Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Заседание Совета глав правительств государств – членов ШОС.

Главы делегаций государств – членов Шанхайской организации сотрудничества:

Премьер-министр Республики Казахстан Бакытжан Абдирович Сагинтаев;

Премьер Государственного совета Китайской Народной Республики Ли Кэцян;

Исполняющий обязанности Премьер-министра Киргизской Республики Сооронбай Шарипович Жээнбеков;

Председатель Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев;

Премьер-министр Республики Таджикистан Кохир Расулзода;

Первый заместитель Премьер-министра Республики Узбекистан Рустам Содикович Азимов.

Выступление Дмитрия Медведева на заседании Совета глав правительств государств – членов ШОС:

Уважаемый председатель, уважаемые коллеги, участники Совета глав правительств государств – членов ШОС! Уже 15 лет организация работает, страны, которые вошли в неё, поставили перед собой цель – повысить уровень безопасности и доверия в регионе. Если говорить именно об этой цели, то можно констатировать, что она была достигнута. Государства – члены ШОС улучшили взаимодействие по этим направлениям. Сегодня можно сказать, что, несмотря на текущую международную обстановку и существующие экономические проблемы (а наши государства не свободны от этих проблем), ценности, которые были положены в основу создания ШОС, реализованы. Мы вместе работаем над решением большого количества наших внутренних и международных проблем, включая такие важнейшие для региона задачи, как вопросы обеспечения безопасности, совместная борьба с преступностью, противостояние наркотрафику и решение актуальных инфраструктурных экономических задач.

Благодаря тому, что таким образом была соединена политическая воля всех участников, Шанхайская организация превратилась в полноформатное и эффективное объединение, причём привлекательное, поэтому в него стремятся войти другие государства. Сформирована широкая повестка дня, отработаны механизмы многостороннего сотрудничества. Это не означает, что все экономические цели достигнуты – наоборот, мы сегодня и в узком, и в расширенном составах констатировали, что есть к чему стремиться, есть экономические задачи, которые пока не решены. Но самое главное, что у нас есть видение перспектив, которое отражено в стратегии развития Шанхайской организации на период до 2025 года и в соответствующем плане действий. Сегодня мы в дополнение к ним утвердим перечень мероприятий по развитию проектной деятельности на период с 2017 по 2021 год. Это, надеюсь, внесёт в нашу работу целый ряд новых важнейших направлений, как, например, инновационное развитие наших экономик. Современные национальные экономики должны в полной мере впитать в себя инновационный характер нынешних технологических решений, которые, по сути, помогают человеческому прогрессу. В современных условиях даже этих усилий может быть недостаточно, поэтому нужно раскрывать все возможности экономического взаимодействия, создавать благоприятные условия для движения товаров, работ, услуг, инвестиций, формировать так называемые цепочки добавленной стоимости, выходить на внешние рынки – и друг к другу, и на рынки третьих стран. Эта тема, включая возможность перехода к преференциальному торговому режиму в Шанхайской организации сотрудничества, поднималась нами и в прошлом году во время проведения Совета глав правительств в Китае. И последующая проработка этой темы непростая, потому что любые преференции – это всегда отказ от каких-то внутренних решений. Тем не менее очевидна её важность для развития торгово-экономических связей. Работу в этом направлении мы договорились продолжить, в ней могли бы полноценно участвовать все деловые и финансовые круги государств, прежде всего в рамках делового совета и межбанковского объединения Шанхайской организации.

Вопросы экономики всегда тесно взаимоувязаны с модернизацией инфраструктуры и транспорта. Наши государства имеют колоссальный транзитный потенциал, который в полной мере, очевидно, не используется. Мы, хотел бы со стороны России это специально отметить, готовы к практической реализации соглашения по международным автомобильным перевозкам, которое было заключено в 2014 году, рассчитываем на скорейшее завершение работы над программой развития дорог Шанхайской организации. Здесь есть разные варианты, но особое внимание следует уделять обновлению железнодорожных магистралей (поскольку и в железные дороги приходят технологические изменения, включая прокладку высокоскоростных линий), созданию международных логистических центров, внедрению в сфере инфраструктуры самых современных технологических решений. Также можно было бы приступить к обсуждению новых трансграничных маршрутов, чего ждут от нас государства, которые находятся в торговых взаимоотношениях с нашими странами.

Ещё один важный блок касается продовольственной и энергетической безопасности. В этом году Россия председательствует в энергоклубе. Россия в силу своих экономических особенностей максимально внимательно относится к вопросам энергетики. Хотел бы всех пригласить принять участие в нашей Международной конференции по энергоэффективности, энергосбережению, которая пройдёт в Москве 15–16 ноября. Что касается вопросов продовольственной безопасности, то всем понятно, что это исключительно важное направление работы. Цены на продовольствие в мире имеют тенденцию к увеличению. Это как раз один из немногих секторов, который показывает стабильный рост даже в условиях существующих экономических проблем, замедления развития мировой экономики, поэтому проблематика продовольственной безопасности, как нам представляется, должна быть также в центре внимания нашей организации, особенно с учётом присоединения к ней других крупных стран.

Наши государства активно участвуют в развитии интеграции и продвижении крупных проектов на евразийском пространстве. Важно, чтобы возникающие в связи с этим возможности были использованы и в интересах Шанхайской организации. Мы говорили о самых разных масштабных инициативах, включая формирование так называемой большой Евразии – речь идёт о широком партнёрстве с участием крупнейших евроазиатских интеграционных объединений. Эти интеграционные объединения умножаются, и мы должны правильным образом координировать свои усилия. Речь идёт и о Евразийском союзе, и о Шанхайской организации сотрудничества, и о сопряжении этих возможностей с концепцией Шёлкового пути, и о возможностях АСЕАН. Подключение к этой работе наблюдателей и партнёров по диалогу Шанхайской организации также придало бы бо?льшую сбалансированность нашим идеям. У нас здесь немало совпадающих сфер интересов.

Наметились и хорошие программы в гуманитарной сфере. На саммите в Ташкенте была утверждена программа по развитию сотрудничества в области туризма. Фактически готово к подписанию соглашение об учреждении университета Шанхайской организации. Мы также всячески его приветствуем.

Ещё один вопрос. Совсем скоро в семью Шанхайской организации вольются Индия и Пакистан. Приём новых государств не просто расширит географические границы нашей организации, которые и так огромны, но и обогатит организацию в политическом и экономическом планах. По понятным причинам все, кто вступает в организацию, должны в полной мере воспринимать особый шанхайский дух равноправия, взаимного уважения и внести свою лепту в развитие организации, включая новые экономические идеи, проекты, которые могут быть совместным образом реализованы.

В заключение хотел бы искренне поблагодарить ещё раз наших киргизских коллег и лично председательствующего Сооронбая Шариповича за гостеприимство, поздравить с успешным завершением председательства. На следующий год эта эстафета переходит нашей стране. Мы будем работать при поддержке наших партнёров над укреплением экономического, гуманитарного сотрудничества и сотрудничества в сфере безопасности в Шанхайской организации. В свою очередь хотел бы пригласить всех в Россию осенью будущего года.

Документы, подписанные по завершении заседания Совета глав правительств государств – членов Шанхайской организации сотрудничества:

Решения Совета глав правительств (премьер – министров) государств – членов Шанхайской организации сотрудничества:

- Об Отчёте Секретариата Шанхайской организации сотрудничества о ходе осуществления Программы многостороннего торгово-экономического сотрудничества государств – членов Шанхайской организации сотрудничества;

- О Финансовом отчёте Шанхайской организации сотрудничества по исполнению бюджета Шанхайской организации сотрудничества за 2015 год;

- О бюджете Шанхайской организации сотрудничества на 2017 год;

- О Докладе Комиссии внешних аудиторов государств-членов Шанхайской организации сотрудничества по проведению внешнего аудита финансово-хозяйственной деятельности постоянно действующих органов Шанхайской организации сотрудничества;

- О дальнейшей работе по созданию Банка развития Шанхайской организации сотрудничества и Фонда развития (Специального счёта) Шанхайской организации сотрудничества;

- О Перечне мероприятий по дальнейшему развитию проектной деятельности в рамках Шанхайской организации сотрудничества на период 2017-2021 годы;

- О Концепции научно – технического партнёрства Шанхайской организации сотрудничества;

- О Плане мероприятий по реализации Соглашения между правительствами государств – членов ШОС о научно-техническом сотрудничестве на период с 2016 по 2020 годы;

- О проекте Программы развития дорог Шанхайской организации сотрудничества.

Подписали: Премьер-министр Республики Казахстан Бакытжан Абдирович Сагинтаев, Премьер Государственного совета Китайской Народной Республики Ли Кэцян, исполняющий обязанности Премьер-министра Киргизской Республики Сооронбай Шарипович Жээнбеков, Председатель Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев, Премьер-министр Республики Таджикистан Кохир Расулзода, Первый заместитель Премьер-министра Республики Узбекистан Рустам Содикович Азимов.

Совместное коммюнике по итогам заседания Совета глав правительств (премьер-министров) государств – членов Шанхайской организации сотрудничества

Подписали: Премьер-министр Республики Казахстан Бакытжан Абдирович Сагинтаев, Премьер Государственного совета Китайской Народной Республики Ли Кэцян, исполняющий обязанности Премьер-министра Киргизской Республики Сооронбай Шарипович Жээнбеков, Председатель Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев, Премьер-министр Республики Таджикистан Кохир Расулзода, Первый заместитель Премьер-министра Республики Узбекистан Рустам Содикович Азимов.

Казахстан. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 3 ноября 2016 > № 1960432 Дмитрий Медведев

Алексей Улюкаев: утверждение, что бюджетный дефицит - однозначное зло - слишком большое упрощение картины

Дарья Корсунская, Александр Уиннинг

- Алексей Валентинович, в сентябре возобновился спад российской экономики. С чем это связано и долго ли продлится?

"Снижение ВВП в сентябре к сентябрю 2015 года в точности соответствует показателю год к году за 9 месяцев с начала года – 0,7 процента. По кварталам: 1,2 процента - первый квартал, 0,6 процента - второй, 0,9 процента - первое полугодие и 0,7 процента - по девяти месяцам при том, что третий квартал – 0,4 процента. При очистке от числа рабочих дней, сезонности получается близкое к нулю значение. Качественно экономика последние месяцы находится в ситуации околонулевого баланса. Четвертый квартал 2014 года и первый-второй кварталы 2015 года – это глубокий спад, третий-четвертый кварталы 2015 года и первый-второй нынешнего - очень небольшой, но продолжающийся спад, около ноля - минус. Начиная с августа 2016 года этот снижающийся спад в основном закончился и, скорее всего, будет около ноля -плюс.

С точки зрения факторов экономического роста потенциал чистого экспорта, который более или менее выручал в 2015 – начале 2016 года, исчерпывается по мере того, как догоняющая динамика роста импорта становится выше, чем динамика экспорта. Здесь возможно краткосрочное улучшение конъюнктуры рынков основных товаров нашего экспорта. Это немного поддержит чистый экспорт. А принципиально, конечно, поддержать рост может диверсификация и рост несырьевого экспорта.

Ситуация с потребительским спросом стала выправляться в третьем квартале и во многом это стало основанием того, чтобы вся картинка стала с августа меняться. Потребительская пауза была связана с неопределенностью. И население, и бизнес, в общем правильно себя ведут в кризисной ситуации, отдавая предпочтение ликвидности, создавая собственные резервные фонды, увеличивая норму сбережения, и откладывая потребительскую активность до лучших времен.

Тем не менее, занятость у нас не сократилась – динамика плоская. Динамика номинальных заработных плат со второго квартала этого года пошла в рост и на фоне снижения инфляции реальная заработная плата перешла в область положительных значений - за девять месяцев плюс 0,4 процента. Коллег из Центрального банка такая динамика номинальной зарплаты беспокоит. Но как к этому не относись, это ожидаемый отскок. Коллективный опыт подсказывает потребителю, что опасения черного дня несколько преувеличены, и он может снова немного уменьшить свою сберегательную активность и несколько увеличить потребительскую активность. Начинает восстанавливаться потребительский спрос.

Поскольку начинает восстанавливаться потребительский спрос, восстанавливаются запасы предприятий и, конечно, если бы ставки кредитов были бы ниже, эти запасы восстанавливались бы быстрее. Тем не менее, это важный фактор экономического роста. Возникает новый баланс – уменьшается доля чистого экспорта в спросе и увеличиваться доля потребительского спроса. Это и обеспечивает динамику около ноля - плюс.

И решающий вопрос – будут инвестиции или не будут инвестиции? Это то, что может серьезно повернуть картину. Ресурсы для этого есть: финансовый результат предприятий в прошлом году на 52 процента улучшился, в этом году рост также существенный - примерно на 17 процентов. Это номинальные цифры, но в реальном выражении тоже большой рост. Мы видим рост пассивов банков, профицит ликвидности. Но при этом ликвидность не трансформируется в инвестиции. И это та оценка, которую выставляет бизнес деловому климату, с одной стороны, а с другой стороны - будущему спросу".

- С этой точки зрения, по Вашему мнению, экономическая политика страны движется в правильном направлении? Что бы вы хотели увидеть?

"Я хотел бы, чтобы не увеличивалась нагрузка на бизнес – налоговая и регулятивная. Провозгласив это, на самом деле мы ее постоянно увеличиваем. И когда коллеги говорят, что по сравнению с другими странами у нас небольшая налоговая нагрузка, это неверное сопоставление. Нам нужно себя сравнивать не со странами ОЭСР в целом, потому что страны, которые уже давно имели экономический рост и, где ВВП на душу населения $30.000-40.000, могут себе позволить большую налоговую нагрузку на бизнес. Им нет нужды увеличивать темпы экономического роста – 1,0-1,5 процента для них естественный рост. А для нас - это не естественный рост, потому что у нас ВВП на душу населения гораздо меньше. Поэтому нам нужно себя сравнивать со странами догоняющего развития. Странами бывшего Советского союза – Казахстаном, Азербайджаном, Узбекистаном, со странами БРИКС - Китаем, Бразилией, Южной Африкой, Индией, странами АСЕАН. И тогда мы увидим, что наша налоговая нагрузка на бизнес выше, плюс квазиналоговая (страховые платежи, торговые сборы, экологические платежи и т.п.). И регулятивная нагрузка – проверки, контроли, надзоры, лицензии".

- В следующем году правительство продолжит увеличивать налоговую нагрузку – на нефтяную и газовую отрасль, принято решение о повышении страховых взносов с 2019 года. Дальнейший рост налогов – это неизбежность?

"Я считаю, что это не предопределено. У нас есть шанс обойтись без увеличения налоговой нагрузки и думаю, что даже в части страховых платежей еще точка окончательная не поставлена".

- Каким образом можно этого избежать? В неофициальных беседах чиновники говорят, что, например, повышение НДС – это почти решенный вопрос.

"Я думаю, что это совсем не так. Сейчас немного странное время, когда мои коллеги стали легко относиться к тому, к чему прежде относились не легко. Возникает рынок странных идей – повышения НДС, повышения налога на доходы физических лиц, прогрессивная шкала – все это вдруг без должного анализа, расчетов начинает на этом рынке торговаться. Думаю, что мы как покупатели такого рода товара должны быть очень осторожны, потому что товар тухловатый. По крайней мере, требовать обоснования.

Например, ситуация с единым налогом на вмененный доход. На 2016 год ставка ЕНВД осталась такой же как в 2015 году. Сейчас же коллеги из Минфина внесли предложение, чтобы в ближайшие три года увеличивать ставку на расчетный индекс-дефлятор. Это означает, что малый бизнес заплатит на 4 миллиарда больше в 2017 году, 8 миллиардов в 2018 и 12 миллиардов в 2019 году. И никаких обоснований. То есть предлагается, чтобы заплатили больше, при этом не понятно, останутся ли плательщики этого налога в белом секторе или уйдут в тень? Сейчас вроде договорились у председателя правительства, что на 2017 год мы оставляем то же, что было в 2015 и 2016 годах, а дальше будем сравнивать и считать.

Адаптация бюджетной конструкции к новой макроэкономической реальности имеет три составные части – доходы, расходы и финансирование дефицита. Я считаю, что увеличение налоговой нагрузки – это самое большое зло из всех. Его нужно исключить. Причем во всех формах – и в виде простого повышения ставок, и в виде косвенных – всякого обрезания "хвостов" (пороговых значений по страховым платежам). А на две остальные части – расходы, дефицит – нужно внимательно смотреть. Расходы сокращать надо, но избирательно, чтобы не ухудшить качество в целом бюджетной системы и ее корреспонденцию с экономическим ростом".

- Но получается, наоборот, в основном сокращаются так называемые инвестиционные расходы, направленные на развитие экономики.

"Абсолютно, конечно".

- Может быть, стоит урезать еще траты на оборону, которые высокие?

"Сложно определить, что такое высокие траты на оборону. Траты на оборону корреспондируются с угрозами, безопасностью. Дискуссии об адекватности угроз и расходов существуют во всех странах мира. Очень трудно сравнивать такие вещи, как безопасность и деньги. Тем не менее, есть динамика увеличения расходов и наверное, она может быть менее выраженной.

Есть и избыточная динамика управленческих расходов. Мы видим, что происходит с управленческим аппаратом, какой он большой. Видим системную неэффективность социальных расходов. Неэффективность в том, что они ретроспективные, обращены в прошлое. Если расходы на образование – перспективные, на будущее, то расходы на покрытие дефицита Пенсионного фонда – ретроспективные. Они тоже важные, но они другие по конечному результату. И это тоже все должно приниматься во внимание, когда мы определяем структуру бюджета.

С другой стороны, утверждение, что бюджетный дефицит – это однозначное зло, с моей точки зрения, слишком большое упрощение картины. Дефицит можно рассматривать как инвестиционный проект – вы можете себе позволить дефицит, если знаете, каким образом его закроете и знаете, что через несколько лет тот способ, который вы выбрали для финансирования дефицита, позволит увеличить благосостояние".

- Если мы это точно знаем. Разве есть такая уверенность?

"Если мы это точно знаем, конечно. Это очень ответственная вещь. Я не говорю, что это то, что я приветствую. Конечно, лучше иметь меньший дефицит, а еще лучше иметь нулевой дефицит. Но не любая плата за это хороша. Это не есть абсолютное благо. Поэтому, с моей точки зрения, график снижения дефицита не должен быть слишком радикальным. То есть для бюджетной адаптации надо поискать на стороне расходов, на стороне графика снижения дефицита и оставить в покое налоговое обременение".

- А на что можно посмотреть с точки зрения доходов? Есть ли какие-то альтернативные источники пополнения казны?

"Если смотреть внутри налоговой системы, то, конечно, косвенные налоги менее вредные, чем прямые. Скажем динамику индексации акцизов можно обсуждать. Я считаю, что увеличение прямых налогов даже обсуждать не надо. В части неналоговых доходов – прибыль Центрального банка, дивиденды компаний с государственным участием – очень небольшие люфты, можно найти, но очень немного.

Плюс приватизация, как источник финансирования дефицита. Я считаю, что мы не должны снижать здесь темпов. Мы неплохие темпы взяли в 2016 году. Те цифры, которые стоят у Минфина в трехлетке, очень маленькие. Мы сейчас внесли свои предложения, считаем, что можем существенно увеличить фискальную составляющую. 200-300 миллиардов в год – это консервативная оценка, может быть, и больше".

- Планы по некоторым компаниям, предложенным к продаже в 2017-2019 годах, выглядят нереалистично, например, РЖД, Транснефть, Ростелеком...

"То, что вчера было нереалистично, сегодня становится реалистичным. Например, я считаю, что у нас есть реальные шансы приватизировать часть пакета РЖД. Нужно найти адекватную форму, в которой мы сможем это сделать. Например, обсуждаем вопрос приватизации в пользу негосударственных пенсионных фондов или целевая приватизация, бенефициаром которого стал бы Российский фонд прямых инвестиций. То есть приватизация такого актива как РЖД должна быть проведена таким образом, чтобы не было ощущения, что мы проедаем национальное богатство ради латания текущих дыр бюджета. А вот если мы сможем объяснить обществу, что это будет преобразование этого богатства из одной формы в другую, мне кажется, это вполне реализуемая вещь.

- Нет ли опасений, что в условиях плохого рынка и санкций эти активы могут быть распроданы по дешевке?

"Если бы мы заранее знали динамику цен актива, мы бы с вами очень хорошо жили. Каждый раз одна и та же песня: на хорошем рынке нельзя приватизировать, на плохом тоже нельзя. На самом деле ответ такой – можно приватизировать и в первом случае, и во втором, просто нужно стараться делать это по правилам. Да, может быть, через год мы получим больше, а может быть, меньше. Важно предложить адекватные формы. Если продажа государственного актива является основанием для того, чтобы, например, инвестиционную программу поддержать, создать новые активы, которые более соответствуют природе государства – наверное, правильно, когда государство инвестирует в инфраструктурные проекты и неправильно, когда оно участвует в коммерческих проектах. Поэтому если мы сокращаем участие в торгуемых, коммерческих секторах и увеличиваем вложения в инфраструктуру, мне кажется, это правильно по сути и понятно обществу".

- Какие активы будут проданы в ближайшее время?

"ВТБ, НМТП, Совкомфлот, Алроса и др. Затем – РЖД, Ростелеком, Транснефть (TRNF_p.MM: Котировки).

Приватизационные возможности очень большие. У нас есть конкретные предложения по активам в перспективе трех лет, конкретные предложения по суммам. В общей сумме за три года получается под триллион рублей".

- Вы говорили, что в результате покупки Роснефтью Башнефти это окажет положительное влияние на стоимость компании. В итоге сколько вы рассчитываете получить от продажи 19,5 процентов Роснефти?

"Конечно, всегда затруднительно выделить долю факторов в конечной цене, но видно, что сейчас компания торгуется гораздо лучше, чем это было в первом полугодии, например. Сейчас это примерно 350 рублей за акцию, а было около 320. Конечно, отчасти это результат лучшей динамики нефтяных цен, а отчасти результат оценки рынком приобретения Башнефти.

- То есть можно ожидать, что от продажи пакета Роснефти государство получит больше заложенных в бюджет 704 миллиардов рублей в виде дивидендов Роснефтегаза?

"Да, конечно, больше, чем в бюджете".

- Есть ли гарантии, что после buy back 19,5 процента акций, которые выкупит сама Роснефть, не останутся у нее навсегда?

"Мы это рассматриваем не как buy back, а как транзитную операцию, которая позволит обеспечить получение денег в бюджет в 2016 году, если технически не успеваем в этом году реализовать 19,5 процента инвестору. По-другому это была бы не приватизация. Но такое, я считаю, вполне возможной схемой".

- Кто эти реальные инвесторы?

"Они есть. Их несколько. Какая будет конечная конфигурация - пока не знаю".

- Какие компании будут освобождены от уплаты повышенных 50-процентных дивидендов в следующем году?

"Установка 50-процентной планки - не очень хорошее действие, честно говоря. Поэтому оно должно быть ограничено по времени, исходя из жесткости бюджетной ситуации сейчас. Даже три года – это много. Вообще-то правильно, когда каждая компания имеет свою дивидендную политику. Представители государства в компании могут влиять на эту дивидендную политику, но нельзя все компании выстраивать под одну гребенку. Одна компания развивается, другая уже развилась достаточно. Одной нужно больше капитал увеличивать, другой не нужно это. Все компании разные. Одна единая планка для них – это неправильно.

Второе – конечно же, нужно смотреть на инвестиционные программы компаний и делать исключения для тех, которые докажут нам, что они готовы реализовывать свои инвестиционные программы. Бюджетная техника при этом может быть разная: можно одной рукой взять 50 процентов, а другой – дать субсидию. Можно просто сказать: сокращаю требование по дивидендам. Но только после того, как будет доказано, что это влияет на инвестиционную политику компании".

- Кто выплатит промежуточные дивиденды?

"Обсуждаются промежуточные дивиденды компании Транснефть. Или, например промежуточные дивиденды для банка ВТБ по привилегированным акциям, в которые через АСВ государство вошло".

- Как вы говорили раньше, сейчас экономическая политика больше напоминает набор реакций, движение по инерции, в случае возникновения проблемы, ее заливают деньгами. При этом действия чиновников напоминают лебедя, рака и щуку, ощущение тупика...

"Есть два разных измерения. Первый – выход из кризиса, преодоление спада, разрыва между реальным выпуском и потенциальным. С этой точки зрения все идет более или менее нормально. Наверное, можно было бы делать чуть быстрее. Тем не менее, мы обязательно в короткий срок эту проблему решим.

Другая проблема – это увеличение потенциального выпуска, и ее мы решаем плохо. А это решение возможно лишь на пути инвестиционного роста. Баланс чистого экспорта и потребительского спроса такой, что он позволяет лишь немного подниматься над нулем и выходить на уровень роста в 1,0-1,5 процента. И дальше все зависит от того, создадим ли мы условия для инвестиций или нет. Помимо налоговых условий, понятности бюджетных приоритетов это и весь набор структурных и институциональных мер, которые все знают".

- Диагноз все-таки какой – пациент скорее жив, чем мертв, или нет?

"Конечно, скорее жив, чем мертв".

- Согласны ли вы с предложениями Столыпинского клуба – перейти от ограничительной к стимулирующей монетарной политике?

"Я считаю, что и идея стимулирования, как панацея, так же как идея бюджетной консолидации, как панацея – это простые примитивные идеи, их очень легко сформулировать, но не факт, что от них будет хороший результат. Ко всем таким идеям я отношусь с осторожностью. Понятно, что есть стимулирующая функция и у фискальной, и у монетарной политики, которая сейчас в примороженном состоянии. За счет ее активизации можно было бы разрыв между фактическим выпуском и потенциальным закрыть быстрее. Но это не решает всех остальных проблем. Остальное все равно будет упираться в структурные и институциональные меры".

- Это значит ЦБ должен активнее действовать сейчас, снижая ставку, например?

"С моей точки зрения, конечно. Мне кажется, мы не точно приоритеты выстраиваем. Есть цели первого и второго порядка. Достижение 4, 3 или 5 процентов инфляции - это замечательная цель. И главное она реализуемая вполне, но это цель второго порядка, инструментальная цель. Это инструмент для того, чтобы достичь чего-то другого, большего - экономического роста, повышения благосостояния, и надо смотреть, насколько достижение цели по инфляции адекватно работает на достижение цели первого порядка".

- Но Минфин с ЦБ утверждают, что как раз когда уже достигнем 4 процентов, тогда и будут созданы условия для роста благосостояния...

"Как в математике, есть условия необходимые и достаточные. Снижение инфляции – недостаточное условие. Для бизнеса все равно, какова цифра инфляции. Важно, чтобы она была предсказуемая и стабильная. Если бы было возможно иметь стабильную инфляцию 8 процентов - все были бы счастливы.

Проблема не в цифре инфляции, а в ее волатильности. На высокой инфляции волатильность больше. Понятно, что при прочих равных, конечно, низкая инфляция лучше, чем высокая. Но какая именно низкая и какая именно высокая, никто не знает. Оценки, которые делали мировые аналитики, сильно изменились, как и рекомендации МВФ. Инфляционное таргетирование есть механизм не дезинфляции, а погашения ее волатильности. Поэтому я был бы здесь просто осторожнее в соотношении между целями или средствами".

- То есть было бы 5 процентов как у вас первоначально было в прогнозе, ничего бы не изменилось?

"Они и есть в прогнозе в варианте базовый плюс. Вариант же базовый является утилитарным для обоснования параметров бюджета".

- Как вы относитесь к идее эмиссионной поддержки экономики?

"Я очень осторожно к этому отношусь, потому что иногда это может немного помочь, но за все в этой жизни надо платить. Как бы это лекарство не оказалось хуже, чем болезнь. Сейчас деньги у бизнеса есть, но роста инвестиций нет. Бизнес не вкладывает в производство. Причем дело не только в процентных ставках, не идет и самофинансирование. Значит нет стимулов, мотивации инвестирования".

- Но стимулы к инвестированию у нас в основном в области, скорее, политики, чем экономики...

"И там, и там. Все-таки если будет ощущение, что возврат на капитал станет высокий, вы будете инвестировать даже при наличии рисков".

- Но есть всякие правовые риски...

"Они ведь и раньше были. Но раньше возврат на капитал был стимулом сильным, который позволял бизнесу мириться с этими рисками. А сейчас возврат на капитал меньше и бизнес уже не хочет мириться с этими рисками. Где-то нужно дать ему комфорт – либо через возврат на капитал, расшивку спросовых ограничений, денежные потоки, либо через уменьшение его рисков, чтобы он при малом возвратном капитале согласился инвестировать. Ничего другого нельзя придумать".

- Минэк в целевом варианте пишет про стимулирующую роль ФНБ, что его нужно больше вкладывать в разные проекты, но с учетом того, что сейчас со следующего года ФНБ фактически становится источником финансирования дефицита...

"В ситуации профицита ликвидности занимать на внутреннем рынке можно гораздо больше.

При 12-13 процентах ВВП суверенного долга, причем этот долг в основном номинирован в рублях, говорить о серьезных рисках не приходится.

С точки зрения кредитора, например банка, очень неплохо пополнить свой баланс таким качественным активом как суверенный долг. С точки зрения рисков макроэкономической стабильности увеличение внутреннего долга до 15-20-25 процентов ВВП рисков не несет. Единственная здесь проблема – это стоимость обслуживания, которая определяется ключевой ставкой".

- Будут ли выделены из ФНБ в следующем году 52 миллиарда рублей на БАМ, Транссиб?

"Да, будут. Хотя цифра может быть скорректирована".

- Были разговоры о том, что все проекты замораживаются, которые финансируются из ФНБ...

"Это не совсем так. БАМ, Транссиб, ЦКАД не замораживают. Можно дискутировать относительно объемов, но в целом будут реализовываться. Новых проектов пока не будет".

- Какое-то время назад Путин говорил о том, что надо подумать над мерами в связи с укреплением рубля. Что это за меры могут быть? И как вы относитесь к идее обязать экспортеров перечислять выручку в бюджет в долларах, минуя рынок, чтобы избежать волатильности?

"В целом в части курсовой политики я с коллегами из Центрального банка полностью согласен. Тот механизм, который есть сейчас, фактически свободное курсообразование - правильный, адекватный для нашей экономики. И укрепление или ослабление национальной валюты - это очень конкретная вещь. Для кого-то укрепление беда, а для кого-то - благо. Для экспортера, скорее всего, плохо, а если, например, собираетесь инвестировать, это скорее всего хорошо.

Перечисление валютной выручки - это вопрос бюджетной политики. Наверное может быть механизм, при котором выплачивается экспортная пошлина в валюте. Ничего особенно страшного в этом нет. Мы бы избежали излишних конвертаций. Но это ничего принципиально не изменяет. Я не против такого, но не надо ожидать, что это принесет какие-то большие плоды. Рынок был бы чуть менее волатильным".

- Считаете ли вы, что повышение пенсионного возраста – это неизбежность?

"Да, считаю. Хотя и по несколько иным резонам, чем мои друзья из Минфина. Для них повышение пенсионного возраста - это средство сбалансировать бюджет, уменьшить дефицит Пенсионного фонда и соответственно уменьшить трансферт из бюджета в Пенсионный фонд. Это важно, но вторично.

Важнее, как мне кажется, другое. Поддержание живого труда как фактора производства в условиях плохой демографии. В этом смысле альтернативы повышению пенсионного возраста нет.

Это соответствует и принципам социальной справедливости. По сути, у нас есть выбор между повышением пенсионного возраста, уменьшающим приток числа участников в пенсионную систему, и снижением коэффициента замещения, соотношения между пенсиями и заработными платами.

Странно, но у нас пенсионеры против повышения пенсионного возраста. Они ведь бенефициары этого. Повышение пенсионного возраста – это чистый выигрыш действующих пенсионеров.

Коэффициент замещения увеличивается и разрыв между средней заработной платой и пенсией уменьшается. Если мы этого не делаем, тогда коэффициент замещения будет снижаться. Таким образом, и социальная справедливость, и экономическая целесообразность - за повышение пенсионного возраста.

Практически можно увеличивать требование к пенсионному возрасту на полгода за каждый календарный год. Таким образом, то, что сейчас среди экспертов обсуждается как оптимальный вариант - до 63 лет, можно было бы за 6 лет для мужчин пройти эту дистанцию и за 16 лет для женщин.

- Почему решение никак не могут принять?

"Существует беспокойство, как общество будет реагировать. К сожалению, рациональные аргументы не всегда воспринимаются обществом. И это надо учитывать".

- Правительство, президент готовы к этому и когда это может случиться?

"Я не готов за других говорить, но думаю, в целом это неизбежно".

- Есть ли возможность, по вашему мнению, что санкции будут смягчены в течение ближайших трех лет?

"Здесь можно только строить гипотезы. Мне еще недавно – несколько месяцев назад – казалось, что санкционный режим будет по крайней мере видоизменен уже в этом году, что в декабре примут решение о смягчении. Сейчас мне так уже не кажется, на фоне известного обострения международной ситуации вокруг Сирии. Поэтому любой прогноз тут совершенно ни на чем не основан, это просто гадание".

- С чем связано укрепление рубля за последнее время?

"Мне кажется это совершенно очевидно. Посмотрите, что происходит с капитальным счетом: в этом году минус по капитальному счету будет не больше $15 миллиардов, тогда как в прошлом году было больше $50 миллиардов. Соответственно, в меньшей степени теперь рубль коррелирует с нефтяными ценами.

Может быть, и будет какое-то ослабление до конца года, но не принципиальное".

- Решили ли что-то с поддержкой Внешэкономбанка? Будет ли банк плохих долгов?

"Это зависит от того, какая стратегия будет принята. Наблюдательный совет отложил рассмотрение стратегии ВЭБа. Стратегия должна дать ответы на эти вопросы. Решение краткосрочных проблем, например, ликвидности, графика текущих платежей, не решает главного – чтобы ВЭБ не только остался действующим юридическим лицом, но и выполнял функции института развития. Для этого принципиально нужно решить вопрос с его капиталом, с расчисткой его баланса от токсичных активов и его докапитализацией".

Рейтер

Россия > Госбюджет, налоги, цены > economy.gov.ru, 2 ноября 2016 > № 1956556 Алексей Улюкаев

Период полураспада

Владислав Иноземцев о дальнейшей судьбе бывших советских республик

О чем бы ни писали политологи в последнее время, в той или иной степени темы выводят нас к краху Советского Союза, четвертьвековой «юбилей» которого приближается с каждой неделей.

Мы давно знаем, что распад огромной страны был «крупнейшей геополитической катастрофой века», а СССР — «это Россия и есть, только называлась по-другому». Соответственно, роспуск Советского государства не столько положил конец этой сложносоставной империи, сколько ознаменовал водораздел в российской истории. Не вернул России свободу от ее бывших колоний, а расколол российское цивилизационное пространство.

Этот подход, усердно навязываемый сегодня отечественным политическим классом, представляется крайне опасным, так как порождает иллюзорные надежды и призывает стремиться к недостижимым целям.

Советский Союз к концу своего существования был одной из крупнейших мировых держав, чей экономический и военный потенциал позволял занимать совершенно особое место на карте Евразии. Согласно большинству оценок, советская экономика была в 1,5 раза больше экономики ФРГ и в 3,7 раза — китайской, при этом на политической карте тогдашнего мира отсутствовали и Европейский союз, и АСЕАН, а противоречия между КНР, с одной стороны, и США и Японией — с другой, выглядели намного более резкими, чем сегодня.

Я не говорю о том, что у СССР имелись союзники (точнее сказать, клиентские режимы) по всему миру, а в военной сфере он поддерживал относительный паритет с НАТО.

Именно тогда Москва управляла, хотя и не употребляла этого слова, подлинно евразийской державой, к тому же окруженной союзниками от Эльбы до Меконга.

Двадцать пять лет спустя мы видим совершенно иную картину. На обоих «флангах» — на запад и на восток от бывшего СССР — усиливаются интеграционные процессы. Европейский союз стал крупной объединенной экономикой и с момента распада Советского Союза включил в себя больше новых государств, чем у того было республик. Китай стремительно вышел на мировую арену за счет экономической «сцепки» с США, а сама Америка близка к созданию единой зоны свободной торговли на Тихом океане.

В результате сейчас Россия (данные Report for Selected Countries and Subjects, МВФ, январь 2016 года) имеет ВВП $3,74 трлн против $19,75 трлн у ЕС и $21,27 трлн у Китая (с учетом паритета покупательной способности валют). Оба глобальных гиганта, хотя не угрожают самой Российской Федерации, оказываются мощным магнитом, притягивающим постсоветские территории — политически и экономически.

При ближайшем рассмотрении советская «Евразия» быстро деструктурируется под воздействием этих гравитационных сил.

На западном направлении основную роль играет политический фактор: граждане стран Балтии, Молдавии, Украины, Грузии, а также более жестко управляемых Белоруссии и Армении стремятся уйти от российской авторитарной модели под «покровительство» демократической Европы. На восточном — доминирует экономика: местные государства хотели бы провести авторитарные модернизации, в которых Россия также не может служить примером, и нуждаются в инвестициях, а у Москвы их не хватает даже для собственных окраин.

Пять лет назад Путин, тогда еще премьер-министр, выступил со статьей о принципах евразийской интеграции, предполагая, что в новый союз могут в будущем войти многие постсоветские страны, в том числе Украина. События показали, что ЕАЭС так и не стал прочным экономическим объединением, его наднациональные органы не заработали, а доминирование России вызывает у участников растущее раздражение.

Сегодня Белоруссия и Украина, еще десять лет назад полностью ориентированные на Москву, отправляют 40 и 38% своего экспорта в страны ЕС и лишь 8,9 и 32% — в Россию. В Казахстан и Киргизию 11 и 29% всех иностранных инвестиций поступают из Китая и только 4 и 12% — из России.

Согласно приводившейся статистике МВФ, суммарный ВВП четырех стран – участниц ЕАЭС всего 17,2% от российского и существенным образом «соотношение сил» на континенте не изменяет. Однако по мере того, как иллюзии, активно роившиеся при формировании ЕАЭС, будут рассеиваться, а противоречия между участниками углубляться, центростремительные тенденции окрепнут, и западные республики бывшего СССР окажутся в экономической орбите ЕС, а южные — Китая (Азербайджан, скорее всего, станет единственным исключением, дрейфуя к Турции).

И если первую четверть века со времени распада СССР его бывшие республики делали акцент на становление себя как суверенных государств, то следующие двадцать пять лет они проведут в поиске того, с кем этим суверенитетом выгоднее поделиться.

И Россия здесь не станет первым претендентом: ее экономика слаба, а историческое сознание новых поколений политических лидеров бывших окраин уже не будет засорено памятью о Советском Союзе.

Однако этот тренд далеко не единственный, который сегодня следовало бы иметь в виду. Второй связан с политическими процессами, происходящими на постсоветских территориях.

Как и в случае распада прочих колониальных империй, на месте Советского Союза образовались государства, чьи границы были проведены в значительной мере произвольно.

Хотя республики в составе СССР должны были представлять собой прототипы национальных государств, внутри них оказались значительные меньшинства и территориальные образования, не стремившиеся «вписаться» в новые реалии. Карабах и Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия заявили о себе еще во время распада союзных структур — единственных, при существовании которых конфликты имели шанс на разрешение под влиянием единого центра.

Как только этот центр исчез, стало ясно, что деинтеграция продолжится. Россия на первом этапе постсоветской истории, хотя поддерживала некоторые сепаратистские силы, сама не выступала разжигателем конфликтов — в значительной степени из-за того, что боролась со своим внутренним сепаратизмом на Северном Кавказе. Однако как только де-факто унитарная структура России восстановилась, Москва стала инициатором «нового передела»: признание Южной Осетии и Абхазии, присоединение Крыма, попытка создать «народные республики» на востоке Украины — лишь некоторые из примеров.

Между тем национализм был и остается движущей силой развития постсоветских государств — и в ближайшие годы спрос на него лишь увеличится.

Россия задает сегодня новый стандарт: обвинение внешних врагов в любых собственных трудностях. Этот прием, несомненно, получит распространение. Украине вряд ли удастся сохраниться в границах 1992 года. Грузия также не имеет значительных шансов на реинтеграцию мятежных территорий. Новая схватка за Карабах практически неизбежна. По мере усиления казахского национализма судьба русскоязычных территорий выглядит неочевидной. Вряд ли можно быть уверенным в мире и спокойствии в Ферганской долине.

Если взглянуть на классический постколониальный континент — Африку, то мы легко увидим массу аналогий в контексте распада новосозданных государств через 30–40 лет после обретения ими свободы: Эфиопия и Судан выглядят в этом списке самыми очевидными примерами, но к ним со временем смогут добавиться и другие.

Россия вряд ли столкнется с серьезными центробежными тенденциями, но Северный Кавказ с его небольшим русским населением, устойчивой бедностью может, как и в 1990-е годы, оказаться зоной нестабильности, если экономическое положение в стране в целом начнет ухудшаться, а внутренних источников роста так и не появится.

Иначе говоря, история постсоветского пространства может оказаться разделена на два крупных периода, переход от первого ко второму происходит на наших глазах.

На первом этапе (к которому я отнес бы период со второй половины 1990-х до начала 2010-х годов, то есть от «изначального шока» до завершения «сырьевого бума») Россия, бывшая метрополия, демонстрировала относительно устойчивый хозяйственный рост и стремление договариваться с некоторыми бывшими советскими республиками.

Экономические интересы делали интеграцию желательной, а историческая память и политические традиции — в целом возможной. На пике этого отрезка, в 2011–2013 годах, могло показаться, что экономический (и даже политический) союз на постсоветском пространстве довольно вероятен, а у Москвы имеются достаточные для его обеспечения средства и инструменты.

Однако в 2014–2015 годах тренд резко оборвался по двум причинам. С одной стороны, Россия начала открытый конфликт с одной из бывших республик, особенно активно не желавшей «интегрироваться» в подобие нового Советского Союза. С другой стороны, кризис на энергетических рынках показал, что реальные экономические возможности России ничтожны и страна для доказательства своей силы будет стремиться опереться на военную мощь, коль скоро никакими иными рычагами влияния она не обладает. В этих условиях интерес бывших республик к поиску более предсказуемых союзников, безусловно, вырастет, как усилятся и их опасения относительно «русского мира». Разочарование перспективами экономического сотрудничества (даже торговля внутри ЕЭАС падает уже третий год подряд) подтолкнет их к тесному сотрудничеству с ЕС и Китаем, что, в свою очередь, может вызвать малопредсказуемые реакции со стороны Москвы, в том числе и в отношении поддержки сепаратистских сил.

Поэтому не исключено, что, отмечая 25-летие с момента создания СНГ, мы отпразднуем лишь то, что физики назвали бы периодом полураспада. За эту четверть века произошло лишь закрепление того контура, который был определен федеративной структурой Советского Союза; после некоторого периода его стабильного существования вполне может начаться дальнейший центробежный процесс.

Некой аналогией может служить, например, Югославия, из которой в 1991–1994 годах выделились бывшие республики СФРЮ, а в 2006–2008 годах провозглашена независимость Черногории и Косово. Я понимаю, что любые исторические аналогии условны, но стоит подчеркнуть, что территория, которая превращается в экономическую «черную дыру» на пространстве между Европой и Китаем, не может не переродиться в периферии этих двух стран «первого мира» (как называет его Параг Ханна*), сама погружаясь в третий. Поэтому перспективы вернуть назад центростремительный тренд, на мой взгляд, иллюзорны.

Это должно заставить Россию беспокоиться не только о будущем СНГ или ЕАЭС (о чем в ближайшие месяцы не будет говорить только ленивый), но и о своем собственном. Я не имею в виду очередные спекуляции о «распаде России» — всерьез и с надеждой об этом рассуждают сейчас только в Киеве. Куда более важным представляется вопрос о геополитическом векторе нашей страны. Пока вокруг «кучковались» оглядывавшиеся на Кремль бывшие советские республики, в Москве могли не задумываться о том, западный или восточный «интеграционный тренд» следует принять самой России, считая ее центром собственного объединительного проекта. Если (а точнее, когда) эта иллюзия развеется, перед Россией появится грандиозный геополитический выбор — первый выбор по-настоящему постсоветской страны.

* Ханна Параг. Второй мир. М.: Центр исследований постиндустриального общества и Издательство «Европа», 2010, стр. 8–26

Россия. СНГ > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 2 ноября 2016 > № 1955951 Владислав Иноземцев

Обострение международной обстановки диктует необходимость принятия Россией срочных мер для нейтрализации возникающих угроз, но для этого нужно в первую очередь провести грамотный анализ. Россия располагает огромным научно-техническим потенциалом для того, чтобы и анализировать, и отвечать на угрозы. Таким анализом в России занимаются многие институты, организации и ведомства, но центральное место занимает Совет безопасности Российской Федерации. Секретарь Совбеза РФ Николай Патрушев рассказал в интервью РИА Новости, откуда сейчас России ждать главную угрозу.

— Николай Платонович, как бы вы могли охарактеризовать ситуацию в сфере безопасности, сложившуюся сегодня на международной арене и в отдельных наиболее проблемных регионах?

— Обстановка в мире проще не становится. Усиливается конкуренция за мировое влияние и за использование мировых ресурсов. Чрезмерные амбиции ряда стран провоцируют все новые вызовы и угрозы в области безопасности в разных регионах мира и уже стали серьезной преградой к налаживанию двусторонних и многосторонних усилий, направленных на урегулирование кризисных ситуаций.

К угрозам безопасности страны мы по-прежнему относим наращивание силового потенциала НАТО и наделение этой организации глобальными функциями, приближение военной инфраструктуры стран-членов альянса к границам России, развертывание новых видов вооружения, создание глобальной системы противоракетной обороны.

Беспрецедентной угрозой международному миру и безопасности остается терроризм, в том числе в лице международной террористической организации "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГ, запрещена в России — ред.).

Ареной борьбы с ИГИЛ стали Сирия, Ирак, Ливия, Йемен, Афганистан и ряд других государств.

Российская Федерация по просьбе законного сирийского руководства с осени 2015 года принимает активное участие в уничтожении террористов на территории Сирийской Арабской Республики. При этом очевидно, что только наших действий на данном направлении будет явно недостаточно, борьба с подобным злом современности требует коллективных усилий всего международного сообщества. Мы об этом заявляли уже не раз и готовы к продолжению сотрудничества со всеми заинтересованными сторонами.

Продолжает сохраняться очаг напряженности на Корейском полуострове. Действия руководства КНДР используются США в своих интересах. Под предлогом защиты от северокорейской военной угрозы они усиливают присутствие в Северо-Восточной Азии, еще более накаляя атмосферу демонстрацией силы посредством интенсивных военных учений с корейской и японской сторонами, а также стремлением разместить в регионе элементы своей глобальной системы противоракетной обороны.

Два года назад число региональных горячих точек пополнила и Украина. Вашингтон и Брюссель оказали активное содействие в организации антиконституционного переворота в Киеве. В итоге на востоке страны тлеет гражданская война, которую украинские власти не желают прекратить, саботируя исполнение взятых на себя обязательств.

— Вы обрисовали весьма непростую картину происходящего в мире. Удается ли России оставаться на высоте перед лицом растущих вызовов и угроз?

— Какова бы ни была текущая обстановка в мире, Россия продолжает последовательно реализовывать свое видение глобальной безопасности. Его суть проста: главенство международного права, приоритет мирного разрешения противоречий в рамках существующей структуры международных организаций во главе с ООН, недопустимость закулисных соглашений и односторонних действий, блоковой политики, неприемлемость вмешательства во внутренние дела суверенных государств.

Ведется скоординированная работа по выявлению вызовов и угроз национальной безопасности. Развивается диалог в рамках СНГ, ОДКБ, ШОС и БРИКС. Мы доводим до партнеров наше видение текущей ситуации, наращиваем обмен информацией по линии спецслужб, разрабатываем новые форматы и направления работы.

Особое внимание по линии Совета безопасности уделяем развитию двусторонних и многосторонних контактов с конструктивно настроенными партнерами. Свидетельством масштаба наших международных связей и их результативности является ежегодно проводимая нами встреча высоких представителей, курирующих вопросы безопасности.

В этом году в Чечне состоялся уже седьмой по счету подобный форум, участие в нем приняли делегации 75 государств. Достигнут целый ряд договоренностей в сфере борьбы с терроризмом, экстремистской идеологией, наркотрафиком, трансграничной преступностью, угрозами информационной безопасности.

Наша главная цель — обеспечивать интересы России, создавать условия для поступательного социально-экономического развития, укреплять суверенитет и конституционный строй.

Россия избегала и будет избегать любого вмешательства во внутренние дела суверенных государств. Однако это не означает, что мы позволим кому бы то ни было экспортировать в нашу страну собственные проблемы. Такие попытки будем пресекать жестко и решительно.

— США по-прежнему нагнетают антироссийскую риторику, оказывают беспрецедентное давление на дружественные России страны. Элементы ПРО США размещаются в Польше, Румынии и Республике Корея. Может ли возобновиться конструктивное сотрудничество США и России по актуальным вопросам обеспечения международной безопасности?

— Мы готовы взаимодействовать с американскими партнерами на основе равноправия и взаимного уважения интересов друг друга.

Пока же Россия значится в числе главных угроз национальной безопасности США. Нас не может не удивлять то, какими критериями мыслит Вашингтон, ставя Россию в один ряд с ИГИЛ и лихорадкой Эбола в своей стратегии национальной безопасности.

Недавно бывший глава ЦРУ Дэвид Петреус выступил со статьей в авторитетном журнале "Форейн полиси", назвав Россию "потенциальной угрозой существованию" Соединенных Штатов. Конечно, когда в умах американских политиков господствуют такие настроения и когда эти стереотипы через СМИ проецируются на рядовых граждан, вряд ли можно наладить полноценный и всеобъемлющий диалог по широкому кругу вопросов.

Способы защиты от мнимой "российской угрозы" вызывают вопросы. Вы упомянули размещение элементов системы ПРО у наших границ. С этих установок можно запускать крылатые ракеты, в радиусе действия которых находятся многие объекты российской стратегической инфраструктуры. Американцы, конечно, такую возможность опровергают, но реальных аргументов представить не могут.

Ранее Вашингтон заявлял, что ЕвроПРО направлено против Ирана. Тогда законный вопрос: почему база в румынском Девеселу введена в строй после достижения прогресса по иранскому досье?

Россия исходит из того, что в современной международной обстановке одинаково контрпродуктивны как уход в изоляцию, так и попытки изолировать других игроков.

Как показывает опыт новейшей истории, взаимоотношения России и США рано или поздно вернутся в нормальное русло, тем более что дальнейшая их деградация не отвечает интересам ни Москвы, ни Вашингтона.

— Не забыт состоявшийся в Варшаве саммит НАТО. Можно ли трактовать принятые там решения как ревизию военной доктрины альянса, направленную на нейтрализацию растущего влияния России в мировых делах?

— В аппарате Совета безопасности Российской Федерации был проведен анализ принятых в польской столице программных документов, а также сопутствовавших мероприятий. На основании этого можно сделать казалось бы неожиданный вывод: о какой-то серьезной ревизии натовской военной доктрины речь не идет. Налицо лишь подгонка документов под реалии той стратегии, которая проводилась НАТО с момента окончания холодной войны. Саммит убедительно продемонстрировал, что альянс никогда не отказывался от доктрин, сложившихся во времена противостояния двух сверхдержав.

Взгляните на термины, используемые Брюсселем. "Сдерживание", "устрашение", "отбрасывание" — разве этот лексикон соответствует образу организации с глобальным охватом и многосторонними компетенциями, который выстраивают брюссельские пропагандисты? Такие концепции больше подходят традиционному военно-политическому блоку, приоритет которого — подчинение более слабых государств воле сильнейшего для выполнения угодных ему задач.

Сценарии, которые блок отрабатывает на маневрах, не ставят во главу угла борьбу с терроризмом или ликвидацию последствий стихийных бедствий, механически повторяя шаблоны холодной войны, хотя и в более скромном масштабе.

Брюссель предпочитает не замечать того, что евроатлантической безопасности угрожают куда более осязаемые и реальные угрозы, нежели "гибридная война", планы которой якобы вынашивает Россия.

Пункт первый Декларации трансатлантической безопасности, принятой в Варшаве Советом глав государств и правительств НАТО, с первых слов указывает главную угрозу — Россию, которая якобы "подорвала основы европейского порядка". ИГИЛ, кстати, упоминается только в восьмом пункте, да и то лишь в контексте применения самолетов радиоэлектронной разведки АВАКС.

В сложившихся условиях Россия продолжает использовать диалоговую площадку Совета Россия — НАТО, работать над двусторонними соглашениями о предотвращении инцидентов в открытом море и воздушном пространстве. Уверен, что совместными усилиями мирового сообщества в конечном итоге удастся выстроить эффективную архитектуру единой и неделимой безопасности, при которой военно-политические блоки окажутся бесполезным анахронизмом.

— В последнее время все чаще говорят об ухудшении ситуации в сфере безопасности в Афганистане и ее негативном влиянии на центральноазиатские государства и, соответственно, появлении дополнительных угроз для Российской Федерации. Как вы оцениваете ситуацию в Афганистане и как реагируете на нее?

— В Афганистане фиксируется усиление позиций террористов и рост незаконного оборота наркотиков, который, как известно, является для них одним из основных источников финансирования. Наряду с афганскими талибами в стране действуют талибы из Пакистана, региональные экстремистские организации, такие как Исламское движение Узбекистана, а также международные группировки ИГИЛ и Аль-Каида. В северных провинциях экстремисты обустроили плацдармы, представляющие непосредственную угрозу нашей стране и государствам Центральной Азии.

Мы отслеживаем эти деструктивные процессы и стараемся действовать на опережение. Данную работу проводим как в двустороннем, так и многостороннем форматах. Особое внимание уделяем наращиванию сотрудничества в региональных организациях. Необходимые меры преимущественно военного характера принимаются в рамках ОДКБ. Контртеррористическое и антинаркотическое взаимодействие осуществляется в рамках ШОС. Помимо этого, по линии Совета безопасности Российской Федерации проводим российско-афганские консультации с участием представителей целого ряда заинтересованных ведомств двух стран. Обсуждаем перспективные проекты, которые должны способствовать восстановлению экономики Афганистана, готовим к подписанию двусторонние документы по вопросам безопасности и углублению всестороннего сотрудничества.

Одних военных операций на афганской земле недостаточно. Нужно понимать глубинные причины радикализации афганского населения — грубое иностранное вмешательство, острый внутриполитический кризис, безработица, отсутствие доступного образования. Для преодоления этих негативных факторов требуется консолидация усилий международного сообщества по линии ООН.

— Как вы оцениваете ситуацию в Сирии и перспективы сирийского урегулирования в целом?

— Сирия стала жертвой двойных стандартов в борьбе с терроризмом, демонстрируемых Западом и отдельными региональными игроками, преследующими собственные интересы. Проигравшим в этой игре остается сирийский народ. Именно гуманитарные аспекты сирийского конфликта мы призываем ставить сегодня во главу угла. МЧС России и Минобороны России постоянно осуществляют поставки гуманитарной помощи сирийскому населению.

Помимо ИГИЛ, значительную угрозу представляет группировка "Джабхат ан-Нусра", которая признана международным сообществом террористической. По информации ООН, более половины действующих в Алеппо боевиков сражаются в ее рядах. Переименование в "Джабхат Фатх Аш-Шам" не превратило ее в умеренную оппозицию. Как бы ни называлась вооруженная группировка, если она использует террористические методы, ей не место за столом переговоров — она подлежит уничтожению.

Ключевой проблемой на пути ликвидации "Джабхат ан-Нусры" является необходимость отмежевания от нее так называемой умеренной оппозиции. Однако, несмотря на все российско-американские договоренности по данному вопросу, Вашингтон продемонстрировал неспособность, а может быть, и нежелание исполнить данные нам многочисленные обещания. В отличие от Москвы американская сторона не выполняет свои обязательства.

Недавние примеры тому подтверждение. Так, несмотря на то что правительство Сирии отвело свои войска от трассы "Кастелло", поддерживаемые Вашингтоном "умеренные оппозиционные" группировки не только не предприняли аналогичных шагов, но и не пропускают гуманитарные конвои ООН.

Мы помним, как 17 сентября американцы, якобы по ошибке, как они затем говорили, атаковали сирийские правительственные войска, окруженные ИГИЛ под Дейр Эз-Зором. Продолжавшиеся все это время фактически в каждодневном режиме переговоры с российской стороной использовались Вашингтоном для затягивания времени, которое требовалось для перегруппировки боевиков. Сегодня мы видим результат: все больше группировок на сирийской территории, с которыми работали США, сливаются с "Джабхат ан-Нусрой".

Наконец, США подвели черту под своей политикой двойных стандартов, когда буквально на днях заявили о сворачивании диалога с Россией по сирийской проблематике.

Вместе с тем мы не теряем надежды, что конструктивная точка зрения в Вашингтоне все же возобладает. Готовы по линии военных ведомств рассматривать возможные дополнительные меры по нормализации обстановки в Алеппо.

Терроризм никогда не признавал государственных границ. То, что сегодня творится в Сирии, Ираке, Ливии Йемене и Афганистане, завтра может повториться в других странах.

США. Сирия. Ближний Восток. Россия > Армия, полиция > ria.ru, 1 ноября 2016 > № 1958062 Николай Патрушев

ИНТЕРВЬЮ ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО И ПОЛНОМОЧНОГО ПОСЛА КНР В РФ ЛИ ХУЭЯ КИТАЙСКИМ И РОССИЙСКИМ СМИ

1. Господин посол, через несколько дней состоится уже 21-я по счету регулярная встреча глав правительств России и Китая. Насколько плодотворен такой формат взаимодействия между нашими странами?

Ли Хуэй: По приглашению председателя правительства РФ Дмитрия Медведева премьер Госсовета КНР Ли Кэцян нанесет визит в Россию и проведет 21-ю регулярную встречу глав правительств Китая и России. Это является крупным событием в китайско-российских отношениях за этот год, а также важной встречей между главами правительств двух стран на фоне 15-летия подписания Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве КНР и РФ и 20-летия установления китайско-российских отношений стратегического взаимодействия и партнерства. СтороныСтороны подведут итоги всестороннего сотрудничества за год, наметят основные направления дальнейшего взаимодействия, подпишут ряд важных документов, что придаст мощный импульс углубленному развитию китайско-российских отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнерства.

Регулярные встречи руководителей двух стран на высоком уровне сами по себе являются важным воплощением высокого уровня развития китайско-российских отношений. Столь частые контакты на высоком уровне создали важную площадку для координации политических позиций сторон, углубления практического сотрудничества и реализации совместного развития. В течение 20 лет этот механизм, а также входящие в его состав Комиссия по регулярным встречам глав правительств, Комиссия по гуманитарному сотрудничеству, Комиссия по энергетическому сотрудничеству и Комиссия по инвестиционному сотрудничеству функционировали с высокой эффективностью, непрерывно развивались и совершенствовались, стали самым высоким по уровню, самым полным по структуре и самым широким по охватываемым сферам механизмом сотрудничества Китая с зарубежными странами, сыграли важную роль в содействии поступательному развития китайско-российского практического сотрудничества во всех сферах на основе равенства, взаимной выгоды и общего выигрыша, принесли реальные выгоды народам двух стран. В последние годы в рамках этих встреч были созданы Совет по межрегиональному сотрудничеству в формате «Янцзы-Волга» и Совет по межрегиональному сотрудничеству районов Северо-Восточного Китая и российского Дальнего Востока, позволившие найти новые точки соприкосновения наших стран.

2. – В нынешней крайне сложной международной политической, экономической и финансовой обстановке российско-китайские отношения выглядят весьма стабильными. В чем секрет подобного положения дел? Как Вы оцениваете развитие отношений двух стран в будущем?

Ли Хуэй: Руководители двух стран на разных полях неоднократно подчеркивали, что китайско-российские отношения не подвержены влиянию перемен в международной обстановке, как и давлению со стороны. Китай неизменно проводит независимую и самостоятельную внешнюю политику, развивает отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнерства с Россией, придерживаясь принципов «взаимоуважения, равенства и доверия, сотрудничества и общего выигрыша». Поэтому у нас сложились не только хорошие политические отношения и много точек соприкосновения интересов, но и развивается сотрудничества в торгово-экономической и гуманитарной сферах, а также в области безопасности. Все это подпитывает здоровые и стабильные китайско-российские связи.

В политической области Китай и Россия уважают друг друга, относятся как к равным, оказывают взаимную поддержку по затрагивающим ключевые интересы вопросам, непрерывно укрепляют и углубляют политическое и стратегическое взаимодоверие, извлекают выгоды из всеобъемлющего стратегического взаимодействия. В экономике реализуются принципы взаимовыгоды и взаимодополнимости, сотрудничества и общего выигрыша, на основе углубления практического сотрудничества и сближения интересов, особенно в условиях состыковки стратегий развития двух стран с учетом реализации проекта сопряжения «одного пояса и одного пути» с ЕАЭС две страны обеспечивают поддержание благоприятных тенденций в экономическом развитии. Для сферы безопасности характерны взаимодоверие и взаимопомощь, совместное выполнение обязательств, что способствует как собственной безопасности обеих стран, так и стабильности в регионе и мире, несет важный вклад в формирование более справедливого и рационального международного порядка. В гуманитарной сфере осуществляются тесные контакты, обмен опытом и взаимное содействие. Проведение таких мероприятий, как перекрестные годы двух стран, годы китайского и русского языков, туризма, молодежных обменов и обменов между китайскими и российскими СМИ, укрепило взаимопонимание и традиционную дружбу наших народов. В китайско-российских отношениях нет расхождений по идеологическим мотивам, стороны с уважением относятся к праву на суверенный выбор общественной системы и пути развития, к особенностям внутренней и внешней политики друг друга, сформулированной в соответствии с их национальными интересами.

Хочу специально отметить, что высокий уровень развития отношений между Китаем и Россией неразрывно связан с частыми встречами на высшем уровне. В 2013 году председатель КНР Си Цзиньпин выбрал Россию для первого визита после своего вступления в должность, что в полной мере демонстрирует высокий уровень и особый характер китайско-российских отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнерства. За 3 года Си Цзиньпин 5 раз наносил визиты в Россию, 19 раз встречался с президентом РФ Владимиром Путиным, на которых происходило своевременное обсуждение развития двусторонних отношений, углубленное общение, стратегическое руководство, что непрерывно поднимает всеобъемлющие, равные и взаимодоверительные отношения стратегического взаимодействия и партнерства между Китаем и Россией на новый уровень. Убежден, что китайско-российские отношения продолжают функционировать на высоком уровне, нести благо народам двух стран, вносить свой вклад в дело защиты мира, стабильности и развития во всем мире.

3. У экспертов не вызывает сомнения высокий уровень политического доверия между руководителями России и Китая. Однако дотягивается ли до этой планки практическое, в первую очередь экономическое сотрудничество между двумя странами?

Ли Хуэй: Китайско-российское практическое сотрудничество является мощной движущей силой и прочным фундаментом двусторонних отношений. Его специфика заключается в стратегическом характере, стабильности и долговременности, что соответствует коренным интересам сторон, несет все больше благ двум странам и народам двух стран. В настоящее время Китай уже стал крупнейшим торговым партнером России и важным источником иностранных инвестиций, а Россия - один из основных поставщиков в Китай энергоресурсов, электротехнической продукции и высоких технологий. Благодаря непосредственным усилиям лидеров двух стран стороны преодолевают такие негативные тенденции, как вялый глобальный экономический рост, колебание мировых цен на сырье и другие, стремятся оказать содействие достижению новых результатов в практическом сотрудничестве двух стран во всех сферах.

Во-первых, спад в двусторонней торговле остановился и наблюдается его рост. В первой половине этого года товарооборот достиг 31,72 млрд долл., прирост по сравнению с аналогичным периодом 2015 года составил 1,8%. Китайская сторона увеличила импорт из России сырой нефти, электромеханического оборудования и высокотехнологичной продукции. Быстро развивалось сотрудничество в новых сферах, включая трансграничную электронную коммерцию. Для китайских предприятий Россия здесь стала вторым по объему направлением экспорта. Это свидетельствует о колоссальном потенциале и благоприятных перспективах развития двусторонней торговли.

Во-вторых, успешно продвигаются крупные проекты сотрудничества. Проект китайско-российского газопровода «Сила Сибири» реализуется в соответствии с планом, поставка газа ожидается в 2018 году. Уже стартовало двустороннее сотрудничество в сфере ракетных двигателей, спутниковой навигации и исследований дальнего космоса. Достигнуты новые подвижки в крупных проектах сотрудничества, включающих совместную разработку и производство дальнемагистрального широкофюзеляжного самолета, а также тяжелого вертолета. Развивается сотрудничество в электро- и ядерной энергетике, химической промышленности, сельском хозяйстве, освоении минеральных ресурсов.

В-третьих, позитивные подвижки произошли в инвестиционном сотрудничестве. Государственный банк развития Китая и Эксим банк Китая подписали соглашения со Сбербанком, ВЭБ, ВТБ и другими финансовыми структурами РФ о совместной поддержке проектов двустороннего торгово-экономического сотрудничества и развития региона российского Дальнего Востока. На 3-м заседании Китайско-российской комиссии по инвестиционному сотрудничеству были утверждены новые важные проекты инвестиционного сотрудничества. Ряд китайских предприятий, включая группу Lifan, Great Wall Motors и компанию Haier, инвестировали средства в строительство заводов в России.

В-четвертых, постепенно запускаются инфраструктурные проекты. Стороны подписали договор о разработке проектной документации строительства ВСМ Москва - Казань, отметив, что сотрудничество КНР и РФ в области железнодорожной магистрали вышло на этап практической реализации. «Китайские скоростные железные дороги» будут вести сотрудничество двух сторон в сфере строительства высокоскоростных магистралей. Стороны сейчас ускоренно продвигают строительство железнодорожного моста Тунцзян-Нижнеленинское, также вскоре может начаться строительство автомобильного моста между Хэйхэ и Благовещенском.

В-пятых, непрерывно расширяется межрегиональное и приграничное сотрудничество. За первые 7 месяцев этого года объем приграничной торговли достиг 3,1 млрд долларов США. Один за другим реализуются проекты сотрудничества в сфере приграничной торговли и освоения ресурсов, производства и переработки, а также коммерческой логистики. В настоящее время стороны обсуждают создание китайско-российской межправительственной комиссии по сотрудничеству между регионами Северо-Восточного Китая и российскими регионами Дальнего Востока и Байкала, готовится форум ключевых провинций Китая и областей России по сотрудничеству в сфере производственных мощностей и инвестиций, чтобы создать новые точки роста сотрудничества за счет совершенствования моделей и механизмов сотрудничества.

В целом, экономики Китая и России обладают большим объемом, их производства характеризуются сильной взаимодополнимостью, рыночные возможности широки, имеются уникальные политические, географические и гуманитарные преимущества, перспективы сотрудничества бескрайни. Китайская сторона полностью уверена в этом.

4.Проведение Китаем и Россией крупных перекрестных мероприятий в общенациональном масштабе стало важной темой двусторонних отношений. Как проходят стартовавшие в 2016-м Годы обменов СМИ Китая и России?

Ли Хуэй: В последние годы Китай и Россия успешно проводили такие крупные мероприятия на национальном уровне, как перекрестные годы двух стран, годы китайского и русского языков, туризма, молодежных обменов и обменов между СМИ. Сотрудничество двух стран в гуманитарной сфере поднялось на новую высоту и укрепило взаимопонимание между народами двух стран, сыграло важную роль в укреплении социального фундамента для развития китайско-российских отношений.

В мае прошлого года председатель КНР Си Цзиньпин и президент РФ Владимир Путин совместно объявили 2016 и 2017 «Годами обменов СМИ Китая и России». Это является стратегическим решением высшего руководства двух стран с учетом развития отношений Китая и России в целом, еще дальше направило обмен и сотрудничество двух стран в сторону углубленного развития. В конце прошлого года премьер Госсовета КНР Ли Кэцян и председатель правительства РФ Дмитрий Медведев выступили на церемонии этой акции. В начале этого года я и первый заместитель руководителя Администрации президента РФ Алексей Громов пригласили свыше 300 представителей ведущих китайских и российских СМИ в посольство КНР в РФ на мероприятия, посвещенные церемонии открытия «Годов обменов СМИ Китая и России». В июне Си Цзиньпин и прибывший с визитом в Китай Владимир Путин посетили церемонию старта совместного пресс-тура ведущих китайских и российских СМИ по приграничным городам. В июле в присутствии вице-премьера Госсовета КНР Лю Яньдун и заместителя председателя правительства РФ Ольги Голодец на 17-м заседании Китайско-российской комиссии по гуманитарному сотрудничеству состоялось подписание Списка проектов «Годов обменов СМИ Китая и России» в 2016-2017 годах, включающего 227 мероприятий по 10 направлениям, а именно: политический обмен, перекрестные репортажи, крупные мероприятия, совместное производство, печать и публикация, перекрестные переводы, медийная индустрия, новые СМИ, образование и подготовка, детские СМИ.

На данный момент оргкомитеты Китая и России поддерживают тесное контакты и координацию, энтузиазм участвующих СМИ двух стран растет изо дня в день, большинство включенных в Список проектов уже своевременно запущены, а некоторые уже успешно реализованы. Поэтому у нас есть полные основания верить, что в рамках «Годов обменов СМИ Китая и России» СМИ двух стран расширяют обмен и сотрудничество, учатся друг у друга, достигают совместного развития, реализуют свои уникальные преимущества, оказывают особое воздействие на еще большее число сфер, включая культуру, образование и науку, чтобы внести свой вклад в развитие китайско-российских отношений, состыковку важных стратегических проектов двух стран и укрепление права голоса в международных делах.

5. Китай и Россия являются важными государствами-участниками ШОС и БРИКС, как укрепляется взаимодействие в рамках этих организаций?

Ли Хуэй: ШОС представляет собой классический образец отношений между соседними государствами, важный механизм поддержания безопасности и совместного развития стран региона. В ШОС после ее создания был сформирован ряд эффективных организационных форм и структур, была создана модель, опирающуюся на развитие сотрудничества в сферах безопасности и экономики. ШОС эффективно реагирует на вызовы безопасности, поддерживает мир и стабильность в регионе, а также содействует торговому сотрудничеству стран-участниц, открывая тем самым все более широкие перспективы развития.

БРИКС, объединяющий страны с нарождающейся рыночной экономикой и развивающиеся страны, за 10 с лишним лет существования стал важной площадкой для их контактов, углубления практического сотрудничества и стратегического взаимодоверия, превратился в структуру многоуровневого, широкого и полномасштабного сотрудничества, добился множества важных результатов в сфере практического сотрудничества, привлек к себе широкое внимание и получил положительную оценку со стороны международного сообщества. Пять стран БРИКС, руководствуясь принципами открытости, солидарности, равенства, взаимопонимания, инклюзивности и общего выигрыша, продолжают поддерживать благоприятную тенденцию развития сотрудничества, непрерывно углубляют стратегическое взаимодействие, продвигают формирование справедливого и разумного миропорядка на основе международного права.

Китай и Россия как в ШОС, так и в БРИКС являются учредителями и державами, играющими важную роль на международной арене. В рамках этих механизмов Они играют роль локомотивов. На протяжении многих лет Китай и Россия непрерывно развивают сотрудничество между собой, а также с участниками обеих организаций, укрепляют добрососедство, дружбу и политическое взаимодоверие между государствами-участниками, поддерживают «Шанхайский дух», строят еще более тесные партнерские отношения в БРИКС, выступают единым голосом при решении важных международных вопросов, чтобы еще больше укрепить эпохальный тренд мира, развития, сотрудничества и взаимного выигрыша, содействовать миру и стабильности в регионе и в мире.

На фоне текущей замедленности восстановления мировой экономики и замены старого движущего потенциала на новый Китай и Россия должны продолжать поддерживать высокий уровень стратегического взаимодействия в обеих организациях, углублять сотрудничество в сфере безопасности, экономики, финансов и в гуманитарной сфере, укреплять координацию и сотрудничество по представляющим взаимный интерес глобальным проблемам, содействовать продвижению солидарности и сотрудничества между государствами-участниками. Стороны должны играть ведущую роль в представляющих взаимный интерес государств-участников вопросах, строить еще более тесные, всеобъемлющие и прочные партнерские отношения между странами ШОС и БРИКС, защищать интересы стран с нарождающейся рыночной экономикой и развивающихся стран.

В 2017 году в Китае пройдет 9-й саммит БРИКС. Будучи решительным сторонником и участником механизма БРИКС, китайская сторона совместно со всеми государствами-участниками приложит усилия для реализации Декларации Гоа, разработки планов дальнейшего развития БРИКС, чтобы содействовать миру, стабильности и процветанию в мире.

6. Президент Путин предложил создать всеобъемлющее торгово-экономическое партнерство в Евразии с участием государств Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Китая. Началась ли работа в этом направлении?

Ли Хуэй: Население Евразийского региона составляет более 4 млрд. человек, ВВП превышает половину мирового, а объём торговли составляет 70% от глобального. Здесь есть и развитые экономические зоны, и стремительно поднимающиеся нарождающиеся экономики. Регион богат природными ресурсами и обладает огромным рыночным потенциалом. Он отличается наличием производственных связей и взаимодополняемостью, а потому перспективы развития и сотрудничества здесь весьма обширны. Евроазиатские страны также являются стержневой силой поддержания мира и стабильности во всём мире, играя решающую роль на международной арене.

В июне в ходе визита президент РФ Владимир Путин выступил с инициативой о создании «Евразийского партнерства», которая продемонстрировала стратегические позиции российской стороны о развитии многостороннего сотрудничества и создании на Евразийском континенте платформы для достижения взаимной выгоды и общего выигрыша. Эта инициатива очертила прекрасные перспективы углубления отношений между Китаем, Россией и странами региона.

В настоящее время Китай находится в тесном взаимодействии с Евразийской экономической комиссией, уже были проведены обширные предварительные исследования. Недавно Евразийский экономический совет утвердил официальный запуск переговоров с Китаем, а также программу дальнейшего укрепления сотрудничества по состыковке Евразийского экономического союза с проектом «Экономического пояса Шелкового пути». Это имеет важное значение, то есть уже сделан большой шаг вперед. Китайская сторона готова вместе с российской стороной твёрдо стоять на практической почве, плотно и должным образом реализовать те задачи, которые находятся в пределах возможного и по которым уже сложилось единство мнений. Она готова вывести сотрудничество по сопряжению на более высокий уровень и в более широкое пространство.

Обе стороны должны продолжать расширять инвестиционное и торгово-экономическое сотрудничество, оптимизировать структуру торговли, сосредоточив внимание на реализации крупных инвестиционных проектов сотрудничества. Совместно строить промышленные парки и приграничные зоны экономического сотрудничества, налаживать логистику, реализовать проекты совместного развития инфраструктуры для расширения и оптимизации региональных производственных сетей. Речь также идет о расширении расчетов национальных валютах, об укреплении финансового сотрудничества через фонд Шелкового пути, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, межбанковское объединение ШОС и других финансовых институтов,. Уверен, что эти меры выведут китайско-российские отношения на новый уровень, откроют новые горизонты сотрудничества Китая и России, дадут новый мощный импульс развитию Евразии.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kitaichina.com, 31 октября 2016 > № 2023317 Ли Хуэй

Премьер-министр Белоруссии рассказал о масштабах реэкспорта

В интервью телеканалу «МИР» Премьер-министр Республики Беларусь Андрей Кобяков рассказал о масштабах реэкспорта продуктов питания через Белоруссию в Россию

«Насколько я помню, в этом году мы оформили порядка 45 тысяч тонн яблок из 90 тысяч собранных в Беларуси в качестве режима экспорта. В режиме реэкспорта в 10 тысяч раз больше (примерно 450 тысяч или 500 тысяч тонн яблок) мы отправили в Россию», - сообщил Премьер-министр. - «Аналогичная ситуация по грибам. Я поднял цифры: 7 тысяч тонн белорусские фермеры произвели, 5 с небольшим тысяч тонн мы в режиме экспорта заявили в Российскую Федерацию».

При этом Андрей Кобяков заявил, что все эти поставки идут из стран, не попадающих под российские контрсанкции. По его словам страны поставщики этой продукции могут и напрямую осуществлять поставки в Россию.

С другой стороны, белорусский чиновник упомянул и возможности нелегальных поставок с участием недобросовестных игроков рынка из различных стран.

«Часто бывает так, что товар (те же самые фрукты, овощи) попадают на территорию с определенными документами. Это часто скоропортящийся товар. Часто возникает проблема, что документы были признаны недостоверными тогда, когда этот товар уже потреблен в России, т.е. прошел определенный промежуток времени, в течение которого власти установили, что были какие-то нарушения. Надо на границе останавливать и выяснять – достоверные документы или нет. Выяснение, конечно, идет, есть определенная процедура, - отметил Кобяков. - Глубоко продуманные и законспирированные махинации практически невозможно раскрыть на границе в момент передвижения товара. Это уже потом выясняют соответствующие правоохранительные структуры. Давайте с этими структурами вместе бороться, а не просто огульно обвинять одну сторону, что она потворствует чему-то там, что происходит в Российской Федерации. Ведь российская сторона принимала решение по санкциям. У нас нет границы между сторонами. Вполне можно было предположить, что махинаторы, прежде всего, у наших партнеров и не без участия наших попытаются эту ситуацию использовать. Поэтому включается определенный административный ресурс. Это стоит, конечно, денег, определенных затрат. Но я думаю, что надо сказать белорусам спасибо за то, что мы тратимся на это все и обеспечиваем в какой-то степени интересы наших российских партнеров. Но наши возможности не безграничны. В конце концов, у нас нет границ: у нас субъекты хозяйственные поступают так, как считают нужным в торговых отношениях между собой. Никто эти отношения между российскими и белорусскими хозяйствами не контролирует».

Отдельно Премьер-министр Белоруссии указал на то, что при переработке, изменяющей первые четыре знака кода ТН ВЭД продукта на территории Белоруссии, товар считается произведенным в Таможенном союзе и может дальше свободно перемещаться по территории ЕАЭС.

«Вопрос другой: видимо многих россиян стало удивлять, почему этот товар стал проходить через Беларусь, а раньше он проходил по импорту через соответствующие структуры Российской Федерации. В этом плане можно говорить об издержках каких-то решений, принятых нашими российскими партнерами. Но еще раз подчеркиваю, нарушений в этом плане нет. Я не говорю о случаях, когда наши и ваши жулики договорились. В этом надо прокурорам, следователям разбираться», - подитожил Андрей Кобяков.

Белоруссия. Россия > Агропром > fruitnews.ru, 31 октября 2016 > № 1953657 Андрей Кобяков

Пенсионеров ждут университеты

Россиянам старшего возраста полезно знать, что в стране есть такая общественная организация, как Союз пенсионеров России. О его деятельности корреспонденту «Мира Новостей» рассказал глава Комитета Совета Федерации по социальной политике, а по совместительству председатель Союза пенсионеров России Валерий Рязанский.

- Началось все в 90-е годы, - говорит наш собеседник. - С выплатой пенсий полная неразбериха. Раньше же не было никакого Пенсионного фонда. Распался Союз, а часть трудовой биографии какого-то пенсионера прошла в Азербайджане, у другого - в Прибалтике... Возникло чудовищное количество вопросов!

Резкая смена законодательства потребовала большой разъяснительной работы. Поэтому одновременно с образованием Пенсионного фонда была создана вот такая организация, фактически общественная приемная ПФ, - Союз пенсионеров России.

Сейчас с повестки дня уже ушли вопросы о нерегулярной выплате пенсий. При пенсионной системе появились клиентские службы наподобие МФЦ, куда можно обратиться. Человека приглашают к окну, открывается в компьютере вся его пенсионная история, оператор консультирует и отвечает на вопросы.

- Прошла информация, что средствами Пенсионного фонда латают бреши в бюджете, так что на выплату пенсий денег может не хватить...

- Ну глупость же! Пенсионная система страны демонстрирует удивительную стабильность с точки зрения того, что происходило в стране за последние 16 лет. Мало того, мы даже в чем-то подменяем работу налоговой службы, взяли на себя различные выплаты, выдаем материнский капитал.

- Говорят, президент утвердил некие выплаты пенсионерам, которые родились в военные годы и чьи родители погибли на войне...

- Должен вас огорчить: такого распоряжения президента нет! Насколько я понимаю, речь идет о поднятой в свое время партией КПРФ теме, связанной с «детьми войны».

Давайте определимся, что это за категория - «дети войны». На сегодняшний день в законодательстве такого определения нет. У нас есть ветераны войны и закон о ветеранах. И как только «детей войны» попытались приравнять к ветеранам, ветеранские общественные организации категорически возразили против этого.

Чтобы вы понимали масштабы проблемы: кого сегодня относить к категории «дети войны»? Тех, кто родился до 9 мая 1945 года? Либо тех, кому по окончании войны исполнилось 18 лет? Есть такие «дети войны», которые детство провели в Сибири или в Ташкенте - в эвакуации, далеко от фронта. Есть те, кто провел детство под бомбежкой в Курске, Орле, Белгороде... Есть дети-блокадники. А кое-кто полжизни провел в тюрьме. Если брать только по году рождения - у нас таких 16 миллионов человек плюс Прибалтика и все бывшие субъекты Советского Союза. И что? Мы должны взять на себя еще и такие огромные бюджетные расходы?!

Кстати, в 1939 году, когда только-только закончились события на Халхин-Голе и Финская кампания, государство столкнулось с проблемой послевоенных сирот. И семьи, которые потеряли своих родных и близких, уже тогда получили соответствующие компенсации и льготы. И в 1943 году после Курской битвы были такие компенсации. И в 1946-м.

Сказать, что «дети войны» никогда не получали социальные выплаты, поддержку от государства, мы не можем. Но сейчас в силу того, что мы праздновали юбилей Победы, вопросы о «детях войны» возникли снова. Некоторые региональные администрации под давлением общественности приняли решение о дополнительных льготах. Таких регионов уже двадцать.

Повторю: на государственном уровне таких льгот нет. Обращаться за разъяснениями надо в региональные социальные службы. И важно помнить, у нас для всех регионов есть правило: один ветеран - одна льгота. Человеку придется выбирать. Если сейчас, например, он получает льготы по инвалидности, то придется от них отказаться, если захочет получить выплаты по другой категории.

- Четверть населения страны сейчас пенсионеры. Многие из них вполне работоспособные люди. Может, им продолжать работать?

- А они и работают! Весь этот большой мир - 14 миллионов пенсионеров! - очень нужен стране, это золотой фонд России.

- Что сегодня на повестке дня в Союзе пенсионеров России?

- Мы обратили внимание вот на что: дошкольное образование есть, школьное, высшее образование, повышение квалификации есть. Но почему государство не занимается вопросами дополнительного образования людей старшего возраста? Запрос такой есть и стоит остро.

Оказалось, что у людей старшего возраста огромная тяга к знаниям - к повышению культурного уровня, компьютерной грамотности. Вот мы и начали создавать университеты для людей старшего возраста: университет пожилого человека, университет третьего возраста (названия разные). Их уже около 600 в стране.

Раиса Чапала

Россия > Госбюджет, налоги, цены > mirnov.ru, 29 октября 2016 > № 1958847 Валерий Рязанский

Интервью Генерального секретаря Всемирной таможенной организации Кунио Микурии "Генсек ВТамО: Российская таможня вносит заметный вклад в успех Всемирной таможенной организации" «Евразийскому коммуникационному центру».

25 октября, в День таможенника Российской Федерации в Москве открывается XVII Международная выставка «Таможенная служба – 2016», имеющая статус официального мероприятия Таможенного союза ЕАЭС и Всемирной таможенной организации. Для участия в форуме в столицу России прибыли более 30 делегаций таможенных служб зарубежных стран. Накануне этого события эксклюзивное интервью «Евразийскому коммуникационному центру» дал Генеральный секретарь ВТамО Кунио Микурия.

Господин Микурия, Вы много лет являетесь Генеральным секретарем Всемирной таможенной организации. Насколько влиятельна эта организация в современном мире? Что она сегодня может сделать для прогресса торговли и сотрудничества между странами?

С 1952 года ВТамО неустанно стремится к улучшению результативности и эффективности работы таможенных администраций по всему миру. Это единственная межправительственная организация, специализирующаяся в сфере таможенного дела. Она объединяет 180 стран в качестве глобального центра таможенной экспертизы и выступает голосом международного таможенного сообщества.

ВТамО обладает широким пулом технически грамотных сотрудников, работающих в рамках различных комитетов, подкомитетов и других рабочих групп организации. ВТамО стремится постоянно развивать, поддерживать и продвигать широкий и полный спектр международных документов и инструментов, которые оказывают поддержку регулированию и развитию таможенных органов в области повышения безопасности процедур и процессов таможенного контроля на границе, а также укрепления рабочего потенциала по соблюдению и упрощению процедур торговли.

180 стран — членов ВТамО географически расположены в шести регионах мира, и на их долю приходится 98% международной торговли.

Принимая во внимание вклад стран — членов ВТамО в развитие таможенного дела, ВТамО проводит реформы и осуществляет непрерывную модернизацию таможенного дела по всему миру, выступая в качестве площадки для диалога. Мы призываем к обмену передовым опытом и его распространению в качестве мотивационной составляющей для таможенных администраций и для поддержки друг друга в реализации реформ.

Миссия ВТамО значительно отличается от задач других международных организаций, имеющих менее выраженную техническую компетенцию. Мы оказываем содействие странам в упрощении и унификации таможенных формальностей, в поиске конкретных ответов для укрепления правоохранительной деятельности таможенных органов, а также в укреплении сотрудничества между таможенными администрациями. Инструменты и механизмы, разработанные ВТамО, успешно реализуются совместно с индивидуальными программами по институциональному развитию и способствуют повышению конкурентоспособности и экономическому росту всех стран — членов организации в трех основных направлениях: упрощение процедур торговли, сбор налогов и социальная защита.

Говоря об упрощении процедур торговли, нельзя отрицать, что упрощенные таможенные процедуры создают более эффективный механизм по снижению торговых издержек для бизнеса. Повышение результативности деятельности пограничных ведомств неизменно приводит к справедливым и эффективным сборам, необходимым для финансирования деятельности государственного сектора и, следовательно, обеспечении экономической эффективности и конкурентоспособности. В целях достижения указанных целей одним из ключевых звеньев являются таможенные органы, выполняя свои функции по защите общества, борьбе с терроризмом и пресечению незаконного оборота товаров, в том числе и контрафактной продукции.

В настоящее время существует ряд международных конвенций и рекомендаций, регулирующих Гармонизированную систему, информационные технологии, таможенные процедуры и таможенную правоохранительную деятельность, а также резолюции и декларации, которые предлагают государствам обратить внимание на конкретные проблемные вопросы. Модели, компендиумы, руководства и инструменты были разработаны для того, чтобы помочь членам ВТамО применять стандарты организации и выносить соответствующие решения.

ВТамО играет важную роль в качестве динамичного лидера, который поощряет модернизацию таможенных органов и повышает их взаимосвязь. Организация оказывает положительное влияние среди правительств, международных организаций и специалистов по вопросам торговли.

Россия является активным участником международного таможенного сотрудничества. Российская таможенная служба имеет 20 представительств за рубежом. В этом году представитель России Руслан Давыдов возглавил Совет Всемирной таможенного организации. Как Вы оцениваете роль России в жизни международного таможенного сообщества?

Секретариат Всемирной таможенной организации и ФТС России постоянно укрепляют свое сотрудничество в стратегических областях, особенно в области институционального развития, региональной подготовки кадров и обмена передовым опытом.

ФТС России регулярно проводит встречи на высоком уровне, что в значительной мере способствует развитию всего региона. Например, в январе 2011 года в ФТС России состоялось заседание Аналитического цента по институциональному развитию для Европейского региона ВТамО, цель которого заключалась в создании долгосрочной европейской стратегии по институциональному развитию. Совсем недавно, в 2015 году ФТС России организовала 21-е заседание Глав правоохранительных подразделений таможенных служб Европейского региона ВТамО, а также 1-й Региональный форум по электронной коммерции и развитию малого и среднего бизнеса, а также многочисленные семинары и мастер-классы. ФТС России также проводила Научную конференцию PICARD и Кинологический форум.

С точки зрения институционального развития и обмена передовым опытом особого упоминания заслуживает Санкт-Петербургский имени Б.В. Бобкова филиал Российской таможенной академии. С июня 2010 года филиал принимает активное участие в расширении практики обмена знаниями по внедрению и обеспечению работы неинтрузивного досмотрового оборудования. Недавно Академия провела 1-е заседание Технической экспертной группы ВТамО по неинтрузивному досмотровому оборудованию, которая была создана для разработки стандартов по обеспечению технического взаимодействия различных комплексов ИДК, поставляемого разными производителями, обмену изображениями как внутри таможенного ведомства, так и между таможенными администрациями, а также для содействия в подготовке анализа получаемых снимков. Создание Регионального центра передового опыта ВТамО для подготовки специалистов по современным технологиям, используемым в таможенных органах, в рамках существующего Регионального учебного центра ВТамО в Москве наглядно показывает желание ФТС России поддерживать инициативу в этих вопросах.

Кроме того, ФТС России принимает участие в ряде проектов, таких как проект "Почтовый железнодорожный транспорт", в рамках которого испытываются перевозки почтовых отправлений железнодорожным транспортом между Китаем и Европой. Конечно, я приветствую такое активное участие России в проектах организации и ее инициативы по институциональному развитию. В конце концов, не Секретариат ВТамО делает эту международную организацию успешной, ее успех зависит от ее членов.

Вы посетили немало стран и познакомились с работой их таможенных служб. Как Вы оцениваете уровень развития информационных технологий и качество таможенного администрирования в России? Какой позитивный опыт России Вы бы рекомендовали таможенниками других стран для изучения?

Важно отметить, что таможенные администрации должны четно определять, какие именно таможенные технологии необходимы для осуществления их основных функций, и осуществлять соответствующую подготовку. Использование современных технологий является ключевым фактором успешного функционирования таможенного органа. Данный факт гарантирует, что таможня находится в устойчивой позиции, чтобы отвечать на внешние вызовы и использовать возможности, представленные условиями ведения торговли и ограничениями XXI века.

Мы рекомендуем внедрять и реализовывать передовые методы по высокоскоростному проведению анализа в целях обеспечения целостности контроля за перемещением товаров, надзора и мониторинга при морских и воздушных контейнерных перевозках, а также использования оборудования для обнаружения и радиационного контроля. С точки зрения руководящих принципов, мы разработали специальные руководства по закупке и внедрению в использование инспекционно-досмотровых комплексов.

В то время, как ВТамО призывает страны — члены делиться своим опытом по данной тематике в рамках работы в различных профильных комитетах, а также в ходе мероприятий, связанных с Конференцией по информационным технологиям (проводится раз в год), данная деятельность не придерживается какие-либо конкретные (унифицированных) практик. В ходе таких мероприятий рассматриваются новейшие идеи, разработки и последние тенденции, которые демонстрируются и обсуждаются ведущими экспертами, поставщиками технологий и представителями таможенных ведомств.

Я знаю, что ФТС России также ежегодно проводит международную выставку и конференцию по использованию информационных технологий, на которой я имел личное удовольствие присутствовать, и я поздравляю ФТС России в принятии подобной инициативы.

Какую роль играют региональные таможенные центры Всемирной таможенной организации, которые действуют в России — правоохранительные, образовательные, экспертные, кинологические?

Региональный учебный центр в Москве играет центральную роль в разработке соответствующей подготовки для региона и для поддержания пула специалистов-тренеров для поддержки учебной деятельности ВТамО.

В 2013 году Региональный кинологический центр ВТамО был открыт в Москве. Он выступает в качестве инфраструктуры, укрепляющей сеть кинологов и дрессировщиков служебных собак в регионе.

В этой связи московский региональный узел связи ВТамО (РИЛО-Москва) также играет решающую роль в качестве информационного центра по координации деятельности в регионе СНГ. С момента своего создания в 2001 году РИЛО-Москва был вовлечен в ряд проектов и мероприятий.

Региональные узлы также играют важную роль в использовании неинтрузивного досмотрового оборудования, тем самым понижая возможность проведения формального осмотра грузов, как уже отмечалось ранее.

У России вместе с Арменией, Беларусью, Казахстаном и Киргизией единое таможенное пространство, но разные таможенные службы. На Ваш взгляд, упрощается или, напротив, усложняется работа таможенников в странах, входящий в таможенные союзы?

В рамках Таможенного союза таможенные органы каждой из сторон несут ответственность за применение общего таможенного законодательства и единого руководства для таможенных процедур. В целях надлежащего функционирования Таможенного союза необходимо наладить активное сотрудничество между таможенными органами в рамках объединения. Данное сотрудничество не ограничивается правовыми аспектами, связанными с использованием «основных» таможенных догм, например, по регулированию импортных и экспортных формальностей или установлении единого тарифа.

Эффективный Таможенный союз также должен предоставлять содействие таможенным органам по вопросам сотрудничества в правоохранительной сфере в целях обеспечения безопасности, а также эффективной и результативной борьбы с преступностью.

Я предполагаю, что интеграция положительных сторон разных культур объединенных стран в рамках различных служб, а также укрепление доверия является наиболее сложным аспектом любого интеграционного объединения.

Ваши пожелания российским таможенникам накануне их праздника — Дня таможенника Российской Федерации 25 октября.

Подобный праздник — это возможность оглянуться назад и гордо взглянуть на достижения, которые были коллективно достигнуты, и стремиться к дальнейшему укреплению существующих результатов.

Я желаю российским таможенникам успехов в работе и хочу выразить свое восхищение этим мужчинам и женщинам, которые неустанно трудились и трудятся, чтобы защищать наши народы.

