Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Эксперт заявил о бессмысленности поставок нефти из США в Белоруссию

Сопредседатель партии "Демократический выбор", старший научный сотрудник Института экономической политики имени Е.Т. Гайдара Сергей Жаворонков в интервью порталу Ura.ru прокомментировал заявление госсекретаря США Майка Помпео о способности американских компаний обеспечить на 100 процентов Белоруссию нефтью по конкурентным ценам.

Ранее Помпео в ходе визита в Минск заявил, что американские компании способны полностью удовлетворить потребности страны в нефти с целью "помочь Белоруссии создать собственное суверенное государство".

По мнению эксперта, такое развитие событий окажется экономически невыгодным для Белоруссии.

"США не помогут президенту Белоруссии Александру Лукашенко, если начнут поставлять в страну свою нефть вместо российской, потому что Минску нужна не любая нефть, а нефть таких сортов, которые подойдут для загрузки в нефтеперерабатывающие заводы. Ее без таможенной пошлины поставляет Россия. США же предлагают нефть по рыночной цене – экономически это не имеет смысла для Лукашенко", – отметил Жаворонков.

Вопрос о нефти

Сейчас Белоруссия покупает только российскую нефть, однако переговоры по новым контрактам идут тяжело. Как ранее сообщалось, сторонам не удается договориться из-за нежелания белорусских НПЗ платить рыночную цену, хотя поставки из России на условиях 2019 года будут дешевле других не менее чем на 1,6 миллиарда долларов при объеме в 24 миллиона тонн в год.

В связи с отсутствием контрактов Россия с 1 января прекратила нефтяные поставки на оба белорусских НПЗ, а Минск приостановил экспорт нефтепродуктов. Несколько дней спустя поставки частично возобновились, однако стороны так и не смогли достичь договоренностей.

Лукашенко неоднократно заявлял, что Белоруссия ищет альтернативные источники поставок. На прошлой неделе он рассказал о переговорах с Соединенными Штатами, Саудовской Аравией и ОАЭ. Сообщалось, что Минск уже получил первую партию нефти из Норвегии.

По словам Лукашенко, Белоруссия не отказывается от российской нефти, однако хочет таким образом диверсифицировать поставки.

Помпео призвал Казахстан присмотреться к компаниям из США

Соединенные Штаты поддерживают Казахстан в выборе деловых партнеров, но обращают внимание, что сотрудничество с американскими компаниями выгодно для любой страны.

Соответствующее заявление сделал госсекретарь США Майк Помпео по итогам переговоров с главой МИД Казахстана Мухтаром Тлеуберди, передает РИА Новости.

"Мы полностью поддерживаем свободу выбора Казахстана в том, с какими странами он хочет вступать в деловые отношения, но я уверен, что партнерство с американскими компаниями обеспечит самый лучший результат для любой страны. Эти очень хорошие сделки создают рабочие места, прозрачность контрактов", – заявил Помпео.

В свою очередь, глава МИД Казахстана сообщил, что в ходе переговоров стороны обсудили вопросы экономического роста республики в условиях санкционной политики США.

"Госдеп продолжает поддержку казахстанской стороны с целью избежания распространения санкций на наши юридические и физические лица", – подчеркнул Тлеуберди.

Ранее радио Sputnik сообщило, что Майк Помпео заявил о готовности США полностью обеспечить Белоруссию нефтью.

Вопрос безопасности: в США не пускают граждан Киргизии

В США ограничили въезд гражданам шести государств

Рафаэль Фахрутдинов

США приостановили выдачу иммиграционных виз гражданам Киргизии, Эритреи, Мьянмы и Нигерии, а граждане Судана и Танзании не смогут принимать участие в визовой лотерее. Эти шесть стран не смогли выполнить американские стандарты безопасности и обмена информацией, касающейся паспортных вопросов и данных о подозреваемых в терроризме. Запрет не коснется временных виз для туристов, бизнесменов, студентов и рабочих. В Нигерии уже раскритиковали данный запрет.

США приостановили выдачу иммиграционных виз гражданам Киргизии, Эритреи, Мьянмы и Нигерии, а граждане Судана и Танзании не смогут принимать участие в визовой лотерее. Новый запрет на поездки вступит в силу 21 февраля, передает Reuters.

Как сообщил исполняющий обязанности министра национальной безопасности Чед Вольф, эти шесть стран не смогли выполнить американские стандарты безопасности и обмена информацией, что потребовало введения новых ограничений.

Проблемы, на которые ссылался Вольф, варьируются от паспортных вопросов до неполного обмена информацией о подозреваемых в терроризме и прочих преступниках. Белоруссия также рассматривалась для включения в этот список, но предприняла шаги по устранению недостатков в последние месяцы и не будет сталкиваться с визовыми ограничениями, сказал Вольф.

«Данные страны не предоставляют информацию, необходимую для соответствия основным требованиям национальной безопасности, включая обмен террористической, криминальной или другой идентификационной информацией», — говорится в заявлении администрации президента США.

«Эти страны, по большей части, хотят быть полезными, — сказал Вольф, — но по разным причинам просто не смогли выполнить те минимальные требования, которые мы изложили».

В заявлении Белого дома говорится, что Соединенные Штаты приостановят выдачу виз, которые могут привести к постоянному проживанию граждан этих стран, запрет не коснется временных виз для туристов, бизнесменов, студентов и рабочих.

«Это имеет основополагающее значение для национальной безопасности и верховенства здравого смысла, что, если иностранная нация желает получить выгоду от иммиграции и поездки в Соединенные Штаты, она должна удовлетворять базовым условиям безопасности, изложенным американскими правоохранительными и разведывательными специалистами», — указали в Белом доме.

Конгрессмен демократ из Колорадо Джо Негус, являющийся сыном эритрейских беженцев, заявил, что новый запрет несправедливо введен в отношении африканских стран.

«Это не по-американски — дискредитировать иммигрантов исключительно из-за того, откуда они или как они молятся», — сказал Негус.

Спикер палаты представителей США Нэнси Пелоси раскритиковала запрет, назвав его «дискриминацией, замаскированной под политику». Она сказала, что демократы в течение нескольких ближайших недель представят закон, запрещающий религиозную дискриминацию в иммиграционной системе США.

Джеффри Оньяама, министр иностранных дел Нигерии, сказал, что «разочарован» этим решением. Госдепартамент США проведет встречи в Вашингтоне в понедельник и вторник с Оньяамой, другими официальными лицами и представителями бизнеса Нигерии.

В статье 212 закона США об иммиграции и гражданстве говорится: «Всякий раз, когда президент считает, что въезд определенных иностранцев в Соединенные Штаты может нанести ущерб интересам страны, он может приостановить их въезд на такой период, на который сочтет необходимым».

Стоит отметить, что для ряда стран из этого списка действует частичный запрет на выдачу виз — жители Чада, Йемена и Ливии не смогут получить разрешение на въезд в США для деловых и туристических поездок из-за проблем с идентификацией граждан.

Относительно Сирии и Северной Кореи были введены несравнимо более жесткие запретительные меры — из-за отсутствия дипломатических отношений между США и этими странами их гражданам полностью запрещается въезд на американскую землю.

Гражданам Ирана также нельзя попасть в США, но есть исключения — получить визу могут студенты, которые подвергнутся тщательной проверке.

Также документ предусматривает запрет на иммиграцию из Сомали — несмотря на то, что власти раздираемой гражданской войной страны делятся с Вашингтоном сведениями о своих гражданах и их электронных паспортах (которые, тем не менее, не признаются в США). Однако въезд для туристов разрешен, но тоже после жесткой проверки.

Наконец, Вашингтон фактически ввел санкции против Венесуэлы, запретив въезд в США сотрудникам и руководителям государственных учреждений Боливарианской республики. В тексте документа говорится, что именно власти страны несут ответственность за неточность информации о своих гражданах.

Представители венесуэльского МВД, минюста, МИДа, а также полиции и спецслужб не смогут пересечь границу. Для остальных венесуэльцев же предусматривается тщательная проверка.

Встреча Михаила Мишустина с первым Президентом Республики Казахстан Нурсултаном Назарбаевым

Встреча состоялась в рамках рабочего визита Председателя Правительства России в Республику Казахстан.

Из стенограммы:

Н.Назарбаев: Михаил Владимирович, приветствую Вас! Не буду оригинальным, если присоединюсь к поздравлениям по поводу Вашего назначения на эту важную не только для России, но и для всего региона и мира должность. Вы пришли на эту работу в очень сложное время – и для России, и для всего окружения. Ситуация непростая, но Ваш опыт, проделанная Вами работа говорят о том, что Вы соответствуете данному моменту. В Алма-Ате Вы обсуждали цифровизацию, искусственный интеллект – это то, о чём мы с Медведевым говорили несколько лет назад: давайте совместно начинать работать. Начинали, даже группу создали – где-то четыре года назад, потом это заглохло. Сейчас каждый год по моему поручению проводится эта конференция, она полезна. Особенно тесно надо сотрудничать России и Казахстану по всем направлениям.

Михаил Владимирович, я многие годы работаю, захватил последние годы Советского Союза в качестве председателя Правительства Казахстана, на моих глазах происходил развал Союза. Я встречался со многими председателями Правительства, начиная с Силаева, потом пришёл Примаков, потом Виктор Степанович Черномырдин и все следующие председатели Правительства России. Со всеми работали. Мы очень быстро проводили реформы, составляли программы, у нас такое общение было – надеюсь, мы будем продолжать эту традицию. Все годы моей работы я старался укреплять отношения между Российской Федерацией и Казахстаном и, я считаю, сегодня наши отношения образцовые для соседних государств. Я очень хочу, чтобы так было всегда.

М.Мишустин: Спасибо. Так оно и будет, уважаемый Нурсултан Абишевич.

В первую очередь позвольте Вас поблагодарить за эту встречу. Мы уже два дня работали в Алма-Ате – замечательные условия, гостеприимство. Свой первый зарубежный визит я символично совершаю в Казахстан.

Н.Назарбаев: Две недели после начала работы, и первый – Казахстан.

М.Мишустин: Абсолютно так. Нас связывали очень добрые отношения с коллегами ещё до этой работы.

Хочу также, пользуясь случаем, передать Вам привет и наилучшие пожелания от Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина.

Мы вчера с Аскаром Узакпаевичем обсудили целый спектр вопросов, а сегодня с Касым-Жомартом Кемелевичем Токаевым – наши взаимные отношения, отношения внутри ЕАЭС.

Хочу сказать, что я приятно удивлён, как похорошела столица – Нур-Султан. Мы прилетели поздно ночью, а утром из окна увидели совершенно замечательный, современный город.

Н.Назарбаев: Несмотря на мои возражения, новый Президент такое решение принял – переименовать столицу. Мне не очень комфортно, честно говоря.

М.Мишустин: Вы её строили, уважаемый Нурсултан Абишевич. Мне кажется, это правильно.

Встреча Михаила Мишустина с Президентом Республики Казахстан Касым-Жомартом Токаевым

Встреча состоялась в рамках рабочего визита Председателя Правительства России в Республику Казахстан.

Из стенограммы:

Касым-Жомарт Токаев: Уважаемый Михаил Владимирович, от всей души хотел бы поприветствовать Вас в нашей столице.

Свой первый зарубежный визит в качестве Председателя Правительства Вы совершаете в Казахстан. В этом мы видим большое символическое значение, так же как и практическое – с точки зрения развития нашего стратегического сотрудничества и взаимодействия в рамках Евразийского экономического союза.

Пользуясь возможностью, хотел бы поздравить Вас с назначением на эту высокую должность и пожелать успехов во благо России. А также передать привет и наилучшие пожелания моему коллеге – Президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину.

Я знаю, что Вы приняли участие в заседании Евразийского межправительственного совета. Тема форума была очень важная – цифровизация, искусственный интеллект. Это как раз то, чем мы занимаемся здесь, в Казахстане. Нам известно, что именно в этой области у вас очень обширный опыт, поэтому рассчитываем на сотрудничество и в этой сфере. Хотел бы предоставить Вам слово, а затем мы могли бы обменяться мнениями по целому ряду вопросов.

М.Мишустин: Уважаемый Касым-Жомарт Кемелевич, уважаемые коллеги! Благодарю вас за приглашение посетить Нур-Султан. Это мой первый, как Вы уже сказали, зарубежный визит, и символично, что он проходит в Казахстане. С большим удовольствием передаю привет и самые лучшие пожелания от Президента России Владимира Владимировича Путина и, пользуясь случаем, ещё раз хочу напомнить, что мы ждём вас 9 мая на День Победы в Москве.

Вчера мы с моим коллегой Аскаром Узакпаевичем Маминым достаточно подробно обсуждали весь спектр наших взаимных отношений.

Россию и Казахстан объединяют братские отношения, партнёрские отношения, союзнические. Динамично развивается наше торгово-экономическое и инвестиционное взаимодействие, укрепляются межрегиональные связи и контакты деловых кругов. Наши страны также играют ведущую роль в процессах евразийской экономической интеграции, в ОДКБ, СНГ, ШОС и других многосторонних форматах. Во многом это заслуга первого Президента Казахстана Нурсултана Абишевича Назарбаева, с которым я, надеюсь, сегодня тоже увижусь. Ещё раз хочу поблагодарить Вас за тёплый приём и предлагаю обсудить соответствующие вопросы.

Касым-Жомарт Токаев: Что касается 75-летия Дня Победы, я с большим удовольствием принимаю приглашение посетить именно в этот день Москву, побывать на Красной площади, посмотреть парад Победы. Это наш общий праздник. Это действительно великая Победа. Я как сын фронтовика придаю большое значение празднованию Дня Великой Победы. Естественно, мы будем вместе в этот день. Накануне здесь, в столице, мы проведём свой парад.

Белоруссия опубликовала тарифы на прокачку нефти по своей территории

Официально опубликовано постановление министерства антимонопольного регулирования и торговли Белоруссии, которым установлены тарифы на услуги по транспортировке нефти по магистральным трубопроводам на территории республики. Текст документа размещен в субботу на национальном правовом интернет-портале страны.

Накануне пресс-служба министерства сообщила, что принято решение о повышении с 1 февраля тарифов на услуги ОАО "Гомельтранснефть Дружба" по транзиту нефти по территории республики на 6,6%. Ранее МАРТ и ФАС России не договорились о размерах повышения тарифов, в связи с чем тарифы были проиндексированы в соответствии с методикой, утвержденной странами в 2010 году.

Согласно документу, тариф на услуги по транзиту нефти по магистральным трубопроводам "Гомельтранснефть Дружба", расположенным на территории Белоруссии, по маршрутному направлению "Унеча (Высокое) – Адамова Застава" с 1 февраля составляет 365,37 российского рубля за 1 тонну нетто (без налога на добавленную стоимость), "Унеча (Высокое) – Броды" - 156,93 российского рубля.

«Только попросите»: Помпео готов решить все проблемы Минска

«На 100%»: Помпео заявил о готовности обеспечить Минск энергоресурсами

Отдел «Бизнес»

США могут полностью обеспечить Минск энергоресурсами. Америка хочет помочь стране «создать собственное суверенное государство», пояснил Майкл Помпео. Это заявление было сделано после жалоб Минска, что Москва «раком поставила по углеводородам» республику, проведя налоговый маневр. Сейчас Белоруссия как раз активно ищет альтернативных поставщиков.

Соединенные Штаты Америки готовы обеспечить Белоруссию энергоресурсами по конкурентным ценам. Об этом в субботу, 1 февраля, заявил госсекретарь США Майкл Помпео.

В Минске у политика прошли переговоры с президентом страны Александром Лукашенко и главой МИД республики Владимиром Макеем.

Как информировал ранее Госдеп, целью нынешнего визита американского политика является поддержка независимости, стабильности и суверенитета Белоруссии.

«Наши производители энергоресурсов готовы обеспечить вас на 100% по конкурентным ценам», — сказал Майкл Помпео.

Дело в том, что «США хотят помочь Белоруссии создать свое собственное суверенное государство». «Мы — самый крупный производитель энергоресурсов в мире, и все, что вам нужно, — сказать нам и обратиться к нам», — пообещал Помпео.

Минск уже много лет покупает российскую нефть. Однако контракты на поставку энергоресурсов завершились 31 декабря 2019 года. Страны уже давно пытаются договориться об их продлении. Но все попытки проваливались. Причина — разногласия по цене.

Впрочем, с 4 января поставки нефти в Белоруссию возобновили подконтрольные российскому бизнесмену Михаилу Гуцериеву компании «Русснефть» и «Нефтиса». Однако это не означает, что удалось достичь договоренностей. Это временные поставки на январь и февраль по фиксированной цене.

В ходе недавнего рабочего визита на «Завод газетной бумаги» в Шклове, Александр Лукашенко еще раз вспомнил о своих разногласиях с Россией.

«Извините, нас раком поставили по углеводородам, и никто на это не посмотрел — плевать на все союзы и прочее», — заявил политик.

По его мнению, Москва специально ввела налоговый маневр в нефтяной сфере, чтобы надавить на Белоруссию. Минск оценивал убытки от маневра в России за шесть лет в сумму до $11 млрд, только в 2019 году — в $400 млн (при цене нефти в $70 за баррель).

Российские же чиновники, несмотря на неоднократные намеки со стороны Белоруссии, никак на них не реагировали.

Позиция Москвы неизменна — вопрос компенсации для Минска налогового маневра в целом можно обсуждать только при продвижении интеграции экономик двух стран. А этот процесс как раз в последнее время застопорился.

Белоруссия теперь активно ищет альтернативных поставщиков. Среди стран, которые могли бы завозить нефть в республику, уже назывались, в частности, Украина, Саудовская Аравия, прибалтийские государства, Норвегия.

В конце января Александр Лукашенко подписал указ, в котором поручил правительству вести переговоры с властями Казахстана о торгово-экономическом сотрудничестве в области поставок нефти и нефтепродуктов.

В свою очередь министерство энергетики этой страны подтверждало, что ведет переговоры с Белоруссией. Можно было бы завозить нефтепродукты железнодорожным транспортом и по системе трубопроводов. Например, по нефтепроводам Атырау — Самара, а также российско-белорусскому трубопроводу «Дружба», говорили казахские чиновники.

Впрочем, не факт, что договориться удастся. Казахстанский вице-премьер энергетики Мурат Журебеков при этом отмечал, что в принципе вопрос поставок должен решаться между Россией и Белоруссией.

Таким образом, Казахстан вежливо дал понять, что не хотел бы вступать в прямой конфликт между двумя странами.

Между тем поставки нефти из Осло в Минск уже идут.

Первая партия норвежской нефти (около 3,5 тыс. тонн) поступила утром 26 января в Новополоцк для переработки в ОАО «Нафтан». Транспортировка всей партии в 86 тыс. тонн займет около двух недель.

Впрочем, заместить российскую нефть альтернативными поставками Белоруссии будет нелегко.

Даже энергоресурсы из Казахстана обойдутся Минску дороже. С экономической точки зрения поиск альтернативных поставщиков — это абсолютно бессмысленная затея, с политической же — скорее попытка оказать давление на российскую сторону, говорит эксперт «БКС Брокер» Нарек Авакян.

«Белоруссия продолжает судорожные попытки сохранить остатки прежних взаимоотношений с Россией, которые позволяли на протяжении долгих лет зарабатывать на поставках российской нефти. В Москве же недовольны текущим прогрессом в реализации намеченных целей в рамках союзного государства и используют экономический рычаг для воздействия на президента Белоруссии Александра Лукашенко», — резюмирует Михаил Коган, руководитель отдела аналитических исследований «Высшей школы управления финансами».

Путь Януковича: как Лукашенко вышел на новый уровень

Пушков дал оценку обещанию Помпео обеспечить Белоруссию нефтью

Ангелина Мильченко

Российский сенатор Алексей Пушков отметил, что намерение США обеспечить Белоруссию необходимым количеством нефти «узнаваемо». Он сравнил эту ситуацию с «выведением на новый уровень» бывшего главу Украины Виктора Януковича. Ранее в Минске состоялась встреча госсекретаря США, президента Белоруссии и главы МИД республики, после которой американский представитель заявил, что США могут поставить в Белоруссию 100% требуемой нефти.

Член Совфеда Алексей Пушков ответил на заявление госсекретаря США Майка Помпео о том, что США способны полностью обеспечить Белоруссию нефтью по конкурентным ценам.

«Узнаваемо: в свое время так «вывели на новый уровень» [экс-президента Украины Виктора] Януковича на Украине. Посол США Джеффри Пайетт сыграл заметную роль», — написал он в Twitter.

Ранее в Минске прошла встреча Помпео с белорусским лидером Александром Лукашенко и министром иностранных дел страны Владимиром Макеем. Стороны обсудили многие темы. В частности, американский госсекретарь обратил внимание, что республика продвинулась в вопросе соблюдения прав человека и установления демократии в стране. Вместе с тем он отметил, что от дальнейшего прогресса зависит, насколько будет возможна отмена санкций для Белоруссии со стороны США.

Во время этих переговоров стороны также затронули вопрос поставок нефти в страну, который в настоящее время звучит достаточно остро для республики. Помпео заявил, что его страна может полностью обеспечить потребности Белоруссии.

«США хотят помочь Белоруссии создать свое собственное суверенное государство. Наши производители энергоресурсов готовы обеспечить вас необходимой нефтью на 100%, по конкурентным ценам», — сказал госсекретарь, напомнив, что США являются самым крупным производителем энергоресурсов в мире.

«И все, что вам нужно, — обратиться к нам», --добавил он, отвечая на вопросы журналистов.

В России неоднозначно отреагировали на эту встречу. Так, член комитета Совета Федерации по международным делам Олег Морозов отметил в комментарии РИА «Новости», что Лукашенко может стремиться к налаживанию отношений с США. Главное — чтобы не в ущерб отношений с Россией.

«Конечно, Белоруссия ищет более комфортных условий во взаимоотношениях с США. А США, со своей стороны, нащупывает новые каналы присутствия в Белоруссии. Но сами переговоры не позволяют говорить о каком-то развороте. Да и замещение российских поставок топлива вряд ли возможно в полном объеме», — сказал собеседник агентства.

В свою очередь, первый зампред комитета Госдумы по делам СНГ Константин Затулин посчитал, что эта встреча была «манипулированием». По его мнению, таким образом Белоруссия показывает, что у нее могут быть и другие союзники, помимо России.

«Это манипулирование. Чем проблемнее отношения у России с Белоруссией — все равно, по какому поводу, — тем больше желания США этим воспользоваться и тем больше желания с некоторых пор у самой Белоруссии поиграть на этом, демонстрируя Москве, что свет клином на ней не сошелся», — обратил внимание Затулин в разговоре с РИА «Новости».

Он также считает, что для того, чтобы отношения Белоруссии и США наладились, «много чего должно произойти и в самих США в том числе».

Вместе с тем депутат подчеркнул, что не видит ничего трагичного в том, что эти страны пытаются наладить диалог. По его словам, парламентарии комитета по делам СНГ отмечали, что Белоруссии необходимо нормализовать свои отношения не только с США, но и с Западом, и со всем миром, в целом.

«Но когда речь заходит о вот этих играх вокруг нефти, то это даже смешно. Помпео, который не является нефтяным дилером и Лукашенко, который заинтересован только в том, чтобы мы тут перепугались не на шутку», — обратил внимание депутат.

В настоящее время Белоруссия вынуждена искать альтернативные варианты покупки нефти у различных стран, так как ее основной поставщик — Россия — прекратил свои поставки еще в начале года. За это время стороны так и не смогли договориться о цене на нефть, по которой Белоруссия продолжила бы получать российское топливо.

Как отмечает РИА «Новости», условия Минска не выгодны Москве. Белорусские представители хотят покупать у России нефть на прошлогодних условиях. Такие поставки будут как минимум на $1,6 млрд дешевле при годовом объеме в 24 млн тонн.

Сам президент Белоруссии Александр Лукашенко ранее отмечал, что страны не могут договориться из-за цен. «Несогласие и конфликт с Россией произошли из-за того, что от нас потребовали за нефть платить цену больше, чем мировая», — сказал он на встрече с представителями трудового коллектива РУП «Завод газетной бумаги» в Шклове.

Тем не менее Белоруссия пытается решить этот вопрос различными способами. Так, ранее была закуплена партия нефти в 80 тыс. тонн у Норвегии. В ближайшее время пройдут переговоры с Казахстаном.

Ведущий экономист Всемирного банка Апурва Санги проанализировал российскую экономику.

30 января Банковский институт НИУ ВШЭ провел встречу в рамках проекта «ФинАналитика. Митапы». На встречу был приглашен один из ведущих экономистов мира и глава миссии Всемирного банка (ВБ) в России Апурва Санги. Он представил отчет о благосостоянии России.

Георгий Смирнов

Путь экономиста

Апурва Санги получил образование в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе и защитил докторскую диссертацию по физике в Чикагском университете. До работы в ВБ он работал в частной консалтинговой компании и вел научно-преподавательскую деятельность в нескольких учебных заведениях: Чикагском и Йельском университетах, университете Таммасат в Бангкоке.

Далее Санги работал ведущим экономистом ВБ по Кении, Руанде и Эритрее в кенийской столице Найроби. В другое время он возглавлял Группу экономического роста в Департаменте сокращения бедности и управления экономикой Всемирного банка в Вашингтоне. Сейчас помогает писать статьи в ведущих журналах и газетах по всему миру, включая Financial Times, The Economist и Project Syndicate. Экономист работает в рамках Межправительственной группы экспертов по изменению климата и изучает экономические последствия стихийных бедствий. Также Апурва Санги пишет в блогах на сайтах Всемирного Банка и Брукингского института про разные сферы экономики: инфраструктуру, изменение климата, микрофинансирование, сельское хозяйство.

Макроэкономический прогноз

Апурва Санги – один из авторов отчета по российской экономике от ВБ, который был составлен в начале декабря 2019 года. В нем было отмечено, что рост экономики России составит в ушедшем году 1,2% (по предварительной российской оценке, получилось 1,4%) вместо предыдущего показателя в 1%. Среди основных проблем российской экономики в ВБ отметили замедление промышленной активности и внешнего спроса, спад нефтяных цен на 14% в январе – сентябре 2019 года, а также ухудшение мировой торговли и угрозу западных санкций. Также, по мнению специалистов, проявилась слабая динамика реальных располагаемых доходов населения на фоне повышения ставки НДС и медленного начала реализации национальных проектов. Уменьшение численности занятого населения из-за старения населения осложняет ситуацию, а недавнее увеличение пенсионного возраста еще не компенсировало потери в рабочей силе.

ВБ прогнозирует рост ВВП России в 1,6% в 2020 году и 1,8% – в 2021-м. Эксперты полагают, что увеличение расходов на национальные проекты позволит улучшить ситуацию: они должны внести около 0,1% в рост ВВП в 2020 году и 0,2%–0,3% в 2021-м. Уровень бедности сократится вдвое к 2024 году при условии реализации текущих социальных программ и расширения их охвата.

Рост инвестиций в российскую экономику, по мнению экспертов ВБ, будет зависеть от эффективности реализации государственных инвестиционных инициатив в области инфраструктуры и дополнительных мер по снижению рисков для финансовой стабильности. Также отмечено, что диверсификация экспорта России прогрессирует медленно и в основном рост наблюдается благодаря высоким ценам на нефть. По сравнению с другими региональными нефтяными экспортерами в России меньше новых экспортных линий за последние четыре года. ВБ видит решение в расширении экспортных возможностей и в новых торговых соглашениях ЕАЭС с Сербией, Сингапуром и Ираном.

Человеческий капитал

Апурва Санги на встрече в НИУ ВШЭ рассказал о благосостоянии России и человеческом капитале. Он строго отделил понятие богатства от благосостояния. Так, богатство связано только с регулярным ежемесячным заработком или доходом от бизнеса. Благосостояние же формируется из стоимости всех активов, включая банковские сбережения на счетах, стоимость движимого и недвижимого имущества. Соответственно, богатый человек может быть без благосостояния, если он тратит почти все свои доходы впустую. Так, Апурва Санги подводит к тому, что это разделение применимо и на национальном уровне. Экономист считает, что во время анализа успеха страны нельзя смотреть только на ВВП, так как показатель не всегда соответствует действительности. Во время войн и экологических катастроф экономика может расти, потому что увеличиваются расходы на восстановление. Но при этом благосостояние населения резко падает, что может не учитываться при подсчете изменения ВВП за год.

Санги объяснил, что благосостояние России измеряется одновременно в разных сферах и включает в себя сумму четырех капиталов: производительный (инфраструктура, мосты, заводы, дома), человеческий (накопленный опыт, навыки и знания населения), природный (леса, пресная вода, почва, пригодная для сельского хозяйства, нефть, газ, минералы) и иностранный (чистая стоимость зарубежных активов в российской собственности). Человеческий капитал Апурва Санги выделил в качестве важнейшего аспекта, так как в России этот показатель, по подсчетам ВБ, составляет 46% от всего благосостояния страны. Материальный капитал занимает треть благосостояния, а природный – около пятой части. В странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) человеческий капитал занимает около 70% благосостояния, производительный – 28%, природный – 2–3%, а иностранный – около 1%.

По подсчетам ВБ, средний российский гражданин сегодня стал состоятельнее в 1,8–2 раза по сравнению с 2000 годом. При этом размер благосостояния у типичного жителя РФ оказался равным 9 млн руб. Однако Апурва Санги с сожалением отметил, что показатель в 4 раза меньше показателя благосостояния среднего гражданина государства, которое входит в ОЭСР.

Человеческий капитал в России за 2000–2017 годы вырос на 80%, опередив темпы роста в развитых странах и экспортерах сырья. Однако темпы роста в последнее время сократились – с 4,7 до 1,8%, а с таким показателем российское благосостояние сможет догнать страны ОЭСР только через 100 лет.

Представитель ВБ дал универсальный рецепт для повышения отдачи от человеческого капитала в виде трех «C»: creativity, collaboration, communication (креативность, сотрудничество, общение). Экономист подчеркнул, что российское образование согласно глобальным тестам находится на одном уровне со странами ОЭСР. Это означает, что у России есть все возможности для ускорения роста благосостояния.

Россия. МВФ > Госбюджет, налоги, цены > fingazeta.ru, 1 февраля 2020 > № 3277787 Апурва Санги

В ЕЭК назначен министр по внутренним рынкам, информатизации и информационно-коммуникационным технологиям

С 1 фев­ра­ля 2020 го­да к ра­боте прис­ту­па­ет но­вый член Кол­ле­гии (ми­нистр) по внут­ренним рын­кам, ин­форма­тиза­ции и ин­форма­ци­он­но-ком­му­ника­ци­он­ным тех­но­логи­ям Ев­ра­зий­ской эко­номи­чес­кой ко­мис­сии (Е­ЭК) Ге­гам Вар­да­нян.

Решение о назначении представителя Республики Армения приняли руководители стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС) 20 декабря 2019 года на заседании Высшего Евразийского экономического совета в Санкт-Петербурге.

Гегам Варданян сменит в этой должности Карине Минасян. Новый министр ЕЭК имеет опыт работы в органах государственной власти. В последнее время Гегам Варданян работал заместителем министра высокотехнологичной промышленности Республики Армения, а до этого занимал пост заместителя министра транспорта, связи и информационных технологий Республики Армения.

"Цифровизация и развитие внутренних рынков являются одним из ключевых драйверов роста экономик стран-членов ЕАЭС. Реализация цифровых проектов ускорит переход к новому технологическому укладу и создаст еще более благоприятную среду для развития интеграционных процессов внутри Союза. Уверен, что совместными усилиями мы сможем добиться существенного прогресса в вопросе снятия барьеров и ускорить процесс цифровизации стран ЕАЭС", – отметил Гегам Варданян.

Гегам Варданян имеет большой опыт работы в крупных международных компаниях. Более десяти лет он занимал руководящие позиции в National Instruments. Также руководил направлением по развитию бизнеса армянской компании YEA Engineering, которая предоставляет продукты и услуги по комплексным инженерным решениям в различных отраслях.

ФТС России: с 4 февраля 2020 года при перемещении свыше 100 тыс. долларов физлица обязаны предоставлять подтверждающие документы

ФТС России информирует: с 4 февраля 2020 года при единовременном перемещении одним физическим лицом через таможенную границу ЕАЭС наличных денежных средств и (или) денежных инструментов на общую сумму свыше 100 тыс. долларов США (в эквиваленте) одновременно с подачей пассажирской таможенной декларации необходимо предоставлять документы, подтверждающие происхождение таких средств.

Соответствующее Решение Коллегии ЕЭК подготовлено в соответствии с пп. 9 п. 1 ст. 261 ТК ЕАЭС и направлено на реализацию рекомендации 32 «Курьеры наличных» Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ).

Рекомендация 32 была разработана для обеспечения стран-участниц ФАТФ мерами по выявлению и остановке физического трансграничного перемещения наличных денег и оборотных инструментов на предъявителя, которые могут быть использованы для финансирования терроризма или легализации доходов, полученных преступных путем.

Представляемые документы должны подтверждать заявленные в декларации сведения о происхождении денежных средств и инструментов. В качестве таких документов могут быть использованы: документы, оформляемые кредитными организациями при совершении конверсионных операций, снятии денежных средств со счета, получении кредита; документы, подтверждающие совершение гражданско-правовых сделок (наследования, дарения и других).

В случае непредставления соответствующих документов перемещение через таможенную границу ЕАЭС наличных денежных средств и (или) денежных инструментов не допускается.

Подход к компенсациям Белоруссии за инцидент с «Дружбой» принципиально согласован

Подход к вопросу о компенсациях белоруской стороне за потери из-за загрязненной нефти в экспортном трубопроводе «Дружба» согласован, идет проработка деталей, сообщили в аппарате вице-премьера Юрия Борисова, курирующего ТЭК в новом правительстве РФ. Там же сообщили, что обсуждается вопрос поставках нефти из РФ на НПЗ Беларуси. «Консультации между сторонами идут в постоянном режиме, в том числе как по вопросу прямых поставок российской нефти от ВИНК на белорусские НПЗ, так и по компенсации за загрязнение на нефтепроводе «Дружба», — цитирует сообщение ТАСС.

«На данный момент согласован принципиальный подход к решению ситуации на „Дружбе“, идет проработка деталей. Мы не сомневаемся, что текущие переговоры не окажут влияния на нефть, поставляемую транзитом через территорию республики», — добавили в аппарате вице-премьера.

Нефтепровод «Дружба» обеспечивает поставки нефти в Белоруссию и на Украину и ее транзит дальше в Европу. 19 апреля 2019 г. «Белнефтехим» пожаловался на резкое ухудшение качества нефти из России, поставляемой по трубопроводу, и затем приостановил транзит. Загрязнение нефти в «Дружбе» хлорорганикой привело к приостановке прокачки российской нефти на Украину, в Польшу, Германию, Венгрию и Словакию. Позже «Транснефть» заявила, что экспортируемую нефть умышленно загрязнили хлорорганическими соединениями. «Транснефть» намерена озвучить полный объем компенсаций для всех пострадавших сторон только в 2020 году. На компенсации, которые уже начала выплачивать российская трубопроводная монополия, зарезервировано 23 млрд руб.

Что касается поставок на белорусские НПЗ, то они приостановлены в начале января, поскольку стороны не договорились о цене. Позже поставки были возобновлены, но их осуществляют только предприятия группы «Сафмар», с которой есть соглашение на первый квартал 2020 г. Кроме компаний Гуцериева Минск ищет поставщиков вне РФ: накануне через порт Клайпеды была доставлена первая партия нефти из Норвегии.

На 6,6% увеличивает Минск тариф на транзит нефти

Минск и Москва не смогли договориться о размере увеличения тарифа на транзит российской нефти, и поэтому он вырастет «более чем на 6%» в рамках утвержденной сторонами методики, сообщил министр антимонопольного регулирования и торговли Беларуси Владимир Колтович. Ранее Минск требовал повышения тарифа на 2020 год на 16,6%.

«Переговоры закончились, мы ни о чем не договорились. Поэтому вступает в силу статья инструкции, которой установлен порядок повышения тарифа на транзит нефти: это среднегодовой темп инфляции, установленный прогнозом России, увеличенный на три процентных пункта. Больше 6%, по-моему, 6,6%», — сказал министр.

Последний раунд российско-белорусских переговоров о ценах на транзит нефти, напоминает «Коммерсант» прошел 16 января. По данным источников газеты, после автоматической индексации тарифа в феврале Белоруссия может вернуться к переговорам о его повышении с учетом компенсаций за загрязненную нефть.

Сергей Данкверт принял участие в заседании Совета Евразийской экономической комиссии и заседании Евразийского межправительственного совета

30 января Руководитель Россельхознадзора Сергей Данкверт принял участие в заседании Совета Евразийской экономической комиссии в городе Алма-Ате (Казахстан). В рамках этого мероприятия Руководитель Службы провел встречу с Председателем Комитета ветеринарного контроля и надзора Казахстана Арманом Утегуловым и Председателем Комитета государственной инспекции в агропромышленном комплексе Казахстана Алмабеком Марсом.

31 января в Алма-Ате прошло заседание Евразийского межправительственного совета, в котором также принял участие Сергей Данкверт. В ходе этой встречи обсуждалась динамика евразийской интеграции по всем направлениям деятельности. Были отмечены позитивные изменения в структуре экспортных операций внутри Союза. Озвучено, что у производителей в странах-членах ЕАЭС появляются новые возможности для продвижения своей продукции. Подняты темы важности прослеживаемости изготовляемых товаров на всех этапах их производства, цифровизации экономик, международного сотрудничества.

Александр Новак: “Российский газ в полной мере обеспечивает потребности Республики Молдова в природном газе"

“На полях” заседания Евразийского межправительственного совета Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак принял участие во встрече Председателя Правительства Российской Федерации Михаила Мишустина с Премьер-министром Республики Молдова Ионом Кику.

