Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия > Армия, полиция > gazeta.ru, 18 января 2016 > № 1614591 Владимир Светельский

«Это будет так называемый аутсорсинг»

«Газета.Ru» узнала, как будет реформироваться МЧС

Герман Петелин

Авиация МЧС России в скором времени сменит прописку и перебазируется в аэропорт Внуково из подмосковного Раменского. Обслуживать самолеты спасателей будут аутсорсинговые компании, а количество беспилотников возрастет до 709. Начальник департамента авиационно-спасательных технологий и беспилотной авиации МЧС России генерал-лейтенант внутренней службы Владимир Светельский рассказал «Газете.Ru» о грядущих реформах в ведомстве.

— Владимир Николаевич, МЧС приступило к ликвидации подведомственного предприятия — ФГУАП МЧС России, которое более десяти лет занималось доставкой гуманитарных грузов и переброской спасателей. Почему ликвидируется предприятие?

— Предприятие работало десять лет, и работало очень эффективно. Но воздушные суда устаревают. А чем техника старее, тем больше она требует обслуживания, ремонта и денежных вложений. Сейчас встал вопрос о замене старых воздушных судов на новые. Но вы знаете о ситуации, которая у нас складывается в стране. И бюджет нашего ведомства тоже не увеличивается. Поэтому мы пришли к выводу, что надо искать новые формы и методы работы. Летом прошлого года было принято решение о создании вместо ФГУАП новой компании, которая бы соответствовала требованиям сегодняшнего дня и мировым стандартам по всем показателям.

— Чем будет принципиально отличаться работа создаваемого федерального государственного бюджетного учреждения «Авиационно-спасательная компания» МЧС России (АСК) от работы ликвидируемого предприятия?

— Наша авиация не совершает плановые рейсы. Она выполняет внезапно возникающие задачи: доставка оперативной группы и спасателей, гуманитарной помощи, вывоз, эвакуация пострадавших, санитарная эвакуация. Очень много задач, которые возникают внезапно. При этом во всем мире летчики только летают, а технические вопросы: предполетное обслуживание, техническое обслуживание проводят специалисты, которые имеют на это лицензию. И, соответственно, мы пришли к тому, что все техническое обслуживание будет возложено на стороннюю организацию.

— То есть техническое обслуживание будет переведено на аутсорсинг?

— Да, это будет так называемый аутсорсинг.

— Список подрядчиков уже есть?

— Пока нет. Подрядчики будут отбираться по конкурсу. На основании ст. 44 федерального закона будет объявляться тендер на каждый вид обслуживания. С теми, кто выиграет, заключат госконтракты.

— А что будет с сотрудниками ФГУАП, которые занимались обслуживанием самолетов?

— Часть сотрудников будет сокращена. Останется необходимый минимум людей, которые способны подготовить воздушное судно при совершении полетов. Допустим, вылетает самолет из Внуково, прилетает в аэропорт Салехарда. А там нет никого, кто может обслуживать лайнер и подготовить его к вылету. Соответственно, у нас предусмотрен штатный персонал, который на месте будет обеспечивать вылет данного судна. Раздувать штат и создавать огромную компанию, в которой будет полтысячи сотрудников, не имеет смысла.

— Во ФГУАП работало почти 400 сотрудников. Сколько человек будет работать в АСК?

— Предполагается, что в компании будут работать 175 человек. Пока мы набрали только летный состав — это 84 пилота. И теперь нужно набрать 90 человек техников, бортпроводников и т.д. При этом мы хотели бы, с одной стороны, омолодить компанию, ведь средний возраст сотрудников ФГУАП составлял 50 лет и выше, а с другой — платить людям достойную зарплату. Во ФГУАП были низкие оклады, на которые шли работать люди предпенсионного возраста. Сейчас мы набираем сотрудников в возрасте от 26 до 40 лет.

— Зарплаты в новой компании будут выше?

— Мы постарались довести зарплаты в новой компании до уровня зарплат в гражданской авиации.

Летчики будут получать в нашей компании не менее 300 тыс руб., бортпроводник — не менее 100 тыс.

— Когда новая компания заработает?

— Комплектация штатов должна завершиться в марте, но компания уже работает. Еще в декабре в компанию передали воздушные суда ФГУАП. С 20 декабря 2015 года сотрудники АСК приступили к дежурствам. За это время компания уже налетала 100 часов. Были сделаны два международных рейса по доставке гуманитарной помощи в Киргизию и Таджикистан. Кроме того, была осуществлена доставка оперативных групп для ликвидации торфяных пожаров в Иркутскую область и в Республику Бурятия. То есть на праздники компания не только дежурила, но и выполняла рейсы по доставке наших оперативных групп по ликвидации чрезвычайных ситуаций.

— Вы сказали о том, что техника уже передана новой компании. Что это за воздушные суда и есть ли среди них новые самолеты?

— На данный момент в авиационной компании есть семь воздушных судов. Это пять Ил-76 и два Ан-148. Кроме того, в декабре прошлого года мы приняли на вооружение еще два новых воздушных судна Sukhoi SuperJet-100. Сейчас идет процедура получения всех необходимых сертификатов для эксплуатации этих машин. Уже в конце января самолеты будут полноправно стоять в строю нашей авиационно-спасательной компании. Также в прошлом году министром было подписано соглашение с авиазаводом в Ульяновске о том, что в течение 2017–2019 годов нам будут поставлены шесть самолетов Ил-7690А взамен наших Ил-76ТД.

— Кстати, по поводу обновления технической базы хотелось бы поинтересоваться: авиация МЧС не планирует менять аэропорт базирования, ведь Раменское довольно старый порт?

— Мы десять лет базировались в Раменском. Но сейчас этот аэропорт не отвечает сегодняшним международным требованиям. Например, там имеются проблемы с расчисткой взлетной полосы, потому что там нет регулярных рейсов. Расчистка полосы производится в определенное время. Если выпал снег ночью, возникает проблема. А мы должны быть готовы к отправке в любой момент. Соответственно, мы идем туда, где все цивилизованно и развито и можно вылететь в любое время суток.

— Куда?

— На сегодняшний день спланировано базирование наших воздушных судов в аэропорту Внуково. Мы заключили уже ряд соответствующих договоров…

— Будет ли новая компания совершать коммерческие рейсы?

— АСК является бюджетным учреждением, как и все остальные авиационно-спасательные центры. В уставе у нее прописано, что предприятие имеет право зарабатывать деньги. Сейчас идет оформление сертификата эксплуатанта, который позволит выполнять коммерческие рейсы. Естественно, никто никаких пассажиров возить не будет, а вот доставка грузов по договорам с организациями возможна.

— А если возникнет ЧС?

— У нас пять самолетов Ил-76. Они все исправны. При этом на ЧС вылетает максимум два-три самолета. Зато за счет коммерческих рейсов можно будет повышать сотрудникам зарплаты, выплачивать дополнительные премии и так далее. Кстати, в былые времена это были значительные суммы от такого использования воздушных судов. При этом я хотел бы подчеркнуть, что выполнение коммерческих задач для нас — дело второстепенное. В первую очередь наша задача — это спасение людей. Только в прошлом году авиация МЧС доставила сотни тонн гуманитарной помощи в Непал, Таиланд, Индию, Болгарию, Казахстан, Сирию, Финляндию, Германию, Сан-Доминго, Испанию, Таджикистан. В общем, мы работали по всему миру, где возникали чрезвычайные ситуации.

— Владимир Николаевич, раз уж мы заговорили о международных операциях, не могли бы вы рассказать о том, как работали спасатели на месте крушения нашего самолета А321 в Египте. Действительно ли там активно использовались беспилотники?

— На месте крушения была довольно сложная обстановка — практически зона боевых действий. Все было под охраной. Обломки самолета были разбросаны по огромной территории. Поэтому для поиска использовались беспилотные летательные аппараты со специальной аппаратурой, которая передавала на планшетник координаты, где находились вещи или части лайнера. И уже потом к ним выезжали спасатели.

— Сколько беспилотников используется в МЧС?

— На сегодняшний день у нас создано 89 центров беспилотных летательных аппаратов — то есть в каждом региональном управлении. Всего же на вооружении МЧС состоит 287 беспилотных летательных аппаратов: вертолетного типа — 245 и самолетного — 42. И они себя очень хорошо зарекомендовали. С помощью беспилотников ведется мониторинг лесных пожаров и ледовой обстановки на реках. При этом они дешевы в использовании.

В этом году ведомство планирует закупить еще 422 аппарата. Так что к концу года в МЧС будет использоваться 709 беспилотников.

— Вопрос возникает: сколько стоит один аппарат?

— Цена аппарата зависит от количества времени, которое он в воздухе находится, и от его функциональных возможностей. Например, цена аппарата «Фантом-3» со всем оборудованием составляет 190 тыс. В воздухе он может находиться 25 минут, но при этом держит порыв ветра до 15 м/с. Но есть и более серьезные и дорогие машины, которые стоят по 1,4 млн руб.

— Владимир Николаевич, в ваших руках, грубо говоря, вся авиация. Какие задачи на этот год, на ближайшее время ставите основные, если коротко их обозначить?

— Первая задача — это, конечно, в полной мере организовать работу авиационно-спасательной компании. Ее укомплектовать. И соответственно, чтобы она в полном объеме начала выполнять задачи. Второе — развитие и совершенствование работы авиационно-спасательных центров, повышение жизненного и социального статуса сотрудников, которые проходят там службу. Ну и огромный пласт — это развитие авиационно-спасательных технологий, применение новых способов и методов спасения и с помощью вертолетов, и с помощью беспилотных летательных аппаратов. Третье и четвертое — это развитие оснащения беспилотной авиации. Завершение создания центров беспилотной авиации. У нас практически в каждом пожарном отряде государственной противопожарной службы, в каждой специализированной пожарной части должен быть создан отдел. И мы в этом году должны это все сделать.

Россия > Армия, полиция > gazeta.ru, 18 января 2016 > № 1614591 Владимир Светельский

Россия > Транспорт > morflot.gov.ru, 15 января 2016 > № 1630408 Дмитрий Смирнов

Дмитрий Смирнов: «Морспасслужба Росморречфлота» выполняет все обязательства России по международным конвенциям»

Первый заместитель руководителя ФБУ "Морспасслужба Росморречфлота" Дмитрий Смирнов рассказал в интервью ИАА "ПортНьюс" об итогах аварийно-спасательной деятельности в 2015 году.

- Дмитрий Сергеевич, расскажите, пожалуйста, каков в настоящее время судовой состав флота Морспасслужбы? Ожидаете ли получение новых судов в 2016 году?

- В настоящее время судовой состав Морспасслужбы составляет 134 единицы. Но это лишь 69% от норматива оснащения аварийно-спасательных формирований Росморречфлота, необходимого для решения задач поиска и спасание людей и судов, терпящих бедствие на море, а также ликвидации последствий морских аварий и разливов нефти.

В текущем 2016 году мы ожидаем получить от судостроительных предприятий три новых судна, заказы на которые были размещены ранее. Два из них - спасательные катера-бонопостановщики проекта А40-2Б-ЯР строит для Морспасслужбы ОАО "Ярославский судостроительный завод". Еще один буксир с пожарным классом проекта TG-17 изготавливается на мощностях ОАО "Окская судоверфь" в Нижегородской области.

- Раз количество флота не дотягивает до норматива, достаточен ли флот Морспасслужбы для выполнения ваших функций? Какова перспектива его дальнейшего увеличения?

- Российская Федерация в полном объеме выполняет обязательства в соответствии с Международной Конвенцией по поиску и спасению на море. Однако существующий судовой состав для выполнения государственных задач в поисково-спасательных районах Российской Федерации недостаточен. Кроме того, такие суда как буксиры-спасатели проекта 1454 типа "Капитан Беклемишев" (их у нас 5 единиц) или суда снабжения проекта В-92 типа "Капитан Мартышкин" (тоже 5 единиц) находятся в эксплуатации более 25 лет! К ним требуется особое внимание к поддержанию технического состояния, что, в свою очередь, ведет к дополнительному финансированию.

Программа развития флота у нас достаточно обширна, однако не на все желаемые суда пока есть деньги.

В период 2017-2018 гг. мы планируем дополнительно построить на российских судостроительных предприятиях 9 новых судов.

В этот список входит 4 спасательных катера-бонопостановщика проекта А40-2Б-ЯР. Мы полагаем, что два судна ОАО "Ярославский судостроительный завод" передаст нам в 2017 году и оставшиеся два - в 2018 году.

Четыре многофункциональных мелкосидящих буксира-спасателя мощностью 2,5-3 МВт. проекта MPSV12 строит ООО "Невский судостроительно-судоремонтный завод" (Ленинградская область, г. Шлиссельбург). Также два буксира запланировано к сдаче в 2017 году и два - в 2018 году.

Рейдовый водолазный катер проекта А160-ЯР планируется к поставке с ОАО "Ярославский судостроительный завод" в 2017 году.

Учитывая, что за период 2016-2018 гг. по своему техническому состоянию и сроку эксплуатации подлежат списанию не менее 12 судов, судовой состав Морспасслужбы останется на прежнем уровне - 134 единицы, то есть 67% от норматива потребности.

- Как обстоит дело с обеспечением аварийно-спасательной готовности в Арктике, какие имеются планы расширения деятельности регионах Крайнего Севера?

- В настоящее время для несения аварийно-спасательной готовности в Арктике подготовлено 12 судов. В это число входит многофункциональное аварийно-спасательное судно "Балтика" проекта P-70202 мощностью 7 МВт, построенное в Финляндии, два схожих с ним судна "Мурман" и "Берингов пролив", построенных в немецком Висмаре, 4 многофункциональных аварийно-спасательных судна типа "Спасатель Карев" мощностью 4 МВт (построены в России) и 5 судов снабжения типа "Капитан Мартышкин".

Кроме того, по вопросу оснащенности пунктов передового базирования в Арктической зоне Российской Федерации оборудованием и техникой для ликвидации разливов нефти и нефтепродуктов Морспасслужбой поданы дополнительные предложения по строительству 17 новых судов.

В первую очередь, нам требуется многоцелевое судно обеспечения ледокольного класса, неограниченного района плавания. По подсчетам наших специалистов, автономность такого судна должна достигать 60 суток, а дальность плавания - 10 000 морских миль при максимальной скорости хода 15 узлов.

В перечень необходимых для Арктических регионов судов также вошли 4 многоцелевых буксира проекта TG16 и 4 многофункциональных морских водолазных судна проекта SDS08.

Также мы рассматриваем возможность приобретения линейки судов-амфибий. Это 4 амфибии типа ARKTOS Evacuation Craft Towing A, способных передвигаться по воде, льду и по земле. Это судно интересно в комплектации для ликвидации аварийных разливов нефти: с насосом, скимером и емкостями для собранной нефти. При длине судна 15,2 м, ширине 3,9 м, оно способно развивать максимальную скорость хода по земле и по льду до 16 км/ч, по воде - 11 км/ч). Еще нам требуется 4 амфибийных судна на воздушной подушке типа "Ирбис" грузового исполнения.

- Какова ситуация с импортозамещением в сфере специализированного аварийно-спасательного оборудования и материалов? Есть ли отечественные аналоги иностранной продукции, как вы оцениваете их качество?

- Концепция импортозамещения успешно действует в отношении производства боновых заграждений постоянной плавучести. Российская компания "Северное море" выпускает данную продукцию хорошего соотношения цена/качество и дешевле импортных аналогов, таких как Lamor, Desmi, Elastec.

В прошлом году мы закупили и другое отечественное аварийно-спасательное оборудование. Например, спасательные гидротермокостюмы из неопрена по своим характеристикам и эргономике не уступает аналогичным импортным образцам. Изготовлены они в соответствии с международными и российскими стандартами, а цена изделий в 1,5-2 раза ниже импортных аналогов. Мы приобрели также водолазное оборудование московского производства, закупили передвижной дизельный компрессор производства Республики Беларусь.

- Расскажите, пожалуйста, о ваших планах на 2016 год.

- В 2016 году планируется дальнейшее пополнение многофункционального аварийно-спасательного флота. Также продолжаем наращивать наши силы и средства в Арктическом регионе, на трассе Северного морского пути, в порту Саббета. Уверен, наша работа очень важна для экономического развития и обеспечения безопасности нашей страны.

- Какова ситуация с кадрами в вашей отрасли? Есть ли их дефицит, как, по вашему мнению, можно решить кадровую проблему?

- Дефицита, как такового, на рынке труда плавсостава нет, за исключением электромехаников, дефицит по которым сложился из-за сокращения числа специалистов, выпускаемых учебными заведениями. Соискатели работы приходят к нам сами. Однако они сильно дифференцированы по уровню квалификации и опыту. Естественно, у кандидатов с высокой квалификацией и большим опытом работы, особенно с опытом работы у зарубежных судовладельцев, весьма высокие ожидания по уровню заработной платы, условиям труда, социальным гарантиям. Не всегда наши предложения соответствуют этим ожиданиям.

Хочу отметить, что мы гарантируем высокие стандарты работы нашего персонала, даже с введением в строй новых судов, спроектированных и построенных с использованием наиболее передовых технологий. Все наши специалисты способны выполнять самые сложные задачи, имеют высочайший уровень квалификации и отвечают высоким стандартам нашей отрасли.

- Каковы основные причины происшествий на водном транспорте в 2015 году (устаревшая техника и оборудование, человеческий фактор и т.д.)?

- Аварийность распределяется неравномерно со спадом в летний период и увеличением в осенне-зимний. Из самых крупных аварий на морском транспорте, произошедших в прошлом году, я бы выделил следующие три.

С 1 по 12 апреля 2015 года проводилась операция по поиску и спасанию экипажа большого автономного морозильного траулера (БАТМ) "Дальний Восток" в Охотском море. В результате поисково-спасательной операции спасено 63 человека, 57 тел погибших моряков поднято из воды, 12 человек пропали без вести. Координатором выступал поисково-спасательный отряд (ПСО) морского спасательного координационного подцентра (МСПЦ) Петропавловск-Камчатский.

С 17 по 27 октября 2015 года - операция по поиску и спасанию экипажа самоходного плашкоута "Парамушир" в Охотском море. В результате поисково-спасательной операции спасен 1 человек, 4 человека пропали без вести. Координатор ПСО - МСПЦ Петропавловск-Камчатский.

С 28 ноября 2015 года и по настоящее время продолжается операция по ликвидации последствий аварии танкера "Надежда" на рейде порта Невельск. Общее количество нефтепродуктов, оказавшееся на борту аварийного танкера, включая судовые запасы - 793 тонны. В результате проведения аварийно-спасательных работ с борта аварийного судна нефтепродукты были сняты, загрязнение акватории и береговой полосы ликвидировано.

В 2015 году на судах и объектах морского и внутреннего водного транспорта произошло 12 пожаров и возгораний, в том числе, 9 происшествий на морских судах. В результате пожаров погибло 4 человека и 8 человек пострадало. Ликвидация пожаров проводилась силами экипажей судов с привлечением сил и средств находящихся рядом судов, а также с привлечением береговых пожарных расчетов МЧС России.

Если говорить о причинах техногенных чрезвычайных ситуаций, то стоит вспомнить, что за последние годы в России резко возрос объем добычи, переработки и перевозки нефтяных грузов на море. Это обусловлено расширением разработки континентального шельфа в районе о. Сахалин, российской части Каспийского и Балтийского морей, вводом в действие нефтяных терминалов трубопроводного комплекса в районе порта Новороссийск, Балтийской трубопроводной системы в порту Приморск, распределительно-погрузочного комплекса в порту Высоцк, отгрузочного терминала в порту Де-Кастри. Возрос грузооборот нефтепродуктов через порты Мурманск, Архангельск с восточной части Баренцева и Карского морей. Увеличился объем перевозки нефти морем в Восточной Арктике. Интенсивность судоходства, связанного с перевозкой нефтепродуктов морским транспортом также резко возрастает.

К росту аварийных происшествий приводит эксплуатация "на износ", с нарушением установленных районов плавания морских, прежде всего рыбопромысловых, судов небольших частных компаний.

К сожалению, все выше сказанное свидетельствует о том, что риск аварий и инцидентов на море, в том числе, и вероятность разливов нефти в море, в 2016 году снижаться не будет.

Для совершенствования и развития системы поисково-спасательного обеспечения ФБУ "Морспасслужба Росморречфлота" продолжает отрабатывать действия сил и средств, органов управления, организацию взаимодействия со спасательными службами других ведомств и иностранных государств при поиске и спасании, а также при ликвидации разливов нефти и нефтепродуктов. В 2015 году проведены 5 международных комплексных и 9 бассейновых учений, в ходе которых совершенствовались навыки аварийно-спасательных формирований по ликвидации чрезвычайных ситуаций в море.

- Планируете ли Вы применять передовые технологии при ликвидации аварийных нефтеразливов, например, выжигание нефтяных пятен на акватории с помощью лазера?

- ФБУ "Морспасслужба Росморречфлота" использует апробированные технологии ликвидации разливов нефти, принятые во всем мире и показавшие на практике свои результаты. Любые передовые технологии, включая метод выжигания нефтяных пятен, требуют длительных исследований научными и научно-производственными учреждениями, целевого финансирования разработки соответствующих методик, закупки оборудования и оснащения им аварийно-спасательного флота. После этого, получив доказанные положительные результаты, можно будет начинать использование данного метода, нарабатывая хорошую морскую практику.

В заключении хотелось бы отметить, что ФБУ "Морская Спасательная Служба Росморречфлота" в полном объеме выполняет обязательства возложенные на Российскую Федерацию международными конвенциями.

Беседовала Надежда Малышева.

Россия > Транспорт > morflot.gov.ru, 15 января 2016 > № 1630408 Дмитрий Смирнов

Турция > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 15 января 2016 > № 1616192 Дэниэл Домби

Турецкий успех?

Как Эрдоган этого добился, а теперь может все пустить под откос

Дэниэл Домби – корреспондент Financial Times в Турции.

Резюме Реджепу Тайипу Эрдогану часто удавалось посрамить своих критиков. Но воплотить в жизнь собственные безграничные амбиции он сможет только в том случае, если не будет совершать ошибок. К сожалению, нет никаких оснований этого ожидать.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, №1, 2014 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Данная статья опубликована в 2014 г., поэтому в ней, естественно, не учитываются драматические события последнего времени. Однако анализ политики турецкого лидера и его подходов представляет особенный интерес сегодня, когда Анкара оказалась не только в центре событий на Ближнем Востоке, но и в состоянии острого конфликта с Россией, который имеет значительное воздействие на экономическое положение страны.

Большую часть прошлого года (2013. – Ред.) экономика Турции была едва ли не лучшей в мире. В мае, когда были запущены гигантские проекты, Анкара выплатила МВФ остающийся долг, положив конец тому, что многие турки воспринимали как долгую историю унижения. Турции был присвоен обнадеживающий инвестиционный рейтинг, и зарубежные капиталы потекли в страну, как никогда прежде.

В своих многочисленных выступлениях премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган с торжеством отмечал рекордно низкие процентные ставки, падение уровня безработицы с 15% (2009 г.) до 9% и прежде всего рост экономики «благодаря реформам, проведенным в последнее десятилетие». Он подчеркивал эти факты и честолюбивые устремления во время визита в Вашингтон в мае 2013 г., проходившего в мажорных тонах. Выступая в Торговой палате США, он отметил, что когда Партия справедливости и развития (ПСР) с исламистскими корнями пришла к власти в 2002 г., как минимум 20 других экономик были больше турецкой в долларовом выражении. «Теперь мы уже семнадцатая экономика мира, – ликовал он, – и в скором времени войдем в десятку крупнейших экономик мира».

Турецкая экономика действительно проделала большой путь за 10 лет пребывания Эрдогана на посту премьер-министра, что позволило Анкаре добиться видного положения в мировой экономике. В конце 1990-х гг. инфляция в Турции достигала 90% в год, и страна почти не получала иностранных инвестиций. Еще в 2002 г. в Турции 90% доходов от налогов шли на выплату процентов по государственному долгу. Сегодня все эти проблемы исчезли.

Но майский оптимизм Эрдогана несколько поблек. Подобно многим другим развивающимся странам, Турция оказалась лицом к лицу с непредсказуемыми рынками, колебаниями обменного валютного курса, политическими волнениями и неопределенными перспективами. Сегодня общая картина турецкой экономики куда менее радужная, но весьма показательна, демонстрируя как перспективы, так и опасности, подстерегающие развивающуюся экономику объемом в 800 млрд долларов.

В ближайшие годы Турция все еще может расти быстрее большинства промышленно развитых стран. В октябре Джим Ён Ким, президент Всемирного банка, приветствовал страну как «источник вдохновения для многих развивающихся стран». Однако этот успех все еще может обратиться вспять, и это непреложный факт. Чтобы реализовать экономический потенциал, Турции придется ответить на два главных вызова: перестать чрезмерно полагаться на ненадежные иностранные средства и покончить с вмешательством деспотичной политики в рыночную экономику.

Семена успеха

Семена успеха Турции в нынешнем веке были посеяны в предшествующий неудачный период. После либеральных реформ Тургута Озала, дальновидного премьер-министра 1980-х гг., который открыл хронически закрытую и замкнутую турецкую экономику, последовали 1990-е гг., омраченные экономическим кризисом, жестоким подавлением курдов, фактическим государственным переворотом и разрушительным землетрясением. Это было время, когда отсутствие иностранных капиталов, которое зачастую было следствием колебаний доходности бумаг американского Казначейства, привело к сжиманию экономик развивающихся стран, и Турция едва ли была одинока в своих проблемах. В эти же годы кризис больно ударил по Мексике, России и Юго-Восточной Азии, которые пережили макроэкономический шок.

Для Турции этот печальный период закончился после банковского кризиса 2001 г., когда министр финансов Кемаль Дервиш при содействии Международного валютного фонда заложил фундамент будущего успеха. Анкара сократила государственные расходы, обуздала инфляцию, ввела плавающий обменный курс, реструктуризировала банки и дала больше независимости Центральному банку и регуляторам. Когда к власти в 2002 г. пришла Партия справедливости и развития, она придерживалась этого курса, что сполна окупилось, когда консультации между Турцией и Евросоюзом получили дальнейшее развитие. Перспектива членства в ЕС, переговоры о котором начались в 2005 г., открыла большие возможности для прямых иностранных инвестиций.

Бум в развитии и строительстве инфраструктуры дал дополнительный импульс турецкой экономике. С начала правления Эрдогана дорожная сеть в стране увеличилась более чем на 17 тыс. километров. Количество аэропортов выросло вдвое, и теперь их в стране 50. «Турецкие авиалинии» осуществляют полеты в более чем 100 стран – больше, чем любой другой перевозчик в мире. Сегодня в каждом крупном городе можно найти современные жилые комплексы и торговые центры.

Некогда хрупкий банковский сектор Турции достаточно окреп, преодолел финансовый кризис 2008 г., пережив непродолжительную, хотя и глубокую рецессию. Когда Соединенные Штаты пошли на беспрецедентное монетарное стимулирование экономики, Турция буквально плавала в деньгах, и турецкая экономика рванула вверх, показав рост 9,2% в 2010 г. и 8,8% в 2011 году. Правда, перегретая экономика замедлилась в 2012 г., когда рост составил лишь 2,2%.

Турция подсела на иностранные фонды

Однако Турция остается уязвимой, несмотря на все ее сильные стороны. Первая серьезная проблема – зависимость от иностранных фондов. Страна страдает от структурной слабости экономики, но это маскируется потоком ликвидности, текущей в страну из-за политики количественного смягчения, проводимой другими государствами. Она разделяет все эти проблемы с другими развивающимися странами, включая Бразилию и Индонезию, правительства которых ленятся проводить реформы, предпочитают купаться в наличности благодаря политике количественного смягчения. Зависимость стала особенно тревожной начиная с мая, когда Федеральный резерв США заявил о возможности приостановки печатного станка. Это означало сокращение денежных вливаний в развивающиеся экономики. Для Турции разговоры об ужесточении монетарной политики Соединенных Штатов означали большие беды: помимо всего прочего, доходность по целевым двухлетним суверенным облигациям удвоилась.

Главная причина неустойчивости турецких рынков – отсутствие баланса в экономике. Хотя в 2013 г. ожидается умеренный рост на 3,5–4%, это ниже уровня, необходимого для создания достаточного числа рабочих мест для молодежи, выходящей на рынок труда, а нынешний дефицит платежного баланса находится на уровне 7% ВВП. Хотя Турция остается привлекательной для туристов (в 2012 г. страну посетило 36 млн), ее промышленность ориентирована на экспорт, сельскохозяйственный сектор ежедневно производит продукции на 62 млрд долларов; несмотря на традиционное умение турок торговать и амбиции по превращению страны в энергетический узел, рост турецкой экономики по-прежнему во многом зависит от внутреннего потребления, которое быстро растет на фоне снижения сбережений. В настоящее время Турция поглощает товары иностранного производства и во многом полагается на иностранную наличность для финансирования отнюдь не блестящего экономического роста.

Положение еще больше усугубляется тем, что зарубежные капиталы, финансирующие экспансию Турции, – в большинстве своем краткосрочные инвестиции, которые могут быть быстро выведены из страны. С августа 2012 г. по август 2013 г. чистые прямые иностранные инвестиции покрывали всего 7,3 млрд из 56,7 млрд дефицита платежного баланса страны. Для сравнения – пять лет тому назад подобные инвестиции были более долгосрочными и финансировали половину дефицита.

Турецкие официальные лица утверждают, что тревога по поводу перспектив страны явно преувеличена, и подчеркивают, что ущерб от возврата США к более традиционной монетарной политике нельзя сравнивать по масштабам с крахом компании Lehman Brothers. На самом деле американская экономика все еще испытывает затруднения, Федеральный резерв пока воздерживается от сокращения денежных вливаний в экономику и не собирается отказываться от ежемесячного приобретения активов на 85 млрд: деньги возвращаются в Турцию, и рост доходности по турецким облигациям отчасти прекратился. Большинство аналитиков предсказывают, что умеренный рост турецкой экономики продолжится, а уровень жизни будет и дальше приближаться к стандартам развитого мира, пусть и не столь быстро, как прежде.

Но Вашингтон не сможет вечно продолжать нежесткую кредитно-денежную политику, а за взлетами и падениями турецкой экономики уже маячат более глубокие проблемы. Восстановление после провала 1990-х гг. окончено, плоды реформ прошлого десятилетия сорваны, и денежные вливания из-за рубежа, от которых так сильно зависит турецкая экономика, в конечном итоге иссякнут. Если Турция не снизит зависимость от краткосрочного иностранного капитала, она не сможет добиться уверенного и устойчивого роста.

Турецкая история успеха, впрочем, не столь впечатляюща как кажется на первый взгляд. Правительство рапортует об утроении ВВП на душу населения за время его пребывания у руля, но отчасти это можно объяснить диспропорциями между инфляцией и обменным курсом. К тому же этот рост имел место в самом начале – в основном благодаря укреплению турецкой лиры в реальном выражении. В последние полгода эта цифра держалась на уровне 3 лиры за доллар.

Турции предстоит решить массу структурных вопросов. Пока лишь 50% трудоспособного населения активно на рынке труда – остальные по состоянию на 2012 г. не имеют работы. В то же время средний показатель в Организации экономического сотрудничества и развития – 68%. Отчасти причина в том, что Турция не уделяет должного внимания трудовому потенциалу половины своего населения. Согласно недавнему отчету Всемирного экономического форума, Турция находится на 120-м месте из 136 стран с точки зрения гендерного равенства, женщины составляют всего 23% рабочей силы в промышленных отраслях без учета сельского хозяйства. Более того, Турция отстает от развитого мира по уровню образованности. В 2011 г. две трети населения трудоспособного возраста имели лишь начальное образование или вообще никакого. Согласно данным ЕС, 30% турецкой молодежи не учатся и не обеспечены работой.

Правительство понимает и признает все эти тревоги. Анкара стремится снизить зависимость от иностранного топлива, из-за которого в основном и возникает нынешний дефицит платежного баланса, стимулируя альтернативные источники энергии и пытаясь превратить Турцию в энергетический узел, соединяющий соседние страны, богатые нефтью и газом. Правительство недавно приняло меры по снижению потребительского кредитования и ограничению кредитных средств на банковских картах, а также предложило новые стимулы для пенсионных накоплений, чтобы заинтересовать граждан в сбережении и экономии средств. Всемирный банк недавно похвалил Турцию за «существенное улучшение» системы образования с 2003 года. И финансовая система страны достойна восхищения.

Но имеющиеся проблемы сказываются на реальной экономике: большая часть новых рабочих мест создается в сельском хозяйстве, секторе услуг и сравнительно низкотехнологичном промышленном производстве в Анатолии. За пределами Большого Стамбула и на удалении от берега Эгейского моря – двух областей, поставляющих на экспорт высокотехнологичную продукцию, такую как холодильники, стиральные машины, телевизоры и автомобили – страна производит товары с низкой добавленной стоимостью, генерирующие невысокие доходы и уязвимые с точки зрения конкуренции на мировом рынке.

Сильная рука

Другой серьезный вызов для Турции – внутренняя политика. Концентрация власти при Эрдогане в свое время создала важную предпосылку для экономических успехов. Однако сегодня это тормоз для дальнейшего развития и роста экономики.

Главное достижение Эрдогана – утверждение верховенства избранных лидеров Турции и, следовательно, стабильность правительства, на котором зиждется экономический прогресс. После 40 лет диктатуры военных, которые изгнали четыре правительства, турецкая демократия больше не работает под дулом пистолета. Эрдоган отстранил от власти множество оппонентов, включая противников демократии, военных, большой бизнес, старых медиамагнатов и судей, трактовавших законы таким образом, чтобы ослабить правительство Партии справедливости и развития. Но в итоге премьер-министр сегодня командует практически всем. Вкупе с его сумасбродным поведением в последние годы это порождает важные вопросы по поводу прозрачности действий, рациональности и стабильности правительства.

Институты, сыгравшие роль в успехе Турции за последнее десятилетие, теперь стараются казаться независимыми от воли премьер-министра (должность Эрдогана с 2003 по 2014 гг. – Ред.). Несмотря на перспективу завершения американской программы количественного смягчения и инфляцию на уровне 8%, Центральный банк сохранил ключевую процентную ставку в 4,5%. Вместо повышения этой ставки, что было бы надлежащей реакцией, Центральный банк ужесточил денежное обращение, предприняв неортодоксальные и часто дезориентирующие меры. Подчеркивая ограничения, накладываемые на деятельность банка, Эрдоган давно уже дал понять, что не приемлет высоких процентных ставок – не в последнюю очередь из-за того, что они замедляют экономический рост – и обвинил «лобби, заинтересованное в высоких процентных ставках», в протестах в Гези Парк прошлым летом (2013 г. – Ред.).

Есть много других примеров централизации экономической власти. Совет Турции по финансовым рынкам назначил трех официальных представителей ПСР, включая двух бывших министров, директорами Turkcell – крупнейшего оператора мобильной связи. Прошлым летом (2013 г. – Ред.) служба по надзору за телевизионным и радиовещанием Турции оштрафовала телеканалы, показавшие протесты в Гези. После того как Эрдоган осудил турецкий конгломерат «Коч Холдинг» за то, что тот приютил протестующих в одной из своих гостиниц, налоговые инспекторы в сопровождении полиции устроили обыски в офисах нескольких филиалов холдинга, и это стало самым скандальным вмешательством правительства в деятельность частных компаний. Дело до сих пор не закрыто и может со временем сойти на нет, но руководители крупных турецких компаний сетуют в частных беседах, что такая атмосфера может отпугнуть прямые зарубежные инвестиции в турецкую экономику, которая в них отчаянно нуждается.

Опасность того, что эксцентричность Эрдогана может нанести урон экономике, особенно велика в стране со скудными природными и финансовыми ресурсами. Если правительство и дальше будет наказывать СМИ за трансляцию плохих новостей, если все серьезные решения будут зависеть от настроения одного человека и если компании будут опасаться грабительских штрафов, рост экономики, скорее всего, не превысит тех темпов, к которым страна уже привыкла.

Но, похоже, сам Эрдоган этого не понимает: премьер-министр редко излучал больший оптимизм, чем в последние месяцы. Его правительство прогнозирует, что к 2023 г., когда страна будет праздновать столетие образования Турецкой Республики, доход на душу населения достигнет 25 тыс. долларов, и страна войдет в десятку крупнейших экономик мира. Эта цель потребует совершенно нереальных темпов роста экономики – 15% в год, согласно расчетам патриарха «Коч Холдинг» Рахми Коча, но это вполне согласуется с монументальным подходом премьера. Эрдоган также поддержал и начал гигантские проекты, такие как новый международный аэропорт в Стамбуле, мост через пролив Босфор и канал параллельно проливу. В нынешнем политическом климате Турции любые предположения о том, что подобные проекты трудно будет довести до конца из-за недостатка финансов, гневно отвергаются проправительственной прессой.

Из всего этого вытекает, что экономический потенциал Турции трудно будет реализовать в полной мере. Страна остается привлекательной для компаний, производящих потребительские товары и желающих продавать их турецкой молодежи. Она прошла проверку как один из ведущих производителей и экспортеров одежды. Но другие зарубежные инвесторы не видят в стране ясных перспектив; государственные чиновники признают, что иностранные инвестиции существенно ниже того уровня, на который они рассчитывали.

Тем не менее Турция по-прежнему выгодно отличается от депрессивных экономик Южной Европы, не говоря уже о странах Ближнего Востока, в большинстве которых царит хаос. В ноябрьском исследовании Европейский банк реконструкции и развития спрогнозировал, что в 2014 г. турецкая экономика вырастет на 3,6% – меньше, чем он ранее предполагал. Тем не менее эти темпы заметно выше тех, что ожидаются во многих соседних странах. Завидное географическое положение и таможенный союз с ЕС остаются важными конкурентными преимуществами Турции.

Амбиции Анкары

Не факт, что нынешнее положение сохранится. Оптимисты утверждают, что страна вернется к прежней траектории развития в политике и экономике. Они отмечают, что Турция несравненно богаче и свободнее, чем 15 лет тому назад. В экономике, если улучшится образование и турки будут наращивать сбережения, страна может продолжить рост ускоренными темпами. А на политическом фронте Эрдоган может изменить курс, если осознает недостатки своего нынешнего подхода. Он поклялся, что не останется премьером еще на один срок (это запрещено уставом ПСР), и проявляет большой интерес к тому, чтобы баллотироваться на пост президента страны (в настоящее время чисто символическая должность) на прямых выборах, которые состоятся в конце года.

В действительности Эрдоган может недолго оставаться во главе правительства. Если он уйдет, то нынешний президент Турции Абдулла Гюль вполне может стать премьер-министром. А под руководством Гюля у страны есть все шансы измениться до неузнаваемости. Хотя Гюль и Эрдоган – старые соратники, вместе работавшие над созданием Партии справедливости и развития, Гюль всячески пытался зарекомендовать себя более умеренным политиком, чем его старый товарищ. В своей речи на открытии парламента в октябре Гюль призвал к проведению «новой политики роста». Он заявил, что Турции следует решить проблему небольших сбережений, низкого уровня образованности населения и исключения женщин из политической и экономической жизни, а также позаботиться о том, чтобы «зарубежные инвесторы и наши предприниматели чувствовали себя в безопасности». (В 2014 г., сменив Гюля в должности президента Турции, Эрдоган прервал свой многолетний «тандем» с ним и назначил премьер-министром Ахмета Давутоглу. – Ред.)

Кто бы ни был следующим лидером Турции, ему придется считаться с факторами, сдерживающими развитие, и избавляться от этих ограничений. Немногие аналитики предсказывают, что Турцию постигнет такой же крах, который нанес ей огромный урон в прошлом. В сентябрьском нелицеприятном докладе Международный валютный фонд предупредил, что Турции будет трудно обеспечить ежегодный рост экономики на уровне 4–5%, не говоря уже о более стремительном росте недавних лет, если она продолжит «накапливать большие внешние обязательства». МВФ предсказал, что без структурных реформ, более высоких процентных ставок и ограничения государственных расходов страна окажется перед незавидным выбором между медленным ростом и эпизодической дестабилизацией экономики.

Это дилемма, с которой сталкивается господин Эрдоган, стремящийся продолжать поступательное развитие в политической жизни и экономике, начавшееся с 2002 года. Ему часто удавалось посрамить скептиков и критиков. Но Эрдоган сможет реализовать свои непомерные амбиции, только если его правительство и страна будут все делать правильно. Однако, судя по нынешнему положению вещей, вряд ли можно на это рассчитывать.

Турция > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 15 января 2016 > № 1616192 Дэниэл Домби

Россия > Транспорт > vestifinance.ru, 15 января 2016 > № 1612628 Виталий Савельев

Савельев: акции "Аэрофлота" недооценены в 2-3 раза

О ситуации на рынке авиаперевозок, банкротстве "Трансаэро", лизинге самолетов и ценовой политике перевозчиков рассказал глава "Аэрофлота" Виталий Савельев в программе "Мнение".

- Виталий Геннадьевич, здравствуйте! На фоне неутешительных экономических прогнозов, которые сегодня доходят до нас с полей Гайдаровского форума, логично спросить, какие планы и какие прогнозы строит компания "Аэрофлот"? К чему готовиться россиянам в смысле ожидания цен на билеты и чего ожидаете вы в смысле загруженности авиаперевозок?

- Да, это достаточно актуальный вопрос, все его обсуждают.

- И это индикатор экономики.

- Абсолютно. Мы всегда об этом говорили. Потому что мобильность населения показывает его готовность двигаться, есть ли у него деньги. Если говорить про "Аэрофлот", то компания показывала устойчивый рост в течение всего года. Мы сейчас подводим итоги. Ожидаемый объем перевозки пассажиров "Аэрофлотом" за 2015 год - это 26,1 млн человек. Это наш очередной рекорд, и это рост примерно на 10%.

Хочу сказать, что мы показывали устойчивый рост весь прошлый год без учета "Трансаэро". Как группа мы выросли на 14% и перевезли 39,4 млн человек. И вот тут вопрос, который был с "Трансаэро": все опасались за монополию. Хочу всех обрадовать и сказать, что "Аэрофлот" не монополист. Если мы оценим нашу долю рынка по прошлому году, то с учетом иностранных перевозчиков, которые также летают в Россию и перевозят россиян, наша доля как группы - 37%. Есть и другая статистика, на наш взгляд, она не очень корректна: когда мы вычленяем иностранцев и говорим только о российских компаниях, эта доля составляет порядка 42%. То есть 37-42% - вот наша доля. Я еще раз хочу вам рассказать, что Lufthansa у себя имеет долю рынка около 60%.

- Это для вас целевой ориентир по-прежнему?

- Нет. То же самое Air France, Alitalia. Понимаете как? Целевой ориентир - это выбор пассажира. Потому что если мы будем занимать долю рынка больше 50% - к чему мы не стремимся, я хочу это подчеркнуть, - мы сразу подпадаем под специальные условия регулирования ФАС. Это не проблематично, но это сдерживает бизнес. Надо быть предельно аккуратным, потому что это рынок: вы доминируете на рынке либо имеете большую долю рынка. Поэтому у нас нет стремления завладеть рынком, мы очень аккуратно к этому относимся. И поэтому мы сразу предполагали, что те 13 млн пассажиров, которых перевозила "Трансаэро" по итогам 2014 года, просто потихоньку перераспределились.

Безусловно, текущий год покажет выбор россиян, потому что "Аэрофлот" сейчас переформатирует свою группу. Вы знаете, что у нас остается "Аэрофлот" в премиум-сегменте. У нас очень неплохо развивается "Победа". Кстати, мы не монополисты: "Победа" в декабре перевезла 3-миллионного пассажира. Что касается среднего сегмента, то мы на базе авиакомпании "Россия" туда операционно вливаем компании "Донавиа" и "Оренбургские авиалинии". И я хочу всем, и нашим коллегам, объяснить, что нет никакого сокращения. Мы забираем флот этих дочерних компаний в "Россию" при интеграции, и, естественно, мы забираем персонал. Там будут небольшие корректировки, но производственный персонал – пилоты, стюардессы, инженеры - безусловно, они нужны.

То же самое происходит с "Трансаэро". Мы, как вы знаете, перевезли более 1 миллиона 900 тыс. пассажиров, и никакого коллапса не было, хотя это было реальное банкротство и мы реально были в тяжелейших условиях. Для меня это впервые, я и мои коллеги получили бесценный опыт управления банкротством. Мы это сделали без коллапса, без "нервяка" для пассажиров. Поэтому и я, и все мои ребята получили бесценный опыт именно в этом. И хочу отметить, мы очень щепетильно относились и к трудовому коллективу, поэтому не было каких-то выбросов, всплесков. У нас до настоящего времени открыто 6 тыс. вакансий для специалистов "Трансаэро". Потому что мы берем флот (это 34 машины "Трансаэро", которые перейдут по лизингу в "Россию" и в "Аэрофлот") и, естественно, мы берем персонал.

К сожалению, персонал идет медленно. При том, что мы сразу получили более тысячи предложений, к нам пришло на сегодняшний день 2044 человека - вот те, кого мы взяли. Еще примерно 800 человек находятся на рассмотрении, они проходят тесты, проходят собеседования.

- А что не устраивает, зарплаты?

- Вы знаете, нет. Зарплата топ-менеджеров у нас в целом поменьше, чем была в "Трансаэро", но они получают те же условия и тот же социальный пакет, что есть в компании "Аэрофлот" или в авиакомпании "Россия", они ничем не ущемлены. Проблема в другом. У нас на рынке, по-моему, очень много игроков авантюрного плана. Я не буду называть имена и фамилии, они сами себя уже в прессе назвали. У нас еще много топ-менеджеров "Трансаэро" работает, бывших замов генеральных директоров, они у нас в компаниях. Они нам объясняют, что людям обещают, что компания "Трансаэро" возродится и полетит. И люди ждут. Вот это нас немножко напрягает, потому что как только воздушные суда "Трансаэро" начнут приходить к нам в парк (они сейчас находятся на техническом обслуживании), если мы к этому времени не доберем специалистов "Трансаэро", мы будем брать с рынка. И тогда этих вакансий для них не будет.

- У вас есть возможность восполнить кадровый дефицит.

- Конечно. И я, пользуясь случаем, просто хочу им сказать: коллеги, если вы готовы приходить – вакансии открыты. Но это не бесконечная тема, и мы бесконечно ждать никого не будем.

- Будем рассчитывать, что услышали. Я уточню по поводу доли на рынке. 42% - это с учетом новой объединяющейся компании?

- Да.

- 42%? То есть компания, которая появится, будет второй после "Аэрофлота"?

- Мы говорим про факт. Безусловно, когда мы сейчас введем дополнительно 34 машины, но они будут поэтапно входить: сначала 24, 10 машин просто идут по контракту, - рынок может меняться, безусловно. Но первое: в целом российский рынок авиации не показал роста по отношению к прошлому году. Я не знаю последней статистики, ее еще нет, но за 9 месяцев, за 11 месяцев рост был примерно 0,5%. То есть конец 2015 - это примерно уровень 2014 года. Конечно, мы считаем, что рынок будет расти. Он очень изменился по структуре. Сейчас гораздо меньше людей стало летать за границу.

- Да. Я хотела спросить, куда сегодня летают россияне?

- Очень много перемещений внутри России, очень востребованные направления – Симферополь, Сочи.

- Особенно, наверное, в праздники?

- Конечно. Поэтому идет переориентация рынка, в силу разных причин. У нас же еще есть извечный вопрос: дорого или дешево? Совсем недавно мы общались с Федеральной антимонопольной службой, они всегда стоят на страже интересов пассажиров, и Игорь Юрьевич Артемьев лично, вот мы с ним встречались. Мы вместе пришли к выводу, мы кое-какие корректировки внесли, но "Аэрофлот" - я это официально заявляю - оставил цены декабря 2015 года фактически по всем направлениям в России на уровне цены декабря 2014 года. Да, изменились цены по зарубежным направлениям. Но здесь не в "Аэрофлоте" проблема. Если вы пересчитаете цену в валюте, в долларах к рублям или в евро...

- Курсовая разница?

- Конечно, цена будет тоже такая же точно. Просто когда курс становится за 70, что мы сделали в декабре? Мы провели акцию, где на внутренние перевозки полностью на 10% за счет курсовой разницы опустили цены. И это очень важно.

Конечно, рынок может поменяться за счет того, что мы вводим новый флот. Не все авиакомпании чувствуют себя уверенно на российском рынке в силу разных причин. Потому что, на самом деле, чувствительность рынка очень большая. Хочу сказать такую интересную вещь. Вот лоукостер "Победа", я председатель совета директоров, чувствительность пассажира по цене на билет - 100 рублей, вы не поверите.

- Почему? Охотно верю.

- Вот смотрите, 1200 рублей, пассажир берет билет. Мы делаем 1300 - идет падение, мы вынуждены восстанавливать сразу. То есть 100 рублей на 1200-1300 для пассажира сегодня имеет значение.

- Вам эту курсовую разницу, эту волатильность валюты придется учитывать и в этом году. Потому что вы видите, какие ожидания сейчас по рублю, и соответственно вам придется делать корректировки или принимать какие-то стратегические решения. Вы к ним готовы, они у вас есть?

- Конечно, есть. В чем здесь проблема? Очень сложно говорить, какой будет спрос. Мобильность населения - это на самом деле фактор здоровья экономики.

- Платежеспособности населения.

- Конечно. Население сначала думает о семье, о зарплате, о здоровье, об ипотеке, а потом только на лишние деньги может позволить себе путешествовать. И, безусловно, это рынок, за который надо будет бороться. Сегодня у нас было заседание правление, я познакомился с аналитикой, которую нам делает Международная независимая компания по работе с инвесторами. 85% инвесторов "Аэрофлота" считают, что мы рыночная компания, что очень важно. И, на самом деле, "Аэрофлот" - рыночная компания. У нас есть некоторые моменты, где, как многие думают, идет какое-то давление государства. Нет, "Аэрофлот" пытается себя позиционировать как рыночная компания. Только конкурент у нас - это Lufthansa, British, Turkish Airlines. Это была изначальная тема. Помните, мы всегда говорили, так случилось исторически, не потому что я в "Аэрофлоте", "Аэрофлот" всегда был государственной компанией с большой долей госучастия. Так случилось. Вот эта история продолжается.

- Ваш потребитель, тем не менее, россиянин. Средние доходы россиян, по разным подсчетам, за прошлый год снизились от 20% до 30%. В этом году снижение, скорее всего, продолжится, несмотря на прогнозы по поправке по инфляции. Скорее всего, люди будут продолжать беднеть, потому что кризис не преодолен. Соответственно вы ожидаете снижения авиаперевозок?

- Здесь есть очень тонкий момент.

- Или по сегментам где-то?

- Тогда я позволю себе вернуться к той информации, которую я давал рынку и которая не была воспринята. Это можно найти легко в прессе. Вот что я говорил в августе 2014 года. Я говорил о том, что в стране назревает авиационный кризис. Я ничего не придумал. Я озаботился тем, что нам делать, и мы посмотрели опыт американских компаний, которые работали в кризис после 11 сентября 2001 года. Под флагом американского регулятора - никто, наверно, не сомневается в жесткости американских регуляторов - они поставили до 20% парка всех авиакомпаний на бетон, то есть перестали летать. Тем самым они сохранили все авиакомпании, выдержав этот объем.

Что произошло? Мне тогда ответили через прессу чиновники, что мы так не пойдем. Почему американцы могли себе это позволить, а мы нет? Я пытался сделать посыл, это можно тоже посмотреть на "России 24", на Петербургском форуме в июне прошлого года. Я единственный, кто высказался по авиационной тематике. Герман Оскарович Греф, кого я глубоко уважаю, тоже говорил о кризисе. Но меня тоже опровергли: все хорошо у нас, какой кризис? И тогда я сказал, что нас ждет авиационный коллапс осенью этого года. Что и произошло с "Трансаэро".

- Что-то мне подсказывает, что то, что вы были правы, сейчас для вас станет слабым утешением все-таки.

- Нет. Мы не просто были правы. Если бы мы просто говорили, прогнозировали, я тоже внимательно слежу за Гайдаровским форумом, хотел выступить, мне дали слово. Смотрите, я переживаю пятый кризис. И 2008 год - это не тот кризис, который был в 1998 году. Алексей Леонидович Кудрин вчера правильно сказал, что если мы будем идти так же, как сейчас, той же стратегией, в этой парадигме находиться, то мы можем прийти к 1998 году, когда население реально обнищало за счет того, что произошла масса банкротств, прежде всего банков.

Значит, сегодняшняя история такова. У "Аэрофлота" есть три пакета мер, которые мы должны были задействовать в момент кризиса. Два пакета из трех мы вскрыли. Какой первый пакет? Мы думали, кризис будет-не будет, мы сокращали убыточные направления и думали, что этим ограничимся. Нет. Мы видим, что кризис идет дальше. Мы вскрыли второй пакет. Второй пакет - это уже было сокращение численности "Аэрофлота" и "дочек" - и вывод, то есть постановка на бетон, как мы говорим, самолетов. Бывают такие ситуации на рынке, когда дешевле платить лизинг за самолет, чем на нем летать. Мы сократили 10% персонала в целом по группе, и мы вывели более 30 машин.

Когда мы пришли в "Трансаэро", мы были поражены: ни одного человека не было сокращено, ни одного самолета не было выведено. А что, кризис никого не касался? Посмотрите, как грамотно действует "ЮТэйр". Они находились также в предбанкротном состоянии, они почти вполовину сократились. Я отдаю должное Андрею Мартиросову. Он пожертвовал имиджем третьей компании в России, но он себя сохранил. Также грамотно действуют Филевы.

- Третий пакет?

- Я о нем говорить не будут. Он жесткий. Я надеюсь, мы его не вскроем.

- Он похож на "ЮТэйр"?

- Вы знаете, ведь решения примерно одинаковые. Но я хочу сказать одно, что "Аэрофлот" мы сохраним. Это компания с государственным участием, это не просто лидер гражданской авиации, это лицо страны. И все наши международные награды показывают, что с нами считаются и мы довольно серьезный игрок на международном рынке. И, конечно, все наши меры, которые мы будем предпринимать, в первую очередь направлены на сохранение компании. "Аэрофлот" сохранится при любом раскладе. Что касается рынка и цены билета, нет такого понятия – дорого, дешево. Это все относительно. Вот как в "Победе", да? Лоукостер "Победа", представляете, мы экономим там на всем, буквально на скрепках. Цена, которую показывает "Победа", - это та минимальная цена, которая окупает производственную себестоимость.

- И все равно она многим кажется высокой.

- Вы же правильно говорите, что люди потеряли в зарплате, потому что еще импортозамещение.

- Потребительский спрос сейчас очень низкий, да.

- Но смотрите: мы перевозим порядка 100 млн человек за год. "Аэрофлот" вместе с "Победой", со всей группой позиционирует себя, и это правильно, 37%. То есть нам еще роста-то 10%. По нашему прогнозу, по нашему бизнес-плану, который уже утвержден советом директоров, мы не вылезаем за цифру 50%, с учетом даже ввода нового Флота. Мы считаем, что все будем грамотно летать, даже при падении спроса. Все равно будет перемещение. По чувствительным направлениям - это Дальний Восток, Калининград, Симферополь - мы оставили плоские тарифы, о которых мы говорили и которые были поддержаны президентом страны Владимиром Владимировичем Путиным еще год назад. Сейчас мы сделали поправку на инфляцию, и мы их сохранили. Почему? Потому что мы понимаем, что эти направления востребованы и как раз на них летает наиболее незащищенная часть населения, которая не может при зарплате в 50 тысяч купить билет за 30 тысяч в одну сторону. Поэтому мы там сделали цену 20 тысяч туда-обратно с таксами, сборами.

- И мы видим, как другие компании с этим не справляются, закрываются очень быстро. Вы даете прогнозы по дальнейшему очищению рынка? Будут уходить российские авиакомпании еще?

- Вы знаете, этот вопрос лучше задать регулятору. У регулятора есть, скажем так, четыре группы авиакомпаний, то есть авиакомпания находится в одной из групп. Самая лучшая группа - это "Аэрофлот". Мы находимся в первой группе. Если компания попадает в четвертую группу, эта компания проблемная. То есть у компании нет средств. Ведь в чем проблема с "Трансаэро"? Когда мы пришли, увидели изнутри, мы были поражены.

- Сейчас многие поражены. И кредиторы поражены.

- Вы понимаете, компания не платила с января по сентябрь, когда мы пришли, лизингодателям за самолеты. А чего все молчали? Более 2 млрд задолженность была во внебюджетные фонды. А как это так?

- А с вами регулятор не делится информацией о том, кто попал в четвертую группу?

- Нет.

- Ведь по идее вам должно быть интересно, кого вы будете спасать и перевозить в этом году? Чьих пассажиров?

- Вы знаете, то, что сделал "Аэрофлот", это, скажем так, была...

- Это была акция, это была большая серьезная кампания.

- Да, это серьезный игрок, да, и там серьезный объем пассажиров. Все-таки 1 млн 900 тысяч. Кстати, я, пользуясь случаем, хочу сказать, что я очень благодарен министру транспорта Максиму Соколову, потому что без поддержки министерства транспорта в этой истории, помните, когда мы пытались перевозить пассажиров, в это время шла продажа билетов, допродажа, туристические компании пытались играть на рынке, в момент, когда произошел коллапс. И благодаря поддержке именно министра и Минтранса мы смогли это сделать. Я бы очень не хотел, чтобы нам поручили, потому что у нас, во-первых, физических возможностей может не быть, мы еще не зализали раны, после того что произошло. Мы же потратили реально большие деньги.

- "Трансаэро", кстати, подал к вам встречный иск.

- К нам - я еще не знаю. Он подал в Росавиацию.

- А, в Росавиацию.

- В Росавиацию, да. Мы выиграли суд у "Трансаэро" пока на 5 млрд рублей.

- Да, потому что они заявляли еще…

- И сейчас еще 2 и 7. Мы просто доказали, что эти деньги они нам реально должны. Когда нам говорят про 56 направлений, которые мы получили, а что все так возмущаются? В свое время "ЮТэйр" "Атлант-Союз" спасал во "Внуково". Мы это все знаем. Все направления "Атлант-Союза" получил "ЮТэйр". Никто же не истерил. Мы понимали: он потратил деньги, и ему надо компенсировать затраты.

"Аэрофлоту" надо компенсировать те затраты, которые мы понесли на перевозку 1 млн 900 тысяч, хотя, когда мы брались, статистика показывала, что всего 650 тысяч, у меня есть официальная справка Росавиации. И так и было. Но сначала Александр Петрович Плешаков пытался собрать контрольный пакет 21 день, не смог. За это время шла интенсивная продажа, а потом нашли новую нишу. Туроператоры начали не билеты продавать, что, кстати, Максим Соколов запретил официально, они начали продавать пакеты с билетами. И последовало уже вмешательство президента в эту историю, потому что это вообще бы никогда не закончилось. Понимаете, что происходило?

- Вы пришли к соглашению с лизинговыми компаниями и уже забираете к себе лайнеры? Потому что вы были недовольны условиями.

- Да. У нас три лизингодателя, это "Сбер-лизинг", "ВТБ-лизинг" и "ВЭБ-лизинг". У нас проведены переговоры и подписаны предварительные соглашения, в которых оговаривается цена за лизинги, другие нюансы в зависимости от того, какой комплектации и какой технической, летной годности машина будет нам передаваться. Хочу сказать, что машины "Трансаэро", которые сейчас находятся на техническом обслуживании, укомплектованы разными двигателями, разными трапами и так далее. При возврате машин они должны быть приведены в исходное состояние, либо лизингодатель должен нам это оговорить, что мы сдаем в таком же состоянии дальше. Поэтому мы ждем первую машину, это конец февраля - начало марта, и дальше машины начнут поступать. Они сейчас просто проходят стадию подготовки.

- В свете всего, что мы обсуждали до сих пор, насколько вы уверены в финансовой стабильности компании? Какие у вас есть ожидания?

- Скажем так. Я думаю, что "Аэрофлот" будет все-таки финансово устойчивым. Оправиться от того, что мы сделали, как бы наш вклад в "Трансаэро", я думаю, мы решим эту проблему по итогам следующего года. Загадывать, какой у нас будет годовой итог, мне сложно. Мы на совете директоров подготовили бизнес-план. Скажем так: наша задача – сработать близко к нулю по чистой прибыли. Но по росту пассажиропотока мы предполагаем, что рост будет. Потому что мы видим, какая у нас идет загрузка. Вы знаете, в чем преимущество "Аэрофлота"? Вот вспомним 2009 год, у меня в марте будет 7 лет, как я в компании, 62% загрузка. Перевезено 8,2-8,4 млн пассажиров по итогам. Численность персонала - порядка 15 тысяч.

Вообще, в авиации есть такой среднеинтегральный показатель – на миллион пассажиров тысяча человек. То есть если мы 8,2 миллиона, значит, должно быть 8 тысяч. А сокращения были. Я вывел 26 Ту-154, это были старые машины, там были целые скандалы. Там вообще была отдельная история.

Мы за 7 лет заработали такую репутацию, что, когда мы начинаем снижать цены или цены чуть-чуть на уровне, пассажир выбирает нас "автоматом". Поэтому мы очень осторожно к этому подходим, чтобы не опрокинуть, не нанести ущерб нашим коллегам. Не буду называть фамилии, но один из наших генеральных директоров авиакомпании звонит мне и говорит: "Я вас очень прошу, не снижайте цены. Потому что я не могу снизить, я еще в стадии реорганизации. Если вы снизите больше, я просто уйду с направления". И я это тоже понимаю.

- И вы прям так соглашаетесь, говорите – ладно, ладно, не будем.

- Мы не доставляем емкость на некоторые направления, по некоторым мы не можем помочь. Допустим, Дальний Восток: там есть четыре города, в которые мы летаем по плоским тарифам. И если вы посмотрите наши плоский тариф и тариф этих авиакомпаний, он существенно дороже. Но он абсолютно справедливый, он рыночный. Потому что летать ниже производственной себестоимости, что делало "Трансаэро", - это прямой путь к банкротству. Вот тогда будет то, о чем вы спрашиваете. Сколько компаний обанкротится? Ровно столько, сколько будет вести себя безответственно на рынке. Если мы отвечаем за рынок, за пассажиров, надо не просто перевезти пассажира, а перевезти так, чтобы свести концы с концами. Вот вся история.

- Поправить финансовое положение можно с помощью продажи какого-то пакета акций. Насколько удачной вы считает конъюнктуру рынка для приватизации?

- Это извечная тема, надо ли приватизировать "Аэрофлот"? Если я сейчас скажу, что нет, не надо, мне скажут – ты не рыночник. Если я скажу – надо, то люди, которые глубоко понимают бизнес, скажут: он сумасшедший. Есть две вещи, когда идет приватизация. Первое. Они устраивают менеджмент. Что-то делают не так, надо поменять менеджмент. Вроде бы за 7 лет мы не дали повода сомневаться, что менеджмент чувствует себя уверенно и компанию ведет правильно. Тогда возникает второй вопрос.

- Привлечение финансовых ресурсов.

- Не только. Потому что продажу осуществляет государство, оно же владелец пакета в 51%. Хорошо. Мы продаем 51%, мы говорим о том, как пополнится казна. Да никак. Сегодня стоимость "Аэрофлота" - 56 рублей за акцию. Совсем недавно "Аэрофлот" стоил 90 рублей за акцию. Оценки тех же аналитиков показывают, что мы сегодня недооценены на 19%. Я думаю, что гораздо больше. Совсем недавно, вот в момент кризиса с "Трансаэро", "Аэрофлот" стоил 35-36 рублей за акцию. А вообще нам прогнозировали, что если мы возьмем "Трансаэро" на себя в полном объеме, то будет стоит 6 рублей. Это был бы коллапс. Сейчас все инвесторы говорят, что мы очень грамотно все сделали. Да не мы грамотно сделали, а так получилось. Может быть, пришлось бы брать на себя тогда все "Трансаэро" вместе, если было бы 75 плюс одна акция, весь пакет. Но получилось как получилось. Приватизация - это очень тонкий инструмент. Чего мы хотим добиться? Я вам назову, мы же про авиацию говорим, не в целом про страну. Вот Ли Куан Ю, он ушел из жизни, его спрашивали про Сингапур.

- Лидер Сингапура.

- Да. Он всегда отвечал: "А зачем я буду продавать компанию "Сингапурские авиалинии", если она лучшая в мире?" Почему контрольный пакет Финляндия имеет, 49% имеет Turkish Airlines. Посмотрите на Арабские Эмираты: арабы имеют в своих компаниях до 100% через свои фонды. Какой смысл это продавать? А что нам так чешется все время продать компанию? Что мы хотим добиться этим? В казну вы деньги не получите в таком объеме. Тогда что мы хотим сделать?

- Но здесь вы находите понимание или вы сейчас с кем-то дискутируете?

- Да я вообще ни с чем не спорю. Государство - хозяин, я менеджер.

- Ну, понятно.

- Государство приняло решение и продало.

- Но ваша аргументация, что не стоит.

- Я вам впервые дал такую рекомендацию. Я думаю, завтра я получу кучу звонков. Я считаю, что, наверное, если бы "Аэрофлот" сегодня стоил столько, сколько он стоит реально - 90-120 рублей, в два, в три раза выше, чем она сейчас стоит.

- Вы не одиноки в своих рекомендациях. Глава Росимущества придерживался примерно такой же позиции. И еще один вопрос. Вы переводите часть своих направлений, часть рейсов в аэропорт "Домодедово". Не хватает мощностей инфраструктуры "Шереметьево" сейчас. Что это даст? И насколько это будет неудобно для пассажиров?

- Мы приняли решение не переводить те 8 самолетов, которые должны были поступать в "Домодедово", и остаться в "Шереметьево" по причине того, что в "Шереметьево" высвободилась ниша. То есть некоторые перевозчики, в том числе и иностранные, стали меньше летать. Поэтому, конечно, нам было выгодно летать в своем доме в "Шереметьево".

У нас есть временное соглашение с "Шереметьево", потому что они ведут реконструкцию, строится третья полоса, должны быть два тоннеля, и северная часть будет отстраиваться. В соглашении обозначено, что мы временно уходим, что когда они введут мощности, мы вернемся. Но мы сейчас видим, что ниша освобождается. И раз ниша освобождается, то какой нам смысл сейчас уходить в "Домодедово", если мы можем остаться.

Сегодня на правлении у нас был доклад коммерческого директора, который нас убедил, что мы можем сохраниться. Южный терминальный комплекс, где находится компания "Аэрофлот", переразмерен. Он просто нам мал, реально мал. Сейчас были небольшие задержки по погодным условиям, хотя не очень большие, но тем не менее мы задерживались на час-два, в пиковые часы у нас была задержка багажа. У нас по багажу международный норматив. Мы не выходим из пятерки самых пунктуальных авиакомпаний мира. Мы и в прошлом году дважды были самой пунктуальной компанией мира по двум месяцам. Значит, багаж нужно вовремя выдать. У нас первый багаж должен выйти за 20 минут. Если мы стоим под рукавом, не в открытом месте, последний багаж приходит за 30 минут, и у нас это выполнение идет с коэффициентом 96%. А тут у нас были реальные сбои на Новый год. Потому что мы не справлялись с потоком.

- И тем не менее вы решили остаться.

- Мы сегодня такое решение приняли, да.

- Когда начнет использоваться аэропорт "Раменское"? Я так понимаю, что это для лоукостера "Победа"?

- Мы очень надеемся на это. Пока, к сожалению, не выполнены те условия, при которых может зайти туда авиакомпания "Победа". Мы запрашивали совсем недавно, месяца два назад "Раменское". Нам дали цены для "Победы" на уровне цен, которые мы имеем во "Внуково". Кроме того, нам дали неудобные слоты. И там не построена железная дорога. Без железной дороги мы не пойдем в "Раменское". Там всего-то надо 3-10 километров. Но если не будет дороги, мы ведь не выбросим пассажиров на автобусе, это же не Европа: здесь холодно, дождь, слякоть, непогода. Вы там можете быть с ребенком. Ну, как мы вас бросим? Не надо этого делать. По отношению к пассажиру это будет некрасиво. Поэтому мы считаем, что если будет железная дорога и будут соответствующие цены, конечно, "Победе" место именно там.

Потому что в любом порту у нас же тоже происходит каннибализм. Откуда 3 млн пассажиров в декабре? Это в том числе и наши аэрофлотские пассажиры. Конечно, многие выбирают "Победу", потому что она дешевле. Смотрите, из 3 млн пассажиров 250 тысяч получили маркетинговые билеты, почти 10%. То есть пассажиры получили билеты по цене до 1 тыс. рублей по разным направлениям. Есть билеты там по 99 рублей. Но это не 5 билетов. Это вот на обороте, да, получается, что "Победа" привезла 250 тысяч пассажиров, 10% получили очень льготные билеты. Хочу еще заметить, "Победа" очень эффективно работает. Даже финансовые показатели там в три раза показываются лучше, чем были запланированы по прошлому году, то есть компания окупает себя.

- Но и с учетом возможности населения, скорее всего, это будет ваш локомотив во многом. Последний вопрос. Вы анонсировали появление нового стандарта "Аэрофлота" в работе с инвалидами. Что это за стандарт, когда он появится?

- Вы знаете, нам эту историю подсказала как раз Федеральная антимонопольная служба. Я отдаю тому, что делает Игорь Юрьевич Артемьев, я его знаю лично много лет. Служба стоит на защите населения. И когда мы начали разбирать те жалобы, сотрудники ФАС выделили две категории недовольных клиентов. Во-первых, в форс-мажорных случаях клиентам срочно нужно приобрести билет, например при смерти близкого родственника. Однако тарифная сетка устроена таким образом, что чем ближе к вылету, тем дороже билет.

Вторая категория жалоб связана со случаями трансплантации органов. Пассажиров требуется экстренно перевезти, но у него может не оказаться средств. Для этой категории мы будем требовать справки. И для этой категории пассажиров на каждом рейсе "Аэрофлота" выделено по 3 билета эконом-класса по самым низким ценам.

- Я благодарю вас за этот разговор. Желаю успехов!

- Спасибо, Эвелина, вам тоже.

- Виталий Савельев был гостем программы "Мнение". Спасибо за внимание. До свидания!

Россия > Транспорт > vestifinance.ru, 15 января 2016 > № 1612628 Виталий Савельев

Россия > СМИ, ИТ > mirnov.ru, 13 января 2016 > № 1648008 Михаил Задорнов

Михаил Задорнов: «Страх для Запада - как варенье для Карлсона»

Описать прошедший 2015 год мы решили в цитатах писателя-сатирика Михаила Задорнова, который на «Юмор FM» ведет еженедельную двухчасовую программу «Неформат». А почему нет? Помните, как Михаил Николаевич в далеком 1991-м вместо Бориса Ельцина поздравлял Россию из телевизора с Новым годом?

ОБ УКРАИНЕ

Меня пытались не пустить на Украину много раз. Еще при прошлом президенте, когда я заявил, что «Украина вляпалась в Кучму». От его жены пришли гэбэшники и сказали, что мне запретят въезд в Украину. А я в это время в Киеве был. И ответил, что гораздо страшнее, если бы мне запретили выезд из Украины.

Потом - при Януковиче. Ворюга был редчайший. И я об этом говорил до того, как американцы начали об этом говорить.

И наконец-то я заслужил, что меня сделали там персоной нон грата. Если они хотели меня унизить, то надо было хвалить. Тогда бы в России стали ко мне хуже относиться.

О ЗАПАДЕ

Откуда к нам пришли кинострашилки? С Запада. От англосаксов. Кто начал пугать человечество ужасами конца света? Запад, заразившийся от англосаксонского мира тем же страхом. А еще ко всем ужасам завоеваний надо прибавить инквизицию, которая этот страх закрепила навсегда в их генетическом хромосомном наборе.

Страх для Запада так же необходим, как варенье для Карлсона.

Американцы - это англосаксы-изгои. Их предки - те англосаксы, которые променяли родину на погоню за золотом. Нация, у которой нет корневой, глубинной родины... Беженцы из Европы...

Страх англосаксов настолько велик, что американцы даже в век новейших технологий верят... в зомби! В Америке есть магазины, где продаются наборы от зомби. А значит, кто-то эти наборы покупает. Там кислота, веревка, кол деревянный.

О ТУРЦИИ

У турецких правителей в генетике - ненависть к русским. Суворов не проиграл ни одного сражения туркам. Как и Кутузов! Сколько было отнято русской армией у турок городов - и на Кавказе, и на побережье Азовского моря, и в Крыму.

Американцы точно вычислили, чьими руками они будут гадить России - турецкими! Туркам это по нраву, воспоминание об Османской империи не дает им покоя.

Но вместо того чтобы вот так проанализировать эту историю, посмотреть, как гениальна была русская дипломатия (например, работа дипломата Николая Павловича Игнатьева), Россия впадает в отвратительный антитурецкий экстаз.

Однажды посол Турции сказал Игнатьеву: «Вы знаете, в России все-таки очень много дураков!» Неполиткорректно, но Игнатьев ответил еще неполиткорректнее: «А знаете ли вы, что у нас каждого дурака называют турком?»

О НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ

Нобелевскую премию по литературе отдали белорусской писательнице Светлане Алексиевич. Но неправильно ее называть писательницей. Это не художественная литература, а публицистика. С публицистикой можно соглашаться, можно критиковать. Но Нобелевский комитет еще раз доказал этой премией, что ценность художественная им не важна.

Ведь Солженицыну тоже Нобелевская премия была дана не за художественность, а за антисоветское содержание. Многие его романы начинались с художественных глав, а развивались как публицистика. Сегодня мало кто может похвастаться тем, что он дочитал до конца даже «В круге первом». За «Доктора Живаго» дали Нобелевскую премию, потому что этот роман был запрещен в СССР.

ОБ АРМИИ

Владимир Путин заявил о том, что российские ядерные силы будут совершенствоваться. Американцы же сказали, что Россия может не рыпаться, потому что у России гораздо меньше затрат на вооружение, чем у Америки. Многие сегодня настолько не умеют мыслить самостоятельно, что верят, будто тот, у кого затраты на вооружение больше, и должен победить в войне.

У Рима затраты на армию были гораздо больше, чем у сборной славяно-германских народов, которая разгромила весь Рим. У Наполеона во много раз затрат было больше, чем у России. Германия, наступая на СССР, подчинила войне всю экономику, а в России еще конница была на вооружении.

Затраты на армию не определяют силу этой армии. Силу армии определяют сила духа и то, на чьей земле происходит война. Силы духа у тех, кто приходит на чужую землю, нет. Русские богатыри ложились на землю и набирались силушки. Вот почему луганские и донецкие ополченцы, у которых гораздо меньше средств на вооружение, до сих пор успешно противостояли нашпигованной иностранным оружием и техникой украинской армии.

О ЧИНОВНИКАХ

Сын моих знакомых - студент МГУ недавно проходил практику в Министерстве экономического развития. Проработал там месяц. Поделился впечатлениями с родителями, а они со мной.

Он пришел на работу в первый день полный энтузиазма. По мере того как дни шли, энтузиазм таял. Больше всего его потрясло, что в министерстве никто не работал! Сотрудники просто тянули время до заветного часа, когда можно будет уйти домой. Например, в один из дней он заметил, что начальница все рабочее время сидела у компьютера с текстом и выделяла какие-то строчки желтым цветом. Весь день! А рядом ее заместительница сидела и тоже выделяла - только красным. И они друг с другом соревновались: «У тебя сколько желтых выделений?» «А у меня больше красных выделений!»

Наконец он не выдержал и спросил своих коллег: «Скажите, а когда вы работаете?» Ему честно ответили: «В декабре! Потому что к концу года отчеты сдавать».

О СПОРТЕ

Поле сорняков - это наша сегодняшняя спортивная Россия. Сорняки - чиновники. Пробиться через них таланту очень тяжело. И только суперцветы пробиваются, и то их потом срывают и отправляют на продажу за границу. Для того чтобы возродить хоккей, надо перепахать поле - чиновники должны быть вырваны с корнем, ведь сорняки пускают глубокие корни. Надо завезти свежую землю и вспахать. А потом посеять семена.

Урожаев спортсменов в России больше не существует. Все спортивные школы должны быть в России бесплатными. Нет денег? У Газпрома есть деньги, чтобы купить Comedy Club? Там замечательные ребята. Но все-таки это не первостепенная задача для нашего государства - иметь на оплате тех, кто будет веселить чиновников. А спорт - это здоровье, и государство об этом должно заботиться.

Мне нравится, как сказал Третьяк: «Забудьте о советском хоккее!» Владислав прав. Мы примеряемся к советским хоккеистам. А эти цветы, собранные в букет, которые должен был за несколько дней выдрессировать Знарок, и так добились хороших результатов.

О РУССКИХ

Мне прислали историю о том, как наши отдыхали в Испании.

«Приехали, загрузились в номер - ну, все как обычно. На следующий день утром выкупались, посетили бар, кафе, еще что-то, пообедали. В номере поспали пару часов, и конечно же на пляж. Никого нет. Отлично. По коктейлю, и наконец-то опять в море. Смотрим - буек дальше, чем обычно.

- Слушай, это не буек.

- Да буек, здесь приливы, отливы, не Азовское море.

- Видишь, не то что-то...

- Понимаешь, вид у него дурацкий, из-за шторма, как ежик.

- Поспорим?

- Поспорим!

Поплыли. Оказалось, пока мы спали, объявили тревогу. Всплыла мина Второй мировой войны. Приказали всех эвакуировать. Ну да, всех, кроме тех, кто проспал.

Короче, поплыли. Поймали.

- Я тебе говорил буек!

- Странный он какой-то...

- Ладно, потащили к берегу, там разберемся.

На берегу ждала бригада саперов. Оказалась мина. За счет правительства нам продлили отдых в отеле, вручили какую-то грамоту.

Утром на следующий день мы обнаружили на пляже табличку: «Только для русских».

Это было уже излишество - все равно туристы разных стран еще две недели не подходили к побережью. А у нас all inclusive! Все включено».

Материал подготовил Степан Строев

Россия > СМИ, ИТ > mirnov.ru, 13 января 2016 > № 1648008 Михаил Задорнов

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 января 2016 > № 1616182 Дмитрий Тулупов

Щит и меч против санкций

Российское технологическое развитие сквозь призму промышленного шпионажа

Дмитрий Тулупов – преподаватель факультета международных отношений СПбГУ.

Резюме Промышленным шпионажем можно компенсировать отсутствие какого-то компонента или звена. Но как только государство начинает использовать этот метод в качестве экстенсивного стимулятора технологий, из лекарства он превращается в наркотик.

Часто можно слышать расхожую фразу: «Не существует черного и белого, а есть лишь оттенки». О, да! Серого. И их всего, кажется, пятьдесят… Однако, если оставить в стороне иронию, то именно в палитру «серых» схем окрашиваются перспективы развития многих стратегически важных отраслей российской промышленности (нефтегазовой, судостроительной, авиакосмического приборостроения, микроэлектроники), когда речь заходит об их выживании при условии долгосрочного сохранения режима санкций со стороны США/Запада…

Отношения в жанре эмбарго

С момента окончания Второй мировой войны в российско-американских отношениях не было ни одного эпизода, когда экономика выступала бы областью взаимовыгодного сотрудничества, изолированной от стратегических противоречий военно-политического характера. Напротив, экономика (равно как и культура) активно использовалась Соединенными Штатами в качестве дополнительного инструмента давления на Советский Союз. В этой связи первым и самым показательным примером стал «план Маршалла», в котором СССР усматривал «ущемление суверенитета европейских стран или нарушение их экономической самостоятельности». Убежденность в том, что США хотят задушить Советский Союз экономически, во многом укреплял также окончательный отказ администрации Гарри Трумэна летом 1947 г. предоставить беспроцентный кредит в размере 6 млрд долларов, который был согласован Сталиным и Рузвельтом еще на Тегеранской конференции. Окончательно режим экономической изоляции СССР обрел форму в 1950 г., когда начал работу Координационный комитет по экспортному контролю (КОКОМ), составлявший номенклатуру запрещенного к поставкам в Советский Союз промышленного оборудования и технологий двойного назначения.

Несмотря на ожесточенную военно-политическую конфронтацию начального периода холодной войны, руководство СССР понимало, что опережающее развитие отечественной промышленности не может вечно происходить в условиях автаркии и требует усвоения самых передовых технологических разработок, которыми обладают страны Запада. Для этого Москва предпринимала активные попытки преодолеть – как по линии дипломатии, так и усилиями (научно-технической) разведки – заградительные барьеры экспортного контроля, выставляемые США. В частности, в апреле 1952 г. прошло Московское международное экономическое совещание, которое стало одной из первых серьезных попыток Советского Союза обойти действие режима КОКОМ и вместе с тем свидетельствовало об осознании руководством необходимости развивать экономику на более открытой основе. Выстраивая диалог с ведущими промышленными державами Европы (в первую очередь с Великобританией), советская сторона пыталась согласовать вопрос об импорте дефицитного промышленного оборудования и станков, играя на противоречии между военно-политическими обязательствами этих стран как членов НАТО и естественными коммерческими интересами бизнеса. Ощутимых результатов на Московском совещании добиться не удалось, но в последующие годы СССР неоднократно использовал дихотомию политики и экономики в качестве рычага для преодоления технологического эмбарго.

Еще одним распространенным инструментом обхода технологического эмбарго были так называемые «серые» схемы, когда заказы на оборудование двойного назначения размещались в третьих странах, имевших нормальные отношения с государствами НАТО. С 1960-х гг. эту функцию выполняла Финляндия, обладавшая нейтральным статусом и мощной судостроительной промышленностью. В 1979 г. решением министра газовой промышленности СССР был создан трест АМНГР («Арктикморнефтегазразведка»), который должен был заняться разведкой нефтегазовых месторождений на шельфе морей Северного Ледовитого океана. Для выполнения задачи необходимо было построить целый флот специализированных судов ледового класса. С этой целью советская сторона заключила контракт с финской судоверфью Rauma Repola на строительство трех буровых судов и девяти сухогрузов ледового класса. Общая сумма контракта составила 440 млн долларов, и его выполнение осуществлялось в течение 1982–1983 годов. Проект буровых судов подготовила известная голландская инжиниринговая фирма GustoMSC. Согласно этому проекту, суда оснащались новейшей на тот момент системой динамического позиционирования от норвежской фирмы Kongsberg, известного производителя навигационного оборудования, в том числе и военного назначения. Понятно, что если бы СССР обратился напрямую с предложением о закупке такого оборудования, то получил бы гарантированный отказ.

Другой пример обхода санкций: в феврале 1985 г. Valmet подписала партнерский договор с британской Foster Wheeler Petroleum Development, по условиям которого получала лицензию на производство основных элементов конструкции морских буровых платформ для их дальнейшей поставки Советскому Союзу.

Завершение холодной войны и кардинальное переустройство системы международных отношений не положило конец стратегическому курсу на изоляцию России от передовых технологий западных стран. Прежний подход лишь приобрел слегка видоизмененные и более утонченные формы.

Во-первых, не потерял актуальности режим КОКОМ. Хотя он и был формально отменен в 1994 г., однако уже летом 1996 г. заключены Вассенаарские договоренности по экспортному контролю над обычными вооружениями, а также товарами и технологиями двойного назначения. Их содержание практически дословно воспроизводило принципы экспортного контроля, утвержденные в свое время КОКОМ, а также расширенные списки запрещенного к поставкам оборудования. Например, профессор Московского государственного технического университета «Станкин» Сергей Григорьев особо выделяет системы числового программного управления с функциями 5-координатной обработки и системы управления технологическими роботами, без которых немыслимо функционирование авиакосмического приборостроения, судостроения, энергетического машиностроения и других основополагающих отраслей промышленности.

Сама по себе преемственность традиций экспортного контроля свидетельствовала о том, что холодная война закончилась лишь на словах. Именно эту неприятную особенность внешнеэкономических отношений России и Запада отметил в своем выступлении по случаю присоединения Крыма к России Владимир Путин: «Пресловутая политика сдерживания России, которая проводилась и в XVIII, и в XIX, и в ХХ веке, продолжается… Нам сегодня угрожают санкциями, но мы и так живем в условиях ряда ограничений, и весьма существенных для нас, для нашей экономики, для нашей страны… так называемые КОКОМовские списки… формально отменены, но только формально, на деле многие запреты по?прежнему действуют». С подписанием Вассенаарских соглашений, по мнению российского экономиста Вячеслава Шуйского, «в международной торговле технологиями начал утверждаться принцип, согласно которому трансферт технологий невозможен без наличия у принимающей стороны эффективной системы защиты и восстановления прав интеллектуальной собственности». В процессе присоединения России к ВТО эта проблема долгое время оставалась камнем преткновения в переговорах с Соединенными Штатами и была предварительно урегулирована в декабре 2012 г., после принятия Плана действий по защите прав интеллектуальной собственности. Однако практической отдачи от утверждения этого документа в плане притока американских технологий на российский рынок замечено не было: начавшийся конфликт на Украине смешал все карты…

Во-вторых, с начала 1990-х гг. Соединенные Штаты перешли к более активному добыванию технологических секретов, которые «по наследству» достались новой российской промышленности. Предметом их чрезвычайного интереса являлись такие традиционно сильные для Советского Союза отрасли, как производство композитных материалов, робототехника, авиакосмическое приборостроение и атомное машиностроение.

Наконец, в-третьих, США активно использовали свое исключительное финансово-экономическое и дипломатическое влияние на Бориса Ельцина и его окружение с тем, чтобы всячески воспрепятствовать экспорту российских технологий в сфере военно-промышленного комплекса или атомного машиностроения, которые составляли конкуренцию американским фирмам или же способствовали укреплению потенциала независимых от Соединенных Штатов стран. Например, в 1992 г. госсекретарь Джеймс Бейкер заставил министра иностранных дел России Андрея Козырева пересмотреть контракт с Индией на поставку жидкостных ракетных двигателей на криогенном топливе для индийской ракеты-носителя GSLV Mk.1 на сумму 200 млн долларов. При этом в случае невыполнения своих требований американская сторона грозила введением торговых санкций и сворачиванием программ российско-американского сотрудничества в космосе.

Сотворение кумира из Запада, которым занимались российские реформаторы на протяжении 1990-х гг., дорого обошлось отечественной промышленности и науке, конкурентный потенциал которых оказался в значительной степени подорван. Главным проявлением этого стало ярко выраженное предпочтение иностранных технологий и дискриминационное отношение к отечественным разработкам, что усугублялось массовым сокращением расходов как на фундаментальные, так и прикладные научные исследования.

Технологическая зависимость российской промышленности

К сожалению, в 2000-е гг. ситуация с зависимостью российской промышленности от импортных технологий нисколько не улучшилась, по-прежнему сохраняясь в среднем на уровне 80 процентов.

В 2004 г. в заметке по поводу отмены налога на воспроизводство минерально-сырьевой базы председатель Союза производителей нефтегазового оборудования Александр Романихин ввел специфическое понятие «шлюмберизации»: «активное вытеснение российских сервисных компаний западными конкурентами, …которые используют западное оборудование и усиливают технологическую зависимость российского нефтегазового комплекса от импорта». Спустя 10 лет, на совещании по вопросам эффективного и безопасного освоения Арктики, ректор Горного университета Владимир Литвиненко признал, что вся сейсморазведка на российском шельфе выполняется преимущественно на приборах компании Schlumberger и, самое главное, для проведения процедуры интерпретации перевода исходная информация отправляется в Соединенные Штаты и только потом возвращается заказчику. Проще говоря, американцы лучше знают наши ресурсы, чем мы.

Общий диагноз по отрасли сформулировал сам министр энергетики Александр Новак. Выступая на заседании президентской комиссии по ТЭК, он признал, что доля иностранных технологий в сегменте отечественного нефтесервиса составляет от 80 до 90% и при отсутствии доступа к ним у России неизбежно возникнут проблемы в работе с трудноизвлекаемыми запасами, высокотехнологичными скважинами и добыче сланцевой нефти.

Аналогичные показатели технологической зависимости имеются и в авиакосмической отрасли. По оценкам экспертов, электронная начинка российских космических аппаратов, в том числе и военных, на 90% состоит из иностранных комплектующих.

Технологическая несостоятельность в сфере отечественного гражданского судостроения прослеживается на примере контракта на строительство 16 газовозов ледового класса (на сумму в 5,5 млрд долларов), который в 2013 г. компания НОВАТЭК заключила с южнокорейской DSME, после того как стала очевидна невозможность реализовать его ни на одном предприятии Объединенной судостроительной корпорации.

Таким образом, антироссийские санкции 2014 г. лишь подвели черту под «сытыми» годами, когда много громких слов было сказано про инновации и модернизацию, но по сути не было сделано ничего для их практического воплощения. Проблема отсутствия технологического суверенитета российской промышленности обозначилась предельно остро.

Промышленный шпионаж: панацея или иллюзия?

Жесткие условия секторальных санкций не могут не вызывать соблазна более активно прибегать к обходным путям получения доступа к дефицитным технологиям. Вновь стали возникать из небытия старые, проверенные «серые» схемы импорта оборудования. В качестве идеологической антитезы санкциям российский политический дискурс выдвинул концепцию импортозамещения. Ну а самым модным трендом контрсанкционной моды (в частности, в нефтегазовой промышленности) стал «обратный инжиниринг»: полное копирование оригинального технического образца. Все эти три подхода так или иначе имеют один общий знаменатель – промышленный шпионаж. Самые существенные прорывы в технологическом развитии СССР, как, например, создание атомной бомбы, налаживание массового производства полупроводников, были во многом обеспечены усилиями научно-технической разведки.

Однако целесообразность массированного использования промышленного шпионажа в современных условиях, когда, несмотря на санкции, российская экономика остается прочно интегрированной в систему мирового хозяйства, требует тщательного осмысления.

Действительно, методом промышленного шпионажа можно сравнительно быстро и дешево устранить отсутствие какого-то критически важного компонента или звена в развитии определенной отрасли. Однако как только государство начинает использовать промышленный шпионаж систематически, в качестве экстенсивного стимулятора технологического развития собственной экономики, из «лекарства» он тут же превращается в убийственный наркотик.

В этой связи с организационно-философской точки зрения к абстрактной концепции промышленного шпионажа можно предъявить три серьезных претензии.

Во-первых, он не может обеспечить опережающее развитие отстающей отрасли и годится для решения лишь конкретных тактических задач. В лучшем случае промышленный шпионаж позволит приблизиться к уровню зарубежных конкурентов (но не достигнуть его!). И то лишь в краткосрочной перспективе, потому что пока мы будем работать над внедрением краденой технологии, ее разработчик найдет новое, более совершенное решение. Таким образом, тот, кто ворует и/или бездумно копирует технологии, всегда будет отставать от лидера минимум на один шаг.

Во-вторых, можно, конечно, похитить чертежи или образцы высокотехнологичного оборудования, однако невозможно украсть высококвалифицированный сервис и персонал, необходимые для его эффективной эксплуатации.

Наконец, в-третьих, велика вероятность того, что, целиком и полностью полагаясь на зарубежный опыт в какой-то области, мы неизбежно окажемся в фарватере чужой научно-технической мысли и при каждом новом шаге в развитии конкретной отрасли будем инстинктивно следовать парадигме, апробированной нашими зарубежными визави. В этом случае руководство отрасли станет избегать резких рывков вперед, опасаясь ошибок, и соответственно будет дожидаться, пока очередной шаг не сделают более опытные игроки.

Маловероятно, что промышленный шпионаж в качестве методологической основы таких сомнительных контрсанкционных механизмов, как импортозамещение, «обратный инжиниринг», а также обходные «серые» схемы импорта оборудования, может в достаточной степени компенсировать технологический голод российской промышленности, который неизбежно возникнет, если санкции сохранятся надолго (8–10 лет). В свою очередь, промышленный шпионаж эффективен, только если выступает составным элементом более комплексного механизма научно-технологической и внешней политики государства.

«Умная сила» против санкций

Американский политолог Джозеф Най-младший определял «умную силу» как гибкое сочетание элементов «жесткой» (военно-политической) и «мягкой» (гуманитарно-политической) силы в интересах реализации внешней политики государства. Именно такой подход требуется сегодня для преодоления режима санкций.

Внушительная демонстрация боеготовности российских вооруженных сил в рамках борьбы с ИГИЛ в Сирии, а также принципиальная внешнеполитическая позиция Москвы по гражданскому конфликту на Украине – какую бы критическую оценку им ни давали в западных/российских СМИ – ясно обозначают решимость Москвы не идти на компромисс по своим интересам. Однако для того чтобы этот компонент силового давления начал играть конструктивную роль, необходимо совместить его с активной идейно-политической линией в отношениях с Западом. Опять же ориентируясь на концепцию Ная, можно обратиться к такому инструменту, как «убеждение». С этой точки зрения Россия должна сформулировать и запустить такие прогнозно-аналитические аргументы в пользу отмены санкций, которые нашли бы абсолютное и единодушное понимание у Вашингтона и его союзников, убедив их в необходимости сближения позиций. Для этого проблему санкций надо рассмотреть в максимально широком контексте и взаимосвязи с другими актуальными тенденциями, перспективами и рисками как российской, так и международной политики. В результате получаем несколько рабочих версий, которые можно сделать предметом дискуссии.

Первый аргумент в пользу отмены санкций – нарастающая экспансия терроризма, против которого страны Запада и Россия должны выступить единым фронтом. Данная идея уже активно обсуждается в экспертных кругах и СМИ, поэтому подробно останавливаться на ней не будем.

Вторая гипотеза более провокационна и заключается в следующем: санкции представляют гораздо большую опасность для Запада потому, что толкают Россию к сближению с Китаем, что в долгосрочной перспективе может привести к оформлению евразийского силового и экономического блока, который обретет законченную форму после присоединения к нему Индии (эдакая евразийская триада им. Евгения Максимовича Примакова). В каком положении окажется НАТО в случае появления такого антипода на востоке? Что это будет означать для системы международной безопасности и международных отношений в целом? Конечно, данная идея легко может быть подвергнута обоснованной критике, но здесь важна именно ее гипотетическая (пускай и очень отдаленная) возможность. Тем более что и на Западе (прежде всего в США) есть политики и комментаторы, выражающие такого рода опасения и осуждающие откровенно антироссийский курс Вашингтона именно по этой причине.

Наконец, третий способ манипулирования негативными ожиданиями при должной подаче и выборе формулировок может оказаться для Запада еще убедительнее предыдущего. Допустим, долгосрочное сохранение режима санкций будет все больше способствовать обострению внутриполитического и экономического кризиса в России, что в итоге приведет к радикальной смене правящих элит и переформатированию системы государственного управления. Однако к власти придет не либеральная оппозиция, что является подспудной целью (или как минимум надеждой) американцев и европейцев, а консервативно настроенные круги с менталитетом силовых ведомств, пользующиеся поддержкой армии, служб безопасности и большинства населения. В результате и внутренняя, и внешняя политика России, которая сегодня все же еще носит характер компромисса элит (достаточно посмотреть на состав экономического блока правительства), изменится под воздействием полного перехвата власти силовиками. Как реакция на общественно-политическую деградацию последних 25 лет появится контрлиберальная идеология, тем более что о кризисе либеральных подходов говорят сейчас отнюдь не только в России. В экономике происходит окончательное перераспределение собственности в пользу государства, оздоровление системы государственного управления, консолидация материальных и производственных ресурсов. Во внешней политике Россия становится предельно несговорчивой и использует свой потенциал подрыва позиций Запада (чего сейчас, по сути, не происходит). Насколько комфортно почувствуют себя США и другие страны Запада перед лицом преобразившейся России? И стоит ли тогда нынешняя игра свеч?

После начала участия РФ в сирийской кампании на Западе широко распространилось мнение о непредсказуемости и связанной с этим опасностью поведения Путина. В этой связи хочется задать вопрос: уверен ли Запад, что пост-Путин будет более «предсказуем»? Как говорится, все познается в сравнении, однако, если для того чтобы узнать альтернативу, надо заглянуть в ящик Пандоры, то безопаснее будет его не трогать…

Путинская экономика имеет лишь незначительные формальные отличия от ельцинской. Ее структура остается такой же рыхлой, однобокой и зависимой от импорта промышленных технологий и оборудования. И в такой конфигурации экономика России является идеальным клиентом, который, не веря в свои собственные силы, систематически обращается за помощью к западным партнерам. Однако однажды этот клиент может очнуться… Поэтому, может быть, на самом деле Владимир Путин – наиболее приемлемый для Запада российский лидер, если оценивать реальные, а не мифические альтернативы? А если так – то столь ли принципиальны разногласия, чтобы усугублять их санкциями?

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 января 2016 > № 1616182 Дмитрий Тулупов

Россия > Образование, наука > rospatent.gov.ru, 11 января 2016 > № 1624130 Григорий Ивлиев

Пресса о Роспатенте: интервью руководителя Федеральной службы Григория Ивлиева изданию Торгово-промышленной палаты

Григорий Ивлиев: коммерциализация ИС российских изобретателей — задача Роспатента

Очередной, IX Международный форум «Интеллектуальная собственность – ХХІ век» пройдет в период с 25 по 29 апреля 2016 года на площадке ТПП РФ, Совета Федерации ФС РФ, Института государства и права РАН.

В работе прошлогоднего форума приняли участие 2146 человек. Кроме того, онлайн-трансляцию мероприятий форума в сети Интернет смотрели 1560 человек со всех регионов России. Это говорит о востребованности форума в бизнес-среде, о готовности к дискуссии и обсуждению накопившихся в данной сфере проблем.

По словам вице-президента ТПП РФ Вадима Чубарова, предприниматели, в частности, обеспокоены многочисленными проблемами, возникающими в процессе коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности, особенно на международном товарном рынке.

Вместе с ТПП РФ соорганизаторами форума выступают в том числе Совет Федерации, Минобрнауки, Министерство культуры, Суд по интеллектуальным правам, а также Федеральная служба в сфере интеллектуальной собственности. Мы побеседовали с руководителем Роспатента Григорием Ивлиевым.

– Григорий Петрович, провозглашенный правительством курс на развитие современных наукоемких производств требует повышения роли прикладной науки, эффективность которой может быть измерена числом зарегистрированных патентов. Как обстоят дела в этой области? Как бы Вы оценили уровень патентной активности: он достаточен или нет?

– Статистика патентной активности только отчасти показывает состояние прикладной науки. Заявки подают не только научные организации и подразделения наукоемких производств, но и физические лица, которые никак не связаны с прикладной наукой. К ней правомерно относить не только прикладные исследования, которые решают конкретные задачи, но и так называемые ориентированные исследования — те, что направлены на получение новых знаний с перспективой дальнейшего применения. К прикладной науке также можно отнести опытно-конструкторские и технологические работы (ОКТР). По итогам ОКТР как раз могут быть разработаны, а в случае с ОКТР, что финансируются из государственного бюджета, должны быть разработаны техническая документация изделия или технология, которые станут основой патентной заявки.

Некоторые предприятия проводят прикладные исследования или ОКТР для создания научно-технического задела. Разработанную «новинку» они представят на рынок, когда это сможет принести наибольший доход. Поэтому они и не патентуют такие разработки, а могут охранять их в режиме ноу-хау. А вот если исследовательский центр или компания собрались выходить на рынок, то патент, как средство правовой защиты, просто необходим. И мы ведем активную просветительскую деятельность на этот счет, стараемся объяснять, почему бизнесу важно оформлять и закреплять свою интеллектуальную собственность, предъявляя ее обществу.

В целом в 2014–2015 годах подано чуть меньше заявок на изобретения и полезные модели, чем в 2012–2013 годах, зато выросло число заявок на промышленные образцы. С начала года в Роспатент поступили 41 282 заявки на изобретения и 10 969 заявок на полезные модели. По промышленным образцам мы получили 4 734 заявки. Статистику и динамику за несколько лет вы можете посмотреть на сайте нашего подведомственного Федерального института промышленной собственности.

– Какие функции выполняет Роспатент и как это соотносится с частными фирмами, действующими в этой сфере?

– Роспатент осуществляет юридически значимые действия по государственной регистрации изобретений, полезных моделей, промышленных образцов, программ для ЭВМ, баз данных, топологий интегральных микросхем, товарных знаков и знаков обслуживания, наименований мест происхождения товаров. Роспатент выдает патенты и свидетельства, которые удостоверяют исключительное право их обладателей на указанные результаты интеллектуальной деятельности (РИД) или средства индивидуализации, например товарные знаки. Роспатент также ведет государственные реестры, осуществляет комплектование и актуализацию государственного патентного фонда. Кроме этого Роспатент осуществляет функции принимающего ведомства и международного поискового органа в соответствии с международными договорами и соглашениями Российской Федерации.

Ни одна частная фирма таких юридически значимых действий осуществлять не может. Она может оказывать патентно-информационные услуги, услуги по составлению заявок на изобретение, полезную модель, товарный знак и другие, юридические консультации и тому подобное.

Если речь об институте патентных поверенных, то статья 1247 Гражданского кодекса позволяет вести дела с Роспатентом не самостоятельно, а через зарегистрированного в Роспатенте патентного поверенного или иного представителя. Индивидуальные предприниматели могут сами сдавать налоговую отчетность, а могут прибегать к помощи бухгалтерских фирм. Деятельность поверенных регулируется нормами ГК и Федеральным законом «О патентных поверенных». Подробная информация о зарегистрированных патентных поверенных есть на нашем сайте.

Что касается граждан, постоянно проживающих за пределами Российской Федерации, и иностранных юридических лиц, то они обязательно должны вести дела с Роспатентом через патентного поверенного, если международным договором не предусмотрено другой формы взаимодействия.

– Часто обращают внимание на активность работающих в России иностранных патентных агентств, обвиняя их в стремлении заработать на российской интеллектуальной собственности. Существует ли такая проблема? Какую роль здесь играет или может сыграть Роспатент?

– Наша страна открыта для легального бизнеса. Если иностранные патентные фирмы (агентства) оказывают услуги, относящиеся к деятельности патентного поверенного, на основе договоров с зарегистрированными в Роспатенте патентными поверенными, то такая активность представительств иностранных патентных фирм осуществляется в рамках здоровой конкуренции. Какие-либо консалтинговые услуги тоже не проблема.

А вот «стремление заработать на российской интеллектуальной собственности» должно быть, прежде всего, у патентообладателей, у авторов с учетом коммерческих интересов. Если те, у кого есть патенты, будут с выгодой использовать свои разработки, реализовывать принадлежащие им интеллектуальные права, то это можно только приветствовать. Помощь в коммерциализации интеллектуальной собственности российских изобретателей, патентообладателей, содействие в её выводе в гражданско-правовой и экономический оборот — главные задачи Роспатента в ближайшем будущем.

– В России существует общая проблема: защита интеллектуальной собственности. С одной стороны, собственники почему-то не стремятся регистрировать свои интеллектуальные права. С другой – существует обширный серый рынок формально бесхозной музыки, видеосюжетов, литературных произведений, изображений и т. д. Наблюдается в этой сфере какой-нибудь прогресс?

– «Антипиратский» закон, принятый в интересах правообладателей, действует в России с 01 августа 2013 года. Его полное название – Федеральный закон №187-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях». Он предусматривает судебный механизм ограничения доступа к незаконно размещенному фильму или его удаление по просьбе правообладателя. Закон показал свою эффективность, уровень скачивания «пиратского» кино стал медленно, но верно снижаться.

Для усиления дальнейшего развития законодательства были приняты, а с 1 мая 2015 года вступили в силу положения Федерального закона №364-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации». Ими предусмотрено, что порядок ограничения доступа к нелегальному контенту применятся не только в отношении фильмов, но и в отношении всех объектов авторского права или смежных прав, которые могут быть распространены в информационно-телекоммуникационных сетях за исключением фотографий. Решение суда о пожизненной блокировке самого известного в России торрент-трекера принято в том числе и на основании этого закона. Он подразумевает блокировку ресурсов, которые неоднократно и неправомерно размещали у себя объекты авторского права.

Закон также устанавливает механизм внесудебного прекращения нарушений авторских и смежных прав в сети Интернет. Правообладатель может обратиться к владельцу ресурса и потребовать прекратить доступ к нелегальному контенту, оперативно и без затрат на судебные издержки блокировать «пиратские» файлы. Если заявление правообладателя соответствует закону, то владелец сайта в течение 24 часов с момента получения такого заявления обязан удалить незаконно размещенную информацию.

Хотелось бы отметить, что «антипиратское» законодательство у нас не накладывает ответственности на лиц, использующих нелегальный контент в сети Интернет. Ответственность лежит на информационных посредниках, предоставляющих возможность размещения и распространения такого контента.

– Какие услуги Роспатента ориентированы на малый и средний бизнес? Как часто к вам обращаются малые и средние предприятия?

– В этом направлении мы тесно сотрудничаем со Всемирной организацией интеллектуальной собственности (ВОИС). В 63 регионах Российской Федерации, во всех федеральных округах работает 141 Центр поддержки технологий и инноваций (ЦПТИ). Они открыты в рамках совместного проекта с ВОИС. Их задача вести просветительскую деятельность в области патентного права. Они должны помогать в грамотном оформлении патентных заявок и заявок на средства индивидуализации в электронном виде — это гораздо быстрее, удобнее и дешевле, чем традиционный бумажный формат. ЦПТИ могут вести консультации по вопросам правовой охраны и предоставлять рекомендации по лицензированию, предоставлять доступ к нашим информационным ресурсам. Также в Тамбове, Омске, Симферополе, Саратове мы провели региональные научно-практические конференции «Актуальные вопросы правовой охраны и использования результатов интеллектуальной деятельности», а всего за 2015 год в региональных ЦПТИ у нас прошло 40 мероприятий. Актуальный список ЦПТИ со всеми координатами, чтобы вы могли туда обратиться, размещен у нас на сайте в открытом доступе.

Вместе с ВОИС мы осуществили специальный проект по вопросам интеллектуальной собственности для инновационных малых и средних предприятий. По его итогам на нашем сайте была размещена вся необходимая информация для тех, кто готовится подавать заявки на выдачу патента на изобретение, полезную модель, промышленный образец и товарный знак: формы документов, рекомендации по заполнению, законодательные акты, порядок уплаты и размеры пошлин. Например, именно для стимулирования активности малых предприятий Положением о пошлинах для них при предоставлении соответствующих документов о своем статусе предусмотрено снижение ряда платежей на 50%! И если представители малых предприятий обратятся в ЦПТИ, им с удовольствием объяснят, как сократить эти издержки.

С 1999 года мы ведем базу перспективных изобретений, куда как раз отбираются патенты на изобретения, полученные малыми предприятиями. Ежегодно публикуем рейтинг ста лучших изобретений России. Начали сотрудничать с журналом «Популярная механика». На их сайте в доступной и популярной форме мы рассказываем о самом интересном патенте недели, к реализации которого может подключиться любой инвестор, найдя по нашим ссылкам конечного патентообладателя.

Кроме того, у нас в Роспатенте работает консультационный пункт, где можно получить бесплатную консультацию, в том числе и по вопросам охраны патентных прав. Телефон центра: +7 (499) 240-58-42.

Как повлияла на работу Роспатента ситуация с санкциями?

– К сожалению, немного, но повлияла. Например, с прошлого года приостановлен Диалог Россия – ЕС по правам интеллектуальной собственности. Новых совместных проектов пока не появилось.

А вот по действующим идёт активная работа. Например, совместный проект Роспатента и европейского Ведомства по гармонизации на внутреннем рынке (OHIM) «Модернизация системы интеллектуальной собственности в Российской Федерации». Вместе с европейскими коллегами подготовлены предложения по проектам российских руководств по экспертизе заявок на товарные знаки и промышленные образцы, разработаны рекомендации по усовершенствованию российского законодательства в области охраны товарных знаков и промышленных образцов, а также оспаривания решений экспертизы с учетом европейского опыта.

В конце ноября прошло заседание Российско-французской рабочей группы по защите интеллектуальной собственности и борьбе с контрафактной продукцией, готовится обновленный Меморандум о взаимопонимании с испанским ведомством по патентам и товарным знакам, действует программа Ускоренного патентного делопроизводства (PPH) с Данией, Испанией, Португалией и Финляндией.

Мы также работаем с Европейским патентным ведомством (ЕПВ): готовим присоединение Роспатента к Совместной патентной классификации (CPC). Сейчас наше Управление международного сотрудничества готовит новые меморандумы о взаимопонимании с OHIM и ЕПВ.

Подготовил Игорь Пономарев,

ТПП-Информ

Россия > Образование, наука > rospatent.gov.ru, 11 января 2016 > № 1624130 Григорий Ивлиев

Россия. ЮФО > Миграция, виза, туризм > premier.gov.ru, 5 января 2016 > № 1600509 Владимир Мединский

Совещание о развитии внутреннего туризма.

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день! У нас совещание посвящено, можно сказать, новогодней теме, потому что речь пойдёт о положении дел в туристической отрасли. Многие из нас привыкли использовать длинные праздники таким образом, чтобы не только отдохнуть, но и отправиться попутешествовать куда-нибудь. И сегодня всё больше россиян предпочитают проводить каникулы в нашей стране. По оценкам Министерства культуры (может быть, сейчас коллеги меня поправят), внутренний туристический поток по итогам прошлого года может составить около 50 млн человек. Так (обращаясь к В.Мединскому)?

В.Мединский: Так.

Д.Медведев: Это практически треть нашей страны. Растёт, кстати, интерес к нашей стране и у иностранных гостей. В прошлом году был установлен рекорд – у нас побывало более 20 млн туристов из-за рубежа, что тоже, конечно, нас очень радует.

Таким образом, потенциал для развития туризма внутри нашей страны огромен, и мы обязаны воспользоваться всеми открывающимися возможностями, принять, если хотите, своего рода план по импортозамещению в туристической отрасли. С этой целью полтора месяца назад был создан Координационный совет по развитию внутреннего и въездного туризма, который возглавляет Ольга Юрьевна Голодец.

Также продолжает действовать Федеральная целевая программа по развитию внутреннего и въездного туризма, и в прошлом году на эти мероприятия было направлено около 4 млрд рублей. Причём на каждый рубль из федерального бюджета пришлось в среднем три рубля внебюджетных инвестиций. Стало быть, этот сектор не просто интересен, но он может генерировать прибыль.

Развитая туристическая отрасль, услугами которой часто и с удовольствием пользуются наши граждане, – это не просто норма постиндустриального общества, экономики постиндустриальной, а фактически один из показателей качества жизни в стране, и мы обязаны создать условия для развития этой отрасли.

Чего хотят люди, когда они планируют своё путешествие? Конечно, им нужны доступные по цене билеты, комфорт и безопасность в местах отдыха и проживания, возможность проверить всю информацию по маршруту через интернет. Все эти запросы нужно учитывать. Первое, что предстоит сделать, – обеспечить доступные по цене пассажирские перевозки. Это, наверное, самое сложное и в отношении гражданской авиации, и для проезда по железной дороге, где действует всё-таки некий резерв мер поддержки.

Более того, в минувшем году резко увеличилась популярность внутренних авиарейсов. Прирост авиаперевозок внутри составил более 14%. Но цены на топливо, лизинговые платежи и стоимость банковских кредитов продолжают расти, поэтому есть предложение дополнительно поддержать авиаперевозчиков, которые будут работать по наиболее популярным курортным маршрутам.

Второе важное направление – это модернизация мест отдыха. Конечно, особенности нашего климата не позволяют обеспечить пляжный отдых круглый год, но в России много удивительных по красоте мест и уникальных достопримечательностей. К тому же у нас сохраняются заложенные ещё в СССР традиции оздоровительного отдыха в рамках санаторно-курортного лечения, правда, материальная база далеко не всегда соответствует современным стандартам.

Есть очень продвинутые в этом плане территории, например Краснодарский край, где мы собрались, или маршруты по Золотому кольцу России. Пользуются популярностью и у наших, и у иностранных туристов также Петербург, Москва, Калининградская область и Алтайский край. А вот если говорить о Крыме, то там ещё нужно сделать очень многое, чтобы подтянуть его до общероссийского уровня. Также существенная модернизация должна пройти в Ставропольском крае, я имею в виду Кавказские Минеральные Воды. Поэтому считаю полезным, если будет проведена тщательная ревизия всех наших санаторно-курортных комплексов и чётко выделены базовые направления для финансирования в рамках федеральной целевой программы.

Третье направление – это создание конкурентной среды в туристической отрасли. Сейчас многие туристические агентства и туристические операторы работают в очень напряжённых условиях. Есть предложение предоставить тем из них, кто намерен сосредоточиться на национальных маршрутах, субсидии. Это потребует разработки целого ряда нормативных документов, и соответствующие поручения я по итогам сегодняшнего совещания дам.

Особой поддержки заслуживают те туроператоры, которые берутся за разработку новых маршрутов и видов отдыха. Я имею в виду такие необычные для России направления, как этнографический туризм, арктический, военно-исторический, индустриальный. Пилотные проекты по многим этим направлениям доказали свою востребованность.

И ещё одно, четвёртое, не менее важное направление нашей работы – это, конечно, информация. Здесь есть успешные наработки, в том числе единый федеральный реестр туроператоров, где зарегистрировано более 4 тыс. компаний. Это важный ресурс для потребителей, которые хотят быть уверены в надёжности своих туристических операторов. Также начал работать национальный туристский портал Russia.travel, пока туда занесены более 12 тыс. объектов. Конечно, это только малая часть нашего наследия, и работа по его наполнению должна быть продолжена.

Вот вкратце то, что мне хотелось сказать вначале. Сейчас я передам слово Министру культуры, а потом, соответственно, выступят другие коллеги. Пожалуйста, Владимир Ростиславович.

В.Мединский: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! У нас, по сути, общая презентация вместе с руководителем Ростуризма. Первая половина выступления за мной, потом, с Вашего позволения, передам слово…

Д.Медведев: Хорошо, только тогда не повторяйтесь.

В.Мединский: Сегодня потенциал роста на внутренний туризм в связи с событиями в Турции и Египте составляет как минимум 5 млн человек. Это столько, сколько в этом году посетили эти две туристические страны. В среднем каждый турист тратит 1 тыс. долларов на приобретение путёвки и, по разным оценкам, примерно столько же, находясь за рубежом. Таким образом, если мы просто перехватываем этот туристический поток, то общий приток средств в туристическую отрасль, вообще в экономику страны, даст разовое увеличение ВВП на 700 млрд рублей.

Действительно, по итогам этого года въездной туризм показал рост примерно 1,5 млн иностранных туристов (это 8%), выездной туризм сократился примерно на 20%. Если говорить о въезде иностранцев, страны, формирующие основные потоки в Россию сегодня, – Китай, Германия, США, Великобритания, Франция, Корея, Финляндия, Испания. Наибольший рост показали Иран, Индия, Китай (эти страны примерно плюс 60, плюс 30%) и, как ни удивительно, Испания.

О наиболее популярных маршрутах для иностранцев Вы, Дмитрий Анатольевич, сказали. Примерно ещё 3–5% от общего потока – это любители экологического и активного отдыха, очень много тратят, находясь на территории нашей страны (Сибирь, Камчатка, Сахалин, Алтай, Бурятия).

Отмечу, что, если до сих пор основная часть туристов приезжала в Россию в тёплое время года, в этом году впервые появились запросы на зимние туры. Это говорит о том, что отдыхать у нас стало для иностранцев существенно дешевле. Хотя сегодня мы говорим о внутреннем туризме, я бы также не забывал, что въездной тоже является нашим приоритетом, поскольку это в чистом виде экспорт, причём самый выгодный – экспорт услуг, оказываемых на своей территории, по большому счёту то, что называют за границей второй нефтью. Для многих стран, в том числе стран нефтяных, это вообще первая, главная статья дохода, я уже не говорю о позитивном влиянии въездного туризма на имидж России в мире, пропаганде наших ценностей и так далее.

Поэтому в прошлом году мы вместе с Ростуризмом и бизнесом открыли впервые пять национальных маркетинговых офисов по пропаганде въездного туризма в Россию Visit Russia в Пекине, Дубае, Хельсинки, Берлине и Риме. Это не офисы Минкультуры, там нет ни одного чиновника, это исключительно партнёрские проекты, когда российские компании, заинтересованные в развитии турпотока из той или другой страны, берут на себя все затраты на содержание этих офисов, а мы лишь софинансировали проектную деятельность по продвижению туризма России. На Россию в целом огромный, нереализованный спрос в мире. Это подтверждается и данными Всемирной туристической ассоциации.

Два года назад мы внесли законопроект о безвизовом режиме на 72 часа для транзитных туристов. Он был всеми поддержан изначально и даже прошёл первое чтение в Государственной Думе, однако впоследствии в связи с изменением международной обстановки законопроект был подвешен. Сегодня мы, чтобы не останавливать движение, предусмотрели, что законопроект будет распространяться только на перечень стран, утверждаемый Правительством, и только на основе взаимности. Соответствующие поправки всеми согласованы, направлены на заключение в Минюст, надеемся, что в случае принятия данного законопроекта… Взрывного потока, конечно, он не даст, но на подвижки в определённых направлениях можно будет рассчитывать. Скажу, что лишь отмена визовых формальностей с Южной Кореей, дала 70-процентный рост числа туристов из этой страны.

По поводу внутреннего туризма: на сегодня действительно около 50 млн человек, из них лишь 2 млн – это те туристы, которые покупают турпакеты у туроператоров. Все остальные – это по традиции так называемые самостоятельные поездки.

Однако очень важная тенденция: рост числа приобретения турпакетов, пакетных туров, очень существенный – примерно на 20% в год. Это говорит о том, что происходит переориентация с самостоятельного туризма, традиционного, на организованный.

Вопрос сегодня, как снизить цены на путешествия внутри страны и стимулировать деятельность туроператоров по переориентации на внутренний и въездной туризм.

Минкультуры предлагает комплекс из пяти мер по поддержке внутреннего и въездного туризма, а именно: первое – принять ряд законов, повышающих доступность внутреннего въездного туризма для граждан. Второе: разработать меры прямой финансовой поддержки туроператоров по мировому образцу. Третье: создать условия для снижения себестоимости туров по России, в том числе путём субсидирования чартерных пассажирских перевозок по приоритетным для развития туризма направлениям. Четвёртое: увеличить инвестиции в развитие туристической инфраструктуры в России. Пятое: перейти к системной поддержке маркетингового национального туристического продукта.

Что касается законопроектов, я не буду на этом подробно останавливаться, мы ведём текущую работу. Всего у нас пять законопроектов в работе, два из них налоговые, третий касается изменений в жилищный и гражданский кодексы, четвёртый – поэтапное введение обязательной классификации (то есть звёздочек) на средства размещения. Он решает в комплексе целый ряд налоговых проблем и даже проблем, связанных с безопасностью. И последнее – это введение безвизового режима для иностранцев на 72 часа, о чём я сказал вначале.

Я перейду непосредственно к самому важному – к тем мерам, которые дадут быстрый и взрывной эффект, меры по прямой финансовой поддержке туроператоров. Что мы предлагаем? Вообще в целом анализ мирового опыта показывает, что все страны, заинтересованные в увеличении турпотока, реализуют две формы поддержки участников туррынка. Первое – это компенсация либо бонус за привоз туриста. Второе – помощь, софиансирование в продвижении, в рекламе туристических маршрутов и продуктов. Могу подробно рассказывать о разных странах: Турция, Египет, Израиль, Таиланд, Кипр, страны Евросоюза, как это ни удивительно, например Италия, – все эти страны в той или иной форме напрямую из бюджета софинанируют туроператоров, которые привозят к ним туристов. Как правило, это делается не огульно, софинансируются только крупные туроператоры, которые обеспечивают потоки, – это раз. Во-вторых, в основном не в сезон. И в-третьих, зависит от загрузки рейсов – некоторые страны, например, компенсируют пустые кресла в самолётах.

Что предлагаем мы? Мы предлагаем предусмотреть выплаты субсидий из федерального бюджета и бюджетов субъектов Российской Федерации туроператорам, обеспечивающим турпоток на приоритетных национальных маршрутах и предоставляющих при этом полный пакет отчётных документов, а именно бланки строгой отчётности тур-1, перевозочные документы, авиа- и железнодорожные билеты, путевые листы для автобусных туров, документы, подтверждающие оплату гостиниц.

Делать это можно по четырём принципам. Первый: компенсации получают только те, кто организует турпотоки в нужное для нас время (говоря упрощённо, Сочи в августе стимулировать не надо). Второе: в нужных для нас местах (речь идёт только о тех курортах, которые недозагружены либо загружены буквально один-два месяца в году и надо закрывать остальные месяцы). Третье: выборочно тех, кто обеспечивает крупные турпотоки (более 5 тыс. человек на один курорт). И четвёртое: субсидируются только те, кто обеспечивает определённую минимальную продолжительность нахождения туристов на данной точке (чтобы они успели там потратить средства).

Формы предлагается две. Для отдыха в одном регионе (это преимущественно курортный отдых): если количество проведённых туристом дней в одном регионе не менее 10, субсидия выплачивается из федерального и консолидированного бюджета субъекта в пропорции пятьдесят на пятьдесят. Если туры межрегиональные, захватывающие несколько регионов, и их продолжительность не менее семи или 10 дней, субсидия выплачивается только из федерального бюджета, а регион может присоединиться в той степени, в которой туристы находятся на его территории. Перечень маршрутов и регионов для выделения субсидий утверждается ежегодно в зависимости от текущей рыночной ситуации.

В сентябре при Министерстве культуры был создан комитет по импортозамещению с участием крупнейших туроператоров, которые раньше работали исключительно в направлениях выездного туризма (преимущественно Египет и Турция). В рамках этого комитета были впервые разработаны стандарты формирования внутренних маршрутов, которые устанавливают требования к логистике, продолжительности маршрутов, ценообразованию и качеству предоставляемых услуг. Данные стандарты позволят – и позволяют уже – создавать пакетные туры для массового потребителя, те пакетные туры, которые прежде действовали исключительно в сегменте выездного туризма.

По расчёту прямой финансовой поддержки мы предлагаем предусмотреть максимальное количество – 2 млн субсидий туроператорам, на общую сумму 2 млрд 765 млн рублей. Сразу хочу сказать, что это максимальная сумма, она тщательно рассчитана и разбита по регионам с учётом сезонной загрузки этих регионов и вообще максимального и оптимального числа туристов, которое способны данные курорты принять. Естественно, если выбираться эти нормы туроператорами не будут, то суммы будут меньше.

Приоритетными регионами для подобного рода длительного субсидируемого отдыха представляются Ставропольский край, Карачаево-Черкесия (Архыз, Домбай, Теберда), Краснодарский край, Крым, Калининградская область, Приморский край, Республика Бурятия и Камчатский край.

Что касается межрегиональных культурно-познавательных туров. Вообще в России до сих пор действовал один такой тур (не в России, в Советском Союзе) – это разработанный ещё 48 лет назад «Интуристом» так называемый маршрут «Золотое кольцо». Сегодня Министерством культуры и Ростуризмом разработаны и уже продаются туроператорами целый ряд новых маршрутов: «Серебряное ожерелье России», «Русские усадьбы», «Шёлковый путь», «Чайный путь», известная Транссибирская магистраль, «Восточное кольцо». Конечно, они и сами по себе как-то развиваться будут, однако если мы по мировому образцу обеспечим небольшое субсидирование этих культурно-познавательных межрегиональных туров, то, конечно, мы сможем вдохнуть в них жизнь и придать качественное ускорение этому направлению турбизнеса.

Кроме того, мы предлагаем субсидировать различные виды внутренних перевозок авиапассажиров.

Россия. ЮФО > Миграция, виза, туризм > premier.gov.ru, 5 января 2016 > № 1600509 Владимир Мединский

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 30 декабря 2015 > № 1639246 Сергей Лавров

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова телеканалу «Звезда», 30 декабря 2015 года

Вопрос: Сергей Викторович, какой год для Вас был сложнее – 2014 или 2015? Казалось, что сложнее 2014 уже года не будет. Похоже, что 2015 год посложней или наоборот?

С.В.Лавров: Мог бы рассказать анекдот, который Президент Российской Федерации В.В.Путин рассказал на пресс-конференции про черно-белые полосы. Честно сказать, не знаю, мне трудно сравнивать. 2014 год был годом разочарования в наших партнерах; мы стали еще более уверенными в своих силах, потому что поняли, что полагаться нужно только на себя. Есть заветные слова одного из наших императоров про армию и флот, которые в этом году пополнились Воздушно-космическими силами. В 2014 году было глубочайшее разочарование тем, как повел себя Запад в связи с разрывом Киевского соглашения об урегулировании кризиса между бывшим Президентом Украины В.Ф.Януковичем и всем оппозиционным блоком (Соглашение об урегулировании политического кризиса на Украине от 21.02.2014 г.), засвидетельствованное Францией Германией, Польшей. Поставили у власти в Киеве соратников, разорвали это соглашение, развели руками в ответ на наши призывы «как же так, вы же гарантировали, что будет мирный переход, досрочные выборы и т.д.», сказав, что теперь они – новые власти и могут применять силу против тех, кто отказывается соглашаться с результатами антиконституционного вооруженного переворота. Когда люди пошли на Крым, нас по-прежнему увещевали, что они, Запад, хотят, чтобы новые власти применяли силу пропорционально. Мы знаем, что это такое. Тогда Президент России В.В.Путин принял решение, которое, я считаю историческим. Оно было продиктовано окончательным пониманием, что когда в политике с тобой взаимодействуют недоговороспособные партнеры, надо полагаться на себя.

Вопрос: Вы не предполагали, что они могут себя так повести? Были ли какие-то предположения по этому поводу?

С.В.Лавров: Очень трудно сказать. Мы даже не успели предположить, потому что они сегодня подписали, а завтра все это было разорвано. «Правый сектор» и прочие боевики штурмовали здание администрации президента, его резиденцию, здание правительства и т.п. Меньше суток прошло после подписания этого соглашения, которое весь Запад активно приветствовал и поддержал. Они просили нас способствовать его реализации. Когда сторона оппозиции попрала его грубейшим образом, тогда они развели руками и сказали: «Теперь уж давайте работать по-новому».

Вопрос: Вы помните, с кем был первый контакт сразу после Крыма - с Госсекретарем США Дж.Керри или Канцлером Германии А.Меркель? Что они говорили?

С.В.Лавров: С Канцлером Германии А.Меркель работал Президент России В.В.Путин, а у нас были телефонные разговоры с Госсекретарем США Дж.Керри. Они были еще на стадии развития кризиса, когда к нам обращался призыв повлиять на украинские власти, чтобы они не выводили армию на улицы. Мы заверяли, что бывший президент Украины В.Ф.Янукович не имеет каких-либо планов это делать. НАТО неоднократно принимало заявления, чтобы не выводить армию на улицы. Когда все произошло, в конце февраля новые власти устами лидера «Правого сектора» Д.Яроша и ему подобных стали говорить, что русским не место в Крыму и русские никогда не будет праздновать день рождения С.Бандеры и Р.Шухевича. Начались провокации с «поездами дружбы» в Крым, когда была попытка захвата Верховного совета Крыма. Мы отреагировали на это. Как Вы помните, тогда еще были захваты областных администраций, потому что избранные и назначенные еще старой властью руководители регионов Украины отказывались подчиняться путчистам, была объявлена антитеррористическая операция. Тогда Запад в один голос, так же, как они требовали у В.Ф.Януковича не выводить армию на улицы, призывал новые власти использовать армию пропорционально. Мы знаем, как они «пропорционально» использовали. Это, действительно, было главным событием прошлого года.

Нынешний год запомнился по самым разным причинам. Если брать экономику, о которой подробно говорил на своей пресс-конференции и по другим поводам Президент России В.В.Путин, то она оставляет желать лучшего - она продолжает «сжиматься» по сравнению с 2014 годом. Если мерить наши ощущения от этого года внешнеполитическим аршином, то завершился тяжелейший и важнейший процесс химической демилитаризации Сирии. Обращаю на это внимание, потому что именно в этом году окончательно были подведены итоги, и произошло это в тот момент, когда мы продолжаем активно добиваться политического урегулирования сирийского кризиса. Некоторые наши визави говорят, что они к этому готовы только при условии, если Президент Сирии Б.Асад гарантированно не будет присутствовать в политическом процессе и в будущих структурах, потому что он нелегитимен. Президент САР Б.Асад был прекрасно легитимен, когда нужно было вывезти и уничтожить химическое оружие из Сирии. Принимались резолюции Совета Безопасности ООН и Организации по запрещению химического оружия, в которых приветствовалось решение сирийского правительства присоединиться к Конвенции по химическому оружию. Все было прекрасно, и не возникало никаких вопросов, что это нелегитимный партнер.

Я уже не раз говорил и повторю еще раз: убежден, что террористическая угроза не менее серьезна, чем угроза химического оружия, тем более, что она становится глобальной и не касается только одной Сирии. Сейчас нельзя позволить себе такой роскоши, как идти на поводу у чьих-то капризов, сказав, что Президент Сирии Б.Асад был легитимен, а в этом году перестал быть таковым.

Помимо решения проблемы сирийского химического оружия, урегулирована одна из серьезнейших проблем, которая последние десятилетия тревожила и нагнетала напряженность в международных отношениях, – иранская ядерная программа. Вокруг нее велись переговоры, и был найден здоровый баланс интересов, который обеспечивает право Ирана на мирное развитие ядерной энергетики, в том числе на обогащение урана (это было важнейшим интересом наших тегеранских партнеров), и одновременно обеспечивает режим нераспространения ядерного оружия.

К серьезным достижениям года я отнес бы Минские соглашения по Украине, которые были достигнуты в результате многочасового марафона с участием глав государств. Президент России В.В.Путин, Канцлер Германии А.Меркель, Президент Франции Ф.Олланд вместе с Президентом Украины П.А.Порошенко лично писали различные параграфы. Поэтому так важно сейчас не допускать попыток их ревизии. А мы такие попытки наблюдаем. Нам начинают говорить, что у Президента Украины П.А.Порошенко возникли сложности внутриполитического характера, поэтому он не может выполнить все до конца, и предлагают не воспринимать «минский язык» слишком буквально. А как не воспринимать его буквально, если там написано, что в конституции на постоянной основе должна быть децентрализация. Это означает право на пользование русским языком на территории Донбасса, на особые экономические связи с Россией, право участвовать в назначении прокуроров, судей, иметь свои органы правопорядка, включая народную милицию, и еще целый ряд вещей, которые лично писала Канцлер Германии А.Меркель вместе с Президентом Франции Ф.Олландом. Вместо этого в конституции записано, что у этих территорий могут быть некие особые правила в сфере самоуправления.

Вопрос: Есть ли надежда, что украинская сторона когда-нибудь сядет за стол переговоров с Донецком и Луганском или, на Ваш взгляд, этого в ближайшие несколько месяцев не будет?

С.В.Лавров: Формально такой диалог идет, но именно формально. Украину в Контактной группе представляет недействующий политик и чиновник Л.Д.Кучма – уважаемый человек, бывший Президент Украины, личный представитель Президента Украины П.А.Порошенко. А со стороны Донецка и Луганска - люди, которых избрало население этих территорий, от ОБСЕ – официальный представитель М.Сайдик, от России - тоже официальный представитель Президента. Украинские власти считают, что это максимум, на что они могут пойти. Прямого диалога, за исключением этого формата Контактной группы и ее рабочих подгрупп, не ведется. Что касается методов, то можно проявить гибкость и понимание. Если бы в рамках этого формата содержание Минских соглашений можно было претворить в жизнь, тогда это можно считать прямым диалогом. Но получается все наоборот.

На Украине очень серьезная внутриполитическая ситуация: дрязги, рознь среди союзников, майданцев, внутри одной партии тоже наблюдаются противоречия. Мы все видим, как проходит политический процесс в Верховной Раде, на заседании правительства или каких-то других национальных структур. У них есть сложности. Я убежден, что после того, как были подписаны Минские соглашения, Президент Украины П.А.Порошенко после выборов объявил себя «президентом мира», а не войны, Минские соглашения были одобрены Францией, Германией, всем Евросоюзом, СБ ООН, включая США. После февраля, после того, как все это состоялось, Президент Украины П.А.Порошенко имел все возможности продавить через радикалов, экстремистов, которые пытались обвинить его в национальном предательстве, решения, которые воплощали бы в жизнь этот важный документ, в том числе используя влияние Европы и США.

Вопрос: Почему он этого не сделал?

С.В.Лавров: Не знаю, почему-то он решил противопоставить экстремистам их же собственные методы и стал с ними спорить на их же «площадке», пытался «перещеголять» их в антироссийской риторике, постоянно обвиняя нас в агрессии, оккупации, заявляя, что Минские соглашения – это первый шаг к ее прекращению. Даже сами термины, которые подбирались, говорили о том, что ему хочется «задираться» и тем самым набирать какие-то внутриполитические очки. Не знаю, насколько это получилось - рейтинги говорят об обратном. Народ устал от этой войны в Донбассе. Слава Богу, что сейчас там худо-бедно какое-то перемирие, но его нарушают, по нашим оценкам с использованием данных ОБСЕ, всякие батальоны, которые до конца никто никуда не инкорпорировал и которые во многом используются их хозяевами для того, чтобы ситуацию в какой-то момент немного разогреть, а в какой-то - подуспокоить.

Ходят слухи, что регулярность нарушений перемирия и прекращения огня появилась после того, как наши ВКС начали работать в Сирии. Есть такая теория, что кому-то за океаном или где-то поближе на Западе, хочется заставить Россию воевать на два фронта, исходя из той логики, что мы воюем в Донбассе. Доказать никто ничего по-прежнему не смог и не пытаются, потому что знают, что это все попытки с ложными средствами.

Я привел пример того, что Президент Украины П.А.Порошенко должен был сделать в рамках конституционной реформы. Вместо этого записали в Конституцию, да еще в «Переходные положения», что может быть «особый статус Донбасса». На днях я прочитал в новостях, что мой украинский коллега П.А.Климкин где-то сказал, что Закон об особом статусе вступит в силу только после проведения выборов на Донбассе, которые Киев хочет провести так, как он хочет, хотя в Минских соглашениях написано, что он должен согласовать модальности проведения выборов с Донбассом, чего они не делают.

Введение Закона об особом статусе в Минских соглашениях никаким образом не обусловлено проведением выборов, это две разные темы. Если уж говорить о логике, то логика Закона об особом статусе не в том, чтобы дождаться выборов, а затем легитимная власть, как сказал П.А.Климкин, будет возвращать Донбасс в правовое поле Украины, а в том, чтобы Закон был у этой территории, чтобы опять не был «закатан катком» в те правила, которые существуют для остальных регионов. Киев обязался дать им специальный статус. Поэтому этот Закон лучше и логичнее принять до проведения выборов, потому что, если ты избираешь депутатов местных советов, то тебе хочется знать, какими правами эти депутаты будут обладать. Закон эти права излагает. Если он еще не принят, то голосующий будет в раздумьях: какие права будут у депутата, которому я хочу поручить руководить конкретным районом? Так что логика как раз обратная. У меня создается такое впечатление, что полную неспособность дисциплинировать своих подопечных в Киеве наши западные партнеры пытаются спрятать за стыдливыми процедурами, связанными с продлением санкций против России.

Вопрос: Почему у них это не получается?

С.В.Лавров: Президент России В.В.Путин в фильме «Миропорядок» сказал о резко возросшей зависимости Европы от США. Этот факт касается не только украинской ситуации, он проявляется во многих других событиях мировой политики. Даже если брать эту вероятность, то в ходе встреч Президента США Б.Обамы с Президентом России В.В.Путиным, Госсекретаря США Дж.Керри со мной, американские коллеги многократно говорили, что не имеют никакой особой заинтересованности в сохранении этого кризиса и поддерживают Минские соглашения, что они реально работали с Верховной Радой, чтобы она хоть что-то записала в отношении особого статуса Донбасса.

Мне трудно, конечно, подвергать сомнению искренность слов Президента США Б.Обамы, который, смотря в лицо Президенту России В.В.Путину, излагает свою готовность помочь. Пока ни у них, ни у европейцев не получается. То, что было сделано с правилами Международного валютного фонда, вообще ни в какие ворота не лезет. Наказали по старым правилам Грецию, Ирландию, целый ряд других стран (я говорю только про страны Евросоюза, даже не упоминая Аргентину и прочих «больших должников» в третьем мире), а под Украину взяли и вынули один из краеугольных камней из-под «здания» Международного валютного фонда.

Вопрос: Такое ощущение, что 2 года – это период сбрасывания масок, потому что аура вокруг созданной за многие десятилетия пропаганды, определенной работы с информационным полем вокруг западных лидеров, демократии, честности в информационном пространстве, СМИ и т.д., рушится у всех на глазах. Мне кажется, что даже на Западе многие люди начинают это понимать. Люди, которые сейчас отвечают за политику Запада, все те, кого Вы сегодня перечислили и плюс к этому, может быть, еще 5-10 человек (их называют элитой) реально не понимают, что они делают, или они очень четко понимают и идут туда, куда мы не хотим, чтобы они шли? Это такой кругозор, уровень образования или они просто не умеют рассчитывать ситуацию?

С.В.Лавров: Они все в общем производят впечатление опытных мудрых дальновидных политиков. Я сам бьюсь над этим вопросом и не могу понять причину. Иногда то, что они произносят с трибуны, противоречит тому, что они говорят мне один на один, когда их никто не слышит. Поодиночке подавляющее большинство членов Евросоюза мне говорит те вещи, которые я считаю разумными: ошибка идти на конфронтацию с Россией из-за Украины, оказавшейся жертвой политики Евросоюза, который пытался поставить ее перед этим выбором. Мы же этим не занимались. На следующее утро Украина разорвала договор, продвигавшийся французами, поляками и немцами, вместо правительства национального единства был антиконституционный государственный вооруженный переворот. Все они говорят, что сейчас немного все успокоится, надо выполнять Минские соглашения, и тогда мы вернемся к нормальному взаимодействию, стратегическому партнерству. Когда они все вместе собираются и говорят с трибуны, то они не могут этого произнести. Недавно состоялось мероприятие, на котором настояли итальянцы, его целью было не просто стыдливо, глядя в пол, молча продлить санкции на полгода, а поговорить и посмотреть друг другу в глаза. Это такой маленький пример исключения из правил. Я не знаю, это, наверное, какая-то круговая порука, у них там принцип солидарности.

Вопрос: Есть такая конспирологическая версия. Многие считают, что наши американские партнеры, как мы любим говорить, очень много лет выращивали этих людей, поднимали их на политический олимп, чтобы потом управлять так, как они сейчас управляют, что эти люди в принципе не способы вести какую-то самостоятельную политику без указаний из-за океана.

С.В.Лавров: То, что американцам хочется иметь сильное влияние в Европе, - это факт, как и то, что у них для этого есть мощнейший инструмент – НАТО. После развала Советского Союза и Варшавского договора Альянс был сначала в эйфории, потом в поисках смысла дальнейшего существования. Умные политики в тот период всерьез говорили, что Варшавского договора и Советского Союза нет, демократия победила, они присоединились к Совету Европы, раскрылись настежь и предлагали резко укрепить ОБСЕ, куда входят все, и сделать в Евроатлантике мощный военно-политический универсальный механизм обеспечения безопасности друг друга от внешних угроз. Тогда еще не было в глобальном масштабе таких угроз, как терроризм и наркоугроза. Только мы начинали на себе, еще в Чечне, ощущать первые экстремистские выходки боевиков. Но они рассудили по-другому, сказав, что пусть ОБСЕ будет рыхлой организаций, без устава и особых правил, не надо ей накачивать слишком много мускулов, потому что тогда она сможет конкурировать. Насоздавали институтов, как например, БДИПЧ, у которого нет никаких уставных документов, как и у самой ОБСЕ. Создали бюро по национальным меньшинствам, более или менее пытаются там что-то делать, хотя ситуация с гражданством в Прибалтике как была, так и есть, и никто их особо не критикует. Создали пост представителя по свободе средств массовой информации – сейчас его занимает женщина, которая отворачивается в сторону, когда что-то откровенно безобразное происходит с журналистами на Западе или на той же Украине, и всячески «выискивает блох» в нашем медийном пространстве, когда кто-то кого-то где-то попросил и кто-то кому-то сделал какое-то одолжение из властных структур. Это все «притягивается за уши».