Бельгия. Россия. Весь мир > Таможня > customs.gov.ru, 26 октября 2016 > № 1950714 Кунио Микурия

Вступительное слово Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на XXVIII заседании Совета глав субъектов Российской Федерации при МИД России, Москва, 26 октября 2016 года

Добрый день, уважаемые коллеги,

Хотел бы, прежде всего, поприветствовать всех присутствующих, особенно новых членов Совета глав субъектов Российской Федерации при МИД России (СГС), руководителей регионов, вошедших в состав нашей структуры от федеральных округов.

По традиции, несколько слов о том, как выполняются рекомендации нашего последнего заседания. В июне мы рассматривали вопрос о влиянии процессов евразийской интеграции на социально-экономическое развитие российских регионов. Можно отметить, что хотя договор о ЕАЭС напрямую не регламентирует параметры межрегионального взаимодействия, субъекты Федерации последовательно расширяют внешнеэкономические связи с регионами других стран ЕАЭС.

За прошедшее время прошли такие крупные мероприятия, как XIII Форум межрегионального сотрудничества России и Казахстана и V Российско-Армянский межрегиональный форум. В сентябре в Москве проходила 33-я Всемирная конференция Международной ассоциации технопарков и зон инновационного развития. В ее рамках была организована сессия «Единое технологическое пространство ЕАЭС». На этой сессии обсуждались вопросы, которые должны способствовать развитию взаимодействия технопарков и технополисов стран Союза. Ведется подготовка к проведению в 2017 г. «Дней регионов Уральского федерального округа» в Армении.

Среди других примеров хорошего взаимодействия на этом уровне со странами ЕАЭС выделим развитие контактов Астраханской области с Казахстаном в части обмена опытом в сфере рыболовства, поставок сельхозпродукции. Пензенская область подписала план мероприятий по реализации целого ряда проектов с Белоруссией до 2018 г. Брянская область заключила соглашения с Витебской и Гомельской областями. Ленинградская область в ноябре примет участие в 4-м международном форуме «Антиконтрафакт-2016» в Ереване, который проводится при поддержке Евразийской экономической комиссии. Отмечу и деятельность Приморского края по созданию сборочных производств белорусских комбайнов во Владивостоке.

В Министерстве иностранных дел придают большое значение гуманитарному измерению евразийских интеграционных процессов. Отмечаем наращивание студенческих обменов, расширение взаимодействия по линии высших учебных заведений. Хотел бы отметить реализуемый Саратовской областью проект «Синергия сотрудничества аналитических центров на пространстве Евразии», который призван повысить эффективность партнерства вузов и исследовательских структур стран ЕАЭС.

Приветствуем усилия субъектов Федерации по организации региональных межнациональных советов с участием представителей землячеств, включающих выходцев из государств-членов ЕАЭС. Всегда уделяем особое внимание поддержке мероприятий, направленных на сохранение памяти о совместной героической борьбе наших народов в годы Великой Отечественной войны.

В целом, полагаем, что проводимая регионами работа является полезным вкладом в дальнейшее раскрытие потенциала евразийской интеграции. Все это касается работы по выполнению наших рекомендаций от июня с.г.

Сегодня мы обсудим комплекс вопросов, связанных с участием субъектов Российской Федерации в работе по продвижению российского высшего образования и укреплению позиций русского языка за рубежом.

По оценкам, общее количество владеющих русским языком в мире превышает 260 млн. человек. Русский язык активно используется на постсоветском пространстве, является официальным и рабочим языком ООН и многих других международных организаций.

К настоящему времени создана солидная нормативно-правовая база для системного развития русскоязычного образования за пределами России. Год назад, в ноябре 2015 г. Президент России В.В.Путин утвердил Концепцию «Русской школы за рубежом». Сейчас Россотрудничество разрабатывает нормативный документ, который будет определять порядок осуществления таких задач, как переподготовка педагогического состава, приведение образовательных программ, методик преподавания в соответствие с российскими стандартами, оснащение современным оборудованием школьных помещений, поставка учебников и многое другое. Хотел бы, чтобы эта работа была ускорена.

Знаем, что субъекты Федерации, региональные высшие учебные заведения активно вовлекаются в процессы поддержки русского языка и российского образования. Приветствуем усилия по установлению отношений с зарубежными вузами, участию в сетевых университетах СНГ и ШОС, развитию приграничного гуманитарного взаимодействия.

В числе примеров успешного приложения таких усилий – создание на базе Башкирского педагогического госуниверситета «Центра продвижения русского языка». В Самарской области проводится регулярный фестиваль учителей русского языка и литературы «Цветаевский костер» с участием представителей образовательных учреждений Казахстана. В Саратовской области ведется работа по дистанционному обучению, организуются студенческие и преподавательские обмены с Казахстаном и Белоруссией. В Республике Марий Эл реализуется проект открытой интернет-олимпиады с участием учеников из Казахстана, Киргизии, Узбекистана и Вьетнама. В Хакасии проводятся совместные стажировки российских и белорусских ученых, конференции по вопросам русского языка. Курский и Витебский госуниверситеты подписали Договор о совместной реализации образовательных программ. Студенты, аспиранты и молодые преподаватели вузов субъектов Федерации участвуют в проекте «Послы русского языка в мире».

Среди планов на будущее – дальнейшее расширение межвузовских контактов, установление связей между учреждениями среднего и среднего профессионального образования, содействие развитию центров и кафедр русского языка, работающих в других государствах, повышение квалификации преподавателей из стран СНГ и дальнего зарубежья.

В числе приоритетов – участие субъектов Федерации в проведении крупных акций по продвижению русского языка, в программах по линии Минобрнауки и Россотрудничества, организация региональных и межрегиональных мероприятий в области образования, науки, культуры и истории. Считаем важным оказание поддержки летним лагерям, образовательным курсам для иностранных детей и молодежи, студенческим и школьным обменам. И, конечно, важно наращивать государственно-частное партнерство по всем указанным направлениям, заинтересовать бизнес-структуры в реализации проводимых в данной сфере мероприятий и программ, активнее задействовать возможности региональных научно-исследовательских организаций.

Работа непростая и масштабная. Она потребует не только значительного ресурсного обеспечения, но и укрепления координации между профильными ведомствами, Федеральным Собранием, субъектами Федерации и общественными организациями.

Рассчитываю, что обо всем этом мы сегодня подробно поговорим.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 октября 2016 > № 1946721 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе встречи с представителями Ассоциации европейского бизнеса, Москва, 25 октября 2016 года

Как сказал поэт, «мороз и солнце – день чудесный». Мы стараемся продолжать выполнять свою работу. Прежде всего, хотел бы поблагодарить Т.Штерцеля и всех членов Ассоциации европейского бизнеса в России за возможность в очередной раз выступить перед членами Ассоциации. Наше регулярное общение стало доброй традицией, которую мы хотим всячески поддерживать.

Сегодня деловым кругам, «бизнес-дипломатии» принадлежит особая роль в поддержании доверия и взаимопонимания между народами. Мы знаем о вашем стремлении наращивать взаимовыгодное сотрудничество, продолжать активно работать на российском рынке, о вашем понимании контрпродуктивности конфронтации и логики санкций. Ценим и разделяем такой подход.

К сожалению, с момента нашей последней встречи ситуация в мировых делах не стала проще. Продолжает кровоточить регион Ближнего Востока и Севера Африки, пламенем войн охвачены Сирия, Ирак, Йемен, Ливия. Особую опасность для всех нас представляет беспрецедентный всплеск терроризма и экстремизма. Многочисленные акты террора в самых разных частях мира, захлестнувший Европу поток беженцев говорят о том, что построить «оазисы безопасности», отгородиться стенами от угроз и вызовов невозможно. Они общие для всех нас и решать их необходимо сообща.

Нынешнее не самое радужное, мягко говоря, положение дел – прямое следствие порочной практики геополитической «инженерии», вмешательства во внутренние дела суверенных государств, смены неугодных режимов, в том числе силовым путем. Нас искренне удручает, что после окончания «холодной войны» США и некоторые их союзники не отказались от архаичной политики сдерживания. Глубокую озабоченность у нас вызывают такие действия, затрагивающие национальную безопасность России, как приближение военной инфраструктуры и силового присутствия НАТО к нашим границам, развертывание системы ПРО в ее европейском и азиатском сегментах.

Кризис на Украине пытаются использовать для достижения собственных геополитических целей, не считаясь с принципом равной и неделимой безопасности, что лишь усугубляет и без того непростую ситуацию на нашем общем континенте. Россия последовательно добивается политико-дипломатического урегулирования внутриукраинского кризиса на основе честного всеобъемлющего выполнения Минских договоренностей. Для этого, как мы вновь убедились на недавней встрече в Берлине в «нормандском» формате, Киев должен последовательно пройти свою часть пути: законодательно закрепить особый статус Донбасса, провести конституционную реформу и амнистию, организовать местные выборы. Эти вопросы мы стремимся решать через диалог в рамках «нормандской четверки», но окончательное слово, безусловно, за межукраинским форматом. Этот формат создан в виде Контактной группы и ее соответствующих подгрупп.

Как я уже сказал, эту ситуацию мы обсуждали в Берлине 19 октября. Рассчитываем, что наши западные партнеры по «нормандскому» формату убедят украинское руководство заняться делом и прекратить разыгрывать политический фарс.

В качестве очередного предлога для усиления давления на Россию, для пресечения любых позитивных инициатив на российском направлении со стороны отдельных стран-членов Евросоюза стала использоваться ситуация в Сирии. Россия, как вы знаете, последовательно выступала и выступает за скорейшее мирное и справедливое урегулирование сирийского кровопролитного конфликта. В качестве главных задач видим полное искоренение террористической угрозы на территории этой страны и параллельный запуск всеобъемлющего политического процесса на основе резолюции 2254 СБ ООН и соответствующих решений, принятых в рамках МГПС. Пути достижения этих целей также обсуждались в Берлине во время переговоров Президента Российской Федерации В.В.Путина с лидерами Германии и Франции 19 октября, перед этим они обсуждались в т.н. «лозаннском» формате. Наш вывод остается прежним: важнейшее условие – безотлагательное и полное отмежевание т.н. умеренной сирийской оппозиции от ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и им подобных. Наши американские партнеры обещали нам это сделать 8 месяцев назад, но до сих пор ничего не произошло. Трудно поверить в беспомощность США, которые постоянно заявляют о своей исключительности и незаменимости в мировых делах. Наверное, эти качества, если американский народ и руководство их ощущают, необходимо использовать во благо — решить проблему изолирования террористов и обеспечить их уничтожение.

Российские ВКС размещены в Сирии по просьбе легитимного правительства. При этом мы заинтересованы в том, чтобы борьба с терроризмом велась коллективно на прочной международно-правовой основе. Об этом чуть больше года назад во время своего выступления на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке говорил Президент Российской Федерации В.В.Путин. Сожалеем, что наши европейские коллеги, ЕС, свернули сотрудничество с нами в сфере антитеррора, как и во многих других областях. Нас, конечно, удивляет, что прагматичные члены ЕС, которые традиционно славились приверженностью реальной политике, вслед за русофобским меньшинством требуют в отношениях с Москвой поставить политику выше экономики. По крайней мере, когда мы слышим такие заявления от руководства Германии, нас это удивляет. Наверное, мы совсем ошибались, когда делали оценки о немецком характере на протяжении многовековых связей с этой великой страной.

Тем не менее политику ставят выше экономики. Как следствие стратегический обзор отношений с Россией, который был проведен на заседании Европейского совета неделю назад, 20-21 октября, показал, что ЕС по-прежнему не готов выработать прагматичную, отвечающую собственным интересам линию применительно к нашей стране. Если читать итоговый документ по обзору отношений с Российской Федерацией, то итоговое заключение саммита содержит только одну фразу: «на заседании Евросовета состоялись дебаты о стратегической линии в отношениях с Россией». Мы знаем, об этом писали в прессе, что такая фраза закамуфлировала довольно серьезные, порой даже полярные, суждения о том, как дальше вести дела с Москвой. За этой достаточно нейтральной фразой, конечно, скрываются противоречия.

Но мы исходили из того, что Евросоюз должен сначала сам разобраться в своих делах. Поэтому нас сильно удивило, что Председатель Евросовета Д.Туск взял на себя смелость, выйдя к журналистам, невзирая на свой статус, который должен обеспечивать обобщающие подходы, выступил как бы от имени всех членов Евросоюза с откровенно русофобских позиций, с русофобской характеристикой состоявшейся дискуссии. Он даже утверждал, что ни у кого нет сомнений, что главная цель России – ослабить Европейский союз. Ничего не может быть дальше от истины, чем подобные голословные утверждения. Мы не раз говорили и доказывали на деле, что мы хотим видеть ЕС, единым сплоченным и самостоятельным. Мы убеждены, что только в таких условиях потенциал этого колоссального по своей значимости проекта может быть полностью реализован.

Рассчитываю, что недальновидная позиция, в т.ч. которую я только что описал, и с которой выступил Председатель Евросовета Д.Туск, не будет впредь поддерживаться, поскольку она негативно отражается на всем комплексе российско-есовского взаимодействия, прежде всего на его торговой и инвестиционной составляющей. Не буду приводить статистику, она вам знакома. Скажу лишь, что разрушая устоявшиеся связи, в Брюсселе, по сути, отказываются от концепции, которая на протяжении двух последних десятилетий лежала в основе нашего диалога, – поступательного сближения двух взаимосвязанных и взаимодополняющих экономик в интересах повышения их конкурентоспособности за счет естественных преимуществ, которыми они обладают. Долгосрочный отягчающий фактор – утраченное доверие, восстановить которое будет весьма непросто.

Отдельная тема – перспективы сотрудничества в энергетике, которая на протяжении долгого времени играла цементирующую роль в российско-есовских отношениях. Россия всегда была надежным поставщиком углеводородов, а наша газовая инфраструктура десятилетиями «затачивалась» под потребности именно Европы. Несмотря на неоднократные предложения Еврокомиссии, которые мы слышали на протяжении последних двух лет, о том, чтобы вернуться к полноформатному энергодиалогу, слова Брюсселя пока остаются словами.

Блокируются либо тормозятся такие совместные чисто коммерческие проекты, поддержанные странами-членами ЕС и европейскими энергокомпаниями, как, например, «Южный поток» и «Северный поток-2». Между тем, большинство серьезных экспертов утверждают, что, учитывая планы ЕС по декарбонизации экономики и снижение объемов добычи газа в европейских странах, в обозримом будущем странам-членам ЕС без российских энергоносителей обойтись будет трудно.

Россия и Турция подписали межправительственное соглашение по «Турецкому потоку», предусматривающее в том числе строительство пока одной нитки газопровода в направлении Европы, в частности Греции. После неудачи с «Южным потоком» будем готовы продлить ее на территорию Евросоюза лишь после получения на бумаге недвусмысленных официальных гарантий реализации этого проекта.

Ни для кого не секрет, что значительная часть антироссийских установок как в энергетической, так и в других сферах рождается в Вашингтоне, а потом осуществляется в Европе в рамках пресловутой «трансатлантической солидарности». Парадокс в том, что подобная политика американцам ничего не стоит: потерь они особых не несут и даже рассчитывают заставить европейцев переключиться с российского газа на более дорогой американский сжиженный природный газ. Европейцам решать, насколько данная ситуация отвечает их интересам, особенно в условиях, когда Старый свет ищет свое место в мировой политике, сталкивается с многочисленными вызовами и угрозами.

По нашим наблюдениям, далеко не все в ЕС довольны нынешней ситуацией. В политических, деловых и общественных кругах многих стран все активнее выражается несогласие с политикой санкций, общественное мнение консолидируется в пользу нормализации отношений с Россией. Надеемся, что в Евросоюзе смогут преодолеть «инерцию мышления», станут самостоятельно определять свои приоритеты без оглядки на внерегиональных игроков, а также не идти на поводу у русофобского меньшинства внутри самого ЕС.

Попытки прибегать к наказаниям путем санкционного давления за независимый внешнеполитический курс, за отстаивание справедливости в международных делах результатов не дали и не дадут. Об этом сказал еще Александр Невский, я имею ввиду его знаменитую фразу «Не в силе Бог, а в правде». Как нам обещали два года назад из Вашингтона, «порвать в клочья» российскую экономику не удалось и не удастся. Уверен, что вы знакомы с ее состоянием и вас не нужно убеждать, что Россия достаточно уверенно стоит на ногах, адаптировалась и к незаконным рестрикциям, и к конъюнктуре мировых рынков углеводородов.

Мы продолжаем наращивать плодотворное сотрудничество со всеми, кто в этом заинтересован. Это касается торгово-экономической области и любой другой. Мы открыты к взаимодействию со всеми, кто готов работать с нами на взаимоуважительной основе, на основе баланса интересов, а таких в мире – абсолютное большинство.

Как известно, Президент В.В.Путин выдвинул инициативу по формированию Большого Евразийского партнерства с участием широкого круга стран, входящих в ЕАЭС, ШОС и АСЕАН. Об интересе к нашему предложению свидетельствуют итоги саммитов Россия-АСЕАН в мае и ШОС – в июне этого года. Россия твердо привержена формированию таких экономических пространств, которые носили бы открытый характер, опирались бы на принципы ВТО, а не создавали бы риски разрушить глобальную торговую систему путем продвижения закрытых региональных проектов наподобие транстихоокеанского и трансатлантического партнерств.

При этом хочу еще раз сказать, что делая акцент на «восточный вектор», мы не только не отказываемся от идеи создания с Евросоюзом единого экономического и гуманитарного пространства от Лиссабона до Владивостока, но считаем эту идею весьма перспективной для обеспечения устойчивого развития всего евразийского континента, неотъемлемой частью которого являются территория ЕС и территория России. Как сказала после саммита ЕС Канцлер ФРГ А.Меркель: «We share the same landmass». Это немного отличается от того, что мы раньше называли стратегическим партнерством, но хотя бы география заставляет нас мыслить в русле взаимодействия, а не разбегания в разные стороны. Убежден, что взаимодополняемость экономик и поступательное объединение рынков позволило бы нам эффективнее решать многие проблемы, включая ускорение роста. Это касается и России, и ЕС. Это позволило бы обеспечить всем нам достойное место в складывающейся полицентричной системе мироустройства, повысив конкурентоспособность в этих процессах России и ЕС.

Мы давно предлагаем начать диалог между ЕАЭС и ЕС. То, как наладить взаимодействие между ними, обсуждали в ходе Петербургского экономического форума Президент В.В.Путин и Председатель Еврокомиссии Ж.-К.Юнкер. Мы передали Еврокомиссии наши соответствующие предложения. По некоторым признакам, они не очень хорошо известны странам-членам, но мы все-таки попросили Еврокомиссию, чтобы эти предложения были распространены среди стран, входящих в ЕС. Мы уважаем принципы, на которых работает ЕС, включая делегирование значительной части компетенции Брюсселю, но утаивать от стран-членов конкретные предложения, с которыми выступает Россия, точно неправильно.

Очевидно, что наши усилия по выстраиванию диалога едва ли могут увенчаться успехом, если мы будем игнорировать закрепленные в Уставе ООН основополагающие принципы межгосударственного общения, включая суверенное равенство государств и невмешательство во внутренние дела. Конечно, необходимо отказаться раз и навсегда от «игр с нулевым результатом» и приступить к предметной работе по формированию в Евро-Атлантике архитектуры равной и неделимой безопасности, когда никто не будет пытаться укреплять свою безопасность за счет ослабления безопасности других. Под этим давно подписались все страны-члены ОБСЕ, страны, входящие в Совет Россия-НАТО, который сейчас тоже «заморожен». На деле этот красивый, торжественно провозглашенный принцип не реализуется. Хотя именно в создании архитектуры равной и неделимой безопасности мы видим единственно возможный фундамент для выстраивания эффективного общего экономического и гуманитарного пространства.

Надеюсь, что в этих устремлениях мы все являемся единомышленниками. Рассчитываю, что мы будем вместе продвигать, способствовать продвижению положительной, устремленной в будущее повестки дня, доводить до широкой общественности перспективы и выгоды от нашего конструктивного взаимодействия. Мы ценим то, как вы подходите к сотрудничеству с российскими партнерами в соответствующих областях и отраслях экономики и торговли. Считаем важным поддерживать сотрудничество между бизнес-структурами. Знаю, что периодически возникают вопросы, которые мы стараемся решать через специальные механизмы, созданные при Правительстве России. Убежден, что ваш интерес в том, какую политику проводит Россия на международной арене, является весьма обнадеживающим. Если и говорят, что политика должна стоять выше экономики, наверное, мы должны доказать, что экономика является лучшим базисом, на котором можно выстраивать разумную, а не идеологизированную политику.

Благодарю за внимание и готов ответить на ваши вопросы.

Вопрос: Компания «Сименс» имеет очень долгую и богатую историю в России. Мы на российском рынке находимся уже 160 лет и осуществили достаточно много проектов в Российской Федерации в сфере инфраструктуры и энергетики. К сожалению, я должен констатировать, что тема санкций сейчас негативно влияет на наш бизнес в России. Как Вы видите изменение данной ситуации? Мы надеемся, что санкции будут прекращены. Видите ли Вы какие-либо позитивные перспективы в этом вопросе? Видите ли Вы эти позитивные перспективы в связи с выборами в США? Скажется ли их результат как-то положительно на развитии российско-американских отношений?

С.В.Лавров: Я не буду комментировать перспективы выборов в США. И так уже искусственно, по крайней мере, у американской общественности создается впечатление, что Россия активно вмешивается в эти процессы. Наверное, кандидатам особенно и нечего сказать по реально важным для американских избирателей вопросам, если Россию превращают в главную тему дискуссий: кто является чьей марионеткой и т.д. и т.п. Для меня это просто поразительно: даже с учетом весьма серьезной специфики американской политической культуры, нынешняя кампания является уникальной и, по-моему, не делает чести нашим американским коллегам.

Что касается санкций, то вы знаете, что этот инструмент был использован нашими западными партнерами под предлогом их как бы возмущения тем, что произошло в Крыму, тем, что люди в Крыму, включая легитимно избранный еще по украинским законам Верховный Совет, отказались признать антиконституционный государственный переворот, совершенный на утро после того, как оппозиция вместе с президентом В.Ф.Януковичем подписала соглашение об урегулировании кризиса. Под этим документом свои подписи поставили министры иностранных дел Германии и Польши и руководитель департамента континентальной Европы МИД Франции. Эти подписи не продержались и суток. Когда состоялся государственный переворот, нам стали достаточно стыдливо говорить о том, что президент В.Ф.Янукович сбежал из Киева. Во-первых, президент Украины В.Ф.Янукович поехал в Харьков. Как бы к нему ни относиться, как бы ни оценивать проводимую им политику, он был легитимно избранным главой государства и в качестве такового был всеми признан. Никуда он из страны не убегал, он был в Харькове. Во-вторых, соглашение, которое подписали оппозиция и В.Ф.Янукович, засвидетельствованное Германией, Францией и Польшей, совершенно не было посвящено судьбе В.Ф.Януковича, кроме того, что он обязывался провести досрочные выборы, которые он точно проиграл бы. Соглашение было посвящено политическому урегулированию. Первым пунктом этого соглашения стояло создание правительства национального единства. Вот, что главное. Когда состоялся переворот, А.П.Яценюк поехал на Майдан и торжественно и победоносно заявил, что сформировано «правительство победителей». Почувствуйте разницу: «национальное единство» или «победители» и «побежденные». Эти «победители» тут же приняли закон, который, правда, не был подписан, хотя был все же принят, который резко ущемлял позиции русского языка на Украине. Целый ряд высказываний тех, кто совершил госпереворот, просто свидетельствовал о том, что они намерены принудительно и силовыми методами подрывать позиции русского языка и русской культуры, искоренять русскую культуру. Как сказал печально знаменитый лидер партии «Правый сектор» Д.А.Ярош, который теперь из лидера радикал-националистической группировки стал депутатом Верховной Рады Украины, «русский никогда не будет думать по-украински, никогда не будет чтить украинских героев, поэтому русских из Крыма нужно изгнать». Я это так подробно объясняю, чтобы было понятно, в какой ситуации вводились санкции. Народ Крыма взял свою судьбу в свои руки через, повторю, по всем параметрам легитимный Верховный Совет, избранный по украинскому закону. В Донбассе сказали, что они не признают переворот и просили оставить их в покое, чтобы они могли жить дальше. Не Донбасс напал на остальную часть Украины. Когда в январе — начале февраля кризис на майдане достигал кульминации, было сделано несколько заявлений НАТО и ЕС, призывающих В.Ф.Януковича не использовать армию против собственного народа. Когда после переворота мы поинтересовались у стран НАТО, как насчет аналогичного призыва к новой администрации, которая пришла к власти через силовую смену режима, то нам уже не говорили, что не надо использовать армию против собственного народа. Когда началась т.н. «антитеррористическая операция» против собственного народа, отказавшегося принять итоги переворота, Брюссель призывал к тому, чтобы новые власти применяли силу против протестующих пропорционально. Между «не использовать» и «применять пропорционально» тоже есть небольшая разница.

Кстати говоря, рассуждая о том, как те или иные страны относятся к смене режима путем переворота, давайте просто перенесемся из Украины в Йемен, где пару лет назад тоже произошел государственный переворот. Президент Йемена М.Хади был вынужден бежать в Саудовскую Аравию, где он пребывает и по сей день. Уже два с лишним года все мировое сообщество требует, чтобы президента М.Хади вернули в Йемен и подтвердили его легитимность. На наш вопрос к европейским политикам, занимающим такую позицию, почему нельзя было такую же принципиальность проявить на Украине и заставить оппозицию выполнить то, под чем они подписались с участием Франции, Германии и Польши (все равно там были бы досрочные выборы, которые В.Ф.Янукович проиграл бы), нам ничего не отвечают. Такое отношение наводит на мысль, что почему-то к Йемену и йеменской политической системе относятся с большим уважением, чем к украинской, а на Украине можно продолжать ставить эксперименты. Страна от этого страдает уже не один десяток лет.

Надеюсь, все освежили в памяти, когда и за что принимались эти санкции. Мы никогда не инициируем дискуссию относительно того, когда они могут быть сняты, потому что теперь, когда мы поняли, какие решения могут приниматься в западных столицах – в Вашингтоне и Европе – мы считаем своей главной задачей и хотим обеспечить себе такую ситуацию, когда мы будем не то что бы на сто процентов независимыми, но в ключевых, жизненно важных вещах для экономики, государства и социальной сферы мы не будем полагаться на милость тех или иных наших партнеров. Безусловно, не без труда, но у нас это получается.

Об этом неоднократно и подробно говорили Президент России В.В.Путин и Председатель Правительства России Д.А.Медведев. Насколько эти санкции будут длительны, повторю, вопрос не ко мне. Я теперь уже ничему не удивляюсь, потому что вслед за «украинскими» санкциями ЕС, как я понял, очень долго искал ответ на вопрос, как им быть после подписания Минских соглашений. Дело в том, что санкции вводились несколькими «волнами», одна из которых (в сентябре 2014 г.) состоялась практически день в день с подписанием первых Минских соглашений в начале сентября. Я знаю, что потом у некоторых глав государств и правительств были проблемы, потому что вроде бы обнаружилось, что договаривались через неделю после прояснения того, будут ли подписаны Минские договоренности или нет, главы правительств и государств вернутся к обсуждению вопроса о возможном введении пакета санкций в сентябре 2014 года. Оказывается, он был введен брюссельской бюрократией, что вызвало не публичные, но достаточно жесткие претензии со стороны, по крайней мере, отдельных стран-членов ЕС. То же самое касается и следующего пакета санкций. По сути дела он введен в момент, когда подписывались Минские договоренности февраля 2015 года. Потом была изобретена формула, заключающаяся в том, что санкции будут сняты, как только Минские договоренности будут выполнены. Получается, что ЕС помогает Президенту Украины П.А.Порошенко, который не хочет или не может выполнить то, что он выполнить обязался. Сейчас ему фактически дают в руки инструмент, который ему позарез нужен: чем дольше он будет саботировать выполнение своих обязательств по Минским договоренностям, чем дольше они будут оставаться на бумаге, тем дольше будут сохраняться антироссийские санкции, которые он предъявляет своему электорату в качестве доказательства эффективности своей политики. Это если буквально. У меня даже нет сомнений, что все это – звенья одной цепи.

Я понимаю, что долго отвечаю на этот вопрос, но он важен для того, чтобы понимать, какую политику проводят западные правительства. Наши американские партнеры, включая и моего коллегу, не раз нам говорили, что мы представить себе не можем, как моментально нормализуются все отношения России и США после урегулирования кризиса на Украине.

Я не наивный человек, и не думаю, что и мои собеседники, которые говорили мне такие вещи, глядя в глаза, наивные люди. Значит, за этим скрывается что-то другое. Я в тот момент еще у них спрашивал, не захотят ли они потом ввести санкции в связи с Сирией. Они говорили, что только в связи с Украиной. Сейчас Сирия уже вовсю упоминается как очередная тема, за которую можно зацепиться русофобам и, спекулируя на страданиях людей и гуманитарных аспектах сирийского кризиса, можно попытаться всех остальных — не русофобов — затащить в очередную антироссийскую санкционную кампанию. Это просто неприлично, непорядочно и цинично. Надеюсь, что все это понимают. Я не могу гадать, насколько это понимание будет учитываться при принятии конкретных решений, насколько это понимание сможет переломить абсолютно очевидный заказ в некоторых столицах на усиление антироссийской политики. Это очень сложно предвидеть особенно с учетом того, что происходило в последние годы. Могу только подтвердить, что мы никогда не будем идеологизировать наши подходы, мы всегда будем открыты для честного взаимовыгодного разговора, для преодоления проблем, возникших не по нашей вине. Но делать это будем впредь не на основе «business as usual», а только поняв, что наши партнеры действительно готовы работать честно.

Даже в нынешней ситуации мы взаимодействуем и достаточно небезуспешно работаем с теми, кто имеет мужество и понимает свой реальный интерес в сотрудничестве с Россией. Уверен, что, в конце концов, все наносное будет сметено, все то, что вбрасывается в сферу экономического взаимодействия и нацелено на подрыв этой сферы ради достижения неких геополитических результатов и внутриполитических раскладов с учетом электоральных циклов, будет смыто чистой волной экономических интересов.

Вопрос: Как можно было бы дальше активно следовать в фарватере унификации технических стандартов между Европейским Союзом и Евразийским экономическим союзом? Я продолжаю верить, что рано или поздно единое экономическое пространство может стать реальностью.

С.В.Лавров: В долгосрочном плане для взаимодействия от нас требуется унифицировать стандарты и регламенты. Мы к этому готовы. Стоит это дорого, поэтому требуется время. Президент России В.В.Путин неоднократно касался этой темы в своих контактах с европейскими партнёрами. В том числе и поэтому мы достаточно долго (около 18 лет) вели переговоры относительно нашего присоединения к Всемирной торговой организации (ВТО). Мы «выторговывали» себе время, чтобы у нас окрепла банковская система, страховая сфера, чтобы на какой-то период было защищено сельское хозяйство, согласованы различные периоды защиты внутреннего рынка. Эти сроки нам были нужны в том числе для того, чтобы модернизировать нашу систему технических регламентов. Мы всегда были заинтересованы в том, чтобы делать это с учетом и даже в значительной степени на основе соответствующих норм и стандартов Европейского Союза.

Если мы приступим к строительству общего экономического пространства, к этой теме нам придется вернуться. Я не специалист в этих вопросах, но с точки зрения политического преломления этой задачи, наверное, нельзя будет просто сказать, что мы поссорились, а теперь помиримся и начнем переходить на общие стандарты и регламенты. Придется как-то политически провести «разбор полетов» и понять, насколько мы и вы, Евросоюз, можем сразу приступить к долгосрочным проектам, которые сформируют нормы, стандарты, регламенты на длительную перспективу, насколько все это будет защищено от возможных новых вспышек идеологизации, политизации экономического сотрудничества.

Повторю, я не эксперт в этих вопросах, но такая тема должна неизбежно возникнуть прежде, чем мы начнем просто работать над выстраиванием ткани общего экономического пространства. Нам нужно будет определиться и с политикой, и со своими взаимными обязательствами в этой сфере.

Вопрос: Мой вопрос о финансировании. Это внутренний вопрос, но он также касается взаимоотношений между Россией, Бразилией, Индией и Китаем и будущего успеха банковской системы, которая бы позволила стране диверсифицировать свои ресурсы и инвестировать в такие проекты, как строительство жилья для людей с низким доходом, развитие образовательной системы и здравоохранения. Есть Банк, объединяющий страны БРИКС. Какие есть возможности в этом плане?

С.В.Лавров: Наверняка, живя в России, Вы следите за дискуссией, которая идет вокруг политики Центрального банка. Ставка рефинансирования обсуждается экспертами, наверное, с диаметрально противоположных позиций, с точки зрения выбора между макроэкономической стабильностью и ускорением роста. Я не готов давать какие-либо советы или оценки в этой сфере. Не считаю себя компетентным в этом вопросе. Но то, что эта задача является одной из наиболее актуальных в дискуссиях в рамках Правительства, между Правительством и Кремлем, между ними и ЦБ, Вы, наверняка, видите собственными глазами. Знаю, что нам в очень непростых условиях приходится решать задачи финансовой и макроэкономической стабильности. Но заверяю Вас, что у Президента и Правительства России нет недооценки тех шагов, которые необходимо предпринять, чтобы обеспечить экономический рост. Как это будет сделано, не знаю. Это задача тех, кто работает на этом направлении.

Мы будем стараться делать все, чтобы обеспечить благоприятный внешний фон. Рассчитываю, что и вы, присутствующие в зале, готовы этому способствовать. У вас есть каналы прямого общения с Правительством Российской Федерации. Уверен, что все пожелания и рекомендации, которые будут сформированы на базе вашего личного опыта в России, на базе того, как вы видите перспективы, будут рассмотрены самым внимательным образом.

Вопрос: Одна из целей Ассоциации европейского бизнеса – следить за условиями торговли и инвестициями в Россию, в особенности за реализацией соглашений с ВТО, которые Россия подписала несколько лет назад. Вне формата санкций некоторые министерства Российской Федерации, например, сельского хозяйства, пошли на решения, которые противоречат реализации подписанных Россией соглашений с ВТО: например, запрет на свинину, налогообложение винодельческой продукции. Как бы Вы как Министр иностранных дел могли нам помочь в общении с Вашими коллегами, представляющими российские министерства, попросить их все-таки с уважением относиться к договоренностям, подписанным Россией.

С.В.Лавров: Есть другая точка зрения о том, что мы не нарушаем никаких соглашений, а это сделал Евросоюз. Я сейчас тоже не буду вдаваться в подробности. В политическом плане мы заинтересованы в том, чтобы все эти споры были урегулированы к обоюдному удовлетворению. Я знаю, что мои коллеги в Министерстве экономического развития занимают ту же позицию. Их предпочтением является не идти в Орган по разрешению споров (ОРС) ВТО, а договариваться напрямую, по-доброму, в несудебном, в неарбитражном порядке. Насколько я слышал, аналогичный подход преобладает и в Еврокомиссии. Мы всячески будем это поощрять.

Есть и путь «сугубо легалистский»: идти в ОРС и там погрязнуть в обоюдных претензиях на очень длительный период. Компании, министры, комиссары друг друга знают очень давно, все прекрасно понимают, где какая проблема может быть решена. Как говорят у нас, «сам Бог велел» договариваться напрямую.

Вопрос: Мой вопрос касается инициативы импортозамещения, внедряемого в России. Есть ощущение, что оно как-то связано с санкциями. Действительно ли это так? Какой подход по импортозамещению сейчас отрабатывается в России?

С.В.Лавров: Это не наш выбор. Не хотели и не хотим впадать в самоизоляцию. Но в ситуации, когда были введены санкции, когда под них попали российские банки, которые кредитовали наше сельское хозяйство, ничего не делать означало бы оставить наших сельхозпроизводителей в менее выгодной конкурентной позиции по сравнению с европейскими экспортерами продовольствия и сельхозпродукции, которые, как Вы знаете, получают льготное кредитование, огромные субсидии, в разы превышающие те, что были «выторгованы» нами при вступлении в ВТО. Это то, что касается рынка продовольствия.

Что касается отраслей, от которых напрямую зависит наша способность развивать свою экономику, инфраструктуру, получать современные технологии, обеспечивать нашу обороноспособность, то здесь никто не будет задавать вопрос, почему мы занялись импортозамещением перед лицом такой массированной атаки из некоторых ведущих западных столиц, их заявлений, что это «всерьез и надолго». Когда мы слышим, как я уже сегодня упоминал, что наша главная цель, якобы, ослабить Евросоюз, поэтому нужно мобилизовать единый антироссийский фронт, как мы можем полагаться в ключевых вещах для обеспечения безопасности страны на то, что нам будут продавать нужные нам технологии и комплектующие. Мы все будем делать сами, уже делаем, мы практически уже стали самообеспеченными в целом ряде сфер.

Повторю, это не означает, что мы захлопнули дверь и больше никого сюда не пустим. Примеров тому множество, как даже в этой ситуации. Те, кто действительно заинтересован нормально с нами торговать, всегда могут договориться о таких формах сотрудничества, которые, не нарушая наши встречные меры, обеспечивают нормальное ведение бизнеса.

Вопрос: Последние годы мы видим, что изменилась официальная позиция министров иностранных дел, которые становятся т.н. «менеджерами по продажам» во всех странах и занимаются гораздо больше экономикой, чем политикой. Вы уже семь лет здесь с нами работаете. Как Вам кажется, изменилась ли Ваша официальная позиция или она осталась такой же: больше внешней политики, меньше экономики? Или Вы, как и в других странах, стали «директором по продажам» страны, который часто повышается до «генерального директора компании»? Насколько это Вам интересно в качестве следующего шага в карьере?

С.В.Лавров: У нас несколько иная иерархия. В МИД нет «менеджеров по продажам», но есть Генеральный директор — он занимается обеспечением нашей работы с точки зрения административной, хозяйственной и финансовой деятельности.

Что касается моего круга ведения, и чем мне приходится в основном заниматься. Не хочу быть нескромным, но меня достаточно часто показывают по различным телевизионным каналам. Наверное, два процента времени я уделяю ответам на вопросы по экономике, все остальное время посвящается политическим кризисам, которые разрастаются и которым конца, к сожалению, пока не видно. Политика диктата оказывается очень заразительной. Вслед за американцами, которые отучились полагаться на дипломатические методы, и как только что-то выходит не по их задумке, сразу хватаются за санкционный инструментарий, к огромному сожалению, ЕС идет по тому же пути: как только они наталкиваются на необходимость достаточно тщательно и сбалансированно выработать подход к той или иной проблеме, как только понимают, что их подходы на сто процентов не могут быть приняты, они тоже начинают грозить санкциями. Работая над урегулированием украинского и сирийского кризисов, мы не можем отделаться от впечатления, что в том и в другом случае применяется одна и та же логика. На Украине произошел переворот — виновата Россия, поэтому Минские договоренности, которые должен выполнить Киев, должны стать критерием снятия санкций с России. По Сирии. Мы с американцами на очень солидной основе в деталях договорились, ставили последнюю точку после того, как Президент Российской Федерации В.В.Путин и Президент США Б.Обама в Китае согласовали очень важный аспект этих договоренностей. Договоренности приняты, американцы из них вышли, потому что опять обвинили нас в том, что не прекращаются боевые действия. То, что они восемь месяцев не могут выполнить свое обязательство убрать умеренные вооруженные формирования с тех территорий, которые занимает «Джабхат ан-Нусра», на это они разводят руками — не получилось.

В случае с Украиной — Киев не выполняет, санкции против нас. В случае с Сирией — американцы не выполняют обещания отмежевать оппозицию от террористов и грозят нам санкциями. Вот и вся логика. В такой ситуации, конечно, мы добиваемся справедливости, добиваемся того, чтобы все, о чем мы договаривались, делалось. Это является вкладом в обеспечение благоприятных внешних условий для экономического развития нашей страны. Когда мы эту абсолютно неприемлемую логику подхода к отношениям с нами поломаем, то, наверное, будут сняты преграды для нормального экономического сотрудничества.

Конечно, в принципе у нас есть концепция внешней политики, сейчас завершается подготовка ее новой редакции, но ее ключевые направления остаются без изменений. Наша главная задача — обеспечивать максимально благоприятные внешние условия для экономического развития страны, повышения благосостояния наших граждан и обеспечения возможности для наших граждан и нашего бизнеса свободно, без какой-либо дискриминации работать во вне нашей страны, на международной арене. Это касается экономических и инвестиционных проектов, а также просто туристических и иных поездок наших граждан.

Вопрос: Мне уже в седьмой раз предоставляется честь встречаться с Вами, одним из мудрейших людей, находящихся в эпицентре внешней политики. Полностью согласен с Вашим анализом Украины, даже сам исследовал этот вопрос.

Как Вы пару раз уже говорили, один из вопросов, связанных с сирийским конфликтом, это неспособность американцев отделить «Нусру» от антиправительственных сил, учитывая тот факт, что они потратили более 500 млн. долл. США на подготовку, тренировку антиправительственных сил, на борьбу с ИГИЛ. Всего же они рекрутировали фактически 10 человек. Считаете ли Вы, что у них есть способности и желание отмежевать «Нусру» от антиправительственных сепаратистов?

С.В.Лавров: Помню статистику, которую вы сейчас упомянули насчет того результата, который был достигнут после вложения 500 млн. долл. США. Эта программа продолжается, и мы об этом знаем. Регулярно обсуждаю это с Госсекретарем США Дж.Керри. Буквально вчера, в очередной раз я у него поинтересовался, как обстоят дела с размежеванием «умеренных» и террористов. Не хочу подозревать Госсекретаря США Дж.Керри и правительство США в целом, что они сознательно затягивают процесс этого размежевания, но от этого не легче.

Когда мы начинали помогать сирийскому правительству в Алеппо, мы создали коридоры, по которым могли выйти все мирные жители, которые захотят. Два коридора были созданы для боевиков. Тогда нас американцы сильно критиковали, говорили, что это похоже на этническую чистку и спрашивали, куда уйдут боевики, потому что у многих там семьи, родные очаги, дома, домашний скарб. Вчера по телефону я спросил у Госсекретаря США Дж.Керри, как насчет Мосула, где готовят операцию по освобождению этого города от террористов, который, как и Алеппо, нужно освободить от террористов. В Мосуле с таким же призывом, как мы делали в Алеппо, выйти оттуда американская коалиция обращается к жителям города. Точно так же, как и в Алеппо, оставлен коридор, чтобы ушли боевики, а там не боевики, а чисто террористы ИГИЛ. Я спросил Госсекретаря США Дж.Керри, что он думает о том, что они призывают мирных жителей уйти от своих очагов, с насиженных мест, из своих домов, на что он ответил, что это совсем другое дело. Я это серьезно говорю. Я спросил почему. Он ответил, что в Мосуле они заранее планируют, а у нас в Алеппо не спланированно и страдают мирные люди. Но по оценкам ООН, если операция в Мосуле, которая, судя по всему, пойдет как планировали, количество беженцев, которые убегут из своих домов и от своих очагов, может достичь от нескольких сотен тысяч до почти миллиона человек.

Наверное, нам всем необходимо определяться с приоритетами. Если мы хотим бороться с терроризмом и пресечь терроризм хотя бы в его нынешней, достаточно опасной стадии, то мы должны продумать комплексные меры, которые должны максимально защищать гражданское население, но не должны основываться на желании выиграть что-то еще, выиграть в одностороннем порядке. Например, в Мосуле нужно победить за пару-тройку недель, поскольку будут определенные события, а в Алеппо необходимо все прекратить немедленно, потому что там гибнут и страдают мирные жители. В Мосуле они тоже страдают, но мы об этом говорить не будем.

Уже нужно перестать быть наивным человеком, но мне все еще хочется верить, что люди будут с тобой сотрудничать честно, но получается не всегда.

Вопрос: Мне кажется, что вопрос о террористической кампании должен объединить различные мнения и людей в ЕС. Хочу вернутся именно к теме ЕС и спросить о том, как Вы видите роль России через двадцать лет во взаимоотношениях между ЕС и Россией.

Я хотел бы также согласиться с тем, что политиков нельзя сравнивать с теми, кто отвечает за продажи, но с другой стороны, работая в компании «Porshе» в России, надеюсь, что мои продавцы будут внимательно следить за тем, как политики защищают свой национальный бренд, который с ними ассоциируется, так, как делаете это Вы. Завтра мы планируем встречаться с губернатором Алтайского региона. Я знаю, что Вы тоже общаетесь с этим человеком и бываете там. Каким образом Вы сочетаете исполнение всех своих обязанностей и оставляете время для решения личных вопросов?

С.В.Лавров: Если я расскажу все, у меня могут быть неприятности на работе.

Что касается отношений между Россией и ЕС через 20 лет, как в утопии «Город солнца», я сторонник того, что совсем не утопично мечтать, а может быть даже не столько мечтать, сколько заниматься тем, чтобы через 20 лет мы все-таки создали то самое общее экономическое, гуманитарное пространство, которое опиралось бы на систему равной неделимой безопасности, когда никто не будет друг друга пытаться обмануть, никто не будет пытаться создавать какие-то зоны влияния, никто не будет пытаться науськивать общих соседей на то, чтобы с одним из соседей дружить, а с другим — нет. Все это, к сожалению, сейчас имеет место, поэтому искоренять придется многое, «изгонять бесов» из каждой страны. Но я бы был сторонником того, чтобы двадцатилетний период, который лежит перед нами, увенчался именно общим экономическим, гуманитарным пространством. Это однозначно, существенно и резко повысило бы конкурентоспособность ЕАЭС и ЕС, повысило бы конкурентоспособность всех нас в ситуации, когда мир становится все более конкурентным, охватывает очень многие сферы, появляются новые полюса, которые определяют будущее мировой экономики, торговли и инвестиций.

Вопрос: Как Вы оцениваете изменение гендерного индекса в Европе и в мире в целом? Ряд авторов говорят, что в отличие от предыдущих времен, когда преобладал мужской рационализм, сейчас мы имеем дело с более эмоциональными, женскими, чувственными ценностями?

С.В.Лавров: Под эмоциональными Вы имеете ввиду более жесткие, чем у мужчин, или как?

Вопрос: Более эмоциональные.

С.В.Лавров: Но эмоции бывают негативные и позитивные. Пока мы достаточно ровно и позитивно относимся к тому, что представители двух традиционных полов занимают важные позиции. В этом смысле гендерное равенство наверняка пробивает себе дорогу. Мы в России тоже активно поддерживаем всех, кто талантлив, независимо от того, мужчина это или женщина. У нас в Министерстве мы стараемся выдвигать женщин на важные посты. Здесь присутствует М.В.Захарова. Многие из вас, наверное, уже с ней познакомились и знаете насколько эффективно она работает, насколько быстро реагирует на все, что требует реакции с нашей стороны. В принципе подчеркну еще раз, я не хочу разбирать конкретные примеры, но это нормальный процесс. Не нужно впадать в другую крайность — делать принадлежность к женскому полу критерием, который должен все решать. Я все-таки за то, что женщин не надо обижать, не надо делать им поблажки. Женщины не менее умны, энергичны и эффективны, чем мужчины. Если делать выбор просто на основе профессиональных качеств, я думаю, этого будет достаточно и это будет справедливо.

Вопрос: Одна из самых больших проблем в Европе – иммиграция, особенно страдает от нее Италия. Почему Россия не предлагает помощи в решении этого вопроса? Это могло бы стать положительным шагом в сторону нормализации отношений с Европой?

С.В.Лавров: Международное гуманитарное право требует, чтобы беженцы, подпадающие под категорию «беженцы» и спасающиеся от политических или природных катаклизмов в своих странах, к которым не приравниваются экономические мигранты, допускались в те страны, в которых они хотят остаться или провести какое-то время. Насильно затаскивать беженцев невозможно. Я видел статистику, на сколько граждан ЕС приходится один мигрант. Согласно ей, на несколько сотен европейцев приходится один мигрант. Если вы возьмете ту же матрицу и примените ее, скажем, к Иордании, Ливану или Турции, там речь идет о двух-трех десятках. Так что получается немного разная картина, разная нагрузка.

У нас были единичные случаи, когда через нашу территорию беженцы из региона Ближнего Востока (скорее, это были мигранты, потому что у них у всех были деньги, они покупали сначала велосипеды, потом машины) ехали в Норвегию, они хотели туда. Российская территория была им удобна по тем или иным причинам. Мы никого не выгоняли, никуда насильно не выселяли. Более того, в тот период, о котором мы говорим, Россия приняла более миллиона украинцев из Донбасса. Треть из них обратилась за постоянным статусом беженца в расчете потом получить вид на жительство и гражданство, а остальные просто признаны беженцами по критериям Верховного комиссара ООН по делам беженцев. Огромная нагрузка легла, прежде всего, на Ростовскую область. Затем практически все российские регионы предложили свои возможности. Большинство беженцев из Донбасса разъехались по тем адресам, которые были им приемлемы.

Мы тоже несем эту нагрузку, и тоже были вынуждены принимать людей, оказавшихся в беде, под обстрелами, ставших «мишенью» т.н. антитеррористической операции, объявленной против лиц, отказавшихся принять государственный переворот. Мы все-таки считаем, что страны, которые принимают решение, влекущее за собой потоки мигрантов и беженцев, должны тоже осознавать свою ответственность. Я не говорю сейчас о том, как вам в ЕС нужно делить этих беженцев: принимать ли квоты и чем все это может закончиться. Повторю, что есть международное право, требующее принимать беженцев в тех странах, куда они хотят попасть. Экономические мигранты в эту категорию не входят, поэтому применительно к ним должно вырабатывать линию каждое правительство или, если хотите, весь Евросоюз. Это разные вещи. Мигранты, которые приезжают с большим количеством наличных денег, имеют с собой атрибуты состоятельных людей, это проблема страны, куда они попадают.

Давайте не будем забывать, что первые потоки беженцев начались с момента операции в Ливии, когда в нарушение резолюции СБ ООН, которая ввела оружейное эмбарго, туда поставлялось оружие. Об этом, не стесняясь, говорила, по крайней мере, одна страна-член ЕС, требовавшая свержения режима. Потом была вторая резолюция СБ ООН, устанавливавшая режим «бесполетной зоны» над Ливией и означавшая, что просто нельзя допускать полетов авиации М.Каддафи. Эта резолюция была грубо использована для того, чтобы начать смену режима путем бомбардировок. Ливия, в итоге, превратилась в рассадник терроризма, в территорию, через которую пошли первые потоки мигрантов, прежде всего, в Италию. Вы все хорошо знаете, что этот бизнес зародился именно на ливийской территории. Потом уже из Африки южнее Сахары по этому коридору пошла новая волна из других стран.

Знаете, в начале 2012 г. мне позвонил бывший тогда министром иностранных дел Франции Л.Фабиус и сказал, что в Мали очень тяжелая ситуация. Там был французский контингент, который готов сдержать напор террористов, идущих на Мали с севера. Он просил нас проявить понимание в СБ ООН, чтобы Совет Безопасности каким-то образом это все осветил. Я сразу ответил, что мы, конечно, проявим понимание, потому что в Мали, действительно, террористическая угроза. Но я спросил моего друга Л.Фабиуса, отдают ли французы себе отчет в том, что эти террористы, которые шли на Бамако, были вооружены тем оружием, которое им в Ливии поставляла Франция в расчете на то, что они свергнут М.Каддафи, а потом с ними можно будет договориться. Он сказал, что они это осознают, это «с’est la vie». Обидно, что «с’est la vie» превращается в политику. Очень надеюсь, что мы таких ошибок больше повторять не будем.

Вопрос: Проживая в Москве, мы имеем возможность услышать Ваше мнение. Это поразительно, потому что в западной прессе часто пишут о третьей мировой войне или вероятности новой «холодной войны». С Вашей точки зрения, насколько действительно ситуация складывается именно таким образом?

С.В.Лавров: Знаете, многие говорят, что идет идеологическая и не только идеологическая третья мировая война с риском превратиться в «горячую», либо второе издание «холодной» войны. Все-таки мы имеем разные ситуации. У нас сейчас нет никаких идеологических противоречий. Демократия, свободный рынок восприняты той и другой стороной. Другое дело, что не может быть демократии, которая «стрижет» всех под одну гребенку. Не может быть оправдания тому, что называют «демократизаторство» любой ценой: разрушение обществ, наплевательское отношение к их традициям, культуре, ценностям. Мы видели, к чему это привело в Афганистане, Ираке, Ливии. Сейчас пытаемся предотвратить аналогичный сценарий в Сирии.

Свободный рынок тоже достаточно емкое понятие, куда вмещается не одна, и даже не дюжина, а намного больше различных экономических систем. Сингапур, США, можно привести массу других примеров, которые доказывают, что не может быть единообразного стандарта для всех и вся. Точно так же, как и политический режим, государственное устройство не должны приноситься в жертву желанию к определенной дате в календаре предъявить своим избирателям сообщение о том, что в Ираке установлена демократия, как было объявлено в мае 2003 г. Это было провозглашено победой демократического мира.

У нас нет идеологических противоречий, которые делали бы неизбежной «холодную войну». С другой стороны, во время «холодной войны» были какие-никакие, пусть неписаные, но все-таки правила, которым стороны следовали, всячески стараясь не создавать каких-то ситуаций, которые могут быть восприняты другой стороной как опасный «сюрприз».

Сейчас ситуация иная, потому что правила подвергаются большому сомнению. Вроде бы, после «холодной войны» были написаны новые правила, когда создавался Совет России-НАТО. Та самая равная и неделимая безопасность, когда никто не будет пытаться укреплять свою безопасность, ущемляя безопасность других. Это политическое обязательство было принято и провозглашено на высшем уровне. Потом началась эпопея с ПРО, когда наши американские коллеги вышли из соответствующего договора. Президент России В.В.Путин не раз вспоминал, как в то время Президент США Дж.Буш младший в ответ на вопрос, зачем они это делают, сказал, что это борьба США против Ирана. Если это задевает интересы России, то пусть она принимает любые ответные меры, мы – не враги, и Россия может делать все, что считает необходимым для обеспечения своей безопасности. Буквально.

Потом были попытки договориться по ПРО. Нас поставили перед фактом, что будет либо так, как задумали они, либо они с нами не будут разговаривать. Затем нам обещали обеспечить круглосуточное дежурство российских офицеров на объектах, которые тогда планировались в Польше и Чехии. К.Райс и Р.Гейтс предложили это, когда приезжали. Мы сказали, что это, конечно, не совместная работа, но хоть что-то. По крайней мере, мы будем видеть, что происходит, и что эти противоракетные системы не будут использоваться против интересов России. А потом и это отозвали. Никакого круглосуточного дежурства предложено не было. Сказали, что по нашему желанию они будут рассматривать на разовой основе возможность для нашего посещения. После этого нам стало понятно, что провозглашенный на высшем уровне политический лозунг о неделимости безопасности не работает. Тогда, для того чтобы этот девиз, это провозглашенное главами государств политическое обязательство, не осталось на бумаге, мы предложили, придать ему юридически обязывающий характер, кодифицировать его в Евроатлантическом договоре (Договоре о евроатлантической безопасности). Нас даже слушать не стали, сказав буквально следующее: «юридические гарантии безопасности будут даны только тем, кто вступит в НАТО», что однозначно противоречило обязательству обеспечения равной и неделимой безопасности. Уже тогда было ясно, что курс на расширение НАТО был идеологической и геополитической целью, задачей было сдерживание России, отрыв от нас не только соседей, но даже просто государств, желающих нормально сотрудничать с нами. Это правило, которое, казалось бы, было сформулировано для периода после «холодной войны», не сработало. Сейчас не срабатывают правила, которые формируются по ходу действия.

Что касается Минских договоренностей, то вроде бы, нашли, каким образом преодолеть кризис, но договоренности не выполняются. Поскольку киевские власти пользуются полным покровительством наших американских коллег и отдельных европейцев, то они и делать ничего не хотят, а нам говорят, что им трудно это сделать, поскольку у них там начнутся народные волнения. То же самое по Сирии. Договорились с США, но они настаивают, что нужно по-другому. В Алеппо так, а в Мосуле – иначе.

Ситуация гораздо более флюидная, чем в эпоху «холодной войны». Нет никаких идеологических причин для того, чтобы нам ссориться друг с другом, но ожесточенность некоторых наших партнеров, в том числе публичная, зашкаливает гораздо больше, чем в период «холодной войны». Я уверен, что историки когда-нибудь найдут термин для описания нынешней эпохи. Надеюсь, что это будет скоро, и она долго не продержится, хотя надежды, как вы знаете, не всегда сбываются.

Вопрос: Вы говорили о том, что существуют проблемы с «Северным потоком–2», с т.н. «Турецким потоком», сложившиеся вследствие политизации этих вопросов. Мы получаем газ из СССР и России уже на протяжении 45 лет, и в течение этого периода было зарегистрировано лишь 13 дней, когда российский газ не поступал в Европу. Это является признаком надежности и говорит о том, что мы выбрали и имеем правильного партнера.

Соглашение по «Северному потоку–2» было подписано во время Восточного экономического форума во Владивостоке. Пять транснациональных компаний, включая «Газпром», заключили это соглашение между собой. Поразительно, что все было построено исключительно на коммерческой основе. Однако наши друзья, члены ЕС, в частности, Польша приняли закон, положивший, по сути, конец этому проекту, вследствие чего западные партнеры были вынуждены выйти из консорциума.

Мое заявление сводится к следующему. Я считаю, что ситуация, в которой был подписан первый контракт на поставку газа из СССР, характеризовалась большими противоречиями в период «холодной войны», но проект прошел путь до своего запуска. Сегодня мы сталкиваемся с аналогичной ситуацией, когда еще нет «холодной войны», но обстановка в отношениях между Россией и Европой, Россией и США довольно критическая. Вице-президент США Дж.Байден в Стокгольме выступил с заявлением, в котором сказал, что «Северный поток–2» – это «мертвый» проект для Европы. Спасибо г-ну Дж.Байдену за подобный совет, но это не способ решения проблемы. Таким образом готовится «мягкая посадка» американского сланцевого газа на европейском континенте.

С.В.Лавров: Дж.Байден сказал не только это. Недавно мы вспоминали, как два года назад (в 2014 г.) он выступал в каком-то американском университете и уже тогда сказал (точную цитату можно найти в Интернете, передам только смысл), что в Сирии нет умеренных оппозиционеров, все там – террористы и экстремисты. Сейчас мы напоминаем об этом нашим американским коллегам, а они говорят, что он, мол, высказывал свое собственное мнение.

Насчет того, что Вы сказали о попытках сорвать «Северный поток–2», то я разделяю Ваши оценки. Но давайте не будем забывать о том, что призыв поставить в ситуации нынешних отношений между Россией и Западом политику выше экономики прозвучал именно из Германии. Именно в Германии было сказано, что ради антироссийского единства бизнес должен страдать. Я просто не хочу обижать ни поляков, ни немцев. Эту ситуацию создали путем постоянного инерционного наращивания конфронтации, когда, как Вы абсолютно правильно сказали, чисто коммерческий выгодный проект, который сокращает стоимость транзита, пытаются сделать каким-то «жупелом» и требуют искусственно сохранять ненадежные каналы транзита в Европу. А каналы действительно ненадежные как политически, так и физически. Все это знают.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 25 октября 2016 > № 1946722 Сергей Лавров

Вероника Крашенинникова: "Азербайджан будет процветать в тесном союзе с Россией"

На этой неделе Азербайджан отпраздновал юбилей своей независимости – 18 октября 1991 года азербайджанский Верховный Совет принял Конституционный акт о государственной независимости Азербайджанской Республики от СССР. О том, как Азербайджан прожил эти 25 лет, "Вестник Кавказа" поговорил с генеральным директором Института внешнеполитических исследований и инициатив, советником генерального директора МИА "Россия сегодня" Вероникой Крашенинниковой.

- По вашей оценке, какой страной и каким государством стал Азербайджан за эти 25 лет независимости?

- Азербайджан за 25 лет проделал гигантский путь. В начале 1990-х годов – дезорганизация государственного аппарата, падение экономики, разгул преступности и в качестве руководителя – пантуранист Абульфаз Эльчибей. Но с приходом Гейдара Алиева ситуация изменилась: он спас страну от распада, наладил конструктивные отношения с РФ, заключил нефтяной "контракт века", консолидировал политический класс. Выросло благосостояние республики – в 1990-х годах бюджет Азербайджана составлял всего $800 млн, сейчас – $22 млрд. Президент Ильхам Алиев продолжил позитивный курс и добился весомых результатов – по качеству ведения бизнеса Азербайджан занимает 38-у строчку в мире – и первую среди стран СНГ. Несмотря на существующие во всем мире экономические проблемы, Азербайджан уверенно смотрит вперед.

- Как вы оцениваете внешнюю политику Азербайджана – какую роль внешнеполитический курс республики сыграл в ее жизни?

- Курс внешней политики Баку был определен президентом Гейдаром Алиевым – стратегическое сотрудничество с Турцией, сохранение крепких экономических и политических контактов с Россией. Связка с Москвой дает Баку сильный тыл в отношениях с Западом. В Азербайджане не имеют иллюзий и знают, что Запад в партнеры не берет – берет только в вассалы, так что поведение Грузии времен Саакашвили для Азербайджана невозможно. И можно только приветствовать недавнюю инициативу президента Алиева по урегулированию вопроса Нагорного Карабаха.

- Как азербайджанская внешняя политика повлияла на ее отношения с Россией – и к какому итогу российско-азербайджанских отношений мы пришли сегодня?

- Между президентами Путиным и Алиевым установились дружественные и доверительные отношения – очередное подтверждение тому мы видели на недавнем саммите. Баку сыграл посредническую роль при урегулировании отношений РФ и Турции. Ранее, одна из первых поездок президента Путина после переизбрания в 2013 году была в Азербайджан, а в далеком 2000 году первый заграничный визит президента Путина также был в Баку, где его гостеприимно принимал президент Гейдар Алиев.

- Кто, по вашей оценке, внес наибольший вклад в современное состояние Азербайджана?

- Нынешние успехи Азербайджана – это заслуга созидательного народа страны и главы государства Ильхама Алиева. Ранее определяющую роль сыграл общенациональный лидер Гейдар Алиев. Что касается отношений с Россией, стоит особо отметить вклад русской общины Азербайджана и азербайджанской диаспоры в России, которые создали естественным мост дружбы и сотрудничества между нашими народами.

- По вашей оценке, каковы перспективы развития и жизни Азербайджана в будущем?

- Азербайджан будет процветающей страной в тесном военно-политическом и экономическом союзе с Россией. Если Азербайджан станет членом ЕАЭС и ОДКБ, это обеспечит стране и ее народу экономические привилегии и коллективную защиту в сфере безопасности. Объективным запросом времени для наших стран является региональная экономическая, политическая и военно-политическая интеграция. Надеюсь, Азербайджан и Армения решат Нагорно-Карабахский конфликт в интересах своих народов, и между двумя странами будет восстановлена атмосфера дружбы и сотрудничества, а отношения с Турцией будут выстраиваться с учетом интересов России.

Я поздравляю Азербайджан с юбилейным национальным праздником и желаю новых свершений на благо всех, мира и благополучия!

Азербайджан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > vestikavkaza.ru, 21 октября 2016 > № 1943428 Вероника Крашенинникова

Интервью заместителя руководителя ФТС России Руслана Давыдова "Таможня - уравнение с четырьмя переменными" информационному агентству "ТАСС".

Замглавы Федеральной таможенной службы (ФТС) России и председатель Совета Всемирной таможенной организации (ВТамО) Руслан Давыдов рассказал ТАСС о четырех основных функциях таможни, запуске нового Таможенного кодекса ЕАЭС и первых итогах маркировки товаров радиочастотными метками.

— Сейчас идет слияние информационных систем Федеральной налоговой службы (ФНС) и ФТС. Расскажите, как протекает этот процесс, сдвигаются ли сроки, может быть, возникают некоторые сложности?

— Слово "слияние" не очень подходит для описания процессов организации совместной работы государственных органов. Всемирная таможенная организация, на рекомендации которой опираются таможенники во всем мире, предпочитает говорить об "информационном взаимодействии" таможенных и налоговых служб. Сегодня, когда существуют облачные технологии и механизмы распределенного хранения информации, никакого слияния в буквальном смысле не требуется.

На самом деле информационное взаимодействие ФТС России с налоговой службой идет с 2010 года, когда было заключено специальное соглашение между нашими службами. Сейчас мы расширяем объемы этого взаимодействия, повышаем его уровень и оперативность. Важно, чтобы передавалась полная и достоверная информация, на основе которой можно было бы принимать обоснованные решения, например о возмещении НДС.

Углубление нашего взаимодействия касается и сроков. Мы уходим от регламентного взаимодействия и двигаемся к передаче информации в режиме реального времени. Таможенники получат возможность работать с данными об участниках внешнеэкономической деятельности, которые есть у налоговиков, а налоговики — с теми же сведениями, что есть у таможенников. Это позволит улучшить управление рисками и выстроить единую систему категорирования. Если компания у таможенников находится в категории высокого риска, у ФНС она уже не попадает в категорию низкого риска.

— Вы говорили о сокращении сроков обращения информации между службами. Каких результатов в этом направлении вы хотите достичь?

— Конечная наша цель — обеспечить доступ обеих служб к важной информации в режиме реального времени. Сегодня у нас регламентный обмен — раз в десять дней, а мы говорим, что это нужно делать быстрее. К примеру, есть льготы по ликвидации и по созданию юридических лиц, они позволяют за пять дней ликвидировать предприятие. Пока регламентный обмен информацией произойдет, злоумышленники могут что-то натворить.

Либерализация регулирования принесла много пользы отечественному бизнесу, но также затруднила контроль в отношении тех, кто не работает честно. С одной стороны, мы сокращаем количество требуемых документов и сроки выпуска таможенных деклараций, мы должны быстрее принимать решения на основе меньшего объема данных. Значит, с другой стороны, чтобы компенсировать эти моменты, необходимо повысить скорость и качество обмена информацией.

— В мировой практике есть разный опыт взаимодействия налоговой и таможенной служб: где-то они объединены, где-то работают отдельно. На ваш взгляд, как председателя Совета ВТамО, как лучше?

— Действительно, в июле 2016 года Россия возглавила Всемирную таможенную организацию, которая объединяет 180 стран мира. Это произошло впервые. На мой взгляд, это событие отражает реальный авторитет России в мире и высокую оценку зарубежными коллегами профессионализма наших специалистов. Лидерство России в таможенной сфере — это большие возможности и большая ответственность.

Что касается соотношения таможенного и налогового компонентов, то после многолетних обсуждений ВТамО пришла к выводу, что формальное объединение этих двух служб не является "ни достаточным, ни необходимым" для эффективного администрирования доходов государственного бюджета. Гораздо более важными являются процессы организации информационного и оперативного взаимодействия между таможенниками и налоговиками, нацеленного на полное, своевременное и правомерное взимание всех причитающихся платежей в государственный бюджет.

Вопросы взаимодействия таможенных и налоговых служб каждая страна решает по-своему. Помимо фискальной составляющей у таможенной службы есть такие важнейшие функции как гармонизация и упрощение таможенных процедур, создание и применение механизмов единого окна, скоординированное управление границами, обеспечение безопасности государства, жизни и здоровья граждан, защита окружающей среды, противодействие незаконным валютным операциям и отмыванию денег и ряд других.

Неслучайно на летней сессии ВТамО значительную часть рабочего времени заняло обсуждение вопросов взаимодействия таможни с иными структурами: с органами культуры — по поводу охраны культурных ценностей, с полицией — по поводу борьбы с наркотрафиком, с банками — по поводу валютных махинаций, с почтой — по поводу интернет-торговли, и так далее.

— Какие функции сегодня объединяет таможня?

— Если возьмем стратегический план Всемирной таможенной организации, то там значатся четыре основные цели. Упрощение и гармонизация таможенных процедур для улучшения условий ведения международной торговли и инвестиционного климата. Фискальная функция — полное, своевременное и правомерное взимание всех причитающихся платежей в государственный бюджет. Вопросы безопасности общества, здоровья граждан и охраны границ. Развитие инфраструктуры и институциональное развитие таможни. В целом получается, что таможня — это уравнение с четырьмя переменными, ключом к решению которого являются информационные технологии.

Таможня — это не только финансовый инструмент, как показывает международный опыт. В США, Канаде и Великобритании таможня также и силовое ведомство, где-то ее функции объединены с решением миграционных задач. Такой подход усилился после 9/11 — 11 сентября. В Западной Европе, где пошли по своему пути, теракты в Париже, Брюсселе и Каннах выявили слабость таможенных служб на этом направлении. В ряде стран у таможни иные приоритеты, волнующие их общество, например защита окружающей среды, озонового слоя, редких видов флоры и фауны. Можно сказать, что таможня для страны — это как одежда для человека, сшитая по индивидуальным лекалам.

Если посмотреть на многие страны с точки зрения организации работы таможенной службы, то им, наверное, немного проще по сравнению с нами. В России 12 часовых поясов, разные климатические зоны, уникальная протяженность границ, все виды транспорта. На мой взгляд, исходя из общих принципов, стандартов и рекомендаций ВТамО, мы должны искать собственные решения, которые принесут реальную пользу нашей стране.

На самом деле, информационные технологии сегодня — это ключ к решению всех четырех задач. Я вам гарантирую, что уже в ближайшем будущем российская таможня изменится в сторону автоматизации. Уже внедряются технологии автоматической регистрации и выпуска таможенных деклараций. Проверка с участием инспектора идет только в том случае, если сработал профиль риска. В 2016 году зарегистрировано более 300 тысяч и выпущено около 20 тысяч деклараций в автоматическом режиме. Пока это делается в рамках эксперимента и в основном по экспорту. Новый кодекс позволит нам делать это на плановой основе и в отношении любых таможенных процедур.

— Когда будет принят новый кодекс?

— На уровне Евразийской экономической комиссии и на уровне национальных представительств стран ЕАЭС очень много делается для того, чтобы начать работать по новому кодексу Евразийского союза с 1 января 2017 года. Заседание Межправительственного совета ЕАЭС пройдет 28 октября. Мы ожидаем, что там будет принято окончательное решение, и со следующего года Таможенный кодекс ЕАЭС вступит в силу. В кодексе предусмотрены и автоматический выпуск деклараций, и принцип единого окна, и коренная модернизация института уполномоченного оператора — то, что сейчас мы осуществляем в России в качестве пилотных проектов либо в узком секторе бизнеса.

— Мы к этому готовы?

— В российской таможне уже сейчас весьма высокая степень готовности к переходу "на новый уровень".

— Как протекают пилотные проекты по маркировке товаров? Какие успехи?

— Вместе с ФНС России мы начали с маркировки меховых изделий. Серьезных нареканий со стороны бизнеса нет, и это тоже успех. На первом этапе были вопросы с декларированием радиочастотных меток, они попадали под особые меры регулирования с точки зрения шифрования. Сегодня все разобрались и привыкли, работа идет. Пока рано подводить итоги, но сам факт массовой закупки предпринимателями этих самых меток является недвусмысленным сигналом к обелению рынка. Ближе к Новому году мы соберемся вместе с Налоговой службой, бизнесом и будем решать, что делать дальше в этом направлении. Одним из вариантов продолжения работы является маркировка фармацевтических товаров.

Беседовала Дарья Карамышева

Россия. Весь мир > Таможня > customs.gov.ru, 20 октября 2016 > № 1950722 Руслан Давыдов

Приветствие Министра иностранных дел России С.В.Лаврова участникам VII Международной конференции «Особенности современных интеграционных процессов на постсоветском пространстве»

Сердечно приветствую участников вашей конференции, организуемой в Ялте журналом «Международная жизнь» при поддержке МИД России.

За последние шесть лет ваш форум уверенно утвердился в качестве востребованной площадки для конструктивного обсуждения актуальных вопросов сотрудничества на обширном пространстве Содружества Независимых Государств. Насыщенная повестка дня, открытая, творческая атмосфера неизменно привлекают авторитетный состав участников, представляющих органы государственной власти, научное и экспертное сообщество, СМИ России и зарубежных стран.

Наращивание взаимодействия с государствами Содружества в различных форматах, укрепление интеграционных структур с российским участием представляют собой приоритетные направления нашей внешней политики. В ходе председательства России в Содружестве в 2017 году намерены продолжить курс на дальнейшее развитие многопланового сотрудничества, на углубление и сопряжение региональных интеграционных процессов, которые сегодня являются неотъемлемой составной частью полноценного межгосударственного диалога.

Ключевая задача – максимальное раскрытие масштабного потенциала интеграции в рамках Евразийского экономического союза в целях повышения конкурентоспособности входящих в него стран, уровня жизни их граждан. Заинтересованы в расширении взаимовыгодных связей ЕАЭС с другими государствами и их интеграционными объединениями, в том числе в интересах реализации выдвинутой Президентом Российской Федерации В.В.Путиным инициативы по формированию Большого Евразийского партнерства.

Убежден, что работа конференции поможет нахождению оптимальных путей решения этих задач, внесет вклад в повышение инвестиционной привлекательности Крыма, реализацию в регионе перспективных проектов, будет способствовать упрочению дружбы, доверия и взаимопонимания между народами нашего общего континента.

Желаю вам плодотворных дискуссий и всего самого доброго.

С.ЛАВРОВ

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 18 октября 2016 > № 1941038 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Парагвая Э.Лоисагой, Москва, 18 октября 2016 года

Уважаемые дамы и господа,

Переговоры с Министром иностранных дел Республики Парагвай Э.Лоисагой прошли в доверительной атмосфере и были весьма содержательными. Мы ценим, как бережно относятся в Парагвае к вкладу русской общины в развитие страны, признательны за поддержку Ассоциации русских и их потомков в Парагвае, которая играет важную роль в сохранении русского языка и культуры как органичной части парагвайского общества и того, что мы называем «русским миром».

Асунсьон – наш важный партнер в Латинской Америке. Сегодня мы с удовлетворением подтвердили высокую динамику двусторонних контактов. В начале наших переговоров уже упоминался первый, исторический по своему значению визит в Парагвай Патриарха Кирилла. Россию также впервые посетил Председатель сената Национального конгресса Парагвая М.Абдо Бенитес. Запланирована ответная поездка делегации российских парламентариев. Мы нацелены на дальнейшее укрепление наших отношений, опираясь на достигнутый уровень доверия, который является очень надежным подспорьем для расширения взаимовыгодных связей.

Особое внимание уделили торгово-экономическому сотрудничеству, необходимости его дальнейшего развития, выравниванию дисбаланса в российско-парагвайской торговле путем ее диверсификации. Парагвай – крупный экспортер мяса на российский рынок, а мы заинтересованы в расширении поставок в эту страну нашей высокотехнологичной машиностроительной продукции.

У нас очень хороший потенциал совместной работы в научно-технической сфере. Только что вы присутствовали при подписании Меморандума между ГК «Росатом» и Национальной службой радиологического и ядерного контроля Парагвая. В соответствие с этим документом будет развиваться взаимодействие в области использования атомной энергии в мирных целях и будут начаты переговоры по таким перспективным направлениям, как развитие ядерной медицины, совместное производство изотопов, строительство соответствующих установок для сохранения сельскохозяйственной продукции.

Мой коллега, г-н Министр, использовал свое пребывание в России для встреч, в том числе с руководством Торгово-промышленной палаты, в ходе которых также обсуждались перспективные направления сотрудничества в других областях.

У нас плодотворные обмены в сфере образования, включая подготовку кадров по гражданским специальностям и для правоохранительных органов Парагвая. Есть планы расширять такое сотрудничество. Констатировали успешное действие Соглашения, которое было подписано в 2007 г. во время моего визита в Асунсьон, между дипломатическими академиями наших стран. С удовлетворением отметили интерес наших парагвайских друзей к расширению связей, в том числе образовательных и научных с Дипломатической академией МИД России и МГИМО (У) – еще одним учебным заведением, которое функционирует при МИД Российской Федерации.

У нас близкие или даже совпадающие позиции по многим ключевым вопросам международной и региональной повестки дня. Мы выступаем за формирование более справедливой и демократической полицентричной архитектуры, учитывающей и отражающей культурно-цивилизационное многообразие современного мира и опирающейся на принципы международного права и Устав ООН. Договорились активизировать наши совместные усилия в различных форматах по двусторонней линии и по линии многосторонних структур в целях более эффективного противодействия терроризму, другим вызовам и угрозам современности. Мы, как и Парагвай твердо выступаем за неприятие практики односторонних санкций в межгосударственном общении.

Отметили развитие контактов между Россией и интеграционными объединениями в Латинской Америке, перспективы сотрудничества нашей страны с СЕЛАК и УНАСУР. Подтвердили планы, которые уже согласовываются между ЕАЭС и МЕРКОСУР.

В целом, я думаю, итоги переговоров четко подтвердили обоюдную готовность к углублению партнерских отношений. Будем активно претворять результаты сегодняшних бесед в жизнь.

Вопрос: Сегодня утром Министр обороны России С.К.Шойгу заявил, что Россия досрочно прекращает авиаудары в районе Алеппо. Является ли это решение российской стороны очередной попыткой найти политический компромисс с региональными и западными партнерами в урегулировании кризиса в Сирии?

С.В.Лавров: Приостановка полетов ВВС сирийского правительства и ВКС России уже вступила в силу. Это жест доброй воли в надежде на то, что объявленная пауза будет использована, чтобы, наконец, отмежевать от «Джабхат ан-Нусры» и ей подобных те вооруженные формирования, которые поддерживаются, оснащаются, вооружаются США, рядом европейских стран и странами региона.

Могу сказать, что нам это давно обещали – как минимум, с февраля этого года, но ничего под разными предлогами сделано не было. У нас уже стали закрадываться сомнения (о них мы тоже говорили публично), не является ли такая позиция наших западных коллег желанием вывести «Джабхат ан-Нусру» из-под удара, а затем попытаться использовать ее для свержения режима Б.Асада вопреки всем заверениям, что таких планов не имеется и тем решениям, которые все мы принимали в СБ ООН.

Тем не менее, когда мы в прошлую субботу встречались в Лозанне с Госсекретарем США Дж.Керри и министрами иностранных дел целого ряда региональных государств, мы договорились, что начнем в Женеве работу военных экспертов с тем, чтобы все-таки добиться того, о чем я только что сказал – отмежевания так называемой умеренной оппозиции от «Джабхат ан-Нусры». Это можно сделать разными способами. Можно ее просто выгнать оттуда. Разумеется, мы будем поддерживать такой подход. Он предусмотрен в т.н. плане спецпосланника Генсека ООН по Сирии С. де Мистуры. Но те, кто не считает себя ассоциированными с этими террористами, должны, конечно же, подписать соглашение о прекращении боевых действий, как это и предусмотрено давними российско-американскими договоренностями и принятыми в одобрение этих договоренностей резолюциями СБ ООН. В Лозанне была достигнута договорённость, что военные эксперты все-таки постараются сделать это в отношении Восточного Алеппо. Такая встреча начинается в Женеве завтра. Посмотрим, каковы будут результаты.

Вопрос: В связи с операцией, начавшейся в иракском Мосуле, западные СМИ заговорили о возможности переброса бойцов ИГИЛ из Ирака в Сирию. Насколько велика такая опасность? Как проведение операции по освобождению Мосула может повлиять на ситуацию в регионе?

С.В.Лавров: Мосул – город крупный. Там проживает полтора миллиона гражданских лиц, если не больше. Мы, конечно, следим за этой операцией, потому что все заинтересованы в том, чтобы нанести поражение т.н. ИГИЛ. Насколько я знаю, город окружен не полностью. Не знаю, по какой причине, но надеюсь, что просто не смогли, а не не захотели. По крайней мере, сохраняющийся коридор создает риски, что игиловцы уйдут из Мосула и Ирака в Сирию. Если это произойдет, если в Сирии, где наша группировка работает по просьбе законного правительства, появятся дополнительные контингенты ИГИЛ, мы будем оценивать ситуацию и принимать решения политического и военного характера. Надеюсь, что на это обратит внимание и возглавляемая США коалиция, которая активно участвует в операции по взятию Мосула.

Это будет непростая операция. Как и в случае с Алеппо, она предусматривает нанесение ударов с воздуха и действия наземных сил, которых там, кстати, немало. Для региональных раскладов немаловажно, кто будет брать Мосул наземными войсками (там даже за это есть соперничество): иракская ли армия (а если да, то будут ли в этом участвовать шиитские подразделения), какова роль курдского ополчения в этом вопросе, какова роль Турции. Как Вы знаете, там находится турецкий экспедиционный корпус, и иракское руководство против этого активно протестует. В Ираке есть пять тысяч американских спецназовцев, которых Вашингтон, правда, позиционирует исключительно в качестве «советников». Пять тысяч «советников» – это, конечно, немало. От того, как будет в итоге сформирован этот наземный «кулак» и кто в него войдет, будут зависеть региональные расклады. Повторю, от этого будет зависеть роль, которую играет и будет играть Турция, будущее место курдов в этих процессах и как пойдут дела в отношении задачи, которую мы давно предлагаем решать, я имею в виду нормализацию отношений между суннитами и шиитами. Это также немаловажный фактор.

Гуманитарный аспект операции в Мосуле, по некоторым оценкам представителей ООН в Женеве и Нью-Йорке, также существенен. Количество беженцев из числа гражданских лиц может находиться в очень широком диапазоне от 200 000 до почти миллиона человек – называются цифры около 900 000 человек. Ни в Ираке, ни в соседней Сирии, ни в других странах, куда эти беженцы могут хлынуть, сейчас не существует адекватной возможности принять такое количество людей. Надеюсь, что все это было просчитано теми, кто готовил эту операцию. Но пока вопросов остается немало.

Вопрос: Как известно, вчера в Великобритании заморозили счета нашего телеканала. Как Вы можете прокомментировать эту ситуацию?

С.В.Лавров: Мы вчера уже сделали комментарий, официальный представитель МИД России М.В.Захарова высказалась на эту тему. Как божий день ясно, что решение принимал, конечно, не этот банк, и не банк вообще. Никакой банк таких решений самостоятельно принять не мог. Ситуация достаточно очевидная. Нужно вспомнить о старой мудрости, которая гласит примерно так: «Никогда не обращайся с другими так, как ты бы не хотел, чтобы обращались с тобой». Вот и все.

Россия. Парагвай > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 18 октября 2016 > № 1941034 Сергей Лавров

Заявление для прессы по итогам российско-индийских переговоров.

В.Путин: Уважаемый господин Премьер-министр! Дамы и господа! Дорогие друзья!

Прежде всего хочу поздравить наших индийских друзей с началом полноценной работы второго энергоблока атомной электростанции «Куданкулам» и, конечно, с запуском строительства третьего и четвёртого блоков электростанции.

Возводимая по самым современным российским технологиям и с участием наших специалистов атомная станция будет существенным вкладом в обеспечение энергетической безопасности Индии и повышение ее энергообеспеченности, поможет расширить доступ жителей и промышленных производств к надёжным и бесперебойным поставкам электроэнергии и тем самым даст дополнительный импульс к росту индийской национальной экономики.

Россия будет и дальше оказывать всемерное содействие нашим индийским коллегам в развитии ядерной энергетики. Ведется работа над межправсоглашениям по пятому и шестому блокам АЭС «Куданкулам». Всего же на основе российских технологий, наработок в ближайшие 20 лет может быть построено не менее 12 атомных реакторов.

Наша страна также является надежным поставщиком углеводородов на индийский рынок, господин Премьер-министр уже упоминал. «Роснефть» в течение 10 лет намерена экспортировать в Индию 100 миллионов тонн нефти. «Газпром» начал реализацию долгосрочного контракта на поставку 2,5 миллионов тонн СПГ в год. Россия экспортирует в Индию уголь, в первом полугодии этого года поставлено 2 миллиона тонн.

Подчеркну, мы настроены расширять двустороннее сотрудничество не только в энергетике, но и по всем другим направлениям. Россия и Индия – особо привилегированные стратегические партнёры. Господин Премьер-министр говорил о дружбе между нашими странами, которая сложилась в течение многих-многих лет. Мы намерены и дальше идти именно по этому пути.

Наши страны связывает давняя история и взаимопонимание. В следующем году, здесь уже было сказано об этом, мы отмечаем 70-летие дипломатических отношений.

В ходе переговоров с Премьер-министром Индии, сначала в узком, затем в расширенном составе – с участием руководителей министерств и ведомств обеих стран, глав крупных компаний – подробно обсудили текущее состояние и перспективы наших отношений, нашего сотрудничества во всех областях. По итогам принято совместное заявление и подписан солидный пакет документов. Уважаемые представители прессы, вы были свидетелями этого события.

Разумеется, особое внимание было уделено торгово-экономическому сотрудничеству. С удовлетворением отметили, что в структуре встречных экспортно-импортных потоков преобладают товары с высокой добавленной стоимостью, продукция машиностроения и промышленной переработки.

Есть, конечно, проблемы, связанные со снижением цен на традиционные статьи российского экспорта, связанные с курсовыми разницами, сказывается волатильность цен. Мы договорились наращивать общие усилия для возврата торговли на траекторию устойчивого роста.

Большие перспективы видим в создании зоны свободной торговли между Индией и Евразийским экономическим союзом. Экспертные и деловые круги поддерживают заключение такого соглашения. Рассчитываем, что решение о начале переговоров будет принято лидерами стран ЕАЭС уже в декабре этого года на очередном заседании Высшего Евразийского экономического совета.

Нацелены активно развивать с Индией двустороннее инвестиционные связи. В прошлом году объём накопленных взаимных капиталовложений достиг 12 миллиардов. Таким образом мы вплотную приблизились к поставленной на 2025 год цели инвестиций – 15 миллиардов долларов.

Активно работает Межправкомиссия, очередное заседание которой состоялось 13 сентября в Нью-Дели. По ее линии согласовано двадцать крупных инвестиционных проектов в инфраструктурной, строительной, инновационной отраслях. Средства на их реализацию предоставит создаваемый сегодня фонд между РФПИ и Национальной инфраструктурной корпорацией Индии. Об этом мой уважаемый коллега уже тоже сказал.

Компании обеих стран углубляют промышленную кооперацию. Российские предприятия проявляют большой интерес к индийской инициативе «Делай в Индии». Идут переговоры о налаживании лицензионного производства гражданского самолета «Сухой Суперджет 100», а также о совместной разработке регионального пассажирского самолета.

В работе будут принимать участие «Российские железные дороги», «Объединенная судостроительная корпорация», «Роскосмос».

Успешно развивается сотрудничество в военной и военно-технической сфере. Россия не только осуществляет поставки вооружений и боевой техники, но и открывает в Индии совместные производства самых современных ее образцов. Налажен, например, выпуск истребителей (Су-30МКИ), танков (Т-90), противокорабельных ракетных комплексов («БраМос»). В планах – начать собирать в Индии многоцелевые вертолеты, военные фрегаты.

Нацелены укреплять гуманитарные связи. В прошлом году в России прошел Фестиваль индийской культуры, а в этом — Фестиваль российской культуры в Индии.

Профильные ведомства двух стран готовят масштабную Программу культурных обменов на 2017–2018 годы. Большое число мероприятий, концертов, выставок намечено на следующий год, который, как уже упоминал, станет юбилейным для российско-индийских отношений.

И, разумеется, мы ведем очень обстоятельный диалог по всей международной проблематике, где позиции Индии и России очень близки или совпадают. Одно из приоритетных направлений – это совместная борьба с террором.

Большое спасибо за внимание.

Индия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 15 октября 2016 > № 1931912 Владимир Путин

Президент России Владимир Путин посетит Индию 15-16 октября. Как сообщила ранее пресс-служба Кремля, он проведет переговоры с премьер-министром страны Нарендрой Моди, а также примет участие в VIII саммите БРИКС. По итогам саммита планируется принять декларацию Гоа и план действий, которые определят приоритеты взаимодействия на ближайшую перспективу, а также другие важные документы в области экономического, финансового и гуманитарного сотрудничества.

В преддверии саммита Владимир Путин рассказал в интервью РИА Новости и индийскому агентству IANS о сферах российско-индийского сотрудничества и ожиданиях от предстоящего саммита БРИКС.

- Отношения России и Индии можно охарактеризовать как привилегированное стратегическое партнерство. В экономической сфере ярким тому примером является сотрудничество в атомной энергетике, о чем свидетельствует проект по строительству АЭС "Куданкулам". В каких еще сферах российско-индийского сотрудничества можно было бы говорить о схожем успехе?

— Индия – особо привилегированный стратегический партнер России. Сотрудничество между нашими странами успешно развивается по всем направлениям на основе прочных традиций дружбы, доверия, уважения друг к другу.

Россия и Индия – союзники в деле обеспечения стратегической безопасности и стабильности, построения справедливого миропорядка. Мы тесно работаем в ведущих многосторонних объединениях – БРИКС, "Группе двадцати", ООН.

В октябре исполняется 16 лет подписанию основополагающего документа российско-индийских отношений – Декларации о стратегическом партнерстве. За это время была проделана большая работа по развитию всего комплекса двусторонних связей.

Ведется активный политический диалог: каждый год проходят встречи на высшем уровне. Эффективно работает межправительственная комиссия по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству. В регулярном контакте находятся главы внешнеполитических ведомств, руководство аппаратов советов безопасности, отраслевые министерства. Последовательно расширяются межпарламентские, межрегиональные, деловые и гуманитарные обмены. Сформирована мощная договорно-правовая база, насчитывающая более 250 соглашений.

Индия была и остается значимым внешнеторговым партнером России. И хотя в 2015 году объем товарооборота уменьшился на 7,8 процента, мы настроены вместе с индийскими партнерами преодолеть эту негативную тенденцию, связанную, по нашему мнению, преимущественно с волатильностью глобальных рынков и нестабильностью валютных курсов. Тем более что наши торговые обмены носят обоюдовыгодный характер, а их структура свидетельствует о взаимодополняемости экономик двух стран. В российском экспорте и в поставках из вашей страны значительную долю занимает продукция машиностроения и химической промышленности.

Важную роль в российско-индийском торгово-экономическом сотрудничестве играет сфера энергетики. Крупнейший долгосрочный проект – сооружение АЭС "Куданкулам". В августе 2016 года с премьер-министром господином Моди мы приняли участие в церемонии передачи Республике Индия первого энергоблока АЭС. В скором будущем будет пущен и второй блок станции. Вывод на номинальную мощность первого и второго блока заметно повысит энергообеспеченность Индии, усилит ее энергобезопасность.

Госкорпорация "Росатом" и индийская Корпорация по атомной энергии начали подготовку к сооружению третьего и четвертого блоков. Ведется работа по согласованному графику. Проект осуществляется на средства, предоставленные Россией: государственный кредит составляет 3,4 миллиарда долларов – 85 процентов общей стоимости контрактов, заключенных с российскими организациями. Переходим к локализации в Индии производства компонентов. Приступили к изучению вопроса о строительстве АЭС на других площадках в Индии. Налаживается технологическое сотрудничество в области обогащения урана.

Укрепляется двусторонняя кооперация в традиционной энергетике. На Петербургском международном экономическом форуме в июне 2016 года "Роснефть" подписала договор с индийским консорциумом компаний о продаже им 23,9 процента акций АО "Ванкорнефть", владеющего Ванкорским месторождением в Красноярском крае. Кроме того, "Роснефть" продала индийским компаниям доли акций в компании "Таас-ЮряхНефтегазодобыча", разрабатывающей месторождение в Восточной Сибири.

На повестке дня – совершенствование структуры товарооборота за счет наращивания поставок высокотехнологичной продукции и развития производственной кооперации. На индийском рынке работают такие известные российские компании, как "Силовые машины", "Газпром", "Стройтрансгаз", группа НЛМК, Уралмашзавод, "СИБУР Холдинг", "Мечел", "КамАЗ" и многие другие.

Крупные и перспективные проекты реализуются в машиностроении, химической и горнорудной промышленности, авиастроении, фармацевтике, медицине, в области нано- и биотехнологий. Набирает обороты финансово-банковское сотрудничество, в том числе с участием банка ВТБ и Сбербанка России. Очевидно, что российский бизнес видит реальные перспективы и высокую привлекательность индийского рынка.

Наши страны активно взаимодействуют в сфере военно-технического сотрудничества. Россия продолжает лидировать в области как прямых поставок новейших образцов вооружения и военной техники, так и совместных с Индией исследований, а также производства продукции военного назначения. Среди совместных успешных проектов – производство сверхзвуковой крылатой ракеты "БраМос", а также разработка истребителя нового, пятого поколения.

Добавлю, что многие российские проекты в Индии имеют не только коммерческую, но и социально-экономическую значимость для экономики двух стран, гармонично вписываются в программу новой индустриализации Индии, инициированную господином Моди.

- Уровень инвестиционного сотрудничества – один из критериев надежных двусторонних отношений и доверия между странами. Какие в этой связи шаги планируется предпринять с учетом предстоящего российско-индийского саммита? Смогут ли планы по приватизации российских компаний повлиять на увеличение российско-индийского инвестиционного партнерства?

— В ходе визита в Индию мы, безусловно, рассчитываем придать новый импульс двусторонним торгово-экономическим связям, тем более что компании обеих стран заинтересованы в реализации новых взаимовыгодных проектов. Объем накопленных российских капиталовложений в Индии составляет порядка 4 миллиардов долларов, в то время как индийский бизнес вложил в экономику России в два раза больше – около 8 миллиардов долларов.

Уверен, Россия и Индия способны значительно нарастить объемы двусторонних инвестиций. С целью стимулирования взаимного притока капиталов планируем обсудить с индийскими партнерами возможность модернизации двустороннего соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Нацеливаем институты развития – Российский фонд прямых инвестиций и Внешэкономбанк – на более активное участие в финансовом обеспечении инвестиционной деятельности российских компаний.