Российская сторона заинтересована в расширении сотрудничества с Молдавией и наполнении его реальным содержанием, прежде всего в сфере ТЭК, подчеркнул Михаил Мишустин в рамках встречи.

“Мы фиксируем, что в октябре – ноябре 2019 года наш двусторонний товарооборот вырос на 6,1% по сравнению с аналогичным периодом 2018 года – почти до 1,5 млрд долларов. И, конечно, мы ждём дальнейшего развития наших отношений – двусторонних и в рамках ЕАЭС”, - добавил он.

Энергетическое сотрудничество Российской Федерации с Республикой Молдова носит партнерский и плодотворный характер, основными сферами которого являются газовая и электроэнергетическая сфера, а также поставки нефтепродуктов, отметил Александр Новак по итогам встречи.

“Энергетика является ключевым направлением российско-молдавского экономического сотрудничества. На сегодня российский газ в полной мере обеспечивает потребности страны в “голубом топливе”, а российские нефтепродукты занимают значительное место на местном рынке. Мы, безусловно, видим перспективы развития нашего сотрудничества”, - отметил глава Минэнерго России.

Александр Новак: “Работа по линии энергетики между Россией и Арменией поддерживается на уровне руководства стран”

Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак принял участие во встрече Председателя Правительства Российской Федерации Михаила Мишустина с Премьер-министром Республики Армения Николом Пашиняном, состоявшейся “на полях” заседания Евразийского межправительственного совета.

Россию и Армению связывают близкие партнерские, союзнические отношения, сказал Михаил Мишустин.

“Мы вместе работаем в области энергетики, транспорта, промышленности, в культурно-гуманитарной сфере. Россия – ведущий внешнеэкономический партнёр Армении с долей во внешней торговле свыше 26%”, - отметил он.

Работа по линии энергетики между Россией и Арменией поддерживается на уровне руководства стран, отметил Александр Новак по окончании переговоров. При этом сотрудничество двух стран ведется не только в двустороннем, но и в многостороннем форматах, прежде всего, в рамках Электроэнергетического Совета СНГ и ЕАЭС.

“Совместно с коллегами из Армении ведем работу по формированию общих рынков газа, нефти, нефтепродуктов и электроэнергии ЕАЭС. Россия осуществляет стабильные поставки в Республику ряда энергоресурсов, в том числе и газа на уровне порядка 2 млрд кубометров ежегодно”, - подчеркнул Александр Новак.

Александр Новак принял участие в заседании Евразийского межправительственного совета

Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак в составе делегации Председателя Правительства РФ Михаила Мишустина принял участие в заседании Евразийского межправительственного совета.

Михаил Мишустин подчеркнул, что российской стороной положительно оценивается динамика евразийской интеграции по всем основным направлениям деятельности Союза.

“Россия и дальше будет активно участвовать в укреплении Союза, создавать для этого все необходимые условия. Прежде всего, улучшается работа общего рынка, более эффективным становится наднациональное регулирование. Ставим перед собой главную цель – обеспечить рост экономик стран “пятёрки”, - отметил глава российского Правительства.

Минэнерго России ведет планомерную работу с профильными ведомствами стран ЕАЭС по линии энергетики, добавил Александр Новак по итогам заседания.

“В частности, мы продолжаем сотрудничество по реализации Программы формирования общего электроэнергетического рынка ЕАЭС, к настоящему времени подготовлен и утвержден советующий план мероприятий. В активной стадии проработки находятся и Программы формирования общих рынков газа, нефти и нефтепродуктов. Уверен, что при поддержке наших коллег из стран-партнеров эта работа будет завершена в срок”, - добавил глава Минэнерго России.

III Международная конференция «Проектирование будущего. Проблемы цифровой реальности»

6–7 февраля 2020 г.

Деловой и культурный комплекс Республики Беларусь в Российской Федерации, Москва, ул.Маросейка, 17/6

Эта междисциплинарная российско-белорусская конференция, проводимая при поддержке Министерства иностранных дел Республики Беларусь, посвящена важнейшим вопросам. Каким будет мир завтрашнего дня? Как изменят компьютеры нашу реальность? Какие возможности и угрозы несет цифровая экономика России, Беларуси, Союзному государству? Каким должен быть вектор развития науки, образования, технологий в эпоху перемен? На эти вопросы отвечают ведущие ученые России и Беларуси, среди которых заместитель президента РАН член-корр. РАН В.В.Иванов, директор Института проблем управления им.В.А.Трапезникова член-корр. РАН Д.А.Новиков, директор Института философии НАН РБ А.А.Лазаревич, вице-президент Нанотехнологического общества России Г.Г.Малинецкий.

В основе обсуждаемых проблем лежат результаты совместных научных проектов РФФИ и БРФФИ, которые в течение ряда лет выполнялись в Институте прикладной математики им. М.В.Келдыша РАН и Институте философии НАН РБ. Совместная работа гуманитариев, математиков и педагогов позволяет выработать глубокий, целостный взгляд на наше общее будущее. Во главу угла конференции поставлены стратегические проблемы, которые в ближайшие десятилетия будут решать наши страны. На конференции выступят исследователи, во многом определяющие вектор развития технологий, образования, науки Союзного государства: А.А.Зацаринный, К.К.Колин, В.Е.Лепский, А.В.Колесников, С.Н.Сиренко, Л.К.Эйсымонт.

В работе двух первых Международных конференций, посвященных проектированию будущего, в 2018–19 г. участвовали более сотни исследователей, инженеров, руководителей из нескольких десятков организаций России и Беларуси. Настоящий форум, вероятно, будет еще более представительным.

Тематика конференции разнообразна – от экономики цифрового мира и искусственного интеллекта до образовательной робототехники, от больших вызовов и рефлексивного управления до новых транспортных систем, ставших возможными в компьютерной реальности.

Однако лейтмотив конференции – выбор будущего, человек цифровой эпохи и научные проблемы, которые сейчас стоят перед учёными Союзного государства.

Наука – это диалог. Важная часть конференции – ответы на острые вопросы, связанные с развитием Российской Федерации и Республики Беларусь, которые дают ученые, обсуждение этих ответов и постановка новых проблем.

По сути дела, сейчас проектируется будущее, выбирается проект XXI века, и мы приглашаем всех принять в этом участие. Будущее должно состояться.

Время работы конференции с 10 до 18 часов.

Метро Китай-город, вход с Маросейки по паспортам.

Предварительная регистрация по телефону +375-295-154-481 или e-mail DigRealConference@yandex.ru (желательно сделать это до 04.02.2020).

Аккредитация прессы: m.arashkevich@mfa.gov.by, указать ФИО журналиста, телефон, издание, список оборудования.

Россия. Белоруссия > Образование, наука. СМИ, ИТ > ras.ru, 31 января 2020 > № 3289357

Посылкам из Китая вновь снизят порог беспошлинного лимита?

Сегодня, 31 января, главы правительств ЕАЭС рассмотрят снижение порога беспошлинного ввоза товаров.

Предлагается поэтапное снижение порога беспошлинного ввоза посылок из интернет-магазинов до €100 с 1 июля 2020 года, до €50 — с 1 января 2021 года и до €20 — с 1 января 2022 года.

За последний год количество облагаемых пошлинами посылок выросло в пять раз. Об этом рассказал в интервью «Российской газете» руководитель ФТС Владимир Булавин. Однако стоимость 95% отправлений, по его словам, не превышает €20. Поэтому порог беспошлинного лимита и предложено снизить. В связи с этим ФТС ожидает существенного увеличения поступлений в бюджет, сопоставимого с объемом роста пошлин в 2019 году. Однако, по словам Булавина, люди уже начали «дробить» посылки, чтобы они не подпали под пошлины.

В декабре 2019 года бывший премьер-министр РФ Дмитрий Медведев поручил министру финансов Антону Силуанову обсудить в рамках ЕАЭС предложение о снижении порога беспошлинного ввоза трансграничных товаров.

Напомним, что с 1 января 2020 года порог беспошлинного ввоза посылок из зарубежных интернет-магазинов снижен с €500 до €200.

Первый визит: о чем договорились Мишустин и премьер Казахстана

Мишустин назвал символичным свой визит в Казахстан

Отдел «Политика»

Премьер-министр России Михаил Мишустин принял участие в Евразийском межправительственном совете, который проходит в Алма-Ате. Казахстан стал первой страной, куда Мишустин отправился с визитом в качестве главы правительства. В рамках мероприятия он встретился с коллегами из Казахстана, Армении, Молдавии и Белоруссии. Сам российский премьер считает символичным, что свой первый зарубежный визит на новой должности он совершает в Казахстан.

Председатель правительства России Михаил Мишустин совершил свой первый международный визит в Алма-Ату, где он провел переговоры с премьер-министром Казахстана Аскаром Маминым.

Встреча политиков проходила в рамках Евразийского межправительственного совета. В мероприятии также принимают участие премьер-министр Армении Никол Пашинян, премьер-министр Белоруссии Сергей Румас, премьер-министр Молдавии Ион Кику. В рамках совета они в узком составе обсудят главные вопросы функционирования ЕАЭС и дальнейшее совершенствование объединения.

Как сообщала ранее пресс-служба правительства России, в центре повестки устранение препятствий на внутреннем рынке ЕАЭС, интеграция национальных информационных систем, а также взаимодействие в таможенной сфере и формирование общих рынков участников объединения.

«Планируется обсудить ряд инициатив по расширению использования национальных валют на евразийском пространстве и совершенствованию применения защитных мер с учетом международных практик и опыта многосторонних интеграционных объединений», — заявили в кабмине РФ.

Участники также рассмотрят «ход работы над проектом соглашения о введении наднационального регулирования во взаимной торговле государств — членов ЕАЭС алкогольной продукцией».

«Символично, что первый визит в качестве главы правительства мы совершаем в Казахстан. Нас связывают давние дружеские и партнерские отношения. Динамично развивается торгово-экономическое и инвестиционное сотрудничество, укрепляются региональные связи», — заявил в ходе встречи с Маминым Михаил Мишустин.

Оба премьера отметили, что отношения России и Казахстана находятся на высоком уровне и страны являются друг для друга важнейшими партнерами.

«Мы нацелены и далее работать с российскими партнерами в целях реализации стратегического курса отношений между двумя странами, заложенного первым президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым и Владимиром Путиным. Наш президент Касым-Жомарт Токаев подтвердил преемственность как основополагающий принцип своей деятельности», — сказал на переговорах Аскар Мамин.

По итогам 2019 года товарооборот между странами составил $17,2 млрд. Мишустин и Мамин также отметили успешное развитие совместных бизнес-проектов. Премьер-министр Казахстана предложил расширить список товаров, поставляемых в Россию.

«Для поддержания высокой положительной динамики торгово-экономического взаимодействия необходимо продолжить совместную работу по расширению номенклатуры поставляемых товаров и услуг, установлению прямых контактов между нашими деловыми кругами, а также продвижению товаров на рынки третьих стран. Это важная работа ведется и на площадке Евразийской экономической комиссии», — указал Мамин.

В ходе встречи стороны заявили о необходимости активизировать работу по достижению договоренностей, достигнутых в ходе ХVI форума межрегионального сотрудничества России и Казахстана. Форум прошел в ноябре 2019 года в Омске. В мероприятии приняли участие президент России Владимир Путин и лидер Казахстана Касым-Жомарт Токаев. Одной из ключевых тем переговоров двух лидеров стала программа приграничного сотрудничества. Как заявил российский президент, федеральные ведомства и регионы обеих стран должны активнее переходить к реализации программы.

По словам президента РФ, программа направлена на улучшение приграничной инфраструктуры и расширение пропускной способности пограничных пунктов. Москва, в свою очередь, готова к усилению промышленной кооперации в приграничной зоне, а также созданию совместных предприятий.

Касым-Жомарт Токаев согласился с российским лидером. Он также призвал к расширению и открытию дополнительных пунктов пропуска.

«Необходимо также расширять и развивать инфраструктурный потенциал приграничных регионов, действующая инфраструктура уже не соответствует современным требованиям, поэтому предстоит большая работа. Необходима модернизация пограничных переходов с учетом формируемых транснациональных коридоров, в том числе, в рамках мегапроекта «Один пояс, один путь» и «Север-Юг», — заявил он.

По словам Токаева, программа приграничного сотрудничества охватит 20 областей Казахстана и России.

В ходе переговоров концепция программы была подписана обеими странами. Глава Минэкономразвития России Максим Орешкин, подписавший документ с российской стороны, отметил, что успешная реализация программы будет способствовать взаимной торговле и увеличению доходов от транзита.

В ходе Евразийского межправительственного совета премьер-министры подтвердили приверженность реализации программы совместных действий по функционированию пунктов пропуска на казахстанско-российской границе.

Главной задачей по завершению формирования единого рынка ЕАЭС является необходимость снятия внутренних барьеров – Абылгазиев

Главной задачей по завершению формирования единого рынка Евразийского экономического союза является необходимость снятия внутренних барьеров, препятствующих свободному движению товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Об этом заявил премьер-министр КР Мухаммедкалый Абылгазиев в ходе очередного заседания Евразийского межправительственного совета в широком составе в Алматы. Сообщает пресс-служба правительства КР.

«За 5 лет сотрудничества одним из важнейших достижений стало создание солидной договорно-правовой базы, которая является основой свободного движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Наше объединение создавалось для повышения конкурентоспособности национальных экономик и создания условий для стабильного развития и повышения уровня жизни граждан наших стран. Вместе с тем, с сожалением следует отметить, что в последнее время, мы все больше сталкиваемся с увеличением барьеров в продвижении торговли внутри ЕАЭС», - заявил Мухаммедкалый Абылгазиев.

По его словам, кыргызская сторона придает важное значение взаимодействию в рамках ЕАЭС на основе принципов равенства, доверия и взаимовыгодного сотрудничества.

«В основе определения общих целей и задач экономического развития интеграционного объединения должен лежать принцип учета национальных интересов в формировании дополнительных источников экономического роста его государств-членов», - сказал Мухаммедкалый Абылгазиев.

Глава кабинета министров продолжил, что на сегодняшнем заседании в узком формате состоялась беседа в конструктивном ключе, обсужден ряд важных вопросов, касающихся разработки документа, определяющего стратегические направления развития евразийской экономической интеграции до 2025 года.

Премьер-министр особо подчеркнул, что учитывая складывающую ситуацию, кыргызская сторона считает, что для создания эффективной системы по устранению барьеров, необходимо принять ряд мер.

В частности, наделить Евразийскую экономическую комиссию дополнительными полномочиями по принятию решений об отмене национальных актов государств-членов, нарушающих право ЕАЭС; установить порядок и определить сроки рассмотрения обращений о нарушении права Союза; уполномочить Евразийскую экономическую комиссию правом подачи исков в суд ЕАЭС в случае неисполнения государствами-членами решений Евразийской экономической комиссии.

«Кроме того, крайне важно внедрить механизм наложения определенных санкций и взыскания компенсаций Судом ЕАЭС при неисполнении решений Коллегии Евразийской экономической комиссии. Хотелось бы выразить надежду на заинтересованность всех государств-членов Союза в устранении существующих препятствий и верить, что общими усилиями мы сможем достигнуть основополагающих целей организации. В нашей истории было много общих достижений и трудностей, но мы сообща всегда находили выход из самых сложных ситуаций. Кыргызская сторона призывает, во имя общих целей, придерживаться достигнутых договоренностей и не допускать нарушения права объединения», - заявил премьер-министр Мухаммедкалый Абылгазиев, заверив, что Кыргызская Республика будет продолжать стремиться к углублению сотрудничества и совершенствованию интеграционных процессов в целях дальнейшего развития ЕАЭС.

«Никогда не признаем Крым»: как США помогут Украине

Зеленский назвал США ключевым союзником Украины

Алексей Поплавский

Владимир Зеленский в ходе встречи с госсекретарем США Майком Помпео выразил надежду на более активное участие США в разрешении конфликта на юго-востоке Украины. Он даже призвал назначить спецпредставителя Госдепа по вопросам Донбасса и Крыма. Зеленский также предложил американскому бизнесу поучаствовать в добыче газа и нефти на Украине и строительстве инфраструктуры.

Президент Украины Владимир Зеленский и госсекретарь США Майк Помпео провели встречу в Киеве. Визит американского дипломата в украинскую столицу состоялся в рамках его евроазиатского турне — Украина стала первой остановкой, следом Помпео посетит Белоруссию, Казахстан и Узбекистан.

По случаю приезда госсекретаря Зеленский и Помпео провели совместную пресс-конференцию с участием журналистов. В ходе встречи президент Украины поблагодарил США за поддержку и назвал Вашингтон ключевым союзником страны в защите суверенитета.

Активная поддержка

«Объем поддержки в этом году — $700 млн. Мы ценим вашу поддержку в отношении помощи с вооружением и техникой. Украина готова развивать новые формы партнерства. Это подтверждает закупка комплексов «Джавелин». Украина активно взаимодействует с нашими американскими партнерами. Уверен, это будет взаимовыгодная кооперация», — заявил Зеленский.

Киев благодарен Вашингтону за твердую позицию по войне в Донбассе и «аннексии» Крыма, продолжил президент Украины, а также за санкционную политику в отношении газопровода «Северный поток — 2».

Стоит отметить, что Крым вошел в состав России в марте 2014 года по итогам референдума, который был проведен в соответствии со всеми международными нормами. Тем не менее Украина, США и европейские страны не признают суверенитета России над полуостровом. Киев систематически требует «вернуть» Крым, Москва же называет вопрос его принадлежности закрытым.

Говоря о партнерстве США и Украины, Зеленский выразил надежду на участие американских компаний в разработке месторождений нефти и газа на черноморском шельфе и в строительстве инфраструктуры Украины.

В свою очередь Помпео пообещал, что США продолжат поддерживать Украину, в частности, за счет выделения финансовой помощи.

«Безусловно, в настоящее время США работают над тем, чтобы на Украине было верховенство права. Мы продолжаем поддерживать сильные антикоррупционные усилия Украины. Мы выпустили крымскую декларацию. США никогда не признают Крым российским», — добавил госсекретарь.

Украина — важная страна в сердце Европы, считает Помпео, Вашингтон поддерживает ее путь в НАТО и Евросоюз.

«Я рад быть здесь и вижу прогресс. Я знаю, что инвестиции продолжат расти. А Украина будет соблюдать требования МВФ», — подчеркнул госсекретарь США.

При этом в ходе пресс-конференции Зеленский также затронул вопрос, связанный с отсутствием спецпредставителя Госдепа на Украине после ухода Курта Волкера. Украинский лидер выразил надежду на назначение нового дипломата на его место.

«США будут более активно привлечены к процессам урегулирования на востоке Украины и деоккупации Крыма благодаря назначению по этим вопросам отдельного должностного лица из Госдепа», — резюмировал Зеленский.

Импичмент Трампа

После вступительных слов Зеленского и Помпео начались вопросы журналистов, которые в основном были сконцентрированы вокруг процедуры импичмента президента США Дональда Трампа. Интерес СМИ к данной теме вполне обоснован, так как именно телефонный разговор Зеленского с американским лидером стал формальной причиной для запуска разбирательства в конгрессе.

Процесс импичмента был инициирован демократами в палате представителей осенью прошлого года из-за жалобы сотрудника разведки, который заподозрил Трампа в давлении на своего украинского коллегу. Так, президент США якобы угрожал Зеленскому «заморозкой военную помощи, если он не начнет расследование против украинской компании Burisma».

В совет правления фирмы входил Хантер Байден, сын бывшего вице-президента Джо Байдена — демократа и одного из возможных соперников Трампа на предстоящих выборах. В конце прошлого года палата представителей предъявила президенту США обвинения по двум пунктам — злоупотребление властью и препятствование правосудию, а с января дело рассматривает сенат.

Помпео приехал к Зеленскому в самый разгар слушаний по импичменту, впервые посетив Украину с начала расследования в конгрессе. Поэтому первый вопрос журналистов был вполне закономерным — не испортились ли отношения Украины и США из-за импичмента.

«Мне кажется, что наоборот. США поддерживают и защищают Украину не только на словах... Не уверен, что на эти теплые и важные отношения повлияла ситуация с импичментом президента США. Мы делаем все, чтобы увеличились инвестиции. Для нас это такая же трагедия, точнее стратегия, как в Донбассе», — заявил Зеленский.

Следующий вопрос представителей СМИ также был частично связан с импичментом Трампа, у Помпео поинтересовались, когда Зеленского позовут в Вашингтон и не отказались ли США от этого.

Американские СМИ не раз называли запуск расследования против сына Байдена на Украине одним из условий встречи для двух лидеров. При этом Белый дом последовательно опровергает эту информацию.

Помпео, отвечая на вопрос, также придерживался этой линии. Так, госсекретарь указал, что никаких условий для приезда Зеленского в США не было.

«Не было никаких условий по приезду Зеленского в США... Мы будем рады встречать Зеленского в Вашингтоне, и мы уверены, что такая встреча состоится», — добавил Помпео, но не стал называть никаких сроков.

В свою очередь, Зеленский уверен, что его возможный визит в США будет правильным решением, но у него должна быть определенная цель.

«Быть президентом для меня новая профессия. Я получаю много приглашений из разных стран. Я говорил своему главе МИД: а что мы там будем делать, а что мы можем привезти в свою страну? Если мы можем о чем-то важном договориться, если у нас есть предмет, важный для разговора, кроме стратегии и тактики, если мы сможем что-то подписать, я готов ехать завтра», — подчеркнул президент Украины.

Иранский вопрос

Впрочем, помимо вопросов, связанных с Донбассом и импичментом, Помпео и Зеленский также уделили внимание крушению украинского самолета в небе над Тегераном.

Говоря о случайно сбитом иранскими военными самолете, Помпео выразил надежду на то, что Иран понесет ответственность за данный инцидент.

«Хочу выразить соболезнования в связи с гибелью украинцев под Тегераном. Я надеюсь, что Иран понесет ответственность за свои действия и за потерянные жизни украинцев», — добавил госсекретарь США.

Зеленский же указал на четкую и слаженную работу во время трагедии, которая стала показательным примером эффективного сотрудничества Киева и Вашингтона.

«Я поблагодарил американских партнеров за помощь, поддержку и очень важную информация», — подчеркнул президент Украины.

Самолет Boeing 737 «Международных авиалиний Украины» был сбит в небе над Тегераном 8 января. В результате крушения воздушного судна погибли 173 человека, большинство из них являлись гражданами Ирана и Канады.

При этом инцидент произошел на фоне ракетных атак Ирана на базы США в Ираке. Они стали ответом на ликвидацию иранского генерала Касела Сулеймани со стороны американских военных. США называли военного одним из главных террористов в мире, а Иран пообещал отомстить за смерть «мученика».

Главы правительств стран ЕАЭС подписали пакет документов

Главы правительств стран-участниц Евразийского экономического союза (ЕАЭС) по итогам прошедшего в пятницу в Алма-Ате заседания Евразийского межправсовета подписали пакет документов, говорится в сообщении на сайте правительства России.

Среди подписанных документов - распоряжение "О ходе работы по устранению государствами-членами Евразийского экономического союза барьеров в рамках функционирования внутреннего рынка Евразийского экономического союза", а также поручение в рамках вопроса "О ходе подготовки документа, определяющего стратегические направления развития евразийской экономической интеграции до 2025 года".

Ещё одно подписанное поручение касается вопроса "Об организации мероприятий по повышению информированности представителей государственных органов и институтов развития, в сферу деятельности которых входят вопросы евразийской экономической интеграции, представителей бизнес-сообществ государств-членов Евразийского экономического союза, а также должностных лиц и сотрудников Евразийской экономической комиссии".

Кроме того, главы правительств подписали поручение "О результатах проработки предложений, связанных с уточнением подходов к регулированию вопросов беспошлинного ввоза товаров для личного пользования, приобретенных физическим лицом в рамках международной электронной торговли".

Ещё одно подписанный документ касается совершенствования в Евразийском экономическом союзе механизмов применения специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мер с учетом международных правил и практик, в том числе с учетом опыта Европейского союза.

Участники ЕМПС подписали распоряжение "О формировании экосистемы цифровых транспортных коридоров Евразийского экономического союза", распоряжение "О времени и месте проведения очередного заседания Евразийского межправительственного совета", а также ряд решений и распоряжений, касающихся исполнения ранее принятых поручений ЕМПС.

Встреча Михаила Мишустина с Премьер-министром Молдавии Ионом Кику

Встреча состоялась по завершении заседания Евразийского межправительственного совета.

Из стенограммы:

М.Мишустин: Приветствую Вас ещё раз, уважаемый Ион Васильевич. Благодарю за поздравление по случаю назначения на пост Председателя Правительства Российской Федерации.

Мы с Вами вместе впервые принимаем участие в Евразийском межправсовете. Вы – в качестве представителя Молдавии, которая имеет статус государства-наблюдателя в союзе. Скажу сразу, что мы очень заинтересованы в расширении сотрудничества с Молдавией, наполнении его реальным содержанием, прежде всего в торгово-экономической сфере.

Наряду с активным диалогом на уровне президентов восстанавливаются контакты по правительственной линии, в межправительственном формате. Ваш визит в Москву 20 ноября 2019 года рассматриваем как подтверждение готовности нового молдавского Правительства к развитию конструктивного взаимодействия с Россией. В соответствии с договорённостями президентов Россия уже сегодня приняла серьёзные меры по либерализации торгово-экономических отношений с Молдавией – по поставкам плодоовощной и винодельческой продукции. Режим беспошлинного ввоза молдавской сельхозпродукции на российский рынок был распространён на пять товарных позиций: фрукты, ягоды, свежие и консервированные овощи, виноматериалы и вина.

Мы фиксируем, что в октябре – ноябре 2019 года наш двусторонний товарооборот вырос на 6,1% по сравнению с аналогичным периодом 2018 года – почти до 1,5 млрд долларов. И конечно, мы ждём дальнейшего развития наших отношений – двусторонних и в рамках ЕАЭС.

И.Кику: Михаил Владимирович, хочу ещё раз Вас поздравить с назначением на высокую должность Председателя Правительства Российской Федерации. Желаю Вам успехов во имя процветания российского народа. И конечно же, мы очень надеемся, что традиционные дружественные отношения между нашими народами, на уровне правительств будут и дальше продолжаться. Действительно, я был в ноябре в Москве. Это была первая встреча премьер-министров двух стран за последние семь лет, и то, что мы сегодня встречаемся, ещё раз говорит о том, что мы хотим восстановить нормальные отношения. Я хочу поблагодарить Правительство Российской Федерации за то, что так много было сделано после моего визита в ноябре. Оперативно был решён вопрос по авторизациям для транспорта, что практически спасло наш экспорт плодоовощной продукции в конце года. Мы вернёмся к этому вопросу по транспортным авторизациям на 2020 год, потому что считаем, что там ограниченное количество.

С особой благодарностью хочу Вам сказать, что мы прошли через этап по газовому вопросу после 1 января. Хочу поблагодарить за продолжение контракта на поставку. Расширение категорий товаров для беспошлинного экспорта на российский рынок тоже произошло в январе после нашего обращения. К тому же у меня есть информация, что список компаний, которые могут экспортировать на российский рынок беспошлинно, расширился буквально на днях. То есть все эти усилия, ответ на наши просьбы по поводу расширения экономического сотрудничества находят понимание, и я думаю, что это ещё раз подтверждает наше и ваше стремление к укреплению связей, экономических в том числе, между нашими народами.

Встреча Михаила Мишустина с Премьер-министром Белоруссии Сергеем Румасом

Встреча состоялась по завершении заседания Евразийского межправительственного совета.

Из стенограммы:

М.Мишустин: Уважаемый Сергей Николаевич, я Вас ещё раз приветствую. Мы сегодня готовы обсудить актуальные вопросы российско-белорусской повестки. Тематика – Союзное государство, а также взаимодействие в Евразийском экономическом союзе. Белоруссия – союзник, стратегический партнёр России. 8 декабря 2019 года исполнилось 20 лет Договору о создании Союзного государства. Я думаю, что нам необходимо в полной мере раскрыть потенциал договора и обеспечить максимальную гармонизацию национальных законодательств. Это позволит нам создать новый драйвер роста наших экономик, облегчить условия ведения бизнеса, повысить благосостояние граждан России и Белоруссии.

Все члены нового Правительства Российской Федерации абсолютно точно настроены на активнейшую работу с нашими коллегами. Я хотел бы пожелать нам пройтись по всей повестке сегодня и договориться о наших дальнейших действиях.

С.Румас: Спасибо, Михаил Владимирович. Во-первых, ещё раз хочу в двустороннем формате поздравить Вас с назначением на ответственный пост руководителя Правительства Российской Федерации и пожелать Вам успехов на этом посту.

Сегодня мы провели заседание Евразийского межправительственного совета. Я хочу с большим удовлетворением отметить, что Вы очень активно включились в нашу повестку. С одной стороны, целый ряд вопросов не был для Вас новым, Вы были активным участником интеграции, потому что наши налоговые органы и системы маркировки, вся цифровая повестка – это то, что не проходило мимо наших налоговых служб. Вместе с тем я для себя отметил, что и по другим вопросам повестки дня Вы тоже активно высказывали свою позицию. Назначение в Российской Федерации отдельного заместителя Председателя Правительства Российской Федерации на интеграционный трек, безусловно, показывает внимание, которое Правительство России будет уделять нашей интеграции. Поэтому я и в будущем надеюсь на активную роль России в год председательства Белоруссии в Евразийском экономическом союзе.

Что касается нашей двусторонней повестки, с удовольствием хочу воспользоваться возможностью обсудить вопросы двустороннего сотрудничества. Вы возглавили Правительство в сложный период, когда руководством России было поставлено перед Правительством очень много новых задач, в том числе и в связи с изменением Конституции. Но, уважаемый Михаил Владимирович, хотел бы всё-таки выразить мнение, что, несмотря на глубокую загруженность по внутренней повестке, Вы всё-таки найдёте время уделять внимание и нашей двусторонней повестке и вопросы двустороннего сотрудничества Белоруссии и России останутся в числе приоритетов Правительства Российской Федерации.

Действительно, сегодня можно обсудить целый ряд вопросов, включая вопросы, которые пересекаются с евразийской повесткой. Это вопросы маркировки обуви (мы с Вами уже говорили на эту тему), вопросы взаимодействия с Российской Федерацией в рамках вступления Белоруссии во Всемирную торговую организацию, конечно, это чувствительные для нас вопросы – в общем, всё то, что сегодня стоит в нашей повестке дня.

Встреча Михаила Мишустина с Премьер-министром Армении Николом Пашиняном

Встреча состоялась по завершении заседания Евразийского межправительственного совета.

Из стенограммы:

Н.Пашинян: Уважаемый Михаил Владимирович, очень рад с Вами познакомиться лично, позвольте ещё раз поздравить Вас с назначением на высокий пост Председателя Правительства России. Между нашими странами, правительствами всегда были и будут хорошие, тёплые отношения. Я думаю, что у нас всегда есть шанс поднять наши отношения на новый уровень. Я уверен, что в сотрудничестве с Вами нам удастся это сделать.

Отношения между нашими странами развиваются планомерно, хорошо. Взаимный товарооборот в 2019 году приблизился к 2 млрд – это хорошая цифра. В 2020 году эта динамика сохранится. В Армении нам удалось в 2019 году создать хорошую экономическую динамику. Сегодня были опубликованы цифры: в 2019 году экономический рост был ближе к 8%, и это в том числе благодаря нашему экономическому сотрудничеству с Российской Федерацией и в рамках Евразийского экономического союза. Я надеюсь, что ваше правительство поддержит экономическую динамику, которая есть у нас сегодня в Армении. Надеюсь, что в скором будущем мы встретимся и в Ереване, потому что, как сегодня было сказано, в этом году одно из заседаний межправсовета ЕАЭС пройдёт в Ереване.

М.Мишустин: Спасибо, уважаемый Никол Воваевич, я тоже сердечно Вас благодарю за добрые слова, за поздравления с моим назначением.

Тепло вспоминаю свою недавнюю поездку в Армению, в Ереван, где я принимал участие во Всемирном форуме по информационным технологиям, было блестяще это организовано.

Хочу сказать, что Россию и Армению связывают очень близкие партнёрские отношения, союзнические отношения. Мы вместе работаем в области энергетики, транспорта, промышленности, в культурно-гуманитарной сфере. Новый состав Правительства настроен на продолжение конструктивных отношений и рабочих контактов с нашими армянскими коллегами, в том числе в рамках межправкомиссии, которую возглавляет Министр транспорта Евгений Дитрих.

Вы сказали о нашей торговле и взаимоотношениях. Россия – ведущий внешнеэкономический партнёр Армении с долей во внешней торговле свыше 26%. В республике действует около 2,2 тыс. российских предприятий и с российским участием треть всех совместных предприятий. У нас в 2018 году двусторонний товарооборот увеличился на 11% – как Вы сказали, примерно до 2 млрд долларов, – рост продолжился и в прошлом году, в январе – ноябре на 17,6%. Это хорошо, нужно закрепить эту позитивную тенденцию, искать новые области для кооперации. Надеюсь, мы сегодня обсудим все вопросы двусторонних отношений.

Заседание Евразийского межправительственного совета

Обсуждались актуальные вопросы функционирования Евразийского экономического союза, дальнейшего совершенствования его нормативно-правовой базы.

Список глав делегаций, принимающих участие в заседании Евразийского межправительственного совета:

Премьер-министр Республики Армения Никол Воваевич Пашинян;

Премьер-министр Республики Белоруссия Сергей Николаевич Румас;

Премьер-министр Республики Казахстан Аскар Узакпаевич Мамин;

Премьер-министр Киргизской Республики Мухаммедкалый Дуйшекеевич Абылгазиев;

Председатель Правительства Российской Федерации Михаил Владимирович Мишустин;

Председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии Тигран Суренович Саркисян;

Премьер-министр Республики Молдова Ион Васильевич Кику.

Выступление Михаила Мишустина на заседании:

Приветствую всех участников заседания Евразийского межправительственного совета в расширенном составе. Прежде всего хотел бы поблагодарить наших казахстанских коллег, Аскара Узакпаевича за прекрасную организацию нашей встречи, очень комфортную обстановку, которую они создали в Алма-Ате для работы. Благодарю вас также за поздравления.

Я впервые участвую в заседании Евразийского межправсовета в качестве Председателя Правительства Российской Федерации. И хочу подчеркнуть, что Россия и дальше будет активно участвовать в укреплении Союза, создавать для этого все необходимые условия.

Мы в целом положительно оцениваем динамику евразийской интеграции по всем основным направлениям деятельности. Прежде всего улучшается работа общего рынка, более эффективным становится наднациональное регулирование. Ставим перед собой главную цель – обеспечить рост экономик стран «пятёрки», чтобы люди, которые живут в Союзе, чувствовали преимущества общего пространства и могли пользоваться равными возможностями.

Несколько слов о результатах, которых мы уже добились, я имею в виду Союз.

За первые три квартала прошлого года совокупный ВВП Союза увеличился на 1,4%. Рост в промышленности и сельском хозяйстве – 2,7%.

Есть позитивные изменения в структуре экспортных операций внутри Союза. Доля машин, оборудования и транспортных средств достигла 20%. Внутренний рынок наполняется более разнообразными товарами. А у наших производителей появляются новые возможности для продвижения своей продукции.

Вступило в силу Соглашение о пенсионном обеспечении (об этом уже говорили) трудящихся в ЕАЭС, которое гарантирует гражданам всех государств «пятёрки» право на получение пенсии – независимо от места работы на территории Союза. Это затрагивает интересы миллионов людей. Ещё одно знаковое решение. Разница в ценах на билеты в музеи и другие учреждения культуры для граждан Союза наконец устранена. Действительно странно, когда они покупали билеты на выставки и спектакли как иностранцы.

На чём нам следовало бы сконцентрироваться, на наш взгляд, в ближайшее время?

Первая задача – устранять препятствия во внутренней торговле и развивать конкурентные условия для бизнеса. Мы понимаем, насколько это трудоёмкая работа, требующая компромиссов, готовности, если хотите, конструктивно подходить к решению непростых вопросов. Председательствующая в этом году Белоруссия выделила это направление в качестве приоритета. Мы это поддерживаем.

Механизм, который повышает прозрачность общего рынка, – прослеживаемость и маркировка товаров. Российская сторона предложила распространить его на более широкий список товаров. Напомню, что мы пошли навстречу коллегам и перенесли сроки внедрения маркировки обуви в нашей стране на 1 марта 2020 года. Просил бы вас, уважаемые коллеги, ускорить принятие такой инициативы, присоединиться к этому важному для формирования общего рынка проекту.

Второе – это цифровизация экономик, которая открывает принципиально новые возможности в самых разных сферах. Этому и посвящён форум, который сегодня проходит в Алма-Ате. Отмечу, что по «цифре» мы продвигаемся достаточно успешно. Комиссия и партнёры по Союзу рассмотрели около 70 инициатив, дали старт первым цифровым проектам в таких областях, как промышленность, транспорт, рынок труда. Рассчитываем, что в скором времени будут созданы центры компетенций в цифровой сфере, о которых я в том числе говорил в своём выступлении на форуме. Это поможет сделать цифровое взаимодействие более эффективным.

