Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия > Финансы, банки > itogi.ru, 15 апреля 2013 > № 805100 Владимир Дмитриев

Начфин

Владимир Дмитриев — о пасмурном прощании с Родиной и светлой встрече с капитализмом, о горбуше, которую выменял на воблу, бессонных ночах, проведенных в посольском гараже, и об олигархах, стоящих в очереди в приемной, а также история про то, как слово «вэбовка» перестало быть ругательным

Председатель госкорпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности», по старой памяти чаще именуемой Внешэкономбанком, Владимир Дмитриев — редкий гость на страницах СМИ. Увидеть интервью с Владимиром Александровичем на отвлеченные от профильной деятельности темы — и вовсе событие из ряда вон. Чтобы подобное случилось, пришлось набраться терпения, поскольку для обстоятельного разговора требуется время, а оно традиционно в дефиците. И все-таки беседа состоялась. И длилась четыре с лишним часа.

— С банкиром, Владимир Александрович, полагается речь вести о деньгах — чужих и его. Начнем с ваших кровных. Расскажете, где первые трудовые заработали?

— В стройотряде. После третьего курса мы работали на Сахалине и вернулись в Москву под завязку загруженные красной рыбой. Это сейчас моя альма-матер — Финансовый университет — занимает много зданий, а тогда все помещались в типовой школьной пятиэтажке на улице Кибальчича. 1 сентября после занятий мы пошли в пивбар на ВДНХ и дефицитную горбушу меняли на заурядную воблу... Лососиной на Сахалине объелись! Помните, в «Белом солнце пустыни» Верещагин говорит: «Опять ты мне эту икру поставила! Не могу я ее каждый день, проклятую, есть!» Примерно так и мы... Во время путины на острове на всех перекрестках высились бочки с соленой красной рыбой: ешь, пока не лопнешь! На Сахалине я провел целое лето. Досрочно сдал экзамены и вместе с другими квартирьерами обустраивал лагерь. Со стройотрядами ездил трижды — в Подмосковье, Абакан и, наконец, на Дальний Восток. Нынешнему поколению не повезло, у него нет ничего подобного, а мы получили неоценимый жизненный опыт, который очень пригодился в будущем. Да и приобретенные навыки оказались нелишними. Я ведь еще после девятого класса работал токарем, проходил производственную практику на заводе. Название не вспомню, но недалеко от Савеловского вокзала. А на пятом курсе института с сентября по июнь трудился грузчиком на машиностроительном заводе «Знамя труда», который сейчас входит в РСК «МиГ». Работали и по ночам, загружая отремонтированные самолеты на автоплатформы. А дальше везли в Луховицы, где под утро сдавали технику военным. Зарабатывал приличные деньги. Это 75-й год, тогда инженер в среднем получал около 130 рублей, а мне платили двести...

— Но до Прохорова вам далеко. Михаил в студенческие годы поставил погрузо-разгрузочные работы на поток, создал бригады и зашибал очень хорошую деньгу.

— Насколько знаю, по-настоящему серьезный капитал Прохоров cделал в джинсовом кооперативе. Но это было уже потом, а в 75-м, о котором я говорю сейчас, с кооператорами и теневиками боролись. Кто-то конкурировал с оказывавшей населению бытовые услуги фирмой «Заря» и так зарабатывал. Были мастера, которые в советское время делали состояние на игорном бизнесе. За месяц выигрывали в карты миллион рублей, а машина «Волга» стоила десять тысяч... Такие деньги несли не в сберкассу, а закапывали в целлофановых мешках в землю.

— Лично знали этих гобсеков?

— Они здравствуют и поныне, хотя успех и богатство дались не даром...

— Но вы так и не рассказали, когда сами заработали первую ощутимую сумму.

— Все тем же летом на Сахалине. Получил полторы тысячи рублей, купил магнитофон «Маяк» и вез его через всю страну. Плюс десять килограммов горбуши. В Москву летели с пересадками, из-за непогоды на сутки зависли в Хабаровске. На наших стройотрядовских куртках была написана аббревиатура МФИ — Московский финансовый институт. На вопрос «Откуда вы, ребята?» отвечали: «Магаданский фаянсовый». Прикалывались. Поразительно, но многие верили...

— Почему подались в финансисты, Владимир Александрович?

— Сам себя до сих пор спрашиваю. Родители были далеки от этой сферы. Оба четырнадцатилетними подростками в 1942 году пришли на завод «Знамя труда», где и я работал, будучи пятикурсником. Отец проработал там шестьдесят лет, параллельно окончил авиационный институт и уходил на пенсию с поста заместителя технического директора предприятия. Два года назад его не стало... У мамы стаж поменьше, хотя она тоже отдала заводу всю жизнь. Подразумевалось, что я пойду по родительским стопам, продолжу династию, но во мне обнаружилась склонность к гуманитарным дисциплинам, иностранным языкам, и к десятому классу я определился с выбором. Попробовал поступить в МГИМО, завалил по собственной глупости математику, отнес документы в Финансовый институт, отлично сдал экзамены и стал студентом. Как оказалось, все к лучшему. Сегодня я декан и завкафедрой в Финансовом университете, вхожу в попечительский совет МГИМО, за моими плечами десять лет заграничной дипломатической службы, годы в МИДе и Госкомитете Совмина СССР по внешним экономическим связям...

— В Министерство иностранных дел вы пришли в 79-м.

— Так сложилось в силу родственных связей. Но предварительно я набрался опыта в госкомитете и неплохо там себя зарекомендовал.

— Про связи поподробнее, пожалуйста, Владимир Александрович.

— Увы, человека уже нет на этом свете, не будем всуе его поминать, но факт, что именно он помог мне сменить профиль работы с внешнеэкономического на внешнеполитический. Я стал атташе департамента скандинавских стран МИД СССР, два года провел на 16-м этаже высотки на Смоленской площади, а в 81-м уехал в Швецию. О проводах, пожалуй, расскажу чуть подробнее. 31 января, семь часов вечера, Белорусский вокзал. Снег с дождем, плачущие родственники, не знающие, куда и зачем отправляют нас с женой и маленьким сыном. Честно говоря, мы тоже слабо представляли, что именно увидим в конце пути. Вагон через Германию следовал до Стокгольма. Точнее, в немецком Заснице его грузили на паром и доставляли в шведский Треллеборг, а оттуда уже в столицу. Целое путешествие для людей, никогда не выезжавших за границу! Пока тряслись по Польше, картина выглядела весьма уныло: все те же проплешины снега в полях, низкая облачность. По вагонам ходили поляки и предлагали обменять водку «Столичную» на сигареты, жвачку и безопасные лезвия для бритв. В Германию поезд пришел вечером, и на паром погрузка началась в темноте. А следующим утром мы проснулись и поднялись из трюма на палубу. Контраст оказался ошеломительным, ослепляющим! Паром плыл в шхерах, неторопливо лавируя между небольшими островами. После двух суток зимней серости мы вдруг увидели безоблачное голубое небо, яркое солнце, ухоженные зеленые газоны на берегу, желто-синие флаги над крышами домов... Страна, сто семьдесят лет не знавшая войны на своей территории, в которой последние десятилетия у власти находились социал-демократы! Нахлынули неизбежные сравнения... Правда, потом началась работа, трудовые будни, и острота первой реакции постепенно притупилась.

— Сколько времени провели вы на родине АВВА?

— Первая командировка продолжалась четыре с половиной года, с 85-го по 87-й я находился в России, а потом вернулся в Стокгольм еще на пять с половиной лет. За время московских каникул успел поступить в аспирантуру, но защитился только в 98-м году, уже работая во Внешэкономбанке.

— С легендарным Громыко в МИДе встречались?

— Однажды. Андрей Андреевич приезжал в Стокгольм на конференцию по разоружению и провел переговоры с Шульцем, госсекретарем США. Беседа продолжалась часов пять или шесть, и за это время Громыко ни разу не встал из-за стола. Еще мне запомнилось, что Андрей Андреевич привез с собой повара и угощал американцев пирожками. И такая деталь: после окончания продолжительных и весьма утомительных переговоров, которые закончились ближе к полуночи, переводчик Громыко Виктор Суходрев до пяти утра расшифровывал записи и надиктовывал их содержание сменявшим друг друга машинисткам. Люди величайших трудоспособности и профессионализма! Впрочем, в мидовскую систему тогда других и не брали, фильтр стоял очень жесткий.

— С Сергеем Ивановым вы в Стокгольме познакомились?

— В мою бытность он там не работал. Мы пересекались в МИДе. А в Стокгольме моими коллегами были Константин Косачев, ныне возглавляющий Федеральное агентство по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству, Владимир Титов, заместитель министра иностранных дел. Из тех, чье имя на слуху, могу назвать Григория Рапоту, государственного секретаря Союзного государства России и Белоруссии, который тогда был советником нашего посольства. Помощник президента Путина Юрий Ушаков работал в 80-е в Стокгольме на конференции по разоружению... Со многими из тех, с кем познакомился в те годы, до сих пор поддерживаю товарищеские отношения. Общее прошлое, сами понимаете... Вспоминается разное — и серьезное, и комичное.

Вы знаете, например, что совзагранслужащие в Швеции массово становились рыбаками и грибниками? В 82-м году наша подводная лодка села на мель в шхерах, шпиономания зашкаливала, за нами в открытую следили, каждый шаг контролировали, а мы на рассвете на надувных лодках выходили в залив и удили рыбу. Ловили треску, плотву, селедку, если повезет, угря и лосося, а с берега нас через фотообъективы разглядывали шведские журналисты и потом печатали заметки, что на самом деле русские обмеряют глубину шхер для прохода советских мини-подлодок... Ну кто мог поверить, что улов нужен нам для приготовления домашних деликатесов? Мы, например, плотву засаливали в ванне и вывешивали на просушку в воздухозаборниках. Запах вяленой рыбы разлетался по всему посольству! У нас работал завхоз, про которого шутили, будто он даже кисель из трески варит! А рассказать, чем мы занимались в ночное время в посольском гараже? Осваивали профессию автослесаря, чиня и латая перед отправкой на родину подержанные машины! За гроши покупали развалюхи, клепали, варили, шпаклевали, красили и получали практически новые — с виду! — иномарки. В конце 80-х в Стокгольме можно было дешево взять Mercedes десятилетней давности, привести его в божеский вид и обменять в Москве на трехкомнатную квартиру. Трехкомнатную!

— Так и сделали?

— Ну не до такой же степени?! Да и «Мерса» у меня не было... Привез в 1993 году Volvo 244 1979 года выпуска, поездил какое-то время, а в 95-м выписал доверенность и отдал машину. Непостижимым образом она до сих пор числится за мной, вносится в налоговую декларацию, хотя, допускаю, того автомобиля давно нет в природе, сгнил или отправился в доменную печь на переплавку...

— Продолжим список стокгольмских знакомцев. С Горбачевым судьба сводила?

— Михаил Сергеевич приезжал в Швецию в 90-м после вручения ему в Осло Нобелевской премии мира. Вроде бы момент триумфа, а выглядел Горбачев устало, на вопросы местных собеседников отвечал рассеянно, у меня даже мелькнула мысль, что он чувствует близость своего ухода из активной политики. В качестве переводчика его сопровождал Павел Палажченко, который через несколько лет блестяще перевел афоризм Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Это звучит так: We wanted the best, you know the rest. На мой взгляд, гениально!

Справедливости ради замечу, мне приходилось видеть разные манеры поведения. Когда только начинал работу в Стокгольме, послом там был Михаил Яковлев, который к тому моменту провел в Швеции лет одиннадцать. Перед местной аудиторией он всегда выступал по одной и той же схеме: поднимался на трибуну, здоровался по-шведски, после чего уступал место переводчику, без остановок читавшему речь от первой до последней строчки. В конце Михаил Данилович говорил: Tack sa° mycket, что означало «спасибо большое», и уходил. Так он экономил время собравшихся, не заставляя их слушать русскую версию сорокаминутного доклада! А при Борисе Панкине установили традицию читки свежих шведских газет. На эти политинформации посол обязал ходить весь дипломатический состав миссии. Начинали утро с того, что встречались в девять часов и слушали обзор ведущих изданий. Я отвечал за печатный орган консерваторов Svenska Dagbladet. Но открывал эти посиделки Борис Дмитриевич. С первым рейсом «Аэрофлота» из Москвы ему доставляли свежий номер «Правды», и он вслух зачитывал нам передовицу...

— Зато в августе 91-го Панкин осудил ГКЧП, и Горбачев с ходу назначил его министром иностранных дел СССР.

— В должности Борис Дмитриевич продержался недолго, суммарно дней сто или около того. Потом был послом в Великобритании, а сейчас живет в Швеции. Такие вот повороты судьбы...

— Из второй стокгольмской командировки вы вернулись в 93-м, но в МИД не пошли. Почему?

— Приехал в Москву и увидел, что люди, работающие во внешнеполитическом ведомстве страны, параллельно занимаются продажей контейнеров с американскими сигаретами и голландским спиртом, делая себе состояния. Так поступали не все, но атмосфера была не самая лучшая. Профессионалы стали уходить. Коллега, с которым мы работали в Стокгольме, решил идти в политику и вступил в ПРЕС — Партию российского единства и согласия, готовившуюся к выборам в Госдуму. Его звали в Минфин, но перспектива стать депутатом показалась моему товарищу более привлекательной, он включился в предвыборную борьбу, а в министерство по дружбе рекомендовал меня. Я предложение принял и стал заместителем руководителя валютного департамента, где непосредственно занимался выпуском облигаций внутреннего валютного займа — вэбовок. В 95-м перешел в департамент внешнего долга, взяв под контроль первое суверенное российское размещение на рынке евробондов. Тогда и подумать не мог, что еще через два года приду в ВЭБ первым заместителем председателя...

— Вас Андрей Костин позвал?

— Мы впервые встретились в 1993 году: в компании мидовцев, ушедших со службы. А в 97-м Андрей, который в тот момент уже возглавлял Внешэкономбанк, настоял, чтобы я стал его замом, и добился назначения. Правда, другой Андрей, первый замминистра финансов Вавилов, долго не хотел отпускать меня из ведомства. Мы с ним тогда объехали практически весь мир, проводя посвященные размещению российских евробондов роуд-шоу в разных городах и странах. Как-то за неделю я совершил кругосветное путешествие: вылетел в Токио, пообщался с японскими банкирами, вечером уже вел презентацию в Сеуле, утром перебрался в Гонконг, оттуда — в Лос-Анджелес, за три дня проехал Сан-Франциско, Бостон, Чикаго, Миннеаполис, Нью-Йорк и вернулся в Москву. Последние еврооблигации с моим участием были размещены в июле 97-го, я посчитал, что взятые обязательства выполнил и имею полное право уйти в ВЭБ. Что и сделал. Пришел на хорошо знакомый участок, поскольку Внешэкономбанк в тот момент служил главным оператором по внешним долгам России. Собственно, эта функция сохраняется и сейчас, хотя в значительно меньшей мере. Бывшая долговая контора за последнее десятилетие трансформировалась в полноценный Банк развития.

— Но до того был дефолт, вскоре после которого вас по странному совпадению наградили медалью ордена «За заслуги перед Отечеством»...

— Как вы догадываетесь, награда к печальным августовским событиям отношения не имеет. Меня отметили в связи с юбилеем ВЭБа. А тогда, летом 98-го, мы, конечно, понимали, к чему дело идет.

— К тому, что слово «вэбовка» станет ругательным.

— Естественно, поскольку облигации упали в цене. Россия ведь не только дефолт объявила, правительство страны ушло в отставку, было серьезное противостояние с Думой, и в какой-то момент в полный рост встал вопрос, где находится центр принятия решений... Ситуация и в политической жизни, и в бытовом плане была крайне подвижной. Вспоминаю забавный эпизод. Мы с коллегами собрались пообедать и заодно обсудить «текущий момент». Встретились в ресторане «Шанхай», который находился в ныне снесенной гостинице «Россия». Замечательное, к слову, было заведение, кухня отменная! Так вот: часа два посидели, поговорили, вкусно поели. Пришло время рассчитываться. Официант говорит: «Извините, банковские карточки не принимаем». Так сказать, в связи с нестабильной финансовой ситуацией. Предлагаем наличные доллары. Подходит метрдотель: «Прошу прощения, но и валюту не берем. Курс постоянно скачет, будут проблемы при инкассации». Вот точная индикация происходившего в стране...

Бесконечно шли переговоры по поводу форвардов. Ведь иностранные игроки приобретали ГКО, брали валютные риски, которые хеджировали в российских банках, а потом, когда клюнул жареный петух, все побежали к нам с криками: «Выручайте!» Мы резонно спрашивали: «Вы за бизнес отвечаете?» В ответ слышали: «Нас подставили». Но, слава богу, пережили и дефолт, и кризис 2008 года. К этому испытанию мы оказались намного лучше подготовлены, имели необходимый опыт, а государство, что еще важнее, максимально мобилизовалось, скоординированно и оперативно принимая стратегические решения. В 98-м же царил хаос, экономику разбил паралич. Предлагались различные разумные схемы, которые отвергались в силу зашоренности и запуганности тех, кому надлежало взять ответственность на себя. Вот пример. Сказать, что стоимость российских долгов в тот момент упала, мягко говоря, ничего не сказать. Западные банки предлагали: «Давайте захеджируем наши риски через ваш ЦБ и взамен дадим ресурс на выкуп обесцененных российских долгов». Во всех смыслах выгодная сделка! Помочь по-иному они не могли, мы объявили дефолт, и любые лимиты для России были обрезаны. А денег за рубежом сколько угодно! Но предложения не проходили, никто не хотел рисковать и принимать решения...

— Зато в 2008-м ЦБ выделил Внешэкономбанку в критический момент пятьдесят миллиардов долларов из золотовалютных резервов для рефинансирования внешних долгов российских компаний и банков.

— Нам установили лимит, но израсходовали мы чуть больше одиннадцати миллиардов. Интересное было время!

— Слышал, у вас в приемной очереди из олигархов дневали и ночевали? Из серии «За мной не занимать! Я последний».

— До такого не доходило, но желающих получить кредиты хватало, это правда. ВЭБ работал рука об руку с межведомственной комиссией, состоящей из представителей правительства, госструктур, правоохранительных органов, коммерческих банков... При принятии решения в ходе заседаний учитывались все факторы и обстоятельства, взвешивалась любая мелочь, были разработаны четкие критерии.

— Тем не менее больше всех почему-то обломилось Олегу Дерипаске.

— Если иметь в виду четыре с половиной миллиарда долларов, то да. Структуры «Русала» на фоне остальных получили самую значительную финансовую помощь, но речь ведь не о том, будто кого-то персонально облагодетельствовали. Под эти займы был заложен блок-пакет «Норникеля». Реально существовала угроза потери ключевых для Российской Федерации активов, отчуждение их иностранными кредиторами. Мы не стремились удовлетворить всех, исходили из понимания, что для одних помощь жизненно необходима, а другими движет желание решить свои проблемы под сурдинку. Если люди бездумно понаделали долгов, особо не заботясь, как будут отдавать, почему государство должно их выручать? На всех денег не хватит. Работали мы тогда без выходных, собирались по субботам и воскресеньям, иногда сутки напролет просиживали в офисе. Старались действовать максимально быстро, успевая при этом перелопачивать множество документов, чтобы каждое суждение, выносимое на комиссию и наблюдательный совет ВЭБа, было взвешенным и мотивированным. Ключевые решения принимались при непосредственном участии тогдашнего премьера Владимира Путина, возглавлявшего набсовет банка.

— А откуда вообще взялась идея Банка развития? Так ли было нужно его создавать?

— Председателем Внешэкономбанка я стал в конце мая 2004-го. К тому моменту разговоры о будущем ВЭБа велись уже на протяжении нескольких лет. Предлагались разные сценарии. Было ясно, что в прежнем качестве банк существовать не может. Кстати, вы знаете, что до 2007 года его официальное название звучало так — Внешэкономбанк СССР? Страна полтора десятилетия не существовала, а бренд оставался! Мы даже лицензии ЦБ не имели. Анекдотическая ситуация, которая реально мешала работе. Министр финансов Алексей Кудрин, напутствуя меня при назначении в ВЭБ, выразился в том духе, мол, готовьтесь, станете нашим долговым агентством. В тот раз у нас состоялся продолжительный разговор, поскольку я иначе смотрел на перспективы ВЭБа. Поясню, о чем речь.

В начале и середине 2000-х годов коммерческие банки кредитовали, как правило, проекты со сроком окупаемости год-полтора. При этом процентные ставки были очень высоки. Крупные компании получали кредит на приемлемый срок под залог экспортной выручки. Инфраструктура страны модернизировалась слабо, по остаточному принципу. А новые морские порты, верфи, терминалы аэропортов, объекты атомной и гидроэнергетики практически не строились с советских времен. Экономика остро нуждалась в институте долгосрочных инвестиций. Государству требовался банк, привлекающий большие ресурсы и финансирующий «вдолгую» инфраструктуру и большие проекты. Но при этом чтобы прибыль для такого банка не была абсолютным приоритетом.

— С этой идеей вы и пошли к ВВ? Давно были с ним знакомы к тому моменту?

— К 2005 году нам с коллегами удалось сформулировать концепцию Банка развития, и с этой идеей я отправился к Дмитрию Медведеву, тогдашнему главе кремлевской администрации. Он поддержал меня и доложил Владимиру Владимировичу. После чего и состоялась моя встреча с президентом, который одобрил проект. При создании Банка развития нас с самого начала поддерживал Герман Греф, возглавлявший Министерство экономического развития и торговли. Он добился, чтобы ВЭБ освободили от налога на прибыль, мы выступали единым фронтом и при принятии других жизненно важных для банка решений. Исключительно много сделал Михаил Фрадков, в тот момент премьер-министр России. Хотя были у нас и серьезные оппоненты. Пришлось столкнуться и с непониманием, и с активным противодействием. Кто-то рассуждал на тему, зачем России еще один крупный госбанк, способный потеснить коммерческих игроков. У кого-то были и корыстные интересы... Все же мы смогли пройти по этим лабиринтам.

— Сына Фрадкова вы взяли во Внешэкономбанк в знак благодарности за помощь?

— Петр работал в системе ВЭБа в начале нулевых, полгода стажировался в Италии и задолго до того, как Михаил Ефимович возглавил правительство России, планировался нами на должность представителя банка в США. Он на пару лет ушел в Дальневосточное морское пароходство, а потом вернулся в ВЭБ. Петр наш, коренной. Схожая история с Александром Ивановым, сыном нынешнего главы кремлевской администрации. Он работал в ВЭБе, уходил в ВТБ и опять возвращался сюда вне зависимости от развития карьеры Сергея Борисовича, его отца. Если уж говорить до конца откровенно, есть структуры, с финансовой стороны гораздо более привлекательные, нежели ВЭБ, который по доходам сотрудников существенно отличается и от банков с государственным участием, и, конечно, от частных коммерческих.

— За своих сыновей при трудоустройстве хлопотали, Владимир Александрович?

— Они щепетильны в этих вопросах, но и к моим советам прислушиваются. Павел, старший, входит в правление КРЕДИ АГРИКОЛЬ БАНКА здесь, в Москве, Степан второй год работает в инвесткомпании. Оба окончили Финансовую академию, свободно говорят на английском, не до конца забыли шведский. Малышам о карьере думать рановато. Дочь Женя в этом году пойдет в школу, а младшему Леше еще и пяти лет нет.

— Как у вас со шведским?

— Поддерживаю в рабочем состоянии. С легкой руки Сергея Иванова являюсь сопредседателем Российско-шведского делового совета и регулярно встречаюсь с визави Хансом Вестбергом, CEO компании Ericsson. Общаемся с ним по-шведски. Мне нравится этот язык. Как и Швеция. Все-таки первая любовь не ржавеет!

— Любовь к хоккею оттуда привезли?

— Еще в детстве гонял консервную банку по двору. Не было ни шайб настоящих, ни клюшек. Вплоть до 74-го года мы жили на 2-й Хуторской улице, на задворках «Динамо». Любопытно, что пятиэтажный дом, в котором занимали комнату, строил на субботниках мой отец. Зимой я вместе с соседскими пацанами бегал на стадион, смотрел хоккейные баталии. Тогда еще не было закрытых дворцов спорта, играли на открытых площадках. Если у кого-то ломалась клюшка, мы подбирали, склеивали и опять пускали в дело. Коньки назывались «гаги», видимо, от голландского города Гаага. Были еще «канадки», но они казались нам недостижимой роскошью. Щитки мастерили из дощечек от ящиков для фруктов и овощей. Обшивали их поролоном, на колени прилаживали жестяные банки из-под леденцов... Шрам на лице заработал в тринадцать лет, когда неудачно упал на консервную «шайбу».

— За кого болели?

— За ЦСКА. Всю жизнь. Поддерживаю товарищеские отношения с ветеранами армейского хоккея. Одно время стоял вопрос об оказании ВЭБом спонсорской поддержки хоккейному ЦСКА. Сейчас в силу принятых набсоветом решений банк не поддерживает отдельные команды, но мы вкладываем значительные средства в подготовку сборных России по футболу, хоккею, волейболу, плаванию, гребле, финансируем строительство ряда олимпийских объектов в Сочи... Если же говорить о виде спорта, которым заболел в Швеции, это теннис. Влюбился в игру! В начале 80-х Бьорн Борг уже сходил с олимпа, зато блистали Матс Виландер и Стефан Эдберг. В нашем посольстве был классный грунтовый корт, где мы рубились с апреля по октябрь. Вернувшись в Москву, я не зачехлил ракетку, регулярно тренируюсь, участвую в любительских турнирах. Последние три года ВЭБ проводит мероприятие под девизом «Легенды тенниса в Москве». В прошлом году участвовали Бьорн Борг, Горан Иванишевич, Марат Сафин, Евгений Кафельников, Мартина Хингис и Елена Дементьева. Солидная компания! Профессионалы играли в паре с чайниками. Классно, когда выходишь на корт против великих...

— Умеете проигрывать?

— Да. Но не люблю. Сильно злюсь, если правила нарушают. И в спорте, и в бизнесе. К счастью, в ВЭБе подобное исключено. Здесь подобралась очень сильная в профессиональном и порядочная в человеческом отношении команда. Управлять таким коллективом большое удовольствие, хотя и ответственность немалая.

— Вам сильно пришлось перетряхивать команду?

— Вообще не делал этого. Во-первых, я в ВЭБе с 97-го года и давно всех знаю, кого-то сам сюда приглашал. Во-вторых, отношусь к тем руководителям, которые считают, что коллектив тогда работает, когда он устойчив. В отличие от математики в бизнесе от перемены мест слагаемых сумма меняется. Корпоративный дух — не пустые слова для меня. Как ни странно прозвучит, в банке сохранилась атмосфера советских времен. В хорошем смысле. Ответственность, исполнительность, дисциплина — вот наши критерии.

— Тем не менее один из ваших замов находится сейчас под следствием.

— И что? Если говорить о деле Анатолия Балло, я уверен, следствие во всем беспристрастно разберется. Ущерб банку не нанесен, кредит погашен, в отношении некоторых подозреваемых уже закрыты уголовные дела. Мы исходим из презумпции невиновности: пока преступление не доказано, нельзя на человека навешивать ярлыки. И со следствием будем взаимодействовать, и Анатолия поддерживать. Это важно и для него, и для нашего коллектива в целом. Может, то, что собираюсь сказать, и не имеет прямого отношения к теме, но это важно для общего понимания. В любой ситуации надо вести себя честно и порядочно, тогда и жить будет легко и комфортно. Каждый берет какие-то черты от родителей. Моей маме 84 года, значительная часть жизни, строго говоря, прожита, но щепетильность в принципиальных вопросах не перестает поражать нас с братом. Мама очень совестлива и патологически скромна. Это достойный пример для подражания.

— Такие качества уживаются с профессией банкира?

— Лично я противоречий не вижу.

— А есть ли в России настоящие банкиры? На первых местах в рейтингах у нас государственные банки, а не частные. Выходит, госбанкиры — лидеры?

— Удивитесь, но в СССР была прекрасная финансовая школа, банковскому делу здесь умели обучать даже в суровых условиях плановой экономики. Многому потом, конечно, пришлось переучиваться на собственном опыте, но тот опыт был уникальным. И сейчас у нас есть первоклассные специалисты и в ЦБ, и в коммерческих банках. Однако первые места в рейтингах — не случайность.

— Вы обмолвились о брате. Кем он работает?

— Александр моложе меня на десять лет и трудится в Объединенной авиастроительной корпорации.

— Понятно. Где вы председателем совета директоров.

— Да я туда пришел позже брата, который продолжил семейную династию! То, чего родители ждали от меня, получилось у Саши. Он окончил авиационный институт, всю жизнь проработал в отрасли. Я же поднимаюсь на борт самолета исключительно в качестве пассажира. Летать, правда, приходится очень часто, по полгода провожу в командировках.

— Сесть за штурвал никогда не хотели?

— Даже желания не возникало. По простой причине: понимаю, что это не игрушки. У меня нет времени на курсы молодого пилота. Надо ведь научиться так управлять воздушным судном, чтобы не подвергать риску свою и чужие жизни, иначе не стоит и начинать. Лучше два лишних часа провести на теннисном корте или хоккейной площадке. Хотя, если честно, гораздо более вероятно, что буду не играть, а работать. Давно живу в таком ритме и не жалуюсь. Наоборот — мне нравится. Дел много и планов громадье. В Банке развития по-другому и быть не может...

Андрей Ванденко

Досье

Владимир Александрович Дмитриев

Родился 25 августа 1953 года в Москве. В 1975 году окончил Московский финансовый институт по специальности «Международные экономические отношения».

В 1975—1979 годах работал в Госкомитете Совета министров СССР по внешним экономическим связям инженером.

В 1979—1986 годах — атташе, третий секретарь отдела МИД СССР.

В 1986—1987 годах — научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений АН СССР.

В 1987—1993 годах — второй, первый секретарь посольства СССР и России в Швеции.

В 1993—1997 годах — замруководителя, начальник департамента Министерства финансов РФ.

В 1997—2002 годах — первый заместитель председателя Внешэкономбанка СССР.

В 2002—2004 годах — заместитель президента — председателя правления ОАО «Внешторгбанк».

В 2004—2007 годах — председатель Внешэкономбанка СССР. С июня 2007 года — председатель государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)».

Доктор экономических наук. Член-корреспондент Российской академии естественных наук. Награжден орденами и медалями Российской Федерации, а также государственными наградами ряда зарубежных стран.

Женат. Отец трех сыновей и дочери.

Россия > Финансы, банки > itogi.ru, 15 апреля 2013 > № 805100 Владимир Дмитриев

Турция. Россия > Металлургия, горнодобыча > rusmet.ru, 15 апреля 2013 > № 804178 Олег Цвигун

Турция – инновационная страна

Олег Цвигун, глава ООО «Импэкстрейд, рассказал об особенностях российско-турецкого бизнес-партнерства и его перспективах.

В последние годы поступательно нарастает торгово-экономическое сотрудничество между Турецкой Республикой и Российской Федерацией. В 2004 году был создан один их ключевых органов, который призван содействовать развитию и укреплению деловых связей и торгово-экономических отношений между двумя странами – Российско-Турецкий деловой совет при Торгово-Промышленной палате РФ. С 2012 года в Совет вошла компания ООО «Импекстрейд», лидирующая компания-экспортер юга России, с целью сближения бизнес-сообществ двух стран в сфере металлургии и вторичных металлов. Олег Цвигун, председатель Совета директоров ООО «Импекстрейд», дал интервью, в котором рассказал об особенностях российско-турецкого бизнес-партнерства и его перспективах.

Какие цели ставила перед собой ваша компания, когда решила вступить в Российско-Турецкий Деловой Совет?

Деятельность нашей компании «Импэкстрейд» осуществляется в значительной мере на юге России, и одним из основных направлений для нас является экспорт. Юг Российской Федерации – Ростов, Таганрог, Азов, Ейск, Тамань – всегда были торговыми городами. Первый партнер, который стоит по ту сторону Черного моря, – это Турция. Зная это и позитивно оценивая значительный потенциал южного направления, мы вступили в Российско-Турецкий Деловой Совет.

В чем заключаются функции Российско-Турецкого Делового Совета?

В основные задачи Совета входит содействие предпринимателям наших стран в оказании финансовых, кредитных и инвестиционных услуг и в осуществлении инновационной деятельности. Немаловажной является разработка мер по устранению препятствий на пути развития предпринимательства, содействие выявлению конкретных торгово-инвестиционных возможностей в области российско-турецкого делового сотрудничества, установление связей с государственными структурами и деловыми кругами для выработки и реализации предложений по устранению проблем в сфере привлечения инвесторов и осуществления предпринимательской деятельности. В работе Совета участвуют свыше 40 регионов России, а также более 150 турецких компаний и фирм.

Какова Ваша оценка текущего состояния и перспектив экономики Турции?

Турция относится к числу быстроразвивающихся стран мира. Развитие турецкой экономики в 1990-2000 годы происходило по китайскому сценарию. Страна, которая еще в начале 1980 годов находилась в глубоком кризисе и не имела средств даже для оплаты критического импорта, поднялась благодаря реформам, направленным, с одной стороны, на борьбу с коррупцией и наведение порядка в финансовой сфере, а с другой – на развитие отраслей, ориентированных на экспорт. Благодаря активной помощи государства турецкие компании смогли создать целые новые отрасли промышленности – сначала легкой, а затем судостроительной, трубопрокатной, автомобилестроительной, по производству бытовой техники. Экспортно-ориентированная экономическая система страны и эффективные реформы позволяют успешно решать вопросы модернизации и продолжать процесс интеграции в мировое экономическое пространство. В 2010 году экономика Турции «выросла» на 9,2%. В 2011 – уже на 8,5%. Такие показатели в который раз вызвали внутри страны и за рубежом целый ряд весьма лестных экспертных комментариев относительно успехов, достигнутых Партией справедливости и развития за десятилетний период пребывания у власти. Многие аналитики, ссылаясь на рейтинг комфортности ведения бизнеса (Doing Business Index) Всемирного банка, даже высказывались за необходимость скорейшего включения Турции в БРИКС. В 2012 году экспорт Турции вырос на 13,1% по сравнению с 2011 годом и составил рекордную сумму в 152,6 млрд. долларов, в то время как в 2002 году этот показатель находился на отметке 32 миллиарда. То есть страна продемонстрировала пятикратный рост за 10 летний период. Так что показатели экономических успехов наших соседей очень впечатляющие и являются значительным стимулом для дальнейшего наращивания наших торговых усилий.

Расскажите о перспективах, направлениях и особенностях российско-турецкого сотрудничества.

На мой взгляд, центральную, системообразующую роль в российско-турецких отношениях играет многоплановое энергетическое сотрудничество. Среди аспектов этого сотрудничества можно выделить, во-первых, торговлю энергоносителями, во-вторых, торговлю электроэнергией, в-третьих, сооружение энергетических объектов и взаимные инвестиции в энергетические секторы двух стран, в-четвертых, сотрудничество российских и турецких компаний в энергетических проектах в третьих странах. Что касается турецких инвестиций в Россию, то основными направлениями осуществления турецких вложений являются текстильная, пищевая, химическая, деревообрабатывающая, электронная и электротехническая промышленность, производство строительных и отделочных материалов и сфера услуг. Существенное внимание турецкий бизнес проявляет к развитию инвестиционного сотрудничества с субъектами Южного Федерального округа России. И здесь на первый план выходят разнообразные вопросы, связанные с логистикой. Увеличиваются экспортно-импортные операции, расширяется номенклатура перевозимой продукции. Так только экспорт черных металлов в Турцию из России в 2012 году составил 4,66 млн. тонн. Поэтому становится необходимым наращивание мощности наших морских и речных портов, строительство соответствующей инфраструктуры, реконструкция существующих объектов. Те же задачи стоят и перед Турцией. Сами эти задачи являются предметом для взаимного сотрудничества. У наших турецких коллег есть много интересного опыта в подобных сферах, т.к. Турция морская страна. Турки очень инновационны, гибки с управленческой точки зрения. От создания совместных российско-турецких предприятий российская экономика только выиграет. По данным турецкой статистики, в 2012 г. объем товарооборота между нашими странами превысил $33млрд (рост на 11%).

Как вы оцениваете действия со стороны руководства двух стран в сфере укрепления российско-турецкого делового сотрудничества?

Руководством наших стран поставлена задача роста объема товарооборота в 2015 году до 100 млрд. долл. США. Факторами, которые будут способствовать быстрому росту взаимной торговли, являются взаимодополняемость экономик двух стран, высокие темпы развития, а также географическая сопредельность России и Турции. Экономика Турции быстро развивается, ее энергетические потребности растут и, согласно прогнозам, они удвоятся уже к 2023 году. В связи с этим наблюдается развитие сотрудничества РФ и Турции в области атомной энергетики. Недавно было достигнуто соглашение о строительстве российскими энергетиками первой турецкой атомной электростанции «Аккую» на побережье Средиземного моря недалеко от города Мерсин.

Отдельно хотелось бы услышать мнение об открывающихся перспективах для наших торговых отношений с приобретение Сбербанком турецкого DenizBank.

Одно из важных направлений двухсторонней деятельности – межбанковское сотрудничество. Осенью 2012 года, лидер российского банковского бизнеса – Сбербанк, объявил о приобретение турецкого Denizbank у франко-бельгийской группы Dexia. Именно развитое межбанковское сотрудничество является залогом дальнейшего поступательного движения к разностороннему экономическому сотрудничеству, в том числе с использованием национальных валют. Приобретения Сбербанка в Австрии, Швейцарии, Турции, а также уже имеющиеся дочерние структуры в Казахстане, Белоруссии, Украине, филиал в Индии, представительства в Китае и ФРГ – превратили крупнейший российский банк в транснациональный банк. И сделано это было в течение уникально-короткого периода. Это бесспорная заслуга руководителя Сбербанка России -Германа Грефа. Также это показатель высочайшего профессионализма собранной им команды управленцев. Данный тандем Сбербанк-Denizbank, а также дочерние структуры в Европе и СНГ, дают возможность предоставлять турецким, российским и европейским компаниям и предприятиям универсальный финансовый продукт как по географии, так по обширности финансовых услуг.

Какие вопросы, требующие дальнейшего разрешения, существуют между странами в сфере торговли, инвестиций, реализации совместных проектов?

Прежде всего, это вопросы в области квотирования большегрузных автомобильных перевозок, энергетических проектов с третьими странами, ценовые и количественные параметры поставки российских энергоносителей, участие российских компаний в программе приватизации турецких предприятий. Но здесь важно неуклонное желание и умение сторон решать все возникающие разногласия. Для этого выработаны действенные механизмы. В качестве примеров можно привести упрощённый таможенный коридор, действующий с 2009 года, который существенно облегчил и ускорил таможенное оформление товаров, ввозимых из Турции на территорию РФ. Этот проект повышает уровень доверия между государственными службами и облегчает осуществление грузоперевозок компаниями, положительно зарекомендовавшими себя в сфере перевозки товаров в обоих направлениях. Работа по внедрению и усовершенствованию данного проекта ведется постоянно. Периодически проводятся деловые встречи делегацией таможенных департаментов Турции и России с посещением пунктов таможенного контроля. Сейчас в предварительной проработке находится проект строительства крупного многофункционального логистического центра на юге России, как один из вариантов решения вопроса квотирования проезда турецкого большегрузного автотранспорта через российскую территорию.

Как вы думаете, использует ли Турция протекционизм, или же присутствует «чистая конкуренция»?

Если речь идет о государственном протекционизме, то есть политике защиты внутреннего рынка от иностранной конкуренции через систему определённых ограничений: импортных и экспортных пошлин, субсидий и других мер, то, по-моему мнению, турецкий рынок довольно открытый. Ограничения для нерезидентов в плане инвестирования также минимальны. Некоторые ограничения существуют в таких сферах как радиовещание, авиа- и морские перевозки, портовые услуги, запрещены для иностранных инвесторов операции с недвижимостью и рыболовство. Если же иметь в виду внешний протекционизм или лоббирование интересов своих производителей товаров, сырья или услуг на международные рынки, то позиции турецких правительственных и торговых кругов довольно сильны, умелы и поступательны. Турецкое руководство сумело выработать эффективные механизмы проникновения на внешние рынки и инвестирования в самых разных секторах промышленности и сферы услуг во многих странах мира. Так, за последние 10 лет, объем строительных работ, выполняемых турецкими подрядными организациями за границей, вырос в 10 раз и достиг в 2012 году 26,1 млрд. долл. В настоящее время турецкие строители работают в 100 странах, реализуя около 7 тысяч проектов.

Каковы тенденции в российско-турецком сотрудничестве в металлургической сфере?

В 2012 году производство стали в Турции выросло по сравнению с 2011 годом на 5,2 % и составило 35,9 млн. тонн. В 2011 году Турция находилась на 10 месте в мире по производству стали, в 2012 году она опередила Бразилию и Украину и вышла на 8 место в мире. В 2012 году на Турцию приходилось 2,3 % мирового производства стали. За последние 10 лет Турция в мировом списке крупнейших производителей стали сумела подняться с 15 места на 8, опередив такие страны как Канада, Испания, Франция, Италия, Тайвань, Бразилия и Украина. Не имея собственных запасов металлургического сырья, Турция делала основную ставку на электрометаллургию. Турция является крупнейшим в мире импортером металлолома – 21,5 млн. тонн в 2011 году и около 20,5 млн. тонн в 2012. По этим причинам развитие нашего сотрудничества в ближайшее время будет происходить по линии поставки в Турцию лома черных металлов и полуфабрикатов. В структуре российского экспорта уже второй год подряд преобладает лом черных металлов.

Как бы Вы описали специфику взаимодействия с турецкими партнерами?

Я бы не стал говорить об особой специфике. Бизнес-коммуникация достаточно стандартна и интернациональна. Турецкие коллеги, без сомнения, отличаются гостеприимством и неизменным позитивным настроем в общении. Надо понимать, что близкое общение с вашими партнерами – не залог деловых уступок, а возможность находить взаимоустраивающие компромиссы. Турция достаточно институциональная страна с развитым законодательством и поэтому не стоит искать никаких иных путей решения проблем, за исключением законных. Если все же говорить об особенностях турецкого делового менталитета – то это использование последних инновационных инструментов и возможностей, мобильность, известная напористость, управленческая гибкость.

Ольга Мазалова, turkishnews.ru

Турция. Россия > Металлургия, горнодобыча > rusmet.ru, 15 апреля 2013 > № 804178 Олег Цвигун

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 9 апреля 2013 > № 795074 Денис Мантуров

Денис Мантуров: "Показатели российско-германского торгово-экономического сотрудничества говорят сами за себя"

Источник: "Франкфуртер Альгемайне Цайтунг"

В рам­ках учас­тия Рос­сии в ка­чест­ве стра­ны-парт­не­ра в меж­ду­на­род­ной про­мыш­лен­ной выс­тав­ке-яр­мар­ке «Ган­но­вер Мес­се 2013» опуб­ли­ко­ва­на статья гла­вы Минп­ром­тор­га Рос­сии Де­ни­са Ман­ту­ро­ва в не­мец­кой га­зе­те «Франк­фур­тер Аль­ге­май­не Цай­тунг».

До сих пор некоторые публикации иностранной прессы о России не обходятся без упоминания образа российских бизнесменов начала 1990-х, представляемых при этом в качестве супер богатых, коррумпированных, связанных с криминалом и спасаемых от краха честными налогоплательщиками.

Но такие стереотипы уже давно не соответствуют действительности. За последние 15 лет нам удалось сделать огромный рывок вперед, значительно увеличить ВВП, ощутимо поднять уровень жизни наших граждан. К примеру - российский ВВП на душу населения в настоящее время является одним из самых высоких среди всех стран БРИКС. Этот явный прогресс положительно сказывается и на динамике нашего двустороннего сотрудничества. Достаточно взглянуть на показатели российско-германского товарооборота - в прошлом году он достиг внушительной цифры – почти 74 млрд. долл. США. И это в то время, когда многие европейские рынки стоят на месте.

Не секрет, что определенная часть таких показателей основана на поставках в Европу российских энергоносителей. Но одновременно мы уже многое сделали для улучшения инвестиционного климата в России, повышения экспортной привлекательности продукции нашей промышленности. Так, российский рынок автомобилей в этом году станет самым большим в Европе, догнав немецкий. Многие немецкие автомобильные компании уже производят автомобили в России, и мы быстро увеличиваем объем поставок и повышаем наши производственные стандарты. Уверен - масштабное развитие этого важного рынка будет выгодно как для России, так и для Германии.

Другими не менее важными и перспективными направлениями являются станкостроение и композиты. Мы заинтересованы в использовании опыта наших германских партнеров в этих сферах для развития технологической базы новой российской промышленности.

Еще один рынок, который также дает множество возможностей для иностранных, в том числе германских, инвесторов, - это здравоохранение. Стабильная демографическая ситуация делает Россию привлекательной для локализации производства ведущих мировых фармацевтических и медицинских компаний.

Также в России состоятся три важнейших спортивных мероприятий – Всемирная летняя Универсиада в Казани в этом году, Зимние Олимпийские игры в Сочи в 2014 и Чемпионат мира по футболу в 2018 г. Вне всякого сомнения - эти события дадут стимул к развитию туризма и сферы услуг в России.

Мы рассчитываем на расширение участия наших германских партнеров в реализации этих и других инвестиционных проектов. И Ганновер Мессе - хорошая площадка для обсуждения новых точек нашего взаимодействия. Уверен - ее достойным дополнением может стать проведение в Екатеринбурге в 2020 году Всемирной универсальной выставки ЭКСПО.

В основе российско-германских отношений лежит принцип взаимодополнения. Мы приглашаем немецких инвесторов и создаем для них комфортные условия для ведения бизнеса. В течение ближайших пяти лет Россия должна войти в топ 20 стран международного рейтинга Doing Business. Одновременно мы обладаем уникальным интеллектуальным и промышленным потенциалом, грамотное использование которого способно еще не раз увеличить показатели нашего торгово-экономического и инвестиционного взаимодействия.

Важно, что уже сейчас иностранные, в том числе и иностранные, инвесторы отмечают разницу. Недавнее исследование, проведенное Немецко-российской Торговой палатой, показало, что половина немецких компаний, активно работающих в России, считают, что инвестиционный климат в стране за последний год улучшился. Кроме того, более 80 процентов компаний настроены оптимистично по поводу перспектив и этого года.

И, тем не менее, в Германии есть люди, которые хотели бы сосредоточиться на других темах, а не только на наших торгово-экономических отношениях. Например, они обеспокоены тем, что Россия может никогда не пойти по «западному пути». Но позвольте мне быть честным и прагматичным - эти беспокойства не находят отражения в многочисленных переговорах, которые состоялись у меня с немецкими бизнесменами, имеющими исключительно положительный опыт делового общения в России. И они также отсутствуют у тех наших граждан, которые свои трудом добились определенного, а зачастую и заметного, успеха в течение последнего десятилетия.

Нуждается ли Россия в улучшениях до сих пор? Безусловно. Ни одна страна никогда не будет «готовой», «идеальной», «завершенной». Но давайте не будем закрывать глаза на видимый прогресс, к которому немецкие и российские компании уже привели граждан обеих стран. Ганноверская ярмарка, на которой Россия является партнером в этом году, является прекрасным доказательством этого успеха.

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 9 апреля 2013 > № 795074 Денис Мантуров

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 8 апреля 2013 > № 795095 Денис Мантуров

Денис Мантуров ответил на вопросы журналистов

Глава Минпромторга России Денис Мантуров, принимающий участие в мероприятиях выставки-ярмарки Ганновер Мессе 2013 ответил на вопросы журналистов

Вопрос: Каковы итоги первого дня работы выставки и российского участия. Есть что-нибудь такое, что вас поразило?

Д.В. Мантуров: Я бы, наверное, начал с того, что мы показываем нашим германским партнерам и в целом мировой индустрии, какие есть у нас достижения и какие образцы техники мы привезли, и соответственно, предполагаем, что они будут интересны не только для российского потребителя, но и в первую очередь, для международных рынков. Мы сейчас с вами находимся напротив одного такого инновационного решения, - это совместный проект «Уралвагонзавода» и «Бомбардье».

Мы сегодня на российско-германском бизнес-саммите говорили о том, что неинтересно копировать технологии и трансформировать эти технологии из страны в страну. Интересно совместно создавать эти технологии. Так вот это конкретный пример того, что создается совместно. Это не копия, это самостоятельная разработка. Сейчас активно разрабатываются технологии композиционных материалов, которые используются в авиационных конструкциях, мостовых переходах, они в 20 раз легче традиционных металлических конструкций, в 5 раз легче стальных конструкций, они долговечны, практичны, не требуют капитальных ежегодных ремонтов. Считаю, это инновационное решение, которое можно и нужно предлагать на международные рынки и, конечно же, мы это используем активно сейчас уже в России при создании своей инфраструктуры.

Вопрос: Какие шаги необходимы совершить России чтобы преодолеть ресурсную зависимость и стать в свою очередь поставщиком технологий?

Д.В. Мантуров: Для этого нужно поддерживать развитие технологий, для этого нужно создавать эти технологии, мотивировать всячески разными форматами не только денежными путями, но и в том числе административными вещами, в части, например, внедрения новых стандартов. Стандарт является двигателем нашей промышленности, да и в целом в мире. Поэтому это один из инструментов продвижения тех продуктов, тех образцов промышленной продукции, которые будут создаваться, производятся и, естественно, они должны иметь абсолютно инновационную составляющую для того, чтобы определять это стандартом, - как рекомендательную либо обязательную к использованию.

Вопрос: Что касается стандартов: идет дискуссия, что слишком высокие стандарты не годятся для предприятий, которые только перешли на инновационное развитие?

Д.В.Мантуров: Не соглашусь. Дело в том, что любой новый стандарт, он, естественно, делает определенную отсечку того, что производится сегодня, для того, чтобы мотивировать к развитию. Если мы говорим о тех предприятиях, которые не занимаются ни модернизацией, соответственно не вкладывают средства в разработку новых технологических решений, новых продуктов, мы не можем за уши тянуть каждое предприятие. Поэтому это некий такой мотивационный стимул. Но всегда дается переходный период. Если мы внедряем какой-то стандарт, он наступает не с завтрашнего дня, но если мы говорим, например, о стандартах на производство новых лекарственных препаратов, новой медицинской техники, вступает в силу закон с 1 января, 2014 года. Объявлено это было, в 2011 году, - 3 года достаточный период для того, чтобы компании могли адаптироваться. Тот, кто заинтересован, - внедрить все современные решения на свои производства и быть готовым к 1 января 2014 года. А мы соответственно, должны обеспечить для этого необходимые инспектораты, которые будут проверять, оценивать предприятия на их пригодность к новым стандартам. Это касается всех направлений индустрии, это просто как пример.

Вопрос: А вы завтра на предприятия «Фольксвагена» поедете и на немецкие верфи. Что вы планируете там посмотреть?

Д.В.Мантуров: Надо коллег немецких спросить - что они хотят показать на "Фольксвагене" и естественно на верфях. Завтра посмотрим. Готов и смогу с вами поделиться впечатлениями и соответственно - поговорить с вами конкретно и о "Фольксвагене", и верфях. Но что касается того направления, которое сегодня разрабатывается немецкими коллегами и соответственно нашим институтом Крылова. Это создание Арктического центра проектирования и испытание новых технологических решений в области освоения Арктики, это ледокольный флот. У нас сохранились и крепнут технологии и компетенции по ледокольному флоту, по освоению Арктических просторов и естественно, мы готовы масштабировать свои технологии за счет участия иностранных партнеров. В частности, немецкие, финские верфи, которые принимают в этой программе участие.

Вопрос: Вы завтра побываете еще на выставке?

Д.В.Мантуров: Завтра, да.

Вопрос: Что планируете посмотреть?

Д.В.Мантуров: Мне интересно самому посмотреть новые решения, в части композиционных материалов и в современных решениях, ну и объявленную вчера госпожой Меркель так называемую программу цифровой индустриализацией – 4.0. Будет интересно ознакомиться с этими технологиями для того, чтобы использовать опыт коллег, в том числе и применяя это в России.

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 8 апреля 2013 > № 795095 Денис Мантуров

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 8 апреля 2013 > № 795094 Денис Мантуров

Российско-германский деловой форум

На Ганновер Мессе 2013 открылся Российско-германский деловой форум.

С приветствием к участникам Форума обратился Глава Минпромторга России Денис Мантуров.

В своем выступлении он, в частности, сказал:

«Уважаемый господин Рёслер (Филипп Рёслер, Министр экономики Германии), уважаемый господин Кордес (Эккхард Кордес, Председатель Восточного комитета германской экономики), участники Российско-Германского делового форума «Германия и Россия: открытые рынки для торговли и инвестиций»!

Дамы и господа!

Для меня большая честь приветствовать от имени официальной российской делегации столь авторитетную аудиторию.

Сегодня первый день работы ведущей мировой промышленной выставки, репутация которой подтверждена годами успешной деятельности. Ганновер Мессе-2013 - это более 6 тысяч компаний-участников из 60 стран – цифры, достойные лидера.

Этот год – особенный для российского участия. Наша страна уже второй раз становится страной-партнером Ганноверской ярмарки.

Только что завершилось открытие российской экспозиции с участием Президента Российской Федерации Владимира Путина и канцлера Германии Ангелы Меркель. Дан старт обширной деловой программе.

Статус страны-партнера – это большая честь и серьезная ответственность. Первый раз Россия принимала участие в ярмарке в таком почетном формате 8 лет назад. За это время многое изменилось как в России, так и в Европе. Неизменным, на наш взгляд, остается обоюдное стремление двигаться навстречу друг другу, обмениваться опытом, учиться друг у друга, сближать позиции и находить компромиссы.

Сегодня в Ганновере представлены 170 российских компаний. Это абсолютный рекорд за всю историю участия России в Ярмарке, а также наглядное подтверждение тому, что российские компании отчетливо видят себя частью европейской и мировой экономики.

Традиционно в Ганноверской ярмарке принимают участие компании, которые, каждая в своем направлении, являются флагманами российской экономики – Газпром, Роснефть, Силовые машины, «Российские железные дороги», Ростехнологии, Роснано, Уралвагонзавод, ведущие научно-исследовательские центры.

В этом году наметился новый тренд, который может в перспективе существенно повлиять на структуру наших торгово-экономических отношений с немецкими партнерами: более половины российских компаний-участников Ганновер Мессе-2013 – это представители малого и среднего бизнеса. Это важная и знаковая тенденция, думаю, немецкие коллеги поймут, что я имею в виду: в Германии около 60% ВВП формируется малыми и средними предприятиями. В России их доля в производстве пока не велика, но тот факт, что их руководители считают важным приехать в Ганновер и продвигать свою продукцию на высококонкурентных европейских рынках, не может не внушать оптимизм.

Уверен, что многие российские инновационные компании ждет успех в Европе. В Ганновер они привезли свои новейшие разработки, уникальные технологии и материалы.

Интересы российского бизнеса неразрывно связаны с нашими европейскими и, конечно, немецкими партнерами. Поэтому отнюдь не случаен и выбор темы российского участия – Глобальная промышленность.

Сегодня на бизнес-саммите и в рамках последующей деловой программы мы хотим поговорить об общей стратегии, общих целях и задачах, познакомить партнеров с нашими основными приоритетами промышленного развития и ключевыми подходами к их реализации.

Из событий недавнего прошлого, которые будут в существенной степени определять новый формат российско-германских отношений, мне хотелось бы выделить присоединение России к ВТО. Это несомненно шаг к повышению открытости российской экономики и гармоничной интеграции в мировую экономическую систему.

На этом пути для России открываются как широкие возможности, так и возникают новые серьезные вызовы. Перед нами стоит комплексная задача дальнейшей диверсификации своей экономики, снижения зависимости от сырьевого сектора, модернизации и инновационного развития отраслей промышленности, сохранения исторически сложившихся и развития новых компетенций. Эта цель недостижима без широкой международной кооперации.

Германия является ключевым европейским партнером России, оплотом стабильности в Европе, третий год подряд демонстрирующим положительные темпы роста, несмотря на сложную ситуацию в еврозоне.

Объем взаимной торговли, за исключением кризисного 2009 года, неуклонно растет. Как вчера упомянул Президент Российской Федерации, в 2012 г. товарооборот составил 74 млрд. долл. И нам вполне по силам довести эту цифру до 100 млрд. долл.

Развитие российско-германского торгово-экономического сотрудничества характеризуется высокой степенью межотраслевого взаимодействия.

Важными предпосылками для этого, на наш взгляд, является имеющийся в России платежеспособный спрос на высокотехнологичное оборудование, а также государственная политика, нацеленная на структурную модернизацию экономики.

В 2012 году в российской промышленности был зафиксирован общий рост промышленного производства 2,6%. В обрабатывающих отраслях эта цифра составила 4%.

Для поддержания и наращивания темпов роста необходимо, среди прочего, работать над формированием современной технологической базы, развитием компетенций, имеющих межотраслевое значение. Поэтому нами сформулированы новые подходы к развитию при государственной поддержке станкостроения, инжиниринга, новых материалов, включая композитные. Активно осваиваем такое актуальное направление, как редкоземельные металлы. И здесь мы видим серьезный потенциал для развития взаимодействия с германскими партнерами.

В настоящее время основным инструментом реализации промышленной политики являются государственные программы развития отраслей промышленности.

Четыре из них нацелены на развитие отдельных отраслей – авиастроение, судостроение, радиоэлектронная промышленность, медицина и фармацевтика. Пятая программа – «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности» – комплексная, направлена на сбалансированное развитие целого ряда отраслей и направлений, в том числе и тех, которые я уже упомянул.

Это документы абсолютно прозрачны и размещены в сети «Интернет». Они базируются на отраслевых стратегиях и рассчитаны на долгосрочную перспективу – до 2020, 2025 и 2030 годов. Они предусматривают бюджетное и внебюджетное финансирование, при этом определяют ожидаемые в каждом году результаты, что позволяет проводить оценку эффективности их реализации.

В совокупности данные госпрограммы детализируют промышленную политику, которую намерено проводить Правительство Российской Федерации и Минпромторг России в ближайшие годы, в том числе с учетом необходимой адаптации к условиям ВТО. Запланированные к реализации мероприятия позволят сформировать инновационный потенциал в отраслях российской промышленности, повысить темпы роста объемов и качества произведенной продукции, а также будут способствовать созданию современной научно-технической и производственно-технологической базы.

Еще раз подчеркну – успешная реализация поставленных задач неразрывно связана с привлечением иностранного капитала, освоением передового зарубежного опыта и лучших практик. Здесь мы конечно же открыты для взаимовыгодного сотрудничества с Германией – нашим стратегическим партнером.

Германские предприятия образуют в России самое большое деловое сообщество. С момента предыдущего участия России в качестве страны-партнера на Ганноверской промышленной ярмарке в 2005 году их число, по данным Российско-Германской внешнеторговой палаты, увеличилось на 2,5 тыс. и составляет 6,1 тыс. компаний. Географическое присутствие в настоящее время охватывает практически все субъекты Российской Федерации.

Россия заинтересована в стабильном партнерстве не только в области коммерческих поставок, но и в качественном повышении уровня реализуемых в промышленном секторе инвестиционных проектов, а также налаживании широкомасштабной производственной и научно-технической кооперации между хозяйствующими субъектами обеих стран.

И у нас уже есть положительные примеры высокотехнологичного сотрудничества в целом ряде отраслей, в том числе в станкостроении, автомобилестроении, транспортном машиностроении, электротехнической отрасли, фармацевтической и химической промышленности.

Уверен, что в рамках насыщенной деловой программы Ганновер Мессе-2013 представители российского и германского бизнеса смогут детально обсудить новые возможности для сотрудничества, что, в свою очередь, даст старт новым, амбициозным совместным проектам как на территории России, так и Германии.

Благодарю за внимание!»

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 8 апреля 2013 > № 795094 Денис Мантуров

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 25 марта 2013 > № 791760 Виталий Смирнов

Игры патриота

Виталий Смирнов — о мальчике, который по пути на большую сцену упал в большую воду, о тонкостях изучения иностранного языка по трофейным кинофильмам, о том, почему слово «бойкот» пишется не так, как слышится, и почему Хохлома не стала столицей Олимпиады-80, а также о решении, из-за которого он все еще краснеет до корней волос

Виталий Смирнов — один из немногих чиновников высокого уровня, кто до сих пор не обзавелся томиком собственных воспоминаний. «Мне один приятель как-то сказал: «Знаешь, старик, за что я тебя уважаю? За то, что не опустился до мемуаров», — смеется он. Впрочем, мемуары многолетнему руководителю сначала советского, а потом и российского спорта, старейшему члену Международного олимпийского комитета не нужны. Смирнов навскидку легко называет дату любого исторического события, в котором принимал участие, и имена всех присутствовавших лиц. А их — и событий, и лиц — в его памяти хранится немало. Он боролся против бойкота Игр в Лос-Анджелесе, по сосенке собирал сборную СНГ для участия в олимпийских баталиях Альбервиля и Барселоны, был первым руководителем НОК новой России.

Однако самыми главными в своей карьере Виталий Смирнов считает другие Олимпиады. Прежде всего — московскую 1980 года, в организации которой он принимал непосредственное участие в качестве одного из руководителей оргкомитета. И Сочи-2014, который активно лоббировал в МОК. «Моя жизнь протянулась от одних Игр в России до других», — говорит собеседник «Итогов».

— Недавно Олимпийский комитет России оказался в центре неприятной истории. Вице-президент ОКР Ахмед Билалов стал объектом жесткой критики Владимира Путина, после чего в течение нескольких дней лишился всех своих должностей. Сочувствуете коллеге, Виталий Георгиевич?

— Прежде всего мне очень обидно за то, что сейчас вообще происходит в ОКР. Это же мое детище. С распадом Союза канул в Лету и Олимпийский комитет СССР, мне с коллегами пришлось все начинать с нуля. Помню, как мы отвоевывали здание на Лужнецкой набережной, как придумывали эмблему. В то время Олимпийский комитет России был главным спортивным органом страны, потом он утратил рычаги влияния и сохранил за собой лишь право формировать официальную делегацию для участия в летних и зимних Играх. Вся остальная власть перешла к государственному органу, Министерству спорта. Но это же не значит, что теперь вообще ничего делать не надо.

— Есть такой соблазн?

— У меня как-то состоялся разговор с Александром Жуковым, возглавляющим нынче Олимпийский комитет. Говорю ему: до недавнего времени в ОКР был президент, шесть заместителей и генеральный секретарь. И все работали full time, никакого совмещения. А сейчас у нас президент — общественник, три вице-президента Кожин, Лисин и Билалов — тоже общественники, последний к тому же еще и уволился. Единственный, кто постоянно присутствовал на хозяйстве, был исполнительный директор Николай Толстых. Но он осенью встал во главе Российского футбольного союза, а на это место взяли человека, который никакого отношения к спорту не имеет. Все три члена Международного олимпийского комитета от России были против его назначения, но никого это не смутило. Никакой работы не ведется, одна видимость. Раньше на Лужнецкой набережной все гудело, а сейчас мухи от скуки дохнут. Людей в коридорах — как на московских улицах периода Великой Отечественной...

— То время вы должны хорошо помнить...

— Я всю войну прожил с мамой и братьями в Москве. Родители у меня из Подмосковья, но родился я в Хабаровске, потому что отец был военным, служил в Особой дальневосточной дивизии. В три года меня привезли назад, и с тех пор я безвылазно жил на Красной Пресне. Когда напали немцы, мне было шесть лет, помню все очень хорошо. Налеты, бомбежки, воздушные тревоги. Напротив нашего дома был зоопарк, его тогда еще не эвакуировали. Так вот, звери чувствовали приближение налета лучше любой службы ПВО. Начинали беспокоиться, по ним мы определяли приближение немецких самолетов.

Отец рвался на фронт, но он был связан с Наркоматом цветной металлургии, и его в конце концов оставили в Москве. Это был очень суровый, жесткий человек, моим воспитанием он практически не занимался. После войны отца на два года отправили восстанавливать разрушенный немцами санаторий «Металлург» в Ялту. Когда работа была закончена, его назначили директором санатория. Мама с двумя младшими братьями переехали к нему, а я из-за школы остался в столице с бабушкой. После окончания учебного года меня на все летние каникулы отправляли к родителям, и там, на Черном море, я научился очень хорошо плавать. Осенью 1946-го пришел записываться в бассейн у метро «Завод имени Сталина», нынче «Автозаводская», и меня сразу взяли в секцию плавания. Так началось увлечение спортом, которое сохранилось на всю жизнь.

Тренировался я очень серьезно: получил первый разряд, потом выполнил норму мастера спорта. Плавал брассом и баттерфляем, до поступления в Институт физкультуры в 1954-м из воды практически не вылезал. Вскоре перешел в легендарную школу Мосгороно, которая дала огромное количество не только пловцов, но и ватерполистов. Поскольку все тренировались в одной чаше, заодно начал осваивать и эту игру. Тренером по водному поло у нас был Павел Николаевич Шубин. Ехать с Красной Пресни приходилось далеко: на трамвае до Смоленки, потом на метро и еще пешком. Волосы по моде 50-х годов я отращивал длинные, под Тарзана. Зимой мокрые пряди замерзали и превращались в сосульки. Одежда была ведь бедная, демисезонное пальто да кепка.

В общем, увлекся я водным поло. На одной из первых тренировок кролисты — они плавали быстрее — в борьбе за мяч заехали мне по голове и рассекли верхнюю губу. Наложили швы, с ними я пришел на следующее занятие. Но Павел Николаевич сказал, что в таком состоянии тренироваться нельзя, и велел встать в ворота. Так я в них и остался: начал играть в команде Мосгороно, которая становилась чемпионом Москвы, участвовала в чемпионате СССР. До сих пор с благодарностью вспоминаю нашего тренера: больше половины ватерполистов сборной, которые в середине 60-х выигрывали медали крупнейших турниров, взрастил именно Шубин. Хорошо, что несколько лет назад в присутствии этих состарившихся игроков мы повесили ему мемориальную доску на нашем бассейне.

Он воевал на фронте, был ранен, хромал. Немцев не переносил на дух. На международных соревнованиях говорил: «Вы можете проиграть кому угодно, только не этим. Они убивали ваших отцов, насиловали матерей». «Павел Николаевич, да они же из ГДР!» — пытались увещевать мы. «Все равно немцы», — упорствовал он. Вот такой был подход… (Смеется). Но педагогом Шубин был фантастическим, понимал ребят, как никто. Помню, заканчивался чемпионат Москвы, мы вместе с «Динамо» лидировали. Накануне финальной встречи тренер назвал состав, а одного из наших парней в драке порезали. Сцепился со шпаной, они его и полоснули бритвой, в те годы это было довольно распространенное оружие. И вот мы весь матч играли с динамовцами без одного игрока — и выиграли! Это была моя лучшая игра, я отбивал практически все мячи.

Потом попал в сборную страны и получил приглашение от Андрея Юльевича Кистяковского, возглавлявшего команду МГУ, перейти к нему в коллектив. Но возник вопрос с обучением: поступить в университет с ходу я не сумел, устроился работать на кафедру спорта, чтобы уже через год стать студентом Института физкультуры.

Спорт оставался моим главным увлечением, на соревнования я мог смотреть часами. Особенно мне нравился бокс: ради тренировок я убегал даже из бассейна и смотрелся на ринге довольно прилично. Когда поступил в инфизкульт, специализации «водное поло» там не было. В качестве студентов педагогического факультета мы изучали все виды — легкую атлетику, фехтование, теннис, коньки и в том числе бокс. Его кафедрой заведовал Константин Васильевич Градополов — легендарная личность, один из первых чемпионов СССР, киноактер, снимавшийся еще в немых фильмах. «У вас такое открытое лицо, — как-то заметил он мне. — По-моему, вам надо переходить на нашу специализацию». «В боксе именно по открытому лицу получают чаще всего», — возразил я. «В нашем виде спорта, молодой человек, есть две категории: те, кого бьют, и те, которые бьют, — парировал Градополов. — Мне кажется, вы принадлежите ко второй категории». В итоге в дипломе с отличием, который я получил, у меня стоит специализация «боксер».

Институт физкультуры я окончил в 1958-м, после чего меня пригласили на работу в оборонно-спортивный отдел Московского обкома комсомола. Василий Алексеевич Фомин, который возглавлял его, пришел к нам в вуз в поисках выпускника, готового работать инструктором. Я был общественником, меня порекомендовали. Обком и горком комсомола находились тогда в Колпачном, там я и начал делать свою карьеру. Сначала был простым инструктором, затем стал заведующим отделом, потом получил назначение первым секретарем Кунцевского горкома комсомола. В то время Кунцево являлось частью Подмосковья и вошло в состав столицы с открытием Кольцевой дороги. В 1960-м меня назначили председателем областного комитета физкультуры. Я отработал в этой должности два года, после чего вернулся в комсомол — сначала вторым, потом первым секретарем Московского обкома ВЛКСМ.

Однако спорт продолжал оставаться важной частью моей жизни. В 1960 году в составе советской делегации я поехал на римскую Олимпиаду и с тех пор не пропускал ни одних летних Игр. Прошлогодние соревнования в Лондоне стали для меня двадцать пятыми по счету. В общем, все время находился на виду, был хорошо знаком с руководителями Спорткомитета СССР. Они знали, что я занимался водным поло, и в 1962 году предложили мне возглавить союзную федерацию. В 27 лет!

Надо сказать, дела пошли неплохо. Хотя была одна неприятная ситуация. Буквально через полтора года после моего назначения вся сборная СССР подверглась дисквалификации. Ребята возвращались после выступления в Югославии и везли с собой партию нижнего белья для последующей продажи — это было довольно распространенное явление для того времени. На таможне их поймали, в «Комсомолке» появился язвительный фельетон. И всю команду просто разогнали. А у нас на носу Игры-1964 в Токио. С кем ехать? Я пригласил главным тренером Андрея Кистяковского, который начал создавать сборную заново. Ее костяк составили игроки МГУ, многих из них я знал еще по собственным выступлениям. Эта команда в итоге сенсационно выиграла бронзовые медали. При этом большинству наших игроков едва исполнилось 18—19 лет, а в соперниках у них были могучие мужики по 105—110 килограммов — югославы, венгры, итальянцы. Некоторые ребята получили серьезные травмы, переломы рук, ключиц. Но бились самоотверженно и стали любимцами всей олимпийской сборной. В те годы только золотая олимпийская медаль означала автоматическое присвоение звания заслуженного мастера спорта. Ну еще два титула чемпиона мира. Все, исключений практически не было. А тут сразу шесть человек получили значок ЗМС. Так были оценены их мужество и воля к победе.

На Олимпиаде-1968 в Мехико мы оказались вторыми. А еще через четыре года, на Играх в Мюнхене, сборная наконец стала чемпионом. К тому времени я уже был членом Международного олимпийского комитета и лично вручал золотые медали своим ребятам. Но вскоре от должности президента ватерпольной федерации решил отказаться. Председатель Спорткомитета СССР Сергей Павлов пригласил к себе первым замом, среди прочих вопросов доверил курировать и финансовый. Я посчитал, что происходит конфликт интересов, о чем честно доложил начальству. Сейчас на такие мелочи не обращают внимания, но я был щепетильным, видел в этом проблему.

— Для продвижения по карьерной лестнице обычно нужна сильная поддержка. Кто вас двигал?

— Скажу честно, мне никто не помогал. Просто сказывались мои лидерские качества, которые начали проявляться еще в детстве. Взять, например, пионерский лагерь: только начинается смена, как меня сразу выбирают председателем совета дружины. Почему? Ведь я никого не знаю, и меня никто. Наверное, люди чувствовали, что я могу повести за собой. У меня было много интересов: в школе я увлекся театром, начал заниматься в драмкружке. Наш художественный руководитель учился в аспирантуре ГИТИСа, предлагал поступать туда. Но спорт перевесил, к тому же он приносил некоторые материальные блага. Как только я начал более или менее прилично играть в команде Мосгороно, мне стали выдавать талоны на дополнительное питание. С ними можно было прийти в соседнее кафе, получить обед. Я, правда, обычно отоваривал их шоколадом, который относил домой братьям. Жизнь после войны была скудная, денег и еды не хватало. А это все-таки была дополнительная возможность хоть немного поддержать ребят.

— В карьере вам очень помогло знание английского, ведь большинство советских функционеров иностранными языками не владели. Откуда у вас это?

— После войны наши войска привезли из Германии много американских трофейных фильмов. О правах на показ тогда и слыхом не слыхивали, вот их по домам культуры и крутили. Не на официальном экране, а, скажем, в ДК завода «Серп и молот». Сеансы шли каждые два часа — в 18, 20, 22. И вот мы, голодные, оборванные, смотрели на всю эту шикарную заморскую жизнь, широко раскрыв глаза. Как сейчас помню эти фильмы — «Большой вальс», «Капитан Блад». Сеанс заканчивался, и мы возвращались в зал на следующий — снова и снова. Все это меня очень притягивало: женщины в платьях с кринолинами, мужчины в смокингах… Чтобы попасть в эту жизнь, нужно быть разведчиком или дипломатом — так я тогда по-детски рассуждал. Второе мне нравилось больше: я увлекся Меттернихом, обложился книжками по истории дипломатии. В школе занимался английским совершенно сознательно. В принципе учился я неважно — спорт перевешивал все, но на язык времени не жалел. И в десятом классе сдал этот предмет на «отлично».

Впрочем, школьных знаний все равно не хватало. Но мне повезло: перед Всемирным фестивалем молодежи и студентов, проходившим в Москве в 1957 году, я познакомился с компанией ребят, учившихся в инязе. Среди них были два брата — Григорий и Кирилл Вац. Этнические украинцы, родившиеся в Канаде и потом с родителями вернувшиеся в СССР. Это мои друзья детства: Кирилл, к сожалению, умер, а с Гришей мы до сих пор очень близки. Он, кстати, познакомил меня с моей нынешней, второй женой. Григорию я обязан и своим английским. Когда я начал работать в комсомоле, он жил в Армянском переулке, по соседству с обкомом. Приезжал к нему по утрам, три раза в неделю. Система обучения была такая: он читал главу на английском из какой-нибудь книги — самой любимой у нас был «Мартин Иден» — и записывал ее на магнитофон. Дома я ставил бобину с лентой и без устали повторял текст, чтобы отработать произношение. На следующем занятии читал его, а потом пересказывал своими словами. Никакой специальной методики у нас не было, все делали на ощупь. Не зря моя супруга — она окончила иняз — смеется, что я выучил иностранный язык на улице.

Областной комитет физкультуры располагался в Скатертном переулке. Раз я приехал туда получать спортивный разряд и обратил внимание на объявление, вывешенное международным управлением. Думаю, вот куда бы попасть на работу! И надо же было такому случиться, что потом я много лет курировал именно это направление… Произошло это в 1970-м, когда меня пригласили стать заместителем председателя Спорткомитета СССР. Его тогда возглавлял Сергей Павлов, который тоже пришел из комсомола. Я отбрыкивался как мог: говорил, что уже отошел от спорта, занимаюсь другими делами. Но меня в конце концов уломали и поручили вопросы пропаганды, международные дела и управление водных видов спорта.

Тогда я впервые и услышал от Павлова, что Москва проиграла выборы столицы Олимпийских игр-1976 Монреалю и спустя четыре года собирается повторить попытку. Примерно в то же время у меня состоялась встреча в ЦК КПСС с Александром Николаевичем Яковлевым, который являлся одним из руководителей отдела пропаганды. Сидим, разговариваем, вдруг он спрашивает: «Как у тебя с иностранными языками?» Я рассказал ему примерно то же, что и вам. Яковлев перешел на английский, проэкзаменовал меня немного и говорит: «Давай восстанавливай язык». Только потом, задним числом я понял, что это он так начал готовить меня к работе в Международном олимпийском комитете. В 1971-м я стал членом этой организации и остаюсь в ней уже сорок два года. Сейчас я — старейший член МОК.

В сентябре 74-го года второе выдвижение Москвы в качестве олимпийской столицы увенчалось успехом, мы выиграли право провести Игры. Хотя сейчас я понимаю, что очень многое делали в прямом смысле на коленке. Помню, как мы привезли в Вену, где проходили выборы, сувениры от московского Заявочного комитета для членов МОК. Шикарные наборы хохломы — ложки, миски, кружки. Вот только упаковочной бумаги достать не сумели, в Советском Союзе это был жуткий дефицит. Пришлось покупать оберточные рулоны на месте и заворачивать подарки в гостинице. Всей делегацией возились с этим делом полночи: несколько человек коробки упаковывали, остальные повязывали декоративные ленты. Председателем оргкомитета Олимпиады-80 назначили Игнатия Новикова, который пригласил меня к себе заместителем. В течение полутора лет продолжалось мое совмещение: я был первым зампредом оргкомитета и такую же должность занимал в Спорткомитете СССР. Только ближе к Играм смог полностью переключиться на олимпийские дела.

— В тот момент вы осознавали весь масштаб грядущего события?

— Было ясно: предстоит что-то грандиозное. Хотя на проведение Олимпиады в Москве мы потратили гораздо меньше денег, чем сейчас в Сочи. Все расходы составили примерно 2 миллиарда долларов в нынешнем эквиваленте. Одной из самых главных задач было возведение новой инфраструктуры. Большинство спортивных объектов столицы безнадежно устарело и не соответствовало требованиям времени. Пришлось реконструировать Большую арену «Лужников», соорудить нишу для олимпийского факела, построить козырек над трибунами. Требовался целый ряд новых объектов — игровых залов, стадионов, бассейнов. Одно тянуло за собой другое. Строительство дворца для тяжелой атлетики повлекло за собой реконструкцию Института физкультуры на Сиреневом бульваре. Вместе с подготовкой поля для хоккея на траве был отреставрирован спорткомплекс «Динамо». Огромные объемы строительства были освоены в Ленинграде, Киеве, Таллине и Минске, где также прошли олимпийские соревнования.

— Проблемы со сроками сдачи объектов возникали? Владимир Сальников мне рассказывал, что пловцы тренировались в бассейне «Олимпийского», когда там еще не завершились отделочные работы: рабочие спешно красили стены, монтировали розетки.

— Мне кажется, Сальников что-то путает. В 1979-м мы провели в Москве предолимпийские игры — Спартакиаду народов СССР, к тому времени все арены были уже готовы. Это была грандиозная, очень мощная репетиция. В ней приняли участие спортсмены из 80 стран, столько же потом приехало на саму Олимпиаду. Во время тех соревнований всестороннюю проверку прошли все службы и спортивные объекты. Все было в порядке, единственный казус произошел во время церемонии открытия. Приглашенных членов МОК мы поместили в ложе «А», рядом с правительственной ложей. Справа от нее расположились представители прессы, в том числе иностранной. Так вот, после церемонии открытия один западный журналист написал: мол, он сидел так близко от генерального секретаря ЦК КПСС, что мог спокойно застрелить его. Какой тут разразился скандал! Руководство КГБ тут же решило пересадить всех иностранцев на Восточную трибуну. А у нас там по плану размещались солдаты, создававшие сменные панно, которые служили фоном для происходящего на поле. Особенно бурно в пользу этого решения выступал будущий председатель КГБ Виктор Чебриков, входивший в руководство оргкомитета. Я пытался его переубедить, рассказывал о своей поездке на Олимпиаду-76 в Монреаль. Там на церемонии открытия королева Великобритании и президент Соединенных Штатов сидели от нас так близко, что до них можно было дотронуться рукой. В ответ услышал: «Если что-нибудь произойдет с президентом США, они себе нового выберут. А представляешь, что станет с человечеством, если несчастье случится с Леонидом Ильичом?!»

Много лет спустя я рассказал эту историю. Буквально на следующий день мне позвонил председатель общества «Динамо» Богданов, говорит: «С тобой хочет встретиться Виктор Михайлович». Пришел ко мне Чебриков, начал жаловаться: «Зачем вы меня на всеобщее посмешище выставляете? Я не мог такого сказать». «Это абсолютная правда, у меня и в дневнике так записано, — отвечаю. — Но поскольку вам эти воспоминания неприятны, обещаю больше эту историю никому не рассказывать». Спустя несколько месяцев после нашей встречи Чебриков умер, так что теперь я свободен от данного слова.

— Сейчас московские власти обдумывают возможность сноса Большой арены «Лужников». Не жалко вам исторического здания?

— Однажды Владимира Набокова спросили, что он думает по поводу старого дома на Большой Морской в Санкт-Петербурге, где он родился и вырос. Великий писатель ответил: «У меня нет собачьих чувств». Если настало время сносить, давайте снесем. Другое дело, мне трудно обсуждать целесообразность этого решения. Когда я рос, Москва вообще была деревянной. Помню, как я смотрел с Воробьевых гор на то место, где потом выросли «Лужники». Это было что-то страшное: набережная отсутствовала, на илистом берегу стояли какие-то заводики, которые затапливала грязная вода…

Хотя, конечно, «Лужники» — это целая история. Летом в нашей стране впервые пройдет чемпионат мира по легкой атлетике. Уже сейчас, знаю, принято решение задрапировать почти треть трибун Большой арены — зрители не придут даже на соревнования такого уровня. А я помню, как в 1958 году на легкоатлетической встрече СССР — США стадион буквально трещал по швам от наплыва публики! Конкурентом Юрия Степанова в прыжках в высоту был Чарлз Дюмас, десятиборцу Василию Кузнецову противостоял знаменитый Рафер Джонсон, обладатель мирового рекорда. Понятно, тогда интерес подогревало общеполитическое противостояние двух стран, как раз шла холодная война. Народ сидел, затаив дыхание: все ждали, как выйдут спортсмены. Когда они появились в обнимку друг с другом — советские атлеты и американцы, — зрители просто онемели. Вот что может делать спорт!

Знаете, моя жизнь круто изменилась 25 декабря 1979 года, когда Советский Союз ввел войска в Афганистан. Президент США Картер объявил ультиматум: Олимпиаду нужно отменить или перенести из Москвы в другую страну. Вместо того чтобы оставшиеся полгода потратить на подготовку Игр, я не вылезал из самолета. Пытался внушить западным коллегам мысль, что СССР оказывает братскую помощь, что мы против агрессии, потому и контингент ограниченный. И многих удалось повернуть, убедить не присоединяться к бойкоту Игр-1980. Хотя некоторые страны, которые все-таки приняли в них участие, выставили неполные команды. Например, Олимпийский комитет Великобритании вопреки давлению правительства прислал в Москву свою делегацию. Но в ней не было сотрудников, как у нас принято говорить, силовых ведомств — представителей министерства внутренних дел и военнослужащих. Они ослушаться приказа сверху никак не могли.

Помню, в январе 1980-го в составе советской делегации я прибыл в Лозанну на встречу в штаб-квартире Международного олимпийского комитета. Поздно вечером в моем гостиничном номере раздался телефонный звонок. Это был президент МОК лорд Килланин: «Виталий, ты можешь зайти?» У нас с ним очень хорошие отношения были… Поднимаюсь к нему в номер, он только что прилетел, разбирает чемодан. Незадолго до этого Килланин перенес операцию на сердце. Рассказал мне о ней, даже показал место на бедре, откуда ему вену для шунтирования вырезали. Вдруг предлагает: «Давай выпьем?» — и достает бутылку ирландского виски. Я заколебался. «Президент, а вам можно?» — показываю на его сердце. Он рукой машет: мол, все нормально. «Воды для льда нет», — говорю. «Возьми из-под крана».

В общем, сидим мы с ним, выпиваем. Вдруг Килланин спрашивает: «Скажи, Виталий, ваши руководители знакомы с историей Британской империи?» «Не уверен», — пожимаю плечами, а сам думаю: они и собственную-то историю, наверное, не очень хорошо знают. «Запомни, — говорит собеседник, — Британия покорила много народов. Единственные, кого ей не удалось завоевать, — афганцы. Это же скотоводы, по конному отряду к каждому из них не приставишь. Вот и вы не сможете приставить к каждому моджахеду по танку». Лорд оказался прав…

— Потом и мы решили в отместку бойкотировать Олимпиаду в Лос-Анджелесе.

— Это решение приняли в самый последний момент. В начале 1984 года наша делегация находилась в Лос-Анджелесе и даже выбрала здание для команды в Олимпийской деревне. А потом все в одночасье поменялось. В ЦК КПСС поступило письмо, подписанное Громыко, Андроповым и Грамовым — новым председателем союзного Спорткомитета, сменившим на этом посту Сергея Павлова. Мол, поездку считаем нецелесообразной, поскольку американцы не могут гарантировать безопасность. Хотя на самом деле все началось с ерунды. В качестве олимпийского атташе наши выдвинули кандидатуру дипломата-разведчика, работавшего под прикрытием в Америке. Я фамилию того человека до тех пор никогда не слышал, это уже само по себе показательно. Естественно, хозяева Игр его не утвердили. КГБ вместо того, чтобы смягчить углы и предложить другого кандидата, начал нагнетать обстановку. В итоге дело зашло слишком далеко… Поэтому говорить о том, что бойкот Лос-Анджелеса был местью за Москву, не совсем правильно. Мы до последнего собирались ехать в США. Хотя очевидно: если бы американцы не бойкотировали московские Игры, у наших начальников не хватило бы духу бросить такой вызов всему миру. Штаты в этом смысле создали прецедент, и советское руководство пошло по тому же пути.

Я был в ЦК КПСС, пытался доказать: мы делаем большую идеологическую ошибку. В то время из советских людей на Запад попадали единицы — в основном сотрудники торгпредств и партийные чиновники. А тут могли приехать полторы тысячи молодых людей, парней и девушек. Большинство из них худо-бедно объяснились бы по-английски. Представляете, какой след они оставили бы в сознании американцев, какую революцию произвели? В ответ от Петра Лучинского, который работал в отделе пропаганды, а потом стал президентом Молдавии, прозвучало: «А что если мы проиграем?» И тогда я понял, откуда ветер дует. Марат Грамов в феврале того же года в качестве чиновника проиграл зимнюю Олимпиаду в Сараеве и просто струсил. Он прекрасно понимал, что второго поражения ему не простят. И решил подстраховаться. «Проиграем, ну и что? — возражаю. — Даже если это произойдет, мы уступим совсем немного. Но ведь там будут наши звезды — Дитятин, Сальников, Казанкина. Появится возможность показать американцам, какие мы есть на самом деле, а не какими нас представляет их пропаганда». «Да, интересно, — слышу в ответ. — Но Политбюро уже приняло решение».

В мае 1984-го в конференц-зале здания на Лужнецкой набережной прошло собрание Олимпийского комитета, за которое мне до сих пор стыдно до корней волос. На нем я тоже поддержал бойкот лос-анджелесских Игр. Тогда просто нельзя было иначе. Раз ЦК принял решение, его надо проводить в жизнь. Воля партии — закон. После этого я дал себе клятву никогда больше не кривить душой в этом зале…

На Олимпиаду в США советские представители все-таки поехали. Нас было человек шестьдесят: члены МОК, сотрудники международных федераций. Когда во время парада открытия на дорожке появились делегации Китая и Румынии, которые вопреки нашему давлению прибыли на Игры, весь стадион встал. В почетной ложе прямо за нами за пуленепробиваемым стеклом находился президент Рейган. Какой-то пожилой американец, сидевший рядом, наклонился ко мне. «Вы совершили огромную ошибку, — сказал он. — Если бы советская команда вышла на стадион, ее встречали бы так же. Вся Америка бы говорила: вот они, — он махнул назад, — договориться не могут, а спортсмены договорились».

Продолжение следует.

Владимир Рауш

Досье

Виталий Георгиевич Смирнов

Родился 14 февраля 1935 года в Хабаровске.

В 1958 году с отличием окончил Государственный Центральный ордена Ленина институт физической культуры (ГЦОЛИФК). В том же году начал работать в отделе физкультуры и спорта Московского областного комитета ВЛКСМ.

С 1960 года — председатель Московского областного совета Союза спортивных обществ и организаций. В 1962—1972 годах возглавлял Федерацию водного поло СССР.

С 1962 года — на выборной комсомольской работе: второй, затем первый секретарь Московского обкома ВЛКСМ. В 1968—1970 годах — первый секретарь Пушкинского горкома КПСС.

В 1970—1977 годах — первый заместитель председателя Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров СССР. В 1975 году назначен первым заместителем председателя оргкомитета Игр XXII Олимпиады в Москве.

С 1981 года — председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров РСФСР.

С 1990 года — председатель Олимпийского комитета СССР. В 1992—2001 годах возглавлял Олимпийский комитет России. С 2001 года — почетный президент Олимпийского комитета России.

Член Международного олимпийского комитета с 1971 года. В 1974—1978, 1986—1990 годах — член исполнительного комитета МОК. В 1978—1982, 1990—1994, 2001—2005 годах — вице-президент МОК.

В сентябре 2005 года вошел в Совет при президенте Российской Федерации по развитию физической культуры и спорта.

Награжден орденом Почета, орденами «За заслуги перед Отечеством» II, III и IV степеней, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы народов.

Женат, имеет троих сыновей.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 25 марта 2013 > № 791760 Виталий Смирнов

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 18 марта 2013 > № 791770 Иван Рыбкин

Настройщик

Иван Рыбкин — о том, почему Хасбулатов предпочел сигаретам трубку, о депутатском удостоверении, отобранном Коржаковым и возвращенном Ельциным, о ПТУРСе для Березовского и сгоревшей квартире для Примакова, а также о том, почему в политику легко войти, но трудно выйти

Первая Государственная Дума в Российской империи родилась под натиском революции 1905 года. История почти повторилась в конце 1993-го. После подавления октябрьского мятежа все еще бурлящая Россия приняла на референдуме новую Конституцию и выбрала прямым голосованием Думу. Путь этого органа был извилист, как и судьба его первого председателя Ивана Рыбкина.

— Иван Петрович, к партийной карьере как приобщились? Вы ведь Волгоградский сельхозинститут оканчивали...

— Вуз окончил с красным дипломом, как и школу — c золотой медалью, работал, отслужил в армии. Рано защитился, в 27 лет стал кандидатом технических наук. Был завкафедрой. И вдруг меня в 1983 году вызывают в обком КПСС: «Как дела в науке?» Я говорю: «Докторскую завершаю. Стажировка предстоит — хочу поехать, посмотреть, как делают комбайны в Америке и в Канаде». Секретарь обкома послушал и говорит: «Вот что. Нас не интересуют твои докторские. Проректор проворовался, секретарь парткома попался на спекуляции. Все почему-то тебя хотят видеть секретарем парткома».

С 1987 года я уже работал первым секретарем Советского райкома Волгограда. И вот в январе 1990 года на Центральную набережную вышло 200 тысяч человек. Жуткое дело! Бунт! В Волгограде все начиналось. В Москве и в Волгограде. В целом люди были недовольны тем, что магазины пустые, есть нечего, мол, столько производим, а все забирают. Всех, кого ни попадя, по всему миру кормим. Мы рекордные урожаи зерна собирали, а сами недоедали. Людям надоело так жить. Они мне в открытую многие вещи говорили, когда в 1990 году избирали народным депутатом России. Мне, кстати, бюро горкома запрещало выдвигаться...

— С Ельциным когда познакомились?

— Он видел, как я на Съезде народных депутатов РСФСР выступаю. Во время последнего XXVIII съезда КПСС — Ельцин собирался сдать партбилет — я дал интервью: партии грозит фиаско. И на пленуме обкома сказал об этом. Взаимная симпатия появилась в мае — июне 90-го, когда его избрали председателем ВС и приняли Декларацию о государственном суверенитете России. Потом собрался II Съезд народных депутатов РСФСР. Я выступил за передачу в долгосрочную аренду земли, основных фондов, помещений, построек животноводческих, механизированных токов с правом выкупа.

— На сельское хозяйство, помнится, через пару лет был брошен Александр Руцкой...

— Руцкой, к сожалению, в сельском хозяйстве не разбирался абсолютно, но сам так не считал. Он ходил, земли не касаясь, тем более ему помогали тогда и в народные депутаты, и в ЦК КП РСФСР пройти, и фракцию основать...

— ...Звезда Хасбулатова в тот момент тоже была в зените.

— Мы Руслану Имрановичу противостояли, выдвигали на пост первого зампредседателя ВС Сергея Бабурина. Помню, поехали на стажировку в Голландию, потом в Австрию — Борис Николаевич, уже избранный президентом России, нас, руководителей фракций, послал. Я возглавлял к этому времени фракцию «Коммунисты России». В австрийской гостинице собрались, кажется, в номере у Лаховой. Она убеждает, что Хасбулатов должен быть председателем ВС вместо Ельцина. Я говорю: «Понимаете, Екатерина Филипповна, у меня такое ощущение... Трубка у него есть, отрастит усы, мягкие сапоги наденет, и будет вам второе издание товарища Сталина». Сережа Юшенков, хотя мы тогда с противоположных позиций выступали, меня поддержал...

В октябре 1991-го после ГКЧП ситуация в стране стремительно менялась — и съезд снова собрался. На этой волне Хасбулатова и избрали председателем Верховного Совета.

— Как случилось, что они с Руцким оказались в оппозиции?

— Руцкой, став уже вице-президентом, отправил в Чечню для наведения порядка два борта с десантниками. В сентябре 1991 года в республике ввели чрезвычайное положение. Потом отменили. Кстати, и крылатая фраза Руцкого про «мальчиков в розовых штанишках» — это о команде Гайдара — к этому же периоду относится. Но он вместо того, чтобы в отставку уйти, раз не поладил с президентом, угрожать начал: мол, предоставлю чемоданы компромата. Компромат-то был на многих, мы даже учредили должности спецпрокуроров по проверке деятельности некоторых членов правительства...

Когда говорят, что в октябре 1993 года Ельцин был главным инициатором силового варианта, то это не так. Подзуживали другие люди. А к Верховному Совету стал прибиваться бог знает кто. 21 сентября 1993 года вышел президентский указ № 1400. Я был в Волгограде, работал с избирателями в своем округе. Отец лежал в больнице: инвалид войны. Он сразу понял, что ситуация тяжелая. В 9 вечера я к нему зашел, и когда объявили, что творится в Белом доме, у него слезы навернулись. Я вылетел в Москву, пришел на заседание президиума Верховного Совета и сказал, что еще раз надо все обдумать, не надо все валить на президента, сами виноваты, и слова «нулевой вариант» произнес. Думал, что мне глаза выцарапают. Я выступал за переговоры ВС с представителями президента в Свято-Даниловом монастыре, меня и съезд, и Совет Республики избрал членом этой переговорной делегации. Но меня туда не брали, знали позицию по «нулевому варианту».

— Что это означало?

— Еще в августе я написал письмо: Борис Николаевич, давайте уйдем в отставку — и вы, и мы. Вас потом вновь изберут президентом, и нас многих изберут депутатами. А сейчас мирно разойдемся. Потом депутаты на заседании ВС обсуждали, надо ли брать в руки оружие. Я выступил категорически против: «Если надо начальнику охраны усилить периметр вокруг Белого дома, пусть нанимает людей согласно законодательству, дает им оружие, но народные депутаты не должны вооружаться». В Белом доме я был постоянно, уезжал домой лишь однажды, так что видел все своими глазами, от начала до конца.

— Когда штурм был, что грозило белодомовским сидельцам?

— Вошла группа «Витязь» в зал заседаний Совета Национальностей, где собрались депутаты. Сказали, что можно группами покидать Белый дом. Все растерялись, боялись выходить. Говорят, что, мол, сейчас нас выведут и расстреляют. «Ну расстреляют и расстреляют! — говорю. — Мы же втащили людей во все это». И мы, человек двадцать, стали выходить первыми. Ко мне подошел Коржаков и потребовал отдать депутатское удостоверение. Когда меня избрали председателем первой Госдумы, Борис Николаевич пригласил к себе и вернул то самое удостоверение. Теплые отношения нас связывали всегда.

...Помню, 1991 год, начало февраля, ему 60 лет. Я — в то время уже завотделом ЦК — настоял, что, несмотря на наши расхождения, мы все равно должны его поздравить. Пришли. Он мне смотрит в глаза и говорит: «Вот, понимаете, уже 60!» Не знаю, может быть, из-за того, что судьбы у нас были схожие — Ельцин лихолетье 30-х хватил по самые ноздри, а мне досталось в конце 40-х — начале 50-х. Может, это объединяло. В те годы многие хватили лиха. У моей бабушки Марии Васильевны Рыбкиной-Лихачевой из семи детей из-за голода в Черноземье в живых двое остались — папа мой и дядя, легендарный разведчик Московской пролетарской дивизии.

Когда получал в кабинете Ельцина удостоверение председателя Госдумы, сказал Борису Николаевичу: «Повторения Белого дома больше не будет никогда!..»

Помню, в 91-м году, когда возникла ситуация с ГКЧП, я отдыхал на юге, быстро прилетел и сразу зашел в ЦК. Сидит Купцов, окна в кабинете задернуты черными занавесками. Заходим вместе с еще двумя секретарями обкомов: «Что ты здесь сидишь? Ты позвони Борису Николаевичу. Съезди к нему. Не надо поддерживать этих придурков. Они, может, и руководствуются какими-то особыми побуждениями, но дело-то кончится плохо для всех и для партии тоже. Партию надо реформировать, превращать в партию парламентского типа, в социал-демократическую». Мое убеждение было глубочайшим. Я и Борису Николаевичу в сентябре, сразу после путча, предлагал разрешить собрать XXIX съезд и расколоть Компартию. Поддержали идею все руководители фракций. Борис Николаевич тоже вроде согласился, а Бурбулис мне говорит: «Иван Петрович, а где у вас гарантии, что вы съезд удержите? Да они нас опрокинут!»

Я когда-то у Андре Моруа прочел, что нельзя обвинять львицу в том, что она разрывает жертву. Она делает это на основе тех инстинктов, которые веками заложены. Так и политики...

Мы с Борисом Николаевичем подолгу могли разговаривать. Помощники запишут мне 15 минут для разговора, я поднимаюсь. Он: «Что?» Говорю: «15 минут истекли». Он останавливает: «Нет!» И мы по полтора, по два часа разговаривали. Он себя не щадил и рейтинг свой не щадил. Все положил, чтобы реформы провести. На главный вопрос — о собственности — взгляды у многих были разные. Михаил Дмитриевич Малей работал у Ельцина советником. Сообща мы написали закон об именных инвестиционных счетах (чеках). Предполагалось, что каждому родившемуся к 1 января 1992 года будет выделен счет на семь тысяч рублей. Деньги можно было использовать как целиком, так и дробно. Поэтому в скобочках слово «чек» появилось. Этим воспользовались, и чек превратился в ваучер, а приватизация для народа — в трагикомедию.

— Почему ваша идея не срослась? Не достучались до Гайдара или не были вхожи к Черномырдину?

— С Виктором Степановичем познакомились, когда он в «Газпроме» работал. Был введен вице-премьером в правительство Гайдара. И потом, когда Борис Николаевич решил правительство реформировать, к нам по фракциям пошли ходоки: от вице-премьера Георгия Хижи, от Юрия Скокова, секретаря Совета безопасности, ближайшего, кстати, сподвижника Бориса Николаевича, от Виктора Степановича Черномырдина и других. От Гайдара не приходили. А разговоры с ЧВС были и на совете фракций, и наедине, а потом во фракции. Мы с ним очень близко общались. И то, что он произносил потом с трибуны съезда — «нам нужен рынок, а не базар», и другие вещи, — из той приватной беседы. Я говорил, например, что на данном этапе «Газпром», конечно, монополия, но ее нужно сохранить: раздербаним — устоять не сможем. И единую электросеть надо сохранять. Виктор Степанович дал нам заверения, что это все сделает, сохранит.

— Как вы стали спикером Госдумы, чья идея?

— В декабре 1993-го избрался депутатом. Открытие Думы первого созыва было намечено на 11 января 1994 года. Готовя это первое заседание, мы собирались в Кремле в кабинете главы администрации Сергея Александровича Филатова. Сначала по одному представителю от каждой фракции, потом по два. От аграриев мы ходили с Михаилом Ивановичем Лапшиным.

— То есть у Филатова смотрины проходили?

— Нет, просто по пунктам разбирали повестку заседания. «Езда в незнаемое», как говорил поэт. Какие вопросы готовить, какова будет структура Думы, как избирать председателя. Конечно, у всех свои кандидатуры были. От левого фланга, я считал, нужно выдвинуть Лапшина, а он предлагал меня. У Зюганова был свой кандидат: Валентин Ковалев, будущий министр юстиции. Партия российского единства и согласия выдвигала Сергея Шахрая. «Яблоко» — Владимира Лукина. И так далее. К тому времени было 444 депутата. За меня проголосовало 223, большинство. И это для всех стало неожиданностью, прежде всего для меня.

— Но без поддержки Кремля вы бы вряд ли избрались спикером.

— При жестком противодействии Кремля — пожалуй, не избрался бы. Но тогда это было простое политическое противодействие, а не яростный административный нажим или посулы привилегий.

— Почему карьера председателя Думы оказалась недолгой?

— Путь председателя Госдумы первого созыва был предопределен Конституцией. Переходная модель: первый состав должен был функционировать два года, как и Совет Федерации. Однако две трети законодательства, по которому живет современная Россия, были разработаны за два года первой Думы. Почти вся кодексная часть, блок избирательных законов. Конечно, пришлось работать от зари до зари. Дума сделала сильный шаг, чтобы в обществе наметилось согласие, она объявила амнистию участникам событий августа 1991-го и октября 1993 года. Наш состав был очень сильным, сорок процентов депутатов имели ученые степени и звания, не такие, какие бывают сейчас, а которые зарабатываются. Могли сами, без помощников написать закон. Что еще записать себе в актив? Как сказал Владимир Александрович Туманов, в те годы председатель Конституционного суда, Гражданский кодекс по праву можно назвать рыбкинским.

При этом революционная часть Думы требовала отставки правительства и импичмента президента. Самый острый кризис возник в июне 1995 года. Инициатором выступил Сергей Глазьев. Сглаживать ситуацию пришлось вашему покорному слуге. Но и Виктор Степанович выступил ярко. Требуемых 226 голосов для недоверия правительству собрано не было.

Предлагалось продлить полномочия и Думе, и Совету Федерации. Но мы на это не шли. Предлагалось продлить полномочия Борису Николаевичу. Он тоже не согласился. И возвращаясь к сути вашего вопроса: второй Думе, изрядно укрепившей свой радикальный фланг, был нужен другой председатель.

— Как же сложилось, что вы, человек левых взглядов, поддерживали тесные контакты с представителями олигархии?

— Вы имеете в виду Бориса Березовского? Познакомились мы задолго до того, как я стал секретарем Совета безопасности, а он моим замом. Есть у меня фотография, датированная 12 июня 1994 года. Я по предложению Бориса Николаевича согласился быть в так называемом президентском клубе. Вот на фото весь президентский клуб налицо. Приехал в особняк на Косыгина. Среди присутствующих — Степашин, Хазанов, Козырев, Тарпищев, Коржаков, Бородин, прокурор Ильюшенко. Здесь Илюшин, Марк Захаров, Сосковец, Шумейко, Грачев, Ерин, министр внутренних дел, затем Юмашев, Барсуков, Лужков. И вон с заклеенным ватой и бинтом глазом — Березовский, стоит рядом со Степашиным, Козыревым, Коржаковым и Хазановым. В него из ПТУРСа стреляли у дома приемов «ЛогоВАЗа». Он выезжал на машине, выстрелили, водителю попали в голову, а Березовский не на свое место сел по рассеянности. Изуродован был охранник, которого он до сих пор содержит, помогает, а сам он обгорел, но через 5 дней приехал в президентский клуб.

— Как Березовский попал в замы секретаря Совбеза?

— Когда я пришел секретарем СБ, звонит мне Черномырдин: «Ты уже замов всех подобрал?.. Ты как-то сам говорил, что без вливаний частного капитала нам Чечню из разрухи не поднять и не утихомирить. Так вот, предлагаю тебе взять в замы Березовского». Тогда семибанкирщина стремилась к государственным постам. Потанин первым заместителем пришел к Черномырдину, других тоже как-то расставляли, а Березовский был обделен. Я спрашиваю: «Он что, соглашается в чеченский конфликт вмешаться?» — «Да, готов». И в этот же день появился указ о назначении его заместителем секретаря Совбеза. Это октябрь 1996 года. И надо сказать, его работой в Чечне я доволен. Он бесстрашно себя вел. Ездил по республике с моим помощником Николаем Савченко, который имеет за это ордена, именное оружие. Ночью едет или на жигуленке, или на «Волге». Там не написано, что это олигарх Березовский, можно получить и пулю, и снаряд, и все что угодно. И когда потом его увольняли, я Борису Николаевичу это рассказал. Ельцин был сильно раздосадован другими сторонами его деятельности. Я говорю: «Борис Николаевич, доброе слово по поводу того, как он работал в Чечне, надо обязательно сказать». И президент мне звонит перед радиообращением (тогда он с радиообращениями к стране выступал): «Иван Петрович, у вас есть минутка? Я прочту о Березовском». Читает. «Годится?» Отвечаю: да.

Как под увольнение Березовский попал? Черномырдин занимался разными делами миротворческими. Но он председатель правительства! А с чего Борис полез в миротворчество? Занялся челночной дипломатией между Тбилиси и Сухуми. Ардзинбу и Шеварднадзе решил мирить. Причем это широко было представлено на телеканале ОРТ. Он проектами документов оперировал. И Борис Николаевич расстроенный мне позвонил: «Как это понимать? Как он там оказался?» Я услышал и говорю: «У вас там рядом Евгений Максимович Примаков, по-моему. Вы поэтому мне звоните?» Я Ельцину все откровенно говорил. Он растерялся: «Ну да». Я говорю: «Так они с Березовским четыре часа разговаривали перед отлетом, и проекты секретных документов по урегулированию абхазско-грузинскому дал ему Примаков, так что вы Евгению Максимовичу напомните об этом».

В придворных кругах отношения всегда попахивали интригой. Как-то Березовский мне говорит: «Семикомнатная квартира в гэбэшном доме освободилась, я хочу ее сбросить. Приятель дочери уснул на диване с сигаретой, сжег, выгорела передняя. Воняет. Ремонт можно сделать, но квартира мне не нужна». «Извини, — отвечаю, — у меня есть квартира в Проточном переулке». Я отказался, а Евгений Максимович согласился. Пути Господни неисповедимы.

Таким я увидел и узнал Березовского и все равно уверен, что без частного капитала нам было не обойтись, как и в том, что капитал, который обретен был Березовским, Гусинским, Потаниным, Абрамовичем, Смоленским и далее по списку, он с душком, как всякий первичный капитал.

Еще момент о переходе добра в частные руки. Тогда мне предлагали приватизировать госдачу Барвиха-2 с пятью гектарами земли. Мол, многие оформили, а ты чего не хочешь? Но папа мой говорил: каждый по-своему с ума сходит. История дач Сосновка-1 и Сосновка-3, кажется, боком вышла их именитым владельцам.

Я предлагал вместе с Явлинским простой вариант, как сделали Тони Блэр и Гордон Браун в Великобритании: компенсационный налог с неожиданно обретенного состояния. Тэтчер тоже раздавала — за один фунт даже — многие заводы. Пришли лейбористы, и с этих неожиданных состояний, с неожиданной капитализации ввели 23-процентный налог. В условиях России не 23 процента, а все 50 надо платить, тогда, может, собственность признают. Я всей верхушке это говорил, они меня не послушались. А жаль: ведь частная собственность ненавидима в стране до сих пор, вот в чем беда! Даже порой обретенная за счет таланта, труда великого.

Я многие вещи прямо Борису Николаевичу говорил. И когда хотели раздербанить «Газпром», помогал не Березовскому, а Борису Немцову, чтобы его сохранить. Не потому, что я против приватизации: я — за, но за продуманную приватизацию, чтобы она приносила доходы стране.

— Тем не менее ваше выдвижение кандидатом в президенты бизнес поддержал.

— А почему бы и нет? Когда я пошел кандидатом в президенты, пул организовался примерно из 11 бизнесменов. Тогда еще это было возможно. Хотя и стреляли. Был застрелен друг Сергея Николаевича Юшенкова депутат Головлев, потом и сам Сергей Юшенков. И мы в полной мере испытали на себе, а я — как руководитель левого крыла «Либеральной России», все те прелести, что испытывает ныне оппозиция, которая тогда — без злорадства сейчас говорю — посмеивалась, говорила, что, мол, чудят ребята. Те же самые запреты на митинги. Собираемся провести какое-то большое собрание, вынуждены заказывать 2—3 места, потому что по двум адресам то электричество отказывало, то воды нет, то канализация не работает, то, показывая в потолок, говорили: извините, ребята, не можем. Как говорят, три к носу — все пройдет.

— Для чего вам потребовалась киевская поездка? Напомню читателям: 5 февраля 2004 года вы вдруг исчезли из Москвы, ваша супруга забила тревогу, а 10-го вернулись из Киева, как говорили, в не совсем адекватном состоянии. При этом, подчеркну, исчез не кто-нибудь, а кандидат в президенты России. Многие в Москве вспомнили о ваших связях с Березовским, заговорили о возможном срыве выборов. Почему, уезжая, даже жене ничего не сказали?

— Да если бы я свою половину во все свои планы посвящал, можно было бы с ума сойти. Порой она просыпалась, а я уже в Чечне или где-то в другом месте. Если хотите, оберегал. Хотя она и в Чечню со мной летала. Виктор Степанович попросил однажды привезти всех чеченских архаровцев, как он их называл, к нему в Бочаров Ручей в Сочи, где он отдыхал. А я в отпуск собирался. Залетел в Грозный, убедил всех ехать. Альбина Николаевна тем временем ждала в самолете. Убеждал я их часов пять. Думаю, она страхов натерпелась. Когда они вошли в салон, до такой степени оказались растерянны, не ожидали, что я прилетел с супругой. Опешили — и Удугов, и Закаев, и Абумуслимов, и Яриханов...

Что до моего приезда в Киев инкогнито, то больше всех был тогда разозлен наш посол на Украине Виктор Степанович Черномырдин. Это он мне потом и высказал. Но я всегда предпочитал не создавать головную боль нашим послам, а среди них было много друзей.

— И все же зачем поехали на Украину?

— После работы в Совете безопасности я плотно занимался чеченским урегулированием. В начале 2004-го мне сказали, что в Киеве возможна встреча с Асланом Масхадовым. Таких поездок, конфиденциальных, когда никто толком не знал, куда я поехал, повторюсь, было довольно много. В Киев я поехал по доброй воле, поскольку была обещана встреча, но она не состоялась. Не по моей вине. И больше Аслана Алиевича я в жизни не видел.

— Не смущало, что к Масхадову в Москве тогда уже сложилось сугубо отрицательное отношение?

— У нас ведь как бывает: сегодня отрицательное, завтра положительное. К тому же я думал о людях своей совбезовской команды, которые все чаще оказывались в небезопасном положении.

— Из-за этого такая конспирация при поездке на Украину: сначала машиной до Калуги, затем пересели на поезд…

— До этого были случаи, когда самолет со мной выруливал на взлетную полосу, а ему запрещали разгон и возвращали к аэровокзалу. Все время шли дискуссии: долбить сепаратистов или договариваться с ними. Я отстаивал позицию, что спасти наших людей, предотвращать теракты проще через переговоры.

— Между тем устоялась версия, что киевскую поездку организовал Березовский, чтобы развалить президентские выборы в России через ваше физическое устранение. Убийство, проще говоря.

— Как говорил Станиславский, не верю! Во-первых, я поехал в Киев как кандидат в кандидаты. То есть Центризбирком меня еще не зарегистрировал. Во-вторых, за киевской встречей стояло несколько людей, и при всем желании Борис всех координировать не мог. Хотя, насмотревшись последних фильмов, моя супруга не без испуга спросила: «Неужели тебя правда могли сбросить с поезда под Львовом?»

— В Киеве вас пытались накормить психотропами…

— В один момент показалось... Обычно интуиция меня не подводит. Была ли прослушка киевстаровского мобильника? Обычное дело. А уж о том, что можно выяснить местонахождение человека по его телефону, каждый школьник знает. Спецслужбы как работали, так и работают. Ко мне пытались тогда приклеить образ этакого неуправляемого шута.

— А в Лондон вы улетели после Киева из чувства самосохранения?

— Не совсем так. В Лондоне было человек 5—7 спонсоров и активистов моей предвыборной кампании, надо было посоветоваться. Часто говорят о Борисе Березовском, но Борис выступал больше как продюсер, а не спонсор. Не буду называть всех имен, они достаточно громкие и сейчас на слуху в политике, бизнесе.

— Почему же вы сняли свою кандидатуру с президентских выборов?

— Мне не дали вести агитационную и предвыборную кампанию ни здесь, ни из-за границы, умные люди из избиркома намекали: да сними ты, Иван Петрович, свою кандидатуру.

— А зачем ввязались в другую лондонскую историю — судебный процесс 2003 года, где Российская Федерация требовала у Великобритании выдачи Ахмеда Закаева?

— Вот и тогда газеты недоумевали: зачем Рыбкину это надо? Вбрасывалась информация про «заказ Березовского». Я поехал не Закаева защищать, а нашу совбезовскую команду. Все чаще стали раздаваться голоса: с кем это Иван Петрович вел переговоры? Как будто Иван Петрович с улицы взятый человек, ни в чем не разбирающийся. Прежде чем вести переговоры после назначения меня секретарем СБ и полномочным представителем в Чечне, я попросил, чтобы был назначен полпред в правительстве в ранге вице-премьера. Он вел все финансовые вопросы. Я испросил разрешения создать комиссию по переговорному процессу в Чечне. Борис Николаевич утвердил ее состав. Попросил директивы на ведение переговоров. Борис Николаевич это тоже подписал. Ельциным была утверждена также концепция мирного урегулирования ситуации в Чечне и вокруг. Конечно, разрабатывали мы все сообща, но все это было подписано президентом. Имеет гриф особой секретности. До сих пор! За каждый вылет в Чечню я писал Ельцину докладную записку: о чем говорил, каковы успехи и неуспехи.

И когда Аслан Масхадов сформировал делегацию для переговоров со мной, персонально ее обозначив, я обратился в ФСБ, в Генпрокуратуру, в МВД: как вы относитесь к тому, что я с этими людьми буду вести переговоры? Находится ли кто-то из них в розыске, заведены ли на них уголовные дела, есть ли судимости? Мне ответили: уголовных дел ни на одного из четырех членов чеченской делегации нет, а старые судимости были у Удугова и Закаева, по-моему, у одного за драку, у другого за мошенничество. Эти мои запросы датированы 1996 годом. А потом, после моего ухода из СБ, в силу какой-то забывчивости стали говорить, что я чуть ли не политический хулиган, с кем хотел, с тем и вел переговоры. Пошли вызовы в Генпрокуратуру.

Я считал своей обязанностью объясниться. Приехал в Лондон. Туда же прибыли заместитель генпрокурора Фридинский, ставший потом главным военным прокурором, и другие представители. Я был вынужден выйти на трибуну суда, поклясться в том, что говорю правду и только правду. Но, прежде чем начал свою речь, вдруг поднимается королевский прокурор и по сути дела снимает мое выступление. Он говорит: «По доверенности Генпрокуратуры РФ хочу заявить, что Иван Петрович Рыбкин, будучи секретарем СБ РФ и полномочным представителем в Чеченской Республике, в свое время действительно обратился с запросом и в Генпрокуратуру, и в ФСБ, и в МВД. Он просил пояснить, что за люди Хож-Ахмед Яриханов, Мовлади Удугов, Ахмед Закаев, Саид-Хасан Абумуслимов». Это он констатировал верно. Но как объяснить, что в предъявленном Генпрокуратурой суду документе значилось, что уголовное дело Закаева было открыто в 1994—1995 годах? У меня-то были запросы о них от 96-го, и все чисто…

Однажды встретились на «Эхе Москвы» с Прохановым: «Ты что, Александр Андреевич, на меня бочку катишь: назначенец да назначенец?.. Да притом «назначенец Ельцина». Меня на все мои должности люди избирали. Совет безопасности — да, это решение президента. Но ты забыл, как наш с тобой общий приятель Геннадий Андреевич Зюганов после моего назначения секретарем СБ и полпредом в Чечне сказал, что Рыбкину не путевку в Сочи дали». Я, вчерашний председатель Госдумы, поехал в республику, конфликтную и залитую кровью, полностью разрушенную. Один и без оружия. А у Березовского, когда мы из самолета выходили, точка красного лазерного прицела на лысине светилась.

— Кстати, какое отношение сохранили к Борису Абрамовичу?

— Как относился, так и буду относиться. А когда он должен был от меня по шапке получить, он получал сполна и по полной программе без всяких изъятий, со всеми казачьими привнесениями. Иногда зарабатывал. Но это рабочие моменты, и он об этом знает. Он меня как-то спрашивает: «Боксом занимались, да?» — «Занимался». — «А что, вы можете сейчас ударить, чтобы человек с ног улетел?» — «А ты хочешь попробовать?» Он так предусмотрительно сразу на два шага назад отдернул. Кстати, сам человек, безусловно, талантливый, он с давних пор окружал себя людьми сомнительными, мелкими. И я часто ему об этом говорил. Они и привели к тому, кто он сейчас.

— С Лебедем в тот период много приходилось работать?

— К Александру Ивановичу Лебедю я летал еще тогда, когда он был назначен командующим армией в Приднестровье, а я был членом Верховного Совета России. Сейчас уже можно сказать, летали под легендами, под кличками. Одна поездка особенно памятна. После того как страшные бои произошли в Приднестровье, Лебедь вынужден был раздать оружие, и люди, осевшие там офицеры запаса, отбросили тех, кто на них нападал, за Днестр. В нашей группе от силовиков был генерал КГБ Прилуков Виталий Михайлович. Так получилось, что в документах мне указали звание майор, а ему капитан. Сидим в Ростове, нам Украина не дает коридора, ветер жуткий, гуляем по бетонке, он что-то занервничал и ругаться стал, я ему говорю: «Капитан, вы что себе позволяете?» На самом же деле он генерал-лейтенант. Мы рассмеялись, напряжение спало. В Тирасполе встретил Лебедь, ему только что генерал-лейтенанта дали. Так и познакомились. С тех пор друг друга понимали.

— В чеченских делах Лебедь проводил линию президента?

— Несомненно. Хасавюртовские соглашения, которые он подписал, разрабатывались, конечно, под руководством администрации, и Борис Николаевич дал ему четкое и прямое указание: войну прекратить. Поэтому Лебедь и подписал Хасавюртовские соглашения с Асланом Масхадовым. В подготовке соглашений ему помогал Владимир Лукин, и присутствовал при всем, конечно, Магомед Толбоев, в то время секретарь Совета безопасности Дагестана, летчик-испытатель нашего «Бурана», Герой России.

Говорили, что Лебедь сдал победу и генералы на него обижались. Мол, Михайлов и Вольский уже договорились о другом варианте урегулирования. Но между теми переговорами, прошедшими в Москве и Назрани в мае — июне, и хасавюртовскими, августовскими, был штурм Грозного, страшные бои, когда людей полегло с двух сторон море. По сути дела, Грозный оказался взят сепаратистами. И с этим не считаться нельзя. Я внутренне поддерживал Хасавюртовские соглашения, но когда Лебедь, выступая в Думе, говорил: все, войне конец, дальше не мое дело, думал: «Начинается самое сложное». Лебедь потом вообще ушел с поста, сказав: «Двум пернатым в одной берлоге (почему-то в берлоге!) ужиться нельзя». Это Куликову и Лебедю. Куликов — министр внутренних дел в то время.

— Ожидали ли, что Лебедь будет передавать дела в Совбезе именно вам?

— Это сюрприз от президента. 19 октября 1996 года Борис Николаевич выдернул меня с заседания Совета по внешней политике. Приехал в Барвиху, в санаторий. Ельцин готовился к операции, похудел, говорит: «Вот хочу предложить вам должность секретаря Совета безопасности, но сначала хочу наградить. Завтра 50-летие у вас?» — «Да». — «Мне сказали, что у вас ни одной награды нет». «Неправда. Есть, — говорю, — Борис Николаевич. Золотая медаль за школу». «Ха-ха-ха! Считайте указ подписанным, только сразу принимайте дела, — пожал руку президент, — надо помочь Черномырдину удержать страну». Была суббота — я вечером от Ельцина вернулся. А в воскресенье, 20-го, рано утром в Совбез приехал и принял дела. Мне говорят: к вам просится Александр Иванович Лебедь. Мы с ним встретились. Поговорили. У него крупные планы были и задумки реформ.

— Чем вы сейчас занимаетесь?

— В середине 90-х мне тот же вопрос задавали: мол, чем будете заниматься? Не беспокойтесь! У меня пять рабочих специальностей. Я и токарь, и слесарь... Вон сам сварил винтовую лестницу, два камина выложил в доме. Профессорствую. Объездил страну и заграницу с лекциями: фонд «Открытая Россия» Михаила Ходорковского подбрасывал работу. Считаю большим упущением, что его детище прикрыли. Он занимался образованием новых политиков, что для России крайне необходимо. Как-то, когда я еще выдвигался в президенты, мой хороший друг Владимир Филиппович Шумейко сказал: «Как же Ивану Петровичу после салона-вагона тяжело привыкать к плацкарте...» Помните самую короткую телеграмму-анекдот? Хрущев в 1957 году отправил Молотова в политическое небытие. Пришел 1964 год, и снимают Никиту Сергеевича. Вячеслав Михайлович прислал одно слово: «Ага!» Думаю, что ни мне, ни Владимиру Филипповичу к полевым условиям не привыкать. Все же нашу с ним жизнь плацкартой не назовешь. Егор Гайдар, будучи руководителем фракции «Выбор России», предложил сделать оклад председателя Думы равным премьерскому. Примерно такое соотношение сохраняется и поныне. А в реку госслужбы второй раз решил не входить. Хотя Борис Николаевич, уже сам будучи на пенсии, предлагал.

Однажды они с Наиной Иосифовной пригласили меня перед Новым годом в рыбный ресторан «Сирена», что недалеко от Сухаревки. Подъехали Татьяна Борисовна с Валентином Борисовичем Юмашевым, моя дочь Лариса. Говорили долго, а потом вдруг перешли на тему, что, мол, рано мне уходить из политики. Почему бы не пойти в Совет Федерации или на дипломатическую службу, а может, ректором Академии госслужбы...

О том, что не вернулся на службу, не жалею. На благо России можно работать, не занимая формальных должностей. А из политики хотел бы уйти, да не уйдешь! И все же, что ни говори, жизнь без галстука прекрасна!

Олег Пересин

Досье

Иван Петрович Рыбкин

Родился 20 октября 1946 года в деревне Семигоровка Воронежской области.

В 1968 году с отличием окончил Волгоградский сельхозинститут, затем аспирантуру (1974), кандидат технических наук.

В 1973—1987 годах — ассистент, старший преподаватель, доцент, завкафедрой, замдекана вуза.

В 1991 году окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС, в 1993-м — Дипломатическую академию МИД России.

С 1987 года — на партийной работе в Волгоградской области.

В 1991 году заведовал отделом ЦК Компартии РСФСР.

В 1990—1993 годах — народный депутат России, член Верховного Совета, председатель фракции «Коммунисты России».

В 1993 году избран депутатом Государственной думы первого созыва.

В 1994—1996 годах — председатель Госдумы.

В октябре 1996 года назначен секретарем Совета безопасности РФ и полномочным представителем президента РФ в Чеченской Республике.

С марта 1998 года — вице-премьер РФ, курировал вопросы СНГ.

В 1998 —2000 годах — полномочный представитель президента РФ в государствах — участниках СНГ.

В 2004 году выдвигался кандидатом в президенты РФ. В марте 2004 года снял свою кандидатуру.

Автор более 300 публикаций по вопросам политики и экономики, в том числе книг «Государственная дума: пятая попытка», «Россия в ХХI веке: демократия или диктатура?».

Занимается преподавательской деятельностью.

Доктор политических наук, профессор.

Женат, имеет двух дочерей и трех внучек.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 18 марта 2013 > № 791770 Иван Рыбкин

Швеция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 12 марта 2013 > № 776506 Мартин Оберг

ШВЕДСКИЕ КОМПАНИИ НАМЕРЕНЫ РАСШИРЯТЬ БИЗНЕС В РФ, НЕСМОТРЯ НА КОРРУПЦИЮ

В 2012 году 65% шведских компаний сталкивались с коррупцией в России, 70% - с бюрократией. Несмотря на это, 4 из 5 компаний намерены расширять свой бизнес в России, говорит BFM.ru Мартин Оберг, полномочный министр посольства Швеции в Москве

В 2012 году 65% шведских компаний, работающих в России, сталкивались с проявлениями коррупции 70% - с проявлениями бюрократии. Это результаты исследования Business Climate Survey, проведенного Шведским торгово-инвестиционным советом. Кроме того, шведские компании не согласны с рядом решений российского правительства, которые могут, на их взгляд, ограничить конкуренцию. Однако компании готовы идти на эти риски: четыре из пяти компаний намерены расширять свой бизнес в России. Об этом BFM.ru рассказал Мартин Оберг, полномочный министр, глава отдела экономики посольства Швеции в Москве

- Швеция входит в десятку крупнейших иностранных инвесторов в российскую экономику. В России сейчас фиксируют отток инвестиций - в январе по сравнению с январем 2012 года они снизились почти на 78%, замедлился рост инвестиций в основной капитал в 2012 году. Это данные Росстата. Отток иностранных инвестиций с российского рынка фиксирует и Emerging Portfolio Fund Research. Швеция тоже в тренде? 

- Да, по предварительным итогам 2012 года снизились и объемы прямых инвестиций, и объемы торговли между Швецией и Россией (примерно на 10-15% год к году). Я думаю, что это общая тенденция. Но краткосрочная она или нет, пока сложно сказать. Так или иначе, Швеция, если не брать во внимание офшоры, по-прежнему входит в тройку крупнейших инвесторов в России, вместе с Нидерландами и Германией.

Шведские компании - стабильные инвесторы в России. И наши инвестиции в российскую экономику довольно хорошо отражают структуру шведской промышленности.

- Сейчас в Москве осваиваются новые территории в рамках расширения столицы. Шведские компании не намерены поучаствовать в этом деле с проектами умных городских технологий, которые развиты в Швеции?

- Мы сейчас довольно интенсивно работаем с концепцией SymbioСity, которая включает решение вопросов энергоэффективности, "умных" домов, в общем, зеленых технологий. В Швеции есть компании, которые эту концепцию реализуют. Им немного трудно на российском рынке. Мы уже встречались с московскими властями, показывали, что мы можем предложить для Новой Москвы и для ремонта старых домов, чтобы они стали энергоэффективными. Контакт есть, интерес есть. Но надо поговорить и с Мосводоканалом, и с тепловыми компаниями. С некоторыми встречались уже.

Швеция прекрасный пример для России - у нас похожий климат, и у нас эти решения работают. Но как вы знаете, от принятия решения до реализации проекта может уйти очень много времени.

- Вы сказали, что шведским компаниям сложно в России, а как им удается вообще выходить на российский рынок?

- В работе в России есть, конечно, и бюрократические проблемы, и налоговые, и прочие. Но я не считаю, что главная проблема здесь - зайти на рынок. По моему опыту, шведские компании либо говорят прямо с властями в регионах, либо доверяют этот диалог местным партнерам. Мой опыт подсказывает, что российские регионы часто сами пытаются выяснить, что нужно шведской компании, чтобы эффективно работать.

- Некоторые иностранцы считают, что решение вопросов получения допуска к проекту необходимо доверить российским партнерам, иначе шансы решить вопрос стремятся к нулю.

- Это, может быть, правильно, потому что здесь рынок работает по-другому. Здесь гораздо больше бюрократии и с властями, и между компаниями. Больше бумаг. Пробки. Здесь горизонт планирования относительно короткий. В России имеет место непредсказуемость жизни. В Швеции, к примеру, если мы договоримся о встрече через неделю, то встреча состоится. И не надо в день встречи перезванивать утром и уточнять, будет ли она.

- Компания IKEA в России несколько раз сталкивалась с проявлениями коррупции и бюрократией и даже планировала уйти с российского рынка, но отказалась от этого после общения с федеральными властями. Такие проблемы - это прецедент крупных иностранных компаний, работающих в России, или же они распространены повсеместно?

- Раз в два года Шведский торгово-инвестиционный совет проводит исследование среди шведских компаний, которые называются Business Climate Survey. В нем принимают участие около 100 компаний. Результаты 2012 года показывают, что 65% шведских компаний сталкивались с коррупцией в своей работе, а 70% пожаловались на бюрократию. По сравнению с предыдущим исследованием цифры практически не изменились. Но, несмотря на это, четыре из пяти хотели расширять свое дело в России. Так что, даже если трудности есть, по отзывам крупных шведских компаний, Россия остается интересным рынком. Хотя он не простой. Российский бизнес и экономическая жизнь так быстро развиваются. Здесь есть огромные возможности, но и большие риски. Не каждый это понимает, иногда шведы хотят контролировать свой бизнес из Швеции. И это не всегда получается.

- Каким образом шведские компании пытаются работать в российской среде? Находят российского партнера? Насколько распространена практика найма российских менеджеров в дочерние компании в России?

- Есть шведские компании, где большинство менеджеров является иностранцами. И есть такие, где директор и все остальные россияне. Я порекомендовал бы иметь шведов в управлении. Должен быть человек, который в России работает и сможет объяснить совету директоров, как правильно функционировать со шведской точки зрения. И объяснить главному офису, что происходит, почему надо поступать так, почему нельзя так быстро построить здание, почему нужно 400 документов подписать в день, почему нужно иметь трех-четырех водителей здесь, когда в Швеции только одного.

- Принимались ли российскими властями какие-то решения на государственном уровне, с которыми шведские бизнесмены не вполне согласны?

- Между странами сейчас хорошие отношения. Но, конечно, есть вопросы, с которыми мы не согласны. Например, утилизационный сбор на импортные автомобили. После снижения таможенных тарифов на машины, когда Россия вступила в ВТО, она одновременно ввела специальные платежи, чтобы защитить свое автомобильное производство, есть такие подозрения. Мы не уверены, что эти сборы позволены согласно правилам ВТО. Но это мы будем решать. Сначала через переговоры. Если они не дадут результата, то есть система решения спора в ВТО. Сигнал вступления в ВТО очень позитивный для России. Все-таки Россия входит сейчас в мировую систему, это должно привести к повышению предсказуемости российских торговых правил и тарифов и придать уверенности, что в России можно вкладывать деньги и вести бизнес.

Мы, шведы, считаем, что самое долговечное в международных отношениях - искренность. Мы не стесняемся поднимать наши трудные вопросы и входить в диалог, если российская сторона видит проблему, которую хочет решить.

- Складывается такое впечатление, что шведским бизнесменам в принципе удается находиться вдали от политики.

- В принципе, это так. У нас не так связаны бизнес и политическая сфера. Конечно, политические решения очень важны для шведской промышленности, но есть диалог. Были примеры, когда бизнесмены поддерживали политические кампании или партии, но это не главное финансирование. Большинство шведских партий финансируется через госфонды и членские взносы.

- Вы сами давно в России живете?

- До этого я работал в Стокгольме, а здесь я с 2008 года. Приехал в тот же день, когда рубль начал снижаться. Это я во всем виноват! А если серьезно, очень интересно было. Я сразу начал работать в кризис, очень интересно было предугадывать, как будут развиваться события, и работать в этих условиях. Иногда это удавалось, иногда - нет.

В Москве такая энергетика, которую я видел только в Нью-Йорке! Здесь есть желание развиваться, есть чувство, что все возможно. К сожалению, большая доля этой энергии уходит на преодолении бюрократии, пробок и прочего. Иногда шведские предприниматели, которые думают о начале бизнеса в России, спрашивают меня о местных рисках. Я спрашиваю, были ли они в Нью-Йорке 25 лет назад и недавно, и увидели ли они разницу? - "Ну, разница не очень большая", - отвечают. И тогда я спрашиваю: "А вы были в Москве 25 лет назад?" Я был, и я вижу огромную разницу. И изменения происходят вопреки всем этим рискам и проблемам. Потому что здесь есть эта энергия. И в каждом россиянине, я думаю, есть предприниматель. Это впечатляет.

Швеция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 12 марта 2013 > № 776506 Мартин Оберг

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 11 марта 2013 > № 2906774 Алексей Арбатов

Угрозы реальные и мнимые

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 11 марта 2013 > № 2906774 Алексей Арбатов

Молдавия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 5 марта 2013 > № 771073 Евгений Шевчук

Об отношении руководства непризнанной Приднестровской Молдавской Республикик к инициативе парламента о введении в ПМР российского рубля в качестве второй валюты, задачах социально-экономического развития и перспективах отношений Тирасполя с Москвой и Кишиневом рассказал президент ПМР Евгений Шевчук.

В начале февраля в парламенте непризнанной Приднестровской Молдавской Республики родилась законодательная инициатива о введении в ПМР российского рубля в качестве второй валюты. Об отношении руководства республики к этой инициативе, задачах социально-экономического развития и перспективах отношений Тирасполя с Москвой и Кишиневом президент ПМР Евгений Шевчук рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости в Приднестровье Владимиру Сандуце.

- Евгений Васильевич, намерения ввести российский рубль в качестве второй валюты наравне с приднестровским рублем звучали и ранее, но вот теперь подготовлен законопроект. Как вы к этому относитесь?

- Я подписал официальное заключение на эту законодательную инициативу: я ее поддержал. Очень удобно и выгодно осуществлять расчеты в нескольких валютах. Такая практика есть в странах мира. У нас довольно весомая доля расчетов с РФ. Но возможность ведения расчетов в российских рублях определяется не только желанием Приднестровья, но и техническими аспектами взаимодействия банковских систем. Если у банков будут соответствующие возможности, будем вводить такие расчеты. Но это потребует определенного времени. Решение этой задачи должно быть поэтапным.

- Известно, что социально-экономическая ситуация сегодня в Приднестровье весьма непростая. Какие направления внутри- и внешнеполитической деятельности вы определили как приоритетные на 2013 год?

- Основные приоритеты в 2013 году и на ближайшие два-три года во внутренней политике - принятие решений, направленных на стабилизацию экономики и последующий рост. Мы считаем важным привлечь в Приднестровье инвестиции. Своими собственными силами, я имею в виду экономику, справиться будет крайне сложно.

Во внешнеполитическом сегменте приоритетом, безусловно, является евразийская интеграция, взаимодействие с Российской Федерацией. Мы намерены также выстраивать взаимовыгодные отношения с соседями: и с Молдовой, и с Украиной. Приднестровье многие годы находится в состоянии, когда международно-политическое непризнание оказывает негативное влияние на экономику, на транспортную инфраструктуру. И для того, чтобы создать предпосылки экономического роста, необходимо деблокировать очень важные для экономики элементы. От этого во многом зависит жизнь людей. Поэтому вопросы социально-экономического характера являются приоритетными за столом переговоров. Очень важным является поиск инструментов взаимодействия с нашим стратегическим партнером - Россией.

- В какой степени и в каких сферах при решении прежде всего экономических вопросов вы рассчитываете на содействие и помощь со стороны РФ?

- В экономике, как и в семейном бюджете, хочется, чтобы денег было больше. Своими собственными силами мы обеспечиваем реализацию государственных функций на 20-25 процентов, что говорит само за себя. (Оставшуюся часть расходов госбюджета непризнанной ПМР приходится покрывать за счет кредитов и помощи из-за рубежа - прим. ред.)

А ведь у нас проживает значительное число российских граждан. И, на мой взгляд, для России немаловажно, в каких условиях живут ее граждане, с какими проблемами сталкиваются. Но в Приднестровье эти условия пока оставляют желать лучшего.

Например, в инфраструктуру городов и районов республики в течение 22 лет в значительных объемах средства не вкладывались. Системы жизнеобеспечения морально изношены. А наши ресурсы крайне скудны, поэтому мы намерены обратиться к РФ за помощью в модернизации инфраструктуры городов и районов. Ожидаем от России понимания и поддержки. Определенный уровень поддержки уже есть, но для кардинального изменения ситуации этих средств недостаточно.

- Во Львове планировалась, но не состоялась ваша встреча с премьер-министром Молдавии Владом Филатом. Не охладели ли отношения с руководством Молдавии и не намерены ли вы несколько скорректировать тактику "малых шагов" в диалоге с Кишиневом?

- Мы хотим выстроить такой уровень взаимодействия, который не препятствовал бы формированию атмосферы доверия и более активной экономической деятельности. Год назад, провозгласив тактику "малых шагов", мы подразумевали совместно с Кишиневом решение целого блока социально-экономических проблем, связанных с условиями перемещения через границу людей, товаров, снятием искусственных препятствий во внешнеэкономической деятельности.

Приднестровье и Молдова достигли конкретного соглашения (о возобновлении движения грузового железнодорожного транспорта через территорию Приднестровья) впервые за последние шесть лет.

Убежден, что тактика "малых шагов" актуальна и сегодня. Те цели, что были продекларированы трижды (в Одессе, Кишиневе и Германии), к сожалению, не достигнуты в полном объеме. На техническом уровне не были реализованы проекты соглашений о свободе перемещения по мосту Бычок-Гура-Быкулуй, а также пересечения приднестровцами, имеющими российские паспорта, молдавско-украинской границы, о взаимодействии в правоохранительной сфере, о деятельности речного и авиационного транспорта. Мы будем прилагать усилия для поиска компромиссов. Альтернативы поступательному движению в области решения социально-экономических проблем, на мой взгляд, сегодня нет.

- Возможна ли в ближайшее время ваша встреча с представителями руководства Молдавии?

- Мы поддерживаем контакты с нашими соседями. Есть официальные, есть неофициальные контакты. Да, в какое-то время они были более активными, а в какое-то - менее. Для понимания проблем должен быть взаимообмен информацией. Мы прекрасно понимаем, что сегодня в силу тех или иных внутриполитических процессов руководство Молдовы занято проблемами внутреннего характера. А "встречи ради встреч" для нас не являются самоцелью.

- Вы как-то заметили, что для обсуждения на переговорах политических вопросов должны созреть предпосылки. Какими, вы считаете, должны быть эти предпосылки?

- Прежде всего, это достижение соглашений в соответствии с тактикой "малых шагов". Нас интересует решение проблем транспорта, свободы перемещения граждан, функционирования банковской системы, внешнеэкономической деятельности с учетом подписания соглашения о зоне свободной торговли между Молдовой и Евросоюзом, что затрагивает интересы наших экономических агентов. По нашему мнению, вынужденная схема внешнеэкономической деятельности через Молдову для предприятий нашей республики неэффективна. Ее нужно менять. Если мы сумеем достичь договоренностей по всему блоку социально-экономических проблем, то тогда сможем приступить к обсуждению других вопросов.

- Какова ваша позиция по вопросу нахождения на территории республики российских войск и каким вы видите решение проблемы вывоза боеприпасов со складов в селе Колбасном?

- Для нас присутствие на территории республики российской группы войск - это фактор стабильности в регионе. Абсолютное большинство приднестровцев выступает за то, чтобы российские военные оставались здесь. Мы хотели бы, чтобы до выработки окончательного политического урегулирования - когда будут оговорены гарантии, в том числе военные - российская группа войск находилась на территории ПМР.

Что касается российских складов с боеприпасами, мы не рассматриваем находящееся там имущество с военной точки зрения. Для нас это важно скорее в материальном плане. И если российская сторона изъявит желание вывезти военное имущество, мы будем проводить консультации с целью получения материальной компенсации, которую сможем направить на решение социально-экономических задач. ( Власти непризнанной ПМР неоднократно заявляли о том, что хранящиеся на российских складах боеприпасы и вооружение принадлежат Приднестровью в качестве своеобразной квоты, которая досталась от советского военного имущества при распаде СССР. Поэтому Тирасполь считает, что, в случае вывоза военного имущества на территорию РФ, вправе претендовать на компенсацию в виде "живых" денег либо списания части долга за потребленный природный газ - прим. ред .)

Молдавия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 5 марта 2013 > № 771073 Евгений Шевчук

Россия > Транспорт > trans-port.com.ua, 5 марта 2013 > № 770297 Сергей Павлов

Компания, созданная ОАО "РЖД", займётся инжинирингом зарубежных проектов.

На международной арене интересы холдинга "РЖД" будет представлять новая структура - "РЖД Интернешнл". О задачах, которые стоят перед ней, газете "Гудок" рассказал генеральный директор компании Сергей Павлов.

- Сергей Алексеевич, чем было вызвано создание новой структуры вместо прежней "Зарубежстройтехнологии"?

- "Зарубежстройтехнология" (ZST) создавалась под конкретный ливийский проект, который в то время был самым крупным железнодорожным проектом в мире. Как исполнитель этого проекта компания состоялась - были мобилизованы ресурсы и выполнен огромный объём работ. Но был и отрицательный опыт, поскольку мы всё старались делать своими силами. Решение о создании "РЖД Интернешнл" было принято на совещании у президента ОАО "РЖД"Владимира Якунина в августе прошлого года. От ZST компания отличается тем, что является инжиниринговой, то есть управляющей проектами. Здесь не стоит задача обязательно всё делать самим, поэтому это совершенно другая структура, другие функциональные обязанности. Мы будем выбирать наиболее эффективную модель управления зарубежными проектами. Что то, в чём у нас есть хорошие компетенции, сделаем сами, под другую часть подберём исполнителя. То есть мы должны выбрать самый оптимальный вариант реализации проектов, учитывая особенности каждой страны. А они везде разные.

Перед РЖД сейчас стоят задачи расширения географии своей деятельности и увеличение портфеля зарубежных инфраструктурных проектов. Поэтому перед нашей компанией поставлена цель реализации внешнеэкономической деятельности холдинга. На сегодняшний день мы, во-первых, должны эффективно управлять уже существующими проектами, а во-вторых, обеспечить холдингу доходы за счёт реализации новых. Кроме того, мы будем популяризировать бренд РЖД за рубежом, продвигать его на другие рынки.

- Какие проекты перешли к вашей компании и в каком они состоянии?

- Главный на сегодняшний момент проект - это строительство и реконструкция железных дорог в Сербии. Он включает в себя строительство новой однопутной электрифицированной линии протяжённостью 68 км на участке Вальево - Лозница, строительство и электрификацию второго пути на участке Белград - Панчево, реконструкцию линии Белград - Бар (200 км) и реконструкцию шести участков линии Европейского транспортного коридора Х, поставкудизель-поездов.

Мы ожидаем утверждения Межправительственного соглашения в парламенте Сербии, после чего можно осуществить подписание основного контракта. Предположительно это будет уже в марте. В июне можем приступить к началу работ.

Второй проект - это электрификация линии Гармсар - Горган (386 км) в Иране. Сейчас проект договора на проектные работы находится на рассмотрении у руководства "Иранских железных дорог".

- РЖД приходится участвовать в международных тендерах с другими зарубежными компаниями. Каковы сильные и слабые стороны нашей компании по сравнению с конкурентами?

- Зарубежные железнодорожные компании зачастую для победы в тендерах делают акцент на готовности инвестирования части собственных средств в первоначальную проработку и подготовку проекта. И, конечно, это даёт им значительное конкурентное преимущество. Нам же для побед на тендерах необходимо разработать оптимальный портфель предложений, исходя из рыночных возможностей, компетенций и ресурсов компании. Наше неоспоримое преимущество - это огромный опыт строительства и эксплуатации железных дорог в различных геологических и климатических условиях, оперирование движением поездов на больших географических территориях в условиях повышенной грузонапряжённости, производство ремонта пути с большей производительностью, чем предусмотрено европейскими стандартами. Мы научились ремонтировать пути в условиях повышенного количества поездов, чего нет в других странах. Когда на тендере в Сербии после всех презентаций европейских компаний мы показали, чего можно добиться во время 6-, 8- и 12-часовых "окон", все были поражены нашими цифрами. Технология управления движением с помощью наших центров - это также наше ноу-хау. Наши тоннелестроители показали в Сочи мировой уровень и получили в Сеуле приз за лучший проект года. Всё это мы будем использовать на тендерах, и нам есть что предложить за рубежом.

Нашей слабой стороной является то, что мы больше ориентированы на внутренний рынок, на нашу колею 1520, а в других странах другие стандарты и технологические процессы. Однако мы уже начинаем производить железнодорожную технику на колею 1435, ведём переговоры с "Ремпутьмашем" по поводу производства линейки новых машин, чтобы применять наши технологии ремонта на иностранной колее. Уже в Сербии будем применять новые технологии. Обучим свой персонал и получим новые компетенции. Возможно, даже будем покупать эти новые компетенции и проектные мощности, учитывая, что мы всё-таки больше ориентированы на внутренние стандарты.

- Какие перспективные страны вы видите для реализации новых проектов?

- В том договоре, который мы готовимся подписать с РЖД, у нас определена в качестве перспективных 21 страна. В частности, это Индия, Эквадор, Вьетнам. Индонезия, Иран. Мы должны оценить возможность работы там по многим параметрам: с точки зрения государственного законодательства, налогового, конкурентоспособности, перспектив, наконец, безопасности. Мы с холдингом должны выбрать наиболее интересные страны и проекты, а дальше будем работать, углубляясь в конкретные проекты. Каждый будет детально рассматриваться с учётом того опыта, который у нас есть, и после этого уже примем конкретные решения, "заходим" мы в эту страну или нет.

Проекты даже в одной стране бывают разные. В Иране мы электрифицировали железную дорогу Тебриз - Азершахр с инвестициями иранской стороны, а вот в строительство линии Тегеран - Мешхед нам предлагают на начальном этапе инвестировать самим. Мы самостоятельно будем выискивать в каких-то странах интересные проекты и предлагать их РЖД, не исключая и пространство СНГ. Сейчас мы готовим подписание меморандума о совместной работе с "РЖДстроем" и "Росжелдорпроектом".

На самом деле предложений по проектам немало, однако большинство стран нам предлагают делать собственные инвестиции с обещанием последующей компенсации. Но у нас нет такой цели - вкладывать средства в иностранные государства, имея большое количество нерешённых проблем у себя. Поэтому мы выбираем оптимальные модели, которые позволяют делать бизнес, принося доход холдингу.

Беседовал Сергей Плетнёв

Россия > Транспорт > trans-port.com.ua, 5 марта 2013 > № 770297 Сергей Павлов

Россия > Образование, наука > itogi.ru, 4 марта 2013 > № 769332 Владимир Филиппов

Защитный рефлекс

Глава ВАК Владимир Филиппов: «Мы отдадим право присваивать ученые степени самим вузам»

Скандалы с лишением кандидатских и докторских степеней стали поводом для реформы всего института научной аттестации. И если бы скандалов не было, их стоило бы придумать: в силу того, что вся система образования за последние 15 лет изменилась в корне, а высшая ее ступень — аспирантура и докторантура живут словно при совке. Об этом и о многом другом «Итоги» поговорили с недавно назначенным главой ВАК Владимиром Филипповым.

— Владимир Михайлович, ваше имя связано с такими реформами в образовании, как ЕГЭ, бакалавриат и магистратура. Все эти институции — часть мировой практики. Теперь вот возглавили ВАК. Значит ли это, что наши будущие кандидаты и доктора наук станут таковыми в чисто западном понимании этого слова?

— Дело не во мне, а в том, что нельзя вариться в собственном соку до бесконечности, нам необходимо учитывать мировые тенденции и следовать им. Мы уже сделали ряд серьезных шагов, чтобы быть интегрированными в мировую систему подготовки научных кадров. Ранее у нас была введена многоуровневая система высшего образования — система бакалавр — магистр, с сохранением ряда моноспециальностей. В новом Законе «Об образовании в Российской Федерации» теперь, через 9—10 лет после всех стран Европы и СНГ, мы наконец-то отнесли и аспирантуру к третьему уровню высшего образования, это то, что везде в мире называется «докторантура», для подготовки PhD. Конечно, сразу возникнет масса вопросов. Что, например, делать с нашей степенью «доктор наук»? Некоторые говорят: давайте откажемся от нее. А может быть, поставить задачу, чтобы наш кандидат наук полностью соответствовал уровню PhD, а докторскую оставить как следующую степень научного роста? Но для этого нужно существенно изменить и подготовку в аспирантуре, и аттестацию научных кадров. В этой связи и планируется апробация в рамках эксперимента новых механизмов, в том числе и права научным организациям и вузам самостоятельно, без ВАК, присваивать научные степени. Конечно, сначала право присваивать степени самостоятельно будет отдано только некоторым научным организациям и университетам, отобранным на конкурсной основе, по определенным критериям. А после апробации новых механизмов можно будет при отработанных в эксперименте критериях расширять эти механизмы и на всю систему аттестации научных кадров в России.

— РАН не будет возражать?

— Во-первых, Российскую академию наук (РАН) также серьезно беспокоит состояние дел с подготовкой и аттестацией научных и научно-педагогических кадров в стране. Во-вторых, знаю, что абсолютное большинство ученых РАН поддерживают сохранение двухуровневой системы «кандидат наук — доктор наук». Но, в-третьих, все понимают, что мы здесь отстаем от тенденций даже в СНГ. Этот путь прошли многие наши коллеги из стран бывшего СССР. Все уже ввели систему PhD! Между прочим, до 1995 года вместе с российскими дипломами кандидатов наук иностранным гражданам у нас выдавали документы на английском языке о том, что эта степень соответствует PhD. Когда выдача этих дипломов на английском языке в России была отменена, в РУДН, где учатся студенты-иностранцы более чем из 140 стран мира, такой диплом на английском языке остался. Там не написано, что он государственный, и из него понятно, что степень PhD получена в этом конкретном вузе. И этот документ у иностранных выпускников часто больше востребован, чем копия кандидатского диплома. Конечно, РУДН знают во всем мире и потому доверяют этому диплому, вряд ли на это может рассчитывать каждый из российских вузов сейчас.

— Но что же делать с докторами наук, если такая степень останется? Это не будет номинальным статусом?

— Есть понятный мировой тренд — непрерывное образование. Человек теперь должен все время учиться: слишком часто меняются знания, технологии, и опираться всю жизнь на диплом о высшем образовании несолидно. Именно из-за этого многие общественные и политические деятели, в том числе и на Западе, стремятся получить степень PhD. И степень нашего доктора наук позволяет ученым расти гораздо выше уровня PhD. Стал ты кандидатом наук в 27—30 лет, но потом развиваешься дальше. Эту двухступенчатую систему надо сохранять. Болонский процесс требует только одного — введения следующих ступеней образования: бакалавр, магистр, доктор. А что у вас там есть еще академики или доктора наук — это ваше право. Я в свое время, при вступлении России в Болонский процесс, убедил коллег на Западе, что для российской системы образования деление на бакалавриат и магистратуру должно осуществляться по системе 4+2 года, а не как у них 3+2. И теперь они говорят: ох как правильно в России сделано. Здесь то же самое — наша специфика может и должна сохраниться.

— И тем не менее то, о чем вы говорите, — революция. Ждете негативной реакции?

— Возможно, но людям надо дать время, чтобы разобраться — в том числе и путем апробации новых подходов, в рамках эксперимента. Революционных изменений действительно немало. Теперь, когда мы говорим, что аспирантура стала третьим уровнем высшего образования, надо иметь в виду, что аспирантура есть в сотнях НИИ, а значит, они должны получать лицензию на этот третий уровень образования. Их надо аккредитовывать, надо разработать научно-образовательные стандарты для аспирантуры, как и в любой образовательной программе высшего образования. С одной стороны, это проблема. С другой — под все это уже подготовлена нормативная база. Правда, законодательство несколько запуталось: формула Закона «Об образовании в РФ» теперь говорит о том, что на защиту диссертации сейчас можно выйти только, подчеркиваю, только проучившись три года в аспирантуре. Понятие «соискатель» ученой степени исчезло. Требуется поправка в закон о науке, чтобы узаконить возможность соискателям защищать диссертации. Будут, думаю, и другие сложности. Именно поэтому надо апробировать механизмы на примере ведущих научных учреждений и университетов.

Остановлюсь еще на таком сложном вопросе: каким вузам можно будет доверять такие новые права? Всем или не всем? Дело в том, что от ответа будет зависеть судьба вуза. И любое решение тут может быть непопулярным. Присоединение к Болонскому процессу затеял я, будучи министром образования, его к закону привел следующий министр Андрей Фурсенко, а реализовывать все это теперь предстоит Дмитрию Ливанову — реально стратифицировать нашу систему высшего образования. А это означает, что какие-то вузы должны реализовывать только бакалавриат, другие — бакалавриат и магистратуру, и далеко не все вузы получат возможность осуществлять все три ступени образования. Произойдет серьезная градация в системе высшего образования. Что-то коснется НИИ: кому-то дадут право на аспирантуру и диссертационный совет, а кому-то нет.

— Почему основная часть скандалов связана с диссертациями по гуманитарным наукам?