В рамках межправкомиссии создана и успешно функционирует специальная рабочая группа по приоритетным инвестиционным проектам. Профильные ведомства двух стран совместно с Российско-индийском форумом по торговле и инвестициям проводят тщательный отбор перспективных деловых инициатив; работают над выявлением и устранением препятствий для свободного движения товаров, капиталов и услуг.

На сегодняшний день отобрано 20 приоритетных проектов – десять российских и десять индийских – в таких областях, как транспортное машиностроение, химическая промышленность, авиастроение и фармацевтика. Среди них строительство компанией СИБУР завода по выпуску бутилкаучука мощностью 100 тысяч тонн в год в городе Джамнагар, производство российской компанией "Световые технологии" осветительного оборудования общего и специального назначения в городе Джигани, штат Карнатака. АФК "Система" разрабатывает модель "умного города" в Индии. "Даурия Аэроспейс" работает над развертыванием группировки телекоммуникационных аппаратов NextStar на геостационарной орбите Земли. Реализация этих проектов будет осуществляться при поддержке правительств двух стран.

- Саммиты БРИКС уже вошли в глобальную повестку дня и проводятся на регулярной основе. Однако разницы между итоговыми декларациями от саммита к саммиту почти нет. Что, по вашему мнению, необходимо сделать, чтобы сотрудничество в рамках БРИКС стало более содержательным, эффективным и конкретным?

— БРИКС – один из ключевых элементов формирующегося многополярного мира. Участники "пятерки" неизменно подтверждают приверженность основополагающим принципам международного права, содействуют укреплению центральной роли ООН. Наши страны не приемлют политику силового давления и ущемления суверенитета других государств. У нас созвучные подходы к актуальным международным проблемам, в том числе по сирийскому кризису, ближневосточному урегулированию.

Поэтому в итоговых декларациях саммитов – и встреча в Гоа в этом отношении не станет исключением – подтверждается наша общая приверженность основополагающим принципам межгосударственного общения, прежде всего соблюдению международного права при центральной координирующей роли ООН. На фоне попыток ряда государств Запада продавливать свои односторонние подходы такая позиция приобретает особое значение.

По традиции в декларациях лидеров БРИКС на основе консенсуса фиксируются принципиальные подходы по широкому кругу проблем, определяются задачи развития "пятерки" на ближайшую перспективу, которые служат ориентиром для дальнейших шагов по укреплению стратегического партнерства между нашими государствами в различных областях.

Что же касается практического наполнения взаимодействия в рамках "пятерки", то хотел бы обратить внимание на следующий факт. На сегодняшний день в БРИКС существует более 30 межведомственных форматов сотрудничества в политической, экономической, гуманитарной областях, в сферах безопасности и правоохранительной деятельности.

Конкретным примером взаимодействия является создание Нового банка развития (НБР) и пула условных валютных резервов БРИКС с совокупным капиталом в 200 миллиардов долларов. Уверен, что по мере становления банка практическая отдача от его деятельности будет только нарастать, в том числе за счет проектов, способствующих интеграции между странами БРИКС. В этом году НБР приступил к работе, им были одобрены первые проекты во всех странах "пятерки". Приоритет на данном этапе – возобновляемая энергетика. В России это строительство малых ГЭС в Карелии мощностью 50 МВт на сумму 100 миллионов долларов.

Наши страны активно взаимодействуют в рамках "Группы двадцати", в том числе в ходе текущего китайского председательства. Так, государства БРИКС взяли на себя обязательства по выполнению плана действий по противодействию размыванию налоговой базы и выводу прибыли из-под налогообложения. Стремимся на системной основе заниматься сближением позиций в ВТО в целях совершенствования правил и стимулирования многосторонних переговоров в рамках организации.

Поэтому считаю, что сотрудничество в рамках БРИКС уже начало давать практические результаты. Необходимо продолжать работать над их укреплением и искать темы, представляющие взаимный интерес для стран "пятерки".

На повестке дня саммита в Гоа – рассмотрение первых итогов реализации принятой в Уфе стратегии экономического партнерства БРИКС, доработка проекта дорожной карты торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества стран БРИКС на период до 2020 года. В наших планах создание новых форматов и механизмов сотрудничества с партнерами, в рамках которых будут вырабатываться согласованные меры по развитию связей в различных сферах. При этом в фокусе внимания останется решение вопросов, связанных с упрочением международной безопасности и стабильности, укреплением конкурентоспособности наших экономик, содействием международному развитию.

Поддерживаем также инициативы индийского председательства в таких областях, как взаимодействие стран БРИКС в сельском хозяйстве, железнодорожном транспорте, спорте, туризме и прямых контактах между людьми.

- С какими предложениями вы едете и что ожидаете от предстоящего саммита БРИКС? Что, на ваш взгляд, смогут записать участники объединения в копилку своей работы по результатам этой встречи? Какие еще проекты, кроме Нового банка развития, могли бы стать подтверждением полезности данного формата взаимодействия?

— Прежде всего хотел бы выразить благодарность индийскому руководству, которое в рамках председательства Индии в БРИКС неизменно уделяло большое внимание углублению и консолидации стратегического партнерства в объединении. Уверен, что саммит в Гоа, который пройдет под девизом преемственности и инноваций, будет весьма результативным.

Предстоящая встреча – хорошая возможность для лидеров "пятерки", чтобы сверить часы по ключевым вопросам международной повестки дня. Мы полны решимости сотрудничать в деле борьбы с терроризмом, наркоугрозой, коррупцией, сообща вносить вклад в урегулирование конфликтов, обеспечение международной информационной безопасности. Всех нас беспокоит сохраняющаяся нестабильность в мировой экономике. Вместе с партнерами подумаем над тем, что можно предпринять для дальнейшего сплочения наших усилий перед лицом этих вызовов.

Ожидаем, что саммит БРИКС в Гоа откроет новые возможности для деятельности на экономическом и гуманитарном направлениях. Безусловно, предметом обсуждения станут вопросы кредитования проектов по линии Нового банка развития, полноформатного запуска функционирования пула условных валютных резервов БРИКС. Имеется в виду обменяться мнениями о проводимой работе по линии высоких представителей по вопросам безопасности, профильных министерских встреч, экспертных форматов взаимодействия, Сетевого университета БРИКС, Делового совета. На сегодняшний день, например, завершена работа по подготовке к подписанию меморандумов о сотрудничестве между таможенными службами, дипломатическими академиями наших государств, а также о создании платформы сельскохозяйственных исследований БРИКС.

Благодарны нашим индийским партнерам за обеспечение преемственности повестки дня БРИКС по итогам прошедшего в России в июле 2015 года уфимского саммита. Принятые на нем уфимская декларация и план действий начали претворяться в жизнь. Индийскими партнерами был также выдвинут ряд инициатив, которые мы планируем рассмотреть в ходе саммита.

Что касается конкретных российских предложений к саммиту в Гоа, то напомню, что в ходе нашего председательства была принята стратегия экономического партнерства, охватывающая перспективные направления сотрудничества между странами "пятерки". В настоящее время идет подготовка плана действий по ее выполнению. Российской стороной предложено более 60 проектов, своего рода дорожная карта, которые могли бы быть реализованы совместно с партнерами по БРИКС – с кем-то одним или всеми вместе. Считаю, что, если мы сможем совместно определить партнеров для реализации указанных проектов, это станет важным шагом в направлении модернизации экономик наших стран.

Россия также выступает за активизацию сотрудничества в электронной торговле – анализ основных барьеров в данной сфере между странами, выработка лучших практик регулирования и т. д., в вопросах упрощения процедур торговли – с привлечением Евразийской экономической комиссии, поддержки малого и среднего предпринимательства – запуск интернет-портала для малых и средних предприятий стран БРИКС, охраны интеллектуальной собственности.

- Вы часто говорите о необходимости сопряжения интеграционных процессов, в частности ЕАЭС и экономического пояса Шелкового пути. Как можно было бы использовать действующий формат БРИКС для реализации подобных инициатив?

— В мировой экономике и финансах сохраняется сложная ситуация, еще не преодолены последствия глобального финансового кризиса. В этой связи вызывает сожаление, что некоторые страны пытаются решить накопившиеся проблемы посредством протекционистских мер, попыток создания таких закрытых и непрозрачных проектов, как Транстихоокеанское партнерство или Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство. Россия, как и наши партнеры по БРИКС, остается приверженной формированию открытых экономических пространств, носящих недискриминационный характер и опирающихся на принципы ВТО.

Напомню, 9 июля 2015 года в Уфе состоялась встреча в формате "аутрич" с участием лидеров стран, входящих в Евразийский экономический союз, ШОС, и государств-наблюдателей при ШОС. На ней в частности обсуждался вопрос сопряжения крупных инфраструктурных проектов регионального и трансрегионального масштабов.

В этом контексте мы также выдвинули идею сопряжения строительства Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути. В перспективе этот процесс мог бы послужить основой для формирования большого евразийского партнерства с участием широкого круга стран, входящих в Евразийский экономический союз, ШОС и АСЕАН. Исходим из того, что партнерство будет открытым для присоединения всех заинтересованных стран и выстраиваться на принципах транспарентности и взаимного уважения. Потенциал сотрудничества стран БРИКС также может быть задействован для реализации этой инициативы. Рассчитываем на поддержку нашего предложения со стороны Индии, которая проявляет в этом серьезную заинтересованность.

Уверены, что эта тема получит свое продолжение в Гоа на встрече лидеров стран БРИКС и регионального объединения БИМСТЕК.

- Если представить себе территорию от Индии до российских границ, понимаешь, что она непростая, с массой проблем и противоречий. На ваш взгляд, какие вызовы и проблемы станут главными и самыми острыми для стран региона в ближайшие десять лет?

— Ситуация на пространстве между Индией и Россией остается напряженной. В частности, продолжает вызывать беспокойство положение дел в Афганистане. Необходимы решительные действия, чтобы помочь этой стране справиться с такими вызовами и угрозами, как терроризм, экстремизм, незаконный оборот наркотиков. Россия и Индия едины в необходимости поддержки усилий по национальному примирению на основе принципов международного права, заинтересованы в углублении конструктивного многостороннего сотрудничества в целях оказания помощи Афганистану в решении проблем внутренней безопасности, наращивании антинаркотического потенциала, обеспечении социально-экономического развития и расширении взаимосвязанности.

В более широком плане наша страна настроена на развитие в упомянутом регионе таких форматов взаимодействия, которые позволяли бы оперативно реагировать на возникающие вызовы безопасности, вести совместный поиск путей купирования потенциальных угроз. На наш взгляд, основную роль здесь призвана играть Шанхайская организация сотрудничества, которая последовательно расширяет свою географию: в процессе присоединения к организации сейчас, например, находятся Индия и Пакистан. В рамках ШОС наращиваются усилия по повышению доверия, укреплению подлинно коллективных начал в кризисном реагировании, развитию многоплановой кооперации.

Сглаживанию противоречий способствует также активное продвижение Россией – при поддержке наших партнеров – уже упомянутых планов построения единого экономического пространства в Евразии. Такая "интеграция интеграций", основанная на принципах открытости и учета интересов всех национальных экономик, позволит включить этот регион в общее развитие, упрочит его стабильность.

Индия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 13 октября 2016 > № 1932120 Владимир Путин

Интервью Владимира Путина МИА «Россия сегодня» и информагентству IANS.

В преддверии визита в Индию Владимир Путин дал интервью Международному информационному агентству «Россия сегодня» и информационному агентству IANS.

Вопрос: Отношения России и Индии можно охарактеризовать как привилегированное стратегическое партнёрство. В экономической сфере ярким тому примером является сотрудничество в атомной энергетике, о чём свидетельствует проект по строительству АЭС «Куданкулам». В каких ещё сферах российско-индийского сотрудничества можно было бы говорить о схожем успехе?

В.Путин: Индия – особо привилегированный стратегический партнёр России. Сотрудничество между нашими странами успешно развивается по всем направлениям на основе прочных традиций дружбы, доверия, уважения друг к другу.

Россия и Индия – союзники в деле обеспечения стратегической безопасности и стабильности, построения справедливого миропорядка. Мы тесно работаем в ведущих многосторонних объединениях – БРИКС, «Группе двадцати», ООН.

В октябре исполняется 16 лет подписанию основополагающего документа российско-индийских отношений – Декларации о стратегическом партнёрстве. За это время была проделана большая работа по развитию всего комплекса двусторонних связей.

Ведётся активный политический диалог: каждый год проходят встречи на высшем уровне. Эффективно работает Межправительственная комиссия по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству. В регулярном контакте находятся главы внешнеполитических ведомств, руководство аппаратов советов безопасности, отраслевые министерства. Последовательно расширяются межпарламентские, межрегиональные, деловые и гуманитарные обмены. Сформирована мощная договорно-правовая база, насчитывающая более 250 соглашений.

Индия была и остаётся значимым внешнеторговым партнёром России. И хотя в 2015 году объём товарооборота уменьшился на 7,8 процента, мы настроены вместе с индийскими партнёрами преодолеть эту негативную тенденцию, связанную, по нашему мнению, преимущественно с волатильностью глобальных рынков и нестабильностью валютных курсов. Тем более что наши торговые обмены носят обоюдовыгодный характер, а их структура свидетельствует о взаимодополняемости экономик двух стран. В российском экспорте и в поставках из Вашей страны значительную долю занимает продукция машиностроения и химической промышленности.

Важную роль в российско-индийском торгово-экономическом сотрудничестве играет сфера энергетики. Крупнейший долгосрочный проект – сооружение АЭС «Куданкулам». В августе 2016 года с Премьер-министром господином Моди мы приняли участие в церемонии передачи Республике Индия первого энергоблока АЭС. В скором будущем будет пущен и второй блок станции. Вывод на номинальную мощность первого и второго блока заметно повысит энергообеспеченность Индии, усилит её энергобезопасность.

Госкорпорация «Росатом» и индийская Корпорация по атомной энергии начали подготовку к сооружению третьего и четвёртого блоков. Ведётся работа по согласованному графику. Проект осуществляется на средства, предоставленные Россией: государственный кредит составляет 3,4 миллиарда долларов – 85 процентов общей стоимости контрактов, заключённых с российскими организациями. Переходим к локализации в Индии производства компонентов. Приступили к изучению вопроса о строительстве АЭС на других площадках в Индии. Налаживается технологическое сотрудничество в области обогащения урана.

Россия и Индия – союзники в деле обеспечения стратегической безопасности и стабильности, построения справедливого миропорядка.

Укрепляется двусторонняя кооперация в традиционной энергетике. На Петербургском международном экономическом форуме в июне 2016 года «Роснефть» подписала договор с индийским консорциумом компаний о продаже им 23,9 процента акций АО «Ванкорнефть», владеющим Ванкорским месторождением в Красноярском крае. Кроме того, «Роснефть» продала индийским компаниям доли акций в компании «Таас-ЮряхНефтегазодобыча», разрабатывающей месторождение в Восточной Сибири.

На повестке дня – совершенствование структуры товарооборота за счёт наращивания поставок высокотехнологичной продукции и развития производственной кооперации. На индийском рынке работают такие известные российские компании, как «Силовые машины», «Газпром», «Стройтрансгаз», группа «НЛМК», «Уралмашзавод», «СИБУР Холдинг», «Мечел», «КамАЗ» и многие другие.

Крупные и перспективные проекты реализуются в машиностроении, химической и горнорудной промышленности, авиастроении, фармацевтике, медицине, в области нано- и биотехнологий. Набирает обороты финансово-банковское сотрудничество, в том числе с участием банка «ВТБ» и «Сбербанка России». Очевидно, что российский бизнес видит реальные перспективы и высокую привлекательность индийского рынка.

Наши страны активно взаимодействуют в сфере военно-технического сотрудничества. Россия продолжает лидировать в области как прямых поставок новейших образцов вооружения и военной техники, так и совместных с Индией исследований, а также производства продукции военного назначения. Среди совместных успешных проектов – производство сверхзвуковой крылатой ракеты «БраМос», а также разработка истребителя нового, пятого поколения.

Добавлю, что многие российские проекты в Индии имеют не только коммерческую, но и социально-экономическую значимость для экономики двух стран, гармонично вписываются в программу новой индустриализации Индии, инициированную господином Моди.

Вопрос: Уровень инвестиционного сотрудничества – один из критериев надёжных двусторонних отношений и доверия между странами. Какие в этой связи шаги планируется предпринять с учётом предстоящего российско-индийского саммита? Смогут ли планы по приватизации российских компаний повлиять на увеличение российско-индийского инвестиционного партнёрства?

В.Путин: В ходе визита в Индию мы, безусловно, рассчитываем придать новый импульс двусторонним торгово-экономическим связям, тем более что компании обеих стран заинтересованы в реализации новых взаимовыгодных проектов. Объём накопленных российских капиталовложений в Индии составляет порядка 4 миллиардов долларов, в то время как индийский бизнес вложил в экономику России в два раза больше – около 8 миллиардов долларов.

Уверен, Россия и Индия способны значительно нарастить объемы двусторонних инвестиций. С целью стимулирования взаимного притока капиталов планируем обсудить с индийскими партнёрами возможность модернизации двустороннего соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Нацеливаем институты развития – Российский фонд прямых инвестиций и Внешэкономбанк – на более активное участие в финансовом обеспечении инвестиционной деятельности российских компаний.

В рамках межправкомиссии создана и успешно функционирует специальная рабочая группа по приоритетным инвестиционным проектам. Профильные ведомства двух стран совместно с Российско-индийском форумом по торговле и инвестициям проводят тщательный отбор перспективных деловых инициатив; работают над выявлением и устранением препятствий для свободного движения товаров, капиталов и услуг.

На сегодняшний день отобрано 20 приоритетных проектов – 10 российских и 10 индийских – в таких областях, как транспортное машиностроение, химическая промышленность, авиастроение и фармацевтика. Среди них строительство компанией «СИБУР» завода по выпуску бутилкаучука мощностью 100 тысяч тонн в год в городе Джамнагар, производство российской компанией «Световые технологии» осветительного оборудования общего и специального назначения в городе Джигани, штат Карнатака. АФК «Система» разрабатывает модель «умного города» в Индии. «Даурия Аэроспейс» работает над развёртыванием группировки телекоммуникационных аппаратов «NextStar» на геостационарной орбите Земли. Реализация этих проектов будет осуществляться при поддержке правительств двух стран.

Вопрос: Саммиты БРИКС уже вошли в глобальную повестку дня и проводятся на регулярной основе. Однако разницы между итоговыми декларациями от саммита к саммиту почти нет. Что, по Вашему мнению, необходимо сделать, чтобы сотрудничество в рамках БРИКС стало более содержательным, эффективным и конкретным?

В.Путин: БРИКС – один из ключевых элементов формирующегося многополярного мира. Участники «пятёрки» неизменно подтверждают приверженность основополагающим принципам международного права, содействуют укреплению центральной роли ООН. Наши страны не приемлют политику силового давления и ущемления суверенитета других государств. У нас созвучные подходы к актуальным международным проблемам, в том числе по сирийскому кризису, ближневосточному урегулированию.

Поэтому в итоговых декларациях саммитов – и встреча в Гоа в этом отношении не станет исключением – подтверждается наша общая приверженность основополагающим принципам межгосударственного общения, прежде всего соблюдению международного права при центральной координирующей роли ООН. На фоне попыток ряда государств Запада продавливать свои односторонние подходы такая позиция приобретает особое значение.

По традиции в декларациях лидеров БРИКС на основе консенсуса фиксируются принципиальные подходы по широкому кругу проблем, определяются задачи развития «пятёрки» на ближайшую перспективу, которые служат ориентиром для дальнейших шагов по укреплению стратегического партнёрства между нашими государствами в различных областях.

Что же касается практического наполнения взаимодействия в рамках «пятёрки», то хотел бы обратить внимание на следующий факт. На сегодняшний день в БРИКС существует более 30 межведомственных форматов сотрудничества в политической, экономической, гуманитарной областях, в сферах безопасности и правоохранительной деятельности.

На повестке дня саммита в Гоа – рассмотрение первых итогов реализации принятой в Уфе Стратегии экономического партнёрства БРИКС, доработка проекта дорожной карты торгово-экономического сотрудничества до 2020 года.

Конкретным примером взаимодействия является создание Нового банка развития (НБР) и пула условных валютных резервов БРИКС с совокупным капиталом в 200 миллиардов долларов. Уверен, что по мере становления банка практическая отдача от его деятельности будет только нарастать, в том числе за счёт проектов, способствующих интеграции между странами БРИКС. В этом году НБР приступил к работе, им были одобрены первые проекты во всех странах «пятёрки». Приоритет на данном этапе – возобновляемая энергетика. В России это строительство малых ГЭС в Карелии мощностью 50 МВт на сумму 100 миллионов долларов.

Наши страны активно взаимодействуют в рамках «Группы двадцати», в том числе в ходе текущего китайского председательства. Так, государства БРИКС взяли на себя обязательства по выполнению Плана действий по противодействию размыванию налоговой базы и выводу прибыли из–под налогообложения. Стремимся на системной основе заниматься сближением позиций в ВТО в целях совершенствования правил и стимулирования многосторонних переговоров в рамках организации.

Поэтому считаю, что сотрудничество в рамках БРИКС уже начало давать практические результаты. Необходимо продолжать работать над их укреплением и искать темы, представляющие взаимный интерес для стран «пятёрки».

На повестке дня саммита в Гоа – рассмотрение первых итогов реализации принятой в Уфе Стратегии экономического партнёрства БРИКС, доработка проекта дорожной карты торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества стран БРИКС на период до 2020 года. В наших планах создание новых форматов и механизмов сотрудничества с партнёрами, в рамках которых будут вырабатываться согласованные меры по развитию связей в различных сферах. При этом в фокусе внимания останется решение вопросов, связанных с упрочением международной безопасности и стабильности, укреплением конкурентоспособности наших экономик, содействием международному развитию.

Поддерживаем также инициативы индийского председательства в таких областях, как взаимодействие стран БРИКС в сельском хозяйстве, железнодорожном транспорте, спорте, туризме и прямых контактах между людьми.

Вопрос: С какими предложениями Вы едете и что ожидаете от предстоящего саммита БРИКС? Что, на Ваш взгляд, смогут записать участники объединения в копилку своей работы по результатам этой встречи? Какие ещё проекты, кроме Нового банка развития, могли бы стать подтверждением полезности данного формата взаимодействия?

В.Путин: Прежде всего хотел бы выразить благодарность индийскому руководству, которое в рамках председательства Индии в БРИКС неизменно уделяло большое внимание углублению и консолидации стратегического партнёрства в объединении. Уверен, что саммит в Гоа, который пройдёт под девизом преемственности и инноваций, будет весьма результативным.

Предстоящая встреча – хорошая возможность для лидеров «пятёрки», чтобы сверить часы по ключевым вопросам международной повестки дня. Мы полны решимости сотрудничать в деле борьбы с терроризмом, наркоугрозой, коррупцией, сообща вносить вклад в урегулирование конфликтов, обеспечение международной информационной безопасности. Всех нас беспокоит сохраняющаяся нестабильность в мировой экономике. Вместе с партнёрами подумаем над тем, что можно предпринять для дальнейшего сплочения наших усилий перед лицом этих вызовов.

Ожидаем, что саммит БРИКС в Гоа откроет новые возможности для деятельности на экономическом и гуманитарном направлениях. Безусловно, предметом обсуждения станут вопросы кредитования проектов по линии Нового банка развития, полноформатного запуска функционирования пула условных валютных резервов БРИКС. Имеется в виду обменяться мнениями о проводимой работе по линии высоких представителей по вопросам безопасности, профильных министерских встреч, экспертных форматов взаимодействия, Сетевого университета БРИКС, Делового совета. На сегодняшний день, например, завершена работа по подготовке к подписанию меморандумов о сотрудничестве между таможенными службами, дипломатическими академиями наших государств, а также о создании платформы сельскохозяйственных исследований БРИКС.

Благодарны нашим индийским партнёрам за обеспечение преемственности повестки дня БРИКС по итогам прошедшего в России в июле 2015 года Уфимского саммита. Принятые на нём Уфимская декларация и план действий начали претворяться в жизнь. Индийскими партнёрами был также выдвинут ряд инициатив, которые мы планируем рассмотреть в ходе саммита.

Что касается конкретных российских предложений к саммиту в Гоа, то напомню, что в ходе нашего председательства была принята стратегия экономического партнёрства, охватывающая перспективные направления сотрудничества между странами «пятёрки». В настоящее время идёт подготовка плана действий по её выполнению. Российской стороной предложено более 60 проектов, своего рода дорожная карта, которые могли бы быть реализованы совместно с партнёрами по БРИКС – с кем–то одним или всеми вместе. Считаю, что, если мы сможем совместно определить партнёров для реализации указанных проектов, это станет важным шагом в направлении модернизации экономик наших стран.

Россия также выступает за активизацию сотрудничества в электронной торговле – анализ основных барьеров в данной сфере между странами, выработка лучших практик регулирования и т. д., – в вопросах упрощения процедур торговли – с привлечением Евразийской экономической комиссии, поддержки малого и среднего предпринимательства – запуск интернет-портала для малых и средних предприятий стран БРИКС, охраны интеллектуальной собственности.

Вопрос: Вы часто говорите о необходимости сопряжения интеграционных процессов, в частности ЕАЭС и Экономического пояса Шёлкового пути. Как можно было бы использовать действующий формат БРИКС для реализации подобных инициатив?

В.Путин: В мировой экономике и финансах сохраняется сложная ситуация, ещё не преодолены последствия глобального финансового кризиса. В этой связи вызывает сожаление, что некоторые страны пытаются решить накопившиеся проблемы посредством протекционистских мер, попыток создания таких закрытых и непрозрачных проектов, как Транстихоокеанское партнёрство или Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнёрство. Россия, как и наши партнёры по БРИКС, остаётся приверженной формированию открытых экономических пространств, носящих недискриминационный характер и опирающихся на принципы ВТО.

Напомню, 9 июля 2015 года в Уфе состоялась встреча в формате «аутрич» с участием лидеров стран, входящих в Евразийский экономический союз, ШОС и государств-наблюдателей при ШОС. На ней, в частности, обсуждался вопрос сопряжения крупных инфраструктурных проектов регионального и трансрегионального масштабов.

Вызывает сожаление, что некоторые страны пытаются решить накопившиеся проблемы посредством попыток создания таких закрытых и непрозрачных проектов, как Транстихоокеанское партнёрство.

В этом контексте мы также выдвинули идею сопряжения строительства Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шёлкового пути. В перспективе этот процесс мог бы послужить основой для формирования большого евразийского партнёрства с участием широкого круга стран, входящих в Евразийский экономический союз, ШОС и АСЕАН. Исходим из того, что партнёрство будет открытым для присоединения всех заинтересованных стран и выстраиваться на принципах транспарентности и взаимного уважения. Потенциал сотрудничества стран БРИКС также может быть задействован для реализации этой инициативы. Рассчитываем на поддержку нашего предложения со стороны Индии, которая проявляет в этом серьёзную заинтересованность.

Уверены, что эта тема получит своё продолжение в Гоа на встрече лидеров стран БРИКС и регионального объединения БИМСТЕК.

Вопрос: Если представить себе территорию от Индии до российских границ, понимаешь, что она непростая, с массой проблем и противоречий. На Ваш взгляд, какие вызовы и проблемы станут главными и самыми острыми для стран региона в ближайшие 10 лет?

В.Путин: Ситуация на пространстве между Индией и Россией остаётся напряжённой. В частности, продолжает вызывать беспокойство положение дел в Афганистане. Необходимы решительные действия, чтобы помочь этой стране справиться с такими вызовами и угрозами, как терроризм, экстремизм, незаконный оборот наркотиков. Россия и Индия едины в необходимости поддержки усилий по национальному примирению на основе принципов международного права, заинтересованы в углублении конструктивного многостороннего сотрудничества в целях оказания помощи Афганистану в решении проблем внутренней безопасности, наращивании антинаркотического потенциала, обеспечении социально-экономического развития и расширении взаимосвязанности.

В более широком плане наша страна настроена на развитие в упомянутом регионе таких форматов взаимодействия, которые позволяли бы оперативно реагировать на возникающие вызовы безопасности, вести совместный поиск путей купирования потенциальных угроз. На наш взгляд, основную роль здесь призвана играть Шанхайская организация сотрудничества, которая последовательно расширяет свою географию: в процессе присоединения к организации сейчас, например, находятся Индия и Пакистан. В рамках ШОС наращиваются усилия по повышению доверия, укреплению подлинно коллективных начал в кризисном реагировании, развитию многоплановой кооперации.

Сглаживанию противоречий способствует также активное продвижение Россией – при поддержке наших партнёров – уже упомянутых планов построения единого экономического пространства в Евразии. Такая «интеграция интеграций», основанная на принципах открытости и учёта интересов всех национальных экономик, позволит включить этот регион в общее развитие, упрочит его стабильность.

Индия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 13 октября 2016 > № 1931914 Владимир Путин

«Мы надеялись интегрировать Россию на наших условиях»

Томас Грэм — политолог, старший директор консалтинговой фирмы Kissinger Associates. Работал в администрации Джорджа Буша-младшего в качестве специального помощника президента по вопросам политики в отношении России; был старшим директором по России в Совете национальной безопасности в 2004–2007 годах.

Алексей Куприянов - Кандидат исторических наук, научный сотрудник сектора международных организаций и глобального политического регулирования отдела международно-политических проблем ИМЭМО РАН.

Резюме Бывший советник президента США о перспективах мировой политики

Отношения между Россией и США стремительно ухудшаются. Стороны обмениваются политическими ударами: приостановка действия соглашения по оружейному плутонию, отказ от координации в Сирии, обещание российских военных сбивать самолеты, бомбящие позиции правительственных войск, и обсуждение в американском Конгрессе новых санкций против России. Возникает впечатление, что отношения между Москвой и Вашингтоном достигли сейчас низшей точки. О том, как это произошло и можно ли это исправить, «Лента.ру» побеседовала с профессором Йельского университета, бывшим советником президента США по России и Евразии Томасом Грэмом. Беседа прошла на полях конференции «Осмысляя противоборствующие нарративы: новые подходы к отношениям в Евроатлантике в период после окончания холодной войны и в будущем», состоявшейся 1 октября в НИУ ВШЭ.

«Лента.ру»: Сегодня общим местом стали рассуждения о том, что мир необратимо меняется, становится многополярным. Появляются новые игроки, изменяется баланс сил, распадаются казавшиеся нерушимыми блоки и альянсы. Какие глобальные процессы, на ваш взгляд, заслуживают особого внимания?

Грэм: Да, мир меняется, и этот процесс будет идти не один год. Это касается в первую очередь геополитики: поднимается Китай, кипит Ближний Восток — там активно перекраиваются границы, это может произойти и в других регионах. Евросоюз старается осознать себя заново и понять, зачем он вообще существует. В США в разгаре предвыборная кампания, и на пост президента всерьез претендует уникальный кандидат — Дональд Трамп. Россия пытается разобраться, куда ей двигаться дальше.

Но дело не в одной только геополитике. Сейчас мир переживает бурный процесс технологического развития. Великолепные новые технологии — к примеру, 3D-печать — полностью изменят в ближайшее время весь производственный процесс. Развитие интернета предоставило людям глобальный доступ к информации, и сейчас каждый человек формирует под себя информационную картину, собирает свой собственный мир, который слабо пересекается с миром других людей.

И на фоне этих стремительных и радикальных изменений мы вынуждены искать новый базис, новые возможности для развития российско-американских отношений. В течение 25 лет, после того как развалился Союз и окончилась холодная война, мы надеялись на интеграцию России в западный мир — на наших условиях. Очевидно, что для России это в данный момент неприемлемо. Россия считает себя великой державой, это страна с историей и традициями, со своими ценностями, которые лишь частично пересекаются с нашими. И как мы будем сотрудничать, по каким вопросам, с какими целями — это вопросы, которые нужно обсуждать, но о которых, к сожалению, говорят крайне мало.

В начале 1990-х, когда кончилась холодная война и пал железный занавес, большинство россиян относились к Западу позитивно. Люди надеялись, что новая Россия займет достойное место в мироустройстве. Эти надежды вскоре сменились чувством обиды — возникло ощущение, что мы можем бесконечно идти на уступки, но без какого-либо результата. Все жертвы России Запад принимал как должное, не считая ее ровней себе. Сейчас Москва ведет жесткую, в чем-то даже агрессивную политику на мировой арене. Вам не кажется, что к этому привели ошибки 1990-х, непонимание Западом того, что у России есть свои интересы и свои цели?

Я не думаю, что имеет смысл обсуждать, кто виноват. По-моему, главное сейчас — понять, что именно тогда произошло, какие тогда существовали возможности и как мы их упустили. Огромные надежды тогда питали не только в Москве, но и Вашингтоне, и американцы, как и русские, искренне и честно хотели оставить проблемы в прошлом. Была надежда, что мы могли бы работать вместе, сотрудничать по многим вопросам, вместе создать новый, процветающий мир. Не получилось. Почему? Может быть, мы что-то не понимали о России? Может быть, вы не понимали нас? Политики обсуждали какие-то вопросы и приходили к итоговым договоренностям, а потом выяснялось, что эти договоренности они воспринимали по-разному.

Это очень трудная тема. Сейчас обе стороны обвиняют в крахе тогдашних надежд друг друга. Мне кажется, и вам, и нам нужно быть более самокритичными. Нужно проанализировать все эти сложные исторические процессы, разобраться в истоках наших решений и на основании этого уже выстраивать новый базис российско-американских отношений, учитывая, что русские и американцы имеют разные интересы, разное мировоззрение. Эта разница не означает, что мы не можем конструктивно сотрудничать в мире, где так много общих вызовов — разрушение стратегического баланса, распространение ядерного оружия, международный терроризм, изменение климата и тому подобное. Хочется — не хочется, нравится — не нравится, но мы с вами обречены жить на одной планете.

Сейчас наши отношения достигли едва ли не самой низкой точки за всю постсоветскую историю. Перезагрузка, на которую в 2008-м возлагали такие надежды, провалилась, наметившееся сближение рухнуло под грузом накопившихся проблем и взаимного разочарования. Насколько велик шанс, что эту тенденцию удастся преодолеть в ближайшее время? Может ли изменить ситуацию приход в Белый дом новой администрации?

Мне кажется, что такие отношения, к сожалению, надолго. За последние 25 лет мы уже трижды проходили через этот цикл — сперва великие ожидания, затем глубокие разочарования. Если мы не можем интегрировать Россию в Запад, нужно подождать. Должно пройти время, которое необходимо использовать с умом, чтобы переосмыслить наши отношения в стремительно меняющемся мире. Надеяться на то, что наши отношения сразу улучшатся из-за того, что придет новая администрация в Белый дом, — это ерунда. Если мы хотим исправить их фундаментально, это потребует огромных усилий в течение долгого времени. Первый шаг — возобновить каналы общения между нашими странами, не только на официальном уровне, но и на неофициальном — между обычными людьми. Это необходимо для того, чтобы мы начали прямо обсуждать наши проблемы и честно артикулировать наши интересы.

Но Москва и Вашингтон существуют не в вакууме. Вокруг масса государств, тот же поднимающийся Китай, и отношения США и России с третьими странами оказывают влияние и на российско-американский диалог.

Да, верно. Все наши вопросы, как бы ни было сложно, нужно обсуждать в контексте всего мира, и любые изменения в наших отношениях коснутся и российских, и американских отношений с теми же Китаем и Европой. Мы пытаемся найти новое равновесие, это требует большого труда.

Как сейчас вообще складывается американо-китайский диалог? Как Вашингтон оценивает ситуацию в Восточной и Южной Азии?

Главный вызов в этом регионе — это, конечно, подъем Китая, который явно проводит экономическую и политическую экспансию. Сдерживать Китай мы не можем, слишком тесно переплетены наши интересы во всех областях. Следовательно, нужно понять, как канализировать энергию Китая, как управлять им, как сделать так, чтобы подъем Китая не наносил урона американским и российским интересам. Поэтому мы стремимся активнее контактировать с Индией — не как с противовесом Китаю, а как с державой, наращивающей вес в этом регионе.

Индия, Китай, США, Россия, Япония, Южная Корея — все они должны стать частью нового, гибкого баланса сил, в котором отношения между державами будут постоянно меняться по мере возникновения новых вызовов. Сейчас американо-китайские отношения складываются очень сложно, но тем не менее руководство обеих стран поддерживает активные контакты, бизнес-круги наращивают взаимовыгодный товарооборот, развивается научное сотрудничество. Все это дает определенную надежду на то, что в итоге мы можем достичь равновесия, о котором я говорил, и что нынешнее напряжение не перерастет в конфронтацию.

Да уж, наверное, не стоит идти на конфронтацию с Китаем до разрешения ближневосточного кризиса. Что сейчас, кстати, происходит в Ираке и Афганистане? Помнится, президент Обама обещал, что американских солдат в Ираке больше не будет. «No boots on the ground», — так он выразился, а сейчас этих boots там уже больше пяти тысяч.

Афганистан — это болото в горах, он нестабилен и будет нестабилен еще долго. Думаю, США в ближайшее время выведут оттуда свои войска, но очень сомневаюсь, что в Кабуле появится сильное афганское правительство — ни разу в истории такого не было. Так что, думаю, вся эта нестабильность там надолго. На мой взгляд, основной источник проблем в регионе сейчас не Афганистан, а страны Центральной Азии. Смерть Каримова, слабые государства, бедность, распространение экстремизма (особенно в Ферганской долине). В Узбекистане уже начинается глобальный процесс смены руководства. Назарбаев не вечен и уже не молод, рано или поздно он уйдет со сцены, и что будет в Казахстане — большой вопрос. Конечно, то, что происходит в Афганистане, оказывает на Центральную Азию негативное влияние, но там и без Афганистана было бы нелегко.

Что до Ирака, то происходящее там является частью длительного исторического процесса. Понятно, что вторжение США ухудшило ситуацию, но сама трансформация Ближнего Востока началась задолго до этого. В регионе идет глобальная борьба между модерном и архаикой, осложненная борьбой между враждующими конфессиями в исламе. А сейчас еще добавились курды, которые пытаются создать собственное государство. Сирия разваливается, Ирак испытывает огромные трудности. Эта историческая трансформация займет десятилетия. Россия, США, ЕС, НАТО поглощены собственными проблемами, и они попросту не могут вмешаться в происходящее и как-то помочь немедленно стабилизировать ситуацию.

При всех этих проблемах НАТО размещает свежие батальоны в Прибалтике и Польше. Складывается парадоксальная ситуация — страны Балтии и Варшава требуют от альянса хотя бы символической защиты, опасаясь агрессии России, а в итоге Москва расценивает отправку войск НАТО в Прибалтику как враждебный шаг и отвечает соответственно. В итоге получается конфронтация фактически на пустом месте.

Чтобы этого избежать, нужно всерьез обсуждать европейскую безопасность — вопросы передвижения вооружений, дислокации войск и тому подобное.

Но у России же была идея создать систему общеевропейской безопасности.

Мне кажется, что нам нужно учесть предыдущий опыт, когда мы, невзирая на конфликт интересов, взаимно поощряли шаги в плане развития доверия. Существовал работающий механизм ДОВСЕ. Нужно возобновить его или создать нечто подобное, чтобы все знали, сколько у кого войск, где они расположены. Чтобы возникло доверие, чтобы страны знали, что эти силы не будут применены против них. Нужны постоянные коммуникации между руководителями ключевых государств — Франции, Британии, России, США, Германии, и хорошо бы добавить к этому процессу Польшу и прибалтийские страны, чтобы они не нервничали. Да, это будет сложный процесс, но мы же умудрялись контролировать уровень безопасности в Европе во время холодной войны, почему мы не сможем сделать это сейчас?

Но во время холодной войны было больше стабильности, вам не кажется? Каждый знал, где проходит красная черта, через которую лучше не переступать. Сейчас же такое ощущение, что эта черта меняется каждую неделю.

Именно для того, чтобы стороны знали, где проходит эта черта сегодня, и нужно больше контактировать и больше доверять друг другу.

Боюсь, до окончания украинского кризиса это вряд ли возможно.

Значит, надо урегулировать кризис. Нужно вести очень серьезные переговоры, в которые были бы вовлечены и Киев, и Москва, и Вашингтон, и ключевые европейские столицы. Этот процесс в каком-то смысле идет уже сейчас, но и здесь нет простых решений, урегулирование требует огромных усилий и времени. И даже если мы решим вопрос Донбасса, то останется вопрос Крыма. Тут, я думаю, нужен творческий подход.

Наподобие американской схемы с Прибалтикой, когда Вашингтон де-юре не признавал ее вхождение в состав СССР, что не мешало отношениям де-факто?

Думаю, нет, сейчас это не сработает. С Крымом это не пройдет. Нужен творческий подход. Россия считает, что все было сделано законно, русские не сомневаются, что Крым — часть России, и что так будет теперь всегда. Но вы до сих пор не смогли убедить остальной мир в том, что все было проделано законно. А это необходимо сделать, чтобы разрешить крымский вопрос. И в первую очередь вам нужно убедить в этом Киев. Я не исключаю, что это возможно, но для этого нужно проявить больше креативности. Возможно, кондоминиум, решение проблем с собственностью на полуострове, возможно, повторение референдума. Думаю, сразу сделать это не получится, но со временем, если мы окончательно урегулируем конфликт в Донбассе, то придет время и для урегулирования крымского вопроса.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 октября 2016 > № 2908019 Томас Грэм

Реализуя принцип неотвратимости наказания.

На прошедшем в Санкт-Петербурге заседании Совета министров внутренних дел государств – участников СНГ состоялась передача полномочий Председателя СМВД Министру внутренних дел Российской Федерации генералу полиции Российской Федерации Владимиру Колокольцеву.

В интервью журналу СМВД «Содружество» глава российского полицейского ведомства рассказал об основных направлениях и результатах международного сотрудничества в правоохранительной деятельности и своих планах на предстоящий период председательствования в Совете.

– Уважаемый Владимир Александрович, позвольте поздравить Вас с вступлением в права Председателя Совета министров внутренних дел государств – участников СНГ! И первый вопрос к Вам: по каким основным направлениям развивается сегодня сотрудничество российской полиции с правоохранительными органами стран СНГ?

– МВД России на постоянной основе принимает участие в реализации межгосударственных программ по борьбе с организованной преступностью, незаконным оборотом наркотиков, терроризмом и иными насильственными проявлениями экстремизма, нелегальной миграцией и торговлей людьми. При этом большое внимание уделяется работе, проводимой в рамках комплексных оперативно-профилактических мероприятий и специальных операций («Розыск», «Нелегал», «Канал» и другие). Именно они позволяют за счёт скоординированных действий правоохранительных органов нескольких государств добиться максимального эффекта, установить и привлечь к ответственности организаторов и исполнителей преступлений, имеющих трансграничный характер.

Надо сказать, что криминальный мир тоже не стоит на месте. В последние годы и мы, и наши коллеги отмечаем тот факт, что международные преступные группировки наряду с традиционными видами криминального промысла (к примеру, хищениями автотранспорта) стремятся освоить новые виды противоправной деятельности. Это преступления в сфере высоких технологий, связанные с хищениями денежных средств со счетов граждан и организаций, а также нелегальное распространение в государствах – участниках СНГ психоактивных веществ, так называемых «спайсов». Разумеется, новые вызовы и угрозы требуют от всех нас незамедлительной и адекватной реакции. Подразделения МВД России обладают значительным опытом в расследовании и раскрытии этих преступлений, и мы готовы передать его нашим партнёрам.

Ещё одно важное направление, о котором необходимо упомянуть, – эффективное предупреждение противоправных деяний со стороны членов неформальных объединений болельщиков спортивных команд. Завершившийся недавно во Франции Чемпионат Европы по футболу не обошёлся без массовых столкновений фанатов и стал серьёзным испытанием для сил правопорядка. Всего через два года Россия примет чемпионат мира, и мы наглядно увидели, к чему должны быть готовы. Поэтому механизм обмена информацией с зарубежными коллегами о радикально настроенных болельщиках, их планах и замыслах необходимо выстроить так, чтобы работать на опережение, своевременно предотвращать и пресекать любые хулиганские выходки, а уж тем более попытки организовать массовые беспорядки.

Много лет успешно работает система подготовки кадров для зарубежных правоохранительных ведомств в учебных организациях МВД России. В настоящее время в них проходят обучение более пятисот сотрудников из государств Содружества.

– Сегодня во всём мире особую актуальность приобрели вопросы противодействия проявлениям экстремизма. Многие радикальные группировки стали интернациональными и пытаются распространить своё влияние, невзирая на границы между странами. Какие совместные меры в этой ситуации принимаются правоохранительными органами стран СНГ?

– Да, на сегодняшний день деятельность международных террористических и экстремистских организаций является одной из главных угроз для безопасности мирового сообщества. Мы видим, что радикальные силы стараются не только внедрить свои идеологические установки в сознание людей, но и дестабилизировать обстановку в отдельных регионах, а иногда и в целых странах. Они организуют акции прямого действия, погромы на улицах городов, а порой и террористические акты. Только в течение последних нескольких месяцев мир стал свидетелем крайне жестоких действий террористов в Париже, Брюсселе, Ницце, жертвами которых стали несколько сотен человек.

Есть и другие факторы, оказывающие существенное влияние на оперативную обстановку. Это продолжающиеся политические и военные конфликты на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а также рост террористической активности в северных провинциях Афганистана. Процесс возвращения боевиков из зон вооружённых конфликтов к местам постоянного жительства создаёт угрозу формирования каналов их переброски в страны СНГ. Поэтому противодействие проявлениям экстремизма и попыткам вовлечения населения в деятельность радикальных группировок является одним из основных приоритетов в нашей совместной работе.

Это сотрудничество осуществляется как на двусторонней основе, так и в рамках многосторонних форматов, таких как Организация Договора о коллективной безопасности, Шанхайская организация сотрудничества, Евразийская группа по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма и ряд других. При этом первостепенное значение придаётся информационному взаимодействию. К примеру, только в 2015 году нами осуществлён обмен информацией с коллегами из Таджикистана в отношении 992 лиц, причастных к совершению преступлений террористического и экстремистского характера. В результате в различных регионах Российской Федерации были задержаны 14 граждан Таджикистана, причастных к деятельности международных террористических организаций.

В феврале текущего года в московском регионе пресечена деятельность преступного сообщества, в состав которого входили преимущественно граждане Узбекистана. Его участники организовали канал незаконной миграции, а также производство и сбыт поддельных документов, которые затем использовались для переправки наёмников в международные террористические организации «Исламское государство»* и «Джабхат ан-Нусра»* (*Организации, запрещённые в Российской Федерации). В ходе проведённых обысков ликвидированы три подпольных типографии, оснащённые оборудованием для производства фальшивых документов. Изъято большое количество бланков паспортов, миграционных карт, патентов, а также печати и штампы, компьютерная техника, электронные носители информации.

– Вы упомянули, что киберпреступления, связанные с хищениями денежных средств, приобрели транснациональный характер. Можно ли привести примеры удачных операций по пресечению этих правонарушений?

– Функционирование финансового сектора экономики в современных условиях невозможно без использования компьютерных и телекоммуникационных технологий. Несмотря на все усилия, предпринимаемые банковским сообществом по совершенствованию систем защиты информации, интерес преступного мира к этой сфере не ослабевает. Более того, наши эксперты сегодня фиксируют постепенное вытеснение с криминального рынка хакеров-одиночек законспирированными, хорошо организованными и разветвлёнными группировками, объединяющими людей из разных стран. Их участники обладают высокой квалификацией и способны реализовывать сложные многоступенчатые противозаконные схемы, используя последние достижения науки и техники.

Спектр деятельности подобных группировок весьма широк. Он включает в себя как классический скимминг, то есть установку специальных считывающих устройств на банкоматы, так и распространение вредоносного программного обеспечения, с помощью которого можно похищать денежные средства у владельцев мобильных устройств, использующих СМС-банкинг. Но особую опасность представляют целевые атаки хакерских группировок на кредитно-финансовые учреждения, поскольку они могут оказать негативное воздействие на всю банковскую систему страны.

Несмотря на высокую сложность расследования подобных атак, наше ведомство наработало уникальный опыт противодействия таким группировкам. Например, в конце прошлого года сотрудники МВД России пресекли деятельность международного преступного сообщества. На момент задержания злоумышленники готовили глобальную операцию, целью которой являлось хищение денег из ведущих банков. Ключевым направлением их деятельности стало осуществление целевых атак на процессинговые центры российских и зарубежных банков, а также на мировые системы обмена межбанковскими финансовыми сообщениями. Своевременное задержание участников преступного сообщества позволило предотвратить ущерб на сумму порядка двух миллиардов рублей.

Ещё одну успешную операцию наши сотрудники осуществили весной этого года, когда в течение одного дня на территории 16 регионов Российской Федерации было проведено более 80 обысков и задержаны участники преступной группы. Они изобличены в осуществлении целевых атак на российские банки, создании бот сетей и хищениях денежных средств с расчётных счетов юридических лиц и корреспондентских счетов кредитно-финансовых учреждений. Ущерб от деятельности группировки превысил два миллиарда рублей.

– Не секрет, что зачастую злоумышленники, разыскиваемые за совершение преступлений, пытаются скрыться на территории сопредельных государств. Многих ли из них удаётся задержать?

– Разыскная деятельность занимает одно из ведущих мест среди задач, выполняемых правоохранительными органами государств – участников СНГ. Ведь она напрямую связана с реализацией важнейшего принципа уголовного судопроизводства – принципа неотвратимости наказания. И я могу ответственно заявить, что наше сотрудничество в данной области характеризуется высокой степенью доверия и взаимопонимания.

Новый импульс разыскной работе придало утверждение в октябре прошлого года главами правительств стран СНГ Регламента компетентных органов по осуществлению межгосударственного розыска лиц. Этот документ детально определил процедуру объявления в межгосударственный розыск, основания его прекращения, полномочия и порядок действий должностных лиц компетентных органов на территории другого государства.

Кроме того, при осуществлении разыскной деятельности активно используются массивы Международного информационного банка, функционирующего на базе Главного информационно-аналитического центра МВД России. В настоящее время в нём значатся более 51 тысячи лиц, объявленных подразделениями российской полиции в межгосударственный розыск.

Если говорить о конкретных цифрах, то за 2015 год на территории государств – участников СНГ было задержано 1550 лиц, разыскиваемых органами внутренних дел Российской Федерации за совершение различных преступлений, а за первое полугодие текущего года – 778. На территории Российской Федерации в первом полугодии 2016 года было задержано 722 лица, инициаторами розыска которых выступали правоохранительные органы государств – участников СНГ.

– ФСКН России во взаимодействии с правоохранительными органами Таджикистана в последние годы реализовывался ряд совместных программ, направленных на противодействие наркотрафику. Будут ли эти программы продолжены в связи с упразднением указанной службы и передачей её функций в МВД России?

– Безусловно, МВД России продолжит работу по всем ранее взятым российской стороной международным обязательствам в сфере контроля за оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров. Тем более, что Решением Совета глав государств СНГ от 25 октября 2014 года утверждена Программа сотрудничества государств – участников СНГ в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров и противодействии наркомании на 2014–2018 годы, совместная работа по реализации которой со всеми министерствами и полицией стран Содружества ведётся на постоянной основе.

Что касается непосредственно наших таджикистанских партнёров, в мае этого года в Душанбе я встречался с руководством Агентства по контролю за наркотиками при Президенте Республики Таджикистан. Мы единодушны в том, что конструктивные отношения между нашими ведомствами – важнейший элемент повышения эффективности противодействия афганской наркоугрозе. И особая роль здесь принадлежит совместным программам сотрудничества. Так, например, одна из них по оказанию помощи Агентству рассчитана на период до 2017 года и охватывает широкий спектр направлений взаимодействия. С нашей стороны основные функции по её реализации будут возложены на Главное управление по контролю за оборотом наркотиков, недавно созданное в структуре Министерства.

Тема противодействия наркоугрозе всегда являлась одной из ключевых в диалоге с нашими партнёрами. Мы держим её на постоянном контроле.

– Недавно Вы выступили в Нью-Йорке на Саммите руководителей полицейских ведомств государств – членов Организации Объединённых Наций, основной темой которого было участие полиции в миротворческих миссиях. Какие шаги в ближайшее время планирует предпринять Министерство в этой сфере?

– Уверен, что принятые на саммите решения сыграют важную роль в объединении усилий мирового сообщества для решения глобальных задач обеспечения безопасности, в том числе с использованием миротворческого потенциала полиции. Ведь в странах со сложной политической обстановкой именно полицейские зачастую являются связующим звеном не только между населением и миротворческим присутствием, но и между населением и правительствами.

Сотрудники МВД России принимали и принимают участие в международных миссиях ООН в Республике Южный Судан, Либерии, на Гаити, Кипре и в Косово. С 1992 года миротворцами стали более пятисот сотрудников органов внутренних дел. И что особенно приятно, представители ООН неоднократно отмечали высокий уровень профессионализма российских полицейских.

Понятно, что важнейшее значение здесь имеет система подготовки кадров. Во Всероссийском институте повышения квалификации МВД России уже не первый год функционирует Центр подготовки миротворцев, где прошли обучение свыше 1600 сотрудников, в том числе более 250 иностранных специалистов из 55 государств. В этом году в Центре разработана дополнительная профессиональная программа для слушателей с учётом последних требований Секретариата ООН.

С 2012 года наше Министерство при активном содействии Японии реализует международный проект по подготовке наркополицейских Афганистана. В этом году в нём впервые приняли участие сотрудники правоохранительных органов стран Центральной Азии.

Кроме того, планируется организовать специальный курс для подготовки женщин-полицейских. Полагаем, что это актуально и перспективно, поскольку около 10% сотрудников миротворческих миссий – представительницы слабого пола. Более того, в марте этого года три наши соотечественницы уже начали службу в составе миротворческой миссии на Кипре.

Мы всегда готовы поделиться с зарубежными коллегами своим опытом в области противодействия транснациональной организованной преступности и коррупции, незаконной миграции, борьбы с незаконным оборотом наркотиков. И сейчас прорабатываем вопрос о расширении своего участия в миротворческих операциях ООН. Именно об этом я беседовал в Нью-Йорке с зарубежными партнёрами. Убеждён, что реализация такого подхода послужит укреплению международного авторитета не только российской полиции, но и всей нашей страны.

– В этом году Совету министров внутренних дел государств – участников СНГ исполнилось 20 лет. Как Вы оцениваете основные результаты деятельности этого органа, что удалось сделать за прошедшие годы?

– Думаю, что выражу не только своё, но и общее мнение всех коллег по Совету, если скажу, что за прошедшие два десятилетия этот межведомственный орган убедительно доказал свою состоятельность и востребованность. Формат его работы позволяет руководителям правоохранительных структур стран СНГ встречаться и вести прямой диалог по самым разнообразным вопросам, касающимся борьбы с преступностью и обеспечения общественного порядка. Совет стал важнейшей площадкой отраслевого сотрудничества, на которой мы можем выработать скоординированные шаги по противодействию новым вызовам и угрозам, обменяться профессиональным опытом, поделиться методиками раскрытия преступлений, устранить возникающие иногда разногласия.

Принятые на заседаниях Совета решения, подписанные документы стали базой для совместных действий правоохранительных ведомств государств – участников СНГ по многим аспектам оперативно-служебной деятельности, а их внедрение в практику способствовало раскрытию большого количества преступлений и задержанию тысяч преступников, находившихся в розыске. Я уверен, что такая форма межведомственного взаимодействия имеет перспективы и в будущем.

– И, наверное, самый ключевой вопрос нашей беседы. Каковы Ваши планы, как Председателя Совета министров на предстоящий период?

– Конечно же, я осознаю ту меру ответственности, которая легла на мои плечи, и постараюсь оправдать доверие коллег. А сделать нам всем предстоит очень много. И в первую очередь, в наших планах – реализация мероприятий по выполнению решений Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ, направленных на обеспечение безопасности граждан и борьбу с преступностью. Только последовательное и эффективное выполнение этих правоустанавливающих документов позволит нам и впредь активно противостоять вызовам и угрозам со стороны международного криминала. Мне же, как председательствующему, предстоит контролировать этот процесс и выполнять немаловажную задачу по осуществлению представительских функций от имени СМВД на важных форумах, проводимых на пространстве Содружества. К решению этих вопросов я намерен подойти с полной ответственностью.

Ирина Волк

СНГ. Россия > Армия, полиция > mvd.ru, 10 октября 2016 > № 1938584 Владимир Колокольцев

 Российско-казахстанский бизнес-форум.

Владимир Путин и Нурсултан Назарбаев приняли участие в работе Российско-казахстанского бизнес-форума, организованного в рамках XIII Форума межрегионального сотрудничества России и Казахстана.

Центральная тема бизнес-форума с участием крупнейших предпринимателей России и Казахстана – углубление двустороннего торгово-экономического сотрудничества.

* * *

А.Мырзахметов: Уважаемый Нурсултан Абишевич! Уважаемый Владимир Владимирович!

Разрешите от имени участников форума поприветствовать вас и поблагодарить за участие.

Хотел бы проинформировать, что сегодня на бизнес-форуме присутствует более тысячи представителей деловых кругов. В течение работы панельных сессий и основной сессии бизнес-форума подписано 50 документов на сумму свыше 3 миллиардов долларов США.

Хотел бы проинформировать, что у нас в работе имеется 60 проектов различных отраслей. Отрадно, что там не только есть вопросы энергетики и горнорудный, но есть и несырьевые сектора – это строительные материалы, пищевая [промышленность], фармацевтические проекты – на сумму почти 20 миллиардов долларов США.

С утра мы провели четыре панельные сессии – интерес большой. Мы знаем, что в этом году тема «Логистика и транспорт». Одна из сессий была посвящена этой теме. Большой интерес привлекла панельная сессия туризма. Мы с коллегами из ТПП России провели деловой совет российско-казахстанский по приграничному сотрудничеству. Также была сессия, посвящённая продвижению экспорта. Российский экспортный центр презентовал свои проекты.

В ходе работы форума, хотел бы отметить, предприниматели поднимали не только традиционные проблемы и барьеры. Они меньше всего звучали. Сегодня было отрадно видеть, что звучали вопросы возможностей, которые открывают наши интеграционные процессы. Мы сегодня говорили о нишах, о тех возможностях, которые даёт сопряжение программ Шёлкового пути и ЕАЭС. Сегодня многие выступающие показали чёткий пример кооперационных связей, и это было лейтмотивом нашего форума.

В целом все выступающие проявляют большой интерес к этим проектам. И хотел бы сказать, что мы по заданию Правительства подготовили – сегодня я рассказал своим коллегам-россиянам – региональную карту развития предпринимательства, это онлайн-ресурс, в котором уже более 300 проектов, эти проекты все для малого и среднего бизнеса, сто из них уже прошли отбор, и по тридцати есть интерес. Мы готовы в таком электронном формате тоже работать, мы знаем, что такая задача вами ставилась.

Мы смотрим также возможности сопряжения и с площадкой Alibaba, чтобы развивать электронную коммерцию, во всех направлениях работа идёт.

Сегодня в ходе обмена мнениями очень много предпринимателей, особенно российских, говорили об инвестиционном позитивном климате, они отмечали налоговый климат в Казахстане. Мы хотели бы отметить особую работу Российского экспортного центра, который активно, динамично продвигает российский импорт и экспорт. И мы считаем, что здесь у нас перспективы большие.

Я хотел бы для продолжения слово предоставить своему коллеге Александру Николаевичу Шохину, президенту Российского союза промышленников и предпринимателей.

А.Шохин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемый Нурсултан Абишевич!

Мне очень приятно от имени российского бизнес-сообщества, этой внушительной бизнес-делегации поблагодарить вас за участие в этом форуме. Этот форум является продолжением встречи на полях Санкт-Петербургского международного экономического форума, когда Президент Назарбаев встречался с представителями российского бизнеса.

Я думаю, что такая частота встреч является залогом того, что мы, во–первых, можем фиксировать и результаты нашей совместной работы, и, во–вторых, намечать планы на будущее.

Мы сегодня обсуждали не только конкретные инвестиционные проекты на территории друг друга, прежде всего это проекты российских компаний на территории Республики Казахстан, но также мы обсуждали и те препятствия и преграды, которые мешают ещё более динамично развивать наше сотрудничество.

Очень важно нам продвигаться энергично в деле реализации Таможенного кодекса Таможенного союза, нового кодекса. И здесь большую роль играет ратифицированное обеими странами соглашение по упрощению таможенных процедур. Мы действуем не только в интересах членов ЕАЭС, но и реализуем базовое соглашение ВТО.

Безусловно, очень важно снять препятствия, связанные с транспортно-логистическими проблемами. И то, что специальная сессия была посвящена этому вопросу, позволяет надеяться на то, что многие проблемы могут быть сняты. Они касаются и транспортно-логистических проблем на территории Республики Казахстан, когда крупные проекты ещё нуждаются в таком логистическом обеспечении, ну и в не меньшей степени мяч лежит и на стороне Российской Федерации. В частности, такие коридоры, как из Западного Китая в Западную Европу, нуждаются в завершении, в частности, в строительстве российских участков этих транспортных коридоров.

Мы хотели бы, чтобы были более гармонизированы, унифицированы регуляторные механизмы, в частности, технические регламенты. К сожалению, мы вынуждены, не достигая договорённостей на наднациональном уровне, на уровне Евразийской экономической комиссии, оставлять многие вопросы в компетенции национальных правительств. Хотя думаю, что можно двигаться более энергично, не дожидаясь 2025 года, когда мы договорились выйти на унифицированные процедуры во многих вопросах.

Важно устранять препятствия, связанные с пограничными переходами, фитосанитарным, ветеринарным контролем, об этом тоже сегодня говорилось достаточно много. Но я соглашусь с моим коллегой Аблаем Исабековичем Мырзахметовым в том, что мы в большей степени обсуждали не проблемы и препятствия, а те возможности, новые ниши, в том числе ниши, связанные с инновационной высокотехнологичной продукцией, с возможностями встраивания наших проектов в глобальные цепочки добавленной стоимости и работы в на рынках третьих стран. Такие возможности есть. И соглашения, которые подписаны, это более 50 соглашений, и те, которые находятся в работе, не меньшее число, позволяют рассчитывать на то, что эта задача будет реализована.

Хотел бы ещё раз вас поблагодарить, уважаемые президенты, за участие в этом форуме. И надеемся, что в следующем году мы с вами встретимся вновь и сумеем доложить о продвижениях как по системным вопросам, так и по конкретным проектам.

Н.Назарбаев: Уважаемые участники форума!

Рад приветствовать вас в Астане.

Приятно видеть, что идея провести двусторонний экономический форум, которую мы с Владимиром Владимировичем высказали во время Санкт-Петербургского экономического форума, осуществилась наилучшим образом.

Мы, конечно, по всем направлениям близко сотрудничаем и не считали необходимым проводить такой форум. Однако спрос на него оказался очень большим.

Особая благодарность Президенту России за поддержку и активное участие.

Хочу поблагодарить правительства Российской Федерации и Казахстана, которые организовали форум, и поблагодарить представителей бизнеса Российской Федерации. Мне сказали, что около 400 представителей здесь присутствуют со всей территории России, обсуждают с нашими бизнесменами совместную работу.

Россия для Казахстана – стратегический партнёр, союзник по важнейшим вопросам политики и торгово-экономических связей.

Мы осуществляем взаимовыгодное деловое сотрудничество по самому широкому спектру. Этому, конечно, способствуют и межрегиональный форум, и наши деловые круги.

Поэтому я искренне приветствую Александра Николаевича Шохина, руководителя бизнес-сообщества. В период развала Советского Союза мы с ним пытались сохранить рублёвое пространство. Так что неправда, что по–другому работали. Серьёзно над этим работали. С тех пор мы знаем друг друга, дружим, и я рад его видеть.

Наших предпринимателей возглавляет [председатель правления Национальной палаты предпринимателей Казахстана «Атамекен»] Аблай Мырзахметов. Они провели здесь хорошую работу.

Объём нашей взаимной торговли в докризисный период достигал более 20 миллиардов американских долларов. Но сейчас снизился на 30 процентов. И знаете, по какой причине? Большинство причин – внешние. Это санкции, это снижение стоимости биржевых товаров между нашими странами. Всё равно даже за первое полугодие наш товарооборот достигает почти 6 миллиардов американских долларов.

В этих условиях сейчас нам надо придать новый импульс повышению товарооборота. Все предпосылки у нас есть. По стоимости снизились, а по физическому объёму те товары, которыми мы торговали, продолжают умножаться.

Многие российские предприниматели уже делают бизнес в Казахстане, понимают его возможности и долгосрочные перспективы. У нас сейчас действует более 6 тысяч совместных предприятий вместе с бизнесменами России. Реализуются многие двусторонние инвестиционные проекты. Мог бы привести крупные примеры: такой проект, как «Автоваз», «Азия Авто» стоимостью более полумиллиарда долларов. Он предусматривает запуск в Усть-Каменогорске полного цикла производства автомобиля мощностью в 120 тысяч автомобилей. Это впервые в нашей стране. «Еврохим» ведёт строительство завода минеральных удобрений мощностью 1 миллион тонн в Южном Казахстане, в Джамбульской области. Там у нас огромные запасы руды – более 6 миллиардов тонн. Я думаю, компания будет наращивать. Стоимость проекта составляет более миллиарда долларов.

Крупнейшие проекты с участием российского капитала реализуются в нефтехимии, в горно-металлургическом комплексе, их много. Компания «Лукойл» в следующем году планирует запустить завод смазочных материалов в Алма-Атинской области мощностью 100 тысяч тонн в год. Кстати, «Лукойл» является чемпионом вложения инвестиций в Казахстан, достигающих более 10 миллиардов долларов. Объём вложений – завод смазочных материалов, который необходим и у нас, и у вас, – более 80 миллионов.

«Полиметалл» разрабатывает золоторудное месторождение Варваринское, инвестировал больше 500 миллионов долларов, сейчас эта компания начала работу разведки и добычи золота в рамках проекта «Кызыл» в Восточно-Казахстанской области. Это проект мирового уровня золотодобычи стоимостью более 300 миллионов долларов.

Подобных примеров много, и даже то, что я сказал, говорит о взаимном доверии и больших возможностях. В настоящее время у нас есть более, как мне доложили, 60 проектов на сумму 20 миллиардов долларов, в реализации которых будет оказываться с нашей стороны полная поддержка. Как видите, накоплен огромный опыт эффективного взаимного сотрудничества, в то же время есть и неиспользованный потенциал для расширения взаимовыгодного сотрудничества.

Во–первых, мы работаем с вами в едином экономическом пространстве, из Таможенного союза создано полноценное региональное объединение – Евразийский экономический союз. Сегодня союз, инициаторами которого были Казахстан, Россия, Белоруссия, объединяет уже пять стран. Заключено соглашение о свободной торговле с Вьетнамом, ведутся переговоры, то есть изъявлено желание Китайской Народной Республикой, в Южной Корее, и недавно Сингапур тоже изъявил желание открыть свободную торговлю с нашим союзом. Сотрудничество с ЕврАзЭС намерены развивать такие страны, как Индия, Египет, Иран, страны АСЕАН и другие. Это говорит о востребованности нашего Евразийского экономического союза.

Стратегическая задача – предоставить предприятиям возможность свободной конкуренции на пространстве ЕврАзЭС. Этому будет способствовать дальнейшая унификация наших законодательств.

В текущем году завершится подготовка нового Таможенного кодекса ЕврАзЭС. Он значительно упростит все таможенные процедуры между нашими странами. В торговле с третьими странами применяются меры нетарифного регулирования. Достигнута договорённость о последовательном и поэтапном создании единого транспортного пространства. Мы целенаправленно формируем общие правила игры, понятные для всех производителей и инвесторов. Вкладывая в экономику Казахстана, российский бизнес будет находиться почти в домашних для себя условиях. Мы это сделаем.

Я хочу отступить и сказать, что мы осознаём, насколько экономика России больше по объёму и технологическому опыту, чем Казахстан. Мы, Казахстан, выбираемся из определённого положения сырьевой экономики в бывшем Союзе. Тем ценнее и незабываемее будет сейчас поддержка и помощь российского бизнеса для нашей работы по индустриализации Казахстана и инфраструктурным проектам. Уверен, что это укрепит и далее наши близкие, союзнические отношения и доверительность отношений, которые всегда были и будут. Со своей стороны Казахстан всегда будет надёжным партнёром, близким человеческим связям, и соседом.

Во–вторых, взаимный интерес наших государств лежит в плоскости создания мощной транспортно-логистической инфраструктуры между Европой и Азией. Думаю, что вы эти дни это обсуждали. И Россия, и Казахстан ведут большую работу в этом направлении.

Мы на своей территории уже сформировали транспортные коридоры с востока на запад, с севера на юг. Новые маршруты, проходящие через Казахстан из Китая в Россию и Европу через Каспийское море на Кавказ, в Турцию, сокращают время доставки грузов в среднем в два раза по сравнению с традиционными морскими путями.

Появился ещё один новый маршрут из России через Казахстан, Туркменистан в Персидский залив. Это сквозная железная дорога на Ближний Восток без перевала с одного вида транспорта на другой. Время перевозки грузов из Сибири и Урала в страны Ближнего Востока сокращается на четверо суток. Таких возможностей раньше не было.

В–третьих, Казахстан активно занимается улучшением инвестиционного климата, диверсификацией своей экономики. Приток прямых иностранных инвестиций в экономику страны за последние 15 лет составил 260 миллиардов долларов. За счёт этого мы имели хороший рост.

В рейтинге Всемирного банка по лёгкости ведения бизнеса Казахстан занимает 41–е место в мире.

Мы продолжаем последовательную модернизацию экономики на основе – может быть, вам уже известно, – плана нации «Сто конкретных шагов» для выхода на уровень развитых стран ОЭСР. Вы знаете, что мы осуществляем стратегическую программу к 2050 году, к этому периоду войти в 30 развитых стран мира по стандартам ОЭСР.

Первое. Последовательно улучшается инвестиционный климат. В рамках госпрограммы индустриального инновационного развития в качестве приоритетных определены несколько секторов экономики. Это нефтепереработка, нефтегазоагрохимия, чёрная и цветная металлургия, пищевая промышленность, автопром, электротехническое машиностроение.

За шесть лет осуществления этой программы построены тысячи новейших предприятий на территории Казахстана, создано миллион рабочих мест. В приоритетных секторах инвесторы освобождены от уплаты корпоративного подоходного налога, земельного налога на 10 лет, налога на имущество на восемь лет. Гарантируется стабильность законодательства и контрактов в отношении налоговых ставок, кроме НДС и акцизов, законодательства в сфере занятости.

Министерство по инвестициям и развитию Республики Казахстан работает по принципу «одного окна» для всех иностранных инвесторов, и конечно, для российских. Оно оказывает им порядка 300 видов услуг. Введён институт инвестиционного омбудсмена. Кроме того, действует Совет иностранных инвесторов при Президенте, в состав которого входят и российские бизнесмены. Решаются любые вопросы, которые необходимы для инвесторов.

Также устранены визовые барьеры для граждан 37 государств. Со следующего года список расширен до 56 стран. Для малого и среднего бизнеса предусмотрены различные меры государственной поддержки: от субсидированной процентной ставки по кредитам до оказания сервисных услуг. Надеюсь, сегодня казахстанцы подробно об этом рассказывали.

Второе. У нас либеральный налоговый режим, существуют всего 13 налогов. По показателю налогообложения в рейтинге Всемирного банка Doing Business Казахстан занимает 18–е место среди 189 стран мира. Скажу, что Россия занимает 47–е место. Хоть в чём–то мы должны… (Смеётся.)

Кроме того, функционирует десять специальных экономических зон с конкретной отраслевой направленностью. Участникам СЭЗ предоставляются различные льготы. Количество разрешительных документов для ведения бизнеса сокращено в два раза, упрощены процедуры их получения.

И третье. Мы приступили сейчас к очередному этапу масштабной приватизации. Цель – оставить у государства не более 15 процентов экономики. В конкурентную среду передаются порядка 800 государственных предприятий на общую сумму около 10 миллиардов долларов. Продажи осуществляются разными способами: от простых аукционов до прямой адресной продажи стратегическим инвесторам. Полагаю, что российские компании примут активное участие в этом мероприятии.

Четвёртое. Нашей стратегией развития является создание двух инновационных кластеров: на базе вам известного Международного университета в Астане, парка инновационных технологий в Алматы. В них также предусмотрены различные виды государственной поддержки. Они тесно сотрудничают с соответствующими организациями, которые есть в России, в «Сколково». Казахстан заинтересован в активном развитии этих кластеров, участии в них российских компаний и стартапов.

Пятое. С 1 января 2018 года начнёт свою деятельность Международный финансовый центр Астаны. Этот центр будет занимать территорию, здание сегодняшнего «ЭКСПО–2017». Достаточную работу мы провели, приняты соответствующие законы и проведены переговоры с финансовыми центрами. Предусматривается много льгот для инвесторов: освобождение от оплаты корпоративного и индивидуального подоходных налогов, налогов на землю, имущество. Правовое регулирование будет основано на нормах английского права с привлечением английского судейского корпуса.

В финансовом центре будет действовать упрощённый визовый и трудовой режим.

Приглашаем российский бизнес принять активное участие в работе финансового центра.

Шестое. В следующем году Астана станет площадкой для проведения международной специализированной выставки «ЭКСПО–2017. Энергия будущего». Мы уже говорили, я Вам рассказывал, Владимир Владимирович, многие из вас, как мне сказали, вчера и сегодня посетили территорию, строительство на стадии завершения. Уже начался процесс распределения выставочных площадей. В ней планируют принять участие множество стран, включая Россию, 18 международных организаций, ведущие мировые компании, с которыми уже достигнуты договорённости.

Приглашаем российские компании продемонстрировать мировому сообществу свои передовые технологии и разработки. Тема выставки – новая энергетика.

В завершение своего выступления хотел бы отметить, что все значимые инициативы бизнесменов всегда находят поддержку и внимание президентов Казахстана и России. Уверен, что многие обсуждаемые на форуме идеи и проекты найдут своё реальное воплощение.

Спасибо за внимание. Желаю больших успехов всем нашим гостям.

В.Путин: Уважаемый Нурсултан Абишевич! Дамы и господа!

Прежде всего хотел бы сказать, что в Астане всегда очень приятно бывать, потому что видишь, как быстро, энергично развивается столица Казахстана, как она становится краше, интереснее. Об этом свидетельствуют и условия, в которых нам сегодня удаётся работать.

Хотел бы отметить, что сегодняшняя встреча проходит по инициативе Президента Казахстана Нурсултана Абишевича Назарбаева. И несмотря на то, что вроде бы на пространствах России, в Европе и в мире много подобных форумов, встреча российских и казахстанских партнёров, на мой взгляд, востребована и может стать хорошей, доброй традицией.

С помощью делового сообщества России и Казахстана мы и дальше будем предпринимать усилия, чтобы вернуть взаимную торговлю на траекторию устойчивого развития и роста. Будем и далее содействовать сближению экономик двух стран, созданию предпосылок для запуска новых проектов.

Важно, что в этом зале собрались главы крупнейших компаний, представители среднего, малого бизнеса, то есть все те, кто непосредственно вовлечён в проекты двустороннего сотрудничества – торгового, инвестиционного взаимодействия, и кто держит руку на пульсе экономической интеграции на евразийском пространстве в целом.

Сегодня, как известно, вы провели несколько сессий, посвящённых вопросам расширения экспорта несырьевой продукции, снижения административно-технических барьеров на пути торговли, формирования единого транспортного и логистического комплекса двух стран.

Состоялись многочисленные коммерческие переговоры, по итогам этих переговоров подписаны и подготовлены к подписанию документы – солидный пакет документов.

Для России Казахстан – это стратегический партнёр и союзник. Наше взаимодействие носит многоплановый, как говорится, и всеобъемлющий характер, поступательно развивается по всем направлениям.

На действительно высокий уровень вышли двусторонние торгово-инвестиционные связи. В Казахстане накоплено уже 9 миллиардов долларов российских капиталов, а в Россию вложено 3 миллиарда долларов из Казахстана. Совместно создано 6 тысяч предприятий, углубляется кооперация практически во всех секторах экономики. Только в прошлом году Казахстан посетили около 150 делегаций российских предпринимателей.

Реализуются двусторонние проекты в горной добыче, машиностроении, судостроении, химической промышленности, сельском хозяйстве – Нурсултан Абишевич только что об этом сказал.

Казахстан занимает второе место среди торговых партнёров России по Краткая справка Содружество Независимых Государств (СНГ) СНГ, это значит, что есть ещё и перспективы, есть куда двигаться дальше.

В 2015 году товарооборот составил 15,5 миллиарда долларов. Да, действительно – Президент Казахстана сейчас отметил – объёмы взаимной торговли, к сожалению, снизились. Спад вызван в основном конъюнктурными факторами, прежде всего сохраняющейся нестабильностью на глобальных рынках, колебаниями валютных курсов, а также высокой волатильностью цен на сырьё. Это известные объективные факторы.

Но даже в столь непростых условиях с помощью делового сообщества обеих стран мы и дальше будем предпринимать усилия, чтобы вернуть взаимную торговлю на траекторию устойчивого развития и роста. Будем и далее содействовать сближению экономик двух стран, созданию предпосылок для запуска новых проектов.

Россия и Казахстан уже многого добились в вопросах либерализации взаимной торговли. Вместе с другими партнёрами по Евразийскому экономическому союзу последовательно устраняем ограничения, препятствующие движению товаров, услуг, капиталов, рабочей силы.

Россия и Казахстан уже многого добились в вопросах либерализации взаимной торговли. Вместе с другими партнёрами по Евразийскому экономическому союзу последовательно устраняем ограничения, препятствующие движению товаров, услуг, капиталов, рабочей силы, но вместе с тем их ещё много.

Я сейчас рассказывал Нурсултану Абишевичу: вчера встречался с представителями российского бизнеса в Оренбурге, губернатор здесь тоже присутствует. Есть, казалось бы, вещи, которые мы считали давно устранёнными – это чисто инфраструктурные вещи, связанные с передвижением этих самых товаров, услуг и капиталов, элементарные вещи, связанные с переходом границы. Казалось бы, у нас и границ–то нет. Нет – а всё–таки она существует, и ограничения там существуют, в том числе инфраструктурные ограничения.

Нурсултан Абишевич знает, мы сегодня тоже говорили, когда в узком составе встречались: со стороны Казахстана построили дорогу, с нашей стороны, к сожалению, пока нет. И пункты пропуска ещё являются достаточно узким горлышком, для того чтобы работать так, как мы могли бы работать в полную силу. Всё это и предстоит нам не только обсуждать, но и решать совместно.

Мы реализуем программы промышленной и технологической кооперации. В России развёрнут процесс гармонизации отраслевого законодательства. Упрощаем административные процедуры, создаём общий рынок с Казахстаном в области автомобильного, железнодорожного, воздушного и морского сообщения.

Имеем в виду оказывать весомую финансовую поддержку совместным российско-казахстанским бизнес-инициативам. Причём не только через национальные структуры, такие как Внешэкономбанк России и Российский фонд развития промышленности, но и через многосторонние институты, в частности через Евразийский банк развития.

Нурсултан Абишевич говорил о том, что делается в Казахстане. Я бы хотел два слова сказать о том, что делаем мы в России.

В России продолжается работа по улучшению делового климата, так же как и здесь, в Казахстане. Мы также стараемся привлечь иностранные инвестиции, обеспечить комфортные условия зарубежным, в том числе и казахстанским, компаниям, последовательно снижаем административную и налоговую нагрузку. С 2016 года введены надзорные каникулы, действует четырёхлетний, до 2018 года, мораторий на повышение налогов.

Реализуем комплекс мер по модернизации промышленности и сельского хозяйства, локализации производств и импортозамещению. И здесь у Казахстана очень хорошие возможности, и надо сказать, что Казахстан пользуется этими возможностями, и объём тех товаров, которые могли бы в бо?льшем количестве поступать на наш рынок, действительно увеличивается.

Российская сторона настроена и далее тесным образом взаимодействовать с Казахстаном. Уверен, работая вместе, сообща, ориентируясь на устойчивое развитие национальных экономик двух стран и повышение уровня жизни наших граждан, мы добьёмся успехов.

Мы реализуем комплекс мер по модернизации промышленности, как я уже сказал. Целенаправленная работа ведётся по содействию экспорту. Создан Российский экспортный центр, оказывающий помощь в продвижении конкурентной продукции на внешние рынки. Ожидается, что в 2016 году поддержка будет оказана 200 компаниям, объём зарезервированных средств – до восьми миллиардов долларов. Запущен рейтинг делового климата в субъектах Российской Федерации, который помогает инвесторам выбрать наиболее привлекательные регионы для вложения капиталов.

По линии российской корпорации по развитию малого и среднего бизнеса стартовал бесплатный электронный сервис – бизнес-навигатор так называемый. Он содержит информацию о том, где в России есть хорошие возможности для открытия дела, какая продукция и услуги востребованы, какую финансовую, имущественную поддержку может получить предприниматель, начинающий своё дело.

Новые перспективы для совместных проектов, запущенные в стране, открывают возможности и для запуска программ опережающего развития, в том числе в регионе, близком к Казахстану, имею в виду Урал. С сентября этого года эти программы запускаются. Этот приграничный с Казахстаном регион имеет давние традиции тесного сотрудничества в двустороннем формате, и казахстанский бизнес мог бы одним из первых среди иностранных инвесторов воспользоваться преимуществами этой специальной экономической зоны.

И в заключение хотел бы ещё раз подчеркнуть: российская сторона настроена и далее тесным образом взаимодействовать с Казахстаном и с казахстанскими друзьями, партнёрами. Уверен, работая вместе, сообща, ориентируясь на устойчивое развитие национальных экономик двух стран и повышение уровня жизни наших граждан, мы, безусловно, добьёмся успехов.

Большое вам спасибо за внимание.

А.Мырзахметов: Уважаемый Нурсултан Абишевич! Уважаемый Владимир Владимирович!

Ещё раз разрешите от имени участников форума поблагодарить за участие и выступления. В ваших выступлениях прозвучали новые задачи, цели, над которыми будет работать бизнес вместе с государственными органами по вопросам барьеров. Уверен, что сегодняшний форум и ваше участие дадут новый импульс увеличению наших торгово-экономических отношений, увеличению наших инвестиционных возможностей.

На этом ещё раз хотел бы всех поблагодарить, поблагодарить глав государств. Наш форум завершил работу. Большое спасибо.

До новых встреч!

Казахстан. Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 4 октября 2016 > № 1917837 Владимир Путин, Нурсултан Назарбаев

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на приеме по случаю мусульманского Нового года, Москва, 3 октября 2016 года

Уважаемые дамы и господа,

Друзья,

Мы рады приветствовать вас здесь на мероприятии, посвященному дню Нового года по мусульманскому календарю. По традиции мы встречаем его с послами государств, стран-членов Организации исламского сотрудничества (ОИС), представителями федеральных органов власти Российской Федерации, основных российских религиозных объединений, общественными деятелями, учеными, политологами.

Отношения между Россией и исламскими государствами носят дружественный характер и основаны на взаимном уважении и учете интересов друг друга. За последние десятилетия совместными усилиями удалось достичь весомых результатов в наращивании многоплановых связей на благо наших народов. ОИС – наш партнер в поиске ответов на многие вызовы и угрозы современности, в углублении межцивилизационного, межконфессионального, межкультурного диалога.

Нас объединяет серьезная озабоченность развитием событий на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Регион в буквальном смысле кровоточит, подрывая фундамент стабильности гораздо дальше, чем географические параметры самого Ближнего Востока. Происходящее – прямое следствие политики тех стран, которые пытаются продвигать концепции смены неугодных режимов, в том числе, силовым путем, перекройку регионального ландшафта, навязывание односторонних действий и т.н. «демократизацию» по собственным лекалам без учета исторических и культурных традиций государств региона. Наглядные примеры такого подхода – конфликты в Ираке, Ливии, Йемене, Сирии. Неспокойная ситуация в зоне палестино-израильского конфликта, а процесс ближневосточного урегулирования пребывает в глубоком тупике. Особую тревогу вызывает беспрецедентный всплеск террористической угрозы, представляющей сегодня главный вызов всему международному сообществу.

Россия не стремится извлечь какие-либо эгоистические выгоды из нестабильной ситуации в регионе, не пытается утвердить свое влияние через переформатирование ближневосточного пространства. Мы заинтересованы в скорейшем преодолении всех кризисов политико-дипломатическим путем на прочной основе международного права. Предпринимаем для этого активные и энергичные усилия. Последовательно выступаем за уважение суверенитета стран региона против вмешательства в их внутренние дела.

Как я уже сказал, первоочередной задачей считаем объединение усилий в борьбе с терроризмом и экстремизмом. Сегодня как никогда востребовано формирование широкого антитеррористического фронта. Как вам известно, соответствующая инициатива была выдвинута Президентом Российской Федерации В.В.Путиным год назад на сессии Генеральной Ассамблее ООН. Сейчас Россия готовит резолюцию СБ ООН, которая призвана мобилизовать мировое сообщество в деле противодействия распространению террористической и экстремистской идеологии. Готовы сотрудничать в этих вопросах с мусульманскими странами.

В Сирии удалось в значительной мере нейтрализовать активность террористических группировок, угрожавших самому существованию сирийского государства. Благодаря усилиям России и США, поддержанным странами региона и Европы, создана Международная группа поддержки Сирии (МГПС), призванная сформировать условия, позволяющие самим сирийцам определить будущее своей страны через инклюзивный диалог.

С февраля текущего года мы вели особо интенсивные контакты с США по поиску путей выхода на мирное урегулирование в Сирии. 9 сентября в Женеве в ходе российско-американских переговоров было завершено согласование пакета документов. Убеждены, что их последовательная реализация позволит наладить эффективную координацию в борьбе с терроризмом, укрепить режим прекращения боевых действий, расширить гуманитарный доступ нуждающемуся населению. При этом важнейшая составляющая успеха, как и записано в российско-американских договоренностях – скорейшее и полное отмежевание умеренной сирийской оппозиции от ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры», как бы она не называлась. Многочисленные нарушения режима прекращения боевых действий со стороны целого ряда вооруженных формирований оппозиционеров, их отказ поддержать пакет документов, одобренный 9 сентября, поставили перемирие под угрозу. Несмотря на нынешнюю весьма сложную ситуацию, считаем важным не допустить развала договоренностей, обеспечить общенациональное прекращения боевых действий и создание условий для возобновления межсирийского политического процесса. Разумеется, ни ИГИЛ, ни «Джабхат ан-Нусра», ни слившиеся с ними группировки не подпадают под режим перемирия и им не должно быть места за столом переговоров.

И без того сложную ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке усугубляют обострившиеся шиитско-суннитские противоречия. Российская дипломатия всегда выступала за восстановление сплоченности исламского мира и готова всячески этому содействовать, в том числе через поощрение мер доверия и укрепления безопасности в регионе Персидского залива между всеми прибрежными странами.

Мы намерены и впредь оказывать помощь странам Африки южнее Сахары в их усилиях по противодействию терроризму и другим вызовам современности как на двусторонней основе, так и по линии наших тесных отношений с Африканским союзом и субрегиональными организациями на Африканском континенте.

Поддерживаем правительство Афганистана в его работе по достижению урегулирования внутриафганского конфликта. Будем и далее развивать с Кабулом военно-техническое, торгово-экономическое, гуманитарное сотрудничество. Россия примет участие в открывающейся завтра в Брюсселе Международной донорской конференции по Афганистану. Конечно же, продолжим настойчивый поиск путей решения палестинской проблемы как в рамках «квартета» ближневосточных посредников, так и в диалоге с ЛАГ.

Высоко ценим плодотворный диалог с Генеральным секретарем ОИС И.Мадани, Генеральным секретариатом, другими структурами этой Организации. За последний год при активном участии Президента Республики Татарстан, руководителя Группы стратегического видения «Россия-исламский мир» Р.А.Минниханова значительно продвинулось наше взаимодействие с Исламским банком развития. Разумеется, наше сотрудничество не могло бы развиваться столь плодотворно без соответствующего вклада посольств государств-членов ОИС в Москве, за что вам большое спасибо.

В заключение хотел бы обратить ваше внимание на размещенную в фойе выставку «Шамаиль. Слово и образ», которая организована Фондом поддержки и развития научных и культурных программ имени Марджани. На ней представлены великолепные произведения искусства, отражающие гармоничное соединение изобразительности и каллиграфии и подтверждающие взаимосвязь культурных традиций тюркских народов России и Средней Азии. Кстати, ранее эта экспозиция с успехом демонстрировалась, при поддержке наших посольств, в Узбекистане и Таджикистане. Мы признательны Фонду Марджани, рассчитываем на продолжение взаимодействия.

Еще раз хотел бы от всей души поздравить вас с наступившим Новым годом. Желаю вам и вашим близким здоровья, всяческих успехов на благо ваших государств, а народам ваших стран – мира и процветания.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 3 октября 2016 > № 1917990 Сергей Лавров

Встреча с представителями деловых кругов Оренбургской области.

Владимир Путин провёл встречу с представителями региональных деловых кругов, задействованных в приграничном российско-казахстанском сотрудничестве.

В.Путин: Уважаемые друзья, коллеги, добрый вечер!

Вы знаете, что завтра в Астане у нас должна пройти очередная и, в общем, традиционная встреча регионов России и Казахстана. Будучи здесь, в Оренбурге, конечно, хотелось увидеться с людьми, которые осуществляют эту практическую работу.

Надо сказать, что эти встречи всегда проходят очень содержательно предметно, конкретно. Но, разумеется, было бы любопытно услышать вас: у вас же большая граница с Казахстаном – наверняка есть какие–то общие проекты, общие дела. Или их нет, тогда почему.

Если вы видите какие–то вещи, которые нуждаются в поддержке правительственного уровня, уровня правительств обеих стран, межгосударственного уровня, – пожалуйста, скажите об этом. Или, наоборот, вы видите какие–то проблемы, которые мешают развитию сотрудничества и подлежат устранению, и об этом вас просил бы сегодня сказать.

Вторая часть, а может быть, она по важности самая главная, – всё–таки хотелось бы услышать, как вы ощущаете взаимодействие с административными органами, доходят ли до вас какие–то предпринимаемые Правительством усилия, направленные на поддержку бизнеса и малого, и среднего, и бизнеса вообще; работают ли здесь у вас, в Оренбурге, программы соответствующей поддержки, как они работают, как складываются отношения с административными структурами, имею в виду и антимонопольные органы, и налоговые, и различные проверяющие организации.

В общем, я вас надолго не задержу. Мне было бы очень интересно и полезно услышать от вас живую информацию, которой наполнена ваша практическая работа и жизнь.

Вот, собственно говоря, и все вступительные слова. Давайте просто начнём нашу встречу. Да, вы видите, что слева и справа от меня – мои коллеги из Правительства: Министр промышленности, Министр экономического развития, Министр финансов – мы все в вашем распоряжении и внимательно вас слушаем.

Это абсолютно неформальная встреча, это не какой–то там протокол заигранный и расписанный. Мне бы очень хотелось, чтобы это был живой разговор.

Кто начнёт? Прошу Вас. Представьтесь, пожалуйста.

О.Бочкарёв: Добрый вечер, Владимир Владимирович! Добрый вечер, уважаемые коллеги!

Бочкарёв Олег Викторович, председатель оренбургского регионального отделения «Опоры России». По роду деятельности я генеральный директор учебного центра дополнительного профессионального образования «СтройЭнергоМонтажСервис».

В лицензии нашего предприятия 302 рабочие специальности, мы осуществляем подготовку и переподготовку инженерно-технического персонала в таких областях, как охрана труда, экологическая безопасность, промышленная безопасность, энергетическая безопасность. Также мы учим механизаторов всех категорий. Тому, что движется на колёсах и ползает на гусеничном ходу, – всему мы обучаем.

Естественно, плотно работаем с нашими коллегами из Казахстана, так как у них есть необходимость тогда, когда они заходят на наши российские предприятия, иметь допуск на перевозку, допустим, опасных грузов. Много аспектов. В этом плане надо сказать, что особых проблем нет. У нас были проблемы с перечислением денег и с конвертацией, но это всё в рабочем порядке решается.

Мне бы хотелось проговорить определённые вещи от имени предпринимательского сообщества, так как всё–таки «Опора России» занимается малым и средним бизнесом.

Какие проблемы? Первое – это логистика. Она в особенности касается, конечно, малого и среднего предпринимательства, тех, кто перевозит грузы на колёсах, потому что с «железкой» более или менее всё нормально, насколько мне известно.

Проблема в чём в перевозках? У нас есть участок федеральной трассы протяжённостью 38 километров, который находится в неудовлетворительном состоянии. Это, кстати, отрезок «Шёлкового пути». Знаем, что в планах на 2017 год стоит капитальный ремонт, вернее, реконструкция этой дороги. Но хотелось бы, чтобы планы не остались планами.

В.Путин: Чтобы не забыли про это.

О.Бочкарёв: Да, чтобы не забыли.

В.Путин: Какой участок, ещё раз скажите, пожалуйста? Что это за участок?

О.Бочкарёв: Это участок от города Акбулак до пункта перехода через границу с Казахстаном – Сагарчинский. Это направление Актюбинской области.

И здесь же, на этой же трассе, у нас существует такая проблема – низкая пропускная способность самого пункта пропуска Сагарчинский.