НАТО не просто сохранили, а стали двигать на Восток. Вы наверняка читали, сейчас много спорят, обещали ли Советскому Союзу, еще когда Германию объединяли, а потом и России, когда Россия стала Россией, не расширять НАТО на Восток.

Вопрос: Обещали?

С.В.Лавров: Обещали. Мы сейчас поднимаем архивные документы, которые известны. Кстати, сейчас на Западе истекает срок давности многих документов. Они это публикуют. Мы хотим организовать семинар, может быть, по линии нашего Историко-документального департамента, собрать ученых и без политики, риторики и эмоций почитать то, как эти беседы развивались. Нигде не записано, что юридически они не имели права расширяться, что не имели права, даже когда начали расширяться, развертывать военную инфраструктуру. Тогда Министром иностранных дел Российской Федерации был покойный Е.М.Примаков. Политика – искусство возможного, тем более в тех условиях, в которых Россия была в то время. В конце концов, когда было уже понятно, что они вопреки своим устным обещаниям и заверениям расширяются достаточно настойчиво и последовательно, мы подписали с ними Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора (1997 г.), где было сказано, что не должно быть существенных боевых сил на территории новых членов на постоянной основе. Прибалты, поляки и некоторые другие члены НАТО хотят сейчас разорвать этот Основополагающий акт, выйти из него, чтобы размещать существенные боевые силы на постоянной основе на своей территории.

Вопрос: Сергей Викторович, у меня личный вопрос. Они на самом деле, на самом высоком уровне боятся, что мы на танках въедем в Европу? Чего они боятся? Это многовековая фобия?

С.В.Лавров: Я уверен, что все понимают, что никаких танков и Вооруженных сил Российской Федерации на территории НАТО не будет, никто об этом даже не помышляет. Они это прекрасно знают. Это хороший повод использовать младонатовцев, которые, не знаю почему, заряжены русофобией. Когда они вступали в НАТО, американцы уговаривали нас не поднимать шум: мол, они очень боятся еще с той исторической эпохи, когда вошли в состав СССР «не совсем по своей воле», у них фобии. Нам говорили, что когда их примут в свой Североатлантический альянс, то они успокоятся. Они не успокоились. Сейчас, став членами НАТО, они ведут себя совершенно по-другому: они наоборот используют это членство, чтобы «наскакивать» на нас и атаковать в своей постоянной риторике. Думаю, что просто используется их истерическая позиция в отношении России, и делаются попытки представить волеизъявление народа Крыма как наше агрессивное устремление, чтобы НАТО продвинулось на эти рубежи.

Вопрос: Зачем это Канцлеру Германии А.Меркель?

С.В.Лавров: Мне трудно сказать. Мы с Вами разговариваем вскоре после выхода в эфир фильма «Миропорядок». Президент Германии подробно рассказал о роли Германии после Первой и Второй мировой войны. Наверное, когда сменилось уже несколько поколений, трудно требовать от современной германской нации, чтобы она была «тише воды ниже травы». Они, по большому счету, по-прежнему оккупированная страна, там десятки американских баз, и никто в Германии публично об этом не говорит, хотя политики об этом задумываются. Если такая степень недоверия к современной Германии, то, наверно, вопрос есть. Германия и в Евросоюзе сейчас многое переосмысливает. Есть система, в которой необходимо обязательно от каждой страны назначить еврокомиссара и придумать ему работу. Раньше их было 15, сейчас - 28. Работы больше не стало, а количество комиссаров увеличилось вдвое. Они дробят и искусственно придумывают им функции. Эта бюрократия достаточно много на себя берет. Многое им делегировано сверх того, что положено по Лиссабонскому договору, но они, как любое бюрократическое образование, стремятся к самоукреплению. Немцам это не нравится. Германия – крупнейшая страна Евросоюза. Сейчас в ней еще нет таких проявлений, как в Великобритании, где ставится под сомнение, правильно ли они делегировали столько полномочий Брюсселю. В Дании был референдум о том, что в сфере поддержания безопасности, миграционных вопросов, они не хотят следовать дальнейшим планам по ужесточению правил. В Германии политическое меньшинство тоже задумывается об этом. Германия - крупнейшая экономика в Европе, она практически донор всех остальных, а не имеет решающего слова в каких-то вещах, которые решаются в Брюсселе. Это сложный процесс.

Вернусь к Вашему предыдущему вопросу – зачем это все, и кто влияет на Евросоюз. Наверное, американцам (и это не критика, а просто объективный факт) не хочется, чтобы «поднимались» конкуренты. Конкурентами для них являются Китай в экономике, Российская Федерация в военном деле (теперь в этом тоже можно не сомневаться, если у кого-то и были такие сомнения) и во внешней политике, Евросоюз, конечно, тоже конкурент. Не зря же, когда в Евросоюзе (у Германии, Франции и, по-моему, Италии) появились робкие идеи создать свои вооруженные силы в Евросоюзе, эту дискуссию очень быстро свернули и им объяснили, что это не нужно, так как есть НАТО. А в НАТО верховный главнокомандующий всегда американский генерал. Наверное, их можно понять - американцам хочется, чтобы Европа «не отбивалась от рук».

Вопрос: Может быть, я сейчас отвлекаюсь от темы, но есть такое понятие «золотой миллиард», которое охватывает Западный мир. Они привыкли вести себя в мире как хотят, прилетать куда-то, бомбить, не потому что их пригласили официальные власти, а потому что им так хочется. В Ливию залетели, президентский дворец разбомбили и улетели. Они это могут делать, потому что у них такая психология, они - «золотой миллиард». А не кажется ли Вам, что все проблемы нынешнего мира в том, что сейчас эти шесть миллиардов стоят против одного миллиарда, и что шесть миллиардов не хотят жить так, как им предписано миллиардом: крутить за 100 долларов США отверткой машину на конвейере и работать на этот «золотой миллиард», чтобы он жил с домиком, садиком, женой, собакой и т.д.

С.В.Лавров: Во многом, конечно, противоречия есть. Исторический Запад руководит миром 400-500 лет. Они понимают, что уходит эпоха колониальных приобретений и завоеваний Латинской Америки, Африки, Индии и практически всей Азии, за исключением двух-трех государств. Конечно, им тяжело с этим расставаться. Сейчас появляются новые экономические и финансовые гиганты. Доля Запада и отдельно США как ведущей западной страны в мировом ВВП снижается. Эта тенденция очень долгосрочная.

Сейчас, наконец, пятилетний процесс реформы квот и голосов в МВФ завершен. Все страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай) входят в десятку крупнейших держателей акций - на всех членов БРИК приходится около 14,7 % голосов, а 15 % голосов уже дает право вето в МВФ. То есть ближайший пересмотр квот и системы голосования (наверное, он будет не скоро, но тем не менее) даст странам БРИК возможность блокировать не устраивающие нас решения. Сейчас только одна страна – США - имеет квоту, которая больше 15 %. Это позволяет им в одиночку блокировать любое решение. Ситуация меняется, скоро не только они смогут поступать таким образом. Даже сейчас при 14,7 % голосов можно найти недостающие десятые доли процента у единомышленников.

Из шестимиллиардного блока населения 90 % вообще не думают про политику – это люди, живущие очень бедно, многие из них выживают. Им хочется, чтобы было чем накормить семьи, была крыша над головой, какая-нибудь работа и чтобы дети пошли в какую-нибудь школу и не болели.

Вопрос: Не здесь ли как раз причина сирийского кризиса и появление ИГИЛ? Понимаю, что причин много, и там очень сложная и глубокая ситуация. Эти бедные шесть миллиардов видят в Интернете (он появился сейчас почти везде), как живет Запад. Им очень легко внести в голову мысль о том, почему они живут так, почему их бомбят, почему они не могут жить по другому. Вы возьмите в руки оружие, завоюйте эту территорию и постройте то государство, которое хотите. Не здесь ли кроется корень появления терроризма?

С.В.Лавров: В решающей степени. Причем им говорят не то, что возьмите, а вот вам оружие. Было немало репортажей о том, как забирают детей малолетнего возраста, семи-восьмилетних пацанов тренируют, как проходить полосу препятствий в военных лагерях, происходит зомбирование на тему того, что в мире нет справедливости, что никогда не дождаться от этого «золотого миллиарда» каких-то реальных перемен, кроме подачек, от которых ни тепло, ни холодно. Поэтому нужно самим брать в руки свою судьбу и завоевывать себе счастье. Раньше были крестоносцы, а теперь антикрестоносцы. Грубо, конечно, но так оно и происходит.

Именно поэтому Президент Российской Федерации В.В.Путин, выступая на ГА ООН, сказал, что нужно бороться с терроризмом и его самыми зверскими проявлениями комплексно, будь то самолет над Синаем, теракты в Париже или то, что происходило в большинстве стран региона и продолжает каждый день происходить: взрывы в мечети, в церкви. Но бороться нужно и с его экономическими причинами, а это означает, что нужно всерьез заняться повесткой дня для устойчивого развития, чтобы эти регионы устойчиво развивались.

Давным-давно, когда еще только разрабатывалась концепция официальной помощи бедным странам, один из умных политиков сказал: «Давайте не удочку им давать каждый раз, а научим их ловить рыбу». Нельзя просто поставлять продовольствие, которое проедается, какие-то медицинские препараты из-за границы, чтобы их «подсаживать» на привязку к бывшей метрополии, а необходимо создавать там производство, обучать их, строить школы. Этому уделяется все больше внимания. Конечно, это требует огромного количества усилий, средств и времени. Перемены не скоро произойдут, но процесс правильный. Следует, конечно же, пресекать финансирование, разрывать связь с наркотрафиком, незаконной торговлей нефтью и чем угодно – все это часть основной борьбы с проявлениями.

Третье главное направление – идеология. Надо всерьез заняться образованием, чтобы дети в бедных станах не бегали по улицам, где их подбирают вербовщики ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и прочих террористических организаций. Необходимо обратить внимание на то, какой ислам проповедуется в мечетях. В исламе, в отличие от христианства (православия и католицизма), нет папы или патриарха, там нет вертикали, где задается тон, главные постулаты и та мера, которой необходимо следовать. Очень часто в одной стране в разных мечетях читают совершенно разные проповеди. Есть немало примеров, когда вперед вырываются экстремистские имамы. Есть такой современный исламский богослов из Египта Ю.Кардави, который регулярно через телеканал «Аль-Джазира» адресует мусульманам своей страны, всего региона и всего мира свои абсолютно отвратительные экстремистские призывы. Поэтому этот клубок нужно распутывать очень тщательно и не пытаться делать ставку на то, что мы кого-то разбомбим, найдем очередного У. бен Ладена, и все будет хорошо.

Вопрос: И на его место встанет другой?

С.В.Лавров: Конечно.

Вопрос: Внешне у Вас очень хорошие отношения с Госсекретарем США Дж.Керри. Вели ли Вы с ним такие разговоры за чашкой чая? Он это понимает? Они вообще глобально понимают, что происходит в мире, или они зациклены на своих интересах и не понимают, что на самом деле происходит: что поднимается волна, с которой они не смогут справиться, и которая может накрыть всех?

С.В.Лавров: Госсекретарь США – опытнейший политик, он долго работал в Сенате США, не один десяток лет возглавлял в Сенате Комитет по международным делам, тогда я с ним и познакомился. Он, конечно, один из наиболее умудренных опытом и практической деятельностью политиков с международной точки зрения. Он понимает, что происходит. Иногда мы говорим с ним о таких вещах. Порой у нас бывают прогулки вдвоем, когда мы проводим где-то свои встречи. Безусловно, в США есть люди, которые над этим думают. Но на практические действия Вашингтона влияет целый ряд факторов, один из которых – география. Они считают, что они отгородились: сверху у них Канада – практически союзник, снизу – Мексика и океан.

Вопрос: Неужели 11 сентября их ничему не научило?

С.В.Лавров: 11 сентября, конечно, встряхнуло очень сильно, сейчас особенно встряхнул теракт в Сан-Бернардино, в Калифорнии, через несколько дней после того, как Президент США Б.Обама сказал, что «мы смогли сдержать терроризм и не пустить его в Америку». Конечно же, это все будет использовано в политической игре в США.

Второй фактор, который тоже не помогает делу, заключается в американском осознании себя как исключительной нации. Соответственно, как они решат (в глубину, ширину и конкретно по персоналиям) бороться с терроризмом, так считают себя в состоянии убедить в этом и всех остальных. Собственно так и происходит. Когда они составили коалицию по Сирии (это абсолютно их концепция), многие ее члены, включая европейских участников НАТО, хотели в прошлом году пойти в СБ ООН и сделать все по-человечески. Они сказали: «Нет. Президент Сирии Б.Асад нелегитимен, поэтому не может быть никаких договоренностей с САР, а Ирак нас позвал – его мы любим, и то пытаемся их воспитывать. А в Сирии – диктатор, его дни сочтены, поэтому мы будем его бомбить, никого не спрашивая». Примерно также говорят сейчас турки - у них же это не просто так. Если бы не было такого высокомерного подхода у ведомой США коалиции (в Сирии они знают, где террористы, знают кого бомбить, поэтому никаких разрешений им от законного правительства не нужно), думаю, что и Турция не стала бы сейчас вести себя так нагло и откровенно в отношении Ирака и в отношении того, что она делает, в том числе, заявлять, что «у них есть там какие-то инструкторы, но они ввели танки, чтобы их защищать, они уважают суверенитет Ирака и своими танками ровно его укрепляют», хотя иракское правительство требует их вывода.

Саудовская Аравия сейчас тоже создала коалицию. Саудовские представители, презентуя ее публично, сказали, что ее главная цель – борьба с терроризмом. Они сказали, что будут бороться, сотрудничая с законными правительствами, а там, где правительство нелегитимно, они с ним сотрудничать не будут. Это тоже заразная бацилла, американцы должны это понимать.

Еще один момент, который влияет на их практические действия, независимо от того, насколько глубок и правилен их анализ современной ситуации, – это, конечно, их электоральные циклы. Каждые два года проходят выборы: раз в четыре года – президентские и еще промежуточные, когда меняется 2/3 Конгресса - Сената и Палаты представителей. Это для них важнейшие вехи политической жизни. Когда речь идет о стране, которая имеет самую мощную военную силу, экономику и самое мощное влияние в мире, и в ней раз в два года проходят политические выборы, то очень часто случается так, что важнейшие мировые проблемы становятся заложниками электоральных соображений действующей власти в США, которая думает о том, как им сделать так, чтобы их ход на внешней арене был бы «в тему» и набрал дополнительные очки для кандидатов их партии.

Вопрос: Означает ли это, что после президентских выборов в США у нас есть шанс закончить с сирийским кризисом? Есть ли выход из сирийского кризиса?

С.В.Лавров: Выход есть. Выход зафиксирован в последней резолюции СБ ООН. Я смотрю наши ток-шоу, где многие принимают все это очень близко к сердцу. Говорят, что это не сработает, потому что в резолюции нет конкретных договоренностей о террористах, о том, кто будет представлять делегацию оппозиции. Тем не менее, эта резолюция четко дает двойной сигнал. Во-первых, мы хотим, чтобы политический процесс начался в январе. Во-вторых, чтобы ООН подобрала делегацию, опираясь не только на какую-то одну оппозиционную группу, а на результаты и состав участников всех встреч, которые состоялись за последние 1,5-2 года. Из них упомянуты Московские встречи, встречи в Каире и недавние встречи в Эр-Рияде. Также четко оговорено, что террористам за столом переговоров не должно быть места, а у нас в отношении некоторых из участников последнего раунда встреч есть вопросы, поскольку они представляют две группировки, которых мы считаем террористами. «Джейш аль-Ислам» регулярно бомбит жилые кварталы Дамаска – именно они минометным обстрелом задевали наше Посольство. Вторая – «Ахрар аш-Шам», прямо произрастающая из «Аль-Каиды», которая запрещена СБ ООН, поэтому она и так должна быть запрещена. Но у сирийской эпопеи все равно есть шанс на основе этой резолюции, которая, конечно же, должна уточняться.

Очень трудно сказать, что будет с внешней политикой США в Сирии и в целом в регионе после выборов. Масса примеров, когда предвыборные обещания потом либо забываются, либо президент не в состоянии их выполнить. Например, тюрьма в Гуантанамо, которую обещал закрыть Президент США Б.Обама. Его ярким обещанием было: «Мы закроем эту позорную тюрьму в Гуантанамо, которая противоречит всем американским ценностям, Конституции и т.д.». Обещал разобраться с «летающими тюрьмами» ЦРУ в Восточной Европе – там тоже ничего не произошло, все «заметается под ковер». Но сейчас у нынешней Администрации точно вызревает понимание того, что терроризм в Сирии и на Ближнем Востоке гораздо страшнее, чем Б.Асад, чем были С.Хусейн и М.Каддафи.

Сейчас, больше чем за год, они начинают готовиться к президентским выборам, и все, что делается на внешнеполитическом фронте, американская администрация сразу примеряет на то, как это аукнется на рейтинге. У них такая система, что люди, отвечающие за принятие практических внешнеполитических и международных решений, – это политические назначенцы, их полторы тысячи. И все эти полторы тысячи проходят назначение через Комитет, а потом через Сенат полного состава. Это порой занимает до года. То есть тебя избрали, ты свою команду собрал, она идет на утверждение в Сенат, и пока все это происходит, там мало кто может сконцентрироваться на работе, потому что еще не утверждены все будущие начальники. Весь этот процесс длится до одного года, а потом уже нужно готовиться к выборам в Конгресс.

Вопрос: Сергей Викторович, мы встречаемся с Вами накануне Нового года. Знаю, что Вы большой футбольный болельщик и сами играете в футбол. Как Вы думаете, у нас в 2016 или 2018 году есть шансы?

С.В.Лавров: Болельщик всегда живет надеждами. Если меня в качестве Министра иностранных дел спрашивают, есть ли надежды на урегулирование какого-то кризиса, я сразу отвечаю, что надежды - не наша профессия. Наша профессия – работать и добиваться того, чтобы были реализованы те задачи, которые поставлены руководством страны.

В случае с футболом, особенно с нашей сборной, я всегда надеюсь. Надеюсь, что наша сборная понимает ту ответственность, которая на них сейчас ложится. Страна ждет этого чемпионата, ждут даже те, кто особенно не интересуется футболом, хотя таких немного. Все без исключения испытывают какое-то чувство гордости после сочинской Олимпиады, которая была признана (не нами, а всеми теми, кто что-то знает в этой жизни) лучшей Олимпиадой всех времен. Конечно, нам хочется эту марку держать и сделать не менее впечатляющий футбольный чемпионат. А украшением всего этого должна стать игра нашей сборной.

Вопрос: Будем надеяться. Самый необычный Новый год в Вашей жизни?

С.В.Лавров: Самый необычный Новый год был как-то в институтские годы - просто в лесу, в палатке с костром.

Мы очень часто ходили в походы. Летом, когда учился в МГИМО, каждый год ездил в стройотряды, а в зимние каникулы ходили в походы в Архангельской губернии, на Кольском полуострове, в Карелии. Один из походов пришелся как раз на Новый год. У нас была палатка с внутренней подвесной печкой. Было холодно, но весело.

С Новым годом всех ваших сотрудников и зрителей!

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 30 декабря 2015 > № 1639246 Сергей Лавров

Сербия > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 29 декабря 2015 > № 1598621 Томислав Николич

Вступая в ЕС, Сербия хотела бы сохранить дружеские отношения и с Евросоюзом, и с Россией. О том, как возможно реализовать это желание, о развитии событий в соседней Черногории, а также о нынешней ситуации в мире в эксклюзивном интервью Sputnik Србjа рассказал президент Сербии Томислав Николич. Беседовала Любинка Милинчич (Ljubinka Milincic)

— В документальном фильме "Миропорядок" президент РФ Владимир Путин сказал, что Европа передала часть своего суверенитета лидеру НАТО — США. От себя добавлю, что этот "лидер" является одной из причин нестабильности в мире, которую многие уже называют третьей мировой войной. Что вы об этом думаете?

— Владимир Путин — президент большой страны. И у этой страны сегодня сложная роль: показать всему миру причины сегодняшнего кризиса и показать, кто ведет себя правильно, и попытаться устранить непредвиденные последствия, которые бы могли иметь место. С другой стороны, Путину легче делиться своим мнением, поскольку он представляет мощное государство. Мы, представляющие маленькую страну, не имеем права на рассуждения такого рода.

Говорят, что, когда дерутся слоны, страдает трава, то есть когда конфликтуют сверхдержавы, хуже всего приходится малым государствам. Может, у меня и есть своё собственное мнение о том, о чем вы говорите, но Сербия никогда официально не выражала свою позицию какой-либо резолюцией или декларацией. Любое мнение, которое я вам выскажу, было бы личным и может быть понято как знак моей дружбы с президентом Путиным или, в чем меня в последнее время много обвиняют, как знак того, что я всё больше нахожусь под влиянием Америки.

Я определился с собственным мнением, по крайней мере, относительно крушения российского бомбардировщика. Мне совершенно ясно, что произошло. Но, как мне кажется, нет необходимости проводить анализ того, почему это случилось и что за этим последует. Турция попросту атаковала самолёт, который совершил то, что турецкие самолёты делают постоянно, чему есть неопровержимые доказательства. И даже когда сирийцы сбили турецкий самолёт, турки сказали, что нужно было разговаривать, а не стрелять сразу.

— Российский самолёт не нарушал воздушное пространство Турции…

— Турция в течение одного дня 40 раз оказывалась в воздушном пространстве Греции, но Афины не сбивали турецкий самолёт. Каждое крушение самолёта влечёт за собой серьёзные последствия. Турция должна была это знать, и мне кажется, что она это знала. Как это теперь можно исправить?

— Россия считает, что это была откровенная провокация, на которую она не поддалась.

— Думаю, и НАТО не поддался. Это была попытка вовлечения двух мощных сил в один большой военный конфликт вокруг Сирии.

То, что происходит в этой стране, — это конфликт концепций. Такого не было ни в Ираке, ни в Ливии. Впервые эта борьба началась в Сирии, и она может изменить мировую политическую сцену, если только сирийцам удастся освободить страну от тех, кто внутри нее нападает на других с оружием, а потом избрать на свободных выборах руководство. Это моя принципиальная позиция.

Думаю, что это и американская позиция. Проблема в разных подходах к Асаду. Но тот сценарий, который я назвал выше, мог бы стать победой принципа, и никогда больше иностранные самолеты и ракеты не будут приводить президента к власти. А если Сирия не справится с вызовами, больше ни одна страна в мире не будет иметь право принять решение защищаться.

— Сербии на переговорах с ЕС приготовили 34 "обычные" главы, предназначенные для всех, кто хочет стать членом этой организации, а также одну "особую", касающуюся нормализации отношений с Косово, и она — как Дамоклов меч над нашей головой.

— В Евросоюзе происходит то, чем мы должны пользоваться в ходе переговоров. Я имею в виду очень разные решения отдельных государств, их руководителей или граждан на референдумах — и это по поводу вопросов, которые должны были бы абсолютно одинаково урегулированы во всех государствах-членах ЕС.

Началось с того, что в 2008 году пять государств не присоединились к единой позиции ЕС и не признали Косово. И никаких последствий не было. Никто не сказал — выходите из ЕС, потому вы не соблюдаете единую политику.

Затем мигрантский кризис — и в этой ситуации европейские государства вели себя по-разному. Одни, например Германия и некоторые страны, которые находились на пути мигрантов в Германию, полностью открыли границы. Другие же просто категорически не хотят принимать народы с континента, кризис на котором, среди прочего, вызвали и крупные европейские игроки.

Ну и, наконец, народ Словении на референдуме несколько дней назад выступил против закона, разрешающего гей-браки. И что, последуют ли санкции против Словении? Исключат ли Любляну из ЕС, пока не решится эта проблема?

Так вот я думаю, что, когда речь идет о главе 35 о нормализации отношений с Косово, у нас есть возможность действовать не так, как действует большинство членов ЕС (то есть не признавать Косово — прим. ред.)

— Какое место в Евросоюзе, фактически разделенном колючей проволокой и подразделяющем государства на "первосортные" и "второсортные", могла бы занять Сербия?

— Не знаю, насколько Европа и Россия останутся на своих позициях, состоящих в том, что для них полностью приемлемо, чтобы мы остались друзьями и для одних, и для других.

Наше членство в ЕС необходимо и объясняется нашим географическим положением. Мы окружены странами Евросоюза, и поэтому совершенно бессмысленно оставаться вне этой организации, особенно при том условии, если с любой другой мы никак физически не связаны.

Наш народ традиционно ориентирован на Западную Европу. Нашим связям с ней более ста лет. Однако при этом наши дружеские связи с Россией гораздо старше связей с Западной Европой.

И я никогда бы не понял, если бы один из друзей подошёл и сказал мне: "Если ты хочешь, чтобы я был тебе другом, пусть другой будет тебе врагом". У нас в Сербии такое не пройдет. Мой друг не может выбирать мне друзей. Я сам выбираю себе друзей, а враги выбирают меня. Я думаю, что мы должны такие отношения сохранить.

И мне кажется, что позиция России здесь полностью корректна, поскольку мы в последний год были вынуждены постоянно просить помощи у российской дипломатии, чтобы она нас защитила от некоторых мер, предлагаемых против нас той организацией, в которой мы хотели бы быть.

— А это не похоже на шизофрению? Мы хотим в Европу, а Россия защищает нас от Европы?

— Нет, это не шизофрения, это естественное положение дел. Естественное положение государства, которое не хочет никому принадлежать. Если вы возьмёте историю после Второй мировой войны, историю Югославии, тогда проводилась именно такая политика.

Россия была и остается для нас крупнейшим рынком. И было бы хорошо, если бы мы могли его использовать, если бы у нас было массовое производство. Но у нас нет товаров ни для одного рынка, и для российского тоже. Вот поэтому кому-то и может подуматься, мол, зачем нам Россия, если у нас с ней нет большого товарооборота? А что бы мы сейчас могли предложить России, кроме 10 тысяч беспошлинных автомобилей (фиаты, собираемые в Сербии, — прим. переводчика)? И есть ли что-то, что мы предложили России, а она не купила?

— А что мы можем экспортировать в Россию, но почему-то этого не делаем?

— Я думаю, что объем потребления Москвой и Подмосковьем за месяц равен объемам нашего промышленного производства за год. Наша проблема в том, что мы закрыли заводы, являвшиеся для России брендом, который еще помнят те люди, которые сейчас руководят Россией. У нас всегда были преимущества на российском рынке, и, учитывая кризис в Европе, я думал, что будет много фирм, которые захотят вложиться в Сербию, чтобы затем эти товары шли на российский рынок.

Но в той мере, в которой я ожидал, всё это не было реализовано. Посмотрим, что сейчас сможет предпринять наше министерство экономики, какие у него есть контакты.

— Черногория — это для нас пример того, как "надо себя вести", если вступишь на путь евроатлантической интеграции? (имеется в виду введение санкций против РФ)

— Черногория — это пример того, что государство не должно быть игрушкой и что люди, которые ей руководят, не должны так воспринимать свою страну.

Черногория выбрала путь членства в ЕС и НАТО, но при этом и путь открытых конфликтов с теми, с кем эти организации на данный момент в конфликтных отношениях. Значит, членство без самобытности и самостоятельности. Сербия, в отличие от Черногории, всегда показывает, что у нее есть свои интересы, права, вековая дружба.

Россия не может нам заявить: все, с этого момента вы враги ЕС. Но и ЕС не может нам приказать считать Россию недругом. Черногория же подает себя как страна, которая готова выполнить всё, что ей будет сказано, для того, чтобы вступить в НАТО.

Сербия > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 29 декабря 2015 > № 1598621 Томислав Николич

Россия > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 26 декабря 2015 > № 1611564 Глеб Павловский

«Кремль живет, под собою не чуя страны»

Глава ФЭП Глеб Павловский о российской системе управления

Наталья Галимова

2016 год станет моментом истины для нынешней модели обращения с государством. В России неизбежна трансформация, а предшествовать ей будет еще одна эскалация, считает глава Фонда эффективной политики Глеб Павловский. Но эскалациями власть создает спрос на экстремальность, который не может удовлетворить. В государственный вакуум может войти кто-то другой. Так в 1917-м в созданный Временным правительством «запрос на величие» вошли Ленин с Троцким.

— В книге «Система РФ. Источники российского стратегического поведения» вы характеризуете стиль управления Путина образца 2012–2015 годов как «стиль непрямой трактовки». Окружение уходит сегодня от президента «с неполным представлением о решенном, стараясь запомнить слова, которые Путин произнес». Президент «строит отношения так, чтобы всегда мог сказать: я этого не знал и такого не обещал». Он «надстроил над властью недосягаемый этаж, где пребывает один. И хотя по-прежнему контактирует с окружением, не хочет нести ответственность за решения».

Приведите примеры проявления «стиля непрямой трактовки».

— Вы видите их каждый день, слышите в любом выступлении. Что значит знаменитое путинское «сами решайте» — предложение свободы рук? Нет же. Это невозможность директивного управления, когда контроль поддерживают техникой неопределенности. Все управление украинским кризисом после Крыма велось таким вот образом.

Возьмите послание президента — там фразы, которые можно трактовать противоположными способами. То как отказ от эскалации, то как оборону по периметру. Президент встретился с капитанами бизнеса, и что он сказал капитанам? Провел с ними политинформацию по текущей прессе, а те молчали как зайчики.

И дело не в одном человеке, а в свойствах системы.

Будь перед нами действительно бюрократическая вертикаль, она принимала бы директивы и их выполняла. Но речь идет о системе, которой нельзя отдать приказ.

Она безгосударственна, то есть небюрократична. Чудовищный исполнительный аппарат всегда занят, он целиком поглощен сделками. Это работающая, хотя и недисциплинированная система, похожая не на государство, а на Горбушку или Южный порт. Ее спасает бесхребетная готовность, получив выгодный для нее сигнал, развернуться в другую сторону. Поэтому приказ отдают в форме косвенного намека или, как говорят, «сигнала», а тот запускает новую серию сделок.

— Почему такой стиль управления возник именно при нынешнем президентском сроке Путина?

— Не возник, а расцвел. Выбор направления был совершен еще при Борисе Ельцине. Это был выбор в пользу технократии АП при сверхсуверенитете главы государства. Когда Борис Николаевич, например, мог в разговоре с Эльдаром Рязановым сказать: «Проснусь и думаю — кому страну отдам?» Будто речь о гараже. При этом он искренне верил, что располагает страной.

Выбор в пользу страны как президентского поместья, а не политической нации или идейной цели был окончательно сделан между 1993 и 1996 годами.

Ведь постоянно приходится слышать: «Это решать президенту». И в то же время все понимают, что президент не занят, например, проблемой ЖКХ. Он не может определить сумму штрафа для дальнобойщиков. Но все подается как его мнимое личное решение. Все решения возводят к одному человеку, потому что нет процедур прохождения управленческих сигналов. Система не смеет от этого отказаться. Здесь ничего нельзя продиктовать сверху, кроме запретов населению. Тогда турецкие помидоры стали вдруг отвратительны, а грузинские вина, наоборот, вроде ничего.

Но что означает запрет? Новый спрос на услуги. Чтоб, обзвонив друзей, разместить заказ на изготовление инсинераторов (установки для сжигания мусора и других отходов. — «Газета.Ru») для сожжения продуктов. Но это не коррупция, а откупное государство. Нами правят откупщики.

В Египет летать туристам опасно, запрещено. Почему? Мы не воюем с Египтом, считаем его дружественной страной. А повели себя с ним как с вражеским государством.

Добавочно обрушив туризм в Турцию, повели со своим городским средним классом — самыми верными приверженцами системы — как с холопами. Лишили их свободы потребительского выбора. Последней из остающихся!

— Не думаете ли, что запрет полетов сначала в Египет, а затем и чартерных рейсов в Турцию объясняется в том числе намерением власти обеспечить приток отдыхающих в Крым? В Европу могут поехать далеко не все — особенно с учетом нынешнего курса валют.

— Такие объяснения подбирают при явном отсутствии цели. Любая наша мысль героически победить несет в себе подтекст — нажиться. Разрушаем коммуникации. Одновременно хотим дать картинку для воскресных телепрограмм, и туркам показать, как мы злы, и заодно дать подзаработать туризму Крыма, где уже заявили, что не примут всех. Но у такого двоемыслия всегда ножки стула разъезжаются. В остатке нет ничего, кроме привычки людей к тому, что всем помыкают начальники, неспособные управлять. И помыкают бесцельно. Слово-чемпион 2015 года — «абсурд», оно звучит от коридоров Кремля до самых до окраин.

«Записки на столе Путина представляют собой отчеты о вылазках рептилоидов»

— На ежегодной пресс-конференции президент перепутал губернатора Турчака с его отцом, проявил неосведомленность в том, как в Москве вводят платные парковки. Путина явно дезинформируют. В какой степени, на ваш взгляд, руководство России и лично Путин понимают, знают, чувствуют, что происходит в стране?

— Информация в Кремль стекается отовсюду, и вранья, конечно, хватает. Но всем президентам в мире врут, вопрос в злостности лжи. Помните, в СССР был «агитпроп» и терзал наши умы «Малой Землей» и солидарностью с кровожадным эфиопским ублюдком Менгисту Мариамом? В России существует «неопроп» — машина одуряющей телепропаганды. Она накачивает лояльность населения тем, что удерживает массовое сознание в истерическом состоянии. Люди России переселяются в мир зловещего политического сериала и в нем живут.

Но от этого и руководители страны теряют способность к стратегическим решениям и оценке рисков. Даже если сами хотят заслониться от своей пропаганды. Представим на минуту, что Путин, как и я, не смотрит телевизор. Не верю, но допустим. Однако все вокруг него телезрители, усвоившие язык лжи. На реальность наложена сетка фальшивых историй, где вокруг Кремля рыщут рептилоиды. Есть реальные угрозы, но ты их не видишь, потому что тебе сообщают — в «Мемориале» нашли лунных фашистов! Уверен, что записки на столе Путина представляют собой отчеты о вылазках рептилоидов и сбитых НЛО за неделю.

«Неопроп» действует как общероссийский мультипликатор глупостей. В искаженной картине мира сбитый по глупости малайзийский «Боинг» можно вообразить самолетом с мертвецами, запущенным ЦРУ, чтоб «свалить Путина». Взгляните глазами бедного кремлевского телезрителя: раз есть враги, они же «наши партнеры», почему бы им ради переворота в Кремле не пойти на нехитрую операцию — набить «Боинг» мертвецами и пустить его над Донбассом?

Реальность растворилась в фантазиях, рисков не ощущают.

Ведь сказано же, что Сирия — это просто «военные учения», да? Наши бомбардировщики то и дело чиркали по турецко-сирийской границе, но Кремлю это не казалось проблемой. Все равно как взлететь в Кубинке, пересечь Смоленскую область и случайно срезать угол через Белоруссию. Откуда взяться пониманию, как мир живет, когда в теленовостях уже расписали, как он устроен: там Ротшильд, тут Сорос, Браудер и ЦРУ.

Политику нельзя смотреть российское политическое телевидение и оставаться в здравом уме.

Останкинский «неопроп» — это крэк, пропадает чувство реальности.

— Чем чревата потеря реальности?

— Чем угодно, в частности, это подготовка к принесению себя в жертву. Эмоционально мы уже созрели для роли рождественской индейки. Мы же всегда хотели только хорошего, мы вставали с колен, мы великая Россия… А когда шоу кончится, скажем: «Ну во-от, опять нас обидели!» И кончиться может чем угодно, раз Кремль не обеспечивает национальную безопасность, шатается по криминальным районам вроде Ближнего Востока, задирая соседей по мелочам.

Мы невеждами влезли в мир, отказавшись от обычной для России консервативной дипломатии. МИД болтает по фене, как гопник, обижается, что «нас не понимают», и ждет, что все сбегутся в Москву договариваться. Не выделены классы реальных угроз. Власти смотрят Star Wars. Борьбу с экологом Витишко, «Открытой Россией» и поп-разоблачителем Навальным они ведут как со Звездой Смерти (боевая космическая станция из «Звездных войн». — «Газета.Ru»). Это подарок конкурентам России — в их столицах и штабах корпораций группы умников выбирают момент, где подставить невежде подножку. Все кончится блэкаутом: не сумев решить следующую порцию задач, Система зависнет и будет стоять.

Самым опасным мне кажется потеря связей между государством и населением, всеми его группами. Единственным видом связи осталось телевещание.

Но это непрочная связь, она нуждается в подкормке из доходов бюджета. А Кремль азартен. Почему слишком азартные игроки проигрывают? Не потому, что они идиоты, а потому, что не умеют окончить вовремя игру. Наша власть стимулирует затягивание игры, чтобы сохранять массы в непрерывно вздернутом состоянии.

— Но с другой стороны, пока люди находятся в таком состоянии, они в меньшей степени склонны винить в своих бедах власть, считая, что экономические проблемы инспирированы недругами России. От людей в таком состоянии можно не ждать подвоха. Хотя, конечно, бывают и «сбои» — как с дальнобойщиками, например.

— Как создать у «рядового человека» ложное чувство принадлежности к власти? В СССР добивались этого с трудом, устраивали собрания всех уровней — от двора до цехов и заводов. Ничего этого нет сейчас. Контролером поведения выступает масса приверженцев, «подавляющее большинство», которым страну то пугают, то поучают. Дисциплинирует только ощущение чрезвычайности ситуации.

Человек бдителен, встревоженно оглядывается по сторонам, а значит, абсолютно безвреден. Но он и экономически неконкурентен.

Приходится вводить в игру невозобновляемые ресурсы. Власть не может остановить игру, а в таких случаях всегда проигрывают. Игра остановится, и встанет все.

«Перед нами спящие наяву»

— Сирия — тоже игра?

— Конечно. Ловля несуществующего кота в темной комнате, где живут злые туркмены.

— Какова же была главная цель — отвлечь внимание Запада от Украины, вырвавшись таким образом из изоляции, сохранить у власти Асада или продемонстрировать гражданам, что без России в этом мире невозможно решить ни одной значимой проблемы?

— Красиво выйти на мировую сцену, сесть на глобальный трон, а там подумать, как быть дальше. У Кремля нет желания фокусироваться на одной главной цели, и цели нет. Надо было выйти из изоляции после украинской истории. И ясно, что США не дали бы нам легко отползти — надо было ошеломить. Ошеломили! Но, ошеломив, следовало зафиксировать быструю прибыль, как при рискованных операциях на бирже. Сменить игру. Так нет же — мы ошеломили еще раз и еще. После турецкого скандала постепенно перестаем понимать, что делаем, и явно ждем подсказки от Вашингтона.

Теперь нас заинтересовал Ирак. А на Ближнем Востоке всегда так — раз ты сюда попал, с тобой с удовольствием поиграют. Будут заинтересовывать, заманивать.

У нас думают: «Не дадим себя обмануть — второго Афганистана не будет». А тут вам не Афганистан.

Тут будут изображать друга, как Анвар Садат (экс-президент Египта. — «Газета.Ru»), и ждать, когда повернешься спиной...

— Есть ли, по-вашему, у российского руководства понимание, при каких условиях мы можем прекратить операцию в Сирии? Путин сказал, что она продлится до тех пор, пока идет наступление правительственных войск на позиции ИГ (запрещено в России. — «Газета.Ru»). Но это звучит слишком обтекаемо.

— Мы вошли в ситуацию, не проанализировав, как оттуда выйдем. На что расчет? На то, что мир находится в хаотическом состоянии и два-три события неожиданно изменят конъюнктуру, военную и политическую. Какие события, мы не знаем — а кто знает? Наподобие истории с беженцами в Европе, которая опрокинула европейскую повестку, создав нам сирийский коридор вмешательства. В 2016 году наверняка будет пара таких окон, через которые мы, возможно, соскочим (из Сирии. — «Газета.Ru»). Но ведь мы не знаем, хотим ли соскакивать!

Только не надо это понимать лишь как глупость. Это глубокая дезориентация, связанная с потерей 25-летнего комфорта выгод от глобализации.

Кремль живет, под собою не чуя страны. Положение трагично, ведь перед нами спящие наяву.

— После того как Турция сбила российский бомбардировщик, заговорили, что так и начинаются войны: никто не хотел военного столкновения, но ситуация накалилась, и оно произошло. На недавней встрече глав МИД стран НАТО дипломаты признавались: они не исключали зеркальных мер со стороны Москвы по отношению к Анкаре, но точного понимания, как отреагирует Путин, у них не было. К счастью, ответная реакция носила не военный характер. Но вопрос остается: возможно ли прямое столкновение России и страны — члена альянса?

— То, что страны НАТО не понимают, как будет реагировать Путин, — это не преимущество наше, а добавочный риск. Когда не знаешь, каких угроз ждать от вчерашнего партнера, вдруг решившего стать противником, возникает нормальный рефлекс — перестраховаться.

Возьмите 2014 год. Взаимодействие России и Запада можно описать как цепь взаимно ошеломляющих ситуаций. Запад наспех принимает первые попавшиеся решения, ведь надо же было что-то решать: взят Крым, вдруг завтра будет взята Одесса? А еще из Останкино кричат: «Да-да, возьмем! И Одессу, и Киев, а там и до Львова дойдем!» Что должны думать на Западе? Градус эскалации повышается, и в определенный момент у кого-то могли не выдержать нервы.

Самый серьезный epic fail нашей псевдовоинственности в том, что у нас не было идеи воевать до победы. У Буша, когда тот полез на Ближний Восток, была идея построить «демократический Greater Middle East». Потерял кучу денег, разворошил и раскровянил регион, ничего не добился. Но проект победы у него все же был, и были 15 минут славы: взятый Багдад.

Мы ведем войну без идеи, без конечной цели, без шанса победить. И как вообще могла бы выглядеть победа в Сирии?

Асад возьмет под контроль всю территорию страны, как Кадыров-старший — Чечню? Нереально. Отрежет алавитский кусочек Сирии и будет царствовать там? Тогда его низвергнут и «съедят» прямо во дворце.

— Но ведь возможен третий вариант — передача Асадом власти другой кандидатуре, которая будет приемлема и для нас.

— Люди, которые не умеют решить проблему с поставкой помидоров в Москву, сумеют выстроить систему управления Сирией? А заодно поборют Турцию? Не смешите.

«В государственный вакуум может зайти кто-то другой»

— Вы много говорите о недостатках и слабостях системы. А в чем ее сила?

— Система великолепна. Она умело увертывалась от угроз. Мы уже несколько раз ушли от поражения, не решая вопроса о строительстве государства.

Сам факт того, что мы еще существуем сегодня в этом нынешнем безгосударственном виде, — уже большой успех. Если не заглядывать дальше 2016 года, конечно.

— Почему система уворачивается? Это везение, фарт?

— Ничуть. Это высокая подвижность, «верткость». Недостатки и достоинства Системы РФ в одном и том же — она не государство. Начни нынешняя команда честно выстраивать прочные, да еще правовые институты, выйдет слабое государство со средненькой экономикой. Но мы институты не строим, мы победили Грузию. Можем еще и Арктику оккупировать, лишь бы не растаяли льды. Когда Буш-младший учил Кремль геополитике, он любил фразу: «Вы изучаете факты — мы их творим!» Теперь и мы, присоединив Крым, создали свои факты. Но, заметьте, менее всех знает, что с ними делать, именно Кремль.

Система РФ оригинальна. Если честно, я не нахожу близких аналогов.

Мы, как страна, ни во что не верим, зато умеем искусственно создавать ситуацию веры в себя. Не верим ни в принципы, ни в долговременные идейные или дружеские коалиции и не пытаемся их создавать. РФ возникла в период, когда союзников в точном смысле у нее не осталось, даже бывшие республики СССР хотели отгородиться. И система научилась выживать в одиночку за счет остального мира оригинальным способом.

— В книге вы высказываетесь в том числе про путинское большинство, считая, что «однажды оно станет для России апокалиптическим»: «Оно уже доказало, что ради сохранения своего положения и эмоционального тонуса готово на любые тиранства внутри и вне страны. И, услышав зов более мощной чрезвычайности, оно с готовностью откликнется на него». В чем вы видите апокалиптическую роль путинского большинства?

— Все просто: есть население, живущее на скромную ренту от власти в отсутствие политической нации, политики и государства. Но это «преторианское большинство». Оно привыкло к волшебной атмосфере экстремальности, чудес — одновременно опасных и выгодных. У нас «почти война», но в то же время все знают, что на самом деле ее нет, зато дух захватывает. Эскалация за эскалацией. Сегодня аудитория разогрета, но где солист?

Команда Кремля уже не предлагает той увлекательно выгодной политики, которую обещала. Выяснилось, что концерт отложен, но за места надо еще раз доплатить.

Возник государственный вакуум, в который может зайти кто-то другой. С чуть более выгодным предложением преторианской массе.

— Кто-то по-настоящему радикальный?

— Радикалов на словах у нас толпы. Проблема не в радикализме, а в том, что военными эскалациями власть создает спрос, на который сама ответить не сможет. Примерно такова же была ситуация в 1917 году. Временное правительство стянуло к себе прерогативы свергнутого монарха и Государственной думы.

А болтовней Керенского о том, как Россия встала с колен и будет примером всему миру, разожгло аппетит к чему-то неопределенно великому. В этот запрос тихо вошли через запасной ход Ленин с Троцким.

— Но в 1917 году ситуация в России была совсем иной.

— Я и не сравниваю людей. Я говорю, что тот в политике, кто раздувает ожидания непосильных чудес, готовит угощение для другого. Власть стремительно приближает будущее, но не думает о нем и запретила о нем говорить политикам. Между тем истощаются ресурсы и будущее все ближе и все болезненней.

Я считаю 2016-й «терминальным» — моментом истины для такой модели обращения с государством.

— Почему именно 2016-й?

— Заклинания великой Россией при тающих ресурсах и явном неумении управлять остатками ускоряют кризис. Все проседает, денег меньше, а председатель ЦБ советует не смотреть на курсы валют и на привычки средних слоев. Думаю, неизбежна какая-то трансформация в стране — желательно, конечно, не разрушительная, — но перед тем жди еще одной эскалации. А по законам русских эскалаций, следующая должна быть масштабней и рискованней прошлых.

— Если 2016 год — финал нынешней модели поведения, то что будет потом?

— Финал — это не катастрофа. Машина фантазий останавливается, и видно, что дальше ей нечем играть: нет денег, нет мобильности, нет сторонников и компетентных кадров. Но при коллапсе ресурсов решать надо быстро, принимая не «геополитические» решения, а настоящие. Когда станет понятно, что государства нет, а командный пункт управления «ушел за «Клинским», люди начнут что-то предпринимать.

— Возможно ли, что ситуация отчасти изменится через выборы в Госдуму, которые как раз состоятся в 2016 году?

— Любая реальная повестка 2016 года потребует ревизии страны и наличных ресурсов. Что у нас еще есть? Кто еще занимается делом, а не охраняет дачи? Что немедленно подлежит отмене?

К негодному, например, относится значительная часть продукции нынешней Думы. Самой бесславной из всех Дум за 100 лет.

Хорошо, если в обществе сложится согласие вокруг идеи, что депутаты данной Думы не должны войти в следующую — все целиком. Тогда выборы еще могли бы приобрести государственную ценность. Но в любом случае выборы будут иными, чем их проектируют наши мудрецы. А какими именно — вопрос к тем, кто идет играть на это поле и у кого там есть ставки. У меня ставок нет.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 26 декабря 2015 > № 1611564 Глеб Павловский

Азербайджан. Армения. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 24 декабря 2015 > № 1641501 Александр Проханов

Турецкий фактор

Александр Проханов

Турция обнадёжила Баку, заявив о том, что готова содействовать возвращению Нагорного Карабаха в лоно Азербайджана. Армения считает этот район исконно своим и намерена его защищать. Значит, возвращение Нагорного Карабаха в лоно Азербайджана лежит через войну. И Турция толкает к этому. В районе Степанакерта и Агдама посвистывают пули, нет-нет, да и грохнет артиллерийский залп.

И Армения, и Азербайджан чрезвычайно важны для России. Они небезразличны и для меня. Я люблю и то, и другое государство. Азербайджан — это транзитный район для коммуникаций, проходящих сквозь колоссальные пространства с Востока на Запад, часть будущего китайского шёлкового пути. Каспийское море, соединяющее Россию и Азербайджан, богато запасами рыбы. Азербайджан наполнен нефтью, газом, Россия связана с этими месторождениями своими нефте- и газопроводами. Многомиллионная азербайджанская диаспора, живущая в России, в Москве, очень влиятельна в торговле, в культуре, в политике.

Армения — также дружественная, стратегически важная для России страна, член Евразийского союза. Армянская диаспора, столь же многочисленная и влиятельная, представлена блестящими деятелями науки, культуры, политики. В Армении находится военная российская база. Если, не дай Бог, полыхнёт конфликт в этом регионе, запылают огромные пространства. Конфликт тут же переметнётся в центр России. Пусть не в военной, но в идеологической и психологической фазах.

Распад Советского Союза начался с вражды между этими двумя республиками. Тогда Горбачёв отмахнулся, сказал, что Центр не будет вмешиваться, что конфликт должны решать сами республики. И они стали решать его с помощью боевиков. В те годы я, писатель, оказался в самом центре этого конфликта. Видел, как он развивался: фугасы на дорогах, засады, снайперы, жестокая расправа с пленными с обеих сторон…

Тогда в Армении и в Азербайджане находились две советские армии, нацеленные на удержание южных рубежей Советского Союза. Во время перестройки эти армии жили трудно, они разлагались. Офицерам не выплачивали зарплату. Из обеих армий враждующие стороны рекрутировали офицеров-добровольцев, которые на полях Нагорного Карабаха сталкивались, стреляли друг в друга. Впервые офицеры одной великой армии, учившиеся в одних и тех же военных вузах, палили друг в друга. Второй подобный пример, совсем недавний, — Донбасс.

Повторяю, обе эти республики: и Азербайджан, и Армения, — не чужды для меня. В Азербайджане в окружении азербайджанских сёл есть русские сёла моих предков молокан, которые издавна живут в дружбе, в братских отношениях с азербайджанцами. Тогда, в грозные дни конфликта, вертолёт принес меня в деревню Русские Борисы, населённые молоканами. Мы ели молоканскую лапшу, прислушиваясь к грохоту выстрелов за окнами деревенских домов.

В Армении, в Бюракане, армянские астрономы подводили меня к телескопам и показывали восхитительные бриллиантовые миры ночных звёзд. А в Эчмиадзине я ставил свечу в помин моих усопших предков и во здравие моих милых, живущих рядом со мной. Эчмиадзин — моя духовная святыня. Мне было бы страшно опять видеть схватку двух кавказских стран.

Сегодня Турция в своей вражде с Россией вбрасывает геополитические козыри. Заявляет, что она за целостность Украины, что Крым с крымскими татарами — неотъемлемая часть Украины. Турция очень влиятельна среди татарского населения. И, не приведи Господь, если она начнет снабжать население оружием и призывать его к восстанию. В Турции опять заговорили о Великом Туране, о той концепции, которая в 90-х годах разрасталась до непомерных размеров. Это концепция турецкого влияния среди всех тюркских народов Средней Азии, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, а также российского Поволжья. Она стихла. Но вот вновь начинает разгораться, что грозит России неурядицами и бедами.

Турки сбили наш бомбардировщик. Турецкий сейнер едва не врезался в наш сторожевой корабль. Когда возникают всевозможные геостратегические инсинуации, в сознании нашего народа воскресают давнишние воспоминания о непрерывных русско-турецких схватках, войнах на Средиземном и Чёрном морях, о сухопутных походах, будь то крымские степи или Балканские и Карпатские горы.

В моей семье, которая ведёт свой род с Кавказа, тоже живут эти воспоминания. Семейное предание рассказывает, как мой дед, офицер, в горах Кавказа под Карсом прямой наводкой расстрелял атакующую турецкую пехоту, за что был награжден "Золотым оружием". Эту награду вручал ему в Тифлисе Великий князь.

Вражда между Арменией и Азербайджаном чрезвычайно опасна. Отношения России и Турции сегодня достигли такой черты, что если мы перейдём её, то конфронтация может привести к опасным военно-стратегическим столкновениям. Или же усилиями нашей блестящей дипломатии, дипломатии Лаврова, мы сумеем проснувшихся джиннов русско-турецкого соперничества и вражды загнать в чёрную бутылку исторического времени.

Азербайджан. Армения. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 24 декабря 2015 > № 1641501 Александр Проханов

Россия. Весь мир > Таможня > customs.gov.ru, 24 декабря 2015 > № 1608217 Владимир Мантусов, Алексей Тебекин

Статья Владимира Мантусова, ректора Российской таможенной академии, и Алексея Тебекина, проректора Российской таможенной академии, «Кривое зеркало. Почему таможенная статистика российского импорта расходится с данными стран-экспортеров?» в газете «Финансовая газета» от 17.12.2015 г.

В СМИ стала регулярно появляться информация о том, что, по расчетам ученых Института проблем рынка (ИПР) РАН, только в 2013 г. по разработанной ими методике российский бюджет недополучил от таможни $40 млрд Известно, что ученые, в том числе ИПР РАН, проводившие исследования, использовали данные системы таможенно-банковского валютного контроля Центрального банка России и метод «зеркальной статистики».

При этом в исследованиях были использованы данные внешнеторговой деятельности, полученные от Федеральной таможенной службы, Центробанка, Евразийской экономической комиссии, Минфина России и других организаций.

По словам директора ИПР РАН Валерия Цветкова, сравнение общей суммы платежей и фактурной стоимости вывезенных из России товаров, задекларированных таможенными органами, позволило определить общий объем заниженной стоимости при декларировании в 2013 г. в $47 млрд. Посчитанное аналогичным образом занижение стоимости при импорте в 2013 г., по оценкам ИПР РАН, составило $45 млрд.

По оценкам Валерия Цветкова, нерегистрируемый импорт за 2013 г. составил $23 млрд. С этих денег не платятся налоги, это обычная контрабанда, считает он. В целом оценки ИПР РАН таковы: бюджетные потери при экспортных операциях в 2013 г. составили $14 млрд; при импортных операциях — почти $20 млрд, т.е. суммарно $34 млрд.

По свидетельству ИПР РАН использование для проверки исходных данных методику «зеркальной статистики» не только подтвердили порядок выявленных потерь, но и позволило установить рост суммы возможных бюджетных потерь от недоимки таможенных платежей до $40 млрд.

Апеллируя к методу «зеркальной статистики», ученые ИПР РАН говорят о том, что основные страны — участники мировой внешней торговли используют его, чтобы своевременно выявлять нарушения. При этом подчеркивается, что тот же метод «зеркальной статистики» использовало и Министерство внешнеэкономических связей СССР, поскольку он основан на анализе данных ООН, МВФ, ФТС России и т.д.

По словам руководителей группы, предложенная методика ИПР РАН позволяет отслеживать полноту собираемости таможенных платежей в онлайн-режиме и своевременно взыскивать недоимки. Кроме того, методика ИПР РАН, по мнению ее авторов, также позволяет увидеть каждого конкретного декларанта и установить точные маршруты передвижения товаров. В частности, с помощью указанной методики ученые ИПР РАН установили, что большинство ввозимых в Россию духов лишь называются французскими, а производятся в Польше.

Чем плоха методика ИПР РАН

ФТС России отмечает, что методика ИПР РАН является неполной, так как не учитывает ряд факторов. Она «не содержит новых идей и подходов к проведению расчетов, не учитывает логистики доставки товаров (часто не совпадают страна-экспортер и страна происхождения товаров)». Результаты таких расчетов интерпретируются как свидетельство недоимок поступлений в бюджет, связанных с работой ФТС России.

В качестве существенного фактора, определяющего претензии к качеству методик ИПР РАН, ФТС России рассматривает подход к выявлению страны происхождения товара. Если в России под страной происхождения товара понимается место его производства, то в других странах товары, произведенные, например, в Китае или Индии, могут относить к своей продукции.

Кроме того, по мнению ФТС России, предложенная ИПР РАН методика не учитывает особенности ведения статистики в разных странах.

Если рассмотреть методику ИПР РАН, то, по нашему мнению, она не отвечает в должной мере каноническому требованию логического объединения различных методов, которые конкретизировали бы состав необходимых действий для решения задачи определения полноты собираемости таможенных платежей.

Это несоответствие между классической методикой и предложенной Рабочей группой технологией определения полноты собираемости таможенных платежей проявляется и в структуре методики ИПР РАН и в ее содержательной части, которая включает:

источники данных для сравнительного анализа таможенной статистики за исследуемый период;

определение уровня расхождений в статистике внешнеторговой деятельности России и стран торговых партнеров;

определение среднего уровня допустимых расхождений в таможенной статистике ведущих стран мира, объясняемого методологическими причинами;

определение уровня расхождений в статистике внешнеторговой деятельности России и стран торговых партнеров, обусловленного возможными нарушениями таможенного законодательства и злоупотребления во внешнеторговой деятельности;

определение величины возможных потерь для бюджета РФ, связанных с нарушением таможенного законодательства и злоупотреблениями во внешнеторговой деятельности при перемещении товаров через границу РФ.

Эта последовательность операций не свидетельствует о логическом объединении различных методов, поскольку, например, сопоставление данных по России и ведущим странам мира G20 само по себе некорректно в силу различия масштабов и структур рассматриваемых массивов данных.

Математическое ожидание

Если говорить о точности оценки, то ФТС России приводит размер прямого расхождения данных по импорту России и экспорту стран торговых партнеров, рассматриваемого в качестве смещения математического ожидания (µФТС) от истинного значения – математического ожидания генеральной совокупности (µген), и в 2013 г. она составила минус 5,1% (ΔµФТС = µФТС - µген < 0). А авторы методики ИПР РАН вообще не дают оценку точности своей методики, тем не менее на каком-то основании считают ее эталонной.

Однако если предположить, что смещение математического ожидания по методике ИПР РАН не просто существует (что очевидно), а имеет положительное значение (ΔµРАН = µРАН - µген > 0), то, безусловно, расхождение в оценках ФТС России и РАН при условии, что последние считают точность своей методики эталонной, существенно возрастает (рис.1).

Согласно статистике 2013 г. объем экспорта ведущих стран мира (G20) превосходит объем экспорта РФ в 25,2 раза, а объем импорта – в 38,7 раза.

Таким образом, если говорить о соотношении уровня допустимых расхождений в таможенной статистике ведущих стран мира и России, то необходимо масштабировать уровень допустимых ошибок в виде средних отклонений (σ) по ведущим странам мира (σG20) и в России (σРФ) в соответствии с законами статистики (рис.2).

Если отталкиваться от методологической ошибки, то тогда для экспорта товаров из России средняя допустимая ошибка по сравнению с допустимой ошибкой по ведущим странам (8,7%) мира G20 будет составлять:

по экспорту из РФ – 43,67%;

по импорту в РФ – 54,08%.

Эти допустимые расхождения существенно превышают те, что демонстрируют сами авторы методики ИПР РАН:

при оценке расхождений при импорте отдельных групп товаров по 16 товарным группам – 20%;

при оценке расхождений при экспорте отдельных групп товаров по 8 товарным группам (2-значный код ТН ВЭД) – 21%;

при оценке расхождений при экспорте отдельных групп товаров по 7 товарным группам (4-значный код ТН ВЭД) – 30%.

Из указанного порядка оценки расхождений выделяются лишь некоторые позиции. Так, например, при оценке расхождений при экспорте отдельных групп товаров по 7 товарным группам (4-значный код ТН ВЭД) выделяется товарная группа с кодом 2711 – газ. Расхождение экспорта из РФ и импорта из РФ по этой позиции, по данным за 2013 г., составило 530% в стоимостном выражении ($) и 439% в весовом выражении (кг). В результате общее расхождение по 7 товарным группам составляет 48% в стоимостном выражении и 30% в весовом выражении.

При этом необходимо отметить, что с июля 2012 г. газ в РФ учитывается по дополнительным единицам измерения в метрах кубических. Основная единица измерения (килограммы) для газа, перемещаемого трубопроводным транспортом, не заполняется. Таким образом, сопоставлять данные по газу в килограммах, как это сделано в методике ИПР РАН, изначально некорректно.

Однако проблема транзита газа по территории сопредельного государства, продолжающаяся десятилетиями и сопровождающаяся как неплатежами, так и хищениями, является проблемой общегосударственного масштаба. Эта проблема, к сожалению, не находит своего решения на высоком межгосударственном уровне и даже при посреднической роли Евросоюза. В этой связи решение этой проблемы только в масштабах ФТС России в принципе невозможно.

Если же элиминировать оценки расхождений при экспорте отдельных групп товаров по товарным группам (4-значный код ТН ВЭД) группу с кодом 2711 (газ), то расхождение экспорта из РФ и импорта в РФ по этим оставшимся группам товаров уменьшится в разы.

Факторы отклонения объема импорта от объема экспорта, проявляющиеся при использовании «зеркальной статистики», обусловлены несовпадением методов статистического учета импорта и экспорта в различных государствах, что в различных совокупностях стран обусловливает разные значения отклонений объемов импорта и экспорта.

Это связано с действием комплекса методологических различий, характерных именно для этой конкретной совокупности стран. На международном уровне выделяются следующие методологические различия:

некоторые страны учитывают в статистике внешней торговли операции, осуществляемые в свободных экономических зонах (СЭЗ) на их территории, другие – нет;

при определении количества товара в некоторых странах учитывается вес транспортировочной и складской упаковки (брутто), в других – определяется вес нетто (без или с потребительской упаковкой);

временной лаг, когда экспорт учитывается в рамках текущего отчетного периода, в то время как соответствующий импорт страны-партнера – в следующем периоде;

недостоверное декларирование товара при его ввозе на территорию государства;

некоторые страны учитывают реэкспорт, реимпорт или международный транзит в объеме внешней торговли, несмотря на рекомендации ООН, в соответствии с которыми импорт должен определяться по стране происхождения товара, экспорт – по последней известной стране назначения, а данные по международному транзиту должны исключаться из статистики внешней торговли;

в зависимости от условий поставки в соответствии с международными правилами Инкотермс в стоимость товара, заявленную участником ВЭД, могут включаться расходы на транспортировку до места нахождения получателя, а также страхование. То есть импорт учитывается в ценах CIF, а экспорт – в ценах FOB.

Напомним, что поставка на условиях CIF означает, что продавец выполнил поставку, когда товар погружен на транспортное средство в порту отгрузки, а продажная цена включает в себя стоимость товара, фрахт или транспортные расходы, а также стоимость страховки при перевозке.

При поставке на условиях FOB предусматривается, что продавец обязан доставить товар в порт и погрузить на указанное покупателем судно. Расходы по доставке товара на борт судна, как правило ложатся на продавца. А риск случайной гибели имущества или его повреждения возлагается на продавца — до момента пересечения товаром борта судна, и на покупателя — с указанного момента.

Применительно к группе стран, с которыми ведет торговлю Россия, можно выделить следующие причины, влияющие на различия объемов экспорта и импорта с этими странами.

Во-первых, включение рядом стран в свой экспорт выпущенных в свободное обращение товаров несобственного происхождения, в то время как в российской таможенной статистике (в соответствии с международной методологией учета товаров, рекомендованной ООН) эти товары учитываются по стране происхождения. Данная причина оказывает сильное влияние на величину расхождений в данных таможенной статистики внешней торговли России и стран ЕС. В частности, в 2013 г. импорт России из Финляндии был ниже экспорта Финляндии в Россию на $1 715,8 млн. Однако, по данным ФТС России, в 2013 году в Россию из Финляндии (страна отправления – Финляндия) было ввезено товаров на сумму $13 946,3 млн. Основной объем товаров, ввезенных из Финляндии (71% на сумму $9 970,9 млн.), был произведен в других странах (ЕС, Китае, США, Японии и др.). Частично они были включены в экспорт Финляндии в Россию, а в импорте России они учитываются по странам происхождения. Ввоз из Финляндии товаров финского происхождения составил 29% на сумму $3 975,4 млн.

Этой причиной, в частности, обусловлено превышение данных экспорта Финляндии над импортом России по товарам 84 группы (реакторы ядерные, котлы, оборудование и механические устройства), 30 группы (фармацевтическая продукция), 85 группы (электрические машины и оборудование) ТН ВЭД.

Также в 2013 г. импорт России из Латвии был ниже экспорта Латвии в Россию на $744,5 млн. Основной объем товаров, ввезенных из Латвии, – 90% (на сумму $5 594,9 млн) произведен в других странах (ЕС, Китае, США и т.д.) Ввоз товаров латвийского происхождения составил всего 10% (на сумму $609,6 млн). Этой причиной обусловлены причины расхождения в данных экспорта Латвии и импорта России товаров 84, 85, 30 групп, а также 22 группы (алкогольные и безалкогольные напитки и уксус), 40 группы (каучук, резина и изделия из них), 64 группы (обувь, гетры и аналогичные изделия; их детали, 87 группы (средства наземного транспорта, кроме железнодорожного или трамвайного) ТН ВЭД.

Во-вторых, фактором, искажающим «зеркальную статистику», является то, что поставки части товаров из страны А в страну В осуществляется через территории других стран. Эта причина расхождения характерна для стран, значительно удаленных друг от друга. Например, импорт России из США, Канады, Бразилии выше экспорта этих стран в Россию. При этом часть товаров перемещается между этими странами и Россией через другие страны (например, страны ЕС). При оформлении экспорта этих стран в качестве страны назначения может быть указана не Россия, а страны ЕС, а из стран ЕС эти товары реэкспортируются в Россию. В России эти товары учитываются по странам происхождения.

В-третьих, в таможенной статистике внешней торговли РФ не учитываются данные о закупках российскими судами и самолетами бункерного топлива за рубежом, а также морепродукты, выловленные и проданные с российских судов за пределами таможенной территории РФ, так как декларирование этих товаров в России не осуществляется, но эти товары учитываются на основании форм отчетности Росстатом отдельно. Так, в 2013 г., по данным Росстата, всего российскими судами в других странах закуплено бункерного топлива на сумму $688,3 млн. Оно не включается в статистику внешней торговли России, в то же время в экспорт зарубежных стран включается.

В-четвертых, необходимо отметить влияние на искажение «зеркальной статистики» такого фактора, как учет экспорта при неизвестной стране конечного назначения по стране контракта. Так, в 2013 г. импорт России из Узбекистана был ниже экспорта Узбекистана в Россию на $1 951,2 млн. Это расхождение определяется поставками товаров 27 группы (топливо минеральное, нефть и продукты их перегонки, битуминозные вещества). В таможенной статистике Узбекистана зафиксированы значительные экспортные поставки в Россию природного газа. При этом в данных таможенной статистики России импортные поставки из Узбекистана по данному товару не зафиксированы. Это объясняется тем, что на момент оформления газа на экспорт не был известен конечный получатель товара и учет производителя по торгующей стране, которой является Россия. При этом фактически природный газ по трубопроводу транзитом следует через территорию России в другие страны – Украину, Грузию. Данные по этому товару в статистику внешней торговли России не включаются.

В-пятых, различия в подходах к таможенному оформлению товаров, перемещаемых физическими лицами. В российской практике это касается прежде всего ввоза автомобилей, которые учитываются по таможенным приходным ордерам и не включаются в данные статистики внешней торговли. В то же время страна, откуда был вывезен автомобиль, регистрирует его как экспорт, если его цена превышает установленное пороговое значение. Так, расхождения в данных об экспорте Германии и импорте России товаров 87 группы (средства наземного транспорта, кроме железнодорожного или трамвайного) ТН ВЭД частично обусловлены тем, что часть автомобилей, ввезенных в Россию, оформлена по таможенным приходным ордерам и не включается в импорт России, в то же время в экспорт Германии они включаются.

В-шестых, между датой отгрузки товара на экспорт в стране происхождения и датой регистрации товара в принимающей стране возникает временной лаг, который в среднем в мировой торговле составляет 3–4 недели и варьируется в зависимости от географического положения стран, используемого вида транспорта, характера перевозимого товара.

В-седьмых, различие в разных странах базисов оценок и методов пересчета курсов валют. Стоимость импорта в большинстве стран, в том числе и в России, оценивается на базе цены СИФ (CIF – Cost Insurance Freight) – коммерческих условий, определяющих порядок поставки и оплаты товаров в международной торговле – на границе на основе стоимости груза, его страхования и транспортировки, в то же время как страны – торговые партнеры оценивают стоимость своего экспорта на границе по цене ФОБ (FOB – Free On Board).

В-восьмых, превышение данных об экспорте Китая и Республики Корея легковых автомобилей в Россию (код 8703 ТН ВЭД), над данными России, об их импорте связано с тем, что при экспорте в Россию автомобильных машино-комплектов для их последующей сборки в России, в Китае и в Республике Корея применяются товарные коды для готовых автомобилей. Таможенное оформление российского импорта машино-комплектов осуществляется с использованием кодов для отдельных автомобильных узлов и агрегатов.

Дополнительно следует отметить расхождения, которые могут быть связаны с ошибками определения страны-партнера, в частности некорректным определением страны назначения. Так, наблюдаются значительные расхождения по импорту в Россию и экспорту Бразилии товаров 17 группы (сахар и кондитерские изделия их сахара) ТН ВЭД ЕАЭС. Они связаны с тем, что при оформлении экспорта Бразилии тростникового сахара в экспортных таможенных декларациях страной конечного назначения указана Россия, в то же время как контрактодержателем в большинстве случаев является фирма, зарегистрированная в Великобритании, и товары фактически не поступают в Россию.

В настоящее время в мировой экономике доминируют транснациональные корпорации (ТНК), для которых характерно распределение производственных предприятий в различных странах, в первую очередь в странах Юго-Восточной Азии с дешевой рабочей силой. Такое состояние дел вносит существенное расхождение в порядок определения страны происхождения. В условиях глобализации и интеграции именно ТНК координируют деятельность глобальных производственных систем (ГПС), на долю приходится порядка 80% (!) всего объема мировой торговли. При использовании методики РАН произошла подмена понятий. Различие в подходах к выявлению страны происхождения товара, по нашему мнению, было подменено выявлением недоимки со стороны ФТС России.

Существует и целый ряд других факторов.

В целом как в совокупности стран G-20, так и в совокупности стран мира, и стран, с которыми осуществляет внешнюю торговлю Россия, или в любой другой совокупности стран действуют одни и те же факторы отклонения объема импорта от объема экспорта, проявляющиеся при использовании «зеркальной статистики».

Если же говорить о проблеме повышения точности методики определения полноты собираемости таможенных платежей, то ее надо решать комплексно с учетом полноты, точности, достоверности и своевременностью предоставляемой информации.

В этой связи сравнивать методику ИПР РАН с Методическими рекомендациями по проведению сопоставительного анализа данных о внешней торговле РФ со странами – торговыми партнерами РФ, используемой ФТС России, не предоставляется возможным.

А тем, кто стремится к масштабным расследованиям, стоит попытаться ответить на вопрос, как объяснить, что в 2014 г. по экспорту и импорту, составившему $804,7 млрд (21,48%) от уровня ВВП, ФТС России собрала 7,1 трлн руб. (49% доходов бюджета), а ФНС России со всего ВВП, составившего $3745 млрд, только 6,2 трлн руб. (42,8% доходов бюджета).

Владимир Мантусов,

ректор Российской таможенной академии, д.э.н., профессор

Алексей Тебекин,

проректор Российской таможенной академии, д.э.н., профессор

Россия. Весь мир > Таможня > customs.gov.ru, 24 декабря 2015 > № 1608217 Владимир Мантусов, Алексей Тебекин

Россия > Образование, наука > rusnano.com, 23 декабря 2015 > № 1595652 Никита Торопков

Из инженера сделать бизнесмена. Почему сейчас науке нужны 20-летние инженеры со знаниями 60-летних профессоров.

В конце ноября магистрант Томского политехнического университета Никита Торопков стал лучшим наноинженером страны. Он разработал материал для 3D-принтера, способный воспроизводить костную ткань, и выиграл с этой разработкой Всероссийский нанотехнологический инженерный конкурс Фонда инфраструктурных и образовательных программ РОСНАНО. Корреспондент Сиб.фм поговорил с Никитой о том, как решить научную проблему, над которой бьются много лет, за 4 месяца, об инновационных колпаках для стартаперов и российских реалиях.

Никита Торопков

— В чем, собственно, инновационность твоей разработки?

— Я вообще-то не инноватор. Очень много вышло новостей с заголовками, что я инновационный инженер, наноинженер — нет, просто начало получаться то, что у других до этого не получалось. Получен материал на основе гидроксиапатита, из которого можно печатать имплантаты костей. Гидроксиапатит кальция — основной минерал, из которого состоят кости и зубы человека. В медицине он применяется в качестве цементных паст и фрагментов для заполнения костных дефектов.

— Почему напечатать кость не получалось раньше?

— Здесь ключевыми факторами были время и развитие технологий. В 80-е попробовали сделать имплантат с помощью лазера — не получилось. Лазерное спекание здесь невозможно, потому что все начинает разлагаться на элементарные составляющие.

В 2007 была запатентована технология 3D-печати методом послойного наплавления. Получалось отливать формы, но не получалось сделать пористую поверхность, такую же, как у человеческой кости.

За рубежом все развивалось успешнее. То, что я сейчас разрабатываю, китайцы уже давно сделали.

Они купили финскую, польскую, бельгийскую компанию, которые занимаются имплантатами, вместе их скооперировали, дали один большой НИОКР — и уже печатают имплантаты с хорошей прочностью и биосовместимостью. Но у них немного другая технология. Они печатают не кость, а фрагмент. Допустим, есть открытый перелом, который нельзя собрать. Кость с двух концов торцуется, вживляется фрагмент, человек ходит в гипсе три месяца. Через три месяца в этот фрагмент начинают произрастать коллагеновые волокна, а через четыре месяца — прорастает костный мозг. И если коллагеновые волокна проросли — значит, материал прижился. Он уже организмом не будет отторгаться.

— А почему за рубежом не печатают кости целиком?

— Я не знаю, исследования закрыты. Я не видел вживую их материал, а итогах исследования они не приводят результаты ни in vitro, ни in vivo. Я только знаю, из чего они делают — примерно из того же, из чего и я. Но мой метод — дешевый. Те результаты, которые мы получили, говорят о том, что можно применять метод практически в любой форме за деньги в четыре раза меньшие, чем у зарубежных компаний.

— Как может изменить медицину твоя разработка?

— Ежегодно проводится 85 тысяч операций по имплантологии и трансплантологии. А в связи с военной обстановкой эта цифра увеличилась в два раза. Причем такие операции — они бывают — ну, скажем прямо, — не у богатых людей. У производственников, у тех, кто в аварию попал на дешевенькой машине, потому что не было подушек безопасности.

После таких травм один из шести больных ходит с имплантатом, просто потому, что только один из шести смог себе это позволить. А 5 из 6 остаются с культей. Вы знаете, сколько стоит имплантат? С учетом операции — полмиллиона. Где среднестатистический калека найдет себе эти деньги?

Как посчитали ребята-экономисты из Next Capital, даже если с каждого имплантата будет доход в 20 процентов, с различными отчислениями его цена будет 200 тысяч. Это с учетом изготовления материала, изготовления имплантата, сживления. Представьте, полмиллиона и 200 тысяч. В два раза увеличивается доступность. Теперь не один из шести, а три из шести смогут себе это позволить. То есть один из двух уже будет с имплантатом.

— Чем твой материал лучше, чем имеющиеся титановые штифты?

— С штифтами люди мучились: костный мозг в кость не поступает в нужном количестве, потому что пробка из титана этому мешает, и кость начинает изгибаться. Это страшные вещи. Такое всего лишь у пяти процентов людей происходит, но, тем не менее, когда происходит, это страшно, потому что необратимо. То есть их организм теперь так будет функционировать всегда.

— Ты раньше занимался композитными материалами, а теперь ушел в разработку материала-аналога костной ткани. Почему решил поменять область исследования?

— Если я вам скажу, почему я этим начал заниматься, вы посмотрите на меня косым взглядом. Начал я это делать из зависти. Очень много знакомых делают исследования, условно говоря, высосанные из пальца, которые потом нигде не применяются.

На эту тему куча докторских написана, куча кандидатских защищена. Я перечитал порядка 150 диссертаций, и все занимаются примерно одним и тем же: делают исследование материала, и на этом все заканчивается. А как применять его в аддитивных технологиях, то есть как реально начать из него что-то печатать на 3D-принтере, никто не мог понять.

На третьем курсе я начал эту тему исследовать — не получилось — и потух интерес. Потом начал встречать на конференциях очень много людей, занимающихся ей. Стал общаться с людьми из лаборатории гибридных материалов ТПУ. Книжки начали давать по этой теме...

Я совместил несовместимые вещи: я, вот керамист-композиционщик, — залез в имплантаты. Тот неловкий момент, когда междисциплинарная составляющая дает большой вклад.

Я не биолог, я не хирург, я даже не биокерамикой занимаюсь! У меня работа была связана с пористой нерегулярной структурой в керамзите. И теперь я тоже занимаюсь пористыми нерегулярными структурами, но уже в имплантологии.

— Когда что-то начало получаться?

— Сейчас моему проекту меньше четырех месяцев, я начал заниматься им в августе. Я разве что не ночевал в лаборатории: с восьми утра до десяти вечера стабильно был там. Уходил последним с кафедры. Куча синтезов, куча проб, куча ошибок, что-то начало получаться — начали отрабатывать технологию. У меня нет ни одного патента, ни одной публикации об этой разработке. Ни одного выступления на конференции. Проект, условно, сразу вырос с примитивного уровня до очень высокого.

Я показываю, и меня спрашивают: это что, результат за четыре месяца? Правда, что ли?

— Из этого композита, который ты разработал, можно распечатать любую кость?

— Можно сделать любую трубчатую кость. Позвонок тоже можно напечатать. Но как его вживить — другая проблема, решением которой мы не занимаемся: с нейрохирургами надо связываться. На данный момент я точно знаю, что с переломами в шейном отделе позвоночника никто в мире ничего сделать не может. Даже когда человеку под микроскопом эти нервы сращивают, соединяют, он потом все равно ходить не может, руку не чувствует. Это все в перспективе, но не сейчас. Вот череп — вот это да. Недавно в Австралии череп из титана напечатали. Просто пористость нулевую делаешь, и все.

— На какой рынок ты собираешься это внедрять? Клиникам продавать?

— Эта технология приживается в конкретных медицинских учреждениях. Человеку это не продать. Ему это нужно, только когда конкретная проблема возникает. Продать это можно государству, а государство будет внедрять в клиники. Наверняка это не войдет в пакет обязательного медицинского страхования, но, может быть, хотя бы дополнительного. Может быть, будет использоваться в частных клиниках по коррекции костей.

Если, например, у ребенка искривление кости, он ходит, бедный, ковыляет, — можно срезать нездоровую кость, распечатать, походить в гипсе несколько месяцев — и все.

Или, скажем, чтобы не ходить четыре года в аппарате Илизарова, когда одна нога короче другой, — разрезал, расширил, туда фрагмент из кости вживил, скрутил полилактидными штифтами, походил в гипсе шесть месяцев — и все.

— В чем сейчас состоит твой ежедневный труд над разработкой?

— Мы совершенствуем состав. Проблема состоит в чем: я хочу сделать как можно меньше полимерную составляющую и как можно больше — кальциевую составляющую, чтобы как можно больше было бы похоже на кость. Пока что мы достигли только 60-процентного содержания. Я уверен, что 99-процентного тоже можно добиться.

— Тебе в награду за победу в конкурсе досталась возможность стажировки в одном из наноцентров страны. Почему ты выбрал новосибирский?

— Потому что больше ни один не подходит для моей разработки. У каждого наноцентра своя специфика: в Обнинске занимаются искусственными алмазами, в Екатеринбурге занимаются ортопедией, но не занимаются имплантологией. В Новосибирске есть возможность сотрудничества с НИИТО — институтом травматологии и ортопедии.

— В современной науке ни одно исследование не проводится в одиночку. Твоя команда — это кто?

— Начиная от лицеистов, которые проводят элементарные исследования, обрабатывая материал — для них это интересно, прикольно — заканчивая аспирантами и консультациями с докторами наук ТПУ, СибГМУ, московского медуниверситета Сеченова, екатеринбургскими учеными. Работают сразу все, хотя кто-то с кем-то не общается, кто-то кому-то конкурент. Но при этом никто не знает, что все работают сразу над одним и тем же проектом. Я просто прихожу и сразу же открыто спрашиваю: есть проблема — посоветуйте, как решить!

— И люди готовы помогать?

— В Политехе все открыты. Да, конечно, иногда меня воспринимают в штыки, как в Сеченова, например, было: «Парень, ты вообще кто? Ты что, засланный казачок?». Ведь не секрет, что в научных кругах многие друг у друга воруют.

— А ты не боишься?

— А что воровать? Ни одной публикации, ни одного патента...

— Это же важно для ученого?

— В этом смысле я не ученый, я инженер. Я не хочу и не могу заниматься наукой ради науки. Например, в СПБГУ, где я учился по академобмену, делают сплавы из 20 металлов. Я спрашиваю: а какое конкретное применение? Они говорят: да хоть где можно применять. — Ну а в какой отрасли это решает проблему? — Да в любой! Можно, например, катализатор сделать. — Для чего? — Для синтеза. — Синтеза чего? — Любого синтеза!

— Насколько тебе важно заниматься наукой конкретно здесь, в этой стране, в этом регионе?

— Раньше было важно делать это в принципе. Сейчас я понял, что и здесь это делать можно. Но все равно склоняюсь к тому, что за рубежом проект можно было бы реализовывать эффективней.

Особенно на востоке, в Корее и Китае, где медицина развивается по экспоненте. Так как это медицинский материал, нужно проводить доклинические, клинические испытания, получать лицензию, сертификацию. В России все это длится годами. Для сравнения: «Берлин хеми» выводит свои препараты за полгода, «Р фарм» — за полтора года. «Пфайзер» — за полтора года.

Если я буду сотрудничать с РОСНАНО — я посчитал, что пройду этот путь за три года. В одиночку — лет 10. Это Россия, я должен на ее реалии опираться.

— Но почему ты здесь?

— Я сторонник того, что в России жить хорошо, а в других странах лучше. Потому что чем бы ты ни занимался — уже есть 14-летний китаец, который занимается тем же самым.

Но то, что я увидел в нанотехнологических центрах РОСНАНО, вообще потрясает. Это кардинально поменяло мой взгляд на науку. Например, в Троицком наноцентре делают искусственные алмазы на холодной плазме.

Название-то какое — холодная плазма!

Обычно такие названия псевдонаучностью попахивают и вообще никакого научного применения не подразумевают. А там холодной плазмой скальпели делают из искусственных алмазов, которыми можно делать операции на глаза.

Центр 3D-технологий тоже впечатляет: лазеры, 3D-принтеры, сканеры оптические и лазерные. Оснащение сейчас в наноцентрах — на 10 лет вперед. Суперкомпьютеры, свой дата-центр. Это инкубатор такой... Вуз — тоже своего рода инкубатор. Когда стеклянным колпаком накрыли, очень хорошая температура, климат хороший — и там цветок произрастает. Но в пределах этой стеклянной колбы цветок никуда не может деться. Точно так же с проектами происходит: любой проект, который вузы продвигают, в вузе цветет, пахнет, столько классных публикаций! Из вуза выйдет — все, его компании сжирают, он загибается через первые полгода. Есть какие-то проекты, которые выживают, но это из трех тысяч — один. РОСНАНО — это сейчас самый объективный инкубатор российских технологий.

— Так РОСНАНО — это ведь тоже по сути такой же стеклянный колпак?

— Но только колпак-то пошире будет, и, чтобы дорасти до его краев, нужно постараться. Либо быть сорняком, как многие делают, попадая туда. Ведь на это сверхточное оборудование никого не допускают, просто потому, что нет таких людей, которые достойно работают. Ученые-дедушки еще не «доросли» до этого, потому что они документ вордовский не всегда могут открыть, а там нужны молодые инженеры со знаниями, как у 60-летнего профессора. И в этом основная проблема.

— А в вузах и школах понимают, как сделать таких инженеров с мозгом профессора? Вот, например, в твоем университете есть элитное техническое образование?

— Вам нужно поговорить с несколькими ребятам из «элитки» и спросить, что она реально им дала. Раньше «элитка» давала углубленное изучение математики, физики и химии, и там учились 600 человек, а сейчас там учится каждый 10-й. «Элитка» пытается сформировать в инженерах «бизнесовую» составляющую.

Сейчас есть такая проблема — как сделать инженерный продукт прибыльным. Для этого нужно из инженера сделать бизнесмена.

Поэтому есть какие-то бизнес-инкубаторы, отделы элитного образования, которые пытаются коммерциализировать инженерные проекты.

Но коммерциализация не из пальца высасывается, а «элитка» просто заставляет это делать: каждый студент должен посчитать экономическую эффективность. Раньше, если есть какой-то стоящий проект, ему дирекция элитного технического образования предлагает его коммерциализировать.

Сейчас все перевернулось с ног на голову: мы хотим сначала коммерциализировать, а потом уже делать проект.

Как было в советской школе: была «свинья» одна большая — космос и оборонка. К этой «свинье» были «привязаны» вузы, от вузов — школы, профессиональное обучение. Сейчас у нас что: школа отдельно, детсады отдельно. В дошкольном возрасте говорят: нам нужны развивающиеся одаренные дети, в школе говорят: нам нужен ЕГЭ, а в вузах нужны инженеры, которые будут делать инновационные проекты. А какие — мы тоже не знаем. Вот она, проблема.

Система загибается уже в дошкольном возрасте, когда ребенок смотрит «Смешариков» и «Свинку Пеппу».

А вообще принцип образования какой? Закладываем вот здесь — и через 17 лет получаем целевой продукт.

— А что делать?

— Смотреть на восточное образование — китайское, японское. Оно как построено: есть вуз, который начинает разрабатывать, условно, 3D-технологии. Преподаватель из вуза идет в школу, с 7 класса вся программа удаляется, школьникам читают 3D-технологии, IT, микроэлектронику. Школьников «подгребают» к вузам. Поэтому Китай сейчас в IT — первый.

А у нас вузовские преподаватели вместо этого подрабатывают, объясняя, как лучше сдать ЕГЭ. И пока такое будет, ни о какой коммерциализуемости, ни о каких инновационных проектах речи не может идти.

Россия > Образование, наука > rusnano.com, 23 декабря 2015 > № 1595652 Никита Торопков

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 17 декабря 2015 > № 1584190 Владимир Путин

Большая пресс-конференция Владимира Путина.

Ежегодная пресс-конференция Президента России транслировалась в прямом эфире телеканалов «Россия-1», «Россия-24» и Первый канал, радиостанций «Маяк», «Вести ФМ» и «Радио России».

В прямом эфире телеканала «Общественное телевидение России» (ОТР), а также на сайте ОТР (http://www.otr-online.ru/online/) пресс-конференция транслировалась с сурдопереводом.

* * *

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги, друзья!

Мы с вами регулярно встречаемся в конце года. В этом году совсем недавно было Послание. Честно говоря, даже не знаю, что ещё сказать, кроме того, что там было сказано. Вроде все основные, ключевые вещи были сформулированы.

Тем не менее наверняка есть вопросы, требующие дополнительного разъяснения с нашей стороны. Когда я говорю «с нашей», я имею в виду и себя, и своих коллег и в Администрации, и в Правительстве Российской Федерации.

Поэтому я предлагаю без длинных монологов, а начать прямо с конкретных вопросов, чтобы не терять время.

Пожалуйста, Дмитрий Сергеевич.

Д.Песков: Мы в прошлом году хорошую традицию заложили: начали с вопроса одного из самых опытных участников «кремлевского пула» – [Вячеслава Константиновича] Терехова. Но у нас есть ещё один самый опытный участник кремлёвского пула, это Александр Гамов из «Комсомольской правды». Я хочу предоставить ему первую возможность задать вопрос.

А.Гамов: Спасибо огромное прежде всего Вам, Владимир Владимирович, за одиннадцатую пресс-конференцию в таком формате.

А вопрос у меня такой. Я, прежде чем к Вам сюда собраться, смотрел стенограмму прошлогодней пресс-конференции, и там мы с Вами тоже говорили о сложной ситуации, которая складывается в экономике России. И когда у Вас и Слава Терехов спрашивал, и другие ребята, как долго мы будем выходить из такой сложной ситуации, Вы сказали, что при самом плохом раскладе на это потребуется где–то года два. Ваши слова. Помните, да? И я сейчас прикинул, это получается примерно конец 2016–го – начало 2017–го.

Скажите, пожалуйста, сейчас у Вас настроение изменилось по поводу нашего с Вами выхода из кризиса? Потому что стране очень тяжело, Вы сами лучше нас всё это знаете. Какие Ваши дальнейшие прогнозы?

И я забыл представиться: Александр Гамов, «Комсомольская правда» – радио, сайт и газета.

Спасибо.

В.Путин: Начнём с того, что я расскажу вам старый, замшелый анекдот.

Встречаются два приятеля, один другого спрашивает: «Как дела?». Тот говорит: «Как в полоску: чёрное – белое». – «Сейчас какая?» – «Сейчас чёрная». Проходит ещё полгода. «Ну как дела? Знаю, в полоску. Сейчас какая?» – «Сейчас чёрная». – «Нет, тогда же была чёрная». – «Нет, выясняется, что тогда была белая». Вот у нас примерно такая ситуация.

Когда в прошлый раз, год назад, говорили о том, каковы наши планы и как мы будем двигаться в направлении выхода из кризиса, какие перспективы мы перед собой видим, мы, зная, к сожалению, о большой зависимости нашей экономики от внешнеэкономических факторов и главным образом от цен на традиционные товары нашего экспорта: нефть, газ, их производные, на химические товары, удобрения – всё это считается в конечном итоге от нефти и газа в значительной степени, – исходили из того, что средняя цена на «Брент», на нефть нашу, будет 100 долларов за баррель.

Это было в начале 2014 года. Мы из этой цифры всё остальное считали: и макроэкономику, и доходы, и расходы, и поддержку социальной сферы, и поддержку экономики и, соответственно, Минэкономразвития выстраивало в зависимости от этих всех параметров и планы развития в конце прошлого года. А в конце этого года мы уже были вынуждены всё пересчитывать, даже в прошлом году, в конце были вынуждены всё пересчитывать, потому что цена упала в два раза, не в какие–то проценты, а в два раза: была сто долларов за баррель, а стала пятьдесят.

Мы посчитали бюджет следующего года как раз из этой цифры, это очень оптимистичная сегодня оценка – 50 долларов за баррель. Но сейчас сколько она уже – тридцать восемь? Поэтому мы вынуждены будем, наверное, и здесь что–то корректировать.

Вместе с тем я всё–таки воспользуюсь тогда Вашим вопросом, для того чтобы показать, к чему мы пришли.

Статистика показывает, что российская экономика кризис в целом миновала, пик, во всяком случае, кризиса – не кризис, а пик кризиса.

Да, конечно, после этого падения цен на наши основные энергоносители «поползли» все наши показатели. Какие они? Это сокращение ВВП на 3,7 процента. На 7 декабря инфляция с начала года – 12,3 процента.

Я считаю важным это сказать, потому что наверняка будут и другие вопросы, связанные с перспективами развития, с сегодняшним состоянием. Для того чтобы всё это понимать, нужно эти цифры знать и от этого отталкиваться.

Реальные располагаемые доходы населения сократились, инвестиции в основной капитал за десять месяцев текущего года сократились на 5,7 процента. Вместе с тем, и мы тоже об этом уже говорили, статистика показывает, что российская экономика кризис в целом миновала, пик, во всяком случае, кризиса – не кризис, а пик кризиса.

Со II квартала текущего года наблюдаются признаки стабилизации деловой активности. На основании чего мы делаем такой вывод? В сентябре – октябре прирост ВВП (уже прирост) составил соответственно 0,3–0,1 процента к предыдущему месяцу. Начиная с мая перестал сокращаться и объём выпуска промышленной продукции. В сентябре – октябре зафиксирован небольшой, но всё–таки рост промышленного производства: 0,2–0,1 процента. Кстати говоря, на Дальнем Востоке зафиксирован рост промышленного производства – 3,1 процента.

Положительную динамику демонстрирует сельское хозяйство, рост там составит не менее трёх процентов. И это говорит о том, что мы правильно и своевременно всё делаем по поддержке сельского хозяйства. И урожай зерновых у нас второй год подряд выше, чем 100 миллионов тонн, – 103,4. Это очень хороший показатель. И ещё раз воспользуюсь случаем, чтобы поблагодарить селян за их работу.

Устойчивая ситуация наблюдается на рынке труда: уровень безработицы колеблется около 5,6 процента. Понимаем с вами, если вспомним 2008 год, что в целом это результат положительной работы Правительства.

Сохраняется положительное сальдо торгового баланса. У нас общий объём товарооборота упал, а положительное сальдо сохраняется, причём на достаточно серьёзной величине – 126,3 миллиарда долларов. Международные резервы составили 364,4 миллиарда, они немножко сократились, но всё–таки это очень солидная величина.

Снизился внешний долг Российской Федерации на 13 процентов по сравнению с 2014 годом. Существенно сократился отток капитала. Более того, в III квартале текущего года отмечен чистый приток.

Что касается снижения долговой нагрузки, чрезвычайно важная вещь и важный положительный показатель. Это обратная сторона, связанная с так называемыми санкциями. Конечно, было бы хорошо, если бы мы имели выход на внешние рынки рефинансирования и все эти деньги оставались внутри экономики России, помогали развиваться, но, с другой стороны, перезакредитование тоже плохой признак.

Поэтому мы ведь что сделали – мы, несмотря на все ограничения, полностью исполнили все наши обязательства перед нашими партнёрами, в том числе и перед международными кредитными организациями. Мы полностью всё выплачиваем в срок и в полном объёме. И общий совокупный долг – это не госдолг, а общий совокупный долг, имея в виду и задолженность наших финансовых учреждений, и предприятий реального сектора экономики – сократился, и это в принципе положительная вещь.

Как я уже сказал, и чистый приток капитала наблюдаем, что тоже весьма положительная вещь, уверен, и эксперты об этом говорят, – это говорит о том, что инвесторы, понимая реалии нашей экономики, начинают проявлять к этому интерес, к работе здесь. Несмотря на сложную ситуацию, продолжает развиваться и ТЭК. Добыча нефти, угля, электроэнергии увеличилась. По итогам года будет введено в строй более 4,6 гигаватта новых генерирующих мощностей.

Мы уже примерно 20 ввели, это чуть меньше, чем в прошлом, позапрошлом году. В прошлом и позапрошлом был вообще абсолютный рекорд, но 4,6 – это тоже очень хороший показатель. И в ближайшие годы такие темпы будут сохранены. И это тоже очень важно, потому что это говорит о растущих возможностях экономики в целом. Говорит о её энергообеспеченности.

Активно развивается инфраструктура. Вся морская портовая инфраструктура России получила прирост мощности в объёме 19,5 миллиона тонн. Кстати говоря, обращаю внимание вот на что: за январь – сентябрь объём перевалки грузов в российских портах увеличился на три процента. Коллеги, это о чём говорит? У нас доходы бюджета от наших экспортных товаров уменьшились почему? Да, из–за стоимостных показателей. А поскольку мы фиксируем увеличение товарооборота в портах – это значит, что физический объём не уменьшился, а даже увеличился. И это весьма позитивный фактор.

Продолжаем развитие аэропортной системы. За девять месяцев аэропорты обслужили более 126 миллионов пассажиров. Это на 2,5 процента больше, чем в прошлом году. Заметно вырос и объём внутренних авиаперевозок – более чем на 16 процентов.

Несмотря на непростую финансово-экономическую ситуацию, мы продолжаем ответственную политику в области государственных финансов. За 11 месяцев текущего года доходы федерального бюджета составили 12,2 триллиона, расходы – 13,1 триллиона. Дефицит бюджета, как мы видим, – 957 миллиардов. Ожидаемый уровень дефицита бюджета по итогам текущего года – 2,8–2,9 процента ВВП. Это вполне удовлетворительный показатель для сегодняшней ситуации в экономике, более чем.

Чтобы обеспечить сбалансированность федерального бюджета, в текущем году мы задействовали Резервный фонд. При этом, и это тоже очень важно, суверенные фонды в целом сегодня находятся на хорошем уровне – 11,8 процента ВВП. Резервный фонд составил 3 триллиона 931 миллиард рублей – это 5,3 процента ВВП, а Фонд национального благосостояния – 4 триллиона 777 миллиардов рублей, это 6,5 процента ВВП.

Мы выполнили все свои социальные обязательства в текущем году, фиксируем естественный прирост населения. Это очень хороший показатель, говорит о настроении людей, о том, что у них есть возможность существенно планировать развитие семьи, меня это очень радует. Всего за время действия, скажем, программы материнского капитала средства уже получили 6,5 миллиона российских семей. Мы эту программу материнского капитала продолжили. Напомню, что в 2016 году размер материнского капитала останется на уровне 2015 года – 453 тысячи рублей.

В подавляющем большинстве регионов решены вопросы доступности дошкольного образования примерно на 97 с лишним процентов.

По прогнозу Росстата, ожидаемая продолжительность жизни по итогам года превысит 71 год.

Мы выполнили свои обязательства по индексированию пенсий по фактической инфляции 2014 года, страховые пенсии увеличены на 11,4 процента. С 1 апреля этого года на 10,3 процента повышены социальные пенсии.

Вы начали вопрос с того, что происходило в прошлом году и что мы ожидаем в ближайшее время, в следующем. Имея в виду эти стоимостные показатели по нашему экспорту приблизительно на сегодняшний день, во всяком случае, Правительство рассчитывает выйти на рост экономики 0,7 процента в 2016 году, на 1,9 процента роста – в 2017–м, на 2,4 процента роста – в 2018 году.

Хочу обратить ваше внимание на то, что это всё посчитано из расчёта 50 долларов за баррель. Сейчас эта ставка ниже. Волатильность очень большая. Мы не будем спешить с пересчётами и с внесением корректив в бюджет, потому что это влечёт за собой снижение объёма финансирования и социалки, и реального сектора, но Правительство, конечно, готовит сценарии на любой вариант развития событий. Это должно быть в руках Правительства как инструмент, Правительство должно быть готово к любому развитию ситуации.

Мы не будем спешить с пересчётами и с внесением корректив в бюджет, потому что это влечёт за собой снижение объёма финансирования и социалки, и реального сектора, но Правительство готовит сценарии на любой вариант развития событий.

Конечно, резервы роста ВВП не ограничиваются только нашими возможностями, связанными с экспортом. Необходимо заниматься, я уже об этом говорил в Послании, импортозамещением, которое само по себе не панацея, но исходим из того, что это означает переоборудование значительной части нашей промышленности, сельского хозяйства. Это будет означать другую техническую оснащённость, а значит, повышение производительности труда. И мы, конечно, должны продолжать работу по совершенствованию механизмов управления экономикой, её разбюрокрачиванию, созданию более привлекательных условий для ведения бизнеса и поддержки предпринимателей в решении тех задач, которые стоят перед ними и перед нашей экономикой в целом. Будем работать и на этих направлениях сосредоточим своё внимание.

Так что спасибо Вам большое за вопрос. Это дало мне возможность использовать вот эти материалы.

Е.Глушакова: Спасибо.

Елена Глушакова, РИА Новости.

Добрый день! Владимир Владимирович, Вы сказали, что пик кризиса мы прошли, тем не менее ситуация в экономике продолжает оставаться очень тревожной, и об этом говорят экономисты. В частности, Ваш соратник Алексей Леонидович Кудрин призывает к реформам, но он известный оптимист.

На этой неделе, например, очень тревожные мысли высказал и Ваш омбудсмен, Уполномоченный по правам предпринимателей Борис Титов. В частности, он сказал, что кредитная ставка Центрального банка чрезвычайно высока. Соответственно, наши предприниматели по понятным причинам не могут брать кредиты на Западе и не могут брать в России, потому что их стоимость слишком высока. Он говорит, что если ситуация продолжится, то мы станем Венесуэлой, где один курс национальной валюты на «чёрном рынке» и совершенно другой официальный курс валюты.

Вы такие опасения разделяете? Вы поддерживаете денежно-кредитную политику Банка России? Считаете ли Вы необходимым снижение процентной ставки?

Спасибо.

В.Путин: Бурные продолжительные аплодисменты Вашему вопросу.

Естественно, это всех волнует. И конечно, всем хочется, чтобы ставка рефинансирования Центрального банка была пониже, а на неё, как известно, ориентируются и коммерческие банки при выдаче кредитов участникам экономической деятельности. Это, кстати говоря, не единственный фактор ставки в коммерческом секторе, но существенный, это правда.

Борис Титов правильно всё делает, он борется за интересы предпринимательского сообщества, и очень важно, что такой человек и такие институты у нас есть. Почему я это создал–то в своё время? Потому что я хочу слышать разные точки зрения, чтобы за текучкой сегодняшнего дня не пропустить какие–то важные и существенные элементы нашей экономической жизни в данном случае.

Для начала я прямо отвечу на Ваш вопрос. Я поддерживаю политику Центрального банка и Правительства по обеспечению макроэкономической стабильности. Первое.

Второе. При всём желании понизить ставку это нельзя делать административным путём, надо исходить из реалий нашей экономики, из её структуры. Конечно, я часто слышу: а вот там, где–то за бугром, там другие ставки, они более низкие. Конечно, там более низкие ставки. Так они специально это делают. Но там проблемы другие, и структура экономики совсем другая. У нас угроза инфляции, а там проблемы, возможно, дефляции, когда производитель производит, а продать не может. Вот в этом проблема.

Я поддерживаю политику Центрального банка и Правительства по обеспечению макроэкономической стабильности.

А у нас совсем другая проблема. И нам нужно, для того чтобы понизить ставку, не цыкать на Центральный банк, как это делали в советское время и в плановой экономике, а помогать Центральному банку и Правительству подавлять инфляцию и снижать девальвационные риски и ожидания. Когда мы сможем сделать и то, и другое, когда будем двигаться по этому пути, тогда естественным образом, рыночным, спокойно и будет снижаться ставка рефинансирования Центрального банка.

Там, где возможно поддержать реальный сектор экономики, Центральный банк и так это делает. Но нельзя его подталкивать к ещё большим шагам по этому направлению, потому что одна из ключевых – не единственная, но одна из ключевых – проблем борьбы с инфляцией может быть поставлена под вопрос: а что Центральный банк делает кроме того, что держит в работоспособном состоянии всю финансовую, банковскую систему страны? А мы можем утверждать, что так оно сегодня и есть. Что делает ещё Центральный банк? Вместе с Правительством работает, например, по так называемым программам проектного финансирования, когда через Правительство проходят определённые проекты, и набор достаточно большой, счёт идёт на десятки миллиардов долларов, уже, по–моему, 250, потом 500 миллиардов, по разным программам. И по этим программам банк предоставляет фондирование нашим коммерческим финансовым учреждениям для последующего финансирования этих конкретных программ. Это касается новых инвестпроектов, банк тоже принимает в них участие. Целый набор инструментов банк использует. Считаю, что этого пока достаточно.

В.Романенкова: Агентство ТАСС, Вероника Романенкова.

Скажите честно, Владимир Владимирович, Вы довольны работой Правительства? Насколько адекватны действия, предпринимаемые сейчас в той кризисной ситуации, о которой Вы нам говорили? Может быть, последуют корректировки состава?

В.Путин: Нет, Вы знаете, за достаточно большой промежуток времени моей работы, наверное, можно было заметить, что я: очень бережно отношусь – а) – к людям; и б) считаю, что кадровая чехарда, как правило, – конечно, не всегда кадровые перемены являются негативными, – не нужна, она мешает. И если что–то у кого–то не получается, за что я тоже несу ответственность, я считаю, что здесь есть и моя вина. Поэтому никаких изменений, существенных во всяком случае, не предвидится.

Мы вместе с Правительством думаем о том, как совершенствовать структуру. Это правда. Как сделать работу Правительства более эффективной на наиболее чувствительных направлениях в экономике, в социальной сфере. Такие планы есть, но они не носят какого–то драматического характера, не связаны исключительно с персоналиями. Связано это с желанием совершенствовать работу этого важнейшего органа управления.

А что касается того, доволен или не доволен, в целом я считаю, что работа удовлетворительная. Конечно, можно и нужно работать лучше. Смотрите, в начале прошлого года был подготовлен и начал реализовываться антикризисный план, не помню, как он называется, но по сути антикризисный. Анализ всего того, что сделано, говорит о том, что 35 процентов – это больше трети – намеченных мероприятий в плане, к сожалению, пока не выполнены. И это говорит о том, что административных усилий, организаторских усилий по различным направлениям в различных министерствах, ведомствах, конечно, предпринято ещё недостаточно, для того чтобы оперативно, своевременно и качественно реагировать на те вызовы, которые перед нами стоят. Но в целом, повторяю, стратегически Правительство делает нужные шаги и действует эффективно.

Считаю, что работа Правительства удовлетворительная. Конечно, можно и нужно работать лучше, но в целом, стратегически Правительство делает нужные шаги и действует эффективно.

Давайте татарам слово дадим. Такой большой плакат. А как без татар? У нас без татар невозможно.

Е.Колебакина: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Меня зовут Елена Колебакина, представляю деловую газету Татарстана «Бизнес Online». Мне не простят жители Татарстана, если не задам Вам именно эти вопросы.

В своём Послании Вы говорили о том, вернее, подчёркивали, что не стоит ставить знак равенства между добрым трудолюбивым народом Турции и правящей верхушкой, что много у нас в Турции надёжных друзей. И как Вы знаете, Татарстан за эти годы создал с Турцией много прочных экономических, культурных связей. И что же нам делать теперь? Рвать все эти связи, разрывать связь со всем тюркским миром? Ведь именно так была оценена недавняя телеграмма Владимира Мединского с рекомендацией о том, что нужно прервать все контакты с международной организацией «ТюрКСОЙ». Что делать с теми инвесторами из Турции, которые вложили четверть всех иностранных инвестиций в Татарстан? Это мой первый вопрос.

И позвольте второй, иначе жители Татарстана точно будут недовольны. С 1 января 2016 года Президент Татарстана Рустам Минниханов должен перестать именоваться Президентом по федеральному закону. Но это может стать ударом по национальным чувствам всех, собственно, татар мира, а Вы, напомню Вам, всегда говорили, что по Конституции это внутреннее дело республики, как именовать главу региона. Всё–таки будет ли федеральный центр настаивать на переименовании должности главы Татарстана?

Спасибо.

В.Путин: Да, я видел плакат «Турция». Пожалуйста, прошу Вас. Давайте, и Вы задайте вопрос, и Вы. Сейчас мы разберёмся.

Е.Теслова: Елена Теслова, информагентство «Анадолу».

У меня похожий вопрос, я тоже хотела начать с того, что в Послании к Федеральному Собранию Вы сказали, что мы не ставим знак равенства между турецким народом и частью турецкой элиты, которая несёт прямую ответственность за гибель наших военнослужащих в Сирии. На бытовом уровне складывается немного другое впечатление. В посольство Турции в Москве поступают жалобы от студентов, которые говорят, что их отчислили, от бизнесменов, которые жалуются, что их хотят депортировать. Вот как с этим бороться?

И второй вопрос касается Сирии. Позиция по судьбе сирийского Президента известна. Россия говорит, что должен решить сирийский народ, а США и их союзники настаивают на том, что у него нет политического будущего. Обсуждали ли Вы этот вопрос с Джоном Керри, когда он приезжал в Москву? И будет ли этот вопрос подниматься в Нью-Йорке? Спасибо.

В.Путин: Пожалуйста, и Ваш вопрос.

Ф.Сафаров: Уважаемый Владимир Владимирович! Фуад Сафаров, турецкое информационное агентство «Джихан».

Столь стремительное разрушение отношений между Россией и Турцией невыгодно ни одной стороне. Более того, это обеим сторонам принесло только вред. Как Вы думаете, в этом сценарии есть какой–то третий участник?

Позвольте второй вопрос. Недавно создалась исламская ассоциация борьбы против ИГИЛ, но мы знаем, что есть и натовская коалиция, и есть российско-сирийская коалиция. И получается, три коалиции против ИГИЛ. Неужели так трудно победить это зло? Может, здесь другие цели есть, другие планы? Может, вообще проблема не в ИГИЛ? Спасибо.

В.Путин: Да, про Сирию я попробую сказать в конце. Теперь по поводу того конфликта, который возник. Мы считаем, что действия турецких властей (это в отношении нашего самолёта, который они сбили) – это не «недружественный», а враждебный акт: сбили военный самолёт, у нас люди погибли.

Что нас особенно возмутило? Если бы это был несчастный случай, как мы потом слышали, турецкие власти вроде бы даже не знали, что это российский самолёт. Тогда что делают в этих случаях? Люди же погибли. Сразу снимают трубку и объясняются друг с другом. Вместо этого сразу побежали в Брюссель, кричать: «Караул, нас обижают». Кто вас обижает? Мы кого–то трогали там? Нет. Начали прикрываться НАТО. А это нужно для НАТО? Вроде бы выяснилось, что тоже нет.

Теперь что самое главное? Я хочу, чтобы и вы это поняли, и у нас люди услышали, и в Турции тоже услышали. Что нас, кроме того что трагедия произошла, гибель людей, что нас задело? Ведь мы же не отказывались от сотрудничества. Я в последний раз был в Анталье, мы разговаривали со всем руководством Турции. И турецкие коллеги поставили перед нами очень чувствительные вопросы и попросили о поддержке. Несмотря на то, что у нас сейчас испортились отношения (я не буду говорить, о чём шла речь, это совсем не мой стиль), но поверьте мне, перед нами были поставлены очень чувствительные для Турции вопросы, не вписывающиеся в контекст международного права по тем решениям, которые турецкой стороной предлагались.

Представляете, мы сказали: «Да, понимаем и готовы вам помочь». Понимаете, про так называемых туркоманов я слыхом не слыхивал. Я знаю, что туркмены живут, наши родные туркмены, в Туркменистане, а здесь не понять ничего… Нам никто ничего не говорил. Но если мы показали, что мы готовы сотрудничать по очень чувствительным для Турции вопросам, неужели трудно было предварительно снять трубку или по имеющимся каналам сотрудничества между военными сказать: знаете, там мы разговаривали, а по этому участку границы не разговаривали, но здесь тоже есть наши интересы. Имейте в виду: просим то–то, или – не наносите удар. Никто же даже не сказал ничего!

Притом что мы проявили готовность сотрудничать с Турцией по самым чувствительным для неё вопросам. Зачем надо было это делать? Я не понимаю, зачем? А чего добились? Они что, думали, что мы оттуда убежим, что ли? Нет, конечно, Россия – не та страна. Мы своё присутствие увеличили, количество боевой авиации увеличено. Там не было российской системы ПВО, теперь «С-400» там стоит. Мы приводим в нормативное состояние систему ПВО Сирии, отремонтировали уже ранее поставленные системы ПВО «Бук», весьма эффективные. Если раньше Турция там ещё летала и постоянно нарушала воздушное пространство Сирии, теперь пускай полетают! Зачем?

Вы спросили: «Может быть, там третья сторона какая–то есть?». Я намёк Ваш понимаю. Мы этого не знаем. Но если кто–то в турецком руководстве решил лизнуть американцев в одно место, – не знаю, правильно они поступили или нет. Во–первых, не знаю, нужно это американцам или нет. Можно себе представить, что на каком–то уровне были договорённости о том, что мы здесь «навернём» российский самолёт, а вы закройте глаза, что мы зайдём, так скажем, на территорию Ирака и оккупируем часть Ирака. Я не знаю, может быть, такой размен и был, нам это неизвестно. В любом случае они всех поставили в очень трудное положение.

И, на мой взгляд, я вот так смотрю, анализирую всё, что там происходило и происходит, мне кажется, вообще ИГИЛ – это уже второстепенная вещь. Я скажу сейчас о своих собственных наблюдениях.

В своё время зашли в Ирак, разрушили страну (хорошо или плохо – не важно), возник вакуум. Потом возникли элементы, связанные с торговлей нефтью. И эта ситуация складывалась годами. Ведь там создан бизнес, контрабанда в огромных, промышленных масштабах. Потом, для того чтобы защищать эту контрабанду и незаконный экспорт, нужна была военная сила. И очень хорошо использовать исламский фактор, привлекать туда пушечное мясо под исламскими лозунгами, которые на самом деле просто исполняют игру, связанную с экономическими интересами. Их туда начали зазывать. Вот так, на мой взгляд, в конечном итоге и возник ИГИЛ. Теперь нужно обеспечить пути доставки.

Мы начали наносить удары по конвоям. Теперь мы видим, что они дробятся, в ночное время передвигаются по пять, по шесть, по десять, по пятнадцать машин. Но другой поток, основной, начал уходить в Ирак и идти через Ирак, через иракский Курдистан. Но там в одном месте – я попрошу Минобороны, чтобы они показали, – мы обнаружили 11 тысяч бензовозов, 11 тысяч в одном месте, понимаете, просто ужас какой–то.

Поэтому есть ли там третья сторона, я не знаю, вполне вероятен такой сценарий, что, может быть, ни с кем не согласовывали, но сегодняшние турецкие власти постоянно критикуют, так, издалека, за исламизацию страны. Я сейчас не говорю, плохо это или хорошо, но допускаю, что действующее руководство Турции решило показать и американцам, и европейцам: да, мы исламизируем страну, но мы такие современные исламисты, цивилизованные. Говорил же когда–то Рейган про Самосу: Самоса, конечно, негодяй, но он наш негодяй; имейте в виду, мы исламисты, но мы свои, ваши исламисты.

Может быть, и есть такой подтекст, но ничего хорошего из того, что произошло, не получилось. И цели, даже если были какие–то цели, не только не достигнуты, а наоборот, я имею в виду турецкие цели, наоборот – ситуацию только усугубили.

Теперь по поводу наших тюркоязычных народов. Конечно, нужно продолжать свои контакты с близкими нам этнически, я говорю нам, потому что тюркоязычные народы России – это часть России, и в этом смысле и турецкий народ, о котором я говорил в Послании как о дружественном нам народе, и другие тюркоязычные народы, они как были нашими партнёрами и друзьями, так и остаются. И мы, конечно, будем и должны продолжать с ними контакт.

На межгосударственном уровне я не вижу перспектив наладить отношения с турецким руководством, а на гуманитарном – конечно.

С действующим турецким руководством, как показала практика, нам сложно договориться или практически невозможно. Даже там и тогда, где и когда мы говорим «да, мы согласны», они сбоку или в спину наносят нам удары, причем по непонятным абсолютно причинам.

Поэтому на межгосударственном уровне я не вижу перспектив наладить отношения с турецким руководством, а на гуманитарном – конечно. Хотя и здесь есть проблемы. Думаю, что и здесь нынешнее турецкое руководство добилось того, чего даже, наверное, и не ожидало. Мы вынуждены будем принимать определённые ограничительные меры в экономике и по некоторым другим линиям, например, это связано с туризмом.

Та ползучая исламизация, от которой бы Ататюрк, наверное, уже в гробу перевернулся, понимаете, на нас отражается. Мы видим, фиксируем, что в Турции находятся боевики – выходцы, допустим, с Северного Кавказа. Мы много раз говорили нашим партнёрам: «Но мы же так не делаем в отношении Турции». Нет, они всё равно там сидят, лечатся, их охраняют. Потом они, используя безвизовый въезд, въезжают по турецким паспортам и растворяются, а мы должны вылавливать их потом либо на Кавказе, либо в наших городах-миллионниках. Поэтому это уже мы точно должны будем сделать, так же как предпринять некоторые другие шаги, обеспечивающие нашу национальную безопасность.

Теперь по поводу Президента Татарстана. Вы знаете, у нас ведь как в стране говорят: хоть горшком назовите, главное, чтобы в печку не ставили. Это действительно дело самого Татарстана, я не думаю, что это так чувствительно, что это заденет какие–то национальные чувства. Вы же знаете, как остро реагируют на свои национальные чувства народы Кавказа, но даже Чечня сказала: нет, у нас в стране должен быть один Президент, а мы сделаем по–другому в отношении руководителя, первого лица республики. Это был выбор чеченского народа. Мы с уважением отнесёмся к любому выбору народа Татарстана. Поэтому вы сами там решайте, ладно?

А.Верницкий: Антон Верницкий, Первый канал.

В.Путин: Извините, я забыл, я записал Ваш вопрос. Извините, пожалуйста, Антон.

Судьба Президента Сирии. Я много раз говорил и хочу ещё раз повторить. Мы никогда не согласимся с тем, что кто–то со стороны, где бы то ни было будет кому бы то ни было навязывать, кто должен где руководить. Это просто абсолютно не укладывается ни в какой–то здравый смысл, ни в международное право. И мы, конечно, с госсекретарём Керри говорили на этот счёт. Наша позиция не меняется, она является принципиальной. Мы считаем, что только сирийский народ должен определить, кто им должен управлять и по каким стандартам, по каким правилам.

Мы никогда не согласимся с тем, что кто–то со стороны, где бы то ни было будет кому бы то ни было навязывать, кто должен где руководить. Считаем, что только сирийский народ должен определить, кто им должен управлять и по каким стандартам, по каким правилам.

Поэтому в целом – и я скажу сейчас, наверное, важную вещь – мы поддерживаем инициативу Соединённых Штатов, в том числе по подготовке резолюции Совета Безопасности ООН по Сирии, а именно с проектом этой резолюции и приехал госсекретарь. В целом это нас устраивает. Думаю, что после ознакомления с проектом и сирийские власти это должно устроить. Хотя что–то, может, и не нравится. Потому что в попытке разрешить конфликт, который длится в течение многих лет, и это кровавый конфликт, всегда возможен компромисс, но уступки должны быть сделаны с обеих сторон. Мы считаем, что в целом приемлемое предложение, хотя там есть ещё над чем работать.

Повторяю, это инициатива Соединённых Штатов, Президента Обамы. Это говорит о том, что и США, и Европа в высшей степени озабочены тем, что происходит сейчас на Ближнем Востоке, в Йемене, в Сирии, в Ираке. Мы будем всячески способствовать разрешению этого кризиса и будем стремиться к тому, чтобы решения, которые могут быть найдены, устраивали все стороны, как бы сложно эта ситуация ни выглядела. Но последовательность должна быть такая: совместная работа по подготовке Конституции, должен быть создан механизм контроля за возможными будущими выборами – причём механизм прозрачный, которому все будут доверять, – и на основе этих демократических процедур Сирия сама должна будет определиться, какие формы правления там являются наиболее приемлемыми и кто должен руководить страной.

А.Верницкий: Я в продолжение темы Сирии.

Владимир Владимирович, а всё–таки есть ли чёткий план по Сирии у нас или мы действуем импульсивно? Вот смотрите: сбила Турция наш самолёт – мы тут же увеличили своё военное присутствие в Сирии. Когда закончится наша военная операция? Что Вы будете считать конечной точкой нашей военной операции в сирийском пространстве?

Полагаете ли Вы, что всё–таки возможен перевод внутрисирийского конфликта в политическую плоскость? Хоть Вы и сказали про это, но всё–таки: возможно ли это?

В.Путин: Я прямо сейчас только пытался на это ответить. Мы считаем, что: а) возможно; б) мы считаем, что другого способа урегулировать эту ситуацию не существует. Всё равно это придётся сделать рано или поздно, и лучше раньше, чем позже, меньше будет жертв и издержек, меньше будет угроз, в том числе для Европы, для тех же Соединённых Штатов. Ведь убили 14 человек в США, ИГИЛ и туда пробрался. Ведь правоохранительные органы США признали, что это теракт, причём со стороны ИГИЛ, поэтому это угроза для всех. И поэтому чем быстрее мы это сделаем, урегулируем, тем лучше. Повторяю ещё раз, нет способа решения проблемы, кроме политического.

И есть ли у нас план? Есть, я его только что изложил, он в принципе в ключевых аспектах, как это ни странно покажется, совпадает с американским, предложенным Соединёнными Штатами видением: совместная работа над Конституцией, создание инструментов контроля за будущими досрочными выборами, сами выборы и признание их результатов на основе этого политического процесса.

Конечно, это сложная вещь, конечно, там взаимные претензии есть: кому–то нравится такая группа, кому–то не нравится такая группа, кто–то хочет работать с сирийским правительством, кто–то категорически отказывается. Но нужно всем противоборствующим сторонам найти в себе силы двигаться навстречу друг к другу.

А.Верницкий: А военная операция?

В.Путин: А что военная операция? Мы же давно сказали, что мы будем проводить удары авиацией и поддерживать наступательные движения сирийской армии. Мы и делаем это до тех пор, пока сирийская армия эти операции проводит.

Кстати говоря, я вот публично тоже недавно говорил, это была идея Франсуа Олланда – попробовать объединить усилия и сирийской армии, и хотя бы части вооружённой оппозиции в борьбе с ИГИЛ. Вот это нам отчасти хотя бы, но удаётся сделать.

Мы хотя бы нашли контакты с людьми – это так называемая оппозиция, причём непримиримая и вооружённая оппозиция в Сирии, – которые хотят воевать с ИГИЛ и практически делают это. Мы их усилия по борьбе с ИГИЛ поддерживаем ударами российской авиации так же, как мы это делаем при поддержке сирийской армии. И когда мы увидим, что процесс сближения начался, начался политический процесс, и сама сирийская армия, сирийское руководство считает, что всё, надо прекратить стрелять и нужно начать договариваться, с этого момента мы не собираемся быть большими сирийцами, чем сами сирийцы. Зачем нам это нужно? И чем быстрее это произойдёт, тем лучше.

Д.Песков: Сергей Брилёв, что–нибудь хотите добавить к вопросу?

С.Брилёв: Спасибо. Именно добавить к тому, что прозвучало из уст моих коллег из Турции и Антона.

Владимир Владимирович! Первое: а всё, «поезд ушел» с турками? То есть президент Эрдоган уже ничего не сможет сделать, чтобы развернуть ситуацию? И второе: большими сирийцами, чем сирийцы, быть не надо, но вот коль действия Турции спровоцировали, например, увеличение российского контингента в Латакии, так, может, эта база должна бы и остаться там, чтобы потом гарантировать стабильность в Сирии, в Восточном Средиземноморье?

В.Путин: Я не хочу отвечать за других лиц, руководителей других государств. Если они считают возможным и необходимым что–то сделать, пусть делают. Мы пока ничего не видим. Что я сейчас об этом буду говорить? Это первая часть.

Теперь вторая часть, по поводу базы. Вы знаете, у нас тоже разные подходы есть к этому. Кто–то считает в Европе, в Штатах, мы много раз слышали уже об этом: ваши интересы там будут учтены; хотите – [военная] база ваша там останется. Да я вообще не знаю, нам нужна там база или нет? Ведь что такое база? База – это достаточно существенная инфраструктура, туда деньги надо вкладывать.

Ведь сегодня как обстоит дело? Там есть наша авиация, есть временные модули для питания, для отдыха. Мы это собрали за два дня, погрузили в [транспортные самолёты] «Антеи», и всё, и уже на своих аэродромах. А база – это совсем другая история.

Некоторые считают – и у нас некоторые считают: да, там нужно иметь базу. У меня нет такой уверенности ещё и почему? Я разговаривал с европейскими коллегами, они мне говорят: а, знаем, наверно, вынашиваешь такие мысли. Я спрашиваю: зачем? Отвечают: чтобы здесь держать всё под контролем. А зачем нам там держать всё под контролем? Это вопрос такой очень серьёзный.

Мы же показали, что вот у нас не было, по сути, ракет средней дальности, мы все уничтожили, потому что они у нас были только на земле. И американцы уничтожили то, что было на земле, – «Першинги», но на море «Томагавки» и на авиационных носителях, на самолётах, оставили. У нас [таких ракет] не было, теперь есть: 1500 километров – морская ракета «Калибр», вторая Х-101 на самолётах – 4500 километров.

Зачем нам там база? Если кого–то надо достать, мы и так достанем.

Может быть, и есть какой–то смысл в чём–то, но это ещё бабушка надвое сказала, надо подумать. Пункт базирования, может быть, какой–то временный – возможно, но пускать там корни, забираться в эту ситуацию, на мой взгляд, нет острой необходимости, мы подумаем.

Д.Песков: Коллеги, давайте уважать друг друга, по одному вопросу, ладно? Чтобы все успели.

Терехов, «Интерфакс», пожалуйста.

В.Путин: Извини, тут Украина, наша братская республика. Не устаю повторять об этом. Пожалуйста.

Д.Песков: Дайте микрофон, пожалуйста, в первый ряд.

Р.Цимбалюк: Спасибо большое за возможность задать вопрос, хоть мы и не турки, мы украинцы.

В.Путин: Я в курсе, да.

Р.Цимбалюк: Владимир Владимирович, в контексте Ваших неоднократных утверждений о том, что на Донбассе нет российских кадровых военных, я хотел Вам передать привет от капитана Ерофеева и сержанта Александрова, третья бригада, город Тольятти.

Скажите, Вы будете их обменивать на Сенцова, Савченко, Афанасьева, Кольченко, Клыха? И этот перечень ещё очень не закончен.

И если можно, второй всё–таки вопрос: Минские соглашения заканчиваются, ни одна из сторон их не выполняет – в продолжение, собственно говоря, первого моего вопроса. Так что же нам ждать от вас 1 января следующего года? Вы будете снова наступать, будете предлагать какие–то переговоры или, может быть, на время забудете об Украине?

Спасибо.

В.Путин: По поводу обменов. Мы никогда не говорили, что там нет людей, которые занимаются решением определённых вопросов, в том числе в военной сфере, но это не значит, что там присутствуют регулярные российские войска. Почувствуйте разницу. Это первое.

Второе. Вы назвали двух-трёх человек, которых предлагаете менять, а потом начали длинный список, на кого вы их хотите поменять. Во–первых, обмен должен быть равноценным. А во–вторых, мы должны вместе с нашими коллегами спокойно всё это обсудить, поговорить и продолжить то, на чём мы всегда настаивали, и то, что предлагает Президент Украины: нужно освобождать людей, которые удерживаются как с одной стороны, так и с другой стороны. Прежде всего это касается людей с Донбасса, с юго-востока Украины, и украинских военнослужащих, которые задержаны на этих территориях. Но обмен должен быть здесь равноценным.

О чём я говорю? Ведь не секрет, наверное, что украинские власти считают тех, кто задержан и находится в Донбассе, людьми, которые подлежат обмену, а тех, кто содержится в тюрьмах в Киеве, считают уголовными преступниками и выводят за рамки этого обмена. С этим люди на Донбассе не согласны. Нужно подходить по–честному и сказать, что давайте менять всех на всех, так, как Пётр Алексеевич Порошенко и предлагал: всех на всех, а не выборочно – этих будем, а этих не будем. Так что в этом отношении такой подход, и мы его поддерживаем. У нас много разногласий с руководством Украины, а здесь у нас общая позиция.

Теперь по поводу 1 января. 1 января, к сожалению для нас, мы прогнозируем ухудшение наших экономических отношений, потому что мы вынуждены принять решение о том, что не будем с Украиной с 1 января работать как с членом зоны свободной торговли СНГ. Мне руководители Евросоюза предлагали и просили не исключать Украину из зоны свободной торговли и не лишать её преференций в торговле с Россией в надежде на то, что мы будем в трёхстороннем формате, Россия – ЕС – Украина, в течение года вести переговоры и внесём какие–то изменения в разных формах (если не менять само соглашение по присоединению к ассоциации с Евросоюзом), то внесём туда какие–то корректировки с помощью дополнительных протоколов, которые снимают наши озабоченности и гарантируют наши экономические интересы. Мы до июля сто раз просили с нами встретиться в трёхстороннем формате. Только в июле начались контакты, понимаете? Они фактически ни к чему не привели.

Вот только что мы в Париже опять встречались и с канцлером ФРГ, и с Председателем Еврокомиссии. Прислали нам бумагу. Воспользуюсь такой солидной аудиторией и просто скажу, о чём речь идёт. Мы стремились сохранить наши экономические отношения с Украиной. Но ведь Украина является членом зоны свободной торговли. Там есть взаимные преференции, нулевые тарифы. Украина пользуется и использовала в экономических отношениях с Россией и с другими странами СНГ, скажем, ГОСТы, техническое регулирование, таможенные правила, которые достались нам ещё из прошлого и которые мы вместе постепенно меняем. Украина в одностороннем порядке выходит как бы из этого режима и присоединяется ко всем европейским правилам. Там, например, написано, что все товары на украинском рынке должны быть подчинены техническим стандартам и техническим нормам регулирования Евросоюза. Но наши товары пока не отвечают этим требованиям, поймите вы нас.

Значит, вы выбрасываете наши товары со своего рынка? Прописали, услышали – Украина имеет право на какое–то время оставлять и то, и другое. То есть она не обязана, а имеет право. То есть будет она это делать или не будет – не понятно. А для этого, чтобы всё это определить, может быть создана подкомиссия, а может и не быть создана. А от нас требуют, прямо записано: Россия оставляет все преференции. Так не делается.

Дальше. Вообще здесь не надо быть специалистом, написано, что Россия берёт на себя обязательства привести в соответствие с нормами Евросоюза наши таможенные стандарты в СНГ.

Я им в Париже сказал: вы вообще взрослые люди или нет? Мы на троих–то (Россия, Белоруссия и Казахстан) спорили годами по этим таможенным тарифам, а вы хотите, чтобы мы, потому что Украина присоединилась к этому соглашению с Евросоюзом, изменили всё таможенное регулирование в СНГ. Это просто несправедливое требование. Невозможно это сделать за один год.

Теперь написано, что мы обязаны перейти на фактические фитосанитарные нормы Евросоюза. Но Украина готова, а с нами–то никто переговоров не вёл. Прямо прописано, что Россия берёт на себя обязательства. С какой стати–то? Может быть, мы и «за», но это требует времени. Поймите же вы, в конце концов, это требует времени и капиталовложений. Речь идёт о десятках, сотнях миллиардов долларов. И время нужно.

Мне, кстати, в Париже сказали: «Но наши стандарты лучше. Может быть, вам лучше переходить на наши стандарты?» Да, это правда, и мы хотим, но деньги нужны, инвестиции нужны. А нам ещё и перекрыли внешнее финансирование. Вы же понимаете, что это невозможно сделать, зачем вы всё это пишете? Они говорят: «А мы пока не читали то, что там написано». Слушайте, вы не читали, а нам прислали эту официальную бумагу. Нам с этим соглашаться?

Мы не собираемся вводить в отношении Украины какие бы то ни было санкции, я хочу, чтобы это было услышано. Мы просто переходим на режим наиболее благоприятствуемой нации в торговле.

Теперь по поводу того, что мы будем делать. Мы не собираемся вводить в отношении Украины какие бы то ни было санкции, я хочу, чтобы это было услышано. Мы просто переходим на режим наиболее благоприятствуемой нации в торговле. То есть Украина не может быть поставлена в условия худшие, чем любые другие наши партнёры вовне. Но, конечно, никакими льготами и преференциями Украина в торговле с Россией с 1 января 2016 года пользоваться не будет.

Что это означает на практике? На практике означает, что сегодня нулевые тарифы в торговле между Россией и Украиной, а так средневзвешенный тариф будет шесть процентов. Где–то три, где–то восемь, где–то десять процентов. Но это не наш выбор. Мы всячески боролись за то, чтобы этого не произошло. Но нас не захотели услышать. Причём так, в одностороннем порядке и в таком стиле, как я вам сейчас рассказал. Но будем работать и в тех условиях, которые складываются.

Теперь по поводу всяких наступлений. Вы знаете, я вам искренне говорю: мы не заинтересованы в обострении конфликта. Наоборот, мы заинтересованы в том, чтобы этот конфликт как можно быстрее был разрешён, но только не способом физической ликвидации людей на юго-востоке Украины. Кстати говоря, посмотрите на результаты муниципальных выборов и посмотрите, как проголосовал юго-восток Украины. Там везде, по–моему, в девяти или десяти регионах, везде оппозиционный блок занял первое-второе место. А на тех территориях Донбасса и Луганской области, которые контролируются украинскими властями, 43 с лишним процента проголосовали за оппозиционный блок. Киевские власти этого не видят? Не хотят учитывать настроения и ожидания своего собственного народа? Мы очень рассчитываем на то, что у нас будет открытый, честный диалог.

По поводу минских соглашений. Мы сто раз уже слышали, что надо, чтобы Россия исполнила минские соглашения. Так мы хотим этого! Возьмите, посмотрите, что написано. Первое. Внести изменения в Конституцию и согласовать это с Донбассом на постоянной основе. Внесли? Вроде бы внесли в переходные положения. А что там написано, что туда внесли? Закон об особом статусе управления инкорпорировали в переходные положения. «На постоянной основе, – я спрашиваю всех моих коллег, – на постоянной?». Все говорят: «На постоянной, на постоянной». Я говорю: «А вы знаете, что этот закон на три года всего принят? Год прошёл». Они все: «Да?» Я говорю: «Да». – «Пётр Алексеевич, да?» Он говорит: «Да». Правда, честное слово, это прямая речь почти. Все говорят: «Знаете, он должен сделать это на постоянной основе». Я говорю: «Должен – пусть делает».

Теперь вот этот самый закон об особом статусе. Он принят Радой? Принят. В минских соглашениях написано: «Через 30 суток ввести в действие, принять постановление Рады». Приняли? Приняли. Но как приняли? Приняли ещё к самому закону, по–моему, статью 10, в которой написано, что он будет реально применяться только после проведения выборов, то есть опять отложили. Я говорю: «Слушайте, но здесь же написано, чтобы он действовал». – «Нет, так не написано. Написано: принять постановление Рады. Мы приняли, всё». Но это же манипуляция.

Если мы хотим реально решить проблему, давайте перестанем этим заниматься, давайте вместе будем над этим работать. И мы готовы уговаривать, готовы приводить аргументы людям на юго-востоке страны, чтобы был найден какой–то компромисс. Мы к этому готовы и этого хотим, нужно, чтобы этого захотели наши партнёры в Киеве.

В.Терехов: Здравствуйте!

Владимир Владимирович, Вы только что говорили о значительном расширении военного присутствия в зоне конфликта в Сирии.

В.Путин: Опять Вы про Сирию, давайте хоть про народное хозяйство.

В.Терехов: Нет, про Россию, не про Сирию.

Сейчас санкции, нефть дешевеет, у нас не только санкции, но и кризис. Скажите, пожалуйста, а у России ресурсов хватит на всё это?

В.Путин: На что?

В.Терехов: На военные операции, на увеличение военного присутствия, на выживание, плюс к тому и других проблем больше, чем достаточно, а ресурсы – это не только деньги и военные. Мне сейчас вспомнилось это крылатое выражение: «Войну легко начать, тяжело закончить».

В.Путин: Мы: а) войну не начинали. Мы проводим отдельные операции с использованием наших ВВС, Космических сил, систем ПВО, разведки. Это не несёт какой бы то ни было серьёзной нагрузки, не связано с серьёзной нагрузкой на бюджет. Часть средств, которые мы планировали на обучение и на военные учения – прошу прощения за похожие слова, – мы просто переориентировали на операции наших ВКС в Сирии. Там нужно кое–что добавить, но это не имеет абсолютно никакого существенного значения для бюджета.

Вы понимаете, что у нас проводятся масштабные учения, чего только стоят учения «Центр», «Восток-2015». Тысячи людей задействованы, тысячи перебрасываются с одного театра на другой, сотни летательных аппаратов и так далее, и так далее. Мы просто часть этих средств направляем туда, для проведения операции в Сирии. Лучшего учения трудно себе представить. Поэтому мы, в принципе, достаточно долго можем там тренироваться без существенного ущерба для нашего бюджета.

А что касается других составляющих, то, да, здесь вопрос поострее, я имею в виду решение экономических задач, которые перед нами стоят в целом. Примерно то, что нам нужно делать и как мы это будем делать, мы знаем, говорим об этом публично.

И здесь что можно сказать? Если вернуться к экономике, то здесь, конечно, нам нужно заниматься (я уже сказал, по–моему, об этом) импортозамещением. И не только самим импортозамещением как таковым, а нужно переоснащать нашу экономику, повышать производительность труда, улучшать деловой климат, обеспечить платёжеспособный спрос населения. Это тоже один из элементов экономического драйва.

Нужен целый набор мер, который Правительство публично объявило, осуществлять. И мы будем это делать.

А.Жукова: Здравствуйте! Анастасия Жукова, «Тульские новости».

Вопрос такой. В 2014 году в Туле случилась трагедия, в местном роддоме обгорели два младенца. Один из них получил тяжёлые травмы, обгорев почти на 80 процентов. Сейчас решается вопрос о его усыновлении. И люди со всей страны беспокоятся за судьбу Матвея и высказывают опасения, что произойдёт формальное усыновление. Не исключают такой возможности, что мальчик в итоге окажется в доме инвалидов. Большинство россиян и жителей зарубежья болеют за то, чтобы мальчик попал в любящую семью.

Владимир Владимирович, могли бы Вы принять участие в судьбе Матвея и лично взять на контроль процесс усыновления и лечения мальчика? И что, по Вашему мнению, нужно делать с нашим здравоохранением, чтобы такие случаи никогда не повторялись? Спасибо.

В.Путин: Случай вопиющий, ужасный, без слёз невозможно об этом говорить и вспоминать. Трагедия страшная. Просто даже не хочу говорить, это ужасно.

И дело не в здравоохранении в целом. Здесь, сколько денег ни давай, всё равно, наверное, будут люди, которые с такой преступной халатностью относятся к исполнению своих обязанностей. Надо за этим следить и выстраивать здесь отношения самого персонала к своим служебным обязанностям совершенно по–другому.

Что касается дома инвалидов либо усыновления, знаю, что действительно вся страна за этим следит, я и так это знаю, держим на контроле. Более того, известно, что несколько человек (не один, не два, не три), несколько семей не просто хотят, а борются за право усыновить Матвея. Я желаю им удачи, хочу их за это поблагодарить. В самое ближайшее время, надеюсь, эта проблема будет решена.

Девушка, я обещал Вам – пожалуйста.

Е.Винокурова: Спасибо, что выполняете обещания, Владимир Владимирович. Екатерина Винокурова из издания «Знак.ком».

Сейчас у нас заканчивается 2015 год. Уже 15 лет Вы находитесь у власти, и мы можем уже говорить о том, что имеем дело со сложившейся системой. Мой вопрос касается очень опасной стороны этой системы, потому что мы видим, в последнее время особенно чётко, что за это время выросло очень опасное второе поколение «элитки». Например, это молодой Ротенберг, которому просто подарили дальнобойщиков страны. Это молодой Турчак, которого никак не могут допросить по делу об избиении Олега Кашина, притом что у него в регионе периодически продолжают избивать журналистов. Это молодые дети Чайки, которые ведут некий мутнейший бизнес, который надо расследовать на самом деле. Извините, пожалуйста, плевать, заказ, не заказ – не важно, это надо расследовать. И прочие, прочие дети, которые никогда не смогут ни возродить Россию, ни сберечь Россию, потому что это никакая не элита, это просто некая «элитка».

И при этом когда, например, мы – журналисты – делаем какие–то расследования или выдвигаются общественные обвинения, как против генпрокурора Чайки и его окружения, власть, вместо того чтобы на самом деле разобраться, провести расследование, начинает или кричать про заказ страшного Госдепа, страшного Обамы, или начинает, наоборот, проверять, как прокуратура пришла на телеканал «Дождь», который помогал в расследовании. Если дальнобойщики, например, тоже выходят на акции протеста, то их обвиняют, что это некий заказ и так далее, вместо того чтобы с ними поговорить.

Владимир Владимирович, вопрос простой. Когда Вы приходили в 2000 году к власти, Вы таких итогов ожидали? И, может быть, что–то стоит поправить, может быть, ещё не поздно? Спасибо.