— Как бывший зампред ВАК по техническим и физматнаукам могу сказать, что у нас абсолютное большинство диссертаций в области математики, физики, химии, естественных и технических наук — на очень хорошем уровне. То, что диссертаций в принципе больше по гуманитарным и социально-экономическим наукам, отражает реальное состояние дел в высшем образовании. У нас сейчас поступает в вузы до 90 процентов выпускников, самый большой поток идет на юридические, экономические и гуманитарные специальности. Но в условиях массового производства неважно чего — высшего образования, автомобилей, галстуков — одинаково высокого качества не бывает. Мы же привыкли, что есть «Жигули» и «Мерседесы»? Разного качества и диссертации, коль скоро их стало больше писаться. Но чего мы точно не можем допустить — это низкого качества научных результатов. Ведь диссертация — отражение научного результата. В точных науках результат либо есть, либо его нет. В гуманитарных часто ответ неоднозначен. Но, конечно, мы сейчас говорили о диссертациях настоящих, а не о тех, по которым людей лишили уже присвоенных степеней из-за явных фальсификаций документов — такие случаи относятся, очевидно, к разряду мошенничества. Появилась другая проблема: массового вскрытия фактов научной недобросовестности — списывания чужих текстов (а значит — чужих идей). И это, к сожалению, отражение нашего отношения к списыванию в принципе. Вы давали списывать в школе или списывали?

— Конечно. Попробуй не дай списать, класс «зачморит»...

— Вот и ответ — общество относится к этому терпимо, это норма. Я как-то был на телевидении вместе с одним из бывших студентов РУДН — певцом Пьером Нарциссом. Он из Камеруна. И речь в передаче шла о ЕГЭ и о том, что списывают. Пьер слушал-слушал и говорит: у нас в Камеруне аналог ЕГЭ существует много лет, и если обнаружат на экзамене студента, который списывает, по национальному телевидению позорят всю его семью. Это в Камеруне! А мы студентов, которые пришли сдавать за других школьный экзамен, пожурили, показательно выгнали из вуза и снова приняли. И российское общество это спокойно проглотило. Но если списывать можно было в школе, в институте, почему нельзя в аспирантуре?

— А вам не кажется, что есть другая причина: рыночная востребованность на диссертации по общественным наукам?

— На самом деле, когда человека принимают на госслужбу, то его берут охотнее, если он кандидат физматнаук. Просто для подготовки такой диссертации человек должен был проявить большую трудоспособность, такую диссертацию защитить действительно сложнее. У вала гуманитарных кандидатских есть еще одна причина. Дело в том, что государство в начале 90-х само инициировало этот процесс. Когда мы освободились от догматики марксизма-ленинизма, не хватало новых, прогрессивных молодых кандидатов и докторов наук. Руководство страны в то время ставило задачу: давайте быстрее и как можно больше воспитаем новых социологов, философов, политологов и т. д. вместо этих доцентов, приготовленных на базе марксизма-ленинизма. Посыл был дан, но процесс вышел из-под контроля. Потому теперь и обсуждаем: а что надо сделать в ВАК, какие механизмы создать, какие заслоны противопоставить псевдонаучным работам, чтобы остановить этот вал?

— Сколько времени надо, чтобы в корне изменить систему аттестации научных кадров?

— Времени нет. Мы должны до конца этого года выработать новые требования к диссоветам и к организациям, на базе которых они открываются, обновить составы экспертных советов ВАК, оптимизировать сеть диссоветов. Кроме того, надо подготовить и принять ряд постановлений правительства, серьезных нормативных актов Минобрнауки, определяющих, в частности, все необходимые постановления по тому эксперименту, о котором я говорил. Мы в этом году планируем отобрать ведущие научные организации и вузы, чтобы процесс подготовки и присвоения новых степеней на уровне PhD начался уже со следующего, 2014 года. Работа предстоит огромная, но последние скандалы подтверждают: мы создали такую формальную систему, которую легко можно обойти мошенническим путем. Требуются срочные меры не по пути «улучшить», «усилить контроль», а по изменению некоторых коренных процессов аттестации научных кадров. Проверить «сверху» 26 тысяч защищаемых диссертаций в год невозможно. Вот эти 25 диссертаций проверялись комиссией Минобрнауки 4—5 месяцев, лишили степеней 11 человек. Хорошо, ну лишим мы 100 человек степеней в год — и что? Очевидно, что такие проверки конкретных фактов комиссией будут продолжаться, но это не системное решение назревших проблем. Это не тот подход. Задача — отдать больше прав присвоения степеней в диссертационные советы, одновременно повысив уровень ответственности и их, и официальных оппонентов, и ведущих научных (оппонирующих) и базовых организаций. Есть, например, такие предложения: если оппонент два-три раза напишет отзывы, по которым примут отрицательные решения в ВАК, он будет внесен в черный список на интернет-сайте ВАК. Люди уже подумают, подписывать или не подписывать откровенную халтуру. То же — с ведущими научными организациями, с базовыми организациями, где выполнялась диссертация. Это будет серьезный репутационный удар.

— И все? Или они еще что-то теряют? Как известно, за репутацию у нас мало кто переживает.

— Это обсуждается. Возможно, тех, кто несколько раз пойман на этом, будут лишать права быть оппонентом на 5 лет, а вузу запретят диссовет. Но главное, за это должно отвечать и руководство организации — ведь сейчас руководители организаций за деятельность диссертационных советов ответственности не несут. Планируется, что впредь при открытии диссовета будет заключаться договор, где прописаны права, обязанности и ответственность вуза и его руководства. Например, вуз должен обеспечить размещение диссертации в свободном доступе на сайте, создать форум обсуждения этой диссертации, вывесить анализ «Антиплагиата» — есть такая система — там же, рядом с диссертацией на сайте. Мы хотим, чтобы не ВАК три тысячи советов контролировала, а чтобы каждый руководитель организации обеспечил качество работы своих диссоветов. И отвечал за это, в том числе и в трудовом договоре с руководителем.

— Но теоретически вузы могут прекрасно жить без диссоветов. Или не могут?

— Все ректоры говорят: да, это правильно, надо сократить сеть диссоветов, но у нас не трогайте! Они же понимают, что аспирантура и диссовет — их конкурентное преимущество. И не только потому, что легче защищать диссертацию у себя, чем ехать в другой вуз или в другой город. Наличие диссовета говорит о достаточно серьезном признании научного уровня вуза или НИИ. Как мы уже говорили, предстоит градация вузов, и те, у кого не будет третьей ступени образования, автоматически теряют определенный статус и престиж. А за этим — потери бюджетов на научную деятельность и так далее.

— Есть люди, которые за деньги пишут другим настоящие диссертации. Этих-то как вывести на чистую воду?

— Очень сложный вопрос. Как говорят в математике, достаточных условий не знаю, но некоторые необходимые условия для начала работы у нас есть. Все и сразу мы изменить не сможем, но начинать-то надо. Причем начинать надо в том числе и с ВАК, с ее экспертных советов. Ведь уже есть механизм, когда бизнесменов или госслужащих, политиков (то есть всех, кто не работает в вузе или в науке) обязательно вызывают на собеседование в экспертный совет ВАК. И если сейчас слишком часто происходит, по мнению общества, необоснованное присвоение научных степеней недостойным этого, значит, надо менять и людей, и механизмы работы экспертных советов ВАК.

Есть еще интересные, на сегодня даже крамольные идеи. Например, на Западе не существует диссоветов в 20—30 человек, как у нас. Там создаются небольшие группы в 5—7 человек, которые с соискателем степени в течение нескольких часов беседуют, смотрят публикации, задают вопросы вроде экзаменационных по тематике диссертации — всячески дотошно пытают по существу. Если достоин — все 5—7 человек подписывают протокол, мол, годится. Люди, которые фактически присвоили ему эту степень, известны. Как нам приблизиться к этому механизму? У нас уже сейчас в рамках диссовета прежде, чем диссертацию принять к защите, создается группа из трех человек, которые рассматривают, принять или не принять ее к защите. Сейчас это во многом формальность, а надо сделать так, чтобы эти три человека гарантировали — это он писал диссертацию, вот наши подписи, вот протокол и т. д. А протокол — юридически значимый документ, чтобы люди отвечали за свои подписи и, если солгали, несли ответственность. И тогда со временем мы придем к тому, что в диссовете не будет заседать три десятка человек. Диссертант тоже должен подписывать юридически значимый документ: я, такой-то, утверждаю, подписываю, что в моей диссертации нет плагиата, заимствований и т. д. Подписал и знает, что для суда это будет не просто бумажка. Важно говорить с диссертантами, судить об их работе по их мыслям, исследовательским качествам. Подчеркиваю, не на уровне ВАК, все это можно и нужно сделать на уровне диссовета. Надо переходить на личности. Это касается и диссертанта, и оппонентов, и руководителей.

Ирина Мельникова

Россия > Образование, наука > itogi.ru, 4 марта 2013 > № 769332 Владимир Филиппов

Франция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 4 марта 2013 > № 769318 Жан де Глиниасти

Уроки французского

Посол Франции в России господин Жан де Глиниасти — о самодисциплине участников «двадцатки», двадцатилетнем отставании в сознании и ложных страхах парижских бизнесменов

Традицию встреч журналистов «Итогов» с главами дипломатических миссий ведущих государств мира продолжил посол Франции в России господин Жан де Глиниасти, побывавший недавно в нашей редакции.

— Господин де Глиниасти, состоялся первый визит президента Франсуа Олланда в Москву. Как вы оцениваете состояние отношений между Россией и Францией?

— Приезд президента Франсуа Олланда в Россию является признаком того, что мы восстанавливаем нормальный ритм межгосударственных контактов. И Россия, и Франция пережили за последний год президентские избирательные кампании, во время которых внешнеполитические проблемы отходят на второй план. В Пятой республике, например, этот процесс завершился в июне. Но уже тогда состоялась первая встреча наших президентов. Затем неоднократно встречались наши министры. Интенсивность этих контактов показывает: они настолько динамичны, что становятся явлением, независимым от политических превратностей. Новая встреча наших президентов отлично показала: Франция и Россия полны желания и в дальнейшем идти по пути сотрудничества и взаимопонимания.

— Вы преисполнены таким оптимизмом, словно экономический кризис уже в прошлом.

— Кризис еврозоны позади. Это, кстати, было отмечено на недавней встрече «двадцатки» в Москве. Развитые страны планеты приняли решение об отказе от конкурентной девальвации валют. «Двадцатка» — это межгосударственная структура, которая предлагает каждому из участников проявить самодисциплину и взять на себя моральные обязательства не прибегать к агрессивным действиям против других финансовых игроков. Важно, что это делается не в казенных, договорных рамках, а в форме морального обязательства каждого из участников.

— Другими словами, вы хотите сказать, что после московского заседания валютных войн не будет?

— Надеюсь, что не будет стран, которые попытаются получить преимущества за счет искусственного занижения своей валюты. И тут встает вопрос: можно ли считать нынешний курс евро адекватным, или он завышен? Франция считает, что этот курс несколько выше. Впрочем, мы вовсе не собираемся оспаривать деятельность ЕЦБ.

— Как вы оцениваете экономические и торговые связи Франции с Россией?

— Франция является третьим инвестором в России после Германии и Швеции. Если, конечно, сбросить со счетов офшоры. Правда, Италия идет впереди нас в объеме внешней торговли с Россией, но присутствие Франции во всех сферах российской экономики становится все более весомым. Это и банковский сектор (Росбанк), и крупная розничная торговля («Ашан», «Леруа Мерлен»), и агропромышленный сектор («Danone-Юнимилк»)… Renault-Nissan вместе с «АВТОВАЗом» и Peugeot Citroen покрывают треть рынка автомобилей в России. А в области авиации Safran — совместное российско-французское предприятие — производит двигатели для Sukhoi Superjet 100 и двигатели-турбины для российских вертолетов… Судите сами: в прошлом году рост экспорта французских товаров в Россию составил 23 процента. Прежде всего за счет передовых технологий и сельскохозяйственных продуктов. И эта тенденция отнюдь не нова: за последние десять лет экспорт из Франции в Россию вырос в пять раз. Правда, в 2012 году был замечен спад импорта российских товаров во Францию, но это связано с сокращением потребления природного газа в европейских странах из-за экономического кризиса.

— Иначе говоря, формула генерала де Голля о Европе «от Атлантики до Урала» жива как никогда. Тогда почему образ России во французских массмедиа большей частью негативный?

— Я серьезно задумывался над этим вопросом и пришел к выводу, что существует некоторая дистанция между реальной ситуацией в стране и восприятием ее зарубежной прессой. Франция и Россия не исключение. Это отставание в сознании я определяю примерно в два десятка лет. Вот и получается, что сегодня в представлении французов о России мы имеем дело не с Советским Союзом с дежурными трафаретами о «тоталитарном режиме», а скорее с «лихими девяностыми». С Россией, напоминающей Чикаго тридцатых годов... Хотя надо сказать, что и у российских журналистов тоже существует неадекватное восприятие нашей страны. Мало кто в России знает, что Франция — это пятая экономическая держава в мире. Если двадцать лет назад у нас было четыре крупные компании, которые входили в топ-100 компаний мира, то сегодня в этом списке почти двадцать французских фирм... К сожалению, в России бытует представление о Франции как о стране забюрократизированной, где граждане изнемогают от пресса налогов.

— Это Жерар Депардье виноват! А на что жалуются французские бизнесмены, работающие в России?

— Здесь необходимо сразу разграничить французских бизнесменов, уже работающих в России, и тех, которые еще сомневаются, стоит ли им ступать на российскую землю. Последние читают газеты, смотрят телевидение и, конечно, получают о России в основном негативное представление. Это их пугает. Россия кажется страной непреодолимых трудностей — рейдерских захватов, юридических подвохов, бесконечных взяток. Ну а те французы, которые живут и работают в России, довольны происходящим и своим положением в вашей стране. Поверьте, через меня проходит огромный объем информации, и я не помню ни одного спорного дела, связанного с французскими бизнесменами в России, которое не было бы благополучно разрешено.

И наоборот: в России у деловых людей нередко существует неправильное восприятие Франции. Так, россияне не знают, что Пятая республика является первой страной в Европе по привлечению производственных инвестиций. Когда я говорю об этом российским бизнесменам, они мне не верят: дескать, все это пропаганда французского посла. Но вы-то мне верите?

— Верим, верим. Однако, может, сама Франция еще недостаточно усилий предпринимает для создания своего имиджа за рубежом?

— Так оно и было. Но сегодня положение меняется. Одна из четких установок нашего правительства: способствовать развитию инвестиций из России во Францию. И первые шаги в этом направлении уже сделаны. Примерно тридцать российских компаний разместились во Франции, где они создали три тысячи рабочих мест. Совсем недавно «РЖД» приобрели за восемьсот миллионов евро крупнейшую в Европе, если не в мире, платформу логистики — фирму Gefco.

— И при этом Евросоюз и США начали переговоры о создании зоны свободной торговли. Две крупнейшие экономики мира объединяются, оставив Россию в стороне.

— Это не более чем дискуссия. У России с Евросоюзом уже есть соглашение о партнерстве и сотрудничестве, которое вступило в силу в 1997 году и возобновлялось каждый год, начиная с 2007-го... Преимущество, которым обладают США, объясняется тем, что они являются членами ВТО уже долгое время. Россия же только недавно вступила в ВТО, то есть в зону свободной торговли. Это значит, что договоры об этом еще будут заключены в ближайшее время между Евросоюзом и вашей страной. Россия — страна максимально свободного движения капиталов, чего не скажешь даже о некоторых странах — членах ЕС.

— И все же не кажется ли вам, что за последнее время отношения между Россией и Западом если не ухудшились, то отнюдь не стали лучше? Война в Ливии, теперь в Сирии… Не говоря уже об «Акте Магнитского», который после США многие прочат к принятию и в Европе.

— Ливия сегодня осталась в прошлом... Когда же я смотрю на восприятие мировых проблем Россией и Францией, убеждаюсь, что на все «горячие досье» — кроме Сирии — у нас одни и те же взгляды. Да и по большому счету по отношению к Сирии мы тоже придерживаемся схожих воззрений. В наших общих интересах сохранить статус этого государства и защитить его национальные и религиозные меньшинства. Правда, у нас есть расхождения в подходах к тому, как достичь общих целей. Зато существует ряд других досье, где мы едины: Афганистан, Мали, борьба с терроризмом и с наркотиками… Противоракетная оборона? Президент Франции выступил в Чикаго с речью, в которой сказал, что необходимо, решая этот вопрос, принять во внимание интересы России.

Впрочем, нельзя сказать, что последние события в России не повлияли на французское общественное мнение. Если же говорить об «Акте Магнитского», то, насколько знаю, никаких документов, подобных тому, что были приняты американскими парламентариями, вырабатывать во Франции не собираются.

— Когда, на ваш взгляд, падут визовые барьеры в Европе?

— Мы всегда были сторонниками упразднения виз. Но существует Шенгенское пространство из 26 государств, среди которых 22 из ЕС, и мы не в состоянии единолично решать этот вопрос. Со своей стороны, Франция дает отказы на менее чем два процента от всех поступающих заявок. И сорок процентов виз, которые мы выдаем в России, — долгосрочные и многократные: от одного до пяти лет в зависимости от годности паспорта заявителя. В среднем визы выдаются за три дня. Поймите, это же в наших интересах, чтобы люди беспрепятственно приезжали во Францию. Работать, отдыхать и изучать французский.

Кирилл Привалов

Франция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 4 марта 2013 > № 769318 Жан де Глиниасти

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886285 Алексей Арбатов

Угрозы реальные и мнимые

Военная сила в мировой политике начала XXI века

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме: Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886285 Алексей Арбатов

Куба. Россия. ЛатАмерика > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 23 февраля 2013 > № 870783 Дмитрий Медведев

Интервью Дмитрия Медведева кубинскому информационному агентству «Пренса Латина»

Вопрос: Мы знаем, что отношения России и Латинской Америки развиваются по восходящей линии, и мы рады, что они достигли пика. Как Вы считаете, они носят стратегический характер или временный, конъюнктурный, обусловленный имеющей место конкуренцией за регион между США и Россией?

Д.Медведев: Наши отношения со странами Латинской Америки, Карибского бассейна – не конъюнктурные, они никак не связаны с нашими отношениями с другими странами, будь то Соединённые Штаты Америки или какие-то другие государства. Мы просто считаем, что здесь у нас существует целый ряд дружественных государств, с которыми мы развиваем полноформатное сотрудничество. Это бурно развивающийся регион с очень хорошими экономическими возможностями, в то же время имеющий свои проблемы, которые мы могли бы совместно решать. Поэтому это зона нашего стратегического партнёрского интереса, и мы здесь присутствуем и имеем широкий набор отношений – и дипломатических, и торгово-экономических – со странами региона именно в силу этих причин.

Да, у России были разные времена. Скажем, если сравнить нынешнюю жизнь и 1990-е годы, конечно, тогда наши связи со странами Латинской Америки были гораздо менее активными. Но это было связано с нашими внутренними проблемами, у нас не хватало сил на собственное развитие. Что там скрывать, отношения с другими государствами требуют экономического потенциала, требуют воли, требуют активности. Но эти времена в прошлом. Наступили другие времена, и наши контакты носят системный характер, не говоря уже о Кубе, которая дорога сердцу практически любого россиянина. Другие государства сейчас имеют весьма продвинутые отношения с нашей страной. Давайте посмотрим: практически со всеми государствами мы имеем сейчас полноформатные развитые отношения, которых, кстати, не было и в советские времена.

Я только что прилетел из Бразилии. Бразилия – очень крупная, самая крупная страна региона, по сути, пятая экономика мира, которая входит в БРИКС и с которой у нас очень разнообразные связи. Это касается и Аргентины, и Чили, и Венесуэлы, и Эквадора, и многих других государств, с которыми у нас весьма и весьма продвинутые отношения. Поэтому мы здесь всерьёз и надолго. И мы хотим, чтобы наши отношения со всеми странами и регионами были весьма и весьма хорошими.

Вопрос: Как Вы оцениваете текущее состояние российско-кубинских отношений и какими Вам видятся перспективы их расширения? А также просьба к Вам: рассказать побольше о встрече с нашим лидером.

Д.Медведев: Я весьма оптимистично настроен по поводу наших отношений по целому ряду причин. Вот сейчас проходит мой визит на Кубу, он включает в себя все основные составляющие наших добрых традиционных продвинутых отношений.

За последние годы мы смогли восстановить высокий уровень отношений, который был присущ советско-кубинскому и российско-кубинскому сотрудничеству.

Вчера мы провели полноценные переговоры по всем аспектам нашего сотрудничества – будь то экономическое, гуманитарное и внешнеполитическое. И у нас сейчас нет ни одной проблемной темы, которая бы отягощала наши отношения, наоборот, по всем направлениям у нас движение вперёд. Мы вчера были свидетелями подписания 10 очень серьёзных документов, каждый из которых содержит и экономические возможности, и определённые государственные решения. У нас были откровенные, доверительные, дружеские переговоры с Председателем Совета министров, Председателем Государственного совета Раулем Кастро Рус. Это наша встреча, по сути, за последний год уже вторая. Наш кубинский коллега недавно был в Российской Федерации, сейчас – мой визит.

Я напомню, что в 2009 году вместе с Раулем Кастро мы подписали меморандум о стратегических отношениях между Кубой и Российской Федерацией. И сейчас развитие отношений между нашими странами подчинено именно этим планам. У нас есть много сфер сотрудничества как традиционных, так и новых. Я не буду говорить много про энергетические проекты, потому что часть из них реализована, часть – ещё будет реализовываться. Мне очень нравятся наши проекты в области высоких технологий – будь то медицина, космос, некоторые промышленные проекты, по которым мы хорошо продвинулись вперёд, и, естественно, ожидаем, что они будут развиваться. Да, наверное, сейчас у нас не такой товарооборот, как должен быть между Российской Федерацией и Кубой, потому что 200 с небольшим миллионов долларов – это немного. Инвестиционные планы хорошие, и они, собственно, развиваются, оборот не очень большой, но я уверен, что это тема преходящая, что он будет расти и наполняться новыми формами сотрудничества.

У нас восстановились в очень хорошем объёме человеческие контакты. В прошлом году на Кубу приехало около 90 тыс. туристов из Российской Федерации. А всё-таки не следует забывать, что между Россией и Кубой большое расстояние – это не то, что съездить на отдых в Крым или ещё куда-нибудь недалеко от России. Значит, наши люди сознательно выбирают в качестве места отдыха, туризма вашу страну. Они её любят, они чувствуют себя здесь комфортно, они испытывают дружеские чувства к кубинцам и им нравится здесь отдыхать.

У нас, конечно, очень богатый, мощный фундамент, заложенный в прежний исторический период. Мне кажется, для нас крайне важно не только не растерять то, что было сделано, а укреплять это всемерно.

После встречи с Раулем Кастро у меня была неформальная, по сути, ночная беседа с команданте Фиделем Кастро. Это уже моя вторая встреча такого рода, первая была в 2008 году. На второй встрече мне, конечно, было очень интересно поговорить с Фиделем, послушать о его ощущениях того, что происходит. Он, что называется, глубоко в материале всех международных событий. Мы обсуждали очень разные вопросы, включая вопросы о развитии экономики Кубы, проблемы, которые существуют в международной сфере, в общем, говорили об очень разных вещах, включая даже такие неординарные события, как взрыв болида, метеорита над Российской Федерацией или же проблемы сланцевого газа. Мне кажется, что такие беседы свидетельствуют о том, что потенциал наших отношений имеет не только глубокую историю, но и превосходное будущее, когда лидеры государства так внимательно относятся к отношениям с нашей страной. И не скрою, для меня в человеческом плане это весьма и весьма интересно.

Вопрос: Президент Обама переизбрался на второй срок. Есть ли перспективы дальнейшего развития российско-американских отношений, принимая во внимание факты вмешательства во внутренние дела России, а также в связи с неоднозначной реакцией американцев на проблемы разоруженческой практики и трактовкой вопросов о правах человека? Какой, на Ваш взгляд, вклад может внести Россия в дело нормализации этих отношений, принимая во внимание некоторые недружественные шаги Соединенных Штатов Америки?

Д.Медведев: От отношений Российской Федерации с Соединёнными Штатами Америки, действительно, многое зависит хотя бы потому, что мы две крупнейшие ядерные державы. У нас были разные периоды в отношениях. Надо признаться, что в целом за последние годы наши отношения развивались скорее неплохо, потому что нам удалось подготовить и подписать очень важные документы, включая Соглашение об ограничении стратегических наступательных вооружений, некоторые торговые соглашения, американские коллеги способствовали нашему вступлению в ВТО. Это всё позитивные события. Не скрою: и мне, и – уверен – моему коллеге Владимиру Путину достаточно комфортно общаться с Администрацией Соединённых Штатов.

Но есть темы, по которым наши позиции очень серьёзно расходятся. Одна из них – это вопросы вооружений, включая так называемую противоракетную оборону. К сожалению, несмотря на все наши попытки объяснить американцам, что мы рассматриваем европейскую противоракетную оборону в том виде, в котором она предложена, как, по сути, направленную против Российской Федерации и её ядерного потенциала, а на этом ядерном потенциале сегодня зиждется ядерный паритет в мире, – тем не менее, наши аргументы не слышат ни на американском уровне, ни в формате Североатлантического альянса. Нас пытаются успокаивать, говорить о том, что это не про вас, это про некоторые другие страны... К сожалению, эти рассуждения нам не представляются убедительными. Все свои аргументы мы сообщали, но ситуация не меняется. Увы, с каждым месяцем времени для договорённости становится всё меньше и меньше. Я, ещё работая Президентом, обозначал, что у нас горизонт заканчивается для принятия этого решения в конце текущего десятилетия, даже чуть раньше. Если мы не сможем договориться, последствия могут быть для международных отношений весьма и весьма неприятные. Потому что нам придётся принимать ответные меры. И эти ответные меры вынуждено будет принимать любое российское Правительство, любой руководитель российского государства – просто потому, что таковы наши стратегические интересы.

Есть и другие осложняющие факторы. Действительно, произошло таким образом, что после нашего вступления в ВТО, казалось бы, нормализации торгово-экономических отношений, отмены известных дискриминационных поправок, которые американцы любят принимать, а такие поправки действовали в отношении нашей страны, я уже не говорю про торгово-экономическую блокаду, которая действует в отношении Кубы… Кстати, сразу хочу сказать, что мы, конечно, свою позицию не меняем, мы считаем, что это абсолютно возмутительная вещь, это анахронизм прошлого, и чем быстрее она будет отменена, тем лучше будет для всех, и не только для кубинцев, но и для американцев прежде всего.

Но если вернуться к нашим отношениям, к сожалению, одновременно с отменой так называемой поправки Джексона-Вэника произошло принятие явно антироссийского документа, так называемого закона имени Магнитского. Я неоднократно давал анализ природы этого документа. Считаю, что это просто политизация очень печального случая, который произошёл с одним из российских граждан, но отдельные политические силы – я даже не говорю о том, что это Администрация Соединённых Штатов в узком смысле этого слова, к этому, конечно, причастны американские законодатели в значительной степени – приняли этот документ. Нам пришлось на это отвечать. И я говорил об этом ещё некоторое время назад, работая Президентом, и действующий Президент Владимир Путин об этом предупреждал американцев. Ну что ж, нам пришлось принять ответные меры, включая закон об ответственности лиц, нарушающих права человека и интересы российских граждан. Хороший ли это путь? Это плохой путь. И чем меньше таких поводов будет, тем лучше и для российско-американских отношений, и для международных отношений в целом.

Вопрос: Вопрос о международном экономическом кризисе, который затронул ряд стран. Насколько он повлиял на Россию и на её планы социально-экономического развития? Прежде всего, не планируется ли в связи с этим сокращение социальных программ по жилью, поддержке сирот и так далее? Или же у вас есть конкретные планы, чтобы противостоять этим вызовам и сохранить объём социальной поддержки на прежнем уровне?

Д.Медведев: Кризис – это всегда вызов. Из кризиса вытекают неприятные вещи, но кризис может побудить государство работать активнее и в конечном счёте создать дополнительный импульс для развития. Это всецело применимо и к нашей ситуации. Действительно, кризис никому не приятен. У нас в 2008 и 2009 годах произошло падение производства, уменьшение объёма валового внутреннего продукта. Мы вынуждены были принимать ответные меры, вынуждены были заморозить некоторые проекты, хотя все социальные решения, все социальные программы мы сохранили и зарплату не уменьшили, наоборот, продолжаем её наращивать, продолжаем её индексировать. Тем не менее, это было сложно.

Сейчас экономика России в целом в неплохом состоянии, если её сравнить с ситуацией в мире, потому что наш экономический рост за прошлый год выше, чем мировой рост, и составляет приблизительно 3,6% ВВП. У нас низкая для России инфляция. Хотя, конечно, она выше, чем в некоторых традиционно сильных экономиках, но тем не менее это всё равно низкая инфляция для нашей страны, и мы должны её сохранить. У нас самый низкий среди всех развитых государств процент безработных, мы вышли на уровень 15-летней давности, и кризис в этом смысле никак не сказался на состоянии рынка труда. Это очень важно, потому что в 2009 году, в 2008 году происходил рост числа безработных. Сейчас мы всё выправили. Все социальные программы, которые мы принимали, - помогли.

У нас очень низкий процент долга внутреннего и внешнего к валовому внутреннему продукту, а это тоже важный показатель, потому что большинство экономик Европы, я уж не говорю про американскую экономику, очень сильно закредитовано и не может принимать ответственные решения именно в силу того, что долговое бремя давит на эти экономики. У нас в этом смысле всё нормально, я бы даже сказал, хорошо просто. Так что, собственно, развитию в этом смысле ничего не мешает, но у российской экономики есть целый ряд вызовов, на которые мы пока ещё не ответили.

Во-первых, наша экономика очень сильно зависит от цен на сырьё – это плохо, мы должны её диверсифицировать. У нас почти 50% доходов национального бюджета создаётся за счёт экспорта углеводородов – газа и нефти. Да, это важная статья доходов и это важная тема для нас. Тем не менее, у России огромный научно-технический потенциал, очень хорошие условия для того, чтобы создавать высокотехнологичную экономику, создавать так называемую умную экономику. Поэтому мы должны сейчас принимать все меры для того, чтобы долю сырьевых отраслей уменьшать в пользу высокотехнологичных отраслей промышленности, включая, кстати, и переработку сырья, потому что она тоже может быть основана на самых высоких технологиях. Но просто экспорт нефти и газа уже не приносит таких доходов, как мог бы приносить раньше. Вот эта проблема существует.

И, конечно, есть не менее важная проблема – это проблема подъёма уровня жизни в стране. Мы прошли большой путь начиная с 1991 года, но тем не менее, конечно, у нас всё равно есть в этом смысле сложности. Мы считаем, что доходы целого ряда категорий наших граждан не соответствуют сегодняшнему уровню развития России: это бюджетные специалисты. Поэтому нами были приняты решения и выпущены указы Президента на эту тему, потом постановления Правительства об увеличении зарплат для врачей, учителей, преподавателей высшей школы, университетов. Сейчас мы занимаемся совершенствованием системы оплаты труда этих категорий, потому что она отстала.

Есть ещё одна проблема для бюджетников, которую мы тоже должны решать, – это жильё. Мы строим много жилья, мы строим порядка 70 млн кв. м в год, должны строить по-хорошему больше 100 млн, тогда мы сможем решить эту задачу. Причём это жильё должно быть не элитное, оно должно продаваться за разумные, приемлемые для наших людей деньги. Вот эти задачи нам предстоит решать в ближайшие годы. Я уверен, что у нас все условия для этого есть.

Вопрос: Существуют прогнозы, согласно которым Россия может стать одним из лидеров мировой экономики, у неё есть все возможности для этого. Каким Вам видится достижение данной цели, учитывая, что существует ряд трудностей, связанных с конкурентоспособностью экономики, её эффективностью и необходимостью её диверсификации? Как Вам видится достижение цели выхода России во флагманы мировой экономики и какие шаги вы планируете предпринять для этого? Собираетесь ли вы развивать науку, в том числе в области биотехнологий, или в сфере освоения космоса, например?

Д.Медведев: Я частично уже ответил на этот вопрос. Тем не менее, действительно, для нас очень важным является переход к новой экономике при сохранении, конечно, возможностей традиционной экономики, включая поставки сырья, о чём я говорил, и переработку сырья. Что для этого нужно сделать? Для этого нужно создавать новые производства и так называемые высокопроизводительные рабочие места, которые хорошо оплачиваются.

Вы упомянули целый ряд программ. Эти программы у нас реализуются, и на них предполагается потратить довольно значительные бюджетные и внебюджетные средства. Кстати, сразу же скажу, что по тем направлениям, о которых вы только что говорили – нанотехнологии, биотехнологии, включая биомедицинские технологии, – у нас есть очень хорошие условия для сотрудничества с Кубой, потому что в этом плане у Кубы есть масса достижений. И мы с удовольствием готовы кооперироваться здесь: предлагать наши деньги, предлагать наши научные возможности и создавать какие-то совместные продукты. У нас есть опыт, кстати, по целому ряду препаратов, и несколько очень эффективных препаратов уже выпускаются совместно. Если говорить о затратах на развитие этих отраслей, то они весьма приличные. Я посмотрел: общее количество проектов в сфере нанотехнологий составляет сегодня приблизительно 20 млрд долларов. Это уже довольно значительный участок экономики Российской Федерации. Причём нанотехнологии пронизывают сегодня практически всю жизнь, начиная от космических технологий и заканчивая совершенно бытовыми вещами – покрытиями и массой других способов улучшить обычную жизнь человека.

Если говорить о космосе, то Россия здесь действительно уникальное государство. Мы первыми были в космосе, мы считаем, что это наше конкурентное преимущество. Но нельзя не вкладывать в космос денег. Если просто гордиться запуском первого спутника и полётом Гагарина, мы просто отстанем. А космос сегодня – это не только наука, это ещё и рынок услуг, который приносит деньги. Так вот, совсем недавно нами была утверждена программа космических исследований на период до 2020 года, на которую мы предполагаем потратить весьма значительные деньги (если говорить о долларовом эквиваленте, это порядка 60 млрд долларов, это большие средства). Мы также хотели бы участвовать в международных программах, в запусках международных, мы будем наращивать нашу спутниковую группировку весьма значительно на протяжении этих лет. Мы предлагаем наши услуги другим государствам и хотим, чтобы доля российского участия в космической деятельности была увеличена с 10 до 15%, то есть, чтобы мы были не только ведущим научным государством, государством-исследователем в космическом пространстве, но и участником рынка космических услуг. И эта задача поставлена, потому что, ещё раз говорю, сегодня космос – не только наука, но и бизнес, и к этому так и нужно относиться. Поэтому я считаю, что у нас есть все шансы провести полноценную диверсификацию экономики и занять подобающее место в мировой системе разделения труда, то место, которое, собственно, России изначально и было предназначено.

Вопрос: Какую роль Россия собирается играть в мире, в мировой экономике в будущем?

Д.Медведев: Самую активную. Потому что если мы не будем играть активную роль, за нас эту роль сыграет кто-нибудь другой, и я не уверен, что это будет хорошая игра. Сегодня мир так устроен, что – вы абсолютно правильно сказали – международная модель сотрудничества, включая модель экономического сотрудничества, должна быть полицентричной. Ни одно государство, даже самое сильное, мощное в экономическом плане, не может претендовать на роль главного государства или главной экономики планеты, даже если это государство эмитирует свободно конвертируемую валюту, резервную валюту – будь то доллар или какую-то другую валюту. Мир очень многообразен, и кризис 2008 года показал, что пострадать может любая экономика – американская, экономика Евросоюза, не говоря уже о других экономиках, поэтому мы должны принимать взвешенные и согласованные решения.

Давайте посмотрим на то, как был устроен мир совсем ещё недавно: действовала так называемая классическая Бреттон-Вудская финансовая система, которая, наверное, в какой-то период была для целого ряда государств выгодна и даже прогрессивна. Но сейчас в мире совсем другая ситуация: другие государства хотят участвовать в принятии ключевых финансовых решений. А у нас такой возможности не было (включая, например, представительство новых быстро развивающихся экономик: например, государства БРИКС сегодня – это 25% валового внутреннего продукта планеты), наше участие не было значительным в принятии решений в рамках МВФ и Всемирного банка. В результате согласованных действий России, Китайской Народной Республики, Индии, Бразилии, Южно-Африканской Республики, целого ряда других государств, с которыми мы сотрудничали по этому поводу, мы смогли эту ситуацию изменить. И сегодня этот баланс сдвинулся в сторону тех государств, которые не были представлены в международном пуле, принимающем финансовые решения.

Но если вы меня спросите, справедлив ли сегодня финансовый миропорядок, я скажу вам: «Нет». Он требует продолжения системной работы, которую должны вести все государства – подчёркиваю, не только «восьмёрка», не только «двадцатка», а вообще по-хорошему все государства, которые находятся на нашей планете, потому что, если голос хотя бы одного государства не слышен, это означает, что интересы его граждан не защищены. И в этом плане мы, конечно, готовы и дальше к тому, чтобы сотрудничать с нашими кубинскими друзьями, с нашими партнёрами из Латинской Америки, с другими государствами в деле установления более справедливого, более современного финансового правопорядка на нашей планете. Задача эта сложная, но тем не менее я уверен, что мы сможем с ней справиться, потому что мы коллективными усилиями всё-таки смогли даже преодолеть наиболее тяжёлые последствия кризиса, который возник в 2008 году. Так что мы будем работать и надеемся, что нас ждёт успех.

Я хотел бы пожелать всем гражданам дружественной нам Кубы хорошего настроения, потому что Куба – Остров свободы, это место очень красивое, ещё раз хотел бы сказать, что наши граждане очень любят Кубу. Но помимо хорошего настроения я, конечно, хотел бы пожелать вам успехов в деле развития вашей страны, преобразования экономики. Мы с вами – и мы будем вместе трудиться для достижения наилучших результатов.

Кореспондент: От имени этого острова позвольте тоже пожелать Вам всего хорошего, успехов в работе, в жизни и уверить Вас в большой любви кубинского народа к русскому народу.

Д.Медведев: Спасибо большое, мы это очень ценим.

Куба. Россия. ЛатАмерика > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 23 февраля 2013 > № 870783 Дмитрий Медведев

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 18 февраля 2013 > № 769310 Виктор Христенко

Служу Евразийскому союзу

Виктор Христенко: «Политической эйфорией от принятия в союз новых членов долго сыт не будешь»

Исполнился год с тех пор, как в Москве работает Евразийская экономическая комиссия — наднациональный орган России, Белоруссии и Казахстана. Ее задача — добиться бесперебойной работы Таможенного союза и довести интеграцию до уровня Евразийского экономического союза. Тот факт, что пример для подражания — Евросоюз — переживает нелучшие времена, инициаторов евразийской интеграции ничуть не смущает. Своими размышлениями на сей счет с «Итогами» поделился председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии Виктор Христенко.

— Виктор Борисович, эксперты говорят, что без Украины настоящего союза не получится...

— Кто говорит? Как в анекдоте: те, кто пробовал цианистый калий, говорят, что он действует мгновенно. Для меня на данном этапе глубина экономической интеграции важнее, чем расширение союза. В кратчайшие сроки предстоит решить сверхзадачу: достичь свободы передвижения товаров, услуг, капитала и рабочей силы на Едином экономическом пространстве достаточно разных экономик Белоруссии, Казахстана и России. На эти грабли как раз и наступил Евросоюз. На его примере мы убедились: политической эйфорией от принятия новых членов долго сыт не будешь.

— Но Украина куда более значимый для России партнер, чем Казахстан и Белоруссия.

— Для самой Украины единый рынок Белоруссии, Казахстана и России имеет гораздо большее значение. Украина была активным участником интеграции в 2003—2004 годах. Тогда был подготовлен каркас объединения — около 40 соглашений. Но потом возникла дилемма, перед которой Украина замерла и находится в этом положении до сих пор. Вопрос в том, что членство в любой структуре — хоть в Евросоюзе, хоть в Евразийском союзе — потребует всего комплекса обязательств. А в Киеве хотят частичного, чтобы и там, и там, и только по тем позициям, которые нравятся. Не получится. И в стороне не остаться: мир изменился, и в одиночку сейчас не заявляют себя даже самые богатые и влиятельные страны, все так или иначе блокируются.

— В Киеве это понимают?

— В сентябре мы с Николаем Азаровым (премьер-министр Украины. — «Итоги») подписали два меморандума по взаимодействию в сфере техрегулирования и торговли. Но не Украиной единой. Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) было создано в 2000 году пятью странами, но только три из них решились на создание Таможенного союза, а потом и Единого экономического пространства. Для координации и была создана Евразийская экономическая комиссия. Следующий этап — Евразийский экономический союз, который заработает с 1 января 2015 года. Киргизия и Таджикистан — первые претенденты на членство в нем.

— Что ж их-то сразу не взяли?

— Они тогда не заявляли о своей готовности, зато сегодня мы имеем такую заявку от Киргизии. Уже понятно, что их законодательство существенно отличается от того, что есть у «тройки». Но к ноябрю у нас будет план действий.

— Кстати, Киргизия — член ВТО...

— Киргизия вступала давно и на таких условиях, которые не похожи на обязательства России. А именно этот — российский — уровень обязательств сегодня реализуется комиссией и распространяется на все пространство Таможенного союза. Непонятно, кто и как будет компенсировать неизбежные в случае присоединения Киргизии изменения. Но, как говорится, дорогу осилит идущий.

— Вы это обсуждали недавно с гендиректором ВТО Паскалем Лами?

— В том числе. Мы достаточно откровенно высказали друг другу позиции. ВТО видит проблему, но не закрывается от нее, не отрицает возможности решения. Мы с господином Лами давние знакомые — с конца 90-х. Он не только признает существование нашего союза, но и заинтересован во взаимодействии. Мы начали с подготовки кадров: более 60 наших специалистов ее уже прошли по вопросам торговли, техрегулирования, санитарных мер. В ближайшее время в Женеве мы презентуем саму комиссию и ее деятельность. Хотя Россия и стала членом ВТО, но в связи с образованием Таможенного союза она не может сама, например, менять тарифы, решать вопросы в сфере техрегулирования или защитных мер — все это отдано на наднациональный уровень, в комиссию. Все решается отныне «на троих». Но все решения проходят оценку на соответствие нормам ВТО. В результате Казахстан и Белоруссия, не являясь членами ВТО, по сути уже живут по ее правилам. Главное, не только вписаться в них, важнее участвовать в процессе изменения ВТО. Сегодня она сталкивается с колоссальными проблемами. Мир поменялся. Когда-то группа развитых стран диктовала всем свою волю, а сегодня у них появились конкуренты.

— Россия подтягивает Казахстан и Белоруссию ко вступлению в ВТО?

— Казахстан уже на финишной прямой. Уверен, его вступление — вопрос этого года. У Минска дела сложнее — барьеров больше, в первую очередь политических.

— А надо ли? Может, ВТО исчезнет?

— Скажу иначе: два процесса, определявших облик экономики прошлого века, — глобализация и регионализация — перестали идти параллельно. Сегодня они подчас противоречат друг другу, особенно после первой волны кризиса. Ясно, что продолжение глобализации с единым центром невозможно. А вот регионализация набирает силы. На мой взгляд, эффективность выхода из кризиса и формирование нового облика мировой экономики будут зависеть от сильных региональных структур и эффективности коммуникации между ними.

— Самая успешная из них — Евросоюз — того и гляди развалится...

— Я не верю. Последствия будут настолько катастрофичны, что я не знаю настолько отмороженных политиков, которые бы на это пошли. Напротив, ответственные политики в Европе говорят об углублении интеграции. Оступившийся на лестнице человек старается пробежать вперед по ступенькам. Это единственный способ не расквасить себе нос. В Евросоюзе, на мой взгляд, ошибка была допущена в начале 2000-х, когда они, будучи в умиротворенном состоянии от хорошо развивающейся экономики, принимали политически мотивированные решения о дальнейшем расширении.

— Чем занималась этот год ваша комиссия?

— Мы приняли более 300 решений, которые действуют напрямую на пространстве трех стран, и работали над разворачиванием 17 базовых соглашений по формированию Единого экономического пространства. Наша задача — создать условия для функционирования четырех свободных пространств: товаров, услуг, капитала и рабочей силы. В реализацию соглашений нам предстоит в кратчайшие сроки принять еще порядка 52 документов. Сделать предстоит многое: даже в деятельности Таможенного союза есть изъятия из области наднационального регулирования — лекарства, изделия медицинского назначения и алкоголь относятся к сфере регулирования национальными органами. Мы делаем все, чтобы изъятий не стало.

— Что мешает?

— Ответ в том числе лежит в зоне взаимодействия наднациональной и национальных бюрократий. Формирование единых правил — это всегда формирование единой наднациональной компетенции. При этом никто не стремится отдавать полномочия. Но, уверен, мы пройдем этот этап.

— Президент у Евразийского союза появится?

— Сегодня этот вопрос не обсуждается. Органом власти является Высший Евразийский экономический совет, на уровне президентов стран. На мой взгляд, это адекватная конструкция, позволяющая разрабатывать и принимать ключевые решения в сжатые сроки. Политическая воля решает все! Сотрудничаем мы и с национальными органами власти: при комиссии по каждому направлению работают консультативные комитеты, в которых национальные правительства представлены, как правило, на уровне замминистров. Это позволяет учесть интересы трех стран. Хотя бывает, что принимаются решения, которые той или иной стороне не нравятся. Впрочем, каждая сторона вольна наложить вето, если найдет аргументы.

— И часто такое случалось?

— Ни разу.

— Кто больше других выиграл от появления Таможенного союза?

— Белоруссия, если брать удельно. Большая часть белорусской экономики — обрабатывающая промышленность и машиностроение. Эти отрасли больше других выигрывают от интеграции. По динамике регистраций предприятий малого и среднего бизнеса лидирует Казахстан. В 2,5 раза выросла торговля между Белоруссией и Казахстаном. Начинается конкуренция юрисдикций и администраций, борьба за эффективность. И это очень хорошо. А вообще пока строгий подсчет в режиме прибылей и убытков проводить не вполне корректно — у нас системный долгосрочный проект.

— Конфликты возникают часто? К кому основные претензии?

— В какой-то степени каждое решение комиссии — результат непростой работы, согласования. Что касается претензий, они, как водится, есть у всех и ко всем. Здесь несколько аспектов. Мы как комиссия вместе с национальными правительствами отвечаем за реализацию соглашений, подписанных тремя странами. Если мы видим, что нормы того или иного соглашения не выполняются, у нас есть право указать на это «провинившейся» стороне и просить устранить нарушения. Пока таких решений немного, хотя они есть.

Для претензий хозяйствующих субъектов у нас есть Суд ЕврАзЭС. Судят там пока в основном нас, то есть комиссию. Например, в последний раз туда обращались российские угольщики. В результате мы отменили решение Комиссии Таможенного союза — наших предшественников — и предложили сделать то же самое российскому правительству.

— Национальные правительства слушаются?

— Это проект лидеров трех стран. И дело не в желании или нежелании: поставлены задачи, и их надо решить.

— А когда эти лидеры уйдут, Евразийский союз отправится туда же, куда и СССР?

— Думаете, придут другие и все развалят? Я помню, как ратифицировали договор о комиссии в российском парламенте — большинством. А договор вовсе не проходной, и можно было на этой площадке оттоптаться как следует, заработав политические очки. Но на поддержке экономической интеграции, как показали опросы, можно заработать больше. Нельзя сегодня прожить отгородившись. Чтобы быть конкурентоспособным, надо кооперироваться. Вопрос только с кем. Здесь каждая страна делает для себя прагматичный выбор, чтобы стать эффективнее, сильнее, конкурентоспособнее в мире.

Светлана Сухова

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 18 февраля 2013 > № 769310 Виктор Христенко

ОАЭ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 18 февраля 2013 > № 767627 Денис Мантуров

Денис Мантуров об итогах заседания Межправительственной Российско-Эмиратской комиссии по торговому, экономическому и техническому сотрудничеству.

Отвечая на вопросы журналистов Денис Мантуров, в частности, сказал:

"Только что завершились действительно конструктивные и самое главное – продуктивные переговоры по вопросам российско-эмиратского торгово-экономического взаимодействия.

Они начались вчера – на Международной выставке по оборонным технологиям «Айдекс-2013», где у меня состоялась встреча с наследным принцем Абу-Даби, заместителем Верховного главнокомандующего вооруженными силами ОАЭ шейхом Мухаммедом Аль Нахайяном, продолжились на заседаниях экспертных групп Межправкомиссии и завершились сегодня - на пленарном заседании Межправительственной Российско-Эмиратской комиссии по торговому, экономическому и техническому сотрудничеству.

По экспертным оценкам по итогам прошлого года двусторонний товарооборот вплотную приблизится к отметке 1,5 млрд. долл. США.

Тем не менее, мы считаем – и это наше общее мнение – что такой показатель – даже с учетом положительной динамики последних двух лет - не соответствует серьезному потенциалу нашего взаимодействия.

В этой связи мы предметно рассмотрели вопросы дальнейшего наращивания двустороннего товарообмена, в том числе – за счет сотрудничества в рамках ВТО, реализации совместных проектов в различных секторах экономики, а также учреждения совместных предприятий на территории двух стран.

Прежде всего – в области энергетики. Ведущие российские компании подтвердили готовность наращивать сотрудничество с эмиратскими партнерами в сфере геологоразведки и добычи углеводородов, создания и модернизации соответствующей инфраструктуры на территории Объединенных Арабских Эмиратов, а также поставок специализированного нефте- и газового оборудования..

Уже имеющийся положительный опыт двустороннего взаимодействия в этой сфере, например - работа ОАО "Стройтрансгаз", - будет также способствовать наращиванию сотрудничества на этом направлении.

Другой перспективной составляющей российско-эмиратского энергетического сотрудничества являются совместные проекты по использованию атома в мирных целях

Дальнейшему наращиванию сотрудничества на этом направлении будет, безусловно, способствовать Меморандум между правительствами наших стран о сотрудничестве в области использования атомной энергии мирных целях.

Серьезный потенциал – у нашего взаимодействия в промышленной сфере. Мы рассматриваем возможность совместного осуществления крупных инвестиционных проектов в ОАЭ и в третьих странах, а также по инфраструктурной модернизации городов России.

Также эмиратская сторона изучит предложения российских компаний о расширении экспортных поставок металлопродукции и труб на рынок ОАЭ, а также промышленного оборудования различного назначения.

У нас есть все возможности для наращивания сотрудничества в области сервисного обслуживания и поставок гражданской вертолетной техники. Этому способствует уже накопленный положительный опыт взаимодействия между ОАО «Вертолеты России» и эмиратскими сервисными компаниями.

Помимо этого мы представили нашим эмиратским партнерам предложения по поставкам воздушных судов, входящих в модельный ряд «ОАК» и возможному созданию на территории ОАЭ базы для их технического обслуживания и ремонта.

Еще один важный элемент – автомобильная промышленность. Поддерживаем стремление ОАО «КАМАЗ», уже имеющего свое представительство в ОАЭ, к дальнейшему расширению дилерской сети, созданию сервисных центров, диверсификации поставляемого в ОАЭ модельного ряда и его дальнейшей адаптации к местным условиям.

Успешной реализации всех этих проектов должно способствовать расширение нашего взаимодействия в инвестиционной сфере.

Серьезные инвестиционные ресурсы ОАЭ в сочетании, например, с российским технологиями, могут стать эффективным инструментом реализации крупных совместных проектов, в том числе – и в третьих странах.

Эту тему мы сегодня подробно обсудили на отдельной встрече с министром внешней торговли ОАЭ госпожой Лубной Аль Касими.

Важное значение для расширения нашего взаимодействия имеет межрегиональное сотрудничество наших стран.

Хотел бы поблагодарить принимающих участие в работе Комиссии Президента Республики Татарстан Рустама Нургалиевича Минниханова за ряд интересных предложений и инициатив по расширению этой составляющей нашего взаимодействия.

Дальнейшей активизации нашего торгового и инвестиционного сотрудничества будет способстствовать работа по совершенствованию нормативноправовой базы.

Важным результатом этой работы стала ратификация в декабре 2012 года Соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений.

В ходе нынешнего заседания Комиссии мы провели полную сверку всех находящихся в работе документов. Без этого – дальнейшее движение вперед невозможно.

Мы договорились также о продолжении регулярного диалога по всему спектру вопросов повестки дня. В том числе – в рамках 11-й сессии Российско-Арабского делового совета, который пройдет 30 мая – 1 июня в Санкт-Петербурге, а также Третьей международной выставке «Арабия-Экспо».

Еще одной хорошей площадкой для обсуждения наших совместных проектов является XVII Петербургский международный экономический форум, который состоится 20-22 июня в Санкт-Петербурге.

За последние несколько лет Форум стал одним из знаковых событий, местом для выявления и обсуждения ключевых проблем мировой политики и экономики. Сегодня мы передали нашим эмиратским партнерам приглашение принять участие в его работе.

Это лишь часть тем, которые были затронуты в ходе нашей работы.

Убежден, что ее итоги – хороший ориентир для развития торгово-экономического сотрудничества между Россией и Эмиратами на перспективу. Прочная основа для практической реализации проектов двустороннего сотрудничества.

В заключение хотел бы еще раз поблагодарить всех эмиратских коллег, в особенности – своего коллегу господина Нахайяна за совместную работу.

Также, пользуясь случаем, пригласить сегодня всех участников заседания Комиссии на торжественный концерт, приуроченный к заседанию Комиссии. В нем примут участие артисты Императорского Михайловского театра и Государственного ансамбля «Вайнах». Надеюсь, что такие мероприятия станут доброй традицией проведения заседаний нашей межправкомиссии".

ОАЭ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 18 февраля 2013 > № 767627 Денис Мантуров

Россия > Медицина > mn.ru, 13 февраля 2013 > № 756803 Ольга Луценко

МЕДТУРИЗМ В РОССИИ НАХОДИТСЯ В ЗАЧАТОЧНОМ СОСТОЯНИИ

Рита ДОЛЖЕНКОВА

Глава портала Medvoyage.info Ольга Луценко о том, кто и как отправляется на лечение за рубеж

Отом, кто лечится за рубежом, как выбрать правильную клинику и когда медицинский туризм станет доступнее в России, в интервью "МН" рассказала Оксана Луценко, глава крупнейшего русскоязычного портала по медицинскому туризму Medvoyage.info.

Где лечатся американцы и киргизы

- Кто наиболее активно путешествует по миру в поисках лечения?

- Основные путешественники такого рода - это, как ни удивительно, жители экономически развитых стран, где медицинские услуги оказываются на высшем уровне. Проблема в том, что они непомерно дороги для огромной части населения. Лидируют среди этих государств США, Канада и Великобритания. Однако набирает обороты и противоположная тенденция - растет поток пациентов из развивающихся стран с низким уровнем развития медицины, например из Узбекистана, Киргизии, других государств СНГ. Для них поездка на лечение за рубеж зачастую единственный шанс на постановку точного диагноза и выздоровление.

- Каковы основные направления медицинского туризма?

- Самыми востребованными странами с качественным лечением традиционно являются Германия, Израиль, Австрия, Швейцария. Им на пятки наступают Индия, Турция, Сингапур, Таиланд и прочие государства с высокоразвитой туристической индустрией. Здесь это доходный бизнес, поэтому в развитие сегмента инвестируют огромные деньги, строят новейшие клиники, оснащенные самым современным оборудованием, готовят высококлассных специалистов.

- Как бы вы определили место России в мировом медицинском туризме?

- Если мы говорим о выезде граждан на лечение за рубеж, то в России медицинский туризм находится в зачаточном состоянии. Если речь идет о России как о стране, куда едут лечиться, то этого сегмента просто не существует.

- Почему россияне не едут лечиться за рубеж так же массово, как, к примеру, жители США?

- Это дело времени. Сама возможность поехать лечиться за рубеж появилась у россиян не более 15 лет назад, и только около трех-четырех лет назад эта область туризма начала развиваться относительно нормально. В первую очередь возможность таких поездок зависит от благосостояния граждан. Кроме того, в стране, откуда едут такие туристы, должна быть определенная инфраструктура. Я говорю о специализированных агентствах и туроператорах, которые организуют подобные поездки, медицинском менеджменте, аккредитующих органах, специалистах в сфере медицинских путешествий. В России такой инфраструктуры пока практически не существует.

Как выбрать место для лечения

- Тогда как сейчас организуются выезды на лечение?

- Есть некоторое количество компаний, оказывающих услуги медицинского и оздоровительного туризма. Их не так много, и деятельность большинства из них вызывает множество вопросов, так как на такие агентства возложена важнейшая миссия полной организации путешествия и сопровождения лечения: от оформления документов, билетов, виз, договоров и страховок до предоставления переводчиков во время поездки, размещения родственников и многое-многое другое.

При этом в России этот сегмент никак не лицензируется, и граждане, выезжающие на лечение за рубеж, фактически ничем не защищены от возможного оказания некачественных медицинских и туристических услуг.

- Можно ли самостоятельно отыскать необходимую клинику и отправиться на лечение дикарем, как это популярно в обычном туризме?

- Можно попытаться это сделать, но большинство клиник, в которые пациенты обращаются напрямую, как правило, также отсылают их к посредникам, поскольку организовать все самостоятельно практически невозможно и на этом вряд ли получится сэкономить.

- Как правильно организовать лечение за рубежом?

- Для начала нужно получить квалифицированную консультацию, чтобы понять, где и за какие деньги вы сможете получить необходимое лечение. Проконсультировать могут в специализированных агентствах медицинского туризма, в клиниках или в интернете на специальных порталах, благодаря которым можно сделать запрос на лечение.

Организацию же самой поездки лучше доверить специализированному агентству. Там предоставляется весь пакет услуг. Что касается стоимости лечения, что ее предварительный размер для предоплаты рассчитывается на основании представленных медицинских документов, но во время обследования диагноз может не подтвердиться или измениться. Соответственно может потребоваться и другое лечение. Но, как правило, если пациент с точным диагнозом едет на конкретное лечение, то его стоимость не меняется.

- Скажите, как пациент, оказавшись на лечении за рубежом, общается с персоналом клиники? А если он не знает языка?

- В любой клинике соответствующего уровня есть специальный персонал для работы с иностранными пациентами, который решает возникающие вопросы. В некоторых клиниках за каждым пациентом закрепляется русскоязычный менеджер.

Некоторые специализированные агентства помогают организовать наблюдение и реабилитацию по месту жительства после прохождения курса лечения. Но такой спектр услуг, к сожалению, оказывают не все компании. Выезжающим на лечение лучше сразу наводить справки о возможностях агентства. Чем меньше усилий по организации придется предпринимать пациенту, тем комфортнее будет проходить и лечение, и реабилитация.

- Каковы критерии выбора зарубежной клиники для лечения? Существует ли какой-то международный стандарт?

- Большинство хороших клиник имеют различные аккредитации и международные сертификаты, подтверждающие качество предоставляемых ими услуг. Один из самых престижных и объективных сертификатов выдает JCI (Joint Commission International - Объединенная международная комиссия), базирующаяся в США.

Работа лечебного учреждения оценивается по 197 основным стандартам, 368 общим стандартам и 1032 различным показателям. Оцениваются уровень обслуживания и безопасности больных, степень образования врачей и персонала, технологическая инфраструктура, система управления.

Что дает развитие медтуризма

- Россия пока не может стать местом паломничества для желающих получить квалифицированную медицинскую помощь. Почему?

- Россия входит в список стран, предоставляющих медицинские услуги иностранцам, но считается, что ее система здравоохранения не соответствует в полной мере мировым стандартам.

В стране есть светила медицинской науки, отдельные медицинские центры с международной репутацией, но уровень сервиса и менеджмента большинства российских медицинских учреждений не соответствует потребностям мирового туризма.

Поэтому лечение в России в основном популярно среди иммигрантов и жителей СНГ, которые хорошо знакомы с системой оказания медицинской помощи здесь. Конечно, как таковой официальной статистики нет, но хочу отметить, что к нам приезжают лечиться и туристы из развитых европейских стран.

- Что должно поменяться в системе отправки россиян на лечение за рубеж?

- Нужно создать прозрачную и выгодную модель оказания таких услуг потребителю. Необходимо максимально упростить организационную часть за счет современных онлайн-технологий, заменить действующую финансовую модель взаимоотношений с клиниками на более экономную и эффективную, распределить ответственность за ведение пациента на всем этапе лечения пропорционально между российской и зарубежной стороной.

- За счет чего?

- Отчасти эту проблему может решить включение возможности зарубежного лечения в полисы добровольного медицинского страхования. Этот сервис не нов для российского рынка, но то, что есть сейчас, дорогое удовольствие. Реалии таковы, что количество проданных полисов на зарубежное лечение в тысячи раз меньше выехавших на лечение людей. То есть нынешний полис и процедура оформления настолько непривлекательны для потребителя, что это больше не может существовать в таком виде.

- Что может измениться в ближайшее время?

- Буквально на днях эту тему обсуждали страховщики и эксперты рынка медтуризма. Результатом может стать появление более-менее доступных условий лечения россиян за рубежом в рамках полиса ДМС. Если это произойдет, поток пациентов значительно вырастет, а граждане будут лучше защищены от оказания некачественных услуг. Это даст серьезный толчок к развитию медицинского туризма в стране. Ну а кроме этого поставлен вопрос о создании профессиональной ассоциации медицинского туризма в России, которой до сих пор нет по различным причинам.

- И что это даст?

- Саморегулирующая организация решит проблему разработки единых стандартов отрасли, сертификации участников рынка и многое другое. Тогда россиянам будет проще выезжать лечиться за рубеж, а жители других стран будут с большим доверием относиться к нашей медицине.

К тому же развитие медтуризма подстегнет все здравоохранение в целом, как это происходит в других странах. Согласитесь, что России это не помешает.

Россия > Медицина > mn.ru, 13 февраля 2013 > № 756803 Ольга Луценко

Армения > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 4 февраля 2013 > № 927735 Тигран Саркисян

«Мы видим, что Россия заинтересована в сильном союзнике на Кавказе в лице Армении»

Тигран Саркисян о росте экономики в 7% и о том, как Армения стала великой шахматной державой

Премьер-министр Армении рассказал «Московским Новостям» о вступлении в Таможенный союз, об учебе вместе с Алексеем Миллером и поездках в колхоз с Альфредом Кохом.

— Каким выдался 2012 год для Армении: что определяло жизнь страны в ушедшем году, какие успехи, какие проблемы?

— Наша политическая система доказала свою жизнеспособность: это проявилось в состоявшихся выборах в Национальное собрание, которые со стороны международного сообщества были признаны самыми демократичными в новейшей истории Армении. Экономическая активность была очень высокой. Рост ВВП в 2012 году составил чуть больше 7% — на постсоветском пространстве это один из лучших показателей. А если учитывать тот факт, что Армения находится в достаточно уязвимом геополитическом положении — я имею в виду отношения с некоторыми соседями, неурегулированные конфликты, — то это очень серьезная цифра.

— За счет чего такой показатель был достигнут?

— Прежде всего доказала свою эффективность антикризисная программа правительства. Направления были следующими. Первое — это диверсификация экономики. Второе — реальная поддержка промышленности: льготы, кредиты, улучшение бизнес-климата, прямое участие государства в тех или иных проектах, а также инвестиции в наукоемкие отрасли. Это все вместе дало свои результаты. Мы запустили программу по импортозамещению, договорились с нашими основными импортерами об инвестировании в экономику Армении. Прежде всего это инвестиции в перерабатывающие предприятия пищевой промышленности. В итоге последние несколько лет у нас темпы роста экспорта в два раза опережают темпы роста импорта.

— В прошлом году Армения и Россия создали рабочую группу, которая должна предложить формат участия Армении в Таможенном союзе, учитывая, что у вашей страны нет общих с Россией границ. Есть ли уже какие-то наработки? И насколько вероятно вступление Армении в ТС?

— Действительно, по итогам встречи 8 августа 2012 года между главами наших государств было принято решение создать такую комиссию. И речь идет не только об отсутствии общих границ. Специфика Армении заключается еще и в том, что структура армянской экономики сильно отличается от структуры экономики стран Таможенного союза, где есть значительные запасы энергетических ресурсов и где проводится политика защиты отечественного производителя путем достаточно высоких таможенных пошлин. В целом уровень пошлин в Таможенном союзе вдвое выше тех, которые применяются в Армении. Армения — одна из первых стран СНГ, которая стала членом Всемирной торговой организации, и это также придает определенную специфику нашим отношениям с Таможенным союзом. Поэтому необходимо найти формулу и наиболее эффективные инструменты нашего взаимодействия с ТС. При этом мы неоднократно говорили о том, что Армения заинтересована в интеграционных процессах на пространстве СНГ и готова их всячески стимулировать, поскольку, с одной стороны, Россия является нашим стратегическим партнером, а с другой — это большой и перспективный рынок, и мы должны создать благоприятные условия для ведения бизнеса в этом пространстве.

Армяно-российские отношения сегодня — это союзническое взаимодействие, твердо основанное на исторической близости между народами наших стран

— Как бы вы могли охарактеризовать нынешние российско-армянские отношения? Где мы в наибольшей степени продвинулись, а где еще есть проблемные моменты?

— Армяно-российские отношения сегодня — это союзническое взаимодействие, твердо основанное на исторической близости между народами наших стран. Отличительной чертой этих отношений является то, что мы не видим в них никаких проблем. Периодически возникают вопросы, которые мы в двустороннем порядке решаем. Очень важно то, что исторически между нашими народами сформировались отношения, которые ценятся и передаются из поколения в поколение. Поэтому наши отношения носят всеобъемлющий характер. И с этой точки зрения даже трудно выделить в качестве приоритетного какое-то одно или несколько направлений. Вместе с тем в последнее время на первый план выходят вопросы безопасности и нашей совместной ответственности за будущее, а также формат экономического сотрудничества, в котором Армения могла бы на твердых позициях взаимодействовать с Россией. Мы видим, что Россия заинтересована в сильном союзнике на Кавказе в лице Армении. По инвестициям в нашу экономику Россия занимает первое место, не говоря уж о сотрудничестве в военной сфере.

— Говорят, вы учились в Ленинграде вместе с Чубайсом, Миллером, Кохом. Угадывался ли уже тогда в Чубайсе будущий главный приватизатор России, а в Миллере — глава крупнейшей в мире газовой корпорации?

— Действительно, с Миллером мы учились в одной группе, с Кохом ездили вместе в колхоз — нас отправляли в Вологодскую область, если не ошибаюсь. А вот Чубайс учился в другом институте. Тогда Гайдар и Чубайс устраивали в Москве и Петербурге семинары, где обсуждались новые экономические модели (югославская, венгерская), и многие, в том числе я, их посещали. Конечно, кто тогда мог представить, как сложится жизнь... В первый раз после учебы мы с Миллером встретились в Ереване, на официальном ужине. По-моему, это произошло во время первого визита Владимира Владимировича в Армению. Я тогда был председателем центрального банка, а Миллер был в «Газпроме». Конечно, это была очень приятная и неожиданная встреча — мы увиделись, обнялись. Вообще мне наше студенчество запомнилось серьезной конкуренцией в плане того, кто как учится. Наша группа была очень сильной, занимала первое место в институте. Я был круглым отличником, за все время учебы у меня была всего одна четверка по советскому праву, и то только потому, что это был мой первый экзамен. Больше у меня четверок не было. Поэтому я окончил вуз с красным дипломом, поступил в аспирантуру и там же защитил диссертацию.

— В середине января Армению посетил новый премьер-министр Грузии Бидзина Иванишвили. Известно, что с его победой на выборах были связаны определенные надежды на улучшение отношений между Грузией и Россией. А это, в свою очередь, могло бы помочь и Армении. В частности, в плане восстановления железнодорожного сообщения с Россией через Абхазию. Обсуждали ли вы со своим коллегой этот вопрос, видны ли какие-то подвижки на этом направлении?

— Конечно, мы не могли обойти стороной этот вопрос. Азербайджан и Турция блокируют наши границы. Международные санкции затрудняют наши экономические отношения с Ираном. И конечно, железная дорога через Грузию имеет первостепенное значение. Поэтому этот вопрос мы не могли обойти во время встречи. Был очень открытый доверительный разговор, и не было ни одного вопроса, по которому мы бы не нашли взаимопонимания и наши позиции не были бы очень близки. Грузия тоже заинтересована в налаживании связей с Россией. Понятно, что есть очень много вопросов, которые надо решать, и это не сиюминутные задачи. Нас порадовала позиция премьер-министра Грузии, его заинтересованность в разрешении всего клубка этих проблем и налаживании контактов с Россией. Мы рассчитываем, что в ближайшем будущем эта проблема решится, и со своей стороны будем прикладывать к этому максимум усилий.

— У Армении непростые отношения с Турцией и Азербайджаном. Есть ли шансы в обозримой перспективе мирно урегулировать карабахский вопрос и наладить армяно-турецкий диалог?

— Я думаю, это прежде всего зависит от политической воли Азербайджана. Армения всегда в переговорном процессе занимала конструктивную позицию, которая заключается в том, что надо путем переговоров найти взаимоприемлемое решение. Но, к сожалению, наши соседи к этому не готовы. Что касается Турции, ситуация следующая: Армения пошла на переговоры с Турцией об установлении дипломатических отношений и открытии границ без предварительных условий. Переговоры завершились подписанием протоколов, которые должны были ратифицировать парламенты. Армения заявила о своей готовности сделать это, но турецкая сторона заморозила процесс. Так что сегодня мяч находится на стороне Турции. Насколько вероятно, что в ближайшее время вопрос сдвинется с места, сказать сложно. В этом вопросе чувствуется сильное влияние Азербайджана, требующего от Турции проведения политики, направленной на изоляцию Армении.

Армянство — это единый взаимосвязанный организм, который живет в единой логике, поэтому мы не можем рассматривать диаспору только как донора

— Известно, что ваши деды тоже пострадали во время геноцида 1915 года в Турции. Что у вас говорят в семье об этом?

— Да, мои предки родом из Эрзерума, это территория современной Турции. Мой дед чудом избежал гибели. Потеряв всю семью — родителей, братьев, сестер, — эмигрировал сначала в Россию, а затем в Восточную Армению. И 17-летним ребенком начал жизнь с нуля. Вся наша жизнь пропитана воспоминаниями об исторической родине, о геноциде, о жертвах. Эта участь постигла многие армянские семьи.

— Армянская диаспора традиционно является довольно мощной и состоятельной. Чем она в экономическом плане помогает своей родине?

— Мы рассматриваем этот вопрос в ином ракурсе. Армянство — это единый взаимосвязанный организм, который живет в единой логике, поэтому мы не можем рассматривать диаспору только как донора. Мы ее обозначили как часть армянского мира. Существуют экономические интересы армянского мира, политические, лоббистские организации, благотворительные фонды. Две трети нашего народа живет за пределами Армении, и влияние 6-миллионной диаспоры очень сильное и ощутимое. Часто Армения также оказывает помощь армянским общинам.

В последнее время в структуре министерства диаспоры РА создаются новые виртуальные структуры, которые объединяют людей по профессиям, — всеармянская организация архитекторов, юристов и т.д. Они проводят симпозиумы, конференции во всех странах. Это способствует тому, что нация становится более сплоченной, и этот живой организм получает больше возможностей для самореализации.

— Если мы говорим об инвестициях, из каких стран и в какие отрасли они в основном идут?

— Прежде всего инвестиции идут из тех стран, где есть сильная армянская диаспора, — это Россия и Америка. Если говорить о Российской Федерации, то это крупные инвестиции буквально во все сферы. Где есть экономическая активность, там есть российские инвестиции. Американские инвестиции в основном направлены в сферу технологий и IT-сектор. В декабре мы провели в Силиконовой долине пятую конференцию «Армтек» по привлечению инвестиций в современные технологические компании Армении. Еще одним приоритетным направлением для нашего правительства является туризм. Если сегодня мы в год принимаем порядка 800 тыс. туристов, то наша цель за пять лет дойти до цифры 3 млн туристов. Это весьма амбициозная цель, которая предполагает инвестиции в инфраструктуру, строительство гостиниц. Прежде всего наш потенциал — это туристы из бывшего Советского Союза и армянские общины. Ведь 95% армян, которые живут за рубежом, никогда не были в Армении…

— Сегодня Армения активно развивает сферу IT-технологий. Президент Серж Саргсян говорил, что в этой отрасли работает около 10 тыс. человек. Как развивается инновационная сфера?

— IT-сфера очень перспективна. Мы подписали в Силиконовой долине несколько важных соглашений. Первое — это создание венчурного фонда в Армении. Этот проект предполагает частное и государственное партнерство, а также участие доноров. Второе — это привлечение в Армению транснациональных корпораций. Правительство активно поддерживает инициативы в IT-секторе, и многие транснациональные компании рассматривают Армению как региональный IT-центр. Sinopsys, Misrosoft, National Instruments, D-Link, Intel, IBM — эти компании или уже открыли свои офисы в Армении, или же мы с ними ведем переговоры о возможных форматах сотрудничества. Следующее соглашение, которое мы подписали, — это строительство нового завода по производству чипов, с инвестициями из Аргентины. Также мы открыли представительство Армении в Силиконовой долине, что поможет стимулировать интеграцию и приток частных инвестиций в данную сферу и станет хорошим каналом для выхода наших компаний на американский рынок. Для Армении это перспективное направление, особенно если учитывать нашу географию, геополитические риски, ограниченные возможности по транспортным перевозкам. А если учесть еще и то обстоятельство, что математическая школа у нас всегда считалась сильной, то все это создает благоприятные условия для развития этого сектора. Ведь даже в кризисные годы рост IT-сектора в нашей стране составлял 20–25% в год.

— Армяне считаются очень сильными шахматистами. Не так давно Гарри Каспаров назвал Армению шахматной державой номер один…

— Действительно, Армения — шахматная держава. Наша сборная три раза становилась олимпийским чемпионом, опередив Китай, Россию, Индию, США. Два года назад мы ввели обязательную программу по шахматам в школах: у нас 1400 школ, и во всех школах шахматы являются обязательным предметом. Дело не в том, что мы хотим вырастить как можно больше гроссмейстеров. Шахматы учат строить стратегию, разрабатывать тактические схемы, принимать решения. Это сильный инструмент для развития аналитического мышления. Не случайно шахматы соотносятся с математикой, с программированием, и не случайно у нас такие сильные специалисты в IT-сфере.

— Известно, что Уинстон Черчилль всем напиткам предпочитал армянский 50-градусный, которым Сталин впервые угостил его на Тегеранской конференции в 1943 году. А какие напитки предпочитает премьер-министр Армении?

— Конкретного предпочтения у меня нет. Это во многом зависит от того, когда, с кем и почему (смеется). Если хаш (с виду это жидкий холодец с чесноком, но горячий. — «МН»), то обязательно с водкой, а сытный ужин лучше закончить армянским коньяком. Вообще я люблю крепкие напитки. Неудивительно, что Уинстон Черчилль был поклонником армянского коньяка, ведь это напиток для настоящих мужчин.

Анастасия Рафал

Армения > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 4 февраля 2013 > № 927735 Тигран Саркисян

Венгрия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 31 января 2013 > № 783870 Виктор Орбан

Встреча с Премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном.

Владимир Путин и Виктор Орбан обсудили перспективы развития российско-венгерского сотрудничества в торгово-экономической, энергетической, финансовой и культурно-гуманитарной сферах.

Премьер-министр Венгрии прибыл в Москву с кратким рабочим визитом по приглашению Владимира Путина.

Начало встречи с Премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном

В.ПУТИН: Уважаемый господин Премьер-министр! Мы давно с Вами договаривались об этой встрече. Я очень рад, что Вы наконец воспользовались этим приглашением и приехали в Москву.

Венгрия, безусловно, наш приоритетный партнёр в Центральной Европе, и мне очень приятно отметить, что отношения наши развиваются практически по всем направлениям. Важнейшим из них, безусловно, является экономическое сотрудничество. Россия уверенно занимает второе место среди крупнейших торгово-экономических партнёров Венгрии после Федеративной Республики Германия. Одиннадцать с лишним миллиардов долларов товарооборот у нас был в позапрошлом году, и думаю, что после окончательных подсчётов и за прошлый год он будет примерно такой же.

Уровень инвестиций примерно равный: три миллиарда накопленных инвестиций российских в экономику вашей страны и около двух миллиардов венгерских инвестиций в Россию. Правда, за последние три года они не растут или растут очень низкими темпами. Это тоже предмет для нашей сегодняшней беседы.

Россия играет существенную роль в обеспечении Венгрии энергоресурсами. Это касается и углеводородов: и нефти, и газа, – это касается и электроэнергетики. И наши компании готовы принять участие в расширении действующих станций, в строительстве новых электростанций. Ядерное топливо в значительном объёме поставляется на венгерскую атомную электростанцию, построенную ещё в прежние времена при содействии нашей страны, которая обеспечивает, по-моему, где-то около 40 процентов всей потребности Венгрии в электроэнергии.

В свою очередь ряд предприятий Венгрии, прежде всего фармацевтических предприятий, очень активно работают и осваивают российский рынок. Одно из этих предприятий, одна из этих венгерских компаний в Подмосковье построила фармацевтический завод. Практически все венгерские производители фармацевтической продукции представлены на российском рынке.

Премьер-министр Венгрии прибыл в Москву с кратким рабочим визитом по приглашению Владимира Путина.

Начало встречи с Премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном

В.ПУТИН: Уважаемый господин Премьер-министр! Мы давно с Вами договаривались об этой встрече. Я очень рад, что Вы наконец воспользовались этим приглашением и приехали в Москву.

Венгрия, безусловно, наш приоритетный партнёр в Центральной Европе, и мне очень приятно отметить, что отношения наши развиваются практически по всем направлениям. Важнейшим из них, безусловно, является экономическое сотрудничество. Россия уверенно занимает второе место среди крупнейших торгово-экономических партнёров Венгрии после Федеративной Республики Германия. Одиннадцать с лишним миллиардов долларов товарооборот у нас был в позапрошлом году, и думаю, что после окончательных подсчётов и за прошлый год он будет примерно такой же.

Уровень инвестиций примерно равный: три миллиарда накопленных инвестиций российских в экономику вашей страны и около двух миллиардов венгерских инвестиций в Россию. Правда, за последние три года они не растут или растут очень низкими темпами. Это тоже предмет для нашей сегодняшней беседы.

Россия играет существенную роль в обеспечении Венгрии энергоресурсами. Это касается и углеводородов: и нефти, и газа, – это касается и электроэнергетики. И наши компании готовы принять участие в расширении действующих станций, в строительстве новых электростанций. Ядерное топливо в значительном объёме поставляется на венгерскую атомную электростанцию, построенную ещё в прежние времена при содействии нашей страны, которая обеспечивает, по-моему, где-то около 40 процентов всей потребности Венгрии в электроэнергии.

В свою очередь ряд предприятий Венгрии, прежде всего фармацевтических предприятий, очень активно работают и осваивают российский рынок. Одно из этих предприятий, одна из этих венгерских компаний в Подмосковье построила фармацевтический завод. Практически все венгерские производители фармацевтической продукции представлены на российском рынке.

Кроме того, мы надеемся на то, что Венгрия будет готова экспортировать в Россию товары в соответствии с её растущими потребностями. И мы с радостью отмечаем, что и Россия также поощряет венгерских экспортёров на рост активности. Мы постараемся увеличить соответствующие объёмы.

В целом же мы исходим из того, что перед нашим сотрудничеством широкие перспективы. При этом Венгрия трезво оценивает свой потенциал влияния.

Думаю, что Вы знаете о том, какие союзнические блоковые обязательства мы на себя приняли. Венгрия – это страна – член Европейского союза, и мы думаем, что это повышает ценность Венгрии как партнёра для России. Мы хотели бы с огромной Россией поддерживать партнёрские позиции устойчивой европейской страны. И мы готовы для открытого обсуждения всех вопросов и достижения соответствующих договорённостей.

Благодарим Вас за гостеприимство, господин Президент.

В.ПУТИН: Вы упомянули о культурном сотрудничестве. Есть нечто такое, что нас особенно объединяет в этом смысле. Часть многонационального российского народа – это люди финно-угорской культуры и языковой группы. Мы активно сотрудничаем по этому направлению. Думаю, что сегодня тоже есть возможность и необходимость об этом поговорить.

Венгрия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 31 января 2013 > № 783870 Виктор Орбан

Россия > Армия, полиция > magazines.gorky.media, 21 января 2013 > № 739198 Алексей Кудрин, Павел Фельгенгауэр

Дискуссия о военных расходах:

Российская армия: непосильное бремя или нераскрытое преимущество?

Ведущий Андрей Колесников,

дискутируют Алексей Кудрин и Павел Фильгенгауэр

Алексей Кудрин:

Первое: прежде чем мы начали говорить об армии, её вооружённых силах и их возможностях, мы должны исходить из того, что военная мощь складывается из экономического, социального, научно-технического, политического и собственно военного потенциала. Нельзя рассматривать армию в отрыве от экономического потенциала страны. Устойчивый рост расходов на оборону (я буду всегда на этом настаивать) возможен только в условиях устойчивого роста экономики. Если мы допустим такой рост расходов, который будет существенно опережать рост экономики, то мы вынуждены будем выбирать: либо уменьшить расходы на все остальные программы в стране, включая инфраструктуру, образование, другие социальные отрасли (в том числе строить по-другому пенсионную систему, потому что мы нашли другой приоритет и хотим опережающе наращивать там расходы); либо начать существенно поднимать налоги — но тогда мы создаём другие сложности для роста. И первый, и второй сценарии создают сложности для развития современной экономики и стимулов роста. Опять же, осмелюсь утверждать, что сам по себе только оборонный заказ не создаёт ни модернизации, ни экономического роста: модернизация армии может происходить только одновременно с модернизацией всей экономики. В современной экономике нельзя создавать маленькие анклавы, оазисы высоких технологий и инноваций, если как остальная экономика не будет соответствовать современному уровню. Времена, когда мы на базе военных заказов создавали новые технологии, а потом они применялись в гражданской отрасли, безвозвратно прошли. Конечно, армия и ВПК всё равно заказы создают; по-прежнему на отдельные технологии, которые сейчас в гражданской сфере не имели бы коммерческого спроса, армия готова выделять ресурсы, которых не получить в коммерческом секторе.

Но мы всё-таки сегодня живем в другом мире. Глобализация создала совершенно новую систему: чтобы создать новую технологию, мы должны применить все высокие технологии и достижения всех других отраслей. Сегодня невозможно это сделать в одной отрасли: нужно создать комплексную продукцию из многих комплектующих. Даже наши современные самолёты, или ракеты, или суда — это уже конечный продукт применения современных технологий во всех областях: от связи и материалов до непосредственно вооружения. Поэтому модернизация армии и ОПК невозможна без модернизации всей

экономики.

Сейчас обозначены определённые параметры оборонного заказа. Наша дискуссия осложняется тем, что многие цифры засекречены, я сейчас тоже не имею прямого доступа к ним и даже ограничен в том, что уже знаю. Был период, когда начальник Генштаба Квашнин писал мне доклады в одном экземпляре: он считал, что меня надо убедить в каких-то аспектах развития армии и её реформе, чтобы я поспособствовал её поддержке. И должен сказать, что с 2000 года мы сделали многое. Кое-какие цифры назову. С 2006 года объём расходов на раздел бюджета “Национальная оборона” вырос с 686 млрд рублей до 1 трлн 846 млрд в 2013 году. В процентах к ВВП рост более скромный — мы выросли до 3?% ВВП; но к 2014 году общие расходы вырастут до 2 трлн 745 млрд, а это уже 3,7?% ВВП. Хочу обратить внимание, что с 2011 года уже на 1?% ВВП вырастают расходы на этот раздел. Несмотря на то что мы говорим об армии, я скажу ещё об одном разделе бюджета, где тоже сконцентрирован определённый военный потенциал, — это “Национальная безопасность и правоохранительная деятельность”. Здесь расходы выросли с 566 млрд в 2006 году до 1 трлн 826 млрд. в 2011 году.

Сравнялись

Любопытное обстоятельство: объём финансирования национальной обороны и всей остальной части правоохранительной деятельности и безопасности сравнялся. Но мы должны помнить, что у нас в “национальной обороне” расходы на космос, ракетный щит, тяжёлую технику, самолёты, надводные и подводные суда, а в правоохранительной деятельности ничего такого и нет, но они по сумме расходов догнали! Это ненормальная, неестественная структура, которая должна привлечь общественное внимание. Дальше я об этом скажу. Так вот, совместно эти расходы выросли до 6,1?% ВВП и продолжают расти. А с 2013 года вырастут на 0,5?% — и составят уже 33?% расходов бюджета, при том, что есть и другие разделы, которые с этим сектором связаны: часть расходов сидит в разделах “Образование”, “Медицина”, “Социальная политика” (все военные пенсии). Нынешняя пятилетка к предыдущей вырастает в реальном выражении (за вычетом инфляции) на 53?%. Мы даже в период кризиса и слабого экономического роста находимся в состоянии мощнейшего наращивания националь-

ной обороны.

Мне разрешили использовать одну цифру — это прирост расходов, если берём 2011 год за ноль. Здесь четыре статьи, они свёрнуты. Это оснащение, денежное довольствие, военные пенсии и модернизация ВПК. Речь идёт и об оснащении ведомств правоохранительной деятельности и безопасности (МВД, ФСБ, погранвойска) и денежном довольствии в этих ведомствах. Только на эти структуры мы имеем прирост расходов в 1?% ВВП на 2011 год, в 2015 году — 2,57?% ВВП, правда, к 2020 году эти расходы будут несколько умереннее. В них и заложена вся работа по оснащению — те самые 23 трлн рублей. Это примерно 12 трлн рублей на денежное довольствие, которое уже объявлено, и здесь же военные пенсии и оснащение ВПК.

Мнение экспертов: нужно сокращение оборонных расходов

Я обращу внимание на экспертный доклад “Стратегия-2020”, который предполагает действовать в обратном направлении: сократить расходы на национальную оборону на 0,5?% ВВП, на правоохранительную деятельность — на 0,4?% ВВП. По оценке экспертов группы Мао-Кузьминова, если мы этого не сделаем, мы не сможем реализовать возможности подъёма образования, здравоохранения и инфраструктуры в стране. Они умеренно предлагают повысить расходы на образование (на 1?% ВВП), здравоохранение (на 1,3?% ВВП) и строительство дорог (на 1,6?% ВВП). Они как раз предлагают этот манёвр: расходы на национальную оборону и правоохранительную деятельность

сократить.

Можно сравнить наши военные расходы с другими странами. США расходует больше — 4,8?% ВВП, имея особую роль в мире по своей военной доктрине. Если же это перевести в доллары по текущему курсу, то годовые военные расходы всех стран НАТО — больше триллиона, из них в США — 700 млрд, Россия — тратит на оборону всего 38 млрд. Но тут надо сразу смотреть по паритету покупательной способности: Россия в этих ценах тратит 57 млрд и занимает 5-е место в мире по объёму расходов.

Это реальный вызов, требующий ответа: хотим ли мы сохранять позицию мощнейшей военной державы после США? Да и Китай мощно наращивает вооружённые силы. Но как в этих условиях конкурировать, когда мы не можем сравниться ни с США по объёму ВВП и его возможностям, ни с другими странами НАТО вместе взятыми (только Германия и Франция каждая отдельно могут с нами конкурировать по всем параметрам)? Они не стремятся первенствовать в этом, но имеют расходы не ниже наших.

Должны ли мы слушать тех, кто говорит: поскольку мы хотим сохранить свою обороноспособность и быть не слабее, нам надо существенно увеличить долю расходов на оборону? Но поскольку мы не сможем встать с ними вровень по экономическому потенциалу, мы должны очень трезво оценить, какие современные методы и технологии обороны мы должны использовать для сохранения своей обороноспособности. Мы должны решить, хотим ли и можем ли мы ставить задачи, которые выходят за рамки чистой обороны и сохранения своей территории; должны ли мы какие-то блоковые функции выполнять в СНГ, Центральной и Средней Азии, по силам ли нам это? У меня нет окончательных ответов на эти вопросы, решение принимает политическое руководство страны, а рекомендации дают специалисты. Но у меня есть ответ, что если бы мы ограничились только задачей обороны России, то мы бы с ней справились в рамках приемлемого для России уровня расходов к ВВП, который традиционно сложился за последние годы, и нам бы не пришлось сейчас существенно их наращивать.

Численность вооруженных сил

Есть ещё один аспект — численность вооружённых сил. НАТО — 3,5 млн человек, США — около 1,5 млн, не считая Национальной гвардии. У нас около 1 млн и около 400 тысяч военнослужащих в других войсках (пограничники, сотрудники ФСБ, ФСО, они входят в единую систему вооружённых сил, которая выходит за рамки Минобороны). Полиция не относится к ним, в данном случае это органы правоохранительной деятельности. Но внутренние войска входят в систему военной организации, находясь в составе полиции.

Южная Корея обгоняет нас по численности военнослужащих на 100 тысяч населения, но Россия показывает здесь рекорд по сравнению со всеми остальными странами, и даже величиной нашей территории вряд ли это объяснишь. И Германия, и США имеют показатели в два раза меньше: там один военнослужащий защищает двухсот граждан, а у нас всего 99. это отчасти компенсирует более низкие технологии техники и вооружения, но мы тогда должны определить и правильную структуру и создавать её. Вот последние решения, принятые по денежному довольствию (для Минобороны — с 2012 года, по всем остальным — с 2013 года). В 2,5 раза возрастают почти по всем позициям основные оклады. Если сравнить с другими странами, то среднее денежное довольстве в армии соответствует среднему по экономике. Давайте посмотрим по лейтенантам: примерно соответствует, где-то на 20-30?% выше (в США или Франции). Но мы сейчас поставили 220?% выше среднего по экономике, такой задали себе приоритет. До реформы денежного довольствия лейтенант получал среднее по экономике. После реформы — 220?%. При этом, если бы мы сегодня решили реализовать полный переход на контракт и профессиональную армию, это стоило бы около 180 млрд рублей в год. С учётом того, что уже принят указ о значительном увеличении числа контрактников (до 475 тысяч к 2015 году), то для завершения полного перевода потребуется только 90–100 млрд рублей.

В сопоставлении с тем, как сейчас увеличиваются расходы — 2?% ВВП (в ценах прошлого года это 1 трлн рублей), добавить всего 100-180 млрд с более чётким распределением и переходом на профессиональную армию становится вполне реализуемой задачей. Мы могли бы поставить задачу, и она была бы посильна при более оптимальном распределении средств на финансирование вооружённых сил. Дальше я подчеркну: когда мы вынимаем из экономики в виде налогов ресурсы (как правило, налоги платят те, у кого есть прибыль), снимаем их с успешных предприятий, которые могли бы эти средства направить на дальнейшее производство, инвестиции, повышение качества рабочей силы, тем самым мы задаём новый оборот и накапливаем новый капитал. Тратя на оборону, вынимая эти средства на создание армии, с точки зрения экономической, мы выводим средства из будущего развития. Танки стоят, требуют расходов на текущее содержание, которые делают ещё больше вычеты из прироста ВВП. Поэтому, когда у нас правоохранительные и оборонные ведомства обосновывают мультипликативный эффект от расходов на национальную оборону, они, как правило, учитывают только расход, который проводится за счёт этих ресурсов. Всегда надо сравнивать с тем, сколько продукта создали бы эти же ресурсы через другие технологии, через инвестиции в другие технологии, в том числе и гражданского направления. Тогда этот эффект будет очень слабым. Он будет, но не такой, как обычно доказывается. А закупаем ли мы действительно современную технику? Пойдёт ли этот оборонный заказ в 23 трлн на современные образцы, которые потянут за собой новую цепочку заказов на инновационную продукцию? Сейчас, когда Минобороны уже заявило, что нужно делать это в тех объёмах и очень быстро, наращивая в тех темпах, о которых я сказал, в разы в течение 3–5 лет, можем ли мы в ближайшие 3–5 лет увеличить закупку самых современных образцов?

Они уже есть, уже выведены на серию, чтобы такими темпами начать их закупать? Может, они будут через 3–5 лет готовы, и тогда их закупать?

Тут же Минобороны заявляет, защитив свой бюджет, о неспособности российского ВПК производить продукцию, дотягивающую хотя бы до уровня Китая. Тогда возникает вопрос: может быть, закупать вооружения за рубежом? Тут же разгорелась полемика, и уже готовы закупать то, что есть. “Уралвагонзавод” — один из примеров: там предполагалось, что задел будет лет через пять по новым изделиям, но пришлось сделать заказ прямо сейчас. Поэтому новый план закупок не совмещён с графиком выхода новой продукции из НИОКРов и испытаний. При этом цены, по которым посчитаны эти триллионы, существенно ниже тех, по которым готова работать оборонная промышленность. Они не согласованы с промышленностью в полном объёме, и первые же заказы показали это: в прошлом году заказы по полгода стояли, промышленность говорила, что не может согласиться на эти цены. Называю те цены, которые запрашивает Минобороны: это 3–5?% рентабельности в лучшем случае, а нужна минимальная рентабельность 10–15?%, иначе эта отрасль инвестиционно не привлекательна.

Еще один важный вопрос: имеем ли мы в виду, что сегодня оборонная промышленность должна быть государственной, и не важно, какая там рентабельность? Можем ли мы вернуться в Советский Союз и содержать полностью нерентабельный ВПК?

Или мы будем исходить из того, что мы будем иметь в основном частную промышленность (уже сегодня в большинстве предприятий, выполняющих оборонный заказ, доля частной собственности достигает 50?% и больше)?

Новые изделия, которые будет выходить, будут требовать кооперации гражданских отраслей, которые сегодня не работают на ВПК, но смогут участвовать в тендере и будут на основе своих мощностей производить то, что будет заказано?

Мы должны опираться на широкий круг предприятий, которые сегодня будут работать, завтра, проиграв тендер, потеряют возможность заказа, потом снова приобретут. Мы не можем содержать чисто государственную отрасль оборонзаказа, мы давно прошли этот период. Поэтому сегодня мы должны создать рыночные условия работы этих предприятий, чтобы под такой гарантированный заказ на 10 лет в новое оборудование проинвестировал частный сектор. Это просто гарантированная доходность.

Тогда, главное — у нас после оборонзаказа останутся современные, работающие в отрасли предприятия, а не планово-убыточные, существующие только на государственные ресурсы, не способные работать на рынке. Это новое требование к оборонной промышленности, к новым принципам её работы не реализовано пока, в новой программе развития ОПК оно тоже не получило развития.

Открытая цифра — новая программа оснащения ВПК в эти же 10 лет составит 3 трлн рублей. Но не открыта цифра, сколько из них государство тратит, а сколько — частный сектор. Предположим, что часть этой суммы — это государственные вливания в эту отрасль. Тогда объявленная сейчас программа приватизации отдыхает по масштабу средств, которые мы получим, потому что здесь в ближайшие 10 лет в промышленность будет инвестировано в долю России в капитале этих предприятий больше, чем мы получим.

Не думаю, что мы получим в ближайшие 5 лет 1,5 трлн от продажи ключевых активов государства. Но мы инвестируем в промышленность, размывая долю частного сектора, и получим новый пакет акций всех основных предприятий, работающих на ОПК. А это всё современные предприятия. Всё, что я вам сейчас говорю, я высказывал на нескольких совещаниях по формированию ОПК. И в целом говорилось: да, наверное, это правильный взгляд, нужно провести инвентаризацию, подготовиться к тому, чтобы она осталась инвестиционно привлекательной, осталась активна на современном рынке. Но сроки, которые были поставлены, конечно, не позволили это сделать.

Есть ряд недостатков ОПК: состояние производственно-технической базы, состояние ценообразования, которое не отрегулировано до конца, в части принципа комплектования не определены дорожные карты реформ. Численность офицеров было предложено сократить до 150 тысяч, но тут же на 70 тысяч увеличили. Прапорщики и нижние должности лейтенантские принято было перевести на сержантские, но тут же всё вернули обратно. Продолжается досчёт всех последствий, они ещё не сосчитаны. То есть финансово-экономическое обоснование всех этих реформ ещё не готово.

Необходимо более последовательно определить элементы реформ, начиная с организационной структуры, численности, военной доктрины, формирования всех элементов государственной программы вооружений. Я бы отметил, что мы по факту стоим перед двумя стратегиями.

Первая — это тактическая модернизация армии за 10 лет с самыми жёсткими параметрами, с существенным увеличением новой техники в составе армии, что, я думаю, не совсем готово. Второе, что можно было бы сделать более системно и последовательно, без спешки: это на 15 или чуть больше лет растянуть. Для меня было неожиданно, что Путин в своей предвыборной программе объявил о некоторых параметрах закупок. Это всегда была закрытая информация. Например, за ближайшие 10 лет построить 8 лодок стратегического назначения или 20 общецелевых подводных лодок. Я не могу назвать, сколько было построено за последние 10 лет, я могу сослаться на слова тогдашнего президента Медведева, что это “в разы больше”. 50 надводных кораблей, 600 самолётов, 100 космических аппаратов — это данные из программы Путина. Я могу только сказать, что это в разы больше, чем в предыдущие 10 лет. Существует ли потребность сделать это той ценой, о которой я говорил, показывая, каково наращивание сил при неготовности технической базы? Для меня между этими условными стратегиями выбор очевиден: нужно увеличивать сроки перевооружения, лучше к нему готовиться. Очень многое — на пути существенного повышения эффективности как в самой военной организации, так и в обеспечении заказа.

Необходимый ядерный паритет

Я хочу подчеркнуть: согласен со словами “когда доходим до ядерного паритета, я перестаю быть либералом”. Россия должна обеспечить ядерный паритет со странами НАТО. Как Россия при таком ВВП может обеспечить паритет? Уточню: я говорю не о военном потенциале и паритете, а о ядерном. Это особая сфера, которая является центром нашей доктрины. Если по России наносится ядерный удар на максимальное поражение, то после этого удара Россия наносит ответный удар, у неё сохраняется достаточно возможностей нанести его. Звучит необычно.

Дело в том, что вся система защиты, включая ПРО и системы базирования, ядерная триада: сухопутное, морское и воздушное базирование, рассчитаны и распределены так, что, как бы ни был рассчитан этот удар, должно остаться достаточное количество сил и носителей, чтобы нанести ответный удар. Только обладая такими возможностями, можно говорить, что мы сохраняем паритет, то есть первый удар не может быть нанесён без того, чтобы не получить ответный удар. И ответный удар тоже должен быть не точечным и случайным, а достаточным для нанесения непоправимого ущерба. Именно это является содержанием термина “ядерный паритет”, который стоит в центре концепции ядерного сдерживания. Только тогда, когда мы это обеспечиваем, мы обеспечиваем особую роль России в мире.

Тот уровень расходов бюджета, который до сих пор осуществлялся, эту позицию обеспечивал. Даже в нашей нынешней системе, не всегда эффективной, у нас всегда под особым контролем выполняются все параметры обеспечения ядерного сдерживания. Это работает, здесь заложены те традиции и тот уровень, который, конечно, зависит от общего уровня организации, управления, состояния промышленности, экономики, и многими усилиями удаётся это пока сохранить. И это как раз не подвергалось сомнению: когда рассматривались другие, более умеренные темпы вооружения (изначально был утверждён другой план — 13 трлн на ближайшие 10 лет), они обеспечивали сохранение ядерного паритета при сохранении 1 млн численности вооружённых сил. Я думаю, что мы должны сегодня строить новую армию, рассчитывая на меньшую численность, на профессиональных контрактников (один контрактник замещает двух и больше срочников — это не линейная зависимость по всем родам, но мы могли бы заменить, я абсолютно уверен, и уменьшить абсолютную численность).

Павел Фельгенгауэр: Сразу могу сказать, что ядерный паритет — это терминология 1970-х, когда чудовищными усилиями мы сумели численно догнать США по межконтинентальным боевым блокам и средствам доставки. Сейчас этот термин утратил всякий смысл. Есть термин “ядерное сдерживание”, который подразумевает, что ядерные державы не воюют между собой, потому что риск от ядерной войны слишком велик. Я согласен, что военные технологии в нынешнем мире не порождают технологический рывок в гражданских отраслях. Давно прошли те времена, когда военные технологии вели за собой гражданское производство. Нынешнее военное производство во всём мире — это узкоспециализированная, очень небольшая по объёму часть экономики.

По сравнению с производством каких-нибудь там айпадов просто денег больших нет. Используются очень специфические технологии, и перетекание происходит сейчас в обратном направлении — из гражданских областей в военные. Часто, когда смотришь, какие на поле боя компьютеры, выданные военным ведомствам, даже в передовых странах, эти зелёные ящики, гораздо большие, нежели те, что можно купить в магазинах.

Так что заявления господина Путина в его предвыборной программе, а также господина Дворковича о том, что, потратив эти 23 трлн, мы получим технологический рывок, это просто ерунда, никакого рывка в целом в экономике не будет. И я согласен тоже с тем, что наш ВПК не в состоянии сейчас производить современное вооружение по большей части спектра, который необходим. Конверсия после конца “холодной войны” не работала практически нигде. Попытки объединить военные компании с гражданскими, скажем, в Швеции кончились тем, что военные они выделили отдельно. Тогда непонятно предложение господина Кудрина создать абсолютно рыночный ВПК.

Абсолютно рыночного ВПК нигде в мире нет и, наверное, быть не может. Рынок очень узкий, закупщик — только государство, реального рынка нет. Пытаться строить рыночный ВПК — иллюзия. С чем я ещё не согласен: считаю, что прямой связи военных расходов и экономического развития нет, что модернизация напрямую зависит от экономического развития. Есть много примеров того, что это просто не так. В Израиле в 1970-х годах экономика была в ужасном состоянии, инфляция составляла в год 200?%, зато вооружённые силы были дееспособны. Здесь нет прямой связи, потому что военная составляющая государства всё-таки напрямую зависит не от экономики, а от угрозы. Какие есть богатые страны, которые не тратят деньги на вооружение. А есть бедные страны, которые тратят много. Поэтому, определяя программу перевооружения российских ВС, надо исходить прежде всего из реальной угрозы. А угроза действительно существует. Российские и советские вооружённые силы где-то с 1979 года воюют непрерывно. В основном ведут довольно невысокого уровня, антипартизанские, антитеррористические действия, но они продолжаются. И есть все основания полагать, что угроза будет нарастать, и России воевать придётся. И на Кавказе может быть обострение, и в Средней Азии, где совершенно очевидна угроза “арабской весны” в каком-нибудь Узбекистане. А для того, чтобы иметь возможность с этой угрозой справиться, нужно иметь то, чем это делать. А вот этого-то и нет. И нужно там вовсе не ядерное оружие. Реальных противников России ядерным оружием не сдерживать. Ядерное оружие — это оружие, которое никогда не будет использовано, его и делали для этого, и я знал многих генералов времён “холодной войны”, которые говорили: “Мы всегда точно знали, что ядерной войны с Америкой не будет никогда”. Ядерное сдерживание — это просто необходимая вещь.

Правильно было сказано о том, что слишком много денег тратится на программу перевооружения, что она засекречена. На что конкретно будут потрачены 23 трлн — непонятно. Но главная проблема не в том, что она слишком большая, а в том, что она бессмысленна. Я из-за засекреченности точно не могу сказать, но 90?%, хорошо 70?% денег будут потрачены без толку. Ведь приоритеты определены. Приоритет первый: стратегическое ядерное оружие и новые системы доставки. Об этом, выступая в Сарове, Владимир Путин сказал: вот мы опередили Америку, уже развернули новое поколение стратегических ракет, а они этого не сделали. А почему они этого не сделали? Потому что в США решили, что после конца “холодной войны” новые средства доставки между континентами развёртывать не нужно. И мы могли бы не развёртывать новые системы, а поддерживать существующие для обеспечения ядерного сдерживания. Многие специалисты считают, что режим ядерного сдерживания в США себя исчерпал, поскольку нет противоречий, ради которых он мог бы быть использован. Но это не значит, что надо от ядерного оружия отказываться. Речь идёт о том, что приоритеты программы вооружения — ядерное оружие, которое не будет использовано никогда. На это уйдёт больше половины: строятся новые подлодки под систему “Булавы”, а это совершенно чудовищные деньги. Второй приоритет — система воздушно-космической обороны. Абсолютно бессмысленная, потому что это как бы ПРО, но она строится на ядерном перехвате: это будут С-500 с ядерными зарядами, которые будут над нашими городами взрывать мегатонные заряды, чтобы отразить ракетное нападение. Создавать такую систему, перефразируя слова Милюкова: это либо идиотизм, либо измена. И только где-то третьим-четвёртым приоритетом идёт то, чтó нужно. А нужна нам пехота, хорошо подготовленная, хорошо экипированная, поддержанная на поле боя современными средствами: беспилотниками, высокоточным оружием, авиационным и артиллерийским, системами разведки онлайн и целеуказания в реальном времени. Иначе придётся воевать дедовским способом, как сейчас до сих пор воюют на Кавказе, где ничего этого нет и где воюют дедовским оружием. Не то чтобы оно плохое, но оно создавалось для другой страны, для крестьянской полуграмотной армии, где жизнь человека стоила пятак, а всё вооружение пехотинца — 15 советских рублей. Неважно было, сколько их убьют, бабы новых нарожают. А поскольку бабы явно новых рожать не собираются, то так больше воевать нельзя.

То есть приоритеты расставлены абсолютно неверно. Угроза реальная — воевать будет некому. Система комплектования тоже с этим связана, её нельзя рассматривать с чисто экономических аргументов — дело не только в деньгах. Поэтому нельзя говорить, что у нас ВВ — это военнослужащие, а полицейские или ФСИН (где, кстати, ещё полмиллиона) — нет. У нас имеется конечное количество (и не такое уж большое) молодых дееспособных мужчин в возрасте примерно от 18 до 30 лет, которые в принципе могут служить. Сейчас идёт конкуренция: повысили зарплату военным — повышают и другим. В результате контрактников нет, их и не будет, и повышение зарплаты даёт очень мало, потому что почти то же самое можно получить в МВД или в ФСИН, а там, кроме того, на самых рядовых должностях, только поступив на службу, можно сразу получать коррупционный доход, который в ВС на рядовых должностях отсутствует, да ещё не надо в “горячих точках” воевать. В результате повышение денежного содержания оказалось бессмысленным делом: не оценили возможности народонаселения предоставить достаточное количество дееспособных добровольцев. Кроме того, нет системы их отбора, нет сержантов, офицеры неправильно подготовлены — их надо готовить к другой войне, к другим конфликтам, которые России предстоят. А они предстоят. Сейчас вообще катастрофа: у нас бригады состоят в основном из солдат, которые служат один год. Солдата за год можно только научить, а потом сразу увольнять. Сын у меня отслужил в израильском спецназе: его год и три месяца готовили, прежде чем признали пригодным, чтобы в бой послать. Пехотинца можно подготовить хорошо за 8 месяцев. А когда его сразу увольняют, то получается, что эти бригады состоят из солдат, которые не обучены, да ещё и дурно вооружены. Те контрактники, которые есть, тоже небольшой подарок: им давать современное вооружение бессмысленно, они не смогут эффективно его использовать на поле боя. Когда были события в Киргизии, оказалось, что послать-то некого. Говорят, что в каждом соединении ВДВ есть отдельный батальон, который в принципе пригоден для экспедиционных действий. То есть те войска, которые есть, пригодны защищать родной край (не знаю, правда, как хорошо). А нужны войска для экспедиционных действий: взорвётся Узбекистан и вместе с ним Средняя Азия, и надо будет оттуда вытаскивать русских. Нужна возможность как-то стабилизировать ситуацию, а нет ничего: нет пехоты, нечем её поддержать. И это не является приоритетом, потому что приоритетом является противостояние с США, совершенно бессмысленное. Хотя я понимаю, конечно, российские военные ведомства лучше всего готовятся к войне с НАТО, потому что с ними воевать никогда не придётся, даже за неправильные закупки оружия отвечать не придётся. Для ядерного сдерживания ракеты можно делать вообще из фанеры, потому что это угроза угрозой, это не оружие для поля боя. А воевать фанерными танками — я видел, как ими воюют в Чечне, как они горят вместе с экипажем. ВПК готов делать то, что он умеет. Когда я пытался у специалистов выяснить, зачем нам новая ракета “Булава” и “Тополь-М”, мне объясняли, что мы её разработали ещё в советское время, сейчас довели, и если не будем ставить на вооружение, то потом вообще не сможем её производить. То есть закупается не то, что нужно, а то, что можно, то, что есть. Есть кувшин с водой, а хотелось пива. И полная засекреченность программы вооружения, то, что там будут потрачены чудовищные деньги на эту воздушно-космическую оборону, а по секрету говорят, что это будет ядерный перехват... Специалисты знают, что у нас других наработок нет.

А это настолько бессмысленная и чудовищная штука, которая создавалась в советское время и должна была дать дополнительных 10 минут для эвакуации руководства из Москвы, а то, что население погибнет от мегатонных взрывов, — так всё равно же летит вторая волна американских ракет. И на этих технологиях создавать ядерный щит сейчас — бессмысленная трата денег.

Я бы хотел сказать, что с численностью вооружённых сил очень большие проблемы. Было одно, по-моему, в 2004 году заявление господина Путина, когда он сказал, что военнослужащих и приравненных к ним у нас 4,5 млн. Считается, что в ВС Минобороны у нас миллион — в действительности меньше, но там ещё примерно столько же вольнонаёмных, бóльшая часть из которых — уволившиеся военнослужащие. Отказываться от суммирования полиции и ФСИН бессмысленно: они расходуют человеческие ресурсы. Вообще оценкой человеческого ресурса — сколько мы можем собрать дееспособных солдат и сколько им заплатить — никто не занимается. То, как пытаются решить эту проблему, просто увеличивая денежное довольствие, — это подход “новых русских”: если дать шофёру больше денег, он должен лучше ездить, а не будет. Та же проблема и с ВПК: с 2001 года растёт закупочный бюджет, он вырос в номинале в 10-12 раз, а закупки почти не выросли. Сколько они производили, когда им платили 10 рублей, столько же и производят, когда им платят 100. И вообще без иностранных комплектующих не делается сейчас никакая нормальная техника в российском ВПК. Без кооперации с Западом никакого перевооружения не будет. А если нужна кооперация с Западом для радикального перевооружения российских солдат, тогда бессмысленно поддерживать с этим же Западом ядерное сдерживание. Все эти проблемы непродуманны. Нет дискуссии — вот здесь есть дискуссия, но решения принимают в другом месте, а нас не слушают.

А. Кудрин: Всё-таки я одним из основных своих тезисов считаю то, что военная мощь зависит от состояния экономики и роста экономики. Если попытаться разорвать эту зависимость, то нужны тройные усилия, чтобы создать оазис ОПК в отрыве от всей экономики и способности подготавливать людей, обучать их, реализовывать технологические программы. Если даже это можно будет сделать, то на это нужно будет тратить неимоверные средства. Тогда существенно больше нужно перераспределять на эту отрасль, а это повышение налогов.

Готовы мы сегодня от уровня налогов в 37?% ВВП выйти на уровень 43?%, как во Франции, или 50?%, как в Швеции? Дальше мы уже не можем наращивать налоги, это с учётом всех других факторов будет тяжело. Пример Израиля требует специального изучения: там нет ядерной составляющей. Вторая реплика — о том, что нет понятия ядерного паритета. Не знаю, откуда я его взял, я в 1980-х годах не работал, только с 2000 года. Ядерное сдерживание, безусловно, более широко используемый термин. Но эта концепция чёткого ответа настолько является центральной, настолько рассчитана до деталей, что это пока держит. И третья реплика: вы говорите, что раз никто особо воевать не будет, ядерное сдерживание в таком виде не работает, но от ядерного оружия не стоит отказываться.

Это другая концепция: это уход от того ядерного сдерживания, которое просчитано до детали. Если исходить из концепции, что этого нет, то это совсем другая система организации ВС. Пока Россия в восьмёрке, 6-й по экономике она стала за последние 10 лет, а взяли ее за особую военно-политическую роль, и пока существует ядерный паритет, нас оттуда не выгонят. Не потому, что там обязательно нужно быть, сегодня есть другие форматы. Я просто говорю о той роли, которую Россия по-прежнему играет.

В условиях глобализации, когда меняются центры военной мощи, России нужно иметь сильное оружие. Пока оно работает. Почему мы так много говорим о ПРО в Европе? Потому что это сразу меняет возможности сдерживания. Всем странам НАТО нужно будет пересматривать концепции противостояния, войны и возможного противоборства. По техническим и экономическим причинам они всё менее просчитываются. Только что Евросоюз объявил, что они принимают концепцию выхода Греции из еврозоны. Это просто пример того, что там накапливаются проблемы, и США с их дефицитом в 7,5–8?% не смогут обеспечивать такую же величину военного бюджета. США стоят перед необходимостью сокращать свои военные расходы на 3–4?% ВВП. Говоря со специалистами в США, я убедился, что они понимают: сейчас, перед выборами, Обама символически тронул эти расходы (но сократил), затем придётся существенно пересматривать. И готовность США к совершенно другому уровню диалога, в том числе с Россией, по совместным усилиям снижения рисков в мире увеличится. Если США в течение ближайших трёх лет не найдёт вариант сокращения расходов, то доверие к доллару упадёт, доллар покатится вниз. Эта валюта по-прежнему является резервной и обеспечивает особую роль США и её финансовых структур в мире: только американский банк может взять под ставку 0,25?% в Федеральной резервной системе чистые эмиссионные доллары и вложить их в любой точке мира. Пока он имеет эту возможность, потому что все ещё доверяют доллару. А если в ближайшие два года США не покажут готовности привести свой дефицит к приемлемой величине, до 3-4?%: в этих 8?% есть примерно половина структурного дефицита, то есть когда экономика начнёт расти, он автоматически сократится процента на 1,5, а потом ещё нужно до 3?% дожимать. И в Штатах понимают, перед чем они стоят, и говорят: США будут более сговорчивы по всем основным параметрам военного противоборства. Поэтому я оптимистично смотрю на то, что мы когда-нибудь все договоримся — и с НАТО, и с США. И тратить сейчас деньги на полное выстраивание за 10 лет старой концепции, я думаю, нерационально, в этой части я с вами согласен. По численности: вы сослались на 4,5 миллиона — да, это включая все таможенные службы, МЧС. Сейчас они выведены. Но согласен, что ГУИН — это вооружённые люди. Другое дело, что вряд ли они пойдут воевать. По ключевым вопросам я высказался, спасибо.

Григорий Томчин: Ядерный паритет — абсолютный блеф. Я это говорю, как человек, 20 лет занимавшийся подводными лодками. В 70-е годы был блеф и сейчас. Тогда, по ОСВ-1, договорились до такого паритета, при котором каждая сторона могла уничтожить весь мир 38 раз. А вот ядерное сдерживание и ядерный перехват — это и есть тот самый ядерный паритет, потому что, взорвав их над собой, мы уничтожим, кроме нас, ещё и их. Это не шутка: при первых расчётах в 80-х годах было принято, что самое эффективное противодействие — это взорвать над собой на высоте 100 км. До сих пор ядерщики так и делают, обманывая вас: первый удар, второй удар, третий... 28 минут и одна подводная лодка. Но лучше над собой. И это действительно реальный паритет. Второе. Я абсолютно согласен с заявлением Павла Фельгенгауэра о том, какую армию и какую модернизацию делать. Не ядерную, не космическую модернизацию, а так, чтобы, воюя на Кавказе, иметь соотношение погибших 1:20, ну, 1:10, но не 2:1, как сейчас нам заявляют: трёх ликвидировали, пять убито, шесть ранено. Но для этого нужны другие технические задачи для ВПК. Он настроен на другое — на большую скорость, дальность, мощь. А вот на то, чтобы сохранить своего солдата... Надо, чтобы народ любил армию. Матери и невесты не могут любить армию, пока там гибнут люди и теряют здоровье хотя бы раз в течение двух-трех лет. Как правильно было сказано, с конца 70-х годов армия воюет. Если в дежурном режиме из Псковской дивизии воюет один батальон, то за службу офицера сколько раз он туда попадёт? Совсем другой подход нужен. А вас обманули: построить эти 8 ракетоносцев один российский завод может за три года, а наладить может 8 в год. А если он будет строить 10 лет, то стоимость одного будет равна пяти.

П. Фельгенгауэр: Какие должны быть вооружённые силы, объяснять долго. Хорошие ВС могут быть призывными, есть добровольческие очень хорошие. А у нас ни те, ни другие и все плохие. Сейчас система призыва в России фактически умерла, с этим уже ничего нельзя сделать. Нужно формировать добровольческие ВС. Об этом говорят уже 20 лет, но ничего не делается. Нет сержантов, и никто не понимает, как их делать, нет системы рекрутирования. Если ты хочешь набрать работников, которые были бы не первые попавшимися с улицы, нужна служба рекрутирования. Ну какие могут быть 400 тысяч контрактников! Только деньги разворуют. К сожалению, все военные реформы, боюсь, нацелены только на распиливание бюджета, а бюджет огромный. И пока это не будет сделано (а для этого нужна открытая дискуссия), — эти вопросы не должны быть засекречены, потому что это касается всех. Нужна другая страна, другой президент...

А. Кудрин: Какой должна быть армия, чтобы мы могли отпускать туда наших детей? Ну, я бы хотел, чтобы сын чем-то другим занимался. Это вопрос выбора, предпочтения, пусть каждый сам определяет. Но мы должны создать условия, чтобы кто-то из наших детей захотел пойти в армию, рассчитывая там чему-то научиться. И чтобы они не считали это для себя потерянными годами. Я думаю, это можно сделать: оснастить, сделать более чёткую организацию, чтобы люди там не бездельничали, а учились и пришли оттуда с массой знаний, плюс чтобы был климат — я думаю, даже это можно сделать и дедовщину побороть, ведь это сделали все армии мира, кроме нашей. Этого нужно добиваться!

Я считал, что избрание концепции ценой в 23 трлн рублей — это существенное изменение экономической политики в целом. Мы не можем надеяться на то, что цена на нефть всегда будет 110 долларов за баррель, а сейчас мы переходим на зависимость от цены в 120 долларов и выше. Значит, это либо будет не исполнено и сокращено в конечном счёте через несколько лет, и все предприятия, которым сейчас дано задание расширять производство, набирают рабочую силу, вплоть до сварщиков и станочников, забирают их из тех областей, где их не хватает, а потом им скажут: извините, ошиблись! Это катастрофа, это очень неэффективное использование ресурсов.

Или другой вариант: мы будем исполнять эту программу независимо ни от чего, только повышая и повышая налоги. И третий вариант: мы будем продолжать тянуть эту программу, не строя дорог, школ, больниц и так далее. Все три варианта — плохие.

И еще одно: меня беспокоило то, что не были проработаны многие названные недостатки в этих вопросах, но это не остановило при принятии решения. Это значит, что у нас что-то не работает в системе принятия управленческих решений. Это для меня неприемлемо.

П. Фельгенгауэр: Нельзя поручать волкам охранять овец, это бесполезно. Обязательно должна быть общественная дискуссия, она есть в любых странах, где созданы дееспособные вооружённые силы. Любая военная организация в любой стране стремится к тому, чтобы все мужчины служили и все деньги тратились на ВПК. Нужен баланс, и армия должна подчиняться обществу, общество должно контролировать вооружённые силы. И только так можно создать эффективные ВС, и нельзя это поручать военным. Хотя, конечно, вести людей в бой должны профессионально подготовленные сержанты и офицеры. А вот обсуждать, что нужно сделать, чтобы они эффективно воевали, должно общество и экспертное сообщество, вовсе не обязательно состоящее из профессиональный военный. Каждый профессиональных военных всегда специалист и всегда будем защищать своих, доказывать, что нужны именно системы ПВО или танков побольше. Военные должны знать своё место. Очень эффективную реформу в своё время провёл Роберт Макнамара, когда министерство обороны забрали из рук военных, и там стали командовать гражданские специалисты, а военные — им подчиняться. И создали сейчас лучшие в мире вооружённые силы.

А. Кудрин: Одна реплика. Я согласен с тем, что эти вопросы настолько важны, с точки зрения цены, концепции, доктрины, влияют на все стороны жизни, что это должно обсуждаться больше, чем любой другой вопрос. Должен быть общественный контроль и какая-то специальная система, прежде чем будет приниматься система, что такая армия нам нужна. Сегодня общественный контроль катастрофически недостаточен. Для этого нужна бóльшая открытость оборонного бюджета и бюджета правоохрани-

тельных органов.

Колесников: Это прежде всего — ещё вопрос цены человеческой жизни.

Фёдор Шелов-Коведяев: Безусловно, общее состояние экономики и состояние военной организации тесно связаны. Мне кажется, что мы всё время пытаемся решать прикладные и технические задачи, частные проблемы, не приняв решения по общим вопросам. В этом смысле как человек, понимающий внешнюю политику, я должен сказать: почему что-то более-менее разумное происходит в ядерной составляющей нашей обороны? Потому что существует эта чёткая концепция ядерного сдерживания (правильная, неправильная — я не буду это обсуждать). Поскольку во внешней политике мы еще не определились с союзниками, то непонятно, подо что строить армию. Только под инсургентов, только под партизан? Это будет совершенно другая армия, её, конечно, будет недостаточно для решения общенациональных задач. Но какова эта общенациональная задача? Очевидно, что войны в Европе не будет. Вполне возможны какие-то совершенно новые конфликты, связанные с атакой на так называемый “золотой миллиард” со стороны голодных стран Африки и Азии. Это всё нужно сначала просчитать, посмотреть, что более вероятно, где это раньше взорвётся, откуда это всё может на нас рухнуть, с кем мы должны быть в этот момент. И тогда выстроится концепция, какая армия нам нужна, исходя из того, какие внешнеполитические приоритеты будут перед нами стоять.

А. Кудрин: Силиконовая долина и Бангалор — принципиально разные по наполнению и содержанию. Они были созданы исторически под какие-то задачи, давно уже эти задачи не выполняют и их переросли. Кстати, у всех, кто копировал Бангалор, тоже ничего не получалось. Это всегда сочетание каких-то условий, когда получается что-то особенное. Но я думаю, что и нам не удастся создать свой ОПК, опирающийся только на свои разработки и комплектующие. Айфон в своей экономике мы создать не можем, а такие технологии нам нужны. И мы их покупаем: все наши самые передовые системы управления уже обеспечены западным оборудованием, информационным и расчётным. Да, их проверяют, туда делают закладки, их пытаются вскрыть. Но что делать — приходится эти системы управления и связи закупать. Индия и Китай не стесняются покупать, и “Булава” содержит часть элементов, не производимых у нас. Создание современных видов вооружения требует использования последних достижений тех стран, где это было создано. Поэтому я думаю, всё пойдёт к этому, не только из-за военных условий, но и из-за общеполитических: мы будем создавать коллективные рамки безопасности, сближать взаимодействие и сотрудничество наших держав, в том числе вооружённых сил. Создавать оторванную от всех и противоборствующую всем систему невозможно, я абсолютно в этом уверен.

Из зала (Андрей Романов, предприниматель): Я бы хотел сконцентрировать внимание на том вопросе, который вкратце звучал. В прошлом году главный военный прокурор Фридинский сказал, что каждый пятый рубль, потраченный на оборону, не доходит до цели и разворовывается. Это официальное мнение, да. Глядя на цифры, которые нам приводил Алексей Леонидович, становится понятно, как много денег пропадает. Я как предприниматель и как гражданин не готов платить за это безобразие, за рост расходов, которые идут непонятно куда. Поэтому мне кажется, что сначала нужно разобраться с коррупцией. Вопрос к вам: насколько эта проблема актуальна в этом контексте и что можно предпринять, чтобы её решить?

А. Кудрин: С вашей установкой полностью согласен. Не думаю, что это точная цифра, не знаю, из какого расчёта она взята. Но думаю, эффективность чрезвычайно низка. Я знаю, как сделать эффективно, потому что изучил лучшие практики мира в этой части. Если бы реализовать в полном объёме программу эффективности бюджетных расходов, которая за полгода до моего ухода была утверждена правительством, то только эта программа процентов на 20 снизила воровство и коррупция. Это минимум. Прежде чем мы принимаем решение, должна быть проведена экспертиза: нужно ли это делать; делать ли это так; какими ресурсами и средствами? Это обычная практика общественного контроля, которая у нас не проходит. Возникает проблема — приходят люди и говорят: деньгами завалим. Когда мы, Минфин, говорили: давайте проведём всю процедуру, экспертизу, дискуссию, нам отвечали: зачем, решение уже принято, какие обоснования? К сожалению, это обычная практика по любым вопросам. И подчинение правилам тщательного анализа принятия решений обеспечивает в конечном счёте эффективность. Когда хватают за руку на откате, это последняя стадия примерно из десяти — на всех предыдущих можно поймать. Эффективность можно повысить существенно. Можно договориться о некоторых правилах — в парламенте, с общественными организациями — и жёстко их отслеживать. Чиновники и министры иногда первые, кто их нарушает, потому что хочется быстро всё сделать.

Из зала: Вопрос в том, сможет ли хоть как-то решить социальные вопросы, которые худо-бедно решает призывная армия, введение контрактной армии?

П. Фельгенгауэр: Я думаю, да. Вот была в России призывная армия при первых Романовых, а потом Петр Алек-

сеевич ввёл контрактную и выиграл войну. Но после появления регулярной армии вместо дворянского ополчения в России шли непрерывные военные перевороты. Последний неудачный — это декабрьское восстание. Да, и многие на это указывают: призывная армия — это какой-то гражданский контроль над вооружёнными силами. Но, к сожалению, призывная армия в России погибла, потому что подавляющее большинство людей не хотят, чтобы их дети служили в вооружённых силах. С этим, боюсь, уже ничего не поделать, и надо исходить из реальности. Чтобы призывные ВС сейчас были бы сколько-нибудь эффективны, срок службы по призыву нужно увеличить минимум до двух лет, а лучше — до трех, как в Израиле. (В СССР тоже служили по призыву три года, а во флоте — четыре. И парни там приобретали разные специальности, после армии их вне конкурса принимали в технические вузы и на работу в “закрытых” предприятиях ВПК. — Ред.) Прекрасная будет армия! Согласно нынешнее российское общество принять трёхлетнюю службу? Нет. А тогда получается, что такие вооружённые силы недееспособны. Есть аргументы и в ту, и в другую сторону: есть очень хорошие призывные армии и очень хорошие контрактные. Но в нашей стране подавляющим большинством населения призыв отторгается. Служить нужно дольше, год-то не годится никуда. Бобик сдох,

к сожалению.

А.Кудрин: Я добавлю: повышение денежного довольствия и было попыткой увеличить престиж воинской службы. Я здесь с Павлом согласен, что это в полной мере не решит проблему для контрактников, где действительно сопоставима зарплата с правоохранительными органами. Но не только поэтому. Вообще нужно создать другую атмосферу, состояние обучения в армии, целый комплекс. Плюс проживание, затем передислокация, перевод по службе — всё зависит от этого. Контракт — это другие условия жизни: они не сидят в казарме круглые сутки. Всё это должно быть серьёзно продумано, но до сих пор до конца не доработано. Тем не менее сейчас принято решение наращивать число контрактников по 50 тысяч каждый год. Условия, правда, сразу созданы не будут. Но сказанное не значит, что этого не надо делать, я как раз полностью за контрактную армию. Но позицию свою не меняю: оборонный бюджет должен быть меньше, чем сейчас, в пределах тех цифр в процентах к ВВП, который мы набрали. Но эффективность должна быть повышена, и это возможно. Не только при правильном расходовании денег — военная организация, цели, всё должно быть существенно уточнено в рамках общественной дискуссии и новых вызовов.

Заседание Гайдар Клуба фонд Гайдара провел в кафе “Март”.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2012, №34-35

Россия > Армия, полиция > magazines.gorky.media, 21 января 2013 > № 739198 Алексей Кудрин, Павел Фельгенгауэр

Бангладеш. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 12 января 2013 > № 731513 Шейх Хасина

Премьер-министр Бангладеш в ближайшие дни посетит Россию с официальным визитом. О том, в каких сферах намерена Бангладеш развивать отношения с Россией глава правительства Шейх Хасина рассказала в интервью РИА Новости.

Премьер-министр Бангладеш и дочь основателя страны Шейх Хасина в ближайшие дни посетит Россию с официальным визитом. О том, помнит ли сегодня Бангладеш о дружбе между нашими государствами в 70-е годы и о помощи, оказанной СССР разрушенной после войны за независимость стране, в каких сферах намерена Бангладеш развивать отношения с Россией и чего ожидает Дакка от визита в Москву главы правительства Шейх Хасина рассказала в эксклюзивном интервью корреспонденту РИА Новости Александру Неваре.

- В 70-е годы прошлого века в эпоху Вашего отца наши страны связывала крепкая дружба. Какова ситуация сегодня?

- Во время войны за независимость (в 1971 году) Россия действительно очень нам помогла. Но в 1975 году, после убийства моего отца, весь исторический сценарий резко изменился. История была переписана, мы потеряли наших старых друзей, в том числе и Россию. Сегодня, вернувшись во власть, мы пытаемся вернуть и утраченные отношения. В частности, мы вновь вспоминаем истории о помощи нам, о героической расчистке Читтагонгского порта от мин, когда погибли три ваших моряка. Пусть люди знают и помнят, насколько лояльна была Россия к нам, как нам помогли в трудную минуту. И сегодня мы стремимся расширить эти отношения, прежде всего в торговле.

© РИА Новости. Александр Невара

Премьер-министр Бангладеш Шейх Хасина

- Вы упомянули об эпизоде из недавней истории, когда в 1972 году советская морская экспедиция во главе с адмиралом Зуенко принимала участие в расчистке Читтагонгского порта от мин. Имеют ли эти события место в коллективной памяти вашего народа и в официальной истории?

- Мы помним, точно, это я вам говорю определенно. Наш порт в Читтагонге был полностью уничтожен. И факт героической гибели ваших моряков за наше дело всегда останется в нашей памяти. Со многими участниками той экспедиции я поддерживала контакты во время моих визитов в Москву. Это всегда было с нами, мы чтим память погибших. Мы снова поднимаем факты истории, награждаем забытых героев, в том числе, и посмертно. Мы четко помним, кто был другом, а кто врагом в нашей борьбе за свободу, и благодарность за роль в нашей истории испытываем не только к России, но и к Индии. И вообще жалеем об утраченной возможности очередного блока... Вы стояли за нас в ООН.

- Недавно между Бангладеш и Россией был подписан договор о строительстве атомной электростанции. Что значит этот проект для Вашей страны?

- У нас острый кризис электроэнергии. Это общеизвестно. Для обеспечения страны электричеством мы строим станции разных типов. А о строительстве АЭС мы уже давно думали, но не могли претворить это в жизнь. Я рада, что Россия пошла нам навстречу, это новый уровень отношений. То, что Россия помогла нам в войне за независимость и теперь готова помогать в вопросах энергетики, многого стоит. Мы надеемся упрочить базу наших отношений, и надеемся на позитивную реакцию России.

- На Ваш взгляд, может ли проект строительства АЭС в Руппуре повлечь за собой расширение нашего сотрудничества и в других сферах? Планирует ли Бангладеш осуществлять с Россией и другие проекты в энергетической сфере?

- Скажу прямо, Руппурский проект играет очень важную роль в закладывании основ нашей дружбы. У нас и без того немало станций построено Россией. Мы всегда приветствуем участие России в создании и развитии энергетических проектов и верим в отзывчивость России в этой сфере.

- Могут ли Россия и Бангладеш сотрудничать в будущем и в других сферах, например, в области международных отношений, продвижения концепции многополярного мира, противодействия наркотрафику, международному терроризму и другим видам преступности?

- Мы, конечно, против этих явлений - наркобизнес, терроризм, экстремизм. Мы желали бы плечом к плечу работать в этой сфере со многими странами, в том числе и с Россией. Это не только проблема нашей страны, но ведь и вашей... Мы также желаем прекращения этих явлений, и нам нужно стремиться действовать более сплоченно. Нам надо развивать всестороннее сотрудничество, от этого зависит и ход развития демократии. Необходимо взаимодействовать всесторонне, как на внутреннем фронте, так и на международной арене.

- Россия и некоторые другие страны действуют в рамках так называемой Шанхайской организации сотрудничества. Имеет ли Бангладеш цели как-то выстроить первые мосты отношений с ШОС?

- Мы были бы рады сотрудничать с ШОС, так как это откроет нам врата новых перспектив.

- Как, по вашему мнению, обстоят дела с культурным сотрудничеством между нашими странами? Это бы развило нашу дружбу и знания народов друг о друге.

- Это все уже было тогда, в 70-е годы, сразу после войны. Но потом было прервано не по нашей воле. И это сотрудничество будет восстановлено. Я скажу вещь, неизвестную многим. После войны у нас почти не было денег, и бартерная торговля очень сильно нам помогла. На это никто в мире не соглашался, кроме СССР. Это буквально спасло нас в первые годы. Мы давали такие товары, как джут и чай в обмен на многие необходимые нам вещи. Так просто, товары за сырье, в таком виде мы не получили бы ни от кого, если бы не СССР.

- Получается, что Вы стремитесь возобновить дружбу, которая уже была в советские годы. Сегодня вопрос состоит в том, чтобы поднять эти отношения на новый уровень, я правильно понимаю?

- После 1975 года все резко изменилось, во всех смыслах, после убийства моего отца и некоторых других лидеров народа, все пошло вспять... Другие режимы не желали признавать давних друзей, они пытались переписать историю, переписать подоплеку нашей борьбы. Но еще в 1996 году, сформировав правительство, мы начали работу по восстановлению в народной памяти исторической правды. Потому что выросло целое поколение, незнакомое с этой историей. Они используют любые средства, чтобы замолчать все это.

- Да, факты преступлений оккупационной армии, попытки реабилитации пособников...

- Да... и ничего не изменилось, это все продолжается. Но время идет вперед, новое поколение нашей молодежи заинтересовано в знании истории, ведь это должно быть интересно всем, все должны знать и помнить. Мы боролись за свободу, за победу, мы - нация победителей, наша молодежь должна знать об этом. Но мы потеряли 21 год в нашей истории. К сожалению, мы расстались с нашими большими друзьями. Но мы снова пытаемся сблизиться.

- Да, и последний вопрос. Что Вы лично ждете от предстоящего визита в Москву?

- Ну, Москва всегда и так была нашим другом. Мы надеемся на улучшение отношений, сотрудничества, на развитие отношений во всех смыслах, как количественно, так и качественно. Я ожидаю многого от этого визита. Я верю в то, что это поможет развить нашу дружбу и в дальнейшем.

Биография Шейх Хасины Вазед

Шейх Хасина Вазед родилась 28 сентября 1946 года. Она старшая дочь основателя и первого президента Бангладеш Шейха Муджибура Рахмана, убитого вместе с большинством членов семьи во время государственного переворота 15 августа 1975 года. Шейх Хасина и ее сестра Рехана избежали этой участи, так как находились в это время за границей. С конца 1975 года Шейх Хасина вместе с семьей проживала в Индии. Политической деятельностью начала заниматься еще в студенческие годы. В мае 1981 года, после заочного избрания на пост президента Народной лиги (НЛ), она вернулась в Бангладеш. С 1983 по 1990 годы Шейх Хасина фактически возглавляла антиправительственное движение, которое привело к падению авторитарного режима генерала Эршада. Весной 1991 года, после поражения НЛ на всеобщих выборах, она стала лидером парламентской оппозиции. В 1996 году НЛ победила на выборах, и ее лидер возглавила правительство страны. Но на парламентских выборах 2001 года НЛ потерпела сокрушительное поражение, и Шейх Хасине пришлось вернуться в оппозицию. Через пять лет она организовала массовое движение против подконтрольного Националистической партии Бангладеш переходного правительства. Твердо занимаемая ею позиция по вопросу восстановления и развития демократических институтов позволила провести 29 декабря 2008 года очередные парламентские выборы, на которых НЛ одержала внушительную победу. Шестого января 2009 года Шейх Хасина вновь стала премьер-министром.

Во внутренней политике премьер выступает за проведение демократических преобразований и решение острых социально-экономических проблем страны. Она является сторонницей прагматичной многовекторной внешней политики, нацеленной на поддержание дружественных отношений со всеми странами, включая Россию. Шейх Хасина награждена премией мира ЮНЕСКО имени Уфуэ-Буаньи за вклад в мирное урегулирование проблемы Читтагонгского горного района Бангладеш, а также рядом других международных премий. Она является почетным доктором ряда университетов в Индии, Японии, Великобритании, Австралии. Премьер написала более десяти книг на бенгальском и английском языках, посвященных социально-политическим проблемам ее страны.

Российско-бангладешские отношения

Дипломатические отношения между СССР и Бангладеш были установлены в 1972 году. В 1972-74 годах Советский Союз оказал Бангладеш значительную помощь в восстановлении экономики, разрушенной в 1971 году в ходе войны за независимость от Пакистана. В начале 70-х годов были осуществлены первые контакты на высоком политическом уровне - СССР посетили премьер-министр Бангладеш шейх Муджибур Рахман и глава МИД А.С.Азад. После государственного переворота в 1975 году в двусторонних отношениях произошел спад, но с начала 90-х годов возобновился обмен визитами, в том числе и на министерском уровне. Россия была признана бангладешским правительством как государство-преемник СССР 29 декабря 1991 года. В настоящее время Москва и Дакка успешно сотрудничают на площадках ряда международных организаций, в том числе ООН. По данным МИД РФ, объем взаимной торговли двух стран за первое полугодие 2012 года составил около 225 миллионов долларов. Россия поставляет в Бангладеш цемент, неорганические удобрения, черные металлы, продукцию машиностроения, а импортирует швейные изделия, трикотаж, мороженные морепродукты, керамику, джут.

Важнейшим направлением российско-бангладешского экономического сотрудничества является энергетика. Суммарная установленная мощность возведенных при участии российского предприятия "Технопромэкспорт" шести блоков ТЭС "Горазал" и одного блока ТЭС "Сиддиргандж" составляет 1160 МВт (примерно 1/5 всех генерирующих мощностей Бангладеш). Второго ноября 2011 года Россия и Бангладеш подписали межправительственное соглашение о сооружении двух энергоблоков АЭС российского дизайна установленной мощностью 1000 мегаватт на площадке Руппур, расположенной в 200 километрах от Дакки. Росатом будет поставлять ядерное топливо в течение всего срока эксплуатации станции. Также обсуждаются планы обучения в Москве в Национальном исследовательском ядерном университете МИФИ студентов из Бангладеш.

Бангладеш. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 12 января 2013 > № 731513 Шейх Хасина

Россия > Приватизация, инвестиции > kremlin.ru, 27 декабря 2012 > № 724797 Владимир Путин

Владимир Путин провёл заседание Государственного совета «О повышении инвестиционной привлекательности субъектов Российской Федерации и создании благоприятных условий для развития бизнеса».

Стенографический отчёт о заседании Государственного совета

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги! Друзья!

Сегодня наш разговор об одной из ключевых задач региональной власти – это создание достойных, хороших условий для работы предпринимателей. Сейчас на федеральном уровне реализуется национальная предпринимательская инициатива. В сотрудничестве с бизнесом устраняются административные барьеры, совершенствуется законодательство и административные институты.

Но мы с вами прекрасно понимаем, что инвестор приходит не просто на территорию, он приходит в конкретный регион и сталкивается с конкретными проблемами, решает свои проблемы с конкретными людьми, которые могут найти тысячи способов, если захотят объяснить и своё бездействие, и крючкотворство.

Например, стоимость и время прохождения аналогичных административных процедур из региона к региону у нас отличается в разы. Например, регистрация собственности занимает в Калуге 19 дней, а в Якутске – 60; подключение к системе электроснабжения занимает в Саратове 123 дня, а в Екатеринбурге – 360 дней; получение разрешения на строительство (кстати, показатель, по которому мы сильно отстаём от всех стран ОЭСР [Организация экономического сотрудничества и развития]) занимает в Сургуте 150 дней, а в Твери – 448.

Вообще это уму непостижимо. На деле это означает, что в одних субъектах Федерации ничего не делают для развития бизнеса, а ещё хуже – разрушают деловую среду, а в других – создают условия для предпринимательской инициативы.

Хочу прямо сказать, выбор вектора развития всегда остаётся за руководителем региона. Его роль, безо всякого преувеличения, является определяющей.

Личная порядочность губернатора – важнейшая составляющая регионального инвестиционного климата. Также как его способность заставить подчинённых обеспечивать честную конкуренцию.

Губернатор должен сам находить время для личного общения с инвесторами, а в случае необходимости – назначать ответственного из числа своих заместителей за сопровождение конкретных проектов. Такая практика работает. Я знаю, что вы были в Калуге, знакомились с работой калужских властей.

В недавнем прошлом дотационный субъект Федерации, не имея запасов углеводородов, смог стать одним из лидеров по темпам роста экономики, по объёму привлечения иностранных инвестиций.

Опыт Калужской области, других успешных регионов, а у нас таких немало – это Белгородская область, Липецкая, Томская, – положен в основу стандарта создания регионального инвестиционного климата [Стандарт деятельности органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации по обеспечению благоприятного инвестиционного климата в регионе]. Он прошёл обкатку в «пилотных» регионах. И уже с января 2013 года Стандарт станет руководством к действию для всех субъектов Российской Федерации.

Безусловно, регионам потребуется определённая методическая помощь. Я прошу Правительство, Агентство стратегических инициатив заняться такой работой.

Уважаемые коллеги! Понятно, что Стандарт задаёт лишь базовые, минимальные требования. Но у регионов должны быть стимулы добиваться большего. Уже сделаны определённые шаги для совершенствования механизмов межбюджетных отношений. Однако проблемы по-прежнему остаются.

Как утверждают сами представители регионов, существенная часть поступлений от деятельности новых предприятий в их бюджеты не попадает. При этом поток дотаций из федерального бюджета сокращается. Это, конечно, очень плохая практика.

Это значит, что ходить в Минфин за деньгами, выпрашивать дотации из федеральной казны по-прежнему выгоднее, чем привлекать инвесторов. А должно быть, конечно, прямо наоборот. Я прошу Министерство финансов вместе с членами Госсовета ещё раз обсудить данную проблему и представить конкретные предложения.

Подчеркну, самодостаточными должны быть не только регионы, но и муниципалитеты. Мы с вами об этом много раз в разных форматах говорили. Если местные власти получат стимулы поддержать предпринимательство, выиграют все, весь субъект Федерации. Поэтому, как мы и договаривались, нужно передавать на муниципальный уровень поступления от специальных налоговых режимов для малого и среднего бизнеса.

Разумеется, все дополнительные доходы, как регионов, так и муниципалитетов, должны прежде всего идти на развитие, на создание инфраструктуры, на благоустройство территорий, должны инвестироваться в человеческий потенциал, в здравоохранение и образование. Если регион привлекателен для жизни, если он притягивает лучшие кадры, талантливых, образованных людей, – сюда потянутся и инвесторы, в конце концов.

Кстати, человеческий потенциал во многом закладывается в школе. И именно этому уровню образования мы уделяем сейчас повышенное внимание: обновляем материальную базу и повышаем зарплаты учителям.

Безусловно, важно восстанавливать лучшие школьные традиции, включая воспитательную роль школы. Уже говорил неоднократно о своём предложении вернуться к ученической форме. Разумеется, она не должна быть одинаковой везде и всюду, но нужно сделать так, чтобы всем детям было в школе комфортно независимо от национальности, вероисповедания и тем более от достатка родителей. И прошу вас ещё раз об этом подумать.

Что касается заработных плат учителей. Недавно, вы знаете, у меня была большая пресс-конференция, и там журналисты поднимали вопросы о том, что в жизни далеко не так всё выглядит, как в отчётности. Я попрошу соответствующие органы, в том числе Министерство образования, на это обратить особое внимание и посмотреть, что реально происходит на практике.

Далее. Как я уже говорил, мы будем расширять финансовую самостоятельность территорий. Но, конечно, и спрос должен быть жёстче. Руководитель региона должен нести политическую ответственность за качество делового климата. Для него это экзамен на умение управлять.

Что касается лучших, наиболее эффектных и эффективных региональных руководителей и членов их команд, то они должны составлять основу кадрового резерва всей страны.

Следующий важный вопрос. Часто приходится слышать от губернаторов о том, что есть проблемы с территориальными органами федеральных министерств и ведомств. В этой связи хотел бы напомнить.

Во-первых, на прошлом заседании Госсовета в июле этого года мы договорились, что главы регионов получат право вносить предложения о дисциплинарной ответственности руководителей территориальных органов за ненадлежащее исполнение своих обязанностей. Соответствующий Указ Президента в ближайшие дни будет подписан.

Второе. В Послании я говорил уже о необходимости дальнейшей оптимизации функций органов власти, прежде всего контрольно-надзорных. Министерства и ведомства обязаны предложить, как можно организовать работу своих подразделений на местах без излишней бюрократии и очевидного издевательства над здравым смыслом, и в добровольно-принудительном порядке отказаться от явно избыточных полномочий. Я прошу с этими решениями не затягивать.

Теперь о деятельности правоохранительных органов. Ещё раз обращаю внимание на недопустимость их участия в спорах хозяйствующих субъектов. Для установления таких фактов прошу МВД, Генеральную прокуратуру, Следственный комитет обеспечить информационное взаимодействие с деловым сообществом.

В целом следует обеспечить быстрое, беспрепятственное и, главное, открытое рассмотрение жалоб предпринимателей на необоснованные действия органов власти.

В этой же логике прошу депутатов доработать законопроект об Уполномоченном по защите прав бизнеса на этапе его подготовки ко второму чтению.

Субъекты Федерации со своей стороны призваны обеспечить всё необходимое содействие в организации региональных общественных приёмных Уполномоченного по защите прав предпринимателей.

Уважаемые коллеги! Нам нужно запустить настоящее соревнование за инвестора, за инвестиции, чтобы каждый регион стремился создать у себя не просто хорошие, а наилучшие условия для ведения бизнеса. Только так мы можем рассчитывать на успех страны в глобальной конкуренции за прямые инвестиции, которые нам крайне нужны.

В работе с инвестором нужно скоординировать усилия федеральных структур, институтов развития, региональных управленческих команд. Словом, необходимо выстроить целостную систему привлечения инвестиций в субъекты Федерации, повысить эффективность особых экономических зон и индустриальных парков. Я жду и от Правительства, и Агентства стратегических инициатив соответствующих предложений.

Уже говорил в Послании, что прежде всего нужно показать инвестору потенциал наших регионов. Он должен чётко видеть, как будет идти развитие инфраструктуры, какие меры государственной поддержки, какие льготы доступны в том или ином субъекте Федерации. Где планируется развивать промышленные кластеры. Какие кадры будут готовить образовательные центры для реализации предлагаемых проектов. Такая информация должна быть доступна в онлайн-режиме и лечь в основу инвестиционной карты регионов Российской Федерации.

Я хочу также подчеркнуть важность персональной работы с каждым, кто хочет инвестировать свои капиталы в Россию. Как на федеральном, так и на региональном уровне должен быть выстроен механизм взаимодействия с потенциальным инвестором. Здесь нужно посмотреть на лучшие мировые практики, они есть, они известны. Это не какой-то секрет.

В заключение ещё раз подчеркну: нужно оказать бизнесу – как отечественному, так и иностранному – необходимую помощь и поддержку, продемонстрировать преимущества наших регионов, чтобы в конечном счёте инвесторы выбрали Россию.Давайте перейдём к обсуждению предложенных тем. Передаю слово руководителю рабочей группы Госсовета губернатору Тульской области Владимиру Сергеевичу Груздеву. Пожалуйста, Владимир Сергеевич.

В.ГРУЗДЕВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Государственного совета, коллеги!

Прежде всего большое спасибо за оказанное мне доверие и возможность участвовать в подготовке заседания Государственного совета.

Привлечение инвестиций – это приоритетная задача, стоящая перед всеми уровнями власти. Рост инвестиций приводит к созданию новых рабочих мест, инфраструктуры, напрямую влияет на уровень и качество жизни граждан. Вместе с Агентством стратегических инициатив, институтами развития, представителями Минэкономразвития, Минфина, Минрегиона, а также руководителями субъектов и крупнейшими консалтинговыми компаниями мы проанализировали состояние инвестиционного климата в Российской Федерации.

На основе этого анализа мы выработали меры и систему стимулов, направленных на повышение привлекательности регионов для отечественных и иностранных инвестиций, в первую очередь для прямых инвестиций в реальный сектор экономики. Мы считаем, что именно они смогут повысить производственный потенциал территорий, обеспечить создание новых, высокопроизводительных рабочих мест.

Мы старались внимательно изучить ситуацию в регионах и определить, чего не хватает региональным органам исполнительной власти для того, чтобы организовать системную работу по улучшению инвестиционного климата. Дополнительно вчера в Калужской области мы провели круглый стол с участием российских, иностранных инвесторов и членов Государственного совета.

И анализ, и встреча с инвесторами показали наличие четырёх ключевых проблем в области инвестиционного климата. Это сохраняющиеся административные барьеры, низкая эффективность региональных органов власти и местного самоуправления, ограниченный кадровый потенциал, нехватка финансовых ресурсов для создания инвестиционной инфраструктуры и развития бизнеса.

Мы также собрали и проанализировали практики региональных администраций по привлечению инвесторов и сформулировали рекомендации по решению этих и других проблем инвестиционного климата. Эти меры рассчитаны на период до 2018 года и направлены на исполнение Указа Президента от 7 мая 2012 года № 596 «О долгосрочной государственной экономической политике».

Меры по созданию в регионах благоприятных условий для бизнеса могут быть условно поделены на две группы. Первая группа включает меры по улучшению инвестиционного климата, вторая – внедрение стимулов для всех участников инвестиционного процесса. Важным элементом является повышение эффективности деятельности органов власти субъектов Российской Федерации по трём основным направлениям.

Первое – это изучение успешных и неудачных практик других регионов. В настоящее время, по сути, не существует системы обмена лучшими практиками. Полагаем, что восполнить пробел может региональный инвестиционный стандарт, ставший серьёзным подспорьем в моей работе губернатора.

Второе – повышение уровня квалификации должностных лиц, ответственных за привлечение инвестиций. Мы предлагаем организовать федеральный центр компетенций с соответствующими образовательными программами. Обучение рядовых сотрудников исполнительной власти нужно организовать на региональном уровне.

Третье. Мы считаем целесообразным проанализировать полномочия федеральных ведомств в регионах, то, как они реализуют свои полномочия и как это сказывается на условиях ведения предпринимательской деятельности. На основе этого анализа нужно подготовить предложения по передаче некоторых полномочий в субъекты, а также по совершенствованию того, как эти полномочия реализуются.

Так, в Тульской области в региональном правительстве работает 1111 человек, около 3,5 тысячи человек работают в органах местного самоуправления. При этом в территориальных управлениях федеральных органов власти – более 4,5 тысячи человек, и это не считая сотрудников полиции, прокуратуры, ФСБ.

По второму блоку. В настоящее время создаются методики расчёта ключевых показателей эффективности, определённых Указом Президента № 1276 от 10 сентября 2012 года. Мотивация сотрудников инвестиционного блока в органах исполнительной власти субъектов должна быть завязана на достижении соответствующих элементов целевых показателей.

Чтобы повысить мотивацию к инвестированию и привлечению инвестиций, необходимо в рамках бюджетного планирования рассмотреть возможность дополнительного стимулирования регионов, привлекающих инвестиции. На федеральном уровне финансовые стимулы для привлечения инвестиций сейчас отсутствуют. Некоторым руководителям регионов легче обратиться за дотацией в Министерство финансов, чем заниматься развитием инфраструктуры и привлечением инвестиций.

Сегодня возникла ситуация, при которой чем активнее регион в привлечении инвестиций, тем меньше он получает от федерального бюджета. В итоге получается, что от привлечения инвестиций региональный бюджет даже может пострадать. Так, например, в Калужской области за время существования индустриальных парков с 2006-го по 2011 год только дополнительных налогов с этих парков собрано более 26 миллиардов рублей, из них 16,5 миллиарда рублей – в федеральный бюджет, таможенные платежи выросли с 5 миллиардов рублей в 2007 году до 42 миллиардов рублей в 2011-м. При этом дотации из бюджета за этот же период сократились с 1 миллиарда 600 миллионов до 400 миллионов. Это более чем в 4 раза.

Для финансового стимулирования регионов к развитию инвестиционной инфраструктуры, обеспечению среднесрочного бюджетного планирования и повышения их бюджетной обеспеченности мы рекомендуем предусмотреть дополнительную стимулирующую дотацию тем субъектам, которые показали значительный рост налогового потенциала, конечно, при наличии возможностей в национальном бюджете. Сегодня часть бюджета России, направленная на стимулирование инвестиционной активноcти региона, составляет менее 1,5 процента от общего объёма трансферта.

Уважаемый Владимир Владимирович! Общая сумма трансфертов 1 триллион 200 миллиардов, и только 20 миллиардов направляются на стимулирование инвестиционной привлекательности регионов. Существующий механизм распределения дотаций, предусмотренный постановлением Правительства № 798, целесообразно изменить. Дотации мы рекомендуем предоставлять тем субъектам, которые наиболее успешно достигли целевых показателей по направлениям оценки эффективности, предусмотренных Указом Президента № 1276.