В одной шеренге стоят большегрузы, малотоннажные коммерческие автомобили, там же стоят граждане Российской Федерации или Казахстана, которые перемещаются естественным образом, кто в гости – понятно, что у многих родственники и в Актюбинске, и в Оренбургской области, – здесь же стоят и трудовые мигранты – всё это проходит через одно окно. Понятно, что безопасность прежде всего. Но, похоже, у погранцов не хватает и людских ресурсов, и материально-технической базы, можно было бы её усилить. Причём казахстанская сторона свой терминал уже разделила на потоки, но всё равно от этого эффект нулевой, потому что оттуда мы попадаем в «воронку», в «узкое горлышко».

Очереди, могу сказать, от трёх до семи часов бывают. Иногда полегче, но в основном очень тяжело границу пройти именно в силу того, что загруженность большая.

Второй вопрос от предпринимателей. Владимир Владимирович, уважаемые коллеги, зависли в стадии согласования некоторые технические регламенты, которые предназначены именно для экономической зоны. Приведу пример о безопасности питьевой воды, расфасованной в ёмкости, не можем мы пока возить друг другу, безопасность алкогольной продукции. Задали вопрос о безопасности аттракционов.

В.Путин: Аттракционов?

О.Бочкарёв: Аттракционов, да. Тоже малый бизнес. Ещё есть ряд несогласованных вопросов.

В.Путин: Ускорить?

О.Бочкарёв: Ускорить, да. Есть какие–то временные рамки или пока не договоримся?

Третье. Проблема касается нулевой ставки НДС при осуществлении внешнеэкономической деятельности.

Проблема в чём? Объясню. Предприниматель отгружает партию товара с нулевой ставкой НДС согласно Налоговому кодексу. И отчитаться он у нас может только после того, когда получит соответствующие документы с противоположной стороны, что они получили возмещение. И вот иногда вмешивается налоговая инспекция, допустим, посредине года у них возникает вопрос: а почему? Естественно же, сделки идут друг за другом, это же не одна сделка. Вопрос у них возникает: а почему нулевая ставка? И тем самым они возбуждаются на внеплановую проверку. А вы сами понимаете, что такое внеплановая проверка – проверяют по полной.

Здесь вопрос в чём или просьба: чтобы Федеральная налоговая инспекция в конце концов разъяснила в регионы какой–то алгоритм действия – всё–таки как нужно действовать правильно? Когда эта нулевая ставка уже считается критической? Допустим, когда прошёл финансовый год и плюс сколько–то месяцев или какие–то сроки. Потому что чёткого разъяснения предприниматели не могут получить у нашей налоговой, и возникают такие проблемы.

В.Путин: У них возникает подозрение о притворности сделки, да?

О.Бочкарёв: Да. А под этим предлогом начинается внеплановая проверка. И у предпринимателей, можно сказать, два пути: уйти в «серую» схему или два раза заплатить НДС.

В.Путин: Почему? Внеплановая проверка – это не повод для того, чтобы дважды платить.

О.Бочкарёв: Многие считают: лучше я два раза заплачу, чем меня проверять будут.

В.Путин: Странно.

О.Бочкарёв: По крайней мере, так ребята объясняли.

И следующее, можно?

В.Путин: Конечно.

О.Бочкарёв: На наш взгляд, значительная часть таких проблем, мешающих интеграции в сфере малого и среднего бизнеса, могла бы быть решена способом создания единого информационного пространства, всё–таки у нас его так и нет. Мы знаем, что есть агентство, которое занимается проведением форумов, локальных мероприятий. Они, конечно, нужны, эти мероприятия, но постоянной пропаганды, здоровой пропаганды ведения бизнеса именно на приграничном пространстве нет, к сожалению. Опыт был, пытались запустить частным порядком какие–то журналы и прочее, но частным порядком не получается вывести, нужна, наверное, государственная программа.

В.Путин: В этой информации должны быть условия совместной работы, условия работы в Казахстане, работы у нас, в общем, разъяснения того, что и как можно делать и какие те же самые регламенты существуют.

О.Бочкарёв: Да, как раз в оперативном порядке чтобы не возникали эти не особо такие крупные вопросы, но их можно именно таким образом решать. Доступность информации должна быть.

В.Путин: Да.

О.Бочкарёв: Владимир Владимирович, хотелось бы сказать большое спасибо Вам и Борису Юрьевичу Титову, я сейчас говорю об институте уполномоченного. Здорово, что у нас есть такой инструмент защиты малого предпринимательства. В Оренбургской области он очень эффективно работает, помимо аппарата уполномоченного уже более сорока общественных омбудсменов по направлениям деятельности, плюс очень активная поддержка со стороны нашего нового областного прокурора, Сергея Петровича. Он не даёт дремать и своим сотрудникам, тем самым и нас вдохновляет.

У этой работы ещё побочный эффект: очень тяжело вытащить предпринимателя, кто работает в «серую», из внеправового поля. Оказалось, что люди начинают понимать: для того чтобы получить нормальную правовую защиту, грамотную, нужно и самому находиться именно в правовом поле. Слава богу, два года разъясняем, люди стали уже понимать и предпринимать некие шаги, для того что легализоваться.

В.Путин: То есть здесь есть представители Титова?

О.Бочкарёв: Конечно, уполномоченные, да. Коршунов Виктор Александрович, он сегодня в командировке.

В.Путин: Вы сейчас упомянули, вспомнили про прокуратуру, но ведь внеплановые проверки могут с санкции прокуратуры происходить.

О.Бочкарёв: Внеплановые – понятно, но как преподнести, Владимир Владимирович, правильно? Можно же обосновать, и прокуратура никуда не денется. Скажет: вот бюджетные деньги.

В.Путин: Прокуратура не должна никуда деваться, она должна соблюдать соответствующие правила и функцию свою должна исполнять. На самом деле вы знаете, насколько у нас сократились внеплановые проверки. После того как стало можно получить разрешение у прокуратуры, и каждый раз прокуратура безропотно выдаёт любое разрешение на эту проверку?

О.Бочкарёв: Нет, это не так. Я говорю, в способе подачи всё.

В.Путин: Понятно, хорошо.

О.Бочкарёв: Можно же подать так, что и прокуратура не откажется.

В.Путин: Олег Викторович, мы сейчас попросим прокомментировать пару вещей.

Что касается регламентов. Мы над этим постоянно работаем со всеми партнёрами в рамках Евразийского экономического союза. Это сложная работа, потому что с обеих сторон, как правило, очень много пожеланий или требований. Она продвигается, но, к сожалению, не так быстро, как хотелось бы.

Денис Валентинович прокомментирует сейчас.

Пожалуйста.

Д.Мантуров: Спасибо большое.

Владимир Владимирович, совершенно верно. С учётом того, что с мая 2014–го мы передали это на наднациональный уровень, все техрегламенты проходят определённую процедуру согласования. Уполномочивается страна, которая ответственна за подготовку того или иного технического регламента, и с учётом всех процедур, естественно, это занимает определённое время. Но с каждым техрегламентом и с каждым годом все процедуры максимально ускоряются. Поэтому я уточню просто относительно тех, которые были у Вас. Мы Вам дадим информацию, на каком этапе находимся в части аттракционов, алкоголя, питьевой бутилированной воды, и дадим Вам информацию.

В.Путин: Что касается информации вообще, то это очень простая вещь, но чрезвычайно важная и нужная. Я понимаю.

Алексей Валентинович, у нас договорённости есть какие–то с партнёрами?

А.Улюкаев: Да, Владимир Владимирович, у нас существуют такие договорённости. Мы, в частности, с Казахстаном сейчас переформатировали наши торгпредства, как вы знаете. Во время Вашего прошлого визита было создание торгового дома на его базе, который уполномочен на то, чтобы распространять информацию об условиях торгово-инвестиционной деятельности от операционных проектов и так далее.

Плюс у нас сейчас налаживается работа в части электронного обмена взаимодействием между таможенными органами. Эта работа идёт, может быть, не слишком быстро, тем не менее она продвигается, с тем чтобы упростить условия торговли для участников хозяйственной деятельности.

И третье. Мы же развиваем систему региональных представительств, в том числе Российского экспортного центра, который также является органом по распространению информации о торговых порядках, условиях и так далее.

Вот это три направления, которые сейчас у нас в работе.

В.Путин: Самое простое – в интернете размещать это всё.

А.Улюкаев: Безусловно, это есть. У нас есть сайт Российского экспортного центра, на котором это размещается.

В.Путин: Но этого, видимо, недостаточно. Нужен не просто сайт Российского экспортного центра. Нужна информация о том, каковы условия работы, скажем, в Казахстане, какие там правила существуют.

А.Улюкаев: Именно об этом мы и говорим. Российские и казахстанские правила, сравнительные их отличия, сходства будут размещаться.

В.Путин: Вы этим пользуетесь? Вы это видите?

О.Бочкарёв: Конечно, видим.

В.Путин: Но, считаете, этого недостаточно? А что нужно добавить?

О.Бочкарёв: Есть пока только идеи. Возможно, какой–то совместный журнал, но по государственной программе именно. Всё–таки не все предприниматели имеют возможность доступа в интернет.

Ю.Берг: Как?

В.Путин: Да ладно. Журнал купят, а в интернет забраться не могут?

О.Бочкарёв: Я имею в виду, в сельской местности. Не все.

В.Путин: Понятно.

О.Бочкарёв: Может быть, этот журнал распространялся бы где–то на заправках бесплатно.

В.Путин: Подумайте, прикиньте. Хорошо.

Ну и, наконец, что касается налоговой ставки НДС, по поводу разъяснения от налоговых органов.

Антон Германович, пожалуйста.

А.Силуанов: Спасибо, Владимир Владимирович.

Действительно, у нас есть такой порядок, который существует между странами Евразийского экономического союза. Предположим, вы поставляете в Казахстан, и в течение 180 дней возмещение НДС не осуществляется, поскольку речь идёт о том, что казахский партнёр должен заплатить НДС в Казахстане, после этого информацию получить должна российская налоговая служба. И за этот период, это 180 дней, никакие проверки, никакие дополнительные обременения, естественно, на наших предпринимателей не могут возлагаться. Такие соответствующие решения налоговая служба может откомментировать у себя на сайте. Если есть необходимость, мы такие комментарии дадим.

В.Путин: Просто мы исходим из того, что полгода достаточно, чтобы провести все эти операции. Но до истечения этого срока никаких дополнительных проверок, внеплановых тем более, проводиться не должно. Мы услышали, что министр сказал, разъяснения будут сделаны.

О.Бочкарёв: Большое спасибо.

В.Путин: Теперь по поводу низкой пропускной способности на пунктах пропуска. Я отдельно переговорю с соответствующими ведомствами. Посмотрим, что можно сделать дополнительно. Это всегда связано, конечно, с финансами. Не думаю, что большие финансы здесь нужны. Проработаем. Хорошо?

О.Бочкарёв: Хорошо.

В.Путин: И что касается строительства дорог, они быстрее сделали то, что мы должны были бы сделать у себя.

Пожалуйста, Андрей Борисович.

А.Порозов: Добрый вечер, Владимир Владимирович! Добрый вечер, уважаемые коллеги!

Я Александр Порозов, руководитель производственной компании «Акмелдобыча». Мы добываем и перерабатываем мел.

Как известно, основные запасы мела у нас в стране находятся в Белгороде и в Воронеже. Но в Оренбурге тоже есть месторождение, не уступающее им ни по своим качествам, ни по химсоставу. Нам географически удобнее отгружать мел, например, в Сибирь, на Дальний Восток, в Казахстан, потому что стоимость мела низкая, и за счёт транспортировки она очень хорошо увеличивается, поэтому транспортное плечо очень важную роль играет.

Сейчас мы планируем модернизацию производства, после глубокой переработки мела он сможет использоваться в производстве резины, пластмассы, бумаги, в фармакологии – во многих отраслях. Наш проект на сегодняшний день включён в реестр приоритетных инвестиционных проектов Оренбургской области, губернатор оказывает нам всестороннюю поддержку по этому проекту. Нам предоставлен земельный участок под строительство завода, мы подвели к нему железную дорогу, начинаем подводить сети, заключили договор поставки оборудования.

Кстати об оборудовании. Мы, наверное, небольшой образец интеграции в рамках Таможенного союза представляем, потому что оборудование покупаем в Белоруссии, работать оно будет здесь, в России, то есть создавать добавленную стоимость, рабочие места, налоги, а продукцию будем отгружать в том числе и в Казахстан. Даже железная дорога, которая заходит на площадку нашего завода, относится к казахским сетям. Так получилось: мы в России, а часть дороги… Поэтому сам бог велел, грузить в их направлении очень удобно.

Так как сам мел очень дешёвый и как сырьё, и как конечный продукт, а его производство достаточно энергоёмкое, то на некоторые позиции доля энергоносителей, себестоимость их достигает 70 процентов. В связи с этим хотелось бы задать два вопроса, Владимир Владимирович, не только касаясь нашего предприятия, а может быть, аналогичных по отраслям. Можно ли вновь созданное производственное предприятие, в том числе нацеленное на импортозамещение, наделять каким–то льготным тарифом на энергоносители либо субсидировать часть этих затрат на период запуска и становления? То есть не на всё время, а как–то выделить какой–то срок.

И второй вопрос. Мы хотим внедрить на производстве альтернативные источники энергии с целью выработки её с более низкой себестоимостью. Это тоже процесс очень дорогостоящий. Поэтому можем ли мы в этом случае тоже рассчитывать на господдержку? То есть в результате этих двух мероприятий мы получаем энергоэффективное инновационное производство, которое даст возможность грузить нашу продукцию на тот же Дальний Восток по цене ниже, чем в среднем по отрасли.

Спасибо.

В.Путин: Понятно. Мы сейчас попросим, Алексей Валентинович поподробнее расскажет, но вначале хотел бы вот что сказать.

У нас есть много производств, которые очень сильно завязаны на потребление электроэнергии. Достаточно вспомнить алюминий. И всегда производители, конечно, хотели бы получить изначально определённый бонус, фору хотя бы при начале работы. У нас существует целый набор различных преференций для тех, кто начинает свою работу, особенно с нуля. Я так понимаю, что это, по сути, гринфилд так называемый. Вы же на голой площадке его делаете?

А.Порозов: Мы изначально взяли абсолютно разваливавшиеся предприятия.

В.Путин: А предприятие у вас новое, которое вы построили?

А.Порозов: Новое.

В.Путин: Алексей Валентинович.

А.Улюкаев: Спасибо.

Первое. Всё–таки это общая политика тарифообразования. Мы уже третий год ведём политику «инфляция минус». На следующий год мы предполагаем установление тарифов для сетевого хозяйства, для промышленных потребителей на уровне «прогнозная инфляция минус один процент». То есть фактически это означает трёхпроцентную индексацию тарифа для промышленных потребителей. По сравнению с прошлыми годами чрезвычайно незначительная величина.

Второе. Даже в тех случаях, когда для отдельных производителей отдельных регионов затраты слишком велики, есть возможность получения субсидирования, но по нашему законодательству субсидии может предоставить только региональный бюджет. Федеральный бюджет субсидии эти предоставить не может.

Третье. То, что Вы сказали в части альтернативных источников энергии, имеется в виду ваша собственная генерация?

А.Порозов: Да.

А.Улюкаев: Что Вы собираетесь использовать как источник генерации?

В.Путин: Первичный источник какой?

А.Порозов: Ветер, солнце.

В.Путин: Альтернативные.

А.Улюкаев: Возобновляемые источники энергии.

А.Порозов: Да, конечно.

А.Улюкаев: На это тоже существует специальная система тарифообразования, которая льготирует тех, кто внедряет. Это у нас касается и солнечной генерации, и ветровой генерации. Так что это вполне возможно.

В.Путин: Интересуются, чтобы понять: у вас солнце или ветер?

А.Порозов: У нас обоюдно.

В.Путин: Значит, дорогостоящее оборудование, коллега говорит. Это понятно. Вы хотите покупать немецкие листы или какие?

А.Порозов: Можно рассматривать разные варианты.

В.Путин: Во всяком случае, это дорого. Вопрос у него какой: можно ли получить субсидии?

А.Порозов: Есть большой рынок бэушного оборудования.

В.Путин: Приобретение – это дорого.

А.Порозов: Да, но субсидировать покупку…

В.Путин: У нас на этот вид деятельности субсидии предусмотрены?

А.Улюкаев: Прямых субсидий у нас нет на оборудование. Можно подумать о субсидировании процентной ставки при банковском кредите.

Д.Мантуров: Зелёные тарифы…

В.Путин: Тариф–то да, но им же оборудование надо купить.

А.Улюкаев: Тариф от потребителя, а они будут производить.

В.Путин: Им нужно приобрести.

Бумагу давайте, попробуем помочь Вам, ладно?

Всё равно с хорошим кредитом просто.

А.Порозов: Спасибо.

Д.Мантуров: Можно ещё добавить? Есть же опыт у Минсельхоза. По Вашему поручению вышло постановление Правительства, которое даёт право подключать тепличное хозяйство напрямую к сетям ФСК. Может быть, здесь то же самое попробовать?

В.Путин: Да, но это не сельское хозяйство.

Д.Мантуров: Я понимаю, но это Минпром, можно попробовать сделать, например, в привязке к специальным инвестиционным контрактам, поскольку это всё–таки не массовая задача.

В.Путин: Мы можем. Можем. Понимаете, да, в чём преимущество?

А.Порозов: Да. На кого писать письмо? Всё понятно.

В.Путин: Вы отдайте губернатору, ладно?

Ю.Берг: Можно я два слова? У нас есть уже опыт, солнечных электростанций уже три: мощностью одна — 5 мегаватт, другая – 10 и третья – 25, поэтому, если с ними сотрудничать, мы знаем где, знаем как.

В.Путин: Да им не сотрудничать нужно, они хотят свою генерацию иметь, и для этого им нужно оборудование закупить.

Ю.Берг: Я это и имею в виду, потому что уже у нас есть в области, кто поставляет оборудование, это причём российское, наше.

В.Путин: Да, есть у нас такие. И что, вы дадите им по дешёвке, что ли?

Ю.Берг: Нет, я не по дешёвке, просто скажу: посмотрите, всё изучите, и мы с нашими производителями…

В.Путин: Они уже всё изучили, им деньги дешёвые нужны, вот и всё, чего изучать–то? Правильно? Рынок понятен. Бумагу пишите, губернатору отдайте прямо на министра.

А.Порозов: Дениса Валентиновича?

В.Путин: Да, Дениса Валентиновича.

Д.Мантуров: Просто пока они будут делать генерацию, они бы к ФСК подключились.

В.Путин: Да-да, ну это такой вариант в принципе возможный, можно напрямую подключиться к ФСК, а не через посредников.

А.Порозов: Спасибо.

В.Путин: Это второй вопрос, можете там отметить, попробуем тоже порешать.

Пожалуйста, дальше. Прошу Вас.

Р.Сагитов: Добрый день, Владимир Владимирович! Добрый день, коллеги!

Меня зовут Руслан Сагитов. Я представляю малый бизнес, молокозавод «Белое озеро».

В.Путин: Извините, пожалуйста.

(Обращаясь к А.Порозову.) Вы тогда лучше на меня пишите. Потому что мне в разные ведомства нужно будет дать поручения.

Спасибо.

Р.Сагитов: Директор молокозавода «Белое озеро», кандидат экономических наук. Шесть лет отработал в аграрном университете, но потом принял решение вернуться в родное село. И 2,5 года назад мы с отцом запустили небольшой семейный бизнес – молокозавод мощностью переработки 15 тонн в сутки.

В.Путин: А сырьё–то откуда берёте?

Р.Сагитов: Сырьё берём с хозяйств, которые располагаются на нашей территории. Юрий Александрович и его команда нас всячески поддерживают, за что им большое спасибо, проблем с этим никаких нет.

Не так давно возник вопрос федерального уровня. Мы работаем, как малый бизнес, на упрощённой системе налогообложения. И сейчас приближаемся по выручке к тому граничному значению, после которого нам полагается переходить на общую систему налогообложения. Для нас этот процесс обещает быть очень болезненным, поскольку мы сразу начинаем платить как минимум НДС. При этом сырьё мы покупаем без НДС, поскольку сельхозпроизводители работают на едином сельхозналоге. И по нашим расчётам, мы как минимум сразу же теряем прибыль в размере 8 процентов от нашей выручки. При нашей рентабельности продаж в 12 процентов это практически убийство для нашего бизнеса.

Возможно ли сделать так, чтобы переход из упрощённой системы налогообложения на общую систему был более плавным? Чтобы у нас было время для того, чтобы мы могли нарастить объёмы продаж и покрыть дополнительные расходы на налоги, поскольку расти нам хочется, развиваться хочется, выходить на другие рынки. Но сейчас нам выгоднее остановиться, чем расти далее.

В.Путин: Вопрос понятен. И я думаю, что Вам тоже понятно, что сразу я не скажу: вот мы сделаем так и так. Мы точно совершенно над этим подумаем, проработаем. В этом есть смысл, потому что иначе, поскольку ведёте бизнес и вы, и отец, вам придётся создать два предприятия: одно ваше, другое отцовское, фактически одно и то же. Чем заниматься такими манипуляциями, лучше делать переходный период.

Пожалуйста, Алексей Валентинович.

А.Улюкаев: Мы же подняли. С 1 января 2017 года у нас в два раза повышается порог. Вы же попадете ещё вот в эту дельту.

Р.Сагитов: Следующий год скорее всего сможем развиваться быстрыми темпами.

А.Улюкаев: То есть вы быстрее, чем дважды за год увеличитесь? У нас будет 120 со следующего года.

Р.Сагитов: Мы приближаемся к 70, а на следующий год планируем выйти на 120.

А.Улюкаев: Слишком быстро. Не поспеваем за вами.

В.Путин: Алексей Валентинович, Вы как Министр экономического развития не должны говорить «слишком быстро». Наоборот, «очень хорошо, что так быстро». Надо подумать тем не менее. Это связано с чем? Связано с нашими антисанкциями, связано с общими темпами развития сельского хозяйства. И, видимо, Министерство экономического развития на это не рассчитывало, но это происходит. Поэтому прикиньте.

А.Улюкаев: Если честно, цифра–то взялась как компромисс. Мы–то предлагали большее значение порогового повышения. 120 – это компромисс.

В.Путин: Антон Германович говорит, мы виноваты. Но сейчас, наверное, согласится с тем, что нужно поддержать сельское хозяйство.

А.Силуанов: Владимир Владимирович, согласен с тем, что, наверное, надо делать более плавный переход. Хотя у нас сейчас тоже есть определенная этапность. Предположим, до 79 миллионов рублей выручки у нас платится 6 процентов и льготная ставка по страховым взносам — 20 процентов. От 79 до 120 – 6 процентов плюс 30 процентов у нас будет, не будет льготной ставки по страховым взносам. От 120 и выше — обычный режим налогообложения. Для чего сделана такая упрощенная система? Для того чтобы совсем малые предприятия, а вы уже немалое предприятие, которому сложно вести бухгалтерию, сложно даже держать бухгалтера, простой режим: доходы минус расходы — 6 процентов. Вот и все. Но если вы становитесь более крупным, то уже, может быть, вам интересно…

В.Путин: Да, интересно деньги платить. Сколько у вас будет объем?

Р.Сагитов: Выручки? В этом году около 70 миллионов.

В.Путин: А в следующем году?

Р.Сагитов: В следующем планируем, что на 120 выйдем. Больше не переходить, поскольку…

В.Путин: На что вы могли бы выйти?

Р.Сагитов: На какие рынки?

В.Путин: Если бы не было здесь ограничений? На какой объем выручки вы могли бы выйти?

Р.Сагитов: Сложно, конечно, спрогнозировать, я думаю, до 200 могли бы спокойно дойти при наших мощностях.

А.Силуанов: У нас есть наработки, Владимир Владимирович, с тем чтобы сделать этот механизм еще более плавным.

В.Путин: Какие? Скажите, порадуйте нас.

А.Силуанов: Я думаю, знаете, бесконечно нельзя, это уже не малое предприятие.

В.Путин: Бесконечно нельзя. Антон Германович, тем не менее.

А.Силуанов: Можно предложить более льготную ставку по налогу на прибыль. То есть сохранить уплату НДС, сохранить уплату налога на имущество, чего сейчас, собственно, нет. Но по налогу на прибыль можно было бы сделать ставку более щадящую.

В.Путин: Вот у них 120 будет. Давайте для начала, просто будет понятнее, если Вы скажете, будет не 120, а сколько?

А.Силуанов: Мы можем сказать от 120, предположим, до 240 миллионов рублей выручки льготная ставка по налогу на прибыль не 20 процентов, а 15 или 10.

В.Путин: Да? Устроит?

А.Улюкаев: Это бюджет субъекта.

В.Путин: Понятно. Налог на прибыль в бюджет субъекта.

А.Силуанов: Как обычно говорят: нет таких доходов сейчас у бюджета субъекта. Они появятся.

В.Путин: Давайте мы немножко все–таки поднимем со 120 выручку чуть побольше при сохранении этого режима. На сколько можно?

А.Силуанов: С тем чтобы коллеги вписались, до 150 можно.

Владимир Владимирович, на самом деле нельзя тоже перегнуть планку, потому что упрощенка совсем для микробизнеса.

В.Путин: Я понимаю.

А.Силуанов: И очень много злоупотреблений, когда предприятия делятся и пытаются таким образом минимизировать свои налогообложения.

В.Путин: Понимаете, пока есть такие ограничения, они будут делиться. А если ограничения будут более мягкими, тогда и делиться им нет необходимости.

А.Силуанов: Более льготная ставка по налогу на прибыль, мне кажется, это нормально было бы. Серьезно говорю. То есть у нас идет поэтапное увеличение нагрузки с 6 процентов, потом страховые взносы добавляются, потом льготы по налогу на прибыль и так далее.

В.Путин: Юрий Александрович, а Вы с такой постановкой вопроса согласны по налогу на прибыль? Или Вы нас не слушаете?

Ю.Берг: Я слушаю. Я знаю прекрасно это предприятие.

В.Путин: Нет, предприятие — Бог с ним. А вот по налогу на прибыль, если пойти по пути, предлагаемому сейчас Антоном Германовичем? Он что говорит? Он говорит, что если они сейчас не расширятся, то у вас и не будет таких поступлений. Но они расширятся, их тоже какое–то время не будет, зато потом будет.

Ю.Берг: Зато потом будет.

В.Путин: То есть Вы не будете возражать? Давайте мы сохраним существующий льготный режим до 150 миллионов выручки и плюс еще дадим возможность регионам таким образом отрегулировать вопрос, связанный с налогом на прибыль, как предложил Министр финансов.

Р.Сагитов: Спасибо.

В.Путин: Только надо не забыть, надо все это пометить, чтобы мы, приехав в Москву, не забыли об этих договоренностях.

Алексей Валентинович.

А.Улюкаев: Про 150 не забудем точно.

В.Путин: Нет, так и здесь тоже, и по налогу на прибыль тоже.

Пожалуйста, прошу Вас.

Д.Гончаров: Добрый вечер, Владимир Владимирович! Уважаемые участники сегодняшней встречи!

Меня зовут Денис Гончаров, я представляю коллектив промышленной компании «Пластик», возглавляю эту компанию. Также представляю Ассоциацию трубных полимерных производителей России, руководителем этой организации я также являюсь.

Два слова буквально о деятельности нашего предприятия. С 1989 года мы специализируемся на трубном полимерном производстве, входим в число крупнейших предприятий отрасли нашей страны, поставляем свою продукцию во все известные торговые сети формата DIY. В настоящий момент компания реализует импортозамещающий проект, касающийся сферы высокоточной металлообработки. В принципе прозвучало, что диалог «бизнес-власть». Честно хочу сказать, что у нас в этом плане особых вопросов нет, потому что на самом деле даже в последнее время выходят с различными предложениями, в частности, мы планируем развивать так называемый образовательный проект.

Дело в том, что наши предприятия отличаются тем, что мы используем самое современное и производительное оборудование — роботов в своей деятельности. И нам бы хотелось этой информацией, этими знаниями поделиться со студентами, чтобы к нам приходили на практику. Подобный диалог с правительством Оренбургской области налажен, правительство вышло на нас с определенным предложением, то есть, в общем–то, скажем так, жаловаться не на что.

В последнее время были некоторые перекосы в плане того, что нам не хватало сырья, речь идет о полипропилене, о цветных металлах. И цены, скажем так, были не совсем приемлемые для нас. В настоящий момент выровнялось.

В.Путин: В Сибири запускается предприятие.

Д.Гончаров: Отлично получилось, потому что компания «СИБУР» полностью обеспечивает трубную полимерную отрасль. Огромное спасибо.

В.Путин: Сейчас они еще, по–моему, одно предприятие запускают.

Д.Гончаров: Да, совершенно верно, собираются запускать. Поэтому вопрос дефицита сырья очень актуальный был для нас всегда вопрос. В настоящий момент этот вопрос снят.

Нет проблем с разницей в ценах на цветные металлы, на латунь, которую мы сейчас используем. Для нас это очень важно, тем более что у нас производство находится на приграничной территории. Мы активно работаем с Казахстаном. То есть в принципе мы способны стабильно, планомерно развиваться.

Единственное, о чем хотелось бы сказать, — это такой аспект, как создание неравных условий на территории Российской Федерации, с одной стороны, для российских действующих предприятий и, с другой стороны, иностранных компаний, которые развивают свою деятельность на территории особых экономических зон.

Я поясню. То есть данные компании заходят на территорию и работают на территории особых экономических зон, пользуясь предусмотренными для этого льготами. Это и налог на имущество, и сниженная в 10 раз ставка налога на прибыль. Но самое главное, что у них есть возможность завозить продукцию, вроде бы как используемую для процесса производства, по нулевым таможенным пошлинам. Но дело в том, что у нас есть опыт, мы были на подобном предприятии. Это иностранное предприятие, оно занимается также трубным полимерным производством, об этом очень много говорилось, об открытии данного производства. Но по факту устанавливается обычное оборудование, никаких новых технологий данные предприятия в Россию не несут. В то же время они имеют возможность завозить не комплектующие, которые используют в дальнейшем процессе производства, а уже готовую продукцию, которая растамаживается по нулевым ставкам и потом попадает через их торговые дома в продажу, тем самым очень сильно ломая нам сложившийся рынок.

Для нас этот фактор очень тревожный, потому что у нас есть отраслевое объединение, ассоциация трубных полимерных производителей. Это действительно предприятия-работодатели, предприятия, которые завозят современное оборудование, используют современные технологии, и нам бы хотелось, чтобы условия для работы и в стране, и вообще были равны. Потому что мы, например, тоже развивая свою экспортную деятельность, подобных условий не получаем. Выходит так, что вход для работы на территорию России для иностранных конкурирующих, будем называть вещи своими именами, предприятий не слишком осложнен.

Поэтому хотелось бы обратить на это внимание и учесть данный фактор, чтобы когда принимается решение о том, чтобы на территории особой экономической зоны развивалась какая–то иностранная компания, то проводились консультации с отраслевыми объединениями. И обращали внимание, насколько данная отрасль представлена российскими производителями, насколько они развиваются, какую динамику дают, то есть хотелось бы, чтобы такая практика получила распространение.

В.Путин: Денис Викторович, очень важный вопрос затронули. У нас постоянная дискуссия насчет особых экономических зон, других всяких территорий и инструментов, связанных с развитием бизнеса, развитием экономики. И то, о чем Вы сказали, подкрепляет позицию тех наших коллег в Правительстве, которые говорят, что это очень на первый взгляд привлекательно, но в то же время может быть весьма опасным как раз по тем основаниям, которые Вы сейчас изложили. А именно в связи с тем, что могут возникать условия неравной конкуренции.

Но почему там только иностранные компании должны работать? Там и российские могут работать. Почему вы не пользуетесь этими возможностями?

Д.Гончаров: Да, на самом деле, когда мы обращались к руководству особо экономической зоны, конечно, нам сказали: «А какие проблемы? Вы работайте тоже, приходите к нам, открывайтесь». Но дело в том, что физически крайне сложно для бизнеса перевести несколько десятков единиц оборудования и коллектив порядка 350 человек в другую территорию. Понятно, что быстро не сделаешь, это потребует определенных затрат.

В.Путин: Безусловно, Вы правы в том, что при решении вопроса о том, кого запустить в эти зоны, с какими проектами, каких так называемых резидентов, надо понимать, что происходит в отрасли. Если происходят такие вещи, о которых Вы сказали, то это совершенно очевидная недоработка с нашей стороны. Нужно на это самым внимательным образом посмотреть.

Ведь цель создания особых экономических зон, территорий опережающего развития и так далее заключается в том, чтобы не создавать условия неравной конкуренции, а привлекать новые технологии.

Д.Гончаров: Совершенно верно.

В.Путин: Особенно там, где их нет. Собственно, это основная цель. А если под эту марку просто создаются предприятия, которые и без всяких особых льгот могут и должны создаваться, то тогда это движения абсолютно неоправданные и даже вредные. Надо будет на это посмотреть внимательно.

А.Улюкаев: Мне кажется, два среза в этой проблеме. Срез общенормативный — каким образом льготировать инвестиции. Вы говорите, вам трудно перевести несколько десятков человек. А мы создаем зоны и другие инструменты поддержки не для того, чтобы переводились инвестиции существующие и существующие коллективы, а для того чтобы делались новые инвестиции. Пришли бы новые деньги, новые технологии, новые люди. И в этом смысле у нас равные условия, естественно, для российских резидентов и для иностранного инвестора. И тот, и другой получает статус национального производителя, и работают с этим статусом.

Другое дело, Вы говорите, что есть случаи просто нарушения режима функционирования особой экономической зоны.

Д.Гончаров: Совершенно верно.

А.Улюкаев: Когда под видом сырья, полуфабрикатов, комплектующих изделий из–под таможенного регулирования выводится готовая продукция — это прямое нарушение. Если у Вас есть конкретные факты, давайте мы совместно с ФАС и с таможенными органами проведем проверку.

В.Путин: Он говорит не только о готовой продукции, он говорит и о крупной сборке фактически. Оборудование завозят, ничего не производят, монтируют просто.

Вы знаете что, давайте тоже Ваши соображения, Ваши озабоченности положите на бумагу. И чтобы это было не просто на уровне разговора за сегодняшним вечерним столом.

Д.Гончаров: Мы отразим, но на кого написать?

В.Путин: На меня пишите, а я поручения напишу.

А.Улюкаев: С конкретными фактами. Чтобы было не голословно, а с конкретными фактами.

Д.Гончаров: Конечно.

В.Путин: С конкретными фактами и с соображениями о том, где проблема.

Д.Гончаров: Хорошо. Спасибо.

В.Путин: Об этом точно надо подумать. И доурегулировать такие вещи. Или контроль должен быть более строгим и более тщательным. Если это просто результат не пробелов в принятых регламентах, а результат нарушений этих регламентов, тогда нужно контроль, значит, повышать. Давайте, напишите.

Д.Гончаров: Хорошо.

В.Путин: Спасибо.

Прошу Вас.

А.Юдичев: Добрый вечер, Владимир Владимирович!

Добрый вечер, участники совещания!

Спасибо за предоставленную возможность такого живого общения. Меня зовут Юдичев Александр Евгеньевич, я генеральный директор и владелец компании «Микросетчатые технологии». Мы производим металлические сетки с малым и сверхмалым размером ячеек для использования фильтрации и защиты от электромагнитного излучения. Основными потребителями являются нефтяная, газовая промышленность, электроэнергетика. Предприятие небольшое, сравнительно молодое — четыре года, но мы очень активно растем и в последний год очень активно пошли на рынок Казахстана.

В.Путин: Измерительное оборудование?

А.Юдичев: Нет, металлические сетки для фильтрации, для Атырау, для Аксая, для казахской нефтяной и газовой промышленности. И соответственно, возник ряд вопросов по экспорту. Возможно ли упрощение процедуры при экспорте, в частности, срок возврата НДС сократить со 180 дней, скажем, до 90 либо 120, в случае, если уже все документы в наличии, и если мы получили, допустим, курьерской почтой копию документов из Казахстана. То есть мы можем сами подавать тогда эти документы в свою собственную налоговую инспекцию.

В.Путин: А что, нужно обязательно ждать 180 дней? Раньше нельзя? Потому что здесь говорят, что это слишком долго. Если у них есть все документы, они не могут предъявить их, что ли?

А.Силуанов: У нас вообще возврат НДС происходит в течение трех месяцев. 180 дней — это при экспорте.

А.Юдичев: При экспорте. Я и говорю сейчас про экспорт.

А.Силуанов: А так вообще три месяца.

В.Путин: А если раньше у них документы есть, они не могут предъявить их?

А.Силуанов: Здесь вопрос в следующем. В готовности коллег налоговых и таможенных органов проверить все эти документы и подтвердить, что да, действительно такой экспорт состоялся, такие–то товары на такую–то сумму. Если такая готовность будет раньше, естественно, будет возмещение раньше происходить.

В.Путин: Я так понимаю, как раз об этом и речь, что вы это делаете быстрее, да?

А.Юдичев: Да, совершенно верно.

В.Путин: А у вас не принимают эти документы, что ли?

А.Юдичев: Не то, что не принимают. Проводят камеральную проверку. То есть по любому факту возврата НДС проводится камеральная проверка со стороны налоговых органов. Это совершенно естественно, нормально и понятно.

В.Путин: Но камеральная проверка вас, извините за моветон, не «колбасит», к вам не приходят, не трясут, документы не требуют.

А.Юдичев: Согласен, Владимир Владимирович. Но если у налогового инспектора стоит 180 дней, то он ровно на 180 день это делает. То есть если бы стояло 240 дней, он бы на 240-й это делал.

А.Силуанов: Владимир Владимирович, на самом деле мы с налоговой обсуждаем этот вопрос. Часто задают его с точки зрения даже не при экспорте, а о сокращении количества дней просто при возмещении НДС. Есть различные категории случаев, когда это происходит раньше — либо банковскую гарантию нужно представлять, либо это те налогоплательщики, которые являются крупными, платят достаточно большой объем средств в бюджет. Поэтому идем в этом направлении по сокращению сроков возмещения НДС, но постепенно. Здесь тоже, на наш взгляд, не переборщить, потому что если будем возмещать НДС без проверки, без точного убеждения, то можно столкнуться…

В.Путин: Да нет, коллега и говорит, что все равно проводят камеральную проверку. Пускай проводят.

А.Силуанов: Нужно время, потому что много таких налогоплательщиков.

В.Путин: Работайте. Очень много нарушений при возврате НДС, вы знаете, да? К сожалению, государство несет большие убытки в этой связи. Я не сейчас не говорю про криминальные случаи, хотя в основном это криминальные случаи. Тем не менее это повод для того, чтобы не работать должным образом с добросовестными участниками экономической деятельности.

А.Юдичев: Владимир Владимирович, понимаете, вопрос в том, что когда речь идет о 60 миллионах — 80 миллионах долларов, не рублей, в возврате НДС, конечно же, надо даже не 180, а 365 дней их проверять. Но когда речь идет о возврате 100 тысяч рублей — это несоизмеримо.

В.Путин: Антон Германович, может быть, достаточно сложно будет налоговой службе это все администрировать, но все–таки действительно на этих суммах посмотреть.

А.Силуанов: Хорошо. Проработаем.

В.Путин: То есть коллега прав. Если не такие огромные объемы, почему поэффективнее не работать? Для предприятий с таким объемом, с такими оборотами это реальные средства для того, чтобы существовать и развиваться. Посмотрите, может быть, побыстрее нужно делать для предприятий с небольшим оборотом.

А.Силуанов: Ясно.

А.Юдичев: Второй момент при экспорте, если позволите, Владимир Владимирович.

В.Путин: Конечно.

А.Юдичев: Второй момент — это валютный контроль, который осуществляют банки по распоряжению Центробанка, в том числе при поступлении валютной выручки. Нельзя ли повысить размер заведения паспорта сделки? Хотя бы увеличить этот порог до 100 тысяч долларов. То есть опять же это вопрос по целесообразности оформления большого объема бумаг внутри банка. Речь идет о поступлении валюты в Россию, а не вывоз.

В.Путин: А сейчас какой порог?

А.Юдичев: Сейчас размер идет 50 тысяч долларов. Хотя бы вдвое увеличить, потому что большое количество сделок попадает в этот промежуток.

В.Путин: Это реально забюрокрачивает всю работу, да?

А.Юдичев: Помимо того, что мы предоставляем контракты, мы предоставляем полностью все таможенные документы, мы полностью предоставляем документы в отдельных случаях из сопредельного государства. Причем речь идет не только о поступлении валюты из дальнего зарубежья, но даже когда мы получаем рубли на наш рублевый счет из Казахстана, то есть с нами рассчитываются рублями, то даже в этом случае происходят такие операции.

В.Путин: Алексей Валентинович, как Вы думаете?

А.Улюкаев: Я считаю, что это совершенно справедливое замечание. Это обременяет и участников внешнеэкономической деятельности, и банки, потому что они должны проводить большой объем работы. Они тоже ставят постоянно этот вопрос на разных совещаниях. Действительно, самое простое — это повысить пороговые значения.

Второе. Там, где у нас расчеты в локальных валютах, не в долларах и евро, тоже упростить режим. По этим двум направлениям можно было бы, мне кажется, принять решение.

В.Путин: Давайте так и сделаем. Ладно? Не будете возражать?

Хорошо.

А.Улюкаев: Владимир Владимирович, есть компетенция Банка России.

А.Силуанов: Изучить, изучить просто.

В.Путин: Что там изучать? 50 тысяч или 100 тысяч долларов, вот все и изучили.

А.Силуанов: Я согласен с Алексеем Валентиновичем, что нужно увеличивать порог, но хотелось бы просто посмотреть статистику. Владимир Владимирович, я думаю, что решение правильное, мы перед его принятием должны…

А.Улюкаев: Здесь вам нужен будет и ЦБ тоже.

В.Путин: Это понятно. Если подвести итог в этой части, то мы решение примем, но сначала надо коллегам поработать, посмотреть и проработать уже с ЦБ, я не думаю, что кто–то будет возражать по–серьезному.

А.Юдичев: Спасибо большое.

В.Путин: Хорошо.

А.Комаровских: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Меня зовут Комаровских Алексей, я представляю аграрный сектор. В первую очередь позвольте выразить Вам благодарность от всех аграриев за то понимание, которое сейчас государство уделяет нашей сфере, то есть за те меры государственной поддержки, которые делает отрасль, привлекательной сейчас для вложения, для бизнеса. Решая различные задачи импортозамещения, продовольственной безопасности, наша компания, мы новые в этом бизнесе, пришли, активно начали инвестировать в 2016 году, вложила порядка уже миллиарда рублей в проекты мелиорации, проекты молочного скотоводства, модернизацию сельского хозяйства.

В.Путин: То есть в этом году только начали, по сути дела?

А.Комаровских: В этом году активно начали инвестировать, то есть каждый из моих партнеров пришел из различных отраслей, чувствуем себя достаточно комфортно.

В.Путин: Все–таки интересно, из каких отраслей вы пришли?

А.Комаровских: Я из энергетики, мой партнер — из газовой отрасли. Все получается, нам пока нравится в этой сфере.

В.Путин: У вас свое стадо, да? Сколько голов?

А.Комаровских: Да, у нас свое стадо. Сейчас пока у нас где–то около 10 тысяч голов. Учитывая то, что мы еще инвестируем в молокопереработку, сейчас мы очень озадачились качественным…

В.Путин: Завод делаете?

А.Комаровских: Завод на 300 тонн переработки молока. Сейчас озадачились качественным сырьем. Возникло очень много идей по строительству молочно-товарных комплексов, чтобы иметь стабильное качество. Так как у нас есть мелиорация, то есть развиваем проект мелиорации, в этом году мы всего лишь за два месяца построили оросительный участок 300 гектаров.

В.Путин: Это для чего, для кормов?

А.Комаровских: Это овощи и кормовая база в структуре севооборота. То есть на следующий год, мы сейчас уже строим, 1200 вводим, уже 1500 будет. Так за два года 3 тысячи гектаров современного полива. Ставим свои локальные метеостанции, делаем локальные прогнозы, смотрим температуру почвы. У нас на сегодняшний день я бы сказал, не побоюсь, один из современнейших поливов в России.

Соответственно, пользуясь географическим месторасположением, вблизи с Республикой Казахстан, мы активно наращиваем свою внешнеэкономическую деятельность, строим логистический комплекс на 40 тысяч единовременного хранения овощей, то есть упаковка, отгрузка. С казахскими партнерами, кстати, по мелиорации так сложилось, что логистика удобнее (поставки) и дешевле с Республики Казахстан полиэтиленовых труб высокого давления тысячного диаметра.

В.Путин: Они производят там?

А.Комаровских: Да, производят в Уральске. Плечо транспортное небольшое. Мы с ними подписали контракт на 137 миллионов рублей. Они сейчас в настоящее время нам поставляют хорошую качественную продукцию, которую мы используем в строительстве. Соответственно, никаких вопросов, только заходим, развиваем свои торговые марки, имеем свою собственную розничную сеть. Концепция у нас какая: от производства кормов до прилавка. Хотим это модернизировать, видим, как это надо, понимаем эту всю проблематику. Продвигаем свою продукцию на Казахстан, активно берет. Это торговая марка «Летний луг», особенный продукт.

Окунувшись в сельское хозяйство, понимаем, что там есть две проблемы. Мы показали уже свою состоятельность, инвестировав туда деньги. Это проблема «длинных» денег. Может быть, что–то сделать наподобие Фонда развития промышленности — фонд развития АПК? Привлекать «длинные» деньги с коротким плечом рассмотрения. Потому что мы готовы быстро строить. Если у нас все получится, я в следующем году Вас приглашаю на открытие современнейшего молочно-товарного комплекса на границе с Казахстаном.

Кроме того, сейчас кадровый вопрос, с которым мы сталкиваемся, тоже имеет место. В сельском хозяйстве, в деревнях очень большой дефицит — не найдешь хорошего животновода, агронома. Не уделяется достаточного внимания средним специальным заведениям.

Я бы хотел на примере сконцентрировать. У нас базовое село Кардаилово на границе с Казахстаном по федеральной трассе, есть училище — Кардаильский техникум. Как раз все рабочие специальности там готовились. Сейчас в таком вот состоянии. Я бы хотел, чтобы на основании государственного частного партнерства мы предоставляли как современное предприятие хорошие технологии, были базой для обучения, то есть это различный современный полив: дождеванием, капельный, спринклерный полив. Обучать людей.

Потом коровники, мы молочно-товарные фермы строим, это тоже колоссальная база для обучения. Я думаю, многие производители техники тут же откликнутся, предоставив образцы для изучения в это заведение.

Сформулировав свой вопрос, я бы хотел акцентировать проблему рабочих специальностей, подготовки, не закрывать эти заведения. И все–таки как можно нам привлечь по–простому, то есть «длинные» деньги в сельское хозяйство.

В.Путин: Вы сейчас упомянули про Фонд развития промышленности и так далее. Мы создавали эти инструменты специально для того, чтобы поддержать активность в промышленности, исходили из того, что в сельском хозяйстве у нас достаточно, никогда этого недостаточно, но много инструментов поддержки и налоговых, и административных, и финансовых. Конечно, наверное, было бы неплохо создать еще и такой дополнительный финансовый инструмент. Здесь вопрос только в одном — вопрос в бюджетных ограничениях.

Я Вам прямо скажу, конечно, хотелось бы создать еще дополнительно какой–то инструмент, хотя практически все кредитные ресурсы, которые сельское хозяйство получает, все субсидируются. У нас субсидирование идет почти по всем направлениям.

А.Комаровских: Да, я знаю. Спасибо огромное.

В.Путин: Но недостаточно.

А.Комаровских: Да. Россия — аграрная страна с большущим потенциалом.

В.Путин: Обязательно подумаем над этим еще дополнительно.

Что касается подготовки кадров, то, безусловно, важнейшее направление не только для сельского хозяйства, но и для промышленности тоже. Техникумы же регионального подчинения, да? Поэтому с губернатором нужно напрямую договариваться. Если нужна какая–то помощь с федерального уровня, давайте подумаем.

Юрий Александрович.

Ю.Берг: Решим мы сами, вопросов нет. Тем более мы не один раз встречались и обсуждали все проблемы, которые были на Вашем предприятии. Самое главное, что я всегда говорю: «Давайте и вы создавайте условия, чтобы не уезжали из села».

В.Путин: Они как раз создают. Они же создают рабочие места.

Ю.Берг: Нет. Алексей Витальевич понимает, о чем идет речь. Так ведь?

А.Комаровских: Да, конечно я понимаю. Мы работаем в этом направлении, создаем рабочие места. У нас огромный потенциал по заработной плате.

Ю.Берг: Вот вместе здесь и будем продолжать работать, как работали.

В.Путин: Не знаю, о чем вы там договаривались. Если речь идет о создании социальных объектов, то это все–таки не их задача. Конечно, можно их нагружать, но лучше этого не делать. Это должны делать местные и региональные органы власти и управления. Они должны производством заниматься, вкладывать деньги в производство, повышать уровень заработной платы. А инфраструктура в значительной степени, а тем более социалка, должна создаваться за государственный счет.

Ю.Берг: Мы это делаем.

В.Путин: По поводу фонда подумаем, Вы понимаете, что ответа здесь сразу не может быть.

А что касается подготовки кадров, именно так нужно делать, как Вы сейчас сказали, это нужно делать совместно бизнесу и органам власти, в данном случае, конечно, региональным. Но если, повторяю еще раз, нужна будет какая–то дополнительная помощь нашего уровня, то мы готовы поработать.

А.Комаровских: Спасибо, мы обеспечим большую отдачу и накормим. На приграничные рынки мы смотрим как на перспективные, здесь и Казахстан, Узбекистан, вся Средняя Азия.

В.Путин: Конечно, конечно. Хорошо, удачи Вам.

А.Комаровских: Спасибо огромное.

В.Путин: Пожалуйста, прошу Вас.

В.Ампилогов: Уважаемый Владимир Владимирович! Ампилогов Владимир, отрасль сельского хозяйства. Мы занимаемся животноводством, растениеводством, а также перерабатываем продукты этих сфер, то есть разливаем молоко, делаем сыр, небольшой колбасный цех у нас. Занимаемся животноводством, растениеводством и переработкой, также у нас есть небольшая сеть, в принципе мы относимся к субъектам малого предпринимательства. У меня такой вопросик есть. Был создан единый реестр субъектов малого и среднего предпринимательства, очень удобно для контролирующих органов стало, в принципе, они сейчас посмотрели, к кому идти, к кому не идти. Но единственный момент, туда вошли все формы собственности ИПК, ИХ, ООО, но нет акционерных обществ, хотя по критериям, по численности, по обороту они относятся к субъектам малого предпринимательства. То есть про них либо забыли, либо просто не внесли.

В.Путин: У Алексея Валентиновича спросим.

А.Улюкаев: Нет, нет, о них, конечно же, не забыли. Реестр, во–первых, сделан вовсе не для того, чтобы удобнее было проводить проверки, а для того, чтобы малый и средний бизнес мог легко доказать, что он таковым и является, и впрямую претендовать на льготы, положенные по закону, чтобы не надо было это доказывать.

Понятная история с тем, что у нас не попали туда акционерные общества. Это сейчас примерно, на вскидку около 2–2,5 процентов от всего объема субъектов малого и среднего предпринимательства. Всего их 5 600 000. Но это временная ситуация. Она связана просто с некой техникоправовой сложностью. Сейчас принято решение, что, по–моему, с июля 2017 года, через год, будут включаться в реестр малых предприятий и в форме акционерных обществ. Но мы хотим, чтобы эти полгода также использовать, может быть, ввести заявительный принцип.

Сейчас для того, чтобы попасть в реестр, вы не делаете ничего. Вы автоматом туда попадаете. Но если в ваших интересах, вы акционерное общество, вы автоматом попасть не можете, но хотите попасть, вы можете это сделать по заявительному принципу — подать соответствующее заявление в налоговые органы. Мы хотим делать такой режим с января.

В.Ампилогов: Спасибо.

И вообще в этом году у нас в области большую часть субсидий получили мы в I квартале. Это очень удобно для сельхозтоваропроизводителей, потому что самое главное на селе — это вовремя посеять.

В.Путин: Главное, чтобы и на следующий год тоже получили как можно раньше.

В.Ампилогов: Да, именно в первой половине первого полугодия, чтобы основная масса субсидий получались, чтобы не было проблем с соляркой. А потом, получается когда посеяли, убрать–то, мы уже 100 процентов уберем, потому что, сами понимаете, когда у нас хлеб стоит, мы найдем и средства, и силы, и все остальное. Самое главное, чтобы именно вовремя посеять. Потому что, как говорят, «день весь год кормит».

В.Путин: Да, я с вами согласен. Но вы тоже не могли не заметить, что и я, и Председатель Правительства всегда подталкивали соответствующие ведомства, чтобы вовремя все это было реализовано. Постараемся, чтобы так же было и 2017 году, по моему в этому году так получилось.

В.Ампилогов: В этом году было очень здорово. Вообще даже не было слышно, закупили, не закупили солярку. У всех спрашивали, у всех все было. И семена, и солярка.

В.Путин: Постараемся выдержать и 2017 году.

В.Ампилогов: Спасибо.

В.Путин: Пожалуйста. Все?

С.Сотников: Здравствуйте.

В.Путин: Добрый день.

С.Сотников: Меня зовут Сергей Сотников. Я руководитель группы компаний «Единая география», член экспертной группы «АСИ». В рамках национальной технологической инициативы мы работаем над проектом, в который вкладываем все свои силы и средства уже на протяжении года. Это путеводитель по национальным паркам России с использованием беспилотных систем. Мы хотим привлечь внимание россиян и иностранных граждан к внутреннему туризму с помощью современных технологий. Единственное, чего нам не хватает, как ни странно это прозвучит, — это реакции со стороны государства. Причем в чем она заключается, я говорю даже не о финансовой поддержке, а о том, как сделать так, чтобы Министерство природопользования обратило внимание на наш проект и поддержало. Объясню.

В.Путин: Называется Министерство природных ресурсов.

С.Сотников: Да, природных ресурсов и экологии, если быть точным. Я уже лично писал в фэйсбук руководителям конкретных ведомств по национальным паркам и заходил и через национальные парки, и через заповедник, в котором Вы сегодня были, там наш беспилотник делает мониторинг территории. Ответ — ноль. Чтобы Вы понимали — просто тишина.

В.Путин: Сергей Ефимович где у нас? Уехал. Министр здесь как раз только что был.

С.Сотников: В курсе, уже передал презентацию. То, что мы делаем через Ваших помощников.

В.Путин: Еще раз: а какая нужна от них поддержка?

С.Сотников: Во время нашей работы мы изучили, что внутри национальных парков настолько устаревшая система, что они сами, во–первых…

В.Путин: Система организации?

С.Сотников: Система организации даже тех же пропускных пунктов. То есть в национальный парк можно пройти с разных сторон, как угодно, дорог — тьма. Забором же ничего не огорожено. И у нас платный вход в национальные парки. И эту плату снимают люди без документов, просто стоящие по периметру, делают сбор денег.

В.Путин: «На ремонт провала»?

С.Сотников: Да, дело в том, что эти деньги уходят внутрь бюджета национального парка. И так как это особо не контролируется, то, я считаю, что государство недополучает около полумиллиарда, по нашим приблизительным подсчетам, просто из–за того, что не налажен механизм работы.

В.Путин: Разве платный вход в эти парки?

С.Сотников: Да, в национальные парки — платный. Он небольшой, 50 рублей, но тем не менее. Во многие национальные парки Российской Федерации платный вход.

В.Путин: Не во все?

С.Сотников: Нет, не во все, но во многие.

В.Путин: Потому что есть такие парки, где трудно взимать плату. Даже если у кого–то возникнет такое желание.

С.Сотников: Абсолютно верно, Владимир Владимирович. Но очень многое зависит от сознания граждан. И люди в принципе готовы заплатить за вход, ведь они поддерживают эту территорию, куда они постоянно ходят отдыхать, знакомиться с природой.

И если это все упростить и положить на какую–то платформу краудфандинга, чтобы человек просто через приложение мог заплатить, мало того, обозначить, что она находится на территории национального парка, то тем самым человек, курирующий национальный парк как объект, может знать, сколько людей гуляет по национальному парку, где они проходят, и оказать соответствующую помощь, если вдруг они заблудились, что–то там (не дай Бог) с ними случилось, выслать дрон с аптечкой, например. Мы работаем в этом направлении. То есть помимо того, что там, где проблема, там прибыль (я так считаю), это может и государство существенно пополнить казну.

В.Путин: Сергей Юрьевич, интересно то, что Вы рассказали. Я обязательно сейчас министру об этом скажу, если он еще не уехал. Если уехал, то по возвращению в Москву обязательно расскажу. Аккуратнее, мне кажется, с этими платами нужно. Может быть, даже лучше это сделать добровольно, люди с удовольствием вкладывали копеечку на развитие.

С.Сотников: Абсолютно верно.

В.Путин: Я обязательно то, что Вы сказали, министру передам.

С.Сотников: Мы поможем организовать.

В.Путин: Да-да-да. Нужно, чтобы они с Вами поплотнее работали. Это точно. Просто странно, для меня это неожиданно очень. В принципе там много программ, и министерство работает достаточно много по направлению создания парков, заказников и так далее. Сейчас проводят работы по очистке Арктики и прочее. Вы знаете, поскольку увлекаетесь.

С.Сотников: Да, конечно.

В.Путин: Следующий год у нас — Год экологии.

С.Сотников: Тоже в курсе.

В.Путин: Поэтому у них там целая программа выстраивается, большая, интересная. Безусловно, такие структуры, как Ваша, должны быть в эту общую работу включены, это точно.

С.Сотников: Спасибо.

В.Путин: Пожалуйста.

Р.Рахматуллин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Рахматуллин Рамиль, представитель наукоемкого бизнеса. Я искренне признателен Вам. В 2009–2012 годах на Селигере, но еще будучи аспирантами, мы представляли научно-техническую разработку — медицинскую биокожу. И благодаря Вашему вниманию проект получил очень хорошее развитие. На сегодняшний день уже в секторе реальной экономики есть малые предприятия, которые этим занимаются. Мы даже готовим экспортный контракт, в том числе с Казахстаном, сейчас уже общаемся с дальним зарубежьем.

Хочу отметить, что у нас в области ведется очень мощная грантовая поддержка прикладных научных исследований, которая при правительстве Оренбургской области. И лично Юрием Александровичем Бергом курируются эти вопросы, когда перспективные технологии целевым образом финансируются и из них выходят наукоемкие продукты, затем налаживается производство, и в итоге получается вклад в сектор инновационной экономики.

В.Путин: Рамиль Рафаилевич, а Вы конкретно что предлагаете?

Р.Рахматуллин: Я конкретно относительно того, что существует определенная проблема. Одной из форм привлечения внебюджетных инвестиций является организация малых инновационных предприятий в университетах. Есть соответствующий ФЗ, есть законодательная база, но, к сожалению, в этой системе существует проблема согласования, допустим, аренды с федеральным Министерством образования. Очень сложно привлечь туда частные деньги.

В.Путин: А разве само учебное заведение не имеет право заключить договор аренды?

Р.Рахматуллин: Готовится заявка заключения договора аренды, отправляется в федеральное Министерство образования, в отдел имущества. Возникают некоторые моменты, когда не всегда получается получить эту аренду. Мы, например, третий год никак не можем это сделать.

В.Путин: Нужно делать по согласованию с Министерством?

Р.Рахматуллин: Да, федеральное министерство должно дать добро о том, что лаборатория 13 квадратных метров участвует в технологическом процессе.

В.Путин: Конечно, забюрокрачивается ситуация. У нас запись ведется, поэтому вернусь, обязательно поговорю с Министром. Странно, даже неожиданно для меня. Вроде бы я давно этим занимаюсь, мне казалось, что там таких проблем не должно быть.

Р.Рахматуллин: И у нас вопрос-предложение. Возможно ли создание некого единого окна в структуре Минобразования, в котором инициативы ученых-предпринимателей решались бы комплексом?

В.Путин: Наверное, нужно это сделать. Контроль какой–то должен быть. Хотя, честно говоря, даже не очень уверен, что Министерства знают об этих лабораториях, мне кажется, нет. Но тем не менее я с министром поговорю обязательно, я Вам обещаю. Как–то нужно выходить из этой ситуации.

В свое время, вы знаете, мы долго дискутировали по поводу того, вообще, создавать или не создавать, разрешать или не разрешать создание таких предприятий. И звучали идеи, согласно которым учебные заведения созданы для того, чтобы кадры готовить, а не для того, чтобы бизнесом заниматься. Тем не менее, в конечном итоге, все–таки решили это сделать. И, судя по всему, сделали правильно. Практика показывает, что это помогает и процессу подготовки кадров, и интерес возникает. И наука развивается, связанная с высокими технологиями, в высших учебных заведениях.

Следующий вопрос был — это вопрос предоставления помещений, мы его тоже решили. И мы только исходили из того, что высшие учебные заведения могут предоставлять свои помещения только таким предприятиям, которые образуются на базе самого высшего заведения. А вот то, что для этого нужно получать еще разрешение министерства, честно говоря, как–то я это упустил, первый раз об этом слышу. Обязательно поработаем над этим.

Р.Рахматуллин: Спасибо.

В.Путин: Все? Мы будем заканчивать, потому что нужно мне и коллегам дальше двигаться как раз в сторону наших казахстанских друзей, на завтрашнюю встречу.

Я вас хочу поблагодарить. Не знаю, как вам, но мне наша беседа понравилась, она была конкретной, абсолютно предметной, без всякого словоблудия. Ну и, как вы видите, и мои коллеги из Правительства взяли на себя определенные обязательства. Мы с вами проследим, чтобы эти обязательства были исполнены. Да, Антон Германович?

А.Силуанов: Так точно.

В.Путин: Договорились. Министр финансов, Министр промышленности, Министр экономического развития — все мы самым внимательным образом отнесемся к вашим замечаниям, пожеланиям и рекомендациям и все, что можно будет сделать, все, о чем мы сегодня договорились, постараемся исполнить.

А вам я хочу пожелать успехов. Спасибо вам большое.

Россия. ПФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 3 октября 2016 > № 1917835 Владимир Путин

Штефан Майстер: «В ЕС нет консенсуса по вопросу о сотрудничестве с ЕАЭС»

После основания в 2015 г. Евразийского экономического союза (ЕАЭС) многие российские эксперты отмечали, что стабильное сотрудничество ЕАЭС и ЕС может способствовать улучшению отношений между Москвой и Брюсселем. Однако взаимодействие между представителями двух экономических комиссий — европейской и евразийской — развито недостаточно. Штефан Майстер, руководитель программы Восточной Европы, России и Центральной Азии Центра Роберта Боша при Немецком совете по международным отношениям (DGAP), в интервью с менеджером по связям с прессой и правительственными структурами РСМД Николаем Маркоткиным поделился своим мнением относительно перспектив сотрудничества между двумя союзами.

В апреле 2016 года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев предложил организовать совместный форум ЕС и ЕАЭС. Какова позиция официальных представителей Европейской комиссии в отношении этой инициативы? Может ли ее реализация способствовать сближению двух союзов?

Я полагаю, что вопрос в данном случае заключается в том, насколько важны решения Еврокомиссии и позиции различных стран Евросоюза. Сейчас мы наблюдаем изменение акцентов в конъюнктуре ЕС: мнение государств – членов ЕС приобретает все больший вес по сравнению с позицией Европейской комиссии. Впрочем, Комиссия, на мой взгляд, довольно скептически относится к идее официального саммита ЕС – ЕАЭС. Это отражает позицию некоторых государств – членов ЕС. Актуальным остается и вопрос о признании Евразийского экономического союза равным партнером Европейского союза. На техническом уровне между двумя союзами поддерживается активное взаимодействие, также существует мнение о целесообразности углубления взаимоотношений. Однако открытым остается вопрос о том, принесет ли Европейскому союзу какую-нибудь выгоду официальное признание Евразийского экономического союза, где доминирует Россия, превосходящая своих партнеров по альянсу как по уровню экономического развития, так и по обширности территории.

Некоторые крупные государства ЕС считают, что Евразийский экономический союз может дать возможность восстановить конструктивные контакты с Россией как на экономическом, так и политическом уровне. Тем более что на данный момент сфер, действительно представляющих общий интерес для обеих сторон, очень мало. Решение еще не принято, однако в настоящий момент превалирует позиция «почему бы не попробовать», поддерживаемая целым рядом государств ЕС, в том числе Германией. Консенсуса по этому вопросу нет, так как некоторые государства выражают несогласие с данной линией, не желая легитимизировать новые институты, равно как и роль России в них. Думаю, что в обозримом будущем это заблокирует развитие отношений ЕС – ЕАЭС.

На последнем Петербургском международном экономическом форуме впервые состоялась короткая встреча председателя Коллегии Евразийской экономической комиссии Тиграна Саргсяна и председателя Европейской комиссии Жан-Клода Юнкера. Как вы оцениваете вероятность установления постоянных отношений между двумя комиссиями?

Думаю, что конкретные шаги пока не определены, но налицо растущий интерес Евросоюза найти институты, платформы, сферы, которые могли бы лечь в основу развития такого взаимодействия. Кроме того, наблюдается давление на Европейскую комиссию со стороны некоторых государств ЕС, настаивающих на поддержании диалога с Евразийской экономической комиссией на личном уровне, равно как и на проведении встреч между официальными представителями ЕС и ЕАЭС. Я вижу в этом тенденцию к использованию институтов и личных встреч для установления и поддержания регулярных контактов, что должно стать сигналом для России о нашей готовности к диалогу. На техническом уровне это работает, а вот на высшем политическом уровне число контактов, на мой взгляд, недостаточно. Саммитов больше нет. Мне кажется, некоторые страны ЕС хотят использовать эти платформы для возобновления диалога, однако компромиссов по таким проблемам, как украинский кризис, не будет. Другой, непосредственно связанный с этим вопрос — насколько стабильными окажутся эти контакты, сможем ли мы восстановить доверие и найдем ли почву для сотрудничества и признания неких общих правил.

Евросоюз. Казахстан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > russiancouncil.ru, 22 сентября 2016 > № 1926748 Штефан Майстер

Информация - ресурс стратегический.

23 сентября - День информационных подразделений органов внутренних дел Российской Федерации

Чем живёт сегодня служба, как развивается и какой вклад вносит в борьбу с преступностью? На эти и другие вопросы корреспондента «Щита и меча» отвечает начальник ФКУ «Главный информационно-аналитический центр МВД России» генерал-майор внутренней службы Павел ВАЖЕВ.

От учётов до госуслуг

Павел Анатольевич, что собой представляет ГИАЦ? Какова его структура, основные задачи и направления работы?

- Это многовекторное учреждение, совмещающее различные направления деятельности. На сегодняшний день нашими задачами являются информационное обеспечение подразделений МВД России, органов государственной власти сведениями из централизованных оперативно-справочных, оперативных, криминалистических, разыскных, дактилоскопических, архивных и научно-технических учётов, их формирование и ведение, осуществление межведомственного и межгосударственного информационного взаимодействия, а также оказание государственных услуг населению. Выполнение поставленных задач достигается усилиями восьми специализированных центров и шести отделов.

Какие государственные услуги вы оказываете? Как ведётся приём граждан, есть ли жалобы?

- Всего информационные подразделения предоставляют четыре государственные услуги. Самая востребованная из них - выдача справок о наличии (отсутствии) судимости. Также мы осуществляем выдачу архивных справок и справок о реабилитации жертв политических репрессий. И ещё проставляем апостиль на официальных документах, подлежащих вывозу за пределы Российской Федерации. Вся актуальная информация о порядке предоставления государственных услуг, в том числе в электронном виде, размещена на Едином портале государственных услуг и официальном сайте МВД России.

По поводу жалоб. Конечно же, они имеются, наверное, как и при осуществлении любой деятельности, но их единицы. В первом полугодии 2016 года уровень удовлетворённости граждан качеством предоставления государственных услуг по нашей линии составил 96,9 %. На мой взгляд, это показательная цифра. Вместе с тем мы детально изучаем существо жалоб в каждом отдельном случае. Практически все они сведены к недовольству граждан отражением в справках сведений об их судимостях. Однако здесь мы действуем в рамках законодательства и административного регламента.

Что можно сделать за секунду?

Почти полвека назад в информационной службе начали использовать ЭВМ. Какими вычислительными мощностями вы располагаете сейчас?

- Если сравнивать начальный этап использования вычислительных средств и нынешнее оснащение, то перемены разительные. Совершён прорыв от вычислительных машинок и первых громоздких ЭВМ к высокопроизводительным программно-техническим комплексам с использованием кластерных технологий. Возможности информационно-телекоммуникационного оборудования возросли в десятки тысяч раз. К банкам данных только федерального уровня в настоящее время подключены тысячи пользователей, от которых поступают миллионы запросов. Ежесекундно обеспечивается обработка семи обращений. Но и это не предел. Большие надежды мы возлагаем на выстраиваемую единую систему информационно-аналитического обеспечения деятельности МВД России (ИСОД), развитие Центра обработки данных (ЦОД) и его сервисов. Новая система ещё более упростит и расширит возможности использования наших ресурсов для сотрудников органов внутренних дел. В перспективе любой полицейский со своего рабочего места, в соответствии с уровнем допуска, сможет использовать максимальное количество учётов.

Интеграция в действии

Вы координируете деятельность информационных центров территориальных органов МВД России?

- Да, в нашей компетенции - организационно-методическое руководство информационными центрами. Выстраивая совместную деятельность, основное внимание мы уделяем обеспечению своевременности, достоверности и полноты представляемой к учёту информации. Для этого выполняется отдельный комплекс мероприятий - это актуализация и тиражирование учётов, проведение сверок, выборочный контроль поступающих сведений, а также проверка формирования баз данных в ходе служебных командировок. По выявленным фактам нарушений, результатам анализа всей этой работы в территориальные органы МВД направляются обзоры и письма для устранения отмеченных недостатков.

Для оперативного решения проблемных вопросов используются информационные технологии. У нас функционирует автоматизированная информационная система - портал ГИАЦ. Доступ к этой системе имеют все региональные информационные центры, а также пользователи интегрированной мультисервисной телекоммуникационной сети (ИМТС). В режиме реального времени доводятся информационно-справочные материалы, правовые документы, методические рекомендации, статистические формы и сведения. В формате форума на портале происходит обмен мнениями, обсуждение отдельных аспектов выполнения тех или иных задач. Кроме того, проводим совещания в режиме видео-конференц-связи. Правда, они не могут заменить живого общения, обмена наработками. Поэтому детально вопросы деятельности рассматриваются на совещаниях-семинарах руководителей информационных подразделений.

Насколько эффективно межрегиональное взаимодействие?

- Приведу лишь один пример. Когда понадобилось в максимально короткие сроки провести мероприятия по интеграции информационных подразделений органов внутренних дел Крымского федерального округа в систему МВД России, помощь оказывали все, кто - «железом», кто - специалистами. Ведение статистических и централизованных учётов взял на себя ИЦ Ростовской области, по линии транспорта помог Южный федеральный округ. Серверным оборудованием поделились Сибирь, Урал и Приволжье. В Крым были командированы специалисты информационных центров Республики Татарстан, Московской, Тульской, Костромской, Самарской и Ростовской областей. На своей базе обучали крымских специалистов сотрудники ИЦ Краснодарского края. В результате таких совместных действий в течение трёх месяцев было организовано в полном объёме информационное обеспечение служебной деятельности органов внутренних дел, дислоцированных в Крыму.

Преступника вычислят

Информация - мощный инструмент розыска преступников. С какими базами данных вы работаете?

- Информация была и остаётся стратегическим ресурсом любого государства. Особую значимость она имеет в сфере противодействия преступности, когда от её полноты, достоверности и своевременности представления нередко зависит человеческая жизнь. В настоящее время у нас сосредоточена информация на 340 миллионов объектов учёта. Это розыск не только преступников, без вести пропавших, но и оружия, автотранспорта, исторических предметов и антиквариата, электронной техники и документов, а также учёты преступлений и лиц, совершивших правонарушения. Наиболее востребован для идентификации личностей дактилоскопический учёт.

Мы работаем как с внутренними базами МВД России, так и в рамках межведомственного взаимодействия с информацией других федеральных органов исполнительной власти. Более того, ГИАЦ сотрудничает с коллегами из Интерпола, формирует совместно с правоохранительными органами государств-участников СНГ и ведёт Межгосударственный информационный банк.

Не могли бы вы привести свежие примеры?

- Благодаря такому взаимодействию в Самаркандской области Республики Узбекистан в июле 2016 года был задержан гражданин за совершение убийства на территории Хабаровского края. В августе мы оперативно отработали обращение Следственного департамента МВД России об оказании правовой помощи правоохранительным органам Республики Армения при расследовании уголовного дела по фактам изготовления поддельных денежных знаков. В результате было установлено, что в нашей стране возбуждено несколько тысяч уголовных дел, в которых фигурируют аналогичные поддельные купюры.

Хочется отметить, что наши сотрудники награждены ведомственными медалями иностранных государств за оказание информационной поддержки оперативно-разыскных мероприятий.

Ждут своего часа

Ваша служба родилась в далёком 1918 году, когда был создан статистический отдел Комиссариата внутренних дел. С тех пор, наверное, выросла целая гора архивных документов. Как долго хранится информация? Что-то ценное может потеряться?

- Хранение информации осуществляется в соответствии с Перечнями документов, образовавшихся в деятельности органов внутренних дел Российской Федерации. Для каждого вида документов предусмотрен свой срок хранения: постоянный и долговременный - от 15 до 75 лет, временный - до 10 лет. Возможность уничтожения документов, представляющих историческую ценность, исключена. Во-первых, архивные документы, образованные до 1946 года, независимо от состава и содержания, выделению к уничтожению не подлежат. Во-вторых, все документы вне зависимости от сроков их хранения перед уничтожением проходят процедуру экспертизы с целью определения их научного, исторического и практического значения. Для этого создаётся специальная комиссия.

Наш разговор проходит в музее истории ГИАЦ. Вижу, что вы отложили на столе несколько старых папок. Что в них хранится?

- Это исторические документы, реальные дела из Центрального архива МВД России. Вот, к примеру, датированное 1924 годом следственное дело Афанасия Калинина. При обыске у него была найдена фотография членов царской семьи Романовых. Уникальный снимок прекрасно сохранился. Есть ещё дело по обвинению военнопленного Ганса-Ганса Бауэра. Он был личным пилотом Гитлера, генерал-лейтенантом полиции и войск СС. Следственный отдел Управления МВД по Московской области вёл это расследование в 1950 году.

Очень интересно. Надеюсь, «Щит и меч» ещё вернётся к вашим бесценным фондам…

- Десятилетия не уменьшают значения архивных документов, а приумножают. Многие из них ждут своего часа, когда они окажутся востребованными для использования в практической деятельности органов внутренних дел. Мы должны знать историю Отечества, усваивать её уроки. Недавно я участвовал в выездном заседании межведомственной рабочей группы по координации деятельности, направленной на реализацию Концепции государственной политики по увековечиванию памяти жертв политических репрессий. Встреча проходила в Соловецком музее-заповеднике. Это тоже наша история.

Пользуясь случаем, поздравляю всех сотрудников информационных подразделений и ветеранов службы с профессиональным праздником!

Беседу вёл Александр РОМЕНСКИЙ

Россия > Армия, полиция. СМИ, ИТ > mvd.ru, 21 сентября 2016 > № 1910889 Павел Важев

Денис Мантуров: В России появилась сильная фарминдустрия.

Фарминдустрия России сегодня показывает один из самых высоких темпов роста. Производство в отрасли за первое полугодие по отношению к тому же периоду прошлого года, по данным Росстата, выросло почти на 38%. В чем секрет такого успешного развития, «РГ» рассказал Министр промышленности и торговли Денис Мантуров.

– Денис Валентинович, какие меры способствуют устойчивому развитию фармотрасли даже в это непростое время?

– В России появилась сильная фармацевтическая промышленность, которая может обеспечивать население качественными и доступными лекарственными препаратами. Во многом это результат сочетания правильных регуляторных решений и финансовых механизмов государственной поддержки.

С 2011 по 2014 год Минпромторг России заключил 132 государственных контракта на разработку технологии и организацию производства лекарств, включенных в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП). На их реализацию в 2011–2015 годах было привлечено 4,5 млрд рублей за счет средств федерального бюджета и 8,2 млрд собственных средств предприятий.

В результате уже сейчас стали доступными 40 новых препаратов отечественного производства для лечения онкологических, инфекционных, сердечно-сосудистых заболеваний, гемофилии. Только за семь месяцев текущего года зарегистрировано 11 импортозамещающих препаратов из перечня, разработанных за годы реализации ФЦП «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности Российской Федерации на период до 2020 года и дальнейшую перспективу».

Согласно указу Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 года доля отечественных препаратов по номенклатуре перечня ЖНВЛП должна быть доведена к 2018 году до 90%. По состоянию на 12 сентября она уже превысила 76%.

– Как изменилась ситуация с госзакупками после принятия постановления об ограничении участия зарубежных компаний в торгах при наличии двух и более отечественных производителей – так называемого «Третий лишний»? Помогло ли постановление экономить бюджетные средства, выделенные на эти цели?

– Постановление «Третий лишний» было направлено на поддержку отечественных производителей лекарств. Существенной экономии удалось достичь после вывода на рынок сразу нескольких дженериков одного из онкологических препаратов. Это позволило к 2015 году снизить цену в расчете на 1 мг действующего вещества более чем в 85 раз по сравнению с 2011-м. Бюджетная экономия за четыре года составила 13,7 млрд рублей, в среднем 3,4 млрд в год. Существенна экономия бюджетных средств за счет еще нескольких препаратов для лечения онкологии и аутоиммунных заболеваний, а также при закупке антиретровирусных лекарственных препаратов.

Отечественные производители лекарств позитивно оценивают инициативу правительства. Аналогичное постановление по медицинским изделиям привело к росту производства по отдельным их видам: медицинская одежда, наборы реагентов для количественного определения гормонов методом иммуноферментного анализа, антисептические салфетки, полимерные контейнеры для биопроб, комбинированные лабораторные холодильники, хирургические иглы, имплантаты для остеосинтеза и др.

– Как отразилась экономическая ситуация на зарубежных инвестициях в фармотрасль?

– Политика импортозамещения в фармацевтической и медицинской промышленности способствует частным инвестициям в локализацию производства на территории России, созданию новых рабочих мест в этом секторе. С 2013 года открыто 19 фармацевтических производственных площадок, из которых семь построено иностранными фармкомпаниями. Ряд иностранных производителей рассматривает возможность заключения специальных инвестиционных контрактов, что говорит о планах инвестировать в наш фармрынок.

Это говорит о высокой стабильности российского рынка лекарственных средств и о том, что иностранные партнеры выстраивают стратегию развития на нашем рынке вне зависимости от политической конъюнктуры. Все больше иностранных компаний выбирают партнеров по локализации среди отечественных производителей.

Так, в 2014 году в состав компании Abbott вошла российская компания «Верофарм» – один из ведущих отечественных производителей фармпродукции. В начале сентября 2016-го компания открыла новый производственный корпус в Вольгинском Владимирской области и цех по выпуску желатиновых капсул в Белгороде. Объем инвестиций Abbott в строительство комплекса в Вольгинском составил 7,4 млрд рублей, на модернизацию завода в Белгороде в течение трех лет будет направлено около 3 млрд рублей.

В этом году пустили в строй новые заводы и еще несколько отечественных компаний. В мае в том же поселке Вольгинский открылся завод иммунобиологических препаратов компании «Генериум», который будет производить лекарственные препараты для лечения онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний. Инвестиции в строительство завода составили более 2 млрд рублей.

В Казани запущен лабораторно-промышленный комплекс компании «Нанофарма Девелопмент», специализирующийся на разработке и выпуске препаратов для лечения онкологических заболеваний, инфекционных осложнений ВИЧ/СПИДа, а также лекарств, применяемых в трансплантологии.

За последние пять лет фармотрасль привлекла более 120 млрд рублей частных инвестиций иностранных и отечественных компаний при объеме средств федерального бюджета в 35 млрд рублей.

– Углубляют ли зарубежные производители степень локализации своих производств в России?

– Чтобы создать условия для более глубокой локализации производств, Минпромторг подготовил проект постановления правительства по предоставлению преференций производителям, осуществляющим производство по полному циклу. Он предусматривает введение механизма трехэтапной конкурентной процедуры при закупке лекарств для государственных и муниципальных нужд.

В случае участия в конкурентной процедуре одного или нескольких отечественных производителей приоритетное право заключения имеет заявка, содержащая предложение о поставке лекарственного препарата, производство которого осуществляется со стадии синтеза молекулы фармацевтической субстанции. В случае отсутствия заявок, подходящих под эти критерии, приоритетное право заключения госконтракта имеет заявка производителя или владельца регистрационного удостоверения, содержащая предложение о поставке лекарственного препарата из импортной субстанции. На третьем этапе допускаются все остальные. Этот трехступенчатый механизм сейчас прорабатывается федеральными органами исполнительной власти.

– Как продвигается переход отечественных предприятий на правила GMP?

– Переход на правила надлежащей производственной практики (GMP) состоялся 1 января 2014 года. С тех пор Минпромторг проводит проверки фармпредприятий на соответствие требованиям по их соблюдению. С 2015 года уже прошло 212 проверок российских производителей. По их результатам заключения о соответствии правилам GMP получили 86 российских производителей по 108 производственным площадкам. С начала года подведомственный министерству Государственный институт лекарственных средств и надлежащих практик (ГИЛСиНП) проверяет на соответствие российским требованиям зарубежные площадки, контролируя производство препаратов, которые потом поступают в обращение в нашей стране.

– Завершено ли формирование инспектората GMP? Каковы результаты инспекций на зарубежных площадках?

– Инспекторат сформирован и уже активно работает. С 18 декабря 2015 года по 1 сентября текущего года в министерство поступило 396 заявлений о выдаче заключений о соответствии иностранного производителя правилам GMP из 44 стран мира. В ГИЛСиНП для инспектирования было передано 225 заявлений производителей. Сейчас проверено 58 производственных площадок в 16 странах.

– Каковы, на ваш взгляд, перспективы российской фармы на общем рынке ЕАЭС и мировых рынках?

– Мы рассчитываем, что отечественные компании смогут представить качественные продукты на едином рынке ЕАЭС. Наиболее привлекательным рынком для российских компаний является Казахстан. На него приходится 9% от общего рынка ЕАЭС. Например, с 2012 года компания «Фармстандарт» реализует совместный проект с предприятием «Карагандинский фармацевтический комплекс», результатом которого должно стать открытие производства препаратов, ранее не производимых в Казахстане, в соответствии со стандартами GMP. Компания «Биокад» проводит клинические исследования за рубежом – в Белоруссии, Индии, ЮАР.

Проявляют интерес к российским вакцинам и на мировых рынках. Например, в прошлом году в Иране стали применять российскую противогриппозную вакцину. А в феврале этого года подписано соглашение о локализации между компанией «Петровакс Фарм» и иранскими компаниями Sobhan Recombinant Protein и Arvin Ltd.

Минпромторг также стимулирует создание экспортно ориентированных препаратов. В частности, предусмотрено направление средств Фонда развития промышленности на разработку новых продуктов и технологий, включая сертификацию, клинические испытания и другие обязательные для вывода продукта на рынок процедуры. В рамках действующего механизма фонда могут быть поддержаны и зарубежные клинические исследования, и испытания продукции фармацевтической и медицинской промышленности, ориентированной на экспорт. По программе «Проекты развития» фонд может предоставить займы от 50 до 300 млн рублей на срок до пяти лет с процентной ставкой 5% годовых – при условии софинансирования со стороны исполнителя не менее половины от стоимости проекта.

Россия > Медицина > minpromtorg.gov.ru, 20 сентября 2016 > № 1912337 Денис Мантуров

Великий китайский арсенал

Китай становится основным соперником США в гонке вооружений

Василий Кашин

В понедельник в Южно-Китайском море завершаются семидневные российско-китайские военные учения «Морское взаимодействие – 2016». Флот КНР по своим размерам значительно опережает российский и составляет серьезную конкуренцию ВМС США. О растущей военной мощи Китая «Газете.Ru» рассказал военный эксперт, ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин.

Говоря о военно-технической модернизации КНР, необходимо учитывать главную особенность Китая — гигантский потенциал. С учетом паритета покупательной способности Китай — крупнейшая экономика мира, страна обладает самыми многочисленными в мире вооруженными силами. А значит, в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) КНР будет по большинству видов вооружений всегда обладать значительным количественным превосходством не только над своими соседями, но и над силами США в западной части Тихого океана.

Однако представление о том, что Китай способен штамповать технически сложные изделия по бросовым ценам и в гигантских количествах, является, конечно, преувеличением.

Сейчас, в особенности после произошедшей в 2014 году девальвации рубля, сходные по предназначению и сравнимые или лучшие образцы техники российского производства становятся ощутимо дешевле китайских.

Это было продемонстрировано, в частности, в ходе танкового тендера в Таиланде 2016 года, где китайский танк VT-4 был дороже российского Т-90. Характерно, что последнее обстоятельство не помешало китайцам выиграть конкурс.

КНР пока по-прежнему отстает по многим направлениям развития военной техники и от США, и от России. Но если в 1990-х годах и в начале 2000-х речь зачастую шла об отставании на 20–30 лет, то сейчас речь идет об отставании скорее на 10 лет. Уже сейчас некоторые виды военной техники китайского производства находятся примерно на одном уровне с образцами, серийно производимыми США, Западной Европой, Россией.

КНР, например, выпускает истребители поколения 4 J-10B, оснащенные самыми современными системами радиолокационного обнаружения — станциями с активными фазированными антенными решетками (АФАР); ракеты воздух-воздух с активными радиолокационными головками самонаведения, примерно соответствующие состоящим на вооружении образцам американских AMRAAM и Р-77; линейку весьма современных зенитных ракетных комплексов (ЗРК); высокоточные баллистические и крылатые ракеты средней дальности.

Китайские артиллерийские системы, в том числе 155-мм гаубицы PLZ-05 и тяжелые реактивные системы залпового огня, такие как А100, одерживают победы на тендерах и над российскими, и над западными конкурентами, поскольку на данный момент находятся на передовом уровне, в том числе обеспечены высокоточными боеприпасами.

Некоторые китайские достижения уникальны. Китай первым поставил в войска противокорабельные баллистические ракеты средней дальности (DF-21D, DF-26D), которые, если будет подтверждена их надежность и характеристики, могут изменить облик войны на море. КНР наряду с США и Россией активно реализует программу создания систем противоракетной обороны на возможном театре военных действий и стратегической ПРО с перехватом ракет на среднем участке траектории. Китайцы находятся на передовых позициях в разработке противоспутникового оружия. По оценкам американских экспертов, КНР может оказаться первой страной, которая поставит на боевое дежурство комплексы противоспутникового оружия, способные сбивать не только разведывательные спутники на низких орбитах, но и спутники глобальных систем позиционирования, находящиеся на высоких геостационарных орбитах (до 40 тыс. км).

Проблемой китайского ВПК остается его недостаточная способность к самостоятельным прорывным инновациям. Большинство достижений связаны со специфической китайской моделью — глубокой переработкой привлеченных извне технологий. Эта модель в большинстве случаев уже довольно далеко отошла от простого копирования и предполагает привлечение иностранных технологий на первом этапе, их глубокое осмысление, синтез и создание собственной техники на этой базе. Многие из последних китайских результатов в области военной техники были достигнуты именно таким путем.

Например, в последнее время Китай начал наконец оснащать не только двухдвигательные, но и однодвигательные истребители авиационными двигателями WS-10 «Тайхан» собственного производства и разработки.

«Тайхан», который начали проектировать еще в конце 1980-х годов, не являлся копией какого-либо иностранного образца, а был результатом глубокого анализа и изучения конструкций нескольких типов советских, европейских и американских авиационных двигателей 1980–1990-х годов. Судя по всему, разработка КНР все еще отстает от современных аналогов российского производства по ресурсу и надежности. При попытках экспорта авиационной техники Китай почти всегда вынужден оснащать ее импортными двигателями — это касается как самолетов, так и вертолетов. Кроме того, «Тайхан» соответствует потребностям самолетов 4-го поколения, а в войска КНР уже вот-вот должны начать поступать первые истребители 5-го поколения J-20, поэтому Пекин по-прежнему заинтересован в сотрудничестве с Москвой в области двигателестроения. Тем не менее важный шаг сделан: Китай способен обеспечить основные боевые машины своих ВВС двигателями без иностранной помощи, что важно с точки зрения национальной безопасности.

Основной китайский ЗРК большой дальности HQ-9 представляет собой комбинацию: некоторые элементы наземного оборудования разработаны по китайскому заказу в России, а сама ракета создана с учетом полученных от Израиля материалов (по некоторым предположениям, и натурного образца) американской зенитно-управляемой ракеты MIM-104C и собственных китайских наработок.

HQ-9 безусловно уступает новейшим российским системам, что заставляло КНР параллельно с производством своих комплексов приобретать российские С-300ПМУ2 и С-400. Однако китайский ЗРК был достаточно хорош для того, чтобы в 2013 году одержать победу на турецком тендере по закупкам систем ПВО, где HQ-9 противостояли американские, европейские и российские системы (результаты тендера были отменены под политическим нажимом США). Свою роль сыграла готовность КНР предоставить выгодные финансовые условия и пойти на передачу технологий.

Создаются и новые типы ЗРК с существенно увеличенными боевыми возможностями по сравнению с HQ-9 и повышенными характеристиками для борьбы с баллистическими целями.

Стратегия креативной имитации, синтеза и адаптации иностранных достижений к своим нуждам позволяет снизить отрыв от лидеров до минимума, хотя и не дает возможности вырваться вперед. Руководство оборонной промышленности КНР осознает существующие ограничения и стремится их преодолеть. В некоторых случаях ему это удается — в частности, в работе над баллистическими ракетами.

Развитие стратегических ядерных сил (СЯС), строительство системы предупреждения о ракетном нападении и развитие систем ПРО являются важнейшими приоритетами для Китая в военно-технической сфере и отвлекают на себя гигантские ресурсы. Еще в начале 2000-х годов Пекин, по всей видимости, был на последнем месте среди постоянных членов Совета Безопасности ООН по числу развернутых ядерных боеголовок.

Сейчас же он является единственной официальной ядерной державой, стабильно наращивающей численность готовых к применению ядерных зарядов, хотя по-прежнему сильно уступает в этом отношении России и США (согласно большинству оценок, количество развернутых китайских боеголовок не превышает 250).

По номенклатуре производимых средств доставки ядерного оружия Китай уже давно вышел из одной лиги с Францией.

КНР развивает три базовых семейства межконтинентальных баллистических ракет (МБР). Это уже состоящие на вооружении жидкостные ракеты DF-5, последняя модификация которой оснащена разделяющейся головной частью индивидуального наведения, и мобильная твердотопливная DF-31, «многоголовая» модификация которой DF-31B проходит испытания. В процессе принятия на вооружение находится более тяжелая твердотопливная МБР DF-41, для которой будут созданы шахтная, грунтовая и железнодорожная модификации. В Китае производится линейка ракет средней дальности (от 1 тыс. до 4 тыс. км), которые имеют как ядерные, так и неядерные высокоточные варианты.

По американским оценкам, с прошлого года мог заступить на боевое дежурство и морской компонент СЯС КНР из четырех атомных ракетных подводных лодок проекта 094 с межконтинентальными ракетами JL-2. Ведется работа над усовершенствованными вариантами атомных подводных лодок с баллистическими ракетами (ПЛАРБ), на которых будут установлены ракеты с увеличенной дальностью. Как и в России, проходят летные испытания гиперзвуковых маневрирующих боевых блоков для баллистических ракет.

У КНР отсутствует лишь авиационный компонент СЯС, но факт разработки стратегического бомбардировщика подтвержден официально. Строятся объекты наземной системы предупреждения о ракетном нападении, и ведется подготовка к созданию космического эшелона системы предупреждения.

В отличие от Москвы и Вашингтона, Пекин не связан никакими договорами и ограничениями в разработке и производстве систем ядерных вооружений и отказывается от диалога на эту тему, ссылаясь на то, что до сих пор сильно отстает от обеих сверхдержав.

Тем не менее на техническом уровне уже созданы предпосылки для рывка в наращивании китайских ядерных вооружений, рывка, который где-то в следующем десятилетии может завершиться приближением к российскому и американскому уровню по количеству развернутых боеголовок на стратегических носителях. Ядерное сдерживание остается невидимым фундаментом существующей системы международных отношений в сфере безопасности, и возможное появление третьей сверхдержавы будет иметь самые серьезные последствия для мировой политики. США, в частности, придется переосмыслить свою систему союзов и обязательств в АТР с учетом резко возросших рисков неприемлемого ущерба в случае конфликта не только с Россией, но и с Китаем. Последствия таких изменений будут глобальными и отразятся как на мировой политике, так и на мировой экономике.

Особенностью китайских ракетных войск (отдельного вида ВС, созданного в ходе реформ 2015 года на основе старой «второй артиллерии») является наличие в них помимо носителей ядерного оружия значительного количества (до 1700) высокоточных неядерных ракет средней и малой дальности, а также сотен крылатых ракет наземного базирования. Это позволяет КНР во многом компенсировать свое отставание в воздушной мощи от США и дает шанс на уничтожение военной инфраструктуры вероятного противника в АТР на раннем этапе конфликта. Развитие подобных высокоточных неядерных систем, повышение их возможностей по прорыву ПРО рассматривается китайцами в качестве важнейшей задачи.

Даже там, где догоняющая модель китайской оборонной промышленности сохраняется, ее результаты впечатляют.

Китай вырвался в число лидеров экспорта боевых беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) класса MALE (средняя высота и большая продолжительность полета).