Подготовлен также план по созданию экосистемы цифровых транспортных коридоров. Сократятся сроки пассажирских и грузовых перевозок по территории стран Союза, а значит, транзит через ЕАЭС станет более востребованным и конкурентоспособным. Нужно также ускорить настройку цифрового взаимодействия по вопросам фитосанитарии и ветеринарии, создать единую систему, которая позволит отслеживать перемещение товаров и грузов, подлежащих карантинному и ветеринарному контролю. Мы практически завершаем такую работу по линии ветеринарной сертификации с нашими белорусскими коллегами. Запущен аналогичный процесс в части подкарантинной продукции с Казахстаном. Если мы объединим усилия, то сможем защитить людей от некачественной продукции и усилить эффективность контроля в этой сфере.

Третье. Важно не затягивать с реализацией крупного проекта по созданию Евразийской сети промышленной кооперации, субконтрактации и трансфера технологий. Сегодня примем решения по актуализации сроков осуществления проекта и объёмов его финансирования. Эта сеть должна заработать уже в следующем году.

Четвёртое – международное сотрудничество. В октябре были подписаны соглашения о свободной торговле Союза с Сингапуром и Сербией, вступили в силу договорённости о либерализации торговли с Ираном, заработало Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве с Китаем, что, конечно, чрезвычайно важно для сопряжения ЕАЭС и китайской инициативы «Один пояс – один путь». Рассчитываем, что в 2020 году мы серьёзно продвинемся в переговорном процессе по зоне свободной торговли с Египтом и Израилем, а также начнём консультации с индийской стороной по либерализации товарных потоков. Приоритетом остаётся укрепление сотрудничества ЕАЭС и СНГ. В этом контексте мы приветствуем интерес узбекской стороны к налаживанию взаимодействия с ЕАЭС.

Пятое. Убеждён, что важнейшие задачи развития Союза должны непосредственно затрагивать интересы людей. Здравоохранение, образование, наука, социальные права, экология, спорт и туризм – именно их российская сторона выделила при подготовке стратегических документов нашего Союза. И мы уже внесли соответствующие предложения. Рассчитываем на поддержку наших инициатив.

Уважаемые коллеги, в заключение я хотел бы от всей души поздравить Тиграна Суреновича Саркисяна с юбилеем, поблагодарить его за работу на посту председателя Коллегии Комиссии, а мы с ним сотрудничали и на предыдущей работе очень активно, пожелать здоровья и дальнейших успехов. Хочу проинформировать вас, что по окончании заседания ему будет вручена медаль Столыпина П.А. I степени. Надеюсь, что я смогу это сделать лично.

Документы, подписанные по итогам заседания Евразийского межправительственного совета:

Распоряжение «О ходе работы по устранению государствами-членами Евразийского экономического союза барьеров в рамках функционирования внутреннего рынка Евразийского экономического союза».

Поручение в рамках вопроса «О ходе подготовки документа, определяющего стратегические направления развития евразийской экономической интеграции до 2025 года».

Поручение в рамках вопроса «Об организации мероприятий по повышению информированности представителей государственных органов и институтов развития, в сферу деятельности которых входят вопросы евразийской экономической интеграции, представителей бизнес-сообществ государств-членов Евразийского экономического союза, а также должностных лиц и сотрудников Евразийской экономической комиссии».

Поручение в рамках вопроса «Об исполнении Поручения Евразийского межправительственного совета от 25 октября 2019 г. № 11».

Поручение в рамках вопроса «Об исполнении Поручения Евразийского межправительственного совета от 27 ноября 2018 г. № 17».

Поручение в рамках вопроса «Об исполнении Поручения Евразийского межправительственного совета от 30 апреля 2019 г. № 6».

Поручение «О результатах проработки предложений, связанных с уточнением подходов к регулированию вопросов беспошлинного ввоза товаров для личного пользования, приобретенных физическим лицом в рамках международной электронной торговли».

Поручение в рамках вопроса «О совершенствовании в Евразийском экономическом союзе механизмов применения специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мер с учетом международных правил и практик, в том числе с учетом опыта Европейского союза».

Распоряжение «О формировании экосистемы цифровых транспортных коридоров Евразийского экономического союза».

Решение «О внесении изменений в некоторые решения Евразийского межправительственного совета».

Распоряжение «О времени и месте проведения очередного заседания Евразийского межправительственного совета».

Распоряжение «О представлении Высшему Евразийскому экономическому совету кандидатуры члена Совета Евразийской экономической комиссии».

Распоряжение «О представлении Высшему Евразийскому экономическому совету кандидатуры члена Коллегии Евразийской экономической комиссии».

Казахстан. Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 31 января 2020 > № 3279632 Михаил Мишустин

Михаил Мишустин принял участие в работе международного форума «Цифровое будущее глобальной экономики»

Председатель Правительства выступил на пленарной сессии форума на тему: «Построение устойчивого региона на основе данных и искусственного интеллекта».

Перед пленарной сессией Михаил Мишустин совместно с главами делегаций, принимающих участие в форуме, осмотрел выставку IT-компаний и стартап-проектов.

Выступление Михаила Мишустина на пленарной сессии форума:

Уважаемые участники форума! Уважаемые дамы и господа!

Хотел бы в начале своего выступления поблагодарить наших казахстанских коллег за блестящую организацию форума, который посвящён глобальным трендам и ключевым вызовам цифровизации. В первый раз он прошёл в Алма-Ате два года назад по инициативе Нурсултана Абишевича Назарбаева. И за это короткое время стал влиятельной площадкой, на которой мы с вами обсуждаем перспективы цифровой трансформации и глобальной экономики, а также цифровой повестки ЕАЭС.

Уверен, что эта встреча позволит нам лучше осознать важность влияния этих вопросов на устойчивое социально-экономическое развитие ЕАЭС и будет способствовать выработке общих ответов на очень серьёзные современные вызовы.

Мы сформулировали эти вызовы в коротком ролике, который я попрошу сейчас показать.

(Демонстрация ролика.)

Сегодня человечество уже вступило в цифровой этап своего развития. Мир вокруг нас ещё продолжает выглядеть привычно, однако «цифра» незаметно пронизывает все сферы нашей жизни и оказывает на нас растущее влияние.

Цифровизация сегодня приводит к исчезновению целых секторов экономики вместе с предприятиями и рабочими местами. Она изменяет социальное поведение людей, воздействует на трудовые отношения, на отношения собственности. Наконец, размывает налоговую базу и создаёт определённые угрозы существованию регуляторов, в том числе общественных и государственных институтов.

Термин «экономика совместного потребления» формирует сегодня новую конкурентную среду, где нет места посредникам, а взаимоотношения между продавцом и покупателем часто не видны для наших регулирующих органов. Бизнес-модели цифровых платформ строятся сегодня на основе сбора глобальных пользовательских данных, что позволяет улучшать контент, совершенствовать сервис, привлекать ещё больше пользователей и быстро наращивать капитализацию при помощи прорывных технологий, в том числе искусственного интеллекта. При этом владельцами данных становятся глобальные, большие цифровые компании, а товаром часто является не конкретно услуга, предоставляемая такими платформами, а сами данные. И это обуславливает исчезновение денежных потоков из этих отношений.

Цифровому бизнесу требуется минимум материальных активов. На первый план выходят талант и знания, интеллектуальная собственность, если хотите, нематериальные активы, которые обладают стоимостью, способной с лёгкостью пересекать государственные границы. В результате страны теряют свои права на получение прибыли от этой стоимости, которая была создана на их территории. И сегодня многие международные институты переосмысливают процессы распределения мировой прибыли.

Цифровая трансформация требует вообще переосмысления роли государства и организации работы федеральных и других органов власти.

Россия обладает прорывными технологиями для реализации самых смелых задач в области цифровизации. У нас есть собственные лидеры цифрового бизнеса, создающие глобальные экосистемы, развивающие направления, которые в самое ближайшее время будут изменять наш мир. Например, это беспилотные автомобили.

При этом мы не только обладаем передовыми разработками, но и активно внедряем их в повседневную жизнь. Более 100 миллионов человек у нас имеют собственные онлайн-аккаунты и пользуются услугами «электронного правительства». Для обмена данными (сегодня коллеги об этом говорили) между государственными учреждениями успешно действует система электронного документооборота. Наша система налогового администрирования предлагает целую линейку цифровых сервисов, которые уже стали частью жизни наших людей и востребованы в мире. Уровень развития сервисности и цифровой инфраструктуры в нашей стране позволяет говорить о возможности создания единой государственной цифровой платформы. Мы к этому уже приступили. Цифровое развитие нашей страны пойдёт путём встраивания в цифровую экосистему жизни наших людей и компаний и бесконтактного обеспечения их удобными услугами. При этом государство сможет быть уверенным, что его никто не обманывает, а экономическое и социальное развитие не сдерживается административными барьерами.

Коллеги, Россия как лидер в области цифровых технологий готова делиться самыми прорывными инновациями с партнёрами по ЕАЭС. У нас должна быть общая повестка в этой сфере, поскольку, как я уже сказал, «цифра» стала ключевым элементом глобальной конкуренции, и эту глобальную конкуренцию мы должны не просто выдерживать, а выигрывать.

Четыре общие основные свободы Союза – это движение рабочей силы, движение капитала, движение услуг и товаров – должны быть подкреплены общей цифровой платформой.

Уже очень многое сделано. Мы вместе решаем сложнейшие проблемы унификации системы трудоустройства, создания экосистемы цифровых транспортных коридоров, системы прослеживаемости и маркировки товаров, электронного информационного обмена по таможенным, налоговым и банковским вопросам, промышленной кооперации, оборота и защиты данных, а также создания систем регуляторных «песочниц».

Более того, мы вместе работаем над созданием единой информационной интегрированной системы.

Как я отметил, цифровизация стала ключом глобальной конкуренции и достижение лидерских позиций требует от наших стран постановки более амбициозных задач по созданию лучших условий для жизни людей и ведения бизнеса. Я их коротко перечислю.

Первое – это формирование единой системы цифровой идентификации в нашем Союзе. Соответственно, унифицированные защищённые виртуальные проекции людей и, если хотите, компаний на всём пространстве ЕАЭС послужат отправной точкой для создания нашей совместной цифровой платформы. Естественно, мы должны вести речь о признании электронной цифровой подписи на всём пространстве Союза. Об этом нужно серьёзно поговорить и принять соответствующие решения.

Второе, это важнейший элемент любой информационной системы, – защита данных. Весь электронный документооборот необходимо вести в доверительной универсальной межгосударственной среде, которая будет работать на общих стандартах, и о них договориться. Иначе мы просто перестанем распознавать друг друга и средства кросс-цифровизации не будут работать уже в ближайшее время. А это угроза дезинтеграции.

Третье. Мы должны продолжить работу над системой документальной физической прослеживаемости движения товаров и услуг, которая будет базироваться на общей цифровой платформе. Для этого сделано уже очень много.

Четвёртое. Для стимулирования цифрового развития мы должны провести инвентаризацию всех наших технологических ресурсов и возможностей, открыть совместные центры компетенций в области технологий. Ведь у нас до сих пор в ЕАЭС нет ни своего программного обеспечения, ни своих процессоров, ни своей собственной системы цифровой безопасности. И, конечно, нам необходимо формировать условия, которые позволили бы нашим талантам создавать и развивать цифровые стартапы на территории Союза. Сегодня на выставке мы знакомились с совершенно замечательными стартапами и идеями.

В завершение своего выступления хочу показать вам ещё один ролик. Это то, как, мы считаем, будет выглядеть будущее наших налогоплательщиков. Очень важно, что на сегодняшний день наши молодые люди совершенно не хотят тратить время на прочтение сложных инструкций, на то, чтобы заполнять декларации, они совершенно не хотят куда-то ходить и регистрироваться. Это будущее, по сути, уже наступило. Как с ними работать? Как сделать так, чтобы наши государства получали соответствующую долю от добавленной стоимости, чтобы налоги, которые платятся, были понятны нашему населению, и онлайн-транзакции, которые совершаются, автоматически давали возможность встроиться в экосистему жизни налогоплательщиков? У нас есть такой пример – это система бесконтактного налогового администрирования, которую мы сделали для самозанятых. Мобильное приложение фактически за несколько минут даёт возможность зарегистрироваться в налоговой системе Российской Федерации и практически больше не тратить время на взаимодействие с государством.

(Демонстрация ролика.)

Я надеюсь, что мы вместе найдём ответы на все вызовы цифровизации и построим наш Союз с самыми современными информационными технологиями для лучшей жизни наших людей.

***

По завершении пленарной сессии форума Председатель Правительства принял участие в церемонии вручения премии «Digital Almaty Awards».

Казахстан. Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 31 января 2020 > № 3279631 Михаил Мишустин

Мишустин призвал внедрить электронную цифровую подпись по всему ЕАЭС

Электронная цифровая подпись должна признаваться на всей территории Евразийского экономического союза (ЕАЭС), нужно обсудить это и принять соответствующее решение, убежден председатель правительства РФ Михаил Мишустин.

Выступая в пятницу на пленарной сессии международного форума "Цифровое будущее глобальной экономики" в Алма-Ате, он подчеркнул, что цифровизация стала ключом глобальной конкуренции, поэтому достижение лидерских позиций требует от стран ЕАЭС постановки более амбициозных задач по созданию лучших условий для жизни людей и ведения бизнеса. Российский премьер назвал четыре приоритетных направления в работе по развитию интеграции в цифровой сфере, одно из них - формирование единой системы цифровой идентификации в союзе.

"Соответственно, унифицированные, защищённые "виртуальные проекции" людей, если хотите, и компаний на всем пространстве ЕврАзЭС послужат отправной точкой для создания нашей совместной цифровой платформы. Естественно, мы должны вести речь о признании электронной цифровой подписи на всем пространстве союза. Об этом нужно серьёзно поговорить и принять соответствующее решение", - заявил Мишустин.

Вторым важным направлением сотрудничества он назвал защиту данных. Российский премьер предложил договориться об общих стандартах, на основе которых будет работать доверительная и универсальная межгосударственная среда, где должен быть организован весь электронный документооборот.

"Мы должны продолжить работу над системой документальной физической прослеживаемости движения товаров и услуг, которая будет базироваться на общей цифровой платформе, для этого сделано уже очень многое", - добавил глава российского кабмина.

Он отметил, что Россия, как лидер в области цифровых технологий, готова делиться прорывными технологиями и инновациям с партнёрами по ЕАЭС.

"У нас должна быть общая повестка в этой сфере, поскольку цифра стала ключевым элементом глобальной конкуренции. И эту глобальную конкуренцию мы должны не просто выдержать, а выигрывать", - подчеркнул Мишустин.

Россия способна к передовым цифровым разработкам, заявил Мишустин

Россия способна к передовым разработкам, которые в самое ближайшее время будут менять мир, РФ готова делиться своими технологиями с партнерами по ЕАЭС, заявил глава правительства РФ Михаил Мишустин на пленарной сессии международного форума "Цифровое будущее глобальной экономики" в Алма-Ате.

"Россия обладает прорывными технологиями для реализации самых смелых задач в области цифровизации. У нас есть собственные лидеры цифрового бизнеса, создающие глобальные экосистемы, развивающие направления, которые в самое ближайшее время будут изменять наш мир - например, это беспилотные автомобили. При этом мы не только обладаем передовыми разработками, но активно внедряем их в повседневную жизнь", - сказал Мишустин.

Он добавил, что Россия готова делиться "самыми прорывными технологиями и инновациями" с партнерами по ЕАЭС. "У нас должна быть общая повестка в этой сфере, поскольку "цифра" стала ключевым элементом глобальной конкуренции, и эту глобальную конкуренцию мы должны не просто выдержать, а выигрывать", - сказал Мишустин.

Саркисян призвал страны ЕАЭС сообща добиваться цифрового суверенитета

Председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Тигран Саркисян считает, что странам Евразийского экономического союза нужно сообща решать вопросы обеспечения цифрового суверенитета и защиты данных.

Выступая на международном цифровом форуме в Алма-Ате, он привёл пример Европейского союза, в котором принят нормативный акт о защите данных, согласно которому на территории ЕС могут работать только те сайты и платформы, которые защищают пользовательские данные граждан союза.

"Как мы будем защищать наши базы данных? Не превратимся ли мы только лишь в потребителей тех услуг, которые предоставляют нам транснациональные корпорации? На сегодняшний день ситуация именно такая", - отметил он.

По мнению Саркисяна, страны ЕАЭС должны создать собственную экосистему и совместно управлять цифровой трансформацией.

"Мы не должны стремиться к тому, чтобы копировать то, что сделали транснациональные компании типа Alibaba или Amazon, потому что очевидно, что мы не конкурентоспособны, но мы должны выработать свою собственную систему... Ни одна из наших стран отдельно не может реализовать свой цифровой суверенитет. Единственный шанс – сделать это евразийским проектом", - заключил он.

В Кремле прокомментировали закупку Белоруссией нефти у Норвегии

Вопрос того, у какой страны Белоруссия будет закупать нефть, относится исключительно к экономической тематике, заявил журналистам пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.

В январе Белоруссия закупила 80 тысяч тонн норвежской нефти с поставкой через порт в литовской Клайпеде на нефтеперерабатывающий завод "Нафтан".

"Это вопрос экономической, скажем так, целесообразности. Если эта нефть получается дешевле, чем российская, конечно, любая страна должна действовать исключительно исходя из своих собственных интересов. Здесь речь идет о чистой экономике, о чистой коммерческой выгоде", - сказал Песков.

Президент Белоруссии Александр Лукашенко на фоне нефтегазовых споров Минска и Москвы неоднократно говорил, что страна активно ищет источники поставок нефти, альтернативной российской. В частности, он заявлял, что при отсутствии договоренностей с РФ Минск может реверсом качать американскую или саудовскую нефть через Польшу по магистральному нефтепроводу "Дружба". Первый вице-премьер Белоруссии Дмитрий Крутой говорил, что Минск рассматривает поставки нефти с Украины, из Польши, стран Балтии, Казахстана, Азербайджана.

Белоруссия повысила тариф на транзит российской нефти на 6,6%

Министерство антимонопольного регулирования и торговли (МАРТ) Белоруссии приняло решение о повышении с 1 февраля тарифов на услуги ОАО "Гомельтранснефть Дружба" по транзиту нефти по территории республики на 6,6%, сообщила в пятницу пресс-служба министерства.

Ранее в четверг министр антимонопольного регулирования и торговли (МАРТ) Белоруссии Владимир Колтович заявил журналистам, что Минск и Москва не договорились о размере увеличения тарифа на транзит по Белоруссии российской нефти, поэтому он вырастет с 1 февраля более чем на 6%, примерно, на 6,6% в соответствии с ранее утвержденной сторонами методикой.

"МАРТ принято решение о повышении тарифов на 6,6%. Постановление МАРТ от 28 января 2020 года №6 "О тарифах на услуги по транспортировке нефти по магистральным трубопроводам" вступает в силу с 1 февраля 2020 года", - говорится в сообщении на сайте ведомства.

Россия продолжит активно участвовать в укреплении ЕАЭС

Россия и далее будет активно участвовать в укреплении Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и позитивно оценивает динамику развития интеграционных процессов, заявил премьер-министр РФ Михаил Мишустин.

"Россия и далее будет активно участвовать в укреплении Союза, создавать для этого все необходимые условия. Мы в целом положительно оцениваем динамику Евразийской интеграции по всем основным направлениям деятельности: прежде всего улучшается работа общего рынка, более эффективным становится наднациональное регулирование", - сказал Мишустин на заседании межправсовета ЕАЭС в расширенном составе.

По его словам, главной целью является обеспечение роста экономик стран "пятерки", чтобы люди, которые живут на территории Союза, "чувствовали преимущество общего пространства и могли пользоваться равными возможностями".

В ЕАЭС обсудят сроки создания Евразийской сети промышленной кооперации

Важно не затягивать с созданием Евразийской сети промышленной кооперации, субконтрактации и трансфера технологий, она должна заработать в следующем году, заявил премьер-министр РФ Михаил Мишустин на заседании межправсовета ЕАЭС в расширенном составе.

"Важно не затягивать с реализацией крупного проекта по созданию Евразийской сети промышленной кооперации, субконтрактации и трансфера технологий. Сегодня примем решение по актуализации сроков осуществления проекта и объемах его финансирования", - сказал Мишустин.

Он добавил, что эта сеть должна заработать уже в следующем году.

В августе участники заседания Евразийского межправсовета по итогам своей встречи приняли пакет документов, в том числе о паспорте проекта "Евразийская сеть промышленной кооперации, субконтрактации и трансфера технологий".

В США назвали транзит газа через Украину "фактором противостояния" РФ

Радио Sputnik. Госдеп США в своем заявлении отметил, что сохранение транзита газа через Украину является важным фактором противостояния России, передает РИА Новости.

В ведомстве подчеркнули, что Вашингтон поддерживает "энергетическую независимость Украины от российского доминирования". В документе напоминается о том, что американский конгресс выступил против строительства "Северного потока-2" и принял санкции в отношении энергетического проекта РФ.

"Этот шаг подчеркивает поддержку Соединенными Штатами сохранения транзита газа через Украину – стратегического сдерживающего (фактора. – прим. ред.) против дальнейшей российской агрессии", – говорится в заявлении.

Под "российской агрессией" США подразумевают воссоединение Крыма с Россией в 2014 году, а также конфликт в Донбассе.

Напомним, что в Киев прибыл госсекретарь Майк Помпео. В пятницу он проведет встречу с президентом Владимиром Зеленским.

Помпео также намерен посетить Белоруссию, Казахстан и Узбекистан.

Ранее радио Sputnik сообщило, что в Минобороны оценили заявление Помпео о действиях России в Сирии

«Верен своему долгу…»

генерал-герой — символ инженерных войск России

Владислав Шурыгин

21 января — памятная дата в Вооружённых Силах РФ, День инженерных войск.

Свою историю инженерные войска ведут со времени Указа Петра I от 21 января 1701 года о создании в Москве "Школы пушкарского приказа".

В этой школе готовили офицеров артиллерии и военных инженеров. Для повышения привлекательности этих школ и для усиления значимости инженерных войск Петр I в своей Табели о рангах 1722 года постановил числить офицеров инженерных войск на ранг выше офицеров пехоты и кавалерии. В 1753 году начальником инженерной школы был назначен инженер-генерал Абрам Петрович Ганнибал, знаменитый "Арап Петра Великого", прадед А.С. Пушкина…

Такое внимание не могло не принести свои плоды, и уже к началу XIX века русская военно-инженерная школа традиционно считалась одной из лучших в мире. Благодаря этому был осуществлён грандиозный план создания оборонительных рубежей России на самых угрожающих направлениях. По всей империи закладываются и строятся десятки крепостей и укреплённых лагерей. Создаются целые защитные линии: северная — в Прибалтике, южная — в Молдавии и на Кавказе, среднеазиатская — на южном Урале.

Инженерно-сапёрные части становятся неизменными участниками всех походов русской армии.

Есть люди, которые становятся символами своего дела. Невозможно представить лихих гусаров без личности Дениса Давыдова, лётчиков — без Чкалова, подводников — без Маринеско.

Безусловным символом наших инженерных войск стало имя генерала Дмитрия Карбышева…

Зимой 1946 года в российском посольстве в Лондоне раздался звонок. Дежурный посольства, сняв трубку, услышал английский голос с характерным акцентом канадского француза. Говоривший представился майором Седдоном де Сент-Клером, сообщил, что он — офицер канадской армии, находящийся на излечении в одном из лондонских госпиталей после возвращения из плена, и попросил о встрече с представителем советской миссии по вопросам репатриации. Такая встреча была организована. На ней исхудавший вчерашний заключённый немецкого концентрационного лагеря смерти Маутхаузен сообщил: "Я бы хотел рассказать о судьбе удивительного русского офицера, чьё мужество и стойкость удивляли всех узников, знавших его. О его героической смерти. Речь идёт о генерале Карбышеве…"

Это была первая информация о судьбе пропавшего без вести в июне 1941 года генерал-лейтенанта, доктора военных наук, профессора Военной академии Генерального штаба РККА Дмитрия Михайловича Карбышева…

Родившийся в 1880 году в Омске, дворянин из родовых сибирских казаков, Дмитрий Карбышев с детства проявлял недюжинные способности. Рано потеряв отца, а затем — и старшего брата, увлёкшегося идеями революции и заболевшего на каторге туберкулёзом, он не мог поступить в сибирский кадетский корпус за государственный счёт и был вынужден оплачивать своё обучение сам. Но, несмотря на это, закончил корпус по первому разряду и, как один из лучших учеников, получил право выбрать место дальнейшей учёбы. Без колебаний он выбрал Николаевское инженерное училище. Потом было участие в Русско-японской вой­не, учёба в академии, Первая мировая…

Карбышев строил Брестскую крепость и сражался в армии Брусилова. О его храбрости свидетельствуют пять боевых орденов. В 1917 году, сразу после революции, Карбышев одним из первых добровольно вступил в Красную армию. И возглавил инженерное управление при Главном военно-техническом управлении РККА…

Это в XXI веке, веке ядерного оружия и воздушных армад, инженерные фортификационные сооружения могут казаться чем-то безнадёжно устарелым. Но даже в наше время многомесячные бои за Алеппо и Мосул, штурм Грозного наглядно демонстрируют, насколько сложно вести боевые действия в условиях даже городской застройки. И сегодня инженерное оборудование местности является одним из важнейших элементов обеспечения успешного ведения боевых действий. А для конца XIX — начала ХХ века значение фортификации было вообще ключевым. Все войны того времени строились на штурмах крепостей противника и прорыве линий обороны. Достаточно вспомнить позиционный кризис Первой мировой войны, в ходе которого проявилось полное превосходство хорошо организованной, инженерно оборудованной обороны над имеющимися тогда средствами наступления. "Кровавое болото" на Сомме и "верденская мясорубка" стали символами этого военного тупика.

Не случайно после окончания Первой мировой большинство европейских стран включились в новую гонку вооружений — строительство многокилометровых линий обороны, состоящих из железобетонных подземных крепостей и фортов, которые, по замыслу их создателей, должны были стать неприступными твердынями на пути противника. Линия Мажино во Франции, протяжённостью более четырёхсот километров: пять с половиной тысяч долговременных оборонительных укреплений, бункеров, артиллерийских и пехотных блоков, казематов, блиндажей и наблюдательных пунктов. Линия Маннергейма в Финляндии: сто тридцать километров подземных "дотов", фортов, бункеров, гранитных надолбов и колючей проволоки. Эта линия была основой финской обороны, делавшей ставку на неприступность своих укреплений и уверенной в том, что советским войскам не удастся её преодолеть. Удалось! Всего за два месяца боёв линия была проломлена, и уже ничто не могло сдержать РККА в походе на Хельсинки. Финляндия запросила мира. Огромная заслуга в этой победе принадлежит советским военным сапёрам и лично генералу Карбышеву, обследовавшему в ходе боёв систему обороны финнов, и разработавшему рекомендации по её прорыву…

В СССР в 1930-е годы была создана своя система обороны на самом опасном направлении, западном, — так называемая "линия Сталина": тридцать восемь укрепрайонов, три тысячи "дотов" и блиндажей. Именно Карбышев был одним из главных разработчиков этой системы обороны. Обследовавшие её в 1941-42 годах гитлеровцы оценили её исключительно высоко, называя одним из шедевров военной фортификации. Увы, но к 1941 году, после присоединения к СССР Прибалтики, западной Белоруссии и западной Украины, эта линия была разоружена и законсервирована, а на новых рубежах стала строиться новая система обороны, получившая в народе название "линия Молотова". Её также разрабатывал и курировал строительство генерал Карбышев. Но достроить её до начала войны так и не успели. И именно там шестидесятилетнего Карбышева застала война. Группировка войск, в которой он находился, была окружена и разгромлена. Её остатки отдельными группами и отрядами пытались пробиваться на восток, чтобы соединиться с другими советскими частями. В одном из таких отрядов находился Карбышев. 8 августа 1941 года при прорыве через немецкий заслон он был контужен, потерял сознание и попал в плен.

Так начался его крестный путь к ледяному двору Маутхаузена…

Немцы очень скоро разобрались в том, кто попал к ним в руки. И первое время, пока их наступление развивалось успешно, они видели в Карбышеве лишь удобную фигуру для привлечения на свою сторону в пропагандистских целях. Пленного поместили в лагерь для военнопленных Хаммельбург, где ему обеспечили хорошее питание, отдельную камеру и всячески выделяли, относясь к нему подчёркнуто уважительно. Этот "комфорт" должен был расположить Карбышева и убедить его пойти на сотрудничество с гитлеровцами. Бывший кадровый русский офицер, блестящий учёный, инженер, — он должен был, по замыслу нацистов, стать ключевой фигурой прогитлеровского коллаборационизма. В дальнейшем эту роль сыграл предатель Власов. Но Карбышев отверг все предложения немцев.

Пряник сменили на кнут. Генерала перевели в берлинскую тюрьму для особо важных преступников, начали морить голодом, бессонницей и непрерывными допросами. После месяца такого давления генерала привели в кабинет, где его ждала неожиданная встреча. За столом рядом со следователем сидел профессор Раубенгеймер, один из самых крупных специалистов в сфере фортификации, с которым Карбышев был знаком ещё до войны. Появление профессора имело свою причину. Обследование линии Сталина и недостроенной системы обороны "линии Молотова" впечатлило гитлеровцев. При этом "блицкриг" закончился, началась затяжная война на истощение. И в этой войне значение фортификации для немцев становилось ключевым. Для отступающего под ударами Красной Армии вермахта этот опыт был особенно востребован. И за Карбышева взялись всерьёз. Генералу пообещали освобождение из лагеря, звание в германской армии и щедрое содержание. В обмен на это он должен был организовать научную лабораторию для разработки и испытаний новых видов фортификационных сооружений. Но все эти предложения Карбышев отверг. Его ответ остался в материалах допросов: "Я солдат и остаюсь верен своему долгу".

После чего взбешённые гитлеровцы отправили Карбышева в концлагерь Флорссенберг. Там вокруг генерала, удивлявшего всех свой стойкостью и мужеством, быстро образовалась группа сопротивления и немцы, почувствовав исходящую от Карбышева опасность, перевели его в другой лагерь.

Война тем временем всё ближе подкатывалась к границам Рейха. Исход её уже был ясен. И в феврале 1945 года Карбышева отправляют по этапу в лагерь Маутхаузен, где в "блоке смерти" содержали самых стойких и отчаянных советских офицеров, оказавшихся в плену.

О том, что было потом, советскому дипломату и рассказал канадский майор Седдон де Сент-Клер, оказавшийся с Карбышевым в одной группе: "Как только мы вступили на территорию лагеря, немцы загнали нас в душевую, велели раздеться и пустили на нас сверху струи ледяной воды. Это продолжалось долго. Все посинели. Многие падали на пол и тут же умирали: сердце не выдерживало. Потом нам велели надеть только нижнее бельё и деревянные колодки на ноги и выгнали во двор. Генерал Карбышев стоял в группе русских товарищей недалеко от меня. Мы понимали, что доживаем последние часы. Через пару минут гестаповцы, стоявшие за нашими спинами с пожарными брандспойтами в руках, стали поливать нас потоками холодной воды. Тех, кто пытался уклониться, били дубинками по голове. Сотни людей падали замёрзшие или с размозжёнными черепами. Я видел, как упал и генерал Карбышев…"

Ему было 64 года.

16 августа 1946 года генерал-лейтенанту инженерных войск Дмитрию Михайловичу Карбышеву было присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно…

Россия. Германия > Армия, полиция. Образование, наука > zavtra.ru, 31 января 2020 > № 3276056

"Интерспутник" сменил белорусского участника

РПУП "За­вод точ­ной элек­тро­меха­ники" (ЗТЭМ) ста­ло на­цио­наль­ным учас­тни­ком Меж­ду­народ­ной ор­га­низа­ции кос­ми­чес­кой свя­зи "Ин­тер­спут­ник" от Бе­лорус­сии. Но­вое сот­рудни­чес­тво дол­жно по­мочь в заг­рузке пер­во­го бе­лорус­ско­го спут­ни­ка "Бе­лин­терсат-1".

Ан­на Ус­ти­нова

Директор ЗТЭМ Сергей Прокопович подписал эксплуатационное соглашение "Интерспутника" вчера на выставке CSTB Telecom & Media 2020 в Москве. Генеральный директор "Интерспутника" Вадим Белов пояснил ComNews, что приобретение ЗТЭМ статуса участника организации и, как следствие, члена эксплуатационного комитета "Интерспутника" позволяет предприятию непосредственно участвовать в управлении организацией.

Сергей Прокопович подчеркнул, что сотрудничество с "Интерспутником" началось более 10 лет назад, результатом которого стала сложившаяся кооперация по продвижению на рынки третьих стран емкости первого белорусского спутника связи и вещания "Белинтерсат-1" ("Белинтерсат-1" запущен 15 января 2016 г. в орбитальную позицию 51.5° в.д. и способен предоставлять спутниковые услуги в Европе, Африке и Азии - прим. ComNews). "С учетом почти 50-летнего опыта работы "Интерспутника" на международном рынке услуг спутниковой связи рассчитываю, что уже в ближайшее время мы совместными усилиями будем продавать ресурс", - добавил Сергей Прокопович.

В свою очередь Вадим Белов отметил: "Для нас основная задача - быть полезными нашим участникам. Новое сотрудничество призвано помочь в загрузке первого белорусского спутника".

В данный момент ЗТЭМ также ведет НИОКР по проекту создания нового поколения антенн космической связи. "Сейчас мы взаимодействуем с ФГУП "Космическая связь" (ГП КС), которое также входит в состав эксплуатационного комитета "Интерспутника". Соглашение о сотрудничестве с ГП КС, подписанное в прошлом году, предусматривает обмен необходимой технической информацией и проведение консультаций экспертов по вопросам совместного использования возможностей существующей спутниковой группировки ГП КС, а также новых спутников, создаваемых в рамках программы развития российской орбитальной группировки космических аппаратов (КА) связи и вещания", - сказал Сергей Прокопович.

В частности, речь идет об участии белорусского предприятия в создании космического аппарата ГП КС "Экспресс-АМУ6" (53° в.д.) и перевода на него загрузки с КА "Белинтерсат-1" по истечении срока его активного существования. Глава ЗТЭМ сообщил ComNews, что в свое время он лично начинал работу по данному проекту, затем занимался другими направлениями, а полгода назад вновь стал руководителем предприятия.

Для "Интерспутника" решение задачи по созданию передовых антенн спутниковой связи также поможет эффективнее работать с клиентами. "Для подвижных объектов, попадающих в зону высокого эллипса, нужны специализированные электронные антенные системы, которые могут автоматически проводить трекинг. Такие терминалы в среднем стоят от $50 тыс. до $60 тыс. Я надеюсь, что у ЗТЭМ получится снизить стоимость продукта для российского потребителя, - сказал Вадим Белов. - Мы поддерживаем проект "Экспресс-РВ". Для нас является очевидным, что северную часть земного шара нужно закрывать. Мы надеемся, что технологии дадут возможность отработать достаточно большой объем неподвижных объектов связи в Арктической зоне. Рассчитываю на то, что это поможет развитию российского рынка связи в целом".

Ранее Белоруссия была представлена в эксплуатационном комитете "Интерспутника" РУПЭ "Белтелеком". "В связи с появлением первого национального спутника связи Совет Министров Беларуси посчитал целесообразным поменять участника на ЗТЭМ", - пояснил Вадим Белов.

В настоящий момент в состав "Интерспутника" входит 26 стран, которые представляют практически все географические регионы планеты. Ключевым направлением деятельности организации является предоставление в аренду телекоммуникационным и вещательным компаниям, а также корпоративным клиентам спутниковой емкости в рамках соответствующих соглашений с операторами спутниковых систем.

Владимир Булавин выступил в Совете Федерации

Руководитель ФТС России Владимир Булавин 30 января 2020 года выступил на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации в рамках «Правительственного часа», где рассказал о стратегических направлениях совершенствования таможенного администрирования.

Он сообщил, что деятельность ФТС России в 2019 году проходила в условиях применения обновленной нормативно-правовой базы и масштабного реформирования таможенных органов.

Владимир Булавин: «Нам удалось перевести эти процессы в управляемый режим. Не только не допустить снижения качества работы, но и повысить ее эффективность».

Реформа таможенных органов предполагает существенное сокращение и укрупнение мест таможенного декларирования – до 16 центров электронного декларирования. На сегодняшний день уже функционируют 12 из них.

Владимир Булавин: «Первый опыт работы центров показал, что нам удалось повысить результативность контроля, добиться большего единообразия в принятии решений, существенно снизить коррупционные риски. Все это отразилось на увеличении собираемости таможенных платежей».

Проводимая реформа открыла новые возможности и для дальнейшей цифровизации таможенных процессов, их ускорения и упрощения. ФТС России внедрила в работу технологии автоматической регистрации и автоматического выпуска деклараций, широко применяются цифровые наработки и по другим направлениям.

Владимир Булавин: «Быстрое и объективное принятие решений стало важным фактором в создании комфортной среды для ведения бизнеса. При этом выстроенный конструктивный диалог с бизнес-сообществом привел к заметному снижению конфликтного потенциала в таможенной сфере».

Создание благоприятных условий для ведения ВЭД является задачей ФТС России и при реализации национальных проектов. Так, в рамках программы «Международная кооперация и экспорт» были выдвинуты предложения по обустройству пунктов пропуска. По мнению главы таможенной службы, «их слабая техническая оснащенность и обустройство являются препятствием на пути динамичного развития внешней торговли», поэтому данный вопрос заслуживает особого внимания со стороны всех органов власти».

В рамках национальной программы «Цифровая экономика» проводится работа по обеспечению круглосуточного функционирования всех информационных систем таможенных органов с необходимым уровнем производительности, отказоустойчивости и полным резервированием. В соответствии с решением Президента России в настоящее время ведутся работы по созданию собственного главного центра обработки данных ФТС России. Проводимые мероприятия должны гарантировать необходимую скорость и безаварийность работы программных средств.