Учитывая важность развития инвестиционной инфраструктуры, представляется необходимым принятие на федеральном уровне нормативного правового акта, задающего стандарты деятельности индустриальных парков, механизмы и инструменты государственной поддержки их создания и развития. Финансировать строительство инфраструктурных инвестиционных объектов, в том числе индустриальных парков, из средств федерального бюджета нужно, ориентируясь на результат.

Соответствующая субсидия должна выделяться субъекту Российской Федерации только после того, как он самостоятельно за счёт средств регионального бюджета или привлечённых средств создал такой объект и привлёк в него инвесторов. Компенсация затрат на объект инвестиционной инфраструктуры должна рассматриваться в зависимости от объёма поступающих налоговых платежей. Также для привлечения капиталов в создание инженерной инфраструктуры индустриальных парков мы предлагаем государственным институтам развития и банкам с госучастием разработать специализированные банковские продукты для поддержки таких проектов.

Кроме развития инфраструктуры считаем также необходимым в целом повысить доступность финансовых ресурсов. Для этого необходимо существенно снизить стоимость кредитных ресурсов, а это невозможно без изменения Центробанком ставки рефинансирования. Одновременно в целом деятельность Центрального банка должна быть направлена на создание стимулирующих развитие экономики условий, а не только на сохранение текущей ситуации и стабильного курса национальной валюты. Безусловно, это может потребовать внесения изменений в закон о Центральном банке. Прошу Вас, уважаемый Владимир Владимирович, рассмотреть возможность такой законодательной инициативы.

Все изложенные ранее рекомендации, на мой взгляд, можно объединить в одну «дорожную карту» улучшения регионально-инвестиционного климата и при её формировании использовать разработанный АСИ [Агентство стратегических инициатив] механизм в рамках национальной предпринимательской инициативы.

В заключение хотел бы ещё сказать об одном стимуле и условии привлечения инвестиций во все российские регионы. Сейчас мы работаем только с теми, кто уже принял решение об инвестициях в Россию или страны СНГ. Однако остаётся пласт инвесторов, имеющих значительный инвестиционный потенциал, которые пока не рассматривают Россию в качестве страны для ведения бизнеса.

Это происходит в силу многих причин, чаще всего в результате обычной неинформированности. Нам, руководителям регионов, достаточно сложно достучаться до этих инвесторов. Полагаем, что решением этой проблемы может стать создание на федеральном уровне системы, которая была бы нацелена на привлечение иностранных инвестиций и продвижение инвестиционных возможностей делового имиджа России за рубежом. Такие системы созданы и успешно функционируют в Сингапуре, Бразилии и Южной Корее.

Владимир Владимирович, на слайде (демонстрируют слайд) Вы сейчас видите снимок сайта французского агентства на русском языке. То есть они уже сегодня предлагают нашим потенциальным инвесторам прийти и вложиться в экономику Франции. Созданные в рамках этой системы агентства занимаются продвижением своей страны в качестве объекта инвестиций.

Резюмируя, необходимо сказать, что динамика привлечения инвестиций в субъектах Российской Федерации является сегодня положительной, но недостаточной для выполнения Вашего поручения по увеличению объёма инвестиций, а также достижения и повышения позиции Российской Федерации в рейтинге Всемирного банка по условиям ведения бизнеса со 112-й в этом году до 20-й – в 2018 году.

Для достижения этих целей необходима целенаправленная, инициативная и скоординированная работа всех федеральных, региональных, муниципальных властей по созданию благоприятных условий для ведения бизнеса, и здесь мы должны работать как одна команда. Уверен, что озвученные мною меры позволят сохранить и ускорить положительную динамику инвестиционного развития России.

Владимир Владимирович, пользуясь случаем, хотел сказать, что всё, что мы обсуждаем и делаем сегодня, это всё направлено на улучшение качества жизни людей и детей. Сейчас в обществе очень активно идёт дискуссия относительно защиты детей-сирот, в том числе и в нашей области обсуждается эта проблема.

Владимир Владимирович, я хотел спросить, какова судьба этого закона. Мне кажется, надо ставить точку.

В.ПУТИН: Какого закона?В.ГРУЗДЕВ: Закона по детям-сиротам. Я думаю, что в целом нужно принять государственную программу для поддержки тех семей, которые могут усыновлять детей у нас, внутри страны. Мы на сегодняшний день встали с колен, и мне кажется, пора это сделать.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо Вам за доклад по теме. Мы сейчас обсудим. Следующий выступающий – Белоусов Андрей Рэмович.

Что касается закона, о котором Вы упомянули, то я своё отношение к этому уже высказал. Ко мне сегодня, наверное, уже поступил из Совета Федерации этот закон. Я пока не вижу оснований, почему я не должен его подписывать, хотя я должен посмотреть окончательный вариант и всё там взвесить.

Кроме того, что у нас вызывает критику, а именно – действия американских властей, которые не дают нам никакого доступа, а ведут себя вызывающе и надменно, не дают никакого доступа к усыновлённым детям, принимают решения, которые нам кажутся юридически необоснованными в отношении тех, кто, на взгляд наших экспертов, совершил очевидные правонарушения в отношении усыновлённых детей, но кроме этого есть ещё одно соображение, о котором я не говорил и о котором бы сейчас сказал.

Вы знаете, ведь в мире, наверное, много мест, где уровень жизни получше, чем у нас. Ну и чего, мы туда отправим всех детей? Может, и сами туда переедем? Неплохо бы посмотреть и на мировые практики, и не только нашего времени. И мировые практики говорят о многом.

Вот, допустим, уровень жизни в Израиле не самый высокий в мире, не самый плохой, но и не самый лучший, но там есть одна проблема, связанная с безопасностью. Я сейчас не говорю, кто прав, кто виноват, это отдельная большая тема. Ну и чего, израильтяне что, всех своих детей куда-то отправляют, даже оставшихся без попечения родителей? И вообще на протяжении веков ни духовные, ни государственные лидеры страны никуда никого не отсылали, они всегда борются за свою национальную идентичность, в кулак собираются, борются за свой язык, за свою культуру.

У нас есть и достойные примеры в нашей стране, на Кавказе, например. Возьмём ту же Чечню, прошедшую через период тяжёлых испытаний в самое последнее время. И людей там много погибло, и других трагедий было много. Там же нет практически ни одного брошенного ребёнка, даже оставшегося без родителей, родственники всех забирают в семьи.

Это то, на что мы должны были бы обратить внимание. Это не значит, что у русского народа, у русского человека нет таких внутренних побудительных мотивов. Нет, просто большой народ, ощущая себя великим, он немножко по-другому относится к вещам подобного рода. Кажется, что наши ресурсы безграничны, а это не так. Может наступить какой-то момент, и, перешагнув рубеж, мы уже ничего не сможем остановить с точки зрения разрушений.

Поэтому относиться к таким вещам нужно крайне чувствительно, крайне внимательно. И, безусловно, нужно поддержать предложения, которые направлены на то, чтобы сделать всё внутри своей собственной страны для того, чтобы обеспечить достойное будущее всех наших детей, в том числе оставшихся без попечения родителей либо детей-сирот.

В этой связи я намерен не только подписать закон, о котором Вы сейчас сказали, но и Указ Президента Российской Федерации об изменении порядка поддержки детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, и особенно тех, кто находится в особо сложной ситуации, имея в виду их состояние здоровья. В этой связи нужно будет подумать и депутатам Государственной Думы, как и что нужно сделать для совершенствования законодательства, и многое, конечно, на площадке Правительства нужно будет решить. Но это наша общенациональная задача.

Спасибо.

Пожалуйста, Белоусов Андрей Рэмович.

А.БЕЛОУСОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые члены Государственного совета Российской Федерации!

В качестве небольшого вступления хотел бы сказать, что сегодня Россия, так же как и другие страны, участвует в очень жёсткой, глобальной конкуренции за привлечение прямых инвестиций. И в этой конкурентной борьбе невозможно допустить, чтобы Россия проигрывала. Хотя мы часто критикуем себя (и справедливо критикуем) за качество нашего инвестиционного климата, хотел бы сказать, что в целом по привлечению инвестиций Россия в ряду других стран выглядит достаточно позитивно.

В прошлом году в нашу страну поступило почти 56 миллиардов прямых иностранных инвестиций, и в этом году прогноз порядка 60 миллиардов. В прошлом году Россия заняла 9-е место среди 20 ведущих стран по объёму привлечённых за год прямых иностранных инвестиций. И это с учётом общей тенденции оттока инвестиций с развивающихся рынков из-за долгового кризиса в Европе. Без учёта данного фактора за пять лет Россия привлекла 263 миллиарда прямых иностранных инвестиций. Это шестой результат в мире и второй после Китая среди стран БРИКС.

Хотел бы отметить, что по двум из четырёх ключевых факторов, влияющих на объём привлечения инвестиций, мы занимаем лидирующие позиции. По макроэкономической ситуации в рейтинге финансовой стабильности, по версии «Фанейшнл таймс», Россия занимает второе место среди стран «двадцатки», по потенциалу внутреннего рынка – седьмое место из 140 стран по индикатору глобальной конкурентоспособности в рейтинге Всемирного экономического форума.

В то же время по двум другим факторам мы достаточно сильно отстаём. По уровню развития инфраструктуры Россия занимает 47-е место в мире. И самое главное, по состоянию институтов, то есть правил, по которым работает бизнес, место во второй сотне, по разным рейтингам. Например, 133-е место из 140 стран – в рейтинге Всемирного экономического форума.

Именно на последнем факторе – на улучшении институтов – сосредоточены основные усилия исполнительной власти. Здесь следует выделить четыре основных направления приложения сил.

Первое направление – это реализация национальной предпринимательской инициативы в рамках исполнения «дорожных карт» по улучшению условий ведения предпринимательской деятельности. Всего в настоящее время в разной степени подготовки и реализации находятся 12 «дорожных карт», в том числе пять уже утверждены распоряжением Правительства Российской Федерации и по трём есть первые результаты.

Например, в части таможенного администрирования уже создана возможность использования предварительной информации в рамках системы управления рисками к товарам, перемещаемым через таможенную границу. Когда это будет полностью реализовано, а Федеральная таможенная служба обещает сделать это к концу первого квартала, сроки таможенных операций и прохождения грузов через таможню существенно сократятся.

В части доступа к энергетическим сетям. Уже сегодня потребители с мощностью энергопринимающих устройств до 150 киловатт получили право на рассрочку платежа за подключение на 3 года. В ближайшие 6 месяцев планируется ввести порядок ускоренного подключения потребителей по временной схеме, что позволит быстрее начать энергоснабжение новых абонентов. А я хочу напомнить, что по рейтингу Doing Business, по подключению к электросетям мы занимаем 180-е место из 185 стран, которые участвуют в этом рейтинге.

Будет утверждён график снижения стоимости подключения к электросетям, так что стоимость услуг по подключению будет уменьшаться каждый год, и утверждены показатели рейтинга инвестиционной привлекательности регионов в части удобства подключения к электрическим сетям.

В части улучшения предпринимательского климата в сфере строительства. В ближайшее время будет утверждён исчерпывающий перечень процедур в сфере жилищного и промышленного строительства и установлены полномочия Правительства Российской Федерации по утверждению данного перечня. Будет создана нормативно-правовая база для реализации субъектами Российской Федерации и муниципальными образованиями проектов государственно-частного партнёрства и концессий в жилищно-коммунальном хозяйстве.

Проект этого закона внесён в Правительство, и мы считаем, что в течение первого квартала следующего года он вполне может быть принят Думой в первом чтении. Будут установлены возможности обжалования действий органов государственной власти и местного самоуправления при нарушении порядка осуществления полномочий в области строительства и земельных отношений.

Уважаемые коллеги! Несмотря на то, что большинство этих и других осуществляемых действий – это мера федерального уровня, ключевая роль в их реализации принадлежит регионам. И в этом отношении очень показательно обследование, на которое ссылался Владимир Владимирович в своём вступительном слове, которое провёл Мировой банк вместе с Министерством экономического развития на субнациональном уровне.

Оно проводилось по той же самой методологии, по которой наша страна и другие страны оцениваются в рейтинге Doing Business. Только в данном случае в качестве объектов наблюдения выступали не страны, а субъекты Российской Федерации, 30 субъектов. Их инвестиционный климат оценивался по показателям областных центров. Так вот это исследование показало, что даже при той нормативно-правовой базе, которая сегодня есть в стране, существует огромный разрыв между регионами по срокам и количеству процедур в строительстве и подключении к электросетям. Он достигает двух-трёх раз.

И я могу сказать, что Москва в этом рейтинге из 30 субъектов Федерации, а рейтинг проводился по итогам 2011 года, заняла 30-е место. Первое место заняла Ульяновская область. Если бы у нас показатели Москвы были такие же, как показатели Ульяновской области, то мы находились бы не на 120-м месте в рейтинге Doing Business, как это было в 2012 году, а примерно на 70-м. То есть вот эти 50 позиций – это вполне такая количественно измеренная внятная цена того, что у нас лучшие практики реализуются далеко не повсеместно.

Второе направление – это совершенствование земельных отношений и регистрация прав собственности. Я должен сказать, что сегодня инвесторов, пожалуй, эта тема волнует сильнее всего. У нас достаточно много примеров, когда российские компании были вынуждены или просто уходили в другие страны (сейчас – Таможенного союза, прежде всего в Казахстан), а иногда уходили и в Китай только потому, что они в течение лет не могли получить земельные участки для строительства. Один из таких примеров – это компания «Интерскол», которая сейчас занимает больше 20 процентов российского рынка электроинструментов, она работает на российский рынок из Китая.

Что здесь требуется сделать и будет сделано? Прежде всего хочу напомнить, что по этой теме в октябре уже прошло заседание президиума Госсовета, принятые решения уже исполняются. К концу 2015 года, а программа рассчитана примерно на три года, планируется сократить сроки кадастрового учёта и регистрации прав с 25 дней (это на сегодняшний день) до 10 дней, а максимальное время ожидания в очереди – с 60 до 16 минут.

Что уже сделано? Создана Правительственная комиссия, точнее, эти функции получила действующая Правительственная комиссия по развитию жилищного строительства. Эта комиссия получила полномочия по оценке эффективности использования участков федеральными предприятиями и учреждениями для последующего их изъятия и безвозмездной передачи муниципалитетам.

Этот механизм в полной мере заработает после принятия поправок в закон, предусматривающий возможность внесудебного изъятия неиспользованных участков у государственных предприятий и учреждений, прежде всего по ФГУПам. Хотел бы отметить, что эти поправки сейчас находятся в Государственной Думе, и мы ожидаем их принятия в первом квартале следующего года.

Внедрён механизм оказания услуг в сфере кадастрового учёта, регистрации прав в электронном виде через интернет. Пока только предоставление сведений и кадастровый учёт, но уже в 2014 году мы планируем полностью обеспечить возможность регистрации прав собственности через интернет.

В ближайшее время предстоит сделать более простым и прозрачным порядок приобретения гражданами и юридическими лицами земельных участков у государства. Напомню, что это одна из основных точек в нашем инвестиционном климате. До сих пор земельные участки у государства можно получить для строительства без торгов, за исключением жилищного строительства. И зачастую это делает земельные ресурсы доступными только для избранных компаний, при этом сама процедура приобретения участков без торгов может занимать от полугода до трёх лет.

Разработан законопроект, запрещающий продажу земли без торгов, за исключением закрытого перечня случаев, таких, как строительство транспортной и инженерной инфраструктуры, школ, больниц и так далее, и при этом упрощена и жёстко регламентирована сама процедура торгов. При этом процедура предоставления участков без торгов в таких случаях многократно упрощается.

Одновременно закон устанавливает обязанность для органов власти выставлять земельные участки на торги по заявлениям граждан и юридических лиц. Планируемый срок принятия этих поправок – также первый квартал следующего года. Сейчас законопроект находится в Думе, и завершается подготовка ко второму чтению этого законопроекта.

Кроме того, необходимо обеспечить такой порядок работы, когда земельные участки для строительства объектов предоставляются с подключением к системе инфраструктуры. Для этого необходимо скоординировать работу муниципалитетов с энергетическими и коммунальными организациями. Также запланировано предоставить застройщику право самостоятельно разрабатывать документацию по планировке территорий, в случае если у муниципалитета подобная документация на земельный участок отсутствует.

Наиболее сложным является поручение президиума Госсовета по массовому уточнению границ всех земельных участков. Отсутствие точных границ – это наше историческое наследие. Много лет государство запускало участки в гражданский оборот без их точного описания. Соответствующие предложения Министерство сейчас готовит, они будут представлены в Правительство.

Третье направление – то, о чём уже говорилось, – это внедрение Стандарта деятельности исполнительных органов власти субъекта Российской Федерации по обеспечению благоприятного инвестиционного климата в регионе. Этот Стандарт был разработан совместно с Агентством стратегических инициатив, «Деловой Россией», Минэкономразвития с целью распространения лучших региональных практик по улучшению инвестиционного климата. И за образец были взяты соответствующие практики Калужской области, Татарстана, Ульяновской области и ряда других.

Стандарт включает 15 базовых требований к бизнесу регионов – это те аспекты, которые в первую очередь сегодня интересуют и на которые обращают внимание предприниматели, начиная деятельность в регионе. Это такие, как обязательность разработки инвестиционной стратегии региона и необходимой инфраструктуры, это наличие плана создания инвестиционных объектов, это внедрение процедуры оценки регулирующего воздействия нормативных актов в сфере предпринимательской деятельности, это создание совещательного координационного органа с участием предпринимателей и специализированные структуры по привлечению инвестиций, это «горячая линия», прямой телефонный номер, по которому инвестор может связаться с руководством региона, прежде всего с губернатором.

Должен сказать, что основные положения Стандарта успешно, по мнению бизнеса, внедрены во всех 11 «пилотных» регионах, идёт достаточно интенсивное, жёсткое, кстати сказать, наблюдение, во всех регионах созданы специальные экспертные группы, которые осуществляют эту оценку. Вчера на основании оценки бизнеса были награждены Калужская и Свердловская области за лучшую работу по внедрению Стандарта. Результаты внедрения Стандарта по регионам будут учитываться при оценке эффективности деятельности руководителей высших должностных лиц субъектов Российской Федерации в соответствии с Указом Президента Российской Федерации.

И четвёртое направление – это налоговое стимулирование регионов и муниципалитетов по привлечению инвестиций. Сегодня сложилась парадоксальная ситуация, когда муниципалитет, осуществляя стройку, будь то стройка жилья или промышленного объекта, имеет только издержки. Никакого расширения собственной налоговой базы он от этого не получает. Эту ситуацию, безусловно, нужно исправлять.

Сегодня мы видим основной путь такого стимулирования – это введение нового налога на недвижимость. Министерство выступает за то, чтобы налог на недвижимость с физических лиц полностью оставался в муниципалитетах, налог на недвижимость юридических лиц оставался в муниципалитетах (по крайней мере – частично), чтобы не создавать большие перекосы в налоговой базе.

Для перехода к новому налогу на недвижимость ещё предстоит решить огромное количество проблем, хотя значительная часть работы уже проведена. В частности, в Кадастр из архивов БТИ перенесены сведения о зданиях, сооружениях и помещениях и проведена их кадастровая оценка. Всего сейчас в Кадастре зарегистрировано около 70 миллионов объектов.

Теперь необходимо принять соответствующий закон, установив в нём предельные ставки налога на недвижимость в процентах от кадастровой стоимости, льготы и вычеты по такому налогу. И добавлю, что нам ещё предстоит проделать очень большую работу по совершенствованию механизма оценки, потому что многие губернаторы и руководители муниципалитетов говорят, что сегодня качество оценки является одним из наиболее узких мест, связанных с внедрением этого закона.

Уважаемые коллеги! Уже в качестве вывода хотел бы сказать, что иногда приходится слышать, что проблемы бизнес-климата в регионах связаны с неблагоприятным географическим расположением, отсутствием действий на федеральном уровне и даже качеством инвесторов. Но я бы хотел сказать, что всё-таки, по-видимому, ближе к истине (прежде всего так считает бизнес) позиция, которую высказывал Анатолий Дмитриевич Артамонов, что сегодня ничто не мешает региональным властям быть эффективными в создании комфортных условий для работы предпринимателей и инвесторов.

Ещё пять-семь лет назад это было не так. Сегодня на самом деле в руках у руководителя субъекта Федерации имеется достаточно много рычагов для того, чтобы реально осуществлять привлечение инвестиций. Безусловно, успех этой работы, и я здесь полностью присоединяюсь к коллеге Груздеву, зависит от эффективной координации федерального центра, субъекта Федерации и муниципалитетов.

Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Пожалуйста, Артамонов Анатолий Дмитриевич.

А.АРТАМОНОВ: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Государственного совета!

Обстоятельный доклад, который был подготовлен рабочей группой, в полной мере отражает масштабную работу государства по повышению инвестиционной привлекательности нашей страны. Эти системные изменения уже оказывают положительное влияние и на объём привлечённых инвестиций, и на качество взаимодействия с инвесторами во многих и многих регионах России.

Если говорить о Калужской области, то мы реализуем уже около 650 инвестиционных проектов во всех отраслях экономики. Приток инвестиций за девять месяцев текущего года составил почти 80 миллиардов рублей, и мы ожидаем, что по итогам года эта цифра превысит 100 миллиардов рублей.

Более 70 проектов реализуется на территории девяти индустриальных парков, их площадь составляет уже более 5,5 тысячи гектаров, в том числе на территории одного из них мы формируем крупный логистический комплекс, который существенно поможет разгрузить Москву от грузового транспорта.

В принципе, ничего сложного нет в том, чтобы удовлетворить ожидания инвесторов, и они нам абсолютно чётко говорят о том, что им мешает и что они хотели бы получить в качестве поддержки. Если говорить о наших полномочиях, действительно я убеждён в том, что на сегодняшний день у нас их действительно достаточно, по крайне мере значительно больше, чем у наших коллег в европейских регионах.

Тем не менее на первом плане всё-таки стоит сегодня излишняя бюрократия. Ещё в конце 90-х годов мы ввели у себя процедуру публичной защиты инвестиционных проектов. Специальная комиссия под председательством губернатора, состоящая из работников и руководителей муниципальных, региональных и федеральных органов власти, различных согласующих служб, а также поставщиков энергоресурсов и коммунальных услуг, заслушивала предложенные инвестиционные проекты, и желающие могли задать интересующие их вопросы.

И когда обсуждение заканчивалось, все расписывались в протоколе, и больше уже после этого, когда расписался генерал, ни один сержант, ни один лейтенант, образно говоря, не имел права задавать никаких вопросов. Сегодня всё происходит гораздо проще, все уровни нашей власти в области работают как единая команда, и у меня нет абсолютно никакого напряжения в этих вопросах.

Очень большую роль сыграла организация специальных индустриальных парков. Оформление участков в собственность инвесторов занимает у нас считанные часы, и тут же инвестор получает разрешение на строительство. Более того, для размещения производств мы также предлагаем готовые помещения, которые специально строим с учётом требований инвесторов, и они потом предлагаются в аренду. Но эта практика не очень широкая, всё-таки чаще всего инвестор строит свои помещения.

Что ещё, на мой взгляд, могло бы поспособствовать дальнейшему улучшению инвестиционного климата в стране?

Во-первых, совершенствование законодательства о техническом регулировании, которое пока содержит достаточно барьеров для согласования инвестиционных проектов, и об этом говорили вчера инвесторы на встрече с губернаторами.

Во-вторых, необходима ускоренная модернизация транспортной инфраструктуры, прежде всего автомобильных и железных дорог, а также развитие межрегиональной авиации.

В-третьих, если говорить о привлечении инвестиций в сельское хозяйство, этому существенно мешает не до конца урегулированный законодательством оборот земель сельскохозяйственного назначения. Налог на землю для тех, кто её не обрабатывает, должен быть по крайней мере в десять раз больше, повышен. И об этом говорит положительный опыт, например, Литвы и многих других стран, которые когда-то входили в состав Советского Союза. По-прежнему существует проблема вовлечения в оборот земель, находящихся в федеральной собственности.

В-четвёртых, нельзя не заметить, что существующая система профессионального образования не соответствует требованиям новой экономики. Именно поэтому мы вынуждены были пойти на создание специального учебного центра для предприятий автомобильной промышленности и вложить в этот проект около 1 миллиарда рублей. За три года центр уже подготовил 8 тысяч специалистов для автомобильной промышленности. Это больше, чем все профтехучилища вместе взятые.

В филиале технического университета имени Баумана в соответствии с общепринятыми международными стандартами мы совместно с концерном «Фольксваген» внедрили дуальную систему образования. И такая же система образования внедрена в Деченском аграрном колледже с участием производителей сельскохозяйственной техники John Deere, Grimme, Lemken и других.

Мы специально построили и открыли среднюю общеобразовательную школу, где преподавание ведётся по стандартам IB. Выпускники этой школы будут получать документы об окончании европейского образца. И что ещё важно, и это тоже нужно делать, мы это делаем в постоянном режиме, проходят обучение как члены Правительства, так и главы администраций муниципалитетов и обучение, и специальные тренинги.

На мой взгляд, необходимы специальные государственные программы, которые бы позволили осуществить подобную модернизацию системы образования. И одному региону, конечно, здесь очень сложно справиться с этой задачей, потому что требуются существенные финансовые ресурсы и какие-то общие методики.

И ещё один вопрос, очень важный. Я согласен с тем, что и Вы говорили, Владимир Владимирович, и в докладе Владимира Сергеевича об этом говорилось, должна быть усилена стимулирующая роль межбюджетных отношений. Практически первыми в стране мы применили широко известную в Соединённых Штатах концепцию финансирования под будущие налоговые поступления – «Такс- инкриминфайненсинг» так называемый.

Совершенно очевидно, что реализация инвестиционных проектов, создание инфраструктуры индустриальных парков невозможны без привлечения кредитных ресурсов. Бояться этого не надо. Это не те кредиты, которые берутся на проедание или покрытие текущих расходов. Кредиты, вложенные в развитие, обслуживают сами себя.

За последние 10 лет мы троекратно увеличили бюджетную обеспеченность в расчёте на каждого жителя – с 0,32 до 0,96. И не случайно Внешэкономбанк, который является нашим основным кредитором, увидев успешный опыт работы нашей корпорации регионального развития, выкупил в его уставном капитале 26 процентов акций. Для нас это было своего рода знаком качества, и вообще я скажу, что с ВЭБом сотрудничать приятно.

Вместе с тем на примере Калужской области видно, что если в федеральный бюджет за 6 последних лет от деятельности предприятий, размещённых в индустриальных парках, поступило почти 175 миллиардов рублей налогов, то поступления от этих же предприятий в областной бюджет в разы меньше. Два года назад было принято решение, хорошее решение, Правительства Российской Федерации о создании Фонда поощрения регионов, добившихся роста налогового потенциала.

Но одним и тем же регионам на протяжении ряда лет удерживать стабильно высокий прирост показателей очень трудно, и практически невозможно будет постоянно становиться победителями этих конкурсов. Поэтому более справедливым было бы учитывать при определении размера дотаций федерального бюджета на выравнивание бюджетной обеспеченности субъектов Российской Федерации их расхода на создание инфраструктуры при реализации инвестиционных проектов или обустройстве индустриальных парков. Если такой механизм стимулирования будет принят, то это, несомненно, даст регионам возможность не только улучшить деловую среду, но и за счёт высвободившихся средств эффективно развивать социальную сферу.

Я передал Вам, уважаемый Владимир Владимирович, через Юрия Петровича короткие предложения на этот счёт. Может быть, Вы сочтёте возможным учесть их при формировании перечня поручений по итогам заседания Государственного совета.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Спасибо.

Пожалуйста, Морозов Сергей Иванович.

С.МОРОЗОВ: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Государственного совета!

Готовясь к сегодняшнему заседанию Государственного совета, ещё раз, Владимир Владимирович, постарался перечитать достаточно большое количество зарубежных и российских авторов, которые как заклинание постоянно произносят одни и те же фразы. Вот прямо заголовки для себя записал: Россия – страна несгибаемых бюрократов; Россия не сможет добиться выполнения задачи диверсификации и поддержки экономики; в России условия для предпринимательской и инвестиционной деятельности неблагоприятные.

Позвольте мне в Вашем присутствии категорически с этим не согласиться, в том числе и основываясь на личном опыте в Ульяновской области, которая, Вы это хорошо знаете, за период с 2005 года по 2012 год из одного из самых депрессивных регионов страны превратилась в достаточно заметный регион как для российских, так и для иностранных инвестиций. Но чтобы устранить эту вредную и, на мой взгляд, порочащую Россию кампанию, необходимо выполнить ряд дополнительных шагов, которые частично были здесь озвучены.

Первый шаг. Владимир Владимирович, я считаю, что стандарту по обеспечению благоприятного инвестиционного климата должен быть придан статус инвестиционной конституции, а утверждён он должен быть либо указом Президента, либо постановлением Правительства Российской Федерации, но не так, как сейчас он рекомендуется. А если ещё ежегодно на уровне страны будет озвучиваться инвестиционное Послание, с которым и мы, в том числе у себя в субъектах, выступаем, и утверждаться инвестиционная декларация, то это будет мощнейший сигнал бизнес-сообществу не только внутри России, но и за пределами Российской Федерации. Это первый шаг.

Второй шаг. Сегодня крайне быстро необходимо занять более активную позицию на международном рынке инвестиций. Андрей Рэмович сказал о том, что, действительно, мы можем в какой-то степени посоревноваться среди 10–20 регионов Российской Федерации. Но на самом деле ситуация не такая благоприятная, наша страна получила только 3 процента от всего пирога инвестиций в мире.

Из-за такой информационной компании, о которой я говорил, часть инвесторов нас действительно боятся, а часть вообще ничего не представляет о Российской Федерации, кроме города Москвы. И здесь в такой ситуации перекладывание всей ответственности за инвестиционную привлекательность всей страны на регионы, на мой взгляд, не верно.

Вот руководитель Калужской области действительно является примером для всех нас, но даже он не может кардинально повысить своей привлекательности настолько, чтобы конкурировать, скажем, с Китаем или с Бразилией. Почему мы не можем помочь инвестору остановить свой взор на России? Почему мы позволяем ему идти в соседние регионы, будь то в Белоруссию, будь то в другие? Чего мы ждём?

Как я уже говорил на заседании Правительства Российской Федерации 20 декабря, я предлагаю вернуться к исходной идее особых экономических зон как территорий, способных конкурировать за инвестора с зарубежными странами, а не с другими зонами развития, которые существуют уже внутри Российской Федерации. Ну что мы друг у друга их переманиваем, пользуясь особыми привилегиями, которые существуют на особых экономических зонах?

А для этого необходимо либо создать федеральное агентство по привлечению инвестиций, либо переформатировать государственное акционерное общество, оно у нас с вами есть, – особые экономические зоны, сконцентрировав его на задаче привлечения именно зарубежных инвесторов, а техническое управление – конкретными зонами, которые сегодня это агентство осуществляет, – переложить на частные управляющие компании, которые с удовольствием с этим справятся. И, конечно, нужно поставить амбициозную цель – привлекать к 2018 году не менее 10 процентов всех мировых инвестиций, и, конечно, существенно, Владимир Владимирович, потратиться на инвестиционное продвижение имиджа России.

Третий шаг. Мы все хорошо знаем, что инвесторы идут туда, где не только создан хороший инвестиционный и предпринимательский климат и лично губернатор занимается их проблемами, но и где создана для них достойная инженерная, и в том числе социальная, инфраструктура, об этом сегодня уже говорилось. На данный момент у нас с этим же проблема, огромная проблема. Что делать?

Сегодня, чтобы привлечь и закрепить высокотехнологичные компании, которые должны прийти к нам с трансфером своих технологий, мировых лидеров в своих отраслях, например, Ульяновская область привлекла достаточно большое количество в этом году таких мировых грантов, как Pilkington, Gildemeister, Schaeffler, FM Logistic и многие-многие другие.

Мы предоставили им льготы по налогам, практически отказавшись от поступлений в региональный бюджет на ближайший год. При этом налоговые платежи в федеральный бюджет в результате реализации проектов растут. Таким образом, регион, привлекая инвесторов, работает фактически агентом по увеличению доходов федерального бюджета.

Кроме того, регион берёт на себя обязательства по строительству инженерной инфраструктуры. Региону нашему не с каким-то суперкрупным бюджетом только в 2013 году для этого потребуется порядка 1 миллиарда рублей. Кстати, эффективность одного бюджетного рубля в Ульяновской области выражается в 40 рублях частных инвестиций, которые мы привлекаем. Согласитесь, это более чем хороший показатель. Поэтому мы вынуждены привлекать серьёзные кредитные ресурсы, что очень обременительно для бюджета. При этом гарантию участия федерального центра в создании инфраструктуры регион не имеет.

Министр финансов может мне возразить – и сегодня это звучало, – что у нас существует механизм стимулирования регионов заниматься своим развитием через предоставление дотаций субъектам, достигшим наилучшего результата по увеличению регионального налогового потенциала. Но он будет прав ведь только частично, так как, во-первых, существующий механизм компенсирует затраты лишь небольшому количеству регионов, отсекает от такой поддержки значительную часть субъектов страны, не менее активно занимающихся инвестиционной деятельностью. И, во-вторых, субъекты Федерации не могут прогнозировать как сам факт получения такой поддержки, так и её объёмы.

Предлагаем через соответствующие постановления Правительства Российской Федерации разработать более чёткий механизм, гарантирующий всем – я это особо подчёркиваю – регионам компенсацию части затрат, а может быть, даже не менее 50 процентов за построенную и эффективно действующую инженерную социальную инфраструктуру в регионе.

Можно установить и коэффициент эффективности, который выражался бы в соотношении бюджетных и частных инвестиций, например, не менее 15 рублей частных инвестиций на один рубль бюджетных расходов. Регионам это будет давать возможность идти на оправданный риск, брать дополнительные кредиты, зная, что их вложения очень скоро окупятся, а федеральный центр такой подход избавит от опасности неэффективного финансирования.

И четвёртый шаг. Он заключается в корректировке наших мер по подготовке кадров. Я предлагаю пересмотреть подходы к формированию федеральных программ социального сектора. На данный момент практика их реализации показывает, что средства направляются на закупку прежде всего оборудования, на ремонт и на строительство социальных объектов.

В то же время совершенно не закладываются средства на внедрение международных стандартов, повышение квалификации персонала, его обучение, организацию стажировок, причём начиная со школы. Для того чтобы, как коллега Артамонов говорит, участвовать в таких проектах, как ассоциированная школа ЮНЕСКО или международного бакалавриата, только на оснащение школы нужно порядка 100 миллионов рублей.

Всё это стоит действительно серьёзных денег, а в некоторых случаях сопоставимо с капитальными расходами. Кроме того, участие федерального центра в реформировании среднего профессионального образования сегодня непростительно минимально, а именно выпускники этого уровня сегодня наиболее востребованы инвесторами.

Считаю, что сегодня на федеральном уровне назрела необходимость разработки отдельной программы модернизации и развития среднего профессионального образования. Особенно востребованы такие программы там, где сформированы эффективные кластеры и идёт массовое строительство новых предприятий. 25 кластеров страна выбрала в качестве приоритетных. Но давайте там тогда создадим специальные ресурсные центры.

Я так же, как и руководство страны, был в Калуге, смотрел на крупный ресурсный центр, который они создали для нужд современного бизнеса. Это просто сказка, и эта сказка должна быть как минимум рядом с этими 25 кластерами, которые утверждены. Убеждён, что такой подход позволит максимально быстро изменить ситуацию с рабочими кадрами для бизнеса.

Уверен, что такие шаги значительно приблизят нас и к формированию благоприятного инвестиционного и делового климата, и одновременно, кстати, усилят и эффект для нашего малого бизнеса. Так мы, наконец-то, его оттянем от этой торговли и заставим заниматься, таким образом, производством комплектующих или каких-то других вещей для тех крупных инвесторов с иностранным капиталом, в том числе которые пришли в нашу страну.

Благодарю за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Предложения хорошие, и надо их обдумать, просчитать только надо. Если 50 процентов федеральный бюджет будет возмещать за инфраструктуру, надо посмотреть, сколько это будет, потянет ли федеральный бюджет чего-то и сколько он сможет вытащить, какие проценты.

Что касается учебного центра, то, конечно, я сам об этом говорил многократно, и нужно подумать. Насколько я знаю, в Калуге они сделали это вместе с инвесторами без привлечения федеральных средств. Но подумать, конечно, на этот счёт можно и нужно.

Пожалуйста, Никитин Андрей Сергеевич.

А.НИКИТИН: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Государственного совета!

В эти дни заканчивается «пилотное» внедрение стандарта инвестиционной привлекательности регионов. Шесть первых регионов практически полностью реализовали стандарт на своей территории, ещё 7 регионов прошли больше половины пути, и ещё 20 начали его внедрение, не дожидаясь 2013 года. И когда я говорю о реализации стандарта, то озвучиваю не оценку Агентства, – это реальные производители и предприниматели, которые вошли в региональные экспертные группы, дали такую оценку.

Первые «пилотные» регионы хорошо известны и не похожи друг на друга – это Татарстан, Калужская область, Ульяновская область, Свердловская область, Липецкая, Пермский край. Но у них есть общая черта: темпы роста экономики за последние пять лет в этих регионах на 51 процент больше, чем в среднем по России. Мы считаем, что секрет их достижений в трёх слагаемых: решимости и воли главы субъекта, эффективной и слаженной управленческой команде рядом с ним и готовности к подлинно равноправному диалогу с предпринимательским сообществом. Как известно, успеха добивается тот, кто видит вокруг себя не проблемы, а задачи. Такой взгляд отличает тех руководителей регионов, которые добиваются результатов в деле улучшения инвестклимата.

Наша совместная работа показала, что количество губернаторов, которые взяли на себя личную ответственность за привлечение инвестиций, больше, чем мы ожидали. Как я говорил, 33 региона в этом году внедряли стандарт – гораздо больше, чем мы планировали, когда начинали эту работу по «пилотированию». Однако одной решимости недостаточно, важным фактором является профессионализм управленческой команды региона, умение говорить на одном языке с предпринимателями. Если в бизнесе руководители проходят переобучение минимум раз в два года, то, на наш взгляд, нам остро необходим образовательный центр, где происходило бы обучение навыкам работы с инвестором в продвижении территории, формировании привлекательного климата.

Кроме того, как Вы говорили, Владимир Владимирович, стандарт содержит лишь минимальные требования, а нужны ещё практики и примеры. Такой центр мог бы стать точкой сбора и масштабирования лучших практик, тех, которые позволят нам выигрывать глобальные конкуренции.

Приведу один хороший пример. Поддержание и развитие сложной, многоотраслевой экономики в регионе требует теснейшей увязки стратегии привлечения инвестиций со стратегией развития высшего и среднего профессионального образования. Такая практика есть в Татарстане. Там вузы и техникумы знают, куда пойдут их выпускники, какими компетенциями они должны обладать. И инвесторы отмечают это как один из важнейших критериев отбора. Мне кажется, так должно быть в каждом регионе, который не хочет быть регионом одного завода или одной отрасли.

Третий и, пожалуй, самый важный фактор успеха – это настоящая открытость администрации, готовность вести реальный диалог с бизнесом. Весь механизм внедрения инвестстандарта, разработанный Агентством, основан, если угодно, на принудительном диалоге. В рамках «пилотного» внедрения мы заранее объявили, что стандарт будет внедряться там, где есть взаимная готовность власти и местного бизнеса к совместной работе.

При этом результаты по внедрению каждого из 15 пунктов стандарта в практику работы администрации должны фактически принимать предприниматели, отобранные в особую экспертную группу, и такой подход себя оправдал. Например, мы на практике смогли убедиться, насколько эффективна стратегия открытости. По одному из требований стандарта для инвесторов должен быть разработан план развития инфраструктурных объектов – электросетей, дорог, коммунальных сетей.

При этом план должен быть доступным и понятным предпринимателям. В Калуге сотрудники Министерства экономики внесли на одобрение экспертной группы предпринимателей разработанный ими план, но экспертная группа отказалась его одобрять. В предложенном виде таким планом могли пользоваться только чиновники, его составлявшие. Министерство взяло паузу на три месяца, и за это время был разработано одно из лучших решений этой задачи – удобная интерактивная карта, на которой любой неподготовленный человек может выбрать вид инфраструктуры и увидеть, где и когда в Калужской области будут построены интересующие его объекты. Это означает, что любой инвестор может быстро и просто определить возможные участки для размещения своего бизнеса.

По нашему мнению, эта карта инфраструктурных возможностей Калужской области займёт достойное место на инвестиционной карте России. По сути, те результаты, которые мы получаем, внедряя стандарт, и наполняют эту карту, – это инфраструктура, меры поддержки, региональные институты развития, правила принятия решений, стратегия развития региона, компетенции, которые регион может поддерживать и развивать, уникальные географические возможности. Внедрив стандарт, мы получаем достаточную информацию для наполнения инвестиционной карты.

Мы готовы выполнить Ваше поручение, Владимир Владимирович, по созданию системы взаимодействия с инвесторами. Решив эту задачу, мы прекратим ситуацию, прежде всего при которой отечественный предприниматель, производящий конкурентоспособную продукцию, просто боится расти дальше, потому что не знает, как его производство встретят на другом конце страны. Мы также должны начать работу с внешними инвесторами, которые выбирают разные страны, с тем чтобы они выбрали Россию. Об этом сегодня много говорилось.

По результатам «пилотного» внедрения в стандарты мы разработали модель его масштабирования, которая позволит постепенно внедрить опыт наиболее успешных регионов там, где администрации только приступают к активному привлечению инвестиций. Агентство готово и дальше продолжать работать в этом направлении в партнёрстве с ведущими деловыми объединениями и Правительством Российской Федерации.

Спасибо за внимание. Доклад окончен.

В.ПУТИН: Благодарю Вас.

Пожалуйста, Борис Юрьевич Титов.

Б.ТИТОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Члены Государственного совета!

Я думаю, все согласятся, что создать благоприятный инвестиционный климат, особенно в регионах, невозможно, если существует проблема инвестиционного и административного давления на предпринимателей. Институт Уполномоченного по защите прав предпринимателей, который впервые создаётся у нас в стране, только начинает свою деятельность, но уже сейчас можно сделать некоторые системные выводы.

Первый из них – использование уголовного прав в экономической сфере, к сожалению, носит значительный характер, и задача, которую Вы поставили, Владимир Владимирович, – хозяйственные споры должны решаться в гражданском правовом поле, – к сожалению, действительно очень актуальна. Только в 2011 году у нас по экономическим статьям было открыто 151 139 уголовных дел, при этом, хотел бы обратить на это внимание, всего 21 218 дел были направлены в суд (только 7 процентов), что подтверждает, что система рейдерства, к сожалению, у нас работает не только масштабно, но и эффективно. В большинстве случаев рейдерам удаётся убедить предпринимателя расстаться со своим имуществом или деньгами ещё до суда. Для примера: в неэкономической сфере статистика совершенно другая: более 90 процентов дел до суда доходят.

При этом проблема хоть и сложная, но не глобальная, как нас пытаются убедить некоторые политики. От них мы слышим, что у нас в местах заключения находятся сотни тысяч предпринимателей. Это совершенно не так. По статистике, после приговора в колониях находятся менее 13 тысяч предпринимателей, а в СИЗО сегодня не более 2,5 тысячи предпринимателей. То есть совершенно другие цифры.

Надо сказать, что мы далеки от того, чтобы считать, что бизнес всегда прав. Многие предприниматели сами нарушают закон. Поэтому мы проводим тщательную экспертизу поступающих к нам обращений, которую осуществляют общественные институты, и мы очень им благодарны. Это и Центр общественных процедур «Бизнес против коррупции», созданный по Вашему указанию, поручению Минэкономразвития и «Деловой России». Это и Комиссия по этике Российского союза предпринимателей, это и третейский суд при ТПП, это общественные омбудсмены по направлениям, они работают и в области таможни, и налогов, и других областях взаимодействия бизнеса и власти. Работает большое количество юристов на общественных началах по международной системе «Рro bono». Мы очень благодарны им за эту работу.

Второй вывод. Масштабное использование 150-й статьи – мошенничество. Из 150 тысяч уголовных дел 120 625 открыто именно по этой статье, то есть 80 процентов, при этом только в трёх процентах случаев дело открыто по заявлению потерпевшей стороны, то есть 97 процентов дел открывается по рапорту сотрудников правоохранительных органов.

Пример таких предпринимателей, как Бондарев в Усолье-Сибирском Иркутской области, Юрков – Красноярский край, руководитель речного порта города Красноярска, в Ямало-Ненецком округе компания «РусТЭК» – предприниматель Плотников и многих других показывает, что, к сожалению, сегодня невыполнение контрактных обязательств или проблемы с возвратом кредитов или платежей в налоговой сфере, если это в чьих-то интересах, могут трактоваться как уголовные преступления по 159-й статье.

Я должен сказать, что сегодня во многом эта проблема 159-й статьи (мошенничество) решается принятием поправок, которые уже осуществлены в Уголовный кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс, которая вывела предпринимательство, предпринимательскую деятельность в отдельный состав. По этому составу и уменьшены максимальные сроки наказания – с 10 до 5 лет, и открытию уголовных дел придали частно-публичный характер. Теперь они могут открываться только по заявлению потерпевшей стороны, но при одном условии, если не нанесён ущерб государству.

Я хотел бы поблагодарить Вас, Владимир Владимирович, принятие поправок в Закон, в частности, по 159-й статье, это реальный пример оперативного совместного реагирования на системную проблему. В июле я Вам докладывал об этом проблеме, сегодня изменения в Закон уже приняты. Спасибо большое.

Нужны институты и, прежде всего, в регионах. Конечно же, на первом месте стоит институт региональных уполномоченных. Хотел бы попросить руководителей регионов сегодня обратить особое внимание на необходимость создания этих институтов. Мы согласовали на сегодняшний день кандидатуры региональных омбудсменов уже в 36 субъектах Российской Федерации, но хотели бы, чтобы эта работа шла активнее. Многие руководители регионов не назначали своих омбудсменов, ждали федерального закона. Теперь в первом чтении он принят, хотя достаточно компромиссный и с меньшими полномочиями, чем ожидалось, но рабочий, для того чтобы осуществлять нашу деятельность.

Я хотел бы сказать, что в этом законе есть основные положения, которые регламентируют создание региональных омбудсменов. Установлена система двух ключей при назначении региональных уполномоченных, и сегодня путь открыт для выбора кандидатов и начала их деятельности.

Ключевой вопрос взаимоотношений бизнеса и власти – это эффективная координация работы региональных властей, правоохранительных органов и бизнеса. Очень важным инструментом мы считаем создание оперативных рабочих групп с правоохранительными органами в регионах. В их состав должны входить как уполномоченные в регионах, так и представители бизнес-сообщества.

Прокуратура уже создаёт такие рабочие группы, решение принято. Мы надеемся, что и другие правоохранительные органы будут работать в этом направлении. Но надо сказать, что поскольку мы занимаемся не только вопросами уголовного права, но и административного права, то такие группы создаются уже нами совместно со Счётной палатой, которые будут регулировать вопросы государственных закупок. Сегодня обсуждается создание таких рабочих групп с Федеральной антимонопольной службой.

Я считаю, что сегодня создана хорошая база для начала работы института уполномоченного как на федеральном, так и на региональном уровне. И мы уверены, что этот институт сможет сегодня изменить систему взаимоотношений бизнеса и власти, прежде всего в области применения уголовного права. И региональный, и федеральный климат, деловой климат в нашей стране будет только улучшаться.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Галушка Александр Сергеевич – «Деловая Россия». Пожалуйста.

А.ГАЛУШКА: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Государственного совета!

Инвестиционный климат создаётся не ради инвестиционного климата, у него есть конкретный потребитель – это инвестор. Если посмотреть на тему инвестиционного климата глазами потребителя и глазами инвестора именно в региональном разрезе, то можно выделить три очень простые и ясные вещи, которые нужны инвестору от губернатора.

Первое – это убрать волокиту и коррупцию, второе – подготовить инфраструктуру, третье – переподготовить кадры. Вклад налоговых каникул, которые, как правило, требуются инвестиционным проектом в общий итог, не более 10 процентов. Это нормально – дать налоговые каникулы на период окупаемости по региональным налогам, но 10 процентов. При этом инвесторы отмечают, что те ключевые позиции, о которых я сказал, очень ясно, очень практично, очень технологично изложены в стандарте создания благоприятного инвестиционного климата.

Фактически в этом стандарте очень ясно сказано, как добиться этого результата. Та «пилотная» апробация, о которой сегодня шла речь, в 13 субъектах Российской Федерации сформировала ещё более конкретные точечные решения по проблемам создания благоприятного инвестиционного климата. Фактически в результате апробации ещё и библиотека решений создана, ей можно пользоваться любому субъекту Российской Федерации.

Конечно же, инвесторы отмечают достаточно дифференцированную картину наших регионов по созданию благоприятных условий для ведения бизнеса и для инвестиций. И в этой дифференцированной картине напрашивается ясный вывод, что именно региональный уровень, именно губернаторская команда имеют решающее звено для формирования правоприменительной практики либо благоприятной, либо неблагоприятной.

Федеральные законы одинаковы, правоприменительная практика от региона к региону разная. И это не тот вывод, который сделал Всемирный банк в упомянутом уже сегодня субнациональном исследовании, это не только вывод, который делают иные инвесторы. Это вывод, который давно известен. Ещё Карамзин в начале XIX века говорил о том, что России нужны не только хорошие законы, а 50 хороших губернаторов. Реалии XXI века в очередной раз подтверждают, что Россия остаётся Россией, и нам именно это и нужно.

Вчера у нас состоялся очень откровенный разговор в Калуге. Впервые он произошёл, когда более 2/3 губернаторского корпуса могли напрямую с инвесторами поговорить, услышать, задать вопросы, посомневаться и подискутировать. Одним из итогов этого обсуждения, и об это тоже нельзя не сказать, помимо тех успешных практик, о которых я говорил, является и характеристика причин неудач, которые отмечают региональные руководители. Как правило, речь идёт о невезении с их стороны: либо не повезло с регионом, с его географией, либо не повезло губернатору с федеральным центром, либо не повезло с самими инвесторами.

Те из региональных руководителей, которые добились успеха, и я хотел бы это отметить, что на самом деле тот же самый взгляд и у инвестиционного сообщества, фиксируют три очень важные вещи, что полномочий у губернаторов достаточно, действительно есть свой особый сегмент – правоохранительная система, но об этом сегодня говорилось достаточно подробно, и Уполномоченный по защите прав предпринимателей эту тему поднимал. Но в целом полномочий достаточно, эффективность вложений в инвестиционную инфраструктуру высокая и даже очень высокая, и не надо этих вложений бояться.

И третье, что та конкуренция регионов между собой, конкуренция так называемого субнационального уровня, субнациональных юрисдикций, в Российской Федерации ещё пока намного ниже, чем, например, в Соединённых Штатах Америки. Там эта конкуренция штатов между собой за привлечение инвесторов намного больше, и в целом она оказывает очень благотворное влияние. Это конкуренция администраторов, в ходе которой вырабатываются лучшие административные практики привлечения инвестиций и развития предпринимательства на региональном уровне. Для нас конкуренция национальных юрисдикций уже стала реальностью в рамках Единого экономического пространства. Не менее важное значение имеет и конкуренция субнациональных юрисдикций, для того чтобы процесс привлечения инвестиций и развития предпринимательства был непрерывным.

И последнее, о чём шла сегодня речь, я бы хотел поддержать. Речь шла о том, что в основном, когда мы говорим о региональном уровне и затрагиваем такой аспект, как иностранные инвестиции, то регионы работают с теми инвесторами, которые уже выбрали Россию, уже выбрали российскую юрисдикцию, и они не дотягиваются до тех инвесторов, которые выбирают между Россией, Восточной Европой, Бразилией и Китаем. И на наш взгляд, было бы очень верно создать национальное агентство привлечения прямых инвестиций именно на сегодняшнем этапе.

Такие попытки предпринимались и ранее. Но, говоря таким деловым языком, раньше у этого агентства продукта не было, оно в основном могло бы о макроэкономике рассказывать. А та карта инвестиционных возможностей, Владимир Владимирович, о которой Вы говорили, эта карта инвестиционных возможностей очень конкретная и очень детальная по каждому региону, где какая инфраструктура, где какие кадры, какие меры поддержки могут быть оказаны. Эта карта – это есть продукт этого агентства, продукт для всего мирового инвестиционного сообщества.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: У нас же есть Агентство прямых инвестиций. Оно организовало сейчас сотрудничество со всеми ведущими мировыми инвестфондами.

А.ГАЛУШКА: Если разрешите, Владимир Владимирович, небольшой комментарий. Это два совершенно разных агентства. РФПИ – Российский фонд прямых инвестиций – он никогда не работал бы и не привлёк, допустим, «Фольксваген», чтобы он разместил своё производство здесь, в России, «Пежо-Ситроен», «Лореаль», по какой модели он работает, это хорошая, полезная вещь.

Он привлекает деньги, РФПИ, и ищет здесь проекты, которые прошли стартап, наши российские проекты. Уже есть нормальная команда, есть финансовый результат. Если этот проект поддержать деньгами, то он хорошо вырастет, потом можно продать свою долю и получить хорошую доходность.

В.ПУТИН: Это не исключает привлечение иностранных инвесторов, которые таким образом получат дополнительную финансовую поддержку и разделят риски с Фондом прямых инвестиций, не исключает работу с российскими инвесторами. Одно другому не мешает.

А.ГАЛУШКА: Владимир Владимирович, возможно, немножечко есть отличия по компетенции в одном и в другом случае, по модели работы в одном и в другом случае и по опыту международному. Как правило, всё-таки это две разные структуры именно в силу названных обстоятельств.

В.ПУТИН: Давайте подумаем. Что касается Карамзина, это то, что Вы сейчас вспомнили, он говорил в 1811 году, и говорил о том, что хорошо бы иметь губернаторов, которые думают не об интересе своего кармана (приблизительно так), а об интересе казны. Я думаю, что к нашим губернаторам это сегодня не очень подходит, во всяком случае. Не тот случай. Хотя, конечно, в каждом регионе ситуация с привлечением инвестиций складывается действительно по-разному. Но об этом мы ещё поговорим.

Пожалуйста, уважаемые коллеги, кто хотел бы высказаться, хотел бы что-то добавить? Прошу вас. Нет желающих?

Л.КУЗНЕЦОВ: Разрешите, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Да, пожалуйста, прошу Вас.

Л.КУЗНЕЦОВ: Красноярский край, Кузнецов Лев Владимирович.

Предложения только, тезисно. Владимир Владимирович, мы говорим об инвестициях и уже долго, я знаю, Андрей Рэмович, частично сказал об изменениях в закон о концессиях. Всё-таки я хотел бы, чтобы в решении нашего Совета были более конкретные сроки по изменению законодательной базы в разрезе закона об энергетике, о ЖКХ и о концессиях, касающихся регуляторных договоров.

Последние аварии в ЖКХ, в том числе показывают, что нам необходимо и туда привлекать инвестиции, и сегодня наши инвесторы туда готовы вкладывать деньги, в том числе в малую энергетику, но вот без этих изменений, которые позволяют долгосрочно фиксировать тариф, не повышая его, а именно сохраняя сегодняшнюю базу, а потом снижая, до настоящего момента эти инвестиции идут слабо. Поэтому просьба дать поручение и как можно быстрее приять такой закон.

Второе решение (всё-таки уже тоже есть поддержка Министерства финансов, Министерства экономики, но оно пока до конца не реализовано) – это принятие решения о налоговых льготах по НДПИ, по другим налогам для Восточной Сибири и Дальнего Востока в разрезе новых месторождений, что тоже на примере Красноярского края, Ванкорского месторождения показывает, что такие льготы дали федеральному бюджету ежегодно доходы больше 200 миллиардов рублей. У нас есть новые проекты, в том числе Вы их тоже знаете, это юг Эвенкии, и Ваше распоряжение по инфраструктуре позитивно, но непринятие таких законов сдерживает.

И третье. В методике оценки работы регионов очень хороший, правильный аспект по высокотехнологичным направлениям, в том числе критерии оценки работы губернаторов по удельному весу и рабочих мест, и доходов в разрезе регионов. Вот на примере Красноярского края, всё-таки учитывая структуру нашей экономики, я бы предлагал не только в удельном весе, потому что у нас большой удельный вес сырьевого сектора, но и в абсолютных цифрах фиксировать эти показатели. Потому что абсолютные цифры на наших регионах, они тоже очень важны, и будут справедливые критерии оценки работы.

Спасибо.

В.ПУТИН: Лев Владимирович, что касается НДПИ, я что-то не очень понял. Ведь решение по поводу льготирования НДПИ для добычи, скажем, нефти, приняты. Что Вы имели в виду?

Л.КУЗНЕЦОВ: Там до конца ещё такого закона нет, он должен быть, по-моему, принят, Владимир Владимирович. Именно долгосрочная формула, понятная, потому что она ещё не зафиксирована. Есть решение, что будет, но хотелось, чтобы эта формула появилась, и инвестор знал.

В.ПУТИН: Лев Владимирович, там не принято решение только по газу. Да, это правда, по газу там нужно поработать, Вы правы, в восточных областях. Но и в этом случае сформулированы уже необходимые поручения, так что Правительство доработает.

Спасибо Вам большое.

Прошу.

Е.БОРИСОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги! У меня есть два предложения.

Во-первых, рынки и возможности регионов, они разные. Если взять Калужскую область, то рынок у них совсем другой, а в Якутии товары народного потребления производить в массовом порядке достаточно сложно. То есть каждый субъект должен иметь свои определённые особенности. Это, наверное, надо будет учитывать. В связи с этим у меня первое предложение вот в чём заключается.

Якутия прежде всего опирается на развитие добычи полезных ископаемых и соответствующую их переработку и продажу на рынке. Но сегодня для того, чтобы привлечь инвесторов, нам необходимо очень чётко представлять картину по полезным ископаемым. На сегодняшний день геологически исследовано только 10 процентов территории, которая утвердила запасы примерно на 3 триллиона долларов, которые мы пытаемся сегодня пускать в оборот. Но с учётом очень активной деятельности наших инвесторов, которые в последние годы к нам пришли и собираются приходить, нам необходимо всё-таки подумать о расширении геологических исследований на территории Якутии не только с точки зрения частного участия, но и государства.

Конечно, последнее время наблюдается рост вливаний в этом плане, но я считаю, что этого недостаточно. Ещё необходимо учитывать конъюнктуру рынка. В частности, мировая конъюнктура рынка редкоземельных сегодня очень усилилась в пользу России на сегодняшний день. Мы до конца разведанных в этом плане участков не имеем, хотя у нас очень уникальные месторождения, например, редкоземельные, присутствуют на северо-западе. Поэтому очень большая просьба обратить внимание и на этот вопрос. Это первое.

Второе. К нам пришёл «Газпром» с учётом приоритетов развития Дальнего Востока, с учётом Вашего поручения, Владимир Владимирович, и началось освоение Чаяндинского месторождения, знаменитого месторождения по газу. Хотя сегодня уже по нефти мы создали отрасль у себя, диверсифицировали экономику, но сегодня народ Дальнего Востока с очень большой надеждой ждёт вопроса газификации, потому что в Якутии только 27 процентов газифицировано населённых пунктов, а в других областях и краях Дальнего Востока эта цифра абсолютно мизерная.

Поэтому это уникальный инвестиционный проект, самый крупнейший в современной России, уже начато строительство. Вы недавно озвучили идею, чтобы дать название этому газопроводу. Нам бы хотелось, чтобы это название появилось очень быстро, потому что народ как-то настроился очень позитивно, хотел бы многие вопросы связать с этим проектом. Такая просьба.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Что касается первой части Вашего вопроса – это редкоземельные металлы. Это действительно так. Мы знаем ситуацию на мировом рынке – она сложная. Есть, по сути, один-два, но сейчас как бы один такой мощный производитель – это Китайская Народная Республика, и это доминирование на рынке чувствуется. Разумеется, они используют свои конкурентные преимущества.

И для того, чтобы нам для себя создать более благоприятные условия, мы обсуждали этот вопрос где-то ещё год назад, но тогда, видимо, как раз ссылаясь на Вашу позицию, некоторые коллеги не дали реализовать предложения, которые сформулировал Росатом, обещая, что создадут программу, видимо, по разработке тех месторождений, которые у вас есть. Но так, по-моему, до сих пор ничего и не создали?

РЕПЛИКА: Деньги предусмотрели на программу для того, чтобы начинать в Минпроме эту программу.

В.ПУТИН: Деньги у нас есть, а программы нет. В общем, я надеюсь, что это будет реализовываться, тем более что направление действительно важное и для «оборонки», и для гражданских отраслей экономики.

Что касается газовой тематики, у нас действительно на востоке страны большие запасы. В Якутии эти запасы, перспективные и прогнозные, составляют 10,4 триллиона кубических метров газа. А Чаянда, которую Вы сейчас упомянули, там подтверждённые запасы по классификации С1 и С2 – 1,2 триллиона. Это огромное, мировых масштабов месторождение.

Идея заключается в том, чтобы протянуть газопровод из Якутии до Хабаровска и далее до Владивостока. «Газпром» и Министерство экономического развития, Министерство энергетики исходят из того, что это будет в основном продукт для внутреннего потребления.

Частично можно будет реализовывать на экспорт, в том числе и с помощью сжижения, создания завода по сжижению газа, но в основном для внутренних потребителей российских. Это хорошая, действительно, инвестиция.

В будущем предполагается соединить восточную часть газопроводной системы и западную с тем, чтобы можно было и из Западной Сибири, с месторождений, направлять потоки на Тихоокеанское побережье, в том числе и на экспорт, и с Востока, если потребуется, наоборот, направлять это в западном направлении, в том числе нашим традиционным потребителям в Западной Европе.

Этот крупный инфраструктурный проект – начало большой газовой программы для Сибири и Дальнего Востока. «Газпром» по моей просьбе провёл конкурс на название этого проекта и выиграл его Александр Васильевич Артюхин из Арзамаса. Он предложил название «Сила Сибири». Давайте так и назовём.

Пожалуйста, прошу Вас.

А.ВОРОБЬЕВ: Московская область, Воробьёв Андрей Юрьевич.

Уважаемый Владимир Владимирович!

В своём выступлении Анатолий Дмитриевич затронул тему земель сельхозназначения, она уже звучала на одном из заседаний. Смысл в том, что если у собственника большое количество земли, и она имеет статус сельхозназначения, то он пользуется льготой – 0,3 процента. В принципе это никак не мотивирует включать земли в оборот.

Всё-таки, мы считаем, это особенно актуально для Московской области, что это не совсем справедливо предоставлять такую льготу только из-за статуса. Хотелось бы всё-таки решить в части повышения этой ставки до стандарта в 1,5 процента, тогда бы это послужило достаточно весомым аргументом для того, чтобы или расстаться с землёй для включения в оборот, или заниматься по-настоящему сельским хозяйством.

Мы работали во фракции, когда я возглавлял фракцию, мы эту тему обсуждали. Там есть небольшая юридическая коллизия, которую мы не смогли преодолеть. В частности, там предусмотрен административный штраф, а, как известно, два раза за одно и то же наказывать нельзя. Можно ли просить всё-таки поддержки в этом вопросе для того, чтобы большое количество земель, которые сегодня простаивают, наконец, были включены в деловой оборот?

Спасибо.

В.ПУТИН: И Дмитрий Анатольевич в своё время давал такое поручение, года два назад.

А.ВОРОБЬЕВ: Точно, да.

В.ПУТИН: И на последнем Госсовете ваш покорный слуга уже такое поручение повторил. Так что это находится в поле зрения Правительства, надеюсь, что решение будет принято окончательно. А в целом Ваш подход считаю абсолютно правильным.

А.ВОРОБЬЕВ: Спасибо.

В.ПУТИН: Пожалуйста. Прошу Вас.

Н.БЕЛЫХ: Владимир Владимирович, я считаю, что сегодня прозвучало очень много содержательных и, что очень важно, практических полезных докладов. Но как мне кажется, мы не затронули один очень важный аспект, связанный с развитием инвестиционного и предпринимательского климата в целом.

Как известно, любое развитие государства – это сочетание усилий как власти, бизнеса, так и общества. И мы сегодня все наши доклады посвятили как раз вопросам взаимодействия власти и бизнеса. Это очень важная вещь, это действительно вопросы и законодательства, и регламентов, и инфраструктуры.

Мне кажется, есть и другая проблема – у нас, к сожалению, отношение к предпринимательству в самом обществе далеко не самое хорошее. И это как раз, может быть, штука самая сложная, поскольку она не регламентируется указами, распоряжениями, точно так же, как нельзя издать указ о любви или распоряжение о дружбе. И здесь как раз речь идёт о том, что нам необходимо, может быть, из части информационной работы.

Я полностью согласен с Сергеем Ивановичем в том, что нам надо вместе работать по поводу информационного обеспечения привлекательности России на внешних рынках. Но нам надо и собственным гражданам разъяснять, что предприниматель-инвестор в обществе – субъект крайне полезный и нужный. Я тоже готовился к сегодняшнему Совету и провёл некий мониторинг средств массовой информации.

У нас позитивных историй успехов, полезной роли предпринимателя в обществе посвящены только страницы специализированных деловых изданий. Если посмотреть на телеэкран, если посмотреть в газетах, гораздо больше в подавляющем объёме рассказы о том, как кого посадили, за что арестовали. И я хорошо помню, когда некоторые журналы публикуют списки успешных предпринимателей, какая идёт реакция.

Я по этому поводу в прошлом году даже написал статью под названием «Список ненависти». То есть в таких условиях, в такой атмосфере очень сложно рассчитывать на привлечение инвестиций, прежде всего внутренних, то есть когда предприниматель понимает, что он в собственном государстве, в собственной стране не является субъектом уважаемым и авторитетным. Поэтому, мне кажется, надо бы, помимо задач, касающихся инфраструктуры, регламентов, нормативного обеспечения, ещё и какую-то отдельную работу, направленную на повышение статуса предпринимателя в обществе.

В.ПУТИН: Это абсолютно правильно. Я с Вами полностью согласен. Я об этом говорил в Послании.

Один из аспектов этого дела – это честная, открытая, понятная обществу приватизация. Только тогда может появиться добросовестный собственник, признанный обществом и уважаемый им. То есть нужно, чтобы люди видели, что человек честно заработал свои деньги и капитал.

Кстати, что касается «закона о любви», то да, конечно, приказать нельзя. Но вот, скажем, закон о материнском капитале – это отчасти «закон о любви», и он действует на самом деле, работает.

Пожалуйста.

Е.САВЧЕНКО: Уважаемый Владимир Владимирович! Коллеги!

Во-первых, спасибо за очень интересный и полезный разговор сегодня. Для нас он будет иметь, для регионов, уверен, большое значение.

Тем не менее я хотел бы обратить внимание на одно, на мой взгляд, очень важное макроэкономическое, фундаментальное обстоятельство, которое сдерживает дальнейший рост нашей экономики. Речь идёт о сбалансированности валютного курса рубля к другим мировым валютам.

Так, в 2000 году один доллар США стоил у нас 30 рублей, в конце 2012 года один доллар стоит тоже 30 рублей. Всё было бы замечательно, если бы не инфляция, которая за 12 лет достигла почти 400 процентов, вследствие чего издержки российской экономики не только в рублях, но и в долларах выросли в четыре раза. А это значит, что конкурентоспособность нашей российской экономики по отношению к мировой снизилась в три-четыре раза за это время.

В этой связи просил бы Вас, Владимир Владимирович, и Государственный совет дать поручение Правительству Российской Федерации принять неотложные меры по повышению конкурентоспособности российской экономики за счёт проведения гибкой курсовой политики нашей национальной валюты.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

На эту тему, конечно, можно подумать, и многие экономисты считают, что нужно поступать так, как Вы говорите. Здесь есть плюсы, но есть и очевидные минусы, которые заключаются в том, что привязка к определённому, даже раздвинутому коридору всегда несёт в себе определённые риски в случае резкого изменения международной экономической конъюнктуры. Тогда наши товары и наша валюта будут естественным препятствием для сохранения стабильности в экономике.

С этим мы столкнулись во время кризиса 2008–2009 годов, когда вынуждены были держать во что бы то ни стало курс и способствовать финансовой спекуляции для того, чтобы не обвалили нам и социальную сферу в конечном итоге. Знали, что они будут спекулировать, сознательно на это пошли, выбора не было, потому что такова на предыдущем этапе была наша курсовая политика. И из-за этого потеряли, кстати сказать, где-то около 150 миллиардов долларов.

Сейчас Центральный банк придерживается и стремится к плавающему курсу, который смягчает, плавающий курс всегда смягчает удары мировой конъюнктуры на основные товары нашего экспорта. Но поговорить и подискутировать на этот счёт, конечно, можно.

Прошу Вас, пожалуйста.

А.СИЛУАНОВ: Спасибо, Владимир Владимирович.

На самом деле вопрос инвестиционной привлекательности зависит как от федерального центра, так и от субъектов Российской Федерации. Федеральный центр действительно отвечает за макроэкономическую стабильность, инфляцию, налоги, финансовый рынок.

Но хотел сказать, что в основном мы двигаемся в этом направлении, инфляция снижается, налоговая система у нас уже достаточно выстроена, сейчас предпринимаются меры на финансовом рынке. Что касается курсовой политики, то действительно у нас есть коридор, в рамках которого, по сути дела, курс у нас колеблется свободно. И Центральный банк сейчас практически не участвует в поддержании в ту или иную сторону курса рубля.

Если говорить об ослаблении рубля, то есть нужно тогда печатать деньги, тогда это будут уже инфляционные последствия. Здесь очень сложный момент в этом плане. Поэтому я что хочу сказать. На федеральном уровне в принципе в рамках инвестиционной привлекательности у нас созданы основы для того, чтобы можно было обеспечивать экономический рост.

Сейчас значительная ответственность и значительная роль именно у субъектов и губернаторов возникает. Почему? Да потому что, действительно, привлечение инвесторов, земля, землеотвод, инфраструктура, может быть даже региональные налоговые льготы, договорённости с инвесторами – это всё происходит там, в основном внутри субъектов Российской Федерации. Сейчас говорят: а какие стимулы? Давайте мы будем стимулировать, трансферты давать и так далее.

Хочу сказать следующее, что если мы возьмём налоговые доходы без таможни, то у нас распределение – 30 на 70: 30 процентов идёт в федеральный бюджет от дополнительных поступлений от бизнеса и вообще от бизнеса, а 70 – остаётся в субъектах Российской Федерации. В первую очередь, это налог на прибыль, налог на доходы физических лиц, налог на имущество. Это всё те налоги, которые поступают практически полностью, за исключением налога на прибыль, часть которого в федеральный бюджет, все они поступают именно на региональный уровень. 30 на 70, повторюсь. То есть с любой копейки налогов с территорий 70 процентов остаётся в регионе.

Я хочу сказать, что, предположим, если мы возьмём по тем субъектам, которые сегодня выступали, в Калужской области это ровно 30 на 70, в Туле – 5 на 95 (5 идёт в федеральный бюджет, 95 – остаётся в регионе. А почему? Потому что там отрицательный НДС был, а в отдельный год, в 2010 году НДС вообще привёл к тому, что общий объём налоговых изъятий был даже с минусом, понимаете, в Ульяновске – 28 на 72. То есть я к чему? Ещё раз повторю, что основной стимул для субъектов наращивания доходной базы, привлечения инвесторов – большая часть придёт в бюджеты субъектов.

Если посмотреть за несколько лет, предположим, с 2007-го по 2011 год: в Калужской области действительно и в федеральный, и в региональный бюджеты налоги выросли в два раза (с 2007-го по 2011-й); в Тульской области в федеральный бюджет – на 58 процентов, в региональный – в 1,6 раза; в Ульяновской области – в 1,7 процента – в федеральный, 72 процента – в региональный бюджет. Динамика показывает о том, что есть абсолютный стимул действующего распределения налогов между бюджетами различных уровней для того, чтобы регионы привлекали инвесторов и развивали свой региональный продукт.

Вообще, Владимир Владимирович, я считаю, что нам можно установить такой KPI [rлючевые показатели эффективности], как сейчас модно говорить, или целевой показатель для губернаторов, для субъектов Российской Федерации, это просто прирост ВРП [валовый региональный продукт]. Ведь в конечном счёте наш ВВП, вот Вы правильно ставили задачу, 5–7 процентов нам надо расти, наш федеральный ВВП ведь образуется из региональных ВРП.

Поэтому основная задача губернаторов, основная задача правительств субъектов Российской Федерации именно в наращивании темпов регионального продукта. Не знаю, если надо поставить задачу, коллеги, 5 процентов и выше, вот ваша задача по приросту ВРП. А что это будет? Это будут инвестиции или это будет прирост услуг, или это будет торговля – это уже задача губернаторов, исходя из своей специфики, каждый будет смотреть. Поэтому как это стимулировать?

Нас тоже часто критикуют, что надо в очереди стоять в Минфин за трансфертами. Да ничего подобного, сейчас очереди давным-давно уже прошли, у нас всё по одной методике осуществляется. Действительно, есть определённое решение Правительства, Президента по выделению дополнительной финансовой помощи. Но считаю, что, коллеги, давайте принимать такие решения о дополнительном оказании финансовой помощи, если губернатор достиг 5-процентного уровня роста ВРП, предположим, чтобы был такой стимул. А то получается, действительно, проще получить поручение и абсолютно не заниматься экономикой, не заниматься ростом производства.

Что касается дотаций. Сейчас говорят: «Давайте дотации не стимулировать, ничего». Абсолютно неправильно. У нас трёхлетний бюджет. Я уже со многими губернаторами встречался, и мы это обсуждали: трёхлетний бюджет, на три года распределены дотации вперёд. Они не уменьшаются в случае, если регион вдруг вырвется вперёд по своей экономике. Это один элемент.

Второй элемент. Если регион растёт выше, чем в среднем остальные субъекты Российской Федерации, у него дотации учитывают это, и бюджетная обеспеченность считается по уровню средней Российской Федерации, не учитывая значительного прироста. То есть всё сделано для того, чтобы регионы повышали свою бюджетную обеспеченность, и трансферт не снижался. А если мы говорим: дотации на выравнивание, в принципе это выравнивающий инструмент. Поэтому отказаться от выравнивания мы, наверное, не можем.

Несколько слов о расходах на компенсацию инфраструктуры. Говорят: «Давайте нам 50 на 50». На самом-то деле Федерация тоже вкладывает в инфраструктуру. Это особые экономические зоны, технопарки, бизнес-инкубаторы. Если мне память не изменяет, около 70 миллиардов рублей у нас направлено на эти цели, 30 миллиардов рублей сейчас только в акционерном обществе находятся.

А эффект от работы этих зон – не во всех субъектах Российской Федерации. Есть несколько, прямо по пальцам можем пересчитать. Не знаю, тут всё время Татарстан приходит на ум и Томск тоже. А в других субъектах губернаторы как-то ни шатко, ни валко, но затраты в эти зоны вкладывались огромные из федерального бюджета. Где эффект? Надо спросить у субъектов Российской Федерации.

Поэтому, Владимир Владимирович, мы сегодня как бы подводим итоги, может быть даже года с коллегами, с губернаторами. Можно было бы в следующем году посмотреть, а кто, какой регион насколько вырос, подвести итог, обменяться, может быть даже опытом (вырос с точки зрения ВРП), почему есть отстающие? Как-то, может быть, сделать такую оценку. И здесь не только финансами, но и административно посмотреть.

А про курсовой, Владимир Владимирович, я уже сказал о том, что сейчас курс у нас плавающий, в пределах коридора, и Центральный банк увеличивает этот коридор. Сегодня Центральный банк практически не вмешивается в поддержание рубля, то есть курс плавает туда-сюда. Поэтому говорить о том, что давайте ослабим рубль.

Чтобы ослабить рубль, значит, нужно денег, рублей больше напечатать. Напечатаем больше денег, будет больше инфляция. Нужно нам это? Нет, наверное. Поэтому сказать, что давайте сейчас рубль ослабим, наверное, это было бы неправильно.

В.ПУТИН: Я просто напомню, что там происходило в период кризиса. Мы не могли себе позволить резко поменять курс, потому что участники экономической деятельности поднабрали кредитов в различных финансовых учреждениях, в том числе за рубежом. Первое.

И если бы мы резко курс поменяли, тогда они бы все практически вообще оказались в состоянии почти банкротства. И граждане тоже не были готовы к тому, чтобы перейти с одной валюты на другую, а мы обещали с вами, что мы не допустим ситуации 1998 года. И мы должны были дать возможность и тем, и другим адаптироваться к меняющимся условиям и пройти этот период с минимальными потерями.

И поэтому мы вынуждены были держать курс в условиях, когда вообще мы курс держим. А финансовые спекулянты, в хорошем смысле этого слова, не криминальные элементы, а те, кто на рынке работают и знают, что должно быть следующим шагом, они прекрасно просчитали наш следующий шаг и уже работали на следующий наш шаг – на изменение курса. И поставили нас в ситуацию, когда мы вынужденно потеряли эти миллиарды, о которых я сказал.

Мы не жалеем об этом, потому что в целом это позволило удержать экономику и людей поддержать, ресурсы мы восстановили. Но когда курс плавающий как в экономиках, схожих с нами, не одинаковых, а схожих. Например, в Австралии плавающий курс, тогда участники экономической деятельности приспосабливаются к этому и знают, что государство не вмешивается, центральные банки-регуляторы не вмешиваются, и они прекрасно понимают, что происходит на рынке.

Но для того, чтобы полностью перейти на плавающий курс, нам нужно менять структуру самой экономики. Мы двигаемся в этом направлении, и Центральный банк реагирует, расширяет этот коридор. Надеюсь, подойдём к такой ситуации, когда курс будет полностью плавающий.

Я думаю, что нам надо предоставить слово руководителям фракций. Пожалуйста, прошу Вас.

В.ЖИРИНОВСКИЙ: Мы сначала хотели не выступать, чтобы дать больше возможности главам субъектов, но, видя Ваше хорошее настроение, Владимир Владимирович, мы хотим его усилить, и буквально два слова каждый из нас скажет.

У нас есть агентства по рейтингам, которые показывают соответствие каких-то показателей. Может быть, всё-таки какое-то своё создать или какую-то экспертизу провести, чтобы не ориентироваться на те цифры, которые могут не всегда правильно отражать все эти вопросы.

Конечно, всё-таки неравномерность самих территорий сказывается на привлекательности инвестиций. В конце концов всё-таки в перспективе мы должны прийти к каким-то нескольким крупным территориям, где внутри всё погаснет, там, где должники, кредиторы, дотация, чтобы ушло это понятие «донор» и «дотационный». Это психологически тяжело, субъект всегда дотационный, значит, практически всегда он должен просить что-то. А если у нас будет другая система деления и распределения, то это само по себе окажется внутри этой большой территории, и не будет иметь этих отрицательных показателей.

Конечно, не очень было приятно слышать, что 20 лет назад закрывали технические училища, а теперь нам говорят: «Мы создали и обучили». Хотелось бы узнать у тех, кто предлагал в своё время закрыть систему профтехобучения, чем они мотивировались? Они сегодня среди нас, где-то в высших кругах. Вот как они смотрят на эти вопросы? Поэтому привлекательность вполне возможна и должны действовать смелее. В Германии есть наш представитель. Они готовы идти, но куда идти? Приезжают представители и немножко себя как туристы ведут.

Вот сейчас будут представления Смоленской области, в феврале, у нашего торгпреда в Германии. Можете поехать, посмотреть. Мы туда загоним всех немцев, которые хотят как-то иметь отношения. То есть наш человек действует в Германии, а те, кто приезжают из регионов, тоже должны быть посмелее. А то ещё осталась советская привычка. Подходит, спрашивает: «Сколько стоит?», он молчит. Давайте, ещё Ленин говорил, научитесь торговать. Навязывать нужно.

И последнее. Это уже имеет отношение к привлекательности, к инвестированию. Вуз бастует, представляете, им дают «Мерседес» вместо «Запорожца», а они не хотят. Вот оставьте им «Запорожец», а «Мерседес» не нужен. Им дают бутерброд с чёрной икрой, а они говорят: «Оставляйте мне плавленый сырок». Кто этих людей учил в школе, и какова позиция Министерства образования, ректоров, которым создают лучшие условия? Говорят: «Нет, не хотим, оставьте то, что есть». То есть есть поле для деятельности, и я обещаю, мы обещаем Вам, все четыре фракции, принять как можно быстрее закон по поддержке детства, сирот, чтобы эти разговоры прекратились, и все мы деньги необходимые найдём. И всё остальное, всё, что от Думы зависит, пожалуйста, мы сделаем.

Если кто-то ещё хочет из представителей фракций, а то они подумают, что это я решил только выступить, но Владимир Владимирович сам предложил, и это хорошо, знак внимания высшему законодательному органу страны. Мы бастовать не будем, так сказать, и у нас варианта Верховной рады на Украине тоже не будет. У нас будет спокойная демократическая обстановка все ближайшие годы. Год змеи – вот парламент будет самым мудрым за всю историю русского парламентаризма.

В.ПУТИН: Когда Владимир Вольфович говорит, что не будет того, что в Раде происходит, это настраивает на хороший лад. Спасибо Вам большое.

Г.ЗЮГАНОВ: Владимир Владимирович, два предложения. Хочу всех поздравить с наступающим Новым годом.

Мне представляется, нам надо подумать, как затормозить отток капиталов, с начала кризиса 350 плюс почти 80 – это полный годовой российский бюджет. Рычаги есть, нужна воля и согласованные действия. Любые действия, направленные на эти цели, мы поддержим. Но мне кажется, капитал бы бежал гораздо меньше, если бы мы отрегулировали цены на энергоносители.

С ценами на энергоносители, когда наиболее ходовой 95-й бензин и солярка пробивает 30 рублей, невыгодно производить на наших просторах почти всё. Поэтому если мы будем регулировать эти цены, тогда будет более привлекательный климат для инвесторов, ситуация принципиально изменится. Сегодня тот же самый 95-й бензин стоит в Иране 3 рубля, в Саудовской Аравии – 5 на наши деньги, в Ливии, Венесуэле – 1 рубль, только в Норвегии дороже, но там средняя зарплата 155 рублей. Нам надо подумать, это очень важная мера, без которой трудно будет привлекать инвестиции. И тогда к нам пойдут более энергично капиталы.

Неэффективные вузы. Владимир Владимирович, к ним отнесли 136 вузов. Но вдумайтесь какие: 30 педагогических вузов, это половина педагогических вузов пойдёт «под нож». У нас профтехсистему, по сути дела, разрушили, и сейчас мы все волнуемся. Без педагогов, особенно тех, кто учит в начальной школе, мы не обойдёмся, а в начальной школе уже 8 педагогов из 10 или пенсионного, или предпенсионного возраста. 24 сельхозвуза, у нас уже половина земли заросла бурьяном, и 16 институтов культуры.

Вы в своём Послании очень правильно говорили о том, что нужны духовные скрепы. Но без хорошей системы подготовки кадров, особенно педагогов, деятелей культпросветучилищ и тех, кто работает на земле, эта задача не решаема. Поэтому нам надо очень внимательно посмотреть, чтобы при сокращении вузов не попали те, без кого мы не в состоянии эффективно работать и осваивать любые инвестиции. А если учесть, что оценивают это по ЕГЭ, самая низкая зарплата – культпросвет, сельское хозяйство и педагоги, значит, туда идут ребята, у кого наименьшие баллы. Их уже однажды наказали низкой зарплатой, теперь их накажут тем, что у них неэффективные вузы. Завтра он скажет: «А зачем я учился?»

Ну и есть смысл учиться, если у тебя есть рабочее место. Его надо строить, создавать. У нас за два года 1 миллион 600 тысяч студентов-выпускников, на одно рабочее место сегодня 15–17 заявлений. То есть тема, которую сегодня вынесли, она исключительно актуальна, и здесь много интересных предложений. Мы их активно поддерживаем.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Спасибо Вам.

По поводу оттока капитала. Это не смотрится так однолинейно, как часто мы дискутируем эту тему. Отток капитала в наших условиях – это не прямое бегство капитала. Во-первых, значительная часть этого капитала учитывается в нашей статистике, в том числе и при инвестировании нашим бизнесом за рубежом. «Сбербанк» в этом году приобрёл два крупных финансовых учреждения, один – в Восточной Европе, один – в Турции. Это тоже входит в эту цифру оттока, но это не отток, это экспансия на внешние рынки. Многие наши крупные компании делают то же самое. Это первое.

Второе. Мы сейчас говорили о том, как действует и что делает Центральный банк. Коллеги здесь сейчас упомянули о том, что Центральный банк у нас не выходит с интервенциями и фактически не скупает валюту или делает это в небольших количествах. Между тем, у нас положительное сальдо торгового баланса, в этом году будет где-то 175 миллиардов долларов, и рынок естественным образом регулирует этот приток и отток иностранной валюты с тем, чтобы у нас здесь соответствующих негативных последствий не наступило в экономике.

Так что в целом мы, конечно, должны бороться, не конечно, а точно, мы ради этого, кстати, сегодня и собрались, и мы как раз эту тему обсуждаем, чтобы обеспечить наилучшие условия функционирования капитала, в том числе своего и иностранного. Надеюсь, что когда наши и иностранные предприниматели будут выбирать площадку для инвестирования, будут выбирать именно нашу, если мы улучшим инвестклимат. Конечно, об этом тоже надо думать, просто я призываю посмотреть на эту проблему поглубже и попрофессиональнее. Проблема есть, и Геннадий Андреевич, безусловно, прав, но она не такая, как мы часто её видим даже в экспертных оценках.

Пожалуйста, прошу Вас.

С.МИРОНОВ: Уважаемый Владимир Владимирович!

Две короткие ремарки по теме сегодняшнего заседания и одна ремарка – не по теме.

По теме. Очень интересные были материалы подготовлены к заседанию Госсовета…

В.ПУТИН: Сергей Михайлович, извините. Кстати говоря, во многих странах, если посмотреть на статистику, как мы её формулируем, тоже отток, и из Штатов – тоже отток. Где-то в этом ряду, я могу ошибиться, где-то миллиардов 50 тоже отток из экономики США.

С.МИРОНОВ: Проанализировал интересные цифры. Объём инвестиций в рамках федеральной адресной инвестиционной программы на душу населения по субъектам Федерации – разница в 360 раз. И что характерно, впереди по привлечению инвестиций в рамках существующего конкурса (ФАИПа) те регионы, которые и так являются локомотивами. А те регионы, которые, увы, не могут похвастаться этим, остаются в хвосте. Потому что совершенно очевидно, что когда вроде бы справедливый конкурс, но у региона, где есть и кадры, есть и заранее уже существующая инвестиционная привлекательность, больше возможности подготовить на конкурс такой проект, который действительно получит дополнительное финансирование в рамках ФАИПа. Мне кажется, здесь на эту тему надо обратить внимание.

И ещё один момент. Безусловно, инвестиционная привлекательность напрямую связана с той идеей, с той темой, которую Вы подняли в своём Послании к Федеральному Собранию, – борьба с так называемой оффшорной экономикой. Самое лучшее средство, об этом мы давно говорим, – уплата налога по месту производства товара либо услуги. Это и наполнение муниципальных и региональных бюджетов, это реальный механизм борьбы с оффшорной экономикой.

И завершая, как раз отталкиваясь от упомянутого Вами Послания Федеральному Собранию, хочу от имени депутатов, думаю, что не только от имени депутатов фракции «Справедливая Россия», высказать Вам благодарность за очень содержательное Послание Федеральному Собранию.

Всех с наступающим Новым годом! Большое спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо.

Что касается уплаты по месту работы, оказанию услуг или производства товаров, – абсолютно правильно, мы к этому и стремимся. Я сейчас не буду всё перечислять. Но последние шаги внутри российской экономики, её регулирование мы стремимся сделать таким образом, привести к такому знаменателю, который бы распределял должным образом то, что регионы зарабатывают. Но действовать, конечно, нужно крайне аккуратно, чтобы не обрушить крупные города-миллионники.

Здесь Сергей Семёнович внимательно слушает, с замиранием сердца. Мы с ним много раз возвращались к этим вопросам. Сложилась определённая система экономики крупных городов. И мы должны переходить к тому, что Вы говорите. Но делать это нужно мягко, постепенно, чтобы не обрушивать их инвестиционные планы и текущую жизнь. А в генеральной – абсолютно верно, точно.

Пожалуйста.

В.ВАСИЛЬЕВ: Спасибо.

Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Вы видели и по выступлению коллег, что сегодня в Государственной Думе сложилась рабочая атмосфера. И последние, кстати, голосования показывают, что фракции объединяются, когда вопросы касаются авторитета страны, достоинства России. Такие важные проблемы рассматриваем. Это большой ресурс. И то, что сегодня мы все внимательно выслушали очень интересные сообщения.

Кстати, мы сегодня собирались с Сергеем Евгеньевичем и констатировали, что у нас действительно рабочая обстановка в Думе существует, она даёт хорошую перспективу. И такие профессионально подготовленные, ясные решения получат поддержку, о чём и говорили сейчас мои коллеги. И мы действительно не хотели выступать, потому что так вовлеклись уже в процесс, тоже была такая договорённость.

Потому что это говорит о доверии фракций к Правительству, то, что мы пришли сюда без желания, я имею в виду своих коллег, выступать по конкретным вопросам. И то, что, действительно, Ваше обращение, Владимир Владимирович, ответы на вопросы сегодня проявили очень многие неясности, которые существовали. Это очень хороший климат.

Вот здесь несколько тревожных вещей прозвучало, я на них не могу не среагировать. Вот, допустим, по вузам ситуация: Дмитрий Анатольевич держит её на контроле, мы в постоянном контакте. Ваше замечание мы уже обсудили, Дмитрий Анатольевич. И у нас есть механизм межведомственной комиссии, у нас есть Министерство, мы будем работать, безусловно. Допустим, в Самаре три объединили, и никто не знает об этом, нормально совершенно проработали. То есть механизм есть, подход, как коллеги говорят, предлагают «Мерседес». Просто, может быть, слишком жёстко въехали в огород, надо было помягче, то есть есть решение.

И в связи с этим я бы просто ещё тоже, пользуясь случаем, хотел бы всех поздравить с наступающим Новым годом и подчеркнуть, что то, что было сделано руководством страны, мы сегодня имеем хорошую атмосферу для того, чтобы работать в Государственной Думе и поблагодарить всех, кто присутствует здесь, потому что общие результаты, и, конечно, своих коллег по партиям с Новым годом!

Спасибо.

В.ПУТИН: Дмитрий Анатольевич, пожалуйста.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Владимир Владимирович.

Сначала несколько слов не по теме, но раз уж действительно идёт широкий разговор, не могу не отреагировать на реплику Геннадия Андреевича в отношении регулирования цен на энергоносители в связи с оттоком капитала и всего остального.

Знаете, если мы пойдём по пути некоторых государств, которые жёстко регулируют цены на энергоносители, то тогда у нас весь капитал устремится в оффшорные зоны, мы это с вами должны понимать. Мы это уже проходили, и это как раз не та экономическая модель, к которой мы должны стремиться.

Теперь в отношении неэффективных вузов тоже хотел бы пару замечаний сделать вслед тому, что сказал Геннадий Андреевич и Владимир Абдуалиевич. Знаете, никто никогда не рассматривал соответствующие списки как окончательные, закрытые списки вузов, которые должны быть ликвидированы. Это абсолютно неверная трактовка.

Речь вообще не идёт о ликвидации, в том числе упомянутых Вами педагогических вузов. Речь идёт о том, чтобы эти вузы были более сильными, а мы с вами понимаем, что в системе педагогического образования существует кризис, когда 90 процентов выпускников педвузов, особенно среднего и ниже среднего уровня, потом идут работать совершенно в другие места и в школах не появляются.

Поэтому педагогические вузы, как и некоторые другие, должны стать сильнее, при этом не должен пострадать ни один студент и не должны измениться условия его обучения против тех, которые он получил, когда поступал в высшее учебное заведение, и на этом Правительство будет настаивать.

Теперь в отношении того, что здесь звучало, здесь многие вещи Владимир Владимирович уже откомментировал, говорил Министр финансов. Тем не менее, я хотел бы отметить, что когда говорят о необходимости более чётко учитывать расходы на формирование инфраструктуры при распределении дотаций на поддержку сбалансированности, знаете, мне кажется, что всё-таки это достаточно справедливая постановка вопроса со стороны губернаторов. Нужно проработать эту идею, так же, как и идею, которая была озвучена Министром финансов в отношении прироста ВРП в качестве ключевого индикатора эффективности деятельности губернатора. Вот если это KPI, то это настоящий KPI. Мне кажется, это абсолютно правильно.

В том, что касается агентства по привлечению инвестиций, здесь уже говорили несколько раз. Я хотел, Владимир Владимирович, сказать, что нам, конечно, не нужно новых органов управления. Если говорить о создании чего бы то ни было, то это могут быть какие-то ещё институты развития, но и то нужно оценить эффективность тех институтов развития, которые у нас в настоящий момент действуют.

И ещё одна тема здесь звучала, хотел бы на неё отреагировать, – это конкуренция юрисдикции внутри Российской Федерации. Вот знаете, коллеги, мне кажется, это спорная вещь. Мы не должны забывать, что мы всё-таки единое государство. Привлекать инвестиции за счёт чего? За счёт более либеральных законов, чем у твоего соседа? Что имеется в виду? Или за счёт деятельности суда, который по каким-то там, допустим, решениям, по каким-то казусам выносит решения, допустим, иные, чем решения у соседа?

Мне кажется, что это довольно скользкая дорога, и нам пока, в общем, по ней идти не следовало бы. Мы еле-еле собрали государство в конце 90-х – начале 2000-х годов, какие усилия для этого предпринимались, хотя, конечно, понятно, что совершенствовать систему правосудия необходимо.

Наконец, самое последнее, тоже не по теме, но это всё-таки очень важный вопрос, о котором говорил Владимир Владимирович после того вопроса, который был задан, – в отношении наших детей, не имеющих родителей. Я тоже на эту тему выступал, я считаю, что это, конечно, абсолютно общая наша задача. И мне очень отрадно слышать, что лидеры всех парламентских фракций воспринимают эту задачу как нашу общую боль, как нашу общую проблему, которой мы должны заниматься.

Я думаю, что помимо дополнительного финансирования, а я уже такое поручение давал, создания программы по адаптации детей, по поддержке детских домов, нам ещё нужно провести обследование процедур усыновления, которые у нас тоже, конечно, неидеальны, в том числе юридических, стимулирования людей к усыновлению.

Причём это не должно быть банальное стимулирование только рублём, потому что мы понимаем, к каким это извращениям может привести, тем не менее нужно на это посмотреть. Наконец, просто создать отдельную программу по модернизации таких детских учебных заведений и детских домов, которая могла бы реализовываться во всех субъектах Федерации.

Ещё раз хотел бы поблагодарить не только «Единую Россию», но и другие партии за то, что мы все с вами смотрим на эту проблему практически одинаково.

Спасибо.

В.ПУТИН: Большое спасибо.

Уважаемые коллеги! Мы будем завершать.

Думаю, что всем понятно, насколько важна тема, ради обсуждения которой мы сегодня собрались. Я хочу вернуться к тому, что здесь было сказано некоторыми коллегами. Действительно, так и есть, это корректная цифры.

Из всех инвестиций, которые в мире вкладывались в текущем году и в прошлом, там разница небольшая, если мне память не изменяет, где-то около 1,5–2 триллионов долларов всех мировых инвестиций, на нас приходится в любом случае 3 процента. Вот эта цифра была правильной. Это, конечно, мало. О чём это говорит?

Это говорит о том, что условие, которое мы создаём внутри страны для привлечения прямых инвестиций, а именно это должно быть одной из наших целей, если мы хотим развивать экономику и обеспечить быстрые её темпы, должно быть создание условий, которые были бы оптимальными для бизнеса в его текущей работе.

И, конечно, мы все прекрасно понимаем, что наши общие усилия складываются из того, как эти проблемы и вопросы решаются в регионах Российской Федерации. Никто не собирается целиком и полностью, как здесь сказал один из выступавших коллег, перекладывать всю ответственность за создание инвестклимата на регионы. Никто не собирается этого делать. Но очевидно также и то, что разница в условиях привлечения инвестиций от региона к региону резко отличается друг от друга, а это неправильно.

Я согласен с теми коллегами, которые говорят, что у нас географические условия не позволяют так эффективно работать как, скажем, в Калуге либо даже в Ульяновской области. Это правда. И, вообще, там тысячи условий, они совершенно разные. Близость к Москве, развитость транспортной и другой инфраструктуры – это значительные преимущества в конкурентной борьбе, если говорить о конкуренции внутри страны.

Поэтому, конечно, мы должны и будем это учитывать, даже если будем ориентироваться на рост ВРП, а это хороший и правильный показатель при определении качества и эффективности работы региональных команд и их руководителей. То есть вас, уважаемые друзья и коллеги.

Мы, разумеется, будем делать скидку на объективные условия, но это, – а именно рост ВРП – должно быть одним из важнейших показателей эффективности вашей работы. Я думаю, что осознанием важности этой задачи, которая перед нами стоит, мы сегодня официальную часть и закончим.

Я хочу вас всех поздравить с наступающим Новым годом и, безусловно, предложения, которые сегодня прозвучали в ходе дискуссии, будут учтены при подготовке окончательного документа.

Спасибо вам большое.

Россия > Приватизация, инвестиции > kremlin.ru, 27 декабря 2012 > № 724797 Владимир Путин

Россия > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 25 декабря 2012 > № 720528 Евгений Примаков

Евгений ПРИМАКОВ: «Это 70 лет нашей истории. И эту историю нельзя вычеркнуть»

Разговор ведет Наталья Игрунова 

Примаков Евгений Максимович — родился 29 октября 1929 года в Киеве. Окончил арабское отделение Московского института востоковедения. Доктор экономических наук, академик АН СССР, член Президиума РАН. В 1989–1990 гг. — председатель Совета Союза Верховного Совета СССР. С 1989 г. — кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, член Верховного Совета СССР. В 1991–1996 гг. — руководитель Службы внешней разведки РФ. В 1996–1998 гг. — министр иностранных дел РФ. С сентября 1998 г. по май 1999 г. — Председатель Правительства Российской Федерации. В 1999–2001 гг. — депутат Госдумы. С 2001 по 2011 г. — Президент Торгово-промышленной палаты РФ. В настоящее время — руководитель Центра ситуационного анализа РАН; президент, председатель Совета “Меркурий-клуба”, председатель Совета директоров ОАО “РТИ”.

Эта беседа состоялась 8 ноября. Накануне страна трудовыми буднями встретила 95-летие Октябрьской революции, а этим вечером Евгению Максимовичу объявили о присуждении ему Демидовской премии — за заслуги в области государственного строительства и за выдающийся вклад в развитие общественных наук. Не случайно и наш разговор в основном строился вокруг того, что может дать осмысление советского опыта и опыта первых постсоветских лет — современной России.

Наталья Игрунова: Евгений Максимович, как вы относитесь к тому, что память о Советском Союзе все больше заслоняют мифы о нем? Но ведь СССР — это не виртуальный проект, а реальность.

Евгений Примаков.: Это семьдесят лет нашей истории. И эту историю нельзя вычеркнуть.

Н.И.: Пытаются и вычеркнуть, и перечеркнуть, и переписать — благо что и в советские годы было создано немало мифов. Мы же страна с непредсказуемым прошлым.

Е.П.: Пытаются. Называют Октябрьскую революцию переворотом, осуществленным кучкой людей. Но забывают при этом, что революционная ситуация существовала не только до Временного правительства, что после Февраля она продолжала развиваться. Нарастало протестное движение рабочих, солдат, крестьян… Сотни тысяч людей, сражавшихся под красными знаменами в Гражданскую войну, установившаяся власть Советов — революция тем и отличается от переворота, что она изменяет и характер управления, и формы собственности, и правовую систему. Все это произошло. Другое дело, что все потом вылилось в формы, которые можно расценивать как прогрессивные.

Н.И.: Что, на ваш взгляд, было главным в этой идее, в этой социальной модели, в этом семидесятилетнем опыте?

Е.П.: Вы знаете, я бы этот опыт целиком не рассматривал. И вот почему. Смотрите: Октябрьская революция была осуществлена, был революционный подъем народа. Тогда был допущен — как это всегда бывает во время гражданских войн — террор. Но меня удивляет, когда мы так возвышаем сейчас белых генералов и ни слова не говорим о красных командирах, когда мы “нажимаем” на террор, который осуществляли красные и ничего не говорим о белом терроре. Нужно быть объективными: и то плохо, и то плохо…

Следующим водоразделом стал 1921 год, отношение к НЭПу. Ленин понял, что дальше ломать страну нельзя, нужны реформы. У Ленина есть даже слова о том, что сейчас надо не взрывать, а укреплять и регулировать. В том числе и капитализм. Мало кто обращает внимание на то, что НЭП соединял в себе социалистические идеи с рыночным производством. Это был реформистский этап. Потом Сталин быстро ликвидировал НЭП. И с этого момента начинается огосударствление всего и вся. Конечно, это был мобилизационный механизм, который давал возможность вывести Россию из числа отсталых стран, провести индустриализацию, добиться успехов на разных направлениях, особенно в науке, чего сейчас нет… Все это было. Как достигалось — другой вопрос. Через диктат, ущемление в правах, даже через репрессии. Но можно ли, исходя из этого, считать, что все было плохо? С моей точки зрения — нельзя. Вот, скажем — отношение к молодежи. Пионерия, комсомол — это были идеологические организации, но они помогали воспитывать молодежь, приобщать к культуре, не пускать ее на улицу, не давать превратиться в ревущих националистов и убийц. А чем плох лозунг “дружба народов”? Вы же работаете в журнале с таким названием и знаете, сколько было сделано для развития национальных культур.

Н.И.: У многих народов только в советское время появилась своя письменность.

Е.П.: А благодаря русскому языку писатели из национальных республик стали известны всему миру. Чингиз Айтматов — выдающийся писатель, я с ним вместе в газете “Правда” работал, Расул Гамзатов…

Н.И.: Хотя в отношении к национальным культурам тоже были разные периоды: в середине двадцатых — активная пропаганда, процесс так называемой белорусизации, украинизации и т.д., а в начале тридцатых их участников уже обвиняли в “нацдемовщине” и процессы были другие — судебные. Ставка делалась на интернационализм. В войну “вспомнили” о русском народе…

Е.П.: Все это, к сожалению, так и было. Но я не считаю, что от национальных культур тогда отвернулись. Возьмите, например, Грузию, где я вырос. (Я окончил в Грузии среднюю школу.) Грузинские писатели, поэты были широко известны, их поддерживали, переводили, печатали. И не потому, что Сталин был грузин. Такое происходило и в других республиках. Конечно, были расправы с интеллигенцией,

репрессии, и потерь в среде интеллигенции в той же Грузии было больше, чем по Союзу. Но я бы не стал утверждать, что вот конец двадцатых годов — и на этом все позитивное закончилось. Акцент был сделан на складывание — в обязательном порядке — из национальных “кубиков”, при сохранении их самобытности, многонациональной советской культуры. Это была продуманная политика. И когда говорят, что проводилось закабаление национальных культурных проявлений русской тяжелой рукой, — это неправильно. Я все-таки прожил большую часть жизни в советское время, и не знаю писателей и поэтов настоящих, которые бы не тянулись к русской литературе, русскому языку.

Н.И.: Однако еще в семидесятые годы писателей на Украине и в Прибалтике судили за национализм, сажали и отправляли в лагеря. Живой тому “пример” — член редсовета “Дружбы народов”, замечательный украинский литературовед Иван Михайлович Дзюба. Друг Виктора Некрасова. Уже в постсоветское время он был у них несколько лет министром культуры... А политика развития многонациональной культуры, безусловно, была, и без нее многие культуры, особенно малых народов, давно бы перестали существовать. В науку и образование в послевоенные годы были вложены огромные деньги. Хотя при этом границы были на замке, была цензура и многое отсекалось, оставалось недоступным.

Е.П.: Все относительно. Цензура не нужна, если есть самоцензура. Когда смотришь телевизионные передачи и видишь, как агрессивно рекламируются потребительство, секс и насилие, невозможно не думать о том, на чем вырастает молодежь. Телевидение ведь сегодня воспитывает больше, чем школа. Вот мы сейчас чуть что — ссылаемся на Запад. Но у американских журналистов жесточайшая корпоративная самоцензура. Вы же помните: они решили не показывать в крови людей, пострадавших в результате терактов 11 сентября 2011 года. А ведь тогда погибло более 2 000 американцев.

Цензура у нас, конечно, была. Но были какие-то вещи помимо цензуры. Очень плохо, что подыгрывали, особенно в среднем звене, старались показаться большими католиками, чем Папа Римский. Перестраховывались. И только после одобрения “на верху” выходили фильмы, печатались книги. Ну что, “Тихий Дон” — это произведение, прославляющее большевиков, что ли? Или “Дни Турбиных”, которые Сталин смотрел во МХАТе чуть ли не десяток раз?.. Иногда душили даже не по идейным соображениям. Мне рассказывал Войнович, как в его знаменитой песне о том, что на пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы, потребовали заменить пыльные тропинки — дескать, какая может быть пыль в космосе. Он отказался. И песню положили на полку. И только когда эту песню чуть ли не спел с мавзолея Хрущев, услыхавший ее от космонавтов, все изменилось как по мановению волшебной палочки. Бывало и так, нельзя все подводить под идеологию, бывала и вкусовщина.

Н.И.: Евгений Максимович, а в какой момент истончилась идея, перестало проявляться то, что, на ваш взгляд, можно было считать положительным в советское время?

Е.П.: У меня особое отношение — негативное — к девяностым годам.

Н.И.: А позднесоветское время, восьмидесятые?

Е.П.: Я не считаю, как некоторые, что перестроечный процесс погубил Совет-ский Союз. Я думаю, что как раз начатое во время перестройки, если бы с умом продолжить, сохранило бы страну.

Н.И.: И что нужно было оставить, а что поменять? Основные, на ваш взгляд, вещи.

Е.П.: Хотите провести инвентаризацию? Если говорить об экономике, нужно было сохранить кооперацию, которую тогда вводили. Это ведь в перестройку пришли к тому, что необходима не только государственная, но и кооперативная собственность — кооперативная тогда была аналогом частной. Потом о кооперации забыли, а сейчас сбытовой кооперации практически нет, и село страдает от этого. Обязательно нужно было сохранить планирование. Конечно же не директивное, а индикативное. Директивное — это сколько выпустить станков, ситца и т.п. А индикативное планирование или, скорее, прогнозирование необходимо, но долгое время у нас не признавалось — даже еще в самом начале нынешнего века.

Н.И.: А что это означает?

Е.П.: Это означает, что боялись уже самого слова “планирование”. А промышленное планирование нужно. Нужно аграрное планирование. Особенно сейчас, когда мы вступили в ВТО. Это просто необходимо для того, чтобы сохраниться, чтобы дать возможность нам остаться на уровне великой державы. Индикативное планирование — не тактическое, а главным образом проектное, прогностическое, планирование

в стратегическом плане — выявление тех направлений, по которым наиболее быстро может идти развитие в создавшихся условиях, с учетом того, есть ли кадры, где есть достаточные научные заделы, а где их нет. Нельзя все предоставлять рынку.

Н.И.: В пору СССР подчеркивалось, что государственное планирование — преимущество социализма, из “капиталистического лагеря” выделяли разве что Францию, где существовали свои пятилетки.

Е.П.: Индикативное планирование развито повсюду. Но когда мы говорим

о зарубежной практике, нужно все-таки иметь в виду, что дает другим странам выход на научно-технические достижения. Это — конкуренция. Конкурирующие предприятия — частные в основном — понимают, что не смогут получить достаточную прибыль, тем более — сверхприбыль, если не выйдут на научно-технические усовершенствования. И бизнес финансирует развитие, обновление производства. А у нас конкуренции практически нет — и нет этого стимула для бизнеса. У нас государство должно играть особую роль. А для того чтобы государство играло особую роль, нужна промышленная политика.

Н.И.: А в социальной сфере (я возвращаюсь опять-таки к тому, что было

в Советском Союзе), что нужно было оставлять — если в самом общем виде?

Е.П.: В 1991 году я был в Верховном Совете, где тогда тщательно вырабатывали формулировку, которая была вынесена в марте на референдум о судьбе СССР, и очень настойчиво вели дело к тому, чтобы эта формулировка объединила необходимость сохранения государства, в котором мы прожили 70 лет, с его серьезным реформированием, суверенитетом республик и.т.д. Я почему привожу этот пример? Что взять, а что не взять — это слишком общая постановка вопроса. Если идти глубже и детальней, то нужно посмотреть — что взять, реформировав. Что взять, приспособив. Что взять не потому, что на Западе сейчас это есть, а взять из советской практики, чтобы на нашу почву посадить.

Н.И.: Почему же тогда это не было сделано?

Е.П.: Ну, почему (улыбается, пауза)... Да нет, некоторые вещи все-таки делались. Но существует же и психология людей, понимаете? А потом… У Бердяева есть такая мысль — я не цитирую, а просто смысл вам передам — наша интеллигенция взахлеб берет у Запада все, что она может взять, не понимая, что на Западе это все эволюционирует, развивается, а у нас — совершенно другие условия.

Н.И.: На рубеже 90-х на первый план в качестве активного деятеля, мотора реформ вышла как раз интеллигенция. Партия сдала свои перестроечные позиции, партийный аппарат и партийная структура стали восприниматься как тормоз — и во многом были таким тормозом.

Е.П.: Все-таки партийная структура партийной структуре рознь. В партийной системе у нас были и свои диссиденты. Об этом мало говорят. Говорят о диссидентах, которые были вне системы, преследовались, высылались. Много невзгод переносили и те, кто был внутри системы. Они считали, что необходимо сохранить социализм, но уже начали критиковать догматическое отношение к социализму. Даже и со стороны Ленина. Главное, что приводило в замешательство, — тезис о том, что происходит абсолютное обнищание рабочего класса, что неизбежно ведет к революции во всемирном масштабе. Капитализм приспособился, такого обнищания не произошло. Или, скажем, полное отрицание влияния капитализма на наше развитие. Такого рода догматические подходы уже, безусловно, вызывали раздражение.

Вообще, из всех философий можно выделить три самые значительные: это социализм, консерватизм и либерализм. Но по большей части они в настоящее время выступают не как самостоятельные, а в соотношениях одна с другой, взаимовлияя. Вот вы расспрашиваете про Запад. Скажем, социальные моменты гораздо ярче выражены в Скандинавии, либеральные моменты — в других странах, консервативные моменты — в третьих. Все зависит от сочетания.

Н.И.: А какое соотношение, какая модель была бы оптимальной для нас?

Е.П.: Для России? Я считаю, что, безусловно, социализм в сочетании с либерализмом.

Н.И.: Либерализм — прежде всего как основа общественной жизни или

экономики?

Е.П.: Я вам так скажу. Мы все признаем — ни одна партия сегодня не отказывается от этого, — что либеральные элементы в принципе необходимы. Это самостоятельность суда. Это равенство всех перед законом. Это прозрачность выборов. Это подчинение меньшинства большинству, но с учетом мнения меньшинства. И так далее. Вы ни одной партии не найдете, которая будет возражать против этого. Но дело опять-таки в соотношении. Сейчас, например, многие считают, что необходимо быстро провести приватизацию оставшейся госсобственности. А другие — что проводить приватизацию крупных компаний с государственным участием действительно нужно, но не быстро. Я тоже считаю, что сейчас не время это делать. Потому что мы можем ударить не только по оборонным отраслям, но и по жизнеобеспечивающим — таким как нефтяная и газовая.

Н.И.: Евгений Максимович, но ведь есть уже опыт в электроэнергетике.

Е.П.: Да, РАО ЕЭС это очень хорошо показало. Раздробление отрасли, потеря концентрации и централизации производства приводит к большим недостаткам в управлении и функционировании. И, кстати, можно посмотреть на тот же Запад: самая крупная энергетическая компания в мире — в Канаде, и она — государственная.

Или вот вы затронули вопрос о социальном элементе политики — или социалистическом, если хотите. Мне кажется, что у нас экономика должна быть социально ориентирована.

Н.И.: Что это предполагает — в вашем понимании?

Е.П.: Это значит, что доходы 10 % самых богатых и 10 % самых бедных не должны различаться в 17 раз, как происходит — по официальной статистике — сейчас. Это так называемый децильный коэффициент. Ни у одной развитой страны нет такой разницы. Нельзя вводить и такие порядки, когда здравоохранение чуть ли не целиком переводится на коммерческую основу. Или образование. Когда в науке выпирают коммерческие интересы. Нельзя этого делать.

Н.И.: Самый интересный опыт социального государства — где? Франция? Швеция? Современный Китай?

Е.П.: В Скандинавии, пожалуй. Да и в Китае очень быстрый подъем жизненного уровня. Ну а что вы хотите — Китай 11 лет в ВТО состоит. За это время в четыре раза вырос ВВП, и в семь раз — объем его внешней торговли.

Н.И.: А образование, медицина, пенсионная система, страховая?

Е.П.: Это все, безусловно, улучшается, но вот сейчас у них прошел съезд компартии, и они считают, что главная задача теперь — устойчивое развитие и подъем жизненного уровня, и акцент на это делают на продолжительный период. Китай

с каждым годом изменяется. Я-то могу сравнить, бывал там, еще когда они ходили

в этих своих синих униформах.

Н.И.: У нас считается популизмом, когда власти заявляют о приоритете социального государства.

Е.П.: Как раз популизм — это речи о том, что рынок должен быть единственным регулятором. Две самые главные задачи сейчас стоят у нас в экономическом плане. Первая — диверсификация структуры экономики. Но такое изменение, которое нас не погубит. Потому что, если мы незамедлительно подрежем иглу, на которой сидим, забыв, что у нас больше половины бюджетных доходов дают экспорт нефти и газа, — мы тогда можем рухнуть. И задумайтесь над таким вопросом. Двадцать лет уже прошло. У нас появились олигархи, очень богатые, очень крупные бизнесмены. Почему они сами не проводят изменения в структуре экономики?

Н.И.: Почему? Почему Абрамович — буквально сегодня услышала по радио — собирается вложить деньги в какие-то угольные шахты в Австралии?

Е.П.: Вот, пожалуйста. Потому что без государства ни черта тут не сделаешь.

Н.И.: Но как, с помощью каких механизмов государство может “организовать” олигархов?

Е.П.: В руках у государства множество рычагов. Налоговый рычаг. Таможенный. Выступать против регулирующей роли государства — наряду с рынком — могут только недалекие люди.

И вторая задача, перед которой мы стоим, — это переход на инновационную экономику. Можно даже говорить о реиндустриализации, если хотите. Потому что мы очень отстали.

Н.И.: Вы говорите, что надо диверсифицировать экономику, структура получилась однобокой, перекошенной. Как же случилось так, что в Советском Союзе, в сложных внешних и внутренних условиях, при жесткой государственной политике, промышленность и наука развивались, а сейчас такое ощущение, что мы ввозим

все — от иголок и карандашей до электронной начинки “суперджета” Сухого…

Е.П.: Мы пользуемся сейчас тем заделом Советского Союза, который еще не разрушили. Но в Советском Союзе тоже были свои проблемы и огромные диспропорции. Развивалась в первую очередь военная промышленность. Я не говорю, что это не было необходимо. Это было объективно необходимо. Вначале — война, потом мы были в окружении НАТО, и думать, что все вокруг к нам хорошо относились, просто наивно — сейчас открываются архивы и ясно, что рассматривались даже варианты ядерного удара по Советскому Союзу. И, кроме того, мы исходили из ленинского принципа о том, что отрасли “группы А” должны развиваться быстрее, чем отрасли “группы Б” — производство средств производства и продуктов потребления соответственно. Так что диспропорция была. Но в то же самое время наука была очень развита. И очень многое из того, что создавалось для военных целей, служило и в сфере гражданской. Хотя это тоже была проблема — перенесения из военной отрасли в гражданские.

Н.И.: Вы сказали, что считаете самыми кризисными, тяжелыми 90-е годы.

Е.П.: В 90-е годы пришли псевдолибералы. Сейчас вот поднимают Гайдара и его команду. Сегодня даже многие видные западные экономисты считают, что те, кто после краха СССР пришел к власти, должны были ликвидировать то, что плохо, сделать все, чтобы не повторять ошибки, и в то же самое время взять на вооружение все, что было хорошо. Но эта триада реализована не была. Те, кто раньше ратовал за социализм с человеческим лицом и т.д., стали крушить все, что было в Советском Союзе. Безудержно. Приватизация антинародная. Помните ваучеры? Появление группы олигархов — они считали, что без этого не может развиваться экономика... Вы знаете, что за 90-е годы экономика России потеряла больше, чем в годы Великой Отечественной войны?

Н.И.: И сколько судеб поломано… Евгений Максимович, а почему мы до сих пор так яростно спорим о том, чем был Советский Союз?

Е.П.: Потому что есть люди, которые не хотят трезво взглянуть на вещи.

Н.И.: Тоже своего рода догматизм с обеих сторон? Что за этим — несопоставимый личный опыт, убеждения, психология, политические интересы?

Е.П.: Это в том числе, конечно, и политический ход. Но я не хотел бы, чтобы у вас сложилось впечатление, будто я против того, что многие, особенно те, кто прочувствовали на своей судьбе, на своей семье раскулачивание и репрессии, ругают Советский Союз и не хотят, чтобы он повторился в любой форме.

Н.И.: Но это же нереально в любом случае — чтобы СССР повторился, если возникнет новое объединение, то уже какое-то совсем иное.

Е.П.: Ну в том-то и дело.

Н.И.: Многие современные политики и политологи, напротив, утверждают, что самой России может грозить судьба Советского Союза — конфликты на национальной и религиозной почве и распад.

Е.П. Я не принадлежу к таким политикам или политологам. Но это отнюдь не означает, что не вижу острой необходимости привлечь особое внимание к проблеме межнациональных отношений в сегодняшней России. Впрочем, это тема отдельного интервью. Скороговоркой здесь не скажешь.

Н.И.: А как вы относитесь к недавней идее Михаила Прохорова изменить Конституцию, ликвидировать “сталинско-ленинское” административно-территориальное разделение России, упразднить национальные округа и национальные республики и создать 10-15 то ли губерний, то ли “земель”?

Е.П.: Отрицательно. Следует помнить, что Российская Федерация не унитарное государство, а страна, населенная людьми различных национальностей, этнических групп, страна многоконфессиональная. Все это воплотилось в федеральное устройство Российского государства.

Н.И.: Если вернуться к возможности (или невозможности) какого-то нового объединения на постсоветском пространстве — как вы считаете, почему бывшие союзные республики так стараются отстраниться от нас?

Е.П.: Ну, во-первых, когда мы говорим о бывших советских республиках, мне кажется, нужно элиту, стоящую у власти, все-таки не смешивать с населением. Я не знаю ни одной республики, где были бы серьезные антирусские настроения. Может быть, у прибалтов только, которые считают, что мы их оккупировали. А так — ну, попытки сыграть на противоречиях, получить что-то от Запада…

Н.И.: На ваш взгляд — у нас есть продуманная государственная политика

в отношении стран ближнего зарубежья?

Е.П.: У нас была попытка создать альтернативу распадающемуся СССР в виде СНГ. Но она не оправдала себя. Главным образом виноваты в этом государства, которые вошли в Содружество, но виноваты и мы.

Н.И.: В чем их вина и в чем наша?

Е.П.: Они во главу угла поставили свои национальные интересы, которые

не всегда совпадали с нашими. Они не думали об общих интересах в тот момент,

а думали о собственных. А мы виноваты в том, как мне представляется, что не принесли в жертву некоторые свои экономические интересы, ради того, чтобы существовала эта общность. Хотя не всегда, часто и уступали... В начале существования СНГ — в первые два года — были приняты решения и договоренности и о создании координирующих органов (советы глав государств и глав правительств), и о создании верховного главнокомандования вооруженными силами СНГ, и о сохранении рублевой зоны, и о проведении общей валютно-денежной политики под руководством российского Центробанка… Уже и тогда их подписали не все. И даже Устав СНГ подписали не все. А позже какие-то из этих решений были дезавуированы, другие просто не были реализованы. Возник замкнутый круг. Снова и снова шли переговоры, с огромным трудом достигались договоренности, подписывались документы по тем же самым вопросам — и вновь не реализовывались... Многое можно было бы сделать. Но не сложилось.

Н.И.: Наши соседи строили собственные национальные государства. Кстати, это еще вопрос — жизнеспособно ли национальное государство в глобальном мире? Но они выбрали эту модель, они наверстывали упущенное.

Е.П.: Правильно, но вообще в мире сейчас тенденция в пользу интеграции. И если этот процесс углубленно происходит, а не просто заканчивается свободой торговли, то обязательно должны быть созданы наднациональные структуры. Смотрите. Сейчас Западная Европа — Европейский союз — переживает кризис. Какой выход из этого кризиса? Германия, самая сильная страна в Западной Европе, да и Франция, и многие другие страны считают, что необходимо вводить такой наднациональный орган, который бы и контролировал бюджетную политику всех стран, и вырабатывал ее, и распоряжался. Иными словами — если ты хочешь участвовать в интеграционном объединении, то изволь часть своего суверенитета передать наднациональному органу. Вот к этому многие не готовы.

Н.И.: Судя по всему, и Германия не готова стать таким донором, каким была Россия в Советском Союзе.

Е.П.: Дело не в донорстве Германии. Дело в том, что, если сейчас кто-то хочет участвовать в углублении интеграционных процессов, он должен смириться с тем, что образуются наднациональные структуры управления. Если, допустим, мы вводим единую валюту, то мы должны ввести и единый Центральный банк, и Министерство финансов, которое будет делать погоду.

Н.И.: А на постсоветском пространстве такое невозможно?

Е.П.: Возможно. Мы же создали, скажем, Таможенный союз с Белоруссией и Казахстаном. Но это только первый шаг. Я считаю, коли мы идем на углубление интеграции, мы должны усвоить уроки Евросоюза.

Н.И.: Евгений Максимович, а вам не кажется, что в 90-е годы было такое немножко пренебрежительное отношение России к своим соседям?

Е.П.: Может быть, да.

Н.И.: Дескать, вы хотели жить сами — так и живите, попробуйте обойтись без нас.

Е.П.: Да, так бывало. Но это подчас происходило в ответ на то, что во многих из этих государств считали — Россия их грабит. А когда Россия выделилась и стала самостоятельной, и когда они тоже стали самостоятельными, то Россия стала жить гораздо лучше, чем они. Вот отсюда и пошло то самое пренебрежение.

Н.И.: Что не способствует дружбе народов. Мы сказали: живите сами — и они сделали это стержнем своей государственной политики: мы станем самостоятельным, цивилизованным, процветающим государством — вопреки вам.

Е.П.: Просто нужно было найти, но это, к сожалению, не было найдено, каким образом объединить эту самостоятельность со взаимным интересом существования на едином пространстве.

Н.И.: Евгений Максимович, а удавалось ли в последнее время куда-то из бывших союзных республик съездить?

Е.П.: В Грузию поехать не могу.

Н.И.: Неужели не пускают?

Е.П.: Нет, пустят с удовольствием. Просто я не хотел бы там быть центром внимания со стороны журналистов. Был недавно в Риге. Встречался с президентом.

Н.И.: Как к нам относятся?

Е.П.: Неплохо. Особенно сейчас, когда уже понимают, что Европа — это хорошо, но нужно бы еще и с Россией хорошие отношения иметь.

Н.И.: Мы с вами говорили о будущем СНГ, каких-то многосторонних объединений, а вы не считаете, что более перспективно было бы как раз налаживать двусторонние отношения?

Е.П.: Мы на это и делаем ставку. У нас двусторонние отношения развиваются гораздо быстрее, чем в рамках СНГ.

Н.И.: Советский Союз просуществовал семьдесят лет. За этот период сформировалась практически новая культура. Вы ведь человек читающий и кино любите. Если бы я вас попросила навскидку назвать — что останется как наиболее точное свидетельство об этом времени?

Е.П.: Останутся такие фильмы, как “Летят журавли”, как “Мимино”… Много можно назвать прекрасных картин. А если о прозе говорить — тот же Гроссман, “Жизнь и судьба”.

Н.И.: А вы смотрели экранизацию?

Е.П.: Нет, не смотрел, но собираюсь перечитать книгу. Хотя в последнее время я стал меньше читать художественную литературу — все больше политическую.

Н.И.: А любимые книги — какие?

Е.П.: Исторические.

Н.И.: И про советскую историю?

Е.П.: Про советскую историю уже написано много — и много конъюнктурщины и выдумок, к сожалению.

Н.И.: У нас в журнале года два назад была такая публикация: школьники из Белгорода — пяти-, шести-, семиклассники — написали о том, что они знают о Советском Союзе и причинах того, почему его не стало. Это было классное сочинение, неожиданное, без подготовки. Чистый эксперимент. И чистая мифология: были октябрята, пионеры и “комсомолы”; пионеры носили красивые красные тряпочки на шее; в СССР за кражу отрубали руки; Cталин был президентом СССР; Советский Союз распался в 1917 году из-за Октябрьской революции…

Е.П.: Ну я не думаю, что публикация в вашем журнале исправит положение.

Н.И.: На самом деле исправить положение могут то самое телевидение, о воспитательной роли которого вы говорили в начале разговора, и — главным образом и прежде всего — семья. Рассказы бабушек и дедушек, пап и мам о том, как они жили, что пережили, во что верили, за что страдали, что любили. Здесь, конечно, тоже не обойдется без мифологии, но это другая мифология — живая, личная, человеческая. А вы с внуками разговариваете об этом времени?

Е.П.: У меня внуки-то разновозрастные. Внуку тридцать шесть. Он журналист-международник и уже сам много чего может мне объяснить. Вы же понимаете, больше половины жизни — после Союза. Это все от него уже далеко. А младшей внучке — пять. Она мне посылает по телефону “десять коробок приветов” и говорит: “Скоро в школу идти. Жизнь быстро проходит”.

А если говорить серьезно… Существуют мифы о сегодняшней России — в том числе на Западе. Скажем, что мы, делая упор на государственное регулирование в экономике, отказываемся от рыночного хозяйства. Что мы проводим имперскую политику. Что душа русская — разрушительная, потому что, как писал Пушкин, бес водит по полю и крутит нас. Нередко такие мифы вырастают из недобросовестности СМИ или из политической конъюнктуры, порой — просто в силу того, что на Западе плохо нас знают.

Опубликовано в журнале:

«Дружба Народов» 2012, №12

Россия > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 25 декабря 2012 > № 720528 Евгений Примаков

Кыргызстан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735503 Валентин Богатырев

Меньшее из всех зол

Почему Кыргызстан не видит альтернатив ОДКБ

Резюме: Главная сила, удерживающая Кыргызстан в составе ОДКБ, – это не столько отношения с Россией, сколько отношение к России. Все понимают, что в случае необходимости защита именно Российской армией является наиболее представимым и приемлемым развитием событий.

Несмотря на десять лет пребывания в Организации Договора коллективной безопасности, у Кыргызстана накоплен лишь небольшой опыт отношений с ней. Если не считать регулярных встреч чиновников, а также некоторой технической и кадровой помощи (размеры которой, кстати, не шли ни в какое сравнение с той, что оказывали страны НАТО), связи с ОДКБ отмечены только двумя ситуациями.

Отношение не с Россией, а к России

Одна из них связана с российской авиабазой в городе Кант в 20 км от Бишкека. Она появилась в 2003 г. как незамысловатый ответ на создание базы антитеррористической коалиции в аэропорту «Манас». Если необходимость и идеология последней была совершенно конкретна – обеспечение переброски войск и воздушной дозаправки авиации, действующей в Афганистане, то российская база создавалась как авиационный компонент Центральноазиатской группировки сил ОДКБ. Однако несколько приземлившихся в Канте российских самолетов не позволяют говорить о наличии какой-либо региональной авиационной структуры. Всем было понятно, что авиабаза российская и создана в ответ на появление базы антитеррористической коалиции. К тому времени на территории Кыргызстана уже не присутствовали российские военные, сохранялась только пара объектов российской оборонной инфраструктуры, и Манас стал отличным поводом, чтобы вернуться.

Кыргызская концепция национальной безопасности, которую проводил в жизнь тогдашний президент Аскар Акаев, была ориентирована на многовекторность и «зонтичность» обеспечения безопасности, она допускала нахождение в стране нескольких баз различных военных блоков. К тому времени Кыргызстан был не только членом ОДКБ, но и, как большинство постсоветских стран, активно взаимодействовал с Североатлантическим альянсом в рамках программы «Партнерство ради мира». Более того, имелось достаточно приверженцев более тесного взаимодействия и даже вступления в НАТО. В частности, эту идею активно поддерживал работавший тогда послом в странах Бенилюкса выдающийся кыргызский писатель Чингиз Айтматов. Причиной таких настроений во многом была не столько помощь, в том числе в укреплении оборонного потенциала, со стороны США и европейских стран, сколько почти полное забвение Москвой бывшей советской республики в первое постсоветское десятилетие. Ориентация на сближение с Западом в те времена явно доминировала. Поэтому решение о размещении в Канте российской базы (или базы авиационного компонента Центральноазиатской группировки ОДКБ) принималось Бишкеком скорее в силу приверженности многовекторности, чем как реальная активизация участия в блоке.

И сегодня, если вы спросите о кантской базе, мало кто в Кыргызстане вспомнит ОДКБ. Кстати, и последнее соглашение уже не характеризует ее как элемент альянса, это однозначно российская структура в рамках объединенной российской базы. Все стало на свои места. И ОДКБ здесь ни при чем.

Вторая ситуация еще знаменательней. За все время своего пребывания в составе организации Бишкек только однажды обратился с просьбой о помощи. Было это в июне 2010 г., когда межэтнический конфликт на юге страны каждый день уносил сотни жизней. Ответом на отчаянное обращение главы временного правительства Розы Отунбаевой стало заявление тогдашнего президента России Дмитрия Медведева, находившегося на ташкентском саммите ШОС в 300 км от места трагедии, о том, что вопрос о вмешательстве ОДКБ не может рассматриваться, так как такого рода реакции не предусмотрены ни уставом организации, ни какими-либо соглашениями.

Сегодня генсек ОДКБ Николай Бордюжа говорит, что блок активно участвовал в нейтрализации конфликта, были подготовлены мероприятия и принимались меры. Но в Кыргызстане прекрасно помнят, как долго составлялся перечень того, чем может помочь ОДКБ и как неспешно помощь поступала в страну. И было это уже после конфликта, погашенного усилиями самого Бишкека. Да и помощь сводилась чуть ли не исключительно к поставкам спецсредств. События июня 2010 г. окончательно утвердили кыргызов во мнении, что помощи от ОДКБ ждать не стоит, эта организация не в состоянии обеспечить безопасность.

Есть две причины того, почему, несмотря на это, Кыргызстан остается в составе союза. Первая заключается в том, что любая другая сила пользуется еще меньшим доверием. В силу целого ряда причин отношения Бишкека с соседями трудно назвать дружескими или даже небезопасными. Не говоря уже об Узбекистане, граница с которым практически закрыта, а отношения постоянно готовы сорваться в конфликт, даже Казахстан, с которым президент Бакиев подписал договор о союзничестве, постоянно предпринимает действия, омрачающие атмосферу между двумя странами. Таджикская граница, использование приграничных пастбищ и воды также постоянно подвергают испытаниям двусторонние связи. Наиболее стабильны и безопасны кыргызско-китайские отношения. Но вековые стереотипы не позволяют рассматривать этого великого соседа как гаранта безопасности. Несмотря на постоянно декларируемую и реально проводимую китайской стороной политику невмешательства и уважения суверенитета Кыргызстана, ощущение угрозы, исходящей из КНР, сохраняется. И уж точно никому в голову не придет полагаться на Пекин в обеспечении военной безопасности. Хотя помощь от соседа, в том числе в укреплении оборонного потенциала, охотно принимается.

Значительно больше людей, которые считают, что безопасность страны может обеспечивать НАТО. Несколько политических партий придерживаются такой точки зрения, и приди они к власти, вероятность перемен была бы велика. Достаточно прохладно относятся к ОДКБ и необходимости участия в нем молодые люди, особенно получившие образование в Турции, Европе, США. Однако по мере наполнения кыргызско-российского сотрудничества новым реальным содержанием число сторонников прозападной ориентации сокращается. Негативное отношение к Соединенным Штатам и НАТО активно продвигается исламскими кругами. Существует устойчивое мнение об опасности для страны пребывания американской базы как возможного объекта атак исламистов.

Но главной силой, удерживающей Кыргызстан в составе ОДКБ, служат не столько отношения с Россией, сколько отношение к России. Несмотря на практически полное забвение Москвой в первое десятилетие и отрезвляющий прагматизм нынешнего российского руководства, подавляющая часть населения страны наиболее тепло относится именно к России. Мало кто хочет присутствия российских, как, впрочем, и любых других иностранных военных, но все понимают, что в случае необходимости защита именно Российской армией является наиболее представимым и приемлемым развитием событий. И это обстоятельство играет ключевую роль в сохранении членства Кыргызстана в ОДКБ.

Не пугать, а помогать

Не следует так легко принимать внушаемый нам стереотип, что вывод сил коалиции из Афганистана приведет к серьезным негативным последствиям для Центральной Азии.

Во-первых, никто не ведет речь о полном уходе и, скорее всего, в Афганистане останется достаточно внешних ресурсов и механизмов контроля ситуации, даже если власть сменится. Американские эксперты и даже дипломаты не скрывают, что участие в афганских делах будет сохраняться на непредсказуемый срок, хотя, конечно, в других формах.

Во-вторых, определяющим для стран Центральной Азии будет не тема экспорта исламского терроризма, а контроль над северными территориями, включая вопрос об их статусе. Это действительно не только внутриафганская проблема, но и проблема отношений центральноазиатских государств между собой. Мы видим, что обстановка в Афганистане дает весьма опасные выплески за пределы своей территории, в том числе и в Центральной Азии.

Не очень хочется обсуждать активно продвигаемые, особенно в российской квазиэкспертной среде, страшилки по поводу американских намерений дестабилизации Центральной Азии в качестве основания для того, чтобы, уйдя из Афганистана, остаться в регионе и тем самым не пустить туда Россию. Куда больше резонов в предположении о том, что США договорятся на этот счет с Китаем, которому дестабилизация в Центральной Азии совсем не нужна, но и Россия в этом регионе только мешает, и делегируют Пекину региональное если не доминирование, то лидерство.

Ну и наконец, существует небезосновательное подозрение, что алармисты, пугая постафганскими последствиями, пытаются прикрыть другие цели, географически более близкие к России. Речь идет о военно-политическом контроле над Центральной Азией, важном для Москвы и геополитически, и в качестве средства обеспечения конкурентных преимуществ по доступу к ресурсам.

Во всяком случае, новые реалии и возможности для ОДКБ, возникающие в связи с предполагаемым выводом сил антитеррористической коалиции из Афганистана, а также с подходами Узбекистана, приостановившего членство в блоке, будут определяться позицией и действиями самой организации, и прежде всего Москвы.

Прогресс в вопросах пребывания российской военной базы и участия России в развитии энергетического потенциала Кыргызстана, списании государственного долга существенно меняет отношение к ОДКБ, создавая перспективы участия Бишкека в работе этого военно-политического объединения на новом уровне. Мало кто понимал, зачем стране нужна российская база при полном отсутствии здесь российских инвестиций и активов и упорном нежелании простить «братскому» народу относительно мизерный, но и неподъемный для нынешних властей долг. Отсюда и реакция с кыргызской стороны – неуклюжие попытки поднять цену за пребывание базы, запальчивые требования своевременно выплачивать ее, конфликты с российскими силовиками и другие недавние действия Бишкека. Теперь снова возникает давно забытое ощущение, что Россия действительно по-дружески относится к Кыргызстану.

В этом же направлении действует и решение российского руководства о передаче Кыргызстану вооружения, техники и оборудования военного назначения на 1,1 млрд долларов. Это сильный, многоуровневый ход российской стороны. Армия действительно нуждается в перевооружении. Все, что здесь сделано до сих пор – подавляющим образом за счет стран НАТО. Столь масштабная поставка российской военной техники и оборудования сделает его основным в кыргызской армии. К тому же это повлечет за собой необходимость подготовки местных военных к работе на этой технике, что можно осуществить только с помощью России. Тем самым в борьбе военных стандартов преимущество будет, безусловно, у ОДКБ, работающей в российском формате.

Является ли этот выбор привлекательным для Бишкека, не будет ли в Кыргызстан поставлено то, что не нужно самой России – это уже другие вопросы. И хотя их часто задают в эти дни, но смотреть в зубы дареному коню не приходится.

В.Б. Богатырев – координатор аналитического консорциума «Перспектива» (г. Бишкек).

Кыргызстан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735503 Валентин Богатырев

Китай. СНГ. Казахстан. ШОС. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735502 Виталий Воробьев

Сумма сходящихся интересов

Надо ли бояться роста китайского влияния в Центральной Азии

Резюме: Выдвигаемые российскими консерваторами идеи создания Евразийского военно-политического союза с Китаем для противостояния Западу не только утопичны, но и крайне вредоносны для судеб ШОС, позиций России в ней и российско-китайских отношений.

По мере перемещения центра тяжести мирового развития в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона политическая значимость Центральной Азии как геополитической сердцевины Евразийского континента только возрастает. Быстро развивающееся сотрудничество Китая с данным регионом все заметнее принимает облик тесной связки. В чем состоят интересы, которые движут процессом? И сколь долговременным может быть такое взаимодействие?

Значимость региона для КНР

Центральная Азия стратегически важна для обеспечения национальной безопасности Китая. Наряду с Россией КНР рассматривает этот регион в качестве глубокого тыла, беспроигрышной опоры перед лицом все более тревожной переориентации военных акцентов Соединенных Штатов на тихоокеанский бассейн, где китайско-американская конкуренция явно нарастает. Заметна и обеспокоенность Китая активизацией Запада в отношении Центральной Азии на фоне неопределенности будущего Афганистана.

КНР, испытывающая ощутимый ресурсный дефицит и проблемы со сбытом продукции, связывает серьезные планы со странами Центральной Азии, богатыми недрами и остро нуждающимися в идеологически не зацикленных финансово-торговых партнерах. Решение Пекина закрепиться в регионе – не тактическое маневрирование, а долгосрочный выбор. КНР умело пользуется тем, что центральноазиатские страны хотят разнообразить географию сотрудничества, а нередко даже сталкивают внешних конкурентов, чтоб извлечь всевозможные выгоды. После распада СССР необходимость экономических контактов с Китаем диктовалась отсутствием альтернативы, поскольку Россия надолго забросила регион. В этот период оживились западные правительства. Но их правозащитный и демократизаторский уклон настораживал новообразовавшиеся элиты.

За неимением серьезных промышленных товаров центральноазиатские страны занялись в этот период капитализацией территорий, то есть выставлением на рынок источников минерального и энергетического сырья, отводом земель для прокладки крупных трубопроводов, железных и автомобильных дорог, созданием инфраструктурных объектов. Пекин не преминул грамотно и расчетливо воспользоваться этим. Он буквально ворвался в государства Центральной Азии, предлагая свои и подхватывая местные проекты. Таким образом, сегодня весь регион становится для Китая транзитным пространством в расчете на сухопутный выход в Закавказье и дальше в Европу, на Ближний Восток к Средиземному морю через Иран к Персидскому заливу и через Пакистан к Индийскому океану (по сути, Великий шелковый путь возрождается на новой технологической основе). Иными словами, создаются перспективные для Китая евразийские коридоры, более скоростные и дешевые, чем северные российские маршруты, которые работают уже на пределе пропускных возможностей.

Кроме того, в лице центральноазиатских стран Пекин получил крупных поставщиков ресурсов на длительную перспективу и гарантированных получателей разнообразных изделий с маркой «сделано в Китае». Так, значительные объемы нефти и цветных металлов, более половины импорта газа Китай ввозит из этого региона по удобным для него ценам.

Интересы КНР и стран Центральной Азии в торгово-экономической сфере совпали, и довольно плотно. Пекин продвигает программу построения «приграничного пояса открытости», что означает поощрение субрегиональной интеграции де-факто. В Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) находятся около 30 КПП, что гораздо больше, чем на всей российско-китайской границе. Торговый оборот за последние 20 лет вырос более чем в 100 раз, что создает материальный фундамент связки Китая и Центральной Азии. Чтобы его упрочить, Пекин будет действовать напористо и жестко, играть по-крупному, исходя из собственных стратегических потребностей. Похоже, что материальная составляющая связки становится в глазах КНР не внешним довеском для экономики, а весомой частью внутренних программ устойчивого роста и развития.

Деятельность КНР в целом способствует социально-экономическому развитию центральноазиатских стран, повышению занятости и образовательного уровня населения, исподволь содействует «стягиванию» региона, все еще разъедаемого центробежными тенденциями. С другой стороны, китайцы отнюдь не альтруисты, хотя и прибегают к адресной безвозмездной помощи. Крупные инвестиции и кредиты, как правило, обусловливаются приобретением оборудования и техники, то есть работают на поддержание сравнительно высоких темпов роста китайской экономики.

Значение китайской модели

Специфическим компонентом связки Китай – Центральная Азия является политико-экономическое устройство КНР, «социализм с китайской окраской». По своей природе эта модель напоминает идеи новой экономической политики в Советской России первой половины 1920-х годов. Не зря, очевидно, в Китае на рубеже 1980-х гг., наряду с ожесточенными спорами об истории КПК после 1949 г. и роли Мао Цзэдуна, заинтересованно обсуждались взгляды Владимира Ленина, Николая Бухарина, их сторонников и оппонентов по вопросам НЭПа и путей строительства советского государства. Ленин, выдвигая в свое время тезис о неизбежности длительного периода «мирного сожительства» Советской России с государствами иного устройства, стыковал этот аспект «коренного пересмотра взглядов на социализм» с провозглашением НЭПа внутри страны «всерьез и надолго» и отсюда – с необходимостью применения «купеческого подхода» к торгово-экономическим связям с внешним миром. Созидательные процессы в духе адаптации идей НЭПа под китайскую специфику, развернувшиеся на развалинах «культурной революции», современные реалии и представления синтезировались в целостную конструкцию, имеющую три составляющие.

Во-первых, выборочное и дозируемое во времени использование рыночных рычагов в экономике, широкое включение в мировое разделение труда и осмотрительное заимствование иностранного опыта, формирование привлекательных условий для привлечения зарубежных инвестиций. Такой образ действий позволил Китаю совершить «большой рывок» и стать одним из лидеров мирового развития. Достаточно напомнить, что в острокризисные 2008–2009 гг. «обвалом» в экономике Китая и не пахло, а в 2011 г. китайский ВВП прибавил 9,2% (российский – 4,3%), правда, имеет место связанная с общемировой конъюнктурой понижательная плавная тенденция.

Во-вторых, сохранение командных высот в руках государства, в том числе преемственность механизма долгосрочного планирования, при направляющей роли компартии со значительно осовремененной идеологией. Реформированию в политической сфере присуща заметно меньшая динамика, чем в экономике. Все делается в манере «осторожно переходить через реку, нащупывая камни на дне», что объяснимо задачей обеспечения социальной стабильности среди почти 1,5-миллиардного населения в ходе крупных перемен в материальной сфере и при неизбежном воздействии факторов открытости и глобализации в нематериальной.

В-третьих, определяемый двумя вышеназванными моментами и обслуживающий их внешнеполитический курс. Его исходным пунктом является идеология практицизма и рациональности (переложение китайского философского принципа «шишицюши», который с подачи Дэн Сяопина обрел полновесное гражданство в пылу тех же дискуссий конца 1970-х гг.).

По существу речь идет о принципе мирного сосуществования, трансформированном в соответствии с современными условиями и международно-правовым полем. Его основы – невмешательство во внутренние дела, уважение выбора народами социального строя и методов развития, равенство и взаимная выгода, решение проблем политическими средствами, поощрение добрососедства – стали стержневым моментом китайской стратегии партнерства, в том числе в отношении стран Центральной Азии. С недавних пор эта политика пополнилась установкой на «гармонизацию» общества и международного взаимодействия.

Позитивная направленность китайской политики партнерства нашла отклик в правящих элитах среднеазиатских стран. Многие элементы «триады» китайской модели до некоторой степени стали для них ориентирами. Что здесь было от ощущения заброшенности после скоропалительного распада Советского Союза, что от собственного мироощущения в качестве самостоятельных, но малоопытных игроков, что от осознания в разы возросшей ответственности – все это заслуживает отдельного разбора. Поставленные перед жесткой необходимостью «учиться плавать в процессе плавания», правящие круги увидели, что Китай не отворачивается и не пользуется моментом, чтобы назидательно вмешаться, а, наоборот, как бы протягивает руку, если не дружбы, то помощи. Встречного движения просто не могло не возникнуть. Настороженность сохранялась, но предубеждения стали отодвигаться на второй или третий план, а вот интересы начали сближаться.

Создание в 2001 г. Шанхайской организации сотрудничества, политического образования несоюзного характера, придало связке Китай – Центральная Азия институциональный оттенок. Интересы шести стран-основателей (Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан) сошлись благодаря пониманию острой необходимости соединения усилий как в противодействии транснациональным вызовам и угрозам (международный терроризм, организованная преступность, наркотрафик), так и в обеспечении условий максимально возможной стабильности для развития Центральной Азии. Побудительным мотивом послужила резко возросшая опасность, исходившая тогда из Афганистана.

Через ШОС Пекин легитимировал свой голос в делах, касающихся этого региона. Это вытекает из уставных и ряда других документов организации, из самого механизма и стиля ее функционирования. Взять, например, Договор о дружбе, сотрудничестве и добрососедстве (2007 г.). В нем помимо взаимных гарантий территориальной целостности, невмешательства во внутренние дела, неиспользования своих территорий во враждебных для других участников целей, заложены далеко идущие обязательства политической направленности. Их потенциал, видимо, будет раскрыт в среднесрочной стратегии дальнейшего развития ШОС, первые шаги к разработке которой сделаны в 2012 г. на саммите организации в Пекине.

Китай в центре системы организаций

Китай настроен на то, чтобы его голос в делах Центральной Азии звучал вполне определенно, а фокус внимания ШОС, приходящийся на этот регион, не оказался размытым. Об этом свидетельствуют его позиции по нескольким актуальным проблемам.

Во-первых, Пекин отчетливо понимает, что Афганистан вновь становится головной болью для ШОС. Организация не может отстраниться от проблемы, о чем свидетельствует наделение Афганистана в 2012 г. статусом наблюдателя при активном содействии Китая. Но должна ли ШОС брать на себя роль основного внешнего актора в афганском урегулировании после 2014 г., тем самым неоправданно стимулировать перевод этой проблемы с глобального – ооновского – на региональный уровень? Ответ на этот вопрос важен как сам по себе, так и в плане связки Китай – Центральная Азия. Хотя бы потому, что речь заходит о диспозиции Запад – среднеазиатские государства, которая может оказаться неоднозначной для интересов Китая в процессе эвакуации основных американских и коалиционных сил из Афганистана через эти страны. Кроме того, Пекин, судя по всему, реально опасается дестабилизации региона из-за двигающейся с Ближнего Востока волны хаоса и воинствующего ислама. (Здесь не в последнюю очередь сказывается фактор СУАР.)

Во-вторых, взвешенный подход, который КНР демонстрирует в вопросе о расширении основного «ядра» ШОС. В немалой степени его можно объяснить резонной озабоченностью тем, что, однажды начавшись, данный процесс неизбежно выльется в непрерывные изменения расклада сил внутри «ядра».

В-третьих, если обратиться к экономической составляющей ШОС, за активизацию которой ратует Китай, тут пока много непроясненного. Пять стран – основателей организации (без КНР) входят в СНГ. С учетом уже имеющегося у Белоруссии статуса наблюдателя в ШОС и заявленного желания Украины, Армении и Азербайджана подключиться к организации получается, что она может охватить практически всех участников СНГ, в рамках которого начато обустройство зоны свободной торговли. Россия, Казахстан и Белоруссия шагают по пути формирования Евразийского экономического союза к 2015 г. (к ним могут присоединиться некоторые среднеазиатские члены ШОС). В ходе последнего саммита АТЭС во Владивостоке в сентябре 2012 г. подтвержден курс на создание зоны свободной торговли Тихого океана, согласован список товаров, импортные пошлины на которые снижаются на 5% (среди участников – Россия и Китай). Москва получила много предложений о создании зон свободной торговли, в том числе с Китаем и Индией. Пекин заговорил о валютном союзе в рамках АТЭС.

А как все это соотносится с программой ШОС о поэтапном создании к 2020 г. условий для свободного движения капиталов, товаров и услуг, которую пока никто не отменял и не пересматривал? Сомнительно, чтобы Китай пассивно ожидал для себя какого-то «приставного стула» при сторонних для него интеграционных объединениях и согласился с размыванием материального измерения связки Китай – Центральная Азия.

А еще есть Афганистан, Индия, Пакистан, Монголия, Иран, Турция, Шри-Ланка. Чтобы все в ШОС могли активно участвовать в деловом сотрудничестве, уже недостаточно деклараций о намерениях и документов общего плана. Шосовскому пространству требуется внятное понимание, какие страны присутствуют в конкретных проектах, а какие разрабатывают интеграционные схемы (здесь речь может идти только о государствах-членах), как финансируются предпроектные усилия (Фонд поддержки – российская идея) и уже отобранные проекты (Банк развития – китайская инициатива). Пока этого не будет, соответствующие механизмы ШОС вряд ли станут работать с ожидаемой отдачей. Причем не только в многостороннем плане. С течением времени затруднения могут сказаться и на двустороннем уровне.

Как эти, так и целый ряд других аспектов актуализируют необходимость внутренней наладки ШОС в целях ее преимущественно интенсивного развития. Расширение географических параметров, многообразие реалий внешней обстановки уже сейчас делают насущной качественную перенастройку управленческого аппарата. Прежде всего это касается головного органа – секретариата, пребывающего в законсервированном виде с первых дней существования. Из чисто исполнительного органа с учетно-регистрирующим акцентом ему пора становиться функциональным интегратором, сводящим воедино работу всех структурных подразделений (региональная антитеррористическая структура, будущий антинаркотический механизм, деловой совет, межбанковское объединение, научный форум, молодежная организация, а также комитет дружбы и добрососедства, с плодотворной идеей создания которого выступил недавно Пекин). Связка Китай – Центральная Азия будет весьма важна для определения направлений дальнейшего развития организации.

Могут ли центральноазиатские государства отказаться от этой связки? Совокупно – вряд ли, в индивидуальном порядке не исключены те или иные трения. Градус взаимодействия может незначительно колебаться. В целом все эти страны заинтересованы не только в ровных отношениях с Пекином, но и в их развитии по восходящей.

Негативные прогнозы, а они тоже есть, предполагают два варианта, но с одним финалом – неминуемая китайская агрессия. Первый исходит из того, что рост комплексной мощи любого государства направлен на создание материальной основы для проведения наступательной силовой политики, в том числе вооруженных захватов территорий. То есть все мирные внешнеполитические декларации китайского руководства, его дипломатическая практика, подписание обязывающих политических соглашений – лишь прикрытие, которое Пекин по своему усмотрению всегда может отбросить. Таким образом, КНР заведомо отказывают в доверии. Считается, что превращение ее в первоклассную мировую державу по определению таит в себе опасность глобального масштаба, а для сопредельных стран это чуть ли не угроза блицкрига уже не в столь отдаленной перспективе.

Несомненно, проецирование мощи государства вовне всегда имеет место, тем более в случаях, когда оно отстаивает свои национальные интересы. Разумеется, каждая страна должна быть бдительной и осмотрительной, располагать военным потенциалом разумной достаточности, поддерживать его в постоянной и надлежащей готовности. Чем крупнее и значительнее государство, тем больше по объему и более технологически разнообразен этот потенциал. Но, как показывает опыт, в современных условиях не так просто и не столь однозначно выигрышно решать вопросы обеспечения собственного влияния путем военных авантюр. Что касается КНР, то каких-либо очевидных потребностей и убедительных симптомов ее отказа от политики партнерства не обнаруживается, в том числе на примере отношений с Центральной Азией. Непонятно, зачем Пекину это было бы нужно, что даст ему дополнительно? А вот невосполнимые репутационные и разрушительные материальные потери неминуемы.