Подобные БПЛА являются важнейшими системами оружия для противоповстанческих войн, которые идут на Ближнем Востоке, во многих районах Африки и Центральной Азии. К настоящему времени китайские беспилотники Pterodactyl авиакорпорации AVIC и CH-4 Rainbow ракетно-космического концерна CASC уже закупили Саудовская Аравия, Египет, Алжир, Ирак, Нигерия, а на постсоветском пространстве — Казахстан и Узбекистан. Эти аппараты, созданные явно «по мотивам» американских MQ-1 Predator, вовсю используются в боевых действиях и закупаются странами – союзниками США, желающими ограничить свою зависимость от Вашингтона. КНР стала первой страной, которая смогла бросить вызов американской гегемонии в этом важном сегменте рынка вооружений. Россия пока вообще не производит аппаратов подобного класса.

В китайском военно-промышленном комплексе остаются и свои слабые стороны. Важнейшей среди них, по оценкам большинства экспертов, считается отставание в сфере противолодочной обороны. Это отставание имеет важное значение с учетом зависимости Китая от морской торговли и создания в стране в последние годы первого реально функционирующего морского компонента СЯС.

Китай в настоящее время переосмысливает себя как прежде всего морская, а не континентальная держава.

На континенте после распада СССР КНР не имеет серьезных потенциальных противников. Тенденция к неуклонному сокращению сухопутных войск Народно-Освободительной армии Китая (НОАК) наблюдается со второй половины 1980-х годов, когда обозначилась нормализация советско-китайских отношений.

На первое место выходит флот, перед которым стоит двоякая задача. Во-первых, он должен играть главную роль в реализации так называемой контринтервенционной стратегии — предотвращения эффективного вмешательства США в конфликты в регионе, например, вокруг Тайваня. Ставка делается на производство относительно современных типов неатомных подводных лодок, в том числе оснащенных воздухонезависимыми энергетическими установками, создание новых типов сверхзвуковых противокорабельных крылатых ракет, противокорабельных баллистических ракет. Относительную слабость в сфере противолодочной обороны китайцы пытаются компенсировать за счет строительства масштабной сети донных гидрофонов вдоль всей линии побережья в пределах первой цепи островов (Японские острова — Рюкю-Тайвань-Филиппины-Индонезия). Еще один приоритет — развитие минного оружия.

Одновременно строится мощный океанский флот, который призван обеспечивать заморские военно-политические интересы КНР в таких регионах, как Африка и Ближний Восток.

В 2015 году Китай приступил к созданию первого постоянно действующего военного объекта за рубежом — пункта снабжения флота в Джибути. Общее количество построенных и строящихся китайских эсминцев, оснащенных зенитными ракетными комплексами большой дальности С-300ФМ и HQ-9H, уже составляет около 20 — это больше, чем когда-либо было кораблей, оснащенных ЗРК С-300 в составе ВМФ СССР. Амфибийные силы китайского флота уже далеко опережают по своему техническому уровню и возможностям те, что были у СССР. Создается флот универсальных быстроходных транспортов снабжения флота, имеющих порой гигантские размеры (до 50 тыс. т водоизмещения). В дополнение к достроенному китайцами бывшему советскому тяжелому авианесущему крейсеру Варяг («Ляонин») в настоящее время в постройке в Даляне и Шанхае находятся еще два авианосца несколько модифицированного проекта.

В дальнейшем Китай планирует перейти к строительству больших атомных авианосцев «американского» типа, оснащенных электромагнитными катапультами и несущих, помимо истребителей, самолеты дальнего радиолокационного обнаружения.

ВВС завершает испытания двух типов истребителей пятого поколения (J-20, J-31). С учетом сложности этих машин сомнительны перспективы быстрого достижения ими боеготовности. Однако значительные средства вкладываются в создание новых модификаций существующих истребителей четвертого поколения. Например, развитием созданного на основе Су-27 истребителя J-11B является испытываемый J-11D с улучшенным планером и РЛС с АФАР; увеличивается выпуск усовершенствованного легкого истребителя J-10B. Важнейшее значение для ВВС имеет начавшееся в этом году поступление в войска тяжелых транспортных самолетов Y-20. Китай, судя по доступным публикациям, планирует создать мощную стратегическую военно-транспортную авиацию, которая наряду с сильным флотом позволит ему поддерживать военное присутствие в удаленных регионах мира. Кроме того, собственный тяжелый самолет позволит обеспечить ВВС эффективными самолетами-заправщиками и различными самолетами специального назначения (дальнего радиолокационного обнаружения, радиотехнической разведки и т.п.).

Несмотря на то что сухопутные войска постепенно теряют роль главного вида китайских вооруженных сил, и в этой области есть место серьезным инновациям. НОАК активно оснащается новыми средствами разведки и управления; на учениях отрабатывается применение различных автоматизированных систем управления, позволяющих увязывать воедино разные рода войск и виды вооруженных сил и обеспечить быстрое прохождения информации от уровня взвода до штаба армии.

Учитывая предполагаемое превосходство противника в воздухе и его опору на высокоточное оружие, сухопутные войска насыщаются средствами РЭБ.

По-видимому, поставлена цель иметь полк или бригаду РЭБ в составе каждой из 18 армий.

По тем же причинам особое внимание уделяется войсковой ПВО сухопутных войск — китайцы осуществляют серийный выпуск собственной копии российского ЗРК Тор-М1. Обстоятельства получения ими соответствующей технологии не вполне ясны. Китай ранее приобрел 27 боевых машин комплекса, но о передаче лицензий не сообщалось.

Переоснащение сухопутных войск новой бронетехникой и артиллерийскими системами идет сниженными темпами. Китайцы уделяют внимание модернизации давно устаревших систем. Например, старые 152-мм гаубицы типа 66 (аналог наших Д-20) уже приспособлены к стрельбе корректируемыми снарядами, выпускаемыми по российской лицензии (аналог отечественного «Краснополя»).

Китай осуществляет строительство военной машины, соответствующей статусу сверхдержавы и ориентированной на решение задач далеко за пределами АТР.

Успехи КНР уже достаточны для того, чтобы привести к серьезной корректировке военной и военно-технической политики США, что выразилось в появлении в последние годы двух концепций — «воздушно-морского сражения» (air-sea battle) и «третьей стратегии компенсации» (third offset strategy), специфически ориентированных на противостояние Китаю с учетом сильных и слабых сторон его армии и промышленности. Несмотря на нынешнюю конфронтацию между Москвой и Западом, ВС России не вызывают у американских коллег такого интереса. На их изучение не тратится и десятой доли тех ресурсов, которые направляются на анализ действий КНР.

В постепенно развертывающемся американо-китайском противостоянии у Пекина есть и другое важное преимущество. Его официальный военный бюджет составляет менее 1,5% ВВП, что гораздо меньше среднемирового уровня (2,3%) и намного ниже американского уровня (около 4%).

Китайцы не включают в военный бюджет ряд важных статей расходов. Прежде всего это расходы на НИОКР по разработке новых видов вооружений предприятиями ВПК. Бюджет учитывает только расходы на серийные закупки военной техники и расходы на НИОКР, проводимые непосредственно НОАК (номерные НИИ и военные университеты армии играют важную роль, в частности, в программе создания суперкомьютеров). Но даже с учетом скрытых статей китайские военные расходы на оборону, по оценке SIPRI, не превышали 2% ВВП.

В любом случае, Китай обладает существенными резервами по повышению доли военных расходов по отношению к ВВП, такие возможности отсутствуют у большинства его оппонентов.

При сокращении технического превосходства противника до определенного уровня оно может быть компенсировано за счет тактики, численности, боевой подготовки и других факторов. Так, в период войны в Корее новейший советский истребитель МиГ-15 уступал своему противнику F-86 Sabre по ресурсу двигателя, электронному оснащению и условиям работы летчика. Тем не менее в целом советские и американские истребители выступали в качестве примерно равных противников, и советские ВВС смогли выполнить свою главную задачу — не допустить перекрытия путей снабжения сражавшихся на полуострове китайских и северокорейских войск. Исходя из этого, в настоящее время американские специалисты и рассматривают перспективы возможных военных конфликтов с участием КНР в Азии.

Василий Кашин — ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН, старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ, в 2010/11 году заместитель руководителя представительства РИА «Новости» в Пекине.

Китай. Россия > Армия, полиция > gazeta.ru, 19 сентября 2016 > № 1902276 Василий Кашин

Руководитель Росавиации Александр Нерадько выступил с докладом на Научно-практической конференции, посвященной 60-летию первого регулярного пассажирского рейса на самолете Ту-104.

Научно-практическая конференция, посвященная 60-летию первого регулярного пассажирского

рейса на самолете Ту-104.

Доклад

Руководителя Федерального агентства воздушного транспорта Александра Васильевича Нерадько:

«Самолет Ту-104 – мировой лидер и первооткрыватель массовой эксплуатации реактивных самолетов в гражданской авиации. Опыт, уроки, достижения»

15 сентября 1956 года состоялся первый в истории гражданской авиации страны регулярный пассажирский рейс на реактивном самолете Ту-104 по маршруту Москва (Внуково) – Иркутск с промежуточной посадкой в Омске. Полет выполнен экипажем в составе командиров кораблей Сапелкина Константина Петровича, Барабаша Евгения Петровича, второго пилота С.Н. Кустова, штурмана А.Я. Лебедева, бортмеханика В.С. Томина, бортрадиста Р.А. Горина, бортпроводников З.В. Кабановой и В.М. Бесовой. Через 7 часов 10 минут летного времени, преодолев 4 570 км с одной промежуточной посадкой, самолет приземлился в Иркутске. На борту было 50 пассажиров.

Этим рейсом была открыта эра массового использования реактивной авиатехники не только в отечественной, но и мировой гражданской авиации.

Ради исторической справедливости следует сказать, что первыми пассажирские перевозки открыли англичане на реактивном самолете «Комета» (de Havilland Comet) 2 мая 1952 года. В 1954 году эксплуатация самолетов «Комета» была прекращена из-за высокой аварийности, связанной с недостаточной прочностью конструкции. Всего было потеряно 12 самолетов. Глубоко модернизированный самолет «Комета 4» поднялся в воздух только 27 апреля 1958 года. Всех «Комет» было построено 100 единиц.

Наш Ту-104 после выполнения первого регулярного пассажирского рейса бесперебойно эксплуатировался 23 года (до 1979 года). Был изготовлен 201 самолет разных модификаций. Он перевез более 10 млн. пассажиров, провел в воздухе 2 млн. часов, выполнил 600 тыс. полетов.

Спустя 2 года в 1958 году поступил на эксплуатацию первый американский пассажирский реактивный самолет «Боинг-707» (Boeing-707). Построено около 1000 самолетов, на отдельных видах работ (армия) используются до настоящего времени. Потеряно 194 самолета, что составляет 19 % построенных.

В 1959 году началась эксплуатация французского самолета «Каравелла» (Sud Aviation Caravelle). Всего было выпущено 280 самолетов. Самолет эксплуатировался до 2005 года. Конечно, при создании самолетов «Комета-4», «Боинг-707», «Каравелла» учитывался опыт, полученный на «Комете», а также доступный опыт, полученный на Ту-104.

Очень интересной, характерной поучительной является история создания и эксплуатации Ту-104.

Прошло всего десятилетие, как наша страна вышла из тяжелейшей войны, которая нанесла огромный урон промышленности, сельскому хозяйству, экономике государства в целом. И сразу же страна попала в атмосферу «холодной» войны с её угрозами и «железным занавесом». Естественно, что в этих условиях приоритеты отдавались укреплению обороноспособности. Тем не менее, руководство государства уделяло большое внимание вопросам развития авиатранспортного сообщения, изучению и учету мировых тенденций в этой области. Поэтому прорыв с самолетом Ту-104 по срокам, уровню и массовости эксплуатации не был случайным. Он опирался на острые общественно-хозяйственные потребности, интеллектуальный багаж и промышленную мощь Советского Союза. Ни одна страна мира не смогла бы в течение 2-х лет создать абсолютно новый, уникальный по характеристикам пассажирский реактивный самолет и за короткое время организовать его массовую бесперебойную эксплуатацию на внутренних и международных линиях.

Это был трудовой подвиг миллионов людей, опыт и уроки которого еще предстоит в полной мере осмыслить. Разумное использование того опыта и уроков дают положительный результат и в наше время.

Как создавался самолет лучше расскажет ветеран отечественного и мирового авиастроения, главный конструктор ОКБ А.Н. Туполева Александр Сергеевич Шенгардт. Позвольте остановиться только на некоторых моментах.

Государственным планом развития гражданской авиации на 1956-1960 гг. предусматривалось увеличить объем пассажирских перевозок в 3,8 раза, грузооборот в 2 раза, внедрить в эксплуатацию на магистральных воздушных линиях скоростные многоместные самолеты, реконструировать основные аэропорты страны. Созданный ранее замечательный самолет Ил-14 этим требованиям уже не удовлетворял. Требовался переход на более производительную гражданскую авиатехнику – реактивную. К тому же в мировой авиации уже появился первый образец – английская «Комета».

Руководство гражданской авиации, Министерство авиационной промышленности, ведущие ОКБ и отраслевые НИИ искали пути решения этой комплексной задачи. Необходимые составляющие для её решения были четко определены. Это:

- современная авиационная и наземная техника;

- квалифицированные кадры;

- инфраструктура;

- организация.

В конце 1953 года руководство ОКБ во главе с его генеральным директором Андреем Николаевичем Туполевым вышло с предложением к руководству страны и Аэрофлота с предложением создать на базе дальнего бомбардировщика Ту-16 пассажирский реактивный самолет с двумя ТРД Александра Микулина (АМ-3). К этому времени Туполевское ОКБ в инициативном порядке уже вело проработку проекта.

11 июня 1954 г. вышло Постановление Совмина СССР № 1172-516 о создании пассажирского самолета Ту-16П, впоследствии названного Ту-104.

В декабре 1954 года была завершена работа Макетной комиссии по самолету.

В марте 1955 года на опытном производстве КБ А.Н. Туполева (г. Москва) был построен первый самолет Ту-104.

17 июня 1955 г. (всего через год после выхода Постановления Совета Министров СССР!!!) в Жуковском состоялся первый вылет опытного самолета.

Параллельно велась подготовка производства к выпуску серийных самолетов на Харьковском авиазаводе (ХАЗ).

С 17 июня по 12 октября 1955 г. КБ А.Н. Туполева проводит в Жуковском заводские испытания (ведущий летчик-испытатель Ю.Т. Алашеев, ведущий инженер В.Н. Бендеров).

5 ноября 1955 г. поднялся в воздух первый серийный самолет, изготовленный на Харьковском авиазаводе.

С 31 января по 15 июля 1956 года в ГК НИИ ВВС проводятся государственные испытания на опытном самолете (ведущий летчик-испытатель А.К. Стариков, ведущий инженер А.В. Кочетков).

Практически одновременно с проведением госиспытаний начались эксплуатационные испытания во Внуково двух серийных самолетов. В это время группа командно-летного состава Аэрофлота, закончившая переучивание на реактивную технику в Воронежском Центре боевой подготовки ВВС, начала полеты на Ил-28 и Ту-16. Состав был определен приказом начальника ГУ ГВФ. В эту группу входили командиры кораблей: Сапелкин К.П., Михайлов П.М., Бугаев Б.П., Филонов В.А., Девятов П.И., Егоров Л.И., Кузнецов Г.Д., Орловец И.В.; штурманы: Дубовицкий А.Г., Крят В.К., Носов Н.Ф., Солянов Н.Д.; специалисты инженерно-авиационной службы: Гальчук В.И., Грацианский Г.А., Некрасов П.Н., Волга М.И., Сысоев А.А. и многие другие замечательные летные и наземные специалисты. Нет времени назвать всех специалистов, но они внесены в историю гражданской авиации и благодарной памяти последующих поколений.

Так, командир корабля Б.П. Бугаев (впоследствии наш великий Министр) совершил много полетов на самолете Ил-28 по доставке почты из Москвы в Новосибирск, Свердловск, Хабаровск. Он делился воспоминаниями, называя эти полеты сложными и напряженными, так как фронтовой бомбардировщик был плохо приспособлен к длительным гражданским полетам.

Переучивание на самолет Ту-104 экипажей, освоивших полеты на Ил-28 и Ту-16, проходило непосредственно во Внуковской учебно-тренировочной эскадрильи, командиром которой был К.П. Сапелкин.

В марте 1956 г. в Московском управлении транспортной авиации (начальник управления Алексеев С.М.) создается авиаотряд реактивных самолетов № 200, который возглавили Филонов В.А. и Сапелкин К.П. старшим инженером ИАС авиаотряда был назначен Шнейдерман С.Я. При активной работе руководства авиаотряда, пилотов-инструкторов Бугаева Б.П., Шапкина М.М., старшего штурмана Носова Н.Ф., командира учебно-тренировочной эскадрильи Басова М.И. авиаотряд № 200 приступил к полетам на Ту-104.

Вопросами подготовки гражданской авиации к эксплуатации самолетов Ту-104 очень предметно и лично занимался начальник ГУ ГВФ маршал авиации Семен Федорович Жаворонков, а затем Главный маршал авиации Павел Федорович Жигарев. Для проведения эксплуатационных испытаний в феврале 1956 г. была создана комиссия под председательством заместителя начальника ГУ ГВФ Белецкого Е.М.

Сложная техника потребовала по-новому организовать процесс технического обслуживания. ИАС была преобразована в линейные эксплуатационные ремонтные мастерские. Был передан ангар с АРБ-400, куда частично (носовая часть, силовые установки, шасси) помещался самолет. В ИАС были созданы бригады по раздельному обслуживанию авиадвигателей, шасси, фюзеляжа, хвостового оперения и крыла, бортового оборудования. Образовано технологическое конструкторское бюро (ТКБ), где разрабатывались регламенты и технологии технического обслуживания, средства малой механизации, инструменты, стенды для проверки авиационного и радиоэлектронного оборудования. Усилилась работа отдела технического контроля. Решение многих проблем осуществлялось при тесном взаимодействии с ОКБ Туполева и ГосНИИ ГВФ (начальник Н.М. Ребров). В числе первых авиационных специалистов-внуковцев, приступивших к освоению эксплуатации первого реактивного самолета, можно назвать Галкина А.А., Громова В.Е., Ноздрина Н.Р., Румянцева Ю.А., Мордвинова В.А., Ларина М.И., Яцуна В.Ф., Буланова Н.А., Митьковец Н.А., Сулацкую Р.П., Абрамову Л.В., Потапова Н.В. и многих-многих других. До начала регулярных полетов Ту-104 в ГУ ГВФ были определены мероприятия по капитальному ремонту самолетов в АРБ № 400, а также его обслуживанию в аэропортах (наличие специалистов ИАС, подготовленность ВПП, аэровокзалов, спецтехники).

Большую работу по внедрению и обеспечению эксплуатации Ту-104 провели специалисты ГУ ГВФ:

- Войцехович Г.В. – начальник УИАС;

- Майборода Ю.В. – заместитель начальника УИАС;

- Иванов П.А. – начальник отдела;

- Кириевский В.Е. – начальник отдела;

Также хочется вспомнить Машовца Н.Т., начальника РТУ; Чернявского Н.Н., начальника ЛЭРМ Внуково; Превезенцева В.В., начальника ЛЭРМ Шереметьево; Федорова Е.Н., начальника ЛЭРМ Домодедово, а также Лыхина А.К., главного инженера Восточно-Сибирского управления.

Значительные изменения были произведены в управлении воздушным движением. Было организовано в ГУ ГВФ самостоятельное Управление летной службы и движения, которое возглавил Алексей Иванович Семенков, ставший впоследствии Первым заместителем Министра гражданской авиации СССР. С учетом эксплуатации скоростной высотной техники была подготовлена Инструкция по управлению воздушным движением. В её разработке приняли активное участие Ивонинский А.А., Гуревич М.И., Андреев В.А., Акимов В.И., Рыбчевский Л.Л. Введено временное руководство по эшелонированию, начал осваиваться метод непрерывного радиолокационного контроля за полетами реактивных самолетов от взлета до посадки.

С мая по сентябрь 1956 года во Внуковском авиапредприятии под методическим руководством ГосНИИ ГВФ проведены эксплуатационные испытания трех самолетов Ту-104 нулевой серии. В августе 1956 года взлетел и позднее присоединился к эксплуатационным испытаниям первый самолет Ту-104 головной серии. В эксплуатационных испытаниях самолета Ту-104 принимали активное участие настоящие профессионалы: летчики Внуковского авиаотряда № 200 Барабаш Е.П., Сапелкин К.П., Бугаев Б.П., Орловец И.В.; ведущие инженеры ГосНИИ ГВФ Тетерюков А.М., Деловери В.Г., Курков П.Ф., Падалко М.С.

12 сентября 1956 г. приказом начальника ГУ ГВФ было разрешено открыть регулярные полеты на Ту-104 с пассажирами, почтой и грузами по маршруту Москва – Иркутск с частотой 3 раза в неделю, что и было исполнено 15 сентября.

12 октября 1956 г. состоялся первый регулярный рейс с пассажирами по маршруту Москва – Прага. Его выполнил экипаж Б.П. Бугаева.

Началось интенсивное освоение новых трасс. Самолет Ту-104 в сравнении с Ил-14 примерно в 3 раза повысил скорость, высоту полета, количество находящихся на борту пассажиров. Это был мощный импульс в комплексном развитии гражданской авиации. Начались регулярные полеты из Москвы в Ташкент, Тбилиси, Хабаровск, Новосибирск, Пекин, Будапешт, Копенгаген. Только на этих 9-ти трассах в 1958 году было выполнено более 17,5 % общего объема перевозок Аэрофлота.

На самолетах Ту-104 был выполнен ряд успешных перелетов. 4–8 сентября 1957 года экипаж Ту-104 в составе командиров кораблей Бугаева Б.П., Михайлова П.М., Орловца И.В. и Девятова П.И. со старшим летным руководителем Семенковым А.И. впервые в истории мировой реактивной авиации выполнил трансатлантический перелет из Москвы в Нью-Йорк. Протяженность трассы в оба конца составила 18 тыс. км, летное время 24 часа 36 мин.

Опыт эксплуатации самолета в течение года в Московском транспортном управлении нашел широкое распространение и в других управлениях Аэрофлота – Восточно-Сибирском, Западно-Сибирском, Дальневосточном, Северном, Узбекском, Грузинском и Украинском, а также в 235 авиаотряде (за период 1959-1961 гг. он выполнил 300 рейсов в зарубежные страны). Самолет Ту-104 стал незаменимым тружеником на магистральных трассах. В стране с огромной территорией он давал большую экономию общественного времени. На трассе Москва – Хабаровск коммерческая скорость возросла с 230 до 600 км/ч, а на трассе Москва – Ташкент – с 240 до 720 км/ч. Время нахождения в пути по этим трассам сократилось в 3 раза. В 1960 году по сравнению с 1958 перевозки пассажиров увеличились в 2 раза.

До весны 1957 года Внуковское авиапредприятие было единственным эксплуатантом самолетов Ту-104. Далее количество предприятий-эксплуатантов этого самолета стало быстро расти:

- 25 апреля 1957 г. первым региональным обладателем самолета Ту-104 стало Иркутское авиапредприятие, получившее в свое распоряжение самолет СССР-Л542 (42327) – первый прототип самолета Ту-104А. по сравнению с предыдущей базовой конструкцией на самолете Ту-104А установили двигатели АМ-3М с увеличенной тягой, в результате чего число пассажирских мест с 50 довели до 70;

- 10 июля 1957 г. эксплуатантом самолетов Ту-104 стало Толмачевское авиапредприятие Новосибирска. 12 июля был выполнен первый рейс по маршруту Новосибирск – Свердловск – Москва (квс Купало В.П.);

- в январе 1958 года на самолете Ту-104 (квс Сапожников А.П.) совершен первый регулярный рейс из Хабаровска в Петропавловск-Камчатский;

- в апреле 1958 года экипаж квс Самадалашвили И.З. выполнил первый рейс Тбилиси – Москва;

- в апреле 1959 года самолеты Ту-104Б стало эксплуатировать Пулковское авиапредприятие Северного управления ГВФ. Экипаж квс Злобина выполнил первый рейс Ленинград – Москва;

- в январе 1960 года для эксплуатации на зарубежных линиях Шереметьевское авиапредприятие получило новые самолеты Ту-104А;

- в мае 1960 года самолеты Ту-104 стало эксплуатировать Одесское авиапредприятие;

- в июле 1960 года в Бориспольское авиапредприятие Киева стали поступать новые самолеты Ту-104Б, а также передаваемые из других авиапредприятий самолеты Ту-104А.

С 1959 года начались доработки по увеличению числа пассажирских мест на эксплуатируемых самолетах. В результате появились:

- 85 и 100-местные самолеты Ту-104В, созданные на базе Ту-104А;

- 105-местные самолеты, созданные на базе самолета Ту-104Б (Иркутское, Тбилисское и Хабаровское авиапредприятия);

- 110-местные самолеты Ту-104Б (Внуковское, Бориспольское и Одесское авиапредприятия);

- 115-местные самолеты Ту-104Б (Пулковское авиапредприятие).

Самолеты типа Ту-104 были весьма требовательны к длине и покрытию ВПП. В связи с этим, кроме базовых и международных аэропортов, полеты самолеты Ту-104 выполняли в ограниченное количество аэропортов СССР – Челябинск, Сухуми, Минеральные Воды, Кутаиси, Пермь, Актюбинск, Семипалатинск, Братск, Барнаул, Симферополь, Петропавловск-Камчатский, Владивосток.

Во многих аэропортах (Внуково, Пулково и др.) потребовалось удлинение ВПП, Оборудование их средствами посадки, реконструкция и строительство аэровокзалов. Большую положительную роль сыграло совместное использование и базирование аэродромов с Министерством обороны СССР (Шереметьево, Толмачево, Борисполь, Петропавловск-Камчатский, Владивосток и др.). Затем часть этих аэропортов была передана в ведение гражданской авиации и получила дальнейшее развитие, к примеру, Шереметьево, Толмачево, Борисполь и др. Часть аэропортов гражданской авиации строилась с нулевого цикла (Домодедово, Хабаровск). В аэропортах Домодедово, Хабаровск, Шереметьево, Толмачево были построены современные ангары. Первые подразделения, эксплуатирующие Ту-104, были образованы в Иркутске и Хабаровске. Это была долгосрочная государственная стратегия – аэрофикация огромной страны, воздушная связь с самыми удаленными регионами.

С 1972 года с появлением самолета Ту-154 эксплуатация Ту-104 стала сокращаться. Высвобождаемые самолеты передавались в Восточно-Сибирское управление гражданской авиации и в Одесский авиаотряд. Пять самолетов Ту-104А и 6 самолетов Ту-104Б были перестроены в грузовой вариант силами авиаремонтных заводов. С 1977 года список эксплуатантов самолета Ту-104 стал стремительно сокращаться. 20 ноября 1979 г. на самолете Ту-104Б СССР-42485 из а/п Одессы был выполнен последний пассажирский рейс.

Был ли самолет Ту-104 экономичным в нашем понимании? Конечно, нет и не мог быть. На нем стояли мощные по тем временам ТРД Александра Микулина (АМ-3). Но это были двигатели первого поколения газотурбинных двигателей и удельный расход топлива у них на крейсерском режиме составлял 1 кг/кг тяги в час. Сейчас на современных самолетах он составляет 0,56 – 0,58 кг/кг тяги в час. Но он за счет своей скорости (850 км/час) и пассажировместимости (до 115 человек) имел производительность полетов в 8-10 раз больше, чем у Ил-14. Это определяло бурный рост авиаперевозок и развитие гражданской авиации.

Был ли самолет Ту-104 надежным и простым в эксплуатации? Мы не можем об этом сказать утвердительно. Он далеко не всегда прощал ошибки экипажей. Кроме того, в процессе эксплуатации проявлялись недостатки конструкции, приводящие к катастрофам. За время 23-летней эксплуатации потеряно 30 самолетов. Это составляет 15 % от числа построенных. К слову, Боингов-707 было потеряно 190 машин из 1000 построенных (17 %). «Первопроходцам», к сожалению, приходится дорого платить при движении к своей цели.

Мы не можем не вспомнить катастрофу совершенно нового самолета Ту-104 СССР-42362, упавшего на территории Чувашской АССР 17 октября 1958 года. Экипаж под управлением одного из опытнейших командиров Гарольда Дмитриевича Кузнецова выполнял рейс Пекин – Москва (китайская и корейская делегации). На борту находились 71 пассажир и 9 членов экипажа. На высоте 10 000 м самолет попал в зону турбулентности с сильными вертикальными порывами. Произошел «подхват» самолета – самопроизвольное неконтролируемое экипажем увеличение угла тангажа. Самолет ушел с эшелона на высоту 13 000 м, потерял скорость, свалился на крыло и вошел в штопор. Экипаж сделал все возможное для спасения самолета и пассажиров. Но нехватка хода руля высоты не смогла вывести самолет в горизонтальный полет. Кузнецов хорошо знал, что три месяца назад 15 августа в районе Биробиджана с эшелона упал самолет Ту-104А СССР Л5442. Причина катастрофы оставалась невыясненной. Продолжая борьбу в сложившейся ситуации, Гарольд Дмитриевич повел репортаж о поведении падающей машины и приказал бортрадисту Александру Сергеевичу Федорову транслировать его слова на землю. До прощания с родными и всеми он четко передал: «Подхват, стабилизатора не хватает». Как известно, МСРП тогда не было. Его информация позволила установить причину катастрофы. Был изменен угол установки стабилизатора, доработан руль высоты, уменьшена максимальная высота полета, изменены правила центровки самолета. Более подобного уже не было. Из этого следует урок: если случилась катастрофа – причины её должны быть обязательно установлены.

Ценой своей жизни Гарольд Дмитриевич Кузнецов и его мужественный экипаж спасли жизнь всего семейства самолетов Ту-104 (могло быть прекращение эксплуатации).

Самолет Ту-104, период его эксплуатации имеют особое значение в истории отечественной гражданской авиации.

Благодаря этому:

- Аэрофлот занял передовые позиции в мировой гражданской авиации;

- был сформирован высокопрофессиональный исключительно сильный корпус авиаспециалистов (пилотов, инженеров, техников, авиадиспетчеров, специалистов наземных служб, способных освоить эксплуатацию любой авиационной техники;

- самая большая в мире страна приступила к эффективной аэрофикации своей территории, удовлетворению потребностей общества и народного хозяйства в авиационных услугах;

- создана уникальная система подготовки авиационных специалистов высшего и среднего уровня, признанная во всем мире. Укрепились и получили дальнейшее развитие национальные авиационные традиции. Общеизвестно, что хорошего авиационного специалиста недостаточно обучить и оттренировать – его нужно воспитать.

- приобретен огромный опыт успешной эксплуатации сложной современной авиационной техники, без которого была бы невозможна успешная эксплуатация самолетов следующего поколения (Ту-114, Ил-18, Ту-134, Ту-154, Ил-62, Ил-76, Як-40, Ан-24, Як-42, Ил-76, Ил-96, Ту-204), всех типов вертолетов, а также другой авиационной техники, которая эксплуатируется в гражданской авиации России. Этот опыт бесценен, уроки поучительны. Спасибо «первопроходцам»!

Россия > Транспорт. Авиапром, автопром > favt.gov.ru, 15 сентября 2016 > № 1933927 Александр Нерадько

Среднего не дано

Российско-американские отношения и региональный постсоветский порядок

Самуэль Чарап – директор российских и евразийских программ и старший научный сотрудник Международного института стратегических исследований (IISS).

Джереми Шапиро – директор по исследованиям Европейского совета по международным делам (ECFR).

Резюме: Администрация Обамы заявила, что намерена избежать холодной войны, но не проявила интереса к решению ключевого вопроса – установлению регионального порядка в постсоветской Европе и Евразии. Нужен другой подход.

Российско-американские отношения развиваются по нисходящей с момента, как в феврале 2014 г. Владимир Путин принял судьбоносное решение о вторжении в Крым. Прошло два с половиной года, и сегодняшняя ситуация столь же угрожающа, как в самые опасные дни начала 1980-х годов. Россия и Соединенные Штаты фактически ведут опосредованную войну в Сирии.

Двусторонние дипломатические каналы по-прежнему открыты и активно действуют, но снять напряженность не удается. Из-за недоверия к России и страха перед агрессивной непредсказуемостью любые уступки ей вызывают на Западе яростные обвинения в попустительстве. С другой стороны, чувство исторической несправедливости укрепляет позиции авторитарного российского лидера, упивающегося готовностью рисковать и доказывать военную мощь своей страны.

Конфронтация быстро превращается в новую холодную войну. Для российского премьер-министра Дмитрия Медведева она уже началась. «Мы скатились, по сути, во времена новой холодной войны», – сказал он в феврале, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности. Войны, холодные или горячие, не похожи друг на друга, поэтому новая холодная война будет кардинально отличаться от прежней. Но этот конфликт приобретает чрезвычайно опасную форму: он предполагает широкую конфронтацию, которая разыграется на различных опосредованных театрах по всему миру и может привести к возрождению постоянной угрозы ядерной войны.

Президент Обама заявил, что намерен избежать новой холодной войны. Однако он не продемонстрировал заинтересованности в решении ключевого вопроса – установления регионального порядка в постсоветской Европе и Евразии. После российского вторжения в Крым в феврале 2014 г. администрация Обамы пытается следовать по «среднему пути».

Вместо прямой конфронтации он предполагает сотрудничество с Россией по ключевым глобальным вопросам, в решении которых требуется участие Москвы, пример – ядерная программа Ирана. В то же время администрация продолжает оказывать давление на Россию в связи с ее действиями на Украине. Средний путь базируется на предположении, что новой холодной войны можно избежать, не вступая в переговоры с Россией по региональному порядку на окружающем ее пространстве.

Иллюзия среднего пути

Год назад мы предупреждали, что долго придерживаться среднего пути не удастся; политические и бюрократические факторы с обеих сторон приведут к усугублению конфронтации. Мы говорили, что поддерживать сотрудничество с Россией по глобальным вопросам, при этом открыто противодействуя ей на Украине, политически невозможно. Такой двойственный подход – осуждать Россию как агрессора, а на следующий день пытаться сотрудничать с ней – дает повод критикам Обамы обвинять его в слабости и беспринципности. В то же время влиятельные фигуры в правительствах обеих стран продолжают увязывать с украинским кризисом те аспекты двустороннего взаимодействия, которые еще функционируют.

Аналогичная динамика в Сирии и Европе. В Сирии российское вмешательство в значительной степени было направлено на то, чтобы продемонстрировать Соединенным Штатам, что Россия больше не будет мириться с американской политикой смены режимов на Ближнем Востоке. Иными словами, это передовой рубеж обороны от глобальных – простирающихся от Триполи до Киева и в конечном итоге до Москвы – попыток Запада свергнуть неугодных ему лидеров посредством поддержки извне демократических восстаний, как это видится российскому истеблишменту. Россия пошла на односторонние действия, ведущие к эскалации ситуации, потому что считает: США будут учитывать ее интересы лишь под давлением. Такой шаг оказался возможен только после разлада в российско-американских отношениях.

Соединенные Штаты, признавая российский вызов в регионе, где они долгое время были доминирующей внешней державой, начали контрэскалацию, цель которой – заставить Россию заплатить высокую военную цену за вмешательство. Действия обеих сторон создали опасные условия для дальнейшего взвинчивания, включая прямую конфронтацию между Россией и США.

Несмотря на нежелание переходить к активному военному участию в сирийском конфликте, в конечном итоге Обаме, возможно, придется предпринять военные действия против режима Асада – не для достижения конкретных целей в Сирии, а для поддержания репутации Америки в мире. Президент находится под невероятным давлением даже со стороны собственной администрации: от него требуют продемонстрировать, что США не отступят перед «российской агрессией».

В Европе ситуация менее взрывоопасная, но также не способствующая предотвращению новой холодной войны. Россия продолжает проверять сплоченность Североатлантического альянса, используя различные провокации – от прощупывания ВВС до предполагаемого похищения эстонского офицера разведки, что вызывает медленную, но вполне определенную реакцию со стороны НАТО и Соединенных Штатов. Военные расходы в Европе и США начинают расти на фоне нового российского вызова.

Соединенные Штаты выделят 789 млн долларов в 2016 г. и 3,4 млрд долларов в 2017 г. в специальный фонд для расширения своего присутствия в Восточной Европе, помимо прочего предполагается периодическая ротация бронетанковых и воздушно-десантных бригад в Польше. Саммит альянса в Варшаве принял решение разместить в Прибалтике и Польше четыре батальона в знак решимости защищать новых членов. Эти меры направлены на укрепление доверия союзников по НАТО и сдерживание авантюризма России. Но такие шаги также убедят Москву, что США форсируют приближение своей военной инфраструктуры к границам России, начавшееся после холодной войны. Мы, в свою очередь, можем ожидать дальнейшего наращивания военной мощи России в Западном военном округе, включая Калининградскую область, граничащую с Польшей и Литвой.

Больше всего пугает тот факт, что ядерная риторика времен холодной войны возвращается, хотя и в другом виде. Россия, осознавая, что уступает НАТО в обычных вооружениях, открыто говорила о возможности приведения ядерных сил в боевую готовность во время операции в Крыму, разместила ракеты, способные нести ядерные боеголовки, в Калининградской области и даже угрожала членам НАТО. В ответ альянс укрепляет средства сдерживания и продвигает планы развертывания системы ПРО – ситуация развивается по спирали.

Средний путь администрации Обамы дал некоторые результаты. Прежде всего стороны смогли преодолеть политическое и бюрократическое сопротивление и сотрудничать в рамках переговоров с Ираном в формате «5+1». Достигнуты военные и военно-технические договоренности по Сирии, которые позволили снизить вероятность эскалации. Кроме того, стороны пытаются добиться прогресса по политическому урегулированию, хотя пока без результатов. Но общая направленность российско-американских отношений не внушает оптимизма и только ухудшается. В феврале Москва объявила о прекращении сотрудничества с Вашингтоном по Афганистану, где США и Россия обычно находили общую цель и эффективно работали на протяжении 15 лет.

Выработка американской политики в отношении России после украинского кризиса – непростая задача. Средний путь оказался не худшим вариантом: он отражал разумное решение игнорировать призывы к крайним мерам в ответ на поведение России. И администрация Обамы заслуживает похвалы за то, что последовательно отвергала варианты, ведущие к гиперэскалации. Показательным примером стали яростные дебаты – не только в правительстве, но и в экспертном сообществе – по поводу поставок оружия на Украину. Те, кто выступал «за», вероятно, стремились обеспечить безопасность этой страны, но следование их рекомендациям, несомненно, усугубило бы напряженность между Соединенными Штатами и Россией.

Однако отказ от радикальных решений не предотвратил сползания к новой холодной войне, просто происходило это не так резко. Иными словами, средний путь провалился. Главная идея такой политики – новой холодной войны можно избежать, не решая ключевой вопрос европейской безопасности, – оказалась ошибочной. Пришло время переориентировать американский курс, пока не нанесен непоправимый ущерб.

Как мы до этого дошли?

Безусловно, стабильные российско-американские отношения предпочтительнее новой холодной войны. Чтобы их наладить, нужно заняться ключевой проблемой, ставшей катализатором кризиса на Украине – конфликтом из-за регионального порядка на постсоветском пространстве. Cубрегион, включающий Украину, Белоруссию, Молдавию, Грузию, Армению и Азербайджан, поднялся на поверхность из геополитических глубин на фоне фундаментальных противоречий между Россией и Западом по поводу его будущего.

Возникновение этих противоречий относится к критическому периоду 1989–1991 гг., когда порядок, существовавший после Второй мировой войны, был отвергнут. Удачное решение сделать объединенную Германию полноправным членом НАТО и Европейского сообщества создало прецедент для остальной посткоммунистической Европы: расширение без существенных модификаций существующих евроатлантических институтов для стимулирования демократических и экономических преобразований. В конечном итоге расширение институтов способствовало позитивной трансформации большей части посткоммунистической Европы – в начале 1990-х гг. такой результат не казался очевидным.

Минусы заключались в том, что таким образом НАТО и ЕС никогда не смогут полностью интегрировать Россию, а Москва не примет интеграцию на ультимативных условиях Запада. Даже если бы Россия стала рыночной демократией и стремилась к членству в НАТО и Евросоюзе, эти институты не были бы способны принять такую большую страну – с множеством проблем в экономике, социальной сфере и сфере безопасности, – кардинально не изменившись сами. Базовое исходное условие расширения НАТО и ЕС – существующие правила не подлежат обсуждению. Меняются страны, которые хотят вступить в эти институты, а не институты – чтобы принять новых членов.

Проблему положения России как аутсайдера усугубляли сигналы от НАТО и ЕС о намерении продолжать процесс интеграции, пока все или почти все соседи России не будут включены в евроатлантический порядок. Москва – справедливо или ошибочно – воспринимала это как прямую угрозу. Была запущена спираль «действие-противодействие»: Евросоюз и НАТО продвигались на восток, Россия предпринимала контрмеры, что вело к эскалации конфронтации. В апреле 2008 г. на саммите Североатлантического альянса в Бухаресте была принята декларация, в которой говорилось, что Украина и Грузия станут членами блока. В августе 2008 г. Россия вторглась в Грузию и признала независимость двух сепаратистских регионов. На следующий год Евросоюз запустил программу «Восточное партнерство», предложив укрепление политических и экономических связей Молдавии, Украине, Белоруссии, Грузии, Армении и Азербайджану. Россия реализовывала собственные проекты в сфере региональной безопасности и экономической интеграции – в форме Организации договора о коллективной безопасности и Евразийского экономического союза.

Украинский кризис начался в контексте этого соперничества за влияние на постсоветском пространстве. В конце ноября 2013 г. правительство Украины приостановило подготовку к подписанию соглашения об ассоциации с ЕС – апофеоза «Восточного партнерства». Переговоры по соглашению напоминали прежнюю практику расширения, хотя в данном случае перспективы членства не предлагались: ожидалось, что страны-претенденты примут правила и нормы Евросоюза в обмен на либерализацию торговли, упрощение визового режима и более тесное политическое сотрудничество. Под давлением Кремля президент Виктор Янукович отказался подписать соглашение за несколько дней до намеченной даты. Такой поворот привел к массовым протестам, в итоге Януковичу пришлось покинуть страну.

Доводы в пользу стабильности

Политика США должна быть направлена на достижение стабильности в российско-американских отношениях, потому что они необходимы Вашингтону для эффективной реализации его целей в мире. Устойчивые связи позволят России и Соединенным Штатам сотрудничать по общим вызовам и угрозам, рассчитывая на взаимную выгоду по каждой конкретной глобальной проблеме. Сегодня испорченные отношения фактически гарантируют отсутствие сотрудничества, даже если оно жизненно необходимо. Стабильность не означает, что стороны всегда будут согласны друг с другом, но она даст им шанс приходить к консенсусу и решать споры. Многосторонняя дипломатия перестанет быть жертвой российско-американских разногласий.

Стабильные отношения также позволят резко уменьшить вероятность непреднамеренного конфликта между Россией и НАТО. Сегодня у Кремля есть мотивация бряцать оружием у границ альянса, такое поведение не только демонстрирует недовольство политикой блока, но и заставляет Запад обратить внимание на опасения Москвы. Снизятся предполагаемая и реальная вероятность конфликта России и НАТО, поскольку такой мотивации уже не будет. Кроме того, уменьшится необходимость ремилитаризации Европы с обеих сторон.

Стабильные отношения высвободят политическое пространство для поддержания стратегического баланса в ядерной сфере. Для примера возьмем нынешние разногласия по поводу выполнения Москвой Договора о ракетах средней и меньшей дальности. (США полагают, что Россия в нарушение документа разрабатывает крылатую ракету наземного базирования, Москва отвергает эти обвинения и выдвигает встречные претензии.) Если события продолжат развиваться в русле новой холодной войны, дипломатическое решение, которое позволит сохранить договор, маловероятно. Голоса тех в российском правительстве, кто задается вопросом, с какой стати идти на уступки Вашингтону, заглушат мнение сторонников контроля над вооружениями. На Капитолийском холме уже раскритиковали Белый дом за бездействие и потребовали принять военные контрмеры. Если в ближайшее время решение не будет найдено, такие призывы зазвучат еще громче. Стабильные отношения обеспечат пространство для работы дипломатов.

Наконец, стабильные российско-американские отношения дадут Украине шанс выжить и даже, возможно, процветать. Хотя интенсивность боевых действий в Донбассе снизилась с сентября 2015 г., инциденты происходят ежедневно и риск эскалации сохраняется. Кроме того, экономика Украины остается в плачевном состоянии. Уровень коррупции не уменьшился, и власть еще в руках олигархов. У страны нет шансов добиться устойчивости или процветания, пока Соединенные Штаты и Россия рассматривают ее в качестве трофея в своем соперничестве.

Стабильность в двухсторонних отношениях не означает возвращения к положению дел до присоединения Крыма. Россия произвела слишком большой переполох, чтобы такой возврат был возможен или желателен. Многие решения, принятые за два года, останутся в силе, в том числе запрет на экспорт в Россию товаров военного и двойного назначения, введенный США и ЕС. Сохранятся и новые меры сдерживания в НАТО. Российско-американские отношения никогда не станут стратегическим партнерством, о котором многие мечтали в прошлом, и по ряду вопросов – от ПРО до прав человека – неизбежны разногласия, но угроза назревающего конфликта исчезнет. Кроме того, у сторон появится пространство для сотрудничества, когда их интересы совпадают.

Как к этому прийти?

Резкая реакция России на смену власти в Киеве в феврале 2014 г. понятна только в контексте более широкого соперничества с Западом за региональный порядок. В Москве, по-видимому, решили, что новое правительство Украины выполнит свое обещание о быстром движении к членству в НАТО и Евросоюзе. Пока интеграция Украины в евроатлантические институты остается правдоподобным сценарием, любое российское руководство пойдет на крайние меры, чтобы этого не допустить.

Ирония в том, что ни НАТО, ни ЕС не могут предложить членство ни одной из шести стран субрегиона, который стали называть «промежуточным» (“in-between”). Мнения участников альянса по поводу разумности такого решения разделились, особенно в контексте предоставления гарантий безопасности государствам, на которые Россия регулярно посягает. А Евросоюз переживает самый глубокий кризис за время существования: дестабилизация еврозоны, волны мигрантов с Ближнего Востока и из Северной Африки, выход Великобритании из ЕС. Когда под вопросом выживание Союза, присоединение новых партнеров не является приоритетом.

Более того, ни одно из государств промежуточного субрегиона (и в наименьшей степени Украина) не соответствует стандартам эффективного управления, функционирующего рынка и демократических процессов, которые необходимы для членства в Евросоюзе или НАТО. Украина уже не справляется с выполнением условий соглашения об ассоциации – интеграционного инструмента, который оказался слишком амбициозным для страны, переживающей кризис. Иными словами, несмотря на прошлые успехи, политика расширения евроатлантических институтов в посткоммунистической Европе себя исчерпала.

Признание этого факта не означает, что Запад должен согласиться с доминированием России над соседями. Для государств промежуточного субрегиона необходимы другие институты, которые послужат мостом между евроатлантическими структурами и проектами, которые осуществляет Россия. Чтобы эти институты были эффективными, они должны соответствовать следующим критериям:

Быть приемлемыми для всех вовлеченных сторон – России, Запада и самих государств промежуточного региона.

Позволить странам повысить уровень интеграции и с Евросоюзом, и с Евразийским экономическим союзом. Иными словами, обеспечить разнонаправленную интеграцию, а не сегодняшнюю несовместимость одних институтов с другими.

Способствовать дальнейшим экономическим реформам и улучшению функционирования рынка. Экономические стандарты стоит привязать к наименьшему общему знаменателю, но поскольку ЕАЭС стремится походить на Евросоюз, процесс переговоров поможет повысить нормативное качество во всем регионе.

Прежде чем браться за изменение согласованной региональной архитектуры, участники переговоров принимают на себя обязательство добиться консенсуса. Это позволит укрепить стабильность и исключить одностороннее изменение статус-кво.

Все стороны должны уважать суверенитет и территориальную целостность друг друга, воздерживаться от использования силы для разрешения споров. Россия будет вовлечена в процесс, в результате которого она в конечном итоге выведет свои войска из таких неоспариваемых районов, как Приднестровье и Донбасс.

Всем надлежит вести активные переговоры по гуманитарным, экономическим мерам, а также вопросам безопасности, связанным со спорными территориями. Многосторонние гарантии нейтралитета в том, что касается статуса территорий, т.е. официальное снятие с переговоров политических вопросов, позволит сторонам, занимающим непримиримые позиции, решать практические вопросы, которые касаются жителей зон замороженных конфликтов, не отступая от своих политических позиций. Со временем это ослабит напряженность и создаст условия для урегулирования.

Даже при таких широких критериях по некоторым темам потребуются жесткие переговоры. И, конечно, прийти к согласию в нынешней атмосфере недоверия и взаимных упреков будет чрезвычайно сложно. Но все-таки возможно. В конце концов, Хельсинкский Заключительный акт – возможно, еще более амбициозный проект – удалось согласовать на пике холодной войны.

Как бы ни было трудно, прежде всего Соединенные Штаты и их союзники должны поставить долгосрочную цель – достижение компромисса приблизительно по вышеупомянутым критериям. После окончания холодной войны Запад никогда не стремился к компромиссу, иногда даже убеждая себя, что Россия примет региональный порядок, определяемый исключительно евроатлантическими институтами.

Урегулирование нынешнего кризиса должно исходить из необходимости достичь этой долгосрочной цели. Это не значит, что США следует просто удовлетворить все требования России. Процесс переговоров предполагает, что всем сторонам, включая Москву, придется пойти на непростые уступки. Запад будет вынужден признать, что модель, отлично работавшая в Центральной и Восточной Европе, не подходит для остальной части континента. России предстоит четко следовать новым соглашениям, которые определят пределы ее влияния в регионе, и отказаться от военного вмешательства в дела соседей. Подобная стратегия обеспечит России безопасность у ее границ без конфронтации с Западом, но отказ от участия в новых договоренностях будет подразумевать ее изоляцию и новую конфронтацию.

Таков путь к стабильным российско-американским отношениям, и это единственный способ избежать новой холодной войны. Успешные переговоры не только обеспечат взаимоуважение великих держав. Новые институциональные механизмы региональной архитектуры также дадут постсоветскому региону шанс на безопасность, реформы и процветание. Поддержание статус-кво геополитического соперничества – путь к постоянной нестабильности, политической дисфункции и экономической отсталости.

Сегодня главное препятствие в том, что ни одна из сторон не верит, что оппонент стремится к стабильности. Москва убеждена, что Запад хочет распространить свое влияние до самых границ России (и даже вглубь ее территории). Запад – что применение силы и угрожающее поведение России отражает абсолютную приверженность агрессивной политике в отношении соседей. К сожалению, ни те, ни другие опасения нельзя назвать безосновательными. Чтобы избежать новой холодной войны, придется пойти на уступки: США и их союзникам – в отношении дальнейшего расширения евроатлантических структур, а России – в том, что касается вмешательства в дела соседей и угрожающего поведения в военной сфере. Скептики укажут множество причин, по которым подобные переговоры могут провалиться. Но тяжелые последствия длительной конфронтации оправдывают попытки прийти к согласию. Одной холодной войны достаточно.

Опубликовано в журнале Bulletin of the Atomic Scientists, Vol.72:3 (2016) pp.150–155 (‘US-Russian relations: The Middle Cannot Hold’ By Samuel Charap & Jeremy Shapiro), публикуется на русском языке с разрешения Taylor & Francis Ltd, www.tandfonline.com по поручению Bulletin of the Atomic Scientists.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 сентября 2016 > № 1892021 Самуэль Чарап, Джереми Шапиро

Символ веры правительства

Почему прогнозы негативно влияют на экономическую политику?

Николай Вардуль

Минэкономразвития в очередной раз исправило трехлетний прогноз. На этот раз в сторону ухудшения показателей. Подчиненные Алексея Улюкаева оказались трезвее подчиненных Эльвиры Набиуллиной, которым теперь неловко открещиваться от неосторожно провозглашенного конца рецессии. Но на главный вопрос: как выходить из рецессии, в Минэкономразвития не ответили. И, похоже, даже не собирались отвечать. По крайней мере, вслух.

Карусель утраты смысла

Тема прогнозов сквозная в публикациях «Финансовой газеты». Прогнозы, даже сработанные грубее, чем, по словам поэта, рабами был сработан водопровод Рима, всегда вызывают интерес. Кто же не хочет заглянуть в будущее?

Другое дело — качество прогнозов. Оно, как не раз подчеркивалось в наших публикациях, ниже плинтуса.

Сложился любопытный и разочаровывающий феномен. Бюрократические технологии сначала обессмыслили прогнозы, а теперь прогнозы обессмысливают экономическую политику.

Для чего нужны прогнозы? Для того, чтобы экономическая политика была во всеоружии. Управлять — значит предвидеть. А это значит, что, по большому счету, прогноз — это не калейдоскоп показателей, которые при одном повороте трубки складываются в одну мозаику, при другом — в другую и так до бесконечности. Все дело не столько в мозаике, сколько в повороте трубки. Прогноз — это не отвлеченное упражнение в не вполне высшей математике на тему, какими будут ВВП или доходы бюджета при той или иной цене барреля нефти. Прогноз — это ответ на вопрос, что делать в той или иной ситуации, т. е. как именно поворачивать трубку калейдоскопа. Но это — политика. А у нас между прогнозами и политическими решениями, ради подготовки которых прогнозы и затеваются, — стена. Еще бы — политику делают в Кремле, а прогнозисты Минэкономразвития просто «примус починяют».

Итог: прогнозы, по-прежнему, варьируются не в зависимости от того, какое решение предлагают прогнозисты, а исключительно от цены нефти. Те, кто должен политические решения в конце концов принимать, оказываются без реальных прогнозных разработок, содержащих расчеты и оценку последствий тех или иных вариантов предлагаемых решений.

Андрей Клепач, уходя в ВЭБ с поста замминистра экономического развития, ответственного за прогнозы, хлопнул дверью, в последнем прогнозе под его редакцией был прямо прописан вопрос об управленческих действиях, но развития этот прецедент, по-видимому, признанный скандальным, все равно не получил.

Почему $50?

Что нового в очередных и, конечно, непоследних изменениях прогноза Минэкономразвития на 2016 и 2017—2019 гг.? Конечно, в первую очередь в глаза бросается, что «калейдоскоп» стал мрачнее.

Во всем «виноват», как уже писала «Финансовая газета», июль. «Предварительные итоги социально-экономического развития России за июль текущего года свидетельствуют о небольшом замедлении в экономике», отмечало Минэкономразвития в посвященном июлю мониторинге социально-экономического развития. После стабилизации в мае—июне сезонно сглаженный показатель ВВП снизился в июле на 0,1%. Это связано с отрицательной динамикой обрабатывающих производств и оптовой торговли, считают в министерстве.

Объем экономики России в июле оказался ниже прошлогоднего на 0,7% после сокращения на 0,6% в мае и на 0,5% в июне 2016 г.

Теперь в 2016 г. спад ВВП будет не 0,2%, как прогнозировалось в апреле, а 0,6%, снижены оценки ВВП и в 2017- 2019 гг.

Но здесь есть некоторое «ноу-хау», правда, изрядно пропахшее нафталином. Мин-экономразвития выдвигает новый вариант прогноза, так называемый базовый плюс, и именно его предлагает положить в основу бюджетного процесса на 2017—2019 гг. Нафталин в том, что «плюс» — это, конечно, не новые решения, предлагаемые правительству, а щедрый плюс к закладываемой в бюджет цене нефти. Базовый вариант по-прежнему исходит из цены барреля $40 на всю трехлетку. «Базовый плюс» предполагает более высокую цену: $50 в 2017 г. и $55 в 2018—2019 гг. Все даже не просто, а банально.

Первыми сообщившие о новом прогнозе Минэкономразвития «Ведомости», обычно пишущие в нарочито высушенной манере, на этот раз дают слабину и фактически приводят диалог анонимных представителей Минэкономразвития и Минфина. Первый раскованно утверждает: «Уже очевидно, что $40 не будет — будет больше». Второй настороженно вопрошает: «А что, если нет?».

Пикейные жилеты отдыхают.

Суть, впрочем, ясна. Цена нефти у Мин­экономразвития — это, если называть вещи своими именами, не прогноз, а подгонка под ответ. Раз прогноз — макроэкономическая база бюджета, то прогноз должен защитить его от чрезмерного дефицита. Что и достигается припиской к цене нефти.

И все-таки политика

Резонен вопрос, а почему Минэкономразвития так рьяно стремится обезопасить бюджет настолько, что встречает возражения Минфина? И тут сквозь, казалось бы, едва ли не игровую канву прогноза Минэкономразвития проступают контуры лоббируемой министерством экономической политики.

Если ЦБ 24 августа выступил с заявлением: «Если не произойдет резких изменений внешней конъюнктуры, единственным способом сокращения бюджетного дефицита в дальнейшем будет разумное ограничение роста бюджетных расходов», то Минэкономразвития делает все от него зависящее, чтобы сгладить остроту проблемы сокращения госрасходов. У ЦБ и Минэкономразвития разные приоритеты. По оценке министерства, бюджетный дефицит и сопутствующая инфляция не так страшны, как продолжение рецессии в экономике, которой госрасходы должны помочь приподняться. Прямо об этом не говоря, Минэкономразвития видит обоснование роста ВВП, пусть скромного, который, по прогнозу, должен начаться в 2017 г., максимально возможный уровень госрасходов. Логика в этом есть.

Но есть и возражения. Понятна настороженность Минфина. Хранители бюджета не хотят вновь оказаться в ситуации этого года: пообещать на основе прогноза Мин­экономразвития одни расходы, а потом столкнуться с необходимостью их сокращения. Дело не только в дележе ответственности. Уже предлагается весьма рискованный вариант сокращения дефицита бюджета: если цена на нефть окажется ниже расчетной, то «бюджет, вероятно, будет закрыт за счет ослабления рубля». Такое будущее не исключает Александр Разуваев из компании «Альпари». Впрочем, в этой ситуации все решения сопряжены со значительными новыми рисками.

Есть возражения и другого порядка. Есть старый принцип: надейся на лучшее, но готовься к худшему. Всегда есть опасность появления на горизонте новых «черных лебедей». Один из них уже почти прилетел: неясность расстановки сил в руководстве Узбекистана может обернуться социально-политическим и даже религиозным взрывом в республиках Средней Азии, который неминуемо окажет влияние и на Россию. Нужны финансовые резервы, а их фактически не остается. Значит, расходы надо сокращать и исходить из более низкой расчетной цены нефти в бюджете.

Но тогда вакантной остается роль драйвера — фактора, который выведет российскую экономику к росту. А его у ЦБ нет — июль перечеркнул надежды на обрабатывающие отрасли промышленности.

Вот и получается: прогноз роста есть, а обоснование роста хромоногое.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > fingazeta.ru, 10 сентября 2016 > № 1963541 Николай Вардуль

Стыковка на стратегической орбите

Об укреплении партнерских отношений между Россией и Китаем

В.Я. Воробьёв – старший научный сотрудник Центра исследования Восточной Азии и ШОС МГИМО (У) МИД России, Чрезвычайный и Полномочный Посол.

Резюме: В замыслы Вашингтона, похоже, входит провоцирование Китая на эскалацию игры мускулов. Выдержка и холодная расчетливость могут если не отрезвляюще, то сдерживающе воздействовать на Соединенные Штаты.

Сотрудничество и взаимодействие между Россией и Китаем, опирающееся на равноправное конструктивное партнерство, обрело за двадцать лет стратегический характер и всеобъемлющий размах. Формула «навсегда друзья, никогда враги» емко и образно передает общеполитическое видение того, какими должны быть впредь российско-китайские отношения.

Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, которому в 2016 г. исполнилось 15 лет, определяет базовые черты партнерской модели. Документ стимулирует постоянное движение вперед, наращивание взаимопонимания и доверительности, уплотнение отношений в конкретных областях. Это важно не только с точки зрения укрепления добрососедства, но и по причине усугубляющейся турбулентности в международной обстановке. Устойчивость российско-китайских отношений служит стабилизирующим фактором глобальной значимости.

Партнерство – не застывшая конструкция, а динамичная и разветвленная система контактов между суверенными государствами, каждое из которых имеет свои внутренние особенности и самостоятельные подходы к международным проблемам. Смысл партнерства – состыковывать интересы, находить общие знаменатели, действовать сообща или координированно ради обоюдной пользы. В отличие от военно-политического союза партнерство не направлено против кого-то, не ориентировано на противостояние или сдерживание, не предполагает идеологического единства и полного совпадения мнений, не имеет обязательной внутренней дисциплины. По такому лекалу 15 лет назад по инициативе России и КНР создана Шанхайская организация сотрудничества.

Некоторые «энтузиасты» в России и Китае, старомодно упрощая текущую внешнеполитическую и внешнеэкономическую конъюнктуру, усматривают в указанных свойствах партнерства его слабости. Обеим странам, мол, следует их изживать и гальванизировать союзничество, хотя на практике оно уже показало неспособность служить прочной долговременной основой для отношений. Задача на обозримый период – не в пересмотре успешно работающей 20 лет модели партнерства, а в ее непрерывном укреплении и совершенствовании. Для качественной характеристики достигнутого уровня и перспектив партнерства стоит более активно и широко использовать термины «состыковка», «сопряжение», звучащие по-китайски «дуй цзе».

В общественном сознании двух стран живы стереотипы, сформировавшиеся во времена так называемой идеологической полемики и конфронтационных отношений 1960-х – начала 1980-х годов. В обеих странах еще напоминает о себе шлейф пограничных вопросов – существуют подспудные сомнения в полном и окончательном их урегулировании. Не секрет, что в России и в Китае распространены зачастую конфликтующие версии истории формирования границы. Следует чаще напоминать о высказываниях Дэн Сяопина в мае 1989 г.: «черта под прошлым подведена» и «никаких исторических счетов больше не существует». Резонно подчеркивать, что граница между Россией и КНР «сделана раз и навсегда», теперь мы имеем не разделяющую линию, а полосу, связывающую великих соседей.

Празднование в 2015 г. 70-летия Победы во Второй мировой войне продемонстрировало наличие мощных ресурсов для укрепления дружбы и добрососедства на базе общих исторических переживаний. Полезно совместно подготовить перечень-календарь консолидирующих дат на несколько лет вперед. К такой работе можно подключить общества дружбы, крупные двусторонние общественные структуры, межпартийные связи.

Необходимо пристальное внимание к поддержанию позитивного настроя и благоприятной атмосферы в торгово-экономической области. Она испытывает влияние колебаний международной конъюнктуры и сложностей, по разным причинам возникающих во взаимодействии. Многие традиционные деловые связи «зависают» или даже обрываются. Крупные проекты тормозятся, нередко из-за трудностей платежных проводок по международным каналам. Надо всячески уходить от обмена упреками, по-деловому разбираться в каждом случае с прицелом не на «быструю наживу» (это время безвозвратно прошло), а на поиск приемлемых вариантов, находить новые поля для сотрудничества (сельское хозяйство, продовольствие).

Подход двух стран к выбору практических шагов по преодолению экономических сложностей различается, стоит детально и профессионально проанализировать превалирующие точки зрения, в том числе использовать в этих целях консультации о сопряжении Евразийского экономического союза и идеи «Экономического пояса Шелкового пути» (по существу речь идет о взаимном приспособлении ЕАЭС и Китая).

США – вездесущий «посторонний»

Необходимо совершенствовать механизм координации позиций и действий по стратегическим международным проблемам. Обмен мнениями по текущим проблемам дополнить сопоставлением прогностических выкладок, чтобы осуществлять координацию упреждающих действий на среднесрочную и долгосрочную перспективы.

Постоянного внимания требует продуктивное взаимодействие в международных делах, особенно по различным аспектам политики Соединенных Штатов. Независимо от партийной принадлежности, вашингтонская администрация в послевоенный период последовательно проводит одну и ту же генеральную линию – отстаивание сверхдержавного положения США в мире. Стиль отчасти корректируется в зависимости от личности президента и состояния внутренних проблем. Вряд ли что-то существенно изменится с приходом новых властей зимой 2017 года. Может стать жестче тональность, особенно в начальный период.

Проецируя свои интересы на весь мир, Соединенные Штаты не воспринимают себя как «постороннего», «внешнего», «внерегионального» игрока в любой точке земного шара. Курс на сдерживание влияния России и Китая, по американской логике, является не чем-то специальным, а естественной частью наступательных средств защиты единоличного доминирования в мире. Такого рода высокомерие проистекает из глубокой убежденности в образцовой правильности политической системы США и в эффективности организации экономической жизни, опирается на технически высокооснащенную военную машину. Эти факторы еще долго будут подпитывать гегемонистские амбиции.

В оппозиции Вашингтона попыткам серьезно реформировать существующий мировой порядок просматривается все то же глубинное стремление сохранить супердоминирование. Отсюда – скептическое отношение к теории многополярного мира. Она интерпретируется не как объективная тенденция, а как покушение на уникальный статус Соединенных Штатов в мире. На руку Вашингтону то, что теория многополярности нередко самими ее сторонниками подается близко к американской трактовке, то есть как инструмент противостояния США, а не естественное развитие мировой системы. Некоторые базовые категории, прежде всего – что считать «полюсом», остаются непроясненными.

Центральная Азия – в центре внимания

Стратегическое значение Центральной Азии будет возрастать, в то время как обстановка в регионе – усложняться. Накапливаются элементы неустойчивости, в том числе в силу надвигающегося периода естественного ухода со сцены ряда авторитетных лидеров. Финансово-экономический кризис негативно сказывается на развитии всех стран ЦА. Происходит радикализация настроений населения, во многом из-за распространения фундаменталистских версий ислама под воздействием «Исламского государства». Крайне запутанные проблемы межгосударственного разграничения, унаследованные от прошлого, а также обостряющаяся тема водопользования замедляют преодоление все еще дающей о себе знать разобщенности стран ЦА.

Разновекторная внешняя политика, проводимая странами региона с тем или иным креном в сторону России и/или Китая, предоставляет западным государствам возможности не только экономического, но и политического присутствия. Все напористее действуют американцы. Неопределенность перспектив Афганистана позволяет им не только придать «новое дыхание» прежним проектам, ориентированным на вовлечение ЦА в орбиту собственных интересов, но и создавать новые механизмы. Группа «США плюс пять (центральноазиатских стран)», образованная в ноябре 2015 г. в Ташкенте с довольно широкой повесткой дня, сразу начала набирать обороты.

Москва и Пекин одинаково заинтересованы в том, чтобы ситуация в ЦА была максимально стабильной, вспышки напряженности не перерастали в громкие и острые конфликты, проблемы решались путем переговоров, а в регионе брали верх интересы консолидации, добрососедства и дружественного общения.

«Стыковка» взглядов России и Китая, ставшая на рубеже XXI века главным импульсом для создания ШОС, должна оставаться несущей конструкцией организации и впредь, независимо от того, сколько новых членов прибавится (их все же не может быть бесконечное количество). Важно, чтобы начавшийся процесс пополнения основного состава не приводил к размыванию фокуса приоритетного внимания ШОС и смещению его с Центральной Азии. Нельзя допустить, чтобы центральноазиатские участники – основатели организации почувствовали себя маргинализированными, сдвинутыми на периферию интересов крупных игроков. Расширение не должно привести к появлению разделительных линий внутри ШОС, девальвации культуры диалога среди всех ее участников, определяемой «шанхайским духом».

Ловушки АТР

Восточная Азия является основным звеном принятого восемь лет назад президентом Бараком Обамой стратегического решения о «развороте США в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона». Вряд ли следующая американская администрация пойдет на свертывание этого курса. Его главной целью, как и повсюду, является удержание американского «сверхдержавного» превосходства. Явным приоритетом выступает контролирование роста мощи Китая и его влияния, а также содержательного сближения Пекина с Москвой.

Американским замыслам в северо-восточной части Восточной Азии своими действиями и заявлениями подыгрывает Пхеньян. Демонстрация «несгибаемости», не считаясь с себестоимостью, выглядит своего рода приманкой для постоянного привлечения всеобщего внимания к КНДР и персоне ее лидера. Пхеньяну удается добиваться этого уже много лет, задача же реального урегулирования корейской проблемы, судя по всему, интересует его все меньше и меньше. Шестисторонние консультации по денуклеаризации Корейского полуострова северокорейцы хотели бы подмять под себя, сведя их к собственному диалогу с США. Но неправильно говорить о бесполезности и ненужности данного деликатного переговорного инструмента.

Сомнительно, чтобы КНДР была в состоянии самостоятельно наладить и поддерживать ритмичную работу сложнейших производственно-технологических цепочек для крупного поточного производства ядерных зарядов и ракетных носителей, систем наведения и контроля. Это не исключает лабораторной или опытной сборки отдельных элементов и целых агрегатов, демонстративного проведения разовых испытаний. В данном деле ощущается привкус постоянной азартной игры со стороны Пхеньяна. Подобные игры весьма рискованны, их необходимо блокировать самым серьезным образом.

В Пхеньяне, видимо, исходят из того, что силовых действий в отношении КНДР никто предпринимать не собирается. Не из-за опасения ответной реакции, а потому, что они никому не нужны ни политически, ни экономически. Вашингтон по большому счету устраивают пхеньянские «неожиданности», создающие новые предлоги для наращивания поблизости от России и Китая американских военно-технических систем. Они позволяют совершенствовать мониторинг ракетных пусков в этих странах, а если потребуется, то и нейтрализовывать их на начальных этапах полета. Соединенные Штаты получают также дополнительные возможности для подтверждения своего права голоса в делах Северо-Восточной Азии. КНДР вряд ли двинется в наступление на Южную Корею. Там все же должны представлять себе губительные последствия для существования режима. России и Китаю следует исходить из того, что в целом статус-кво сохранится неопределенно долго, а Пхеньян будет оставаться раздражителем в этой части Азии.

Правительство Японии недвусмысленно держит линию на то, чтобы «освободиться» от наследия и бремени страны, проигравшей во Второй мировой войне, представить Японию чуть ли не «жертвой победителей». Одновременно Токио хотел бы вернуть себе место главного партнера США в тихоокеанском пространстве, нейтрализовать сдвиг внимания Вашингтона в сторону Пекина. Американцам это не мешает, поскольку не ведет к потере или ослаблению союзнического контроля над Японией. В то же время Соединенные Штаты способны более маневренно укреплять свои позиции в Восточной Азии, в том числе выстраивать отношения со странами региона по собственным сценариям.

В США благосклонно относятся к намерению Японии подключиться к решению проблем Южно-Китайского моря. Может быть, они даже станут подначивать Токио со временем занять в ЮКМ ведущую роль (но не главную) под вывеской регионального заинтересованного государства. Вашингтону выгодно сохранение отчужденности в отношениях Японии с Россией и Китаем из-за территориальных споров. Внешне у Москвы и Пекина разные ситуации – Россия контролирует Южные Курилы, Япония осуществляет административное управление над островами Дяоюйдао. Однако суть едина: по итогам Второй мировой войны Япония утратила обе группы островов. Апелляции к разным историческим документам и записям только затуманивают существо дела. В Японии эти вопросы превращены в национальный символ борьбы против «несправедливостей» наследия Второй мировой войны. Для России и Китая, наоборот, они стали показателями «справедливости» наказания агрессора. В таких случаях, помимо терпения и продолжения диалога, важно не допускать обострений и особенно эмоциональных вспышек, которые трудно поддаются контролю и всегда ухудшают общую атмосферу отношений.

В Южно-Китайском море переплелись интересы многих государств, при том что мотивы каждым из них излагаются по-разному. В территориальных спорах участники оперируют главным образом ссылками на исторические свидетельства, а они у каждого говорят в свою пользу. В то же время юридическая доказательная база выглядит весьма зыбкой. Представления о том, что считать международно признанными границами ЮКМ, сильно различаются. На некоторые острова, рифы и отмели одновременно претендуют несколько государств. В таких обстоятельствах трудно применить на практике абсолютно правильный принцип, согласно которому территориальные споры в ЮКМ следует рассматривать и решать сугубо в двустороннем порядке.

Если страны АСЕАН будут двигаться дальше в деле создания действительного сообщества, раньше или позже они осознают необходимость и потребность снять территориальные претензии друг к другу, признать по примеру Евросоюза сложившееся положение вещей. Тогда возникнет качественно иная ситуация, которая позволит поставить вопрос о запуске переговорных процессов с Китаем на двусторонней основе.

США заявляют, что не стоят на чьей-либо стороне в территориальных спорах. Это, однако, не мешает им публично посылать некоторым странам сигналы поддержки. Акциями своих ВМФ и ВВС Вашингтон дает понять, что всю акваторию внутри прерывистой линии, которую Китай наносит на свои карты в ЮКМ, он считает свободной для любого вида судоходства, включая постоянное крейсирование своих военных кораблей. Затягивая Японию, Австралию, Индию в обозначение ими военного присутствия в ЮКМ, американцы хотят продемонстрировать, что они не одиноки в своих подходах к местной проблематике. Независимо от того, насколько им это удастся, Соединенные Штаты будут вести дело к интернационализации давления на Китай в вопросах ЮКМ.

Вместе с тем США, скорее всего, не пойдут на развязывание военного конфликта с Китаем в ЮКМ, но не откажутся от поддержания там регулируемой напряженности. Всплески задиристости со стороны ряда стран Юго-Восточной Азии в адрес Китая – отзвуки американской политики. В замыслы Вашингтона, похоже, входит провоцирование Китая на эскалацию игры мускулов. Выдержка и холодная расчетливость могут если не отрезвляюще, то ограничительно воздействовать на Вашингтон.

Россия заинтересована в том, чтобы ЮКМ не превращалось в полигон для испытания крепости нервов, чтобы все стороны проявляли сдержанность и не прибегали к силе. В геополитическом смысле для России важно, чтобы по периметру ее стратегического партнера Китая не возникало никаких обострений.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 сентября 2016 > № 1892013 Виталий Воробьев

Ответы на вопросы журналистов.

Владимир Путин ответил на вопросы российских журналистов по завершении рабочего визита в Китайскую Народную Республику для участия в саммите «Группы двадцати».

В.Путин: Здравствуйте!

Знаете, я без вступительных слов, давайте прямо поговорим. Постараюсь ответить на те вопросы, которые вас интересуют.

Вопрос: Владимир Владимирович! В этом году впервые ключевые темы саммита «большой двадцатки» были близки в прикладном плане – темы, которые актуальны для внутриэкономической ситуации. Это построение инновационной экономики, доступ к новым технологиям, вообще к технологиям, справедливая торговля, новая финансовая система. Не могли бы Вы рассказать, как проходила дискуссия с Вашими коллегами в Ханчжоу по этим темам и что это было больше – упражнение в красноречии (как Вы здесь сказали) или же это будет иметь прикладное значение для России?

В.Путин: Я шутил, когда говорил об упражнении в красноречии. Я имел в виду внешнеполитическую сторону дела и взаимоотношений. Что касается работы, то она была вполне серьёзной, содержательной. Действительно, это отражало интересы всех стран «двадцатки», в том числе и России.

В этом году по предложению китайской стороны мы сосредоточились на ключевых вопросах сегодняшнего дня. Какие они? Первый вопрос: как обеспечить темпы экономического роста? Ясно, что вчерашние инструменты – надеюсь, они не заржавели окончательно, тем не менее – эффекта не дают. Имею в виду инвестиции, которые сдержанные, имею в виду торговлю, которая не растёт, и некоторые другие компоненты.

Поэтому наши китайские партнёры, друзья, обратили внимание на те источники роста, которые считаются наиболее перспективными в долгосрочном ключе. Какие это? Прежде всего инновации, инновационное развитие.

Они сосредоточили на этом внимание, мы считаем, что это очень важно, очень важно, чтобы была зафиксирована необходимость обмена информацией, передачи информации и так далее, научное сотрудничество при цифровом информационном обеспечении. Под этим многие понимают обеспечение интересов людей, которые эти инновации генерируют. Это прежде всего цивилизованная патентная защита. Это первая составляющая, там много компонентов, но это как направление.

Второе. Впервые мы начали говорить и зафиксировали начало этой дискуссии в документах – создание единообразно понимаемых правил в сфере инвестиционной деятельности.

И третье. Был продолжен разговор об обеспечении принципов развития, целей развития с набором необходимых компонентов для достижения этих целей.

Что, я считаю, для нас тоже было важным и полезным – это то, что были продолжены дискуссии и подтверждены выводы, которые мы в своё время сделали во время председательствования в «двадцатке» в 2013 году в Санкт-Петербурге. Речь идёт о борьбе с уходом от налогообложения и сокращением налогооблагаемой базы.

Это всё было в центре внимания, это зафиксировано. Были вещи, которые не лежали в центре, тем не менее считаю их не менее важными. Например, проблемы и вопросы, которые мешают развитию вообще.

Что это за вопросы – они всем хорошо известны. Это неконтролируемая миграция, это региональные конфликты, это терроризм, это необходимость борьбы за сохранение окружающей среды и так далее. Такие направления, и всё это изложено в материалах и документах.

Вопрос: Япония по–прежнему является членом «семёрки», и как Вы считаете, совместная позиция «семёрки» об Украине может мешать развивать двусторонние отношения с Японией? И как Вы оцениваете то, что Премьер-министр Абэ пригласил Вас не в Токио, не в Исашима, а в Ямагути?

В.Путин: Не надо искать каких–то проблем в наших отношениях в связи с этими вопросами, о которых Вы сказали. У Японии особые отношения с Соединёнными Штатами, и дело не в том, что она член «семёрки», а дело в том, что она действует и выверяет свою внешнеполитическую позицию, в значительной степени ориентируясь на мнение своего основного, главного стратегического партнёра – Соединённые Штаты.

С этим были связаны и ограничения в наших контрактах в предыдущие год-полтора. И для нас это было странно, потому что Япония вроде бы заинтересована в развитии диалога, особенно по мирному договору и решению других вопросов, которые связаны с этим (наша дискуссия по территориальным вопросам), но по инициативе японской стороны такие контакты были фактически прекращены.

Но сейчас мы вернулись за стол переговоров, мы работаем над этим. Более того, на мой взгляд, Премьер-министр Абэ выступил с очень интересными инициативами, когда приезжал в Сочи. Он предложил нам подумать и разработать восемь основных направлений нашего взаимодействия в экономической сфере. Полагаю, что это чрезвычайно важно для того, чтобы решить не только насущные экономические задачи, перед которыми стоят наши страны, но и для того, чтобы создать условия с целью решения других вопросов, в том числе и политического характера.

Может или не может помешать позиция Японии по Украине? Нет, не может. Ничего здесь такого мы не видим, что мешало бы нашим взаимоотношениям. Хотя мы с Премьер-министром это обсуждаем, он эту тему поднимает, я ему разъясняю, рассказываю о том, что там происходит, но, собственно говоря, мы здесь проблем (во всяком случае, пока) никаких не видим. А вот создание благоприятных условий для решения любых вопросов, в том числе и по заключению мирного договора, чрезвычайно важно.

Совсем недавно кто–то вспоминал наши взаимоотношения с Китайской Народной Республикой, с решением, правда, не территориальных, а просто чисто пограничных, вопросов. Я тогда сказал, сейчас могу повторить: мы 40 лет вели переговоры с Китаем по пограничным вопросам и смогли их решить. Но на основании чего? На основе того, что у нас была достигнута к моменту заключения этих договорённостей очень высокая степень взаимного доверия и сотрудничества.

Вопрос: Удалось ли Вам продвинуться вперёд по ситуации в Сирии на переговорах с Президентом США? Ту же тему Вы обсуждали, насколько я понимаю, на переговорах с Президентом Турции. Ясны ли для Вас цели Турции в Сирии? Не получится ли так, что турецкие войска зайдут на территорию Сирии и там останутся?

В.Путин: Мы не можем быть уверены ни в чьих целях стопроцентно и окончательно. Но диалог у нас идёт по этим вопросам, по вопросам Сирии, и с турецкими партнёрами, и с американскими. Мы ничего не поддерживаем и поддержать не можем из того, что противоречит международному праву. Это первое.

Второе. Несмотря ни на что, у нас есть определённое сближение позиций и понимание, что мы могли бы сделать для разрядки ситуации в Сирии и поиска взаимоприемлемых решений. Не считаю себя вправе сейчас говорить об этом окончательно, потому что Госдеп и наше Министерство иностранных дел дорабатывают некоторые наши предварительные договорённости, но мне кажется, что мы на правильном пути и могли бы, во всяком случае на какой–то период времени, договориться о том, чтобы взаимно предпринять, хочу это подчеркнуть, энергичные попытки ситуацию в Сирии оздоровить. Разумеется, мы должны будем проконсультироваться и с сирийским Правительством, должны будем проинформировать других наших партнёров, в том числе Иран.

Вопрос: Можно я продолжу немножко? Был ли для России неожиданным недавний ввод турецких войск в Сирию? И у Вас уже вторая за месяц встреча с Президентом Эрдоганом. Как Вы в целом оцениваете ход реализации той самой реанимации восстановления двусторонних отношений?

В.Путин: Что касается неожиданностей, то у нас для этого и существует Министерство иностранных дел и специальные службы, чтобы у нас было поменьше неожиданностей. В принципе мы понимали, что происходит, куда дело идёт. Видно же: и передвижения видны, и стремления, и проблемы видны, которые возникают у той же Турции в связи с событиями в Сирии. А у неё возникают такие проблемы. Думаю, что не нужно быть большим аналитиком, чтобы понять, какие. Мы это всё прекрасно видим, и по большому счёту никаких неожиданностей здесь для нас нет. Хотя, повторю ещё раз, мы не приветствуем никаких действий, которые противоречат нормам и принципам международного права.

Что же касается восстановления наших двусторонних отношений, то работа идёт, работа идёт по плану. Не так быстро, как бы хотелось нашим турецким партнёрам. Но и мы хотели бы, может быть, побыстрее всё это делать. Знаете, когда мы что–то ломаем, это всегда быстро, а восстанавливать всегда сложнее. Это требует определённых процедур, связанных с решениями Правительства, связанных, допустим, с работой наших фитосанитарных учреждений и так далее. Но работа двигается.

Самое главное, что у нас создана база для восстановления полноформатного сотрудничества. Этой базой является и то обращение, которое было сделано турецким руководством к нам с извинениями по поводу трагических событий, произошедших с нашим самолётом и с гибелью нашего лётчика. Это связано с тем, что в Турции, как вы знаете, арестован пилот, который нанёс удар по нашему самолёту. Арестован и человек, который, находясь на территории Сирии, стрелял по нашим лётчикам, которые катапультировались.

Сейчас мы слышим, что этот инцидент произошёл вообще без всяких санкций турецкого руководства с целью осложнить наши отношения с Турцией. И сделали это те люди, которые позднее пытались совершить государственный переворот. Мы этого не знаем, мы ждём расследований, которые проводятся турецкими властями. Во всяком случае, мы видим желание, стремление турецкого руководства восстановить российско-турецкие связи.

А что касается народа Турции, думаю, что любой обыватель видит, что народ Турции приветствует это восстановление, и очень много людей – тысячи, сотни, а может быть, миллионы людей – и в нашей стране, и в Турции искренне хотят восстановления российско-турецких связей.

Вопрос: Владимир Владимирович, одна из интересных тем – это встреча на полях саммита с Вашим американским коллегой Бараком Обамой. Сирийский трек уже был затронут Вами сейчас, вы ещё обсуждали Украину. Какие ещё темы вы обсуждали? Как вообще прошла встреча? Затрагивалась ли какая–то санкционная тематика? Вот об этом событии расскажите, пожалуйста.

В.Путин: Да, санкционная тематика затрагивалась, но вскользь, ничего подробно мы не обсуждали, да я и не вижу смысла обсуждать какие–то вопросы подобного рода. Это была не наша инициатива – вводить эти ограничения. Думаю, что, видимо, это дело будущего – обсуждать эти вопросы, если мы до обсуждения дойдём. Надеюсь, что когда–нибудь это произойдёт, и нормализация, полноформатная нормализация отношений, в том числе и с Соединёнными Штатами, которые, безусловно, для нас являются очень важным партнёром, произойдёт. Хотя торговый оборот с Соединёнными Штатами, можно сказать, минимальный. Он был–то всего 28 миллиардов, а сейчас вообще опустился до 20. То есть, если честно сказать, большой ценности торгово-экономические связи, чисто торгово-экономические связи, со Штатами для нас не представляют.

Что касается ограничений в сфере технологий, то они всегда были, КОКОМовских списков фактически никто и не отменил. Там потом списки сократили, формально их убрали, но ограничения были сохранены даже в самые лучшие времена (начало и середина 90-х), когда у нас вроде бы ничего и не предвещало ухудшения. Но даже тогда действовали ограничения. Но сегодня они их просто чуть увеличили. Не принципиально абсолютно. Но это ненормальное сегодняшнее состояние, и мы за то, чтобы восстановить в полном формате отношения с Соединёнными Штатами.

Что же касается тем, которые мы действительно обсуждали. Первая тема – это Сирия и о возможном нашем сотрудничестве на этом направлении. А мы – и США, и Россия, – заинтересованы в борьбе с терроризмом, и мы чувствуем (я, во всяком случае, чувствую) заинтересованность Президента Соединённых Штатов, мне кажется, что он абсолютно искренне стремится к достижению результатов в борьбе с терроризмом и к разрешению сирийского конфликта.

И второе, – конечно, говорили о разрешении ситуации на Украине.

Вопрос: Владимир Владимирович, разрешите уточнить по взаимоотношениям с Японией. На пленарном заседании во Владивостоке Синдзо Абэ довольно эмоционально, перейдя даже на «ты», призывал Вас принять историческое решение, взять на себя ответственность. Имелась в виду, безусловно, территориальная проблема. У обеих сторон разные взгляды. Когда вы обсуждали, что хочет Япония и на что готова пойти Россия? Где эта «красная линия» в отношении Южных Курил?

В.Путин: Давайте не будем искать «красных линий». Давайте будем идти не в тупики, а будем идти по улицам, которые открывают движение, причём движение в обе стороны.

Что касается обращения на «ты», по именам, мы с Синдзо на «ты» вообще. В нашем обычном режиме он меня называет по имени, я его – по имени, мы на «ты». Он говорил, Вы сказали, эмоционально. Но он вообще яркий политик и блестящий оратор, он умеет говорить. Ну, проявил себя в таком виде на встрече во Владивостоке, но в данном случае ценность его появления и выступления не в этом, а в том, что он продолжил реализацию своих идей по поводу этих восьми направлений нашего взаимодействия. Мы дополнительно об этом говорили, наметили определённые планы и шаги по движению для достижения этих целей. Это очень интересно. Это не секрет, просто времени неохота терять. Посмотрите, что предлагается.

Что касается «красных линий», то повторяю: здесь не нужно говорить о «красных линиях», мы ведь вернулись к этим переговорам. Я уже много раз говорил, я могу напомнить, это тоже договор несекретный, 1956 года. Советский Союз получил эти территории как результат Второй мировой войны, и эти результаты зафиксированы в международно-правовых документах.

Но сам же Советский Союз в 1956 году после достаточно длительных и упорных переговоров подписал с Японией договор, в котором написано, по–моему, в статье 9 – надо просто проверить, я не помню, могу ошибаться, – что два южных острова передаются японской стороне. Два передаются.

Но поскольку здесь не все юристы, я могу сказать, что я как юрист, особенно человек, который занимался международным правом, – правда, в основном я занимался международным частным правом, тем не менее, – вам могу сказать, что написано «передаются», но не написано, на каких условиях передаются и чей суверенитет сохраняется.

Здесь много ещё вопросов, которые требовали даже после подписания договора 1956 года дополнительных уточнений. Но после подписания и после ратификации, что чрезвычайно важно, японским парламентом и Верховным Советом СССР японская сторона от выполнения этого договора отказалась. Ей показалось, что этого недостаточно. Японские партнёры решили, что они должны претендовать на все четыре острова, и договор, по сути, ни одна из сторон не выполняла, он просто завис. А потом и Советский Союз объявил, что не собирается его выполнять. Позднее японцы попросили вернуться к обсуждению, мы согласились, начали. Но вот это в таком состоянии находится.

Почему я вспомнил про договор 1956 года? Советский Союз получил, Советский Союз готов был два острова и вернуть. Повторяю, непонятно, на каких условиях, там это не написано, но вернуть. Там есть вопросы, связанные и с хозяйственной деятельностью, и с проблемами безопасности, там их много, есть и вопросы гуманитарного характера. Всё это находится в сфере нашего внимания и рассмотрения.

Вопрос: Владимир Владимирович, по БРИКС хотелось бы вопрос задать. Вот в этом формате встречались сейчас на полях «двадцатки». Стабильные ситуации в экономике и в политике в странах БРИКС, но есть исключения, если говорить, в частности, о Бразилии. В этой связи комфортно ли сейчас общаться, планировать что–то на будущее, обсуждать какие–то важные моменты? С чем мы едем в Индию? И какова, собственно, повестка будет?

И, поскольку такое немножко неформальное общение, чуть-чуть к Обаме позвольте вернуться. Говорилось о том, что он инициативу проявил встретиться с Вами. Когда он проявил эту инициативу? На каком этапе вчерашнего дня он подошёл к Вам и предложил встретиться? И когда сегодня Вы выходили из зала, Вы посмотрели на часы, – говорит ли это о том, что пообщаться удалось дольше, чем предполагалось? И продуктивнее, может быть?

В.Путин: Вы знаете, по поводу часов, по поводу когда, кто подошёл, – я даже не фиксирую на этом своё внимание. Какая разница? Лавров подошёл, по–моему, сначала, или Ушаков сказал, что американская сторона хотела бы встречу организовать. Когда они сказали? Когда они договорились? Я понятия не имею. Да и какое это значение имеет? Подошёл, сказал: хотят, мы встретимся. Почему же мы должны уклоняться от этих прямых контактов с одним из наших ключевых партнёров в сфере безопасности? Да и по другим вопросам у нас много пересекающихся интересов. Вчера «на ногах» мы перекинулись двумя словами и подтвердили, что, да, мы встретимся сегодня. Вот сегодня встреча произошла.

Говорили достаточно подробно. Я уже не помню, когда я на часы смотрел и в связи с чем. Но всё, что мы хотели обсудить, это было не на ходу, не на бегу, это было основательно, мы обсуждали, причём погружаясь в детали, сами. Мы с ним в основном дискутировали друг с другом и погружались в детали. Мне кажется, что мы добрались до понимания друг друга и понимания проблем, перед которыми мы стоим. Но некоторые технические вещи нужно доработать. Если Керри и Лаврову удастся это сделать, значит, мы сделаем ещё один шаг вперёд по проблемам сирийского урегулирования.

Вопрос: По БРИКС?

В.Путин: По БРИКС. Извините, пожалуйста, что я не ответил. Каждая из стран какие–то проблемы когда–то испытывает. Сейчас мы видим, что в Бразилии происходят достаточно тяжёлые внутриполитические процессы. Но и до этого накопились вопросы экономического, социального характера. Это правда. Там их много достаточно. Бразилия огромная страна, это в Латинской Америке крупнейшая держава с очень хорошими перспективами развития, богатейшая страна с очень талантливым народом.

У нас БРИКС как складывался? Я вам напомню. Когда у нас проходила «восьмёрка» в Петербурге, я тогда предложил встретиться Премьер-министру [Индии] и Председателю КНР втроём. Вы же знаете тоже, между соседями всегда есть какие–то проблемы, но нам удалось договориться об этом, мы встретились, а потом начали это институировать, потом это начало превращаться в постоянные контакты.

А потом к нам решили присоединиться и Бразилия, и Южная Африка. Мы посчитали все, что это очень хорошо, потому что раскрывает континент и латиноамериканский, и южноамериканский, и Африку. Но у каждой страны есть какие–то проблемы. И у нас с вами тоже есть проблемы. И в Китае могут быть проблемы, и в Южно-Африканской Республике есть проблемы. Ну и что? Мы для этого и объединяемся, чтобы искать пути преодоления этих проблем.

Вопрос: Вы встречались вчера с новым Премьер-министром Великобритании Терезой Мэй. Каковы результаты этой встречи, Ваши впечатления от неё? И как Вы считаете, есть ли перспективы на нормализацию отношений между двумя странами, и если есть, то какие?

В.Путин: Думаю, что это понятно. Премьер-министр только начинает работу, ей ещё нужно с внутренними вопросами разобраться. Но между Великобританией и Россией в своё время были очень устойчивые, полноформатные отношения, мы готовы к ним вернуться. Вопрос не в нас, а вопрос в британской стороне. Мы отметили, что только что прошли мероприятия, связанные с юбилеем северных конвоев, приезжала принцесса Анна.

У нас было немало проблем в прежней истории, но были такие моменты, которые, безусловно, нас объединяют до сих пор. Мы это помним, знаем, и мы готовы восстанавливать отношения с Великобританией, идти с ними так далеко, как они этого захотят, но навязывать, конечно, ничего не собираемся, да и не можем. Мы же не можем за них решить, в каком объёме нам восстанавливать отношения. Тем не менее, скажем, где–то порядка 600 компаний из Великобритании работают на нашем рынке и уходить никуда не собираются. Есть совсем крупные компании – скажем, BP, как известно, является одним из крупнейших акционеров «Роснефти», много других, работающих в разных отраслях. Но я думаю, что на этом этапе задача политического руководства обеих стран – не мешать тем людям, которые занимаются нужным делом.