Дальнейшее развитие таможенной службы России будет напрямую связано с внедрением цифровых технологий во все сферы деятельности. Этот подход заложен в основу Стратегии развития таможенной службы до 2030 года.

Владимир Булавин: «Главным вектором в Стратегии 2030 обозначен переход от электронной таможни к таможне интеллектуальной. Ряд значимых проектов планируется реализовать за счет наполнения цифровых систем элементами искусственного интеллекта».

Один из основных проектов Стратегии – реализация модели «интеллектуального» пункта пропуска. Построенная на принципах автоматизации всех контрольных процедур и предполагающая их сосредоточение в единой цифровой платформе, модель позволит безрисковым партиям практически безостановочно проходить таможенную границу.

Приоритетной задачей также станет внедрение онлайн-категорирования товарных партий. «Решение о необходимости применения к партии дополнительных мер контроля – осмотра, досмотра и других будет зависеть, прежде всего, от характеристик самого товара, условий его перемещения и степени добросовестности декларанта», – отметил Владимир Булавин.

Другое важное направление – создание безопасных цепей поставок за счет взаимного признания уполномоченных экономических операторов с таможенными администрациями зарубежных стран. Глава таможенной службы подчеркнул, что информационному взаимодействию с иностранными коллегами и цифровизации таких контактов в Стратегии 2030 уделено особое внимание.

Владимир Булавин: «Цифра» станет платформой для общения с представителями отечественного и зарубежного бизнес-сообщества, свяжет таможенные службы и контролирующие органы».

От реализации намеченных целевых ориентиров ведомство ожидает значительного улучшения условий осуществления внешнеторговой деятельности, снижения временных и финансовых издержек бизнеса. При этом таможенные процедуры не должны трактоваться как скрытые ограничения, а служба должна оставаться результативной для государства и защищать его интересы.

Владимир Булавин: «Уверен, что достижение намеченных в Стратегии целей внесет значительный вклад в улучшение бизнес-климата в России и повышение ее инвестиционной привлекательности».

В завершение выступления руководитель таможенной службы ответил на вопросы сенаторов о предпринимаемых таможенными органами мерах по борьбе с незаконным ввозом санкционной продукции, функционировании ЦЭДов, перетоке товаров между странами-участницами ЕАЭС, контроле за оборотом лесоматериалов, раскрытии индикаторов таможенной стоимости товаров.

Подводя итоги «Парламентского часа», председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко дала положительную оценку деятельности таможенной службы.

Валентина Матвиенко: «В последние годы ФТС России провела масштабную работу, и сегодня мы отмечаем положительные сдвиги в таможенном администрировании. Это касается как качества таможенного контроля, так и взаимодействия с бизнесом. Рассчитываем, что реализация тех проектов и направлений, которые вы заложили в Стратегию 2030, в дальнейшем будет способствовать укреплению экономической безопасности государства».

СПРАВКА:

По предварительным данным таможенной статистики, в 2019 году объем внешней торговли России составил 665 млрд долл. и по сравнению с 2018 годом снизился на 3,3%. В том числе экспорт снизился на 6% и составил 423 млрд долл., импорт увеличился на 1,7% и составил 243 млрд долл.

ФТС России в 2019 году в федеральный бюджет перечислено 5729 млрд руб., что на 90 млрд руб. (или на 1,5%) выше значения контрольного задания. Из них при импорте – 3345 млрд руб., при экспорте – 2291 млрд руб.

С применением системы управления рисками довзыскано более 32 млрд руб., что на 49% выше показателя 2018 года.

В 2019 году оформлено более 5 млн деклараций на товары, поданных 110 тыс. участников ВЭД. Из них 1,76 млн экспортных деклараций и 3,25 млн импортных.

В автоматическом режиме зарегистрировано почти 3 млн деклараций. Показатель авторегистрации превысил при экспорте 87%, а при импорте – 69%. Автоматически выпущено 640 тыс. деклараций. При экспорте – около 76%, при импорте – более 57%.

Количество таможенных проверок (на этапе после выпуска товаров) сократилось на 17%, а их средняя эффективность выросла в 2 раза и составила 7,7 млн руб. на одну проверку. Всего по результатам проверок в 2019 году доначислено 17 млрд руб.

В результате работы мобильных групп проверено 80 тыс. транспортных средств. Выявлено почти 106 тыс. тонн запрещенных к ввозу товаров, в том числе 4 тыс. тонн санкционных.

В рамках валютного контроля проведено 10 тыс. проверок; выявлен ущерб на сумму 86 млрд руб. Предотвращено незаконных валютных операций на сумму 1,2 млрд долл.

В 2019 году возбуждено 2 тыс. уголовных и 150 тыс. административных дел. Взыскано штрафов на сумму более 2 млрд руб. Из незаконного оборота изъято более 12,4 тонн наркотических средств, что составляет половину объема наркотиков, проходящих в качестве вещественных доказательств по уголовным делам всех правоохранительных органов страны.

ВЫБОРЫ В США И РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

ДМИТРИЙ ТРЕНИН

Директор Московского Центра Карнеги, член Совета по внешней и оборонной политике.

Когда-то главный советский американист Георгий Арбатов говорил: «Выборы в США – плохое время для хорошей политики и хорошее – для плохой». Эта максима, по-видимому, вечна. В последние четыре года, правда, оказалось, что «время плохой политики» может растянуться на целый президентский срок, если в этот период американский политический класс будет всецело поглощен острой внутренней борьбой, практически не оставляющей места для ответственных решений и долгосрочной стратегии, в том числе в сфере внешней политики. Завершится ли этот период в 2021 г. или продолжится до середины 2020-х гг., покажут результаты выборов в ноябре 2020-го. Для России это имеет важнейшее значение в выстраивании собственной среднесрочной стратегии на американском направлении, но в долгосрочном плане необходимо осмыслить и учесть опыт последних трех десятилетий.

Текущий диагноз

Сегодня политический класс Соединенных Штатов всецело сконцентрирован на президентской избирательной кампании и идущей параллельно процедуре импичмента президента Дональда Трампа. Все остальные вопросы текущей политики рассматриваются через эту призму. Риск принятия Конгрессом новых санкций в отношении России в самое ближайшее время снизится не только в связи с исключительной сосредоточенностью конгрессменов на импичменте, но и из-за того, что принятие санкций в нынешних условиях будет рассматриваться как удар по Дональду Трампу и его администрации, чего республиканцы, имеющие большинство в Сенате и вслед за своими избирателями поддерживающие президента, допустить не могут. С другой стороны, после вероятного неудачного завершения попытки импичмента республиканцы могут согласиться поддержать законопроект о санкциях, чтобы в очередной раз отмежеваться от «токсичной» России.

В обозримом будущем внутриполитическая борьба в Соединенных Штатах продолжит мешать стабилизации американо-российских отношений. Хотя фокус расследования действий Трампа в Палате представителей сместился в сторону Украины, истерия в отношении России продолжается и даже усиливается. Это происходит, несмотря на то, что трезво мыслящие американцы признают необходимость восстановления диалога с Россией и даже налаживания какого-то взаимодействия с ней в вопросах стратегической стабильности (судьба Договора СНВ-3) и по другим темам, связанным с безопасностью, – таким, как распространение ядерного оружия или противодействие терроризму. Проблема, однако, в том, что любое взаимодействие рассматривается как уступка России, требующая предварительных шагов Москвы навстречу американским требованиям, – например, признания факта вмешательства России в выборы 2016 г. и обязательства не вмешиваться в будущем в американский политический процесс. На подобной основе, конечно, нельзя договориться о возобновлении полноценного диалога до президентских выборов 2020 года.

Исход грядущих выборов не привнесет фундаментальных перемен в американо-российские отношения, но может по-разному повлиять на них в зависимости от качества победы того или иного кандидата. Победа действующего президента с убедительным отрывом голосов избирателей – 4–5 процентных пунктов или больше – способна укрепить положение Трампа настолько, что он сможет проводить свою политику, в том числе в отношении Российской Федерации, без оглядки на демократическую оппозицию. С другой стороны, уверенную победу кандидата от Демократической партии уже нельзя будет объяснить вмешательством Москвы. Такой исход мог бы со временем – после «одно- двухлетки ненависти» – открыть некоторые, хотя и строго ограниченные, возможности для возобновления диалога по вопросам, связанным с военно-политической и контртеррористической проблематикой. Такой прагматичный диалог, конечно, более чем уравновешивался бы – или прикрывался – в информационном пространстве резкой критикой внешней и внутренней политики России со стороны победивших демократов.

Избрание же Трампа на второй срок с небольшим отрывом или только голосами выборщиков, а не большинства избирателей, скорее всего, приведет к продолжению нынешней «холодной гражданской войны», в которой России будет по-прежнему уготована роль злого кукловода Трампа, а следовательно, заклятого врага американских демократов, СМИ и большей части политического истеблишмента. Неясно, насколько Трамп в этих условиях сохранит декларируемую заинтересованность в улучшении отношений с Москвой и насколько республиканцы в Конгрессе будут препятствовать усилиям демократов наложить на Россию более жесткие санкции.

Уникальная и опасно дестабилизирующая ситуация может сложиться, если Трамп откажется признать поражение на выборах и освободить Белый дом, а также призовет своих сторонников – вооруженных домашним оружием – «защищать выбор народа от посягательств элит». Такого в истории США не было никогда, но ситуация уже неординарная, а Трамп проявил себя человеком, не стесненным внешними ограничениями. Некоторые наблюдатели возлагают в этих условиях надежду уже не на суды и другие конституционные механизмы сдержек и противовесов, а на прямое вмешательство военных на стороне Конституции для смещения засидевшегося на своем посту главы государства.

Возможности Москвы воздействовать на ситуацию, чтобы уменьшить токсичность России в американской политике практически отсутствуют. Американский бизнес, уже работающий в России, остается прибыльным, но старается особенно не трубить о своих успехах, чтобы не привлекать внимания активистов санкционных мер. Потенциальные новые игроки боятся инвестировать в Россию, опасаясь санкций и внутрироссийских проблем, о которых постоянно сообщают американские СМИ. Сдвиги могут последовать, но в долгосрочной перспективе и если Россия возьмет курс на активное экономическое развитие, приватизацию и демонополизацию при укреплении независимости судебной системы. Тогда экономическая привлекательность может пересилить политическую неприязнь.

За пределами политических и медийных кругов – в основном вашингтонских – восприятие России как однозначно враждебной Америке страны гораздо слабее. В интеллектуальном сообществе США, особенно в университетской среде, начался процесс переоценки ценностей, в том числе в области внешней политики. Появились серьезные работы, критикующие либеральный интервенционизм и милитаризм как отличительные черты американской внешней политики последних десятилетий. Речь не столько о том, как лучше проводить внешнюю политику, а как выработать новый курс, больше отвечающий мировым реальностям. Эти тенденции не являются пока определяющими, но их появление симптоматично.

При всей важности выборы 2020 г. – в известном смысле промежуточные. Они отразят накал борьбы и раскол общества, но не дадут ответа на накопившиеся вопросы. Выход США из трех кризисов, в которые они погружены, – политического, социально-ценностного и внешнеполитического – будет долгим и болезненным. Речь идет о завершении целой эпохи, начавшейся с приходом в Белый дом Рональда Рейгана в 1981 году. В экономике – это неолиберализм «чикагской школы». В социальной сфере – резкое усиление неравенства, когда условно 20% по-крупному выиграли от глобализации и 80% остались «при своих», но относительно первой группы сильно проиграли. Во внешней политике – триумфализм, порожденный внезапной и полной победой США в холодной войне.

Контуры нового баланса в экономике, внутренней и внешней политике Соединенных Штатов пока не просматриваются, но процесс изменений уже запущен, и за ним необходимо внимательно следить. Как и за неизбежной сменой поколений в американском политическом классе: ведь основным нынешним претендентам на пост президента – Трампу, Джо Байдену, Элизабет Уоррен, Берни Сандерсу, а также Майклу Блумбергу – за 70. Возможно, уже президентские выборы 2024 г., которые совпадут с ожидаемой новой конфигурацией власти в Российской Федерации, явят миру новый облик политики США и создадут условия для нового начала в американо-российских отношениях.

Позиции и характер действий сторон

Стремиться перевернуть страницу заставляет то обстоятельство, что нынешнее состояние отношений России и Соединенных Штатов характеризуется как конфронтация. Это, однако, качественно иная конфронтация, чем в период холодной войны: преимущественно конфликт интересов вместо антагонизма мировоззрений.

Фундаментальная причина столкновения – отсутствие удовлетворительного урегулирования по итогам холодной войны. Проиграв тогдашнее противостояние под именем СССР, Россия отказалась интегрироваться в американскую систему на правах младшего партнера. Более того, стала стремиться к восстановлению статуса великой державы. Америка же, выиграв холодную войну и фактически списав Россию со счетов в качестве крупной международной величины, сочла неприемлемым для себя партнерство на паритетных условиях, предлагавшихся Москвой. Это главное. Субъективные ошибки и просчеты имели место с обеих сторон, но их значение вторично.

Россия отстаивает право самостоятельно определять, продвигать и защищать свои интересы. Америка отстаивает порядок, установленный по результатам холодной войны. Российские действия – в частности, на Украине и в Сирии – подрывают американский порядок и тем самым обесценивают его. Россия не может признать американоцентричный порядок, поскольку это равносильно признанию собственного подчиненного положения. Америка не может ни договариваться с Россией, ни игнорировать ее действия, поскольку и то, и другое означает отказ от глобального лидерства, на котором основана гегемония США.

Вызов Америке со стороны России укладывается в набирающий силу тренд усиления национальных государств и ослабления глобальных институтов, созданных Западом во главе Соединенными Штатами – системы Pax Americana. Продолжающийся мощный подъем Китая, начинающийся подъем Индии – еще более весомые свидетельства тенденции. Поднимаются региональные державы – Турция, Иран, Бразилия. Элементы самостоятельности заметны во внешней политике Японии. В отдаленном будущем процесс укрепления роли национальных государств может затронуть и Европу – в частности, Францию и Германию.

Форма нынешней российско-американской конфронтации – гибридная война. Основные поля/среды этой войны: информационная, экономическая, финансовая, технологическая. Характер действий Америки основан на ее колоссальных материальных преимуществах. США действуют прямо и массированно. Характер действий России основан на трезвом осознании ее руководством относительной слабости по отношению к Соединенным Штатам. Россия действует асимметрично, расчетливо и зачастую успешно. За прошедшие пять лет Вашингтону не удалось заставить Москву существенно изменить курс в желательном для него направлении.

Перспективы конфронтации

Состояние российско-американских отношений тяжелое, но стабильное. Дальнейшее ухудшение возможно, даже вероятно, но фатальное развитие может стать только результатом трагического стечения обстоятельств. Сетка безопасности, предохраняющая стороны от прямого вооруженного конфликта, существует. Ее образуют постоянные прямые контакты между высшим политическим руководством, военным командованием и верхушкой аппаратов обеспечения национальной безопасности двух стран. Обе стороны исходят из того, что текущая российско-американская конфронтация при всей своей серьезности и потенциальной опасности не носит, в отличие от холодной войны, экзистенциального характера.

В ближайшие пять-семь лет ожидать существенного улучшения отношений России и Америки трудно. Антироссийские санкции обрели силу закона и не будут отменены на протяжении очень длительного срока – то есть практически никогда, если иметь в виду ныне действующих политиков. Россия действует в целом прагматично, исходя из видения ее руководством национальных интересов. Основываясь на них, Москва готова сотрудничать с любыми государствами, если они принимают во внимание интересы России и уважают ее статус в мире. Проблема в том, что ожидать такого подхода от Вашингтона в обозримом будущем не приходится.

Разумеется, Москва и Вашингтон, несмотря на явные и непреодолимые различия, не являются вечными и непримиримыми противниками. Долгосрочные перспективы выхода из американо-российской конфронтации зависят главным образом от внутренних факторов в обеих странах. В США, вероятно, сохранится стремление к ограничению глобальной вовлеченности Америки и сосредоточенность на повышении конкурентоспособности национальной базы. Такая тенденция наметилась уже со второго срока президентства Джорджа Буша-младшего, явно проявилась при Бараке Обаме и стала доминирующей в период правления Дональда Трампа. Это стремление предвещает переформатирование отношений как с союзниками и партнерами Соединенных Штатов, так и с их конкурентами и соперниками на мировой арене, в том числе с Россией.

В России восстановление великодержавного положения во внешнем мире ставит вопрос об устойчивости статуса, не подкрепленного в полной мере экономическими показателями. Решение этого вопроса логически требует большей ориентации внешней политики на цели внутреннего – прежде всего экономического и технологического – развития страны. Такая коррекция, в свою очередь, подразумевает перенос внимания с вопросов мироустройства в целом на вопросы места России в складывающемся мироустройстве. Безопасность страны в XXI веке, достаточно обеспеченная потенциалом ядерного и неядерного сдерживания, будет все больше определяться невоенными параметрами. Урок Советского Союза заставляет думать об экономике и технологиях, социальной политике, а также о настроениях в обществе.

Если оба обозначенных фактора в наших странах выйдут на первый план, то могут сложиться условия, при которых в отдаленном будущем – в 2030-х – 2040-х гг. – российско-американские отношения, оставаясь по преимуществу отношениями соперничества, что нормально для великих держав, могут выйти из состояния острой конфронтации. В идеале – стать простыми отношениями конкурентов, способных к точечному прагматическому сотрудничеству.

Насущные задачи: стратегическая стабильность

Некоторые шаги в сторону ослабления напряженности могут быть предприняты еще в условиях противоборства. Основа для этого есть. Так, несмотря на продолжающуюся и временами обостряющуюся конфронтацию, Россия и США сознают опасность прямого военного конфликта. Созданы и функционируют каналы связи и предотвращения вооруженных столкновений, поддерживаются личные контакты между лицами, занимающими ключевые посты в структурах вооруженных сил и национальной безопасности двух стран. Несмотря на отсутствие диалога, коммуникация продолжается.

Серьезным негативным фактором является свертывание и возможное упразднение режима контроля над вооружениями. Пытаться сохранить его – бесполезное занятие. В современных условиях требуется новый подход к стратегической стабильности взамен того, который основывался на реалиях второй половины ХХ столетия. Основная цель такого подхода – предотвращение вооруженных конфликтов между ядерными державами. Основные методы достижения цели – поддержание постоянных контактов и обмен информацией между соответствующими государствами (как это практикуется сейчас между РФ и США); взаимная сдержанность и непровоцирующий характер военной деятельности; информационный диалог по военным доктринам и стратегиям; сотрудничество в вопросах нераспространения ядерного оружия; совместная деятельность по предотвращению ядерного терроризма.

В ближайшее время России и Америке имеет смысл продлить Договор СНВ-3, срок действия которого истекает в феврале 2021 г., на следующие пять лет, начать консультации по проблемам гиперзвукового оружия и космоса, а также проявлять сдержанность в дестабилизирующем развертывании ракетных систем средней и меньшей дальности, запрещенных в свое время Договором о РСМД. Кроме этого, полезен постоянно действующий семинар по проблемам стратегической стабильности, который поможет сторонам лучше понимать доктринально-стратегические установки друг друга.

Фактор Китая

Конфронтация между Россией и США, отражая дух эпохи, не является ее центральным конфликтом – в отличие от противостояния между Вашингтоном и Пекином. Именно американо-китайский сюжет уже стал важнейшим фактором формирования нового миропорядка. По сравнению как с Америкой, так и с Китаем Россия – экономически, технологически и демографически – относительно небольшая величина. Тем не менее именно эти три государства в настоящее время оказывают наибольшее влияние на геополитические и военные балансы в мире. В экономике и технологиях, однако, доминируют США и Китай. Для Соединенных Штатов именно Китай – главный соперник и потенциальный противник. Такое положение создает для России и риски, и возможности.

Возможность заключается в закономерном переключении основного внимания Вашингтона на Китай при дальнейшем снижении внимания к России как к угрозе. Реализовать это трудно из-за того, что даже при ослабленном внимании к России отношение американской политической элиты остается резко отрицательным. Кроме того, тесное сотрудничество РФ и КНР, особенно в военной и военно-технической областях, усиливает раздражение американцев действиями Москвы, переставшей быть главным противником, но способствующей теперь укреплению основного соперника Америки.

Риск состоит, прежде всего, в становлении новой биполярной модели, в которой Россия, отказавшаяся стать младшим партнером США, превратилась бы в вассала Китая. Одновременное давление Вашингтона на Москву и Пекин способствует реализации именно такого сценария. Противостоять подобной тенденции довольно сложно из-за того, что углубление отношений России с другими развитыми странами – в частности, Европы и Японией – сдерживается союзнической солидарностью этих стран с Америкой. В еще большей степени экономическое развитие России сдерживается структурными проблемами внутреннего характера, которые так или иначе будут решены, но, скорее всего, за пределами обозримого будущего.

В новом треугольнике «Вашингтон – Пекин – Москва» Россия, несмотря на очень разные отношения с Америкой и Китаем, пока стремится играть самостоятельную роль. От политики Соединенных Штатов зависит, насколько тесно Москва и Пекин будут координировать свои действия на американском направлении. Россия дорожит нынешними отношениями с Китаем и не встанет на сторону США в их противостоянии с КНР. Второго издания киссинджеровского «треугольника», выгодного Вашингтону, не будет. В то же время очевидно, что в условиях жесткого противостояния у России в какой-то момент может не хватить ресурсов, чтобы выдерживать самостоятельный курс. Можно обоснованно утверждать, что двойное сдерживание России и Китая не отвечает также стратегическим интересам Америки, но политика США в последнее время не всегда отличалась стратегической выверенностью.

В поиске региональных балансов

Если России все же удастся устоять на ногах и сохранить стратегическую самостоятельность, то отношения с Соединенными Штатами могут стать продуктивными. Менее глобальный и более национально-ориентированный подход США к мировым делам, создавая вакуумы безопасности в различных регионах мира – на Ближнем и Среднем Востоке, включая зону Персидского Залива, в Афганистане, Северо-Восточной Азии и не в последнюю очередь в Европе, – может сформировать условия для ограниченного российско-американского взаимодействия. Такое взаимодействие не должно быть исключительным. Напротив, оно способно стать частью многосторонних усилий ведущих игроков по стабилизации конфликтов, угрожающих их коренным интересам. Новый мировой порядок может возникнуть в том числе на основе региональных балансов.

Так, равновесия в Европе возможно достигнуть в случае урегулирования украинского кризиса. Условиями должны стать фактическое признание российского статуса Крыма и реинтеграция Донбасса в состав Украины на основе Минских соглашений 2015 года. Сама Украина стала бы в результате нейтральным по отношению к США/НАТО и Российской Федерации государством, ассоциированным партнером Европейского союза с возможностью свободно развивать дальше свои отношения с ЕС. Украинское урегулирование – дело самих украинцев, россиян и европейцев (немцев и французов в первую очередь, но не только), однако американцы могли бы внести свой вклад. Главное, что требовалось бы от США, – ясный отказ от дальнейшего расширения НАТО на Восток, которое реально уже заблокировано очевидным риском военного столкновения и очевидным нежеланием американцев брать под защиту периферийные для их интересов государства.

Таким же образом может выглядеть успешный вариант решения приднестровского конфликта в Молдавии: реинтеграция с разделом полномочий и военный нейтралитет при свободном развитии отношений с Евросоюзом. Снятие с повестки дня проблемы расширения НАТО позволило бы развивать ассоциацию Грузии с Европой и одновременно снижать напряженность между Грузией и Абхазией, Грузией и Южной Осетией, Грузией и Россией. Что касается Белоруссии, то она оставалась бы независимым государством, тесно связанным экономическими, политическими, военными и гуманитарными узами с Россией в рамках Союзного государства, ОДКБ и ЕАЭС, и при этом имела бы возможность развивать отношения с Евросоюзом.

На Ближнем и Среднем Востоке США могли бы начать взаимодействовать с Россией, как взаимодействуют с ней региональные государства – Израиль, Иран, Саудовская Аравия, Турция и другие. Москва и Вашингтон по-прежнему разделяют цель сдерживания распространения ядерного оружия в регионе. Ни Россия, ни Соединенные Штаты не надеются получить долгосрочную выгоду от войны между Ираном и Саудовской Аравией. И, конечно, Ближний и Средний Восток остаются очагом угрозы радикализма, экстремизма и терроризма, что одинаково заботит Вашингтон и Москву. Последнее целиком и полностью относится также к Афганистану.

В Северо-Восточной Азии укрепление российско-японских отношений полезно для США в условиях продолжающегося усиления Китая. Партнерство Москвы и Токио, как и тесное сотрудничество Москвы и Дели, способствует уравновешиванию обстановки в Азии, в бассейнах Тихого и Индийского океанов и в Арктике – от Мурманска до Мумбая. Этому также содействовало бы развитие американо-российских экономических и прочих связей через Тихий и Северный Ледовитый океаны.

Заключение

Россия в последние десятилетия была слишком зациклена на Америке. С одной стороны, у Москвы первоначально присутствовало жгучее стремление к дружественному единению двух стран, с другой – вскоре проявилось столь же жгучее стремление к реваншу за поражение в холодной войне. Российские руководители и элиты безуспешно искали в Америке истоки своих проблем и часто ждали от нее невозможного – признания равенства с Россией.

Вступая в третье десятилетие XXI века, россиянам нужно запастись терпением, обратить пристальное внимание на внутренние дела, на формирование ровных и взаимовыгодных отношений с гораздо более сильным Китаем. Москве стоит, конечно, отслеживать развитие ситуации в США, но не пытаться при этом вмешиваться в ход тамошних событий. Проникновение в политические спальни других государств всегда создает много шума и почти никогда не приносит пользу. Для России отстраненность от американской внутренней политики значительно выгоднее, чем вовлеченность в нее. Вполне возможно, что развитие как внутренней, так и международной ситуации в ближайшие 20 лет заставит Соединенные Штаты существенно изменить modus operandi на мировой арене. Тогда и появится реальная основа для новых российско-американских отношений конкуренции и взаимодействия, а пока нужно сосредоточиться на постепенном снижении уровня конфронтации, а в перспективе – на поиске условий выхода из нее.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305440 Дмитрий Тренин

ПУСТЬ РОССИЯ БУДЕТ РОССИЕЙ

ТОМАС ГРЭМ

Заслуженный сотрудник Совета по международным отношениям, работал старшим директором по России в Совете по национальной безопасности при президенте Джордже Буше.

АРГУМЕНТ В ПОЛЬЗУ ПРАГМАТИЧНОГО ОТНОШЕНИЯ К МОСКВЕ

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 6, 2019 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

После окончания холодной войны все президенты США обещали улучшить отношения с Россией. Однако каждый раз эти планы оказывались несбыточной мечтой. Билл Клинтон, Джордж Буш-младший и Барак Обама намеревались интегрировать Россию в евроатлантическое сообщество и сделать ее партнером в построении либерального мирового порядка. Но по окончании президентского срока каждого из них отношения с Россией становились гораздо хуже, чем до их прихода в Белый дом. Россия тем временем отдалялась все больше и больше.

Президент Дональд Трамп обещал наладить тесное партнерство с Владимиром Путиным. Однако его администрация лишь ужесточила тот конфронтационный подход, который взяла на вооружение администрация Обамы после того, как Москва начала агрессию против Украины в 2014 году. Россия не намерена сдавать позиции на Украине; она все более дерзко противостоит Соединенным Штатам в Европе и на Ближнем Востоке и продолжает вмешиваться в американские выборы.

Политика, проводимая четырьмя президентскими администрациями в отношении России, потерпела фиаско потому, что независимо от общей тональности, примирительной или конфронтационной, она базировалась на неизменной иллюзии: правильная стратегия США может принципиально изменить представление России о своих собственных интересах и ее фундаментальное мировоззрение. Было ошибочно основывать политику на предположении, что Россия присоединится к сообществу либеральных демократий, но не меньшей ошибкой было думать, будто более агрессивный подход заставит ее отказаться от своих жизненно важных интересов.

Для начала стоит признать, что отношения Вашингтона и Москвы были в принципе конкурентными с того момента, когда Соединенные Штаты стали мировой державой в конце XIX века, и что они остаются таковыми по сей день. Эти две страны отстаивают совершенно разные концепции мирового порядка. Они преследуют противоположные цели в региональных конфликтах – например, в Сирии и на Украине. Республиканская, демократическая традиция США прямо противоположна традициям России с ее длительной историей автократического правления. С практической и идеологической точек зрения тесное партнерство между этими двумя государствами не может быть устойчивым. В нынешнем международном климате американские политики должны естественным образом прийти к пониманию этого.

Намного труднее будет признать, что изгнание и изоляция России, скорее всего, будет контрпродуктивной мерой, с помощью которой вряд ли удастся чего-то добиться. Даже в случае уменьшения ее относительной мощи Россия останется ключевым игроком на мировой арене благодаря значительному ядерному арсеналу, обильным природным ресурсам, центральному положению в Евразии, праву вето в Совете Безопасности ООН и высококвалифицированным кадрам. Сотрудничество с Россией необходимо для совместной борьбы с глобальными вызовами и угрозами, такими как изменение климата, распространение ядерного оружия и терроризм. Ни от одной страны в мире (за исключением Китая) не зависит решение такого количества стратегических и экономических проблем, считающихся важными для США, как от России. И необходимо добавить, что никакая другая страна не способна уничтожить Соединенные Штаты за 30 минут.

Более сбалансированная стратегия сдержанной конкуренции не только снизила бы риск ядерной войны, но и стала бы основой для сотрудничества и совместного поиска ответов на глобальные вызовы. Более продуманные отношения с Россией помогут гарантировать безопасность и стратегическую стабильность в Европе, хотя бы немного упорядочить ситуацию на Ближнем Востоке, а также контролировать подъем Китая. Требуя от России умерить амбиции и вести себя более сдержанно, американские политики должны быть готовы отказаться от своих краткосрочных целей, особенно в части урегулирования кризиса на Украине, для выстраивания более продуктивных отношений с Москвой.

Прежде всего, политики США должны взглянуть на Россию без сантиментов или идеологических клише. В новой стратегии построения отношений с Россией необходимо отказаться от архаичного мышления, свойственного предыдущим администрациям, и стремиться к поступательному развитию взаимодействия, исходя из долгосрочных интересов Соединенных Штатов. Вместо того, чтобы пытаться убедить Москву пересмотреть российские интересы, Вашингтону необходимо доказать, что эти интересы надежнее продвигать посредством взвешенной конкуренции и сотрудничества с США.

Конец иллюзии

Делая акцент на партнерство и интеграцию сразу после окончания холодной войны, Вашингтон в принципе неверно понимал российские реалии, полагая, что страна переживает подлинные демократические преобразования и что она слишком слаба, чтобы сопротивляться политике, проводимой США. Вне всякого сомнения, в начале 1990-х гг. предположение, что Россия избавляется от своего авторитарного прошлого, не казалось притянутым за уши. С точки зрения Америки, холодная война закончилась торжеством западной демократии над советским тоталитаризмом. Страны бывшего советского блока начали демократизацию после революций 1989 года. Набиравшая силу глобализация подпитывала убеждение, что демократия и свободный рынок – путь к процветанию и стабильности в грядущие десятилетия. Лидеры новой России – президент Борис Ельцин и окружавшие его динамичные молодые реформаторы – объявили о приверженности курсу на всеобъемлющие политические и экономические реформы.

Но уже в 1990-е гг. по некоторым признакам можно было судить, что эти предпосылки были изначально неверны. Вопреки преобладавшему на Западе мнению, распад Советского Союза ознаменовал не демократический прорыв, а победу популиста Ельцина над советским лидером Михаилом Горбачёвым, который оказался более убежденным демократом, организовавшим самые свободные и справедливые выборы в истории современной России. В России имелось мало устойчивых национальных демократических традиций, из которых можно было черпать вдохновение, а политическое сообщество оставалось шатким и слабым: на таком фундаменте невозможно построить функциональную демократию. Положение усугублялось тем, что государственные институты стали жертвой хищных олигархов и региональных «баронов». В стране орудовали безжалостные банды, нередко прибегавшие к кровавым разборкам в стремлении завладеть активами некогда полностью государственной экономики. Коммунисты старой закваски и советские патриоты противостояли более прогрессивным силам. В стране воцарился политический хаос.

Он усугублялся на протяжении 1990-х гг., и дело дошло до того, что многие наблюдатели реально опасались распада России, как это случилось в начале десятилетия с Советским Союзом. Задача восстановления порядка легла на плечи ельцинского преемника Путина. Хотя он использовал демократическую риторику, разъясняя свои планы, в документе под названием «Россия на рубеже тысячелетий» (опубликованном 30 декабря 1999 г.) он дал ясно понять, что намерен вернуться к традиционной российской модели сильного и в высшей степени централизованного авторитарного государства. «Россия, – писал он, – не скоро станет, если вообще станет, вторым изданием, скажем, США или Англии, где либеральные ценности имеют глубокие исторические традиции… Крепкое государство для россиянина – не аномалия, не нечто такое, с чем следует бороться, а, напротив, источник и гарант порядка, инициатор и главная движущая сила любых перемен».

Официальные лица в США прекрасно видели препятствия на пути демократических реформ и не были слепы в отношении подлинных намерений Путина. Однако приятное чувство, оставшееся у них после победы в холодной войне, заставляло настаивать на том, что партнерство с Россией должно опираться на общие демократические ценности; одних лишь общих интересов было мало. Чтобы заручиться общественной поддержкой, каждая администрация заверяла американцев, что лидеры России привержены демократическим реформам и процедурам. Начиная с 1990-х гг. Белый дом во многом измерял успех своего подхода прогрессом России на пути к становлению более крепкой и функциональной демократии. Это был довольно неопределенный проект, успех которого едва ли зависел от усилий или влияния США. Неудивительно, что стратегия потерпела крах, когда стало невозможно заполнить пропасть между данной иллюзией и все более авторитарной российской реальностью. Для Клинтона момент истины наступил после того, как Ельцин утвердил новое правительство консерваторов и коммунистов после финансового коллапса 1998 г.; для Буша – когда Путин начал подавлять деятельность гражданского общества, реагируя на украинскую «оранжевую революцию» в 2004 г.; а для Обамы – когда Путин объявил в 2011 г., что после длительного пребывания в должности премьер-министра он снова будет баллотироваться на пост президента.

Вторая ошибочная предпосылка – будто у России нет сил, чтобы бросить вызов Соединенным Штатам, также выглядела правдоподобной в период с 1991 по 1998 годы. От некогда грозной Красной Армии, оказавшейся на голодном пайке, осталась лишь тень её былого могущества. Россия зависела от финансовой поддержки Запада, пытаясь сохранять на плаву экономику и правительство. В этих обстоятельствах администрация Клинтона, как правило, добивалась поставленных целей, когда вмешивалась в события на Балканах или расширяла НАТО, не встречая серьезного противодействия России.

Однако предпосылка стала менее правдоподобной, когда экономика России начала быстро восстанавливаться. Путин прибрал власть к рукам и восстановил порядок, прижав олигархов и региональных «баронов». Впоследствии он начал кампанию по модернизации вооруженных сил. Однако администрация Буша, убежденная в беспрецедентной мощи «однополярного момента», не проявляла большого уважения к обновленному военному потенциалу России. Буш вышел из Договора по противоракетной обороне (ПРО), продолжил расширение НАТО и приветствовал так называемые «цветные революции» в Грузии и на Украине с их антироссийской подоплекой. Аналогичным образом администрация Обамы, хотя уже и не была так уверена в мощи Америки, по-прежнему не считалась с Россией. Когда в 2011 г. начались волнения, названные «арабской весной», Обама заявил, что сирийский президент Башар Асад, проводник российского влияния на Ближнем Востоке, должен уйти. Вашингтон также не обратил особого внимания на возражения России, когда США и их союзники превысили выданный им Советом Безопасности ООН мандат на вмешательство в ливийские события и вместо защиты гражданского населения, оказавшегося в зоне военных действий, провели операцию по свержению ливийского диктатора Муаммара Каддафи.

Россия спустила администрации Буша и Обамы с небес на землю. Российское вторжение в Грузию в 2008 г. продемонстрировало, что Москва накладывает вето на дальнейшее расширение НАТО посредством применения военной силы против потенциальных новых членов альянса. Аналогичным образом захват Россией Крымского полуострова и дестабилизация восточной Украины в 2014 г. шокировали администрацию Обамы, которая ранее приветствовала изгнание Виктора Януковича – пророссийского президента Украины. Год спустя военная интервенция России в Сирии спасла Асада от неминуемого поражения от рук повстанцев, получавших поддержку и помощь США.

Воля к власти

Сегодня почти все в Вашингтоне отказались от мысли, будто Россия находится на пути к демократии, и администрация Трампа считает Россию стратегическим конкурентом. Подобная коррекция курса давно назрела. Вместе с тем нынешняя стратегия наказания и изоляции России также ущербна. Она не только игнорирует очевидный факт, что Соединенные Штаты не смогут изолировать Россию против воли таких крупных держав как Китай и Индия, но и содержит ряд серьезных ошибок.

С одной стороны, стратегия преувеличивает мощь России и демонизирует Путина, из-за чего отношения превращаются в борьбу с нулевой суммой, когда единственным приемлемым исходом любого спора становится капитуляция России. Однако внешняя политика Путина была менее успешной, чем афишировалось. Его действия на Украине, нацеленные на предотвращение включения страны в западные структуры и сообщества, лишь сильнее сплотили Украину с Западом и заставили НАТО вернуться к первоначальной миссии сдерживания России. Вмешательство Путина в американские выборы осложнило отношения с США, нормализация которых нужна России для увеличения притока иностранных инвестиций и создания долгосрочной альтернативы избыточной стратегической зависимости от Китая.