Второй вариант предполагает, что Китай подвигнет к внешней экспансии нарастание кризисных явлений внутри страны. Подобные прогнозы звучат уже без малого 30 лет, еще со времен Дэн Сяопина. Особенные обострения наблюдаются накануне крупных перемен в высшем эшелоне китайского партийно-государственного руководства, которые происходят каждые десять лет. В последний период сложности подготовки к XVIII съезду КПК (ноябрь 2012 г.) наложились на отрицательные для народного хозяйства аспекты мирового финансово-экономического кризиса. То, что серьезные меры назрели, вполне понимают в Пекине. Это видно из дискуссий, которые идут открыто и широко, а также из регулирующих шагов, предпринимаемых руководством. Однако никто и нигде не ставит вопрос об отходе, тем паче об отказе от базовых установок по причине того, что они-де исторически не оправдали себя. Звучащие предложения и принятые меры не выходят за рамки частных, пусть даже серьезных по смыслу и намерениям, корректировок все той же модели, которая по-прежнему не носит мобилизационного характера. Диаметральный разворот означал бы отказ не столько от ее внешнеполитического измерения – политики партнерства, – сколько от всех сущностных черт этой модели. Получилась бы ситуация, когда лекарство от болезни – военная экспансия – оказалось бы гибельным для самого больного. Независимо от того, каким окажется персональный состав руководства Китая, крайне сомнительно, чтобы оно потеряло ориентацию во времени и пространстве.

Несмотря на некоторое торможение экономического развития и рост социальной напряженности, резервы прочности КНР значительны. Преимущество модели видится в способности постоянного самосовершенствования, в высоких адаптационных возможностях, в умелом использовании «мягкой силы» (ей придается большое значение). Все это подразумевает умеренность во внешней политике, приоритетность укрепления добрососедства по «тыловому» периметру. В этом контексте связка Китай – Центральная Азии, наряду с российским направлением, выглядит важным фактором, способствующим удержанию китайской модели в состоянии динамической стабильности. В политическом плане эта модель, взятая в неразрывном комплексе ее главных составляющих, стратегически выгодна и для Китая, и для его соседей.

Другой сценарий предлагает рассматривать ШОС как ступень к предполагаемому созданию Евразийского военно-политического союза, который бы служил внешней формой для некоего неоимперского российского сверхдержавного проекта. Об этом в августе 2012 г. говорил генерал-полковник Леонид Ивашов на первом заседании «Изборского клуба». Утопичность идеи не отменяет вредоносности самой постановки вопроса для судеб ШОС, для позиций России в ней и для российско-китайских отношений. Ни по составу, ни с точки зрения своей философии организация добровольно не в состоянии и не захочет развернуться на 180 градусов с тем, чтобы превратиться в механизм подчинения интересам одного государства, в объединение с ярко выраженной конфронтационной, антизападной подоплекой. Несомненно, при таком раскладе связке Китай – Центральная Азия просто не может быть места. Но на деле продвижение идеи подобного союза, напротив, решительно укрепит связку как средство противодействия потугам изменить природу ШОС. В итоге шосовское политическое пространство окажется повернуто против России, поскольку тогда соседние страны будут видеть в сотрудничестве с Китаем страховку против нового напористого курса Москвы.

Неизбежны ли противоречия?

Российская Федерация в последние годы целенаправленно обозначает серьезность намерений возобновить активное присутствие в Центральной Азии как политически, так и экономически. Регион оказывается одновременно в двух связках – с Китаем и с Россией. Противоречат ли они друг другу?

Политическая озабоченность вопросами безопасности и стабильности центральноазиатского региона у России и Китая совпадают. Это показывает их тесное и плодотворное взаимодействие по всему спектру деятельности ШОС. И здесь незаметны какие-либо признаки антагонизма. В культурном плане регион есть и будет контрастно самобытным по отношению к обеим державам, а потому вряд ли следует ожидать российско-китайского противостояния в данной сфере. Намечаются две области, в которых Москва и Пекин могут оказаться конкурентами. Экономическая, что неизбежно и естественно. И в области «мягкой силы», т.е. мирного соревнования имиджей двух стран (здесь Россия пока только раскачивается). Правда, в обоих случаях вовсе не исключается российско-китайское объединение усилий в конкретных начинаниях и проектах, будь то в рамках ШОС или в иных форматах.

Искусственное проведение подобия демаркационных или разделительных линий никуда не ведет, необходимо уживаться друг с другом, избегая открытых претензий на роль гегемона. Отношения стратегического доверительного партнерства между Россией и Китаем позволяют надеяться на такую возможность. Что до центральноазиатских стран, то и они вовсе не статисты, поскольку играют роль взаимодополняющих факторов, служащих подтверждением их суверенной самоценности и позволяющих формировать выгодные условия социально-экономического развития в рамках собственных представлений.

В.Я. Воробьев – старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС Института международных исследований МГИМО(У) МИД России, Чрезвычайный и Полномочный Посол, в 1998–2006 гг. – посол по особым поручениям – специальный представитель президента Российской Федерации по делам ШОС.

Китай. СНГ. Казахстан. ШОС. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735502 Виталий Воробьев

Армения. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735499 Сергей Минасян

Дареному танку в дуло не смотрят

Содержание важнее формы: зачем Армении ОДКБ?

Резюме: Ереван мог бы проявить больший интерес к проблемам безопасности в Центральной Азии, если бы хоть отчасти был уверен в симметричности и пропорциональности действий центральноазиатских союзников в карабахском конфликте.

15 октября 2012 г. начальник оперативного управления Генерального штаба Вооруженных сил Армении генерал-майор Артак Давтян выступил на пресс-конференции, посвященной итогам крупнейших за историю страны стратегических командно-штабных учений, прошедших одновременно с масштабными маневрами карабахской армии в Нагорном Карабахе. По словам армянского генерала, были смоделированы превентивные ракетные удары по военной и экономической инфраструктуре условного противника, а в учениях в Нагорном Карабахе с участием почти 45 тыс. военнослужащих впервые применены недавно поступившие на вооружение современные противотанковые ракетные комплексы (ПТРК). Также прорабатывалась возможность обеспечения противовоздушной обороны группировки карабахских войск с помощью дислоцированных в приграничной с Нагорным Карабахом Сюникской области Армении мобильных зенитно-ракетных комплексов С-300ПС армянской армии.

Давтян также доложил о результатах маневров Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР) ОДКБ «Взаимодействие-2012», впервые проведенных на территории Армении в середине сентября. В них приняли участие элитные части быстрого реагирования из всех стран организации. По замыслу предполагалось привлечение КСОР для оказания незамедлительной военной помощи подвергшемуся агрессии участнику ОДКБ с быстрой переброской на его территорию мобильных подразделений союзников. Как нетрудно догадаться, членство Армении оценивается военно-политическим руководством страны в первую очередь в контексте обеспечения региональных интересов и противодействия актуальным угрозам национальной безопасности.

Основной стимул и приоритет

Армения – единственное государство ОДКБ, которое может быть напрямую вовлечено в межгосударственный военный конфликт. Центральноазиатские союзники сталкиваются с угрозами преимущественно внутреннего свойства, которые связаны с обеспечением политической стабильности и сохранением существующих режимов, а также борьбой с трансграничными экстремистскими и террористическими организациями. Белоруссия также видит в ОДКБ военно-политическую опору нынешней власти, а представить вероятность агрессии с применением обычных вооружений против ядерной сверхдержавы России практически невозможно. В расчетах Москвы ОДКБ рассматривается скорее как механизм проецирования военно-политического влияния и присутствия на постсоветском пространстве, а не как непосредственный элемент обеспечения национальной безопасности.

Таким образом, Армения – фактически единственный член ОДКБ, приоритеты которого в сфере национальной безопасности укладываются в рамки задач традиционного военно-политического блока. Ереван рассматривает эту структуру как военно-политический ресурс в контексте главной проблемы постсоветского развития страны – карабахского конфликта.

Именно карабахский конфликт и связанные с ним региональные проблемы стали первым поводом для апробации военно-политического потенциала еще только формирующейся организации. Первый в «предыстории» ОДКБ пример парирования внешних угроз был продемонстрирован практически сразу же после заключения Договора о коллективной безопасности (ДКБ). В мае 1992 г. именно жесткая реакция командования Объединенных вооруженных сил СНГ (прообраза будущего Объединенного штаба ОДКБ) предотвратила попытку Турции вмешаться в карабахское противостояние.

В настоящее время данный конфликт фактически остается единственным на Южном Кавказе, имеющим определенный потенциал «разморозки». В результате он служит главным стимулом, обуславливающим членство Армении в ОДКБ и усиливающим заинтересованность Еревана в превращении альянса в действенный и эффективный военно-политический блок.

На фоне продолжающихся мирных переговоров в рамках Минской группы ОБСЕ Азербайджан, который не желает смириться с сохраняющейся уже второе десятилетие политической реальностью, перманентно угрожает возобновить боевые действия. Хотя из-за сложной комбинации военно-политического баланса и позиции международного сообщества конфликт заморожен, гонка вооружений в регионе свидетельствует о возможности его возобновления. Баку опирается на значительные доходы от продажи энергоресурсов. Противостоящая ему непризнанная Нагорно-Карабахская Республика получает безусловное содействие Армении, которая, в свою очередь, использует фактор членства в ОДКБ и двусторонние союзнические отношения с Россией для сохранения качественного и количественного военного баланса в зоне конфликта, а также рассчитывает на помощь союзников в случае угрозы ее безопасности.

При этом членство в ОДКБ важно для Армении не только как возможность приобретения и модернизации на льготной основе современных типов вооружения и военной техники (к примеру, тех же самых ЗРК С-300, ПТРК, бронетехники и других ВВТ). В расчетах Еревана не меньшую значимость имеют преимущества, предоставляемые военно-политическим потенциалом ОДКБ. Ввиду накопления сторонами значительного количества ВВТ вероятные боевые действия, как это было в ходе военной фазы карабахского конфликта вплоть до заключения перемирия в мае 1994 г., способны перекинуться на границы между Арменией и Азербайджаном. Более того, в Баку заявляют, что азербайджанская армия готова к нанесению ракетно-артиллерийских ударов не только по Нагорному Карабаху, но и по Армении.

Хотя этот шаг может повлечь серьезные политические последствия, с чисто военной точки зрения Баку действительно может быть заинтересован в распространении боевых действий на Армению. Это позволит азербайджанской армии, к примеру, создать угрозу коммуникациям в тылу карабахских войск, затруднить их снабжение и обеспечение вооружением, боеприпасами и топливом, а также сорвать возможную переброску воинских частей из Армении на помощь карабахцам, тем самым более эффективно использовать численное превосходство Азербайджана.

Более того, если Баку, осознавая политические последствия в виде вынужденного вовлечения России и ОДКБ, откажется от подобных действий, ситуацией в полной мере могут воспользоваться уже армянские стороны. К примеру, в случае возобновления войны Ереван может принять решение о передаче Нагорному Карабаху некоторых дальнобойных ракетно-артиллерийских систем для нанесения ударов по критически важным военным целям и объектам промышленной и энергетической инфраструктуры. В таком случае мишени в глубине территории Азербайджана могут быть подвергнуты практически «безнаказанным» ракетным ударам с территории Нагорного Карабаха, в то время как самому Баку придется воздержаться под угрозой политических последствий от ответных атак по аналогичным стратегическим целям в Армении. Сам Нагорный Карабах неизбежно подвергнется обстрелам, и это обстоятельство не будет являться сдерживающим фактором для армянских сторон.

Достаточно четкой демонстрацией того, что армянские стороны всерьез рассматривают подобный сценарий, стал военный парад 9 мая 2012 г. в Степанакерте по случаю двадцатой годовщины создания Армии обороны НКР и освобождения стратегически важного карабахского города Шуши. Впервые во время парада карабахских войск были показаны находящиеся еще с 1990-х гг. на вооружении Армении модернизированные оперативно-тактические ракетные комплексы 9К72 «Эльбрус» (Scud-B по натовской классификации) с дальностью стрельбы в 300 км и крупнокалиберные 283-мм реактивные системы залпового огня WM-80 «Тайфун» с дальнобойностью свыше 120 километров. Ереван и Степанакерт продемонстрировали, что в рамках политики конвенционального сдерживания (т.е. сдерживания с помощью обычных вооружений) ракетно-артиллерийским ударам подвергнутся не только стратегически важные военные цели. Под прикрытием «зонтика ОДКБ» с территории Нагорного Карабаха в первую очередь будут поражены объекты энергетической инфраструктуры Азербайджана, имеющие критическое значение.

Учитывая, что Армения также официально выступает гарантом безопасности Нагорного Карабаха, очевидно, что инициирование Азербайджаном боевых действий почти неизбежно приведет к их распространению и на международно признанную территорию Республики Армения. Это автоматически сделает необходимым оказание помощи ОДКБ в соответствии с положениями статей 4 и 6 Договора о коллективной безопасности от 15 мая 1992 года. Устав ОДКБ (статья 3) также позиционирует ее как организацию, ответственную за международную и региональную безопасность на постсоветском пространстве, уже по определению вовлекая ее в сохранение мира и стабильности в зоне карабахского конфликта. Наконец, в соответствии со статьей 2 ДКБ союзники обязуются в случае возникновения «угрозы международному миру и безопасности государств… незамедлительно приводить в действие механизм совместных консультаций с целью координации своих позиций и принятия мер для устранения возникшей угрозы». Отказ от принятия адекватных «мер для устранения возникшей угрозы» стране-союзнику – Армении повлечет необратимые последствия для данного военно-политического блока.

Для Еревана намного важнее политическое содержание многосторонних и двусторонних (армяно-российских) гарантий безопасности. Членство в ОДКБ, равно как и заинтересованность Армении в дислокации на ее территории на льготных основаниях 102-й российской военной базы, обусловлены в первую очередь карабахским конфликтом. Турецкий фактор также играет роль, но для сдерживания Анкары достаточно находящихся на армяно-турецкой границе российских пограничников: представить ситуацию, когда член НАТО Турция непосредственно вторгается на территорию члена ОДКБ и военного союзника России, весьма затруднительно.

В результате Азербайджан оказывается в военно-политическом цугцванге, эффективно сдерживающем возобновление войны. Прямое вовлечение ОДКБ (или даже одной России) делает возможный исход боевых действий в Нагорном Карабахе более чем предсказуемым. В свою очередь, начало войны в Карабахе без распространения на территорию Республики Армения (чтобы не было повода к вступлению в силу механизмов ОДКБ и двусторонних армяно-российских обязательств) противоречит военной логике и создаст Баку невыгодные военно-стратегические условия. Тем более что и в этой ситуации Москва будет активно оказывать своему союзнику помощь для сохранения военного паритета и снабжать Армению всем необходимым до тех пор, пока во взаимодействии с другими сопредседателями МГ ОБСЕ боевые действия не будут прекращены.

Проблема аморфности и перспективы развития ОДКБ

С точки зрения Еревана, основная проблема во взаимоотношениях с ОДКБ заключается в аморфности ее структур и алгоритма функционирования. На Южном Кавказе это фактически сводит ОДКБ к двустороннему формату, снижая способность полноценно реагировать на актуальные региональные вызовы и угрозы. Примечательно, что интересы Армении, в отличие от некоторых других членов блока, практически совпадают с подходами России. Армения как единственное государство-участник, сталкивающееся с прямыми военными угрозами, наверное, является самым мотивированным и удобным для Москвы партнером.

Давно уже стало привычным утверждение, что ОДКБ – это не одна, а фактически три региональные структуры, формально объединенные благодаря России под одним военно-политическим «зонтиком». В двустороннем формате организация функционирует не только на Южном Кавказе. Он логически увязывается с тенденцией создания подсистем безопасности (или регионов коллективной безопасности) в рамках общей структуры ОДКБ. Это продиктовано тем, что государства ОДКБ, за исключением России, не рассматривают многие вызовы или угрозы в других регионах как непосредственно касающиеся их собственной безопасности и жизненно важных интересов.

Для Армении данная ситуация сколь очевидна, столь и нежелательна. Однако, если «главный союзник» придает важность унификации ОДКБ и тем более готов брать на себя политическое и экономическое бремя совмещения подходов и интересов стран из трех разных постсоветских регионов с совершенно различными приоритетами в сфере безопасности, то Армения поддерживает этот подход Москвы. Впрочем, и руководство ОДКБ зачастую также отвечает любезностью. Заявления генерального секретаря ОДКБ Николая Бордюжи по проблемам региональной безопасности на Южном Кавказе и относительно карабахского конфликта обычно звучат жестче и предметнее, чем аналогичная реакция российского МИДа, как, к примеру, во время скандала с экстрадицией в Азербайджан Рамиля Сафарова в сентябре 2012 года.

В Ереване не питают иллюзий, что в случае форс-мажора на Южном Кавказе военно-морские силы Казахстана появятся на рейде Баку или киргизские мотострелки высадятся в горах Карабаха. Не исключено, что Ереван мог бы проявить больший интерес к проблемам безопасности в Центральной Азии (уровень подготовки частей быстрого реагирования и миротворческих контингентов армянской армии это позволяет), если бы хоть отчасти был уверен в симметричности и пропорциональности действий центральноазиатских союзников в карабахском конфликте. Поэтому возможность содействия ОДКБ в решении проблем региональной безопасности на Южном Кавказе Ереван вынужден рассматривать преимущественно в двустороннем армяно-российском формате.

Соответственно, в контексте дальнейшего развития ОДКБ приоритетными для Армении остаются меры по повышению эффективности механизма принятия политических решений и оперативного реагирования в кризисных и форс-мажорных ситуациях. Речь идет о выработке алгоритма принятия решений о применении сил/средств быстрого и оперативного реагирования практически в инерционном режиме. Армения также придает особую важность превентивным действиям политического характера, направленным на недопущение обострения конфликтной ситуации в регионе. В частности, это касается учета интересов союзников в проведении внешней политики на Южном Кавказе, на международной арене, голосованиях в различных международных и региональных организациях, с проведением постоянных консультаций и согласований.

Как представляется Еревану, неотложные меры должны касаться в первую очередь развития потенциала КСОР. Особенности актуальных региональных угроз на Южном Кавказе, а также современные скоротечные методы ведения боевых действий требуют быстрого вмешательства и реагирования. К примеру, для повышения оперативности КСОР представляется целесообразным заблаговременное складирование на постоянной основе на территории стран-участниц необходимого количества ВВТ. Это позволит в случае необходимости в максимально короткие сроки перебросить по воздуху личный состав, оснащенный лишь легким и стрелковым вооружением, с последующим использованием имеющихся уже на местах тяжелых вооружений, военной техники и имущества. Это тем более актуально применительно к подсистеме региональной безопасности ОДКБ на Южном Кавказе в силу географических и геополитических особенностей и весьма специфических взаимоотношений Армении и России с некоторыми из государств региона.

Ереван также заинтересован в том, чтобы союзники более ответственно учитывали его интересы, осуществляя военно-техническое сотрудничество с другими странами Южного Кавказа. Здесь претензии адресованы преимущественно России, хотя на нынешнем этапе закупки Азербайджаном российского оружия уже не так сильно нервируют Армению. Важно то, что Россия, существенно зарабатывая на продажах оружия Азербайджану, не забывает о поддержании военно-технического баланса в регионе. Москва не заинтересована в возобновлении боевых действий в Нагорном Карабахе и вовлечении в них. Прямое участие России в конфликте немедленно приведет к разрыву с Баку, в том числе в энергетической сфере. С другой стороны, очевидно, что невыполнение двусторонних и многосторонних обязательств по оказанию непосредственной и действенной военной помощи Армении лишит Москву репутации надежного партнера, дискредитирует дальнейшее функционирование ОДКБ и приведет к потере единственного военно-политического союзника на Южном Кавказе.

Поэтому Россия способствует сохранению статус-кво в Нагорном Карабахе и поддерживает военный баланс между сторонами. Азербайджан, естественно, может продолжать раскручивать гонку вооружений, однако в результате вышеуказанной схемы он будет вынужден также одновременно оплачивать качественное и количественное перевооружение армянской армии. Ведь фактически Азербайджану приходится вести гонку вооружений, тратя на это миллиарды нефтедолларов, не с Арменией, а с Россией – в настоящее время главным экспортером вооружений для Баку. Армения адекватно воспринимает данную ситуацию: «Дареному танку в дуло не смотрят».

В 2012 г. произошло, наверное, больше событий, чем за весь предыдущий период существования ОДКБ, которые могут снизить аморфность ее военной составляющей. По результатам достигнутых соглашений предполагается, что КСОР, Коллективные силы быстрого развертывания (КСБР) и Миротворческие силы (МС) вскоре будут подчинены единому командованию в рамках Коллективных сил (КБ) ОДКБ. При этом предусмотрена штатная должность начальника Объединенного штаба ОДКБ на постоянной основе, которую возглавит представитель России. Также предполагается, что ОДКБ получат единые системы управления, боевой подготовки и материально-технического обеспечения, а российская сторона окажет помощь в существенном перевооружении союзников. Готовится и соглашение о создании объединенных/единых систем ПВО России с Казахстаном, Белоруссией и Арменией.

Существенное развитие произошло и в военно-политической сфере. К примеру, повышению эффективности ОДКБ может содействовать приостановление в конце июня 2012 г. членства Узбекистана, в очередной раз решившего покинуть блок. По оценкам Еревана, это приведет не к снижению, а, наоборот, к повышению управляемости и возможностей оперативного реагирования на возникающие вызовы даже на Южном Кавказе. Не секрет, что Ташкент фактически саботировал многие инициативы ОДКБ, особенно в вопросе кризисного реагирования, это в свое время заставило выработать (во многом по инициативе Москвы и Еревана) механизм принятия решений по использованию структур ОДКБ в условиях отсутствия консенсуса. Кроме этого, основанная на идее «тюркской солидарности» позиция Узбекистана в карабахском конфликте была, мягко говоря, не созвучна с позицией Армении – ее военно-политического союзника, перед которым у Ташкента существовали формальные взаимные обязательства в сфере обороны и безопасности.

* * *

Государства вступают в военно-политические союзы, если те эффективно обеспечивают их национальную безопасность, в том числе в случае агрессии со стороны третьих стран. Для Армении в условиях сохраняющегося карабахского конфликта важна готовность стран – членов ОДКБ в полной мере соблюсти союзнические обязательства. Неоказание действенной и незамедлительной помощи союзнику, вовлеченному в межгосударственный военный конфликт, дискредитирует ОДКБ как военно-политический фактор на постсоветском пространстве и повлечет необратимые последствия для ее дальнейшей судьбы.

При этом Еревану очевидно, что в настоящее время это технически и политически мало реализуемая опция со стороны союзников в Центральной Азии и Белоруссии. Остается Россия, что фактически делает присутствие ОДКБ на Южном Кавказе формальным, сводя его почти исключительно к двустороннему армяно-российскому сотрудничеству. Однако, как известно, размер имеет значение даже в политике, и российского потенциала в принципе достаточно для удовлетворения потребностей Армении во внешнем военно-политическом ресурсе обеспечения безопасности. Москва проводит сбалансированную и во многом созвучную с подходами Еревана региональную политику, примером чего является ответственная позиция по сохранению военно-технического баланса в зоне карабахского конфликта, что является одним из наиболее эффективных методов сдерживания и невозобновления боевых действий.

В результате ОДКБ для Армении фактически является внешней оболочкой, в которой скрываются главные составляющие участия и интереса Еревана – двустороннее военно-политическое сотрудничество и военные гарантии со стороны России.

Сергей Минасян - д.н., директор Отдела политических исследований Института Кавказа, Ереван.

Армения. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735499 Сергей Минасян

СНГ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735494 Сергей Маркедонов

Беловежское наследие

Проблема российского сепаратизма после распада СССР

Резюме: Сама постсоветская Россия во многом возникла как сепаратистский проект, хотя данная риторика для ее легитимации и не использовалась. Сепаратизм был, если угодно вмонтирован в фундамент постсоветской российской государственности.

В декабре 1991 г. СССР прекратил существование. Однако драматические события последующих двух десятилетий показали, что в истории дезинтеграции рано ставить точку. Исчезновение Советского Союза как формально-юридический факт и исторический демонтаж советской государственности – вещи не тождественные. Точно так же, как распад Римской империи нельзя сводить к отречению Ромула Августула, Великую французскую революцию – к взятию Бастилии, а Октябрьскую революцию – к перевороту 25 октября (по старому стилю), так и конец СССР не ограничивается лишь форматом встречи лидеров России, Украины и Белоруссии в Вискулях. Свидетельство тому – восемь вооруженных конфликтов, появление де-факто государств, два из которых получили пусть и ограниченное, но международное признание, пограничные споры, межэтнические и межконфессиональные столкновения, межрегиональные противоречия. При этом в 2008 г. создан прецедент пересмотра границ между бывшими союзными республиками. Принимая во внимание неурегулированные этнополитические конфликты, трудно прогнозировать, когда и в каком виде будут признаны эти границы и в какой точке процесс самоопределения, запущенный еще в период горбачёвской перестройки, будет остановлен.

В первую очередь эти проблемы актуальны для России, считающей себя правопреемницей (и в некоторых случаях продолжательницей) Советского Союза. Самая крупная из союзных республик, обладательница ядерного потенциала и кресла постоянного члена Совбеза ООН претендует на геополитическое доминирование в Евразии, выступает против «однополярного мира» и глобальной гегемонии. Но у нее немало уязвимых точек в виде политически нестабильных зон (Северный Кавказ), малонаселенных отдаленных территорий (Дальний Восток и Сибирь), мягкой формы апартеида, при которой отдельные регионы рассматриваются как «внутреннее зарубежье». Социологические опросы фиксируют, что нынешняя территориальная и этнополитическая конфигурация России не устраивает многих граждан (начиная от недовольства по поводу присутствия в ее составе отдельных северокавказских республик и заканчивая неудовлетворенностью статусом этнического большинства). Нынешнее федеративное устройство (в особенности его асимметрия) многими видится как явление временное и не вполне адекватное актуальным общественным и государственным задачам.

При этом дискурс «распада» остается по-прежнему одним из ведущих. Практически все ключевые вопросы, будь то национальная безопасность, межэтнические отношения, внешняя политика, экономические реформы, организация местного и регионального управления рассматриваются в жесткой увязке с обсуждением издержек в виде возможной дезинтеграции страны, утраты суверенитета и государственности. Беловежская травма полностью не излечена, а страхи повторения сценария явно и латентно присутствуют у представителей государственного и интеллектуального истеблишмента.

Актуальность сепаратистского вызова для России сегодня определяется несколькими факторами. Во-первых, говоря словами профессора Принстонского университета Стивена Коткина, «Россия унаследовала все, что вызвало распад Советского Союза, а также сам распад». В самом деле, говоря о дезинтеграции СССР, эксперты и политики в первую очередь делают акцент на центробежных тенденциях «окраин» некогда единого государства. Между тем решающий вклад внесли не столько различные союзные республики, сколько РСФСР, не пожелавшая дальше тащить советское бремя (причины этого – отдельная тема) и де-факто возглавившая борьбу с союзной властью. В особенности в процессе и после принятия Декларации о государственном суверенитете от 12 июня 1990 года. Таким образом, сама постсоветская Россия во многом возникла как сепаратистский проект, хотя данная риторика для ее легитимации и не использовалась. Сепаратизм был, если угодно, вмонтирован в фундамент постсоветской российской государственности.

Во-вторых, в последние два десятилетия сепаратистский тренд значительно укрепился во всем мире. И это касается не только «горячих точек» в бывших европейских колониях, но и самой Европы. По справедливому замечанию болгарского эксперта Ивана Крастева, «Европа любит думать о себе как о стабильном континенте, но в действительности здесь за два десятилетия… создано и разрушено больше государств, чем в любом регионе мира в любое время. Даже больше, чем в Африке в период деколонизации 1960-х годов. 15 новых стран появились на месте СССР, семь на территории бывшей Югославии и две – Чехословакии. Вдобавок к этому четыре “непризнанные республики“ и еще другие, кто хотел бы пойти по их пути». В 2008 г. началось международное признание бывших автономий. США и их союзники инициировали процесс легитимации государственности бывшего сербского автономного края Косово, а Россия стала пионером в признании двух бывших автономий Грузинской ССР (Абхазия и Южная Осетия).

В-третьих, сама Россия создала прецедент пересмотра межреспубликанских границ на просторах бывшего Советского Союза. Это не означает, что проблемные территории внутри России в краткосрочной перспективе последуют абхазскому и югоосетинскому примеру. Однако, идя на одностороннее признание спорных территорий вне переговорного формата и международных институтов, Москва, какими бы резонами она ни руководствовалась, пошла на политический риск. Не исключено, что в кризисных ситуациях могут найтись заинтересованные игроки, готовые обратиться к абхазско-югоосетинскому варианту.

В-четвертых, в условиях мирового финансового кризиса центробежные тенденции способны спровоцировать проблемы обеспеченности ресурсами. Поскольку нынешняя относительная стабильность в России во многом базируется на том же фундаменте, что и в брежневском Советском Союзе, неблагоприятная конъюнктура на нефтяном рынке может привести к банальной нехватке средств. Чем это грозит? В случае с дотационными республиками Северного Кавказа – сокращением финансирования, а в случае с обеспеченными Татарстаном и Башкирией – попытками «заимствования» и перераспределения для «общих» интересов вкупе с давлением на властные прерогативы этих образований в составе Российской Федерации.

В-пятых, не впадая в крайности конспирологических теорий, необходимо иметь в виду и внешний фактор. В случае развития отношений с тем или иным государством (или центром силы) по негативному сценарию российские «болевые точки» могут использоваться если не для раздробления России, то для ослабления ее позиций.

Таким образом, признавая актуальность сепаратистского вызова, следует ответить на целый ряд принципиальных вопросов. В какой степени Россия уязвима для сепаратистских угроз? В какой форме они проявляются? И в чем их отличие от центробежных тенденций, приведших к распаду единого союзного государства и последующим острым этнополитическим конфликтам?

Под знаком преодоления распадаНачало 2000-х гг. стало временем, когда тема укрепления единства и преодоления «беловежского синдрома» превратилась в одну из ведущих в российском политическом дискурсе. Путинская стабильность регулярно противопоставлялась «лихим девяностым». Во многом именно на северокавказской теме и призывах покончить с терроризмом и сепаратизмом Владимир Путин триумфально взошел на политический Олимп. До вторжения отрядов боевиков Шамиля Басаева и Хаттаба в Дагестан у тогдашнего премьер-министра был невысокий рейтинг популярности и репутация «ставленника ельцинской семьи». Однако выступление исламских фундаменталистов в Ботлихском и Цумадинском районах Дагестана, поддержанное чеченскими полевыми командирами в августе 1999 г., вызвало панику в Москве и прогнозы о скором присоединении прикаспийской республики к де-факто независимой тогда Чечне. Готовность нового премьера жестко противодействовать подобному сценарию стала причиной стремительного взлета его популярности. Эта жесткость легитимировала факт передачи власти по наследству. Во многом легитимность первого срока Путина была обеспечена его политической линией на Кавказе и готовностью к сдерживанию аппетитов «региональных баронов» (первый же его указ в качестве президента от 13 мая 2000 г. создавал систему федеральных округов). Исключение чеченского сепаратистского проекта из актуальной повестки дня повлияло на укрепление авторитета Путина.

Добавим сюда и исправление законодательства субъектов Российской Федерации (в особенности это касается Татарстана и Башкирии), и отказ от прямых выборов региональных руководителей под предлогом борьбы с местничеством и экстремизмом. По справедливому замечанию профессора Джорджтаунского университета Чарльза Кинга, за время пребывания Путина на российском политическом Олимпе «автономистские и сепаратистские устремления смолкли». Действительно, на сегодняшний день в России нет мощных политических течений, которые настаивали бы на сецессии того или иного региона. В 2000-х гг. заметно снизилось влияние Всетатарского общественного центра (ВТОЦ), активно продвигавшего идеи независимости Татарстана. Защитники «ичкерийского проекта» либо находятся в эмиграции (Ахмед Закаев), либо перешли на службу к Рамзану Кадырову (Магомед Хамбиев). Сам же президент Чеченской Республики позиционирует себя не просто как лояльного Кремлю лидера, но и как «пехотинца Путина». Кремль в свою очередь рассматривает Кадырова как символическую фигуру в процессе преодоления дезинтеграции и пример для других региональных руководителей. Неслучайно многие нестандартные и подчас экстравагантные инициативы президента Чечни, идущие вразрез с российским законодательством, не получают своевременной и публичной оценки федерального центра.

Однако значение антисепаратистской борьбы не ограничилось для президента России одной лишь внутренней политикой. В 2001 г. включение Чечни в контекст противоборства с международным терроризмом способствовало существенной корректировке позиции Соединенных Штатов и некоторых государств Евросоюза в отношении действий Москвы на Северном Кавказе. Фактически можно говорить о переломе восприятия российской операции в Чечне и положения дел на Северном Кавказе в целом. Свидетельством этому – включение сначала Доку Умарова, а затем и «Эмирата Кавказ» в «террористические списки» Госдепа США в 2010 и 2011 годах. Редкий случай единодушия Москвы и Вашингтона на фоне многочисленных разночтений по Грузии, Сирии, Ирану, противоракетной обороне. Но все достижения, описанные выше, – лишь одна сторона медали. На другой ее стороне – растущая нестабильность на Северном Кавказе и в Поволжье и подъем русского этнического национализма.

Северный Кавказ: от этнического национализма к исламизмуВ 1990-х гг. Северный Кавказ фактически отождествлялся с Чечней. Сегодня главными источниками беспокойства стали Дагестан и Ингушетия. В значительной мере осложнилась ситуация в некогда более спокойной западной части российского Кавказа. Речь в первую очередь о Кабардино-Балкарии (КБР), которую чеченские сепаратисты 1990-х гг. называли не иначе как «спящая красавица Кавказа». И если террористическая атака на столицу республики Нальчик 13 октября 2005 г. рассматривалась и экспертами, и действующими политиками как экстраординарное событие, то в последние годы сообщения из КБР о взрывах, терактах и специальных операциях стали регулярными. В 2010 г. Кабардино-Балкария обошла Чечню по числу инцидентов. В январе-сентябре 2012 г. в результате террористических акций и диверсий в республике погибли более 90 и получили ранения более 40 человек. И даже в Чечне, несмотря на официальную отмену в 2009 г. режима контртеррористической операции, теракты не прекратились. Так, 6 августа 2012 г. в результате взрыва в Октябрьском районе Грозного погибли четыре человека, а еще три получили ранения.

Нынешняя нестабильная ситуация в Ингушетии, Дагестане, КБР или Чечне не может идентифицироваться как проявления сепаратизма. Те, кто стоит за террористическими акциями, не заявляют о необходимости создания независимых национальных государств. Более того, еще в октябре 2007 г. «Чеченская Республика Ичкерия» была упразднена ее лидером Доку Умаровым. Однако на смену националистическому дискурсу пришел радикальный исламизм, а главным оппонентом России вместо непризнанной Ичкерии стал сетевой исламистский проект «Эмират Кавказ». Этнический национализм на Северном Кавказе отступил. Вероятны, особенно при некачественной политике федерального центра, и определенные «возвратные движения». Но сегодня радикальные протестные движения, обращенные против центральной российской или республиканской власти, используют не этнонационалистический (или сепаратистский), а исламистский язык. С его помощью описываются теракты и диверсии, столкновения с военными и представителями правоохранительных структур.

Этнонационализм, на который в ранние 1990-е возлагались большие надежды, не смог разрешить и ряд насущных проблем этнических элит (в частности, надежды на территориальную реабилитацию). Пришедшие к власти этноэлиты также занялись приватизацией власти и собственности, забыв об обещаниях, данных представителям «своего народа». Очень большое влияние на спад популярности этнического национализма и сепаратизма оказал и провалившийся государственный эксперимент «Ичкерия». И дело здесь не в российском военном вмешательстве (хотя и оно заставило многих считать издержки отделения неприемлемыми). В де-факто независимой Чечне не удалось построить мало-мальски эффективное государство (хотя бы сравнимое с Абхазией или Нагорным Карабахом). Более того, дудаевско-масхадовская Ичкерия вела себя чрезвычайно агрессивно по отношению к соседям, что формировало у них образ России как меньшего зла по сравнению с «вольной Ичкерией». Следует отметить, что «чистый ислам» как проект для Кавказа не столько стал результатом вмешательства внешних сил (саудовцев или пакистанцев), а в первую очередь был порожден внутренней средой. Радикально-исламистский проект делал акцент на универсальных ценностях (вне этносов, вирдов, тарикатов, кланов) и эгалитаризме, противодействии коррупции и социальной несправедливости. Идеологи «чистого ислама» умело использовали и психологические методы воздействия, апеллируя к слоям молодежи, лишенным возможностей для карьерного роста и получения качественного образования.

Укоренение исламизма происходило в условиях отсутствия внятной стратегии социального, экономического и политического развития Северного Кавказа. В последние годы на уровне Министерства обороны не раз обсуждались идеи сворачивания или ограничения призыва из северокавказских республик. И хотя окончательно данный вопрос не разрешен (новый министр Сергей Шойгу пообещал, например, увеличить призыв из Дагестана), сама дискуссия показывает, что у государства есть проблемы с реализацией ключевой функции – интеграции полиэтничного населения в единую политическую нацию (а призывная армия – важнейший инструмент такой интеграции). Потворство местным бюрократиям при отказе от полноценной интеграции региона достигло критических пределов. Несменяемость региональных элит не столько продвигает стабильность, сколько провоцирует радикализм.

Следует также отметить, что рост популярности исламистских настроений в основном связан не с успешными усилиями проповедников, а с распадом светских систем регулирования различных сфер жизни. В этом контексте следует отметить земельный дефицит и продолжающуюся урбанизацию. Сельские населенные пункты (особенно в горах) пустеют из-за отсутствия работы. Привычные этнические ареалы размываются, а принципы частной собственности вступают в противоречие с представлениями о собственности этнической, когда люди из «своего» этноса могут иметь преференции при доступе к имущественным и властным ресурсам на той или иной территории. Ситуация усугубляется недостаточно эффективной судебной и управленческой системой. Отсюда и апеллирование к мечети, шейхам или салафитским (ваххабитским) группам как к возможным арбитрам. В итоге «конкуренция юрисдикций» ведет к конфликтам и насилию, ибо есть проблемы с признанием того или иного религиозного авторитета единственно легитимным.

Те, кто считает себя защитниками «чистого ислама», далеко не однородны. У них нет единой жестко структурированной организации. Даже различные подразделения «Эмирата Кавказ» («вилаяты» и «джамааты») действуют по большей части автономно. И мотивация, и степень радикализма различаются. Среди исламистов помимо тех, кто уже перешел черту закона, есть и те, кто просто не готов подчиняться официальным Духовным управлениям мусульман или воспринимают «чистый ислам» как моду, увлечение. Есть, в конце концов, просто сбившиеся с пути, дезориентированные люди. Так, в Дагестане в ноябре 2011 г. была даже создана комиссия по адаптации к мирной жизни тех, кто ранее ушел в подполье, а умеренно исламистское объединение «Ахлю-Сунна валь джамаа» было вовлечено в легальные социально-политические процессы. Резонансное убийство авторитетного суфийского шейха Саида-Афанди Чиркейского в августе 2012 г. заморозило этот процесс (не исключено, что надолго), но не отменило общественный запрос на такой диалог.

«Черкесский вопрос»Несмотря на выход исламизма на первый план, этнонационализм на Северном Кавказе сохраняется. В первую очередь он проявляется в «черкесском вопросе». Предстоящие в 2014 г. в Сочи зимние Олимпийские игры призваны продемонстрировать успехи России по преодолению трудностей переходного периода и стать символом ее возвращения в высшую лигу мировой политики. Но достижение таких целей уже сталкивается со сложностями. Для черкесского мира, разбросанного от республик Северного Кавказа (Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия) и Краснодарского края до Турции, Ближнего Востока, европейских стран и США, Сочи имеет особое значение. Именно здесь в 1861 г. был учрежден Меджлис, названный «великим свободным заседанием» и ставший попыткой объединиться перед лицом наступавшей на западный Кавказ Российской империей. А через три года, 21 мая 1864 г., русские войска заняли последний очаг сопротивления черкесов на Западном Кавказе – урочище Кбаадэ. Сегодня на этом месте располагается поселок Красная Поляна Адлерского района Сочи, одно из любимых мест отдыха представителей российской элиты.

Сочинская олимпиада актуализировала и политизировала «черкесский вопрос». Остроты ситуации добавило то, что грузинский парламент в 2011 г. признал «геноцид черкесов» в Российской империи. В действительности же общая проблема распадается на несколько. Во-первых, это земельный сюжет, усугубляющийся в контексте реформ местного самоуправления. Так, для Кабардино-Балкарии, где адыги (кабардинцы) составляют большинство, усилия по объединению балкарских населенных пунктов со столичным Нальчиком заложили конфликты, не распутанные до сих пор. Во-вторых, это вопрос о представительстве во власти. Данная тема более актуальна в Карачаево-Черкесии, где черкесы в меньшинстве. В-третьих, вопрос о репатриации адыгов на историческую родину. Он особенно обострился в связи с эскалацией гражданского противоборства в Сирии, где, по разным данным, проживает от 30 до 120 тыс. черкесов. С конца 2011 г. сирийские черкесы, ставшие заложниками конфликта, неоднократно обращались к Москве с просьбой о возвращении на историческую родину. До осени 2012 г. было подготовлено семь таких обращений. И в случае отсутствия российского «ответа» на «черкесский вопрос» нельзя исключать того, что на первые роли вместо умеренных лидеров выйдут радикалы.

Турбулентное ПоволжьеСитуация в Поволжье в последнее время все чаще приковывает к себе информационное внимание. К социально-политическому насилию на Северном Кавказе российское общество за последние два десятилетия успело привыкнуть. Но покушение на муфтия Татарстана Илдуса Файзова и убийство известного общественного деятеля и исламского богослова Валиуллы Якупова (в 2008–2011 гг. он был заместителем председателя Духовного управления мусульман Татарстана по работе с государственными структурами) вызвало шок, рост алармистских оценок и прогнозов. Эта атака стала первой террористической акцией против высокопоставленных представителей официального мусульманского духовенства за пределами Северного Кавказа. Специалисты напомнили, что раскрутка маховика религиозно-политического насилия в Дагестане началась со знакового убийства муфтия Сайидмухаммада-Хаджи Абубакарова 21 августа 1998 года. Дагестанский муфтий, так же как и Файзов с Якуповым, был оппонентом салафитского ислама. В октябре 2012 г. в канун мусульманского праздника Курбан-байрам ФСБ России заявила о предотвращении масштабного теракта на территории Татарстана. За день до этого в Казани был введен режим КТО и проведена спецоперация против экстремистов, подозреваемых в убийстве Якупова и в покушении на Файзова.

Остроты ситуации добавляет стратегическая важность региона для России в целом. Запасы нефти и газа в Поволжье составляют, соответственно, 13% и 12% от общероссийских ресурсов, а его доля в промышленном производстве приближается к 24%. Безопасность здесь приобретает не только внутреннее, но и международное значение. Несмотря на все противоречия между Россией и НАТО, в Ульяновске открыт транзитный центр альянса для поставки военных грузов в Афганистан. Добавим, что в 2013 г. столица Татарстана будет принимать 27-ю Универсиаду, а в 2015 г. – 16-й чемпионат мира по водным видам спорта. В 2018 г. в Казани, Самаре и Нижнем Новгороде пройдут матчи мирового футбольного чемпионата – событие, которое по своему значению сопоставимо с Олимпийскими играми.

Долгое время ситуация там противопоставлялась процессам на Северном Кавказе. И для этого были как исторические, так и актуальные социально-политические основания. Волго-уральские земли намного дольше интегрированы в состав российского государства (под разными идеями и знаменами). Во многом феномен «традиционного ислама» или «лояльного мусульманства» сформировался именно здесь. В сентябре 1788 г. на территории современного Приволжского федерального округа появилось Оренбургское магометанское духовное собрание, ставшее первым системным опытом организации взаимодействия между российской властью и мусульманской общиной.

В 1990-х гг. Татарстан и Башкирия, конечно, создали Москве немало проблем, однако в поисках модели республиканского суверенитета и особой роли в рамках Российской Федерации религиозная тема была отодвинута на второй план. Казалось бы, для радикализма на Волге, Каме и Урале не было серьезных предпосылок. В отличие от Кавказа Поволжье в намного большей степени урбанизировано и интегрировано с остальной Россией. В сравнении же с европейскими муниципалитетами на поволжской территории не существовало особых мусульманских городских кварталов, изначально провоцирующих религиозную замкнутость и ксенофобию. И отнюдь не случайно, согласно одному из социологических опросов, проведенному в середине 1990-х гг. в Татарстане, 44,6% татарского сельского населения и 33,5% городского считали, что «религия роднит со своим народом», а 41% татар-горожан рассматривали исламские праздники как национальные. Однако распространение неофициальных исламских течений, не связанных с «традиционным» исповеданием мировой религии (включая и экстремистские течения), началось задолго до 2012 года.

Сегодня портрет неофициального и радикального ислама в Поволжье крайне многоцветен. Помимо салафитов в середине 1990-х – начале 2000-х гг. о себе заявили сторонники религиозно-политической партии «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами». Многие журналисты и эксперты отождествляют их с ваххабитами, что не вполне корректно. Ведь и в теории, и на практике последние крайне негативно относятся к хизбутовцам, отвергая принципы всякой партийности и риторику партии, которая фокусируется на необходимости мирного построения халифата и демонтажа светской государственности. Кстати, во многом именно в силу описанных выше причин хизбутовцы не смогли укрепиться на Северном Кавказе. Там они столкнулись с противодействием не только властей, но и местных салафитов. Менее активным и многочисленным нетрадиционным течением, заявившим о себе на территории Приволжского федерального округа, является «Джамаат Таблиг» («Общество доведения»). Оно концентрируется на буквалистском соблюдении религиозных норм. Кроме того, в регионе действуют (хотя и не столь активно, как в начале 1990-х гг.) сторонники религиозных течений турецкого происхождения, ориентированных на «тюркизацию ислама» и «исламизацию тюркского мира», таких как «Нурджулар». Нередко ученики умеренных проповедников, войдя во вкус, не ограничиваются теологическими дискуссиями. Поволжье, в отличие от Ближнего Востока и даже Центральной Азии, является периферией и для салафитов, и для хизбутовцев. Поэтому часто идеологическая чистота не соблюдается ни теми, ни другими.

«Русский сепаратизм»В течение 1990-х гг. и первого десятилетия нового века ксенофобия разрозненных движений русских этнических националистов не рассматривалась как прямая угроза территориальной целостности и государственности. Выступления на Манежной площади в декабре 2010 г. и последующие акции русских националистических движений («русские марши», «русский Первомай», выступления под лозунгами «Хватит кормить Кавказ!») показали, что, во-первых, отныне территориальной целостности угрожают не только сепаратистские и партикуляристские настроения «окраин», но и движение тех, кто представляет этническое большинство. Во-вторых, массовые беспорядки и погромы (и даже не столько они сами, сколько реакция определенной части российского экспертного и политического сообщества на «подъем русского духа») продемонстрировали, что в России формируется новая общественно-политическая сила. Ее можно определить как «новый русский национализм» или «русский сепаратизм». Сегодня она еще не стала в полной мере институциональной, хотя шаги к этому сделаны как раз в 2011 году. И хотя на сегодня у русского сепаратизма нет своих оформившихся партий, сочувствующие ему присутствуют в разных политических объединениях, включая и респектабельные парламентские фракции, и во властных структурах разного уровня. Исследование, которое провел аналитический Центр Юрия Левады 21–24 января 2011 г., то есть по горячим следам «Манежной площади», зафиксировало, что лозунг «Россия – для русских» поддерживают 58% респондентов. При этом 59% представителей других этнических групп рассматривают данный лозунг как крайне реакционный и даже «фашистский» по своей сути.

Начиная с декабрьских событий 2010 г. значительно активизировались выступления русских этнонационалистических сил за отделение российского «ядра» от Северного Кавказа. Таким образом, обозначился четкий общественно-политический запрос на сепарацию центральной части России и самого проблемного региона или в виде полного отделения северокавказских республик, или (в умеренной версии) в виде формирования особого режима их существования в составе России. Один из главных теоретиков постсоветского транзита Дмитрий Фурман так описал этот феномен: «Мы добились на Кавказе чистой формальности. В низовом русском массовом сознании присутствует понимание того, что Северный Кавказ – это не Россия. Опросы показывают, что люди Северного Кавказа для простых русских людей более чуждые, чем, скажем, украинцы или белорусы. Всякие идеи по ограничению миграции относятся к азиатам, представителям азиатских, кавказских республик и к нашему Северному Кавказу тоже». Именно это позволяет говорить о «новом русском национализме» как о специфическом виде не только ксенофобии, но и сепаратизма. Важно отметить, что определенную силу течению с самого начала придали «понимающие» комментарии респектабельных экспертов, журналистов, представителей власти, включая и либеральный спектр общественного мнения. Эти материалы появлялись не на маргинальных сайтах, а в известных изданиях и в прямом телевизионном и радиоэфире.

На первые роли в организации «русских сепаратистов» вышли «Русский гражданский союз» (РГС), который в начале сентября 2011 г. объединился с «Русским общественным движением» в рамках «Русской платформы». В понимании ее лидеров современная Россия должна трансформироваться из полиэтничной федерации в русское национальное демократическое государство. Особое внимание идеологи «Платформы» уделяют Северному Кавказу. С их точки зрения, необходим принципиальный пересмотр социально-политического статуса северокавказских республик, а также сворачивание их дотирования из федерального бюджета. Лидеры РГС выступают за изменение границ Северного Кавказа с целью выведения из состава республик приграничных районов с доминирующим русским населением и последующей эвакуацией русских, проживающих в самих республиках, а также форсированное закрепление за русскими статуса «титульной нации» в Ставропольском и Краснодарском краях. Приоритетом движения является ужесточение таможенно-пограничного контроля со странами СНГ и введение визового режима с республиками Центральной Азии и Южного Кавказа.

Таким образом, сепаратистская угроза в современной России значительно изменилась по сравнению с первыми постсоветскими годами. Теперь федеральному центру противостоят не яркие лидеры, такие как Джохар Дудаев или Аслан Масхадов, не де-факто государства (Чеченская Республика Ичкерия). Сепаратистская угроза связана не с организованными и структурированными светскими националистическими движениями в регионах, наподобие Всетатарского общественного центра. На первые роли вышли сетевые структуры, лидерство в которых подчас сложно или совсем невозможно установить. С одной стороны, это облегчает задачи государству, ибо нет необходимости для поиска коммуникаций и оптимизации противоречивых интересов. С другой стороны, точки, из которых исходят вызовы и угрозы, плохо просматриваются, если вообще идентифицируемы. Отсюда и невозможность почувствовать силу и ресурсы оппонентов. В идеологическом плане в регионах на первый план вышел протест, облаченный в религиозно-политические формы радикального исламизма. В то же самое время в центре страны намного более важным стал этнический национализм под лозунгами защиты русского большинства вплоть до реализации идеи его национального самоопределения. По образному выражению Эмиля Паина, мы можем говорить об ответном движении «этнополитического маятника», предполагающего русскую реакцию на самоопределение, парады суверенитетов и этнократические проекты в национальных республиках в составе Российской Федерации.

Как бы то ни было, отсутствие ярких лидеров, мощных и структурированных организаций не отменяет того, что для определенной части населения России нынешнее ее устройство, географическая и конституционная конфигурация неприемлемы. Таким образом, в отличие от Чечни 1990-х гг., сегодня и в регионах, и в центре России гораздо сложнее измерить конфликтное поле. Актов насилия много, но за каждым из них – своя конкретная история. Столь разнообразные по происхождению конфликты могут существовать, только когда социальные отношения базируются не на институтах, а на неформальных принципах. Ведь если нет возможностей для карьерного роста, ведения бизнеса и реализации гражданских проектов, социальная активность уходит в радикализм, а любая проблема решается через «отстрел» или шантаж. Выбор в пользу «отделения Кавказа» или превалирование религиозной лояльности над гражданской идентичностью разрушают единство страны. Очевидно, что с проблемами отчуждения и насилия невозможно разобраться без качественной национальной (не фольклорно-этнографической) политики и деприватизации власти. Следовательно, говорить о преодолении «беловежского синдрома» и окончании формирования российского постсоветского государственного проекта преждевременно.

С.М. Маркедонов – приглашенный исследователь Центра стратегических и международных исследований (CSIS, г. Вашингтон).

СНГ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 декабря 2012 > № 735494 Сергей Маркедонов

Индия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 23 декабря 2012 > № 724785 Владимир Путин

В преддверии официального визита Президента России в Индию опубликована статья Владимира Путина в газете «Хинду».* * *

Рад возможности обратиться к читателям одной из самых влиятельных индийских газет – «Хинду». Хотел бы накануне визита в Нью-Дели обозначить подходы к дальнейшему развитию стратегического партнёрства России и Индии.

В этом году исполнилось 65 лет установлению дипломатических отношений между нашими странами. За прошедшие десятилетия мы накопили огромный опыт совместной работы, добились успехов в самых разных областях. Менялись политические эпохи, но неизменными оставались принципы двусторонних связей – взаимное доверие и равноправие. Подчеркну: углубление дружбы и сотрудничества с Индией – один из приоритетов нашей внешней политики. И мы с полным основанием говорим, что они носят действительно уникальный, привилегированный характер.

Поистине историческим шагом стала подписанная в октябре 2000 года Декларация о стратегическом партнёрстве между Россией и Индией. Особое значение и своевременность этого шага были подтверждены развитием событий в первом десятилетии ХХI века. Ведь сегодня перед нами, перед всей цивилизацией стоят серьёзные вызовы. Это неравномерность глобального развития, экономическая и социальная нестабильность, дефицит доверия и безопасности.

В этих условиях Россия и Индия демонстрируют пример ответственного лидерства и коллективных действий на международной арене.

У нас единая цель – сделать мир, в котором мы живём, более справедливым, демократичным, безопасным, способствовать развязке глобальных и региональных проблем, включая ситуацию на Ближнем Востоке и Севере Африки, в Афганистане.

Отмечу, что всё более активной становится наша общая работа в рамках БРИКС. Год от года укрепляется авторитет данного объединения. И это закономерно. Выдвигаемые нами инициативы направлены на построение новой архитектуры многополярного мироустройства. Такой же конструктивный подход проявляется и в нашем взаимодействии в Шанхайской организации сотрудничества, других многосторонних форматах. Настроены на содержательный диалог с индийской стороной в рамках начавшегося российского председательства в «Группе двадцати».

Совместные шаги на международной арене, участие в выработке правил мировой торговли, наращивание деловых, научно-технических и гуманитарных связей – основы выхода на новое качество партнёрства.

Особое значение придаём двусторонним торгово-инвестиционным отношениям. Растущий экономический потенциал России и Индии во многом взаимодополняем. Наш товарооборот преодолел последствия глобального кризиса, и в 2012 году мы ожидаем рекордного показателя – свыше 10 миллиардов долларов. Наша следующая цель – выйти уже к 2015 году на уровень 20 миллиардов долларов.

Для этого нужно использовать все резервы, поддерживать прямые контакты деловых кругов, стимулировать создание эффективных инвестиционных, технологических, промышленных альянсов в наиболее динамичных, перспективных сферах. Например, в энергетике, прежде всего атомной.

Крупнейшим и прорывным проектом в этой области стало строительство АЭС «Куданкулам», которое идёт с использованием самых надёжных и современных технологий и стандартов. Начало эксплуатации первого энергоблока станции позволит существенно сократить энергодефицит в южных штатах Индии, а после пуска второго и последующих – полностью закрыть эту проблему. Рассчитываем, что уже в ближайшее время начнётся реализация наших договорённостей о возведении в Индии новых АЭС.

Ощутимую отдачу ждём от долгосрочных проектов в чёрной металлургии, добыче углеводородов, автомобиле- и авиастроении, химической промышленности, фармацевтике, в сфере информационных и биотехнологий. Серьёзные ориентиры заданы в Комплексной долгосрочной программе сотрудничества в области науки, техники и инноваций до 2020 года. Её главная задача – проведение учёными наших стран фундаментальных и прикладных исследований для создания новых технологий, оборудования и материалов.

Широкие перспективы открывает совместное использование российской глобальной навигационной спутниковой системы ГЛОНАСС. Пакет соответствующих двусторонних соглашений уже подписан. Намерены вести дело к расширению практического взаимодействия в этой важной области.

Свидетельством стратегического характера партнёрства между Россией и Индией является беспрецедентный уровень развития военно-технического сотрудничества. Ключевым направлением становится лицензионное производство и совместная разработка передовых образцов вооружения, а не просто закупка продукции военного назначения.

Принципиальное внимание уделяется созданию многофункционального истребителя и многоцелевого транспортного самолёта. Успешно прошло все испытания детище наших конструкторов – противокорабельная ракета «БраМос». Сейчас специалисты работают над её авиационным применением.

Уверен, что такая многовекторная кооперация позволит нашим странам не только выйти на лидирующие позиции по целому ряду высокотехнологичных проектов, но и поможет успешно продвигать совместную продукцию на рынки третьих государств.

Особое значение для России и Индии – государств с колоссальным культурным наследием и потенциалом – имеет гуманитарное сотрудничество. Тысячелетние история и культура Индии, величественные памятники архитектуры и музеи Дели, Агры, Мумбаи обладают необыкновенной притягательной силой. В свою очередь индийские граждане с интересом открывают для себя богатства российской музыки, литературы, искусства. Это ещё раз убедительно подтвердили Фестиваль российской культуры в Индии и Всероссийский фестиваль современного кино и культуры Индии, которые с успехом прошли в этом году.

Убеждён, надо активнее продвигать просветительские и образовательные проекты, развивать туризм и молодёжные обмены. Ведь они обогащают наших граждан, наполняют новым содержанием «человеческое измерение» двусторонних отношений, которое сегодня становится всё более значимым и востребованным.

Российско-индийскому саммиту в Нью-Дели предшествовала кропотливая и всесторонняя подготовка. Мы чётко представляем себе главные векторы ориентированной в будущее совместной работы. Уверен, что переговоры на высшем уровне будут, как всегда, конструктивными, а их итоги придадут мощный импульс стратегическому партнёрству на благо двух стран и народов, в интересах мира и стабильности в Евразии и на нашей общей планете.

Позволю себе сформулировать общую перспективу стратегического партнёрства России и Индии в XXI веке. Это основанное на прочных исторических традициях дружбы и взаимного доверия углубление кооперации в наукоёмких сферах, продвижение совместной продукции на международные рынки, дальнейшее наращивание в товарообороте доли товаров с высокой добавленной стоимостью, повышение роли и эффективности российско-индийского взаимодействия в международных делах, максимальное раскрытие потенциала культурно-гуманитарных контактов.

Искренне желаю народу дружественной Индии мира, благополучия и новых впечатляющих успехов.

Индия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 23 декабря 2012 > № 724785 Владимир Путин

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 20 декабря 2012 > № 717129 Владимир Путин

Пресс-конференция Президента России состоялась в Центре международной торговли на Краснопресненской набережной.

На пресс-конференцию было аккредитовано более 1000 российских и около 200 иностранных журналистов.

Трансляцию вели телеканалы «Первый канал», «Россия 1», «Россия 24», радиостанции «Маяк», «Вести FM», «Радио России».

* * *

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые дамы и господа!

Мне очень приятно, что такой интерес к сегодняшнему мероприятию проявила пресса. Я всех вас приветствую. Знаю, что здесь много журналистов из регионов Российской Федерации. Постараюсь по возможности ответить на интересующие вас вопросы, рассказать так, как я это вижу, о результатах нашей работы за уходящий год. (Слышно хорошо в зале?) И, как обычно, начну с цифр, они в целом известны, но у меня самые свежие данные. Думаю, что это тоже будет интересно.

Итак, главные показатели экономического развития: рост ВВП (валового внутреннего продукта), у меня данные за январь–октябрь, – 3,7 процента. Это чуть меньше, чем в прошлом году: 4,3 у нас было, – но я хочу отметить, что на фоне рецессии в еврозоне, на фоне снижения темпов экономического роста в Соединённых Штатах и даже определённой просадки в Китае в целом считаю этот результат хорошим.

Что сказалось на некотором снижении темпов роста в текущем году? Первую причину я уже назвал: это общее снижение темпов роста мировой экономики и даже рецессия в одном из ведущих центров, в еврозоне, а вторая – это всё-таки наша внутренняя проблема, она связана прежде всего с неурожаем. В прошлом году у нас урожай зерновых был за 90 миллионов тонн, в этом году – 74 с небольшим. Это сказалось в определённой степени на инфляции (я сейчас тоже об этом два слова скажу) и, безусловно, затормозило темпы экономического роста в III и IV квартале. Но в целом, повторяю, результат, на мой взгляд, является удовлетворительным.

Что касается инфляции, то вы знаете, что в прошлом году она была самой низкой за последние 20 лет. И это, безусловно, является предметом нашей гордости, потому что мы на протяжении длительного времени таргетировали инфляцию, пытались её подавить. Результат есть. В этом году (на 17 декабря) она чуть-чуть подросла – 6,3 процента, но, как вы видите, находится практически в тех же самых величинах.

В прошлом году промышленный рост был 4,7 процента, в этом году – 2,7, то есть практически в два раза меньше. И это, конечно, не может нас радовать. Вместе с тем определённый оптимизм внушает то обстоятельство, что инвестиции в основной капитал у нас фактически не изменились, а даже немножко подросли. В прошлом году было 8,3 процента, в этом – 8,4 процента. И, что особенно приятно, в обрабатывающих отраслях рост был значительно выше – 4,4 процента. Надеюсь, что это тоже результат осмысленной деятельности Правительства Российской Федерации.

Теперь по социальным вопросам. Среднемесячная начисленная заработная плата в 2011 году была 23 369 рублей, а на ноябрь текущего года – уже 27 607 рублей. Если в прошлом году рост составил 2,8 процента, в этом году рост составил 8,8 процента. Это хороший показатель.

Другой социально-экономический показатель, весьма важный как для нашей страны, так и для любой другой рыночной экономики, – это уровень безработицы, это ситуация на рынке труда. Уровень безработицы по методологии МОТ у нас в прошлом году был 6,6. Собственно говоря, мы и этот год начали с этих показателей – 6,6 процента, а на ноябрь текущего года это уже 5,3–5,4 процента. Это хороший показатель, один из лучших во всех развитых экономиках мира. Численность официально зарегистрированных – один процент.

Реальные располагаемые денежные доходы населения в прошлом году у нас выросли на 0,8 процента, в этом году – на 4 процента. С чем это связано, известно: это связано с резким, значительным повышением денежных доходов военнослужащих, военнослужащих внутренних войск, повышением денежного довольствия в системе МВД. Это связано с повышением в 1,6 раза пенсий пенсионеров – и вообще плановый рост пенсий, сейчас я об этом тоже скажу. В социальной сфере несколько подросли заработные платы. Это и школьные учителя, преподаватели вузов. Я думаю, мы об этом ещё поговорим. Это определённый рост в здравоохранении и среди среднего медицинского персонала, и среди специалистов. Всё это привело к такому результату. Результат, на мой взгляд, хороший. Рост 4 процента – это приличный рост.

Размер трудовой пенсии по старости у нас был 8 876 рублей, стал 9 810 рублей на октябрь текущего года. И размер социальной пенсии тоже подрос, но, к сожалению, остаётся пока очень маленьким: был 5 200, стал 5 942, – но это всё-таки социальная пенсия.

Ну и наконец, такой показатель, как материнский капитал. Я всё время об этом вспоминаю, потому что много было вопросов раньше по поводу того, будем ли мы его индексировать. Так вот я хочу ещё раз подтвердить: мы его индексируем и будем это делать. Если в прошлом году материнский капитал составил 365 698 рублей, то в этом году он на данный момент времени составляет 387 640 рублей, а на 1 января 2013 года он составит 408 961 рубль.

Растёт капитализация банковской системы, если вернуться к экономике. Что приятно, растут вклады граждан Российской Федерации в нашу банковскую систему, в наши финансовые учреждения. Рост за год составил 19,6 процента, в абсолютных цифрах это 13,1 триллиона рублей.

У нас положительное сальдо торгового баланса. В прошлом году это было 198,2 миллиарда, в этом году за январь–октябрь – уже 164,6. Я думаю, что будет не меньше, чем в прошлом году по году. Мы с вами понимаем, что цифры, которые я привожу, это ещё предварительные цифры, они будут досчитываться в I квартале следующего года.

Конечно, это в значительной степени связано не только с благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой, что правда, но и с целенаправленными действиями Правительства. Во-первых, это вступление в ВТО. Во-вторых, это подписание Соглашения о зоне свободной торговле в СНГ. И, в-третьих, безусловно, это создание Таможенного союза и Единого экономического пространства с Беларусью и с Казахстаном, я уже вчера об этом говорил на пресс-конференции. Рост товарооборота с этими странами составил 10 процентов, очень неплохо. Но самое главное – и в этой широкой аудитории хочу ещё раз повторить, что у нас очень хорошая структура взаимной торговли со странами Таможенного союза. 20 процентов – это машинно-тракторная продукция, условно говоря, как в прошлые времена говорили: это машины и оборудование. И это хорошо, потому что с внешним миром, за границами Таможенного союза у нас доля машин и оборудования во внешней торговле всего 2 процента (это усреднённо на все три страны). Это говорит о том, что мы очень удобные и правильные партнёры друг для друга.

Госдолг остаётся на предельно низких величинах, чуть больше 10 процентов. Внешний долг из них составляет всего 2,5 процента, здесь мало что изменилось. По этому показателю у нас одно из лучших положений среди всех развитых экономик мира.

Международные резервы Центрального банка подросли, они в прошлом году были 498,6 миллиарда долларов, в этом году на 7 декабря – 527,3 миллиарда долларов. Резервный фонд также вырос, причём вырос существенно: в долларовом эквиваленте он был 25,2 миллиарда долларов, сегодня составляет 61,4 миллиарда долларов США. Фонд национального благосостояния остался практически в прежних рамках: был 86,8 миллиарда и стал 87,5.

Хочу отметить, несмотря на имеющиеся проблемы, наверняка мы будем говорить о наших проблемах, у нас их достаточно, но всё-таки хочу отметить стабильность государственных финансов.

И очень важное решение, я хочу отметить, которое было принято Правительством, – это введение так называемого бюджетного правила, то есть отсечение доходов федерального бюджета и использование их в текущих расходах только до определённого уровня стоимости барреля нефти. На 2013 год эта планка отсечения – 91 доллар за баррель. Это, кстати сказать, достаточно жёсткое правило. И вторая часть этого правила заключается в том, что мы договорились, что не будем тратить деньги из резервных фондов до достижения определённого уровня накоплений в этих фондах. Всё это привело к тому, что бюджет у нас достаточно жёсткий, но исполнимый, и это всё вместе с ростом резервов: и резервов Центрального банка, и резервов Правительства – говорит о том, что мы проводим взвешенную, очень аккуратную финансовую и экономическую политику.

Ну и предметом особой гордости для нас, конечно, являются показатели рождаемости – самые лучшие за 20 последних лет, так же как и низкий уровень смертности, тоже самый низкий показатель за последние 20 лет. Это говорит о том, что люди по-другому стали планировать свою жизнь, расширили горизонт планирования своих семей. Это говорит о том, что в целом у людей при всех проблемах, которых у нас достаточно, всё-таки возникает чувство надёжности того, что происходит, надёжности того, что мы делаем, того, что происходит в стране. Я привёл цифры роста доходов, благосостояния. Это тоже имеет, на мой взгляд, определённое значение, существенное. Плюс специальные меры поддержки рождаемости и положительных демографических процессов.

Вы знаете, что, кроме названных мною цифр материнского капитала, у нас существует целая программа поддержки женщин, которые приняли решение иметь второго и последующего детей. А со следующего года, думаю, что в I квартале Правительство должно запустить уже программу поддержки семей, в которых будет рождаться третий и последующие дети. В 50 регионах Российской Федерации, где мы наблюдаем в течение нескольких лет отрицательную демографию (это Северо-Запад страны, это отчасти Поволжье и Дальний Восток), люди будут получать дополнительное ежемесячное пособие в размере прожиточного минимума ребёнка.

Это то, что мне бы хотелось сказать в начале. Я на этом остановлю свой монолог. Знаю, что у вас, наверняка, много вопросов, иначе вы бы сюда не пришли. Давайте начнём такой прямой диалог.

Д.ПЕСКОВ: Владимир Владимирович, если позволите, вначале вопросы и ответы.

В.ПУТИН: Дмитрий Сергеевич нам поможет разогреться для начала, сориентируется в зале, а потом мы уже перейдём к прямому общению.

Д.ПЕСКОВ: Я кого-то знаю по именам, кого-то не знаю, поэтому попрошу представляться, называть город и своё СМИ.

Прошу Вас.

ВОПРОС: Ксения Соколова, журнал «Сноб».

В ответ на принятие американцами «закона Магнитского» Госдума приняла запретительные меры в отношении американских граждан, которые хотят усыновлять российских детей-сирот. Считаете ли Вы такой ответ действительно адекватным? И не смущает ли Вас, что дети, причём самые обездоленные и беспомощные из них, становятся инструментом в политической борьбе?

Спасибо.

В.ПУТИН: Во-первых, Вы сейчас сказали о том, что это ответ на так называемый закон Магнитского. Я два слова скажу, как к этому отношусь. Я уже говорил, но всё-таки позволю себе сформулировать в общих чертах своё отношение к этому делу.

Это, безусловно, недружественный в отношении Российской Федерации акт. И дело не в чиновниках, которым запрещают иметь какие-то счета или ставить под контроль недвижимость. Я недавно в Послании сам об этом сказал. Мы сами считаем, что наши чиновники, особенно высокого ранга, люди, занимающиеся политикой, должны иметь счета в российских банках. У нас, кстати говоря, в Российской Федерации много банков со стопроцентным иностранным капиталом. И их дееспособность, надёжность не вызывает сомнений. Если этот банк работает в России либо в Вене, либо где-то в другой столице, это уже не имеет значения, важно, что это международный финансовый институт. Пожалуйста, здесь держите.

Что касается недвижимости, я тоже сказал об этом. Если нам наши коллеги за границей помогут выявить тех, кто нарушает, мы будем им благодарны и даже готовы премию за это выписать. Но дело ведь совершенно не в чиновниках. Дело в том, что они один антисоветский, антироссийский закон заменили другим. Не могут без этого никак обойтись. Всё пытаются остаться в прошлом. Это очень плохо. Это, конечно, само по себе отравляет наши отношения.

Что касается непосредственно темы, которую Вы сейчас затронули, – усыновления наших детей иностранцами. Насколько я знаю опросы общественного мнения, подавляющее число граждан Российской Федерации вообще негативно относится к тому, что иностранцы усыновляют наших детей. Нам нужно самим этим заниматься. Нам нужно самим стимулировать передачу в семьи наших детей, оставшихся без попечения родителей либо сирот.

В этой связи, я думаю, вчерашнее предложение Дмитрия Анатольевича Медведева является абсолютно правильным. Нужно развивать внутри страны это направление деятельности, снимать бюрократические барьеры, поддерживать ещё больше семьи, которые берут детей.

Теперь что касается американской стороны. Дело не в конкретных людях, американских гражданах, которые усыновляют наших детей. Там и трагедии случаются, и мы об этом знаем, но подавляющее большинство людей, которые усыновляют наших детей, ведут себя очень адекватно, это добрые порядочные люди. Реакция депутатов Государственной Думы не на эту деятельность, а на позицию американских властей. В чём заключается эта позиция? А в том, что, когда преступления в отношении усыновлённых российских детей совершаются, чаще всего американская Фемида вообще не реагирует и освобождает от уголовной ответственности людей, которые явно совершили уголовное деяние в отношении ребёнка. Но и это ещё не всё. Российских представителей фактически не допускают, даже в качестве наблюдателей, на эти процессы.

Мы заключили сейчас, недавно заключили, между госдепом и МИДом соглашение по поводу того, как и что могут делать представители России в ходе возникновения этих кризисных или конфликтных ситуаций. Что на практике получилось? На практике оказалось, что эта сфера деятельности отнесена американским законодательством на уровень штата. И когда наши представители приходят, для того чтобы исполнить свои обязанности в рамках этого соглашения, им говорят: «А это дело не федеральных властей, а штатов, на штатном уровне у вас никаких соглашений нет. Идите в госдеп. С кем вы там заключали соглашение, с тем и разбирайтесь». А в федеральных органах власти Соединённых Штатов отсылают на уровень штатов. И зачем такое соглашение? «Дурочку включили» просто, и всё. Даже не пускают в качестве наблюдателей, не только участников процесса.

О чём пекутся наши партнёры в Штатах и американские законодатели? О правах человека в наших тюрьмах, в местах лишения свободы. Хорошее дело, но у них у самих там полно проблем.

Я уже говорил об этом: Абу-Грейб, Гуантанамо – годами держат людей в тюрьме без предъявления обвинения. Это вообще уму непостижимо. Причём не просто держат в тюрьме без предъявления обвинения, там в кандалах ходят люди, как в средние века. Внутри собственной страны легализовали пытки.

Вы представляете, что если бы у нас хоть что-нибудь такое было? С потрохами бы сожрали уже давно! Такую бы развернули по всему миру вакханалию! А там всё тихо, тишина. Ведь сколько раз было обещано, что Гуантанамо будет закрыта, а воз и ныне там. Где это? Тюрьма работает. Мы не знаем, может быть, и пытки продолжаются. Эти так называемые секретные тюрьмы ЦРУ. Кто наказан? И нам ещё указывают на то, что у нас какие-то проблемы есть. Ну да, спасибо, мы знаем. Но принимать на этой основе какие-то антироссийские акты – это запредельная вещь, не спровоцированная ничем с нашей стороны.

Я понимаю, что это эмоциональный ответ Государственной Думы, но считаю, что адекватный.

ВОПРОС: Господин Президент!

Александр Колесниченко, «Аргументы и факты».

Я сам усыновитель, и вне зависимости от внешнего политического контекста считаю поправки, которые вчера приняла Госдума, и запредельными, и неадекватными, и, извините, людоедскими. Принявшие этот закон люди говорят, что у нас уже достаточно средств для того, чтобы ухаживать за своими сиротами, достаточно желающих усыновлять десятки тысяч оставленных детей. Это не совсем так или совсем не так. Более того, я скажу, мне кажется, что они нас и Вас обманывают, как, кстати, нас и Вас обманывают сейчас, например, региональные власти, которые отчитываются о росте средних зарплат в бюджетной сфере.

У нас большая газета, мы получаем много откликов из регионов о том, что учителя, когда заглядывают в свои зарплатные ведомости, очень удивляются, сравнивая свои зарплаты с этими якобы средними. Извините, это уже, наверное, другой вопрос. Я надеюсь, что кто-то из коллег остановится на этом подробнее.

Во вчерашней новости…

В.ПУТИН: Я на это тоже отвечу.

Пожалуйста.

А.КОЛЕСНИЧЕНКО: Вчера, на мой взгляд, было только две хорошие новости.

Первая – чуть больше людей лучше узнало, что из себя представляет Государственная Дума.

Вторая – премьер-министр, господин Медведев, сказал, что действительно нужны новые шаги, новые программы.

Не могли бы Вы чуть подробнее сказать, какие это будут шаги, какие это будут программы? Если Вам интересен мой личный опыт трёхгодичной давности, то мне кажется, что для всей этой нашей сиротской системы усыновители, с одной стороны, – это угроза, с другой стороны – обуза. Лично для меня шоком был как раз последний шаг, когда мы пришли в суд и на пустом месте столкнулись и с нарушением закона, и с унижениями.

Извините, наверное, это уже третий вопрос. Про судебную систему, я думаю, кто-то из коллег тоже спросит.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Что касается вчерашнего решения, я свою позицию уже определил. Я с Вами не согласен категорически.

Во-первых, ещё раз повторяю, речь идёт не о конкретных людях, а об отношении американских властей к проблемам в случае возникновения неординарных ситуаций, связанных с нарушением прав ребёнка и совершением уголовных преступлений. Они хорошо известны, хорошо известна и реакция американских властей.

Я ещё раз говорю, они просто не допускают российских представителей к этим проблемам, даже в суд не пускают в качестве наблюдателей. Я считаю, что это неприемлемо. Вы считаете, это нормально? Что же здесь нормального, если вас унижают? Вам это нравится? Вы садомазохист, что ли? Страну не надо унижать. То, что нам нужно совершенствовать свою систему, – это правда. И кроме всего прочего, ведь мы не запрещаем в принципе усыновление иностранцами. Кроме Соединённых Штатов существуют и другие страны.

Они, вы знаете, не пускают во многих штатах наблюдателей из международных организаций на выборы, вы же знаете об этом. Вам что, это нравится? Там этой организации с несколько странной для русского уха аббревиатурой БДИПЧ [Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ] просто сказали: «Подойдут на 300 метров к участку, их арестуют». И тишина, и всем нравится. Эта БДИПЧ написала, что всё хорошо и демократично было на выборах. Вам это нравится, что ли? Думаю, что нет.

Зачем тогда формулировать таким образом: людоедские или нелюдоедские? То, что вы усыновили ребёнка, честь вам и хвала. Я надеюсь, что вашему примеру последуют многие и многие люди. Вы действительно душевный и порядочный человек, если так сделали, это правда, я понимаю, что я говорю.

Что касается нашей судебной системы, которая избыточно, может быть, пристально относится к этим вопросам. Вы знаете, это ведь в значительной степени зависит от личности судьи, который решает эти вопросы. Разные люди есть, в том числе и в судебной системе.

Я помню, как мой хороший друг и коллега в прошлом Герхард Шрёдер усыновлял, они усыновили двух российских детей. И когда, я уже, по-моему, об этом рассказывал, в суд приехали в Петербурге, пришли, судья прямо спросила: «А как относится к этому старшая дочь, которая уже в семье есть?» Когда девочка сказала: «А я здесь при чём, меня никто не спрашивает», – она, судья, говорит: «Я вас спрашиваю. Если вы против, я не разрешу».

Вы знаете, в этом есть огромный смысл, потому что каждый член семьи должен принять для себя собственное решение. И в целом судебная система выстроена именно на это. Это было жёстко, но справедливо. Ведь есть и другая проблема – отказ от детей, которых люди берут в семьи, и количество отказников, оно большое. И здесь простое упрощенчество неуместно. Нужно, чтобы общество понимало, в состоянии ли тот или иной человек воспитывать ребёнка, содержать его, достаточно ли будет той государственной помощи, которую семья получает, для того чтобы ребёнка поставить на ноги. Это всё вещи чрезвычайно важные. А если семья берет только для того, чтобы какие-то льготы получить, то, наверное, это неприемлемо.

Во всём этом нужно разобраться. И если Вы хотите меня спросить, вот что нужно конкретно сейчас написать, я ещё подумаю. Это нужно со специалистами, с экспертами посоветоваться, с такими людьми, как вы, надо посоветоваться. Говорю совершенно без всякой рисовки, без всякой ерунды. Это не пустые слова. Надо поговорить с теми людьми, которые воспитывают детей, принятых в семьи. Там существует много нюансов. Но что совершенно точно нужно сделать – я уже говорил, согласен полностью с Дмитрием Анатольевичем, мы с ним обсуждали эту тему предварительно даже, – нужно расширять возможности для наших семей брать наших детей в семьи: и усыновлять, и попечение осуществлять, и так далее. И здесь целый набор мер должен быть предложен и материального, и морального характера.

Д.ПЕСКОВ: Коллеги из Кузбасса.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович. Обозреватель газеты «Кузбасс» Панарина Оксана.

Прежде всего хотела бы пригласить Вас к нам, в Кузбасс, 25 декабря. У нас состоится добыча 200-миллионной тонны угля. Впервые в истории Кузбасса такие показатели. И ещё в январе 70 лет исполняется нашей области.

А вопрос у меня вот такой. Для нашего региона очень характерна проблема переселения людей из ветхого жилья. Делается в регионе очень много, но этого крайне недостаточно. Планирует ли государство как-то увеличивать финансирование программ по переселению людей из ветхого жилья?

В.ПУТИН: Во-первых, я хочу вас поздравить и с приближающимися праздниками, и с результатами работы хочу поздравить горняков. Должен сказать, что объёмы добычи и реализации внутри страны и на экспорт угля постоянно растут, в этом году по сравнению с прошлым годом горняки вышли на новые рубежи. У нас и добыча увеличилась, и поставки на экспорт тоже увеличились, это отличный показатель. Работа горняков сложная и очень опасная, конечно, она требует постоянного внимания со стороны государства. А те люди, которые оказались в трущобах, по сути, – в ветхом жилье, конечно, нуждаются в поддержке страны в целом и федерального Правительства.

Вы упомянули о программе, которая работает. Я бывал там, знаете об этом, заходил в эти трущобы и с людьми разговаривал, потом был в тех квартирах, в которые они переселяются. Вы знаете, это очень затратная программа, но мы её будем продолжать. И я уже говорил об этом в Послании, в предыдущих своих публичных выступлениях, я надеюсь, что в ближайшие годы мы целиком эту проблему решим – только не ветхого жилья, а прежде всего аварийного, по двум обстоятельствам: во-первых, людям там тяжелее всего, просто опасно, во-вторых, в соответствии с законом мы обязаны его расселять как можно быстрее. Поэтому мы сначала будем решать эту задачу, а потом постепенно переходить к решению проблемы по ветхому жилью, хотя здесь нужно будет увеличивать ответственность регионов, потому что мы не должны допустить ситуации, при которой по мере решения проблемы аварийного жилья будет расти количество ветхого. Такая опасность существует, но это отдельная тема. Во всяком случае хочу вас заверить, что она будет в центре нашего внимания.

Д.ПЕСКОВ: Двигаемся в противоположную сторону. ИТАР-ТАСС, наше государственное информационное агентство.

ВОПРОС: Вероника Романенкова, ИТАР-ТАСС.

Вы работаете Президентом семь месяцев и за это время уже успели уволить нескольких министров, нескольким объявить выговор, чего раньше никогда не было. С чем это связано? Ваша требовательность повысилась или министры не отвечают поставленным задачам?

Довольны ли Вы в целом работой премьера и Правительства? Не собираетесь ли ещё кого-нибудь отправить в отставку?

В.ПУТИН: В целом работой и премьера, и Правительства доволен. Надо не забывать, что действующий премьер, Председатель Правительства, в течение четырёх лет исполнял обязанности главы государства. Это огромная ответственность и колоссальный опыт. Поэтому я уверен, что всё это будет применено и использовано Дмитрием Анатольевичем и на новом месте работы. Хотя я по себе знаю, а не понаслышке, насколько эта работа трудна. Там, что называется, прямо у печки нужно стоять, или в забое, как горняки говорят: прямая ответственность за принимаемые решения. Очень важная и даже не сразу правильно воспринимаемая ситуация, потому что эта ответственность осязаема. Принял решение, подписал – и за этим идут какие-то последствия: или положительные, или отрицательные, – и они видны сразу.

Что касается увольнений, то не так уж и много было уволено. Я объявил выговор трём министрам. Почему раньше не было, а сейчас это было востребовано? Во-первых, ситуация в стране изменилась. И нам нужно решать уже застарелые, но очень важные проблемы, прежде всего в социальной сфере. Мы говорили о необходимости повышения уровня заработной платы и так далее. (Кстати говоря, я не ответил на вопрос по учителям, сейчас скажу.) Люди в Правительстве – опытные, многие из них уже не один год работают в министерствах, но никогда не были в положении первых лиц. И многим кажется, что они и так всё знают. Это коллеги, с которыми я много лет уже работаю вместе, но нужно, чтобы они понимали, что между тем, что было заявлено в стране в качестве первоочередных и среднесрочных целей и в экономике, и в социальной сфере в ходе президентской предвыборной кампании, и тем, что Правительство делает, не должно быть никакой разницы. Они должны работать на эти цели. Страна ждёт результатов по этим направлениям. И у нас не должно быть: президентские заявления – одно, а реальная деятельность Правительства – другое. Это должна быть работа одной слаженной команды, единой команды, иначе результата не будет. И нужно, чтобы люди это окончательно осознали. Первое.

Второе. Я никого не выгонял. Министр, который ушёл в отставку, я вам должен сказать, после нескольких первых недель работы уже (я не хочу здесь тайн каких-то мадридского двора открывать, ничего здесь особенного нет), когда человек пришёл, – начал ставить вопрос, что, видимо, не туда попал. Он ожидал, что это будет немножко другая работа. Здесь нет ничего особенного, кстати сказать. Здесь нет никакого преступления. Человек занимался внутренней политикой и в принципе ему казалось, что Министерство регионального развития – это что-то похожее. А это совсем другое. Это хозяйственная работа. Там нужно заниматься дорогами, крышами, условно говоря. Это совсем другое дело. И ничего страшного, что человек сказал, он честно сказал, его никто не гнал. И даже дело не в выговоре. Он сказал: «Вы знаете, я вижу, что несколько не то, что я ожидал». Честно сказал об этом и подал в отставку. И правильно сделал. Зачем ему мучиться самому и кого-то мучить там, это просто совершенно неверно. А в принципе, в общем и целом, несмотря на то, что я ему объявил выговор, человек он вполне дееспособный, опытный, и я думаю, что его опыт может быть использован в других местах.

Д.ПЕСКОВ: Коллега с надписью «Крестьяне просят слово». Только, пожалуйста, Вы не слово говорите, а вопрос задавайте.

ВОПРОС: Хорошо, спасибо большое. Олег Каштанов, газета «Известия Мордовии».

У меня вопрос от крестьян нашей республики, их 40 процентов населения, и в этом году они сработали неплохо, Владимир Владимирович: они добились урожая сахарной свёклы – более 1 миллиона, чего никогда не было.

В.ПУТИН: 40 процентов населения – где, в республике?

О.КАШТАНОВ: В республике, да.

Есть проблема, которую они попросили озвучить. Проблема заключается в следующем. С 2013 года вводится новый порядок субсидирования регионов по растениеводству по так называемому гектарному принципу. Так вот этот порядок больно бьёт по регионам, в которых высокоразвито животноводство. И аграрии просят, с одной стороны, внести коррективы в этот порядок, а со своей стороны они обещают за три года вдвое увеличить производство мяса и тем самым внести свой вклад в решение проблемы обеспечения продовольственной независимости страны, которую вы ставите в Послании.

Есть обращение, Владимир Владимирович, – если можно, я его передам. И соответственно вопрос: могут ли аграрии рассчитывать на Вашу поддержку?

И ещё, пожалуйста, один момент, если можно. Жители Мордовии просили передать Вам благодарность за поддержку республики в организации празднования 1000-летия единения мордовского народа с народами России. Спасибо.

В.ПУТИН: А чемпионат мира по футболу позабыли? (Смех.)

О.КАШТАНОВ: Это особый праздник для нас.

В.ПУТИН: Я знаю, что там у вас был особый праздник по этому поводу. И, действительно, спорт очень хорошо развивается в Мордовии. А подготовка к чемпионату мира стала таким, по-моему, общереспубликанским делом, что очень хорошо, это очень здорово, что и прежний руководитель [Николай] Меркушкин, и сегодняшние руководители уделяют развитию физической культуры и спорта столько внимания.

Но, если вернуться к вашему вопросу по поводу нового порядка субсидирования по гектарам, надо сказать, что Правительство пошло на это в результате настойчивых просьб самих аграриев. Ведь это аграрии ставили вопрос о субсидировании по гектарам. Там разные, правда, есть подходы к этому делу, но вообще эта система во многих странах применяется, она по-разному сформулирована, но применяется во многих странах и считается очень затратной. Она сама по себе не является эффективной. Важно, как её применять. Если вы считаете и если ваши коллеги, аграрии Мордовии считают, что есть там проблемы, связанные с применением этой системы (Вы мне не сказали, какие проблемы), но я вам обещаю точно, я буквально сегодня этот вопрос перед Правительством поставлю, сам постараюсь туда залезть и посмотреть, в чём проблема. И конечно, если мы увидим, что принятые решения нуждаются в корректировке, мы обязательно эту корректировку осуществим.

Но что касается традиционных направлений деятельности сельского хозяйства Мордовии, то я не сомневаюсь, что труженики села в Мордовии покажут себя с лучшей стороны – так, как это они делали в предыдущие годы. И хочу отметить, что в Мордовии, так же как в некоторых других субъектах Российской Федерации, нет ни золота, ни нефти, ни газа, но республика развивается весьма хорошими темпами, причём развивается разносторонне. Это касается не только сельского хозяйства, это касается и промышленности, но, что особенно отрадно, это касается гуманитарной сферы.

Мне очень приятно отметить (это не связано с вопросом, который здесь прозвучал, но я хочу воспользоваться тем, что здесь много представителей прессы, и сказать об этом), Мордовия – один из лучших примеров многонациональной республики, где абсолютно гармонично выстроены отношения между различными этносами и религиями. Вот мы приезжали с нашими коллегами из Венгрии и из Финляндии в Мордовию – вы знаете, на улице в одном из сёл увидели женщин, да и мужчин в национальных одеждах. И тогдашний Президент Финляндии Тарья Халонен спросила: «Это вы по поводу праздника так оделись?» Они говорят: «Да, по поводу праздника, но в обычные дни мы тоже ходим в национальной одежде – правда, она попроще». Вы знаете, это так органично, так красиво и так приятно, честно говоря, – я порадовался.

Так что Вам всего самого доброго.

Д.ПЕСКОВ: Продолжаем. Через центр идём. Life News. В микрофон, пожалуйста.

ВОПРОС: Здравствуйте! Владимир Владимирович, про Вас на самом деле столько анекдотов ходит – наверное, помощники рассказывали?

В.ПУТИН: Нет, они боятся рассказывать. (Смех.)

ВОПРОС: Последний касается конца света – например: «Путин столько всего обещает, что точно знает, когда он наступит». Или, например: «Президент специально назначил пресс-конференцию за день до конца света, потому что хочет подвести итоги развития всего человечества».

В.ПУТИН: Секундочку. Во-первых, я знаю, когда наступит конец света.

ВОПРОС: Когда?

В.ПУТИН: Через 4,5 миллиарда лет примерно. Потому что, насколько я помню, цикл функционирования нашего светила, Солнца, – 7 или 14 миллиардов. Мы сейчас в самом центре. Могу ошибиться, по-моему, всего где-то 7 миллиардов; где-то 4,5 уже прошло, так что через 4,5 всё закончится, просто реактор погаснет. Вот это будет конец света. Но до этого ещё произойдут другие события с Солнцем: оно превратится в белого малого карлика, то есть жизнь уже к этому времени закончится. Если Вы в этом смысле рассматриваете проблему конца света, она закончится ещё раньше.

ВОПРОС: Значит, Вы его не боитесь?

В.ПУТИН: Чего бояться, если это неизбежно?

ВОПРОС: Вот французы, говорят, боятся и даже некоторые бегут в Россию. Например, Депардьё заявил, что уже паспорт чуть ли не от Вас получил. Потом Дмитрий Сергеевич [Песков] сказал, что это шутка. Так шутка или получил? И каковы итоги? Спасибо.

В.ПУТИН: Вы знаете, у нас очень хорошие отношения с Францией, и мы очень дорожим этими отношениями. Они хорошие традиционно.

Среди наших зарубежных партнёров Франция занимает особое место. У нас очень близкие духовные связи на протяжении веков, несмотря на трагические события в нашей общей истории. Всё-таки с Францией сложились особые отношения и в экономике, и в социальной сфере, и в политической сфере.

Хотя Франция является страной НАТО, мы чаще, чем, может быть, с другими, находим пониманием с французским руководством и с французским народом. Это первое, что я хочу сказать. Поэтому никакие решения в этой сфере, надеюсь, не повлияют на российско-французские отношения.

Второе. Я уверен, что высшие должностные лица не хотели обидеть Жерара Депардьё. Но, как любые чиновники высокого и среднего ранга, мы всегда защищаем свою политику, принимаемые нами решения. Если это было сделано как-то не очень аккуратно, это досадное происшествие, не более того.

Но актёры, музыканты, художники – люди особой душевной организации, тонкой, и, как у нас говорят, художника легко обидеть, поэтому я понимаю чувства господина Депардьё. Но должен сказать, что он хоть и заявил, я читал его заявление, что он считает себя европейцем, человеком мира, но я знаю точно – у меня с ним сложились очень добрые личные отношения, дружеские, хоть мы не часто виделись, – но я знаю, что он считает себя французом. Он очень любит свою страну, её историю, её культуру, он живёт этим, и я уверен, что сейчас он переживает нелёгкие времена. И я надеюсь, что они закончатся в конце концов.

А что касается гуманитарной стороны дела, если Жерар действительно хочет иметь или вид на жительство в России, либо российский паспорт, то будем считать, что этот вопрос решён, и решён уже положительно.

Д.ПЕСКОВ: Давайте, Татарстан, пожалуйста, левый сектор.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Дина Газалиева, я представляю спутниковое телевидение республики. Хотелось бы узнать Ваше мнение как Президента страны, как гаранта Конституции по поводу заявления некоторых новоявленных политиков о том, что они хотят поменять территориальное деление регионов страны. Некоторые даже предлагают переименовать, например, Татарстан – в Казанскую Республику, Башкортостан – в Уфимскую. А что Вы по этому поводу думаете?

В.ПУТИН: Вы знаете, у нас же хорошо известно, что в Российской империи не было деления на национально-территориальные образования, были просто губернии.

Это касается и тех субъектов Федерации, которые сегодня входят в Российскую Федерацию, и тех, которые уже не входят. Скажем, была Тифлисская губерния, не был Грузии никакой. В полной мере это относится и к сегодняшним субъектам Российской Федерации. И в целом всё как бы функционировало и функционировало неплохо.

Можно ли вернуться в прошлое? Я не знаю, и прежде чем говорить об этом, надо было бы посоветоваться с национальными республиками в составе Российской Федерации. Нам меньше всего нужно напряжение в этой сфере. Любые решения в этой области в соответствии с законом Российской Федерации не могут быть приняты иначе, кроме как через соответствующие решения самих субъектов Российской Федерации. Они могут быть приняты двумя способами: либо референдумом, голосованием, либо решением парламента.

С точки зрения социально-экономической действительно иногда есть смысл говорить об укрупнении, для того чтобы субъект Федерации стал именно субъектом (я в Послании об этом говорил), чтобы подтверждал свою субъектность, был в состоянии решать социально-экономические проблемы и отвечать на вызовы современного времени.

Но это не должно быть направлено на решение так называемого национального вопроса. Это очень чувствительная сфера, и здесь нельзя действовать как слон в посудной лавке. И ещё раз хочу это подчеркнуть: мы намерены придерживаться смысла и буквы закона. То есть вопросы подобного рода без самих субъектов Российской Федерации решаться не могут и не будут.

Д.ПЕСКОВ: Давайте этот сектор – девушка в жёлтом пиджаке, пожалуйста.

ВОПРОС: Инесса Землер, «Эхо Москвы».

Здравствуйте, Владимир Владимирович! У меня одно уточнение и один вопрос.

Уточнение. Я, во-первых, так и не поняла Ваше личное отношение к этой поправке: Вы поддерживаете полный запрет на усыновление американцами российских детей? Через неделю документ ляжет к Вам на стол, Вам предстоит принять решение, подписывать его или нет. Это уточнение.

И вопрос. Вы сказали, что министр должен был заниматься дорогами. Вот дорогой М-10 никто так и не занимается. У нас будет она ездить или так и не будет?

В.ПУТИН: Дорога М-10?

И.ЗЕМЛЕР: Это та самая дорога: Москва – Петербург.

В.ПУТИН: Вы знаете, ведь в результате всех событий вокруг Химкинского леса строительство дороги было перенесено на полтора года. В какой-то момент сложилась ситуация, когда иностранные партнёры сказали: если вы не в состоянии решить внутренних проблем, мы ждём ещё несколько дней или несколько недель и из проекта выходим.

Напомню, что финансируется эта дорога через кредитные ресурсы в значительной степени под гарантии того же французского правительства. Поэтому для нас потеря французских партнёров была крайне нежелательна, опасна и могла бы вообще этот проект свернуть к нулю. Просто вообще сейчас бы ничего не строилось. Мы вряд ли смогли бы так быстро и оперативно отреагировать – собрать другой пул.

Поэтому когда мы решаем вопросы защиты окружающей среды, экологии, то мы поступаем абсолютно правильно, но надо всегда это соотносить с общегосударственными интересами и с развитием страны и её инфраструктуры. Если бы мы начали на полтора года раньше, то это не значит, что сегодня не было бы той ситуации на этой трассе в связи с выпадением снега, потому что на этом участке, я думаю, она не была бы ещё закончена, строительство. А может быть, была бы, я просто графики эти не знаю. Но то, что она бы строилась гораздо быстрее, это очевидный факт.

Хочу подчеркнуть, что это совсем не значит, что я против тех людей, которые заботятся об экологии и о защите окружающей среды. Но просто делать это нужно таким цивилизованным способом и соотносить эти вопросы с развитием, потому что развитие всегда связано с противоречием в этой сфере. Важно только, чтобы был прямой цивилизованный диалог, чтобы люди понимали, что они делают и какие последствия могут наступить.

Мне кажется, что в целом нам удалось выстроить такую работу с экологическими организациями в ходе подготовки к Олимпийским играм. Более того, вы должны помнить, мне пришлось принять решение, которое привело к определённым потерям бюджета, когда мы уже начали вкладывать деньги в строительство объектов на границе биосферного заповедника, а потом экологические организации настояли на том, чтобы мы перенесли этот объект. Мы потеряли там, по-моему, 100 миллионов рублей. Я сказал: «Ладно, но зато мы сохраним и гражданский мир, и природу сохраним, и в принципе это ещё можно сделать». И мы перенесли.

В данном случае, к сожалению, до конца цивилизованным способом эта проблема не решалась. Очень жаль! Но здесь и органы власти должны, видимо, были изначально вести себя по-другому. Надо было быть более транспарентными, более открытыми. Может быть, это не привело бы к таким столкновениям вокруг Химкинского леса и не затормозило бы строительство дороги.

Теперь по поводу закона. Я его не видел пока. Я деталей не знаю. Я текста не видел. Мне надо его посмотреть. И я буквально сегодня или завтра постараюсь это сделать. Но в зависимости от того, что там написано, я приму решение. Но в целом своё отношение к проблеме я, по-моему, достаточно ясно формулирую. Уже яснее у меня не получится.

Подпишу или нет? Я текст должен посмотреть.

И.ЗЕМЛЕР: Запрет поддерживаете или нет?

В.ПУТИН: Да, я сказал, что поддерживаю. Вопрос только в том, в каком виде, в каких формулировках. У нас же соглашение ещё есть с госдепом, и надо посмотреть, что там. Это не праздный вопрос.

Д.ПЕСКОВ: От «Эха Москвы» в Магадан давайте отправимся. Магадан, пожалуйста.

ВОПРОС: Антонина Лукина, Магадан, «Магаданская правда».

Уважаемый Владимир Владимирович! Вот перед конференцией, когда я выезжала, я, конечно, готовила вопрос региональный. А вот сейчас буквально некоторое время назад посмотрела в интернет и снова увидела информацию такую довольно специфическую: о здоровье Президента.

В.ПУТИН: Вы меньше туда смотрите, они вас там нехорошему научат.

А.ЛУКИНА: Иногда приходится. А сейчас смотрю на экран (Вы далеко от меня), а на экране Вы такой энергичный, красивый мужчина. Вот моя коллега из Приморья – она всегда Вам признаётся в любви, и, наверное, есть основание сегодня это сделать.

В.ПУТИН: Спасибо.

А.ЛУКИНА: Так вот мой вопрос: скажите, пожалуйста, откуда возникает эта информация и кому она выгодна?

Спасибо.

В.ПУТИН: Выгодна политическим оппонентам, которые стараются поставить под сомнение то легитимность, то дееспособность власти. На вопрос о здоровье могу ответить традиционно: не дождётесь. (Смех.)

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, Сергей Брилёв.

ВОПРОС: Сергей Брилёв, Москва, телеканал «Россия».

Владимир Владимирович, Вы в начале говорили много о стабильности.

В.ПУТИН: Разве? Ни слова не сказал.

С.БРИЛЁВ: Было-было.

К концу вашего нынешнего президентского срока Вы будете у власти уже столько лет, что совершеннолетия достигнут те, кто родился в год, когда Вы к власти пришли. Финансовая стабильность – прекрасно. Но вот эти 18 лет – всё-таки в российской истории это особая цифра: не опасаетесь ли Вы, что иной раз стабильность может переходить в застой?

И один вопрос на правах выпускника МГИМО (нас международному праву учили). Я не собираюсь защищать техасского судью, который не пускал наблюдателей к избирательному участку, не собираюсь защищать американских родителей, убивших [ребёнка], но даже если каждый из депутатов Государственной Думы возьмёт двух детей, 450 умножить на два – это 900, а не 956 [детей], столько американцы взяли в прошлом году. Дай бы Бог россиянам, конечно, принимать [детей в семьи], но будете ли Вы МИДу давать поручение тогда на апгрейдность – пересмотреть российско-американское соглашение, потому что проблема есть.

В.ПУТИН: Давайте с последнего начнём. Я уже говорил, ситуация, при которой мы заключаем соглашение с федеральными властями, а эта сфера деятельности регулируется законодательством штатов – и нас туда просто не допускают: она нерабочая, просто нерабочая. Мы же знаем, у меня информация есть из посольств, сотрудники посольства в соответствии с соглашением пытаются прийти в суд в качестве наблюдателей – их просто не допускают. Какой смысл тогда в этом соглашении? Чушь какая-то. Поэтому, естественно, нужно посмотреть, что там есть.

Кстати говоря, коллега Ваша из «Эха Москвы» спрашивала по поводу этой проблемы. В этом соглашении предусмотрено, что если одна из сторон хочет его денонсировать, то нужно сделать это, предупредить за год. Поэтому там не всё так просто.

А по поводу моего отношения к тому, что депутаты делают: если Президент США так легко соглашается со своими законодателями, почему Вы считаете, что Президент России должен поставить под сомнение то, что делают законодатели Российской Федерации?

Что касается усыновления [детей] депутатами: это хорошо, и некоторые из них, я уверен, если мы посмотрим, усыновляют детей, берут на попечение. Но ведь задача их не в этом – их задача в том, чтобы формулировать правила поведения, регулировать с помощью законов определённые сферы общественной жизни.

У нас в своё время в Ленинграде были сильные морозы – ещё в советское время, в 80-х годах; первым секретарём был Романов. Кстати, о нём много небылиц всяких рассказывали по поводу использования посуды из Эрмитажа, чушь это всё на самом деле, но можно по-разному относиться к прежним временам. Но, вот когда замёрзло всё и когда начали размораживаться жилые дома, он выгнал на улицу почти весь обком, говорит: «Не можете руководить – берите лом, идите работать на улицу». Хорошо или плохо? Но – руководить надо: с ломом идти – не самое важное дело для руководителя такого уровня.

Так же как возьмём пример из Великой Отечественной войны тоже хорошо известный: Ворошилов приехал командовать Ленинградским фронтом и сам ходил в атаку. Правильно или нет? То, что он мужественный человек, порядочный, бесстрашный, сомнений нет, но руководить нужно было по-другому. Так же и здесь, ведь то, что каждый депутат возьмёт на воспитание ребёнка, конечно, это неплохо, но это проблемы в стране не решит – законы надо принимать соответствующие. Мы уже говорили об этом сегодня, коллега Ваш спрашивал. Я думаю, что нужно совершенствовать законодательство – и в этом роль парламента страны.

Стабильный застой – Вы знаете, это всегда такое сопоставление очень эффектное, но оно не имеет под собой серьёзных оснований. Почему? Потому что обязательное, я хочу это подчеркнуть, я хочу, чтобы это все услышали, непременное условие развития – это стабильность. Ну о каком развитии может идти речь, если всё трещит по швам в стране в политическом смысле, кто же будет вкладывать сюда деньги?

Как бы там ни ругали политическую систему в Китае, а деньги туда идут и прежде всего, потому что там стабильно, потому что инвесторы знают, что они могут рассчитывать, что в ближайшие 5–10–15 лет их деньги не растворятся в результате каких-то политических потрясений, это важнейшее условие стабильности. Это не значит, что мы должны сделать такую же систему, как в Китае, но стабильность мы должны обеспечить, как обязательное условие развития, я об этом много раз уже говорил.

Д.ПЕСКОВ: Наши грузинские коллеги, которые уже много-много лет работают в Москве.

ВОПРОС: Тамара Нуцубидзе, грузинский телеканал «Рустави-2».

Владимир Владимирович, Вы ранее заявили один раз, что отношения между нашими странами будут зависеть от выборов. Выборы прошли в Грузии – новая власть. И одним из первых шагов со стороны нового премьера было назначение спецпредставителя. Буквально неделю назад была встреча с господином Карасиным и господином Абашидзе.

Хотелось бы от первого лица узнать, как Вам видится дальнейшие отношения между нашими странами исходя из того, что и для грузинских новых властей главный приоритет – территориальная целостность Грузии, евроинтеграция и членство в НАТО. И готовы ли Вы на диалог с этими новыми властями?

В.ПУТИН: Мы видим позитивные сигналы, очень пока сдержанные, но всё-таки позитивные сигналы от новых грузинских властей. И то, что назначен специальный представитель Правительства Грузии по вопросам урегулирования отношений с Россией, мы это, разумеется, не только видим, но и приветствуем и, как видите, ответили тем же самым, иначе не было бы встречи с Карасиным.

Мы отвечаем тем же самым, но я хочу обратить Ваше внимание на проблему, которая хорошо известна. Она заключается в том, что действующий Президент господин Саакашвили завёл ситуацию в тупик – я, откровенно говоря, не очень понимаю, как отсюда выбираться. Россия не может изменить своё решение, связанное с признанием независимости Южной Осетии и Абхазии, мы не можем это сделать по определению. А Грузия не может согласиться с тем, чтобы признать их независимый статус. Я не представляю, что можно здесь сделать.

Мы реально хотим нормализации отношений с Грузией, хотя с точки зрения экономической, конечно, надо прямо сказать, Грузия заинтересована в этом больше, чем Россия, но мы здесь не собираемся нос задирать и говорить, что нам это не нужно. Нет, мы считаем, что отношения между двумя очень близкими народами нужно нормализовать, нужно обязательно к этому стремиться. Как преодолеть эти самые сложные проблемы в наших отношениях, у меня пока нет ответа, но, поскольку появились люди, которые готовы заняться этим профессионально, давайте будем думать об этом вместе.

Д.ПЕСКОВ: Давайте Александр Гамов, пожалуйста.

ВОПРОС: Александр Гамов. Радио, телевидение и газета «Комсомольская правда».

В.ПУТИН: И радио, и телевидение, и газета.

А.ГАМОВ: Да, мы империя.

В.ПУТИН: Как Мёрдок всё равно.

А.ГАМОВ: Почти что: он позади.

В.ПУТИН: Повнимательнее. (Смех.)

А.ГАМОВ: Владимир Владимирович, Вы помните, Борис Николаевич в своё время сказал: «Я – Президент России № 1». Так вот по этому расчёту, Вы – Президент России № 2 и Президент России № 4, то есть дважды Президент. Здесь много уже говорилось и ещё будет сказано о том, как меняется наша страна, как меняются россияне. А как изменился за эти годы Владимир Путин? Чем Президент России Владимир Путин № 4 отличается от Президента России Владимира Путина № 2? Чего от Вас ждать – Вы опять будете, как раб на галерах? Ваши основные шаги в ближайшие, может быть, годы, месяцы, дни?

Спасибо.

В.ПУТИН: Что касается рабства на галерах, то, ну смотрите, мы вчера начали работать в 10 часов утра, закончили – ровно в 22 часа: у меня последняя встреча с господином Саргсяном закончилась без пяти минут десять часов вечера. Примерно так, примерно так складывается практически вся неделя. В общем, я к этому привык.

По поводу изменений – знаете замечательную известную поговорку: всё течёт – всё меняется. Поэтому и люди меняются, ситуация меняется. Знаете, сейчас я начну Вам говорить, как я изменился – изменился, конечно, к лучшему: я же не могу сказать, что я к худшему изменился. Мне кажется, что это не очень корректно будет с моей стороны, но изменения, конечно, есть, и они связаны с увеличением и жизненного опыта, и профессионального.

На меня, я в этом уверен, очень позитивно подействовала работа в качестве Председателя Правительства в течение четырёх лет, причём в очень ответственный для страны период жёсткого острого кризиса, когда напрямую приходилось брать на себя ответственность. И от неё никуда нельзя было – то есть можно было, конечно, но я считал, что это абсолютно неправильно – увильнуть. Я не знаю, вы обратили на это внимание или нет, но я-то это знаю: когда нужно было в конце 2008 – начале 2009 года встать и публично сказать: «У нас то возможно, это возможно, у нас там проблемы, здесь проблемы, но я одно точно могу сказать – не допущу ситуации 1998 года, обещаю», – вы представляете, какая это ответственность?

Сейчас только говорили про то, что оппозиция не дремлет, она и это смотрит, и это смотрит, но представляете, если бы это всё обернулось крахом? Ну, всё, точка! А ведь сказать наверняка при огромном количестве факторов неопределённости, на которые мы повлиять не могли, – это весьма сложная вещь. И так было не один раз за эти четыре года. А для того чтобы так говорить, нужно было влезать в детали, просто в детали влезать. Это серьёзным образом повышает уровень профессиональной подготовленности, уверенности в том, что делает и ваш покорный слуга, и те люди, которые со мной работают, вся наша команда. Это положительный, конечно, фактор.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Роланда Казачакова, Республика Тува. Ровно год назад 12 декабря Вы были в Туве, забивали серебряный костыль, тем самым дав начало строительству железнодорожной ветки Кызыл – Курагино. Год прошёл, так же холодно: минус 46. Но государство вышло из проекта, оставив на дороге одного частного инвестора.

У меня вопрос: дождутся ли жители Тувы поездов по железнодорожной ветке Кызыл – Курагино? И неужели Вы тогда зря мёрзли в минус 46, забивая этот серебряный костыль? Спасибо.

В.ПУТИН: Это очень сложный проект, и я уверен, что Вы об этом знаете. Он начался с того, что один из наших предпринимателей, который сейчас уже, по-моему, за границей давно проживает, приобрёл это месторождение, потом долго им торговал, привлекал различных исполнителей.

Потом выяснилось, после того как уже были забиты эти костыли и положены первые рельсы, что эта компания обременена долгами. В этой связи возникли сложности с привлечением кредитных ресурсов для обеспечения нормального развития проекта.

Но месторождение очень перспективное и для внутреннего использования угля, который там есть в огромных количествах, и для поставок на экспорт, в том числе в Китайскую Народную Республику. И мне бы очень хотелось, чтобы этот проект был реализован.

Кстати говоря, это ведь не секрет, это всем хорошо известно, дорога-то должна была бы строиться частной компанией и прежде всего для освоения этого угольного месторождения. Разумеется, это означало бы расширение инфраструктурных возможностей всего региона, в том числе улучшение ситуации для жителей.

Надеюсь, что такие проекты будут реализованы. Считаю важным отметить, что если критическим будет участие государства, то мы это участие обеспечим.

Д.ПЕСКОВ: Давайте «Известия».

В.ПУТИН: Дмитрий Сергеевич всех знает в лицо. Удивительно.

Д.ПЕСКОВ: У меня просто написано на бумажке.

РЕПЛИКА: Хорошо, когда пресс-секретарь умеет читать.

В.ПУТИН: Он ещё и слушать умеет.

ВОПРОС: Вы не смейтесь, может, не понравится вопрос.

Владимир Владимирович, здесь много журналистов, и у нас очень много вопросов к власти. И власть мы ассоциируем прежде всего с Вами, так уж получилось.

За 12 лет Вы построили довольно жёсткий, где-то даже авторитарный режим личной власти. На Ваш взгляд, эта система жизнеспособна в новом веке? И не считаете ли Вы, что она мешает развитию России?

В.ПУТИН: Я считаю, что мы обеспечили ту самую стабильность, о которой спросил Сергей Брилёв, и исключительно как обязательное условие для развития. И это, я уже сказал об этом, считаю чрезвычайно важным.

Но назвать эту систему авторитарной не могу, с этим тезисом не могу согласиться. И самым ярким примером того, что это не так, является моё решение уйти на вторые позиции после двух сроков президентства. Если бы я считал, что тоталитарная или авторитарная система является для нас наиболее предпочтительной, то я бы просто изменил Конституцию, как Вы понимаете, это было легко сделать.

Это же не требует даже какого-то всенародного голосования, достаточно было провести это решение в парламенте, где у нас было больше 300 голосов. Я сознательно ушёл на вторую позицию, сознательно, для того чтобы обеспечить и преемственность власти, и проявить уважение к Конституции страны и к нашим законам.

Как Вы понимаете, я тогда не мог ставить перед собой цель, что через четыре года обязательно вернусь. Это было бы просто нелепо, тем более кризис начался, неизвестно, что было бы. Мы все прошли через тяжёлые испытания. Поэтому назвать эту систему авторитарной – нет. Если кто-то считает, что демократия и исполнение законов – это разные вещи, то этот человек глубоко заблуждается.

Демократия – это прежде всего исполнение законов. У нас почему-то складывается впечатление, что демократия – это троцкизм, это анархия. Это не так! Бакунин был замечательным человеком и очень умным. Но анархия нам не нужна, так же как и троцкизм.

Вы знаете, что анархия 90-х годов привела к дискредитации и рыночного хозяйства, и демократии как таковой. Люди стали этого бояться. Но это разные вещи. Я считаю, что порядок, дисциплина, следование букве закона не противоречат демократическим формам правления.

Д.ПЕСКОВ: Так, давайте, вот девушка сидит с надписью «БАМ».

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Газета «Амурская правда», Павлова Елена, Амурская область.

Недавно был президиум Госсовета по развитию Дальнего Востока и Забайкалья. Много звучало интересных предложений, Вы поддержали всё, в том числе развитие БАМа, строительство новой ветки и вообще увеличение нагрузки этой железной дороги, нашего легендарного БАМа.

Однако почти в это же время «РЖД» и «Федеральная пассажирская компания» принимают решение прекратить работу двух поездов: Тында – Комсомольск и Тында – Нерюнгри. И в итоге у нас 11 бамовских посёлков с населением четыре с половиной тысячи человек остаются вообще без сообщения, то есть люди не могут ни по автомобильной дороге выехать, ни самолётом улететь. В итоге забросали письмами редакцию, целые сельсоветы собирают подписи, собирают Вам письма – наверное, Вы их тоже уже получали, – и губернатор отправлял письма.

Как позиция «РЖД» соотносится с государственной позицией о развитии этой территории? Бамовцы говорят: «Президент говорит «да-да-да», а в итоге нас забыли, и мы останемся в тайге, в глуши». Как Вы можете прокомментировать?

В.ПУТИН: Понятно. Что касается зоны БАМа, то там много проблем, и одна из самых главных – это расселение того самого аварийного жилья, о котором мы уже говорили. Собственно говоря, к сожалению, оно даже не признано жильём и в категорию аварийного не попадает, я уже об этом много раз говорил, но расселять его нужно. Первые шаги в этом направлении сделаны, будем и дальше действовать в этом же направлении.

Что касается «РЖД» и решений. Как известно, Правительство будет оказывать поддержку – а если неизвестно, то я об этом скажу – РАО «РЖД» в следующем году в объёме 40 миллиардов рублей. Сама компания считает, что этого недостаточно для того, чтобы сохранить относительно низкие тарифы на перевозку пассажиров в пригородных поездах и в плацкартных поездах, потому что и там, и там требуется субсидирование.

Мы говорили о финансовых проблемах, о бюджетных проблемах, во всяком случае, я об этом говорил. Правительство приняло решение по поводу этих 40 миллиардов, хотя в целом РАО «РЖД», да и некоторые эксперты считают, что субсидирование должно быть выше. И вместо 30 миллиардов на эти виды перевозок компания РАО «РЖД» получит только пятнадцать.

Ничего хорошего в этом, конечно, нет, так же как нет ничего хорошего в том, что мы разгоняем необеспеченные расходы федерального бюджета. И компания выбирала, что делать: либо сокращать в определённой степени поезда, которые не являются рентабельными, и тем самым снижать свои издержки и немного повышать тарифы в дешёвом сегменте, в плацкартных вагонах, либо уменьшить поддержку пригородных перевозок.

Приняли решение поддержать пригородные перевозки прежде всего потому, что это касается перемещения большого количества людей, работающих в крупных городах и проживающих в пригородах.

Я думаю, что к этому надо ещё вернуться, потому что, на мой взгляд, всё-таки есть у нас возможность увеличить поддержку РАО «РЖД». И в таких случаях, как ваш, где вообще другого способа передвижения нет, конечно, на такие ограничения идти нельзя. Я вернусь к этому обязательно.

Д.ПЕСКОВ: Давайте Bloomberg. Микрофон в третий ряд.

ВОПРОС: В своём Послании Вы говорили про деофшоризацию экономики. Хотелось бы понять, как конкретно вы собираетесь добиться деофшоризации российской экономики. В качестве примера можно вспомнить совсем недавнюю сделку «Роснефти» по ТНК–ВР. ААР получает 28 миллиардов, и это офшорная сделка. Вот эти деньги вернутся в Россию, как Вы предполагаете? И, соответственно, как Вы в целом думаете вернуть в целом офшорные капиталы в Россию?

В.ПУТИН: Очень хороший вопрос. Спасибо Вам большое, спасибо Вам за него.

Вопрос почему хороший? Потому что один из ключевых для нашей экономики. Нужно действительно добиваться деофшоризации, это очевидная вещь. Делать это нужно аккуратно, цивилизованными способами.

И первый – он чисто административный, я об этом и в Послании сказал вскользь, не помню, по-моему, говорил. А именно: нужно так же, как многие страны, в том числе европейские страны, добиваться подписания соответствующих соглашений с офшорными зонами и раскрывать налоговую информацию, раскрывать информацию о конечных бенефициарах офшорных компаний. Это вполне цивилизованно, и ничего здесь страшного нет. Это первое, чисто административно-политическое и правовое действие.

Что касается второго: оно сложнее, но, мне кажется, важнее. Это просто нужно совершенствовать наше законодательство, добиваться того, чтобы оно было стабильным, эффективным, защищало бы интересы собственника.

И третье. Улучшать инвестиционный климат. Всё это крупномасштабные задачи, которые мы формулируем, ставим перед собой и вырабатываем целые планы действий, в том числе с представителями бизнеса.

Вы знаете, по предложению нашего бизнеса, практически всех наших крупных объединений (и АСИ в этом принимает участие, Агентство стратегических инициатив), мы выработали целый план улучшения инвестклимата в стране. Надо сказать, что по некоторым позициям мы продвигаемся вперёд, и достаточно эффективно.

Например, по налоговому администрированию мы поднялись сразу на 30 ступеней, и даже по этому показателю поставлены в шкалу рейтинга выше, чем Соединённые Штаты. Мне кажется, это говорит о том, что задачи, которые мы перед собой ставим, реализуемы. Надо только целенаправленно в этом направлении работать. Мы так и собираемся поступить.

Д.ПЕСКОВ: «Проблема» – что это значит?

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Иванов Алексей, редакция газеты «Новая жизнь», Кирилловский район, Вологодская область.

Владимир Владимирович, у меня вопрос, связанный с особо охраняемыми природными территориями.

В.ПУТИН: Простите, пожалуйста, ради Бога, там ещё был один подвопрос, вернутся ли эти деньги. Но этого мы не можем сказать. Я же сказал о том, что заплатила компания «Роснефть» частным акционерам ТНК, я ведь сказал: одна из форм деофшоризации, один из инструментов деофшоризации – это повышение защищённости собственника. Если мы признали, что это законный, легитимный собственник, они легальным образом получили деньги, то тогда это всё-таки их дело, куда эти средства вкладывать. Мне бы очень хотелось, чтобы они эти средства либо значительную часть из них вложили в российскую экономику. Но для этого нужно создавать соответствующие условия. И в целом я знаю, что мои коллеги из Правительства и из некоторых наших компаний с отдельными участниками этой сделки в контакте находятся, – надеюсь, что они примут решение в пользу инвестирования в российскую экономику.

Извините, пожалуйста, прошу Вас.

А.ИВАНОВ: Владимир Владимирович, у меня вопрос о жизни людей в особо охраняемых природных территориях нашей страны – национальных парках. Как известно, их в России 41. Один из них, «Русский Север», находится в Вологодской области. Население, проживающее на его территории, к сожалению, не может приобрести земельные участки в собственность, муниципальный район теряет инвесторов и соответственно достаточно слабо развивается. Как, по Вашему мнению, должны жить и развиваться такие территории и какими должны быть отношения между местным населением и особо охраняемыми природными территориями? Спасибо.

В.ПУТИН: Это опять тот самый вопрос, который Ваша коллега задавала: это естественное противоречие между развитием и сохранением природы. На территориях заповедных зон выработан особый порядок использования земельных ресурсов. Если Вы считаете, что он подлежит какому-то изменению с целью использования этих земель в хозяйственном обороте, давайте вместе подумаем. Понятно, что там есть ограничения, я это знаю и понимаю. Но также понятно, что эти ограничения связаны с необходимостью сохранения этих особых зон, которыми мы дорожим и они имеют общенациональную ценность.

Конечно, это не должно ущемлять людей, которые живут на этих территориях. Конечно, нужно подумать о том, как они живут и из чего складываются их доходы. И, наверное, в этой связи нужно подумать не только об использовании земель в этих заповедных зонах, а о том, чтобы создавать условия для развития внутреннего туризма, для того, чтобы создавать там малые и средние предприятия, которые бы работали в этой области, в этой сфере. Они должны получить соответствующую поддержку со стороны государства, создавать там в этой связи новые рабочие места. Ведь я уже приводил этот пример: в той же Северной Америке в этих зонах разрешена хозяйственная деятельность, но она связана прежде всего не с сельхозработами, а с развитием малого и среднего предпринимательства. И функционирует достаточно эффективно. При этом ущерб природе минимизируется. Нам по этому пути, мне кажется, надо идти.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, Сахалин, сахалинские коллеги. Микрофон, пожалуйста. Спасибо.

ВОПРОС: Владимир Семенчик, Сахалинская область, издательский дом «Губернские ведомости».

У меня вопрос касается одной и самых отдалённых территорий России – Курильских островов. Вторая Курильская программа работает с 2006 года, там объём финансирования очень большой, и многое очень уже сделано, но она рассчитана до 2015 года. А как планирует федеральный центр развивать дальше эту территорию, которая очень важна стратегически для нашей страны?

И ещё связанная с этим проблема, известная всем, территориальная. Вот уже третья экспедиция на Южные Курилы занимается тем, что описывает небольшие острова, которые до сих пор не имеют названия, и эти названия сейчас постепенно предлагаются и, возможно, будут приниматься. А вот как Вы относитесь к такой идее, чтобы один из островов небольших назвать, например, остров Путина? Тогда уж всем сразу станет ясно, что эта территория – российская и вряд ли когда-то будет отчуждена от России.

В.ПУТИН: Для этого необязательно называть моим именем – можно называть: Толстой, Пушкин, именем какого-то исследователя. Я думаю, что это будет гораздо более продуктивным.

Сейчас международный аспект хотел бы закрыть. Что касается вопросов территориального характера, то мы очень рассчитываем на конструктивный диалог с нашими японскими коллегами. И мы услышали сигнал из Токио со стороны партии, которая вновь пришла к власти, о том, что руководство этой партии будет стремиться к заключению мирного договора. Это очень важный сигнал, мы его высоко ценим и намерены вести конструктивный диалог по этому вопросу.

А хозяйственная сторона дела вас не должна смущать. Вас не должно смущать, что только до 2015 года выстроена программа. Почему? Потому что у нас бюджет-то принимается на 2013-й и два последующих года – до 2015 года. Но в долгосрочных программах развития Дальнего Востока, Забайкалья вопросам развития Курильских островов будет уделено необходимо внимание.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, «Московский комсомолец». Первый ряд.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович.

Виктория Приходько, «Московский комсомолец».

Вы сегодня сказали о том, что Ваши помощники боятся Вам рассказывать анекдоты о Вас.

В.ПУТИН: Это я пошутил. Рассказывают.

В.ПРИХОДЬКО: Я понимаю, но я серьёзно. Вы раньше не скрывали, что Кудрин был для Вас источником альтернативного мнения: когда другие говорили «да», он говорил «нет».

В.ПУТИН: Он и сейчас продолжает это делать.

В.ПРИХОДЬКО: А кто сейчас говорит Вам так же – из действующей команды; кто сейчас для Вас является источником альтернативного мнения?

В.ПУТИН: Во-первых, господин Кудрин никуда не исчез, на ПМЖ никуда не переехал, он здесь, у нас функционирует – в другом качестве совершенно, но я с ним регулярно встречаюсь, нечасто – в силу загруженности по работе, как в таких случаях говорят, но регулярно. И я слушаю его мнение, оно мне представляется, как и прежде, важным. Алексей Леонидович не случайно был дважды назван лучшим министром финансов в мире, он является хорошим экспертом.

Но отличие экспертов от людей, принимающих решение, заключается в том, что эксперты не несут политической ответственности за эти решения, но мнение их всегда не просто интересно, а важно знать, чтобы принять сбалансированное решение. В мире достаточно людей авторитетных, грамотных, опытных; один из них – навскидку, допустим, госпожа Лагард, которая ВМФ возглавляет. В европейских странах есть очень хорошие специалисты в прямом смысле этого слова, в том числе работающие в сфере экономики и финансов; в Штатах есть такие люди. Я и читаю, и слушаю их мнение, и всегда стараюсь сопоставить с нашими планами и с теми инструментами, которые мы используем для решения стоящих перед страной задач.

В.ПРИХОДЬКО: Если Вы с Кудриным советуетесь, нет ли планов вернуть его в команду?

В.ПУТИН: Вопрос был такой, нет ли планов вернуть Кудрина в команду. Команда – это же такое условное название. Если я с ним советуюсь, то в этом смысле он в команде.

Д.ПЕСКОВ: Там сидит коллега с надписью «Часы».

ВОПРОС: Сергей Фадеев, город Калуга, «Калуга вечерняя».

Вопрос от многомиллионной армии российских «сов». Когда закончится эксперимент по жизни зимой по летнему времени? Очень тяжело.

В.ПУТИН: Я думал, Вы про экологию опять будете.

По поводу времени, я уже говорил на этот счёт: когда Дмитрий Анатольевич принимал решение о переходе на новую систему времяисчисления, он исходил из настроя значительной части наших граждан, которые говорили о том, что перевод стрелок часов в зимнее и соответственно весеннее время плохо сказывается на здоровье, влияет негативно на некоторые отрасли сельского хозяйства. Но, когда он это сделал, оказалось, что недовольных этим решением ещё больше, чем тех, которые призывали к изменению порядка. То время или не то, Правительство должно определить в ходе мониторинга, который сейчас правительственными структурами проводится. И по результатам этого мониторинга будет принято окончательное решение. Конечно, есть проблемы, я их вижу, я и сам с ними сталкиваюсь, с этими проблемами: встаёшь – темно, ложишься – темно, это всё понятно. Есть и проблемы более системного характера, особенно связанные с предстоящими крупными спортивными соревнованиями. Потому что, скажем, проведение чемпионата мира, или Олимпийских игр, или Универсиады связано ведь с трансляцией, с правами на трансляцию в других странах. И когда разница большая: три часа – с Европой, с Великобританией – четыре, – то соревнования начинаются, а значительная часть потенциальных зрителей ещё на работе находится. И нам уже представители международных организаций тоже на это указывают. Повторяю ещё раз, мы прежде всего должны руководствоваться даже не этими соображениями, а интересами своих собственных граждан. Правительство проводит мониторинг, и по результатам этого мониторинга будет принято окончательное решение.

Д.ПЕСКОВ: Продолжаем. Канал ТВЦ.

ВОПРОС: Игорь Константинов, телеканал «ТВ Центр».

В прошлый раз, Владимир Владимирович, мы собирались на такую же большую пресс-конференцию в Сколкове, потому что Сколково на протяжении ряда лет был приоритетом, это считалось точкой роста для всей страны. Им очень много обещали, и денег туда очень много было выделено, а сейчас складывается впечатление, что процесс затормозился. Какой Вы видите судьбу Сколкова, этого молодого наукограда?

В.ПУТИН: У Вас так вопрос прозвучал – там может быть скрытый смысл, что от меня исходят какие-то импульсы, связанные с торможением развития Сколкова. Уверяю Вас, что это к действительности не имеет никакого отношения. Дмитрий Анатольевич возглавляет Правительство Российской Федерации, все рычаги принятия решений по этим вопросам находятся там, и это никак не связано с тем, что он перешёл из одной позиции в другую. Это первое.

Второе. Я хочу обратить ваше внимание на то, что в своё время, лет 5–6 назад, Ваш покорный слуга и предложил Дмитрию Анатольевичу возглавить проект «Сколково», а другой мой коллега возглавил проект в Петербурге. И там, и там предполагалось создать современные школы менеджмента. Но Сколково начало развиваться, имея в виду, что туда мы начали привлекать частный капитал, а ту площадку в Петербурге передали университету вместе с деньгами (там, по-моему, 8 или 9 миллиардов рублей было), но они не смогли этим воспользоваться. А потом начался кризис, и деньги все ушли в бюджет, вернулись в бюджет, а в условиях кризиса в 2009 году мы не смогли вернуть им эти деньги.

Сколково – это не единственная площадка, не единственный наукоград. Я знаю, что в научном сообществе очень много критических взглядов на этот счёт, потому что у нас очень много наукоградов, созданных ещё в советское время, достаточно развитых, доказавших свою дееспособность. Но я хочу сказать, что мы их поддерживали и намерены поддерживать в будущем. У нас создана целая сеть свободных экономических зон, и некоторые из них работают весьма эффективно. Не все, но некоторые работают весьма эффективно. И это тоже находится в поле нашего зрения и внимания.

Что касается Сколкова, это одна из таких зон, один из таких наукоградов, и я считаю, что в целом эта идея хорошая, и она должна дальше реализовываться и развиваться. Вопрос, конечно, в объёмах финансирования: сколько денег выделять, сколько выделять на традиционные наши наукограды и так далее, но это технический уже вопрос.

Д.ПЕСКОВ: Тут много представителей из Чечни, но там вот у нас коллега, женщина из Чечни, будьте любезны.

ВОПРОС: Газета «Путь Кадырова», Билхис Дудаева.

На протяжении долгих лет внимание всей мировой общественности было…

В.ПУТИН: Оживление в зале неуместно, имеется в виду старший Кадыров, который погиб за интересы своего народа. Попросил бы вас без усмешек это воспринимать.

Б.ДУДАЕВА: Газета «Путь Ахмат-Хаджи Кадырова», с таким громким названием.

Внимание всей мировой общественности было приковано к чеченскому вопросу, к чеченской тематике. Но сейчас, к счастью, Чечня стала зоной мира, благополучия, социально-экономического развития. В общем, сейчас в Чечне живётся хорошо и спокойно. Но эпицентр всех негативных событий переместился в соседние с Чечнёй республики.

В чём Вы видите, Владимир Владимирович, корень проблем? И что надо сделать, какие меры принять, чтобы стабилизировать обстановку?

И второй вопрос. На протяжении всей чеченской кампании работала радиостанция «Чечня свободная», которая сейчас переименована в радиоканал «Кавказ». По просьбе представителей чеченской интеллигенции я задаю этот вопрос: хотелось бы, чтобы увеличили объём вещания радиоканала «Кавказ». Раньше радиостанция «Чечня свободная» вещала целые сутки, а объём вещания радиоканала «Кавказ» уменьшился в разы.

Спасибо.

В.ПУТИН: Радиоканал «Кавказ» входит в систему ВГТРК или нет?

Б.ДУДАЕВА: «Голос России», радиокомпания.

В.ПУТИН: Я это услышал, пометил. Мы с коллегами поговорим, попробуем что-то изменить в лучшую сторону и увеличить финансирование. Уменьшение связано с общей нацеленностью Министерства финансов, Правительства к минимизации расходов. Я уже говорил об этом вначале: бюджет у нас жёсткий, и мы вынуждены, Правительство вынуждено было некоторые расходы ограничивать практически по всем отраслям, в том числе и в сфере поддержки средств массовой информации, хотя не уверен, что это уже такое сбалансированное, окончательное решение. СМИ, особенно на Кавказе, играют важнейшую роль в деле не просто успокоения ситуации, а развития её по позитивному сценарию.

Что касается ситуации на Кавказе. Да, действительно, в Чеченской Республике она отличается в лучшую сторону, и дело не только в том, что в Чечне совершается меньше преступлений и террористической, и другой уголовной направленности, а там меньше, это в значительной степени заслуга региональных властей, так же как и развитие экономической стороны жизни республики. Мы уже говорили об этом, вы сами хорошо знаете: возрождение из пепла Грозного – это огромная заслуга чеченского народа. Конечно, это было сделано не без поддержки всей России, но без прямого участия самого чеченского народа это было бы невозможно.

Что касается проблем Кавказа в целом. Сегодня, во-первых, количество террористических актов и количество преступлений террористической направленности всё-таки стало в стране в целом меньше, это такая абсолютно очевидная статистика. Но всё-таки они совершаются, эти преступления и теракты, уносят жизни людей. Это всегда трагедия.

Главная проблема сегодня какая? Это не только улучшение деятельности правоохранительных органов, хотя и это востребовано. Но всё-таки на первый план выходят социально-экономические вопросы: создание новых, качественных и хорошо оплачиваемых рабочих мест. Я уже говорил о том, что в целом по стране у нас безработица 5,2–5,3 процента, одна из самых низких в развитых странах. Но на Кавказе другая ситуация. На Кавказе 15, и 20, и 25 процентов, а среди молодёжи ещё больше. И это проблема номер один. Нужно занимать молодых людей работой, конструктивной работой, нужно давать им возможность учиться. Всё это вместе наряду с продвижением современных идей гуманизма, воспитания общероссийского патриотизма, всё это вместе, уверен, принесёт положительные результаты. Но это серьёзная, большая и системная работа.

Д.ПЕСКОВ: Телеканал «НТВ».

ВОПРОС: Спасибо.

Роман Соболев, телекомпания «НТВ».

Я опять о детях. Но не о приёмных, а о родных.

Владимир Владимирович, Вы этот вопрос, по-моему, не очень любите, но тем не менее интересно, как живут Ваши дочери, где они, что с ними. Может быть, Вы уже дедушкой стали. Или дважды дедушкой. А мы и не знаем.

Вот такой вопрос. Спасибо.

В.ПУТИН: А вам нужно это знать?

Р.СОБОЛЕВ: Любопытно очень.

В.ПУТИН: Любопытно? Вы знаете, всё в порядке с моими детьми. Они в Москве. Они учатся, отчасти работают. У них всё хорошо и в личной жизни, и с точки зрения их профессионального роста. Я ими горжусь.

Д.ПЕСКОВ: Идём дальше по телеканалам. Телеканал «Дождь».

ВОПРОС: Владимир Владимирович, здравствуйте!

Антон Желнов, телеканал «Дождь».

Одно уточнение и один вопрос. Уточнение. Вот всё-таки по «закону Димы Яковлева». Вы говорили про общество. Но Вы знаете, что значительная часть общества, меньшинство, но тем не менее интеллигенция, резко против этих поправок. И наверняка будут спровоцированы пикеты у Госдумы. Люди выйдут. Важно ли для Вас мнение активной части общества – интеллигенции в данном контексте?

Второй вопрос потом.

В.ПУТИН: Мне важно мнение каждого российского человека, а тем более если это значительная его часть, хоть и не большинство, тем не менее.

Но я хочу обратить внимание этих людей на то, что сказал. Речь идёт не о проблемах с конкретными гражданами Соединённых Штатов, они усыновляют наших детей в подавляющем большинстве случаев, а может быть, всегда, руководствуясь самыми добрыми соображениями. Большое им за это спасибо. Вопрос в отношении американских властей к проблемам, когда они возникают.

Мы считаем, что это отношение, не соответствующее ни духу, ни букве тех соглашений, которые мы с Соединёнными Штатами подписываем. Это даже такое пренебрежительное, я бы сказал, отношение. Именно на это и направлено принятие соответствующих решений.

Я уже говорил, чего же повторять-то в третий раз? Если наших представителей даже в суды не допускают, куда это годится?

Вы знаете, в каких-то странах, может быть, это и нормально, когда там в других регионах мира детей усыновляют и потом посылают представителей этих стран подальше, либо они не интересуются судьбой этих детей. Но мы интересуемся, я считаю, что правильно делаем, что интересуемся.

Тот же Шрёдер, о котором я говорил. Я этого не знал, он мне это сам рассказывал, говорил: приехал представитель посольства. К ним в семью приехал. Они детей с ним познакомили, сказали, что это представитель посольства страны, из которой вы приехали. Он посмотрел, как дети живут, в каких условиях, поговорил с приёмными родителями.

А там что такое? Пошли вон – и весь разговор. Так нельзя с Россией поступать, и так нельзя поступать с детьми, которые усыновляются. Вот о чём речь – речь о политике американских властей.

А.ЖЕЛНОВ: И ещё один вопрос. Когда были митинги…

Д.ПЕСКОВ: Лучше по одному.

А.ЖЕЛНОВ: Короткий, Дмитрий Сергеевич.

В.ПУТИН: Давайте.

А.ЖЕЛНОВ: Когда были митинги, со стороны властей мы всё время слышали аргумент: если не Путин, то кто, – когда люди выходили на Болотную. Вы как отвечаете для себя на этот вопрос, задумываясь о будущем преемнике, о том, кому бы Вы доверили страну? Есть ли с Вашей точки зрения новые лидеры, которые появляются сейчас извне, те, которые выходили на те же митинги? К кому-то из них Вы серьёзно, как к конкуренту, может быть, как к сопернику относитесь? Спасибо.

В.ПУТИН: Знаете, на вопрос так, как Вы его сформулировали, мне сложно на него отвечать – есть ли человек, которому я мог бы доверить страну? Ведь не я доверяю страну – граждане доверяют страну в ходе голосования. И в результате голосования, когда люди приходят к избирательным участкам, они говорят своё слово, кому они доверяют и хотят доверить страну.

Что касается вашего покорного слуги – меня, то рано или поздно, разумеется, я оставлю этот пост, так же как оставил его 4,5 года тому назад. Разумеется, мне небезразлично, кто будет возглавлять страну.

Вы знаете, можно ведь всё что угодно говорить о том, что и как мы делали за предыдущие 10 лет, возьму вот этот срок – 10 лет. Но ведь это факт, что мы почти в два раза увеличили объём ВВП страны. Мы в 2008 году подошли к 85 процентам увеличения, если бы не кризис, было бы двукратное увеличение. Но мы дойдём до этой цифры, это очевидный факт. Но это само по себе огромное достижение. Мы в разы увеличили реальные доходы населения. Вы только вдумайтесь, сколько было в 2000 году, реальная заработная плата сколько была, реальная, если вычесть всю инфляцию, и сколько сейчас – разница в разы.

Мы только в этом году в 2–3 раза подняли денежные доходы военнослужащих, по сути, возрождаем Вооружённые Силы. В 1,6 раза подняли пенсии военным пенсионерам, 48 тысяч квартир или 45 тысяч квартир дали только в этом году военнослужащим. Да, проблем с распределением много, потому что часть квартир пустыми стоят, с распределением – да. Но таких средств на решение жилищных проблем ветеранов и военнослужащих никогда Россия не выделяла, никогда.

У нас макроэкономика находится в абсолютно здоровом состоянии, таких показателей у нас тоже давно не было. Ну и, наконец, то, о чём я говорил и говорю с гордостью, это демографические процессы. Рождаемость самая лучшая за 20 лет. Мы проводим необходимые изменения, недостаточные пока, но всё-таки движение есть, в области здравоохранения, образования и так далее.

Вы знаете, я сейчас без всякой иронии скажу. Я хочу, чтобы будущие руководители страны, в том числе и будущий Президент, были ещё более успешными. Но я считаю, что, если сравнить с другими периодами развития России, вот этот период был далеко не самым худшим, а может быть, одним из лучших. Но я хочу, чтобы будущие руководители страны были ещё более успешными, ещё более удачливыми, потому что я люблю Россию.

Спасибо.

Д.ПЕСКОВ: Продолжаем. Ставрополь, да? Серьёзный, наверное, вопрос у Вас, судя по бумаге.

ВОПРОС: Добрый день, Владимир Владимирович! Вопрос такой. Последние несколько недель на ведущем федеральном телеканале муссируется новость о том, что люди убегают с Кавказа в прямом смысле этого слова, что, вкратце, в регионе засилье кавказцев, которые ведут себя как хотят, которые ведут себя как дома и в прямом смысле насильно выдавливают русских. Прослеживается такой явно заказной характер этих сюжетов.

На Ваш взгляд, кто расшатывает ситуацию конкретно в Ставрополье? Потому что недавно поднимался вопрос в том числе и с хиджабами. Кому это интересно и как всё-таки успокоить жителей в том числе Ставрополья и тех, кто живут вне? Потому что те, кто не знаком с ситуацией, которая действительно происходит на Ставрополье, их охватывает паника, и возникает вопрос. Нас конкретная паника охватывает. Вот как Вы считаете?

В.ПУТИН: Я считаю, что успокоить жителей Ставрополья можно не тем, что мы сейчас кого-то будем шельмовать и говорить, что он распространяет гнилые и опасные слухи, хотя это всегда плохо, а успокоить жителей Ставрополья нужно более взвешенной, целенаправленной и эффективной миграционной политикой.

Там действительно есть проблемы, о которых Вы сказали. Например, очень много учащихся, псевдоучащихся псевдофилиалов крупных российских учебных заведений. Люди приезжают, в том числе из кавказских республик, и не учатся на самом деле, а просто используют это формальное пребывание в филиалах московских вузов, для того чтобы легализовать своё там проживание.

Но и это ещё не всё, нужно ещё посмотреть на политику местных властей, связанную с распределением имущества и земли, и я не уверен, что там всё в порядке, это ещё надо как следует проверить. Нужно наводить порядок в миграционном законодательстве и в миграционном режиме. Это первое. Люди не случайно озабочены, я понимаю эту озабоченность.

Второе. Нужно, конечно, работать со всеми гражданами Российской Федерации, откуда бы и куда бы они ни приезжали. Они должны уважать обычаи и культуру тех мест и того народа, куда они приехали на постоянное жительство. Для этого нам нужно проводить активную воспитательную работу, прежде всего в тех регионах, которые являются донорами миграционных потоков, откуда люди уезжают, прежде всего по экономическим соображениям. Нужно опираться на местное духовенство, нужно опираться на местных моральных авторитетов и с помощью родителей, с помощью общественных организаций заниматься воспитанием молодых людей, откуда бы и куда бы они ни переселялись.

Если мы будем действовать сразу по этим всем направлениям: нужно усиливать работу правоохранительных органов и улучшать её деятельность, бороться с коррупцией в органах власти и управления, в том числе в правоохранительных органах, – если мы всё это будем делать настойчиво и последовательно, не злоупотребляя никаким из этих инструментов, то мы добьёмся положительного результата. А на Ставрополье нужно обратить особое внимание, там действительно много вопросов и проблем, о которых Вы сказали.

Что касается хиджабов: Вы знаете, ведь в нашей культуре (когда я говорю – нашей, я имею в виду традиционный ислам) никаких хиджабов нет. Я уже говорил об этом как-то публично, могу повторить ещё раз и вспомню сейчас: я как-то присутствовал на одном крупном мусульманском мероприятии – Международной исламской конференции. Мы являемся наблюдателями в этой организации – по моей инициативе, кстати сказать, мы туда вступили в качестве наблюдателей. Это большое собрание практически всех авторитетных людей исламского мира. Один из признанный авторитетов ислама в своём публичном выступлении неожиданно для меня вдруг сказал: «Что мы делаем? Мы запрещаем нашим девочкам и женщинам учиться, мы одеваем их в паранджу, мы сами создаём условия для того, чтобы мы отставали в своём развитии. Это ошибка, так нельзя делать». Дальше, правда, он продолжил: «Мы вынуждены даже в связи с этим закупать оружие у наших врагов (но я ему потом сказал: «Покупайте у друзей», – что было очень кстати). Но он же искренне говорил и публично. Значит, в самом исламском мире авторитеты ислама говорят, что этого не надо делать.

А мы у себя будем внедрять чуждые нам традиции – зачем? И конечно, мы все должны на это обращать внимание, и прямо об этом говорить, и опираться в данном случае, конечно, на представителей традиционного ислама. Как вы знаете, это бесстрашные люди, которые ценой своей жизни часто защищают идеалы, которые передаются из поколения в поколение представителями мусульманских народов Российской Федерации.

Д.ПЕСКОВ: Агентство «Интерфакс», Вячеслав Терехов.

В.ПУТИН: А сколько времени уже?

Д.ПЕСКОВ: Мы уже идём два часа.

В.ТЕРЕХОВ: Владимир Владимирович! Прошло уже достаточное количество времени, как мы вступили в ВТО. Есть ли первые результаты ВТО? Считаете ли Вы, что мы достаточно защитили отрасли? Вот здесь коллега говорила о сельском хозяйстве, о мясной отрасли, о животноводстве и так далее. Потому что складывается впечатление, что об этом стали говорить только тогда, когда уже ясно было, что вступаем и поступим, и всё. А 17 лет?

В.ПУТИН: Нет, Вы ошибаетесь. Может быть, Вы и Ваши коллеги начали обсуждать эту тему публично в последнее время, перед самым вступлением либо после него, когда оно состоялось, но в ходе переговорного процесса наши эксперты самым тщательным образом прорабатывали все вопросы, связанные со вступлением в ВТО, иначе мы не вели бы переговоры 17 лет, ведь 17 лет чем-то занимались. Чем? Я хочу вам в самых общих чертах сказать.

Говорил уже об этом, воспользуюсь тем, что сегодня так много представителей прессы, и ещё раз скажу об этом. У нас, обратите внимание, уровень таможенной защиты Российской Федерации, нашего рынка после присоединения к Всемирной торговой организации составляет 9 и, по-моему, 5 или 7 десятых процентов. Понимаете? А, скажем, уровень таможенной защиты Украины, которая тоже не так давно вступила, – 2,7 процента. Кстати, уровень таможенной защиты еврозоны – 2,8. Несколько странно, потому что вроде получается, что украинские производители более конкурентоспособны, чем европейские, что на самом деле ерунда, правда? Но у нас 9 с лишним, и только через пару лет – по-моему, где-то в 2015 году – у нас будет 5,9. Но сегодня это другие члены ВТО, это гораздо ниже, чем 5,9.

Есть ли какие-то угрозы? Да. Есть ли плюсы? Конечно, плюсы есть. И прежде всего плюсы системного характера, связанные в том числе и с той проблемой, которую мы постоянно с вами сегодня обсуждаем, – с созданием благоприятного инвестиционного климата. Вот для иностранного потенциального инвестора очень важно знать, является ли страна членом ВТО или не является таковой. Мы стали 157-й страной мира, которая присоединилась к этой организации: практически все более или менее развитые страны рыночные – все там.

Самое главное, это вот эти системные меры, меры системного характера, они носят, скорее всего, знаете, такой даже идеологический характер. Есть ли какие-то очевидные плюсы? Прежде всего, связанные с неприменением к нашим экспортёрам нерыночных методов регулирования и ограничение их деятельности на рынках третьих стран. Теперь мы можем обратиться в соответствующие инстанции ВТО и ставить вопросы о том, что к нам относятся недолжным, недобросовестным образом, применяют какие-то методы конкурентной борьбы.

Есть ли угрозы? Да, тоже есть. Где они, в каких отраслях? Их не так много, но они есть: это автомобилестроение, где у нас достаточно быстро снижается уровень таможенной защиты, и в том числе в сфере производства легковых автомобилей. Но это ведь даёт нам и определённые преимущества, вступление в ВТО, в том числе и в этом секторе.

Вот я конкретный пример приведу. Я совсем недавно встречался с господином Гоном, который возглавляет концерн «Рено–Ниссан». Вот я его спрашиваю, в связи с планами акционеров по перераспределению пакета меня больше всего интересовал вопрос, связанный с социальными вопросами. Я ему говорю: «Слушайте, там и так много уже сократили персонала; и с помощью федеральных властей, региональных, с помощью передачи на региональный уровень части социальных объектов, которые мы профинансировали из федерального бюджета, мы разгрузили предприятие, мы дали огромные кредитные и другие ресурсы для того, чтобы держать его на плаву, и сделали это. А что будет дальше с трудовым коллективом?» Его ответ: «Мы не собираемся ничего сокращать – наоборот, мы будем увеличивать количество производимой автомобильной техники, мы создадим новые платформы, на которых будет создаваться новая техника «Рено» и «Ниссан», мы сохраним бренд, мы увеличим производство». Это в том числе связано с нашим вступлением в ВТО, и это позитивная вещь. Понимаете, с одной стороны, уменьшение тарифной защиты, а с другой стороны – такая реакция потенциальных инвесторов. Здесь есть и плюсы, и минусы.

Какие ещё отрасли, на которые мы должны обратить особое внимание: производство обуви, допустим (там резко падает уровень таможенной защиты), сельхозмашиностроение. Но в рамках ВТО существует много инструментов, которые эффективно используются давними членами ВТО для защиты собственных интересов, и мы тоже должны научиться это делать, это возможно. В области сельского хозяйства, смотрите, мы выговорили для себя очень благоприятные условия. Например, мы выговорили для себя возможность сохранения квот в течение ближайших трёх лет по мясу свинины. Мясо свинины требует особого внимания, потому что через пару-тройку лет эти квоты исчезают. Но бессрочно договорились о применении квот со стороны России в отношении говядины и мяса птицы – бессрочно.

И, наконец, уровень поддержки сельского хозяйства. Мы выговорили для себя очень большой объём – 9 миллиардов долларов. Мы сегодня только сможем обеспечить такую поддержку в 4,4 миллиарда из бюджета просто в связи с ограничениями бюджетных возможностей. А 4,4 (мы договорились, что у нас будет не менее 4,4) через три года, в 2015 году или даже в 2018. А чего нам бояться? Мы всё равно больше не сможем обеспечить. Поэтому плюсов, я считаю, всё-таки больше, чем минусов. Но мы должны обратить, безусловно, внимание (и Правительство занимается этим) на те проблемные отрасли, которые являются критическими.

Д.ПЕСКОВ: Знаете, там есть надпись «ВСТО». Будьте любезны, покажите. Спасибо.

ВОПРОС: Здравствуйте!

Евгения Вдовиченко – информационное агентство «Губерния», Хабаровск.

Владимир Владимирович, скоро у нас будет сдан объект ВСТО-2 – нефтепровод, который ориентирован во многом на США и АТР. Я хотела бы спросить в связи с этим, какие-то меры будут приниматься, чтобы развивать нефтепереработку внутри страны – может быть, чтобы немного сократить экспорт?

В.ПУТИН: Да-да, мы уже приняли такие решения. В прошлом году обратили внимание некоторых компаний, в том числе ТНК–ВР, на необходимость больших инвестиций в модернизацию своего производства. Надеюсь, что новые акционеры будут это делать более энергичными методами, хотя и прежние уже в принципе подошли к решению этой проблемы.

Что касается ВСТО, то эта работа по плану, как Вы знаете. Первая часть работы была выполнена несколько лет назад, когда мы проложили нефтепроводную систему до пункта Сковородино, и оттуда сделали ответвление на Китай, и одновременно обустроили железнодорожную ветку до Тихого океана. Но сразу же сказали о том, что, имея в виду, что трубопроводный транспорт дешевле, мы будем продолжать стройку этой трубопроводной системы прямо до берега Тихого океана с тем, чтобы выйти на рынок Азиатско-Тихоокеанского региона.

Эта работа завершена. Я хочу поздравить строителей, инженеров, всех тех, кто имел отношение к этой огромной стройке. Вы только вдумайтесь: это огромная стройка. Мы как-то так, между прочим это всё проскакиваем: это сопоставимо со строительством БАМа в своё время, понимаете? Знаете, стройка ведь шла в условиях абсолютно необустроенной инфраструктуры, там же ничего нет: ни дорог, ни электроснабжения. И всё это сделано.

Кроме того, как вы помните, в первой части работы мы даже приняли решение исходя из экологических соображений: на 400 километров отодвинули эту систему от берега озера Байкал. Всё это оправданно, всё это даёт нам возможности эффективнее работать на самом быстро развивающемся мировом рынке – на рынке АТР.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Виталий Агеев, я Вам неоднократно задавал вопросы на форумах, и Вам большая благодарность от меня лично, и от всего профсоюза лётного состава России за поддержку, которую Вы оказали в деле переучивания бортинженеров, бортрадистов, бортмехаников. Спасибо. Решили быстро, оперативно.

Но, как Вы понимаете, это проблему не закрыло, и сегодня всё равно у нас есть нехватка пилотов в стране. Вы уже высказывались по этому поводу на совещании в Новосибирске, на других заседаниях, на МАКСе в том числе. Однако некоторые чиновники, депутаты парламента так и пытаются пролоббировать отмену 56-й статьи Воздушного кодекса, с тем чтобы на наш рынок, в кабины воздушных судов запустить иностранных рабочих, чего нет ни в одной стране мира. У нас обеспокоенность, и мы хотели бы узнать, может быть, тут какая-то коррекция произошла.