Вопрос: Владимир Владимирович, если позволите, в продолжение других двусторонних Ваших переговоров. Все ждали, по крайне мере, мы, журналисты, сегодня на этом саммите, что Вы проведёте трёхсторонние переговоры с главами Франции и Германии. Но, как я понимаю, по их инициативе были проведены отдельные встречи. Главной темой, естественно, наверное, была Украина. О чём удалось договориться? И вообще, раз уж если вы по отдельности Украину обсуждали, каково будущее у «нормандского формата»?

В.Путин: Действительно, мы собирались встретиться втроём по их инициативе, по их же инициативе встретились в двухстороннем формате. Связано это было с тем, что госпожа Федеральный канцлер должна была в это время заниматься вопросами внутриполитического характера: как вы знаете, там выборы в одной из земель проходили, и она просто в этот момент была занята. Поэтому мы сначала начали с Президентом Франции, а когда закончили, госпожа Федеральный канцлер подошла. Да, мы говорили в основном про украинский кризис.

Что касается «нормандского формата». Хорошо это или плохо, но другого варианта хотя бы предпринять попытки урегулирования нет. И поэтому, конечно, Россия этот формат будет поддерживать.

Вопрос: И Вы будете общаться с Порошенко?

В.Путин: Наверное, куда деваться, придётся общаться.

Но я сказал и Федеральному канцлеру, и Президенту Франции, что вопрос не в том, чтобы встречаться или не встречаться. Вопрос в том, чтобы эти наши встречи вели к какому–то позитивному движению вперёд на пути урегулирования. Я считаю, что бессмысленно просто отмечаться самим фактом встреч. У меня создалось впечатление, что просто так встречаться ради встреч никто и не хочет. Может быть, кроме самого Порошенко. Я не знаю, я с ним уже давно не разговаривал.

Вопрос: Владимир Владимирович, позвольте про Саудовскую Аравию и про Ваши переговоры с бен Сальманом.

Вы обсуждали, я так понимаю, и Сирию, и какие–то военные вопросы. И в то же время точно много говорили про нефть, потому что сегодня было объявлено о некоем соглашении между Россией и Саудовской Аравией. Я говорю «некое», потому что там нет всё–таки конкретных параметров, просто говорится о том, что две стороны собираются вместе сотрудничать для балансировки нефтяного рынка. Но хотелось в этой связи про нефть чуть конкретней у Вас уточнить. Саудовцы всё–таки говорят, что пока заморозка не нужна, а Вы считаете, что она нужна.

В.Путин: Когда? Сейчас сказали?

Вопрос: Да. Министр был на брифинге. Мы как бы говорим о том, что заморозка – наиболее идеальный способ решения проблем балансировки цен на мировом нефтяном рынке, саудовцы говорят, что пока этого делать не надо. Всё–таки когда это должно быть сделано, должно ли это быть сделано, какого уровня цены на нефть Вы хотите достигнуть за счёт этого соглашения, которое сегодня заключило с Саудовской Аравией Министерство [энергетики] России?

И второй момент. После нефти ответьте ещё немножко про Сирию. Всё–таки конкретно вопросы военного сотрудничества с Саудовской Аравией и с Обамой Вы проговаривали, и то соглашение с США по Сирии, по которому Вы говорите, что, возможно, будет достигнуто, насколько амбициозно, позволит ли оно к совместным военным действиям, например, в Сирии привести?

В.Путин: Что касается наших отношений с Саудовской Аравией, то у нас отношения носят дружеский характер. И если уж в чём–то мы и пересекаемся, то в необходимости как–то взаимодействовать на мировом нефтяном рынке. В целом – Вы же тоже знаете об этом – Саудовская Аравия не исключала возможности замораживания объёмов добычи, и дискуссии долго шли по этому вопросу.

Там ведь проблема в чём? Проблема в наращивании добычи со стороны Ирана. Но, на мой взгляд, я уже тоже говорил об этом, ведь у Ирана в рамках санкций добыча была минимальной, и поэтому я считаю справедливым, если Иран досанкционного уровня достигнет. Ничего здесь такого, сверхзапроса какого–то со стороны Ирана нет.

Но мы знаем об особенностях отношений между Ираном и Саудовской Аравией, к сожалению, мы туда стараемся не вмешиваться. Но у меня создалось впечатление в ходе контактов с саудовской стороной, что, в общем, они тоже для себя этого не исключают. Что касается теперь цены, какая должна быть цена? Я вам дам совершенно конкретный ответ: цена должна быть справедливая.

Вопрос: Она сейчас справедливая?

В.Путин: Сейчас нет. Можно было бы чуть и повыше. Но, имея в виду, что мы бюджет, как вы знаете, верстали из расчёта 40 долларов за баррель, нас это устраивает. Сегодняшняя цена нас, в принципе, устраивает.

Вопрос: (Без микрофона).

В.Путин: Про Сирию? Я, в принципе, уже говорил. Мне представляется преждевременным сейчас говорить о каких–то параметрах наших договорённостей. Но я очень рассчитываю, что если договорённости будут достигнуты, – а у меня есть основания полагать, что это может произойти в ближайшие дни, – то мы можем говорить о том, что наша совместная работа с Соединёнными Штатами в борьбе с террористическими организациями, в том числе и на сирийском направлении, будет значительно улучшена и интенсифицирована.

Вопрос: Саммит «двадцатки» показал, что, собственно, у всех стран есть экономические и политические проблемы, и Россия не исключение. Но часто так бывает, что, действительно, сложнейшие проблемы решаются на человеческом уровне, когда лидеры исчерпывают возможности для восстановления диалога, а как–то на простом уровне проблемы начинают решаться. Пример Эрдогана, например: тоже такая история была, когда человек погорячился и дал понять, что он погорячился, сдал немножко назад, и теперь отношения с Турцией восстанавливаются.

Великобритания. Тоже вроде бы ничего не изменилось, но сменился лидер, и есть шанс теперь на восстановление.

Но хочется к Обаме опять же перейти – ключевой партнёр и всё такое. Есть, может быть, что–то такое, что если бы Обама сказал: «Я в этом месте погорячился», – может быть, секторальные санкции, может быть, персональные. Что–то, может быть, Вас как–то задело, показалось несправедливым? Если бы он как–то по–человечески, не как лидер страны, сказал: «Да, я тут немножко перегнул».

В.Путин: То есть санкции ввёл, но по–человечески? (Смех.) Давайте, по–человечески, не по–человечески. Есть, как дипломаты говорят, субстантивная, содержательная часть наших отношений. Если они совершают шаги, направленные на ухудшение наших отношений, то уж от этого никуда не деться. И ведь есть решения, в том числе санкционного характера. Но если хотят восстановить отношения, видимо, эти решения просто нужно отменить, вот и всё. А как это будет сделано, в какой форме – в конце концов, это уже второй вопрос.

Главное – решить проблему по существу и стремиться не решать возникающие проблемы исключительно в свою пользу (во всяком случае так, как сегодняшнее руководство понимает эту пользу), а стремиться к поиску компромиссов, которые бы отражали интересы обеих сотрудничающих сторон. Если мы на такой основе будем работать вместе с любой страной, в том числе и с Соединёнными Штатами, что же, мы будем стремиться к тому, чтобы всегда, насколько это возможно, достигать этого самого компромисса не только на радость нам самим, но и в пользу наших партнёров, потому что иначе сотрудничать невозможно. Но мне бы хотелось, чтобы и наши партнёры в Штатах, в конце концов, подходили бы к нам с такими же мерками и с таких же позиций. Вот и всё.

Вопрос: Здравствуйте! Как Вы оцениваете вклад Китая в развитие мировой экономики и механизм работы «большой двадцатки»?

В.Путин: Что же, здесь, наверное, не скажу ничего нового, всем хорошо и так известно, это объективные данные: Китай является сегодня лидером по темпам экономического роста, и все очень внимательно наблюдают за тем, что происходит в Китае, в китайской экономике. Поэтому лидер – он и есть лидер, и любой успех, думаю, что даже в тех странах, которые имеют какую–то сложную предысторию отношений с Китаем, всё равно не может не вызывать удовлетворения, потому что это отражается на всей мировой экономике.

Что же касается нас, то мы тем более этому радуемся, потому что Китай в страновом измерении – самый крупный наш торгово-экономический партнёр. Да, у нас немножко упали цифры по товарообороту, но нас это не смущает, потому что происходит нечто более важное, на мой взгляд.

Что это – более важное? Это изменение структуры нашего товарооборота. Он становится более благородным, происходит облагораживание этой структуры, увеличивается количество машин и оборудования, которое мы поставляем из России на китайский рынок. И у нас есть очень крупные, перспективные проекты в высокотехнологичных сферах. Это не только атомная энергетика, хотя это очень важно, но это и самолётостроение, это и космос, это и микроэлектроника. У нас очень много совместных направлений деятельности, и это тоже большой плюс в наших двусторонних связях. Объём и диверсификация.

И конечно, Китай проделал колоссальную работу по подготовке «двадцатки» и очень хорошо её провёл. Просто организовано с душой, я бы сказал, и с результатами. Потому что всё, о чём мы договаривались, мы, несмотря на некоторые спорные вещи, обо всём договорились, все документы подписаны, и с душой. Красиво – так, как китайцы умеют это делать.

Вопрос: Скажите, обсуждалась ли проблема создания де-факто закрытых объединений, таких, как трансатлантическое торговое инвестиционное партнёрство, транстихоокеанское партнёрство? На Ваш взгляд, проведение встреч, например в формате «двадцатки», насколько это эффективно, если ряд стран всё равно действуют по своим собственным правилам? И в таких условиях, на Ваш взгляд, насколько Россия готова к конкуренции на глобальном рынке в таких непростых экономических условиях?

В.Путин: Вы знаете, конечно, здесь нет решений, которые имели бы директивные указания для стран-участниц. Юридически обязывающих решений «двадцатка» не принимает. Многие такие форматы не принимают таких решений, да практически никто не принимает. Но ценность таких обсуждений и таких документов в другом. Ценность в том, что они задают как бы тренд.

Допустим, сейчас китайское председательство выбрало в качестве основного вопроса обеспечение устойчивых темпов долгосрочного роста за счёт инноваций. И там мы о чём говорили, я воспроизведу ещё раз: обмен информацией, обмен научными исследованиями, патентная защита, цифровая экономика и так далее.

Всем должно быть ясно, что для этого вида деятельности нужно дать зелёный свет. А если кто–то действует в другую сторону, он действует вопреки желанию мирового сообщества и как бы нарушает общепринятые нормы, пускай даже необязательные. И эти тренды очень важны. Так что в этом есть определённая ценность, и немаленькая.

Реплика: А что касается готовности к конкуренции…

В.Путин: А мы в этом заинтересованы, как раз Россия в этом заинтересована – в обмене технологиями, инновациями, научными знаниями. Даже в сфере образования. И нам здесь есть что предложить.

Причём, посмотрите, допустим, мы вместе с европейцами, скажем, Германией, делаем очень хорошую работу под Гамбургом, по–моему, на быстрых нейтронах… Понимаете, это уникальный абсолютно проект и уникальные технологии, в основном наши, и мы их продвигаем в данном случае на европейский рынок для исследования и последующего, может быть, использования. Мы как раз заинтересованы и самим что–то предложить, и получить от партнёров то, в чём мы сами нуждаемся.

Вопрос: Владимир Владимирович, возвращаясь к сотрудничеству с Китаем. И на площадках саммита, и в кулуарах, и перед его началом фигурировала не раз тема касательно Гаагского суда относительно Южно-Китайского моря. И не раз эти территориальные споры комментировал и Президент США Барак Обама, ещё до приезда на саммит, и китайская сторона, глава КНР Си Цзиньпин давал свой комментарий. Какова позиция России по этому вопросу? Хотелось бы услышать Ваше мнение. И особый интерес, конечно, вызывают российско-китайские учения «Морское взаимодействие», которые пройдут как раз в акватории Южно-Китайского моря.

В.Путин: Вы знаете, у нас с Председателем Си Цзиньпином сложились очень доверительные, добрые отношения. Дружеские, я бы сказал. Но он никогда, я хочу это подчеркнуть, никогда не обращался ко мне с просьбой как–то комментировать, как–то вмешиваться в этот вопрос. Никогда ничего подобного из его уст не звучало. Тем не менее у нас, конечно, есть собственное мнение на этот счёт. В чём оно заключается? Прежде всего, мы не вмешиваемся. И считаем, что вмешательство любой нерегиональной державы идёт только во вред урегулированию этих вопросов. Вмешательство третьих, нерегиональных держав, на мой взгляд, вредно и контрпродуктивно. Это первое.

Второе. Что касается самого этого Гаагского арбитража и его решения. Мы солидарны и поддерживаем позицию Китая по этому вопросу о непризнании решения этого суда. И скажу почему. Это не политическая позиция, а чисто юридическая. Заключается она в том, что любые третейские разбирательства должны быть инициированы спорящими сторонами, а арбитражный суд должен выслушивать аргументы и позиции спорящих сторон. Как известно, Китай в Гаагский арбитраж не обращался, и его позицию там никто не слушал. Как же можно признавать справедливыми эти решения? Мы поддерживаем позицию Китая по этому вопросу.

Что касается учений, то они ничьих интересов не затрагивают, а идут на пользу безопасности как России, так и Китайской Народной Республики.

Вопрос: Владимир Владимирович, про доверительные отношения можно ещё? Си Цзиньпин попробовал мороженое? Понравилось ли оно ему?

В.Путин: Я не знаю. Он был очень занят, но мы ему передали мороженое. Когда я ему сказал, что я ему принёс, он говорит: «Где мороженое?» Так что мы ему уже передали.

Вопрос: Какое мороженое?

В.Путин: Если по–честному, не буду врать, я не знаю, но вкусное. Китайцы сказали во Владивостоке, что вкусное: «Мы, – говорят, – в Китае очень любим». Мои ребята взяли и сказали, что всё у них есть, мы готовы передать. Я говорю: «Передавайте, чего ждёте? Пока сами не съели».

Вопрос: Один вопрос, не связанный с саммитом, но который обсуждается последние дни. После смерти Ислама Каримова выдвигаются различные версии по поводу развития ситуации в Узбекистане. Каков Ваш прогноз, как будут развиваться отношения Москвы и Ташкента в ближайшее время? Нет ли у Вас опасений?

В.Путин: Надеюсь, что всё, что было сделано Исламом Абдуганиевичем в плане выстраивания двусторонних отношений между Россией и Узбекистаном, будет сохранено и будет развиваться дальше. Ислам Абдуганиевич очень много сделал для становления Узбекистана как независимого государства, и, думаю, что ещё предстоит оценить всё, что он сделал для страны. Можно по–разному оценивать разные моменты в новейшей истории Узбекистана, но он сохранил стабильность в стране, он сохранил её поступательное развитие.

Новые люди придут, они будут решать, что делать дальше. Очень надеюсь на то, что им удастся сохранить эту самую стабильность, о которой я сказал. Для такой страны, как Узбекистан, это крайне важно, это просто необходимо для самосохранения и будущего поступательного развития. Но и мы, со своей стороны, будем отвечать тем же, сделаем всё для того, чтобы двигаться вперёд.

Я, имея в виду наши очень добрые личные отношения, за все годы нашего знакомства и совместной работы, особенно за последние несколько лет, должен вам сказать, что Ислам Абдуганиевич (такую его человеческую сторону, что ли, могу приоткрыть) очень по–доброму, у нас были очень добрые отношения, он ко мне лично очень по–доброму относился. Он был постарше, как вы знаете, он ко мне всё время по имени обращался, на «ты», когда мы были вдвоём.

Считаю, что для Узбекистана это большая потеря, конечно, и вообще это беда, когда человек из жизни уходит. И думаю, что я завтра обязательно заеду для того, чтобы поклониться его памяти.

Спасибо большое.

Китай. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 5 сентября 2016 > № 1886741 Владимир Путин

Встреча Дмитрия Медведева с Премьер-министром Узбекистана Шавкатом Мирзиёевым.

Из стенограммы:

Ш.Мирзиёев: Вы сказали, что каждая встреча была полезной. Это на самом деле так. Мы, кто работал рядом с Исламом Абдуганиевичем 25 лет, знаем, каким он был великим человеком. До последних дней жизни он посвящал всего себя своему народу, Родине. Последний визит Ислама Абдуганиевича в Россию был очень успешным для укрепления стратегических отношений с Российской Федерацией. Были серьёзные переговоры с Владимиром Владимировичем. Нам очень много предстоит ещё сделать.

Я ещё раз благодарю Вас за то, что Вы от имени Президента Владимира Владимировича приехали. Сегодня как никогда это было важно. Ещё раз добро пожаловать в Узбекистан, хоть и в такие тяжёлые дни для нашего народа. То, что Вы присутствуете, для нас очень важно.

Д.Медведев: Уважаемый Шавкат Миромонович, я ещё раз хотел бы искренне от имени Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина, от имени Правительства России, которое я возглавляю, от имени всего российского народа передать дружественному народу Республики Узбекистан наши самые глубокие соболезнования.

Действительно, Ислам Абдуганиевич не только стоял у истоков нового государства в Узбекистане, он очень многое сделал для того, чтобы государство стало крепким, чтобы эти годы прошли в нормальном, мирном развитии. Мы это очень ценим. И ещё раз хотел бы сказать, что будем хранить память о первом Президенте Узбекистана.

Рассчитываю, что мы продолжим трудиться над всем комплексом вопросов нашего сотрудничества между Российской Федерацией и Узбекистаном, над которыми так долго и плодотворно трудился первый Президент республики. Мы готовы к этому. И, естественно, сегодня мы с вами.

Ш.Мирзиёев: Конечно, у Ислама Абдуганиевича и Владимира Владимировича были совершенно другие отношения. Тот фундамент, который они заложили, я думаю, мы будем укреплять. Надо продолжать работать, провести инвентаризацию всех наших проектов, документов. Мы будем продвигать всё намеченное Исламом Абдуганиевичем совместно с нашими российскими друзьями, будем продолжать идти вперёд. У нас очень много общего. Ислам Абдуганиевич и руководство России очень много сделали, для того чтобы мы достигли того уровня отношений, который есть. Как Вы правильно отметили, нам ещё предстоит укреплять наши союзнические отношения. Вы сказали, что вы готовы к этому, и мы тоже готовы.

Узбекистан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 3 сентября 2016 > № 1887124 Шавкат Мирзиеев

Лев Кузнецов: "Режим территории опережающего развития будет создан в Кавминводах"

О том, какие практики Дальнего Востока могут быть применены на Северном Кавказе, будет ли использован опыт свободного порта при реализации Каспийского хаба и что так тесно связывает два стратегических региона России — Северный Кавказ и Дальний Восток, — рассказал в интервью ТАСС на ВЭФ-2016 министр по делам Северного Кавказа Лев Кузнецов.

— На Госсовете по санаторно-курортному комплексу вы озвучили ряд инициатив, в числе которых распространение на курортные зоны режима территории опережающего развития (ТОР), который уже успел себя хорошо зарекомендовать на Дальнем Востоке и в моногородах. Какие требования должны быть к ТОР, если мы говорим о санаторно-курортном комплексе, возможно ли Северному Кавказу перенять тот опыт, который есть сейчас на Дальнем Востоке?

— У нас создано очень много специальных режимов для инвесторов: и специнвестконтракты, и льготы, которые помогают реализовывать им проекты и привлекать деньги в регионы. Режим ТОР дает возможность комплексно по разным направлениям создать максимально комфортные условия для инвесторов: определить специализацию, не ущемляя права других, и выделить ту точку роста, которая сегодня важна для экономического и социального развития. Сейчас ТОР есть на Дальнем Востоке и в моногородах, на остальных территориях она начнет действовать только с 2018 года. Мы предложили, и Министерство экономического развития РФ нас поддержало, досрочно распространить этот режим на курорты, выбрать инвестиционно-привлекательные площадки: рассмотреть не только Кавказ, но и Алтай, Краснодарский край, Крым. Создать максимально благоприятный инвестклимат для данного направления, в первую очередь для частных инвестиций. Этот режим в отличие от особой экономической зоны более универсальная площадка с особым "стимулирующим набором" преференций для инвесторов. И его распространение на курортные зоны может благоприятно сказаться не только на инвестклимате, но и на качестве сервиса и услуг. Единственное, мы предлагаем отказаться от льгот по страховым взносам.

— В каких регионах Северного Кавказа вы хотите применить эту практику?

— Мы хотим применить комплексно, в первую очередь в Кавказских Минеральных Водах. Это и по масштабу достойная площадка, и с точки зрения специализации она является драйвером развития территории. Там не будет конфликта с другими отраслями, это даст новый импульс развитию территории. Почему еще Кавминводы этого заслуживают? Потому что это не региональный, не окружной, а федеральный и международный проект.

— На ВЭФ сегодня обсуждаются механизмы поддержки инвесторов. На Госсовете вы предложили для эффективных инвесторов предусмотреть льготное налогообложение. Это хорошо накладывается на идею по внедрению ТОР на Северном Кавказе.

— Подчеркну, что мы предлагаем льготное стимулирование для новых инвесторов. Очень важно через эти льготы не подорвать и без того хрупкую доходную базу регионов. Все-таки в режиме ТОР основная нагрузка ложится на региональный бюджет: это и местный налог на прибыль, и налог на землю, и другие преференции. Важно, стимулируя инвестора, делая благое дело, не создать дополнительных сложностей субъектам с пилотными проектами.

— Что делать с теми инвесторами и собственниками, которые не выполняют взятые на себя обязательства, но получили те или иные льготы на региональном уровне?

— На Госсовете я озвучил инициативу разработать режимы стимулирующие, но в то же время некоего дисциплинарного характера. Потому что курорт в отличие от других площадок очень ограничен сам по себе. Важно, чтобы на этой ограниченной территории максимально был задействован имеющийся ресурс и эффективно развивался именно курорт. Наша задача — понять, какие у инвестора сложности и почему он не реализует проект. Надо смотреть каждый отдельный случай. Тем, кто хочет вкладывать, нужно помогать, а тем, кто не вкладывает, нужно помочь решить проблемы, а дисциплинарные меры должны быть применены в последнюю очередь. Нужно создать прозрачные и четкие правила, которые бы подвигли инвестора воспользоваться поддержкой государства, привлечь партнеров и развить проект или отказаться от проекта в цивилизованной форме. Если взять те же ТОР, здесь, на Дальнем Востоке, есть специальные инвестиционные соглашения, которые четко регулируют права и ответственности сторон при невыполнении обязательств. Возвращаясь к курортам — должен быть применен точно такой же стимулирующе-мотивационный принцип, который создает условия для того, чтобы эта уникальная территория развивалась, а не доминировала по большому количеству недостроев или пустот.

— У вас есть список инвесторов, которые зашли с заявлениями, но по факту ничего не делают? Или это просто объекты, которые стоят много лет и в которые просто никто не вкладывает деньги?

— Первые, кто в этом списке должны быть, — это государственные объекты. Потому что много на курортах, особенного федерального уровня, государственной собственности. К сожалению, по большинству из них именно государство — неэффективный собственник. В том же Кисловодске и Ессентуках есть объекты, где ранее были санатории, но они по каким-то причинам сейчас не используются. Никаких активных действий балансодержатели, очень часто ведомственные, не предпринимают. Понятно, что при сегодняшнем состоянии бюджета они вряд ли что сделают. Мы предложили использовать как форму эффективного управления государственно-частное партнерство или привлекать бизнес к эффективному управлению через приватизацию, если объект не имеет какой-либо социальной значимости и может быть передан в руки частному бизнесу. К этому вопросу нужно отнестись чутко и внимательно: часть санаториев обязательно нужно сохранить в госсобственности, среди них — специализированные детские санатории, санатории для военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов. Остальных собственников можно и нужно стимулировать к повышению эффективности управления. К счастью, сегодня инструментов для этого достаточно. Мы предлагаем государству продемонстрировать свою активную позицию, а потом требовать от других такого же поведения.

— Вы также предложили вернуть экологическую экспертизу при строительстве и реконструкции санаторно-курортных объектов. Не станет ли это очередным бюрократическим препятствием и насколько она сейчас важна?

— Речь об объектах только в курортной зоне, это очень важно. К сожалению, в связи с изменением законодательства в 2014 году курорты ушли из особо охраняемых территорий и, соответственно, автоматически потеряли право проведения экологической экспертизы. Мы считаем — и опять же нашли полную поддержку всех коллег из экономического и социального блока, работавших над подготовкой Госсовета, — ценностью курортов являются природные и лечебные факторы. Мы обязаны передать будущим поколениям то, что является нашей государственной ценностью. Это наше самое конкурентное преимущество с точки зрения внутреннего, въездного, медицинского туризма в разрезе санаторно-курортного комплекса. Цель экологической экспертизы — не создавать дополнительные препоны для инвесторов, а защитить природу и сделать так, чтобы эти курорты у нас были и через 100, и через 200 лет и служили оздоровлению людей. Наша задача как государства — создать прозрачные механизмы прохождения этой процедуры. Мы хотим помочь инвесторам при разработке и проектировании объектов принять правильное решение.

— Когда вы планируете инициировать этот процесс?

— Как только выйдет поручение, думаю, что будут внесены поправки в соответствующий закон, связанный с правилом регулирования деятельности. Дальше будет принято решение представительным органом власти, и будет воплощаться в жизнь. Это будет не раньше 2018 года. Единственное исключение — это Кавминводы. Мы надеемся внести в правительство РФ до конца года закон об особом эколого-курортном регионе Кавказские Минеральные Воды, хотим реализовать его на этой территории. При положительном результате можно будет распространить практику через общее законодательство по всей территории России.

— Если продолжить тему законопроектов, то Минкавказ России является разработчиком законопроекта о введении курортного сбора. На Госсовете президент эту идею поддержал. Означает ли это, что курортный сбор может быть введен на всех российских курортах, в частности на горнолыжных?

— Это была совместная инициатива с полпредством СКФО и Ставропольским краем. Мы планируем осенью начать его разработку, а затем вынести на площадку правительства, а потом — на заседание Госдумы. Курортный сбор — это новация, за рубежом география его применения широкая. Наша ключевая задача — через курортный сбор повысить конкурентоспособность наших территорий. Как показывает практика, курорт только тогда привлекателен, когда хорошие медучреждения и гостиничные комплексы находятся в балансе с развитой городской и курортной инфраструктурой. К сожалению, в последние годы все легло на муниципалитеты и очевидно пришло в ненадлежащее состояние. Постоянного источника финансирования на поддержание инфраструктуры города-курорты не имеют. Сбор предлагается ввести, чтобы вместе с развитием санаторно-курортных учреждений дать возможность развивать вокруг территорию и создать комфортные условия для туристов. На федеральном уровне нужен четкий и понятный перечень направлений, на что он может тратиться. Правила расходования этих денег должны принимать сами субъекты, на которые в виде пилота этот проект, по нашей оценке, должен распространиться.

Изначально пилотным регионом для введения курортного сбора выбрали Ставропольский край, ежегодно турпоток на курорты края увеличивается. В этом году мы ожидаем более миллиона туристов. Но в процессе обсуждения заинтересованность проявили Краснодарский край, Алтайский край, Крым и город Севастополь. Было решено в законе дать право этим регионам выступить пилотными площадками для курортного сбора. Надеемся этот закон в ближайшее время разработать, тем более его все принципиально поддержали. Президент сказал, что надо взвешенно подойти к разработке законопроекта, сохранив доступность курорта, но в то же время дать муниципалитетам возможность повысить качество услуг и сервиса.

— Сейчас Дальний Восток активно занимается развитием внутреннего и въездного туризма, особую ставку делая на путешественников из Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Северный Кавказ пользуется популярностью у зарубежных туристов? Есть ли перспективы по увеличению потока иностранных туристов в СКФО?

— Эта работа приобретает новое качество — совместно с Ростуризмом популяризируем наши курорты, мы интегрированы в процессы для того, чтобы показать, какими конкурентными преимуществами обладает Северный Кавказ. Пока акцент у нас на страны ближнего зарубежья. Только курорты Кавминвод ежегодно посещают более 90 тыс. иностранных граждан из Азербайджана, Армении, Казахстана, Узбекистана. В странах Ближнего Востока мы видим потенциал в разрезе медицинского и горнолыжного туризма. Заинтересованность бальнеологическими курортами Северного Кавказа выражает Иран, где спрос на лечебно-оздоровительный отдых растет. Кроме того, есть перспектива привлечения туристов из Китая в рамках запуска межрегионального туристического маршрута по кавказскому участку Великого шелкового пути. Туроператоры Поднебесной уже в конце сентября отправятся в инфотур для ознакомления с маршрутом и программой. Массовый поток туристов из Азиатско-Тихоокеанского региона — это вопрос времени. Будем смотреть опыт Дальнего Востока. Мы создали необходимую инфраструктуру, в частности, возвели самый высокий подъемник в Европе на Эльбрусе, на очереди — строительство медицинского кластера европейского уровня. Ценность наших курортов — во всесезонности и близких расстояниях. Турист за одну поездку по Кавказу может посетить много интересных мест. Сейчас мы запускаем новый проект "Шелковый путь", который проходит через древнейший город России Дербент. В Дербенте, кстати, начали строительство набережной, город благоустраивается.

И тем не менее в приоритете для нас отечественный турист. Важно добиться того, чтобы наш турист, побывав однажды в регионе, захотел вернуться и порекомендовал путешествие по Северному Кавказу своим родным и друзьям. Развитие туризма позволит усовершенствовать инфраструктуру, чтобы в каждом городе были туроператоры, гостиницы, сервис, транспорт.

— С точки зрения логистики нет ли подвижек по строительству аэропорта в Дербенте?

— В Дербенте мы точно не будем аэропорт строить, там нет такого турпотока. К тому же каждый регион на Северном Кавказе имеет современный аэропорт, пока этого достаточно для того количества туристов, которое посещает наш округ. Очень хорошо, что сейчас есть авиакомпании, обеспечивающие полеты внутри Северо-Кавказского региона. Например, между Махачкалой и Минеральными Водами, это придает мобильность и жителям округа, и туристам.

— По иностранцам обсуждали введение режима "свободного неба", если ориентируемся на туристический поток?

— Мы по Минводам обсуждали, у нас были предложения из Германии, Турции, Австрии, но с учетом кризиса процесс приостановлен. Но мы надеемся, что как раз турпоток и станет основой для того, чтобы опять поднять этот вопрос и вынести его на повестку дня.

— На ВЭФ отдельная сессия посвящена обсуждению возможностей развития международного медицинского кластера в свободном порту Владивосток, а ведь ваше ведомство как раз курирует реализацию проекта по созданию медкластера в Кавминводах. На какой стадии сейчас находится проект? Реализуется ли он с участием иностранных инвесторов?

— Мы уже утвердили медико-техническое задание. Соответственно, Внешэкономбанк как институт развития, который является акционером нашей корпорации, проводит дополнительную оценку бизнес-модели, что тоже очень важно. Сейчас выделяем деньги на проектно-сметную документацию (ПСД). Когда будет ПСД, тогда будет более предметный разговор с инвесторами. Да, на Петербургском экономическом форуме мы подписали с рядом компаний из Италии соглашения, подтверждающие их желание принципиально участвовать в этом проекте и в качестве строителей, и в качестве инвесторов. Мы уверены, что этот проект действительно жизнеспособен в нынешних условиях и отвечает и социальным, и экономическим вызовам.

— До конца года вы успеете объявить конкурс на ПСД?

— Мы планируем сделать все, чтобы его объявить, создана экспертная группа, которая сформирует конкурсные условия на ее разработку. Ресурсы все есть, понимание того, что мы хотим, тоже есть. Будем строить якорный проект — университетскую клинику, вокруг которой должны сформироваться все остальные составные части этого проекта. Мы считаем, что следующий год уйдет на разработку, и в 2018-м планируем приступить к строительству объектов медкластера в Кавминводах. По крайней мере, такую модель в бюджетных проектировках мы закладывали.

— Мы можем говорить о том, что Каспийский хаб, идея которого сейчас обсуждается, может включить в себя элементы свободного порта по примеру Дальнего Востока?

— Все режимы, связанные с логистической инфраструктурой, с налоговыми преференциями, заслуживают того, чтобы рассмотреть возможность их применения. Лучше инвестиционные модели должны работать на территории всей нашей страны. Каспий для государства так же важен, как акватория Тихого океана. Сейчас на Дальнем Востоке изучают перспективы Северного морского пути — коридора между Азией и Европой. Мы же прорабатываем пути развития транспортного коридора "Север—Юг". В первую очередь речь идет как раз о создании Каспийского транспортно-логистического комплекса на базе Махачкалинского порта. У нас на Каспии есть три порта: Астрахань, Махачкала и Каспийск. Наша задача — не конкурировать, а дополнять друг друга, распределить движение грузов, особенно учитывая ограничение по тоннажности судов в Астрахани. Единственный порт, который не замерзает, — Махачкалинский. Мы должны использовать наши конкурентные географические преимущества. Сейчас мы подготовили проект "дорожной карты" по созданию Каспийского хаба и определили круг ведомств, которые будут привлечены к работе. Говорить о том, когда может быть разработана концепция и сколько понадобится частных инвестиций на ее реализацию, пока преждевременно.

— Как Северный Кавказ может сотрудничать с Дальним Востоком в части использования трудовых ресурсов?

— Это самое ценное. Исторически Кавказ был в хорошем смысле территорией, которая в советский период поставляла трудовые ресурсы всей стране. За счет этого осваивались нефтяные и золоторудные месторождения, металлургические проекты. Мы хотим эту практику возобновить. На форуме говорят, что проектов на Дальнем Востоке много, нужны ресурсы для их реализации. Мы сейчас работаем с Агентством по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке, интегрируем возможности Северо-Кавказского федерального университета и Дальневосточного, чтобы наладить общую систему подготовки кадров, при которой ребята с Северного Кавказа могли бы быть конкурентоспособны, востребованы на Дальнем Востоке и во всей стране.

Для молодых специалистов Северо-Кавказского федерального округа это возможность себя реализовать не только в своих регионах, но и за их пределами. Надо в первую очередь активировать трудовую миграцию. С вузами СКФО мы прорабатываем возможность целевой подготовки инженерных, менеджерских и других кадров для работы в инвестиционных проектах ДФО.

Здесь, на Дальнем Востоке, есть программы по адаптации рабочих кадров. Такой комплексный пакет, когда человек интегрируется в общество, сохраняя свои традиции, культуру. Кроме того, мы прорабатываем вопрос о создании на Северном Кавказе рекрутинговых организаций, которые взяли бы на себя организационное и информационное сопровождение первых пилотных проектов трансфера кадров. Осилит дорогу идущий.

ТАСС

Россия. СКФО. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > vestikavkaza.ru, 3 сентября 2016 > № 1881379 Лев Кузнецов

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова изданию Совета по внешней и оборонной политике, Москва

Вопрос: Сергей Викторович, добрый день. Хотел задать Вам несколько вопросов, прежде всего, по поводу азиатского направления внешней политики России. Как Вы оцениваете его состояние? Что еще требуется, чтобы по-настоящему превратить этот вектор в приоритетный? Иногда складывается ощущение, что при всей важности Азии, наши западные направления вызывают больший интерес и азарт.

С.В.Лавров: В дипломатии такие категории, как азарт, неприменимы. Дипломатия по определению основывается на расчете, выверенных шагах, которые позволят двигаться более эффективно к обеспечению национальных интересов страны.

Что касается азиатского направления нашей внешней политики, то оно неизбежно присутствует, и никакой азарт здесь не нужен. Мы евразийская держава, большая часть нашей территории находится в Азии, причем эта часть наименее освоена и развита по сравнению с европейской. Так сложилось исторически, и не потому, что мы недооценивали Азию, а потому, что в период, когда формировались нынешние основные структурные компоненты нашей экономики, вся активность – экономическая, технологическая, новаторство – все было сконцентрировано в Европе и США. Азия лишь совсем недавно стала демонстрировать свои качества нового «локомотива» экономического роста в мире, источника новейших технологий, инноваций и того, что называют «экономикой знаний». 60% ВВП приходится на Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), включая США и, конечно, все азиатские страны. Половина мировой торговли – это тоже АТР. Смещается центр развития, и это происходит объективно. Невозможно представить ситуацию, когда только один регион, одна точка на земном шаре будет генерировать все хозяйственные и технологические процессы в мире.

Диалектически мир становится многополярным. Это проявляется в появлении новых экономических центров роста и финансовой мощи, с которыми приходит, естественно, политическое влияние. Это в полной мере соответствует нашей философии, опирающейся на учет этой объективной тенденции в нашей работе. Сейчас, когда у нас открываются новые экономические возможности на Востоке, что совпало с принятием российским руководством принципиальных решений об ускоренном развитии Восточной Сибири и Дальнего Востока, как говорится, «сам Бог велел» максимально использовать предоставляемые Азией возможности. Тем более что, помимо объективного экономического аспекта, о котором я сейчас сказал, при перемещении центра роста мировой экономики на Восток, есть и политический фактор: Европа сама сейчас хочет «обрезать» свои отношения с нами под диктовку США. Однако в Европе есть немало стран, которые делают это абсолютно осознанно, прямо заявляя, что в данном случае политика (наказания России) должна довлеть над экономикой. Это полностью противоречит тому, что всегда исповедовал Запад.

На Востоке есть огромное количество структур, в которых членствует Россия, где не может быть никаких дискриминационных подходов по отношению к нам. Это Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС), включая ежегодные саммиты, а также Восточноазиатские саммиты (ВАС), которые являются относительно молодой структурой, но уже стали популярны и занимаются сопряжением экономических, геополитических и военно-политических вопросов в этом регионе. Создано немало структур, опирающихся на АСЕАН, в которых есть формат диалогового партнерства. Россия – один из партнеров, наряду с США, Китаем, Индией, ЕС. АСЕАН ежегодно проводит региональные форумы по проблемам безопасности. Есть еще Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), которое в свое время было инициировано президентом Казахстана, а также ряд других механизмов, как, например, Диалог по сотрудничеству в Азии (ДСА). Этих механизмов много, и мы считаем их весьма полезными. Стоит вопрос о том, чтобы упорядочить такую многосторонность в данном регионе. В Европе есть такая организация, как ОБСЕ, в Латинской Америке – Сообщество стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК), а в Африке – Африканский союз (АС). В Азии такого универсального «зонтика» не существует. Наверное, не стоит искусственно пытаться его создать.

Пожалуй, естественный ход вещей подведет в какой-то момент к тому, чтобы гармонизировать все эти различные процессы. Рассчитываю, что это произойдет на основе осознания необходимости открытости в современном мире, потому что противоборствуют две тенденции: одна – это открытость, а вторая – возвращение к блоковой психологии, когда создаются закрытые военно-политические блоки.

В Азии существуют разные «тройки» с участием США и их союзников. Там же создается Транстихоокеанское экономическое партнерство, которое является закрытым блоком, поскольку присоединиться к нему тем, кто не включен в состав первоначальных участников, можно будет только, когда эти привилегированные участники определят свои правила игры. Инициаторы по определению руководствуются зачастую неравноправной логикой.

Мы этому противопоставляем открытые подходы. В рамках ВАС около шести лет назад мы предложили начать диалог без каких-либо обязательств, чтобы найти общие внеблоковые подходы, которые будут опираться на принцип инклюзивности и обеспечивать равные безопасность и экономические возможности. Интересно, что это предложение было поддержано всеми участниками Восточноазиатских саммитов, включая наших американских партнеров. Прошло уже пять раундов такого диалога, в том числе в Индонезии, Брунее, Камбодже, Китае. Это, правда, неспешный процесс, но в Азии спешить с оформлением правовых рамок не принято. Нужно уважать традиции, которые существуют в том же АСЕАН.

Совокупность факторов, собственные нужды в развитии нашего Востока, экономический подъем Азии и АТР и политическая предвзятость Европы обусловили ситуацию, которую мы сейчас имеем и которая дает нам дополнительные шансы сократить разрыв в развитии различных частей нашей страны.

Вопрос: Вы только что отметили роль Азии как «локомотива» развития и нового экономического центра мира. Что мы вкладываем в термин «Евразия»? Что это значит для нас? Каковы ее перспективы?

С.В.Лавров: Я еще из школьных учебников по географии помню, что Евразия – это тот самый континент, на котором расположена вся Европа, Россия и еще целый ряд таких стран, как Китай, Индия, Пакистан, Бангладеш и многие другие. Помимо географического названия, конечно же, Евразия сейчас обрела смысл и с точки зрения обозначения интеграционных процессов. У нас создан Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Это результат многолетней работы по сохранению всего того позитивного, что дала экономика Советского Союза ныне независимым государствам, включая взаимозависимость, сравнительные преимущества, разделение труда и многое другое. Также существует Таможенный союз (ТС). К ЕАЭС сейчас проявляется большой интерес. Уже пять государств являются его членами. Другие наши соседи также активно размышляют над этим. Помимо непосредственных и потенциальных членов существует огромный интерес к тому, чтобы договариваться с Евразийским экономическим союзом о свободной торговле. Уже заключено первое соглашение о зоне свободной торговли с Вьетнамом. Целый ряд других стран АСЕАН, включая Сингапур, проявляют такой же интерес. На саммите Россия-АСЕАН в Сочи в мае этого года речь шла о том, чтобы подумать о начале консультаций по созданию зоны свободной торговли между Россией и всей Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии в целом. Еще не один десяток стран, в том числе из Латинской Америки и Азии, заинтересованы в переговорах о либерализации торговли с ЕАЭС. С двенадцатью из них уже подписаны меморандумы о начале таких консультаций. Еще с пятью готовится подписание соответствующих документов.

Мы понимаем, что Евразийский экономический союз – это огромный рынок (180 миллионов человек), экономически мощный блок с природными ресурсами, очень интересным и привлекательным рынком труда, с высокообразованной рабочей силой. Он представляет самоценность для всех нас. Однако также есть понимание, что развиваться в изоляции от всех остальных государств, расположенных в Евразии, было бы неправильно. Именно поэтому с самого начала формирования ЕАЭС его создатели держали в уме необходимость сохранить открытость для сотрудничества с другими структурами, тем более что в этом регионе расположены организации, членство в которых перекликается с составом участников Евразийского экономического союза.

Очень хороший пример тому – Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Сейчас, как Вы знаете, наряду с Евразийской экономической интеграцией Китай продвигает свою концепцию Экономического пояса «Шелкового пути», предполагающую развитие экономических, инвестиционных связей и особенно – транспортной и логистической инфраструктуры. Это вещи, напрямую затрагивающие наши интересы, интересы других членов Евразийского экономического союза и членов ШОС. Логика, которая была применена, прямо противоположна попыткам конкурировать (хотя конкуренция – это вещь, от которой трудно уйти). Очевидно, что если бы мы стали рассматривать эти различные проекты – Евразийский экономический союз, Шанхайскую организацию сотрудничества, китайскую инициативу по созданию Экономического пояса «Шелкового пути» – в разрезе противостояния и пытаться извлечь односторонние выгоды, то ничего хорошего это бы нам не дало. Наша логика и курс, который был взят по решению Президента России В.В.Путина, заключается в необходимости искать компромиссы, обоюдно выгодные, общеприемлемые подходы.

Президент России В.В.Путин провозгласил концепцию Большой Евразии, которая может быть реализована через диалог всех заинтересованных в этом государств. Между ЕАЭС и Китаем уже начат разговор о создании документа об экономическом сотрудничестве. Уже идет процесс, инициированный на саммитах Президентом России и Председателем КНР, который занимается сопряжением Евразийской экономической интеграции и китайской концепции Экономического пояса «Шелкового пути». Более того, мы считаем важным обозначить уже на этом этапе, когда пока еще неясно, в какие формы выльется этот процесс, готовность к дальнейшему расширению числа участников этих консультаций и переговоров. Президент России В.В.Путин выступил с инициативой подумать о том, как развивать самое широкое экономическое, торговое, инвестиционное, транспортно-логистическое партнерство с участием государств ЕАЭС, ШОС, включая потенциальных членов (Индию, Пакистан, Иран), а также с участием государств-членов АСЕАН.

Вернусь к самому началу Вашего вопроса. Евразия – это не только Азия, это еще и Европа. Волею судеб, геологии и географии они оказались на одной «плите» современного мира. Несмотря на то, что в наших политических отношениях с Евросоюзом сейчас не самый лучший период, мы не собираемся вставать в позу обиженных. Убеждены, что надо исходить не из каких-то сиюминутных скандалов, а из долгосрочных интересов. Нет никаких сомнений, что в долгосрочном плане необходимо, чтобы Евросоюз, другие страны Европы и государства, расположенные в азиатской части этого огромного континента, наводили между собой больше мостов и более предметно занимались сотрудничеством. Россия по своему геополитическому, геоэкономическому расположению – страна, которой сам Бог велел способствовать этим процессам. Проект Большой Евразии, о котором мы сейчас говорим, абсолютно не противоречит, а наоборот вписывается и усиливает концепцию Европы от Атлантики до Урала, которая выдвигалась много десятилетий назад еще Ш.де Голлем. Теперь Президент России В.В.Путин сформулировал ее уже как пространство от Лиссабона до Владивостока. Все это остается актуальным. Когда политическая, в том числе и внутриполитическая, конъюнктура в западных странах мешает двигаться в этом стратегическом, обоюдно выгодном направлении – это аномалия. Надеюсь, что постепенно лидеры на Западе поймут, что, конечно, важно каждые четыре или пять лет бороться за то, чтобы тебя избрали, но пытаться нарастить свою популярность на русофобии – это тупиковый путь.

Вопрос: Насколько важным является для Вас выстраивание личных отношений с партнерами? Можете ли Вы сказать, что многие вопросы лучше решаются в неформальной обстановке, когда есть атмосфера взаимного доверия. Если да, то каким партнером для Вас является Госсекретарь США Дж.Керри как личность?

С.В. Лавров: Я считаю, что древнейшей профессией в мире является дипломатия, кто бы что ни говорил про другие профессии. Дипломатия – это по определению отношения между людьми. В первобытно-общинном строе было необходимо как-то договариваться: кто сегодня идет убивать мамонта, кто разводит огонь в пещере, кто охраняет женщин. Это на самом деле так. Дипломатия мало отличается от обычных отношений между друзьями, между людьми, которые прохладно друг к другу относятся. Есть ситуации, когда люди вынуждены общаться, решать вопросы с теми, кого они рассматривают в качестве своих противников. То же самое между странами. Здесь все зависит от того, насколько один человек способен услышать другого. Необязательно с ним соглашаться, но, услышав его, ты сможешь гораздо более эффективно выстроить свою линию по достижению того, чего тебе хочется и требуется. Это самое простое объяснение того, чем мы занимаемся. Конечно, когда разговариваешь с человеком, которого ты слышишь и который слышит тебя, особенно когда это происходит без видеокамер, вспышек фотоаппаратов, журналистов и вообще без большого скопления людей, гораздо проще понимать друг друга и находить прагматичные решения, которые будут определяться балансом интересов. Как эти решения «упаковать», как их «продавать» на публику – это, как говорится, уже дело дипломатической техники.

Конечно, мы вынуждены следовать традициям. Когда встречаются руководители государств, министры иностранных дел, принято сидеть за большим столом, чтобы стояли флаги, чтобы глав делегаций обрамляли министры или их советники, в случае министров иностранных дел – директора департаментов и так далее. Эта форма переговоров имеет свое значение, потому что позволяет официально фиксировать протоколы, чтобы потом никто не забыл, о чем шло обсуждение. Однако реальные договоренности в подавляющем большинстве случаев достигаются, когда после такого публичного заседания главы делегаций с одним-двумя помощниками удаляются, уединяются и говорят уже без оглядки на то, как это будет воспринято журналистами или станет предметом спекуляций.

Убежден, что публичность обязательно должна присутствовать в дипломатии (без этого ее не бывает), но сочетание публичности и доверительности, наверное, дает наилучший результат. Это в полной мере относится к моим отношениям с Госсекретарем США Дж.Керри, которого я знаю очень давно, когда еще он был сенатором и даже не помышлял о том, что станет Государственным секретарем. Тогда он боролся за право стать Президентом США, но не Госсекретарем. Мы с ним общались в самых разных ситуациях, включая абсолютно неформальные. Есть такая форма работы, когда собираются политические деятели, дипломаты, парламентарии без какого-либо объявления где-нибудь в укромном месте на берегу озера или где-то еще и просто проводят полтора дня вместе: жарят шашлыки, разговаривают, знакомятся. У нас с Дж.Керри, честно скажу, никогда не возникало проблем с взаимопонимаем. Мы далеко не всегда соглашаемся друг с другом, но уважаем ту позицию, которую каждый из нас должен отстаивать. Это, кстати, помогает договариваться. Не случайно мы с Госсекретарем США только с января этого года беседовали, как подсчитали мои помощники, около 40 раз. Это беспрецедентно, я такого не помню. Не то, чтобы мы хотели ставить какие-то рекорды, но такого на самом деле никогда не было в отношениях между министрами иностранных дел не только России и США, но и любых других двух государств. С начала года Дж.Керри дважды был в России, а если брать период с мая прошлого года, это был уже четвертый его визит. Каждый раз у нас получается больше или меньше продвигаться вперед по тем вопросам, которые мы обсуждаем. Поэтому личные отношения, конечно, очень важны. Это не единственный мой коллега, с которым я установил такие взаимоотношения. Не хочу никого обидеть, но такие отношения у меня с очень многими, включая министров иностранных дел Германии, Франции, Венгрии и целого ряда других стран. Естественно, очень близкие отношения с нашими коллегами из Египта, многих стран Персидского Залива. Именно личные отношения и помогают лучше понимать достаточно серьезные противоречия, существующие между нами, скажем, по Сирии.

Вопрос: В последнее время ведется много разговоров о том, где мы: в новой «холодной войне» или в «холодном мире»? Риторика, которую мы слышим, иногда просто зашкаливает. Если мы в «холодной войне», то это значит, какие бы договоренности ни были, они могут попросту не соблюдаться. Если мы в «холодном мире», то, наверное, больше шансов соблюдения достигнутых договоренностей. Или я концептуально ошибаюсь? Как Вы охарактеризуете состояние наших отношений сейчас?

С.В.Лавров: Это, конечно, не «холодная война», а что-то другое. С одной стороны, ситуация сложнее, чем «холодная война», с другой – понятнее. Сложнее потому, что мир уже не биполярен и не существует «палочной дисциплины». Есть попытка ее сохранить, но дается это весьма непросто. Всё больше государств понимают, что при всей важности глобализации и общечеловеческих ценностей, блоковости и солидарности в рамках структур, созданных в период «холодной войны», есть ещё и национальные интересы.

То, что сейчас происходит в Евросоюзе, весьма показательно. Я говорю об этом без тени злорадства, потому что текущие процессы обусловлены тем, что принципы солидарности и «круговой поруки» воплощены в бюрократию, которая начинает не просто выполнять функции, делегированные государствами-членами, но и тянет на себя то «одеяло», которое пока еще прикрывает эти страны-члены, не дает им «замерзнуть» и позволяет чувствовать себя уютно. В СССР бюрократия тоже довлела над cоюзными республиками. Но Евросоюз «перещеголял» всех, даже НАТО, где дискуссия выстраивается более демократично, хотя русофобское меньшинство спекулирует самым беспардонным образом на принципе консенсуса и блоковой солидарности. Бюрократия Евросоюза пытается запретить странам поступать по своему усмотрению в тех сферах, которые никто Брюсселю не делегировал. Таких примеров очень много. Я надеюсь, этот «перегиб» будет осознан и исправлен, потому что мы заинтересованы в том, чтобы ЕС не раздирали внутренние противоречия, чтобы он был вменяемым партнером и руководствовался экономическими интересами стран-членов, а не какими-либо геополитическими условиями, не имеющими ничего общего со здравым смыслом и экономикой.

Наши коллеги из Евросоюза, например, говорят нам о готовности возобновить энергетический диалог. Будто это нужно только России, а они милостиво согласились обсуждать «Северный поток – 2» и другие возможные маршруты при условии, что транзит через Украину будет обязательно сохранен. Почему? Давайте обсудим то, что экономически более выгодно и надежно с учётом того опыта, который мы уже пережили с этим транзитом и многим другим.

Что касается нынешнего периода в наших отношениях, то стоит сказать, что мы уже обжигались не раз на обещаниях, которые нам давали и не выполняли, начиная с устных заверений не расширять НАТО и не продвигать его инфраструктуру на Восток вплоть до неразмещения военной структуры НАТО на территории бывшей ГДР. Все это было зафиксировано в беседах, но никаких политических или тем более юридических документов с нашей стороны, к сожалению, никто даже не пытался заключить. Все это воспринималось как данность. Мы находились в состоянии эйфории, что теперь идеологические противоречия в прошлом. Ничего подобного – интересы остаются и, к сожалению, что неизбежно, не могут совпадать на 100%. Другое дело, что интересы, которые сейчас отстаивает Североатлантический альянс под воздействием США, мы не можем признать законными с точки зрения национальных интересов каждого государства, потому что налицо попытки нас демонизировать. Нас есть за что критиковать, так же, как и любую другую страну. У нас были диалоговые механизмы с США и ЕС, в ходе которых мы обменивались озабоченностями в отношении того, что происходит в США, России, Европе. При всем несовершенстве этих диалогов, они были равноправными и позволяли решать многие вопросы по-человечески или, по крайней мере, если не решать, то обсуждать.

Сейчас все эти диалоги закрыты, как и многое другое. Страны НАТО с разной степенью интенсивности (по крайней мере, многие из них) выносят вердикты в отношении того, чем является Российская Федерация и как квалифицировать существующий в ней режим. На мой взгляд, это делается, во-первых, для того, чтобы сохранить Североатлантический альянс. В Афганистане была предпринята попытка отстоять смысл существования этой структуры, которая, к сожалению, привела к тому, что ситуация в стране в разы ухудшилась после того, как там «поработало» НАТО (наркоугроза возросла в несколько раз, террористическая угроза никуда не делась – наряду с талибами появился ИГИЛ), Афганистан был использован как объект приложения коллективных усилий, как общая цель. Сейчас это не работает, потому что теперь в Афганистан никого уже не заманишь. Там будет ограниченная миссия НАТО, в основном американцы. Нужен новый предлог для сохранения Североатлантического альянса. Более того, для укрепления американской роли и влияния на европейские страны, придумали угрозу со стороны России, воспользовались тем, что произошёл переворот на Украине, который был немедленно активнейшим образом поддержан Западом, несмотря на все их принципы. Двойные стандарты налицо. Никому из наших западных партнеров не пришло в голову сказать про Украину то, что сейчас говорится по поводу попытки переворота в Турции – что перевороты неприемлемы. А ведь в отношении Турции не было никаких обязательств наподобие тех, которые подписали Франция, Германия и Польша 20 февраля 2014 г., заручившись поддержать договорённость между В.Ф.Януковичем и оппозицией. Наутро все это рухнуло, они «умыли руки», сказав, что «так получилось, извините». Когда мы пытались их пристыдить, сказав, что заключённая сделка была ими гарантирована, они «ушли в тень», «спрятались в кусты», смутились. Американцы просили нас поддержать эту договорённость, а когда мы это сделали, и соглашение уже наутро было «растоптано», тоже стыдливо промолчали. То есть были обязательства со стороны ЕС, стояли подписи. Это двуличие. То, что так произошло, однозначно показывает, что Запад был заинтересован в этом перевороте. Они говорят, что не готовили его, что народ просто восстал, но мы-то знаем, что это не совсем так. То, что западные страны были заинтересованы в этом перевороте и потом фактически разрешили пришедшему к власти после путча 21 февраля режиму использовать армию против Донбасса и других восточных частей Украины, которые не поддержали этот антигосударственный переворот, является «медицинским» фактом. У нас есть документы, в которых ещё во время кризиса НАТО требовало от В.Ф.Януковича не применять армию против народа, а сразу после переворота, когда была объявлена т.н. антитеррористическая операция, прозвучали призывы к новым властям на Украине при наведении конституционного порядка использовать силу пропорционально. Тут даже не нужно объяснять, как это называется.

Нынешняя ситуация отражает стремление США сохранить дисциплину и своё влияние в Европе. Их сильно тревожили разговоры, которые начались несколько лет назад по инициативе Германии и Франции о том, что ЕС необходимо иметь свою военную структуру, чтобы больше обеспечивать безопасность Евросоюза собственными силами. После того, как украинские события были достаточно беспардонно использованы для наращивания военного присутствия в Европе, американцы в четыре раза (практически до 4 млрд. долл.) увеличили расходы на эти цели, прежде всего, в Восточной Европе. Вторая причина, наверное, состоит в том, что неплохо бы обновить вооружения, дать заработать ВПК. Я даже не знаю, как назвать это состояние. После авантюры М.Н.Саакашвили в августе 2008 г., когда мы потребовали созвать Совет Россия – НАТО (СРН), чтобы рассмотреть эту ситуацию, К.Райс, являвшаяся на тот момент Государственным секретарем США, категорически отказалась, и по её настоянию работа Совета была «заморожена». Потом этот шаг был признан ошибкой. Наши коллеги из НАТО заявили, что СРН должен работать в «любую погоду», тем более, когда «штормит». «Заштормило» на Украине, а они закрыли Совет Россия – НАТО. Теперь пытаются снова его собрать.

В июне состоялось заседание, на котором наши военные, наряду с нашим представителем в НАТО, внесли целый ряд предложений по укреплению доверия. Во-первых, мы поддержали инициативу Президента Финляндии С.Нийнистё о выработке механизма обеспечения безопасности при полётах военной авиации России и НАТО. Во-вторых, представили целый ряд совместных действий, включая анализ военной ситуации в Европе, не просто с точки зрения избежания инцидентов, но и рассмотрения сложившейся ситуации и определения путей обеспечения интересов каждого государства. Мы пригласили наших коллег из НАТО на военные учения, которые будут проводиться, в частности, на Кавказе, на международный форум «Армия – 2016», на Армейские игры. Со стороны Североатлантического альянса никаких идей не прозвучало. Создалось впечатление, что Совет Россия – НАТО собирали только для того, чтобы ещё раз «оттоптаться» по украинской тематике. Это означает, что Североатлантический альянс превратился в какую-то идеологическую организацию, где его члены пытаются друг перед другом показывать свои способности и выискивать антироссийские аргументы. Конечно, этим занимаются далеко не все, там есть люди, которые понимают, что это путь в никуда, и что нужно возвращаться к нормальным, уважительным отношениям, потому что делать вид, что только твоя логика и подходы должны быть восприняты всем остальным миром – это колониальное мышление. Оно, к сожалению, проявляется у некоторых политиков, прежде всего, в странах, которые никак не могут смириться с тем, что империя распалась. Надо быть скромнее и объективно подходить к тому, что ты из себя представляешь в современном мире.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 сентября 2016 > № 1908141 Сергей Лавров

Леонид Гусев: "В Узбекистане наиболее вероятна мирная передача власти"

Президент Узбекистана Ислам Каримов накануне перенес инсульт – об этом официально сообщила его младшая дочь Лола Каримова-Тилляева. О том, что ждет республику в случае возникновения необходимости передачи власти, "Вестнику Кавказа" рассказал старший научный сотрудник Аналитического центра ИМИ МГИМО МИД России Леонид Гусев

- По вашей оценке, насколько это событие ставит под угрозу политическую жизнь в Узбекистане?

- Не думаю, что политическая жизнь республики оказалась сейчас под угрозой. У Ислама Каримова есть несколько преемников в окружении, которые могли бы его сменить, и если председатель Службы национальной безопасности Рустам Иноятов вряд ли станет президентом, то ставленник Каримова Шавкат Мирзиеев, занимающий с 2003 года должность премьер-министра Узбекистана – вполне. Мои источники в республике говорят, что если власть перейдет от Каримова к Мирзиееву, никаких больших потрясений в стране не будет.

Конечно, на 100% сказать такое нельзя, однако, к примеру, когда в Туркменистане сложилась подобная ситуация, все произошло более-менее бескровно. Несомненно, в республике есть экстремисты, «Исламское движение Узбекистана», «Исламское движение Туркестана», но узбекская армия и спецслужбы сегодня достаточно сильны, составляя одну из самых мощных систем безопасности в Центральной Азии, чтобы не допустить беспорядков. Если все-таки передача власти произойдет, вряд ли стоит ждать потрясений, по крайней мере, на это можно надеяться в первом приближении.

- Насколько стоит ожидать смены внешнеполитического курса Узбекистана после Каримова, в первую очередь – в отношениях с Россией?

- Радикальной смены внешнеполитического курса не будет. Узбекистан будет так же балансировать между США, Евросоюзом, Китаем и Россией, как балансировал до этого сам Каримов. Напомню, что в начале 1990-х годов он резко заявил о союзе с Россией, тогда еще была попытка организовать первый Таможенный союз, затем столь же резко пошел на Запад, особенно после 2008 года, даже участвовал в саммите НАТО в Бухаресте, а сейчас вновь налаживает более прочные контакты с Россией. Поэтому, полагаю, преемник будет продолжать многовекторную политику, чтобы всем внешним силам показывать, насколько Узбекистан является важной страной для региона, получая ля себя все возможные плюсы от этой многосторонности.

- Какое влияние возможная смена власти в Узбекистане окажет на регион?

- Как и в случае с Туркменистаном десятилетней давности, безболезненная смена власти не затронет регион. В целом Центральная Азия сейчас стабильна в плане верховной власти. В Таджикистане президенту Эмомали Рахмону пока всего 64 года, казахстанскому лидеру Нурсултану Назарбаеву 76 лет, но у него все нормально со здоровьем. Только в Киргизии после двух революций и резни в Оше 2010 года сохраняются определенные внутренние противоречия. Через год там выборы нового президента, хотя, насколько мне известно, будет все же попытка реформы Конституции, дабы Алмазбек Атамбаев мог перейти на должность премьер-министра. В Туркменистане в прошлом году, в апреле, были провокации на границе с Афганистаном, когда ИГИЛ и талибы пытались вторгнуться на туркменскую территорию, но местные службы безопасности это пресекли, и с тех пор ничего угрожающего стабильности региона не происходило.

Единственное, чего стоило бы опасаться – если при смене власти все же произойдут столкновения в случае, когда узбекские кланы – ферганский, самаркандский и другие – не смогут прийти к новой договоренности. Тогда возможен социально-политический взрыв, и стране будет довольно тяжело. На данный момент, слава Богу, ничего подобного не видно.

Узбекистан > Внешэкономсвязи, политика > vestikavkaza.ru, 29 августа 2016 > № 1881319 Леонид Гусев

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Новой Зеландии М.Маккалли, Москва, 17 августа 2016 года

Уважаемые друзья,

Мы провели очень хорошие переговоры.

Новая Зеландия – давний партнер Российской Федерации в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). С обеих сторон выражена заинтересованность в возобновлении полноформатного взаимодействия на взаимовыгодной основе.

В последние два года наши отношения находились в «приторможенном» состоянии, став заложником сиюминутной политической конъюнктуры, не имеющей ничего общего с интересами углубления наших двусторонних связей.

В любом случае, мы приветствовали наметившуюся позитивную динамику в политическом диалоге, в том числе по линии дипломатических ведомств России и Новой Зеландии. Договорились предпринять дополнительные усилия в интересах достижения практических результатов в торгово-экономической, инвестиционной и гуманитарной областях. А также активизировать работу над отдельными договорно-правовыми документами, которые рассматриваются сторонами. В целом мы убеждены, что у нас имеется очень хороший потенциал для наращивания взаимовыгодных связей по целому ряду направлений.

Мы обменялись мнениями по ключевым вопросам международной повестки дня. С удовлетворением констатировали, что по многим из них у нас совпадение или близость подходов. Наш внешнеполитический диалог с Новой Зеландией никогда не прерывался. Многие годы мы с моим коллегой Министром иностранных дел Новой Зеландии М.Маккалли и на уровне наших заместителей, директоров департаментов министерств иностранных дел проводим регулярные консультации, обмениваемся оценками, учитываем позиции друг друга при выработке национальных позиций. В этом году наши отношения по международной проблематике имеют особое значение, учитывая, что Новая Зеландия является непостоянным членом СБ ООН. В сентябре, в период проведения т.н. «недели лидеров на Генеральной Ассамблее» Новая Зеландия будет председательствовать в СБ ООН и планирует по этому случаю проведение специального заседания на уровне министров и лидеров. Договорились, что мы будем поддерживать эту инициативу и обеспечим ее содержательное наполнение.

Безусловно, мы говорили о необходимости более эффективно консолидировать мировое сообщество на борьбу с международным терроризмом, который бросает вызов нам всем. В этом смысле подтвердили центральную роль ООН в обеспечении скоординированного и целенаправленного антитеррористического взаимодействия.

Россия и Новая Зеландия активно участвуют в работе многосторонних структур в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Говорили сегодня о том, как более системно подойти к гармонизации повесток дня различных многосторонних объединений.

Мы привлекли внимание к проводимой в рамках Восточноазиатских саммитов работе по обсуждению общих подходов к обеспечению справедливой и равноправной архитектуры безопасности и сотрудничества в АТР. В рамках Восточноазиатских саммитов уже состоялось пять раундов консультаций, в которых участвует Новая Зеландия. Сегодня обсудили дальнейшие шаги, которые предстоит в этой связи предпринять.

В целом мы весьма удовлетворены итогами наших переговоров. Подтверждаем обоюдную готовность к расширению двустороннего диалога в интересах наших стран и народов.

Вопрос (обоим министрам): При каких обстоятельствах возможно возобновление переговоров по зоне свободной торговли между Новой Зеландией и ЕАЭС?

С.В.Лавров: Я легко отвечу на этот вопрос. Это зависит от Новой Зеландии, поэтому г-н М.Маккалли может прокомментировать его более подробно.

Вопрос: Как бы Вы могли прокомментировать странную тенденцию в американских СМИ и заявлениях политиков в последнее время, когда, особенно на фоне предвыборного процесса в США, им везде мерещится «рука Кремля»? Даже кандидата в Президенты США Д.Трампа уже обвинили в пророссийских связях. Это русофобская паранойя, теория всемирного заговора?

С.В.Лавров: Мы слышим и видим русофобию, которая зашкаливает в американском информационном пространстве. Из нас «лепят» образ некоего «всемирного злодея» и врага США и всего «прогрессивного человечества». Многие деятели не только из журналистской среды, но и политики, в том числе официальные представители Администрации, практически пытаются валить все подряд на Россию.

Если говорить про нынешнюю избирательную кампанию, то какое-то время назад, когда еще до выборов было достаточно далеко, российская тема вообще ушла на задний план в американских внутренних разговорах и дискуссиях. Помните момент, когда нас называли «региональной державой», о которой не стоит беспокоиться? Думаю, что для Вашингтона было полезно, когда российская тема не использовалась для внутриполитических игр, потому что всё это позволяло сосредоточиться на реальных проблемах и решении вопросов, стоящих перед США, как и перед каждой страной.

Однако каким-то неожиданным образом с началом избирательной кампании и по мере того, как она разогревалась и набирала темп, российская тема зазвучала сначала громко, потом все громче, а сейчас стала чуть ли не центральной. В последнее же время налицо виток русофобской истерии. Не хочу и не вижу смысла комментировать какие-то псевдосенсации, будь то взломавшие всё на свете в американском сегменте Интернета хакеры или иные способы подыгрывать одному из кандидатов и работать против другого. Это нечистоплотные приемы, и я не хочу их комментировать. Сами американские объективные обозреватели называют нынешнюю избирательную кампанию наиболее грязной в истории США.

Президент России В.В.Путин уже не раз озвучивал нашу позицию и говорил публично о том, что мы никогда не вмешиваемся во внутренние дела других стран, не пытаемся подыгрывать во внутренней политике той или иной политической силе, с уважением относимся к выбору любого народа (и с полным уважением отнесемся к выбору американцев), будем готовы работать с любым новым президентом независимо от его партийной принадлежности.

Антироссийский заряд, который сейчас присутствует в президентском марафоне, создает в американском истеблишменте какую-то инерцию, едва ли способствующую тому, чтобы наш диалог с США, в том числе по актуальным международным вопросам, обретал дополнительные позитивные импульсы.

Считаю, что в любом случае время вылечит всех, кто нынче «болеет», и наши отношения вернутся на нормальную траекторию, но для этого нужно освободиться от русофобской паранойи и перестать спекулировать на инстинктах времен маккартизма, времен «холодной войны» в интересах достижения политических целей внутри США.

Вопрос: На каком этапе сейчас находится вопрос координации действий по борьбе с террористическими организациями в Сирии? Вчера российские стратегические бомбардировщики взлетели с территории Ирана, до этого Министр обороны России С.К.Шойгу заявил о возможных совместных действиях с американскими коллегами в районе г.Алеппо, а Вы заявили в Екатеринбурге о возможной работе с Анкарой и возможном международном наблюдении за границей. Как все эти аспекты могут повлиять на сближение позиций региональных и мировых игроков? И как Вы можете прокомментировать вчерашнее заявление представителя Государственного Департамента США М.Тонера о том, что Россия, возможно, нарушила резолюцию Совета Безопасности ООН 2231, использовав авиабазу Хамадан в Иране?

С.В.Лавров: Начну с конца Вашего объемного вопроса. Я могу прокомментировать это заявление очень легко: нет никаких поводов подозревать Россию в нарушении резолюции Совета Безопасности ООН 2231. Согласно этой резолюции с Советом Безопасности ООН необходимо согласовывать поставку, продажу и передачу Ирану определенных видов вооружений, в т.ч. боевых самолетов. В случае, который мы сейчас обсуждаем, ни поставки, ни продажи, ни передачи военных боевых самолетов Ирану не происходило. С согласия ИРИ эти боевые самолеты используются ВКС России для участия в антитеррористической операции на территории САР по просьбе законного сирийского руководства. С ним также сотрудничает Иран. Здесь даже обсуждать нечего.

Если кому-то хочется «искать блох» в том, что происходит в отношении сохраняющихся ограничений на торговое и иное общение с Ираном, то тогда мы будем должны разбираться, каким образом огромное количество наличных денег из США попали в ИРИ, почему были сделаны банковские переводы из США в Иран в долларах США, что категорически запрещено американским законодательством. Мне кажется, все это будет отвлекать нас от главной задачи, которой является, как Вы и сказали, налаживание координации в урегулировании сирийского кризиса. Этот вопрос обсуждается по линии военных, по линии спецслужб, по линии внешнеполитических ведомств.

Вчера состоялась моя очередная продолжительная телефонная беседа с Государственным секретарем США Дж.Керри. Во всех этих форматах (на уровне внешнеполитических ведомств, министерств обороны и разведывательных ведомств) мы обсуждаем конкретные механизмы воплощения в жизнь тех договоренностей, которые были достигнуты 15 июля во время визита Госсекретаря США Дж.Керри в Москву, когда он провел продолжительные переговоры с Президентом России В.В.Путиным и в МИД России. Мы обозначили основные «болевые точки», которые необходимо устранить. Если оперировать «крупными» темами, то речь идет о том, чтобы предпринять меры прекращения боевых действий – соблюдения режима, введённого Советом Безопасности ООН. Для этого нужно дополнительно озаботиться пресечением путей, по которым террористы получают подпитку боевиками, оружием и боеприпасами. Совет Безопасности ООН принял резолюцию 2165, постановившую создать ооновскую миссию по мониторингу двух КПП на границе Турции с Сирией на территории САР. Мы с американцами сейчас помогаем ООН окончательно согласовать с сирийским Правительством параметры такого мониторинга. С США и представителями ООН мы также обсуждаем возможности обеспечения контроля уже после пересечения турецко-сирийской границы на т.н. дороге Кастелло, которая ведет к Алеппо и прилегающим районам. Если мы обеспечим такой контроль, и у нас всех, в т.ч. у Правительства САР, будет уверенность, что перемирие не будет использоваться для пополнения запасов и рядов террористических организаций, тогда, я убежден, будет гораздо легче договариваться о прекращении огня между Правительством САР и теми группами, которые присоединились к соответствующим договоренностям, но регулярно их нарушают.

Еще один момент – это поставки гуманитарной помощи. С США и нашими коллегами из ООН мы сейчас рассматриваем пути подкрепления гуманитарной инициативы, которую Россия совместно с сирийским руководством реализует в отношении Алеппо. Как вы знаете, там есть 7 гуманитарных коридоров. Один коридор специально отведен для того, чтобы по нему могли уйти боевики, которые осознали бесперспективность своих действий. Кстати говоря, они могут уйти с оружием. Эти предложения остаются «на столе», эти коридоры действуют. Помимо этого, как я уже сказал, мы обсуждаем с американцами и ооновцами дополнительные маршруты доставки гуманитарной помощи в восточное и западное Алеппо, которое сейчас контролируется боевиками. По проблеме западного Алеппо сейчас есть целый ряд вариантов, которые предложили ооновские профессионалы, сейчас они их прорабатывают более подробно.

В заключение скажу такую вещь. Я не хочу подвергать сомнению заинтересованность наших партнеров в том, что они хотят решить все эти вопросы, но это можно было бы сделать гораздо раньше, если бы торжественные обещания отмежевать «здоровую» оппозицию от террористов, сделанные во время заседания МГПС в феврале этого года, были выполнены. К огромному сожалению, сейчас наши партнеры по сути дела расписались, что сделать этого они не могут. Повторю, мы не делаем из этого трагедию. Такое направление нашей работы, которое я изложил, позволит перейти к тому, о чем говорил Министр обороны России С.К.Шойгу, – к скоординированному и более эффективному взаимодействию по борьбе с террористами. Но все это могло быть сделано гораздо раньше. Можно было бы спасти немало жизней, если бы проблема отмежевания патриотической оппозиции от террористов была решена раньше, как об этом и договаривались.

Россия. Новая Зеландия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 17 августа 2016 > № 1908151 Сергей Лавров

Денис Мантуров: «Нет задачи вслепую заместить все и вся».

После присоединения Крыма к России, последовавших за этим санкций и девальвации рубля отечественной промышленности пришлось учиться существовать в условиях импортозамещения. Импортная продукция и зарубежные технологии во многом теперь недоступны, приходится создавать свои новые компетенции или вспоминать старые, до этого вытеснявшиеся иностранными конкурентами. О том, что получилось создать за два санкционных года, в каких отраслях импортозамещение нужно, а где без него можно обойтись, и о том, как Россия сама может стать экспортером промышленной продукции, «Коммерсанту» рассказал Министр промышленности и торговли России Денис Мантуров.

— Расскажите, пожалуйста, о реализации стратегии импортозамещения по итогам 2015 года. В каких отраслях ее удалось реализовать, и получили ли мы на выходе какую-либо продукцию, которая в полной мере заместила бы импорт?

— Давайте отделим программу импортозамещения, а точнее отраслевые планы, которые были утверждены в прошлом году, от политики импортозамещения, которая проходила красной нитью через все программы и стратегии начиная еще с 2004 года. С учетом того, что в отраслевых планах представлена продукция, не имеющая аналогов, и ее нужно разрабатывать «с нуля», наиболее ощутимая отдача от реализуемых проектов будет в 2017–2018 годах. Тем не менее в совокупности с позитивным влиянием девальвации в ряде отраслей уже удалось превзойти целевые показатели 2015 года по снижению доли импорта. В тяжелом машиностроении (7%), фармацевтике (7%) и автопроме (4%) она сократилась в диапазоне 4–7% и более чем на 10% в транспортном (12%) и сельхозмашиностроении (12,5%), а также в строительно-дорожной технике (15,5%). Замещение по остальным секторам промышленности — на уровне плана или чуть лучше. А если говорить собственно о политике импортозамещения, то примеров отраслей, где она реализуется, очень много, от фармацевтики до авиапрома, не говоря про судостроение и автопром.

Когда мы, например, затрагиваем автопром, то 90% реализуемых на российском рынке автомобилей производятся на территории нашей страны — с тем или иным уровнем локализации. Что касается планов, которые были утверждены в прошлом году, мы запустили в работу порядка 900 проектов. И в этом году будет дополнительно дан старт еще более чем 400, в следующем — оставшимся, которые были отражены и зафиксированы в плане импортозамещения.

По прошлому году финансовые средства, которые были направлены из бюджета на эти проекты, составили 53 млрд руб. непосредственно из бюджета плюс 20 млрд руб. из Фонда развития промышленности, то есть общий объем инвестиций в реализацию этих проектов достиг 560 млрд руб.: это и бюджетные источники, и кредиты, и собственные средства предприятий.

Надо сказать, что все те индикаторы, все те задачи, которые мы ставили перед собой и предприятиями, которые декларировали свои намерения их реализовывать, были выполнены. И мы рассчитываем на то, что эта тенденция сохранится в будущем. И вот что меня убеждает в этом. Помимо финансовой поддержки мы оказываем предприятиям еще и нефинансовую поддержку за счет административных и регуляторных механизмов. Я имею в виду меры стимулирования, особенно через закон о стандартизации, который принят и вступает в силу. Мы сейчас это будем активно применять с учетом внесения изменений в ФЗ-44, который регламентирует госзакупки.

— Цифры, которые вы назвали,— это итоги 2015 года. Можете обозначить задачи и объемы инвестиций на 2016 год?

— Из бюджета мы запланировали направить на программу импортозамещения 70 млрд руб., в том числе финансирование из Фонда развития промышленности, который докапитализировали еще на 20 млрд руб. Сегодня все проекты, которые проходят через фонд, направлены так или иначе на цели импортозамещения. Если вернуться в прошлое, когда только формировалась концепция создания фонда, его основная цель состояла в финансировании проектов, направленных на импортозамещение и внедрение наилучших доступных технологий.

— Во второй половине 2014 года был заявлен план: 90% импорта, который у нас сейчас есть в станкопроме, сократится до 40% к 2025 году. Прошло два года, 90% остались, а станкостроители жалуются, что, хотя поддержка есть и сумма очень большая, делят ее на очень небольшие доли между всеми, что неэффективно. Почему так происходит?

— На сегодняшний день доля импорта сократилась ниже 80%, и мы видим, что больше половины предприятий вошли в активную фазу. Дальше всего продвинулась, по моему мнению, группа «Стан», которая последние три года консолидировала активы и скупала предприятия. Параллельно мы содействовали компании в разработке новых модификаций, моделей станков, обрабатывающих центров, и сегодня мы являемся свидетелями роста производства и спроса на нашу станкостроительную продукцию. Так, количество произведенных и реализованных «Станом» обрабатывающих центров возросло почти в 1,5 раза, что составило более 3,3 млрд руб. в денежном выражении. Выпущены пятиосевые фрезерные обрабатывающие центры с токарной функцией с размером стола до 2 м, токарно-фрезерные обрабатывающие центры и новая линейка высокоточных пятиосевых многофункциональных обрабатывающих центров портального типа с размером стола до 1,25 м.

— А если рассмотреть ситуацию в целом?

— Если брать статистику в целом, то по металлорежущим станкам за прошлый год рост составил хоть и немного, но 5% в количественном выражении. Если до этого мы видели тенденцию к снижению объемов производства, то в 2015 году наступил переломный момент за счет того, что сработали инструменты поддержки, которые реализовывались в предыдущие четыре года. Программа, которая реализовывалась еще в формате ФЦП, была нацелена на развитие технологического оборудования основных фондов: созданы новые модели станков, комплектующих, модули инженерного программного обеспечения и, конечно же, более технологичные обрабатывающие центры, рост по которым в прошлом году составил 60% в натуральном выражении (с 347 до 542 шт.). Глобально сейчас растет спрос на обрабатывающие центры. Мы движемся в этом тренде: те наработки, которые сегодня формируются, в основном нацелены как раз на такое оборудование. При этом мы не забываем и про модернизацию станков, в которой у нас есть компетенции. В первую очередь речь идет о Коломенском заводе тяжелых станков, а также о Краснодарском заводе им. Седина, где по сей день сохранились компетенции с советских времен и есть потребность в поставке продукции не только на внутренний рынок, но и на экспорт. Но невозможно заниматься всеми видами продукции: мы все-таки должны исходить из того, что имеет более массовый спрос. В эту нишу мы и направляем средства и ориентируем наши предприятия.

— Есть ли прогресс в привлечении иностранных инвесторов и развитии локализованного производства?

— Такие примеры есть. DMG Mori в Ульяновске построил завод и перевел сюда выпуск целой линейки станков, которые не будут теперь производиться в Европе, а именно: универсальные токарные и фрезерные станки, обрабатывающие центры серии Ecoline. Но самое главное, о чем мы договорились с компанией, заключая специнвестконтракт (СПИК), это основание инжинирингового центра: наши российские разработчики будут участвовать в создании технологического оборудования на базе технологий, которые привносит немецко-японский концерн.

— Институт СПИК в некотором смысле рушит сложившиеся правила игры. Так, на рынке сельхозтехники всегда были четкие правила — господдержка в обмен на достигнутый уровень локализации производства. Теперь же производитель сельхозтехники Claas, который собирается инвестировать 750 млн руб. и не в самое ближайшее время, будет получателем господдержки, превышающей инвестиции?

— Немного не так. Компания Claas уже вложила в предприятие €140 млн и планирует вложить еще 750 млн руб. Исходя из этой суммы, мы и подписали СПИК. Инвестиции в 750 млн руб. — нижняя планка, и мы готовы подписывать такие контракты при отсутствии или низком уровне конкуренции на рынке или при нехватке компетенций в этих направлениях. В случае с Claas ситуация следующая: в России есть крупный производитель комбайнов «Ростсельмаш». Мы заинтересованы в получении новых компетенций от Claas и создании второго мощного игрока для формирования здоровой конкуренции на российском рынке. Если к нам придет еще один зарубежный производитель комбайнов, будет сложно поддержать новую инициативу, потому что внутреннего рынка, даже с учетом перспектив роста, достаточно только для двух крупных участников. Иначе демпинг, вызванный перепроизводством, остановит развитие отрасли.

— Если говорить об аналогичных проектах в автопроме, то многие участники рынка недоумевают, зачем на фоне недозагрузки мощностей в 40% договариваться с Daimler о строительстве еще одного автозавода?

— Все зависит от сегмента рынка. План Daimler относится к премиальному сегменту, который в РФ пока формируется за счет импорта.

— Но при невысоких продажах проблематично организовать локализацию — поставщикам компонентов интересен более крупный масштаб производства?

— Вряд ли Daimler будет совершать необдуманные поступки, они мыслят стратегически. Они долго выбирали площадку, наконец определились с ней, и сегодня мы находимся в активной фазе обсуждения условий СПИКа. Компания идет по серьезному формату инвестиций и созданию высокого уровня локализации.

— Будет построен завод двигателей?

— Завод двигателей в рамках СПИКа они строить не планировали. Но они будут соответствовать требованиям по постановлению правительства №719 об условиях и требованиях к российскому производителю. Насколько мне известно, они хотят даже закрывать производства каких-то моделей за рубежом и переносить их выпуск в Россию.

— А как СПИКи будут коррелировать с текущими льготными режимами в автопроме — «старой» и «новой» промсборками? Получаются неоднородные условия для разных игроков.

— Соглашения по первому этапу промсборки завершаются у кого-то в этом году, у кого-то в следующем. Второй этап промсборки, соответственно, завершается на рубеже 2020 года. СПИКи не станут массовым инструментом реализации инвестиций, мы будем подходить очень взвешенно и, я бы даже сказал, штучно.

— В таком случае, если ситуация с премиальным Mercedes понятна, то в чем смысл СПИКа с концерном Hyundai-Kia, выпускающим массовый сегмент?

— Я могу комментировать только после того, как получу заявку для рассмотрения на межведомственной комиссии. В настоящее время мы ведем только консультации по параметрам возможного проекта.

— А что происходит с «Автотором» по истечении таможенных льгот в рамках ОЭЗ в Калининграде? Как чувствуют себя те, кто ведет там сборку (Hyundai, Kia, BMW)?

— Работают. Они рассматривают возможность подачи заявки на заключение СПИКа с более глубоким уровнем локализации тех моделей, которые сегодня у них на конвейере.

— Вы не волнуетесь, что с «Автотора» могут уйти производители вслед за General Motors?

— Я не могу исключить никакие варианты. Могу сказать лишь, что мы никому специально не создаем преград. Если компания готова реализовывать с государством согласованный путь развития, всегда найдем решения для нее, потому что мы заинтересованы в этом сегменте автопрома. Это серьезный мультипликатор: чем выше уровень локализации, тем больше добавленная стоимость для экономики. Поэтому мы всегда готовы идти по отношению к автопрому на максимальный компромисс.

— Можете ли назвать ключевые тезисы, на которых будет основана обновленная стратегия автопрома, которая должна появиться к осени? За счет чего будет выживать отрасль, переживающая падение третий год подряд?

— Главный ориентир — на глубокую локализацию через создание производств комплектующих в России для того, чтобы хеджировать риски волатильности (рубля.— “Ъ”). Хотя в последний год наша валюта достаточно стабильна, но тем не менее.

— А как вы рассчитываете это осуществить при таких небольших объемах производства?

— В прошлом году у нас было продано 1,6 млн машин — это достаточно большой объем, который позволяет поставщикам рассчитывать на достойное место на рынке.

— Тем не менее они пока не очень рвутся в Россию.

— Я с вами не соглашусь — некоторые автоконцерны пришли на наш рынок быстрее, чем за ними стали подтягиваться их комплектаторы. В то же время ряд производств компонентов, которые живут вместе с рынком и быстро локализовались, показывают рост (объем производства комплектующих для автомобилей за первое полугодие 2016 года в денежном выражении вырос на 9,7%, до 151 млрд руб.). Но мы хотим увеличить уровень присутствия автокомпонентщиков на российском рынке и готовы создавать для них дополнительные условия — в том числе и через СПИКи.

— Насколько реально с учетом себестоимости производство автокомпонентов на экспорт?

— Это один из стимулов для производителей организовывать у нас в стране выпуск в секторе машиностроения в целом. Сегодня мы конкурентны с точки зрения условий, от коммунальных расходов до заработной платы. Экспорт машин в целом — это второе стратегическое направление. Цель — повысить его долю с 7,7% до 25% к 2025 году. Будем создавать для этого все условия. И третье — конечно же, нахождение оптимального баланса мощностей для того, чтобы компании были заинтересованы не просто в сохранении производств, а в дальнейшем их наращивании, для того чтобы удовлетворять спрос нашего рынка и экспорта. Вот эти направления мы будем в октябре вносить в правительство.

— Если вернуться к импортозамещению, в каких сегментах у нас сохраняется провал, который надо закрыть?

— Вернусь к изначальному тезису: нужно разделить в целом подходы к импортозамещению. Мы же не ставим перед собой задачу заместить все. Иначе у нас было бы не 1730 проектов, а гораздо больше. Мы нацелены на импортозамещение в тех отраслях, где от этого заметен экономический эффект и где продукция не просто заточена на российский рынок или на рынок ЕАЭС, а имеет существенный экспортный потенциал. Именно такие проекты мы будем поддерживать в 20 отраслях, где сформирован план импортозамещения.

Второй аспект — это вопросы национальной безопасности. Мы исходим из того, что вне зависимости от политической конъюнктуры мы должны обеспечивать себя производством тех компонентов, той продукцией, которая сегодня закупается или закупалась на Украине. Поскольку у нас, по сути, остается полтора года, за это время мы закроем последний сегмент, в котором имели зависимость,— в части газотурбинного морского двигателя. Дальше то же самое по странам НАТО, где ввели определенные ограничения по поставке. Это тоже чувствительный аспект.

Итак, есть две составляющие: первое — это экономический эффект как позитивный стимул, второе — национальная безопасность. Есть сегменты на стыке между ними, где есть узкие места, например, оборудование для работы на шельфе. Конечно, эту проблему можно решать путем поставки оборудования из тех стран, которые не вводили для нас ограничения, но это будет не то оборудование, в котором есть необходимость. Но с учетом того, что в целом шельфовые проекты несколько смещаются вправо (по срокам.— “Ъ”) в свете экономической ситуации, по производству этого оборудования мы пошли путем создания собственной компетенции и из госпрограммы развития гражданской морской техники выделили отдельный сегмент, который заточен именно на оборудование для работы на шельфе. Это не только суда — это все, начиная от фланцев и заканчивая ПО. По этому направлению, во-первых, мы уже заложили почти 2 млрд руб. на эти два года, во-вторых, мы также ориентируем проекты Фонда развития промышленности под нефтегазовое оборудование.

— Вопрос с газовой турбиной большой мощности для электростанций уже считается решенным?

— Если говорить о ГТД-110, которая разрабатывалась и производилась на НПО «Сатурн» и находится сейчас в опытной эксплуатации, мы подключили к этому вопросу абсолютно все институты, привлекли всю компетенцию в этой области. Я не буду сейчас брать на себя обязательства, говоря точные сроки, называя этот год или следующий. Но думаю, что в ближайшее время мы выйдем на стабильную работу этих газовых турбин, для того чтобы не было нареканий и мы бы могли дальше запускать серию, поставляя не только в опытную эксплуатацию, но и потребителям — не только в России, но и за рубежом. Я просто подтверждаю, что мы не сняли вопрос с повестки дня и из отраслевой стратегии, рассчитываем, что это будет только началом. 110 МВт — первая ступень, дальше можно двигаться в сторону 130 МВт и 150 МВт.

— Альтернативных программ не предвидится?

— В таких отраслях это бессмысленно по одной только причине: это штучная продукция и гигантские затраты на НИОКР.

— Рассуждая об импортозамещении, вы говорили о том, что приоритетными являются отрасли, напрямую связанные с национальной безопасностью. А в авиации у нас есть прорывные успехи?

— Импортозамещение для нас действительно важно с точки зрения достижения технологической независимости по ключевым сегментам оборонно-промышленного комплекса. Но это далеко не единственная задача. Если говорить в приложении ко всем отраслям, то здесь цель перекликается с тем, о чем вы сказали — нужно стремиться к созданию собственных продуктов, по ценовым и качественным характеристикам не уступающих иностранным аналогам. Именно на это ориентированы 20 отраслевых планов импортозамещения, сформированные в прошлом году.

Я уже не раз говорил: нет задачи вслепую заместить все и вся. Вы упомянули авиапром, это очень хороший пример того, насколько размыты границы производства высокотехнологичной продукции. Главная задача в гражданском авиапроме — создавать конкурентоспособные на мировом рынке самолеты и вертолеты, привлекательные и для России, и для зарубежных авиакомпаний. Иначе производство воздушных судов не имеет шансов на рентабельность. Сегодня ни одна авиационная держава не обходится без очень глубокой интеграции в международную кооперацию. Технологические и финансовые риски авиационных программ настолько велики, что производители вынуждены искать партнеров по всему миру.

И Россия, нужно сказать, один из таких надежных партнеров. У нас успешно работают инжиниринговые центры Airbus и Boeing, созданы СП по обработке титановых изделий, производятся отдельные компоненты. Точно так же мы готовы взаимодействовать в обратном направлении, развивая собственное производство. Могу сказать, что ряд российских поставщиков сильно прибавили и в технологиях, и в качестве. В частности, они выражают намерение производить комплектующие для SSJ 100. Для них участие в кооперации по нашему ближнемагистральному самолету — возможность доказать свою конкурентоспособность и стать частью международных проектов.

Что касается самого SSJ 100, то в текущем году мы продолжим продвигать его на традиционные и новые для нас рынки: в СНГ, Китай, Европу, Латинскую Америку, страны Азии. Имеются перспективы в Африке. Сейчас изучаем возможность поставок в Иран. А контрактом с ирландской CityJet мы «прорубили окно в Европу»: она приобретет в лизинг 15 SSJ 100 с опционом еще на 16 самолетов.

Хотя более четко обозначить возможности в гражданской авиации сможет МС-21, доля российских комплектующих в котором в целом будет больше, чем в SSJ 100. Все ключевые компетенции будут российскими — это разработка и производство самолета, системная интеграция, а двигатель для МС-21 будет определять заказчик, на выбор будет предлагаться как российская, так и американская установка. Российский двигатель ПД-14 сейчас в стадии интенсивных испытаний.

— Какие реальные темпы производства SSJ 100 запланированы на 2016–2017 годы, и каким российским и зарубежным заказчикам этот самолет будет реально поставлен в этом году?

— В 2016 году планируется произвести 26 новых воздушных судов, еще четыре будут подготовлены и переданы заказчикам в рамках ремаркетинга. До конца года SSJ 100 будет поставлен «Аэрофлоту», «Ямалу», (мексиканской.— “Ъ”) Interjet и CityJet. Продолжится работа по поставке SSJ 100 Государственной транспортной лизинговой компании в рамках контракта, который был подписан на МАКСе в 2015 году. Недавно заключенная CityJet сделка позволит продемонстрировать SSJ 100 ведущим европейским авиакомпаниям, так как одно из основных направлений деятельности CityJet — это сублизинг (на условиях «мокрого» лизинга) парка крупным перевозчикам ЕС.

— Как продвигаются договоренности по возможным поставкам и участии в производстве SSJ 100 с китайцами и иранцами?

— Для SSJ 100 Иран и Китай являются перспективными рынками, рассматриваются различные варианты работы на них. Интерес к Ирану объясняется тем, что в республике проживает 78,5 млн человек, действует свыше 50 аэропортов, а средний возраст самолетов — более 20 лет из-за экономических санкций против страны, отмененных только в январе. Впрочем, для поставок в Иран SSJ 100 как самолета, имеющего различные комплектующие от международных поставщиков, нужно еще пройти различные юридические экспертизы и согласования.

Обеспечить продвижение SSJ 100 можно, также наладив сотрудничество с Китаем, Индией и странами Ближнего Востока. Процесс сертификации SSJ 100 в Китае и взаимодействие с китайскими авиационными властями продолжаются. Потребность китайских перевозчиков в новых региональных самолетах в ближайшие 15–20 лет — около 1300 единиц, и SSJ 100 претендует на 10% этого рынка.

— Какие именно импортозамещающие проекты реализованы в сфере радиоэлектроники? Как при этом повысилась эффективность — удалось добиться экономии ресурсов, создать новые рабочие места?