В.Путин: По поводу итогов. Думаю, что если мы хотим быть объективными, мы должны признать, что итоги не только в этом. Итоги прежде всего в значительном увеличении доходов населения, в укреплении экономики, которая почти в два раза выросла.

Объём нашего ВВП вырос почти в два раза – вот в чём итоги. Укрепление обороноспособности страны, возможностей Вооружённых Сил – вот в чём итоги. Борьба с терроризмом, проявления которого мы ещё не до конца побороли, но хребет точно переломили, – вот в чём итоги.

Вот такие вещи побочного характера, о которых Вы сказали, возможны практически везде. Что касается реакции прессы, общественности на работу и деятельность детей высшего руководства в различных отраслях. Молодой Ротенберг, о котором Вы упомянули, его отец нигде в госорганах не работает, насколько мне известно. Может, уже куда–то проник, но, кажется, нет.

Что касается Чайки. Что касается кого ещё? Турчак и прочие. Я знаю, что в СМИ, в интернете появляется информация о том, что Турчак, допустим, причастен к избиению журналистов. Так он сам причастен либо его отец причастен? Это, знаете, известная шутка ещё советских времен, когда кадровик говорит: «Нет, этого повышать не будем». – «Почему?» – «А у него что–то было с шубой». Оказалось, что у него пять лет назад в театре у жены шубу украли. Что–то было, но на всякий случай повышать не будем. Вот мы не должны к этому так относиться. Хорошо, что вы обращаете на это внимание. Это правда хорошо. Это даёт нам повод… Не даёт повод, а мы обязаны на это реагировать.

Что касается всех проявлений, особенно связанных с детьми высокопоставленных чиновников… Ведь если, например, говорить о Генеральном прокуроре – это, конечно, очень важная инстанция, – нужно понять: дети Генерального прокурора нарушили закон или нет? Есть в работе Генерального прокурора какие–то элементы, связанные с конфликтом интересов? Он как–то содействовал и помогал своим детям? Но для этого есть Контрольное управление Президента. Мне не хотелось об этом говорить, но это не значит, что мы этим не занимаемся. Надо всё внимательно посмотреть. Так же как нужно внимательно посмотреть и очистить все возможные составляющие сведений, появляющихся в интернете.

Теперь по поводу дальнобойщиков. Есть вопросы, связанные непосредственно с этим? По дальнобойщикам есть вопросы? Пожалуйста. Просто, может быть, этот вопрос будет более полно сформулирован.

Вопрос: У меня вопрос не только про дальнобойщиков. Все в курсе проблем профессиональных водителей, которые протестуют уже несколько недель против несовершенства новой системы сбора платы. Но у меня вопросы в целом от автомобильного сообщества.

Просто автомобилисты тоже вынуждены раскошеливаться. В качестве примера: строят трассу от Москвы до Петербурга, которую уже все признали самой дорогой в Европе. Например, доехать до ближайшего Подмосковья стоит туда-обратно тысячу рублей. В общем–то, немаленькая сумма для нашего населения.

В Москве платные парковки пришли в спальные районы. В общем–то, острой необходимости в этом нет, тоже уже многие признали. Всему автомобильному сообществу говорят, что мы делаем, как в Европе. Но у нас уровень жизни гораздо ниже, Вы и сами в начале пресс-конференции отметили, что реальные доходы населения упали. Так вот и хочется спросить: справедливы ли такие высокие сборы со всех категорий автомобилистов?

В.Путин: Платные парковки к этому как бы прямого отношения не имеют, это другой вопрос. Могу сказать следующее по этим парковкам в Москве. Во всех крупных мегаполисах решить проблему не удаётся иным способом, кроме как введением этих парковок. Конечно, здесь тоже здравый смысл должен быть во всём, нужно смотреть не только что делать, но и как делать, и вот эти ценники нужно выставлять, исходя из реалий. Вместе с тем такое решение приняли московские власти. Но вы должны об этом знать.

Московские власти приняли решение о том, что эти парковки и цены на них устанавливаются не просто директивным указанием мэрии Москвы, а по согласованию с муниципалитетом, с районом. И более того, депутаты муниципалитетов, районов имеют право принять решение по этому вопросу, им дано такое право. А граждане, которые проживают на территориях, расположенных в домах рядом с этими парковками, пользуются стоянками бесплатно. И я вас уверяю, что граждане, которых это касается, москвичи, которые живут рядом с этими парковками, они скорее за, чем против.

Это касается тех, кто приезжает или из других районов, или из других регионов: из Подмосковья и так далее. Это не значит, что мы про них не должны думать. И, конечно, плата должна соответствовать средним доходам. Но, повторяю, это в том числе отдано на решение местных муниципалитетов. Доходы от парковок идут целиком, полностью, сто процентов, в доходную часть местных районных бюджетов.

Ещё раз хочу сказать, это не значит, что нужно наплевательски относиться к верхним планкам и пределам, но это всё–таки компетенция, повторяю, районов и городских властей, прежде всего районов.

Теперь что касается других составляющих автомобильного бизнеса.

Да, но, самое главное, здесь упоминался младший Ротенберг. Что я хочу сказать и что является важным? Нужно всё–таки смотреть в суть проблемы, не пытаться использовать ту или иную сложную ситуацию в каких–то квазиполитических целях, а смотреть вовнутрь. А что внутри? Все сборы, которые поступают от так называемой системы «Платон», все сто процентов, идут не кому–то в карман, они идут сто процентов в Дорожный фонд Российской Федерации, до последней копейки, и оттуда все эти сборы до последней копейки поступают на дорожное строительство в регионах Российской Федерации. Хочу, чтобы вы это услышали. Первое.

Второе. Откуда получает средства это совместное предприятие между «Ростехнологиями» и фирмой, которую представляют частные лица? Они получают эти деньги из бюджета напрямую, по–моему, там сумма где–то 10 миллиардов. На что? На ремонт этой системы, на поддержание её в работоспособном состоянии, на развитие. Но что это значит, что они получают деньги из бюджета? Это значит, что всё может быть проверено, в том числе и общественностью, и Счётной палатой, что чрезвычайно важно. Если кто–то считает, что эти расценки на содержание, на развитие завышены, пусть посчитают и предъявят, и это будет правильно – посчитать и предъявить. Это можно сделать, деньги и доходы от «Платона», компании, в которой находятся частные инвесторы и «Ростехнологии», они туда не поступают. Я хочу, чтобы это было услышано.

Все сборы, которые поступают от так называемой системы «Платон», все сто процентов, идут не кому–то в карман, они идут сто процентов в Дорожный фонд Российской Федерации, до последней копейки, и оттуда все эти сборы до последней копейки поступают на дорожное строительство в регионах Российской Федерации.

Вообще откуда взялась сама идея? Идея взялась от того, что Правительство в своё время генерировало эту идею. Почему? По двум соображениям.

Первое, потому что, смотрите, во всех транспортных отраслях – авиация, река, море, железнодорожные перевозки – участники экономической деятельности платят налоги и плату за инфраструктуру, в том числе и на железной дороге. В автомобильной отрасли налоги платят отчасти только за инфраструктуру, если так можно сказать, через акциз на бензин. Но только отчасти. А в других отраслях – полноценная уплата за инфраструктуру. Это привело к тому, что часть грузов, скажем, с реки, с моря и с железной дороги начала перекочёвывать на автомобильные дороги. Возникло огромное количество грузовиков, которые негативно влияют на эту инфраструктуру. А транспортный налог все платят одинаково: что легковушка, что грузовик в 12 тонн и больше.

Я знаю, там мужики говорят: что легковушка, что тяжёлая машина – всё равно. Но это не совсем так. Эксперты все считают, что при разгоне и при торможении всё равно разрушительное влияние на полотно грузовиков в 12 и больше тонн, конечно, больше, чем легковушки. А платят одинаково. И для того чтобы поставить все отрасли транспорта в одинаковое положение, это и предложили сделать.

И второе. У нас в 2008 или 2007 году отменили лицензирование этого вида деятельности в борьбе за разбюрокрачивание. Вроде бы хорошо, но к чему это привело на практике? Это привело к тому, что появилось большое количество людей, которые просто покупают эти большегрузы и пользуются этим. Но это абсолютно «серая» схема экономики. Они не регистрируются даже в качестве индивидуальных предпринимателей.

Вы знаете, я сам всё–таки из рабочей семьи, и я понимаю, что эти мужики вкалывают, они работают, за рулём сидят, но надо выходить всё–таки из «серых» схем. И мне хочется их поддержать, поверьте. Ко мне Памфилова приходила, говорила: знаете, я с ними встречалась, там работяги. Они вызывают у меня симпатию. Но надо выходить из этих «серых» схем, надо им помочь.

И здесь спрашивали у меня, доволен я Правительством или нет. Здесь надо бы некоторые вещи доработать. Но как это сделать: и из схемы вывести их и в то же время не перегрузить различными поборами, платами и налогами? Есть простой способ: дать им возможность приобрести недорогой патент. Есть проблема. Она в чём заключается? В том, что патенты выдают на год, а там, может быть, сезонные перевозки. Но пусть Правительство подумает заранее об этом и сделает это.

И далее. Мы в своё время обсуждали с Правительством возможность введения такой либо похожей системы. А ведь за километраж для большегрузных машин платят в очень многих странах мира. В Белоруссии в семь раз больше, чем предложено в России. В семь раз больше за километраж платят! Но всё равно мы говорили о том, что при переходе на эту систему может быть отменён транспортный налог. Не отменили. Кстати говоря, по настоянию региональных руководителей, потому что транспортный налог идёт в региональный бюджет. Но хотя бы для большегрузов, которые должны платить за пробег, надо это сделать. Я очень рассчитываю на то, что Правительство в самое ближайшее время – в начале года – это сделает.

Знаю, что есть беспокойство по поводу того, что нужно покупать различные приспособления. Это тоже стоит денег. Здесь тоже надо внимательно разобраться, кто, за что должен платить.

Например, тахограф – прибор, который определяет, сколько времени человек за рулём находится. Послушайте, в конце концов, за него надо заплатить. И во всём мире за это платят. Это надо сделать и для обеспечения безопасности самих водителей большегрузов, и для обеспечения безопасности других участников движения. Потому что когда человек перерабатывает, по 20 часов за рулём сидит, он создаёт угрозу и себе, и всем остальным участникам дорожного движения. Да, за это нужно заплатить. Не помню, сколько, но за это заплатить надо.

Есть ещё два прибора. Этот так называемый «Платон» – он должен бесплатно всем предоставляться, и вторая система – это система «ЭРА-ГЛОНАСС» (или SOS, что называется), которая даёт сигнал в случае аварии. Этот прибор должен быть запрятан так глубоко, чтобы не страдал при аварии.

Поэтому первая и вторая системы [тахограф и «Платон»] могут быть объединены в одну коробочку, а третья система пока должна быть отдельно и спрятана подальше вовнутрь всей этой машины. Кстати говоря, она тоже должна предоставляться бесплатно.

Кто–то говорит, что на новые грузовики надо ставить это бесплатно, а на те, которые уже куплены, в употреблении находятся, за это требуют деньги. Не должны требовать денег. Их уже произведено, по–моему, 2 миллиона штук.

Вообще, это инициатива «Ростехнологий», а не каких–то частных лиц. Почему? Потому что, во–первых, «Ростехнологии» предложили это техническое решение, загрузили свои предприятия, обеспечили рабочие места, это их интеллектуальный продукт.

Зачем там нужны частные лица? Как инвесторы. Они проинвестировали 29 миллиардов рублей, и проинвестировали (кстати говоря, насчёт элит, которые могут что–то сделать, и их дети, или не могут) в Россию эти 29 миллиардов, а не в США, не на Кипр, не куда–то в другое место. Другое дело, что система должна быть отлажена. Это правда.

Надеюсь, что все эти решения, о которых я сказал, в том числе и по налогу на транспортные средства, в ближайшее время Правительством Российской Федерации не позже, чем в первом квартале, будут приняты.

Т.Гоциридзе: Тамара Гоциридзе, телекомпания «Маэстро».

Владимир Владимирович, у меня вопрос в целом о перспективе российско-грузинских отношений. Вот уже три года прошло, как в Грузии поменялась власть. Были ожидания, что встреча в верхах произойдёт. По какой причине эта встреча до сих пор не произошла, пока неясно.

Люди надеялись, что Россия облегчит, если вообще не отменит визовый режим с Грузией. Пока тоже нет подвижек в этой области.

У меня вопрос: что могут стороны сделать? Что ожидает Москва от Тбилиси? Что можно ожидать от Москвы, для того чтобы эти отношения между Россией и Грузией вывести на какой–то новый уровень? Ваши прогнозы: какие перспективы?

В.Путин: Что касается событий 2008 года и последовавшей за этим деградации наших отношений, мы много раз об этом говорили, но я считаю себя обязанным повторить ещё раз. Не мы являемся причиной обострения ситуации. Не нужно было принимать бывшему руководству Грузии и тогдашнему президенту Саакашвили такие авантюристические решения, которые привели к территориальному развалу Грузии. Это их вина, это вина историческая, и она на их плечах целиком и полностью.

Сейчас занялись экспортом политических деятелей, сейчас они активно функционируют в другой республике бывшего Советского Союза, в независимой, в незалежной Украине. Как мы видим, они не изменили своего стиля работы.

Я уже упоминал об этом, хочу ещё раз сказать. На мой взгляд, это просто плевок в лицо украинского народа. Мало того что поставили Украину под внешнее управление, но ещё вот таких политических, с позволения сказать, деятелей туда делегировали. Кстати говоря, по–моему, Саакашвили же не дали рабочую визу в США, но они его направили на Украину, пускай там покомандует. Вот он там активно функционирует.

Что Украине сказали? Мы не просто вами будем управлять, но мы вам ещё пришлём людей, которые будут вами управлять, из более цивилизованных стран, соседних или из–за океана. На ключевые посты их всех посадим: на финансы, на экономику, на то, на сё, на это, на пятое-раздесятое. Потому что вы не можете грамотно это сделать, вот другие могут, а вы нет.

Из 45 миллионов человек нельзя найти 5–10 честных, порядочных, эффективных управленцев? Это просто плевок в лицо украинского народа.

Теперь что касается отношений с Грузией. Не мы были инициаторами развала этих отношений, но мы готовы их восстанавливать. Что касается территориальной целостности Грузии – это прежде всего дело грузинского народа, югоосетинского и абхазского. Надо с ними работать, мы примем любое решение.

Сегодня, несмотря на все сложности, о которых Вы сказали, мы видим сигналы от действующего руководства Грузии, и эти сигналы принимаются. Обратите внимание, две трети виноматериалов и вина Грузии, две трети от экспортного объёма поступают именно на российский рынок, а не куда–то там, в дальнее зарубежье. Мы же берём эти продукты, так же как и другие, и объём товарооборота увеличился. Сейчас вот, за этот год, в связи с общей экономической ситуацией он немножко припал, но в целом он демонстрирует достаточно большие темпы роста.

Что касается визового режима. Да, мы думаем, мы готовы отменить визовый режим с Грузией.

Е.Выскребенцева: Екатерина Выскребенцева, «ТВ-Центр».

Владимир Владимирович, хочу вернуться к проблемам российской экономики. К осени этого года уже стало очевидно, что очень серьёзно растёт задолженность регионов. И эксперты, и Минфин, и Счётная палата, и зарубежные аналитики об этом говорят, что одна из основных причин – дисбаланс региональных бюджетов. Например, в некоторых субъектах до 65 процентов от ВВП тратится на выплаты по соцобязательствам…

В.Путин: ВРП [валового регионального продукта].

Е.Выскребенцева: Да, простите. А денег на развитие экономики, собственно, о чём Вы говорили, что это сейчас ключевая задача, не остаётся.

Каким Вы видите выход из этой ситуации?

В.Путин: Вообще, по большому счёту, задача региональных властей прежде всего и заключается в исполнении социальных обязательств перед населением.

Что такое развитие экономики? Развитие экономики может и должно обеспечиваться прежде всего созданием условий для такого развития. Мы приводим всегда в пример ряд субъектов Российской Федерации. Допустим, Татарстан, Калужская область, некоторые другие регионы, они создают условия. Первые лица регионов просто раздают свой номер мобильного телефона крупным инвесторам и говорят: «Напрямую мне звоните, если что». Идут на решения, связанные с обеспечением более благоприятной работы в налоговой сфере.

Сейчас федеральное законодательство предоставляет такие возможности: и налоговые каникулы двухлетние для тех, кто начинает свой бизнес, и по ТОРам (территориям опережающего развития) и так далее. Там очень много преференций, которые регион может предоставить бизнесу для развития на той или другой территории.

Конечно, для того чтобы, скажем, развивать инфраструктуру под возможные инвестиции, нужны деньги в региональных бюджетах. И действительно, есть проблемы, связанные с перекредитованностью ряда регионов. Но Правительство принимает необходимые решения. У нас в текущем году выделено дополнительно из федерального бюджета для региональных бюджетов 160 миллиардов рублей, всего это 310 миллиардов. На что? На то, чтобы изменить структуру долгов регионов, и там, где были взяты коммерческие кредиты под 11–12 процентов, можно было перейти на бюджетные кредиты, которые выдаются под ставку 0,1 процента.

В следующем, 2016 году, тоже предусмотрено в федеральном бюджете на эти же цели, с целью изменить структуру долга регионов, ещё 310 миллиардов рублей.

Но самое главное всё–таки заключается в том, чтобы эти кредиты, которые берут регионы, чтобы средства, полученные таким способом, направлялись на решение главных, а не второстепенных задач.

Что является главным с точки зрения развития? Нужно направлять их туда, где будут созданы новые рабочие места, где будут созданы условия для того, чтобы возникали новые производства, новые технологии переносились и новая инфраструктура создавалась, чтобы вложенные средства генерировали доходы, из которых можно будет вернуть и кредитные ресурсы, и получить дополнительные деньги в региональные бюджеты. С этим ещё, к сожалению, надо поработать.

Д.Песков: Продолжаем, давайте Общественное телевидение России.

Т.Шорникова: Спасибо. Тамара Шорникова, Общественное телевидение России.

Мы как раз в регионах своих зрителей попросили: «А давайте вы нам расскажете, какой вопрос вы сами хотите задать Президенту». Самый популярный был такой: «Как прожить на пенсию или зарплату и при этом не оказаться должником по ЖКХ?».

Такая сложная задача, куда в первую очередь нести свою пенсию или зарплату, чтобы расквитаться с обязательными платежами, и как потом на остатки просуществовать до следующей пенсии или зарплаты, она каждый месяц возникает у жителей маленьких городов или сёл. Потому что руководители этих городов или сёл, руководители регионов говорят, что средняя зарплата – это 20, 30, 40 тысяч. Сами жители говорят, что реальные зарплаты на местах – 7–8 тысяч у многих. Есть льгота у малоимущих, но не все под эту категорию подпадают, и не во всех муниципалитетах есть деньги, чтобы помочь всем, кто реально нуждается.

Может быть, пора вмешаться государству? Может быть, есть какой–то механизм или его нужно разработать, чтобы вот эта доля, которую нужно отдать за квартиру, за свет, за газ, за воду, не превышала определённый процент от реальных расходов, которые падают? А цифры в платёжках растут.

В.Путин: Вот это, конечно, один из ключевых вопросов, я считаю, который Вы сейчас затронули и который беспокоит миллионы и миллионы наших людей.

Вообще, кстати говоря, охват, наверное, у Общественного телевидения не очень большой, но я иногда сморю ваши передачи, и должен сказать слова благодарности всем, кто их делает. Они интересные, содержательные и основательные, отвечающие на вопросы людей, пытающиеся ответить, как–то поставить эти острые вопросы. Вот сейчас один из таких вопросов Вы и сформулировали. Это тарифы на ЖКХ, расходы семей в этой связи, доходы пенсионеров.

Начнём с доходов пенсионеров. Вы знаете, что мы проиндексировали пенсии, несмотря ни на какие проблемы, по инфляции прошлого года, это одиннадцать с лишним процентов и, по–моему, там десять процентов по социальным пенсиям.

Честно говоря, почти невозможно было это сделать, но всё–таки мы на это пошли. В следующем году запланирована индексация на четыре процента по всем категориям, включая военных пенсионеров. Будем смотреть, что будет происходить в экономике страны. И мне бы очень хотелось, чтобы мы по фактической инфляции 2016 года хотя бы смогли решить этот вопрос. Не знаю, получится это или нет, мы же должны исходить из реалий и просто не можем разрушить сам бюджет, потому что в конце концов всем будет хуже.

Теперь по поводу ЖКХ. В этом году средний тариф был примерно 8,7 процента, рост тарифа, в следующем году – 4 процента предусмотрено. То есть исходим из того, что мы сможем этот платёж сократить. Это, правда, не касается коммунальных платежей, связанных с обслуживанием дома, с вывозом мусора и так далее. Но эти вопросы должны решаться на уровне муниципалитетов.

Кроме всего прочего исходим из того, что федеральное законодательство предусматривает для семей, у которых плата за ЖКХ превышает 22 процента совокупного дохода, они имеют право на получение субсидий. При этом федеральный закон позволяет регионам понизить этот уровень и предоставлять субсидии тем семьям, совокупный платёж которых меньше, чем 22 процента. Так сделано, например, в Москве, насколько я знаю, и во многих других регионах Российской Федерации.

Без всяких сомнений, нужно самым внимательным образом к этому подходить, нужно смотреть внимательно за управляющими компаниями, и здесь ещё многое нужно сделать для совершенствования этой системы. Без всяких сомнений, это будет находиться в центре внимания и Правительства Российской Федерации, и региональных властей. Да, этот вопрос ещё далёк от решения.

Та система, о которой Вы сказали, будет она или не будет, та система, которая сейчас предложена. В чём именно заключается система? В федеральном законе определено, что существует, выработана методика, согласно которой определяется средневзвешенный возможный рост и возможные отклонения вверх или вниз. Эта методика должна быть предложена Федеральной антимонопольной службой, которая и должна будет следить за тем, как в этой сфере работают региональные власти. Так что мы будем смотреть теперь не только за тем, как регионы работают, но и за тем, как ФАС осуществляет свои функции.

Н.Ходж: Спасибо, Владимир Владимирович. Меня зовут Натан Ходж, «Уолл-стрит джорнал».

Сейчас, при резком падении цен на нефть и экономическом кризисе, не пришло ли время приватизировать госкомпании, такие как «Роснефть» и «Аэрофлот», для поддержки бюджета? Поможет ли приватизация улучшить менеджмент в госкомпаниях и противостоять кризису? Спасибо.

В.Путин: Вы знаете, при приватизации крупных компаний решаются две задачи, мы это все хорошо знаем. Первая задача не связана с фискальными или доходными для бюджета функциями, хотя и это тоже важно. Но самое главное – в изменении структуры собственности с целью повышения эффективности функционирования предприятий.

Что касается «Роснефти», про которую Вы вспомнили, «Аэрофлот» часто вспоминается, какие–то другие компании, я ещё в своих статьях в 2012 году писал, что это возможно, и, в принципе, мы будем продолжать эту работу.

Конечно, всегда возникает вопрос: та ли сейчас рыночная конъюнктура, чтобы продавать эту ценную, так скажем, приносящую положительные результаты для экономики, для бюджета, собственность, скажем, в той же «Роснефти». Никогда не угадать, та конъюнктура или не та конъюнктура, хотя в текущем году, в 2015-м, как Вы знаете, Правительство не принимало решения, связанного с подобной приватизацией. Не исключаю, что, для того чтобы не «палить» резервы, а для того чтобы обеспечить доходы и несколько изменить структуру этих крупных компаний, Правительство и пойдёт на эти решения. Я стараюсь в такие решения не вмешиваться, тем более что контрольного пакета государство в этих компаниях не теряет.

Д.Песков: У нас тут есть и юбиляр, Russia Today, которые совсем недавно юбилей праздновали.

И.Петренко: Добрый день, Владимир Владимирович, я, во–первых, хотел Вас поблагодарить ещё раз за Ваше поздравление, когда Вы к нам пришли на десятилетие канала. Мы все в английской редакции оценили Ваш подарок, который Вы недавно Министру спорта Виталию Мутко сделали, это был разговорник английского языка.

Что, в связи с усложняющимися отношениями с нашими, как Вы говорите, западными, англоязычными партнёрами нашим чиновникам, не только Виталию Леонтьевичу, но и его коллегам по Правительству, вообще пригодится английский язык в ближайшем будущем?

И чуть более серьёзный вопрос: чего Вы ожидаете от отношений с новым американским Президентом? У них в новом году уже выборы будут. Спасибо.

В.Путин: Что касается иностранных языков, Россия – открытая страна, и английский язык, безусловно, является наиболее универсальным с точки зрения его применения в бизнесе, в гуманитарной сфере, в дипломатических отношениях. В дипломатических он такой же универсальный, как когда–то был французский язык, сегодня это, безусловно, английский. И мы поддерживаем изучение иностранных языков и в школах, в высших учебных заведениях. Мы продолжаем программы подготовки наших специалистов не только на территории Российской Федерации, но и за границей и будем это дальше делать. Надеюсь, что и мои коллеги в министерствах, в ведомствах, в регионах будут прикладывать к этому определённые усилия.

Что касается Виталия Леонтьевича, то можно как угодно посмеиваться над ним, но в этом смысле он лишён комплексов и готов над собой работать. И это очень хорошо на самом деле. Я бы ни в коем случае не позволил себе делать ему такие подарки, если бы не видел, что он к этому относится спокойно, непринуждённо и не комплексует совершенно. Посмеяться, конечно, можно, но, тем не менее, человек знает, что надо делать, как делать. Он пытается работать над собой. Это же не просто. Одно дело, когда с детства люди говорят на иностранном языке, а другое дело, когда уже в зрелом возрасте пытаются приобрести какие–то навыки. Кстати, это очень полезно с точки зрения поддержания своих интеллектуальных возможностей. Изучение иностранных языков – это самая лучшая гимнастика для ума. Рассчитываю, что это мои коллеги услышат и будут это делать.

И вторая часть вопроса?

И.Петренко: Новый американский президент.

В.Путин: Новый американский президент. Но надо сначала понять, кто это будет.

Но в любом случае, кто бы это ни был, мы готовы и хотим развивать свои отношения с Соединёнными Штатами. Последний визит госсекретаря показал, как мне представляется, что и американская сторона готова как–то двигаться в сторону совместного решения тех вопросов, которые могут быть решены только совместно. Это уже, в принципе, здравая позиция. Мы её всячески поддерживали и будем поддерживать.

Мы готовы и хотим развивать отношения с Соединёнными Штатами. Последний визит госсекретаря показал, что и американская сторона готова как–то двигаться в сторону совместного решения тех вопросов, которые могут быть решены только совместно.

Мы никогда не закрывались, кого бы американский народ ни избрал. Это они пытаются всё время нам «подсказывать», что нам нужно делать внутри страны, кого избирать, кого не избирать, по каким процедурам. Мы же никогда этого не делаем, не лезем туда. Да и опасно. Там, говорят, прокурор, если кто–то из иностранных наблюдателей подойдёт ближе, чем на пять метров, к очереди на выборах, пугает, что в тюрьму посадит. Мы даже этого не делаем, правильно? Мы открыты и будем работать с любым президентом, за которого проголосует американский народ.

Е.Дзичковский: Как раз после вопроса о Виталии Леонтьевиче. Государство вкладывает большие деньги в профессиональный спорт, пенсионеры со мной согласятся, и есть такая притча, что можно накормить голодного, дав ему рыбу, а можно – дав ему удочку. Мы даём нашему спорту рыбу большую, осетра, имея целью повысить престиж страны. Возникает тема допинга, на котором мы регулярно попадаемся, и вместо престижа страны мы имеем удар по престижу страны. Кто за это ответит? Пока мы видели две ритуальные отставки и, в общем, дисквалификацию нашей легкоатлетической федерации. Кто за это ответит, что Вы по этому поводу думаете? И заодно скажите, пожалуйста, про коррупционный скандал в ФИФА. Стоит ли нам видеть в этом происки Запада, или там просто банально взяточников ловят? Спасибо.

В.Путин: Происки, конечно, есть, как без происков. И самое главное, о чём я всегда говорил, ни одна страна не должна и не имеет права распространять свою юрисдикцию на другие государства, тем более на международные организации. Это совсем не значит, что не нужно бороться с коррупцией. Конечно, надо. Но практика, когда то тут, то там хватают по всему миру граждан иностранных государств и тащат к себе на следствие и дальше в судебные инстанции, мы считаем такую практику неприемлемой.

Что в этом смысле нужно делать? Нужно просто на равных, транспарентно, открыто, по–партнёрски работать со всеми странами мира. Не навязывать свою юрисдикцию кому бы то ни было, а просто честно, открыто со всеми работать. Надеюсь, что когда–нибудь мы к этому придём. От этих попыток доминирования придём к сотрудничеству, в том числе и в борьбе с коррупцией.

Есть ли элементы коррупции в ФИФА – это должно показать расследование. Пока результатов расследования–то нет. Кто–то там даёт признательные показания, кто–то отказывается от них.

Что касается Йозефа Блаттера, это очень уважаемый человек. Он очень много сделал для развития мирового футбола. Вы понимаете, его вклад в гуманитарную сферу в мире колоссальный, ведь он использовал всегда, пытался использовать футбол не просто как спорт, а как элемент сотрудничества между странами и народами. Вот кому нужно давать Нобелевскую премию мира.

Но всё, что связано с выбором той или иной страны и возможными здесь проблемами, – мы об этом ничего не знаем. Мы знаем только на сто процентов, что мы получили своё право проведения чемпионата мира в абсолютно честной конкурентной борьбе. И не наша проблема в том, что, скажем, с командами ФИФА, когда они приезжали перед голосованием, кто–то на высшем уровне где–то отказывался просто встречаться.

Я тогда был премьер-министром. Я прекращал все свои дела и встречался со всеми коллегами из ФИФА. Мы их возили по стране, показывали, где у нас будут стадионы. Они встречались с региональными руководителями, те рассказывали, насколько для нас это важно, хоть футбол находится не на самом высоком мировом уровне.

Тем не менее мы показывали, как это важно для развития массового спорта в России. Мы показывали, сколько людей у нас любят футбол и как мы планируем его развивать. ФИФА к нам прислушивалась и с целью развития мирового футбола приняла эти решения по проведению чемпионата мира в 2018 году, а не по каким–то другим, коррупционным соображениям.

Если вы помните, я же даже не поехал тогда на само голосование, а приехал после голосования, чтобы вообще не вмешиваться и не оказывать там никакого давления. Да и давления–то мы там не могли никакого оказать. Поэтому давайте мы дождёмся результатов этого расследования и посмотрим, кто там в чём виноват.

А что касается допинга, я уже своё отношение неоднократно формулировал к этому вопросу. Мы против всякого допинга, и прежде всего потому, что допинг разрушает здоровье людей, это яд для людей. Первое.

Второе. Если кто–то использует допинг, то, безусловно, должен быть соответствующим образом наказан, потому что это разрушает сам принцип честной спортивной борьбы – интерес тогда пропадает. Кстати говоря, вот в лыжах, в гонках, я с большим уважением отношусь к тем, кто добивается там результатов. Но почему одним людям, которые с детства страдают определёнными заболеваниями, можно употреблять определённые препараты, а другим, которые не страдают заболеваниями с детства, эти препараты употреблять нельзя? Если человек по состоянию здоровья должен употреблять какие–то препараты, пусть переходит не в олимпийский спорт, а в паралимпийский.

Там, знаете, на самом деле много проблем, и они не так просты. Но самое главное, есть общий подход в праве вообще и в данном случае в частности: ответственность всегда должна быть персональной, если она доказана. Вот кто виноват – тренер, организатор, спортсмен, они и должны отвечать. За тех, кто что–то нарушает, не должны отвечать люди, которые к этому не имеют никакого отношения. Это просто нонсенс! Это несправедливо и неправильно! Вот за эти принципы мы и будем бороться.

Всё, что связано с выбором той или иной страны и возможными здесь проблемами, – мы об этом ничего не знаем. Мы знаем только на сто процентов, что мы получили своё право проведения чемпионата мира [по футболу] в абсолютно честной конкурентной борьбе.

Но Россия, и я хочу это ещё раз сказать, должна быть и будет открыта для совместной работы по борьбе с допингом. Я буду требовать от всех чиновников всех ведомств и всех уровней, чтобы они открыто работали с международными структурами и ничего здесь не камуфлировали и ничего не прятали. Мы в этом заинтересованы и пойдём по этому пути.

И.Баскова: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Город Курган, «Региональные вести», канал «Россия–1». Дело в том, что я как женщина не могу не сделать комплимент нашему Президенту за то, что Вы находитесь в хорошей спортивной форме. За это Вам огромное спасибо, потому что наши мальчишки на Вас равняются, и это правда! Молодёжи, ведущей здоровый образ жизни, стало гораздо больше.

В.Путин: Без допинга, предупреждаю! Без допинга!

И.Баскова: Да, без допинга. И хотелось бы, чтобы эти ребята, молодёжь… Закреплять их и занимать делом на своей территории, в своей области.

Курганская область ежегодно по федеральной программе «Начинающий фермер» получает 24 гранта на развитие собственного дела. Но этого мало, Владимир Владимирович. Я передаю чаяния всех наших аграриев за то, что нужно в три раза больше. В этом году начать собственное дело в области АПК пожелали 70 человек, а лишь только двадцать получили эти подъёмные полтора миллиона рублей.

Возможно ли перераспределить квоты таким образом между регионами, чтобы учитывалась специфика Курганской области, потому что перекрыть убыль кадров в сельском хозяйстве этими 20 квотами невозможно, чтобы ребята оставались у нас?

В.Путин: Вопрос чрезвычайно важный – развитие АПК и развитие фермерского хозяйства.

Вы знаете, я, конечно, знаю о дискуссиях между представителями различных направлений развития аграрно-промышленного комплекса. Одни говорят, что нужно прежде всего развивать крупнотоварное производство, и только оно, крупнотоварное производство, а не фермеры могут обеспечить страну качественным продовольствием и в нужном объёме. Но всё–таки, без всяких сомнений, мы должны поддерживать и фермерские способы и формы ведения сельского хозяйства. Фермеры вносят существенный вклад в обеспечение продовольственной безопасности. Я уже говорил об этом многократно, могу ещё раз подтвердить, что все планы, связанные с поддержкой агропромышленного комплекса, безусловно, будут исполняться, в том числе и финансовая поддержка.

Вот Вы сейчас упомянули о полутора миллионах, условно говоря, подъёмных для начала своего бизнеса. Но, может быть, этого мало, есть ведь и другие инструменты, в том числе и в Кургане, так же как в других субъектах Российской Федерации, можно с помощью тех средств регулирования, в том числе финансового, налогового, поддержать тех, кто хочет начать своё дело. Например, можно принять решение, Федеральный закон даёт такое право регионам, на два года вообще освободить от налогов тех, кто начинает своё дело.

Речь идёт там о частных предпринимателях, индивидуальных предпринимателях, но это уже дело конкретного человека, как он юридически оформит то, что он начинает делать. И уверяю вас, это была бы существенная помощь. А есть и другие формы – например, единый сельхозналог можно соответствующим образом трансформировать, для того чтобы облегчить финансовую, фискальную нагрузку, можно помочь в создании инфраструктуры по реализации продукции, имея в виду соответствующие объединения, для того чтобы фермер мог реализовать эту продукцию.

Наконец, существенная поддержка, такой никогда не было, – это освобождение собственного рынка для нашего товаропроизводителя. Ведь тот рост, который сейчас сельское хозяйство демонстрирует, – три, может быть, три с лишним процента будет по результатам года, – говорит именно об этом. Да, это отражается на потребителе, потому что цены подрастают, и это отражается на фундаментальных макроэкономических показателях с точки зрения роста инфляции, это вносит свой вклад в инфляцию.

Но в конечном итоге при игре в долгую, что называется, мы рассчитываем на выигрыш, который должен заключаться в росте сельхозпроизводства. Поэтому и в Кургане, и в других регионах должны внимательно изучить те возможности, которые Правительство и законодатели предоставляют, для того чтобы максимально поддержать фермеров. Посмотрим, как будет ситуация развиваться дальше. А если есть такая необходимость, то можно и дополнительные ресурсы выделить. Они у нас в принципе есть на 2016 год.

Я видел плакат «Пенсии». Важный вопрос – пенсии. Пожалуйста.

Ю.Измайлова: Юлия Измайлова, газета «Молодой ленинец», город Пенза.

В.Путин: «Молодой ленинец» спрашивает про пенсии? Далеко думает. Пожалуйста, вопрос ленинцам.

Ю.Измайлова: Дело в том, что большинство наших читателей – это представители старшего поколения. Мы очень много пишем про пенсии.

В.Путин: Люди старшего поколения, но они молодые ленинцы всегда. Это хорошо. Пожалуйста.

Ю.Измайлова: Хотелось бы услышать Ваше мнение. В феврале будет отменена индексация пенсий работающим пенсионерам. Не спровоцирует ли эта экономия на работающих пенсионерах определённые кадровые проблемы, а также рост «серых» доходов?

В.Путин: Да, это вопрос, который в Правительстве обсуждался, и обсуждался многократно. Напомню вам практику Советского Союза, практика была такой: возможность и работать, и получать пенсию предоставлялась в Советском Союзе только в тех секторах экономики и тем категориям работников, которых не хватало в экономике. Скажем, младшему медицинскому персоналу, в сфере медицинского обслуживания, в культуре и так далее. Все остальные должны были выбирать: или работать, или получать пенсию.

Мы в своё время в условиях развала социальной сферы и экономики приняли решение, что можно всем без разбора. Но есть разные идеи на этот счёт, в том числе и, может быть, вернуться к советскому периоду. Фискальный выигрыш небольшой от того, что работающим пенсионерам пенсию платить не будут. Но нет такого решения. Откуда Вы взяли? Откуда Вы взяли, что работающим пенсионерам не будут пенсию платить? Нет такого решения. Есть решение не индексировать. Но и здесь хочу обратить Ваше внимание: пожалуйста, посмотрите на принятое решение повнимательнее, проинформируйте своих читателей, я думаю, что люди сейчас услышат.

Откуда Вы взяли, что работающим пенсионерам не будут пенсию платить? Нет такого решения. Есть решение пенсию [в этот период] не индексировать.

Если человек принял решение продолжать работать, ему не будут индексировать пенсию в 2016, 2017 году, а в 2018-м, допустим, он принял решение всё–таки прекратить работать и перейти только на пенсию, то он не получит деньги за 2016–2017 годы, но всё равно при выходе окончательно на пенсию эти индексации, которые сделаны для других пенсионеров, будут учтены и для этой категории пенсионеров. И он, конечно, будет получать пенсию уже в индексированном виде и с той индексацией, которую получили за предыдущие годы другие граждане. Вот сейчас такие решения приняты, но всё это находится в обсуждении, во внимательном изучении того, какие последствия мы будем иметь, в том числе на рынке труда.

Д.Песков: Есть какие–то уточняющие вопросы по пенсиям? Вот, я вижу, «Российская газета».

К.Латухина: «Российская газета», Кира Латухина.

У меня уточняющий вопрос в развитие темы. Весь год шли дискуссии и в Правительстве, и в Госдуме о повышении пенсионного возраста, и вроде решено повысить его пока для чиновников.

Даст ли это реальную экономию? Будут ли какие–то дальнейшие решения о возможном повышении пенсионного возраста?

Ещё очень интересно всё–таки положение военных пенсионеров в связи с тем, что действительно обсуждается то, что работающие пенсионеры могут не получать пенсию.

Вы говорили, что это только обсуждение, но военные пенсионеры составляют значительную категорию, часть тех людей, которые работают и получают пенсию, очень волнуются по этому поводу.

В.Путин: Во–первых, военным пенсионерам, как я уже сказал, пенсия будет проиндексирована так же, как всем остальным. В начале года пенсия будет проиндексирована на четыре процента.

По поводу работающих, неработающих: откровенно говоря, не помню эту деталь. Обязательно это выясню. Но, на мой взгляд, там общий порядок должен быть для всех пенсионеров, работающих или неработающих.

Что касается пенсионного возраста. Вы знаете мою позицию, я всячески сопротивляюсь повышению пенсионного возраста. Но есть, конечно, проблемы. Что касается повышения пенсионного возраста для чиновников российского, регионального и муниципального уровня – до 65 лет для всех: и для мужчин и для женщин. Напомню, что речь идёт о постепенном повышении для этой категории с шагом полгода.

Что это означает? Допустим, женщина достигла пенсионного возраста и в следующем году должна была бы выйти на пенсию, 55 лет исполнилось. Значит, она выйдет на пенсию в 55 лет плюс шесть месяцев. Так, постепенно для всех чиновников. Конечно, фискальный результат минимальный, это правда.

Что касается в целом повышения пенсионного возраста – я и сейчас придерживаюсь той точки зрения, что время ещё не настало. Но, буду откровенен, мне уже многие, не только эксперты, но уже просто практики говорят: вы хотите людям хорошее сделать, а в конце концов вред им нанесёте. В чём заключается этот вред? У нас растёт продолжительность жизни, если совсем недавно, в 2005–м, по–моему, или 2006 году продолжительность жизни у нас была 65 лет с небольшим, то сейчас уже 71,2. Количество работающих, которые вносят свой вклад в пенсионную систему, уменьшается, а количество пенсионеров увеличивается.

Если никак не реагировать, то это приведёт к тому, что доходы пенсионной системы будут сокращаться. Сейчас, в этом году, они сократились из–за того, что реальная заработная плата «присела», а пенсионный фонд формируется из заработных плат работающих граждан. В пенсионной системе уже дефицит, и мы должны из федерального бюджета дополнять те средства, которые являются дефицитными.

Надеюсь, что этот вопрос не системный, а разовый, но по мере роста продолжительности жизни количество работающих, повторяю, будет уменьшаться по сравнению с количеством неработающих граждан, и тогда могут возникнуть системные проблемы наполнения Пенсионного фонда.

К чему это может привести? По сути, это может привести к сокращению доходов самих пенсионеров, придётся государству просто понижать уровень пенсионного обеспечения или повышать пенсионный возраст. Но если это делать, то делать нужно так, как и по чиновникам принято решение, – не спеша, спокойно.

Когда это нужно сделать? У меня пока нет на это ответа. Когда–то это придётся сделать, во всех странах это сделано, во всех, кто нас окружает. Но когда это нужно будет сделать, пока я не хотел бы говорить об этом публично, потому что даже и ответа у нас пока нет, но такая чисто экономическая проблема стоит.

Во всех других странах это происходило тоже постепенно. Сейчас у нас разрыв по возрасту между теми, кто вышел на пенсию, и кто значительное время уже на пенсии находится, он значительный, но он будет увеличиваться. Решения должны быть приняты своевременно, с тем чтобы мы не обрушили через 5, 10, 15 лет пенсионную систему.

Что я хочу сказать и хочу, чтобы люди это услышали: совершенно точно, что это никак не затронет людей, уже вышедших на пенсию. Они вообще к изменению этой системы пенсионного возраста уже не имеют никакого отношения, их никто не будет заставлять, даже если они вчера вышли на пенсию, сегодня возвращаться на работу. Закон обратной силы не имеет, и все, кто уже вышел на пенсию, те, безусловно, сто процентов, будут пользоваться всеми пенсионными правами.

Д.Песков: РБК во втором ряду. Дайте, пожалуйста, микрофон.

М.Рубин: Владимир Владимирович, холдинг «РБК» состоит из нескольких СМИ, поэтому, чтобы никого не обидеть, я, с Вашего позволения, задам несколько очень коротких вопросов.

В.Путин: Несколько – это сколько?

М.Рубин: Два.

В.Путин: Здесь сидит много людей, которые хотят задать вопрос.

М.Рубин: Они будут короткими.

Во–первых, в кризис государственные компании, о которых уже коллега из «Уолл-стрит джорнал» говорил, так и не снизили зарплаты и бонусы для своих сотрудников, зато эти компании постоянно просят у Правительства налоговые льготы, они обращаются за средствами из Фонда национального благосостояния. Что Вы отвечаете на эти просьбы?

И ещё не могу Вас не спросить по поводу Екатерины Тихоновой, а мы знаем, что она руководит важным проектом в МГУ. Наши западные коллеги сообщают о том, что это Ваша дочь. Правда ли это и что Вы думаете по поводу её начинания?

И у нас есть огромная просьба лично к Вам. Наш журналист сидит в тюрьме уже пять месяцев. Это автор расследования, достаточно нашумевшего, как нам кажется, по поводу космодрома «Восточный», Александр Соколов. Он находится под следствием и сидит за ненасильственную статью. Если можно, я хотел бы Вам передать, когда это будет возможно, наше обращение с просьбой разобраться. Потому что мы опасаемся, что речь может идти о каком–то давлении на свободу слова.

Спасибо большое.

В.Путин: Я читал, конечно, в интернете, в некоторых других разных изданиях по поводу Екатерины Тихоновой, так же как и по другим возможным моим родственникам и дочерям разные вещи, читал в разное время.

Совсем недавно все утверждали, что мои дочери: а) получают образование за границей; и б) живут постоянно за границей. Но теперь, слава богу, никто об этом не пишет, теперь говорят, что они – и это правда – живут в России и никогда никуда на постоянное жительство не выезжали. Они нигде, кроме России, не получали образование, они учились только в российских вузах. Это не значит, что они не имеют контактов со своими коллегами и не общаются. Я ими горжусь. Они продолжают учиться и работают.

Из Russia Today спрашивали по поводу языков. У меня дочери свободно говорят на трёх европейских языках, даже уже кто–то говорит на одном или двух восточных, могут объясниться на восточных языках, ещё на одном, четвёртом, европейском. Причём не просто свободно говорят, пользуются ими в работе. Они делают первые шаги в карьере, но добиваются хороших успехов. Я никогда не обсуждаю вопросов, связанных с моей семьёй. Они не занимаются бизнесом и не занимаются политикой, никуда не лезут.

Что касается проекта, о котором Вы сказали по университету, вне зависимости от фамилий тех, кто это делает, это инициатива ректора университета, инициатива хорошая. В чём она заключается? В том, чтобы совместить возможности нашей высшей школы и науки с потребностями наших крупных предприятий и народного хозяйства. Одни бегают и не знают, куда разместить свои открытия и возможности использовать, а другие платят за границу огромные деньги, миллиарды долларов, чтобы купить западные технологии и готовый продукт. То, что инициировал ректор, это правильная вещь, – совместить эти возможности. Насколько там это всё успешно, мне пока рано говорить, это вы спрашивайте у ректора и у тех, кто этим занимается.

Говорить о том, где конкретно мои дочери работают, чем они занимаются, – я никогда не делал этого и сейчас здесь не собираюсь это делать. По очень многим соображениям, в том числе и по вопросам безопасности. Вообще, я считаю, что каждый человек имеет право на свою собственную судьбу. Они у меня никогда не были звёздными детьми, никогда не получали удовольствия от того, что на них направлены софиты, они просто живут своей жизнью и делают это очень достойно.

Теперь по поводу Соколова. Если он сидит за какие–то разоблачения, в том числе по космодрому Восточный… Я ему благодарен за то, что он работает по этой теме. Я просто не знаю, первый раз слышу эту ситуацию и фамилию эту первый раз слышу. Но, безусловно, разберусь. Если дело только в этом, безусловно, помогу и вашему изданию, и конкретному журналисту.

Надо только понять, что с ним происходит, я этого просто не знаю. Но у Вас бумага есть, Вы мне отдадите? Я заинтересован в том, чтобы и этот проект, который я на самом деле инициировал в своё время, уже несколько лет назад… Больше того, я сам ездил на это место, выбирал место для будущего космодрома. Сначала специалисты предложили другое место, на берегу Тихого океана, недалеко от Владивостока на побережье несколько мест было. Чуть ли не строить уже почти начали.

Потом эти же эксперты сказали – нет. Всё–таки, если посмотреть то, что у американцев происходит на мысе Канаверал, там постоянно откладывают то посадку, то пуски в связи с погодой. Возле океана много проблем, очень климат неустойчивый, погода неустойчивая, поэтому лучше на континент перебраться. И мы стали делать там, где мы сегодня это делаем.

Это крупнейший, общенационального значения проект. Мы там целый город создаём, и надеюсь, что всё будет сделано в срок. Там есть отставание, оно было больше, где–то до полутора лет, сейчас сократили до четырёх-пяти-шести месяцев. Надеюсь, что в сроки, которые мы обозначили – где–то первый квартал следующего года, – будут произведены первые пуски, но гоняться за какими–то датами тоже не нужно. Самое главное, чтобы всё было сделано качественно, на что я и рассчитываю.

Теперь первая часть Вашего вопроса – госкомпании, льготы, зарплаты и использование ФНБ. Вы абсолютно правы в том, что все – и госкомпании, и государственные органы управления – должны действовать более эффективно и сокращать неэффективные расходы. И здесь, точно совершенно, есть над чем работать. Полностью с Вами согласен.

Что касается зарплат, и мы, по–моему, год назад об этом говорили, бонусов и так далее, Вы знаете, от них, от первых лиц, считают всем остальным – в этом проблема. А нам ведь нужно, чтобы в эти компании приходили самые высококлассные, мирового уровня, и не только российские граждане, а и представители других государств, управленцы. И на рынке труда соответствующая зарплата и бонусы узаконены.

Если мы их опустим, то мы не получим здесь важного и нужного нам качества менеджмента. Другое дело, что первые лица (я им об этом не говорил, надеюсь, они меня услышат) могли бы часть своих доходов, которые, как они мне говорят, и это правда, они обязаны обеспечить, чтобы нижестоящим руководителям всё было выплачено, как положено по мировым стандартам, часть этого дохода могли бы отправить на благотворительность. Они бы от этого не обеднели.

Вы абсолютно правы в том, что все – и госкомпании, и государственные органы управления – должны действовать более эффективно и сокращать неэффективные расходы. И здесь, точно совершенно, есть над чем работать.

Теперь что касается ФНБ. Да, они должны повышать качество администрирования и эффективность работы, снижать неэффективные затраты, о чём я уже сказал. Я лично очень внимательно отношусь к возможным расходам из ФНБ. На сегодняшний день что там предусмотрено? Эти деньги должны направляться на такие проекты, которые не приведут к тратам денег из ФНБ, а приведут к созданию условий для развития всей экономики.

Какие это проекты? 150 миллиардов – на развитие Транссиба и БАМа. Это экономически целесообразно и выгодно. Почему? Потому что под это развитие БАМа и под эти возможные деньги, которые мы туда выделяем (там 50 миллиардов, по–моему, пока только выделено), уже грузы есть. Я лично многократно проводил совещания с грузоотправителями. Как только это будет построено, груз пошёл, отдача сразу пошла в ФНБ. Это возвратные деньги.

Таких проектов не так уж и много, вот один из них такой. Другой – это кольцевая дорога вокруг Москвы. Надо создать дополнительные транспортные возможности вокруг столицы, для того чтобы москвичам легче жилось от этого наплыва транспорта, и растущую экономику обеспечить. Считаю, что важная вещь, там, по–моему, тоже где–то 150 миллиардов.

Далее – деньги «Росатому» на строительство атомной электростанции в Финляндии. Абсолютно возвратные вложения, возвратные, потому что Финляндия – это устойчивая экономика. И там, несмотря на все происки желающих сорвать этот проект, парламент, что для меня было неожиданно и удивительно, вдруг принял жёсткое решение поддержать. А партнёр «Росатома», фирма, которая работает в России и проинвестировала уже миллиарды евро в нашу экономику, проявила готовность работать совместно и взяла на себя риски. Это абсолютно возвратные деньги, правильные вложения.

Часть средств, не помню сколько, но, по–моему, 180 миллиардов, в РФПИ вложено, в Российский фонд прямых инвестиций, но на каждый доллар они 10 долларов привлекают иностранных. Они эффективно работают, и это правильные вложения. Никаких других серьёзных вложений из Фонда национального благосостояния пока нет, будем думать над тем, чтобы они были, но чтобы они были не менее эффективными, чем те, которые предлагаются в мною названных проектах.

«Нефть». Вот давайте про нефть. Да, сейчас про нефть поговорим…

Н.Меньшикова: Здравствуйте, Владимир Владимирович, меня зовут Наталья Меньшикова, телевидение Нижневартовского района – это Югра, родина Самотлора. Дело в том, что большая часть российской нефти добывается именно у нас, но добыта она была, разведана в 70-х годах. Вот в связи с этим у меня вопрос: планируется ли вкладывать в геологоразведку и когда? И пенсионеры Нижневартовского района, пенсионерки поздравляют Вас с Новым годом!

В.Путин: Спасибо большое. Я хочу не только пенсионерам Вашего района, но и всем передать благодарность. Вы знаете, за что? За поддержку. Несмотря на все сложности, с которыми люди сталкиваются, а это люди с небольшими доходами, это одна из самых ответственных групп нашего общества. Люди, которые прошли через (многие из них) тяжелейшие испытания послевоенного времени, вложили такой огромный труд в восстановление экономики, столько много испытали, и сегодня, конечно, им не на что рассчитывать, кроме как на поддержку государства.

Мы знаем об этом, и мы им очень благодарны за такой патриотический настрой, за готовность внести свой вклад в воспитание подрастающего поколения. Они это делают, и не только ветераны боевых действий Великой Отечественной войны, но практически все ветераны, в том числе ветераны труда. С Новым годом вас поздравляю. Желаю здоровья и всего самого доброго. Спасибо. Давайте поаплодируем именно этой части нашей страны, не мне. (Аплодисменты.)

Что касается геологоразведки. Это важнейшая составляющая будущего. Вы знаете, что мы приняли ряд решений по сернистой нефти (уже несколько лет назад), для того чтобы эффективно было использовать месторождения, где уже падает добыча. Мы приняли ряд других решений. Есть решения, связанные с налогообложением.

Знаю, что здесь нефтяники не всем довольны, потому что им было в рамках так называемого налогового манёвра обещано, что при повышении НДПИ будет сокращена ввозная таможенная пошлина на сырую нефть. Но этого не произошло, хотя НДПИ подняли и на нефть, и на газ. Правительство возложило дополнительную нагрузку. Важно, чтобы это просто не продолжалось вечно, и здесь я с представителями отрасли согласен, они так, по инерции, ничего не сокращают, как я уже сказал, не сокращают своих планов развития. И, как я уже сказал, добыча даже увеличилась.

Но мы должны внимательно, Правительство должно очень внимательно смотреть за тем, что в отрасли происходит, с тем чтобы не зарезать курицу, которая приносит нам золотые яйца, и внимательно, конечно, будем к этому относиться. Разведка – чрезвычайно важная вещь, но это не совсем так, как Вы сказали, что в 70-е годы чего–то было разведано, а сегодня ничего не делается. Нет, работа всё–таки идёт, и вкладываются деньги в соответствующие структуры, которые у нас в рамках Правительства должны этим заниматься.

Мы стараемся стимулировать и частные компании, и государственные компании для этой работы, и эта работа идёт. Я сейчас затрудняюсь привести конкретные цифры, они есть, и, в общем, достаточно впечатляющие. Может быть, этого недостаточно, но мы никогда про это не забываем, уверяю вас.

В.Килина: Спасибо большое за предоставленную возможность задать вопрос.

Добрый день, Владимир Владимирович!

Килина Вероника, «Накануне.RU», информационное агентство, я представляю Уральский федеральный округ.

Поддерживаете ли Вы идею серийного производства самолётов Ил-96 и не считаете ли Вы, что ставка только на иностранные самолёты в связи со всеми трагическими событиями была ошибочной? Почему Вы сами предпочитаете отечественные самолёты? Я имею в виду президентский авиаотряд, который эксплуатирует Ил-96.

Спасибо.

В.Путин: Вы знаете, я полностью разделяю Вашу озабоченность. Авиастроительная отрасль относится к тем, которые, безусловно, обеспечивают высокотехнологичную часть нашей экономики, её развитие. Это то, что нам досталось ещё из советских времён. Хотя, конечно, ведь в Советском Союзе развивали прежде всего боевую авиацию, а потом приспосабливали её к гражданским нуждам. И не смотрели ни на моторесурс, ни на то, сколько тратится авиационного керосина на гражданскую авиацию.

Сегодня мы не можем так поступать, но мы, без всяких сомнений, должны обеспечить не только внутренние перевозки своими собственными транспортными авиационными средствами, но должны выходить и на международный рынок. Вообще, мы должны ориентировать всех наших производителей, в том числе и производителей авиационной техники, на то, чтобы они добивались такого качества производства, которое бы создавало конкуренцию их партнёрам во всём мире.

Что касается широкофюзеляжного самолёта, это просто большие вложения. И мы договорились с китайскими партнёрами, что мы будем делать это вместе, и мы двигаемся по этому пути, хочу вам об этом сказать. Это большие самолёты, широкофюзеляжные, и для дальних расстояний, магистральных дальних расстояний. Но нам этого недостаточно, нам обязательно нужно собственными самолётами обеспечить не большие, не магистральные линии, а региональные линии и региональные перевозки. Есть планы, по–моему, Ил-114, новый, старый, хорошо забытый проект, конечно, с новациями и инновациями, которые возможны и необходимы для современного продукта.

Мы должны ориентировать всех наших производителей, в том числе и производителей авиационной техники, на то, чтобы они добивались такого качества производства, которое бы создавало конкуренцию их партнёрам во всём мире.

Вы знаете, что только сейчас произошло важнейшее событие в двигателестроении. Новый двигатель ПД–14 – это первый продукт подобного рода с конца 80–х годов прошлого века. Мы как–то не обращаем на это внимание, это огромное достижение наших двигателестроителей. Я на одном из совещаний об этом говорил, и сейчас воспользуюсь случаем, чтобы их поздравить с этим результатом и поблагодарить за их работу. Это даёт возможность нам развивать наше самолётостроение и дальше, в том числе и самолёт Ил-96, о котором Вы спрашиваете.

Энергообеспеченность нового двигателя, его возможности дают нам развивать целую линейку самолётов и среднемагистральных, и дальнемагистральных. Это, кстати говоря, было самым слабым звеном. Я думаю, что с авионикой мы справимся, но это было самым слабым звеном, потому что мы должны были использовать или «Пратт Энд Уитни», или «Роллс-Ройс». У них хорошие двигатели, но наши лучше. И самолёты у нас будут лучше.

В.Кондратьев: Владимир Владимирович, Вы говорили о нефти, и Вас спрашивали о нефти. А я хочу всё–таки задать вопрос про газ – это тоже одна из основ российского благосостояния. И тут не всё ясно.

Мы знаем, что действия украинских властей непредсказуемы, это видно по событиям в Крыму, где было прервано энергоснабжение. Кто знает, не ровён час, Украина прервёт транзит российского газа в Европу.

И здесь возникает такая проблема. В связи с конфликтом в Турции переговоры по «Турецкому потоку» прерваны, пока неизвестно, будут ли они возобновлены. Если бы Вы сказали об этом, было бы очень хорошо. У нас есть запасной вариант – «Северный поток – 2» по Балтийскому морю, но там сейчас группа стран Евросоюза выступила с протестом против этого строительства и хочет торпедировать этот проект, как это было сделано в своё время с «Южным потоком».

Что нас ожидает и как будут развиваться события? Кстати, что будет со строительством российской атомной станции в Турции, куда, по западным источникам, Россия уже вложила 3,5 миллиарда долларов?

В.Путин: Россия не вложила 3,5 миллиарда долларов в атомную электростанцию «Аккую». Вопрос о будущем этого проекта должен решаться на корпоративном уровне. Это чисто коммерческий вопрос, и мы не предпримем ни одного шага, который бы повредил нашим экономическим интересам. Но это дело «Росатома» и его партнёров. Насколько мне известно, соответствующее разрешение даже ещё не предоставлено турецкой стороной, для того чтобы этот проект можно было бы считать приоритетным и для того чтобы он работал. Но, повторяю, это корпоративное решение.

Теперь что касается «Северного потока» и тех, кто против. Мы знаем, что и по «Северному потоку – 1» многие страны были против, тем не менее он реализован. И, как оказалось, как никогда кстати реализован. Да, там ещё не полностью выполнены все условия, для того чтобы его заполнить на сто процентов, особенно по тем трубопроводам, которые находятся на территории Федеративной Республики Германия, там по Opal – 50 процентов, по другому маршруту – почти ноль движение, но это всё возможности, они пригодятся, уверен.

По поводу «Южного потока». Вы знаете нашу позицию, мы готовы были реализовать, нам просто не дали. Сначала Европарламент принял решение, что этот проект не соответствует интересам Евросоюза и послал туда соответствующую бумажку, потом Еврокомиссия потребовала от Болгарии, чтобы Болгария прекратила подготовительные работы, а потом вдруг голландский регулятор, где был зарегистрирован «Южный поток», принял решение дать нам разрешение на начало строительства в море. Ну как же мы могли начать строительство в море, топить там миллиарды евро, а потом подойти к болгарскому берегу и уткнуться в него, не получив заранее разрешения?

Естественно, нас просто поставили в дурацкое положение, при котором мы сказали: если так, тогда мы тоже прекращаем. Нам не дали этого сделать, понимаете? И меня удивляет беззубая позиция болгарского руководства, которое, непонятно по каким соображениям, пренебрегло национальными интересами. Мы три миллиарда должны были бы вложить в сам проект строительства, это рабочие места, это зарплаты, это доходы во все уровни бюджета, а потом ещё каждый год минимум 400 миллионов евро получали бы просто за транзит. Ну нет так нет в конце концов. Мы, собственно, и придумали этот проект, потому что хотели Болгарию поддержать. Ну не хотят – не надо.

Мы начали говорить о «Турецком потоке». Знаете, не от нас это зависит в конечном итоге. Мы не то чтобы прервали переговоры, нам нужно, чтобы нам Еврокомиссия письменные гарантии представила того, что все маршруты, в том числе возможный маршрут через Турцию в Европу, не только реализуем, но и является приоритетным, и Еврокомиссия будет его поддерживать. Если турецкие партнёры «Газпрома» принесут такую бумагу из Брюсселя, мы будем двигаться дальше. Но пока чего–то, к сожалению, этого не видно.

По поводу транзита через Украину. Да, на корпоративном уровне, я сам слышал, в ходе острых дискуссий кто–то говорит: а мы вообще прервём этот транзит. Я не уверен, что это надо делать – прерывать украинский транзит.

Но что касается сопоставления возможностей украинского транзита, скажем, и транзита по «Северному потоку – 2»… Ну все же требуют, чтобы «Северный поток» вообще и «Северный поток – 2» в будущем отвечали определённым требованиям. Какие это требования? Надёжность, рыночный характер функционирования газотранспортной системы, правовое и административное регулирование по самым высоким стандартам. Наши украинские партнёры способны сделать то же самое, что мы делаем с европейскими партнёрами по «Северному потоку»? Способны – мы будем дальше с ними работать. Не способны – тогда посмотрим, что с этим делать.

Н.Рыбьякова: Газета «Красный Север». Меня зовут Наталья Рыбьякова, Ямало-Ненецкий автономный округ.

Мой вопрос будет касаться «Северного широтного хода». Спасибо Вам за то, что Вы поддерживаете наши ямальские проекты. Руководство нашего региона тоже много делает для этого. В частности, до конца года будет подписано государственно-частное соглашение по дороге Бованенково – Сабетта. Но, к сожалению, строительство дороги Салехард – Надым, которая тоже очень нужна, в настоящее время тормозится, и с каждым днём идёт удорожание проекта. Нельзя ли решить вопрос?

В.Путин: Безусловно, проект нужный. Ямал – это наша газовая кладовая, нефтекладовая. Мы развивали и будем её развивать.

Вы знаете о крупном международном проекте, в котором участвуют «Новатэк», китайские и французские партнёры. Мы оказываем поддержку этому проекту, кстати говоря, в том числе и потому, что иностранцы туда уже проинвестировали раньше, чем мы. По сути говоря, эти инвестиции, которые опережающим способом сделали наши иностранные партнёры, скажу Вам откровенно, побудили и нас потом поддержать этот проект. Потому что было бы нелепо, если после того, как иностранцы проинвестировали, мы остановились и перестали бы проект поддерживать. Это было бы просто нечестно по отношению к иностранным партнёрам, которые это уже сделали.

Проект важный и нужный. Это говорит о том, что мы думаем о будущем, имея в виду, что объём продаж сжиженного природного газа на мировых рынках будет расти.

Сегодня мы осуществляем эти продажи исключительно на Дальнем Востоке в рамках наших тоже совместных проектов, либо по свопам «Газпром» это делает. А здесь будет совместный мощный российско-французско-китайский проект с большим производством и с возможностью выхода практически на все мировые рынки.

Так что мы думаем о будущем и делаем это. Я удивлён, что менеджмент этого проекта добивается таких успехов, которые демонстрирует, просто удивлён. Всё идёт в срок, качественно, на высоком уровне.

Что касается того, о чём Вы упомянули. Считаю, что это очень важно, потому что, если уж будет построен такой огромный терминал там, будет осуществляться такая добыча, будут идти отгрузки, то, конечно, очень бы хотелось, чтобы этот порт, который создаётся, был универсальным. Чтобы там отгружались не только товары, связанные с производством сжиженного газа, но и другие, самые разнообразные товары, чтобы поток с Транссиба, с БАМа был снят и направлен туда. Там очень удобное место, очень хорошая логистика, и это могли бы быть самые разнообразные товары: и насыпные грузы, и какие угодно другие.

Но вопрос про бюджетное финансирование – он, конечно, требует дополнительного изучения, имея в виду бюджетные ограничения. Здесь нужно искать разные варианты, в том числе привлекать инвестиции наших партнёров из–за рубежа. Такой интерес есть, надеюсь, что (я уже упомянул о Фонде прямых инвестиций) Фонд тоже вместе со всеми поработает, мы не забываем про эти проекты, имеем их в виду и при первой же возможности будем оказывать им дальнейшую действенную поддержку.

Египет, пожалуйста.

Вопрос: Добрый день, мистер Президент! У меня два вопроса, один, первый вопрос, по поводу Египта.

Когда Вы разрешите ещё раз открыть Египет для русских туристов? Это первый вопрос.

Второй вопрос. Саудовская Аравия два дня назад заявила о том, что они создали новый альянс – исламский альянс. Как я вижу, это новый исламский альянс суннитов, и проблема, что будет у шиитов. Это будет антироссийский альянс, в него входит Турция – это очень опасно. Хочу услышать Ваш комментарий по поводу этого альянса. И, конечно, первый вопрос.

В.Путин: Первый, что касается туризма. Те решения, которые были нами приняты по ограничению полётов нашей гражданской авиации в Египет, не связаны с недоверием к египетскому руководству, это не политическое решение. Они связаны с необходимостью обеспечения безопасности наших граждан. Мы гражданам своим говорим: «К сожалению, те службы и те контролирующие организации, правоохранительные органы, специальные органы [Египта], к сожалению, сегодня не в состоянии справиться с угрозой терроризма».

Террористическая деятельность угрожает и нам, и вам, Египту угрожает. Президент Египта Абдельфаттах Сиси проявляет удивительное мужество, личное мужество в борьбе с этой угрозой, но это требует времени, для того чтобы купировать все эти проблемы. Как только мы отработаем механизмы, которые бы надёжно обеспечили безопасность наших людей, мы все ограничения снимем.

Такая работа, в принципе, с египетскими партнёрами идёт. Что это может быть? Это значит, что мы на сегодняшний день на каждом этапе контроля должны иметь своих представителей – от момента посадки самолёта до момента отлёта, загрузки питания. Повторяю, мы не считаем, что в чём–то здесь вина официальных египетских властей, это наша общая беда, наша общая озабоченность, и мы должны найти общий ответ на эти вызовы.

Те решения, которые были нами приняты по ограничению полётов нашей гражданской авиации в Египет, не связаны с недоверием к египетскому руководству, это не политическое решение. Как только мы отработаем механизмы, которые бы надёжно обеспечили безопасность наших людей, мы все ограничения снимем.

Что касается коалиции, созданной в Саудовской Аравии, ещё одной коалиции. Мы не думаем, что эта коалиция будет носить какой–то антироссийский характер. Там кроме государства, которое Вы назвали, кроме Турции, которую мы тоже не считаем враждебным нам государством (они совершили враждебный акт против нашей авиации, но сказать, чтобы мы к Турции относились как к враждебному нам государству, это не так: отношения у нас испортились – это да, и не знаю, как мы выйдем из этой ситуации, во всяком случае, мяч не на нашей стороне, а на турецкой), есть и Египет, есть и другие страны. Инициатор этого альянса – Саудовская Аравия. У нас разный подход с этой страной к разрешению сирийского кризиса по некоторым моментам, но есть и общие подходы, мы же в контакте находимся с Саудовской Аравией.

Совсем недавно я с Королём [Саудовской Аравии] встречался, мы постоянно встречаемся на различных уровнях по линии министерств иностранных дел, по линии министерств обороны. Сейчас рассматриваем общие проекты в сфере военно-технического сотрудничества с Саудовской Аравией, там целая программа, многомиллиардная, кстати говоря. И у нас даже мысли нет, что альянс имеет антироссийскую направленность.

Другое дело, что, для того чтобы эффективно решать стоящие перед нами задачи в сфере борьбы с террором, мы должны объединять усилия, а не растаскивать имеющиеся у нас возможности. Я на самом деле не очень понимаю, что произошло, потому что если Соединённые Штаты создали уже альянс, который они возглавляют (туда, кстати говоря, почти все эти страны входят, в том числе и Саудовская Аравия), чего не хватает–то? Зачем нужно было создавать новый альянс, если уже есть альянс, созданный под руководством Соединённых Штатов? У них что – какой–то план свой, или у них внутренние противоречия возникли? Может быть, и противоречия.

Потому что всё–таки одно дело – региональные интересы региональных держав, а другое дело – общечеловеческие интересы борьбы с терроризмом. Европа страдает от того, что происходит в этом регионе: ужасные теракты мы видели в Париже. Сами Соединённые Штаты страдают: совсем недавно 14 человек расстреляли, и есть угроза других терактов.

Мы все должны объединить усилия в борьбе с террористическими организациями, как бы они ни назывались и какими бы лозунгами они ни прикрывали свою деятельность. Надеюсь, что и созданный последний альянс всё–таки будет действовать в струе общих интересов, мы выработаем единые подходы, правила и наладим эффективные совместные действия и совместный эффективно применяемый инструментарий.

М.Гоменюк-Кравцова: Калининград, информационный портал «Клопс.ру».

В.Путин: Как-как?

М.Гоменюк-Кравцова: «Клопс.ру».

В.Путин: «Клопс»?

М.Гоменюк-Кравцова: Да, блюдо немецкое.

В.Путин: Ага. «Рулька.ру».

Это такие котлетки, да, клопсы?

М.Гоменюк-Кравцова: Да, это котлетки.

В Калининграде каждый день происходит несколько ДТП, в которых погибают или получают серьёзные травмы пешеходы. Одной из таких пострадавших стала наша коллега Надежда Ржевская. На пешеходном переходе её сбил курсант Пограничного института ФСБ. Спустя три месяца следствие не закончено, уголовное дело не возбудили, курсанту отдали права и он, как и прежде, продолжает ездить на своем BMW.

В.Путин: Хороший курсант, на BMW разъезжает.

М.Гоменюк-Кравцова: Наша коллега с тяжёлыми травмами в инвалидной коляске.

В.Путин: Ужасно.

М.Гоменюк-Кравцова: В связи с этим вопрос у меня: как Вы считаете, могут ли чины и погоны освобождать от ответственности?

В.Путин: Нет, конечно же. Чушь, конечно. Никакие погоны, никакое должностное положение. У него и должностного положения–то нет. Что он там, командующий, что ли? Курсант, практически рядовой военнослужащий. Поэтому говорить о том, что у него какое–то служебное положение, которое позволяет ему уйти от ответственности, ну просто несправедливо. Там, наверное, могут быть включены какие–то силы, которые мешают следствию. Я просто этого не знаю. Я Вам обещаю, что следствие будет проведено самым объективным образом.

Мне трудно сейчас сказать, что там произошло. При таких ДТП, при таких трагедиях всегда всяких мнений очень много, и позиции сторон всегда разные. Но то, что следствие должно быть проведено, должно быть проведено объективно и доведено до логического завершения, это совершенно очевидно.

Полностью с Вами согласен: кто бы ни был за рулём – должен отвечать за то, что произошло. Причём на тех, кто находится за рулём, лежит большая ответственность, чем на пострадавших, потому что автомобиль – это средство повышенной опасности, и в соответствии с законом на человеке, который находится за рулём, большая ответственность, чем на пострадавшем. Ведь только в одном случае можно считать виновным в ДТП, скажем, пешехода: когда ДТП создано сознательно пешеходом. А во всех остальных случаях ответственность лежит на плечах водителя. Она может быть либо уголовной, либо гражданско-правовой, но ответственность всегда на нём, потому что он управляет средством повышенной опасности, и должен об этом знать.

Оборонке чего не хватает? Ну пожалуйста, оборонка.

Вопрос: Добрый день! Я из города Тулы, а Тула, как у нас в [городском] гимне поётся, город оружейников, Тула веками оружие ковала.

У меня вопрос про гособоронзаказ. Есть данные, что он будет увеличиваться каждый год на 10 процентов, но, учитывая цены на нефть, учитывая ситуацию в экономике, не будет ли он заморожен или сокращён? Почему я говорю про это, потому что это работа для туляков, это зарплаты туляков и, конечно, наша обороноспособность.

В.Путин: Послушайте, работа в промышленности вообще, а в оборонной тем более, как правило, имеет долгосрочный характер. Проекты, которые начинаются, выгоднее даже с экономической точки зрения завершить, чем остановить.

Например, начали строить лодку, в Туле лодок не строят, но производят другое военное оборудование, тоже длительный цикл производства и здесь присутствует, – начали строить или лодку, корабль, самолёт, какую–то систему ПВО, вложили определённые деньги – заморозить дороже, чем достроить и довести до конца, потому что, как только прекращается финансирование, сразу начинаются деньги на содержание, на оплату персонала и рабочих, инженерных кадров, которые должным образом не работают, а зарплату им всё равно надо платить. Или уволить, что чрезвычайно опасно и лучше этого не делать, потому что потом будет не набрать высококлассных специалистов.

Поэтому даже с экономической точки зрения нам лучше завершать начатые проекты. Эти все проекты предусмотрены госпрограммой вооружения до 2020 года. В связи с тем, что у нас реально есть определённые проблемы с бюджетом, в связи с тем, что упали цены на нефть, и так далее, что мы делаем? Мы по некоторым позициям – я хочу, чтобы это было понятно, и здесь нет никакого секрета, – по некоторым позициям, по которым промышленность сама не готова к 2020 году что–то произвести, мы не начинаем некоторые проекты и таким образом как бы экономим ресурсы сегодняшнего дня. Переносим, как говорят специалисты в экономике, в финансах эти проекты чуть вправо по графику, но всё, что начато, будет сделано. А то, что перенесено чуть по графику подальше 2020 года, не является критическим для обороноспособности страны, но разгружает сегодняшний бюджет и завтрашний бюджет.

Это мягкая такая, совместная работа, она требует очень внимательного отношения со стороны промышленности и Министерства обороны. Мы для этого и собираемся два раза в год в Сочи, чтобы никто не мешал. Все садятся, до этого внимательным образом считают и потом дают свои предложения. Не только это, но и это является одним из основных направлений нашей совместной работы и с военными, и с представителями оборонной промышленности. Поэтому не в 2020 году, так в 2021–м, не в 2021–м, так в 2022–м точно все наши задачи, которые мы ставили перед собой в рамках гособоронзаказа, будут решены.

Нам потихонечку надо уже, наверно, заканчивать.

А.Соломин: Спасибо большое.

Алексей Соломин, радио «Эхо Москвы» и исторический сайт «Дилетант».

Владимир Владимирович, я хотел сначала уточнить небольшой вопрос, который коллега задавала по Турчаку. Вы меня простите, я немного туповатый. Я весь в своего начальника, Вы его знаете. Это нормально.

Владимир Владимирович, не считаете ли Вы правильным на время расследования – просто фамилия Турчака упоминается не столько в СМИ, сколько в следственном деле, – отстранить губернатора от должности? Это ведь не означает признания его виновным, а это, возможно, означает просто Вашу позицию нейтралитета по этому делу, потому что люди не могут на таком уровне оказывать влияние на это дело.

Мой основной вопрос связан с расследованием убийства Бориса Немцова. Мы знаем из СМИ, из утечек, которые выходят из Следственного комитета, из того, что говорит сторона потерпевших, что сейчас существуют большие проблемы с тем, чтобы следователи получили доступ к двум фигурантам этого дела: офицерам батальона «Север» Геремееву и Мухутдинову. Сторона потерпевших связывает это с возможной позицией руководства Чечни по этому вопросу. То ли они скрываются в Чечне, то ли они благополучно скрылись за рубежом.

Рамзан Кадыров неоднократно публично высказывался в защиту фигурантов этого дела. Вы имели возможность разговаривать с Рамзаном Кадыровым много раз. Вы разговаривали с ним о расследовании этого дела? Что Вы ему сказали? И убедил ли он Вас в невиновности этих людей?

И позвольте маленькое уточнение по детям. Был вопрос, связанный с Матвеем, с младенцем, который стал инвалидом. Но в России, по официальной статистике, до сих пор очень много сирот-инвалидов, которые не устроены в семьи. Может быть, пришло время смягчить запрет на усыновление иностранцами? Вы готовы стать инициатором поправок? Ведь это тоже могло бы стать частью решения.

В.Путин: Давайте мы так сейчас построим нашу с вами работу… Значит, начнём с последней части Вашего вопроса. Хочу обратить Ваше внимание, что статистика показывает, что в процентном отношении усыновление наших детей-инвалидов иностранцами гораздо меньше, чем здоровых детей. Никто из иностранцев не рвался никогда усыновлять или удочерять больных детей. Это статистика. Поэтому мы не будем спешить с изменением тех решений, которые были уже приняты. Первое.

Второе. По поводу Турчака хочу что сказать. Насколько я видел из интернета, из других изданий, ведь речь идёт не о нём самом, речь идёт о том, что якобы его отец вмешивался. Отчего? Я этого даже не очень знаю. Но я уверен в том, что решения и административного, кадрового характера, а тем более правового, должны приниматься исключительно на достоверных фактах, установленных в ходе следствия и суда, а не на публикациях прессы, с каким бы уважением мы к этому ни относились.

Наконец, по поводу преступления в отношении Бориса Ефимовича Немцова. Я с ним был знаком лично, и у нас не всегда были с ним дурные отношения. Я–то вообще с ним никогда отношений не портил. Но он избрал такой путь политической борьбы – личных атак и так далее. Я к этому привык, не он один. Но это совсем не факт, что человека надо убивать. Я никогда этого не приму. Считаю, что это преступление, которое должно быть расследовано, а виновные – наказаны.

По поводу преступления в отношении Бориса Ефимовича Немцова. Считаю, что это преступление, которое должно быть расследовано, а виновные – наказаны.

Вы сказали, то ли они в Чечне прячутся, то ли они за границу выехали, надо установить – то ли так, то ли так. Я никогда с региональными лидерами, в том числе и с руководством Чечни, эти вопросы не обсуждал и обсуждать не собираюсь. Следствие должно установить. Как бы долго, кстати говоря, ни продолжалось. Вот у нас было убийство Старовойтовой. Она ведь тоже была оппозиционером в известной степени. Всё–таки правоохранительные органы довели это дело до логического завершения, так же как и некоторые другие дела в отношении людей, которые настроены были оппозиционно к власти.

Полагаю, что такие вещи обязательно должны быть расследованы, а виновные изобличены и наказаны. Таким образом, мы будем создавать устойчивую политическую систему внутри собственной страны. Это важнее, чем кого–то прикрывать, не дай бог. Никто никого прикрывать не собирается. Но нужно дождаться данных объективного следствия.

Д.Песков: Владимир Владимирович, может быть, Севастополь?

В.Путин: Севастополь, пожалуйста. Дайте микрофон.

С.Горбачёв: Сергей Горбачёв, председатель Союза журналистов Севастополя, газета «Новый Черноморец».

В последнее время самым популярным тостом Севастополя является «За Верховного Главнокомандующего!».

В.Путин: Спасибо.

С.Горбачёв: Независимо от повода, независимо от масштаба застолья.

В.Путин: Но частить не надо…

С.Горбачёв: В этом сталинском тосте – сердечность, искренность и большая Вам благодарность за Севастополь и Крым.

Проблемы, которые у нас обозначились за последние полтора года, как представляется, связаны с тем, что на державном уровне нет позиционирования роли Севастополя. У нас, по крайней мере на региональном уровне, продолжается контрпродуктивная дискуссия, связанная с тем, каким Севастополю быть: то ли это силиконовая долина, IT-центр, то ли это центр туризма, то ли рекреация.

На самом деле Севастополь – это так предназначено, главная военно-морская база, отсюда его статус – это город федерального значения, отдельный субъект Федерации, не Владивосток, не Кронштадт, при всём уважении к ним, а именно Севастополь. Мне кажется, на державном уровне, наверное, Вы должны подтвердить, что главная роль Севастополя заключается не в выращивании элитных виноградников, а именно в том, что он играет особую роль в обороноспособности страны – это главная база Черноморского флота.

И ещё об одном. Флот – организация консервативная, держится в значительной мере на традициях. Есть такая традиция, это привилегия, это система поощрения, когда офицер, увольняемый в запас, увольнялся с правом ношения формы одежды, и при этом флотская форма одежды предусматривала морской кортик. Примерно в течение последних двух лет морской кортик у офицеров стали изымать.

Вот я прослужил 36 лет на флоте, не совсем понимаю, кому нужен мой кортик с изображением герба Советского Союза. И если Вы как Верховный Главнокомандующий примете решение о том, чтобы морские кортики у офицеров оставлять, как это было и в имперской России, и в Советском Союзе, и в новой нашей российской истории, я думаю, что тысячи офицеров флота будут Вам благодарны, и вместе с ними будут благодарны их дети, сыновья, внуки, правнуки, которые будут служить России на океанах, на флотах.

В.Путин: Первое, что касается значения Севастополя и путей его развития. Мне трудно согласиться с тем, что Севастополь с военно-морской точки зрения играет более важную роль, чем база во Владивостоке или тем более на Камчатке, где расположен второй наш по значению и по мощи подводный атомный флот с ракетоносцами и со стратегическим ядерным оружием на борту.

Мы очень много сделали для того, чтобы сохранить эту базу, и развиваем и будем развивать её дальше. Кроме всего прочего, и на Севере, и на Дальнем Востоке флот имеет выход прямо в Мировой океан. И в своё время советское правительство – здесь их можно точно совершенно вспомнить добрым словом – многое сделало для развития инфраструктуры на Севере, в том числе с этой целью под Мурманском, в Мурманске и на Дальнем Востоке.

Наша обязанность – сделать так, чтобы эти усилия не пропали даром, а наоборот, развивать всё, что было сделано до нас предшествующими поколениями, и двигаться дальше. Севастополь, тем не менее, тоже очень важный элемент военно-морской инфраструктуры в этом регионе мира, в Европе. Как Вы видите, мы оснащаем Черноморский флот новыми кораблями, подводными лодками, сейчас только пришла подводная лодка «Ростов-на-Дону», правда, не в Севастополь, а в Новороссийск, где мы создали ещё одну очень хорошую, современную, хочу это подчеркнуть, современную базу флота. И там, если мне память не изменяет, шесть должно быть таких лодок. Напомню, что это лодки с самым современным ракетным вооружением, с «калибрами», которые себя очень хорошо зарекомендовали в Сирии, надводные корабли новые будут там появляться. И, конечно, Севастополь как база флота тоже будет развиваться.

Вы знаете, куда пальцем ни ткни, везде проблемы, доставшиеся ещё с прошлого века. Вот сейчас мы занимаемся электроэнергетикой. Оборудование «Крымэнерго» не обновлялось с 70-х годов прошлого века! Как будто и не было необходимости этого делать. С 70-х годов стоит оборудование «Крымэнерго»! И база флота такая же. И там нужно очень много сделать для развития инфраструктуры. Но сказать, что Севастополь должен быть исключительно базой флота, было бы неправильно.

Посмотрите: нам ещё очень-очень много нужно сделать во Владивостоке. Но всё–таки Владивосток преобразился. Это в своё время тоже было замкнутое, закрытое территориальное образование, исключительно как база флота развивавшееся, и поэтому город был в очень тяжёлом положении: ни инфраструктуры, ни аэропорта, ни дорог, ни современных объектов социального назначения, ни театров хороших, ни музеев. Но всё это развивается. В современных условиях люди, где бы они ни жили, а тем более в Севастополе, должны иметь возможность всем этим пользоваться, всё это должны иметь. Уверен просто, что Севастополь должен развиваться сразу по нескольким направлениям и по нескольким векторам. Как? Прежде всего это всё–таки должны решать сами севастопольцы, руководство. Я знаю, разные здесь подходы есть.

У некоторых есть идея развивать это как силиконовую долину, как Вы сказали. А что плохого–то? Не развивать там вредные производства с выбросами, а высокотехнологичные производства развивать. Это возможно? Конечно, возможно. В том числе, кстати говоря, и с привлечением бывших военнослужащих Военно-Морского Флота. Это ведь высокоинтеллектуальные люди, хорошо подготовленные, но не только, и других специалистов там достаточно.

Честно говоря, я раньше этого не знал, ведь территория Севастополя не ограничивается только самой городской чертой. Территория достаточно большая, и там совершенно точно есть возможности для развития рекреации. Почему этого не сделать? Надо делать. Надо этим заниматься и помогать нужно. И мы будем помогать и Крыму в целом, и Севастополю в частности.

А кортики офицерам надо вернуть.

Спасибо большое. Всё, на этом закончим. Благодарю вас.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 17 декабря 2015 > № 1584190 Владимир Путин

Россия > СМИ, ИТ > portal-kultura.ru, 15 декабря 2015 > № 1641423 Владислав Третьяк

Владислав Третьяк: «Страна должна быть сильной, иначе ее сомнут»

Андрей КУЗНЕЦОВ

17 декабря в «ВТБ Ледовом дворце» стартовал Кубок Первого канала по хоккею, — легендарный турнир спустя два года вернулся в столицу из Сочи. Накануне соревнований на вопросы «Культуры» ответил президент ФХР, трехкратный олимпийский чемпион, легендарный голкипер ЦСКА и советской сборной Владислав Третьяк.

культура: Многие поколения болельщиков с особым трепетом относятся к Московскому международному турниру. С чем, кроме талисмана-снеговика, ассоциируется у Вас домашний этап Евротура?

Третьяк: Множество приятных воспоминаний связано с этим соревнованием, в котором участвовал шестнадцать лет подряд — с 1969-го по 1984-й. Кубок Первого канала — большой праздник. Проходи турнир в сентябре или апреле, такого чудесного антуража добиться бы не удалось. А вот когда снег, елки, предчувствие сказки, совсем другое дело. Да еще и лучшие хоккеисты страны собираются на одном льду и сражаются с принципиальными зарубежными соперниками — чехами, финнами, шведами. Замечательная россыпь удовольствий для поклонников спорта, словно горка конфет, высыпавшаяся из найденной под елкой коробки с подарками. Вспомните декабрь 2012-го, когда предновогодняя Москва сумела вживую увидеть лучших мастеров страны. В тот год за океаном был локаут, и Овечкин, Малкин, Дацюк подарили нашим болельщикам волшебство на льду. У национальной команды есть добрая традиция — выигрывать предновогодний хоккейный турнир. Надеюсь, не изменим привычке и на сей раз. В Москве который год не достать билетов на декабрьские матчи сборной России. Вот и сейчас та же картина. Просьбы от желающих попасть на хоккей сыплются так, что хоть телефон отключай.

культура: В 2016 году исполнится десять лет Вашему пребыванию на посту главы Федерации хоккея России. Какого подарка к юбилею хочется?

Третьяк: Тут и думать нечего — успеха на домашнем чемпионате мира. Пусть любимая народом «Красная машина» в мае победит всех соперников и возьмет золотые медали. Когда играешь на родной земле, интерес к результатам команды намного выше. Ответственность запредельная, ведь за тобой следят миллионы людей. Следующий год вдвойне знаковый для отечественного хоккея, поскольку будет праздноваться его 70-летний юбилей. Так что сборная России должна подготовить подарок не только для меня. В мае, кстати, отметим еще одну дату. В 86-м советская команда взяла «золото» на мировом первенстве в Москве. С тех пор домашних чемпионатов мира больше не выигрывали. Видите, вариантов нет — надо побеждать.

культура: Тем более что за время Вашего руководства сборная приучила к многочисленным успехам.

Третьяк: Нам удалось возродить победные традиции отечественной «шайбы». Вернули России чувство гордости за хоккей. Еще в середине 2000-х все было иначе. Наша страна подрастеряла ореол ледовой непобедимости, практически утратила статус мировой хоккейной сверхдержавы. К сожалению, лихие 90-е ввергли любимый вид спорта в такой кризис, что вместо побед регулярными стали грандиозные скандалы. А поводов для гордости в какой-то момент почти не осталось. Не зря родилась повальная мода сравнивать хоккеистов с нашими доблестными непутевыми футболистами — и те, и те, мол, ничего дельного добиться не могут (улыбается).

Об этих грустных вещах мне напомнил президент в 2006-м. Я тогда был депутатом, возглавлял в Госдуме комитет по делам молодежи и спорта. И меня вызвал Путин. «Сборная почти 15 лет не брала «золото» на крупных турнирах. А перед нами стоит грандиозная государственная задача. Объединять народ, воспитывать патриотизм и гордость за Родину. Делать это нужно в том числе за счет больших хоккейных побед», — сказал глава государства.

Владимир Владимирович дал мне поручение возглавить ФХР, изменить ситуацию к лучшему. Рад, что удалось выполнить поставленную задачу. Мы превратили сборную России в команду, которую соперники боятся, свои болельщики ее обожают, а уважают — все без исключения. За восемь лет ребята взяли на чемпионатах мира четыре «золота», два «серебра» и «бронзу».

культура: Россия-2016 — хоккейная сверхдержава?

Третьяк: С этим не поспоришь. Порой и серебряным медалям болельщики не рады, второе место считается досадной осечкой. Прямо как в советские времена! А еще горжусь тем, что за десять лет вдвое увеличилось число мальчишек, занимающихся хоккеем. Сегодня в России — 85 000 игроков всех возрастов. Здорово и то, что в нашем любимом виде спорта наконец-то выстроена рабочая, полноценная вертикаль. Мы реанимировали «Золотую шайбу» — самый массовый этаж русской хоккейной пирамиды. Над ней — детские школы, затем юниорская лига, РХЛ, потом молодежная с двумя подгруппами «А» и «Б», высшая лига. На вершине — КХЛ. А вокруг пирамиды профессиональных турниров — чемпионаты для тех, кто строит неспортивную карьеру, но хочет гонять шайбу ради удовольствия. Есть студенческая лига, любительская, ночная. В женском хоккее тоже порядок. В России есть система, позволяющая раскрыться любому. Спасибо правительству и Министерству спорта за ту помощь, которую они оказывают ФХР. Одна кампания по массовому строительству ледовых дворцов чего стоит. По количеству катков мы вышли на первое место в Европе. Хотя, с учетом наших просторов, и четырех с половиной сотен дворцов мало. Всегда хочется большего. Русский хоккейный человек — максималист до мозга костей. Иначе и быть не может.

культура: Летом 2014-го, накануне переизбрания главой ФХР на новый четырехлетний срок, Вы говорили, что в России есть две самые расстрельные в плане объемов критики должности — министр сельского хозяйства и президент хоккейной федерации...

Третьяк: Как показали последующие события, в список можно смело добавить главу футбольного союза (смеется). Нет, правда, в нашей стране все знают, как сеять, пахать, комбайны на поле выгонять. Не говоря уже о секретах работы с шайбой или мячом.

культура: В роли главного хоккейного человека страны Вы отработали два олимпийских цикла. После того груза ответственности, который испытывали во время Сочи-2014, Вас на управленческом поприще уже ничем не испугаешь?

Третьяк: Волноваться не разучусь никогда. Все-таки мы — победители, в ЦСКА и национальной команде СССР всегда выигрывали. Поэтому каждую неудачу воспринимаю как личную.

культура: Какой матч сборной России последних десяти лет добавил больше всего седых волос?

Третьяк: Конечно, легендарная битва с канадцами в финале чемпионата мира-2008 в Квебеке. Когда-то Владимир Высоцкий рассказывал о победе сборной СССР над Канадой, вдохновившей его на создание песни «Профессионалы». «Игра была трагическая», — использовал театральный термин Высоцкий. Так вот, решающий поединок в Квебеке тоже оказался шедевром драматургии. Мы уступали родоначальникам хоккея 2:4, потом сравняли счет, а в овертайме Илья Ковальчук забил счастливейший победный гол. И спустя пятнадцать лет вернул России «золото».

культура: Успехов у отечественного хоккея в последнее время действительно много. Но наверняка и без проблем не обходится?

Третьяк: Проблема номер один: нужно еще больше льда. Места на катках для всех желающих не хватает. Иногда читаешь очередной прогноз компетентных ученых о предстоящем глобальном похолодании и думаешь: хоть бы сбылось (смеется). Потому что улица нынче нас подводит. Мы с вами сидим тут декабрьским днем, разговариваем — а за окном солнце, пар от земли и плюс восемь на термометре. Даже в Париже холоднее. В Москве эпохи моей юности в начале зимы тридцатник ниже нуля прижимал. Вот и была хоккейная массовость. А где сейчас погонять шайбу пацанам, не попавшим на закрытый каток?

Проблема номер два: нужно больше ярких звезд. Меня немного волнует работа в клубах КХЛ, ВХЛ и МХЛ. Среди 20-летних из года в год — масса очень одаренных ребят. Но потом, на этапе перехода во взрослый хоккей, они куда-то пропадают. В прежние времена постоянно появлялись сверхталантливые молодые люди — Мальцевы, Харламовы, Васильевы. А сейчас звезды такого калибра зажигаются куда реже. Русскому хоккею, нашей сборной нужна более щедрая подпитка. Чтобы Панарины и Кузнецовы влетали в главную команду страны не раз в пятилетку, а каждый год. В прошлом сезоне председатель совета директоров КХЛ Геннадий Тимченко пообещал мне, что в лиге наиграют одну готовую тройку для национальной команды. И сдержал обещание, спасибо ему. Но в этом сезоне, увы, такого гарантировать Геннадий Николаевич уже не может. Потому что проявившие себя парни уехали пытать счастья за океан, а на их место никто не заступил. Пока...

культура: Вы, будучи вратарем ЦСКА и сборной СССР, выиграли несметное количество титулов. Какое место среди многочисленных регалий занимает победа в заочной борьбе за право зажечь сочинский олимпийский огонь?

Третьяк: Тот факел зажигал не один я. А еще представители трех поколений хоккеистов легендарной «Красной машины», с которыми посчастливилось сражаться бок о бок. Ведь впервые появился в сборной СССР, когда в ней еще задавали тон Фирсов, Рагулин и Ко. Потом прошел огонь, воду и медные трубы с Михайловым, Петровым, Харламовым. Ну а в компании Крутова — Макарова бился против канадских суперзвезд 80-х — Гретцки и Лемье.

Поэтому поручение нести факел к чаше олимпийского стадиона Сочи — не только мой личный спортивный пик. Я же не «индивидуалист» — не лыжник, не конькобежец. Даже Ирина Роднина, вместе с которой мы зажигали огонь, каталась в паре. А у меня во время игровой карьеры было гораздо больше партнеров-соавторов многочисленных золотых успехов. И тот февральский день стал данью уважения всем громким победам советского хоккея.

культура: О тех славных временах нынче фильмы снимаются. Нравится «Легенда №17»?

Третьяк: Да. Раньше в России не было ни одного столь патриотического фильма о спорте.

культура: Актер, сыгравший молодого Третьяка, на Вас, несомненно, похож.

Третьяк: Спорить не стану. Вот только на экране он одно лишь слово перед матчем с Канадой сказал...

культура: Вы во времена Суперсерии-1972 говорили в раздевалке больше?

Третьяк: Ненамного (улыбается). Главное, что фильм очень патриотичный. Его вся страна посмотрела, причем с интересом. Пробрало всех — от матерых болельщиков до девчонок-школьниц. Правильная вышла картина.

культура: И Олег Меньшиков был великолепен в роли вашего хоккейного отца — Анатолия Тарасова.

Тарасов: Согласен. Правда, по комплекции Анатолия Владимировича больше напоминает Валентин Смирнитский, сыгравший Портоса в «Трех мушкетерах».

культура: Или покойный Алексей Смирнов, механик Макарыч из легендарного фильма «В бой идут одни «старики». У него вообще портретное сходство с Тарасовым.

Третьяк: Вот-вот. Но характер, психологию нашего легендарного тренера Меньшиков передал блестяще. Я ему об этом сказал после премьерного показа.

культура: В фильме, кстати, прямая аналогия с нынешней обстановкой. У России и Запада вновь не самые лучшие отношения.

Третьяк: Если раньше произносил тосты за дружбу, любовь, здоровье, то теперь поднимаю за столом бокал за мир. Не думал, что в 63 года придется опять говорить о глобальной угрозе. Знаком с массой иностранцев — из Америки, Чехии, Финляндии. Поверьте, никому война не нужна, никто ее не хочет! В высших политических эшелонах напряженность. Но народы-то хотят жить мирно. Все, что творится сейчас, неправильно.

культура: А кто, на Ваш взгляд, творит неправду и несправедливость?

Третьяк: Не хочу никого публично обвинять, говорить категориями прав-виноват. Молю Бога, чтобы побыстрее все закончилось. Совсем без войн в истории не бывает — особенно локальных. Но сейчас мы стоим на рубеже, переступить который нельзя. Дальше шагать некуда. И я, безусловно, поддерживаю политику нашего президента. Владимир Владимирович защищает интересы страны, усиливает ее оборону. А что делать-то? Страна должна быть сильной, иначе ее сомнут. Вот хоккейный пример. Когда сборная СССР приехала в 1972-м играть Суперсерию, в Канаде нам чуть ли не в лицо смеялись. Но стоило показать свою мощь, победить на льду профессионалов, пришли кланяться. «Гуд морнинг», «хау ду ю ду», журналисты в оставшиеся дни ходили за нами, как приклеенные. Чтут только тех, кто с кулаками. Я всегда и всех так учу. Советский Союз уважали за то, что он был ядерной сверхдержавой. А со слабыми говорят сквозь зубы. Эти правила едины — для спорта, политики и жизни в целом.

культура: Хоккейные заботы не мешают уделять внимание другим сферам, например членству в патриаршем совете по культуре?

Третьяк: На заседаниях совета думаем о том, как воспитывать смену. С подрастающим поколением обязаны работать все. Семья, школа, государство, общество, духовенство. Нужно объединять усилия. Чтобы молодежь была физически развитой, грамотной, сориентированной на правильные жизненные ценности. Иначе мы ее потеряем. Я из поколения советских людей, тогда в сфере воспитания было очень много хорошего. Уважение к старшим, патриотизм, трудолюбие, любознательность, готовность помочь слабым. К сожалению, сегодня интернет забрал души наших детей. Компьютер учит всякой дряни. Убивай, насилуй — тебе еще с экрана покажут детальную инструкцию, как это делать. Необходимо создавать противовес. Только так можно выиграть борьбу за человека. Если мы ее проиграем — я не знаю, что будет через десять лет с нашей страной. Когда мое поколение уйдет на отдых, а к штурвалу встанут воспитанные в 90-х.

культура: Спортивная династия Третьяка возобновилась только в третьем поколении...

Третьяк: Моя жена всегда говорила: «Один хоккеист-профессионал в семье — уже слишком много». Поэтому сына Диму в хоккей не отпустила.

культура: А он хотел?

Третьяк: Сначала — конечно. Любой нормальный парень хочет походить на отца. «Хоть один мужик пусть дома будет, а не в разъездах», — сказала супруга. И настояла на своем. Зато внук Максим стал полноценным наследником. Не только хоккеистом, но еще и вратарем. Мечтаю увидеть его первым номером ЦСКА и национальной команды. Сейчас вот борется за место в составе сборной России. Пока молодежной.

культура: Если попадет в состав на чемпионат мира, какие напутствия дадите?

Третьяк: Скажу то же, что всегда. «Получай удовольствие. Без поражений в нашей жизни не бывает — но главное здесь дух и борьба. Бейся, воюй, преодолевай трудности, побеждай соперников. Мастерство, необходимое для таких успехов, у тебя есть». Максим действительно предан хоккею на сто процентов. Он с пяти лет повсюду со мной ездил. Кто из звездных вратарей мира Третьяка-младшего только не учил. И Белфор, и Набоков. «Ты видел лучших профессионалов мира. Ты можешь все. Вся будущая карьера в твоих руках — иди вперед, борись, разбирайся в себе, если что-то сделал плохо». Так звучат напутствия деда — самого строгого тренера в хоккейной карьере Максима Третьяка.

культура: На предстоящем молодежном первенстве планеты он может почувствовать, что для спортсмена значит встречать Новый год вне дома.

Третьяк: Вообще-то со мной во времена игровой карьеры подобное происходило семнадцать зим подряд. До сих пор люблю этот праздник больше всех остальных — возможно, потому что раньше никак не получалось встретить его в кругу самых близких людей. Спорт отрывает от обычных человеческих радостей. Представьте, как обидно: сидишь с командой в какой-нибудь Японии, на 1 января запланирован совершенно неважный матч. Но все равно — в 11 вечера отбой. Весь мир гуляет, а ты сиди в кровати, как дурак. С другой стороны, это неизбежные в жизни спортсмена моменты. Я и молодых учу: терпите, хоккей требует жертв. Карьера длится 10–15 лет, потом нарадуетесь. Проникаются моей «проповедью», к сожалению, не все...

Россия > СМИ, ИТ > portal-kultura.ru, 15 декабря 2015 > № 1641423 Владислав Третьяк

Сирия. Турция. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2015 > № 2907503 Хюсейн Багджи

Турецкая стратегия в Сирии – от начала конфликта до российского вмешательства

Хюсейн Багджи - профессор, декан Факультета международных отношений, Ближневосточный технический университет, Анкара, Турция

Резюме В 2002 году к власти пришло правительство, сформированное Партией справедливости и развития Турции, отличающейся активной внешнеполитической позицией. Правительство получило в наследство политически и экономически нестабильную страну: в первые годы пребывания у власти особых успехов добиться не удалось. Но зато Ахмета Давутоглу можно считать архитектором новой турецкой внешней политики.

Статья была подготовлена до инцидента c СУ-24, что обострило двусторонние отношения России и Турции. Тем не менее, публикация статьи – это намерение автора внести свой вклад в восстановление конструктивного диалога между двумя странами.

В 2002 году к власти пришло правительство, сформированное Партией справедливости и развития Турции (ПСР), отличающейся активной внешнеполитической позицией. Правительство получило в наследство политически и экономически нестабильную страну: в первые годы пребывания у власти особых успехов добиться не удалось. Но зато Ахмета Давутоглу можно считать архитектором новой турецкой внешней политики. До назначения министром иностранных дел он был советником премьер-министра Эрдогана, после чего, в 2009 году получил пост в МИДе [1]. Давутоглу – академический ученый, успевший поработать как в турецких, так и в зарубежных университетах. В книге «Strategic Depth» он обобщает внешнеполитические планы новой Турции. Многие эксперты утверждают, что Ахмет Давутоглу и его политические парадигмы – это свежий ветер перемен в турецкой внешнеполитической стратегии.

С другой стороны, на протяжении многих лет турецкую внешнюю политику критикуют за ее непостоянство и нереалистичность целей. «Критика Турции за смещение оси с Запада на Восток используется для оказания давления на страну (Багджи и Эрдоган, 2010 г.). А с началом «арабской весны» и особенно сирийского кризиса внешняя политика Турции подвергалась критике из-за смещения парадигмы. И в этой статье мы попытаемся проанализировать «стратегическую глубину» и уникальные особенности гражданской войны в Сирии, а также турецкую внешнюю политику до и после «арабской весны». Мы также поговорим о новых действующих лицах в этом регионе, о российском вмешательстве и его последствиях.

От теории – к практике «стратегической силы»

Во вступительной части своей книги Давутоглу пишет о необходимости пересмотра основных параметров турецкой внешней политики. С его точки зрения, Турция должна использовать инструменты для обретения реальной силы в динамичной и изменчивой системе международных отношений. Во-первых, стране предстоит переосмыслить спектр своих возможностей. Другими словами, чтобы Турция совершила переход от хаоса к космосу, ей нужно оставаться динамичной страной и сделать ставку на перемены. Во-вторых, Турции следует проводить не только динамичную, но и многовекторную внешнюю политику. Только она может обеспечить трансформацию устоявшихся идей и намеченных целей в динамичное развитие.

Далее Ахмет Давутоглу высказывает мысль о том, что Турция уникальна уже в силу своей истории и географического положения, и ей следует опираться как на историческую, так и на географическую составляющую. «Анализировать международные отношения без учета этого исторического фактора – все равно, что игнорировать воспоминания человека в процессе психоанализа» (Давутоглу 2001 г.).

Турция – не творец истории, но и не пассивный продукт существующей системы, пишет Давутоглу. Это уникальная страна, образовавшаяся на руинах Османской империи. Как наследница империи Турция оставалась страной одной религии с многонациональным населением. Поэтому в основе ее трансформации лежала не национальная история, а религиозное лидерство и имперские амбиции. Внутренние перемены привели страну к вестернизации внешней политики. Не только внутриполитическая динамика, но и внешние события мирового масштаба, такие как агрессивный настрой со стороны СССР и холодная война, заставили Турцию примкнуть к западному военному блоку. Давутоглу утверждает, что Турция была вынуждена покинуть те сферы влияния, которые она унаследовала от Османской империи. Далее он доказывает, что отказ от «исторической преемственности» стал причиной нестабильности во внутриполитической жизни (2001 г.). Между тем, хотя Турция пережила эту трансформацию, исторические активы Османской империи все еще имеют большой потенциал для страны.

Географический фактор – второй жизненно важный элемент новой внешней политики Турции в динамично развивающихся международных отношениях. По мнению Давутоглу, он необыкновенно важен, ибо геополитика – это география плюс политика. Термин «геополитика» начал хождение в Турции во время Второй мировой войны благодаря публикациям в ряде газет (Билгин 2007 г.). Вот почему при оценке потенциальной стратегической силы страны через призму геополитики нельзя ориентироваться на статичный выбор определенного стиля поведения на политической арене. Давутоглу рассматривает историческое наследие Турции совместно с ее географическими преимуществами. Страна находится на перекрестке торговых и географических путей. Благодаря всему этому она оказывается в центре многих геополитических процессов. Иными словами, геополитическая сила Турции опирается на ее национальное самоопределение и идентичность, то есть тюркские, османские корни и ислам (Билгидж и Билгин 2011 г.).

В свете вышесказанного, Давутоглу выделяет три главные «региональные сферы влияния»: 1) на суше – это Балканы, Ближний Восток и Кавказ; 2) на море – это Черное море, Восточное Средиземноморье, Персидский Залив и Каспий; 3) в континентальном масштабе – это Европа, Северная Африка, Южная Азия, Средняя и Восточная Азия (2001 г.). Что касается ближайших регионов на суше, то Турции нужно наращивать культурное, экономическое и политическое влияние на Балканах, на Ближнем Востоке и на Кавказе за счет усиления взаимозависимости и взаимосвязанности этих регионов. Для этого необходимо усиливать региональное сотрудничество и культурную интеграцию. Давутоглу высказывает предположение, что влияние Турции на соседние регионы – гарантия проведения эффективной политики в морском и континентальном направлениях.

В контексте теоретических и практических соображений, связанных со стратегической силой, Давутоглу приходит к заключению, что Турция с ее уникальной историей и географическим положением должна проводить комплексную и всеобъемлющую внешнюю политику (Багджи и Синкая, 2006 г.). Он также утверждает, что новая внешняя политика Турции должна соответствовать требованиям времени и места, поэтому призывает максимально диверсифицировать внешнюю политику (2001 г.). Другими словами, Турции следует проводить комплексный и эффективный курс ради преобразования хаоса в космос.

Первым и самым сложным испытанием для Давутоглу стал сирийский кризис, как часть «арабской весны».

Сирийский кризис – хаотичный эпизод «арабской весны»

«Арабская весна» началась после того, как Мухаммед Баузази сжег себя публично на площади в Тунисе. Сначала думали, что это обычный бунт, но, увы, это было не так. Самосожжение стало своего рода спусковым крючком, вызвавшим бурную реакцию во всем арабском мире (Аджикалин и Бёлючек, 2014 г.). «Арабская весна» породила спрос на демократию, защиту прав человека и экономическую справедливость. Подобно другим странам, где начались подобные движения, во главе Сирии стояло правящее семейство. Со времен Хафеза Асада народ Сирии жил под жестким режимом власти. Хотя между Сирией и другими странами «арабской весны» есть много общего, события в этой стране удивили многих. Восстание сирийского народа можно считать неожиданным по трем причинам.

Во-первых, никто не ожидал, что именно Башар Аль-Асад станет преемником своего отца на президентском посту; но когда его старший брат погиб в автокатастрофе, Башар занял этот пост. По идее новая эпоха Башара Аль-Асада не должна была привести к «арабской весне»: в своей стране он был известен как реформатор (Галвин, 2013 г.). Во-вторых, в начале «арабской весны» в Тунисе даже Башар Аль-Асад не ожидал, что волна восстаний докатится до его страны: молодежь, начавшая мятежи, поначалу не пользовалась широкой поддержкой (Гелвин, 2013 г.). В-третьих, после резни в Хаме, которая стала реакцией режима на волнения 1982 года, вообще никто не ожидал начала повстанческого движения. Поэтому непредсказуемость – неотъемлемая часть хаотичной природы сирийского кризиса. Анализ этих событий через призму теории хаоса также подтверждает классификацию стран Ближнего Востока по принципу стратегической силы, если хотите – стратегической глубины, предложенного Давутоглу. Из этой теории вытекает, что Турции должна быть отведена центральная роль страны, способной трансформировать хаос в космос.

Что касается Сирии, то в глаза бросаются два важных обстоятельства. В сирийском обществе действуют разнородные и независимые силы. В ней участвуют многочисленные группы по интересам, которые отличаются по религиозной, этнической и политической принадлежности. С религиозной точки зрения Сирия – разнородная страна. Семейство Асадов и сирийская элита, составляющая 11% населения, относится к алавитам, 75% сирийцев – сунниты, в стране также проживают христианские меньшинства. В этническом плане Сирия – родная страна для курдов, турок, этнических армян, арабов и черкесов. Так что этнический и религиозный состав в немалой степени осложняет общую картину событий (Фишер 2013 г.). Это разнообразие этнических меньшинств обернулось настоящим кошмаром, потому что в сирийский конфликт оказались втянуты не только местные силы, но и другие – региональные и зарубежные – группы по интересам. Эта религиозная и этническая разнородность способствовала появлению политических групп.

На северо-востоке Сирии де факто существует Курдская автономия, которая усилилась после того, как сирийская армия оставила эту область. Свободная Сирийская Армия – это силовая группа, образовавшаяся после уличных протестов. В нее впоследствии влились бывшие военнослужащие Сирийской армии. Некоторые ее фракции действуют сами по себе, самостоятельно. Интересно, что большинство солдат ССА составляют сунниты Сирии. Джабхат аль-Нусра – эта радикальная исламистская группировка, поклявшаяся на верность Аль-Каиде и составленная из воинствующих мусульман со всего мира. Она также получала деньги и оружие от своих сторонников и стала наиболее эффективным боевым ядром мятежников. Цель этих боевиков – вводить шариат на оккупированных территориях.

В Сирии также действуют различные оппозиционные политические организации, такие как Сирийский национальный совет и Национальный координационный совет. Сирийский национальный совет базируется в Стамбуле – он возник как главная политическая оппозиция режиму Асада и стремится к международному признанию в качестве законного представителя мятежников, несмотря на расколы в его сирийских фракциях. Национальный координационный совет (НКС), в свою очередь, представляет собой оппозицию Сирийскому национальному совету (СНС). Между СНС и НКС существуют принципиальные отличия. Члены Национального координационного совета привержены трем принципам: «нет» иностранному военному вмешательству, «нет» религиозному подстрекательству и «нет» насилию и милитаризации революции (Карнеги, 2012 г.). Разнообразие оппозиционных группировок вносит большой хаос в сирийскую гражданскую войну. Эти группы сегодня преследуют разные интересы, хотя когда-то у них было много общего, несмотря на их независимость.

Во-вторых, подобно тому, как самосожжение Мухаммеда Баузази никто не воспринял как сигнал для «арабской весны», демонстрация в Дамаске поначалу также не наделала шума. Однако через несколько дней группу подростков в возрасте от 10 до 15 лет арестовали за то, что они написали на стене лозунг египетской революции «Покончить с низамом» (то есть, с государственным правопорядком). Семьи попытались освободить своих детей и вывели людей на улицы. Во время уличных протестов был открыт огонь, что привело к жертвам среди демонстрантов. На похороны, состоявшиеся на следующий день, пришло 20 000 человек, которые продолжили протестовать. Трудно сказать, ожидало правительство подобного развития событий или нет. На следующий день протесты начались в городе Банья и вскоре распространились почти на все сирийские города. Вряд ли кто-то предполагал, что дети в маленьком городке Дераа станут поводом для большой гражданской войны. Таким образом, многослойная социально-политическая структура сирийского общества – главная причина того, что поначалу небольшие протесты привели со временем к полному хаосу. В такой разнородной и сложной социальной среде одной искры в Дераа было достаточно, чтобы огонь войны запылал по всей стране. Важность Сирии для Турции неоспорима – вот почему турецкая внешняя политика стала фактором влияния во время сирийского кризиса.

Следующая часть нашего исследования будет посвящена турецкой внешней политике в Сирии со времени прихода к власти правительства ПСР до сегодняшнего дня.

Внешняя политика Турции во время «арабской весны»

Внешнюю политику Турции и хвалят, и критикуют, но нам важно понять, какие изменения она претерпела после того, как Давутоглу стал министром иностранных дел и до «арабской весны». Как он написал в своей книге, «Турция должна быть стержневым государством, имеющим мировое значение. Она не только станет мостом для Европы и Северной Америки на Ближний Восток, но и цивилизационным проводником для всего мира на мусульманский Восток» (Вальдман, 2011 г.).

Турция начала проводить более активную политику в регионе. Она стала популярной среди арабских стран на региональном и международном уровне. Анкара подписала многочисленные политические и культурные соглашения со своими арабскими соседями, усилила роль в Организации исламских государств и присоединилась к Лиге арабских государств в качестве наблюдателя (Эннис и Момани, 2013 г.). Активную позицию Турции можно считать следствием политики, проводимой Давутоглу и основанной на его программных заявлениях.

Особенно благоприятные отношения у Турции складывались с Сирией, самым давним ее соседом. Страны подписали соглашения о сотрудничестве почти во всех областях. В июне 2002 года заключен договор о сотрудничестве в сфере военного образования; подписан двусторонний Договор о свободной торговле. Турция и Сирия договорились о строительстве плотины на реке Аси – долгое время эту проблему не удавалось решить. «Следует упомянуть о соглашениях в области развития банковских услуг, туризма, шоссейных дорог, энергетики, транспорта, таможенной торговли и строительной индустрии» (Эзер, 2007 г.). Во время последней встречи в 2011 году в городе Алеппо на севере Сирии лидеры двух стран объявили о совместном строительстве «плотины дружбы» на границе между Сирией и Турцией (Айман, 2013 г.). Кроме того, они решили создать общий совет министров двух стран.

Когда в Тунисе началась «арабская весна», которая затем перекинулась на другие страны региона, турецкое правительство теоретически поддержало группы, сражавшиеся с диктаторскими режимами, но практически проводило разную политику в отношении разных режимов – в зависимости от собственных интересов в той или иной арабской стране (Эннис и Момани, 2013 г.). По мнению западных аналитиков, благодаря успехам Турции на экономическом и политическом фронте в последнее десятилетие она стала образцом для арабских стран. Можно сказать, что в начале «арабской весны» Турция в еще большей степени укрепила этот статус. «Турция стала играть ключевую роль в регионе» (Пол и Сейрек, 2011 г.). Правительство ПСР и его современная модель ислама стали более привлекательными для тех стран, которые требовали больше свободы и уважения прав человека. Но когда тунисский протест перекинулся на Сирию, имеющую самую большую протяженность границ с Турцией, ситуация резко изменилась. «Сирия стала настоящей головной болью для Турции, учитывая существенные инвестиции правительства ПСР в построение добрососедских отношений с Башаром Аль-Асадом на протяжении прошлого десятилетия» (Далакаура, 2012 г.).

Исторические и политические связи Турции с Сирией делают ситуацию совершенно уникальной и отличной от взаимоотношений Анкары с другими странами «арабской весны». По мнению профессора Багджи, у Турции есть три главных интереса в Сирии. Первый: не допустить образования курдского правительства в Северной Сирии. Второй: сдержать группы радикальных исламистов. Третий: содействовать образованию нового правительства в Сирии, которое будет находиться под контролем Турции. http://aybekgazete.com/yazarlar/prof-dr-huseyin-bagci/suriyeye-mudahale-kararinda-akil-mi-vicdanmi-daha-agir-basiyor/61/). Иными словами, отношение Турции к сирийскому кризису, в основном, определяется этими тремя главенствующими национальными парадигмами. «Турецкое правительство хотело предотвратить сценарий, который бы привел к распаду сирийского государства, чреватое этническим и религиозным конфликтом между общинами. Этот конфликт мог бы перекинуться на территорию Турции» (Айман, 2013 г.). Именно по этой причине Анкара не теряет бдительности в отношении Дамаска. С самого начала кризиса по настоящее время турецкая внешняя политика в Сирии переживала взлеты и падения. Давутоглу задается вопросом в своей книге: сможет ли Турция преобразовать хаос в космос? Или же мятежи в Сирии станут порочным кругом для турецкой внешней политики? В следующей части нашего анализа мы разберем турецкую внешнюю политику в Сирии в хронологической последовательности: с начала протестов и практически до наших дней.

С марта 2011 до 2014 года

В марте 2011 года, когда в Сирии начались волнения, отношения между Турцией и Сирией достигли своего пика, и все понимали, что происходящее там будет иметь совершенно другие последствия для Турции, нежели те, что имеют место в других арабских странах. Опираясь на принцип стратегической глубины происходящего и новые вызовы мировой экономики, с 2005 года Эрдоган требовал от Асада политических и экономических реформ и предлагал урегулировать отношения с оппозиционными группировками. Эрдоган впервые употребил слово «реформа» в отношении Башара Асада в 2005 году (Давутоглу 2011; интервью – 12 сентября 2011 г.). Однако Сирия не спешила. После начала «арабской весны» Эрдоган еще раз попытался убедить его как можно быстрее начать реформы. В марте 2011 года антиправительственные выступления распространились на все области Сирии. В апреле Давутоглу прибыл в Сирию с официальным визитом и предложил три меры: отмену чрезвычайного положения, национальное самоопределение для курдского населения и недопущение военного подавления протестных выступлений. Турция даже подготовила для Асада текст официального обращения к нации по его просьбе.

На самом деле Давутоглу не испытывал особого оптимизма относительно обещаний Асада. Иными словами, его неспособность к проведению реформ не стала для Турции неожиданностью. Однако Эрдоган, как близкий друг Башара Асада, заявил, что все же обстоятельно поговорит с ним и посоветует провести социальные, экономические и политические преобразования, а также предложит помощь Турции в их осуществлении. «Эрдоган надеялся, что его дружеские отношения с Асадом позволяют надеяться на перемены в регионе» (Ташпинар, 2012 г.). К сожалению, Башар Асад не откликнулся на предложения Эрдогана. «Анкара поняла, что сирийское правительство не желает решать накопившиеся проблемы путем реформ и продолжит применять силу против собственных граждан» (Арас, 2009 г.).

Переломным моментом стал ноябрь 2011 года, потому что именно тогда Эрдоган резко поменял риторику и недвусмысленно выступил против режима Асада. Он заявил в своем обращении: «Чтобы не проливать кровь, ради мира твоего народа, страны и региона, уступи место другим, наконец» (Рейтерс, 2011 г.). Не на словах, а на деле Турция начала поддерживать сирийскую оппозицию и укреплять лагеря для беженцев в приграничных городах. Первая группа в составе 252 сирийских беженцев пересекла границу Турции 29 апреля 2011 года. Хотя Давутоглу заявил, что Турция по-прежнему поддерживает реформы в Сирии, в том же месяце оппозиция, состоящая из разных групп, таких как курды, Братья мусульмане и сирийская молодежь, собралась в Анталье (Давутоглу, TRT May?s, 2011 г.). В июне началось массовое дезертирство армейских офицеров, образовавших Свободную сирийскую армию. В августе 2011 года, во время своего последнего визита в Дамаск, после шестичасового совещания была согласована дорожная карта реформ из 14 пунктов, описывающая график их поведения и план действий для сирийского правительства. Однако новости из Сирии и события в Хаме полностью разочаровали Турцию. Оптимизм Анкары окончательно иссяк после того, как правительство Асада вместо реформ во благо сирийского населения стало наращивать насилие.

После 13 августа пути Турции и Сирии окончательно разошлись. Это был поворотный момент: Анкара начала искать поддержку ООН, НАТО и, конечно же, Соединенных Штатов. На встрече СБ ООН в октябре 2011 года не удалось принять обязывающих решений из-за вето России и Китая. В феврале 2012 года, после событий в Хаме погибли почти 500 человек. На следующий день СБ ООН собрался во второй раз, и снова те же два вето не позволили достичь консенсуса. Однако Совет Безопасности объявил, что согласится с решениями по Сирии, которые примет Лига арабских государств. Именно в этот период Турция изменила свою внешнюю политику в отношении сирийского кризиса.

Политику Турции в отношении Сирии с марта 2011 года по май 2012 года можно разделить на три периода:

давление на правительство Башара Асада с целью убедить его провести конституционную реформу;

попытки объединить раскольнические группы под одной крышей и ввести международные санкции;

возврат к усилиям, направленным на достижение решения на базе ООН (План Аннана) (Эртогрул, 2012 г.).

С июня 2012 года отношения между Анкарой и Дамаском ухудшились. В следующем месяце турецкий истребитель был сбит сирийскими вооруженными силами. Как и ожидалось, Турция запросила консультации по статье 4 Вашингтонского договора о создании НАТО. Для нее было важно вывести сирийский кризис на международный уровень: сирийская проблема стала напрямую связана с безопасностью и суверенными правами Турции, которая является членом НАТО. С июня 2012 года по май 2013-го, когда произошла атака на Рейханли, призыв к интервенции США или НАТО стало приоритетным пунктом в турецкой повестке дня. Турецкие официальные лица заявили, что ответственность за взрывы в Рейханли несут сирийские спецслужбы. Даже Давутоглу сказал, что бездействие мирового сообщества, ничего не предпринимающего в отношении сирийского кризиса, стало причиной «варварского теракта», унесшего десятки жизней у самой границы с Турцией. Затем Турция начала манипуляции вокруг проблемы сирийского химического оружия, что стало красной чертой для администрации Обамы. Давутоглу сказал: «Мы призываем мировое сообщество вмешаться как можно скорее». Однако Женевские встречи не принесли никаких конкретных результатов ни для одной из сторон. «Хотя для оппозиционных групп было важно обсудить положение дел с режимом Асада, никто в действительности не ожидал от нее больших результатов». (Багджи, http://tr.sputniknews.com/turkish.ruvr.ru/2014_01_24/Suriye-krizinden-yeni-bir-Versailles-doguyor/)

Новые действующие лица: ДАИШ и ОНС/ПДС

Причина, по которой Турция старалась действовать активнее, состояла в ее обеспокоенности по поводу собственной безопасности и экономических связей с Сирией. В Сирии Турция столкнулась с новыми действующими лицами: ИГИЛ, ОНС/ПДС и, что еще важнее, с Россией. В Сирии появились новые игроки в качестве оппозиции действующему режиму. ИГИЛ и ОНС/ПДС стали главными игроками с точки зрения участия в местных конфликтах, идейных и этнических различий. Исламское государство (ИГИЛ или ДАИШ, как его называют в арабском мире) было создано в Ираке в 2003 году. Эта террористическая группа нацелена на создание мирового халифата без географических границ. После начала гражданской войны в Сирии ИГИЛ расширила свою территорию, и сегодня эта террористическая организация считает своей столицей сирийский город Ракка (Лауб и Мастерс, 2015 г.). Ранее ИГИЛ была ячейкой Аль-Каиды, но затем объявила о своей независимости. Также, по сравнению с другими джихадистскими группировками, ИГИЛ имеет некоторые новые и принципиальные отличия. В ДАИШ активно воюют иностранные наемники джихадисты со всего мира. Они эффективно используют социальные средства массовой информации, получают прибыль от торговли нефтью в размере почти 500 миллиардов долларов в год и имеют обученные вооруженные силы. «ИГИЛ может похвастаться 30 000 бойцами, контролирует большие территории в Сирии и Ираке, обладает существенными военными возможностями, имеет свои линии связи и командную инфраструктуру, сама себя финансирует и участвует в сложных военных операциях. На самом деле ИГИЛ представляет собой псевдогосударство под руководством традиционной армии» (Кронин, 2015 г.).

Хотя Партия демократического союза (ПДС) была создана в 2003 году как политическая организация, а Отряды народной самообороны (или ОНС) существуют с 2004 года как военное крыло ПДС, она приступила к активным действиям в зонах конфликта с 2011 года. В июне 2012 года ОНС начали строить контрольно-пропускные пункты в северной Сирии, а затем крупные города Айн-эль-Араб (Кобани), Африн, Амуда и аль-Маликия один за другим были взяты под контроль курдами.

Другими словами, власти Асада противостоят разные партии и группировки по этническому и религиозному составу, и они еще к тому же сражаются друг с другом. Их появление полностью изменило судьбу страны. Международная коалиция против ИГИЛ была создана в 2014 году, а Турция примкнула к ней в конце июля 2015 года. С другой стороны, ОНС и ПДС как еще один реальный игрок на сирийском поле, еще больше запутывает ситуацию, потому что ОНС/ПДС считается ветвью Рабочей партии Курдистана (РПК), совершающей теракты в Турции на протяжении последних 20 лет. Они создали свою автономию в северной Сирии на базе Айн-эль-Араб (Кобани) и сражаются против ИГИЛ. Вне всякого сомнения, страны западной коалиции во главе с США, созданной для нанесения авиаударов по ДАИШ, напрямую поддерживают ОНС/ПДС, тогда как Турция официально объявила ОНС/ПДС террористической организацией. Президент Эрдоган в своей речи 24 сентября 2015 года недвусмысленно сказал: «Заявление США разочаровало меня, поскольку мы считаем ОНС/ПДС террористической организацией» ((Liderlerden namaz ç?k??? bayram mesajlar?, 2015 г.). Кроме того, президент Эрдоган и премьер-министр Давутоглу официально заявляют о том, что Турция никогда не признает и не потерпит государства курдов в непосредственной близости от своих границ.

Россия в Сирии: конец игры или только начало?

Мы считаем, что было бы большой ошибкой отказываться от сотрудничества с сирийским правительством и вооруженными силами Сирии, которые доблестно сражаются с терроризмом лицом к лицу (Владимир Путин, Генеральная Ассамблея ООН, 2015 г.).

Президент Российской Федерации Владимир Путин ясно заявил о своей поддержке Асада в борьбе с сирийской оппозицией – за день до начала российской военной операции в Сирии. Многие новостные агентства мира, освещавшие работу Генеральной Ассамблеи ООН, напечатали фотографии президента Обамы и президента Путина, когда они произносили тосты во время торжественного ужина. Конечно, ни для кого не стало открытием, что Путин оказывает политическую и военную поддержку режиму Асада, но, похоже, что Путин ждал наиболее благоприятного момента. Хотя международная коалиция против ИГИЛ была создана почти год тому назад, она не смогла помешать наступлению Исламского государства. Как уже упоминалось выше, в силу постджихадистских особенностей ДАИШ, нельзя рассчитывать на легкую и окончательную победу над этой организацией. Как сказал президент Обама в своей речи на авиабазе «Эндрюс», «коалиция стран, объединившихся в борьбе с боевиками, должна готовиться к долговременной военной кампании». Другими словами, выбранное Россией время для военной интервенции, должно было стать красноречивым сигналом на трех уровнях: мировом, региональном и местном – в контексте взаимоотношений с Турцией. Все эти три измерения взаимозависимы и неотделимы друг от друга. Российское участие также заставляет задать простой вопрос: «Положит ли оно конец войне в Сирии, или будет только началом?»

Давайте сначала проанализируем российское вмешательство в контексте мировой политики. На самом деле мир не удивился тому, что Россия решила принять непосредственное участие в сирийской гражданской войне в конце сентября 2015 года, поскольку Россия развертывала там военную технику и вооружения довольно длительное время. Однако неожиданным моментом, скорее всего, станут последствия этих действий для мировой политики, а они, вне всякого сомнения, будут долгое время считаться противоречивыми. Мы можем говорить о двух главных последствиях: заполнение вакуума силы и власти на Ближнем Востоке и новые политические рычаги. Во-первых, вакуум власти в международных отношениях, по сути, означает отсутствие авторитетной силы и заполнение этого вакуума новыми действующими лицами, о которых мы ранее упоминали. До сегодняшнего дня вакуум власти заполняли ДАИШ, ОНС/ДПС и Национальная сирийская коалиция; однако это лишь усугубляло насилие и углубляло конфликт. После начала операции в Сирии Россия стала единственным игроком, заполнившим вакуум власти. Следует вспомнить о том, что Москва впервые применила военную силу за пределами России и стран ближнего зарубежья после распада СССР. Хотя международная коалиция под руководством США, как и Россия, проводят кампанию в Сирии во имя «борьбы с терроризмом», и Вашингтон молчаливо поддерживают действия Москвы, разница между ними заключается в выборе целей и будущего политического устройства для Сирии. Россия встала на защиту режима Асада против терроризма и предлагает переходный период с Асадом у власти, что противоречит подходу Запада, поддерживающего умеренную оппозицию и стремящегося отстранить Асада от власти. «Российский подход диаметрально противоположен западному» (Российская армия в Сирии: диаметрально противоположный подход, 2015 год). После сравнительной неудачи международной коалиции и активному вовлечению России в сирийский кризис – США, похоже, уже не возражают против переходного периода с Асадом. Заполнив вакуум власти в Сирии, Россия доказала, что вернулась в большую, великодержавную политику на мировом уровне, подлив масла в огонь спекуляций о наступлении новой эпохи холодной войны.

A) Россия меняет правила игры не только в Сирии, но и в мировой политике

Россия не только возвращается в политику мировых держав, но и имеет возможность разыграть сирийскую карту в качестве политического рычага в таких жизненно важных вопросах, как Украина, санкции, кризис с беженцами и энергетика. Другими словами, вероятность эскалации военных действий и конфликт между западной коалицией и Россией представляет важный рычаг для Москвы. В случае с кризисом на Украине Запад прямо противостоит российскому экспансионизму. Среди введенных им санкций против России особое место занимает исключение Москвы из формата «большой восьмерки». Другими словами, война на Украине, которую Россия ведет, поддерживая мятежников в восточных регионах этой страны, дорого обходится Путину. Однако Россия стала одним из главных союзников Запада в борьбе с террористами в Сирии, так что Путину удалось поставить Запад в двусмысленное положение. Теперь аргументы Запада относительно Украины представляются лицемерными. «И на Украине, и на Ближнем Востоке Путин вынуждает Запад искать партнерства с Россией для ‘разрешения’ созданного им кризиса» (Кросс и Макки, 2015 г.). Это неприятная и болезненная ловушка для Запада и, особенно, для европейских стран, погрузившихся в экономический кризис и кризис с беженцами. До последнего времени Путин, кажется, преуспел в достижении своих целей. «Последний гамбит Кремля, ищущего стратегию выхода из украинского кризиса, представляется одновременным смелым и озадачивающим» (Мэтьюз, 2015 г.).

Участие России в сирийском конфликте также приведет к серьезным последствиям в кризисе с беженцами. Как уже упоминалось, страны ЕС столкнулись не только с кризисом адсорбции беженцев, но также с социальным кризисом. Более того, сама идентичность европейской цивилизации под угрозой. Когда споры об основополагающих ценностях ЕС достигли пика, удары России с воздуха спровоцировали новую волну беженцев из Сирии – сначала в Турции, а затем в ЕС. Согласно последним новостям из Алеппо, 100 000 человек направляются к турецкой границе. «Возникает реальная перспектива новой волны беженцев, стучащихся в двери ЕС, чтобы там укрыться от бомбежек» (Продолжающееся наступление на Алеппо порождает опасения новой волны беженцев – 19.10.2015). Когда президент Путин ясно скажет о том, что российские солдаты вскоре прибудут в Сирию, Европа может ожидать нового потока беженцев. Россия одним ударом убивает сразу несколько «зайцев»: она поддерживает своего союзника в Сирии, вставляет палки в колеса европейского проекта, и сбивает спесь с европейских лидеров, наносящих вред российской экономике санкциями.

Энергетика может быть самым важным аспектом присутствия России в Сирии. Что касается российской энергетической политики, здесь есть два важных вопроса. Нефть и газ – существенные элементы российской экономики, обеспечивающие почти 30% российского ВВП. В этой связи тенденция падения цен на нефть наносит ощутимый урон российской экономике в 2015 году, и, по словам президента-председателя правления ВТБ Андрея Костина, падение российского ВВП в конце года может достичь 3,8%.

Вне всякого сомнения, наряду с санкциями после начала украинского кризиса, низкие цены на нефть наносят ощутимый урон российской экономике. Повышение цен – единственная стратегия выхода из кризиса для правительства Путина. Российскую военную операцию, начавшуюся в последний день сентября, можно рассматривать, как попытку повысить эти цены. Можно сказать, что поначалу такая тактика принесла успех, поскольку в тот же день цены поднялись до 50 долларов за баррель, хотя затем снова опустилась до 46 долларов. Однако российской экономике для восстановления нужно, чтобы они держались хотя бы на отметке 60 долларов. «Да, от цен на нефть зависит положение России на мировой арене, но еще важнее долгосрочная стратегия, потому что, в конечном итоге, приток в Россию нефтедолларов должен повышать популярность ее режима» (Темерко, 2015).

Второе измерение энергетической карты – это соглашение, подписанное Союзнефтегазом с сирийским правительством в 2013 году на 25 лет и предполагающее освоение месторождений нефти. ЗАО «СоюзНефтеГаз» был вынужден приостановить геологоразведочные работы из-за опасений по поводу безопасности на участках под условным названием «Блок 12» и «Блок 26», расположенных в непосредственной близости от границы с Турцией и Ираком (Шурмина и Лырчикова, 2015 г.). Если санкции против Ирана будут сняты, появятся два возможных маршрута для транспортировки нефти на Запад – через Турцию или Ирак. Для России выгоднее закрепить маршрут Ирак-Сирия из-за обострения конкуренции с саудовцами за такие нефтяные рынки, как Польша и Китай. Как ожидается, Россия не собирается отказываться от осуществления своих прав на разработку месторождений с помощью СоюзНефтеГаза, поэтому стремится не только сражаться с ДАИШ, но и обезопасить свой маршрут поставки энергоносителей.

B) Россия: новый-старый игрок на Ближнем Востоке

Как уже упоминалось, российскую военную операцию в Сирии нельзя рассматривать лишь под одним углом, поэтому региональное измерение также играет определенную роль. Вне всякого сомнения, общемировое и региональное измерения в данном случае взаимозависимы. Влияние религии можно анализировать с этнической точки зрения и через призму борьбы суннитов с шиитами. Этническое разнообразие населения Сирии уникально на Ближнем Востоке. Возможно, по этой причине гражданская война в Сирии стала настолько кровавой, вызвав к существованию различные террористические группировки. Курдские организации ОНС/ПДС усилились во время гражданской войны в Сирии. «После начала гражданской войны курды в одностороннем порядке объявили о самоуправлении на севере Сирии в 2012 году, и с тех пор успешно защищали свою территорию от Исламского государства» (Время курдов, 2014 г.). Курды приветствовали российское участие в Сирии по причине наличия общего врага в лице ИГИЛ. Салих Муслим официально объявил о том, что поддерживает авиаудары России. Это довольно парадоксальное заявление, если учесть, что Москва поддерживает режим Асада, против которого сражаются курды. Курды также верят, что Россия никогда не позволит ИГИЛ или другим действующим лицам сирийского конфликта перейти в наступление. Пока еще рано говорить о будущих отношениях между курдами и Россией, потому что сейчас у них общий враг, но все может измениться, когда речь зайдет об энергетике, связанной с деятельностью СоюзНефтеГаза, и другом региональном игроке, таком как Турция. В то время как курды одобрили участие России в антитеррористической операции, сирийские туркмены обеспокоены в отношении своего будущего. Омер Церен, член консультационного совета Туркменской группы, базирующейся в Анкаре, заявил, что интервенция России стала «предлогом» для поддержки режима Асада (Россия спасла Асада от казни – Туркменская группа, 4 октября 2015 г.). Поэтому российские удары с воздуха не только не положат конец трениям между разными этническими группами, но и приведут к их эскалации.

На ход гражданской войны в Сирии влияет не только этническое разнообразие, но также и разные религиозные направления. Иран и страны Персидского Залива стали главными игроками в региональной политике после начала Сирийского кризиса. Главным конфликтом в сирийской гражданской войне является противостояние суннитской оппозиции алавитскому семейству Асадов (Уэри, 2014 г.). Помимо энергетических споров между Россией и странами Персидского залива, у них диаметрально противоположные взгляды на будущее обустройство Сирии. Страны Персидского залива также присоединились к борьбе с ИГИЛ и заняли недвусмысленную позицию по поводу непременного ухода Асада, тогда как шиитский Иран, Хезболла и Россия поддерживают Асада, и это ни для кого не секрет. Посланник Саудовской Аравии Абдалла Эль-Муаллими выразил «глубокую озабоченность по поводу военных операций, которые российские вооруженные силы провели недавно в Хомсе и Хаме, где нет войск ИГИЛ. Эти удары привели к жертвам среди гражданского населения. Мы требуем, чтобы эти операции были немедленно прекращены, и больше не возобновлялись» (Саудовская Аравия требует от России прекращения бомбежек Сирии, критикует Иран, 2015 г.). Таким образом, хотя де факто Россия, Иран, США и страны Персидского Залива вроде бы объединили свои усилия в борьбе с ИГИЛ, они находятся в непримиримом противоречии друг с другом, и это еще больше нагнетает напряжение между суннитами и шиитами. Кроме того, Россия также требует участия Ирана в мирных переговорах, потому что Россия и Иран находятся в одном лагере, и министр иностранных дел Сергей Лавров ясно заявил: «Договариваясь о таком формате переговоров по Сирии, мы поделились своим видением, что идея попытаться достичь мирного урегулирования без Ирана не имеет перспектив» (Лавров подчеркивает роль Ирана в усилиях по разрешению кризиса в Сирии, 2015 г.). После подписания соглашения о ядерной программе Ирана эта страна снова получила шанс обсуждать будущее региона с другими ключевыми игроками.

C) Турция и Россия: честолюбивые партнеры

Турция, несомненно, является ключевым игроком в региональной и мировой политике. Последний кризис с беженцами сделал ее более влиятельным игроком. С учетом общей атмосферы следует отдельно проанализировать российскую военную операцию в Сирии, как она воспринимается Анкарой. Чтобы понять ее последствия, требуется общая информация о взаимоотношениях между Турцией и Россией в период пребывания у власти партии ПСР. Москва и Анкара стали региональными партнерами в экономике и энергетике. В 2009 году был введен упрощенный порядок таможенного оформления, объем торговли между странами в 2013 году достиг 32 миллиардов долларов. Тогда же Турция и Россия договорились о введения безвизового режима. Кроме того, стороны согласились на реализацию совместных энергетических проектов и строительство атомной электростанции, а также о студенческом обмене. В 2010 году Турция и Россия создали Совет сотрудничества высшего уровня. И несмотря на расхождения в оценке событий на Украине и в Крыму, президенты Эрдоган и Путин тесно общались по многим вопросам (Сондерс, 2014 г.). Другими словами, в последние 12 лет связи Турции с Россией хотя и усложнялись, но и диверсифицировались. «Экономическая динамика (и в большей степени энергетическая) в отношениях между Москвой и Анкарой проливает немало света на политические отношения между двумя странами (Бурже, 2013 г.).