И ещё. Вы знаете, мы, лётчики, народ суеверный, поскольку я тоже в прошлом [лётчик], и не стали Вас приглашать на 13-й наш съезд. Приглашаем Вас на 14-й съезд. Пожалуйста, посетите.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое за приглашение.

Лётчики – это особая профессия и даже судьба, я бы сказал. Но как бы мы ни привыкали к авиации, как бы мы ни привыкли к авиации, всё-таки это особая профессия, требующая мужества и квалификации высокой, знаний. Но это в то же время и отрасль экономики, причём отрасль такая существенная, связанная с перевозками и грузов, и пассажиров. Для нашей страны это особо важная отрасль, имея в виду огромные расстояния и то, что до некоторых регионов Российской Федерации можно только самолётом долететь, как раньше в песне пели. Поэтому мы, конечно, должны и будем уделять внимание развитию региональной авиации.

Вы знаете, что мы создали, я уж воспользуюсь Вашим вопросом, создали несколько казённых предприятий, где акционерные общества явно не справились бы и не справляются с задачами перевозок. А казённые отличаются рядом преимуществ, что они работают немножко как бы вне рынка и не должны закладывать в свой тариф на перевозку пассажиров соответствующие расходы, которые должно брать на себя государство. Мы создали несколько таких казённых предприятий в Якутии, на Чукотке и где-то на Севере, на Дальнем Востоке – в трёх регионах. Будем поддерживать развитие малой авиации. И, разумеется, должны следить за рынком труда.

Но я хочу обратить ваше внимание на то, что перевозчики говорят мне о том, что недопущение иностранных пилотов и специалистов на наш рынок крайне ограничивает их в средствах понижения стоимости тарифа. Может быть, они и не правы – я вижу вашу реакцию, – допустим, по созданию лоукост-линий, то есть дешёвых по перевозкам линий. Связано это с тем, что они не могут привлечь иностранных пилотов, платить им соответствующие деньги и подчас даже ниже, чем якобы они платят нашим специалистам.

Конечно, мне хочется очень, и я знаю, что это одна из проблем, я постоянно сам об этом думаю, это чушь какая-то, когда долететь из Москвы до Владивостока или до Хабаровска дороже, чем, скажем, до Нью-Йорка. Чушь просто невероятная! Буквально несколько дней назад я давал поручение министрам транспорта, экономики и финансов, чтобы они представили мне предложения об изменении ситуации. Но как одна из причин – это недопуск иностранных пилотов. Так подаётся. В этом во всём надо разбираться и решать эти вопросы.

Я хочу вас заверить, там, во-первых, нет никакого изменения в подходах, а во-вторых, если и решать эти вопросы, то надо крайне аккуратно и исключительно при прямом участии соответствующего отраслевого профсоюза.

Д.ПЕСКОВ: Давайте Первый канал, ещё не давали мы слова.

ВОПРОС: Спасибо.

Меня зовут Павел Пчёлкин, Первый канал.

У меня вопрос про суды и про коррупцию, про борьбу с коррупцией в высших эшелонах власти.

Как известно, собственно, для этой борьбы эффективна не столько жестокость наказания, сколько его неотвратимость. В Китае, например, за это расстреливают. И воруют всё равно. В России, собственно, размах коррупции такой, что, в общем, можно сделать вывод, что и в России достаточно людей, которые не верят в неотвратимость наказания, в том числе среди высоких чиновников. Есть такое ощущение, что это связано с тем, что в России отсутствует полностью независимая судебная система.

Согласитесь ли Вы с этим? И как нам сделать суды независимыми?

В.ПУТИН: Вы знаете, я, во-первых, не согласен с тезисом о том, что у нас отсутствует полностью независимая судебная система. Она у нас как раз имеет место быть.

Мы уж столько приняли решений, что на каком-то этапе многие эксперты начали задаваться вопросом о том, не перегнули ли мы палку, а именно: работники судебных органов вообще оказались как бы вне контроля со стороны государства и общества. Это не моя позиция. Но вы не могли этого не слышать – правильно? – когда по ним нельзя проводить каких-то предварительных расследований, оперативную деятельность осуществлять и так далее, и что мы создали абсолютно неподконтрольную обществу систему.

Я с этим тоже не согласен. Многие вещи, да практически основные вещи, связанные с наложением взыскания, отстранением от должности, перенесены на уровень самого судейского сообщества и соответствующих органов самоуправления этой системы.

Ну что ещё можно и нужно сделать дополнительно? Если что-то нужно, всё можно сделать. Нет никаких табу, надо только, чтобы это были решения взвешенные. И мы готовы проводить такую широкую дискуссию с общественностью. Единственное, с чем я не согласен, это с огульным обвинением всей нашей судебной системы и каждых конкретных судей в подкупности, в непрофессионализме. Это ерунда и чушь полная. У нас стабильная судебная система, она развивается. У нас хорошие традиции юридического образования и судебной деятельности.

Поэтому уж так себя пеплом посыпать и веригами бить, наверное, ни к чему. Хотя, разумеется, нужно всегда думать о том, что и как можно сделать лучше. Давайте вместе подумаем.

Что касается борьбы с коррупцией. Разумеется, и я уже об этом говорил, это одна из проблем наших. Но она такая традиционная. Я уже приводил этот диалог между Петром I и генерал-прокурором, прокурором генеральным, как сейчас. Когда тот привёл примеры воровства, Пётр предложил даже за маленькие, небольшие преступления ссылать в Сибирь и казнить. На что генерал-прокурор ему ответил: «С кем останешься, государь? Мы же все воруем».

Это, знаете, вроде как традиция. Но в то же время я могу сказать, и я тоже об этом говорил, вопросы, связанные с коррупцией, прежде всего напрямую стыкуются с развитием экономики и рынка. По сути говоря, посмотрите, все страны с развивающимися рынками так или иначе поражены этим социальным недугом. Это о чём говорит? Не о том, что мы должны плюнуть и сказать: ну это традиция, и бог с ним, так было, и так будет всегда. Нет, бороться с этим надо, последовательно и настойчиво. Нужно и санкции повышать, и добиться того, о чём вы сказали, чтобы наказание за любое правонарушение в этой сфере было неотвратимым.

Но, с другой стороны, могу сказать, что работа-то идёт. Когда говорят, что у нас не делается в этой сфере ничего, это не соответствует действительности. Только в прошлом году, если мне память не изменяет, к ответственности привлечено примерно 800 тысяч человек по коррупционным делам. Значительная часть из них – это люди, обладающие особым статусом, это либо чиновники высокого регионального, либо федерального уровня, либо депутаты, либо сотрудники правоохранительных органов.

Д.ПЕСКОВ: Будьте любезны, Кабардино-Балкария.

В.ПУТИН: Не 800 тысяч, а 800 человек с особым статусом.

Вот девушка, пожалуйста.

Д.ПЕСКОВ: Может быть, сначала, Владимир Владимирович, Кабардино-Балкарии, уже обещали, а потом мы вернёмся.

В.ПУТИН: Ну, хорошо. Ладно.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

ГТРК «Кабардино-Балкария», Нальчик, Людмила Казанчева. Конечно, хотелось бы говорить о другом, но, увы, после гибели нашего коллеги, ведущего программы «Вести. Кабардино-Балкария», очень остро встал вопрос о защищённости журналистов. Скажите, пожалуйста, господин Президент, что нужно делать для того, чтобы защитить тех, чьё оружие – слово, и можно ли в принципе защитить журналиста?

В.ПУТИН: Вы знаете, что есть профессии, выбирая которые, люди так или иначе понимают, на что они идут, – связанные с определённой мерой ответственности и опасностью. И, к сожалению, это касается не только нашей страны, но и многих других стран мира, и ваша профессия входит в это число. И у нас, к сожалению, совершаются преступления подобного рода. Чем объяснить это преступление? На мой взгляд, только одним: желанием запугать. Потому что, как Вы сами знаете, Ваш коллега не вёл никаких антитеррористических и прочих репортажей подобного рода. Это просто желание заявить о себе и запугать.

Но я уверен, что результат будет обратный ожидаемому, потому что сомневаюсь, чтобы люди вашей крови, я имею в виду профессиональной, все сразу испугались и побежали со своих рабочих мест. Наоборот, скорее больше найдётся таких, которые скажут: мы не уйдём. Но можно ли что-либо сделать для повышения защищённости? Государство обязано это делать. В то же время мы с вами прекрасно понимаем: к каждому журналисту невозможно приставить охрану. Гибнут у нас и сотрудники правоохранительных органов, и прокуратуры, и Следственного комитета, и религиозные деятели. Это борьба всех нас, всего общества с терроризмом и с экстремизмом. Здесь есть жертвы. Конечно, мы должны их минимизировать. Будем всячески к этому стремиться.

Пожалуйста. Я даже не знаю, как: вот девушке уже дали микрофон, потом Вам, ладно? У неё уже микрофон. Я обещаю, следующий вопрос будет Ваш, хорошо? Спасибо большое.

Сейчас Пескову всё отдам всё равно.

Пожалуйста.

ВОПРОС: Диана Хачатрян, «Новая газета».

Вы как-то сказали, что 100 тысяч подписей – это уже законопроект.

В.ПУТИН: Нет.

Д.ХАЧАТРЯН: Вы говорили.

В.ПУТИН: Нет. Я сказал: 100 тысяч подписей должны быть основанием для рассмотрения этого предложения в Государственной Думе.

Д.ХАЧАТРЯН: Так вот, «Новая газета» за два дня успела собрать 100 тысяч подписей против принятия «закона Димы Яковлева». Я очень надеюсь, что Вы примете к сведению мнения этих людей.

В.ПУТИН: Да, конечно. И это должно быть рассмотрено в Государственной Думе, я так и говорил, да.

Д.ХАЧАТРЯН: И собственно вопрос: Ваш коллега Медведев сказал, что ответственная власть должна признавать свои ошибки – была ли за последние 12 лет ошибка, которую Вы готовы признать?

В.ПУТИН: Насчёт подписей я Вам ответил, да? Я считаю, что это должно быть рассмотрено в Государственной Думе.

Что касается ошибок, то … Кто из нас без греха или кто из вас без греха, пусть первым бросит в меня камень, известная библейская истина. Наверное, ошибки были. Но говорить о том, что они были какими-то системными, сказать о том, что я сейчас, оглядываясь назад, хотел бы обязательно что-то исправить, я вот думаю и говорю абсолютно искренне: если бы такое было, я бы сейчас об этом сказал.

Мы что-то недорабатывали, что-то делали не вовремя, особенно в условиях кризиса. Некоторые решения, которые мы принимали, не работали так эффективно, как мы думали и как бы нам хотелось, например госгарантии. На самом деле это ведь важная вещь – борьба с кризисом. Мы стояли на грани скатывания в рецессию, причём долгосрочную, а это влекло бы за собой долгоиграющие экономические и социальные последствия. Система госгарантий не сработала так, как мы считали нужным. Была ли это ошибка или нет? Наверное, да. Надо было по-другому выстраивать эту работу, но у нас были и другие инструменты, которые сработали эффективно, и в целом мы достойно прошли кризис и вышли из него раньше, чем другие. Посмотрите, в Европе – рецессия, у нас – подъём, хоть и скромный; но всё-таки гораздо лучше выглядит у нас ситуация, чем в той же благополучной некогда еврозоне или даже в Штатах. Поэтому я не вижу таких крупных системных ошибок, которые я бы хотел сегодня развернуть назад или как-то исправить.

Пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, я из Владивостока. Меня зовут Мария Соловьенко, газета «Народное вече».

Я хочу Вас порадовать, хоть что-то доброе сказать, хотя я Вас критикую очень жёстко в своей газете, Вы это знаете, наверное, да? (Смех.)

Знаете, спасибо.

В.ПУТИН: Знаю, все меня критикуют.

М.СОЛОВЬЕНКО: Вот Вы сейчас сказали, что Вы дадите поручение, чтобы ещё дешевле были билеты… А Вы разве не знаете, что сегодня из Владивостока до Москвы и обратно можно перелететь за 6 тысяч рублей? Так куда уже ниже? Наш «Аэрофлот» вообще…

В.ПУТИН: Нет-нет, спасибо Вам больше за…

М.СОЛОВЬЕНКО: Но это разминка.

В.ПУТИН: А, вот оно как!

М.СОЛОВЬЕНКО: Конечно!

В.ПУТИН: Спасибо вам за то, что вы вспомнили про субсидирование перевозок с Дальнего Востока в Москву, в Петербург, в Сочи, и не только с Дальнего Востока. Это у нас из Сибири из некоторых точек есть, из Норильска. Мы будем продолжать это субсидирование. В этом году на цели субсидирования выделено, по-моему, 12 миллиардов рублей. Но это касается ведь не всех граждан, это касается только определённых возрастных групп: молодых и людей пенсионного возраста. Это первое.

Второе. На такие дальние маршруты у нас ещё есть инструменты влияния. Но особенно сложно у нас с местными перевозками, где подчас люди, для того чтобы добраться из одного населённого пункта субъекта Федерации в другой, должны летать через Москву. Вот что плохо, вот я о чём говорю.

М.СОЛОВЬЕНКО: Но сейчас, Владимир Владимирович, соберитесь и ответьте на очень серьёзный вопрос. (Смех.)

В.ПУТИН: Попробую.

М.СОЛОВЬЕНКО: У нас, на Дальнем Востоке, и трубопроводы строятся, и замечательные мосты построили, и всё остальное. Но для кого мы это строим?

В.ПУТИН: А АТЭС понравился вам, само проведение? Как вообще жители восприняли это крупнейшее международное мероприятие, которое мы провели во Владивостоке? Мы, кстати, вполне могли провести и в Петербурге, где инфраструктура готова, или в Москве.

М.СОЛОВЬЕНКО: Владимир Владимирович, меня, как всегда, не пустили на этот АТЭС и пять лет не пускали на Ваши конференции. Но я не гордая, я сижу и пишу, поэтому и не пускают.

В.ПУТИН: Но сюда пустили, значит, прогресс есть.

М.СОЛОВЬЕНКО: Прогресс есть, да, это так. Шутка!

По АТЭСу: действительно, мосты хорошие. Дороги, хоть и валятся, хорошие. (Смех.) Жить стало лучше, да – вверху. А внизу плохо живётся всё равно. Ну там мэр, и всё, мы не будем о коррупции сегодня.

Я вообще не хотела о плохом, но придётся. Вот границы наши, Вы знаете, не очень они защищены. Для кого мы строим? И вот этот бывший Министр обороны – это такая боль. И мне кажется, Вы его назначали и даже в последнее время по телевидению уже оправдывали.

Я бы хотела сказать, спросить, вернее, что Вы можете сказать по поводу вот этого руководителя и как вернуть эти деньги, которые они уворовали, «Славянка» эта и прочие. Что нам делать с обороной Российской Федерации?

В.ПУТИН: Что они уворовали там?

М.СОЛОВЬЕНКО: Уворовали. Миллиарды. Вы не знаете?

В.ПУТИН: Нет. (Смех.) Нет, не знаю. Я сейчас скажу почему.

М.СОЛОВЬЕНКО: Ответьте, пожалуйста.

В.ПУТИН: Как Вас зовут?

М.СОЛОВЬЕНКО: Мария меня зовут.

В.ПУТИН: Маша, садись, пожалуйста. Сейчас я отвечу.

М.СОЛОВЬЕНКО: Спасибо, Вова.

Д.ПЕСКОВ: Маша, будьте любезны, микрофон, пожалуйста.

М.СОЛОВЬЕНКО: Ещё маленький вопрос.

Д.ПЕСКОВ: Нет, давайте уважать коллег.

В.ПУТИН: Она уже не отдаст, нет.

По поводу того, что уворовали или не уворовали. Я уже пояснял свою позицию: я никого не оправдывал. Я действительно назначал Сердюкова в своё время. И он в целом, что касается реформирования Вооружённых Сил, двигался в целом в правильном направлении. Вопрос во внешних формах проявления отношения к людям. Это отдельный вопрос. Человек в погонах заслуживает к себе уважения. Часто, знаете, большие руководители уже… Вообще любой человек заслуживает уважения со стороны начальника, а люди в погонах – это особая каста, и к ним нужно с особым уважением относиться.

Вот что касается стиля руководства, там действительно были вопросы. Но я его уволил не за это. А уволил за то, что у органов следствия возникли обоснованные сомнения в том, что правильно выстраивалась работа, связанная с реализацией имущества, и по некоторым другим вопросам. Но я всё-таки хочу, знаете, чтобы мы всё-таки оставались… Я вот говорил про законность. И это было применительно к нашей радикальной оппозиции, но и применительно к властям это то же самое, то же и властей касается. Да, есть сомнения в корректности поведения и принимаемых решений министра обороны, поэтому он отстранён.

Но уворовали или не уворовали, как вы сказали, может решить только суд. И вот в чём я могу вас заверить – в том, что и следствие, и судебное разбирательство будут предельно объективными. Нет желания никакого кого-то выгораживать. Никто не будет выгораживаться, и никто не будет этим заниматься – вот это сто процентов, и это вы можете быть уверены на сто процентов. Но только суд может определить, виновен кто-то или не виновен, уворовали или не уворовали, и что с этим делать.

В том числе в некоторых случаях надо предъявлять и гражданские иски. Я думаю, что действующий министр обороны Сергей Кужугетович Шойгу, он в состоянии этим заняться, он человек опытный. Кстати, на мой взгляд, по моей информации, ведомство уже готовит некоторые иски в гражданско-правовом порядке. Всё будем восстанавливать и доведём это всё до конца не только по Министерству обороны, но и по другим направлениям.

Вот вы вспомнили про Сердюкова. Но развивать систему ГЛОНАСС в своё время – это, знаете, это моё было решение. У нас ведь как принималось решение по развитию ГЛОНАСС? Я посмотрел в своё время планы развития ГЛОНАСС, мы бы тогда предложенными планами Правительства никогда эту систему не создали. Потому что у нас спутники не 15 лет, как там западные, эксплуатировались. Сейчас уже мы к этому переходим, а там пять, шесть лет, семь. И система финансирования по ГЛОНАСС была выстроена таким образом, что, пока мы запускали бы следующие спутники, уже часть с орбиты должны были бы снимать. И тогда мы никогда бы не добились нужной нам группировки в 28–29 спутников.

Тогда я принял решение изменить систему финансирования, увеличить её, с тем чтобы решить проблему создания необходимой спутниковой группировки и, соответственно, сделать следующий шаг по развитию наземной инфраструктуры, что для нас достаточно сложно, имея в виду отсутствие национальной компонентной базы в области электроники. У нас сейчас отдельная программа есть по развитию электроники. Мы привлекли и частный бизнес, и государственные ресурсы увеличили.

Знаете, как мне было неприятно услышать, что там тоже есть подозрения в воровстве, в коррупции. Мы сосредоточили такие деньги туда, опережающим порядком направили в высокотехнологичную сферу, я смотрел, как этот проект развивался. Мы, кстати, сделали это быстрее, чем наши европейские коллеги, я уже тоже говорил об этом, я предлагал им когда-то совместно эту работу осуществлять. Это одна из высокотехнологичных областей, где мы опередили наших конкурентов и партнёров. А у них ещё там, на орбите, по-моему, десяти спутников нет, а у нас целая группировка работающая. И я с такой гордостью смотрел на этих людей, которые это всё делали, и думал про себя: как здорово, что у нас есть такие ребята умные, эффективные, честные. Оказалось, что и там есть проблемы. И мы и это доведём до конца, так же как и в других отраслях.

Д.ПЕСКОВ: Вот справа, Ямал.

ВОПРОС: Газета «Красный Север», Рыбьякова Наталья, Ямало-Ненецкий автономный округ.

В этом году на Ямале установили погранпост «Тазовский», который ограничил доступ незаконных мигрантов на наши месторождения, которые можно назвать стратегическими объектами не только для Ямала, но и для всей России. Многие СМИ начали критиковать это решение ямальских властей. В настоящее время это очень обсуждается на Ямале, и многие люди считают, что надо ввести эти меры на территории всего Ямала. Хотелось бы, Владимир Владимирович, услышать Ваше мнение по этому поводу.

В.ПУТИН: Это решение, которое находится в компетенции соответствующих федеральных и региональных властей. Связано это действительно с трудноконтролируемыми миграционными потоками, необходимостью борьбы с распространением наркотиков, к сожалению, потому что на Ямале, так же как и в других ресурсных регионах страны, где люди получают достаточно высокие заработные платы по сравнению с остальной частью России, есть деньги, туда и идут наркодилеры со своим смертоносным товаром.

Я знаю, что значительное количество граждан, проживающих на этих территориях, хотели этих ограничений, и соответствующие органы федеральные и региональные эти решения приняли. Что касается того, что это ведёт к ограничению передвижения граждан Российской Федерации по всей территории. Считаю, что это возможно, если не нарушаются федеральные законы. Я там нарушения закона не увидел, поэтому отношусь к этому позитивно.

Д.ПЕСКОВ: Давайте, украинские коллеги наши.

ВОПРОС: Маргарита Сытник, телеканал «Один плюс один», Украина, спецкор в Москве.

Владимир Владимирович, во вторник должен был состояться визит Виктора Януковича, но его отменили. По каким причинам, в чём вообще разногласия между Украиной и Россией? И вообще сейчас все переговоры между этими двумя странами держатся в тайне, никто ничего не комментирует, хотя все знают, что речь идёт о вступлении Украины в Таможенный союз и о газовом вопросе. Договорились до чего-то в этом плане? Вообще, проясните ситуацию, что происходит?

Спасибо.

В.ПУТИН: Вы знаете, речь не идёт о присоединении Украины к Таможенному союзу. Потому что для того, чтобы речь зашла именно таким образом, мы должны получить официальную заявку Украины на вступление в Таможенный союз. Такой заявки нет. Но мы понимаем озабоченность руководства Украины тем, что по мере развития Таможенного союза часть функций национальных государств передаётся на наднациональный уровень, в том числе в известную Комиссию Таможенного союза, и Украине всё труднее и труднее решать свои экономические вопросы, связанные с работой на нашем рынке, на рынке третьих стран.

Допустим, мы регулярно принимали решения – это не связано с газом – по квоте на трубную продукцию Украины и давали определённые квоты, так же как по некоторым другим видам товаров: кондитерские товары и прочее, прочее. И что? А сейчас выясняется, что мы не можем этого сделать самостоятельно, и мы не даём нужных Украине квот не потому, что не хотим, а потому что это отнесено к компетенции наднационального органа. Наши украинские коллеги думали, что мы шутим до какого-то момента времени, потом поняли, что это не шутки никакие.

А ведь с учётом глубины нашей кооперации имеется существенное значение для экономики Украины. Вы понимаете, это серьёзнейший вопрос, связанный с функционированием целых отраслей украинской экономики и с поддержанием должного уровня рынка труда, то есть с сохранением рабочих мест. И сейчас украинские партнёры, разумеется, ищут выходы из этой ситуации, ищут такие формы сотрудничества с Таможенным союзом, которые были бы приемлемы для Украины, но вписывались бы в те правовые нормы, которые положены в основу функционирования этого интеграционного объединения. Это то, что касается тематики Таможенного союза.

Что касается газовой тематики, то здесь у нас, как известно, есть долгосрочный контракт до 2019 года, по-моему. Никто не подвергает сомнению его легитимность. Мы работаем в рамках этого контракта, но не только. Если мы видим, что украинские партнёры сталкиваются с проблемами, с какими-то сложностями, «Газпром» идёт навстречу своим украинским партнёрам: предоставляет необходимые кредитные ресурсы, оплачивает вперёд транзитные платежи, с тем чтобы создать возможность для нормального функционирования НАК «Нефтегаз Украины». Там идёт нормальная партнёрская работа. Я очень рассчитываю на то, что она и дальше будет продолжаться.

Работа непростая, она ещё связана и с другой составляющей. Связана с тем, что «Газпром» активно развивает и свою инфраструктуру, выходит вне зависимости от транзитных возможностей наших соседей на рынки своих традиционных потребителей. Вы знаете, что мы завершили строительство «Северного потока» по дну Балтийского моря, и там мы уже транзитируем 55 миллиардов кубических метров газа.

У нас уже функционирует так называемый «Голубой поток» по дну Чёрного моря в Турцию. Сейчас мы обсуждаем с турецкими друзьями – вот сейчас я только был недавно в Турции, вы знаете, – они ставят вопрос об увеличении возможности прокачки по этому маршруту, то есть о строительстве дополнительных, может быть, сооружений по прокачке. Сейчас это 16 миллиардов кубических метров, сейчас обсуждаем возможность прокачки большего объёма.

Мы начали строительство газопровода «Южный поток» по дну Чёрного моря. Это ещё 63 миллиарда кубических метров газа.

Думаю, что наши украинские партнёры совершили очень большую стратегическую ошибку в своё время, фундаментальную. Мы предлагали вместе с европейцами взять в аренду газотранспортную систему Украины, не нарушая украинского законодательства, украинского закона, не забирая в собственность, оставляя эту ГТС в собственности Украинского государства. Взять в аренду и одновременно взять на себя обязательства по развитию и загрузке этой ГТС.

Всё, что произошло в последние годы, в том числе и известный скандал в 2009 году, побудило Россию ускорить наши инфраструктурные проекты. Сейчас мы вышли с нефтяной трубой ко дну Тихого океана. То же самое в газовой сфере мы будем сейчас развивать в восточной части страны. Мы будем развивать LNG, то есть сжиженный газ. И такой зависимости от традиционных транзитных государств уже не будет. Встаёт вопрос вообще о целесообразности существования самой газотранспортной системы Украины. Вы понимаете, это системный вопрос украинской экономики.

Но мы готовы и сейчас вести диалог на этот счёт. Он непростой, но он касается не только отношений между российским Правительством и Правительством Украины, он касается прежде всего хозяйствующих субъектов. Я думаю, что если мы будем работать так, как до сих пор работали, а именно как самые близкие партнёры и настоящие друзья, то мы найдём компромиссные решения.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, Омск.

ВОПРОС: Инна Сальникова, «Коммерческие вести».

Владимир Владимирович, не могли бы вы озвучить своё отношение к прямым губернаторским выборам? Уходя, Дмитрий Анатольевич подписал законопроект. Благодаря этому в некоторых регионах уже прямые выборы прошли. И, кстати, на них победили действующие губернаторы, тоже это вызывает определённые вопросы. А сейчас в Госдуме вновь готовятся обсуждать вопрос об отмене прямых губернаторских выборов.

Скажите, почему Москва так боится этих выборов и почему настолько не доверяет своему населению, мы ведь выбираем Президента?

В.ПУТИН: Послушайте меня. Как Вас зовут?

И.САЛЬНИКОВА: Инна Сальникова.

В.ПУТИН: Инна, послушайте меня внимательно, и прошу Вас больше к этому вопросу не возвращаться. Но только внимательно выслушайте то, что я скажу.

Мы талдычим уже, вокруг этого вопроса пляшем много-много лет, ну выслушайте хоть один раз и услышьте меня: мы за – и я лично за прямые выборы губернаторов. Я считаю, что российское общество, конечно, давно к этому подошло. И, более того, это на самом деле в интересах федерального центра. Потому что когда люди сами выбирают губернатора, то они несут ответственность за качество его работы, и это правильно.

Но есть вопросы, которые недавно были поставлены представителями национальных республик, это очень важная вещь, – и не просто национальных республик, где бок о бок сосуществуют и живут вместе десятилетиями, а то и столетиями представители разных, но титульных наций, которые считаются в этом субъекте основными, и там не одна такая нация, этнос. И если одна из них находится в меньшинстве, то у неё всегда возникает опасение, что она никогда не будет представлена на высшем уровне управления в республике. И начинаются межэтнические конфликты. Понимаете, я уже много раз говорил: Россия – сложное государство, сложно устроенное. В 1999 году в Карачаево-Черкесии выборы прошли. Черкесы что сказали: «Мы никогда не выберем своего президента: нас меньше, чем карачаевцев». И сразу началась пальба из автоматического оружия, и первые жертвы пошли. Мы же должны это иметь в виду. Или мы хотим разбалансировать вообще всю систему управления в стране и породить такие конфликты? Нет. Поэтому люди из этих национальных республик, понимая эту проблему, чувствуя на себе, на своих семьях, опасаясь за такое неблагоприятное развитие, они сами поставили вопрос: дайте нам право, сказали они, выработать такую систему приведения к власти руководителей республик, которая бы никого не ущемляла.

Вот в Дагестане такая система существовала много лет, хотя и противоречила на тот момент основному закону страны, когда представитель одной этнической группы был президентом или председателем Госсовета, второй – обязательно возглавлял правительство, третий – обязательно возглавлял парламент. А потом они менялись. Надо с уважением относиться к этим традициям. Я считаю, что нужно предоставить такое право. Но мы не можем одним субъектам предоставить одно право, а другим – другое.

У нас многонациональный состав везде, но титульная нация одна – допустим, в основном русское население. Не надо отбирать у людей это право; надо всё это пообсуждать и, безусловно, за такими субъектами, как ваш, сохранить это право. Но дать возможность и людям в национальных республиках в соответствии с их традициями и с их культурой принимать такие решения, которые будут оптимальными и избавят нас от национальных и межэтнических религиозных конфликтов.

Да, а что касается того, что в результате выборов в регионах пришли представители действующей власти, это как раз говорит о том, что властные структуры не боятся выборов, они нормально себя чувствуют в условиях прямых выборов руководителей регионов. Это как раз лучшее подтверждение того, что мы не собираемся кардинально здесь ничего менять. Зачем?

ВОПРОС: «Ассошиэйтед пресс», Владимир Исаченков.

Вопрос мой касается ситуации в Сирии. Как известно, западные страны, Лига арабских государств, Турция – все выступают за то, чтобы Башар Асад ушёл со своего поста, и говорят, что мир в Сирии невозможен без этого. Несогласие России с этой позицией не может ли, на Ваш взгляд, привести к тому, что Россия окажется в изоляции в конце концов, и к тому, что Россия утратит своё влияние не только в Сирии, но и в регионе Ближнего Востока в целом, если режим Башара Асада падёт?

В.ПУТИН: Да ладно. Слушайте, дорогой мой, а Россия не утратила своих позиций в Ливии после того, что там натворили интервенты? Чем бы они ни объясняли свою позицию, но государство-то разваливается. Межэтнические, межклановые, межплеменные конфликты продолжаются. Более того, дошло до трагедии – убийства посла Соединённых Штатов. Это результат работы? Вот меня спрашивали об ошибках, а это ли не ошибка? Вы хотите, чтобы мы эти ошибки повторяли постоянно в других странах?

Мы не озабочены судьбой режима Асада. Мы понимаем, что там происходит и что семья находится 40 лет у власти. Безусловно, перемена востребована. Нас другое беспокоит: что дальше будет. Мы просто не хотим, чтобы сегодняшняя оппозиция, став властью, начала борьбу с сегодняшней властью, которая перейдёт в оппозицию, и чтобы это продолжалось вечно.

Нас, конечно, интересует позиция Российской Федерации в этом регионе мира: он близок к нам. Но нас больше всего интересуют не наши интересы, которых на самом деле не так уж и много, их практически нет. У нас, что особые какие-то экономические отношения? Нет. А что, у нас господин Асад из Москвы не вылезал, что ли, в период своего президентства? Да он чаще бывал в Париже и других европейских столицах, чем у нас. Мы выступаем за то, чтобы был найден такой вариант решения проблемы, который избавил бы регион и эту страну от распада и непрекращающейся гражданской войны.

В чём заключается наше предложение, наша позиция: не в том, чтобы любой ценой Асада и его режим оставлять у власти, а в том, чтобы сначала люди договорились между собой о том, как они будут жить дальше, как будет обеспечена их безопасность и участие в управлении государством, а потом начали бы менять в соответствии с этими договорённостями существующий порядок вещей, а не наоборот, сначала всё разогнать и уничтожить, а потом пытаться договориться. Я думаю, что договорённости на основе военной победы здесь неуместны и эффективными быть не могут. Ну а что там будет, зависит прежде всего от самого сирийского народа.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, Коми. Только убедительная просьба, давайте не будем кричать.

Коми, пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, здравствуйте.

Город Сыктывкар, Республика Коми, Дарья Шучалина. Я возглавляю газету «Красное знамя Севера». Наша основная аудитория – это ветераны. И у меня к Вам в этой связи не вопрос, а предложение, и, я думаю, если Вы ответите «да», то порадуются ветераны всей страны.

Сегодня пенсионеры – это, по сути, золотой фонд страны. Это те люди, которые отстояли свободу нашего государства в Великую Отечественную войну, которые поднимали эту страну, строили города. И сегодня, будучи на пенсии, те, кому позволяет здоровье, не сидят дома сложа руки: они участвуют в патриотическом воспитании молодёжи, они помогают в общественной жизни городов и районов. И в этой связи предложение таково. Если 2013 год уже занят, то, быть может, 2014 год имело бы смысл в нашей стране объявить Годом ветеранов? Для того, чтобы сконцентрировать усилия и власти, и общества, для того, чтобы создать все необходимые условия не только для здоровья нашего уважаемого старшего поколения, но и для того, чтобы они могли раскрыть свой ещё не до конца реализованный потенциал и продолжать вносить тот вклад, который они сегодня вносят, собственно говоря, в развитие нашей страны. Спасибо.

В.ПУТИН: Мне, наверное, нет необходимости сейчас говорить о том, как я отношусь к людям старшего поколения. Я полностью с Вами согласен по поводу их вклада в развитие страны, в победу над нацизмом, в восстановление нашей страны после военных испытаний. Этот вклад является уникальным, я знаю это, – и уникальным не только по результату, который, безусловно, является положительным, но и по тому, как они относились к делу, к Родине, как они не жалели себя, я это знаю на примере своих собственных родителей. И предложение ваше правильное, давайте мы подумаем. Только надо определиться с датой. Вот в 2015 году у нас будет юбилей, связанный с Победой в Великой Отечественной войне – может быть, 2015 год назвать годом ветеранов. Давайте вместе подумаем, я помечу, попрошу моих коллег не забыть ваше предложение и с общественностью пообсуждать это пошире.

Спасибо вам большое за это предложение.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, «Телевидение глухих».

ВОПРОС: Добрый день, Владимир Владимирович! Я Вас уже в третий раз вижу, я очень рада.

В 2006 году мы поднимали вопрос о признании жестового языка государственным. В 2007 году мы поднимали вопрос о том, чтобы улучшилось информационное положение. На сегодняшний день что сделано? Субтитров стало больше. Насколько я вижу, здесь все присутствуют только слышащие, глухих никого нет. А у нас есть масса информации для глухих.

В отношении «Телевидения глухих». В 1999 году благодаря Алексею Спасскому и его идее телевидение для глухих у нас появилось. Мы его развивали, 11 лет мы работали, несмотря на финансовые трудности и сложности. Нам было трудно, потому что законодательная база у нас не разработана. Государство на себя не взяло это обязательство до 99-го года это сделать, поэтому мы сами, инвалиды по слуху, это начали делать. В 2007 году я была в положении, у нас родился ребёнок, он глухой. Мы задумались над тем, что у нас нет детских программ для глухих детишек, и начали создавать детские программы.

На сегодняшний день ситуация у нас такая сложилась. У нас есть люди, которые нас не поддерживают в силу своих финансовых интересов и чтобы сохранить собственные хорошие, тёплые кресла. Мы очень хотим, чтобы наше телевидение не закрывалось, а мы закрыли уже такие программы, как детские, православные, исторические, новостийные, оставив только интернет-сайт. Поэтому мы очень просим Вас, чтобы Правительство Российской Федерации подумало о том, чтобы мы не закрывались, чтобы мы сохранились и продолжали работать, делать такие программы. Поэтому простая к Вам, человеческая просьба – может быть, Вы нас возьмёте под своё крыло?

В.ПУТИН: Проблема, безусловно, очень важная, она касается не только инвалидов по слуху, она касается и других людей с ограниченными возможностями. Здесь нам нужно внедрять подписанные нами международные конвенции, в том числе везде внедрять систему безбарьерной среды.

Это работа большая, требующая, конечно, финансов, но не таких уж, кстати говоря, и больших финансов. Хотя требует постоянно. В некоторых регионах это делается на систематической основе при возведении новых объектов, в том числе спортивной инфраструктуры, это делается повсеместно. В частности, в Сочи это делается.

Что касается средств массовой информации, то, конечно, дело не в том, что кто-то боится потерять какие-то свои кресла. Это опять такой механистический подход, связанный с экономией бюджетных ресурсов. Но средства массовой информации для людей с ограниченными возможностями, в том числе для инвалидов по слуху, безусловно, заслуживают особой поддержки со стороны государства. Мы обязательно к этому вернёмся и вас поддержим.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, «Маяк».

РЕПЛИКА (без микрофона).

В.ПУТИН: Тем не менее во всём мире пользуются такими понятиями, как «средний заработок», «средняя продолжительность жизни». Это, естественно, такой усреднённый элемент. В Центральной России гораздо ниже, во многих регионах это 16, 17, 20 тысяч. Но «средняя по стране», я имею в виду высокие доходы, скажем, в сырьевых регионах, а там по 50, по 60 тысяч бывает, но средняя – такая, о которой я сказал. Это всем хорошо известно, что тут пояснять?

Д.ПЕСКОВ: «Маяк», пожалуйста.

ВОПРОС: «Вести FM» и радио «Маяк», Валерий Санфиров.

Владимир Владимирович, в последние месяцы судебные органы, органы военного управления, федеральные органы проявляют какую-то несвойственную активность в качестве перемещения, мобильность у них большая. Они всё время куда-то движутся. По крайней мере, заявляют о том, что федеральные органы хотят переехать из Москвы в Новую Москву, судебные органы из Москвы в Петербург. Соответственно, из Петербурга военная медицина уезжает куда-то на окраины. Во-первых, поэтому вопрос: кто следующий?

Во-вторых, как уточнение, с учётом того, что ситуация в мировой экономике действительно не такая простая, насколько финансово будет гарантирован заявленный переезд федеральных органов власти из Москвы в Новую Москву? И насколько велика вероятность обратного возвращения штаба Военно-морского флота из Петербурга в Москву? Спасибо.

В.ПУТИН: Что касается переезда назад штаба Военно-морского флота, я даже не изучал этот вопрос. Он решён. Если новый Министр обороны, Генеральный штаб решит, что нужно вернуть штаб Военно-морского флота в Москву, я рассмотрю это как Верховный Главнокомандующий. Пока таких вопросов передо мной никто не ставил. Мне кажется, если вопросы все были решены при переезде штаба в Петербург, теперь опять тратить деньги на то, чтобы назад перемещаться? Целесообразно или нет, это надо отдельно посмотреть.

Теперь по поводу нового административного центра на новых территориях Москвы. Мы собирались по этому поводу, я собирал у себя совещание. И министерствам соответствующим и ведомствам дано поручение посчитать, сколько это будет стоить. Это не праздный вопрос, потому что если мы хотим получить определённые средства за реализацию имущества, которое находится в центре российской столицы, то мы должны понять, сколько мы можем получить этих кредитных ресурсов, сколько стоят эти объекты. Ведь этого пока никто не считал.

Вы знаете, как банки работают. Имущество стоит «икс» миллионов, банки берут это имущество в залог в качестве залоговой массы, но дают не полную стоимость, а только её часть. Мы должны понять, сколько мы получим этих ресурсов для осуществления строительства. Первое.

Второе. Мы должны понять, сколько будет стоить строительство новой инфраструктуры: дорог, энергетики, связи, в том числе и правительственной связи, которая стоит дорого.

Третье. Нужно обеспечить – это обязательное требование – всё, что связано с безопасностью соответствующих должностных лиц в случае возникновения каких-то конфликтов. Все государства так делают, и Россия так делает. И в этом случае должна будет сделать тоже. И это не что иное, как прямые траты федерального бюджета. Я, когда говорю о безопасности, имею в виду различные укрытия, которых достаточно в центре Москвы, и так далее.

Это обязательная вещь, связанная с обеспечением безопасности государства, обеспечением его управляемости, что самое важное, в условиях возникновения каких-то конфликтов, в том числе глобального характера. Не думаю, что это возникнет, но каждое уважающее себя государство делает это, и Россия, конечно, должна будет тоже делать.

И, наконец, это вопросы, связанные с обеспечением деятельности органов власти любого уровня: либо московских, либо федеральных. Я имею в виду что? Гаражи, водители, медицина и так далее, потому что все эти предприятия находятся в Москве. Если мы туда переместим чиновников и руководителей различных органов, а весь обслуживающий персонал будет в центре Москвы, туда-сюда будут ездить, то это, видимо, центр Москвы тоже не очень разгрузит.

Вот всё это нужно реально оценить и понять, сколько это стоит. Только после этого можно будет принять соответствующее окончательное решение. Над этим работает Министерство экономического развития, Росимущество, Министерство связи, специальные органы, в том числе и ФСО. В общем, я надеюсь, что в первом квартале следующего года у нас соберётся необходимая информация для принятия окончательного решения.

Что касается судов, то, я думаю, здесь сомнений никаких не возникает. В Петербурге достаточно успешно функционирует Конституционный Суд. И когда я с Валерием Дмитриевичем [Зорькиным] встречаюсь, спрашиваю, есть ли какие-то бытовые проблемы, он говорит: «Только один вопрос – почему мы раньше не переехали?». Потому что и движение по Петербургу легче, перемещение легче, условия работы лучше на порядок не только, чем в Москве было, но и чем у их коллег в других странах.

Судебная система России достойна того, чтобы она работала в хороших условиях. И мне кажется, что даже её географическое немножко перемещение в сторону от исполнительной и законодательной власти пойдёт на пользу, в том числе и в деле борьбы с коррупцией.

Д.ПЕСКОВ: Давайте телеканал «Russia today».

ВОПРОС: Здравствуйте! Елена Миленчич, «Russia today».

Россия стала председателем «большой двадцатки» в этом году. Уже объявлены приоритеты, но мнения стран Запада и стран БРИКС будут разниться насчёт того, как достигать этих целей. Что Россия как член как «двадцатки», так и БРИКС будет делать для достижения этих целей? И ещё: «восьмёрка» в 2014 году будет в России. Понятно ли, где конкретно она будет проводиться?

В.ПУТИН: Что касается «двадцатки». Что Россия будет делать в случае, если возникнут разные мнения, а они, конечно, возникнут, и не только у стран БРИКС и у других государств – участников «двадцатки», они могут возникнуть где угодно и между кем угодно. А разве мало возникает проблем в торгово-экономической сфере между Соединёнными Штатами и их традиционными европейскими партнёрами? Всё может быть.

Ситуация меняется в мировой экономике быстро, но мы хотели бы посвятить наше председательство двум основным направлениям: обеспечению экономического роста и сохранению и увеличению количества рабочих мест. Там есть много других подпунктов, но эту повестку мы, безусловно, будем согласовывать и прорабатывать со всеми участниками этого процесса. Россия – принимающая сторона, но она одна из участников «двадцатки», а не какой-то там командир «двадцатки», который будет навязывать свою повестку дня участникам этого объединения. Мы будем работать в тесном контакте со всеми нашими партнёрами.

И вторая часть вопроса у Вас какая была?

Е.МИЛЕНЧИЧ: Вторая часть вопроса про «восьмёрку».

В.ПУТИН: Да, про «восьмёрку». Вы знаете, мы рассматривали возможность проведения «восьмёрки» на площадке Сколково, но самый приблизительный анализ показывает, что нам придётся выгородить для обеспечения безопасности глав делегаций и их сотрудников такой район Москвы, в котором проживает примерно 400 тысяч человек.

Нужно всех их будет снабжать пропусками в свои жилища – мы же не можем людей не пускать в их дома! Связано это и с определёнными сложностями при движении специального транспорта на эту территорию, скажем, пожарных служб или медицинских служб скорой помощи.

Кроме того, окончательно планируется завершить основные объекты Сколково к 2016 году, а «восьмёрка» – в 2014 году. Так что проводить такое мероприятие на строительной площадке тоже вроде не очень корректно, поэтому нами будет предложена скорее всего другая площадка.

Д.ПЕСКОВ: Будьте любезны, «коллега из деревни» написано. Пожалуйста, задайте вопрос.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Анастасия Субаева, газета «Большой Черемшан», Ульяновская область.

У меня вопрос такой, о наболевшем, – коммуналка. После вступления в силу постановления Правительства № 354 о предоставлении коммунальных услуг собственникам жилья в нашем регионе и других субъектах Российской Федерации жители стали получать платёжки на 2–3 тысячи больше. Разъяснения местных властей по этому поводу носят поверхностный и отчасти отвлекающий характер.

В.ПУТИН: Секундочку, какой это субъект Федерации?

А.СУБАЕВА: Ульяновская область.

Отчаявшись что-то объяснить народу, муниципальные чиновники решили написать письмо в высшие инстанции о том, чтобы приостановили 354-е постановление. Однако управляющие компании как начисляли огромные суммы, так и продолжают это делать. Кто-то платит, боясь больших пеней, а кто-то уже не в состоянии отдавать 50–60 процентов своих зарплат или пенсий коммунальщикам.

У меня такой вопрос. Притом, что сами жилищно-коммунальные услуги оставляют желать много лучшего, не боитесь ли Вы, что эти накопившиеся проблемы жилищно-коммунальной сферы станут причиной для социального взрыва? Спасибо.

В.ПУТИН: Послушайте, давайте только не будем друг друга пугать. Надо думать не о взрывах, а думать о здоровом, правильном регулировании этой сферы.

И я понимаю тех людей, которые возмущены таким развитием событий. Мы обязательно вернёмся, и я обязательно посмотрю, что происходит в Ульяновской области по поводу роста тарифов. Причины роста известны, о них уже много было сказано. Это прежде всего непрозрачность принимаемых решений и монополизация рынка этих услуг, как правило, структурами монополизированными с соответствующим уровнем руководства либо в регионах, либо в муниципалитетах.

Поэтому нужно вести к демонополизации. Нужно уделять этому больше внимания. И очень важно – это открытость принимаемых решений. Это не должно быть какой-то закрытой сферой. Нельзя просто платёжку прислать. Нужно объяснять людям, откуда складывается эта платёжка.

Что касается 30 или 60 процентов дохода семьи, то я просто напоминаю, что есть соответствующие решения и приняты законы, согласно которым если общий платёж на ЖКХ превышает 21 процент, а в некоторых регионах и того меньше – в Москве, по-моему, 15 процентов, – то люди имеют право на компенсацию.

Во-первых, люди об этом должны знать. Во-вторых, региональные и местные власти должны обеспечить эту компенсацию. И вообще нужно посмотреть по уровню этих тарифов. У нас уже была такая ситуация, когда где-то года два или три назад эти тарифы взлетели до небес. Нам пришлось задним числом всё возвращать назад и заставить людям выплатить эти деньги, которые были получены неправедным путём.

Посмотрим, что происходит в Ульяновской области.

Д.ПЕСКОВ: Три часа, как мы в эфире, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Ребята, надо заканчивать.

Д.ПЕСКОВ: Давайте агентство «РИА Новости».

ВОПРОС: РИА «Новости», Елена Глушакова.

Вы тут уже вспоминали достаточно эмоционально про 2008 год, как Вам приходилось лично ездить на заводы, на фабрики, чтобы решать возникающие проблемы, как государство выделяло субсидии нашим предпринимателям, иногда им ручки одалживало, и другие подобные механизмы помощи. Сейчас, через четыре года, не придётся ли, если вдруг наступит вторая волна кризиса, снова в ручном режиме управлять нашей экономикой? Достаточно ли она диверсифицирована?

И ещё. Член Вашей команды Алексей Леонидович Кудрин вчера сказал, что антизападная риторика, которая в последнее время возобладала в нашей стране, может негативно сказаться на экономике Российской Федерации. Что касается российско-американских отношений, как Вы считаете, не нужно ли будет потом делать «перезагрузку перезагрузки»?

Спасибо.

В.ПУТИН: То есть у Вас, по сути, два вопроса. Хватит ли у нас ресурсов для того, чтобы решить проблемы, если они возникнут, так?

Е.ГЛУШАКОВА: Да.

В.ПУТИН: И второй – как развитие ситуации в международных делах отражается на наших экономических проблемах, так я понял?

Е.ГЛУШАКОВА: Скорее, это просто был, наверное, переход к российско-американским отношениям, поскольку кризис, опять же для нас немаловажны иностранные инвестиции, а сейчас с риторикой у инвесторов возникают опасения. Соответственно, как Вы оцениваете российско-американские отношения, не потребуется им «перезагрузка»?

В.ПУТИН: Понятно. Давайте начнём с российско-американских отношений и с того, что Алексей Леонидович сказал. Алексей Леонидович – я уже сказал, что я с ним встречаюсь и прислушиваюсь к его мнению, но сегодня он не работает в исполнительных органах власти. Он, скорее всего, даже относит себя к такой конструктивно-либеральной оппозиции. А у нашей оппозиции, я позволю себе перефразировать героя известного фильма, нет конкретной работы. Они люди умные, но ответственности не несут за принимаемые решения.

Что касается риторики: антиамериканской, любой другой, антизападной, и любую другую страну могу назвать, – нам вообще не нужна анти-какая-то риторика, она всегда вредна. Но мы, наверное, с вами или я – плохой христианин: когда бьют по одной щеке, надо бы подставить другую; я к этому пока морально не готов. Если нас шлёпнули, надо ответить, иначе нас всегда будут шлёпать. Вот адекватно, неадекватно – это другой вопрос. Причём они сделали это неспровоцированно. Сами там по уши в одной консистенции находятся, я уже перечислил их проблемы, как лом торчат там в этих проблемах по самую макушку, а на нас переваливают. Это неправильно. Это же не наш выбор. Не мы кого-то провоцируем, а нас провоцируют.

Это адекватный ответ или нет, повторяю, это другой вопрос, это надо посмотреть. Я вашей коллеге отвечал – надо текст посмотреть, который депутаты предлагают. Но мы не заинтересованы в ухудшении каких-либо отношений с кем бы то ни было.

Что касается «перезагрузок», это не наш термин – нам предложили американские партнёры. Я даже не очень понял, а что нам перезагружать: у нас в принципе нормальные хорошие отношения были – они испортились, относительно испортились в связи с тем, что у нас была другая позиция по Ираку, вот отсюда начались проблемы.

Но я хочу обратить ваше внимание на то, что мы даже не инициативно заняли эту позицию – нас к этой позиции в значительной степени подтолкнула политика европейских партнёров Соединённых Штатов: Франции, Германии, которые тоже не поддержали их усилия по иракскому направлению. Кто был прав? Вот говорят – пришёл, увидел, победил. Саддама повесили, но страна-то разваливается. Ведь Курдистан практически уже действует самостоятельно. Сколько там жертв уже произошло? Уже больше, наверное, чем за весь период правления Саддама Хусейна. Были это адекватные средства решения «проблемы Хусейна» или нет, мне трудно сказать. Но я думаю, что они очень спорными являются, такие средства решения проблемы, как минимум.

Вторая проблема, которая возникла у нас тогда и продолжается, – это система противоракетной обороны. Мы уже много раз сказали. Мы видим угрозу, когда наши партнёры создают такие системы. Это ведёт к обнулению (может привести, если мы не будем отвечать) нашего ракетно-ядерного потенциала, что существенным образом нарушит стратегический баланс в мире, который сохраняет всё человечество от крупномасштабных военных конфликтов после Второй мировой войны. Маленьких полно, но вот крупномасштабных, слава Богу, нет. И Карибский кризис мы перешагнули именно в связи с тем, что возник такой баланс, никто не хочет взаимного уничтожения.

Я когда-то разговаривал с человеком, с которым у меня очень добрые личные отношения сложились, я к нему очень хорошо отношусь до сих пор, – это бывший президент Буш. Он сказал: «Ну что вы беспокоитесь? Мы не против вас это делаем», – я говорю: «Ну тогда мы будем делать то-то, то-то: мы не будем создавать ПРО, это дорого и неизвестно ещё, будет ли эффективно, но мы, чтобы сохранить баланс, тогда будем вынуждены развивать ракетные ударные комплексы». – Он говорит: «Да делайте что хотите. Мы не считаем вас врагами, нас это не касается. Но и вы не считайте нас врагами, и вас тоже не касается».

Хорошо, мы так и делаем. Но возникла тогда проблема, и она продолжается до сих пор. Ведь когда мы говорим: «Ну ладно, хорошо, не против нас» (я сейчас не буду в деталях, их очень много, они интересные, я вам как-нибудь расскажу об этом), но когда мы говорим: «Слушайте, вы не хотите технологически сделать так, чтобы нам не угрожало?» – они предлагали, и мы согласились, а потом – они отказались от технологического решения вопроса. Хорошо, не хотите, но давайте хотя бы на бумажке напишем обязывающие какие-то вещи юридического характера, что это не против нас, – они даже против этого возражают, от этого отказываются. Мы вынуждены будем принимать какие-то ответные меры. Это ухудшает наши отношения? Да.

Но я всё-таки хочу вернуться к тому тезису, который 42-й президент сформулировал: мы не враги друг другу. И я тоже так считаю. Просто нужно набраться терпения и искать компромиссы. Не думаю, что это уж так отражается на инвестиционном климате, чему-то мешает, развитию экономики. Но мы должны обеспечить национальные интересы в области безопасности для народа Российской Федерации.

Д.ПЕСКОВ: Предлагаются последние два вопроса. Мы обязательно пригласим. Пожалуйста, сядьте. Спасибо большое.

Давайте, Питер.

В.ПУТИН: Я дам Вам слово, ладно? Я дам Вам микрофон, хорошо?

ВОПРОС: Добрый вечер, уважаемый Владимир Владимирович!

Я хочу вернуться к вопросу, который задала коллега из Кабардино-Балкарии по поводу защиты журналистов. К сожалению, это не только проблема одного региона – это проблема всех регионов России.

По данным Фонда защиты гласности, в этом году сто журналистов подверглись нападениям; это в два раза больше, чем в 2010 году. И я считаю, что это очень серьёзная проблема. Буквально летом этого года, в июле, я сам подвергся нападению и получил две пули в голову из травматического пистолета, выходя из редакции. Было возбуждено уголовное дело, но все эти пять месяцев оно расследуется очень формально.

Я хочу Ваше внимание обратить на то, что, может быть, проблему защиты журналистов решить следующим образом: усилить надзор за правоохранительными органами и усилить ответственность этих органов за бездействие при расследовании таких преступлений. Потому что очень часто такие преступления очень формально расследуются и непоследовательно.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Это какой регион, скажите, пожалуйста.

РЕПЛИКА: Это Санкт-Петербург.

В.ПУТИН: Санкт-Петербург? Прискорбно, что мы сталкиваемся с такими вещами. Это говорит об определённых системных проблемах нашего общества. Я в своём Послании, по-моему, об этом достаточно много говорил и уделил этому значительное внимание.

Не скажу ничего нового, только вы не подумайте, что я там с больной головы на здоровую что-то хочу переложить. Но журналистское сообщество – это часть нашего общества; конечно, оно тоже вовлечено в жизнь общества, в коммерцию часто вовлечено. Поэтому здесь, конечно, нужно всегда разбираться, что послужило причиной того или другого преступления. Боже упаси, я ни в коем случае не имею в виду вашу проблему. Но то, что нужно усилить контроль за расследованием таких преступлений, это абсолютно точно.

И я вот это пометил и в очередной раз обещаю вам, что, может быть, не сейчас, до Нового года уже не успеем, меня коллеги услышат, но в первых числах нового года, в первых рабочих числах нового года мы вернёмся к этому вопросу на отдельном совещании. Думаю, что в рамках совещания постоянных членов Совета Безопасности.

Д.ПЕСКОВ: Пожалуйста, вот сюда микрофон дайте; пожалуйста, микрофон. Да, пожалуйста.

Вы, наверное, вопрос хотели задать?

ВОПРОС: Да, я из Всеволожска Ленинградской области, газета «Голос читателя».

Вам шлют наилучшие пожелания ваши две учительницы из 281-й школы [Санкт-Петербурга], которые единственные остались ещё живущими.

В.ПУТИН: Спасибо.

ВОПРОС: И помнящими именно Вас. Я с ними разговаривала, они говорят о Вас, как будто бы вот ещё Вы до сих пор у них школьник. Это завуч Малышкина Вера Константиновна и учительница истории, которая непосредственно Вас учила, это Тамара Зиновьевна Стельмахова.

В.ПУТИН: Спасибо им большое. Я им очень благодарен за всё, что они сделали.

ВОПРОС: Я согласна с журналистом из «Аргументов и фактов», что всё-таки Вам немножко преувеличивают статистику по тем же пенсиям, ещё по ряду вопросов. Могу даже такие примеры привести в этом отношении. Когда я сюда ехала, я у многих людей спрашивала: «А какой бы вы задали вопрос Владимиру Владимировичу?» Большинство простого народа очень озабочены ростом преступности, особенно в малых городах, где это больше всего заметно.

Когда я стала выяснять, то получается так, что до реформы милиции в полицию на одного участкового, самого близкого к народу, приходилась территория с 3 тысячами населения, а сейчас – по 15–18 тысяч. На наш не такой уж маленький Всеволожск всего семь участковых (представляете, какую работу они сейчас выполняют, которую могли бы делать пять участковых?) и всего четыре оперативника. Да, им платят сейчас по 35–40 тысяч. Но они уже даже воют от тех нагрузок, которые на них приходятся, и не рады этим деньгам. И что-то новых желающих на их место нет. Как Вы смотрите на это? Растёт преступность.

В.ПУТИН: Прежде всего хочу вас попросить передать самые наилучшие пожелания моим учителям. Ещё раз хочу сказать, что я очень им благодарен. Это первое.

Второе, по поводу статистики. Статистика корректная. Просто, здесь уже коллега говорил об этом, это же усреднённые цифры и по росту пенсий, и так далее. И я говорил о средней пенсии по старости. Она действительно такая, средняя, которую я назвал. Но она же зависит в каждом конкретном случае от многих факторов. И в действительности во многих местах она ниже. И люди слышат, говорят: «Как же так? Я-то столько не получаю!» Но это средняя [пенсия], повторяю.

То же самое касается заработной платы. Это тоже по регионам, повторяю ещё раз. В ресурсодобывающих регионах там 50, 60, 70, 80, может быть, тысяч даже. В армии сейчас сильно повысили. А в центральных регионах это может быть и 16, 17, 18, сейчас уже 20, 20 с лишним тысяч. И, когда люди слышат: «Да, средняя такая, а у нас меньше», – да, в регионе может быть и меньше, но я говорю про среднюю [зарплату].

Да, это, конечно, цифра приблизительная, но для чего она приводится? Она отражает тенденцию, движение, а она у нас явно позитивная. Как бы там ни было, она всё равно растёт. Небольшая, но всё равно она за последний год подросла. Вот я о чём говорю.

Поэтому говорить о том, что эти цифры некорректны, не совсем точно.

Теперь по поводу реформы. Что касается переименования, это дело вкуса. И как вы понимаете, это я исполнял обязанности Председателя Правительства, конечно, в курсе был того, что происходит. Но дело даже не в переименовании. Может быть, можно было этого и не делать совсем. Но дело в том, что к тому времени реально назрела необходимость структурных, системных изменений в системе МВД, в том числе и необходимо было повышать уровень заработной платы. И ведь сколько тогда говорили: хотите, чтобы в милицию пришли приличные люди – платите им больше. Вот стали платить больше. Нет, насчёт того, что не приходят, это тоже так, знаете… Вот во Всеволожске, может быть, и есть проблема. Так же как и во многих других местах. То, что сотрудники милиции после повышения заработной платы воют, – ну, наверное, кому-то тяжелее стало, нагрузка увеличилась. Но я могу Вам привести цифры, тоже усреднённые, но они корректные: 75 процентов опрошенных гордятся своей работой и хотят продолжать службу в системе МВД, понимаете? Но есть и 25, у которых отличное мнение. Это тоже немало. И, может быть, как раз те люди, о которых Вы говорили, попадают в эти 25 процентов. Но мы-то говорим в обобщённом виде и о тенденциях, как я сказал.

Что касается преступности. Она у нас высокая. Это факт. И нам нужно работать по понижению преступности, по всем направлениям. Это касается и воспитания, это касается освещения в средствах массовой информации. Это касается дальнейшего повышения социального статуса сотрудников правоохранительных органов. Это касается совершенствования законодательства. И нужно в конце концов, самое главное, добиваться того, о чём коллега Ваш здесь говорил: чтобы добиться того, чтобы не бесконечно повышать ответственность за совершенные правонарушения, а сделать ответственность неотвратимой.

Д.ПЕСКОВ: Последний вопрос, наверное, да, Владимир Владимирович?

В.ПУТИН: Сейчас-сейчас.

Д.ПЕСКОВ: «Независимая газета». Будьте любезны, микрофон «Независимой газете».

ВОПРОС: Александра Самарина, «Независимая газета».

Добрый день!

Владимир Владимирович, мой вопрос о политической конкуренции. В 2000-е годы, в годы так называемой суверенной демократии, политические проблемы, проблемы политического развития решались у нас методом политтехнологий. Мы знаем об этих проблемах. Это и людей не допускали на выборы, признавали недействительными подписи. Это только часть проблем, с которыми сталкивался человек, который шёл на выборы и не доходил до политического олимпа.

Анализируя Ваше Послание и сегодняшнее выступление, газета приходит к выводу о том, что на смену политической технологии приходит политика, что именно Вы и действующая политическая элита уже в большей степени интересуется политикой, о чём говорит и то, что Вы в Послании призываете элиты впрягаться и пахать, то, что Вы упомянули в Вашем Послании, что могут быть введены избирательные блоки на следующих выборах.

В общем, согласны ли Вы с тем, что на смену политтехнологиям приходит политика в действиях нашей политической элиты и это, в общем-то, даст возможность развивать политическую конкуренцию, допускать к участию в политике оппозиционных деятелей? Спасибо.

В.ПУТИН: Я не думаю, что мы полностью избавимся от политтехнологий. Вы знаете, ведь политтехнологии привнесены в нашу политическую жизнь. Они не родились у нас, на нашей почве. Они привнесены более опытными и, можно сказать, ушлыми предпринимателями, которые в этой сфере давно работают в странах развитой демократии и зарабатывают неплохие деньги в ходе этих политических процессов.

Вы знаете, сколько, например, досрочно проголосовало в США на выборах Президента Соединённых Штатов? Огромное количество людей досрочно голосовали. Нас бы скушали уже за такую цифру, понимаете. А это что, не политтехнологии? Конечно, это политтехнологии. Я уже не говорю про специальные, специализирующиеся на предвыборных кампаниях организации, компании и фирмы. Это бизнес на политике, и, конечно, этот бизнес будет развиваться. Нам нужно просто минимизировать негативные стороны этого процесса, но от этого нам никуда не уйти. Как Черчилль говорил: «Не знаю худшей системы управления, чем демократия, но лучшей тоже нет». Это такие негативные стороны этого процесса, может быть, неизбежные.

Что же касается конкуренции, то, конечно, она будет расти. И я с Вами не могу не согласиться, я согласен с вами в том, что нам больше нужно внимания уделять не политтехнологиям, а именно политической борьбе, легальной политической борьбе, которая должна представлять из себя борьбу мнений по решению проблем, перед которыми стоит страна. Не просто «вали такой-то отсюда», «уходи такой-то», «давайте мы всё зачистим до основания, а затем мы свой, мы новый мир построим – кто был ничем, тот станет всем». Мы это уже проходили, в рядах так называемой непримиримой оппозиции в основном люди, которые были уже во власти, и что они построили, мы знаем, как они работали в регионах Российской Федерации, известно, там поразвалили всё, и в федеральных органах власти работали, мягко говоря, не очень эффективно.

Но у них должна быть своя повестка дня, свои предложения по решению проблем, перед которыми стоит страна. И в этом смысле я очень рассчитываю на то, что после принятия решений, скажем, по свободе регистрации политических партий, вот эта борьба примет действительно настоящий конкурентный характер и создастся конкурентная политическая среда в России. Но нужно, чтобы люди имели возможность заявить свою позицию – я уже в Послании об этом говорил – непростая задача для власти.

Сейчас уже 48 партий, по-моему, зарегистрированы, 200 создаются, созданы инициативные группы по созданию 200 партий. Это сложная задача – всем предоставить равное право, но надо к этому стремиться. И я искренне говорю об этом. Почему? Потому что, когда мы это обеспечим, будет хорошо видна дурь каждого из нас. Я и себя тоже имею в виду.

Д.ПЕСКОВ: Владимир Владимирович, 3 часа 25 минут в эфире.

В.ПУТИН: Давайте «6 соток».

Д.ПЕСКОВ: «6 соток».

ВОПРОС: Большое спасибо, Владимир Владимирович.

Андрей Туманов, теперь уже внештатный корреспондент газеты «Ваши 6 соток».

В.ПУТИН: Почему внештатный?

А.ТУМАНОВ: Теперь я работаю в Государственной Думе.

В.ПУТИН: Карьерюга такой. (Смех.)

А.ТУМАНОВ: Владимир Владимирович, вот уже много раз я вам задавал вопросы, по-моему, шесть раз, ну плюс ещё Дмитрию Анатольевичу. И вопросы примерно всегда одинаковые с теми или иными нюансами. И меня уже коллеги начинают упрекать: то ли тебя переклинило немножечко. Ну а я говорю: ну может быть, всё-таки это у нас немножечко вот государственная система недостаточно эффективно работает, вот та самая вертикаль, когда достаточно простые вопросы, вопросы, допустим, о садоводах, о мелких землевладельцах, вопросы о земле, о меже, о границе, которые касаются миллионов людей, в основном пенсионеров, не решаются годами. Так вот как Вы сами это оцениваете?

В.ПУТИН: Согласен. Я знаю Ваши все вопросы наперёд, мы с Вами давно знакомы. И, кстати сказать, я не думаю, что вы должны здесь оправдываться, что вы специализируетесь на какой-то конкретной теме. Вообще, на самом деле это крайне важная вещь – специализация представителя прессы, журналиста. Я вот в Послании говорил о корпусе судебных журналистов, которые ещё в XIX веке у нас возникли, это были люди высоко, хорошо образованные, знающие законодательство, обладающие очень хорошим языком, доходчивым, грамотно умевшие излагать свою позицию и, безусловно, игравшие очень важную роль в развитии судебной системы России.

Поэтому если вы специализируетесь на этой теме, ничего здесь зазорного нет. А вопрос, который вы формулируете и которым вы озабочены, он крайне важным является для страны. Ведь справедливое распределение земельных ресурсов – я сейчас в широком смысле этого слова говорю – является ключевым вопросом экономики и социальной справедливости. У нас эти вопросы крайне забюрокрачены, и эта забюрокраченность не позволяет нам вернуть в хозяйственный оборот значительную часть наших плодородных земель. А у нас, между прочим, пашня Российской Федерации – 55 процентов от мировой пашни. И здесь, конечно, очень важно справедливым образом решать вопросы и мелких собственников, и тех, у кого 6 соток и 15 соток.

Я воспользуюсь вашим вопросом и выйду за его рамки, нам очень важно справедливым и правильным образом решить вопрос развития жилищного строительства применительно к тем территориям, которые расположены близко к крупным городам и имеют хорошую достаточно развитую инфраструктуру. Потому что это самый большой ресурс решения жилищной проблемы в стране. Но нужно это делать таким образом, чтобы не ущемлять тех, кто может и хочет работать на земле, производить сельхозпродукцию.

У нас выработана целая система мер, и прежде всего она связана с кадастровым учётом. За землю люди платят уже в соответствии с кадастровой оценкой, за недвижимость – пока исходя из старой бюрократической системы оценки. Поэтому нам нужно всё это привести в соответствие со здравым смыслом и наладить кадастровый учёт недвижимости. И всё это вместе нужно будет свести в реализуемые административные процедуры.

Пожалуйста, ещё – «Польска не згинела!», пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, а Вы ещё не сказали о пенсионерах.

Д.ПЕСКОВ: Вы уже задавали вопрос.

ВОПРОС: Нет, которые работают. Малышкина, ей 83 года, а она работает всё ещё по модной сейчас профессии «консьержка» и всё время Вас вспоминает. Так вот я хочу сказать, закон это или как, допустимо людям работать до такого возраста?

В.ПУТИН: Вы хотите ограничить их – если человек хочет работать? У нас есть много предложений, связанных с тем, чтобы изменить систему пенсионного обеспечения таким образом, чтобы человек, который работает, не получал бы пенсию. Реализация Ваших идей может привести к такой форме решения проблем. Поэтому нужно здесь делать очень аккуратно, действовать очень аккуратно. Если человек в состоянии работать и хочет это делать…

ВОПРОС: Телекомпания «Тефален» из Польши.

Вопрос, который, по мнению многих поляков и польских властей, осложняет очень сильно в этот момент отношения Польши и России, – это расследование смоленской катастрофы, причин катастрофы, а точнее – момент: обломки самолёта, они всё время лежат на аэродроме в Смоленске.

Поляки считают, по эмоциональным соображениям это очень важно для нас: понятно, там сгинула элита Польши, – мы бы хотели, чтобы эти обломки как можно скорее вернулись в Польшу. Следственный комитет отвечает, что это доказательство, которое должно сохраниться в России до конца расследования. Поляки говорят: Мы готовы сохранять, сторожить эти обломки, но в Польше, и в любой момент открыть доступ для российских исследователей до них.

Существует ли такая возможность? Может быть, Вы повлияете на Следственный комитет, чтобы всё-таки они решили этот вопрос, как быстро передать эти обломки?

И второй, маленький, вопрос. Через месяц в лагере Аушвиц открывается национальная выставка России. Тоже вопрос, который решался очень долго, долгие дискуссии по этому поводу. Вы были в 2005 году в Аушвице, Вы знаете эту проблему: открывается выставка, обычно открывают её главы государств. Вы приедете в Польшу?

В.ПУТИН: Я не знаю, есть ли у меня приглашение. Вы знаете, между нами, президентами, так не заведено: решил – и приехал. Надо приглашение получить. Но надо посмотреть, что там предлагается. В принципе, Вы же сами сказали, я там был.

Когда мероприятия подобного рода проводятся, это то, что нас объединяет и со всем цивилизованным миром, и с поляками тоже. Я хочу поблагодарить Польшу за то, что поляки не забывают об этом и такие мероприятия проводят и организуют. Тогда меня приглашал Президент Квасьневский. Он провёл это мероприятие на очень высоком уровне. Было очень много ветеранов. Это очень доброе и полезное мероприятие.

А что касается останков самолёта, обломков, то всё-таки это должны решать следователи. Я же деталей не знаю. Мы не вмешиваемся в расследование. Как мне представлялось, между польскими следователями и российскими был налажен очень конструктивный, деловой контакт. Они работают вместе. И работали до сих пор вместе достаточно солидарно и эффективно.

Я не думаю, что мы должны здесь держаться за эти обломки вечно. Хотя позиция Следственного комитета мне в деталях неизвестна. Я переговорю с руководством Следственного комитета.

Единственное, чего, мне кажется, нельзя делать, это политизировать эту проблему. Это трагедия. Мы скорбим вместе с польским народом. Вы знаете, как мы к этому отнеслись, причём искренне абсолютно. Разумеется, мы заинтересованы в объективности расследования.

Если плохие погодные условия, если приземлившийся за два часа до этого польский борт в лице командира предупреждал командира следующего борта № 1, что лететь сюда нельзя, условий для посадки нет, а они всё равно полетели. Трагедия, понимаете? Я бы даже не стал сейчас в этом ковыряться, копаться. Но, конечно, мы должны добиться абсолютно объективного ответа на все вопросы, которые есть и у нашей, и у польской общественности. Это дело Следственного комитета, я с ними переговорю.

Вот там девушка с какими-то зверюшками.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

В.ПУТИН: Здравствуйте! Что там у вас за зверюшки?

РЕПЛИКА: Это кот. Просто не знала, как ещё привлечь ваше внимание. Продемонстрирую!

Д.ПЕСКОВ: Так вы не про зверюшек?

РЕПЛИКА: Нет. А можно я про детишек?

В.ПУТИН: Давайте.

ВОПРОС: Александра Красногородская, «Русская служба новостей».

Уж, извините, пожалуйста, я с тем вопросом, который набил оскомину, который сегодня неоднократно звучал. Если можно – краткий ответ. У меня просто есть список в руках тех детей, по которым уже принято решение об усыновлении иностранными родителями. Это 9 человек, и там всё больные синдромом Дауна и с ДЦП. Детишкам 5–6 лет. Вот вопрос, что будет с ними, если Вы всё-таки этот закон подпишете?

И второй вопрос, очень важный. Речь идёт о воспитательной роли государства в нашей стране. В советское время, безусловно, такая роль у государства была, а сейчас, мы знаем, что идёт активное финансирование кинофильмов, государственных каналов. Но у меня вопрос, почему на этих каналах, которые частично финансируются государством или принадлежат компаниям с госучастием, работают журналисты, которые позволяют себе порой делать акцент, в первую очередь, на негативной состоянии нашей страны, – там всякие сванидзе, доренки, познеры? Скажите, пожалуйста.

В.ПУТИН: Добрались наконец-то до них.

А.КРАСНОГОРОДСКАЯ: Подождите-подождите. Они ругают Русскую православную церковь, они поднимают вопросы, разжигающие межнациональные конфликты – почему так происходит?

Спасибо большое. Первый вопрос и второй.

В.ПУТИН: По поводу первого вопроса я уже говорил, и мне добавить нечего, я не видел текста закона. Он во втором чтении принят, да? Нужно посмотреть на него и тогда можно будет сделать вывод о том, что с теми детьми, о которых Вы сказали.

А потом речь ведь идёт о запрете на усыновление не всем иностранцам – речь идёт об американских усыновителях. Но мы с Вами не знаем, какие иностранцы выбрали этих детей для усыновления, и на сам текст надо посмотреть, и договор у нас ещё действует. Надо с этим разобраться, как соотносится. Надо с юристами поговорить, как будет соотноситься принятый закон и международное соглашение, которое было подписано. Поэтому это всё предмет профессионального разбирательства. Сейчас я просто не готов Вам ответить. Это первое.

Второе, насчёт позиции отдельных представителей прессы по тем или иным проблемам нашей жизни, нашего бытия. Я бы не стал так ругаться, потому что федеральные каналы и так достаточно ругают по поводу их позиции. Но, я так понимаю руководство каналов: их позиция заключается в том, чтобы представить на суд общественности разные точки зрения, а дело уже самих журналистов, как эту точку зрения излагать. Её можно излагать корректно, а можно излагать неприемлемыми способами. Я очень рассчитываю на то, что эти люди нас услышат. Ваш вопрос говорит о том, что Вы и люди, которые занимают Вашу позицию, считают как минимум, что изложение их позиции происходит в неприемлемых формах.

РЕПЛИКА: Интернету дайте.

В.ПУТИН: Давайте интернету. А где интернет? Пожалуйста.

РЕПЛИКА: Спасибо большое, что Вы спустя три с половиной часа обратили внимание на интернет.

В.ПУТИН: Обращаю Ваше внимание на то, что я не вёл пресс-конференцию – это делал мой пресс-секретарь. Но это просто ремарка. Пожалуйста.

Ещё ничего не сказал, а уже напал сразу, не надо быть таким агрессивным.

ВОПРОС: Хотелось бы вспомнить Ваше Послание, в котором Вы сказали про милосердие и духовные скрепы. Не кажется ли Вам, что пора милосердие и духовные скрепы обратить в сторону заключённых по «Болотному делу».

Например, Вы знаете, наверное, что есть такой человек Владимир Акименков, который сейчас сидит в СИЗО уже несколько месяцев, и он теряет зрение стремительно. В то время как госпожа Васильева, которая работала в Минобороны и причинила значительный больший урон государству, чем Акименков, находится дома в 13-комнатной квартире и требует уборщицу. Считаете, нормальная эта ситуация? Это первый вопрос.

И, если позволите, второй вопрос. Не кажется ли вам странным, что у государства – и сильного государства, как Россия, которое поднялось с колен, – усилиями СК и господина Бастрыкина из Следственного комитета главным его внешним врагом сейчас стала даже не маленькая Грузия, а мелкий и незначительный политик Гиви Таргамадзе, а главными внутренними врагами даже не Алексей Навальный, а мелкие оппозиционеры Развожаев и Константин Лебедев, которых судят за соответственно заговор против России.

Спасибо.

В.ПУТИН: Пожалуйста. Я ещё ничего не сказал, но всё равно пожалуйста.

По поводу того, кто стал врагом Следственного комитета: у Следственного комитета нет врагов персональных – Следственный комитет обязан следить за исполнением российского законодательства, а в случае его нарушения производить расследование и предлагать суду принять окончательное решение. Мы должны обратить на это внимание.

А что касается того грузинского политического деятеля, то он совсем не враг Российской Федерации – он человек, который пытался (и, может быть, до сих пор это делает) подстрекать граждан Российской Федерации к совершению противоправных действий, которые могли выражаться в совершении террористических актов, к незаконному захвату власти. Я думаю, что это очень убедительно было показано съёмками, под которые они случайно, должен вам раскрыть государственную тайну, попали в контролируемом помещении. Но это объективные данные, против этого не попрёшь. Он их инструктировал по поводу того, как совершить преступление в Российской Федерации, и это должно иметь правовую оценку. И не нужно его защищать. А обсуждение, как они говорят, в шутку или не в шутку, совершения терактов, в том числе и взрывов на железной дороге, – против этого Бастрыкин не должен проходить, потому что такие случаи и такие трагедии в нашей стране, к сожалению, случались.

Как же Бастрыкин может пройти мимо того, что обсуждается возможность взрыва поезда где-то в районе Иркутска? О чём Вы говорите, Вы же гражданин России, Вы сами могли оказаться в этом поезде, или дети Ваши, или знакомые, или другие пользователи интернета, разве можно так? Это первое.

Второе, по поводу того, кто сидит в тюрьме: я не думаю, что за участие в массовых акциях, даже если они были проведены с нарушением закона, нужно сажать в тюрьму. Вот у меня лично как у главы государства и у человека, который имеет базовое юридическое образование, такая позиция. Но – и я хочу обратить на это особое внимание – недопустимо абсолютно рукоприкладство в отношении представителей органов власти. Вы наверняка относитесь с уважением к правовой системе Соединённых Штатов. Попробуй там в руку карман [засунуть] и вытащи что-нибудь – сразу пулю в лоб получите, без разговоров. И полицейского оправдают. Там очень жёсткие правила в отношении представителей правопорядка. Почему кто-то считает, что у нас дозволено срывать погоны, либо бить по лицу, либо душить представителя власти? Если мы с вами позволим это делать кому бы то ни было, вне зависимости от политических взглядов этих людей, мы развалим правоохранительную систему страны. Завтра они скажут: идите сами на улицу и боритесь – допустим, с представителями крайних националистических движений. Вы одобряете их деятельность? Думаю, что – имея в виду ваш либеральный подход – вряд ли. Так они скажут: «Очки сними и иди туда, и дерись с ними сам». Вы понимаете, мы развалим полицейскую систему. Крайне аккуратно нужно к этому подходить.

Но деталей, я говорю искренне, Вы назвали фамилии, я не знаю: по каким основаниям этих людей задержали и на период расследования лишили свободы, – но я посмотрю. Если это связано с тем, что я сказал, я вмешиваться не буду. Если связано просто с тем, что они принимали участие в этих акциях, – думаю, что это неправильно, и вообще на будущее, конечно, правоохранительные органы должны будут иметь это в виду.

Пожалуйста.

ВОПРОС: Екатерина Винокурова, «Газета.ру».

В продолжение вопроса моего коллеги Ильи Азара и Дианы Хачатрян из «Новой газеты» хотелось бы обратить Ваше внимание на следующее. Согласно ноябрьским опросам «Левада-центра» рейтинг доверия жителей России к Вам составляет около 34 процентов. Количество недовольных курсом Правительства и курсом нынешней власти уже 55 и 45 процентов соответственно.

Как Вы считаете, почему падают рейтинги, почему растёт в обществе недоверие к власти, ко всем её институтам? И не связано ли это, например, с разницей в условиях содержания 18-летней обвиняемой по «Болотному делу» Духаниной и бывшей чиновницей Васильевой; с тем, что, с одной стороны, у нас в реактивном порядке принимается ответ на «закон Магнитского», хотя значительная часть общества хочет хотя бы дискуссий по этому поводу, выступает против этого, и, с другой стороны, совершенно не слышат тех людей, кто к власти нелоялен.

Спасибо Вам большое за ответ.

В.ПУТИН: Я постараюсь быть предельно объективным, но не знаю, понравится ли Вам эта объективность. Я думаю, что вопросы, связанные с рейтингами, во-первых, всегда очень приблизительны. Сегодня рейтинг чуть выше, завтра чуть ниже. Не думаю, что это так напрямую коррелируется с теми проблемами, о которых Вы сказали.

Кстати говоря, Вы же всё-таки представляете либеральный спектр нашего общества. Вот Вы сейчас сказали про Васильеву, которая находится под домашним арестом. Совсем недавно я от представителей вашей среды слышал совсем другие речи: «Разве можно за экономические преступления сажать в тюрьму?!» Вы будьте тогда последовательными, пожалуйста, будьте последовательными!

Её подозревают в совершении уголовного, но экономического преступления. Во-первых, процесс доказывания там довольно сложный. И вопрос не в том, что её заперли или не заперли в местах лишения свободы, в следственном изоляторе. Вопрос в том, чтобы она никуда не скрылась от суда и следствия. И вопрос в том, чтобы была обеспечена объективность разбирательства. Следствие и суд приняли такое решение. И что? Это же не значит, что дело там кто-то сворачивает. Я уже отвечал на этот вопрос: никто ничего сворачивать не будет! Будет всё доведено до конца и по этому делу, и по другому.

Что же касается внимания общества к проблемам, которые Вы называли, Вы назвали фамилии, я не знаком с этими фамилиями, говорю Вам честно и откровенно. Свою позицию по этому вопросу я уже определил, отвечая на вопрос Вашего коллеги, всё хорошо в меру.

Если это связано с правонарушением в ходе каких-то массовых мероприятий в отношении представителей власти, прежде всего правопорядка, то это одно дело. А если это просто что-то другое, мне не очень понятное, то это второе. Если это связано с возможной подготовкой или хотя бы с обсуждением возможного совершения противоправных действий, связанных с незаконным захватом власти в отдельных регионах, совершением террористических актов, как уже упоминали этого грузинского политика, который подталкивал, провоцировал наших деятелей к совершению этих актов, – это третья позиция. Я этого в деталях не знаю. Свою позицию, считаю, я достаточно ясно изложил.

Д.ПЕСКОВ: Владимир Владимирович, три часа пятьдесят минут мы уже работаем.

В.ПУТИН: Давайте «Рейтер».

ВОПРОС: Владимир Владимирович! Алексей Анищук, агентство «Рейтер».

Недавно по лентам информагентств прошло сообщение о том, что российский суд принял решение сократить срок содержания в тюрьме Михаила Ходорковского. Я думаю, для многих в этой аудитории и по ту сторону телеэкрана, наверное, не секрет, что подобное решение российский суд, будучи независимым, всё равно не может принять без какого-то согласования с Вами.

В.ПУТИН: Почему это?

А.АНИЩУК: Вы несколько лет назад говорили, что вор должен сидеть в тюрьме. Значит ли это, что, может быть, у Вас изменились в некотором роде взгляды? Что Вы считаете, что Ходорковский уже посидел достаточно и может выйти на свободу?

В.ПУТИН: Послушайте, у Вас неправильное представление о функционировании нашей судебной системы. Это первое.

Второе. Я четыре года не был главой государства, тем не менее суды оставались при той позиции, которую мы с Вами знаем. Я никак не мог влиять, я хочу, чтобы вы все услышали. Я не влиял на деятельность правоохранительных и судебных органов вообще никак. Я вообще не лез в эту сферу. Я занимался своей конкретной работой, и тем не менее наши суды остались при том мнении, которое нам хорошо известно.

Были приняты определённые поправки в действующий закон. Они, видимо, и дали основание суду принять то решение, о котором Вы сказали, вот и всё. Это всё соответствует действующему российскому законодательству и правоприменительной практике.

Что касается моего тезиса о том, что вор должен сидеть в тюрьме. А кто против? А что, он должен гулять по улице? Вот посадили под домашний арест, так наши либеральные деятели недовольны, они говорят: «В тюрьму надо». Так вы определитесь: кого в тюрьму, кого не в тюрьму. Или у вас какой-то выборочный подход к этому вопросу?

Что касается самого Михаила Борисовича, то здесь нет никакого персонального преследования. Вы понимаете, я очень хорошо помню, как развивался этот процесс. Нет ничего такого, а всё пытаются представить какое-то политическое дело. А что, Михаил Борисович занимался политикой? Он был депутатом? Возглавлял какую-то партию? Да ничего этого не было в помине. Там речь идёт чисто об экономическом преступлении, об экономическом деянии. Суд принял такое решение.

Посмотрите, что в тех же Штатах делается. Там и 99 лет дают за экономические преступления, и сто. Вот замечательный пример – это руководитель одного из фондов. Чем всё закончилось? Трагедией – у него члены семьи покончили жизнь самоубийством и так далее.

Это мировая практика. Нам всё время говорят об избирательности закона. Вы думаете, что в Штатах он единственный человек, который нарушает? Тоже, наверное, не единственный. Просто до него добрались, до других – нет. То же самое и у нас. Не надо политизировать эти вопросы. Я уверен, что когда в соответствии с законом, всё будет нормально, Михаил Борисович выйдет на свободу. Дай бог ему здоровья.

РЕПЛИКА без микрофона.

В.ПУТИН: Про налоги – это важный вопрос. Я, правда, не знаю, что Вы хотите спросить.

ВОПРОС: Здравствуйте! Пережогина Олеся, журнал «Главбух».

Представляя наших читателей, сначала хочу тоже внести предложение. Очень распространённая профессия – бухгалтеры. К сожалению, у них до сих пор нет своего профессионального праздника.

В.ПУТИН: Да что Вы? Мне кажется, что уже есть.

О.ПЕРЕЖОГИНА: Нет, действительно нет.

В.ПУТИН: Каждая профессиональная группа имеет.

О.ПЕРЕЖОГИНА: Официально – нет. 21 ноября – это день налоговых органов, но не главбухов. Если было бы возможным ввести такой праздник, наши читатели были бы счастливы.

И вопрос более серьёзный – по поводу страховых взносов. Малый бизнес очень переживает по поводу поднятия, особенно индивидуальные предприниматели, потому что нагрузка в следующем году для них очень сильно увеличится. Планируется ли какое-то снижение и вообще каким образом будет развиваться система страховых взносов? Будут ли тарифы остановлены или дальше будет увеличение? Спасибо.

В.ПУТИН: Мы так много обсуждали этот вопрос и с профсоюзами, и на экспертных площадках. Ряд экспертного сообщества в своё время говорил: не надо повышать страховые взносы. Потом их всё-таки повысили. И экономика как бы втянулась в эту систему отсчёта.

Потом возник вопрос: надо бы понизить, потому что малому и среднему бизнесу тяжеловато. И те, кто выступал против повышения, сказали: «Уже ничего не трогайте. Не надо трогать. Экономика привыкла к этому, и бизнес справляется». Тем не менее мы понизили.

Дальнейшего снижения не предусмотрено. Во всяком случае, мы пока не рассматривали, хотя мы будем стремиться к снижению общей налоговой нагрузки в стране. Но ведь это связано с доходами бюджета и с исполнением наших социальных обязательств.

Наша налоговая нагрузка в целом усреднённая, она не больше, а, может быть, даже меньше, чем в развитых экономиках. Поэтому, мне кажется, на сегодняшний день самое главное для нас – обеспечить стабильность налоговой системы.

Пожалуйста, прошу Вас.

ВОПРОС: Молодёжный телеканал «О2ТВ».

Владимир Владимирович, в нашей стране существует много различного рода молодёжных организаций. Часть из них привязана к каким-либо партиям, движениям и так далее, часть политизирована. Как Вы считаете, может быть, есть смысл создать некую общероссийскую молодёжную организацию под эгидой, например, Народного фронта или нет, здесь опять будет политика, которая вобрала бы в себя всё лучшее, что раньше было в комсомоле и в пионерии, но без идеологической накачки, которая бы занималась школьниками, подростками? Потому что не секрет, что зачастую они предоставлены сами себе. Эта организация занималась бы патриотическим воспитанием, физической культурой, каким-то дополнительным образованием и так далее. Это первый вопрос.

И, если можно, в продолжение вопроса канала «Россия» о стабильности. Владимир Владимирович, Вы один из немногих в мире политиков, государственных деятелей, имеющих такой опыт управления большой, огромной страной; я бы, наверное, даже Вас назвал «русским Дэн Сяопином» – по масштабу реформ, которые Вы проводите. Вы не задумывались о написании книги, в которой могли бы поделиться опытом, в том числе с подрастающим поколением?

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо Вам большое за вопрос, за такое лестное сравнение. Я не думаю, что я его заслужил, но всё равно приятно.

По поводу книжек. Писать, мне даже диктовать – некогда. У нас была идея с некоторыми моими друзьями, чтобы я надиктовывал хотя бы в конце дня или в конце недели просто хронологию происходящих событий – я не успеваю, просто не успеваю даже продиктовать. Даже сам не успеваю наговаривать на диктофон, сил нет уже в конце дня, не до этого. Хотя это было бы интересно.

Что касается такой массовой организации: Вы знаете, ведь я говорил о наболевшем – о патриотическом воспитании. Конечно, можно сколько угодно и зубоскалить, и ехидничать на эту тему. Но зубоскалить и ехидничать могут те люди, которые не связывают свою судьбу и судьбу своих детей с этой страной.

Ваша коллега слева от Вас только что говорила про моих учителей; Вы много говорили о пенсионерах. Ну как без уважения относиться к нашим родителям? Как без уважения относиться к тем людям, которые строили нашу страну тысячу лет? Если мы не будем об этом думать, не будем думать о том, чему нас учили учителя по истории в школе, у нас будущего не будет. А без патриотического воспитания, причём с детского возраста, нам не решить кардинальных, системных вопросов, стоящих перед нашей страной. Ведь у вас у всех дети или будут дети, кто совсем ещё молод и не имеет их, но ведь если мы хотим жить в этой стране, мы должны об этом подумать. Ведь посмотрите, как в других странах решаются вопросы, связанные с патриотическим воспитанием. Ведь в некоторых странах, вы знаете это, в каждой школе флаг государственный поднимают перед началом учёбы, почти в каждом доме есть государственный флаг. Но это не случайно, это не мелочь.

Не нужно заниматься начётничеством, не нужно формализовать всю эту работу, нужно относиться к этому творчески. Но я хочу обратиться к вам, услышьте меня, пожалуйста: от вас очень много зависит. На вас, на ваших плечах огромная ответственность за страну. И дело совершенно не в политике – каждый из вас, из ваших коллег может иметь какую угодно позицию и как угодно относиться к действующей власти либо к той политике, которая проводится в сфере экономики, в социальной области либо во внутренней политике и в международной в том числе. Но есть основополагающие принципы существования самого государства, и один из этих принципов – уважение к своей истории и воспитание патриотизма.

Можно ли создать какую-то универсальную организацию в наших условиях? Трудно сказать. Мне кажется, что это очень сложно сделать. Но главное, что такие организации, здесь я с Вами полностью согласен, должны быть максимально деполитизированы. Я уже говорил в Послании о готовности поддержать ассоциацию спортивных студенческих организаций. Вот если по этому пути мы пойдём, то, может быть, и у нас будет положительный результат.

Д.ПЕСКОВ: Владимир Владимирович, четыре часа.

ВОПРОС: Я не могу не исполнить просьбу. У меня есть пятилетняя дочь, она просила меня передать привет Президенту Путину: Владимир Владимирович, Вам большой привет от Грибчатовой Ани из города Якутска.

В.ПУТИН: Анечке тоже большой привет от нас всех.

ВОПРОС: Спасибо. Вопрос мой немножко о другом. Я думаю, он будет интересен всем, кто на Севере живёт.

Вы бывали в посёлке Тикси, знаете ситуацию. Мы хотим услышать от Вас, что государство намерено сделать для того, чтобы возродить и развивать Северный морской путь и морской порт Тикси, в частности? Спасибо.

В.ПУТИН: Морской порт Тикси, безусловно, связан с экономической деятельностью, в том числе и с развитием Северного морского пути. В связи с изменением климатических условий на северах, Вы знаете, количество дней, пригодных для навигации, постоянно увеличивается. И совсем недавно была осуществлена проводка со сжиженным газом, с другими продуктами по Северному морскому пути. Он является экономически гораздо более целесообразным для доставки товаров из Европейской части, вообще из Европы, в Азиатско-Тихоокеанский регион, гораздо более экономически выгодным, чем движение через Суэцкий канал. Он безусловно будет осваиваться так же, как будет продолжаться работа по экологической очистке северов, будет продолжаться работа в связи с возрождением Северного морского пути по созданию пунктов обеспечения безопасности на всём его протяжении. Надеюсь, что такие точки, как Тикси, будут возрождаться.

Сегодня там ситуация неприемлемая, и решение Министерства обороны закрыть там аэропорт – очень спорное. Но я уверен, что и эти решения тоже будут поправлены. Во всяком случае нужно возрождать и Тикси, и другие населённые пункты подобного рода. Я неоднократно, кстати говоря, обращал внимание руководства республики на необходимость уделить больше внимания развитию Тикси. Там ситуация очень сложная, я видел, что там творится. Не уверен, что всё это сделано должным образом. Нужны коллективные усилия, общие усилия и федерального центра, и республиканских властей.

Кстати говоря, вы знаете, что мы будем развивать ледокольный флот: и атомный, и с обычными двигательными установками? Это всё говорит о наших серьёзных намерениях развивать эту важнейшую артерию.

Давайте мы сюда переедем – Астрахань? Давайте, Астрахань.

ВОПРОС: Спасибо, Владимир Владимирович, что дали слово.

Хватит Ходорковского, хватит Магнитского – приглашаем Вас на зимнюю рыбалку. Реки скованы, раньше времени зима пришла сейчас. Правда, самолёты уже переполнены, и летом тоже трудно на рыбалку попасть. С экологией хорошо становится, слава Богу; федеральная программа сейчас заработала – и реку чистят, протоки чистят. Стало хорошо и с рыборазведением, промышленным рыболовством. Но вот бюрократия со стороны Госкомрыболовства продолжается. Вы знаете, эта история старая уже в Астрахани тянется-длится, митинги были. И вот сейчас, в этом году, Госкомрыболовство ввело новые правила, согласно которым простой рыбак, обыкновенный, который на лодке, на байде выезжает, в камышах ловит, перетягивает сеть, приравнен – теперь уже, оказывается, он стал капитаном морского рыбопромыслового судна, такого же, как китобойная флотилия, такого же, как когда кефаль ловят на Чёрном море. И ему вменили вот этими правилами и проверяют строго, чтобы у него был обязательно промысловый журнал, чтобы у него обязательно были правила рыболовства и оригинал разрешения на лов, где он должен, в этом промысловом журнале, показывать, где он находится: широту, долготу. И после каждого притонения, после каждого перетягивания сети учитывать, сколько он поймал щук, сколько поймал сазанов. Понимаете, это забюрократизировано уже. А если поймают, то штрафуют: штрафы для простых колхозников – рыбаков достигают 10–15 тысяч рублей за один раз. Как эту бюрократию исправить?

В.ПУТИН: Да, я обещаю Вам, что обязательно на этот вопрос обращу особое внимание, и вместе с Госкомрыболовством посмотрим, что там нужно сделать, чтобы разбюрократить ситуацию. Понятно, чем это вызвано – вызвано борьбой с браконьерством. К сожалению, в дельте Волги браконьерство полностью не изжито. Но создавать невозможные условия для работы легально работающих рыбаков, конечно, нельзя.

Я помню очень хорошую, расскажу вам сейчас, замечательную историю. Когда я туда приехал несколько лет назад, пресса не прознала, мы с утра поехали по этим плавням на катере. Стоит такая лодка, и там, по-моему, четыре рыбака ловят рыбу. Я к ним подъехал, так приподнялся: один из рыбаков, мужик, повернулся, на меня посмотрел и начал креститься. Я говорю: «Ты чего крестишься?» Когда он понял, что это я, говорит: «Да мы вчера немножко махнули, думал – привиделось». (Смех.)

Но люди там очень достойные, очень работящие, и нужно не мешать, а помогать им работать. Поэтому я вернусь к этой проблеме, обязательно её подниму, посмотрим, что там на деле.

Давайте мы проявим уважение к нашим иностранным гостям. Агентство «Синьхуа», пожалуйста.

ВОПРОС: Уважаемый господин Президент!

На прошлой неделе Вы в своём ежегодном Послании отметили, что в XXI веке вектор развития России – это развитие на восток. И Вы в своей статье, опубликованной в начале этого года, предлагаете поймать китайский ветер в паруса российской экономики. Скажите, пожалуйста, в каких сферах Россия намерена активизировать сотрудничество с Китаем в процессе освоения Дальнего Востока, и вообще как Вы оцениваете уровень нынешних отношений между Россией и Китаем?

Спасибо.

В.ПУТИН: Отношения между Россией и Китаем находятся на очень высоком уровне, я бы сказал – на беспрецедентном уровне доверия и сотрудничества. Уровень нашего взаимодействия на политической арене такой, которого, наверное, никогда раньше не было. Мы координируем свои усилия по основным вопросам международной повестки дня. И, безусловно, взаимоотношения между Российской Федерации и Китайской Народной Республикой по этому направлению стали важнейшим фактором в мировых делах. В сфере экономики мы должны сосредоточиться, прежде всего, на усилении сотрудничества в сфере высоких технологий. У нас это отчасти получается, я имею в виду наши общие проекты в сфере атомной энергетики. Но мы должны больше сделать в некоторых других критически важных отраслях, например в области авиастроения. У нас есть планы не только по созданию широкофюзеляжного самолёта для гражданской авиации – другие направления крайне важны, в том числе в области вертолётостроения.

Есть и другие сферы, я сейчас не буду их перечислять, их много. Но одна из них является системной и весьма важной – это инвестиционное сотрудничество. В этой связи, я полагаю, у нас много привлекательных активов и направлений деятельности, в том числе и в Забайкалье, и на Дальнем Востоке. Китайские инвесторы ведут себя сдержанно, но активно. Они принимают участие в фонде прямых инвестиций. Крупнейший китайский инвестфонд является активным участником работы нашего инвестфонда российского и при поддержке российских коллег выбирает для себя интересные направления сотрудничества. Я считаю, что это очень важно и перспективно. Надеюсь, что известную динамику получит и наше сотрудничество в финансовой сфере. Вы знаете, что часть небольшую, но всё-таки часть товарооборота мы договорились осуществлять в национальных валютах: в рублях и юанях.

Вот наш коллега, у него написано: «Лос-Анджелес», – он так рассердился, что ему не дали слово. Давайте не будем его сердить дальше. Пожалуйста.

ВОПРОС: Уважаемый господин Президент! Сергей Лойко, «Лос-Анджелес таймс».

Вы говорили много в последнее время применительно к делу Евгении Васильевой и к предполагаемым хищениям в «Оборонсервисе», и к роли Сердюкова, что у нас не 37-й год. Конечно, все рады это слышать. Но, возвращаясь к главной теме сегодняшнего дня, для, например, Сергея Магнитского в 2009 году вполне себе наступил 37-й год, для полутора тысяч детей-сирот, которых ни Лахова, ни Афанасьева на содержание не возьмут, из которых 49 детей тяжело больны и их готовы принять американские семьи. И Вы согласитесь со мной, что в Америке в любом случае им будет лучше, чем в детдоме.

Вопрос у меня такой. Я возвращаюсь назад к Сергею Магнитскому, потому что Вы про это говорили. У России было три года, чтобы дать ответ, что же случилось. И тогда бы не было никакого «списка Магнитского», Вы бы не ругались с Америкой, дети бы поехали в Америку, и все были бы довольны и счастливы. Но ответа нет. Что там? Вы проявляете недюжинную осведомлённость в других громких уголовных делах, я не буду их называть. Мне бы хотелось услышать от Вас ответ на вопрос, что там с 230 миллионами долларов, которые якобы таможенные инспекторы и полицейские – милиционеры в прошлом – украли из бюджета. На них можно было бы отстроить прекрасные детские дома, и Медведеву не приходилось бы голословно говорить, что мы что-то должны сделать. Уже бы это было, и мы бы могли держать сирот в нормальном состоянии.

Что произошло с Сергеем Магнитским? Почему для него наступил 1937 год? Хорошо, что он не для всех. Но почему он всё равно возвращается в нашу жизнь?

В.ПУТИН: По поводу Магнитского... (Аплодисменты.)

Это что?

РЕПЛИКА: Поддерживаем вопрос.

В.ПУТИН: Вы поддерживаете вопрос, ну и хорошо.

Когда трагедия с господином Магнитским произошла, ваш покорный слуга исполнял обязанности Председателя Правительства Российской Федерации. И я узнал о том, что эта трагедия случилась, из средств массовой информации. И, откровенно говоря, я и сегодня деталей этого трагического случая гибели человека в СИЗО до сих пор не знаю. Но, конечно, я чувствую, что мне придётся туда погрузиться поглубже.

Но вопрос ведь не в нём. Я хочу, чтобы вы тоже услышали. Я понимаю, что Вы работаете в газете «Лос-Анджелес таймс», а не в «Правде» и не в «Известиях», и Вы должны занять определённую позицию. Я хочу, чтобы была понятна наша позиция. Вопрос совершенно не в Магнитском. Вопрос в том, что американские законодатели, избавившись от одного антироссийского, антисоветского акта – Джексона –Вэника – а они вынуждены были это сделать по экономическим соображениям, – посчитали необходимым тут же принять другой антироссийский акт. То есть мы восприняли это так, что американский законодатель нам всем как бы показал, кто здесь хозяин, чтобы мы не расслаблялись. Не было бы Магнитского, нашли бы другой повод. Вот это нас огорчает. Это первое.

Второе. Не знаю деталей, но я всё-таки осведомлён о том, что господин Магнитский всё-таки погиб, умер не от пыток, его никто не пытал, а от сердечного приступа. И вопрос в том, оказали ли ему вовремя помощь или не оказали таковой – вот что является предметом расследования. Если оставили человека без помощи, тем более в государственном учреждении, то это, конечно, нужно выяснять, что там произошло. Это второе.

Третье. Вы что, думаете, в американских тюрьмах люди не умирают, что ли? Полно. И что? И мы сейчас будем это всё раскручивать? А вы знаете, сколько людей американские правоохранительные органы по всему миру собирают, нарушая юрисдикцию этих стран, и тащат в тюрьму – свою – и там судят? Это нормально? Думаю, что нет. Я уже говорил об этом однажды: почему одна страна считает себя вправе распространить свою юрисдикцию на весь мир? Это подрывает основополагающие принципы международного права.

Кроме этого, господин Магнитский, как известно, не был каким-то правозащитником, он не боролся за права человека. Он был юристом господина Браудера, который подозревается нашими правоохранительными органами в совершении преступлений экономического характера на территории Российской Федерации, и он защищал его интересы. Всё, что связано с этим делом, крайне политизировано, и не мы это сделали.

Теперь по поводу детей. Я уже много раз говорил и хочу вернуться к этому ещё раз. Мы благодарны тем американским гражданам, которые по зову сердца усыновляли или хотят усыновить наших детей, российских детей, российских граждан, и делают это очень достойно, делают это, сообразуясь с высшими принципами гуманизма.

Вы сказали, что в США им будет лучше. Но судя по тому, что мы знаем о трагических случаях, как, например, тот случай, когда ребёнок был оставлен в машине и умер там на солнцепёке, – это лучше или хуже? Мы знаем о других случаях, когда детей избивали до смерти. Это лучше или хуже? Но разве дело в этих конкретных случаях? Ведь и у нас тоже дети погибают. Вопрос в отношении официальных властей к этим трагическим случаям. Людей освобождают от уголовной ответственности, их не желают даже рассматривать. Вот что беспокоит российского законодателя, вот на что отвечает российский законодатель в известном проекте закона, который вызвал такую реакцию. Повторяю ещё раз: надо посмотреть текст этого закона, но в целом мне настроение депутатов Госдумы понятно.

Ребята, надо заканчивать уже, а то мы здесь до утра будем сидеть. Пожалуйста.

РЕПЛИКА: Спасибо большое.

В.ПУТИН: Вы про Карабах, наверное, будете?

Секундочку, микрофон уже у гражданина есть, он задаст вопрос, потом Вам передаст, хорошо?

ВОПРОС: Господин Президент!

Давид Ахвледиани, телеканал TV9, Грузия, Тбилиси.

Кстати, у меня есть качественное грузинское вино, только я оставил в отеле, я не знал точно, пропустят меня с вином или нет.

В.ПУТИН: Нальёте? Угостите вином?

Д.АХВЛЕДИАНИ: Да, я передам пресс-службе.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Вкусное вино в Грузии, я ничего не скажу. В Грузии особая культура виноделия, и она существенным образом отличается от культуры виноделия в Западной Европе. Своеобразное, конечно.

Д.АХВЛЕДИАНИ: Родина вина, можно так назвать. Страбон, Плиний, Геродот писали об этом.

В.ПУТИН: Допустим. Есть и другие мнения, но допустим. Не буду спорить.

Д.АХВЛЕДИАНИ: Владимир Владимирович, тут мой коллега из «Интерфакса», я запомнил, задал вопрос насчёт вхождения России в ВТО. Грузия была последняя страна, которая поддержала, известно, почему она не поддерживала вхождение. И у меня такой вопрос. По обязательствам организации по идее должны появиться грузинские вина и минеральные воды на российских прилавках. Я вчера был в магазине, не заметил там грузинского вина. Как быстро оно появится?

И ещё один вопрос. Недавно премьер-министр Иванишвили заявил, что, возможно, состоится встреча между Иванишвили и Вами. Насколько реально это и когда это может произойти?

В.ПУТИН: Первое, что касается грузинских товаров на российском рынке. Надо посмотреть наши обязательства по ВТО, и если мы должны это сделать, то мы это сделаем. Мы должны исполнять наши международные обязательства. Для нас это не существенно, для грузинской экономики, может быть, это более заметно. Но дело даже не в этом, а действительно, Грузия сняла свои возражения по вступлению России в ВТО, и мы должны быть последовательными и свои обязательства исполнить. Я, кстати, посмотрю на эту проблему. Наверное, она есть. Она должна быть деполитизирована. Это первое.

Второе. По поводу встречи с господином Иванишвили. Я в первый раз об этом слышу. У нас нет никаких официальных заявок по этому вопросу. В целом я этого не исключаю. Я не знаком с господином Иванишвили…

РЕПЛИКА (без микрофона).

В.ПУТИН: Визы не входят в регулирование Всемирной торговой организации. Это отдельный вопрос.

А что касается Иванишвили, я с ним лично не знаком. У него, по-моему, как известно, был даже бизнес какой-то в Российской Федерации. Повторяю: сигналы позитивные исходят пока. Мы готовы на них ответить. Мы уже отвечаем. Но встречи подобного рода должны просто быть хорошо подготовлены и должны чем-то позитивным заканчиваться. Но я пока не очень понимаю, что будет предметом наших обсуждений. Хотя мы не закрыты от этого.

Да, пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, спасибо большое.

Во-первых, Вы сегодня не только стали «Ден Сяопином», с лёгкой руки нашего коллеги…

В.ПУТИН: Нет-нет, я русский человек: мама русская, папа русский.

ВОПРОС: Да, конечно, естественно. Но ещё и опровергли расхожую истину о том, что снаряд дважды в одну воронку не падает, во всяком случае для меня, потому что Вы дали мне второй раз в моей профессиональной карьере задать Вам вопрос, – за это Вам огромное спасибо. Вопрос тогда касался тысячелетия единения мордовского народа с народами Российского государства, развития отношений с финно-угорским миром и того, что Мордовия занимает в финно-угорском мире одно из центральных мест. И огромное Вам спасибо, уже мой коллега говорил о том, что Вы приезжали к нам на тысячелетие, и это был праздник не только для Саранска и не только для Мордовии – поверьте, это был праздник для всей России. И вся Россия, все, кто приехал к нам, вся эта стотысячная толпа скандировала: «Россия! Путин!» – и это было здорово, это был кайф, это правда. Это из жизни, это не придумано.

И я ещё хотела сказать о том, что мои коллеги сегодня много-много раз задавали один и тот же вопрос, одну и ту же заезженную пластинку крутили про «список Магнитского», про «закон Димы Яковлева» и так далее. Не знаю, может быть, я по другим улицам хожу, может быть, я в других троллейбусах езжу, но у нас в регионах какая-то другая всё-таки повестка дня, Владимир Владимирович.

Владимир Владимирович, я хотела поделиться с коллегами и с Вами свежей картинкой из жизни, просто на меня неизгладимое впечатление произвело – думаю, что и на всех тоже. Я ехала сюда ночью на поезде и на такси, и таксист, который меня вёз, у него там, где шашечки наверху, наклеено стикером «Путин». Я, конечно, понимаю, что от Путина многие фанатеют, в том числе и у нас в Мордовии, в том числе и я, – и я ему говорю: «А Вы что, такой фанат Путина?» Он говорит: «Нет, просто спасибо ему огромное за чемпионат мира, потому что у нас в Мордовии вышек нефтяных нет, и вряд ли они появятся, а вот чемпионат мира послужит тем драйвером и тем локомотивом, который нашу экономику и нашу социальную сферу вытащит на новый уровень, то есть толчок очень большой даст развитию».

Владимир Владимирович, как Вы считаете, оправданы ли ожидания этого самого таксиста, реального человека из реальной жизни? Кстати, бюджетника, того самого креативного класса, о котором Вы в своём Послании говорили: он просто подрабатывает вечерами. И что нужно сделать нашей региональной команде, жителям Мордовии, чтобы этот чемпионат мира стал не только крупным имиджевым проектом, но и на самом деле стал драйвером экономики, и чтобы это почувствовал каждый житель нашего региона?

В.ПУТИН: Первое, что касается повестки дня в регионах Российской Федерации, в столице, она действительно немного разная. И на самом деле я Вам признателен за то, что Вы это отметили. Мне как-то неудобно об этом говорить, но это факт. Но мы должны, конечно, и я, имея в виду то положение, в котором я нахожусь сегодня, – я должен учитывать повестки дня и в столичных городах, и в провинциальных, и в национальных республиках. Если кто-то считает, что я этого не делаю, что отношусь пренебрежительно даже к мнению меньшинства, – это не так. Я стараюсь вообще всё услышать и аккумулировать. И если принимаю решения, то стараюсь во всяком случае узнать как минимум разные точки зрения.

Люди в регионах, конечно, озабочены теми реалиями, в которых они живут, это естественно. И мы в долгу перед нашими регионами. Я говорил уже об этом в Послании, но могу сказать, что нам нужно больше внимания уделить, хочу повторить этот тезис, территориальному развитию, больше нужно.

Здесь говорили о развитии Москвы, но бесконечно Москву нельзя расширять. А для того, чтобы это было не так, для того, чтобы у нас складывались другие точки роста, нужно создавать условия. Ведь мы с помощью бюджетных средств не построим новые города – нам нужно создавать условия для развития производительных сил в различных регионах Российской Федерации. Вот в таком регионе, как Мордовия, это, конечно, не Дальний Восток, но там всё-таки многое сделано за последние годы. Может ли быть таким драйвером чемпионат мира? Давайте прямо скажем – вряд ли. Но это может подтолкнуть развитие инфраструктуры, так нужной для того, чтобы на неё потом садился бизнес, развивался малый, средний или даже крупный бизнес. Это, безусловно, так. Это второе.

И третье. Надо людям всё-таки дать возможность почувствовать себя не лишними на этом празднике жизни. Надо людям и в регионах Российской Федерации дать возможность почувствовать себя на празднике полноценными участниками и хозяевами, посмотреть это выдающееся зрелище, как чемпионат мира, посмотреть на их кумиров и порадоваться жизни. Надеюсь, что как минимум эту задачу мы с вами решим.

Пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, большое спасибо, что дали слово. Анастасия Хлуновская, служба новостей, «ФМ-продакшн», Барнаул, Алтайский край.

Я хочу сказать, что завтра в Алтайском крае чествуют 30-тысячного новорождённого. Это радостно. Действительно, такое количество детей рождается впервые за 22 года. Мы все понимаем, что демографический подъём связан с тем, что есть государственные программы, есть материнский капитал, есть пособия в размере 40 процентов от зарплаты, это всё замечательно. Но, на мой взгляд, не до конца решена главная проблема – жилищная.

Владимир Владимирович, вопрос: когда у нас будет доступная ипотека – не кабала, а реальная возможность купить квартиру молодой семье? Спасибо большое.

В.ПУТИН: Вы знаете, ипотека развивается, и объём ипотечных кредитов, по-моему, на 40 процентов вырос за прошлый год. Я боюсь напутать, просто могу ошибиться в цифрах, но, по-моему, нет, на 40, конечно, я загнул, но процентов 15–17 точно вырос.

Конечно, ипотека остаётся недоступной для людей со средними доходами. И нам, разумеется, нужно будет дальше понижать ставку ипотечных кредитов. Она, кстати говоря, немножко подросла и сейчас находится на уровне 12 процентов. Хотя растёт, но растёт, совершенно очевидно, всё-таки с повышением уровня доходов граждан. И количество людей, которые берут ипотеку, увеличилось и увеличивается постоянно.

Я уже об этом говорил, конечно, молодым семьям, особенно людям, которые находятся в так называемом репродуктивном возрасте (вы уж меня извините за такие профессиональные термины), которые только вступают в трудовую жизнь, в трудовую деятельность: конечно, им пока трудно пользоваться ипотекой, а подчас невозможно, поэтому нужны специальные программы, прежде всего по строительству жилья эконом-класса. Мы уже много об этом говорим. И ключевой вопрос здесь – вовлечение в строительный оборот новых земель, обустроенных инфраструктурой. Это мы можем делать совместно с регионами Российской Федерации. Нужно продолжать субсидировать ставки по кредитам, нужно создавать региональные программы.

В некоторых регионах эти программы активно развиваются, когда молодая семья после рождения первого ребёнка получает одну льготу, после рождения второго – вторую, после рождения третьего вообще освобождается от выплаты кредитов. И таких программ всё больше и больше по стране. Действуя сразу по многим направлениям, мы, на мой взгляд, и добьёмся успеха.

А Вас я поздравляю с тем, что демографические программы так энергично развиваются в вашем регионе и приносят такой результат. И надеюсь, что вашему примеру последуют и другие регионы Российской Федерации.

В.ПУТИН: Нам точно нужно заканчивать.

Дать вопрос калмыкам, детям степей? Пожалуйста.

ВОПРОС: Нас здесь двое, Владимир Владимирович. Меня зовут Санал Шавалиев.

В.ПУТИН: Такой здоровый мужик, а отобрал у девушки микрофон.

С.ШАВАЛИЕВ: У нас один вопрос.

ВОПРОС: Добрый день! Солнг Макарова, «Парламентский вестник», Калмыкия. У меня вопрос такой. Тут говорили про развитие регионов. К сожалению, мы не попадаем в программу чемпионата мира по футболу, зато в этом году мы вышли из списка высокодотационных регионов, для нас это очень большой позитив Проделана большая работа, то есть мы работаем, мы показываем и так далее. А можно нам тоже программу развития? Нас 300 тысяч, у нас плюс 50 летом, минус 35 зимой, и большинство молодёжи уезжает, потому что тяжело.

С.ШАВАЛИЕВ: Мы ещё, Владимир Владимирович, хорошо работаем, наши животноводы на последней сельскохозяйственной выставке более десяти золотых медалей взяли.

В.ПУТИН: Я знаю, это здорово. И животноводство развивается очень хорошими темпами, это правда. Это отчасти ответ на первую часть вопроса, который задала Ваша коллега по поводу того, нужны ли особые программы. Животноводство развивается без особых программ.

Что касается того факта, что Калмыкия вышла из числа особо дотационных, это говорит о позитивных трендах развития республики, это говорит о том, что люди у вас талантливые, работоспособные, эффективные. Но есть одно обстоятельство, на которое я хотел бы обратить внимание. Чтобы не дестимулировать развитие, в своё время Министерство финансов и Правительство – на правительственном уровне, по-моему, были приняты решения по поводу того, что, если регион перестаёт быть особо дотационным, всё-таки на протяжении трёх лет известный уровень дотаций сохраняется для того, чтобы не лишать сразу регион поддержки со стороны федерального центра. Надеюсь, что так будет и в вашем случае.

А особые программы – мне кажется, лучше в отраслевом ключе смотреть на особые программы, в данном случае – не в региональном. Мы ведь говорим о региональных программах только там, где ситуация не улучшается как у вас, а, наоборот, заходит в тупик – например, происходит депопуляция Дальнего Востока. Вот это проблема для страны в целом, и, конечно, мы обязаны обратить на это особое внимание – на Забайкалье и на Дальний Восток. Но и Калмыкия, конечно, не будет забыта.

С.ШАВАЛИЕВ: Владимир Владимирович, личная просьба. У дочки День рождения – можно поздравить?

В.ПУТИН: С удовольствием. Как её зовут?

С.ШАВАЛИЕВ: Кермен.

В.ПУТИН: Я напишу поздравление и Вам передам, хорошо?

С.ШАВАЛИЕВ: Хорошо, спасибо.

В.ПУТИН: Всё, ребята, спасибо вам большое. Мы с вами понимаем, что закончить нашу встречу, так же как и ремонт в квартире, невозможно – её нужно прекратить.

Спасибо вам большое за доброжелательное отношение к сегодняшнему мероприятию. Извините, заранее хочу попросить прощения у тех, на чьи вопросы я не смог ответить либо ответил не так, как вы ожидали, либо не предоставил слово всем желающих.

Я хочу всех вас поздравить с приближающимися праздниками: Новым годом и Рождеством. Всего вам самого доброго!

До свидания!

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 20 декабря 2012 > № 717129 Владимир Путин

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 13 декабря 2012 > № 711719 Владимир Путин

Владимир Путин принял участие в заседании Совета законодателей, посвящённом решению приоритетных задач, в том числе обозначенных в Послании Президента Федеральному Собранию.

Совет законодателей – совещательный и консультативный орган, в состав которого входят представители обеих палат Федерального Собрания, а также председатели региональных законодательных органов власти.

* * *

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы сегодня собрались в достаточно широком составе: здесь и руководители двух палат, и их заместители, и руководители комитетов, и, разумеется, руководители законодательных собраний регионов Российской Федерации.

Думаю, что наша встреча востребована и весьма своевременна, и не только потому, что вчера было представлено Послание Федеральному Собранию, где мы ещё раз вспомнили о тех приоритетах, которые стоят перед страной, которые являются проблемными и которые требуют решения. Нам нужно сверить часы по поводу того, как идёт наша работа, что нужно дополнительно сделать для того, чтобы она была более эффективной.

Нам нужно поговорить ещё раз о приоритетах нашей совместной деятельности. Вы знаете, что очень много вопросов и проблем, перед которыми стоит страна, находится именно на региональном уровне. Но для того, чтобы мы вместе работали эффективно, нам нужно наладить и очень эффективное взаимодействие, хорошее взаимодействие между федеральным уровнем власти и региональным. И нам нужно, чтобы каждый уровень власти был самодостаточным и способным решать те задачи, которые перед ним ставятся.

А какие это задачи, нам всем (и вам тоже) хорошо известно. Это те проблемы, с которыми люди сталкиваются ежегодно и ежедневно. Я имею в виду, когда говорю о ежегодных проблемах, может быть, даже не о ежегодных, а десятилетиями копившихся, – это и вопросы обеспечения жильём, это расселение аварийного фонда, это вопросы обеспечения людей элементарными услугами, имею в виду не только детские дошкольные учреждения, но и здравоохранение, образование, и так далее, и тому подобное.

В общем, это очень большой комплекс проблем и вопросов, которые перед вами всегда стоят (люди от вас ждут в значительной части решения этих вопросов), и, разумеется, перед федеральными органами власти. Я предлагаю сегодня в ходе открытой и живой беседы по всем этим проблемам поговорить и постараться найти те направления нашей совместной деятельности, которые вывели бы нас на повышение эффективности нашей совместной деятельности.

Это всё, что я хотел бы сказать в начале. Предоставляю слово Валентине Ивановне. Затем руководитель нижней палаты Государственной Думы скажет несколько слов, а затем мы с вами в свободном абсолютно режиме поговорим по всем проблемам, которые вы считаете наиболее важными и актуальными.

Валентина Ивановна, пожалуйста.

В.МАТВИЕНКО: Спасибо.Уважаемый Владимир Владимирович!

Мы все находимся под большим впечатлением вчерашнего Вашего Послания Федеральному Собранию, говорю абсолютно искренне.

В.ПУТИН: Хорошо, спасибо.

В.МАТВИЕНКО: Ещё надо внимательно всё дочитать, осмыслить и превратить в планы.

В Вашем Послании в продолжение развития майских указов сформирована Стратегия развития страны на ближайшую и среднесрочную перспективу.

Я хочу Вам отдельное спасибо сказать за то, что впервые за всю историю посланий наряду с губернаторами в этом важном политическом событии принимали участие главы региональных парламентов. Мы надеемся, Владимир Владимирович, что это будет хорошей традицией.

На самом деле, и вот этот факт, и Ваша встреча сегодня с законодателями подчёркивают уважение главы государства к представителям законодательных органов власти. Тем самым подчёркивается равенство ветвей власти и наша общая ответственность за реализацию поставленных задач.

Создание единого Совета законодателей при Федеральном Собрании показало свою эффективность. Это позволило нам наладить и координацию, более тесное взаимодействие как Совета Федерации, Государственной Думы, так и региональных парламентов в законодательной деятельности.

Мы много и правомерно говорим о построении демократического государства. На наш взгляд, развитие демократии подразумевает в первую очередь повышение роли законодательных (представительных) органов власти, избранных всеобщим голосованием населения и представляющих интересы различных слоёв избирателей. И мы понимаем, что на нас, законодателей, ложится особая ответственность за успех преобразований, которые инициированы главой государства. По сути, вчерашнее Ваше Послание для нас – это программа наших действий, законотворческой нашей деятельности как на федеральном, так и на региональном уровне.

Вчера в Совете Федерации мы сразу после Послания собирались: руководство палаты, председатели комитетов. Условились, что до конца этого месяца мы составим предметный план наших действий по реализации основных положений Послания.

Хотела бы кратко остановиться только на одном направлении Вашего Послания, которое для нас, палаты регионов, имеет, конечно, первостепенное значение, – это выравнивание экономических, финансовых и социальных условий в субъектах Федерации, на которые ложится основная нагрузка по решению поставленных задач. Очевидно и понятно, что ответственность за экономическое, социальное развитие регионов в первую очередь лежит на региональных властях, и результаты зависят не только от условий и возможностей – иногда при прочих равных условиях, тем не менее, темпы развития разные, – но прежде всего результаты зависят от эффективности и компетентности региональных команд. И здесь, безусловно, есть над чем работать.

Но в то же время без координации, без предметного контроля и без помощи со стороны федерального центра укреплять экономическую базу регионов, создавать равные социальные условия и стандарты для населения не удастся. Здесь, вы также это хорошо знаете, много проблем. Разрыв в уровне экономического и социального развития, бюджетной обеспеченности субъектов Федерации, к сожалению, очень большой, и он не сокращается. Сегодня надо честно говорить о том, что в немалом количестве субъектов Федерации сегодня уже до 70 процентов бюджетных расходов тратится на зарплаты и обязательные социальные выплаты. О каком развитии в данном случае можно говорить? О каком развитии инфраструктуры, строительстве дорог, ремонте школ, строительстве детских садов и школ? Это, конечно же, ненормально.

Вы в Послании предложили целый ряд мер, в том числе изменить логику межбюджетных отношений, разработать «инвестиционную карту» России (мне тоже кажется это правильным: получается, где густо, а где пусто), финансово укрепить муниципальные органы власти и целый ряд других. Но мне кажется, что сегодня всё это надо выстроить в системную региональную политику с конкретными целевыми показателями, расписанными по годам, с ответственностью руководителей регионов как исполнительной, так и законодательной власти, Министерства регионального развития, Минэкономики, Минфина, Минпрома.

Просто для наглядности, Владимир Владимирович, один пример. Вы поставили абсолютно конкретную и правильную задачу: создать 25 миллионов высокоэффективных, высокотехнологичных рабочих мест. Но пока до регионов никто никаких целевых показателей не доводил. И встаёт вопрос: кто будет создавать эти рабочие места, где, за счёт чего? Казалось бы, надо было бы вместе с регионами выработать уже конкретную программу – сколько, где, на каких производствах, на каких предприятиях. Сегодня очень важно, чтобы все уровни власти работали как единая команда, постоянно сверяли часы, формировали общую рабочую повестку дня, находили, конечно, эффективные решения как оперативных, так и стратегических задач.

И ещё об одном не могу, Владимир Владимирович, не сказать, и Вы на этом сделали в Послании очень важный акцент, – это нравственность, духовность и идеалы.

В период трансформации страны, пожалуй, самые большие потери мы понесли именно здесь, и произошла подмена подлинных ценностей на ложные. Перестали цениться талант, интеллигентность, скромность, люди труда. И, наоборот, шла героизация «новых русских», тех, у кого потолще кошелёк, у кого подороже машина, при этом неважно, каким путём приобретено это богатство. Продвигалась даже некая романтизация насилия, жестокости. Поэтому мы не сможем в полной мере реализовать всё намеченное ни в экономике, ни в социальной сфере, где-либо ещё, если не начнём по-настоящему разгребать завалы, накопившиеся в духовной сфере. И очень понравился мне тезис, что надо поднять роль интеллигенции: реальной интеллигенции, сельской интеллигенции, в малых городах, учителей, врачей, музейщиков – этих бескорыстных людей – библиотекарей, которые за копейки ведут очень важную работу.

По сути, на мой взгляд, в Послании изложена программа гуманизации нашего российского общества. И мне кажется, что все граждане Вас поддержат в этом. Мы, законодатели, поддержим точно.

И в заключение, уважаемый Владимир Владимирович, прошу поддержать инициативу Совета Федерации и Министерства культуры об объявлении 2014 года Годом культуры, чтобы мы могли иметь возможность в следующем году подготовить серьёзные программы, обратиться к этой сфере, поддержать её по-настоящему. И вопрос не только в финансовых ресурсах: это важно для статуса, для понимания важности роли культуры в жизни нашего общества.

Спасибо.

В.ПУТИН: Если позволите, сразу пару замечаний и реплик.

Я вчера тоже говорил о проблемах территориального развития, и Вы, собственно говоря, сейчас с этого начали. Действительно, разрыв в уровне доходов различных территорий и субъектов Федерации очень большой, и ситуация не улучшается. Но я хочу обратить ваше внимание, и вы как никто другой прекрасно знаете: это же возникло не из-за того, что кто-то там чему-то там вредит. А из-за чего? Просто мы в своё время разорвали естественную связь, которая объединяла самодостаточные регионы. И Валентина Ивановна, как в недавнем прошлом губернатор Санкт-Петербурга, знает об этом лучше, чем кто-либо другой.

У нас что было в советское время? Обком Коммунистической партии – это крупное идеологическое подразделение, но это и управленческий механизм был, который объединял Ленинград и Ленинградскую область. Это был единый народнохозяйственный комплекс. А потом мы – раз, разорвали, и получилось два субъекта Федерации. Но в данном случае ещё более или менее Ленинградская область существует как самостоятельная. А в других случаях, особенно маленькие национальные республики, которые входили в крупные объединения – края, области и так далее, – они никогда не были самодостаточными, просто никогда по определению и не могли быть, потому что десятилетиями в советское время развивались как часть единого большого целого. Их потом вытащили оттуда, вот и всё, и они оказались на мели.

Поэтому нам нужно с вами в этом смысле идти по двум направлениям. Во-первых, там, где это целесообразно, люди сами должны решать где-то укрупняться. Но это не единственный и не самый главный способ решения проблем. Просто у нас много вводных данных. Потому что там, где даже небольшие национальные образования, если они не хотят, – мы не собираемся их заставлять. Повторяю ещё раз, люди сами должны прийти к выводу о том, что, да, целесообразнее, исходя из необходимости более эффективного решения социально-экономических проблем, объединяться в более крупные субъекты.

Но постоянно укрупнять тоже не очень хорошо. Вы знаете, здесь мы можем заложить такую мину замедленного действия под всю систему жизнедеятельности самой Российской Федерации. Нам суперрегионы тоже не нужны. Наверное, не нужно объяснять, почему. Не сейчас, на будущее – это опасность определённая, поэтому это всё должно быть в рамках разумного, этот процесс должен двигаться.

И конечно, безусловно, мы должны наполнять собственными источниками все имеющиеся уже субъекты Федерации. Непростая задача, именно поэтому я вчера так подробно говорил о новой политике пространственного развития, размещения производительных сил. Но сразу могу сказать: у нас ведь Госплана нет, и вряд ли он появится – в рыночных условиях это практически невозможно, поэтому нам нужно искать другие механизмы. Сейчас не буду вдаваться в детали, в подробности, это и в указах есть, и в статьях. Собственно говоря, вся наша политика об этом говорит.

Что касается 25 миллионов рабочих мест, Валентина Ивановна, сразу могу сказать: не может быть прямых указаний из центра – постройте там, сделайте там. Это должна быть в значительной степени инициатива – если уж мы говорим о том, что и где строить, – инициатива как раз наших коллег из регионов. Они лучше, чем кто-либо другой, знают, что является привлекательным, конкурентоспособным, на чём нужно сосредоточить внимание. И они как раз должны приходить к нам: и ко мне, и в Правительство, и к вам, и настаивать, если это уже перспективная, по их мнению, вещь, настаивать на том, чтобы оказали соответствующую поддержку, помогли с финансированием, организовали кредитование. Это должна быть современная, эффективная, совместная энергичная работа.

Но и, конечно, очень многое могут сделать законодатели на местах. Я имею в виду создание благоприятного инвестиционного климата. В ваших руках достаточно много механизмов, связанных с предоставлением льготного режима налогообложения, особенно для новых производств, так называемых стартапов. Я вчера тоже упоминал об этом: считаю, что можно и нужно передавать на региональный уровень дополнительные возможности, связанные с осуществлением этого вида деятельности. Но об этом мы ещё, наверное, поговорим сегодня.

В.МАТВИЕНКО: А насчёт Года культуры, Владимир Владимирович?

В.ПУТИН: А насчёт Года культуры Вы правы. Я ничего против не имею. Наоборот, целиком и полностью поддерживаю. Надо только подумать вместе с вами, с коллегами из регионов, потому что это должно быть не московское мероприятие, а общероссийское. И без вас это эффективно не сделать.

Если мы будем это делать, то нужно его наполнять чем-то, и это должен быть не просто праздник. Это должен быть такой год, который позволил бы нам не просто уделить больше политического внимания этой важнейшей сфере, а нужно выстроить работу таким образом, в том числе и бюджеты настроить – и федеральный, и региональный, – без всякой истерики, но, тем не менее, так настроить эти бюджеты, чтобы люди, работающие в сфере культуры, и вообще все граждане России почувствовали результат от работы в течение года.

Пожалуйста.

С.НАРЫШКИН: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемая Валентина Ивановна! Уважаемые коллеги!

Вчера депутаты Государственной Думы во второй половине дня приняли решение сформировать на межрегиональной основе рабочую группу, с тем чтобы откорректировать план законотворческой деятельности и на ближайшую перспективу, и на будущее. Я хотел бы обратить внимание на несколько моментов, которые считаю общими и важными для законодателей как федерального, так и регионального уровней.

Первое – это эффективность правового обеспечения социально-экономической политики. Мы, конечно, сегодня, наверное, услышим о тех проблемах, которые существуют на региональном уровне, но я уверен в том, что проблема подчас заключается не только в недостаточном финансовом обеспечении решений тех или иных задач, но и в низком качестве законотворчества на региональном и местном уровнях.

Хотел бы добавить, что и единое правовое пространство необходимо нам не само по себе, а для сбалансированного развития всех субъектов Российской Федерации, и тем самым – обеспечения социальных и иных стандартов жизни на всём нашем пространстве.

Совет законодателей Федерального Собрания создан, собственно, и для того, чтобы мы в таком прямом контакте, в прямом диалоге могли бы быстрее решать проблемные вопросы и принимать необходимые решения. Я думаю, что все необходимые механизмы, которыми Совет законодателей должен пользоваться, у нас сформированы. Нам, конечно, нужно только отчасти скорректировать план нашей деятельности в соответствии с теми задачами, которые вчера прозвучали в Вашем Послании.

Второе. Считаю, что как на федеральном, так и на региональном уровне мы должны строже подходить к качеству своей работы, а значит, и к числу вносимых в Государственную Думу законопроектов, оно действительно очень большое. У нас, к сожалению, очень мало остаётся времени для обсуждения и для принятия действительно важных стратегических законопроектов, направленных на стратегическое развитие и государства, и отдельных регионов.

Конечно, в этой работе важно следовать канонам правотворчества, которые, к сожалению, может быть, в последнее время у нас не всегда соблюдаются. Вы знаете, что в Государственной Думе ежегодно проходят правовую подготовку представители региональных законодательных собраний. Конечно, такую работу мы продолжим, а с нового года мы наладим более качественную экспертизу законопроектов социально-экономического характера.

Третье. Мы вместе, все законодатели, должны заняться повышением конкурентоспособности нашей правовой системы. Владимир Владимирович, об этом Вы вчера говорили в том разделе, когда освещали такую тему, как бегство от национальной юрисдикции. Действительно, конкурентоспособность правовой системы – это часть конкурентоспособности экономики и часть конкурентоспособности страны в целом. Этот аспект тоже должен быть у нас в центре внимания, и мы эту работу начали.

Очевидно, Вы не случайно назначили, Владимир Владимирович, оглашение Послания 12 декабря – в День Конституции, – чтобы подчеркнуть такое фундаментальное значение Основного закона нашей страны для развития российской государственности, для развития нашей правовой системы.

В следующем году исполняется 20 лет Конституции Российской Федерации и 20 лет Федеральному Собранию. Государственная Дума приняла свой план мероприятий по подготовке к этим датам и внесла предложение в общий план работы. Мы считаем, что следующий год должен быть нами использован и для того, чтобы подчеркнуть ещё раз важность Основного закона жизни нашей страны.

И хотел бы поблагодарить Вас за то, что Вы поддержали предложение и депутатов Государственной Думы, и членов Совета Федерации учредить государственную награду Российской Федерации за развитие парламентаризма. Этим самым, конечно, будет подчёркнута и высокая значимость и законотворческой деятельности в целом, и значимость создания других правовых институтов в нашем государстве. Мы соответствующий Указ Президента по учреждению ордена «За заслуги в развитии парламентаризма» внесли в Администрацию Президента.

И ещё приятно было слышать вчера Ваши слова, адресованные историкам и тем, кто занимается популяризацией исторических знаний, за Вашу поддержку в деятельности воссозданного Российского исторического общества. Это было действительно очень важно. Я хочу подтвердить это ещё и тем, что вчера в Москве собрались учителя истории со всех регионов Российской Федерации на свой Второй съезд учителей, и им действительно важно было услышать это, потому что они до конца осознают значение истории как одного из важнейших инструментов в патриотическом воспитании молодёжи. Спасибо большое.

В.ПУТИН: Два слова по поводу качества нормотворчества. Абсолютно правильное замечание. Что касается бегства от юрисдикции и других проблем, с этим связанных. Я думаю, что вы согласны со мной: и на федеральном уровне, и на региональном нам, конечно, нужно больше внимания уделять качеству нормативных актов, надо вычищать юридическую технику, заботиться об этом самым внимательным образом. Потому что стоит запятую не там поставить, и помните эту известную шутку: либо казнить, либо миловать, а без запятой вообще не разобраться, что делать.

Поэтому нужно быть в высшей степени аккуратными в решении вопросов, связанных с нормотворчеством, с юридической техникой. Я очень рассчитываю на то, что сформулированные предложения по поводу того, чтобы депутаты Государственной Думы имели право и законодательной инициативы в регионах, думаю, вам не повредят, а наоборот, помогут теснее работать вместе с Федеральным Собранием и Государственной Думой.

А по поводу 20-летия Федерального Собрания мне тоже представляется, что это нужно использовать для популяризации вашей деятельности, нужно показывать, насколько она важна для жизни страны. Нужно подумать о том, как сделать таким образом, чтобы эти мероприятия были не просто праздничными, а были бы полезными для развития нашего парламентаризма.

Спасибо большое.

В.МАТВИЕНКО: Владимир Владимирович, попросил слово председатель Законодательного Собрания Красноярского края Александр Викторович Усс.

Пожалуйста, Александр Викторович.

А.УСС: Уважаемый Владимир Владимирович!

Я красноярец, сибиряк. Слушал вчера Ваше Послание, все его разделы, касающиеся и государственного строительства, развития экономики, социальной сферы. Всё-таки, честно говоря, с особым вниманием отмечал всё то, что касается так называемого восточного и северного вектора развития страны. В этой связи я хотел бы коснуться очень частного, но, мне представляется, всё-таки важного аспекта, касающегося нашего прошлого и нынешнего присутствия в арктической зоне.

Я очень благодарен Вам за то, что Вы дали старт программе очистки Арктики. И хотел бы просить Вас рассмотреть возможность её распространения на хотя бы отдельные территории Красноярского края в этой зоне. Здесь есть небольшие пункты, очень важные для страны, да и известные всему миру.

В качестве примера: посёлок Хатанга, откуда выполняются полёты на Северный полюс – есть всего два таких места в нашей стране, – и легендарный мыс Челюскин – это самая северная оконечность нашего материка. Я, кстати говоря, этой осенью был там у наших пограничников. Ребята достойно несут службу, но в очень сложных условиях и климатических, и бытовых тоже. Поэтому, как мне представляется, наведение там должного порядка будет способствовать не только развитию экономики и экологии, но, если хотите, укреплению престижа России в этих северных широтах.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое, Александр Викторович.

Несколько неожиданно, честно говоря, от Вас, человека, который всё время занимается экономикой, социальной сферой (я знаю, мы с Вами давно знакомы, знаю, как Вы внимательно к этому относитесь), неожиданно услышать вопросы, связанные с экологией. Но, конечно, они являются принципиально важными, особенно для северных территорий, где природа очень уязвима.

Мы только начали эту работу, накапливались эти проблемы десятилетиями, здесь некого обвинять, так сложилось. У нас страна в своё время распалась, поэтому уже было не до экологии и не до этих бочек, брошенных на северах, в том числе и завезённых туда для обеспечения силовых структур.

Так случилось, там огромный объём работы, я уже говорил о том, что для нас это только начало работы. На Земле Франца Иосифа, по-моему, сейчас начали эту работу, но предполагается, что она будет распространена на весь Север, начиная от Архангельска, Мурманска и заканчивая Дальним Востоком. Это требует времени и больших финансовых затрат.

У меня какое предложение? Вы просто сформулируйте конкретнее, потому что, допустим, следующий шаг, повторяю, будет связан с дополнительным финансированием, и мы тогда его выстроим вместе с соответствующим министерством и с вами на тех проблемных точках, о которых сейчас сказали.

В.МАТВИЕНКО: Слово попросил председатель Парламента Республики Северная Осетия – Алания Алексей Васильевич Мачнев. Алексей Васильевич, пожалуйста, Вам слово.

А.МАЧНЕВ: Уважаемый Владимир Владимирович!

Вы знаете, что в средствах массовой информации среди населения активно обсуждается вопрос о порядке предоставления полномочий высшим лицам субъектов, высказываются различные предположения, порой диаметрально противоположные.

Кто-то говорит о том, что главы субъектов должны проходить всеобщие и всенародные выборы, кто-то предлагает, и среди них есть лидеры политических партий, чтобы глав субъектов назначал Президент Российской Федерации.

Вопрос этот сложный, многогранный, страна наша многонациональная, с многоконфессиональным укладом. В то же время видя, как проходят выборы в ряде наших субъектов, мы не можем не замечать то, что в этом процессе происходит накал общественно-политической ситуации, что в худшую сторону меняется социально-экономическое положение.

Это делается целенаправленно. Ряд политических лидеров, а я бы даже сказал не политических лидеров, а политиканов, раздувают межнациональные конфликты, межконфессиональные противоречия. И это уже не просто правонарушения. Это, на мой взгляд, угроза государственной безопасности и угроза безопасности нашего населения.

Я вчера внимательно слушал Ваше Послание, Владимир Владимирович. Вы говорили о том, что во власть не должны проникать криминальные элементы. И в этой связи, мне кажется, особо значима роль Президента Российской Федерации. Да, существующая выборная система предусматривает так называемый муниципальный фильтр. Президент Российской Федерации проводит консультации с политическими партиями, с кандидатами. Но всегда ли это эффективно? На мой взгляд, нет. И я считаю, что субъектам должна быть предоставлена возможность и другого варианта выборов глав субъектов.

И как пример я хотел бы предложить следующее: политические партии, имеющие свои представительства в высших законодательных органах субъектов, предлагают Президенту Российской Федерации две-три кандидатуры, в том числе и имеющие представительство в Государственной Думе. Предварительно эти кандидатуры должны обсудить со всеми региональными отделениями политических партий, зарегистрированными на данной территории.

Глава государства, рассматривая предложенные кандидатуры, предлагает две-три в законодательный орган субъекта, и там уже депутаты, которые прошли всенародные выборы и наделены доверием своего избирателя, избирают методом голосования главу субъекта.

Я понимаю, что это один из вариантов, что его надо изучать, в то же время я понимаю и то, что тема эта весьма актуальна и злободневна, особенно в национальных республиках, субъектах Кавказа. Поэтому, Владимир Владимирович, мы с моими коллегами наработали определённые предложения, и я хотел бы Вам передать их. Если можно, хотелось бы услышать Вашу точку зрения и позицию по данному вопросу.

Спасибо.

В.ПУТИН: Алексей Васильевич поднял очень важный и чувствительный вопрос. Мы приняли известное решение по поводу нового способа приведения к власти руководителей субъектов Федерации. И я считаю, что то, что мы сделали, востребовано обществом, люди получили возможность напрямую влиять на формирование региональных властей с помощью прямого тайного голосования.

Вместе с тем Алексей Васильевич затронул тему, которая, безусловно, является чрезвычайно важной именно для нашей страны. В чём заключается её важность? У нас вся страна многонациональная, но большинство субъектов Российской Федерации являются мононациональными в том смысле, что, скажем, одна этническая группа, в основном это русские, считается титульной. Там на всех территориях проживают представители самых разных национальностей, но всё-таки титульная нация там одна, в основном русские.

Алексей Васильевич сейчас сказал, допустим, о Кавказе, есть и другие республики, не только в этом регионе, где эти республики являются не только многонациональными. Специфика заключается в том, что там несколько этнических групп считают, и по праву считают, себя титульными нациями и, соответственно, претендуют, по праву претендуют на то, чтобы их представители принимали прямое участие в управлении республикой.

К сожалению, у нас уже были в прежние времена, не так уж и в далёкие времена, конфликты именно на этой почве, когда одна титульная нация в рамках национальной республики, более малочисленная, чем другая, говорила: «Мы никогда не сможем избрать своего президента республики, потому что нас меньше, и мы будем тогда думать о выходе из республики». Это абсолютно недопустимо.

Нам ни в коем случае нельзя допустить сейчас перераспределения территорий, умножения количества субъектов Федерации. Это связано и с экономикой, и с социальной сферой. Мы только что говорили об этом, с этого начинали. У нас и так очень много субъектов экономически несостоятельных, прямо надо сказать, и не способных решать социальные задачи, решения которых люди ждут, а ещё мельчить там – это будет ещё сложнее и хуже, в конечном итоге по людям удар нанесём. И кроме всего прочего мы увеличим количество конфликтных ситуаций на территории страны.

Я уже говорил и хочу ещё раз повторить, у нас в целом на территории Российской Федерации примерно две тысячи спорных территорий между различными субъектами Российской Федерации, даже между очень близкими, так скажем, по этнической принадлежности друг к другу, и то споры есть. Две тысячи! Если мы сейчас ещё начнём делить что-то, мы увеличим до бесконечности количество этих потенциальных конфликтов. Это крайне опасная вещь.

Поэтому нам нужно, оставаясь в рамках существующего территориального деления, найти такую формулу, которая была бы приемлема для таких субъектов Федерации. Вместе с тем мы не можем для одних субъектов создавать одни правовые нормы, а для других другие, иначе мы просто расколем единое правовое поле всей Российской Федерации. Поэтому это весьма сложная задача – выработать такую универсальную формулу поведения и решения проблемы приведения к власти руководителей субъектов, которая была бы приемлема для всех.

Может быть, Алексей Васильевич и прав… Я просто не готов сейчас в деталях ответить на все ваши вопросы, потому что это требует специального рассмотрения и дискуссии, но, может быть, так, как Вы предложили, дать право всем, но тогда уже всем субъектам Федерации, учитывать специфику, свою специфику при решении этого очень важного вопроса.

Но, дав право, совсем не значит, что нужно побуждать подавляющее большинство субъектов Федерации возвращаться к каким-то прежним формулам. Дав это право, сказать прямо и без обиняков всем, кто хочет оставаться в рамках принятых уже норм, – они не только имеют право это сделать, но и должны так поступить. Не должны вносить какую-то сумятицу в уже принятое решение. А там, где люди чувствуют какие-то угрозы для себя, угрозы дестабилизации, межэтнических конфликтов, там нужно предоставить право более гибко решать вопросы подобного рода. Но это требует отдельного, очень серьёзного рассмотрения.

Я с Вами согласен. Давайте такую дискуссию – абсолютно открытую, прозрачную и честную – проведём, а потом примем соответствующее решение.

Спасибо большое.

В.МАТВИЕНКО: Спасибо.

Слово попросила Людмила Валентиновна Бабушкина – Председатель Законодательного Собрания Свердловской области

Л.БАБУШКИНА: Уважаемый Владимир Владимирович!

Уральцы с удовлетворением слушали и отмечали в Послании те ключевые тезисы, нравственные критерии, которые являются основополагающими для дальнейшего эффективного развития нашего государства. И мы особенно отметили патриотизм. И считаем, что это не только патриотическое воспитание молодёжи, наших граждан. Это ещё и чувство защищённости наших граждан, безопасности наших граждан и внутри страны, и за её пределами.

Мы с удивлением наблюдали, как неделю назад сенат США принял так называемый «закон Магнитского», определяющий ряд дискриминационных мер в отношении отдельных категорий граждан Российской Федерации: это и визовые, и финансовые санкции. Это вызывает не только удивление, но и недоумение, потому что в год выборов двух президентов (России и Соединённых Штатов) такое решение законодателей Соединённых Штатов, собственно, сводит на нет отношения (а нам казалось, что отношения двух президентов нормальные и деловые), приводит к стагнации и, собственно, возвращает нас, на наш взгляд, к «холодной» войне.

И вот эти двойные стандарты, которые присутствуют в этом решении, в поступках… А мы помним, что принимается решение и об ограничении передвижения и проживании не только взрослых, но и детей в Соединённых Штатах. Мы помним, как ровно четыре года назад оправдан человек, взявший на воспитание ребёнка и закрывший его в машине, в результате чего ребёнок погиб, как отправляют ребёнка, потому что он не оправдывает надежды приёмных родителей, без сопровождения обратно в страну. И вот эти поступки вызывают не только у нас, уральцев, а у всех, наверное, женщин России глубокое недоумение и возмущение.

Сейчас все фракции Государственной Думы, члены Совета Федерации внесли законопроект, который, в свою очередь, ограничивает приезд тех граждан, которые нарушают права и свободы в Соединённых Штатах. Мы, региональные законодатели, этот законопроект поддерживаем и просим Вас, уважаемый Владимир Владимирович, как Президента, как человека, который в соответствии со статьёй 18-й Конституции защищает права и свободы граждан, поддержать этот законопроект. Мы, в свою очередь, уверены, что все граждане нашей огромной, многонациональной страны также поддержат этот законопроект. Спасибо.

В.ПУТИН: Людмила Валентиновна, спасибо за то, что Вы подняли эту тему. Я понимаю, что она очень чувствительная для наших людей, и полностью с Вами согласен в том, что непонятно, зачем наши партнёры и, скажем, ваши партнёры, законодатели в Штатах, это делают. Сотрудница МИДа, когда выступала, комментировала (забыл её фамилию), сказала, что это театр абсурда, – абсолютно точно, лучше не скажешь, так и есть. Непонятно зачем, ну зачем им это надо? Говорят о перезагрузке, а сами усугубляют ситуацию, абсолютно не спровоцированную с нашей стороны.

Вот погиб человек, уже ставший известным, господин Магнитский в тюрьме умер. Трагедия, конечно, мы сожалеем об этом. А что, у них в тюрьмах никто не умирает, что ли? Может быть, даже больше, чем в наших. А в европейских тюрьмах? Ведь если посмотреть отчёты тех же международных организаций по правам человека, которые мониторят ситуацию в различных пенитенциарных учреждениях Европы, там очень много претензий к ним, очень много претензий.

А в самих Штатах? Слушайте, уже 8 лет Гуантанамо не закрывается, без суда и следствия людей там содержат, как в Средневековье, в кандалах ходят, в цепях. Люди, которые открывают секретные тюрьмы, легализовали пытки при осуществлении расследования, и вот эти люди сейчас указывают нам на какие-то наши недостатки. Они, наверное, есть, и мы сами должны на них реагировать, мы это и делаем, ещё следствие не закончилось, ещё непонятно, кто там виноват, кто прав, какая там ситуация. Это чисто политический недружественный акт.

Что касается гибели наших детей, которых усыновили американские семьи, – это тоже трагедия. Можно только сожалеть об этом, и детям посочувствовать, и это тоже вызывает определённые эмоции. Но нас возмущают не столько эти трагедии, хотя это самое страшное, что может случиться, сколько реакция властей на них, оправдательная реакция – вот что плохо. Ведь судебные власти штатов фактически не реагируют на это, оправдывают эти преступления, освобождают людей от ответственности. Вот что должно нас задевать прежде всего, хотя, конечно, и гибель сама по себе ужасное событие, тем более гибель ребёнка.

Поэтому мне представляется, что депутаты Государственной Думы, я сейчас вижу, что и региональные законодатели правильно сделали, что обратили внимание на это событие. Это совершенно не наш выбор, повторяю ещё раз, мы никак не провоцировали эту ситуацию. Я, откровенно говоря, даже не понимаю, это какая-то, скорее всего, даже их внутриполитическая игра. Но почему в целях достижения каких-то внутриполитических дивидендов нужно приносить в жертву российско-американские отношения, я не понимаю.

Мы, конечно, должны соответствующим образом реагировать, и Министерство иностранных дел сразу сказало об этом, что ответ будет, но то, что Госдума взяла на себя эту инициативу, мне представляется абсолютно правильным. Но надо посмотреть, конечно, чтобы принимаемые нами решения были адекватными и какими-то незапредельными.

Пожалуйста.

В.МАТВИЕНКО: Владимир Андреевич Бекетов, председатель Законодательного Собрания Краснодарского края, пожалуйста.

В.БЕКЕТОВ: Уважаемый Владимир Владимирович!

Вчера в Послании была дана такая объёмная программа жизни страны на предстоящий год. И в конце выступления Вы сказали о том, что нужно сделать всё для того, чтобы намеченное реализовать. Я особенно обратил внимание на то, что необходимо развивать малое предпринимательство, создавать рабочие места и главное – научить людей самостоятельно работать в новых условиях.

Процесс это очень сложный, он, в общем-то, идёт. Ещё в 2006 году на заседании Совета законодателей звучала тема поддержки малого предпринимательства, и Вы тогда поддержали, особенно по выдаче кредитов «Россельхозбанком». И пусть суммы были небольшие – от 30 до 50 тысяч рублей, но они позволили многим тысячам семей, в частности в Краснодарском крае, организовать своё производство по выращиванию овощей, картофеля, производство животноводческой продукции, заняться садоводством, виноградарством. И сегодня большое количество семей, которые имеют месячный доход на одного члена семьи 30 и более тысяч рублей в месяц. Но этого уже становится мало, можно было бы развиваться и дальше.

В частности, мы знаем о том, что Россия в год потребляет восемь миллионов тонн плодов, а собственное производство – два миллиона. На юге можно было бы это восполнить. И было бы правильно, если бы мелкие предприятия и предприниматели имели бы такую же поддержку, как и крупные хозяйства.

Вопросы реализации продукции становятся сегодня очень остро. Предпринимателям уже нужно иметь оптовое звено, потому что перекупщики зачастую обижают народ. Допустим, в 2011 году молодой картофель покупали по 20 рублей за килограмм, а в текущем году – 10 рублей. При этом розничная цена в текущем году оказалась выше прошлогодней на 27 процентов.

Мы, депутаты Законодательного Собрания, разработали проект Федерального закона об оптовых сельскохозяйственных рынках. Проект этого закона поддержали 40 субъектов Российской Федерации, он получил одобрение экспертного совета Государственной Думы прошлого созыва, некоторые комитеты и Совета Федерации, и Государственной Думы тоже его рассматривали и поддержали (они были и на выездном заседании в Краснодарском крае, смотрели). Но он не принят, потому что получил отрицательное заключение Правительства Российской Федерации. А этот закон работники сельского хозяйства ждут, надеются на него. Помогите, если можно, чтобы он был принят.