— Таких проектов достаточно много. Отмечу лишь часть из них, которые мы считаем наиболее прорывными. К примеру, российские разработчики создали мультипротокольный маршрутизатор, не уступающий аналогу, производимому американскими Cisco Systems и Juniper Networks. Есть у нас неплохие достижения в сегментах оборудования систем широкополосного беспроводного доступа, пакетной передачи голоса, инфраструктуры построения технологической линии микроэлектронных производств. Могу сказать, что только в рамках данных проектов до стадии опытного производства и реализации малой серии изделий доведено свыше 10 технологий мирового уровня, создано около 100 рабочих мест. Наверное, это не так много, но совсем недавно у нас вовсе не было поводов для гордости в гражданской радиоэлектронике.

Если брать отдельно микроэлектронику, то здесь мы рассчитываем на существенный рост компетенций наших производителей благодаря участию в масштабном проекте по выпуску платежных карт «Мир». До конца 2018 года планируется выпустить свыше 35 млн таких карт, оснащенных чипами российского производства. Важно, что весь этот объем наши производители способны потянуть самостоятельно.

Мы прорабатываем и ряд других подобных проектов, суммарная выручка от которых к 2022 году может составить более 105 млрд руб. Например, выпуск электронных документов: паспортно-визовых документов нового поколения для нужд МВД России и персональной карты — электронного жетона военнослужащего для Минобороны и МЧС.

Россия. Весь мир > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 16 августа 2016 > № 1882861 Денис Мантуров

Ответы Дмитрия Медведева на вопросы журналистов.

По завершении заседания Евразийского межправительственного совета Председатель Правительства ответил на вопросы журналистов.

Стенограмма:

Вопрос: Как Вы оцениваете итоги встречи глав правительств ЕАЭС?

Д.Медведев: Оцениваю очень позитивно, потому что такие встречи дают возможность договориться по самым сложным вопросам. Мы практически договорились по таможенному кодексу, а это самый сложный документ, состоящий из массы нюансов. По сути, речь идёт о наполнении наших бюджетов, и поэтому у всех свои резоны, свои представления. Так вот, даже здесь остался только один несогласованный вопрос, который, надеюсь, тоже будет согласован в ближайшее время. Я не считаю его трудным.

Другие вопросы, которые мы рассмотрели: и по прослеживаемости товаров на территории наших экономик, наших стран, и по фармацевтическому рынку – всё это проходило не без дискуссий, но в очень конструктивном ключе. А от этих решений зависит очень многое в экономиках и социальных сферах пяти государств, которые входят в ЕАЭС.

Вопрос: Инцидент, который произошёл в Крыму, – попытка теракта силовиками Украины. Хотелось бы узнать Ваше мнение по поводу возможного разрыва дипотношений с Украиной. Реально ли это?

Д.Медведев: Предельно чёткая оценка того, что произошло, была дана Президентом Российской Федерации. Собственно, к этому даже что-то трудно добавить, но я скажу, раз вы спрашиваете.

На мой взгляд, это, безусловно, преступление, совершённое против российского государства и народа России, который проживает на одной из территорий, входящих в Российскую Федерацию, то есть на территории Крымского полуострова. Этот диверсионный акт – даже несмотря на то, что там замысел не был доведён до завершения, – по сути, преступление, которое должно быть расследовано в установленном порядке, а лица, причастные к его совершению, а также его организаторы должны понести уголовную ответственность. В этом состоит обычная юридическая позиция по таким делам.

Расследование такое идёт. Всю информацию на эту тему вы получаете, её достаточно много. Я могу лишь выразить ещё раз, как и Владимир Владимирович, сожаление, что такого рода деятельность санкционирована руководством близкой нам страны, даже несмотря на то, что у нас сейчас с ней не самые простые отношения.

Это очень прискорбно и для нашей страны, и особенно для народа Украины, который пытаются отвлекать от внутренних проблем такого рода террористическими, диверсионными делами, чтобы показать: «отечество в опасности, а внутренние проблемы мы решать будем лишь после того, как разберёмся с какими-то внешними». Абсолютно понятный ход, абсолютно аморальный, заслуживающий, вне всякого сомнения, глубочайшего сожаления и осуждения. Ну а уголовный процесс должен идти своим чередом в тех рамках, в которых это сейчас происходит.

И, наконец, в отношении разрыва дипломатических отношений. Вы знаете, в истории всякое бывало. Я напомню, что у нас после известных событий оказались разорванными отношения с Грузией, да и в других случаях происходили разные события. Я бы не хотел, чтобы это так завершалось, но, если другого варианта влияния на ситуацию не останется, Президент такое решение, наверное, может принять. Окончательно это решение, конечно, принимается Президентом страны, который осуществляет руководство внешней политикой в нашем государстве.

Вопрос: Совсем не по теме дня вопрос. Вы обещали с 15 августа начать поставки в регионы автомобилей скорой помощи – реанимобилей, говорили, что возьмёте эту работу на личный контроль. 15 августа не за горами. Готова ли к реализации эта программа? И Вы хотели поискать дополнительные средства, чтобы, может, увеличить этот объём машин. Найдены ли они и какие это количества?

Д.Медведев: Действительно, этот вопрос, может, внешне не по теме, но на самом деле он важнейший для наших регионов. Хочу сообщить вам, я вчера подписал постановление Правительства, по которому выделяются средства на приобретение автомобилей скорой помощи в разной комплектации, которые пойдут во все регионы нашей страны. Подчёркиваю, во все регионы. И в каждом регионе будут десятки новых машин, которые, естественно, будут выполнять свою основную задачу – спасать людей. Я считаю, что это крайне важно. И в этих условиях мы сумели консолидировать необходимые деньги на приобретение более чем 1300 машин.

СНГ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 12 августа 2016 > № 1857648 Дмитрий Медведев

Встреча с Президентом Армении Сержем Саргсяном.

Состоялась встреча Владимира Путина с Президентом Республики Армения Сержем Саргсяном. Глава Армении прибыл в Россию с рабочим визитом по приглашению Владимира Путина.

В.Путин: Уважаемый Серж Азатович! Уважаемые друзья! Мне очень приятно всех вас видеть в Москве.

Армения для нас – стратегический партнёр в Закавказье, и мы последовательно строим союзнические отношения, причём по всем самым чувствительным линиям и на международной арене. Имею в виду прежде всего пространство Краткая справка Содружество Независимых Государств (СНГ) СНГ – здесь мы вместе сотрудничаем и в Краткая справка Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) ОДКБ, и теперь в Евразийском союзе.

Кстати, мне очень приятно отметить – хочу Вас с этим поздравить: я посмотрел данные за прошлый год, после присоединения Армении к ЕАЭС ВВП у вас вырос на 10 процентов, как видно из бумаг. Это, конечно, очень положительный показатель. Надеюсь, что эта положительная динамика сохранится.

У нас много и других вопросов двустороннего характера. Поэтому я очень рад Вас видеть. Добро пожаловать!

С.Саргсян: Спасибо, Владимир Владимирович.

Очень рад нашей очередной встрече. И по традиции так сложилось, что в этот период года мы встречаемся для того, чтобы обсудить состояние нашего союзничества, обменяться мнениями по самым актуальным вопросам и двусторонней, и региональной повестки дня. И конечно, для рассмотрения хода выполнения тех договорённостей, которые мы достигли ранее.

С удовольствием хочу констатировать, что, несмотря на региональные и глобальные проблемы в экономике, за шесть месяцев наш товарооборот вырос на 12 процентов, а армянский экспорт в Россию увеличился почти на 90 процентов и достиг фактически исторического максимума за полугодие. Это, конечно, и благодаря тем возможностям, которые предоставляет нам ЕАЭС. Конечно, это очень хорошо.

За этот период, конечно, были интенсивные взаимные визиты высокопоставленных лиц, и в принципе у нас нет каких–либо серьёзных проблем в двусторонних отношениях, и все вопросы оперативно решаются.

Владимир Владимирович, хочу выразить Вам личную признательность за те усилия, которые прикладывает Россия в политике дипломатического решения нагорнокарабахского вопроса. И конечно, здесь очень и очень важно, чтобы выполнялись достигнутые договорённости. Мы готовы к этому.

И спасибо Вам за ту встречу, мне очень приятно.

В.Путин: Вы знаете, что в ходе встречи в Баку с Президентом Азербайджана Алиевым мы, конечно, не могли пройти мимо этой острой темы, которую Вы сейчас упомянули, – нагорнокарабахское урегулирование. Разумеется, с удовольствием Вас проинформирую о результатах наших бесед в Баку.

С.Саргсян: Спасибо.

Армения. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 10 августа 2016 > № 1853434 Серж Саргсян

Всероссийский молодёжный образовательный форум «Территория смыслов на Клязьме».

Дмитрий Медведев осмотрел выставку региональных проектов и встретился с участниками смены «Молодые учёные и преподаватели экономических наук»

Второй Всероссийский молодёжный образовательный форум «Территория смыслов на Клязьме» проводится с 27 июня по 28 августа и направлен на создание условий для самореализации молодых людей и формирование молодёжных профессиональных сообществ.

Форум состоит из восьми тематических смен, в которых принимают участие молодые депутаты и политические лидеры, учёные и преподаватели в области общественных и экономических наук, информационных технологий, межнациональных отношений, здравоохранения, молодые руководители социальных НКО и проектов, а также преподаватели факультетов журналистики и журналисты.

Всего планируется участие свыше 8000 представителей практически всех субъектов Российской Федерации и ряда иностранных государств (Украина, Узбекистан, Беларусь, Кыргызская Республика, Казахстан, Приднестровская Молдавская Республика, Германия, Индия, Южная Корея и Вьетнам) в возрасте от 18 до 33 лет.

Образовательная программа форума включает проведение лекций, семинаров, мастер-классов и панельных дискуссий с участием ведущих федеральных экспертов и лидеров отрасли.

В рамках форума проводится конкурс молодёжных проектов (конвейер), на котором участники форума представят свои проекты.

Форум проводится Федеральным агентством по делам молодёжи совместно с Администрацией Президента Российской Федерации, Общественной палатой Российской Федерации.

Из стенограммы встречи с участниками смены «Молодые учёные и преподаватели экономических наук»:

А.Батяйкин (выпускник Санкт-Петербургского государственного университета): Не так давно в Карелии произошла трагедия, в результате которой погибли 14 детей. Дети приехали туда по линии соцзащиты города Москвы. Естественно, перед этим был тендер. В связи с чем считаю важным спросить: не нужно ли менять критерии отбора либо сам процесс принятия решений о выборе победителя таких тендеров?

Д.Медведев: Закон можно написать исключительно правильным языком, изложить содержание важнейших правил в нужной форме, добавить туда какие-то противовесы, систему балансов, установить строгую ответственность. Но работать ничего не будет, если тот, кто применяет этот закон, абсолютно не настроен на его качественное исполнение, относится ко всему формально, занимается только извлечением собственной выгоды. Вот это и произошло в Карелии. Правовую оценку действиям тех, кто оказывал эти туристические услуги, кто заказывал такие туристические услуги, даст следствие.

Что же касается самого закона, это ведь не первая его версия и, смею вас уверить, не последняя. И в эту версию, естественно, будут внесены изменения. Сейчас они готовятся, для того чтобы постараться минимизировать проблемы. Но одну позицию я всё-таки назову, имея в виду трагедию, которая произошла в Карелии. Наверное, нам нужно будет подумать в ряде случаев о том, чтобы электронные аукционы проходили менее формально.

А.Авдеева (Калуга, аспирант Российского научно-исследовательского института сертификации): Всем давно известно, что основным фактором развития экономики является научно-технический прогресс. Но, к сожалению, наука в нашей стране находится не на том уровне развития, который бы нам хотелось видеть. С одной стороны, научно-исследовательские центры занимаются развитием именно фундаментальных разработок, которые не всегда применимы на практике. С другой стороны, основная часть предпринимателей не готова внедрять инновации в свой бизнес. А с третьей, если посмотреть на затраты на НИОКР, то основная их часть вкладывается в оборонно-промышленный комплекс. Но есть ведь и товары народного потребления. Вопрос: какие пути развития научно-технической сферы Вы видите и чем мы можем помочь, чтобы развить эту сферу?

Д.Медведев: Если сравнивать наш научный потенциал с целым рядом других развитых стран, то, я считаю, нам есть к чему стремиться, потому что, например, по такому важнейшему показателю, как цитирование, многие наши науки не попадают в высокие рейтинги цитируемости в основных изданиях, которые этим занимаются. То же самое касается университетов. Вот мы боремся всё время за то, чтобы наши университеты вошли в двадцатку, пятидесятку, сотню. Да, это правильная цель. И мы на это деньги выделяли и дальше будем выделять. Но мы это делаем не ради того, чтобы в рейтингах отметиться, а просто понимаем, что это совокупная оценка того, как воспринимается наше образование за границей – попадание в эти самые рейтинги. Притом что все рейтинги готовятся людьми, и в них объективного столько же, сколько и субъективного. Основные рейтинги университетов в значительной степени были подготовлены в системе англосаксонского, англо-американского образования. Дело не в том, что она плохая, она, наоборот, очень хорошая, но они заточены под их восприятие и целый ряд других университетов в этом смысле не видят. Поэтому всё зависит от системы оценок.

Мы и сегодня способны решать важнейшие задачи, связанные с развитием науки и конверсией достижений науки непосредственно в экономику. За последние годы мы создали целую систему институтов развития. Их часто критикуют, тем не менее они есть, они уже существуют. Проблема качества научных разработок, качества инновационных продуктов заключается в другом – и вот здесь, я надеюсь, меня поймут те, кто собирается бизнесом заниматься или уже занимается, – проблема заключается в том, что у нас довольно значительный разрыв между самой наукой, научными достижениями и превращением этих научных достижений в прикладной результат. Коммерциализация научных разработок нам пока удаётся очень слабо в целом ряде отраслей.

Вы упомянули товары народного потребления. Здесь-то как раз это и проявляется. Технологические решения мы создаём очень высокие, но, как только нужно всё это превратить в конкретные изделия – товары, станки, сразу возникают проблемы.

Прежде чем к вам прийти, я прошёлся по выставке. В одной из палаток – выставка достижений Владимирской области. И там был как раз представлен университетский проект. Что характерно, софт, конечно, наш, возможности этого софта, в целом программного обеспечения очень приличные, а само изделие – очки, матрица, чтобы смотреть, – всё, естественно, китайское.

Вот когда мы научимся соединять наши научные разработки с коммерцией, мы совершим колоссальный рывок вперёд, мы выведем нашу страну, нашу экономику на совершенно другой технологический уровень. Но это зависит не только от науки и от властей, это зависит и от самого бизнеса. Бизнесу должно быть интересно инвестировать в такие проекты, а государство должно создать условия, чтобы бизнесу было интересно вкладывать в стартапы, заниматься венчурным финансированием. Вот если такая система заработает, мы сможем вернуть себе самые передовые позиции.

Т.Давои (Челябинск, «Опора России», фермер): Сегодня идёт отток предпринимателей из малого бизнеса. У нас привыкли упрекать за это власть, налоговую систему. На мой взгляд, это в основном зависит от компетенции предпринимателя. Нередко человек хочет заниматься бизнесом, не имея представления, что это такое. Я занимаюсь разведением мелкого и крупного рогатого скота, и 80% моих проектов буквально три-четыре года назад были убыточными. Но сейчас мы уже более-менее успешны и вышли в плюс. Вопрос, а скорее предложение: нужно в систему среднего образования внедрить предметы по финансовой грамотности и предпринимательству.

Д.Медведев: Нам нужно сделать всё, чтобы отношение к бизнесу в нашей стране изменилось, чтобы предпринимателей воспринимали как один из самых передовых слоёв населения, который работает во славу нашей страны. Вот эта задача является, на мой взгляд, ключевой.

В конце 1980-х – начале 1990-х профессия предпринимателя, работа в бизнесе воспринималась как важная и престижная. Может быть, это было связано и с тем, что в стране были довольно сложные экономические условия. В настоящий момент ситуация несколько иная. Нет, в бизнес идут – и малым бизнесом занимаются, и перейти в другую «весовую категорию» стараются, – но есть настороженность по поводу того, а какова будет позиция власти по отношению к бизнесу, каков будет бизнес-климат, отношение людей. По масштабам малого бизнеса у нас страна ещё очень далека от тех ориентиров, которые мы для себя наметили. Мы считаем, что 40–50% населения в нашей стране так или иначе должно быть связано с малым бизнесом, а сейчас это пятая или в лучшем случае четвёртая часть населения.

Мы должны сделать всё, чтобы наши граждане, люди в нашей стране со школьной скамьи учились уважать тех, кто зарабатывает деньги в бизнесе. Ничего в этом плохого нет, наоборот, это сложный труд, причём это рисковая деятельность, вы по себе это отлично знаете. Иными словами, просвещение на эту тему должно начинаться со школьных лет. У нас целый ряд программ, в том числе программ, которые Росмолодёжь реализует («Ты предприниматель»), но это делается на уровне уже более взрослых категорий людей. А в школе, я думаю, какие-то курсы вполне могли бы появиться. Давайте мы подумаем вместе с Министерством образования. Наверное, это не должны быть общеобязательные курсы, а какие-то специальные, факультативные, курсы для профориентации должны быть. Только в этом случае мы сможем получить качественный малый, средний бизнес.

Р.Казаков: Я из города Кургана. Предприниматель. Сейчас у нас есть федеральная программа «Ты предприниматель», которая может оказать поддержку предпринимателям любых регионов нашей страны. Скажите, пожалуйста, на что молодёжи нужно в первую очередь обратить внимание, на какие сферы экономики? И чему нужно научиться, прежде чем начать свой бизнес?

Д.Медведев: Молодёжь – это самый, безусловно, творческий класс в нашей стране. Очевидно, что инновации, инновационный бизнес – это то, чем должны заниматься прежде всего молодые люди. И у нас масса примеров того, как молодёжь начинает создавать современные стартапы – открывать какие-то свои практики, сформировывать небольшие команды. Главное – просто обеспечить им необходимую систему поддержки. Такая система у нас есть. Не могу сказать, что она носит универсальный характер, но есть система институтов поддержки бизнеса, так называемых институтов развития. И вот через эти институты и нужно приобретать необходимые навыки.

Что же касается программы «Ты предприниматель», это действительно неплохая программа. Мы передали её администрирование Росмолодёжи. Там не гигантские деньги, но всё-таки это сотни миллионов рублей, которые могут использоваться и для подготовки молодых предпринимателей, и для того, чтобы они получили, так сказать, профориентацию и, по сути, открыли своё дело. Я надеюсь, что через эту программу пройдёт и какое-то количество людей, которые сегодня собрались в этом зале. Мы рассчитываем в общей сложности несколько десятков тысяч человек через эту систему пропустить. Но это лишь одна из возможностей, государственная возможность. Естественно, в принципе деньги можно и самим зарабатывать.

И.Ильянов (Нефтеюганск, Ханты-Мансийский автономный округ): Я начинающий предприниматель, глава крестьянско-фермерского хозяйства. Есть такой индекс простоты ведения бизнеса – doing business report. По его итогам в 2016 году Россия занимает 51-е место из 289 стран. Как Вы считаете, чего не хватает России, чтобы попасть хотя бы в первую десятку? Может быть, нужно попробовать перенять опыт тех, кто находится в топе?

Д.Медведев: Это неплохой рейтинг сам по себе, но его не нужно гипертрофировать. Когда мы начинали заниматься целым рядом программ, посвящённых улучшению делового климата, и Национальной предпринимательской инициативой, мы действительно были там во второй сотне. За короткий промежуток времени мы поднялись на 51-е место. Но опять же вопрос оценки. С одной стороны, 51-е – это не пятое. С другой стороны, это уже не 150-е. По ряду позиций мы существенным образом улучшили свои показатели, в частности по регистрации компаний, по некоторым вопросам, связанным с собственностью. По некоторым другим вопросам нам ещё предстоит сделать очень и очень многое. Главное, чтобы вы сами как человек, который занимается предпринимательством, ощущали эти благоприятные изменения на себе.

Когда мы создавали Национальную предпринимательскую инициативу, я сам провёл, наверное, до десятка совещаний, на которые приглашал не только коллег по Правительству, но и прежде всего самих бизнесменов. И спрашивал, стало ли лучше по каким-то направлениям – по таможне, по другим вопросам? Они говорят, да, вот по этому направлению стало лучше, а по этому направлению движения никакого нет. И здесь же присутствовали руководители ведомств. И вот это исключительно важно, когда предприниматель может напрямую адресовать свой вопрос руководителю ведомства и на прямой вопрос следует прямой ответ. В результате мы и поднялись на 51-е место. Я считаю, что это неплохо. Хотя у нас, конечно, ситуация не такая простая, как в Сингапуре или в Гонконге. У нас огромная страна – вы и сами живёте в таком знаковом северном месте, не так близко от Москвы. Я просто к тому, что нам нужно выровнять предпринимательский климат в масштабах всей страны. Это не очень сложно сделать в масштабах одной небольшой европейской страны или страны в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но в масштабах России – очень непросто. Даже кадастрирование всей недвижимости, которым мы, например, сейчас занимаемся, требует огромного времени.

Иными словами, нам ещё предстоит большая работа.

Владислав (студент-магистрант, направление «Бизнес-информатика»): Было бы интересно услышать Ваше мнение по положительным и отрицательным аспектам участия России в ВТО. В сентябре этого года Правительство приняло решение во исполнение требований ВТО снизить таможенные пошлины на вывоз российской продукции, в частности сырья. Как Вы считаете, эта мера будет способствовать структурным реформам, которые провозгласило Правительство?

Д.Медведев: Я думаю, альтернативы Всемирной торговой организации сегодня не существует. Не потому, что это какая-то идеальная организация, которая определяет основы международной торговли, делает это всё справедливо и правильно, а просто потому, что ничего другого, кроме ВТО, не существует. Именно этими соображениями мы и руководствовались, когда подавали заявку на включение в систему ВТО, – чтобы быть интегральной частью современного экономического миропорядка. Но быть такой частью – это предполагает, естественно, и возможности, и проблемы. Часть проблем вы назвали. Это существенное понижение пошлин, на которое каждая страна идёт, чтобы вступить на индивидуальных условиях в ряды Всемирной торговой организации. И мы этот путь прошли. Причём шли мы туда долго. Нас «держали в предбаннике», по-моему, почти 15 лет. (Чуть меньше держали Китай.) Не хотели принимать по разным причинам. Результат: я считаю, что мы добились условий присоединения к ВТО на порядок более предпочтительных, чем целый ряд других государств. Это первое.

Второе. Что даёт членство в этом клубе? Даёт возможность на одном языке разговаривать с другими государствами, даёт возможность требовать исполнения правил Всемирной торговой организации, даёт возможность судиться в случае, если наши интересы нарушены. Мы, кстати, этим пользуемся плохо. В ряде случаев нас, можно сказать, ущемляют, и мы только начинаем использовать практику обращения в суд при Всемирной торговой организации, для того чтобы отстоять наши интересы. И здесь дело государства – в максимальной степени защищать свой национальный бизнес с использованием процедур ВТО.

ВТО не идеальна, но это единственная универсальная площадка, которая определяет правила игры в масштабах всей мировой экономики. Но на ВТО пытаются совершить покушение. В частности, созданные – где-то на бумаге, а где-то уже практически в стадии реализации – проекты ТТП и ТТИП, по сути, являются альтернативой Всемирной торговой организации. Но здесь наша позиция – позиция Правительства, ведомств, которые этим занимаются, – заключается в следующем: мы не должны фрагментировать поле регулирования мировой экономики, потому что в этом случае получится, что мы окажемся отброшенными к ситуации, которая была 50 или 70 лет назад, и возникнут вот такие отдельные договорённости между государствами, которые не будут принимать в расчёт другие страны. В результате разрушится мировая торговля, а в этом никто не заинтересован. Ровно поэтому мы задавали и будем задавать вопрос различным нашим партнёрам и на Западе, и на Востоке – и европейцам, и американцам, и партнёрам в Азиатско-Тихоокеанском регионе: что означает создание этих новых партнёрств? Всё это должно делаться открыто и на базе основных принципов Всемирной торговой организации. Только в этом случае у подобных проектов, на наш взгляд, есть моральное право на существование.

И наконец, последнее. Все издержки, которые связаны со вступлением во Всемирную торговую организацию, конечно, должны смягчаться разумными решениями Правительства, властей, законодательными актами. Мы стараемся этим заниматься, хотя в ряде случаев это непросто. Приведу только один пример. Он касается сельского хозяйства. Нам, когда мы вступали в ВТО, всё время говорили: давайте вы поддержку сельского хозяйства доведёте до бросового уровня, и тогда это будет по-рыночному и всё у вас будет хорошо. Мы на это не пошли. Мы сознательно долго и жёстко пробивали систему государственной поддержки сельского хозяйства – такую, которая существует во всём мире. В результате, даже в условиях кризиса, который в настоящий момент, к сожалению, присутствует в экономике, у нас очень многие отрасли падают, а сельское хозяйство растёт. Это происходит в значительной степени благодаря тем решениям, которые мы когда-то отстояли при вступлении в ВТО.

А.Островский (студент Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова): По оценкам экспертного сообщества, за период 2014–2017 годов из-за комбинации двух шоков наша страна может потерять около 600 млрд долларов. Это финансовые санкции и падение цен на нефть. По прогнозам МВФ, накопленные потери экономики за этот период могут составить до 9% ВВП. В этой ситуации становится очевидным, что нашей стране необходима новая экономическая модель. И такие модели предлагает, с одной стороны, Столыпинский клуб в лице Бориса Титова и Сергея Глазьева, которые выступают за целевую денежную эмиссию, за ограничение валютных операций, с другой стороны – Центр стратегических разработок в лице Алексея Кудрина, который выступает за урезание бюджетных расходов, делает упор на частные инвестиции. В Правительстве есть единое понимание, как должна выглядеть экономика завтрашнего дня?

Д.Медведев: Любые модели, которые разрабатываются экспертными группами, – это всего лишь модели. Их тоже не нужно возводить в абсолют. Вы привели в пример две команды моих товарищей, которые этим занимаются. Кстати сказать, между ними различий меньше, чем это иногда пытаются показать в средствах массовой информации. Действительно, несколько разное восприятие допустимости эмиссии и валютного регулирования, тем не менее базовый концепт, основанный на современном открытом рынке, и у Титова, и у Кудрина всё-таки присутствует, и присутствует в общем и целом приблизительно в одном направлении.

Правительство, в отличие от экспертов, вынуждено заниматься рутиной, делать это каждый день. И могу вам сказать, что мы в этих труднейших условиях, которые вы перечислили, просто не должны допустить разбалансировки экономической ситуации. Это, поверьте мне, несколько сложнее, чем описание той или иной экономической модели на бумаге. Я не в смысле того, что этим не нужно заниматься. Этим нужно заниматься. Но между проектами, между экономическими моделями и реальной жизнью всё-таки существует определённая разница. Это первое.

Второе. Эти два внешних шока, о которых вы сказали, то есть нынешние сложившиеся цены на энергоносители и санкции, к сожалению, носят долгосрочный характер. И любая экономическая модель, которая в настоящий момент готовится, должна исходить из предположения, что эти шоки сохранятся надолго. Но в этом есть и некоторые плюсы, которые вам как экономистам, я уверен, понятны. Мы вынуждены трансформировать модель нашей экономики. Мы, по сути, впервые за последние 15 лет (может быть, даже больше) можем, не обращая внимания на тренды нефтяных показателей, заниматься нормальной диверсификацией экономики, созданием нормальной структуры нашей экономики, заниматься тем, что сегодня принято называть импортозамещением. Что приносит свои плоды. Не так быстро, но приносит. Например, в сельском хозяйстве – быстрее, в области промышленности – медленнее, оборонка тоже по своим законам живёт, тем не менее результаты там есть. Поэтому, находясь в тисках внешних шоков, структурных проблем, которые существуют в нашей экономике исторически, мы вынуждены – я имею в виду Правительство Российской Федерации – просто удерживать ситуацию, не допуская разбалансировки ни бюджетной сферы, ни социальной сферы. Смею вас уверить, это не очень простая задача, потому что даже сам процесс подготовки бюджета в настоящий период требует колоссальных усилий: это бесконечное согласование позиций ведомств и необходимость сохранения приоритетов. Понимаете, ведь в модели мы можем очень неплохо описать, каким образом какие реформы проводить, но когда встаёт вопрос, что нам делать с зарплатами и пенсиями, экономическая модель уходит на второй план, и мы вынуждены принимать решения просто для того, чтобы не дать экономике свалиться в штопор, чтобы люди не почувствовали на себе неблагоприятных изменений даже в условиях сохраняющихся внешних шоков. Поэтому, я уверен, программы будут готовиться, ну а мы работаем, для того чтобы экономика развивалась даже в непростых внешних условиях.

Россия. ЦФО > Образование, наука > premier.gov.ru, 2 августа 2016 > № 1844395 Дмитрий Медведев

Большая игра с позитивной суммой

Россия и Китай в Центральной Азии

Тимофей Бордачев - Директор евразийской программы Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай», директор Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», кандидат политических наук, Россия

Резюме: Гипотетический союз России и Китая обычно рассматривают как направленный на балансирование США. Однако возможны близкие отношения и на другой основе – для совместного решения одинаково важных задач либо закрепления взаимоприемлемого двустороннего порядка.

Данная статья представляет собой переработанный вариант материала, написанного для серии «Валдайские записки». С полным текстом можно ознакомиться http://ru.valdaiclub.com

Пятого июня этого года группа вооруженных бандитов атаковала оружейные магазины и казармы Национальной гвардии в городе Актобе на северо-западе Казахстана, в 253 км от российского Оренбурга. Несколько десятков человек, включая нападавших, убиты. Представители силовых структур не скрывали растерянности. Случившееся позволило внешним наблюдателям предположить, что ситуация в Казахстане, который считался образцом стабильности в южной части постсоветского пространства, может резко обостриться. Эти события подтверждают важность дискуссии о широком международном взаимодействии в деле обеспечения региональной стабильности, создании новых институциональных форматов, сотрудничестве между структурами ОДКБ и ШОС.

Центральная Азия вызывает все большую обеспокоенность у соседей и крупных внерегиональных игроков. К югу – Афганистан, один из самых опасных очагов радикализма, там проживает значительное число этнических таджиков и узбеков. Не исключено, что после неизбежного разгрома на Ближнем Востоке радикалы из ДАИШ попытаются создать новый «халифат» именно в Центральной Азии. Для них это безопаснее, чем действовать в Северной Африке, хорошо простреливаемой со Средиземного моря. Уже растет напряженность в приграничных со странами Центральной Азии районах Афганистана. Специалисты высказывают тревогу по поводу еще более активной инфильтрации экстремистов из Афганистана и с Ближнего Востока, в первую очередь самих уроженцев центральноазиатских государств. По самым приблизительным оценкам, в конце 2015 г. в рядах ДАИШ воевали более 10 тыс. уроженцев Центральной Азии, России и Китая.

Несмотря на значительные успехи властей центральноазиатской «пятерки» (Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан) в деле стабилизации после распада СССР, перспективы внутренней устойчивости практически всех государств региона неопределенны. Не до конца очевидны для внешних наблюдателей механизмы передачи власти после неизбежного ухода правящих в Астане и Ташкенте «патриархов». Еще более опасна, как отмечают эксперты фонда «Валдай», ситуация в Таджикистане. Сама по себе внутренняя стабильность бывает скомпрометирована всплесками насилия, как это произошло в казахстанском Актобе. Всего, согласно официальной информации, с 2010 г. только в Казахстане произошло 19 террористических атак, которые привели к гибели 49 граждан, большая часть – сотрудники правоохранительных органов. За этот период власти ликвидировали 50 террористов.

Саммит ШОС в Ташкенте и визит российского президента в КНР, состоявшиеся в июне, – поводы поговорить о необходимости наращивания многостороннего сотрудничества по обеспечению безопасности. В особенности это касается взаимодействия между региональными сверхдержавами – Китаем и Россией. Для этих стран потенциальная нестабильность в Центральной Евразии – «идеальный общий вызов», ответ на который возможен только в рамках рациональной игры с позитивной суммой.

Риски Центральной Евразии

Во-первых, существует вероятность того, что в странах региона произойдет внутренний социальный и политический взрыв. В отличие от Украины, где конфликт стал в первую очередь производным от соперничества внешних сил, в Центральной Азии преобладают внутренние факторы напряженности. Это не всегда устоявшиеся государственные институты, бедность, религиозный радикализм и, наконец, соседство с Афганистаном. Совокупность обстоятельств делает проблему действительно актуальной для обеих держав и, естественно, повышает их потенциал к сотрудничеству.

Во-вторых, важную роль играет географическая близость потенциально взрывоопасного региона к обеим великим державам. Казахстан и Центральная Азия непосредственно граничат с проблемным для Китая Синьцзян-Уйгурским автономным районом (более чем миллионное мусульманское население) и важнейшими для России Уралом и Центральной Сибирью. В случае обострения Москва или Пекин не смогут «перенаправить» опасность друг на друга, им придется сотрудничать «на месте». Озабоченность может в принципе вызывать роль США и (в гораздо меньшей степени) Евросоюза. Для них потенциальный взрыв в центре Евразии не будет значимым вызовом национальной безопасности. Вашингтон – и отчасти Брюссель – рассматривают регион с точки зрения геостратегического соперничества с Москвой и Пекином.

В-третьих, Россия и Китай одинаково заинтересованы в том, чтобы региональные дела решались без посторонних игроков, независимо от их происхождения. Поскольку для большинства из них развитие событий в центре Евразии представляет интерес исключительно в контексте «большой игры» на мировой арене, внешнее воздействие, вероятнее всего, окажется дестабилизирующим. Ведь ставка неизбежно будет сделана на рискованную политическую трансформацию центральноазиатских государств. При этом страны Центральной Азии не имеют для США, Европы и их экономических игроков значения, сопоставимого с монархиями Персидского залива. Поэтому Запад станет применять ценностно-нормативные инструменты. Иными словами, будет как минимум идейно и морально поддерживать концепцию «смены режимов».

Некоторые эксперты считают, что в Вашингтоне прорабатывается возможность прямого, без участия России, диалога с китайскими властями по безопасности в регионе и экономическому сотрудничеству. Возможно, такой диалог уже ведется. Однако его интенсивность и насыщенность имеют естественные ограничения, поскольку в Китае панически боятся «цветных революций», которые автоматически пользуются поддержкой Соединенных Штатов. Отметим, что сама Россия, как показали события 2010 г. в Киргизии, достаточно гибко реагирует на революционные потрясения в соседних государствах, не всегда торопится вмешиваться и бывает готова признать результаты революционных изменений.

В-четвертых, Россия и Китай могут предложить своим соседям разнообразные формы взаимодействия с целью стабилизации их внутренней ситуации. Рассмотрим противоположный пример усилий Европейского союза по обустройству собственной периферии. После успешного расширения ЕС в 2004–2007 гг. объединение выдвинуло инициативу «политики соседства» – проект, регулируемый из Брюсселя и нацеленный на стабилизацию соседей через восприятие ими институциональных практик и норм Евросоюза. Иными словами, он предусматривал трансформацию партнеров и обуславливал получение ими очередных преференций выполнением набора критериев. Россия и Китай, напротив, заинтересованы не в трансформации, а в укреплении политических систем в Центральной Евразии, эволюционном улучшении там экономической и общественной ситуации в течение максимально продолжительного периода.

Российско-китайское сотрудничество будет иметь значение и для того, чтобы снизить издержки неизбежных попыток самих стран региона играть на противоречиях – реальных или мнимых – Москвы и Пекина. Любой формат китайско-российского взаимодействия по вопросам безопасности в Центральной Азии должен быть прозрачным, многосторонним и обязательно включать страны региона и, по целому ряду вопросов, Иран.

Можно с уверенностью утверждать, что по объективным причинам России и Китаю намного выгоднее парадигма совместных действий в центре Евразии. Усилия по стабилизации региона могут содействовать и сплочению в глобальном контексте. Перестройка международного управления в экономической области необратима. Происходит становление крупных трансконтинентальных объединений, и две важнейшие евразийские державы не имеют, по-видимому, иных альтернатив кроме дальнейшего сближения, не в последнюю очередь по той причине, что они сознательно выключены из блоков, создаваемых под эгидой США.

Как показывают результаты визита Владимира Путина в Пекин, политико-экономическая составляющая стратегического сотрудничества имеет перспективу. А отсутствие общей идеологии и ценностей в данном случае скорее идет на пользу. Не стоит забывать, что катализатором острого советско-китайского конфликта конца 1950-х гг. стали разногласия в толковании общих идеологических постулатов и борьба за лидерство в рамках одной идеологии.

Сейчас главная задача – определить, какие институты нужны для того, чтобы сделать «сообщество интересов и ценностей» Центральной Евразии необратимым. Важнейшей практической задачей должно на первых порах стать именно обеспечение внутренней безопасности, включая сотрудничество и координацию мер военно-полицейского и экономического характера.

Препятствия на пути взаимодействия

Существуют, однако, препятствия преимущественно субъективной природы. В российских элитах и общественном мнении имеется предубеждение против активного вовлечения внешних игроков в дела Центральной Азии. Есть устоявшиеся представления о том, что по историческим причинам Россия должна нести эксклюзивную ответственность за безопасность здесь. Свою роль играет и настороженность по поводу того, что китайское участие будет носить системный и постоянный характер (в отличие от США, присутствие которых в регионе достаточно фрагментарно). Стоит, однако, вспомнить, что российский приход в Среднюю Азию обуславливался в прежние времена двумя причинами: желанием (успешным) купировать исходящий оттуда хаос и стремлением (безрезультатным) к богатствам Южной Азии.

Эти опасения, к счастью, не помешали достичь в мае 2015 г. китайско-российской договоренности о сопряжении евразийской интеграции и Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП). Однако наличие подобных предрассудков в общественном сознании требует осторожного подхода к двусторонним отношениям Пекина с центральноазиатскими столицами. Тем более что среди населения стран региона весьма распространены страхи в отношении якобы возможной «китайской экспансии». Не так давно волнения с антикитайским подтекстом произошли в Казахстане. Они были спровоцированы поправками в Земельный кодекс, которые допускают продажу через аукционы 1,7 млн гектаров земли сельскохозяйственного назначения.

Сам Китай весьма сдержанно относится к вовлечению во внутренние дела соседей и формированию постоянных институтов сотрудничества в сфере безопасности. Став уже фактически одной из сверхдержав, Китай унаследовал признаки и принципы внешней политики развивающейся страны, которая предпочитает дистанцироваться от рискованных ситуаций и не вступать в обязывающие отношения. Среди основных компонентов такой политики – неучастие в союзах и невмешательство во внутренние дела соседей. Это типичный образ мышления молодой державы, которая недавно добилась полной независимости и не готова ограничивать суверенитет даже для обеспечения собственной безопасности и мира в соседних регионах.

Между тем новому суверенному Китаю уже 67 лет – возраст вполне солидный. А экономические возможности позволяют наращивать масштабы ответственности за происходящее вокруг. Крайне консервативная китайская внешняя политика все еще зиждется на уверенности в том, что экономическое развитие способно решить все проблемы. Возможно, такой рецепт сработает в Центральной Азии. Но тогда вклад Китая должен уже сейчас заключаться в массированном создании рабочих мест для праздношатающейся молодежи в Душанбе или Бишкеке. Пока же китайская инициатива ЭПШП не получила видимого развития. В более долгой перспективе КНР, скорее всего, придется критически переоценить сдержанный подход.

Сейчас Китай оказывает ограниченную военную помощь – в виде вооружений и амуниции – ВС Таджикистана и Киргизии. Но достаточно ли ее для того, чтобы эффективно ответить на террористические угрозы извне или, потенциально, изнутри? Что будет делать Пекин, если в ряде стран Центральной Азии начнутся серьезные внутренние потрясения, и насколько Россия может быть уверена в том, что ее военные не окажутся там в одиночестве? Россия при содействии Узбекистана и Ирана уже один раз остановила гражданскую войну в Таджикистане. Мало у кого из серьезных аналитиков есть сомнения, что протяженность российско-казахстанской границы, не говоря уже о ее близости к индустриальной базе на Урале и тревожным районам Северного Кавказа, может оставить Москву безучастной к борьбе центральноазиатских силовиков с угрозами радикализма. В кризисных обстоятельствах Китаю придется активно сотрудничать с Россией, которая, конечно, останется главным поставщиком «жесткой» безопасности в регионе. Гибкие формы вмешательства – дипломатическая поддержка и усилия по экономическому оздоровлению – будут в таких обстоятельствах крайне востребованы.

Важно то, насколько сам по себе факт экономического присутствия в регионе повлияет на готовность Китая к вовлечению в случае возникновения кризиса. При этом сейчас накопленные с 2001 г. китайские инвестиции в Казахстане составляют, по данным местного Центрального банка, порядка 13 млрд долларов (что в 4 раза меньше, чем инвестиции Нидерландов – 64 млрд долларов и в 2 раза меньше, чем из США с их 23 млрд долларов). В Таджикистане за период 2001–2012 гг. накопленные ПИИ составили 395,6 млн долларов, главным инвестором стал Китай. В Киргизию в 2001–2012 гг. ПИИ приходили также преимущественно из Китая (накоплены 299 млн долларов), а также из России (161 млн долларов). Станут ли эти сравнительно солидные вложения гарантией того, что КНР не останется равнодушной к развитию ситуации внутри стран-реципиентов? В Ливии Китай инвестировал около 19 млрд долларов, но относительно легко забыл про многомиллиардные потери после обрушения страны в 2011 году. И, главное, предпочел самоустраниться от острого военно-политического кризиса, ограничившись эвакуацией собственных граждан.

Возможен ли союз?

Сейчас доминирует точка зрения, что ни Россия, ни Китай не рассматривают военно-политический союз в качестве цели сближения. Все официальные заявления и оценки влиятельных и близких к правительству экспертов сходятся на том, что обе стороны удовлетворены существующими отношениями и не заинтересованы в их углублении или большей формализации. О союзничестве заявляют лишь очень немногие исследователи, находящиеся на периферии дискуссии. Еще более сдержанны внешние наблюдатели.

Такая логика поведения Москвы и Пекина вполне вписывается в рамки уже устоявшейся в международном научном дискурсе идеи, согласно которой великие державы в современных условиях не способны формировать постоянные коалиции для сдерживания государства, стремящегося к доминированию, особенно если это государство – «морская» сверхдержава, а его потенциальные балансиры – «сухопутные», как отмечают в блестящем исследовании 2010 г. Джек Леви и Уильям Томпсон. «Морская» держава в любом случае является для своих «сухопутных» партнеров внерегиональным игроком, она непосредственно не присутствует на их периферии и, таким образом, заслуживает меньшего внимания, чем «сухопутные» вызовы.

Отметим, однако, что к описываемой нами ситуации этот тезис применим лишь в некоторой степени. США плотно присутствуют в непосредственной близости от границ и важных объектов России и КНР. Это отчасти делает Соединенные Штаты именно региональной сверхдержавой, а значит может заставить региональных игроков стремиться к ее сдерживанию. При этом США, как и Европа, не несут рисков и издержек, связанных с непосредственным нахождением в проблемном регионе. Последнее также может делать их поведение менее ответственным.

В современных обстоятельствах любой союз между великими державами без участия Соединенных Штатов будет неизбежно иметь антиамериканский характер. Это, в свою очередь, вызовет жесткую реакцию Вашингтона и его союзников, что чревато дисбалансом, если не разрушением всей глобальной экономической системы, выгодополучателями которой являются и Китай, и, хотя и в несоизмеримо меньшей мере, Россия. Последняя также сдержанно относится к перспективе размещения своего колоссального ракетно-ядерного потенциала за плечами КНР, политика которой в Юго-Восточной и Восточной Азии становится все более уверенной. Все это заставляет еще более осмотрительно относиться к самой идее союза России и Китая.

Еще одним препятствием к тому, чтобы Пекин пошел на постоянный союз с кем-либо, служит абсолютизация суверенитета, а она – следствие трагических для китайского народа событий 1840–1949 годов. Сейчас, однако, ситуация принципиально изменилась. Ни Китай, ни Россия не находятся в положении государств, которые должны сражаться за свой суверенитет и свое признание в качестве состоявшихся. Никто их суверенитет под сомнение не ставит, а современный мир требует все большей координации действий в отражении вызовов и угроз.

Но более важным фактором являются структурные изменения в более широком глобальном масштабе, тем более что они приобретают характер новых институтов. По инициативе США образуются новые коалиции для управления глобальной экономикой, которые бросают прямой вызов как уже существующим институтам, так и другим крупным игрокам. В случае реализации, например, Транстихоокеанского партнерства (ТТП) в АТР возникнет «матрица» из мер тарифного и нетарифного регулирования торговли и хозяйственной деятельности вообще, а также многосторонних договоренностей участвующих стран с учетом особенностей их двусторонних уже действующих соглашений.

Есть все основания считать, что даже в случае трудностей с ратификацией соглашения (прежде всего в Конгрессе США) его положения будут реализованы странами-подписантами в той или иной форме. Связано это, по мнению российского эксперта Игоря Макарова, с колоссальным объемом усилий, потраченных на проработку документа и согласование интересов участников, а также с очевидным запросом на предлагаемую Соглашением систему отношений со стороны ведущих экономик региона (кроме Китая). Обсуждаются и возможности создания в Западном полушарии Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства, которое объединит экономики Соединенных Штатов, Евросоюза и еще ряда стран.

Масштаб изменений окажется настолько серьезным, что поставит под сомнение саму возможность сохранения полицентричной структуры международной системы. Она, казалось, начала оформляться после завершения холодной войны, и Китай пытается в нее интегрироваться. В результате попытки КНР стать важным и уважаемым участником сложившейся за последнюю четверть века системы международного управления могут оказаться безуспешными. Китай не закрывает для себя возможностей переговоров с основателями ТТП, если оно состоится. Для России, с другой стороны, новые партнерства представляют гораздо меньший вызов в силу структуры ее экспорта и скромных масштабов интеграции в международные производственные цепочки. Однако и ей придется учитывать новые реалии, если они состоятся, в своей внешнеэкономической политике.

Повторим, традиционно аргументация «за» и «против» гипотетического союза России и Китая строится на основе предположения, что он должен быть направлен на балансирование США как гегемона, угрожающего интересам обеих держав. Однако упускается вероятность формирования более близких к союзническим отношений по принципу не «против», а «за» с целью совместного решения одинаково важных задач либо для того, чтобы закрепить некий устраивающий обе стороны порядок в двусторонних отношениях.

За последние годы Москва и Пекин сделали очень много для того, чтобы устранить даже незначительные объективные факторы конкуренции. Немаловажно, что сближение происходит в условиях, когда обе державы переживают серьезную внутреннюю трансформацию и поэтому особенно нуждаются в солидных и дружественных внешних опорах. Это позволяет лидерам уверенно заявлять о том, что двусторонние связи превратились в «новую форму отношений между великими державами» – именно так они описываются в терминологии внешнеполитического понятийного аппарата КНР.

Автор благодарит за помощь в подготовке статьи научных сотрудников ЦКЕМИ НИУ ВШЭ Дмитрия Новикова, Анастасию Пятачкову, Андрея Скрибу и Илью Степанова. Также признателен за советы Дмитрию Суслову, программному директору фонда «Валдай» и старшим научным сотрудникам НИУ ВШЭ Василию Кашину и Игорю Макарову. Автор благодарен за знания и идеи, которые он почерпнул по исследуемому вопросу из общения с доцентом МГИМО МИД России Иваном Сафранчуком, научным сотрудником МГИМО Игорем Денисовым, директором Казахстанского института стратегических исследований Ерланом Кариным и профессором Фуданьского университета Чжао Хуашэном.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июля 2016 > № 1850860 Тимофей Бордачев

Вода и мир

Почему не нужно поворачивать сибирские реки, или что такое конкуренция за пресную воду

Анастасия Лихачева – кандидат политических наук, заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Резюме: Обязательным условием эффективного развития водоемких производств в Сибири и на Дальнем Востоке является экспорт в несколько стран АТР – тогда можно говорить об использовании водных ресурсов как стратегического политического ресурса.

Россия. СФО. ДФО > Экология > globalaffairs.ru, 30 июля 2016 > № 1850838 Анастасия Лихачева

Ислам на российском Дальнем Востоке

Динамика развития и перспективы

А.В. Малашенко – доктор исторических наук, профессор, член научного совета Московского Центра Карнеги, председатель программы «Религия, общество и безопасность».

Алексей Старостин – кандидат исторических наук, заведующий кафедрой теологии, директор Центра тестирования по русскому языку иностранных граждан Уральского государственного горного университета, председатель Общественно-консультативного совета при Управлении Федеральной миграционной службы России по Свердловской области.

Резюме: Евразия испещрена очагами радикального ислама. В России трудно назвать крупный город, где не было бы исламистов. Свободной от радикалов, кажется, остается лишь Чукотка. Но сравнительно недавно то же говорили и о Дальнем Востоке.

Россия. ДФО > Миграция, виза, туризм > globalaffairs.ru, 30 июля 2016 > № 1850837 Алексей Малашенко, Алексей Старостин

Внятный урок

Михаил Делягин

что страшнее халифата

Меня и многих моих знакомых сначала шокировало, а потом перестало шокировать, что мы слышим от наших бывших сограждан по СССР из среднеазиатских республик, которые работают здесь таксистами, дворниками, строителями, продавцами и так далее. Когда их спрашиваешь, как же они и их семьи живут там, дома — в замечательном Таджикистане, в чудесном Узбекистане, в потрясающей Киргизии, — приходится слышать не просто рассказы о чудовищном бардаке, не о чудовищной социальной катастрофе, о возрождении там феодализма, по сути дела, в его худших качествах. Нет, всё чаще приходится слышать такую фразу: ну, ничего, скоро придут ОНИ (ИГИЛ, естественно, не называют, поскольку это запрещено в России) и наведут порядок. Такая вот "азиатская Украина" — там исламские террористы, как необандеровцы на "незалежной", воспринимаются уже как некое избавление, как некое освобождение, как некое восстановление справедливости, попранной нынешними властями. А надо сказать, что исламисты действительно идут под знамёнами социальной справедливости, и потому они не страшны для иранцев, где социальную справедливость, в общем-то, обеспечивают — причина иммунитета Ирана не только в сильном государстве, не только в разнице между суннитами и шиитами, но и в том, что иранское государство худо-бедно, но потребности людей в справедливости удовлетворяет. А вот для государств "олигархического" типа идеология запрещённого в России "Исламского государства" смертельна, потому что исламисты обращаются к Корану, выделяют все места, которые говорят там о социальной справедливости — между прочим, очень внятно и чётко говорят, — и обращаются к властям с такой формулировкой: "Почему же вы грабите людей — вопреки Корану? Почему же вы эксплуатируете таких же мусульман, как и вы, — ведь это прямо запрещено религиозными догмами? Вы извращаете религию, вы — неверные, вы — не мусульмане", — со всеми вытекающими отсюда экстремистскими последствиями. И вот, люди уже не где-нибудь в Северном Ираке или в Северной Сирии, а совсем рядом, в недавно ещё советской Средней Азии — обычные люди, светские люди, абсолютно социализированные, честные, трудолюбивые, старательные — начинают воспринимать исламских террористов как путь к избавлению от того социального ада, в который погрузилась их родина. И если кто-то думает, что у нас от этого есть иммунитет, что у нас всё в порядке в социальной сфере, что нам это не грозит, тот сильно в этом заблуждается. Когда с людьми разговариваешь и спрашиваешь их: "Хорошо, но ведь ОНИ же будут убивать, они же будут резать головы?" — в ответ слышишь примерно следующее: "Будут резать головы только тем, кто это давно заслужил". На самом деле, конечно, всё не так — в деле отрезания голов остановиться трудно, и головы резать будут всем подряд, но ведь людей уже довели до того, что даже головорезы воспринимаются ими как меньшее зло по сравнению с тамошними "демократами". Вы думаете, в Средней Азии нет своих чубайсов и ельциных? Ещё сколько! И если государство не наказывает преступников, то преступников должен наказывать кто-то другой. Есть, кстати говоря, прекрасная история оправдания присяжными так называемых "приморских партизан". И когда говоришь: "Придётся же с ними воевать!" — это воспринимается так: если хотите — воюйте, умирать-то будете вы и ваши дети, а наши дети в эту систему встроятся и будут в ней жить и процветать.

Но самое главное в этой истории заключается в том, что потребность в социальной справедливости — универсальна. И очень большая ошибка — думать, что она свойственна только русской культуре или русскому языку, что русский язык — такой страшный вирус, что как только вы на нём начинаете говорить, то сразу понимаете: деньги, конечно, необходимы, но их смысл — подтверждение справедливости того, что вы делаете, а как только вы начнёте говорить на каком-то другом языке, то этот мор с вас сразу спадёт, и вы сразу превратитесь в машинку по извлечению прибыли из окружающего мира. Так вот, ничего подобного. Потребность в справедливости есть базовая, фундаментальная потребность любого человека. Человек, чья потребность в справедливости попирается, не живёт или, как минимум, не размножается, что мы видим на примере Европы и, в меньшей степени, — на примере некоторых регионов США. Белые люди, которые забыли о справедливости, их социальные группы — вымирают. И если человек не имеет возможности реализовать свою справедливость, реализовать чувство справедливости, он согласится на что угодно: на большевиков, на рыночных демократов, на исламских террористов, на инопланетян. Казалось бы, хлеб есть, лепёшка есть, вода есть, переводы из России капают: жить можно. Плохонько, но можно. Но если при этом не удовлетворена потребность в справедливости, то оказывается, что материальные блага смысла не имеют — они просто продлевают агонию. И, чтобы эту агонию остановить, чтобы начать жить нормальной человеческой жизнью, человек оказывается согласен на всё.

Это очень внятный урок для нас тоже. Если мы будем продолжать уничтожать представление о справедливости, если мы будем растаптывать души людей и свои души тоже, запрещённое в России террористическое "Исламское государство" может показаться таким же освобождением, каким для наших предков казались большевики, для нас, совсем недавно, — "младореформаторы", а для украинцев сегодня — "правосеки с евромайдана".

Реальная ситуация такова, что если мы будем продолжать ставить себя в нечеловеческие условия в смысле отсутствия справедливости или попрания справедливости, то не нужно думать, что мы избежим нечеловеческих последствий. И, как минимум, нужно понимать, что одной только военной операцией исламистов в Средней Азии остановить не удастся. Остановить исламистов можно только переформатированием общественного организма, общественного строя на такой, который обеспечивает справедливость и который позволяет людям самим участвовать в установлении справедливости по своим представлениям. Как называть этот строй — социализмом или как-то по-другому — это уже личное дело каждого.

Узбекистан. Таджикистан > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 28 июля 2016 > № 1838699 Михаил Делягин

Анатолий КОТЕНЁВ: «В ЖИЗНИ Я ГОРАЗДО СЛОЖНЕЕ».

Визитная карточка:

Анатолий Владимирович Котенёв родился 25 сентября 1958 года в городе Сухуми Абхазской АССР. В 1959 году вся семья переехала на свою историческую родину, в Ставропольский край.

В седьмом классе увлёкся театром. Первые выступления проходили в театре миниатюры и эстрады при Дворце культуры химиков города Невинномысска. В 17 лет поступил в Свердловское театральное училище. Там же, на Урале, был призван на армейскую службу.

В 1980 году поступил в Школу-студию МХАТ. Ещё будучи студентом, дебютировал в телефильме Григория Аронова «Неизвестный солдат». После окончания школы-студии сыграл главную роль в фильме «Матрос Железняк». Но популярность к актёру пришла после выхода на экраны фильма «Секретный фарватер».

В 1984 году по приглашению руководителя Театра-студии киноактёра Бориса Ивановича Луценко переехал в Минск.

До недавнего времени – актёр Театра-студии киноактёра Национальной киностудии «Беларусьфильм» и вице-президент Белорусской гильдии актёров кино.

У Анатолия Котенёва одинаково много поклонников, как в Беларуси, где он живёт со своей семьёй, так и в России, куда он регулярно приезжает на съёмки. Как признаётся сам актёр, чаще всего у людей его образ ассоциируется с самым знаковым в его кинокарьере персонажем – Борисом Шубиным из культового советского сериала «Секретный фарватер». Но мало кто знает, что в фильмографии артиста на сегодняшний день уже более 120 киноролей. Кроме того, круг его интересов не ограничивается только киноиндустрией… Впрочем, обо всём по порядку.

– Среднестатистическому зрителю Вы больше запомнились по фильму «Секретный фарватер». Не жалеете, что все прочие роли как-то померкли на фоне образа командира торпедного катера Бориса Шубина?

– Слава Богу, что в моём арсенале есть такая картина, как «Секретный фарватер», которая, по сути, является моей визитной карточкой. Во многом благодаря этой роли меня до сих пор узнают, несмотря на то, что с годами я несколько трансформировался (смеётся). Вот, сейчас у метро подошёл человек: «Здравствуйте! А я вас знаю...» И наверняка, если спросить его, откуда он меня знает, он в числе прочих фильмов назовёт и «Секретный фарватер». А то, что другие картины померкли в сравнении, значит, где-то не дотянули. Это как любой художник или композитор не может создавать только хорошие произведения. Обязательно будет что-то лучше, что-то хуже. Так и в кино – все фильмы не могут быть хорошими. Всегда должна существовать какая-то планочка.

– Как Вы думаете, в чём секрет успеха этой картины?

– Я думаю, прежде всего в том, что осталось за кадром. То, что фильм снимался на плёнку, это понятно. Сейчас на плёнку уже почти не снимают, слишком дорогостоящий процесс. То, что всё было натуральное – подводные лодки, плавание, ныряние, вода настоящая – всё это само собой, это видимая сторона. Но очень важный момент, который практически никому не заметен, это мой личный романтизм, который у меня был в тот период. К сожалению, он довольно быстро улетучился, и я стал относиться к съёмкам просто как к работе. Да, такая любимая, иногда сложная, иногда полегче, но всё-таки работа. А тогда я был во власти романтизма. Представьте, Одесса, море, съёмки, девушки… Я попал в какую-то сказку, в другой мир. Мне всё нравилось. И съёмочный процесс доставлял удовольствие.

Вадим Костроменко, режиссёр фильма, многое мне доверял. Он не давил на меня, а, напротив, советовался. Например, при съёмке очередной сцены, рассказывал, как бы хотел, чтобы она была снята, а потом выслушивал мои предложения. И нередко говорил: «Да, твой вариант мне больше нравится». Это тоже стало одной из составляющих успеха картины.

– Какие ещё фильмы в своей карьере Вы бы могли выделить особо?

– Их не так много, наверное, пять-шесть, за которые действительно не стыдно. Но опять же, не хочется обижать режиссёров. Многие из них поставлены в жёсткие рамки, и это не всегда благотворно сказывается на качестве фильмов. Как пример профессионального подхода к делу вспоминается работа над картиной «Пока несут ноги». В российском прокате она вышла под названием «Побег из Гулага». Её снимали немцы, снимали для себя, и поэтому мы там все, советские солдаты и офицеры, охранявшие лагерь, выглядим, конечно, негодяями. А немцы-заключённые, напротив, борцы за справедливость. Несмотря на то, что они пришли завоёвывать чужую землю. Но я сейчас не об этом. А о самом процессе. Им удалось собрать очень профессиональную команду: Павел Тимофеевич Лебешев – классик отечественного операторского искусства, композитор Эдуард Артемьев, художник Валентин Гидулянов («Место встречи изменить нельзя» и др.). В такой команде просто невозможно было сыграть плохо. А какой размах, масштаб! Из-за одной сцены можно было ехать куда угодно, в Узбекистан, например. За такую работу не стыдно. И не жалко потраченного времени.

– У успешного человека особо не принято интересоваться, через какие испытания ему пришлось пройти. Но мне известно, что Ваш путь был достаточно тернист. Что из этого вспоминается особо?

– Понимаете, смотря с чем сравнивать. Может быть, кому-то мой тернистый путь покажется лёгкой пробежкой, а для кого-то… Действительно, если учитывать, что в 16 лет я уехал из родительского дома и начал самостоятельную жизнь. У меня тогда были волосы до плеч, и я попросил отца отрезать мне их. А потом сел в поезд и поехал. Поступил в Свердловское театральное училище, и началось…

– Насколько я знаю, основной пик проблем пришёлся у Вас на, так называемые, лихие 90-е…

– Ах, Вы конкретно про 90-е годы? Да, тут есть о чём рассказать. После того как я снялся в «Секретном фарватере», мне сразу же поступило девять предложений. Ну, всё, думаю, началось. А тут как раз эти злосчастные 90-е. И до свидания, кинематограф! Тем более в Минске, где и в лучшие-то годы снималось не так много фильмов.

Справедливости ради отмечу, что из девяти картин в четырёх я всё-таки снялся. Но после этого понял, что лучше так не делать. Потому что просыпаешься и не помнишь, где ты, в каком городе. Настолько бешеный график, буквально с одной картины на другую, мечешься, толком ничего не успеваешь. Чемодан поставил, вошёл в кадр, сыграл, взял чемодан, дальше полетел. Образно, говоря, конечно.

Так вот, из-за отсутствия работы я переквалифицировался в ювелиры. Думал, ненадолго, а вышло на целых десять лет. Сначала занимался самой простой огранкой – кабошоном. Потом начал работать с металлами – золотом, серебром. Покупал по дешёвке материал, обрабатывал и сдавал за копейки. На жизнь хватало. Рождённые в СССР, мы на митинги не ходили и на кухнях не брюзжали, а просто выживали, как могли. Даже весело как-то было – в силу молодости, наверное.

– Ваши экранные герои – люди самоотверженные. Играя их, наверняка, приходилось проходить через определённые испытания – физические, моральные. Какие моменты особо отложились в памяти?

– Тут, конечно, надо говорить больше не о физических травмах, а о моральных. Но два слова и о физических. В начале своей карьеры я, как и все молодые люди, был достаточно ретивым, не понимал, что у каскадёров тоже есть дети и им тоже нужно зарабатывать, выполняя трюки. А вот себя как раз нужно беречь. Но нет, кровь кипит! «Да что я, молодой, не спрыгну с этой крыши? Смотрите!» Раз, и всё – нога пополам. А причин может быть масса. Сапоги велики, например. Или оператор подгоняет, у него, видишь ли, в кадре красивое небо, на фоне которого я должен пробежать по крыше и спрыгнуть. Или в фильме «Гол в Спасские ворота» мой герой – прототип Всеволода Боброва (выдающийся советский футболист – прим. авт.) – должен был выпрыгивать и забивать мяч головой. А я, прямо скажем, не большой любитель футбола, разве что чемпионат мира по телевизору посмотреть (смеётся). Бах, и коленный сустав в хлам. И тут уже поневоле начинают подключать дублёра. Или в фильме «Матрос Железняк» я должен был разбивать маленькое окошко в тюрьме. На репетиции было всё нормально, 2-миллиметровое стекло. А на съёмках вдруг поставили чуть ли не 6 миллиметров! Я – бац! А оно не бьётся! Я второй раз, уже со всей мощи. Рука – вдрызг! А снимать надо. Перебинтовали. «Бей!» Я говорю: «Вы чего, с ума сошли?» «Бей левой!» Пришлось дожимать дубль. В общем, и руки, и ноги ломал.

А моральные испытания… Я уже не про кинематограф. Хотя и про него тоже. Когда, например, во время съёмок у тебя умирает отец. Как это было со мной на фильме «Секретный фарватер». 59 лет… Относительно молодой ещё… Всё это, безусловно, накладывает отпечаток и на роль. Но и без этого тоже нельзя. Без переживаний актёр – пустышка. Поэтому, когда я говорю о моральных испытаниях, то воспринимаю их как необходимый багаж, который тоже нужен в моей работе.

– В повседневной жизни есть в Вас что-то от Ваших экранных героев?

– В жизни я гораздо сложнее, и хотелось бы думать, что интереснее, чем те персонажи, которые в результате получаются на экране. Да это, собственно, и не важно, какой я в жизни. По гороскопу я – «Весы», сегодня – один, завтра – другой (улыбается).

– Чем Вы руководствуетесь, принимая от режиссёров предложения сняться в той или иной картине?

– Гонораром (смеётся). Нет, ну конечно, хотелось, чтобы была классная команда, режиссёр понятливый. От режиссёра, безусловно, многое зависит. В киношной среде ходит байка о том, как встречаются два актёра, и один другого спрашивает: «Ну, что, где сейчас снимаешься?» Второй отвечает, там-то и там-то. Первый опять: «И как режиссёр?» Второй: «Режиссёр хороший. Не мешает!» А ведь встречаются такие режиссёры, которые лезут буквально во всё, начинают учить актёров, как вести себя в кадре, вплоть до поворота головы, взгляда, делают из них какую-то машину. Вот тут у меня крыша начинает съезжать. Я говорю: «Чего ты лезешь? Вот тебе мой костюм, играй сам!» Хотя это крайний случай, вообще-то я достаточно гибкий человек. Как правило, у меня складываются хорошие отношения с режиссёрами. Да и с любой группой я обычно нахожу общий язык.

– Какой след в Вашей памяти оставила служба в армии?

– Это тоже было одно из испытаний, поначалу, скажем, не самых приятных. К моменту призыва я уже был студентом Свердловского театрального училища. Училище не давало отсрочки. И вот мы с Владимиром Большовым (актёр театра Константина Райкина «Сатирикон», заслуженный артист России – прим. авт.) были призваны на срочную службу. Такие баловни уже, в общаге пожили, пропитались атмосферой театра, сцены. И вдруг – армия! Совсем другой мир! Нас в роте почему-то называли композиторами, им как-то не нравилось, что мы не «от сохи», как говорится, пришли. Но, правда, они были удивлены, когда я больше всех делал отжиманий, от пола, на брусьях, дольше других держал уголок. «Вот это молодец! А то, что руки в карманах держишь, так будь добр, пойди и набери полные карманы мелких камешков и зашей их». И потом ходишь с такими карманами и ничего поделать не можешь. Ну, ничего, со временем как-то свыкся, и всё стало нормально. А с Володей мы после армии ещё четыре года в Школе-студии МХАТ учились. И до сих пор время от времени общаемся.

– Кстати сказать, с кем из людей Вашей профессии у Вас ещё сложились по-настоящему дружеские отношения?

– Да, конечно. Например, с Алексеем Ивановичем Булдаковым. Мы с ним ещё в 1985 году на студии «Беларусьфильм» познакомились и с тех пор дружим. С Михаилом Васьковым – тоже замечательные отношения. Мы с ним в фильме «Лесник» снимались. С однокурсниками, конечно. С Серёжей Гармашом, например. Мы с ним, вообще, пока учились четыре года, были не разлей вода. Потом жизнь разбросала. Но иногда пересекаемся, и на съёмках, и вне. С тем же Володей Большовым. С Ершовым Володей из театра на Малой Бронной. Вот с ними поддерживаю отношения. Но так, чтобы встречаться регулярно, такого нет. Иногда перезваниваемся, хожу к ним на премьеры.

– В каких проектах Вы сейчас задействованы? Есть ли что-то заслуживающее внимания?

– В основной своей массе проекты, в которых я сейчас занят, не представляют особого интереса. Это просто работа. А вот о чём бы действительно хотелось рассказать, так это о фильме «Время первых», выход которого запланирован в 2017 году. Это будет по-настоящему качественное кино. Продюсер фильма – Тимур Бекмамбетов, что уже само по себе говорит о многом.

Картина об отечественной космонавтике, о первом выходе человека в открытый космос. В главных ролях – Евгений Миронов и Константин Хабенский. Один играет Алексея Леонова, второй – Павла Беляева. А ещё Владимир Ильин, ему досталась роль Сергея Павловича Королёва. Я в фильме играю Николая Каманина – одного из первых Героев Советского Союза, получившего это звание за спасение челюскинцев, впоследствии занимавшегося подготовкой первых советских космонавтов. Сложный персонаж, сложный характер, но это и добавляет интереса. Он этакий антипод Королёва.

Но основная интрига всё-таки разворачивается вокруг возвращения космонавта на борт корабля. Сам Алексей Архипович много раз об этом рассказывал, но версии всё равно расходятся. Одно точно, что вместо того, чтобы войти в шлюз ногами, он заходил в него головой. После шлюза космонавт попадает в капсулу, диаметр которой всего 2,60, в ней – два кресла, и вся она набита приборами. Не развернись он в шлюзе, в капсуле бы точно этого сделать не получилось. Но он каким-то образом сумел развернуться, несмотря на то, что скафандр раздуло. Не буду всё пересказывать, но напряжение не спадает на протяжении всего фильма. Я уверен, что картина будет иметь зрительский успех.

– Вы сегодня фактически живёте на две страны – Беларусь и Россию. Что устаивает в одной и, может быть, не устраивает в другой?

– В Беларуси хорошо, там травка, земля, природа. Но ими одними сыт не будешь. Волка ноги кормят (смеётся). Поэтому много времени приходится проводить в Москве. И опять же, когда возвращаюсь в Беларусь, всё замечательно – чистота, порядок, кругом счастливые люди ходят. Но после Москвы как-то пусто. Мне кажется, Москва – это город людей, обречённых зарабатывать. Никому нет ни до кого дела. Только к пятнице начинают просыпаться, узнавать на улице. А в будни такое ощущение, что все погружены в себя.

– А как Вы относитесь к популярности?

– Честно говоря, иногда раздражает, особенно когда подходят и начинают панибратствовать. В Москве у меня машины нет, поэтому перемещаться приходится в основном в метро, на такси не наездишься. Бывает, подходит человек, ни с того, ни с сего начинает тыкать, а ещё достаёт какой-нибудь чек из магазина и просит расписаться. Хочется спросить: «Зачем вам это? Что вы делаете с этими бумажками?» Гораздо приятнее, когда девушка проходит мимо и улыбается. Улыбнулась, значит, узнала – что ещё надо? Все бы так (смеётся).

– Каким образом удаётся поддерживать хорошую физическую форму?

– Я ничего особенно не делаю, кроме упражнений с гантелями, приседаний, отжиманий, и то нерегулярно, в основном перед напряжённым съёмочным периодом. Чтобы сил хватило на весь день, приходится с утра разминаться. Это раньше было проще: встал – и как огурчик, а сейчас уже возраст даёт о себе знать.

– В таком случае Ваше отношение к вредным привычкам?

– В армии я курил, но потом понял, что это не моё. И в фильмах тоже стараюсь не курить. Понимаете, не могу я просто выпускать дым, имитировать курение, а затягиваться мне неприятно. В общем, я против курения, как на экране, так и в жизни.

– Был период в Вашей жизни, когда Вы серьёзно занимались рукоделием и ювелирным ремеслом. Сегодня находите ли на это время? И вообще, чему посвящаете свободное время, если оно появляется?

– Главное моё увлечение в часы досуга – это живопись. Причём я не считаю себя художником, потому что у меня за плечами нет школы. И поэтому обычно говорю, что не пишу картины, а просто крашу холсты. Иногда что-то получается. Во время плотного съёмочного графика часто мечтаю хоть об одном свободном дне, чтобы опять ощутить этот волнующий запах краски, растворителя, который меня будоражит.

– Что чаще всего рисуется?

– В основном природа, пейзажи, реже – натюрморты. Рыб люблю рисовать, животных.

– А есть какая-то отдача от Вашего увлечения? Может, планируется персональная выставка?

– Да, я как раз намереваюсь это сделать. Потому что картины не должны стоять у стеночки, их надо показывать. Ведь если икона – это окно в тот мир, то картина – это окно во внутренний мир художника. Станислав Сергеевич Говорухин однажды сказал: «Мои картины говорят обо мне больше, чем я сам могу о себе рассказать». Очень точно, по-моему.

– У вас двое взрослых сыновей. Принимали ли Вы какое-то участие в выборе ими будущих профессий?

– Нет, слава Богу, дети у меня – самостоятельные. И я это приветствую. Потому что сам в своё время делал самостоятельный выбор. Так и дети. Старший, Володя, с самого начала знал, чего он хочет. В то время, когда его одноклассники рвались в престижные вузы, он заявил, что пойдёт на философский факультет. Поставил перед собой цель, поступил, окончил, сейчас сдал экзамены в аспирантуру. А младший, Клим, поступает в иняз. Тоже вполне осознанный выбор. Так что по моим стопам никто из них не пошёл. Может, это и к лучшему.

– Есть ли у Вас своя «формула счастья»? Каковы её составляющие?

– По-моему, счастье – это такое мимолётное чувство, которое трудно распознать сразу. Осознание приходит потом, когда ты уже пережил счастливые моменты. Оглядываешься назад и понимаешь, вот оно было, счастье – общение с близкими, совместные поездки, встречи с друзьями. А ты отвлекался на что-то, вместо того, чтобы ещё больше насладиться этими мгновениями. Поэтому формула счастья очень проста – суметь не проглядеть его в повседневной жизни.

– Что бы Вы могли пожелать читателям журнала, большая часть которых – сотрудники органов внутренних дел?

– Думаю, как врачам, так и сотрудникам органов внутренних дел важно пожелать, чтобы у них было как можно меньше работы, чтобы они имели возможность больше внимания уделять себе и своим семьям. А ещё хочется пожелать не унывать, ибо уныние – это страшный грех. Ну и, конечно, здоровья!

Игорь Алексеев

Редакция журнала благодарит за помощь в организации встречи Пресс-службу МВД Республики Беларусь

Белоруссия. Россия > СМИ, ИТ > mvd.ru, 26 июля 2016 > № 1941363 Анатолий Котенев

ЕЭК: В Регламенте Таможенного союза определена возможность указывать маркировку фруктов в сопроводительных документах

Интервью заместителя начальника отдела разработки технических регламентов Департамента технического регулирования и аккредитации Евразийской экономической комиссии Анны Зуевской

Некоторое время назад мы писали о том, что в Евразийской экономической комиссии экспортерам фруктов из ЮАР сообщили о возможности указывать маркировку продуктов в сопроводительных документах.

Между тем, с требованием наличия русскоязычной маркировки продукции на транспортной упаковке часто сталкиваются российские импортеры и экспортеры фруктов и овощей в Россию. Необходимость присутствия такой маркировки на каждой коробке с продукцией вызывает существенные трудности у участников рынка.

За подробностями и разъяснениями в этом вопросе ИА «FruitNews» обратилось к Анне Зуевской, начальнику отдела разработки технических регламентов Департамента технического регулирования и аккредитации Евразийской экономической комиссии.

FN: Ранее ЕЭК разъясняла представителям ЮАР, что при импорте продукции в страны ЕАЭС, включая Россию, маркировка упакованной пищевой продукции на русском языке может указываться в сопроводительных документах, а не наноситься на транспортную упаковку продукции. Относится ли эта информация к любой продукции из всех стран и ко всем участникам внешнеэкономической деятельности ЕАЭС?

АЕЗ: Требования к пищевой продукции, импортируемой на таможенную территорию Евразийского экономического союза, установлены техническим регламентом Таможенного союза «О безопасности пищевой продукции»1, а требования к маркировке пищевой продукции – техническим регламентом Таможенного союза «Пищевая продукция в части ее маркировки»2.

Возможность указания маркировки пищевой продукции, помещенной непосредственно в транспортную упаковку3, в документах, сопровождающих пищевую продукцию, определена пунктом 7 части 4.12 статьи 4 регламента «Пищевая продукция в части ее маркировки»4.

При обращении продукции на территории Союза такая маркировка должна быть нанесена на русском языке. Если в законодательстве государств – членов Союза, на территории которых будет реализована продукция, есть дополнительные требования о размещении информации на государственном языке или языках такого государства, потребуется дополнительная маркировка на этом языке или языках. Это требование установлено пунктом 6 Протокола о техническом регулировании в рамках Евразийского экономического союза5 в целях единообразного подхода к маркировке продукции.

FN: В какие сопроводительные документы и в каком виде может включаться такая информация?

АЕЗ: Маркировка неупакованной пищевой продукции наносится на товаросопроводительные документы6.

В соответствии с устоявшейся практикой под товаросопроводительным документом понимается документ, направляемый грузоотправителем с отгруженным товаром, который удостоверяет перевозку и содержит наименования и реквизиты грузоотправителя и грузополучателя, а также сведения о наименовании и количестве груза по каждому направлению.

FN: Может ли ЕЭК предоставить документ с уточнениями статьи 4 Технического регламента Таможенного Союза «Пищевая продукция в части

ее маркировки», подтверждающий указанную выше информацию?

АЕЗ: Требования к маркировке пищевой продукции, а также к способам доведения маркировки установлены статьей 4 технического регламента Таможенного союза «Пищевая продукция в части ее маркировки».

Указанные требования обязательны для применения и исполнения на территории государств – членов Союза, а также странами, импортирующими пищевую продукцию на территорию Союза.

Евразийская экономическая комиссия может оказывать содействие заинтересованным сторонам по разъяснению положений, в том числе статьи 4 технического регламента «Пищевая продукция в части ее маркировки». Вместе с тем, разъяснения положений технического регламента, данные представителями Комиссии, не содержат конкретизирующих нормативных предписаний, содержащихся в рассматриваемых нормативных актах, и носят информационный характер.

FN: Какие действия Вы можете порекомендовать компании импортеру или иностранному поставщику, который сталкивается с требованием наличия маркировки на русском языке на каждой транспортной упаковке продукции при проведении процедур импорта в пункте таможенного контроля?

АЕЗ: Успех международной торгово-экономической деятельности импортеров Союза

и грузоотправителей третьих стран во многом зависит от знания и исполнения положений технических регламентов Таможенного союза.

Одним из приоритетов деятельности Комиссии является выстраивание отношений с третьими странами и интеграционными объединениями.

В связи с этим необходимо подчеркнуть, что уполномоченные представители Комиссии готовы к содействию в поисках ответов на вопросы о ввозе пищевой продукции на территорию Союза, а также разъяснению основных принципов технического регулирования в Союзе и установленных в Союзе требованиях к пищевой продукции, в том числе в части ее маркировки.

ЮАР. Россия > Агропром > fruitnews.ru, 26 июля 2016 > № 1837457 Анна Зуевская

Наталия Белохвостикова: «Всю жизнь мечтала сбежать к характерным ролям»

Алексей КОЛЕНСКИЙ

28 июля юбилей отметила народная артистка России Наталия Белохвостикова.

культура: Вы провели детство в Англии, дебютировали в кино на Байкале, снимались в Париже, Венеции, Таллине, Ташкенте, Баку. Какая точка на карте совпадает с Вашим внутренним ландшафтом?

Белохвостикова: Россия. Я — дочь посла, в девять месяцев меня увезли из страны, прямо на коронацию Елизаветы II. Пять лет прожила в Лондоне, повидала всю Европу, залезала на Эйфелеву башню... Но знала, что в Москве идет красивый белый снег и нас ждут бабушка с дедушкой, которые присылают сырокопченую колбасу и бородинский хлеб. Посмотрев «Свадьбу с приданым», выходила на крыльцо посольства и распевала куплеты Курочкина. Мое детство было совершенно русским. Как-то возвращались в нашу столицу на старом самолете с деревянными лавками вдоль бортов, засыпая, я сказала: «Папа, разбуди меня, когда станем падать!» С тех пор, как увижу внизу огоньки Шереметьево, понимаю: вот я и дома. Уезжаю на десять дней, и тянет обратно — в Москву, на истринскую дачу. Люблю бывать на малой родине отца в городе Павлово, там есть улица, названная именем деда.

Помню, как ложилась на бирюзовые льдины Байкала, и прямо перед глазами проплывали рыбы (а расстояние было метра полтора). Мы живем в стране неописуемой красоты, но люди ее мало видят — очень жаль.

культура: Вернувшись в Москву, Вы поступили в элитное учебное заведение на Патриарших прудах.

Белохвостикова: Это была двадцатая, лучшая столичная школа с английским уклоном. К нам в класс часто заглядывал Никита Михалков. Учительница, его бывший классный руководитель, просто таяла на глазах и прекращала ставить колы за ежедневный диктант — редко кто мог похвастаться даже двойкой, зато все выросли грамотными людьми. Директор Антон Петрович Полехин меня спас: когда после девятого класса я поступила во ВГИК, он никому не сказал об этом. Говорил, что снимаюсь в кино.

культура: Сергей Герасимов оценил типаж рафинированной столичной десятиклассницы?

Белохвостикова: Что он мог разглядеть? Тихую школьницу с белой косой. Должно быть, вспомнил что-то из сибирской молодости. Мастер уже набрал курс, писал сценарий «У озера». Задним числом думаю, подыскивал актрису на главную роль. Ну что у меня общего с сибирской девочкой Леной Барминой? Полгода мы репетировали, потихоньку к нам присоединялись Шукшин, Жаков, Еременко. Притереться к максимально далекому образу, пережить смерть сыгранного Жаковым отца, вскружить голову ударнику Спиридонова, влюбиться в персонажа Шукшина. Об этом я не могла знать ни-че-го. Не понимала, что происходит, убегала домой: «Мама, папа, сил моих нет — ухожу из ВГИКа, иду в МГИМO!» Подхватила какую-то заразную болезнь, с температурой под сорок ездила на ночные репетиции. А в это время в квартиру звонила милиция — меня хотели забрать в инфекционное отделение. О том, что утвердили на роль, узнала за два дня до съемок.

культура: «У озера» — страшная картина. Кроме отца, у Лены на всей Земле никого нет. Вдруг появляется начальник комбината, авторитарный мужик со своей правдой: не надо ждать милостей от природы, построим завод — поглядим, что получится. Он выкидывает ученого Бармина за борт жизни, фактически обрекая на медленную смерть. Оставшись в полном одиночестве и бессилии, Ваша Лена тянется к роковому мужчине...

Белохвостикова: Да, но в конце концов оставляет его. Во время съемок у нас не прекращались дебаты, группа возмущалась: «Сергей Аполлинариевич, это совершенно невозможная развязка. Как она может его отвергнуть, он же ее любит?!» Капали на мозги каждый день. А я молчала, верила, что моя Лена не способна предать и простить. Герасимов все-таки снял два финала. Во втором Лена просит остановить автобус, выскакивает с чемоданом на дорогу — герой Шукшина бежит навстречу, хватает ее и увозит обратно.

А суд был таков. Герасимов показал съемочной группе обе трехчасовые версии. Зажегся свет. Все встали и разошлись в гробовой тишине: обсуждать было нечего. Оптимистичный финал производил жуткое впечатление — в конце тоннеля я увидела ад.

культура: Кульминация фильма — чтение блоковских «Скифов». От лица Барминой глаз не оторвешь: сквозь него будто проносится целая жизнь.

Белохвостикова: Это сложные стихи, их прекрасно читал Герасимов, но совсем по-другому. В школе я была очень стеснительная и сразу замолкала, как только просили: «Наташа, погромче!» Во мне нет чтеца, но чем сильнее погружалась в роль, тем больше менялась. Герасимов редко показывал, как играть, просто иллюстрировал свои представления о героине. Я напитывалась его энергетикой, мыслями. Он превратил звонкие строфы Блока в рассказ девочки-библиотекаря, что-то понявшей в этой жизни. И любовь к Шукшину там звучит — это было самым жестоким испытанием. Сергей Аполлинариевич, великий мудрец и тонкий знаток женской души, оставил эпизод на самый последний момент. Все понимали: получатся «Скифы» — родится картина. Мы сделали дубль, шесть минут 15 секунд, и он сказал: довольно, это именно то, что я хотел! Но кто-то предложил снять еще: мало ли, технический брак.

Мастер научил меня ежедневно отсматривать новый материал (режиссеры это редко позволяют, а зря — актер должен видеть, что делает, не бояться ни камеры, ни себя). И вот первый дубль, от которого все были в восторге. А на экране — бледный ужас. Во мне все выгорело, подумала: никогда ничего не смогу больше сыграть. Спас меня второй дубль, это было чудо.

В какой-то момент у нас с Сергеем Аполлинариевичем сложился интуитивный дуэт. Не все сцены можно было писать с чистым звуком — кинокамера грохотала, как танк, ее обматывали ватниками. Во время съемок ночного эпизода, когда Лена проговаривается о любви к герою Шукшина: «Откуда, откуда, откуда такая тоска?», решили работать синхронно. Оператор говорит: «Сережа, я ее не слышу! Может быть, еще дубль?» Герасимов просит: «Не трогай Наташу, Я ее слышу!» Эта сцена и вошла в картину. Я получила очень высокую планку, осознала, что надо и чего нельзя делать в искусстве.

культура: В фильм Шукшин тащил личную жестокую правду. Играть с Василием Макаровичем было непросто?

Белохвостикова: Исполнив свой кусок, он никогда не уходил в сторону, стоял за камерой, поддерживал меня теплом лучистых глаз. Такой партнер — на вес золота.

После съемок «У озера» Герасимов видел, что я физически изменилась, советовал: месяца два или три не репетируй и не думай ни о чем, просто ходи на занятия, пока не вернешься к себе. Но я едва не зачахла — мне стали предлагать подобных девушек одну за другой. Во ВГИКе я играла пьяную деревенскую старуху у Губенко, дурочку с самоваром из «Мертвых душ» в этюде Никоненко. Как мне их потом не хватало! Всю жизнь мечтала сбежать от Лены Барминой к характерным ролям.

культура: Тем не менее эта строгая девушка сделала 19-летнюю студентку Белохвостикову самым юным лауреатом Государственной премии. А вскоре Вы сыграли Матильду де Ла-Моль в дипломном спектакле «Красное и черное».

Белохвостикова: Репетиции вгиковского спектакля шли ужасно тяжело. По глупости я успела слетать в Японию на премьеру «У озера», простудилась и свалилась в обморок на экзамене по хореографии. Прямо у станка — все захохотали, решили: звездные причуды. Порвала связки — Еременко с Нигматулиным всю сессию проносили меня на себе. Моя маркиза должна была упасть на колени перед отрубленной головой Жюльена Сореля. Мне удалось это сделать лишь на премьере.

культура: Ваш курс приняли в Театр Киноактера, а Вы вошли в штат Киностудии Горького. Испытывали страх сцены?

Белохвостикова: Нет, просто я привязчивый человек, студия стала мне родным домом. Периодически у меня начинались романы с театрами, но в итоге всегда убегала в кино.

культура: Камера не даст соврать, а на подмостках от лжи некуда деться?

Белохвостикова: Отчасти это так.

культура: Самая трудная роль?

Белохвостикова: Неле в «Легенде о Тиле». Почти всегда одна — только лицо и глаза, бессловесная жизнь на крупных планах, не за что спрятаться. Когда съемки закончились, подумала: а может, и впрямь стану артисткой? Это единственная моя картина, которую изредка пересматриваю.

культура: Вы всегда играли, мягко говоря, несчастливую любовь, жертву роковых обстоятельств. Героини Белохвостиковой словно путешествуют по «краю ночи». Но экстремальные истории позволяли проявиться мужским качествам партнеров. Джигарханян, Костолевский, Михайлов сыграли в дуэте с Вами лучшие роли, а Высоцкий — последнюю...

Белохвостикова: Да, сразу после «Место встречи изменить нельзя». Все началось с телефонного звонка Михаила Швейцера, он предложил Дону Анну. Спросила: когда пробы? Оказалось, никаких проб — только я и Высоцкий, причем его три месяца не утверждали. Как же так, я же беленькая? Когда начали снимать сцену «И черные власы на мрамор бледный рассыплете», все ходили, схватившись за голову. А Володя был смешливый, хитро блеснул глазами: «И чудные власы на мрамор бледный рассыплете...» Сняли! Пушкинисты нас не ругали, и Александр Сергеевич, верю, не обиделся.

Мы с Высоцким оба болели — я приходила с жутким гриппом, оглохшая на одно ухо, и хрипела басом — все хохотали: прямо как он! Когда Володя уехал на концерт, Швейцер сделал гениальную вещь. Предложил: «Я командую «мотор», а «стоп» говоришь ты: играй, сколько сможешь, хоть сто вариантов!» Перепробовала множество версий монолога «Дон Гуан красноречив — я знаю...», продержалась больше часа.

культура: Невероятное доверие! А у Вас не возникало желания поделиться мастерством?

Белохвостикова: Нет, хотя всю жизнь звали преподавать. Я ответственный человек, понимаю, что не обладаю мужеством Герасимова — научить и сказать: «Иди. Ты сможешь». Это нереально. Герасимов помогал, подставлял плечо своим ученикам. Я бы так не смогла, и никто не может. Сейчас масса театральных школ, а включаешь телевизор и видишь лишь растерянность и бессилие. Актеры выходят в мир с надеждой, а они никому не нужны.

культура: Ваша самая недооцененная роль сыграна в «Законном браке» Альберта Мкртчяна?

Белохвостикова: Я ее обожаю, но, увы, мало кто знает картину. Сценарий написал эстрадный артист Афанасий Белов, он оставлял места для наших с Костолевским импровизаций.

Тяжелее всего было сниматься с ослами и змеями. Костолевский волок меня через горы — по раскаленным камням и высокой траве. А рядом дежурила медсестра с огромным шприцем, наполненным желтой жидкостью от змеиных укусов. Спросила ее: а вдруг я помру от вашего укола? Она серьезно кивнула — все может быть. Сейчас смешно, а тогда испугалась страшно.

Мы снимали осеннюю Москву 41-го года у Красных ворот — всю войну там прожила моя мама. Я шла мимо заклеенных крест-накрест окон и вспоминала то, что было не со мной. Все-таки генетическая память существует, это мучительная вещь.

культура: Должно быть, труднее всего пришлось с Делоном, у него репутация своенравного и холодного партнера.

Белохвостикова: Как и другие большие актеры, он прежде всего — хулиган и озорник. Мы с ним похожи в одном: во время обеденного перерыва Ален отказывался от еды. Просто брал чай и уединялся, уходил в себя. Делон — рыцарь. Когда я, ловя его тело после «убийства», раскурочила себе спину, он очень сердился на Наумова. Но что муж мог поделать?

культура: Музыкальная тема, ставшая визитным шлягером Шарля Азнавура, написана о Вас. Раскройте секреты мизансцены.

Белохвостикова: Мы просматривали эпизод «Тегерана-43»: Джигарханян приезжает в персидскую деревушку, я сопровождаю его в качестве переводчицы с фарси. Сквозь черную вуальку смотрю на синее небо синими глазами... Композитор Жорж Гарваренц просил прокрутить отрывок снова и снова, а потом сорвался и убежал. Вслед за ним — муж, Жорж выгнал его из комнаты, пригласил меня, посадил у окна, и вскоре появилась «Вечная любовь».

культура: Вы узнали в ней себя?

Белохвостикова: Да, она до сих пор звучит в моем телефоне.

культура: Вы умеете играть разновозрастные роли. Как входили в состояние иного течения времени?

Белохвостикова: Много подглядывала, читала, придумывала с режиссерами. Каждый раз мозаика складывалась из крупиц — у меня ничего не бывает «вдруг», с наскока. Тут важно все — костюм, грим. Пробежишь по коридору в платье со шлейфом и словно попадаешь в другой век, будто в нем и родилась, а тебя, сквозь шорох, догоняют иные столетия. Нужно лишь расслышать в себе эхо бывшего или грядущего. Помню, в «Тиле» снимали с Солоницыным сцену убийства его персонажа: валит снег, а он в лайковых ботиночках. Чувствую, тоже замерзаю, поняла — на этих ледяных ногах Неле повезет из тюрьмы изувеченную мать. Так и сыграла через полгода. Все, что надо, запоминаешь, прячешь в сердце и выращиваешь образ, с ним потом нелегко расстаться. После каждой картины я уползаю в домашний уголок, в тишину — к книгам и близким людям.

культура: Вы видите профессию изнутри. Есть ли актрисы, удивляющие Вас вновь и вновь?

Белохвостикова: Роми Шнайдер. Часто пересматриваю ее фильмы.

культура: Трудно играть потери, нужно как-то хранить боль в себе. В чем заключается для Вас трагизм существования?

Белохвостикова: В том, что не знаешь, как рассказать о своем.

культура: Что ненавидите больше всего?

Белохвостикова: Безразличие. Я часто теряла близких и не находила опоры. Мне говорили: успокойся, смирись, все. Я хватала машину реанимации и мчалась с мамой или братом в другую больницу. В такие моменты во мне просыпается что-то — начинаю действовать, командовать, делать то, чего не умею. Со всем, кроме равнодушия, можно смириться, понять и простить. Часто хотелось убить людей, не готовых идти до конца. Человека нужно спасать до последнего вздоха, иначе становишься предателем.

культура: Ваш круг общения никогда не был широк...

Белохвостикова: Близкие уходят, а замену найти невозможно. Я дружила с Еременко, Нигматулиным, Смоктуновским, обожала Тонино Гуэрру и Беллу Ахмадулину... Работа с Евстигнеевым, Леоновым, Далем — это такое сокровище, которое не исчезает. Их нишу никто не займет. И Золотухин сыграл со мной последнюю роль — «В России идет снег». Проката у фильма не было, никто и не услышал, как мы распеваем «Это было у моря, где ажурная пена...»

Я люблю Джигарханяна, Щербакова, Панкратова-Черного, Евтушенко (мы жили в одном подъезде с середины 70-х). Самое великое стихотворение Жени, «Кладбище китов», посвящено моему мужу, Владимиру Наумову. Недавно была на творческом вечере Евтушенко, он на надрыве читал стихи четыре часа...

культура: Не сожалеете о ролях, от которых в свое время отказались?

Белохвостикова: Никогда не оглядываюсь назад. В здравом уме и твердой памяти шла на каждую картину, понимая: иначе поступить не могу. В последнем напутствии Герасимов говорил: «Ребята, после каждой премьеры Вы должны проснуться, выйти на улицу, и Вам не должно быть стыдно!» Поэтому все его ученики не лезли абы куда, а пытались выстроить судьбу. И я не скакала по ролям, не снималась сразу в нескольких фильмах.