В силу интенсивных экономических и политических связей, взаимозависимость между двумя странами была сильна, что ограничивало возможность политического маневра. Как и другие партнеры по коалиции, Турция и Россия занимают разные позиции по поводу будущего обустройства Сирии.

Турция впервые предложила создать безопасную зону (свободную от ИГИЛ) после бомбежки города Суруч. Безопасная зона могла бы расположиться между приграничным городом Килиш и Алеппо и иметь размеры 80х40 км (Мур, 2015 г.). Эта идея была снова предложена в качестве жизнеспособного решения после терактов, совершенных Рабочей партии Курдистана в июле 2015 года, когда Турция примкнула к коалиции против ДАИШ. Премьер-министр Давутоглу изложил эту идею в письме к Евросоюзу. После начала российской интервенции план создания безопасной зоны временно утратил актуальность. В ближайшем будущем это нереалистично, потому что Россия не поддержит такую зону безопасности, поскольку она ясно заявила, что главная ее задача – борьба с ИГИЛ и другими террористическим группировками – прежде всего, посредством ударов с воздуха». Возникли опасения, что если будет создана такая бесполетная или безопасная зона, чего добивалась Турция, Россия сможет ее оспорить» (Аранго, 2015 г.). Другими словами, план создания безопасной зоны не ляжет на стол до тех пор, пока в ее целесообразности не удастся убедить Россию, и Турции придется снова заморозить свои планы.

Как уже ранее отмечалось, Турция поддерживает идею переходного периода без Асада, и за четыре года она от нее не отказалась. По этой причине турецкая внешняя политика подвергается такой жесткой критике. США, Франция и большая часть Западного блока были согласны с тем, что Асад не должен быть участником переходного периода. Тем не менее, Россия снова изменила параметры соглашения политическими средствами. Она настаивала на том, чтобы Асад был частью переходного периода и, как можно было ожидать, США смягчили свою позицию. Таким образом, позиция Турции не была принята во внимание, но, по крайней мере, Анкара благоразумно не стала на ней настаивать.

Наконец, Турции не все равно, что будет с курдами. Как мы уже говорили, курды оказались в одном лагере с русскими в том, что касается борьбы с терроризмом, но они проявляют видимое безразличие друг к другу. Другими словами, курды и русские де факто достигли соглашения в Сирии. На прошлой неделе была распространена неподтвержденная информация о возможном открытии представительства ПДС (курдской партии демократического союза) в Москве. Известно, что Анкара объявила ПДС террористической организацией. «Турция по отдельности вызвала послов США и России и посетовала на то, что их страны поддерживают вооруженные силы сирийских курдов» (Турция призывает Россию и США к ответу за поддержку курдов в Сирии, 15.10.2015). Вместе с тем, до недавнего времени Россия не поддерживала прямых контактов с курдами и не координировала с ними своих действий, хотя этого нельзя исключать в ближайшем будущем. Это будет серьезным препятствием для развития отношений между Турцией и Россией, как сказал президент Эрдоган во время своего визита в Брюссель. Турция будет потеряна для России, и премьер-министр Давутоглу достаточно ясно заявил о том, что если ОНС будут угрожать национальной безопасности, Анкара будет защищать себя без малейших колебаний. Однако мало кто ожидает прямой конфронтации между Турцией и ОНС и опосредованно – с Россией.

Совместные энергетические проекты между Россией и Турцией могут стать самой заметной проблемой после начала российской военной операции. Турецкий поток, имеющий длину 910 км, будет стоить примерно 12 млрд. долларов. Вне всякого сомнения, это важный проект для энергетических маршрутов во всем мире. Главные опасения после начала российского вмешательства в Сирии и реакции Турции – это полное замораживание проекта. Но будем надеяться, что разногласия по вопросам сирийского урегулирования не станут препятствием на пути реализации энергетических проектов.

Эпилог

«Арабскую весну» можно считать проверкой стратегии Давутоглу о создании государства, занимающего центральное положение в регионе. Арабская весна – это самое хаотичное и комплексное событие в новой внешней политике Турции. В начале протестов Турция выступила в поддержку демократии и прав человека и против авторитарных режимов. Однако Сирия – особый случай для турецкого внешнеполитического ведомства. У Турции имеется история длительных и непростых отношений с Сирией.

Внешняя политика в эпоху ПСР была направлена на примирение и углубление сотрудничества с Дамаском. Распространение протестов на Сирию встревожило Турцию. Хотя в начале конфликта Турция поддержала возможные реформы Асада, страна все дальше удалялась от этого курса, так что первоначальные протесты со временем вылились в гражданскую войну. Турция стала решительнее реагировать на злодеяния сирийского режима, начиная с марта 2011 года. Турция даже призывала ООН, НАТО и особенно США предпринять какие-то меры в Сирии. Однако соглашение между США и Россией об уничтожении химического оружия в Сирии разочаровало Турцию и оставило ее в одиночестве. Как уже ранее говорилось, Давутоглу вознамерился превратить Турцию в срединное государство и развивать сложную паутину взаимоотношений со всеми действующими лицами. Однако в период с марта 2011 года по май 2012 года Анкара старалась играть роль центрального посредника между режимом Асада и мировым сообществом, чтобы убедить Асада пойти на реформы. «Самым большим разочарованием для турецкого правительства стал отказ режима Асада вернуть страну на путь мирного развития и его жестокое подавление ненасильственных демонстраций и протестов (Цебечи и Устун, 2012 г.).

Четыре года в мировой политике – достаточно продолжительный период, особенно когда речь идет о гражданской войне на Ближнем Востоке. В течение этих лет каждый из участников процесса и, в частности, Турция сталкивались с многочисленными вызовами и возможностями. Хотя многие критиковали абсорбцию двух миллионов беженцев из Сирии, это стало для Турции козырем в отношениях с ЕС. Другими словами, Сирии пока не удалось найти какого-то равновесия, и ситуация там осложняется с каждым днем. Появляются новые действующие лица, что, безусловно, влияет на ход сирийской войны. Российская военная операция, начавшаяся 30-го сентября, полностью изменила политический расклад. Сирийская гражданская война теперь будет идти по совершенно другому сценарию. Произошло явное смещение в военно-политической и экономической сфере. Этот сдвиг проявляется в трех измерениях: общемировом, региональном и внутри Турции.

В глобальном масштабе военное вмешательство в Сирии можно считать возможностью заполнить вакуум власти на Ближнем Востоке, но она будет иметь последствия для Украины, санкций, кризиса с беженцами и энергетической политики. Не секрет, что после кризиса на Украине Россия оказалась в изоляции, вследствие экономических и политических санкций. Вот почему российская военная операция и поддержка Запада в каком-то смысле делает санкции Запада незаконными. Далее, Россия начала ее в тот момент, когда кризис с беженцами достиг своего апогея, а теперь можно ожидать еще одной волны беженцев из Алеппо, что может обернуться полной катастрофой для Европы. Энергетика – одна из главных отраслей российской экономики и, вследствие низких цен на нефть и введенных против России санкций, ее экономика сжимается и показывает отрицательную динамику. Единственный выход – повышение цен на нефть. Как известно всем, в том числе президенту Путину, любая военная эскалация в ближневосточном регионе сразу повышает цены на нефть. Это одно из ее возможных последствий. Соглашение между СоюзНефтеГазом и правительством Сирии о создании нового маршрута энергоносителей через Ирак – еще одна важная причина, по которой России необходимо присутствовать в Сирии. Если бы удалось обезопасить этот маршрут, он мог бы стать новой альтернативой странам Персидского залива для европейцев. Вот почему возможное влияние российского вмешательства в Сирии на энергетическую политику – немаловажный фактор.

Его региональные последствия также связаны с мировой политикой, способствуя дальнейшему раздуванию конфликта между шиитами и суннитами, а в будущем – и с курдами. Однако отношения между Россией и Турцией представляются гораздо более интересным измерением. Как уже отмечалось, в последние 13 лет эти страны интенсивно развивали и углубляли двусторонние отношения, включая проект атомной электростанции «Аккую», а также газопровод «Турецкий поток». Российская операция в Сирии окажет влияние на четыре важные области: план создания безопасной зоны, политику переходного периода, отношения с курдами и энергетику. Из-за позиции Москвы план создания зоны безопасности будет на какое-то время отложен. Турция также настаивала на переходном периоде без Асада, с чем Россия категорически не согласна. Через неделю после начала российской операции были организованы новые переговоры о мирном обустройстве Сирии между США, Россией, ЕС, Турцией и Ираном, с целью пересмотра концепции переходного периода. Турции также придется пересмотреть свой план по созданию зоны безопасности и свою внешнюю политику в целом, хотя Анкара не изменит своей позиции в отношении курдских отрядов народной самообороны, если они будут присутствовать в регионе, и сделает все возможное, чтобы не допустить сближения с ними России.

В заключение можно сказать, что военная операция России в Сирии полностью изменила все картину. Турецкая политика должна быть более многоплановой и гибкой, потому что новый политический ландшафт, связанный с гражданской войной в Сирии, все дальше уводит ее от космоса и ставит на грань полного хаоса. Но как ни парадоксально, тот факт, что Сирия неожиданно оказалась на пороге хаоса, может способствовать скорейшему поиску и нахождению мирного решения. Вне всякого сомнения, Турция остается важным игроком среди царящего хаоса в регионе, и всегда им будет.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/

Библиография

Aç?kal?n ?N, Bölücek C (2014) Understanding Arab Spring with chaos theory- uprising or revolution. In Santo Banerjee, ?efika ?ule Erçetin and Ali Tekin(eds.), Chaos Theory in Politics, Springer, Germany, 29–47

В связи с продолжающимся наступлением на Алеппо (2015 г., 19 октября) усиливаются опасения по поводу новой волны беженцев. Евроньюс. http://www.euronews.com/2015/10/19/as-aleppo-offensive-continues-fears-rise-over-a-new-exodus-of-refugees/

Aras B (2009) Davuto?lu Era in Turkish Foreign Policy (SETA Policy Brief ). Ankara, Türkiye, SETA- Foundation for Political, Economic and Social Research

Arango, T.(2015 October 6). Russia Military’s Actions in Syria Cause Rift With Turkey. The New York Times. http://www.nytimes.com/2015/10/07/world/middleeast/russia-turkey-tensions- rise-over-syria.html?_r=1

Avelino. F., Rotmans, J. (2009). Power in Transition An Interdisciplinary Framework to Study Power in Relation to Structural Change. European Journal of Social Theory, 12(4), 543-569

Ayman S G (2013) The Arab upheavals and the Turkish perception vis-à-vis the west. Arab Studies Quarterly 35(3): 305-323

Ba?c? H, Sinkaya B (2006) Büyük Ortado?u Projesi ve Türkiye: AK Partinin perspektifi (tr. Greater Middle East Project and Turkey: Perspective of the Justice and Development Party). Do?udan Bat?ya D?? Politika: AK Partili Y?llar, 97-114

Bilgin P, Bilgiç A (2011) Turkey’s new foreign policy toward Eurasia.Eurasian Geography and Economics 52(2): 173-195.

Bilgin P (2007) Only strong states can survive in Turkey’s geography: The uses of geopolitical truths in Turkey. Political Geography 26(7): 740-756.

Cronin.A.K.(20.10.2015). ISIS is not a Terrorist Group. Retrieved October 30, 2015 from https://www.foreignaffairs.com/articles/middle-east/2015-02-16/isis-not-terrorist-group

Dalacoura K (2012) The 2011 uprisings in the Arab Middle East: political change and geopolitical implications. International Affairs 88(1): 63-79.

Davuto?lu A (2001) Stratejik derinlik. Küre Yay?nlar?, ?stanbul

Ennis CA, Momani B (2013) Shaping the Middle East in the Midst of the Arab Uprisings: Turkish and Saudi foreign policy strategies. Third World Quarterly 34(6): 1127-1144.

Ertugrul D (2012) A Test for Turkey’s Foreign Policy: The Syria Crisis.Turkish Economic and Social Studies Foundation (TESEV), 1.

Fisher M (2013, August 27) The one map that shows why Syria is so complicated. Washington Post

Gelvin J L (2012) The Arab Uprisings: What everyone needs to know. Oxford University Press, Oxford

Kross. E-N., Mckew, M.K.(2015, September 22). The Dangerous Link between Syria and Ukraine. Politico Magazine. Retrieved from http://www.politico.com/magazine/story/2015/09/putin-syria-ukraine-213173

Laub, Z., Masters, J.(18.05.2015). The Islamic State. Cfr.org. retrieved from http://www.cfr.org/iraq/islamic-state/p14811

Лавров подчеркивает роль Ирана в усилиях по разрешению кризиса в Сирии (10 октября 2015 г.). http://en.alalam.ir/News/1751959

Liderlerden Namaz Ç?k??? Bayram Mesaj?(2015, September 24). Habertürk. Retrieved from http://www.haberturk.com/gundem/haber/1132157-cumhurbaskani-erdogan-aciklama-yapiyor

Matthews, O.(2015, September 18). With Stepped-Up Syrian Intervention, Putin is Playing a Greater Game. Retrieved from http://www.newsweek.com/2015/10/02/stepped-syrian- intervention-putin-playing-greater-game-373665.html

Moore, J.(2015 September 25). Turkey Proposes Syria safezone Return for Cooperation for Refugee Crisis. Newsweek. Retrieved from http://europe.newsweek.com/turkey-proposes-syria-safe-zone-return-cooperation-eu-refugee-crisis-333569

Özer D (2007) Syria and Turkey Relations: The Changing Face of Turkish Foreign Policy. Civil Academy 5(3):15-31

Paul A, Seyrek M (2011) Turkish Foreign Policy and Arab Spring. European Policy Centre, Brussels, Belgium

Read Putin’s U.N. General Assembly Speech(2015,September 28). The Washington Post. Retrieved from https://www.washingtonpost.com/news/worldviews/wp/2015/09/28/read-putins-u-n-general-assembly-speech/

Российская армия в Сирии: диаметрально противоположный подход (1 октября 2015 г.). https://www.rt.com/op-edge/317035-syria-isis-russia-troops/

Russia saved Assad from “execution”: Turkmen Group(2015, October 4). Anadolu Agency. Retrieved from http://www.aa.com.tr/en/politics/russia-saved-assad-from-execution-turkmen-group/430768

Saudi Arabia demands Russia end Syria raids, criticizes Iran(2015, October 1). Reuters. Retrieved from http://www.reuters.com/article/2015/10/01/us-mideast-crisis-syria-saudi-idUSKCN0RV3R520151001

Saunders. P.J.(2014. November 14). Russia, Turkey inch Toward improved Relations. Al-Monitor. Retrieved from http://www.al-monitor.com/pulse/tr/originals/2014/11/russia-turkey-political-ties.html#

Shurmina. N., Lyrhickova, A.(2015 September 29). Russia’s Soyuzneftegaz drops plans for offshore oil and gas exploration in Syria. Reuters. Retrieved from http://uk.reuters.com/ article/2015/09/29/russia-syria-oil-idUKL5N11Z2HO20150929

Ta?p?nar Ö (2012) Turkey’s Strategic Vision and Syria. The Washington Quarterly 35(3): 127-140

Temerko, A.(2015, October 10). Putin’s Syria Strikes are Long-Term Play for Higher Oil Prices. The Guardian. Retrieved from http://www.theguardian.com/world/2015/oct/10/putin-russia-syria-oil-prices

The Time of The Kurds(2014). Council on Foreign Relations. Retrieved from http://www.cfr.org/middle-east-and-north-africa/time-kurds/p36547?cid=otr-marketing-use-Kurds_InfoGuide#!/

Turkey takes Russia and US to task over their backing of Kurds in Syria (2015 October 15). Independent. Retrieved from http://www.independent.co.uk/voices/turkey-takes-russia-and-us-to-task-over-their-backing-of-kurds-in-syria-a6695911.html

Время курдов (2014 г.). Совет по внешней политике. http://www.cfr.org/middle-east-and-north-africa/time-kurds/p36547?cid=otr-marketing-use-Kurds_InfoGuide#!/

Turkey takes Russia and US to task over their backing of Kurds in Syria (2015 October 15). Independent. Retrieved from http://www.independent.co.uk/voices/turkey-takes-russia-and-us-to-task-over-their-backing-of-kurds-in-syria-a6695911.html

Turkish Stream pipeline project obstacles ‘negotiable’(2015 September 29). Daily Sabah. Retrieved from http://www.dailysabah.com/energy/2015/09/30/turkish-stream-pipeline-project-obstacles-negotiable

Waldman SA (2011, May 18) Turkey and the Arab Spring: Strategic Depth becomes strategic abyss. Hürriyet Daily News

Wehrey, F.(2015, February 18). Ominous Divide : Shiite Iran v Sunni Gulf. United States Institute of Peace. Retrieved from http://iranprimer.usip.org/blog/2014/feb/18/ominous-divide-shiite-iran-v-sunni-gulf

[1] В настоящее время – лидер правящей Партии справедливости и развития, Премьер-министр Турции – прим. ред.

Сирия. Турция. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2015 > № 2907503 Хюсейн Багджи

США. Турция. Ближний Восток. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 14 декабря 2015 > № 1581301 Виталий Чуркин

О том, состоится ли 18-19 декабря в Нью-Йорке очередная международная встреча по Сирии, на какие шаги может пойти РФ против Турции в СБ ООН в связи с проблемой контрабанды нефти террористической группировкой "Исламское государство", а также о том, что думают в Москве по поводу того, что новым генсеком ООН может стать женщина, рассказал в интервью РИА Новости постоянный представитель РФ при ООН Виталий Чуркин.

— Совбез ООН внепланово собрался для обсуждения ситуации с правами человека в КНДР. При этом российская делегация вместе с китайской, ангольской, венесуэльской возражала против самой идеи дискуссии по правам человека. С чем это было связано и каковы итоги и ваши оценки этого обсуждения?

— Нас критикуют иногда, но в чем нас не могут упрекнуть — это в том, что мы отходим от своих принципиальных позиций. У нас есть принципиальные подходы, вот мы их и отстаиваем. Например, в данном случае мы считаем, что правочеловеческая тематика должна обсуждаться в Совете по правам человека. И конечно, обсуждать ситуацию с правами человека в одной отдельно взятой стране на заседаниях Совета Безопасности совершенно неуместно. Поэтому сегодня было процедурное голосование (решался вопрос о том, есть ли вообще смысл проводить эту дискуссию), что очень редко бывает. Китайцы тоже выступают против проведения таких заседаний. В прошлый раз они процедурное голосование проводили, голосовали против. Мы тоже голосовали против. В этот же раз проголосовали против Венесуэла, Ангола, Россия и Китай. Воздержались Нигерия и Чад. То есть некоторые страны разделяют наши оценки — такие вещи нельзя обсуждать в СБ ООН. Кроме того, как говорят китайские коллеги, это на самом деле оказывает только негативное влияние на ситуацию в КНДР. Есть и вторая претензия к нашим коллегам, которые организовали это заседание. Как вы знаете, каждый месяц утверждается программа работы СБ. И вот в программе работы этого заседания нет. А потом вдруг они через несколько дней: а вот мы хотим провести это заседание. Хотя оно не вызвано какими-то новыми проблемами. Сегодня День прав человека (беседа проходила 10 декабря, в этот день отмечается День прав человека — ред.), поэтому они решили приурочить. Но зачем заниматься таким мелким жульничеством? Если вы хотели провести это заседание, объявите, когда принимается программа работы. Мы бы обсудили, приняли бы соответствующее решение. Такого рода моменты бывают в Совете Безопасности. Они ссылаются на то, что во временных правилах процедуры говориться, что любой член Совета Безопасности может объявить о созыве СБ ООН. Но с другой стороны, зачем тогда программа работы утверждается?

- Вы с новым постпредом Украины не встречались еще?

— Он, по-моему, не приехал еще.

- Вы его знаете?

— Нет, не знаю, никогда с ним не пресекались. Но он очень опытный человек, что хорошо. Второй раз уже назначен постпредом, всю жизнь занимался проблематикой международных организаций. Это обстоятельство радует, что такой профессиональный человек назначен на эту должность.

- То есть вы испытываете оптимизм относительно налаживания отношений с Украиной в ООН?

— Здесь от них (украинцев — ред.) очень многое зависит. Мне, конечно, не очень приятно, когда (глава МИД Украины Павел) Климкин объявлял об этом назначении, он счел необходимым какой-то антироссийский крен придать этому делу. Это, конечно, неправильно, но посмотрим, как они себя будут вести. Что касается нас, то мы готовы нормально сотрудничать. Все ожидают, что страна, которую избирают непостоянным членом, приходит в Совет Безопасности, чтобы участвовать в решении всех проблем, которыми занимается Совбез, а не для того, чтобы педалировать какую-то свою излюбленную тему. Так что здесь многое будет зависеть от того, насколько правильно поведут себя украинцы. Если они нормально себя поведут, исходя из ответственности, которую они взяли на себя, избравшись непостоянным членом Совета Безопасности, то я вполне вижу возможности для сотрудничества с ними.

- Давайте перейдем к Сирии, с вашего позволения. Сейчас обсуждается идея проведения встречи по Сирии в Нью-Йорке 18-19 декабря, а Джон Керри вечером в четверг сказал, что ожидает переговоров под эгидой ООН по Сирии уже в январе…

— Под эгидой ООН в январе — это в рамках решений второй венской встречи. 14 ноября договорились, что вся подготовительная работа, которая ведется, нацелена на то, чтобы с 1 января, как там сказано, начать переговоры между сирийским правительством и оппозицией. Здесь же Керри ведет речь о возможности встречи Вена-3, чтобы вновь собраться этой группой, подвести итоги работы по выполнению решений Вены-2. У него еще вторая амбициозная задумка: в тот же день, 18 декабря, провести заседание СБ ООН во второй половине дня, на котором принять краткую резолюцию в поддержку усилий венской группы. Но осталось всего несколько дней, это очень амбициозная задача.

И главное, о чем мы все время говорим, что необходимо не просто говорить, а выполнять решения, которые принимались Веной-2. А там два главных решения: что надо согласовать список террористических организаций и согласовать список представителей оппозиции, которая будет вести переговоры. В четверг завершилась встреча оппозиционеров в Эр-Рияде, посмотрим. Там саудиты намекают, что может быть хороший документ. У нас есть некоторые проблемы в отношении того, кого они там пригласили (из тех, кого называют представителями оппозиции, — ред.). Некоторые организации, как мы считаем, близки к террористическим. То есть во всем этом необходимо разобраться. Во-вторых, иорданцы должны согласовать список террористических организаций. На это очень мало времени осталось.

Если вдруг все это состоится, то нельзя исключать, что будет 18-го числа здесь эта встреча — и венской группы-3, и Совета Безопасности. То есть мы принципиально от этого не отказываемся. Но говорим, что надо обеспечить, чтобы была реальная работа, а не просто от одной разговорной сессии переходить к другой.

- Это все может быть на площадке ООН?

— Сама венская группа — это не ооновское мероприятие. Они могут, конечно, и в здании ООН встретиться. А Совет Безопасности, конечно, в Совете Безопасности.

- На министерском уровне?

— Такова задумка Керри. И повторяю, министр (Сергей Лавров — ред.) не отказывался, насколько мне известно, от этого. Но просто он подчеркивает все время, у него неоднократные контакты с Керри телефонные, да и личные встречи недавно были, что надо провести эту работу и добиться того, чтобы решения, которые принимались Веной-2, были осуществлены.

- Насколько спецпредставитель генсека ООН по Сирии Стаффан де Мистура ускоряет процесс согласования этих списков?

— Он должен (это делать — ред.). По крайней мере мы считаем, что, хотя саудиты сейчас проводят эти встречи, де Мистура не должен все же уходить полностью от ответа. Не в обиду ему будет сказано, он очень опытный человек и много лет работал в ООН, он правильно понимает, и он это прямо говорит иногда, что он, конечно, сам урегулирования не может добиться. Должны ключевые игроки принимать определенные решения, а он может организовать динамику, организацию осуществлять. Но здесь у него есть возможность отличиться, что называется. Потому что необходимо объединить все усилия. Хотя саудиты сейчас проводят у себя эту встречу. Но ведь были встречи с оппозиционерами на московской площадке, были встречи в Каире и там определенная работа с оппозицией, даже в Астане проходила пара встреч, но, правда, менее масштабных, нежели те, которые проводили мы и египтяне. И мы считаем, что ООН, де Мистура, они должны объединить этот мыслительный процесс, а не (соглашаться на — ред.) то, что саудиты — последняя инстанция. Надо убедиться в том, что вся проделанная работа теперь воедино сводится, и де Мистура должен играть уже, по нашему мнению, ключевую роль в оформлении этой делегации оппозиции, которая, в конце концов, встретится с правительством, поведет переговоры.

- Какие организации Россия считает террористическими и хотела бы внести в список тех, с кем нельзя вести переговоры?

— Я не хочу их называть. Тем более они (саудовцы) много пригласили оппозиционеров, и мы считаем, что некоторые из них не могут участвовать в переговорах. Для нас важно следующее: есть ИГИЛ, "Джебхат ан-Нусра", еще пара-тройка организаций, о которых мы давно сообщили, что считаем их террористическими. Плюс группировка, которая периодически обстреливала наше посольство в Дамаске — мы считаем, что она должна рассматриваться как террористическая. И, конечно, группировка, которая убила нашего летчика. Мы настаиваем на том, чтобы они тоже были причислены к террористическим. Во всем этом надо разобраться. Все это ужасно сложно, потому что они там меняют свои названия, переходят из группировки в группировку. Это сложная работа, в которую вовлечены специалисты, разведывательные сообщества и прочие люди.

- Если будет созываться Совет Безопасности, там может быть представитель Сирии?

— Он имеет право выступить по регламенту Совбеза. Я уверен, что Башар Джафари выступит, он "боевой" постпред, долго работает. Он вел переговоры при (экс-представителе генсека ООН по Сирии — ред.) Лахдаре Брахими, возглавлял сирийских переговорщиков в Женеве. Я уверен (что постпред Сирии выступит — ред.), и это его право выступить.

- В последнее время происходят авиаудары коалиции, возглавляемой американцами, в которых гибнут сирийские военнослужащие. Не планируете поставить этот вопрос в Совбезе перед коллегами?

— Пока у нас планов таких нет. При всем драматизме ситуации — это пока единичный случай. Тут есть опасность: члены этой коалиции отличаются, как выяснилось, некоторой хаотичностью — кто-то в коалиционных рамках бомбит, кто-то, как, например, Турция, вне коалиционных рамок бомбит. И, конечно, есть подозрение, что это неслучайно было, что несмотря на все заверения, которые давались сирийскому правительству, что эти удары не будут наноситься по силам сирийского правительства, время от времени будут в каких-то местах наноситься по ним. И это вызовет обострение и еще больше усложнит фабулу происходящего в Сирии. Но будем надеяться, что этого не произойдет.

- Западные СМИ сообщали, что Россия планирует провести заседание СБ ООН по вопросу о поведении Турции в Сирии и Ираке…

— Более того, мы проводили. Когда проводится экстренное заседание Совета Безопасности — это политическое заявление, которое привлекает к себе большое внимание. Мы использовали пока такой мягкий формат, когда проводят неформальные закрытые консультации, поднимается тот или иной вопрос в разделе "Разное". И мы, услышав эту информацию (о вводе турецких сил на территорию Ирака), которая нас удивила, поскольку это грубое нарушение суверенитета, в разделе "Разное" попросили секретариат ООН доложить, что происходит. И пришел представитель секретариата, помощник генерального секретаря Мирослав Енча, который рассказал: произошло то-то, генсек выразил озабоченность. Мы тоже выразили озабоченность. Я предложил, чтобы председатель СБ несколько слов сказал журналистам, таких совершенно, казалось бы, безобидных, но англичане и американцы сказали: нет, не надо. Мол, они по двусторонним каналам разберутся.

Сейчас в Багдаде проходит встреча турецко-иракская по всей этой проблематике. Надеемся, что договорятся к удовлетворению правительства Ирака. Но если этого не произойдет, то я ожидаю, что Ирак созовет заседание Совета Безопасности, чтобы СБ как-то реагировал на это нарушение суверенитета. Скажу, что получилось неплохо, что мы провели эти консультации 8 декабря, поскольку теперь этот вопрос в поле зрения членов Совбеза. Такая подготовительная сессия иракцам поможет, если они не договорятся с турками.

- Вопрос о сбитом Турцией российском бомбардировщике будет вами подниматься в Совбезе?

— Как только президент Владимир Путин высказался по этому поводу, мы распространили его высказывания в качестве официального документа Совета Безопасности. Мы считаем, что на данный момент этого достаточно. Вы знаете, уже предприняты шаги практического свойства. Иногда практические шаги сильнее, чем любые заявления на заседаниях.

- Кстати, нашли же черный ящик сбитого Су-24. Президент заявил, что проводить вскрытие самописца необходимо только в присутствии международных экспертов. По линии ООН были какие-то контакты на эту тему?

— Нет, по моим каналам не было ничего. Это не совсем ооновский вопрос.

- Другая острая тема по Турции — контрабанда нефти ИГ. Это же нарушение резолюции 2199 о запрете финансирования террористических организаций…

— Совершенно верно. У нас есть серьезные претензии к тому, как выполнялась эта резолюция. Мы сейчас были в Пентагоне, и нам два генерала с несколькими звездами на погонах, рассказывали о действиях (американской — ред.) коалиции, я им задал очень простой вопрос: вы там год уже летаете, а наши — два месяца и представили уже столько фотографий, которые показывают, что нефть идет через турецкую границу. А вы что, не знали об этом? Наверное, знали, а если знали, должны были сообщать об этом в Совет Безопасности. Конечно, по резолюции 2199, которая в феврале была принята по нашей инициативе, страны должны предоставлять информацию Совету Безопасности, если у них такая информация есть. То есть американцы должны предоставлять такую информацию. Не говоря уже о турках, которые, если там какая-то нелегальная торговля идет, должны были об этом информировать. Они этого не делали. Поэтому сейчас мы вместе с американцами готовим новую резолюцию, где будет ужесточено требование к докладам по этому поводу. Может быть, генерального секретаря обяжем докладывать периодически или какие-то имеющиеся контртеррористические структуры. Формат еще обсуждается. Но чтобы были периодические доклады о том, какая информация есть о торговле нефтью и другими вещами с террористическими структурами. Эту резолюцию мы рассчитываем 17 декабря принять.

- А ужесточить ответственность нарушителей?

— На самом деле это очень важный вопрос. Могут в санкционные списки включать имена тех, кто торгует нефтью "Исламского государства". Еще одна новация в этой резолюции — ИГИЛ будет вынесен отдельно в санкционный список. Сейчас он идет под рубрикой "Аль-Каида". Резолюция будет большая, развернутая, очень серьезная. Страниц на 25. Там будет много элементов, которые, как нам кажется, дополнительные рычаги дадут для борьбы с терроризмом.

- Вы будете говорить о том, что здесь идет речь фактически о нарушении резолюции Совбеза со стороны Турции как государства?

— Конечно, будем. А мы и говорим про Турцию уже.

- Я имею в виду — в Совете Безопасности…

— Будем еще готовить выступление, еще не начали его писать.

- Могут ли быть применены санкции по отношению к Турции в этом смысле — в связи с проблемой контрабанды нефти ИГ?

— Теоретически, конечно, это возможно. Но мы живем в реальном мире. Вы же видите, что Турцию стала прикрывать НАТО в ситуации с нашим сбитым самолетом. Другие в кулуарах осуждают их (Турцию) за это, но публично стараются этого не делать. Поэтому мы, исходя из реальности, должны прогнозировать, что может произойти.

- Но Россия, по крайней мере, может поставить этот вопрос?

— Может поставить.

- О введении санкций против Турции…

— Не приписывайте мне лишних слов. Все мы можем. При желании. Это уже политическое решение, какие вопросы ставить. Чтобы не случилось так, что ставится какой-то вопрос, но не находит поддержки. Приходится тактику определять очень тонко в этом вопросе.

- На каком уровне предполагается провести это заседание Совбеза, где будет приниматься резолюция по российско-американскому проекту? США предлагали на уровне министров финансов…

— Да, они предлагали на уровне министров финансов. Это немного странно. Моя коллега (постпред США — ред.) Саманта Пауэр — человек творческий. Это немного необычно (для Совбеза — ред.) — министр финансов. У них (США) будет председательствовать министр финансов, будут еще несколько министров финансов. Как я понимаю, у нас все-таки не министр финансов занимается этой проблематикой. Пока не решено, кто будет на этом заседании Россию представлять. Может быть, ваш покорный слуга, специалист широкого профиля.

- Предполагается ли введение какого-нибудь механизма мониторинга за ситуацией с контрабандой нефти ИГ, помимо этих докладов?

— Давайте почитаем, когда будет готова резолюция, там все поймем, что предполагается, а что не предполагается. Что значит мониторинг? Специальных людей посылать туда? Этого, конечно не предполагается. Да и что там мониторить, там и так все видно. Все же все прекрасно понимают. Просто не надо скрывать эту информацию, а делиться ею. Вот наши военные дали. Надо оказывать политическое давление через Совет Безопасности, тогда как-то можно этот вопрос упорядочить. А главное — нанесли удары по этим колоннам, по объектам, где производилась эта нефть — это самое эффективное средство борьбы.

- А еще был другой проект резолюции, который был внесен в Совбез Лавровым 30 сентября…

— Предлагая проекты, мы в зависимости от ситуации их модифицируем. Но, к сожалению, эта наша концепция о том, что надо всем вместе бороться с "Исламским государством", не находит поддержки. То есть Россия ведет свою работу в сирийском небе не как часть коалиции, а самостоятельно. Поскольку коалиция не хочет запрашивать разрешения сирийского правительства. И наши западные коллеги по-прежнему, как черт от ладана, бегают даже от намеков на то, что они будут сотрудничать с правительством Асада.

- Но там же тоже в умах некое движение произошло. Даже в последних венских договоренностях нет тезиса о немедленном уходе Асада, который они продвигали…

— О немедленном уходе нет. Но они говорят, что вообще возможность сотрудничества, скажем, с армией Асада допустима только в контексте политического процесса — то есть, если договорятся о формировании правительства совместного с оппозицией, вот тогда можно ставить вопрос о том, чтобы совместно воевать против террористов. А пока этого не произойдет, они считают, что категорически невозможно с правительством Асада сотрудничать.

- А для России такая позиция Запада — препятствие для участия широкой коалиции?

— Разумеется. Они считают, что если мы сотрудничаем с правительством Асада, то они с нами не могут, так как считают, что, сотрудничая с нами, они опосредованно будут сотрудничать и с Асадом, а этого они категорически не могут делать.

- Какой выход?

— Сейчас же тоже идет эффективная работа. Если вспомнить, например, антигитлеровскую коалицию — она ведь не имела общего командования, а тем не менее свою работу сделала.

Вот этот разговор с американскими генералами в Пентагоне был очень интересный. Они говорили, что будет большая борьба, настраиваемся на длительную перспективу. Некоторые коллеги (по Совету Безопасности ООН — ред.) были просто ошарашены — как же так? Послушайте, их же не так много. Вы там год бомбите, весь мир ополчился, и вы говорите: неизвестно, когда эта борьба будет закончена!

Я им тоже простой вопрос задал — есть ли у них теоретически хотя бы прикидки как использовать вооруженные силы правительства Асада, если будет политический процесс? Но они не ответили. Как я понял, у них нет даже теоретических размышлений на этот счет. Конечно, на нашей стороне логика. Все говорят, что победить нельзя без наземных сил, и никто не собирается поставлять из ведущих стран эти наземные силы — ни мы, ни американцы, ни французы, ни англичане. Если не собираетесь, значит надо местные наземные силы использовать. А это кто? Эти разрозненные "умеренные" группировки? Этого недостаточно, чтобы победить ИГИЛ. Значит, надо привлекать силы правительства Асада. Но они к этому пока не готовы. Позиция Запада такова, что они не хотят даже намекать на то, что они будут сотрудничать с Асадом.

- Но было заявление Керри, в котором он заявил, что призывает бороться "на земле" с "Исламским государством", и потом пояснил, что этот призыв относится в том числе и к сирийской правительственной армии…

— Они не исключают. Собственно, это пошло еще с заявления саммита "восьмерки" в Лох-Эрне в 2013 году, где было черным по белому записано, что надо объединить усилия правительства и оппозиции в борьбе против терроризма. Но сейчас они (американцы — ред.) говорят, что это возможно, но когда будет не нынешнее правительство, а правительство, которое находится в состоянии политдиалога или представляет собой "политический переход", который необходим для Сирии, то есть, по их мнению, это должно быть какое-то реформированное правительство. Сейчас, как вы правильно говорите, они уже не добавляют сразу, что там Асада быть не должно, но уж точно это не нынешнее правительство, которое сейчас существует в Дамаске. Это уже должно быть, на их взгляд, нечто иное, и оно должно сотрудничать с оппозицией — вот такие у них аморфные формулировки.

- Вы упомянули чуть раньше Саманту Пауэр. Несколько месяцев назад ваши отношения на повышенных тонах были предметом внимания мировых СМИ. Как у вас сейчас складывается с ней работа?

— Это было — я и тогда говорил — что-то вырванное из контекста. У нас перепалки с ней бывали, но рабочие отношения нормальные. Они продолжаются, есть и рабочие, и какие-то личные отношения.

- На фоне растущей угрозы терроризма и параллельных действий против ИГ есть ощущение большего настроя на конструктив со стороны США?

— В общем, да, безусловно. Я скажу, не раскрывая деталей: у нас была интересная беседа, у членов Совбеза, с Обамой 7 декабря. Он начал с того, что борьба с ИГИЛ — это такая объединяющая вещь для мирового сообщества. То есть это все понимают. Но для них есть определенные ограничители, когда речь заходит о правительстве в Дамаске. Тезис, который провел президент Путин, здесь (в ООН — ред.) в сентябре, что все мы должны объединиться, с этим никто не спорит. С этим невозможно спорить, потому что это действительно реальная угроза. Но повторяю, есть некие препятствия. "Вот этого мы не можем пустить в свою коалицию, поскольку он такой плохой человек и против него ведет борьбу сирийский народ". Примерно логика такая.

- На следующий год у вас какие основные направления для работы помимо острых вопросов, таких как Сирия?

— На следующий год трудно сказать. Сейчас довольно любопытная идет дипломатическая борьба: на следующий год будет выбираться новый генеральный секретарь. Сейчас вокруг этого много обсуждений. Резолюция была принята по ревитализации Генеральной ассамблеи ООН. Она каждый год принимается. На этот раз в ней детально трактуется вопрос о выборах нового генерального секретаря. Говорится, что процесс подбора генерального секретаря должен быть запущен совместным письмом председателя Генеральной ассамблеи и председателя Совета Безопасности.

Я предупреждал, когда писали эту резолюцию, что такое совместное письмо будет не такой простой процесс, поскольку есть некоторые подводные камни. Например, восточноевропейская группа заявляет, что теперь должен быть из Восточной Европы кандидат. С этим прямо никто не спорит, но конечно, многие рассчитывают, что кто-то будет из другого региона. И вот первый вопрос — как отразить это обстоятельство в совместном письме, которое приглашает кандидатов выдвигаться. Нашли очень неплохую формулировку.

Вчера у меня была забавная встреча, которая продолжалась почти час, с председателем ГА и английским постпредом. Английский постпред взял на себя инициативу подготовки такого письма. Но к проекту, который он написал, у нас был целый ряд претензий. Мы написали свой проект. Вчера в результате этой встречи возник новый вариант, надеюсь, что он будет принят и он даст отмашку для того, чтобы писали письма кандидаты, точнее, страны, которые их представляют, председателю ГА, председателю СБ. Тогда уже можно будет более упорядоченно смотреть, что это за кандидаты, как они будут вести свою кампанию.

Этому вопросу, сейчас, на мой взгляд, уделяется гипертрофированное внимание. Некоторые, я так понимаю, хотят свой политический профиль проявить, особую активность, популистскую, что мы все открыто делаем и так далее. Но бывают в дипломатии такие, на мой взгляд, юмористические даже моменты, когда люди начинают очень возбуждаться по поводу очевидных вещей. Например, чтобы женщины были кандидатами. Конечно, может быть женщина, само собой разумеется. Давайте, говорят, напишем в этом письме, что мы поощряем выдвижение женщины. Чего поощрять? И так уже выдвигаются женщины. В итоге сошлись на формулировке, что поощряют выдвижение не только мужчин, но и женщин. Такие смешные бывают моменты. У Пан Ги Муна была идея, что больше женщин должно быть в руководстве секретариата. Это правильно, и такая кампания по всему миру идет.

Есть единственный парламент, где больше женщин, чем мужчин, и это в Руанде. Есть несколько парламентов, Пан Ги Мун недавно сказал — пять, где нет ни одной женщины. Конечно, проблема существует. Но все должны не вредить делу. Надо продвигать, но не вредить делу. Все разумные люди понимают, что самое главное — найти самого подходящего, самого сильного кандидата. Если это будет женщина — замечательно, тем более что уже есть хорошие женщины в разной стадии выдвижения своих кандидатур на пост генерального секретаря.

- У России есть уже симпатии, кандидат, которого она может поддержать?

— Я не могу вам сказать. Конечно, есть кто-то, мы иногда обсуждаем с Сергеем Викторовичем и другими коллегами, кто есть кто. Есть кандидаты, есть. Вообще все люди, о которых приходится слышать, они, конечно, все достойные, и в отношении каждого можно сказать — почему бы нет. Кого-то мы знаем больше, чем других, может быть, кто-то нам нравится. Но это будет решаться на высоком политическом уровне. Конечно, в итоге нужно сойтись на одном кандидате, посмотрим.

США. Турция. Ближний Восток. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 14 декабря 2015 > № 1581301 Виталий Чуркин

Сирия. США. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 12 декабря 2015 > № 1612912 Филип Джиральди

«Есть сигналы, что «Аль-Каида» готова разговаривать»

Интервью с экс-сотрудником ЦРУ Филиппом Джиральди

Александр Братерский

В Женеве началась трехсторонняя встреча России, США и ООН по проблеме Сирии. О том, как ИГ можно если не победить, то контролировать, какие цели преследует в Сирии президент Турции Эрдоган и можно ли вести переговоры с «Аль-Каидой», «Газете.Ru» рассказал на полях московской конференции телеканала RT экс-специалист ЦРУ по борьбе с терроризмом, управляющий директор консервативной экспертной группы The Council for National Interest Филипп Джиральди.

— Вы хорошо знаете Турцию. Какими вы видите цели турецкого президента Эрдогана в конфликте в Сирии?

— Если говорить об Эрдогане, то надо понять, что он не находится в состоянии войны с ИГ (террористическая организация, запрещенная в России. — «Газета.Ru»), а ведет войну с правительством Сирии во главе с Башаром Асадом из-за курдского вопроса.

Курдский вопрос — это единственная тема, которая реально волнует Эрдогана.

В случае, если курды захотят создать свое государство, они отхватят треть турецкой территории, и это для Эрдогана предмет ночных кошмаров. Все, что он делает в Сирии, нужно рассматривать исключительно через эту призму. Вот посмотрите: турки сейчас вошли в Ирак и где они? В Мосуле, где курды. Эрдогана нельзя назвать глубоким мыслителем.

Он человек, который импульсивно реагирует на ситуацию, и я верю, что сбитие российского бомбардировщика было сделано им специально, это была провокация, которая была спланирована заранее в самых высоких кругах турецкого правительства.

Однако он не предполагал, что НАТО не побежит его немедленно защищать, а Россия предпримет достаточно жесткие, хотя и абсолютно адекватные шаги для противостояния его действиям. Сегодня он пытается сдать назад и говорит о том, что хотел, чтобы этого не произошло. Однако это случилось, потому что он хотел, чтобы это случилось.

— США ведь знали, что Эрдоган преследует собственные интересы в Сирии, в том числе поддерживая группы исламистов, но почему же тогда закрывали на это глаза?

— США в Турции стоят перед дилеммой — без Турции нет сирийской политики. США нужна турецкая база для осуществления бомбардировок Сирии, для того чтобы не использовать базы в Персидском заливе. Если они будут летать с баз в Персидском заливе, у них только 10 минут работы над целью и после этого они должны возвратиться назад. Когда они это делают с территории Турции, у них есть час на бомбардировки.

Но тут возникает вопрос, что предпринимает правительство США, чтобы ситуация в Турции улучшилась? Ничего, и в этом проблема.

В свою очередь, президент Путин действует правильно — он верит, что ключи к разрешению конфликта — это поддержка стабильного правительства в регионе. Это и Ирак, и Сирия. Поэтому он пытается это делать, и, конечно, у него будут разочарования, так как это сложно сделать без наличия наземных сил и сейчас пока нет никаких предпосылок к тому, что эта сила откуда-то появится.

— Вы слышали об обвинениях со стороны России, что Эрдоган и его сын покупают нефть у исламистов? Насколько они, на ваш взгляд, правдивы?

— Они правдивы, это было давно известно. Все видели, как шли эти бензовозы, как перечислялись деньги. Турки, кстати, то же самое делали с иранцами, когда Иран был под санкциями, — они покупали иранскую нефть, и это тоже были операции, которые осуществлялись под руководством сына Эрдогана. Однако вопрос состоял в нежелании портить хорошие отношения с Турцией. Я знаю, что США в частных беседах говорили Эрдогану прекратить эту практику. Я думаю, что Эрдоган в сильной позиции, и он усиливает свои возможности, неважно, получит он конституционные полномочия или нет. На прошлых выборах он активно вмешивался в избирательный процесс, в то время как в Турции президент должен быть над схваткой.

— Недавно обозреватели Bloomberg провели параллель, сказав, что Сирия для Турции имеет такое же значение, как Украина для России. Это корректное сравнение, по-вашему?

— Думаю, это слишком переоцененное сравнение. Конечно, в какой-то момент у Эрдогана были интересы к созданию некой Османской империи — не в политическом, а в экономическом смысле. Он хотел создать такой единый экономический рынок с Сирией, однако этого не случилось. Ряд стран региона, в том числе Саудовская Аравия, начали давить на Сирию, вооружать оппозицию, и это не позволило Турции создать единый рынок. Сейчас же, повторюсь, Турция уже не видит Сирию в каких-то стратегических терминах, если не считать курдского вопроса. Турки, как, вероятно, и израильтяне, хотят видеть Сирию не страной под руководством единого правительства, которое может представлять угрозу, а, наоборот, видеть Сирию в состоянии хаоса, чтобы ее никто не контролировал.

— Вы много лет практически и теоретически занимались борьбой с терроризмом. Как бы вы вели борьбу с ИГ?

— Я бы сначала определил, в чем состоит проблема. А проблема состоит в том, что ИГ представляет собой государство-территорию. Используя территорию, они очень эффективно ведут пропаганду, у них есть источники дохода, они используют оружие, которое приходит к ним в большей степени из Турции, а также то, что украдено из Ирака. Так было в Афганистане с талибами, но после того, как Америка туда вошла, можно увидеть, как изменилась «Аль-Каида» (террористическая организация, запрещенная в России. — «Газета.Ru»). Сегодня она стала франшизой ИГ, у нее есть группы в разных местах, которые считают себя адептами ее идей, однако они сами действуют по себе и «Аль-Каида» уже не контролирует их.

И было бы желательно, чтобы ИГ оказалось в подобной же ситуации, при которой оно бы теряло возможности контролировать свои активы по всему миру.

Удары по бензовозам, которые помогают им зарабатывать, — это хорошо, но нужна скоординированная политика.

Не надо вторгаться туда, а важно сдерживать их — нужно определенное военное давление, но тут надо смотреть, где самое уязвимое место этой группировки в данный момент. Должно быть больше усилий, направленных на то, чтобы оказывать давление на Турцию, так как там находятся люди, которые тренируют ИГ, а потом их воспитанники приезжают в Европу.

Есть вещи, которые можно сделать и без присутствия пяти тысяч военных на сирийской земле, так как ЕС и США не будут этого делать, а саудиты и катарцы не могут этого делать.

— Поможет ли закрытие турецко-сирийской границы?

— Это будет очень полезным, так как можно будет остановить бесконтрольный поток денег и оружия, а также рекрутеров ИГ, однако хочу отметить, что границу тяжело закрыть и для этого потребуется 60 тыс. военных. У Турции они есть, но, несмотря на то что Турция как бы говорит, что она на это согласна, реально при этом ничего не делается.

— Во время «холодной войны» и США и СССР поддерживали различные исламские группировки, воюющие друг против друга, однако ИГ выглядит квинтэссенцией террора, которую сравнивают с нацистами. В чем причины такого его усиления?

— Необходимо обернуться назад, и тогда станет ясно, что ИГ возникло из-за вакуума в регионе, созданного США. И мы несем определенную ответственность и за кризис с беженцами, и за все остальное, что случилось. Но в то же время можно спросить, почему ИГ стало настолько влиятельным? Между всеми этими радикальными группами шло соревнование, кто кого переплюнет в идеологии и организации, и ИГ в какой-то момент оказалось более привлекательным, так как смогло удачно «презентовать свою идеологию».

Они пытаются разозлить Запад, чтобы заставить его пойти на глупый шаг, например, начать совместную европейско-американскую операцию, что станет лучшим агитационным плакатом для будущих рекрутов.

Они пытаются спровоцировать такую ситуацию — эксперты в Вашингтоне считают, что многие действия ИГ — это намеренная провокация, чтобы заставить Запад реагировать.

— Каково, по-вашему, будущее Сирии? Многие эксперты уверены, что страна находится в состоянии распада.

— Если произойдет мирная конференция по Сирии — сейчас, по крайней мере, об этом ведутся предварительные дискуссии, — она может создать некий статус-кво для Сирии, где будет закреплено право уважать законное правительство Сирии, не обязательно лично Асада. Тогда можно будет привести к переговорам другие силы — есть сигналы к тому, что «Аль-Каида» готова разговаривать.

— Как вести переговоры с «Аль-Каидой», ведь эта организация виновна в событиях 11 сентября 2001 года, в терактах в Нью-Йорке и Вашингтоне?

— Когда это предложил Дэвид Петреус (экс-глава ЦРУ ранее действительно предлагал начать диалог с «элементами» внутри этой террористической группировки. — «Газета.Ru»), все были шокированы, однако я не думаю, что это плохо. Сегодняшние враги могут стать завтрашними друзьями, сегодняшние враги — это люди, с которыми завтра можно будет работать. И это важно понимать и помнить. Я всеми руками за то, чтобы серьезно давить на ИГ, они омерзительные, страшные люди и даже хуже «Аль-Каиды», однако я бы хотел увидеть людей, которые готовы к дискуссиям.

— Думаете, что там есть «политическое крыло»? Одни людям головы режут, а другие где-то кофе пьют с кем-то и ведут серьезные философские беседы?

— «Аль-Каида» хочет покончить с ИГ, так как ИГ украло у нее хлеб с маслом. Но, опять же, «Аль-Каида» — это хороший пример организации, которую можно сдерживать.

Она по-прежнему имеет возможности совершать террористические атаки, однако они становятся меньше по размерам и в меньшей степени организованы руководством самой «Аль-Каиды».

— Видите ли вы возможность создания некой коалиции между Россией, США и Европой в борьбе с исламистами?

— Обама сейчас ничего не будет делать, так как выборы, а это, к сожалению, неблагоприятный момент (эксперт имеет в виду, что президент не хочет навредить кандидатам от Демократической партии непродуманными действиями. — «Газета.Ru»). Керри — лояльный демократ, который хочет, чтобы следующим президентом была Хиллари Клинтон, поэтому он против решительных действий в Сирии. Но есть и другие демократы, которые задаются вопросом: «Зачем мы боремся с сирийцами?» И когда ты приходишь к такому выводу, ты начинаешь понимать: то, что делают Россия и США, — это очень близкие друг другу шаги.

— Вы работали в ЦРУ во время администрации Джорджа Буша-старшего. Тогда он привлек на свою сторону Хафеза Асада, папу Башара, в борьбе с Саддамом Хусейном во время операции «Буря в пустыне». Почему США все-таки не пошли на союз с Башаром против ИГ, преодолев разногласия?

— Для меня это одна из загадок. Если мы вспомним, как начались эти дискуссии, мы увидим, что Обама был слишком под большим влиянием «своих женщин». Я имею в виду дам в ООН и его советника по вопросам национальной безопасности (посол США в ООН Саманта Пауэр и советник президента по делам небезопасности Сюзан Райс. — «Газета.Ru»). Они были сторонниками интервенционизма (вмешательства в дела других стран. — «Газета.Ru») «обязательств по защите», и они видели, что Асад слишком сильно отреагировал на мирные демонстрации. А они использовали этот факт как аргумент для военных действий. То же самое произошло в Ливии — и там было ложное мнение о том, что вмешательство улучшит ситуацию, однако этого не произошло.

— В одной из своих статей вы пишете, что ЦРУ разучилось заниматься шпионской работой на земле. Можно ли говорить, что в американском разведывательном сообществе настал кризис?

— Недавно я прочитал статью, что в Пентагоне больше не полагаются на разведку с использованием людских ресурсов. Один из аргументов, который там приводился, — что использование технологий сопряжено с гораздо меньшим риском. И переломным моментом была ситуация, когда в Афганистане была разгромлена резидентура ЦРУ и девять человек погибли. После этой ситуации они увидели, что риск организации разведывательных операций с участием людей стал очень серьезным. Однако, если вы не используете этот фактор, вы не понимаете намерений и не можете понять, что планируют те или иные люди.

Проникновение в террористические организации — это как раз то, что вам нужно, чтобы понять намерения и мотивацию.

Еще один аргумент, который приводился в статье, — технологическая разведка обходится дешевле. Однако это не так: все эти мощности, спутники гораздо дороже, чем люди, которые, как и я, вербовали людей там и тут. В то время, когда мир был еще черно-белым, было много мотивации, много энергии, больше целесообразности, наконец.

— Вы говорили, что США вряд ли стоит опасаться новых террористических атак исламистов, однако вот недавно в Калифорнии она случилось, и ваши нынешние коллеги говорят о том, что террористические ячейки в США тоже действуют.

— Здесь надо определиться с понятием «террористические атаки». События 11 сентября в США, взрывы в Мадриде, взрывы в Лондоне — такие атаки имеют свой собственный запах. Я не думаю, что сегодня существует потенциал для организации подобных атак на территории США. Для таких групп становится тяжело планировать теракты, которые могут уничтожить сотни людей. Разведка стала работать лучше, обращая внимание на потенциально опасные личности. Однако людей, которые, завладев оружием, убивают 10–20 человек, невозможно остановить. Нет возможности точно определить, что раз тот или иной человек говорит такие вещи, то, значит, он готов к террору — нет здесь прямой связи.

— Каковы, на ваш взгляд, цели российского президента Путина в Сирии?

— Я думаю, что ответ на это вопрос очень простой — в Российской Федерации проживает немало мусульман и среди них немало недовольных. И поэтому Путин не хочет иметь революционное исламистское государство недалеко от своих границ — это для меня очевидно. Путин — офицер разведки в прошлом, а таких людей учат рассматривать, как вычленить факты и сделать на их основе выводы. Это то, что, как мне кажется, делает Путин и то, что делал Буш-старший, который был политическим реалистом (Буш-старший до прихода в Белый дом был директором ЦРУ. — «Газета.Ru»). Сегодня же люди стали более идеализированными, они верят в концепции, которые могут оказаться ложными.

— А как же геополитические вопросы, такие как сохранение присутствия в Сирии?

— Такие соображения тоже есть, но, однако, это не то, из-за чего можно начинать операцию. Путин очень осторожный политик. Он националист и в то же время достаточно рациональный в принятии решений. Это не значит, что он не делает ошибок, но, в отличие от американских политиков, ему не надо прислушиваться к мнению различных политических кругов, которые мешают президенту действовать прагматично. Многие его поступки абсолютно рациональны, можно подвергать сомнению его решения по Крыму, однако все зависит, с какой стороны смотреть. Американские СМИ сильно демонизируют Путина, как, впрочем, и неоконсерваторы, и правительство Обамы, хотя сам Обама лучше знает ситуацию. В США много людей, которые помнят, что Россия была врагом, и у них нет желания менять свои взгляды. Когда я читаю о Путине все это в СМИ, я думаю: откуда они это берут? Они просто втемяшили себе в голову, что Путин плохой парень, который творит ужасы.

— Но в этой критике есть немало и реального.

— Да, как и в случае Эрдогана. Есть критические моменты в ситуации со СМИ, выборами — все это правильно, но это не должно превращаться в создание образа врага, потому что внешняя политика базируется на национальных интересах. Россия — ядерная держава и не хочет, чтобы ей указывали. И если в твоих интересах поладить со страной, которая может тебе потенциально угрожать, ты это и делаешь. Некоторые страны могут понять чужие национальные интересы, а США не могут.

— Вы участвовали в конференции телеканала Russia Today, который считают на Западе пропагандой Кремля. Что вас заставляет принимать участие в передачах канала?

— У меня есть друзья, бывшие дипломаты, разведчики, некоторые из них выступают на RТ. У них есть общее мнение, что канал этот хорошо работает, когда освещает ситуацию в разных странах мира, однако если говорить об освещении Крыма, Украины… Я бы даже не сказал, что это пропаганда, но определенный перекос есть. Никто из нас на такие программы не ходит, мы выступаем по своей тематике. Однако их новостные вещи по разным странам мира вполне неплохи.

— Вы представитель поколения «холодной войны», скучаете по тому времени, по вашим бывшим противникам?

— Я помню, что те советские разведчики из ГРУ и КГБ, против которых мне приходилось работать, были высокопрофессиональными людьми. Они были лучше натренированы, чем офицеры ЦРУ. У нас была проблема — каждые два-три года нас перебрасывали в новую страну, и из-за этого ты никогда не мог до конца овладеть языком и культурой страны, где ты работал, — в отличие от тех ребят, кто оставался в стране лет на десять.

Когда я был в Турции, там был один офицер ГРУ, с которым мы иногда обедали вместе. У него был турецкий лучше, чем у турок. Я хорошо помню, когда мои мозги переключились и я из профессионального врага России стал ее другом. Это было в 1991 году, я был в одной из европейских стран, и я узнал, что русскому дипломату, моему хорошему приятелю, полгода зарплату не платят. Я увидел, что вот передо мной человек, которого надуло правительство (смеется), и тогда у меня произошел этот ментальный сдвиг.

Сирия. США. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 12 декабря 2015 > № 1612912 Филип Джиральди

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > vestikavkaza.ru, 11 декабря 2015 > № 1642857 Сергей Марков

Сергей Марков: "В рамках прямых российско-американских контактов удается решать проблемы"

В СМИ, в том числе со ссылкой на Госсекретаря США Джона Керри, прошла информация о его намерении посетить Россию и провести переговоры. Керри хочет приехать в Москву на следующей неделе и встретиться с главой МИД Сергеем Лавровым и президентом РФ Владимиром Путиным. О своевременном этапе российско-американских отношений "Вестнику Кавказа" рассказал директор Института политических исследований Сергей Марков.

- Насколько изменилась повестка дня российско-американских отношений в последнее время?

- Мне кажется, что повестка дня меняется достаточно быстро. С центрального места повестки дня уходит Украина. Сегодня американцы полностью контролируют киевскую власть, но не знают, что с ней делать. Джо Байден, реальный управляющий из Америки в Украине, в своем публичном выступлении на Украине был крайне невразумителен, говорил о каких-то реформах. Но какие реформы в разгромленной стране? В условиях острейшего дефицита ресурсов, денег Байден почти не пообещал, призвав к выполнению Минских соглашений, но в какой-то неопределенной интерпретации - якобы, нужно заставить Россию выполнять Минские соглашения. Затем он пропел гимн федерализации, призвал брать пример с Америки при формировании системы власти. Конечно, это было бы очень хорошо, но это абсолютно неадекватная фразеология, потому что мы и не мечтаем о такой форме федерализации в Украине, которую представляет американская политическая система. Хорошо бы хотя бы немецкой формы добиться. Как известно, проамериканские политики наотрез отказываются говорить о какой-либо минимальной форме федерализма. Американцы запутались в украинском вопросе. Кроме необходимости консолидации проамериканского режима, они ни о чем не говорят. Поэтому этот вопрос уходит на задний план.

- Сегодня в Женеве пройдут трехсторонние консультации между представителями России, США и ООН по Сирии. Возможно ли сближение позиций Москвы и Вашингтона по Сирии?

- Сирийский вопрос все более выдвигается на передний план. Тракты в Париже были подготовлены как раз с территории Сирии и Ирака. При этом сирийский вопрос оказался отягощен вмешательством Турции в конфликт на стороне ИГИЛ и "Аль Каиды", прежде всего "Джебхат ан-Нусры".

Вашингтон озабочен возможными непредсказуемыми сценариями развития этого конфликта. Думаю, американцы одобрили "сбитие" турецким истребителем российского самолета Су-24, но не на территории Сирии, а на турецкой территории. Того, что самолет будет сбит над сирийской территорией, американцы совершенно не ожидали.

Россия, очевидно, в отместку за сбитый самолет сделала максимально открытыми факты сотрудничества руководства Турции и с ан-Нусрой, и с ИГИЛ по продаже оружия. Это поставило американское руководство в крайне трудное положение, поскольку американская пресса и противники нынешней администрации очень жестко критикуют Барака Обаму за то, что он фактически позволяет различным политическим силам помогать ИГИЛу, параллельно намекая, что это делает руководство Турции. "Аль-Каида" выступает в Турции в виде "ан-Нусры". Поэтому сирийский вопрос все больше и больше захватывает Россию и США и подталкивает их объективно сотрудничать друг с другом.

- По каким направлениям возможно такое сотрудничество?

- Думаю, что стороны займутся самыми насущными проблемами. Сейчас это создание списка тех организаций, которые можно считать террористическими, и тех организаций, которые нельзя считать террористическими. Я не знаю, удастся ли достичь компромисса, но то, что они будут этим заниматься, это безусловно.

Кроме того, стоит заняться вопросом турецкой границы, через которую массированным образом идут добровольцы, деньги, боевики имеют возможность лечения, имеют возможность уезжать в Европу и устраивать там теракты, что немаловажно.

И третья проблема, это возможные переговоры с участием Башара Асада, налаживание косвенного сотрудничества американской администрации с Башаром Асадом, косвенно, через Россию. Кстати, де-факто, оно уже есть.

- Продуктивен ли подобный формат прямых российско-американских контактов?

- Конечно. В рамках прямых российско-американских контактов удалось решить довольно много проблем, в частности, взаимодействие между летчиками России и США. Правда, Путин указывал на то, что россияне передали американцам информацию по полетам, американцы передали туркам, а турки ее использовали для удара по российскому самолету. Поэтому проблема и здесь есть.

Самый яркий пример результативности сотрудничества - в результате встреч Лаврова и Керри, Путина и Обамы, Барак Обама снял с поста Эвелин Фаркас, которая отвечала в Пентагоне за Украину. Причем Обама снял ее через несколько часов после встречи с Путиным. Видимо, Путин показал Обаме, что Пентагон сознательно дезинформирует его о происходящем в Украине. После этого Барак Обама дал распоряжение строго-строго приказать Киеву начать отвод вооружений. До этого, по всей видимости, Пентагон прикрывал Порошенко в глазах Обамы. На переговорах эта проблема была решена. Она довольно важная.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > vestikavkaza.ru, 11 декабря 2015 > № 1642857 Сергей Марков

Россия. Италия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 декабря 2015 > № 1639217 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Италии П.Джентилони, Рим, 11 декабря 2015 года

Г-н П.Джентилони, большое спасибо.

Уважаемые дамы и господа,

Мы весьма удовлетворены сегодняшними переговорами. Чуть ранее состоялась встреча с Президентом Италии С.Маттареллой. Наши встречи всегда проходят в атмосфере доброжелательности, взаимопонимания и с прицелом на продвижение нашего сотрудничества по всем направлениям. Именно такой тезис о необходимости взаимодействия во всех областях содержался в октябрьском интервью, которое Президент Италии дал российскому агентству ТАСС. Мы полностью с этим солидарны.

Наши контакты с П.Джентилони носят регулярный характер. 1 июня он был в России с визитом. Сегодня я отвечаю взаимностью. Кроме того, мы неоднократно встречались «на полях» международных мероприятий, в рамках празднования 70-летия Великой Победы в Москве 9 мая с.г., а совсем недавно «на полях» СМИД ОБСЕ в Белграде.

Констатировали, что взаимодействие между нашими государствами продолжается в целом весьма продуктивно даже в условиях спада в отношениях между Россией и Евросоюзом. Импульс нашему сотрудничеству придают регулярные встречи на высшем уровне – с октября прошлого года состоялось пять встреч между Президентом России В.В.Путиным и Председателем Совета Министров Италии М.Ренци. Активизировались межпарламентские контакты – в сентябре в Москве состоялась сессия Большой российско-итальянской межпарламентской комиссии. Поступательно развиваются контакты между различными ведомствами, включая, разумеется, МИД.

Заинтересованы в том, чтобы негативные тенденции в экономическом сотрудничестве преодолевались. Накануне визита я встречался с членами Итало-Российской торговой палаты, которые твердо высказались в пользу сохранения своего присутствия на российском рынке. Гибкость и прагматизм итальянского бизнеса проявляются в стремлении итальянских компаний переходить от поставок в Россию продукции с клеймом «сделано в Италии» к производству в Российской Федерации, используя нашу заинтересованность в локализации взаимодействия и импортозамещении. То есть, переход от «сделано в Италии» к «сделано с Италией». Мы это приветствуем. Думаю, у такого подхода есть хорошие перспективы.

Договорились продолжать оказывать политическую поддержку крупным совместным проектам. В их числе – производство самолета «Сухой Суперджет-100», планы начала производства в России вертолетов компании «Агуста Вестланд», создание российско-итальянского экспериментального термоядерного реактора. Кроме того, такие компании, как «Пирелли», продолжают наращивать свои проекты в Российской Федерации совместно с российскими партнерами.

Сегодня в Риме состоялось подписание очередного документа, который закладывает основу для совместного российско-итальянского предприятия по сертификации итальянских технологий на сети российских железных дорог. Мы подчеркнули заинтересованность в дальнейшем углублении гуманитарных связей, которые развиваются динамично. Только что мы подписали двустороннюю Программу сотрудничества в сфере культуры и образования на 2016 – 2018 гг. В рамках начинающегося через пару дней в Санкт-Петербурге международного культурного форума пройдут Дни Италии в Эрмитаже, состоится «круглый стол» с участием министров культуры двух стран. Договорились и далее оказывать поддержку деятельности российско-итальянского Форума-диалога гражданских обществ. Это важный инструмент укрепления взаимопонимания и развития контактов между нашими народами.

При рассмотрении ключевых глобальных и региональных вопросов констатировали единство наших подходов в борьбе с терроризмом, необходимость наращивать коллективные скоординированные усилия. Вы знаете о выдвинутой Президентом России В.В.Путиным на ГА ОН инициативе по формированию единого антитеррористического фронта. Сегодня мы обсудили, как можно более эффективно взаимодействовать против ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и прочих террористических организаций, в частности, в Сирии.

Обменялись мнениями о деятельности Международной группы поддержки Сирии по продвижению политического урегулирования. Россия и Италия участвуют в этой группе. Рассчитываем в ближайшее время согласовать дальнейший график работы этого важного международного механизма с тем, чтобы продвинуться по пути реализации уже достигнутых договоренностей об идентификации террористических групп, с которыми мы будем бескомпромиссно бороться, и оказания содействия ООН в формировании делегации оппозиции для переговоров с Правительством САР о политическом урегулировании.

Обсуждали ситуацию в Ливии. Прекрасно понимаем, насколько важно для наших итальянских партнеров урегулировать кризис в этой стране. Послезавтра в Риме откроется специальная конференции по ливийскому урегулированию. Мы будем в ней участвовать и вместе с итальянскими коллегами содействовать тому, чтобы сами ливийцы объединились в процессе политического урегулирования на основе сохранения суверенитета и территориальной целостности этой страны. Будем поддерживать усилия под эгидой ООН по завязыванию такого диалога.

Для того, чтобы наши усилия по этим и другим кризисным точкам были более систематизированными, предложили начать работу двусторонней группы по борьбе с новыми вызовами и угрозами. Договоренность о ее создании была достигнута еще в ходе межгосударственных консультаций на высшем уровне в ноябре 2013 г. Считаем, что в нынешних условиях актуальность такого механизма еще более возрастает.

П.Джентилони упомянул об отношениях между Россией и Евросоюзом. Высоко ценим настрой Рима на устранение препятствий на пути развития этих отношений, их нормализацию. Убежден, что идеи, которые обсуждались давно и поддерживались Еврокомиссией еще в период, когда ее возглавлял Р.Проди, должны сегодня вновь прозвучать на наших переговорах и оставаться в повестке дня. Имею в виду процессы формирования единого экономического и гуманитарного пространства, в том числе через гармонизацию европейского и евразийского интеграционных проектов. Разумеется, такая работа будет успешной в случае, если мы будем прочно опираться на принцип равной и неделимой безопасности.

Говорили о ситуации на Украине. Здесь у нас тоже единое мнение о необходимости для всех участников процесса урегулирования украинского кризиса в полной мере выполнять заключенные в Минских соглашениях от 12 февраля договоренности.

На этом программа визита не заканчивается. По приглашению П.Джентилони сегодня я буду принимать участие в конференции «Средиземноморье: римский диалог», проходящей в эти дни в Риме под эгидой Института международных политических исследований. Безусловно, для продолжения нашего разговора по всем вопросам взаимодействия я жду Министра иностранных дел Италии в удобное для него время с визитом в Российскую Федерацию.

Вопрос: Совсем недавно появились сообщения агентств о том, что Министр обороны России С.К.Шойгу заявил о продолжении наступления ИГИЛ в Сирии и Ираке, где ими занято уже 70% территории. Есть риск, что «Исламское государство» дойдет до Кавказа. Каковы видимые результаты российских бомбардировок в Сирии?

С.ВЛавров: Что касается исходящих от т.н. ИГИЛ угроз, то они очевидны для всех. «Исламское государство» – это не только Сирия и Ирак: оно уже «пустило корни и дало ростки» в Ливии, Афганистане, Йемене, что проявилось, в частности, в теракте в Адене против мэра этого города, в преступной акции против российского самолета на Синае, теракте в Париже, терактах в Мали, Бамако и других странах Африки, терактах в Калифорнии. За всем этим стоит либо ИГИЛ, либо люди, которых они активно пытаются завербовать в свои ряды. Их планы не ограничиваются географией Ближнего Востока. Они официально провозгласили целью создание халифата, который, по их пониманию, должен простираться от Португалии до Пакистана. Безусловно (об этом неоднократно говорил Президент России В.В.Путин), нас крайне тревожит, что несколько тысяч бойцов в рядах ИГИЛ являются гражданами России и государств-наших соседей. У них есть планы и в отношении Северного Кавказа. Именно поэтому мы убеждены, что эти, как и другие планы «Исламского государства» в отношении других стран, должны стать серьезнейшим стимулом для того, чтобы мы отставили в сторону любые амбиции и геополитические конъюнктурные соображения и объединились во имя главной цели – уничтожения этой преступной структуры.

Отвечая на вторую часть вопроса о результатах российских бомбардировок позиций террористов в Сирии, скажу, что эти результаты ежедневно делаются достоянием гласности на брифингах Министерства обороны, которые открыты для всех работающих в Москве корреспондентов, на них регулярно приглашаются военные атташе западных и региональных стран, поэтому мне тут добавить нечего. Вся подробнейшая информация имеется в наличии, ее можно найти на сайте Министерства обороны России. Приглашаем Вас это сделать.

Вопрос: На этой неделе в СМИ появились сообщения, что США обратились к военным ведомствам Финляндии, Швеции и Норвегии с запросом помочь в борьбе с т.н. ИГИЛ. Как Вы считаете, имеет ли смысл расширение западной коалиции в ситуации, когда нет полного понимания с Россией и Сирией по антитеррористической борьбе? Можно ли подтвердить время и место встречи следующего заседания Международной группы поддержки Сирии?

С.В.Лавров: Созданную США коалицию мы рассматриваем как потенциально эффективного партнера. Для того, чтобы она стала по-настоящему действенной, было бы важно опереться на прочную почву международного права, решения СБ ООН. Я уже высказывался на эту тему. Непонятно, почему при создании данной коалиции США, заручившись согласием Ирака, не обратились к Дамаску за аналогичным согласием, не пришли в ООН, где, вне всякого сомнения, было можно договориться о правовой основе, которая никому не создавала бы политических и иных сложностей.

Тем не менее, американская коалиция – это реальность. Мы удовлетворены тем, что в последние пару месяцев (примерно с начала операции наших ВКС в сирийском пространстве в ответ на обращение Правительства САР) американская коалиция стала действовать более интенсивно. В частности, именно в этот период самолеты коалиции стали бомбить объекты, связанные с незаконной торговлей нефтью с захваченных «Исламским государством» месторождений.

Думаю, помимо физического расширения этой коалиции важно также обратить внимание на качество проводимой работы. Да, есть нефтяные месторождения и кустарные нефтеперерабатывающие заводы, которые во многом обеспечивают финансирование ИГИЛ, но есть еще и каналы снабжения, которые подпитывают террористов деньгами, необходимым оборудованием и оружием. На это, кстати, обратила внимание «Эмнести интернэшнл» (Amnesty International), призвав наладить взаимодействие, чтобы взять под контроль оружейный рынок в регионе. В значительной степени это будет зависеть от того, удастся ли перекрыть сирийско-турецкую границу для незаконного трафика в обе стороны. Об этом говорим не только мы, но и громко и настойчиво говорят США и другие западные страны. Думаю, что помимо чисто количественных параметров, в отношении тех, кто борется с терроризмом, необходимо уделить внимание качеству этой работы. Мы готовы к объединению усилий, чтобы сделать все аспекты контртеррористической операции максимально эффективными. Как вы знаете, с самого начала нашей работы в сирийском воздушном пространстве мы предложили США как лидерам созданной ими коалиции наладить теснейшую координацию. Они на данном этапе пошли только на договоренность о мерах во избежание непредвиденных, нежелательных, непреднамеренных инцидентов. Эта договоренность должна распространяться на всех участников коалиции, в том числе и на Турцию. Вы знаете нашу позицию на этот счет в связи с преступным актом, совершенным 24 ноября, когда абсолютно без каких-либо оснований был сбит российский бомбардировщик.

Главное, что помимо нацеленных на недопущение инцидентов мер, мы по-прежнему заинтересованы в тесной координации в том, что касается целей, обмена информацией о том, где «на земле» в Сирии работают вооруженные отряды, которые не приемлют террористические идеологию и практику и могут быть нашими союзниками в борьбе с терроризмом. Оптимальным вариантом является, на наш взгляд, тот, который предложил Президент России В.В.Путин, когда призвал объединить в сплоченных рядах антитеррористической коалиции всех, кто так или иначе противостоят ИГИЛ и прочим группировкам. Это касается, в первую очередь, наземных сил. Все согласны с тем, что без наземной операции, поддержки «с земли» разгрома «Исламского государства» не достичь. «На земле» с ними борются, прежде всего, армии Сирии и Ирака, курдские ополчения в обеих странах и вооруженные отряды оппозиции, в частности, в САР, которые, повторю, не являются сторонниками террористов и которым они так же ненавистны, как и всем нам. Это наземная группа, которая реально должна действовать более скоординированно. Все те, кто работают с воздуха – Россия, американская коалиция – должны помогать наземным отрядам отвоевывать у террористов захваченные территории и в конечном счете добиваться их разгрома.

Когда сейчас мы слышим разговоры о том, что возможно это осуществить и наладить такую координацию, но сначала нужно решить вопрос о судьбе Б.Асада, это вызывает большие вопросы с точки зрения приоритетов, которыми руководствуются наши партнеры. Если эффективная борьба с ИГИЛ зависит от ухода Б.Асада, то возникает вопрос: те, кто продвигают эту логику, готовы закрывать глаза на деятельность «Исламского государства», поощряя тем самым ИГИЛ к дальнейшей борьбе против сирийского и иракского народов? Полагаю, что все эти соображения конъюнктурного характера нужно отбросить в сторону. Мы к этому готовы и ощущаем, что у наших западных партнеров и у стран региона зреет понимание необходимости именно такого подхода. Надеемся, что он в итоге возобладает и чем раньше – тем лучше.

Вопрос: Могла бы Россия принять возможное приглашение на встречу антиигиловской коалиции, возглавляемой США? Вы говорили о готовности оказать содействие итальянским усилиям в Ливии для формирования такого переговорного процесса, который привел бы к результатам. В свете наступления «Исламского государства» в Ливии могли бы Вы рассматривать возможность осуществления авиарейдов и над ливийской территорией и при каких условиях?

С.В.Лавров: Что касается вопроса о готовности России участвовать в американской коалиции, скажу, что мы сотрудничаем на международной арене, исходя из того, что любое сотрудничество может опираться только на полное равноправие и совместную работу, а не на принцип, согласно которому кто-то где-то в одной столице решил, что нужно делать, и все остальные должны «взять под козырек». Такое уже было в наших отношениях с американскими партнерами, когда возникла проблема ПРО: мы несколько раз настойчиво на уровне Президента России предлагали конкретные формы совместного согласования подходов к угрозам, существующим в ракетной сфере, к шагам, которые необходимо предпринять для того, чтобы обезопасить себя от этих угроз на подлинно коллективной, равноправной, взамоуважительной основе, когда каждая сторона уважает интеллектуальные способности другой стороны. Нам тогда сказали, что им не нужны наши идеи – они все решили и предложили либо присоединиться к той системе ПРО, которую они придумали, либо они будут работать без нас. Система была с огромными изъянами, в том числе, была и остается такой, которая создает риски для нашей обороноспособности и безопасности. Разумеется, мы не можем играть в такие игры по определению.

Схожая ситуация сложилась и в отношении коалиции для борьбы с ИГИЛ в Сирии и Ираке. Нас никто не спрашивал, как лучше организовать такую работу. Схема была выстроена без нас. Я уже комментировал наше отношение к ней: необходимо было обращаться, прежде всего, не только к Ираку, но и к Сирии, а также идти в СБ ООН. Тогда с самого начала это действительно была бы совместная и полностью легитимная работа, опирающаяся на авторитет и мандат СБ ООН. Сейчас мы по-прежнему ведем речь не о вступлении в американскую коалицию, а о координации на равноправной основе тех действий, которые осуществляем мы и коалиция. Замечу, что мы уже внесли существенный вклад в повышение эффективности работы этой коалиции, потому что до конца сентября-начала октября этого года коалиция вела довольно своеобразную деятельность, чем-то напоминающую «странную войну» в Европе в конце 30-х гг., когда было непонятно: то ли борются с общим врагом, то ли смотрят, кто возобладает на поле боя.

После начала операции наших ВКС коалиция вынужденно или по добровольному желанию стала действовать более эффективно, наносить наконец удары по нефтяной инфраструктуре, о чем я уже говорил. Мне кажется, сейчас складываются условия, чтобы мы перешли к подлинно партнерскому сотрудничеству, которое будет опираться на коллективную работу по выявлению целей, обмену разведывательной информацией и, если хотите, на «разделение труда» по нанесению ударов по позициям террористов. Если коллеги к этому готовы, то наши предложения «на столе», и американцам о них известно. Надеюсь, что они проинформируют о них и других членов коалиции. Это основа для совместной эффективной, результативной работы.

Что касается Вашего вопроса о том, будем ли мы также наносить авиационные удары по Ливии, то у нас это не стоит в планах, потому что отсутствует приглашение от ливийского правительства, которое мы могли бы рассмотреть, так что и говорить пока не о чем. Более того, сейчас нет и ливийского правительства. Мы активно приветствуем и стараемся поддержать усилия, предпринимаемые нашими итальянскими коллегами с тем, чтобы международное сообщество помогло ливийцам преодолеть нынешний раскол и сформировать единое правительство. Когда будет сформировано единое, легитимное, признанное ООН Правительство Ливии, оно и будет решать, каким способом преодолевать проблемы, с которыми столкнулась Ливия после развала этой страны в результате натовских бомбардировок. Кстати, «Исламское государство» в Ливии – это лишь одно из проявлений указанных проблем, которые выходят гораздо шире – далеко за пределы ливийской территории. Оружие, боевики, которых поддерживали и вооружали в Ливии с целью свержения М.Каддафи, расползлись далеко за пределы этой страны. В Африке и соседних с Ливией странах они уже творят свое «черное дело». С ними приходится бороться, в том числе и тем европейским странам, которые вооружали их в Ливии для свержения М.Каддафи. Так что мы искренне заинтересованы в стабилизации ситуации в Ливии и, повторю, поддерживаем соответствующие усилия, которые предпринимает Италия, проводя послезавтра Конференцию по ливийскому урегулированию.

Россия. Италия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 декабря 2015 > № 1639217 Сергей Лавров

Россия > Армия, полиция > kremlin.ru, 11 декабря 2015 > № 1576116 Сергей Шойгу

Расширенное заседание коллегии Министерства обороны.

Владимир Путин принял участие в ежегодном расширенном заседании коллегии Министерства обороны Российской Федерации.

В.Путин: Добрый день, уважаемые товарищи!

Сегодняшнюю ежегодную расширенную коллегию Министерства обороны начну с вопроса, который находится в центре внимания всего мира, нашей общественности и, конечно, наших Вооружённых Сил. Начну с событий в Сирии.

Вы знаете, чем было продиктовано наше решение оказать военную помощь Сирийской Республике и начать активную работу в этой стране с международным терроризмом. Боевики, в том числе выходцы из России, стран СНГ, создали в этой стране настоящий плацдарм. Их планы были очевидны: укрепиться и перенести свою экспансию на новые регионы.

Действия наших Вооружённых Сил были синхронизированы с работой наших правоохранительных органов и специальных служб на территории самой России. Вы видите, уважаемые товарищи, что органы ФСБ практически на всей территории страны – то там, то здесь – вскрывают замаскированные ячейки различных террористических организаций, в том числе и пресловутого ИГИЛ. Выходцы из России – и не только с Северного Кавказа, но и из различных регионов, причём представители разных этнических групп, – не только принимают активно открытое участие в боевых действиях, но ещё и бравируют своим участием в карательных акциях. Всё это прямая угроза России, и наши военнослужащие в Сирии прежде всего защищают свою страну.

Наши действия там не продиктованы какими бы то ни было непонятными абстрактными геополитическими интересами, не продиктованы желанием потренироваться и испытать новые системы вооружения, что само по себе, конечно, тоже важно. Главное не в этом. Главное – предотвратить угрозу для самой Российской Федерации.

В течение двух с половиной месяцев массированные удары по террористам наносила оперативно-тактическая группа авиации и корабли Каспийской флотилии. Кроме того, с 17 ноября к операции были привлечены и самолёты дальней авиации, а несколько дней назад, как вы знаете, подводная лодка «Ростов-на-Дону», находящаяся в акватории Средиземного моря, также нанесла по террористической инфраструктуре удар.

Не буду сейчас называть конкретных цифр – это скажет в своём докладе Министр обороны. Скажу главное: комплексное применение сил ВКС и Военно-Морского Флота, использование новейших высокоточных систем оружия позволило нанести серьёзный ущерб инфраструктуре террористов, тем самым позволило качественно изменить ситуацию в Сирии.

Особо отмечу, что работа нашей авиагруппы способствует объединению усилий как правительственных войск, так и Сирийской свободной армии. Сейчас несколько её частей общей численностью свыше пяти тысяч человек, так же как и регулярные войска, ведут наступательные действия против террористов в провинциях Хомс, Хама, Алеппо и Ракка. Кроме этого мы поддерживаем их с воздуха, так же как и сирийскую армию, оказывая им помощь в вооружении, боеприпасах и материальных средствах.

В целом действия российской группировки в Сирии заслуживают высокой положительной оценки. Это результат труда специалистов Минобороны, офицеров Генерального штаба, лётчиков ВКС и моряков ВМФ.

Хочу ещё раз поблагодарить участников операции за мужество и профессионализм. Мы всегда будем помнить боевых товарищей, погибших при исполнении своего служебного долга в борьбе с террором.

И хочу предостеречь тех, кто вновь попытается организовать какие бы то ни было провокации против наших военнослужащих. Нами уже приняты дополнительные меры по обеспечению безопасности российских военнослужащих и авиабазы. Она усилена новыми авиазвеньями и средствами ПВО. Все действия ударной авиации ведутся под прикрытием истребителей. Приказываю действовать предельно жёстко. Любые цели, угрожающие российской группировке или нашей наземной инфраструктуре, подлежат немедленному уничтожению.

Одновременно важно развивать сотрудничество со всеми государствами, которые реально заинтересованы в ликвидации террористов. Имею в виду и контакты по обеспечению безопасности полётов с командным пунктом ВВС Израиля и с силами коалиции, возглавляемой Соединёнными Штатами.

Уважаемые товарищи! За прошедший год многое было сделано для наращивания потенциала наших Вооружённых Сил. Прежде всего они планомерно, в соответствии с заданиями гособоронзаказа, оснащались современной техникой и вооружениями, в том числе перспективными образцами.

Мы вышли на новый уровень оперативного применения войск. Повысилось качество выполнения учебно-боевых задач, а внезапные проверки, проведённые практически во всех военных округах, подтвердили высокую боеготовность частей и соединений. Особо отмечу масштабное стратегическое учение «Центр-2015». Его особенностью стало участие мощной ударной авиагруппировки и высадка оперативного воздушного десанта.

Продолжена практика проверки федеральных и региональных органов власти по вопросам готовности к выполнению задач в условиях военного времени. Они прошли в трёх военных округах на территории 14 субъектов Российской Федерации. Здесь, в зале, вижу некоторых руководителей субъектов Федерации, полномочных представителей Президента. Обращаю ваше внимание на то, что эта совместная работа с военным ведомством имеет очень большое значение. Прошу не считать её какой–то второстепенной для вас задачей.

В целом проделана большая работа по выводу Вооружённых Сил на новый уровень развития, и прогресс, достигнутые результаты, безусловно, являются положительными, они очевидны. Наша задача – продолжить движение вперёд. В этой связи обращаю ваше внимание на следующие приоритетные задачи.

Первое. В ноябре утверждён обновлённый план обороны России на предстоящие пять лет. Однако обстановка в мире быстро меняется. Поэтому Минобороны совместно с другими ведомствами должно вести мониторинг развития военно-политической ситуации и при необходимости вносить в документы и планы обороны России уточнения и необходимые коррективы.

Второе. Необходимо продолжить техническое переоснащение армии и флота, закрепить те позитивные тенденции, которые достигнуты в реализации госпрограммы вооружения. Я прошу тщательно контролировать расходование средств, выделяемых в рамках гособоронзаказа, эффективно использовать для этого новую систему финансового мониторинга.

Уже неоднократно говорил и хочу подчеркнуть ещё раз: лишних денег у нас нет, и всё, что задумано, должно быть реализовано в сроки, которые обозначены в наших планах, и в рамках выделенных ранее бюджетных средств, бюджетных ассигнований. И конечно, в войсках должна быть организована ритмичная, качественная работа по освоению и учебно-боевому применению современной техники.

Третье. Особое внимание должно быть уделено укреплению боевого потенциала стратегических ядерных сил, реализации оборонных космических программ. Нужно, как и предусмотрено нашими планами, оснащать все составляющие ядерной «триады» новыми вооружениями, повышать эффективность систем предупреждения о ракетном нападении и воздушно-космической обороны.

Кроме того, необходимо развивать инфраструктуру обеспечения стратегических ядерных сил. Имею в виду позиционные районы соединений РВСН, пункты базирования стратегических подводных ракетоносцев, аэродромы дальней авиации.

Четвёртое. Предстоит повысить интенсивность оперативной и боевой подготовки войск, прежде всего применить одну из её наиболее эффективных форм – внезапные проверки, то есть и дальше их проводить, – в ходе которой основное внимание уделить переброске войск на дальние расстояния, созданию группировок на угрожаемых направлениях, отработке задач стратегического ядерного сдерживания, противовоздушной обороны с практическим подъёмом авиации, с манёврами зенитных ракетных и радиотехнических частей.

Далее: надо активнее привлекать к проверкам федеральные и региональные органы власти, я уже об этом говорил. В полном объёме должны быть отработаны вопросы территориальной обороны. При этом нужно как можно быстрее устранить те недостатки, о которых мы говорили на совещаниях в мае и ноябре этого года в Сочи.

Кроме того, на предстоящем стратегическом учении «Кавказ-2016» основной акцент необходимо сделать на подготовке личного состава к действиям в сложных условиях, в том числе в горной местности.

Пятое – это развитие военного сотрудничества с союзниками и партнёрами, прежде всего по линии ОДКБ, но и с другими странами, я уже об этом говорил. В том числе это касается и подготовки специалистов иностранных государств в наших учебных заведениях, внедрения общих методик подготовки и работы с личным составом.

Уважаемые участники коллегии! Несмотря на непростую экономическую ситуацию, нам удалось сделать ряд важных шагов в развитии системы социальных гарантий военнослужащих.

Так, в текущем году дополнительную помощь получили военнослужащие, снимающие жильё. Размер компенсации уже практически доходит до 80 процентов фактической стоимости найма жилых помещений, упрощён порядок предоставления квартир, а сама система жилищного обеспечения военнослужащих становится более открытой.

Отмечу: за четыре последних года новое жильё – постоянное и служебное – получили более 146 тысяч военнослужащих. В предстоящем году на жилищные субсидии намечено выделить ещё 36 миллиардов рублей. Кроме того, свыше 124 миллиардов рублей планируется направить на строительство социальных объектов, военных городков, другой инфраструктуры. При этом развитие военной инфраструктуры, как и прежде, должно быть синхронизировано с графиком поставок вооружения и военной техники.

Уважаемые товарищи! В заключение хочу ещё раз поблагодарить руководство и личный состав Министерства обороны за выполнение поставленных задач.

Желаю вам успехов. Спасибо большое.

С.Шойгу: Товарищ Верховный Главнокомандующий! Уважаемые коллеги!

Продолжается тенденция обострения военно-политической обстановки в мире, особенно в Европе, в Центральной Азии и на Ближнем Востоке. Наблюдается последовательное расширение блока НАТО. За относительно короткое время он расширился почти в два раза, пополнившись двенадцатью новыми членами. Сегодня активно готовятся к вступлению в блок Черногория, Македония, Босния и Герцеговина, Грузия, Украина. В сферу интересов Альянса вовлекаются Финляндия, Швеция, Сербия и Молдавия.

Только за этот год в странах Балтии, Польши и Румынии натовский контингент увеличился по самолётам в восемь раз, а по количеству военнослужащих – в 13 раз. На их территории дополнительно переброшены до 300 танков и БМП, развёртываются комплексы противоракетной обороны «Иджис Эшор» в Румынии и Польше.

На территориях Бельгии, Италии, Нидерландов, ФРГ и Турции сосредоточено около 200 американских ядерных авиабомб, предусматривается их обновление. В различных степенях готовности содержатся 310 самолётов-носителей.

В целях достижения информационного превосходства стран НАТО над Россией в Таллине развёрнут центр кибербезопасности, а в Риге – центр передового опыта в области стратегической пропаганды.

Расширяются зоны влияния «Исламского государства». Боевиками захвачено около 70 процентов территории Сирии и большинство районов Ирака. Численность террористов составляет более 60 тысяч человек. Существует угроза переноса их действий в Центральную Азию и на Кавказ.

Весной парламент Японии изменил статус сил самообороны и предоставил им право действовать за пределами государства.

В сложившихся условиях Вооружённые Силы России должны обладать необходимым потенциалом для защиты суверенитета страны. В целях реализации этой задачи Министерством обороны совместно с федеральными органами исполнительной власти разработан план обороны на 2016–2020 годы, который утверждён Президентом страны в ноябре. Он учитывает все вызовы и угрозы в военной сфере, предусматривает обеспечение обороны государства по всем прогнозируемым вариантам возникновения военных конфликтов с участием Российской Федерации.

В этом году продолжено наращивание качественного состояния Вооружённых Сил. Укомплектованность личным составом доведена до 92 процентов, при этом доля военнослужащих по контракту за год выросла почти на 10 процентов и составляет 352 тысячи человек. Впервые количество контрактников превысило численность призывников. В следующем году количество военнослужащих по контракту увеличится до 384 тысяч человек.

Стратегические ядерные силы поддерживались на уровне, позволяющем гарантированно решать задачи ядерного сдерживания. В Ракетных войсках стратегического назначения более 95 процентов пусковых установок содержится в постоянной готовности к боевому применению.

На боевое дежурство заступили шесть ракетных полков, оснащённых комплексами «Ярс» стационарного и подвижного базирования. Доля современного вооружения в наземных стратегических ядерных силах составила 51 процент. Авиационные стратегические ядерные силы в 2015 году пополнились десятью модернизированными самолётами, из них два Ту–160, три Ту–95МС и пять Ту–22М3.

Усилилась боевая мощь морских стратегических ядерных сил. В состав постоянной готовности введены два ракетных подводных крейсера стратегического назначения «Александр Невский» и «Владимир Мономах». Оснащённость морских стратегических ядерных сил современными образцами вооружения составляет 56 процентов.

Всего в Вооружённые Силы поставлено 35 новых баллистических ракет, что позволило добиться 55–процентного уровня оснащения ядерной триады современного вооружения.

На новый качественный уровень введены силы общего назначения. В Сухопутных войсках сформировано восемь бригад различного назначения, в войска поставлено два бригадных комплекта ракетных комплексов «Искандер–М», 1772 танка и других бронированных машин, 148 ракетно-артиллерийских систем, 2292 автомобиля различного назначения. В результате уровень оснащённости современными вооружениями Сухопутных войск составил 35 процентов.

1 августа на базе ВВС и войск ВКО завершено создание нового вида Вооружённых Сил – Воздушно-космических сил. Проведены необходимые структурные преобразования. Все силы и средства этого вида Вооружённых Сил сосредоточены в едином контуре управления для решения задач в воздушно-космической сфере.

В рамках государственного оборонного заказа 2015 года получены 243 современных летательных аппарата, 90 зенитно-ракетных систем и комплексов, 208 радиолокационных систем. Это дало возможность довести долю современного вооружения до 52 процентов.

Выполнен первый этап создания единой космической системы. Введён в действие её западный модернизированный командный пункт и осуществлена подготовка наземных средств космодрома «Плесецк». В ноябре произведён запуск первого космического аппарата этой системы.

Существенный скачок сделан в области развития беспилотной авиации. Опыт выполнения боевых задач в Сирии показал, что они незаменимы в ходе боевых действий. Если в 2011 году в Вооружённых Силах было только 180 систем, то сейчас мы имеем 1720 современных беспилотных летательных аппаратов.

Поставка двух многоцелевых подводных лодок и восьми надводных кораблей позволили сохранить темпы наращивания боевого потенциала Военно-морских сил и поднять долю современных кораблей до 39 процентов.

Расширены возможности Воздушно-десантных войск по десантированию за счёт поставок четырёх тысяч новых парашютных систем. При стопроцентной оснащённости соединений воинских частей ВДВ вооружением количество современных образцов доведено до 41 процента.

В то же время по различным причинам Вооружённые Силы недополучили новых вооружений и техники по основным образцам 57 единиц, включая два самолёта, три космических аппарата и два надводных корабля. Не завершён ремонт и модернизация 199 образцов военной техники, а также сервисное обслуживание 679 единиц.

Решения, принятые в Сочи на совещаниях под Вашим руководством, позволили выйти на установленные показатели государственного оборонного заказа 2015 года. В результате оснащённость Вооружённых Сил современным вооружением и военной техникой доведена до 47 процентов, а исправность – до 89 процентов. Таким образом, задача по выходу в 2015 году на 30–процентный уровень оснащённости современными образцами выполнена.

Значительно повышены возможности Национального центра управления обороной Российской Федерации. Суммарная вычислительная мощность суперкомпьютера, установленного в центре, в несколько раз превосходит аналогичные устройства в вооружённых силах иностранных государств.

Завершено развёртывание распределённой сети защищённой видеоконференц-связи, продолжено создание программно-аппаратных комплексов национального и региональных центров. Эти меры дали возможность повысить качество и устойчивость управления, а также более оперативно реагировать на изменения военно-политической обстановки.

Новое развитие получила техническая основа системы управления. Только в 2015 году в войска поставлено 18 тысяч современных средств связи, что на семь процентов больше, чем в 2014–м. В результате оснащённость Вооружённых Сил современной техникой связи доведена до 43 процентов.

С 30 сентября проводится специальная операция в Сирии. В ней участвуют дальняя оперативно-тактическая и армейская авиация, корабли, подводные лодки нескольких флотов. Впервые нанесены массированные удары высокоточными крылатыми ракетами воздушного и морского базирования на дальность до полутора тысяч километров. Всего боевая авиация совершила около четырёх тысяч боевых вылетов и уничтожила свыше восьми тысяч объектов военной инфраструктуры террористов. В результате бандформированиям ИГИЛ нанесён существенный ущерб.

Вооружёнными Силами выполнены масштабные по объёмам и срокам переброски грузов. За два месяца военно-транспортной авиацией и морским транспортом перевезено 214 тысяч тонн различных грузов. Восстановленный танкоремонтный завод в Хомсе работает на полную мощность.

Товарищ Верховный Главнокомандующий! Итоги по Сирии будут подведены после завершения работы. Их предлагается рассмотреть на совещании под Вашим руководством с участием представителей промышленности.

Успешным действиям в Сирии предшествовала напряжённая боевая учёба. Внезапные комплексные проверки боевой готовности, проводимые с 2013 года, внесли весомый вклад в подготовку личного состава к боевым действиям.

Ежегодно осуществляется в среднем по пять таких проверок, которыми охватываются полностью все Вооружённые Силы. Как результат, командиры и штабы в любом военном округе и роде войск способны к перегруппировке на большие расстояния и выполнению задач на незнакомой местности.

С 18 августа по 20 сентября на учении «Центр–2015» отработан весь цикл мероприятий по подготовке и ведению военных действий на центральноазиатском стратегическом направлении. Впервые за 25 лет практически решены вопросы создания и применения мощной ударной авиационной группировки. В ходе массированного авиационного удара участвовало 150 самолётов, произведена высадка воздушного десанта численностью 800 человек. В ходе учения созданные группировки войск полностью подтвердили свою готовность и способность обеспечить военную безопасность России в центральноазиатском регионе.

В ноябре под руководством Президента Российской Федерации проведена тренировка по управлению Вооружёнными Силами. В ходе её отработан весь перечень приоритетных задач комплексного применения стратегических сил сдерживания. В результате мероприятий боевой подготовки по сравнению с 2014 годом увеличился налёт экипажей на 10 процентов, наплавность экипажей надводных кораблей и подводных лодок – на 7 процентов, километраж практического вождения механиков-водителей боевых машин – на 22 процента. В Воздушно-десантных войсках на тысячу возросло количество прыжков с парашютом, более 50 процентов из них выполнено в сложных условиях.

Несмотря на наращивание темпов боевой подготовки, мы не выходим за лимиты выделенного на неё ресурса боеприпасов, материальных средств и горючего. Это достигается за счёт оснащения боевой техники новейшими прицельными системами, широкого применения беспилотной авиации, а также увеличения количества современных тренажёров и интенсивности их использования. Безусловно, свою роль сыграло и пятикратное увеличение боеприпасов на боевую подготовку.

Сегодня полигонная база военных округов для боевой учёбы войск задействована круглогодично. Этому также способствовала поставка ещё десяти полевых лагерей полного жизненного цикла. В 2016 году поставку таких лагерей будем продолжать.

Повышению качества индивидуальной подготовки военнослужащих способствовали впервые проведённые Армейские международные игры. Например, все лётчики, выполняющие боевые задачи в Сирии, на различных этапах принимали участие в соревнованиях «Авиадартс». Об эффективности их работы можно судить по реальным изменениям обстановки в Сирии.

С учётом объёмов и темпов перевооружения армии совершенствуется система военного образования. Окончательно сформирован облик сети высших военно-учебных заведений Министерства обороны. В него включены 26 вузов и 8 филиалов. С этого года приступили к формированию так называемого электронного вуза, для чего создаётся сервис обмена информацией между учебными заведениями Министерства обороны. Реализован пилотный проект электронной библиотеки и утверждены единые стандарты электронных учебников, обучение по ним начнётся уже с 1 сентября 2016 года.

Проведённая работа по повышению престижа военной службы и поднятию патриотизма значительно увеличила количество желающих стать профессиональными военными. Конкурс в вузы Министерства обороны, включая командные, достиг девяти человек на место. Принят ряд мер по ликвидации дефицита специалистов уже к 2017 году. В Министерстве обороны созданы условия службы, обеспечивающие развитие способностей призывников. С этой целью сформированы 12 научных рот, где проходят службу выпускники 42 вузов. Выполняя поручение Президента Российской Федерации, приступили к формированию научно-производственных рот. Продолжаем наращивание довузовских учебных заведений, открыто Пермское суворовское военное училище. Начал работу круглогодичный спортивно-оздоровительный лагерь Севастопольского президентского кадетского училища, в нём ежегодно будут укреплять здоровье 850 воспитанников и других довузовских учебных заведений Министерства обороны.

Приоритетным направлением года было решение вопросов социальной защищённости военнослужащих. Впервые мы вышли на системное и плановое обеспечение военнослужащих постоянным жильём. Этого удалось добиться в том числе переходом на новый порядок решения жилищного вопроса, предоставлением военнослужащим субсидий для приобретения или строительства жилья. Практически решена проблема обеспечения служебным жильём. Служебные квартиры в этом году получили 27 тысяч человек. Эффективной мерой, позволившей в семь раз сократить количество нуждающихся в служебном жилье, явилось повышение размера денежной компенсации за наём жилых помещений. Продолжается развитие накопительно-ипотечной системы. За последние четыре года численность её участников увеличилась более чем на 55 процентов и составляет свыше 156 тысяч военнослужащих, из которых около 50 тысяч уже приобрели жилые помещения.

Завершено формирование окончательной структуры нашей медицины по всей вертикали медицинских учреждений. В военные госпитали поставлено свыше двух тысяч единиц медицинского оборудования, что позволило увеличить до 30 процентов оказание сложной медицинской помощи. В этом году такую помощь получили более 13 тысяч человек.

Добились высокого уровня в профилактике заболеваний. В результате на 27 процентов в сравнении с прошлым годом снижено количество заболевших военнослужащих.

Главным результатом военно-строительного комплекса стало ускорение темпов строительства по возведению специальных объектов жилья и инфраструктуры.

Принятие в 2014 году типовых стандартов и проектов позволило сократить на 5 тысяч рублей затраты на строительство одного квадратного метра и довести их до 32 тысяч рублей. Общая экономия составила более 5 миллиардов рублей.

Всего за год построено более 600 основных объектов военной инфраструктуры общей площадью более 2,5 миллиона квадратных метров.

Применение современных технологий в два раза сократило возведение укрытий для техники и жилищно-казарменного фонда. Эксплуатационные затраты снижены на 30 процентов. Ни один поступивший в войска ракетный комплекс не остался под открытым небом.

В полном объёме завершено возведение объектов инфраструктуры Военно-Морского Флота для базирования новых подводных лодок в Гаджиеве и Новороссийске.

Завершены работы по строительству стартовых позиций космического ракетного комплекса «Ангара» на первом государственном испытательном космодроме.

Продолжено строительство 22 топливозаправочных комплексов, восемь из них построено, ещё три планируется возвести в 2016 году.

Нефтяниками и нефтяными компаниями в строительство и реконструкцию объектов горючего инвестировано около 12 миллиардов рублей.

Радикально изменяются условия хранения ракет и боеприпасов, поступающих в войска в рамках государственного оборонного заказа. За 2014–2015 годы построено 390 хранилищ. В 2016 году предусматривается завершить программу строительства, возвести оставшиеся 190 объектов.

Для замены более 300 устаревших баз и складов осуществляется строительство первого из 24 современных производственно-логистических комплексов в Наро–Фоминске. Его сдача в эксплуатацию в следующем году позволит сократить 31 объект на территории Москвы и Московской области. Замена устаревших баз и складов высвободит более 50 тысяч человек обслуживающего персонала и уменьшит ежегодные затраты на содержание инфраструктуры практически в два раза. При этом ежегодная экономия составит порядка 15 миллиардов рублей. Все средства, полученные от оптимизации в виде экономии, предусматривается направить на восполнение дефицита по статьям текущих расходов.

Оправдала себя программа «Эффективная армия». Экономический эффект от перевода на газ 410 котельных составит почти четыре миллиарда рублей ежегодно. Эту работу предусматривается выполнить до 2020 года.

Со следующего года в войска будут поставляться современные средства хранения боеприпасов из полимерных материалов. Срок их службы составит 50 лет, а многократное использование сэкономит почти миллиард рублей в год.

Начали внедрение системы автоматизированного учёта материальных ресурсов и применения современных технологий.

Международная деятельность. Мероприятия военного сотрудничества охватывали 80 стран. Приоритеты отданы развитию взаимодействия с государствами – участниками ОДКБ, Союзного государства России и Белоруссии, СНГ и ШОС. Продолжено обеспечение функционирования российских военных баз и объектов в Армении, Белоруссии, Казахстане, Киргизии, Таджикистане, а также Абхазии, Южной Осетии и Сирии.

В апреле прошла Московская конференция по международной безопасности, в ходе которой рассмотрены актуальные вопросы глобальной и региональной безопасности. Проведено более 30 международных учений различного уровня. Наиболее значимыми из них стали: «Боевое содружество», «Морское взаимодействие», «Индра» и «Селенга». Нами выполнены все международные обязательства в сфере контроля над вооружениями.

Уважаемый Владимир Владимирович! Министерство обороны активно реализует поручения, отданные Вами в майских указах. Одним из них является реализация программы комплексного развития арктических территорий от Архангельской области до Дальнего Востока, а также островов Северного Ледовитого океана. На островах завершено обустройство четырёх военных баз, начато строительство аэродрома и военного городка на острове Земля Александры, возводятся военные объекты на островах Котельный, Врангеля, Средний, Новая Земля, мысе Шмидта и в посёлке Алакуртти. Приняты меры по экологической очистке Арктики, где накопилось свыше 65 тысяч тонн металлолома.

В рамках исполнения другого поручения разработана новая система финансового контроля за использованием бюджетных средств по государственному оборонному заказу. Система позволяет оценивать и минимизировать риски неисполнения контрактов.

В соответствии с ещё одним поручением Президента Российской Федерации нами выполнена работа по сокращению типажа перспективных образцов вооружения и техники, имеющих сходные функции и технические характеристики. Это существенно улучшило качество эксплуатации и ремонта, упростило подготовку личного состава, повысило ресурс вооружений.

В рамках поручения по бесперебойному обеспечению водой населения Республики Крым развёрнуто 48 линий полевого магистрального трубопровода протяжённостью 410 километров, по которому уже подано около 6 миллионов кубометров воды.

Выполняется задача по строительству железной дороги на участке Журавка – Миллерово и восстановлению железной дороги в Республике Абхазия. Размах и темпы работ, осуществляемых Железнодорожными войсками, являются самыми масштабными за последние 25 лет. Объём выполненных земляных работ составил четыре миллиона кубометров. В Абхазии очищено 30 километров земляного полотна и 24 искусственных сооружения и моста.

В целом в 2015 году Вооружённые Силы обеспечили заданный уровень поддержания обороноспособности страны. Отмечается качественный и количественный рост основных показателей по сравнению с 2014 годом. В результате выполнения государственного оборонного заказа прирост поставок в войска нового вооружения и техники составил семь процентов. В итоге оснащённость Вооружённых Сил современными образцами доведена до 47 процентов. На четыре процента возросла исправность вооружений и техники. Создан новый высокотехнологичный вид Вооружённых Сил – Воздушно-космические силы, – обеспечивающий решение всех оборонных задач в воздушном и космическом пространстве. Впервые количество военнослужащих рядового и сержантского состава по контракту превысило численность по призыву. В шесть раз возрос объём перевозок грузов различного назначения в интересах обеспечения деятельности Вооружённых Сил.

С выходом на плановое обеспечение военнослужащих постоянным жильём практически решена проблема многолетнего нахождения офицеров в распоряжении. Их количество сокращено в восемь раз: с 40 тысяч в 2013 году до 5 тысяч – в текущем. На их содержание ежегодно расходовалось до 33 миллиардов рублей. Обеспеченность военнослужащих служебным жильём выросла на 23 процента, объёмы строительства и капитального ремонта увеличены на 9 процентов.

Завершено решение многолетней проблемы по передаче имущества высвобожденных военных городков. Всего региональным и муниципальным властям передано 1396 военных городков. На их территории находилось 56 тысяч объектов недвижимого имущества, включая 525 котельных, 40 школ, 439 детских садов, 244 медицинских учреждения. Это позволило высвободить около 40 тысяч гражданского персонала Министерства обороны, сэкономить более двух миллиардов рублей, выделенных на коммунальное обслуживание и содержание военных городков. Кроме того, к плановой боевой подготовке возвращены более семи с половиной тысяч военнослужащих, привлекавшихся к их охране.

В 2016 году Министерству обороны предстоит решить ряд приоритетных задач, определённых Вами. Прежде всего продолжить наращивание боевых возможностей Вооружённых Сил, принять меры по усилению группировок войск на западном, юго–западном и арктическом стратегических направлениях, обеспечить своевременное размещение и неукоснительное исполнение заданий государственного оборонного заказа 2016 года.

По стратегическим ядерным силам: поставить на боевое дежурство в Ракетных войсках стратегического назначения пять ракетных полков, оснащённых современными ракетными комплексами, ввести в боевой состав авиационных стратегических сил модернизированные два Ту–160 и семь Ту–95МС.

По силам общего назначения: поставить в Сухопутные войска по два бригадных комплекта ракетного комплекса «Искандер–М» и РСЗО «Торнадо–С», а также один бригадный комплект зенитно-ракетного комплекса «Бук–М3», перевооружить шесть батальонов на новые танки и боевые машины пехоты. Поставить в Воздушно-космические силы, авиацию Военно-Морского Флота более 200 новых и модернизированных образцов авиационной техники, перевооружить пять зенитно-ракетных полков на зенитно-ракетную систему С–400.

Продолжить наращивание группировки единой космической системы. В следующем году осуществить запуск очередного космического аппарата данной системы, поставить на боевое дежурство три радиолокационные станции высокой заводской готовности «Воронеж–ДМ» в Енисейске и Барнауле, а также «Воронеж–М» в Орске.

В боевой состав Военно-Морского Флота ввести две многоцелевые подводные лодки и семь боевых надводных кораблей.

Передать интегрированным структурам оборонно-промышленного комплекса 94 предприятия бывшего «Оборонсервиса».

Построить более 600 основных объектов военной инфраструктуры, обустроить 142 военных городка. Приступить к обустройству аэродромов с современными укрытиями для самолётов, поступающих по государственной программе вооружения.

Завершить реализацию пилотных проектов по обеспечению функционирования системы управления полным жизненным циклом вооружения и военной техники. Перейти к плановому заключению контрактов жизненного цикла.

В 2016 году повысить боевую мощь Вооружённых Сил. При этом укомплектованность личным составом обеспечить на уровне 93 процентов. Количество военнослужащих по контракту иметь 384 тысячи человек. При поддержании штатной обеспеченности вооружения и военной техники долю современных образцов довести до 51 процента, а исправность не менее 92 процентов. Поддерживать на нормативном уровне запасы материальных средств.

Ввести в строй 190 хранилищ, чем завершить создание системы хранения ракет и боеприпасов, поступающих по государственной программе вооружения. Продолжить практику комплексных внезапных проверок боевой готовности. Охватить ими все военные округа и рода войск Вооружённых Сил.

Подготовить и провести стратегическое командно-штабное учение «Кавказ–2016». Поддержать оптимальный уровень морально-психологического состояния военнослужащих, который позволит им выполнять задачи по предназначению.

Таким образом, будут созданы условия, при которых Вооружённые Силы боевым составом мирного времени гарантированно обеспечат защиту суверенитета России.

Товарищ Верховный Главнокомандующий! Выявленные в ходе работы проблемные вопросы будут учтены в планах деятельности Министерства обороны на 2016 год.

Мы за последнее время получили достаточно большой боевой опыт. Более подробно обсудим его в ходе закрытой части коллегии.

Доклад закончен.

В.Путин: Спасибо.

Россия > Армия, полиция > kremlin.ru, 11 декабря 2015 > № 1576116 Сергей Шойгу

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 10 декабря 2015 > № 1577481 Дмитрий Медведев

Заседание Правительства.

В повестке: об исполнении федерального бюджета, ходе выполнения федеральных целевых программ и реализации Федеральной адресной инвестиционной программы за девять месяцев текущего года.

Стенограмма:

Д.Медведев: Уважаемые коллеги, у нас сегодня обширная повестка дня, много вопросов. Часть из них носит, может быть, относительно технический характер, часть – вполне содержательный. Прежде чем мы начнём их рассматривать, хочу сказать, что я подписал документ, который касается тоже вроде бы момента достаточно технического, тем не менее важного. С 1 января следующего года во всех правительственных документах, где была упомянута ставка рефинансирования Центрального банка, будет использоваться ключевая ставка Банка России, кроме случаев, когда это прямо предусмотрено законом Российской Федерации. Сегодня ключевая ставка является основным индикатором денежно-кредитной политики в стране, поэтому такое решение (мы о нём говорили в ходе различных совещаний, консультировались с Центральным банком, с коллегами) вполне закономерно. Просил бы этим и руководствоваться.

Теперь по повестке дня. Сначала идёт блок вопросов, который касается исполнения федерального бюджета, федеральных целевых программ и адресной инвестиционной программы. Это традиционный набор вопросов. Мы такой анализ проводим каждые три месяца, с тем чтобы понимать, с какой эффективностью расходуются бюджетные средства. И посмотрим сегодня также итоги за первые три квартала текущего года. Несколько слов буквально об этом.

Несмотря на сложный экономический фон, бюджетная система по основным параметрам остаётся стабильной и сбалансированной, обязательства государства по выплате пенсий, по различным пособиям и субсидиям выполняются в полном объёме, в том числе за счёт резервов, которые были сформированы в предыдущие годы. Подробнее доложит Министр финансов.

Я несколько цифр назову тем не менее. Доходы бюджета превысили 10 трлн рублей, это на 10% больше запланированного. Постепенно улучшается структура доходной части за счёт увеличения доли доходов, которые не связаны с нефтью и газом. В течение последних двух кварталов они формируют больше 55,5% доходов бюджета, это приблизительно на 5% больше, чем за девять месяцев прошлого года. В основном это налоговые поступления от целого ряда платежей.

Доля нефтегазовых доходов, соответственно, уменьшается, сейчас она составляет около 44%. Конечно, в определённом смысле это объясняется динамикой нефтяных цен. Вместе с тем это всё-таки результат некоторого сдвига, который наметился в структуре внешней торговли и в производственной деятельности.

За девять месяцев израсходовано почти 11 трлн рублей – на 7% меньше, чем прогнозировалось. Это 70% от плана. Неплохой показатель по кассовому исполнению бюджета за последние годы.

За прошедшие три квартала мы получили дефицит федерального бюджета в районе 650 млрд рублей, или 1,2% ВВП, – чуть меньше, чем в первой половине года.

Что касается резервов, объём средств резервного фонда на 1 октября составляет около 4,7 трлн рублей, Фонда национального благосостояния – более 4,8 трлн рублей.

Теперь о расходовании бюджетных денег.

На сегодняшний день утверждено более 40 федеральных целевых программ – строго говоря, 45 ФЦП и одна подпрограмма. Объём финансирования ФЦП на этот год составляет почти 1 трлн рублей. Это солидные средства, если учитывать жёсткие бюджетные ограничения, которые сегодня существуют. По оценкам Минэкономразвития (коллеги ещё эти оценки воспроизведут), только 22 программы можно назвать абсолютно эффективными, по двум программам результаты неудовлетворительные. Это у нас, к сожалению, история повторяющаяся. Нужно думать, каким образом поступать с такими программами в будущем, даже при понимании важности тех расходов, которые в них запланированы.

И по адресной инвестиционной программе. Общий объём бюджетных ресурсов, которые планируется направить на её выполнение в этом году, – около 900 млрд рублей. Должно быть построено или модернизировано почти 1900 различных объектов (без учёта гособоронзаказа), более 600 из них вводится в эксплуатацию до конца года.

Теперь по другим вопросам.

Мы с вами рассмотрим сегодня документ, который касается амнистии капиталов, по сути, это уже исполнение Послания Президента. Речь идёт о продлении на шесть месяцев, до 30 июня 2016 года, срока, когда можно подать так называемую специальную декларацию о своих активах, о счетах в иностранных банках. Соответствующие изменения предлагается внести в федеральный закон, который регулирует проведение этой декларационной кампании. Решение по известным причинам принимается для того, чтобы по этому направлению те, кто ещё не решил, пользоваться этим механизмом или нет, могли бы ещё раз подумать и сделать это.

Следующая тема, которая волнует, пожалуй, всех, кто занимается планированием семьи. Мы рассмотрим законопроект, который продляет программу материнского капитала на два года, до конца 2018 года, что также основано на Послании Президента. Сегодня это, наверное, самая эффективная форма поддержки семьи, она остаётся и самой востребованной.

Мы многократно к этой теме возвращались, обсуждали основные проблемы – они, конечно, финансовые, эта программа дорогостоящая. В этом году возможности использования материнского капитала тем не менее были расширены. Продление программы материнского капитала позволит выдать сертификат на такие деньги более чем 1,5 млн семей. Конечно, это дополнительная нагрузка на бюджет, но решения все приняты, и мы на это пойдём, имея в виду исключительно важный положительный эффект от такого рода решений.

Ещё один законопроект касается защиты участников долевого строительства. Тема тоже сложная, потому что случаи, когда люди вкладывают деньги, а их обманывают, к сожалению, распространены до сих пор. Недобросовестные застройщики затягивают и сроки строительства, и нарушают договорённости, деньги иногда просто исчезают. Целый ряд решений был принят раньше.

Предлагается также уточнить целый ряд других полномочий, целей, на которые, например, застройщик может направить средства участников долевого строительства. Предлагается разрешить использовать эти деньги на возмещение затрат на строительство объектов социальной инфраструктуры, которые предусмотрены проектами по строительству жилья.

Также для обеспечения прав участников долевого строительства можно будет использовать механизм банковского проектного финансирования. Банк, который предоставляет застройщику кредит на строительство жилья, это делает, деньги дольщиков будут храниться на специальных счетах в этом банке, а к застройщику они поступят только после того, как он закончит все работы и люди получат квартиры. Посмотрим, насколько востребованной окажется такая система работы.

Целый ряд документов носит международный характер, в том числе связан с нашими контактами и переговорами, которые на следующей неделе будут в Китайской Народной Республике, также посмотрим на эти документы.

Вопросов, ещё раз повторяю, достаточно много. Просил бы всех выступать предельно компактно, но, конечно, освещая основные положения того или иного вопроса.

Сначала по федеральному бюджету – Антон Германович Силуанов.

А.Силуанов: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

Макроэкономические условия в январе – сентябре текущего года складывались несколько хуже, чем мы ожидали, что, естественно, повлияло и на ход исполнения бюджета. Основные испытания пришлись на первое полугодие текущего года. Во второй половине ситуация несколько стабилизировалась, и, несмотря на начавшийся с октября текущего года виток снижения цен на нефть, ряд показателей, касающихся промышленного производства, валового внутреннего продукта, показывают устойчивое положение.

Исполнение бюджета. За девять месяцев федеральный бюджет исполнен с дефицитом 1,2% ВВП. Доходы, если мы рассмотрим их по аналогии с соответствующим периодом прошлого года, снизились примерно на 1,7% валового внутреннего продукта, что связано с макроэкономическими показателями. Нефтегазовые доходы снизились за девять месяцев по сравнению с прошлым годом на 17,9%, но в то же время ненефтегазовые доходы выросли на 8,3%.

Связано это в первую очередь с доходами, поступившими от налога на добавленную стоимость, и ростом налога на прибыль в связи с ростом прибыли прибыльных предприятий. Рост налога на добавленную стоимость связан как с мерами по улучшению администрирования налоговых доходов, так и с всплеском продаж в конце прошлого года, результат которых мы увидели в виде доходов уже в этом году.

Ненефтегазовый дефицит федерального бюджета по итогам девяти месяцев составил 9,7% валового внутреннего продукта, что выше, чем в прошлом году, на 1,3 процентного пункта.

Оценка исполнения в текущем году. Мы ожидаем в 2015 году дефицит бюджета в размере 2,9% ВВП. Напомню, что бюджетом предусматривался этот показатель на уровне 3,2% ВВП. За счёт этого, мы видим, сокращение дефицита будет связано с тем, что часть расходов будет оставлена в остатках и перейдёт на следующий год. Сумма таких остатков составит 192 млрд рублей, из которых 35 млрд – это оплата заключённых контрактов, которые не будут заключены, но будут оплачены в следующем году; 43 млрд рублей – это мероприятия в сфере национальной обороны, которые в соответствии с законодательством также переходят на следующий год; 11 млрд рублей – это средства федерального дорожного и инвестиционного фондов; 99,2 млрд рублей – это те остатки, которые могут быть направлены в антикризисный фонд следующего года в целях их использования в следующем году по решениям Правительства Российской Федерации.

Несколько слов об исполнении бюджета в разрезе министерств и ведомств. В целом на 1 декабря расходы исполнены на уровне 83,3% к уточнённой росписи, но по целому ряду министерств и ведомств необходимо предпринять дополнительные усилия по использованию тех бюджетных ассигнований и выполнению целей, которые учтены в бюджете. Министерство Российской Федерации по развитию Дальнего Востока использовало свои ассигнования на 13,4%, Федеральное агентство по обустройству госграницы – 49%, Космическое агентство – тоже 49%, Агентство воздушного транспорта – 51%. И целый ряд других министерств и ведомств. Вся информация представлена в отчёте. Этим нашим коллегам нужно подтянуться. Осталось меньше месяца. Тем не менее необходимо принять меры для более полного исполнения бюджетных ассигнований.

Расходы. Большая часть расходов, как у нас исторически складывается, в декабре. В декабре предстоит профинансировать около 2,4 трлн бюджетных расходов, или 15,1% к уточнённой росписи. Этот показатель лучше, чем в других, более ранних годах. Я хочу сказать, что в 2013–2014 годах показатель составлял около 16–17%. Это связано с тем, что мы в первый месяц текущего года большие объёмы авансов выдали в экономике и тем самым снизили давление на декабрьские расходы.

Хотелось бы отметить, что предстоят большие расходы в части контрактуемых расходов и бюджетных инвестиций – 991 млрд рублей, межбюджетные трансферты государственным внебюджетным фондам – 358 млрд рублей. Это все ассигнования, которые нам необходимо профинансировать в декабре.

Межбюджетные трансферты субъектам – 258 млрд рублей. Из ведомств бо?льшая часть этих расходов падает на Минфин в части финансирования межбюджетных трансфертов государственным внебюджетным фондам и бюджетам субъектов Российской Федерации. Также большие расходы предстоит осуществить министерствам силового блока, Роскосмосу и Минпромторгу.

Резервы. Резервный фонд в этом году будет использован в сумме 2,6 трлн рублей. Мы не воспользуемся в этом году правом задействовать дополнительно 500 млрд рублей резервного фонда на случай, если нам не будет хватать доходов. В результате на конец года Резервный фонд Правительства составит 3,4 трлн рублей, а Фонд национального благосостояния – 4,9 трлн рублей. Общий объём резервов составит 8,3 трлн, или 11,3% ВВП.

Хотелось бы доложить, что средства ФНБ в этом году активно направляются на инфраструктурные проекты. На 1 декабря вложено 427 млрд рублей в семь инфраструктурных проектов, среди которых Байкало-Амурская магистраль, сооружения АЭС в Финляндии, приобретение тягового подвижного состава, Центральная кольцевая автомобильная дорога.

Регионы. Исполнение бюджетов регионов складывается лучше, чем в прошлом году, собственные доходы, налоговые и неналоговые, возросли на 8%, при этом рост наблюдается в 67 регионах, падение доходов – в 16 регионах.

Наиболее высокие темпы мы видим в Сахалинской области – 52%, связано это с тем, что поступают доходы от СРП; в Якутии и Бурятии, Магаданской и Мурманской областях это связано с дополнительными поступлениями, более высокими темпами роста поступлений налога на прибыль.

Наиболее низкие темпы в Республике Мордовия, Тюмени, Омской области и Калининградской области, это также связано с тем, что в отдельных регионах база была достаточно высокая в прошлом году, в отдельных регионах мы видим просто сокращение поступлений по налогу на прибыль. Налог на доходы физических лиц исполняется достаточно стабильно, и темп его роста составляет около 5% к уровню прошлого года.

У нас, напомню, доходы выросли на 8%, расходы выросли на 1,9%, при этом профицит составил 392,7 млрд рублей по состоянию на 11 месяцев. При этом за соответствующий период прошлого года профицит бюджетов регионов составил 65 млрд рублей. То есть в этом году, мы надеемся, будет лучше исполнение бюджета в целом по году, хотя мы ожидаем всё равно дефицитный уровень бюджетов субъектов Российской Федерации, если смотреть в целом по консолидированному бюджету.

Долги. Долги регионов за 10 месяцев (пока есть такая отчётность) выросли на 4%, но если посмотреть долю к налоговым, неналоговым доходам, то их доля пока снижается, потому что налоговые, неналоговые доходы выросли на 8%. Регионы, которые наиболее нас беспокоят, – это Мордовия (долг – 156% к налоговым, неналоговым доходам), Астрахань – 152%, Костромская область – 124%. В этой связи мы принимаем меры поддержки регионов, и до конца года, в декабре, будет дополнительно оказана поддержка этим трём регионам как в виде дотаций на сбалансированность, так и в виде кредитной поддержки, с тем чтобы снизить давление долговой нагрузки, чтобы эти регионы могли исполнить свои расходные обязательства.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Меры бюджетной политики, которые мы принимаем в текущем году, дали результат. Инфляция за последние месяцы, последние два квартала, не превышает 2%. Замедлился существенно отток капитала, и это тоже результат наших действий в области бюджетной политики. За 11 месяцев отток составил 53 млрд долларов США, это более чем в два раза ниже (наша оценка – 60 млрд долларов по концу года), чем первоначальные оценки.

Приток инвесторов мы видим на рынок государственных бумаг (более 140 млрд рублей), вернулись иностранные инвесторы к нам на рынок. Это также позитивно сказывается на заимствованиях наших корпораций. И нам удалось прекратить падение ВВП начиная с июня текущего года. Считаю, что меры, которые мы приняли в области денежно-кредитной и бюджетной политики, сыграли положительную роль. Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо, Антон Германович. Давайте сразу послушаем по ФАИП, это будет логично. Алексей Валентинович, прошу вас.

А.Улюкаев: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

У нас очень большая просьба к Веронике Игоревне (обращаясь к В.Скворцовой), мы тоже подключимся, для того чтобы это навёрстывать. Ещё несколько актуальных позиций, связанных с возможностями эффективно реализовывать федеральные целевые программы и ФАИП в целом в следующем бюджетном периоде.

Первое. У нас есть серьёзная проблема с тем, чтобы мы включили в соответствии с поручениями Президента в ФАИП не только объекты, финансируемые непосредственно из бюджета, но и объекты акционерных обществ, государственных корпораций и компаний с государственным участием. Для этой цели мы подготовили соответствующие поправки в Бюджетный кодекс. К сожалению, законодатели ещё не приняли этих решений, поэтому нам нужно сейчас на уровне актов Правительства принимать решение о переходном периоде 2016 года, о тех переходных положениях, которые позволят выполнить поручение Президента без изменений в Бюджетный кодекс. Такие поправки подготовлены, нам необходимо их максимально быстро реализовывать.

Второе. Мы подготовили предложения о том, чтобы перейти на двухэтапную процедуру включения крупных инвестпроектов, тех проектов, которые не относятся к числу проектов повторного применения, в Федеральную адресную инвестиционную программу. Это позволит нам обеспечить и более точные решения, потому что предполагается, что первый этап, ещё до разработки проектной документации, представляет собой обоснование инвестиций с учётом результатов инженерных изысканий, геоподосновы, определения мощностей, после этого принимается решение о бюджетных инвестициях принципиальное, и потом уже, на втором этапе, принимается решение о строительстве объекта с учётом полученных на первом этапе результатов. Мы надеемся, что это обеспечит большую публичность, прозрачность всей процедуры и создаст возможность заключения контрактов сразу и на проектирование, и на строительство объектов.

Третья позиция. У нас изменилась процедура парламентского контроля за ходом формирования и реализации Федеральной адресной инвестиционной программы. И новые изменения в закон о парламентском контроле, который уже принят Государственной Думой, требуют предоставления главными распорядителями бюджетных средств большого количества новых документов, причём таких документов, как, например, документов, связанных с оформлением земельных участков, что для ряда объектов (прежде всего линейные объекты: трубопроводы, сети) чрезвычайно сложно будет для главных исполнителей. Надо к этому готовиться, чтобы не допустить здесь срыва нормативного обеспечения реализации Федеральной адресной инвестиционной программы.

И ещё одно. В ходе парламентской работы мы, к сожалению, допустили ситуацию, при которой у нас были перераспределены средства 17 объектов. Это примерно 8 млрд рублей. Причём это объекты, по которым заключены контракты, есть обязательства по этим контрактам. В этой ситуации контракт оказывается в сложном положении. При этом в результате распределения только 3 млрд были закреплены за определёнными объектами, а 5 млрд были оставлены в резерве и оставлены на главе Минфина. Нам нужно, мне кажется, избегать таких ситуаций, потому что возникают риски по контрактам, с одной стороны, а с другой стороны, зарезервированные средства не могут быть направлены на начало работ, и работа отодвигается на более поздние периоды, соответственно, возникают риски неввода объектов. Концентрация нашей работы на этих направлениях, мне кажется, позволит повысить эффективность реализации ФЦП и ФАИП и увеличить количество действительно вводимых в строй объектов. Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо. Пожалуйста, коллеги, есть два сообщения, они носят текущий характер. Мы действительно делаем это каждые три месяца, но если есть какие-то соображения, которыми хотелось бы поделиться, пожалуйста. Есть?

В.Скворцова: Да. Если можно, Дмитрий Анатольевич, я хотела бы откомментировать ситуацию с Федеральной целевой программой химической и биологической безопасности. Она была принята 28 апреля постановлением Правительства, и в связи с необходимостью принять нормативную базу – и, самое главное, внести изменения в государственный оборонный заказ с учётом, что мероприятия этой программы имеют двойное назначение, – начало реализации пришлось на вторую половину сентября.

В настоящий момент 92% всех средств законтрактовано, и в течение ближайшей недели будет законтрактовано 98% средств. В связи с тем, что это долговременные контракты, двух- и трёхгодичные, никаких вопросов по реализации программы не будет. У нас при конкурсных процедурах образовалась экономия – 134 млн, эти деньги будут возвращены в федеральный бюджет с учётом оптимизации медико-экономического задания и их образования. Опасений реализация этой программы не вызывает на сегодняшний момент. Спасибо.

Д.Медведев: Хорошо. Тогда продолжите общение на эту тему с коллегами, чтобы все нюансы отразить также в дальнейшей работе. Есть ещё комментарии? Нет. Давайте тогда примем эти сообщения к сведению.

Единственное, на что хотел бы обратить внимание: действительно, кое в чём меняется законодательство, в том числе в части, касающейся Адресной инвестиционной программы, о чём сказал Алексей Валентинович Улюкаев. Об этом, собственно, нас просили наши коллеги – депутаты Государственной Думы, полагая, что это будет способствовать лучшему взаимодействию между парламентом и Правительством, лучшему погружению, что называется, в материал.

Мы об этом договорились, просто я просил бы всех, в том числе и Министерство экономического развития, смотреть за тем, как эти процессы пойдут, потому что это новелла. Если всё-таки мы почувствуем, что там что-то буксует, я не исключаю, что нам придётся снова сесть и эти вопросы проговаривать с коллегами-депутатами, потому что это было сделано именно по просьбе наших товарищей.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 10 декабря 2015 > № 1577481 Дмитрий Медведев

Россия. Италия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 9 декабря 2015 > № 1639216 Сергей Лавров

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова итальянским СМИ, Москва, 9 декабря 2015 года

Вопрос: Сергей Викторович, начнем с главного. Реально ли создание широкомасштабной антитеррористической коалиции против всех террористических организаций, действующих на территории Сирии и Ирака, о чем в последнее время неоднократно говорил Президент Российской Федерации В.В.Путин. Известно, что одним из главных препятствий остается т.н. «проблема Б.Асада». Есть ли в ее решении прогресс?

С.В.Лавров: Как Вы сказали, действительно, Президент Российской Федерации В.В.Путин уже достаточно длительное время продвигает эту инициативу, он озвучил ее в своем выступлении на Пленарном заседании на сессии ГА ООН в конце сентября, подтвердил эту инициативу в рамках послания Федеральному Собранию Российской Федерации. Мы считаем, что эта задача вполне реальна. В конце концов в годы Второй мировой войны было реально объединиться против абсолютного зла, каковым был нацизм, удалось его победить, отставив в сторону все разногласия, в том числе и идеологические, которые, в отличие от нынешней эпохи, тогда разделяли СССР и западные страны. Но все это было отложено как второстепенное, не имеющее экзистенциального значения. Главным было – не допустить захват мира нацистами с их человеконенавистнической идеологией. Сейчас такие же человеконенавистнические идеалы проповедует т.н. «Исламское государство», которому нельзя позволить стать государством и которое нужно лишить любых иллюзий относительно того, что они могут ассоциировать себя с исламом. Это абсолютные враги человечества, и их нужно рассматривать как таковых. Мы убеждены, что против них возможно объединиться. Мы уже имеем достаточно серьезные силы практически всех ведущих государств Европы, Евроатлантики и региона, которые подписались под необходимостью это зло искоренить. Принята резолюция СБ ООН, в которой ИГИЛ наряду с «Аль-Каидой» и «Джабхат ан-Нусрой» обозначен как террористическая структура, подлежащая уничтожению.

Сейчас в Нью-Йорке мы завершаем работу совместно с американцами, как с нашими соавторами, по принятию развернутой т.н. «омнибусной» резолюции по антитеррору, в которой главный акцент будет сделан на обобщении всех прежних решений и на необходимости их выполнения. Резолюция СБ ООН, которую мы инициировали в начале этого года и которая запрещает вести какие-либо торгово-экономические операции с ИГИЛ, предполагает регулярную отчетность. От государств этих отчетов не поступает, а фактов, что такая торговля ведется, становится все больше, в том числе из наших источников, из источников США и других участников возглавляемой американцами коалиции.

Хочу сказать, что действительно универсальный, единый фронт борьбы с террором возможен только на основе международного права. В этой связи не помогает делу ущербность американской коалиции в том, что касается ее легитимности в отношении сирийской территории. С Ираком есть договоренность: это суверенное государство согласилось и даже обратилось с просьбой к этой коалиции помочь уничтожать террористов на своей территории. Убежден, что точно так же нужно было поступить и в отношении Сирии. У нас есть все основания полагать, что сирийское руководство сотрудничало бы с такими зарубежными партнерами. Пока, к сожалению, лишь Российская Федерация работает в небе над Сирией легитимно. Тем не менее, сирийцы не раз высказывались, что те, кто станет взаимодействовать с Россией, будут ими рассматриваться как партнеры сирийского правительства и сирийской армии. Думаю, что именно на выстраивании такой, пусть немножко сложной, тем не менее, претендующей на легитимность схемы, нам нужно сейчас сосредоточиться. Об этом шла речь с Президентом Франции Ф.Олландом, когда он приезжал в Российскую Федерацию. Об этом говорил Президент Российской Федерации В.В.Путин с Президентом США Б.Обамой в ходе их встреч в Нью-Йорке, Анталье и Париже. Эта же схема лежит в основе нашего взаимодействия со странами региона. Создан Информационно-координационный центр в Багдаде, где работают военные России, Ирана, Ирака и Сирии, Информационный центр в иорданской столице Аммане, который вполне может быть использован как пункт связи между американской коалицией, учитывая присутствие американских военных в Иордании, и Российской Федерацией, в том, что касается взаимодействия и, в идеале, координации наших действий.

Пока партнеры, как Вы и сказали, действительно, обуславливают полную мобилизацию антитеррористического потенциала уходом Б.Асада. Есть нюансы: они уже не требуют его исчезновения буквально в одну секунду, допускают его участие в переходном политическом процессе, но обязательно хотят видеть какую-то дату, какой-то срок, по истечении которого он уже не будет выполнять свои полномочия. Президент Российской Федерации В.В.Путин не раз реагировал на эти идеи: мы считаем такой подход искусственным и противоречащим международному праву, принципам демократии. Если мы все подписались в рамках Венского процесса, где Россия сотрудничает, в том числе и с Италией, под необходимостью признать право сирийского народа самому решать вопрос о будущем Сирии, то нужно из этого и исходить. Постоянные заклинания, которые мы слышим, в том числе и от наших американских партнеров, о том, что подавляющее большинство населения Сирии является суннитами, и они не приемлют Б.Асада как представителя режима меньшинства, «попахивают» какими-то не очень добросовестными попытками пытаться разыгрывать «конфессиональную карту» в сирийском конфликте и представить его таким образом, будто американская коалиция поддерживает большинство, каковым являются сунниты, а Россия поддерживает меньшинство, каковым являются алавиты как часть шиитского течения в исламе. Во-первых, это не этично, а во-вторых – политически взрывоопасно. Мы были первыми, кто подчеркивал необходимость избегать любых шагов, которые будут так или иначе подогревать и без того существенные противоречия внутри мусульманского мира. Мы по-прежнему убеждены в том, что только побуждая мусульман к объединению, преодолению своих внутриконфессиональных противоречий, можно обеспечить устойчивый и долгосрочный мир. Именно поэтому мы, создав правовую базу с сирийским правительством для нашей работы в сирийском воздушном пространстве, изначально говорили партнерам: «Давайте согласовывать цели, давайте согласовывать позиции, которые занимают организации, признаваемые нами и вами террористическими, давайте договариваться с той оппозицией, которая не разделяет террористических принципов и идеалов, которая представляет собой здоровую патриотическую силу». Очень тяжело на эти контакты идут наши партнеры. Пока удалось договориться лишь о том, чтобы согласовать процедуры, позволяющие избегать инцидентов. Если «проблема Б.Асада» будет по-прежнему искусственно выпячиваться как препятствие для создания подлинно универсальной антитеррористической коалиции, то те, кто на этом настаивают, я не могу по-другому это расценить, будут косвенно сохранять условия для того, чтобы ИГИЛ продолжал расширяться.

Мы отметили, что по целому ряду направлений борьбы с ИГИЛ американская коалиция активизировалась лишь после того, как Россия в ответ на просьбу Правительства Сирии направила свою боевую авиационную группу с подразделениями обеспечения в Сирийскую Арабскую Республику. До этой поры была очень странная работа. Наверное, она приносила какие-то результаты с точки зрения недопущения захвата отдельных населенных пунктов, в том же Ираке. Но в целом ИГИЛ за период с августа прошлого года, когда начала формироваться американская коалиция, проработавшая уже более года, лишь расширило территории, которые оно захватило и на которых устанавливает свои совершенно антигуманные преступные порядки. Кстати, ситуация чем-то напоминает действия НАТО в Афганистане, когда за 10 лет работы Международных сил содействия безопасности наркопроизводство выросло, по-моему, раз в десять в том, что касается конечного продукта – героина. Потом было объявлено, что миссия успешно завершена, основные контингенты выведены. Но героиновая угроза для России, Центральной Азии и для Европы стала гораздо более осязаемой.