Спасибо.

В.ПУТИН: Владимир Андреевич, вопрос чрезвычайно важный. И он возник не вчера и даже не в связи с нашей поддержкой малого и среднего предпринимательства, хотя, конечно, особенно в условиях кризиса 2009 и 2010 годов мы приняли там дополнительные решения, и для меня было удивительно, я уже об этом говорил, что они оказались эффективными.

Даже люди, потерявшие работу, но получившие поддержку для создания малых предприятий, создали 600 тысяч таких предприятий по стране в целом. И я бы хотел вас за это поблагодарить, присутствующих здесь руководителей заксобраний регионов, потому что без регионального законодательного сопровождения такого результата люди бы не добились, не получили. Потому что прежде всего меня беспокоила забюрокраченность принятия решений на региональном уровне.

Деньги можно было получить из федерального бюджета, а вот дальше я, честно говоря, полагал, что всё встанет. Нет, развитие было очевидным, и это в значительной степени результат принятых решений на региональном уровне и законодательной властью, и исполнительной. Но, конечно, на этом нельзя останавливаться. Это первое.

Второе. Проблемы с реализацией были ещё до этого, а сейчас, наверное, ещё и усугубились.

У нас в новом Правительстве Министр сельского хозяйства – это в недавнем прошлом руководитель одного из достаточно эффективных и успешных, особенно в этой сфере деятельности, регионов Николай Васильевич [Фёдоров], и я с ним обязательно поговорю на этот счёт. Он не понаслышке знает проблемы, которые в региональном масштабе возникают в сфере сельского хозяйства и реализации продукции, это первое.

Второе. Мы должны продолжить совершенствование соответствующих правил взаимоотношений между производителями сельхозпродукции и крупными торговыми сетями. Мы приняли соответствующий закон пару лет назад с большим трудом, условно говоря, с «боевыми действиями», но тем не менее компромисс определённый был найден. И Вы знаете наверняка о тех решениях, которые там сформулированы, а именно о необходимости оплаты в течение определённого времени – 10 дней, месяца – за поставленную продукцию. Связано это с тем, что нельзя брать деньги за продвижение товара по полкам и так далее, там много всяких решений.

Я слышу от сельхозтоваропроизводителей, что многие считают, что здесь ещё есть над чем подумать, этот компромисс, может быть, не идеальный. И, конечно, в работе с торговлей нельзя их интересы ущемлять. Но тем не менее нужно подумать о производителях и о продвижении отечественной продукции на полки наших магазинов.

Что касается вашего законопроекта. Мне Александр Николаевич Ткачёв передал ещё один законопроект, связанный с развитием виноградарства и виноделия. Я уже отдал на экспертизу, уже первую реакцию получил. Очень много замечаний по нему, но всё равно я считаю, что тоже важно и тоже нужно делать, и, несмотря на эти замечания, будем его проталкивать для окончательного принятия.

Что касается этого законопроекта, о котором Вы упомянули, знаю, что замечания сводились к следующему: эксперты Правительства считают, что предложенный вариант законопроекта тоже вводит достаточно большие бюрократические преграды при формировании этого оптового звена. Нужно регистрировать эти рынки, получать разрешения, и этих разрешений там целая куча.

Но, тем не менее, мои симпатии всё-таки, скорее всего, на Вашей стороне, потому что, во-первых, можно вычистить эти излишние бюрократические процедуры. И всё-таки нужно создавать дополнительные инструменты, которые уменьшали бы власть этих самых перекупщиков, о которых Вы сказали. Здесь всё нужно: и перекупщики нужны, но и оптовое звено нужно, нужен прямой доступ к торговым площадкам.

Но Ваше предложение тоже должно быть реализовано. Вернёмся к этому обязательно.

С.НАРЫШКИН: Прошу выступить Владимира Михайловича Платонова – председателя Московской городской думы.

В.ПЛАТОНОВ: Владимир Владимирович, я недавно встречался с молодыми парламентариями СНГ. Среди многих вопросов – не боимся ли мы, что в парламентах регионов России к власти придут националисты? Люди молодые, мне пришлось напомнить, как в Советском Союзе решались вопросы. С одной стороны, это полная поддержка национальной самостоятельности, а с другой стороны – пресечение националистических и экстремистских каких-то действий. Мы все знаем новейшую историю. Проявление национализма и всяких противостояний способствовало распаду Советского Союза.

В России очень много сделано в последнее время по усилению ответственности за совершение преступлений на национальной почве: некоторых отморозков больше никогда общество, слава богу, не увидит. Но остаётся другая проблема – информационная. Я хочу Вам процитировать статью седьмую из Декларации принципов поведения журналистов. Она была принята в 1954 году и улучшена в 1986 году.

Статья семь: «Журналист должен отдавать себе отчёт в той опасности, которая таит в себе призыв к дискриминации, распространённый через СМИ, и должен сделать всё возможное для того, чтобы избежать даже невольного стимулирования дискриминации на основе расы, пола, сексуальных ориентаций, языка, религии, политических и иных взглядов национального и социального происхождения».

Что мы видим сейчас? Информация о любом преступлении, сопровождаемая указанием национальности, – в обществе начинаются дополнительные проблемы. Понимая, что есть и Клятва Гиппократа, мы врачам же помогаем выполнять свои обязанности.

Руководствуясь не только этим, мы подготовили и внесли законодательную инициативу, которая запрещает средствам массовой информации в отношении любого участника уголовного процесса (не только задержанного, но и арестованного, осуждённого, потерпевшего) указывать его национальность, вероисповедание и прочее.

Да, жестковатые законодательные инициативы: там вплоть до закрытия СМИ. Но мы считаем, что в многонациональном государстве национальная проблема является одной из главных. Мы прекрасно понимаем, что это не единственный способ наведения порядка. Самое главное – это и наши межпарламентские отношения, межрегиональные отношения, улучшение законодательства.

Но всё-таки просьба поддержать, рассмотреть законодательную инициативу. Мы её в 2007 году внесли в Госдуму.

В.ПУТИН: В Госдуму внесена?

В.ПЛАТОНОВ: Да.

В.ПУТИН: Владимир Михайлович, я с Вами согласен: преступник не имеет национальности, это абсолютно точно. Какая разница, к какой этнической группе относится человек, который нарушил норму закона? Абсолютно бессмысленно и даже вредно, я с Вами полностью согласен. Поэтому нужно, чтобы соответствующие процедуры прошли.

Я не хочу вмешиваться в этот процесс. Но если он дойдёт до меня в окончательном виде, я его, конечно, поддержку.

В.ПЛАТОНОВ: При поддержке Президента у нас легче всё проходит. А здесь можно, действительно, какие-то согласительные процедуры и комплексно решать. Это не панацея от всех бед.

В.ПУТИН: Оба руководителя палат здесь присутствуют, слышат.

Я считаю, что Вы абсолютно правы. Какая разница, какой национальности человек, если он преступление совершил? Главное в другом. Главное – неотвратимость наказания. Первое. И второе – его справедливость. Вне зависимости от этнической принадлежности, Вы правы абсолютно.

В.ПЛАТОНОВ: Спасибо.

В.ПУТИН: Единственная реплика, которую я хотел бы добавить, это то, что «столкновения на национальной почве помогли разрушить Советский Союз». Я думаю, что всё-таки в Советском Союзе было очень много недостатков, и он разрушился сам по себе.

В.ПЛАТОНОВ: Когда ослаб Советский Союз, это происходило.

В.ПУТИН: Но внутри Союза, всё-таки надо отдать должное прежним властям, эта проблема не была острой. Правда, она решалась идеологическим способом, но всё-таки достаточно эффективно решалась.

В.ПЛАТОНОВ: Спасибо.

С.НАРЫШКИН: Прошу выступить Елену Владимировну Писареву – председателя Новгородской областной Думы.

В.ПУТИН: Пожалуйста.

Е.ПИСАРЕВА: Уважаемый Владимир Владимирович! Вы знаете, вчера я с огромным удовольствием была на оглашении Послания.

Я живу в Великом Новгороде, на древней Новгородской земле. Можно сказать, на той земле, откуда рождалась Русь, как мы говорим.

Вчера очень приятно было слышать Ваши слова о нравственности, о духовности, о культуре. И я очень рада, что именно сегодня, здесь мы тоже говорим об этом, и в начале нашей сегодняшней беседы тоже прозвучали эти слова.

На территории Новгородской области расположен 4831 объект культурного наследия, из них 392 объекта культурного наследия – это федеральные объекты. 37 объектов расположены на территории Великого Новгорода и его окрестностей, включённых в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Вы знаете, болит душа за то, что иногда мы не можем их отремонтировать, иногда мы не можем провести реставрационные работы. И многие из этих памятников культуры находятся в неудовлетворительном состоянии.

Поэтому мой вопрос такой: сейчас на федеральном уровне есть закон об объектах культурного наследия, но полномочия субъектов Российской Федерации на сегодняшний момент приостановлены.

А Вы знаете, очень хочется их отремонтировать. Я Вас благодарю: нынче мы будем ремонтировать мост Белелюбского – первый арочный мост в России. Мы этого добивались, и вот наконец-то он у нас будет отремонтирован. Это действительно нужно делать.

Я Вас благодарю за то участие, которое Вы оказываете в возрождении, в восстановлении нашего Новгородского кремля. Это тоже огромный ансамбль, который вызывает большой интерес у туристов, приезжающих на нашу новгородскую землю.

Уважаемый Владимир Владимирович, будет ли рассмотрен вопрос о передаче полномочий по сохранению, использованию и популяризации объектов культурного наследия федерального значения именно субъектам Российской Федерации?

Спасибо Вам огромное за внимание. И благодарю Вас за тот ответ, который Вы сейчас предоставите.

Спасибо.

В.ПУТИН: Во-первых, хочу сказать, что согласен целиком и полностью в том, что с Новгородской земли пошла Земля Русская. Это правда, я имею в виду зарождение нашей государственности. Хотя вы наверняка знаете, что там споры ещё не утихают, как это всё было: это было сначала в Приладожье или сразу в Новгороде, а потом в Киеве. Но, во всяком случае, это такой единый процесс, и Новгород, безусловно, является как минимум одной из колыбелей российской государственности, совершенно очевидно.

Но это было и естественно, потому что в то время не было ни дорог, ни самолётов, ни аэродромов, и главные пути, которые соединяли близкие племена, этнически близкие, – это были реки. И вот именно такое географическое положение Новгорода, который находится на берегах крупнейших рек и на берегу озера, всё это способствовало тому, что именно здесь зарождалась российская государственность. И поэтому там очень много объектов, которыми мы все должны дорожить, – федерального значения, регионального.

Проблема мне очень хорошо известна, в целом по стране она имеет место быть. И здесь есть как минимум несколько «но», как минимум два серьёзных момента, на которые следовало бы обратить внимание. Первое – это то, что уже сегодня субъектам Федерации предоставлено право софинансировать те объекты, даже федерального значения, которые, по их мнению, требуют особого внимания. Совсем недавно это было запрещено просто законом, теперь можно это делать.

И второе – речь идёт о передаче на региональный уровень объектов культурного наследия федерального значения. Такой процесс идёт, списки постоянно составляются, обновляются, и объекты передаются.

Вопрос с финансированием – конечно, это отдельная тема. Почему субъекты просят, чтобы им передали эти объекты? Потому что они говорят: «Мы бы хотели их отремонтировать, привести в должное состояние, но мы не можем по закону, а вы ничего не делаете», – имея в виду Министерство культуры и Федерацию.

Но нельзя сказать, что они ничего не делают. Может быть, делают недостаточно, потому что финансирования у них не хватает. Поэтому передать объект вам можно, но если у них у самих нет финансирования, то передавать нужно только в том случае, если регион финансово может это обеспечить.

Поэтому этот процесс будет продолжаться. Выделять деньги специально на ремонт этих объектов достаточно сложно в ходе общего бюджетного процесса. Это лучше делать в рамках межбюджетных отношений. В целом это возможно, в этом отношении мы будем двигаться дальше, но, конечно, в рамках разумного, потому что есть всё-таки такие объекты, которые требуют общегосударственного внимания.

С.НАРЫШКИН: Валерий Фёдорович Раенко – председатель Законодательного Собрания Камчатского края. Пожалуйста.

В.РАЕНКО: Уважаемый Владимир Владимирович!

Я, прежде всего хочу выполнить поручение своих земляков и довести до Вас слова искренней признательности камчатцев за то внимание, которое Вы оказываете нашему региону.

Действительно, только в последние годы Камчатка активно развивается, строится жильё, причём таким серьёзными темпами, и дороги, и социальные объекты, пришёл большой газ. Это результат выполнения Ваших прямых поручений.

Но отдельно хотел бы поговорить о Вилючинске. 2002 год, только Ваше непосредственное вмешательство спасло от закрытия серьёзную базу атомных подводных лодок на наших дальневосточных рубежах.

В.ПУТИН: Это точно.

В.РАЕНКО: И вот прошло 10 лет. Сейчас Вилючинск не узнать – это хороший современный город со всей необходимой инфраструктурой. И у наших моряков-подводников теперь, наверное, голова занята уже не тем, чтобы решать свои бытовые проблемы, а они активно работают над повышением своего боевого мастерства. И, наверное, сейчас вилючинцы уже по праву оправдывают то название, которым наградили их наши западные партнёры, – это «осиное гнездо». Действительно, Вилючинск в состоянии хорошей боеспособности.

Но Вы в своей статье «Быть сильными» писали, что на вооружение поступят ракетоносцы нового поколения. И в связи с этим у меня вопрос: какие перспективы у нашей вилючинской базы подводных лодок? И ещё один, может, нескромный: можем ли мы рассчитывать на то, чтобы один из вертолётоносцев, которые вскоре поступят на вооружение в рамках модернизации армии и флота, будет базироваться у нас?

В.ПУТИН: Валерий Фёдорович, мне приятно слышать Ваши оценки. Действительно, немало сделано для развития Вилючинска, для того, чтобы должным образом решались социально-бытовые вопросы моряков. А, кстати говоря, как там эти жилые дома 50-х годов, «хрущёбы»? Все убрали?.. Хорошо. Там и Дом моряков построен, клуб и штаб, аквапарк, ледовый дворец, больница. Больница, наверное, самая лучшая на Дальнем Востоке? И дальше будем уделять этому внимание.

Поэтому сразу могу сказать, что России нужны именно две базы нашего подводного атомного флота: и в европейской части, и на Дальнем Востоке. Это создаёт очень мощный, нужный стране баланс в сфере обеспечения нашей безопасности. И эти два центра между собой далеко разнесены, что имеет важное военно-стратегическое значение, особенно для такого вида вооружений, как атомный подводный флот.

Атомный подводный флот у нас будет развиваться. И в рамках программы обеспечения обороноспособности, укрепления обороноспособности, в рамках переоснащения армии и флота будут поступать на вооружение новые атомные ракетоносцы новых поколений, новых проектов, в том числе и на вилючинскую базу. Я сейчас не буду говорить о деталях – даже не потому, что здесь какие-то секреты, это просто ни к чему. Но планы перевооружения, в том числе и вилючинской базы, у Министерства обороны есть, и они будут исполняться. Там всё идёт по графику.

Что касается бытовых условий, то, повторю ещё раз, они будут на контроле и будут дальше решаться. Я не уверен, что там уже всё так в порядке, всё так «в шоколаде». Всегда проблемы существуют, их существует много. Когда я там был последний раз, несколько лет назад, женщины выходили из домов и говорили о детском садике. Но, по-моему, и детский сад построили.

В общем, будем держать это на постоянном контроле и будем развивать эту базу, даже сомнений нет, так же, как будем уделять внимание всему Дальнему Востоку. Совсем недавно, вы знаете, мы это обсуждали – Забайкалье и Дальний Восток. Вчера я об этом упоминал в Послании. Правительство должно будет в первом квартале следующего года детализировать те предложения, которые мы недавно выработали.

С.НАРЫШКИН: Прошу выступить Сергея Ивановича Грачёва – председателя Законодательного Собрания Оренбургской области.

С.ГРАЧЁВ: Уважаемый Владимир Владимирович!

Во-первых, я ещё раз хотел поблагодарить за то, что Вы нас вчера пригласили на Послание. Текст мы могли бы прочитать, нам бы политологи всё рассказали, уже сейчас во всех газетах рассказывают, что Вы хотели сказать. Поэтому нам важны были эмоции и восприятие – это совершенно другое. Я первый раз был, я Вам точно говорю, что совершенно другое восприятие от того, что мы читаем. Поэтому ещё раз спасибо. Теперь к вопросу.

В прошлом году где-то летом было объявлено о реформе, о децентрализации и межбюджетных отношениях, соответственно. Сегодня не секрет, я думаю, мои коллеги подтвердят, что в муниципальных образованиях такая ситуация, что полномочий тьма, финансов не хватает.

Самый простой пример. Еду буквально недавно с Ассоциации муниципальных образований Приволжского округа, мы проводили её в Саратове, проезжали мимо села, 300 км от областного центра. Гляжу, темно, сейчас же темнеет рано. Что такое? Я точно знаю, что там должен быть свет, я там когда-то сам занимался этим делом. Подъезжаю туда, думаю, может, энергетикам надо помочь. Нахожу председателя сельсовета. Спрашиваю: «Чего у тебя случилось со светом, энергетикам надо помочь?» – «Нет, не надо». – «А чего?» – «Я сам выключил». – «Как – сам выключил?» – «А у меня, – говорит, – денег хватило на полмесяца, а дальше в долг не хочу, с протянутой рукой идти не хочу». То есть ситуация, может быть, для такого собрания и мелкая, но она существует. Конечно, мы за два дня всё это дело разрулили, сейчас свет горит везде, но сам факт такой был.

Так вот, сегодня, конечно, все муниципальные образования практически напрямую зависят от субсидий, субвенций и так далее или из регионального бюджета, или из федерального. К чему это ведёт? Это ведёт, во-первых, к падению доверия населения к власти, в первую очередь к муниципальной, а дальше ко всем. Это с одной стороны. А с другой стороны, мы уже испытываем в результате кадровый голод. Ещё один момент. Развивается иждивенчество у некоторых из этих глав. То есть в этом случае получается вот такой клубок.

Было создано две комиссии, мы все, я уверен, все абсолютно, направили в эти комиссии наши предложения о разграничении. Я точно знаю, что они есть, их рассматривали, и докладывал об этом в своё время и Козак, и Хлопонин. Но у меня вопрос, хотелось бы услышать, во-первых, какой объём полномочий готовится к перераспределению. Во-вторых, поэтапно – ясно, что это в один момент не случится. В-третьих, всё-таки какие временные рамки этому процессу отведены? Спасибо.

В.ПУТИН: Сергей Иванович, Вы подняли непроходной вопрос. Вы сказали, что это мелкий, он как раз не мелкий, он как раз один из самых ключевых – это перераспределение полномочий и финансовое обеспечение их исполнения. Чрезвычайно важный вопрос для эффективного функционирования всего государственного и муниципального механизма.

Во-первых, на что хотел бы обратить внимание, уважаемый Сергей Иванович и уважаемые коллеги. Я вас сейчас поймаю, Вы что сказали? Вы сказали, что руководитель муниципалитета отключил свет, потому что денег не было, но Вы за два дня всё разрулили.

Там можно было бы не доводить до отключения. И если у Вас была возможность за два дня разрулить, значит, можно было не доводить до отключения, нужно просто держать руку на пульсе по поводу того, что происходит в муниципалитетах, потому что возможности у регионов есть, и у нас ведь есть цифры роста доходов региональных бюджетов.

В связи с ростом экономики (4–3,5, а вчера я говорил, нам нужны 5–6 процентов) это реально отражается на росте доходов региональных бюджетов, хотя опять нас Ваш вопрос возвращает к самому началу нашей дискуссии – это вопросы территориального развития. У нас всего 10 регионов-доноров, а все остальные – реципиенты. И нам очень многое нужно сделать для пространственного развития страны, для понимания того, что, где и как, какими средствами нам нужно развивать дальше.

Знаете, я уже, честно говоря, настолько погружён в это перераспределение полномочий, что мне даже не хочется сейчас возвращаться к деталям. Оказалось, что это такая нудная, в то же время такая важная работа и такая чувствительная, что мне представляется, она будет проходить ещё не один месяц, а может быть, даже не один год.

Но это не значит, что всё это время, все эти месяцы и годы нельзя принимать и не нужно принимать каких-то решений. По целому ряду, по целому списку полномочий в принципе у нас уже вопросы согласованы и с ведомствами, и с регионами. Всё упирается в одно – в интересы конкретных ведомств, к сожалению. Как только начинаешь говорить о том, что нужно вот это передать на уровень региона, это, это, это, сразу возникает целая масса аргументов со стороны федеральных ведомств, почему этого нельзя делать.

Тем не менее мы на это пойдём, и в ближайшее время дополнительные полномочия регионам будут передаваться, а уже дальше регион должен думать о том, как распределять свои возникающие возможности и свои обязанности с муниципальным уровнем управления. Разумеется, нужно делать это, передавать полномочия нужно с финансированием, иначе мы вас просто убьём этими полномочиями, поставим в такое же тяжёлое положение, в котором сегодня находятся многие муниципалитеты.

А вот этот процесс передачи не только полномочий, но и источников финансирования, он непростой, и здесь нельзя допустить никакого промаха. Но я сейчас, повторяю ещё раз, не буду ничего детализировать, но хочу вас заверить в том, что этот процесс будет продолжаться, процесс децентрализации будет идти туда.

В.МАТВИЕНКО: Владимир Владимирович, позвольте ещё два вопроса? Я хочу проявить женскую солидарность, предоставить слово моей коллеге. Вы знаете, Владимир Владимирович, когда вчера по телевизору показывали зал, где было Послание, и сегодняшний зал: конечно, у власти мужское лицо, объективно и честно надо об этом сказать. Но уж где-где, а в парламентах женщин должно быть больше.

И я думаю, то предложение, которое Вы поддержали, – о мажоритарной системе. Женщины – конкурентоспособные, я думаю, что когда их просто в партийный список вставляют где-то в конце, а мужчин, естественно, вперёд, как джентльменов, когда будет мажоритарная система, я думаю, больше женщин реально придёт в парламент. Я хочу сказать, что за год работы в Совете Федерации у нас почти в два раза увеличилось количество женщин, но, к сожалению, оно всё-таки незначительное.

С.НАРЫШКИН: Валентина Ивановна, у нас в парламенте женщины не числом берут, а профессионализмом и обаянием.

В.МАТВИЕНКО: Это мужской менталитет, коллеги, поэтому я всё-таки предоставлю слово Оксане Витальевне Козловской – председателю Законодательной Думы Томской области, пожалуйста.

О.КОЗЛОВСКАЯ: Добрый день, Владимир Владимирович!

Вы знаете, вообще и в Государственную Думу Российской Федерации, насколько я понимаю, и в законодательные думы субъектов Федерации до сих пор поступает очень много вопросов, связанных с приватизацией. И касается это того, что в ходе приватизации (не потому, что она не нужна, это абсолютно объективный и правильный процесс) очень часто люди оказываются за бортом, без работы.

Вот если говорить по примеру Томской области, то у нас есть как положительные примеры государственного подхода, так и очень резко негативные, отрицательные. К положительным примерам я бы отнесла «Росатом». У них есть крупное, как Вы знаете, производство в Томске, и когда встал вопрос о приватизации, корпорация пошла на подписание соглашения с Томской областью, где были чётко определены, скажем так, наши условия взаимодействия, было немало сделано программ по сохранению рабочих мест, по созданию новых, высокотехнологичных.

Более того, «Росатом» даже поддержал создание рабочих мест на малых предприятиях, и это очень важно, то есть люди были социально защищены. Но есть и другие примеры. Примеры, когда происходит приватизация государственного предприятия, под благовидным предлогом, что нужно повысить его эффективность, коллектив увольняется, активы распродаются, бизнес прекращает своё существование.

В чём вопрос, и что мы предлагаем. Знаете, мне кажется, сегодня уже назрела проблема и её решение всё-таки по защите рабочего класса. Мы знаем, что есть такой мировой опыт, мы знаем о том, что во многих странах приняты соответствующие законы, и предложение такое: нельзя ли рассмотреть принятие такого закона на уровне Российской Федерации, и я думаю, что Совет законодателей здесь мог бы выступить партнёром Государственной Думы Российской Федерации.

Спасибо.

В.ПУТИН: Секундочку. Вы конкретизируйте, пожалуйста, какого закона?

О.КОЗЛОВСКАЯ: Закон, который бы защитил трудового человека в момент приватизации предприятия, когда стоит вопрос о том, что оно неэффективно, и люди остаются без рабочих мест. Потому что на самом деле сегодня, допустим, в субъекте Федерации недостаточно рычагов влияния, особенно когда речь идёт о приватизации федерального предприятия. Вот о чём идёт речь. Мы знаем о том, что существуют специальные социальные фонды, мы знаем, что эта тема очень активно обсуждалась уже не первый год.

В.ПУТИН: У нас существуют правила (которые, к сожалению, далеко не всегда исполняются), согласно которым, скажем, при банкротстве нужно выплачивать заработную плату в полном объёме и так далее. Но, наверное, Вы правы, этого всё-таки недостаточно. Надо подумать над совершенствованием этих правил.

Я сейчас не готов сказать, это в рамках закона либо в рамках правительственных решений, но то, что нужно думать о людях труда при решении вопросов такого рода, это абсолютно точно. В какую форму это облечь – другой вопрос. Но гарантии людям должны быть даны, их нельзя просто вышвыривать на улицу без всяких средств к существованию. И не только потому, что это чревато какими-то социальными напряжениями, а просто это наша обязанность перед трудовым рабочим человеком, это совершенно очевидно. Но нужно сделать только таким образом, чтобы эти решения были исполнимыми.

Вот я совсем недавно (буквально несколько дней назад) в связи с тем, что, скажем, на «АвтоВАЗе» планируется перераспределение пакета, я специально пригласил господина Гона, который возглавляет концерн «Рено-Ниссан», и задавал акционерам как раз эти вопросы, потому что Тольятти у нас фактически моногород.

И первый вопрос, который у меня был: «Каковы Ваши планы в решении проблем, связанных с поддержанием рабочих мест?» Меня порадовал ответ, который сводился к тому, что мы не только никого не собираемся увольнять, мы собираемся увеличить количество работающих, потому что будем увеличивать объёмы выпускаемой продукции, будем модернизировать предприятие и предполагаем ещё больше нанять работающих, увеличить количество работающих на предприятии.

Вот если приватизация сводится к таким результатам, то её можно только приветствовать. Со стороны власти нужно только одно – жёсткий контроль за исполнением взятых на себя хозяевами предприятия и акционерами обязательств. Но так далеко не везде и всегда получается, а гарантии у людей должны быть.

У нас сегодня с вами один из самых низких уровней безработицы среди развитых стран – 5,1 процента, везде больше. В Европе сейчас уровень безработицы находится на историческом максимуме – 11 процентов, в Штатах – чуть поменьше, но тоже очень большой. А уровень безработицы – это не только показатель социальной защищённости. Это показатель уровня развития самой экономики, её состояния. И прежде чем решать вопрос о том, чтобы предприятие закрыть или что-то с ним такое совершить, связанное с уменьшением объёма выпуска, с уменьшением количества работающих, нужно заранее подумать о судьбе людей. Предложение хорошее, давайте вместе подумаем.

Уважаемые коллеги! Приближаются праздники. Я вас хочу сердечно с этими праздниками поздравить и пожелать вам успехов и в работе, и личного счастья вам и вашим близким.

В.МАТВИЕНКО: Спасибо Вам за эту встречу.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 13 декабря 2012 > № 711719 Владимир Путин

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 12 декабря 2012 > № 711715 Владимир Путин

Владимир Путин огласил ежегодное Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию.

На церемонии, состоявшейся в Георгиевском зале Большого Кремлёвского дворца, присутствовали члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы, члены Правительства, руководители Конституционного, Верховного и Высшего Арбитражного судов, губернаторский корпус, председатели законодательных собраний регионов, главы традиционных конфессий, общественные деятели, руководители крупнейших средств массовой информации.

* * *

В.ПУТИН: Уважаемые граждане России!

Уважаемые члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы!

Ещё совсем недавно, буквально несколько месяцев назад, вы знаете, я в своих предвыборных статьях, а затем и в майских указах подробно изложил нашу позицию, наши планы на ближайшую и среднесрочную перспективу. Это касалось всех направлений нашей работы, нашей жизни: и экономики, и социальной сферы, и внутренней политики, и международных дел, и вопросов безопасности. В этих документах подробным образом, иногда с цифрами, со сроками, изложены наши планы. Некоторые из них уже начали осуществляться, например, повышение заработной платы учителям, некоторые другие вещи. По всем другим позициям сформирована необходимая нормативная база. Работа началась. И хочу заверить всех граждан страны, что она будет продолжаться, всё, что намечено, будет неукоснительно исполняться. Соответствующая комиссия, которая создана специально, будет контролировать эту работу.

И, конечно, сегодня, представляя своё первое после выборов Президента Послание Федеральному Собранию, я не буду возвращаться к этим нашим планам, больше того, даже и говорить о существенных корректировках пока рано, хотя о некоторых вещах я всё-таки скажу.

Сегодня хотел бы остановиться на некоторых принципиальных вопросах нашего движения вперёд, причём принципиальных не только на среднесрочную, но и на долгосрочную перспективу, для настоящего и для будущего России, на вопросах базового характера для каждого из нас.

За первые 12 лет нового века сделано немало. Огромный по важности этап восстановления и укрепления страны пройден. Сейчас наша задача – создать богатую и благополучную Россию. При этом хочу, чтобы все мы отчётливо понимали: ближайшие годы будут решающими и, может быть, даже переломными, и не только для нас, а практически для всего мира, который вступает в эпоху кардинальных перемен, а может быть, даже и потрясений.

Глобальное развитие становится всё более неравномерным. Вызревает почва для новых конфликтов экономического, геополитического, этнического характера. Ужесточается конкуренция за ресурсы. Причём хочу вас заверить, уважаемые коллеги, и подчеркнуть: не только за металлы, нефть и газ, а прежде всего за человеческие ресурсы, за интеллект. Кто вырвется вперёд, а кто останется аутсайдером и неизбежно потеряет свою самостоятельность, будет зависеть не только от экономического потенциала, но прежде всего от воли каждой нации, от её внутренней энергии; как говорил Лев Гумилёв, от пассионарности, от способности к движению вперёд и к переменам.

Для населения развитых стран, да и многих развивающихся государств, привычным стал постоянный рост потребления, расширение жизненных и культурных возможностей. Это неплохо. Но обеспечить продолжение такого роста в современном мире можно только с выходом на новый технологический уклад – а вот с этим во многих частях света заминка. Страна, которая не сможет пробиться в круг создателей новых, новаторских технологий, не просто обречена на зависимое положение. Доля глобального «пирога», которая достанется её предприятиям, жителям этих стран, будет на порядок меньше, чем у лидеров. Посмотрите, как распределяется сегодня доход между теми странами, которые производят интеллектуальный продукт, и теми, которые собирают конечный продукт. Там доля такая: 15 процентов и 75–80.

В мире XXI века на фоне новой расстановки экономических, цивилизационных, военных сил Россия должна быть суверенной и влиятельной страной. Мы должны не просто уверенно развиваться, но и сохранить свою национальную и духовную идентичность, не растерять себя как нация. Быть и оставаться Россией.

После 70-летнего советского периода граждане России прошли через необходимый и естественный этап восстановления значимости своих частных интересов. Это абсолютно нормально. Но работа каждого на себя имеет и свои пределы, имеет и свои границы. Нельзя достичь благополучия, если за порогом твоего дома разруха, неустроенность и отсутствие безопасности. Нельзя прожить особняком, не помогая слабым, не расширяя ответственность за пределы своей семьи либо профессиональной группы или ассоциации. Сегодня это понимает всё большее и большее число граждан нашей страны. Идёт становление гражданской активности. Люди начинают соотносить свою собственную жизнь, свою работу с заботами об окружающих, с устремлениями всего народа и интересами государства.

Мы встречаемся с вами сегодня, 12 декабря, в День Конституции. И хотел бы сказать о тех ценностных смыслах, которые заложены в Основном законе нашей страны. В Конституции общенародная ответственность за Родину перед нынешними и будущими поколениями провозглашается как фундаментальный принцип российской государственности. Именно в гражданской ответственности, в патриотизме вижу консолидирующую базу нашей политики.

Быть патриотом значит не только с уважением и любовью относиться к своей истории, хотя, безусловно, это очень важно, а прежде всего служить обществу и стране. Как говорил Солженицын: «Патриотизм – чувство органическое, естественное. И как не может сохраниться общество, где не усвоена ответственность гражданская, так и не существовать стране, особенно многонациональной, где потеряна ответственность общегосударственная». Замечательные слова, не в бровь, а в глаз.

Ответственность за страну формируется не лозунгами и призывами, а когда люди видят, что власть прозрачна, доступна и сама «вкалывает» во имя страны, города, региона, посёлка и каждого гражданина, учитывает общественное мнение. Власть не должна быть изолированной кастой. Только в этом случае создаётся прочная моральная основа для созидания, для утверждения порядка и свободы, нравственности и гражданской солидарности, правды и справедливости, для национально ориентированного сознания.

Что означает суверенитет России в ХХI веке? Мы часто и много говорим сегодня об этом. В первую очередь достаточные собственные ресурсы страны. Не для того, чтобы всё производить у себя. Сегодня так уже в мире никто не живёт, и я думаю, что уже никогда никто так жить не будет. Россия должна не просто сохранить свою геополитическую востребованность – она должна её умножить, она должна быть востребована нашими соседями и партнёрами. Это важно для нас самих, хочу это подчеркнуть. Это касается нашей экономики, культуры, науки, образования. Это касается нашей дипломатии, особенно способности выстраивать коллективные действия на международной арене. И, конечно, не в последнюю очередь это касается нашей военной мощи, которая является гарантом безопасности и независимости России.

На фоне противоречивых процессов, протекающих в мире, интересы нации требуют от нас решительных действий. Мы должны быть устремлены только вперёд, только в будущее.

Уважаемые коллеги!

На протяжении только одного XX века Россия прошла через две мировые и гражданскую войны, через революции, дважды испытала катастрофу распада единого государства. В нашей стране несколько раз коренным образом менялась вся система жизнеустройства. В результате в начале XXI века мы столкнулись с настоящей демографической и ценностной катастрофой, с настоящим демографическим и ценностным кризисом. А если нация не способна себя сберегать и воспроизводить, если она утрачивает жизненные ориентиры и идеалы, ей и внешний враг не нужен, всё и так развалится само по себе.

Уже говорил об этом не раз, хочу вновь подчеркнуть. Чтобы Россия была суверенной и сильной, нас должно быть больше и мы должны быть лучше в нравственности, в компетенциях, в работе, в творчестве. Сегодня доля молодого, активного, трудоспособного населения России от 20 до 40 лет – одна из самых высоких в развитых странах мира. Но уже через 20 лет численность такой возрастной категории может сократиться в полтора раза, если ничего не делать, такая тенденция продолжится. Либо именно сейчас мы сможем открыть для этих поколений жизненную перспективу, трудиться на хорошей, интересной работе, строить бизнес, обзаводиться жильём, создавать большую и крепкую семью, воспитывать много детей, быть счастливыми в своей собственной стране, либо уже через несколько десятилетий Россия превратится в бедную, безнадёжно постаревшую по возрасту (в прямом смысле этого слова) и неспособную сохранить свою самостоятельность и даже свою территорию страну.

Демографические программы, принятые в прошлом десятилетии, слава богу, работают. Численность населения страны не только стабилизировалась, но и начала расти. За январь–сентябрь текущего года она выросла более чем на 200 тысяч человек. При этом впервые за всю новейшую историю нашей страны мы пять месяцев подряд фиксируем естественный прирост населения: рождаемость наконец стала превышать смертность.

Сегодня продолжительность жизни в России за последнее четырёхлетие выросла почти на 2,5 года – это хороший показатель – и превысила 70 лет. Однако уровень смертности у нас ещё очень высок, особенно среди мужчин среднего возраста. Мы вместе обязаны преодолеть, прямо скажу, безответственное отношение общества в вопросах здорового образа жизни. Наряду с развитием здравоохранения больше внимания следует уделять сбережению здоровья. Конечно, это не означает, что мы с меньшим вниманием станем относиться к улучшению медицинской помощи, повышению её доступности, вовсе нет. Но действий только в области медицины недостаточно. Правительство должно внедрять программы замещения мест с вредными условиями труда, повышения безопасности на дорогах. Только курение – мы знаем об этом с вами хорошо и много раз уже повторяем, – алкоголизм, наркомания преждевременно уносят сотни тысяч жизней наших граждан ежегодно.

Важнейшее направление – развитие физической культуры и спорта, особенно среди молодёжи. Ведь именно для того, чтобы побудить людей заниматься спортом, чтобы занятия физкультурой и спортом стало модным, престижным делом, мы и организуем в нашей стране крупнейшие международные соревнования. Но эту задачу, задачу занятий спортом и физической культурой, массовым спортом, не решишь лишь за счёт проведения международных спортивных форумов и увеличения даже учебных часов физкультуры в школах и вузах. Нужны новые формы работы, широкий выбор не только спортивных, но и оздоровительных занятий прежде всего для детей, хочу это подчеркнуть, для детей младшего возраста. Именно в этом возрасте, как мы знаем, на всю жизнь закладываются привычки и интересы, и нужно их сформировать.

Считаю необходимым поддержать и идею создания ассоциаций студенческих спортивных клубов. Эта организация призвана не только содействовать развитию студенческого спорта, но и стать в известном смысле социальным лифтом для талантливой, целеустремлённой и активной молодёжи. При этом считаю важным, чтобы эта организация была вообще вне всякой политики, объединяла молодёжь с самыми разными политическими взглядами.

У нас принята программа предоставления семейного капитала при рождении второго ребёнка. Она работает, и работает успешно, будет действовать, как и предусмотрено, до конца 2016 года. Все обязательства мы, безусловно, по этой программе выполним в полном объёме.

Хочу ещё раз подчеркнуть: программа рассчитана до 2016 года, то есть все вторые рождения или семьи, в которых родился второй ребёнок до 2016 года, получат соответствующий, как и предусмотрено законом, материнский капитал и другие льготы. Это совсем не значит, что я сейчас хочу подтолкнуть женщин к рождению второго ребёнка. Наши женщины сами знают, когда и что им нужно делать. Но проинформировать граждан мы с вами обязаны, так же как и обязаны подумать на тему о том, что делать с этой программой после 2016 года.

Уже начиная с 2013 года начнём выплаты дополнительных пособий при рождении третьего и последующего детей в тех регионах страны, где демографическая ситуация пока хуже, чем в среднем по стране. Таких субъектов Федерации у нас пятьдесят. Большая их часть сосредоточена в Центральном, Северо-Западном, Приволжском и Дальневосточном федеральных округах.

Кроме того, напоминаю главам всех субъектов России о необходимости создания и осуществления собственных региональных программ демографического развития. Демографы утверждают, что выбор в пользу второго ребёнка – это уже потенциальный выбор в пользу третьего. Важно, чтобы семья сделала такой шаг. И, несмотря на сомнения некоторых экспертов – а я отношусь к ним с уважением, – я всё-таки убеждён, что нормой в России всё-таки должна стать семья с тремя детьми. Но, чтобы это было так, нужно многое сделать.

Нужно создать благоприятные условия в первую очередь для женщин, чтобы они не опасались, что рождение второго и последующего детей закроет им путь к карьере, к хорошей работе, заставит ограничиться исключительно домашним хозяйством. То, что мы начали делать – решение проблемы очередей в детские сады, программа профессиональной переподготовки для женщин с детьми, поддержка гибких форм занятости, – будет прямо влиять на выбор семьи в пользу второго и третьего ребёнка.

Особое внимание нужно уделить дошкольным учреждениям, в том числе поддержать создание частных учреждений подобного рода. Многие барьеры, мешающие их развитию, Правительством уже устранены. Прошу окончательно завершить эту расчистку уже в первой половине будущего года, а регионы прошу активно использовать появляющиеся возможности. Надо наконец дать людям нормально работать, повсеместно открывать надомные, малокомплектные детские сады, группы продлённого дня, а значит, предоставить родителям возможность выбора дошкольного учреждения без очередей и нервотрёпки.

Убеждён, у нас есть уникальный шанс в ближайшее десятилетие кардинально решить и другую застарелую российскую проблему – жилищную. Считаю этот вопрос наиболее важным как для Правительства Российской Федерации, так и для руководителей регионов России. На первом этапе реализации нацпроекта «Жильё» удалось создать условия для развития ипотеки. Объём ипотечных кредитов растёт в последние два года по 40–50 процентов в год. Это хороший показатель, но, прямо скажем, и это мы с вами тоже хорошо знаем, ипотекой пользуются в основном люди с доходами выше среднего. Остальным гражданам она пока не по карману.

Поэтому сейчас, на новом этапе, надо перейти к решению жилищного вопроса для более широких категорий граждан: молодых семей, специалистов социальной сферы, врачей, учителей, учёных, инженеров, принять меры по увеличению ввода доступного жилья эконом-класса, а также значительно расширить возможности аренды жилья. В ряде регионов уже идут пилотные проекты, на базе которых отрабатываются различные формы поддержки рынка арендного жилья. Такое жильё должно быть доступно для работающего человека.

Подчеркну также, что в 2013–2014 годах мы полностью выполним свои обязательства по предоставлению жилья военнослужащим и ветеранам и значительно продвинемся в решении проблемы расселения аварийного жилья. В ближайшие годы из таких домов в новые квартиры должны переехать все граждане, которые признаны на 1 января 2012 года нуждающимися в улучшении жилищных условий в связи с аварийным состоянием их жилища.

Мы поставили задачу к 2020 году создать и модернизировать 25 миллионов рабочих мест. Это очень амбициозная и трудная задача, но мы можем её решить. Мы можем помочь людям найти хорошую и интересную работу. Именно качественные рабочие места станут локомотивом роста зарплат и благосостояния граждан. Это главное направление нашего удара, что называется. Нам нужно возродить инженерные школы и подготовку рабочих кадров. Вообще на человека труда нужно больше обращать внимания.

Поручаю Правительству в двухгодичный срок разработать и внедрить национальную систему оценки качества профессионального образования.

Отдельно хочу сказать о социальной сфере. За специалистами, работающими здесь, закрепилось казённое определение «бюджетники». Это, однако, те люди, которые имеют высокое образование, квалификацию; по содержанию своего труда, по культурным потребностям, по социальной активности они часть так называемого креативного класса. Креативный класс, а если использовать традиционное слово, интеллигенция – это прежде всего врачи, учителя, преподаватели вузов, работники науки, культуры, и такие люди работают в каждом регионе, в каждом посёлке, в каждом городе. В то же время по уровню доходов они пока не дотягивают до среднего класса, вынуждены отказывать себе и в нормальном отдыхе, и в жизненном комфорте, и в профессиональном развитии, искать постоянно дополнительные заработки.

Долгие годы государство недоплачивало этим специалистам, просто не имело возможности, прежде всего потому, что мы обязаны были решить другие серьёзные, острейшие проблемы, такие, например, как повышение пенсий, потому что пожилые люди находились в ещё более худшем положении, часто просто за гранью нищеты.

Сейчас мы можем кардинально изменить ситуацию в социальных отраслях. Я об этом подробно изложил свои предложения и в указах, о которых я упомянул, и в предвыборных статьях. В майских указах определены параметры повышения зарплат для каждой категории работников этих сфер. Прошу руководителей федеральных и региональных органов власти мобилизовать все ресурсы для реализации этой задачи, и не только потому, что это наши предвыборные и мои предвыборные обещания, хотя это, безусловно, очень важно – всё, что обещаем, выполнять надо, но дело далеко не только в этом. Дело в том, что если мы выполним эту задачу, то обеспечим сразу решение нескольких ключевых проблем.

Во-первых, значительно улучшится качество медицины и образования за счёт того, что придут новые сильные профессионалы. А действующие работники этих сфер получат возможность сосредоточиться на основной работе, повысить свою квалификацию, отказаться от приработков и сверхурочных. С этим связана наша надежда на искоренение таких явлений, как бытовая коррупция, равнодушие к своим обязанностям – всё то, что сегодня так оскорбляет и задевает людей.

Во-вторых, существенно, на четверть, вырастет число граждан, обладающих экономическими возможностями среднего класса. Наиболее заметно это будет в регионах. Мы поддержим возрождение провинциальной интеллигенции, которая во все времена была профессиональной и моральной опорой России.

В-третьих, новый стимул к развитию получат профессиональные сообщества медицинских работников, педагогов, учёных, работников культуры. Такие сообщества должны стать ядром дееспособного и активного гражданского общества. Принципиально важно, чтобы общество имело возможность объективно оценивать состояние социальной сферы и науки.

Прошу Правительство совместно с Администрацией Президента до апреля будущего года сформировать предложения по созданию системы публичного мониторинга качества медицины, образования, научных результатов, востребованности учреждений культуры. Надо привлечь к этой работе прежде всего профессионалов, посмотреть лучший международный опыт.

Подчеркну: ошибочно представлять программу кадрового развития как простое повышение зарплат по принципу «всем сёстрам по серьгам», то есть всем поровну, без учёта квалификации и реального вклада каждого работника. В каждой организации – медицинской, образовательной, научной – должна быть сформирована собственная программа развития и кадрового обновления.

В этой связи вот что хочу сказать, уважаемые коллеги. Все мы – я не знаю таких, кто был бы против, – говорим о необходимости реструктуризации в различных отраслях, но, как только реструктуризация начинается, начинается стон по всей Руси великой: и то нельзя трогать, и к этому нельзя подходить. Вот от этого мы должны уходить, избавиться от этого. Если понимаем, что надо делать, то надо делать, но в то же время делать надо с умом. Здесь не могу не согласиться с теми, кто считает, что такая работа должна вестись в постоянном диалоге с профессиональными сообществами, нужно объяснять всегда свою политику. Я прошу также руководителей СМИ, ведущих журналистов уделить особое внимание идущим преобразованиям в этих сферах – важнейшая общегосударственная задача.

Убеждён, повышение оплаты труда привлечёт в образование, здравоохранение, науку сильных выпускников вузов. Собственно, мы уже видим начало этого процесса. Так, за последние три года медицинские вузы стали лидерами по среднему баллу ЕГЭ, опередив и экономистов, и юристов. В этом году произошёл существенный перелом в наборе на педагогические специальности: существенно увеличилось число талантливых, хорошо успевающих абитуриентов, которые пришли в педагогические вузы.

Уважаемые коллеги!

На улицах наших городов и посёлков мы видим сегодня результаты того, что происходило в государстве, в обществе, в школе, в СМИ, да и в наших головах в последние, в предыдущие 15–20 лет. Это и понятно. Тогда были отброшены все идеологические штампы прежней эпохи. Но, к сожалению, тогда же были утрачены и многие нравственные ориентиры. Мы в известном смысле вместе с грязной водой и ребёнка выплеснули. Сегодня это проявляется в равнодушии к общественным делам часто, в готовности мириться с коррупцией, с наглым стяжательством, с проявлениями экстремизма и оскорбительного поведения. И всё это порой приобретает безобразные, агрессивные, вызывающие формы, скажу больше – создаёт долгосрочные угрозы обществу, безопасности да и целостности России.

Знаете, уважаемые коллеги, мне больно сегодня об этом говорить, но сказать я об этом обязан. Сегодня российское общество испытывает явный дефицит духовных скреп: милосердия, сочувствия, сострадания друг другу, поддержки и взаимопомощи – дефицит того, что всегда, во все времена исторические делало нас крепче, сильнее, чем мы всегда гордились.

Мы должны всецело поддержать институты, которые являются носителями традиционных ценностей, исторически доказали свою способность передавать их из поколения в поколение. Закон может защищать нравственность, и должен это делать, но нельзя законом установить нравственность. Попытки государства вторгаться в сферу убеждений и взглядов людей – это, безусловно, проявление тоталитаризма. Это для нас абсолютно неприемлемо. Мы и не собираемся идти по этому пути. Мы должны действовать не путём запретов и ограничений, а укреплять прочную духовно-нравственную основу общества. Именно поэтому определяющее значение приобретают вопросы общего образования, культуры, молодёжной политики. Эти сферы – это не набор услуг, а прежде всего пространство для формирования нравственного гармоничного человека, ответственного гражданина России.

Надо признать, уважаемые друзья, влияние школы на формирование детей и подростков в последние годы ослабло. У неё появились сильные конкуренты: интернет, электронные СМИ. Сами родители и ученики теперь гораздо требовательнее, и школа должна успевать и за своими учениками, и за развитием общества, и за информационными потоками, а по-хорошему должна быть впереди, опережать всё это. Нужно вернуть школе безусловную ценность. Это значит обновить содержание образования, сохранив при этом, разумеется, наши традиции и преимущества, такие, скажем, как фундаментальное математическое образование, не забывать об огромном значении качества преподавания русского языка, истории, литературы, основ светской этики и традиционных религий. У этих предметов особая роль: они формируют личность. От того, встретит ли ученик талантливого, увлечённого своим делом учителя, во многом зависит формирование личности, судьба молодого человека.

Система образования должна строиться вокруг сильного, одарённого учителя. Такие кадры нужно отбирать по крупицам, беречь их и поддерживать. Школа не просто передаёт набор знаний. Думаю, вы со мной согласитесь: качественное обучение без воспитания невозможно. Я прошу Правительство подготовить программу полноценного развития в школе воспитательной компоненты, и в первую очередь она должна быть современной.

Нужно развивать систему технического и художественного творчества, открывать кружки, секции, летние спортивные лагеря, специальные познавательные туристические маршруты для детей. Всё это должно быть доступно каждому ребёнку, вне зависимости от места жительства или материального положения семьи.Обращаю внимание – я всё упоминаю: Правительство, Правительство, – но эта сфера деятельности, и мы с вами это хорошо знаем, – это прямая ответственность регионов Российской Федерации. Но Правительство, конечно, должно держать эти вопросы на контроле.

Нам нужно опереться на богатство российской культуры. Россия принадлежала и принадлежит к тем странам, которые не только формируют свою собственную культурную повестку, но и оказывают влияние на всю мировою цивилизацию. Государственная политика в этой сфере должна быть направлена на решение актуальных общественных задач. Мы обязаны чётко знать и отвечать на запросы современного общества, особенно молодёжи, укреплять традиции народов России.

Наши граждане, достигшие выдающихся результатов в творчестве, работе, бизнесе, спорте, благотворительности, должны быть известны обществу и поддержаны государством.

Сегодня в России много людей, которые бескорыстно реализуют общественные благотворительные проекты. Возрождается стройотрядовское движение. Считаю важным поддержать такие добровольческие инициативы. И в ближайшее время подробно поговорим об этом на встрече с представителями добровольческих организаций.

Уважаемые друзья!

Для возрождения национального сознания нам нужно связать воедино исторические эпохи и вернуться к пониманию той простой истины, что Россия началась не с 1917-го и даже не с 1991 года, что у нас единая, неразрывная тысячелетняя история, опираясь на которую мы обретаем внутреннюю силу и смысл национального развития.

Заканчивается 2012 год, объявленный Годом российской истории. Но внимание к отечественной истории, просветительским и научным проектам не должно ослабевать. Рассчитываю на активную деятельность недавно воссозданного Российского исторического общества, а также Российского военно-исторического общества и уже работающего несколько лет Географического общества России.

Особые слова благодарности бойцам поисковых отрядов, которые восстанавливают для страны и для родных имена героев, с почётом предают земле останки павших солдат Великой Отечественной, ухаживают за воинскими мемориалами.

На наших встречах с участниками поисковых отрядов мы говорили о том, насколько важно беречь историческую ратную память Отечества. Разве справедливо, что у нас до сих пор нет ни одного достойного общенационального памятника героям Первой мировой войны? Наши предки называли её великой войной, но она была незаслуженно забыта, фактически по ряду политических, идеологических соображений вычеркнута из нашей исторической памяти и из истории. Боевой дух Вооружённых Сил между тем держится на традициях, на живой связи с историей, на примерах мужества и самопожертвования героев. Полагаю, что в российской армии нужно возродить имена наиболее прославленных полков, воинских частей, соединений прошлых эпох, и советской, и более поздних эпох, таких подразделений, как Преображенский, Семёновский полки. Министр обороны должен представить соответствующие предложения.

Мы должны беречь уникальный опыт, который передали нам наши предки. Россия веками развивалась как многонациональное государство – изначально так было, – государство-цивилизация, скреплённое русским народом, русским языком и русской культурой, которые для всех нас родные, которые нас объединяют и не дают раствориться в этом многообразном мире.

Для планеты мы, независимо от нашей этнической принадлежности, были и остаёмся единым народом. Вспоминаю одну из своих встреч с ветеранами. Там были люди разных национальностей: и татары, и украинцы, и грузины, и русские, разумеется. Один из ветеранов, не русский человек по национальности, сказал: «Для всего мира мы один народ, мы русские». Так было и во время войны, так было всегда.

Мы с огромным вниманием и с огромным уважением относимся, и должны, и будем относиться к каждому этносу, к каждому народу Российской Федерации. В нашем многообразии всегда была и есть наша красота и наша сила.

Но мы не должны забывать, что любой национализм и шовинизм наносят прямой огромный ущерб прежде всего тому народу и тому этносу, интересами которых якобы и озабочены националисты. И потому столь опасны для России любые проявления «простых и окончательных» так называемых решений, которые предлагаются националистами и экстремистами разного толка и оттенка. Какие бы громкие слова они ни произносили, они тянут нас к общественной деградации, тянут страну к распаду. Попытки провоцировать межэтническую напряжённость, религиозную нетерпимость мы должны рассматривать как вызов единству Российского государства, как угрозу для каждого из нас. Мы не допустим появления в России замкнутых этнических анклавов со своей неформальной юрисдикцией, живущих вне единого правового и культурного поля страны, с вызовом игнорирующих общепринятые нормы, законы и правила.

Я обращаюсь к главам республик в составе Российской Федерации, к губернаторам, мэрам крупных городов. Это прежде всего ваша задача. Работать нужно с людьми, работать ежедневно, нужно выстроить эту работу и сделать её эффективной.

Россия нуждается в притоке новых сил, безусловно. Нуждается в умных, образованных, трудолюбивых людях, которые не просто хотят здесь подработать и уехать, а хотят переехать, обосноваться в России и считают Россию своей родиной. Однако действующие правила не способствуют этому процессу. Скорее, наоборот. Процесс получения гражданства для наших соотечественников, для тех, кто культурно и духовно близок России, затруднён и до безобразия забюрократизирован. А вот завозить неквалифицированную рабочую силу, в том числе и нелегально, достаточно просто.

Поручаю разработать ускоренный порядок предоставления российского гражданства нашим соотечественникам, носителям русского языка и русской культуры, прямым потомкам тех, кто родился и в Российской империи и в Советском Союзе. Тем, кто хочет переехать на постоянное жительство в нашу страну и, соответственно, отказаться от своего сегодняшнего гражданства.

Одновременно считаю обоснованным и необходимым ужесточить наказания за незаконную миграцию, за нарушения в сфере регистрационного учёта. Соответствующие поправки уже находятся в Государственной Думе. Прошу депутатов принять эти законы.

Вношу ещё одно предложение. У нас до сих пор существует практика, когда граждане отдельных государств СНГ въезжают в Российскую Федерацию по своим внутренним паспортам. Прошло уже достаточно много времени для того, чтобы все государства СНГ сформировались как таковые. Ведь в таких условиях, когда въезжают граждане других стран по внутренним паспортам, обеспечить эффективный миграционный контроль практически невозможно. Считаю, что не позднее чем в 2015 году въезд в Россию должен быть разрешён исключительно по заграничным, а не внутренним паспортам других стран.

Прошу соответствующие ведомства проработать этот вопрос с нашими коллегами по Содружеству. Не нужно никому создавать проблем. При необходимости нужно оказать им содействие и помощь, включая финансовую и техническую. Речь идёт о простой подготовке соответствующих бланков. Надо сделать так, как это делается многими соседями и стратегическими партнёрами в мире. Нужно и технически помочь, если нужно, и финансово помочь даже – денег дать просто.

При этом в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства будут, безусловно, действовать прежние, сегодняшние режимы, максимально упрощённые правила пересечения границы и нахождения на территории стран – членов Таможенного союза и Единого экономического пространства.

В вопросах миграционной политики исключительно важна роль общественных институтов. В этой связи считаю правильным расширить возможности национально-культурных автономий, в том числе предоставлять им бюджетные гранты для реализации программ по правовой, социальной, культурной адаптации мигрантов. Кстати, во многих странах такой опыт показывает свою эффективность.Также поручаю Правительству представить предложения по реализации дистанционного образования на русском языке. Оно должно быть доступно для молодёжи стран Содружества, для наших соотечественников во всём мире. Важно поддержать школы в СНГ и в других государствах, которые ведут преподавание на русском языке, включая поддержку учителей, помощь с учебниками, материальной базой. Нужно создать систему международных школьных олимпиад по русскому языку. Их победители и призёры должны получить право зачисления в ведущие вузы нашей страны.

И вообще, уважаемые коллеги, обращаюсь, конечно, прежде всего к тем, кто работает в этой сфере: качественному образованию на русском языке необходимо придать глобальный характер. В целом речь должна идти о том, чтобы расширять присутствие России в мировом гуманитарном, информационном и культурном пространстве.

Уважаемые коллеги!

Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всём мире. Однако российская демократия – это власть именно российского народа с его собственными традициями народного самоуправления, а вовсе не реализация стандартов, навязанных нам извне. Демократия – это в том числе соблюдение и уважение принятых действующих законов, правил и норм. Могут меняться правящие партии, правительства, президенты, но не должны затрагиваться основы государства и общества, прерываться преемственность национального развития, пересматриваться вопросы суверенитета, обеспечения прав и свобод граждан. Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать, оценивать результаты её работы. Мы должны уделить большее внимание развитию прямой демократии, непосредственного народовластия, в том числе речь о праве народной законодательной инициативы, я уже об этом говорил, вы знаете, когда идея, получившая гражданскую поддержку, в том числе в интернете, обязательна к рассмотрению в парламенте.

Кроме того, считаю правильным наделить членов Совета Федерации и депутатов Госдумы правом законодательной инициативы в заксобраниях своего субъекта Федерации. Тем самым мы усилим связь федерального законодательства с жизнью регионов и законодателя как такового.

Политическая конкуренция – это безусловное благо для страны. При этом нам нужно сформировать своего рода свод правил добросовестной политической конкуренции.

На что хотел бы в этой связи обратить внимание?

Первое. Единство, целостность и суверенитет России безусловны. Любые проявления сепаратизма и национализма должны быть абсолютно исключены из политической повестки.

Второе. Прямое или косвенное внешнее вмешательство в наши внутренние политические процессы неприемлемо. Деятель, который за свою политическую деятельность получает деньги из-за границы и обслуживает тем самым наверняка чужие национальные интересы, не может быть политиком в Российской Федерации.

Третье. Криминалу нет и не может быть места в политике. Это должно стать нормой политической практики всех политических сил.

Сразу хочу оговориться. Конечно, сейчас скажут: «Но у нас и так не положено криминал допускать в политику». Не положено, но он всё равно лезет туда, и его тянут туда подчас за уши, а такого не должно быть.

Четвёртое. Цивилизованный диалог возможен только с теми политическими силами, которые цивилизованным же образом выдвигают, обосновывают и формулируют свои требования, отстаивают их в рамках закона. Изменения, модернизация политической системы естественны и даже необходимы, однако платить, я уже говорил об этом, за жажду перемен разрушением самого государства недопустимо. Вся история нашей страны, вся история России просто кричит об этом.

Пятое. Государство должно и будет стремиться к тому, чтобы обеспечить равный доступ всех политических партий к средствам массовой информации, и не только в процессе избирательных кампаний, а в текущей жизни. Но мы с вами должны понимать, уважаемые коллеги, что это задача непростая. В начале года у нас было семь партий, сейчас их уже, по-моему, сорок восемь, а ещё организовано более двухсот оргкомитетов и ведут работу над созданием собственных партий. Но тем не менее госвласть должна стремиться к тому, чтобы все были поставлены в равные условия. Многие политические партии и эксперты предлагают вернуться к смешанной системе выборов в Государственную Думу – к партийным спискам и по одномандатным округам, которые, конечно, ещё нужно будет определить. Согласен с этим, давайте вернёмся.

Некоторые говорят и о восстановлении права участия в выборах избирательных блоков. Давайте подумаем отдельно над этим вопросом. Он требует детального обсуждения, рассмотрения и дискуссии. Убеждён, что всё это может сделать нашу политическую систему ещё более справедливой, открытой и конкурентоспособной. И будет ответом на запрос общества на приток новых лидеров в политику, во власть, людей ярких и независимых.

Уважаемые коллеги!

Для России характерна традиция сильного государства. Поэтому именно государству сегодня адресованы основные общественные запросы: обеспечить гарантии гражданских прав и справедливость, снизить уровень насилия и социального неравенства, навести порядок в ЖКХ и так далее.

Всем очевидны и главные проблемы, ничего нового здесь тоже не скажу, – это низкая эффективность государственной власти и коррупция. Без качественного современного госуправления, без высокой персональной ответственности тех, кто этим занимается, мы не решим задач, стоящих перед обществом и страной.

Ключевыми для новой модели госуправления должны стать следующие принципы.

Первое. Ориентация работы всех звеньев госмеханизма и уровней власти на измеримый, прозрачный и понятный для общества результат работы.

Второе. Повсеместное внедрение новых форм и методов контроля. Главным критерием оценки эффективности власти, предоставляющей услуги гражданам, а также учреждений социальной сферы должно стать общественное мнение, мнение самих граждан.

Третье. Адекватная мотивация государственных муниципальных служащих: конкурентная оплата их труда, система моральных, материальных, карьерных поощрений, стимулирующих непрерывное улучшение работы госаппарата. При этом должна быть кардинально повышена персональная ответственность, вплоть до временной дисквалификации.

Это означает, что нерадивый чиновник не только может и должен быть отстранён от занимаемой должности, но ему должно быть запрещено какое-то время заниматься этим видом деятельности.

Четвёртое. Конечно, при всём при этом мы должны исходить из того, когда мы всё время критикуем чиновничество, всё-таки я хочу отметить, что подавляющее большинство людей, которые работают в различных структурах, это люди порядочные и ответственные. Это особая ответственность для тех, кто берёт на себя ряд правовых, этических обязательств и ограничений. Об этом тоже не нужно забывать. Но если человек выбрал госслужбу, он должен быть готов к этим ограничениям, к общественному контролю, к выполнению специальных требований, как это принято практически во всех странах мира. Какое доверие может быть к чиновнику или политику, который говорит громкие слова о благе России, а свои средства, денежки, старается вывезти за границу?

Прошу поддержать законодательные предложения об ограничении прав чиновников и политиков на зарубежные счета, ценные бумаги и акции. (Аплодисменты.) Подождите аплодировать. Может, вам не всё понравится ещё. (Смех в зале.) Это требование должно касаться всех должностных лиц, принимающих ключевые решения: и первых лиц государства, и Правительства, и Администрации Президента, их близких родственников. Это, конечно, должно касаться и членов Совета Федерации, и депутатов Государственной Думы.

Что касается недвижимости за рубежом, то она в любом случае в соответствии с законом должна быть задекларирована, а чиновник должен отчитаться и о стоимости, и о происхождении доходов, которые позволили ему совершить эту сделку.

Пятое. Особого внимания требует система контроля надзорных органов. В таких структурах у нас занято, по разным подсчётам, всё равно около миллиона человек. Это практически столько же, сколько, допустим, у нас врачей или учителей.

Поручаю Правительству внести предложения по изменению самих принципов работы контрольных органов. Контроль – это, безусловно, важнейшая функция государства. Но неприемлемо, когда показателем деятельности контрольных органов служит не результат, а просто число проверок, классическая «палочная» система.

Необходимо ввести публичную отчётность контрольно-надзорных органов об итогах проверок, а также о затраченных на их проведение финансовых и людских ресурсах, и сразу будет видно, какая проверка чего стоит, и вообще нужна ли она была.

Мы продолжим наступление, безусловно, на коррупцию, которая уничтожает ресурс национального развития. При этом хочу подчеркнуть: ни одна бизнес-структура не должна пользоваться привилегиями от близости к исполнительной, законодательной или судебной власти, причём любого уровня.

В этой связи – первое. Наряду с контролем над доходами и имуществом вводится контроль над расходами и крупными приобретениями чиновников, руководителей госкомпаний, их ближайших родственников. При этом обращаю внимание, что прокуратура теперь получила право обращаться в суд с требованием изъять имущество, которое было приобретено в результате необоснованного обогащения.

Далее. Считаю, что уровень вознаграждения руководителей организаций, которые финансируются за счёт бюджета, должен быть привязан к качеству работы организации и к средней заработной плате основного персонала. Мы об этом много раз уже говорили. Когда перешли пару лет назад к новой системе оплаты, изначально было много споров, нужно вводить обязательные принципы или достаточно ограничиться методиками. Но вот методики какие-то написали – результат: в некоторых учреждениях руководители получают в разы больше, чем средний персонал. Это неправильно! И эту ситуацию нужно менять.

Третье. Настоящей «питательной зоной» для коррупции стали госзакупки. Прошу парламент ускорить принятие закона о федеральной контрактной системе. Причём важнейшее значение имеет аудит эффективности и целесообразности бюджетных расходов, закупок государства и госкомпаний, а также публичная отчётность о ходе и результатах исполнения госконтрактов.

Четвёртое. Серьёзными полномочиями обладает Счётная палата. Мы ждём от этого института гораздо большей эффективности и профессионализма. Правящая партия, да и парламентская оппозиция должны получить право выдвигать кандидатуры на пост председателя, заместителя и аудиторов. При этом было бы правильно, имея в виду особенности этого вида деятельности, ограничить их пребывание в должности двумя сроками подряд.

Пятое. Необходимое условие действенности борьбы с коррупцией – активное гражданское участие, эффективный общественный контроль. Многие граждане уже сегодня по своей инициативе на уровне муниципалитетов выстраивают систему общественного контроля, в том числе и в жилищно-коммунальном хозяйстве. Такой настрой людей мы обязаны поддержать. Совсем недавно говорили на эту тему на встрече с доверенными лицами, которая состоялась позавчера.

Велика роль в этой работе и средств массовой информации. При этом сами СМИ – мы это прекрасно понимаем, – которые работают в рыночных условиях, не должны выставлять на продажу и торговать объективностью своей информации, а должны руководствоваться в своей работе прежде всего интересами всего общества, высокими нравственными принципами.

Подчеркну, моральный авторитет государства – это базовое условие развития России. И потому политика очищения и обновления власти будет проводиться твёрдо и последовательно.

Уважаемые коллеги!

Нас не может устраивать сегодняшняя ситуация, когда российский бюджет, социальная сфера фактически находятся в заложниках финансовых и сырьевых рынков других стран. Однобокая сырьевая экономика, мы об этом неоднократно говорили, не просто уязвима для внешних шоков. Главное, она не обеспечивает развитие и востребованность человеческого потенциала, не способна дать большей части нашего народа возможность найти применение своим силам, талантам, труду, образованию, а значит, по определению порождает неравенство. И, наконец, резервы сырьевой модели исчерпаны, тогда как интересы развития России требуют ежегодного роста не менее 5–6 процентов ВВП в ближайшее десятилетие.

Я прекрасно при этом отдаю себе отчёт, уважаемые коллеги, в тех реалиях, в которых мы живём, знаю расчёты и прогнозы Минэкономразвития. И тем не менее важно ставить и стремиться к решению именно этой задачи.

Реальное изменение структуры экономики, создание новых и возврат лидерства в традиционных промышленных отраслях, развитие малого и среднего бизнеса – это ключевые вопросы. Убеждён, в центре новой модели роста должны быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм.

Наших предпринимателей часто упрекают в непатриотичности. Притчей во языцех стал офшорный характер российской экономики. Эксперты называют такое явление бегством от юрисдикции. По некоторым оценкам, девять из десяти существенных сделок, заключённых крупными российскими компаниями, включая, кстати, компании с госучастием, не регулируются отечественными законами. Нам нужна целая система мер по деофшоризации нашей экономики. Поручаю Правительству внести соответствующие комплексные предложения по этому вопросу.

Нужно добиваться прозрачности офшоров, раскрытия налоговой информации, как это делают многие страны в ходе переговорного процесса с офшорными зонами и подписания соответствующих соглашений. Всё это можно и нужно сделать. Но если при выборе юрисдикции вопрос решается в пользу чужого законодательства, то нужно, конечно, признать, что следует исправлять свои собственные недоработки в судебной системе, в нормотворчестве, в практике применения законов. Лишь честно признав это, можно кардинально изменить ситуацию. Надо наладить планомерную работу по упорядочению законодательства, при этом раз и навсегда отказаться от презумпции виновности бизнеса, от обвинительного уклона в правоохранительной и судебной практике.

Нужно исключить из системы права все зацепки, которые позволяют превращать хозяйственный спор в сведение счётов при помощи заказных уголовных дел.

Хочу поблагодарить депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации за работу над пакетом поправок, которые наводят порядок в этой сфере. Так, будет установлен запрет на возбуждение уголовных дел без заявления пострадавшего по целому ряду экономических составов, серьёзно возрастёт ответственность сотрудников правоохранительных органов за фальсификации.

В самое ближайшее время нужно создать специальную законодательную базу для административного судопроизводства. Мы с Председателем Верховного Суда на этот счёт несколько раз говорили очень подробно. Нужно сформировать в судах судебные составы, разрешающие споры граждан с органами власти всех уровней, – важнейшая задача, которая у нас пока не решена. Дополнительной защитой прав граждан послужит возможность подавать коллективные иски, иски в интересах неограниченного круга лиц, а также иски от лица общественных организаций. Я прошу ускорить внесение соответствующих поправок в Гражданский процессуальный кодекс.

И ещё один важный момент. Современное законодательство, особенно финансовое и корпоративное, очень специфично. В этой связи предлагаю проработать с партнёрами – даже не проработать, а завершить его, потому что он фактически уже начался, но нужно завершать его, – вопрос о создании третейского суда Таможенного союза, который мог бы стать ведущей независимой инстанцией по рассмотрению финансовых и других споров. В целом необходимо подготовить комплекс мер по развитию третейского судопроизводства в России, причём на качественно новом уровне.

Хочу ещё раз подчеркнуть: лучший способ сделать бизнес патриотичным – обеспечить эффективные гарантии защиты собственности и выполнения договоров, сделать привлекательной российскую юрисдикцию.

Государство само должно показать пример использования отечественной юрисдикции, выбирая именно российские площадки для размещения государственных ресурсов для приватизационных сделок. Приватизация, которую Правительство намерено проводить, не должна иметь ничего общего, кстати говоря, с практикой 90-х годов, с пресловутыми залоговыми аукционами. Это должна быть приватизация, основанная на честной, открытой продаже госсобственности по справедливой, реальной цене. Качество приватизации, уважаемые коллеги, это не только поступление средств в бюджет. Это прежде всего вопрос доверия общества к действиям государства, это появление по-настоящему легитимного, уважаемого собственника. Я прошу об этом помнить всех представителей Правительства, которые отвечают за проведение приватизационных процессов.

Бизнес должен работать и на свой успех, и на страну, должен рождать талантливых, толковых организаторов, меценатов и патриотов, как это было в прежние времена в России. Именно тогда, и только тогда, возможно утверждение широкого общественного уважения к предпринимательскому сословию.

Напомню, совместно с бизнес-сообществом мы начали реализацию национальной предпринимательской инициативы. По оценкам экспертов, вхождение России в двадцатку стран с наилучшим бизнес-климатом позволит нам прибавить не менее 2,5 процента к сегодняшнему росту ВВП, причём дополнительный рост будет прежде всего в несырьевом секторе, в малом и среднем бизнесе.

Важнейший фактор подъёма экономики – качество работы региональных управленческих команд. У нас уже сейчас есть субъекты Федерации, которые без нефти и без газа, и вы все об этом хорошо знаете, ежегодно обеспечивают рост ВРП более чем на 10 процентов. Это, кстати, реальный ответ и в первом случае, и во втором тем, кто считает, что у нас рост ограничен только 4 процентами. Вот, пожалуйста, сразу возможна прибавка к этим четырём ещё 2–2,5 процента. Вот вам 5 и 6 процентов роста.

Нам нужны «дешёвые» и «длинные» деньги для кредитования экономики, дальнейшее снижение инфляции, конкурентные банковские ставки. Я прошу Правительство и Центробанк подумать над механизмами решения таких задач. Знаю хорошо, что мне возразят и скажут некоторые эксперты, что обеспечение «длинных» денег – это не задача Центрального банка, что «длинные» деньги – это накопления граждан, предприятий, пенсионные деньги и так далее. Да, всё это хорошо известно. Но также известно, что в ФРС Соединённых Штатов, в Евроцентробанке, в других некоторых центральных банках прямо в уставах записана обязанность этих структур думать о рабочих местах и обеспечении темпа роста экономики.

Сейчас не призываю ничего пересматривать в нашем законодательстве, просто обращаю внимание на то, что все мы должны быть озабочены ключевыми вопросами развития страны. Наши национальные накопления должны работать в стране и на страну, однако пока средства Фонда национального благосостояния практически не вкладываются в развитие. Мы договорились – помню об этом хорошо и с этим согласен, – что после того, как Резервный фонд превысит 7 процентов ВВП, мы можем направлять половину доходов сверх этого уровня в российскую экономику, главным образом в инфраструктурные проекты.

А вот теперь о возможных корректировках наших прежних договорённостей, о которых я сказал в самом начале. По итогам текущего года Резервный фонд и Фонд национального благосостояния вместе составят уже около 9 процентов ВВП, а значит, определённая подушка безопасности у нас есть, сформирована. Поэтому уже с 2013 года после создания соответствующей управляющей структуры предлагаю часть средств Фонда национального благосостояния – для начала это может быть сумма до 100 миллиардов рублей, некоторые считают, что не менее 100 миллиардов рублей, – нужно вкладывать уже в российские ценные бумаги. Они должны быть связаны с реализацией инфраструктурных проектов. С этим сегодня уже согласны и правительственные эксперты. Поэтому прошу Минфин проработать такую схему. Важно, чтобы такие проекты были окупаемы сами по себе. Чрезвычайно важное условие – и обращаю на это особое внимание – важно, чтобы они были окупаемыми и давали устойчивый гарантированный доход, а не требовали постоянной подпитки из ФНБ или из федерального бюджета.

Задачам структурной перестройки экономики должна быть подчинена и налоговая система. Мы будем стимулировать инвестиции и развитие, перенося фискальный акцент на потребление, включая акцизные товары и дорогую недвижимость.

Сегодня во многих странах мира, да, собственно говоря, и у нас мы постоянно, так или иначе, возвращаемся к этому вопросу, а именно: к вопросу подоходного налога. Я уже говорил об этом, вы знаете мою точку зрения, нам нельзя пока отказываться от так называемой плоской ставки. Прогрессивка, как бы она внешне ни смотрелась социально справедливой, но она этой справедливости не обеспечит. Наоборот, это будет бременем для миллионов людей со средними доходами. Если вы начнёте считать, к чему это приведёт, вы убедитесь, что так и оно и будет. И, кроме всего прочего, что ещё будет? Будет уход от налогов и недополучение в бюджет, в казну соответствующих объёмов денег от этого налога. А значит, у нас возникнут дефициты по поводу финансирования армии, пенсий, бюджетной сферы. Вот вам и социальная справедливость. Поэтому действовать в этой сфере нужно крайне аккуратно. Но вот что можно делать, что, считаю, нужно делать и что справедливо – так это облагать так называемое престижное, демонстративное потребление дополнительными налогами.

Напомню Правительству о необходимости уже в первой половине 2013 года реализовать принятые принципиальные решения по так называемому налогу на роскошь, включая элитную недвижимость и, как бы тяжело ни было, на дорогие автомобили, пускай даже новые.

Для качественного обновления экономики нужна честная конкуренция. Поручаю Правительству в рамках работы по национальной предпринимательской инициативе утвердить «дорожную карту» по реализации конкуренции и приступить к её реализации уже в следующем году.

Почему я считаю, что это нужно сделать обязательно по всем основным направлениям? Сейчас ещё на этом остановлюсь. Потому что очень хорошо знаю, как идёт дискуссия. Она, как правило, носит спорадический характер – поговорили о чём-то важном, посовещались, вышли из кабинета и забыли, а вопрос подвис. Нам нужны ясные ориентиры, нужен документ, который можно было бы отследить и проконтролировать его исполнение. Прошу это не забывать и обязательно сделать.

Стержнем нашей экономической политики должна стать конкурентоспособность всех ключевых факторов ведения бизнеса в России: от доступных кредитов и стимулирующих налогов до удобных административных процедур и низкой инфляции. Это прямой практически путь к обновлению экономики, к уходу от сырьевой зависимости, потому что выгодными становятся десятки тысяч новых проектов: в переработке сырья, в машиностроении, в лёгкой и тяжёлой промышленности, в сфере услуг, в малом и среднем бизнесе и, конечно, в аграрном секторе.

Несколько слов о нём. Спрос на продовольствие стремительно растёт во всём мире, особенно в развивающихся странах. А на долю России, как вы знаете, приходится более чем половина плодородных земель планеты – 55 процентов. В ближайшие четыре-пять лет мы должны полностью обеспечить свою независимость по всем основным видам продовольствия, а затем Россия должна стать крупнейшим в мире поставщиком продуктов питания. Это открывает для нас колоссальные новые возможности.

Мы также должны уделить самое пристальное внимание вопросам экологии, экологического оздоровления территорий. Собственно говоря, по некоторым, вы знаете, мы уже начали работать, например, по Арктике.

Наш ориентир – это высокие экологические стандарты развития.

Для обновления промышленности, для развития науки и технологий мы намерены в полной мере использовать беспрецедентные средства, выделяемые на гособоронзаказ и модернизацию оборонно-промышленного комплекса. Доступ к этим средствам через выполнение смежных заказов получат практически все отрасли российской экономики. Нам необходимо укрепить позиции в космосе, ядерной энергетике, возродить базовые отрасли: авиа-, судо-, приборостроение, конечно, на новой базе, на новом уровне, на новой технологической основе. Мы уже приступили к воссозданию своей национальной электронной промышленности, в том числе при активном участии частного капитала. Считаю, что нужно подготовить «дорожные карты» развития новых отраслей по аналогии с «дорожными картами» улучшения инвестиционного климата, это в том числе композиты и редкоземельные металлы, биотехнологии и генная инженерия, IT-технологии, новое градостроительство, инжиниринг и промышленный дизайн.

Сейчас завершается разработка долгосрочного прогноза научно-технологического развития России до 2030 года. Выделены конкретные направления как для подъёма традиционных секторов, так и для прорыва на рынке высоких технологий, а для работы над оборонными технологиями завтрашнего дня будет создан специальный фонд перспективных исследований.

Уважаемые коллеги!

Прямое следствие сырьевой экономики – это дисбалансы территориального развития, рынка труда, социальной сферы. Сегодня найти работу с достойной заработной платой, как правило, можно только в столицах или сырьевых регионах, получить качественное образование и медпомощь в нескольких крупных городах. Сюда и едут на заработки, на учёбу, на лечение, сюда стремится молодёжь, а другие регионы теряют активных людей, готовых работать и приносить пользу. Веление времени – решительный шаг в сторону децентрализации развития, новая география экономического роста и рынка труда, новые отрасли и новые центры промышленности, науки и образования, новая, современная социальная среда во всех российских регионах, городах, посёлках, включая безбарьерную среду для граждан с ограниченными возможностями. Сейчас разница в доходах регионов крайне высока. Вы хорошо знаете, в десяти из них собирается большая половина всех доходов страны. Надо последовательно двигаться к тому, чтобы все российские регионы без исключения стали экономически самостоятельными и в полном смысле слова субъектными. Поэтому нам нужно немного менять логику межбюджетных отношений. Пусть Минфин не пугается этих слов.

Нужно создавать и укреплять экономическую базу территорий, помогать тем, кто работает инициативно на местах. В качестве первоочередных шагов на муниципальный уровень будет передана основная масса налогов от малого бизнеса, который сейчас работает в условиях специальных налоговых режимов. Кроме того, отменяются многие федеральные льготы по налогу на имущество и земли юридических лиц. Эти средства также будут поступать в региональные и местные бюджеты.

Вместе с тем, уважаемые коллеги, – сейчас обращаюсь прежде всего к Правительству, вы знаете, о чём я сейчас говорю: мы будем лишать льгот наши, скажем, инфраструктурные компании, инфраструктурные монополии. Это значит, что они должны будут больше платить. Но не все готовы начать платить новые средства, потому что мы тогда можем их напрочь лишить инвестиционных возможностей. Мы с вами договаривались раньше, что предусмотрим мягкий переходный период и компенсации для этих компаний. Обязательно над этим нужно подумать. С кондачка такие решения не принимаются, но двигаться в этом направлении, конечно, нужно, и мы будем это делать.

Считаю также, что для укрепления собственной налоговой базы регионов надо предоставить им право перейти к налогообложению недвижимого имущества, исходя из кадастровой стоимости, причём начиная уже с 2014 года. Но это должен быть самостоятельный выбор регионов, и при этом должна быть завершена вся работа по оценке объектов недвижимости и выверке данных об их владельцах.

Хочу подчеркнуть, нам необходимо глубоко проработать все аспекты сбалансированного пространственного развития страны, включая и сферу образования. Было бы правильно, чтобы приоритетную поддержку получили те вузы, которые работают в регионах, сотрудничают с крупнейшими предприятиями регионов, вместе с ними продвигают научные исследования и разработки, чьи выпускники уже в период учёбы связывают своё будущее с тем местом, где они живут и учатся.

Именно в таких вузах нужно открывать больше дополнительных бюджетных мест, государство должно оказать поддержку программам развития таких вузов. При этом принципиально важно, чтобы в управлении такими университетами, в их финансировании принимал участие и бизнес. Всё это, помимо прочего, прекратит практику, когда немалые ресурсы тратятся на подготовку в Москве и Петербурге студентов, которые даже не собираются устраиваться работать по приобретаемой специальности.

Нам нужна своего рода инвестиционная карта России, необходимо дать инвесторам ясный сигнал, на каких территориях выгоднее, разумнее работать, создавать те или иные производства и на какую поддержку государства бизнес может и вправе рассчитывать в ближайшее время. Используя наши конкурентные преимущества, нужно стимулировать миграцию производства из других регионов в Россию, как, например, это мы делаем в автопроме. Вчера только встречался с руководителем одной из крупнейших мировых компаний в этой сфере.

Именно в таком направлении мы и движемся, тем более что вступление России в ВТО даёт возможность размещать в России производства, ориентированные не только на наш рынок, но и на экспорт. В XXI веке вектор развития России – это развитие на восток. Сибирь и Дальний Восток – это наш колоссальный потенциал, об этом ещё Ломоносов говорил. И сейчас мы должны это всё реализовать. Это возможность занять достойное место в Азиатско-Тихоокеанском регионе, самом энергично, динамично развивающемся регионе мира.

Недавно на президиуме Госсовета мы подробно говорили о конкретных шагах по стимулированию экономического роста в Забайкалье и в дальневосточных регионах. Сейчас не буду всё повторять, о чём мы договорились. Договорились о создании здесь привлекательных условий жизни. Правительство до конца первого квартала будущего года должно детально проработать предложенные меры, включая налоговые каникулы для так называемых стартапов – новых предприятий, планы по развитию энергетики, инфраструктуры и так далее. Обязательно нужно это сделать, уважаемые коллеги. Самым внимательным образом прошу к этому отнестись.

Кроме того, прошу Правительство представить предложения по перспективному развитию Калининградской области, тем более что закон об особой экономической зоне в 2016 году заканчивает своё действие.

Нам необходим настоящий прорыв в строительстве дорог. В предстоящее десятилетие нужно как минимум удвоить объём дорожного строительства. Здесь тоже разный счёт существует, но этот счёт требованию удвоения вполне корректен.

Важнейший приоритет развития – это региональная авиация, а также морские порты, Северный морской путь, БАМ, Транссиб, другие транзитные коридоры. Обо всём это нужно не только думать, над всем этим нужно настойчиво работать. Нам нужно обеспечить в полном смысле транспортную связанность, единство всей российской территории.

Уважаемые друзья!

Главная черта новой эпохи заключается в том, что уже никто в одиночку не может решать глобальные проблемы в экономике и в политике. На самом деле так было всегда, в том числе и в 90-е годы. Хотя когда-то, недавно, ещё 10 лет тому назад, может быть, кому-то казалось, что мир стал однополярным. Некоторые из моих бывших коллег так мне об этом и говорили тогда. Сегодня так уже никто не думает.

Для всех абсолютно очевидно, что мир укрепился именно в своей многополярности. Это создаёт как риски, так и возможности. Риски возобладают в том случае, если каждый будет вести свою собственную игру, если не будут отброшены иллюзорные расчёты на то, что хаосом можно управлять – вы знаете, есть даже такая теория. И [риски не возобладают] если никто не будет сеять этот хаос дальше.

Россия отстаивает принципы согласованных, коллективных усилий в решении проблем современности. Такая линия полностью соответствует сегодняшним реалиям. Мы предлагаем проекты, которые должны сплотить страны и регионы. Опыт и реалии последних 20 лет, простой здравый смысл всё расставляют по своим местам. И закономерно, что интерес к интеграции и в Америке – причём и в Северной Америке, и в Южной Америке, – и в Европе, и в Азии растёт, этот процесс набирает обороты. Почему мы должны стоять в стороне? Наоборот, мы с нашими ближайшими соседями должны использовать все наши преимущества.

И такой интерес у наших ближайших соседей к интеграционным процессам тоже растёт. Свидетельство тому очень деловое, прагматичное отношение к разработке и принятию Договора о зоне свободной торговли СНГ. Я, кстати говоря, признателен нашим парламентариям, которые первыми ратифицировали этот очень важный документ.

Мы будем идти по пути тесной интеграции. Тому примером Таможенный союз, Единое экономическое пространство России, Казахстана и Белоруссии. Это всё уже работает, работает эффективно. Мы приступили к созданию Евразийского экономического союза и, конечно, будем идти по этому пути и решим эту задачу.

Уважаемые коллеги и уважаемые граждане России!

Мы ставили задачу удвоить ВВП страны и к концу 2008 года практически вплотную приблизились к этой планке, где-то на 80–85 процентов увеличили ВВП, и глобальный кризис только приостановил набранный темп. И тем не менее мы не зря ставили такую высокую планку перед собой, такую сложную задачу. Экономика России продемонстрировала способность быстро и качественно расти высокими темпами. Мы сумели сохранить и укрепить потенциал развития, определить его новые горизонты.

О чём хочу сказать? Начиная с 1999 года ВВП на душу населения практически удвоился. Расходы федерального и консолидированного бюджетов увеличились не на какие-то проценты, а в 2,6 раза. Государственный долг по отношению к ВВП страны сократился практически в десять раз: с более чем 100 процентов ВВП – по-моему, 120–125 процентов у нас было – до 10 с небольшим процентов, при этом 2,5 процента – только внешний долг. Темпы инфляции снизились в шесть раз. В 1999 году было 36,5 процента, в прошлом году – 6,1 процента, в этом будет чуть побольше, но всё равно меньше семи, 6,5 примерно.

К началу 2000 года население России сокращалось – вдумайтесь только в эти цифры, вы о них хорошо знаете, но возвращаю вас к этой трагедии, – население России почти ежегодно сокращалось на 1 миллион человек. И казалось, что невозможно остановить эту катастрофу. Демографический прогноз звучал тогда как окончательный приговор стране.

Но нам удалось переломить эту разрушительную тенденцию. После запуска демографических программ население России стабилизировалось, я уже об этом сказал, а начиная с 2010 года начало расти. Это наше ключевое достижение. Я хочу обратить на это ваше внимание. Говорю это не для того, чтобы сказать: ах, какие мы молодцы! Нет. Я говорю это для того, чтобы мы поняли, что люди нам поверили, расширили горизонт планирования. Поверили в то, что стабильность является главным условием для развития и улучшения жизни. Говорю это потому, что мы должны дорожить таким доверием и отвечать на него своей работой.

Все показатели роста, которые я обозначил, говорят о колоссальных переменах и в экономическом, и социальном развитии. Но главное в том, что мы: страна, общество, граждане – все мы умеем преодолевать трудности, решать масштабные проблемы. И мы должны помнить, что достойно прошли этот непростой путь, шаг за шагом достигали поставленных целей.

Нам предстоит большая работа, она нужна всегда, если стремиться идти вперёд. И здесь требуется вклад каждого, требуется уже сегодня, а не завтра.

Я для чего приводил сейчас эти цифры? У нас в стране исторически сформировалось отношение к жизни таким образом, что мы живём для будущего, для детей. Это, конечно, очень важная и благородная задача и цель. Но выглядит так, что собственная сегодняшняя благополучная жизнь всё время откладывается, откладывается и откладывается на потом. И так у нас было практически всегда, из поколения в поколение. Но, ещё раз возвращаюсь, почему я привёл эти цифры? Пришло время кардинально изменить ситуацию к лучшему уже сейчас. Мы делаем это, и мы можем это делать. Если продолжим последовательный курс национального развития, будем впрягаться в общую созидательную работу, если мы будем работать достойно, с отдачей, с полной отдачей сил, то мы обязательно добьёмся поставленных целей и выполним все стоящие перед нами задачи.

Спасибо вам большое за терпение и внимание.

(Звучит Государственный гимн Российской Федерации.)

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 12 декабря 2012 > № 711715 Владимир Путин

Италия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 3 декабря 2012 > № 708616 Дзанарди Ланди

Уроки итальянского

Посол Италии в России господин Антонио Дзанарди Ланди — о кризисе и оптимизме, религии и туризме, а также о том, почему итальянцы играют в футбол лучше нас

Традицию встреч журналистов «Итогов» с главами дипмиссий ведущих держав мира продолжил посол Италии в РФ господин Антонио Дзанарди Ланди, побывавший недавно в нашей редакции.

— Господин Дзанарди, мы понимаем, что как посол великой страны, входящей в число основателей ЕС, вы обязаны демонстрировать оптимизм. И все же: какова истинная глубина кризиса, переживаемого сегодня Европой?

— Кризис действительно серьезный, возможно, все последствия его мы еще до конца и не осознали. Но, как говорят и русские, и итальянцы, нет худа без добра. Пройдя через эти испытания, мы должны задуматься, что было у нас неправильно, пересмотреть свою политику и стать более конкурентоспособными. Россия держит в евро существенную часть своих золотовалютных резервов. Разве это не знак веры в способность европейцев к возрождению? Многие российские бизнесмены продолжают инвестировать в Италии. Да и итальянские фирмы, работающие в России, чувствуют себя уверенно. Наш экспорт в вашу страну растет: по данным Росстата, в прошлом году — на 33 процента.

— Италия — второй торгово-экономический партнер России в Европе...

— И да, и нет... Потому что после Германии идут Нидерланды. Этот хорошо известный экономистам феномен называется «эффектом Роттердама». Многие продукты, не говоря уже о цветах, овощах и фруктах из Италии, поступают на российские склады через главный голландский порт. Вот и получается, что формально товары экспортирует в Россию не Италия, а Голландия. Это, конечно, чисто номинальная статистика, главное — конечный результат.

Россия же в итальянских внешнеторговых контактах четвертая среди стран, не входящих в ЕС. Это не так плохо для нашей маленькой в мировых масштабах страны. Главное, что мы сотрудничаем в глобальных секторах экономики. Нефтяная компания ENI — один из ведущих европейских клиентов и партнеров «Газпрома». Много и других примеров...

— Известно, что, например, в Греции кризис усугубили высокие финансовые обязательства государства и не соответствующие им социальные ожидания, в Испании — раздутый сектор недвижимости... Где скрыты серьезные риски в экономике вашей страны?

— Ситуация в Италии отличается от происходящего в Греции и в Испании. Наша страна является вторым самым развитым в промышленном отношении государством Европы после Германии. Впрочем, итальянская индустрия — это и наш козырь, и ахиллесова пята. Мы надеемся благополучно выйти из кризиса благодаря именно этому сектору экономики, он же находится в самом центре зоны риска. Ведь финансовый кризис повлиял на стоимость денег: сократилось кредитование предприятий. Промышленные компании почувствовали это раньше других. Болезненно кризис сказался на малом и среднем бизнесе. При этом не во всех отраслях дела идут так уж плохо. Внутренний рынок в депрессии, но только за первые 6 месяцев этого года объем экспорта вырос на 11 процентов. Согласитесь, немаловажный показатель.

— Что вы бы сказали тем экспертам, которые утверждают, что от еврозоны отколются сперва Греция, а вслед за ней, возможно, Испания с Италией?

— Мы в это не верим. Италия исторически в основе своей страна крепкая и богатая. Да, у нас есть высокий госдолг. Но у народа — непосредственно в домах, в семьях — хранятся огромные накопления. Многолетние, если не многовековые! И они во много крат превышают уровень государственного долга. Плюс стабильность наших банков. Выйти из кризиса поможет и способность к изобретательству итальянской промышленной системы. Как заявил премьер Марио Монти, к середине будущего года мы уже увидим просвет в непростом экономико-финансовом положении. Мы не обращаемся за помощью извне, значит, имеем свободу действий...

— Россия хочет от Европы, во-первых, безвизового режима, а во-вторых — допуска своего капитала в стратегические отрасли ЕС. Чего ждет Италия от России?

— Европа уже открывает для России свой рынок. Несколько месяцев назад компания «Вымпелком» купила компанию Wind — одного из крупнейших телекоммуникационных операторов в Италии. Или другой пример: консорциум «Альфа-Групп» приобрел через инвестфонд Pamplona 5 процентов акций банка «Юникредит» и стал вторым наиболее важным держателем его ценных бумаг... Италия же хотела бы от России предсказуемости — и в законодательстве, и в правилах игры, и в том, что касается гарантий инвестиций. Понравилась бы итальянским предпринимателям и более рациональная форма работы с российской таможней. Времена нынче непростые. Европейцы и русские должны понять: если через 15—20 лет мы экономически выживем, то только в совместной интеграции, в очень тесном сотрудничестве. А значит, нам необходимы взаимопонимание и терпимость.

— Вы были не только советником при Святом престоле, но и многолетним послом в Ватикане. Как вы смотрите на то, что религиозная мораль все больше влияет сегодня на гражданское общество?

— Возрастающее влияние религии связано с кризисом, затронувшим все сферы развития общества. Наши с вами страны не исключение. Если же взять Италию, то она впервые из государства, граждане которого эмигрируют на чужбину, превратилась в регион, куда бегут в поисках приюта и хлеба люди из других стран. Прежде всего — представители иной культуры, другой веры. В частности, мусульмане. Италия всегда была страной гостеприимной, открытой. Но такой поток мигрантов если не застал итальянцев врасплох, то точно стал неожиданным. Уверен, нам удастся разрешить эти проблемы с максимальной толерантностью.

— Где, согласно итальянскому опыту, проходит линия, отделяющая церковь от светского государства?

— Не линия, а порой только пунктир... Тонкая граница, но в то же время совершенно четкая. В Италии отработана схема отношений между клиром и мирянами. У нас есть католические школы, университеты, госпитали, даже детские сады. Плюс всевозможные общественные и профессиональные ассоциации. Они не принадлежат церкви, но работают в контакте с ней. К тому же на первом рубеже борьбы за социальные и светские ценности всегда была и католическая интеллигенция Италии. Ее роль не уменьшилась даже сейчас, когда Европа все увереннее идет к более секулярному обществу. Усилия и интеллектуалов, и Ватикана, и общественных структур направлены на то, чтобы клир и миряне плодотворно сотрудничали. Этому способствует и огромный опыт нашего президента Джорджо Наполитано: он много лет занимается политикой и признает ту важную социальную роль, которую у нас традиционно играет церковь.

— «Италия должна стать вечным элементом русской души», — писал Николай Бердяев. Каковы основные итоги перекрестного Года России и Италии, а также Года русского и итальянского языков, провозглашенных в 2011 году?

— Сначала о туризме. В прошлом году российский туризм в Италию вырос на 30 процентов. Только одно наше генконсульство в Москве оформило 520 тысяч виз (против 320 тысяч в 2009 году). По нашим расчетам, мы подойдем в этом году к 620—650 тысячам разрешений, выданных россиянам. Только в Москве открыто 80 окон, в которых принимаются документы. Оформленные паспорта возвращаются через 48 часов, максимум через 72... Открываем визовые центры по всей России — в Уфе, Сочи, Самаре. Поверьте, мы стараемся быть формалистами по самому минимуму! Тем более что Италия в немалой степени благодаря перекрестному году стала частью русской души. Мы привозили в вашу страну Рафаэля, Караваджо, Боттичелли, Джорджоне, видели, с каким энтузиазмом публика воспринимала эти шедевры. Только что мы привезли в Москву «Кодекс о полете птиц» Леонардо да Винчи — с 1 декабря он выставлен в Музее изобразительных искусств имени Пушкина...

Итальянцы, конечно, больше строили в Санкт-Петербурге, чем в Москве, но начиная с 1270 года — если верить летописям — непременно присутствовали в вашей стране в самые важные периоды ее истории. Например, в этом году в России отмечали 200-летие Бородинского сражения. Это важная дата и для нас. Впервые в составе Великой армии наши солдаты и офицеры выступили как армия Итальянского королевства, образованного Наполеоном, а не в составе войск, скажем, папы римского или Бурбонов...

— И о наболевшем, господин посол. Может, откроете секрет: почему итальянцы играют в футбол лучше наших?

— Неужели вы до сих пор не поняли?.. У итальянцев фантазии побольше.

Кирилл Привалов

Италия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 3 декабря 2012 > № 708616 Дзанарди Ланди

Казахстан > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 ноября 2012 > № 700310 Ерлан Идрисов

О приоритетах работы внешнеполитического ведомства Республики Казахстан в интервью РИА Новости рассказал министр иностранных дел РК Ерлан Идрисов.

- При назначении нового кабинета министров президент Казахстана Нурсултан Назарбаев заявил о преемственности курса правительства. В какой мере это относится к возглавляемому Вами министерству? Появились ли новые вызовы, задачи, которые требуют изменения внешнеполитических приоритетов?

- Если говорить о долгосрочных целях и стратегических приоритетах нашего внешнеполитического курса, то они остаются неизменными и направлены на дальнейшее укрепление дружественных и взаимовыгодных отношений со всеми странами мирового сообщества. Они не нуждаются в пересмотре или коренном изменении своего содержания. Поэтому мы продолжим сохранять преемственность этой нашей линии в международных отношениях. Но, в то же время, мы живем в динамично развивающемся мире и, следовательно, наша внешняя политика должна быть способна адаптироваться к меняющимся условиям с учетом необходимости адекватного и своевременного реагирования на возникающие вызовы и угрозы. Например, глобальный финансово-экономический кризис требует концентрации наших усилий на укреплении экономической составляющей в деятельности МИД, активизации "экономической" дипломатии.

- Не могли бы вы коротко сформулировать основные составляющие внешней политики Казахстана и, соответственно, направления деятельности МИД страны?

- Еще в самом начале становления суверенного Казахстана президент Нурсултан Назарбаев выдвинул главный принцип: внешняя политика Республики Казахстан есть продолжение ее внутренней политики, инструмент внешнеполитического обеспечения общественно-политической стабильности, национальной безопасности, создания благоприятных внешних условий для дальнейшего экономического, социального, интеллектуального и культурного развития и реформирования страны. Следуя этому принципу, мы добились значительных результатов. Казахстан вплотную приблизился к качественному уровню социально-экономического развития государств Центральной и Восточной Европы. Есть ощутимое продвижение вперед в диверсификации экономики, ее инновационно-технологическом обновлении.

Сегодня Казахстан приступает к осуществлению политики социально-экономической модернизации, предложенной главой государства. Цель модернизации - подготовка общества к жизни в условиях новой индустриально-инновационной экономики, поддержание баланса между форсированным экономическим развитием Казахстана и широким обеспечением граждан общественными благами, утверждение социальных отношений, основанных на принципах права и справедливости. МИД Казахстана видит свою основную задачу в обеспечении внешнеполитических условий, способствующих эффективной реализации этой политики, изучении и использовании соответствующего международного опыта.

Ключевое направление нашей внешней политики - углубление партнерства и тесного взаимодействия в нашем ближайшем окружении, на пространстве СНГ, в Центральной Азии. Вместе с Россией и Беларусью мы сформировали Таможенный союз, Единое экономическое пространство, проводим работу по созданию Евразийского экономического союза. Считаем, что развитие интеграционных процессов отвечает национальным интересам всех его участников. Интеграция способствует модернизации и взаимодополняемости экономик стран - участников ЕЭП, повышению нашей конкурентоспособности на мировых рынках, росту уровня жизни населения.

Не может быть эффективной внешней политики, если она с запозданием реагирует на процессы, события и изменения, происходящие в мире. Президент Нурсултан Назарбаев определил текущее состояние международных отношений как переходную эпоху. Мир меняется, но зачастую многие международные институты, да и отдельные государства, отстают от этих перемен, не вполне учитывают их в своей политике.

Казахстан не может игнорировать такое положение вещей. Глава нашего государства выдвинул целый ряд инициатив, направленных на совершенствование мирового порядка, чтобы он сполна отвечал складывающимся политическим, экономическим, социальным, экологическим реалиям. Их продвижение на международной арене, практическую реализацию наше министерство рассматривает как важнейшее направление своей деятельности.

- Какие инициативы вы считаете ключевыми сегодня и в обозримом будущем?

- Первостепенное внимание МИД Казахстана уделяет активному участию нашего государства в многосторонних усилиях по укреплению мира, региональной и международной безопасности. У нашей страны сложилась прочная репутация лидера процесса разоружения и нераспространения оружия массового уничтожения, модератора в диалоге культур, религий и цивилизаций. Мы выступили с конкретными предложениями по обеспечению глобальной ядерной безопасности, принятию Всеобщей декларации безъядерного мира. Будем последовательно добиваться их претворения в жизнь. Продолжим работу по реализации Глобальной энергоэкологической стратегии, провозглашенной нашей страной, а также Астанинской инициативы "Зеленый мост", направленной на трансферт "зеленых" технологий.

За последние годы Казахстан стал центром сосредоточения региональных структур ООН, других международных организаций. В связи с этим Казахстан выступает за формирование в Алматы своего рода хаба международной дипломатии. Недавно наша страна в непростой борьбе выиграла заявку на проведение Всемирной выставки "ЭКСПО-2017" по теме "Энергия будущего" - это масштабный национальный проект, и его успешной реализации будет уделено особое внимание.

Будем продолжать сбалансированную внешнюю политику "по всем азимутам", тесно взаимодействуя не только с ближайшими соседями и странами СНГ, но и с государствами Азии, Запада, исламского мира.

В этом году исполнилось 20 лет инициативе казахстанского лидера о созыве Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии - СВМДА. Сегодня оно рассматривается мировым сообществом как новая уникальная межгосударственная площадка для проведения диалога и консультаций, согласования мер на основе консенсуса по проблемам безопасности и сотрудничества на Азиатском континенте. Главой нашего государства предложено трансформировать Совещание в полноценную международную организацию, над чем казахстанская дипломатия будет работать в ближайшие годы со своими партнерами по СВМДА.

Продолжается работа по реализации проектов в рамках Совета сотрудничества тюркоязычных государств. В частности, в 2012 году Астана является культурной столицей тюркского мира, также как и СНГ.

В середине ноября текущего года мы успешно завершили председательство в Совете министров иностранных дел Организации исламского сотрудничества (ОИС), в декабре заканчивается наше руководство в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В будущем предстоит реализация наших инициатив, получивших поддержку в ОИС. Наша страна намерена и впредь прилагать усилия по развитию взаимодействия в рамках ШОС. Мы активно участвуем в деятельности ОДКБ в целях обеспечения мира и стабильности в регионе. Есть и другие задачи.

Подытоживая, скажу: наша дипломатия многовекторна - мы будем продолжать укреплять взаимовыгодные и дружественные отношения со всеми государствами мира и международными организациями, придерживаясь последовательной, сбалансированной и предсказуемой внешней политики.

- Вы долгое время работали послом Казахстана в Европе, а в последние годы - в США. Можно ли говорить о том, что "американский фактор" становится более значимым во внешней политике вашей страны? Насколько это связано с выводом войск коалиции из Афганистана в 2014 году и новым раскладом сил на геополитической арене?

- Американское направление было и остается одним из главных приоритетов нашей внешней политики. За годы независимости мы достигли высокого уровня взаимопонимания с США практически по всему спектру нашего стратегического партнерства. Мы намерены поднимать эту планку выше, но не в ущерб нашим добрым отношениям с другими странами.

Что касается Афганистана, то безопасность и дальнейшее благополучное развитие Центральной Азии неразрывно связаны с ситуацией в этой многострадальной стране. Казахстан глубоко заинтересован в долгосрочном решении афганской проблемы, сохранении в Афганистане стабильности после 2014 года. Исходя из этого, мы намерены и далее быть надежным партнером международной коалиции в обеспечении безопасности и реконструкции ИРА. В апреле следующего года Казахстан проведет Министерскую конференцию "Стамбульского процесса", участниками которой будут страны, принимающие участие в стабилизации Афганистана.

Мы также выступаем за интеграцию Афганистана в систему международных торгово-экономических отношений, в частности в Центральной Азии. Этим объясняется наша поддержка инициативы "Новый Шелковый Путь", которая нацелена на дальнейшее развитие внешнеэкономических связей Афганистана со странами Центральной и Южной Азии.

- Как вы оцениваете российско-казахстанские отношения, их перспективы?

- В этом году мы отметили 20-летие установления дипломатических отношений между Республикой Казахстан и Российской Федерацией. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в статье "Дружба на века", опубликованной в "Российской газете" в октябре 2012 года, отметил: "20-летие установления дипломатических отношений Казахстан и Россия встречают как стратегические партнеры, самые близкие союзники и друзья. Два десятилетия продуктивных отношений наши страны заложили прочную основу для их уверенного и последовательного развития в интересах наших народов. Впервые в своей истории Казахстан и Россия выстроили взаимодействие как соседние независимые государства, полноправные члены ООН, объединенные не только общностью исторического прошлого, но и схожим видением настоящего и будущего развития всего евразийского региона и мира. Казахстанско-российские отношения стали привлекательной моделью не только для стран СНГ, но и показательным примером того, как должны развиваться двусторонние отношения между государствами в ХХI веке".

Перед Казахстаном никогда не стояла проблема выбора своего основного партнера и союзника в современном мире. Он определен географически и исторически. Дружба и добрососедство с соседями, прежде всего, с Россией - ключевой приоритет внешней политики нашего государства. Этот принципиальный курс прочно закреплен в казахстанско-российской Декларации о вечной дружбе и союзничестве. В основе стратегического партнерства Казахстана и России - взаимное уважение, равноправие и высокий уровень доверия между лидерами наших государств Нурсултаном Назарбаевым и Владимиром Путиным.

Сегодня Казахстан и Россия - крупнейшие торговые партнеры. Объем взаимного товарооборота по итогам 2011 года составил порядка 24 миллиардов долларов, по сравнению с 2010 годом рост составил около 33%. В рамках подписанного Плана совместных действий на ближайшие годы - так называемой "дорожной карты", мы реализуем многие масштабные проекты в топливно-энергетической отрасли, атомной энергетике, космической, транспортной сферах, агропромышленном комплексе и во многих других областях. В настоящее время мы совместно ведем подготовку к подписанию нового Договора о добрососедстве и союзничестве Казахстана и России в XXI веке.

Особое внимание уделяется дальнейшему укреплению и развитию казахстанско-российского межрегионального и приграничного сотрудничества. Более 70 российских регионов активно взаимодействуют с казахстанскими партнерами. Между регионами Казахстана и России заключено более 200 соглашений о сотрудничестве в различных областях.

Ежегодно под председательством глав государств проводятся Форумы межрегионального сотрудничества с участием руководителей областей Казахстана и регионов России. Проведение этих форумов способствует решению вопросов взаимодействия власти и бизнеса по обеспечению экономического роста, повышения конкурентоспособности экономики и социального благополучия населения, налаживанию более тесных деловых контактов между предприятиями Казахстана и России, развитию производственной кооперации и взаимной торговли. МИД Казахстана будет и далее делать все, чтобы наши отношения развивались по восходящей линии. Это в долгосрочных национальных интересах Казахстана и России, народов наших братских стран.

- Вы говорили о том, что в связи с реализацией Казахстаном программы индустриально-инновационного развития, МИД должен уделять больше внимания реализации важных внешнеэкономических проектов...

- Да, это так. В настоящее время, как я уже отмечал ранее, усиление экономической дипломатии в дельности МИД Казахстана выдвигается на первый план. Это продиктовано самой жизнью. Положительная динамика роста экономики у нас наблюдалась даже в кризисные 2008-2009 годы. За короткий исторический срок ВВП на одного жителя страны вырос с 700 до 12,5 тысяч долларов, то есть более чем в 15 раз. Вместе с КНР и Катаром, по международным оценкам, наша страна образует тройку самых быстрорастущих экономик мира. Казахстан - также один из лидеров на постсоветском пространстве по объему привлеченного в экономику иностранного капитала. Естественно, задача МИД - дипломатическими средствами поддерживать набранную динамику развития.

В рамках Таможенного союза и ЕЭП Казахстан вместе с Россией и Беларусью может выступить в качестве экономического центра для освоения гигантского рынка с населением почти в 170 миллионов человек. И это уже происходит.

Очень важная задача МИД - содействовать привлечению качественных инвестиций и передовых технологий из-за рубежа. Вместе с блоком экономических ведомств Казахстана МИД принимает участие в работе Совета иностранных инвесторов при Президенте Республики Казахстан и Совете по улучшению инвестиционного климата под председательством премьер-министра Казахстана. Защита прав инвесторов, стабильность законодательства и транспарентность - таковы императивы нашей совместной деятельности в этой сфере.

- В последнее время становится интенсивнее взаимодействие между государствами региона по линии ОДКБ. Как вы считаете, может ли ОДКБ стать полноценной региональной структурой, занимающейся вопросами региональной безопасности, а возможно, и аналогом НАТО в восточном полушарии?

- В этом году Организации Договора о коллективной безопасности исполнилось 10 лет. Сделано, по нашему мнению, немало. Усилена военная составляющая путем создания Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР). Эта стало возможным благодаря инициативе президента Нурсултана Назарбаева, озвученной на неформальном саммите глав государств-членов Организации в декабре 2008 года. Приняты нормативные акты, предусматривающие порядок реагирования ОДКБ на кризисные ситуации. Согласован механизм совместных мер по предотвращению (урегулированию) кризисных ситуаций, последовательности действий механизмов Организации и государств-членов ОДКБ и их взаимодействия.

В декабре 2011 года председательство в Организации было передано Казахстану. Глава нашего государства сформулировал в этой связи пять приоритетов: защита информационного пространства государств-членов ОДКБ, дальнейшее развитие КСОР, коллективная защита воздушного пространства Центрально-Азиатского региона ОДКБ, формирование антинаркотической стратегии ОДКБ, развитие полигона "Скальный город - Астана" в интересах ОДКБ. Эти приоритеты стали основой нашей работы.

Теперь о международном статусе ОДКБ. В марте 2010 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию "Сотрудничество между Организацией Объединенных Наций и Организацией Договора о коллективной безопасности". Таким образом, ОДКБ стала международно-признанной структурой, стремящейся сотрудничать со своими партнерcкими организациями в области обеспечения безопасности, в частности, в нашем регионе. Но я не стал бы проводить параллели между ОДКБ и НАТО.

- В прошлом году Казахстан завершил годичное председательство в Шанхайской организации сотрудничества. В каких вопросах удалось продвинуться за этот период, какое развитие получили инициативы Казахстана сегодня?

- В течение года под руководством казахстанской стороны в рамках ШОС было проведено 120 мероприятий различного уровня и формата. Период председательства Казахстана в ШОС, по признанию многих, стал очередной точкой отсчета развития этой региональной структуры, придав ей новые импульсы, позволяющие еще шире раскрыть потенциал ШОС.

Участники Саммита ШОС в Астане подвели итоги деятельности Организации в течение десятилетнего периода, констатировали поступательное движение вперед и обсудили перспективы дальнейшего развития этой межгосударственной структуры.

В своем выступлении президент Казахстана отметил, что, преодолев большой путь от Шанхая до Астаны, ШОС превратилась в уникальный институт международных отношений. Глава государства подчеркнул, что сегодня ШОС объединяет наиболее перспективные мировые экономики, государства, которые представляют разные культуры и цивилизации. Коснувшись экономического блока, он отметил, что за прошедшие годы товарооборот внутри ШОС вырос в 7 раз, сформирована стратегическая основа для расширения экономического сотрудничества и интеграции.

Четко просматривается тенденция к расширению ШОС. Четыре государства - Монголия, Пакистан, Иран и Индия - получили статус наблюдателей, а Белоруссия и Шри-Ланка - статус партнеров по диалогу. Если со временем они станут полноправными членами, то и "вес" ШОС возрастет.

В период председательства Астаны определены приоритеты и задачи ШОС на будущее. В числе инициированных Казахстаном документов - Алматинская хартия, меморандум по борьбе с наркотиками, программа экономического сотрудничества на 10 лет, программа борьбы с нелегальной миграцией и торговлей людьми, предложения по продовольственной проблеме.

- Какие сложности возникают при развитии Таможенного союза, формировании Единого экономического пространства (ЕЭП) и Евразийского союза?

- Как я уже сказал, в основе казахстанской внешней политики лежит принцип приоритета национальных интересов страны. Именно под этим углом зрения мы оцениваем ход интеграционных процессов на евразийском пространстве, свое участие в них. В целом наша оценка того, что достигнуто, позитивная.

В целях дальнейшего углубления интеграционных процессов на евразийском пространстве главы Республики Казахстан, Республики Беларусь и Российской Федерации 18 ноября 2011 года приняли Декларацию о евразийской интеграции. В ней четко сказано, что Стороны будут стремиться завершить к 1 января 2015 года кодификацию международных договоров, составляющих нормативно-правовую базу Таможенного союза и Единого экономического пространства и на этой основе создать Евразийский экономический союз. Он должен знаменовать собой качественно новую ступень интеграции. Шаг, сами понимаете, очень ответственный.

Вот почему очень важно избегать поспешных шагов и действий, которые бы поставили под сомнение реалистичность и плодотворность самого проекта интеграции. Особенно в вопросах обеспечения баланса интересов участников интеграции и оптимальности системы наднациональных органов. Политический суверенитет ни одного из государств ЕЭП и будущего ЕЭС не должен быть ни в коей мере ущемлен. Именно так строился Европейский Союз, в основе которого лежит принцип полного равноправия и суверенности партнеров по интеграции. Иными словами, всем нам необходимо руководствоваться знаменитым принципом Гиппократа: "Не навреди". Или русской поговоркой: "Семь раз отмерь, один раз отрежь".

По мнению нашей страны, следует определиться по ключевым экономическим вопросам, так как еще не завершена работа по формированию Единого экономического пространства. Необходимо все взвесить, проанализировать и определить основные параметры экономического развития. Полагаю, не стоит сейчас разводить риторику об умозрительных наднациональных органах, правильнее сосредоточиться на совершенствовании деятельности существующих органов.

Казахстан > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 ноября 2012 > № 700310 Ерлан Идрисов

США. Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 8 ноября 2012 > № 683780 Сергей Лавров

Сергей Лавров: Россия открыта для сотрудничества с новой администрацией США

Глава российского МИД о том, как Москва планирует выстраивать диалог с руководством США и Китая

 Аркадий Дубнов Федор Лукьянов 

В минувший вторник президент США Барак Обама был переизбран на второй срок, а в скором времени съезд Компартии Китая выберет новое поколение партийных руководителей. О том, как Москва планирует выстраивать диалог с руководством двух крупнейших экономик мира, а также об усилиях России в сирийском урегулировании, о военной помощи странам Центральной Азии и сотрудничестве с оппозицией в странах СНГ в интервью газете "Московские новости" рассказал глава МИД РФ Сергей Лавров. 

— Как нам относиться к победе Обамы?

— Как к выбору американского народа и воле избирателей.

Я читал про разные несоответствия и нарушения прав избирателей. Но никто не собирается подвергать сомнению объявленные результаты американских выборов. Естественно, мы будем продолжать работать с администрацией, которая, скорее всего, обновится. В частности Хиллари Клинтон заявила, что она едва ли останется на посту госсекретаря США. Во время встречи во Владивостоке «на полях» саммита АТЭС она мне это также подтвердила.

Мы готовы работать с США на основе равноправия, взаимной выгоды и взаимного уважения. У наших стран есть немало совпадающих интересов. В то же время имеются и расхождения по некоторым вопросам — без этого никогда не обходится. Будем готовы идти настолько далеко в углублении сотрудничества, насколько будет готова к этому американская администрация.

— Иногда создается впечатление, что вне зависимости от личностей президента и госсекретаря США мы застряли в одном круге вопросов, которые обсуждаются уже много лет. Однако в настоящее время уже новая, совсем другая повестка дня, которая не связана с наследием прошлого. Возникают новые проблемы в Азии и Арктике. Готовы ли мы предложить новую повестку и готовы ли американцы ее обсуждать?

— По большому счету мы ее уже обсуждаем. Давно российско-американские отношения не ограничиваются только взаимным подсчетом боеголовок. Хотя Договор СНВ-3, безусловно, важный документ и нас вполне удовлетворяет то, как он реализуется сейчас на практике, и, как я понимаю, американцев тоже, но отношения России и США гораздо богаче. На встрече президентов Путина и Обамы в Лос-Кабосе в июне 2012 г. особый акцент был сделан на необходимости укреплять экономическую «подушку» отношений. Стыдно иметь такой объем взаимной торговли и взаимных инвестиций. Российский президент предложил подумать о создании механизма, который позволял бы отслеживать проблемы с инвестиционным климатом, с которыми сталкиваются российские компании в США и американские — в России. По понятным причинам предвыборного периода эта идея пока не была облечена во что-то конкретное, но она остается на повестке дня, и как только администрация в Вашингтоне перегруппируется и будет готова к работе, мы к задумке вернемся.

В российско-американских отношениях наблюдается неплохое продвижение на направлении, которое практически отсутствовало долгое время, – это контакты между людьми. Мы подписали договоренности об облегчении визового режима для бизнесменов и туристов, которые существенно облегчают этим категориям граждан условия поездок. Здесь я также упомянул бы вступившее в силу неделю назад Соглашение о сотрудничестве в сфере международного усыновления/удочерения. Эта тема создавала и продолжает создавать большие раздражители в общественном мнении. Надеюсь, осуществление Соглашения позволит снимать шероховатости и избегать ненужных полемических эмоциональных всплесков. Главное — навести порядок в том, как приемные дети чувствуют себя в новых приемных семьях и как к ним относятся.

Безусловно, системообразующим фактором в двусторонних отношениях является российско-американская Президентская комиссия. Сейчас в ней 21 рабочая группа, которые занимаются различными вопросами — от сельского хозяйства до космоса, от борьбы с терроризмом до продвижения инноваций. Это достаточно полезный инструмент. После завершения в США всех выборных баталий, когда займемся спокойной работой, мы хотим его активизировать, потому что в последнее время он стал работать пассивно. Механизм действительно очень полезный, у нас такого никогда не было. Функционировала комиссия Гор – Черномырдин, но она занималась только экономикой. А здесь — практически все мыслимые сферы двустороннего взаимодействия, включая международную тематику.

Считаю, что все это в совокупности создает неплохой задел для углубления отношений на всех направлениях, не ограничиваясь только проблематикой международной безопасности и стратегической стабильности. Безусловно, Азиатско-Тихоокеанский регион привлекает к себе все большее внимание. Президент Обама объявил его чуть ли ни главным географическим и геополитическим направлением американских внешнеполитических усилий. Мы также подчеркнули его значимость проведением саммита АТЭС во Владивостоке в нынешнем году и доказали, что хотим активно интегрировать Дальний Восток и Восточную Сибирь Российской Федерации в Азиатско-Тихоокеанский регион, использовать его потенциал для решения внутренних задач по подъему этих территорий России, одновременно вносить свой вклад в интеграционные процессы в данном регионе и подключаться к быстро набирающему обороты интеграционному взаимодействию в самых разных форматах. Эти вопросы обсуждаем с американскими коллегами по двусторонней линии и на многосторонних форумах. Говорили об этом с госсекретарем США Хиллари Клинтон во время встречи во Владивостоке «на полях» саммита АТЭС.

У наших стран есть общий интерес в развитии сравнительно нового механизма сотрудничества – Восточноазиатские саммиты (ВАС), которые были инициированы странами-членами АСЕАН и их ключевыми партнерами. Россия и США стали участниками ВАС два года назад. Повестка дня предлагает достаточно широкий набор тем, где мы можем плодотворно сотрудничать. Проблематика включает нераспространение ядерного оружия, борьбу с терроризмом и наркотрафиком, пиратство, которое в Азиатско-Тихоокеанском регионе является серьезной проблемой, сотрудничество в различных сферах социально-экономического взаимодействия государств.

Мы также являемся участниками ежегодных мероприятий в рамках Регионального форума АСЕАН по безопасности. Одним из его инструментов является Совет министров обороны стран АСЕАН плюс партнеры, в котором участвуют Россия и США.

Накопление форматов, где наши пути пересекаются, где мы участвуем вместе с американцами, создают неплохую политическую массу для того, чтобы мы старались наращивать позитивные совместные действия, при сохранении расхождений по ряду вопросов развития региона. Безусловно, мы не предрешаем за страны региона, какой они хотели бы видеть свою часть мира, но вносим свой вклад в выработку коллективных подходов.

Например, нам кажется, что пришла пора всерьез заняться рассмотрением перспектив построения архитектуры коллективной безопасности в Азиатском-Тихоокеанском регионе, а в АТР ее сейчас нет. Даже в Европе существует пусть «рыхлая» и проблематичная ОБСЕ, которая включает все страны Евроатлантики. А в Азиатском-Тихоокеанском регионе такой «зонтичной» структуры не существует. Там развиваются асеановские процессы с опорой на необходимость совместной выработки принципов взаимодействия. Мы их поддерживаем. Параллельно функционируют военно-политические блоки с участием США и их ближайших союзников – Японии, Республики Корея, Австралии. Наш интерес в том, чтобы блоковые обязательства не наносили ущерба безопасности региона в целом. Это проявляется, в частности, в том, что в Азии, как и в Европе, разворачиваются компоненты глобальной американской ПРО, которые, конечно, будут создавать риски для других стран региона. Обо всем этом нужно откровенно говорить.

То же относится и к Арктике, где ситуация не так сложна с точки зрения военных блоков, которых там нет (хотя некоторые наши партнеры пытаются зазвать туда НАТО). Мы возражаем против этого. Считаем, что такой шаг станет очень плохим сигналом к милитаризации Арктики, если даже НАТО захочет туда просто зайти и освоится. Милитаризации Арктики нужно избегать всеми возможными способами.

В целом, у нас налажено неплохое сотрудничество с США по арктическим делам в рамках Арктического совета, куда входят 8 государств. Интерес к этой структуре сейчас повышается, т.к. она доказывает, что вполне способна эффективно решать имеющиеся здесь вопросы. Полтора года назад (14 мая 2011 г. в Нууке) впервые было принято межгосударственное юридически обязывающее Cоглашение о сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасании на море в Арктике. Сейчас для принятия на очередной министерской встрече членов Арктического совета, которая пройдет весной 2013 г., подготовлено многостороннее межправительственное соглашение о предотвращении разливов нефти на море с жесткими требованиями в отношении тех, кто занимается там нефтеразведкой и нефтедобычей. Параллельно с этим идут важные дискуссии, вырабатываются договоренности по другим аспектам защиты окружающей среды, сохранению уклада жизни коренных народов Севера и т.п.

У Арктического совета, безусловно, большие перспективы. Его участники стараются решать сохраняющиеся проблемы по разделу континентального шельфа в полном соответствии с международным правом, прежде всего с Конвенцией по морскому праву 1982 г. Об этом говорится в декларациях, принятых министрами иностранных дел Арктического совета, и этот принцип мы свято оберегаем. Здесь никаких расхождений у нас нет.

Так что в российско-американской повестке дня есть достаточно новые пункты. Думаю, их будет больше.

— Сергей Викторович, Вы только что вернулись с Ближнего Востока, были в Египте, Иордании, где сделали несколько резких и серьезных заявлений, в частности, оценивая готовящуюся резолюцию Совбеза ООН по Сирии. Что было первопричиной столь жестких заявлений?

— Во-первых, на данный момент никакой резолюции не подготовлено. Но нам постоянно бросают упрек в том, что Россия блокирует принятие резолюции в Совбезе ООН. Какой резолюции? Ответ очевиден — резолюции с угрозой применения санкций против тех, кто не прекратит боевые действия и вооруженную активность. При этом наши партнеры, высказывающие нам эти упреки, говорят, что без всяких вариантов и при всех обстоятельствах Башар Асад должен уйти, а оппозиция должна продолжать ему сопротивляться. При этом публично заявляется, что оппозиция будет продолжать получать финансовую, материальную и военную помощь в виде поставок оружия.

Мы хотим понять, как призывы к принятию резолюции, которая будет обращена ко всем воюющим сторонам в Сирии с требованием прекратить это делать и остановить кровопролитие, сочетаются с безоговорочно заявляемой позицией о том, что Асад должен уйти, а оппозиция должна получать всемерную поддержку пока не добьется этой цели. Ответа на этот вопрос нет. В этой ситуации мы вынуждены делать вывод сами, что нас пытаются заманить в дискуссию в Совбезе ООН, в результате которой Совет Безопасности поддержал бы одну сторону конфликта. Мы это уже проходили и знаем, как ловко некоторые наши партнеры умеют интерпретировать резолюции Совбеза ООН и как они делают то, что в этих резолюциях абсолютно не разрешено. Поэтому нынешняя ситуация для нас совершенно ясна.

Я говорил об этом в Египте и Иордании, потому что сирийский кризис был одной из центральных тем моих бесед в Каире с президентом Египта Мурси, министром иностранных дел Амром, генеральным секретарем Лиги арабских государств(ЛАГ), со специальным представителем ООН и ЛАГ по Сирии Лахдаром Брахими; в Иордании – с королем Абдаллой II, министром иностранных дел Джодой, а также с бывшем премьер-министром Сирии, а ныне сирийским оппозиционером Риатом Хаджипом, который сейчас находится в Аммане. С ним я провел встречу, как мы встречаемся за границей и в Москве практически со всеми оппозиционными политиками, побуждая их к выполнению договоренностей, достигнутых в Женеве 30 июня с.г. постоянными членами Совбеза ООН, ЛАГ, Турцией, Евросоюзом, бывшим специальным посланником ООН/ЛАГ по Сирии Кофи Аннаном. Цель усилий – заставить всех – и правительство, и оппозицию прекратить насилие, сесть за стол переговоров, предварительно назначив переговорщиков, и согласовывать параметры и другие аспекты т.н. «переходного управляющего органа» и его состав на основе обоюдного согласия. Это записано в Женевском коммюнике.

Мы ровно этим и занимаемся в наших контактах с правительством и оппозицией, требуя от тех и других одного и того же. К сожалению, некоторые другие участники женевской встречи не хотят разговаривать с правительством. Оппозиции же они говорят: «Ваше дело правое, действуйте до победного конца».

Я уже не раз высказывался на эту тему. Если главный приоритет – прекратить насилие, то без всяких резолюций нужно сделать то, о чем договорились в Женеве. Каждый внешний игрок должен «навалиться» на ту сирийскую сторону, на которую он имеет влияние. Необходимо, чтобы все мы сделали это синхронно с одинаковой искренностью и напором, заставив их перестать стрелять. Убежден, что это в наших коллективных силах. Но это возможно, если настоящий приоритет — спасение жизней сирийцев.

Если же приоритет, фигурально говоря, — «голова Башара Асада», его уход или свержение — то сторонники такого подхода должны понимать, что они будут за это платить, но не своими жизнями, а жизнями сирийцев. Потому что Асад никуда не уходит и никуда не уйдет, кто бы ему ни говорил. Его нельзя уговорить на подобный шаг. Он слышит, как его характеризуют западные лидеры, некоторые арабские страны, соседние государства, которые грозят всем, чем можно. Он, так же как и оппозиция хочет воевать до победного конца. Оппозицию настраивает на это Запад, а Асад сам настроен на то, чтобы в этой ситуации биться до победы — хотя победы там быть не может. Буквально вчера Совет Безопасности заслушивал информацию Секретариата ООН о ситуации в Сирии. Представляя свои оценки и оценки, к которым пришел на данном этапе Лахдар Брахими, Секретариат констатировал, что обе стороны вознамерились продолжать военное противостояние в расчете на достижение победы.

Одновременно Брахими делает вывод, что победы там быть не может. Значит, будет идти война на истощение, на уничтожение людей, культурных ценностей, древнейших памятников архитектуры, таких как Алеппо, который, по печальной иронии, находится под охраной ЮНЕСКО. Вот и все, что можно сказать на эту тему.

Надо всем быть честными в выполнении того, о чем договариваемся. Резолюция – это уже «от лукавого». Если нет желания заставить одновременно всех, кто воюет, прекратить это делать, и подобное подменяется призывом принять резолюцию, то мы понимаем, о какой резолюции пойдет речь или как эту резолюцию ее сторонники собираются использовать. Об этом мы честно говорим нашим партнерам.

Не считаю, что это, как Вы выразились, какая-то резкость. Это — честная и откровенная позиция. Мы не хотим недомолвок и прямо заявляем о ней. Наши партнеры немного маскируют свой подход, говоря, что Россия не хочет принимать резолюцию. Звучит, вроде, серьезно: мол, есть желание принять резолюцию, и в этом нет ничего плохого, а вот Россия не хочет. В действительности дело обстоит так, как я рассказываю.

— Складывается ощущение, что в последние две недели на Западе начинает довольно заметно меняться отношение к сирийской оппозиции. С одной стороны, звучит разочарование, что ее невозможно объединить, с другой — растут опасения, что в рядах противников режима начинают доминировать совсем не те силы, на которых вначале делалась ставка. Может ли это как-то изменить позицию Запада?

Во время поездки Вы выступили в поддержку идеи региональной «четверки» в составе соседей Сирии и наиболее вовлеченных стран. Считаете ли Вы реальным объединить Саудовскую Аравию и Иран в одном формате?

— Безусловно, мы полагаем, что оппозицию нужно объединять на платформе готовности выполнять призыв женевской «Группы действий». Пока ее сплачивают на платформе борьбы с Б.Асадом до победного конца. Это неправильно.

Действительно, меняются подходы западных и региональных спонсоров к оппозиции, а также к формам, которые может принять это желаемое объединение. Американцы, как известно, уже сказали, что не считают, что во главе этого процесса должен стоять сирийский национальный совет, который поддерживается некоторыми странами региона – Турцией, Катаром.

В эти дни проходит встреча в Дохе, где присутствуют сирийский национальный совет и другие группы, но не все. Например, крупнейшие внутренние оппозиционные структуры, например, находящийся в Сирии Национальный координационный комитет (НКК), в последний момент отказались ехать в Доху.

Думаю, что усилия зарубежных спонсоров оппозиции по ее объединению будут продолжены, и они займут еще какое-то время. Мы стараемся повлиять на этот процесс. Не присутствуем на этих мероприятиях, но встречаемся индивидуально со всеми их участниками и в России (к нам скоро с очередным визитом должны приехать руководители НКК), и за границей (моя вчерашняя встреча в Аммане с бывшим премьер-министром Сирии Хиджапом), настраивая их на диалог с правительством. Необходимо объединяться именно на такой основе. Пока у большинства из оппозиционеров звучит мантра, что с Асадом никаких переговоров быть не может. Если это так, то мы опять возвращаемся к логике, о которой я уже говорил.

Считаем, что инициативу должны проявлять страны региона, где проживают братские по отношению к сирийцам народы. ЛАГ, которая достаточно активно пыталась заниматься сирийским кризисом, хотя не совсем непредвзято, сейчас не слышна и не видна. Я поинтересовался у Генерального секретаря Лиги арабских государств Набиля Эль-Араби причинами такой пассивности. Он сказал, что, по мнению ЛАГ, египетская инициатива должна какое-то время сейчас поработать. Мы с этим согласны. Египет и лично президент Мурси предложил разумную идею, чтобы Египет, Саудовская Аравия, Турция и Иран сформировали подобную группу, которая бы разрабатывала инициативу по преодолению сирийского кризиса.

Полагаю, что предложенный состав весьма удачен. По крайней мере, это предложение исправляет ошибку, допущенную в ходе подготовки женевской встречи, куда из-за позиции США не пригласили Иран и Саудовскую Аравию, на чем настаивала Россия. Египетская инициатива восполняет данное упущение.

На встрече с президентом Мурси в Каире я высказал российскую позицию в поддержку этого предложения. Он подтвердил, что считает его актуальным, оно остается в силе, и что эта группа из четырех региональных стран является «ядром», которое способно прирастать другими участниками. Он отметил, что был бы заинтересован и в подключении России к инициативе. Об этом можно подумать.

Естественно, если подключаться, то не в одиночку, а с кем-то из стран Запада и, конечно, с Китаем. В идеале – пять постоянных членов Совета Безопасности ООН могли бы работать вместе с этой региональной «четверкой». Но пока «четверка» не может регулярно собираться в полном составе. Как Вы упомянули, у Саудовской Аравии есть противопоказания на предмет контактов с иранцами. Считаю, что здесь надо избавляться от идеологических шор. Трудно решить сирийскую проблему без Ирана, как и без Саудовской Аравии, Турции, Египта, без соседей Сирии и многих других стран. Поэтому важен достигнутый в Женеве консенсус, который, несмотря на отсутствие Ирана и Саудовской Аравии, ими поддерживается, поскольку собрал всех, кто влияет на ситуацию извне. Если мы сможем задействовать этот богатый потенциал, чтобы выправить ситуацию, заставить стороны начать политический диалог, перевести ситуацию в переговорное русло, мы сделаем очень полезный первый шаг.

Нет гарантии, что конфликтующие стороны договорятся. Противники такого подхода говорят, что сначала Башар Асад должен уйти, утверждают, что это все бесперспективно, потому что, если Асад останется и кто-то от его правительства будет вести переговоры с оппозицией, то они будут иметь право вето. Да, они будут иметь право вето, потому что в Женевском коммюнике записано, что итогом, «продуктом» таких переговоров должно быть общее согласие. Но и оппозиция будет иметь право вето. И пока мы их не усадим за стол переговоров, не поймем, есть или нет возможности реализовать этот шанс.

— Сергей Викторович, грядет 2014 год. Приближается срок, когда международный контингент должен вывести большую часть своих войск из Афганистана. В связи с этим контрапункт всех угроз перемещается в регион Центральной Азии, являющийся для нас жизненно важным. Как Вы оцениваете серьезное закрепление России в этом регионе после визитов президента Путина в Таджикистан и Киргизию, зафиксировавшее там российское военное присутствие. Существует расхожее мнение среди элит Центральной Азии, что данный шаг якобы представляет угрозу для региона, т.к. в российском руководстве возрождаются некие имперские тенденции, — Москва силой возвращается в Азию. Как бы Вы ответили на этот вопрос, учитывая, что по сообщениям прессы, Россия готова вложиться не финансами, а вооружениями и подготовкой кадров больше чем на миллиард долларов для переоснащения киргизских вооруженных сил?

— Желающих «мутить воду» хватает не только в этих странах. Россия не утвердила там свое военное присутствие, оно там было утверждено много лет назад по просьбе упомянутых государств. Мы договорились об условиях продления пребывания наших военных баз на территории Таджикистана и Киргизии. Эти базы обеспечивают интересы безопасности, прежде всего Киргизии и Таджикистана, а также других стран, находящихся на южных рубежах Организации Договора о коллективной безопасности. И, конечно же, они, по понятным причинам, отвечают интересам обеспечения безопасности России — угрозы терроризма и наркотрафика перетекают из Афганистана через Центральную Азию к нам и далее в Европу. В известной степени мы еще и работаем на снижение угроз безопасности Европы.

Не вижу причин, по которым какая-то часть региональных элит усматривала бы в наших договоренностях некий скрытый смысл. Потому что, помимо продления пребывания российских военных баз на территории этих двух государств, мы в Киргизии одобрили целый ряд соглашений, касающихся сотрудничества в гидроэнергетической, электроэнергетической, кредитно-финансовой сферах.

Пусть скептики или те, кто высказывают опасения по поводу неких «скрытых замыслов» в этих договоренностях, объяснят, каким образом соглашения по развитию экономики Киргизии, решению кредитно-финансовых проблем поддерживают ту или иную часть элит? По-моему, всем должно быть очевидно, что это в интересах всего киргизского народа и государства. То же относится и к отношениям России с Таджикистаном. Наши страны — союзники, у нас имеются взаимные союзнические обязательства.

Да, не за горами 2014 год, когда Международные силы содействия безопасности (МССБ), выполнив свою миссии — что еще нужно доказать (по-моему, это недоказуемая вещь) – уйдут из Афганистана. Там останется американское военное присутствие в виде, кажется, шести достаточно мощных военных баз, общей численностью порядка 25-30 тыс. военнослужащих. Это немалый контингент.

Мы хотим понять, если миссия по устранению проистекающих из Афганистана угроз считается выполненной, и контингенты выводятся, то об этом, во-первых, необходимо доложить Совету Безопасности ООН, выдавшему мандат на присутствие там МССБ. Во-вторых, с какой целью там остаются мощно оснащенные американские базы? Пока американские коллеги, видимо, были заняты предвыборными хлопотами, мы ответа не получили. Но его нужно иметь, ведь речь идет о регионе, где переплетаются многочисленные интересы.

Нас, прежде всего, волнуют интересы Российской Федерации, наших союзников, которые живут в данном регионе. Эти базы и военно-техническая помощь, которая будет и далее оказываться и Киргизии, и Таджикистану, т.к. она предоставлялась на протяжении всех этих лет, — все это будет нацелено на выполнение наших взаимных обязательств, записанных в статье четвертой Договора о коллективной безопасности. Она гласит, что мы все обязуемся защищать суверенитет, независимость и территориальную целостность государств-членов ДКБ. Поэтому спекуляции о том, что готовится замена западных контингентов в Афганистане на силы ОДКБ, несерьезны для тех, кто мало-мальски понимают в политике и разбираются в ситуации в регионе.

— Есть вопросы, связанные с Евразийским экономическим союзом в составе России, Белоруссии и Казахстана. В некоторых столицах высказывается серьезное сомнение в том, что тенденция к созданию наднациональных органов, к чему склоняются в Москве, угрожает самостоятельности либо суверенитету этих стран. Как бы Вы ответили на подобные опасения, учитывая, что это довольно существенная часть общественного дискурса в этих странах?

— Начнем с того, что главным инициатором евразийской интеграции был президент Казахстана Нурсултан Абишевич Назарбаев, который многие годы, даже возможно, с легким упреком высказывался о пассивности других членов СНГ в том, что касается углубленного и ускоренного развития интеграционных процессов.

Во-вторых, наднациональные полномочия уже делегированы Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), созданной для руководства процессами в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства по вопросам, находящимся в ее компетенции. Это не все вопросы. Но в круг полномочий ЕЭК входит ряд торговых и инвестиционных вопросов. Это признается и нашими партнерами по ВТО и в Европейском союзе, поскольку участие России во Всемирной торговой организации и наши переговоры с ЕС надо выстраивать с учетом этого нового обстоятельства.

Решение о делегировании ЕЭК таких полномочий было принято президентами России, Белоруссии и Казахстана. Это все, что мы сейчас можем сказать на эту тему. Если мы углубляем интеграцию и к 2015 году выходим на создание Евразийского экономического союза — как об этом записано в Договоре о евразийской экономической интеграции — подписанном президентами трех стран в ноябре 2011 г., то количество делегированных этой новой структуре вопросов возрастет в сравнении с тем объемом, который входит в компетенцию ЕЭК. Это будет суверенное решение трех президентов.

Речь не идет о какой-либо насильственной интеграции. Повторю, это была идея Казахстана, и ее активно поддержали Россия и Белоруссия. Я слышал сомнения в необходимости «загонять» всех в единый парламент из опасения, что парламентарии начинают там что-то свое создавать, и входящие в эту «тройку» государства лишаются законодательной суверенности.

В мае с.г. по инициативе парламентов трех наших стран была образована рабочая группа по парламентскому измерению Евразийской экономической интеграции. Это логично, поскольку в рамках создания Таможенного союза было уже подписано большое количество договоров и соглашений. Единое экономическое пространство потребовало и еще потребует значительного объема межгосударственных договоренностей, подлежащих ратификации. Если мы всерьез говорим о Евразийском экономическом союзе, то число договорных документов только возрастет. Поэтому состыковка процедур, применяемых парламентариями, выработка общих подходов, в том числе и к срокам ратификации того, что делается и подписывается на уровне исполнительной власти, — очевидная необходимость. Не нужно видеть в этом попытку искусственно продвигать парламентское измерение Евразийской экономической интеграции.

Уже стали поговаривать о намерении сделать Евразийский парламент по образцу Европарламента, который избирался бы напрямую во всех трех государствах. Я о таких планах не слышал. Наверное, есть смысл в согласовании вопросов, которые появляются в связи с необходимостью ратификационного сопровождения и интеграционных процессов, а также использования имеющегося опыта создания парламентских ассамблей, куда парламенты делегируют своих представителей. Подобные ассамблеи не имеют никакой законодательной роли, но служат площадкой для обмена идеями, информацией и сопоставления подходов. Такая парламентская ассамблея есть у ОДКБ, ЕврАзЭС, СНГ.

— Недавно на одной из встреч с афганскими парламентариями они неожиданно начали горячо критиковать российскую позицию по Сирии. Не возникает ли ситуация, когда наша позиция по сирийскому конфликту, очень четкая, логичная и много раз изложенная Вами, не понимается и не разделяется большинством мусульманских стран? Не теряем ли мы традиционно хорошие отношения с исламским миром, учитывая происходящие сложные процессы внутри России? Есть ли у нас четкое представление о стратегических целях в отношениях России с мусульманским миром?

— Я не ощущаю охлаждения в отношениях России с исламским миром в связи с событиями в Сирии. Наших контактов с мусульманскими странами не становится меньше. Нам высказывают понимание российской позиции и наших действий. Сирийский вопрос в мировом дискурсе просто беспрецедентно политизирован и идеологизирован. Идут подспудные процессы, о которых мало кто хочет говорить, прежде всего, потому что они касаются ситуации внутри исламского мира. Я не хочу вдаваться в детали, но процессы нас волнуют, т.к. чреваты расколом мусульман.

Попытки одного течения в исламе доминировать над всеми или поощряя последних заниматься тем же, ни к чему хорошему не приведут. Об этом доверительно и с большой тревогой говорят все наши собеседники, в том числе из стран ближневосточного региона, а также из других мусульманских государств.

Думаю, сейчас была бы очень востребована Амманская декларация, одобренная королем Иордании, который собрал в 2005 г. под своим председательством всех основных исламских богословов. Документ провозглашал всех мусульман братьями и содержал важные политические констатации необходимости избегать любых попыток подковерной борьбы внутри одной из великих мировых религий. Есть люди, которые на практике исповедуют другие принципы, и это очень печально.

Возвращаясь к основному вопросу, хочу сказать, что у нас не прекращаются контакты с коллегами из мусульманских стран. Они приезжают к нам с той же регулярностью, как и раньше. Только в этом году я, например, принимал своих коллег из Бахрейна, Объединенных Арабских Эмиратов, Ирака. Премьер-министр Ирака был с визитом и провел переговоры с президентом Путиным. На «на полях» саммита ШОС Путин встречался с президентом Афганистана Карзаем. Аналогичные контакты запланированы и на следующий год.

Даже в ходе бесед с представителями сирийской оппозиции они начинают разъяснение своих взглядов с выражения убежденности, что Россия должна оставаться на Ближнем Востоке, и это является уравновешивающим фактором в регионе, помогает обеспечивать стабильность и ощущение комфортности для расположенных здесь государств. И я думаю, это правда. По крайней мере, мы ведь никого не учим, никому уроки не преподаем. И они ценят, что мы ведем разговор взаимоуважительно и на равных, как, собственно, мы стараемся работать со всеми.

— Недавно Вы были с визитом в Пакистане. Наверное, в ходе переговоров шла речь, в том числе, об усилении в регионе роли России и Пакистана. Можно ли рассчитывать, что у Москвы и Исламабада сложатся достаточно доверительные отношения, в том числе по афганскому вопросу, но не потому, что у американцев плохие отношения с Пакистаном, а независимо от этого?

— Мы уже давно выстраиваем с Пакистаном довольно устойчивые отношения. Начали делать это задолго до того, как Пакистан разругался с американцами. Считаю, что использование беспилотников без согласия суверенного государства для ударов по целям на его территории нарушает международное право.

Отношения с Пакистаном мы развиваем не против кого-то, не против Соединенных Штатов, а в интересах собственно возобновления нашего сотрудничества, которое было достаточно разветвленным. Прежде всего, хотим его восстанавливать в торгово-экономической сфере. Есть большой интерес пакистанцев к тому, чтобы российские компании помогли модернизировать Карачинский металлургический комбинат, который создавался еще при техническом содействии Советского Союза.

Безусловно, Пакистан — один из ключевых государств, без которого решать вопросы внешних усилий по содействию стабилизации Афганистане невозможно. Мы всячески поощряем афгано-пакистанский диалог, который с разной степенью интенсивности и результативности все-таки не прерывается. Поощряем диалог между Индией и Пакистаном, нормализацию отношений между этими двумя крупными государствами Южной Азии. И в афганских делах сейчас вырисовывается ситуация, когда все региональные державы, которые мало-мальски могут влиять на процессы в Афганистане, так или иначе, участвуют в Шанхайской организации сотрудничества (либо в качестве членов, либо наблюдателей). И этот факт нужно использовать. В рамках ШОС есть контактная группа по Афганистану, созданная в период, когда Президент Афганистана участвовал в саммитах ШОС в качестве специального приглашенного. С 2012 г. Афганистан получил статус наблюдателя в ШОС вместе с Индией, Пакистаном, Ираном и Монголией.

Это открывает дополнительные возможности, поскольку с ШОС связаны страны Центральной Азии, Россия и практически все соседи Афганистана. А если взять еще и Турцию, которая стала партнером по диалогу, то получается довольно интересная комбинация. Есть общее понимание, что «площадку» ШОС нужно активнее использовать для продвижения коллективных региональных подходов, которые были бы приемлемы афганцам, но которые также важны для внешнего сопровождения происходящих в Афганистане процессов.

— В Китае открывается съезд КПК. Понятно, что там другие система и процедуры, и сюрпризы, скорее всего, невозможны. Тем не менее, налицо очень важные процессы прихода к власти пятого поколения лидеров. По Вашему мнению, можно ли ожидать от нового поколения китайского руководства каких-то нюансов или у нас отношения с Китаем настолько линейные, что все понятно на долгое время вперед?

— Прилагательное «линейные» принято употреблять для обозначения каких-то упрощенных подходов. В данном случае это не так. У нас очень разветвленные, богатые отношения с Китаем, которые имеют характер стратегического партнерства и взаимодействия, как записано в законополагающих российских документах. Эти отношения будут углубляться. В этом заинтересованы и мы, и китайцы. Причем мы хотим повышать высокотехнологичную составляющую нашего сотрудничества, — это крайне важная задача.

Что касается новых китайских лидеров, которые придут буквально в самые ближайшие дни, как я понимаю, по итогам очередного съезда Компартии Китая, то наш диалог с Пекином традиционно выстраивается практически на всех уровнях. Помимо высшего эшелона развиваются контакты, по сути, со всеми членами Политбюро ЦК КПК, из числа которых и формируется резерв для представления кандидатур на съезд. Так что мы не ожидаем сюрпризов. Убеждены, что китайская сторона продолжит углублять партнерство с Россией, обеспечивать преемственность. Мы к этому готовы и в этом заинтересованы.

— В отечественных традициях отношения с партнерами складываются так, что мы предпочитаем иметь дело только с официальной властью. Но сирийский прецедент показывает, что у нас было бы больше возможностей влиять на ситуацию, если бы до этого поддерживали отношения с сирийской оппозицией. Можем ли мы рассчитывать, что в Москве начнут с большим вниманием относиться к политической оппозиции среди наших партнеров, в том числе в странах СНГ? Либо это наш принципиальный подход, и мы имеем дело только с теми, кого мы знаем?

— Мы не работаем против действующих властей где бы то ни было. Это — принцип межгосударственных отношений, и мы его придерживаемся. В то же время мы развиваем контакты с видными политическими деятелями, не входящими в правящие круги, в большинстве стран, включая СНГ — будь то Украина или государства Центральной Азии. И это нормально, если политики работают в конституционном поле своей страны, будучи или оппозиционными, или просто готовящими себя к вхождению во власть. Могут быть самые разные варианты. Нет никаких запретов, наоборот, мы всячески поощряем наших послов и сотрудников посольств и генеральных консульств к такого рода контактам. Заинтересованы, чтобы в странах СНГ мы действительно укрепляли общение между людьми, создавали максимально комфортные условия для этого. Здесь важно вовлекать в диалог всех, кто представляют различные слои населения.

Когда в Сирии, как говорится, «прорвалось», когда начались беспорядки, столкновения, применение далеко не всегда пропорционального насилия (а сила порождает силу), когда спираль закрутилась на политической арене, появились оппозиционеры, тогда оказалось, что мы практически со всеми были знакомы. Нам не составило никакого труда тут же с ними установить контакты. Многие из них были из «спящих ячеек» — никаких политических заявлений не делали, жили в Европе, Америке, где-то еще. Мы работали и с находившимися в Сирии оппозиционерами. Нынешний вице-премьер Джамиль – представитель такой системной оппозиции, сейчас он работает в составе правительства. Мы его знаем десятки лет. То же самое можно сказать и о руководителях Национального координационного комитета: Хасан Абдельазым живет в Сирии, а Хейсам Манаа — в основном в Париже.

Задача наших послов – развивать всевозможные контакты, но мы не используем их, чтобы подзуживать кого-то. Просто получаем информацию и поддерживаем отношения. Я считаю, что это полезно.

США. Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 8 ноября 2012 > № 683780 Сергей Лавров

Куба. Россия > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 3 ноября 2012 > № 728082 Денис Мантуров

Д.В. МАНТУРОВ ОТВЕТИЛ НА ВОПРОСЫ КОРРЕСПОНДЕНТА КУБИНСКОГО ИНФОРМАЦИОННОГО АГЕНТСТВА "ПРЕНСА ЛАТИНА"

Накануне визита в Республику Куба Д.В.Мантуров дал интервью агентству "Пренса Латина"

- Господин Министр, что Вы ожидаете от Вашего предстоящего визита в Гавану?

- Основная цель моего визита – проведение совместно с моим кубинским коллегой по Комиссии, Заместителем Председателя Совета Министров Кубы Рикардо Кабрисасом 10-го юбилейного заседания Российско-Кубинской Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Оно пройдет 5 ноября с.г. в Гаване.

Хотел бы отметить, что назначение в июле этого года председателем российской части Комиссии – одновременно большая честь и ответственность для меня.

Главная задача предстоящего заседания – обсуждение конкретных проектов, работа над которыми будет способствовать реализации всего комплекса договоренностей, достигнутых по итогам переговоров Президента Российской Федерации В.В.Путина и Председателя Государственного Совета и Совета Министров Республики Куба Рауля Кастро, которые состоялись в июле этого года в Москве.

Тогда же – в июле этого года - мы провели весьма конструктивную встречу с господином Кабрисасом, на которой вместе определили основные векторы нашей совместной работы.

В результате в достаточно сжатые сроки российскими ведомствами совместно с кубинскими партнерами проведена серьезная подготовительная работа к предстоящему заседанию. Сформирована представительная российская делегация с широким участием деловых кругов, определена насыщенная повестка дня. Очевидно, что за три года, прошедшие с момента предыдущего заседания Комиссии в январе 2009 года, у обеих сторон накопилось множество идей и инициатив по практическому наполнению нашего торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества.

О серьезном взаимном интересе к активизации двустороннего диалога на площадке Межправкомиссии свидетельствует и состоявшийся 17 сентября с.г. под эгидой Торгово-промышленной палаты Российской Федерации бизнес-форум «Куба и российские регионы», в котором приняла участие президент Торговой палаты Республики Куба Эстрелья Мадригал.

У меня с госпожой Мадригал состоялась теплая встреча, в рамках которой мы обсудили широкий спектр вопросов по торгово-экономической тематике.