культура: Мы живем в эпоху войн, вспыхивающих там и сям, как бенгальские огни. Кажется, этот безумный фейерверк скоро заменит игру воображения, творческий поиск и похоронит искусство...

Белохвостикова: Когда я смотрю на Ирину Антонову или на мужа, верю, что искусство бессмертно. Если, ужасно устав на съемках, Володя возвращается домой и пишет фантастические полотна, значит, он не может иначе. Немногие стремятся украсить существование близких и далеких, но именно они остаются в благодарной памяти потомков. Без них и жить бы не стоило.

культура: Последние годы у Наумова для Вас всегда есть роль.

Белохвостикова: Всякий раз что-то новое, неведомое для моего понимания. Они с Аловым — абсолютные антиподы Герасимова, режиссеры, фонтанирующие образами, идеями. Два года работы над «Тилем» были чудом. И оно продолжается — сейчас играю у мужа сватью бабу Бабариху. Сняли половину «Сказки о царе Салтане», правда, кончилось финансирование, и мы зависли.

культура: Это детская картина?

Белохвостикова: Скорее, взрослая. Юмор-то у Пушкина ого-го!

Россия > СМИ, ИТ > portal-kultura.ru, 25 июля 2016 > № 1847835 Наталия Белохвостикова

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в рамках Всероссийского молодежного образовательного форума «Территория смыслов на Клязьме», Владимирская область, 22 июля 2016 года

Спасибо за приглашение. Это уже второй раз, когда мне предложили приехать сюда и выступить перед участниками смены «Территории смыслов». Как я понимаю, здесь преобладают специалисты в области национального вопроса и межнациональных отношений. Эта тема сейчас становится одной из наиболее острых в мировой политике. Практически любой кризис, так или иначе стоящий на повестке дня в международных отношениях, связан с обострением межнациональных, межрелигиозных, межэтнических противоречий. Это приходится учитывать в практической политике буквально повседневно.

Происходящее на Ближнем Востоке и Севере Африки – прямой результат очень неграмотного, непрофессионального отношения к ситуации, к тенденции, которая наблюдается сейчас в мире: противоречия между объективным процессом формирования полицентричного миропорядка, в котором множество центров силы и влияния, с одной стороны, а с другой – стремлением стран Запада, которые несколько столетий считались «законодателями моды» в мировых отношениях, любой ценой, без преувеличения всеми средствами сохранить свое доминирующее положение. Понятно, что это никому не удастся, в истории это тоже никому не удавалось – даже в колониальные времена приходилось как-то договариваться, а не диктовать свою волю. Тем более это не удастся сейчас, когда биполярная система советско-американского противостояния исчезла, больше нет Варшавского договора и идеологических противоречий, но наряду с Европой и США в качестве экономических гигантов поднимаются Китай, Индия, Бразилия, Африканский континент считается богатейшим с точки зрения природных ресурсов. Появляются новые центры экономического роста и финансового влияния, а с экономической мощью и финансовым влиянием приходит соответственно и политическое влияние.

В стремлении сохранить свое доминирование наши западные партнеры, к сожалению, действовали «как слон в посудной лавке». В Ираке под ложным предлогом было объявлено свержение режима, туда вторглись американские и другие натовские войска, под ложным предлогом поиска ядерного оружия и другого ОМУ свергли президента, каким бы авторитарным он ни был. Никакого терроризма и ИГИЛ в то время не существовало. ИГИЛ появился после вторжения США в Ирак. Совсем недавно бывший премьер-министр Великобритании Т.Блэр, поддерживавший бывшего президента США Дж.Буша в той интервенции, прямо сказал, что ИГИЛ возник после интервенции в Ирак в 2003 г.

Одним из результатов американского вторжения было желание все переделать по своему разумению, которое было очень примитивным. Они взяли и выгнали всех суннитов, которые при С.Хусейне были правящей группой мусульман в Ираке, хотя и в меньшинстве, и передали все функции шиитскому большинству. Сунниты были выброшены из армии, службы безопасности, полиции – из всех мало-мальски значимых силовых ведомств и не только. Они оказались без работы, а в большинстве своем это были люди, прекрасно владевшие оружием и мало что умевшие еще. Сейчас костяк ИГИЛ – это бывшие офицеры армии С.Хусейна, которые не имеют ничего общего с идеологией исламизма, радикализма, экстремизма. Их наняли на работу те, кто манипулируют общественным сознанием и апеллируют к религиозным чувствам, лозунгам о необходимости восстановления справедливости. Арабские страны предстают в качестве жертв в плане того, что западная цивилизация игнорирует их интересы, внутри обществ есть огромная проблема нищеты, недоразвитости, отсутствия доступа к образованию. Под этими лозунгами молодежь вербуется для участия в террористических бригадах, а то и просто надевать «пояс шахида».

Это пример того, как абсолютное игнорирование этнического, конфессионального, межрелигиозного состава иракского населения привело к фатальной ошибке. Страну, в которой хотя и существовал авторитарный режим, но была полная стабильность и предсказуемость, а все вопросы, связанные с подозрением о наличии оружия массового уничтожения были урегулированы, просто превратили в государство на грани развала, каковым сейчас является Ирак. Мы всячески стремимся помочь иракскому обществу, прежде всего, подавить угрозу терроризма и, во-вторых, восстановить единство. Для этого необходим межнациональный диалог, чтобы сунниты, шииты и курды, если мы говорим о многообразии, чувствовали себя комфортно.

То же самое произошло, когда состоялась агрессия против Сирии путем натравливания на законное правительство террористического интернационала в лице ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и многих других группировок, которые наши партнеры считают приемлемой оппозицией и которые регулярно блокируются с «Джабхат ан-Нусрой», осуществляют совместные операции. Примеров тому множество, если у вас будет интерес, об этом можно будет подробнее рассказать.

Ведется война, которая обрела конфессиональное измерение. Б.Асад – это не сунниты, которых большинство в Сирии, но традиционно они были не у власти. Сейчас под этим «соусом» пытаются опять же использовать раскол внутри ислама на суннитов и шиитов для свержения неугодного режима. Права меньшинств и большинства очень важны, но этот вопрос нужно решать не войной или свержением суннитами шиитов или наоборот. В Ираке ради свержения суннитов привели к власти шиитов, а в Сирии ради свержения Б.Асада пытаются привести к власти суннитов.

Межнациональные проблемы (наверняка в зале много специалистов, которые разбираются в этом лучше, чем я) можно решать только через диалог и поиск согласия. Сирия состоит не только из мусульман – шиитов и суннитов. Это колыбель христианства. Ближний Восток вообще является колыбелью христианской религии – это место, где тысячелетиями сосуществовали три великих мировых религии: ислам, иудаизм и христианство. Происходящее там сейчас реально грозит разрушить баланс, который при всех кровопролитнейших войнах, при том, что случилось в результате крестовых походов, все же сохранялся. Если наша просвещенная эпоха будет свидетелем разрушения этого баланса, это будет позор на все наши головы.

Число христиан стремительно сокращается. В Сирии и Ираке их стало на порядок меньше. Эта тенденция должна быть остановлена. Мы вместе с коллегами, в том числе из Ватикана, проводим серию мероприятий для привлечения внимания к недопустимости христианофобии. В рамках ОБСЕ принято решение осоздании специальных докладчиков по проблемам христианофобии, исламофобии и антисемитизма. Сегодня только равным отношением к религиям и национальностям можно решать любые проблемы.

Если говорить о кризисе, который сопряжен с мигрантами в Европе, то это одна из сторон той же самой проблемы. Мигранты сначала пытаются адаптироваться, и у них это не очень получается. Западноевропейские общества на каком-то этапе, когда пошли первые волны трудовых мигрантов (когда еще не было спасающихся от конфликтов мигрантов-беженцев), пытались воспользоваться американской концепцией «плавильного котла», согласно которой все живут вместе, женятся друг на друге, рожают детей и становятся одним единым целым. Однако в Европе «плавильный котел» не получился. В США, кстати, этот «котел» дает регулярные протечки. Происходящее сейчас с насилием полицейских против чернокожих и с ответной реакцией чернокожих против правоохранительных структур – это серьезный звонок, о чем был вынужден публично говорить Президент США Б.Обама. Американцам еще предстоит это осмыслить. В Европе тоже не получилось «плавильного котла». Мигранты в большей части селились компактно, воспроизводились в своем кругу, смешения браков было относительно немного. После этого европейцы придумали другую концепцию – мультикультурализма, предполагающую, что мигранты, приехавшие в Европу, живут своими общинами, пользуются определенными правами на свои язык и традиции. Это тоже не сработало, прежде всего, по моему убеждению, из-за того, что европейская элита стремилась проводить политику ложно понятой политкорректности.

Один пример. Лет 15 назад, когда ЕС решил разработать европейскую конституцию, этим занималась комиссия, которую возглавлял бывший президент Франции В.Ж.д’Эстен. В итоге конституцию не смогли принять, а приняли Лиссабонский договор, который сейчас тоже подвергается испытаниям. Когда же речь шла о конституции, В.Ж.д’Эстен без всяких колебаний в проекте, который он готовил для рассмотрения европейскими странами, записал, что Европа имеет христианские корни. Когда это стали обсуждать, у многих возникли сомнения, поскольку это неправильно, так как в Европе сейчас живут мусульмане и представители других религий. Европа, конечно, складывалась на основе христианства, но теперь открыта для всех других конфессий. По моему убеждению, это было колоссальной ошибкой. Стали говорить, что не очень правильно бравировать тем, что ты христианин и показывать принадлежность к какой-то религии вообще (как вы помните, стали даже запрещать изображение креста на общественных зданиях и в школах, рекомендовали гражданам не носить крест на виду).

Мое глубокое убеждение, что как только ты забываешь о своих нравственных и духовных корнях, тебе скоро становятся безразличны духовные корни и нравственные ценности других. Поэтому исламофобия в Европе сейчас набирает силу. Мигрантов обвиняют в абсолютно неприемлемом поведении. Вы видите, как эти обвинения подтверждаются фактами. Но одновременно эту проблему пытаются «замести под ковер». Происходит обратная реакция – мигранты ведут себя так, как хотят, поскольку утеряны нравственные ориентиры, их не хотят возрождать и о них стыдно упоминать. В ответ они получают исламофобскую реакцию.

Здесь я остановлюсь в своем вступительном слове, потому что на эту тему можно долго рассуждать, приводить примеры. Мне кажется, будет правильно, если мы пообщаемся с вами интерактивно. Мне хочется послушать вас, узнать, какие вопросы вас интересуют, а я постараюсь отреагировать максимально откровенно.

Вопрос: Параллельно со Всероссийским молодёжным образовательным форумом «Территория Смыслов на Клязьме» в Крыму проходит Всероссийский молодёжный образовательный форум «Таврида». Не первый год в Форуме принимают участие иностранные участники, в том числе из т.н. санкционных стран. Мы не находим никаких противоречий, а наоборот общаемся, находим общий язык, в том числе, и на других международных площадках. Но, когда молодые люди взрослеют, отношения становятся напряженными, против нас применяют санкции. Как Вы думаете, почему это происходит?

С.В.Лавров: Как пел В.С.Высоцкий в известной песне, «значит, нужные книги ты в детстве читал», если ты остался человеком. Если у тебя выработались какие-то конфронтационные подходы к жизни, свои собственные конфронтационные установки, значит, не дочитал ты нужных книжек, либо вообще ничего не читал, учитывая, что сейчас электронный век.

Единственную причину найти невозможно. Каждый человек по-своему развивается как личность и воспринимает происходящее по-разному. Главное, наверное, то, что каждый человек по-разному восприимчив к пропаганде. То, что происходит конкретно с санкциями, безусловно, это явление в решающей степени создано пропагандой – демонизация России, обвинение во всех грехах.

Посмотрите, такая же ситуация с Крымом. Как все произошло? Нас просто обвиняют в том, что мы, ни много ни мало, аннексировали территорию суверенного государства. Абсолютно отказываются принимать легитимность референдума, который там прошел. Хотя те европейские политики, а их было немало, которые честно подходят к проблемам сегодняшнего дня и которые поехали смотреть, как будет организован этот референдум, в один голос сказали, что там не к чему было придраться. Нам говорят, что надо было бы подождать пару месяцев, хорошо подготовиться, пригласить ОБСЕ, потому что они за одну неделю не приезжают, а должны приехать за 90 дней и объяснить, как все устраивать. Это абсолютно циничная позиция тех, кто закрывает глаза на генезис этой проблемы.

21 февраля 2014 г. подписывается соглашение между Президентом Украины В.Ф.Януковичем и ведущими оппозиционерами, которые сейчас у власти. Соглашение засвидетельствовали и поставили под ним свои подписи министры иностранных дел Германии, Польши и Франции. Утром оно было «растоптано». Сказали, что В.Ф.Янукович исчез. На самом деле он поехал на съезд своей партии в г.Харьков. Но даже если он уехал бы куда-то еще. Наверное, просто сказать – государственный переворот, президент-то исчез. Посмотрите, как сейчас реагировали на попытку государственного переворота в Турции. Тут же все сказали, что необходимо соблюдать конституцию, только в рамках закона. Почему же украинский президент недостоин такого отношения, как президенты других стран, которых пытаются свергнуть?

В Йемене полтора года назад был переворот. Президент убежал за границу, в Саудовскую Аравию. Его до сих пор требуют вернуть в Йемен, а В.Ф.Януковича не требуют. Причем в Йемене и в Турции никакие западные страны не подписывались под какими-то соглашениями. А в отношении Украины немцы, поляки и французы подписались под тем, о чем договорилась оппозиция с президентом. А утром даже публично не смогли сказать, что это плохо, что оппозиция нарушила свои обязательства, и необходимо вернуться к тому, о чем было договорено.

22 февраля 2014 г., когда переворот уже произошел, в Харькове проходил съезд народных депутатов Украины всех уровней – Верховной Рады, местных законодательных собраний юго-восточных областей, депутаты Крыма и Севастополя. Они приняли единогласное решение, что не согласны с незаконным антиконституционным переворотом, и до тех пор, пока не будет восстановлена конституционная власть и порядок, депутаты, избранные украинским народом в разных регионах, берут на себя всю полноту ответственности за положение на Юго-Востоке Украины, а также в Автономной Республике Крым и в г.Севастополе. Это все, что они сделали. Они не поднимали никакие народные ополчения, чтобы брать штурмом Киев и свергать путчистов, а сказали, что они, живущие там, через избранных ими депутатов, не принимают государственный переворот и будут отвечать за покой, порядок и организацию жизнедеятельности на этих территориях.

Через несколько дней новые власти, которые пришли в Киев в результате вооруженного переворота, дали команду «Правому сектору» и еще паре подобных экстремистских организаций взять здание Верховного Совета Автономной Республики Крым. Д.Ярош, который возглавлял «Правый сектор», в те же дни сказал, что русский в Крыму никогда не будет украинцем, поэтому он должен быть либо уничтожен, либо изгнан из Крыма. Затем в Крым были направлены боевики, которые всерьез пытались захватить здание Верховного Совета. Им этого не позволили. Потом туда поехали т.н. «поезда дружбы», которые боевики «Правого сектора» направляли с тем, чтобы устроить там насильственный захват власти.

Как вы думаете, в такой ситуации можно было за 90 дней приглашать ОБСЕ, спрашивать, где лучше поставить избирательные урны? Ничего подобного. Крым был реально под угрозой захвата террористами и экстремистами, которых новая власть в Киеве всячески использовала для того, чтобы совершить то, что она совершила. Прошел референдум, и было ясно, что крымское население под прямой угрозой захвата и лишения всех прав. Ни Президент Российской Федерации В.В.Путин, ни Парламент Российской Федерации не могли отреагировать по-другому, когда по итогам референдума к нам обратились с просьбой, чтобы Крым воссоединился с Россией. Это произошло.

Очень важно иметь в виду межнациональный аспект и национальный вопрос. Вы знаете, как Крымский полуостров оказался на территории Украины – это также было незаконное волюнтаристское решение Н.С.Хрущева. Пока он находился уже в независимой Украине, не было сделано ничего для того, чтобы улучшить жизнь населения Крыма, включая крымских татар. Вообще крымско-татарский вопрос использовался всеми президентами независимой Украины для того, чтобы ситуацию держать немного в напряжении и, если говорить честно, теперь это уже понятно, противодействовать сохранению Крыма в качестве земли, политой кровью русского народа наряду с другими народами.

Когда Крым воссоединился с Россией, одним из первых актов нашего государства был Указ Президента Российской Федерации В.В.Путина, которым в Крыму устанавливалось три государственных языка – русский, украинский и крымско-татарский. Был принят Указ «О мерах по реабилитации армянского, болгарского, греческого, крымско-татарского и немецкого народов и государственной поддержке их возрождения и развития». Украинская власть за 20 лет правления в Крыму не удосужилась этого сделать. Была принята Федеральная целевая программа «Социально-экономическое развитие Республики Крым и г.Севастополя до 2020 г.», которая нацелена на то, чтобы обеспечить гармоничное развитие всех народов населяющих Крым. Когда сейчас говорят о необходимости прекратить оккупацию Крыма, когда наши украинские соседи постоянно вбрасывают этот вопрос по поводу и без повода, это выглядит лицемерно.

Крым – это открытая территория, куда может приехать любой. Те, кто хотят знать правду, а не просто довольствоваться лозунгами, приезжают и убеждаются, что вся эта пропаганда «выеденного яйца не стоит».

Прошу прощения, что сделал такой экскурс в недавнюю историю. Ответ на Ваш вопрос заключается в следующем. Когда вы, молодые люди разных стран, общаетесь друг с другом, вам вместе хорошо, чувствуете взаимную приязнь, симпатии, наверное, надо просто не расставаться, когда заканчиваются смены. Тем более, что сейчас это делать легче, чем, когда был первый Фестиваль молодежи и студентов в Советском Союзе в 1957 г. Тогда участники Фестиваля обменивались адресами и писали друг другу письма. Все равно теперь уже ясно, что даже при таких «допотопных» методах коммуникации, они сохраняли дружбу и встречались. А сейчас с современными средствами это можно делать ежедневно. Мне кажется, необходимо просто напоминать об этом и делиться своими оценками. Они разъехались, а потом им говорят, что вы там были, и всё там было хорошо, а теперь стало плохо. Я упрощаю, но другого способа нет. Мы не сможем никогда выдумать какое-то решение, которое будет принято в ООН раз и навсегда, и все будет так, как должно быть, а не будет поддержано двойными стандартами и попытками спекулировать на том или ином вопросе.

Вопрос: В апреле я была участником Международного форума тюркской молодежи «Золото тюрков», где узнала про ценности и традиции тюркских народов. Как Вы считаете, может ли Россия стать центром тюркского мира?

С.В.Лавров: Мне очень приятно, что первый вопрос был задан молодым человеком из Якутии, где я в 1971 г. три месяца работал в стройотряде, а в Башкирии много лет проводил отпуск на реке Белая (Агидель).

У нас есть тюркоязычное население, тюркская культура, которая никуда не исчезает и, как любая другая культура народов Российской Федерации, пользуется защитой государства. Я, может быть, не знаю каких-то деталей, но есть международная организация, которая объединяет тюркоязычные народы – ТЮРКСОЙ. В ней участвует целый ряд российских регионов, включая Башкирию, а также другие тюркоязычные страны – бывшие республики Советского Союза: Казахстан, Киргизия, Азербайджан. В свое время это была инициатива Турции. ТЮРКСОЙ в основном посвящена культуре, языку, гуманитарному сотрудничеству. Есть межгосударственная организация – Совет сотрудничества тюркских государств, куда Россия уже не входит, потому что доминирующее население должно быть тюркским. Но я не вижу проблем в том, чтобы мы и к этой организации присоединились. В Организации исламского сотрудничества (ОИС) Россия стала наблюдателем, хотя у нас мусульмане и не доминирующая группа населения, но 15 млн. человек – это как минимум тоже немало. По правилам этой Организации в нее можно вступать в качестве наблюдателя при наличии большого сегмента мусульманского населения. Если Совет сотрудничества тюркских государств примет решение, что к нему можно присоединяться странам, где тюркское население есть, но оно не доминирует, то, думаю, мы с удовольствием это рассмотрим. Это было бы, наверное, интересно и полезно с точки зрения необходимости подчеркнуть, что тюркоязычные народы не изолируются внутри себя, а со своей богатой культурой открыты для общения со всеми другими культурами и цивилизациями.

Вопрос: Сергей Викторович, скажите, пожалуйста, необходимо ли дипломату понимать народ, с которым он работает, его проблемы, интересы и ценности? Как этого добиться?

С.В.Лавров: Вы имеете в виду понимать зарубежный народ?

Вопрос: Да.

С.В.Лавров: Для дипломата, прежде всего, необходимо понимать свой народ. Это уж точно. Иначе ты будешь «плавать» в своей профессии. Еще в советские годы было большое заблуждение, что дипломаты – это «голубая кость», каста, они где-то витают в своих заграницах. В советское время был такой элемент, что дипломатия – это особая отрасль деятельности: решение принимало политбюро, и потом эта дипломатия осуществлялась. Помогало то, что все члены партии, правительства, которые занимали руководящие посты, конечно, выходили из народа и представляли себе интересы народа. Но очень часто и постепенно это трансформировалось в интересы государства, а государство, наверное, вы не все помните, все-таки больше думало о безопасности именно государства, а не об обеспечении прав, свобод и интересов каждого конкретного человека.

Сейчас ситуация другая и внешняя политика другая. Тогда был советский, натовский блок и было все понятно: это противник и ему надо доставлять как можно больше неприятностей, но до определенного лимита, потому что «красную черту» мировой войны никто не хотел переходить. И этого не было сделано. Но тематики прав и свобод личности, разговора о том, что внешняя политика должна максимально учитывать необходимость делать так, чтобы непросто крепло твое государство, а чтобы людям в этом государстве жилось легче и лучше, этого не было.

Сейчас, после того, как рухнули все стены (хотя далеко не все, как выясняется, потому что НАТО пытается возводить виртуальные стены и разделительные линии), идеологического противоборства нет, нет лобового столкновения. Вкупе с появлением абсолютно фантастических по тем временам средств связи и коммуникаций делать внешнюю политику как-то кулуарно, закрыто от людей просто невозможно. У нас определяемая Президентом России В.В.Путиным внешнеполитическая линия прямо предусматривает, что наша задача – добиваться создания максимально благоприятных внешних условий для развития страны, для удовлетворения экономических, культурных, туристических нужд и интересов граждан.

Конечно же, если ты работаешь с партнером из другого государства, из другой страны, в которой существуют такие же задачи, то не всегда это бывает легко, потому что интересы не вполне совпадают. Наши партнеры порой хотят использовать «очеловеченную» внешнюю политику, которая обязательно должна концентрироваться на конечном результате, который должен ощущаться нормальными простыми людьми, как рычаг давления.

Идеально было бы решить проблему Сирии, Ирака или Ливии следующим образом: объединиться, уничтожить террористов, организовать свободные выборы и потом оставить их в покое. У наших партнеров немного другая позиция. Они говорят, что, наверное, объединиться против терроризма можно (например, так сказал Госсекретарь США Дж.Керри, который недавно приезжал), но сначала необходимо договориться, что Президента Сирии Б.Асада мы убираем. Мы спрашиваем: «Почему?». Они отвечают, что он диктатор, и 80% населения его не приемлют, выступают против него. Предлагаем срочно навести порядок в борьбе с терроризмом и тут же организовать свободные выборы. Пусть эти 80% населения его убирают демократическим путем через голосование. Нам говорят, что это долго. Необходимо будет полгода или год готовить выборы, а надо прямо сейчас. Почему? Никто не знает. Кто будет вместо Президента Сирии Б.Асада? Кто гарантирует, что сейчас вы его каким-то образом уберете, и не произойдет то же самое, что произошло в Ливии, где тоже был авторитарный лидер, которого не любили, но при котором не было вообще никаких террористов? Да, он там тоже наводил жесткие порядки, но экономически и социально они процветали. Там был полубесплатный бензин, бесплатная учеба в любом учебном заведении. У них были огромные деньги – народа не очень много, а нефти полно. Его убрали. Ливия превратилась в рассадник терроризма, в страну, через которую на юг в Африку идут боевики и оружие, а на север – те самые мигранты, которые беспокоят Европу. Сейчас все мучаются, потому что Ливии как единого государства сейчас не существует. Там как минимум есть три региона, которые между собой не могут договориться.

То же самое происходит в Ираке. У американцев есть пословица: «Если не сломано – не чини». Ирак, Ливия и Сирия не были сломаны. Стали чинить и получилось то, что получилось. Сейчас европейцы говорят, что для того, чтобы урегулировать кризис с мигрантами, остановить этот поток, необходимо навести порядок в странах исхода, т.е. в странах, откуда эти мигранты пришли: в Ираке, Афганистане, Ливии, Сирии, Йемене. Везде есть попытки вмешательства, причем такого силового и грубого, которые вылились в то, что мы сейчас имеем. Везде можно было бы через диалог, через вовлечение в разговоры этих авторитарных лидеров более-менее превращать в партнеров, и уже через уговоры, достижение компромиссов решать проблемы этих обществ, опираясь на волеизъявление населения. Решать проблемы этих обществ наши западные коллеги пытались так, как они привыкли жить, и считали, что все так должны жить.

Ответ на Ваш вопрос о том, как учитывать интересы народов тех стран, с которыми приходится вести дипломатические отношения бесконечен. Но если коротко, то необходимо уважать исторические, культурные традиции этих народов, уважать их жизненный уклад, их мировоззрение.

Вопрос: В последнее время растет волна неонацизма и неофашизма. Этот вопрос особенно печальный, потому что это происходит в странах – бывших победительницах этого явления. Как Вы считаете, кто заинтересован в этих процессах?

С.В.Лавров: Это очень важный вопрос, который Вы подняли. После победы во Второй мировой войне казалось, что Европа, Америка и весь мир сделали правильные выводы. Был созван Нюрнбергский трибунал (кстати, осенью будет отмечаться 70-летие приговора Нюрнбергского трибунала, к которому планируем ряд событий). Нюрнбергский трибунал вынес решение, которое не подлежит какому-либо отводу или сомнению. Был принят Устав ООН, в котором черным по белому записано, что все, что сделали державы-победительницы является вечным и нерушимым. К сожалению, сейчас эта «прививка» от фашизма и расизма в такой уродливой форме постепенно проходит. Мы делаем все, чтобы нынешнее и следующее поколения никогда не забывали о той страшной войне, о том, кто спасал мир, а кто пытался подчинить весь мир своей воле.

То, что в цивилизованных европейских странах поднимают головы неонацисты – факт. Мы об этом постоянно говорим с нашими европейскими партнерами, прежде всего, указывая на то, что происходит в Латвии, Эстонии, где ежегодно проводятся марши ветеранов «ваффен-СС», в том числе периодически с подключением членов правительства, парламента. То, что это Евросоюзу не доставляет комфорта – это факт. К сожалению, они находятся в плену своей т.н. «солидарности» и пытаются ублажать эти прибалтийские республики. Нам они это объясняют тем, что у них якобы было «такое» прошлое, остались фобии после того, как они были в составе Советского Союза, и сейчас они самоутверждаются. Но если самоутверждение происходит за счет попустительства возрождению неонацизма, то нас это очень сильно тревожит. Это не просто внутреннее дело Евросоюза, как они пытаются это представить.

Ежегодно на ГА ООН Россия с несколькими десятками соавторов вносит резолюцию о недопустимости героизации нацизма и любых старых, новых, обновленных форм ксенофобии, нетерпимости, человеконенастничества и расовой дискриминации. Подавляющим большинством голосов ГА ООН подтверждает эти принципы. К моему огромному сожалению, Евросоюз воздерживается. Практически единогласно они придумали такую форму, что они «солидарны друг с другом». На наш вопрос почему, они, отвечают, что это не очень комфортно для прибалтийских членов, для стран Прибалтики. В этой резолюции нет названия ни одной страны: ни Латвии, ни Эстонии, ни Литвы, вообще никого. Там просто сказано, что возрождение фашизма, героизация гитлеровцев неприемлемы в современном мире. Как можно по такой резолюции не голосовать «за», объяснить они нам до сих пор не могут. Но большинству наших европейских партнеров, которые воздерживаются при голосовании, стыдно. «Против» традиционно голосуют США и одно из маленьких островных государств в Тихом океане. США ссылаются на свободу слова. Это печально, но факт. К сожалению, это геополитические игры, когда любой вопрос, в том числе, такой святой вопрос как недопустимость повторения трагедии, становится предметом «игр с нулевым результатом»: если русские выносят эту инициативу и она будет принята, значит, русские получат какие-то очки. Этот менталитет ужасен. Бороться с ним очень тяжело, потому что есть предрассудки, предвзятость по отношению к нашей стране, желание вообще не допустить ее укрепления в какой бы то ни было сфере просто потому, что мы никогда не будем послушными учениками так называемых демократов, которые демократизируют все и вся по своим лекалам с результатами, о которых вам известно. Я упоминал результаты на Ближнем Востоке, на севере Африки. Эти же демократические страны бомбили Югославию, они же поддерживали переворот на Украине. Многое из того негативного, что происходит на постсоветском пространстве, прямо связано с их устремлениями.

К сожалению, жизнь жестче, чем идеальные схемы. Помимо нормальной конкуренции, которая всегда должна быть внутри страны и за ее пределами, есть конкуренция недобросовестная. Мы сейчас это наблюдаем в самых разных областях, включая допинговые скандалы. Жизнь – борьба, и надо продолжать бороться, тем более, что свою правоту мы отстаиваем честно и не пытаемся жульничать.

Вопрос: Некоторые из международных сил стараются как можно больнее ударить Россию исподтишка, используя для этого самые разные инструменты. Нас не сломить, но все равно неприятно. Что простить можно, а что нельзя? Проиллюстрируйте, пожалуйста, это на примере Турции и на других исторических примерах.

С.В.Лавров: Христианство и другие великие мировые религии учат уметь прощать. Безусловно, это не абсолютная данность. Прощать можно людей, которые раскаиваются и готовы открыть новую страницу. Тех, кто не раскаялся, можно прощать внутри себя, не возобновляя с ними каких-либо отношений. Это нравственная категория, а к нашему огромному сожалению, нравственность во внешней политике сегодня «в загоне». Сейчас такой период «остервенелости» в том, чтобы не дать состояться демократизации международных отношений. Некоторые хотят сохранить международные отношения в колониальном режиме, когда один центр – Запад, во главе с США – диктует все и вся. Тому есть множество примеров, я не буду их перечислять. Это касается интеграционных процессов (трансатлантическое, транстихоокеанское партнерство), военных блоков, категорического отказа сделать принцип неделимости безопасности юридически обязывающим. Как вы знаете, мы давно за это выступаем. Мы внесли проект соответствующего договора о европейской безопасности, в котором гарантировалось бы, что все страны, входящие в НАТО, ОДКБ, все нейтральные страны имеют одинаковую безопасность, и безопасность ни одной из этих стран не может быть обеспечена за счет ущемления безопасности любой другой из этих стран. Вот такой договор, если образно его описать. Мы предложили сделать этот принцип юридически обязывающим. Нам ответили, что юридическую гарантию безопасности они будут давать только членам НАТО. Тем самым создается напряжение. За этим явно кроется попытка вовлекать в НАТО все больше стран, отрывать их от сотрудничества с Россией. Чем это заканчивается, мы тоже видели.

В 2008 году в Бухаресте саммит НАТО после долгих споров принимает решение (спорили о том, направлять ли официальные приглашения Грузии и Украине, чтобы они начали программу присоединения к НАТО). Формального, юридического решения не приняли (а у них надо принимать именно юридическое решение), но компенсировали это политической фразой в итоговом документе: «Страны НАТО уверены, что Грузия и Украина будут в НАТО». Это был апрель 2008 г. Уже в августе 2008 г. у М.Саакашвили от такого обещания «снесло голову», и он отдал преступный приказ обстреливать Цхинвал и российских и осетинских миротворцев, которые стояли там с мандатом ОБСЕ. Вы видели, что получилось. В том, что натовская подстрекательская фраза «Грузия будет в НАТО» сыграла в этом свою роль, у меня нет никаких сомнений. Так же, как и нет сомнений, что обещание «Украина тоже будет в НАТО» в адрес Украины запало в головы не слишком ответственным политикам. Сейчас это прорвалось, они апеллируют к НАТО.

Кстати, вы знаете, что альянс говорил, когда начинался майдан в декабре, январе и феврале? Генеральный секретарь А.Фог Расмуссен требовал от В.Ф.Януковича ни в коем случае не применять армию против собственного народа, против демонстрантов на майдане и где бы то ни было еще. Он и не применял армию. Там были полиция, «Беркут», но на них нападали чаще, чем они пытались навести порядок. А вот когда произошел госпереворот на Украине, была объявлена антитеррористическая операция против тех регионов, которые не приняли антиконституционный переворот, и которые просто просили оставить их в покое – они хотели сами заниматься своей жизнедеятельностью, пока ситуация не урегулируется. Они не направляли никакие войска. Их объявили террористами, против них объявили армейскую антитеррористическую операцию, плюс там были националистические батальоны, которые до сих пор не урезонены и занимаются экстремистскими делами. Когда новой украинской властью была объявлена эта антитеррористическая операция, когда туда была брошена армия, думаете, что НАТО повторило то, что оно говорило В.Ф.Януковичу? Что они призывали не использовать армию против народа? Ничего подобного. Они призывали украинские власти для восстановления порядка использовать силу «пропорционально». Чувствуете разницу?

Кстати, А.Фог Расмуссен, который тогда был Генеральным секретарем НАТО, сейчас работает советником П.А.Порошенко. Когда он приехал на Украину, в одном из первых обращений он сказал: «Дорогие украинцы, я призываю вас провести экономические реформы и усилить борьбу с коррупцией. Тогда мы сможем убедить западные страны, чтобы они продолжили санкции против России». Вот менталитет этих людей. С этим уже ничего поделать невозможно. Нужно работать с теми, кто поддается нормальному человеческому воспитанию.

Вопрос: Считаете ли Вы, что евразийская интеграция может дать новый импульс в развитии стран СНГ?

С.В.Лавров: У меня короткий ответ – да.

Вопрос: Вы очень часто говорите о важности поддержки общественной дипломатии, встречаетесь с некоммерческими организациями, которые занимаются внешними связями. Недавно была встреча с молодежными некоммерческими организациями. Зачастую, наши западные партнеры, партнеры, которые находятся за границей, поддерживают молодежные организации, в том числе финансово, финансирование именно развитие институтов. В том числе, они взаимодействуют за счет наднациональных институтов. Считаете ли Вы возможным финансирование молодежных организаций, работающих на международной арене и налаживающих международные связи, в том числе, за счет наднациональных институтов? Они позволяют обойти огромное количество дипломатических барьеров, которые имеют различные государства.

С.В.Лавров: Вы имеете в виду финансирование молодежных организаций через наднациональный институт?

Вопрос: Финансирование молодежных организаций через наднациональный институт и поддержку наднациональных молодежных организаций в рамках ЕАЭС и СНГ, таких как Молодежная межпарламентская ассамблея СНГ. К сожалению, молодежные организации очень плохо работают частично из-за отсутствия поддержки именно национальных министерств иностранных дел.

С.В.Лавров: Прежде всего, я хочу сказать еще два слова, отвечая на предыдущие вопросы о том, что Евразийская экономическая интеграция, конечно же, будет способствовать развитию стран СНГ. Этот вопрос требует небольшого пояснения.

Мы, в отличие от некоторых других государств, не создаем закрытые блоки. Все интеграционные механизмы, которые созданы на пространстве бывшего Советского Союза с участием России, открыты для членства, сотрудничества со всеми другими странами, которые в этом заинтересованы. ЕАЭС провозгласил это в своих уставных документах. Интерес к сотрудничеству с ним огромный. Не так давно, пару месяцев назад, было подписано первое соглашение между ЕАЭС и Вьетнамом (Соглашение о зоне свободной торговли). Интерес к аналогичным договоренностям с Союзом проявляют другие страны АСЕАН, весь АСЕАН в целом, еще пара десятков стран Азии, Латинской Америки, Израиль. Уже с 12-ю государствами помимо Вьетнама подписаны меморандумы о начале консультаций, еще 5 таких меморандумов будут подписаны в самое ближайшее время. Это то, что касается ЕАЭС и его партнеров.

Одновременно есть Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), которая теперь, когда Индия и Пакистан вступают в нее, объединяет большинство населения мира, и которая по членскому составу где-то перекликается с ЕАЭС – там есть Россия, страны Центральной Азии, есть другие государства, расположенные на большом Евразийском континенте. Наш интерес в том, чтобы развивать интеграцию с полным использованием преимуществ всех этих структур – ЕАЭС, ШОС, китайского проекта Экономического пояса «Шелкового пути». Между всеми этими процессами уже установлены связи, и мы хотим их гармонизировать и извлечь максимальную выгоду для каждого участника.

Недавно в Сочи был саммит Россия-АСЕАН, на котором Президент России В.В.Путин предложил странам АСЕАН посмотреть, как они могут подключиться к этому большому евразийскому проекту. Я думаю у него очень большое будущее.

Что касается молодежных организаций, то Министерство иностранных дел их не финансирует. Мы не грантодающая организация. Мы являемся учредителями нескольких фондов по решению Президента и Правительства России, которые в свою очередь занимаются субсидированием неправительственных структур, прежде всего, я имею ввиду Фонд поддержки публичной дипломатии им. А.М.Горчакова. Они ежегодно получают определенные, правда, скромные бюджетные деньги и имеют право привлекать спонсорские средства. Они это делают. Немало наших российских компаний занимаются поддержкой неправительственных организаций.

Конкретно вопросы по молодежным структурам интеграционных механизмов нужно решать в рамках этих многосторонних союзов и организаций. Я буду только «за». В том, что касается финансирования, МИД России не обладает такими возможностями. Это можно сделать через Фонд им.А.М.Горчакова, если вы направите через него заявку. У них есть определенные критерии, главный из которых заключается в том, что они оказывают грантовую поддержку неправительственным российским организациям, которые работают на международных направлениях. Если вы подпадаете под это, то обращайтесь.

Вопрос: Как представитель челканского народа, входящего в число коренных малочисленных народов Севера Сибири и Дальнего Востока, хотела бы задать вопрос относительно части территорий коренных народов, принадлежащих к Арктической зоне. Есть такое мнение, что на сегодняшний момент Россия соревнуется с США и Канадой за право отдать ее Китаю, который в свою очередь не торопится брать на себя это право. Я знаю ребят, которые проживают в Арктической зоне, и вижу, что Россия возвращается в Арктику. Как Вы считаете, кто будет партнером России по Арктической зоне?

С.В.Лавров: Вы считаете, что мы соревнуемся с США и Канадой за право отдать Арктику Китаю? Если США и Канада свою часть Арктики хотят кому-то отдать, они взрослые люди, но наша Арктическая зона — это наша Арктическая зона. Сейчас ее границы уточняются в сторону расширения. Мы окончательно оформили дополнительную заявку на пространство континентального шельфа в Арктике. Она уже подана в Комиссию ООН по границам континентального шельфа, которая была создана в соответствии с международной Конвенцией по морскому праву. Заявка будет рассматриваться в ближайшие полгода-год. Заявка очень серьезная, научно-обоснованная, мы очень тщательно подходили к подготовке, и будем ее отстаивать.

Что касается партнеров, с которыми мы сотрудничаем в Арктике, то скажу, что есть Арктический совет, в который входят 5 непосредственно прибрежных стран Северного Ледовитого океана и еще 3 страны, которые соседствуют с ними. Арктический совет — это межправительственный орган, в котором сейчас председательствуют США. Каждая страна становится председателем на 2 года. Один раз в два года проходят министерские встречи. Очередная будет в США весной 2017 г. Эти страны не ведут себя как «собака на сене» – мол, это все наше и никого не пустим. Это не так. При Арктическом совете есть наблюдатель. По правилам Совета любая страна, заинтересованная сотрудничать в Арктике имеет на это право, но критерии и правила сотрудничества определяют арктические государства. Решение о том, кого принимать в Арктический совет в качестве наблюдателя, также принимается консенсусом арктических государств.

Китай является наблюдателем в Арктическом совете. Помимо этого Китай заинтересован в том, чтобы взаимодействовать и участвовать в практических проектах, которые страны Арктического совета реализуют. Мы приглашаем китайских партнеров наряду с партнерами из Франции к реализации интересных проектов, включая создание мощностей по производству, например, сжиженного природного газа.

Повторю, сотрудничество и реализация этих проектов происходит на основе российских законов, потому что это наша часть Арктики, каковой она и остается.

Вопрос: Хотели бы поделиться наблюдением относительного того, что здесь присутствуют очень много разных представителей религиозных конфессий и вообще религий. В целом это помогает нам совместно работать, находить какие-то общие интересы. Вообще в России такой проблемы не существует. К примеру, я являюсь представителем баптистов, но мне это не мешает работать с католиками или православными. Существует наблюдение, что в целом в мире возникают конфликты между представителями разных религиозных течений, движений. С одной стороны они являются братскими, но есть какие-то нестыковки. В этом контексте происходит некое событие, которое выбивается из этой цепи: Русская православная церковь (РПЦ) идет на контакт с Римской католической церковью. Все мы знаем, что была встреча нашего Патриарха и Папы Римского.

Как Вы думаете, почему именно сейчас, когда происходят войны или какие-то стычки, осуществляется этот диалог?

С.В.Лавров: Происходит именно сейчас потому, что в мире всплеск насилия с очень серьезным межконфессиональным оттенком. В принципе межконфессиональные отношения – это отношения между церквями, конфессиями, соответствующими общинами. Государство не должно в них вмешиваться, но должно следить, чтобы проблемы, которые возникают в этих отношениях, не наносили бы вреда людям, гражданам. Если говорить о международных делах, то не наносили вреда положению дел в мире.

К огромному сожалению, Вы абсолютно правы, межконфессиональные трения сейчас обострились, прежде всего, внутри ислама – между суннитами и шиитами, как это ни печально. Символом этого очень ожесточенного противостояния между суннитами и шиитами являются отношения между Саудовской Аравией и Ираном. У нас очень добрые отношения с Саудовской Аравией и Ираном. Мы в своих контактах с ними пытаемся нащупать какую-то возможность начать движение в пользу того, чтобы исламский мир возобновил свою сплоченность. Мы знаем о тех различиях, которые лежат в основе суннизма и шиизма. Тем не менее, исламский мир имеет свою организацию – ОИС. Мы общаемся с ее руководством, предлагаем им подумать над тем, чтобы они проявили инициативу объединения мусульманских стран, не допустили, чтобы разлады внутри конфессии становились причиной, предлогом или поводом того, что сейчас происходит на Ближнем Востоке и Севере Африки.

Второй срез – это ислам – христианство. Я на нем уже останавливался. Это видно на Ближнем Востоке и в Европе. Вы упомянули, что Русская православная церковь пошла на контакт с Римской католической церковью. Я бы сформулировал, что поиск контакта был взаимным и продолжался давно. Каждый раз Папа Римский и Святейший Патриарх, в т.ч. предыдущие предстоятели этих церквей были заинтересованы в таких контактах. Но, учитывая традиции, ритуалы и многое другое, было важно их правильно организовать. Вот он и был организован к обоюдному удовлетворению. Стимулом к тому, чтобы ускорить поиск возможности встретиться была ситуация в мире, на которую все больше и больше влияют межконфессиональные проблемы. Одна из тем, которую они обсуждали и которая отражена в их совместном заявлении – это практические меры по защите христианства.

Не только в исламе существуют противоречия. В христианстве эти противоречия выражаются не только между католиками и православными, но, как вы, наверное, знаете, и внутри православия сейчас не так все гладко. На последнем Всеправославном соборе, который прошел на Крите, не участвовало несколько церквей, включая Русскую православную церковь, по причине того, что итоговые документы не были согласованы, как это принято в таких ситуациях. Но реальная причина в том, что вовне православного мира есть немало желающих внести раскол, прежде всего, используя кризис на Украине и антироссийскую риторику, чтобы нанести ущерб позициям РПЦ, Московского патриархата на Украине. В межцерковные дела внедряются политические деятели, включая Президента Украины П.А.Порошенко, что недопустимо, требуют создать единую православную церковь на Украине, т.е. выгнать РПЦ. Такого не допускает ни одна уважающая себя страна, где есть православное население. Это заботит нас всех, заботит и Вселенского патриарха в Константинополе (Стамбуле). Но государства заинтересованы в максимальном примирении, чтобы дела церковные решались полюбовно между самими церквями, а не использовались в геополитических играх.

Вопрос: Пресс-служба Президента Российской Федерации сообщила, что в первой декаде августа пройдет встреча В.В.Путина и Президента Турции Р.Т.Эрдогана. Чего ждет Россия от этой встречи? Что должна сделать Турция, чтобы искупить свою вину? Как и что им сделать, чтобы вернуть былое доверие?

Еще в СМИ была информация, что российская сторона за два часа предупредила Турцию о готовящемся мятеже. Можно ли считать, что Россия этим спасла жизнь Президенту Турции Р.Т.Эрдогану?

С.В.Лавров: Скажу следующее. То, как развивались наши отношения с Турцией до 24 ноября 2015 г., когда был сбит российский бомбардировщик, и после этого инцидента, хорошо известно, об этом многое сказано. Мы считаем и объявили об этом публично, что этот инцидент отражает неприемлемое поведение турецкой стороны, кто бы ни стоял за этой совершенно неправомерной акцией – бомбардировщик уже без боеприпасов возвращался после антитеррористической акции и был сбит не в турецком, а в сирийском воздушном пространстве. Мы заняли очень твердую позицию, потому что это было фактически нападение, которые мы никакими объяснениями оправдать не можем. Мы удовлетворены, что в итоге пусть и через 7 месяцев, но турецкая сторона нас услышала, на имя В.В.Путина было получено послание Р.Т.Эрдогана, в котором, как вы знаете, были нужные правильные слова. Это позволило организовать телефонный разговор между двумя президентами, в ходе которого они условились поручить двум правительствам приступить к нормализации отношений. Эта работа уже идет. С сегодняшнего дня возобновлены регулярные рейсы, в том числе те, которые прерывались из-за попытки государственного переворота. В ближайшие дни будут контакты между экономическими блоками двух правительств по другим вопросам. Президенты договорились провести в ближайшее время (наверное, в августе) личную встречу.

Когда Вы говорите о том, будет ли восстановлено былое доверие, это очень абстрактная категория. Все будет зависеть от того, как теперь мы будем подходить к взаимодействию и контактам. Причем не только к двусторонним контактам, не только к тому, как мы будем дальше торговать, покупать друг у друга что-то, строить что-то совместно, реализовывать какие-то другие инвестиционные проекты, но еще многое будет зависеть от того, как мы будем взаимодействовать по урегулированию сирийского кризиса.

Так получилось, что в период после того, как был сбит наш бомбардировщик и нами были объявлены соответствующие решения о замораживании контактов с Турцией, в ходе дискуссии по сирийскому кризису мы предъявили очень много фактов, которые говорят о том, что турецкая территория активно используется для подпитки террористов, переправки боевиков в Сирию, и эти факты остаются на столе. Сейчас, когда мы возобновили наши отношения, уже трудно будет игнорировать то, что мы предъявили. Мы рассчитываем, что наши турецкие партнеры теперь уже будут отвечать на эти вопросы. Причем не только отвечать, но и принимать меры для того чтобы их территорию не использовали с целью поддержания этой братоубийственной войны и террористов, которые пытаются достичь своих целей в Сирии и которых совершенно не заботит судьба сирийского государства.

Недавно в Сочи, где проходило заседание Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС), я встречался со своим турецким коллегой М.Чавушоглу. Мне кажется, турецкие соседи понимают, что теперь нужно гораздо более доверительно и откровенно сотрудничать, тем более что и в самой Сирии за эти семь месяцев ситуация серьезно изменилась. Создаются предпосылки для того, чтобы мы там победили террористов и организовали подлинный межсирийский диалог, чтобы только сами сирийцы определили будущее своей страны.

Вопрос: Как Вы считаете, влияют ли межнациональные отношения на политику и экономику стран, или же это способ манипуляции массами? Влияют ли отношения между лидерами стран на увеличение иностранных студентов в России?

С.В.Лавров: Сейчас в нашем мире все взаимосвязано. Когда межнациональные отношения внутри одной страны налажены правильно, когда есть межнациональные и межконфессиональные мир и согласие, я думаю, что и экономика развивается лучше, потому что люди не отвлекаются на политиканство, противоречия и их урегулирование. И наоборот, когда межнациональные отношения напрягаются, то происходят силовые эксцессы, применяется насилие, происходит разрушение инфраструктуры. Это всегда плохо для экономики.

У нас обучаются уже десятки тысяч иностранных студентов. В наших планах эти цифры увеличивать. Мне приятно, что помимо многих тысяч государственных стипендий, которые мы предоставляем студентам из зарубежных стран, не меньше, а даже больше студентов учатся у нас за свой счет. Это означает, что качество нашего образования вполне конкурентноспособно.

Вопрос: В 1957 г. и в 1985 г. в СССР проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов. В 2017 г. он снова приходит к нам. Как Вы считаете, какова значимость этого фестиваля для России и мира в целом в нынешней геополитической ситуации?

С.В.Лавров: В Вашем вопросе содержится ответ. Я долго могу говорить на эту тему, но это будут очевидные истины. В периоды войн, катастроф и катаклизмов всегда востребованы форумы, которые направлены на то, чтобы продвигать идеалы дружбы, сотрудничества, общения и контактов между людьми. Также востребована такая разновидность этих форумов, как Олимпиада. Меня просто поразило то, что была «занесена рука» над олимпийскими идеалами. Кстати, Олимпийская хартия не делит спортсменов по страновому признаку, по признаку национальности, в каком государстве они живут. Олимпийские игры – это игры спортсменов, а те решения, о которых мы узнали в последние дни, пытаются делить спортсменов на принадлежность к той или иной государственной структуре. Это большая ошибка. Убежден, что многие порядочные люди понимают абсолютную искусственность происходящего сейчас. Осознание ошибочности подобных шагов, их пагубности для международных отношений позволит обеспечить совершенно другой подход, другое отношение к фестивалю следующего года.

Вопрос: В настоящее время в России нет посольства Грузии, есть лишь секция интересов Грузии при посольстве Швейцарии. Каковы перспективы изменения данной ситуации? Можно ли ожидать, что в ближайшем будущем появится посольство Грузии в Москве? Рассматриваете ли Вы Грузию как альтернативу Турции и Египту? Приглашаем в гости.

С.В.Лавров: Вы правы, у нас сейчас не посольство, а секция интересов. У Грузии сейчас тоже не посольство в Москве, а секция интересов при посольстве Швейцарии. Это сопряжено с тем, что грузинское руководство при М.Саакашвили разорвало дипломатические отношения с Россией. Когда они разорваны, посольство должно закрыться, и открывается секция интересов при посольстве другой страны, которая оказывает такую услугу. Швейцария вызвалась оказать такую услугу Грузии в Москве, и нам – в Тбилиси. Все понимают, что физически никто никуда не уехал, просто табличка была изменена с посольства на секцию интересов на тех же зданиях в Москве и в Тбилиси. Такую ситуацию можно исправить только одним способом – восстановить дипломатические отношения, поскольку мы их не разрывали. Конечно, ход за нашими грузинскими соседями.

Что касается Грузии как территории отдыха «со смыслом», я целиком «за». Я очень люблю Грузию. К сожалению, сейчас мы лишены возможности в силу моего официального статуса ездить друг к другу в отсутствие дипломатических отношений. Но у меня много друзей, которые там часто бывают, которые любят эту страну. Наверное, все мы любим эту страну с тех пор, как мы вместе жили в одном государстве. Я уверен, что мы решим все эти проблемы.

Уже сейчас чувствуется, что в наших отношениях больше здравого смысла. Создан канал на уровне статс-секретаря – заместителя Министра иностранных дел Г.Б.Карасина и представителя Президента Грузии З.Абашидзе. Они регулярно встречаются, нащупывают возможности, позволяющие нормализовывать отношения. Возобновилась торговля плодоовощной продукцией, вином, «Боржоми» теперь у нас незапрещенный напиток. Мне кажется, это правильная тенденция. Восстановлено авиасообщение: три чартерные компании совершают в день по несколько рейсов. Мы готовы рассматривать возобновление регулярных рейсов. Все это находится на повестке дня, и, я убежден, вопросы будут решаться. Главное, чтобы мы исходили из того, что народы, которые там живут, должны сами договариваться друг с другом, надо уважать каждый из этих народов. По-моему, у наших грузинских коллег сейчас укрепляется такое понимание.

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 22 июля 2016 > № 1835034 Сергей Лавров

Ильяс Умаханов: «От того, что произошло между Россией и Турцией, страдали и Азербайджан, и Казахстан, и Киргизия»

Беседовал Владимир Нестеров

Вчера ведущий программы «Трибуна» Владимир Нестеров побывал в гостях у заместителя председателя Совета Федерации, представителя от исполнительного органа государственной власти Республики Дагестан Ильяса Умаханова. В большом интервью сенатор рассказал о работе верхней палаты парламента, российско-турецких отношениях, строительстве моста через реку Самур, сотрудничестве Москвы и Тегерана после снятия санкций, подготовке к хаджу, историко-культурном наследии.

- Весенняя сессия Совета Федерации завершилась заседанием, на котором было рассмотрено рекордное количество вопросов. Какие законопроекты, на ваш взгляд, заслуживают особого внимания?

- Последняя сессия была рекордной не только по количеству вопросов, которые были на ней рассмотрены, но и, наверное, по остроте и профессионализму обсуждения целой группы вопросов. До сих пор и в прессе, и в экспертном сообществе идет обсуждение пакета законов по антитеррористической деятельности. Целый ряд положений по региональной политике будут не только предметом обсуждения в профессиональном сообществе - предполагается проведение отдельного расширенного заседания Совета безопасности, где эта группа вопросов будет предметно рассмотрена, и мы ожидаем даже соответствующего указа президента.

Важны те законы, которые востребованы обществом, которые непосредственно влияют на настроение людей, на их положение, на умонастроения. В этой связи не могу не вспомнить известный закон, связанный с банковскими коллекторами и с микрофинансовыми организациями, и закон о рыболовстве, который дал широкий простор для упорядочения работы в этой сфере, "открыл шлюзы" для привлечения максимальных инвестиций в рыбную отрасль. Я недавно был на Камчатке и стал свидетелем тому, как закон работает. Как раз во время моего пребывания там было арестовано шесть крупных рыболовецких судов, которые, невзирая на действия положения закона, позволили себе дрифтерный лов. (Дрифтерный промысел - это лов плавающей в поверхностных слоях воды рыбы с помощью сетей, дрифтеров, протяженностью до нескольких километров. В такие сети кроме рыбы попадают различные морские млекопитающие, птицы и другие организмы. За это дрифтерный промысел получил название "стена смерти". Как подчеркнула ранее председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, являющаяся одним из авторов документа, закон направлен "на сохранение экономической безопасности страны и улучшение социально-экономического положения прибрежных регионов", - прим. ред.).

Такие законы уже начали работать и дали необходимый и правовой, и политический, и экономический эффект.

- Одной из главных внешнеполитических новостей последних недель стало потепление в российско-турецких отношениях. По вашему мнению, удастся ли вернуться к полноценному сотрудничеству между Россией и Турцией?

- Для этого понадобится время. Разрушить можно быстро, а на восстановление всегда уходит гораздо больше времени и усилий. Здесь важен и вопрос доверия между первыми лицами наших государств. Все это потребует времени, и быстрого эффекта мы не почувствуем. Тем не менее интерес российского туриста к Турции сохраняется. Возобновление турпотока станет важным общественным сигналом к тому, что отношения между двумя странами постепенно восстанавливаются и в том формате, и в том объеме, каковыми они были до преступного инцидента с российским самолетом и с российскими летчиками.

- Как вы считаете, тех шагов, которые сейчас уже предприняла Турция, достаточно для возобновления полноценного диалога?

- Это все-таки формальные признаки потепления. Эти условия выдвигались российской стороной в политико-правовой сфере и на уровне руководителей двух стран. Турецкой стороне придется заново открывать отели - многие из них закрылись, нарушена инфраструктура взаимодействия между коммерческими структурами. Причем все происходит в середине года, когда все планы соответствующих фирм и компаний уже сверстаны.

- Какую роль сыграл президент Азербайджана Ильхам Алиев в налаживании диалога между Москвой и Анкарой?

- Закрытое изящество дипломатии, наверное, заключается и в том, что мы наверняка ничего говорить не можем. Учитывая активность, которую проявлял и Ильхам Гейдарович Алиев, и целый ряд руководителей среднеазиатских республик для того, чтобы нормализовать российско-турецкие отношения, вполне можно допустить, что эти усилия повлияли на конечные решения турецкой стороны. От того, что произошло, страдали все - и Азербайджан, и Казахстан, и Киргизия, и другие государства. Нормализация отношений отвечала интересам всех государств, не только России и Турции, но и наших ближайших соседей и партнеров.

- Недавно на российско-азербайджанской границе началось строительство моста через реку Самур. Финансирование строительства происходит большей частью за счет Азербайджана. Каково значение этого моста?

- Финансирование строительства моста идет в рамках договоренностей, которые были достигнуты между нашими ведомствами, занимающимися этим объектом. Это очень важное и долгожданное решение, поскольку на него завязан целый ряд проектов.

Мы можем долго говорить об импортозамещении, имея в виду широкие, мощные поставки сельскохозяйственной продукции из Азербайджана в РФ, но этого не произойдет, пока мы не решим логистические проблемы. Бутылочное сужение дороги, которое приводит иногда к транспортному коллапсу, было одним из главных препятствий для доставки высококачественной продукции из Азербайджана в РФ, особенно в ее центральные регионы.

Кроме того, строительство моста имеет важное символическое значение, потому что этот мост связывает два братских народа, которые традиционно не имели сложностей в перемещении - и по ту, и по другую сторону живут родственники. Поэтому строительство и быстрый пуск путепровода будет иметь также очень большое гуманитарное значение.

- Продолжим обсуждать каспийский регион. Изменилась ли динамика взаимоотношений между Россией и Ираном после снятия санкций с этого ближневосточного государства? Какие открывшиеся направления в сотрудничестве вам кажутся наиболее перспективными?

- Мы и в предыдущие годы работали в достаточно плотном взаимодействии с иранскими коллегами. Активно работало посольство Ирана в Москве. У нас и сегодня очень тесные контакты с руководством посольства. Посол Ирана господин Санаи говорил, что практически не бывает недели, чтобы какая-то высокопоставленная делегация российских министерств и ведомств не находилась в Иране, а кто-то из иранских высокопоставленных чиновников не находился в РФ. Это свидетельствует о качественно новой динамике и интенсивности нашего сотрудничества.

Два месяца назад здесь находился председатель парламента Ирана господин Лариджани. Мы ждали пока завершится процедура формирования руководящих органов, теперь он переизбран на этот пост. Иранские коллеги подтвердили приглашение спикеру Совет федерации Валентине Ивановне Матвиенко посетить Иран. Предположительно, это будет ноябрь. Мы по дипломатическим каналам уточняем сейчас некоторые нюансы. Повестка дня будет включать широкий круг вопросов и станет продолжением бесед, которые велись в Москве между руководителями двух парламентов - это и вопросы международной повестки дня, это и вопросы законодательного обеспечения активизации и всестороннего расширения нашего экономического сотрудничества, это региональные вопросы, в том числе Каспий, и его правовой статус, и многое другое.

- Давайте поговорим о создании торгово-экономического пространства Евразии, с участием государств ЕАЭС, Китая, Ирана и партнеров по СНГ. Сможет ли эта идея воплотиться в реальность в обозримом будущем, на ваш взгляд? Если да, какие выгоды мы можем ожидать от ее воплощения?

- Это мировой тренд - создание крупных экономических, торгово-экономических объединений. Нет ничего удивительного в том, что государства, которые столетиями связывало единое экономическое пространство в рамках СССР и до Советского Союза, ищут пути для того, чтобы максимального эффективно выстраивать свою экономику. Пессимизм, который появился в связи с ухудшившейся мировой конъюнктурой, мне кажется временным. Перспектива и главный, магистральный путь развития – объединение наших стран на добровольной, равноправной основе, а таковым является ЕАЭС. Именно по этой причине интерес к этому объединению постоянно растет. Это и количество стран, и объем тех договоренностей, на который целый ряд государств готовы пойти. Там механизм принятия решений, понятный, прозрачный, равноправный. Это заметно отличает Евразийский союз от других объединений, которые уже существуют и которые под эгидой США формируются, где главная отличительная черта – закрытый характер этих объединений, когда отсекаются такие государства как Китай, Россия и многие другие страны.

Мы можем рассчитывать, что в ближайшее время контуры нашей организации достаточно сильно расширятся. Я вспоминаю одно из первых заседаний интеграционного клуба, когда, светлой памяти, Евгений Максимович Примаков как раз и выдвинул тезис о разноскоростной и разноуровневой интеграции. Эта формула позволяет найти возможность каждой из этих стран сформировать свою нишу сотрудничества с Евразийским союзом и, может быть, с отдельно взятыми странами, которые в Евразийский союз входят.

- Вы упомянули интеграционный клуб, который активно действует при председателе Совета Федерации в верхней палате российского парламента. Какие его мероприятия прошли в этом году, и что планируются на вторую половину года?

- Интеграционный клуб в классическом понимании уже перерос себя. Часть мероприятий проводится с участием клуба с МГУ, с МГИМО, с зарубежными экспертами. Мы недавно обсуждали в Астане вопросы транспортных коридоров между Китаем, Россией и Казахстаном, имея в виду юридические правовые нормы, которые уже сегодня стоит обсуждать, чтобы этот проект как можно скорее был реализован.

Огромный интерес по-прежнему вызывают вопросы, связанные с гуманитарным сотрудничеством, с созданием, если не единого информационного пространства, то механизмов, которые будут сближать наши народы через гуманитарное сотрудничество, через СМИ, через создание совместных фильмов, через написание совместных учебников по истории. И, наверное, мы все же вернемся к вопросу интеграции интеграций с учетом возросшего интереса целого ряда государств к работе по их подключению к ЕАЭС.

- В июне в столице Казахстана прошел международный форум, конференция "Религии против терроризма, в работе которого приняли участие 63 делегации из 41 страны. Какие идеи, прозвучавшие на форуме, вам кажутся наиболее продуктивными, наиболее внедримыми в нашу жизнь?

- Отличительной чертой форума стало то, что под одной крышей собрались законодатели, включая спикеров парламентов, политики, представители силового блока, экспертного сообщества, СМИ. Это показало, что без объединения усилий в рамках национальных границ представителей различных общественных групп и профессиональных групп, решить проблемы невозможно. Все согласились, что невозможно победить терроризм без объединения усилий разных стран и разных государств. Пока мы не перестанем делить террористов на своих и чужих, на хороших и плохих, каждый раз будут возникать эксцессы, которые не ограждают ни одну страну как бы далеко она не находилась, какие бы океаны не отделяли ее от очагов террористической активности. На сегодняшний день это, к сожалению, и Сирия, и ряд стран Ближнего и Среднего Востока. Мы видим, что это было и в Саудовской Аравии, которая предпринимает усилия, чтобы предотвратить такого рода теракты, но они тем не менее происходят.

Это вызывает особую озабоченность и тревогу на фоне предстоящего хаджа, когда сотни тысяч и миллионы людей соберутся на святых местах.

- Вы являетесь уполномоченным по делам хаджа в России. Расскажите о подготовке паломничества наших мусульман к святым местам.

- Мы уже провели целый ряд подготовительных совещаний. Впервые провели такое совещание в Крыму, оно было очень представительным. Обсуждались не только технологические вопросы подготовки хаджа, но и была проведена конференция "Ислам против терроризма", в которой приняли практически все муфтии, входящие в состав Совета по делам хаджа. Было проведено специальное заседание комиссии правительства РФ по делам религиозных объединений, ее возглавляет заместитель председателя правительства Сергей Эдуардович Приходько.

20 июля будет очередное совещание туроператоров, поэтому работа идет в плановом режиме во взаимодействии с саудовскими властями. Мы активно сотрудничаем с посольством.

В связи с курсовым колебанием рубля к доллару количество паломников может быть меньше. С другой стороны инфраструктура в Мекке еще не полностью восстановлена после реконструкции, чтобы принять прежнее количество паломников со всего мира. Поэтому в этом году действует ограничение на 20%. В этом году мы делаем особенный акцент на безопасном пребывании наших паломников на святой земле.

- Недавно во Владимире прошел VI парламентский форум, посвященный историко-культурному наследию России, и большое внимание было уделено нематериальному культурному наследию. Что подразумевается под этим термином? И нужен ли, на ваш взгляд закон, защищающий нематериальное духовное наследие?

- У нас и до этого не было никаких сомнений, что эта сфера должна подпадать под правовое регулирование, но сегодня по итогам владимирского форума, на котором были приняты рекомендации, зафиксировано прямое поручение Федеральному Собранию активизировать работу по подготовке соответствующего законодательного акта. Несколько лет назад ЮНЕСКО приняла конвенцию о защите нематериального духовного наследия, и в целом ряде государств отдельные вкрапления в законодательство, которое регулирует эту сферу, присутствуют. Наша задача максимально изучить положительный опыт, который есть за рубежом, максимально использовать и адаптировать его под наши условия.

У нас богатейшее нематериальное наследие, оно включает и песни и пословицы, обычаи, культуру и много многое другое, которое в прямом смысле не подпадает под понятие исторического наследия в таком привычном понимании – культовые сооружения, памятники. Поэтому предстоит большая работа и отличительная черта владимирского форума заключается еще и в том, что готовясь всякий раз к очередному форуму, заседанию, мы готовим мониторинг, что было сделано и выполнено из тех рекомендаций, которые были зафиксированы на предыдущих заседаниях. Поэтому эта работа будет продолжаться. Эта работа будет поставлена на контроль и в Совете Федерации, я уверен, что как только новый состав Госдумы приступит к работе, они тоже активно к этому подключатся.

- Вы в Верхней палате возглавляете Совет по вопросам интеллектуальной собственности? Что в этом направлении планируется сделать?

- Я возглавил совет недавно, в конце февраля прошло его расширенное заседание, где речь шла о редакции закона о патентных доверенных. Создана рабочая группа при совете, ее возглавляет Лилия Саловатовна Гумерова. Мы реализовали договоренность с немецкими партнерами о том, что рабочая группа совершит визит в Германию и изучит опыт, который есть в Германии. Надо признать, что наиболее продвинутыми в этой сфере являются Германия, Китай, отчасти Индия, и опыт наших немецких друзей нам представляется весьма важным и полезным. В самое ближайшее время мы выйдем с соответствующим проектом закона.

- Совет Федерации уделяет много внимания развитию старейшего санаторно-курортного комплекса на российском Кавказе – Кисловодского парка, и курортам Северного Кавказа в целом. Как идет работа по восстановлению жемчужин Северного Кавказа?

- Эта работа многоплановая, мы объединяем усилия с правительством Российской Федерации, с министерством по делам Северного Кавказа, с госкорпорацией "Курорты Северного Кавказа", но есть и наш собственный уровень ответственности, который связан с принятием отдельного закона о Кавказских Минеральных Водах. Закон создаст необходимую правовую базу для того, чтобы реализовать многие инициативы, которые "кричат и просятся", чтобы прийти и в Кисловодск, и в Ессентуки, и в Железноводск, и другие курорты Северного Кавказа. Недавно вышло постановление правительства Российской Федерации о придании Кисловодскому курортному парку статуса национального. Это в корне меняет возможности и его финансирования, и рекультивации, и урегулирования целого ряда спорных вопросов, вызванных попытками растащить парк на части.

16 июля по инициативе Валентины Ивановны Матвиенко при поддержке депутатов Госдумы, членов Совета Федерации – Александра Канокова, Михаила Афанасова, Джамала Гасанова – в центре Кисловодска на Курортном бульваре пройдет крупное мероприятие. Там будет открыт большой цветомузыкальный фонтан, благоустроена центральная площадь, открыты знаковые объекты, включая лестницу, колоннаду. Туда намеревается приехать руководитель Росимущества, губернатор. Это станет мотивацией для того, чтобы еще активнее работать в этом направлении.

- Ильяс Магомед-Саламович, вы совсем недавно вернулись из поездки по Сибири и Дальнему Востоку. Расскажите о своих впечатлениях, о положении дел в этих регионах.

- Главный вывод, который я вынес – неплохо бы было почаще ездить по своей стране. Я нахожусь под большим впечатлением от встреч с людьми, от богатейшей истории областей, краев, республик, от неповторимой природы. Это и Республика Алтай, и Камчатка, и Алтайский край. Несколько лет назад мы взяли курс на то, чтобы проводить выездные заседания в разных регионах Российской Федерации, поскольку это позволяет на месте почувствовать пульс жизни нашего народа и наших регионов. Целью любой поездки членов Совета Федерации, комитетов, комиссий, руководства является оказание помощи и содействие, а не контроль над тем, кто как выполняет свои служебные обязанности – для этого есть другие структуры и другие органы власти. Но мне кажется, это тоже стимулирует, повышает ответственность органов власти всех уровней.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > vestikavkaza.ru, 12 июля 2016 > № 1838612 Ильяс Умаханов

Ракеты в Европе: воспоминания о будущем?

Как не попасть в новую ловушку

Сергей Караганов — ученый-международник, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала "Россия в глобальной политике". Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

Резюме: Часть западных партнеров России пытается повторить сценарий конца 70-х – начала 80-х годов, когда развертывание в Европе советских и американских ракет спровоцировало многолетний военно-политический кризис. Он надолго застопорил и повернул вспять процесс разрядки.

Складывается все более отчетливое впечатление, что часть западных партнеров России пытается повторить сценарий конца 70-х – начала 80-х гг., когда развертывание в Европе советских ракет средней дальности СС-20, а также американских «Першингов» и крылатых ракет наземного базирования спровоцировало многолетний военно-политический кризис. Он надолго застопорил и даже повернул вспять набиравший темпы процесс разрядки в Европе.

Немного истории

Напомню о внешнеполитической ситуации, на фоне которой разразился прошлый ракетный кризис. США потерпели тяжелое военное и политическое поражение во Вьетнаме, в войне, которую большинство европейцев осуждали. Энергетический кризис начала 1970-х гг. развел союзников еще дальше. Захват американских заложников в Иране, все новые вспышки арабо-израильской вражды отвлекали внимание Вашингтона от Старого Света. Создавалось впечатление, что Соединенные Штаты отдаляются от него.

Одновременно в Европе набирала силу политика снижения напряженности, запущенная прежде всего немцами и французами в 1960-е гг. (Справедливости ради необходимо упомянуть Уинстона Черчилля, который провозгласил курс на нее еще в 1953–1954 годы. Он увидел, что жесткая конфронтация ограничивает возможности Великобритании.) Советско-американская разрядка начала 1970-х гг. ускорила процессы налаживания сотрудничества в Европе. Показалось, что появляется возможность преодоления холодной войны, а значит – структурной военно-политической конфронтации двух лагерей. Она была опасна для всех, но больше выгодна Западу, который тратил в разы меньшую долю своего ВНП.

В наибольшем выигрыше были западноевропейцы, которые полагались (или делали вид, что полагаются) на американский «ядерный зонтик» и военные контингенты США в Европе, призванные, как считалось, обеспечить стратегическую увязку с американским ядерным потенциалом. «Зонтик» и войска, приносившие изрядные доходы регионам, в которых они дислоцировались, не только позволяли экономить на военных расходах, но даже немного зарабатывать. Американцы, конечно, ритуально требовали от союзников увеличения их доли в военных расходах НАТО. Но те, как правило, увертывались. Особенно эффективно – в условиях ослабления напряженности. Американцы за военное прикрытие получали лояльность союзников и ощущение морального превосходства. Однако в условиях разрядки готовность слушать указания Вашингтона снизилась, а конструкция затрещала по швам, что пугало поколение политиков, интеллектуально, морально, да во многом и материально связанных с ней.

Сначала напряженность начали подпитывать американцы, поднявшие на щит проблему прав человека. Одновременно эксперты по обе стороны океана, сделавшие карьеры на конфронтации, стали искать пути ее обновления, «перезагрузки» на современном жаргоне, в важнейшей области – военно-политической. В Европе забили тревогу по поводу ослабления стратегической связки США и Старого Света, американских ядерных гарантий союзникам. И это в момент, когда военное противостояние начало зримо уходить в прошлое.

В Соединенных Штатах было готово новое поколение носителей ядерного оружия средней дальности: крылатые ракеты и баллистические ракеты «Першинг». Параллельно Советский Союз, активно участвовавший в гонке вооружений и даже начинавший лидировать в ней, приступил к развертыванию ракет, названных на Западе СС-20. Получились они случайно. Новая межконтинентальная твердотопливная стратегическая ракета, названная СС-16, «не полетела». Зато она оказалась замечательно полезной на более близком расстоянии, когда была испытана без одной ступени. И СССР, не имея стратегической необходимости, стал их производить и размещать в успокоившейся было Европе. Действовали в соответствии с устоявшейся логикой гонки вооружений: раз оружие создано, надо его развернуть, загрузить заводы. Европейцы, боявшиеся ослабления стратегических гарантий Соединенных Штатов, испугались еще больше, американцы, думавшие о том, под каким предлогом производить и размещать новые ракеты, получили его. По обе стороны океана атлантисты, сторонники сохранения НАТО, нуждавшейся в постоянной системной конфронтации, получили возможность ее укрепить.

Сейчас это трудно представить себе, но на годы главным вопросом европейской политики стали ракеты. Я сам с молодецкой горячностью участвовал в дебатах вокруг них. Потом начало приходить понимание абсурдности происходившего. СССР, находившийся на пике стратегического могущества, почувствовал себя осажденным, в том числе и из-за американских ракет, и влез в Афганистан, куда его затягивал Вашингтон. Помню ликование американцев и взрыв пропаганды о «советской военной угрозе».

Чтобы выйти из кризиса, запустили процесс переговоров о ракетах средней и меньшей дальности (РМСД). Но они, как почти всегда бывает с разоруженческими переговорами, только усугубили дело. Стороны получили аргументы, чтобы не отступать, торговаться, наращивать «козыри» – ракеты. В пропагандистском запале и советские, и западники убеждали себя, что угроза страшнее страшного. Сознание еще больше милитаризировалось.

В конце концов Советский Союз, вползавший в многомерный кризис, уступил, подписал Договор по РСМД, согласно которому ракеты средней дальности ликвидировали как класс. Заодно сдали не подпадавшие под договор эффективные оперативно-тактические ракеты «Ока». Сейчас вместо них со значительными затратами развертываются ракетные комплексы «Искандер». Но главное – угасавшая конфронтация получила мощный заряд адреналина и продлилась на десять лет.

История повторяется?

Ситуация последних лет то ли до смеха, то ли до слез похожа на ту, что складывалась в конце 1970-х годов. США, потерпев серию поражений, сокращают присутствие в Европе и выглядят все менее надежным союзником. Натовская сцепка, которую искусственно поддерживали то расширением, то провалившимися попытками выйти за зону ответственности (Афганистан, Ливия, частично Ирак), снова слабеет. Перед европейскими элитами замаячила перспектива больше полагаться на себя, в том числе в сфере безопасности. От этого они вовсе отвыкли за четверть века после холодной войны, когда жизнь стала совсем комфортной. Военные расходы сократили ниже любого минимума. Евросоюз вступил в самый глубокий кризис за свою историю.

Появилась и перспектива изменения старой геополитической ориентации. Лет девять-десять назад в Европе не очень открыто, но всерьез начали обсуждать целесообразность создания единых пространств с Россией и потенциально – с гигантским рынком Китая. Насторожились элиты, сросшиеся со старой структурой атлантической политики и не желавшие ее окончательного переформатирования. Чтобы избежать этого, нужен был организующий принцип – враг. Бушевская «война с террором» 2000-х гг., во многом тогда искусственная, такую роль сыграть не смогла. С начала нынешнего десятилетия к этой функции начали подталкивать привычного врага – Россию. Несмотря на более свободную политическую систему, капиталистическую экономику, кратно меньшую, чем у атлантического сообщества, военную машину Запад подстегивало и ощущение нараставшей слабости, тем более обидное на фоне окончательной, как казалось к концу века, победы.

Укрепление России, которая еще недавно считалась поверженной, воспринималось особенно болезненно, стало символом подъема новых сил, «не-Запада». Тем более что Москва свои новые возможности охотно демонстрировала и подчеркивала. В основном, как и раньше, стимулы к новой конфронтации исходили изнутри Запада, который в его нынешнем составе возник на платформе холодной войны и без нее чувствовал себя неуверенно. В последние годы к поиску привычного врага толкал и кризис Евросоюза. Объединение «против», как надеялись, придало бы энергию трещавшему европроекту, также во многом детищу холодной войны. Ведь запустили его, чтобы достичь двух целей – покончить с европейскими войнами, а также сдержать коммунизм и Советский Союз. Начались попытки построиться против его наследника.

США притягивают к себе европейцев через идею создания Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП). Его поддерживают отчаянно проатлантические силы, стремящиеся, как «в старые добрые времена», уйти под крыло Соединенных Штатов. Но, судя по имеющейся информации, этот проект, державшийся чуть ли не в секрете, столь откровенно невыгоден европейцам, что протолкнуть его пока не получается.

Одновременно делается ставка на воссоздание старой структуры отношений, выгодной (по-разному) традиционным элитам по обе стороны Атлантики. Альтернативной европейской системы от Ванкувера до Владивостока, которую предлагала Россия, они создать не захотели. Теперь намерены вернуться к прежней. Россия, выставляемая врагом, играет вспомогательную роль. Главные причины – внутри Запада.

Конфронтацию возрождали постепенно. С начала десятилетия Россию все чаще критиковали. И за недостаточную толерантность в отношении новых европейских нравов, и за дефицит демократии. Делались шаги, сначала нерешительные, к возрождению военно-политического противостояния. Попробовали разместить противоракетные комплексы в Польше и Чехии (в последней встретили решительную оппозицию). Жестко возражала и Россия. США временно отступили. Параллельно шла раскрутка темы «уязвимости» восточных стран – членов НАТО. Хотя до того их тянули (а частично и они тянулись) в альянс именно для того, чтобы устранить эту самую «уязвимость».

Классические проатлантические типажи в Европе (те же, кто парой лет позже сыграют видную роль в разжигании украинского кризиса) взялись настойчиво предлагать переговоры по нестратегическому (тактическому) ядерному оружию. У России значительный перевес в этой области, поскольку такие средства нужны, чтобы компенсировать неядерное превосходство Запада и предотвратить попытки победить в гонке обычных вооружений. Переговоры неминуемо милитаризировали бы европейскую политику, снова вытащив на первый план «дисбалансы», угрозы. В России предложения нашли своих сторонников среди специалистов по разоруженческим переговорам, истосковавшихся по живому делу. Но Москва в ловушку не полезла, от переговоров отказалась.

К 2013 г. антироссийская кампания бушевала вовсю. Опять встал вопрос о распространении зоны влияния Запада через ассоциацию Украины с Евросоюзом. Было похоже, что снова начали готовить и расширение НАТО на Украину, которое США втихомолку пытались протолкнуть еще в 2008 году. После киевского госпереворота Москва ответила встречным ударом. Крым и Донбасс остановили расширение западных союзов, угрожавшее жизненно важным интересам российской безопасности.

Информационная война, естественно, усугубилась. В Европе, рушившаяся модель которой предполагала в том числе отказ от прямого применения силы, действия России вызвали шок. Раньше там о последствиях попыток оторвать и поставить под контроль Украину думать не хотели. Предупреждений не слушали. А те, кто думали, хотели именно конфронтации. К пропаганде добавились санкции, как открыто заявлялось, нацеленные на смену российского режима провоцированием либо «заговора олигархов», либо народного недовольства.

Вновь начала безудержно нагнетаться кампания запугивания российской военной угрозой. И это несмотря на то, что российские вооруженные силы кратно малочисленнее советских и очевидно не предназначены для ведения массированных наступательных военных операций. А НАТО численно превосходит Россию по всем показателям военной мощи, кроме ядерной. Действия же на Украине носили сугубо оборонительный характер и были нацелены на предотвращение дальнейшей экспансии Запада, которая, если бы имела возможность продолжиться, могла привести к большой войне.

О приличествующем лицемерии забыли. В Соединенных Штатах открыто заговорили о необходимости повторить опыт 1980-х годов. Тогда европейский ракетный кризис, мифические «звездные войны» (стратегическая оборонная инициатива), содействие затягиванию Советов в Афганистан, попытки разжигания кризиса в Польше в надежде спровоцировать ввод советских войск и туда ускорили развал СССР. Вместо уже перезревшего реформирования провалившейся в стагнацию советской экономики Москва с увлечением ринулась в новую конфронтацию и гонку вооружений на навязанных направлениях.

Встречал и читал в последние два года американских стратегов, открыто говоривших о повторении такого сценария. Только вместо Афганистана и Польши предлагалась Украина, куда наиболее жесткое крыло американского внешнеполитического класса Россию откровенно заманивало, надеясь на полномасштабное вторжение. Москва на него не пошла, а американские союзники блокировали пока массированную поставку Киеву «летальных вооружений», которую вторжение должно было бы спровоцировать.

Пропагандистская война, направленная на сатанизацию противника, вышла за рамки приличий, она сейчас едва ли не хуже, чем даже в 1950-е годы. Россия, впрочем, отвечает подчас тем же. Где-то уже писал, что если бы нынешнюю политико-пропагандистскую какофонию услышали и поняли инопланетяне, они решили бы, что в Европе готовятся воевать. Надеюсь, что нет. Но все более частые учения все ближе к российским границам, размещение на постоянной основе вооружений и на ротационной – войск вкупе с информационной войной создают впечатление, что дело ведется к усугублению военно-политической напряженности. И, весьма вероятно, организации нового кризиса, который позволил бы восстановить систему структурной конфронтации, жесткого раскола Европы к востоку от ее прежних границ.

Разумеется, не все в США, и тем более в Европе, такого хотят либо готовы открыто признаться, в том числе и самим себе, в подобных намерениях. Но они существуют в головах многих атлантистов в Америке, Великобритании, в странах – новичках НАТО. Очень вероятно, что на смену относительно разумному и «мягкому» Бараку Обаме (в 1970-е гг. – Джимми Картер) придет гораздо более жесткое и/или непредсказуемое руководство (таковым в первые годы была администрация Рональда Рейгана). А «наказ» новой администрации со стороны правящей элиты будет похож на тот, с которым пришел Рейган: восстановить позиции США в мире, пошатнувшиеся после серии поражений. Пользуясь лозунгом одного из кандидатов – Make America Great Again, «Вернуть Америке величие».

Разумеется, мир стал иным. Повторить историю невозможно. И попытка реванша, скорее всего, провалится. Но не учитывать ее возможность и даже вероятность неразумно, тем более что американская правящая элита за минувшие годы, похоже, мало чему научилась и даже стала более радикальной. Из нее вытеснены реалисты. Заправляют неоконсерваторы или либеральные интервенционисты. А прошлая попытка реванша оказалась в целом удачной.

Новый заход уже начался. Это и сознательное обострение конфликтов по периметру России и Китая, и заявка на новый чуть ли не триллионный тур модернизации ядерных вооружений (после всех разговоров о стремлении к безъядерному миру). И активизация НАТО в его традиционной роли – военного сдерживания/устрашения.

Еще один эпизод из воспоминаний. Когда в конце 1970-х и в 1980-х гг. западные коллеги твердили о «советской военной угрозе», я смотрел на них с подозрением: глупцы ли они или врут. Слабевший Советский Союз явно не мог и не собирался ни на кого нападать. Позже познакомившись с ними ближе, понял: они по большей части все-таки заблуждались. Сейчас, когда я вновь слышу заявления о «российской военной угрозе», сомнений почти нет – это не заблуждения, а осознанный, откровенный обман, видимо, в стремлении воссоздать структурную конфронтацию. Новое передовое базирование вооружений и – пока ротационное – военнослужащих в Европе, систем ПРО носит почти открыто, увы, употреблю это слово, провокационный характер.

На словах они развертываются, чтобы успокоить соседей России, испуганных возможной (реально немыслимой) агрессией с ее стороны. На деле такие вооружения в случае реального военного кризиса увеличивают уязвимость размещающих их стран. Вряд ли в НАТО могут думать, что Россия станет ждать очередного вторжения на свою территорию. Эти вооруженные силы будут усугублять нервозность всех. И России, против которой они направлены, и принимающих стран, которые по глупости, из желания отомстить Москве за ее прошлые победы либо по приказу (или их просто не спрашивают, как, похоже, Румынию), делают себе целями первой очереди. Усилятся страхи и коренных натовских стран, когда и если они разберутся, что новые вооружения и войска повышают угрозу войны в Европе.

На этом фоне особенно странно выглядит развертывание системы ПРО в Румынии и Польше. Его корни – в мощном стремлении значительной части американской элиты и общества обрести иллюзию стратегической неуязвимости. Ну а по дороге – ослабить другую сторону, потрафить своей военной промышленности. Первоначально планы оправдывались хотя бы теоретически правдоподобными ссылками на необходимость защищать европейцев от иранских ракет. Когда Иран отказался от ядерной программы, пристойность отбросили. Теперь ссылки на необходимость защиты от Тегерана выглядят совсем уж вопиющей неправдой, неприличной даже для «своих». Но аргументы воспроизводятся вновь и вновь.

Специалисты почти в унисон говорят, что при надлежащих контрмерах системы ПРО пока не могут представить серьезной угрозы российскому стратегическому потенциалу. Но и они сами, и неизбежные контрмеры будут подстегивать военную угрозу для стран, где они размещаются, ослаблять стратегическую стабильность в Европе и мире, служить росту нервозности и недоверия.

Эксперты и, главное, люди, реально отвечающие за безопасность страны, в том числе и президент, утверждают, что в контейнеры систем ПРО вместо противоракет легко могут быть вставлены крылатые ракеты большой дальности, запрещенные к размещению на территории Европы Договором по РСМД. Если это так, США под сурдинку обвинений России делают большой шаг к нарушению договора.

В России есть (или были) сторонники выхода из Договора, уж больно он неравноправен. Но его не нарушали. Размещением систем ПРО Россию как бы приглашают к выходу из Договора, к развертыванию ракет, способных почти мгновенно эти системы уничтожить. И тогда картина стала бы полной – новое издание ракетного кризиса конца 1970-х – 1980-х гг. и восстановление той самой структурной военно-политической конфронтации в Европе.

Водораздел проходил бы ближе к нашим границам. А само новое противостояние по определению гораздо более опасно, чем предыдущее, оно бы подстегивало стороны к мгновенной реакции или контрреакции. Но американцы, видимо, рассчитывают отсидеться за океаном. Континентальные европейцы, смятые валом нерешаемых внутренних проблем, похоже, особо не задумываются. Как не задумывались по поводу последствий своей экспансии на Украину 2,5–3 года назад. К тому же в Европе (смотри выше) есть силы и интересы, настроенные на конфликт.

Предлагая, по сути, возвращение к военно-политической конфронтации, западные партнеры хотят сделать ее поудобнее для себя, связать руки России, готовой играть в ответ жестко и рискованно. Поэтому постоянно муссируется то возобновление переговоров по обычным вооружениям, то реанимация диалога по мерам укрепления доверия в старых форматах. О предложениях обсудить ядерное оружие в Европе говорил выше. Не раз слышал подобные идеи во время работы в «группе мудрецов ОБСЕ». Появлялись они и на поверхности.

Кстати, результаты референдума в Великобритании и решение о выходе страны из Евросоюза создают атмосферу еще большей неопределенности по всему полю и только повышают вероятность действий с целью отвлечь внимание от кризиса ЕС, укрепить влияние США и НАТО в Европе, да и опять-таки найти новую тему для консолидации.

Что делать?

Во-первых, понимать, что сценарий, который я описал, вероятен или уже претворяется в жизнь. Россию по старым рецептам провоцируют на конфронтацию и втягивание в гонку вооружений в Европе.

Во-вторых, наконец, откровенно сказать нашим европейским партнерам и их обществам, что нынешняя, как и прежняя, политика НАТО и тех сил, которые концентрируются вокруг союза, прямо направлена на возрождение военной конфронтации в Европе и, если она будет воплощена в жизнь, резко увеличит угрозу конфликта.

В-третьих, вряд ли стоит повторять собственную глупость позднего советского и раннего российского периода, когда мы желали понравиться, угодить или надеялись на возможность равноправной и стабильной системы безопасности и сотрудничества в Европе. Сегодня аналогом той политики стало бы стремление возобновить отношения с НАТО в прежнем формате. Альянс, в том числе благодаря российской слабости и попыткам умиротворения, превратился из преимущественно оборонительного, каким он был в годы холодной войны, в наступательный, стал главным фактором дестабилизации военно-политической ситуации в Европе.

Агрессия против Югославии, Ливии, нападение большинства стран союза во главе с США на Ирак создали новую реальность. Оказалось, что без жесткого внешнего сдерживания оборонительный союз демократических государств способен легко деградировать. Нужно сделать выводы. И вряд ли России стоит легитимировать альянс политическим диалогом с ним в Совете Россия–НАТО. Но НАТО – реальность. Поэтому продолжение разговора для избегания эскалации инцидентов, предотвращения случайных столкновений целесообразно. Но диалог должны вести Генштаб и Военный комитет НАТО, военные специалисты. Параллельно необходим и более широкий как двусторонний, так и многосторонний, в том числе экспертный, диалог о перспективах европейской безопасности и путях предотвращения ее дестабилизации и деградации.

В-четвертых, на потенциальные новые ракетные и иные вызовы не стоит отвечать торопливо и зеркально. Из Договора по РСМД выходить не надо. Этого ждут. А такие ответы уже провозглашены; размещение трех дивизий на западе России (они нам точно нужны?); создание высокоскоростных ракет в неядерном исполнении. Они дороги и заведомо более выгодны богатой стороне. Может начаться втягивание в гонку вооружений. Думаю, учений стратегических сил, которые не оставили бы сомнений в том, что произойдет в случае кризиса с новыми ракетами/противоракетами, было бы достаточно.

В-пятых, необходим диалог по безопасности в более широких рамках, чем старые европейские. Пока мы остаемся в них, Запад не может и не хочет отказаться от прежней системы, которая воспроизводит конфронтацию. Надо выходить на уровень евразийского диалога по сотрудничеству, развитию и безопасности, тем более что и мир изменился, в том числе вокруг России и Европы. Старая евроцентричность выглядит едва ли не анахронизмом. Даже для самой Европы, ведь ей для развития необходимы новые горизонты сотрудничества, которые способны предоставить Китай, Россия, другие страны Восточной и Центральной Евразии. Это не альтернатива атлантическим связям Европы, но их дополнение.

В-шестых, новые разоруженческие переговоры вряд ли целесообразны. При сохраняющемся пока доминировании Запада в информационном пространстве они будут еще более активно, чем раньше, использоваться для нагнетания недоверия, милитаризации мышления в Европе. Но диалог военных, повторю, крайне необходим.

В-седьмых, надо использовать остающийся потенциал ОБСЕ, постепенно «забывая» о его «третьей корзине», которая по большей части использовалась для сохранения и стимулирования конфронтации. Вторая – экономическая – фактически отмерла. Организация может оказаться полезной для регулирования кризисов типа украинского, сотрудничества по новым вызовам безопасности – беженцам, терроризму, миграциям, киберпространству.

В-восьмых, и это, может быть, главное, стоит активизировать диалоги с ЕС и входящими в него странами, направленные на поиски путей восстановления и расширения сотрудничества в культуре, образовании, науке, экономике на новой реалистической основе. Европейский союз больше не модель, но и тем более не противник, а по возможности добрый сосед, выгодный рынок, равноправный партнер, с которым нас объединяют многие интересы и даже базовые ценности. Возможно, стоит подумать и о диалоге ЕАЭС–ЕС, но уже в более широких рамках движения к всеобъемлющему торгово-экономическому партнерству в Евразии, о целесообразности которого говорил на ХХ Петербургском экономическом форуме российский президент.

Наконец, самое важное. У нас, русских, накопились претензии к Западу. И у многих чешутся руки и дальше отвечать «по полной программе», показывать «кузькину мать». В России, испокон веку строившейся на двух ценностях – защите суверенитета и безопасности, видимо, существует внутренняя потребность во внешнем враге. Усиливает ее неготовность пока идти на назревшие реформы.

Но нужно помнить, что конфронтация в конечном итоге невыгодна никому. И нам, пока менее сильным и богатым, она невыгоднее, чем Западу, даже если Россия способна выстоять и одерживать тактические победы. И главное, если мы допустим возвращение структурного противостояния по типу холодной войны, планета станет гораздо более опасной, чем даже тогда. Лучше бороться за мир, выступать поставщиком безопасности, в том числе предотвращая дальнейшую экспансию западных союзов, что мы, хотя и с запозданием, сделали в 2014 г., срывать планы тех, кто хочет вернуть гонку вооружений и системный военно-политический конфликт, восстановить лидерство в борьбе за верховенство международного права, за стратегическую стабильность.

«Брексит» способен создать не только новые угрозы, но и возможности. Стоит оставить странам ЕС, Великобритании, заблудившимся в собственных кризисах, перспективу выхода из них и путем новой разрядки. Единое пространство сотрудничества, совместного развития и безопасности нужно рассматривать уже, наверное, не в старых, так и не состоявшихся рамках, а в новых и более широких – от Сингапура или Шанхая до Лиссабона или Дублина.

Россия > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 9 июля 2016 > № 1850847 Сергей Караганов