В отсутствие согласованных действий Запада Путин сделал Россию главным игроком во многих геополитических конфликтах – прежде всего, в Сирии. Но ему еще предстоит доказать, что он может положить конец любому конфликту с целью закрепления преимуществ России. В период экономической стагнации и распространения социально-экономического недовольства в обществе его активная внешняя политика рискует довести страну до истощения или перенапряжения. В этих обстоятельствах Путину нужно урезать расходы. И это открывает перед Соединенными Штатами новые возможности для возвращения к дипломатии и снижения остроты конкурентной борьбы с Россией при одновременной защите интересов США.

Еще один изъян нынешней американской стратегии в ее изначальной предпосылке, что Россия – это клептократия в чистом виде, лидерами которой движет только один мотив: сохранить богатство и обеспечить выживание. В основе этой политики лежит предположение, что российские олигархи и официальные лица, находящиеся под санкциями, окажут давление на Путина и потребуют, например, изменить политику на Украине или свернуть вмешательство России в американские внутренние дела. Ничего подобного не происходит, потому что Россия в большей мере является патримониальным государством, в котором личное богатство и положение в обществе в конечном итоге зависит от властей предержащих.

Американские политики также повинны в том, что не считаются всерьез с желанием России иметь имидж великой державы. По многим меркам Россия действительно слаба: ее экономика – лишь малая доля американской экономики, по стандартам Соединенных Штатов население России нездорово, а инвестиции России в высокие технологии намного отстают от американских вложений в этот сектор. Однако российские лидеры уверены, что для выживания их страна должна быть великой державой – одной из нескольких стран, определяющих структуру, суть и направление мировой политики, и в погоне за этим статусом они готовы переносить серьезные лишения. Этот менталитет был движущей силой поведения России на мировой арене со времен Петра Первого, который около 300 лет назад привел свое государство в Европу.

После распада Советского Союза российские лидеры сосредоточились на восстановлении великодержавного статуса России подобно тому, как поступили их предшественники после национального унижения в Крымской войне 1850-х гг. и после гибели Российской империи в 1917 году. Как писал Путин два десятилетия тому назад, «впервые за последние 200–300 лет Россия стоит перед лицом реальной опасности оказаться во втором, а то и в третьем эшелоне государств мира. Чтобы этого не произошло, необходимо огромное напряжение всех интеллектуальных, физических и нравственных сил нации … Все сейчас зависит только от нашей способности осознать степень опасности, сплотиться, настроиться на длительный и нелегкий труд».

Часть этой задачи – противодействие Соединенным Штатам. По мнению Путина, именно они составляют главное препятствие для великодержавных устремлений России. В отличие от амбициозных представлений Вашингтона об однополярном мире Кремль настаивает на построении многополярного мира. Если говорить конкретнее, Россия стремится подорвать позиции Вашингтона, противодействуя его интересам в Европе и на Ближнем Востоке, а также пытаясь запятнать репутацию США как образцовой демократии посредством вмешательства в выборы и усугубления внутриполитического разлада в Америке.

Мир России

Стремясь восстановить великодержавный статус, Россия бросает геополитические вызовы Соединенным Штатам. Эти вызовы проистекают из вековых проблем России, вынужденной защищать огромную малонаселенную и многонациональную страну, лишенную физических заслонов и граничащую либо с могущественными государствами, либо с нестабильными территориями. Россия справлялась с этим, жестко контролируя внутриполитическую ситуацию, создавая буферные зоны на границах и не допуская формирования сильной коалиции соперничающих держав. Сегодня подобный подход противоречит интересам США в Китае, Европе, на Украине и Ближнем Востоке.

Ни одна часть Восточной Европы и бывшего СССР не представляется российским политикам более важной, чем Украина, которая стратегически позиционируется как путь на Балканы и в Центральную Европу, обладает огромным экономическим потенциалом и считается колыбелью великой русской цивилизации. Когда народное восстание 2014 г., поддержанное Вашингтоном, угрожало вывести Украину из орбиты российского влияния, Кремль захватил Крым и спровоцировал мятеж в восточной части Донбасса. То, что Запад счел вопиющим нарушением международного права, Кремль истолковывал как право на самооборону.

Глядя на Европу в целом, российские лидеры видят одновременно конкретную угрозу и сцену для демонстрации величия России. С практической точки зрения шаги, предпринятые Европой в направлении политического и экономического объединения, были чреваты появлением на границах России огромного образования, которое, подобно Соединенным Штатам, значительно превосходило бы Россию по численности населения, материальному богатству и силе. Психологически Европа по-прежнему возбуждает великодержавные амбиции России. За три прошедших столетия Россия не раз демонстрировала мастерство в ходе великих европейских сражений, вела искусную дипломатию и большую игру. Например, после поражения Наполеона в 1814 г. именно российский император Александр I принял ключ от Парижа. Объединение Европы и продолжающаяся экспансия НАТО привели к вытеснению России с европейского поля и к уменьшению ее влияния на европейскую политику. Поэтому Кремль удвоил усилия по углублению разногласий и линий размежевания между европейскими странами, а также начал сеять в умах политических лидеров уязвимых стран НАТО сомнения относительно приверженности их союзников обязательствам по коллективной обороне.

Россия вернулась на Ближний Восток после 30 лет отсутствия. Поначалу Путин вмешивался в сирийские события, чтобы защитить своего подопечного Асада и не допустить победы радикальных исламистских сил, которые поддерживали связи с экстремистами внутри России. Но после того, как он спас давнего друга, амбиции начали расти ввиду отсутствия решительных действий американцев в этой арабской стране. Россия решила использовать Ближний Восток в качестве арены для демонстрации своих претензий на статус великой державы. Действуя в обход миротворческого процесса под эгидой ООН, в котором США остаются главным игроком, Россия объединила усилия с Ираном и Турцией в поиске окончательного разрешения кризиса в Сирии. Для снижения риска прямой конфронтации между Ираном и Израилем Россия укрепила дипломатические связи с Израилем. Она восстановила отношения с Египтом и начала работать с Саудовской Аравией, чтобы взять под контроль цены на нефть.

Москва также продолжила курс на сближение с Китаем для создания стратегического противовеса Соединенным Штатам. Эти отношения помогли противостоять влиянию США в Европе и на Ближнем Востоке. Но у Вашингтона более серьезную озабоченность должно вызывать потенциальное расширение возможностей Пекина благодаря его сотрудничеству с Россией. Москва помогла Китаю выйти на рынки стран Центральной Азии и (в меньшей степени) на рынки Европы и Ближнего Востока. Она предоставила Китаю доступ к природным ресурсам по выгодным ценам и продала ему свои продвинутые военные технологии. Короче, Россия всячески способствует усилению Китая в качестве грозного конкурента Соединенных Штатов.

Нынешняя более самонадеянная внешняя политика Москвы отражает не столько возросшую силу страны (в абсолютном выражении ее потенциал не слишком увеличился), сколько ее веру в то, что на фоне нерешительности США ее относительная мощь возрастает. Одним из главных мотивов проведения Россией наступательной политики на мировой арене является устойчивый страх, боязнь того, что в долгосрочной перспективе возможно опасное отставание от Соединенных Штатов и от Китая. В российской экономике наблюдается застой, и даже по официальным прогнозам надежды на значительный прорыв в следующем десятилетии практически нет. Россия не может вкладывать столько же средств, сколько инвестируют два ее главных конкурента, в такие важные технологии, как искусственный интеллект, биоинженерные решения и роботизация. А ведь в будущем именно они будут определять суть силы и мощи страны. Возможно, Путин демонстрирует жёсткость сейчас, когда относительная мощь его страны возросла, чтобы лучше позиционировать Россию в новом многополярном мировом порядке, формирование которого происходит у него на глазах.

Между приспособлением и сопротивлением

Вызов, который современная Россия бросает США, не связан с экзистенциальной борьбой между этими странами в годы холодной войны. Скорее, это более ограниченное соперничество между великими державами с конкурирующими стратегическими интересами и задачами. Если Соединенные Штаты сумели договориться с Советским Союзом об укреплении мира и безопасности, продвигая при этом американские интересы и ценности, то, конечно же, они могут сделать то же самое и с современной Россией.

Начав с Европы, политикам США следует отказаться от расширения НАТО еще дальше на бывшие советские территории. Вместо того чтобы обхаживать страны, которые НАТО не готово защищать военными средствами (достаточно вспомнить вялую реакцию на российскую агрессию против Грузии и Украины), альянсу следует упрочивать внутренние связи и заверить уязвимые страны блока в приверженности обязательствам по коллективной обороне. Прекращение дальнейшего расширения НАТО на Восток устранит главную причину посягательств России на суверенитет бывших советских республик. Однако Соединенным Штатам нужно продолжать сотрудничество с этими странами в сфере безопасности, поскольку к подобным связям Россия относится терпимо.

До сих пор Соединенные Штаты настаивали на том, что для Украины остается возможность присоединения к НАТО. Вашингтон категорически отвергает включение Крыма в состав России и требует завершения конфликта в Донбассе на основании соглашения, подписанного в Минске в 2015 г. и предусматривающего особый автономный статус сепаратистских регионов внутри воссоединенной Украины. При таком подходе ситуация почти не сдвигается с мертвой точки. Конфликт в Донбассе продолжается, и Россия пускает все более глубокие корни в Крыму. Борьба с Россией отвлекает Украину от давно назревших реформ – страна страдает от коррупции, политической неопределенности и экономической отсталости. Избрание нового президента Владимира Зеленского, сторонники которого сейчас доминируют в парламенте, создало возможность для всеобъемлющего разрешения кризиса.

Необходимо пойти на два компромисса. Во-первых, чтобы успокоить Россию, Соединенным Штатам следует сказать Украине, что членство в НАТО снимается с повестки дня, но при этом продолжать углублять двустороннее сотрудничество с Киевом в вопросах безопасности. Во-вторых, Киеву следует признать включение Крыма в состав России в обмен на согласие Москвы на полное воссоединение Донбасса с Украиной без какого-либо особого статуса. Всеобъемлющее соглашение должно предусматривать компенсации Украине за утраченное в Крыму имущество, гарантии беспрепятственного доступа к прибрежным ресурсам и прохода через Керченский залив к портам на Азовском море. По мере реализации этих договоренностей США и Евросоюз постепенно снимали бы санкции с России. В то же время они могли бы предложить Украине существенную финансовую поддержку для облегчения реформ, исходя из того, что сильная, процветающая Украина – лучшее средство сдерживания российской агрессии в будущем и необходимый фундамент для построения более конструктивных российско-украинских отношений.

Первоначально такой подход будет скептически воспринят в Киеве, Москве и других странах Европы. Но Зеленский главную ставку в своей предвыборной программе сделал на разрешение конфликта в Донбассе, а Путин приветствовал бы любую возможность перенаправить средства и внимание на противодействие поднимающейся в России волне социально-экономических выступлений. Тем временем европейские лидеры устали от украинских проблем и хотят нормализации отношений с Россией, не отказываясь при этом от принципов европейской безопасности. Настало время смелой дипломатии, которая позволила бы всем сторонам заявить о частичной победе и смириться с жесткими реалиями: НАТО не готово принять в свой состав Украину, Крым не вернется к Украине, а сепаратистское движение в Донбассе нежизнеспособно без активной поддержки Москвы.

Более умная стратегия в отношении России не будет сбрасывать со счетов последствия военного вмешательства Кремля на Ближнем Востоке. Главные вызовы для США в этом регионе исходят от Ирана, а не от России. У Москвы свои интересы в Иране, которые не всегда совпадают с интересами Вашингтона, но вовсе необязательно противостоят им. Как и Соединенные Штаты, Россия не хочет, чтобы у Тегерана появилось ядерное оружие, поэтому она поддержала ядерную сделку с Ираном, так называемый Совместный всеобъемлющий план действий. Правда, администрация Трампа вышла из этой сделки в 2018 году. Как и Соединенные Штаты, Россия не хочет, чтобы Иран доминировал на Ближнем Востоке. Москва стремится добиться нового равновесия в регионе, хотя и не в той конфигурации, какую предпочел бы видеть Вашингтон. Кремль работает над улучшением отношений с другими региональными державами, такими как Египет, Израиль, Саудовская Аравия и Турция. Ни одна из этих стран не поддерживает теплые или дружеские отношения с Ираном. Россия уделяет особое внимание Израилю, позволяя ему наносить удары по позициям Ирана и «Хезболлы» в Сирии. Если бы США уважительно отнеслись к ограниченным интересам России в Сирии и приняли Россию в качестве регионального игрока, они, вероятно, смогли бы убедить Кремль делать больше для сдерживания агрессивного поведения Ирана. Администрация Трампа уже движется в этом направлении, но нужны еще более энергичные усилия.

Вашингтон должен также обновить подход к сдерживанию гонки вооружений. Соглашения, работавшие последние 50 лет, утратили актуальность. Мир движется к многополярному порядку – в частности, Китай активно модернизирует вооруженные силы. Страны разрабатывают передовые образцы обычных вооружений, способные уничтожать хорошо защищенные и укрепленные цели, которые когда-то были уязвимы только для ядерного оружия, а также кибероружие, способное выводить из строя командно-штабные системы управления. В результате разрушается режим контроля над вооружениями. Администрация Буша вышла из Договора по ПРО в 2002 г. – президент назвал этот договор «устаревшей реликвией» времен холодной войны. А в 2019 г. администрация Трампа вышла из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, который она высмеяла как неэффективный и безнадежно устаревший.

Вместе с тем Соединенным Штатам следует продлить новый Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ), подписанный в 2010 году. Срок его действия истекает в 2021 году. Россия выступает за его продление, а администрация Трампа колеблется. Этот документ содействует прозрачности в отношениях между двумя странами и может укрепить доверие между ними, что немаловажно в эпоху натянутых отношений. Однако договор не сдерживает ускоряющуюся гонку все более мощных и изощренных вооружений. Например, наиболее многообещающие системы вооружений – сверхзвуковое оружие и кибероружие – не подпадают под действие СНВ. Политикам нужно разработать режим контроля над вооружениями с учетом современных, быстро развивающихся технологий, который включал бы и другие крупные державы. Хотя на определенном этапе Китай нужно подключить к этому процессу, Соединенным Штатам и России следует показать пример, как они это делали раньше, поскольку они накопили уникальный опыт учета теоретических и практических требований стратегической стабильности, а также принятия соответствующих мер по контролю над вооружениями. Вашингтону и Москве нужно разработать новый режим контроля над вооружениями, а затем подкрепить его многосторонней поддержкой.

Что касается стратегических проблем ядерных вооружений и других вопросов, то США не удастся предотвратить укрепление Китая, но они могут направить растущую китайскую мощь по пути, соответствующему американским интересам. Соединенным Штатам следует подключить Россию к этой работе вместо того, чтобы толкать ее в объятия Китая, как они это делают в настоящее время. Конечно, невозможно настроить Россию против Пекина, поскольку у нее есть веские основания для добрососедских отношений с Китаем, уже превосходящим Россию как великая держава. Однако США могли бы содействовать иному раскладу сил в Северо-Восточной Азии, который служил бы их целям.

Для этого американским политикам нужно способствовать умножению у России альтернатив Китаю. Это улучшит переговорные позиции Кремля и снизит риск перекоса в соглашениях между Москвой и Пекином в сфере безопасности в пользу Китая, как это происходит сейчас. По мере улучшения отношений между США и Россией в других областях Соединенным Штатам следует сосредоточиться на снятии санкций, которые сдерживают инвестиции Японии, Южной Кореи и США на российском Дальнем Востоке и создание совместных предприятий с участием российских компаний в Центральной Азии. Увеличение возможностей дало бы Кремлю больше рычагов воздействия во взаимоотношениях с Китаем, что выгодно Вашингтону.

Усилия Вашингтона по снижению конкуренции на региональном уровне могли бы убедить Россию уменьшить масштаб вмешательства в выборы, но эту проблему так быстро не решить. Определенное вмешательство России и других стран неизбежно в современном взаимосвязанном мире. Поскольку европейские демократии сталкиваются с похожими вызовами, Соединенным Штатам нужно работать с союзниками над общим согласованным и решительным реагированием на подобные киберугрозы. Должны быть проведены какие-то «красные линии» в отношении поведения России. Например, американским официальным лицам следует заявить о недопустимости компьютерных взломов, превращения украденной информации в оружие или искажения данных, включая списки избирателей и подсчет голосов. В случае согласованного обмена разведданными и опытом и проведения совместных операций США и их союзники смогут обезопасить важную электоральную инфраструктуру, противодействуя подрывной деятельности России с помощью уголовного преследования и точечных санкций, а также наносить превентивные контрудары в киберпространстве, когда это уместно.

Российские пропагандистские СМИ, такие как телеканал «Россия сегодня», радио «Спутник» и социальные сети, представляют собой более сложную проблему. Однако уверенное в себе, зрелое и искушенное демократическое общество должно легко сдерживать эту угрозу, не пытаясь при этом лихорадочно блокировать сайты и аккаунты в «Твиттере» с нежелательным контентом. В условиях межпартийного озлобления внутри Соединенных Штатов СМИ и политический класс преувеличивают угрозу, обвиняя Россию в провоцировании внутриполитических разногласий. При этом опасно сужается пространство для дебатов, поскольку американцам внушают, что любые мнения, совпадающие с официальной позицией России, – часть кампании влияния, инспирированной Кремлем. Более конструктивным подходом со стороны США и других демократий было бы повышение осведомленности широкой общественности об искусстве манипулирования сознанием, которым хорошо владеют средства массовой информации, а также улучшение навыков критического чтения разных материалов. При этом не стоит отказываться от энергичных дебатов, являющихся жизненной силой любого демократического общества. Некоторые скандинавские страны и прибалтийские государства прилагают значительные усилия для решения этих задач, но Соединенные Штаты отстают от них в этом вопросе.

Повышая защищенность своих систем и осведомленность граждан, США также должны вовлекать Россию в установление правил поведения в киберпространстве. Даже если на практике эти нормы не полностью соблюдаются, они помогут сдерживать и ограничивать наиболее возмутительное поведение и действия – наподобие того, как Женевские соглашения сдерживают вооруженные конфликты.

Предлагаемое сочетание компромиссов и мер противодействия учитывает интересы России и американской мощи. Данный подход резко отличается от тех, к которым американские администрации прибегали со времен окончания холодной войны. Прежние стратегии опирались на неверное истолкование намерений России, а их авторы отказывались признавать ограниченность возможностей Соединенных Штатов. Во многих отношениях данная стратегия олицетворяла бы возврат к традициям внешней политики США, сложившимся до окончания холодной войны.

Главная традиция всегда заключалась в предусмотрительных действиях, терпеливом проведении внешней политики на протяжении длительного времени. Что касается краткосрочной перспективы, то, согласно этой традиции, нужно довольствоваться постепенным прогрессом и пошаговыми завоеваниями. Соединенные Штаты не боялись идти на компромиссы (приспосабливаться), потому что были уверены в своих ценностях и в будущем триумфе. Они сознавали свою силу, но понимали ограниченность возможностей и уважительно относились к потенциалу и способностям противника. Это тонкое понимание было характерно для стратегий всех американских президентов во время холодной войны и позволяло справляться с вызовами, которые бросала им Москва. Вернувшись к истокам своего славного прошлого, США смогут справиться с теми вызовами, которые существуют сегодня.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305439 Томас Грэм

ГЛОССАРИЙ

Вместе с замечательными авторами мы попробовали составить перечень наиболее важных понятий, которые употребляются для описания российской внешней политики: великодержавие, гибридная война, мессианизм, прагматизм, национальный интерес, равноправие, стратегия, стратегическая стабильность, суверенитет, справедливость. Это не классические словарные статьи, которые должны быть дистиллированными по определению, а осмысление, как те или иные понятия преломляются в прикладной деятельности.

В – Великодержавие - Андрей Цыганков

Г – Гибридная война - Василий Кашин

М – Мессианизм - Иван Сафранчук

П – Прагматизм - Мария Ходынская-Голенищева

Н – Национальный интерес - Павел Цыганков

Р – Равноправие - Николай Косолапов

С – Справедливость - Вера Агеева

С – Стратегия - Андрей Сушенцов

С – Стратегическая стабильность - Дмитрий Суслов

С – Суверенитет - Александр Филиппов

В – великодержавие

Андрей Цыганков

В теории международных отношений великодержавность связывают не только с независимостью внешней политики и безопасностью страны, но и с возможностями и влиянием, которыми обладают лишь немногие государства в мире. При этом в понятие «великая держава» вкладываются разные смыслы. Для одних речь идет о материально-силовых возможностях, для других – о статусе и престиже, для третьих – об идейно-политическом измерении и способности вести за собой силой примера. Наиболее упрощенной выглядит трактовка великодержавности представителями американского неореализма, для которого все государства одинаковы и различаются лишь силовым потенциалом.

Державное мышление отличают, по крайней мере, три принципа. Во-первых, державники выступают за раздельное рассмотрение роли внутренних и внешних факторов в развитии общества. Они убеждены в приоритетности факторов международного окружения как наименее подверженных контролю и наиболее потенциально дестабилизирующих. Внешняя политика, следовательно, не может быть лишь отражением потребностей внутреннего развития, но должна отвечать на международные вызовы. Во-вторых, державники исходят из постоянства геополитических интересов государства. У государства нет постоянных друзей и врагов, а есть лишь постоянные интересы – вслед за лордом Пальмерстоном эту максиму нередко повторяют и российские державники. Державники могут выступать сторонниками национальной идеологии, если она не сковывает государство, а помогает сформулировать и защитить его интересы. Третий принцип связан со вторым и сводится к гибкости внешнеполитических союзов. Если у государства нет миссии, но есть постоянные национальные интересы, то руководители государства должны быть готовы сотрудничать с кем угодно, но ровно настолько, насколько это необходимо для соблюдения державного интереса.

За общими компонентами и принципами (велико)державности скрываются различные исторические условия ее формирования. Каждая держава национально и исторически своеобразна, по-своему решает возникающие перед ней задачи и вкладывает в обоснование значимости избранных решений свой смысл. Для России великодержавность исторически определялась важностью сохранения внутреннего единства территориально протяженного и социально-разнородного государства. Ее смыслом является конструкция сильного, способного к управлению сложной страной государства. Без такого государства трудно представить себе собирание земель и укрепление границ в московский период, нанесение поражения сильнейшей в начале XVIII века шведской державе, участие в поддержании европейского баланса сил в XIX столетии и создание советского строя в XX веке.

Своеобразие внешних условий России включает в себя протяженность сухопутных границ, соседство с мощными государствами, пограничное положение между западной и незападной цивилизациями и другие факторы. Следует подчеркнуть и то, что в силу относительной геополической удаленности, размера и православия Россия не является органической частью Европы. Но она стремилась слиться с западным миром, при этом утверждая себя в качестве самостоятельной, культурно своеобразной державы.

Русская великодержавность подразумевает наличие (1) сферы культурно-ценностного влияния в Евразии и Европе, (2) политико-экономической самодостаточности и (3) военного потенциала, достаточного для нанесения поражения любой другой державе. Понимаемая таким образом великодержавность обеспечивает достижение стратегических целей выхода в Европу, поддержания особых доверительных отношений с Востоком и сохранения определяющего влияния на евразийском материке.

Разделяя сформулированный набор принципов мышления, русские державники представляют собой неоднородную группу, различаясь предлагаемыми стратегиями достижения целей государства. С некоторой долей упрощения можно выделить три основные группы.

К первой относятся те, кто исторически выступал за союз с Западом против общих угроз. Примерами такого сотрудничества могут быть попытки России участвовать в Первой северной войне против Швеции (1655–1660) в союзе с другими европейскими государствами. Чуть позже Россия присоединилась к Священной лиге для противостояния Оттоманской империи, подписав в этих целях в 1686 г. договор о вечном мире с Польшей, своим давним соперником. Петр I начинал свое правление с посольского путешествия, преследовавшего целью объединение европейских государств против шведской угрозы. Провозглашение России «европейской державой» и екатерининское участие в Семилетней войне укладывается в то же понимание методов державничества. Еще более важный пример – Священный союз, заключенный Александром I с другими европейскими государствами во имя предотвращения опасности, подобной той, которая еще недавно исходила от наполеоновской Франции. Во второй половине ХIХ и в ХХ столетии примерами союзов с западными странами против общей угрозы были Антанта, попытка создать антигитлеровскую коалицию в преддверии Второй мировой войны, а также открытие Второго фронта в целях нанесения поражения фашизму. В ХХI веке Россия пыталась выстроить единый союз с Западом против международного терроризма.

Ко второй группе русских державников относятся выступающие за гибкую союзническую политику, не замкнутую на странах Запада как приоритетных партнерах. В условиях, когда России не удавалось достичь целей в союзе с западными странами или добиться их поддержки, российские правители нередко уходили в относительную изоляцию для перегруппировки сил, или получения «передышки» (Владимир Ленин). В начале ХVII века после нескольких поражений в противостоянии с Польшей Россия не выходила из изоляции до 1654 г., когда она начала новое наступление присоединением Украины. В XVIII веке Россия взяла двадцатилетнюю паузу, заняв позицию нейтралитета в войне со Швецией для финансового и демографического оздоровления. После поражения в Крымской войне Россия «сосредотачивалась», проводя в жизнь политику гибких союзов, пока не смогла наконец восстановить утраченные позиции на Черном море. «Мирное сосуществование» большевиков и сталинская теория «социализма в отдельной взятой стране» тоже относились к попыткам ослабить внешнеполитическую активность для укрепления страны, вышедшей из революции и гражданской войны. Наконец к этой же группе державного мышления можно относить попытки Евгения Примакова маневрировать между Западом, Китаем и Индией после окончания холодной войны.

Для третьего типа русского державного мышления характерна наступательность, в том числе в отношениях с Западом, если последний отказывается признать важнейшие внешнеполитические интересы России. Россия неоднократно утверждала свои интересы в одностороннем порядке, невзирая на критику западных стран. В XVII веке российское государство вело многочисленные войны с Польшей и Оттоманской империей, стремясь к укреплению границ и защите балканских славян. В XVIII веке Пётр нанес сокрушительное поражение Швеции, не вступая для этого в союз с европейскими государствами. В основном успешные войны с Турцией продолжились вплоть до Крымской войны, которую Россия проиграла благодаря поддержке, оказанной Турции Англией и Францией. После внутреннего выздоровления Россия вернулась к активной политике на Балканах, нанеся туркам новое поражение в 1870-е годы. В ХХ веке большевистская доктрина «мировой революции» стала ярким примером наступательного мышления, поскольку ставила под сомнение саму систему западных государств-наций. В 1920 г. большевики даже попытались вторгнуться в Польшу для смены правительства. Во время холодной войны наступательным был курс Советского Союза, стремившегося к укреплению геополитического влияния в мире, как, например, в период Карибского кризиса в 1962 г. или в случае ввода войск в Афганистан в 1979 году. После окончания холодной войны российская наступательность проявилась в вооруженном вмешательстве в конфликт Грузии и Южной Осетии, присоединении Крыма и вступлении в войну в Сирии.

В зависимости от того, какие коалиции выстраивали державники и какого рода политику защищали внутри страны, их идейными оппонентами были представители западнического или самобытно-цивилизационного мышления. Западники опасались, что державность ослабит страну внутренне, поскольку противопоставит отсталую в материально-технологическом и политическом отношении Россию передовому Западу. Связывая российскую идентичность с Европой, западники выступают за воспроизводство на российской почве европейских политических институтов и выстраивание приоритетных, стратегических отношений с европейскими странами. Представители цивилизационного мышления нередко поддерживали державников, считая великодержавность условием защиты национальных ценностей от внешних посягательств. В то же время сторонники русской самобытности могут оказаться в числе критиков державности, если считают, что она ослабляет общество. Например, для славянофилов национальные интересы и границы были вторичны, а главным являлось создание условий для свободного общинного труда и жизни в православной вере.

Державный тип мышления традиционно поддерживался широкими слоями общества, особенно если не требовал значительных жертв со стороны населения и не оборачивался внешнеполитическими поражениями. При этом державность нередко оказывалась для русского народа тяжелой ношей, если государство решало внешнеполитические задачи за счет напряжения общественных ресурсов. Подвергаясь многочисленным опасностям извне, русские консолидировались вокруг государства для сохранения свободы от внешних посягательств, но при этом теряли свободу внутреннюю. Со временем они утратили возможности свободного общинного хозяйствования («мир») и участия в управлении и выборах князя («вече»), создав централизованное патримониальное государство. По оценке историка Георгия Вернадского, «самодержавие и крепостное право стали ценой, которую русские заплатили за национальное выживание». Военная сила, имперское могущество и способность противостоять внешним вторжениям постепенно стали самоцелью государственной политики. Бедность и крепостное право превратились в средства ускоренной мобилизации армии. Власть нередко игнорировала назревшие потребности в реформах, видя в них опасность для сложившейся в России системы правления.

Ценой внутреннего перенапряжения было ослабление внутреннего и внешнего компонентов державности. Распад советского государства – пример такого перенапряжения в результате длительного противостояния более развитым странам Запада. Традиционные опоры державности, в задачу которых входит защита безопасности государства – армия и силовые структуры – оказались в униженном положении, в то время как укрепился класс нового «боярства», или олигархов. Деморализации армии способствовала запоздалая и плохо продуманная военная кампания по стабилизации в Чечне. Население, лишившись денежных накоплений в результате олигархических в своей основе экономических реформ, не поддерживало власть. В стране подняла голову преступность, и государство не успевало реагировать на массовые нарушения законности против граждан. Конфликт исполнительной и законодательной властей, приведший к использованию силы против парламента в октябре 1993 г., довершал картину чрезвычайного ослабления государства. Во внешней политике российское руководство стремилось проводить прозападный курс, по существу отказавшись от принципов державной политики.

Постепенно, во многом благодаря усилиям созданного Совета по внешней и оборонной политике и деятельности министра иностранных дел Евгения Примакова, понятие державности вернулось в политический лексикон в качестве одного из центральных. В 2000-е гг. в целом благоприятное внешнее окружение и отсутствие угрозы войны позволило руководству страны сосредоточиться на решении внутренних задач, связанных с экономической и политической стабилизацией. Результатом стало завершение военных действий на Северном Кавказе, относительная консолидация политического класса и восстановление способности проводить независимую внешнюю политику.

Будущее российской державности связано с выстраиванием новых международных коалиций в условиях мировой турбулентности и способностью руководства страны осуществить переход к новой модели государства. С первым дело обстоит лучше, чем со вторым. Державность во внешней политике способствовала восстановлению важных и утраченных в 1990-е гг. позиций. Выдержала проверку временем ориентация на укрепление баланса сил и престижа великой державы. Уходит в прошлое мир единственной сверхдержавы. Меняется и децентрализуется Европа. Россия разворачивается к Азии, реализуя проекты Большой Евразии, Шанхайской организации сотрудничества и другие. Перед страной открываются новые возможности налаживания международного сотрудничества за пределами западного мира.

Более трудным является переход к новой государственности. Он сопряжен с комплексом мер по преодолению политического наследия 1990-х гг., связанного не столько с сильным державным государством, сколько с его отсутствием. Экономическое пробуксовывание, коррупция, ориентация на стабильность вместо развития – «родимые пятна» российского капитализма, возникновение которого связано с залоговыми аукционами, рейдерством, экспортом энергоресурсов, а также неспособностью правительства реализовать единые принципы и правила в политике и экономике. В этой области державность во многом остается благим пожеланием. Впереди трудный период, требующий новых стратегий формирования сильного и легитимного государства.

Без создания такого государства державность не может считаться полностью состоявшейся. Для державников является аксиомой, что государство должно обладать значительной свободой от вмешательства не только внешних, но и внутренних групп интересов, без чего невозможно осуществление политической стратегии в интересах общества в целом. В частности, Примаков в должности премьер-министра пытался бороться с засильем Бориса Березовского и других олигархов ельцинской «семьи». Позднее, на посту руководителя Торгово-промышленной палаты он отстаивал важность выработки и соблюдения четких правил в отношении экономики и собственности, предупреждал об опасности силовых «наездов» на бизнес. Понимал он и опасности, связанные с чиновничьим засильем и коррупцией. Сильное государство должно быть правовым и опирающимся на институты, а не на чреватые злоупотреблениями неформальные связи. Сильная исполнительная власть нуждается в независимости судов, частичной региональной децентрализации, честных выборах и борьбе с коррупцией.

В эпоху глобальной нестабильности и перехода власти выживет тот, кто сумеет приспособить к своим нуждам внешние и внутренние условия. В мире происходит масштабная перекройка рынков, региональных систем и военно-политических союзов. Современная державность должна сочетать отстаивание важнейших интересов в мире с активным выстраиванием нового миропорядка и проведением необходимых для этого внутренних реформ. Твердость защиты суверенитета предусматривает гибкое умение создавать новое и желаемое в экономической, информационной, военной и политической сферах. С осуществлением такого курса сопряжено немало трудностей, включающих в себя не только риски противодействия развитым в материально-экономическом отношении державам, но и способность выбирать растущие сферы внутреннего развития и вкладываться в перспективные международные проекты.

Г – Гибридная война 

Василий Кашин

Понятие «гибридная война» прочно связалось на Западе с Россией после присоединения Крыма. Значительную роль в этом сыграло распространение мифа о наличии у России специальной стратегии противостояния, известной как «доктрина Герасимова». Ее существование к настоящему времени опровергнуто самими авторами мифа. Но история с «доктриной Герасимова» показательна: за российскую стратегию гибридной войны были выданы идеи аналогичной стратегии Соединенных Штатов. Они, в свою очередь, сформировались у российских военных и политиков на основе осмысления опыта «цветных революций» 2000-х гг. и «арабской весны» начала 2010-х годов.   

К моменту крымских событий военные теоретики не только на Западе, но и на Востоке осмыслили различные формы невоенного противоборства государств. Высокая стоимость и чудовищная опасность современной высокотехнологичной войны требовала найти такие формы участия в конфликтах, которые позволяли бы контролировать эскалацию и добиваться целей строго дозированным применением силы. 

Эти концепции (например, в опубликованной в 1999 г. книге «Война без границ» // Unrestricted Warfare китайских полковников Цяо Ляна и Ван Сянсуя) не сводятся к распространенным в настоящее время представлениям о гибридной войне. Речь идет о комплексной стратегии противостояния великих держав с применением неограниченного арсенала методов. 

Концепции гибридной войны упрощают борьбу между государствами. Государство, взявшее их на вооружение, получает пропагандистский инструмент для демонизации противника, но наносит удар по собственной стратегической культуре. Его способности понимать намерения оппонента в результате падают. 

Гибридная война наиболее часто определяется как конфликт с использованием информационной борьбы, экономического и политического давления в сочетании с ограниченным применением вооруженной силы. Предполагается, что действия по всем направлениям помогают нивелировать превосходство Запада в обычных вооружениях. Это понятие расплывчато и опасно. Оно было введено в оборот в середине 2000-х гг., использовалось для описания войны в Ливане 2006 г., а по-настоящему популярным стало на волне украинского кризиса.   

Однако все приемы гибридной войны известны много лет, если не веков. Появление новых технологических возможностей в связи с развитием информационно-коммуникационных технологий мало что меняет в сути отношений вовлеченных в конфликт стран. На протяжении всей истории человечества любая хорошо спланированная военная кампания сопровождалась усилиями в области пропаганды, дипломатии, разведки и экономики. О том, что победа с применением именно этих инструментов предпочтительней лобового столкновения, писал еще Сунь Цзы. 

Нет ничего нового в поддержке повстанческих движений на территории иностранного государства, вводе на его территорию собственных регулярных войск под видом добровольцев и в прочих методах, часто подаваемых в качестве неизвестной и страшной угрозы. Эти методы широко применялись всеми участниками холодной войны, прежде всего, США, СССР и Китаем. Они нередко использовались и до холодной войны. 

Фактически, гибридность позволяет навешивать устрашающую этикетку «война» на широчайший спектр достаточно рутинных внешнеполитических, пропагандистских и разведывательных мероприятий, зачастую являющихся неизбежной частью межгосударственных отношений.   

Приписывание стране гибридной стратегии может рассматриваться как элемент политики по ее изоляции. 

Цель такой политики – лишить противника возможности отстаивать свою точку зрения. Любая форма разъяснения позиции, попытки защититься от обвинений и изменить позицию другой стороны могут быть теперь интерпретированы как дезинформация и информационное нападение. Появляется также возможность ограничить дипломатическую активность противника, которая по своей природе предполагает установление связей, распространение и сбор информации и влияние на точку зрения собеседника. Фактическое разрушение российско-американских каналов политической коммуникации в посткрымский период и особенно на фоне истерии с российским «вмешательством в выборы» в Соединенных Штатах в этом отношении весьма показательно. 

Россия также склонна приписывать гибридную стратегию своим оппонентам. Предполагаемая гибридная угроза со стороны Европы и США, осмысливаемая под военным углом, ведет к вполне конкретным и важным выводам, касающимся внутренней политики. В известном выступлении начальника генерального штаба Вооруженных сил России Валерия Герасимова на общем собрании Академии военных наук 1 марта 2019 г. в качестве элементов новой военной стратегии США и их союзников упоминаются «цветные революции» и «мягкая сила». Предполагается, что целью американских стратегий является «ликвидация государственности неугодных стран, подрыв суверенитета, смена законно избранных органов государственной власти». Герасимов отмечает, что Пентагон разрабатывает принципиально новую стратегию под названием «Троянский конь», которая заключается в использовании «протестного потенциала пятой колонны» с одновременным нанесением ударов высокоточным оружием по наиболее важным объектам. Соответственно, российский ответ предусматривает «комплекс мер по упреждающей нейтрализации угроз безопасности государства». 