Контакты представителей делового сообщества и регионов России и Кубы продолжатся и в рамках моего визита в Гавану. Помимо площадки Межправкомиссии, Россия широко представлена на ХХХ Гаванской Международной ярмарке, которая стартует в Гаване 4 ноября. Также к заседанию Комиссии приурочено очередное, 5-е по счету заседание Делового Совета «Россия – Куба», запланированное на 6 ноября.

Уверен, проведенная за несколько месяцев наша совместная работа, а также предстоящие мероприятия уже в ближайшее время дадут хорошие практические результаты. Тем более, что с обеих сторон имеется огромное желание развивать российско-кубинские торгово-экономические связи, выводить их на качественно новый уровень.

К решению этой задачи нас обязывает и торжественная юбилейная окраска мероприятий, которые нам предстоит провести - X заседание Межправкомиссии, ХХХ гаванская ярмарка, V заседание Делового совета.

- Как Вы охарактеризуете нынешний этап российско-кубинских отношений?

- Россия имеет особые, привилегированные отношения с Кубой. Наши страны связывают давняя дружба и традиционное взаимопонимание. Мы рассматриваем Республику Куба в качестве ключевого партнера в регионе. Мы хорошо знаем друг друга и ответственно подходим к оценке своих возможностей и обязательствам.

Наши народы близки между собой в культурном и социально-экономическом отношениях. Достаточно вспомнить, что в советские годы множество кубинских граждан приезжали в нашу страну для обучения в ВУЗах. Кубинцы полюбили Россию, и эта любовь была и остается взаимной. Поэтому до сих пор на Кубе можно встретить немало людей, знающих русский язык и увлеченных российской культурой.

Между нашими странами поддерживается активный и доверительный политический диалог, в том числе на высшем уровне. Напомню - Куба стала первой латиноамериканской страной, которую посетил Президент Российской Федерации В.В.Путин в 2000 году. Двусторонне сотрудничество по самому широкому спектру направлений регламентируют более 60 документов.

В последнее время отмечаем развитие взаимодействия в культурной, гуманитарной и образовательной сферах, активизировались туристические обмены. Десятки тысяч россиян ежегодно посещают Кубу, и число наших туристов растет с каждым годом. В прошлом году их количество выросло еще на 20 тысяч человек и достигло 78 тысяч. Уверен – эта цифра будет расти и в дальнейшем. Развиваются связи в области физкультуры и спорта. Например - между национальными федерациями бейсбола, бокса, художественной и спортивной гимнастики, шахматными школами.

- Как вы оцениваете торгово-экономическое сотрудничество между Россией и Кубой? Какие, на Ваш взгляд, перспективы его развития?

- Высокий уровень политического диалога между нашими странами должен подкрепляться взаимовыгодными проектами и инициативами в торгово-экономической плоскости. Отмечу, что здесь у нас есть огромные резервы и возможности - с учетом богатейшего опыта сотрудничества в прежние годы. Пока, к общему сожалению, объём российско-кубинского торгового оборота не соответствует желаемому уровню и потенциалу обеих сторон. В 2011 г. он составил лишь 224,7 млн. долл. При этом надо признать, что в настоящее время мы наблюдаем определенную позитивную динамику - за первые семь месяцев текущего года этот показатель вырос на 17,5% по сравнению с аналогичным периодом 2011 года. Очевидна необходимость активной совместной работы на этом направлении. И здесь - значимую роль играет деятельность Межправкомиссии, работа Делового Совета.

Говоря о перспективах развития торгово-экономических отношений между нашими странами, отмечу, что мы возлагаем большие надежды на успешную реализацию крупных инвестиционных проектов, осуществляемых на Кубе ОАО «Зарубежнефть» и ОАО «Газпром нефть».

Наиболее крупные потенциальные ниши для российского экспорта связаны с реализуемыми на Кубе программами модернизации транспортной отрасли, восстановления стабильной работы энергосистемы страны, а также с участием российских компаний в осуществлении инвестиционных проектов в туристическом секторе, нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности.

Значительные дивиденды для наших стран сулит развитие сотрудничества в таких областях, как авиационная, автомобильная, фармацевтическая и судостроительная промышленность. Значительный потенциал сотрудничества отмечается в электроэнергетике, транспортной сфере, в сегменте связи и телекоммуникаций, биофармацевтике и высоких технологиях. Это, подчеркну, те сферы, в которых мы можем реально продвинуться уже в ближайшее время.

Другим перспективным направлением сотрудничества может стать автомобилестроение. У нас уже есть хороший опыт поставок на Кубу российской продукции ведущих российских производителей – КАМАЗа, Группы ГАЗ, Авто ВАЗа. К примеру, на Кубе работают около 100 тысяч автомобилей производства Волжского автозавода. Российские компании заинтересованы в продолжении и наращивании своего присутствия на Кубе.

- Планируются ли в ходе Вашего визита подписание межправительственных соглашений?

- Укрепление договорно-правовой базы отношений – важный сегмент работы по расширению сотрудничества во всех областях. Поэтому, действительно, «на полях» заседания Межправкомиссии запланировано подписание ряда важных совместных документов.

Речь, в частности, идет о межправительственном Соглашении о взаимной административной помощи в целях обеспечения надлежащего соблюдения таможенного законодательства и предотвращения, расследования и пресечения таможенных правонарушений и межведомственном Соглашении по линии Министерств транспорта наших стран о взаимном признании дипломов членов экипажей морских судов.

Кроме того, идет подготовка к подписанию и ряда коммерческих соглашений.

- Вы уже упомянули о том, что Россия примет участие в юбилейная 30-й юбилейной Гаванской промышленной ярмарке (FIHAV-2012). Не могли бы Вы подробнее рассказать о российской экспозиции?

- Рассматриваем Международную Гаванскую ярмарку как одно из наиболее значимых выставочно-ярмарочных мероприятий региона. За 30 лет она превратилась в авторитетную площадку со своими богатыми традициями, которая привлекает участников со всего мира. Российская Федерация всегда придавала большое значение участию в этом мероприятии.

В этом году национальная экспозиция Российской Федерации займет площадь около 1 600 кв.м. Наша страна представлена внушительным блоком российских компаний и организаций, известных своей качественной продукцией далеко за рубежами России. Это - ГК «Ростехнологии», УК «Объединенная двигателестроительная корпорация», ОАО «Вертолеты России», ОАО «Зарубежнефть», ОАО «НПК «Уралвагонзавод» и многие другие. В общей сложности в российском павильоне будут размещены более 40 российских предприятий и организаций.

Отдельной экспозицией будет представлена наша столица. Тема этой экспозиции - «Москва – мегаполис инноваций и перспектив». Кроме того, деловой программой предусмотрено проведение экономической конференции «Москва – Куба: потенциал партнерства и сотрудничества» и ряда круглых столов и презентаций.

Хотел бы отметить активное участие в ярмарке Республики Башкортостан, на стенде которой будет широко представлена продукция и технологии консорциума «UFAOIL», а также образовательные, научные и проектные институты.

Федеральное медико-биологическое агентство Российской Федерации представит 8 научно-исследовательских, медицинских, экспериментально-производственных, лечебных и фармацевтических организаций и предприятий.

Уверен - результатом такого представительного участия российских компаний станет рождение новых совместных инициатив и подписание взаимовыгодных контрактов.

Пользуясь случаем, хотел бы пригласить представителей деловых кругов Кубы, всех кубинцев посетить российский павильон.

- Благодарю Вас, уважаемый господин Министр, за интервью. Что бы Вы хотели пожелать кубинскому народу?

- Благополучия и процветания!

Куба. Россия > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 3 ноября 2012 > № 728082 Денис Мантуров

Россия. ПФО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 31 октября 2012 > № 678965 Фарид Мухаметшин

Шестого ноября исполняется 20 лет с того дня, когда Верховный Совет Татарстана принял Конституцию республики . О том, как это происходило, что она дала жителям Татарстана и как трансформировалась за эти годы, в интервью РИА Новости рассказал председатель Государственного Совета Татарстана Фарид Мухаметшин.

- Фарид Хайруллович, расскажите, пожалуйста, как принимался основной закон республики?

- Вспоминая сегодня те исторические решения, хочу напомнить, что наша республика как советская автономия имела несколько Конституций. Однако все они носили чисто декларативный характер и принимались под жестким партийным контролем однопартийной системы. Поэтому в начале 1990-х годов руководство Татарстана, народные депутаты, с одной стороны, отчетливо осознавали всю меру ответственности в связи с подготовкой проекта новой Конституции, с другой, понимали, что многие социальные процессы в тот период несли на себе явную печать переходности и имели незавершенный характер: принципы федерализма еще даже не получили своего конституирования, а целостная правовая система только складывалась. Параллельно в России начался спад производства, снижение уровня жизни, резкий скачок безработицы.

Но республика фактически уже жила в другом измерении - шли переговоры вначале с союзным, а затем и с федеральным центром о подписании Татарстаном двустороннего договора, в республике началась подготовка всенародного референдума о повышении ее государственного статуса, начиналась работа по выработке проекта Конституции России.

Всенародное голосование о статусе республики 21 марта 1992 года юридически подтвердило факт становления нового государственного образования - Республика Татарстан. Более 60% принявших участие в голосовании избирателей поддержали главную мысль референдума - объективную необходимость и политическую целесообразность повышения государственного статуса своей республики. Татарстан был провозглашен демократическим государством, выражающим волю и интересы многонационального народа, субъектом международного права, ассоциированным с Российской Федерацией на основе договора о взаимном делегировании полномочий и предметов ведения. Причем, еще раз хочу подчеркнуть, что в соответствии с нормами международного права речь на референдуме шла о повышении самостоятельности республики, которая заключается в обладании всей полнотой государственной власти в пределах полномочий, определяемых договором с Российской Федерацией. Вполне очевидно, что о другом подходе не могло быть и речи.

Проект новой Конституции Татарстана был опубликован 31 декабря 1991 года для всенародного обсуждения, в ходе которого было внесено более 5,3 тысячи предложений, поправок и уточнений. Письма и телеграммы поступали не только из всех городов и районов республики, но и из других регионов. Были проведены международные правовые экспертизы. Все это - свидетельство неподдельного интереса к политическому процессу в республике и подготовке ее Конституции в отличие от предыдущих конституций, разработка которых была уделом узкого круга людей. Творцом Конституции 1992 года выступил многонациональный народ Татарстана.

В мае 1992 года на сессии Верховного Совета состоялось первое чтение проекта основного закона. Конституционной комиссией были рассмотрены более 500 поправок, поступивших от народных депутатов. Без заинтересованного обсуждения не принималась практически ни одна норма, а ряд статей принципиального характера - о двух равноправных государственных языках Татарстана, об организации государственной власти, о гражданстве республики, порой, вызвали даже поляризацию мнений народных депутатов.

В этих сложнейших условиях парламент Татарстана как никогда продемонстрировал политическую волю и гибкость, умение бесконфликтно решать судьбоносные вопросы. Были найдены компромиссные решения, которые объединили людей разных политических взглядов и убеждений, национальностей и вероисповеданий.

6 ноября состоялось единогласное принятие Конституции Татарстан парламентом республики.

- В чем важность этой Конституции?

- Новый основной закон стал реальным историческим рубежом в становлении государственности республики. И хотя впоследствии в ее текст были внесены вполне естественные изменения, но именно первая редакция основного закона заложила ряд фундаментальных принципов, сохранившихся по сей день.

Был сделан важный шаг в укреплении демократии, гарантий социальных и гражданских прав каждого жителя республики в соответствии с нормами международного права, повышении экономической самостоятельности Татарстана, сохранении гражданского мира и согласия, межконфессиональной толерантности, упрочении доверия между народами республики.

Оценивая с позиций прошедших двух десятилетий значение нашей Конституции, прежде всего, следует помнить, что Татарстан был первым субъектом Федерации, кто принял свой основной закон, отвечая вызовам переходной эпохи и первоначального этапа в развитии рыночных отношений. Тогда не было еще Конституции России соответствующей федеральной нормативной базе. С чистого листа народным депутатам республики приходилось разрабатывать и принимать законы, регулирующие новый тип социальных взаимодействий между институтами власти, государством, обществом и гражданином, развития новых институтов демократии и рыночной экономики, взаимоотношений между республикой и федеральным центром.

Особо следует подчеркнуть, что в 1992 году в Конституции Татарстана (впервые в новой Российской Федерации) на уровне ее субъекта были зафиксированы системообразующие принципы демократического правого государства, в частности верховенство законов, их неуклонное соблюдение, а также разделение законодательной, исполнительной и судебной властей, провозглашен приоритет общепризнанных норм международного права над законами республики.

Конституция Республики Татарстан позволила сформировать собственные органы власти, новые институты демократии и рыночной экономики. Конституционно-правовое закрепление таких государственно-публичных институтов, как президентство, постоянный и профессиональный парламент, ответственное правительство, местное самоуправление, Конституционный суд, гражданство - все это позволило Татарстану эффективно решать задачи трансформации политических и социально-экономических отношений в качественно новое состояние. На первом этапе государственного строительства были приняты все необходимые атрибуты государственности республики - герб, гимн и флаг.

- Таким образом, одним из преимуществ, которое получила республика, приняв свою Конституцию, стала возможность вступать в международные отношения?

- Совершенно верно. Согласно ее нормам, Татарстан получил право вступать в международные отношения, ограниченные рамками компетенции субъекта федерации. На сегодняшний день правительством Татарстана подписано более 60 различных соглашений и протоколов с регионами Российской Федерации, ведущими бизнес-структурами, научными и исследовательскими центрами в странах СНГ, государствами дальнего зарубежья и их субъектами. Государственным Советом республики заключено 34 соглашения с субъектами федерации, два - с органами федеральной власти и семь соглашений и протоколов с зарубежными партнерами. Татарстаном установлены взаимовыгодные деловые отношения с рядом международных организаций, открыто 20 полномочных, постоянных и торгово-экономических представительств в зарубежных странах и регионах России.

Мировое сообщество уже давно осознало, что международные экономические, научно-технические и культурные связи субъектов федераций, согласованные и скоординированные должным образом, не только не подрывают эффективность внешней политики федеративного государства, но и, наоборот, обогащают и дополняют ее. Во всем цивилизованном мире государства-члены федерации уже давно выделились в отдельную категорию субъектов международного права и этот факт никого не смущает.

- Фарид Хайруллович, как вы прокомментируете норму Конституции Республики Татарстан, которая наделяет татарский и русский языки статусом государственных и равноправных?

- Конституционные положения о равноправии граждан Татарстана независимо от национальной принадлежности, языка, религиозных убеждений, предоставлении гарантий пользования родным языком получили свое развитие в республиканском законодательстве. Уже в 1992 году был принят закон "О языках народов Республики Татарстан", составляющий правовую основу регулирования языковой сферы, а несколько позднее - госпрограмма по сохранению, изучению и развитию языков народов Татарстана, предполагавшая расширение системы национального образования, содействие изданию литературы на языках народов республики, финансирование научных исследований в этой области, создание условий для использования языковой полифонии республики в органах власти, учреждениях культуры и образования, средствах массовой информации - везде, где национальные языки могут быть востребованы.

Учет интересов и потребностей представителей всех национальностей, для которых Татарстан стал родным домом, является высшим приоритетом проведения нашей государственной национальной политики на протяжении последних двух десятилетий.

В национальной политике республики есть принципиальные вопросы, подходы к которым не подлежат пересмотру. Прежде всего, речь идет о государственном двуязычии, а также об обязательном изучении русского и татарского языков. Это основа уважительных межнациональных отношений и сохранения стабильности в республике.

- Какую роль Конституция Татарстана сыграла в становлении федерализма в России?

- Принятие Конституции позволило Татарстану избрать свой, во многом уникальный, путь проведения радикальных социально-экономических реформ. Кроме того, наши подходы, которые изначально встречали непонимание со стороны федерального центра, впоследствии им же брались на вооружение и распространялись как передовой опыт среди субъектов Федерации. Так было с идеями выстраивания социально-ориентированной рыночной экономики, поддержки отечественного товаропроизводителя, восстановления государственной монополии на производство и оборот алкогольной продукции, проведения политики адресной социальной защиты. Эти проекты с годами стали визитной карточкой республики и приоритетным направлением в государственной социально-экономической политике.

Однако, с другой стороны, сам факт появления Конституции Татарстана, инновационные подходы в выстраивании правового каркаса республики объективно порождали правовую коллизию между субъектом федерации и центром. Суть коллизионности состояла в том, что основной закон республики был принят раньше Российской Конституцией, и по ряду позиций они противоречили друг другу. Кроме того, Татарстан не подписал федеративный договор.

В свою очередь Конституция Российской Федерации, принимавшаяся общенародным голосованием, не получила поддержки в республике. Поэтому логическим следствием выхода из создавшейся ситуации стало последовательное движение федерального центра и руководства республики в направлении подготовки и подписания исторического (не только для Татарстана, но и для Российской Федерации) договора о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий.

Практика федеративного развития Российского государства убедительно доказала принципиальную правоту наших установок на повышение уровня самостоятельности Татарстана. Само подписание 15 февраля 1994 года договора между Российской Федерацией и Республикой Татарстан о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий знаменовало собой дальнейшую децентрализацию власти с тем, чтобы регионы России брали на себя больший груз ответственности в решении вопросов социального и экономического развития.

Сегодня уже вполне очевидно, что договорные практики не только не противоречат Конституции Российской Федерации, но и позволяют раскрыть отдельные нормы основного закона, восполнить имеющиеся недостатки и в конечном итоге укрепляют, а не подтачивают единство России. Неслучайно вслед за Татарстаном к концу 1990-х годов уже 45 субъектов федерации - республики, края, области - также стали регулировать свои полномочия и ответственность через договоры и соглашения с федеральным центром.

В этом смысле конституционно-договорной опыт Татарстана по укреплению государственности, развитию демократии, модернизации экономики, аграрной политике, решению социальных проблем всегда тщательно изучался и брался на вооружение федеральным центром, и есть много примеров, когда наработки республики активно внедряются в других регионах России.

Конституция Республики Татарстан закрепила новую формулу развития федеративных отношений, ставшую неотъемлемым элементом политической жизни Российской Федерации.

- Насколько изменилась Конституция республики за эти 20 лет?

- Конечно, совершенных конституций не бывает. Наша жизнь не стоит на месте, появляются новые проблемы, которые надо решать. И неизменность Конституции - не самоцель. Основной закон не должен препятствовать развитию общества и вносить изменения в него можно, но делать это нужно только тогда, когда без этого нельзя обойтись. И эти изменения, безусловно, должны носить точечный характер, не меняя профиль Конституции.

В начале 2000-х годов, практически через десять лет после принятия Конституции Татарстана, объективно возникла необходимость внесения в нее определенных изменений. Одна из причин этого в том, что в текст основного закона со времени его принятия был внесен ряд поправок, связанных с появлением в республике новых институтов власти: постоянно действующего парламента, Конституционного суда и мировых судей. С другой стороны, некоторые полномочия, закрепленные в Конституции, республика (на основе договора) делегировала федеральному центру. В Конституции были статьи, которые практически не работали. Все это приводило к тому, что нормы Конституции Татарстана все больше приходили в противоречие с Конституцией России и федеральным законодательством.

В данном случае речь не шла о недисциплинированности Татарстана. Проблема несоответствия регионального законодательства федеральному законодательству была присуща и другим субъектам федерации вследствие отсутствия в России на тот момент стройной системы этого механизма в целом. Поэтому в 1990-х годах регионы были вынуждены работать на опережение.

Например, закон Татарстана об административной ответственности за нарушения в сфере производства и оборота этилового спирта в свое время дал возможность покончить с начавшейся криминализацией отрасли. А закон о нефти и газе через льготное налогообложение предоставил республике возможность вовлечь в хозяйственный оборот низкорентабельные месторождения, которые в других регионах были закрыты. Однако, по заявлению Прокуратуры РФ, оба закона в судебном порядке были признаны несоответствующими федеральному законодательству, и парламент Татарстана вынужден был признать их недействующими. Однако задачу свою они выполнили и цель была достигнута. Позднее осознание правоты таких шагов пришло и в федеральном центре.

С начала 2000 года Государственный Совет республики начал масштабную работу по приведению наших законов в соответствие с федеральными законами. С 1990 года было принято около 300 законов, каждый из которых предстояло тщательно проанализировать.

Крайне важно было сохранить преемственность базовых статей Конституции 1992 года, определивших статус республики.

В феврале 2002 года проект закона "О внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Татарстан" был представлен на рассмотрение Государственного Совета республики. В ходе обсуждения к проекту закона поступило более 1,2 тысячи предложений и поправок.

Наибольшее количество предложений и замечаний касались норм, регулирующих основы конституционного строя Татарстана, права и свободы человека и гражданина, а также организацию государственной власти и местного самоуправления в республике. Многие из них после внимательного изучения были включены в итоговый текст проекта закона.

19 апреля 2002 года Государственным Советом республики была принята новая редакция Конституции Татарстана.

- Фарид Хайруллович, а что из себя представляет Основной закон республики сегодня?

- Основной закон республики сохранил преемственность Конституции 1992 года. В частности, это норма о том, что Татарстан - демократическое правовое государство, объединенное с Российской Федерацией на основе Конституций России и Татарстана, а также договора о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и Республики Татарстан (республика является субъектом Российской Федерации).

Мы исходим из того, что существует компетенция федерального центра и есть компетенция субъектов федерации, определяющая сферу и границы их самостоятельности. Соответственно данному положению должны приниматься и законы двух уровней, не противоречащие друг другу, а дополняющие и развивающие единое правовое поле.

В Конституции республики обеспечена преемственность и по вопросу международной правосубъектности. В пределах своих полномочий Татарстан самостоятельно участвует в международных и внешнеэкономических связях, а также вправе заключать соглашения не только с субъектами и административно-территориальными образованиями иностранных государств, но и с самими иностранными государствами.

В соответствии с наработанным опытом выстраивания и развития рыночной экономики в новой редакции Конституции усилены нормы, обеспечивающие функционирование институтов собственности. Кроме того, появился прямой запрет на недобросовестную конкуренцию хозяйствующих субъектов, и закреплено положение о содействии государства в развитии малого и среднего бизнеса.

Также свое преемственное отражение и норма о государственных языках, которыми являются равноправные татарский и русский языки. Это принципиальная позиция Татарстана - одно из важнейших условий обеспечения его политической стабильности. Вместе с тем следует подчеркнуть, что данная норма дополнилась важной поправкой, согласно которой в органах государственной власти, органах местного самоуправления и государственных учреждениях Республики Татарстан государственные языки Республики Татарстан употребляются на равных основаниях. Кроме того, появилась новая статья Конституции, согласно которой республика оказывает содействие в развитии национальной культуры, языка, сохранении самобытности татар, проживающих за пределами Татарстана.

Существенное внимание уделено правам, свободам и обязанностям человека и гражданина. В новой редакции Конституции данный аспект отражен через призму общепризнанных норм, которые корреспондируются как с нормами российского законодательства, так и международного права.

Наконец, в новой редакции основного закона более четко прописаны функции всех ветвей власти. Речь идет о закреплении функций постоянно действующего парламента республики и принципа разделения властей. Исходя из норм федерального законодательства, международного опыта развития парламентаризма внесены принципиальные коррективы в правовой статус депутатского корпуса.

Особо следует подчеркнуть, что при подготовке новой редакции основного закона мы придерживались лейтмотива, что вхождение в единое правовое поле России не должно означать, что во всех субъектах Федерации будут совершенно одинаковые законы. Необходимость правового регулирования на региональном уровне все равно сохранится, поскольку российской Конституцией предусмотрены предметы исключительной компетенции субъектов и предметы совместного ведения. Если же все законы будут приниматься в Москве, то, по сути, Россия станет не федеративным, а унитарным государством.

Действительно, выстроить жесткую властную вертикаль проще, чем стабильно развивающееся федеративное государство. Однако только федеративная форма устройства государства позволяет рассредоточить как усилия по обеспечению жизнедеятельности населения и в целом страны, так и более детально уточнить ответственность властных структур.

На наш взгляд, на основе принципа субсидиарности следует и дальше четко определять сферу компетенции регионов и центра, максимально уменьшать количество вопросов, отнесенных к предметам совместного ведения, по которым важно отработать механизм согласования интересов сторон.

Формулой современного этапа развития государственности республики стала идеология ответственности и самостоятельности. Наша республика стала своего рода одним из "пилотных" регионов России. Экспериментальные проекты по развитию рыночных механизмов хозяйствования и управления направлены на решение главной стратегической задачи - повышение уровня жизни населения.

Такие перемены были бы невозможны без прочного правового и политического фундамента, который закладывался в 1992 году, когда принималась Конституция Республики Татарстан.

Россия. ПФО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 31 октября 2012 > № 678965 Фарид Мухаметшин

Иран. Россия > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 30 октября 2012 > № 677747 Раджаб Сафаров

Генеральный директор российского Центра по изучению современного Ирана Раджаб Сафаров во время посещения стенда агентства ИСНА на 19-ой Международной выставке прессы и информационных агентств в Тегеране указал на то, что в течение одного-двух последних лет объем товарооборота между Ираном и Россией сократился. При этом он подчеркнул, что знание имеющихся потенциалов и взаимных потребностей будет способствовать укреплению торговых связей между двумя странами и Ирану следует активнее выходить на российский потребительский рынок.

Раджаб Сафаров заявил, что Иран и Россия, располагая полной информацией о возможностях друг друга, могут влиять на ситуацию в регионе и осуществлять совместные инвестиционные проекты в странах Азии и региона.

По словам генерального директора Центра по изучению современного Ирана, объем товарооборота между Ираном и Россией сократился на 30% и, в результате, обе стороны понесли серьезный ущерб. Сокращение торговли привело к тому, что сотни иранских и российских компаний потеряли совместный рынок и оказались на грани банкротства. По этой же причине стороны стали удовлетворять свои потребности за счет поставок необходимой им продукции из других стран.

Введенные в отношении Ирана санкции привели к снижению уровня торгово-экономических отношений между двумя странами. Банковская система России обеспечивает всю торговую деятельность этой страны, и поэтому введенные ограничения серьезно сказались на торговле между Ираном и Россией как в качественном, так и в количественном отношении.

По поводу российского экспорта в Иран Раджаб Сафаров сказал, что при торговом обороте между двумя странами примерно в 3,5 млрд. долларов около 80% от названной суммы приходится на экспорт из России и 20% − на экспорт из Ирана. Такую ситуацию нельзя считать нормальной. В свое время объем товарооборота был значительно больше, и необходимо снова вернуться к максимальным показателям во взаимной торговле.

С целью увеличения объема товарооборота между Ираном и Россией необходимо проводить новую политику, направленную на то, чтобы стороны располагали полной информацией о возможностях и потребностях друг друга. В этой связи особо значимую роль играют средства массовой информации. В настоящее время объем товарооборота между двумя странами составляет около 6% от имеющегося потенциала, и это связано в первую очередь с отсутствием у них полной информации. По этой причине более 90% своих потребностей они удовлетворяют за счет поставок из других стран.

Раджаб Сафаров отметил, что при проведении рекламных кампаний в средствах массовой информации одним из важных факторов, определяющих успех этих кампаний, является качество товаров, которыми обмениваются стороны, и цены на них. Иран производит десятки конкурентоспособных товаров, которые отличаются высоким качеством и могут с успехом поставляться на региональные рынки при условии хорошей рекламы. В регионе Ирану, например, принадлежит первое слово в области производства продуктов питания. Технология упаковки иранских товаров во многом уникальна, и Иран в случае проведения широкой рекламной кампании может занять достойное место на региональном рынке при минимальных расходах.

Иран находится по соседству с Россией, и это позволяет ему выходить со своей продукцией на российский потребительский рынок с целью удовлетворения потребностей этого рынка. Кроме того, Иран может выступать в качестве транзитера при поставках российской продукции в другие страны.

В конце интервью Раджаб Сафаров указал на то, что Иран и Россия могут поделить между собой энергетические мировые рынки. Располагая большими энергетическими ресурсами, Иран вместе с Россией может начать совместное инвестирование различных проектов в Азии. В свою очередь Россия, которая поддерживает связи с Европой, может спокойно сотрудничать с Ираном в области реализации крупных инвестиционных проектов на европейском континенте и при этом рассматривать Исламскую Республику как экономического партнера, а не конкурента. На данный момент Россия, к сожалению, с учетом характера и уровня двусторонних отношений относится к Ирану как к конкуренту.

Иран. Россия > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 30 октября 2012 > № 677747 Раджаб Сафаров

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735524 Эмиль Паин

Способна ли демократия противостоять ксенофобии?

Сравнение опыта США и России

Резюме: Демократическое правовое государство, контролируемое гражданским обществом и опирающееся на него, создает возможность выживания, самореализации и обеспечения безопасности меньшинств даже в условиях сравнительно высокой ксенофобии как состояния массового сознания.

В России принято размахивать кулаками после драки, вот и после любого массового конфликта на почве ксенофобии разворачивается публичная дискуссия о его причинах. Одни обозреватели (назовем их стихийными приверженцами конструктивизма) во всем обвиняют прессу. Мол, если бы она не подчеркивала этнической, расовой или религиозной принадлежности конфликтующих сторон и вообще не говорила бы о существовании таких проблем, то тем самым не разжигала бы (не конструировала) психологические фобии как источник конфликта. Им возражают сторонники (также в большинстве стихийные) еще более модной ныне неоинституциональной теории. Они настаивают на том, что в основе конфликтов – несовершенство институциональной среды. Будь наше государство по-настоящему демократическим и правовым, исчезли бы фундаментальные предпосылки этнических и религиозных фобий.

Сомнения в обоснованности обеих позиций возникают при попытке применить их к американскому опыту. Соединенные Штаты, бесспорно, входят в число стран с наивысшим уровнем развития либерально-демократических институтов в сфере политики и права. По уровню же ограничений для прессы с позиций политкорректности на использование «hate speech» («языка ненависти, вражды») ей, пожалуй, нет равных в мире. Но с начала 2000-х гг. в этой стране наблюдается заметный подъем ксенофобии в такой ее разновидности, как исламофобия.

Сказанное в какой-то мере объясняет наш выбор для сравнительного исследования (2010–2012 гг.) столь разных стран, как США и Россия. Сопоставив их, мы хотели выявить влияние на ксенофобию, в том числе на исламофобию, фундаментальных политических условий, связанных с типом политического режима. Предполагалось, что страна, занимающая первые строчки мировых рейтингов по уровню демократии, развитию гражданского общества, правовой защищенности граждан и защищаемых государством нормам толерантности, лучше справляется с задачей снижения фобий к представителям ислама, чем страна с заметными признаками авторитаризма и слабым, по сути зачаточным, развитием институтов гражданского общества. Реальность оказалась сложнее гипотетических конструкций. С самого начала исследования выяснилось, что исламофобия (различные формы предубеждения к исламу как идеологии и к его носителям как религиозному сообществу) более характерна именно для Америки, для современной России пока присущи иные проявления ксенофобии, а именно: этнофобия (ненависть, страх, предубеждения к этническим сообществам, объявляемым «чуждыми»), а также мигрантофобия.

«Инородцы» или «иноверцы»

Почти с самого основания Соединенных Штатов основной формой ксенофобии здесь была расовая нетерпимость. К началу XXI века удалось значительно притушить «белый расизм» – проявляющиеся в массовом сознании предрассудки в отношении афроамериканцев. Этому имеется множество свидетельств: данные социологических исследований; фиксируемые ФБР показатели снижения доли преступлений на почве расовой ненависти, включая нарушения норм политкорректности, и, разумеется, рост доли афроамериканцев на высоких государственных постах. Однако некоторое затишье на фронте преодоления ксенофобии было недолгим. После террористического акта 11 сентября 2001 г. в стране наблюдается взрыв нового проявления ксенофобии – исламофобии.

По данным национальных опросов общественного мнения, проведенных исследовательским центром Pew Research Center, менее чем за год после сентябрьского теракта (к началу 2002 г.) неблагосклонность к мусульманам выросла почти вдвое – с 17 до 29%, а к 2007 г. ее стали выражать уже более трети американцев (35%). Несмотря на то, что с 2001 г. террористические акты в США не повторялись, антиисламские настроения не идут на спад. Их во многом подогревают внешнеполитические кризисы, развившиеся как эхо американской трагедии 2001 года. Это вооруженные действия Соединенных Штатов в Ираке и Афганистане, а также немалая вероятность вооруженного конфликта с Ираном. Материалы социологических исследований различных исследовательских коллективов (Pew Research Center, Gallup, Cornell University) за 2008–2011 гг. указывают на следующие тенденции в массовом сознании американцев. Во-первых, ислам оценивается более негативно, чем другие религии («45% опрошенных высказали убежденность в том, что ислам в большей степени, нежели другие религии, поощряет насилие среди своих адептов»). Во-вторых, антиисламские настроения в той или иной форме охватывают все более значительные массы населения – от 40 до 53% американцев (по оценкам разных социологических служб).

Ведущую роль в конструировании и распространении «образа врага» играют масс-медиа. Американские исследования контента трех наиболее влиятельных и респектабельных политических газет – The New York Times, The Los Angeles Times, The Washington Post – показывают, что после событий 11 сентября 2001 г. все три издания изображали мусульман более негативно, чем прежде. Оказалось, что ограничения, вытекающие из строгих американских норм политкорректности, легко обойти. Чтобы испортить имидж, не требуется даже специально употреблять по отношению к мусульманам негативные определения. Достаточно просто соединить в одном тексте такие термины, как «террористы», «экстремисты», «радикалы», «фанатики» и «исламские фундаменталисты». В прессе усилились и так называемые «мифологические репрезентации», которые состоят в том, что те или иные качества человека прямо связывают (или косвенно соединяют упоминанием в другой части текста) не с его социальными характеристиками, местом проживания, образованием, а с вероисповеданием, с исламом.

Если есть спрос, то будет и предложение. После 2001 г. в США проявился массовый спрос на негативный образ мусульманина, и масс-медиа как разновидность бизнеса работает на его удовлетворение (можно сказать – эксплуатацию), тем самым усиливая негативные образы и расширяя зону распространения сложившихся предрассудков. Все заслоны на этом пути оказываются легко преодолимыми.

В Соединенных Штатах примерно 7 млн мусульман (это около 2,5% населения). В списке религиозных сообществ они занимают лишь четвертую строчку по численности верующих, но по притяжению к себе различных фобий – первую. В Российской Федерации намного больше мусульман (не менее 20 млн человек – около 15% населения) – ислам является второй религией по числу приверженцев, но в силу ряда исторических обстоятельств он пока находится в поле преобладания нейтральных и позитивных оценок населения.

В России межрелигиозная вражда сравнительно менее заметна, чем межэтническая, что подтверждается результатами многолетнего мониторинга ксенофобии, проводимого Левада-Центром. Мониторинг свидетельствует об избирательном отношении большинства россиян к представителям ислама, и эта избирательность сугубо этническая. Так, негативное отношение социологи фиксируют с середины 1990-х гг. только к «северокавказской», сравнительно наименьшей группе мусульман (около 6 млн человек), да и то не ко всей, а лишь к отдельным ее народам. К наибольшей же группе коренных российских мусульман, «поволжско-урало-сибирской» (татары, башкиры, коренные поволжские и уральские казахи и другие – всего около 8 млн человек), в массовом сознании россиян устойчиво преобладают нейтральные и позитивные оценки. В США же этнические различия в рамках исламофобии не проявляются или по крайней мере не улавливаются специальными исследованиями. Американские респонденты, как правило, слабо отличают мусульман-арабов от мусульман-иранцев, турок от пакистанцев. Расплывчатость образа порой приводила к курьезам – негативное отношение распространилось даже на индусов-сикхов, только потому, что их религиозный головной убор дастар напоминает исламскую чалму.

В России ксенофобия одно время была сильно сфокусирована на определенные этнические общности. Ее взрыв приходится на период первой «чеченской войны». Мониторинг Левада-Центра показывает, что именно в 1994 г. (начало боевых действий в Чечне) впервые за все годы наблюдений доля негативных оценок по отношению к одной из этнических групп (в то время это были только чеченцы) превысила долю позитивных, составив 51% опрошенных. С конца 1990-х гг. ксенофобия расползлась вширь – негативные оценки стали преобладающими по отношению к большинству других этнических групп Кавказа. В 2000-х гг. список «нелюбимых» национальностей пополнили различные этнические группы мигрантов из региона, который поставляет большую их часть в Россию, – Средней Азии. Такая концентрация этнических фобий на представителях народов, исторически связанных с исламом, неизбежно влечет за собой дополнение этнофобии в России исламофобией.

К этому подталкивала и эскалация внутреннего российского терроризма на всей территории страны, связываемого в масс-медиа с «исламским фактором». Кроме того, на Северном Кавказе этнический сепаратизм уступает место главной идеологической основы для консолидации вооруженного подполья другой идеологии – исламскому фундаментализму. И все это влияет на изменение отношения большинства населения к исламу. Известный исследователь Алексей Малашенко отмечает двойственное отношение к исламу в российском обществе. С одной стороны, он традиционно считается «своим», а с другой – со временем все больше воспринимается как чужеродное явление. Отвечая на вопрос «Какая религия кажется вам наиболее чуждой?», относительное большинство респондентов (26%) указывает на ислам.

И все же пока исламофобия в России не достигла того уровня, который наблюдается в США. В 2011 г. один из авторов этой статьи провел опрос по однотипной анкете интернет-аудитории Соединенных Штатов и России. На вопрос «Как Вы относитесь к мусульманской религии?» ответов, характеризующих отрицательное отношение к исламу в США, было почти вдвое больше, чем в России (40% к 24%), положительное отношение проявили 22% россиян и 18% американцев, нейтральное отношение выразили подавляющее большинство респондентов из России – 52%, а в Америке таких было 35%.

Как справедливо отмечают исламоведы Георгий Энгельгардт и Алексей Крымин, российская ксенофобия направлена на «инородцев», а не на «иноверцев». Наилучшим свидетельством этого является лексикон русской ксенофобии: в нем множество широко известных оскорбительных названий этнических и расовых групп. В последние годы к ним добавились еще и оскорбления в адрес мигрантов («понаехавших»), но в этой лексике нет оскорбительных названий религий.

Past dependence

Этническая основа ксенофобии характерна для постимперского общества. Этнофобии преобладали в Российской империи и в Советском Союзе, которые объединяли в одном государстве разнородные этнические территории. В постсоветское время на некоторых из них отчетливо проявился этнический сепаратизм и на всех – развитое этническое самосознание населения. Религиозное же сознание в России никогда не было чрезмерным, а уж в советское время оно и вовсе было подорвано. Россия не прошла этап Реформации, как многие западные общества, и, возможно, поэтому конфессиональные различия не были столь значимыми для социальной и политической жизни.

Иную роль религия играла в англосаксонской культуре. Как раз со времен Реформации важнейшие политические коллизии на Британских островах тесно переплетались с религиозным противостоянием. На противоборстве протестантов и католиков были густо замешаны политические конфликты Англии с Шотландией, Англии с Ирландией, а затем политическая борьба времен Английской революции XVII века. Она прочно соединялась в массовом сознании с борьбой реформаторов-протестантов («пуритан») с традиционалистами-католиками («папистами»). Как отмечают историки, «радикальный пуританизм, выступавший за углубление Реформации, стал идеологическим знаменем Английской революции 1640–1649 гг.». Пуритане стояли и у истоков Соединенных Штатов. Именно с поселения пуритан в штате Массачусетс фактически началось (1620 г.) английское заселение Северной Америки. Временами пуританизм, консерватизм здесь перерастал в протестантский фундаментализм. Напомним, что и сам термин «фундаментализм» возник в США (1909 г.) применительно к его протестантской разновидности.

В Соединенных Штатах религия и ныне играет важную роль. По данным международного социологического опроса Bertelsmann Foundation (2007 г.), проведенного в 21 стране мира, американцы лидируют по доле верующих даже в сравнении с католическими странами Европы: «Верующими называют себя около 88% населения США, это намного больше, чем в большинстве развитых стран мира». По разным оценкам, от 21 до 41% американцев посещают церковь не реже, чем раз в неделю. В России же доля тех, кто посещает храм не реже одного раза в неделю, среди этнического большинства составляет, по разным оценкам, от 3 до 7%.

Все 44 президента Соединенных Штатов были христианами, из них 43 – протестантами. Социологические исследования показывают, что «идея избрать президентом атеиста или мусульманина пока не поддерживается большинством американцев». Не только религиозная принадлежность, но и религиозные убеждения политика по-прежнему важны для американских избирателей. В России же эти признаки пока не имеют политического значения. Два первых российских президента по характеру службы и партийной принадлежности в советское время обязаны были быть «воинствующими атеистами». В постсоветский период мало кто из россиян ставил им это в укор, также как мало кого из избирателей интересовала мера искренности их демонстративной постсоветской религиозности. Иное дело этничность – к ней присматриваются внимательнее. В периоды понижения популярности российских президентов им непременно придумывают фальшивые биографии – изображая нерусскими, «инородцами».

Различия в соотношении этнических и религиозных фобий (исламофобии) в России и США в немалой мере обусловлены спецификой генезиса исламского сообщества в обеих странах. В России не менее 3/4 мусульман представляют собой коренное население. При этом численно наибольшая и наиболее дружественная русским часть (татары и башкиры) проживает совместно с ними в одном государстве уже более пяти веков. В Америке, напротив, 2/3 мусульман представляют собой исторически недавних мигрантов многочисленных национальностей, прибывших из разных стран почти всех континентов. Вместе с тем особое внимание обращают на себя те 35% американских мусульман, которые являются коренными жителями Соединенных Штатов, – в основном это афроамериканцы. Лишь небольшая их часть – потомки рабов, привезенных в Америку из исламских стран Африки еще в XVII веке. Подавляющее же большинство составляют люди, принявшие ислам в результате активного призыва, проведенного во второй половине XX века афроамериканскими религиозными организациями, такими как Nation of Islam. Подобные организации боролись с расовой сегрегацией, зачастую используя идеологические средства, определяемые рядом авторитетных экспертов как идеология «черного расизма». Крайним, радикальным проявлением такого расизма была левацкая «Партия черных пантер» (Black Panther Party for Self-Defense), которая выступала «за вооруженное сопротивление социальной агрессии белых» в интересах особой «афроамериканской справедливости». Часть членов этой вооруженной, фактически террористической организации также приняла ислам. В то время смена веры была актом демонстративным, символизировавшим не только протест против государственной политики сегрегации, но и разрыв с доминирующими культурными нормами – культурой белого протестантского большинства. Так это воспринималось и многими представителями расового большинства Америки, которые с тех пор оценивают не только афроамериканский ислам, но и всю эту религию в целом как вызов, как свою антитезу. События сентября 2001 г. усилили в массовом сознании этот образ ислама.

Подведем некоторые итоги. Рост ксенофобии в таких разных странах, как Россия и США, как будто бы подтверждает известную гипотезу о несоциальной и неполитической ее природе этого явления. По мнению ряда этологов, ксенофобия является биологически детерминированным феноменом, что объясняет ее иррациональность, неподверженность рациональным доводам. Если это верно, то ксенофобия в принципе неустранима в человеческом сообществе – она лишь переходит из одной формы в другие, например, расизм может трансформироваться в исламофобию. Однако вовсе не биологическая природа играет ведущую роль в проблемах ксенофобии.

Ее структура, а именно соотношение расовых, этнических и религиозных фобий, задается не биологией, а преимущественно историко-культурными особенностями развития той или иной страны. Вместе с тем такая структура слабо связана с типом политического режима и другими важнейшими признаками политического устройства государства.

Подъемы, всплески, взрывы ксенофобии не имеют прямого отношения к биологической природе человека (она-то как раз практически не изменяется), но также не связаны и с типом политического режима. Чаще всего они обусловлены несистемными социально-политическими факторами, радикально изменяющими привычное течение жизни. Это могут быть крупные террористические атаки (например, события 11 сентября 2001 г.); длительные вооруженные столкновения инсургентов с регулярной армией (типа «чеченской войны»); а также различные кризисы – межгосударственных отношений, демографические (когда большинство становится или может стать меньшинством), экономические и др.

Раз так, возникает вопрос: способны ли либерально-демократические институты и другие фундаментальные политические условия демократического государства оказать сдерживающее влияние на распространение ксенофобии, в том числе такой ее разновидности, как исламофобия?

Централизованная беззащитность и сетевая самозащита

Более двух веков в России существует централизованная система организации и православных, и мусульманских сообществ, тесно совмещенная с вертикалью государственной власти. В 1788 г. по аналогии с православным Священным Синодом в России было учреждено «Магометанское Духовное собрание». Почти полтора века Духовное управление мусульман (под разными названиями), так же как и Священный Синод, подчинялось непосредственно императору. После недолгого перерыва на революцию 1917 г. и гражданскую войну централизованное духовное управление возродилось – НКВД РСФСР (!) в 1923 г. утвердил Устав Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ). В дальнейшем в СССР происходили реорганизации управления духовными делами мусульман, но так или иначе сохранялась централизованная структура (ЦДУМ или ДУМ) и контроль над ней со стороны государства. В декабре 1965 г. был создан союзный государственный орган – Совет по делам религий при Совмине СССР – «в целях последовательного осуществления политики Советского государства в отношении религий».

Духовные управления мусульман (ДУМ) сохраняются и ныне, так же как и патерналистское отношение к ним со стороны государства. Основные изменения по сравнению с советскими временами связаны, на наш взгляд, с тем, что нынешние ДУМ больше зависимы от региональных властей, чем от центральной. Эта тесная связь ДУМ с властью делает их малопригодными для защиты мусульман от произвола тех же властей – местных, когда речь идет о беспрецедентном даже для России размахе коррупции, и федеральных – в нередких случаях расширительного толкования силовыми органами «борьбы с экстремизмом». Не находя защиты от произвола со стороны официального ислама, верующие все чаще обращаются к альтернативному течению в исламе – салафизму. Но тогда власть открыто принимает сторону официального суфийского течения ислама, объявляя салафизм врагом. С конца 1990-х гг. едва ли не основным направлением «борьбы с экстремизмом» в республиках Северного Кавказа стали силовые действия против приверженцев салафитского течения ислама. В сентябре 1999 г. был принят республиканский закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан», по которому религиозное направление было приравнено к экстремизму. Это, по сути, привело к полномасштабной гражданской войне между представителями двух течений ислама. Она обернулась уже тысячами жертв (убитых, раненых, пропавших без вести). Сегодня большинство дагестанских политиков, включая депутатов Федерального собрания и самого президента республики Магомедасалама Магомедова, признают, что закон принес много вреда, но пока он не отменен.

Духовные управления мусульман, воспринимаемые как продолжение государственной власти, оказались в тяжелом положении в условиях роста недоверия к ней населения. Многочисленные исследования показывают, что быстро увеличивающаяся популярность салафитского ислама прямо связана с нарастанием социально-экономического и политического протеста населения северокавказских республик. При этом боевики в Дагестане и ряде других регионов чаще покушаются на жизнь имамов, чем на представителей исполнительной власти. Лишь полицейские несут большие потери, чем имамы мечетей традиционного суфийского толка. Таким образом, без защиты оказываются не только рядовые верующие, но и священнослужители, опирающиеся на единую вертикаль власти и религиозных организаций.

В Соединенных Штатах нет и никогда не было централизованной структуры исламского духовенства, контролируемой государством. Организации исламского сообщества являются частью гражданского общества. Приверженцы ислама шиитского и суннитского, во всех их многочисленных проявлениях, добровольно создают локальные организации и сами же выбирают те общенациональные сети, в которые готовы включиться. Эти структуры намного более независимы от государства (в организационном, правовом и экономическом отношении), чем исламские учреждения в России, и более влиятельны, чем российские.

Исламское сообщество США входит в пятерку крупнейших меньшинств страны, и уже потому с ним вынуждены считаться политики, которые получают свои посты в результате выборов. Кроме того, это сообщество институционально хорошо организовано, что делает его одной из самых влиятельных сил в электоральном отношении. Так, в 2004 г. Совет американо-исламских отношений (CAIR) – одно из множества объединений – провел кампанию в СМИ, затратив единовременно 50 млн долларов. По словам исполнительного директора CAIR Нихада Авада, его организация ежегодно тратит 10 млн долларов на проведение медийных кампаний. Весьма значительными финансовыми ресурсами располагают более крупные общественные объединения исламских организаций, такие как Федерация исламских ассоциаций Соединенных Штатов и Канады (FIAUSC), Исламское общество Северной Америки (ISNA), Совет американских мусульман (AMS), Мусульманский совет по общественным делам (MPAC), Американский альянс мусульман (AMA) и другие.

С 2004 г. в Соединенных Штатах вещает англоязычный общенациональный телеканал для мусульман Bridges TV. (В России, где мусульман втрое больше, у них нет общефедерального телеканала, хотя этого давно добиваются религиозные деятели.) В ряде штатов существуют мусульманские телепрограммы, в некоторых – не только на английском, но и на испанском языке.

Это лишь некоторые штрихи к характеристике институциональных возможностей сети американских исламских организаций. После 2001 г. эта могучая сеть, проявляя недовольство политикой Джорджа Буша, многое сделала для победы его оппонента. По данным исследователей из конфедерации мусульманских организаций США, «почти 90% мусульманских избирателей голосовали за Барака Обаму», что сыграло не последнюю роль в исходе президентских выборов в 2008 году.

Американские объединения мусульман ставят своей целью защиту правоверных от дискриминации и обеспечение их возможности быть услышанными в публичном пространстве. Они же отстаивают точку зрения мусульман в органах законодательной и исполнительной власти. Нужно отметить, они неплохо справляются со своими задачами даже в условиях нынешнего беспрецедентного размаха исламофобии. Согласно исследованию Cornell University 2008 г., около 44% американцев считали необходимым ввести ограничения гражданских свобод в отношении мусульман. Однако ни одно антиисламское требование не переросло в законодательную норму. Оно даже не доходило до рассмотрения ни на федеральном уровне, ни на уровне законодательных органов отдельных штатов, во многом потому, что исламские правозащитные организации, опираясь на антидискриминационное законодательство, пресекали в зародыше такие попытки. Они же помогли переломить сопротивление многих жителей Нью-Йорка идее строительства мечети на месте террористического акта 2001 года.

Сетевые структуры исламских общин играют заметную роль в помощи мигрантам из мусульманских стран, стремящимся адаптироваться к социально-экономическим и культурным условиям Америки. В десятках университетов, колледжей, а также в муниципальных офисах организованы центры такой адаптации, в которых представители общин сотрудничают с органами местного самоуправления и государственной власти.

Принцип партнерства составляет сущность государственной политики США во взаимоотношениях с религиозными и этническими общинами. Этот принцип кардинально отличается от российского патернализма власти, ее стремления к подчинению себе всего общественного.

В наибольшей мере идея партнерства, сотрудничества с исламскими организациями реализуется в политике Соединенных Штатов по предотвращению угроз терроризма. О значении стратегии сотрудничества можно судить по официальным документам, например докладу Государственного департамента от 9 мая 2007 года. В нем отмечается, что «сотрудничество требует создания доверенных сетей для вытеснения и маргинализации экстремистских сетей…» Еще лучше характеризует партнерство американская повседневная практика. Так, при каждом полицейском управлении существует общественная палата из представителей этнических и религиозных общин. Некоторые из них добровольно и безвозмездно являются советниками начальника полиции в том или ином городе.

А теперь попробуйте представить себе это в российских условиях, применительно к отечественным национальным и религиозным меньшинствам и полицейским управлениям. Большинству это покажется просто фантастикой. В Америке же такая практика прижилась. Согласно выводам Pew Research Center, 68% американских мусульман не только готовы к сотрудничеству, но и активно взаимодействуют с правоохранительными органами. Сотрудничество коммунитарных структур с властью дает позитивные результаты. Сколь высокой ни была бы исламофобия, но террористические акты под флагом борьбы за интересы ислама в США не повторяются уже более 10 лет. Заезжие террористы-иностранцы, такие как те, кто задумал, организовал и совершил теракт 11 сентября 2001 г., не имеют достаточной опоры в местном мусульманском сообществе.

К сожалению, принципиально иная ситуация в России. В нашей стране все известные теракты (более двух десятков в разных городах страны) совершили российские граждане. Проблема их вовлеченности в террористические организации, прикрывающиеся идеями исламского фундаментализма, с годами лишь усиливается, поскольку сеть расползается по стране. Об этом свидетельствует, например, проводимый нами мониторинг прессы южных регионов России. Даже если мы ограничимся только последней информацией, полученной непосредственно при подготовке этой статьи, то и она показывает, что в мае–июне 2012 г. в Ставрополе, Астрахани и Волгограде были проведены судебные заседания, установившие, что в этих регионах действовали вооруженные организации, состоящие из местных жителей. Они уже участвовали в террористических актах (нефтекумская вооруженная группировка Ставропольского края) или готовили их. Это значит, что угроза терроризма для населения российских краев и областей исходит ныне не только от заезжих гастролеров из республик Северного Кавказа (еще недавно только их и опасались), но и от своих соседей, местных жителей.

Вертикальное государство – горизонтальные проблемы

Важнейшим условием, предотвращающим перерастание ксенофобии в насильственные действия, является доверие населения к власти. Даже при высоких показателях ксенофобии общество с прочными традициями правовой культуры и законопослушным в своей массе населением не прибегает к насилию, если уверено, что «суд разберется» и «полиция защитит». Во многом этим обстоятельством объясняется тот факт, что в США после 2001 г. не наблюдаются массовые стычки, напоминающие погромы, какие были в России.

Возьмем за точку отсчета тот же 2001 г. и ограничим территорию инцидентов только краями и областями за пределами Северного Кавказа, к тому же выделив исключительно столкновения представителей этнического большинства с меньшинствами, связанными с исламом. При всех этих ограничениях число конфликтов и погромов в Российской Федерации оказывается устрашающе большим в сравнении с американской ситуацией. К 2012 г. насчитывается как минимум десяток таких столкновений с участием более 100 человек.

Одним из основных мотивов нападавшей стороны всегда была месть за то, что этническим меньшинствам покровительствуют коррумпированные власти. На этой же основе в декабре 2010 г. состоялась многотысячная демонстрация на Манежной площади Москвы, а затем волнения охватили 15 городов России. Поводом для них стала уверенность футбольных болельщиков (возможно, неоправданная) в том, что выходцы c Северного Кавказа, участвовавшие в убийстве Егора Свиридова (одного из лидеров движения фанатов), были отпущены на свободу в результате подкупа полицейских. Такие подозрения весьма характерны – для России общий уровень доверия властям оценивается по результатам многочисленных сравнительных исследований как один из самых низких в мире.

Недавнее стихийное бедствие (июль 2012 г.) в г. Крымске Краснодарского края продемонстрировало почти поголовное недоверие жителей этого города к властям. На территориях с полиэтническим и поликонфессиональным составом населения недоверие к власти неизбежно усиливает и «горизонтальное недоверие» к соседям, особенно к «чужакам», и с этим приходится сталкиваться повседневно в различных сферах жизни нашей страны.

Одним из общепринятых в современную эпоху защитных барьеров на пути перерастания ксенофобии как состояния массового сознания в конкретные действия, угрожающие жизни представителей меньшинств или препятствующих реализации их потребностей и интересов, является законодательство в сфере противодействия расовой и религиозной дискриминации.

В мировой практике сложились основные требования к антидискриминационному законодательству. Во-первых, должно быть очень подробно прописано определение дискриминации. При этом помимо прямой обозначается и «косвенная дискриминация», т.е. нормы и практики, которые ставят в менее благоприятное положение представителей меньшинств различного типа. Во-вторых, оно должно содержать указания на сферы общественной жизни, на которые распространяется запрет дискриминации: занятость, профессиональное образование, начальное и среднее образование, доступ к товарам и услугам, включая здравоохранение и жилье, а также социальная защита. В-третьих, важный компонент антидискриминационного законодательства – правоприменительная практика. Прежде всего должны существовать конкретные механизмы, с помощью которых жертвы дискриминации могут защитить свои права, а нарушители антидискриминационного законодательства понесут наказание. В-четвертых, обязательный компонент антидискриминационного законодательства – институционализация политики равноправия. Для этого определяются специальные функции и ответственность органов власти, местного самоуправления, а также предусматривается специализированное независимое ведомство по вопросам равенства. Этот орган должен обладать некоторыми судебными функциями, в частности иметь право на проведение собственного расследования.

В самом полном виде антидискриминационная система сложилась в США и Канаде, а из европейских стран – в Швеции. Менее развита она в других странах ЕС. Что касается России и СНГ, то в них такое законодательство, как целостная система, пока вообще отсутствует.

Ряд федеральных законов России содержит понятие «дискриминация». Наиболее подробные положения, относящиеся к равенству и запрету дискриминации, приводятся в Трудовом кодексе РФ, и, на первый взгляд, они обеспечивают защиту от дискриминации в сфере труда и при приеме на работу. Однако правоведы отмечают два фундаментальных недостатка этих норм. Во-первых, это нормы отраслевого законодательства, не вмонтированного в полноценное антидискриминационное. Во-вторых (и, наверное, это главное), они не имеют практического значения. Как в теории, так и на практике остаются непроясненными вопросы, при каких обстоятельствах, в чей адрес и какие именно требования можно заявлять при предполагаемом нарушении. Не существует установленных процедур выявления дискриминации. В России отсутствуют административные механизмы противодействия ей: на государственные и муниципальные органы управления непосредственно не возложена обязанность решать такие вопросы. В результате дискриминация широко практикуется в России.

Исследования Центра этнополитических и региональных исследований показали, что ксенофобия порождает фактическую дискриминацию национальных меньшинств, прежде всего при найме на работу, а также при покупке и аренде жилья. Так, при экспериментальных исследованиях на 50 предприятиях юга России, дававших объявления о найме работников, было установлено, что в более чем 40% случаев отказ от приема на работу мог быть определен как проявление дискриминации по национальному признаку.

В вертикальном государстве законы защищают власть и политический строй, а не рядового человека. Этим определяется фундаментальная проблема постсоветского, в том числе и российского, правозащитного законодательства – оно декларативно и лишь имитирует защиту гражданина. И поэтому не только не способно предотвратить массовые волнения и межгрупповые конфликты, но и само провоцирует их.

Ксенофобия сознания и ксенофобия действия

Итак, ответим на вопрос, вынесенный в название статьи. На наш взгляд, демократическое правовое государство способно противостоять ксенофобии (исламофобии) – ее разрушительным последствиям, хотя и не может остановить взрывные подъемы фобий в массовом сознании, так же как оно не в силах предотвратить глобальные экономические кризисы или экологические катастрофы. Мы полагаем, что стоит изменить традиционную постановку целей политики в отношении ксенофобии. Такая политика должна быть направлена не столько на манипуляцию массовым сознанием (для выдавливания из него фобии), сколько на предотвращение перехода ксенофобии идей и оценок в ксенофобию действий. Иными словами, речь идет о переносе усилий властей и общества в сторону блокирования опасных последствий любых перемен в массовом сознании. Такой барьер способно выставить демократическое правовое государство, контролируемое гражданским обществом и опирающееся на него. Присущие такому государству политические условия создают возможность выживания, самореализации и обеспечения безопасности меньшинств даже в условиях сравнительно высокой ксенофобии как состояния массового сознания.

В России сложились лучшие, чем в США, историко-культурные предпосылки для дружественного, партнерского взаимодействия исламских меньшинств с большинством населения страны. Но как наши богатейшие природные ресурсы не сделали Россию самой богатой страной, так и историко-культурные предпосылки дружбы народов зачастую не реализуются в реальном взаимодействии людей. В восьмерке ведущих стран мира Россия лидирует, к сожалению, не по своим экономическим достижениям, а по числу террористических актов и крупных межгрупповых столкновений на этнической, а в последние годы уже и на религиозной основе.

В России иная, чем в Америке, история исламского сообщества, его численность, расселение и характер взаимоотношений с большинством населения, но, несмотря на всю российскую специфику, давно назрела необходимость восприятия универсальной тенденции разгосударствления и «гражданизации» религии – включения религиозных сообществ в систему институтов гражданского общества. Еще очевидней необходимость создания и воплощения в реальную судебную практику антидискриминационного законодательства, соответствующего мировым нормам. Вопрос лишь в том, возможны ли эти частные преобразования при сохранении в стране политического режима нынешнего типа?

Э.А. Паин – доктор политических наук, профессор Национального исследовательского университета – Высшей школы экономики, генеральный директор Центра этнополитических исследований.

М.А. Суслова – аспирантка факультета прикладной политологии НИУ ВШЭ

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735524 Эмиль Паин

Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735523 Константин Косачев

Ретрансляция ценностей

Грузия как геополитический магазин на диване

Резюме: На примере Грузии вовне передается идея о том, что самостоятельность и независимость во внешней (и даже во внутренней) политике вторичны по сравнению с геополитической (в пиар-интерпретации: «ценностной») ориентацией. Найти правильную опору важнее формальной независимости.

Смена власти в Грузии стала реальностью, и, разумеется, нам всем интересно, как это скажется на российско-грузинском диалоге. Причем негативно сказаться, похоже, не может, поскольку хуже уже некуда. Значит, в будущее можно смотреть с осторожным оптимизмом. Но не более. Ибо, во-первых, мечта – будь она грузинская, или любая другая – это все же мечта, а не план действий. Есть обещания, есть и ожидания – и в России, и в грузинском народе, коль скоро он сам захотел перемен, но реальность далеко не всегда соответствует и обещаниям, и ожиданиям.

Даже самые решительные и неординарные политики далеко не всегда свободны в своем выборе, и им порой приходится действовать в довольно узком коридоре возможностей, который задает само общество. Нередко это приводит в тупик, когда ни одна из сторон международного или межнационального конфликта не в состоянии сдвинуться со своей позиции без риска потерять поддержку у себя дома.

Самая острая российско-грузинская тема – независимость Южной Осетии и Абхазии, признанная одной стороной и не признанная другой, – нерешаема в нынешней системе координат. Как ни один грузинский политик не может сегодня отойти от генеральной линии в этом вопросе, не совершив акта политического самоубийства, так и в России отказываться от признания новых государств никто в здравом уме не будет. Это в какой-то мере издержки демократии: действовать без оглядки на общественное мнение невозможно ни в Грузии, ни в России.

Однако к настоящему моменту, похоже, наступил определенный перегрев, люди в Грузии захотели сдвигов и в этом вопросе. Когда позиции невозможно согласовать, единственное пространство для маневра – попытаться вынести тупиковую тему за скобки и налаживать прочие отношения. Для Михаила Саакашвили это было заведомо неприемлемым, поскольку саму вражду с Россией он превратил в средство консолидации нации и инструмент поддержки (как внутренней, так и внешней) самого себя. Без постоянного рефрена об «угрозе со стороны коварного северного соседа», который спит и видит, как задушить молодую грузинскую демократию, представить себе его политику невозможно, а потому объективно недостижима и нормализация отношений с Россией на подобном идеологическом фоне.

А потому появление у руля соседнего государства, уже послужившего источником серьезных проблем во взрывоопасном кавказском регионе, новых сил, по крайней мере, декларирующих желание перемен, может только радовать. Понятно, что принципиальные установки – отказ от признания двух республик и курс на Евро-Атлантику – вряд ли претерпят существенные изменения, но нюансы возможны.

Сейчас, во-первых, важна смена «рулевых» в Тбилиси как таковая, так как она дает шансы на определенную «перезагрузку» уже исходя из самого наличия новых, неотягощенных прошлым, персоналий. И, во-вторых, объективно вероятна некоторая «деистеризация» темы России во внутригрузинских политических реалиях. Под усиленно разжигаемые в Грузии эмоции вокруг конфликта с Россией властям во многом удалось осуществить планомерное выдавливание всего положительного, что могло быть связано с нашей страной, с ее культурой, с русским языком из общественной жизни и практического обихода. Омоложение корпуса управленцев оборачивается выводом из активной политики тех, кто лично помнил сосуществование в рамках единого государства с Россией и русскими – со всеми минусами, но и с очевидными плюсами, которые диссонируют с мрачными мифами нынешней антироссийской пропаганды.

Однако полностью устраниться ни от советского прошлого, ни от соседского настоящего невозможно. Ставка на «вечную войну», хотя и продемонстрировала эффективность на конкретном историческом отрезке, похоже, не оправдывает себя на более дальней дистанции. Из тупика по абхазской и югоосетинской темам, который возник не сейчас и даже не в 2008 году, очевидно, нет простых выходов. Напротив: попытка решить проблему в режиме блиц (тем более – блицкриг) приводит лишь к откату на еще более безнадежные позиции.

Подвижки могут, наверное, произойти, когда ситуация будет переведена в исходное состояние – к грузино-абхазским и грузино-югоосетинским форматам, а не к грузино-российскому, как его исключительно подают сегодня. Это добавляет Грузии пропагандистских «вистов» в США и в Европе – тема «маленькой Грузии против большой России» там с удовольствием вытеснила тему «большой Грузии против маленькой Южной Осетии», каковой она объективно являлась, в частности, утром 08.08.08. Но это не приближает решение проблемы (если ее действительно хотят решать, а не использовать сам факт ее остроты совсем в других целях).

Сегодня в Грузии есть определенный общественный запрос на перемены, в том числе, и в отношениях с Россией. Похоже, что это запрос и простых людей, и интеллектуального класса. Бидзина Иванишвили уловил этот импульс, сделал ставку в том числе и на него и выиграл. Возможно, эта идея отвечает и его собственным глубинным убеждениям, но судить нужно не по словам, а по делам.

Анализ послевыборной ситуации в Грузии и возможных вариантов развития отношений с Россией невозможен без анализа того проекта, который реализовывался командой Саакашвили. Ибо вероятные (но отнюдь не неизбежные) кардинальные перемены, инициируемые новыми лицами, будут отчетливо видны именно на фоне труда предшественников.

Чужая мягкая сила

Феномен Грузии, которая привлекала к себе куда больше внимания, чем могла бы рассчитывать любая другая страна аналогичного калибра, предстоит спокойно осмыслить, что называется – без гнева и пристрастия. При всем, очень мягко говоря, неоднозначном отношении к вождю «революции роз» и его соратникам нельзя не признать наличие у них четкого представления о том, какой они хотели видеть Грузию и главное – какой они хотели бы, чтобы ее видели другие. Контраст между транслируемым вовне образом и реальностью в грузинском случае, пожалуй, является наиболее разительным. И связано это с тем, что адресаты усилий правительства находятся преимущественно за пределами, а не внутри страны.

Грузия в понимании ее лидеров и идеологов должна была решительно порвать с советской ментальностью, которую с таким трудом изживают все без исключения экс-советские республики, стать квинтэссенцией западной либеральной «мягкой силы», показательной моделью ее удачного воплощения в одной отдельно взятой стране для дальнейшего тиражирования на всем пространстве. Собственно, эта самая «модельность», «образцовость» стала своего рода идефикс Тбилиси при Саакашвили, который скрупулезно фиксировал и раздувал каждый случай в бывшем СССР (и даже за его пределами), когда опыт грузинских преобразований кто-то ставит в пример своим властям. (Даже из поражения на выборах проигравшие по привычке стараются извлечь максимальный пропагандистский эффект, педалируя сам факт мирной передачи власти как очередную победу грузинской демократии, построенной ими же). Всякий успех – реальный или виртуальный – подается в обязательном пропагандистском обрамлении по классическим лекалам американской рекламы, вроде «магазинов на диване». «Я купила этот чудо-прибор, и моя жизнь в корне изменилась!» – «Мы выбрали свободу, и свершилось невероятное!». Со столь же обязательным рефреном про то, как отдельных соседей этот выбор свободной Грузии очень злит, а потому они хотят чудодейственные ценности у грузинского народа отнять и т.п.

Возникло устойчивое ощущение дежавю первых лет советской власти, энтузиазма творцов нового строя: каждое достижение рассматривалось как удар по внешнему врагу (или скрытому внутреннему – «иностранным шпионам и наймитам»), все это зижделось на непоколебимом убеждении, что где-то «корчатся в бессильной злобе» недруги новой власти и народа.

Однако сам энтузиазм, с которым «образец для подражания» раскручивался грузинским руководством при энергичной поддержке США и европейских стран, наводит на мысль, что в этом и заключалось главное содержание грузинского проекта как еще одного средства чужой «мягкой силы».

На деле успехи Грузии – где они существуют, а не являются плодом пропаганды – можно и нужно воспринимать с удовлетворением и со спокойным оптимизмом. Во-первых, потому что отрадно, когда у близкого нам (несмотря на политические проблемы) народа что-то меняется в лучшую сторону. Но не в последнюю очередь и в надежде на то, что нации, успешные во внутренних делах, меньше подвержены националистическому угару и вследствие этого меньше воюют. Создание на основе экономического и социального успеха реальных демократических институтов и независимых СМИ могло бы послужить определенной гарантией политического плюрализма и недопущения авантюрных выходок на высшем уровне.

После 2003 г. Тбилиси действительно использовал свой шанс, поскольку самый богатый и сильный полюс мира заинтересован в успехе маленькой Грузии и вербовке новых «клиентов» на ее примере. Она получила уникальную возможность стать эталоном, витриной благотворности «правильного» геополитического выбора. Это, естественно, подается как выбор ценностный, но практика (стремление в НАТО, участие в военных операциях Запада, противопоставление себя – в составе Запада – России и ее интеграционным проектам, пропагандистская деятельность на постсоветском пространстве) никаких сомнений на сей счет не оставляет.

Принципиально новаторского в грузинской модели на самом деле немного – разве что сами методы ее реализации по инструкциям и под строгим контролем «старших товарищей». Как писал недавно французский комментатор, посетивший Грузию, «“мишисты” не обладают полной свободой действий. Эти прилежные ученики Запада находятся под его постоянным присмотром, так как займы и помощь для развития выделяются только при условии демократических подвижек». «Парниковые» условия воплощения проекта в жизнь, небольшой размер «экспериментального полигона», мощная поддержка при полной зависимости руководителей от внешнего «управляющего», в свою очередь, не имеющего права на провал своей затеи, позволили достичь результата, не только заметного внутри страны, но и годного для рекламы вовне.

Независимость вторична?

Реальная пригодность именно этого опыта для копирования сомнительна, учитывая особые исходные условия – вряд ли их можно воссоздать везде. На Украине не получилось – слишком велика, да и «себе на уме». Но для рекламного проекта это и не существенно – важнее, чтобы о нем постоянно говорили, было обеспечено перманентное и громкое информационное присутствие.

Чтобы, к примеру, любая реформа другой постсоветской страны трактовалась исключительно как копирование опыта грузинских «первооткрывателей», чем признавалась бы их «историческая правота». По утверждению околовластных грузинских теоретиков, «построение успешного государства – это наша самая главная “мягкая сила”. Хочет в этом признаваться сама Россия или нет, но те реформы, которые она, пока еще безуспешно, пытается провести у себя, явно спровоцированы грузинскими преобразованиями. Успешная модель реформирования – самый важный предмет экспорта для Грузии».

Можно лишь пожелать успеха грузинам в дальнейшем использовании своего нынешнего уникального положения (а оно не вечно, причем реакция внешних патронов на выборы, которые Саакашвили проиграл, еще одно тому свидетельство) с максимальной пользой для населения и экономики. Однако ограниченность грузинской модели и потенциальные проблемы заложены именно в особенностях ее реализации. Грузия (по крайней мере, до настоящего времени) не транслировала, а ретранслировала ценности, являлась не источником сигнала, а передаточной станцией.

Фактически на примере Грузии передавалась идея, отличная от декларируемой – самостоятельность и независимость во внешней (и даже во внутренней) политике вторичны по сравнению с геополитической (в пиар-интерпретации: «ценностной») ориентацией. Найти правильную опору важнее формальной независимости. При этом пропагандируемые идеи выглядят не самоценными (т.е. легко реализуемыми каждым без выплат «дивидендов» правообладателю и без геополитического «довеска» в виде обязательного стремления в НАТО и т.п.), а, наоборот, распространяемыми исключительно на условиях «держателя лицензии». Это что-то вроде идеологического «франчайзинга», когда малому субъекту экономики дозволяется использовать раскрученный бренд и получать свою часть дохода, но львиную долю чистой прибыли получит обладатель торговой марки. Все знают «Макдональдс», но мало интересуются конкретными достижениями его местной точки, даже если они значительны.

Сама Грузия, ее характерные отличительные черты (весьма, кстати, привлекательные в глазах тех же россиян), ее подлинная «мягкая сила» растворяются в неких универсальных постулатах, важных идеологически, но не имеющих национального звучания и характера. Как отмечают сами грузинские идеологи: «Грузия опирается на ценности, аналогичные западной политике soft power… Главное то, что… она опирается на общечеловеческие ценности».

Все это может выглядеть привлекательным и ценностно-безупречным, но в этом нет Грузии как уникальной страны с замечательным народом. А есть только «Грузия-часть-Запада» (как когда-то «Грузия-часть-СССР»), упорно и во всем противопоставляющая себя России. Что любопытно, в этом постоянном акцентировании «Грузия – не Россия» есть своеобразная вторичность уже и по отношению к нашей стране. Распространение «крамольной» мысли о том, что Россия на самом деле мало волнуется по поводу ценностной подоплеки грузинских преобразований (а ее и правда больше тревожат потенциальные военные угрозы), грозит моральной катастрофой всей концепции. Захочет ли – и сможет ли – команда Иванишвили поменять эту пропорцию в сторону профилирования самой Грузии – отдельная и интересная тема новой реальности, по развитию которой также можно будет судить о векторе политических тенденций.

При вдумчивом анализе любому будет очевидно, что ценности Грузии и России, по сути, идентичны. Ни там, ни там вы не найдете призывов принять идеи чучхе, строить фашистское или мафиозное государство и занести коррупцию в Основной закон. Есть нюансы и проблемы (причем у обеих стран) в реализации сходных идей и принципов, но различий не может не быть даже просто у разных по величине государств. Однако такой естественный вывод пропагандистски бесперспективен, поскольку ломает образ Грузии-модели.

Издержки несамостоятельности грузинской модели не могут не сказываться на происходящем не только в – фактически свернутом и заочном – российско-грузинском диалоге, но и во внутригрузинских делах. Политикам, включая оппозиционных, приходится раз за разом ездить в Вашингтон – в фактический центр принятия решений по Грузии – для заверения в своей лояльности и получения «разрешений» на свою деятельность.

Тем не менее кампании в США выглядят порой важнее домашних. Вот пишет журнал The National Interest: «Иванишвили ведет активную борьбу не только в Грузии, но и, что неизбежно, на второй арене грузинской политики – в Вашингтоне. Он нанял целую когорту лоббистских фирм представлять себя и свое движение “Грузинская мечта”. Для маленькой и бедной страны с населением в четыре миллиона человек это стало беспрецедентным состязанием, но сегодня вашингтонская группа Podesta (представляющая грузинское правительство) ведет дуэль с лоббистской организацией Patton Boggs (она представляет Иванишвили)». Итог выборов демонстрирует, кто выиграл, по крайней мере пока.

Не все гладко и в экономике, которая по-прежнему зависима от внешней поддержки. Как говорит профессор Давид Якобидзе, «мы получаем соответствующее вознаграждение за использование наших ресурсов в чужих интересах, которое принимает форму дешевых кредитов и целевых грантов. Тем не менее они тяжелым грузом ложатся на нашу экономику. Образно говоря, мы строим замок на песке, а точнее, пирамиду без основания… Сегодня даже невооруженным глазом видно, что Грузия существует отнюдь не на доходы, которые сама создает».

Поддержка извне всегда увязывалась с определенными политическими условиями. По заявлениям посла США в Грузии Джона Басса, «непропорционально высокая» (!) помощь, которую Грузия получает от Соединенных Штатов, «в существенной мере будет зависеть от того, насколько продолжит Грузия быть лидером в своем регионе» и среди бывших советских республик с точки зрения укрепления демократии. Проще говоря, размер экономической поддержки будет напрямую зависеть от успеха пиар-проекта.

Посол популярно объяснил грузинам, что на поддержку повлияет и скорость приобщения к универсальным ценностям, «ментальная революция», посетовав, что пока еще, увы, мешает традиционное мышление в отношении этнических и религиозных вопросов. Более наглядного противопоставления подлежащих усвоению западных ценностей национальным грузинским, т.е. реальной, а не производной «мягкой силе» Грузии, даже трудно себе представить. И это крайне важный момент для понимания функционирования самой концепции: не должно быть отдельной самобытной Грузии (Литвы, Чехии, Венгрии…), а должны быть единообразные и образцовые схемы воплощения универсальных идей. Не «мягкая сила» стран Запада, а «мягкая сила» всего Запада, противопоставляемая прочему миру.

* * *

В Грузии начинается новый политический период. По его итогам станет понятно, сколь многого добились «розовые революционеры», удалось ли им заложить фундамент нового развития, который устоит в другом общественном климате, или их деятельность, по сути, была наклеиванием этикеток и выдуванием мыльных пузырей. В любом случае это познавательно.

Полагаю, что самым реальным полем, где можно было бы добиться ощутимого прогресса, является гуманитарное пространство. Культурные обмены продолжаются и сегодня, как должно быть между соседями. И, соответственно, эта сфера не должна страдать от действий политиков, коль скоро она остается востребованной простыми людьми. Возможно, именно сейчас имело бы смысл поставить вопрос об обмене полноценными культурно-информационными центрами в обеих столицах (а далее, не исключено, и в других городах). Сегодня, когда политические и дипломатические контакты, по сути, заморожены, такой прогресс был бы, на мой взгляд, позитивно воспринят людьми и в России, и в Грузии. Это могло бы быть, кстати, и весомым подтверждением серьезности намерений новых грузинских лидеров, без затрагивания при этом взрывоопасных тем.

В любом случае хуже, чем сейчас, действительно уже, похоже, не будет. Так почему бы не попробовать сделать лучше?

К.И. Косачев – руководитель Федерального агентства по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество), специальный представитель президента Российской Федерации по связям с государствами – участниками СНГ. Член редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике».

Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735523 Константин Косачев

Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 22 октября 2012 > № 672032 Виктор Янукович

Заявления для прессы по итогам встречи с Президентом Украины Виктором Януковичем.

В.ПУТИН: Уважаемые дамы и господа, дорогие коллеги! Встреча с Президентом Украины Виктором Фёдоровичем Януковичем прошла, как это обычно у нас бывает, в деловой и дружеской, откровенной атмосфере.

Переговоры подтвердили: развитие взаимодействия и партнёрства между Россией и Украиной – это наш общий стратегический выбор. Он опирается, прежде всего, на прочные узы дружбы между двумя народами, и, как бы ни складывалась политическая конъюнктура, разумной альтернативы такому курсу нет. Это очевидно на примере российско-украинских экономических связей: многие отрасли нашей промышленности взаимозависимы и дополняют друг друга, тысячи компаний и предприятий работают напрямую, в рамках производственной кооперации.

Сегодня Украина прочно занимает четвёртое место среди основных внешнеторговых партнёров России, а среди стран СНГ – первое. В прошлом году взаимный товарооборот вырос на 36 процентов и превысил 50 миллиардов долларов. Нам нужно поддержать и укрепить такую динамику.

Мы обсудили, какие дополнительные резервы для этого можно использовать, как снизить зависимость наших экономик от тех непростых процессов, которые происходят в мировой экономике, на мировых рынках.

Учитывая высокую степень интеграции наших экономик, будем активнее давать ход проектам в тех областях, где Россия и Украина действительно занимают одно из лидирующих мест, имею в виду атомную энергетику, авиастроение, металлургию, космос.

Один из конкретных шагов в этом направлении – подписанный сегодня протокол о поставках товаров в рамках производственной кооперации. Речь идёт о том, чтобы максимально упростить порядок взаимных поставок комплектующих материалов, оборудования в тех отраслях, где у нас складываются единые производственные цепочки.

Расширению инвестиционных, торговых и производственных связей способствовало бы снятие барьеров, мешающих движению товаров и услуг, капиталов и рабочей силы. Поэтому в ходе переговоров затрагивалась и такая важная тема, как участие Украины в интеграционных процессах на пространстве СНГ.

Украина одна из первых ратифицировала Договор о зоне свободной торговли в СНГ. Мы видим в этом шаге прагматичный настрой на усиление, на развитие кооперации и интеграции.

Обсудили и гуманитарную проблематику. Месяц назад в Киеве с успехом прошли Дни образования и науки Российской Федерации. Были представлены ведущие российские вузы, современные достижения российских педагогов, новые просветительские и учебные программы. Состоялся полезный обмен опытом.

Ещё одним значимым совместным проектом обещает стать предстоящее в 2014 году 200-летие со дня рождения великого поэта Тараса Шевченко. Мы договорились с Виктором Фёдоровичем дать поручение правительствам приступить к совместной всесторонней подготовке к этому значимому для наших стран юбилею.

В заключение хотел бы сказать следующее: на Украине завершается парламентская избирательная кампания, и мы искренне желаем, чтобы выборы в Верховную Раду обеспечили дальнейшее поступательное демократическое развитие братской Украины, заинтересованы в том, чтобы по итогам голосования курс на тесное взаимодействие наших стран получил дополнительный импульс.Хотел бы поблагодарить Виктора Фёдоровича и всех украинских друзей за конструктивный подход ко всем обсуждавшимся проблемам.

В.ЯНУКОВИЧ: Спасибо.

Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые дамы и господа!

Мы только что закончили наши двусторонние переговоры. Они, по моему убеждению, были достаточно продуктивными и прошли, как всегда, в доверительном и конструктивном ключе, в атмосфере полного взаимопонимания.

Мы с уважаемым Владимиром Владимировичем обсудили практически весь комплекс актуальных вопросов двустороннего сотрудничества. Нами было отмечено, что во взаимоотношениях Украины и России существует огромный потенциал и необходимо сконцентрировать усилия на его максимальном использовании. В частности, особо важным для наших стран является дальнейшее развитие сотрудничества в тех сферах, где у нас сегодня уже есть хороший результат, имею в виду атомную энергетику, авиастроение, ракетно-космическую сферу, энергетику и другие высокотехнологичные, наукоёмкие отрасли.

По итогам прошлого года наши страны уже превысили докризисные показатели двусторонней торговли. Но мы не намерены останавливаться на достигнутом и едины во мнении, что следует и далее совместно предпринимать шаги с целью поступательного наращивания объёмов двустороннего товарооборота. Способствовать этому в максимальной мере будет взаимный отказ от применения различных ограничительных мер во взаимной торговле.

Значительное внимание также было уделено вопросам двустороннего взаимодействия в энергетической сфере. В этой связи хочу подчеркнуть, что переговоры по актуальному для Украины так называемому газовому вопросу продолжаются, и мы рассчитываем выйти на экономически обоснованную, справедливую формулу установления цены на газ для нашей страны.

Сегодняшняя встреча также подтвердила взаимное понимание, что завершение договорно-правового оформления украинско-российской государственной границы должно сопровождаться комплексом мероприятий, способствующих развитию существующих деловых контрактов, а также свободному перемещению граждан Украины и России.

Отмечу также наше обоюдное с Владимиром Владимировичем стремление к сохранению высокой динамики политического диалога, в первую очередь на высшем уровне. В этой связи мы предметно обсудили возможный график наших двусторонних контактов на ближайшую перспективу.

В контексте расширения нашего межрегионального сотрудничества важное значение имеет успешное проведение украинско-российского межрегионального экономического форума в Нижнем Новгороде. Нами предметно обсуждалась подготовка к этому мероприятию, которое стало традиционным и проводится под патронатом президентов России и Украины.

Сегодня также подписаны два межправительственных документа: соглашение о реадмиссии и протокол о поставках товаров по производственной кооперации. Их реализация будет способствовать активизации украинско-российского взаимодействия по двум важным направлениям: углубление приграничного сотрудничества и усиление прямых торгово-экономических связей между предприятиями двух стран.

В целом результаты сегодняшней встречи подтвердили настрой обеих сторон на дальнейшее динамичное развитие двусторонних отношений на основе стратегического партнёрства.

Благодарю за внимание.

Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 22 октября 2012 > № 672032 Виктор Янукович

ОАЭ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 17 октября 2012 > № 670378 Мухаммед Аль Нахайян

Владимир Путин встретился с Наследным принцем Абу-Даби, заместителем Верховного главнокомандующего Вооружёнными силами Объединённых Арабских Эмиратов Мухаммедом Аль Нахайяном.* * *

В.ПУТИН: Ваше Высочество, мне очень приятно снова встретиться с Вами и видеть Вас в Москве.

М.АЛЬ НАХАЙЯН (как переведено): Счастлив этой встрече, Ваше Превосходительство.

В.ПУТИН: Спасибо, что приняли наше приглашение.

Хотел бы отметить, что отношения между нашими странами развиваются успешно, растёт товарооборот. Мы постоянно поддерживаем контакты на политическом уровне. Некоторые наши компании осуществляют совместные проекты, причём крупные проекты. Это не только энергетика, но и металлургическая промышленность, строительство, инфраструктура. И, что очень важно, расширяется инвестиционное сотрудничество, причём два направления. Развивается и такая чувствительная сфера взаимодействия, как военно-техническое взаимодействие.

Мы очень рады Вас видеть. Добро пожаловать.

М.АЛЬ НАХАЙЯН: Благодарю Вас, Ваше Превосходительство.

Рад сегодня находиться здесь, на земле, которую считаю своей второй родиной.

Наши отношения действительно поступательно развиваются. Мы придаём им большое значение, придаём большое значение их дальнейшему продвижению.

И сегодня наше присутствие здесь, в Москве, является ярким свидетельством нашего искреннего желания вместе с Вами обсудить дальнейшие пути продвижения всего комплекса двусторонних отношений между Москвой и Абу-Даби.

ОАЭ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 17 октября 2012 > № 670378 Мухаммед Аль Нахайян

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 11 октября 2012 > № 665054 Владимир Путин, Сергей Ястребов

Владимир Путин провёл встречу с губернатором Ярославской области Сергеем Ястребовым и жителями региона.

Во встрече приняли участие директор проекта средних рядных двигателей ОАО «Автодизель» Руслан Греков, учредитель группы компаний «Эколлайн» Олег Жаров, аспирант МГУ имени М.В. Ломоносова Павел Козлов, лаборант ЗАО «Р-Фарм» Полина Хорн.

* * *

В.ПУТИН: Уважаемый Сергей Николаевич! Уважаемые коллеги, друзья!

Поговорим сегодня о проблемах в Ярославской области. Мы проводим такие встречи не так давно – вот так, пошире, а не только с первыми лицами субъектов Федерации, – и, в общем, достаточно интересно и эффективно. Можно получить более живую информацию о различных отраслях экономики, сферах общественной жизни, гуманитарной составляющей региона. Тем более что Ярославской области есть о чём рассказать и о чём подискутировать.

Предлагаю нашу работу построить таким образом, чтобы сначала губернатор несколько слов сказал, а потом я каждому предоставлю слово и каждый по своей области даст оценку того, что происходит в области, поговорим о каких-то проблемах, пообсуждаем, поищем пути их решения.

Пожалуйста.

С.ЯСТРЕБОВ: Владимир Владимирович!

Во-первых, я хотел от имени всех ярославцев поздравить Вас с юбилеем, поблагодарить за то, что Вы делаете на благо нашей территории, на благо Российской Федерации, пожелать Вам много-много хороших дел и большого здоровья, чтобы со всем этим справиться.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

С.ЯСТРЕБОВ: Что касается нашей Ярославской территории…

В.ПУТИН: Извините, что перебиваю. Кстати говоря, я хочу поблагодарить всех наших граждан и некоторых моих друзей и знакомых из-за рубежа, которые поздравили меня с Днём рождения. Не могу ответить лично каждому, как сейчас Сергею Николаевичу, но я очень многое видел из этих поздравлений, мне очень приятно, благодарю вас, большое спасибо.

Пожалуйста, Сергей Николаевич.

С.ЯСТРЕБОВ: Что касается нашей территории, территория успешно развивается. Что касается объёмов промышленного производства, мы растём на 10 процентов. Сельское хозяйство также развивается, довольно-таки серьёзные инвестиции вкладываются в сельское хозяйство, также мы имеем прирост порядка 6 процентов. Заработная плата растёт в размере 9 процентов, и другие показатели довольно успешны.

Большой приток инвестиций в Ярославскую область за последнее время. Мы чуть ли не каждый месяц начинаем строительство нового завода. Совсем недавно в Рыбинске мы начали строительство завода вместе с компанией «Дженерал электрик» по производству газовых турбин в 75 мегаватт. 31 августа в Ростове в день начала празднования 1150-летия российской государственности мы заложили ещё один завод компании «Р-Фарм». Буквально спустя две недели открыли в Ярославле (также наш фармацевтический кластер) завод «Такеда–Никомед», который Вы два года назад посещали. Тогда там была зелёная лужайка – на сегодняшний день завод готов и в принципе готов двигаться дальше.

Основные отрасли работают успешно. Мы готовы к зиме, основная часть жилищного фонда – с теплом.

В.ПУТИН: Сеть отремонтировали?

С.ЯСТРЕБОВ: Сеть, естественно, отремонтировали, все готовы. Но есть некоторые задержки по получению паспортов готовности, но к концу месяца все будут полностью готовы, и никаких проблем ни по топливу, ни по запасам на сегодняшний день на нашей территории нет.

Многое мы делаем и для развития новых подходов с точки зрения выполнения Вашего Указа № 599 о поиске новой талантливой молодёжи. Некоторые из них здесь присутствуют, и сегодня мне очень приятно сказать, что именно сегодня мы подписали указ с Национальным центром «Курчатовский институт» по совместной работе в этом направлении. В 11 часов подписали вместе с коллегами и готовы вступить полностью в тему, связанную с созданием сетевого университета в Центральном федеральном округе. Думаю, это будет большим подспорьем традиционным направлениям по развитию математической науки, информационных технологий, которые традиционно были сильны на нашей ярославской земле.

Мы много внимания уделяем и вопросам, связанным с сохранением исторического наследия, и не секрет, что ярославская земля – это самая древняя территория Российской Федерации. Во всяком случае благодаря мероприятиям, связанным с подготовкой к 1000-летию, и в последующие годы мы очень многое сделали.

Появилась известность нашей территории, появились новые инвестиции как раз в это направление. Создаётся новый центр, проект «Золотое кольцо» под Переславлем, где мы предполагаем принимать большое количество гостей. И, самое главное, будет развиваться внутренний туризм. Плюс рядом с этим центром предполагаем реализовать проект «Страна детей». Это среднерусское подобие нашего традиционного «Артека», где будет 14 деревень, в которых порядка 17 тысяч детишек могут встречаться круглый год, обсуждать интересные темы – и в том числе и поднимать свой профессиональный уровень. Те, кто рисует, – занимается художественным творчеством; те, кто занимается точными науками, – занимается точными уроками.

Мы стараемся объединить все эти темы и с историческим наследием, и с научным потенциалом, который есть, допустим, на земле Переславля-Залесского. Как известно, там находится Институт программных систем имени Альфреда Карловича Айламазяна, который курирует Евгений Павлович Велихов. Мы делаем эту программу вместе с ним, с его участием.

То же самое с точки зрения развития нашего исторического наследия мы делаем вместе с депутатами Государственной Думы. Буквально вчера у нас в гостях был Станислав Сергеевич Говорухин. Мы с ним встречались, прогулялись по историческим местам нашего города и договорились, что одно из ближайших заседаний Комитета Госдумы, как вариант, может быть в Ярославле. Мы обсудим перспективы сохранения и развития наших традиций.

К сожалению, у нас есть и не очень хорошие вещи. Они связаны с тем, что чемпионат мира по футболу прошёл мимо Ярославля. Но мы подумали и решили, что, наверное, нужно собраться и делать так, чтобы именно с точки зрения истории и культуры, став своего рода культурной столицей чемпионата 2018 года, сделать так, чтобы каждый гость, который приехал бы на чемпионат мира по футболу, считал своим долгом посетить Ярославль. Мы готовы принять гостей.

В.ПУТИН: Что касается чемпионата мира по футболу, то конкурировать с Москвой достаточно сложно. Она очень близко к Ярославлю, Ярославль близко от Москвы. А здесь вся инфраструктура, здесь стадионы. Что говорить, Вы понимаете.

С.ЯСТРЕБОВ: Я нисколько не собираюсь спорить. Дело всё в том, что мы как раз и понимая эту близость, хотим свою «изюминку» в Ярославле иметь.

В.ПУТИН: А мы сделаем у Вас там базы размещения спортсменов; может быть, тренировочные базы сделаем и постараемся сделать таким образом, чтобы болельщики могли, безусловно, дёшево добраться до Москвы. Специальные поезда пустим.

С.ЯСТРЕБОВ: Это очень важно. Тем более что проекты, предложенные РЖД, с Владимиром Ивановичем Якуниным это обсуждали, позволяют сократить время в пути до Ярославля до двух часов. От Комсомольской площади до центра Ярославля – два часа на хорошем поезде, это будет очень и очень здорово.

Вот таким образом мы двигаемся, развиваемся, довольно-таки хорошо прогрессируем в точке развития жилищного строительства. Не скажу, что мы передовики, но во всяком случае темпы мы наращиваем. Платёжеспособность, спрос населения растёт, и последнее решение, принятое в исполнение Вашего Указа о повышении заработной платы учителям и педагогическим работникам, ещё более этот спрос увеличит, так как средняя заработная плата…

В.ПУТИН: А вы довели до средней?

С.ЯСТРЕБОВ: Мы довели до средней. По 18 тысяч 111 рублей получают учителя с 1 сентября, педагогические работники – с 1 декабря.

В.ПУТИН: В дошкольных учреждениях по отрасли имеется в виду средняя, да?

С.ЯСТРЕБОВ: Средняя по отрасли.

В.ПУТИН: Как у вас жилищное строительство?

С.ЯСТРЕБОВ: В жилищном строительстве мы темпы набираем. По соотношению с прошлым годом у нас темп 104,8 процента, порядка 210 тысяч квадратных метров мы сдали. Думаю, на плановые цифры, которые у нас в соглашении подписаны, мы в обязательном случае выйдем.

В.ПУТИН: Программа модернизации здравоохранения движется?

С.ЯСТРЕБОВ: Она выполняется в полном объёме. Мы рассчитываем на то, что за хороший показатель, может, так сказать, получим дополнительные средства. Заявку мы подали. На последнем селекторе мы отчитались по всем пунктам. У нас нет сомнения в том, что всё выполним. Самое главное, чтобы люди это дело заметили.

В.ПУТИН: Сколько Вы получили из федерального бюджета на эти цели?

С.ЯСТРЕБОВ: Порядка 6 миллиардов рублей на два года.

В.ПУТИН: Нормально, то есть по 3 в год.

С.ЯСТРЕБОВ: Да, по три в год.

В.ПУТИН: Давайте по отраслям поговорим. Полина Александровна начнёт.

П.ХОРН: Я бы сначала хотела поблагодарить Вас за то, что выделили нам время и дали высказаться.

Я, собственно, хотела поговорить с Вами о подготовке профессионалов для фармпроизводства, потому на наш теперешний момент…

В.ПУТИН: А Вы где работаете?

П.ХОРН: В фармацевтической компании «Р-Фарм», которая первая пришла в Ярославль после того, как Вы поддержали программу развития в Ярославле и Ярославской области. И конечно, я горжусь тем местом, где я работаю, потому что…

В.ПУТИН: Интересно?

П.ХОРН: Безусловно.

В.ПУТИН: Мне кажется, там всё самое современное.

П.ХОРН: Есть некоторые материалы. Если Вы не откажетесь, посмотрите, пожалуйста. Здесь в основном представлены фотографии завода. Техника, которая на производстве, первоклассная, современная, завод инновационный. На этих фотографиях представлено оборудование, которое установлено у нас на заводе, уникальное на самом деле.

Конечно же, картинки, они не отражают того, что внутри. Поэтому мы с радостью увидим Вас у нас в гостях.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

П.ХОРН: Для того чтобы работать на этом оборудовании, обеспечивать качество и контроль качества лекарственных средств, которые будут выпускаться, важно поддержать образовательный элемент. То есть необходимы кадры, профессионалы в своей области.

К сожалению, насколько я знаю, в России сейчас необходимого уровня кадры для фармпроизводств не готовят. Но я, безусловно, верю, что в городе Ярославле на базе тех университетов, которые у нас есть, возможна реализация подготовки профессиональных кадров. Я знаю (и сама участвовала в некоторых программах компании «Р-Фарм», они начальные, конечно же), это стипендиальный проект компании, который запустили в первую очередь. Я сама проходила и прошла конкурсный отбор на получение этой стипендии.

В.ПУТИН: А где Вы учились?

П.ХОРН: Ярославский государственный технический университет, я химик по образованию. Собственно, не только это смотивировало меня, я также получила новые знания и опыт, проходя практику в рамках этой стипендиальный программы на одной из площадок компании, что, безусловно, ценно. Знаю, что со стороны Ярославской области делаются тоже шаги по подготовке…

В.ПУТИН: Там нет ни одного специализированного учебного заведения?

П.ХОРН: Есть медицинская академия.

В.ПУТИН: Там есть такие направления?

П.ХОРН: Там в основном готовят провизоров.

В.ПУТИН: Но это учебное заведение Министерства здравоохранения?

С.ЯСТРЕБОВ: Министерства образования. Это институт медицинский – медицинская академия Ярославская …

В.ПУТИН: Это скорее всего Минздрав. То есть Вы не помните?

С.ЯСТРЕБОВ: Всю жизнь была академия наша.

В.ПУТИН: Да, но ведомственная принадлежность какая?

С.ЯСТРЕБОВ: Дело всё в том, что у нас «Р-Фарм» образовался за последние четыре-пять лет, и он довольно быстро развивается.

В.ПУТИН: Уже, по-моему, 300 тысяч человек работают в целом?

С.ЯСТРЕБОВ: Да. В принципе самое главное, что заводы идут [в регион]. У нас уже две компании присели капитально – «Р-Фарм» и «Такеда-Никомед», начинается строительство ещё одного завода, индийская компания на подходе. Мы выиграли в своё время грант по строительству центра трансфера технологий.

В.ПУТИН: Давайте мы с Минздравом поработаем и с тем вузом, в котором Вы учились (он наверняка относится к Министерству науки и образования), чтобы они предложили возможности для подготовки специалистов для фармкластера. Конечно, если там уже примерно 300 тысяч работающих, насколько я видел по справкам, то это требует особо внимательного отношения к подготовке кадров.

Я сейчас не говорю про источники, но в принципе у нас ведь есть программа возрождения медицинской и фармацевтической промышленности. На пять лет там предусмотрено 120 миллиардов рублей. Наверняка есть раздел, сейчас на память не помню, по подготовке кадров, и можно это использовать как источник для того, чтобы помочь соответствующим министерствам наладить работу по подготовке специалистов. Давайте подумаем, ладно?

С.ЯСТРЕБОВ: Хорошо.

Там только ещё один маленький нюанс: для того чтобы нам полностью завершить фармацевтический цикл, у нас не хватает одного звена – центра сертификации. То, что производим, мы можем клинические и доклинические испытания проводить и в конечном итоге…

В.ПУТИН: Чтобы на месте было?

С.ЯСТРЕБОВ: …производить уже в товарном виде. Тогда мы полностью локализуем эту задачу.

В.ПУТИН: Хорошо. Что-то ещё? Достаточно?

П.ХОРН: Я в принципе и дальше могу рассуждать на эту тему.

В.ПУТИН: Не сомневаюсь. (Смех.)

П.ХОРН: Я, собственно, очень болею за компанию. Это прекрасное место для реализации, для роста молодых специалистов. Сейчас компания в полной мере предоставляет такую возможность, направляет молодых талантливых специалистов на стажировки за границу. Мне кажется, важно, чтобы у нас появились свои специалисты.

В.ПУТИН: Нужна базовая подготовка.

П.ХОРН: Да, несомненно. Потом могли бы тоже передавать свой опыт, мы бы могли сами гордиться тем, что у нас есть. Безусловно, в ближайшее время с такими заводами, с таким великолепным оснащением и квалифицированными кадрами мы сможем действительно составить конкуренцию европейским и западным фармацевтическим компаниям, это безусловно.

В.ПУТИН: Договорились.

П.ХОРН: За время моей работы в компании проходили аудиты, к нам приезжали представители иностранных компаний и искренне удивлялись уровню организации производства. Это, на мой взгляд, показатель того, что у нас очень современный завод.

В.ПУТИН: Приятно на Вас смотреть, Вы прямо, что называется, с воодушевлением об этом рассказываете.

С.ЯСТРЕБОВ: Мы в этом году провели первый молодёжный международный лагерь, называется «ФИЛИН» [Фармацевтический интернациональный лагерь инноваций], для молодых ребят, студентов, которые интересуются и хотят найти себя в этой отрасли. Там было представлено всё СНГ. Они удивлены, им понравилось, что такие заводы есть в России, в Ярославе. Самый главный вопрос, когда я с ними в завершение встречался, задали такой (девушка из Казахстана и парень с Украины спросили): как получить российское гражданство для того, чтобы приехать в Россию; как приехать для того, чтобы здесь получить образование, остаться работать? То есть очень хорошие посылы. Думаю, мы будем это дело продолжать, и пусть нам немножко завидуют и приезжают.

В.ПУТИН: То, что базовое образование нужно получать на месте, – безусловно. Есть где стажироваться, есть возможность наверняка, как Вы сказали, поездить на стажировки за рубеж, и, собственно говоря, здесь уровень очень хороший. Давайте проработаем, это я Вам обещаю.

Пожалуйста, Олег Алексеевич.

О.ЖАРОВ: Владимир Владимирович, прежде всего, ещё раз от своего имени и от имени своих коллег позвольте поблагодарить за присвоение нам звания лауреата Государственной премии. Это было действительно для нас неожиданно, и ко многому обязывает. Сегодня я хотел бы в двух словах сказать о тех проблемах, которые существуют в Ярославской области (и не только в Ярославской области, наверное, – во всей стране), связанных с сохранением культурно-исторического наследия.

Наша встреча планировалась 18 сентября в первый раз, по объективным причинам не состоялась. За это время я, естественно, готовился к этой встрече и набросал определённые тезисы, и, к своему удивлению, 25 сентября, когда проходил Совет по культуре, много из того, что я для себя хотел с Вами обсудить, прозвучало именно на Совете. Это очень радует, потому что Вы говорили о развитии малых городов, о развитии исторических городов, о той роли, которую они играют и могут играть в патриотическом воспитании, в формировании и развитии познавательной деятельности. На самом деле это те механизмы, которые позволят в принципе вывести на новый уровень экономику этих городов.

Если позволите, я буквально на примере нашего проекта, который был реализован в Вятском – историко-культурном комплексе «Вятское». Когда 5 лет назад он задумывался, подписалась такая концепция социально-экономического развития на основе возрождения историко-культурного наследия. Район занимал предпоследнее место в рейтинге районов Ярославской области. За пять лет, которые прошли, район сегодня занимает третье место. Это не только, конечно, связано с нашей деятельностью в районе, но просто изменилась сама атмосфера, сама обстановка.

В.ПУТИН: А всего мест сколько в рейтинге?

С.ЯСТРЕБОВ: 17.

В.ПУТИН: Серьёзное движение.

О.ЖАРОВ: Сегодня это уже не депрессивный регион. Приходят инвесторы, не только связанные с историко-культурным наследием, но и инвесторы в области сельского хозяйства, в других отраслях. Начинается такое движение. Приятно, когда совпадают, что называется, тренды из федерального центра с региональным направлением; такая цель, задача – они обречены на успех, вне всякого сомнения.

Мне кажется, что Ярославль со своей историей, традициями, культурным потенциалом заслуживает того, чтобы стать культурной столицей и одним из центров России. Посмотрите, за последнее время любое историческое событие так или иначе связано с нашим регионом. Два года назад мы отпраздновали 1000-летие города Ярославля. В этом году мы отпраздновали и ещё празднуем 1150-летие российской государственности и образования города Ростова Великого. В этом же году 400-летие окончания великой Смуты. Роль Ярославля, как известно, в эпицентре этого, это «столица» государства Российского. Чеканилась монета своя, и после 1615 года ярославская копейка обеспечивала развитие страны.

Мне кажется, что самая главная проблема, которая не позволяет полностью реализоваться в этом плане Ярославлю, – это, конечно, транспортная инфраструктура. Казалось бы, Ярославль удалённостью от Москвы всего 250 километров (практически это город-спутник), но когда приходится добираться либо железнодорожным транспортом четыре часа либо автомобилем шесть и более часов, то, конечно, это останавливает развитие. Сергей Николаевич уже говорил о том, что мы очень рассчитывали на чемпионат мира [по футболу 2018 года], который позволит нам решить многие транспортные проблемы. Надеемся, что так или иначе они будут решаться. Конечно, это благотворно скажется и на экономике региона в целом, и, естественно, на культурной составляющей города Ярославля.

В.ПУТИН: Я знаю, что губернатор постоянно эти вопросы поднимает. Уверен, что мы сегодня ещё вернёмся к дорожному строительству, посмотрим обязательно. То, что отсутствие нужной инфраструктуры, должной инфраструктуры является естественным ограничителем развития такого рода деятельности, в том числе и бизнес-составляющая этого, безусловно, благородного дела, то это очевидный факт. Так что работать будем, очевидно. Надо только посмотреть на плановость. Может быть, скорректируем что-нибудь.

Пожалуйста.

П.КОЗЛОВ: Владимир Владимирович, во-первых, мне как профессиональному математику очень приятно, что в Вашем Указе от 7 мая был сделан особый акцент на развитие математического образования.

Расскажу немножко о себе. Я родился в маленьком посёлке в Ярославской области и завоевал золотую медаль на международной олимпиаде школьников по математике.

В.ПУТИН: Когда?

П.КОЗЛОВ: Это было в 2005 году.

Учусь в аспирантуре МГУ на третьем курсе. И на самом деле, на мой взгляд, это закономерно, учитывая, что в Ярославской области есть уникальный опыт подготовки математиков самой высокой квалификации. Вообще я мог бы здесь и не один быть, потому что за последние 15 лет учащиеся Ярославской области завоевали 9 медалей международной олимпиады школьников по математике, из которых 8 – золотых.

В.ПУТИН: Здорово!

П.КОЗЛОВ: Буквально вчера, мне стало интересно самому, за тот же период времени Италия завоевала 7 золотых медалей, а Франция – 4. То есть среди развитых европейских стран это такая целая область.

В.ПУТИН: Они специалистов завозят из-за рубежа.

П.КОЗЛОВ: Буквально свежий пример. Выпускник ярославской школы Егор Куликов, сейчас – сотрудник компании «Яндекс», участвовал в международном личном первенстве «Топкодер Оупен» среди программистов. Егор победил с большим отрывом от серебряного призёра. Соответственно, нам очень приятно, что выпускники Ярославской области и дальше продолжают традиции. Я Егора лично знаю.

С.ЯСТРЕБОВ: Во Флориде чемпионат проходил, 4 октября завершился.

В.ПУТИН: Здорово, молодцы, поздравляю от души. Это говорит о том, что школа хорошая у вас.

П.КОЗЛОВ: Хотел бы внести ряд предложений в рамках реализации Вашего Указа. Я знаю, что уже введена и функционирует федеральная программа «Русский язык». Хотел попросить рассмотреть возможность, учитывая значимость математического образования, создания федеральной программы по математике.

Какие инструменты мы могли бы предложить? Ярославская область могла бы стать «пилотной» при реализации проекта. Первое, я хочу отметить, это создание центров образования школьников. В основе будет лежать идея получения математического образования высокого уровня. Владимир Владимирович, вообще хорошее математическое образование – это секрет успеха в разных областях. Это наука, бизнес.

В.ПУТИН: Я согласен, именно поэтому в Указе об этом и сказано.

П.КОЗЛОВ: Поэтому мы хотим применить наш опыт, наши традиции, преподавательский состав, ту систему выявления и подготовки талантливых школьников, которая была заложена в Ярославской области, для создания этого центра. Впоследствии центр мог бы стать центром не только для Ярославской области, но и для всего Центрального федерального округа. Мы способны на это, я считаю.

Второй момент, который хотел отметить. Я знаю, что Вы серьёзно увлекаетесь спортом, и Вы знаете наверняка, как трудно подготовить олимпийского чемпиона, чемпиона мира, лучших в своём деле. На самом деле не менее трудно подготовить победителей международных соревнований по математике, по научным дисциплинам.

В.ПУТИН: Конечно.

П.КОЗЛОВ: Поэтому просил бы Вас рассмотреть возможность награждения наставников, тренеров сборной России государственными наградами. И победителей международных соревнований по математике и точным наукам.

В.ПУТИН: Хорошо. Приятно это слышать, что Вы не забываете про своих педагогов.

П.КОЗЛОВ: Безусловно. После окончания учёбы у нас есть общие научные интересы и контакты никогда не теряются.

В.ПУТИН: Предложение Ваше по поводу создания федеральной программы, оно интересное и, на мой взгляд, правильное, потому что у нас запас прочности в сфере математики очень большой, но небесконечный. Вы, как человек, который уже [занимается наукой], Вы аспирант, да?

П.КОЗЛОВ: Я аспирант. Третий курс.

В.ПУТИН: Наукой начали заниматься, наверняка это чувствуете и понимаете. Поэтому мы обязательно этот вопрос обсудим, изучим и с Виктором Антоновичем – ректором МГУ, и с другими специалистами обязательно на этот счёт поговорим предметно, с тем чтобы подойти к реализации Вашего предложения. Спасибо Вам.

По поводу госнаград преподавателям, которые…

С.ЯСТРЕБОВ: И олимпийским чемпионам.

В.ПУТИН: …довели своих учеников до этих высот, это точно реализуем.

Р.ГРЕКОВ: Владимир Владимирович, я представляю промышленность Ярославской области, Ярославский моторный завод. Вы у нас два раза были: в 2008 и в 2010 годах.

В.ПУТИН: Я помню.

Р.ГРЕКОВ: Во-первых, хотелось бы поблагодарить Вас за ту поддержку, которую Вы действительно оказали нашему проекту по организации производства нового семейства двигателей ЯМЗ‑530. Этот проект у нас, скажем так, имеет длительную историю.

В.ПУТИН: Автодизель?

Р.ГРЕКОВ: Да. С 2005 года мы ведём разработку этого двигателя. Это наш двигатель, российский, все интеллектуальные права принадлежат нашему заводу. Полученное финансирование помогло продолжить в кризисное время реализацию проекта, и сегодня мы имеем фактически уже готовый завод. Я Вам покажу, у меня несколько фотографий есть.

Могу с гордостью сказать, что это самое лучшее предприятие отрасли в России, и, по оценкам наших европейских коллег, оно, в общем-то, наверное, одно из ведущих во всём мире. Поэтому это действительно наша гордость, это наш продукт.

Мы производим двигатели для большого количества потребителей, я имею в виду, новые двигатели. На следующий год мы имеем более семи тысяч заявок, в том числе и от Минского автомобильного завода. К сегодняшнему дню мы произвели 400 новых моторов, из которых 100 моторов отдали на испытания автомобилей спецназначения. То есть такие автомобили, как «Тигр», «Волк», «Медведь», «Тайфун». Сейчас они проходят квалификационные испытания, и я думаю, что в ближайшее время эти автомобили попадут уже на вооружение.

В.ПУТИН: Я на некоторых ездил.

Р.ГРЕКОВ: Собственно говоря, помимо этого хочу сказать, что наш двигатель имеет очень высокую степень локализации. Если говорить про номенклатуру деталей, более 70 процентов поставляется российскими поставщиками. В этом тоже есть некая уникальность этого проекта.

В дальнейшем мы также планируем наращивать локализацию, имеем достаточно серьёзные планы вместе с администрацией Ярославской области по строительству современного литейного производства. Насколько я знаю, администрация Ярославской области уже подписала соглашение…

С.ЯСТРЕБОВ: На экономическом форуме в Сочи.

Р.ГРЕКОВ: …о строительстве литейного завода евростандарта в Ярославской области.

Поэтому здесь мы параллельно развиваем отрасль автокомпонентов, которая, как Вы знаете, находится пока не в самом лучшем состоянии. Но, я думаю, с нашей помощью мы будем её развивать.

У нас молодой коллектив, который реализовывал этот проект, сейчас костяк нового производства как раз они составляют. Средний возраст этих людей порядка 35 лет, очень достойная заработная плата. Получена хорошая подготовка, все они прошли стажировку, большинство на европейских предприятиях. На сегодня (как раз Вы видите) можно сказать, что признанием этого является то, что компания «Мерседес» доверила нам производство двигателей для автомобилей «Мерседес-Бенц Спринтер».

Собственно говоря, мы готовы к введению Евро‑4. Для нас это действительно важный вопрос, потому что проект изначально строился на базе Евро‑4, хотя есть и потенциал дальнейшего развития под Евро‑5 и Евро‑6. Поэтому очень надеемся, что в следующем году действительно уже государственно будет узаконен ввод экологического стандарта топлива Евро‑4. И мы сможем действительно достойный продукт предложить большинству наших клиентов как к грузовым автомобилям, так и автобусам, предприятиям, которые производят сельскохозяйственную технику, строительно-дорожную и автомобили спецназначения, здесь мы тоже очень плотно работаем, создаём специальные модификации большой форсировки, которую не могут предложить наши конкуренты.

В.ПУТИН: Вы знаете, что мы переносили сроки введения новых стандартов в связи с неготовностью некоторых отраслей – первое. И второе – в связи с тем, что у нас большое количество техники используется в государственных учреждениях: в Министерстве обороны и так далее, вынуждены были это делать. Но бесконечно оттягивать это невозможно, я с Вами полностью согласен, тем более что инвесторы вложили в автомобильную промышленность значительные средства, собственно говоря, тоже под давлением государства, сделали это, приготовились. Нельзя, чтобы и эти инвестиции зависли. Я прекрасно понимаю, будем в этом направлении двигаться.

Но в целом нравится предприятие новое? Вы как давно там работаете?

Р.ГРЕКОВ: Я работаю вообще на заводе с 2001 года, тоже был аспирантом, то есть я во время аспирантуры получил там работу, до сих пор работаю. Работа очень нравится, я коренной ярославец, патриот, можно сказать, своего региона и своего предприятия. Для нас действительно этот проект, этот завод, этот двигатель является очень важным в нашей жизни.

В.ПУТИН: А Вы что заканчивали?

Р.ГРЕКОВ: Я заканчивал экономический факультет государственного университета.

В.ПУТИН: Кем работаете?

Р.ГРЕКОВ: Работаю по этому проекту.

В.ПУТИН: Это что Вы делаете?

Р.ГРЕКОВ: С 2005 года я организую реализацию этого проекта.

В.ПУТИН: Сам проект организуете?

Р.ГРЕКОВ: Да, у меня большая команда специалистов работала, более 200 человек, это конструкторы, инженеры, технологи.

В.ПУТИН: Сколько Вам лет?

Р.ГРЕКОВ: Мне 35 лет.

В.ПУТИН: А сколько Вы сейчас зарабатываете?

Р.ГРЕКОВ: Я лично?

В.ПУТИН: Если секрет, можете не говорить.

Р.ГРЕКОВ: Чуть больше 100 тысяч.

В.ПУТИН: Здорово!

Р.ГРЕКОВ: Вообще уровень оплаты людей, которые работают на новом производстве, он выше, в общем-то, и по региону, и по нашему заводу, по действующей площадке.

В.ПУТИН: Иностранцы работают у вас?

Р.ГРЕКОВ: У нас вообще в этом проекте очень тесное участие или большая роль, скажем так, иностранного опыта. Например, разработку двигателя мы вели с австрийской компанией «AВЛ», а технологические концепции нового производства мы разрабатывали с итальянской компанией «Камао», это подразделение компании «Фиат» ... «АвтоВАЗ».

В.ПУТИН: Я знаю.

Р.ГРЕКОВ: Но, в общем-то, не меньшая роль и заслуга отечественного опыта. Проектная компания была российская, много подрядчиков, по существу, было тоже российских, ну и наши инженеры, наши конструкторы, испытатели, технологи. Скажу так, по своему потенциалу и опыту они нисколько не уступают [иностранцам].

В.ПУТИН: Я понимаю. Но всё-таки иностранцы работают сейчас, продолжают работать?

Р.ГРЕКОВ: Сейчас работают, но, в общем-то, на разных ступенях, а в производстве у нас иностранцев нет, здесь чисто российская команда.

В.ПУТИН: Но Вы знаете, что на некоторых других предприятиях тоже осваивают такую же технику, в частности, «КамАЗ» это делает с американскими партнёрами. Как Вы оцениваете конкурентов?

Р.ГРЕКОВ: Это такая тема достаточно серьёзная для нас, болезненная.

В.ПУТИН: И возможная работа на рынке, рынок-то имеет определённые границы.

Р.ГРЕКОВ: Когда случился мировой финансовый кризис 2008 года, так как мы финансировали проект ещё из собственных средств…

В.ПУТИН: Частично. Частично – за счёт ВЭБ.

Р.ГРЕКОВ: Да, это уже потом мы получили кредит Внешэкономбанка на 5,8 миллиарда рублей, в том числе благодаря Вам, Владимир Владимирович, мы смогли продолжить финансирование данного проекта. «КамАЗ», мы уважаем своего конкурента, это серьёзная компания. У них свой путь, они делают совместное предприятие, выбрали очень серьёзного партнёра – компанию «Камминз», которые достаточно уважаемы во всём мире.

Мы пошли другим путём: решили создать свой, отечественный продукт, который, я считаю, имеет много преимуществ. Он уникальный. Не то что уникальный, но для России разработана система снижения токсичности, то есть система рециркуляции рабочих газов, которая позволяет работать двигателю в любых климатических условиях: и в условиях Крайнего Севера, и в жарких регионах. Поэтому, на мой взгляд, это решение больше подходит для России.

У нас страна большая, много вопросов, связанных с инфраструктурой. Например, то, что предлагают «Камминз» и «КамАЗ» совместно, это требует и при подготовке инфраструктуры во всей стране неких ограничений. Здесь, я считаю, мы можем предложить более приемлемое для наших условий решение.

В.ПУТИН: Вы занимаетесь очень важным делом не только для автомобильной промышленности, но и для других отраслей. Двигатели подобного рода, уверен, будут востребованы, технология производства, самое главное. Действительно, завод (вообще предприятие) пошло по другому пути в отличие от «КамАЗа». Там коллеги решили, что ничего не нужно выдумывать. Есть хороший, готовый международно признанный продукт. Они его целиком забрали, подписали контракт и разворачивают производство, развернули. А здесь действительно создают при поддержке и вместе с инопартнёрами собственный продукт. Действительно, это другой немножко подход, качество.

С.ЯСТРЕБОВ: У нас все права.

В.ПУТИН: Нет, те тоже купили все права, это не важно. Важно, что это действительно собственный продукт, с учётом наработок инопартнёров в других странах, это правда. Но получился собственный агрегат. Это просто здорово. Нужно помогать просто в реализации, в продвижении на рынок. Вопрос-то в чём?

Р.ГРЕКОВ: Вопрос у нас сейчас возник с тем, что фактически мы сейчас в силу того, что, как Вы знаете, Евро‑4 в том году был перенесён на один год…

В.ПУТИН: Вопрос в том, чтобы дальше не сдвигали, да?

Р.ГРЕКОВ: Да, но есть у нас и такой вопрос, связанный с тем, чтобы мы смогли продолжить финансирование данного проекта. Имеем сейчас некую проблему, связанную с тем, что мы договорились с Внешэкономбанком по улучшению условий кредитного соглашения: в связи с тем, что Евро‑4 перенесли на один год, мы на соответствующий срок перенесли выплаты процентов и погашение кредита…

В.ПУТИН: Справедливо. Поскольку нет такой реализации, на которую вы рассчитывали, труднее выплачивать.

Р.ГРЕКОВ: Я считаю, это логично и справедливо.

В.ПУТИН: Справедливо, согласен.

Р.ГРЕКОВ: Банк пошёл нам навстречу, но второй наш акционер – компания «Ростехнологии», к сожалению, не поддержал одобрение данной сделки, и на сегодняшний день мы вынуждены платить порядка 300 миллионов рублей уже в этом году процентов.

В.ПУТИН: А «Ростехнологии» здесь при чём?

Р.ГРЕКОВ: Они являются вторым нашим акционером в лице компании «РТ-Авто», и они решение, к сожалению, не поддержали на общем собрании акционеров.

В.ПУТИН: А для них это означало какие-то расходы?

Р.ГРЕКОВ: Нет, здесь никаких расходов нет. Я думаю, здесь вопрос опять-таки конкуренции.

В.ПУТИН: У них есть там определённые противоречия, связанные с тем, что они сидят в «КамАЗе», да?

Р.ГРЕКОВ: Да, совершенно верно.

В.ПУТИН: Хорошо, я понял.

Р.ГРЕКОВ: Хотя госкорпорация «Внешэкономбанк»…

В.ПУТИН: Да, я согласен и думаю, что вы правы, потому что государство сдвинуло сроки на введение обязательного Евро‑4, и вы здесь не виноваты ни в чём. Это как раз то, о чём я сказал вначале, нужно помочь вам в возврате инвестиций. Мы ещё сейчас поговорим на этот счёт.

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 11 октября 2012 > № 665054 Владимир Путин, Сергей Ястребов

Казахстан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 9 октября 2012 > № 665050 Владимир Путин, Нурсултан Назарбаев

Владимир Путин встретился с Президентом Республики Казахстан Нурсултаном Назарбаевым, прибывшим в Москву по приглашению главы Российского государства.

Встреча приурочена к 20-летию подписания Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи и 20-летию установления дипломатических отношений между Российской Федерацией и Республикой Казахстан. По итогам переговоров президенты двух стран приняли Совместное заявление.

Позже Владимир Путин и Нурсултан Назарбаев присутствовали на торжественном концерте в Большом театре.

* * *

Начало встречи с Президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым

В.ПУТИН: Уважаемый Нурсултан Абишевич, совсем недавно виделись на Форуме приграничных территорий России и Казахстана.

Мне очень приятно, что Вы приняли наше приглашение, приехали в Москву, для того чтобы продолжить, во-первых, наши дискуссии по развитию двусторонних политических, торгово-экономических связей, для обсуждения вопросов, связанных с дальнейшей интеграцией, с углублением интеграции не только между нашими странами, но и вообще на всём постсоветском пространстве. У нас будет замечательная возможность сегодня отметить наши юбилейные события и сегодня вечером ещё в неформальной обстановке поговорить по всем этим проблемам более подробно.

Добро пожаловать!

Н.НАЗАРБАЕВ: Спасибо, Владимир Владимирович, за приглашение.Ещё раз хочу поздравить Вас с юбилеем, пожелать крепкого здоровья, осуществления всех тех задумок, которые Вы хотите сделать, совершить в России.

Мы отмечаем 20 лет, во-первых, наших дипломатических отношений и 20 лет базового договора о дружбе, сотрудничестве и союзничестве. Мы сейчас обсудили и поняли, что наши отношения образцовые на территории СНГ. Вопросы энергетики, космоса, вопросы взаимоотношений двух стран, Единое экономическое пространство – это небольшой, короткий перечень тех совместных дел, которые мы решаем.

То, что сегодня в России работает 3000 предприятий с участием казахстанского капитала, а в Казахстане 1700 предприятий с участием российского капитала, говорит само за себя. Поэтому по всем вопросам, которые мы сейчас обсудили, мы думаем о том, чтобы обновить этот большой договор, адаптировать его к требованиям сегодняшнего дня и дальше продвигать к созданию Единого экономического пространства между Россией, Казахстаном и Белоруссией.

Это наша благородная цель, мы должны этот вопрос решить очень солидно, не торопясь, чтобы это было настоящее интеграционное объединение, самое лучшее на постсоветском пространстве.

Благодарю Вас за внимательное отношение ко всем вопросам, которые возникают между нашими странами. Мы это обговорили в Павлодаре, обговорили сегодня. Думаю, что сотрудничество, близость, союзничество будет развиваться по восходящей.

В.ПУТИН: Знаете, что меня особенно радует, – это то, что и Казахстан – нефтегазодобывающая страна, и Россия, а в структуре нашего торгового оборота не так много взаимных продаж и покупок именно этого традиционного для нас товара, – но объём товарооборота растёт, он является рекордным за прошлый год. Двадцать с лишним миллиардов долларов – это всё-таки очень хороший показатель, который говорит о том, что всё, что связано с интеграцией, очень эффективно работает.

Н.НАЗАРБАЕВ: 25 миллиардов долларов товарооборот, и за полугодие тоже половину сделали. Особенно после Таможенного союза торговля растёт по 30 процентов в год. Это здорово, такого не было.

Появляются предприятия, и кооперация хорошая растёт, в том числе по военно-технической тематике. Поэтому мы очень благодарны. Сейчас мы обсудили вопрос о научно-техническом, инновационном сотрудничестве в Павлодаре. Это очень большая современная кооперация.

Казахстан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 9 октября 2012 > № 665050 Владимир Путин, Нурсултан Назарбаев

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 8 октября 2012 > № 665047 Владимир Путин, Герман Греф

Встреча с президентом, председателем правления Сбербанка России Германом Грефом

Глава Сбербанка информировал Президента об итогах работы банка в текущем году.

* * *

Г.ГРЕФ: Владимир Владимирович, мы закончили вторичное размещение наших акций. Окно, которое открылось на рынке, продолжалось практически два дня. Спасибо совместным действиям Центрального банка и Правительства, мы все вместе сумели этой возможностью воспользоваться. 5 миллиардов 200 миллионов по цене 93 рубля за акцию – это как раз тот коридор, который мы предполагали. Это выше, чем предыдущая цена размещения (89 рублей за акцию), – самая большая сделка по приватизации за всю российскую историю.

В.ПУТИН: Вы имеете в виду продажу 7,6 процента наших акций.

Г.ГРЕФ: Да, 7,6 процента наших акций.

В.ПУТИН: На сто долларов, вложенных десять лет [назад], вы получили сейчас 3700, по-моему?

Г.ГРЕФ: 3700. Мы вторые после «Эппл» по доходности за десять лет.

В принципе, я считаю, что это действительно очень хорошая сделка для России, очень хорошо везде освещалась. И после нашего размещения, несмотря на большое падение, мы держимся в районе 92 рублей за акцию. У нас ещё будет сложный период, пока произойдёт адаптация к этому большому объёму акций, которые были выброшены на рынок. Тем не менее мы ожидаем рост. Все фундаментальные показатели у нас очень хорошие. Мы ожидаем стабильного роста в этом году, в конце текущего года. Все обязательства перед инвесторами, которые мы брали на себя, думаю, мы в полном объёме выполним.

В.ПУТИН: Хорошо.

А в Турции как поработали?

Г.ГРЕФ: Сложная работа была. К сожалению, очень короткий период времени был отпущен. У нас была большая конкурентная борьба за турецкий банк [DenizBank]. Последними в гонке за приобретение этого банка (это шестой банк Турции) оставались мы и Катарский национальный банк. Это очень хороший высокотехнологичный актив. Продавал его бельгийский банк Dexia, один из крупнейших европейских банков. В соответствии с требованиями регулятора он обязан был продать этот актив, хотя очень не хотел продавать.

Цена продажи составила 1,3 стоимости капитала, или примерно 2,7 миллиарда евро. И мы ещё должны будем в конце года в зависимости от результатов, которые будут подведены до момента покупки, доплатить кусочек – изменение стоимости чистых активов, то есть ту прибыль, которая будет получена банком за этот год. Это примерно ещё порядка 170 миллионов евро. В целом цена приобретения составит около трёх миллиардов евро, или порядка четырёх миллиардов долларов.

Для нас это самое крупное приобретение за рубежом за всю историю «Сбербанка» – очень крупный актив, очень качественный актив. В этом году банк на турецком рынке заработает порядка 400 миллионов долларов чистой прибыли, в следующем году прогноз – свыше 600 миллионов долларов чистой прибыли. Для нас это очень важная платформа, банк расположен кроме Турции ещё в пяти государствах, хорошая платформа для работы в Азии. Очень хорошая команда, очень хорошо построенная технология, продуктовая линейка. Он [банк] второй в Турции по финансированию сельского хозяйства, и мы надеемся получить очень хороший мультипликативный эффект. Мы туда можем передать часть наших современных технологий и очень многое можем принести в Россию, в том числе их технологию работы в сельском хозяйстве, технологию работы с малым и средним бизнесом.

Все регулятивные органы очень позитивно к нам отнеслись, после нашего приобретения турецкий регулятор снизил для нас достаточность капитала с 15 до 12 процентов, что нам высвобождает капитал. В течение целого ряда лет мы сможем спокойно развиваться на рынке, не капитализируя банк. Думаю, что мы построим очень хороший мост между нашими двумя экономиками. Турция имеет очень большой потенциал роста, мы второй торговый партнёр Турции сейчас, по темпам роста – первый.

В.ПУТИН: Турецкие компании очень активно работают, и, если банк сможет их обслуживать, обслуживать этот оборот, думаю, он только выиграет.

Г.ГРЕФ: Плюс, Владимир Владимирович, 1400 российских компаний работают сегодня на турецком рынке включая нашего стратегического партнёра – «Росатом». Огромные инвестиции в строительство атомной станции.

В.ПУТИН: Большая работа.

Г.ГРЕФ: Я думаю, что мы сумеем развернуться в течение нескольких лет, и это будет очень хороший мостик для российских предприятий, для работы на турецком рынке.

В.ПУТИН: Как «Сбербанк» здесь, дома, себя ощущает за полгода?

Г.ГРЕФ: Владимир Владимирович, мы за 8 месяцев подвели итоги: наш процентный доход за 8 месяцев по отношению к 8 месяцам прошлого года увеличился на 26 процентов. Прибыль наша за 8 месяцев, чистая прибыль, составила 239 миллиардов рублей.

В.ПУТИН: А по сравнению с периодом прошлого года?

Г.ГРЕФ: Это выше примерно на 8–10 процентов, чем в прошлом году. И мы считаем, что до конца этого года мы увеличим прибыль по сравнению с прошлым годом. Хотя в этом году у нас уже нет такого роспуска резервов, который был в прошлом году, но у нас стабильный финансовый результат, примерно 27–29 миллиардов рублей в месяц мы зарабатываем, и до конца этого года мы примерно таким темпом будем зарабатывать нашу прибыль.

В.ПУТИН: В странах СНГ где работаете?

Г.ГРЭФ: Это три страны: Украина, Казахстан и Беларусь. Мы решили пока ограничиться инвестициями в эти три страны. Мы сейчас представлены в 20 странах и в ближайшие три года не собираемся увеличивать количество стран. Нам нужно создать за эти три года мощную международную платформу. У нас никогда не было такого опыта. Это очень сложная история. Мы купили сложный актив в Восточной Европе, купили очень дёшево, но он убыточный, и нам за три года его нужно вывести в прибыль.

В.ПУТИН: Где?

Г.ГРЕФ: Это Чехия, Сербия, Словения, Словакия, всего восемь стран Центральной Европы – кроме одной страны, которая нам интересна, это Польша. Мы в принципе получили присутствие во всех странах Центральной Европы, кроме Польши, но, наверное, польский рынок мы начнём смотреть позже, после того как завершим строительство всей международной платформы.

Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 8 октября 2012 > № 665047 Владимир Путин, Герман Греф

Россия > Армия, полиция > itogi.ru, 8 октября 2012 > № 662050 Анатолий Сердюков

Выходи строиться

Анатолий Сердюков: «Полностью контрактная армия — это, на мой взгляд, оптимальный вариант. Как министр обороны я, безусловно, хотел бы, чтобы Вооруженные силы были укомплектованы профессионалами...»

На минувшей неделе стартовал осенний призыв-2012. Количество новобранцев снизится по сравнению с весенней призывной кампанией на пятнадцать тысяч человек. И это, подчеркивают в Минобороны, один из результатов завершенной в общем и целом военной реформы. Станет ли Российская армия полностью контрактной? На этот и многие другие вопросы «Итогам» ответил министр обороны РФ Анатолий Сердюков.

— Анатолий Эдуардович, знаете, откуда произошла ваша фамилия?

— Конечно. Сердюк — это казак.

— Не просто казак, а украинский казак.

— А разве были другие? Все казачество вышло из Запорожской Сечи. Мои предки сначала спустились по Дону к Азову, а оттуда уже пришли на Кубань.

— Значит, фамилия у гражданского министра обороны все-таки боевая... И все-таки как вас, невоенного человека, угораздило заняться реформированием Вооруженных сил огромной ядерной державы?

— Что делает новый начальник после назначения? Знакомится с хозяйством, которым должен управлять. Ровно с этого я и начал: стал ездить по округам, встречаться с солдатами и офицерами, проводить совещания. Вопросы поднимались самые разные — от структуры Вооруженных сил и прохождения службы до денежного довольствия и обеспечения жилплощадью. Потом начались консультации с командованием военных округов, соединений, частей, с главкомами видов Вооруженных сил, командующими родами войск. Мне важно было понять, что в принципе происходит с военной организацией — не только нашей, но и в мире. Какие тенденции там преобладают, какие наблюдаются трансформации после известных событий в Югославии и Ираке. Все это надо было проанализировать, чтобы понять, в каком положении находимся мы, насколько мы современны и насколько боеспособна наша армия. Не секрет, что в последние десятилетия сокращение Вооруженных сил проходило неравномерно. Органы управления оставались прежними, а все, что внизу, чем, собственно, и нужно было управлять, сократили в разы. Вот и получилось, что, например, в дивизии на полторы тысячи офицеров приходилось сто пятьдесят, в лучшем случае — двести солдат.

— Раскройте секрет: почему министром обороны назначили именно вас?..

— Сложно сказать. Возможно, опыт предыдущей деятельности повлиял. В свое время мне выпало реформировать Министерство по налогам и сборам в Федеральную налоговую службу. Считаю, что получилось. Какие-то нюансы могут обсуждаться, но в целом ФНС состоялась, и результаты эффективности ее работы были подтверждены конкретными цифрами. Иначе говоря, у меня имелся определенный опыт реформирования плюс опыт работы с финансами. С учетом оборонных расходов, полагаю, это был не самый последний аргумент.

— И какую задачу поставил вам Верховный главнокомандующий?

— В первую очередь было предложено посмотреть на то, насколько эффективно используются денежные средства, выделенные на оборону. Вот это и была моя основная задача. Ну а как можно определить, эффективно или неэффективно, если не понимаешь предназначение тех или иных расходов? Поэтому начинаешь разбираться: что есть в наличии, почему мы именно столько закупаем техники и вооружений, и самое главное — какой техники.

— Опыт каких-то иностранных армий учитывался?

— Вольно или невольно пришлось сравнивать. В период разработки концепции военной реформы были созданы специальные группы, которые изучали опыт ведущих армий мира, включая американскую, немецкую, итальянскую...

— Сами тоже выезжали за рубеж?

— Какие-то вещи, которые не требовали специальных знаний, смотрел сам. В первую очередь это социальные вопросы, финансовые, кадровые и структурные. В остальных случаях ездили офицеры Генштаба — анализировали, сравнивали, докладывали…

— Что вам особенно приглянулось в армиях других стран?

— У каждой армии свои плюсы и минусы. Например, есть чему поучиться у бундесвера по части материально-технического обеспечения, социальных гарантий, медицины и в целом тылового обеспечения. Военное образование — американский конек. По части финансирования тон задают французы и англичане. Имеется любопытный опыт и в армиях относительно небольших государств. Например, в Финляндии, где нет контрактной армии, мы изучали, как они выстраивают службу по призыву.

— Сравнения были не в нашу пользу?

— Не так радикально, но замечания высказывались достаточно критические. В итоге на создание концепции военной реформы у нас ушло примерно полтора года. После чего мы доложили свои соображения президенту.

— Вот вы приходите к президенту и докладываете: мол, генералы готовились к прошлой войне, а мы будем смотреть в будущее… Так было?

— Отчасти. Но дело ведь не в том, к чему готовились генералы. Главное, двигаться в прежнем направлении было уже невозможно. Нужна была новая армия — и по облику, и по сути. Кроме того, уже был сформулирован количественный показатель — к 2016 году армия должна была сократиться до миллиона. А на момент моего прихода в министерство по спискам числилось 1 миллион 134 тысячи. Вот эти 134 тысячи в любом случае должны были снять погоны. Второе условие: боеготовность всех воинских частей должна быть постоянной. То есть после получения приказа уже через несколько часов они вступают в бой — без всяких доукомплектований, переформирований, допоставок вооружений и боеприпасов. В-третьих, надо было понять, чем же воевать — дивизиями или какими-то, условно говоря, их частями. Мировая практика показывает, что главные боевые единицы, в том числе и в локальных войнах, — батальон и бригада. Был и собственный опыт. Августовский конфликт 2008 года в Южной Осетии подтвердил, что в условиях современного боя дивизии и армии неэффективны. «Обозы» у них слишком большие. Отсюда — решение перейти на бригадную структуру наших войск.

— А что с идеей контрактной армии?

— Полностью контрактная армия — это, на мой взгляд, оптимальный вариант. Как министр обороны я, безусловно, хотел бы, чтобы Вооруженные силы на все 100 процентов были укомплектованы профессионалами. Но в обозримом будущем мы не можем себе этого позволить. Поэтому контрактно-призывной принцип комплектования пока что остается основным. Что позволяет нам и полную укомплектованность войск обеспечить, и без дополнительных затрат готовить мобилизационные ресурсы. В профессионалы сейчас берем только тех, кто сознательно сделал свой выбор в пользу военной службы. Они назначаются на должности, определяющие боеспособность и связанные с эксплуатацией сложной и дорогостоящей техники. На флоте, в Ракетных войсках стратегического назначения и в Войсках воздушно-космической обороны практически все должности именно такие. И уже к 2017 году мы планируем увеличить количество военнослужащих по контракту до 425 тысяч человек. Это будет почти половина всего личного состава.

— Сейчас-то, в 2012-м, мы к бою готовы?

— Сейчас, когда мы перешли на оперативно-стратегические командования, в распоряжении командующего есть все силы, кроме сил ядерного сдерживания, — и флот, и авиация, и ракетные части. Вопрос только в грамотном их применении и в полководческом таланте. Генеральный штаб, в свою очередь, прорабатывает всевозможные сценарии, изучает характер угроз с различных направлений и дает соответствующие установки.

— В ходе реформы пошли под нож прославленные соединения, орденоносные и краснознаменные. А следом за ними и военные городки…

— Знамена и ордена никуда не делись — это наша боевая слава, это наша история. Мы все это храним. А что касается городков, вы хотя бы представляете, сколько у нас их было? Без малого 23 тысячи! Эти городки были рассчитаны на многомиллионную армию. А теперь разделите миллион — нынешнюю численность армии — на количество городков, и получится, что на каждый из них приходилось едва ли по 50 человек. Это даже не рота! А ведь каждый военный городок— это множество зданий, системы водо- и электроснабжения, котельные, километры инженерных сетей и еще многое другое. При этом на поддержание жизнедеятельности городков, давно утративших какую-либо связь с Вооруженными силами, мы продолжали тратить значительные бюджетные средства. Поэтому сейчас идет активная передача высвобождаемых городков муниципалитетам.

— По масштабу сокращений нынешнюю реформу сравнивают с той, что провел Михаил Фрунзе, и называют «сердюковской». Вас упрекают в том, что вы, уволив немало кадровых военных, привели с собой финансистов, экономистов и юристов...

— Во-первых, военное хозяйство настолько сложное, что без профессиональных и доверенных экономистов и юристов разобраться во всем было невозможно. Во-вторых, проводя оргштатные мероприятия, мы исходили из того, что существует несколько оснований, когда человек может уйти из армии: по состоянию здоровья, выслуге лет либо если он сам не хочет служить. И это все причины, других не было. Специальной задачи от кого-то избавиться не стояло. А потом, кого еще я мог привести, кроме финансистов и юристов? Других военных мне уж точно взять было неоткуда. Но это вовсе не значит, что мы разбрасывались офицерскими кадрами. По крайней мере, здесь, в центральном аппарате, практически всем была предоставлена возможность проявить себя. Кроме того, люди в основном получили причитающиеся социальные выплаты и жилье. И сейчас мы стараемся никого не ущемлять в их законных правах и социальных гарантиях.

— Но коль вы оставили действительно лучших, то существует проблема: как их удержать в армии.

— Действительно, надо было что-то предпринять, чтобы сделать службу привлекательной. Вот мы и предложили президенту: с одной стороны, ускорить процесс сокращения армии до миллиона, а с другой — поднять денежное довольствие, причем не на десять процентов и даже не на тридцать, а кардинально! Кроме того, предложили сократить со 100 позиций до 12 массу дополнительных выплат, которые в силу разных обстоятельств присутствовали большей частью только на бумаге. В результате после введения с 1 января 2012 года новой системы денежного довольствия военнослужащих оно состоит из двух частей — базовой и стимулирующей, в которую входят надбавки за выслугу, за секретность и так далее. И это уже не унизительные копейки, как прежде. Это уже деньги!

— Командир ракетного подводного крейсера стратегического назначения сейчас получает больше или меньше министра обороны?

— Если он несет службу, например, на Камчатке, то я думаю, побольше…

— И даже Минфин не возражал против существенного увеличения денежного довольствия?

— Не только Минфин, но и Министерство экономического развития не возражало. Напомню, шел 2007 год, и то, что мы сокращаемся, а денежное довольствие повысится только с 2012 года, вызывало положительные оценки. Надо знать финансовую душу…

В общем, концепция реформы была воспринята достаточно позитивно, президент ее поддержал, и мы стали готовить предложения по структуре, по перемещению войск и так далее. Мы собирались и обсуждали каждую деталь, спорили, в конце концов приходили к взаимному пониманию, сравнивали с тем, что происходит в мире. И хочу отметить, что реформа Вооруженных сил России, наверное, во многом инициировала процесс изменений в армиях других стран. Уже после нас совершенствовать структуру своих вооруженных сил стали немцы, англичане, итальянцы. Про страны СНГ я вообще не говорю.

— Дедовщину вам удалось победить?

— Года два назад мы достаточно плотно занялись пересмотром всего процесса прохождения военной службы. Могли ли, к примеру, военнослужащие по призыву еще несколько лет назад представить, что в распорядке дня появится послеобеденный сон? А у кого из них в период службы была возможность свободного общения со своими родными и близкими по мобильному телефону? Следствием этих и других мер стало совсем иное отношение к службе и у молодых людей, и у их родителей. Даже у комитетов солдатских матерей стало меньше к нам претензий.

— Срочную службу вы прошли, что называется, от подъема до отбоя. Чем чаще приходилось заниматься — хозработами или боевой учебой? Эти воспоминания как-то повлияли на концепцию «военной гуманизации»?

— Все помню, начиная с дежурства по кухне и заканчивая дежурством по роте и автопарку... Мне кажется, что в той армии, которая у нас была, молодой человек нередко испытывал моральное унижение. И мы постарались это исправить, сделать так, чтобы и солдат, и офицер занимались своим делом — учились защищать страну. Хозработами пусть занимаются другие. Отсюда и появился аутсорсинг.

Когда я служил, увольнение было пределом моих мечтаний. Отпуск — это вообще заоблачная мечта… Сейчас это абсолютно нормальная вещь. Пять дней служишь — в субботу и воскресенье свободен! И не важно, где расположена твоя часть, в городе или в лесу. Важно само ощущение, что ты в принципе обладаешь таким правом и можешь им воспользоваться. И вот что интересно: обстановка внутри воинских коллективов объективно стала лучше, конфликтов меньше. Более серьезное внимание уделяется спорту. Закупили спортивные костюмы, летние и зимние кроссовки, в комплект также входят шорты и футболки. Cтроим спортзалы с профессиональными тренажерами. И вообще стараемся делать все в военных городках по-человечески, не только спортивные объекты.

— Откройте тайну: сколько у нас военных городков?

— Мы уже сократили количество воен­ных городков с 23 тысяч до ­семи с половиной, а в итоге должно остаться около 300. Это ­будут ­весьма ­компактные военные базы. Например, Воронежский аэродром. Там расквартированы и авиационные подразделения, и подразделения обеспечения — связь, охрана и так далее. Все это в комплексе, и есть военная база.

— Говорят, будто теперь гарнизонную и караульную службу будут нести не строевые части, а военная полиция. Это так?

— До конца вопрос еще не решен. Но по мере формирования военной полиции мы будем передавать в ее ведение и охрану, и комендантскую службу, и обеспечение правопорядка в гарнизонах, и дисбаты с гауптвахтой.

— Вы часто ездите по частям: к вашему приезду бордюры красят?

— Пытались. Но, поскольку зачастую приезжаю неожиданно, успеть с покраской сложно. Ну а потом на бордюры я особого внимания не обращаю, поэтому их доблестная покраска теряет всякий смысл. Я сам не сторонник втирать очки и не терплю, когда мне их пытаются втирать. Именно поэтому в ходе своих поездок я много встречался не только с высшим командным составом, но и с ­обычными офицерами.

— Про минобороновские «непрофильные активы» слагают легенды. Собираетесь избавляться?

— Вооруженные силы — это огромный организм, в котором даже свои совхозы имеются: когда начинали реформу, их было 27, сейчас уже меньше. Разного профиля заводов более трехсот. Также имеются подведомственные водные пространства, леса… Потихоньку стараемся избавляться от непрофильных активов.

— С рейдерскими атаками не сталкивались?

— Разные были попытки отчуждения — как законные, так и полузаконные. Исков тоже море! Поэтому мы сначала создали правовое управление, а когда поняли, что его недостаточно, создали еще и департамент претензионной работы. Но это далеко не единственные нововведения. Структура центрального аппарата Минобороны существенно изменилась в принципе. По примеру французской, английской и отчасти немецкой армий мы перешли на централизованное кадровое обеспечение, то есть все контракты о прохождении военной службы теперь заключаются только в Москве. И финансовое обеспечение у нас теперь тоже централизованное — система стала трехуровневой во главе с единым расчетным центром.

— И что это дает?

— Более эффективную систему управления финансами, в том числе и бюджетными средствами. Прежде у нас было 6—7 уровней. Первые полгода разбрасываешь деньги, а все второе полугодие собираешь отчетность и подводишь итоги. В результате получаешь массу неосвоенных средств, которые возвращаются в бюджет. А задачи-то не выполнены… Сегодня таких проблем практически нет. Из тех огромных миллиардов, которые получает армия, в бюджет возвращается едва ли тысячная процента, копейки совсем.

— Вы обмолвились, что вам пришлась по вкусу система военного образования в США. Чем же отечественная система была нехороша?

— Мы начинали с 71 военного училища. Но Вооруженные силы сократились практически в пять раз, и такого количества вузов нам просто не нужно. Кроме того, нет никакой возможности все их обеспечить по последнему слову техники. Даже если обеспечим, менять через каждые пять лет учебное оборудование на более современное уж точно не сможем. А учить на старом оборудовании смысла нет. Сегодня же количество училищ заметно сократилось, и все новые образцы техники и вооружений первым делом идут именно туда, причем в обязательном порядке с тренажерами. Но мы хорошо понимаем, что сокращать и переделывать — это не решение вопроса. В перспективе будем строить абсолютно новые училища. С нуля! Точнее, даже не училища, а учебные центры.

— И сколько их будет?

— Порядка десяти, не больше.

— Можете ли вы ответственно заявить, что наша армия обучена и боеготова?

— Могу сказать, что мы выходим на тот уровень боевой подготовки и обучения, который хотели бы видеть в итоге. А начинали с каких-то небольших учений, и было их достаточно много. Потом пришли к выводу, что раз в год должно проводиться одно крупное учение, а вся система боевой подготовки, объединенная единым замыслом и заточенная под конкретную задачу, уже выстраивается под него. При этом силы подводного флота и дальней авиации непрерывно несут боевую службу в мировом океане и воздушном пространстве далеко за пределами наших границ. Кроме того, мы сейчас активно участвуем и в международных учениях. Наши специалисты присматриваются к их тактике, технике, сравнивают.

— Это специалисты подсказали, что закупать хваленый Т-90С, прозванный «летающим танком», не стоит?

— Жизнь подсказала. Неплохо, когда танк летает, но хотелось бы, чтобы он не уступал зарубежным образцам и по боевой эффективности, и по защищенности экипажа. Тем не менее я бы не стал сильно ругать оборонщиков, они, как и военные, оказались в очень непростой ситуации. Но движение вперед в их секторе наблюдается. И я возлагаю очень большие надежды на государственную программу вооружений и федеральную целевую программу по развитию оборонно-промышленного комплекса.

— Всем министрам обороны обязательно задаю этот вопрос: есть ли у нас такие разработки военного назначения, которые могут охладить пыл любого вероятного противника?

— Есть. Не хотелось бы особенно раскрывать эту тему, но уверяю вас, помимо сил ядерного сдерживания, которые находятся на очень хорошем уровне, имеются серьезные разработки по части высокоточного оружия и целому ряду других проектов. Поэтому мы и чувствуем себя уверенно.

— Остальной мир тоже не стоит на месте. Например, СОИ в свое время считалась чуть ли не авантюрой. Но все идет к тому, что американцы все-таки сделают глобальную ПРО.

— Мы пристально наблюдаем за тем, чем занимаются наши коллеги, и понимаем, куда они движутся. Наша программа вооружений также решает много задач, решит и проблему американской ПРО.

Россия > Армия, полиция > itogi.ru, 8 октября 2012 > № 662050 Анатолий Сердюков

Таджикистан. Россия > Армия, полиция > kremlin.ru, 5 октября 2012 > № 659609 Эмомали Рахмон

Владимир Путин и Эмомали Рахмон посетили 201-ю российскую военную базу, находящуюся в Таджикистане.

Указом Президента 201 Гатчинская дважды Краснознамённая военная база награждена орденом Жукова. Президент России закрепил награду на боевом знамени части.

Глава государства также сообщил о подписании соглашения между Россией и Таджикистаном о продлении срока пребывания российской военной базы на территории Таджикистана до 2042 года.

* * *

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые товарищи офицеры! Дорогие друзья!

Во-первых, хочу вас поздравить с государственной наградой, всё ваше подразделение, всю военную базу.

Во-вторых, хочу проинформировать вас о том, что сегодня мы вместе с Президентом присутствовали при подписании соглашения, которое будет хорошей правовой основой для нормальной жизнедеятельности, развития российской военной базы в Таджикистане. Срок его действия обозначен до 2042 года, на 30 лет.

Ваше воинское подразделение славится своими боевыми традициями. Военнослужащие дивизии, а сегодня 201-й базы, принимали самое активное участие в боевых действиях во время Великой Отечественной войны, под Ленинградом, затем защищали интересы нашей страны в Афганистане, оказали серьёзное влияние на стабилизацию ситуации в Таджикистане, там, где вы сегодня находитесь. Это большой ратный путь, серьёзный. Вы находитесь и здесь, в Таджикистане, сегодня на острие решения не только боевых, но и военно-политических задач.

Российская военная база в Таджикистане является одним из важнейших факторов стабильности в республике, в республике, с которой нас связывают особые братские, очень близкие стратегические отношения, в республике, которая является форпостом всего Содружества Независимых Государств на этом направлении, на очень сложном, ответственном афганском направлении. Вам объяснять не нужно, насколько это важно и для Таджикистана, и для всей Центральной Азии, да и для России тоже.

Я уверен, что вы будете с честью справляться с возложенными на вас задачами, будете достойно нести эту почётную миссию, повышать свою боевую подготовку. Очень рассчитываю на то, что у вас, как это сложилось за последнее время, будут складываться добрые деловые отношения с местными гражданами, которые в подавляющем большинстве приветствуют нахождение российских военнослужащих на земле Таджикистана. И таким отношением мы с вами должны дорожить. Это очень важный фактор нормального существования российской военной базы в Таджикистане.

Ещё раз хочу повторить, что наряду с нашей военной базой в Канте, в Киргизии, 201-я российская база в Таджикистане выполняет важную миссию защиты интересов России.

Хочу поблагодарить Президента Таджикистана и весь народ Таджикистана за сегодняшнее решение по продлению срока действия базы на 30 лет. И хочу подчеркнуть, что Российская Федерация, российское руководство, Российское государство самым внимательным образом всегда будет относиться к вашей службе, к вашим нуждам, к материально-техническому состоянию, к вооружениям и к решению социальных вопросов.

Поздравляю вас ещё раз с государственной наградой и передаю слово моему другу и коллеге Президенту Таджикистана.

Пожалуйста, Эмомали Шарипович.

Э.РАХМОН: Большое спасибо, Владимир Владимирович.

Товарищи воины российских Вооружённых Сил! Дорогие друзья!

Прежде всего мне доставляет удовольствие в вашем присутствии ещё раз сердечно приветствовать на таджикской земле Президента России Владимира Владимировича Путина уже в качестве Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами Российской Федерации.

Решение, которое мы вместе с Вами, уважаемый Владимир Владимирович, приняли по итогам сегодняшних переговоров, имеет большое значение для дальнейшего развития нашего стратегического партнёрства, включая его военную и военно-техническую составляющую.

Сотрудничество с Россией по этим направлениям мы рассматриваем как базовую основу укрепления своей обороноспособности, как фактор обеспечения региональной безопасности. Дислокация на территории Таджикистана 201-й военной базы соответствует и интересам России, в том числе их геополитическому аспекту.