Не хотелось бы, чтобы мы ограничивались и в этом случае имитацией борьбы с истинными причинами проблем, которые создают риски и угрозы для всех нас, для России, для Италии. Поэтому нужно отказаться от двойных стандартов и предварительных условий. Если кто-то из участников американской коалиции имеет личную антипатию к Президенту Сирии Б.Асаду, то эти личные причины все-таки должны занимать второстепенное, подчиненное место по отношению к задаче борьбы с террористами, которые уже наносят реальный ущерб: убивают людей – россиян, европейцев, американцев, граждан стран региона, стран Африки. Так называемое мировое сообщество в лице различных коалиций, ведомых США, решали глобальные проблемы через попытку все урегулировать через устранение одного человека. Так было в Ираке – что стало с Ираком, мы все видим. Так было в Ливии – здесь не о чем говорить, страна вообще разваливается, сейчас предпринимаются судорожные усилия каким-то образом не допустить худшего.

Очень коротко подытоживая скажу, что вполне реально создать коалицию, если при этом не пытаться обуславливать эту универсальную задачу попыткой параллельно извлечь какие-то еще односторонние геополитические выгоды.

Вопрос: В связи с Вашим визитом в Италию хотелось бы узнать, будете ли Вы присутствовать на Конференции по Ливии? Ливия находится рядом с Италией и стала для нас основной проблемой. Есть информация, что Аль-Багдади находится в Ливии. Какова роль России и Италии в этом вопросе?

С.В.Лавров: Мы понимаем, насколько важна проблема Ливии для Италии – здесь и географическая близость, и исторические связи. Мы подтверждаем наше понимание и готовы помогать решать проблему Ливии. Об этом говорил Президент Российской Федерации В.В.Путин на встречах с Премьер-министром Италии М.Ренци, которых с октября прошлого года было около пяти и которые всегда проходят в хорошей атмосфере взаимопонимания.

Я часто говорю со своими партнерами, в том числе с американскими и европейскими. Когда они пытаются нас убеждать в своей правоте в том, что касается их подхода к сирийскому урегулированию, я напоминаю им ливийские опыты, предлагаю не быть обуреваемыми сменой режима как панацеей. В Ливии было громогласно объявлено о победе демократии, о том что «арабская весна» дала такие всходы. Мои западные партнеры говорят, что не надо вспоминать старое, действительно, в Ливии была совершена ошибка, но не в том, что было сделано, а в том, что не успели сделать: надо было, дескать, сразу после того, как свергли М.Каддафи, как его совершенно отвратительным образом казнили в прямом эфире под одобрительные возгласы зрителей, в том числе за океаном, вводить оккупационные войска и налаживать там жизнь. Сомневаюсь, что этот рецепт заслуживает, во-первых, исполнения на практике, а во-вторых, какого-то тиражирования. Сейчас мы имеем ситуацию, которая досталась нам в наследство от абсолютно авантюрной безответственной политики, которую проводил Североатлантический Альянс. Некоторые страны, наши французские коллеги, наши коллеги из Катара публично в эфире заявляли, что, несмотря на наличие эмбарго, которое ввел Совет Безопасности ООН на поставки любых вооружений в Ливию, они такое оружие оппонентам М.Кадафи поставляли. Потом французы были вынуждены бороться с людьми, которых они вооружили, уже в Мали и обращались в СБ ООН с просьбой поддержать их военное противостояние террористам, которые вторглись на севере этой страны, в том числе огромные отряды из Ливии, с оружием, которое поставлялось в Ливию для свержения режима. Все взаимосвязано. У нас есть такая пословица «Не рой другому яму, сам в нее попадешь». Здесь это абсолютно применимо. Уверен, что на всех языках есть мудрости, которые сформулированы в этом направлении.

Что сейчас делать? Да, сейчас есть правительство и парламент в Тобруке, которые ООН признает легитимными. Есть правительство и парламент (Национальный совет) в Триполи, который не признается международным сообществом, но международное сообщество в лице СБ ООН поддерживает усилия специального посланника Генерального секретаря ООН по Ливии М.Коблера, который сейчас пытается достичь понимания между двумя этими центрами власти в Ливии. Но это не единственные два центра власти, там еще немало группировок, которые не подчиняются ни Тобруку, ни Триполи. Одна из этих группировок по-прежнему удерживает российских граждан, некоторых нам удалось освободить полтора года назад, сейчас есть задача добиться того же в отношении еще нескольких россиян. Но помимо таких местных милиций, которые созданы из ливийских граждан, там действительно уже «пустили ростки» представители ИГИЛ. Не знаю, там ли А.Б.Аль-Багдади находится, но то, что «Исламское государство» вознамерилось оборудовать в Сирте филиал своей столицы в сирийской Ракке, об этом мы слышим, об этом все говорят, и это, конечно, очень тревожный сигнал.

ИГИЛ должен всей своей деятельностью доказывать, что это успешный проект, а успех достигается доказательством на практике, что халифат создается и разрастается. Поэтому встреча по Ливии, которая предложена Италией, США и ООН, конечно, важна, мы обязательно будем в ней участвовать. Я знаю, что многие страны будут участвовать на уровне заместителей министров или министров по региональным делам. Независимо от того, как эта встреча пройдет, она не решит всех проблем. Сейчас план ООН предполагает согласие Тобрука и Триполи со схемой фактически продвижения национального единства, но спикеры парламентов в Тобруке и Триполи не согласны с этой схемой, каждый считает, что должен получить больше. План, как я слышал, заключается в том, чтобы проигнорировать спикеров, учитывая, что они занимают диаметрально противоположные радикальные позиции, и собрать из депутатов и Тобруке и в Триполи группу единомышленников, которые будут поддерживать процесс национального примирения. Если это получится, а мы будем стараться помогать успешному продвижению этих усилий, то, слава Богу. Но действовать, игнорируя лиц, которые избраны в двух конкурирующих столицах, тоже достаточно рискованно.

Не буду вдаваться в дальнейшие детали, но убежден, что нужно активизировать наши усилия по восстановлению единства Ливии и недопущению того, чтобы там окопалась террористическая структура. Но делать это нужно последовательно, не пытаясь, скажем, до Рождества навести в Ливии порядок. Так не получится, это очень кропотливая работа. Наверное, не обязательно каждый раз говорить, что натовцы были виноваты в том, что натворили все это. Но помнить о том, чем заканчиваются односторонние авантюры, необходимо. Не видать нам удачи ни в Ливии, ни в других местах, если будем каждый раз говорить: «Там не получилось, а здесь уберем Президента Сирии Б.Асада, и все будет хорошо».

Вопрос: Президент Российской Федерации В.В.Путин неоднократно говорил о том, что действия турецких властей, которые сбили российский военный самолет, – это предательский удар в спину. Что это значит? Была ли это военная провокация, западня со стороны Турции, в которую Россия не попала?

С.В.Лавров: Считаю, что да, это наша оценка, и это не эмоциональная оценка, а оценка, основанная на анализе фактов. Если мне не изменяет память, заявления о том, что они не знали, что это российский самолет, стали звучать гораздо позже. В начале, когда сообщили о том, что самолет сбит, турецкие каналы (там были репортеры и операторы в идеальной близости для того, чтобы снимать происходившее), по-моему, даже траекторию движения, и весь маршрут был засечен с момента взлета с авиабазы Хмеймим в Сирии. Потом эти ролики сразу убрали и стали говорить, что не знали, чей это самолет, если бы знали, то поступили по-другому. Но еще через пару часов сказали, что если это повторится, то они будут действовать точно так же. Полная путаница.

Мне кажется, что это говорит об абсолютной неадекватности действий тех, кто отдавал этот приказ. Конечно же, это удар в спину, нет никаких сомнений. Действительно, один раз, 3 октября, российская авиация начала работать над сирийской территорией, был случай, когда на несколько секунд наш самолет оказался в воздушном пространстве Турции. Турки заявили нам протест, мы извинились – Президент Российской Федерации В.В.Путин лично разговаривал с Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом – за абсолютно незначительное нарушение, которое, (и турки прекрасно знали об этом), никоим образом не означало, что мы планируем какие-то враждебные действия в отношении Турции. Когда 3 года назад сирийцы сбили турецкий самолет, Президент Турции Р.Т.Эрдоган заявил, что нельзя нарушение воздушного пространства в течение нескольких секунд считать нарушением международного права, это не повод, чтобы применять оружие. Сейчас сама Турция оказалась под шквалом критики в связи с тем, что она ввела боевые подразделения в Ирак, ссылаясь якобы на договоренность о тренировке курдов. Но Багдад такие договоренности опровергает. Самое важное, что войска эти введены в виде танковых подразделений и другой бронетехники совсем не в курдские районы, а в районы, где раньше никаких тренировок турки ни с кем не проводили. Но послушайте, что говорят те же самые турецкие власти, которые заявляли о полной правомерности того, что они сделали, сбив российский самолет. Они говорят: «Мы уважаем территориальную целостность Ирака, и все, что мы делаем в Ираке, направлено на обеспечение и укрепление его суверенитета и территориальной целостности». Вот и все объяснение. Те же люди заявляют, что, по их подсчетам, 17 секунд, (даже если взять это за основу), достаточно для того, чтобы сбивать российский самолет.

Мы рассматривали Турцию и турок, и об этом вчера Президент Российской Федерации В.В.Путин в очередной раз сказал, не просто как партнеров, соседей, но как союзников по антитеррористической борьбе. Честно признаюсь, мы, конечно, достаточно давно знали о том, как турецкая территория используется для коммерческих операций с ИГИЛ и для переброски оружия и террористов в Сирию, для предоставления экстремистам и боевикам возможности подлечиться, отдохнуть и снова подготовиться к боевым операциям, причем ни только в Сирии, но и в других регионах, включая наш Северный Кавказ. Мы говорили об этом с турецкими коллегами без всякого шума, ни в чем их не обвиняя, предлагали им активно сотрудничать в том, чтобы те, кто занимался такого рода использованием турецкой территории, были выявлены, пресечены, чтобы это все прекратилось. Ни разу, никогда, ни одним словом мы не пытались публично заявлять о своем неприятии тех или иных процессов, которые в Турции происходят, у нас не было никаких оснований верить, что это линия, поддерживаемая руководством Турции. Вернее, мы не хотели в это верить. Мы стремились по специальным закрытым каналам эти проблемы решать. Не получилось. Более того, с принятием решения сбить наш самолет эта власть показала, что, по сути дела, они поддерживают террористов, не важно по каким мотивам.

Постоянные заклинания, что Россия, мол, бьет в Сирии не по тем целям, нас не убеждают. Надо договариваться о том, кто такие террористы. У нас есть свой список, основанный на списках ООН и на списках, которые Россия ведет в национальном качестве. Те, кто используют террористические методы, не могут расцениваться иначе как террористы, и бороться с ними нужно.

Возвращаясь к первому вопросу о составе коалиции, скажу, что ее должны сформировать, прежде всего, наземные силы при поддержке авиации – авиационная мощь достаточна, если сложить потенциалы американской коалиции и Российской Федерации. В случае налаживания четкого взаимодействия с наземными силами, я убежден, проблему ИГИЛ можно решить достаточно быстро. Современных видов вооружений у ИГИЛ практически нет. Наземными силами является, прежде всего, Сирийская армия. Это признают даже американцы, но почему-то нам говорят: «Мы готовы с Сирийской армией сотрудничать, но уберите Б.Асада и основных командиров». Как они себе это представляют я затрудняюсь сказать. Но это не профессионально-военный подход к задаче, а идеологизированный: готовы сотрудничать, но пусть главнокомандующим будет другой. А если армия разбежится у другого главнокомандующего? Наземными силами являются и курдские ополчения, с которыми американцы сотрудничают, вооружают и тренируют их. Эти же курдские ополчения, в частности, партия «Демократический союз» в Сирии, являются с точки зрения Турции врагами. Поэтому нужно разбираться. Нужно разбираться и в том, как член американской коалиции – Турецкая Республика – выполняет цели, поставленные перед коалицией, почему она бомбит не столько террористов, если вообще их бомбит, а курдов, которые, еще раз повторю, рассматриваются американцами в качестве, как минимум, потенциальных, а, может быть, и настоящих союзников в борьбе с террором.

Наши оценки произошедшего 24 ноября абсолютно неизменны. Мы не видим иных объяснений, кроме как желания либо сорвать антитеррористические усилия, сделать их менее эффективными, либо заставить Российскую Федерацию перестать работать в сирийском воздушном пространстве, либо, может быть, даже сорвать политический процесс, который сейчас намечается на основе Венских договоренностей.

Вопрос: Вы будете участвовать в Конференции «Средиземноморье: Римский диалог» в Риме? Что могут вместе делать Россия и Италия – два важных партнера Каира – чтобы помочь в борьбе с терроризмом Египту, который является очень важной страной для региональной стабильности?

С.В.Лавров: Думаю, что мы можем немало сделать, чтобы поддержать нынешнее египетское руководство в его усилиях по стабилизации страны, по недопущению активизации в ней экстремистских, террористических сил. Такие попытки есть. Президент Египта А.-Ф.Х.Ас-Сиси, по-моему, очень уверенно выстраивает свою политику в том, чтобы обеспечить эффективность государственных структур управления, создать условия для решения экономических проблем и, конечно, улучшения социальной ситуации в стране.

Италия, Россия, Египет – являются участниками Венской группы – Международной группы поддержки Сирии. Проблемы этого региона очень тесно переплетаются, и без коллективных действий по подавлению террористических угроз во всех странах региона мы едва ли сможем быть успешными, хотя бы учитывая то обстоятельство, что ИГИЛ объявил халифат – единое, управляемое террористами пространство – на территории Сирии и Ирака. Теперь они в Ливии появляются, в Афганистане, в других местах. Убежден, что ИГИЛ прорастает своими ячейками в Египте. ИГИЛ взял на себя ответственность за то, что произошло на Синае с российским пассажирским лайнером. Мы сейчас очень тесно сотрудничаем с египетскими спецслужбами для того, чтобы установить, как это все удалось террористам сделать, и что необходимо предпринять, дабы подобные риски полностью исключить.

Мне кажется, что работая в рамках международных форматов, мы с Италией будем и дальше продолжать поддерживать египетские власти в этих усилиях в контексте общей, всеобъемлющей стратегии борьбы с террором.

Россия в сентябре этого года, председательствуя в СБ ООН, предложила (и в итоге они состоялись), провести дебаты по всеобъемлющим подходам к рискам и угрозам в регионе Ближнего Востока и Северной Африки.

Я приводил пример, как «триумфальное шествие демократии» в Ливии при поддержке вооружениями извне обернулось тем, что те же самые люди, которые совершили «демократическую революцию», оказались вдруг, по оценке европейских партнеров, террористами в Мали. Нужна какая-то стройность во всех наших размышлениях, и не надо делить террористов на плохих и хороших, надо выработать единую стратегию. Кстати, тот список террористических организаций, который мы договорились в рамках Венского процесса подготовить, важен не только для борьбы с террором в Сирии – эти организации во многом работают не только в этой, но и в других странах. Я уверен, что с точки зрения мобилизации усилий для борьбы с ИГИЛ, наше с итальянцами и египтянами взаимодействие, конечно, будет способствовать и уменьшению террористической угрозы в Арабской Республике Египет.

Вопрос: Между Россией и Италией исторически существуют отношения стратегического партнерства и высокий уровень диалога, что подтверждается встречами между Президентом России В.В.Путиным и Премьером Италии М.Ренци. Как бы Вы оценили нынешнее состояние двусторонних отношений? Какие перспективы их развития Вы видите в столь трудной экономической и дипломатической ситуации в обстановке западных санкций, российского эмбарго, в том числе, девальвации рубля, застоя в российской экономике. Какова роль Италии в ослаблении напряжения между ЕС и Москвой? Не могли бы Вы сообщить, что Вы хотели бы сегодня сказать предпринимателям Итало-Российской торговой палаты?

С.В.Лавров: Мы действительно очень ценим наши отношения: они носят особый стратегический характер. Это не просто записано на бумаге, это коренится в очень добрых чувствах россиян к итальянцам, в той взаимности, которую мы ощущаем с точки зрения отношения к жизни, взгляда на мировые проблемы, на то, как в Европе обустраивать интеграционные и прочие процессы. Мы очень близки. Это подтверждается тем, что со всеми правительствами Италии за последние 15 лет устанавливались очень доверительные отношения, независимо от политической принадлежности каждой из победивших партий. Это же относится к Премьер-министру Италии М.Ренци и Президенту Российской Федерации В.В.Путину, которые с октября прошлого года, я уже упоминал сегодня об этом, встречались 5 раз, в том числе, совсем недавно в рамках саммита «Группы двадцати». Я регулярно общаюсь с Министром иностранных дел и международного сотрудничества П.Джентилони, и этот диалог поддерживается непрерывно, в том числе на уровне наших заместителей и экспертов.

Кризис разразился на Украине в результате захвата власти ультранационалистами через осуществление вооруженного антиконституционного переворота, выразившийся в том, что ультрарадикалы стали публично угрожать всем, кто с ними не согласен, а это были, прежде всего, населенные русскими и русскоязычными людьми области на востоке или на юге Украины. Россия встала на защиту суверенитета и территориальной целостности Украины, ее Конституции и откликнулась на волеизъявление крымчан, которых грозили уничтожить – тот же лидер Правого сектора Д.Ярош – один из «локомотивов» т.н. «майданной революции», – заявил, что «русский никогда не будет поклоняться С.Бандере, поэтому из Крыма всех русских нужно выгнать». Когда мы отреагировали, поддержав обращение крымчан по итогам абсолютно свободного волеизъявления, за все за это нам были объявлены санкции, нас стали обвинять во всех грехах. Сейчас не буду вдаваться в генезис этой проблемы. Был поддержан государственный переворот и было «растоптано» подписанное буквально за 12 часов до госпереворота соглашение об урегулировании между президентом и оппозиционерами, которое было засвидетельствовано представителями Германии, Франции и Польши, о котором потом и не вспоминали, только разводили руками, мол «ну, так получилось».

Это очень печальная история с точки зрения «двойных стандартов» и вообще поведения ответственных политиков. Поэтому не буду вдаваться в генезис, но коротко скажу, что это не причина нашего охлаждения с Евросоюзом, а симптом. Прорвался наружу системный кризис, который накапливался в отношениях между Россией и Западом после окончания «холодной войны», когда вместо того, чтобы совместно строить новую архитектуру безопасности, только на словах провозгласили принцип равной и неделимой безопасности, а воплощать его в жизнь не стали. Вместо этого в практическом плане под прикрытием этого красивого лозунга продолжало расширяться НАТО на Восток, нарушались основополагающие принципы отношений между Россией и НАТО о неразмещении существенных боевых сил на территории новых членов и т.д. Самое главное, нам высокомерно говорили, что не может быть равной безопасности для тех, кто не входит в НАТО. Это прямо было сказано, когда мы предложили политическую декларацию о неделимости безопасности перевести на язык юридически обязывающего договора.

Наши западные партнеры решили проводить свою собственную линию, если хотите, на раскол Европы, линию на то, чтобы ставить наших соседей перед выбором: или вы с Западом или вы с Россией. Когда эта линия на Украине натолкнулась на неприятие огромной частью украинского народа ультранационализма и антидемократических методов смены власти, стали искать крайнего, нашли Российскую Федерацию, естественно, поскольку мы никогда не скрывали, что не приемлем методов государственного переворота и «двойных стандартов». Все это, конечно, не могло не сказаться на отношениях России и Италии. Торговый оборот снизился, в том числе и потому, что резко упали цены на углеводороды, курс рубля существенно снизился. Но, тем не менее, частью этого процесса, этой реакции на украинские события, которая была принята в Евросоюзе, как я понимаю, в контексте достаточно серьезных дебатов, стало замораживание многих механизмов сотрудничества, в том числе т.н. «механизм межгосударственных консультаций» (когда Президент России В.В.Путин и Премьер-министр Италии М.Ренци встречаются с участием основных членов кабинетов двух стран) был приостановлен и уже два с лишним года не собирался, хотя имел ежегодную периодичность. То же самое относится и к механизму «2+2» (министры обороны и иностранных дел), который был подвешен. Мы собирались тоже где-то более двух лет назад. Это касается и ряда других механизмов, включая нашу совместную двустороннюю группу по борьбе с новыми вызовами и угрозами, где как раз обсуждались темы антитеррора, борьбы с наркотрафиком. Кстати, такая же группа у нас была с французами, и после длительного периода ее бездействия месяц-полтора назад ее провели по предложению французской стороны.

Тем не менее, ряд структур возобновили свою работу. Отмечу состоявшееся в сентябре в Москве очередное заседание Большой межпарламентской комиссии – системообразующего механизма нашего сотрудничества. Возобновляются контакты между различными министерствами, ведомствами. За последние месяцы состоялись встречи по линии министерств экономики, промышленности и торговли, достаточно регулярно контактируют друг с другом правоохранительные ведомства, ведомства, которые занимаются сотрудничеством в космосе, гражданской защитой, чрезвычайными ситуациями. Мне кажется, надо отталкиваться от того, что отвечает интересам России и Италии. Конечно, здесь прагматизм должен превалировать.

Кстати, отмечу, что я буду встречаться сразу после нашего интервью с представителями итальянских компаний, которые работают в России. Я не слышал, чтобы кто-то хотел уходить с нашего рынка. Конечно, есть девальвация рубля и многое другое, но всегда в таких ситуациях существуют дополнительные возможности. Несмотря на спад в торговле (кстати, физические объемы не так серьезно сократились, как стоимостное измерение), реализация приоритетных экономических проектов успешно продолжается: это совместное производство и продвижение на мировые рынки лайнера «Сухой Суперджет 100», производство в России вертолетов «Аугуста Вестланд», модернизация шинных производств по линии «Пирелли» и целый ряд других очень перспективных направлений.

Я думаю, и об этом сегодня я буду говорить с нашими коллегами – бизнесменами, что очень перспективным явилась бы такая совместная работа: условно ее можно назвать переход от поставок на наш рынок продукции с маркой «сделано в Италии» на совместное производство продукции «сделано с Италией». Успешных примеров немало, в том числе в российских регионах. Качество наших итальянских партнеров требует взаимности и адекватного уровня. Я знаю, что Вы находите партнеров, которые по всем профессиональным параметрам отвечают этим задачам. Здесь сам Бог велел взаимодействовать. В принципе, конечно, нужно поскорее вернуться к функционированию ключевого механизма экономического взаимодействия Российско-Итальянского совета по экономическому, промышленному и валютно-финансовому сотрудничеству, который не собирался с декабря 2012 года.

Гуманитарные обмены никогда не прекращались. У нас есть форум «Диалог гражданских обществ», который проводит полезные встречи, позволяющие сохранять эти контакты между людьми, элитами двух стран. Мы выступаем за облегчение контактов между людьми. «На полях» саммита «Двадцатки», когда встречались Президент России В.В.Путин и Премьер-министр Италии М.Ренци, опять упоминалась тема облегчения визового режима. Мы понимаем, что Италия – член Евросоюза, Шенгенской зоны. Кстати, переговоры Россия-Евросоюз о переходе к безвизовому режиму давным-давно вышли на принципиальные договоренности в том, что касается биометрической защиты документов, безопасности на границах, работы таможенных и прочих служб – все было согласовано. Эта работа заморожена, и приостановлено введение в силу и подписание этого соглашения по инициативе Брюсселя задолго до украинских событий. Причины были нам названы, публично официально о них никто не говорил, но об этом писали в СМИ. Причины были очень простыми: т.н. «антироссийское меньшинство» в Евросоюзе заявило, что нельзя давать России безвизовый режим раньше, чем его получит Украина, Грузия и Молдова. Это абсолютно политизированный подход, хотя нас заверяли, что единственными вопросами, которые нужно решить, являются вопросы, связанные с практической реализацией безвизовых обменов.

Мы философски к этому относимся и ценим стремление Италии все-таки к большей либерализации визовых режимов. В рамках Шенгена это можно сделать. Это может касаться сокращения сроков обработки документов для выдачи виз и использования Шенгенского диапазона по максимуму, как это сделала Франция, которая перешла в очень многих случаях на выдачу пятилетних многократных виз для российских граждан.

Вопрос: Считаете ли Вы, что с началом предвыборного года в США внешняя политика Президента США Б.Обамы и его европейских союзников может измениться? Что Вы думаете о словах г-на Д.Трампа?

С.В.Лавров: Не мне давать прогнозы, что будет делать американская Администрация за оставшиеся 14 месяцев. На днях Президент США Б.Обама принимал в Белом доме всех постоянных представителей при ООН стран-членов Совета Безопасности и говорил о борьбе с терроризмом. Наш постпред, разумеется, доложил об этой беседе. Б.Обама говорил, что нужно обязательно победить ИГИЛ, высказывался о необходимости решить проблемы, которые сейчас возникли в контексте недостаточно последовательных усилий в борьбе с терроризмом, не допускать каких-либо контактов с «Аль-Каидой», ИГИЛ и прочими террористическими группировками. Мы солидарны с этими высказываниями, главное, чтобы они находили практическое воплощение. Говорил он и о том, что едва ли такая проблема как палестино-израильский конфликт будет за оставшиеся 14 месяцев урегулирована. Это не новость, американцы говорят об этом уже не первый раз. Это печально, потому что по нашей оценке и оценке многих специалистов, неурегулированность в течение уже более 60 лет палестинской проблемы является, наверное, наиболее важным самостоятельным фактором, который используется экстремистами, чтобы в среде арабской молодежи, «на арабской улице» вербовать новых сторонников. Ссылаются на то, что никакой справедливости в мире нет: в конце 1940-х годов было обещано создание двух государств, а палестинское государство до сих пор не создано. Мы понимаем, что решить эту проблему можно только, обеспечив безопасность всех стран региона, включая Израиль, но надо что-то делать на практике, потому что уже выросло не одно поколение молодежи, которую инструктируют, обучают в духе экстремизма, показывая на примере Палестины, что справедливости в мире нет, и никогда арабы ее не добьются, а все попытки мирных переговоров в Осло, в Мадриде, Аннаполисе и всевозможные «квартеты» ни к чему не привели. Единственный способ отстаиваться свои интересы – это вооруженная борьба. Эта обработка мозгов действует, и с ней очень трудно бороться.

Я очень надеюсь, что за оставшийся период США будут все-таки предпринимать усилия по решению многих проблем, которые без них урегулировать трудно, если не невозможно, не будут опускать руки, в том числе, в отношении ближневосточного урегулирования и палестинской проблемы. Мы к этому готовы. Нашей совместной работе не помогают односторонние нелегитимные санкции, которые ввели США. Кстати, европейские санкции введены в решающей степени по требованию США. Дж.Байден в свое время хвалился, что это именно американская инициатива, и американцы «нагнули» Евросоюз, извините меня за этот жаргон. Сейчас мы тоже знаем, что американцы разъезжают по всем столицам Европы и требуют, чтобы, когда через несколько дней будет собираться Европейский совет, санкции обязательно были продлены без всяких дискуссий. Это решение мы не комментируем. Мы глубоко об этом сожалеем. Мы не могли не отреагировать. Прежде всего, мы реагировали, не чтобы назло что-то сделать Евросоюзу, а объяснили очень просто: среди предприятий и структур, на которые были наложены односторонние санкции США, Евросоюза и ряда других государств, были и наши финансовые учреждения, в том числе, кредитующие сельскохозяйственных производителей; когда им обрезали финансирование, у них возможности кредитовать наших производителей сельхозпродукции резко сократились, что создавало недобросовестные конкурентные преимущества для экспортеров продовольствия из западных стран, у которых возможности кредитования никаким образом не снизились. В этом была причина.

Мы надеемся, что в США все-таки возобладает здравый смысл. Они как мантру повторяют, что будут с Россией сотрудничать, что без России нельзя урегулировать проблему в Сирии, что удалось вывести в фазу практической имплементации проблему с ядерной программой Ирана. Но при этом говорят, что по всем остальным делам они будут Россию дожимать, додавливать, заставят выполнить Минские договоренности по Украине. Почитайте Минские договоренности: там 99% – это то, что должны делать киевские власти, причем совместно с Донецком и Луганском.

Наши партнеры из Евросоюза и США говорят, что они нашли хорошую формулу и снимут санкции, когда Россия полностью выполнит Минские соглашения. 2 октября состоялся саммит в Париж, собиралась «нормандская четверка». Канцлер Германии А.Меркель, Президент Франции Ф.Олланд, Президент России В.В.Путин, Президент Украины П.Порошенко согласовывали практические шаги, направленные на выполнение Минских договороенностей. Эти шаги заключаются, прежде всего, в том, что украинское правительство должно ввести в действие закон об особом статусе Донбасса без каких-либо оговорок (сейчас этот закон принят, но «подвешен» до проведения выборов).

Что касается выборов в Донбассе, то и здесь, так записано в Минских соглашениях и подтверждено в Париже, украинское правительство должно согласовать закон о выборах с Донбассом, Президент Украины П.Порошенко должен подписать уже принятый Верховной Радой более года назад закон об амнистии, и украинский парламент должен закрепить особый статус Донбасса не на три года, как это предусмотрено одобренным, но не вступившим в силу законом, а на постоянной основе, как это записано в Минске, и сделать это в рамках конституции. Где здесь роль России? Я ее не вижу. Это были вещи, о которых только и говорили в Париже несколько часов и согласовали то, о чем я сейчас сказал.

Когда на Украину приезжает Дж.Байден и в таком пропагандистском угаре с трибуны заводит публику, заявляя, что они не отступятся от необходимости для России выполнить требования, и там все бурно аплодируют, я не думаю, что это вклад в решение украинского кризиса. Это показывает, что США заинтересованы держать Украину в таком напряжении не ради Украины, а ради того, чтобы на Россию оказывать давление. Наверное, странам постсоветского пространства важно понимать, какие цели в ряде случаев преследуют американцы.

В 2013 году перед саммитом «Двадцатки» в Санкт-Петербурге был согласован визит Президента США Б.Обамы в Москву. В итоге (это еще было до Украины) только потому, что у нас оказался Э.Сноуден, США этот визит отменили и объявили, что вместо Москвы Президент США Б.Обама поедет, по-моему, в Эстонию, чтобы показать России, что у Таллина есть такой партнер, как Вашингтон. Эстония была использована исключительно как возможность сделать антироссийский жест. Если такими целями руководствоваться во внешней политике, то мы едва ли достигнем позитивных результатов.

Надеюсь, что все-таки любой президент США хочет оставить наследие после себя. Когда Президент Б.Обама баллотировался, было много взято обязательств: уйти из разных стран, где находятся американские военнослужащие – в Ираке, в Афганистане, закрыть базу в Гуантанамо. Сейчас эта база пока функционирует. Появились новые проблемы: «летающие тюрьмы ЦРУ», с которыми пытаются разобраться.

Как любая нормальная страна, мы хотим иметь нормальные отношения с США. У нас очень много сфер для совместного приложения усилий как в двустороннем плане, в экономическом, прежде всего, в инвестиционном, так и с точки зрения содействия решению международных проблем. Я убежден, что очень многие из них могут эффективно решаться, если мы будем друг с другом сотрудничать по-настоящему на равноправной основе. Когда будет совместный интеллектуальный процесс о подходах к тому или иному серьезному вопросу на мировой арене, чтобы не было так, как с ПРО. Тогда наши предложения, которые Президент России В.В.Путин сделал бывшему Президенту США Дж.Бушу в свое время, сесть и совместно выработать систему, которая будет надежно защищать всю Европу, включая Россию и в целом Евроатлантику, от любых ракетных угроз извне этого региона, были отвергнуты. Нам было сказано: «Нет, мы в Америке уже решили, какая должна быть система глобальной ПРО. Присоединяйтесь». Такого сотрудничества быть не может, сотрудничество может быть только совместное. Даже семантически слово сотрудничество – это нечто, что ты делаешь вместе с партнером. Мы готовы к этому на равноправной взаимовыгодной основе. Как только американцы будут готовы к тому же, за нами дело не встанет.

Что касается высказываний г-на Д.Трампа в отношении мусульман, конечно, мы не можем поддерживать какие-либо проявления дискриминации по какому бы то ни было признаку – национальному, этническому, религиозному. Я обратил внимание на другое. Официальный представитель Белого дома, Дж.Эрнест, сказал, что поскольку Д.Трамп заявил о необходимости не пускать в США мусульман, он должен немедленно отказаться от того, чтобы баллотироваться в президенты, потому что конституция США гарантирует свободу вероисповедания. Я с уважением отношусь к конституции США, но хотел бы привести еще один пример, когда несколько иные выводы делают американские официальные лица из текста своего основного закона. Когда США из года в год голосуют против резолюции ГА ООН о недопустимости героизации нацизма, они тоже ссылаются на свою Конституцию. Они говорят, что это свобода слова. Если брать подобную логику, когда защищают право на свободу вероисповедания, (и абсолютно правильно делают), а под свободой слова предполагают возможность героизации нацизма вопреки тому, что в международном Пакте о политических и гражданских правах еще в 1965 году записано, что свобода слова не должна использоваться для человеконенавистнических теорий, оскорбления чувств верующих, подрыва безопасности национальных институтов государства, то «двойные стандарты» здесь, конечно, тоже на лицо.

Вопрос: Насколько мы знаем, против ИГИЛ в первый раз были использованы подводные лодки. Как Вы думаете, возможно ли использование против ИГИЛ ядерного оружия?

С.В.Лавров: Нет, конечно. Президент России В.В.Путин сказал, что против террористов никакого ядерного оружия использовать нет необходимости, потому что с ними можно справиться обычными средствами. Это полностью соответствует нашей военной доктрине.

Россия. Италия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 9 декабря 2015 > № 1639216 Сергей Лавров

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 9 декабря 2015 > № 1577482 Дмитрий Медведев

«Разговор с Дмитрием Медведевым». Интервью пяти телеканалам.

Председатель Правительства ответил на вопросы телеведущих Ирады Зейналовой («Первый канал»), Сергея Брилёва («Россия»), Кирилла Позднякова (НТВ), Елизаветы Осетинской (РБК) и Михаила Фишмана («Дождь»).

Стенограмма:

С.Брилёв: Здравствуйте, уважаемые телезрители! От лица медиахолдинга – организатора этой программы приветствую вас в эфире телеканалов «Россия 1», «Россия 24», радиостанций «Вести FM» и «Маяк». В эфире ежегодная программа «Разговор с Дмитрием Медведевым».

Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич!

Д.Медведев: Добрый день! Привет!

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, Вы хорошо знаете всех моих коллег, но на правах канала-вещателя хотел бы позволить себе задать первый вопрос.

Год был, мягко говоря, непростым. Правительством был разработан «антикризисный план». Но помимо того, что он сыграл свою роль, работает ли он, требуется, конечно, ремарка. Раз в три месяца мы слышим, что дно пройдено, начался подъём. Подъём начинается, потом прекращается, потом начинаются какие-то новые тенденции. Какие у Вас ощущения: работает «антикризисный план», нет?

Д.Медведев: Ситуация действительно непростая, хотя, напомню, последние годы у нас лёгкими и не были. Такова текущая международная ситуация и наша внутренняя ситуация. Если говорить о моих оценках, то могу сказать, что «антикризисный план» сработал. Он позволил нам выдержать наиболее сложный период этого года, и практически по всем направлениям, которые мы для себя наметили в качестве важнейших, этот план принёс результат.

Что я имею в виду? Ведь у нас задача была какая? Остановить падение производства, остановить падение экономики. Сейчас на базе тех данных, которыми располагает Правительство, располагает Министерство экономического развития, я могу сказать, что падение экономики и падение производства приостановлено, и мы исходим из того, что следующий год мы уже будем расти. Это первое.

Второе, о чём бы хотел сказать. Конечно, важнейшей задачей любого «антикризисного плана» является не допустить сползания уровня жизни людей. Насколько это удалось, судить, конечно, нашим гражданам, но всё-таки хотел бы отметить, что мы сумели воплотить в жизнь важнейшие мероприятия, в том числе проиндексировать страховую часть пенсии, причём проиндексировать на всю сумму инфляции. В результате пенсионные начисления, пенсионные выплаты для людей, которые получают пенсию, не обесценились. Это очень важно с учётом того, что на такого рода индексацию в условиях практически экономического кризиса идут очень немногие страны. Мы это сделали.

Третье, о чём хотел бы сказать и что, на мой взгляд, исключительно важно с точки зрения общего состояния дел в экономике. Конечно, это поддержка финансовой системы. Потому что мы можем сколь угодно долго рассуждать о том, что нужно заниматься доходами каждого конкретного человека, нужно стараться индексировать выплаты, но если финансовая система даёт сбой, если банковская система рушится, то всё, тогда труба. Мы нашу финансовую систему поддержали, и банковская система работает нормально. При этом я не могу принять упрёков, которые иногда звучат. Говорят: вы банкам помогли, а банки такие-сякие, у них и денег много, и всего остального. Но если банки несутся в пропасть, если они распадаются, то останавливается вся экономика. Люди, которые помнят кризисные события 1998 года и некоторых других периодов, это отлично знают.

Мы смогли поддержать нашу промышленность и сельское хозяйство. У нас работает целый ряд программ. Ведь куда кризис прежде всего ударил? По наиболее чувствительным сферам, типа автомобильной промышленности. Мы вложили деньги в наш автопром, и сейчас, несмотря на падение… Там есть падение, это правда, но всё-таки оно не такое, как это предполагалось изначально. Сельское хозяйство. Здесь вообще ситуация вполне неплохая, потому что в этом году мы получим от 2,5 до 3% роста сельского хозяйства, и это в условиях, когда у нас есть целый ряд ограничений, прежде всего финансовых. Вот поэтому я считаю, что «антикризисный план» сработал. Отдельный вопрос, надо ли этот план пролонгировать на будущее.

Е.Осетинская: Дмитрий Анатольевич, бюджет следующего года кажется очень оптимистическим, и цена на нефть заложена в него выше на 10 долларов, чем есть сейчас, и инфляция в два раза ниже, чем есть сейчас, и рост против падения. Не кажется ли Вам всё-таки, что это чересчур оптимистичный план? Есть ли у вас план Б и за счёт чего планируется достигать этого сценария, который вы заложили в бюджет?

Д.Медведев: Мне кажется, что по текущим оценкам, исходя из сегодняшнего прогноза… Объясню, почему я говорю именно «сегодняшнего», – потому что в условиях такой волатильности, как говорят экономисты, то есть таких вот движений в развитии экономики, конечно, прогноз у нас многократно менялся. Так вот в условиях текущих оценок и текущего прогноза я считаю, что этот прогноз, этот сценарий вполне реалистичен. Мы действительно можем в два раза снизить инфляцию, практически до 6,4%, как это и предполагается, именно потому что инфляция уже замедлилась. Вы знаете, что в последние несколько месяцев инфляция практически остановилась. Это первое.

Второе. Мы способны выйти на траекторию, может быть, не уверенного, но всё-таки определённого роста экономики. Здесь оценки разнятся, не скрою. У Центрального банка свои оценки, они чуть менее оптимистичны, чем оценки, которые даёт Минэкономразвития. Но даже самые пессимистичные оценки дают около нуля, а относительно оптимистические оценки роста экономики – где-то под 1%. Это неплохо в условиях того, что, напомню, мировая экономика тоже растёт не очень быстрыми темпами. В европейской зоне рост 1,5%, причём это средний рост, некоторые экономики падают. Но у наших партнёров, например таких близких партнёров, как Бразилия, рецессия уже 18 месяцев идёт. Очень серьёзное замедление в китайской экономике, то есть это всё ещё и отражение международных процессов.

Поэтому, безусловно, мы исходим в настоящий момент из реалистического сценария. Но мы были бы плохими управленцами, если бы не имели, как вы сказали, плана В и даже плана C, если потребуется для такой ситуации. Конечно, цены на нефть не радуют. Мы с вами недавно как раз обсуждали этот вопрос. Действительно, если говорить о текущем тренде цен на нефть, то он, может быть, самый низкий за последние 17 лет. Я напомню, что происходило в последние годы. Ведь от максимума, который был ещё совсем недавно, буквально несколько лет назад, когда цены достигали 150 долларов за баррель, мы спустились сейчас на уровень нефтяных цен в районе 37–38 долларов за баррель. Я имею в виду цену Urals, а не цену Brent, которая обычно у нас фигурирует во всяких разных табличках и на наших компьютерах. Так вот, если сопоставить эту цену на нефть с ценой 1998 года, когда был абсолютный минимум – около 9 долларов за баррель, я имею в виду минимум уже российского, не советского периода, то покупательная способность доллара к тому периоду практически в три раза изменилась. То есть мы можем считать, что мы сейчас находимся на самых низких нефтяных ценах за последние практически 20 лет.

Конечно, плохо, что наша экономика в такой степени зависит от нефти, но такова её структура и не мы её формировали. Она формировалась лет 60 последних, и за пять-десять лет это не делается, изменения таким образом. Поэтому если потребуется, если будут тяжёлые события, если будет продолжаться совсем негативный сценарий на углеводородном направлении, на нефтяном и на газовом треке, нам придётся вносить коррективы, и в этом смысле позиция Правительства будет абсолютно реалистична.

М.Фишман: Дмитрий Анатольевич, раз зашла речь о ценах на нефть. Понятно, что в условиях сокращения доходной части бюджета приходится резать и бюджет в целом. Но у меня вопрос про структуру бюджета, потому что в течение последних нескольких лет мы наблюдаем за значительным ростом (относительным) военных расходов на фоне снижения расходов социальных. Речь идёт об образовании и о здравоохранении. Хочется, чтобы Вы это прокомментировали. Идёт ли речь о, если угодно, смене приоритетов в этом смысле?

Д.Медведев: Михаил, у меня несколько иные ощущения. Мы действительно в какой-то период пошли на увеличение расходов на оборону. Это так. Причём это было сделано уже практически пять лет назад, и я считаю, что мы не просчитались, что мы сделали это абсолютно правильно, потому что к тому времени, к сожалению, состояние нашей техники военной, да и, собственно, состояние Вооружённых Сил, было существенно ниже требований. Сейчас мы подтянули эти расходы до мирового уровня, и у нас есть задача – переоснастить вооружениями новыми, новой военной техникой к 2020 году наши Вооружённые Силы практически на 70%. И эта задача будет выполнена, никаких сомнений быть не может. Почему? Потому что вопросами безопасности, вопросами обороноспособности ни одна страна жертвовать не может, даже самая маленькая. Самая, может быть, небольшая по населению и по территории страна обязана планировать значительные средства на оборону и безопасность. А что говорить о нашей стране? Мы самая большая, самая крупная в мире страна, с самой протяжённой границей. Если у нас не будет нормальных Вооружённых Сил, у нас просто страны не будет. Это, по-моему, очевидная вещь.

Но я сейчас говорю об этом не ради того, чтобы сказать, что мы нарастили расходы на безопасность и Вооружённые Силы и это наш главный приоритет, основной приоритет, а всё остальное подчинённо этому. Это была бы однобокая позиция. Действительно, в какой-то момент это нужно было сделать.

Что касается социальных расходов. Давайте признаемся прямо и откровенно: за последние 15 лет у нас был опережающий рост социальных расходов. Да, сложились для этого предпосылки – экономические предпосылки: цены на нефть стали высокими, мы могли больше тратить. В результате мы очень сильно расширили объём социальных обязательств, очень сильно. Достаточно вспомнить зарплаты, пенсии конца 1990-х годов, даже привязанные к иностранной валюте, и сегодняшние – это совершенно разные цифры. И мы ничего не снизили. Ничего не снизили! Ни от одного социального обязательства не отказались. Поэтому социальный бюджет в этом смысле развивался практически по тому же сценарию, что и бюджет Министерства обороны.

Вы сказали про отдельные сегменты: образование, здравоохранение. Я, естественно, понимал, что вы меня об этом спросите. Знаете, я вчера специально посмотрел по цифрам, поговорил ещё раз с коллегами-министрами. Бюджет системы образования – и федеральный, и консолидированный – практически неизменен. Он, может быть, меняется на одну десятую от размера ВВП в сторону снижения. Практически неизменен. Бюджет здравоохранения на следующий год – и федеральный, и консолидированный – растёт. Немного совсем, это тоже десятые доли ВВП, но он растёт, не снижается. Поэтому вопреки почему-то существующей позиции или даже мифу какому-то, что у нас социальные расходы падают, а расходы на вооружение растут, это не так. Наши социальные расходы стабильны, и они не падают.

Другое дело, что, если бы нам позволяли условия, обстоятельства, может быть, мы бы их нарастили. Для этого возможности сейчас нет. Но хочу ещё раз подчеркнуть: и в отношении образования, и в отношении здравоохранения приоритеты остаются прежними, расходы остаются теми же, что и в этом году.

К.Поздняков: Дмитрий Анатольевич, я хотел продолжить тему здравоохранения, здоровья нации. С одной стороны, вроде бы мы стали делать больше высокотехнологичных операций – это несомненный плюс. С другой стороны, в прессе появляется достаточно много данных со ссылкой на некие ведомственные исследовательские институты типа минфиновских о неких планах по введению норм на проведение осмотров врача, вызов скорой помощи. Мол, всё, что свыше нормы, будет за деньги. Это что? Кто-то покушается на святое, на бесплатную медицинскую помощь?

Д.Медведев: На святое никто не покушается. Кто будет покушаться, по рукам дадим и по другим частям тела.

К.Поздняков: Им уже придётся обращаться.

Д.Медведев: Им уже придётся обращаться, совершенно справедливо, за медицинской помощью. Но, конечно, мы должны понимать, как эти деньги расходуются, поэтому нормирование должно быть обязательно. Ведь бесплатная для человека помощь только на первый взгляд бесплатная. Естественно, она складывается из того, что называется национальным богатством, за счёт тех налогов, отчислений, которые платят все – и физические, и юридические лица, и она должна правильно расходоваться, эта часть бюджета.

Поэтому мы ввели гарантии бесплатной медицинской помощи. Что это означает? Что каждому человеку гарантирован определённый набор медицинских услуг. И эти гарантии должны свято соблюдаться. Там, где их пытаются обрезать, – это действительно недопустимо, и это требует вмешательства и властей, я имею в виду исполнительной власти, и правоохранительных органов. Это, безусловно, так.

Но мы должны следить за тем, чтобы эти гарантии соответствовали современным требованиям. Вот вы упомянули высокотехнологичную медицинскую помощь. Я, конечно, не могу тоже об этом не сказать. Я когда-то, может быть, вы помните, занимался национальными проектами, один из них касался здравоохранения.

Что мы тогда сделали? Мы впервые за вообще всю современную историю России стали делать нормальные бесплатные высокотехнологичные операции на современном оборудовании. Так вот с тех пор объём таких операций увеличился раз в десять. Причём всё это мы нарастили за последние, наверное, семь-восемь лет, и теперь целый ряд высокотехнологичных медицинских манипуляций, вмешательств проводится бесплатно, причём очереди нет, не по всем, конечно, видам операций, но по целому ряду даже очереди нет. Я считаю это очень существенное, просто кардинальное изменение в системе здравоохранения, потому что одно дело – просто за лекарства заплатить (это так или иначе всё равно люди делают), а другое дело – заплатить за высокотехнологичную медицинскую помощь (это страшно дорого). Во всём мире это делается, как правило, за счёт системы обязательного медицинского страхования или добровольного медицинского страхования. Но мы пока идём в основном, естественно, за счёт системы обязательного медицинского страхования. Эта система очень неплохо работает. Значительная часть наших людей стала делать такие операции в России, а не ездить за границу, потому что за границей и дороже, и всякие другие проблемы существуют. Вот это нужно сохранить обязательно.

Обратите внимание, что Президент в своём Послании специально об этом сказал: что до тех пор, пока не заработает в полной мере, полноценно система обязательного медицинского страхования в части, касающейся высокотехнологичной медицинской помощи (там нужно некоторые распорядительные решения принять и просто запустить определённые экономические процессы), мы вынуждены будем эти операции по так называемой ВМП финансировать прямым счётом из бюджета. Просто брать деньги из бюджета и давать. Я считаю, что это лучшая гарантия того, что медицинские услуги будут доступны населению.

Проблем в системе здравоохранения полно. Есть и услуги, которые должны быть бесплатны, но за них деньги тянут. Поборы, взятки – это есть, это всё мы понимаем и видим. Но это наша общая задача – с этими процессами справиться. Это задача и исполнительной власти, и правоохранительных органов, и самих людей. Они должны понимать, что чем больше они идут на поводу у таких запросов, тем более развращённой становится система.

Жаловаться нужно, говорить о том, что за элементарную медицинскую операцию или за элементарную медицинскую услугу с нас тянут деньги.

К.Поздняков: Жаловаться кому, куда?

Д.Медведев: Ну куда жаловаться? Естественно, в вышестоящие органы. Это отделы, управления здравоохранения в регионах. О том, что конкретный врач или конкретная поликлиника, конкретная больница пытается коммерциализировать эти услуги. Поможет, не сомневайтесь.

И.Зейналова: Дмитрий Анатольевич, Министр Силуанов на заседании Совета Федерации заявил, что следующий год будет последним, когда Правительство сможет воспользоваться резервным фондом для компенсации дефицита бюджета. Не тревожно?

Д.Медведев: Определённую тревогу слова Силуанова должны внушать, но мы разумные люди и адекватные. Задача Министерства финансов – в известной степени нагнетать страхи и сгущать краски. Напрямую говорю об этом. Почему? Потому что если не Министерство финансов это делает, то не сделает никто. Министерство финансов – это последний рубеж, поэтому любой министр финансов, как бы ни была его фамилия, обязан всегда драматизировать ситуацию. И это правильно.

Что касается наших резервов. Давайте по-честному признаемся, мы для чего их создавали? Мы их создавали для того, чтобы при такой ситуации, как сложилась сейчас, их тратить, а не просто сидеть вот так вот и говорить: «Ну да, ну тяжело, но тратить не будем. Сожмёмся ещё больше, откажем себе во всём и тратить резервы не будем». Ну зачем нам такая позиция? Мы их, естественно, тратим, но тратим разумно. Мы рассчитали: действительно, эти резервы конечны, но если события будут развиваться на основании тех прогнозов, которые мы имеем, эти резервы позволят нам пережить наиболее сложный период в нашей экономике. Это первое.

Второе. Как только возникает возможность (а такие возможности даже в течение этого года были), резервы надо пополнять. У нас довольно высокая волатильность курса рубля, как только возникают возможности, Центральный банк докупает валюту – по сути, занимается резервированием. Мы и дальше это будем делать, поэтому задача Правительства, задача грамотного Правительства, – а я считаю, что у нас именно такое Правительство, – заключается в том, чтобы, с одной стороны, резервы расходовать, а с другой стороны, не допустить ситуации, когда мы окажемся с пустыми карманами. И вот на страже этого стоит господин Силуанов.

И.Зейналова: И пугает нас.

Д.Медведев: И пугает нас.

К.Поздняков: Когда он говорит о том, что нам придётся когда-нибудь встать перед выбором – либо новые налоги вводить, либо урезать социальные расходы, он просто нас так немножко пугает?

И.Зейналова: Тот самый плохой парень.

С.Брилёв: А давайте вот по налогам конкретно.

Д.Медведев: Во-первых, Ирада, вы правы. В Правительстве должны быть и плохие, и хорошие парни. Мы все роли заранее распределили, сомнений нет. Вот я хороший парень.

С.Брилёв: Ой, а можно хорошему парню задать вопрос, Дмитрий Анатольевич? В частности, про налоги, коль мы о них заговорили. Ну чем заканчиваются истории с налогами на элитное жильё и на роскошь, мы на примере господина Депардье знаем: он переехал в Российскую Федерацию.

Д.Медведев: И не только он.

С.Брилёв: И приезжают они, в частности, из-за 13-процентного налога. И вот тут вопрос не от богатых, а от среднего класса, который, конечно, с некоторым трепетом следит за иными думскими дискуссиями, особенно в левой среде, о том, чтобы, возможно, ввести прогрессивную шкалу, уйти от 13%. Как Вы к этому относитесь?

Д.Медведев: Сергей, а вот вы себя средним классом почитаете?

С.Брилёв: Да.

Д.Медведев: Вы вот как относитесь к тому, чтобы ввести «прогресс»?

С.Брилёв:Вы меня ставите в странную ситуацию. Я ни разу в выборах не участвовал и не собираюсь, а Вы меня заставляете дать политический ответ. Плохо я отношусь к этому. Я считаю, что 13% должно остаться.

Д.Медведев: Ну понятно. Я на самом деле вчера среди своих коллег-министров тоже провёл мини-опрос по поводу нашей налоговой системы, понимая, что мы об этом будем разговаривать, в том числе, может быть, даже выйдем на этот вопрос – по прогрессивному налогообложению. Я считаю, что, во-первых, 13-процентный налог подоходный, который мы ввели в 2000 году, – это, может быть, то, что нам удалось на 100%. Нам – я имею в виду в данном случае власть, которая существует с 2000 года: Президенту Путину, Правительству и другим властям, которые впоследствии этим всем занимались. Этот налог вывел нас в совершенно другую лигу. Вспомните, как в 1990-е годы платились деньги (здесь все в 1990-е годы работали, отлично это помнят): деньги, естественно, значительная часть денег, платились в конвертах. После перехода на 13-процентный уровень серая зона практически ушла, все налоги платятся (я имею в виду подоходный налог). Выгоднее платить, чем не платить. Ну зачем же нам резать курицу, которая нам несёт такие золотые яйца?

Да, существует точка зрения, многие левые партии этой точки зрения придерживаются, что прогресс необходим. Вопрос в чём? Вопрос в готовности нашего общества к прогрессивному налогообложению и готовности нашей налоговой системы. Ведь прогрессивное налогообложение имеет плюсы, потому что оно как бы более справедливо уравнивает шансы всех, кто принимает участие в делёжке общественного пирога, тех, кто участвует в формировании налогов, и тех, кто пользуется потом общественными фондами. Так вот, для того чтобы собрать прогрессивный налог, требуются существенно бóльшие затраты на администрирование. Нам просто придётся тогда всех заставить подавать декларации, пусть даже в электронной форме. Даже если у тебя совсем небольшая зарплата, тебе придётся подавать декларацию и с одного места работы, и с другого места работы. Это существенно всё усложнит.

И наконец, последнее, на мой взгляд. Есть страны, где неуплата налогов является тягчайшим преступлением. У нас нет пока этого, как во многих странах, где не заплатить подоходный налог или какой-то другой налог является просто невозможным.

Поэтому было принято решение (оно было поддержано Президентом) о том, что мы в ближайшие годы налоговую систему не трогаем вообще и 13-процентный подоходный налог не трогаем в частности.

И наконец, самое последнее. Для того чтобы всё-таки те, кто получает больше, каким-то образом своими доходами делились… Ведь доходы для чего нужны? Редко кто просто сидит на своих капиталах и никуда их не вкладывает. Обычно это приобретение недвижимости, автомобилей. Так вот, у нас теперь дорогая недвижимость и дорогие автомобили облагаются по повышенной ставке. И тот, кто приобретает дорогую недвижимость, всё равно частью своих доходов будет делиться. Я думаю, что в настоящий момент это оптимальный подход. А что будет через пять-семь лет, поживём – увидим.

К.Поздняков: Может быть, затронем вопрос экономии? Причём экономии такого толка... Наверное, вопрос народный будет абсолютно, поскольку именно в народе ходят легенды о том, что у чиновников, в том числе бывших, какие-то невероятные льготы, что все эти льготы съедают бюджет, что расходы на госаппарат, несмотря на заявленные решения о том, что они сокращаются, тем не менее растут в ущерб другим программам. Здесь есть что ужать? И правильно ли такое ощущение?

Д.Медведев: Есть что ужать, и ощущение правильное. Ощущения должны в данном случае заключаться в том, что расходы на государственный аппарат у нас раздуты. Государственный аппарат вообще такая субстанция… Как только отворачиваешься в сторону, у него есть свойство сразу же расширяться. Он живёт по известным управленческим законам. На моей памяти (а я уже достаточно давно на государственной службе) мы многократно принимали решения о сокращении госаппарата, и дело не в том, что мы их не проводили в жизнь. Мы их проводили в жизнь, но потом проходит полгода, год – нужно добавить сюда. Новая задача, новая функция появилась – давай туда дадим. Или же принять решение по закупке новой техники, ещё чего-то. В результате эти расходы растут. Я считаю, что любое правительство в любой стране регулярно должно принимать решения о сокращении расходов на государственный аппарат, отсекать лишнее.

Плюс у нас ещё есть некоторые традиции, которые сформировались и в советский, и в постсоветский период. Скажем прямо, наши чиновники привыкли ездить на более дорогих автомобилях, например, чем чиновники в других странах, это так. Не думаю, что это правильно. Если у тебя есть доходы, покупай личную машину и катайся себе в удовольствие, но государственные машины должны быть нормального среднего класса, не эксклюзивной линейки.

Мы приняли решение сократить наши министерства, которые относятся к правительственному блоку. По силовикам – это, во-первых, отдельное решение, оно принимается Президентом, это связано с безопасностью, хотя там тоже есть решения. Так вот, по правительственному блоку мы приняли решение сократить аппарат приблизительно на 10%, начиная со следующего года. Это не в первый раз, просто потому, о чём я только что говорил. Мы это решение, естественно, доведём до конца.

Кроме этого сокращается целый вид расходов на содержание государственного аппарата, принимаются решения по другим направлениям, включая, кстати сказать, даже вопросы пенсионного обеспечения и отпусков госслужащих.

В какой-то момент мы тоже так собрались, и я обратил внимание.

Говорю: коллеги, посмотрите, у нас государственные служащие отдыхают больше, чем другие категории населения. Давайте, так по-честному скажем: у нас существенно более вредная работа? Можно по-разному к этому относиться. Работа сложная, но считать, что вот здесь есть какая-то особая специфика и государственные служащие должны отдыхать, например, больше, чем другие бюджетники, – я не вижу здесь такой специфики, скажем прямо. И мы решили сократить отпуска. Наверное, кто-то из моих коллег госслужащих нам за это спасибо не сказал, но вообще-то это справедливо. Я считаю, что это правильно.

Ну и по поводу регионов. Потому что я сейчас удар, что называется, на себя принял, теперь в отношении регионов. По регионам действительно существует решение о выплате всяких разных бонусов и о содержании государственного аппарата – бывших высших должностных лиц за счёт местных региональных бюджетов. Это дело региона. Вот я считаю, что регион должен по-честному признаться своим гражданам, то есть региональные руководители. Если они считают, что у них совершенно выдающийся был руководитель региона, нужно выйти и по-честному сказать: мы хотим ему оставить пожизненное содержание, машину, дачу. И пусть люди на это отреагируют. Если они скажут: да, мы считаем, что он очень многое сделал, – пусть остаётся. Но если всё-таки люди против этого, то тогда такие льготы должны быть сокращены, потому что эти льготы, естественно, идут за счёт бюджета. Мы по этому дадим регионам рекомендацию. Я, кстати, вчера эту тему обсуждал с коллегами, которые экспертизой занимаются по линии нашего Народного фронта, они довольно давно это ковыряют. Думаю, что абсолютно правильно, потому что здесь нужно навести порядок, но подчёркиваю: это нужно диктовать не из Москвы, это должен делать не Президент и не Правительство, а пусть сами региональные власти возьмут на себя смелость, выйдут и скажут: хотим сохранить или хотим снять. Вот тогда это будет нормально.

И.Зейналова: Да, вредное производство. Пусть решают, конечно, сами. Я снова про денежки. В прошлом году мы с Вами встречались…

Д.Медведев: Меня всегда про денежки спрашивают, Ирада.

И.Зейналова: А я прямо про большие денежки. В прошлом году мы с Вами встречались, доллар бил, как Вы помните, рекорд. Была невероятно, даже психологически, тяжёлая ситуация.

Д.Медведев: Это правда.

И.Зейналова: На этой неделе снова порадовать нечем. Причём всё понятно, конец года… Но доллар снова под 70. Это предел? И для Правительства какой курс является комфортным для формирования бюджета, для развития экономики? Чего ожидать?

Д.Медведев: Ирада, вы очень правильный вопрос затронули, и очень хорошо, что вы вспомнили нашу годичной давности беседу за этим же столом. Действительно, тогда, скажем честно, настроения были гораздо более тревожные у всех, даже у членов Правительства и, естественно, представителей Центрального банка. Мы, конечно, понимали, что этот процесс не может быть бесконечным, но это самое курсовое дно и границы коридора всё равно нужно было нащупать. Всё стабилизировалось. Действительно, рубль перешёл к совершенно новому состоянию, он находится теперь у нас в свободном плавании. И это хорошо, потому что никто не диктует, каким рублю быть. Как только диктуешь, это означает, что курс дутый, а если курс дутый, он в любой момент может рухнуть. И в советский период это было, и в постсоветский период. Поэтому у нас рубль плавает. Но, что скрывать, он у нас очень сильно подвязан под нефтяные доходы и очень сильно подвязан под цену нефти. Я только что об этом говорил.

Хочу, правда, сказать, что у нас цены на нефть, действительно, в этом смысле сейчас находятся на самом нижнем уровне, поэтому мне представляется, что всё-таки и котировки рубля сейчас из-за этого сползли вниз. И вряд ли, если будет некоторый отскок по нефтяным ценам, эти котировки останутся на текущем уровне. Хотя прогнозы – дело неблагодарное. Тем не менее любое увеличение цен на нефть сказывается на курсе рубля, и люди к этому приспособились. Поэтому в прогноз и бюджет следующего года мы заложили усреднённый курс порядка 63 рублей за один доллар. По всей вероятности, где-то в этих границах рубль будет держаться. Но очевидно, что на состоянии рубля будут сказываться разные факторы.

Помимо нефтяных цен, я напомню, что мы уже достаточно давно находимся в условиях, когда крупнейшие экономические страны, важнейшие финансовые рынки для нас закрыты. То есть мы живем только за счёт собственных источников развития. Это плохо, но это и хорошо, потому что мы впервые познали цену собственных экономических возможностей. Ведь как мы себя вели? Мы – я имею в виду власти в стране в 1990-е годы, да и в нулевые годы. Если что, мы сразу же обращались к западным заимствованиям, причём это делали в основном коммерческие институты (банки, крупные коммерческие компании), и за счёт этого пополняли дефицит ликвидности, получали валютные источники для заключения контрактов импортных и так далее. Сейчас ничего этого нет, но мы продолжаем жить, мы даже развиваемся. Мы живём хуже, наверное, чем хотели бы жить – это правда. Но, с другой стороны, мы теперь понимаем внутренние ресурсы российской экономики. Наша экономика, и это, действительно, медицинский факт, доказала свою самодостаточность. Скажем прямо, не каждая страна имеет самодостаточную экономику, некоторые страны не способны прожить без внешней помощи, но наша страна, безусловно, способна жить и развиваться даже в таких условиях, хотя ничего хорошего в этом нет.

М.Фишман: Звучит, конечно, обнадёживающе, но я продолжу про деньги. Вы сказали не без гордости, что Правительство сдерживает обязательства по страховой части пенсии. Прекрасно, но уже в течение второго года принимаются решения о замораживании накопительной части, с одной стороны, тем самым подрывается доверие к самой идее личных накоплений на старость, если угодно, под которой государство вроде как подписывалось. Это с одной стороны. С другой стороны, у нас постоянно в последнее время обсуждается вопрос повышения пенсионного возраста. Представляется, что эти два вопроса связаны. Есть экономисты, которые утверждают, что это и необходимо, и неизбежно, и в этом смысле хочется понять, какой у вас план. Что и в части накопительных пенсий, и в части повышения пенсионного возраста? Что вы будете делать?

Д.Медведев: Я вот что хочу вам сказать по поводу первой и второй части вопроса. Считаю, что они если и связаны, то всё-таки очень опосредованно. Про накопительную часть. Мы действительно несколько лет подряд принимаем решение о том, чтобы заморозить эту самую накопительную часть или накопительный элемент. Страдают ли при этом интересы людей, которые вошли в накопительную систему? По этому поводу есть разные точки зрения. Я озвучу ту, которая мне кажется абсолютно справедливой: не страдают, потому что ни на общем объёме денег, которые будут получать люди в случае выхода на пенсию, ни на текущем исполнении пенсионных обязательств заморозка вот этого самого накопительного элемента не сказывается. Более того, мы весь накопительный ресурс практически распределяем через распределительную часть, через нормативную часть пенсии, и люди получают всё, что должны получать. То есть и сейчас они получают полную пенсию, и в будущем они будут её получать.

Да, это тоже вынужденная мера, конечно, происходит это не от хорошей жизни. Связано это с двумя моментами. Момент номер один: нам сначала необходимо было подготовить сами пенсионные структуры, которые занимаются управлением соответствующей части накоплений, то есть эти самые негосударственные пенсионные фонды, чтобы они вошли, как принято говорить, в систему страхования, чтобы они были прозрачны, понятны, чтобы там жуликов было меньше. Там, к сожалению, их хватало. И вторая причина сугубо финансовая. Действительно, нам сейчас нужны деньги для развития. Это приблизительно 345 млрд рублей, которые мы сможем использовать для решения текущих неотложных задач, в том числе, может быть, и антикризисных.

Это временная ситуация. Я специально лично сказал, глядя на своих коллег по Правительству, что мы приняли решение не отказываться от накопительной части пенсии и от существующей системы пенсионирования, потому что пенсионная система в целом должна быть стабильна. Мы пообещали в начале нулевых годов, что будут два элемента, – мы должны их сохранить. В этом смысле никакого пересмотра не произошло.

Теперь в отношении пенсионного возраста. Это более сложная тема. Первое, о чём бы хотел сказать: пока никаких решений не принято. Идёт общественная дискуссия, она известна любому человеку. Смысл её заключается в том, когда целесообразно выходить на пенсию с точки зрения конкретного человека и интересов государства.

Я всё-таки напомню, как складывалась наша система пенсионного обеспечения, включая возраст выхода на пенсию. Этот возраст был установлен в 1932 году. Когда я выступал в Государственной Думе, я посмотрел на статистику и обомлел: средняя продолжительность жизни в нашей стране в 1932 году была 35 лет. Это было связано с голодом, с гражданской войной и так далее, но тем не менее.

35 лет была продолжительность жизни, 55 для женщин, 60 лет выход на пенсию. Вот из чего исходил тогда законодатель. С тех пор, слава богу, у нас существенно изменилась ситуация, и за последние годы у нас продолжительность жизни довольно серьёзно выросла. Я считаю, что это, кстати, наше большое достижение. Оно, может, не такое, как в Японии или скандинавских странах, но всё-таки. У нас женщины вообще молодцы, уже живут в среднем приблизительно на семь лет дольше, чем это было буквально восемь лет назад, около 76 лет. Мужчины, конечно, поменьше живут ввиду вредных привычек, но тоже живут существенно дольше, чем это было ещё 10 лет назад. И это хорошо. Поэтому если будут ещё за своим здоровьем следить, то выйдут на приблизительно такую же среднюю продолжительность жизни, как у наших дорогих женщин.

Это очень хорошо, это результат нашей работы по медицинской линии, отказа от целого ряда вредных привычек, результат занятий спортом, ну и, конечно, медицина. Поэтому мы сейчас уже вправе поставить перед собой этот вопрос: когда люди могут выходить на пенсию? Но ответа на этот вопрос нет. Нужно провести дополнительные консультации, нужно поговорить и с экспертными кругами, и просто с самими людьми посоветоваться, потому что приоритеты у всех очень разные.

Проиллюстрирую на одном примере. Говорю об этом, потому что тоже сам этим специально занимался. Выход на пенсию чиновников. Вот когда мы эту идею обсуждали, все были почему-то уверены, что чиновникам только скажи: выходи на пенсию в 65, и они будут хлопать в ладоши. Ничего подобного. Часть людей, часть должностных лиц сказала: да, мы хотели бы работать как можно дольше (причём это не зависит от должности), часть людей сказала: нет, мы хотели бы уйти раньше, заниматься внуками, огородом, на дачу ездить и так далее. То есть это набор приоритетов. Но мы всё-таки приняли решение увеличить продолжительность трудового стажа для государственных служащих до 65 лет, но сделать это постепенно. Я считаю, что в постепенности как раз и есть рецепт увеличения общей продолжительности трудовой деятельности в нашей стране.

М.Фишман: Смысл моего вопроса скорее был таков: не слишком ли медлит, возможно, Правительство с этой назревшей мерой?

Д.Медведев: Это зависит от точки отсчёта. Те, кто придерживается более либеральных взглядов на экономику, говорят: давайте быстрее. Те, кто придерживается более консервативных позиций в этой части, говорят: давайте медленнее. Понимаете, я считаю, что здесь нельзя ни торопиться, ни, с другой стороны, опоздать. Конечно, если бы мы сейчас приняли решение, то для бюджета это было бы очень существенной поддержкой. Но давайте задумаемся: люди к этому готовы? Я в этом не уверен.

Поэтому мы должны сделать так, чтобы все люди осознали свои жизненные приоритеты, чтобы они решили, как им поступать, чтобы выбрали для себя модель поведения после 55 или 60 лет: работают они или не работают. Ведь недаром мы совсем недавно также рассматривали вопрос, как платить пенсию тем пенсионерам, которые работают.

Напомню, в советские времена такие люди никогда не получали пенсию. Человека ставили в такие условия: или ты получаешь пенсию, или идёшь и зарабатываешь деньги на работе. Причём под это подводилось вполне серьёзное юридическое и экономическое обоснование. Что такое пенсия? Это, по сути, выплата в связи с утратой трудовой функции, возможности трудиться. Если у тебя трудовая функция не утрачена, за что тебе платить пенсию? Такова была позиция наших предшественников, которые, кстати, олицетворяли левые взгляды, левые, подчёркиваю. Мы на это не пошли: у нас люди сейчас получают и пенсию, и зарплату. Единственное, чего мы не сделали, – мы не проиндексировали соответствующую часть пенсии тем, кто работает, но мне кажется, что в нынешних условиях это абсолютно справедливо. Поэтому это зависит от точки отсчёта. И я думаю, что в ближайшие годы, нам нужно будет, посоветовавшись с людьми, это решение принять.

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, по принципу «да-нет», я не пытаюсь сорвать, что называется, наш хронометраж, но существующие пенсионеры в следующем году получат повышение пенсии в очередной раз, да? Всё нормально?

Д.Медведев: Конечно.

С.Брилёв: Это останется в планах.

Д.Медведев: Если говорить о пенсионерах, то позиция такая. Те, кто не работает, естественно, имеют право на пенсию и на индексацию этой пенсии. Эту индексацию мы будем проводить, скорее всего, в два этапа, в зависимости от экономического положения дел в стране. Есть уже нормативная индексация и возможна индексация по итогам работы за I квартал. Эта позиция, которую мы, кстати, определили с «Единой Россией», и считаю, что она абсолютно справедлива, корректна и соответствует экономическому состоянию дел в обществе.

С.Брилёв: И неприкасаема.

Д.Медведев: Что касается работающих пенсионеров, то они и работают, и получают пенсию, но их пенсия не индексируется именно потому, что они работают. Я считаю, что это тоже справедливо, потому что если они находят силы для работы, то уж во всяком случае вот эти небольшие суммы индексации им не настолько нужны.

Е.Осетинская: Дмитрий Анатольевич, жители Крыма платят довольно высокую цену за то, что они оказались гражданами России. Последние события показали, что Крым по-прежнему находится в изоляции, и, по сути, системы жизнеобеспечения находятся отдельно от Российской Федерации. Когда эта ситуация будет ликвидирована и как? И главное, сколько это будет стоить и кому?

Д.Медведев: Елизавета, я думаю, если мы спросим у жителей Крыма, платят ли они слишком высокую цену за интеграцию с Россией, то абсолютное большинство крымчан скажет, что они готовы даже большую цену заплатить, лишь бы не возвращаться в тот бардак, в котором они были ещё буквально совсем недавно.

Е.Осетинская: Я думаю, это зависит от способа проведения опроса.

Д.Медведев: Знаете, как ни спрашивай, человек на уровне первой реакции всё равно вам ответит. Я не говорю про манипуляции, я говорю просто об обычном вопросе, который задаёшь обычному человеку в Крыму. Я такие вопросы обычным людям задавал, людям, которые, что называется, на улице встречаются.

По поводу интеграции. Вообще-то Крым в российское правовое и экономическое пространство уже интегрирован. Ровно поэтому мы прекратили работу Министерства по делам Крыма, перешли на другую форму управления. Крым является неотъемлемой частью Российской Федерации и в правовом, и в экономическом смысле. Там выплачиваются все пенсии, пособия. Там существует, действует российское правовое поле, которое, на мой взгляд, гораздо более совершенно, чем то, которое было там.

Но Крым действительно уязвим по двум причинам. Это колоссальное недофинансирование в последние, может быть, 20 лет, а если говорить прямо, вообще, может быть, даже послевоенного периода. Крым, который ещё 100 лет назад был жемчужиной, действительно в советский период всё-таки развивался не так, как все мы хотели бы. Последние 20 лет – ещё хуже. Поэтому там есть проблемы, которые обострились ввиду известной позиции руководства Украины.

Что бы там ни говорили украинские правители, то, что произошло со светом, иначе как геноцидом не назвать. Это совершенно хамская, абсолютно такая отмороженная, как говорят в народе, позиция, когда социальные учреждения, людей, которых, кстати, украинские власти даже почитают за своих (говорят: «Там наши люди, и вообще Крым должен вернуться»), отрезали от энергоснабжения. Как это назвать? Свинство просто, по-другому никак не назвать. Но мы, естественно, к этому готовились, скажем прямо. Заранее готовили и дизели, и резервные системы энергоснабжения, поэтому там коллапса не случилось. И даже в самый напряжённый период энергопитание социальным учреждениям ? учреждениям здравоохранения, социального обслуживания ? было обеспечено. Совсем недавно состоялся запуск первой нитки энергоснабжения. Скоро мы подключим вторую нитку из первой очереди, а в мае – ещё две. В результате получим 800 МВт. Это полностью закроет проблемы Крыма.

Но и на этом мы, естественно, не остановимся. В планах есть сооружение к 2018 году двух новых электростанций – в Севастополе и в Симферополе. В этом случае Крым станет не энергодефицитным, а энергоизбыточным регионом. Поэтому в целом там совершенно нормальная в этом плане ситуация.

И наконец, последнее: всё это, конечно, в деньгах не измеряется. Я возвращаюсь к тому, с чего начал. Это совершенно другая история, и вы отлично знаете, с каким энтузиазмом она была принята в российском обществе, российскими людьми.

Е.Осетинская: Мой вопрос как раз был скорее об экономической составляющей этого процесса. Во сколько обходится всё это?

Д.Медведев: Теперь в отношении того, насколько всё это дорого. Это недёшево, конечно, это недёшево.

Я в Крыму бывал в предыдущие годы по приглашению крымских, украинских руководителей и скажу совершенно искренне: мне хотелось как можно скорее оттуда уехать. Край красивый, но всё такое прямо убитое, и отношение такое же. Такое ощущение, что изначально украинское руководство считало, что это не их земля, и ничего не вкладывало.

Что делали? Покупали, естественно, для себя любимых там участки земли, строили себе дачи и больше ничего не делали. Ни дороги, ни электричество нормально не развивали, ни сферу услуг. У нас она везде, наверное, не идеальная, но давайте по-честному скажем: если сравнить Черноморское побережье Кавказа и Крым, всё-таки у нас на Черноморском побережье Кавказа сервис гораздо лучше. Поэтому колоссальное недофинансирование. Мы создали целую программу, мы будем её, естественно, реализовывать. Эта программа тянет приблизительно на 700 млрд. Это большие деньги для страны, но мы обязательно всё осуществим, потому что Крым – действительно часть России, Крым – любимое место отдыха огромного количества наших граждан, в Крыму живут наши люди. Все деньги будут выделены, все программы будут реализованы.

И.Зейналова: Дмитрий Анатольевич, а вот про украинский долг как раз в 3 млрд. Нам сейчас очень кстати было бы вернуть эти деньги. Я снова про денежки.

Д.Медведев: О чём-нибудь хорошем бы спросили, всё про деньги да про деньги.

И.Зейналова: Украина нам должна 3 млрд, в результате возвращать мы собираемся, судя по всему, через суд. Нам предлагают участвовать в рассрочках наравне с коммерческими кредиторами, несмотря на то, что МВФ признал этот долг суверенным. И МВФ буквально накануне нашей встречи поменял правила игры. Что это значит? Нам когда-нибудь деньги вернут, и что это за странный процесс?

Д.Медведев: Ирада, принято говорить, что надежда умирает последней.

И.Зейналова: Вместе с 3 млрд?

Д.Медведев: Да, надежда умирает последней. Но если вы хотите знать моё мнение, как и, наверное, большое количество наших людей, у меня есть ощущение, что не вернут, потому что жулики. Они отказываются возвращать деньги, а наши западные партнёры нам не только не помогают, но и мешают в этом.

Давайте разберёмся, что это за долг. Он возник абсолютно легальным, совершенно правомерным путём. Украинское руководство (и президент, и правительство) обратилось к России с просьбой поучаствовать в приобретении денег, их займа облигационного, для того чтобы решать текущие задачи в украинской экономике.

Это обращение было от Правительства Украины в Правительство Российской Федерации. Если два правительства договариваются, то это очевидно суверенный заём. Никогда за всю историю МВФ, за всю историю международных экономических отношений это не ставилось под сомнение. Тут вдруг… Ладно новое руководство Украины, которое пытается отгребать от всех прежних обязательств и некую свою линию проводить – Бог им судья, это я ещё хоть как-то могу объяснить. Но удивительно то, что международные финансовые организации начали говорить: ну, это как бы вот вроде и не совсем суверенный заём. То есть когда два правительства – это не совсем суверенный заём? Чушь собачья. Очевидно, что это просто совершенно наглая циничная ложь.

Это суверенный заём. И если это суверенный заём и этот заём не возвращается, то есть кредит не исполняется, наступает что? Наступает просрочка платежа или, как принято говорить, дефолт, который имеет для страны всегда прямые и очень неприятные последствия, для страны-заёмщика. Что произошло? Международный валютный фонд, несмотря на то что он должен как бы отражать позицию абсолютного большинства государств, и не только государств-заёмщиков, но и государств-кредиторов, впервые опять же за всю свою практику взял и принял решение, которое направлено на поддержку экономики страны-заёмщика вопреки реальным обстоятельствам дела, вопреки существующим договорённостям юридическим, только по политическим причинам. Это серьёзным образом подрывает доверие к тем решениям, которые принимает МВФ. Я думаю, что сейчас в МВФ устремятся потоки обращений от различных государств-заёмщиков с просьбой предоставить им такие же условия, как Украине. Как МВФ в этом случае будет отказывать?

Всё это связано с тем, что международная финансовая система устроена несправедливо. Мы об этом неоднократно говорили, я лично говорил на саммитах – «двадцатки», «восьмёрки». Бреттон-Вудские соглашения, которым много лет, когда-то сыграли свою роль, они сегодня не работают, квоты не перераспределяются, крупнейшие экономики типа китайской не получают того, что должны иметь в МВФ. Иными словами, если мы в ближайшее время эту систему не реформируем, к ней будет подорвано доверие.

Теперь в отношении этих 3 млрд. Конечно, мы с этим не смиримся, мы пойдём в суд, мы будем добиваться дефолта по кредиту и будем добиваться дефолта по всем заимствованиям Украины. А куда деваться?

И.Зейналова: Дмитрий Анатольевич, получается до странности много эмоций вокруг цифр. 20-го они должны выплатить, мы пойдём в суд, а сегодня Наталья Яресько, министр финансов Украины, заявляет, что украинское правительство испытывает невероятное эмоциональное давление со стороны украинского народа, чтобы этот долг не возвращать. Что можно ответить? Есть же цифры, подписанные документы. Что происходит?

Д.Медведев: Я не знаю, что сказала министр финансов Украины, главное, чтобы министр финансов Украины ещё поняла, что сказал украинский народ, потому что она довольно длительное время с украинским народом, как известно, не общалась, а жила в совершенно другом месте. Я не думаю, что украинскому народу сейчас есть дело до возврата этих 3 млрд. Украинский народ сейчас думает, как прожить эту зиму, которая ещё неизвестно как закончится для всей Украины. Они обязаны платить по этому кредиту. Это наша строгая позиция. И если в этом нас не поддерживает МВФ и, кстати, наши партнёры… А Президент обращался по этому поводу, я письма подписывал – в Европейский союз мы обращались, к американцам: помогите обеспечить выплату долга Украиной. Мы им готовы рассрочку дать, лишь бы платили. Они что нам сказали? Никак помогать не будем, ничего обеспечивать не будем, что означает только одно: они не верят в платёжеспособность Украины. Они сами не дали гарантий за Украину и не позволили это сделать первоклассным банкам, которые могли бы это сделать за Украину, если бы они приняли систему рассрочки, то есть чтобы они возвращали нам этот кредит в течение трёх лет. Иными словами, они умыли руки и сказали: пусть Украина сама выплывает.

Очень плохая ситуация, и она усугубляется ещё тем, что, помимо этих 3 млрд, Украина стоит на пороге вступления в ассоциированное членство с Евросоюзом. Они сами эту дорогу выбрали, пусть они по ней идут. Это ответственность тех, кто принимал решения, эти решения, как минимум частично, разделяются и украинским народом, – пожалуйста. Но они должны понимать, что 1 января закончится период, который мы специально выбрали для донастройки наших экономик, для того чтобы соединить существующие правила в отношении зоны сводной торговли СНГ с правилами Евросоюза. Мы специально договаривались, что называется, на троих – европейцы, Украина и Россия, – что в течение года мы такой адаптационный период пройдём. Что сделано? Ничего! Абсолютно ничего! В течение этого года нам рассказывали о том, что нужно встретиться, поговорить, совместить позиции, поговорить о формулировках. Конкретными вопросами не занимались: ни вопросами санитарно-эпидемиологического контроля, ни вопросами таможенных пошлин, ни вопросами согласования правопорядка, ни вопросами согласования технического регулирования – ничем.

Но надо понять нас. Если они выбрали для себя другую зону свободной торговли, другую свободную экономическую зону, они должны понимать, что преимущества в зоне свободной торговли с Россией, то есть нулевой тариф, закончатся, тоже по вполне понятным причинам. Они сугубо прагматичны, они абсолютно не связаны с политикой.

Мы же не знаем, какие товары повезут на Украину. Это могут быть европейские товары, а могут быть товары из третьих стран, и все они по нулевому тарифу через Украину хлынут в Россию. Мы этим свой рынок просто утопим, поэтому мы им сказали: мы всё это завершим. Если мы не договоримся, мы всё это завершаем прямо 1 января.

Что это будет означать для Украины? Украина получит статус наиболее благоприятствуемой нации, то есть страны, с которой торговля ведётся на принципах наибольшего благоприятствования. Здесь всё хорошо, кроме одного: нет нулевого тарифа. Тариф этот вырастет по разным категориям товаров от 3 до 9%, в среднем, может быть, на 6%. Это серьёзная история, и они должны это понимать.

Шансов, что мы договоримся, на мой взгляд, почти никаких. Но мы упорно, до самого конца декабря, будем пытаться договориться, чтобы пройти этот путь до конца и чтобы продемонстрировать, что если мы о чём-то договариваемся, мы всё делаем. Если этого не будет, мы введём новый торговый режим с Украиной и введём специальные санкции в отношении украинских продовольственных товаров, как мы это и обещали сделать в ответ на их санкции. Мы этого не сделали опять же для того, чтобы помочь им в этой ситуации справиться с экономическими проблемами, чтобы не усугублять проблемы Украины. Но мы будем вынуждены на это пойти, если они не договорятся с нами по зоне свободной торговли. Таким образом, для Украины наступят два этих обстоятельства. Я думаю, что это очень серьёзный, очень существенный момент.

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, следующий мой вопрос комплексный. Заполонены новостные выпуски невиданными доселе картинками: крылатые ракеты с кораблей, с подводных лодок, Ту-160, который впервые вообще в боевом применении находится... Всё-таки любопытно: сколько это стоит?

Д.Медведев: Это секрет. Я могу вам сказать так: применение российских Вооружённых Сил укладывается полностью в параметры бюджета Министерства обороны. Они не обращались за увеличением расходов на оборону.

С.Брилёв: Ни разу за всё это время?

Д.Медведев: Применительно к той ситуации, о которой вы говорите, не обращались.

С.Брилёв: Отличный ответ. Прошу.

Е.Осетинская: Дмитрий Анатольевич, то, что контрсанкции привели к росту цен, – это факт. Та инфляция, которая была в этом году, это отчасти результат этих контрсанкций. Сейчас мы вводим ещё дополнительные ограничения по импорту из Турции. Ещё не факт, но довольно вероятно, что это тоже приведёт к росту цен. Вы как Правительство планируете какой-то комплекс мер, который бы компенсировал это, или нам просто нужно привыкнуть к тому, что наступила новая реальность, что цены будут выше, доходы будут на прежнем уровне, ну то есть мы оказались в такой сложной ситуации.

Д.Медведев: Применительно к доходам, наши доходы будут, естественно, зависеть от нескольких причин – и от того как складывается ситуация на внешних рынках, в том числе, конечно, и на нефтяном рынке, и от наших собственных способностей меняться. Давайте по-честному признаемся: у нас сейчас нефтяные доходы 44% в общих доходах бюджета. Много это? Много. Было больше? Было существенно больше. У нас они были и 50, и 60, и 70%, то есть структура доходов нашего бюджета меняется и меняется в сторону более благоприятной структуры. Мы должны эти тенденции закрепить.

Теперь в отношении ситуации с Турцией и влияния на цены. Я не буду с вами спорить, вы правы, введение контрсанкций в той или иной степени повлияло на ситуацию с ценами, может быть не фатально, потому что… Мы уже как-то подзабыли, но у нас продовольственная инфляция в начале 2008 года была 13%, посмотрите по данным. И в начале 2015 года она приблизительно такая же, то есть мы уже такой период проходили. Там не было никаких санкций, я просто обращаю внимание на то, что…

Е.Осетинская: В смысле, что это кризисные явления?

Д.Медведев: Кризисные явления. Это связано не только, я имею в виду продовольственную инфляцию и рост цен, с санкциями, потому что это происходило и в 2008 году, хотя мы ничего не закрывали.

Тем не менее, не буду спорить, это, безусловно, повлияло. Но впоследствии мы сумели отрегулировать общую ситуацию в торговой сети, мы нашли новых поставщиков товаров, мы действительно включили механизм импортозамещения. По части сельского хозяйства импортозамещение точно существует и приносит свои результаты. Нам говорили о том, что у вас будут пустые полки – полок пустых нет, на полках всё в порядке. Да, цены выросли, где-то больше, где-то меньше. В столичных магазинах больше, в провинции поменьше, но тем не менее это действительно свершившийся факт.

Применительно к ситуации с турецким рынком и турецкими поставками. Знаете, если говорить прямо, это не очень большой объём поставок. Мы прикидывали, во что это может вылиться. По мнению аналитиков, это приблизительно может добавить в инфляцию 0,2% или от 0,2 до 0,5%. Это в принципе совсем немного. Более того, такие флуктуации связаны с совершенно другими процессами, которые существуют на продовольственном рынке. Поэтому всплеска цен именно по этому поводу не будет. Но государство должно контролировать, что делают поставщики продовольствия, потому что это всегда очень хороший повод, чтобы взвинтить цены. Ещё ничего не закрыли.

Кстати, обращаю внимание, что наши санкции в отношении Турции по продовольствию – по помидорам, как сейчас принято говорить, – ещё не действуют, вообще не действуют, они вводятся с 1 января. Если где-то цены растут, то это уже только в результате ценового сговора, и здесь по рукам должны бить власти и правоохранительные структуры. И мы будем за этим следить, в том числе Антимонопольная служба, она специально на это заострена.

Поэтому я считаю, что ничего принципиального в связи с этими решениями по Турции не произойдёт.

К.Поздняков: Я хотел бы продолжить тему импорта и экспорта отчасти. От каких отраслей ожидания в плане импортозамещения оказались завышенными, а какие по-хорошему удивили? А в плане экспорта тоже такой поворот, может быть, отчасти и в турецком сегменте. Вот мы продаём сырьё, нефть, зерно, а делает деньги на этом чужой дядя. А что с нашими тогда перерабатывающими производствами? В чём проблема?

Д.Медведев: Кирилл, знаете, я исхожу из того, что даже если бы таких проблем не было, их стоило бы придумать ради того, чтобы мы могли изменить нашу экономику. Эти проблемы объективны, но мы настолько привыкли жить на экспорте, что очень важно было, чтобы появился какой-то побудительный мотив, чтобы это сделать.

Какие отрасли точно продемонстрировали хорошую эластичность, способность к импортозамещению? Прежде всего сельское хозяйство, сомнений нет. Да, это не результат последнего года, скажу по-честному, это результат работы в рамках национального проекта, последующей после национального проекта государственной программы. Но мы реально по очень многим позициям смогли заместить иностранные продовольственные товары, причём очень часто это товары лучшего качества – более свежие…

К.Поздняков: Не всегда по подходящим ценам…

Д.Медведев: По разным ценам. Где-то это дороже, где-то это дешевле на самом деле. Это тоже нельзя видеть в одном цвете. Если говорить о ситуации в промышленности, то, конечно, она более сложная, тем не менее хочу обратить внимание на то, что происходит, например, на нескольких рынках. Вот по химической промышленности. У нас не всё падает, у нас химическая промышленность за текущий год выросла на 6,5%, причём именно в результате ввода новых мощностей и работы на российский рынок. Мы теперь не ввозим целый ряд химических продуктов из-за границы, а производим в Российской Федерации, и за счёт этого наша промышленность выросла.

Фармацевтический кластер. Он вырос на 13% в этом году за счёт ввода, по-моему, около 20 новых фармацевтических производств. Естественно, это тоже импортозамещение. И это тоже очень важно, потому что лекарства – это исключительно щепетильный момент. Мы должны освоить практически всю линейку по основным препаратам, для того чтобы быть независимыми от поставок из-за границы. Ведь, понятно, очень часто люди говорят: импортные препараты лучше. Это вопрос ощущений. Но самое главное, что они дороже, они покупаются за валюту. И поэтому, как только происходят какие-то всплески на валютном рынке, растут цены на импортные препараты. На наши препараты они так не растут. Поэтому наша задача – обязательно это сделать.

Мы смогли включить целый ряд других отраслей, которые у нас очень долгое время находились в состоянии практически застоя или простоя. Это и судостроение, и двигателестроение. Работают программы. Мы сейчас создали целую линейку новых двигателей, для того чтобы оснащать наши новые самолёты. А они у нас появились, мы все знаем об этом. Это действительно серьёзная техника, техника XXI века. Поэтому импортозамещение идёт. Да, оно идёт не так быстро, как нам, наверное, всем бы хотелось, но ни у кого иллюзий не было. Невозможно создать на базе, по сути, постсоветской промышленности за два года промышленность такую же, как, например, в Германии или Японии. За два года, наверное, нет, а за 10 лет это вполне можно сделать и войти в число стран, которые поставляют сложную технику в другие государства, которые сами производят машины и механизмы, производят то, что на языке советских политэкономов называлось «производство средств производства для производства средств производства».

Е.Осетинская: Дмитрий Анатольевич, ещё реалии этого года. Отменены чартеры в Турцию, закрыто воздушное сообщение с Египтом. А это всё уже воспринималось как дальняя дача. Правительство заговорило о развитии внутреннего туризма. Но смогут ли Краснодарский край и Крым вместить всех желающих отдохнуть? Даже с точки зрения воды и электричества? Хватит? Это же импортозамещение как раз.

Д.Медведев: Ну да. Ничего хорошего в том, что закрыты курорты Египта и Турции, нет. Это не козни со стороны Правительства, это не злая воля властей, это вопрос безопасности наших граждан. Потому что, выбирая между вопросами безопасности и вопросами отдыха, мы просто обязаны (я имею в виду власти Российской Федерации) сделать выбор в пользу безопасности. Очевидно, что произошло. Теракт. Причём, судя по тому, какие масштабы приобрёл терроризм в этом году, повторение таких терактов на воздушных линиях, к сожалению, очень возможно – имею в виду конкретное направление, прежде всего Ближний Восток. Поэтому мы приняли решение – неприятное, кстати, для наших друзей и партнёров и неприятное для наших людей, которые там отдыхали. Но я считаю, что всё-таки это две несоизмеримые ценности: жизнь и возможность отдохнуть.

Применительно к Турции. Мы с вами тоже понимаем, что произошло. Это, кстати, не санкции в прямом смысле этого слова, это, по сути, защитная реакция нашего государства. Ведь после того как был уничтожен наш самолёт… Как себя в XX веке обычно вели государства в подобной ситуации? Начиналась война. Потому что это прямое нападение на иностранное государство. Естественно, в нынешней жизни, в нынешних состоянии, ситуации война – это худшее, что может быть. Именно поэтому было принято решение не отвечать симметрично на то, что сделали турки, а они, конечно, нарушили все нормы международного права и совершили, по сути, акт агрессии в отношении нашей страны, дали, как принято говорить на международно-правовом языке, casus belli, то есть основание для начала военных действий. Российское руководство, Президент страны на это не пошли. Но мы должны были показать им, что они будут отвечать за это. Именно поэтому в интересах безопасности наших граждан были приняты такие решения. Носят ли эти решения бессрочный характер? Я надеюсь, что нет. Хотя сроков ни в каких документах не указано, но очевидно, что в значительной степени отказ от подобного рода действий будет зависеть от позиции турецких властей и от того, смогут ли они обеспечить режим безопасности на своей территории.

Теперь в отношении наших курортов. Наши курорты, конечно, не так приспособлены хорошо для отдыха, как турецкие и даже египетские, мы это понимаем. Эта индустрия у нас плохенькая такая, она развивалась на протяжении советского периода довольно слабо. Правда, отдельные населённые пункты, отдельные туристические места у нас за последнее время получили хороший толчок, хорошее развитие, – я имею в виду Сочи, Анапу, Геленджик. Но всё-таки это пока ещё не тот масштаб курортного сервиса, который существует в других странах. Ничего страшного, мы можем это сделать и будем это делать и на Черноморском побережье Кавказа, и в Крыму. В Крыму ситуация ещё хуже, потому что там (мы только что говорили об этом) даже все звёзды на гостиницах липовые. Ничего, будем внедрять современные туристические стандарты, будем инвестировать деньги, постараемся заместить.

И, наконец, последнее. Не обязательно ехать в Крым и на Кавказ. У нас всё-таки большая страна, есть что посмотреть и в других местах.

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, так или иначе про авиаотрасль заговорили. Я немножко с другой стороны хочу на неё посмотреть. По факту отменены чартеры в Египет, отменены чартеры в Турцию. Это, конечно, по авиаотрасли наносит существенный удар – сокращение количества рейсов. К этому добавляется то, что… Ну хорошо, исчезновение воронежской авиакомпании «Полёт» прошло менее замеченным, она не такая крупная была, но когда «Трансаэро» ушла с рынка – это, конечно, серьёзно и зримо.

Мы здесь все часто летающие люди в силу профессиональной принадлежности...

Д.Медведев: Я тоже.

С.Брилёв: Мы за билеты платим.

Д.Медведев: Это правильно на самом деле.

С.Брилёв: Нет, понятно, что расходы компания оплатит. Цена билетов растёт. Что делать авиаотрасли на фоне вот этого?

Д.Медведев: Для авиаотрасли это, конечно, испытание, радостного ничего нет в том, что уходят перевозчики. Применительно к «Трансаэро» ситуация, к сожалению, достаточно банальная: трёхсотмиллиардные (в рублях) долги. Их просто не нужно было делать. Это ошибка в прогнозе, которая очень дорого обошлась компании, и в этой ошибке должны разбираться сейчас разные структуры, для того чтобы эти ошибки не повторились. Но при этом всё, что было положено по линии «Трансаэро», мы перевезём силами «Аэрофлота» и других компаний. В этом смысле всё работает нормально, я бы даже сказал, практически как часы. Люди этого не чувствуют.

Что же касается цен на билеты, вы правы. Конечно, уход перевозчика – это всегда удар по конкуренции, и наша цель не заключается в том, чтобы на воздушных пространствах России остался один «Аэрофлот». Конечно, нет. И «Трансаэро» жалко, потому что это перевозчик со стажем, он много и долго летал. Я напомню про печальную судьбу некоторых крупных компаний, вы сами знаете. И в Соединённых Штатах Америки…

С.Брилёв: Pan Am один взять.

Д.Медведев: Конечно! Они казались просто гигантами, и их нет. Потому что опять же ошиблись в прогнозах или совершили какие-то иные действия. Поэтому задача в том, чтобы рынок сохранить, более того, простимулировать его. Мы приняли решение о том, чтобы НДС на воздушные перевозки был снижен с 18 до 10%. Эта льгота сохранится, для того чтобы всё-таки цены на билеты были достаточно разумными. При этом всё равно нужно развивать конкуренцию в этой сфере. Почему? Потому что у нас страна слишком большая. Если бы у нас страна была маленькая, можно было бы даже, может быть, и без таких мер поддержки обойтись. Но у нас перевозка из Владивостока до Москвы стоит огромных денег, просто потому, что расстояние большое. Мы не можем его сделать короче. И керосин всё равно стоит своих денег. Поэтому нужно развивать альтернативные маршруты, нужно развивать экономкласс перевозок, нужно развивать льготирование различных маршрутов, что мы, собственно, и делали в последние годы. Мы эту работу обязательно продолжим.

М.Фишман: Я, если возможно, вернусь с небес на землю. Вы не можете не быть в курсе, что дальнобойщики протестуют уже которую неделю в связи с введением нового сбора (система называется «Платон») за проезд фур по федеральным трассам. На взгляд со стороны, овчинка не стоит выделки, то есть не так существенны доходы от внедрения этого сбора по сравнению с забастовками, митингами, стоящими фурами и так далее. И есть представление, что, возможно, была совершена ошибка. Вопрос, на какой стадии? На стадии планирования – неверная сама идея, на стадии реализации – ошиблись с разъяснением, с самим внедрением. Или у нас в принципе население, в данном случае водители, не готово принимать непопулярные меры Правительства?

Д.Медведев: Миша, ситуация заключается в том, что не все дальнобойщики бастуют. 700 тыс. дальнобойщиков зарегистрировались в системе платежей. Это абсолютная, подавляющая часть тех, кто выполняет междугородные перевозки. Не зарегистрировалась часть, по разным причинам. Когда мы обсуждали эту меру (она, кстати, обсуждалась с 2011 года), было понятно, что часть перевозок выполняется всерую незарегистрированными перевозчиками и неизвестно, что они возят.

Я не скрою, конечно, любой новый платёж никому не нравится. Но ещё раз говорю: подавляющее большинство перевозчиков, солидных, больших, которые выполняют, кстати, 85–90% всех перевозок внутри страны, уже в этой системе находится. И это даст нам возможность в дорожные фонды направить порядка 40–50 млрд рублей. Это не так мало.

Второе. Вот, смотрите, у нас приблизительно в год на дороги тратится триллион, потому что страна огромная, и всё равно больше надо гораздо. Кто платит эти деньги? В абсолютном большинстве случаев это водители, которые сидят за своими частными автомобилями, водители легкового автотранспорта. А вот те, кто реально воздействуют на дорогу, водители крупных грузовиков, крупнотоннажного транспорта, не платят практически ничего. Во всех современных государствах они участвуют в этих расходах – это абсолютно нормально, это правильная идея. И я считаю, что она должна быть доведена до своего логического конца.

Теперь в отношении тех решений, которые были приняты. Действительно, эти решения всё равно нужно было верифицировать и с технологической, и с экономической точки зрения. С технологической точки зрения: невозможно запустить систему, пока она не начнёт работать. Всякие тестовые и прочие вещи, пока не начнут собирать деньги, всё равно не срабатывают. Поэтому, наверное, там были допущены какие-то ошибки, которые нужно было исправить. Но они не фатальные, они все исправлены, это всё работает. Именно поэтому 700 тыс. зарегистрировалось.

И вторая история, она касается психологической части. Нужно привыкнуть всё-таки за такие перевозки платить, это абсолютно нормально, потому что всё это включается в цену товара, и в конечном счёте сами перевозчики от этого не страдают. Более того, сумма этого самого тарифа была рассчитана, и с учётом того, что возникли определённые проблемы, мы приняли решение в текущем периоде её уменьшить, сейчас она взыскивается в меньшем объёме. Она вообще достаточно пренебрежима для абсолютного большинства грузов, которые перевозятся таким транспортом.

Наконец, последнее, что, наверное, нужно было сделать, – это штрафы. Действительно, штрафы, может быть, были несколько завышены. Но сейчас по предложению Правительства Государственная Дума и Совет Федерации их откорректировали и понизили. Поэтому я считаю, что система донастроена, и она в конечном счёте принесёт бюджету и всем нам дополнительные инвестиции на дороги. У нас же общим местом является ругать российские дороги, деньги-то где на них брать? Очевидно абсолютно, что в большей степени на всё это влияют грузовики, они должны во всём этом участвовать. Мы должны научиться платить за такие услуги. Далеко не всегда непопулярные меры хорошо воспринимаются, но в конечном счёте они приносят важный экономический эффект.

К.Поздняков: Я ещё об одном общем месте хочу спросить. Тарифы ЖКХ вырастут в новом году на 4%. Вроде для потребителя не страшно.

Д.Медведев: Это немного.

К.Поздняков: Не страшно. С другой стороны, есть экспертное мнение, которое свидетельствует о том, что качество услуг лучше не станет в отрасли, а инвестиции туда не придут. То есть получается…

Д.Медведев: То есть нужно больше увеличить?

К.Поздняков: Ну не знаю, вот у Вас хочу спросить. То есть получается, что потребитель будет платить больше ни за что? А тут ещё капремонт и так далее.

Д.Медведев: Потребитель будет платить, если говорить о потребителе услуг ЖКХ, я имею в виду граждан, меньше, чем в этом году, потому что тариф будет меньше. Он же связан с инфляцией и связан с индексацией, в том числе индексацией пенсий. А раз мы такую индексацию запланировали, то мы, соответственно, и тариф увеличиваем всего на 4%. Это, кстати, действительно вызвало разные мнения в Правительстве, но в конечном счёте мы приняли решение увеличить тариф ненамного, всего на 4%. Но это для населения. Если говорить о других участниках этих отношений, по использованию жилищно-коммунального хозяйства, то они, естественно, платят больше, и тариф для них совершенно другой. Я считаю, что это тот оптимум, на который мы сейчас вышли. Большего с населения в текущей ситуации просить нельзя.

Е.Осетинская: Дмитрий Анатольевич, я не знаю, знакомы ли Вы с резонансным расследованием ФБК и «Новой газеты» по поводу бизнеса членов семьи Юрия Чайки – было бы интересно узнать Ваше мнение. Но я не вполне об этом. Ситуация показывает, аналогичные расследования показывают, что существующая система декларирования доходов не снимает вопросы общества о том, как устроены доходы чиновников. Поскольку Вы были инициатором системы декларирования, хочу именно у Вас и спросить: не стоит ли, может быть, как-то расширить эту систему декларирования? Включить, например, совершеннолетних детей в систему декларирования доходов или как-то двинуться в направлении прозрачности?

Д.Медведев: Я действительно имею отношение к введению всей системы декларирования, отчётности госслужащих. Я считаю, что в тот период я поступал абсолютно правильно, и этот курс был продолжен и в последующий период. Контингент людей, которые отчитываются, сведения, которые попадают в декларацию, были расширены. Была введена конструкция конфликта интересов, были введены запреты на обладание целым рядом имущественных объектов, включая иностранные счета, иностранные ценные бумаги, инструменты в иностранной валюте. Я считаю, что это абсолютно нормально и эту работу нужно продолжить как по части совершенствования законодательства, так и по части учёта того, что происходит. В этом смысле у нас ещё большая, что называется, работа предстоит.

Мы, кстати сказать, ратифицировали и целый ряд международных конвенций, кто бы что ни говорил. Моё мнение (в данном случае уже даже не как должностного лица, а как юриста), что у нас законодательство антикоррупционное вполне современное. У нас его ещё 10 лет назад просто не было, а сейчас мы имеем вполне современное антикоррупционное законодательство. Но это не означает, что у нас существенным образом изменилась ситуация с коррупцией. Это действительно одно из самых существенных зол, одна из самых существенных проблем, которые существуют в нашем обществе и среди должностных лиц, и вообще среди тех, кто участвует в коррупционных цепочках, и с этим государство просто обязано бороться.

Что касается расследований любых, то они были, есть и будут, но самое главное, чтобы они базировались на объективных материалах.

Е.Осетинская: Может быть, государству стоит самому как-то выйти с инициативой, как-то перетянуть её на свою сторону, что ли?

Д.Медведев: Да, мне кажется, Елизавета, мы из этих инициатив за последнее время очень многое реализовали.

Е.Осетинская: Я имею в виду эту конкретную историю.

Д.Медведев: Про конкретную историю: всеми конкретными историями должны заниматься те, кто за это отвечает. Это те лица, которые контролируют доходы госслужащих, а также правоохранительные структуры.

Вы упомянули, например, в качестве предложения: давайте сделаем таким образом, чтобы должностные лица указывали в своих декларациях доходы совершеннолетних детей. Можно и это обсудить, но я не уверен, что это соответствует, по большому счёту, современным подходам, потому что ситуации могут быть разными. Могут быть ситуации, когда люди общаются, а могут быть ситуации иные. Мы это обсуждали, не думайте, что это появилось прямо сейчас. Я помню, мы это обсуждали лет пять назад, где поставить границу: завершить только на несовершеннолетних детях, как мы сейчас отчитываемся, или на совершеннолетних тоже распространить это. Так, если серьёзно говорить, не видеть в каждом коррупционера… Люди могут вообще не общаться, просто так жизнь устроена, и что же теперь, после этого необходимо будет вытряхивать всё, что делают совершеннолетние дети государственных служащих, даже если они вообще никак не общаются или живут в других странах? Это просто технологически очень сложная задача, но можно рассмотреть и этот вопрос.

Что же касается общей работы по совершенствованию антикоррупционного законодательства, она будет продолжена, в этом сомнений нет. Об этом неоднократно принимало решения Правительство и об этом в Послании говорил Президент.

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, я хотел тогда спросить Вас про общую работу касательно бизнес-климата, о чём Президент говорил в Послании, опять же просто соединить две темы. Почему Президент вынужден возвращаться к этой теме? Ведь уже не раз говорилось, да, и о снижении административных барьеров, и о сокращении надзорных функций. Ходили какие-то сведения о том, что сейчас, может, какие-то надзорные органы объединят, потом их не объединили... Наконец, взять историю с необходимостью, как выяснилось, отшлифовать закон об амнистии капиталов по второму кругу. В общем, если это всё суммировать: почему наша даже самая высшая власть вынуждена вновь и вновь, из года в год возвращаться к теме бизнес-климата, а не сильно что-то меняется?

Д.Медведев: Потому что у нас такой бизнес-климат, что власти, и высшие власти, вынуждены к этому возвращаться. Потому что он меняется не так, как нам бы хотелось, к сожалению. Поэтому и возвращаемся.

Это на самом деле исключительно сложная задача. В силу разных причин – и в силу экономических устоев, давайте честно скажем, и в силу привычек огромного количества наших людей. И это не только проблема должностных лиц, государственных служащих, ведь бизнес-климат формируется всеми, в том числе и бизнесом, и ещё совсем недавно бизнес себя вёл совершенно, принципиально по-другому. Сейчас все понимают, что очень важно заниматься совершенствованием бизнес-климата. Почему Президент об этом говорит? Почему мы об этом всё время говорим в Правительстве? Потому что мы делаем движение вперёд. Не видеть этого, наверное, тоже было бы не вполне честно, потому как ещё совсем недавно мы в различных рейтингах были на каких-нибудь 150-х местах, и это очень печально, потому что Россия в общем и целом развитая страна, а деловой климат наш воспринимался как никудышный. Сейчас мы сдвинулись вперёд по целому ряду процедур. Это даже для меня сейчас отчасти удивительно…

С.Брилёв: Вы имеете в виду прыжок в Doing Business сразу через несколько десятков позиций?

Д.Медведев: Например, по регистрации компаний мы вошли в десятку самых передовых стран. Послушайте, это неплохой скачок на самом деле. По общему рейтингу мы там где-то на 50-х местах. Мы на самом деле, обратите внимание, по этому рейтингу (рейтинги условны, но они всё-таки что-то отражают) обошли все страны БРИКС – страны, в которых размер экономики больше нашего, которые развиваются в чём-то более устойчиво, чем наша экономика. Но мы их обошли, значит, наши процедуры в чём-то лучше. Поэтому когда мы говорим о необходимости совершенствовать бизнес-климат, мы имеем в виду, что мы просто обязаны быть в числе самых передовых государств. Я уверен, что мы этого достигнем. Для этого нужно совершенствовать нормативную базу, процедуры, для этого нужно совершенствовать электронные системы верификации.

Я недавно вспоминал (с коллегами мы собрались) начало своей юридической практики. Чем занимались юристы в 1990-е годы? Регистрировали компании. Каждая регистрация компании – это было событие. Нужно было подготовить устав, корпоративные документы, походить там по всем инстанциям, и это стоило хороших денег, которые, естественно, юристы старались заработать. Сейчас это автоматическая история, она существует, по сути, в режиме онлайн, она существует в режиме одного окна. Ну разве это не прогресс? Я считаю, что это очень неплохо. Поэтому мы обязательно эту работу продолжим.

М.Фишман: Дмитрий Анатольевич, я бы, если можно, хотел вернуться к Лизиному вопросу, потому что он представляется важным. О расследовании в отношении генерального прокурора и его семьи и высокопоставленных сотрудников Генеральной прокуратуры Вы так чуть-чуть отмахнулись, сказав, что расследование должно быть объективным. Но хочется понять, как мы можем понять, что расследование объективно. Для этого, как представляется, должна быть какая-то реакция. Мы пока видим, что власть в этом смысле, в широком смысле, молчит, а при этом речь идёт о репутации всей власти. Это даже не коррупция, речь идёт о том… В частности, обвинения предъявлены в отношении высокопоставленных сотрудников Генеральной прокуратуры в прямых связях с криминалом. И власть должна реагировать, должно быть какое-то, может быть, открытое гласное расследование, временное отстранение в связи с конфликтом интересов генерального прокурора от обязанностей. Ну а как иначе мы поймём, правда это или нет?

Д.Медведев: Михаил, вот вы сейчас использовали такую конструкцию, наверное, бессознательно, но совершенно напрасно: вы сказали, что конкретному человеку или должностному лицу предъявлено обвинение. Но если мы будем в такой системе координат находиться, мы очень далеко зайдём. Это тогда будут в лучшем случае 1930-е годы. Обвинение может предъявить в нашей стране только правоохранительная система, только в установленном законом порядке.

А в отношении всякого рода публикаций, вы сами знаете, как они возникают и каким образом, и далеко не всегда это результат объективного расследования и результат объективной деятельности каких-то лиц. Это очень часто носит заказной характер. Я не буду сейчас давать оценку конкретным публикациям, просто чтобы не делать им рекламу, а именно эту цель эта публикация и преследует. Более того, это всегда часть политической борьбы. Но, естественно, если есть информация, правоохранительные органы и контрольные инстанции обязаны её анализировать и обязаны принимать решения, но только в рамках существующих процедур, исходя не из эмоциональных соображений – «Ух ты, про кого написали! Ну-ка давай-ка сейчас всех в асфальт закатаем», – а исходя из конкретных материалов дела, исходя из юридической оценки того, что там содержится. Только в этом случае мы сможем создать правовое государство, а не государство, которое у нас, к сожалению, существовало на протяжении практически 80 лет, когда презумпцию невиновности можно было в корзину выбросить. Я просил бы, чтобы и вы это имели в виду, когда делаете такие заключения.

М.Фишман: Полностью согласен. Есть общественный резонанс, и есть ноль реакции со стороны власти…

Д.Медведев: Общественный резонанс – нормально. На общественный резонанс должна следовать юридически выверенная реакция властей – не эмоциональная, а юридически выверенная реакция властей, не эмоциональная, а юридически выверенная. Вот и всё

И.Зейналова: А реакция-то будет?

Д.Медведев: Если сейчас никто ни о чём не говорит, это не значит, что реакции нет. Реакция не должна быть моментальной. Власти по любому эпизоду, по любому делу, я имею в виду правоохранительные структуры, обязаны просто проанализировать совокупность фактов. Я не буду ничему давать оценку именно потому, что считаю недопустимым с уровня Председателя Правительства или с какого-то другого высокого уровня давать оценку тем или иным правоохранительным обстоятельствам, тем или иным обстоятельствам дела того или иного, и я, кстати, всегда так поступал в любой должности. Но оценки всегда давались и будут даваться, это понятно.

К.Поздняков: У меня вопрос, такой, наверное, мировоззренческий.

Д.Медведев: Уже не про деньги?

К.Поздняков: Сейчас будет понятно в процессе изложения. Против нас вводят санкции. Мы говорим: «Ну и отлично, нам это поможет».

Д.Медведев: Мы крепче становимся.

К.Поздняков: Да. Долой буржуйское, будем покупать отечественное. Если нам говорят, что путешествия на берег турецкий или египетский – это некий навязанный нам стереотип, то, в общем, тоже нормально, будем отдыхать у себя дома. Широка страна наша родная. Вот это что – это наша реальная переоценка ценностей или некое подсознательное стремление к самоизоляции?

Д.Медведев: Да, вопрос точно серьёзный. Во-первых, мы с вами уже довольно давно все покупаем буржуйское, потому что у нас рыночная экономика, основанная на применении частного капитала. Социалистического мы почти ничего не покупаем, если только не брать продукцию, которая нам поставляется из Северной Кореи.

К.Поздняков: Буржуйская, я имел в виду заморская.

Д.Медведев: Заморская – это другое дело. Что касается стремления к самоизоляции, нашего желания как-то ограничить себя, я думаю, что ничего подобного у нас нет. Мы все современные люди, кто бы где ни работал. Вот представим себе, что Советский Союз сохранился бы до текущего времени. Вот можно себе хоть на минутку представить, что он бы находился вне тех трендов, которые существуют в мире, вне трендов глобализации, открытой информационной повестки? Невозможно.

Советский Союз даже в прежние времена, в смысле в советские времена, не был полностью закрытым обществом, а что уж говорить о сегодняшней жизни. Поэтому никакой самоизоляции у нас нет, она нам не грозит, и мы не упиваемся теми решениями, которые принимаем. Это точно не внутренняя потребность российского человека – закрыться со всех сторон, сохранить патриархальный уклад, сказать: вы к нам со своим уставом в наш монастырь не суйтесь, мы тут сами разберёмся, а ничего западного, ничего иностранного нам не нужно. Ещё со времён Петра Алексеевича то окно, которое было в Европу прорублено, не закрывается. Но это не значит, что мы должны всякий мусор оттуда тащить. Мы должны, естественно, исходить из собственных интересов, национальных интересов, исходя из собственной прагматической позиции. Но изоляция, отказ от общения с иностранными государствами нам точно не грозит, и этого никто не хочет.

Е.Осетинская: Дмитрий Анатольевич, в продолжение, так сказать, этой темы хотела спросить Вас.

Д.Медведев: Философской?

Е.Осетинская: Не совсем. Мы много говорили о повороте на Восток, но этот поворот на Восток, как мне кажется, по той информации, которая есть, не материализовался ни в чём конкретном. То есть подписано много рамочных соглашений с Китаем, но чем они наполнены, до конца не понятно.

Д.Медведев: Я могу долго отвечать, но у нас уже времени мало. Как это не наполнены? Если про Китай, например, просто про Китай. Вот посмотрите, «Сила Сибири» – это договор на десятки миллиардов долларов по поставкам нашего газа. Нефтяные маршруты, по которым мы уже нефть поставляем в Китай, – это поставки на десятки миллиардов долларов, которые нам уже платятся, это уже реализованные проекты, это уже инвестиции. Тяньваньская АЭС – мы уже одну очередь им построили, сейчас другую строим. Это только крупнейшие объекты. Всё там в порядке. Я поеду на следующей неделе туда, буду с китайскими коллегами как раз инвестиции обсуждать.

С.Брилёв: Перед тем как проанонсировать следующие шаги в деятельности Председателя Правительства, я скажу, что время действительно подходит к концу.

И.Зейналова: Замыкая круг, хотелось бы вернуться к началу беседы. Реальность такова, что год казался таким тяжёлым, периодически было впечатление, что мы в каком-то окружении, и вот тяжело. Очень хочется света в конце тоннеля. Скажите что-нибудь обнадёживающее на год следующий, потому что с этим уже вроде бы всё понятно, если у Вас нет других комментариев.

Д.Медведев: Ирада, вам коротко сказать? Всё будет хорошо! Я сердечно поздравляю и вас, и всех наших телезрителей с уже достаточно скоро наступающим Новым годом. Желаю всем хорошего настроения, конечно, мирного неба, желаю всем хорошо отметить Новый год. Новогодние праздники у нас длинные, надо обязательно их интересно провести.

Что же касается трудностей… Какая-то часть трудностей останется, но нет никаких сомнений – мы их преодолеем. Вам желаю хороших эфиров – всем. И хороших журналистских публикаций.

И.Зейналова: А вам хороших бюджетов.

Д.Медведев: А нам, конечно, важно, чтобы деньги в казну поступали, тогда будет проще задачи решать, но не сомневайтесь, мы всё сделаем.

А уходящий год, знаете, в нём действительно много всего было – и грустного, и обнадёживающего. Были очень позитивные моменты, вспомним 70-летие Победы. Это всё-таки наш общий праздник, мы его по-настоящему, по-человечески отметили.

Были, конечно, и очень тяжёлые события, что говорить. Конечно, терроризм, к сожалению, снова по всему миру поднял голову. Будем с этим бороться. Но в целом, я считаю, мы этот год достойно прошли. Год будущий принесёт нам новые события. Спасибо вам большое за то, что вы регулярно со мной проводите такие мероприятия.

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, спасибо Вам большое.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 9 декабря 2015 > № 1577482 Дмитрий Медведев

Турция. Сирия. Россия > Армия, полиция > zavtra.ru, 3 декабря 2015 > № 1641497 Александр Проханов

Древо войны

Александр Проханов

Турецкий F-16 сбил в сирийском небе российский Су-24. Наш лётчик погиб, ещё один, морской пехотинец, погиб в ходе спасательной операции. Российское общество откликнулось на это взрывом негодования, тоски, ненависти, желанием отомстить. Война на Ближнем Востоке, которую ведёт Россия, протачивает своё извилистое капризное русло. Мы начинали эту кампанию авиационными ударами, направленными на поддержание президента Башара Асада, ударами, громящими подразделения ИГИЛ, наступающие на Дамаск.

Но вот российский авиалайнер погиб над Синаем — террористический акт швырнул самолёт к земле. И сотни погибших наших людей изменили сам характер кампании. Война превратилась в операцию возмездия. Резко усилились удары, в ход введены тяжелые стратегические бомбардировщики дальнего действия. Война превратилась в нарастающий, грозный поток нашей ненависти, воли, нашего желания отомстить.

Террористический акт в Париже. Окровавленные французы направили к берегам Сирии свою военно-морскую группировку во главе с авианосцем "Шарль де Голль", включившись в бомбардировку ИГИЛ. И между русскими и французскими кораблями установились отношения гораздо более тесные и глубокие, чем простое военное сотрудничество, — отношения союзнические. После этого идея коалиции, гармонизирующая в себе усилия стран НАТО и России, приобрела абсолютно актуальный характер. Многие страны Европы потянулись вслед за французами, желая вступить в коалицию с Россией. Но вот произошёл чудовищный вероломный акт на границе с Турцией. И идея коалиции отступила на задний план, стала рассыпаться.

Что ещё впереди? Какой новый зигзаг проложит кровавое военное русло? Идея коалиции — не просто военно-стратегическая идея. Она родилась в недрах российской дипломатии и должна обеспечить дальнейшее смягчение копившихся годами противоречий между Западом и Россией. Эти противоречия затруднили и обострили весь международный процесс. И есть надежда, что после коллективных военных усилий в недрах этой коалиции наступит экономическая, политическая, культурная, гуманитарная разрядка. Идея коалиции чрезвычайно дорога как на сегодня, так и на завтрашний стратегический день. Поэтому конфликт с Турцией, скорее всего, не будет разрешаться путём военного возмездия. Всё больше политиков говорят, что конфликт будет смягчён дипломатическим путём. Для спасения коалиции потребуется сложное взаимодействие наших, западных и турецких дипломатов.

Россия действует сегодня на трёх раскалённых участках мира. Мы воюем в Сирии, тратя на это большие ресурсы. А теперь уже стали тратить и человеческие жизни. Присутствуем на Украине, потому что Киев готов разморозить украинский конфликт. Уже вовсю грохочут установки залпового огня, поливая Донецк снарядами. Недавние террористические акты отрубили Крым от энергоснабжения. Мы с большой тревогой смотрим на Украину, которая готова пренебречь Минскими соглашениями и начать активные операции.

Не менее тревожно в регионах Средней Азии. Из Афганистана двигаются орды вооружённых исламистов, намереваясь нарушить территориальную целостность Таджикистана, вторгнуться в пространство Узбекистана. И если запылают среднеазиатские республики, Россия, связанная с ними договором ОДКБ, вынуждена будет вмешаться.

Три военных конфликта — это очень много для России. Исходя из стратегической, военной и политической целесообразности, четвёртый — турецкий военный конфликт — исключен. И тем интенсивнее наша дипломатия ищет союзников в борьбе, которую мы ведём на этих участках глобального мира. Недавно президент Путин побывал в Иране. В течение полутора часов вёл конфиденциальный разговор с духовным лидером Ирана аятоллой Хаменеи. О чём они говорили? Можно только догадываться. По-видимому, о ситуации на Ближнем Востоке. Потому что там на глазах исчезает множество государств. Из этого хаоса лепится новый Ближний Восток, создаются новые территориальные объединения, государства будущего. Иран и Россия не могут остаться в стороне от строительства нового Ближнего Востока. Мы не можем эти геостратегические перемены отдать на откуп участникам НАТО, ибо Ближний Восток — это матка мира, через которую проходят важные и сложные коммуникационные пути. Здесь текут нефтяные потоки. Двигаются идеи. Зарождаются военные конфликты. Здесь, на Ближнем Востоке, родились иудаизм, христианство, ислам.

Между Россией и Ираном устанавливаются всё более тесные отношения. Мы готовы продолжить строительство Бушерской атомной станции — заняться возведением второго, третьего, а, может быть, и четвёртого блоков. Как мы, преодолевая массу технологических трудностей, ввели в обращение недостроенный французами и немцами первый блок.

Мы усилили наше военно-техническое сотрудничество с Ираном. Стали поставлять современное вооружение, в том числе и сверхточные, мощные зенитно-ракетные комплексы, о которых Иран просил и прежде, но только теперь получил согласие России на поставки. Военное присутствие Ирана в сирийском конфликте уже и так очевидно. На сирийском театре военных действий сражаются иранские Стражи Исламской революции. Надеемся, что это присутствие будет усилено, и наступающей сирийской армии со стороны Ирана будет оказана помощь.

Убийство турками нашего самолёта вызвало в воспоминаниях народа все русско-турецкие войны: балканский поход, победы Ушакова и Суворова над турками. Даже в моих фамильных преданиях живёт рассказ деда, который воевал на турецком фронте — на кавказском его участке, и под Карсом отбил прямой наводкой атаку турецкой пехоты, за что получил "Золотое оружие". И это негодование, эти тайные воспоминания, затронутые трагедией коды не могут остаться без ответа.

Эту трагедию мы будем решать дипломатическим путём. Но это не значит, что она останется без ответа. Турки должны быть наказаны. Турция и Россия долгое время были очень тесными экономическими партнёрами. Россия открыла свои рынки турецким товарам. Но теперь туркам придётся вновь бороться за русские рынки.

У турок масса внутренних проблем. Турецкая армия неспокойна. Эрдоган качается на своём троне. У него очень сложное внутриполитическое положение. Его тоже взрывают, ему грозит свержение. У России есть способы приблизить конец Эрдогана. Россия в состоянии помочь курдам, давнишним стратегическим противникам колониальной Турции, которая мечтает о восстановлении Османской империи.

Русская политика, русское общественное сознание, русская экономика будут делать всё, чтобы туркам было неповадно испытывать наше терпение, нашу волю.

Турки — не свободная цивилизация. Она — часть огромной машины НАТО. Турция управляется из Соединённых Штатов, в Анкаре сидят американские резиденты. Обама очень осторожно оценил российско-турецкий конфликт. Но удар турецкого самолёта не мог состояться без санкции американцев. Когда американцы почувствовали, что у них ускользает инициатива в ближневосточном процессе, что Россия перенимает на себя эту инициативу, у них возник соблазн остановить Россию в её политическом и военном продвижении. Внезапный поворот турецкой политики, решение Эрдогана сбить наш самолёт — огромная политическая интрига, направленная против русской армии, против русской политики на Ближнем Востоке.

А пока что война продолжается. Древо войны выпускает всё новые кровавые ветви, формирует огненную грозную крону. Мы зажигаем свечи, поминая наших людей, трагически погибших над Синаем. Отдаём воинские почести павшим героям. Молимся за наших военных, которые сражаются на дальних рубежах российской обороны на Ближнем Востоке.

Турция. Сирия. Россия > Армия, полиция > zavtra.ru, 3 декабря 2015 > № 1641497 Александр Проханов

Россия. Сербия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 3 декабря 2015 > № 1639198 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Первым заместителем Председателя Правительства, Министром иностранных дел Сербии И.Дачичем, Белград, 2 декабря 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Первый заместитель Премьер-министра, Министр иностранных дел Сербии, мой добрый друг И.Дачич сказал сегодня о том, насколько важен для Сербии предстоящий завтра Совет министров иностранных дел ОБСЕ. Он вспоминал о последнем крупном событии в столице Сербии (тогда – Югославии) – саммите Движения неприсоединения. Сербия стояла у истоков Движения, в центре позиции которого всегда было отстаивание незыблемости международного права. Эти же принципы – невмешательство во внутренние дела, уважение суверенитета и политической независимости государств, неприменение силы для решения любых проблем – были заложены в основу Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в Хельсинском заключительном акте 40 лет назад.

Печальным символом сегодня является то, что именно здесь, в Белграде, были впервые нарушены основополагающие принципы ОБСЕ, когда страны НАТО приступили к бомбардировкам СФРЮ – впервые страны-члены ОБСЕ бомбили без каких-либо на то правовых оснований страну-участницу той же самой Организации. Последствия этого кризиса продолжают ощущаться, несмотря на принятие резолюций Совета Безопасности ООН по Боснии и Герцеговине и по Косово. Россия, как и Сербия, твердо выступает за их неукоснительное выполнение, чтобы никогда не повторялась трагедия той войны. Но помимо того печального символа есть и обнадеживающий символ в том, что сегодня все члены ОБСЕ собрались именно в столице Сербии. Это дает надежду, что все мы сможем вернуться к истокам, к основополагающим принципам, на которых основывается наша Организация, и что мы больше никогда не допустим этого шока.

Я убежден, что выбор столицы Сербии в качестве города, где состоится юбилейный министерский саммит ОБСЕ, был обусловлен прежде всего уважением последовательной линии наших сербских друзей на отстаивание принципов международного права. Понимание необходимости возвращения к основополагающим нормам и принципам ОБСЕ во многом обусловлено тем, что все больше осознается общая для всех нас угроза – угроза терроризма. Я очень надеюсь, что все участники министерских заседаний, которые состоятся здесь в ближайшие два дня, отставят в сторону все второстепенное и сконцентрируются на выработке общих подходов к решению самых главных для всех без исключения стран проблем: борьбе с терроризмом, наркотрафиком, наркоиндустрией, которая подпитывает терроризм в финансовом плане. Это и определение истинных причин кризиса с мигрантами, который охватил Европу, защита христиан, недопущение какой-либо дискриминации по религиозному или национальному признаку, будь то исламофобия или антисемитизм. Это и объединение усилий для того, чтобы диалог между цивилизациями, которые представлены на пространстве ОБСЕ и в регионах, окружающих ОБСЕ, действительно стал определяющим в выработке наших общих подходов в решении глобальных проблем. Я фиксирую продвижение по всем этим направлениям.

Ключевое значение имеет правдивая и честная информация. Мы наблюдаем слишком много примеров, когда информация искажается, извращается, когда в эфир и на страницы газет, в Интернет-порталы вбрасывается откровенная ложь и пропаганда. Есть множество примеров, когда в отношении журналистов применяется запрет на профессию, когда их не допускают к работе в той или иной стране только потому, что они представляют определенное государство или конкретные СМИ. В ОБСЕ есть институт Представителя по вопросам свободы СМИ. Он явно работает неадекватно тем требованиям, которые выдвигает жизнь. Одним из наших главных приоритетов на предстоящем министерском заседании будет принятие решения, которое потребует от всех институтов ОБСЕ, прежде всего, от упомянутого мной, обеспечения свободы СМИ без двойных стандартов, без каких-либо изъятий, разумеется, за исключением пропаганды терроризма, потребления наркотиков и прочих вещей, которые прямо запрещены международными принципами.

Хочу в заключение сказать, что повестка дня нашего заседания весьма насыщенная. К сожалению, из-за сохраняющейся инерции прежних подходов не по всем вопросам, вынесенным на обсуждение, удастся принять консенсусное решение. Но то, что уже удается согласовать (это примерно понятно), отражает колоссальную работу, которую проделало сербское Председательство в течение всего этого года. Наши сербские друзья стремились в полном соответствии с духом и буквой документов ОБСЕ обеспечить сбалансированный подход ко всем трем измерениям безопасности: военно-политической, экономической и гуманитарной. На достойном высоком уровне была организована целая серия мероприятий, посвященная 70-летию Победы во Второй мировой войне. Я убежден, что усилия, которые Сербия приложила для запуска т.н. процесса «Хельсинки+40» обеспечат дополнительные шансы на то, что нам удастся вывести ОБСЕ из системного кризиса.

Хочу еще раз поблагодарить Министра иностранных дел Сербии И.Дачича и всю его команду за неустанные усилия по сохранению востребованности ОБСЕ и повышению ее эффективности, насколько это возможно в современных условиях.

Вопрос (адресован обоим министрам): Сегодня Министерство обороны России опубликовало данные, в том числе наглядные фотографии, из которых видно, что нефть с подконтрольной террористам территории в Сирии и Ираке идет в Турцию, а через Турцию уже напрямую продается. Также говорится, что к этой торговле может быть причастно высшее руководство Турции (ранее даже звучало имя Президента Турции). Являются ли эти данные достаточным основанием для начала международного расследования на эту тему, в том числе, возможно, под эгидой ОБСЕ? Как это повлияет на ход «Венского процесса» урегулирования в Сирии?

С.В.Лавров: Тему незаконной торговли нефтепродуктами и нефтью, которые добываются и перерабатываются на территории, захваченной ИГИЛ, мы ставим уже давно, в том числе в Совете Безопасности ООН, где принята специальная резолюция, запрещающая иметь подобные отношения с террористами. Эта резолюция требует от государств сообщать в Совет Безопасности и Генеральному секретарю ООН все имеющиеся у них сведения о нарушении указанных положений. Пока таких сообщений в Совет Безопасности ООН не поступало. Сейчас мы работаем над новым решением Совбеза, которое уже будет обязывать Генерального секретаря ООН регулярно предоставлять всю имеющуюся у него информацию на счет нелегальной торговли нефтью с территорий, захваченных террористами.

О том, что нефть с захваченных игиловцами месторождений в Сирии и Ираке течет за границу, в частности, в Турцию, мы неоднократно говорили публично, и факты, которые подтверждают эти обстоятельства, будут формально предъявлены, в том числе в ООН и всем заинтересованным странам. На саммите «Двадцатки» в Анталье Президент России В.В.Путин уже показывал своим собеседникам фотографии, сделанные из космоса и авиацией ВКС РФ, которые зафиксировали безостановочное движение бензовозов, цистерн с нефтью с территории Сирии в направлении турецкой границы. Дополнительные документальные подтверждения этих фактов будут, как я уже сказал, представлены.

Что касается Вашего вопроса о том, не следует ли начать расследование всей этой ситуации, в том числе под эгидой ОБСЕ, отвечу, что ОБСЕ в принципе расследованиями не занимается. Наверное, здесь надо не столько запускать длительную процедуру расследования, сколько сделать очевидное для всех без исключения – перекрыть турецко-сирийскую границу. Об этом в предметном плане шла речь на встрече Президента России В.В.Путина с Президентом США Б.Обамой и другими лидерами, которые участвовали в Конференции стран – участниц Рамочной конвенции ООН по вопросам изменения климата в Париже несколько дней назад. Как я понимаю, руководители США как лидера созданной ими антитеррористической коалиции уже публично призвали Турцию перекрыть эту границу. Думаю, что усилий одной Турции будет недостаточно, ей нужно помочь, чтобы была объективная, понятная для всех ситуация.

Вопрос: Вы только что сказали, что необходимо перекрыть границу между Турцией и Сирией и тем самым приостановить путь, которым нефть следует в Турцию. Как это все коррелируется с сегодняшним заявлением Министерства обороны России о том, что Президент Турции Р.Т.Эрдоган и его семья занимаются конкретно этой торговлей?

С.В.Лавров: Как я уже сказал, те факты, которые у нас есть, будут представлены всем интересующимся. Здесь никакого секрета у нас нет. Что касается конкретных способов перекрытия турецко-сирийской границы, как и турецко-иракской, необходимо исходить из реальных возможностей «на земле». Можно использовать с сирийской и иракской стороны ополчения курдов, которые являются союзниками возглавляемой США коалиции. У США есть спецназ в Ираке, Вашингтон заявил, что он может применяться и в Сирии. Я убежден, что это можно делать только с согласия сирийского Правительства, но спецназ «на земле» существует. Поэтому одним из очевидных вариантов является комбинация усилий курдов на сирийской и иракской сторонах границы и турецкого Правительства совместно со спецназом США и, возможно, других стран коалиции, в том, что касается турецкой стороны турецко-сирийской и турецко-иракской границ. Если созданию таких барьеров на пути подпитки ИГИЛ будут пытаться препятствовать террористы, то российская авиационная группа в Сирии совместно с коалицией, возглавляемой американцами, я уверен, может и будет готова оказать поддержку с воздуха, чтобы террористы не вмешались в перекрытие границы для нелегальных поставок нефти в одну сторону, а вооружения и боевиков – в другую.

Вопрос: Будет ли у Вас здесь встреча с Вашим турецким коллегой?

С.В.Лавров: В ответ на настоятельные просьбы турецкой стороны мы готовы предусмотреть такую встречу «на полях» белградского СМИД ОБСЕ. Мы хотим понять, что наши турецкие партнеры, так настоятельно добивающиеся встречи, могут сказать сверх того, что они уже наговорили публично. Будет печально, если ничего нового мы не услышим.

В любом случае, нам бы тоже хотелось задать несколько вопросов турецкой стороне, в том числе о попытках извратить содержание моего телефонного разговора с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу 25 ноября. В частности, в тех «утечках», которые появились в турецких газетах, утверждается, будто в ходе разговора он предложил создать «горячую линию» между военными ведомствами России и Турции, а мы от этого отошли в сторону. Это неправда, потому что такая линия была создана на самом раннем этапе действий ВКС России по российской инициативе, но турецкая сторона этой линией ни разу не воспользовалась, в том числе и в контексте событий, произошедших 24 ноября. Также в упомянутых «утечках» утверждалось, будто в ходе этого телефонного разговора 25 ноября Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу предложил мне создать коалицию между Россией и Турцией для борьбы с ИГИЛ, а мы не проявили энтузиазма. Это уже неправда в квадрате и в кубе. Именно Президент России В.В.Путин, выступая на Генеральной Ассамблее ООН, предложил создать единый фронт против терроризма. Именно мы продвигаем концепцию, в соответствии с которой параллельно с борьбой против терроризма необходимо активизировать процесс политического урегулирования в Сирии, который получил название «Венского процесса». Если то, что сделала турецкая авиация 24 ноября, сбив российский самолет, было направлено на подрыв перспективы создания единого антитеррористического фронта и политического процесса в рамках Венской группы, то это, мы вас уверяем, турецкой стороне не удастся. Позавчера, выступая в Париже, Президент России В.В.Путин четко подтвердил, что мы лишь интенсифицируем наши антитеррористические действия и не свернем с пути политического урегулирования в САР.

Россия. Сербия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 3 декабря 2015 > № 1639198 Сергей Лавров

Россия. Кипр > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 декабря 2015 > № 1639199 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Кипра И.Касулидисом, Никосия, 2 декабря 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Прежде всего, хотел бы выразить признательность нашим друзьям за гостеприимство, приглашение и организацию нашего визита, в рамках которого состоялись встречи с Президентом Республики Кипр Н.Анастасиадисом, только что завершились переговоры с моим добрым другом, Министром иностранных дел И.Касулидисом.

Нынешний год проходит под знаком 55-летия установления дипломатических отношений между нашими странами, хотя контакты имеют гораздо более глубокую историю. Первое письменное упоминание о них датируется началом 18 века. Между нашими странами поддерживается регулярный диалог на высшем политическом уровне. Мы были рады принимать в феврале 2015 года в Москве Президента Кипра Н.Анастасиадиса с официальным визитом, оценили его присутствие на параде Победы в Москве 9 мая.

Сегодня мы рассмотрели ход выполнения договоренностей, которые были достигнуты между Президентом Российской Федерации В.В.Путиным и Президентом Республики Кипр Н.Анастасиадисом, включая выполнение Совместной программы действий на 2015-2017 гг.

С особым вниманием обсудили перспективы расширения торгово-экономических связей, несмотря на известные проблемы в отношениях между Россией и ЕС. Уверены, что здесь есть хорошие перспективы, прежде всего, в сфере расширения контактов в высокотехнологичных областях, а также в контексте наращивания инвестиций с учетом того интереса, который проявляют российские компании к планам Республики Кипр в области приватизации.

На встрече с Президентом Кипра Н.Анастасиадисом и на переговорах в Министерстве иностранных дел мы подробно обсудили положение дел в кипрском урегулировании. Россия поддерживает возобновление контактов и исходит из того, что окончательное решение должно быть достигнуто на основе положений имеющихся резолюций СБ ООН, а также через достижение согласия между обеими общинами. Попытки установления искусственных сроков, навязывания извне неких схем, т.н. независимого арбитража предпринимались в прошлом и ни к чему хорошему не привели.

Как и сказал мой коллега, мы рассчитываем, что Совет Безопасности ООН будет продолжать контролировать процесс, поощрять стороны в достижении согласия и, конечно же, он должен сыграть свою роль в оформлении результатов окончательного урегулирования.

Серьезное внимание мы уделили обсуждению ситуации в регионе Ближнего Востока и Севера Африки, прежде всего, в контексте сирийского кризиса, но не только. Обсудили и другие проблемы, которые усугубляются в других частях этого региона, прежде всего, в контексте борьбы с терроризмом: с «Исламским государством», «Джабхат ан-Нусрой» и прочими экстремистскими организациями.

Высоко ценим поддержку позиции России в антитеррористической борьбе, которую высказывает руководство Республики Кипр, солидарность с нами в связи с действиями Турции, которая без каких-либо оснований сбила российский бомбардировщик, выполнявший антитеррористическую миссию. Трудно отделаться от впечатления, что кому-то очень хотелось бы сорвать политический процесс, который был начат в Вене в рамках Международной Группы поддержки Сирии, и помочь исламистам воцариться в САР и в регионе.