Россия, как и прочие крупные военные державы, обладает военными и невоенными средствами борьбы, которые могут применяться в условиях мирного времени или вооруженного конфликта низкой интенсивности. Этот арсенал в его нынешнем виде создавался главным образом в эпоху холодной войны. Скрытные и не признаваемые военные вмешательства, поддержка повстанческих движений и создание «квазидобровольческих» формирований для интервенций за рубежом в сочетании с дезинформацией, пропагандой и поддержкой оппозиции использовались тогда всеми крупными странами.   

Что касается СССР, то ограниченные и тайные военные интервенции широко применялись им с раннего периода советской истории. Классическим примером можно считать вмешательство в гражданскую войну в Афганистане 1929 года. Под командованием Виталия Примакова двухтысячный отряд красноармейцев, облаченных в афганскую военную форму и вооруженных трофейным английским оружием, вторгся в эту страну. Целью знаменитого «рейда Примакова» было изменение хода войны в пользу дружественного СССР короля Амануллы-хана. Операция готовилась в тесной координации с представителями Амануллы, и к отряду Примакова присоединялись местные этнические формирования. Рейд, завершившийся захватом Мазари-Шарифа в апреле 1929 г., был предпринят, однако, слишком поздно и уже не смог переломить ход гражданской войны. Многое в его организации тем не менее можно считать характерным для подобных операций Советского Союза и постсоветской России. 

В ходе «афганской спецоперации» СССР пытался повлиять на внутренний конфликт за счет ограниченного, тайного и краткосрочного вмешательства в ключевой момент (который, как оказалось в дальнейшем, был выбран неверно). Советским силам следовало изменить ход конфликта в пользу союзника и уйти. Но они ни в коем случае не должны были выступать главной действующей силой в конфликте. СССР тщательно избегал привлекать внимание к своей операции и стремился жестко контролировать масштабы вовлеченности в войну. После того, как стало ясно, что поражение Амануллы-­хана предотвратить не удалось, СССР свернул интервенцию, невзирая на продемонстрированное подавляющее тактическое и техническое превосходство Красной Армии. 

Сходным образом осуществилось более крупное и успешное вмешательство в Синьцзяне в ноябре 1933 – апреле 1934 года. В операции в поддержку генерал-губернатора Шэн Шицая участвовали войска НКВД, замаскированные под действовавшие в регионе белоэмигрантские формирования. К ней привлекались собственно бывшие белогвардейцы, завербованные советской разведкой, а также просоветские формирования из числа местного населения. Интервенция продолжалась недолго, после решения поставленных задач советские войска ушли, оставив в Синцзяне ограниченный контингент и группу советников для наблюдения за ситуацией. 

«Квазидобровольческой» операцией было советское участие в гражданской войне в Испании. Несмотря на присутствие в стране тысяч советских военнослужащих и крупные военные поставки, вмешательство в конфликт СССР отрицалось. Советские летчики и военные советники в качестве «добровольцев» участвовали в китайско-японской войне в 1937–1940 годах. Подобная же практика продолжилась и с наступлением холодной войны. Советская истребительная авиация и зенитно-артиллерийские части с личным составом, замаскированным под китайских добровольцев, действовали в Корее. Советские летчики противостояли ВВС Гоминьдана в небе над Шанхаем в 1950 году. Советские зенитно-ракетные и авиационные части принимали участие в войне во Вьетнаме и в ряде конфликтов на Ближнем Востоке. 

Перечисленные интервенции были успешны с точки зрения достижения политических и стратегических целей Москвы. Все они следовали одной и той же модели, которая прослеживается со времен рейда Примакова в 1929 году. Это были короткие, внезапные, тщательно спланированные действия, направленные на то, чтобы в ключевой момент помочь важному союзнику, будь то дружественное государство или одна из фракций в гражданской войне. 

Операции имели разную степень секретности; как правило, СССР либо отрицал участие в конфликте в принципе, либо преуменьшал его масштабы. Главным условием успеха был тщательный расчет баланса сил, выбор времени, места и характера вмешательства. При этом сводились воедино возможности вооруженных сил, спецслужб, дипломатического аппарата. 

Сильной стороной Советского Союза при ведении таких операций была способность добиваться высоких результатов в обучении, а порой – в строительстве с нуля вооруженных сил дружественных стран или политических групп. На протяжении всей холодной войны созданные советскими инструкторами вооруженные формирования одерживали победы над противниками, обучаемыми и оснащаемыми США. 

Разумеется, речь идет о случаях, когда советские военные имели реальные возможности руководить процессом военного строительства, чего не было, например, в арабских армиях, воевавших с Израилем. Афганская кампания 1979–1989 гг. стала грубым нарушением всех старых советских принципов ведения зарубежных интервенций. Она была затяжной, масштабной, предпринятой без учета местных условий, главной силой в войне оказались собственно советские войска, а не формирования союзников. 

Тем не менее многие преимущества отечественной военной школы, прежде всего – способность налаживать работу с местным населением, создавать относительно боеспособные местные вооруженные силы и действовать совместно с ними, проявились и тогда. К моменту вывода советских войск в 1989 г. Республика Афганистан обладала армией и специальными службами, далеко превосходившими все, что было создано за 18 лет американской оккупации Афганистана после 2001 года. Падение режима Наджибуллы было связано с фактически продолжавшимся вмешательством в афганский конфликт ряда иностранных государств на фоне распада СССР и бездействия России. 

Офицеры советских вооруженных сил и спецслужб, вовлеченные в подобные операции на поздних этапах холодной войны, продолжали активную службу и с началом военных конфликтов 1990-х гг., когда этот опыт был значительно обогащен и расширен. Российские военные оказались вовлечены в столкновения на Южном Кавказе, в стабилизацию ситуации в Таджикистане в 1992–1997 годах. Но наиболее глубокое влияние на армию, спецслужбы и государственный аппарат России оказали боевые действия на Северном Кавказе в ходе двух чеченских войн. Армия и спецслужбы получили огромный опыт решения сложнейших задач при весьма ограниченных ресурсах с опорой на переговорные инструменты, агентурную разведку, взаимодействие с разнообразными вспомогательными вооруженными формированиями из местного населения. 

Присоединение Крыма, события на Восточной Украине и сирийская кампания показали, что Россия возвращается к старой модели применения вооруженных сил для обеспечения национальных интересов. Ставка делается на быстрые, внезапные действия с тщательным контролем уровня вовлечения в конфликт. Значительный опыт строительства и использования вспомогательных отрядов из числа добровольцев и местного населения, накопленный в ходе многолетних конфликтов на постсоветском пространстве, используется в полной мере. 

Такие действия едва ли делают Россию более непредсказуемой или агрессивной, чем другие державы. Даже Китай при всей его внешнеполитической пассивности последних десятилетий отметился уже в XXI веке в поддержке вооруженных формирований и непризнанных государственных образований на севере Мьянмы (так называемое государство Ва). Эта поддержка включала в себя обучение и оснащение, вплоть до поставок тяжелого вооружения. 

Интервенции США, Франции и Великобритании на Ближнем Востоке носили более систематический характер. Они сопровождались масштабным применением современных технологий, финансовых ресурсов и технических возможностей, недоступных для России. Однако результаты оказывались почти неизменно неблагоприятными для самих акторов. Они, в особенности американцы, демонстрировали неспособность к интерпретации разведданных и оценке политической ситуации. Строительство Соединенными Штатами союзных вооруженных сил из местного населения приводило к разочаровывающим результатам на фоне гигантского расхода средств. Взаимодействие американских и местных вооруженных формирований оставалось слабым. 

Российские действия на этом фоне отличаются не большей агрессивностью, а большей эффективностью. Россия в отличие от США и ряда их союзников не вторгалась в иностранные государства, штурмуя столицы и убивая политических лидеров. Россия не тратила триллионы долларов на многолетнюю оккупацию других стран, чтобы затем уйти, признав поражение. Но, применяя силу в куда меньших объемах, Россия в последние десятилетия добивалась куда большего в реализации своих политических целей. 

На стороне российской армии и спецслужб – многолетний опыт войн с сильным иррегулярным противником, получающим поддержку из-за рубежа, в условиях ограниченности собственных ресурсов. Переоснащение и реформирование российской армии в 2010-е гг. позволило резко повысить ее боевые возможности. Патриотический подъем, связанный с украинскими событиями и присоединением Крыма, обеспечил приток добровольцев для зарубежных операций в составе регулярных и иррегулярных формирований. 

Таким образом, в новых условиях российские Вооруженные силы превращаются в гибкий инструмент, который может быть использован для влияния на ситуацию в стратегически важных для России частях мира. 

Использование ярлыка гибридной войны уводит нас в сторону от того факта, что мы имеем дело с набором весьма традиционных приемов борьбы, восходящих к началу ХХ века или более ранним временам. Эти приемы используются всеми крупными игроками в современной международной политике. Но одни страны владеют ими хорошо, а другие – никак не могут научиться, даже потратив триллионы долларов и потеряв многие тысячи солдат убитыми. 

М – Мессианизм

Иван Сафранчук

Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что Россия никогда не была исключительно прагматической державой, движимой только практическими интересами. Чувство некой миссии, высшей цели России было присуще всегда.

Но исторически и в строгом смысле этого слова российское государство не является мессианским. Оно не сформировало чего-то похожего на политическую доктрину божественной предопределенности, которая обосновывала бы экспансионизм Божьим промыслом (как американский Manifest Destiny). У российской элиты никогда не было намерения способствовать политическими средствами приближению конца света и второго пришествия ради торжества Истины, к чему склонны американские правые евангелисты, время от времени обретающие влияние на внешнюю политику. Россия не была очарована цивилизаторским «бременем белого человека», как британский колониализм. И не несла в мир нерелигиозные философские идеалы, как в Новое время это делала Франция, а позже опять же – США.

Наиболее мессианским был, вероятно, советский период российской истории, когда Москва взяла на себя роль распространителя и защитника в мировом масштабе целостной философской и политико-экономической доктрины. Впрочем, после десятилетий осуществления этой миссии увлеченность ею стала быстро исчезать и в элите, и в обществе. К концу же существования Советского Союза сформировался невероятный по силе общественный и элитарный запрос на прагматизм.

Как бы сейчас ни называли внешнеполитический курс Бориса Ельцина и Андрея Козырева – наивным или идеалистическим, на самом деле он формировался именно в прагматических категориях. Избавление от излишней и идеологически обоснованной внешнеполитической нагрузки трактовалось как прагматизм, а не как идеализм (по сути, этот подход продолжал горбачёвское «новое мышление», практическим содержанием которого стало освобождение перенапрягшегося и пораженного внутренним кризисом СССР от бремени ответственности за «второй мир».)

В дальнейшем прагматизмом стали считать не столько редуцирование внешнеполитических интересов, сколько их расширение, но опять же ради удовлетворения прикладных интересов, а не воплощения в жизнь абстрактных идеалов. Хотя конкретное выражение прагматического начала в российской внешней политике в последнюю четверть века очень сильно менялось, твердая приверженность прагматизму после опыта советского мессианства все-таки остается.

Россия не является мессианской державой в «большом» смысле: она не готова убивать других и посылать на смерть своих за абстрактные идеалы и доктрины. Российское чувство миссии другое.

Россия – государство, собранное на огромном пространстве из множества неоднородных элементов, расположенное в сложных климатических и природных условиях, подвергавшееся крупным нашествиям. Своей миссией это государство всегда считало собственную способность быть – и быть не дикими, не варварами. В одной интерпретации миссия состоит в том, чтобы суметь стать развитой частью мира, то есть Западом, и в таком качестве добиться принятия в какую-то общую систему политических и социальных отношений. В другой – миссия сводится к тому, чтобы быть без (не путать с против) Запада. Эта трактовка имеет другой обязательный компонент – представление о том, что есть могущественные силы внутри и вовне, постоянно мешающие России исполнить свой долг, стремящиеся подорвать ее возможности.

Территориальная экспансия, участие в мировых делах, вершение судеб мира – все это явные свидетельства способности быть и успешности существования. Российская элита, особенно после Петра I, считала такую программу действий естественной для Российского государства. И для подобной традиции выпасть из первого ряда мировых держав – историческая катастрофа, там надо оставаться любыми средствами – миром или войной. Не случайно противодействие риску скатиться во второй, а то и третий эшелон международной политики было объявлено лейтмотивом президентства Владимира Путина в его программной статье «Россия на рубеже тысячелетий», опубликованной за день до того, как он стал исполняющим обязанности главы государства после досрочной отставки Борис Ельцина.

Насколько чувство державности распространилось на весь народ – вопрос спорный. По всей видимости, общественные настроения по этому поводу могут колебаться в очень широкой амплитуде. Но всегда находились и те, кто был за сосредоточение на себе, за снижение бремени вовлеченности в мировые дела или даже за полное выключение из них. Великие русские писатели дают яркие примеры таких мыслей. Лев Толстой еще в «Севастопольских рассказах» обращал внимание на то, как чужда война русским крестьянам, а в дальнейшем чрезвычайно саркастично представлял геополитические, военные предприятия («Сказка об Иване-дураке и его двух братьях…») и даже характеризовал войну как «вредное учреждение», ставя ее в таком качестве в один ряд с рабством и проституцией (эссе «Так что же нам делать?»). Или Александр Солженицын в манифесте «Как нам обустроить Россию?»: «Пробуждающееся русское национальное самосознание во многой доле своей никак не может освободиться от пространнодержавного мышления, от имперского дурмана. (…) Это вреднейшее искривление нашего сознания: “зато большая страна, с нами везде считаются”. (…) Могла же Япония примириться, отказаться и от международной миссии, и от заманчивых политических авантюр – и сразу расцвела. Надо теперь жестко выбрать: между Империей, губящей прежде всего нас самих, – и духовным и телесным спасением нашего же народа».

Споры о том, в каком виде России существовать, продолжатся – у них давняя традиция. Но мощное стремление быть вопреки нескончаемым препятствиям (быть собой, но не пространством, признанным варварским) и стало миссией России. За века осуществления этой миссии у страны появился и некоторый собственно мессианский элемент. Но состоит он не в том, что Россия хочет переделать мир в соответствии с какой-то определенной программой, а в вере, что с Россией мир лучше, чем без нее.

П – Прагматизм

Мария Ходынская-Голенищева

В основе понятия «прагматизм» лежит примат пользы/выгоды, которую способно принести то или иное действие. Эвентуальные практические последствия определяют целесообразность конкретных шагов и одновременно служат критерием их эффективности. Философский словарь приводит слова одного из видных представителей прагматизма, американца Уильяма Джеймса: «Истина есть то, что лучше всего работает на нас».

Прагматизм – один из основополагающих принципов российской внешней политики. При некоторой абстрактности термина он имеет вполне конкретное содержание. Так, Концепция внешней политики России от 2016 г. ориентирует дипломатов на работу в пользу создания благоприятных внешних условий для поступательного и устойчивого внутреннего развития. Среди них – обеспечение безопасности страны, ее суверенитета и территориальной целостности, формирование пояса добрососедства с сопредельными государствами, содействие повышению конкурентоспособности экономики России, ее технологическому обновлению, повышению уровня и качества жизни населения.

Рациональна российская интеграционная политика на постсоветском пространстве и в Евразии (СНГ, ЕврАзЭС, ШОС), которая должна привести к формированию широкого интеграционного контура (инициатива Большого евразийского партнерства). Позитивная, неконфронтационная повестка этих объединений предоставляет возможность не распылять ресурсы и сосредоточиться на задачах обеспечения ускоренного темпа развития в государствах-членах. Прагматична линия России и в относительно новых, отвечающих духу времени институтах глобального управления. Например, в БРИКС, где, кроме всего прочего, проводится курс на создание альтернативы доллароцентричной валютно-финансовой системе: наличие подобной «подушки безопасности» приобрело для России особую важность в контексте деградации отношений с Западом после 2014 г., включая обмены санкционными ограничениями.

Единственно рациональным с военно-политической точки зрения (и соотнесенным с общественным запросом, обусловленным ощущением исторической несправедливости) стало решение о воссоединении Крыма с Россией. Реалистичная, трезвая оценка ситуации вкупе с глубокой проработкой возможных сценариев и их последствий предопределили активное участие Москвы на уровне высшего руководства в выработке Минских договоренностей, связавших Киев и крупных европейских игроков соответствующими обязательствами с выгодной для России последовательностью шагов.

Высоким уровнем прагматизма характеризуется российская политика на сирийском направлении. В основе принятого руководством страны решения о начале военной операции в Сирийской Арабской Республике (САР) лежали интересы, связанные прежде всего с обеспечением национальной безопасности. В 2015 г. в рядах террористических групп сражались, по разным оценкам, до 6 тыс. выходцев из России и постсоветских республик, существовала угроза их возвращения. Нарратив Запада, пытавшегося навязать впечатление о российской линии в Сирии как о иррациональной («Москва поддерживает диктатора-союзника»), противоречил предыстории конфликта: Башар Асад посетил Москву на пятый год президентства (первый его зарубежный визит в качестве главы государства состоялся в Париж, второй – в Лондон); до кризиса Россия занимала лишь девятое место в товарообороте Сирии (3%).

Исключительный прагматизм российской линии на сирийском направлении проявился в деидеологизированном подходе, позволившем договариваться по отдельным аспектам урегулирования (прекращение огня, параметры политического урегулирования, выправление гуманитарной ситуации и так далее) со всеми внешними игроками. Так, в период, когда российско-американские отношения находились в низшей точке развития, Москва и Вашингтон выполняли роль сопредседателей Международной группы поддержки Сирии (2015–2016 гг.), согласовали параметры режима прекращения боевых действий в САР (февраль 2016 г.), достигли договоренностей о деэскалации в Восточном Алеппо (декабрь 2016 г). С учетом неоднократно озвученной Россией принципиальной позиции о нелегитимном характере военного присутствия США в Сирии ничем, кроме как соображениями прагматизма, нельзя объяснить российско-американские договоренности о деконфликтации, в течение нескольких лет обеспечивающие отсутствие инцидентов «в воздухе» и «на земле».

Россия с рациональных позиций подходила к подбору внешних партнеров для диалога по сирийскому урегулированию. Яркий пример – астанинский формат (Россия, Иран, Турция) – объединение трех государств с несовпадающей, порой прямо противоположной повесткой. Сугубо реалистичный подход, продемонстрированный всеми странами-гарантами, позволил достичь важнейших договоренностей по прекращению боевых действий в САР, созданию зон деэскалации (2017 г.), а также сформировать Конституционный комитет (2018 г.). Сепаратная переговорная работа на двустороннем уровне с крупными региональными игроками, имевшими влияние на группы вооруженной оппозиции, – Турцией, Катаром, Саудовской Аравией, Египтом и другими – позволила перевести под контроль сирийского правительства такие стратегические районы (бывшие «зоны деэскалации»), как Восточный Алеппо, Восточная Гута, Хама/Хомс, Восточный Каламун, части провинций Сувейда, Кунейтра, Дераа, при этом не подорвав потенциала астанинского формата, создавшего эти зоны.

Отдельно стоит упомянуть российско-турецкий переговорный трек. Прагматизм вновь позволил преодолеть глубокий кризис между Москвой и Анкарой, который вызвали действия турецких ВВС, сбивших российский бомбардировщик Су-24 из состава группировки ВКС России, – тогда погиб один из катапультировавшихся пилотов Олег Пешков. После жесткой реакции Москвы и принесенных Анкарой (далеко не сразу) извинений диалог между Россией и Турцией возобновился и был максимально плодотворным: удалось договориться по окончательному решению проблемы Восточного Алеппо и согласовать условия деэскалации в Идлибе (2018 г.) и на северо-востоке САР (2019 г.).

Лишенная догматизма и конъюнктурных колебаний, последовательная линия России в сирийском урегулировании, вопреки некоторым прогнозам, не только не привела к ухудшению отношений нашей страны с суннитскими государствами, но, напротив, способствовала упрочению позиций Москвы в ближневосточных делах, закрепила за Россией образ надежного партнера.

На этом фоне некоторая отстраненность России в йеменских делах и осторожное балансирование в Ливии – также пример прагматичности и основанной на ней неготовности повышать ставки в ситуациях, развитие которых мало затрагивает национальные интересы России. Это не мешает Москве оставаться участником многосторонних форматов урегулирования йеменского и ливийского конфликтов, оказывать ощутимую поддержку соответствующим усилиям ООН.

Посредничество (как минимум в предоставлении московской площадки) в межпалестинском и межафганском примирении, без которых во многом девальвируются коллективные усилия по стабилизации ситуации на Ближнем Востоке и в Афганистане, – также мера, не превышающая полезную норму вовлеченности, но позволяющая оказывать необходимое влияние на соответствующие процессы.

Н – Национальный интерес

Павел Цыганков

Крен в сторону национальной политики, заметный сегодня во многих странах, в том числе ранее ориентированных на «трансферт суверенитета», вновь привлекает внимание к несколько подзабытому понятию «национальный интерес». Парадокс, однако, в том, что в науке о международных отношениях не прекращаются дебаты о его содержании. Будучи центральным для политического реализма, оно энергично оспаривается другими теоретическими школами.

С точки зрения канонического реализма конфликтная природа международных отношений является неизбежным следствием отсутствия в них верховной власти. В таком контексте государства постоянно испытывают страх за своё существование и им приходится полагаться только на свои собственные силы. Поэтому национальный интерес – это, прежде всего, рациональное осознание потребности государства в безопасности, что предполагает защиту не только физического выживания, но и территориальной целостности, независимости, экономического благосостояния и культурной идентичности. Безопасность зависит от положения государства в международной системе относительно других государств. А поскольку это положение производно от распределения способностей государств (в первую очередь в военном отношении), постольку национальный интерес определяется «в терминах власти (силы)», как считал один из основоположников реализма Ганс Моргентау.

Однако уже в рамках самого канонического реализма разгораются дискуссии. Так, Моргентау и Генри Киссинджер разошлись в оценке соответствия вьетнамской войны американскому национальному интересу. Возникшие впоследствии новые версии реализма – неореализм, наступательный реализм, неоклассический реализм – внесли дополнительные нюансы в релятивизацию понятия национального интереса.

Еще большей критике оно подверглось со стороны других теоретических течений. Позитивисты указали на его неоперациональность и даже антинаучность, ввиду невозможности его эмпирической верификации. В свою очередь, согласно либералам, национальный интерес определяется не внешней средой, а внутренними социетальными потребностями государства, которые являются не унитарными, а плюралистическими. В конечном счете национальный интерес представляет собой совокупность интересов тех групп, которым удается навязывать собственные политические предпочтения в качестве государственных. Хотя национальные интересы отражают приоритеты частного характера, они необязательно являются эгоистическими. По мнению неолибералов, понятие «национальный интерес» правомерно использовать только при условии, что его содержание составляют моральные нормы и глобальные проблемы, например, индивидуальные свободы. Сторонники экономического неолиберализма готовы согласиться с рациональностью, движущей силой национального интереса, и стремлением к безопасности как его главной составляющей, но лишь в аспекте рыночного измерения.

Конструктивисты предлагают свое объяснение интересов и условий, в которых они формируются и изменяются. С их точки зрения, национальные интересы основаны на идентичности и конструируются не столько самими государствами, сколько разделяемыми нормами и ценностями, которые структурируют международные отношения и придают им смысл. Критические теории, исследуя дискурс национального интереса, находят в нем интересы тех, кто его формулирует. Наконец, специалисты такого научного направления, как анализ внешней политики, настаивают, что она зависит от индивидуальных особенностей лиц, принимающих решения и от организационных процедур, представляя собой результат компромисса между бюрократическими структурами, члены которых зачастую думают вовсе не о национальном интересе.

Таким образом, содержание понятия «национальный интерес» выглядит размытым, а его роль во внешней политике – неочевидной.

Впрочем, сегодня в международно-политической науке сложилось понимание того, что разнобой в трактовке национального интереса не доказывает его «отсутствия» как мотива внешней политики и неэффективности как аналитического инструмента. Дискуссии полезны уже тем, что позволяют понять, каких ошибок следует избегать при анализе содержания и роли национального интереса в международном поведении государства. Уроки таких дискуссий сводятся к следующему.

Во-первых, необходимо помнить, что ни одна теория не дает полного объяснения национальных интересов. Поэтому не стоит опираться на одну из них, но использовать достижения каждой. Конкурируя, они дополняют друг друга и выявляют ошибки.

Во-вторых, не стоит противопоставлять интересы и ценности. Национальные интересы не могут не опираться на ценности, точно так же, как ценности невозможно понять вне национальных интересов. Не случайно реалисты (Арнольд Уолферс), говорят о том, что национальная безопасность объективно означает отсутствие угроз для приобретенных ценностей и субъективно – отсутствие страха, что эти ценности подвергнутся нападению.

В-третьих, в основе объясняющей функции национального интереса лежит признание связи внешней политики государства с его историей, географией, культурой, ментальностью и традициями народа, с его самобытностью. Хотя национальная идентичность со временем меняется, нельзя отрицать и ее преемственности.

Наконец, опора на интересы помогает лучше понять мотивы и оценить эффективность внешней политики государства в контексте конкретной международной обстановки, связанной с политикой и действиями других государств. Как писал еще в XIX веке русский дипломат Сергей Татищев, «в международных отношениях пользы и нужды родины – в постоянном столкновении со стремлениями и потребностями чужих стран».

Иначе говоря, реализация национальных интересов, как и внешней политики в целом, зависит не только от осознанного, научно обоснованного формулирования их содержания, но и от восприятия лидерами государства «польз и нужд своей родины и стремлений других стран».

В российских дискуссиях начала 1990-х гг. о национальных интересах страны доминировала идея, согласно которой ценности либеральной демократии автоматически должны были решить проблемы безопасности и развития страны. Устами главы МИДа Андрея Козырева было заявлено, что никаких особых национальных интересов у России нет: главное – присоединиться к сообществу цивилизованных стран Запада. Сотрудничество с ними будет сопровождаться серьезной экономической помощью США и стран ЕС. Во внешней политике был провозглашен общий курс с Западом на дружеские, даже союзнические отношения. Однако, несмотря на все уступки, экономических и финансовых дивидендов от Запада Россия не получила. Займы МВФ и Мирового банка были предоставлены ей на обычных, то есть крайне жестких условиях. Западные партнеры не только не оказали постсоветской России масштабной помощи, но и всячески препятствовали восстановлению ее экономического потенциала.

Интервенция НАТО в Боснии (1994), решение о расширении альянса на Восток, резкий рост антилиберальных настроений внутри страны вынудили Бориса Ельцина в 1995 г. заменить Козырева на посту министра иностранных дел Евгением Примаковым. С самого начала Примаков проводит линию на отстаивание национальных интересов страны и выступает с идеей многополярного мира. Будучи реалистом, Примаков считал нормальным, что на пути проведения независимой внешней политики у России могут возникать противоречия с другими странами. В то же время он видел свою задачу не в противостоянии Соединенным Штатам и Евросоюзу, а в отстаивании права России на самостоятельные позиции в вопросах, касающихся ее национальных интересов и собственных ценностей.

Придя к власти в 2000 г., президент Владимир Путин провозгласил деидеологизацию и прагматизм российской внешней политики. Вместе с тем, несмотря на резкое осуждение натовских бомбардировок Белграда и силовое отделение Косово от Сербии, он не собирался дистанцироваться от Запада. Так, в 2001 г. он был первым главой государства, кто выразил сочувствие и солидарность Вашингтону в связи с террористическими актами против Америки и предложил совместные действия против общей угрозы.

Однако последующий опыт взаимодействия с евроатлантическим сообществом постепенно создавал у значительной части российских правящих элит и политического класса устойчивое представление о нежелании «партнеров» идти на равноправное сотрудничество и признавать право России иметь собственные интересы, осуществлять внутренний и внешний национальный суверенитет. Запад все больше воспринимается как «другой» с отрицательным знаком, а российская идентичность – как незападная. Это стало одним из важных факторов поворота России на Восток, дальнейшего укрепления отношений стратегического партнерства с Китаем на основе взаимных интересов.

Постепенно повышая военно-силовой потенциал, Россия проводит все более активную национально-ориентированную политику на мировой арене. Рубежными в этом смысле стали 2007 г. («мюнхенская речь» Путина), 2008 г. («пятидневная война» с Грузией), 2014 г. (кризис вокруг Украины). В 2015 г. Российская Федерация начала военную операцию в Сирии по просьбе правительства этой страны. Борьба против международного терроризма – один из приоритетов российской политики национальной безопасности.

Успехи российской дипломатии несомненны. Они особенно заметны на Ближнем Востоке, где посредничество России позволило сблизить позиции, казалось бы, непримиримых противников (Сирия, Иран, Турция), отчасти в СНГ, где удалось добиться единых подходов России и Запада по урегулированию политического кризиса в Молдавии. Сложнее ситуация в Европе, по-прежнему далек от серьезных сдвигов в сторону разрешения украинский конфликт. И практически на нуле находятся отношения с Америкой, несмотря на противоречивые сигналы со стороны Дональда Трампа.

Западные санкции не смогли ослабить российскую внешнюю политику, но серьезно повлияли на экономику. Не сломив ее, они обнажили остроту проблемы модернизации и выхода на новый уровень производительности. Эксперты сходятся в том, что именно экономическое отставание, недостаточный уровень благосостояния и качества жизни представляют собой самое слабое звено российского национального интереса.

Р – Равноправие

Николай Косолапов

Равноправие – одна из ключевых социальных ценностей в современном мире. Во внешней политике бывшего СССР и постсоветской России ей придается большое значение. Упоминание равноправия как принципа, ценности и цели содержится во всех основополагающих документах РФ – от Конституции до концепций и стратегий. Но каковы реальные проявления равноправия в межгосударственных отношениях?

За последние две тысячи лет мысль о равенстве претерпела в еврохристианской культуре сложнейшую и далеко не завершенную эволюцию. Равенство людей как акта и результата творения; равенство их перед Богом; равенство между собой как следствие первого и второго; равенство независимо от их социального положения, званий, рода занятий, доходов… Все эти интерпретации равенства распространяются лишь на межличностные отношения.

Вопрос, распространяется ли идея равенства на людей, принадлежащих к разным вероисповеданиям, в рамках религиозного сознания неизменно решался отрицательно. Однако сам этот вопрос выводил идею равенства на социальный уровень. Светская жизнь востребовала право, а с ним пришла необходимость установления критериев равноправия (или отсутствия, отрицания оного). Этот подход открывал принципиальную возможность (не всегда реализовывавшуюся) признания равенства людей даже в мультиконфессиональной среде. Классовый подход (не Марксом придуманный) окончательно перенес проблемы равенства и равноправия на уровень массовых социальных явлений и процессов.

Но при ближайшем рассмотрении взаимоотношения церкви и светских властей, последних между собой, власти и народа, социальных групп и классов оставались по сути межличностными. Восстававшие рабы и крестьяне, Реформация, революционеры во Франции XVIII в. и в России начала XX в., все общественные движения прошлого неизменно боролись с персонализированным противником и только потом и реже – с институтами и порядками.

Вестфальская система международных отношений, затем колониализм и распространение капитализма по миру выдвинули проблему равноправия на уровень межгосударственных отношений. В Вестфальских соглашениях особо оговаривалось, что их положения не распространяются на мусульман и исламские страны. Европейское международное право конца XIX – начала XX вв. делило страны на цивилизованные (западно-христианские), полуцивилизованные (к ним причислялись православно-христианские) и нецивилизованные (все прочие). Причем если войны между первыми считались недопустимыми, то в отношении вторых применение силы рассматривалось как приемлемое, а третьих – как иногда необходимое[1]. Проблема равноправия захватила тем самым интенсивно развивавшийся уровень межинституциональных отношений.

Войны и революции первой половины ХХ в. связали три уровня равенства и равноправия – межличностный, макросоциальный и институциональный (включая межгосударственный) – в единый и уже нерасторжимый комплекс со многими присущими ему внутренними противоречиями.

На первый план вышло равноправие. Оно предполагает наличие правовой системы, в рамках которой только и могут быть определены права. В межгосударственных отношениях роль такой системы выполняет международное право, являющееся по сути сложным и внутренне также противоречивым комплексом межправительственных соглашений. Это означает, что при серьезных изменениях внутри наиболее весомых государств и/или в международном порядке производная от них международно-правовая система может и, скорее всего, будет меняться. При этом политическое сознание в разных частях мира способно еще долгое время сохранять инерцию прошлых представлений, стандартов и норм.

Декларация прав человека (1948 г.) и ряд последующих международных документов в целом конкретизировали современное понимание этих прав. Устав ООН, Венская конвенция 1961 г., ряд других хорошо известных документов выполнили схожую функцию применительно к суверенитету государств и их политическому равноправию. Источником дестабилизаций остается уровень макросоциальный, на котором «обитают» такие неопределенные явления и понятия, как «права народов» (кто и по каким критериям признается «народом»; есть ли у народов не только права, но и обязанности, и если да, то по отношению к кому; могут ли народы наказываться за недолжное отправление их обязанностей, и если да, то кем, на основании чего и как) или «права меньшинств» (кто такие «меньшинства», по отношению к кому, на какой территории и прочая – см. выше).

Глобализация ставит объективный вопрос: будет ли институт государства встроен в какую-то надгосударственную систему – финансовую, религиозную, идеологическую, иную – или же, напротив, сами государства (или какая-то их часть) станут определять политико-экономическое, культурное ее содержание. В ответе на этот вопрос особое значение приобретает политико-правовой и социально-политический статус государства в международной системе.

Но в какой конкретно системе? Для Соединенных Штатов, уверовавших в реальность своей «победы» в холодной войне, это американоцентричный (в жестком варианте) или западоцентричный (в мягком) миропорядок. Россия как страна, «проигравшая» холодную войну, обязана встраиваться в этот порядок на условиях Запада – что, в общем-то, по-своему логично. Однако для России, Китая и ряда других государств международная система 2000-х гг. – переходная от американоцентричности к полицентричности. Состоится такой переход или возникнет нечто неожиданное, время покажет. Но и с западной, и с незападной, в том числе российской, точек зрения мир пребывает в состоянии перехода – значит, четкие критерии порядка, прав, статуса государств и их реального (а не политико-правового только) равноправия либо его отсутствия нарушены. Причем процесс их размывания продолжается, кристаллизация новых критериев пока не просматривается.

После развала СССР Россия признана в мире как государство – продолжатель бывшего Союза, а не его правопреемник. В 1990-е гг. это позволило успешно решить задачи тактического плана, прежде всего, сохранить место страны – постоянного члена Совета Безопасности ООН, членство в других международных организациях, решить вопросы с зарубежной собственностью бывшего Союза и ряд других. Но закономерно, что в долговременном плане все заметнее становятся и издержки такого решения: Россия де-факто по всем характеристикам все-таки другое государство, а не продолжение СССР. Как другое государство, Россия – главный победитель в холодной войне. Без ее усилий не рухнул бы СССР, и в этом плане ее претензии на весомую роль в мире и на равноправные отношения с Соединенными Штатами и Западом в целом более чем обоснованы. Как государство-продолжатель – она лишь страна, потерпевшая поражение в холодной войне и – с точки зрения Запада – ищущая реванша, стремящаяся изменить комфортное для Запада мироустройство.

Переходный характер современной международной системы ставит и другой вопрос: равноправие – с кем и в чем. Вряд ли России нужно равноправие с американцами в «праве» на интервенции, организацию «цветных революций», замену неугодных режимов и тому подобное. Конечно, логика международных процессов может в отдельных случаях вынудить действовать схожим образом. Но в долговременной перспективе России нужно не равноправие с США или кем бы то ни было еще в проведении имперской политики, а принуждение Соединенных Штатов к равноправию с другими государствами. Разумеется, одной России такая задача не под силу.

У проблемы равноправия есть и политико-психологическая сторона. Как идея и ценность равноправие может быть мощным источником мотивации и эффективным инструментом построения более безопасного и справедливого мира. Но, как и любая иная идея и ценность, равноправие при определенных обстоятельствах способно превращаться в свою противоположность. И тогда стремление уравнять всех во всем и со всеми может вести в лучшем случае к потере здравого смысла, в худшем – к слиянию с исторически сложившимися фобиями и комплексами, что чревато эффектом «вечно обиженных» и/или наделением себя полномочием отказывать тем или иным государствам, социальным группам в равноправии или даже в правах вообще.

С – Справедливость

Вера Агеева

Справедливость – одно из центральных и наиболее часто упоминаемых понятий российской внешней политики начала XXI века.

Категория справедливости по отношению к межгосударственным делам вошла во внешнеполитический лексикон еще в XIX веке: Александр Горчаков не раз повторял, что «нет таких расходящихся интересов, которые нельзя было бы примирить, ревностно и упорно работая над этим делом в духе справедливости и умеренности»[2]. Данный подход позволил ему, с одной стороны, отстаивать российские стратегические интересы, в частности, путем пересмотра Парижского мирного договора 1856 г. и возврата Черного моря в зону российского влияния, с другой – сохранять взаимовыгодные отношения с ведущими европейскими державами сообразно текущей расстановке сил.

Идеи справедливого миропорядка также легли в основу концепции Гаагских мирных конференций, проведенных по инициативе российского императора Николая II в 1899 и в 1907 гг., по итогам которых были приняты первые международные конвенции о законах и обычаях войны, заложившие основы международного гуманитарного права. Как подчеркивал Федор Мартенс, российский юрист, дипломат, один из главных организаторов Гаагских конференций, цель заключалась не в поисках утопических рецептов установления вечного мира, а в «устройстве международной жизни на основах права и справедливости», в наведении порядка «там, где царит произвол»[3].