Подписав новый пакет документов о военном и военно-техническом сотрудничестве, в том числе соглашение по 201-й российской военной базе, мы на практике подтвердили наше обоюдное стремление к выводу своих отношений в сфере безопасности на качественно новый этап развития. Не сомневаюсь в том, что реализация этих договорённостей сделает наше взаимовыгодное сотрудничество в этом направлении более активным, комплексным и эффективным.

С учётом тех реалий, которые складываются сегодня, это крайне важный совместный шаг. Думаю, нет необходимости подробно говорить о том, какую представляют собой угрозу международный терроризм, экстремизм, контрабанда наркотиков и другие формы транснациональной организованной преступности.

События в мире отчётливо показывают, что глобальные проблемы безопасности можно решить только коллективными усилиями. Наши вооружённые силы призваны стоять на страже независимости, территориальной целостности государства и безопасности граждан. Соответственно, они должны постоянно совершенствовать свою боевую выучку, с тем чтобы быть готовыми в любую минуту встать на защиту этих священных понятий. В этом отношении Таджикистан и Российская Федерация накопили определённый позитивный опыт взаимодействия.

Здесь я отдельно хотел бы отметить роль и место предшественницы российской военной базы – 201-й Гатчинской дважды Краснознамённой мотострелковой дивизии. Как основа ядра коллективных миротворческих сил СНГ, она внесла огромный вклад в дело установления мира и укрепления стабильности в Таджикистане. Уверен, что и вы – командование и личный состав 201-й российской военной базы – достойно продолжите дело ваших предшественников, внеся свою лепту в процесс развития отношений дружбы и многогранного сотрудничества между нашими странами и народами.

Полученная сегодня заслуженная всеми вами высокая награда России, которая будет украшать отныне боевое знамя части, ещё раз подтверждает правоту моих слов и достойную оценку вашего ратного труда Верховным Главнокомандующим Вооружёнными Силами России.

Желаю всем вам, доблестным войнам России, ещё больших успехов в боевой подготовке, новых достижений в деле защиты нашего общего дела, укрепления боевого содружества и стратегического партнёрства между Республикой Таджикистан и Российской Федерацией.

Большое спасибо. Поздравляю вас ещё раз.

В.ПУТИН: Уважаемые товарищи! У нас есть редкая возможность с вами напрямую поговорить по всем вопросам, которые вас интересуют. Прошу вас, если есть какие-то вопросы, проблемы, предложения, и я, и Эмомали Шарипович в вашем распоряжении. Слушаем, с удовольствием ответим на ваши вопросы, если нужно, среагируем на какие-то проблемы, постараемся их решить.

Пожалуйста.

А.ШЕЛУХИН: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Скажите, пожалуйста, как в подписанном соглашении рассматривается тема правового статуса военнослужащих военной базы, членов их семей и гражданского персонала? Спасибо.

В.ПУТИН: Должен вам сказать, что это не простая бумажка, которая не имеет внутреннего содержания. Первое и самое главное – в нём зафиксирован срок пребывания военной базы России, как я сказал, до 2042 года. И это само по себе уже ситуацию стабилизирует и для военнослужащих, и для членов их семей, потому что понятно, что база будет, и будет работать, функционировать здесь достаточно долго. Но кроме этого вопросам правого статуса там тоже уделено должное внимание. Военнослужащие российской базы приравниваются по этому соглашению к административному персоналу дипломатических представительств.

А.НЕТРЕБИН: Лейтенант Нетребин.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Как регулирует новое соглашение правовые вопросы защищённости военной техники?

В.ПУТИН: Военной техники?

А.НЕТРЕБИН: Так точно!

В.ПУТИН: А какие у нас проблемы с защитой военной техники?

А.НЕТРЕБИН: Ну в плане страхования.

В.ПУТИН: А, в этом смысле.

В соответствии с подписанными документами имущество военной базы обязательному страхованию не подлежит.

А.НЕТРЕБИН: Спасибо.

А.РАХМАНОВ: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Председатель Совета ветеранов 201-й военной базы майор запаса Абдурашид Рахманов.

До недавнего времени российские военнослужащие – участники вооружённых конфликтов в Таджикистане не имели статуса ветерана боевых действий. Спасибо Вам, что в новой редакции закона эта несправедливость устранена.

Но, уважаемый Владимир Владимирович, процедура получения удостоверения очень сильно усложнена. Нам кажется, что порядок получения удостоверения участниками боевых действий на территории Республики Таджикистан должен быть легче и быстрее.

В.ПУТИН: Согласен. Есть там проблемы, связанные с излишней бюрократией. Собственно, бюрократии у нас везде хватает, не только в данном вопросе. Но по мере выявления этих проблем их нужно устранять. Думаю, что и это возможно.

У нас Министр обороны где? Анатолий Эдуардович, надо будет подумать на эту тему. Сделайте, пожалуйста, предложения. Если нужно внести какие-то изменения в действующую нормативную базу – давайте это сделаем. Думаю, что достаточно самого факта подтверждения того, что человек в определённый период времени проходил службу здесь, в Таджикистане. Не нужно никаких дополнительных бумаг требовать с них.

А.СЕРДЮКОВ: Есть! Подготовим.

Ю.ХАЛИКОВ: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Ветеран 201-й военной базы полковник запаса Халиков.

Разрешите обратиться к Президенту Республики Таджикистан с вопросом.

В.ПУТИН: Пожалуйста.

Ю.ХАЛИКОВ: Уважаемый Президент Республики Таджикистан!

На Ваш взгляд, что приносит Таджикистану, его народу и Вооружённым Силам подписанное соглашение?

Э.РАХМОН: Вы сами были свидетелями – я только что ответил на Ваш вопрос, – какую заслугу имела 201-я мотострелковая дивизия в ходе мирного процесса, в ходе выполнения коллективных миротворческих сил СНГ в Таджикистане. Прежде всего это обеспечение безопасности не только в Таджикистане, но и в целом в регионе и защита интересов России в этом регионе.

В.ПУТИН: Пожалуйста, товарищи.

Д.ШИПИЛОВ: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Капитан Шипилов.

Скажите, пожалуйста, какова перспектива развития отношений с НАТО на фоне расширения Альянса на восток?

В.ПУТИН: Я уже свою позицию много раз на этот счёт формулировал. Я считаю, что НАТО, которая сложилась во времена «холодной войны», свою основную функцию давно утратила и непонятно, ради чего она существует сегодня. Нет противостояния двух систем, и двух систем теперь нет, и Варшавского договора теперь нет, с которым НАТО так или иначе соперничала. Для чего она остаётся – по сей день непонятно.

Я считаю, что это в значительной степени атавизм «холодной войны». Но существование этого блока – геополитическая реальность. Мы должны с этим считаться. В известной степени, в определённых условиях, если она может действовать по поручениям Организации Объединённых Наций, её Совета Безопасности, она может играть и позитивную роль.

Мы, исходя из реалий расклада сил на международной арене, готовы выстраивать с этой организацией нормальные партнёрские отношения. У нас есть Совет Россия–НАТО. Часть задач, которые, безусловно, являются общими, Эмомали Шарипович тоже упоминал об этом, не применительно к НАТО, но говорил о том, что это проблема, которую можно решать только коллективно, сообща. Например, борьба с наркотрафиком, борьба с организованной международной преступностью, борьба с пиратством, я бы ещё добавил, борьбу с терроризмом и экстремизмом. На многих из этих направлений у нас в целом со странами НАТО и с НАТО как организацией отношения выстраиваются неплохо.

Мы бы хотели, чтобы НАТО не выходила как минимум за рамки своей уставной деятельности, не расширяла сферу своей деятельности за пределы документов, которыми границы этой деятельности определены, не становилась бы глобальной организацией, чтобы она быстрее трансформировалась – а нам так наши партнёры из НАТО говорят, они якобы трансформируются больше в политическую организацию, – быстрее бы трансформировалась уже в чисто политическую организацию.

Что касается расширения инфраструктуры, военной инфраструктуры в сторону наших границ, то это, конечно, всегда было и будет вызывать у нас обоснованное беспокойство.

Я хочу вам напомнить, что когда объединялась Германия (Восточная и Западная), то бывший Генеральный секретарь НАТО – по-моему, это был как раз Председатель ФРГ господин Вёрнер – тогда сказал: «Россия может быть уверена, во всяком случае, в одном: что НАТО не будет двигаться к её границам». Как мы видим, жизнь оказалась совсем другой, и на практике военная инфраструктура НАТО к нашим границам приближается.

Вы, как люди военные, прекрасно понимаете, что одно дело разговоры, а другое дело – наличие, скажем, каких-то ударных комплексов либо систем противоракетной обороны вблизи наших границ. И это создаёт реальные угрозы для нашей территории. Разумеется, в этом случае мы должны будем выстраивать свою оборонную политику таким образом, чтобы эти угрозы купировать. Мы с вами так и намерены поступать.

В.ПРОТАСОВ: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Рядовой Протасов.

Разрешите обратиться к Президенту Республики Таджикистан Эмомали Рахмону?

В.ПУТИН: Пожалуйста.

В.ПРОТАСОВ: Уважаемый господин Президент!

Какие изменения прошли в последние годы в вооружённых силах Республики Таджикистан и каковы перспективы их дальнейшего развития? Спасибо.

Э.РАХМОН: В пакете [документов, подписанных] сегодня, – совместное заявление и несколько других меморандумов. В Соглашении чётко сказано, что Россия совместно с Республикой Таджикистан будет обеспечивать создание более современных вооружённых сил Республики Таджикистан, модернизацию вооружённых сил Республики Таджикистан.

Я сам создал национальную армию на полигоне, в палатках. У нас не было вооружённых сил, у нас не было министра обороны, у нас не было генералов и офицеров. Мы попросили у другого государства более 200 офицеров. И среди них я выбрал полковника Шишлянникова, назначил министром обороны. У нас не было, мы с нуля начали. И вооружённые силы Таджикистана растут.

Кто сказал, военачальник Кутузов или кто-то другой, что армия, вооружённые силы в течение одного года не создаются, нужны десятилетия, чтобы подготовить кадры. Естественно, то, что сегодня мы подписали, даст хорошую, солидную правовую базу для создания нормальных, цивилизованных вооружённых сил Таджикистана. Спасибо.

В.ПУТИН: Я могу добавить. Эмомали Шарипович – не чужой для российской армии человек. Он проходил службу в Вооружённых Силах Советского Союза. И я ему в подарок привёз вчера копию учётной карточки матроса Тихоокеанского флота. Правда, ваша часть к Военно-Морскому Флоту прямого отношения не имеет. Но Эмомали Шарипович имеет прямое отношение к ещё советским Вооружённым Силам. Это первое.

И второе. Он сказал о том, что у них не было вооружённых сил, но сам он входил в Душанбе с автоматом в руках. Так что он человек, который прошёл боевую школу и знает цену качественным вооружённым силам.

Пожалуйста.

Д.БУРКОВ: Рядовой Бурков.

Товарищ Верховный Главнокомандующий, скоро я закончу военную службу. И мне бы хотелось знать, какие я имею преимущества перед теми, кто, как говорится, уклоняется от военной службы? Спасибо.

В.ПУТИН: Понятно. Мы думаем о том, что нужно сделать дополнительно. Но уже сегодня те граждане Российской Федерации, которые прошли службу в Вооружённых Силах по призыву, имеют право приоритетного поступления в учебные заведения, в том числе и высшие учебные заведения. И сейчас мы думаем над тем, чтобы создать дополнительные гарантии для тех, кто такую службу в Вооружённых Силах прошёл. При поступлении в высшие учебные заведения вы имеете право поступить на подготовительные курсы и бесплатно там пройти соответствующую подготовку.

Пожалуйста.

С.РЮМШИН: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Командир 201-й военной базы полковник Рюмшин.

Разрешите от всего личного состава базы, в первую очередь от ветеранов нашей базы, 201-й мотострелковой дивизии, поблагодарить Вас за высокую оценку нашего ратного труда и за награждение боевым орденом.

Спасибо Вам за заботу, которую Вы проявляете непосредственно для военнослужащих, которые выполняют свой воинский долг за пределами Российской Федерации.

Мы все хорошо понимаем степень ответственности, которая возложена на личный состав нашей базы по выполнению задач в Республике Таджикистан по поддержанию мира и стабильности в центральноазиатском регионе.

Товарищ Верховный Главнокомандующий, позвольте заверить Вас, что личный состав базы выполнит все поставленные задачи, и ещё раз поблагодарить Вас за оказанную честь 201-й Гатчинской ордена Жукова дважды Краснознамённой военной базе.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо Вам большое! Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы будете достойно выполнять свой воинский долг, и желаю вам успехов! Всего хорошего!

Таджикистан. Россия > Армия, полиция > kremlin.ru, 5 октября 2012 > № 659609 Эмомали Рахмон

Таджикистан. Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 5 октября 2012 > № 659598 Владимир Путин, Эмомали Рахмон

По итогам российско-таджикистанских переговоров Владимир Путин и Эмомали Рахмон сделали заявления для прессы.

* * *

Э.РАХМОН: Уважаемые представители средств массовой информации! Дамы и господа!

Мне доставляет истинное удовольствие приветствовать здесь Президента Российской Федерации уважаемого Владимира Владимировича Путина.

Официальный визит главы Российского государства проходит под знаком 20-летия установления дипломатических отношений между нашими странами. В ходе переговоров, которые прошли в атмосфере дружбы и полного взаимопонимания, мы детально обсудили весь спектр наших межгосударственных отношений, сверили позиции сторон по перспективам их дальнейшего развития.

Результаты переговоров зафиксированы в совместном политическом документе. Он также определяет меры по развитию ключевых направлений двустороннего сотрудничества Таджикистана и России на ближайшую перспективу, наши подходы к взаимодействию на международной арене.

Вкратце хотел бы акцентировать внимание на следующем. Рассматривая динамику развития и сотрудничества двух государств, мы высказались за дальнейшее углубление всего комплекса таджикско-российских отношений. Было указано на обоюдное стремление к укреплению политических контактов.

Сердцевину переговоров составляли вопросы экономического взаимодействия и его комплексного развития. В этом направлении мы условились наращивать совместные усилия по дальнейшему расширению экономической составляющей взаимоотношений соразмерно уровню военно-политического партнёрства. При этом была проявлена обоюдная заинтересованность в расширении взаимовыгодного сотрудничества в сфере гидроэнергетики.

В контексте этого стороны высказались за конструктивное решение насущных региональных вопросов гидроэнергетики и водопользования.

В этой связи считаем нужным ещё раз подчеркнуть, что Таджикистан в соответствии с Уставом ООН и другими международными правовыми нормами вправе использовать собственные природные ресурсы, в том числе гидроэнергетические, на благо своего народа. Но это не означает, что мы, развивая отрасль гидроэнергетики, преследуем сугубо собственные интересы. В своих подходах Таджикистан всегда исходит из позиции соблюдения разумного баланса национальных и региональных интересов. Это императив наших действий, и мы намерены придерживаться его в будущем.В этом ракурсе мы неоднократно выступали с региональными и глобальными водными инициативами, логическим продолжением которых является резолюция Генеральной Ассамблеи ООН об объявлении 2013 года Международным годом водного сотрудничества. Мы надеемся, что этот год станет реальной платформой для конструктивного отрытого диалога по актуальным водным проблемам на всех уровнях.

Что касается других вопросов повестки дня встречи, то в сфере усиления социальной и правовой защищённости трудовых мигрантов мы достигли договорённости о скором положительном решении вопроса, продлении сроков регистрации трудовых мигрантов, а также действия их лицензий на работу.

Мы также договорились о поставках нефтепродуктов из Российской Федерации в объёмах внутреннего потребления Таджикистана без взимания вывозных пошлин.

В рамках нашего традиционного сотрудничества против глобальных вызовов и угроз стороны договорились об усилении борьбы против незаконного оборота наркотиков и подписали соответствующее соглашение. Мы благодарны российской стороне за финансовое содействие в деятельности нашего антинаркотического агентства.

Соответствующее внимание было уделено более полному использованию потенциала таджикско-российских культурно-гуманитарных связей.

Таджикистан и Россия продвинулись и в вопросах дальнейшего развития военного и военно-технического сотрудничества. Мы сошлись во мнении, что тесное сотрудничество в этих направлениях отвечает стратегическим интересам сторон, служит делу укрепления стабильности и безопасности в регионе.

Подписан новый пакет документов по этому аспекту взаимодействия, в том числе соглашение о статусе и условиях пребывания российской военной базы на территории Республики Таджикистан. В соответствии с ним российская сторона берёт на себя вопросы модернизации и технического переоснащения вооружённых сил Таджикистана, укрепление их материально-технической базы современными видами вооружений. Российская сторона также окажет содействие в подготовке кадров в этой области, а также по другим аспектам укрепления обороноспособности Таджикистана.

В ходе переговоров мы обменялись мнениями по широкому спектру актуальных вопросов регионального и международного характера, в том числе по тематике Афганистана. При её обсуждении мы были едины во мнении относительно активного вовлечения Афганистана в процесс регионального сотрудничества. Было указано, что это будет способствовать смягчению социально-экономических последствий вхождения страны в новый переходный период её национального развития.

Стороны констатировали полное совпадение и близость взглядов по абсолютному большинству региональных и глобальных проблем.

В заключение хотел бы выразить своё глубокое удовлетворение состоявшимися переговорами. Убеждён, что официальный визит главы дружественной России откроет новую страницу богатой истории отношений между двумя государствами.

А теперь с большим удовольствием хотел бы передать слово моему коллеге, Президенту Российской Федерации. Пожалуйста, Владимир Владимирович, Вам слово.

В.ПУТИН: Большое спасибо.

Уважаемый Эмомали Шарипович! Уважаемые друзья! Дамы и господа!

Прежде всего хочу ещё раз поздравить Президента Таджикистана с юбилеем, с Днём рождения, пожелать здоровья, благополучия, успехов в его ответственной государственной деятельности.

Хочу подчеркнуть, что высокий уровень межгосударственных отношений, отношений стратегического взаимодействия и партнёрства достигнут в значительной степени благодаря усилиям Президента Таджикистана Эмомали Шариповича Рахмона. Он много сделал для укрепления наших межгосударственных связей и продолжает работать в этом направлении. Результатом являются в том числе подписанные сегодня договорённости. Я об этом скажу поподробнее. Хотя Эмомали Шарипович уже об этом упомянул.

Должен сказать, что таджикистанская сторона активно выступает и за углубление интеграционных процессов на пространстве СНГ в целом, что мы очень высоко ценим и всячески поддерживаем эти усилия Таджикистана.

Теперь несколько слов о наших сегодняшних переговорах. Они действительно прошли в дружеской, очень откровенной и деловой атмосфере. Мы предметно обсудили широкий круг актуальных вопросов. Это и политический диалог, торгово-экономические связи, сотрудничество в сфере обороны и безопасности, гуманитарные вопросы. Только что, как вы видели, подписан солидный пакет двусторонних документов. Уверен, реализация достигнутых договорённостей придаст новый серьёзный импульс дальнейшему развитию всего комплекса российско-таджикистанского сотрудничества.

Ключевой документ – соглашение, фиксирующее параметры пребывания российской военной базы на территории Таджикистана на 30 лет, а точнее, до 2042 года. Тем самым будет обеспечена надёжная защита наших общих стратегических интересов, укрепление безопасности и стабилизации ситуации всего центральноазиатского региона.

В сфере совместного противодействия незаконному обороту наркотических средств мы договорились, что Агентству по контролю за наркотиками при Президенте Таджикистана будут выделены финансовые средства в размере более 5 миллионов долларов США. Мы продолжим помогать Таджикистану в вопросах подготовки антинаркотических кадров на базе российских учебных заведений. Эта работа уже ведётся, она будет продолжена, она, должен сказать, в последнее время приобретает всё более предметный характер, становится всё более и более эффективной.

Приоритетное внимание было уделено перспективам делового сотрудничества между двумя странами. Нас не может удовлетворить (я сегодня об этом говорил на переговорах в расширенном составе) нынешний уровень товарооборота – 810 миллионов долларов в 2011 году, и за первое полугодие у нас 413 миллионов долларов, это за январь–июнь. Этого, конечно, недостаточно для Таджикистана и Российской Федерации.

Несколько лучше обстоят дела в инвестиционной сфере. Объём накопленных российских капиталовложений в Таджикистан превысил 1 миллиард долларов, 1 миллиард 200 миллионов долларов. В 2011 году наши компании инвестировали в экономику республики более 133 миллионов долларов, 133,6. Активную роль в повышении эффективности нашего экономического сотрудничества, в формировании благоприятной среды для расширения взаимовыгодных контактов должна сыграть межправкомиссия. В этих целях мы недавно повысили уровень сопредседательства с российской стороны.

Видим широкие перспективы в углублении производственной кооперации. За последние три года в Таджикистане создано 15 новых совместных предприятий, всего их действует 125 в республике, причём в самых разных сферах: от строительства и торговли до производства мебели и текстиля.

Таджикистан богат сырьевыми, водноэнергетическими ресурсами. Наше сотрудничество ориентировано на то, чтобы максимально эффективно использовать этот потенциал на благо экономического и социального развития Таджикистана. Уже есть хорошие заделы, вы знаете, возведена и работает Сангтудинская ГЭС-1, которая производит 15 процентов совокупной выработки электроэнергии в стране. «Газпром-Зарубежнефтегаз» ведёт геологоразведочные работы по поиску газа, «Газпромнефть-Таджикистан» создаёт сеть АЗС и является одним из наиболее крупных налогоплательщиков в республике – обеспечивает 2,2 процента поступлений в бюджет Таджикистана.

Рассматриваем возможность реализации проектов по строительству электростанций средней и малой мощности на внутренних реках Таджикистана. Эмомали Шарипович сегодня, да и в ходе своего визита в Москву этот вопрос ставил, он прорабатывается, и он вполне реализуем.

Самый свежий пример содействия укреплению энергетического сектора Таджикистана – подписанный сегодня меморандум о беспошлинных поставках нефтепродуктов. Считаем, что это прямая поддержка экономики Таджикистана.

Достигнуты договорённости о дальнейшем развитии сотрудничества в сфере миграции. Сейчас в России работает более миллиона человек, если быть более точным – 1 миллион 130 тысяч граждан Таджикистана. Мы планируем увеличить для них время постановки на учёт до 15 дней, а разрешение на работу выдавать на срок до 3 лет. Мы исходим из того, что эти решения будут благотворно влиять на рынок иностранной рабочей силы в нашей стране, будут стабилизировать ситуацию с иностранной рабочей силой в нашей стране и позволят гражданам Таджикистана выстраивать свои жизненные планы на более солидной и правовой основе.

Отмечу, что доходы от трудовой миграции обеспечивают материальное благополучие значительной части населения республики. Денежные переводы мигрантов в 2011 году составили почти 3 миллиарда долларов (это почти половина ВВП республики).

Более насыщенными стали контакты в области культуры, науки, образования. В Душанбе работают филиалы МГУ и Национального исследовательского технологического университета МИСиС. Планируется открытие филиала Московского энергетического института.

Кстати говоря, мы говорили сегодня о необходимости изучения русского языка в школах. Это, безусловно, будет способствовать тому, что сама экономика Таджикистана будет развиваться на собственной базе, с нашим участием, с участием другим иностранных партнёров, во всяком случае, здесь будут создаваться новые рабочие места с высокой степенью квалификации, с хорошим уровнем заработной платы. Я думаю, что и вопросы миграционных потоков не будут стоять так остро, если мы будем действовать именно в этом направлении.

В российских вузах учатся сейчас 4,7 тысячи студентов из Таджикистана. Мы заинтересованы в более широком изучении в Таджикистане русского языка, как я уже сказал, в том числе в Российско-таджикском (Славянском) университете, ставшем одним из лидеров в сфере образования в Таджикистане. Здесь обучаются 4,3 тысячи студентов. Считаю, что знание русского языка существенно расширит профессиональные возможности граждан Таджикистана, прежде всего молодёжи, свободно ориентироваться в информационном пространстве России, странах СНГ, получать образование и более квалифицированную работу.

В ходе переговоров мы также обсудили взаимодействие по линии СНГ, Организации Договора о коллективной безопасности, ЕврАзЭС, ШОС. Уверен, тесная координация в международных и интеграционных делах, в том числе в рамках интеграционных объединений, отвечает интересам наших стран и народов, служит обеспечению стабильности всего центральноазиатского региона.

И в заключение хочу поблагодарить Президента Таджикистана, всех наших коллег за ту очень деловую и вместе с тем тёплую атмосферу, которая была создана ими сегодня в ходе нашей совместной работы.

Благодарю за внимание.

Таджикистан. Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 5 октября 2012 > № 659598 Владимир Путин, Эмомали Рахмон

Россия > СМИ, ИТ. Образование, наука > kremlin.ru, 25 сентября 2012 > № 655919 Владимир Путин

Владимир Путин провёл заседание Совета по культуре и искусству.

Обсуждались вопросы, связанные с актуальными направлениями современной культурной политики и поддержкой творческих инициатив, сохранением, использованием и популяризацией историко-культурного наследия, перспективы гуманитарного развития и творческого воспитания подрастающего поколения, совершенствование практики международного культурного сотрудничества.19 сентября Президент подписал Указ о внесении изменений в Положение о Совете, а также утвердил новый состав Совета и его президиума.

* * *

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые друзья, коллеги!

Совет по культуре в таком широком составе не собирался очень давно. Последняя встреча была в мае 2007 года. Между тем проблем накопилось много, и уверен, что обсуждение будет насыщенным, тем более что состав Совета значительно обновился. Впервые в нём представлены общественные, некоммерческие организации, представители средств массовой информации, работники школьного образования, больше стало коллег и из регионов Российской Федерации.

Подчеркну, что мы старались отразить в Совете всё многообразие культурной сферы России. Но прежде, чем приступить к дискуссиям, хотел бы на некоторые вопросы обратить внимание, на вопросы, которые я считаю особенно важными.

Нужно признать, что у нас всё ещё сохраняется отраслевой подход к культуре. При этом часто мы все забываем о том, что культура является неотъемлемой частью всех сторон нашей жизни и не может существовать сама по себе, в отрыве от людей. Человек формируется прежде всего в культурной среде или бескультурной, как иногда, к сожалению, бывает. Во всяком случае, от качества этой культурной среды прямо зависит то, какими мы становимся и какими становятся наши дети, как выглядит коллективный портрет нашего общества. На протяжении всей истории Российского государства культура воспитывала и обогащала, служила источником духовного опыта нации, основой для консолидации нашего многонационального народа.

Отечественная культура в значительной степени обеспечила авторитет, влияние России в мире, объективно помогла ей стать великой державой. Мы помним об этом и должны эффективно использовать свой гуманитарный ресурс, повышать международный интерес к нашей истории, к традициям, к языку, к культурным ценностям. Мы по праву гордимся российской культурой, её традициями и историческими достижениями. Культура – это, конечно, живой организм, который постоянно развивается и нуждается в притоке новых сил, в живительной творческой конкуренции. Национальная культура не может быть замкнутой, она должна постоянно впитывать новые явления, как говорят сегодня, мировые тренды и инновации.

Думаю, все согласны со мной в том, что наша отечественная культура изначально, со своих первых шагов, и развивалась как многонациональная, по мере того как те или иные народы входили в состав многонационального Российского государства, а на протяжении новейшей истории, безусловно, всегда была открыта всему новому в мире.

Однако наряду с очевидными достижениями в развитии культуры мы всё чаще сталкиваемся и с культурной нищетой, с разного рода подделками и «фастфудом» от культуры. И здесь заложены очень серьёзные риски. В первую очередь они заключаются в том, что мы сталкиваемся с возможностью потери собственного культурного лица, национального культурного кода, морального стержня. Всё это ослабляет и разрушает общество. Обществом, в котором растворена культурная традиция, легко манипулировать. Теряется иммунитет к разного рода экстремистским, деструктивным и даже агрессивным идеям. К сожалению, дискуссия вокруг этой проблемы часто уходит в плоскость нашего излюбленного вопроса «кто виноват», а нам нужно чаще задумываться о том, «что делать».

Сегодня многие деятели культуры обеспокоены снижением в современной системе образования, например, гуманитарной составляющей. Полностью разделяю эту озабоченность. Школа, дошкольные учреждения, университеты не просто передают набор знаний и компетенций – они должны воспитывать личность, учить критически самостоятельно мыслить, чётко проводить грань между добром и злом. Убеждён, важнейшая задача образования – формировать внутреннюю культуру и вкус человека, его ценностные ориентиры и мировоззрение.

Ещё один принципиальный вопрос – как сделать нашу культурную политику предметом настоящего, реального, общественно-государственного партнёрства. Сегодня мы видим много примеров искренних, благородных гражданских инициатив в сфере сохранения национального наследия. Такая позиция, конечно, заслуживает поддержки. Она должна получить серьёзную поддержку, в том числе через такие современные формы, как государственные гранты. Но, конечно, речь не идёт, не должна и не будет идти о том, чтобы государство свалило весь груз ответственности и заботы по этим важнейшим направлениям на добровольцев и общественников. Конечно, только государство может полноценно обеспечить адекватное финансирование проектов, уровень доходов работников культурной сферы, людей, работа которых связана с охраной культурного наследия, с реставрацией памятников, а также создать правовые условия для расширения государственно-частного партнёрства в этой сфере.

Сегодня с утра мы обсуждали с Председателем Правительства вопросы доходов в социальной сфере, у нас общее мнение по этому вопросу. Конечно, на фоне роста, а мы с удовлетворением можем отмечать в целом рост доходов в экономике. У нас в прошлом году, на конец прошлого года, было где-то 24 тысячи (это средняя заработная плата по экономике в России), в этом году будет 26,8 примерно. От месяца к месяцу колебания идут, но где-то под 27 тысяч мы выйдем. В сфере культуры у нас средняя будет в этом году по отрасли 12,8 – более чем в два раза разница. Конечно, это несправедливо. В следующем году мы планировали увеличение заработной платы в отрасли в целом. Индексация на 6 процентов, по сути, по инфляции. Мы решили со следующего года, несмотря на достаточно сложные проблемы с бюджетом, а проблем много, всё-таки увеличить финансирование культуры именно на цели повышения доходов, на заработную плату в объёме 4 миллиардов. Это позволит сделать достаточно заметный шаг, во всяком случае, в этой отрасли, которого за последние годы мы ещё никогда не делали. В среднем повышение произойдёт где-то на 30–33 процента. А если здесь так же, как и в других сферах (я обращаюсь ко всем руководителям учреждений культуры), будут ответственно действовать в направлении реструктуризации (здравой реструктуризации), оптимизации, то повышение заработной платы может быть ещё выше. Я вас призываю действовать именно таким образом. Не с кондачка, конечно, не сплеча рубить, но опытные руководители понимают, что я имею в виду.

Конечно, нужна разработка реально действующих механизмов, которые позволят использовать историко-культурное наследие эффективно и бережно. Считаю, что нам нужно существенно ускорить формирование чёткой системы государственного учёта и общественного мониторинга культурного наследия и в целом перейти от охраны отдельных объектов к комплексной охране центров исторических городов и поселений.

И особое внимание следует уделить, конечно, малым городам России с их уникальной культурой, с их культурным духом. Кстати, именно здесь кроется и мощный ресурс для развития туристической сферы с её колоссальными возможностями для малого и среднего бизнеса, для создания десятков тысяч новых рабочих мест. Прошу Министерство культуры в тесном контакте с Советом по культуре предметно заняться и этим вопросом, отразить все существующие проблемы и пути их решения в государственном докладе о состоянии объектов культурного наследия народов России, который уже в октябре должен быть впервые представлен в Правительство и открыт для широкого общественного обсуждения.

Подчеркну, что в таких чувствительных, острых темах, как сохранение культурно-исторического наследия, механизмы общественного контроля, экспертной оценки, дискуссии должны использоваться максимально. Это объективные требования времени, осознанная политика вовлечения в дела страны и принятие ключевых стратегических решений как можно большего числа наших граждан. Современные информационные технологии дают возможность это делать эффективно.

При этом считаю, что открытой и доступной должна быть и деятельность государственных структур, но не только их, а они должны работать совместно с общественными организациями, в том числе, конечно, имею в виду и наш Совет, да и другие советы гуманитарного характера при Президенте. Они должны стать эффективным инструментом обратной связи, согласования интересов различных профессиональных и общественных групп. Полагаю, что можно создать и интернет-портал, где будет отражена текущая работа советов и их результаты, весь ход выполнения принятых поручений. Я предлагаю Совету по культуре здесь стать первопроходцем, тем более знаю, что у многих из здесь присутствующих есть интересные инициативы, мы предварительно их обсуждали. Думаю, что они действительно являются интересными.

Безусловно, поддерживаю идею о создании в составе нашего Совета четырёх комиссий. Их задача придать практическую, конструктивную направленность всей нашей работе, а не так, чтобы мы только раз в полгода или раз в год собирались и говорили по общим проблемам. Четыре такие подкомиссии, безусловно, востребованы, я согласен с авторами этой идеи. Необходимо привлечь туда общественность, экспертов, всех заинтересованных и просто неравнодушных граждан. В ходе заседания обязательно обсудим форматы работы и первоочередные задачи этих комиссий.

Я знаю, что сегодня много желающих высказаться. В предварительном порядке коллеги обсуждали с присутствующими много вопросов, которые представляют большой общественный интерес, а не только отраслевой. Поэтому давайте перейдем к работе.

Слово Владимиру Ильичу Толстому. Пожалуйста, Владимир Ильич.

В.ТОЛСТОЙ: Спасибо большое.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Совета, все участники нашей встречи!

Прежде всего мне хотелось бы поблагодарить всех за тот поистине, не побоюсь этого слова, огромный интерес и энтузиазм, который вы проявили при подготовке сегодняшнего заседания. Вижу в этом большое доверие к институту Совета при Президенте и очевидное свидетельство готовности к серьезной работе. Особенно важно, что инициатива по выработке новой политики государства в области культуры исходит именно от Президента Российской Федерации.

Совет при Президенте – это инструмент, с помощью которого вырабатываются и внедряются в жизнь важные решения. И от того, как будет организована его работа, от содержания его деятельности, от того, каким будет взаимодействие Совета, в частности, с первым лицом государства, зависит качество принимаемых решений.

Мы должны действовать предельно ответственно, должны действовать в интересах всего государства, а не в интересах отдельных групп профессионального сообщества, находить консенсус по всем значимым вопросам, вырабатывать согласованные решения, а не решать свои частные вопросы и не использовать Совет как площадку для самопиара. Наши предложения главе государства должны быть качественно проработанные в тех самих комиссиях, четырех комиссиях. Я позволю себе их назвать.

Современная культурная политика и развитие творческих инициатив – первая комиссия. Вторая – гуманитарное развитие, художественное образование и творческое воспитание подрастающего поколения. Третья – сохранение, использование и популяризация историко-культурного наследия, развитие культурно-познавательного туризма. И четвёртая комиссия – международное культурное сотрудничество во всех его аспектах.

Именно в комиссиях и пойдёт основная подготовительная работа. Президенту мы должны предлагать только те решения, которые прошли широкое общественное обсуждение с участием экспертного сообщества, заинтересованных социальных групп, затем одобренные членами Совета. Нам необходимо наладить конструктивное взаимодействие с Министерством культуры Российской Федерации, с другими министерствами и ведомствами, с Государственной Думой, Советом Федерации, с творческими союзами и общественными организациями. Жизнь меняется стремительно. Новые задачи, впрочем, как и проблемы, возникают чуть ли не каждый день. И поэтому нам предстоит существенно скорректировать формат работы Совета, повысить прозрачность и публичность его деятельности, а также создать условия для удалённого взаимодействия членов Совета.

Одним из способов достижения этих целей может стать, как предложил Владимир Владимирович, создание специального интернет-портала, на котором будут размещены не только страницы комиссий и рабочих групп, но и всех членов Совета индивидуально, своего рода онлайн-отчётность о деятельности структурных подразделений и членов Совета по культуре и искусству. Внешняя оценка этой работы будет в обязательном порядке учитываться при ежегодной ротации состава Совета. Предполагается, что ежегодно будет происходить обновление состава Совета за счёт тех, кто как-то не будет проявлять активности в его работе.

Полагаю также, что необходимо изменить порядок рассмотрения вопросов и процедуру подготовки к заседаниям, сначала коллективно определять круг наиболее серьёзных проблем в сфере культуры, затем формировать и обеспечивать необходимыми организационными ресурсами комиссии и рабочие группы, которые будут вырабатывать варианты решения проблем. Далее переходить к стадии обсуждения предложений и только после их детальной проработки выносить наиболее важные вопросы на обсуждение Совета с участием Президента. Вопросы, требующие срочного решения, а такие тоже могут возникать, обсуждать на президиуме Совета и докладывать Президенту.

Почему как никогда важна работа именно нашего Совета, Совета по культуре и искусству? Мы должны, это просто моё личное мнение, открыто признаться себе в общем духовном нездоровье. И стыдиться тут нечего. Поставить диагноз, назвать болезнь – значит, уже начать путь к исцелению. Конечно, это не только наша проблема, весь мир стоит на тревожном пороге, и человечеству рано или поздно предстоит-таки сделать выбор между дальнейшим ростом безудержного потребления, а значит, неминуемой духовной смертью, и переменой векторов развития и ценностных ориентаций. Приходит пора культуры не как надстройки над базисом экономики, промышленности и хозяйства, а как первенствующей и определяющей основы государственного строительства.

Культура за века существования накопила такой духовный потенциал, за которым неизбежно должен был начаться и новый этап человеческой эволюции, который определит и международные, и межконфессиональные взаимодействия народов. Хорошо, если именно Россия скажет об этом первой. Убеждён, у нас есть этот исторический шанс. Давайте для начала поставим себе задачу: как минимум утроить наш культурный ВВП. Для этого нам нужны вера в прекрасное, верный выбор приоритетов и высшая воля Президента.

За работу, коллеги!

Хотелось бы, чтобы смогли высказаться все желающие, поэтому очень прошу каждого, кто берёт слово, не быть эгоистом и строго придерживаться заданного регламента. Краткость, как известно, – самая близкая родственница таланта.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Спасибо большое, Владимир Ильич. Очень, по-моему, хорошее вступление, но не могу не отреагировать на почти последнюю Вашу фразу. Вы сказали, что безудержный рост потребления неизбежно приведет к смерти...

В.ТОЛСТОЙ: Духовной. А духовная смерть – это не значит…

В.ПУТИН: Да, к духовной смерти. Но это значит, что если мы будем лучше жить, то мы духовно загнемся?

В.ТОЛСТОЙ: Нет. Если мы заменим одни ценности на другие, значит, мы себя обедним.

В.ПУТИН: В этом смысле. Хорошо. То есть повышение заработной платы не отменяется. (Смех.)

В.ТОЛСТОЙ: Только приветствуется, особенно в нашей сфере.

В.ПУТИН: Хорошо. Спасибо.

Александр Николаевич, пожалуйста.

А.АРХАНГЕЛЬСКИЙ: Уважаемый господин Президент! Уважаемые коллеги!

Я постараюсь уложиться в пять минут. Хотя бы это правило, а культура признает правила, я постараюсь соблюсти.

Итак, конечно, будут конкретные предложения, конкретные выступления, но я скажу несколько принципиально важных вещей. Когда мы говорим о культурной политике, мы говорим не о том, чтобы просто профинансировать всё подряд, всем понемножку, как это часто бывает: размазать ровным слоем по всей стране, когда все живут, но никто не развивается, никто не движется вперёд. Должны быть какие-то приоритеты, когда понятно, на что, на какие направления сделана ставка и по каким критериям эти ставки сделаны, а дальше уже какие-то конкретные решения можно предлагать.

Мне кажется, что если выбирать такие приоритеты, то надо исходить из простого посыла, что Россия – это страна великого наследия и великого модерна, поэтому здесь не может быть ни охранительной культурной политики, в плохом смысле слова (не сохраняющей, а именно охранительной), ни революционной, ни авангардной, потому что сохранение через развитие – это наша, мне кажется, формула.

В связи с этим, мне кажется, было бы очень важно выделить такие приоритеты и поддержать их, может быть, через грантовую систему, связанную систему, потому что грант предполагает условия, на которых он выдаётся. И вот такой идеологией, большой какой-то грантовой программой, мне казалось бы, могло бы стать втягивание всего нашего великого наследия в современность.

Музеи могут и должны превращаться в площадки детского и подросткового творчества, создавать вокруг себя систему разнообразных кружков.

На территориях усадеб должны проходить не только фестивали джаза, но там должна кипеть жизнь современной русской литературы, как это происходило у Владимира Ильича [Толстого], пока он был директором Ясной Поляны, и сейчас происходит.

Пусть современные художники работают (это грантовая система) на территориях великих усадеб, как это было в эпоху модерна, причём разные: и традиционные, и акционисты.

Разойтись по углам и не видеть друг друга проще, чем выстроить какую-то сложную систему.

При этом абсолютно ясно, что очень важным, например, грантовым конкурсом, с моей точки зрения, в цифровую эпоху мог бы стать конкурс по выкупу авторских прав на электронные версии книг, мультфильмов и фильмов современных российских режиссеров. Мы боремся с пиратством, понятно, музыканты, но почему государство не может обратить в публичное достояние на какой-то срок важные работы российских авторов в цифровую эпоху и донести это всё до библиотек? Причём библиотека может превратиться из центра, где не только хранятся книжки, в центр, где обсуждается и кино, и музыка.

В 90-е годы, мы знаем, главной проблемой библиотекарей было, как выстроить хранилище. Были истории совершенно фантастические. Одну из них никогда не забуду. Покойный директор публичной библиотеки, Российской национальной библиотеки, Зайцев, не имея денег, а у него уже была построена первая очередь хранилища, котлован вырыт (вы знаете, что если котлован вырыт, то всё, каюк, если дальше не идёт строительство), он выбил нефтяную квоту, продал эту квоту на Российской товарно-сырьевой бирже и на эти деньги достроил.

Сегодня другие проблемы. Сегодня проблема не хранилища, сегодня проблема цифрового контента, потому что туда люди будут приходить, только если это им будет предоставлено.

Если мы встаём на этот путь, проектно-грантовый, то тогда, конечно, нужно преодолевать законодательные и ведомственные барьеры, отраслевой, как Вы выразились, подход, потому что, скажем, наша школа в отличие от многих других школ не даёт задания школьнику: пойди в библиотеку и вместе с библиотекарем подготовь реферат, доклад или эссе. Деньги как идут? Они идут за счёт часов на дополнительное образование, которое вместе со школьником, как рюкзачок на плечах, переходит к библиотекарю – библиотекарь включается в школьный процесс.

Вообще задача формирования культурной среды обитания, задача формирования сложного человека для сложной эпохи не решаема без переплетения систем образования и культуры. Вот этот барьер, который сейчас довольно суров, мне кажется, должен быть преодолён. Может быть, Совет по культуре и его комиссии, свободные от ведомственной принадлежности, могли бы в этой задаче преодоления административных барьеров стать площадкой сотрудничества ведомств. Могли бы стать.

Если идея установки на приоритетные проекты верна, то нужно сразу сказать о правиле, которое придётся соблюдать, чтобы избежать соблазна ручного управления: это правило длинной руки. Государство поручает чиновникам устанавливать общие рамки конкурсных проектов, формулирует цель, определяет экспертов, которым оно доверяет, но конкретные критерии отбора – от идеологических до эстетических – эксперты вырабатывают самостоятельно. Если им доверяют. При этом, в свою очередь, экспертное сообщество не участвует в распределении средств, никогда. Каждый занимается только своим делом. И такой большой грантовый проект, конечно, не может осуществляться без государственно-частного партнёрства, без включения фондов, без привлечения частной инициативы.

Несомненно, опыт, накопленный в этой сфере частными фондами, занимающимися культурой, неоценим. Здесь Лариса Зелькова, роскошная программа поддержки и развития музеев в регионах. Есть фонд Зимина, который занимается поддержкой науки. Накоплен опыт, причём опыт продвижения в регионы. Опыт, не когда всё сосредоточено в Москве, в лучшем случае ещё в Петербурге, а когда все эти проекты идут в регионы, и региональные проекты начинают развиваться.

И последнее, о чём я хотел бы сказать: целью государственной культурной политики, которую я бы сформулировал как сохранение через развитие, её главным выгодоприобретателем является не художник, не инфраструктура, а гражданин, потому что культура – это не среда обеспечения досуга, а это одно из основных прав человека. И государство здесь не просто обязано, оно имеет право осуществлять эту политику в интересах гражданина.

Спасибо.

В.ПУТИН: Я позволю себе сделать одно бюрократическое замечание, комментарий. Александр Николаевич всё верно сказал, но только был такой оборот речи применительно к аудиопродукции, что абсолютно точно аудиопродукцию надо развивать, мы боремся с пиратством, но… Вот здесь «но» никаких нет и быть не может. То есть мы боремся с пиратством. Точка. Будем развивать все виды нашей деятельности, в том числе аудиопродукцию, в полном соответствии с действующим законодательством, и благоприобретателями, конечно, должны быть граждане, но и художники в широком смысле этого слова. Их права нельзя нарушать. Если мы опять отвернём назад, опять две копейки будут художники наши получать, в современном мире у нас это не работает. Мы страну не закроем, у нас ничего не будет, всё уйдёт туда, где созданы наиболее благоприятные условия развития.

Ещё Александр Николаевич очень верную мысль, мне кажется, сформулировал, по поводу того, что нельзя размазывать всё ровным слоем. Хочу вернуться к возможному повышению заработной платы. Мы сейчас и с Министром разговаривали, и с вице-премьером, с Ольгой Юрьевной Голодец говорили. Вот эти деньги, которые мы выделяем, четыре миллиарда дополнительно, они могут поднять уровень заработной платы в отрасли примерно на 30 процентов, может быть, даже больше, но, естественно, не для всех категорий работников. И Правительство должно будет принять решение, где сколько добавить. Я надеюсь, что прежде всего вы обратите внимание на тех людей и на тех работников в сфере культуры, которые получают наименьшие заработные платы сегодня, а это библиотекари, некоторые другие работники, работники музеев, например, и так далее. Там вообще запредельно низкий уровень заработной платы. Но, повторяю, это компетенция Правительства целиком и полностью, вы сами определитесь. Надеюсь, что это будет сделано целесообразным образом.

Спасибо большое, Александр Николаевич.

Фокин Валерий Владимирович, пожалуйста.

В.ФОКИН: Спасибо.

Я хотел бы обратить внимание на такой, по-моему, чрезвычайно важный вопрос: как нам привлечь более активно новую аудиторию, прежде всего молодёжную аудиторию, к культуре? Потому что здесь очень часто традиционные способы уже не работают. Каким образом привлечь, как от пассивного потребления перейти к творческому созиданию, как вовлечь в творческий процесс новое поколение зрителей, мне кажется, это сегодня чрезвычайно важный вопрос. Нам совершенно очевидно, что если мы имеем человека, который без культурного фундамента, он не способен решить никакие новые, инновационные задачи, это совершенно естественно, и быть креативным, что бы мы про это ни говорили. И вот здесь, мне кажется, художественное, подчёркиваю, художественное освоение медиапространства – это очень важная тема и очень важная проблема, потому что мы сейчас мало, почти ничего не делаем в этом отношении. Важно использование инновационных технологий именно для создания какой-то модели интернет-арта, где художественный продукт не только транслируется (это сегодня уже очевидная вещь), но и создаются оригинальные художественные произведения для интернет-вещания.

Более того, когда мы можем, а сегодня техника это позволяет, создавать в режиме онлайн некий художественный продукт, который при всяких различных перформативных возможностях электронных технологий позволяет создать отдельный сюжет в режиме онлайн, вот это совершенно новая история, которая, безусловно, может быть интересной и важной. Открывается возможность для формирования какого-то другого социально-художественного контекста, какой-то даже социально-художественной терапии. Сегодня, конечно, очевидно, что главное не только формировать базы данных, насыщать информационное поле культуры (это понятно), но очень важно, чтобы мы прокладывали пути к такому сотворчеству, именно интерактивному сотрудничеству. Просто оснастить компьютерами и всевозможными технологиями – это ясно, а вот чтобы они были освоены художественно, это, мне кажется, вопрос очень важный.

И здесь мне представляется важным, конечно, что должны возникать союзы, такие партнёрские долгосрочные отношения между наукой и творческими учреждениями, потому что жизнь подсказывает, что мы не двинемся дальше.

Мы будем открывать весной наш центр, наш театрально-образовательный комплекс, который с Вашей помощью мы должны закончить, Владимир Владимирович, и там будет медиацентр. Мы сейчас работаем с питерским исследовательским университетом информатики, то есть мы готовим новые программы. Я думаю, что, может быть, мы весной даже какую-то часть этой работы сможем продемонстрировать. Но, конечно, этот творческий союз между культурой, искусством и наукой сегодня необходим.

Нам помогает Министерство культуры, и мы надеемся, что оно будет продолжать оказывать нам внимание.

Хотел бы ещё одну вещь сказать. Развитие инновационных моделей не отрицает ни в коем случае поддержку традиционных форм и учреждений нашей культуры, потому что сегодня огромный вред приносит абсолютизация авангардизма и псевдоноваторства, которые, надо сказать, достаточно агрессивно себя иногда, особенно в репертуарном театре, я говорю про свою отрасль, позиционируют. Всё-таки новое и традиционное искусство не должны замещать друг друга. Это вроде банальное правило, тем не менее оно сегодня очень актуально, потому что не вместо должно быть, а вместе. Вот это очень важно, традиции и новаторство должны существовать в действенной взаимосвязи. Это очень важный момент.

И последнее. Мне кажется, что сегодня надо как-то направлять политику на сохранение уходящих традиций, но и на создание, конечно, новых инфраструктур, потому что нам надо защищать старые смыслы и рождать новые. И такие, условно говоря, клубы культуры, или клубы культуры нового типа, особенно в регионах, были бы чрезвычайно важны, они могли бы возникать на базе действующих уже театров малых городов. Здесь сидит руководитель из города Тары, из Сибири, где небольшой театр, тем не менее театр стал центром культуры, он привлёк сразу людей. Женщины, я знаю, туфли стали покупать, им стало куда ходить, они захотели выглядеть по-другому. Театр стал центром культуры. При определённом вложении и развитии он мог бы стать определённым центром, а не только театром. Также это может быть в школе, которая действует как некий очаг культуры, или в библиотеке. То есть вот такие клубы – это было бы очень здорово. Если бы можно было создать два-три каких-то пилотных проекта в регионах, построив такие многопрофильные культурные центры…

Сейчас у нас уже есть в России залы-трансформеры, которые могут использоваться в зависимости от разных задач по-разному, они просто переформатируются в зависимости от задач. Они могут работать и на кружки, и на балы, и на площадки, куда приезжают гастролёры, и на видеопрограммы, и на кинопоказы. Один зал, который может быть даже перегорожен некоей стенкой, это технически возможно, где вообще несколько мероприятий проходит одновременно. Вот если бы можно было это как-то в поручении записать, если на то будет Ваша воля, мне кажется, это очень интересная история и современная.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо за предложения. Мы их сформулируем соответствующим образом, чтобы могли реализовать это. Спасибо большое.

По поводу псевдоноваторства. Да, это очень актуально. Но это, собственно говоря, всегда происходит, когда – бум, ворота открываются настежь, когда вчера было ничего нельзя, а сегодня всё можно. Это зависит от уровня общей культуры, авторов, скажем условно, что они выдают в качестве результата своей творческой деятельности. С этим, к сожалению, часто бывают проблемы. Не только у нас.

Спасибо.

Пожалуйста, Трубочкин Дмитрий Владимирович.

Д.ТРУБОЧКИН: Спасибо.

Уважаемый господин Президент! Уважаемые участники заседания!

Я затрону две болевые темы, естественно, кратко. Во-первых, культурное наследие. Важнейшая задача по отношению к культурному наследию сегодня – превратить его в мощный ресурс развития, в том числе экономического. Наше наследие огромно, его ценность возрастает со временем. Чем памятник древнее, тем он ценнее. Сегодня есть планы снять большое число памятников с федерального финансирования, потому что бюджета на всех не хватает. Это и понятно, это и возможно, но столь ответственный шаг надо подготовить, а такую подготовку может взять на себя только государство.

С чего начать? Кажется, всё мы знаем в нашей стране, но до сих пор не знаем, сколько в нашей стране памятников. До сих пор! Надо их посчитать. Их надо посчитать, учесть, опубликовать, потом уже дальше передавать в любые бюджеты.

Предлагаю, первое, объявить всеобщую перепись памятников архитектуры Российской Федерации с участием общественных организаций, активистов, учёных, Общества охраны памятников, органов охраны, обставить эту перепись со всей помпой, свойственной для переписи населения, с молодёжью, горнами, барабанами, галстуками и так далее. И я уверен, что результаты всех поразят. Методику такой переписи можно очень быстро составить в достаточно короткие сроки с участием экспертного сообщества Института искусствознания, других институтов. Полагаю, что это важно.

Второе. Здесь я хочу привлечь ваше особое внимание, главный инструмент учёта по законодательству – Единый государственный реестр памятников, который введён законом от 2002 года. Для своего времени он был выстрадан. Сейчас он пополняется невозможно медленно. Чтобы сегодняшними темпами ввести в реестр все памятники России, потребуется не менее 1500 лет. Печально думать, что мы настолько не доживём до справедливости. И причина не в том, что люди нерадивы – сам реестр памятников как система стал сдерживающим фактором.

Для чего реестр памятников? Чтобы дать всю полноту информации о каждом конкретном памятнике. Как эту информацию собрать? Оказывается, надо извлечь, свести воедино сведения, которые уже собраны или должны быть собраны другими организациями в других источниках, в своде памятников, в земельном кадастре, в реестре недвижимости и так далее. Надо ли за большие государственные деньги заготавливать реестр, который будет дублировать результаты других ведомств? Полагаю, что нет. Не надо дублировать эти сведения и возлагать эту задачу, этот непосильный груз на одно только Министерство культуры. Вопрос ведь межведомственный. Пусть сведения о памятниках вносятся во все реестры, куда они должны вноситься, государство может довести до ведомств списки объектов, которые требуют скорейшей фиксации. Откуда брать списки, откуда брать описание памятников, откуда брать их ценностную категорию, которую так прекрасно знает мой уважаемый коллега по Институту искусствознания Владимир Дмитриевич Сарабьянов, чрезвычайно важный показатель сейчас, который требует исследования? Из научного свода памятников, который создаётся с 60-х годов. Работа ведётся огромная, это база мирового уровня, и она ещё не использована в своём потенциале.

Быть может, имеет смысл, если уважаемый господин Президент сочтёт возможным, сформулировать в качестве поручения провести работу по межведомственной координации, с тем чтобы оптимизировать учёт и регистрацию памятников с возможностью избежать дублирования в государственных реестрах. Привлечь для переписи огромные силы – это прекрасный повод для сотрудничества общественных организаций с государством, объединения всех людей ради общего дела и, наконец, распространить живую деятельность по составлению научных сводов России, чтобы сделать их опорой списочного состава памятников. Это и возможно, и эффективно. Именно здесь, как модно сейчас говорить, возможен быстрый старт. Это первый момент.

Второй – очень короткий. Развивая одну из тем, которую поднял Валерий Владимирович Фокин, я хотел поставить такой маленький красный флажок, флажок тревоги на пространстве культурных инициатив. Сейчас предпринимаются крупные инициативы, в которых реализуются установки современной культурной политики, реализуются очень ярко, но одновременно государство выступает учредителем многих организаций и коллективов, созданных задолго до того, как были сформулированы сегодняшние приоритеты культурной политики. Я хочу обратить внимание ведомств, ответственных за культуру. Быть ответственным учредителем не менее важно, чем затевать громкие инициативы. Настоящий потенциал культуры кроется не в инновационных прорывах с иллюзорно быстрыми результатами, а в долгом и кропотливом совершенствовании системы приобщения к ценностям через воспитание и образование.

Мы сейчас ощущаем всплеск активности по отношению к организациям культуры. Здесь сказывается установка финансовых ведомств, понятно и рационально, бюджет ориентирован на результат. Благородная задача, чтобы творцы не ели государственный хлеб задаром, это важно, но надо быть очень острожным с этой формулой применительно к организациям культуры. Почему? Ответственно отвечаю: никто в мире до сих пор не предложил убедительного метода измерить результаты деятельности организаций культуры. Результат в культуре наступает долго, незаметно, неотвратимо и затрагивает всё общество в целом.

В мире сейчас множество документов, предостерегающих измерение результатов деятельности театров, гуманитарных институтов, других организаций культуры с помощью очень простых числовых показателей. У нас же стремление измерить эффект культуры в цифрах, мне думается, только крепнет.

Может быть, имеет смысл в состав направлений работы одной из комиссий, которую возглавляет уважаемый советник по культуре, внести как направление ещё не закончившуюся историю формирования методики оценки результативности организаций культуры? Дело не завершено, и было бы замечательно привлечь к созданию этой методики широкие общественные силы, экспертные силы со всех сторон.

Не вдаваясь в дискуссию, завершая, я предложу лишь один тезис в конце. Культурная среда – это общественное достояние. Роль государства не должна сводиться к тому, чтобы торопливо затачивать коллективы творцов под нужды современной культурной политики. Наоборот, государство в первую очередь должно выступить покровителем сложившейся сети организаций. Если так, то приоритет государства неизбежно переместится от институциональных реформ к кропотливому, очень важному совершенствованию системы воспитания и образования через культуру на базе сложившейся сети организаций, развивая её. Здесь, я думаю, лежит главный приоритет гуманитарного развития.

Очень благодарен уважаемому господину Президенту, что профильная комиссия по гуманитарному развитию создана при Совете по культуре.

Благодарю вас за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо.

Несколько вопросов. Если позволите, я сразу буду реагировать, чтобы потом не делать длинного заключительного слова. Где можно и целесообразно, я сразу бы ответил.

Один из тезисов – государство сокращает количество объектов, финансируемых из госбюджета, в связи с отсутствием финансовых средств. Не совсем точно. Средств всегда не хватает ни на что: ни на космос, ни на культуру, ни на образование. Денег не хватает всегда и на все отрасли. Сокращение финансирования идёт не в связи с тем, что государство не может или не хочет финансировать. Мы в какой-то период времени в эти реестры (особенно федеральных культурных объектов) записали столько зданий и сооружений, столько памятников, что внимание к ним невозможно проявить. Даже не в деньгах дело, а во внимании. Невозможно уделить им необходимое внимание не со стороны федерального центра, а, скажем, руководители регионов могли бы и сделать, но не имеют права по действующему закону, потому что их тогда начинают обвинять в том, что они нецелевым образом тратят деньги. И по просьбе регионов идёт достаточно большая, длинная и тяжёлая работа по передаче из федерального уровня на региональный этих объектов. И делается, ещё раз хочу подчеркнуть, по просьбе регионов. Прежде всего это касается, конечно, Москвы, Петербурга, некоторых других городов-миллионников, ну и, может быть, небольших городов, где есть такие крупные объекты, как раз с целью сохранения этих объектов, придания им должного вида, с тем чтобы они работали на общество. Вот этим объясняется такой пересмотр списков.

По поводу дублирования. Полностью с Вами согласен и обращаю внимание наших коллег, Министерства культуры прежде всего. Это само министерство должно определить и курирующий вице-премьер, Председатель Правительства должны определить этот формат работы. Конечно, наверное, всё стаскивать в одно ведомство и не нужно, но должен быть какой-то координатор. Но, повторяю, я сейчас не готов сказать, насколько целесообразна та или другая форма работы. Но мне думается, что Вы правы: всё затаскивать в одно ведомство достаточно сложно. Лучше заниматься координацией того, что есть.

И я не очень понял по поводу того, что государство выступает часто учредителем в различных организациях. Я не понял: и что? Это плохо, хорошо? Что Вы хотели сказать?

Д.ТРУБОЧКИН: Это очень хорошо. Думаю, что сейчас одна из важных позиций, которой должно придерживаться ведомство, – не забывать о должности ответственного учредителя, что они пекутся о своих организациях.

В.ПУТИН: То есть там, где государство является учредителем, оно, государство, должно эту функцию учредителя выполнять, и ответственно исполнять. Да, конечно, согласен.

И есть ещё один очень важный, принципиальный вопрос, который был поднят нашим коллегой. Он действительно является абсолютно принципиальным. Это оценка результатов работы и вслед за этим финансирование по результатам. Во многих, если не во всех социальных сферах: и в образовании, и в здравоохранении, и в других отраслях – это абсолютно правильно, потому что от того, насколько качественная услуга предоставляется, зависит и должно зависеть, идут туда люди или нет. Идут в учреждение люди, значит, качественно. Ну тоже приблизительно, конечно, можно определить, но тем не менее. И туда деньги за человеком, за пациентом. Подушевое финансирование.

В культуре это не работает или часто не работает. Допустим, у нас репертуарный театр. Совсем не значит, что на какие-то произведения люди идут толпой и билетов не достать. Но это тоже совсем не значит, что спектакль нам не нужен. И мы с вами понимаем почему. Он должен быть в репертуаре и должен найти своего зрителя. Это принципиальная вещь. В культуре так не работает, как в других отраслях. И вот на это мы точно совершенно должны обратить внимание, абсолютно точно. Спасибо большое.

Пожалуйста, Шолохов Александр Михайлович.

А.ШОЛОХОВ: Уважаемый господин Президент! Уважаемые коллеги!

Не стоит в этой аудитории лишний раз напоминать о значении историко-культурного наследия и о том, что его уничтожение самоуничтожительно. Всё это в том или ином виде за последнее время звучало неоднократно, и тревожит как раз отсутствие какой-то внятной реакции и заметного изменения отношения со стороны государства к своему наследию. Поэтому особенно приятно было в Вашем вступительном слове, Владимир Владимирович, услышать то, что такое понимание есть, и то, что наша работа будет направлена именно на их реализацию.

Действительно, перед каждым человеком, а уж тем паче государством, неизбежно стоит дилемма: с одной стороны, удовлетворение естественных потребностей, экономическое благополучие, с другой стороны, духовные ценности, общечеловеческие цели. Между ними находится услужливо подсказываемое решение: сначала решить экономические вопросы и потом заняться духовными. Однако кажущаяся простота этого решения заключает в себе совершенно порочный круг, потому что когда экономическая составляющая становится целью, то из этого круга уже вырваться невозможно. Денежные знаки самостоятельной ценности по определению не имеют, в то время как историческое, культурное и природное наследие не имеет цены. Большая разница.

Решая эту задачу, государство обязано руководствоваться интересами своего народа. И здесь уместно вспомнить Бердяева, который пророчески указывал на то, что воля народа не есть воля человеческого поколения, это есть воля всего исторического целого, воля всех исторических поколений, не только живущих, но и умерших. В неё входят исторические предания и традиции. Исходя из такого понимания и отношения в качестве важнейшей задачи сегодня видится актуализация нашего наследия, о чём уже сегодня говорили, путём его систематизации, воспитания наследников, которым это наследие нужно передавать, потому что зачастую мы не видим, кто наследники нашего наследия, и передача им нашего тысячелетнего богатейшего опыта.

Не вызывает сомнения, что эта задача должна решаться многими ведомствами и многими силами. Как только что говорил Дмитрий Владимирович, совершенно правильно, это межведомственная задача, её невозможно поручить одному министерству. Естественно, Министерство культуры будет курировать все эти вопросы, коль скоро будет принято решение об их реализации, но без привлечения к участию всех ведомств, которые необходимо к этому привлечь, задача не будет решена.

Я отчётливо понимаю, сколь многопланова эта деятельность, и поэтому остановлюсь практически только на одном направлении – это культурно-познавательный туризм. На сегодня это наиболее востребованный в мире способ присвоения наследия. И без единой национальной системы продвижения объектов наследия, информации, навигации, без деятельной поддержки развития инфраструктуры это направление по-прежнему будет прозябать. Собственный, да и объединённый опыт музеев-заповедников тому подтверждение.

В этом направлении особого внимания требует молодёжный, экскурсионный и волонтёрский туризм. Опыт работы нашего музея показывает, что летние международные слёты, даже с проживанием в палаточных городках, пользуются огромным успехом. Это возможность живого общения и единение, основанное на понимании общей истории и культуры, прошлого и будущего. Стоит ли говорить, что ребята возвращаются из этих поездок другими людьми.

Есть замечательный опыт Калининградской области. Была программа: на условиях софинансирования из федерального и регионального бюджетов ребят возили по стране и показывали Россию. Понятно, сколь это важно именно для Калининградской области. Но ведь это же важно и для всех других регионов (особенно для отдалённых), для Дальнего Востока, для Сибири. Поверьте мне, центральные наши регионы знают о своих соседях не больше, чем калининградцы и дальневосточники зачастую. Думается, этот опыт нужно перенести, как я уже сказал, на всю территорию страны. И это было бы особенно важно с учётом того, что львиную часть стоимости подобных туров, которые музеи-заповедники уже сейчас зачастую организовывают, съедает транспортная составляющая. Без участия государства, в том числе присутствующих здесь организаторов перевозок, это представляется невозможным.

Необходим государственный заказ средствам массовой информации на популяризацию как самих объектов культурного наследия, так и событий, с ними связанных. Когда каждый май в станицу Вёшенскую (задумайтесь на одну секунду) с 10 тысячами жителей съезжается на литературно-фольклорный праздник до 5 тысяч артистов и до 100 тысяч зрителей, меня каждый раз преследует одна навязчивая мысль: неужели трансляция такого события не привлекла бы достаточного количества зрителей для поддержания рейтинга центральных каналов? Но когда задаёшь этот вопрос, то первый ответ: сколько вы нам заплатите за то, что мы это покажем? Я понимаю, что ни один телевизионный канал не может в ущерб себе организовывать трансляцию социальных проектов, но, значит, это нужно решать на государственном уровне.

И отвлекаясь от темы туризма, просто как представитель Литературного музея не могу не поддержать предложение сделать литературу и историю, основы духовного и патриотического воспитания, такими же обязательными предметами, как математику и русский язык. И отчётность по ним не может, не должна быть в форме ЕГЭ. Надо вернуть сочинение и устную форму сдачи экзаменов по гуманитарным дисциплинам. Формализовано всё не может быть.

Надеюсь, что мы сможем доработать мои предложения или хотя бы часть из них до внятных поручений.

Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо.

Что касается госзаказа на популяризацию общественно значимых проектов и вообще объектов культурного наследия через электронные средства массовой информации, общефедеральные каналы, Вы правы абсолютно. Я даже не уверен, что здесь нужны какие-то дополнительные деньги, потому что эти общенациональные каналы итак получают достаточно неплохую, серьёзную финансовую поддержку со стороны Федерации, со стороны бюджета, потому что они пользуются значительными льготами, в том числе при распространении сигнала. Поэтому с ними просто нужно поактивнее поработать в этом направлении. Мы постараемся это сделать. Вы правы.

Спасибо большое.

Пожалуйста, Ямпольская Елена Александровна.

Е.ЯМПОЛЬСКАЯ: Многоуважаемый господин Президент! Дорогие коллеги! Я счастлива, что многим могу сказать «дорогие друзья»!

Я бы хотела привлечь ваше внимание к такому парадоксу, который сложился, мне кажется, в нашем сознании в отношении культуры в последние годы. Поскольку в течение достаточно долгих лет постсоветского периода культура не была избалована особым государственным вниманием, финансировалась по пресловутому остаточному принципу, то в общественном сознании сложилась, на мой взгляд, обратная формула: всё, что имеет отношение к культуре или хотя бы называет себя культурой, – всё прекрасно, бесспорно, не может быть подвергаемо никакой критике, художник может выражать себя как угодно, в рамках, не зафиксированных Уголовным кодексом, а местами даже и зафиксированных. Мне кажется, что сейчас, когда плотность обид, наносимых культуре государством, как-то резко снижается, нам эту позицию пора бы пересмотреть.

Вы меня извините, но когда я слышу, что наша главная задача – обеспечить доступность культуры, привести её в каждый дом, в каждое село, в каждый малый город, то я начинаю думать: а что именно мы будем туда приносить? Чему именно мы обеспечим доступность? Ведь на самом деле уже есть примеры, когда культурные революции, спущенные сверху, не вызывали у жителей того или иного города ничего, кроме отторжения. Закон о культуре, даже если он будет принят в скором времени, мне кажется, эти проблемы не решает, потому что любой закон – это набор инструментов. А что мы будем строить при помощи этих инструментов: дом или виселицу? За это закон ответственности никакой не несёт. И мне кажется, об этом надо поговорить заранее.

На мой взгляд, можно завезти в каждую деревню по баяну, но заставить людей петь нельзя, потому что поют не от наличия баяна, а от душевной потребности. И эффективность культурной жизни, в моём представлении, описывается не только плотностью выставок, количеством премьер, наградами на международных фестивалях, но в том числе и тем, а станет ли в стране меньше брошенных детей, а снизится ли уровень насилия в семьях, на улицах, будут ли гаснуть или, напротив, разгораться межэтнические конфликты... Врач скорой помощи приехал и не вымогает деньги у больного старика – это культура. Парень хочет пойти в токари, а не в мерчендайзеры – это культура. И если мне скажут, что первый вопрос регулируется Уголовным кодексом, а второй – экономикой, то я скажу, что, во-первых, очень печально, когда Уголовный кодекс заменяет обществу совесть и, соответственно, культуру, потому что, на мой взгляд, настоящая культура состоит в прямом родстве с совестью всегда, а мотивация выгоды всё-таки никогда основополагающей не была для русского человека. И если его заставлять жить по этим законам, то он перестаёт быть русским, а зачастую даже перестаёт быть человеком.

Не только экономика определяет атмосферу в стране, атмосфера может очень благотворно повлиять в том числе и на экономику, когда человек знает, в какой стране он живёт, к чему его страна стремится, от каких нравственных принципов она не откажется ни под каким давлением и к какому общему делу этот человек призван. Вот тогда возникает желание петь.

И нельзя забывать, что главным проводником культуры, а равно и бескультурья, в современном мире являются средства массовой информации. Именно от нас, журналистов, во многом зависит формирование вот этой самой благотворной атмосферы в стране. Но, конечно, тут журналистам нужна помощь и государственных структур (одно Министерство культуры не сможет помочь всем, как оно, например, помогает нашей газете), и общественных организаций обязательно.

И я предлагаю в рамках комиссии по гуманитарному развитию создать рабочую группу по вопросам СМИ. Я понимаю, что мы не сможем уменьшить количество таблоидов в стране, но зато мы сможем, я уверена, поддержать тех наших коллег, особенно в регионах, которые всё-таки руководствуются совестью и пытаются донести до своих читателей настоящую культуру. Я думаю, мы сможем сформировать мнение в профессиональном сообществе, что новость необязательно должна быть плохой, что события в стране не исчерпываются криминальной хроникой, а вся отечественная культура – тремя десятками медийных лиц. Мне кажется, надо начинать уже называть вещи своими именами, собственно, в этом цель пишущих людей. Я предлагаю начать.

В.ПУТИН: Хорошее предложение.

Е.ЯМПОЛЬСКАЯ: Спасибо.

В.ПУТИН: Непросто будет работать тем, кто захочет это сделать в этой группе, вот Станислав Сергеевич вам расскажет почему. Но это будет непростая работа. Спасибо. Спасибо большое.

Я знаю, что много есть желающих высказаться. Я прошу только коротко. Пожалуйста, архимандрит Тихон. Прошу Вас.

АРХИМАНДРИТ ТИХОН: Спасибо.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Вы подняли в своей вступительной речи действительно краеугольный вопрос о том, каков будет вектор развития нашей культуры, как правильно сказала сейчас Елена Ямпольская, не только культуры, но и того, что мы называем информационно-гуманитарной сферой, средствами массовой информации. На самом деле этот вектор давно был задан, скажем, Александром Сергеевичем Пушкиным, который сказал: «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал». Вот этот главный вектор, духовно-нравственный, к сожалению, сейчас иногда забыт, а чаще им просто пренебрегают. И в средствах массовой информации, и во многих явлениях нашей культуры мы видим совершенно противоположное: и культурирование злых чувств, и жестокости, и так далее. Об этом много раз уже говорили, нет смысла повторять: всё это у нас на виду и на слуху.

И, наконец, второй критерий, который у нас есть, – это историческая преемственность в области культуры, образования, воспитания. Да, действительно, нельзя культуру рассматривать отдельно от образования и воспитания. Это тоже на слуху и на виду. Мы видим, насколько упала сегодня обычная бытовая культура.

Наталья Алексеевна Нарочницкая как-то один раз очень хорошо заметила, что если раньше образом России была кроткая девушка, которая стоит у берёзки, с длинной косой, застенчивая, потупив глаза, то сейчас этим образом всё агрессивнее становится пьяная девица, которая стоит у остановки, матерится, извините, в телефон и пьёт пиво. К сожалению, это так. И не уделить внимания бытовой культуре, которая связана и с воспитанием, и с общей нашей культурой, и с образованием, конечно же, мы не можем.

Поэтому представляется необходимым вместе с созданием закона о культуре, который обязательно расскажет и о финансировании, и о проблемах работников культуры, о чём сегодня говорили, обязательно задуматься над тем, что нам необходима либо государственная стратегия в области культуры, образования и воспитания, которая даст эти морально-нравственные в первую очередь векторы и обеспечит историческое преемство, или какая-то государственная концепция, но тоже в области культуры, образования и воспитания. Это два неотделимых документа, и один без другого просто не может существовать.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо.

Вы как-то нас просто расстроили. Какая-то пьяная девица пьёт пиво – и образ России. Батюшка, Вы перестарались, по-моему. У нас много современных красивых девушек, которые не злоупотребляют алкоголем. Я знаю, что Вы к этому относитесь очень чувствительно и боретесь с пьянством, мы Вам за это очень благодарны, но не знаю... Мы потом ещё подискутируем.

Карен Георгиевич, пожалуйста.

К.ШАХНАЗАРОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Совета!

Тем не менее тема, задетая отцом Тихоном, меня тоже задела. У меня как-то не идёт из головы эта дикая история в субботу, когда пятерых детей задавил пьяный водитель. Я думаю о том, что, в общем, конечно, в нашем представлении порой культура – это Большой театр, МХАТ. Это, конечно, культура.

Как Гойя говорил, замечательные у него слова были: «Сон разума рождает чудовищ». Вот это воспитанная, вернее, невоспитанная часть поколения, которая не понимает, что за его спинами стоит одна из величайших культур, когда-либо созданных в мире, – российская, русская культура с совершенно блистательными именами, с совершенно фантастическими открытиями, которыми можно гордиться.

Наверное, в этом и наша где-то вина. Наверное, есть какие-то простые, совсем простецкие вещи, которые можно сделать, понимаете? Думая об этом пьяном водителе… Знаете, я в том году с младшим сыном поехал в Петербург, в Исаакиевский собор зашёл. Билет стоит 250 рублей, на двоих – 500. Я не буду кокетничать, я заплачу и за себя, и за младшего, и за старшего сына, но я подумал: из Тверской области приедет школьная учительница даже с одним ребёнком, с двумя, вряд ли она позволит себе пойти в Исаакиевский собор. Может, этот водитель в своё время не ходил туда? Не было возможности у его родителей сводить его. Может быть, это ничему не помогло бы, а может быть, и помогло бы.

Понимаете, у меня ощущение, что всё-таки такие вещи очень важны. Во многих странах музеи бесплатные, в Испании, по-моему, бесплатные музеи, во Франции в Лувре один день бесплатный, в Лондоне, по-моему, Национальная галерея даже для иностранцев бесплатная. Нельзя ли для нашей молодёжи какие-то основные музеи сделать полностью бесплатными? Я понимаю, что музеи должны быть как-то компенсированы, каким-то образом они должны существовать. Но нельзя ли, допустим, не купить одного нигерийского замечательного игрока или камерунского, а эти деньги потратить на поддержку музеев? Может быть, всё-таки в какой-то момент кто-то не наедет на этих детей несчастных, что произошло в субботу? Мне кажется, вот такие мелочи вроде бы, но они очень важные.

Мы говорим о межнациональных отношениях. Мы же практически друг друга не знаем, мы перестали делать то, что называлось раньше воспитанием национальной интеллигенции. Целевые наборы в институте, бесплатно из Казахстана. Сейчас мы сузились, хотя неплохо бы нам работать и с нашими бывшими республиками, понимаете?

Сегодня в кино нет ни одного режиссёра из Дагестана, из Чечни. Я понимаю, да у них нет даже в мыслях, что вообще они каким-либо образом могут попасть в кино. Но надо им помочь, наверняка там есть талантливые, я знаю, что там есть талантливые, способные ребята. Наверное, надо стимулировать это, помочь, организовать какие-то целевые наборы бесплатно, с тем чтобы ребята могли учиться, включить их в русскую культурную жизнь. От них будет очень много пользы, и они нас познакомят со своей жизнью, о которой мы ведь очень мало знаем.

Да, мы ездим, Неделя российского кино во Франции, в Италии, это очень важно, это правильно. Но у меня ощущение, что пора это делать в Махачкале, в Грозном, в Новосибирске, кстати, в Астане, в Бишкеке, откуда приезжают к нам многие люди, которые у нас работают, в Душанбе. Давно театр был, хороший московский театр был в Душанбе или в Махачкале? Вот не знаем. Марина, давно он был? Я понимаю, у театров сейчас нет такой возможности, понятно, но, может быть, надо им всё-таки помогать? В конечном счёте это гораздо дешевле будет в решении тех проблем, которые действительно у нас зреют и созревают, понимаете?

Собственно, мне говорить можно много, но, мне кажется, это очень важно. Хотелось бы, чтобы Совет каким-то образом эти вопросы осветил, ответил и, может быть, принял какие-то ясные, чёткие и быстрые решения, понимаете вот, быстрые решения.

Спасибо.

В.ПУТИН: Да, Вы очень тяжёлую тему затронули, конечно. Я попробовал пошутить в отношении того, что отец Тихон борется с пьянством, но ужасные случаи на дорогах, конечно, нас постоянно к этому возвращают. Работа нас всех нужна более серьёзная именно в плане повышения общего культурного уровня, но и, как Карен Георгиевич сказал, может быть, мы все в этом виноваты.

Вы знаете, мы же часто об этом говорим. Я вначале слегка затронул: ворота открылись, ворота свободы, и мы начали считать, что вообще дозволено всё. Обратили внимание, вот этот преступник, убийца на самом деле, он в разговоре с дознавателями сказал: «Я делаю всегда всё что хочу». Вот эти границы свободы, обязанности и ответственности перед обществом просто размыты целиком. И за некоторые вещи нужно просто карать. К сожалению, по-другому не получается.

Вы приводите примеры так называемых благообразных стран, но там очень жёстко относятся к тем, кто совершает какие-то действия, направленные против интересов общества и государства, конкретных людей, потому что если этого не делать, то вот такие (я не знаю даже, как назвать этот случай) трагедии будут происходить повсеместно. И нам, конечно, придётся ужесточать законодательство в этой области. Не работает то, что у нас сформулировано сегодня. В нашем обществе не работает. Это не значит, что только ужесточением законодательства мы должны заниматься. Мы должны делать гораздо более тонкую и более основательную работу по повышению общего культурного уровня, по всему тому, что мы здесь затрагиваем так или иначе, но и ужесточать тоже придётся, хотя бы в этой сфере.

Что касается того, что в некоторых странах посещение музеев бесплатное, тоже нужно очень аккуратно действовать. Михаил Борисович уже хочет взять слово.

Мы знаем, с какими трудностями сегодня сталкивается Испания. Опять миллионные демонстрации. Почему? Потому что государство не может обеспечить элементарного уровня потребления, к которому люди привыкли, в силу каких-то неточных шагов, мягко скажем, не будем их особенно критиковать, потому что это развитые государства, и нам есть чему у них поучиться, но всё-таки и ошибок допустили очень много в сфере экономики.

Если мы всё сделаем бесплатно, то сможет ли наша сфера потянуть это? Нужно очень аккуратно к этому относиться. Но в чём Карен Георгиевич абсолютно прав, доступность для рядового гражданина к объектам культуры, доступность к основным ценностям, которые в библиотеках, в музеях, в театрах имеют место быть, она, конечно, должна быть более широкой. И здесь государство, конечно, должно поддержать эту доступность. А как поддержать? Субсидировать надо, другого пути нет, потому что перекладывать на объекты культуры, на учреждения культуры невозможно.

Это касается в том числе и гастрольной деятельности. Я знаю, что Валерий Абисалович, несмотря на то, что много времени за границей проводит, всё-таки всё больше и больше сам ездит, коллективы свои возит, я уж не говорю про Южную Осетию, как мы хорошо все знаем, но и по городам и весям России всё чаще и чаще бывает. Валерий Абисалович, так ведь и происходит?

В.ГЕРГИЕВ: Вы знаете, по городам России выступать сегодня интересней, если честно – полезней, потому что можно поучиться нам, а не только поучить. Я никогда не брошу камешек в направлении публики в моём родном Петербурге или моей родной Москве, но, честно, мы неделю назад выступали и в Кемерове, и в Омске, и в Иркутске, и в Самаре, и в Крымске (10 дней назад), в Краснодаре, в Липецке, у нас был такой тур с коллективом, с оркестром и с хором, – я не знаю, где волнение выше. Я начинаю испытывать чувство, незнакомое мне раньше, не только ответственности, но некоторого даже страха, потому что ты видишь, что эти люди ждут какого-то чуда. Нам надо вернуть вот это ощущение и в наши главные культурные столицы: и в Москву, и в Петербург.

Вот сказали о том, что футболистов можно покупать, а можно – перестать покупать по 100 миллионов: может быть, те же самые корпорации будут помогать фестивалю в Иркутске или построят зал в Липецке, где один из самых крупных металлургических заводов в мире. Я об этом говорю и никак не могу себя остановить. Вы знаете, Владимир Владимирович, что мы об этом говорим не первый раз. Не может быть такого, чтобы индустриальный гигант находился в городе, который ещё, может быть, немножко страдает оттого, что гигантом является, если говорить об экологии. В то же время там театрик то ли на 400, то ли на 500 мест – и пока не в очень хорошем состоянии. Думаю, эти вопросы без поддержки руководства страны быстро не решить.

Я даже не знал, буду ли сегодня говорить. Мне очень понятны и близки несколько понятий и тематических задач, которые сегодня сразу были поставлены Вами, Владимир Владимирович. Я связываю, например, такие темы, как наши дети и великая держава. Это уже связка. А что мы сделаем для того, чтобы… Культурная нищета, опять же сразу думаешь о будущем, о наших детях и о нашей великой, безусловно, стране. Что мы сделаем для того, чтобы сейчас эти дети получили необходимый им, может быть, на всю жизнь и на следующие поколения национальный культурный код? И что делать вместо того, чтобы говорить: «А вот нам то-то не дали» – сразу перекладываешь на кого-то…

Я вчера был у Министра финансов, каюсь, тоже говорил, что у нас проблема, нам надо работать в огромном новом театре, как же нам работать там без дополнительного финансирования? Но сейчас я акцентирую на другом.

Есть такая замечательная естественная творческая форма проявить себя, как петь в хоре. Есть также замечательный процесс восстановления национальных святынь – например, слышишь каждый день, а иногда и по нескольку раз в день, что восстанавливают храмы. Я вот подумал сейчас, прямо во время этого разговора, очень интересного, а может, мы как-то соединим традиции Русской церкви и русские музыкальные традиции? Это сёстры родные; может быть, даже мать – это Русская православная церковь и православные традиции, а вот всё-таки и Чайковский, и Прокофьев, и Мусоргский, их очень много у нас, гигантов, они ведь уже дети этой великой традиции. Если бы каждая церковь, каждый храм, который восстановлен на пожертвования… Сегодня огромные возможности у Русской православной церкви. А может, всё-таки повести разговор, вплоть до разговора со Святейшим Патриархом нашим Кириллом, может быть, там чаще будут звучать хоры.

Я не хочу, чтобы в моей стране главный храм прославлялся таким образом, каким он – в кавычках – «прославлялся» недавно. Вот мы были в Костроме не так давно, там уничтожены едва ли не все церкви вообще. А рядом ты видишь гравюру или картину, какой Кострома была 100 лет назад. Контраст страшный просто. И мне кажется, восстанавливая эти традиции и восстанавливая храмы, что здорово, надо сразу думать, чем их наполнять.

А наши дети? Карен сказал сейчас о нашем соборе в Петербурге, действительно величественная конструкция, один из символов Санкт-Петербурга, вот если бы дети считали для себя естественным петь в хоре в России… Почему в Германии, в Лейпциге, в Дрездене, в Мюнхене знаменитейшие детские хоры мальчиков, на весь мир знаменитые? В Англии – я позавчера, вчера выступал, в Англии детские хоры все почти до одного при храмах. Да, у них своя, у нас своя религии. Там это считается естественным, это национальный код, который там не успели или не дали истребить. Мне кажется, надо сделать что-то и Правительству, и, конечно, Министерству культуры, и нам с вами, потому что перекладывать только на Правительство сегодня было бы трудно и не совсем справедливо.

Мариинский театр, наверное, скоро доведёт количество выступлений до тысячи в год. Количество регионов в год будет, наверное, 20–25. Большее напряжение на этот коллектив я уже не могу включить, это уже будет просто «красная зона». Но каждый из нас должен признаться, что государство нас поддерживает и при этом достаточно лояльно и по-дружески даже, может быть, весьма терпеливо говорит: «Вы работаете, мы знаем, что были трудные годы 90-е, мы вам сейчас помогаем». Пришло время, Владимир Владимирович, определить очень точные параметры, эти миллиарды рублей – сколько подразумевают выступлений, сколько новых постановок? Может быть, даже в Мариинском и в Большом подснять один раз? Просто посмотреть, что они делают. Может быть, им надо выступать не потому, что губернатор позвонил или, не дай Бог, произошли события, как в Цхинвале, а может, надо выступать в принципе в России, потому что Россия построила театр, реконструировали Большой, построили новый театр наш, за что огромное спасибо. Будем открываться, даст Бог, в следующем году весной.

Мне кажется, пришло время более жёстких, может быть, и более внимательных аналитических действий. И тогда будет больше справедливости.

Последнее, что я хочу сказать, пытаясь соединить всё прозвучавшее сегодня, самое главное. Мне кажется, что и оценка результатов, и поддержка серьёзных акций… Я не говорю о шоу-бизнесе, я прошу всех считать меня противником того, чтобы российская культура одновременно считалась бы огромным конгломератом чисто коммерческих акций. Всё-таки есть акции, которые, может быть, не всегда привлекают 100 тысяч людей, хотя у нас есть опыт выступать и на 200 тысяч (Поклонная гора, каждый Пасхальный фестиваль – даже в дождь в этом году всё равно 200 тысяч приходят и слушают). Мне кажется, надо считать для нас принципиально важным всё-таки выступления по всей России и всё, что мы можем сделать для детей: это главные приоритеты. Школы без уроков музыки – это постыдное явление. Музыкальные школы, где нет инструментов, – это постыдное явление.

Если сегодня вообразить, что не только музыкальные школы, но и вообще все школы России смогут собрать детский хор в тысячу голосов, я призадумаюсь, сможем ли мы это так легко сделать. Их надо где-то собирать на улицах, они же понятия не имеют, что есть такое понятие «классическая музыка».

А что такое русская классическая музыка? Китай – 20 процентов, наверное, населения земного шара, а китайская музыка звучит – 0,1. Русская музыка: может быть, население поменьше, мы знаем, что это так, а 20 процентов звучащей музыки сегодня по всему миру – русская музыка. Это наше оружие, богатство. Умеем ли мы этим пользоваться как государство, страна? Иногда, но это носит скорее случайный характер, скорее характер чьих-то усилий.

Мой младший друг Денис Мацуев, сибиряк, мы его за это очень любим, он нас купает в озере Байкал и дарит нам громадный свой талант, но я бы его меньше уважал, если бы он не считал для себя самым святым делом сделать фестиваль в Иркутске. Я знаю, что у него и мировая карьера, и здесь его уважают, в Москве, но сердце его всё-таки там. Мне это очень нравится. И каждый из нас очень многое может сделать. У нас колоссальное богатство, у нас пропорция мирового музыкального движения, настоящей великой музыки (туда входит и Бах, и Бетховен, и Моцарт) – это 20 процентов, это моя оценка, а я выступаю в 40 странах в год, наверное.

Нам надо приходить к каким-то более, мне кажется, серьёзным в том числе усилиям по деятельности наших центральных каналов, которые слишком часто носят чисто коммерческий характер. Уж слишком часто для меня. Я не всегда, может быть, вижу всё, что там дают. Но мне, наверное, не везёт: как только включаешь телевизор – коммерция прежде всего, и не всегда высокого качества.

На самом деле я большой оптимист. Я давно не получал такого удовольствия, как от недавних концертов в Сибири. Даже днём в рабочий день в Кемерове битком набит зал, так слушают хорошо, какое-то ощущение очень чистого пространства в зале, нет перегруженной циничной эмоции в этой ауре, понимаете? Вот это мы очень ценим.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо.

Валерий Абисалович, как трудно Правительству приходится, понимаете? Не было нового здания театра – плохо, построили новое здание театра – опять плохо, давайте денег на его содержание. Тяжело нам приходится.

В.ГЕРГИЕВ: Я уже даже дошёл до того, что говорю, может быть, подснимем? Видите, так неловко стало от этого.

В.ПУТИН: Такое аутодафе нам не нужно, мы вами дорожим, не надо, не будем снимать ничего. Кстати, Вы приходили по поводу жилищного вопроса. Что-то двигается? Мы с Георгием Сергеевичем разговаривали в Питере.

В.ГЕРГИЕВ: Да, спасибо огромное за внимание к этим проблемам. Даже гиганты, Большой и Мариинский, я говорю об истории, не о нас, которые сегодня там поют или танцуют, просто история сама огромная, испытывают колоссальные проблемы, чтобы задержать лучшую молодёжь, это не так просто. Жить негде, купить квартиры не на что, хотя понятно, что Анна Нетребко уже, скажем, после пяти первых сезонов, слава Богу, мы смогли ей тогда помочь сделать стремительнейшую мировую карьеру, сама решила этот вопрос: она купила себе квартиру около театра. Потом карьера ещё разошлась – она купила себе более комфортабельную квартиру, ещё ближе к театру. Можно сказать, прямо в театре живёт, особенно в новом, просто напротив окна, там 20 метров. Но не всем удаётся совершить этот фантастический прыжок на недосягаемую высоту, как Анечке Нетребко. И тут встаёт вопрос поддержки государства. Наверное, я нахожусь в исключительном положении, возглавляя такой театр, и очень редко стараюсь беспокоить, но я уже не выдержал и недавно (да ещё после Крымска) обратился к Владимиру Владимировичу. Проблема становится огромной, мы не хотим называть фамилии наших юных балерин или танцовщиков (ребят), которые в 22-летнем возрасте покидают Россию, потому что просто негде жить. Мы строим, как можем, сейчас ведомственное общежитие, ещё одно сейчас построим. Я понимаю, что это бьёт по нашим творческим интересам.

Что касается нового театра, то я говорю всем коллегам, программы для юношества и для детей уже и без того огромные у нас. Это, скажем, вчистую 100 выступлений. Это утренники, это недорогие билеты. Мы доведём до 300 как минимум, а это цифра, о которой мечтают почти все театры, которые я знаю, как годовая цифра – 300 раз в год выступить. Так вот, мы только 300 раз выступим для детей. Эта программа у нас уже есть. Мы просто ждём открытия этого театра. Надеюсь, что все мы сделаем приоритетом эту работу. Детей обвинить не в чем. Нет ребёнка, который отказывается петь в хоре, когда ему семь лет, да нет такого ребёнка. Он будет петь в хоре, потому что школа, в которую он ходит, ведёт эту программу и ведёт его в жизнь через эту программу, а там есть пение. Не может быть, чтобы дети сами бастовали и уходили с одного урока. Я в это никогда не поверю.

В.ПУТИН: Карен Георгиевич вспомнил об этом, и Валерий Абисалович продолжил по поводу приобретения дорогостоящих игроков. Я сам иногда прямо, сегодня в очередной раз, поругиваюсь с руководителями наших компаний. Хочу обратить внимание, что это не государство покупает – компании покупают игроков. С другой стороны, любители спорта тоже ведь хотят видеть мировых звёзд, причём не тех, которые закатываются уже, а находятся на самом пике своей формы, на подъёме, играющими в наших клубах. Здесь тоже есть определённые плюсы. Это касается миллионов людей – любителей спорта. Государство, конечно, должно соответствующим образом выстраивать свою деятельность в других сферах, не менее важных, чем физическая культура и спорт. Здесь Вы абсолютно правы.

Пожалуйста, Михаил Борисович.

М.ПИОТРОВСКИЙ: Начинаю с бесплатности и доступности. Для бесплатности и доступности нужно хорошо считать и точно считать, что чего стоит. На самом деле музеи научились очень хорошо считать, и мы это пытаемся доказывать. Недавно показали, у нас прошла встреча в Вёшенской, где мы обсуждали, в частности, результаты нашей встречи в Саратове, исполнение Ваших поручений. Сделали пять примерно резолюций, что нужно сделать, чтобы они были до конца выполнены. Разные есть аспекты. И мы ещё приняли такой Вёшенский манифест музейный. Я весь его зачитывать не буду. Он начинается такими горькими словами: «Сегодня мы стоим перед реальной возможностью исчезновения музеев, их растворения в «диснейлендах» с мифическими бизнес-планами». Заканчивается более общими словами: «Культура, её важная часть – музеи, является критерием качества нации». Вот подчёркиваю, критерием качества нации. И с этим критерием, к сожалению, не всё в порядке.

Это два таких плача. Посередине у нас есть несколько предложений, опять же музейных и касающихся всего остального. Три шага.

Первый. Отказ от понимания музея и культуры как досугового учреждения, понимая его государственные функции: мы исполняем государственную функцию все.

Второй. Гарантия целостности и неделимости музейного фонда России и историко-культурных территорий. Они под угрозой.

Третье. Принятие государственных обязательств по обеспечению музейной инфраструктуры, собирательской и научной деятельности музеев.

Всё-таки культура – это ДНК нации, и музеи создают культурный продукт, который обеспечивает передачу этой ДНК, иначе она не передаётся.

Мы подчёркиваем, что в обществе распространено примитивное представление о музеях и культуре тоже, как забытых местах пыльных сокровищ. Это сейчас переросло из обывательского представления зачастую на более высокий уровень тех, кто принимает решения. Между тем музеи России принимают в год 86 миллионов посетителей. Это больше в два раза, чем кинотеатры, больше, чем концерты, даже больше, чем библиотеки. Множество выставок со средней ценой билета в России 80 рублей, средней зарплатой – 10 тысяч рублей. И вот когда на этом фоне мы слышим от разных ведомств, считающих деньги, разные упрёки, то это воспринимается просто оскорбительно, потому что мы тоже считаем. И считаем, сколько из кармана сотрудников музея даётся на то, чтобы люди могли посещать музеи бесплатно, – те, кого мы выбираем. Это социальная программа. Есть люди, которых нужно заманить в музей, а есть люди, которые должны за это заплатить. Вот такая схема. Дети, студенты, пенсионеры – это социальная программа, в частности, у нас в Эрмитаже, которую мы распространяем на всех.

Мне кажется, что это проявляет отсутствие понимания у части государственного аппарата того, что учреждения культуры надо обеспечивать, а не командовать по мелочам, и что всё в культуре нужно и можно считать. Музеи, как я сказал, умеют это хорошо делать, и мы высчитываем: вот тут у нас такой-то упущенный заработок, этот заработок мы берём на свои плечи. Про это тоже нужно всё время помнить.

У нас есть несколько предложений, родившихся в Вёшенской. Сейчас научные разработки и работа археологов, научная работа музеев и учёных создали прекрасный культурный продукт на северо-востоке. Это то, что можно называть «Серебряным кольцом»: вокруг Старой Ладоги – целый комплекс, который уже благодаря научной музейной работе готов к тому, чтобы сделать прекрасный туристический продукт патриотического, образовательного образа. Мы будем продолжать бороться за создание Музея гвардии. Это тоже готовый культурный продукт, который нуждается в инфраструктуре. У нас есть вещи – нужно только добавить инфраструктуру.

Мы вынуждены, Владимир Владимирович, бороться за сохранение в ведении самих музеев заработанных ими средств: 20 лет боремся. Сейчас опять в проекте Гражданского кодекса есть пункты, которые вызывают у нас очередной раз опасения, что мы потеряем тот стимул, благодаря которому музеи и работают: возможность использовать собственные средства.

Мы продолжаем оборонять исторические здания и ландшафты, именно оборонять, потому что правильные решения принимаются: заповедники защитить, оберечь земли. Что происходит дальше? Дальше в эти самые заповедники приходит проверка (Александр Михайлович нам рассказывал и многие другие), начинают проверять музеи и обвинять их почти уголовно, что они неправильно оформляют земли, они неправильно содержат музей, – и совершенно не думают о тех, кто истребляет культурное наследие. Конечно, это легче прийти к Шолохову и проверить, что он не так делает.

Владимир Владимирович, мы все исполняем важную государственную функцию, все учреждения культуры, и очень надеемся на поддержку, понимание общества и государственных структур. Понимания немножко не хватает, конкретной вещи (у нас предложения есть): немножко инфраструктуры. Мы не деньги просим – инфраструктуру. Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо.

Я посмотрел сразу Вёшенский манифест. Безусловно, согласен полностью с первым необходимым шагом, я уже об этом, кстати, сказал, что нельзя к учреждениям культуры подходить так, как к другим очень важным и нужным направлениям деятельности в гуманитарной сфере, так же, как к здравоохранению, к образованию. Всё-таки специфика учреждений культуры очевидна, с ней нужно считаться.

Если бы Вы могли пояснить, второй важный шаг, который Вы предлагаете, – это необходимость добиться принципа целостности, неприкосновенности и неделимости музейного фонда. А в чём проблема?

М.ПИОТРОВСКИЙ: Проблема в том, что они не должны отчуждаться, подвергаться приватизации и таким образом расчищаться, чтобы не возникали…

В.ПУТИН: А Вы ожидаете, что что-то приватизируется?

М.ПИОТРОВСКИЙ: Всё время есть такая возможность. Во-первых, существующее законодательство, которое в принципе уже почти допускает возможность банкротства музея, в принципе следующим шагом может привести к этому.

В.ПУТИН: Понятно.

М.ПИОТРОВСКИЙ: Я прошу прощения, мы уже за 20 лет научились дуть на молоко.

В.ПУТИН: Я понял. Это очень важно.

М.ПИОТРОВСКИЙ: А по историко-культурным территориям это просто конкретно происходит.

В.ПУТИН: Да, согласен, очень важно. Давайте, сегодня надо подумать, как, – мы обязательно должны это сформулировать в сегодняшнем документе.

М.ПИОТРОВСКИЙ: Мы дадим предложения. Владимиру Ильичу передадим предложения, они есть, конкретные.

В.ПУТИН: Единственное, с чем хотел бы не поспорить, но во всяком случае обратить на это внимание. Конечно, проверяющие структуры должны вести себя корректно и должны придерживаться действующего законодательства, не должны хамить ни в коем случае, должны понимать, где они находятся. Но это всё-таки не представители наградного отдела, их функции в том, чтобы искать, где проблемы.

М.ПИОТРОВСКИЙ: Это другое. Послезавтра я выступаю на коллегии Счётной палаты, я их позвал, они уже проверили первые этапы работы к 250-летию. Они проверяют и других одновременно.

В.ПУТИН: Я понимаю.

Александр Николаевич, пожалуйста.

А.СОКУРОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги! Во-первых, я хочу несколько конкретных слов сказать. Карен Георгиевич говорил о ситуации, связанной с Кавказом. У нас уже третий год есть режиссёрский курс, я веду его в Нальчике, в Кабардино-Балкарии. И я благодарен и господину Фурсенко, и, конечно, ректору Карамурзову, и Канокову, президенту, который помогает и поддерживает. Это очень важное дело, надо приезжать туда и работать. Вот просто работать там, на месте, потому что, если мы набираем курсы в Петербурге или в Москве, значительная часть ребят не возвращается в республику, и в итоге никакого влияния на какой-то культурный ландшафт своего народа, в общем, уже не оказывает. Хотя это очень трудно, на самом деле это очень трудно. И вообще сейчас работа культуры в российской кавказской зоне представляет очень большую проблему. Великолепно, что выезжают оркестры туда, великолепно, что там, наверное, будут когда-то выступать театры, но сам по себе вопрос культуры там, в Закавказье, очень и очень непростой.

Я знаю, что на имя Владимира Владимировича, видимо, поступило письмо от нашего губернатора, где обсуждается вопрос о предоставлении центру, историческому центру Петербурга статуса достопримечательного места. Кажется очень важной эта позиция. Градозащитники, общественные организации и профессиональная среда обращаются к Президенту с просьбой обратить внимание на эту ситуацию и тем не менее поддержать наше предложение – объявить исторический центр Петербурга достопримечательным местом.

В чём дело, почему мы говорим об этом именно сейчас? Сносы исторических зданий в Петербурге продолжаются. И мы, общественные организации, уже ничего не можем сделать. Мы не можем никак противостоять. Совсем недавно, три недели назад, на Владимирской площади, это в местах Достоевского, был снесён дом Рогова. Это времена Пушкина. Мы прибежали туда: я, режиссёр, молодые ребята из общественной организации «Живой город», – я позвонил прокурору города, позвонил главе района, позвонил главе полиции. Все приехали. Целый день шёл снос зданий – никто ничего не мог сделать. На наших глазах рушили стены – ничего не мог сделать прокурор района, куда-то прятал глаза всё время начальник милиции, глава района также ничего не могла сделать. Шаг за шагом, шаг за шагом – в конце дня дом был просто разрушен. Причём у тех, кто это делал, не было ни одного документа. Когда я спрашиваю начальника милиции: «Что происходит, господа?» (а вокруг же полно народа, молодёжи полно), он ничего не отвечает и уходит. Мы не смогли остановить это разрушение. Мы считаем это просто преступлением. Мы обратились, конечно, к губернатору, обратились в КГИОП [Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры администрации Санкт-Петербурга], но уже это снесено.

Если бы мы объявили центр города, историческую часть города вот этим достопримечательным местом, а есть такой термин в градозащите, то вот такие варварские сносы были бы просто невозможны.

Мы потеряли несколько домов на Невском проспекте, мы теряем дома уже в районе, где места Достоевского. У нас, у граждан, просто опускаются руки, мы ничего не можем сделать с представителями государства. Не правда ли, странно, что мы выступаем на одной стороне, а наше любимое государство выступает на другой стороне? Мне вообще кажется, что общественная инициатива очень часто опережает наши государственные органы сейчас. И государственные органы не успевают за нами.

Только если мы объявим центр города достопримечательным местом, а это может делать Президент страны, мы сможем защитить и заставить и законодателей, и исполнительную власть составить процедуру обращения с историческими памятниками в таком городе, как Петербург. А эта проблема, Владимир Владимирович, она характерна и для всех-всех-всех городов нашей страны. Везде есть уроны, везде есть сносы, и абсолютно невозможно никак этому противодействовать. Это проблема всех-всех-всех городов.

Но при этом есть, конечно, и положительный опыт. Ярославль-то объявлен, режим достопримечательного места введён. А почему-то в Петербурге – нет. Такая борьба идёт за каждый квадратный метр города, такое пересечение интересов, ну просто кровь проливается. Вот рушится дом, который видел Пушкин, и мы ничего не можем сделать, и никто из представителей властей, и прокуратура стояла на месте. Как паралич.

Я хотел бы ещё обратить внимание, что сейчас намечается ещё одна тенденция, которая, по крайней мере у нас, в Петербурге, думаю – и в других городах тоже, а это является частью культуры, вызывает у нас большую тревогу. Вывод из центра городов – и Петербурга – исторически знаковых профессиональных групп. Нельзя из центра Петербурга выводить военные училища, военные институты, категорически нельзя. Я не знаю, какую прибыль получает Министерство обороны, видимо, продавая эти исторические здания, но моральный урон и ущерб патриотического контекста чрезвычайный. Парни, которые получают образование, встают, каждый день садятся за парту, моряки, и видят Дворцовую площадь, они через всю жизнь это пронесут. Потом он будет в экипаже, где-то в гарнизонах, а он всё время будет говорить: «Я из окна видел Дворцовую площадь». Вот это будет воин, у этого воина будет душа какая-то. А если он будет где-то сидеть за границами города, вокруг будет забор и лес, ну что это будет такое? Гуманитарные потери от такого рода решений, на мой взгляд, очень большие. Кроме того, если он учится в городе – другой уровень культуры у военных. Нам же нужно заботиться ещё и об этом. В армии очень низкий уровень культуры и среди офицерства, и среди младшего состава, и, конечно, среди состава рядовых. Это очень и очень для нас тревожно.

Очень тревожно, что из Петербурга выводится Военно-медицинская академия. Просто хоть плачь, не знаешь, куда обращаться, не знаешь, с кем разговаривать. Накануне моего приезда сюда мы разговаривали с Басилашвили, сидели, целый час говорили: что делать, за какие обшлага ухватиться, кому кричать, кому говорить, потому что это просто разрушение целой научно-культурной среды. Поэтому мне кажется, что это для нас очень важный аспект культуры.

Для Петербурга также очень важна продолжающаяся проблема высотного строительства. Опять возникает газпромовская башня, опять, уже теперь 500 метров. И эта стройка, хотим мы или нет, всё равно начинает внедряться в исторические панорамы. Дискуссия затруднена, мы не знаем, откуда растут здесь ноги, кто принимает окончательное решение. Но мы понимаем, что потом нам стыдно за это будет.

И последнее. Мне кажется, что нам нужно на государственном уровне собрать государственное научное совещание по историческому наследию взаимоотношений России и Кавказа – национально-культурный контекст, особенно в связи с зимней Олимпиадой, потому что проблема очень непростая. И очень многие проблемы, которые мы имеем сегодня внутри молодой части населения Закавказья, кроются в том, что на очень многие вопросы исторические нет ответа: на роль России, на поведение России. Если в чём-то был виноват политический режим там царской России – надо признать и сказать это, потому что зреет абсолютно точно квалифицированное недовольство и очень большая тревога. Поэтому это вопрос, конечно, гражданского мира.

Так же как и другой вопрос – наверное, это должно сделать Министерство культуры: нам абсолютно необходимо созывать общероссийскую межконфессиональную встречу (не знаю, как это можно назвать) и заключать межконфессиональный договор. Общество должно получать гарантии ответственности религиозных лидеров в борьбе за сохранение гражданского мира, мы это понимаем. Потому что очень многие обстоятельства напряжённости, которые существуют в стране у нас, в том числе и культурные, зависят от того, что постоянно идёт столкновение, так или иначе, по религиозным мотивациям. И это, мы понимаем, чревато какой-то формой гражданской войны.

Последнее. Хочу также предложить обратить внимание, может быть, Министерства культуры и нашего сообщества всего, нам абсолютно необходимо начинать восстанавливать дома культуры в самых разных городах страны, в самых маленьких, в самых средних – каких угодно. Без домов культуры, без этих очагов такого систематического, маниакального, каждодневного труда культурного просто уже трудно осуществлять культурную политику на местах. Петербург, Москва – прекрасно, большие города – всё прекрасно, но мы же понимаем, что происходит там. Я часто бываю в Ставропольском крае и Краснодарском крае, в Закавказских республиках, я везде вижу эту брошенную, пустую культурную среду в этих маленьких городах. Закрылся дом культуры – всё, и молодёжи некуда деваться, ни кружков нет, школы сиротеют – и всё превращается в пустыню. Из очень многих малых и средних сёл Ставропольского края население уезжает просто. Почему? Нет опоры культурной для школьников, для этой части населения, не говоря уже о сложностях взаимоотношений в связи с экспансией людей, приезжающих с Кавказа, крайне тяжёлые взаимоотношения складываются в том же Ставропольском крае и Краснодарском, мы это знаем, потому что нет дистанции культурной между разными национальными группами. Это забота культуры, мне кажется, что нам нужно очень активно вмешиваться в эти процессы, потому что, может быть, будут дальше уже какие-то необратимые обстоятельства. Извините, что я так долго.

В.ПУТИН: Вы много затронули очень важных тем, каждая из них – предмет особого обсуждения.

Александр Николаевич, что касается учебных заведений Министерства обороны. Они должны быть современными, отвечать сегодняшним требованиям подготовки кадров для нужд обороны страны. Исторические здания в Петербурге, в других городах очень часто не соответствуют этим требованиям. Возьмите здесь у нас, в Москве, в Петербург не надо ездить – в Москве, – Академия ракетных войск, она ничему не соответствует.

Мы с вами должны иметь офицеров, которые имеют возможность учиться в абсолютно новых условиях, в новой среде: в технологически развитой, интересной, соответствующей современным требованиям. Но это, правда, совсем не значит, что нужно закрывать те исторические здания, в которых сто лет и больше готовились военные для нужд армии и флота, в том числе и в Петербурге. Это могут быть головные центры, где тоже продолжается подготовка молодых офицеров. Можно создавать новые учебные заведения за городом с современной инфраструктурой, с современными спортивными сооружениями, с необходимыми для новых тренажёров сегодняшнего дня площадями. Но это совсем не значит, что нужно полностью закрыть в центре города какие-то площадки, с которыми связана определённая история наших Вооружённых Сил.

То же самое касается и Военно-медицинской академии. Я уже многократно слышал о том, что выводится Военно-медицинская академия. Кто вам сказал, что она выводится? Я не знаю.

А.СОКУРОВ: Мы просто не можем получить ни от кого окончательный ответ точный, поэтому все и говорят. Если Вы сейчас нам говорите, что не выводится, – прекрасно.

В.ПУТИН: Министерство обороны действительно планирует создать новую площадку Военно-медицинской академии, в том числе с лечебным центром, с койками, как положено, то есть сделать современный, мирового класса медицинский центр. Но это совсем не значит, что полностью закрывается площадка в центре города на берегу реки Невы и оттуда всё выводится. Просто, Вы знаете, там некоторое современное оборудование куплено 10 лет назад и лежит во дворах не смонтированное, там просто нет помещения. Конечно, и разгильдяйства здесь хватает. Но там нужно всё перестраивать для того, чтобы новое оборудование там разместить. Это совсем не значит, что нужно Военно-медицинскую академию в её старых, исторических зданиях, полностью закрыть, продать и для каких-то других целей использовать. Этого нет в планах Министерства обороны.

Я Вам обещаю, прямо сегодня ещё раз по этому вопросу переговорю с Министром обороны. Да, ещё раз хочу сказать, они планируют создать новую площадку, часть занятий там проводить, создать новый медцентр мирового класса, но действующую площадку реконструировать и использовать дальше по назначению, как и в прежние времена, для подготовки медперсонала для нужд Военно-Морского Флота России. Ничего там такого кардинального не планируется. Откуда вот берутся эти страхи, непонятно. Вы знаете, я знаю, откуда они берутся: они берутся оттого, что само Министерство обороны внятно и чётко не объясняет ничего.

А.СОКУРОВ: Вот это точно, это точно.

В.ПУТИН: Сегодня переговорю ещё раз с Министром обороны по этому вопросу.

Теперь очень важная тема – по поводу того, что религиозные деятели должны нести существенную нагрузку за поддержание межнационального, межконфессионального мира. Должен сказать, что они и так это делают, и не просто делают – они делают это бесстрашно. И вы знаете, что есть потери и среди христианских служителей церкви, есть среди других конфессий. Вот совсем недавно очередное преступление в отношении духовного лидера в Дагестане. О чём это говорит? Это говорит, к сожалению, и здесь я не могу с Вами не согласиться, о значительной утрате нашего национального духовного кода. И это очень тревожит, потому что никогда бы в прежние времена не поднялась рука на священнослужителя. Это точно совершенно не имеет ничего общего с нашим внутренним национальным кодом. И это касается всех народов и представителей всех национальностей страны.

Мариян Велихановна Мугадова, пожалуйста.

М.МУГАДОВА: Уважаемый Владимир Владимирович! Члены Совета по культуре! К сожалению, во всём мире люди всё чаще и чаще становятся свидетелями или участниками конфликтов, в основе которых лежат межэтнические, межконфессиональные разногласия, вражда и непонимание. Как правило, причинами этих конфликтов становятся не экономические и политические противоречия, а отсутствие общечеловеческих, гуманистических принципов и ценностных ориентиров, всего того, что лежит в плоскости жизненных отношений и культурного развития и образования.

Культура сегодня становится стратегическим ресурсом безопасности государства и важнейшим средством достижения межнационального мира и согласия. В этом аспекте потенциал культуры практически не ограничен. Имеется в виду не столько потенциал художественной культуры, сколько культуры межличностных, духовно-нравственных отношений, культивируемых в мировоззренческих позициях всех этносов.

Дистанцируясь от культуры, власть и государство рискуют застрять в паутине локальных конфликтов. Сегодня повсеместно раздаются призывы о необходимости борьбы с экстремизмом не только силовыми методами, а усилением профилактических и идеологических приёмов. В нашей стране есть исторический опыт, когда молодое советское государство сделало ставку на ликвидацию безграмотности, культурное просвещение, всячески поощрялись занятия трудящихся и крестьян творчеством, в дальних аулах, в деревнях открывались учреждения культуры. В их деятельность вносился дух соревнования, состязательности, проводились всесоюзные олимпиады, смотры, конкурсы самодеятельного творчества. Результат, как мы знаем, не заставил себя долго ждать. Творческий подъём стимулировал и положительные экономические сдвиги, что помогло создать позитивный имидж на мировой арене. Культурно-досуговые учреждения, творческие коллективы, базирующиеся в них, занятия любительским искусством в городах и сёлах способствовали укреплению государственной идеологии.

Сегодня же эти признанные во всём мире, уникальные институты массовой реализации творческого потенциала или разрушены, или подавлены. Эти проблемы усугубились после вступления в силу и начала реализации 131-го Федерального закона «Об общих принципах местного самоуправления Российской Федерации». Закон в буквальном смысле развязал руки муниципальным властям, которые поспешили в лучшем случае сократить штатные единицы, творческие коллективы или попросту стали закрывать клубы. Коллективы народного творчества наши ежегодно выезжают на международные фестивали фольклора, их выступления часто проходят в клубах провинциальных городов и деревень Европы, там сосредоточен большой сегмент социально-общественной жизни, занимаются творчеством все категории населения: инвалиды, пожилые, молодёжь, дети, работают любительские коллективы. Клубы оснащены всем необходимым, уютные залы с мягкими креслами, интернет-связь, кинозалы, помещения для занятий и небольшие бары-кафе и даже специальные пандусы и туалетные комнаты для инвалидов. Такая модернизация нужна нашим клубам.

Культура априори является убыточной отраслью только с точки зрения экономики. Тем не менее эта отрасль, как образование и здравоохранение, должна стать приоритетным направлением государственной политики. Инвестиции в образование и культуру – это инвестиции в духовно и нравственно здоровое будущее страны, в её человеческий потенциал.

Сегодня бытует мнение, что вопросы духовно-нравственного порядка являются частными и исключительно сам человек вправе решать, смотреть ли сомнительные фильмы, передачи, читать ли низкопробную литературу. Поэтому и не несут никакой ответственности ни телеканалы, ни издатели, пропагандирующие насилие и жестокость.

Противостоять валу низменных инстинктов можно лишь через гуманизацию общества, через культурное просвещение, сохранение, развитие, актуализацию культурного национального наследия. Должна быть государственная политика культурно-просветительского воспитания. Сегодня молодое поколение, взросление которого пришлось на конец ХХ века, начало нашей так называемой перестройки, – это дети, родители которых после крушения государства пытались прокормить семью и выжить в лихие 90-е годы. Сегодня важно образовывать, просвещать и прививать культуру нынешним детям и подросткам. Именно для этого должно сплотиться наше общество, потому что дороже них ничего нет.

Культурно-просветительское воспитание подрастающего поколения, как гаранта нашей будущей безопасности и процветания, должно стать зоной ответственности государства. Иными словами, нашей молодёжи надо дать ощутить себя преемниками богатых, уникальных традиций, художественного опыта прошлых поколений. Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Пожалуйста, Юрий Михайлович.

Ю.ПОЛЯКОВ: Спасибо, Владимир Владимирович.

Хочу выразить радость от того, что в нашем Совете стало больше писателей, вообще наш писательский цех представлен как никогда полно. У нас даже, наконец, появились представители наших замечательных национальных литератур – вот выдающийся татарский поэт Ренат Харисов.

Вместе с тем не могу не поделиться и такими горькими наблюдениями. К сожалению, сегодня наше литературное сообщество находится, пожалуй, в самом неприглядном виде по отношению к другим творческим объединениям: мы практически находимся в состоянии феодальной раздробленности и междоусобиц. И разделение происходит не по политическим, не по идеологическим, не по эстетическим принципам, а просто идёт такая неприличная делёжка имущества. И в результате литература не выполняет свою традиционную, очень значительную функцию. Потому что именно литература, так сложилось столетиями, в нашем обществе вырабатывает те идеи, которыми потом питает и другие виды искусства, прежде всего синтетические.

Писатели, хотя велика тяга к консолидации, – кстати говоря, многие страны СНГ уже прошли этот период раздробленности, и там эта консолидация произошла, – у нас не получается. И как-то в минувшее десятилетие сложилось, что Министерство культуры недостаточно контактирует, недостаточно сотрудничает с писательским сообществом. А мы же значительная сфера культуры.

И вот теперь мы хотим просто обратиться, чтобы Министерство культуры в лице нового Министра подключилось к этой, в общем-то, тягостной ситуации, и как-то сообща мы всё-таки перезагрузимся, реконструируемся и найдём какую-то оптимальную форму. Никого никуда не надо загонять, но всё-таки выйти из этого кризиса, из которого сами писатели не могут выйти, мы просим нам помочь.

В.ПУТИН: Министерство культуры сознательно уклоняется от вмешательства во внутреннюю жизнь писательской среды, имея в виду как раз те сложные процессы, связанные с дележом имущества, потому что в конечном итоге окажутся виноватыми. Но вот Министр сидит, слышит, и чтобы это была помощь в рамках разумного. Я тоже поддерживаю то, что Юрий Михайлович сказал, но только так, чтобы эта помощь не навязывалась.

Ю.ПОЛЯКОВ: Нет, нет, не имущество – вот чисто организационно нам помочь.

В.ПУТИН: Особенно поддержка одной группы в ущерб другой. Но в целом это правильно, конечно.

Ю.ПОЛЯКОВ: Спасибо.

В.ПУТИН: Денис Леонидович, пожалуйста.

Д.МАЦУЕВ: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Я буквально один очень животрепещущий вопрос, касающийся музыкального образования, специального и профессионального, и вообще музыкальных школ в общей сложности в России. Есть такой новый стандарт, по которому с будущего года, насколько я понял, эти уникальные 8 специальных школ плюс 3 хоровых будут существовать. По этим стандартам эти школы начинают профессиональное музыкальное образование детей только с 5-го класса, что, в общем-то, на корню убивает эту нашу уникальную начальную профессиональную среду детей. Потому что если начинать, скажем, играть на рояле в 12 лет, то последствия могут быть плачевными, потому что если нет плавного, постепенного…

В.ПУТИН: Я по себе это знаю, я начал поздно – последствия ужасные.

Д.МАЦУЕВ: Но есть и самородки. И конечно же, очень мало этих специальных школ: восемь – это недостаточно, на мой взгляд, потому что если территориально взять, то Новосибирск заканчивается, а дальше есть и Красноярск, и мой родной Иркутск, и Дальний Восток; можно на две-три школы точно увеличить. Но самое главное, на мой взгляд, им нужно придать специальный статус, потому что если они будут подчиняться общим стандартам, то о нашей великой русской исполнительской школе через некоторое время можно будет забыть.

Если говорить о музыкальных школах в целом – конечно же, замечательно то, что Вы сказали, что финансирование будет увеличено, понятно, в каком состоянии музыкальная школа находится, отток педагогов происходит, к сожалению. Помните, пять лет назад на Совете по культуре, в мае 2007 года, я говорил, что в Китае около 50 миллионов пианистов, а сейчас, по некоторым подсчётам, 80 миллионов пианистов. Количество увеличилось. Эти цифры ужасающие просто на самом деле, но самое главное, что у них очень много русских педагогов. Мне кажется, что есть разные возможности, я не знаю, как это точно сформулировать законодательно, но, если есть возможность делать вклады спонсорам, меценатам, просто частным лицам в музыкальные школы на инструменты, просто на содержание зданий и, конечно, зарплаты педагогам тоже, это очень-очень полезная штука. Но спецшколы – это вопрос очень животрепещущий и очень волнующий всех нас.

В.ПУТИН: Я не понял, Денис, а что, их закрывают? В чём там проблема?

Д.МАЦУЕВ: Стандарт новый – «третий стандарт», по-моему, называется [стандарт третьего поколения].

В.ПУТИН: Я, честно говоря, не очень понимаю, как этот стандарт повлияет на эти школы, но, если он их убивает, он неприемлем абсолютно, я обращаю на это внимание Министра культуры, – значит, нужно в индивидуальном порядке этот стандарт как-то изменить применительно к этим школам. Полностью разделяю озабоченность Дениса Леонидовича. Так называемые десятилетки, если они умрут – всё, мы невозвратно потеряем то, чем гордимся столетиями, я полностью согласен.

Д.МАЦУЕВ: Вообще наша система этого образования уникальная, и все завидуют в мире этой системе: начальная, консерватория, аспирантура и так далее.

Но я бы хотел сказать несколько слов. Всё равно – помимо проблем – у нас существует филармонический бум во всей стране. Валерий Абисалович об этом говорил, Владимир Теодорович здесь присутствует, Юрий Абрамович, они знают, что публика – просто переаншлаги практически в каждом регионе, и огромное количество фестивалей, событий. Огромная благодарность и Министерству культуры, и губернаторам, которые поддерживают эту всю историю.

Мы сегодня много говорили о футболе. Вы знаете, мы гордимся, восторгаемся «Реалом», «Барселоной», «Манчестер юнайтед». А наши ведущие симфонические оркестры и театры – это и есть «Реал», «Барселона», «Манчестер», если мы говорим о так называемом рейтинге, хотя у нас его нет. И наша молодёжная команда точно уже пару чемпионатов мира выиграла, выражаясь опять же спортивной терминологией. Здесь надежда огромная. И специальные школы – это вопрос очень серьёзный.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Ещё раз хочу сказать, что полностью поддерживаю это, чтобы только не забылось ни в коем случае и на практике не привело к трагическим последствиям. Это первое.

И второе. Есть ещё одна вещь, на которую я хотел бы обратить внимание. Сейчас мне в голову это пришло, хорошо, что Денис вообще заговорил об этом. У нас, конечно, не 50 и не 80 миллионов пианистов, у нас и население не 1,5 миллиарда, как в Китае. Там всё-таки они вечное и доброе в массы несут, а массы большие. У нас они поменьше, у нас и пианистов, может быть, столько не нужно. Но всё-таки нужно подумать о тех талантливых молодых людях, о которых сейчас Денис Леонидович сказал.

У нас нет вообще никаких продюсерских центров для серьёзной музыки. Талантливые, эффективные люди работают в эстраде, и они продвигают этот, условно говоря, продукт наш эстрадный на нашу сцену, где можно, за рубежом. У нас ребята и девушки заканчивают, заканчивают блестяще, а потом они идут, ищут на Западе, кто их возьмёт и поведёт и кто будет организовывать им гастроли, концерты. Кто? У нас были раньше в Советском Союзе такие структуры – они умерли, ничего больше не создано. И ничего, кроме государственных усилий, в этом направлении эффективным не будет. Сейчас нужно это сделать: вот нужно реально создать такие структуры, которые бы подхватывали молодые таланты наши и выводили бы их на российскую и на мировую сцену.

Д.МАЦУЕВ: Они уже есть, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Я не знаю, они, может быть, и есть, но тогда их недостаточно. Я нечасто, но всё-таки встречаюсь с молодыми исполнителями, и я знаю их проблемы. Они то туда собираются ехать, то туда.

Д.МАЦУЕВ: Конечно.

В.ПУТИН: Кто-то поехал, поучился там в «Ла Скала», им сразу – раз…

Д.МАЦУЕВ: Сразу забирают.

В.ПУТИН: Вот она или он заканчивают, с восьми, с десяти, с пятнадцати лет учатся, сейчас исполнителю или исполнительнице 17–18 лет, их уже раз – и подхватывают, и повели по мировым сценам. У нас нет такой системы. А это очень важная вещь.

Молодые люди и молодые исполнители – это же огромный труд, это уму непостижимо, сколько нужно потратить сил для того, чтобы достичь определённого уровня. А потом куда это девать?

Н.ЦИСКАРИДЗЕ: Извините.

В.ПУТИН: Пожалуйста.

Н.ЦИСКАРИДЗЕ: Здесь есть большая проблема, о которой Вы говорите, что все разъезжаются.

В.ПУТИН: Я не сказал, что все разъезжаются.

Н.ЦИСКАРИДЗЕ: Нет, что очень большая проблема, когда человек заканчивает учебное заведение и перед тем, как он попадает в какой-либо коллектив, – это в принципе призывной возраст. У нас отсрочка от армии, вот Валерий Абисалович наверняка точно может Вам сказать, приём на работу – вот этот период с мальчиками очень сложный, особенно те, которые ещё учатся, но уже попали под призывной возраст. У нас отсрочка от армии для школ этих уникальных и для многих коллективов театральных, для музыкантов, для танцовщиков отменена. И не все коллективы дают такую отсрочку. Это тоже очень большая проблема.

И в сфере оплаты труда тоже очень большая проблема. Для педагогов, которые работают в этих всех заведениях, она очень серьёзна в двух моментах. Первый момент. Есть учебные заведения, которые принадлежат местному самоуправлению, а есть – федеральные. Вот те, которые принадлежат местному, подчас получают больше зарплату, чем те, которые находятся под федеральным, потому что, допустим, в Москве – Москва доплачивает, а у тех, которые федеральные, если нет гранта, то зарплаты очень низкие. Это тоже очень большая проблема.

В.ПУТИН: Николай Максимович, я как раз об этом сказал сегодня в начале нашей встречи – о том, что мы выделяем дополнительные ресурсы. Надеюсь, что Минкульт грамотно этими ресурсами распорядится, с тем чтобы заработная плата тем, кто для нас является наиболее важным с точки зрения подготовки кадров, работы в других сферах, с тем чтобы люди почувствовали внимание со стороны федерального центра. Первое.

Что касается второго. Я так понимаю, что в некоторых коллективах всё-таки отсрочки предоставляют.

Н.ЦИСКАРИДЗЕ: Вы знаете, даже в таких «мегаполисах», как Большой театр, очень многие молодые артисты в первый год работы пытаются как-то устроиться, чтобы не попасть в армию. Это очень большая сложность.

В.ПУТИН: Я понимаю, что это уникальные специальности. Если вообще не предоставляются, это одно дело. Но, по-моему, всё-таки предоставляются.

Н.ЦИСКАРИДЗЕ: Не везде.

В.ПУТИН: Я и говорю: не везде – значит, где-то предоставляются.

Н.ЦИСКАРИДЗЕ: Точно не могу Вам сейчас сказать, слава Богу, я давно вышел из этого возраста, но проблема эта колоссальная.

В.ПУТИН: Я вернусь к этому. Хочу сказать, что есть и проблема с комплектованием Вооружённых Сил.

Н.ЦИСКАРИДЗЕ: Но у нас не так много людей выпускается.

В.ПУТИН: Я понимаю. Мы уже об этом говорили с руководством Минобороны. И ещё раз вернёмся. Посмотрим, что можно сделать дополнительно. Но я говорю откровенно: как только по одной категории сделаешь исключение – сразу очередь выстраивается на другие категории. Тогда просто некому служить будет.

Н.ЦИСКАРИДЗЕ: Вы абсолютно правы. Вы сказали, что эти школы надо спасти. Но тогда, не дай Бог, если кто-нибудь, кто окончил эту школу, попадает под армию, это в принципе не очень совместимо с той профессией, которую он получил и на что государство потратило такие колоссальные деньги.

В.ПУТИН: Согласен. Есть проблемы. Даже среди моих достаточно близких друзей, так скажем – знакомых, есть такие случаи, когда человек просто для того, чтобы сохранить себя в профессии, должен куда-то перемещаться. Да, это правда. Такая проблема есть. Вернёмся к этому ещё раз.

Галина Ивановна Маланичева. Пожалуйста.

Г.МАЛАНИЧЕВА: Большое спасибо за предоставленное слово, Владимир Владимирович. А особое спасибо я хотела Вам сказать за то, что Вы в своём выступлении в начале сказали об общественно-государственном партнёрстве. Обычным и понятным у нас стал частно-государственное партнёрство, но всё-таки общественных организаций значительно больше. И мы со стороны Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, знаю и ряд других организаций, конечно, были бы совершенно заинтересованы в развитии этого общественно-государственного партнёрства, причём именно партнёрства.

Мне кажется, здесь интересы Министерства культуры тоже могут быть вполне понятными, потому что можно использовать реально готовую структуру, готовое движение, которое занимается не просто любительски охраной памятников истории культуры, а занимается почти профессионально, поскольку привлекает специалистов.

Считаю, что для того, чтобы общественно-государственное партнёрство не было просто словами, совершенно реально – обеспечить общественный мониторинг, осуществление его только силами общественных специализированных организаций, также осуществление общественного контроля, но это посложнее.

Общественная организация должна это выполнять в силу своей общественной структуры. Но тем не менее общественную экспертизу надо бы вернуть. Она существовала, она была. Сейчас государственная историко-культурная экспертиза, я считаю, до конца не продумана, она несовершенна. Аттестация экспертов по-настоящему не проводится, там постоянно идут какие-то перерывы, какие-то преобразования, поскольку Росохранкультура исчезла. То есть появляются те аттестованные эксперты в подвешенном состоянии.

Я бы тоже видела возможным отдать экспертизу общественности при очень небольшой организационной поддержке. Здесь бы и средства были сэкономлены, и, может быть, даже и какая-то коррупционная составляющая исчезала бы при таком подходе. И не только это было бы на откуп отдано, предположим, ВООПИиКу. ВООПИиК не работает один, в тесном контакте работает с «Архнадзором», с другими движениями. Это консолидирующая организация. Мы могли бы эту экспертизу делать гласно, открыто, и уже никакие кулуары, ничего бы тут не спасло. И мы, может быть, всё-таки постарались бы – конечно, только при участии Министерства культуры, при их богатом опыте в этом вопросе – навести здесь порядок. А здесь, конечно, пока у нас сфера такая.

Я надеюсь, что мне завтра на коллегии Министерства культуры удастся поподробнее высказать наше предложение. Я благодарю за предоставленную возможность сказать здесь об этом.

В.ПУТИН: Спасибо. Главное, чтобы хуже не стало.

Г.МАЛАНИЧЕВА: В смысле, с общественной?

В.ПУТИН: Да, говорю совершенно откровенно. Может быть, здесь другая среда, другая ситуация, но в экономике иногда, когда мы передаём на уровень каких-то объединений решение вопросов регулятивного характера, потом проходит время и говорят: верните государственное регулирование. Я спрашиваю почему. Очень много там (здесь, конечно, такого нет) групповщины. Здесь не может быть такого, но проблема есть. Вообще в целом это абсолютно правильно. И в этом направлении точно надо двигаться. Вопрос только в том, чтобы были отработаны детали. Потому что в деталях, как мы знаем, кроется этот, с рогами и с хвостом, прости Господи. Но это правда.

Андрей Владимирович Боков, пожалуйста.

А.БОКОВ: Спасибо, Владимир Владимирович.

Я со светлого и радостного хотел бы начать: с того, что мы недавно все были свидетелями открытия двух мостов поразительной красоты – мостов во Владивостоке. Это действительно редкий, но абсолютно несомненный повод для общей гордости, но мы, строго говоря, не знаем, кто их сделал, совершенно анонимное произведение. Это тот же самый «Реал» мадридский, и мы должны были бы знать имена этих людей.

К сожалению, это всё почему-то в нашей современной актуальной культуре как-то остаётся в тени. Это на самом деле повод, как мне кажется, для пробуждения интереса к тому состоянию, в котором город наш пребывает, архитектура, градостроительство и так далее. Я вынужден напомнить, что архитектура является несомненно фундаментальной частью нашей культуры, не только изобразительного искусства – культуры в целом. Это как раз хранилище того культурного кода, о котором Вы сказали, Владимир Владимирович. Мне легко об этом говорить в этом восхитительном пространстве, это вполне убедительно должно быть, но наши города, к сожалению, это не секрет, сегодня являются средоточием очень многих проблем.

Я не буду их называть, они известны. Это проблемы доступности жилья, транспортные, инфраструктурные и так далее, и так далее, на фоне, в общем, относительного благополучия городов наших соседей. И Вы меня лишили, в общем, возможности говорить на тему о малом городе. Да, действительно, сегодня малый город – это пространство, к сожалению, немалых проблем, и от того, насколько успешно мы подарим этим городам будущее, зависит вообще будущее нашей страны.

Так пространство Отечества сложилось, что это не пространство больших городов – это пространство сообщества городов крупных и малых, и этот баланс нам необходимо сохранить, нам необходимо им сообщить будущее. И это будущее может быть выстроено только на основе развития культурного потенциала, и тогда появится и малый бизнес, и всё остальное, и тогда появится промышленность.

Если мы запустим этот культурный механизм, то мы выиграем. Это как раз ответ на вопрос «что делать?». Это касается и моногородов, это касается и малых городов. Нам надо, и мы можем использовать этот потенциал для того, чтобы сделать малые города более, подчёркиваю – более привлекательными для многих людей, для многих наших соотечественников, чем крупные города. Всё у нас для этого есть. Но это должно быть частью государственной политики, той политики, которая, к сожалению, в этой сфере у нас сегодня практически отсутствует. У нас есть цели, ценности, мы говорим практически об одном и том же, мы отчётливо ощущаем, согласны и солидарны друг с другом. Но это необходимо сформулировать, это необходимо вложить в некий документ, как угодно назовите его: концепция развития малых городов, вообще пространственного развития России, – но это нам нужно.

Территориальное развитие становится для нас сегодня одной из важнейших, одной из ведущих тем. Мы до сих пор получаем рассогласованные отраслевые схемы, территориальные схемы, территориальные не согласованы с отраслевыми и так далее. Это вопрос стратегии.

Есть ещё вопросы, как здесь сказали, которые требуют быстрого, безотлагательного решения, с которыми связана вообще формирование и существование культурного пространства России. Это вопрос нашей нормативной базы, СНиПов, ГОСТов и так далее – к сожалению, чрезвычайно консервативных, затратных, противоречивых документов, и никаких инноваций. В общем итоге никакой комфортной среды мы с вами, к глубокому сожалению, без радикальной трансформации всей этой самой базы не получим, похоже. Это действительно так. Для того (это поразительно абсолютно, это парадоксально), чтобы сделать что-то приличное вроде Сколкова, мы принимаем закон об отмене действия всех СНиПов, ГОСТов и так далее. Только при этих условиях мы можем сделать что-то достойное.

Вы сказали только что о творческой конкуренции как непременном условии развития культуры, отечественной культуры. Но, вообще говоря, современная архитектура нуждается, действительно, в охране, в поддержании не меньше, чем наше культурное наследие. Этот процесс непрерывен. Если мы не научимся с уважением относиться к архитектуре, к архитекторам, если не выведем из-под давления строительного комплекса, из-под строительного пресса, то мы действительно останемся только с наследием – мы не увидим достойной современной архитектуры. Конкурсы, которые питают архитектуру, к сожалению, сегодня практически запрещены 94-м ФЗ. Это те конкурсы, которые дарили нам и новые имена, и новые образы, дарили, наконец, нам всё то пространство, в котором мы сегодня живём. Нам необходимо снова вернуться к этой норме.

И, наконец, последнее, о чём я хотел бы сказать, – из числа таких быстрых и требующих решения актов: это вопрос о саморегулировании в том виде, в котором это сегодня принято. Ситуация тоже не менее парадоксальная. Количество, скажем так, специалистов в области реставрации, мы это знаем, исчисляется десятками, максимум сотнями. Количество свидетельств, выданных юридическим лицам, на выполнение работ в области реставрации, – это десятки тысяч. Десятки тысяч! Кто за этим стоит, мы представляем. Они называются деликатно у нас «коммерческими структурами». На самом деле это структуры, которые не ограничиваются лишь коммерческой деятельностью. Но они сегодня контролируют рынок.

Выход в одном: выход в тех нормативах, в тех стандартах, которые содержатся в замечательном документе – это Протокол ВТО, который Вы, Владимир Владимирович, подписали вместе с приложениями. Там содержится вполне, очень внятно изложенная цивилизованная норма того, как вообще должна проектная практика, архитектурная практика быть организована. Но почему-то параллельно с подписанием этих документов какой-то действует другой тренд, и мы движемся в сторону, прямо противоположную той, что здравым смыслом диктуется.

Не может в стране существовать та система саморегулирования, которая сегодня существует. Свободный рынок должен балансироваться, прежде всего, общенациональным стандартом профессиональной практики. К профессиональной практике должны допускаться только квалифицированные люди, имеющие образование, имеющие опыт и так далее. Так происходит во всём мире. Открытый рынок для строительства, для архитектуры, для городов – это вещь губительная: это то, что ведёт нас к непрофессионализму, к последствиям, которые дают о себе знать, как правило, в перспективе. И все претензии или многие претензии, которые предъявляются сегодня к архитектуре и к архитекторам, на самом деле следует предъявлять к тем непрофессионалам или к тем, кто допустил непрофессионалов, низких профессионалов, слабых людей в профессиональном отношении к работе в городе, к работе с тем уникальным материалом, который являют собой российские города.

Владимир Владимирович, через месяц будет VIII Съезд российских архитекторов. Соберётся 1200 человек высоких профессионалов из всех городов Отечества практически. И конечно, мы бы хотели видеть Вас, слышать Вас, возможно, там и чувствовать Ваше отношение к тому, чем мы занимаемся.

Спасибо Вам.

В.ПУТИН: Спасибо.

Андрей Владимирович, 94-й закон имеет много огрехов, с ним много связано проблем. А в Вашем-то случае чему он мешает, проведению каких конкурсов, я просто не понимаю?

А.БОКОВ: Нельзя: выбирается очень чётко для любого объекта, сколь угодно важного, сколь угодно ответственного, исполнитель – только на основании предложенной цены. Минимальная цена – всё, мы дальше…

В.ПУТИН: Понятно.

А.БОКОВ: Потом серьёзные организации не могут соперничать с теми, которые я назвал, которых деликатно называют там, в Минрегионе, коммерческими. Не могут просто по определению.

В.ПУТИН: В вашей сфере сейчас готовятся изменения, принимаются изменения, Вы как-то знаете об этом? Или вашу сферу никак не затрагивают эти изменения?

А.БОКОВ: Нашу сферу это затрагивает, к сожалению. В общем, с нами не так часто общаются и не так подробно рассказывают о своих планах, как хотелось бы. Те поправки к закону об архитектурной деятельности, которые сейчас выходят, практически не решают тех задач, скорее усугубляют существо тех проблем, которые я назвал.

В.ПУТИН: Вы знаете, тогда нужно вам оперативно подготовить предложения, с тем чтобы Владимир Ростиславович вместе с Министерством экономического развития их проработал. Потому что, конечно, здесь своя специфика существует, но это такая сфера деятельности – она на стыке рынка и творчества.

А.БОКОВ: Вне всякого сомнения.

В.ПУТИН: Да, и этого достаточно. Здесь непросто вычленить, где рынок, где творчество.

А.БОКОВ: Владимир Владимирович, в мире эти вопросы давным-давно решены. Нам не надо ничего здесь изобретать – надо воспользоваться просто теми стандартами, которые Вами же подписаны, в сущности.

В.ПУТИН: Значит, по поводу того, что я подписал Протокол о присоединении к ВТО: я ничего не подписывал, ясно? Я работал над присоединением России действительно, к этому мы шли все, но я не подписывал Протокол – там есть специально обученные люди, которые этим занимаются.

А.БОКОВ: Понятно. Тогда претензии к ним, да?

В.ПУТИН: Но это непринципиальный вопрос. Важно, что Россия присоединилась к ВТО – и должна и будет следовать правилам, которые там прописаны. Но надо посмотреть, надо посмотреть внимательно, как регулируется эта сфера деятельности в других странах – членах ВТО. Действительно, давайте взглянем. Хотя, уверяю Вас, и там разброс колоссальный.

А.БОКОВ: Конечно.

В.ПУТИН: Там колоссальный разброс. Надо посмотреть, что будет эффективно на нашей почве, что называется.

Я прошу меня извинить, я прошу меня извинить наших коллег, которые хотели бы ещё выступить, но нам, к сожалению, нужно заканчивать. Я говорю – к сожалению, потому что разговор интересный, и я чувствую, что, по мере того как мы расходимся, он был бы ещё интереснее и интереснее, потому что всё становится более откровенным, более конкретным.

Обращаю ваше внимание на то, насколько разнообразны темы, которые мы поднимаем сегодня в ходе дискуссии: от чисто нравственных – к почти рыночным. Огромный спектр проблем, огромное количество этих проблем, и каждая из них важна.

Во-первых, хочу вас поблагодарить за то, что вы согласились принять участие в нашей работе и сейчас, и в будущем.

Во-вторых, это значит, что мы правильно с вами делаем, что разбиваем на секции всю нашу работу, потому что она будет более конкретной, и более предметной, и, надеюсь, более эффективной. И уверен, что она пойдёт на пользу всей сфере культуры, всей без исключения, без всяких изъятий. Наша задача только в том, чтобы эти изменения происходили как можно быстрее и как можно качественнее. Уверен, что с вашей помощью и при вашей поддержке мы это сделаем.

Спасибо большое.

Россия > СМИ, ИТ. Образование, наука > kremlin.ru, 25 сентября 2012 > № 655919 Владимир Путин

Люксембург. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 25 сентября 2012 > № 655918 Владимир Путин, Жан-Клод Юнкер

Совместная пресс-конференция с Премьер-министром Люксембурга Жан-Клодом Юнкером.

В.ПУТИН:Уважаемые дамы и господа! Добрый вечер!Сегодня у нас с господином Юнкером состоялся содержательный разговор по ключевым вопросам сотрудничества и по международной повестке дня.

Взаимодействие России и Люксембурга развивается успешно, ему присущ явно партнёрский характер. Мы ведём регулярный и доверительный политический диалог, на взаимовыгодной основе сотрудничаем в торгово-экономической, научно-технической, гуманитарной сферах.

Люксембург – крупнейший инвестор, вместе с Кипром и Нидерландами входит в тройку лидеров по объёму капиталовложений в российскую экономику. Цифра серьёзная – 36,7 миллиарда долларов. Мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, что это в значительной степени репатриация российских капиталов. Но тем не менее, если это проходит через финансово-банковскую систему Люксембурга и приходит, возвращается в экономику России, это тоже плюс.

Инвестиции идут в том числе на внедрение новых технологий, такие важные секторы российской экономики, как инфраструктура, связь – включая спутниковую и космическую, металлургическая промышленность, медицина. Среди новаторских проектов – производство энергосберегающего стекла, разработка современных лекарственных средств и многое-многое другое. Многие из них реализуются на многосторонней основе.

Банковские круги Люксембурга оказывают содействие развитию российского рынка ценных бумаг, его полноценной интеграции в глобальные финансовые рынки. Это очень важное направление нашего сотрудничества. Будем и дальше расширять российско-люксембургские экономические связи. Особая роль в этом принадлежит Смешанной комиссии. Мы условились с господином Юнкером, что новые сопредседатели и с российской, и с люксембургской стороны проведут очередное заседание этой комиссии в ближайшее время.

Мы намерены поощрять тесное взаимодействие Люксембурга с российскими регионами. Уже значительное количество регионов находится в прямом взаимодействии с партнёрами из Люксембурга. Мы знаем, что в ходе нынешнего визита господин Премьер-министр посетит и Татарстан, и Тамбовскую область. Мы очень рады тому, что взаимодействие в региональном масштабе, в региональном разрезе развивается. Уверен, это пойдёт на пользу двусторонним отношениям.

В ходе переговоров мы обсудили ситуацию в еврозоне. Очень благодарен господину Юнкеру. Господин Премьер-министр – не просто Премьер-министр Люксембурга. Я в этом убеждён, это моя точка зрения, он это знает: это крупный европейский политик. Он возглавляет еврогруппу в течение многих-многих лет – группу, в которую входят министры финансов, министры экономик, и, конечно, для нас было очень важно получить из первых рук оценку ситуации в еврозоне.

Затрагивались и проблемы отношений России и ЕС. С нашей стороны была подчёркнута заинтересованность в скорейшем переходе к безвизовому режиму. Мне очень приятно, что господин Премьер-министр разделяет такой подход. Надеюсь, что и другие наши коллеги, в том числе коллеги из Еврокомиссии, будут активнее работать над реализацией этих совместных целей.

Я искренне благодарю люксембургских коллег, всех наших коллег и лично господина Премьер-министра за сегодняшний очень конструктивный диалог и совместную продуктивную работу.

Спасибо вам большое за внимание.

Ж.-К.ЮНКЕР (как переведено): Действительно, дамы и господа, отношения между Россией и Великим Герцогством Люксембург являются отличными, также как и отношения между Президентом Российской Федерации и Премьер-министром Люксембурга.

Мы уже в течение многих лет поддерживаем богатый диалог. Есть и расхождения, есть и совпадения наших взглядов. Конечно, больше совпадений, чем расхождений. Поэтому мы обсуждали двусторонние проблемы, которые существуют в наших отношениях.

Я очень признателен российскому Президенту за его согласие улучшить воздушное сообщение между нашими странами, и, естественно, наши ведомства продолжат работу над этим вопросом. Благодарю российского Президента за понимание люксембургских озабоченностей в области отмены виз. И мы прекрасно понимаем позицию России, поскольку этот вопрос должен найти адекватное решение, принимая во внимание те амбициозные задачи, которые стоят между Россией и Европейским союзом в их сотрудничестве.

И я очень рад, что Государственная Дума в октябре ратифицирует соглашение об избежании двойного налогообложения между Россией и Люксембургом, как сообщил Президент.

Мы долго обсуждали проблемы, связанные с теми вопросами, которые ещё не решены в том, что касается долгового бремени еврозоны. И как председатель еврогруппы я благодарю Россию за то, что в прошедшие годы российская политика характеризовалась верностью и последовательностью в отношении зоны евро, что имеет для нас решающее значение.

Мы также поговорили о ситуации в регионе. Россия является важным региональным игроком в этом, скажем так, сложном регионе мира. Мы также обсудили вопрос о правах человека в России и в других странах. Мы также обсудили вопросы, касающиеся ситуации в Сирии и в Афганистане.

Я благодарю российского Президента Владимира Путина за то, что он нашёл время для сегодняшней встречи, что является ещё одним проявлением нашей дружбы.

ВОПРОС (как переведено): Господин Президент, господин Премьер-министр! Хотел бы задать множество вопросов: и по Сирии, и по напряжённости между Китаем и Японией, по зоне евро, но ограничусь, пожалуй, вопросом о правах человека. Вы говорили, что в начале встречи с господином Путиным обсуждался вопрос о том, что должно сделать федеральное Правительство России и что оно сделает для того, чтобы улучшить ситуацию с правами человека в России, учитывая критику таких организаций, как «Human Rights Watch» или других организаций европейских парламентариев.

Ж.-К.ЮНКЕР: Мы действительно касались вопроса прав человека в ходе личных встреч с российским Президентом или телефонных разговоров с ним. Честно говоря, я не люблю читать нотации по вопросу прав человека, но обсуждаю этот вопрос. Чтобы меня правильно поняли, чтобы быть эффективным в решении этих вопросов, я об этом с удовольствием говорю, но не на пресс-конференциях. Мы по этому вопросу поговорили, подняли этот вопрос, но я, честно говоря, вовсе не хочу повторять все темы нашей дискуссии здесь перед вами. Вам, мне кажется, должно быть достаточно знать, что мы коснулись этого вопроса.

В.ПУТИН: Мы действительно обсуждали эти проблемы. Мы знакомы с господином Юнкером давно, и, я думаю, он согласится с тем, что у нас с ним товарищеские отношения, приятельские. Он мне откровенно говорит свою точку зрения по всем вопросам, в том числе и по проблемам, касающимся прав человека. Мы с ним дискутируем открыто, свободно, без всяких ограничений.

Что касается оценок международных правозащитных организаций, то они разные и делаются в отношении многих стран. Я уже приводил примеры. Достаточно посмотреть эти оценки по некоторым странам Европейского союза, скажем, по пенитенциарной системе, по тюремной системе. Мы же видим, что там происходит. Есть проблемы и в нашей стране. Я только всегда возражаю против того, чтобы концентрировать внимание исключительно на каких-то российских проблемах. Есть проблемы общего характера. Допустим сейчас во многих исламских, мусульманских странах люди протестуют против того, что нарушены их права в связи с выпуском известного фильма антиисламского содержания. Что-то я не слышал, чтобы кого-то за это наказывали. Есть всегда некоторые противоречия в понимании того, где права человека естественным образом ограничены определёнными культурными, историческими, традиционными рамками, где они должны пониматься однообразно и действовать абсолютно без всяких ограничений, где наши общие моральные и нравственные ценности, которые являются абсолютными и которые мы вместе должны защищать. Но я исхожу из того, что у нас, также как и в любой стране, такие проблемы есть, и мы всегда их открыто обсуждаем с нашими партнёрами, в том числе и с господином Юнкером.

ВОПРОС: Вопрос к обеим сторонам. Он касается одной из тех проблем, которые вы обсуждали, – это проблема еврозоны. Прежде всего, господин Юнкер, Вы как специалист, как один из тех, кто наиболее плотно занимается этой проблемой: каковы, по-вашему, временные перспективы кризиса? Насколько велика вероятность его усугубления? Какие возможные выходы Вы видите из него?

Владимир Владимирович, в связи с этим вторая часть вопроса: мы не боимся за наши активы? Насколько велики риски для наших активов?

И позвольте вдогонку вопрос тоже про отношения с Европой, но вопрос имеет несколько косвенный характер. Существующий сейчас порядок исчисления времени – мы перешли на зимнее время – несколько создаёт препятствия для общения: там время одно, здесь другое. В России в последнее время будируется вопрос об обратном переходе на летнее время. Не могли бы Вы высказать своё отношение к этому переходу? За Вы или против?

Ж.-К.ЮНКЕР: Друзья, этот вопрос, по-моему, не касается напрямую Люксембурга. Часовые пояса и разделение времени нас не очень касаются в связи с недостаточной протяжённостью нашей территории. Поэтому разрешите не отвечать.

Что касается зоны евро, то я объяснил господину Президенту, также как и его Премьер-министру, что все те, кто считает, что через некоторое время зона евро развалится или рухнет в краткосрочной перспективе, страшно ошибаются. В еврозоне есть безусловное желание сохранить единую монету, единую валюту и финансовую стабильность зоны евро. Мы гораздо сильнее, чем кажется, и готовы справиться со всеми трудностями, которые могут перед нами встать.

Мы лучше подготовлены, чем несколько лет назад. Мы ввели механизм финансовой стабильности, о котором я объявлю 8 октября как об официально начатой программе. Это инструмент, который позволит нам реагировать на немедленные краткосрочные риски, изменения конъюнктуры, которые могут неблагоприятно сказаться на нашей финансовой стабильности. Я абсолютно убеждён в том, что можно и нужно обеспечивать финансовую стабильность зоны евро, что мы сможем с этим справиться. Я бы не сказал, что это будет просто, но честно говорю вам, что именно к этому мы стремимся и на это направлены все наши чаяния.

В.ПУТИН: Что касается наших золотовалютных резервов, то действительно значительная их часть (чуть меньше половины, но всё-таки большая часть) у нас находится в евро. Мы прекрасно отдаём себе отчёт во всех рисках, но исходим из того, что фундаментальные основы европейской экономики (а это, в конечном итоге, самое главное) таковы, что позволят сохраниться и единой валюте. Во всяком случае мы видим настрой еврокомиссии и ключевых игроков зоны евро на то, чтобы ситуацию изменить кардинально и к лучшему. Мы доверяем этой политике. Первое.

Второе, что касается часовых поясов. Знаете, я сейчас не слежу за дискуссией – конечно, именно сейчас, но знаю, что это вопрос, который привлекает внимание российской общественности. Это решение тоже было хорошо известно, принято Дмитрием Анатольевичем Медведевым, когда он был Президентом России. Мы с ним недавно обсуждали, и он не держится за это решение, просто вопрос в целесообразности перемен, возвращения к прежней системе.

Я уже говорил, и в ходе предвыборной кампании такие вопросы поднимались. Мы ещё раз проанализируем, как работает ранее принятое решение, и после этого, чтобы это всё было без спешки, без суеты, будет принято окончательное решение. Но оно может быть принято и на уровне Правительства Российской Федерации. Думаю, что это будет самый корректный способ решения этой проблемы.

Спасибо.

Люксембург. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 25 сентября 2012 > № 655918 Владимир Путин, Жан-Клод Юнкер