Мы привержены Венскому процессу. Рассчитываем, что все без исключения участники Международной Группы поддержки Сирии будут строго и четко соблюдать достигнутые договоренности в отношении подготовки списка террористических организаций и формирования по-настоящему репрезентативной делегации оппозиции для переговоров с Правительством САР.

Мы обсудили ситуацию на Украине. Как сказал мой коллега, мы едины в необходимости полностью выполнять Минские договоренности. Если у кого-то оставались сомнения в том, какова последовательность шагов для достижения этой цели, то они были развеяны на встрече лидеров «нормандской четверки» в Париже 2 октября, где предельно четко было согласовано то, что необходимо делать, прежде всего киевскому руководству.

Мы обменялись мнениями о положении дел в отношениях между Россией и ЕС. Ценим заинтересованность Никосии и усилия, которые предпринимают наши кипрские друзья в интересах нормализации этих отношений. Считаем действия Брюсселя по замораживанию связей с Российской Федерации абсолютно контпродуктивными. Убеждены, что в интересах всех без исключения народов нашего общего континента договариваться о продвижении вперед к формированию единого пространства безопасности и сотрудничества. Это предполагает принятие практических шагов по гармонизации интеграционных процессов на востоке и западе Европы, в Евразии.

Мы весьма удовлетворены итогами переговоров. Я пригласил Министра иностранных дел Кипра И.Касулидиса в Российскую Федерацию с ответным визитом. В любом случае будем поддерживать тесные контакты, как это и принято между нами.

Вопрос: Как Вы можете прокомментировать заявление Генерального секретаря НАТО Й.Столтенберга о необходимости созыва Совета Россия-НАТО? Альянс сейчас изучает эту возможность.

С.В.Лавров: Я только что узнал, что Генеральный секретарь НАТО Й.Столтенберг предложил созвать Совет Россия-НАТО на уровне, как я понимаю, постоянных представителей. Россия никогда не отказывалась от работы как в этом, так и в других форматах. Напомню, что после того, как М.Саакашвили отдал преступный приказ использовать силу в Южной Осетии, именно по инициативе США был «заморожен» Совет Россия-НАТО. Несколько месяцев спустя сами члены Североатлантического альянса сказали нам, что это была ошибка, и Совет должен собираться, как они выразились, «в любую погоду».

После событий на Украине, когда был организован антиконституционный вооружённый переворот, и к власти пришли националисты, наши натовские коллеги в очередной раз обиделись и повторили ту же самую ошибку, «заморозив» работу механизмов между Москвой и Североатлантическим альянсом. В том числе, по сути дела, прекратил свою работу Совет Россия-НАТО, хотя формально он не был упразднён. Если сейчас г-ну Й.Столтенбергу разрешили проявить такую инициативу, то мы соберёмся, посмотрим, послушаем, что наши натовские коллеги имеют нам сказать.

У нас накопилось очень много вопросов к НАТО, в том числе в отношении того, как нарушаются существовавшие в рамках Совета Россия-НАТО договорённости. Поэтому есть, о чём поговорить. Самое главное – не допускать отхода от ключевого принципа, заложенного в основу наших отношений с НАТО: принципа равной и неделимой безопасности, когда никто в Евро-Атлантике не должен укреплять свою безопасность за счёт ущемления безопасности других.

Вопрос: Какова позиция России как одного из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН относительно иностранных гарантий решения кипрской проблемы и роли Турции в этом вопросе?

С.В.Лавров: В том, что касается гарантий, действующих в отношении Кипра, то решать, прежде всего, конечно же, руководству Республики Кипр. Безусловно, в процессе урегулирования должны быть найдены такие договорённости, которые позволят обеспечивать эти гарантии безопасности уже на принципиально новой основе, которая будет приемлема обеим кипрским общинам. Мне совершенно ясно, что когда будет достигнуто урегулирование, эту роль должен играть, прежде всего, СБ ООН.

Вопрос: Вас проинформировали о положении по кипрскому урегулированию, но односторонне – Вы не узнали о взглядах турок-киприотов. Мы знаем, что было предложение о встрече на «зелёной линии», но оно было отклонено. Вам не кажется, что должны быть представлены взгляды обеих сторон? Как Вы прокомментируете отмену США эмбарго на поставки вооружений в Республику Кипр? Это ход против России?

С.В.Лавров: Не могу комментировать двусторонние отношения между США и Республикой Кипр. Что касается первого вопроса, то смею Вас заверить, что мы прекрасно осведомлены о позициях обеих кипрских общин, поскольку, в частности, в Нью-Йорке по линии СБ ООН мы регулярно общаемся с представителями Республики Кипр и турок-киприотов. Что касается планов по встрече с г-ном М.Акынджы, которые, к сожалению, не материализовались, то мы были готовы провести такую встречу в формате, адекватном нынешнему положению вещей.

Вопрос: Что, помимо принесения извинений, может сделать Турция, чтобы смягчить сложившийся в отношениях между двумя странами кризис? Что со своей стороны может сделать Россия, чтобы вернуть стабильность в этот регион? Если положение останется таким же, как оно есть, прекратит ли Россия все экономические и иные связи с Турцией, и когда это может произойти?

С.В.Лавров: Всё, что нужно было сказать по этому поводу, уже сказано Президентом России В.В.Путиным и другими российскими представителями.

Произошёл ничем не спровоцированный враждебный по отношению к Российской Федерации инцидент. Мы рассматриваем его в качестве такового. Понятно, что отношения между Россией и Турцией в этой ситуации не могут развиваться по принципу «business as usual». Мы оцениваем эту акцию Турции как противоречащую задачам борьбы с терроризмом.

Я не собираюсь высказываться на тему того, что должна сделать Турция. Полагаю, что наши коллеги – турецкие соседи сами должны понимать, что им необходимо сделать. Думаю, что все остальные прекрасно понимают ситуацию и то, как нужно поступать в таких случаях.

На следующий день после этого нарушения международного права я разговаривал с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу и не услышал от него ничего нового по сравнению с тем, что публично заявляло турецкое руководство, оправдывая свою неприемлемую преступную акцию. Сейчас турецкая сторона настоятельно просит организовать очную встречу с Министром иностранных дел Турции «на полях» СМИД ОБСЕ в Белграде. Мы не будем уклоняться от этого контакта, послушаем, что нам скажет г-н М.Чавушоглу. Может быть, появится что-то новое по сравнению с тем, что уже было произнесено публично.

Что касается действий России, то вы о них знаете: это абсолютно адекватные шаги, в качестве таковых они признаны большинством непредвзятых наблюдателей на международной арене. Наша главная озабоченность заключается в том, чтобы не допустить «перелива» террористических угроз, которые расцветают на территории Турции, на территорию Российской Федерации.

Россия. Кипр > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 декабря 2015 > № 1639199 Сергей Лавров

Россия > Недвижимость, строительство > premier.gov.ru, 2 декабря 2015 > № 1569083 Дмитрий Медведев

Об итогах подготовки предприятий жилищно-коммунального хозяйства и субъектов электроэнергетики к работе в зимний период 2015–2016 годов.

Селекторное совещание.

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день!

Сегодня у нас 2 декабря, практически на всей территории нашей страны уже установилась холодная, зимняя погода. Поэтому цель нашего видеоселектора – проверить, как регионы вошли в зиму, их готовность к температурным режимам. Также обсудим, что было сделано, чтобы отопительный сезон прошёл в штатном режиме, чтобы без каких-либо форс-мажоров началась эта работа, чтобы предприятия ЖКХ и энергетики по всей стране выдержали предстоящие нагрузки, какие здесь есть риски, что ещё необходимо предпринять, чтобы эти риски минимизировать.

У нас здесь присутствуют главы федеральных ведомств, руководители некоторых регионов, в режиме видеосвязи – представители остальных субъектов Российской Федерации. Заслушаем их информацию.

В целом по ситуации в стране. Отопительный сезон в абсолютном большинстве регионов уже начался. Никаких осложнений нет. Запасов топлива достаточно – по этому показателю мы идём даже с некоторым опережением плана. По состоянию на ноябрь общие запасы угля превышают установленные нормы на 85%, мазута – более чем на треть. Минэнерго эти вопросы в целом контролирует.

Есть, конечно, и отдельные проблемы. Есть тепловые электростанции, которые пока отстают от норматива, – это ТЭЦ в Тверской области, а также Назаровская ГРЭС. В ряде регионов существует риск повышенной нагрузки на энергосистемы – это Дагестан, Якутия, Иркутская область и по известным причинам Крымский федеральный округ.

Тем не менее в целом тепловые, водопроводные, электрические сети к отопительному сезону готовы. В течение года ветхие и аварийные сети ремонтировались, заменялись новыми, причём по этим показателям планы во многих регионах даже перевыполнены, то есть готовность лучше, чем предполагали.

К зиме подготовлены практически абсолютно все жилые дома, то есть более 8,5 млн таких домов. Почти все регионы, кроме нескольких, с этой задачей справились в полном объёме. Есть проблемы некоторые в Бурятии, Коми, в Тверской области, Приморском крае.

Самой болевой точкой по-прежнему остаются долги предприятий жилищно-коммунального хозяйства за электроэнергию и топливо.

Просроченная задолженность на 1 сентября – почти 130 млрд рублей. Над погашением этих долгов нужно продолжить работу. Региональные власти вместе с местным самоуправлением должны и дальше принимать необходимые меры для этого.

Хотел бы ещё раз подчеркнуть, обращаясь ко всем главам субъектов Федерации: нужно убедиться, что все намеченные показатели в настоящий момент соблюдаются. Если ещё остаются какие-то трудности, нужно устранить их в кратчайшие сроки. Также нужно позаботиться о том, чтобы объекты, которые требуют гарантированного электроснабжения, были оснащены автономными резервными источниками питания, специальной техникой на случай возможных нарушений электроснабжения.

Отдельная ситуация у нас по Крыму, все её знают. Там из-за подрыва линий электропередачи есть проблемы с электричеством. Ситуация на постоянном контроле. Сейчас все службы делают всё, чтобы как можно быстрее всё вернулось к обычной жизни. Надеюсь, что это в ближайшее время произойдёт.

Теперь давайте послушаем информацию Министра энергетики. Александр Валентинович (обращаясь к А.Новаку), пожалуйста, сначала вам слово, потом послушаем информацию Министерства строительства, а потом я попрошу коллег вкратце, буквально несколькими штрихами охарактеризовать ситуацию, которая существует, сложилась в ваших регионах на момент уже начавшегося активного зимнего сезона. Пожалуйста.

А.Новак: Спасибо. Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! К настоящему времени во всех субъектах Российской Федерации, за исключением Крымского федерального округа, отопительный сезон уже наступил. В рамках подготовки к осенне-зимнему периоду были во всех девяти федеральных округах проведены выездные штабы правительственной комиссии по подготовке к зиме, и 20 ноября мы подвели итоги на всероссийском совещании.

Кроме этого были проверены Министерством энергетики с участием представителей федеральных органов власти, администраций субъектов Российской Федерации 78 крупнейших субъектов электроэнергетики по готовности к зиме. Паспорта готовности выданы всем, кроме компании «Евраз ЗСМК» (Западно-Сибирская ТЭЦ). По указанной компании подготовлен соответствующий план мероприятий, исполнение которых находится на контроле Министерства энергетики и которые должны быть реализованы до конца года.

Как Вы уже отметили, Дмитрий Анатольевич, к регионам с высокими рисками нарушения электроснабжения отнесены четыре энергосистемы, я не буду их повторять. Хотел бы отметить, что у нас за последние два года количество таких регионов уменьшилось на два региона, то есть с каждым годом в результате мероприятий количество регионов с высокими рисками уменьшается.

Хотел бы также сказать, что в числе регионов – Крымский федеральный округ по известным обстоятельствам, о которых также только что Председатель Правительства сказал. В настоящее время в круглосуточном режиме работает штаб в Крымском федеральном округе. Я хотел бы, пользуясь случаем, поблагодарить главу Республики Крым Аксёнова Сергея Валерьевича, а также Меняйло Сергея Ивановича – главу города Севастополя, что они в круглосуточном режиме работают вместе с энергетиками, МЧС, со всеми органами, которые сегодня делают максимально возможное, чтобы использовать перебазированные в прошлом году дизель-генераторные установки, мобильные газотурбинные электростанции. График временных отключений соблюдается, с тем чтобы население знало чётко, в какое время включается электроэнергия в рамках веерных включений.

Объекты жизнеобеспечения работают в круглосуточном режиме, это также обеспечено работой. Необходимый запас топлива обеспечен, в соответствии с поручением Президента он увеличен до 20 суток и поддерживается в этом постоянном режиме за счёт ежедневных поставок топлива для нужд населения, для нужд дизель-генераторных установок, для нужд мобильных газотурбинных электростанций.

Министерством энергетики в соответствии с поручениями сегодня ведётся работа, для того чтобы в ускоренном режиме обеспечить строительство энергомоста. У нас срок установлен 20 декабря, постараемся этот график реализовать в более короткие сроки.

Также хотел бы сказать, что в рамках предстоящего осенне-зимнего периода прогноз потребления электроэнергии выше, чем в прошлом году, примерно на 1,3%. Это связано в том числе с более холодной зимой, которая ожидается, – примерно на три градуса ниже средней температуры, чем в предыдущие два года.

Что касается ремонтов. По генерирующему оборудованию ремонты выполнены на 95,2%, данные показатели соответствуют уровню прошлых лет. По ремонту и расчистке линий электропередачи планы выполнены на 100%. Хотелось бы отметить, что результаты ремонтных кампаний последних трёх лет позволили снизить уровень аварийности по объектам электроэнергетики, наблюдается устойчивая тенденция к снижению по электросетевым компаниям. За 10 месяцев текущего года произошло снижение аварийности в сетях на 14% в целом по стране. Снижение аварийность по генерации составило 5%. Запасы топлива составляют и накоплены в среднем более чем в 1,3 раза выше нормативных запасов топлива, и опять же мы это соблюдаем уже в течение последних нескольких лет.

Особенностью текущего осенне-зимнего периода является сложная гидрологическая обстановка, на что я хотел бы обратить внимание всех коллег. Запасы гидроресурсов водохранилищ Кангарского каскада гидроэлектростанций на 64% ниже средних многолетних значений, в водохранилищах Енисейского каскада – ниже на 8%, в Цимлянском водохранилище – ниже на 91%. Безусловно, это накладывает особый отпечаток, потому что для компенсации спроса на электроэнергию будет увеличена нагрузка и выработка теплоэлектростанций.

В рамках штаба, который мы проводили, поручено проведение своевременных ремонтов, накопление запасов топлива, особенно по объектам Дальневосточной генерирующей компании.

В целом особое внимание мы уделяли также при подготовке к зиме мониторингу ситуации с подготовкой Дальневосточного федерального округа наряду с другими субъектами Российской Федерации.

Также хотел бы отметить, что по итогам проведённых выездных заседаний регионам поручено взять на особый контроль ситуацию с оснащением резервными источниками снабжения электрической энергией социально значимых объектов и объектов жизнеобеспечения. Ещё раз обращаю внимание на то, что объекты первой категории должны быть обеспечены резервными источниками энергоснабжения, должна быть всегда их готовность к включению.

Задолженность за покупку электроэнергии. Также, Дмитрий Анатольевич, не буду называть цифры, Вы уже отметили, скажу лишь, что в этом году принят закон Российской Федерации, вносящий изменения в вопросы, касающиеся неплатежей (вступает в силу с 1 января 2016 года). Прошу все субъекты Российской Федерации обратить внимание на вступление в силу этого закона. Там есть довольно существенные ужесточения требований к ситуации, связанной с неплатежами, в том числе и по повышению финансовых санкций, и по обеспечению гарантиями, и так далее. Это отдельный момент, который позволит нам улучшить ситуацию.

Отдельно хотел бы ещё на два момента обратить внимание в рамках сегодняшнего заседания – на вопросы антитеррористической защищённости объектов топливно-энергетического комплекса. Минэнерго было проведено соответствующее совещание с субъектами Российской Федерации, с субъектами электроэнергетики. Хотел бы обратить внимание на организацию соответствующих работ – ещё раз проверку всех мероприятий, которые должны соответствовать федеральному закону №256, дополнительные проверки и тренировки.

В рамках подготовки к зиме мы обращали внимание руководителей штабов субъектов Российской Федерации на то, что не во всех субъектах Российской Федерации актуализируются схемы и программы развития электроэнергетики, которые должны ежегодно актуализироваться и приниматься. В отдельных регионах в течение нескольких лет не актуализируются схемы и программы развития электроэнергетики, что в свою очередь, безусловно, при подготовке к зиме создаёт свои сложности и при формировании инвестиционных программ электроэнергетических компаний.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич, будет продолжен и обеспечен в рамках ОЗП мониторинг прохождения зимнего периода, взаимодействия на данном направлении с субъектами Российской Федерации. Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо. Пожалуйста, Михаил Александрович, по Вашей линии теперь – о том, как дела обстоят.

М.Мень: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

В настоящее время отопительный сезон в целом проходит устойчиво. В условиях сокращения бюджетного финансирования за счёт реального начала работ концессионных соглашений регионам в этом году удалось с помощью частных инвестиций даже перевыполнить прошлогодние показатели по замене тепловых и водопроводных сетей – на 135 км и на 6 тыс. км соответственно.

К осенне-зимнему периоду готово 99,9% жилого фонда, фактически теплом обеспечены все объекты. Сети тепло- и водоснабжения готовы на 100%, необходимый запас топлива обеспечен. Во всех регионах ещё за неделю до начала отопительного периода начали работать горячие линии, которые обеспечивают оперативное реагирование на жалобы граждан по вопросам теплоснабжения.

Всего с 1 сентября зафиксировано 78 нарушений в работе коммунальных систем и две чрезвычайные ситуации.

Так, в Охотске Хабаровского края в результате пожара в машинном зале дизель-электростанции 28 ноября произошло нарушение электроснабжения ряда объектов, в том числе пяти социально значимых. В настоящее время социально значимые объекты и котельные работают от резервных источников, теплоснабжение не нарушено. Ремонтные работы продолжаются, ситуация находится на контроле.

Второй, более масштабной чрезвычайной ситуацией стало отключение энергоснабжения в Крымском федеральном округе. Александр Валентинович (А.Новак) подробно уже рассказал о ситуации с электроснабжением, я лишь хотел бы добавить, что сейчас в Республике Крым и городе Севастополе организована работа по обеспечению водо- и теплоснабжения. Значительных нарушений в тепло- и водоснабжении здесь удалось избежать, в том числе и благодаря проведению в середине октября командных штабных учений с аварийно-восстановительными службами. Это дало, безусловно, свой результат.

Теперь что касается глобальных проблем. В этом году, к сожалению, участились случаи, связанные с проблемами запуска тепла из-за наличия задолженности за ранее потреблённые ресурсы. Проблемы долгов ЖКХ накапливались годами и сейчас выходят на первый план. Для исправления ситуации мы разработали комплекс мер по повышению платёжной дисциплины, и одной из таких мер стало введение ответственности управляющих компаний за нарушение порядка уплаты долгов: теперь за определённую игру с деньгами граждан управляющие компании могут лишаться лицензии.

Кроме того, с января следующего года, помимо того закона, о котором Александр Валентинович (А.Новак) говорил, за некачественную услугу или неправильную квитанцию предприятия ЖКХ начнут платить штраф именно в пользу потребителя.

Для контроля и координации работы с должниками в каждом регионе созданы специальные комиссии. Благодаря принятым мерам только за последние несколько месяцев регионам удалось сократить задолженность на 8%. Тем не менее проблема накопленной задолженности и текущая ситуация с долгами становятся всё более серьёзными, и объём достаточно большой как задолженности населения, так и юридических лиц друг перед другом.

Что касается платёжной дисциплины населения как основного потребителя жилищно-коммунальных ресурсов, то за этот непростой в экономическом плане год она снизилась всего на 0,9 пункта, составляет сегодня 93,4%, при этом ситуация с распределением неплательщиков не изменилась, – пенсионеры были и остаются самыми ответственными в отношении оплаты коммунальных услуг, а вот игнорируют обязательные расходы как раз молодые и довольно обеспеченные граждане, в том числе во многом владельцы так называемых инвестиционных квартир.

Мы совместно с Минэнерго по поручению Правительства продолжаем работу по сокращению задолженности и выработке дополнительных мер по повышению ответственности плательщиков.

В настоящее время завершается работа ещё над двумя законодательными инициативами, направленными на введение более прямых отношений между потребителями и ресурсоснабжающими организациями и упорядочение деятельности расчётных центров, принимающих плату от населения за коммунальные услуги. После их принятия средства граждан не будут оседать на счетах управляющих компаний и РКЦ, а будут направляться напрямую поставщикам ресурсов, это очень важный элемент нашей реформы.

Подводя итог, хочу ещё раз отметить, что в целом и жилой фонд, и коммунальные объекты готовы к отопительному сезону. Сезон проходит устойчиво, в министерстве создан оперативный штаб, специалисты которого в любой момент готовы выехать на место аварии, в случае если коллегам из субъектов Российской Федерации потребуется помощь. Доклад окончен.

Д.Медведев: Спасибо. Давайте теперь послушаем информацию от ряда субъектов – не всех, естественно, потому что в подавляющем большинстве субъектов нашей страны в целом ситуация абсолютно штатная, все необходимые решения для подготовки к зиме были своевременно приняты.

Но есть и определённые трудности. Особняком стоят события в Крыму, поэтому давайте сейчас подключим Крым, послушаем руководство республики о готовности к зимнему периоду.

С.Аксёнов: Добрый день, уважаемый Дмитрий Анатольевич! Добрый день, уважаемые коллеги! Пользуясь сегодняшним селекторным совещанием, Дмитрий Анатольевич, хочу поблагодарить персонально Вас, Дмитрия Николаевича Козака, членов Правительства Российской Федерации, глав субъектов Российской Федерации за оказанную Республике Крым помощь в ликвидации последствий чрезвычайной ситуации.

На сегодняшний момент ситуация в Республике Крым стабилизируется, вся обстановка находится под полным контролем Правительства. Поддержка гражданами действий республиканских и федеральных властей практически 100% на сегодняшний день. Республиканский штаб совместно с федеральными органами власти работает в круглосуточном режиме, принимаются все меры для обеспечения бесперебойной подачи электроэнергии в Республику Крым. Жители знают, верят в Российскую Федерацию, верят в её руководство, поэтому у нас всё спокойно, слава богу. Спасибо Вам.

На сегодняшний день по подготовке к отопительному сезону все мероприятия выполнены в полном объёме. Отопительный сезон в Республике Крым начался 25–30 октября: из 840 котельных было запущено 837 котельных и с 1 по 20 ноября было запущено ещё три котельные.

Как известно, 22 ноября в 00.28 была прекращена поставка электроэнергии на территорию Республики Крым в результате теракта, все котельные были остановлены, но благодаря принятым мерам остановка технологического оборудования произведена в безаварийном режиме. При этом в связи с высокими дневными температурами наружного воздуха было принято решение приостановить поставку тепла абонентам до похолодания, однако с 28 ноября начали опять процедуры подготовки и подачи тепла в жилые дома на территории Республики Крым.

На 2 декабря подключены все 104 лечебных учреждения, частично – от постоянного электроснабжения, частично – от дизель-генераторных установок. Централизовано теплоснабжение в Республике Крым: всего подключено 5343 жилых дома, которые обслуживаются 235 котельными и тремя ТЭЦ. В настоящий момент подача теплоснабжения осуществляется в 3195 жилых домов (это 59% общего количества).

Для обеспечения работы котельных изменены лимиты и режимы подачи электроэнергии в населённых пунктах. Для экономии электроэнергии в дневное время суток возможна остановка части технологического оборудования. Во всех населённых пунктах сегодня осуществляется поставка тепловой энергии в многоквартирные дома, за исключением городов Алушта и Ялта.

Сегодня с 10.00 начат запуск котельных для поставки тепловой энергии населению в данных городах. К вечеру планируем выйти по покрытию где-то на 75%. К 7 декабря, благодаря совместным действиям республиканских и федеральных властей, планируем запустить 100% котельных, которые будут отапливать жилой фонд. Впоследствии, исходя из правильного распределения лимитов электроэнергии, планируем запустить в первую очередь образовательные и дошкольные учреждения.

Запасы топлива заготовлены в полном объёме, в Глебовском подземном хранилище создан запас газа в объёме 1 млрд 230 млн куб. м, закуплено 32 тыс. т угля, жидкого топлива – в объёме 6,5 тыс. т, что достаточно для проведения текущего отопительного сезона.

В общем ситуация стабильная, находится под контролем. Спасибо за помощь. Доклад окончен.

Д.Медведев: Спасибо, Сергей Валерьевич. Мы понимаем, что ситуация непростая. Хорошо, что все на месте, все работают. Такая проверка на прочность произошла. Я вчера разговаривал, кстати, в ходе приёма граждан с теми, кто пришёл в приёмную как раз на территории Республики Крым (приёмную «Единой России»). В целом у людей настроение нормальное, боевое. Это очень важно.

Что же касается текущей ситуации, просил бы, естественно, вас, как и прежде, держать всё под контролем. Надеюсь, те проблемы, которые образовались на территории Крымского полуострова по вине наших соседей, будут разрешены благополучным образом, потому что все службы для этого сейчас работают, все усилия государства на это брошены. Надеюсь, что в самом ближайшем будущем мы эти проблемы разрешим. Спасибо за доклад.

Теперь давайте послушаем других коллег. Чтобы было на паритетных началах, послушаем Кемеровскую область. Пожалуйста, Аман-гельды Молдагазыевич.

А.Тулеев: Уважаемый Председатель Правительства Российской Федерации! Уважаемые коллеги!

Докладываю: обстановка в регионе рабочая. На сегодняшний день все 13 электростанций, все 1900 коммунальных котельных работают в штатном режиме. Все жилые дома с центральным отоплением подключены, 2150 объектов соцсферы получают тепло, Дмитрий Анатольевич, без сбоев. Паспорта готовности к зиме получили 88% муниципалитетов.

Дмитрий Анатольевич, в конце ноября мы уже прошли первые испытания. На севере области морозы, но пока для нас небольшие – минус 28. Продержались где-то пять дней. Система выдержала, отработала надёжно.

Вместе с тем, уважаемый Дмитрий Анатольевич, я обязан просто Вам доложить: работаю столько времени, а подготовку к зиме впервые проводил так сложно. Работали, конечно, в ручном режиме и, самое главное, работали без денег. Задача была: как без денег подготовить трёхмиллионное население Кузбасса к работе в зиму, когда 70% износа тепловых сетей – такое досталось советское наследство, вы знаете.

Поэтому работа шла в ручном режиме. Каждый день мы думали, как подготовиться к зиме. Денег нет. В зиму должны были 9,5 млрд рублей ресурсоснабжающим компаниям. В бюджете, соответственно, ничего. Дай бог, лишь бы на зарплату было. Какие подвиги мы совершили – может быть, заслуживает внимания. Докладываю, Дмитрий Анатольевич.

Во-первых, работал областной штаб по обеспечению устойчивого развития экономики, но это Ваш приказ. Мы за счёт этого вывернулись, доходную часть бюджета выполнили где-то на 107%. Мы всё подняли. У нас 4700 предприятий – практически каждое вытащили и по каждому посчитали, где и что скрывают. Тем не менее дефицит бюджета остаётся.

Заключили соглашения. Собрали крупный бизнес и говорим: «Ребята, вот завод, вот три котельные, которые работают на ваше население, на ваши предприятия в том числе. Если мы не сделаем, народ замёрзнет. Работать они не будут, будут забастовки, будет всё что угодно. Хочешь не хочешь – давай вместе с нами меняй трубы, теплотрассы, вентили, задвижки и так далее. Подписывайтесь!» Подписали. И так прогнали весь бизнес. Понятно, где доброе слово, где «пистолет», но в принципе за счёт этого проскочили частично по подготовке к зиме.

Второе. Голь на выдумку хитра: взяли журнал Forbes, всех знаменитых, у кого деньги, потом смотрим: ты учился у нас, в нашей школе. А ты, Лисин, Новолипецкий металлургический комбинат, где? Ты и в школе учился и ещё наш Сибирский металлургический университет закончил. Мы говорим: «Владимир Сергеевич, не жмись, тебе это, как на чай бросить. Подготовь-ка школу, в которой ты учился, подготовь-ка университет, трубы замени, а мы тебе сделаем табличку, бюст». И таким образом мы тоже где-то процентов 15 предприятий прошли. Я просто рассказываю, на какие меры шли в условиях безденежья.

Частные инвесторы. Конечно, развиваем систему концессий, выхода нет. Схему Вы прекрасно знаете, Вы проводили уже селектор. Мы вкладываемся в модернизацию, меняем устаревшее оборудование, и, главное, всё это без повышения тарифов. По нашим расчётам, через пять с половиной лет то, что мы сделали, – мы получим уже мощную систему, современные, эффективные котельные сети, а потом уже будем решать с уменьшением тарифов. В концессиях сейчас задействованы уже пять территорий. По концессиям в этом году привлекли 900 млн рублей, отремонтировали 3,5 тыс. км тепло-, водосетей, 31 котельную.

Массовые проводили учения, Дмитрий Анатольевич. Всё равно же МЧС надо тренировать, и вот для того, чтобы, как спецназ, их натаскивать, мы говорим: вперёд, мы знаем, где у нас трубы, где прорывы, где котельные. Вот МЧС в полном вооружении, наши аварийные бригады, плюс аварийно-восстановительные бригады железных дорог, и практически делали – не болтовней, не теорией: меняли трубы, убирали всё. И за счёт этой массовости (35 учений провели) мы подготовили 17 территорий области. Конечно, изучали внимательно и смотрели, что делается в Крыму, какие у них недоработки, недостатки.

Пока просьба, Дмитрий Анатольевич. Конечно, опять упираемся в деньги, нам не хватает дизель-генераторов. Мы знаем, где у нас узкие места, подвезём, конечно, быстро, но лучше было бы, если бы там уже стояло, с учётом Крыма, и там уже и персонал был бы обучен, и уже и голова бы не болела. Ну случилось что-то, случилось: взял, врубил кнопку – и всё, и пока устраняем аварию, всё работает.

Дмитрий Анатольевич, мы основной поставщик углей для нужд ЖКХ в Российской Федерации, 70% добываем мы в Кузбассе. Мы должны отправить 12 млн т угля. Министр энергетики приезжал к нам, спасибо, в августе, мы подробно обговаривали все вопросы, он смотрел многие объекты шахтёрские. Так вот получается, во-первых, что на 500 тыс. т больше в этом году угля мы должны отправить. Второе. Я прошу уважаемых коллег и Минэнерго: отправлять нужно сейчас. Если морозы пойдут в Кузбассе 30–35 градусов, уголь замёрзнет в полувагонах, потом его будет очень тяжело выгружать, это будут очень большие задержки поездов, и график собьётся.

Ответственность свою мы понимаем. Все контракты по России, конечно, мы выполним. Но обстановка ещё сложна морально, Дмитрий Анатольевич. Какой-то крестовый поход объявлен против угля, угольной отрасли. Особенно зверствуют французы, когда даже в Россию приезжали и говорили, что уголь надо «отправить на пенсию», уголь не нужен. В порту Хельсинки задерживают наши фрахтовые корабли. В этой моральной обстановке, когда ещё цены упали (сейчас цены по углю на уровне 2000 года), естественно, мы очень много теряем налога на прибыль, доходную часть.

Что получается, Дмитрий Анатольевич, я к чему всё это подвожу? У нас есть Пенсионный фонд – это свято, мы видим, как вы им занимаетесь. Но в Пенсионный фонд все платят 22%. А вы приняли решение, Правительство, чтобы увеличить пенсию шахтёрам (мы хотели на 6 тыс., пока получается на 2 тыс.), они дополнительно ещё платят около 7%. Основное Кузбасс платит, потому что угледобывающие предприятия там. Тогда получается, 22 плюс 7% платит. Мы снижаем налог на прибыль искусственно, мы недополучаем то, что мы должны получать. Два года мы бьёмся с Минфином. Я что, на дачу, что ли, прошу? Мы потеряли 2,5 млрд рублей выпадающих доходов, которые должны были быть в области, но которые по решению Правительства изъяли практически у нас. А 2,5 млрд рублей – я бы уже не упражнялся с этими письмами, не призывал бы никого, сам бы всё это сделал. В результате убытки угольных компаний… Я ведь прошу просто восстановить справедливость, отдать. Выпало – выпало, приняли решение – приняли. Всё-таки это же не рубль.

Дмитрий Анатольевич, ещё один вопрос, если можно, – это «Газпром», детище Ваше, Дмитрий Анатольевич. Я имею в виду, в 2010 году Вы кнопку нажали и запустили.

Я Вам докладываю: с угольных пластов газ метан пошёл. Если можно, поддержите, пусть в этом году «Газпром» всё-таки продолжит этот проект, и мы Вам обещаем, что через два года будет промышленная добыча газа метана. Это совершенно другой ЖКХ будет, когда этот газ угольный пойдёт. А Вы всё это на месте видели.

Вообще кардинальное решение, Дмитрий Анатольевич (я в этом убеждён и прошу Вас, но не знаю, как Вы к этому отнесётесь): не вытянут регионы. Так вот каждый год мы будем тренироваться, слушать отчёты по зиме… Всё равно нужна большая программа бюджетная по поддержке модернизации всего ЖКХ, тем более в кризисное время. Всё равно же трубы нужны – металлурги заработают. Химия нужна, полимеры нужны, приборостроение нужно и так далее. Всё производится у нас, всё остаётся у нас, инфляция не раскручивается, значит, дополнительные налоговые поступления. Но это кардинально, а так ведь – на ум, на талант каждого губернатора: вышел, не вышел, повезло, не повезло.

Дмитрий Анатольевич, ещё раз спасибо за поддержку. Докладываю: область к зиме готова. Доклад окончен.

Д.Медведев: Спасибо, Аман Молдагазыевич.

Как дела в Коми сейчас?

С.Гапликов: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! На сегодняшний день подготовка к зиме практически завершена. Есть ряд вопросов, которые на постоянном контроле, Дмитрий Анатольевич, – существуют вопросы в том числе и не очень оперативного реагирования на замечания, которые были сделаны Ростехнадзором. До 15 декабря практически все проблемы будут устранены.

На сегодняшний день все необходимые запасы, которые требовалось по нормативам приобрести для нормального прохождения зимнего периода, приобретены, даже в большей степени, с превышением необходимых нормативов. Всё, что требовалось по перекладке ветхих сетей, в определённом объёме выполнено. На сегодняшний день всё функционирует практически в штатном режиме.

Есть определённые моменты, но мы на них реагируем сразу, как они возникают. Есть моменты, когда возникают определённые темы, связанные с практическим выполнением работ, которые не были выполнены в предыдущие периоды. Есть несколько котельных, оборудование на которых, Дмитрий Анатольевич, стоит ещё со времен ленд-лиза, к сожалению. Мы на сегодняшний день приняли все необходимые меры с привлечением социальных партнёров (это компании, которые работают на территории), с тем чтобы в кратчайшие сроки ликвидировать то техническое состояние неудовлетворительное, которое там, к сожалению, было.

В этой части могу сказать, что паспорта готовности практически сегодня уже на дополнительной проверке. Бо?льшая часть выполнена и завершена, паспорта готовности получены. В целом отопительный сезон проходит в штатном режиме. Ещё раз повторю, Дмитрий Анатольевич: то, что, к сожалению, возникает в нештатном режиме, устраняется в кратчайшие сроки в рамках имеющихся нормативов. Доклад окончен.

Д.Медведев: Хорошо. Спасибо. Теперь вернёмся к видеосвязи. У нас в ряде регионов также были свои сложности. Пожалуйста, подключите Иркутскую область.

С.Левченко: Добрый день, уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! У нас в области отопительный сезон начат 1 сентября, в эксплуатации – 1036 котельных и 13 ТЭЦ. К теплоснабжению в полном объёме подключены жилые дома (28 726 единиц) и объекты социальной сферы (4850 единиц).

В рамках подготовки к отопительному сезону заменено более 120 км инженерных сетей и более 48 км электросетей, это больше 100% от запланированного. В этом году было осуществлено строительство 24 блочно-модульных теплоисточников взамен выработавших ресурс, в том числе и в рамках строительства социальных объектов (детские сады и школы).

Мы профинансировали 2,9 млрд из 3,4 млрд, это 84% (в том числе областной бюджет, местный бюджет и средства предприятий). Аварийно-технический запас материально-технических ресурсов сформирован в полном объёме на сумму 59 млн.

Наличие нормативного запаса топлива у нас таково. Если говорить об угле, из 1 млн 4 тыс. т нормативный запас – 263 тыс. пока недостаточно; жидкого топлива – получше, из 29 – 15,900 тыс. т, по твёрдому топливу - 100 процентов.

Что касается доставки угля и нефтепродуктов в районы Крайнего Севера. В навигацию, несмотря на маловодность, завершена доставка: доставлено 123,5 тыс. т от потребного количества, 100%. Паспорта готовности получены 100% потребителей тепловой энергии (25,7 тыс.), 96% теплоснабжающими и теплосетевыми организациями (356 из 372). В муниципальных образованиях – пока 78 из 104, там есть некоторые проблемы, которые связаны прежде всего с учётом. Мы на комиссии, которая при правительстве, работаем в постоянном режиме, эту работу заканчиваем.

Задолженность, о чём Вы говорили, на 1 ноября организаций коммунального комплекса составляет 1,262 млрд рублей. Это очень непростая задача, которую мы сегодня решаем. Для выработки системных решений к работе в комиссии привлекается и прокуратура, и Ростехнадзор, и судебные приставы.

У нас есть город Байкальск, вы знаете, Слюдянского района, где была более или менее особая ситуация. Сейчас мы её поправили – долги уменьшаются, и мы договорились уже с поставщиками: 12 тыс. т в декабре и 12 тыс. т в январе будет отгружено. Это нормативный запас. Пока всё в норме.

Д.Медведев: Понятно. Есть какие-то предложения, может быть, помощь нужна какая-то?

С.Левченко: Пока, Дмитрий Анатольевич, спасибо, не требуется.

Д.Медведев: Хорошо. Спасибо, Сергей Георгиевич.

Россия > Недвижимость, строительство > premier.gov.ru, 2 декабря 2015 > № 1569083 Дмитрий Медведев

СНГ. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > customs.gov.ru, 1 декабря 2015 > № 1608222 Андрей Бельянинов

Интервью руководителя ФТС России Андрея Бельянинова "Бельянинов: Великий шелковый путь ждут в Европе", опубликованное в МИА "Россия Сегодня" от 30.11.2015 года

Руководитель Федеральной таможенной службы РФ Андрей Бельянинов в преддверии II Евразийского экономического конгресса рассказал о российско-киргизских отношениях, возможности сопряжения проектов Великого шелкового пути и Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и таможенном кодексе ЕАЭС. Беседовал директор Евразийского коммуникационного центра (ЕКЦ) Алексей Пилько.

— Андрей Юрьевич, вы являетесь сопредседателем межправительственной российско-киргизской комиссии. Отношения России и Киргизии при президенте Алмазбеке Атамбаеве находятся на подъеме. За счет чего это было достигнуто? Какая работа была проделана в последние годы?

— Несколько лет назад президент Кыргызской Республики Алмазбек Атамбаев провозгласил курс страны на стратегическое партнерство с Россией и вступление в Таможенный союз. С того момента работа в этом направлении двигалась, в том числе по линии наших таможенных служб, которые осуществляли тесное взаимодействие. Мы интегрировали наши информационные системы, сблизили нормативную базу. В результате этой работы готовность к вступлению в Таможенный союз Кыргызстана в 2015 году стала максимальной.

Работа не ослабевала и по линии других ведомств. Основной движущей силой была Евразийская экономическая комиссия, которая сейчас уже работает в формате "на пятерых". В союз была принята Армения. Это уже совершенно другой облик интеграционного объединения. Как мне кажется, это меняет расклад сил на экономической карте мира и является весьма привлекательным для других потенциальных членов.

Сейчас Евразийский экономический союз ведет переговоры о создании зон свободной торговли. Первой страной, с которой ЕАЭС заключил соглашение о создании зоны свободной торговли, стал Вьетнам. Нам очень интересно, что из этого получится, какие практические шаги будут предприняты, как будет развиваться экономическое сотрудничество.

Кыргызстан является единственной среднеазиатской страной, которая имеет два официальных государственных языка, один из которых — русский. Этот факт говорит сам за себя. Большое количество людей, приезжающих из Киргизии на работу в Россию, хотят (и мы им тоже очень помогали) учить русский язык, знакомиться с особенностями нашей страны, с ее культурой, историей. Этому стремлению в немалой степени способствует то, что в Киргизии широко представлены русскоязычные школы, учебные пособия, средства массовой информации, телевидение и радио.

У киргизов было немало вопросов и тревог по поводу участия страны в интеграционном объединении. Однако преимущества большой экономической семьи очевидны. Я с оптимизмом смотрю на участие Киргизии в ЕАЭС. Уверен, что это будет достойный член нашего сообщества, а темпы роста экономики этой страны в ближайшее время будут нас приятно удивлять.

— В какой стадии сейчас находится разработка единого Таможенного кодекса ЕАЭС? Удастся ли его ввести в действие в 2016 году?

Сейчас идут серьезные дебаты по проекту нового таможенного кодекса. По многим позициям произошло сближение, но в последнее время наши казахстанские коллеги внесли несколько существенных изменений, которые заставили серьезно задуматься, как эти предложения интегрировать в проект нового Таможенного кодекса. Немаловажным фактором стало вступление Казахстана во Всемирную торговую организацию, в результате чего появилось большое количество изъятий, связанных с таможенным администрированием.

Как следствие, идет активный обмен мнениями на площадке Евразийской экономической комиссии, мы работаем в режиме видеоконференций. Недавно в таком режиме были обсуждены вопросы функционирования системы управления рисками, обеспечения платежей, оформления транзита через территорию Российской Федерации.

Некоторые предложения, которые внесли наши казахстанские коллеги, носят почти революционный характер. Например, они в значительной степени смещают таможенный постконтроль на стадию реализации товаров уже на внутреннем рынке. Такой же подход у них и по налогообложению. Мы изучаем эти предложения, ведь их включение потребовало бы менять и другие нормы.

— Как строится работа ФТС РФ по согласованию кодекса с другими членами союза — Арменией, Белоруссией, Киргизией?

С Беларусью у нас наиболее близкие позиции, потому что нормативные базы наших стран максимально сближены еще до формирования Таможенного союза. В Союзном государстве была проделана большая работа, в том числе и по сближению информационных баз, с которыми мы работаем в режиме онлайн.

С таможенными службами Армении и Киргизии, по сути, у нас тоже нет проблем, но мы, как говорится, мы еще притираемся друг к другу, должно пройти еще какое-то время. Технические сложности, безусловно, есть, но это абсолютно нормально и объективно, учитывая период совместной работы. Таможенные службы вынуждены и должны работать хорошо, потому что если у нас не будет слаженной работы, это прежде всего почувствует бизнес и мы молниеносно получим сигнал.

— В октябре 2011 года президент России Владимир Путин опубликовал статью в газете "Известия", в которой изложил свое видение Евразийского экономического союза. В ней говорилось, что ЕАЭС не противопоставляет себя ЕС, а, наоборот, может стать его ключевым партнером. Тогда планы создания единого экономического пространства от Атлантики до Тихого океана казались весьма перспективными. Как вы сейчас, с учетом нынешних политических реалий, оцениваете такую перспективу?

Безусловно, это интересная перспектива, поскольку речь идет о развитии внутреннего рынка каждого из интеграционных объединений. В этом формате "дружить против кого-то" бессмысленно. Открытость экономики и финансовых рынков достигает такого уровня, что обратной дороги уже нет. Опускать железный занавес по отношению к какому-то объединению абсолютно непродуктивно и неправильно.

По линии таможни я могу сказать, что интенсивность нашей международной работы не только не снизилась, а, наоборот, возросла. Например, в этом месяце мы обсуждали формат работы проекта "Великий шелковый путь" с администрациями таможенных органов Финляндии и Словакии. Европейские страны крайне заинтересованы в реализации нового экономического коридора и хотят понимать, где и как будут проходить товарные потоки.

Ключевая страна для этого проекта — Российская Федерация, потому что наша страна является транзитной территорией. На международной выставке "Таможенная служба — 2015", которая проходила 21-22 октября в Москве, было 32 делегации, в том числе европейские. Мы со всеми обсуждали будущее наших взаимоотношений. Никто не настроен пессимистично. И я бы сказал, что таможня является зеркалом экономических отношений.

— Получается, что договоренность о сопряжении проектов Великого шелкового пути и Евразийского экономического союза — это шанс на экономическое развитие не только для России, других стран ЕАЭС и Китая, но еще и большой шанс для Европы?

Я бы сказал, что это даже не шанс. Это очередной этап. Европа понимает, что китайские товары все равно будут приходить к ней, вопрос только — каким путем. Китайские коллеги посчитали, что, если товары будут доставляться по суше, то экономия времени составит от двух до трех недель. Это достаточно серьезная цифра, за которую стоит побороться не только китайской экономике. России тоже было бы неплохо получить от этого проекта дивиденды. Европа ждет Великий шелковый путь. Я это увидел через призму взаимоотношений с европейскими коллегами. Они хотят зарабатывать и понимать логистику. Есть же хрестоматийные вещи: лучше возглавить процесс, чем мешать ему. Все равно товары придут.

— Евразийский экономический союз прожил первый год. Как вы полагаете, можно ли сказать, что он состоялся и устойчиво развивается?

Наша делегация поедет в Бишкек, где 3 декабря будет заседать межправительственная российско-киргизская комиссия. Там мы будем, как говорится, держать отчет, как проходят интеграционные процессы с нашим непосредственным участием. Я считаю, что они пока развиваются успешно.

XXI век будет, судя по всему, столетием крупных интеграционных объединений. И от того, как будет развиваться евразийский интеграционный проект, зависит место в мировой экономике всех стран, которые входят в ЕАЭС, включая и Россию.

СНГ. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > customs.gov.ru, 1 декабря 2015 > № 1608222 Андрей Бельянинов

Евросоюз. США. ЕАЭС. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 30 ноября 2015 > № 1567543 Виталий Третьяков

Как, видимо, и многие, я довольно долго верил в создание (или воссоздание) единства Европы, то есть, во-первых, в реальность плана строительства "общеевропейского дома" (Европы от Атлантики до Тихого океана), во-вторых, в искреннее стремление к этому европейских политиков. И, хотя сотни и тысячи фактов и сотни тысяч слов этому противоречили, вера оставалась.

Она основывалась на легенде, что когда-то (до Великой русской революции 1917 года) такое общеевропейское единство было. На мифе о возможности восстановления такого единства и об искреннем стремлении европейцев — по крайней мере, после падения Берлинской стены — это единство восстановить. Но суровая реальность всего того, что происходило на нашем континенте после распада Советского Союза, постепенно подтачивала и историческую обоснованность легенды, и хоть какую-то вероятность воплощения мифа в жизни, пусть и будущей.

Последней каплей в крушении легенды и перерождения мифа в бесплодную фантазию или даже политическую спекуляцию стали для меня события, развернувшиеся с декабря 2013 года на Украине и вокруг нее.

Теперь и в этом вопросе я превратился в твердокаменного реалиста. Более того, в фаталиста. На базе этого реализма-фатализма я и строю логику и аргументацию данной статьи.

Итак, раньше мне казалось, что для того, чтобы сохранить Европу, то есть то, что все мы привыкли считать Европой и за что ценим эту, причем нашу, часть мировой цивилизации, ее нужно объединить, что означало бы воссоединение западных и восточных европейских стран в единой цивилизационно-политической конструкции. Кратко говоря, объединение Евросоюза и России. Теперь мне ясно, что это не так.

Почему? Главная причина в том, что так называемая Европа этому всячески – сегодня, как и многие века до того, — сопротивляется. Она этого не хочет.

Кстати, нелишне отметить, что Евросоюз фактически узурпировал имя "Европа", несмотря на то что ни история, ни география ему такого права не давали. Сегодня мы, причем и в России тоже, уже так привыкли к этому и смирились с этим, что восприятие и воспроизведение слов "Евросоюз" и "Европа" как синонимов стало лингвистической нормой. А Россию, крупнейшую (даже без азиатской ее части) по площади и численности населения страну континента, принято считать лишь "соседом Европы".

Конечно, внутри Евросоюза (Европы) есть свои линии водораздела (в том числе и по отношению к России), но целенаправленно сложенный механизм этого союза, во-первых, жестко фиксирует, что идеологический, политический и управленческий центр ЕС лежит строго на Западе (Германию в данном случае можно тоже отнести к Западу) Европы, а во-вторых, предусматривает железную дисциплину подчинения новых членов старым, то есть тому же Западу.

А Запад Европы (Брюссель, Париж, Берлин и Лондон) давно уже сделали свой цивилизационный выбор. Он решил соединиться отнюдь не с Россией, а со странами Севера Африки и Ближнего Востока (Большое Средиземноморье).

Пагубность этого выбора, проявившаяся давно, в наиболее острой форме проявилась в этом, 2015-м, году. Однако даже в этих условиях, когда поток беженцев из Большого Средиземноморья сотрясает сами основы европейской цивилизации демографически, конфессионально и политически, Европа продолжает продлевать санкции против России и не проявляет никакого серьезного желания посмотреть на восток своего континента как на возможность своего спасения и выживания.

Объясняется ли это тем, что Средиземноморье является исторической колыбелью Европы, или политическими предрассудками, ранее считавшимися идеями, или синдромом скорой смерти, охватившим европейскую цивилизацию в ее западном варианте, — неважно. Важно то, что, по мнению Евросоюза, Россия — это не Европа, и лучше терпеть наплыв беженцев с Востока, чем открыть границы между Евросоюзом и Россией.

Актуальным доказательством того, что Европа-Евросоюз сделала свой выбор не в пользу союза с Россией, является, например, то, что вслед за США многие европейские политики поставили Россию наряду с ИГ в ряд главных угроз для себя! А также то, что ради сохранения химеры Украины как "страны украинцев", "строительства Украины как государства-нации" и именно в этом виде присоединения ее к Евросоюзу, европейцы фактически полностью поддерживают и политически прикрывают украинизацию 20 миллионов русских, являющихся гражданами Украины, то есть расизм, причем именно антирусский расизм.

Итак, зафиксируем как исторический факт и современную и будущую реальность то, что географическая и историческая Европа, а также Европа обозримого будущего была и остается разделенной. И в этом смысле исчезновение в 1989 году Берлинской стены ничего не изменило.

До сих пор я еще ни разу не упомянул главную европейскую страну, а именно США, которая, во-первых, является не менее, а даже более значимым актором внешней и внутренней политики Евросоюза, чем Франция или Германия, и во-вторых, еще меньше, чем сам ЕС, рассматривает Россию как часть Европы. И именно НАТО, а не политические и экономические структуры Евросоюза является главным военно-политическим, а значит – и государствообразующим (если рассматривать ЕС как протогосударство) институтом Европы-Евросоюза.

Из трех отведенных при создании НАТО функций этой организации – держать Европу под США, Германию – под Европой, а Россию вне Европы – перестала быть актуальной лишь вторая, а первая и третья продолжают целенаправленно отрабатываться, причем не только Вашингтоном, но и Брюсселем, Лондоном, Парижем, Берлином и Варшавой – надсмотрщиком над ненадежной славянской частью Европы. Что уж тут говорить о подголосках в виде Риги, Таллина и Вильнюса, которые, впрочем, чаще используются как антироссийская клака и провокаторы.

Представьте себе, что Россия подала бы официальную просьбу о вступлении в Евросоюз. Легко спрогнозировать, в какой бы ступор впали в этом случае даже Берлин и Париж, не говоря уже о Варшаве, Стокгольме или Риге. Последние к тому же стремительно перешли бы к сопротивлению.

Конечно, нужно признать, что Россия является не мифической, а реальной проблемой для Европы-Евросоюза. Прежде всего потому, что в силу своей исторической и материальной (даже при нынешней ослабленности экономики) мощи Россия способна, вступи она в Евросоюз, полностью переформатировать это межгосударственное образование. Правда, переформатировать не цивилизационно, а политически, но, как я уже сказал, похоже, что сегодняшний Евросоюз меньше всего заботит приближающаяся гибель Европы как цивилизации, а больше всего – сохранение нынешних политических реальностей и условностей, политкорректностей и толерантностей.

Кроме того, Россия сама является союзообразующим государством, кстати, первым создавшим Евросоюз (под названием Советский Союз), который после Второй мировой войны расширил свои границы до Центральной Европы (через Организацию Варшавского договора и Совет экономической взаимопомощи). Никогда в своей истории Россия (под любым названием) не вступала в межгосударственные союзы в качестве подчиненного участника. Только в качестве лидера или равноправного, но одного из главных, членов (Священный союз в начале ХIХ века или антигитлеровская коалиция в ХХ веке — тому яркие примеры). И понятно, что, помимо всего прочего, именно поэтому перед Россией трепещут не только Стокгольмы или Риги, Варшавы или Брюссели, но даже и Вашингтон, Лондон, Париж и Берлин.

Так или иначе, но необходимо признать в качестве реальности то, что и сегодня, и в обозримом будущем формула Европы такова: Евросоюз плюс Россия (даже если Россия будет одна — без СНГ, ОДКБ и ЕврАзЭС). Из этой реальности нужно и исходить при формировании новой общеевропейской политики, одной из главных целей которой является сохранение мира на нашем континенте. Мира прежде всего внутреннего, внутриевропейского, но и, разумеется, ликвидации внешних военных угроз. Причем вынутриевропейский мир является залогом максимальной гарантии внешней безопасности всех европейских стран.

Исторический опыт (включая и современность) показывает, что в перерастании конкуренции между Западом (классическими европейскими странами) и Востоком Европы (Россией) в военные конфликты и в собственно войны фатальную роль играют государства, лежащие между ними. В настоящее время это в первую очередь (и традиционно) Польша, а также Эстония, Латвия, Литва, Молдова и Украина при их нынешних националистических режимах. Совсем прямо, то есть честно, без всякой политкорректности, говоря, это страны, избравшие себе роль провокаторов конфликтов между Европой и Россией. Во всем остальном они могут быть очень хороши и даже прекрасны, но в этом конкретной части мировой и европейской политики это, увы, так.

Причем если раньше эти страны умело (вольно или невольно) провоцировали политические конфликты и военные столкновения между крупными европейскими державами и Россией, то теперь они, понимая, что опыт наполеоновского и гитлеровского походов на Россию на века отрезвил элиты Франции, Германии, а заодно и Британии, надеются только на США, старательно заманивая натовские, а фактически американские войска на свои территории. И тут их, в частности, вдохновляет совсем недавний опыт уничтожения крупнейшего славянского государства на Балканах – Югославии.

Именно это и является главной угрозой для внутренней военной безопасности Европы. Следовательно, именно ее и нужно нейтрализовать. В буквальном смысле этого слова.

Я утверждаю, что классические европейские страны — Франция, Германия, Италия и Великобритания вместе с Россией, но без США и тем более Канады, должны договориться о создании пояса нейтральных (в военном отношении) государств между полюсами разделенной Европы, то есть между Евросоюзом и Россией.

Этот пояс должен состоять как минимум из следующих (с севера на юг) стран: Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Сербия, Украина, Молдова и Грузия. Желательно, чтобы на втором этапе в него вошли также Чехия, Словакия, Венгрия и все страны, ранее входившие в Югославию. Австрия и Швейцария примыкают к этому поясу автоматически, в силу исторических традиций своего военного нейтралитета.

Эти новые нейтральные страны, сохраняя за собой право, если они того желают, быть членами Евросоюза, не должны входить ни в какие военные блоки (то есть как минимум покинуть НАТО) и иметь право размещать на своей территории иностранные военные базы, иностранные войска и иностранное оружие. Лишить эти страны права иметь собственные вооруженные силы, причем любого размера, разумеется, никто не может.

В обмен на это великие европейские державы — Германия, Франция, Италия, Великобритания и Россия — гарантируют территориальную целостность нейтральных стран. Разумеется, при условии ликвидации там, где это есть, а именно на Украине, в Молдавии, в Латвии и Эстонии, какой-либо дискриминации (включая языковую) так называемого нетитульного населения, то есть, с точки зрения России, в первую очередь русского и русскоязычного.

Следующим пунктом этого плана полной ликвидации внутренней военной угрозы для Европы должен стать вывод всех американских войск и военных баз с территории всех европейских стран.

Внешнюю безопасность Европы в целом и каждой из европейских стран в отдельности при этом будут решать их военные блоки (модифицированная НАТО на Западе, ОДКБ на Востоке), а также НАТО и ОДКБ совместно, если сумеют прийти к соответствующей договоренности через договор о коллективной европейской системе безопасности. В случае нападения извне Европы на нейтральные страны, их безопасность и целостность, помимо их собственных вооруженных сил, берут на себя обязанность обеспечить НАТО или ОДКБ – по выбору этих стран.

Итак, суммирую. Во имя ликвидации всех внутренних военных угроз в Европе и минимизации (фактически – тоже ликвидации) внешних военных угроз, необходимо:

Признать и официально зафиксировать разделенность Европы как историческую и политическую реальность;

Создать в Европе пояс нейтральных (в военном смысле) государств между двумя полюсами Европы;

Вывести из Европы США как военную силу, а также минимизировать роль США как актора внутренней европейской политики.

Я уверен, что именно этим нужно заняться сегодня, причем срочно, ответственным и реалистически мыслящим политикам Европы, понимаемой как Евросоюз плюс Россия, забыв на ближайшее десятилетие рассуждения о мифическом общеевропейском доме – и в романтической, и уж тем более в спекулятивной или лицемерной части этих рассуждений.

Я также уверен, что если это не произойдет в ближайшие годы и по доброй воле, то коренные народы Европы и классические европейские страны вынуждены будут реализовывать этот или очень схожий с ним план после какого-то катастрофического события, в сравнении и с которым последняя террористическая атака на Париж покажется детской шалостью. Или после появления нового европейского диктатора – Гитлера ХХI века, причем не обязательно европейского происхождения.

И тогда Европа-Евросоюз, презрев свою фанаберию и отказавшись от нынешнего лицемерия, вновь обратится к России за помощью как к последней надежде, прежде всего военной. Но вот я, например, как русский и как гражданин России не буду готов давать добро на очередное спасение Европы.

Если сегодня Европа не хочет спастись, объединившись с Россией, то почему Россия должна, принося жертвы, спасать ее завтра? В конце концов, европейскую цивилизацию мы сохраним на своей собственной территории. И тем самым выполним свой исторический долг перед этой цивилизацией, а равно и перед самой Россией. Иначе европейские самоубийцы могут и нас утянуть за собой в пропасть.

Статья написана на основе выступления автора на международной конференции "Ялта-Потсдам-Хельсинки-Белград: в поисках безопасного мироустройства" (Белград, 24-25 ноября 2015 г.)

Виталий Третьяков, для МИА "Россия сегодня"

Евросоюз. США. ЕАЭС. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 30 ноября 2015 > № 1567543 Виталий Третьяков

Кыргызстан. Армения. Россия > Таможня > ria.ru, 30 ноября 2015 > № 1567539 Андрей Бельянинов

Руководитель Федеральной таможенной службы РФ Андрей Бельянинов в преддверии II Евразийского экономического конгресса рассказал о российско-киргизских отношениях, возможности сопряжения проектов Великого шелкового пути и Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и таможенном кодексе ЕАЭС. Беседовал директор Евразийского коммуникационного центра (ЕКЦ) Алексей Пилько.

— Андрей Юрьевич, вы являетесь сопредседателем межправительственной российско-киргизской комиссии. Отношения России и Киргизии при президенте Алмазбеке Атамбаеве находятся на подъеме. За счет чего это было достигнуто? Какая работа была проделана в последние годы?

— Несколько лет назад резидент Кыргызской Республики Алмазбек Атамбаев провозгласил курс страны на стратегическое партнерство с Россией и вступление в Таможенный союз. С того момента работа в этом направлении двигалась, в том числе по линии наших таможенных служб, которые осуществляли тесное взаимодействие. Мы интегрировали наши информационные системы, сблизили нормативную базу. В результате этой работы готовность к вступлению в Таможенный союз Кыргызстана в 2015 году стала максимальной.

Работа не ослабевала и по линии других ведомств. Основной движущей силой была Евразийская экономическая комиссия, которая сейчас уже работает в формате "на пятерых". В союз была принята Армения. Это уже совершенно другой облик интеграционного объединения. Как мне кажется, это меняет расклад сил на экономической карте мира и является весьма привлекательным для других потенциальных членов.

Сейчас Евразийский экономический союз ведет переговоры о создании зон свободной торговли. Первой страной, с которой ЕАЭС заключил соглашение о создании зоны свободной торговли, стал Вьетнам. Нам очень интересно, что из этого получится, какие практические шаги будут предприняты, как будет развиваться экономическое сотрудничество.

Кыргызстан является единственной среднеазиатской страной, которая имеет два официальных государственных языка, один из которых — русский. Этот факт говорит сам за себя. Большое количество людей, приезжающих из Киргизии на работу в Россию, хотят (и мы им тоже очень помогали) учить русский язык, знакомиться с особенностями нашей страны, с ее культурой, историей. Этому стремлению в немалой степени способствует то, что в Киргизии широко представлены русскоязычные школы, учебные пособия, средства массовой информации, телевидение и радио.

У киргизов было немало вопросов и тревог по поводу участия страны в интеграционном объединении. Однако преимущества большой экономической семьи очевидны. Я с оптимизмом смотрю на участие Киргизии в ЕАЭС. Уверен, что это будет достойный член нашего сообщества, а темпы роста экономики этой страны в ближайшее время будут нас приятно удивлять.

— В какой стадии сейчас находится разработка единого Таможенного кодекса ЕАЭС? Удастся ли его ввести в действие в 2016 году?

Сейчас идут серьезные дебаты по проекту нового таможенного кодекса. По многим позициям произошло сближение, но в последнее время наши казахстанские коллеги внесли несколько существенных изменений, которые заставили серьезно задуматься, как эти предложения интегрировать в проект нового Таможенного кодекса. Немаловажным фактором стало вступление Казахстана во Всемирную торговую организацию, в результате чего появилось большое количество изъятий, связанных с таможенным администрированием.

Как следствие, идет активный обмен мнениями на площадке Евразийской экономической комиссии, мы работаем в режиме видеоконференций. Недавно в таком режиме были обсуждены вопросы функционирования системы управления рисками, обеспечения платежей, оформления транзита через территорию Российской Федерации.

Некоторые предложения, которые внесли наши казахстанские коллеги, носят почти революционный характер. Например, они в значительной степени смещают таможенный постконтроль на стадию реализации товаров уже на внутреннем рынке. Такой же подход у них и по налогообложению. Мы изучаем эти предложения, ведь их включение потребовало бы менять и другие нормы.

— Как строится работа ФТС РФ по согласованию кодекса с другими членами союза — Арменией, Белоруссией, Киргизией?

С Беларусью у нас наиболее близкие позиции, потому что нормативные базы наших стран максимально сближены еще до формирования Таможенного союза. В Союзном государстве была проделана большая работа, в том числе и по сближению информационных баз, с которыми мы работаем в режиме онлайн.

С таможенными службами Армении и Киргизии, по сути, у нас тоже нет проблем, но мы, как говорится, мы еще притираемся друг к другу, должно пройти еще какое-то время. Технические сложности, безусловно, есть, но это абсолютно нормально и объективно, учитывая период совместной работы. Таможенные службы вынуждены и должны работать хорошо, потому что если у нас не будет слаженной работы, это прежде всего почувствует бизнес и мы молниеносно получим сигнал.

— В октябре 2011 года президент России Владимир Путин опубликовал статью в газете "Известия", в которой изложил свое видение Евразийского экономического союза. В ней говорилось, что ЕАЭС не противопоставляет себя ЕС, а, наоборот, может стать его ключевым партнером. Тогда планы создания единого экономического пространства от Атлантики до Тихого океана казались весьма перспективными. Как вы сейчас, с учетом нынешних политических реалий, оцениваете такую перспективу?

Безусловно, это интересная перспектива, поскольку речь идет о развитии внутреннего рынка каждого из интеграционных объединений. В этом формате "дружить против кого-то" бессмысленно. Открытость экономики и финансовых рынков достигает такого уровня, что обратной дороги уже нет. Опускать железный занавес по отношению к какому-то объединению абсолютно непродуктивно и неправильно.

По линии таможни я могу сказать, что интенсивность нашей международной работы не только не снизилась, а, наоборот, возросла. Например, в этом месяце мы обсуждали формат работы проекта "Великий шелковый путь" с администрациями таможенных органов Финляндии и Словакии. Европейские страны крайне заинтересованы в реализации нового экономического коридора и хотят понимать, где и как будут проходить товарные потоки.

Ключевая страна для этого проекта — Российская Федерация, потому что наша страна является транзитной территорией. На международной выставке "Таможенная служба — 2015", которая проходила 21-22 октября в Москве, было 32 делегации, в том числе европейские. Мы со всеми обсуждали будущее наших взаимоотношений. Никто не настроен пессимистично. И я бы сказал, что таможня является зеркалом экономических отношений.

— Получается, что договоренность о сопряжении проектов Великого шелкового пути и Евразийского экономического союза — это шанс на экономическое развитие не только для России, других стран ЕАЭС и Китая, но еще и большой шанс для Европы?

Я бы сказал, что это даже не шанс. Это очередной этап. Европа понимает, что китайские товары все равно будут приходить к ней, вопрос только — каким путем. Китайские коллеги посчитали, что, если товары будут доставляться по суше, то экономия времени составит от двух до трех недель. Это достаточно серьезная цифра, за которую стоит побороться не только китайской экономике. России тоже было бы неплохо получить от этого проекта дивиденды. Европа ждет Великий шелковый путь. Я это увидел через призму взаимоотношений с европейскими коллегами. Они хотят зарабатывать и понимать логистику. Есть же хрестоматийные вещи: лучше возглавить процесс, чем мешать ему. Все равно товары придут.

— Евразийский экономический союз прожил первый год. Как вы полагаете, можно ли сказать, что он состоялся и устойчиво развивается?

Наша делегация поедет в Бишкек, где 3 декабря будет заседать межправительственная российско-киргизская комиссия. Там мы будем, как говорится, держать отчет, как проходят интеграционные процессы с нашим непосредственным участием. Я считаю, что они пока развиваются успешно.

XXI век будет, судя по всему, столетием крупных интеграционных объединений. И от того, как будет развиваться евразийский интеграционный проект, зависит место в мировой экономике всех стран, которые входят в ЕАЭС, включая и Россию.

Кыргызстан. Армения. Россия > Таможня > ria.ru, 30 ноября 2015 > № 1567539 Андрей Бельянинов

Турция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 ноября 2015 > № 2911775 Александр Васильев

«Не исключено, что Турция вообще покинет НАТО»

Александр Васильев – кандидат исторических наук, научный сотрудник Отдела Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья ИВ РАН. Преподаватель Российско-Турецкого учебно-научного Центра РГГУ. Автор ряда статей по истории и политологии Турции.

Резюме Турецкие военные разочаровались в глобальных международных структурах безопасности. На повестку дня для них выходят поиски технологий, которые могли бы обеспечить Анкаре ракетное и ядерное оружие.

«Турецкие военные разочаровались в глобальных международных структурах безопасности. На повестку дня для них выходят поиски технологий, которые могли бы обеспечить Анкаре ракетное и ядерное оружие», – заявил газете ВЗГЛЯД тюрколог Александр Васильев. Он также не исключает, что турецкая армия, где живы идеи о национальной империи, скоро вторгнется в Сирию.

Накануне Россия развернула в Сирии зенитно-ракетный комплекс С-400. Вместе с комплексом «Форт» ракетного крейсера «Москва» он будет обеспечивать безопасность полетов российской авиагруппы и уничтожать любые цели, представляющие опасность для нее. На реализацию этого решения потребовалось около суток.

В тот же день президент Турции заявил, что в случае вторжения в воздушное пространство страны военные будут действовать так же, как и в случае со сбитым российским бомбардировщиком. При этом республика уже давно и последовательно наращивает военное присутствие у границ с Сирией, подтягивая туда тяжелую технику и артиллерию.

Понятно, что о войне между Россией и Турцией пока не может идти и речи, но инциденты и стычки в Сирии (стране, которую Анкара считает зоной своих интересов) с участием военных обеих стран теперь вполне возможны. Чем это грозит России? Что представляет собой сейчас турецкая армия? Каким она видит будущее Турции? В интервью газете ВЗГЛЯД об этом рассказал сотрудник Института востоковедения РАН и российско-турецкого учебно-научного центра РГГУ, приглашенный эксперт Центра анализа, стратегии и технологий Александр Васильев.

ВЗГЛЯД: Александр Дмитриевич, отличается ли в принципе турецкая армия от союзнических армий НАТО?

Александр Васильев: Может, это армия не такая высокотехнологичная, как у США, но она очень многочисленная, хорошо вооруженная. Два обстоятельства ее выгодно отличают от армий европейцев и американцев – это готовность к большим людским потерям и готовность воевать в крайне некомфортных, суровых условиях.

Лучше всего психологически мотивированы спецназ и офицерский состав. Армия формируется по принципу призыва, и большую ее часть составляют призывники. Но в казармах ведется усиленная пропагандистская обработка. И в целом, при изначально более низком уровне мотивированности, чем у офицеров, призывники тоже будут достаточно мотивированы.

Если посмотреть биографии последних начальников генштаба, вы увидите, что они владеют двумя и даже тремя западными языками, обучались по много лет не только в Турции, но и в Западной Европе, в натовских структурах по всему миру. Обладают большим политическим, административным, а иногда и дипломатическим опытом. Генералитет состоит из людей образованных и при этом решительных. Основная идеология – это, разумеется, национализм, но нередко он перерастает в ультраправые взгляды.

ВЗГЛЯД: А насколько высок сейчас среди генералов авторитет Эрдогана? Известно, что в начале своего правления он сталкивался с постоянным глухим сопротивлением военных.

А. В.: Отношение к нему менялось. Как раз недавно были обнародованы архивы в рамках судов по делам «Кувалда», «Эргенекон», «План «Бальоз», в рамках которых военным инкриминируется подготовка к перевороту. Опубликовано много личной переписки, из которой видно, что отношение в генштабе к Эрдогану было далеко не восторженным, а отношение к вопросу, надо ли военным вмешиваться в политику – неоднозначным.

Некоторые в генштабе собирались вмешаться в политику, однако момент не давал им шанса. Эрдоган использовал критерии, которые Евросоюз выдвигал для вступления, чтобы сломить военных, подчинить своей воле. Закончилось это тем, что министром обороны стал гражданский специалист, а хозяйственные вопросы выведены из компетенции генштаба и переданы минобороны. Удару подверглись и финансово-промышленные банковские структуры военных. Так называемое «Общество взаимопомощи военных» контролировало большие секторы экономики, но при этом не отчитывалось ни перед кем, а управляли им высшие офицеры. Эрдоган заставил это «общество» впервые за 30 лет опубликовать отчетность. Тем самым он доказал, что вполне может ставить военных на место.

Впрочем, в конце августа этого года состоялось ежегодное заседание высшего военного совета Турции, накануне которого часть арестованных по делу о подготовке переворота неожиданно вышли из тюрьмы. Многие «ястребы» реабилитированы и вернулись на свои места. Более того, некоторые из них даже повышены в звании. Все это свидетельствовало о том, что Эрдоган с военными в целом договорился. Хотя еще год назад вооруженные силы переживали кризис управления из-за той волны арестов.

ВЗГЛЯД: Но генералитет еще может вернуться к реальной власти, как было до Эрдогана?

А. В.: Возможно. Еще несколько лет назад многие аналитики говорили, что он сломал хребет армии. Но теперь все изменилось. Вступление в Евросоюз отложили в долгий ящик. Будущее самого Эрдогана стало туманным. Непонятно, кто будет его преемником. Значит, возникают шансы для реванша генералов.

Сейчас он реабилитировал армию – невольно, под влиянием сложностей в Сирии и Ираке. Чтобы воспитать и продвинуть наверх лояльных себе офицеров, нужно было много времени. Но офицеры нужны здесь и сейчас.

ВЗГЛЯД: Генералитет, скорее всего, аплодировал гибели российского самолета?

А. В.: Генералитет давно предлагал вести более активную внешнюю политику. Не исключено, что он хотел бы даже не ограничиваться уничтожением одного российского самолета, а готовиться к открытой аннексии туркоманских районов Сирии.

В последнее время турецкие власти очень активно развивают в прессе тему о том, что границы по итогам Первой мировой войны, то есть границы с Сирией, были проложены несправедливо и разделили турецкий народ.

Беспокоит то, что продолжают накапливаться силы на границе с этими туркоманскими районами. Подтягиваются танки, гаубичная артиллерия. На фоне непредсказуемости Эрдогана мы вполне можем ожидать и сухопутной операции в Сирии.

ВЗГЛЯД: Но ведь такой шаг, как присоединение части Сирии, встретит явное отторжение союзников? В НАТО не могут состоять государства со спорными границами.

А. В.: Я сделал очень любопытное наблюдение во время недавнего посещения Турции. Многие военные разочаровались в глобальных международных структурах безопасности. Сейчас для них на повестку дня выходят поиски технологий, которые могли бы обеспечить Анкаре ракетное и ядерное оружие. В будущем, после достижения этой цели, не исключено, что Турция вообще покинет НАТО.

Я увидел в докладах турецких военных экспертов тезисы о том, что только обладание ядерным оружием поможет Турции в полной мере вести независимую внешнюю политику.

Конечно, ядерная программа там пока на начальной стадии. Кроме строительства на юге нашей АЭС «Аккую» уже началось строительство японской АЭС в Синопе, на Черном море. Насколько я знаю, до недавних пор кадры для турецкой ядерной энергетики широко и активно готовились в нашем МИФИ.

Кроме того, Турция за последнее время достигла успехов в создании ракетного вооружения, в первую очередь, с помощью технологий, которые ей передавали европейцы и американцы, ну и закупая готовые ракеты в Китае. В частности, у Турции уже есть оперативно-тактические ракеты, такой клон китайской системы с радиусом около 300 километров. Последняя выставка вооружений IDEF-2015 в Стамбуле показала довольно большие успехи турок в ракетостроении. Это очень опасно.

ВЗГЛЯД: А как себя показали в последнее время турецкие ВВС?

А. В.: Трудно сказать, какой именно модификации был F-16, который напал на наш самолет, но в последние два-три года турки модернизировали часть парка своих F-16. Думаю, она была проведена с целью расширить круг возможностей его как штурмовика, чем как истребителя, для нанесения, прежде всего, наземных ударов.

В целом ВВС достаточно профессиональны, хорошо оснащены, хотя есть ряд проблем. Отмечается нехватка обученных пилотов. Многие из военных курсантов не стали продлевать контракты и массово ушли в гражданский сектор после девальвации лиры, зарплата у военных пилотов оказалась слишком низкой.

Еще одна проблема – старение парка самолетов. Сейчас основу ВВС составляют F-16 и F-4 разных модификаций. Так вот многие F-4 уже, видимо, выработали свой ресурс. Не проходит и года, чтобы не случилось 3–4 катастрофы с участием F-4, причем жертвами, чаще всего, становятся молодые пилоты. F-4 используется либо для обучения, либо для разведки, либо как штурмовики – в связи с нехваткой современных ударных вертолетов.

ВЗГЛЯД: В каком состоянии сейчас военно-морской флот?

А. В.: Флот переживает, наверно, один из лучших моментов в своей истории. Эрдоган 10 лет назад объявил амбициозную программу создания ВМС. Планируется строительство универсального десантного корабля и целой серии фрегатов и корветов, серии подводных лодок – все это силами национальной промышленности. А в ожидании этих кораблей, в качестве, так сказать, временной компенсации, турки обратились к созданию быстроходных катеров. Собственно, протяженная береговая линия также требует патрулей на таких катерах.

В целом в вооруженных силах еще сохраняется приоритет сухопутных сил и ВВС. Флот и береговая охрана финансировались раньше по вторичному принципу. Но амбициозная программа Эрдогана свидетельствует о переменах, приоритеты смещаются в сторону ВМФ. Меня лично очень беспокоит, что в ближайшие 5-7 лет намечено строительство целой серии десантных кораблей, вертолетоносцев, которые существенно повысят возможности турецкой армии по быстрой переброске сил по морю. Вопрос в том, не предназначены ли они для Крыма или нашего побережья Кавказа.

Турция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 ноября 2015 > № 2911775 Александр Васильев

Россия. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 ноября 2015 > № 1639194 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с заместителем Председателя Совета министров, Министром иностранных дел и по делам эмигрантов Сирии В.Муаллемом, Москва, 27 ноября 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели с моим коллегой Министром иностранных дел Сирии В.Муаллемом содержательные, откровенные переговоры. Говорили о ситуации в Сирии, вокруг нее и в целом о том, что происходит в ближневосточном регионе после т.н. «арабской весны».

Особое внимание уделили главной на сегодня задаче – борьбе с международным терроризмом, который представляет угрозу не только для Сирии и стабильности на Ближнем Востоке, но и угрозу глобального характера и масштаба. Очаг террористической угрозы сконцентрировался на обширных территориях Сирии и Ирака – это т.н. «Исламское государство Ирака и Леванта». У нас единое мнение, что искоренить его можно только без каких-либо двойных стандартов. Особая ответственность за то, чтобы отказаться от таких двойных стандартов и действовать в едином строю против терроризма, лежит на странах, которые являются соседями Сирии. Считаем верхом цинизма ситуацию, когда некоторые из этих стран заявляют о своей приверженности соответствующим решениям СБ ООН, объявляют себя участниками антитеррористических коалиций, а на деле ведут свою игру, в которой террористам отводится роль, по сути дела, негласных союзников.

Подтвердили наши оценки действий властей Турции, которые привели к крушению российского бомбардировщика. Эти оценки подробнейшим образом, были развиты вчера в выступлении Президента Российской Федерации В.В.Путина в ходе пресс-конференции с Президентом Франции Ф.Олландом. У нас накапливается все больше вопросов об истинных намерениях Анкары, степени ее реальной заинтересованности в ликвидации терроризма, в частности, в Сирии и нормализации ситуации в Сирийской Арабской Республике.

Как неоднократно подтверждал Президент Российской Федерации В.В.Путин, борьба с террористическим вызовом требует консолидации усилий всего мирового сообщества в противостоянии этому злу при уважении норм международного права, центральной роли СБ ООН. При этом, как вчера подтвердил Президент России В.В.Путин на пресс-конференции с Президентом Франции Ф.Олландом, мы готовы в полной мере учитывать те или иные озабоченности, интересы стран, заинтересованных в антитеррористической борьбе, и готовы на такие формы коалиции, взаимодействия, координации, которые не будут ни для кого создавать дискомфорт. Дело за нашими партнерами, включая тех, кто входит в коалицию, созданную американцами еще в прошлом году, но пока не достигшей заметных результатов.

Помимо главной задачи – искоренения терроризма на сирийской земле, решением которой занимаются российские и сирийские военные, координирующие свои действия, мы рассмотрели задачи, связанные с продвижением политического процесса в Сирии. Подчеркнули, что главный смысл договоренностей, достигнутых в ходе Венского процесса, в рамках созданной международной Группы поддержки Сирии, заключается в том, что любые реформы, договоренности, процессы могут быть ведомы только самими сирийцами, и что только сирийский народ может решать вопросы о будущем Сирии без какого-либо вмешательства извне. Мы подтвердили, что для этого требуется репрезентативный, инклюзивный межсирийский диалог между Правительством и широким спектром патриотической оппозиции, который должен привести к договоренностям, достигнутым на основе взаимного согласия.

Внешние игроки, прежде всего те, кто входят в международную Группу поддержки Сирии, должны содействовать созданию условий для такого диалога. На данном этапе главной задачей для внешних игроков является скорейшее выполнение решений, принятых по итогам второй Венской встречи 14 ноября. Эти решения заключаются в необходимости найти ответ на вопрос кто есть кто.

Первая договоренность касается задачи сформировать и согласовать список террористических организаций, которые будут изъяты из любых политических переговоров и на которых не будет распространяться режим прекращения огня, когда о нем будет достигнуто согласие. Когда будет составлен и одобрен такой список, а для этого потребуется решение СБ ООН, тогда будет гораздо проще понять, кто же является не террористом, а патриотической здоровой сирийской оппозицией, которая готова вести переговоры с Правительством на платформе, обозначенной международным сообществом – обеспечения единства, территориальной целостности, суверенитета Сирии, прав всех, кто живет в этой стране, независимо от их этнической, конфессиональной и какой-либо иной принадлежности.

Абсолютно ясно (я говорил об этом не только с моим сирийским коллегой, но и с Государственным секретарем США Дж.Керри, с министрами иностранных дел Ирана М.Дж.Зарифом, Франции Л.Фабиусом и других стран), что без такого согласованного списка террористических организаций, без списка делегации оппозиции для упомянутых мною переговоров Венский процесс не сможет продуктивно двигаться дальше.

Помимо прямой поддержки Сирии в борьбе с терроризмом, содействия завязыванию политического процесса Россия оказывает гуманитарное содействие САР путем поставок соответствующих грузов, в частности, пшеницы, увеличения наших целевых взносов для сирийского населения через структуру ООН, включая Всемирную продовольственную программу.

В общих чертах мы затронули наши двусторонние отношения, которые более подробно Министр иностранных дел Сирии В.Муаллем обсудил вчера с сопредседателем российской части Межправительственной торгово-экономической комиссии, заместителем Председателя Правительства Российской Федерации Д.О.Рогозиным.

Мы будем и далее делать все, чтобы помочь приблизить тот период, когда Сирия освободится от террористов, восстановит национальное единство и возьмется на восстановление разрушенного хозяйства. Будем всячески способствовать тому, чтобы международное сообщество оказало действенную помощь в этих усилиях.

Хотел бы еще раз выразить признательность нашим сирийским друзьям за меры, которые они принимают для обеспечения безопасности российских граждан и наших загранучреждений, в очень непростых условиях продолжающих эффективно функционировать в САР.

Особая благодарность тем сирийским коллегам и друзьям, которые вместе с нашими спецназовцами, рискуя жизнью, спасли штурмана российского самолета.

Вопрос (обоим министрам): Некоторые государства продолжают разговоры о необходимости ухода Президента Сирии Б.Асада. Как бы вы могли прокомментировать эти высказывания?

С.В.Лавров: Что касается вопроса о том, что ряд стран продолжают настаивать на уходе Б.Асада с поста Президента, как на необходимом условии урегулировании кризиса, то мы всё, что нужно, давно сказали. Вчера Президент России В.В.Путин в очередной раз подтвердил, что решать вопрос о том, кто будет руководить сирийским государством, может только сирийский народ. Никаких внешних комиссий по отбору кандидатов, которые должны устраивать то или иное государство, не может быть по определению.

Как вы знаете, уже стало тенденцией, когда наши западные и некоторые другие партнёры, проповедующие демократию, независимо от собственного государственного устройства, всё чаще отходят от демократических принципов, включая её ключевой принцип: демократия – это власть народа. Захотели в своё время «оторвать» Косово от Сербии – объявили о том, что Косово независимое государство без всякого референдума и волеизъявления народа. Сейчас захотели принять Черногорию в НАТО. Оппозиция, тысячные митинги требуют референдума по этому вопросу – не хотят. Таких примеров много. Есть, в том числе случаи, когда выборы вроде бы проводятся, а на самом деле кандидаты проходят «предварительное собеседование» с зарубежными спонсорами, а потом, когда выборы состоятся на условиях упомянутых спонсоров, их результаты переиначиваются и пересматриваются. Таких примеров немало, в том числе совсем рядом с Сирией. Всё это мы уже проходили и больше не допустим отступления от демократических принципов.

Вопрос (адресован В.Муаллему): Вопрос относительно сбитого российского самолёта. Как бы Вы могли прокомментировать заявление Президента Турции Р.Т.Эрдогана о том, что Турция будет считать актом агрессии уничтожение российскими ПВО турецких самолётов над Сирией?

С.В.Лавров (добавляет после В.Муаллема): Что касается вопроса, адресованного В.Муаллему, относительно действий турецкой стороны, то хотел бы привлечь внимание к тому, что было недавно произнесено Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом.

Во-первых, он узурпировал право на некую исключительность, когда заявил, что если турецкий самолёт будет сбит в сирийском воздушном пространстве, то это будет рассматриваться как акт агрессии. Стало быть, Турции это дозволено, а сама она будет без предупреждения сбивать любой самолёт, который хоть на несколько секунд, как ей покажется, очутится в воздушном пространстве Турецкой Республики. Я думал, что только одна страна в мире настаивает на своей исключительности и неподсудности международному праву. Теперь, оказывается, их, как минимум, две.

Гораздо более показательны два других высказывания Президента Турции Р.Т.Эрдогана. Одно из них вы наверняка слышали: он сказал о том, что турецкие ВВС не знали, чей это самолёт, а если бы знали, что он российский, то поступили бы по-другому. Но затем, видимо, в другом выступлении, он сказал, что если вдруг кто-то опять нарушит воздушное пространство Турции, то они будут поступать так же, как поступили. Надеюсь, что неадекватность такой раздвоенной позиции очевидна всем.

Как мы уже говорили, Россия весьма озабочена нарастанием террористических угроз в Турецкой Республике. Это прямо связано с безопасностью Российской Федерации, наших граждан. Через Турцию налажен трафик боевиков в различных направлениях. К нашему огромному сожалению, турецкие власти крайне неохотно, мягко говоря, идут на сотрудничество в том, что касается граждан Российской Федерации.

Приведу несколько примеров и цифр. В текущем году мы 17 раз официальными нотами запрашивали у турецких властей информацию о российских гражданах, которых задержали турки по подозрению в причастности к террористической деятельности. Мы хотели получить информацию и доступ к этим людям, раз их задержали по подозрению в терроризме. Все эти 17 обращений были оставлены без какой-либо реакции.

В этом году более 200 российских граждан были депортированы из Турции после того, как они были уличены турецкими властями в занятии незаконной деятельностью. Несмотря на имеющиеся соответствующие соглашения, только в 7 из более, чем 200 случаев, российская сторона была заблаговременно информирована о такой депортации. В большинстве случаев указанные лица депортировались, минуя Россию, высылались в другие государства, включая те, которые проводят недружественную по отношению к нашей стране политику. В этой связи руководством Российской Федерации принято решение приостановить действующий сейчас безвизовый режим между Россией и Турецкой Республикой. Решение вступит в силу с 1 января 2016 г. Это не надуманные, а вполне реальные угрозы. Мы со всей ответственностью сообщаем об этом российским гражданам.

Вопрос: Вчера Первый заместитель Председателя Правительства, Министр иностранных дел Сербии И.Дачич сказал, что, возможно, в Белграде состоится Ваша встреча с главой МИД Турции. Появились ли какие-то новые планы?

С.В.Лавров: А причем здесь г-н Дачич?

Вопрос (адресован обоим министрам): На фоне того, что Россия и Сирия обвиняют власти Турции в сотрудничестве с «Исламским государством», в частности, в покупке у него нефти, власти США выдвигают аналогичные обвинения в адрес официального Дамаска. Более того, на этой неделе были введены санкции в отношении ряда граждан Российской Федерации, которые якобы помогают Дамаску покупать у террористов нефть. Могли бы Вы прокомментировать подобные утверждения Вашингтона о сотрудничестве Дамаска с террористами?

С.В.Лавров (отвечает после В.Муаллема): Все познается на практике, давайте оперировать фактами. В течение последних лет было много сообщений о том, что кто только ни кормится с захваченных игиловцами нефтепромыслов. Когда наша авиация по просьбе Президента САР Б.Асада стала работать в сирийском воздушном пространстве, мы с воздуха увидели всю картину этого нелегального нефтебизнеса. Президент России В.В.Путин говорил об этом несколько раз, в том числе на вчерашней пресс-конференции, показывал в Анталье своим коллегам по «Группе двадцати» соответствующие весьма красноречивые и убедительные снимки. Но американская-то коалиция начала летать в небе над Ираком и над Сирией (кстати сказать, без согласия сирийского правительства) больше, чем за год до ВКС России. Я уверен, что они все это видели, но почему-то не трогали. Только когда российские ВКС стали работать в этом районе, стали наноситься удары по этой преступной индустрии. Конечно, едва ли является простым совпадением то, что после этого наши турецкие соседи стали вести себя весьма, мягко говоря, нервно. О том, как они бережно охраняют информацию о своих подпольных нелегитимных сделках, говорит хотя бы арест двух турецких журналистов за то, что они сделали репортаж о незаконных поставках оружия с турецкой территории игиловцам.

Мой ответ очень простой: если США так беспокоятся по поводу того, что незаконные нефтепромыслы приносят доход кому бы то ни было, они не должны продолжать функционировать. Надо было с самого начала действия американской коалиции пресекать эту деятельность и уничтожать этот бизнес. Но американская коалиция и сами американцы стали это делать только после того, как этим активно занялась российская группировка. Наши американские партнеры стали это делать, я бы даже сказал, как-то вынужденно, чтобы не отстать от нас в борьбе с террористической инфраструктурой.

Именно по инициативе России эта тема была поставлена в Совете Безопасности ООН, несмотря на некоторые сомнения наших западных партнеров. Тем не менее, в итоге была принята консенсусная резолюция 2199, которая напрямую запрещает какие-либо сделки и отношения, связанные с торговлей нефтью из месторождений, захваченных ИГИЛ и прочими террористами. Соответствующие требования адресованы всем государствам, и они приглашены регулярно отчитываться перед ООН в выполнении этой резолюции. Сейчас мы внесли конкретное предложение в Совет Безопасности поручить Генеральному секретарю ООН в течение двух недель подготовить доклад, обобщающий всю имеющуюся информацию относительно того, кто поддерживает эту нелегальную нефтяную индустрию, осуществляемую игиловцами. Рассчитываем, что такая информация будет предоставлена членам Совета Безопасности ООН. Именно мы постоянно вводим эту тему в «белую» повестку дня международного сообщества, именно мы заинтересованы в том, чтобы в этом вопросе была полная ясность. Раз Государственный секретарь США Дж.Керри так озабочен различными аспектами этой проблемы, надеюсь, что наши американские коллеги нас поддержат, такая резолюция будет принята, и соответствующая информация представлена Совету Безопасности ООН и всей мировой общественности.

Вопрос (адресован обоим министрам): Сегодня утром Министр иностранных дел Франции Л.Фабиус заявил о необходимости наземной операции против ИГИЛ в Сирии. При этом он не исключил участия в ней Сирийской армии, а также Сирийской свободной армии (ССА), курдов и арабских сил из суннитских стран. Были ли прямые контакты между правительствами Сирии и Франции на тему наземной операции? Что вы об этом думаете? Можно ли говорить о том, что это решение – результат вчерашних переговоров Президента России В.В.Путина и Президента Франции Ф.Олланда?

С.В.Лавров: В принципе, когда Президент России В.В.Путин сформулировал свою идею о необходимости создать международную универсальную эффективную коалицию по борьбе с ИГИЛ и прочими террористическими организациями, мы ещё в конце лета – в начале сентября этого года разъясняли свой подход. Мы говорили, что речь идёт об объединении усилий всех, кто по-настоящему борется с ИГИЛ и прочими террористами на земле и в воздухе. Мы прямо упоминали армию сирийского Правительства, отряды патриотической вооружённой сирийской оппозиции, курдское ополчение и призывали, чтобы все эти воюющие с террористами «на земле» группы координировали свои действия с участниками коалиции из других государств, предоставляющих свои военно-воздушные силы для помощи в искоренении ИГИЛ. Так что курды и вооружённая сирийская оппозиция изначально были введены в контекст нашей инициативы о создании фронта борьбы с ИГИЛ. Сказанное Министром иностранных дел Франции Л.Фабиусом идёт в русле нашей инициативы, которую подтвердил Президент России В.В.Путин, выступая на ГА ООН. Важно только разобраться в части, касающейся ССА. Мы за то, чтобы патриотическая оппозиция участвовала в этой работе. Мы давно слышим о Свободной сирийской армии, но важно идентифицировать конкретные подразделения, которые носят такое название. Мы обращались к нашим западным партнёрам и партнёрам в регионе с искренним предложением помочь установить контакты с такими группами, если они действительно заинтересованы в антитеррористической борьбе. Как сказал Президент России В.В.Путин в своём выступлении на вчерашней пресс-конференции, некоторые контакты были установлены, и мы начинаем работать с этими группами. Мы заинтересованы в том, чтобы скоординировать действия всех, кто заинтересован в изгнании террористов с сирийской земли и в уничтожении ИГИЛ как явления. Это Сирийская армия, ССА и любые другие вооружённые патриотические отряды, включая, конечно, курдов. Дело за тем, чтобы все остальные наши коллеги, включая американскую коалицию, согласились работать на единой, общей антитеррористической основе.

Думаю, что вчерашние переговоры президентов В.В.Путина и Ф.Олланда позволили сделать пусть и достаточно скромный, но конкретный шаг в этом направлении. Отмечу, что еще на встрече президентов России и Франции 2 октября в Париже, где проходила встреча в «нормандском формате» и обсуждалась Сирия, французский лидер уже тогда говорил, что было бы правильно вовлечь в согласованные антитеррористические действия армию сирийского Правительства и отряды сирийской оппозиции. Мы к этому готовы.

Мы опять возвращаемся к одному из ключевых вопросов, с которым связано дальнейшее движение в борьбе с терроризмом и налаживание общесирийского политического процесса: я имею в виду составление списка террористических организаций, которые являются нашими общими врагами. Мы свои конкретные предложения с перечнем различных экстремистских бандитских структур среди участников «Венского процесса» распространили, естественно, их имеют и наши сирийские коллеги, и мы знаем позицию Дамаска. Мы будем добиваться учета всех этих предложений при согласовании единого списка в рамках Международной группы поддержки Сирии. Хочу публично сказать, что при всех обстоятельствах для нас абсолютно необходимо, чтобы в список этих террористических организаций была включена та группировка, чьи бандиты расстреляли нашего пилота, когда он, будучи беззащитным, катапультировался и спускался на землю на парашюте. Без включения в террористический список группы бандитов, которые потом глумились над его телом, ничего у нас дальше не получится. То же самое относится и к убийцам нашего спецназовца, который со своими сослуживцами осуществлял спасательную миссию на вертолете, когда на этот вертолет было совершено нападение.

Говоря об антитеррористической миссии Президента Франции Ф.Олланда, хочу выделить одну очень важную инициативу, которую он высказал еще во время своей поездки в Вашингтон, до того, как он приехал в Москву. Он предложил принять конкретные меры, чтобы перекрыть границу между Турцией и Сирией. Мы это активно поддерживаем, открыты к тому, чтобы согласовать практические шаги, разумеется, во взаимодействии с сирийским Правительством. Мы убеждены, что перекрыв эту границу, мы во многом решим задачи искоренения терроризма на сирийской земле. Рассчитываем, что эта инициатива Президента Франции Ф.Олланда получит практическое воплощение в рамках нашей совместной работы в том числе в Международной группе поддержки Сирии.

Россия. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 ноября 2015 > № 1639194 Сергей Лавров

Россия. Турция. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 25 ноября 2015 > № 1639187 Сергей Лавров

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова российским и иностранным СМИ, Москва, 25 ноября 2015 года

С.В.Лавров: Я только что закончил телефонный разговор с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу. Он только вчера был назначен и сегодня утром срочно попросил о телефонном контакте. Естественно, я согласился. Конечно, мы вчера ждали каких-то объяснений с турецкой стороны, и, может быть, на более высоком уровне, но лучше поздно, чем никогда.

Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу начал с того, что принес, как он подчеркнул, искренние соболезнования в связи с гибелью российских военнослужащих. Он выразил сожаление в связи с произошедшим, но одновременно пытался оправдывать действия ВВС Турции тем, что самолет, несмотря на многократные предупреждения, нарушал турецкое воздушное пространство, и в итоге на целых 17 секунд все-таки залетел в воздушное пространство Турецкой Республики. Говорил он также и о том, что турецкие диспетчеры и летчики не знали, что это российский самолет, поскольку, мол, там летают и сирийские ВВС (замечу, что там летают и натовские самолеты). Даже если, исходя из семнадцатисекундного пребывания в воздушном пространстве, сразу открывать огонь, то можно и по своим попасть. Тем более, что в документе, который мы подписали с американцами (я об этом сказал Министру иностранных дел Турции М.Чавушоглу), призванном изложить меры, которые необходимо принимать в воздухе для избежания непреднамеренных инцидентов, есть специальный пункт, гласящий, что американцы берут на себя обязательства обеспечить, чтобы все без исключения участники коалиции следовали согласованным в этом документе процедурам. Поинтересовался у моего турецкого коллеги, согласовывали ли турки свои действия против российских самолетов с американцами как с начальниками коалиции. Он ничего не смог мне ответить. Напомнил ему и о том, что по российской инициативе с момента начала операции ВКС Российской Федерации в Сирии между Национальным центром управления обороны России и турецким министерством обороны была установлена линия экстренной связи, которая не задействовалась ни вчера, ни до этого. Это тоже вызывает большие вопросы.

У нас серьезные сомнения в том, что это был непреднамеренный акт. Это очень похоже на спланированную провокацию, о чем говорят репортажи, которые делаете вы и ваши коллеги, показывая заранее подготовленный видеоряд, и многие свидетельства того, что все это было спланировано. Несмотря на то, что мой коллега заверял меня в обратном, я подробно привел ему оценки, изложенные вчера Президентом Российской Федерации В.В.Путиным в начале встречи с Королем Иордании Абдаллой II, привел дополнительные факты, которые мы сейчас анализируем. В частности, я упомянул, что, по последней информации, в этом районе, который наши турецкие коллеги считают населенным туркоманами, там, как сказал вчера Президент России В.В.Путин, не только насчитывается несколько сотен, а может быть и тысяч с лишним боевиков из числа граждан Российской Федерации, которые представляют прямую угрозу нашей безопасности и безопасности наших людей, но в этом же районе расположена и инфраструктура боевиков, включая склады с вооружением и боеприпасами, командные центры, пункты снабжения. Я поинтересовался, не означает ли такое внимание Турции к этому району, включая постоянные предложения создать буферную зону на этой территории, стремления оградить эту инфраструктуру и не допустить ее уничтожения. На этот вопрос тоже не получил ответа.

Я также сказал, что в свете вчерашнего случая с нападением турецких ВВС на российский самолет, в новом свете предстает ситуация с нелегальной торговлей нефтью, вообще с нелегальной нефтяной индустрией, которую игиловцы создали на своей территории. Произошедшее вчера случилось после того, как по этим бензовозам и в целом по этим нефтяным приискам стали наноситься прицельные и весьма эффективные удары нашей авиации.

Напомнил я и о том, что когда в Анталье встречались наши президенты «на полях» саммита «Группы двадцати», турецкая сторона опять зондировала тему относительно буферной, бесполетной зоны. Я выразил надежду, что подобные поползновения, которые сопряжены с вторжением на сирийскую территорию, на территорию суверенного государства, не получат продолжения, и что вчерашнее нападение на наш самолет и вся эта ситуация не будут использованы для того, чтобы «не мытьем, так катанием» протаскивать эту идею создания бесполетной, буферной зоны. Обратил внимание на то, что по итогам вчерашнего заседания Совета НАТО, которое турки созвали на уровне постоянных представителей в Брюсселе, звучали весьма странные оценки, которые не содержали никакого сожаления и соболезнования, и, по сути дела, имели целью покрывать то, что сделали вчера турецкие ВВС. Такая же странная реакция прозвучала и со стороны Европейского союза.

Турецкий Министр иностранных дел М.Чавушоглу заверял в стремлении сохранять дружеские отношения, вновь и вновь говорил, что это право Турции наносить удары по любым нарушителям воздушного пространства. Напоминал о том, что соответствующие призывы к нам делались еще в начале октября, когда один раз российский самолет залетел на несколько секунд в турецкое воздушное пространство, и этот эпизод получил исчерпывающие разъяснения с нашей стороны. Но он ссылался на предупреждение о том, что в следующий раз турецкие ВВС уже не смогут не реагировать.

Действительно, такие предупреждения нам делались, но наши данные объективного контроля, как вы знаете, четко говорят о том, что самолет находился в сирийском воздушном пространстве, где и был сбит, и упал в 4 км от турецкой границы. Но даже если принять на веру то, что говорят наши натовские коллеги и что мне сегодня подтвердил Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу, а именно, что самолет находился в турецком воздушном пространстве целых 17 секунд, то я тут же вспомнил случай, произошедший 3 года назад, в 2012 году, когда только начиналась сирийская трагедия. Тогда Анкара обвинила Дамаск в том, что сирийские ВВС сбили турецкий самолет, сказав, что он вторгся в воздушное пространство Сирии. Господин Т.Эрдоган, который тогда был, по-моему, Премьер-министром, выступая в парламенте, заявил, что краткое нарушение воздушного пространства и границы никогда не может быть каким-либо предлогом для применения силы. Я напомнил об этом высказывании моему турецкому коллеге, и он тоже на это не мог мне ничего ответить, лишь повторил, что они не знали, что это за самолет.

Беседа продолжалась около часа. В ответ на его призывы сохранять добрые отношения и наладить диалог по произошедшему, я подтвердил сказанное вчера Президентом России В.В.Путиным. Во-первых, диалог нужно продвигать до того, как ты применил силу в ситуации, вызывающей массу вопросов. Во-вторых, я, кстати, убежден, что дружеские отношения между российским и турецким народом не зависят от действий тех или иных политиков, но то, что касается нынешней стадии наших отношений, тех соглашений, которые мы заключали с турецким правительством, которое сейчас работает в Анкаре, как сказал Президент России В.В.Путин, мы будем серьезно переоценивать и переосмысливать под углом нападения, которое было осуществлено на наш самолет. В качестве вступления здесь остановлюсь. Буду готов ответить на ваши возможные вопросы.

Вопрос: Вопрос о переоценке наших отношений. Турция действительно была дружественной страной, которая не присоединилась к западным санкциям, что у нас высоко оценили. И в одночасье страна из дружественной стала недружественной. Сейчас всех интересует, как будут дальше строиться отношения. Не будем ли мы воевать с Турцией? Для нас Турция, прежде всего, – это туризм, «Голубой» и планируемый «Турецкий» потоки, турецкие строители, импорт. Наконец, не надо забывать про проливы, через которые наши корабли проходят из Черного в Средиземное море. Как это может отразиться на наших отношениях в дальнейшем? Не будет ли сворачиваться сложившиеся за годы налаженное партнерство?

С.В.Лавров: Воевать с Турцией мы не собираемся. Отношение к турецкому народу у нас не изменилось. У нас возникают вопросы к действиям нынешнего турецкого руководства. Я перечислил целый ряд фактов, которые показывают наличие у нас доброй воли, что мы всегда стремились наладить практические, прагматичные отношения с нашими турецкими соседями, в т.ч. в контексте сирийского кризиса, и, особенно, когда мы начали операцию Воздушно-космических сил в Сирийской Арабской Республике по просьбе официального Дамаска.

Вчера Президент России В.В.Путин особо подчеркнул, что мы всегда стремились с уважением относиться к региональным интересам наших соседей, включая региональные интересы Турции. Скажу уж теперь, т.к. сейчас это не должно являться секретом, что, конечно, многие факты, о которых мы сейчас говорим (как террористы используют турецкую территорию для подготовки своих операций в Сирии и терактов в различных странах, как с этим пытаются или не пытаются бороться официальные турецкие власти) были давно всем известны. Не то, чтобы мы старались на них закрывать глаза, но мы постоянно старались учитывать законные интересы наших турецких соседей и пытались доверительно и откровенно в диалоге с ними разъяснять нашу линию, убеждать в том, чтобы они проводили более взвешенную политику, не зацикленную только на свержении Президента Сирии Б.Асада любым путем, предполагающую союзнические отношения с любыми, самыми оторванными, отвязными экстремистскими группировками. Никогда и ни на каких уровнях мы эту работу не предавали огласке, никогда не высказывали каких-то негативных оценок действий турецкого руководства, всегда призывали к поиску конструктивных совместных действий в двухстороннем плане и в контексте многосторонних усилий по урегулированию сирийского кризиса, борьбе с терроризмом. К сожалению, Анкара взаимностью не отвечала, и еще задолго до начала действий наших ВКС оценки политики России в сирийском кризисе, я считаю, были неподобающими для официальной презентации руководящими деятелями Турецкой Республики.

Конкретно по тем вопросам, которые Вы задали, по аспектам нашего сотрудничества, которые являются предметом межправительственных соглашений, подписанных или готовящихся, сейчас у Правительства России есть поручение, и оно рассматривает весь комплекс отношений. Конечно, мы не хотим искусственно создавать проблемы для турецких производителей и экспортеров, которые, конечно же, не несут никакой ответственности за произошедшее, не хотим мы создавать излишних проблем и для наших граждан и компаний, взаимодействующих с турецкой стороной. Но мы не можем оставить без реакции произошедшее не потому, что мы обязательно должны чем-то ответить, совсем нет. Просто на самом деле на турецкой территории накопилось слишком много явлений, которые представляют собой прямую террористическую угрозу нашим гражданам и не только. Это своего рода плацдарм, который мало кем контролируется, хотя поступает информация, что эти процессы, так или иначе спецслужбами, мягко говоря, все-таки сопровождаются. У нас многофункциональная, многокомпонентная ситуация, требующая межведомственного анализа, который будет оперативно проведен, будут подготовлены предложения для доклада Президенту Российской Федерации. Надеюсь, что это все произойдет быстро. Мы не будем делать каких-то предложений, которые будут искусственно создавать отчуждение между народами наших стран.

Что касается конкретной меры, которую мы уже осуществили, я имею в виду рекомендацию нашим гражданам не посещать Турцию, – это не какая-то месть, это сделано не по горячим следам или с горячей головы. Мы весьма объективно оценили наличие террористических угроз в Турции. Эта рекомендация сделана на основе объективного и всестороннего анализа ситуации.

Вопрос: Как Вы оцениваете реакции НАТО на этот инцидент? Ведь это самый серьезный инцидент в отношении НАТО и России с 1950 года.

С.В.Лавров: Я уже сказал, что слушал заявление Генерального секретаря НАТО Й.Столтенберга. Мне показалось, что это было немножко вымученное заявление, по большому счету, покрывающее то, что произошло с турецкой стороны. В НАТО все-таки 28 членов, поэтому то, как шла вчера в Брюсселе дискуссия, не засекретить, и кое-какая информация до нас доходит. В ходе дискуссии было очень жарко, очень горячо. В адрес Турции за нападение на российский самолет высказывались очень нелицеприятные оценки, но пресловутая солидарность союзников и принцип консенсуса все-таки возобладали. Конечно, мы понимаем, что Турция никогда не пропустила бы какие-либо критические комментарии в общей позиции, которые излагал Генеральный секретарь НАТО Й.Столтенберг. Но мы также знаем, что заявление, которое сделал Генсекретарь Альянса, не было дословно согласовано со всеми. Он как бы взял на себя ответственность, посмотрел, наверное, на ведущих членов НАТО, прислушался к ним и сказал то, что сказал. Особенно я бы выделил (и я сегодня сказал это М.Чавушоглу) его фразу, общий смысл которой заключался в том, что произошедшее вчера лишний раз подчеркивает необходимость принятия мер в контексте опасного приближения российской военной инфраструктуры к границам НАТО. Надеюсь, все присутствующие здесь люди грамотные, им не нужно объяснять, какая лицемерная подоплека под этим заявлением. Примерно то же самое витиевато высказали представители Европейского союза.

Ф.Могерини сегодня выступает в Европарламенте, она тоже просила о телефонном разговоре. Может быть, после встречи с вами у нас такая возможность появится.

Вопрос: Вы собирались лететь в Турцию, чтобы обсудить возможное участие этой страны в альянсе с Россией в борьбе против «ИГ». Сейчас эта возможность навсегда потеряна или есть некие какие-то условия, при соблюдении которых Россия готова это участие, как минимум, обсуждать?

С.В.Лавров: Я собирался лететь в Турцию по другой причине – у нас сложилась действовавшая до вчерашнего дня структура межгосударственного диалога. Верхушка этого диалога – это Совместный Российско-турецкий Совет сотрудничества высшего уровня (президентский совет) с участием основных министров. Координирующей повседневной структурой является Российско-Турецкая Совместная группа стратегического планирования, которую возглавляют министры иностранных дел. На сегодня в Стамбуле была запланирована ее очередная сессия (они поочередно проводятся в Турции и в России). Разумеется, после вчерашнего нападения на наш самолет мы сессию отменили. У нас пока нет каких-либо планов наносить визиты в Турецкую Республику или принимать здесь турецких коллег.

Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу понимает, что это было неизбежно, он так мне прямо и сказал про отмену сегодняшней встречи и выразил надежду, что мы где-нибудь «на полях» международных мероприятий сможем «присесть и спокойно все обсудить». В частности, он упоминал СМИД ОБСЕ, который состоится 3-4 декабря с.г. в Белграде. Я не ангажировался, потому что прежде всего необходимо, конечно, не «спокойно все обсуждать», а понять все аспекты и последствия произошедшего. От контактов мы не уходим, и мой сегодняшний телефонный разговор с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу тому свидетельство.

Вопрос о коалиции по борьбе с терроризмом очень хороший. Формально Турция является членом коалиции, которую создали США. Помимо содержащихся обязательств в российско-американском меморандуме об избежании инцидентов в воздухе, заключенном по линии военных, и принятии конкретных мер, которые в этом меморандуме перечислены, американцы в этом документе записали, что он распространяется на всех участников коалиции, включая и Турцию. Но каких-либо мер предосторожности, предусмотренных этим российско-американским документом, турки не предпринимали. Помимо этого документа в американской коалиции есть и внутрикоалиционная дисциплина. Некоторые члены коалиции, в том числе предоставившие свои боевые самолеты для нанесения ударов по территории Ирака и Сирии, доверительно нам поведали, что поскольку самолеты на вооружении их ВВС американского производства, США требуют от этих участников коалиции прежде, чем наносить удары, спрашивать согласия на такую акцию. Как я понимаю, наш самолет был сбит американским истребителем F-16. Интересно, распространяется ли это требование США о применении полученных участниками коалиции американских боевых самолетов только с согласия Вашингтона на Турцию? Если распространяется, то, интересно, спрашивала ли Турция разрешения у Соединенных Штатов Америки поднять в воздух свои самолеты и сбить над сирийской территорией пусть даже и неизвестный самолет. Все это вызывает очень много вопросов.

Президент Франции Ф.Олланд, которого мы ждем завтра в Москве, находился в Вашингтоне и провел совместную пресс-конференцию с Президентом США Б.Обамой. Лидеры акцентировали, что бить нужно только по ИГИЛ, и что Россия будет поступать «правильно», если она ограничит свои удары только позициями «Исламского государства». Во-первых, во всех документах, в том числе «Венского процесса», говорится о «Исламском государстве», «Джабхат ан-Нусре» и других террористических группировках». Я понимаю сложность для наших западных партнеров отойти от этой узкой интерпретации антитеррористических задач, потому что, как только мы вступаем в сферу определения, кто же является террористом, внутри западной коалиции начинаются очень глубокие разногласия. Есть курдские отряды. США рассматривают их в качестве союзников, вооружают, помогают им, как минимум советами. А Турция считает их террористами. Без внесения ясности в этот вопрос очень трудно двигаться дальше. Есть такие группировки как «Ахрар аш-Шам», которые многократно замечены в прямом сотрудничестве с ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусрой». Есть другие группировки, которые занимались совершенно изуверскими делами вместе с террористами, но которых пытаются «перекрасить» в умеренную оппозицию и предлагать ее в качестве партнера для переговоров с Правительством САР.

Две венские встречи коалиции (я сейчас говорю о коалиции, которая занимается политическим процессом, но она неизбежно будет заниматься и антитеррористическими аспектами) закончились тем, что мы договорились о следующем. Во-первых, политический процесс должен вестись самими сирийцами – только сами сирийцы могут определять судьбу своей страны, включая судьбу Президента Сирии Б.Асада. Во-вторых, для того, чтобы этот процесс пошел, нужно как можно скорее созвать переговоры между оппозицией и Правительством Сирии под эгидой ООН, а для этого определить, наконец, кто же может представлять оппозицию в рамках единой сводной делегации. Такое поручение было дано представителю ООН, который сейчас занимается обобщением предложений, какие именно конкретные сирийские политические группировки (может быть, даже с включением представителей вооруженной патриотической оппозиции Сирии) могут сесть за стол переговоров с Правительством САР. В-третьих, договорились о необходимости выработать общее видение террористических организаций, составить общий список. Эту работу поручено координировать Иордании. Вчера в Сочи об этом шла речь с Королем Иордании Абдаллой II и Министром иностранных дел Н.Джодой. Они занимаются подготовительной работой, но этот процесс будет сложным. Пока не будет единого списка террористических организаций, на которые не будет распространяться прекращение огня (на каком-то этапе о прекращении огня говорить придется), пока не будет единого списка оппозиционной делегации, продолжать Венский процесс очень трудно. Все заклинания, которые мы слышим, о том, что Россия наконец-то активизировалась в политическом процессе, и что этот процесс надо продолжать, – от лукавого. Россия никогда не сбавляла оборотов в своих усилиях продвигать политический процесс, начиная с принятия по нашей инициативе Женевского коммюнике от 30 июня 2012 года, который мы тут же принесли в Совет Безопасности ООН для одобрения, а американцы и европейцы категорически отказались это делать, заявив, что они могут одобрить это Женевское коммюнике только с добавлениями о том, что Б.Асад должен уйти. Одобрили его в Совете Безопасности в итоге только полтора года спустя, когда принимали резолюцию по химической демилитаризации Сирии. Впоследствии мы постоянно проявляли инициативу, в том числе несколько раз собирали сирийскою оппозицию и представителей Правительства Сирии в Москве, принимали документы, призывали других к сотрудничеству. Но другие, в том числе те, кто составляет американскую коалицию, делали ставку на военное решение, на свержение режима Б.Асада. А когда поняли, что это не получается, только тогда они, наконец, изменили свою позицию.

Мы верны своей позиции, она у нас открытая, честная. Мы не должны, как некоторые наши партнеры, в том числе, в Европе, камуфлировать нашу линию какими-то не очень понятными зигзагообразными высказываниями, и мы рассчитываем, что так будут поступать и все остальные. При всей важности Венского процесса до тех пор, пока не будет выполнено решение последней встречи от 14 ноября с.г. о достижении согласия по составу оппозиционной делегации на переговорах с Правительством Сирии, о формировании единого списка террористических организаций, дальнейшее продолжение встреч в этом формате весьма сомнительно, по крайней мере, никакой отдачи от этого мы не ждем. Я сказал об этом нашим западным партнерам, Государственному секретарю США Дж.Керри, который на днях звонил и предлагал поскорее собраться снова. Я ответил, что собираться, чтобы провести очередную встречу и опять совершенно бессмысленно и бесперспективно «перетягивать канат» относительно судьбы Б.Асада, – это трата времени. Нужно договориться по террористам и составу делегации оппозиции. Без этого процесс не сдвинется: без этого не начнутся переговоры и нельзя будет обсуждать прекращение огня.

Вопрос: Что сегодня должна сделать Турция, чтобы рекомендации гражданам России не посещать страну были отменены? Будет ли отменено рейсовое авиасообщение в Турцию?

С.В.Лавров: Сейчас все это изучается. Не буду перечислять конкретные меры, потому что коллега задавал вопросы по конкретным аспектам нашего взаимодействия. Сейчас это все комплексно анализируется.

Возникает вопрос, что нужно сделать Турции для того, чтобы отношения нормализовались. Знаете, наверное, необходимо все-таки сделать выводы из того, что подобное нападение, которое произошло вчера, является абсолютно недопустимым.

Сегодня я услышал от Министра иностранных дел Турции М.Чавушоглу сожаления о том, что так произошло, соболезнования, но все остальное в нашей беседе с его стороны было нацелено на оправдание турецкой позиции. Я привел факты касательно отношения самой Турции к нарушениям ее самолетами воздушного пространства Сирии, напомнил ему о том, что турецкие самолеты в районе Эгейского моря заходят в воздушное пространство Греции в среднем 1,5 тысячи раза в год. Греция регулярно делает протесты по этому поводу, но безрезультатно.

Вчера мне звонил Министр иностранных дел Греции Н.Кодзиас, который тоже выражал солидарность с нами в связи с этой трагедией. Он напомнил, что 1,5 тысячи нарушений в год со стороны Турции стало привычным делом. Он не приемлет объяснений, что даже, если и было, как утверждает НАТО, семнадцатисекундное нарушение воздушного пространства, это является поводом для нападения самолета натовского государства на военный самолет Российской Федерации.

Мы не хотим давать каких-то рецептов. Наверное, турецкое руководство должно само думать о том, как жить в своей стране. Сегодня Президент Турции Р.Эрдоган перед открытием президиума Госсовета говорил о тенденциях политической жизни Турции. Это всем хорошо известно. В любом случае устранение причин и, конечно же, последствий, которые привели к тому, что турецкую территорию активно используют (не будем сейчас уточнять кто) для подготовки террористических отрядов, снабжения боевиков и их финансирования, само по себе является очень серьезным фактором.

Возвращаясь к пресс-конференции Президента Франции Ф.Олланда и Президента США Б.Обамы в Вашингтоне. Я обратил внимание, что Президент Франции Ф.Олланд предложил принять меры по закрытию турецко-сирийской границы, чтобы прекратить поток боевиков и подпитку террористов. Показательно, что Президент США Б.Обама на это никак не отреагировал. Думаю, что это верное предложение. Надеюсь, что завтра Президент Франции нам подробнее об этом расскажет. Мы были бы готовы всерьез рассмотреть необходимые для этого меры. Многие говорят, что перекрыв эту границу, мы, по сути, пресечем террористическую угрозу в Сирии.

Вопрос: Как Вы думаете, какова истинная цель турецкой стороны в атаке на российский самолет? Как отреагировали международные органы на произошедшее? Будет ли российская сторона требовать расследования данного инцидента на международном уровне?

С.В.Лавров: Я не могу судить об истинных целях. У нас достаточный массив информации, которая подтверждает, что это был преднамеренный, спланированный акт. Некоторые наши партнеры, которые вчера с нами связывались, сказали, что это была очевидная засада – ждали, следили, искали предлога. Мне трудно сказать, почему это было сделано. Бывают внутриполитические соображения, хотя выборы в Турции только что прошли, бывают соображения, связанные с отношениями с зарубежными партнерами, союзниками, со «старшими братьями». Не буду гадать и спекулировать.

Если за соответствующие органы держать НАТО и ЕС, то они кое-как отреагировали. Турки распространили в СБ ООН письмо, в котором излагают свою версию о том, что они многократно подвергались нарушениям своего воздушного пространства и в данном случае предупреждали, а самолет залетел на 17 секунд, и у них не оставалось выбора.

Это не производит впечатление на серьезных аналитиков и политиков. Мы не стали писать свои письма, а просто официально распространили в Совете Безопасности ООН дословно всю стенограмму вчерашнего заявления Президента Российской Федерации В.В.Путина перед началом переговоров с Королем Иордании Абдаллой II. Сейчас это официальный документ СБ ООН. Есть у нас и другие материалы, которые мы будем готовы предъявить нашим партнерам, в том числе, данные объективного контроля в том, что касается маршрута самолета, которые Министерство обороны Российской Федерации уже распространило.

Вопрос: Может ли ситуация вокруг сбитого российского самолета негативно отразиться на усилиях России по созданию широкой коалиции для борьбы с «Исламским государством»? Какие сигналы поступают из Вашингтона и Парижа? Каковы Ваши ожидания от завтрашней встречи в Москве Президента Российской Федерации В.В.Путина и Президента Франции Ф.Олланда?

С.В.Лавров: Я уже почти ответил на все эти вопросы. Эта ситуация не может не сказаться на тех усилиях, которые мы предпринимаем в рамках т.н. Венского процесса, в рамках созданной Группы поддержки Сирии, в которой обсуждаются, как я уже сказал, не только сугубо политические аспекты подготовки переговоров, но и важнейший вопрос о формировании общего подхода к террористическим организациям. Такая договоренность уже есть. Этот список должен быть согласован. Думаю, что теперь мы будем настаивать на том, чтобы помимо списка, члены этой группы согласовали также общее понимание тех каналов, по которым террористы получают подпитку и поддержку. Наверное, придется как-то даже разбираться с конкретными странами и принимать решение, чтобы такая поддержка прекращалась. Думаю, мы можем поставить этот вопрос в СБ ООН. Принята целая серия резолюций о недопущении покупки нефти с территории, захваченной террористами, награбленных артефактов, других видов торговли с ними. Кстати, по некоторым сообщениям, которые мы сейчас перепроверяем, на тех территориях Турецкой Республики, где террористы чувствуют себя спокойно, налажена даже торговля человеческими органами умерщвленных ими сирийцев, которые привозят из Сирии боевики «Исламского государства» и прочих террористических групп. На эту тему СБ ООН принял несколько резолюций, нацеливающих на необходимость пресечения контрабандной торговли нефтью, каких-либо финансовых и прочих отношений с террористами.

Прошел уже год, и пока никакого движения мы не видим, хотя в этих резолюциях содержится поручение государствам предоставлять информацию о том, что они делают для выполнения соответствующих требований СБ ООН. Думаю, необходимо оживить сейчас эту тему в Нью-Йорке. Попробуем сегодня внести для одобрения членами Совета Безопасности ООН поручение Генеральному секретарю рассказать (в Секретариат стекается вся информация), что известно о том, как подпитывается «Исламское государство», как идет торговля нефтью и артефактами, как поддерживаются террористические группы. Пусть обобщат информацию и нам ее представят. Необязательно в виде официального доклада, но чтобы хотя бы что-то у нас было в качестве отправной точки.

Вопрос: В СМИ мало информации о судьбе летчиков сбитого СУ-24. По некоторым данным, один летчик выжил и попал в плен. Будут ли стараться вернуть его на Родину? Будет ли Турция в этом помогать?

С.В.Лавров: Он уже на российской базе Хмеймим, это часть нашей Родины. Сегодня он был освобожден нашими спецназовцами с помощью сирийских экспертов и военнослужащих. Об этом часа два назад уже сообщил Министр обороны Российской Федерации С.К.Шойгу.

Россия. Турция. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 25 ноября 2015 > № 1639187 Сергей Лавров

Россия. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 ноября 2015 > № 1582321 Сергей Минасян

Сирийский гамбит Москвы

Риски и перспективы первой «заморской» операции России

Сергей Минасян - доктор политических наук, заместитель директора Института Кавказа (г. Ереван).

Резюме Важнейшей особенностью сирийской кампании стала стратегическая внезапность и сохранение Россией военно-политической инициативы в глобальном измерении. Во второй раз за два года Кремль застал всех врасплох.

Российская операция в Сирии стала важнейшим мировым событием с серьезными последствиями как в региональном, так и в глобальном измерении. Кампания только разворачивается, и чтобы оценить ее динамику и перспективы, важно понять контекст «сирийского гамбита» Москвы и ключевые военно-политические аспекты.

Региональный контекст и политические предпосылки

Ключевую роль в принятии российским властями решения о военном вовлечении в сирийский конфликт, по всей видимости, сыграли события весны 2015 г., когда после потери Идлиба на севере страны и ряда других районов позиции режима Асада катастрофически пошатнулись.Неудачи не только деморализовали военную машину и иррегулярные группировки лоялистов, но и вызвали волнения в руководстве многочисленных и конкурирующих сирийских спецслужб. Падение Пальмиры с демонстративным разрушением ее исторических памятников символизировало победу исламистов на фоне продолжающегося падения духа сирийской армии и силовых структур.

К сентябрю 2015 г. насущно стоял вопрос действий на упреждение. Москве необходимо было предпринять что-то до того, как международная коалиция и ее региональные союзники, в первую очередь Турция, решатся на создание бесполетной зоны над Сирией. Как предполагали в Москве, появление там даже сравнительно ограниченной зоны рано или поздно привело бы к воздушным ударам с предсказуемым исходом, как это было в Ираке и Ливии.

Турецкий фактор играл важную роль в эскалации сирийского кризиса. Анкара – один из наиболее непримиримых противников Асада, турецко-сирийская граница является основным путем снабжения умеренной оппозиции, а демпинговая контрабанда нефти через турецкую территорию – важный источник финансирования ИГ. С июля 2015 г. турки приступили к собственной воздушной кампании в Сирии под лозунгами борьбы с терроризмом, однако наносили удары в основном не по исламистам, а по отрядам курдских ополченцев.

После того как Россия начала операцию, выяснилось, что амбиции и неоосманские иллюзии Анкары в сирийском конфликте не вполне соответствуют ее возможностям. Попытки Москвы договориться с Анкарой о взаимодействии оказались бесплодными. В результате Турции пришлось терпеть переброску российских вооружений и снаряжения в Сирию через собственные черноморские проливы, будучи ограниченной положениями Конвенции Монтрё, а также отказаться от идеи создания бесполетной зоны. Залеты на турецкую территорию российских истребителей, начавших боевые вылеты на севере Сирии, вызвали еще более нервную реакцию в Анкаре. Свое недовольство она продемонстрировала «случайным» нарушением в начале октября 2015 г. турецкими военными вертолетами границ Армении, охраняемых российскими пограничниками.

Отсутствие договоренностей с Турцией Москва компенсировала ситуационным региональным военным альянсом с Ираном и Ираком. Непосредственно перед началом российской операции в Багдаде был создан четырехсторонний координационный центр, ответственный за сбор и анализ текущей военной информации, и даже, по всей видимости, совместное оперативное планирование. Учитывая очевидную зависимость центрального иракского правительства от США, участие Багдада было для Москвы принципиальным.

Символическим подтверждением намерений сторон стал удар по целям на севере Ирака и Сирии российских крылатых ракет 3М14 «Калибр», выпущенных 7 октября 2015 г. с кораблей российской Каспийской флотилии. Политический смысл запуска российских аналогов американских «Томагавков», пролетевших над территориями Ирана и Ирака, заключался в демонстрации общности целей этих стран и России. Другим косвенным итогом запуска ракет именно из юго-западной акватории внутреннего Каспийского моря стало недвусмысленное предупреждение о недопустимости дальнейшей эскалации военно-политической ситуации в том числе и на Кавказе.

Другому важному военно-политическому игроку в регионе – Израилю – приходится выбирать между плохим и худшим – сохранением поддерживаемого Ираном и ливанской «Хезболлой» режима Асада и победой радикальных исламистов. Москве, кажется, удалось обеспечить относительный нейтралитет Тель-Авива. В рамках переговоров между Путиным и Нетаньяху в Москве состоялась также встреча главы израильского Генштаба с российским коллегой, они обсудили координацию военной деятельности. Одно из основных условий израильской стороны – современное российское вооружение не должно попасть в руки шиитской «Хезболлы». Москва, видимо, это гарантировала.

Очевидно, что в отличие от Израиля Соединенные Штаты, их европейские союзники, а также арабские монархии отрицательно отнесутся к любым шагам, направленным на спасение режима Асада. В случае успеха российской операции позиции Вашингтона на Ближнем Востоке могут быть поставлены под сомнение, но пока он выжидает, оценивая масштабы и последствия неожиданного предприятия России. В Америке не скрывают надежд, что «стратегическое терпение» США позволит России глубже завязнуть в сирийском кризисе с возрастающими для Москвы потерями.

Однако арабские монархии (как и Турция) не могут даже в краткосрочной перспективе игнорировать действия Москвы. Они способны существенно усилить поддержку сирийских оппозиционеров, вплоть до открытых поставок самых современных видов оружия, которые в состоянии повлиять на ход противостояния.

Гражданская война в Сирии и международная коалиция

Гражданская война в Сирии идет уже несколько лет. Результаты ее как с политической, так и с гуманитарной точек зрения катастрофичны для страны, ее государственности и населения.

Сирийская война и авиационная кампания США и многонациональной коалиции против «Исламского государства» с первого взгляда являются некими «клонами» предыдущих конфликтов в Ираке, Афганистане и Ливии. Однако есть две отличительные черты.

Во-первых, более четкие и усиливающиеся признаки «войны по доверенности» (proxy-war), как в классических региональных конфликтах сверхдержав периода холодной войны. Масштабы и состав участников противостояния сравнимы с украинским конфликтом.

Во-вторых, большая насыщенность боевой техникой, а также значительная численность противостоящих сил. Правительственные войска и поддерживающие их иррегулярные отряды использовали в боях сотни, если не тысячи единиц бронетехники, артиллерийских систем, десятки самолетов и боевых вертолетов.

В свою очередь, десятки тысяч сирийских оппозиционеров и исламистов к осени 2015 г. уже обладали сотнями единиц легких пикапов и внедорожников, оснащенных пулеметами, малокалиберными орудиями и минометами, а также современными противотанковыми ракетными комплексами (ПТРК). В некоторых отрядах оппозиции и в частях ИГ имелось небольшое количество бронетехники и даже тяжелой артиллерии, захваченной в боях. Ни в Ливии, ни даже в постсаддамовском Ираке (до 2013 г.) противостояния регулярных и проправительственных сил с инсургентами не приобретали таких масштабов.

До начала гражданской войны Сирия обладала одним из крупнейших танковых арсеналов не только на Ближнем Востоке, но и в мире. Одних только танков Т-72 (сирийская армия явилась первой, кто использовал их в боях в долине Бекаа в 1982 г.) различных модификаций насчитывалось порядка 1700–1800 единиц. Всего же численность танков, с учетом находящихся на хранении Т-54/55 и Т-62 ранних модификаций, доходила до 4500 единиц. Плюс к этому – тысячи единиц БМП, БТР, другой легкой бронетехники. Ракетно-артиллерийский парк насчитывал тысячи единиц ствольной артиллерии, в том числе – сотни 122-мм 2С1 и 152-мм 2С3 самоходных гаубиц. Дамаск располагал также существенным арсеналом тактических и оперативно-тактических ракет советского производства или их иранских и северокорейских клонов, претендуя по уровню боеспособности чуть ли не на статус региональной военной сверхдержавы. Хотя на Большом Ближнем Востоке к началу XXI века вряд ли можно было кого-то удивить наличием оперативно-тактических ракет «Скад» и тактических «Точка-У», ракетный потенциал Сирии отличался большим количеством не только пусковых установок, но и ракет к ним.

Однако все это в прошлом. Значительная часть бронетанкового парка, равно как артиллерии, утрачена в тяжелых боях, вышла из строя или действует на пределе эксплуатационных возможностей. Существенные потери понесли также ПВО и боевая авиация. Причем не столько в результате противодействия несуществующей у ИГ или оппозиционеров боевой авиации или действий их слабой ПВО (в основном состоящей из ПЗРК и малокалиберных 23-мм автоматических пушек ЗУ-23 на джипах и пикапах). Большинство потерь ВВС Сирии связано с захватом авиабаз в северных и восточных районах страны, а также возросшей уязвимостью взлетно-посадочных полос и стоянок к обстрелам с земли минометами и пускам ПЗРК по взлетающим/садящимся самолетам и вертолетам. Только в танках и легкой бронетехнике общие боевые и эксплуатационные потери составили порядка 60–70% от довоенной численности.

Особых возможностей восполнить потери в военной технике и вооружении у сирийской армии после начала гражданской войны не было. Поступало преимущественно стрелковое и легкое вооружение, боеприпасы, запасные части, а также некоторое количество устаревшей техники с российских военных складов. Исключение составляли поставки из России современных противокорабельных ракет, а также зенитных ракетно-пушечных комплексов (ЗРПК) «Панцирь», которыми, как предполагается, и был сбит в июне 2012 г. в районе Латакии турецкий разведывательный самолет RF-4E Phantom. Существенные поступления российских вооружений в Сирию (в том числе – современных образцов) возобновились лишь перед самым началом военной кампании осенью 2015 года.

Сирийская армия понесла серьезные потери в личном составе. По различным оценкам, численность правительственной армии сократилась более чем в два раза по сравнению с довоенным периодом. В результате утраты значительной части территории (к сентябрю 2015 г. верные Башару Асаду силы контролировали менее четверти страны) существенно сузилась мобилизационная база комплектования силовых структур. Этому также способствовала все большая «секторизация» конфликта: усиление ожесточенности противостояния между суннитским большинством и алавитским меньшинством. Хронический недостаток людских ресурсов – одна из серьезнейших проблем для режима Асада. Компенсировать ее кроме как за счет внешних источников (ливанская «Хезболла», шиитская милиция из Ирака, иранские «добровольцы» и бойцы КСИР, а также прибывающие при поддержке Ирана отряды шиитов из Афганистана и Пакистана) сирийские власти, видимо, уже неспособны.

С другой стороны, средневековая жестокость исламистов сделала союзниками режима небольшие отряды ополчения из числа этноконфессиональных меньшинств. Таковыми, например, являются отряды ополчения армян в Алеппо и в приграничном Кесабе, или друзов из прилегающих к границам Израиля и Ливана южных районов страны, до последнего времени пытавшихся сохранять относительный нейтралитет в борьбе между преимущественно алавито-баасистскими силами и джихадо-салафитскими и умеренно-исламистскими группировками. Серьезной роли в военном балансе внутрисирийского противостояния они не играют, но решать некоторые локальные военные задачи, а также поддерживать стабильность на местах могут.

Гражданское противостояние в Сирии не ограничивается боевыми действиями асадовских лоялистов против ИГ, «Джабхат ан-Нусры», других разношерстых группировок радикальных исламистов, а также умеренных оппозиционеров. Одним из наиболее драматических и кровавых эпизодов стали бои в курдонаселенном городе Кобани (Айн-эль-Араб) на сирийско-турецкой границе с сентября 2014 г. по февраль 2015 года. Выдержав несколько атак исламистов, захвативших значительную часть осажденного города, курды лишь при активной поддержке союзной авиации смогли очистить город и его окрестности. Сирийские курды, имеющие значительный опыт вооруженной борьбы, пользуются поддержкой США, что вызывает резкое неприятие Турции. Тем не менее к середине октября 2015 г. появилась информация о возможном альянсе курдских отрядов народной самообороны (YPG) с прозападными оппозиционерами для наступления на столицу ИГ – Ар-Ракку, при поддержке авиации США и их союзников. Уже в начале ноября с помощью американской авиации курдам удалось занять город Синджар на севере Ирака, перерезав дорогу, связывающую Ракку с Мосулом: масштабы «прокси-войны» с элементами иррегулярной «гибридной войны» расширяются.

Военный потенциал оппозиции и исламистов по мере разрастания гражданского конфликта формировался различными способами. Иногда это могли быть небольшие отряды в несколько сотен или даже десятков бойцов, оснащенных преимущественно легким и стрелковым вооружением, минометами, мобильными РСЗО и малокалиберными автоматическими пушками и пулеметами на базе легких пикапов и джипов. Они контролируют один-два городка или поселения или же парочку кварталов в Алеппо. Группировки могли сливаться в более крупные альянсы, зачастую при содействии внешних спонсоров или в связи с изменением военно-политической конъюнктуры, однако с легкостью вновь распадались на мелкие отряды.

К примеру, если в 2011–2012 гг. многие неисламистские группировки формировались под знаменами децентрализованной Свободной сирийской армии, то по мере разрастания конфликта и возникновения новых группировок оппозиционные силы становились более раздробленными и разобщенными. Создавались и активизировались радикальные суннитские и джихадистские группировки (до гражданской войны не представленные в Сирии ни политически, ни институционально, маргинализированные и находящие в глубоком подполье), нацеленные не только на свержение Асада, но и на установление исламистского режима, такие как «Джабхат ан-Нусра», «Ахрар аш-Шам», «Лива ат-Таухид», «Сукур аш-Шам», увеличилось число иностранных боевиков.

Если группировка пользовалась поддержкой внешних игроков (Соединенных Штатов, Турции, Иордании, арабских монархий Персидского залива), то ее арсенал не ограничивался только трофейными вооружениями. Он мог включать и более современные виды оружия как западного, так и китайского производства, переданные Турцией и арабскими странами. Например, у наиболее удачливых группировок имелись ПТРК TOW-2 американского производства, китайские ПТРК H-9 и ПЗРК FN-5, современные средства связи.

Методы действий оппозиционеров и ИГ также менялись по мере развития конфликта. На начальном этапе большое влияние имели джихадисты и иностранные боевики из Ирака, научившие сирийцев использовать террористов-смертников, подрывы зданий и автомобилей, самодельные взрывные устройства. По признанию «Джабхат ан-Нусра», именно от иракских джихадистов начиная с 2012 г. ее боевики переняли опыт использования бомб и смертников. Постепенно от чисто террористических действий перешли к партизанским и полурегулярным способам ведения борьбы. Боевики начали действовать по единому замыслу, комбинируя применение мобильных отрядов на легких бронеавтомобилях и оснащенных крупнокалиберными пулеметами и автоматическими пушками пикапах с использованием гусеничной бронетехники, реактивной и ствольной артиллерии. От небольших отрядов в несколько десятков человек, зачастую объединенных по региональному или родственно-племенному признаку, некоторые группировки выросли до крупных многотысячных объединений со смешанным комплектованием, включая добровольцев из различных мусульманских стран, с налаженной системой связи, управления, снабжения, рекрутирования новых бойцов.

К осени 2015 г. ИГ удалось сформировать разветвленные структуры, насчитывающие, по различным оценкам, многие десятки тысяч человек, вооруженных не только легким и стрелковым оружием, но и минометами и гранатометами. Только после стремительного захвата Мосула в руки исламистов попали около 2300 бронеавтомобилей и большое количество легкого и стрелкового оружия. Имелась также и бронетехника, в том числе танки. У иракской армии отбили американские танки М1А1М «Абрамс» (правда, достоверной информации об их использовании исламистами в боях не было: скорее всего, они были уничтожены последующими ударами авиации США и их союзников), не говоря уже о десятках танков Т-54 и Т-55 советского производства и их китайских аналогов. Артиллерийское вооружение в основном включало легкие РСЗО (преимущественно 107-мм китайские и турецкие клоны советской 16-ствольной РПУ-14), однако захвачены также несколько 122-мм РСЗО БМ-21 «Град». Исламистам удалось даже применять в боях трофейную тяжелую артиллерию, например, 155-мм американские гаубицы М198 при осаде Эрбиля – которые и стали летом 2014 г. первыми целями американской авиации в начавшейся операции «Непоколебимая решимость».

Сетецентричная структура джихадистских группировок, в первую очередь таких крупных, как ИГ и «Джабхат ан-Нусра», а также децентрализованная система командования существенно затрудняют и до бесконечности продлевают любого рода вооруженную борьбу с ними. Например, потери, понесенные одной из группировок ИГ, существенно не сказываются на способности исламистов продолжать активные и успешные боевые действия.

Важным элементом гражданской войны в Сирии и Ираке стала продолжающаяся второй год военно-воздушная операция «Непоколебимая решимость». По официальным данным Пентагона, с августа 2014 г. по 6 октября 2015 г. ВВС и палубная авиация ВМС США и их союзники совершили около 57 843 боевых и вспомогательных вылетов, нанеся 7323 удара. При этом свыше 2622 ударов нанесено по позициям боевиков на территории Сирии. В результате иракским правительственным войскам и курдскому ополчению (пешмерге) удалось несколько ослабить наступательный порыв ИГ в Ираке. Однако авиаудары коалиции не сломили боевой натиск исламистов, уже в мае 2015 г. захвативших большую часть провинции Анбар, а также ее центр – город Эр-Рамади. Бои за этот город, равно как и ряд населенных пунктов северного Ирака, активно велись правительственными войсками, поддерживающим их курдским и шиитским ополчением, а также отрядами иранских КСИР и после начала российской военной кампании в Сирии.