В условиях холодной войны и биполярного противостояния категория справедливости была почти исключена из словаря советских дипломатов: ни Вячеслав Молотов, ни Андрей Громыко не видели в ней отображения реалий мирового устройства того времени.

Однако в новейшей истории России произошел ренессанс идей справедливости по отношению к международному миропорядку. Редкий внешнеполитический термин мог бы конкурировать по числу упоминаний и в программных документах, и в официальных выступлениях политического руководства современной России. Интересно, что нынешняя внешнеполитическая интерпретация идеи справедливости явно перекликается с традициями русской философии конца XIX – начала XX века. Российская внутренняя политика не раз вдохновлялась идеями русских философов: в посланиях Федеральному собранию Владимир Путин ссылался и на Алексея Лосева, и на Льва Гумилева, и на Николая Бердяева, объясняя российскую модель консерватизма и ее укорененности в российской ментальности. По отношению к внешней политике востребованными оказались образ «цветущей сложности» Константина Леонтьева и идеи справедливости и правды Владимира Соловьева и опять же Николая Бердяева.

Правда-истина и правда-справедливость всегда были одними из центральных категорий русской мысли, которая изначально зародилась как историософская и социально-ориентированная. Она была сосредоточена на вопросах: что замыслил Творец о России, что есть Россия, какова ее судьба и какова ее роль в мировом историческом процессе, целью которого является построение справедливого миропорядка. «Всем предписана одна правда в двух своих степенях: как закон справедливости и заповедь совершенства. Вторая предполагает первый, то есть закон справедливости, безусловно, обязательный всегда и во всем», – писал Соловьев. Однако мировая справедливость не должна ограничиваться юридической интерпретацией: согласно Бердяеву, законническая трактовка не только онтологически неверна, но и практически опасна, так как «насильственное осуществление правды-справедливости во что бы то ни стало может быть очень неблагоприятно для свободы, как и утверждение формальной свободы, может порождать величайшие несправедливости».

В отличие от философов начала ХХ века российские дипломаты и политики эпохи глобализации стремятся подчеркнуть важность юридических норм и верховенства права как основы справедливой международной системы. Данная идея проходит красной нитью сквозь все редакции Концепции российской внешней политики с 2000 года. Согласно главному внешнеполитическому документу России, центральным элементом системы была и должна оставаться ООН, которая обладает «уникальной легитимностью» (2008) и является основной организацией, регулирующей международные отношения. Залогом стабильности справедливой международной системы выступают равноправные и партнерские отношения между странами, которые совместно должны выстраивать международную архитектуру «на коллективных началах».

Интересно, что в современной интерпретации понятие справедливости всегда соседствует с демократическими принципами. Так, одной из основных целей внешней политики декларируется «формирование стабильного, справедливого и демократического миропорядка», а в сфере экономического сотрудничества – построение «справедливой и демократической глобальной торгово-экономической и валютно-финансовой архитектуры».

На протяжении 2000–2013 гг. целый ряд региональных конфликтов оценивался Кремлем именно сквозь призму идеи справедливости. В Концепции внешней политики 2000 г. утверждалось, что требуется справедливое рассмотрение статуса Каспийского моря, который бы учитывал законные интересы всех сторон; там же постулировалось, что Россия будет «содействовать достижению прочного и справедливого урегулирования ситуации на Балканах, основанного на согласованных решениях международного сообщества» и гарантирующего территориальную целостность Союзной Рес­публики Югославии. Разрешение конфликта в Афганистане также видится современным российским лидерам с точки зрения справедливости: Россия всегда стремилась и продолжает стремиться к прочному и справедливому политическому урегулированию афганской проблемы и недопущению экспорта терроризма и экстремизма из этой страны.

В 2013–2014 гг. запрос на справедливость в международных отношениях фактически стал лейтмотивом Валдайских речей Владимира Путина, которые были обращены в первую очередь к широкой мировой общественности. В октябре 2013 г. президент заявил, что Россия, демонстрируя в своей внешней политике силу, всегда проявляла ее благородно и справедливо. Миропорядок, установленный по итогам и Венского конгресса 1815 г. и ялтинских соглашений 1945 г. при очень активной роли России, обеспечил долгий мир и справедливое мироустройство, которое отображало текущее распределение сил в мировой политике. При этом Путин подчеркнул, что Россия всегда дистанцировалась от несправедливных международных решений, каким, к примеру, был Версальский договор, создавший предпосылки для будущей Второй мировой войны.

В посткрымский период категория справедливости стала особенно важной. В Валдайской речи в октябре 2014 г. российский президент упомянул это слово в разных вариациях 8 раз. Речь преисполнена горечью от понимания образовавшейся пропасти между Россией и коллективным Западом. Истинной причиной явился отнюдь не Крым и будущее Украины, а накопившиеся противоречия, основанные на различных интерпретациях мирового порядка, который с российской точки зрения представляется однозначно несбалансированным и несправедливым. Истоки его – в итогах холодной войны, которая завершилась не заключением «мира» с понятными и прозрачными договорённостями о соблюдении имеющихся или о создании новых правил и стандартов, а иллюзией победы одного блока над другим и последующей за ней эйфорией, абсолютизирующей одну социально-экономическую модель как идеальную и всем подходящую. Объективность и справедливость принесли в жертву политической целесообразности, а юридические нормы подменили произвольным толкованием и пристрастными оценками. Вдобавок так называемые победители, объединившись, ввели практику наказаний для несогласных: к ним Путин относит и силовые акции, и экономическое и пропагандистское давление, и вмешательство во внутренние дела, и апелляции к некой «надправовой» легитимности, когда надо оправдать неправовое урегулирование тех или иных конфликтов, и устранение неугодных режимов. Заканчивая описание сложившейся в мире ситуации, Путин сказал: «Давайте зададимся вопросом, насколько всем нам комфортно, безопасно, приятно жить в таком мире, насколько он справедлив и рационален?».

В 2016 г. справедливость становится одной из основных российских внешнеполитических категорий: в Концепции внешней политики 2016 г. появляется отдельный параграф под названием «Формирование справедливого и устойчивого мироустройства», который входит в раздел «Приоритеты Российской Федерации в решении глобальных проблем». В этом параграфе вновь повторяются идеи о верховенстве права и закона, а также о центральной роли ООН. Новеллой раздела является установка на обеспечение «устойчивой управляемости мирового развития», которая должна строиться на «коллективном лидерстве ведущих государств», круг которых не должен быть ограничен привычным списком развитых стран, но в обязательном порядке должен отображать географическое и цивилизационное (sic!) мировое разнообразие. В практической плоскости российская идея справедливости по отношению к международному мироустройству апеллирует к более значимой роли интеграционных объединений развивающихся стран – таких, как G20, БРИКС, ШОС и РИК.

Цивилизационное измерение идеи справедливости появляется также в разделе «Современный мир и внешняя политика Российской Федерации» Отдельное внимание уделено формированию «ценностных основ совместных действий с опорой на общий духовно-нравственный потенциал основных мировых религий, а также на такие принципы и понятия, как стремление к миру и справедливости, достоинство, свобода, ответственность, честность, милосердие и трудолюбие». Согласно документу, только на основе таких ценностей можно достичь подлинного объединения усилий международного сообщества.

Также с 2016 г. для Российской Федерации становится важным установление справедливой системы регулирования интернета, поскольку за последние годы всемирная сеть стала отдельным, требующим специального подхода измерением международных отношений. Позиция России по этому вопросу была отражена и в Концепции внешней политики, и в Доктрине информационной безопасности 2016 года. Суть ее состоит в том, чтобы содействовать справедливому распределению между странами ресурсов, необходимых для обеспечения безопасного и устойчивого функционирования Интернета, основанного на принципах доверия.

Установки на поиск и создание справедливой модели мироустройства, закрепленные в основополагающих внешнеполитических документах Российской Федерации, являются отражением видения российской политической и дипломатической элитой мировой политики и места в ней России. Евгений Примаков в своих трудах по внешней политике уделял значительное внимание этому направлению работы российского МИДа. Его размышления помогают глубже понять, почему категория «справедливости» стала одной из основных. В книге «Мир без России? К чему ведет политическая близорукость» (2009) Примаков возвращается к истокам сложившегося в начале XXI века миропорядка и доказывает, что «однополярный момент» был, во-первых, стратегической целью США, которые стремились к безраздельному доминированию в международных отношениях, а во-вторых, по сути являлся иллюзией, которая строилась на убежденности зарубежных партнеров в их «победе» над СССР в холодной войне. Данная интерпретация показала свою несостоятельность во время финансового кризиса 2008 г., который продемонстрировал, что Соединенные Штаты неспособны единолично управлять ни мировой политикой, ни мировой экономикой. Более того, такого рода концепция уже тогда не соответствовала международным реалиям, в которых развивающиеся страны начали играть более весомую, в том числе финансовую, роль.

Согласно Примакову, уроки конца XX – начала XXI вв. должны быть усвоены мировым сообществом, а новая система международных отношений – построена на сбалансированных и справедливых началах, которые не позволят позволять одной стране брать на себя слишком большие обязательства и одновременно будут отображать изменившуюся архитектуру мировой политики.

C – Стратегия

Андрей Сушенцов

Осыпание мирового порядка – метафора, вокруг которой строится доклад Валдайского клуба 2018 г., – продолжается. Наблюдатели все чаще затрудняются объяснить логику происходящего и указать направление перемен. В условиях нарастающего хаоса все большее значение обретают действия отдельных государств. Таким образом, внимание с уровня системы переключается на уровень ее участников, конкретных стран.

Но как измерить субъектность стран в международной системе? Какие из них более или менее важны? Ведь разница между потенциалами бывает драматична, но далеко не всегда потенциалы конвертируются в значимые внешнеполитические достижения. Вероятно, наиболее точным общим знаменателем является качество внешнеполитической стратегии государств. В этом контексте важны не только крупнейшие игроки, но и малые страны, которые смогли разработать комплексную внешнеполитическую стратегию, ставшую для них мультипликатором мощи. Можно сказать, что в высшей лиге мировой политики играют только качественные стратегии.

Прототип модельного государства в анархичном мире – Израиль. Эта небольшая и молодая страна, находящаяся во враждебном окружении, выстроила внутреннюю мотивацию и внешнеполитическую стратегию, нацеленные на максимальное использование ограниченных ресурсов для национального развития. Кандидатами в число государств с оптимальными стратегиями можно назвать несколько стран, находящихся в сложных геополитических условиях: Южная Корея, Финляндия, Узбекистан. Но каковы критерии качества стратегии?

Попробуем деконструировать само понятие стратегии. Классическое определение гласит, что стратегия – это способность правильно соотносить внешнеполитические цели с ресурсами. Но не менее важными составными частями ее являются и несколько других компонентов.

Во-первых, способность элит правильно выстраивать причинно-следственные связи в происходящем и формировать цели внешней политики, исходя из подлинных, а не мнимых потребностей развития. Другими словами, умение адекватно осознавать собственные потребности и не выдвигать ложных целей.

Во-вторых, стратегическая культура, которая выступает как своеобразная «кредитная история» использования силы в прошлом и является продуктом накопленного опыта великодержавной политики. Европейские страны с обширным опытом применения силы и ведения переговоров (всякая война неизбежно заканчивается миром) нередко более искусные стратеги, чем молодые государства с неопытной элитой, которая пускается во внешнеполитические эксперименты.

В-третьих, лидерство, являющееся продуктом воли и целеустремленности, готовности к жертвам. В мире, который становясь все более анархичным, остается сравнительно безопасным и сытым, готовность к жертвам – величина убывающая.

В-четвертых, эмпатия как способность построить конструктивную стратегию с учетом интересов всех вовлеченных сторон. Только комплексный подход, принимающий во внимание общий контекст и специфику других игроков, будет устойчив в долгосрочной перспективе.

Наконец, организационный ресурс, подразумевающий потенциал для внутренней мобилизации и навыки сосредоточения на ключевых задачах развития. Сытость и расслабленность препятствуют мобилизации и часто не позволяют даже богатым и состоятельным державам достигать целей.

Если разложить эти параметры и применить их к анализу ведущих государств, будет видно, что у каждого из них имеется существенный изъян, препятствующий реализации наиболее эффективной стратегии. Иногда он неустраним.

Так, у Китая, Саудовской Аравии, Индии, Японии есть проблема конвертации серьезного экономического и политического потенциала в пропорциональное влияние на международной арене. Несмотря на явные преимущества по ряду показателей (а в случае КНР – и по большинству из них), перечисленные державы испытывают трудности в достижении важных для них стратегических целей.

США и Европейский союз объединяет проблема самопоглощенности, зацикленности на внутренних обстоятельствах и идеологической ангажированности. Страны Запада взрастили самодовольные политические элиты, которые, уверившись в собственной абсолютной правоте и устав от стратегического мышления, взяли каникулы и часто принимают решения, мало связанные с подлинными национальными интересами. В Соединенных Штатах под воздействием острейшей внутренней поляризации стратегические линии, прежде незыблемые, размываются.

Для Ирана, Израиля, Кубы и Северной Кореи наиболее жгучей проблемой является внешнее давление. В большинстве случаев оно настолько велико, что оказывает определяющее влияние на формирование их идентичности. Если давление ослабнет или исчезнет, это повлечёт значительные последствия для внутриполитической жизни стран.

Бразилия, Мексика и Индонезия испытывают трудности с внутренней мобилизацией и концентрацией на решении принципиально важных задач. Неоднородность и глубокое расслоение населения не позволяет государствам сосредоточиться на достижении ключевых целей развития.

Наконец, Украину, Грузию, Палестину можно поставить в один ряд и отнести к группе стран, не сформулировавших целей развития и опирающихся на мнимые, а не на подлинные потребности. Трудно представить себе, как добиться успеха, если его условием объявляется крушение более сильного оппонента.

Россия представляет собой с точки зрения стратегии особенный случай. Ей (как и Турции) присуща проблема внутренней хрупкости, способная подкосить даже самую искусную внешнеполитическую стратегию. Однако в текущей международной ситуации у российских элит есть ряд преимуществ. Выработанный с опытом прагматизм (нередко на грани цинизма) позволяет лучше соотносить цели внешней политики с доступными ресурсами. Прагматизм сочетается с достаточным уровнем эмпатии, готовности учитывать интересы соперников. Именно по этой причине России удается быть эффективным диспетчером безопасности на Ближнем Востоке или строить комплексные отношения с Китаем. Правда, российская эмпатия не распространяется на США и многие страны Европы – причина кроется в концептуальной дистанции между отечественным реализмом и западным идеализмом.

У России имеется обширный исторический опыт применения силы и дипломатии, и это делает ее стратегическую культуру одной из наиболее плодотворных. Российские элиты обладают большим запасом решимости и умеют мобилизовывать ресурсы для достижения внешнеполитических целей. Вероятно, стратегия, вытекающая из этих качеств, лучше прочих работает в условиях осыпания международного порядка и возрастающей анархии.

У каждого из названных государств есть существенные проблемы по части стратегий. Правда, наиболее крупные из них обладают тем преимуществом, что могут позволить себе ошибаться. По крайней мере, куда чаще, чем малые страны, у которых ресурс прочности существенно меньше и всякая ошибка грозит стать фатальной. Но и небольшие страны бывают значимы для международной системы, если их стратегия учитывает слабые места и формирует цели развития, опирающиеся на подлинные национальные потребности.

С – Стратегическая стабильность

Дмитрий Суслов

Д.В. Суслов – заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики».

Понятие стратегической стабильности вошло в российский внешнеполитический вокабуляр на рубеже 1980-х – 1990-х гг. одновременно с появлением соответствующей концепции. При этом уже в 1990-е гг. выявились отличительные особенности именно российского подхода. После распада СССР поддержание стратегической стабильности стало для Москвы не только вопросом национальной и международной безопасности – предотвращения ядерной войны и гонки вооружений, но и поддержания международно-политического статуса великой державы.

В США в период холодной войны для концептуализации отношений с Советским Союзом в области ядерного оружия использовались понятия «кризисная стабильность», «стабильность первого ядерного удара» и «стабильность гонки вооружений». В Советском Союзе открытых теорий ядерного сдерживания до конца 1980-х гг. не было.

Концепция стратегической стабильности возникла, когда острая конфронтация холодной войны уже сошла на нет, но СССР и биполярная структура международной системы еще существовали, равно как и огромные ядерные запасы обеих сверхдержав. Эта концепция совмещает в себе «стабильность первого удара / кризисную стабильность» и «стабильность гонки вооружений» и при этом призвана подчеркнуть стремление сторон подходить к вопросам стратегического сдерживания позитивно, через сотрудничество.

Впервые понятие упоминается в Договоре о ликвидации ракет средней и меньшей дальности[4], подписанном в 1987 году в Вашингтоне Михаилом Горбачёвым и Рональдом Рейганом. Затем оно получает развитие в «Совместном заявлении СССР и США относительно будущих переговоров по ядерным и космическим вооружениям и дальнейшему укреплению стратегической стабильности» (июнь 1990 г.). В этом документе говорится, что цель переговоров – «уменьшить опасность возникновения войны, особенно ядерной войны, обеспечить стратегическую стабильность, траспарентность и предсказуемость посредством дальнейших стабилизирующих сокращений стратегических арсеналов обеих стран. Это будет достигнуто путем поиска договоренностей, повышающих выживаемость, устраняющих стимулы для нанесения первого ядерного удара и воплощающих соответствующую взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами».

То есть понятие «стратегическая стабильность» носило двусторонний российско-американский характер, касалось только стратегических ядерных вооружений и включало в себя как принципы развития ядерных арсеналов России и США, так и отношений двух стран.

Прежде всего, понятие «стратегическая стабильность», как и «стабильность первого удара / кризисная стабильность», означало поддержание такого состояния ядерных арсеналов двух стран и такого характера российско-американских отношений, при котором ни у одной из сторон нет стимула для нанесения первого удара. Это подразумевало, во-первых, наличие у обеих сторон надежного потенциала ответного удара, способного нанести неотвратимый неприемлемый ущерб, – то есть ситуацию взаимного ядерного сдерживания. Во-вторых, отсутствие у сторон вооружений, наиболее опасных с точки зрения ядерной эскалации. На тот период – систем ПРО и ракет средней и меньшей дальности, которые действительно могли бы создать соблазн нанести обезоруживающий (в случае с ПРО) или упреждающий (в случае с РСМД) удар. В-третьих, прозрачность и предсказуемость, что давало бы сторонам относительную уверенность в том, что угроза неожиданного ядерного удара минимальна и вторая сторона не стремится явным образом к стратегическому превосходству. Это обеспечивалось постоянным российско-американским диалогом по контролю над вооружениями, мониторингом и верификацией выполнения обязательств по ограничению и сокращению вооружений.

Общими для Москвы и Вашингтона целями укрепления стратегической стабильности (посредством двустороннего контроля над ядерными вооружениями и поддержания надежных потенциалов ответного удара) были уменьшение угрозы ядерной войны, ограничение гонки вооружений, постепенное сокращение ядерных вооружений в целом, а также укрепление двусторонних политических отношений.

Подобное понимание создало концептуальную основу для переговоров по Договору СНВ-1 (подписан в июле 1991 г.), а также установило тесную связь между понятиями «стратегическая стабильность» и «контроль над вооружениями». Мнение, что именно контроль над вооружениями является единственно надежным способом обеспечения стратегической стабильности, стало доминирующим. В дальнейшем эти понятия воспринимались как синонимы.

Однако распад СССР вскоре после подписания договора СНВ-1 и резкое сокращение международного веса России существенно скорректировали ее подход к концепции стратегической стабильности. Москва начала видеть в ней и в соответствующем взаимодействии с Вашингтоном способ обеспечения не только безопасности, но и статуса великой державы.

Это выразилось, прежде всего, в приверженности России приблизительному количественному паритету с Америкой в области стратегических ядерных сил (СЯС) и ситуации взаимного гарантированного уничтожения (ВГУ) в варианте «зрелого» периода холодной войны – несмотря на прекращение холодной войны и резко изменившееся положение России и США в мире. Изначальная концепция стратегической стабильности не настаивает на паритете и способности сторон стереть друг друга с лица Земли. В ней речь идет о сдерживании, понимаемом как сохранение потенциала для неотвратимого ответного удара с заведомо неприемлемым для агрессора ущербом, что отнюдь не обязательно обеспечивается паритетом. В отношениях Вашингтона и Пекина, например, сдерживание не имеет какого-либо намека на паритет (так называемое «минимальное сдерживание»).

Россия же на протяжении 1990-х и 2000-х гг. последовательно рассматривала любые отклонения от паритета и ВГУ как угрозу стратегической стабильности и собственной военной безопасности. Даже в период наибольших финансово-экономических трудностей 1990-х гг. Москва строго следила за тем, чтобы ее арсенал СЯС был приблизительно равен американскому и чтобы все последующие российско-американские договоры об ограничении и сокращении стратегических ядерных вооружений носили паритетный характер и не допускали приобретения одной из сторон количественного превосходства.

Также Россия жестко критиковала стремление Соединенных Штатов создать ограниченную систему стратегической ПРО. Именно фактор ПРО похоронил Договор СНВ-2. Сразу после одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО 1972 г. (и выхода России из ДСНВ-2) Москва начала создавать вооружения, способные преодолевать любые перспективные системы противоракетной обороны, включая новейшие тяжелые жидкостные МБР и гиперзвуковые носители ядерного оружия.

Разумеется, изначальное понимание стратегической стабильности тоже рассматривало системы ПРО как дестабилизирующие, указывая на «взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами». Однако даже в российском, не говоря уже об американском, экспертном сообществе преобладает мнение, что никакие системы ПРО, которые США гипотетически могут создать в обозримой перспективе и тем более те, что создавались администрациями Джорджа Буша-младшего, Барака Обамы и Дональда Трампа, не способны поколебать российский потенциал ответного удара. Более того, наличие продвинутой системы предупреждения о ракетном нападении означает, что на практике речь в случае ядерной войны будет идти не об ответном, а об ответно-встречном ударе, минимизировать который средствами ПРО физически невозможно.

Причина жесткого подхода России в том, что она воспринимала создание Соединенными Штатами системы ПРО не только как фактор ослабления сдерживания, а как угрозу для стратегического паритета и ВГУ в классическом смысле.

Еще один пример приверженности России паритету и ВГУ – нежелание идти на дальнейшие сокращения СЯС после ДСНВ-3, как указывалось в официальной позиции, «без учета всех факторов, влияющих на стратегическую стабильность». Действительно, к началу 2010-х гг. США продвинулись существенно дальше России в области ПРО и высокоточных вооружений в неядерном оснащении, и эти системы стали рассматриваться как ослабляющие стратегическое сдерживание. Заговорили о «стирании грани» между ядерными и высокоточными обычными вооружениями в части их способности наносить обезоруживающий удар. Соответственно, Россия стала требовать их ограничения как условия дальнейшего сокращения СЯС.

Опять-таки на уровне теории российский подход полностью соответствует первоначальному пониманию стратстабильности. Однако на практике способность высокоточных неядерных вооружений вывести из строя значительную часть СЯС невелика, особенно в реалиях начала 2010-х годов. Россия стремилась не столько сохранить сдерживание как таковое, сколько предотвратить общий военный дисбаланс с США по мере их прогресса в области неядерных вооружений.

Наконец, доказательством приверженности России ВГУ и ее стремлению не допустить общий военный дисбаланс с Соединенными Штатами и НАТО служит повышение значимости ядерного оружия в ее военной доктрине после распада СССР. Это выразилось в отказе от советского принципа неприменения ядерного оружия первым (нынешняя ядерная доктрина РФ предполагает готовность применить ядерное оружие в ответ на неядерное нападение «в случае угрозы самому существованию государства») и в повышении значимости тактического ядерного оружия (ТЯО), которое стало рассматриваться как способ компенсировать превосходство НАТО в области неядерных средств. В связи с этим Москва жестко выступает против попыток Вашингтона включить ТЯО в контроль над вооружениями и установить для него какие-либо ограничивающие лимиты и правила.

Главная причина приверженности России стратегическому ядерному паритету и ВГУ – политическая. После распада СССР только в этих областях у Москвы сохранялось равенство с США и значительное превосходство над всеми другими центрами силы, включая Китай, а потому они стали важнейшими индикаторами статуса России как великой державы. Указание на особую ответственность России и Соединенных Штатов как стран, у которых свыше 90% мирового ядерного арсенала, за глобальную безопасность – одна из излюбленных тем внешнеполитической риторики Москвы.

Восприятие Россией статуса ядерной сверхдержавы как чуть ли не несущей опоры ее великодержавности предопределило и ее отношение к контролю над вооружениями. Москва воспринимала его не только как механизм уменьшения угрозы ядерной войны и ограничения гонки вооружений, но и как важнейший способ подчеркивать и институционализировать свой статус уникального партнера США по управлению стратегической стабильностью, державы, на которую возложена великая миссия обеспечивать мир и безопасность на всей планете.

Это выражалось, во-первых, в стремлении России сохранять процесс и континуум российско-американского контроля над вооружениями, не допускать периодов отсутствия действия договоров по типу СНВ-1 вопреки периодическим попыткам США положить этому процессу конец. Так, после одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО и гибели ДСНВ-2 Москва приложила немалые усилия, убеждая администрацию Буша-младшего, утверждавшую, что контроль над вооружениями потерял актуальность, все же не допускать его полного развала. Результатом стал Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов, который, хотя и казался легковесным по сравнению с Договорами СНВ-1, СНВ-2, все же был юридически обязывающим документом, сохранявшим формат двустороннего сотрудничества России и США по контролю над вооружениями. Аналогичные усилия Москва предпринимает сегодня, пытаясь убедить администрацию Трампа продлить ДСНВ-3.

Во-вторых, торжественное подписание «больших» договоров с американцами часто рассматривалось как признание лично президента России мировым лидером. Своего рода международная легитимация. Во многом именно соображения статуса толкали Москву к тому, чтобы подписать с США Договор СНВ-2 ещё до вступления в силу Договора СНВ-1: Борису Ельцину хотелось выглядеть не менее значимым мировым лидером, чем был подписавший ДСНВ-1 Михаил Горбачёв.

В-третьих, Россия болезненно реагирует на нынешние призывы администрации Трампа лишить ее статуса эксклюзивного партнера США по вопросам стратегической стабильности и включить в переговоры по контролю над вооружениями Китай. Негативное отношение к этой идее связано не только с невозможностью ее воплощения в жизнь в силу нежелания Пекина участвовать в подобном процессе, пока Москва и Вашингтон не понизят свои ядерные арсеналы до его уровня, и не только с тем, что оно в целом выглядит как попытка найти оправдание для непродления двустороннего российско-американского ДСНВ-3 на новый срок. Подключение Китая ликвидирует последнюю область мировой политики, в которой Москва заведомо важнее и влиятельнее Пекина. Вот почему Россия продолжает уговаривать администрацию Трампа все же продлить действие ДСНВ-3 до 2026 г. и использовать этот период для выработки новых или коррекции прежних подходов к поддержанию стратегической стабильности.

В последнее время в мире происходят настолько серьезные изменения, что и российский подход к стратегической стабильности, характерный для периода после распада СССР, и ее понимание образца 1990 г. стремительно устаревают. Приобретение неядерными вооружениями стратегических свойств и стирание грани между войной и миром в корне меняют содержание угрозы ядерной войны: сегодня ее начало гораздо более вероятно вследствие эскалации неядерного конфликта, нежели неожиданного ядерного нападения. Стремительная диверсификация средств нанесения стратегического ущерба, которые сегодня включают в себя в том числе киберсредства, меняют природу гонки вооружений и делают продолжение традиционного процесса ограничения и сокращения СЯС нереализуемым технически и бессмысленным с военной точки зрения.

Все это разрывает казавшуюся в 1990 г. незыблемой связь между стратегической стабильностью и контролем над вооружениями в виде системы соглашений и режимов по сокращению и ограничению СЯС. Последние уже не в силах гарантированно свести угрозу ядерной войны к минимуму. Они также перестают оказывать решающее влияние на гонку вооружений. Она ведется в других средах, ставших стратегическими. Гонка же ядерных вооружений теряет военный смысл в условиях появления гиперзвуковых носителей, позволяющих нанести агрессору неприемлемый ущерб при любом количественном уровне его СЯС и ПРО. Да и сами эти договоры последовательно отмирают.

Диверсификация стратегических вооружений делает поддержание количественного паритета с Соединенными Штатами по СЯС невозможным и еще более бессмысленным с точки зрения сдерживания. Даже новейшие российские гиперзвуковые системы – шаг в сторону от паритета и возможность отказаться от него на политико-доктринальном уровне.

Конфронтация США с Китаем, которая имеет все шансы стать главной темой международных отношений ближайших десятилетий, вкупе с совершенствованием стратегических сил КНР ставят крест на двусторонней российско-американской природе стратегической стабильности. Экономические и технологические ресурсы Китая позволяют ему совершить в случае необходимости рывок и выйти на уровни СЯС России и Соединенных Штатов к 2030-м годам. Уже сейчас Россия, как заявил в октябре 2019 г. Владимир Путин, содействует модернизации китайской СПРН, укрепляя тем самым ситуацию ВГУ между США и Китаем.

С – Суверенитет

Александр Филиппов

Понятие «суверенитет» – несомненно, одно из ключевых для российского политического, в том числе внешнеполитического, нарратива.

«Суверенитет» является, прежде всего, формулой политической риторики, то есть публичной речи, опознаваемой как политическая. Риторика суверенитета может иметь вид описания фактического положения дел, однако по сути это всегда послание о должном и недолжном. Упоминание о суверенитете есть способ напомнить о нем, утвердить требование, указать на возможность утраты и необходимость восстановления.

Смысл слова «суверенитет» ясен: это высшая власть. Поэтому суверенен в государстве тот, за кем, хотя бы на словах, она признается. В международных отношениях суверенитет есть признание, опять же – хотя бы на словах, независимости внутренней суверенной власти от внешних политических сил, от других государств, а еще более точно – независимость внутренних суверенов одних государств от внутренних суверенов других. Утверждение «такая-то страна есть суверенное государство» означает, что верховная власть в этой стране принимает решения, которые не продиктованы верховной властью других стран.

Но здесь-то и начинаются проблемы. Международное право и международные организации могут быть проблемой для тех, кто принимает суверенные решения, а внутренний суверенитет может быть проблемой для международного права и международных организаций. Способы постановки проблемы и ее решения меняются с годами, и если в 2000-е гг. и немного позже мы часто слышали, что время классического суверенитета ушло[5], что само понятие может считаться чуть ли не устаревшим, то в середине и ближе к концу 2010-х гг. ситуация изменилась. «Для нас суверенитет означает контроль над своим правительством. Таким образом, те, кто предлагает “разделить” или “объединить” американский суверенитет с международными организациями, чтобы вместе справляться с “глобальными” проблемами, говорят в реальности вот что: мы должны уступить часть нашего суверенитета институтам, которые будут находиться под влиянием или даже контролем также и других наций. Это, несомненно, формула уменьшения автономии США и нашего контроля над своим правительством»[6], – писал в начале десятилетия Джон Болтон. Болтон был последователен. Он атаковал не только Барака Обаму, левых университетских интеллектуалов и глобалистов, глобальное управление во всех его видах, но и саму идею международного права, проницательно, как оказалось впоследствии, указывая на то, что вопрос о роли и границах международного права и суверенитета станет ключевым в дискуссиях ближайших лет[7].

Действительно, чуть ли не наугад выбранное в источниках 2016 г. суждение в пользу Дональда Трампа кажется просто продолжением предыдущего: «Как следует нами править – посредством ли американского конституционализма или международного права? Должно ли правление быть укоренено в американском суверенитете или в глобальном управлении? … Есть ли право у американского народа сохранять и продолжить свой образ жизни или нет? Есть ли у американцев право быть законодателями самим себе или важнейшие решения будут принимать за них другие (например, иностранные судьи)?».[8]

Эти вопросы имеют риторический характер, все «да» и «нет» уже известны заранее. Однако такова риторика суверенитета! Несмотря на все значение этой позиции для Америки и Америки для всего мира, в самой сути этих формулировок нет ничего специфически американского, как нет ничего специфически американского в том более общем движении, которое эти формулировки иллюстрируют и которое, как мы видим, набирает силу в последние годы. Суверенитет видится в этой перспективе как род очевидности, безусловного блага. Мы должны рассмотреть эту очевидность, не останавливаясь на исследовании истории и множества источников, которые часто противоречат друг другу, хотя бы потому, что побеждающее в наши дни понимание суверенитета, в общем, достаточно простое и достаточно старое, словно бы выносящее за скобки всю интеллектуальную работу, которая совершается по сей день.

Что собой представляет это понятие? Прежде всего, оно предполагает, что суверенитет имеет отчетливо территориальный характер. Это далеко не очевидно по отношению ко всей вообще высшей власти, но имеет принципиальное значение в современном мире. Суверенная территория, то есть территория, на которую распространяется власть и на которой действуют законы, и является интуитивной очевидностью, опорой для политиков и политических публицистов. «Суверенитет – это территориальное определение политической власти. Территориальность стала принципом основания суверенной государственности в период раннего модерна и остается такой до сих пор»[9]. Территория, в принципе, может быть огорожена. Вокруг нее можно поставить забор, опутать колючей проволокой, закрыть небо над ней при помощи разного оружия… То же касается и людей: люди находятся на территории, и в понятие территориального государства недаром включено понятие физической силы, насилия, направленного на тело, которое находится в пределах досягаемости и, в целях реализации суверенной власти, может быть ограничено в перемещениях, подвергнуто чувствительному наказанию или, наоборот, снабжено пищей, теплом и средствами передвижения. Не в наказании и не в поощрении и поддержке как таковых состоит дело. Дело именно в живом теле. Из тел состоит население, народ, граждане, которые в большинстве современных стран объявлены носителями суверенитета, неотчуждаемым истоком власти.

Таким образом, суверенитет, как мы видим, без сомнения распространяется на людей в их телесности, поскольку они находятся на принципиально огораживаемой территории. Он распространяется на них, как на вещи, поскольку они доступны прямому физическому воздействию. Суверенитет также распространяется и на неодушевленные предметы, про которые можно сказать, например, что они находятся в собственности государства и под его контролем, а также на те нормы, в соответствии с которыми это воздействие на тела и предметы могло бы совершаться. Народ, что кажется вполне очевидным, располагается, как правило, на территории, является солидарным сообществом, которое определяет самое себя. Такова идея народного суверенитета, в ней так или иначе зашита идея «политического тела», как бы это ни называлось.

Конечно, это метафора, но иногда метафоры, употребляемые как бы полусознательно, без дополнительной работы над ними, начинают словно бы мыслить за нас, вместо нас. Полезно бывает вернуться к истокам собственной мысли, чтобы проверить, не связана ли с ней такая подспудная работа метафоры. В данном случае без метафоры тела все очевидности, все традиционные интуиции суверенитета кажутся бессмысленными.

Но чем больше мы отходим от этой, говоря языком философии, непосредственной телесности, тем сложнее говорить о суверенитете. Вся критика суверенитета так или иначе связана с оспариванием его основной метафоры и связанных с нею понятий. Здесь важно провести различия.

Один из самых распространенных способов борьбы против суверенитета государства связан не с отказом от метафорики политического тела как таковой, а с ее переинтерпретацией. Сначала связь государства и политического тела народа должна быть поставлена под сомнение. «Население», если оно очевидным образом разнородно, а территория, на которой оно находится, велика, риторически перестает считаться народом, за этим народом больше нет очевидности коллективного тела, зато она есть за другими, как правило, меньшими группами, однородность которых подтверждается языком, религией, подлинным или вымышленным общим происхождением и тому подобным. Логика сопряжения народа и территории, логика суверенитета сохраняется, но переносится на меньшие образования.

Иной случай – это сохранение ставки на телесность, но уже не коллективную, а индивидуальную. Отказ от метафорики политического тела и акцент на то, что самым подлинным, интуитивно неоспоримым, достоверным является индивид как живое смертное существо, приводит к идее естественных прав индивида, от имени которых можно оценивать, ставить под сомнение, оспаривать права любой общности, прежде всего, конечно, традиционного суверенного государства. Современное международное право, строго говоря, уже ставит права личности выше прав политической общности. Защита прав человека образует ядро международного права, в котором далеко не всегда удается находить баланс между уважением к правам человека и соблюдением принципа суверенитета. Однако критики суверенитета последовательны, они идут еще дальше, усматривая в перспективе «глобальный легальный порядок» всего человечества[10].

Наконец, третье направление – это радикальная детерриториализация социального.

Современные средства коммуникации уничтожают расстояния. Еще в самом начале XX века Георг Зиммель проницательно замечал, что деньги побеждают пространство. Если у вас есть деньги, недоступные прежде товары окажутся у вас, а события в мире денег подействуют одно на другое, даже если биржи, например, сильно отдалены друг от друга.

С введением электронных средств коммуникации не только в экономическую, но и в повседневную жизнь указание на уменьшение роли традиционно понимаемого физического пространства стало общим местом. Идеи, культурные образцы (например, образовательные системы, способы подачи новостей и многое другое) преодолевают государственные границы, не будучи телами, то есть, строго говоря, не преодолевают их, а существуют помимо них, в другом измерении. Новые пространственные образования вроде «мировых городов» иначе организуют территории, становятся узлами мировой системы коммуникаций, которые находятся, с одной стороны, в теле государств, а с другой – на совершенно особом, автономном положении.

Международные организации и международно-правовые регуляции, ими производимые, безусловно, требуют реализации на территориях. Отсюда, собственно, известная концепция «R2P» (Responsibility to Protect), которая широко обсуждалась международными юристами в начале 2000-х гг. Данная концепция «берет за отправную точку человеческие потребности и перемещает фокус с прав государства на обязанности государства (и его ответственность)», трансформируя тем самым понятие суверенитета[11]. 