По данным Центрального командования армии США (CENTCOM), к 8 октября 2015 г. авиация многонациональных сил уничтожила 126 танков, 354 бронеавтомобиля, 561 базовый лагерь, по 4 тыс. зданий и огневых позиций исламистов, 232 объекта нефтяной инфраструктуры – всего поражена 13 781 цель. Несмотря на большую интенсивность боевых вылетов, существенно снизить активность исламистов не удалось, хотя к лету 2015 г. иракские правительственные войска и курдская пешмерга в целом стабилизировали фронт в Ираке. Воздушная поддержка коалиции была критически важна особенно в боях иракских и сирийских курдских ополчений с исламистами в районе Эрбиля, Киркука и Кобани. Наряду с этим ход операции «Непоколебимая решимость» продемонстрировал существенное техническое преимущество многонациональной коалиции (по сравнению с последующей российской военной кампанией). Большая часть вылетов осуществлялась с использованием управляемого и высокоточного оружия, более эффективных систем связи, управления, разведки и целеуказания. При этом, в лучших традициях ближневосточных войн последней четверти века, кроме авиации активно использовались также КРМБ «Томагавк» ВМС США.

С лета 2014 г. активизировались действия иракской авиации, чему во многом способствовали поставки из России современных (но хорошо знакомых иракским летчикам по опыту эксплуатации предыдущих модификаций) боевых самолетов и вертолетов. В Ирак прибыло до 15 штурмовиков Су-25, 12 ударных вертолетов Ми-35М, планируется поставить до 40 новейших ударных вертолетов Ми-28НЭ. В рамках масштабных оружейных контрактов на сумму до 4,2 млрд долларов в Ирак из России также поставляются многоцелевые истребители Су-30, тяжелые огнеметные системы ТОС-1А «Солнцепек», ЗРПК «Панцирь», ПЗРК «Игла» и другое ВВТ. Поставки российских вооружений (наряду с авиаударами многонациональной коалиции и помощью соседнего Ирана) позволили стабилизировать ситуацию на линии фронта после понесенных летом 2014 – весной 2015 гг. тяжелых поражений и создать благоприятную основу для военно-политического взаимодействия Ирака с Россией.

Особенности развертывания сирийской кампании России

Российская кампания в Сирии беспрецедентна как по масштабам, так и по методам технической реализации. Именно поэтому возникают сомнения в успехе заявленных (или предполагаемых) целей.

Принято считать, что это первая военная кампания России за пределами постсоветского пространства после развала СССР. Если не считать конфликты на территории бывшего Союза, военная активность России за ее границами за последние четверть века имела достаточно ограниченный и специфический характер – от миротворческих операций до борьбы с морским пиратством. Сирийская кампания пока преимущественно ограничивается использованием боевых самолетов и вертолетов российских ВКС. В последний раз советские/российские летчики участвовали в боях на Ближнем Востоке в начале 1970-х годов. Речь идет о так называемой «Войне на истощение» между Египтом и Израилем, когда советские летчики и зенитчики были дислоцированы в районе Синайского канала для содействия египтянам в отражении ударов израильской авиации (операция «Кавказ»).

Участие военспецов и регулярных частей Советской армии на стороне Сирии в боевых действиях в долине Бекаа в 1982 г. имело более локальный характер. В конфликте ограниченное участие приняли лишь военные советники, преимущественно – зенитчики. В 1983–1984 гг. в ходе операции «Кавказ-2» в Сирию были переброшены два советских зенитно-ракетных полка, оснащенных новейшими на тот момент зенитно-ракетными комплексами дальнего действия С-200. Однако они лишь обеспечивали противовоздушную оборону Сирии после разгрома израильтянами сирийской ПВО летом 1982 года.

Таким образом, нынешняя сирийская кампания – первое за почти 40 лет комбинированное (военно-морское и военно-воздушное) проецирование российской военной мощи за тысячи километров от границ России. При этом, хотя на начальной стадии в информационном поле выделялась военно-воздушная составляющая (в конце концов, боевые действия начались и продолжительное время велись лишь ВКС РФ), но и роль военно-морского флота была весьма значимой.

На начальном этапе т.н. «Сирийский экспресс» включал преимущественно масштабную транспортировку военной техники, боеприпасов, топлива, а также личного состава из черноморских портов в Сирию. Использовались как штатные суда Черноморского флота (в том числе десантные корабли и морские танкеры, а также вспомогательные суда), так и суда обеспечения из состава Северного и Балтийского флотов. Однако уже через две недели после начала военной операции (в середине октября 2015 г.), с ростом объемов снабжения группировки в Сирии, а также увеличением количества поставляемых Дамаску ВВТ, стали привлекаться также коммерческие суда, даже бывшие турецкие сухогрузы, зафрахтованные Россией.

Транспортировка военных грузов через черноморские проливы под пристальным наблюдением турецкой стороны прикрывалась боевыми кораблями оперативного соединения российского ВМФ на Средиземном море. По мере развертывания авиационной группировки и наземных частей обеспечения и охраны в районе Латакии туда также подошли основные корабельные силы оперативной группы ВМФ во главе с флагманом Черноморского флота гвардейским ракетным крейсером «Москва». Будучи оснащен морской версией ЗРК С-300 (С-300Ф «Риф»), крейсер способен обеспечить ПВО в районе Латакии и основного пункта базирования «экспедиционных сил» российской боевой авиации – аэродрома «Хмеймим» в период развертывания операции. С целью демонстрации намерений российские боевые корабли уже после начала воздушной операции провели учебные стрельбы, в том числе пуски зенитных ракет совместно с наземными средствами ПВО развертываемой группировки российских войск. Фактически тем самым заявлено создание Россией бесполетной зоны для боевой авиации третьих сторон над западными прибрежными районами Сирии.

Однако наиболее заметным участием ВМФ России в сирийской операции стал залп крылатыми ракетами 3М14 «Калибр» с кораблей Каспийской флотилии. Впрочем, как уже отмечалось, политическая и пропагандистская значимость пуска дорогостоящих крылатых ракет превышала его военную целесообразность. «В соответствии с очевидной военно-политической логикой, последующие пуски КРМБ были осуществлены уже из акватории Средиземного моря. 17 ноября 2015 г. осуществлен первый в истории российского ВМФ боевой пуск крылатых ракет с борта российской дизель-электрической подводной лодки «Ростов-на-Дону» Черноморского флота по целям в районе столицы ИГ – Ракки. Отметим, что кроме «Ростова-на-Дону» в боевой состав недавно сформированной 4-й отдельной бригады подводных лодок ЧФ на данный момент входят еще две (запланированы поставки еще трех субмарин данного типа) дизель-электрические подводные лодки проекта 636.6 «Варшавянка». Не исключено, что дальнейшие пуски КРМБ из акватории Восточного Средиземноморья могут быть осуществлены уже с борта надводных кораблей и даже атомных подводных лодок ВМФ России.

Немаловажно участие в сирийской операции (пока еще в качестве сил охранения) морской пехоты. На данном этапе она представлена в Сирии усиленной батальонной тактической группой из состава известной еще с прошлогодней крымской операции 810-й бригады морской пехоты Черноморского флота. С советских времен она неоднократно привлекалась к учениям 5-й оперативной эскадры ВМФ СССР в Средиземном море, в том числе с десантированием на побережье Сирии в районе Тартуса, и предполагается, что офицерский состав бригады хорошо знаком с нынешним местом боевой командировки. По всей видимости, со временем будет осуществляться плановая ротация частей 810-й бригады морскими пехотинцами из состава других флотов.

Воздушная составляющая сирийской кампании включает два взаимозависимых элемента: военно-транспортный и боевой. Военно-транспортная авиация осуществляла переброску (преимущественно самолетами Ил-76 и тяжелыми Ан-124 «Руслан») личного состава, ВВТ и иных военных грузов. Именно ВТА были доставлены в Сирию ударные вертолеты Ми-24П, многоцелевые вертолеты Ми-17 и Ми-8, ЗРПК «Панцирь» (для организации ПВО аэродрома «Хмеймим», порта Латакия и формируемой военно-морской базы Тартус), а также беспилотные летательные аппараты (БПЛА), активно используемые российской стороной для разведки и целеуказания. ВТА также была осуществлена переброска наземных комплексов РЭБ, РСЗО «Смерч» и ряда других реактивно-артиллерийских систем, призванных на начальном этапе усилить охрану пунктов базирования боевой авиации и флота, хотя в дальнейшем не исключено их использование для поддержки наступления правительственных войск. Полеты ВТА осуществлялись через воздушное пространство Ирана и Ирака на больших высотах, недоступных для ПЗРК и зенитной артиллерии оппозиционеров.

Также через воздушное пространство Ирана и Ирака к середине сентября 2015 г. на авиабазу «Хмеймим» прибыли боевые самолеты и вспомогательный самолет Ил-20, осуществляющий радиоэлектронную разведку, РЭБ и целеуказание. Сформированная 30 сентября 2015 г. Авиационная группа ВВС России в Сирии к началу операции насчитывала 12 бомбардировщиков Су-24М, 12 штурмовиков Су-25СМ, шесть бомбардировщиков Су-34 и четыре многоцелевых тяжелых истребителя Су-30СМ. Кроме этого, в группе имеется примерно 15 ударных вертолетов Ми-24П и многоцелевых Ми-17 и Ми-8 (предназначенных для транспортировки, а также поиска и спасения сбитых пилотов).

Сухопутный компонент российской операции пока ограничен частями, осуществляющими ПВО, охрану и обеспечение действий боевой авиации и пунктов снабжения. Помимо уже упомянутых морских пехотинцев, эти задачи осуществляются частями дислоцированной в Новороссийске 7-й десантно-штурмовой (горной) дивизии ВДВ, войск специального назначения, а также частей ПВО и ракетно-артиллерийских войск. Однако очевидно, что после объявленных планов развертывания на территории Сирии одновременно военно-морской, военно-воздушной и сухопутной российской военной базы ее наземный компонент будет неизбежно увеличиваться, даже если, как сказал Владимир Путин, участие российских войск в сухопутной операции не рассматривается.

Важнейшей особенностью сирийской кампании стала стратегическая внезапность и сохранение Россией военно-политической инициативы в глобальном измерении. Во второй раз за последние два года (после крымской операции и начала украинского кризиса) Кремлю удалось застать врасплох своих контрпартнеров в США, Европе и на Ближнем Востоке. Причем эта внезапность была достигнута не столько на техническом уровне (в век космической и электронной разведки скрыть столь масштабную переброску сил и средств армии и флота невозможно), а на уровне стратегической культуры и специфики процесса принятия решений.

Хотя это обстоятельство обеспечило благоприятные стартовые условия для начала военной операции, уже звучат мнения, что подобная стратегическая внезапность не что иное, как безрассудная игра на грани фола. Впрочем, станет ли авантюрой «сирийский гамбит» и превратится ли Сирия для Москвы во «второй Афганистан» или же станет триумфом, способным создать основу для выхода из украинского кризиса и формирования новых отношений с Западом – покажет динамика как военных, так и политических процессов. Боевые действия в Сирии (как российской авиации, так и, что немаловажно, сухопутного наступления Асада и его союзников) будут совмещаться с политическими процессами, влияя на их результаты, и наоборот.

Первые итоги и промежуточные перспективы

Россия попыталась использовать в сирийской кампании максимум разработок в сфере конвенциональных вооружений за постсоветский период. Многие виды ВВТ применялись впервые или же были представлены существенно модернизированными образцами.

Впервые в боевых условиях использовались тяжелые истребители Су-30СМ, впрочем, пока лишь прикрывая действия штурмовой и бомбардировочной авиации. Впервые зафиксированы фронтовые бомбардировщики Су-34. Хотя они уже применялись в августовской кампании против Грузии в 2008 г., но тогда лишь для радиоэлектронной борьбы по подавлению грузинской ПВО – поддержка действий бомбардировщиков Су-24 и штурмовиков Су-25. В Сирии Су-34 использовали новые высокоточные боеприпасы, в частности – семейства КАБ-500 со спутниковым наведением (российский аналог американских управляемых бомб JDAM), а также управляемые ракеты Х-25 и Х-29. Однако уже через две недели стало очевидно, что российская авиация испытывает проблемы с высокоточным и управляемым оружием. В репортажах из Сирии все чаще появлялись кадры, на которых не только Су-24М и Су-25СМ, но и современные Су-34 вылетали на задания, оснащенные не управляемыми боеприпасами, а свободнопадающими бомбами (например, ОФАБ-250/500 или РБК-500), по всей видимости, выпуска если не 1980-х, то 1990-х годов.

В первые недели операции российская авиационная группа осуществила рекордное число боевых вылетов почти на пределе технических возможностей (отчасти этому способствовала относительная близость целей – иногда порядка 100–200 км от аэродрома «Хмеймим»). Только за первый месяц боев, к началу ноября 2015 г. российская авиация совершила свыше 1 тыс. боевых вылетов. Достаточно высокой оказалась летная подготовка пилотов самолетов, а также экипажей, активно применявшихся для непосредственной поддержки сухопутных войск ударных вертолетов Ми-24П. Несмотря на опасность пусков ПЗРК и действий зенитной артиллерии, российские Су-25СМ и Су-24М, как и ударные вертолеты, с первых же дней активно использовалась на низких высотах. Тем не менее, за полтора месяца боевых действий, к середине ноября 2015 г. российская авиация, за исключением парочки упавших беспилотников, потерь не имела. Однако вполне возможно, что рано или поздно российский боевой вертолет или самолет будет сбит, что заставит авиацию подняться на высоты свыше 4 км, чтобы не стать целями современных типов ПЗРК. Последние, по всей видимости, вскоре появятся у сирийской оппозиции. Естественно, это снизит эффективность поддержки с воздуха, тем более что численность российской авиационной группы невелика (фактически смешанный авиационный полк).

Видимо, в ближайшее время Москве придется количественно и качественно усилить авиационную группировку в Сирии. Согласно сведениям космической разведки западных стран, авиабаза «Хмеймим» уже существенно расширяется. По неподтвержденным данным, для расширения возможностей непосредственной огневой поддержки в Сирию прибыли новейшие российские ударные вертолеты Ми-28Н. Впрочем, активизация воздушной операции необязательно должна подразумевать базирование самолетов непосредственно на аэродромах в Сирии. 17 ноября, на следующий день после саммита «Большой двадцатки» (видимо, аналогично пусками КРМБ из акватории Каспийского моря, для придания большого политического и пропагандистского эффекта действиям российской дипломатии в переговорном процессе с партнерами на Западе) для ударов по позициям исламистов, уже была привлечена российская стратегическая бомбардировочная авиация, действующая с авиационных баз на российской территории. Как и предсказывали некоторые военные эксперты, взлетевшие с аэродрома в Моздоке 12 сверхзвуковых бомбардировщиков Ту-23М3 нанесли удары (по всей видимости, с использованием свободнопадающих бомб) по целям в районе Ракки и Дер-эз-Зоре. В свою очередь, пять российских дальних стратегических бомбардировщиков Ту-95МС и шесть ракетоносцев Ту-160 нанесли удар уже крылатыми ракетами воздушного базирования по целям на территории Сирии. В дальнейшем не исключено также использование в качестве «баз подскока» иранских авиабаз (теоретически – даже российской авиационной базы Эребуни в Армении) для действий дополнительных фронтовых бомбардировщиков Су-24М и Су-34.

Впрочем, даже в первоначальном составе российская авиационная группа в состоянии осуществлять широкий спектр боевых задач, включая поражение систем управления, складов, объектов нефтегазовой инфраструктуры, уничтожение бронетанковой и ракетно-артиллерийской техники. Действия российской авиации также способствовали дроблению отрядов ИГ и оппозиционеров, усложняя подвоз подкреплений и снабжение боеприпасами.

Но главное будет решаться на земле и зависеть от сухопутного наступления правительственных войск и их союзников. Хотя в последнее время активизировалось участие иранцев (подразделений КСИР/«Кодс» и шиитской милиции) в сухопутных боях, тем не менее пока не ясно, решится ли Иран на кардинальное увеличение военного присутствия в Сирии, послав туда регулярные войска. Даже в нынешнем геополитическом контексте это был бы слишком решительный шаг, особенно учитывая, что, вопреки расхожему стереотипу, возможностей по существенному проецированию сухопутной военной мощи у Тегерана не так уж и много. Надо также учитывать, что среди алавитско-баасистской верхушки сторонников Асада давно нарастает недовольство засильем иранцев не только в силовых структурах, но и в самых различных ветвях управления и госструктур.

Пока темпы наступления сторонников Асада неудовлетворительны и далеки от ожидаемых. Сирийская армия медленно вгрызается в оборонительные позиции умеренной оппозиции и местных исламистов, неся потери в боевой технике и живой силе. Особенно тяжелый урон армии Асада наносит использование повстанцами современных противотанковых ракетных комплексов. Потери в бронетехнике столь существенны, что некоторые эксперты даже отмечают, что успешное применение повстанцами ПТРК в горно-пустынной местности и в условиях плотной городской застройки может сыграть такую же роль, как использование афганскими моджахедами ПЗРК «Стингер» против советской авиации. После начала российской операции саудовцы приняли решение поставить оппозиционерам дополнительно 500 ПТРК Tow-2, и очевидно, что в скором времени это скажется на ходе наземных боев.

То, что гражданские войны и асимметричные конфликты выиграть одной авиацией невозможно, – аксиома. За последние десятилетия все примеры хотя бы частичных успехов применения авиации как против повстанцев и иррегулярных отрядов, так и против правительственных сил сопрягались с активностью на земле. Можно провести аналогии с действиями Северного альянса в афганской кампании 2001–2002 гг., операций США и их союзников против Саддама Хусейна в 1991 г. и в 2003 г., гражданской войной в Ливии в 2011 году. На фоне пока еще достаточно скромных успехов начавшегося сухопутного наступления спорны перспективы успешной реализации сторонниками Асада полноценной воздушно-наземной операции.

В случае провала сухопутного наступления лоялистов России, по всей видимости, придется или сворачивать сирийскую кампанию (что представляется весьма сомнительным с учетом политических издержек для Кремля) или же существенно увеличить вовлеченность. В этом случае уже не удастся ограничиться усилением воздушной компоненты, тем более что в ближайшие месяцы погодные условия могут ухудшиться, создав проблемы для активного применения авиации.

Не исключено, что на следующем этапе Москва будет вынуждена, кроме прямых поставок сирийской армии все новых систем вооружения (к примеру, тяжелые российские огнеметные системы ТОС-1А «Солнцепек» уже активно используются войсками Асада) перейти к использованию в сухопутных боях ракетно-артиллерийских систем уже с российскими экипажами. Это могут быть тяжелые РСЗО «Смерч» и «Торнадо», оперативно-тактические ракетные комплексы «Точка-У», крупнокалиберные самоходные артиллерийские системы «Мста-С» и другие виды ракетно-артиллерийского вооружения. Будет увеличено число военных советников, возможно также участие в боях элитных частей спецназа, ВДВ и морской пехоты.

Это не будет еще полномасштабным вовлечением российской армии в сухопутную операцию, но станет шагом в данном направлении. Хотя на самом высоком уровне говорилось о невозможности сухопутной операции, это не означает, что такой исход полностью исключен. Начиная в 1965 г. воздушную операцию Rolling Thunder против Северного Вьетнама, США также не предполагали, что отправят в Индокитай более чем полумиллионный контингент морских пехотинцев и сухопутных войск.

Впрочем, пока еще в запасе остается вариант активизации и согласования дипломатических усилий вовлеченных в конфликт игроков, включая политический диалог между оппозиционерами, спонсируемыми Соединенными Штатами, Турцией и арабскими монархиями, и Асадом, с последующей выработкой согласованных усилий против ИГ. Попытки диалога с Москвой по этому вопросу США и их союзниками уже предпринимались и дают некоторые надежды на координацию усилий. Теракты в Париже, похоже, привели к серьезному переосмыслению подходов к ситуации на Ближнем Востоке и действиям Москвы и проасадовских сил в Сирии не только у французского руководства. Встреча «Большой двадцатки» в середине ноября 2015 г. стала, по всей видимости, индикатором возможного изменения подходов западных стран и их ближневосточных союзников к действиям России в регионе. Как минимум – в вопросе если не совместной, то – хотя скоординированной борьбы с ИГ.

Тем не менее, надеяться на скорое полное уничтожение ИГ и салафитско-джихадских отрядов в Сирии и Ираке не стоит. Этноконфессиональные основы конфликта не должны скрываться под удобными идеологическими штампами: не упрощая межсекториальный характер внутрисирийского и внутрииракского противостояния, следует признать, что фактически основа ИГ – это фрустрированное по всем статьям за последние десятилетия суннитское население Ирака и Сирии, равно как в свое время основу движения «Талибан» составляли «сердитые и недовольные» пуштуны. Поэтому вооруженная борьба с радикальными исламистами без четких дипломатических перспектив на дорогостоящее и долговременное постконфликтное урегулирование с участием всего международного сообщества – тщетная задача не на годы или даже десятилетия, а на целое поколение вперед.

Заключение

Если по итогам сирийской кампании будет достигнута линия Аллепо-Дамаск и закрыта граница с Турцией, то к «ужасу и изумлению» всего мира Россия продемонстрирует способность проецировать военную мощь за пределами постсоветского пространства. Будет создана постоянная сухопутная, военно-воздушная и военно-морская база в Сирии, закрепляющая российское военное присутствие в регионе. В этом случае, как, по всей видимости, и рассчитывают в Москве, любое постконфликтное урегулирование в сирийском и иракском вопросах, будет невозможно без учета интересов России.

Если «сирийский гамбит» не имел для российского руководства самодостаточной цели, и предпринимался лишь для того, чтобы отвлечь внимание от Украины (или заставить Запад согласиться на новый формат отношений с Россией), то эта цель уже отчасти реализована, (не без помощи исламистов, устроивших масштабные теракты в Париже). Впрочем, если в ближайшее время не удастся скоординировать действия с западными партнерами по нахождению политического урегулирования внутрисирийской проблемы с одновременной концентрацией вооруженной борьбы с ИГ, сирийская кампания Москвы может серьезно затянуться в военно-политическом плане и привести ко все увеличивающимся политическим и военным издержкам. Тем самым «сирийский гамбит» Москвы вполне может превратиться в банальный военно-политический «цугцванг». Исключить это способно достижение Россией с США и их региональными союзниками компромиссного соглашения по политическому урегулированию, включая сохранение Асада у власти на переходный период с последующим формированием в Сирии новых коалиционных властей.

Однако возможно ли это – покажет дальнейшее развитие военно-политических процессов в сирийском конфликте и вокруг него.

Россия. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 ноября 2015 > № 1582321 Сергей Минасян

Россия. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 ноября 2015 > № 1582319 Александр Белкин

Как победим?

Чем должна завершиться российская операция в Сирии

Александр Белкин – директор по международному сотрудничеству Совета по внешней и оборонной политике.

Резюме Принципиально важна способность сформулировать главный критерий российского вооруженного участия в сирийском кризисе. Что считать моментом, когда цель будет достигнута? К такому выводу пришли участники дискуссии СВОП.

В конце октября в Совете по внешней и оборонной политике состоялась дискуссия на тему «Стратегия ухода – опыт выхода из локальных конфликтов». Организаторам и участникам заседания очевидно, что тема Сирии и Ближнего Востока, российского участия в урегулировании ситуации в регионе не только останется в центре общественного внимания, но с учетом сложности и запутанности ближневосточного клубка вполне может обостриться и потребовать безотлагательных ответов на жизненно важные вопросы. Одним из них является то, что в западной политической науке называется exit strategy, стратегия выхода из конфликта.

Для участия в дискуссии были приглашены эксперты по региону Ближнего Востока, а также ветераны МИДа и Минобороны, имеющие опыт как дипломатического, так и военного урегулирования подобных кризисов. Им было предложено обсудить вопросы реалистичных военно-политических задач российской военной вовлеченности в Сирии и ее пределов; правомерности сравнения российского военного участия в Сирии с советской кампанией в Афганистане; практических рекомендаций с учетом страноведческих знаний и «афганского» опыта.

Участники дискуссии согласились, что в вооруженном конфликте того типа, что происходит в Сирии, о победе в классическом понимании говорить невозможно. Боевые действия ведутся против террористической организации, легко переходящей от организованных форм войны к иррегулярным действиям, к мятеж-войне. В рамках объявленного российского военного присутствия с использованием «исключительно авиации» (С.Б. Иванов), когда «ни о каких наземных операциях и участии российских воинских подразделений в наземных операциях речь не идет и идти не может» (В.В. Путин) задача уничтожения т.н. «Исламского государства» не стоит, потому что она нереализуема. Ядро ИГИЛ находится на территории Ирака, то есть за пределами заявленной зоны российской военной операции. Вероятность того, что от Багдада поступит официальная просьба о российской авиационной поддержке действий иракских сил против ИГИЛ на иракской территории, участники дискуссии оценили как минимальную, в значительной степени по причине сохраняющейся серьезной политической зависимости Багдада от позиции США.

Эффективное применение российской авиации в таком случае возможно лишь в форме поддержки наступательных сухопутных операций сирийских правительственных войск, поскольку одними авиационными ударами по базам террористов территорию, контролируемую ими, не освободить. В идеале максимальной военной задачей российского контингента, достижение которой позволило бы перейти к решению проблем внутриполитического урегулирования в Сирии, могло бы стать вытеснение сирийскими войсками при российской авиационной поддержке организованных сил ИГИЛ из крупных провинциальных центров: Дейр-эз-Зор, Ракка, Пальмира (Тадмор).

Вместе с тем участники дискуссии по-разному оценивали реалистичность выполнения обозначенной задачи. Прежде всего как серьезный негативный фактор отмечалась ограниченность военных возможностей сирийских правительственных сил. Режим Башара Асада, похоже, достиг предела военных ресурсов еще весной текущего года. Показателей такой исчерпанности много, например, оппозиционные силы продолжают удерживать часть предместий Дамаска; недавняя попытка правительственной армии полностью освободить от оппозиции Алеппо провалилась, противники режима продолжают контролировать половину этого второго по величине города Сирии. Другими словами, велика вероятность того, что наличными силами правительство не вытеснит ИГИЛ из основных центров. В этом случае встанет вопрос о наращивании сухопутной поддержки сирийской правительственной армии. По общему мнению участников дискуссии, России ни в коем случае нельзя выходить за рамки заявленного участия, категорически недопустимо позволить втянуть себя в сухопутные операции.

Особое значение приобретает взаимодействие с Ираном и отрядами различного происхождения (ополчения, добровольцы и пр.), ориентированными на Тегеран. Притом что цели России и Ирана в Сирии в значительной степени совпадают, считать их общими нельзя. Региональная повестка дня Тегерана прочно завязана на факторы геополитического и религиозного противостояния локальных держав, чего Москва старается избегать.

В качестве возможного союзника в войне против ИГИЛ участники дискуссии называли курдских ополченцев, живущих на севере на границе с Турцией. В ходе военного противостояния с ИГИЛ курды продемонстрировали свою значимость, доказали, что на них можно положиться. Так, они собственными силами выбили ИГИЛовцев из провинции эль-Хасеке, которую полностью контролируют. Но в выстраивании взаимодействия с курдами понадобятся непростые дипломатические усилия, поскольку, во-первых, у них не слишком благоприятная история отношений с режимом Асада; во-вторых, на курдов уже делает ставку коалиция во главе с США. Наконец, ситуация осложняется глубокими конфликтами между курдами и турками. Тем не менее кооперация с курдами возможна в северной Сирии, несколько южнее зоны их компактного пребывания, а при наличии специальных договоренностей (обещания на будущее) даже при блокировании Алеппо. К северу от Дамаска (прежде всего район Хомса) активно действует ополчение из северокавказской диаспоры (сирийские черкесы), по факту они выступают на стороне правительства.

Во внутриполитическом урегулировании и послевоенном устройстве Сирии курды могут и должны сыграть большую роль. Чтобы остаться в прежних границах, сирийскому государству придется выработать более мягкую форму этнического представительства. Остаются еще друзы — большая конфессиональная группа, которая требует внимания. Между тем расширение прав курдов и прочих этнических меньшинств пока не относится к задачам ни официального Дамаска, ни многих представителей суннитской оппозиции, которые предполагают закрепить в будущей Сирии доминирование большинства.

Участники дискуссии разошлись в оценках целесообразности сохранения российских военных баз. По мнению некоторых, России, российскому военному флоту нужна опора в Тартусе, причем не в прежнем виде «бензозаправки» (пункта материально-технического обеспечения ВМФ), а полноценной военно-морской базы по типу той, которая была в Камрани (Вьетнам). Её наличие значительно способствовало бы автономности ВМФ в Средиземноморье и Атлантике, расширило бы возможности проекции силы. Разумеется, понадобится и прикрытие с воздуха, то есть потребуется и военно-воздушная база под Латакией. Сторонники подобной точки зрения полагают, что на ближайшие годы, если не десятилетия Ближний Восток превращается в очаг серьезных угроз и рисков, на которые России все равно придется реагировать, в том числе и военным способом, так что было бы странно уходить с обретенного плацдарма, чтобы потом создавать новые с нуля.

Другая часть дискутантов, напротив, подчеркивала, что военные базы в таком нестабильном регионе и еще более нестабильном государстве, как Сирия, послужат постоянным яблоком раздора и центром притяжения террористической активности. Возможность сохранения российских баз в Сирии может реалистично рассматриваться только в случае решения основной задачи военной кампании – вытеснения и локализации вооруженных сил ИГИЛ за пределы основных провинциальных центров Сирии, а затем внутриполитического урегулирования многолетнего гражданского противостояния в стране. Российское военное присутствие должно быть принято широкими спектром сирийских политических сил и признано ими в качестве фактора стабильности. Если же оно будет основано на договоренностях только с правительством Башара Асада, любая смена власти (а в долговременную устойчивость нынешней политической модели не верит практически никто из экспертов) спровоцирует очень опасную напряженность вокруг нашего военного объекта.

Относительно правомерности сравнения российской операции в Сирии с советской кампанией в Афганистане участники заседания высказались в основном однозначно: подобные параллели носят преимущественно спекулятивный характер. Шейх Абу Мухаммад Джулани, руководитель «Джабхат ан-Нусры», в памфлете, который сейчас по-русски вывешен в Интернете, многократно повторяет тезис о том, что в Сирии Россия получит второй Афганистан.

Прежде всего Сирия и Афганистан — два совершенно различных государства и общества, несопоставимых в историческом, социокультурном и экономическом отношениях.

Афганистан — страна, где государственное строительство имеет свою ярко выраженную специфику. Доминирующим фактором является наличие влиятельных пуштунских племенных объединений в условиях неурегулированной пограничной проблемы. Основной компонент в социальной структуре населения – крестьяне (дехкане), обреченные трудиться на своем наделе, шанс на самореализацию в других областях минимален. Если нет военных действий, их социальный статус очень низок. Война – невероятная возможность заявить о себе, повысить статус, значительно улучшить материальное положение. Поэтому афганцы, взявшие в руки автомат, уже никогда с ним не расстанутся.

Сирия — страна древнейшей, шеститысячелетней цивилизации, причем городской – в городах живет половина населения. Это светское секулярное государство, вполне модернизированное. Города достаточно европеизированы. Сирийская верхушка, будь то алавитская или суннитская, хочет жить по меркам цивилизованного западного мира. В этом отношении ориентация сирийского общества в целом, а не только алавитской или суннитской верхушки, друзов, курдов и так далее – стремление к подобию европейской модели общества. В Сирии тоже есть племенные сообщества, порядка 40 бедуинских кланов, но они не имеют того влияния, которым пользуются племена в Афганистане.

У сирийского крестьянина, помимо того что он с момента вступления в большую жизнь собирает деньги, чтобы обзавестись семьей, есть еще много других задач. Он интересуется внешним миром, обязательно пользуется спутниковой «тарелкой» и так далее. Сирийцы в массе своей живут интересами большого мира, а не только своей маленькой общины. И для сирийца война — это катастрофа, нечто экстраординарное, не случайно ИГИЛ в Сирии в основном (в значительно большей степени, чем в Ираке) состоит из пришлых людей.

В одном из недавних выступлений министр обороны Саудовской Аравии пытался надавить на Россию, мол, вы увидите второй Афганистан, намекая на то, что против российской авиации будут использованы «Стингеры». Однако заявление скорее является блефом. Если саудовцы решатся-таки на поставку повстанцам ПЗРК, это будет означать полную смену курса США в регионе вплоть до разрыва Вашингтона и Эр-Рияда.

Передача «Стингеров» и любых средств противовоздушной обороны непонятным формированиям будет означать расползание этого оружия в неподконтрольные группировки. Кого они завтра будут сбивать? Мало того что в небе над Сирией помимо российских работают и американские летчики, сами саудовцы проводят воздушную операцию в Йемене, куда установки тоже могут попасть. Союзники Вашингтона в регионе, прежде всего Израиль и Турция, такого поворота не поймут. Помимо этого Соединенные Штаты учитывают возможные ответные действия России по передаче комплексов С-300 Сирии.

Есть распространенное заблуждение, дескать, СССР был вынужден принять решение о выводе войск из Афганистана под влиянием потерь, которые авиация стала нести от американских «Стингеров» в руках моджахедов. Это не так. Во-первых, преувеличивается воздействие «Стингеров» как военного фактора. Действительно, в 1986 г. первыми же пусками «Стингеров» в советском вертолетном полку в Джалалабаде (провинция Кунар) было сбито четыре вертолета. Это стало первыми очень большими потерями. Но потом нашлось противодействие, урона стало меньше. В принципе потери от «Стингеров» не превышали ущерба, который наносили другие средства ПВО.

Во-вторых, принципиальное решение о выводе войск было принято раньше, чем начались поставки ПЗРК. Попытка советского контингента с 1983 по 1985 гг. задавить сопротивление за счет наращивания интенсивности боевых действий привела лишь к резкому росту численности моджахедов. И на этом фоне в 1985 г. было принято решение о выводе – значительно раньше появления «Стингеров».

Заявления чиновников Саудовской Аравии о вероятности поставок ПЗРК повстанцам в Сирии, равно как и декларирование намерения превратить Сирию для России во второй Афганистан, представляют собой ничем не подкрепленную попытку шантажировать Россию. По мнению экспертов, такой же попыткой отвлечь ресурсы и внимание Москвы от сирийской проблемы является создание структур ИГИЛ на севере Афганистана. Действия носят ярко выраженный искусственный характер, где просматривается рука межведомственной разведки Пакистана.

Основываясь на опыте советских боевых действий в Афганистане, участники дискуссии высказали ряд практических замечаний. Эксперты признали, что в Сирии у наших войск более передовая техника, способная наносить точные удары и позволяющая практически безнаказанно применять авиацию. С другой стороны, отмечалась недостаточная эффективность авиационной поддержки войск, проблемы координации воздушных и сухопутных акций. Серьезной помехой является языковой барьер, поскольку летчики не владеют арабским языком, а сирийские офицеры в основном не знают русского. Отчасти проблема может быть снята применением более современных средств боевой поддержки войск, в частности вертолетов К-52, Ми-28Н, способных благодаря хорошей оптике засекать огневые точки противника и наносить по ним удары, находясь позади наступающих частей. Для повышения эффективности применения штурмовиков Су-25 требуются авианаводчики в боевых порядках.

Оценивая соотношение военного и внутриполитического урегулирования в Сирии, участники дискуссии высказывали разные мнения. Превалировала точка зрения, что политическому урегулированию должно предшествовать военное подавление и вытеснение ИГИЛ. В условиях гражданской войны, отсутствия контроля над значительной частью территории, а также прямой и явной угрозы со стороны ИГИЛ всем социальным и этническим группам общества проведение корректных и адекватных реальным настроениям выборов представляется невозможным ни с технической, ни с политической точки зрения. В голосовании, проведенном в такой обстановке и лишь в отдельных провинциях, вероятнее всего, победит Асад, но смысла в этой победе будет мало, поскольку ее не признает законной ни большая часть сирийского общества, ни западная коалиция.

Другая точка зрения состояла в том, что ключевое звено в международных антитеррористических усилиях – именно Сирия, и до тех пор пока самими сирийцами при международном содействии не будут согласованы параметры переходного периода и не начнется реальный политический процесс, решающих успехов в борьбе с ИГИЛ ожидать трудно. Поэтому речь должна идти о выработке – пусть и параллельно с боевыми действиями – приемлемой для всех модели будущего государственного устройства.

Возвращение из сирийского похода без «потери лица» и возрастания рисков для России возможно лишь путем срочных усилий по установлению взаимодействия с Западом и заинтересованными региональными акторами для совместной борьбы против ИГИЛ и дискуссии о послевоенном политическом урегулировании. Это и условия ухода Асада, и гарантии ему, его окружению и алавитам, и обеспечение территориальной целостности Сирии с учетом интересов всех этнических и религиозных групп.

Россия фактически спасла официальный Дамаск от падения, однако она не может позволить себе оказаться заложницей лишь одной сирийской группировки, перспективы которой крайне неопределенны даже при столь активной российской поддержке. Обстановка вокруг российского участия меняется стремительно. Сирия – ключевой, но не единственный элемент. Рост террористической угрозы со стороны ИГИЛ, ясно обозначившийся после крушения самолета над Синаем, переводит кампанию в новое качество. Тем более что косвенной жертвой этого трагического инцидента, вероятно, окажутся отношения России и Египта – самой населенной страны суннитского арабского мира, с которой у Москвы до сих пор складывалось хорошее взаимопонимание. Это означает, что масштаб трений и противоречий в регионе в связи с российскими действиями может резко возрасти. Нападение террористов на Париж добавляет новый опасный элемент в складывающуюся мозаику, толкая Францию и другие западные страны к силовой реакции.

Принципиальным же для выработки «стратегии выхода» является способность сформулировать, что считать моментом, когда цель прямого вооруженного участия России в сирийском кризисе будет достигнута. Ведь устойчивый политический (дипломатический) успех (мир?) в Сирии и на Ближнем Востоке вряд ли достижим в ближайшие годы.

В обсуждении принимали участие А.Г. Аксенёнок, Чрезвычайный и Полномочный посол РФ, член Российского совета по международным делам, Ш.Н. Амиров, доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии РАН, П.С. Золотарёв, заместитель директора Института США и Канады РАН, генерал-майор (в отст.), О.В. Кулаков, кандидат исторических наук, преподаватель Военного университета МО РФ, полковник (в отст.), А.И. Лукьянов, научный сотрудник Лаборатории общественной географии и страноведения Географического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, С.Г. Мелконян, главный редактор International Studies, А.В. Цалко, президент Ассоциации социальной поддержки уволенных с военной службы «Отечество», генерал-майор авиации (в зап.).

Россия. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 ноября 2015 > № 1582319 Александр Белкин

Россия > СМИ, ИТ > bfm.ru, 20 ноября 2015 > № 1555827 Демьян Кудрявцев

«Переговоров с властями не было». Демьян Кудрявцев станет владельцем «Ведомостей»

О том, что Кудрявцев проинформировал сотрудников газеты о покупке, ранее сообщил «Коммерсант» со ссылкой на неназванные источники. До этого Кудрявцеву принадлежала треть «Ведомостей». Долю он приобрёл в конце апреля у финской Sanoma за 8 млн евро, писали СМИ. Сумма нынешней сделки не раскрывается.

В интервью Business FM Демьян Кудрявцев, фактически, подтвердил, что договоренность о сделке есть. При этом он не стал комментировать слухи о том, что приобрел издание в чью-то пользу.

Ходят слухи на рынке, что вы покупаете не на свои деньги, а в чью-то пользу. Можете ли вы прокомментировать и доказать обратное?

Демьян Кудрявцев: Нет, я ничего никому доказывать не собираюсь и глупости комментировать не хочу. А подтвердить — да, насколько мне известно, обычно газета «Ведомости» пишет правду и проверенную информацию, поэтому в данном случае тоже.

Переговоры с представителями федеральных властей по поводу покупки были?

Демьян Кудрявцев: Нет, а зачем? В каком смысле переговоры? У нас есть представители федеральных властей, которые занимаются переговорами о покупке долей в частных компаниях? Я не слышал. Я думаю, что федеральные власти не занимаются подобного рода действиями. Задача регулятора — создавать правила. Вот в данном случае они создали закон, который вынудил партнеров покинуть компанию, и я очень сожалею, что они ее покинули. Но никаких переговоров с федеральными властями на эту тему не предполагается.

Какова стратегия развития «Ведомостей»? Будете ли что-то менять в редакционной политике?

Демьян Кудрявцев: Сейчас стратегия развития «Ведомостей» должна быть разработана менеджментом, в компании очень сильные управленцы, они разработают. Моя задача будет только ее принять или согласиться, или уж тогда потом не согласиться и предложить свою. Но на сегодняшний день это полностью дело управленцев, а не акционера.

Зарубежные собственники компании Dow Jones и Pearson в пятницу объявили о предстоящей продаже своих долей в российской газете «Ведомости» семье Кудрявцевых. Как следует из совместного релиза компаний, это сделает Демьяна Кудрявцева стопроцентным владельцем газеты.

Россия > СМИ, ИТ > bfm.ru, 20 ноября 2015 > № 1555827 Демьян Кудрявцев

Филиппины. Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 18 ноября 2015 > № 1552833 Дмитрий Медведев

Деловой саммит форума АТЭС.

Дмитрий Медведев принял участие в заседании сессии в рамках Делового саммита форума «Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество».

Форум АТЭС, учреждённый в ноябре 1989 года, – межправительственный диалоговый механизм, не имеющий статуса международной организации.

В настоящее время участниками АТЭС являются Австралия, Бруней, Вьетнам, Гонконг, Индонезия, Канада, КНР, Республика Корея, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Папуа – Новая Гвинея, Перу, Россия, Сингапур, США, Таиланд, Тайвань, Филиппины, Чили и Япония. На долю этих экономик Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) приходится 40% населения мира, 57% мирового ВВП, 48% оборота международной торговли, более 40% объёма всех прямых трансграничных инвестиций.

Руководящими органами форума, работающего на основе принципов консенсуса при принятии решений и добровольности в их выполнении, являются ежегодные неформальные саммиты глав государств и правительств и приуроченные к ним совещания министров иностранных дел и министров торговли. В течение года также проводятся отраслевые министерские встречи, заседания старших должностных лиц и мероприятия по линии порядка 40 отраслевых экспертных структур.

Деловой саммит АТЭС впервые был организован на полях встречи лидеров экономик АТЭС на Филиппинах в 1996 году. Мероприятие является главным бизнес-форумом Азиатско-Тихоокеанского региона и объединяет руководителей бизнеса, лидеров мировых экономик и ведущих политиков. Это уникальная платформа, на которой бизнес может взаимодействовать с руководителями стран – участниц Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества напрямую.

Встреча является самым значимым бизнес-событием недели форума. Она проводится непосредственно перед ежегодной встречей руководителей стран – участниц АТЭС.

Повестка дня манильского делового саммита включает вопросы поддержания темпов экономического роста в АТР, значения экономических реформ и роли бизнеса в них, вызовов развитию городов и инфраструктуры, роста глобальных дисбалансов.

Выступление Дмитрия Медведева:

Уважаемые дамы и господа! Я хотел бы искренне поблагодарить хозяев, принимающую сторону, Филиппины, за прекрасную организацию мероприятия и очень рад выступить на этой представительной авторитетной площадке, на Деловом саммите АТЭС, который, кстати, появился не сразу, но по праву считается барометром экономических и политических тенденций не только в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и во всём мире.

Девиз Делового саммита АТЭС-2015 – «Вперёд в будущее: лучше, сильнее и сплочённее». Он вообще хороший, но сегодня звучит особенно актуально.

Скажу несколько слов о печальных событиях, но это нужно сделать. Террористические атаки, которые только что пережили и Россия, и Франция, затронули весь мир. Распространение терроризма является глобальным вызовом, вызовом всему цивилизованному миру. И этот вызов требует совместного ответа, скоординированных и, по сути, сплочённых действий. Взрыв в российском самолёте над Синайским полуостровом, который унёс 224 жизни, массовое убийство людей в Париже – это не преступление против одной страны, это преступление против всего мира, и противостоять террористам мы должны все вместе.

Поэтому такие мероприятия, как саммит АТЭС, укрепляют наше взаимодействие во всех областях. Такой подход в полной мере созвучен нашей политике в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Я напомню, что наша страна находится почти на две трети своей территории в Азии и неразрывно связана с регионом. И развитие сотрудничества со всеми странами, которые расположены здесь, так же, как и наше участие в самых острых и важных региональных проблемах – наша принципиальная стратегическая линия. И, конечно, она никак не зависит от политической конъюнктуры.

Наша встреча проходит в непростой для мировой экономики период. Хотя по своему опыту скажу: я не припомню, чтобы наши встречи проходили в совсем какой-то простой период. Тем не менее, ситуация остаётся достаточно неустойчивой, волатильной. Нам всем – и участникам АТЭС, и другим странам мира – приходится искать ответы на сложнейшие вопросы. Какие это вопросы? Как обеспечить экономический рост в условиях глобальной нестабильности? Как использовать в интересах собственного развития современные технологические, социальные и экономические тренды? Как повысить конкурентоспособность и найти своё место в новой реальности?

Понятно, что универсальных рецептов здесь нет и не может быть. Тем не менее есть целый ряд базовых факторов, без которых невозможно выстроить эффективную модель современного экономического развития. Их и хотел бы я сегодня назвать.

Первое, о чём хочу сказать. Это, конечно, региональная интеграция – тема для Азиатско-Тихоокеанского региона сегодня действительно номер один, важнейшая тема.

Россия последовательно выступает за углубление региональной интеграции, и при этом мы считаем, что все заключаемые в её рамках преференциальные торговые соглашения, а они важны, конечно, тем не менее не должны подменять многостороннюю торговую систему и тем более не должны разрушать уже существующие, сложившиеся хозяйственные связи, должны лишь обогащать.

Как вы знаете, уже почти год работает Евразийский экономический союз. С присоединением ещё двух стран полноправными членами этого Союза стали пять государств. Мы стремимся налаживать взаимовыгодное сотрудничество со всеми партнёрами по всему миру, это наш вклад в такую интеграцию. Есть договорённость с нашими китайскими партнёрами о сопряжении интеграционных процессов в рамках Евразийского союза с проектом создания экономического пояса Шёлкового пути. В мае этого года было подписано преференциальное торговое соглашение между Евразийским союзом и Вьетнамом. В работе сейчас находятся аналогичные соглашения с другими странами. В целом в Евразийскую нашу комиссию как раз поступило около 40 заявок от третьих стран и объединений о создании зон свободной торговли.

Исходя из этой стратегической цели, правила мировой торговли должны оставаться универсальными (это действительно очень важно) и вырабатываться на единой площадке, прежде всего в рамках Всемирной Торговой Организации, иначе зачем она вообще была создана.

Очевидно, что к этой работе должны быть привлечены все заинтересованные стороны. Только так можно обеспечить безусловную легитимность новых норм, то есть их распространение на всех участников. Поэтому считаю принципиально важным, чтобы Азиатско-Тихоокеанский форум сохранял единую и последовательную позицию в том, что касается укрепления многосторонней торговой системы, в том числе, кстати, и в рамках достижения так называемых Богорских целей.

Второе, о чём хотел бы сказать и о чём, я уверен, сегодня здесь говорили мои коллеги, это инновации и развитие человеческого капитала.

Действительно, технологическая революция, в том числе так называемые большие вызовы, затрагивают практически все страны. Чтобы держаться на плаву, выигрывать в современной конкурентной борьбе, нужно быстро и адекватно на них реагировать.

Важно, что экономики АТЭС во многом дополняют друг друга – и по научной, и по экспериментальной базе, по кадровому и образовательному потенциалу, по опыту коммерциализации инновационных проектов. Совместное использование этих преимуществ, выход на практическое применение позволяет нам обеспечить новое качество экономического развития в регионе. Для бизнеса, в том числе, кстати, и для небольших и средних компаний, это огромное поле новых возможностей. Россия к такой совместной работе готова.

В следующем году у нас пройдёт престижный глобальный инновационный форум – Всемирная конференция Международной ассоциации научных парков, зон инновационного развития. Приглашаем к участию всех наших партнёров по АТЭС.

Ну и наконец, третье, без чего невозможны ни развитие региональной интеграции, ни действительно прорывные инновации, ни развитие человеческого капитала – это, как ни банально звучит, но это инвестиции.

В целом мы с удовлетворением отмечаем возрастающее участие нашей страны в формировании Азиатско-Тихоокеанской повестки. Об этом, кстати, свидетельствует стабильное увеличение нашего товарооборота с государствами региона. На страны Азиатско-Тихоокеанского региона уже сейчас приходится более четверти российской внешней торговли, а ещё совсем недавно это была довольно незначительная часть. Но прямые инвестиции в нашу экономику из стран АТР, ну, и наоборот, соответственно, растут не так динамично, как нам хотелось бы. На сегодня их объём составляет около 10 млрд долларов. Для повышения этого показателя мы, конечно, активно учреждаем совместные инвестиционные фонды. Такие фонды уже действуют с рядом государств: с Китаем, с Японией, с Республикой Корея. Прорабатывается использование аналогичных инструментов и с другими государствами Азиатско-Тихоокеанского региона.

Практически неисчерпаемые возможности сотрудничества заложены в наш проект по ускоренному развитию Сибири и Дальнего Востока. Здесь мы запустили специальный механизм территорий опережающего развития с льготным налоговым, административным режимом. Уже создано девять таких территорий. Стараемся, кстати, применять лучшие практики по работе с инвесторами, которые используются в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Даже при подготовке закона, который был посвящён этим территориям, мы специально опирались на практики АТР, смотрели законодательство, которое действует у наших партнёров.

Ещё более серьёзный набор преференций получат резиденты свободного порта Владивосток. Аналогичный льготный режим мы планируем распространить в будущем и на ряд других ключевых портов российского Дальнего Востока.

Я уже сказал, что Россия намерена участвовать в решении самых сложных региональных проблем. В частности, речь идёт об энергетической безопасности стран АТР. Нужно иметь в виду, что, несмотря на значительные запасы нефти и газа в регионе, тем не менее регион в целом был и остаётся энергодефицитным. В силу своей географической близости, наличия огромных запасов Россия способна обеспечить стабильные и долгосрочные поставки природных ресурсов, и, что немаловажно, по вполне конкурентоспособным ценам. Очевидно, что эти обстоятельства нужно использовать, и использовать максимально эффективно в интересах всех стран АТР.

Ещё одно направление, которое имеет особую важность для многих стран региона и где есть отличные перспективы сотрудничества, это вопросы обеспечения продовольственной безопасности. Регион огромный, растущий, большое население, и вопросы продовольственной безопасности будут всё более и более актуальными.

В России и сейчас производится уже много зерна, мы довольно много экспортируем зерна, но к 2020 году мы полагаем, что наши экспортные возможности составят порядка 35-40 млн т, что, безусловно, также сможет внести свой вклад в копилку решения этой задачи. Причём речь может идти не только об экспорте, но, конечно, и о полноценной кооперации в этой сфере с нашими партнёрами и с другими участниками Азиатско-Тихоокеанского рынка.

Уважаемые дамы и господа, уважаемые коллеги! Безусловно, обозначенные мною и теми, кто уже выступал на этой трибуне, темы далеко не исчерпывают повестку сотрудничества наших стран. Возможности для расширения этого сотрудничества действительно очень велики. При этом нам нужны серьёзные усилия, усилия бизнеса, с одной стороны, и государств, чтобы использовать все эти возможности по максимуму в интересах всего Азиатско-Тихоокеанского региона, а значит, в наших общих интересах. Спасибо.

Ответы Дмитрия Медведева на вопросы участников сессии

Вопрос: Вы уделили большое внимание интеграции с Тихоокеанским регионом. Как Вы оцениваете деловой климат в России и экономическую ситуацию с точки зрения инвестпривлекательности для иностранных инвесторов?

Д.Медведев: Я бы мог долго на эту тему говорить, но постараюсь компактно. В целом у нас есть сейчас и проблемы, и сильные стороны.

Сегодня Россия вместе с другими странами мира проходит через довольно сложный период, для России это, может быть, один из самых сложных периодов. Для нас имеет серьёзное, принципиальное значение, что рухнули цены на нефть, резко упал курс рубля, плюс уже полтора года наша страна сталкивается с санкционным давлением, что, конечно, не улучшает экономическую ситуацию. Но несмотря на это, ситуация в экономике и в финансовой системе у нас достаточно стабильная, мы справляемся с негативными колебаниями цен, при этом поддерживаем интерес инвесторов, и большинство иностранных компаний, которые работают в стране, этот настрой пытаются сохранить.

Но помимо негативных факторов для иностранных инвесторов, очевидно, образовались и некоторые позитивные моменты. Может быть, не всем они нравятся в нашей стране, но для иностранных инвесторов это не плохо. Я имею в виду прежде всего ослабление курса рубля, возможность приобретать российские активы дешевле, чем это было некоторое время назад, и, в общем, многие этим пользуются. С другой стороны, для компаний, которые создаются в России, улучшились условия по локализации бизнеса, а компании, которые создают бизнес экспортный, тем более, приобретают дополнительные преимущества.

Что касается бизнес-климата. В условиях жёсткой конкуренции мы, конечно, продолжали и будем продолжать работать над улучшением бизнес-климата. Для Правительства это первостепенная задача. У нас есть так называемая национальная предпринимательская инициатива, которой мы уже довольно давно занимаемся. Это целенаправленное решение целого ряда задач – задач по либерализации законодательства, по выстраиванию диалога с бизнес- сообществом, по улучшению целого ряда бизнес-позиций. Мы, например, приостановили сейчас взимание ряда неналоговых платежей до 1 января 2019 года, для того чтобы улучшить условия ведения бизнеса в современных условиях.

Есть приличные подвижки в развитии государственно-частного партнёрства. Мы пытаемся планировать активнее нашу работу на внешних рынках, созданы социальные институты для этого, включая Российский экспортный центр. В общем, в этом смысле движение есть, что, кстати, оценивают и инвесторы. Даже по тем индикаторам, которые используются, в частности по индикаторам в ряде международных рейтингов, мы свои позиции не ухудшаем, даже несмотря на сложную внешнеторговую и внешнеэкономическую конъюнктуру, а улучшаем. Последние индикаторы по линии Doing Business показывают, что мы всё-таки движемся вперёд и уже вошли, по сути, в первый «полтинник».

Конечно, это, наверное, не та цифра, которая нас всех устраивает, я имею в виду тех, кто занимается ведением российского бизнеса, регулированием российского бизнеса, но тренд, тем не менее, налицо. Мы впереди целого ряда государств, с которыми раньше соперничали. Надеюсь, что совместными усилиями мы сможем эти показатели и дальше улучшать. Поэтому рассчитываем на то, что все эти факторы будут учитываться и нашими партнёрами в АТР при принятии ими инвестиционных решений.

Вопрос: Джейси Параньес, старший советник в компании «Номура». Вы говорили о том, что Сибирь и Дальний Восток богаты природными ресурсами и обладают огромным потенциалом для вклада в развитие региона. Но также они служат своеобразным мостом между Россией и АТР. Какова, на Ваш взгляд, роль иностранных компаний? И как Вы планируете привлекать их к участию в этих проектах?

Д.Медведев: Спасибо большое за этот вопрос, потому что тема эта исключительно важна для нашей страны. Россия – самое большое государство в мире, и, конечно, мы заинтересованы в том, чтобы российская Сибирь и Дальний Восток стали таким нашим национальным приоритетом XXI века, потому что это огромные территории, где расположено большое количество месторождений, большие запасы полезных ископаемых находятся, и здесь нам без иностранных инвестиций просто, по сути, не обойтись. Мы рассчитываем на то, что наши коллеги будут активно вкладываться в эти территории.

Что для этого делается? Я уже немножко об этом сказал, ещё раз повторю. Речь идёт о создании специальных правовых режимов. Когда мы обсуждали эту тему в Правительстве – это было относительно недавно, буквально год назад, – мы специально изучили законодательства государств Азиатско-Тихоокеанского региона и создали модель, которая называется территория опережающего развития. Эта модель была создана специально под Дальний Восток. Что это такое? Это действительно преференциальный налоговый режим, возможности для вложения денег в инфраструктурные проекты, облегчённый визовый режим, так называемая система одного окна для того, чтобы регистрировать компании, решать административные задачи. То есть это такой инструмент, который, мы надеемся, принесёт пользу. Уже сейчас зарегистрировано девять этих территорий опережающего развития. В общей сложности уже порядка 70 резидентов готовы там работать, надеюсь, их количество будет возрастать. Пока объявленный объём инвестиций, по нашим прикидкам (я имею в виду уже согласованный), в настоящий момент составляет около 5 млрд долларов, но это только самое начало работы. Естественно, мы в этом смысле люди гибкие, если потребуется что-то корректировать в действии этого института, мы будем вносить изменения в законодательство.

Я также упомянул ещё один близкий, но тоже самостоятельный, способ стимулирования инвестиций в Сибири и на Дальнем Востоке – это конструкция порто-франко, или свободного порта. Эта модель тоже активно используется в регионе, мы её внедряем впервые. Сначала речь идёт о порте Владивосток, но если модель заработает, естественно, будем стараться её распространять и на другие места. Значит, в этом самом порто-франко действуют практически все названные мною послабления – и налоговые, и инфраструктурные. Надеюсь, что условия работы в этом месте, соответственно, и преимущества порто-франко будут сопоставимы с аналогичными портами, которые расположены в Азиатско-Тихоокеанском регионе, и мы сможем конкурировать с нашими партнёрами. Но ещё раз хотел бы сказать: это творческий процесс, мы будем откликаться на предложения наших партнёров, на предложения иностранных инвесторов. Если потребуется что-то корректировать в законодательстве, мы, естественно, будем внимательно изучать это и вносить поправки. Эта работа началась, надеюсь, она принесёт хорошие результаты.

Вопрос: Добрый день, господин Премьер-министр! Вы только что отметили, что делаете ставку на инновации и технологическое сотрудничество. По каким направлениям Россия собирается сотрудничать в этих сферах?

Д.Медведев: Сегодня о технологиях говорят все, и я так понимаю, что уже мои коллеги с этой трибуны тоже говорили о технологическом сотрудничестве. Это такая тонкая сфера: с одной стороны, все хотят сотрудничать, но, с другой стороны, есть и вопросы охраны коммерческой тайны, секретов промышленных. Поэтому очевидно, что тема инноваций имеет принципиальное значение для развития любых современных государств. Мир находится под влиянием целого ряда факторов, но важнейший фактор – это технологическая революция.

Мы тоже в этом смысле не стоим на месте, создали такую специальную программу, которая называется «Национальная технологическая инициатива». Это долгосрочная программа, она рассчитана на довольно такую среднесрочную перспективу, в ней есть целый ряд направлений, так называемых дорожных карт. В настоящее время мы определили девять целевых рынков, по которым будем финансировать мероприятия. Естественно, все они будут проходить в рамках государственно-частного партнёрства. Четыре «дорожные карты» я совсем недавно как Председатель Правительства утвердил, они посвящены разным направлениям, упомяну некоторые из них. Это так называемый «АвтоНэт», то есть те транспортные средства, которые управляются без пилота, без водителя. Также «НейроНэт», это те решения технологические, которые связаны с активизацией мозговой деятельности человека. И ряд других «карт» в ближайшее время мы тоже собираемся утвердить, потому как, вы знаете, в России неплохое образование, весьма сильные национальные центры научные, мы хотели бы всё это задействовать.

Добавлю, что Азиатско-Тихоокеанский регион в этом плане представляет для нас большой интерес. По сути, мы ведём речь об общем исследовательском пространстве АТЭС. Надеемся, что государства АТЭС проявят интерес к нашей исследовательской инфраструктуре, тем более что сейчас есть такие темы, которые принято называть mega-science и которые требуют гармонизации научной политики целых стран. Более того, очень важно общаться на дискуссионных площадках. У нас каждый год проходит специальный форум, он называется «Открытые инновации», совсем недавно он тоже состоялся в Москве. В этом году основная тема форума называлась «Человек на стыке трендов технологической революции», как раз то, о чём мы сегодня говорим в этом зале. Это действительно открытая площадка. Пользуясь этой возможностью, хотел бы пригласить всех наших партнёров из стран АТЭС принять участие в следующем году в этом мероприятии, где каждый год какая-то отдельная страна-участница имеет преимущества, преференции. Мы проводили такой форум с китайскими партнёрами в 2014 году, с Францией, Финляндией в 2013 году, и готовы, естественно, делать это и дальше. Я считаю, что технологическая кооперация имеет колоссальное значение для будущего. Надеюсь, что мы сможем и в этом плане выстраивать такие очень позитивные отношения с компаниями из стран АТЭС.

К.Дмитриев (генеральный директор Российского фонда прямых инвестиций, модератор): Дмитрий Анатольевич, спасибо от лица всех представителей бизнеса и инвесторов, которые присутствуют здесь. Мы при Вашей поддержке планируем совместно реализовывать много проектов со странами АТЭС. Спасибо Вам за Ваше выступление.

Д.Медведев: Спасибо. А я всем желаю бизнес-успехов и хорошего настроения.

Филиппины. Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 18 ноября 2015 > № 1552833 Дмитрий Медведев

Сербия. Россия > Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 28 октября 2015 > № 1535629 Дмитрий Медведев, Александр Вучич

IV Московский международный форум «Открытые инновации».

Тема пленарного заседания – «Человек на стыке трендов технологической революции».

Международный форум инновационного развития «Открытые инновации» проводится в Москве с 2012 года. Традиционным стало наличие страны-партнёра. В этом году партнёром выступила Сербия, в 2014 году – Китай, в 2013 – Финляндия и Франция.

Каждый из пяти дней четвёртого форума посвящён отдельным сторонам жизни и деятельности человека, на которые коренным образом влияют современные технологические процессы: это работа, дом, образование, здоровье и досуг. Тема пленарной сессии этого года – «Человек на стыке трендов технологической революции».

Гостями Форума станут первые лица федеральных органов исполнительной власти, руководители ведущих глобальных компаний, выдающиеся учёные и эксперты в сфере инновационного бизнеса.

Пленарное заседание IV Московского международного форума «Открытые инновации».

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день всем, кто здесь присутствует! Добрый день, господин Председатель Правительства Республики Сербия Александр Вучич, господин Бутчер!

Уважаемые участники нашего пленарного заседания, гости форума, дамы и господа!

Прежде всего позвольте мне от лица нашего Правительства поприветствовать вас в Москве на уже четвёртом форуме «Открытые инновации». Он проходит в хорошем месте, о котором сказал мэр Москвы. Действительно, здесь проходили разные интересные мероприятия в последние десятилетия, сейчас мы его возрождаем. Надеюсь, что оно будет использоваться и для таких интересных мероприятий, как форум.

Мы сейчас все послушали весьма любопытные выступления. Так, немножко страху нагнали – я периодически ловил себя на мысли о том, вообще хорошо ли, что мы занимаемся инновациями, потому что количество рисков, количество угроз умножалось от выступления к выступлению. Но, с другой стороны, есть повод и для оптимизма. Очевидно, что всё равно прогресс не остановить, и первая, и вторая, и третья индустриальные революции произошли, будет и четвёртая, по всей вероятности. Неизвестно, увидим ли мы её, но очевидно, что всё будет развиваться, изменения будут накапливаться, мы всё время будем ставить перед собой те вопросы, о которых мои коллеги говорили: что делать в этой ситуации – заниматься ли активным внедрением этих инноваций или предоставить экономике просто плыть по течению, вмешиваться ли в эти вопросы государству или отдать всё на откуп частному бизнесу, как выстроить модель работы, как заниматься охраной этих изобретений, в том числе и патентованием, о которых здесь говорилось. Я вкратце замечу, что, на мой взгляд, патентование – это не только государственная задача, но и задача частного бизнеса.

Всё, о чём здесь говорилось, безусловно актуально и интересно. Ещё раз хочу поблагодарить спикеров за интересные выступления. Но по понятным причинам решение всех этих проблем будет растянутым во времени. Но, с другой стороны, с учётом того, в какую эпоху мы живём, эти решения, и с этим я не могу не согласиться, должны иметь глобальное звучание, иметь глобальный характер. Можно построить самую лучшую систему, принять идеальные национальные законы, но система не будет работать, потому что она будет натыкаться на глобальный характер коммуникаций, на глобальный характер изменений, которые происходят во всех отраслях знаний, во всех отраслях промышленности.

Как всем этим заниматься – это действительно задача для всех национальных правительств. Поэтому, кстати сказать, на всех форумах «Открытые инновации» у нас были почётные гости, главы правительств разных стран. Сегодня это наши друзья из Сербии, Председатель Правительства Республики Сербия. Ещё раз хотел бы поблагодарить за совместное участие в этой сессии.

Что говорить о России? В России, очевидно, изменения происходят, и происходят так же быстро во многом, как и в других государствах. Меня радует, что бизнес-среда в России всё-таки становится более предсказуемой, у нас появляются возможности вкладывать в инфраструктуру, создавать более комфортную среду для инноваций, реализовывать такие проекты, как «Сколково», заниматься венчурным инвестированием. Я, правда, не совсем согласен с тем, что здесь звучало, в том числе от моих товарищей: я не уверен, что таких проектов, например, как «Сколково», должны быть десятки. Почему? Ровно потому, что государство не должно вкладывать во все проекты. Государство должно просто показать пример, как это можно делать, сконцентрировать какой-то ресурс. Но, по-хорошему, такие точки роста должны создаваться прежде всего за счёт усилий бизнеса при поддержке государства в виде инфраструктурных решений.

Очевидно, что во всех технопарках, во всех современных инновационных системах государство не только сидеть не обязано, оно просто там вредно, оно будет сковывать развитие. Но об этом мы ещё можем поспорить. Тем не менее, несмотря на довольно сложную экономическую ситуацию, несмотря на издержки, о которых мои коллеги говорили, этот курс будет продолжен – на поддержку инновационного роста нашей экономики, и это действительно уже государственная задача. Я об этом неоднократно говорил и ещё раз хотел бы повторить: никакой альтернативы такому развитию не существует, в том числе даже в стране, у которой колоссальные энергетические запасы, в такой стране, как Россия, всё равно нет никакой альтернативы инновационному развитию. Главное, чтобы мы успевали, могли встроиться в глобальный технологический мир и занять в нём достойное место.

Мир, как нам только что показали на этих презентациях, переживает технологический бум. Некоторые говорят о технологической революции, можно и этот термин использовать. Но изменения происходят зачастую, если говорить о технологиях, неожиданно и стремительно. Если говорить о социальных революциях, у них всегда есть предпосылки, о чём нас учили в школах, в университетах: накопление всякого рода противоречий, потом выход этих противоречий в виде революционных социальных изменений. В технологическом мире не совсем так. Может выстрелить в таком месте, где никто и не ожидает, что это случится, потому что все эти процессы могут быть скрыты. Или это какое-то открытие, озарение, в результате которого произойдёт что-то совершенно особенное, поэтому мы не можем к ним полностью подготовиться.

Предсказать, что будет трендом через 10–20 лет – это нелёгкая задача даже для футурологов и киносценаристов, не говоря уже о политиках. Посмотрите, какое количество прогнозов сбылось, какое не сбылось. Правовое регулирование тем более не поспевает за этими изменениями. Ещё 25 лет назад в России персональные компьютеры и сотовые телефоны, как и, собственно, в других странах, тоже были в диковинку. Что будет завтра, мы приблизительно себе представляем, но не уверены, что даже то, о чём сейчас говорим, будет мейнстримом, по которому будет происходить развитие. Тем не менее все говорят о беспилотном транспорте, энергонулевых домах, мире робототехники, гаджетах, которыми сегодня пользуются практически все, об автоматизированных средствах.

Говорят и об этике по целому ряду вопросов (была сейчас блестящая презентация), включая самые разные проблемы, например сбора персональных данных в Сети, обеспечения кибербезопасности. Вопросов гораздо больше, чем ответов, но, наверное, так и должно быть.

Я хотел бы также сформулировать несколько связанных с этим тенденций, которые, на мой взгляд, важны с точки зрения, подчёркиваю, интересов государств и правительств.

Первое, о чём хочу сказать, – это реструктуризация рынка труда и возрастание креативной составляющей труда. Если автоматизация, робототехника, системы искусственного интеллекта будут вытеснять низкоквалифицированный труд, то на первое место выйдет то, что как раз отличает человека от робота (или от друга, как нам только что здесь сказали), – возможность воображать и творить. Это относится не только к инженерам и программистам, но и ко всем творческим профессиям. При этом исключительные права человека на изобретения и разработки, на творческие результаты должны быть гарантированы правовыми решениями, включая, кстати, наднациональные правовые решения. Пока в этом смысле человечество не продвинулось, я об этом говорил неоднократно на различных площадках. Пока как-то, мне кажется, эта проблема не очень волнует руководителей государств и правительств в других странах. А мне кажется, что на это уже пора обратить внимание.

Второе, о чём хотел бы сказать, – это, конечно, приход в новую жизнь тех поколений, которые уже буквально рождены в цифровом мире. Конечно, они привыкли общаться в социальных сетях, привыкли использовать цифровые технологии. Более того, они зачастую проводят в интернете значительную часть времени, бо?льшую часть времени. Не знаю, хорошо это или плохо. Наверное, в этом есть и известные серьёзные издержки, но так есть, и мы с этим должны считаться. Поэтому и огромное количество товаров и услуг приобретается таким путём. Понятно, что мы должны всё это учитывать в своей государственной практике.

Современные коммуникационные платформы помогают по-новому организовывать коллективные действия людей и объединять их для различных общественных инициатив. Естественно, также повышается и подотчётность и открытость органов власти – от муниципалитетов до федеральных правительств. Всё это также должно быть учтено в повседневной практике органов государственной власти.

Третье, о чём хотел бы сказать, – это, конечно, прорывы в целом ряде важнейших технологий, включая биомедицину. Сегодня меняется не только социальная реальность, но и открываются новые возможности для укрепления здоровья человека. Только что, когда была презентация, нам показывали основные угрозы, основные страхи, которые почти на рефлекторном уровне озвучиваются человеком. Основной страх – это потерять здоровье, хронические болезни, лекарства. Поэтому мы, конечно, этому должны уделять огромное внимание.

Инновации уже позволяют диагностировать болезни на ранних стадиях, но очевидно, что основные, важнейшие решения ещё впереди, и причём эти решения должны будут позволить людям вести активную жизнь, сделать возможными такие технологии не только для обеспеченных людей, но и для самых обычных людей. На это, мне кажется, любое государство, любое правительство обязано обращать самое пристальное внимание.

И, наконец, ещё одна тенденция – это глобализация и «оцифровка» образования. Образование сегодня превратилось в непрерывный процесс. По сути, каждый из нас не прекращает этот процесс в личном качестве, этим занимаются все, начиная от детей в детских учреждениях и заканчивая различного рода начальниками. Учиться необходимо всю жизнь. Открытые платформы теперь стирают остатки географических границ. Лекции в некогда элитарных университетах, куда стремились попасть и не могли, например, зайти в аудиторию, сейчас стали доступными в результате возможности посмотреть их на экранах компьютеров. Сам процесс обучения становится динамичнее, в нём всё больше игровых элементов. Поэтому традиционная система образования, почему я об этом и говорю (а это задача государства), на эти факторы обязана реагировать. Невозможно делать вид, что ничего этого не происходит, что сохраняются классические школы, классические университеты, а всё остальное – это какая-то современная муть, которая не должна приниматься во внимание.

Уважаемые участники форума, коллеги! Кто-то может сказать, что не всё из перечисленного здесь с этого подиума и с этой трибуны актуально для нашей страны. У нас действительно страна большая, у неё много регионов, причём эти регионы входят в новый мир на разных скоростях, где-то быстрее, где-то инерция всё-таки сильнее, но тем не менее мы должны всё это учитывать, тем более что Россия привыкла гордиться своими научными открытиями. Мы знаем немало примеров, когда разработка тех или иных решений оказалась невостребованной, а автор впоследствии вынужден был реализовывать эти идеи в другой стране. Нам, конечно, важно выстроить такую систему, при которой талантливые изобретатели – а мы верим, что у нас есть талантливые изобретатели и сегодня, люди масштаба Сикорского или Теслы – не только могли бы предлагать новые решения, но и опираться на существующую инфраструктуру поддержки, успешно коммерциализировать их.

Но, ещё раз подчеркиваю, этим должно заниматься не только государство, тем более что, если верить одной из презентаций, которая только что была, государству в нашей стране и во многих европейских странах в этом плане верят гораздо меньше. Здесь разность мышления. Действительно интересно, что в этом плане государству в Китае или Японии верят больше. Наверное, это и образовательные вопросы, и вопросы традиций, которые так или иначе влияют на нас, тем не менее учитывать это нужно.

Сегодня многие традиционные отрасли меняются под воздействием новых производственных технологий, некоторые даже стали говорить о подрывном характере отдельных инноваций. В результате их внедрения реально трансформируются рынки, изменяется сам характер конкуренции, целые секторы экономики, по сути, оказываются за бортом. Это необходимо учитывать, в том числе и в смысле такой большой проблемы, как безработица. Страны-лидеры должны уделять этому повышенное внимание.

Способны ли мы на политическом и государственном уровне предвосхитить все эти тенденции? Ответ: конечно, нет. Мы можем их предвосхитить, мы можем их учитывать лишь частично. Государство должно помочь со средой, сформулировав законы, обеспечив доступ капитала в некоторые особенно важные секторы типа тех, что я упомянул (здравоохранение, образование), создав специальную инфраструктуру в виде участия в технопарках, обеспечив регулирование рынка труда, поддержку образования, но комплексно решать все эти задачи, конечно, могут только все участники инновационного процесса – это прежде всего бизнес, наука, образование и потребители. Один из таких комплексных проектов нашего времени, который мы реализуем в нашей стране, называется «Национальная технологическая инициатива». Она включает в себя систему «дорожных карт», объединённых понятием «сеть». Фактически мы пытаемся уловить контуры зарождающихся рынков, важнейшие направления и создать условия, при которых российские компании могли бы занять на них достойное место. Буквально на днях утверждён порядок реализации таких карт. Говорю об этом именно как о примере того, где уместно участие государства.

Естественно, мы открыты для любого сотрудничества, поскольку в одиночку ни одному государству не под силу решать столь масштабные, столь разнообразные задачи. И конечно, в выигрыше окажется тот, кто может создать наиболее комфортную бизнес-среду, конкурентоспособную юрисдикцию в этом смысле и, конечно, привлекательные условия для жизни тех, кто занимается творчеством. Мы очень хотели бы, чтобы Россия была одним из таких мест.

И конечно, я желаю всем участникам форума хорошей работы, полезных деловых контактов. Спасибо.

М.Бутчер (модератор, главный редактор веб-сайта TechCrunch Europe, как переведено): Большое спасибо, господин Премьер-министр. И сейчас мы готовы выслушать господина Премьер-министра Вучича, Сербия.

А.Вучич (Председатель Правительства Республики Сербия, как переведено): Спасибо, Майк, за приглашение принять участие в этом мероприятии. Я буду выступать на родном языке. Я только хочу сказать, что в этом обсуждении принимают участие члены моей делегации, поэтому я перехожу на свой родной язык.

Уважаемый Председатель Правительства Российской Федерации господин Медведев! Для меня особая честь присутствовать на сегодняшнем чрезвычайно важном и крупном собрании, форуме. Хочу поблагодарить Вас за то, что относительно небольшой стране предоставили такую честь – вместе с Вами выступить на этом собрании.

Я происхожу из страны, где родились Никола Тесла, Михайло Пупин, своими изобретениями и достижениями изменившие ход истории человечества, но и из страны, которая сегодня не может по своему академическому потенциалу быть сопоставленной со многими другими странами, которые в научно-технологическом, инновационном смысле далеко впереди нас. Я воодушевлён тем, что Вы, Председатель Правительства, сегодня здесь организовали, Вы показали огромное желание, чтобы Россия осуществляла прогресс. Как сказано, Россия занимает 7-е место по внутренним патентам, 25-е – по международным патентам. Мы гораздо ниже, в Сербии 200 патентов. В основном это патенты из частного сектора, который самообучался, и возрождался, и показывал инновативность. Я бы сказал, что огромная сила этого сектора или нового поколения людей, которые получали образование не в наших научных институтах, – это одна из вещей, которую государство должно будет поддерживать в будущем.

Как и Вы, Председатель Правительства, так и мы обычно стремимся к тому, чтобы государство избегало каких-то обязательств, и оставляем это для частного сектора. Но опыт многих стран нам говорит, особенно учитывая талант наших людей, которые это показали не только в Сербии, но и за рубежом, что вложение в стартап-компании, вложение кредитами и так далее, всё то, что мы можем сделать, может принести нам огромные результаты. В нашем регионе мы хорошо соревнуемся с некоторыми странами по развитости информационных технологий, а в определённых других смыслах отстаём.

Но что для нас важно, и я посчитал важным научиться этому у вас и у многих других, – что мы должны менять себя дополнительно. Я думал, что, если начнётся рост экономики, вы решите все свои проблемы. К сожалению, мы их не решили и, очевидно, мы не могли предварительно какое-то видение получить. Меня напугало, что, как было сказано, через 20 лет будет гораздо больше изменений, чем за последние 200 лет. Я несовременный человек, я не купил смартфон всё ещё и, как большинство людей, рабочих в нашей стране, смотрю, что это новое принесёт нам. Эти рабочие боятся потерять работу, а я боюсь показать, что я хочу быть слишком модным и соответствовать трендам. Председатель Правительства Медведев сказал, что у нас нет альтернативы, мы должны идти в ногу с новой эпохой, и если мы этого не будем делать, общество будет нести урон. И наше будущее, как Вы сказали, во многом будет зависеть от того, насколько мы сможем, я бы сказал, внедрить новые технологии, и чем быстрее мы их введём, тем будет лучше.

Для этого существует два очень серьёзных условия. Мы будем проводить реформы, мы будем работать над обучением нашего населения. Я тут слышал Майкла, Давида Яна, господина Рифкина. Всех мы пригласим в Сербию, чтобы их услышал наш народ, чтобы узнал от них что-то, и будем менять наш подход к науке. Так же как мы смело вступили в серьезные реформы, приняли фискальные конституционные меры, реформировали рынок труда. Это никому не нравилось в Сербии, а сейчас я наблюдаю, что люди видят первые улучшения, которые произошли вопреки серьёзным, трудным, болезненным реформам. Также мы сделаем то, о чём я узнал от Шимона Переса, легендарного Президента Израиля. Приходит время, когда люди будут работать два-три часа и учиться два-три часа, чтобы осваивать новые технологии, также ученики будут пять часов учиться и ещё дополнительно определённое время (два-три часа) проводить, занимаясь практикой и готовясь к будущей работе.

Как вы знаете – это происходило в России, аналогично и в Сербии, – с 1990-х годов у нас вдруг появилось множество юристов, менеджеров и так далее. Но никто не хотел становиться машиностроителем, инженером. Так что есть нехватка простых рабочих. Мы вместе с Германией и некоторыми другими странами попытаемся ввести в Сербии двойственное (дуальное) образование. Я знаю, что я столкнусь с большим сопротивлением в нашей стране, потому что наши люди стараются, чтобы ничего не изменилось, за последние 40 лет ничего не изменилось и, когда мы оканчиваем университет и среднюю школу, считается, что больше ничего дальше не надо изучать. Это вещи, которые серьёзно надо менять, и так же как и за последние полтора года мы провели реформы в других секторах, нам придётся осуществлять серьёзные реформы в образовательном секторе, что является важным условием для развития нашей страны.

В нашей стране все мировые компании используют талант наших молодых людей, начиная от Microsoft и Acer и других, но у нас успешные отечественные компании в секторе информационных технологий, и я надеюсь, что таким образом нам удастся обеспечить лучшее будущее для них. Мы многое можем и желаем научиться у России и у других. Я действительно впечатлён тем, как вы организовали этот форум, я поздравляю Вас, Председатель Правительства, с этим, а мы продолжим с нашим обучением и с проведением тяжёлых реформ, для того чтобы наши граждане соответствовали прогрессу в мире.

Ещё раз поздравляю Вас с форумом, который Вы организовали исключительным образом.

М.Бутчер: Большое спасибо, господин Премьер-министр Вучич.

Перед нами выступали прекрасные докладчики по широкому кругу проблем. Хотел бы сейчас задать несколько вопросов.

Господин Премьер-министр Медведев, Вы – пользователь технологий, я Вас часто вижу с iPad, Вы подключены к миру технологий. Как Вы считаете, какие основные тренды имеют существенное значение для России в ближайшее время? Вы упомянули о национально-технологической повестке. Может быть, Вы подробнее расскажете об этом?

Д.Медведев: Спасибо, господин Бутчер.

Кто-то из нас любит пользоваться всякими техническими новинками, а, как мой коллега сказал, он не очень любит пользоваться – и нормально, и без них можно жить, причём очень даже неплохо. Но надо признаться, что, конечно, всё равно XXI век диктует определённые условия, в которых мы проживаем, – полностью игнорировать достижения научно-технического прогресса невозможно, да и, наверное, не очень умно. Мы так или иначе с ними соприкасаемся.

Если говорить о текущем состоянии дел в нашей стране, я достаточно подробно, мне кажется, сказал сейчас об этом с этой трибуны. Мой коллега господин Вексельберг также рассказывал о текущих проблемах инновационного развития в нашей стране на примере в том числе «Сколково» и других видов инновационного бизнеса, которыми он лично занимается.

Мы действительно в последние годы поставили, что называется, на нормативную основу всю эту работу. В части законодательства – когда мне коллеги по бизнесу или некоторые государственные служащие говорят: нам нужно такой документ принять, – я думаю, что у нас вполне нормальная нормативная среда. Она довольно цивилизованная, современная. Раньше нас всё время упрекали в отношении того, что наше патентное законодательство, законодательство об интеллектуальной собственности не является современным. Я считаю, что и оно сегодня вполне современное. Вопрос именно в практическом применении, это гораздо более сложная задача, это действительно зависит от всех нас.

Что же касается наших идей, то мы пытаемся создавать вот такой симбиоз между подходами государства, с одной стороны, и идеями бизнеса, ставить всё на платформу государственно-частного сотрудничества, потому что, ещё раз подчеркиваю, если говорить о создании инновационной экономики, то это точно не просто государственная задача. Да, роль государства важна, но не менее важной является роль бизнеса, роль общественных структур, образования, науки, потребителей, всех, так сказать, экторов научного, технического мира и современной экономики. Поэтому я считаю, что мы не должны преувеличивать роль государства, но и не должны её недооценивать.

Ровно поэтому мы создали такую идею, как наша технологическая платформа современная, к которой мы в настоящий момент стараемся двигаться, – это Национальная технологическая инициатива, о которой было сказано в Послании Президента. Впоследствии она превратилась в набор планов по наиболее критичным в настоящий момент, и более интересным, скажем так, технологическим решениям. Это и упомянутая карта, посвящённая современным проблемам мозга и использованию компьютерных технологий, она называется NeuroNet. Это и проблемы наших транспортных средств без экипажа, без водителя – то, что называется AutoNet, и целый ряд других идей, по которым в настоящий момент уже, по сути, утверждены «дорожные карты» относительно того, как двигаться вперёд, причём смысл этих «дорожных карт» именно в том, чтобы пробудить частную инициативу и придать этому ускорение за счёт государственного ресурса.

Да, наверное, на первых порах мы вынуждены будем вложить туда и государственные средства, но это должен быть первый толчок. Впоследствии, надеюсь, все эти направления будут развиваться самостоятельно. Мы утвердили несколько лет назад в рамках сколковского проекта и специальной комиссии по модернизации также перечень особых, наиболее важных технологий, которыми регулярно занимаемся, в самых разных сферах – это и упомянутая мною биомедицина, и фотоника, и, конечно, интернет-технологии самые разные. Всё это остаётся в поле зрения, но ещё раз в заключение хотел бы подчеркнуть, что это наша общая задача, и здесь необходимо соединять усилия государства и всех других участников этого процесса.

М.Бутчер: Разрешите продолжить в развитие одной из мыслей, которую Вы высказали. Россия успешно развивает технологии, технику, и я – человек, который живёт за пределами России, уважаю её достижения в науке и технике. Но в ближайшие несколько лет каковы наиболее сильные стороны и слабые стороны России?

Вы говорили о развитии самоуправляемых автомобилей, и также в сфере медицины... Говорилось о том, что в штате Невада используются беспилотные автомобили. Каково отношение России к развитию беспилотных автомобилей? Каковы сильные и слабые стороны?

Д.Медведев: Если говорить о наших наиболее проблемных, слабых местах, то они, мне кажется, довольно понятны. К сожалению, в 1990-е годы мы довольно… Я назову несколько этих проблем.

Во-первых, мы в результате экономических трудностей потеряли довольно много людей, которые уехали, для того чтобы работать в других странах, и не вернулись. Кто-то вернулся, кто-то не вернулся. Это реальные потери. К сожалению, это случилось. Задача сегодня заключается в том, чтобы создать такие условия, когда те, кто всё-таки размышляет о том, где жить и работать, в том числе инноваторы, те, кто занимается творческой деятельностью, всё-таки принимали решение в пользу России. Это первое.

Второе. Как раз мой коллега господин Вучич об этом говорил. К сожалению, значительная часть людей, которые в 1990-е годы принимали решение о том, как учиться и где учиться, выбирали в основном профессии гуманитарного цикла – это прежде всего менеджеры, юристы, экономисты. Безусловно, это очень важно. И в наших странах как странах, которые вышли из другой формации, которые имели другую экономику, это было нужно Но, с другой стороны, мы потеряли большой слой классных современных инженеров, которыми, кстати, всегда славились наши страны. Россия была, может быть, одной из выдающихся стран с точки зрения инженерной подготовки, инженерной мысли. Это тоже, наверное, та слабость, которую мы должны учитывать.

Можно, конечно, и другие проблемы называть, мои коллеги здесь тоже говорили об этом, – это и целый ряд инфраструктурных проблем, проблемы патентования, хотя, ещё раз подчеркиваю, патентованием прежде всего, конечно, должно заниматься не государство, а бизнес, заинтересованный в том, чтобы защитить те или иные разработки. Но помимо этих слабостей мы имеем и колоссальные плюсы и преимущества, о которых все говорят и которыми если, может быть, нет смыла сейчас гордиться, то во всяком случае их нужно учитывать. К числу этих преимуществ, я считаю, по-прежнему, несмотря на все трудности последних 20, может быть, 15 лет относится система образования. Очевидно, что по целому ряду направлений, по целому ряду профессий те знания, которые дают российские классические университеты, российские технические университеты, – всё-таки знания мирового уровня. И это нужно обязательно сохранить и в то же время обогатить современными формами образования, о чём говорил я, что мы делаем в «Сколково», в том числе и в рамках так называемого Сколтеха, и что делают другие коллеги в научных центрах, которые развиваются в других местах. Поэтому образование я считаю колоссальным преимуществом нашей страны.

Второе, что мне представляется очень важным – тут я не хочу никого обидеть, тем не менее: наши люди, люди, которые живут в нашей стране, имеют, если хотите, генетическую склонность к творчеству, и в этом смысле их отчасти проще побудить к такому труду. Они с удовольствием что-то изобретают, что-то придумывают, и в этом вторая наша сильная сторона. Но эта сильная сторона очень часто оборачивается как раз и проблемами – ровно по той причине, о которой мои коллеги здесь говорили: проблема не в том, чтобы что-то создать, а в том, чтобы это коммерциализировать. Придумывать у нас на самом деле умеют, и воплощать технические решения, придумывать новые технологические идеи, создавать новые программы, по сути, находясь в мейнстриме современного развития, но коммерциализация – это пока точно не наша сильная сторона, потому что это проблема того, как делать бизнес. Этим, по всей вероятности, нам ещё нужно заниматься, этому нужно учиться.

Поэтому я считаю, что мы сейчас имеем и сильные, и слабые стороны, и наша задача, в том числе задача Правительства, воспользоваться всем этим, и, конечно, постараться проблемы преодолеть.

М.Бутчер: Здесь мы видели на примере «Сколково» и других презентаций, что есть кое-какие разработки, которые Вас очень воодушевляют.

Д.Медведев: Да.

М.Бутчер: Прекрасно! Премьер-министр Вучич, я хотел бы задать Вам тот же самый вопрос. Сербия, конечно, иная страна, это не Россия. У Вас тоже есть и положительные стороны, и какие-то проблемы. Вы говорили отчасти о реформах, которые будете проводить, они будут касаться предпринимательства, инвестиций в науку и технологии. Каковы сильные и слабые стороны вашего государства в вашем подходе к технологиям?

А.Вучич: Я, наверное, должен сказать, что у нас по-прежнему хватает проблем с экономическим возрождением в нашей стране. Мы держим сейчас уровень фискального дефицита 3%, и нам также успешно удалось обеспечить темпы роста. Они сейчас положительные – плюс 1%, несмотря на нерадужные прогнозы Всемирного банка. Мы несколько раз уже видели расхождения в их прогнозах и тем, что мы реализовываем, и мы планируем достичь плюс 3% экономического роста к 2027 году.

По нашей сегодняшней теме хотелось бы сказать следующее: это для нас очень важно. У нас есть серьёзная положительная сторона, преимущество по отношению к другим государствам, состоящее в том, что у нас довольно много талантливой молодёжи, и об этом говорят во всём мире, это признаётся. Вот почему такие компании, как Microsoft, IBM, General Electric, Schneider, неизменно проявляют интерес к нашей стране, и другие американские компании следуют их примеру. Но это также является отчасти и проблемой для нас, ибо мы сталкиваемся с утечкой мозгов так называемой. Те молодые люди, которые набирают определённый потенциал, мигрируют на Запад в большинстве своём, где выше зарплата, и немногие, надо сказать, возвращаются в родную страну. С другой стороны, да, конечно, мы привлекаем всех этих инвесторов в Сербию, мы создаём систему субсидий, систему различного рода поощрений. Если речь идёт о создании нескольких тысяч дополнительных рабочих мест, государство, конечно же, поддержит всем, чем возможно, для того чтобы люди не уезжали из нашей страны и гарантировали успешное развитие и успешное будущее и для себя, и для всего государства.

Да, мы активно инвестируем в подобные проекты, но, что, я думаю, является нашей самой серьёзной слабой стороной, честно вам скажу, это недостаточное развитие предпринимательства в нашей стране. Я не хотел бы вдаваться сейчас в подробные объяснения, скажу лишь, что в 1960-х годах, когда у нас был социализм в управленческой сфере, это полностью уничтожило дух предпринимательства. Потом последовали не менее сложные 1990-е годы, и теперь не так уж просто всё это восстановить и не так-то просто развить дух предпринимательства, который нам нужен. Для меня очень болезненно слушать здесь выступающих, потому что я слышу вещи, к которым я не привык, которые для меня необычны, потому что это совершенно новые для меня вещи и идеи. Здесь мне нужно ещё повысить свой уровень осведомлённости, это отнюдь не просто.

Мы всегда говорили о том, что государство будет делать. Но это сумасшествие, потому что наша задача – создать нормативно-правовую среду и чуть-чуть подтолкнуть, и всё. Не следует думать о чём-то большем в плане развития ситуации. Я бы сказал, что это в том числе и те проблемы, о которых упомянул Председатель Правительства Медведев, мой коллега. Поэтому нам нужно менять нашу систему образования, наши подходы к науке, к инициативам с участием новых технологий и тому подобному. Ибо, если нам удастся этого достичь, то, без сомнения, вся эта талантливая молодёжь реализует себя на родине. Скажу вам, что эти молодые люди вносят серьёзный вклад в рост нашего ВВП, в промышленный рост в стране. Допустим, разработка программного обеспечения – это 500 млн евро (размер сегмента). Это серьёзное подспорье для нашей страны, для небольшой страны. И это серьёзное подспорье для них и их семей.

М.Бутчер: Я просто скажу о том, что знаю некоторые сербские компании…

А.Вучич: Да-да, об этом я и говорю. Прекрасные ребята. Но они всё сделали без нашей поддержки. Они были настолько талантливы, настолько умны, настолько прекрасно сработались, что остаётся только восхищаться. И я слышал ещё о группе молодых предпринимателей, которые также весьма многообещающи.

Очень интересно проследить параллели между тем, о чём говорите Вы и господин Медведев: это участие и взаимодействие в этих процессах между государственным сектором и частным. Да, мы утром ещё об этом говорили. Знаете, что мне сказал Премьер-министр Медведев? «Может быть, вы не так много об этом знаете, но очень важно об этом сказать. Очень важно рассказать о том, что делается в этой связи в вашей стране, потому что то, что Вы услышите здесь сегодня, может Вам пригодиться». Вот почему, собственно, я и участвую в этом мероприятии, в этих дискуссиях, притом что у нас очень много возможностей научиться чему-то практическому и практичному от ваших присутствующих здесь экспертов.

Да, нам нужно менять наше мировоззрение, наши подходы, в какой-то степени это нелёгкая задача, совсем нелёгкая, и, кроме того, времени у нас нет на то, чтобы это затягивать, потому что, как говорили здесь коллеги, в ближайшие 20 лет грядут такие серьёзные изменения, что только поспевай изменяться. Поэтому нам нужно ускориться, все процессы интенсифицировать, и тогда мы добьёмся успеха. Я не сомневаюсь насчёт России, но нам нужно работать в том же направлении. Да, технологии не остановить.

М.Бутчер: Господин Медведев, Давид Ян говорил об отношении к технологии, о том исследовании, которое было сделано и представлено здесь, на форуме «Открытые инновации». Говоря об этике в сфере регулирования технологической сферы, Ян практически сказал в своей презентации, что некоторые выводы и некоторая информация, которую представил господин Сноуден, о проникновении технологий в личную жизнь человека привели к тому, что некоторые страны теперь более скептически настроены к развитию в этой сфере и боятся за свою частную жизнь. Как Вы думаете, какова должна быть регулятивная политика в этой сфере, чтобы общество не воспринимало негативно потенциал новых технологий, каким образом с этим быть?

Д.Медведев: Это, наверное, самый сложный вопрос для государственной власти – вопрос о том, насколько интенсивным должно быть вмешательство в такого рода процессы. Вообще, насколько мерами регулятивного воздействия можно менять ту или иную среду, насколько эти меры являются эффективными, насколько они защищают людей, насколько они защищают бизнес – на мой взгляд, здесь нужно придерживаться принципа разумной достаточности. Государства не смогут отказаться от регулирования инноваций, от регулирования процесса оборота интеллектуальной собственности, от регулирования целого ряда процессов, которые идут в сети Интернет, но эти решения, это вмешательство должны быть корректными и не приводить к противоположному результату.

Поэтому я считаю, что даже в условиях, когда мы все сталкиваемся с теми или иными проблемами от использования новых технологий (и в презентациях наших спикеров всё это довольно рельефно звучало), всё-таки вмешательство государства и решения, которые принимаются на уровне правительств, должны быть разумными, не должны приводить к обратному эффекту. Потому что в конечном счёте, когда речь идёт об использовании новых технологий, мы прекрасно понимаем, что существуют тысячи способов обойти те или иные государственные решения, и ровно поэтому решения должны быть разумными, достаточными и эффективными.

М.Бутчер: Господин Вучич, теперь вопрос к Вам. Кратко, каковы стратегические стимулы развития вашей экономики с этой точки зрения? Ведь в странах, подобных вашей, необходимо выходить на международный уровень, потому что внутренний рынок небольшой и нужно расширяться.

А.Вучич: Да, конечно, вы совершенно правы. Наша экономика по-прежнему опирается на удовлетворение внутреннего спроса. Этого, конечно же, недостаточно для развития экономики, поэтому нам нужно использовать международный опыт в этой сфере и интегрироваться в международные сообщества. Это то, что необходимо сделать.

Кроме того, нужно вынести определённые уроки и сделать выводы из того знания, которое доступно теперь нам, в частности, в сфере производства сельхозпродукции, в улучшении качества медицинского обслуживания. Это для нас чрезвычайно важно, этим мы занимаемся очень активно в последние два-три года, гораздо активнее, чем раньше. Хотя, конечно, мы ещё далеки от лучших международных стандартов.

Как я уже сказал, для нас отнюдь не просто заниматься этими вопросами, но это как раз две сферы, которые являются нашими приоритетами. Это, я надеюсь, позволит нам и далее поддерживать и улучшать положительные показатели экономического роста, на которые мы вышли уже в этом году, и будем надеяться, что у нас будет достаточное финансирование для того, чтобы это сделать.

Если говорить о новых субсидиях и различного рода мерах стимулирования в сфере технологий: конечно, на всё нужны деньги. Это один из важнейших вопросов. И конечно, это делать гораздо проще, когда темпы экономического роста положительные, когда фискальный дефицит под контролем. Именно такая ситуация характерна для нас сейчас. Нам нужно добиться успеха, создать очень стабильную систему. Мы ожидаем, что в долгосрочной перспективе нам удастся сработать ещё лучше.

М.Бутчер: Я уверен, что удастся, и очень рад тем результатам, которые мы видим в технологической сфере по компаниям из Сербии. Господин Медведев, возвращаюсь к Вам. Каково будет Ваше послание участникам форума «Открытые инновации»? Основной посыл?

Д.Медведев: Я хочу пожелать всем удачи в достижении тех целей, которые вы перед собой ставите. И хотел бы специально подчеркнуть, что, несмотря на все привходящие обстоятельства, Россия открыта для инноваций и для сотрудничества со всеми, кто в этом заинтересован.

М.Бутчер: Спасибо, Премьер-министр Медведев, Премьер-министр Вучич! Спасибо, уважаемые господа!

Дамы и господа, большое спасибо за то, что были с нами. Мы на этом завершаем наше пленарное заседание.

Сербия. Россия > Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 28 октября 2015 > № 1535629 Дмитрий Медведев, Александр Вучич

Россия. Сирия. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 16 октября 2015 > № 2906784 Алексей Арбатов

"Расслабляться не стоит"

Академик РАН Алексей Арбатов — о возможных сценариях развития ситуации вокруг Сирии.

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Светлана Сухова - журналист «Коммерсантъ»

Резюме Академик РАН Алексей Арбатов о новых шансах, которые привнесла в российско-американскую напряженность недавняя встреча президентов двух стран и "параллельная операция" в Сирии

Академик РАН Алексей Арбатов о новых шансах, которые привнесла в российско-американскую напряженность недавняя встреча президентов двух стран и "параллельная операция" в Сирии

— Алексей Георгиевич, похоже, президенты Путин и Обама договорились. О чем?

— Доподлинно сказать сложно, но, судя по развитию событий, США не стали возражать против участия России в боевых действиях в Сирии. Эти действия, конечно, должны координироваться: важно не попасть друг по другу. Сирия — настоящая чересполосица: позиции правительственных войск Асада, вооруженной оппозиции, боевиков ИГ ("Исламского государства"), курдов чередуются друг с другом. Важно, чтобы не вышло накладок. Для этого возобновлена прямая связь между Минобороны России и Пентагоном.

— А что с судьбой Асада?

— Вообще-то я, в отличие от многих наших политиков и телеперсон, не мастер на все руки и тем более не специалист по Ближнему Востоку, но могу скромно высказать некоторые соображения. Очевидно, что американцы смягчили позицию, перестав требовать его немедленной отставки. И очень правильно: настаивая на этом, Вашингтон ни разу не указал, кто же будет преемником до выборов. Кажется, там осознали, что альтернатива Асаду — это не умеренный оппозиционер, а радикальный исламист, если не террорист. Сейчас позиция такая: как только удастся прекратить стрельбу между правительственными войсками и оппозицией, можно будет провести выборы (конечно, под международным контролем), которые и решат судьбу Асада. Может, он уйдет, а может, и победит на выборах, кто знает? В истории такие прецеденты есть, но мало. Другое дело, что организовать переговоры будет непросто: за 4 года убили около 250 тысяч человек — это сильно мешает диалогу. Но и в этом прецеденты есть. Вспомните Таджикистан! В начале 1990-х там шла гражданская война, в которой незаметно для остального мира погибли более 120 тысяч человек. Вроде о соглашении можно было и не мечтать, но помогли два фактора: наличие общего врага — талибов, устроивших резню таджиков и узбеков в Афганистане и вышедших к берегу реки Пяндж, а также дипломатическое давление со стороны России, Ирана и США. Таджики создали правительство национального единства, которое существует до сих пор, а коалиции Северного Альянса в 2001 году с воздушной поддержкой внешних союзников удалось разбить талибов. Если бы не американская авантюра в Ираке в 2003-м, разрушившая антитеррористическую коалицию, мы бы сейчас наблюдали в Афганистане совсем иную картину, а не реванш талибов после ухода США и их союзников.

— Выходит, в Белом доме согласились с Путиным, что ИГ — самое страшное зло?

— Похоже на то. ИГ ведь наступает и захватило уже большую часть Сирии. Если будет свергнут режим Асада, то что тогда остановит террористов? А если их не остановить, то последовательность событий ясна: уничтожение курдов, полный захват Сирии... По сценарию, что был опробован талибами в Афганистане в конце 1990-х. Лучше прислушаться к России, согласовать с ней действия, чем устраивать в Сирии еще один район конфронтации с ней.

— Значит, есть правда в том, что Обама "разменял" Сирию на Украину?

— Эта макиавеллевская схема слишком заумна, чтобы быть правдой.

Не надо забывать, что Украина, Сирия и ЕС — не пешки в игре двух сверхдержав, которые можно переставлять на доске или обменивать, а активные субъекты мировой политики.

И во всех демократических странах есть оппозиция, СМИ, общественное мнение... Да и без всяких "разменов" дела на Украине могут пойти на лад, если в ходе сотрудничества в Сирии снизится накал страстей. Обратите внимание: с 1 сентября в Донбассе и Луганске не ведется стрельба. Думаю, что исключительно благодаря Путину. Он готовился выступить в ООН в качестве миротворца. Конечно, не "белого и пушистого" — это вообще не его стиль, а напористого и критикующего США, но все же лидера — миротворца с проектом сотрудничества. Выстрелы стихли, а помимо тишины удалось договориться по сложнейшей теме, которую явно недооценивают,— об отводе вооружений калибра меньше 100 мм. Думаю, стимул переговорщикам, чтобы найти компромисс, тоже придала позиция Путина. Теперь дело за нормандской "четверкой" — согласовать сроки проведения выборов и другие политические параметры минского соглашения.

— И что будет?

— Что будет — знает гадалка, а я могу сказать — что нужно. Прежде всего надо, чтобы хрупкое перемирие было закреплено не просто подписью на бумаге, а материально. Моя позиция в том, что для этого необходим миротворческий контингент ООН. Я знаю, что наш МИД против, но все-таки надеюсь на такое решение. При этом, конечно, не по плану Порошенко с его полицейскими силами Евросоюза. Он напрасно приводит в пример Косово — не тот случай: на востоке Украины требуется не поддержание порядка, а разведение враждующих сторон. Например, как это было сделано на Кипре, где миротворцы уже 40 лет обеспечивают мир, причем прежнюю боевую границу теперь все запросто переходят. В составе "голубых касок" ООН должен быть и российский контингент. Последнее обязательное условие — гарантия Донбассу и Луганску, что их не сдадут. Иначе действительно будет, как в Косово, когда после отвода российских миротворцев начались погромы оставшихся сербов, погромы войска из стран НАТО и Евросоюза не остановили. Сейчас все ученые и одним законом об амнистии не удовлетворятся. Кстати, "голубые каски" можно разместить на пространстве, образовавшемся между двумя рубежами по соглашениям "Минск-1" и "Минск-2", а по внешней границе ДНР и ЛНР поставить наблюдателей ОБСЕ. Тогда и у Запада появится гарантия, что через нее будут идти только грузы и персонал для миротворческого контингента России. Но сегодня, как ни парадоксально, это правильное решение во исполнение минского соглашения стало политически менее вероятным. Как обычно, все успокоились, раз уже месяц не стреляют, да и внимание мирового сообщества переключилось на Сирию и не ясно, когда оно вернется на восток Украины. Дай бог, чтобы не из-за возобновления боевых там действий. Но я бы подкрепил это миротворческой миссией, хотя в России по вполне понятным причинам многие против этого.

— Есть ощущение, что США с Россией договорились по Сирии еще летом и для этого "реабилитировали" иранский режим...

— Договориться с Ираном по его ядерной программе было необходимо вне зависимости от чего бы то ни было. Потому что само наличие такой программы было потенциальным поводом для новой "войны в Заливе", которая только усилила бы хаос и соответственно исламистов и террористов. Теперь, если Иран будет соблюдать Совместный план радикального изменения его "мирной" ядерной программы (она сокращается втрое, а по многим параметрам вообще свертывается), то он вернется в мировую экономику и региональную политику, включая сирийский вопрос. Кстати, опасения многих в России, что она может потерять влияние на самого крупного и сильного партнера в этом регионе, пока не оправдались. И если в секторе нефтегазового экспорта Иран развернется рано или поздно лицом к Западу, то в политической сфере в ходе последних событий тренд очевиден. Борьба с ИГ создает новые условия для сотрудничества России и Ирана. Кстати, "реабилитация" Ирана в какой-то степени действительно сыграла в пользу Сирии и Асада. Ведь после того, как в Вашингтоне и, что не менее важно, в Тель-Авиве убедились, что новое руководство Ирана в лице президента Роухани на деле хочет улучшить отношения с Западом, поменялось многое. Ведь раньше главная претензия к Асаду была в том, что он и действующая в Сирии "Хезболла" — ставленники Ирана в его борьбе с Израилем. Сейчас, когда Иран меняет антиизраильскую и антиамериканскую политику, корректируется отношение США и к Асаду, если пока не на словах, то на деле.

— Раздела Сирии удастся избежать? Путин говорил о курдах как о борцах с ИГ...

— Одна из заявленных всеми странами ООН целей — избежать расчленения Сирии. Если удастся стабилизировать ситуацию, нанести удары по ИГ и базам других террористов, в него не входящих, не исключаю, что какая-то форма федерации на этих территориях, может, со временем и появится. Например, в отношении курдов, но пока говорить об этом рано.

— С ИГ так неспешно боролись из-за желания получать нефть по демпинговым ценам?

— Если речь идет о нелегальных поставках с захваченных террористами территорий, то Западу эта нефть не нужна, да и Китаю не особо. Единственный интересант — Турция. С Анкарой и надо разговаривать! Путин на это, видимо, намекал, хотя и не назвал прямо страну. Что ж, придется туркам обойтись без этой нефти, благо от предложения отбоя нет: нефтяной рынок сегодня — это рынок покупателя, а не продавца.

— Теперь, когда Россия бомбит ИГ, что будет с потоком беженцев в Европу?

— Притормозить его может только прекращение войны в целом. Если удастся разгромить ИГ и прекратить войну между Асадом и оппозицией, в любом случае поток уменьшится, но не иссякнет. Не секрет, что сирийцев в нем только примерно 20 процентов, остальные — представители других территорий войны, это Ирак, Афганистан, Йемен, Южный Судан, а еще больше — выходцев из стран Ближнего Востока и Африки, мечтающих "на плечах" беженцев просочиться в ЕС в расчете на пособия и сладкую в их представлении жизнь. Таких остановить сложно. Российские базы в Латакии и в Тартусе с контингентом в тысячу-полторы военнослужащих уж точно не способны поставить заслон на их пути. Ведь Россия не вводит в Сирию погранвойска, какие имела некогда в Таджикистане. Вот там благодаря директору ФПС Андрею Ивановичу Николаеву удалось в 1990-е закрыть границу от наркотиков и террористов.

— Говорят, Асаду поток беженцев выгоден экономически, поскольку они посылают деньги домой.

— Я не уверен в справедливости таких слухов, но если в них есть доля правды, я не вижу причин, зачем тогда ему их останавливать.

— Если России и США удалось договориться, то что будет с теми "дровами", которые они успели наломать в последние годы? Начнем с санкций...

— Если обе страны не столкнутся лбами в Сирии, не исключено, что санкции будут сворачивать. "Столкнуться лбами" — это про взаимные упреки, что каждая из сторон, вместо того чтобы бороться с террористами, решает свои проблемы: за Асада или против него. Чтобы до такого не дошло, операция должна стать хотя бы параллельной: не объединенной, но скоординированной обеими сторонами. И если в такой ситуации еще и закрепится затишье на востоке Украины, то до конца года часть санкций может быть снята, прежде всего в части финансовых кредитов. Они не решат проблему нашего кризиса, но помогут замедлить падение экономики или даже его остановить за счет оживления деловой активности, создания рабочих мест, пополнения бюджета.

— А как быть с заявлениями о размещении новых ядерных бомб в Германии и, как ответ, о российских "Искандерах" в Белоруссии?

— В Германии ничего нового и не предполагается размещать, драмы тут нет. На пяти базах в шести странах ЕС давно находится около 200 единиц американского тактического ядерного оружия (авиабомб), а в годы холодной войны было 7 тысяч. У России, по подсчетам независимых экспертов, аналогичных вооружений раз в 10 больше, но все — на ее территории. Про Белоруссию не слышал, там будет наша база ВВС, а про ядерные авиабомбы и авиаракеты мы вряд ли узнаем. Были какие-то заявления по "Искандерам" в Калининграде и средним бомбардировщикам в Крыму. Но так до сих пор и не ясно, будут ли там ядерные вооружения — Москва об этом никогда не сообщает. Да и вообще: то ли их уже разместили, то ли только хотят, то ли просто отвечают Западу в духе: "Хотим и разместим — наша территория!" В любом случае радоваться тут нечего, но и драматизировать тоже.

Для безопасности России вредно само по себе наличие ядерного оружия США в Европе, а не переброска очередной модификации авиабомб в количестве 20 единиц взамен старых средств, что составляет около 10 процентов от уже имеющегося арсенала.

Для решения проблемы надо вести отдельные переговоры. Мы ставим предварительное условие: вывод ядерных бомб США из Европы. Они говорят, что это подорвет безопасность стран НАТО, которым угрожает российское тактическое ядерное оружие, достающее союзников с территории России. Раньше США вывели такое оружие из Британии и Греции, но в связи с украинским кризисом движение в Европе за вывод авиабомб затихло. В принципе, пока есть ядерное оружие, его модернизацию остановить невозможно. Россия в последние годы интенсивно обновляет свои ядерные силы, о чем часто с удовлетворением говорит президент.

— Тогда можно выдохнуть?

— Как раз расслабляться не стоит: в выступлениях Обамы и Путина на Генассамблее ООН, кроме упоминания об иранском соглашении, я не услышал ничего об их отношении к ядерному оружию и сокращению вооружений. Ни слова! Как будто и нет проблемы. Между тем Договор по ракетам средней дальности подвергается жестким нападкам как со стороны России, так и в США, он буквально висит на волоске, стороны обвиняют друг друга в нарушениях. Полный тупик в диалоге по ПРО и по следующему соглашению о стратегическом оружии, не говоря уже о тактическом. Прекращено взаимодействие по целому ряду важных направлений, например по обеспечению сохранности ядерных материалов. Хорошо, что найдено решение с иранской ядерной программой, но много других очень серьезных проблем. Главная из них — отсутствие вот уже лет двадцать подтверждения на высоком уровне приверженности подписанному и заявленному еще во времена холодной войны. Я о "прописных истинах": о том, что в ядерной войне не может быть победителя, что такая война никогда не должна быть развязана. Казалось бы, банальность, и так понятно? Но сегодня стало модно поговорить о том, что можно нанести ядерный удар первыми и выиграть или, во всяком случае, выжить, о возможности ограниченной ядерной войны. А молчание властей в ответ на эти реплики заставляет задуматься: признают ли нынешние властители мира те важные договоренности времен холодной войны? Хорошо бы лидерам США и России выступить с заявлением на сей счет, успокоить общественность. Понятно, что от этих слов ядерный арсенал не исчезнет, он все так же будет способен стереть с лица земли все и вся, но пусть люди слышат: отношение к нему не изменилось со времен Брежнева и Никсона или Горбачева и Рейгана. Предположим совсем уж фантастическую вероятность — что к моим рекомендациям в "Огоньке" кто-то прислушивается, пусть и через полгода (это я о высказанном в последней беседе с вами предложении проведения личной встречи Путина и Обамы и подключения США к украинскому урегулированию, см. "Огонек" от 16 февраля — "О"). Тогда вот мое новое пожелание.

— А еще рецепты есть?

— Позаботиться о нашей безопасности. Путин с трибуны ООН сказал Западу, что они имеют дело с очень жестокими, но далеко не глупыми людьми. России тоже следовало бы об этом помнить. Террористы будут отвечать. Они не станут ждать, пока их разбомбят. Надо быть готовыми и к нападениям на наши базы в Сирии, и к попыткам переноса терактов на территорию России. Известно, что в ИГ немало выходцев из России и СНГ. Они могут теперь в ответ на акции Москвы не ждать своей победы в Сирии, а начать уже сейчас возвращаться домой и вовсе не с целью начать мирную жизнь. Я это допускаю как исследователь и аналитик, а как показывает опыт, нередко мнение ученых рано или поздно становится понятным и очевидным для политиков. Проблема в том, что временной люфт составляет полгода-год, а то и больше. Не было бы поздно...

Беседовала Светлана Сухова

Огонёк

Россия. Сирия. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 16 октября 2015 > № 2906784 Алексей Арбатов

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522502 Иван Курилла

Перед судом - история

Иван Курилла

Вторая мировая война в европейской памяти XXI века

Иван Курилла - доктор исторических наук, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Резюме Память о Второй мировой войне обеспечивала общность европейской истории. С ее затуханием стоит создавать другие «места памяти». Необходимо формулировать политические цели более безопасного будущего, не оглядываясь на прошлое.

Изменения в оценках Второй мировой войны в европейском дискурсе последнего десятилетия создают впечатление скоординированной атаки с целью не то унизить россиян, не то обосновать лишение России места в круге ведущих держав современности. Однако более пристальный взгляд показывает, что в основе лежат прежде всего внутриполитические процессы построения новой идентичности, обострившиеся после распада мировой социалистической системы и СССР. Понимание закономерностей этих процессов позволит выработать адекватную политику по отношению к вызывающему озабоченность феномену.

Послевоенный порядок и нарратив Второй мировой

Мировой порядок, сложившийся после Второй мировой войны, был скроен по лекалам держав-победительниц. Пять держав стали постоянными членами Совета Безопасности ООН, они же играли первую скрипку в региональных организациях безопасности и двух противостоявших друг другу блоках времен холодной войны – НАТО и ОВД. История и смысл Второй мировой войны также были описаны победителями. Уинстон Черчилль получил Нобелевскую премию за многотомную «Историю Второй мировой войны», а в школах всего мира эта история преподносилась как борьба добра со злом – нацизмом. Акценты и фокус борьбы различались в советских и американских учебниках, но основная идея совпадала – именно военный союз держав-победительниц стал основой для единого взгляда. Эта версия событий преподавалась и в школах побежденных стран, а также в малых странах Европы, шедших в исторической политике вслед за крупными державами. Не случайно апелляция к «встрече на Эльбе» и боевому братству Второй мировой оставались важными аргументами в поисках общего языка через «железный занавес».

Такой взгляд характеризовался двумя важными презумпциями. Во-первых, война имела выраженную моральную окраску. Уничтожение агрессивного режима, практиковавшего массовое истребление людей по национальному (расовому) признаку силами коалиции западных демократий и Советского Союза, который в этой картине мира относился к «силам добра». Во-вторых, в Европе сложился консенсус в том, что страница прошлого, чреватого мировыми войнами, перевернута, и в новом мире нет места апелляциям к историческим несправедливостям сверх тех, что названы в Нюрнберге и подтверждены обязательствами Германии. Спустя 30 лет после войны границы, какими несправедливыми они бы ни казались потомкам части европейцев, переживших этнические чистки и переселения середины века, признали нерушимыми, а Западная Европа перешла к строительству новой европейской идентичности, в рамках которой снизилась острота вопроса о государственной принадлежности когда-то спорных пограничных регионов. Прошлое перестало быть аргументом в международной политике.

Казалось, Вторая мировая война заложила основы и общего представления о границах европейской цивилизации. Хотя европейский континент в послевоенный период и делился надвое «железным занавесом», Советский Союз не только контролировал политические процессы в Восточной Европе, но и сам был ее частью; вопроса о его «цивилизационной» принадлежности не возникало. Совершенно естественно в устах одного из победителей – генерала де Голля – звучала мысль о «Европе от Атлантики до Урала».

Кризис послевоенного нарратива

Этот порядок начал рушиться уже к концу прошлого века. Дети и внуки поколения победителей поставили под сомнение черно-белую картину Второй мировой, указывая на соучастие многих сограждан в Холокосте и военных преступлениях. В самой Германии, крепче всего держащейся за послевоенную картину мира, возник (и был подавлен общественным возмущением) «спор историков», пытавшихся переосмыслить первую половину ХХ века как общеевропейскую «гражданскую войну». А после распада мировой коммунистической системы, а затем и самого Советского Союза пересмотр представлений о прошлом получил мощный стимул со стороны стран бывшей Восточной (переименованной собственными элитами в Центральную) Европы.

Перестав испытывать идеологическое давление и контроль со стороны Москвы, интеллектуалы и политики центральноевропейских и близких к ним в этом отношении стран Балтии приступили к реконструкции собственной национальной идентичности, а многие постсоветские страны встали перед проблемой национального строительства «с нуля».

В этой работе центральное место занял процесс выработки собственного отношения ко Второй мировой. В самом деле, нарратив войны как борьбы добра со злом плохо ложился на национальную память жителей этих стран: во многих случаях население раскололось, значительная его часть сотрудничала с немецкими властями, а в послевоенные годы – с просоветскими лидерами государств. Народы оказались разделенными между двумя враждебными лагерями, и многие были вовлечены в военные преступления – и в качестве жертв, и в качестве палачей. Эта эпоха оставила по себе болезненные следы, и до сих пор очень сложно примирить национальную память с трагическим прошлым. В некоторых странах Вторая мировая выглядела как «навязанная гражданская война»: так, например, большие группы эстонцев служили в Красной Армии, в германских и финских частях и воевали друг против друга. Задача национального строительства требовала примирить память об этих группах, и ее решение нашли в объявлении своих стран жертвами двух внешних сил, двух тоталитарных режимов, равно чуждых местным традициям и интересам. Такая трактовка позволяла вынести за рамки национального сообщества вопрос об ответственности за деяния режимов, даже совершавшихся на территории этих стран и при участии местного населения.

В странах Балтии реабилитированы ветераны «Ваффен-СС», в Западной Европе не случалось парадов ветеранов прогерманских подразделений, зато они проходили в восточной ее части. На рассказ о войне наложился опыт послевоенных десятилетий, и во многих государствах Центральной Европы и Балтии в 1990-е – 2000-е гг. открыты музеи «двух оккупаций» или тоталитаризма, также приравнивающие немецкое правление в 1940-е гг. к периоду социализма конца 1940-х – конца 1980-х годов.

Именно программа национального строительства требовала признания СССР и гитлеровской Германии «двумя тоталитарными режимами», в равной степени ответственными за Вторую мировую войну.

Очевидно, что такая трактовка ставила под сомнение моральные основания послевоенного порядка, делая его лишь результатом временного соотношения сил великих держав. Именно поэтому к такому пересмотру истории очень осторожно относится и Германия, и страны-победительницы. По понятным причинам не может согласиться с такой интерпретацией и Россия: 27 млн советских людей погибли в войне с нацистской Германией, эти жертвы могут быть оправданы только победой над абсолютным злом, и другое представление о Второй мировой не будет принято в России в обозримом будущем.

Даже в тех странах постсоветского пространства, где учебники описывают войну как борьбу за правое дело, например, Армении или Украине, есть точка зрения, что сотрудничество некоторых национальных лидеров с нацистами может быть оправдано. Россия, напротив, меньше других готова рассматривать Вторую мировую войну как даже частично гражданский конфликт, и ее нарратив не предлагает варианта интеграции русских коллаборационистов в общую историю. Такие попытки имели место, но им очень далеко до включения в учебники или в официальные нарративы. Разница в исторической «оптике» делает маловероятным соединение несовместимых версий Второй мировой войны.

Таким образом, отношение к прошлому вытекает из текущих задач политики каждого европейского государства. Современная наука считает нормой различие исторических нарративов разных субъектов истории; однако вопрос об их сосуществовании оставляет политикам. Вопрос в том, какое прошлое необходимо сегодня европейскому обществу.

Российская борьба за европейскую идентичность

В первые постсоветские годы российские политические лидеры исходили из того, что теперь они участвуют в строительстве нового общеевропейского дома. Вступление России в Совет Европы в 1996 г. было шагом в этом направлении. Российские лидеры не раз в 1990-е – начале 2000-х гг. поднимали вопрос о присоединении к различным интеграционным проектам в Европе, отмене виз и даже вступлении в НАТО. Однако первыми в европейские организации вступили страны Центральной и Восточной Европы, для которых собственная европейская идентичность во многом определялась через отталкивание от восточного соседа. Известно, что одним из наиболее распространенных способов формирования идентичности является определение «конституирующего Другого», – страны и народа, сравнение и отталкивание от которого помогает определить себя. Россия, долгое время являвшаяся гегемоном на этом пространстве, естественным образом играла такую роль для большинства стран региона. На протяжении нескольких столетий Россия была идеальным Другим для соседей: большая, непредсказуемая, имеющая сложную историю отношений с народами, когда-то входившими в империю или граничившими с ней. Национальная идентичность молодежи в этих странах частично определяется сегодня в терминах отчуждения и исторической вражды. Важнейшим аргументом в переопределении России как «внешнего» по отношению к Европе Другого стало переосмысление Второй мировой войны и ее итогов.

В Польше в 1998 г. учрежден государственный Институт национальной памяти, ведущее учреждение региона по политической работе с прошлым. Этот момент знаменовал собой начало «исторической политики» (выражение введено в этом значении российским историком Алексеем Миллером). В последующее десятилетие подходы Института национальной памяти распространились во многих странах Центральной Европы. В 2008–2009 гг. Европейский парламент (по предложению Чехии), а затем Парламентская ассамблея ОБСЕ (по предложению Словении и Литвы) приняли резолюции, устанавливающие Европейский день памяти жертв сталинизма и нацизма 23 августа. Показательно, что резолюция Парламентской ассамблеи называлась «О воссоединении разделенной Европы: поощрение прав человека и гражданских свобод в регионе ОБСЕ в XXI веке». Решение приняли, несмотря на возражения России, представители которой указывали не только на неправомерность приравнивания сталинизма к нацизму, но и на неприемлемое для страны возложение фактически равной ответственности за начало Второй мировой на гитлеровскую Германию и сталинский Советский Союз, выразившуюся в установлении дня памяти на дату подписания пакта Молотова–Риббентропа.

Интересно отметить, что сам тезис о близости «двух тоталитарных режимов» не выводит Россию из круга европейских держав. Если Германия – это Европа, то почему Европой не считать Россию? Однако в сочетании с переопределением собственной идентичности странами Центральной Европы путем отталкивания от России этот тезис проводит границу между ней и «европейскими» государствами.

Россия позднее соседей вступила на поле «исторической политики», но за несколько лет проделала большой путь. Центром внимания российских властей является история Великой Отечественной войны, к потенциально «опасным» исследованиям которой прилагались эпитеты «фальсификация истории в ущерб интересам России», «отрицание победы СССР во Второй мировой войне», а с 2014 г. и формулировка из Уголовного кодекса «реабилитация нацизма». Ученые воспринимают попытки государства навязать «правильные» трактовки Второй мировой войны как вмешательство в их профессиональную сферу, но государство преследует скорее внешнеполитические цели, борясь с «пересмотром истории» и защищая свое место в Европе.

Утратив контроль над Центральной Европой, Москва оказалась под угрозой выпадения из европейского пространства. Теперь на ее западных границах вырастает единая Европа, в которой России места нет. Граница проводится по рубежу России и ее соседей. Символические жесты в виде поворота к Китаю не решают проблемы вытеснения России из Европы.

Западная Европа перед вызовом переосмысления истории

Неверно считать, будто измененное прочтение истории Второй мировой войны тревожит исключительно россиян. Новый взгляд подрывал также представление о борьбе мирового сообщества с абсолютным злом, на котором строился послевоенный консенсус. Так, Израиль озабочен возможностью релятивизации Холокоста, превращением его из уникального злодеяния в лишь одно из преступлений XX века. Переосмысление войны ставит перед опасной дилеммой западные общества: Великобритания и Франция, не говоря о Соединенных Штатах, хотели бы сохранить образ победителей абсолютного зла; но переоценка роли Советского Союза делает само зло не таким «абсолютным», а альянс с СССР менее оправданным. Более того, перенос акцента ведет к утрате морального содержания войны. Если в ее основе лежало столкновение двух диктатур, то роль демократий сводится к выбору более опасной для них стороны в качестве противника, но вовсе не к стремлению покончить со злом.

Кроме того, эта трактовка означает перекладывание ответственности за войну на «два тоталитарных режима», в то время как на Западе, казалось, уже формировался консенсус по поводу общей ответственности европейских политиков, допустивших развязывание Второй мировой войны. Мюнхенская сделка остается темным пятном на репутации западноевропейской дипломатии, но предложение забыть о ней, сосредоточившись на пакте Молотова–Риббентропа, не устраивает многих европейцев, щепетильно относящихся к взвешиванию собственной исторической вины. Тем не менее, первую скрипку в определении позиции Европы в этом вопросе играют страны бывшего социалистического лагеря, что не может не сказаться на международной атмосфере.

Тени Второй мировой войны тревожат не только бывший соцлагерь. Приведу лишь один пример. В новой Европе выросла экономическая и политическая роль Германии, что дало противникам евроинтеграции повод использовать историю Второй мировой войны как символический аргумент, ставя знак равенства между агрессией Третьего рейха и современным расширением Евросоюза, как это было, в частности, в ходе недавних греческих протестов против требований ЕС.

Ответы России

Возникло несколько вариантов «ответа» российского общества на историческую политику центральноевропейских государств.

Первый представлен, хотя и не всегда последовательно, официальной позицией МИДа, настаивающего на разведении вопроса о характере сталинского СССР (включая его ответственность за международные преступления, такие как Катынь) и проблемы ответственности за начало Второй мировой войны, а также роли Красной Армии в освобождении Европы от нацизма. Эта позиция, однако, упрощает проблему, видя в ней «искажение истории».

Вильнюсская декларация ПА ОБСЕ (2009) воспринята в России не просто как попытка приравнять Гитлера к Сталину, но и уравнять освобождение Европы Советской Армией с оккупацией Европы нацистами. Обе палаты российского парламента выпустили декларацию, в которой назвали документ оскорблением памяти миллионов, павших за освобождение Европы, а также напомнили, что кроме 23 августа 1939 г. (дня подписания советско-германского пакта) были еще мюнхенские соглашения 1938 г. об «умиротворении Германии», которыми западные державы фактически подарили Гитлеру Чехословакию. В резолюции также говорилось о попытке подменить итоги Второй мировой войны результатами холодной войны и пересмотреть решения Международного военного трибунала в Нюрнберге.

Общество «Мемориал», в свою очередь, выступило с критикой парламентского документа, считая, что депутаты неверно прочли резолюцию. В ней, по мнению этой организации, не было ничего оскорбительного для памяти павших, поскольку они не были частью или собственностью сталинского режима. Именно «Мемориал» еще в марте 2008 г. обратился к странам постсоветской Евразии по поводу соперничающих «национальных образов прошлого» и «войн памяти». «Мемориал» предложил организовать Международный исторический форум для обмена мнениями о трактовках истории XX века в Восточной и Центральной Европе. К сожалению, инициатива не имела продолжения.

Видеть в пересмотре исторического нарратива «искажение истории» значит занимать заведомо проигрышную позицию, подразумевающую наличие «канонического» понимания событий прошлого. Если речь идет не о фальсификации исторических источников, то множественность взглядов на историю неизбежна. Установление «канона» в понимании Второй мировой, к которому склоняется Российское государство, невозможно «сверху», решением власти: в современном информационном пространстве единое отношение к войне может сложиться лишь в результате общественного диалога, а в международных отношениях сегодня он представляется невозможным. Видимо, на время жизни нынешнего поколения европейцев надо ожидать сосуществования несовпадающих рассказов о Второй мировой войне, бытующих в разных странах. В связи с этим политики не должны настаивать на «своей» трактовке; целесообразнее вывести спор о войне из области актуальной политики. Сегодняшние немцы, сегодняшние россияне, поляки, итальянцы – не те люди, кто совершал подвиги или преступления 70 лет назад. Мы можем и должны гордиться подвигами и скорбеть о преступлениях – но строить новую Европу надо исходя из того, что нас объединяет.

Два других варианта реакции на давление меняющегося нарратива исходят из признания близости режимов СССР и нацистской Германии; различны лишь знаки этой оценки. В одном случае Германия и Гитлер оправдываются в своих действиях до нападения на Советский Союз (или по меньшей мере до начала Второй мировой войны). Так, в 2008 г. «Военно-исторический журнал» опубликовал статью военного историка полковника Сергея Ковалева, в которой Польша фактически обвинялась в начале Второй мировой войны за отказ принять «справедливые» требования Германии в 1939 году. После разразившегося скандала материал был удален с сайта журнала, но само его появление показало, как далеко может увести логика спора с «новым нарративом». В апреле 2014 г. известный политолог Андраник Мигранян в газете «Известия» попытался обелить «Гитлера до 1939 года», который был в тот период «собирателем земель» и не заслуживает осуждения, вызванного его более поздней политикой. В этом случае также широкое возмущение заставило автора объяснять свои слова и частично дезавуировать их.

Другой тип признания равенства двух тоталитарных режимов исходит от либеральной общественности. Она видит в такой постановке вопроса аргумент в своей борьбе за очищение российского общества от последствий сталинизма, включая низкий уровень защищенности гражданина от произвола государства, широкие полномочия спецслужб и ограничение прав и свобод.

Здесь мы подошли к важной проблеме. Внутри России спор о Второй мировой войне приобрел особый характер: старый раскол между сталинистами и антисталинистами оказался спроецирован на международную проблематику. Сталинисты выступили союзниками государства в борьбе против приравнивания Сталина к Гитлеру. Их противники настаивали, что такое приравнивание обоснованно, но предлагали разделить сталинизм и подвиг советского народа в войне.

Верно и обратное: если во внутренней политике антисталинисты стремятся «развести» подвиг народа в войне и сталинский режим, а сталинисты, напротив, утверждают, что без Сталина победа была невозможна, то политики соседних с Россией стран, использующие тезис о двух тоталитаризмах, по сути, солидаризуются с российскими сталинистами. В самом деле, отказываясь видеть в победе Красной Армии освобождение от фашизма, описывая Вторую мировую войну как схватку «двух тоталитаризмов», они способствуют отождествлению героизма советского народа с политикой репрессивного режима.

Обострение ситуации

В ответ на «пересмотр истории Второй мировой войны» в российской пропаганде – и достаточно широко в обществе – проявились конфронтационные мотивы. С одной стороны, в ходе празднования Дня Победы последних лет россияне все чаще говорят о победе над Германией как об исключительно российском прошлом. «Приватизация» победы, ее переформулировка как «победы над Европой» в трудах некоторых активистов российской исторической политики фактически возрождает в зеркальном отражении нацистский миф о «цивилизаторской миссии» Германии, которая якобы несла завоеванным народам Восточной Европы «европейские ценности».

С другой стороны, в таком контексте обострение международной ситуации, на которое пошел Кремль в 2014 г., может объясняться попыткой «остаться Европой» хотя бы в статусе источника европейской головной боли. Вместе с тем, именно это обострение ускорило процессы символического объединения европейцев перед «угрозой с востока». Россия сыграла в ту игру, которую центральноевропейцы приписывали ей на протяжении предыдущих десятилетий. Со своей стороны, российская пропаганда 2014 г. бездумно использовала словарный запас времен Великой Отечественной войны, рассуждая о «нацистах» и «карателях» на Украине, описывая войну как победу не над нацистской Германией, а над Европой с ее «чуждыми россиянам» ценностями. Современный раскол, таким образом, опрокидывается в прошлое, оценки действий СССР в 1930-е – 1940-е гг. и России в 2010-е гг. влияют друг на друга.

Надо понимать, что проблема европейской идентичности и памяти о войне никуда не денется даже в случае изменения внешней и внутренней политики России. Сегодняшний конфликт подпитывает раскол, но не является его причиной.

Память о Второй мировой войне обеспечивала общность европейской истории. С ее затуханием стоит создавать другие «места памяти». Сегодняшнюю политику не надо выводить из истории, необходимо формулировать политические цели более безопасного будущего, не оглядываясь на прошлое. Только тогда в истории можно найти основания для строительства общего европейского дома, где найдется достойное место для России.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522502 Иван Курилла

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522496 Ричард Саква

Новый атлантизм

Ричард Саква

Куда привел НАТО «кризис жанра»

Ричард Саква – профессор российской и европейской политики в Университете Кента, научный сотрудник российской и евроазиатской программы в Королевском институте международных отношений (Чатэм хаус).

Резюме С появлением нового атлантизма меняется понятие «Запад». На участников новой атлантической системы распространяются меры дисциплинарной ответственности и кураторская опека, а аутсайдеры имеют дело с гегемонистской силой, представленной альянсом.

Подготовлено по заказу Валдайского клуба и опубликовано в серии Валдайских записок в июле 2015 года. Полный текст с научным аппаратом можно прочитать http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/valdai_paper_17_the_new_atlanticism/?sphrase_id=294

По окончании холодной войны казалось, что Организация Североатлантического договора (НАТО), успешно осуществив свою миссию – прежде всего по сдерживанию СССР, – может спокойно отправиться на свалку истории. Но вместо этого следующую четверть века альянс посвятил поискам новых задач. И столкнулся с тем, что можно назвать экзистенциальным кризисом жанра.

В середине 1990-х гг. Кристофер Коукер предупреждал о «закате Запада», имея в виду не западную цивилизацию как таковую, упадок которой задолго до того предвещали Освальд Шпенглер и Арнольд Тойнби, а атлантическое сообщество как политическую и культурную основу НАТО. Коукер детально описывает, с каким трудом в послевоенные годы утверждалась идея атлантического сообщества, далеко не сразу воспринятая его членами, особенно европейскими. По большому счету, альянс объединяла советская угроза, хотя имелись и альтернативные проекты – прежде всего голлистское видение независимой Европы, самостоятельно отвечающей за свою безопасность, что в широком смысле предполагало участие и Советского Союза, а в самом исключительном случае – решение европейских проблем без Соединенных Штатов. Более того, к окончанию холодной войны в странах альянса произошли важные демографические изменения, они превращались в мультикультурные общества с конфликтующими идентичностями, и это ослабляло традиционно ведущую роль атлантической безопасности. Именно поэтому Коукер пессимистически смотрел на будущее атлантического сообщества. Оно, однако, не только выжило, но и преуспело, и сегодня обретает новые черты в форме того, что я называю новым атлантизмом.

Путь к Атлантиде

На востоке институты холодной войны – прежде всего Организация Варшавского договора – были распущены, но в западной части Европы они укреплялись. НАТО обрела новую роль, преодолев территориальные рамки (наиболее яркие примеры – Косово и Афганистан) и приняв в свой состав ряд бывших стран советского блока. Польша, Венгрия и Чехия вступили в организацию в марте 1999 года. В марте 2004 г. к альянсу присоединились балтийские республики, Болгария, Румыния, Словакия и Словения, в апреле 2009 г. – Албания и Хорватия. На этом процесс не остановился, несмотря на неоднократные предупреждения России о том, что приближение НАТО к ее границам будет восприниматься как стратегическая угроза первого уровня. На Бухарестском саммите альянса в апреле 2008 г. была обозначена перспектива членства Грузии и Украины. Из-за озабоченности Германии и Франции тем, что такое «окружение» России может иметь ненужный провокационный эффект, осуществление Плана действий по членству в НАТО было отложено. Тем не менее расширению задали стратегическое направление. В Декларации говорилось о «неделимости» безопасности, под которой подразумевалась безопасность атлантического сообщества. Результатом экспансии стало именно узаконивание «делимости» и, тем самым, нового передела Европы.

О том, что именно обещали когда-то советскому руководству относительно расширения НАТО, до сих пор идут споры. В момент воссоединения Германии западные лидеры дали обязательство не милитаризовать восточную часть объединенной страны. На встрече в Москве 9 февраля 1990 г. госсекретарь Джеймс Бейкер пообещал Горбачёву, что если Германия вступит в альянс, а Россия выведет оттуда свои 24 дивизии, «юрисдикция НАТО не распространится на Восток ни на дюйм». Но это касалось только бывшей ГДР. Вопрос о расширении НАТО в отношении других стран советского блока просто не приходил никому в голову и не обсуждался. В тот день министр иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер заявил советскому коллеге Эдуарду Шеварднадзе: «Одно можно сказать определенно: НАТО не будет расширяться на восток». Хотя речь вновь шла о Восточной Германии, это обязательство служило признанием того факта, что движение альянса в этом направлении было для Советского Союза болевой точкой. Обещание не зафиксировали письменно, но все участники понимали, что расширение на территорию бывшего советского блока немыслимо. С моральной точки зрения намерение было очевидным, и, таким образом, Запад нарушил если не букву, то дух договоренностей, которые, как считалось, положили конец холодной войне.

Как отмечает Сэротт, «после окончания холодной войны Россию преднамеренно оставили на периферии Европы». Возникла негативная динамика, которая в конечном итоге ускорила крушение складывавшегося миропорядка.

В декабре 1991 г. Россия как страна-правопреемница унаследовала договорные обязательства и привилегии СССР, в том числе членство в Совете Безопасности ООН. Но вскоре в России вновь началось «смутное время», и ее озабоченности можно было легко игнорировать. В 1994 г. президент Билл Клинтон дал старт расширению НАТО на восток и юг от российских границ. Учитывая непростую ситуацию, в которой находилась Россия в 1990-е гг., Борису Ельцину оставалось лишь молчаливо соглашаться.

Придя к власти в 2000 г., Владимир Путин «разыгрывал» идею присоединения России не только к ЕС, но и к НАТО. Во время визита в Великобританию в 2000 г. на вопрос Дэвида Фроста о возможности вступления России в альянс российский президент ответил: «Почему нет?». Ответ был не столько серьезной заявкой на членство, сколько сигналом (как Путин отметил в том же самом интервью), что «Россия – это часть европейской культуры, и я не представляю себе своей собственной страны в отрыве от Европы и от так называемого, как мы часто говорим, цивилизованного мира. Поэтому с трудом представляю себе и НАТО в качестве врага». В начале 2000-х гг. Путин серьезно взаимодействовал с Североатлантическим блоком в плане возможного членства. Вероятно, в Брюсселе даже проходили неофициальные переговоры, пока США не наложили на них вето.

Риски, связанные с расширением НАТО, были очевидны с самого начала, и не в последнюю очередь Джорджу Кеннану, старейшине мировой дипломатии и архитектору политики сдерживания Советского Союза в послевоенные годы. Да, западные державы пытались подсластить пилюлю. В 1994 г. Россию включили в натовскую программу «Партнерство во имя мира», а Основополагающий акт Россия–НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности, подписанный в мае 1997 г., торжественно провозглашал начало новой эпохи: «Россия и НАТО не рассматривают друг друга как противников… Настоящим Актом подтверждается их решимость наполнить конкретным содержанием общее обязательство России и НАТО по созданию стабильной, мирной и неразделенной Европы, единой и свободной, на благо всех ее народов».

28 мая 2002 г. на Римском саммите был создан Совет Россия–НАТО (СРН), призванный стать «механизмом для консультаций, выработки консенсуса, сотрудничества, совместных решений и совместных действий, в рамках которого Россия и государства – члены НАТО будут работать как равные партнеры в областях, представляющих общий интерес». Россия уже не находилась в положении «одна против всех», и это изменение статуса было призвано вывести на новый уровень партнерство в рамках широкого сообщества во имя безопасности. Хотя в тексте нет ни малейшего намека на то, что Россия могла бы обладать каким-либо «правом вето» по вопросам безопасности, находящимся в исключительном ведении альянса.

В качестве площадки для разрешения конфликтов СРН оказался бесполезным, он способствовал, скорее, не взаимодействию с Россией, а ее изоляции. Так, Америка наложила вето на созыв СРН для обсуждения грузинского кризиса в 2008 году. Позднее она признала, что это было ошибкой. Но история повторилась в 2014 г., когда разворачивался кризис на Украине. 1 апреля альянс приостановил «все практическое гражданское и военное сотрудничество с Россией», не запрещая, однако, контакты на уровне послов. Очевидно, что институциональная архитектура сотрудничества, несмотря на стремления обеих сторон, была безнадежно неадекватна реальным вызовам европейской безопасности XXI века.

Во внешнеполитическом дискурсе стабильно побеждал либеральный универсализм президентства Клинтона, отвергавший любые прагматические возражения. Он основывался на идее, что бывшие коммунистические государства, если ввести их в мир благосостояния и западных цивилизационных институтов, трансформируются подобно Германии после войны, и рано или поздно это же будет применимо к России. Здесь крылось глубокое внутреннее противоречие. Расширение НАТО как раз и не давало России возможности получить опыт трансформации, который могло бы предложить ей реформированное атлантическое сообщество. Фундаментальная же проблема состояла в том, что Россия не проиграла войну и считала себя полноправной великой державой, что качественно отличало ее от послевоенной Германии. Оказавшись в Североатлантическом блоке, она стремилась бы там к лидерству, что в планы других государств не входило. Безусловно, США не были готовы делиться своим гегемонистским положением. Идея, что расширение НАТО положит конец разделению Европы, никак не соотносилась с тем фактом, что крупнейшая европейская страна оставалась за бортом, и ее недовольство только нарастало. Таким образом, создание новых разделительных линий в Европе вело к снижению общего уровня безопасности. А когда Россия наконец отреагировала – именно так, как и ожидали Кеннан и прочие критики – в НАТО это было воспринято как оправдание необходимости консолидации. В этом и есть сущность нового атлантизма.

Старый и новый атлантизм

Новый атлантизм бросает вызов альтернативным моделям европейской безопасности. Герметичный и всеобъемлющий характер атлантического сообщества вступает в противоречие с представлениями о плюралистической и открытой Европе и призывами к чему-то вроде европейского панконтинентализма. Критики России обвиняют ее в попытках определять стратегический выбор соседей, прежде всего Грузии и Украины, навязывая им решения в духе необрежневской доктрины ограниченного суверенитета. Те, кто рассуждает реалистично, наверняка сказали бы, что всякая держава будет обеспокоена стратегическим выбором соседей, если он угрожает ее безопасности. Между тем Москва стремилась в конечном итоге подняться над этими дилеммами и создать панъевропейские структуры для преодоления традиционных разделительных тенденций.

Увы, даже намерение начать дискуссию о том, какую форму могли бы принять такие структуры, рассматривалось как попытка расколоть атлантическую систему безопасности. Так было положено начало порочному циклу, который в конечном итоге усугубил консолидацию западной блоковой системы.

Новый атлантизм – идеологическое проявление этой консолидации. Он стал вооруженным крылом евроатлантического сообщества и все более отождествляется с ним. Это не означает, что решены проблемы внутреннего единства, разнонаправленных амбиций и представлений о конечных целях и задачах НАТО, нежелания выполнять обязательства по расходам на оборону и многие другие дисбалансы институционального развития. Но как раз в рамках нового атлантизма все это сегодня обсуждается.

Новое издание атлантического союза повлекло за собой не только сохранение натоцентричной системы безопасности и ее распространение на территории, находившиеся в сфере влияния бывшего противника, но и качественное изменение самой системы безопасности. Ужесточилась «демократическая нормативность» – обязательные для всех правила и стандарты, установленные Атлантической хартией, которую в августе 1941 г. разработали Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт. Атлантическая система стала все менее способна критически оценивать последствия своих действий с точки зрения силы и геополитики. Именно такой геополитический нигилизм спровоцировал украинский кризис.

Направленный изначально на оборону и созданный для противостояния Советскому Союзу, атлантизм в его новой инкарнации стал более воинственным в продвижении своих интересов и более агрессивным в культурном плане, позиционируя себя как модель цивилизационного прогресса. Он не способен принять геополитический плюрализм в Европе и тем самым становится все более монистским организмом. Будучи «империей по приглашению» (хотя приглашение не распространялось на Россию) и сохраняя внутренние расхождения, атлантическое сообщество не сумело избежать метастазов Второй мировой и холодной войны и поступательно утверждает логику прежних эпох.

Герметичный и всеобъемлющий

С распадом того, что было принято считать «системой европейской безопасности после окончания холодной войны», атлантическое сообщество превращается в нечто иное. Утратив первоначальный смысл, оно пустилось на поиски новых задач, которые в конечном итоге и обрело, несколько переформулировав задачу изначальную: сдерживание России.

25 лет после окончания холодной войны стали переходным периодом, когда НАТО вела войны на юго-востоке Европы и в Афганистане, но главное – стремилась достичь недостижимого: сохранить изначальный характер, обеспечивая господство США в расширяющемся альянсе, и при этом налаживать отношения с Россией как партнером в сфере безопасности. Усилия, потраченные на достижение последней цели, были искренними и напряженными, но оказались сведены на нет продвижением НАТО к российским границам и сохраняющимся доминированием Вашингтона в альянсе. Без институциональной трансформации НАТО провозглашенное партнерство с Россией не могло решить нарастающих проблем в сфере безопасности. Печальные последствия стали очевидны в ходе борьбы за Украину.

Меняющийся функционал атлантизма – отражение его внутренней эволюции в сторону герметичного и всеобъемлющего характера. Под герметичностью я понимаю то, что система безопасности, созданная после Второй мировой войны и вовлеченная затем в холодную войну, после 1989 г. значительно расширилась за счет большей части бывших государств советского блока и даже части бывшего Советского Союза. Но его внутренняя логика и структуры оставались на удивление невосприимчивы к переменам, даже несмотря на падение «железного занавеса» и осторожное движение России к капиталистической демократии и международной интеграции. Способа сделать Россию полноценным членом нового сообщества безопасности не нашлось, а ее фактическое исключение из самой важной структуры безопасности породило напряженность и потенциальные споры, которые явственно дали о себе знать во время конфликта из-за Украины.

Альянс стал идеологическим проектом, вследствие чего он по определению теряет гибкость и прагматизм, становясь все более жестким и избирательным в восприятии широкого спектра информационных потоков.

Напоминания об обязательствах США оборонять Европу все больше похожи на мантры, маскирующие то, как эти обязательства подрывают панъевропейскую безопасность. Любая уступка Москве и даже намерение понять ее позицию считается проявлением слабости, что в реальности лишь усиливает конфронтацию.

Для новых атлантистов идея многополюсного миропорядка, активно продвигаемая Россией и более спокойно – Китаем, категорически неприемлема. Это распространяется на решение как нормативных вопросов, так и силовых. Легкость, с которой НАТО вернулась на позиции конфронтации с Россией в духе холодной войны, свидетельствует о герметичном характере организации. Жизнь изменилась, но ментальность холодной войны сохранилась и играет ведущую роль в новой стратегии сдерживания.

Если же говорить о всеобъемлющем характере, то он набирал обороты в последние годы, когда внешнеполитическое и военно-политическое измерение Евросоюза фактически слились с атлантическим сообществом безопасности. После подписания 13 декабря 2007 г. Лиссабонского договора («Договора о реформе»), вступившего в силу в 2009 г., Общая внешняя политика и политика безопасности ЕС (ОВПБ) по сути является частью атлантической системы. Государства, присоединяющиеся к ЕС, обязаны приводить свою оборонную политику в соответствие с курсом НАТО, что ведет к милитаризации Евросоюза. Ряд положений Договора об ассоциации между ЕС и Украиной, подписание которого должно было произойти в Вильнюсе в ноябре 2013 г., но в конечном итоге случилось лишь в мае 2014 г. после свержения администрации Виктора Януковича, свидетельствовал об укреплении «трансдемократической смычки» между политикой и безопасностью.

Расширение ЕС стало частью процесса распространения евроатлантического сообщества, предполагающего, что безопасность, качество государственного управления и экономические реформы идут здесь рука об руку. Иными словами, вступление в Евросоюз дополняется членством в НАТО. В 1991 г. это удивило бы большинство комментаторов. По историческим причинам ряд стран ЕС – Австрия, Кипр, Ирландия, Финляндия, Мальта и Швеция – не состоят в НАТО, но начиная с 1989 г. большинство новых членов вступали также и в альянс. Под вопрос ставится даже нейтралитет: атлантисты Швеции и Финляндии используют кризис вокруг Украины для сближения своих стран с НАТО.

Новый атлантизм отражает постепенное превращение атлантической системы безопасности в сообщество, задача которого не просто поддержание безопасности, но сохранение некой специфической формы евроатлантической цивилизации. По определению это означает отказ от того, что в послевоенную эпоху стало восприниматься как базовые европейские ценности, такие как социальная справедливость и равенство – в пользу новых гибридных форм.

Новый атлантизм: перспектива

Несмотря на разговоры о скором распаде НАТО, продолжавшиеся на протяжении двух десятилетий после холодной войны, а также признание стратегической неудачи миссии ISAF в Афганистане, кризис вокруг Украины вновь придал смысл существованию блока. Однако НАТО – лишь один из элементов обретающей все большую силу в глобальном масштабе атлантической системы, в центре которой – мощь Америки. Нынешнее возрождение НАТО – только одна из граней более широкого укрепления атлантизма.

После 1991 г. большинство европейских партнеров пользовались «дивидендами мира» и сокращали расходы на оборону, в то время как Соединенные Штаты сохраняли, а после 11 сентября даже значительно увеличили долю ВВП в оборонном бюджете. В настоящее время лишь три европейских государства – члена НАТО – Великобритания, Греция и Эстония – тратят на эти цели рекомендованные 2% ВВП. Саммит НАТО в уэльском Ньюпорте (4–5 сентября 2014 г.) был попыткой «встряхнуть» союзников и сопровождался обязательствами увеличить оборонные расходы. В итоговом заявлении НАТО снимала с себя всякую ответственность за кризис на Украине, провозглашая: «Агрессивные действия России против Украины поставили под вопрос фундаментальным образом наше видение целой, свободной и мирной Европы» (п. 1). На саммите был принят План действий альянса по обеспечению готовности к ротации сил в Центральной и Восточной Европе.

В соответствии с Договором о партнерстве между НАТО и Россией (1997 г.), в регионе не предполагалось размещения сил НАТО на постоянной основе. Украина не получила статуса особого партнера НАТО, к которому стремилась, однако «трансдемократическая» риторика итогового заявления саммита лишь обострила процессы, которые и спровоцировали кризис. Саммит положил конец надеждам на единую Европу, возникшим после окончания холодной войны.

Новое атлантическое сообщество питает надежды на укрепление экономических связей и придание им более значимой институциональной формы. В последнее время новый импульс получила идея Трансатлантического торгово-инвестиционного партнерства (ТТИП) – прежде всего благодаря Великобритании и ее давней стратегической идее ослабить интеграционную составляющую в Евросоюзе и не до конца изжитые континентальные (евро-голлистские) устремления. ТТИП – своего рода наследник Многостороннего соглашения по инвестициям (МСИ), раскритикованного и брошенного на полпути в 1998 году. На первый взгляд, потребители только выиграли бы от создания зоны свободной торговли и устранения сложных регуляторных и прочих ограничений на движение товаров и услуг. Это позволило бы европейским компаниям войти на американский рынок, отличающийся неприступностью. Однако ТТИП планирует идти дальше и закрепить приоритет рынка перед государствами. США и 14 стран ЕС намерены создать отдельную судебную систему исключительно для корпораций, тем самым предоставив им привилегированный правовой статус. В этих судах компании смогут подавать иски против правительств. Если будет сочтено, что законы угрожают их «будущим ожидаемым прибылям», корпорации смогут оспаривать национальные законы и требовать компенсаций. Система «урегулирования споров между инвестором и государством» (ISDS) способна ослабить полномочия государства по защите от колебаний рынка системы здравоохранения и социальной защиты, окружающей среды, трудовых прав.

Верный своему герметичному и всеобъемлющему характеру, новый атлантизм фактически сделал безопасность исключительным общественным благом. Если в прошлом безопасность была результатом равновесия сил, устоявшегося уклада, в рамках которого государства дипломатическим путем разрешают противоречия, то новая система гарантирует безопасность собственным членам и союзникам (последним, разумеется, в иной степени), но все более утрачивает механизмы выстраивания подлинно равноправных отношений с другими государствами. Это позиция одностороннего геополитического нигилизма, когда сам принцип наличия у других государств геополитических интересов, не совпадающих с интересами атлантического сообщества, не только делегитимирует тех, кто отстаивает иные точки зрения, но и ведет к демонизации лидеров и элит, противящихся атлантистской гегемонии. Санкции, кампании в СМИ и тайные операции – части масштабного наступления на аутсайдеров и антагонистов. В совокупности все это представляет собой грозную силу.

С появлением нового атлантизма меняется понятие «Запад», и под вопрос даже ставится правомерность его использования. Традиционный плюрализм и широта понятия сводятся теперь к трансдемократическому сочетанию безопасности и нормативных вопросов. На участников новой атлантической системы распространяются меры дисциплинарной ответственности и кураторская опека, а аутсайдеры имеют дело с гегемонистской силой, представленной альянсом.

Однако, как всегда бывает в международных делах, возникновение силы, претендующей на гегемонию, порождает сопротивление. В настоящее время это принимает форму контргегемонистской системы союзов, прежде всего через развитие группы БРИКС, Шанхайской организации сотрудничества и активизацию евразийской интеграции. Начинает складываться новая модель глобальной политики. Реальную форму обретает многополярность. Как бы то ни было, анализируя вызовы в сфере безопасности, с которыми сталкиваются Европа и весь мир, необходимо принимать во внимание феномен нового атлантизма.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 октября 2015 > № 1522496 Ричард Саква

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 12 октября 2015 > № 1516700 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Генсекретарем ОБСЕ Л.Заньером, Москва, 12 октября 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели подробные, насыщенные переговоры с Генеральным секретарем ОБСЕ Л.Заньером. Это позволило обсудить широкий спектр вопросов, представляющих взаимный интерес.

Россия последовательно выступает за повышение роли и авторитета ОБСЕ в европейских и международных делах, укрепление межгосударственного характера этой Организации, за строгое соблюдение лежащего в ее основе принципа консенсуса при принятии решений.

Сегодня мы обсудили весь спектр деятельности этой важной Организации. Конечно, особое внимание уделили ее роли в деле содействия урегулированию внутриукраинского кризиса.

Мы позитивно оцениваем работу специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ, спецпредставителя Действующего председателя ОБСЕ в Контактной группе по Украине М.Сайдика, а также координаторов четырех рабочих подгрупп.

Что касается работы СММ ОБСЕ, сегодня мы подтвердили обоюдный интерес со стороны России и Генерального секретаря ОБСЕ Л.Заньера в том, чтобы ее численность была доведена до разрешенного уровня в 1000 наблюдателей (пока там работают около 550 человек). Их должно быть гораздо больше, тем более сейчас на плечи миссии ложится дополнительная задача по верификации отвода теперь уже легких вооружений калибром до 100 мм в соответствии с Дополнением к «Комплексу мер», подписанным сторонами 29 сентября.

Мы, конечно же, заинтересованы, чтобы миссия продолжала регулярно докладывать постоянному Совету ОБСЕ о своей работе, что бы эти доклады были бы максимально подробными и объективными.

Мы проинформировали наших коллег из ОБСЕ о российских оценках переговоров лидеров «нормандской четверки», которые состоялись в Париже 2 октября, прежде всего, в том что касается пакета политических действий необходимых для реализации Минского документа от 12 февраля 2015 г., который включает в себя конституционную реформу, предоставление на постоянной основе особого статуса Донбасса, проведение амнистии и выборов на территориях провозглашенных Донецкой и Луганской народных республик по согласованию Киева с руководителями этих территорий.

Затронули другую серьезную проблему нашего общего континента – миграционный кризис, который был вызван ростом числа беженцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки. Убеждены, что ОБСЕ может внести свой вклад в решение этого вопроса. У Генерального секретаря ОБСЕ Л.Заньера есть целый ряд идей, которые он планирует обсудить со странами-участницами ОБСЕ. Мы поддерживаем эти усилия. Признательны г-ну Л.Заньеру, что в свой прошлый приезд посетил Ростовскую область и посмотрел, как Россия принимает беженцев с Украины, прежде всего, с Востока Украины (их у нас более миллиона человек).

Обсудили перспективы продолжения диалога по системным проблемам, прежде всего, в отношении необходимости поиска выхода из кризиса в области европейской безопасности. Этому в значительной степени посвящен процесс «Хельсинки + 40», который приурочен к 40-летию Заключительного акта СБСЕ в 2015 году. Хотелось бы выйти на такие договоренности, которые позволили бы на практике воплощать в конкретные дела принципы Хельсинкского Заключительного акта. В этой связи придаем большое значение подготовке к совещанию министров иностранных дел ОБСЕ, которое состоится в декабре этого года в Белграде.

Поговорили о работе исполнительных структур ОБСЕ. Мы тесно сотрудничаем с Секретариатом по целому ряду направлений. С 2008 года на базе учебного центра МВД России в Домодедово проводятся регулярные курсы для афганских наркополицейских. Это наш общий проект с ОБСЕ. Очередной курс запланирован на декабрь текущего года.

Обсудили полевую деятельность ОБСЕ, работу миссии этой Организации в различных странах. Высказались за то, чтобы выправлять дисбаланс в этой деятельности, которая пока разворачивается лишь на Балканах и на постсоветском пространстве. Уверены, что к Западу от Вены есть немало вопросов и проблем, которым ОБСЕ могла бы уделять больше внимания.

Подчеркнули, необходимость сбалансированного подхода к работе и финансированию по всем т.н. «трем корзинам» ОБСЕ – к сферам безопасности, экономики и экологии, прав человека и гуманитарных проблем.

Призвали Генсекретаря уделить больше внимания деятельности Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ), Верховного комиссара по делам национальных меньшинств (ВКНМ), представителя ОБСЕ по вопросам свободы СМИ. Привели примеры определенной предвзятости в некоторых действиях этих исполнительных структур.

Как я уже сказал, особое внимание мы уделили будущему ОБСЕ. Мы хотим, чтобы ОБСЕ была полноценной Организацией, могла иметь прочную основу для расширения своей деятельности, в том числе на сферы миротворчества и превентивной дипломатии. Для этого важно, прежде всего, создать надежную правовую базу.

Мы думаем, что г-н Л.Заньер, как и многие члены ОБСЕ, понимают смысл наших инициатив, которые состоят в придании Организации статуса юридического лица. Для этого необходимо принять Устав или иной учреждающий документ. Мы распространили в ОБСЕ проект такого документа много лет назад. Пока в силу действия правил консенсуса ряд делегаций препятствуют и противятся обсуждению этого документа. Убежден, что жизнь нас всех заставит более серьезно подойти к нашей общей Организации и подумать о ее будущем.

Вопрос (адресован Л.Заньеру и С.В.Лаврову): Г-н Заньер, ранее Вы говорили о необходимости увеличения численности наблюдателей ОБСЕ на Украине. Как Вы оцениваете перспективы совместной работы наблюдателей ОДКБ и ОБСЕ с учетом увеличения общего числа членов миссии? Возможно ли присоединение наблюдателей ОДКБ к работе миссии ОБСЕ на Украине? Ожидаются ли какие-либо препятствия к этому со стороны Киева?

С.В.Лавров (добавляет после Л.Заньера): Подтверждаю нашу заинтересованность в развитии контактов между ОДКБ и ОБСЕ. Эти контакты развиваются уже не первый год. Генеральный секретарь ОБСЕ Л.Заньер сегодня встречался с членами Постоянного совета ОДКБ и Генеральным секретарем Организации Н.Н.Бордюжей. Он регулярно участвует в министерских заседаниях ОБСЕ. Между ОДКБ и ОБСЕ накоплен хороший опыт обмена оценками и мнениями в регионах, расположенных рядом с Россией.

В ОДКБ есть миротворческие силы, которые применяются в зоне ответственности ОДКБ – на территории государств, входящих в ОДКБ. В принципе, они могут применяться и в других точках земного шара по мандату Совета Безопасности ООН и с согласия соответствующих сторон. В том, что касается работы наблюдательных групп Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине, то речь никогда не шла об изменении принципа ее формирования. Как сказал Генеральный секретарь ОБСЕ Л.Заньер, миссия формируется на основе кандидатов, которых представляют отдельные страны-участницы ОБСЕ. В этой миссии сейчас 33 россиянина, мы бы хотели, чтобы их было больше. Будем представлять дополнительных кандидатов, как об этом и попросил Генеральный секретарь ОБСЕ Л.Заньер.

Вопрос: Какими Вы видите перспективы сотрудничества Саудовской Аравии с западными странами, в первую очередь, с США, в борьбе с «Исламским государством» («ИГ») и в перспективе в решении внутрисирийского кризиса?

С.В.Лавров: Вчера Президент России В.В.Путин встречался с представителями руководства Саудовской Аравии и ОАЭ, не так давно – с Президентом Турции, находится в регулярном контакте с руководителями других государств. Недавно с визитом нас посетил Президент Палестины М.Аббас, ожидаются дополнительные встречи с представителями стран региона. В Нью-Йорке состоялся подробный разговор с Президентом США Б.Обамой, прежде всего, о том, как преодолеть нынешний сирийский кризис, не допустить, чтобы «ИГ» и прочие террористические группировки установили свои власть и порядки не только в Сирии и Ираке, но и на обширных территориях, о чём громогласно заявляют их лидеры, грозясь создать исламистский халифат.

Перспективы нашего сотрудничества со всеми этими государствами, включая Иран, Ирак и непосредственно Сирию, зависят от того, насколько чётко, решительно и бескомпромиссно мы будем бороться с терроризмом. В прошлом были случаи, когда некоторые наши партнёры поддавались искушению попустительствовать экстремистам ради достижения неких геополитических целей, прежде всего – сменить неугодный режим в той или иной стране в надежде, что на каком-то этапе они смогут поддержать экстремистов, дать им немного поработать на их цели, а когда смена режима будет достигнута, разобраться с экстремистами. Это не работает. Это не сработало в Ираке, Ливии – всё получилось ровно наоборот: свергли режимы и вместо процветания и демократии получили хаос, разгул насильственного экстремизма, терроризма. Из этих же ошибок в своё время произросла «Аль-Каида», чьих последователей мы наблюдаем в лице «Джабхат ан-Нусры» и других террористических группировок, из этой же логики произросла и т.н. структура «Исламское государство».

Наши перспективы напрямую зависят от понимания недопустимости заигрывания с террористами, размывания общих антитеррористических задач попытками обусловливать эту борьбу не относящимися к ней условиями и вопросами. Нам кажется, что в разговорах с американскими коллегами, нашими партнёрами из района Персидского залива мы ощущаем больше понимания этой угрозы и, соответственно, необходимости решительной борьбы с ней.

Мы заинтересованы, чтобы между созданной США коалицией, куда входят многие страны арабского мира, включая государства Персидского залива, и нашими военными, работающими сейчас в Сирии, была налажена координация; чтобы речь шла не только о выработке правил, исключающих непреднамеренные инциденты (об этом практически договорились), но и о координации совместных действий.

Как вы слышали, мы попросили тех, кто считает, что лучше знает обстановку «на земле», сообщать нам районы базирования террористов. Пока коллеги из коалиции не готовы пойти на это. Просили мы и о том, чтобы нам сообщили, в каких районах работает не террористическая, а т.н. «патриотическая» оппозиция, чтобы учитывать это в наших действиях. На это партнёры из коалиции тоже пока не идут, хотя, на мой взгляд, было бы логично ввести «разделение труда» – коалицию пригласили в Ирак, но не приглашали в Сирию, а нас пригласили в Сирию. Для того, чтобы обеспечить эффективность, легитимность и соответствие международному праву, такое скоординированное действие вполне могло бы состояться. Мы к этому по-прежнему готовы.

Безусловно, помимо сотрудничества с сирийской армией (мы наносим удары с учётом дальнейшего закрепления сирийской армией «на земле» успехов в антитеррористической борьбе), были бы также готовы сотрудничать и с той самой «патриотической» оппозицией, которая не приемлет террористических методов, идеологии, т.н. «Сирийской свободной армией», о которой много говорят. Мы публично подтверждали и подтверждаем готовность взаимодействовать с такими патриотическими отрядами вооружённой оппозиции как в плане координации действий в антитеррористической борьбе на сирийской территории, так и с точки зрения вовлечения этих патриотических отрядов вооружённой оппозиции в усилия по подготовке условий для политического процесса, который, конечно же, должен начаться как можно скорее, быть общесирийским и завершиться достижением согласия между самими сирийцами.

Повторю, мы с нашими партнёрами в регионе, в США, с рядом других коллег не на сто процентов одинаково видим ситуацию до самого последнего шага. Но у нас определенно есть движение вперёд – нашу логику воспринимают, ценят нашу готовность учитывать озабоченности партнёров. Как известно, мы приглашаем всех заинтересованных коллег подключиться к работе Информационного центра, который мы создали в Багдаде совместно с правительствами Ирака, Сирии и Ирана. Готовы рассматривать и другие точки в регионе, где можно наладить такую координацию с участием не только этих, но и других стран Ближнего Востока и Севера Африки.

Вопрос (адресован Л.Заньеру): Глава МИД Азербайджана Э.М.Мамедъяров заявил, что есть особая необходимость в усовершенствовании ОБСЕ и ее структур, в том числе и Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ). Он отметил, что заявление БДИПЧ ОБСЕ в связи с выборами в Азербайджане противоречит мандату Бюро, и что оно должно серьезно пересмотреть применяемую избирательную методологию. Как Вы это прокомментируете?

С.В.Лавров (добавляет после Л.Заньера): Добавлю в продолжение того, о чем я говорил в своем вступительном слове. Отсутствие правовой базы для многих видов деятельности – это системная проблема ОБСЕ. Начинается все с отсутствия Устава самой Организации. ОБСЕ называется организацией, а таковой не является, потому что у нее нет учредительного документа. То же самое относится и к деятельности БДИПЧ. Мы уже многие годы вместе с нашими партнерами по СНГ коллективно призываем сесть и согласовать правила, которые будут лежать в основе практической деятельности Бюро, прежде всего в том, что касается наблюдения за выборами. Нынешние обязательства государств перед ОБСЕ в данном вопросе заключаются только в одной очень простой вещи: когда государства проводят общенациональные выборы, они обязаны приглашать наблюдателей, в том числе и из ОБСЕ, в соответствии со своим национальным законодательством. Там не сказано, что в Азербайджан обязательно нужно посылать 260 человек, а не 130, как хотел Азербайджан, в ФРГ – только двоих, в США – десять, а в одну из прибалтийских стран, в которой живут несколько сотен тысяч «неграждан» – вообще никого не посылать. Поэтому сегодня мы с Генеральным секретарем ОБСЕ Л.Заньером говорили об этом. Я понимаю, что это не вина Секретариата – этот орган должен руководить аппаратом существующей структуры. Но сама структура, к сожалению, последовательно подвергается испытанию из-за собственной слабости, рыхлости. Те, кто отказывается делать ОБСЕ полноценной организацией (а их меньшинство), предпочитают таковой ее сохранить, чтобы ей было легче манипулировать.

Вопрос: Сегодня Посол Нидерландов в Москве сообщил, что усилия по созданию международного трибунала по MH17 прекращены и сейчас рассматриваются другие возможные сценарии, в том числе рассмотрение катастрофы в рамках Международного уголовного суда (МУС). Будет ли изменение позиции Нидерландов способствовать более эффективному расследованию?

С.В.Лавров: Я не знаю. Честно говоря, мы многократно высказывали свою точку зрения обо всех странностях работы, которую организовали пять государств во главе с Нидерландами. Сначала вообще полгода не приглашали Малайзию – страну, которой принадлежит самолет, в которой зарегистрирована авиакомпания, работали без нее. На ведущую роль не пригласили ИКАО, хотя это обычная практика. Приняли резолюцию в Совете Безопасности, потом ее не выполняли; ни разу не доложили в СБ ООН, чем они там занимаются. Обломки самолета, трупы погибших долго не вывозили, потом частично вывезли, частично оставили. Не ответили на многочисленные вопросы, которые Российская Федерация направила в эту следственную группу. Россия – единственная страна, предоставившая данные со своих спутников. Ни США, у которых тоже есть эти данные, ни украинцы не предоставили информации о переговорах военных диспетчеров.

Это все многократно «перетерто» в многочисленных публикациях и интервью, и, тем не менее, вокруг этого продолжается какая-то возня. Буквально на днях как сенсацию вдруг сообщили «новость» о том, что были обнаружены обломки самой ракеты (не головной ее части) в телах погибших. Сколько же нужно было «обнаруживать», чтобы сказать об этом только сейчас? Отказались разговаривать с представителем корпорации «Алмаз-Антей», хотя, по главной версии и утверждениям следователей, самолет был поражен ракетой, которую производит эта корпорация. С ним вообще не говорили. Я даже не буду перечислять многие другие странности. Про Совет Безопасности вспомнили только, когда, извините, захотелось создать трибунал. Никогда Совет Безопасности ООН уголовными преступлениями не занимался. Есть МУС, если они хотят обращаться туда – там свои процедуры. Вообще, если говорить про суды, судей и следственную группу, то Бог ей судья, этой следственной группе.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 12 октября 2015 > № 1516700 Сергей Лавров

Россия > Приватизация, инвестиции > premier.gov.ru, 2 октября 2015 > № 1506664 Дмитрий Медведев

Дмитрий Медведев провёл встречу с представителями российских деловых кругов в рамках форума «Сочи-2015».

Стенограмма:

Д.Медведев: Привет всем ещё раз! Уважаемые коллеги! Время быстро бежит. В этом зале мы с вами встречались ровно год назад. Вот мы этот год прожили, было много всего разного и сложного. Какие-то итоги я подвёл в своём выступлении на пленарном заседании. Сейчас встретился, как обычно, с вами, чтобы вас послушать, для того чтобы вы поделились своими впечатлениями, трудностями и предложениями.

Формат общения между Правительством и представителями бизнеса абсолютно традиционный, мы регулярно это делаем – и так, и сяк, и в узком, составе, и в широком составе, и персонально. Наверное, сейчас нужно обменяться информацией о том, что происходит.

Экономическая ситуация в стране изменилась довольно существенно за истекший год. Понятно, что жить в условиях 50 долларов за баррель – это всё-таки несколько отличная ситуация от 110 долларов. Кто-то получает минусы, кто-то получает плюсы, в том числе от девальвационного эффекта. Но есть общие моменты, про которые нам есть смысл также поговорить.

Очевидно, что Правительство сейчас стоит перед довольно непростой задачей – как сверстать бюджет. Собственно, осталась всего неделя, через неделю бюджет будет уже подготовлен. Он жёсткий, как я и сказал сегодня, выступая на форуме, – очень жёсткий, но в то же время адекватный той ситуации, в которой мы находимся. Мы стараемся всё-таки основные макропоказатели сохранять. Вы знаете, что и борьба с инфляцией остаётся довольно существенной задачей Правительства, и неувеличение дефицита против тех цифр, которые мы для себя определили как относительно безопасные.

Считаем, что 3% – это относительно безопасная цифра, больше разгонять дефицит мы не будем. И, конечно, соблюдение правил игры, что обычно больше всего волнует бизнес. Соблюдает государство правила или же как-то от этих правил отступает – всегда вопрос дискуссий. Хочу прямо вам сказать, что мы исходим из того, что все параметры, которые были объявлены раньше, мы будем соблюдать, включая налоговую сферу, регуляторную среду.

Если говорить о налогах, то мы не выходим с инициативами повышения налоговых ставок, более того, приняли решение приостановить взимание ряда неналоговых платежей до 1 января 2019 года. Я собирался с рядом присутствующих коллег, мы обсуждали, это всё сохраняется.

Но есть отдельные развилки, отдельные нюансы, в том числе по налоговому манёвру так называемому, тем не менее это никак кардинальным образом ситуацию ни в налоговой, ни в регуляторной сфере не меняет. В общем и целом мы находимся в той системе координат, которую с вами обсуждали ещё год назад здесь. При всех издержках нынешнего периода это, наверное, важно, что нам удаётся эту рамку сохранять.

Дальнейшее снижение административного давления на бизнес остаётся всё равно важнейшей задачей. Я говорил сегодня про проверки, с которыми мы перманентно боремся. На моей памяти это уже, наверное, третья или четвёртая кампания. Это не означает, что все остальные провалились. Какие-то вещи уходят, наиболее одиозные, наиболее такие отжившие, какие-то, как обычно, возникают. В любом случае цифра 2 млн проверок, я её сегодня приводил, конечно, колоссальная, и нужно минимизировать число проверок. Это общая позиция – позиция Президента, позиция Правительства. Сейчас целый ряд предложений готовится, некоторые из них приняты, есть «дорожная карта» предпринимательской инициативы, о которой многократно мы говорили, обсуждали её. В общем и целом мы все считаем, что это довольно полезная оказалась история. Опять же, где-то лучше что-то происходит, где-то хуже, но в любом случае это набор решений, набор мер, направленных на снижение административных барьеров, на упрощение ведения дела, на то, чтобы просто для бизнеса были более нормальные человеческие условия работы.

Я думаю, что для вступительного слова достаточно. Ещё раз хотел бы адресовать вам предложение обсудить текущую ситуацию, естественно, обсудить и тему импортозамещения, которая сейчас на слуху и о которой я уже несколько слов в своём докладе сказал, и некоторые другие вопросы. Пожалуйста, давайте приступим к работе, у нас есть коллеги, которые хотели бы с чуть более продвинутыми сообщениями выступить, а потом можно более короткие сделать или ещё о чём-то поговорить.

Пожалуйста, давайте для затравки, Алексей Борисович, начнём с вас.

А.Миллер: Уважаемый Дмитрий Анатольевич, уважаемые участники совещания! В нефтегазовой отрасли сегодня действуют разнонаправленные макроэкономические факторы, но хотел бы отметить один очень важный положительный фактор, который есть для газового бизнеса, – это рост спроса на российский газ на европейском рынке. В III квартале объём поставок газа «Газпрома» на европейский рынок вырос на 23% по сравнению с III кварталом 2014 года, и, если сравнивать объёмы поставок сентября этого года с соответствующим периодом прошлого года, рост составил 24%. Без сомнения, это очень хороший положительный фактор, и, как я сказал, при разнонаправленных тенденциях для газовой отрасли это будет играть очень существенную роль в части формирования бюджета в 2016 году.

С другой стороны, мы должны прекрасно понимать, что именно в данный момент единовременно мы реализуем ряд крупных инвестиционных проектов, такие как «Сила Сибири», как «Северный поток-2».

Дмитрий Анатольевич, если говорить о тех, предлагаемых с нашей стороны шагах и мерах поддержки для «Газпрома», для газовой отрасли, я позволю придерживаться структуры Вашего доклада. В качестве первого направления Вы обозначили инвестиционный климат, и для нас в этом блоке, без сомнения, является очень важным получение для Амурского газоперерабатывающего завода, который расположен в Свободненском районе Амурской области, статуса территории опережающего социально-экономического развития, а для нашего предприятия «Газпром переработка Благовещенск» – резидента такой территории. Просьба поддержать. Газоперерабатывающий завод будет самым крупным в Российской Федерации, одним из крупнейших в мире. Объём переработки – 49 млрд куб. м газа, и самое главное, что это очень важное звено в таком комплексном, системном проекте, как «Сила Сибири». Все мы знаем, что газ Восточной Сибири является жирным газом, содержит много ценных химических элементов, и кроме всего прочего, по своей продукции переработки он будет также являться поставщиком уже для газохимического комплекса, который планирует здесь же, рядом с нами, строить компания «Сибур». Поэтому просьба поддержать предложение по созданию территории опережающего развития в Свободненском районе Амурской области.

В рамках восточной газовой программы есть ещё один очень важный и крупный проект, без сомнения, значимый для газоснабжения Дальнего Востока и в дальнейшем для поставок газа на экспорт, а также расширения мощностей по сжижению газа на Сахалине, – это Южно-Киринское месторождение. Мы знаем, что в адрес Южно-Киринского месторождения были введены санкции со стороны Соединённых Штатов Америки. С другой стороны, Налоговым кодексом предусмотрены квоты для проектов на шельфе, которые находятся южнее 55-го градуса северной широты, предоставлены, в частности, льготы по НДПИ. Южно-Киринское месторождение расположено на 51-м градусе. Дмитрий Анатольевич, разница в ставке НДПИ для проектов, которые расположены в Охотском море южнее 55-го градуса северной широты и севернее, отличается более чем в 10 раз. С учётом того, что Южно-Киринское месторождение действительно является базовым, значимым для газоснабжения Дальнего Востока и для поставок в дальнейшем газа на экспорт, просьба рассмотреть возможность предоставления тех льгот, которые предоставлены проектам на шельфе, аналогичным проектам, которые расположены севернее 55-го градуса, тем более и природно-климатические условия полностью совпадают.

То, что касается импортозамещения. Сегодня в Вашем присутствии «Газпром» подписал первые два договора на поставку будущей вещи. Это новый вектор нашей работы по программе импортозамещения. Дмитрий Анатольевич, Вы в течение долгого времени возглавляли совет директоров «Газпрома» и знаете, что «Газпром» импортозамещением начал заниматься не вчера и не позавчера, а более 10 лет назад, и сегодня мы более 90% нашей продукции покупаем на российском рынке, а то, что касается трубной продукции, – 99,5% это поставка наших российских трубников. Но в любом случае мы в рамках программы импортозамещения видим очень хороший потенциал и возможности для «Газпрома». Это касается не просто замещения продукции, которая до сегодняшнего дня поступала из-за рубежа, но и производства аналогичной по качеству, по техническим условиям продукции дешевле.

Договор покупки будущей вещи – это договор, который предусматривает со стороны производителя организацию производства, серийного производства импортозамещаемой продукции. «Газпром», соответственно, обязуется со своей стороны обеспечить гарантированный спрос на данную продукцию. Те два договора, которые сегодня подписаны, рассчитаны до 2023 года, и самое главное – это понимание того, что наши потенциальные поставщики имеют уже на сегодняшний день гарантированный сбыт. Но есть вопросы, которые касаются нормативно-правового регулирования договора будущей вещи и вообще, я бы сказал, договоров по импортозамещению в части антимонопольного законодательства. Мы выбор контрагента произвели на основании, конечно же, прозрачного, открытого, публичного отбора, но, с другой стороны, это не классический конкурс на договор поставки. Эти договоры, которые были подписаны, конечно же, в себя включают договор поставки будущей продукции, и в этой связи мы видим определённую коллизию со статьёй 10, со статьёй 11 закона о конкуренции. Дмитрий Анатольевич, просьба дать поручение проанализировать нормативно-правовую базу под импортозамещение именно в части тех схем, которые были наработаны нами вместе с нашими потенциальными поставщиками.

То, что касается государственного регулирования, государственного управления, о чём Вы говорили в своём докладе. У нас есть очень хорошая сейчас практика работы над проектом «Сила Сибири» по постановлению Правительства Российской Федерации по мерам комплексной поддержки и реализации данного проекта. Причина появления такого постановления продиктована тем, что проект «Сила Сибири» должен быть реализован в жёсткие временные сроки.

Сегодня мы имеем соглашения с нашими европейскими партнёрами, которые, Вы знаете, были подписаны на форуме во Владивостоке, о начале строительства газопровода «Северный поток – 2». Но данный проект предусматривает не только строительство морского газопровода, но и создание газотранспортных мощностей на территории Российской Федерации. Это газопровод Бованенково – Ухта-2, это газопровод Ухта – Торжок-2, это газопровод Починки – Грязовец, газопровод в Ленинградской области от компрессорной станции Волховская до компрессорной станции Балтийская на берегу Финского залива. Срок создания этих газотранспортных мощностей очень-очень жёсткий, это конец 2019 года. Сроки предельно жёсткие. Уважаемый Дмитрий Анатольевич, просьба поддержать предложение по специальному постановлению, по аналогии с газопроводом «Сила Сибири», о мерах комплексной поддержки реализации проекта «Северный поток – 2». Это не требует никакого финансирования государственного, это меры, которые направлены исключительно на ускорение процедур, которые связаны с разрешительной документацией, процедур, которые связаны с прохождением государственной экспертизы и выделением земельных участков.

Вы в своём выступлении отметили вопросы бюджетной политики. Без сомнения, бюджетная политика напрямую связана с платёжной дисциплиной. К сожалению, ситуация по платежам за газ с начала календарного года ухудшилась. Сегодня суммарная дебиторская задолженность потребителей за газ в Российской Федерации превысила 151 млрд рублей и увеличилась почти на 25 млрд рублей с начала года.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич, мы все прекрасно понимаем, что такая ситуация самым негативным образом влияет на темпы и ход реализации программ газификации в субъектах Российской Федерации. Фактически это тормозит социально-экономическое развитие регионов. Просьба в ближайшее время, если это возможно, провести совещание под Вашим председательством по данной проблематике. Данный вопрос на Вашем уровне рассматривался, рассматривался неоднократно, но мы считаем, что с учётом вот этой негативной тенденции, которая продолжается, с учётом той макроэкономической ситуации, которая есть на сегодняшний день в стране, есть необходимость посмотреть на данную проблематику, посмотреть, что сделано, посмотреть какие предложения и меры реализованы, а какие не реализованы. Без сомнения, этот фактор увеличения дебиторской задолженности за платежи за газ, конечно, становится всё более и более значимым. В целом я думаю, что для экономики Российской Федерации это может стать значимым отрицательным фактором. Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо.

Совещание по долгам за газ я готов в очередной раз провести для того чтобы, что-то задвигалось. Договорились.

Пожалуйста, коллеги.

А.Мордашов (председатель совета директоров ПАО «Северсталь»): Спасибо, уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые участники совещания! Я как раз в продолжение слов Алексея Борисовича (Миллера) хотел сказать несколько слов по поводу стратегии тарифной политики естественных монополий в Российской Федерации.

Очевидно, что естественные монополии являются становым хребтом экономики нашей страны, они являются очень важными, ключевыми клиентами для целого ряда крупных, малых, средних предприятий. И очевидно, что тарифная политика, тарифы на газ, электричество и услуги «РЖД» должны позволять монополиям эффективно работать, развиваться. В то же время очевидно, что уровень этих тарифов должен позволять экономике в целом и предприятиям, всем формам отечественного бизнеса, эффективно функционировать. Поэтому крайне важно наличие института государственного регулирования тарифов, для того чтобы исключить возможность необоснованных решений.

Мы видим, что многое делается Правительством, для того чтобы формировать правильную тарифную политику, стратегию в этой области. Кстати, мы очень высоко оцениваем, с благодарностью, и видим усилия Правительства по регулированию тарифов на электрическую энергию, заморозке… Вообще в целом заморозка тарифов в 2014 году, с нашей точки зрения, была серьёзным вкладом в сдерживание инфляции. Отказ от такой болезненной практики, которая была, по наличию последней мили в энергетике – тоже очень хороший вклад в сдерживание тарифов, за что мы очень благодарны. Полезным стало создание советов потребителей при монополиях. При этом в нынешней обстановке нам кажется (и мне лично кажется) очень важным высветить ряд моментов.

Во-первых, наверное, вслед за бюджетом у нас сегодня нет возможности сохранять политику долгосрочного планирования тарифов. Поскольку всё стало очень волатильно, то, наверное, имеет смысл отказаться от политики трёхлетнего планирования тарифов. Конечно, она целесообразна в целом и в принципе давала определённую предсказуемость участникам рынка, но сегодня, наверное, это маловозможно. Наверное, логично проводить индексацию раз в год. Конечно, нам кажется, чтобы и дальше сдерживать инфляционное давление на экономику, важно было бы индексировать тарифы на уровень, меньший, чем инфляция.

Мне трудно сейчас высказывать какие-то рекомендации, но нам всем кажется, что было бы правильно, чтобы этот уровень тарифов индексировался на процент заметно не более низкий, чем темпы инфляции в стране. В этой связи в настоящее время единократное повышение железнодорожного тарифа, тарифа «РЖД» с 1 января 2016 года на 10%, выглядит в целом разумным, и многие, наверное, его поддержат.

При этом очень хотелось предложить также отказаться от практики тарифного коридора «РЖД», который, в общем, в этих условиях создаёт дополнительную непредсказуемость. Всё время идут дебаты, поднимет «РЖД» тариф в пределах коридора, не поднимет, то есть это разовое повышение тарифа в этой обстановке нам кажется разумным и целесообразным.

Наверное, дальнейшая коммерциализация, уход в рыночные механизмы в тех сферах деятельности естественных монополий, которые для этого пригодны, тоже могли бы послужить практике сдерживания тарифов. Алексей Борисович только что назвал ряд позитивных примеров «Газпрома», о том, как «Газпром» ведёт работу по сдерживанию издержек, что, несомненно, окажет позитивное влияние на рост тарифов.

При этом хотелось бы ещё один важный момент отметить. Очень смущает складывающаяся практика нетарифного регулирования, которая может привести де-факто к существенному удорожанию электроэнергетики. Сейчас обсуждается инициатива Минэнерго по обязательной покупке дорогой мощности для поддержания строительства генераций на основе возобновляемых источников энергии. Сама по себе, наверное, фундаментально эта цель, может быть, и правильная, но в нынешней обстановке мы посчитали, что это может привести за период 2015–2020 годов к росту финансовой нагрузки по этим договорам в 2,3 раза – с 203 млрд до 466 млрд. В сегодняшних обстоятельствах это точно будет существенным вкладом в фактическую инфляцию. Хотелось бы предложить отложить это хотя бы на несколько лет.

Следующая инициатива, которая сегодня тоже обсуждается в Правительстве, – как мы знаем, разрабатывается правительственное постановление об оплате резерва мощности. Если это будет введено сегодня, это приведёт опять же к дополнительной нагрузке на всю отрасль народного хозяйства примерно на 100 млрд рублей. Нам тоже кажется, что это очень болезненно может отразиться на бизнес-климате в нашей стране.

И ещё одно, может быть, не самое важное, но тем не менее техническое замечание. Есть формула расчёта мощности, в которую входит доходность обязательств федерального займа как один из компонентов. Но сегодня мы видим очень резкие колебания этого, и, может быть, можно временно исключить или как-то заморозить влияние этого фактора на формулу цены.

В целом ещё раз хотелось бы подчеркнуть, что мы видим большие усилия Правительства по сдерживанию тарифов естественных монополий. Очень благодарны за тот диалог, который нам удаётся вести, и сегодняшняя встреча тому подтверждение. Очень надеемся, что общими усилиями нам удастся выработать сбалансированную политику в этой сфере. Большое спасибо за внимание.

Д.Медведев: Спасибо.

Россия > Приватизация, инвестиции > premier.gov.ru, 2 октября 2015 > № 1506664 Дмитрий Медведев

Россия. ЦФО > Таможня > customs.gov.ru, 1 октября 2015 > № 1508247 Алексей Моисеев

Интервью проректора по международным связям Российской таможенной академии Алексея Моисеева журналу «Таможня» № 19 октябрь 2015 года «В международном формате»

Российская таможенная академия ФТС России является ведущим центром по подготовке специалистов по таможенному делу в России, а также утверждает учебно-методические стандарты обучения по специальности «таможенное дело» в более чем 80 вузах нашей страны. РТА видит перспективу дальнейшей совместной работы не только с государствами-участниками Таможенного союза, ЕАЭС (ЕЭК) и СНГ в сфере подготовки кадров по программам высшего и дополнительного профессионального образования, но также ориентирована на развитие сотрудничества с партнерами по ШОС и БРИКС. Об этом подробно проректор по международным связям РТА Алексей МОИСЕЕВ.

– Алексей Александрович, студенты каких стран обучаются в РТА?

– В Академии и ее филиалах обучается около шестисот зарубежных студентов. В аспирантуру Академии зачислены двенадцать иностранных граждан. РТА на протяжении 20 лет является признанным центром по обучению и переподготовке таможенных кадров в рамках Содружества Независимых Государств. Такой статус Академии уже неоднократно признавался на международном уровне. Признание РТА в качестве регионального учебного центра в рамках Всемирной таможенной организации также подтверждает этот статус.

Академия является крупнейшим вузом, имеющим передовой опыт подготовки и переподготовки таможенных кадров, она пользуется авторитетом, в ней обучаются студенты из разных государств. Сейчас в РТА обучаются студенты из семнадцати различных государств: Абхазии, Азербайджана, Армении Афганистана, Белоруссии, Грузии, Казахстана, Киргизии, Литвы, Молдавии, Монголии, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, Украины, Южной Осетии, а также Приднестровья. Из иностранных студентов больше всего в Академии студентов из Белоруссии и Казахстана. Обучение студентов происходит не только в московском регионе, а также в трех филиалах РТА: Санкт-Петербурге, Ростове и Владивостоке.

Увеличение количества иностранных студентов также связано с преодолением некоторых проблем. Например, необходимо увеличить количество мест в общежитии. Но уверен, в скором времени и эта проблема разрешится.

– Много ли в этом году абитуриентов из Крыма, желающих поступить в РТА?

– В этом году из общего количества мест мы специально предусмотрели места для крымчан. Кроме того, абитуриенты из Крыма имели возможность участвовать в общем конкурсе, как российские студенты. В прошлом году, для сравнения, Министерство образования Российской Федерации выделило дополнительно несколько мест для абитуриентов из Крыма.

– Расскажите о сотрудничестве Российской таможенной академии с зарубежными службами?

– В Академии ведется работа с иностранными государствами в соответствии с международными договорами и двусторонними меморандумами. Приоритетный характер имеют вопросы подготовки и переподготовки кадров для таможенных органов государств участников ЕАЭС, Таможенного союза, СНГ. В этот процесс ежедневно вовлечены профессорско-преподавательский и научный состав, аспиранты, магистранты, которые участвуют в различных двусторонних семинарах, конференциях, обменах и стажировках. Например, наши студенты направляются в Белоруссию для прохождения практики на таможенных постах. В свою очередь мы тоже организуем практику для иностранных студентов в Академии. Происходит межвузовский обмен, участие студентов в учебно-научных проектах, в протокольных мероприятиях.

В России действует целый ряд представительств таможенных служб иностранных государств, с которыми мы поддерживаем рабочие контакты. С представителями таможенных служб, находящихся в Москве, мы решаем текущие вопросы, если они возникают со слушателями из их государств, связанные с учебным процессом и дисциплиной, а также обсуждаем вопросы совершенствования взаимодействия.

Диалог ведется не только с представителями государств, чьи студенты обучаются в РТА, но и с теми, чьи студенты заинтересованы в межвузовском научном сотрудничестве и обучении в Академии. Речь идет о тех государствах, с которыми Россия сотрудничает в рамках Шанхайской организации сотрудничества, в рамках БРИКС и других. Сейчас активность проявляют, например, Вьетнам, Индия и другие страны.

– Расскажите о взаимодействии РТА и Всемирной таможенной организацией (ВТамО)?

– РТА имеет статус Регионального учебного центра Всемирной таможенной организации в соответствии с «Меморандумом о понимании между Всемирной таможенной организацией и Государственным таможенным комитетом Российской Федерации относительно создания в Москве Регионального учебного центра ВТамО» от 25 ноября 2002 года. Основной целью Меморандума является развитие международного сотрудничества в сфере обучения, образования, модернизации, исследований в области таможенного дела и присоединение к международным конвенциям Всемирной таможенной организации.

Имеющиеся учебно-технические возможности и признанный положительный опыт подготовки специалистов, в том числе для таможенных служб зарубежных государств, позволили РТА выйти с предложением к руководству ВТамО о создании на базе Санкт-Петербургского филиала Академии Международного центра передового опыта подготовки специалистов инспекционно-досмотровых комплексов (ИДК). И этому центру, в ходе конференции руководителей таможенных администраций Европейского региона ВТамО в Брюсселе, в апреле 2015 года был присвоен международный статус.

За последнее время по программам ИДК прошли обучение представители таможенных служб Казахстана, Финляндии, Дании, Норвегии, Латвии, Молдовы, Азербайджана, Украины, Эстонии и других стран. В ближайшем будущем мы, конечно, рассчитываем бы получить статус международного центра передового опыта подготовки специалистов инспекционно-досмотровых комплексов во всех филиалах РТА.

В рамках межвузовского сотрудничества заключены меморандумы о сотрудничестве между РТА и Белорусским научно-техническим университетом, Институтом повышения квалификации и переподготовки кадров таможенных органов Республики Белоруссия, Высшим военным таможенным институтом Республики Узбекистан, Университетом города Ниш Республики Сербия Университетом Вероны (Италия), Рижским техническим университетом (Латвия), Торгово-техническим вузом имени Х.Ходковской (Польша), индийской Национальной академией таможни, акцизов и противодействия наркотикам и Шанхайской таможенной академией.

Кроме этого у нас ведется работа по разработке совместных программ «двойных дипломов». В настоящее время проходят переговоры с сербским Университетом Ниша по магистерской программе «международная логистика». Это перспективное направление, которое позволит разрабатывать совместные программы и с другими университетами.

– Какие мероприятия прошли за последнее время в рамках регионального учебного центра Всемирной таможенной организации?

– Встречи всех представителей региональных учебных центров ВТамО проходят ежегодно. На них устанавливаются партнерские связи, определяются перспективы и направления сотрудничества. Важным компонентом этого сотрудничества со ВТамО является программа дистанционного обучения «E-Learning», которая позволяет на расстоянии, путем электронных средств коммуникации, проходить обучение и аттестацию специалистам непосредственно на таможенных постах, и в результате получать диплом международного образца, заверенный ВТамО. Этот процесс происходит через нашу Академию, которая осуществляет организационную поддержку и сопровождение таких программ. Важным требованием для обучающегося является знание английского языка.

– Много ли сейчас сотрудников, знающих английский язык?

– Не так много, хотелось, чтобы их было больше. Конечно проблему незнания английского языка мы ощущаем и в рамках учебного процесса Академии, поскольку развитие программ двойных дипломов, во многом, тормозит языковой барьер. Задача по совершенствованию английского языка поставлена и перед профессорско-преподавательским составом. Сейчас без иностранного языка говорить о каком-либо международном сотрудничестве просто невозможно.

– Начата работа по развитию сотрудничества с таможенным учебным центром Министерства финансов Республики Армения и учебно-методическим центром Государственной таможенной службы при Правительстве Киргизской Республики. Расскажите об этом поподробнее.

– Работа с Арменией и Киргизией у нас ведется. Мы встречаемся с коллегами и в рамках ВТамО, и на территории РТА. Ситуация с Арменией и Киргизией разная. В Армении при национальном Мнифине сейчас развивается свой учебный центр переподготовки таможенных служащих. В Армении уделяют ему много внимания, выстраивают свою систему обучения, и здесь я вижу возможность обмена опытом с армянскими коллегами. Задачи наших учебных заведений друг другу не противоречат. Учебный центр в Армении может заниматься переподготовкой своих специалистов, тогда как РТА может предложить, например, базовое образование для тех студентов, которые поступают к нам после школы, тем более что Армения является членом Евразийского экономического союза.

Киргизстан, пожалуй, входит в тройку государств, из которых в РТА обучается больше всего студентов. При этом высказывается заинтересованность в увеличении этого количества.

– Расскажите о планах развития РТА на ближайшее время?

– Стратегическая задача Академии – усиление ее международного статуса. Мы должны готовить специалистов международного уровня. В частности, существует целесообразность развития в Академии международного центра подготовки кадров для таможенных служб и государств СНГ, и Евразийского экономического союза.

Задачей на ближайшее будущее является введение в программу обучения двух иностранных языков. Студенты-выпускники должны будут уметь объясняться на иностранном языке на профессиональную тему, уметь читать, работать с документами и выполнять свои обязанности. Это даст нашим выпускникам возможность быть более конкурентоспособными на внешнем и на внутреннем рынках труда. Речь идет, прежде всего, об английском языке, а также о языках тех стран, с которыми граничит Россия. Например, это финский язык, языки наших среднеазиатских партнеров, китайский язык...

Кстати, обучение китайскому языку сейчас уже ведется в нашем Владивостокском филиале. Китайцы очень заинтересованы вести с нами сотрудничество, и уже сейчас проходит обоюдная языковая стажировка китайских сотрудников в России и наших сотрудников в Китае.

Что касается планов в рамках ВТамО и сотрудничества с учебными центрами ВТамО, то нам видится, что роль РТА может быть более активной, мы можем активнее предлагать вопросы в повестку дня, утверждать наши возможности, как передового центра подготовки таможенных кадров.

Оксана ГЕРАСЮТИНА

Россия. ЦФО > Таможня > customs.gov.ru, 1 октября 2015 > № 1508247 Алексей Моисеев

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 23 сентября 2015 > № 1499351 Дмитрий Медведев

Новая реальность: Россия и глобальные вызовы.

Статья Дмитрия Медведева.

Особенность нашего времени – формирование новых приоритетов, новых вызовов и новых подходов к решению проблем, возникающих перед Россией и другими странами. Эта статья – попытка проанализировать масштабные изменения, происходящие сегодня в мировой экономике и напрямую влияющие на ситуацию в нашей стране. Они, с одной стороны, создают возможности для ускоренного развития и одновременно устанавливают ограничения, с которыми нам приходится считаться.

Поэтому здесь не будет развернутой программы действий или описания конкретного экономического инструментария. Для этого есть другие форматы. Прежде всего – это те решения, которые готовятся и принимаются Президентом и Правительством практически в ежедневном режиме. Конечно, одним из главных программных документов остаются Основные направления деятельности Правительства до 2018 года. А наша оперативная работа выстраивается с учетом Плана первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности на 2015 год, который часто называют Антикризисной программой Правительства.

При наличии разнообразных точек напряжения, локальных, региональных и иных кризисов в мире сохраняется неустойчивое состояние, из которого нет быстрого выхода. Говоря в том числе о ситуации, в которой находится Россия, вряд ли возможно и ее быстрое ухудшение (хотя именно это нам предсказывали еще недавно), и быстрый выход на траекторию такого роста, который был характерен для предыдущего десятилетия. Дело не только в геополитике и не в санкциях – ими можно объяснить лишь часть проблем. Сама геополитика и санкции являются результатом действия более общих и фундаментальных причин – глубокой трансформации системы миропорядка.

В чем состоит особая сложность задач, стоящих перед Россией? Дело не просто в преодолении возникающих сегодня или застарелых трудностей, кризисных явлений, дефицитов и диспропорций. При всей важности этой работы, при всех непростых обстоятельствах сегодняшнего дня, важно сформулировать для себя стратегические цели, задачи, которые мы хотим в итоге решить. Даже если цель выглядит очень неблизкой, а решение – очень сложным. Хотя эта цель формулируется достаточно просто: войти (хочется сказать, "совершить прорыв", но военная терминология тут вряд ли уместна) в группу стран с наиболее высоким уровнем благосостояния. Присутствие в такой группе определяется размером ВВП на душу населения и связанным с этим уровнем эффективности экономики, показателем чего является прежде всего производительность труда.

По многим социально-экономическим параметрам, по уровню развития человеческого капитала и культуры Россия является, несомненно, одной из развитых стран современного мира. Однако российская экономика остается пока в значительной мере неэффективной, отставая, например, по уровню производительности труда от стран-лидеров не на проценты, а в разы. И эта проблема далеко не только последних лет или даже десятилетий. Ни централизованно-административная экономика с абсолютным доминированием государства, несмотря на все приносившиеся жертвы, ни последующая инерционно-сырьевая модель не позволили это отставание сократить, хотя в уровне благосостояния за последние 10-15 лет разрыв, безусловно, уменьшился.

Именно в таком историческом и экономическом контексте упомянутые стратегические задачи можно оценить как беспрецедентные. Вряд ли их можно решить, оставаясь в инерционной, по сути, модели развития и только реагируя в той или иной мере на внешние обстоятельства. Никакого так называемого "догоняющего развития", как показывает практика, на этом пути не происходит. Зато существуют риски нарастающего отставания.

Эти риски будут возрастать, если основные усилия направлять лишь на объяснение существующих проблем только объективными обстоятельствами. Например, протяженностью границ, климатом, расстояниями или малонаселенными территориями. Все это не приговор, о чем говорит и мировой опыт. Канада и Австралия вошли в число высокоразвитых государств несмотря на малочисленность населения и незаселенность огромных территорий. А у Японии, напротив, нет свободных территорий и значительных природных ресурсов при огромном населении. В любой ситуации, в любом положении, при любых ресурсах можно, при желании, выстроить пирамиду "объективных обстоятельств": много земли – плохо, трудно освоить, мало земли – плохо, негде жить и сеять, мало полезных ископаемых – плохо, высока зависимость от их импорта, много ископаемых – тоже плохо, не развивается остальная экономика, мало людей – не хватает трудовых ресурсов, много людей – невозможно всех прокормить…

Достижение наших целей требует серьезных реформ. Это сегодня очевидно для всех. Нам придется перейти к такой модели развития, которая позволит более успешно конкурировать, чем до сих пор. Это совсем не прежняя парадигма "догнать и перегнать" по мясу, молоку, тракторам и чугуну. Надо научиться быть лучше и быстрее, и в этом состоит единственный путь к цели в современном меняющемся мире.

Другое дело, что реформировать сырьевую экономику, когда цены именно на сырьевые товары находятся на таком низком уровне – нужно взвешенно и аккуратно. Прежде всего думать о том, как эти реформы скажутся на людях. Государство должно честно и без всяких иллюзий оценивать свои возможности по поддержке тех, кому сложно приспособиться к новым условиям.

Ситуация меняется очень быстро, и не все готовы также быстро принять эти изменения. Кто-то в силу психологии, а кто-то – в силу объективных причин. Дети, инвалиды, люди пожилого возраста, семьи с невысокими доходами – это те социальные группы, на которых мы в первую очередь должны "примерять" наши будущие решения.

Структурные сдвиги в экономике и социальной сфере, на рынке труда всегда проходят болезненно. Но возникли и дополнительные трудности, связанные с внешними факторами. И поэтому у Правительства сегодня задача "двойной сложности" – даже в этих непростых условиях, проводя структурные преобразования, не допустить серьезного снижения уровня жизни людей.

Развитие России – неотъемлемая часть глобальных процессов. Глобальная повестка не может формироваться без участия нашей страны. Но и Россия не может в одиночку формировать глобальную повестку или просто ее игнорировать, сосредоточившись лишь на собственном понимании успеха и справедливости.

Мир, в котором мы живем

При обсуждении текущих и перспективных проблем глобального развития все чаще стал использоваться термин new normal. Он появился пять лет назад, после окончания острой фазы глобального кризиса, и быстро завоевал популярность. New normal – "новая нормальность", или, пожалуй, можно перевести его и как "новая реальность". Это те ключевые характеристики, которые будут определять развитие глобальной экономики на протяжении предстоящего периода – по сути, до следующего крупного, структурного кризиса. Можно спорить о корректности этого термина, но за прошедшие годы он не только закрепился в экономико-политической дискуссии. Налицо экспансия этого понятия – и в географическом, и в содержательном отношении.

Становится все очевиднее, что ведущие страны мира выходят на новую траекторию роста. Вопрос не только в новых темпах, но и в качестве этого роста – в появлении новых секторов производства, в новой географии их размещения.

На новую траекторию роста выходят развивающиеся страны. Они вносят серьезные изменения в архитектуру мировой экономики. Так, если раньше практически любой кризис американской экономики отражался на всем мировом хозяйстве и поэтому взгляды были прикованы именно к американскому рынку, то сегодня кризисные явления могут наблюдаться и при отсутствии спада в США – например, при серьезном торможении китайской экономики.

Вполне вероятно, мы являемся свидетелями первой фазы такого кризиса. Достаточно обратить внимание на то, что происходило с китайской и мировой экономиками за несколько последних месяцев. Все без исключения фондовые рынки мира, а также национальные валюты многих стран бурно отреагировали на ситуацию на фондовой бирже Китая и девальвацию юаня. Свою роль играет также нестабильная конъюнктура на мировом нефтяном рынке, хотя и она отчасти связана с ролью китайского фактора в мировой экономике. И уже ясно, что внимание к происходящему в китайской экономике будет расти. Ее переход на новую ступень развития проявляется в частности в замедлении темпов роста. Меняется сама экономическая модель.

В периоды структурных кризисов не только возрастает опасность драматически отстать либо увеличить имеющееся отставание. Но одновременно появляется и шанс качественно улучшить свое положение на мировой экономической и политической карте. Кризис – это всегда и угроза, и возможность. Прорывы "из третьего мира в первый" (если воспользоваться выражением Ли Куан Ю, приведшего к успеху Сингапур) происходят как правило в условиях структурных кризисов, когда появляется возможность увидеть инновации и внедрить их. Причем инновации не только технологические, но и институциональные. Это подтверждается практикой и опытом стран, которым удавалось вырваться из отсталости – от Германии, Японии и СССР до Финляндии, Южной Кореи и Сингапура.

О том, насколько меняется глобальная картина, можно судить на примере чувствительной для нас энергетической отрасли.

То, что казалось экзотикой, рекламной кампанией, событием локального масштаба, сегодня меняет мировую экономику, трансформирует глобальные политические балансы. Масштабные перевозки сжиженного газа стали объединять прежде изолированные рынки разных континентов. А добыча сланцевых углеводородов – превращать импортеров топлива в экспортеров. Работа сотен небольших и средних компаний, идущих по пути инноваций, влияет теперь на этот рынок (да и вообще на экономику многих стран) едва ли не сильнее, чем крупнейших энергокорпораций. Более того, пока эти компании демонстрируют довольно высокую устойчивость: почти трехкратное падение цен на нефть не привело к их массовому банкротству. Конечно, ситуация может измениться, если цены продолжат падение. Однако эффективность новых технологий оказалась гораздо выше, чем ожидали многие. И это серьезный урок: не стоит упорно утверждать, что земля по-прежнему стоит на трех китах, если уже ясно видны контуры четвертого.

Нельзя игнорировать и возможности резкого повышения эффективности солнечной энергетики, перспективы которой раньше оценивали скептически, а также не ослабевающую активность в разработке электрических, гибридных, водородных двигателей. Если прогресс в этих областях будет продолжаться теми же темпами, а нефтегазовые цены не уйдут еще ниже, то мир может столкнуться с революцией даже большего масштаба, чем "сланцевая".

Обнаружился и еще один важный тренд: некоторые известные энергетические компании стали пересматривать свою стратегию, предпочитая создавать относительно небольшие мощности – более дешевые и гибкие с точки зрения рынка. Крупные и дорогие объекты энергетики сооружаются много лет, окупаются десятилетия: за это время могут кардинально измениться спрос, цены на энергию и политика государства, где идет стройка. Раньше все эти параметры выглядели стабильнее, теперь же горизонт планирования и прогноза гораздо короче: как говорят стратеги энергетики, "мир стал быстрее".

Обновление затрагивает все сферы жизнедеятельности общества – технологии, экономику, гуманитарную сферу. В рамках одной статьи можно лишь перечислить эти тренды, однако каждый из них заслуживает самостоятельного обсуждения.

Среди технологических инновационных трендов следует выделить:

- Усиление технологической непредсказуемости, что сокращает возможности централизованного технологического (научно-технического) прогнозирования.

- Распространение цифровых технологий на все сферы материального мира (и, если угодно, виртуализация жизни людей, компаний и даже государств).

- Новая индустриализация, то есть появление промышленных технологий и секторов, для которых издержки на труд (дороговизна труда) оказываются менее значимыми, чем доступность качественных НИОКР и близость потребителя.

- Инновационный технологический трансферт все более осуществляется от гражданских отраслей к военным, в то время как прежде процесс шел в обратном направлении (инновации сперва появлялись в военно-промышленном комплексе).

Необходимо тщательно следить и за трендами развития социальной сферы, которая определяет качество человеческого капитала и тем самым конкурентоспособность страны. Среди них:

- Глобальная конкуренция за человеческий капитал, который становится главным фактором решения стратегических задач любой страны. Конкуренция эта нарастает. И уже сейчас можно предположить, что в ближайшем будущем она выйдет на новый уровень, например, при решении проблемы качества машинного перевода – устранение языковых барьеров резко повысит динамизм перемещения трудовых ресурсов между странами.

- Формирование нового социального государства, отвечающего реалиям современных развитых стран. Принципиальная его особенность – индивидуализация предоставляемых услуг (образования и здравоохранения прежде всего).

- Наконец, на передний план в экономической и политической повестке выходит рост неравенства – и как фактор, напрямую влияющий на уровень социально-политической стабильности, и как возможный ограничитель экономического роста.

К важным экономическим инновациям последнего времени относятся:

- Индивидуализация товаров и услуг, приходящая на смену стандартизированному массовому производству. Конечно, это новая индивидуализация, а не возврат к доиндустриальному ремесленному производству. Это производство с учетом запросов конкретного потребителя.

- Появление новых инструментов финансирования, позволяющих расширять границы инвестирования в новые проекты. Отчасти финансовые инновации стали фактором, спровоцировавшим сам глобальный кризис. Однако государства неизбежно будут идти по пути освоения более тонких инструментов их регулирования, а не их примитивизации и тотальных запретов.

- Появление промышленных секторов с более быстрым оборотом капитала в сравнении с предприятиями тех же секторов, основанных на традиционных технологиях, сближает операционные расходы с капитальными. А это резко повышает гибкость реагирования на изменения рынков и технологий. (Пример чего дают технологии добычи сланцевой нефти и газа).

- Формирование новой модели глобализации и соответствующей ей новой модели протекционизма. На передний план выходят региональные (межстрановые) объединения свободной торговли, которые позволяют решать вопросы, десятилетиями буксующие в рамках ВТО. Динамика валютных курсов становится более мощным инструментом защиты рынков, чем таможенные тарифы. А вместо защиты своей таможенной территории приоритетным интересом государства становится защита генерируемых национальным бизнесом цепочек добавленной стоимости.

- Специального внимания заслуживают макроэкономические вызовы. Здесь, как и в технологической сфере, налицо рост неопределенности. Это относится в том числе к неочевидному решению проблемы: как не сорваться в высокую инфляцию в результате антикризисной политики, которую, начиная с 2008 года, проводили многие страны в виде мощной финансовой терапии (при том, что для одних стран актуальной является борьба с инфляцией, а для других – с дефляцией). Само будущее монетарного стимулирования вызывает вопросы: непонятно, как слезать с этого "наркотика". При этом деньги в ряде стран сегодня предлагаются по беспрецедентно низким ставкам, но бизнес берет их неохотно. А крупные международные компании накопили огромные резервы, не вкладывая их в проекты. То есть речь о состоянии неопределенности, выжидания, опасений по поводу наступающей новой реальности. Проблемой теперь стали уже не столько долги компаний и банков, сколько долги государств. Если долговые перспективы стран, способных эмитировать резервную валюту, выглядят, мягко говоря, загадочными, то долги иных государств, лишенных такой возможности, уже стали неоплатными. Честного и убедительного ответа на вопрос, как поведет себя мировая экономика и валютно-финансовая система в такой нестандартной ситуации, пока не существует.

Как должно реагировать общество и государство на все эти вызовы? Что надо делать, чтобы не только не отстать, но и выйти вперед?

Главное условие, без которого не найти адекватный ответ на вызовы нашего времени, на растущий уровень неопределенности и вариативности, – стимулирование творчества, предприимчивости, непрерывности образования. Это относится и к государствам, и к бизнесу, и к каждому человеку. Люди склонны к творчеству, и крайне важная задача государства в том, чтобы поощрять его, причем во всех сферах жизни.

Именно эти особенности современного этапа технологического прогресса сформировали ключевой тренд – на всемерное раскрепощение (или, как обычно говорят – на либерализацию или освобождение) экономической жизни, на дебюрократизацию современных обществ. Это неизбежно при понимании, что "мир становится быстрее".

Разумеется, в мире можно найти немало примеров того, когда проводимая политика или конкретные решения не укладываются в такую повестку и даже ей противостоят. Именно к такого рода мерам относятся санкции. Зато нелегко найти примеры того, когда санкции оказывались эффективными, достигая тех целей, ради которых вводились. Рано или поздно санкции отменяются, и отношения между странами входят в нормальное русло.

Сказанное касается и наших нынешних отношений со странами Запада. Несмотря на текущий, во многом кризисный характер этих отношений, восстановление сотрудничества все равно неизбежно. Россия не собирается покидать Европейский континент ни экономически, ни политически, ни ментально. С тех пор, как Екатерина II в "Наказе комиссии по составлению нового уложения" подчеркнула: "Россия есть Европейская держава", прошло почти 250 лет, и это, при всех гигантских переменах в мире, остается и будет оставаться истиной. Никто не должен рассчитывать оторвать нас от европейской цивилизации со всем ее культурным многообразием. Отношения могут меняться и в будущем, но стратегическое направление останется неизбежным – сотрудничество, партнерство, а при благоприятном развитии событий и формирование единого экономического пространства.

Географическое и геополитическое положение России не просто позволяет, но в определенном смысле и требует от нас все более активного развития сотрудничества на "восточном направлении". Причем речь идет как о таких странах, как Китай, Вьетнам, Япония, Корея и, в целом, государства Азиатско-Тихоокеанского региона, так и о странах-членах ШОС и БРИКС, расположенных в самых разных регионах мира. Неверно трактовать эту активность как намерение России куда-либо "переориентироваться". Говоря о важности этого вектора сотрудничества, мы имеем в виду не только исторические связи, нашу совместную историю со многими из этих стран или текущую политическую ситуацию, сложившуюся в мире. Сама глобальная повестка, динамика рынков, направление финансовых, торговых, технологических потоков ясно указывают, что недооценка важности отношений с этими странами и регионами имела бы стратегические последствия.

Качество роста: стратегия, направления и приоритеты

Многие ключевые параметры, ориентиры и риски социально-экономического развития России содержатся в Основных направлениях деятельности Правительства до 2018 года. Долгосрочные задачи и пути их решения получат отражение в Стратегии социально-экономического развития до 2030 года.

Прежде всего, стоит задача обеспечения динамичных и устойчивых темпов экономического роста в средне- и долгосрочной перспективе. И здесь мы сразу должны видеть два риска.

С одной стороны, риск искусственного ускорения. Мы знаем по собственному опыту 1986-1989 годов, как стремление побыстрее разогреть экономику может обернуться катастрофой – даже если на какое-то время, на год-два, темпы роста действительно возрастут. А ведь за это кратковременное ускорение СССР заплатил еще и многократным ростом внешнего долга, за который потом, после распада страны, расплачивалась уже Россия.

С другой стороны, опасна и психологическая адаптация к низким и даже нулевым темпам, готовность принять их как данность. Это заметно по экономико-политической дискуссии последних лет. Такая психологическая установка, если она становится доминирующей в обществе, открывает дорогу к длительной рецессии. Вот почему ключевой задачей сейчас является обеспечение не просто темпов, а нового качества экономического роста.

Сейчас много говорят о необходимости формирования новой модели роста. И это справедливо, поскольку и внешние, и внутренние условия развития России серьезно, а в чем-то даже фундаментально, изменились. Об исчерпании возможностей успешно развиваться, опираясь на приток финансовых ресурсов с внешних рынков, сказано уже достаточно. Можно лишь добавить, что такой рост не очень чувствителен к инвестиционному климату.

Теперь на первый план выходят условия, в которых работают наши предприятия, стимулы повышения производительности труда. Комфортная среда для участников экономической жизни – вот самая общая формула модели, которая должна обеспечить новое качество роста. Для этого нужна консолидация усилий в четырех сферах, определяющих характер социально-экономического развития страны: в макроэкономике, структурной политике, в развитии человеческого капитала, в системе государственного управления.

Макроэкономические предпосылки экономического роста

Создание комфортных условий начинается с обеспечения макроэкономи­ческой стабильности. Низкая инфляция и сбалансированный бюджет остаются приоритетами для устойчивого развития страны.

В ближайшие три года инфляция должна быть снижена до уровня 4%. Это важное условие и для роста благосостояния граждан, и обеспечения доступности кредитов для бизнеса, и для большей предсказуемости экономической жизни в целом.

Необходимо сохранить и два важнейших макроэкономических достижения последних пятнадцати лет – сбалансированный бюджет и низкий государственный долг. Причем речь должна идти не только о федеральном, но и региональных бюджетах, испытывающих сегодня долговые нагрузки.

Структура бюджетных расходов и их эффективность не менее важны, чем сбалансированность бюджета. Во-первых, необходимы более четкие приоритеты в расходовании средств с точки зрения их влияния на долгосрочный экономический рост. Исследования, да и опыт многих стран, показывают, что приоритетными здесь являются инвестиции в человека, включая здравоохранение, образование, науку, а также в инфраструктуру. Конечно, бюджетные ограничения не позволяют сегодня реализовать эти приоритеты в достаточной мере. Но это не делает их менее значимыми. Поэтому достижение сбалансированности бюджета ценой существенного ухудшения его качества надо рассматривать как неприемлемое. Во-вторых, не новая в принципе проблема повышения эффективности бюджетных расходов сегодня стала еще актуальнее.

В условиях торможения экономического роста бюджетные проблемы нельзя разрешать и за счет повышения фискального бремени. Принято решение о том, что в ближайшие годы налоги не будут меняться в сторону повышения (в сторону понижения, пусть избирательно, это возможно, что уже или происходит, или обсуждается). Кроме того, сегодня следует отказаться от роста фискальных сборов неналогового характера.

Приоритеты структурных реформ

Макроэкономическая стабильность – необходимое, но недостаточное условие для успешного развития. Низкая инфляция и здоровый бюджет автоматически не приводят к росту.

Необходимо сформировать современные механизмы финансирования экономического роста и модернизации. Это немаловажно в любой ситуации, но в нынешней особенно. Россия сталкивается одновременно с закрытием многих внешних источников финансирования и со снижением цен на нефть. Причем разумнее исходить из того, что по крайней мере нефтяная конъюнктура долго будет оставаться "низкой" или даже «экстремально низкой». Это однозначно требует большего внимания к внутренним источникам финансирования, к внутренним сбережениям, к повышению нормы накопления в экономике.

Несомненно, государственные инвестиции должны сыграть здесь свою роль. Особенно теперь, когда они позволяют в определенной мере компенсировать невысокую активность частных инвесторов. Мы идем сейчас по этому пути, выделяя дополнительные ресурсы, предоставляя госгарантии, используя специализированные формы финансирования (Фонд развития промышленности, проектное финансирование при поддержке Центробанка и др.). Прибегаем к такому серьезному источнику, как Фонд национального благосостояния, используем такие способы государственного стимулирования, как инвестиционные льготы и инвестиционные контракты.

Но государственные инвестиции не могут быть главным источником роста на все времена. Государство также не может превращать в такой источник печатный станок: свобода бесконтрольной эмиссии денег – одна из наиболее опасных свобод. Ссылки на западный опыт эмиссионного стимулирования несостоятельны. Во–первых, оно осуществляется в условиях дефляции (прямо противоположных нашим). Во-вторых, результаты не свидетельствуют о высокой эффективности этого механизма. И, в-третьих, эти меры уже превратились в проблему, перспективы решения которой никому не известны (достаточно вспомнить апокалиптические прогнозы о судьбе американского доллара).

Более того, высокая доля государства в экономике становится самостоятельной причиной ограниченности доступных для инвестиций ресурсов. Для компаний с госучастием нередко характерен рост издержек темпами, превышающими показатель в частном секторе, и реализация ряда инвестпроектов с отрицательным денежным потоком.

Привлечение частных инвесторов должно выйти на первый план в деятель­ности органов государственного управления всех уровней. Внимание к этой проблеме было ослаблено в предыдущие годы, поскольку существовал мощный приток финансовых ресурсов. Теперь и федеральным властям, и регионам, и муниципали­тетам придется тщательно анализировать, что они могут сделать, чтобы предприни­матель захотел инвестировать – причем инвестировать именно у них.

Важнейший источник инвестиций – внутренние сбережения. С этой точки зрения необходимо рассматривать и развитие пенсионной системы. Речь идёт об одной из ключевых проблем функционирования экономики. Ведь пенсионные накопления, а также страхование жизни, могут стать важнейшими источниками "длинных денег". В этой связи нельзя обойти вниманием вопросы надежности и эффективности негосударственных пенсионных фондов. Пенсионными накоплениями еще надо научиться распоряжаться. Поэтому пенсионные фонды – это объект повышенного внимания со стороны государства, а организация контроля за деятельностью НПФ является важнейшей задачей финансового регулятора.

Несмотря на все геополитические сложности, санкции и разного рода ограничения, нельзя забывать и о проблеме привлечения иностранных инвестиций. Недооценка их означала бы, что мы принимаем навязываемую нам логику изоляции.

Привлечение инвестиций из-за рубежа призвано решать и специфическую задачу – обеспечить технологический трансферт. По многим важным направлениям мы сегодня не входим в число мировых технологических лидеров. Доля высокотехнологичного экспорта в нашем совокупном экспорте составляет всего 1,5%. Поэтому иностранные инвестиции следует оценивать далеко не только с точки зрения привлеченных денежных ресурсов (привлекли много денег, а что на них сделали?). Еще более важны технологии и ноу-хау.

Импортозамещение – еще одно важное направление работы Правительства. И важно, чтобы оно не превратилось в "лозунг дня". Нужно помнить, что в ХХ веке под этим лозунгом некоторые страны Латинской Америки осуществляли политику закрытия внутреннего рынка для иностранной конкуренции и затем интенсивно, массово прибегая к займам, субсидировали отечественное производство, что в итоге оборачивалось финансовым крахом. Осознавая этот опыт, мы должны отчетливо понимать: импортозамещение – это не замена иностранной продукции отечественной, но только более дорогой и худшего качества.

Разумеется, есть специальные сферы и очень конкретные виды продукции, когда импорт приходится замещать любыми способами и не считаясь с издержками. Но переносить эту специфику на экономику в целом было бы опасно (да – по факту – и невозможно). Лучшее импортозамещение – это производство отечественной продукции, конкурентоспособной как внутри страны, так и на внешних рынках: способность экспортировать означает способность конкурировать, в том числе и с импортом. Такое импортозамещение может претендовать и на государственную поддержку.

Следует особо выделить такую проблему, как развитие конкуренции. При слабой конкуренции рыночная экономика радикально снижает свой потенциал, если вообще не утрачивает смысл. В нашей сегодняшней ситуации эта тема приобретает особую актуальность: произошедшая девальвация объективно ограничивает присутствие импортных товаров на российском рынке. Санкции и импортозамещение действуют в том же направлении. Все это способно дополнительно снизить уровень конкуренции в нашей экономике, и без того избыточно монополизированной. Еще одним барьером для нее является несокращающееся и даже растущее участие государства в тех сегментах экономики, где его присутствие не является необходимым. Негативный "вклад" в ситуацию вносит недостаточное развитие малого и среднего бизнеса.

Перестройка контрольно-надзорных органов будет способствовать развитию конкуренции. Формально и неформально существующая в них "палочная система" оценки побуждает к действиям, противоречащим здравому смыслу. Такие действия не просто дискредитируют государственный контроль, но и показывают, что на практике его реальные цели давно забыты или просто игнорируются. Предложенные сейчас шаги по ограничению проверок малого бизнеса и применения к нему антимонопольных законов – примеры того, что подход к контрольно-надзорной деятельности постепенно меняется.

Наконец, обязательными условиями для реальной конкуренции являются развитие системы адаптации высвобождаемых работников, их переобучения, новые формы занятости, повышение гибкости рынка труда, содействие малому бизнесу. Создание и развитие общероссийской базы вакансий (включая информацию о социальных и других условиях предлагаемого места работы), принятие региональных программ трудовой мобильности (предполагающих привлечение работников из других регионов) и другие меры – только часть необходимых шагов. Их пока недостаточно, поскольку опыт тут у нас или небольшой или даже негативный. Традиции перемещения рабочей силы на централизованной (нередко принудительной) основе тоже не слишком отвечают потребностям современного рынка. Необходимая инфраструктура, прежде всего социальная, слаборазвита.

Отсутствие таких условий или их дефицит – серьёзное социально-политическое препятствие на пути конкурентной экономики и стимул для сохранения избыточной занятости и неэффективных производств.

Сохранение и развитие человеческого капитала

Принципы социального государства, заложенные более века назад, уже отстают от современных реалий. Рост благосостояния и новые демографические тренды требуют серьезного изменения прежних подходов.

Одновременно растет конкуренция за человеческий капитал, а сам он становится все более мобильным. Теперь не редкость, когда люди живут в одной стране, а работают, учатся и лечатся – в других. И мы не можем устраниться от такой конкуренции. Более того, люди все чаще предпочитают выбирать из разных вариантов и в своей собственной стране. В целом же нам необходима структурная модернизация соответствующих отраслей.

В области образования предстоит преодолеть все более очевидные структурные проблемы. Во-первых, мы столкнулись, если использовать экономическую терминологию, с профицитом специалистов с высшим образованием и дефицитом – со средним техническим. Во-вторых, высшее образование сегодня практически стало всеобщим, и это, конечно, повлияло на его уровень. Поэтому необходимо, не снижая доступности образования, постоянно повышать его качество.

Одним из важных требований становится непрерывность образования. Теперь известное "учиться, учиться и учиться" будет так или иначе сопровождать человека практически всю жизнь. Возникает проблема образования для уже взрослых людей, а также и более старших возрастов – от овладения или повышения компьютерной грамотности до приобретения другой специальности. Способность быть привлекательным как для выпускников школ, так и для инвесторов, готовых вкладывать в образование свои деньги, является важным критерием эффективности современного университета. Программы вузов и других учебных заведений, которые будут игнорировать новую реальность либо откликнутся на нее чисто формально, станут проигрывать в конкуренции, которая в системе образования становится все сильнее. Причем наши университеты, по крайней мере ведущие, конкурируют не только на национальном, но и на глобальном рынке. Это серьезная проблема и для образования, и для системы здравоохранения: если спрос на качественные услуги концентрируется за пределами страны, то внутри страны он, соответственно, снижается, а, значит, снижается и качество таких услуг.

Перестройка контрольно-надзорных органов будет способствовать развитию конкуренции. Предложенные сейчас шаги по ограничению проверок малого бизнеса и применения к нему антимонопольных законов – примеры того, что подход к контрольно-надзорной деятельности постепенно меняется.

Предстоит сделать немало шагов навстречу всем этим требованиям. Например, создать механизм преференций компаниям, участвующим в развитии материальной базы учебных заведений, включая формирование фонда целевого капитала. Поддержать проекты модернизации заочного образования, создать национальный портал открытого образования. Реструктурировать и реорганизовать вузы, выпускники которых не востребованы на рынке труда.

Не менее, а, может быть, даже более сложные задачи предстоит решить в сфере здравоохранения. Инвестиции в современное оборудование, крупнейшие в истории России, и повышение зарплат врачей – условие необходимое, но недостаточное для решения этих задач.

Можно назвать целый ряд направлений – управленческих и технологических, по которым будет развиваться российское здравоохранение. В их числе приоритетное развитие первичной медико-санитарной помощи, разработка так называемых протоколов лечения (клинических рекомендаций по оказанию медпомощи), развитие телемедицины, внедрение единой электронной карты – этот носитель медицинских "знаний" о пациенте сможет принять любой врач и любая клиника, куда бы тот ни обратился.

Собственно, право выбора и развитие конкуренции между врачами, как и между медицинскими учреждениями, – один из важных факторов, делающих привлекательной страховую модель здравоохранения. Нельзя сказать, что страховая медицина во всех странах дает стопроцентный результат. Однако судить о ее эффекте можно тогда, когда она внедрена не формально.

Внедрение страховых принципов происходит у нас нелегко. Это касается и роли страховых компаний, влияния на цены, на качество услуг. Но мы выбор сделали и отказываться от него не намерены. Однако реально страховая модель возможна, если будут четко и понятно для людей определены государственные гарантии бесплатного оказания медицинской помощи.

Пенсионная система и перспективы ее развития – можно сказать, одна из фундаментальных социальных и экономических проблем. Дело не сводится к обсуждению возраста выхода на пенсию или расходам бюджета на покрытие дефицита Пенсионного фонда. Так, реальной становится проблема, которую можно сформулировать как "каждому возрасту – особое отношение".

При начавшемся в России абсолютном сокращении численности населения в трудоспособном возрасте принципиально важно содействие людям, готовым продолжать трудиться. Продление активной трудовой деятельности старших поколений теперь уже не только социальная, но и экономическая задача. Можно сказать, что примеров современного экономического роста в стране, в которой сокращается число работающих, совсем немного. И это еще один серьезный вызов, встающий перед Россией.

Отдельной темой является поддержка людей старшего пенсионного возраста. Нередко им требуется помощь, которую не могут оказать близкие, даже если они есть. Эта помощь далеко не всегда связана с денежными выплатами, это в первую очередь вопрос времени и усилий. Им помогают и волонтеры, и общественные организации, но развитие соответствующих государственных служб тут просто необходимо.

Особенность пенсионных систем в том, что они очень инерционны, как и демографические процессы. В будущем мы можем столкнуться с ситуацией, когда численность людей пенсионного возраста сравняется с численностью работающего населения. Понятно, что она чревата резким повышением налогового бремени, снижением уровня пенсионного обеспечения и другими крайне неприятными последствиями. Чтобы избежать этого, наша экономика, финансы, социальная и сама пенсионная система должны отреагировать на такую перспективу заранее.

Внеэкономические факторы модернизации

Чтобы обеспечить наше успешное развитие, требуется радикально повысить качество государственных услуг, качество государственного управления.

Прежде всего, это обеспечение безопасности личности и собственности. Самый устойчивый и долгосрочный эффект для развития экономики дает твердо проводимая политика по защите права собственности и ограничению произвола. Грамотная система сдержек и противовесов, направленная на ограждение предпринимательской активности от неоправданного административно-правоохра­нительного нажима.

Крайне важным является формирование в России конкурентной юрисдикции, что требует эффективной судебной системы. Это комплексная проблема, поскольку предполагает и институциональные решения, и изменения системы образования, и, главное, традиций и практики.

Эффективная юрисдикция – задача не менее сложная, чем эффективная экономика. Но они идут рука об руку, поскольку первая является необходимым условием для второй.

Формирование единой системы судов является важным шагом в деле модернизации судебной системы. Однако это только начало пути, и организационные изменения сами по себе еще не дадут необходимого результата. Очень важно, чтобы преобразования судебной системы обеспечили приток в нее новых, высокообразованных людей. Не менее важно задействовать весь арсенал современных информа­ционных технологий, которые могут качественно повысить прозрачность судебной системы и принимаемых в ней решений.

Повышение качества государственного управления – тема, которая активно обсуждается у нас в последнее время. Эта задача тоже комплексная, потому что к ней относятся и оптимизация системы органов госуправления, и формирование механизма выработки решений, включая стратегическое планирование, и внедрение современных управленческих технологий, и, наконец, подготовка кадров.

Необходимо сформировать систему ответственности уровней и органов власти за принимаемые решения. Конечно, они должны при этом обладать соответствующими правовыми и финансовыми ресурсами. Финансирование и планирование программ, оценка и продвижение чиновников должны быть привязаны к достижению четко сформулированных целей (конечных результатов).

Сегодня одна из ключевых задач системы госуправления – стимулировать инвестиционную активность. Ее решение во многом зависит от готовности и способности работать над улучшением делового климата и убеждать предпринимателей инвестировать в соответствующие сектора и регионы. Этот критерий целесообразно рассматривать в числе основных, оценивая работу руководителей разных уровней власти.

Государственная система принятия решений вряд ли может считаться действительно "системной", если она не станет целостной и последовательной. Закон о стратегическом планировании задает основу для того, чтобы возникла как раз система целеполагания. Но речь совсем не идет о том, чтобы в какой-либо форме возродить бюрократические планы советского образца. А о том, чтобы контролировать, если хотите, самих себя. О том, чтобы стратегические цели не сводились к лозунгам, в то время как текущие, тактические решения находились бы в противоречии с долгосрочными ориентирами.

***

Подводя итоги, можно сделать некоторые принципиальные выводы о происходящих изменениях в мире и в стране, а также о задачах, которые перед нами встают в настоящее время.

Во-первых, в мире в результате глобального кризиса формируется "новая реальность", охватывающая не только экономику, но и все существенные стороны жизни современного общества. Ведущие страны мира выходят на новую траекторию роста. Это касается и темпов роста, и факторов роста, и качества роста. Многие критерии, по которым оценивали динамику развития еще в конце ХХ – начале ХХI века, потребуют пересмотра. Новые технологии, инновации, внедряемые в том числе небольшими компаниями, радикально и в короткие сроки преображают целые рынки и отрасли. Это по-новому определяет поведение на рынке, включая и подход к реализации крупных долгосрочных проектов.

Во-вторых, Россия по многим социально-экономическим параметрам является развитой страной, и поэтому ее проблемы надо сопоставлять прежде всего с другими развитыми экономиками. Вместе с тем, у нас есть и некоторые преимущества развивающихся экономик, которыми мы можем и должны воспользоваться как для преодоления текущего кризиса, так и для ответа на долгосрочные вызовы.

Разумеется, это не повод для гордого самоуспокоения: наше место в мире создает для нас дополнительные вызовы и сложности. Именно желание России быть органичной частью развитого мира вызывает противодействие со стороны наших потенциальных конкурентов. Геополитическое напряжение последнего времени в значительной мере связано именно с названными обстоятельствами.

В-третьих, необходимо формирование новой модели экономического роста, отвечающего реалиям современной России и мира. Сейчас, в ходе глобального кризиса, вырабатываются новые, долгосрочные "правила игры". Новая модель призвана в среднесрочной перспективе обеспечить динамичный и устойчивый рост российской экономики темпами, превышающими среднемировые, и сопровождающийся качественными структурными сдвигами.

В-четвертых, ключевым полем международной конкуренции становится человеческий капитал, который является наиболее важным и одновременно наиболее динамичным фактором современного производства. Эта конкуренция будет очень жесткой, поскольку в мире сформировалось отчетливое понимание: лидирующие позиции будут занимать те страны, которые смогут стать наиболее привлекательными для образованных и энергичных людей.

В-пятых, поиски адекватного ответа на вызовы быстро меняющегося мира сформировали ключевой тренд на раскрепощение экономической жизни. Это осознается не только развитыми, но уже и многими развивающимися странами, которые стремятся создать необходимые условия для инноваций, трансфера как капиталов, так и технологий.

Из сказанного вытекает и ряд приоритетных задач, решение которых необходимо для устойчивого развития страны.

Первое. Обеспечение макроэкономической стабильности, включая сбалансированность бюджета и последовательное доведение инфляции до целевого значения. Это повысит уровень предсказуемости и доверия в национальной экономике. Кроме того, снижение инфляции должно сопровождаться снижением рыночных процентных ставок, то есть повышением доступности кредитов для бизнеса и для граждан.

Второе. Повышение эффективности бюджетных расходов. Инвестиции в инфраструктуру и людей должны рассматриваться в числе самых приоритетных. При этом сбалансированность бюджета необходимо будет обеспечивать исходя из того, что фискальная нагрузка в ближайшие несколько лет повышаться не должна.

Третье. Последовательная реализация курса на привлечение частных инвестиций, на повышение их роли в обеспечении экономического роста. Государство уже использует и будет предлагать новые формы поддержки инвестиционной активности. Однако государственное стимулирование не должно быть безразмерным, а, главное, государство не может заменить собой частных инвесторов. По способ­ности привлекать частных инвесторов надо оценивать эффективность соответст­вующих звеньев государственного аппарата, в том числе руководство регионов.

Четвертое. Важнейшим источником инвестиций должны стать внутренние сбережения. Это стратегическая задача на долгие годы, но двигаться к этой цели нужно. В таком контексте мы будем рассматривать и вопрос об эффективном использовании пенсионных накоплений. Пенсионная, а затем и страховая система – главный источник формирования "длинных денег" в экономике.

Опыт свидетельствует: недостаточно выработать правильный курс. Не менее важно донести его до всего общества. И, главное, обеспечить его реализацию. Это и есть наша основная задача.

Пятое. Развитие малого и среднего предпринимательства как условия устойчивого экономического роста и одновременно как фактора обеспечения социальной стабильности. Динамика малого и среднего бизнеса является одним из наиболее значимых индикаторов экономического и социального здоровья страны.

Шестое. Стимулирование конкуренции. Одна из главных причин слабой конкуренции – опасения за социальную стабильность на предприятиях и в регионах. Поэтому развитие современного рынка труда становится и социальной, и экономической проблемой. Формальный подход к ее решению будет препятст­вовать ускоренному созданию высокопроизводительных рабочих мест.

Седьмое. Стимулирование роста несырьевого экспорта (в абсолютных цифрах и в долях от общего объема экспорта). Кроме прочего, это стало бы показателем, что импорто­замещение на самом деле заработало и начало приносить позитивные результаты.

Восьмое. Качественные сдвиги в эффективности государственного управления. Предстоит сформировать систему ответственности различных уровней и органов власти за принимаемые решения. Оценка чиновников и финансирование программ должны быть привязаны к конкретным результатам. Система принятия решений должна приобрести целостный и последовательный характер с тем, чтобы тактические решения не вступали бы в противоречие с заявленными долгосрочными ориентирами.

Полная версия статьи опубликована в журнале «Вопросы экономики», №10, 2015

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 23 сентября 2015 > № 1499351 Дмитрий Медведев

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 9 сентября 2015 > № 1483641 Дмитрий Медведев, Антон Силуанов

Заседание Правительства.

Первый вопрос повестки – об исполнении федерального бюджета за первое полугодие 2015 года.

Стенограмма:

Вступительное слово Дмитрия Медведева на заседании Правительства

Д.Медведев: Добрый день, коллеги!

Сегодня начнём с вопросов, которые касаются исполнения федерального бюджета, федеральных целевых программ, адресной инвестиционной программы. Такой анализ мы проводим по нашим правилам каждые три месяца, то есть ежеквартально. Сегодня рассмотрим итоги за шесть месяцев текущего года.

По понятным причинам ситуация сложная. Мы вынуждены серьёзно сокращать расходы, и вопрос о том, как используются государственные деньги, имеет особое значение сегодня. Нам нужно понимать, насколько эффективно работают все инструменты, где можно и нужно сэкономить. В том числе такая оценка нужна и для того, чтобы грамотно спланировать бюджет на следующий год.

Экономические условия, как я уже сказал, в этом году являются совсем непростыми. Валовой внутренний продукт в первом полугодии уменьшился, по данным Минэкономразвития, на 3,4%, сократился потребительский спрос, инвестиционный спрос. Сохраняется значительная волатильность на мировых сырьевых рынках.

В отношении отдельных компаний и целых секторов нашей экономики продолжают действовать санкции. Но, несмотря на достаточно сложный, неблагоприятный экономический фон, бюджетная система по основным параметрам остаётся стабильной и сбалансированной, все нормативные публичные обязательства, то есть наши обязательства, вытекающие из закона, – по выплате пенсий, пособий, субсидий, – выполняются в полном объёме. Такой же подход мы, кстати сказать, закладываем и в проект федерального бюджета на следующий год.

Подробно по итогам полугодия доложит Министр финансов, я назову лишь некоторые цифры. Доходы федерального бюджета превысили 6,6 трлн рублей – почти на 3% больше, чем прогнозировалось. При этом впервые за несколько лет больше половины доходной части, около 55%, сформировано за счёт доходов ненефтегазового характера – почувствуйте разницу. Хотя понятно, что причины этого связаны с внешними факторами в значительной степени. В основном наши ненефтегазовые налоговые доходы – это поступления от налога на добавленную стоимость, налога на целый ряд других объектов, вывозной таможенной пошлины. Доля нефтегазовых доходов, соответственно, уменьшилась до 45%.

Израсходовано за шесть месяцев около 7,4 трлн рублей – это почти 48% от плана. Это действительно один из наиболее приличных показателей кассового исполнения бюджета за последнее время.

В первой половине года мы получили дефицит федерального бюджета порядка 800 млрд рублей, или 2,3% валового внутреннего продукта – результат в нынешних условиях вполне ожидаемый. С одной стороны, из-за снижения цен на основные сырьевые товары наши доходы от экспорта сократились, с другой стороны, довольно много бюджетных средств в этом году мы вынуждены были использовать на поддержку банковской системы, реального сектора, на обеспечение сбалансированности региональных бюджетов, на сохранение стабильной ситуации на рынке труда в рамках плана Правительства, то есть нашего «антикризисного плана», по которому мы работаем и по которому мы недавно с вами встречались и обсуждали, как идут дела.

Теперь подробнее о том, как расходовались бюджетные деньги в рамках федеральных целевых программ и федеральной адресной программы.

Напомню, что на сегодняшний день утверждено более 40 программ, а именно 44 ФЦП и одна подпрограмма, по наиболее важным для нашей страны направлениям, на их реализацию в текущем году планируется выделить около 1 трлн рублей по открытой части бюджета.

Это солидные средства, тем более если учитывать весьма жёсткие бюджетные ограничения. В то же время эффективность их использования, как это, к сожалению, у нас и ранее бывало, оставляет желать лучшего.

По оценке Минэкономразвития, только по половине ФЦП можно назвать работу эффективной, по 22 ФЦП деятельность оценивается как средняя, удовлетворительная, по двум программам результаты неудовлетворительные.

Необходимо принять дополнительные меры по исправлению ситуации и через месяц доложить, что происходит.

Если говорить о неудовлетворительной ситуации, то упомяну две ФЦП. О них мы говорили, во всяком случае по одной из них точно обсуждали, как обстоят дела, – это создание системы обеспечения вызова экстренных оперативных служб по единому номеру 112 и социально-экономическое развитие Республики Ингушетия.

Тем не менее хуже, чем в прошлом году, положение с кассовым исполнением расходов по ФЦП. Определённые сложности сохраняются в плане софинансирования расходов за счёт средств региональных и местных бюджетов и внебюджетных источников. В общем, это понятно почему, поэтому нужно активнее работать и в регионах, и с потенциальными инвесторами, представителями среднего и малого бизнеса, чтобы в III квартале постараться ситуацию исправить.

Что касается федеральной адресной инвестиционной программы. Общий объём бюджетных ресурсов, который планируется направить на её выполнение, превышает 1 трлн рублей. Должно быть построено или модернизировано около 1800 различных объектов без учёта гособоронзаказа, более 600 объектов должно быть введено в эксплуатацию до конца года.

По некоторым параметрам, например по кассовому исполнению расходов в рамках федеральной адресной программы, ситуация по отношению к прошлому году несколько улучшилась. По другим – по количеству заключённых контрактов, по числу вводимых объектов – мы отстаём, в том числе от запланированных показателей. Надо эту работу активизировать.

Так же как и с федеральными целевыми программами, картина по министерствам и ведомствам пообъектно разная. Коллегам нужно ещё раз проанализировать деятельность по выполнению ФАИП, максимально ускорить проведение конкурсных процедур и заключение госконтрактов. Это и так нужно делать в обычной ситуации, естественно, а сегодня использовать деньги с такой низкой эффективностью просто недопустимо.

Продолжая бюджетную тему, хотел бы отметить законопроект, который вносит изменения в отдельные положения Бюджетного кодекса, – мы обсуждали это на целом ряде совещаний. В частности, предлагается приостановить пока действие бюджетного правила до следующего года. Этот механизм свою роль позитивную сыграл. Он позволял формировать суверенные фонды, резервный фонд, фонд национального благосостояния, чтобы обеспечить стабильность финансовой системы, выполнять социальные обязательства, что и было сделано. Но при таких низких ценах на нефть резервы мы должны сейчас беречь и в большей степени опираться на другие источники.

Законопроектом также предусматривается, как и было объявлено, сдвинуть сроки внесения проекта бюджета в Госдуму на конец октября. В этом году бюджет будет особенным, он свёрстан на один год, как мы и договаривались. Ситуация и внутри нашей экономики, и в мировой экономике остаётся весьма сложной и непредсказуемой. Мы уже возвращались к однолетнему циклу бюджетного планирования. Высокая волатильность на рынках снижает надёжность расчётов по доходам и расходам, и переход с трёхлетнего цикла – временный переход, ещё раз подчеркиваю, – на годовой позволит в настоящий момент опираться на более точный прогноз основных макроэкономических показателей и учитывать текущие тенденции.

И ещё один вопрос хотел бы отметить в начале, он касается поддержки семей с детьми-инвалидами. Они, безусловно, нуждаются в особом внимании общества и государства. Важно оказывать таким детям помощь в реабилитации, дать возможность получить хорошее образование. Чтобы помочь семьям с детьми-инвалидами, мы предлагаем разрешить за счёт средств материнского капитала покупать товары и услуги, что может помочь ребёнку быстрее и комфортнее адаптироваться к окружающему миру и интегрироваться в общество. Причём средства материнского капитала можно будет использовать, не дожидаясь того момента, когда ребёнку исполнится три года, что у нас является общим правилом по использованию средств материнского капитала. Это позволит семьям не откладывать решение многих проблем, с которыми они сталкиваются. Такие нормы будут распространяться и на родных детей, и, естественно, на усыновлённых. Обсудим сегодня этот законопроект.

У нас есть целый ряд решений, касающихся поддержки регионов, которые в той или иной степени пострадали от различных событий, и другие вопросы, которые мы сегодня рассмотрим.

Пожалуйста, по исполнению федерального бюджета за первое полугодие текущего года, – Антон Германович Силуанов.

А.Силуанов: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

В первом полугодии текущего года исполнение бюджета определялось рядом факторов: ценами на нефть (снизились по сравнению с прошлым периодом примерно в два раза), изменением курсовых соотношений рубля к иностранным валютам, снижением экспорта и импорта примерно на 28 и 39% соответственно, а также снижением темпов роста экономики: за период январь – июль темпы роста ВВП снизились на 3,6%.

В результате дефицит федерального бюджета в первом полугодии составил 2,3%, и впервые с 2010 года мы наблюдаем превышение расходов над доходами. Дефицит обусловлен снижением поступлений доходов на 2,5 процентного пункта ВВП относительно аналогичного периода прошлого года, что связано с изменением макропараметров. Действительно, нефтегазовые доходы сократились в первом полугодии на 19,6% по сравнению с прошлым годом в результате снижения мировых цен на нефть, примерно произошло сокращение на 2 трлн рублей. Рост курса доллара по отношению к рублю дал плюс на 1,1 трлн рублей.

В то же время на фоне ослабления рубля выросли ненефтегазовые доходы на 6,7%. Ненефтегазовый дефицит составил 11% за первое полугодие, что является также самым высоким показателем за последние 10 лет.

Расходы. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года в первом полугодии кассовое исполнение расходов увеличилось более чем на 1 трлн, или на 2,1% ВВП. И уровень исполнения (Дмитрий Анатольевич, Вы уже сказали) – 47,9% от плановых назначений. Это самый высокий за последние восемь лет уровень.

Хочу сказать, что на такой высокий темп роста исполнения повлиял рост расходов на закупку товаров, работ и услуг, осуществляемых в начале года через авансовые платежи, через авансирование по госконтрактам. С одной стороны, это улучшило ритмичность исполнения. С другой стороны, мы видим рост дебиторской задолженности: за первое полугодие он увеличился на 1,6 трлн, или на 40% по сравнению с началом года, и составил, по данным за первое полугодие, 4 трлн рублей. Наибольший объём дебиторской задолженности сохраняется у Министерства обороны, предприятий Роскосмоса и «Росатома».

Кроме того, по сравнению с предыдущим годом в первом полугодии текущего года расходы на предоставление субсидий бюджетам и автономным учреждениям выросли на 26 млрд, и большая часть этих сумм легла в остатки на счетах этих учреждений. Хочу сказать, что остатки на 1 июля увеличились на 40% и составили почти 400 млрд рублей. Поэтому, Дмитрий Анатольевич, когда мы рассматривали вопрос о формировании бюджета на 2016 год, то, безусловно, обращали внимание наших министерств и ведомств на остатки, которые не используются, за полугодие и на тот прирост дебиторской задолженности, который мы наблюдаем.

Несколько слов об исполнении государственных программ. За первое полугодие госпрограммы исполнены на 47,9% от плана, за период январь – август – на 64,2%.

Наименьшие темпы роста исполнения складываются по региональным программам. Это «Социально-экономическое развитие Калининградской области» (за полугодие – 0,4% исполнения, за период январь – август – 8,9), Северо-Кавказского федерального округа (9,1% за первое полугодие, за январь – август – 40,8), «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Забайкалья» (17 и 24% соответственно). Также программа «Энергоэффективность и развитие энергетики» за период январь – июнь исполнена на 20% от плана. Соответствующим министерствам и ведомствам, являющимся ответственными исполнителями программ, нужно здесь принять меры по наращиванию темпов хода их исполнения.

Несколько слов о доведении и распределении лимитов бюджетных обязательств, которые характеризуют работу наших ведомств по своевременному доведению лимитов до подведомственных учреждений. В этом плане мы установили определённые сроки на этот год. Первое. До 1 февраля должны были быть распределены контрактные лимиты бюджетных обязательств на уровне не менее 90%, до 1 июня должны быть завершены расчёты по неисполненным обязательствам прошлого года по государственным контрактам и до 15 августа должны быть заключены соглашения с субъектами Российской Федерации о предоставлении субсидий. Это тоже внесло соответствующий вклад, динамика исполнения бюджета в текущем году лучше.

Но в то же время на 1 февраля, как мы говорили, должно быть доведено до бюджетных учреждений, до получателей средств 90% лимитов, но ряд ведомств, такие как Россвязь, 2% довели, Минсельхоз 5,7% довели, Ростуризм – 12%. То есть речь идёт об отставании от исполнения этих лимитов.

До 1 июля не полностью завершены расчёты по контрактам прошлого года 56 из 73 главных распорядителей бюджетных средств. Здесь в качестве отстающих можно отметить Роскосмос, ФМБА и Минобрнауки.

Хотелось бы отметить, что сейчас проводится сверка по срокам заключения соглашений с субъектами по предоставлению субсидий, которые должны быть заключены до 15 августа. Мы проводили совещание у Дмитрия Николаевича (Д.Козак), выяснилось, что почти 90 млрд рублей были под вопросом относительно заключения таких соглашений. После того как были проинформированы наши министерства и ведомства о том, что эти средства мы сможем изъять и направить на другие цели поддержки регионов, работа эта оживилась, и мы видим сейчас, что такие соглашения заключаются в оперативном порядке.

Источники финансирования дефицита бюджета. В первом полугодии мы заимствовали на внутреннем рынке 357 млрд рублей. В основном это облигации федерального займа с переменным купоном, по ним мы заимствовали с рынка около 65% всех займов.

ФНБ и резервный фонд. Резервный фонд – мы за полугодие израсходовали 500 млрд рублей, по состоянию на 1 сентября уже 900 млрд рублей было использовано средств резервного фонда. ФНБ – в этом году было проинвестировано около 350 млрд рублей, в том числе такие проекты, как «Ямал СПГ», Центральная кольцевая дорога, приобретение тягового подвижного состава, сооружение атомной станции в Финляндии и так далее. Общий объём наших суверенных фондов по состоянию на 1 сентября составил 9,6 трлн рублей, или 12,9% ВВП.

Бюджеты субъектов в целом исполнялись пока неплохо. Доходы выросли на 11%, в том числе за счёт налога на прибыль, который вырос на 26%, хотя в последние месяцы, в последние два месяца, мы видим достаточно волатильные поступления налога на прибыль, темпы по которому снижаются.

Налог на доходы физических лиц, один из основных доходных источников, вырос на 3,6%. Расходы возросли меньшими темпами, чем доходы, – на 4,1%, в том числе заработная плата – на 4,3%, капитальные вложения – на 0,9%.

Долг субъектов по сравнению с 1 января текущего года возрос на 2%. При этом структура долга изменилась, увеличилась доля бюджетных кредитов в структуре долга и сократилась на 10% доля коммерческой задолженности, дорогой задолженности в структуре долга.

Уважаемые коллеги! Хотелось бы отметить, что до конца IV квартала осталось не так много времени. Мы должны до 1 декабря завершить все изменения в сводную роспись в части объектов ФАИП. Последние изменения принимаются 9 ноября. До 25 декабря мы должны завершить внесение изменений в роспись и лимиты бюджетных обязательств, 4 декабря – предельный срок представления таких изменений. До 1 декабря мы должны заключить государственные контракты, если до завершения реализации этого контракта остаётся более одного месяца.

Такие нормы мы установили, просьба их соблюдать. Если эти нормы не будут соблюдаться, мы предлагаем изымать высвобождающиеся ресурсы на общую балансировку бюджета, которая пойдёт на сокращение дефицита федерального бюджета в текущем году. Дефицит федерального бюджета в текущем году мы ожидаем на уровне чуть менее 3% ВВП.

Спасибо за внимание.

Д.Медведев: Спасибо, Антон Германович. Присядьте, пожалуйста. Пожалуйста, коллеги, какие будут соображения и комментарии по вопросу об исполнении федерального бюджета за первое полугодие? Есть какие-то дополнительные аргументы? Нет? Хорошо.

Если всем всё понятно, исходя из того, о чём я говорил и о чём доложил Министр финансов, давайте примем решение. Отчёт по исполнению примем к сведению с учётом того, о чём говорилось, и необходимости использовать все резервы, все возможности, оптимизировать работу по целому ряду других направлений. Давайте это сделаем.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 9 сентября 2015 > № 1483641 Дмитрий Медведев, Антон Силуанов

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 8 сентября 2015 > № 1483568 Анатолий Артамонов

Встреча с врио губернатора Калужской области Анатолием Артамоновым

8 сентября 2015 года, Московская область, Ново-Огарёво

Владимир Путин провёл рабочую встречу с временно исполняющим обязанности губернатора Калужской области Анатолием Артамоновым. Обсуждалось социально-экономическое положение в регионе, в частности вопросы обеспечения занятости населения, ситуация в автомобилестроительном секторе, пути привлечения инвестиций в промышленность Калужской области.

В.Путин: Как дела, Анатолий Дмитриевич?

А.Артамонов: В целом неплохо, Владимир Владимирович. Есть некоторые проблемы в автомобилестроительном секторе, но здесь недавно было хорошее событие. В пятницу открыли завод [по производству] двигателей, и Винтеркорн [председатель правления Volkswagen AG Мартин Винтеркорн] собирается ещё инвестировать приличные средства.

В.Путин: Молодец, настоящий солидный человек и предприниматель, все наши договорённости исполняет.

А.Артамонов: Итак, я бы сказал, что в целом все обязательства, которые есть, мы выполняем: социальные, по заработной плате бюджетникам – всё то же самое, в рамках Ваших указов.

Что касается безработицы, то она сейчас начала снижаться, но она у нас и не была высокой. Мы, даже больше того, попросились в пилотный проект по привлечению на территорию области дополнительных трудовых ресурсов и софинансируем этот проект.

Что касается инвестиций, я рассчитываю, что у нас тоже всё будет нормально. Мы в прошлом году имели рекордный показатель – 100 миллиардов [рублей]. Может быть, [в этом году] что–то недотянем, но, что важно, российские инвесторы пошли очень активно, причём во все секторы – и в промышленность, и в агропромышленный комплекс. Сегодня из ряда крупных новых предприятий, которые мы будем вводить, больше половины тоже будут российские.

В.Путин: У вас какие показатели по ВРП в этом году? Как Вы думаете?

А.Артамонов: Смотрите, если бы, например, автопром остался хотя бы на уровне 2012 года, то у нас рост по объёмам промышленного производства был бы 18 процентов, и по ВРП было бы где–то около 6. Но, учитывая, что автопром просел, нам дай бог в этом году вырулить на 90 процентов. У нас 31 предприятие автопрома, и они уже составляют в общем объёме производства (на благоприятный период, когда рост у них был) почти 40 процентов – 38.

Но что важно, Volkswagen сейчас принял решение, и я думаю, что у них всё получится, они идут на экспорт. Двигатели они уже поставляют на экспорт в Европу, и сейчас они намерены с автомобилями пойти – не только в страны СНГ, но и в Европу, и дальше. Мне кажется, учитывая квалификацию их менеджмента, у них это получится.

Сложнее Peugeot-Citroen. Крыло Mitsubishi хорошо работает, они практически и проблем не знают за счёт того, что новые модели ставят. А Peugeot, мы в октябре будем встречаться, президент компании приедет к нам, – они отстают. И в целом из–за них тоже серьёзное проседание, но мы развиваем другие сектора.

Сейчас один цементный завод открыли, второй строим. Турки пришли, будут строить – уже начали работу – большой лесоперерабатывающий комплекс. Построили хороший тепличный комплекс как раз в рамках импортозамещения, и это только первая очередь, 20 гектаров, а будет 100 гектаров, крупнейший будет комплекс.

Фармацевтика очень активно развивается: мы только в этом году открываем четыре крупные фармацевтические фабрики, из них две – наши, отечественные инвесторы, и две фабрики – это будут зарубежные инвесторы, в том числе AstraZeneca будет открывать большую фабрику, и сразу же подписываем вторую очередь, такую же.

Что важно, у нас вообще сформировался хороший кластер: 56 участников фармкластера, и в основном, конечно, это наши. В городе Обнинске учёные очень активно работают: из 14 активных молекул, которые были вообще в прошлом году зарегистрированы в России, 4 – это наши ребята сделали, в том числе субстанции уже начали поставлять, в том числе на эту AstraZeneca и другие фармфабрики.

Они сейчас понимают, что в рамках тех решений, которые приняты Правительством, им самим надо заниматься локализацией, и поэтому очень активно идут на сотрудничество с нашими разработчиками. Нам это очень нужно, и для города Обнинска: это наукоград, ему нужно свой статус подтверждать.

В.Путин: Да, конечно.

Социальные вопросы у вас как решаются? Проходите все эти сложности?

А.Артамонов: Никаких проблем нет. На сегодняшний день, слава богу, пока никаких проблем нет, всё выдерживаем. Конечно, нагрузки приличные по этому времени, но всё равно мы справляемся.

В.Путин: Хорошо.

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 8 сентября 2015 > № 1483568 Анатолий Артамонов

США > Образование, наука > globalaffairs.ru, 25 августа 2015 > № 1542756 Мариана Мадзукато

Инновационное государство

Правительства должны создавать рынки, а не только их регулировать

Мариана Мадзукато – профессор экономики инноваций в Университете Сассекса, автор книги «Государство-предприниматель: развенчание мифов о противостоянии государственного и частного сектора».

Резюме Что всегда двигало технологические революции? Государства предпринимали смелые действия для максимизации нововведений. Как только мы осознаем роль государства в работе на опережение, можно будет переосмыслить ключевые вопросы экономической политики.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2015 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Традиционный взгляд на роль государства в стимулировании инноваций довольно прост: оно должно отойти в сторону. В лучшем случае правительства способствуют экономическому динамизму частного сектора, в худшем – громоздкие, неповоротливые бюрократические государственные институты активно его тормозят. Быстро меняющийся, готовый к риску и внедрению новинок частный сектор, напротив, является движущей силой, стимулирующей тот тип инноваций, который создает экономический рост. Согласно этой точке зрения, секрет Кремниевой долины заключается в ее предпринимателях и готовых рискнуть инвесторах (venture capitalist). Государство может вмешиваться в экономику, но лишь для того, чтобы ликвидировать сбой рыночных механизмов или уравнять правила игры. Государство может регулировать частный сектор, чтобы решить проблему внешних издержек, которые компании могут возложить на общество – например, загрязнение окружающей среды; оно также может инвестировать в общественно значимые товары – например, базовые научные исследования или разработку лекарств с небольшим рыночным потенциалом. Однако оно не должно пытаться напрямую создавать или формировать рынки. Эта общепринятая концепция была изложена в статье о будущем производства в журнале Economist в 2012 г.: «Правительства всегда неудачно справлялись с определением победителей, и в дальнейшем ситуация только усугубится, поскольку легионы предпринимателей и умельцев обмениваются проектами в сети, превращают их в товары на дому и продают по всему миру из гаража». Как отмечается в статье, «революция продолжает бушевать, и правительствам стоит придерживаться базовых принципов: хорошие школы для квалифицированной рабочей силы, четкие правила и равные условия для бизнеса во всех сферах. Все остальное оставьте революционерам».

Эта точка зрения, столь широко распространена, сколь и ошибочна. В действительности в тех странах, где рост обеспечивают инновации, государство исторически служило не регулятором частного сектора, а его ключевым партнером – часто более смелым, готовым брать на себя риски, которых хотел бы избежать бизнес. На всем протяжении инновационной цепочки от базовых исследований до внедрения в производство правительства вступали в действие с необходимыми инвестициями, которые частный сектор боялся предоставить. Эти расходы, как оказалось, имели трансформирующую силу – созданы совершенно новые рынки и сектора, включая Интернет, нанотехнологии, биотехнологии и чистую энергию.

Однако сегодня правительствам все труднее мыслить масштабно. Их роль в основном сводится к простому стимулированию частного сектора и, возможно, подталкиванию его в нужном направлении. Когда правительства выходят за рамки такой роли, их неминуемо обвиняют в вытеснении частных инвестиций и неумелых попытках определить победителей. Представление о государстве как о координаторе, администраторе и регуляторе получило распространение в 1970-е гг. и обрело новую популярность на фоне глобального финансового кризиса. По всему миру политики пытались решить проблему госдолга (хотя к кризису привели частные долги), утверждая, что сокращение госрасходов стимулирует частные инвестиции. В результате урезаны бюджеты тех государственных ведомств, которые в прошлом отвечали за технологическую революцию. В Соединенных Штатах процесс секвестирования бюджета привел к сокращению федеральных расходов на НИОКР в 2013–2021 гг. на 95 млрд долларов. «Бюджетный пакт» Евросоюза требует, чтобы дефицит бюджета стран-членов был ниже 3% ВВП. Это ведет к урезанию расходов на образование и НИОКР.

Кроме того, отчасти благодаря общепринятому мнению о динамизме бизнеса и неповоротливости государства частному сектору удалось заставить правительства смягчить нормы регулирования и снизить налоги на прирост капитала. Только с 1976 по 1981 гг. Национальная ассоциация венчурного капитала пролоббировала снижение ставки налога на прирост капитала в США с 40% до 20%. А в 2002 г. в целях перенесения динамизма Кремниевой долины на британскую почву правительство Тони Блэра сократило срок инвестирования частных фондов, необходимый для получения налоговых льгот, с 10 до 2 лет. Такая политика увеличивает неравенство, а не приток инвестиций, а поощрение краткосрочного инвестирования за счет долгосрочного вредит инновациям.

Заставить правительства мыслить масштабно по поводу инноваций не означает выбрасывать больше денег налогоплательщиков на большее число проектов. Необходимо фундаментально пересмотреть традиционную роль государства в экономике. В частности, правительства должны иметь возможность определять направление технологических изменений и инвестировать в него. Это означает отказ от оценки вложения госсредств только в краткосрочном периоде, предусматривает прекращение практики изоляции частного сектора от государственного. Наконец, требует разработки механизмов, позволяющих властям и налогоплательщикам воспользоваться плодами государственных инвестиций, а не только брать на себя риски. Только когда политикам удастся избавиться от мифов о роли государства в инновациях, они перестанут быть «рабами какого-то умершего экономиста», как писал Джон Мейнард Кейнс совсем в другую эпоху.

Крах теории рыночных сбоев

В соответствии с неоклассической экономической теорией, которую преподают на большинстве факультетов экономики, цель государственной политики – корректировка рыночных сбоев. Согласно этой точке зрения, когда источник неполадок устранен – монополия обуздана, общественные блага субсидируются, введены меры против негативных внешних факторов – рыночные силы начинают эффективно распределять ресурсы, позволяя экономике следовать новым путем к росту. Но эта точка зрения не учитывает, что рынки, фигурально выражаясь, слепы. Они могут пренебрегать социальными и экологическими факторами. Часто движутся в квазиоптимальном, зависящем от выбранного пути направлении. Например, энергетические компании скорее будут инвестировать в извлечение нефти из самых глубоких залежей, а не в чистую энергию.

Когда речь идет о социальных вызовах, таких как изменение климата, безработица среди молодежи, ожирение, старение и неравенство, государство должно быть во главе – не просто отлаживая рынки, а активно создавая новые. Оно должно направлять экономику к новым «техно-экономическим парадигмам», по выражению специалиста по технологиям и инновациям Карлоты Перес. Эти направления не определяются спонтанно рыночными силами, а являются результатом обдуманных государственных решений. Например, в ходе революции массового производства государство инвестировало и в основные технологии, и в их распространение в экономике. Со стороны предложения американский военно-промышленный комплекс еще во время Второй мировой начал инвестировать в развитие аэрокосмонавтики, электроники и материалов. Со стороны спроса после войны американское правительство субсидировало развитие пригородов – строительство дорог, поддержка ипотеки и гарантированных доходов посредством политики социального государства, что позволило работникам стать собственниками жилья, покупать машины и потреблять другие товары массового производства.

Как выяснил Майкл Шелленбергер и его коллеги из прогрессивного аналитического центра Breakthrough Institute, несмотря на миф о том, что буму сланцевого газа способствовали бизнесмены, занимающиеся разведочным бурением и работающие независимо от государства, федеральное правительство Соединенных Штатов вкладывало значительные средства в технологии глубокого бурения. В 1976 г. энергетический исследовательский центр Моргантауна и Горное бюро США запустили Восточный проект сланцевого газа, который продемонстрировал, как извлекать природный газ из сланцевых образований. В том же году федеральное правительство открыло Институт газовых исследований, который финансировался посредством налога на добычу газа и тратил миллиарды долларов на изучение сланцевого газа. А Национальная лаборатория Сандия, подведомственная Министерству энергетики США, разработала технологию создания трехмерных геологических карт, которая используется при гидроразрыве пластов.

Аналогичным образом, как выяснила врач Марша Эйнджелл, многие из самых многообещающих новых лекарств появились благодаря исследованиям Национального института здравоохранения, который финансируется на деньги налогоплательщиков и имеет бюджет около 30 млрд долларов. Частные фармацевтические компании склонны фокусировать внимание на разработке, а не исследованиях, плюс небольшие вариации существующих препаратов и маркетинг.

Технолибертарианцы Кремниевой долины могут с удивлением узнать, что «дядя Сэм» финансировал многие инновации, обеспечившие информационную революцию. Возьмем iPhone. Его часто приводят как самый яркий пример того, что происходит, когда государство, самоустранившись, позволяет развиваться гениальным предпринимателям, однако разработки основных деталей, благодаря которым iPhone превратился в смартфон, а не обычный «глупый» телефон, финансировались государством. Прародителем Интернета был ARPANET – программа, финансировавшаяся Агентством Министерства обороны США по перспективным исследованиям (DARPA) в 1960-е годы. GPS начиналась в 1970-х гг. как американская военная программа Navstar. Технология сенсорного экрана iPhone была создана компанией FingerWorks, которую основали профессор финансируемого государством Университета Делавэра и один из его аспирантов. Они получали гранты от Национального научного фонда и ЦРУ. Даже у Siri, жизнерадостного личного помощника в iPhone, который распознает речь, можно найти связь с американским правительством: это побочный продукт проекта искусственного интеллекта DARPA. Сказанное отнюдь не означает, что Стив Джобс и его команда в Apple не были блестящими специалистами, которым удалось собрать воедино все эти разработки. Но если не признать государственное участие в этой истории, под угрозой окажутся будущие финансируемые государством исследования.

Таким образом, для политиков главный вопрос не в том, определять ли конкретные направления, когда дело касается инноваций, поскольку некоторые правительства уже занимаются этим с вполне неплохими результатами. Скорее, важно понять, как делать это более демократично и ответственно, одновременно решая наиболее острые социальные и технологические проблемы.

Умное государство

Государственные расходы на инновации обычно оцениваются совершенно неверно. В соответствии с доминирующими экономическими представлениями идентифицируются рыночные сбои и предлагаются конкретные государственные инвестиции. Их ценность определяется путем узких расчетов с большим количеством допущений. Перевесят ли плюсы конкретных инвестиций издержки, связанные с нарушением функционирования рынка и проведением корректировки? Подобный метод слишком статичен для оценки столь динамичного явления, как инновации. Если не учитываются возможности государства создавать ранее не существовавший экономический ландшафт, усилия правительств в этом направлении обесцениваются. Неудивительно, что экономисты часто характеризуют госсектор просто как неэффективную версию частного сектора.

Несовершенный метод оценки госинвестиций ведет к обвинениям, что, вмешиваясь в некоторые сектора, правительства вытесняют частные инвестиции. Такие обвинения нередко ошибочны, поскольку государственные инвестиции часто имеют «эффект увеличения» – они стимулируют частные инвестиции и расширяют общий объем национального производства, что идет на пользу и частным, и государственным инвесторам. Более того, государственные капиталовложения должны быть нацелены не только на то, чтобы дать толчок экономике, но и на то, чтобы, как писал Кейнс, «делать вещи, которые в настоящее время вообще не делают». Ни одна частная компания не пыталась отправить человека на Луну, когда НАСА занялось проектом «Аполлон».

Без правильных инструментов оценки инвестиций правительствам трудно определить, когда нужно действовать в существующих условиях, а когда следует подталкивать события, которые без их участия могут не произойти. Результат: инвестиции, которые являются слишком узкими, ограничиваются доминирующей техно-экономической парадигмой. Гораздо лучше оценивать конкретные инвестиции по тому, научили ли они работников новым навыкам и привели ли к созданию новых технологий, секторов или рынков. Если речь идет о государственных расходах на фармацевтические исследования, например, имеет смысл выйти за рамки нацеленности частного сектора на лекарства и больше финансировать работы по диагностике, хирургическому лечению и изменению образа жизни.

При планировании инвестиций правительства сталкиваются с еще одной проблемой: из-за господствующей точки зрения, что роль государства должна сводиться к отлаживанию рыночных сбоев, им часто не хватает инструментов, чтобы делать что-то помимо этого. Чтобы регулирующее ведомство не оказалось в плену у бизнеса, предполагается, что государство должно изолироваться от частного сектора. Поэтому правительства все чаще отдают ключевые рабочие места частному сектору. Однако такая тенденция лишает их знаний, необходимых при продумывании стратегии инвестирования в инновации, и затрудняет привлечение талантливых сотрудников. Здесь действует простая логика: чем меньше государство занимается масштабным планированием, тем меньше экспертных знаний оно может привлечь, тем хуже оно выполняет свои функции и тем меньше ему позволяется заниматься масштабным планированием. Если бы американское правительство обладало большими возможностями в сфере информационных технологий, администрация Обамы не испытывала бы таких сложностей с запуском портала HealthCare.gov, а этот провал скорее всего приведет к дальнейшему аутсорсингу.

Чтобы создавать и формировать новые технологии, сектора и рынки, государство должно обладать интеллектом для предвидения ситуации и проведения смелой политики. Это не означает, что оно всегда будет выигрывать, напротив, неопределенность, присущая инновационному процессу, предполагает, что довольно часто будут совершаться ошибки. Но государство должно учиться на неудачных инвестициях и последовательно улучшать свои структуры и работу. Как отмечал экономист Альберт Хиршман, процесс выработки политики очень запутан, поэтому государственным институтам важно использовать метод проб и ошибок. Правительствам стоит уделять больше внимания таким дисциплинам бизнес-школ, как стратегический менеджмент и организационное поведение, как это делают частные компании. Однако существующий подход заключается не только в том, чтобы сделать правительство более компетентным; нужно уменьшить его размеры.

Прибыли и убытки

Поскольку правительства часто идут на смелые расходы на самых рискованных этапах инновационного процесса, им важно определить, как можно социализировать не только риски, но и плоды инвестиций. Например, программа правительства США по поддержке инновационных исследований в сфере малого бизнеса предлагает компаниям финансирование с высоким риском на более ранних этапах, чем готово предложить большинство частных инвестиционных фондов. Так, на стадии стартапов финансировались Compaq и Intel. Аналогичным образом Инвестиционная компания для малого бизнеса, инициатива под эгидой Управления по делам малого бизнеса США, выделяла кредиты и гранты компаниям на начальных этапах развития, в том числе Apple в 1978 году. На самом деле потребность в таких долгосрочных вложениях только возросла, поскольку инвестиционные фирмы сосредоточились на краткосрочных проектах, им нужен выход инвестиций (обычно через размещение акций или продажу другой компании) в течение трех лет. Для реальных инноваций иногда требуются десятилетия.

Некоторые инвестиции оказываются успешными, но многие приносят убытки, что естественно для инвестирования в технологии с неопределенными перспективами на ранних этапах разработки. На каждый «интернет» (успешная история инвестиций американского правительства) приходится множество «конкордов» («белый слон», финансировавшийся правительствами Великобритании и Франции). Возьмем историю двух компаний – Solyndra и Tesla Motors. В 2009 г. Solyndra, стартап по разработке солнечных батарей, получил гарантированный кредит Министерства энергетики США на 535 млн долларов; в том же году для Tesla, производителя электромобилей, был одобрен аналогичный кредит на 465 млн долларов. В последующие годы Tesla стала успешной и в 2013 г. выплатила кредит. Solyndra, напротив, начала процедуру банкротства в 2011 г., а ее название стало среди финансовых консерваторов синонимом неудачных попыток государства определить победителя. Конечно, если государство действует как инвестиционный фонд, оно обязательно будет терпеть неудачи. Однако проблема заключается в том, что, в отличие от инвестиционных фирм, оно взваливает на себя убытки от неудач, но часто ничего не получает от успехов. Налогоплательщики оплатили убытки Solyndra, но ничего не получили от прибыли Tesla.

Экономисты могут сказать, что государство получает отдачу от своих инвестиций, взимая налог на прибыль. На самом деле все гораздо сложнее. Во-первых, крупные корпорации прекрасно умеют уходить от налогов. Google (уникальный алгоритм поиска которого, кстати, разрабатывался на средства Национального научного фонда) занижал налоги, выплачиваемые в США, выводя часть прибыли через Ирландию. Apple делает то же самое, используя «гонку льгот» между американскими штатами: в 2006 г. компания, базирующаяся в Купертино, Калифорния, открыла инвестиционное подразделение в Рино, Невада, чтобы сберечь свои деньги.

Чтобы решить эту проблему, нужно не просто закрыть лазейки. Ставки налогов в США и других западных странах снижались на протяжении нескольких десятилетий именно из-за ложного представления о том, что частный сектор является единственным создателем благ. Доходы государства также упали из-за налоговых льгот, нацеленных на продвижение инноваций, однако лишь немногие из них способствовали исследованиям и разработкам, которые бы не проводились без этих мер. Кроме того, учитывая современную мобильность капитала, государство, финансировавшее конкретную компанию, может и не получить возможности взимать с нее налоги, если она переедет в другую страну. И хотя налоги – эффективный способ оплаты базовых расходов, включая образование, здравоохранение и исследования, они не покрывают затраты на прямые инвестиции в компании или конкретные технологии. Если государство просят сделать такие инвестиции, – а это будет происходить все чаще, поскольку финансовые рынки сосредоточены на краткосрочных проектах, – ему придется самостоятельно покрывать неизбежные убытки.

Способы существуют разные. Один из них – связать кредиты и гарантии, предоставляемые государством бизнесу. Например, выпускник, получивший кредит на обучение, привязанный к доходам, делает выплаты пропорционально своей зарплате. Точно так же реципиенты государственных инвестиций могут выплачивать их с учетом своей прибыли.

Еще один способ получения большей отдачи от инвестиций – реформирование партнерства государства с бизнесом. Отношения должны быть симбиотические, а не паразитирующие. В 1925 г. правительство США разрешило AT&T сохранить монополию на телефонную связь, но потребовало, чтобы компания реинвестировала прибыль в исследования, в результате сделки были созданы Лаборатории Белла. Однако сегодня, вместо того чтобы реинвестировать прибыль, крупные компании копят средства или тратят их на выкуп акций, биржевые опционы или бонусы топ-менеджерам. Вот к каким выводам пришел экономист Уильям Лазоник: «449 компаний, включенных в индекс S&P 500 и официально зарегистрированных на бирже с 2003 по 2012 гг., …потратили 54% своей прибыли – 2,4 трлн долларов, – чтобы выкупить собственные акции».

Еще более смелый план позволит государству сохранить долю в компаниях, которые оно поддерживает, как это делают частные инвестиционные фонды. Некоторые страны приняли такую модель уже давно. Израильская Yozma Group, управляющая государственными инвестиционными фондами, вкладывает и сохраняет долю в капитале начинающих компаний с 1993 года. Финский инновационный фонд Sitra, работающий при парламенте Финляндии, делает то же самое с 1987 года. Фонд инвестировал в трансформацию Nokia из производителя резины в гиганта, занимающегося мобильными телефонами. Если бы у правительства США была доля в компании Tesla, оно могло бы покрыть и убытки от Solyndra. В год, когда Tesla получила государственный кредит, компания провела IPO по цене 17 долларов за акцию; когда кредит был выплачен, стоимость акции возросла до 93 долларов. Сегодня котировки акций Tesla превышают 200 долларов.

Идея о доле государства в частной корпорации может вызывать порицание в капиталистическом мире, но, учитывая, что правительства уже инвестируют в частный сектор, они вполне могут зарабатывать на этих инвестициях (эта мысль покажется привлекательной даже финансовым консерваторам). Государству не нужен контрольный пакет, достаточно доли может быть в форме привилегированных акций, дающих приоритет при получении дивидендов. Доходы можно использовать для финансирования будущих инноваций. Политики и СМИ очень быстро начинают критиковать государственные инвестиции, если что-то идет не так, но не торопятся поздравлять правительство в случае успеха.

Следующая революция

Прошлые технологические революции – от железных дорог и автомобилей до космической программы и информационных технологий – не были результатом поверхностных корректировок экономической системы. Они происходили потому, что государства предпринимали смелые действия, нацеленные не на минимизацию провалов, а на максимизацию нововведений. Как только мы осознаем роль государства в работе на опережение, можно будет переосмыслить ключевые вопросы экономической политики. Тема вытеснения частных инвестиций и неразумного определения победителей отойдет на второй план, уступив место более динамичным проблемам – созданию таких типов частно-государственного взаимодействия, которые позволят формировать новый индустриальный ландшафт.

Сегодня многие страны – от Китая до Дании и Германии – сосредоточились на своей следующей задаче – «зеленой энергии». Учитывая потенциальные преимущества и объем задействованных средств, важно, чтобы государства подошли к этой задаче правильно. Для начала они не должны просто выбирать те или иные технологии и сектора для инвестирования; нужно осознать, что они хотят получить в результате. Например, если государство ждет от энергетического сектора стабильного энергоснабжения, то подойдет и сланцевый газ, но если задача заключается в том, чтобы смягчить изменение климата, нужно искать иное решение. На самом деле необходимо стимулировать взаимодействие множества отраслей. Для миссии НАСА на Луну потребовалось сотрудничество различных секторов – от ракетостроения и телекоммуникаций до текстиля. Точно так же для «зеленой» революции понадобятся инвестиции не только в ветроэнергетику, солнечные батареи и биотопливо, но и в новые двигатели, более эффективную инфраструктуру и продукты длительного использования. Поэтому государству следует брать пример с частного капитала и диверсифицировать свой инвестиционный портфель, распределяя средства между самыми разными технологиями и компаниями.

В сфере «зеленых» инвестиций государству следует выбирать те технологии, которые проигнорировал частный сектор, и прокладывать четкий путь к изменениям, позволяя разным компаниям экспериментировать. Правительства должны ставить амбициозные цели, но не в старом командном стиле, а сочетая кнут и пряник. Власти Германии используют этот подход в своей энергетической инициативе Energiewende, которая направлена на замену атомной энергии возобновляемыми источниками. Для этого власти устанавливают высокие целевые показатели сокращения выбросов и субсидируют технологические разработки ветровой и солнечной энергии.

В целом правительству следует добиваться соглашений, которые позволят им получить долю прибыли от успешных инвестиций, а главное – строить государственные структуры будущего, превращая их в центры креативности, адаптации и исследования. Для этого придется отказаться от господствующей сейчас точки зрения, что роль государства сводится к решению проблем, когда они уже случились. А еще нужно развенчать распространенный миф, что государство неспособно внедрять инновации.

США > Образование, наука > globalaffairs.ru, 25 августа 2015 > № 1542756 Мариана Мадзукато