Во всех этих случаях более традиционно понимаемый суверенитет размывается, находится под угрозой, кажется, ему грозит если и не исчезновение, то еще более существенное, чем прежде, ограничение. Но все ли чисто в этих аргументах? С одной стороны, мы видим, что пространство, тело и суверенитет действительно не могут быть сохранены в привычных форматах. Но с чем же тогда связаны успехи тех движений, которые в буквальном смысле слова могут быть названы реакционными, то есть являются реакциями на далеко зашедшие процессы глобализации и детерриториализации политики.

Возможно, вопрос о суверенитете должен быть действительно поставлен по-новому. Вот несколько оснований. Во-первых, его нужно радикально отделить от идеи коллективного тела, у которого есть некая особая, привилегированная естественность по сравнению с другими коллективными образованиями. Дело не в том, что государство не имеет здесь преференций, а в том, что в современном мире оно проиграет эту войну риторик другим поднимающимся общностям с их притязаниями. Радикальный отказ от этой риторики не подрывает государство, он подрывает притязания его соперников.

Во-вторых, государства должны перепроверить то, что может и что не может находиться в зоне их ответственности. Притязать на права там, где не способен проявить ответственность, – не лучшая тактика и худшая стратегия.

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305437

ОТ ЛИЧНОГО К ОБЩЕСТВЕННОМУ

АЛЕКСАНДР БАУНОВ

Эксперт Московского центра Карнеги, главный редактор сайта Carnegie.ru

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ПУТИНА КАК ЗЕРКАЛО ИСТОРИИ И СОВРЕМЕННОСТИ

Этой осенью преобразился очередной уголок Москвы. Смоленская площадь, известная всему миру как синоним российской дипломатии, из плешивого пустыря в тени министерского небоскреба превратилась в общественное пространство, обустроенное по современной урбанистической моде. Владимир Путин лично открыл на ней памятник бывшему министру иностранных дел и премьеру Евгению Примакову, который больше всего запомнился самой радикальной в новейшей российской истории формой отмены визита в США – разворотом правительственного самолета над Атлантикой, когда натовские войска начали бомбардировки Югославии. Тому самому Примакову, который должен был победить на выборах 2000 г. команду Бориса Ельцина и ее нового фаворита Владимира Путина, но проиграл в медийной войне и отступил на старте.

Российский «стеснительный авторитаризм» не грешит прямым возвеличиванием своего лидера. К изумлению многих иностранцев, представляющих себе Россию по тоталитарным антиутопиям из кинематографа, здесь нет ни улиц, названых в честь правителя, ни его громадных портеров, ни статуй. Максимум, что позволяет себе лично скромный и уже по этой причине гибридный российский режим – это прославление образцов из прошлого с намеком на то, что их мечты сбываются.

Во время своего временного премьерства Владимир Путин почтил статуей Петра Столыпина — царского премьер-министра реформатора и патриота, строителя новой капиталистической России под государственным главенством, врага революционеров и слишком буквально понятого народовластия. Бронзовый Столыпин у дома правительства – памятник экономическому курсу Путина, тем самым двадцати годам покоя, после которых царский премьер обещал сделать Россию неузнаваемой, а Путин сделал – что по сравнению с советским временем, что с девяностыми – постоянной и удобной для нынешнего правления референтной точкой. Бронзовый Примаков – памятник собственному внешнеполитическому курсу, который эти двадцать лет покоя обеспечил. Он наметился при Примакове, но обрел полную силу при новом президенте. Это памятник тому самому развороту над Атлантикой – к себе самим и прочь от несправедливого Запада, который требует поддержки без вопросов, одобрения без совета, следования без равенства. Важно, как и со Столыпиным, что герой памятника наметил направление, но не прошел путь до конца, начал, но не реализовал. И тот, и другой – памятники не человеку-успеху, а человеку-идее, человеку-попытке. А реализованы и та, и другая сейчас.

Парадокс в том, что Путин поставил памятник не ушедшему деятелю собственного времени, а политику эпохи девяностых, от которых при каждом упоминании отталкивается. Ведь и разворот над Атлантикой произошел тогда, и особая позиция по югославской войне, Ираку, и возражения по поводу расширения НАТО, и отрицательное отношение к смене режимов, и обвинения в двойных стандартах – всё это относится ко времени, когда Россия считалась молодой демократией, которая движется на Запад, будущим союзником, чьи выборы были честными, пресса – свободной, а экономика – рыночной. Таким образом, путинская внешняя политика была сформулирована – как идея и как попытка – в ельцинский демократический период, к которому у Запада почти нет претензий и который там принято вспоминать с ностальгией.

Личное и сокровенное

Внешняя политика России называется «путинской» по тому же принципу, по которому всё после двадцати лет правления Владимира Путина (слегка, как неглубоким сном, прерванного на рубеже 2010-х гг.) в России можно назвать «путинским»: политическую систему, государственную машину, сельскохозяйственную и промышленную политику, финансы, моду, кухню, кинематограф, рассветы, закаты и движения комет. Так устроены все долгие правления, в этом их привлекательность для правящего.

Поскольку период, когда Путин персонифицирует российское государство, теоретически подходит к концу, должна подходить к концу и путинская внешняя политика, которая доставила Западу столько неприятностей, а за ней начаться какая-то другая, не путинская внешняя политика, которая неприятностей доставлять не будет.

Эта убежденность основана на том, что Путин и есть самая большая неприятность, которая могла случиться с Россией. В этом виде тезис не выглядит доказанным даже для самого поверхностного рассуждения, поэтому больше принят другой его вид: Путин – неприятность, которой могло бы не случиться. И такова же его внешняя политика – случайный узел на полезном канате, затяжка на гладком вязании, яма на дороге. Бронзовый Примаков призван напомнить, что это не обязательно так.

В персоналистском правлении все персонально, но, если выделить в деятельности Путина самое персональное, личное и сокровенное, – это внешняя политика. На всех прямых линиях и пресс-конференциях президент говорит о ней с очевидно большей увлеченностью, чем об остальном. Можно представить себе решения в области экономики, госстроительства, выборов, принятые не Путиным, не его репрессии, не его кадровые назначения, не его слияния и поглощения компаний. Но сколько-нибудь серьезных внешнеполитических решений, принятых не им, представить себе нельзя. Значит ли это, что их не случилось бы без него?

Правление Франсиско Франко в Испании – один из самых поучительных примеров персоналистского правления в развитом мире. Профиль каудильо чеканился на монетах до самого 1975 г., и все важные решения в стране были персональными. Тем не менее во внешней политике Испания ориентировалась сначала на державы «оси», затем, обличая весь в мир в двойных стандартах, добивалась членства в ООН, строила особые отношения с Америкой на прочном фундаменте антикоммунизма, а с 1960-х гг. во времена экономических реформ добивалась членства в ЕЭС, хотя так и не была принята до смены режима на демократический. Тогда же под бесконечные требования вернуть домой Гибралтар Испания – так же, как ее демократические соседи по Европе и даже более мирно, – распустила колониальную империю, отпустила Марокко и Гвинею, быстро сдалась в короткой войне за Сиди-Ифни и в момент смерти Франко не стала препятствовать мирной, хоть и не одобренной ООН, марокканской аннексии Испанской Западной Сахары (Испанской Западной Африки). При всех оттенках трудно представить себе, чтобы демократическое правительство на месте франкистского делало бы что-то совсем другое, противоположное. Персоналистским был способ действий, но не сами действия.

В декабре 2019 г. лауреат Нобелевской премии мира, лидер демократической оппозиции, которая стала властью, бывшая политическая узница и героиня западных газет Аун Сан Су Чжи оправдывала действия бирманских военных, своих недавних тюремщиков, против народности рохинджа в Международном суде по правам человека в Гааге на слушаниях по иску Гамбии, обвиняющей Мьянму в геноциде. Оказалось, что действия молодой демократии Мьянмы под руководством одной из самых известных в мире демократических оппозиционерок не сильно отличались от образа действий военной хунты. Разве что ее глава не поехал бы ответчиком в Гаагу.

Мы можем предположить, что российская внешняя политика тоже имеет ряд черт, которые существуют сами по себе – как силовые линии и магнитные поля, как гравитация и климат, но приписаны Путину по принципу: «а кому же еще». Разбирая внешнюю политику путинской России, надо определиться, где в ней Путин, а где Россия.

Витки спирали

Самый верный ответ на вопрос, чем занимался Путин в эти свои двадцать лет у власти: восстанавливал утраченный международный статус России. Сначала препятствовал его дальнейшему падению, а потом любовно выращивал и ограждал от внутренних и внешних посягательств. Это главный мотив всех действий в экономике, по отношению к оппозиции и главный принцип выбора будущего устройства власти после 2024 года.

Популярные и непопулярные меры, рыночные и антирыночные действия, наймы и увольнения, приговоры или их отсутствие нужно рассматривать под тем же углом, под которым их видят в Кремле: насколько они способствуют сохранению возвращенного международного престижа, который является формой национальной безопасности: чем больше престижа, тем безопаснее.

Предыдущий президент Борис Ельцин решал другую задачу: его приоритетами были рыночные реформы, демонтаж власти Коммунистической партии, создание и защита нового класса собственников, остановка распада России посредством ее большей федерализации, интеграция в мировую капиталистическую систему, в том числе на правах младшего партнера США.

Тем не менее оба президента России, которых принято противопоставлять друг другу, Ельцин и Путин, проделали сходную эволюцию во внешнеполитическом поведении, которая заняла примерно один и тот же срок – пять-семь лет.

Период Ельцина начался сворачиванием российского военного присутствия за рубежом, нестандартными для главы России визитами и дружбами, терпимым отношением к западным силовым акциям и стремлением вступить в западные структуры. А закончился жестким оппонированием западной военной операции в Сербии, борьбой против расширения НАТО и напоминанием о собственном ядерном оружии.

Период Путина начался сворачиванием остатков российского военного присутствия за рубежом – закрытия военных баз в Лурдесе на Кубе и в Камрани во Вьетнаме, напряженно-шутливым предложением вступить в НАТО, которое могло бы перерасти в серьезное, желанием присоединиться к единой Европе по формуле «все общее, кроме институтов», нерадостным, но относительно спокойным восприятием расширения НАТО и попыткой закамуфлировать его посредством привилегированного Совета Россия – НАТО, в котором, как говорили тогда чиновники, у России будет даже больше прав, чем у новых членов. А кончился гибридной войной и возвращением к статусу глобального противника, который мало того, что мешает реализовывать национальные интересы США в разных частях мира, но и атаковал Америку на ее собственной территории, нанес ей киберпоражение в виде избрания Дональда Трампа.

В противоположную сторону развивалась внешняя политика Дмитрия Медведева, который начал с войны, навязанной ему Михаилом Саакашвили, и перешел к поддержке западного варианта резолюции о бесполетной зоне в Ливии. Впрочем, его правление было короче, чем у коллег, а временная поддержка западных действий в Ливии обернулась раздосадованным: «мы не за это голосовали».

И для Ельцина, и для Путина поворотными моментами были действия Запада в Югославии, в Ираке, на Кавказе, в Восточной Европе, которые в России воспринимали как кричащую несправедливость не только президенты, но и большая часть населения. В каком смысле тогда можно говорить о персоналистской внешней политике Путина, если она по настроению совпадает с представлениями граждан о справедливом ответе на внешнеполитические обиды?

Продавец зонтиков

У России есть одна черта, которая отличает ее от всех стран западного лагеря и которая никуда не исчезла бы, стань Россия его членом. Россия может защитить себя сама. Больше того – Россия может защитить не только себя, но и других, предоставляя уникальные услуги в области безопасности и обороны: помог себе, помоги товарищу. Во всем западном мире есть только одна такая страна – Соединенные Штаты Америки. С Россией их было бы две.

Речь идет о защите от глобальных, тотальных угроз. От угрозы завоевания, раздела, оккупации, взятия столицы, смены власти насильственным путем, изменения границы извне и отторжения территорий. Эта способность России ставит ее в мире, независимо от несовершенства политических институтов, технологического отставания и среднего уровня экономики, на совершенно особенное место. Подобной способностью защитить самих себя и при желании – других обладают всего несколько стран. Судя по всему, эту группу государств Путин и называет «полностью» или «подлинно» суверенными, когда снова и снова настойчиво возвращается к теме суверенитета.

Составными частями этого понятия можно считать ядерное оружие и количество обычных вооружений, размер населения и территории, водного и воздушного пространства, обеспеченность природными ресурсами и промышленностью, способность самостоятельно заместить выбывшие вооружения, наличие достаточно большого числа людей, готовых сражаться за родину (территории и даже армии Франции и Германии в 1940 г. были сопоставимы, но настроения различны). И – это критически важно – способность нанести любому, абсолютно любому противнику ущерб, после которого он не сможет продолжить прежнее существование. Грубо говоря: Россия – страна, которую нельзя завоевать и сама попытка ее завоевания обойдется неоправданно дорого.

На протяжении нескольких десятилетий второй половины ХХ века таких стран было две – Соединенные Штаты и Советский Союз. В девяностые казалось, что остались только США. Позже к ним присоединился Китай. Несомненно, к группе слишком больших, чтобы пасть, относятся Индия и даже Пакистан. Изо всех сил старается взломать дверь и присоединиться к клубу Северная Корея, которая для этого попросту слишком мала. Данный недостаток она станет компенсировать дерзостью.

Однако даже ядерные Индия и Пакистан пока являются такими непобедимыми скорее на региональном уровне, чем на глобальном. Трудно представить себе их эффективную оккупацию, но вполне возможно – военное поражение или попытку его нанести, которая необязательно будет сопровождаться неприемлемым уроном для того, кто такую попытку предпримет. Чувство неотвратимости ответа, чувство фатальной его неизбежности совсем не так сильно, как в случае с Россией. То же относится к ядерным Великобритании и Франции, если рассматривать их отдельно, вне военного союза с Соединенными Штатами.

Из всех полностью суверенных и слишком больших для внешнего правления государств только в отношении России – как снаружи, так и внутри нее самой – возможен и продолжается разговор о том, может ли она и на каких условиях стать членом западного мира. В отношении Индии или Китая такой разговор не ведется.

То есть Россию продолжают рассматривать как возможного участника западного, европейского и атлантического мира, и главная претензия к ней по-прежнему состоит в том, что она не соответствует условиям этого потенциального членства.

Конечно, западный мир – общество демократий, а Россия не демократия. И все же Россия не так уж сильно отличается от множества стран, которые западный мир считает союзниками. Умеренный российский авторитаризм с рыночной экономикой и большой потребительской свободой похож на те режимы, которые США в период сдерживания коммунизма объявляли бастионами свободного мира.

Но есть одна претензия, одно условие, которое не относится к области справедливого и несправедливого. От западных демократий Россия отличается именно тем, что не нуждается в чужой защите, в частности – ей не нужны гарантии лидера западного мира, Соединенных Штатов Америки. Россия была бы в западном мире вторым государством, которое повторяло бы уникальные свойства США – способность защититься и защитить – и тем самым размывало бы уникальность и исключительность США на их канонический территории. Не нуждаясь в защите, Россия и внутри западного лагеря вела бы себя независимо, не имела бы стимулов подчиняться общим решениям. Репетиция будущего неповиновения произошла во время югославской и особенно косовской войны, когда Россия была членом «Большой восьмерки» и еще считалась идущей к соединению с западным миром.

На услуги альтернативного защитника в западном лагере нашелся бы спрос, игра на создании коалиции внутри коалиции, своего лагеря внутри западного была почти неизбежна, как и особое мнение по ряду вопросов. А значит, полноценное вхождение любой России – в том числе демократической – было почти немыслимым.

Метод избегания прошлого

На саммите глав стран СНГ в декабре 2019 года Владимир Путин прочел сорокаминутную лекцию о начале мировой войны, обещал написать статью, где распишет по дням и часам, как всё было, и покажет, что вины России тут нет – или она уж точно не больше, чем вина Запада. Президент, как утверждается, читает много книг по истории. Опрос о возможности сдачи Ленинграда вместо обороны в блокаде решил судьбу «Дождя» в национальных кабельных сетях. Очевидно, Путина не оставляет мысль о том, что можно выиграть на поле боя и проиграть на страницах газет и телеэкранах. Рубеж личной битвы Путина за историю – Россия ошибалась внутри (революция, репрессии, колхозы), но всегда была права (или вынужденно, контекстуально права) снаружи. Отступления признаются неудачными: совместная память о Катыни с прагматиком Дональдом Туском не улучшила отношений с Польшей.

Бывшая государственная граница СССР и границы суверенных государств на его месте для Путина очевидно разной прозрачности. Он неустанно объясняет Бушу, Меркель, Обаме, Трампу сложное внутреннее устройство Украины и Грузии, которые для них выглядят просто пятнами на карте – такими же, как Голландия или Эквадор. Нарушение этих призрачных, нарисованных большевиками границ – столь же призрачное преступление, за которое нельзя наказывать, как за настоящее.

Не колонии, а несправедливо утраченные части русской земли и русского этноса, который с украинцами и белорусами – почти один народ. И этот самый единый русский этнос подарил казахам, да и другим народам, их государственность (как если бы национальное строительство не происходило бы в любом случае).

Выход за украинские границы для Путина обусловлен их ментальной прозрачностью: они все еще административные, межреспубликанские, а не межгосударственные. С другой стороны, Россия пересекает их не просто так, а в тот момент, когда другая сторона пытается уничтожить их прежнюю гуманитарную и экономическую межреспубликанскую прозрачность, сделать их межгосударственными и даже межблоковыми, приблизить НАТО к Ростову и Курску. С точки зрения Запада, Россия напала на соседнее государство. С точки зрения России – наоборот. «Все войны Путина – оборонительные» – лучшая гипотеза для объяснения действий его России в мире.

Личные черты во внешней политике Путина могут скрываться совсем не там, где мы их ищем. Прежде всего, они окрашены опытом советского человека, не желающего повторять ошибок советских руководителей. И они не всегда соответствуют зарубежному мифу о Путине.

Важнейшая среди них – приверженность капитализму, который рассматривается как фундамент безопасности и конкурентоспособности России. СССР проиграл и распался, потому что пытался создать систему, полностью альтернативную рынку. В результате его плохо накормленное и неказисто одетое население превратилось в народ завистников, готовый, как говорилось в популярном анекдоте, объявить войну Финляндии и через день сдаться. В каком-то смысле так и произошло, только без объявления войны. Поэтому нужно не выдумывать альтернативу, а строить капитализм для себя.

Путин скептически относится к возникшему в девяностые классу крупных собственников, разделяет народное мнение, что большие состояния появились не благодаря талантам их обладателей, а благодаря умению вовремя захватить кусок государственного достояния. Поэтому он относится к частным активам без священного трепета и всегда готов, если посчитает нужным, перераспределить их в пользу государства или других, более патриотично настроенных либо подконтрольных собственников. Однако он не сделал за двадцать лет того, чего ждало на рубеже 1990-х – 2000-х гг. едва ли не большинство простых граждан: не отменил итоги приватизации и не вернулся к государственной экономике, то есть так и не превратил Россию в большую Белоруссию.

На месте лихого капитализма девяностых не возникла белорусская модель с госпланом, государственными заводами и совхозами. Путин – стихийный или, вернее, интуитивный рыночник, как и всякий трезвомыслящий человек его лет, который помнит советскую экономику. В первые годы у власти он поощрял вхождение российского класса крупных собственников в мировой клуб, поддерживал слияние деловых элит, предполагая, что это сделает Россию сильнее. Одобрял сделки вроде слияния ТНК и BP или сорвавшуюся попытку «Северстали» купить Arcelor. После 2008 г. и санкций 2014 г. был взят противоположный курс на репатриацию элиты и создание патриотического бизнеса, который живет, тратит и инвестирует в России. Проблем здесь пока не меньше, чем успехов, но сам рыночный тип отношений не становится предметом пересмотра. Даже с санкциями современная Россия – более конвенциональный участник глобальной рыночной экономики, чем СССР или любая другая соцстрана без санкций.

По той же причине Путин не форсирует социальное государство внутри страны. Раздутое социальное государство слишком дорого и подрывает глобальную конкурентоспособность России. Советский Союз проиграл, несмотря на социальные гарантии, которыми так хвалился перед собой и миром, а население распадающейся страны не вышло его защитить. Поэтому желанные меры, о которых граждане не устают говорить с социологами, вроде фиксированных цен на базовые товары, раннего выхода на пенсию, разовых массовых повышений зарплат и пенсий из государственной копилки – не принимаются.

Финансовая безопасность считается важнее рейтинга. В первые годы правления правительство России сохраняло очень низкие пенсии и зарплаты бюджетникам, по сути, принимало коррупционную ренту как форму вознаграждения чиновников, но ускоренными темпами расплатилось с зарубежными кредиторами. С тех пор внешний долг России остается одним из самых низких в мире. Тогда же ради балансировки бюджета монетизированы (с небольшой компенсацией, растворившейся в тогдашней высокой инфляции) сотни советских льгот, несмотря на протесты населения и падения рейтингов власти. Зато в 2009 г., когда мировой финансовый кризис грозил «олигархам» потерей бизнеса, Путин выделил им бюджетные средства на спасение от margin calls их компаний, под залог докризисной стоимости которых они брали кредиты. Не слишком популярная мера была призвана сохранить стратегические активы в руках российских бизнесменов. Точно так в совершенно другую эпоху, но по сходным соображениям «прозападный» Борис Ельцин не допустил зарубежный капитал к приватизации.

В 2014 г., несмотря на падение цен на нефть и распугавшие инвесторов санкции, Путин не стал задерживать переход рубля к полной конвертируемости. Правительство и ЦБ ничего не предприняли, хотя в этих условиях переход очень быстро спровоцировал двукратную девальвацию. Она вызвала недовольство среднего класса и сократила доступность импорта и путешествий, зато сохранила сбалансированность бюджета: валютная выручка давала теперь в два раза больше рублей, и это позволило выполнить бюджетные и социальные обязательства в рублевом выражении.

Кремль не остановился перед непопулярной пенсионной реформой, уронившей рейтинг президента, – наоборот, президент лично взялся объяснять ее населению.

Зато Путин готов на социальные траты там, где они направлены не просто на поддержку потребления или своей популярности, а там, где поддержка напрямую связана с темой безопасности. Материнский капитал – беспрецедентно реальная субсидия в мире символических российских пособий. С 2007 г. его размер вырос с 250 до 453 тысяч рублей. Массированное вложение в рождаемость – борьба с депопуляцией русских просторов – тоже рассматривается как вопрос безопасности.

По контрасту с архаичным характером политических институтов в его России и тем, что сам Путин является скорее аналоговым, чем цифровым и сетевым человеком, электронные государственные сервисы и быстрый интернет для максимально большого числа людей признаны способом сократить технологическое отставание и не пропустить пятую технологическую революцию. Технологическое отставание разрушило СССР, нового допустить нельзя.

Россию нельзя победить во внешнем противостоянии, единственный способ – сделать это изнутри. Внешнюю политику России часто трактуют как продолжение внутренней (война – средство повышения рейтинга). В действительности дело обстоит скорее наоборот: внутренняя политика в России Владимира Путина – продолжение внешней.

Все ограничения, наложенные на деятельность политических институтов и на гражданские свободы, все технологии управления выборами и прессой направлены на то, чтобы Россия, которую нельзя победить снаружи, не была побеждена изнутри.

Аполитичная политика

Забота о безопасности – следствие восприятия России как слабого, хрупкого государства. Поколение Путина, как и – пока еще – большинство ныне живущих граждан России, застало коллапс собственной страны, изменение ее границ, флага и гимна, потерю накоплений, утрату союзников и международного авторитета (модные в восьмидесятые, особенно при Михаиле Горбачёве, русские стали совсем немодными в девяностые), полную смену жизненных планов, хотя у многих в конечном счете корректировка произошла в лучшую сторону. В то же время еще поколение деда Владимира Путина и его ровесников из первых уст рассказывало своим внукам о полном разрушении предыдущей российской государственности, которая исчезла в огне и дыме революции и гражданской войны и возродилась в полную силу только после того, как вышла из смертельной опасности Второй мировой.

По всему видно, как Путин не любит революционеров и критически настроенную интеллигенцию, дважды в прошлом столетии разрушивших великую российскую державу. Даже если они действовали с лучшими намерениями, результатом воспользовались геополитические конкуренты – с худшими.

Большевики были слишком идеологизированы и политизированы, сказал он на большой пресс-конференции 2019 года в Кремле, и забыли о геополитике. Отсюда вывод: бессмысленно заниматься преобразованием страны изнутри, не думая о том, какие последствия это повлечет снаружи. Россия никогда не будет достаточно хороша для похвалы, Россию превозносят, только когда она слабеет, поэтому внешним аудитом действий российской власти вообще можно пренебречь. Имеют значения лишь оценки службы собственной безопасности – вроде той, в которой работал сам Путин.

Из принадлежности к спецслужбам – неверие в случайность и стихийность. В лесу может вырасти гриб, но не айфон. Да и гриб, вероятнее всего, кто-то и зачем-то посадил. Не бывает случайных протестов, статей, оговорок. Всё – части плана. Алексею Мордашову не удалось купить Arcelor не просто потому, что его переиграл Лакшми Миттал, а потому, что русский бизнес не хотели пустить в Европу. Подтверждение такому анализу всегда можно найти: достаточно посмотреть на историю «Южного» и второго «Северного» потоков. Сравниваем случайное с неслучайным, спонтанное с запланированным (такое ведь тоже бывает) и получаем картину мира, построенного по чужому генплану. А жителей спросили?

Так Россия, которая внутри культивирует стабильность, во внешнем мире оказывается проводником дестабилизации – вроде независимых депутатов на выборах в Мосгордуму 2019 года. И жертвой мирового «московского дела», когда ее пытаются за это наказать – в том числе поддерживая тех, кто дестабилизирует ее изнутри. На них она и отыгрывается.

К 75-летию Победы во Второй мировой войне Путин обещает написать статью, где покажет правомерность действий советского руководства в ее начале. В отличие от ленинского Совнаркома революционеров оно руководствовалось не идеологией, а геополитикой (отсюда и готовность подружиться с империалистами, и пакт с ненавистными фашистами), значит – действовало верно.

Это полностью соответствует современной российской внешней политике. Она по сравнению с советской – предельно безыдейна. Друзей и врагов больше не выбирают, сверяясь с руководящей линией. Мир не разделен на своих и чужих по идеологическому принципу, экономическому или государственному строю.

Строго говоря, друзей и врагов в старом смысле тоже нет. Друзья – любые страны, когда они не отрицают права России отстаивать свои интересы и заседать за столом мирового совета директоров. Противники – те, кто реализации этих прав препятствуют. Иногда это одни и те же страны. Отсюда немыслимая для советской и даже современной американской политики неразборчивость (официально называется «прагматизмом»): партнер может быть демократией или диктатурой, монархией или республикой, правительство – левым или правым: нужна не любовь, а признание интересов. Отсюда же – немыслимый для советской дипломатии одинаковый уровень отношений с государствами, враждующими друг с другом. Однако подход, такой успешный в мире развивающихся стран, вдруг начинает плохо работать с западными странами, где принципы и ценности – когда реально, когда декларативно – составляют часть внешней политики.

Похвалы геополитическому прагматизму советских правительств сталинского и последующих времен по сравнению с более радикальными соратниками (маоистский Китай был готов войной решить вопрос о превосходстве систем, Фидель Кастро – принести Кубу в жертву победе мировой социалистической идее) подтверждают, что Владимир Путин видит собственный режим по сравнению с режимами Ельцина и Горбачёва как власть эпохи реставрации. Но власть такую, которая должна зафиксировать не только убытки, но и прибыли, принесенные нежеланной, хотя и неизбежной революцией рубежа восьмидесятых-девяностых, а не просто вернуть все как было и поставить мебель, как она стояла при Людовике XVI. Иногда, впрочем, все равно получается, как при Людовике, например в разговорах про единый народ русских, белорусов и украинцев, хотя 30 лет в разных странах уже сделали народы разными.

Цель внешней политики российского президента тоже можно назвать контрреволюционной и реставрационной – пересмотреть итоги «конца истории» 1990-х гг. и вернуть утраченные позиции России в мире. Но методы не равны простой реставрации методов СССР. Основным способом восстановления утраченных позиций является тщательное избегание старых ошибок, которые привели СССР к геополитическому проигрышу.

Но ошибки забываются по мере удаления от них. Новые поколения помнят их смутно. Социологи говорят: общество, которое только что молилось на стабильность, больше не опасается неопределенности, оно вновь ждет перемен, даже радикальных. Журналисты независимых СМИ жалуются в частных разговорах – в непокорном Шиесе, где протестуют против ввоза мусора из Москвы, трудно найти ракурс палаточного лагеря, чтобы в кадр не попадал флаг с профилем Сталина.

Продление путинизма – так власть, судя по всему, видит транзит 2024 г. – принесет косметические изменения и отложит ответ на вопрос о внешней политике России после Путина. Если любая следующая власть возьмет курс на ее пересмотр, здесь, как и во внутренней политике, возможно два исхода. Один из них – уход от борьбы за советский статус несоветскими методами и реставрация не только цели сделать Россию снова великой, но и способа действия. Ограничитель в виде тщательного избегания, обтекания ошибок позднего СССР падет, но может выясниться, что личное, путинское во внешней политике России лежит не с той стороны спектра, где ожидается. За Путиным не мягче, а еще упрямее.

А интеллигентским, или технократическим, вариантом пересмотра накопившегося в нынешнем периоде наследия будет попытка обеспечить собственный статус и безопасность через отказ от самоутверждения вопреки Западу. Тогда нас ждет очередной сезон сближения с европейским миром на общей культурной платформе. В ходе которого, несмотря на несходство многих интересных подробностей, выяснится, что главный герой неисправим, и внешняя политика, которую мы называем «путинской», получит новое, еще неизвестное нам имя.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305434 Александр Баунов

Лукашенко официально дал добро на переговоры с Казахстаном по нефти

Президент Белорусии Александр Лукашенко свои указом уполномочил правительство на проведение переговоров с Казахстаном о торгово-экономическом сотрудничестве в области поставок нефти и нефтепродуктов в Беларусь, а также по проекту соглашения и его подписание при достижении договоренности в пределах одобренного проекта, сообщает Казинформ, ссылаясь на БелТА.

Таким образом Белоруссия, отмечает Forbes.kz, продолжает работу по диверсификации поставок нефти, прорабатывая различные географические направления для импорта углеводородного сырья и логистику.

Лукашенко уже не раз упоминал Казахстан в числе стран, откуда есть потенциальная возможность для организации поставок нефти в Беларусь. Этот вопрос в том числе обсуждался в октябре 2019 года во время официального визита главы белорусского государства в Казахстан.

Нефть в обмен на интеграцию

Невозможность найти компромисс в вопросе о цене российской нефти для белорусских НПЗ во многом связана с тем, что две стороны этого затянувшегося спора руководствуются разной логикой. Россия, продвигая интеграционный проект с Белоруссией, все же предлагает партнеру преимущественно экономические аргументы и не отказывается от требований Минска обеспечить для белорусской нефтепереработки такую же цену на сырье, как и для российских заводов. Белоруссия же неизменно выводит дискуссию в плоскость чисто политического торга, в котором к тому же не готова идти на какие-либо уступки.

Александр Григорьевич сердится

«Извините, нас раком поставили по углеводородам, и никто на это не посмотрел, плевать на все союзы и прочее», — эти слова Александра Лукашенко, сказанные им в выступлении перед коллективом завода газетной бумаги в городе Шклове 24 января, мгновенно стали одним из самых цитируемых афоризмов президента Белоруссии. За восемь месяцев до выборов, после которых Лукашенко должен предсказуемо заступить на шестой срок своего президентства, он фактически признал, что за четверть века под его руководством Белоруссия так и не смогла построить экономику, не зависящую от российской помощи.

Как бы ни пытался Лукашенко представить российский налоговый маневр заговором против Белоруссии, которой теперь предлагается покупать нефть на тех же условиях, что и российским независимым НПЗ, несостоятельность подобной аргументации очевидна.

Подорожание сырья в результате налогового маневра стало тяжелым бременем прежде всего для российских нефтепереработчиков, и в этих условиях требования Лукашенко обеспечить для белорусских НПЗ некую специальную цену на нефть идет вразрез с его же заявлениями о необходимости равных условий.

«Принуждение к мировому рынку» — это реальность, в которой теперь вынуждены существовать обе страны.

Для Белоруссии потенциальные последствия такого поворота событий, несомненно, куда более весомы, чем для России, учитывая специфику белорусской внешней торговли. Потери Белоруссии от российского налогового маневра Александр Лукашенко оценивал в $10,5-11 млрд в 2019–2024 годах. Нехватка этой суммы может дорого обойтись для финансовой стабильности Белоруссии, которая и так была достигнута дорогой ценой. Белорусский рубль удалось стабилизировать лишь после того, как страна пережила жесточайший финансовый кризис 2011 года, вызванный хроническим дефицитом внешней торговли. После этого белорусская валюта была отпущена в «свободное плавание», а затем деноминирована.

Благодаря антикризисным мерам ситуация в белорусских финансах улучшилась, но ненамного. Дефицит во внешней торговле товарами, в экспорте которых значительная часть приходится на нефтепродукты из российской нефти, устойчиво сохраняется. За 11 месяцев прошлого года совокупная стоимость экспорта белорусских товаров оказалась на $3,1 млрд меньше, чем стоимость товаров, ввезенных в страну. Компенсировать этот дефицит в последние годы удается за счет положительного баланса в экспорте услуг. Однако итоговое положительное сальдо внешней торговли Белоруссии невелико — за 11 месяцев прошлого года оно составило лишь $316 млн, тогда как годом ранее находилось на уровне около $1,1 млрд.

«Ситуация на внешнеторговом фронте не стала проще… Она и не будет проще. Идет жесткая и бескомпромиссная борьба во всех регионах за рынки сбыта и сферы экономического влияния», — заявил в середине прошлого года глава белорусского МИДа Владимир Макей.

В этой ситуации стоимость российской нефти становится для Белоруссии критическим фактором, и в России этот момент прекрасно понимают — иначе партнеру бы не предлагали такой же механизм компенсации последствий налогового маневра в виде отрицательного акциза, который уже действует для российских НПЗ. Именно об этом шла речь на российско-белорусских переговорах в Сочи в прошлом декабре, по итогам которых казалось, что компромисс найден. «Поставлена задача, чтобы вопросы унификации налогообложения были решены в течение 2020–2021 годов и заработали реально с 1 января 2022 года. Вопрос полной компенсации затрат от налогового маневра может быть решен с 1 января 2022 года, как и договорились», — заявил по итогам переговоров посол Белоруссии в России Владимир Семашко.

Но это, конечно же, не означало, что до обозначенного срока российские нефтяники будут продавать Белоруссии сырье по льготным ценам, и уже в начале января появились сообщения, что объем поставок нефти на белорусском направлении резко снизился. «Мы работаем на коммерческих условиях. Налоговый маневр — это не инициатива нефтяных компаний Российской Федерации: мы такие же жертвы, как и белорусы. Поэтому мы не собираемся компенсировать те потери, которые несет белорусская сторона», — прокомментировал ситуацию глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов. А российский вице-премьер Дмитрий Козак в ходе очередного раунда переговоров пояснил белорусской стороне, что правительство РФ не может заставить нефтяников отказаться от такой составляющей цены, как премия к экспортному паритету, ранее составлявшая $6 за тонну.

Все это, очевидно, и привело к очередным инвективам Лукашенко в адрес России, которые на сей раз, похоже, не приведут к привычному для белорусского президента результату — очередным российским уступкам. Как сообщил 28 января президент «Транснефти» Николай Токарев, нефть, которая могла быть поставлена на НПЗ Белоруссии, была перераспределена в порты и по другим маршрутам поставок.

Не сошлись суверенитетами

Российские эксперты сходятся во мнении, что основной причиной провала российско-белорусских переговоров по нефти стало нежелание белорусской стороны идти на компромисс.

«У Лукашенко позиция не меняется все годы его нахождения у власти и заключается в том, чтобы сохранить дотации белорусской экономики со стороны экономики российской, — говорит независимый аналитик нефтегазовой отрасли Александр Полыгалов. — Здесь, к сожалению, продуктивность для одной из сторон означает непродуктивность для другой стороны.

Судя по всему, в Москве были бы готовы и дальше субсидировать Белоруссию, если бы в обмен на это Белоруссия пошла бы на хоть какие-нибудь значимые для нас шаги символического характера, например, в вопросах признания российского статуса Крыма или независимости Абхазии и Южной Осетии.

Однако Лукашенко на это не идёт. Наверняка у него есть на это какие-то свои причины, вот только из Москвы эти причины кажутся, мягко говоря, непонятными и странными, поэтому и позиция Лукашенко, безусловно, выглядит непродуктивной. Проблема в том, что у него там наверняка иной взгляд на эти вещи, отличающийся от того, который сложился в Москве».

Очевидно, что компромисс между Белоруссией и Россией по нефтяным вопросам не был найден из-за политических разногласий, добавляет ведущий аналитик инвестиционной компании QBF Олег Богданов. Логика российской стороны, по его словам, проста: если нет сближения на государственном уровне, то теряет смысл денежное стимулирование Белоруссии (в том числе и через поставки дешевой нефти), которое продолжалось все последние годы. У белорусской же стороны логика другая: в Минске считают, что Белоруссия является ближайшим союзником России, которая находится в сложных геополитических условиях, и это, с точки зрения белорусского руководства, имеет цену, в связи с чем Россия должна идти на уступки. В итоге сторонам не удалось сблизиться в вопросах формирования единого государства, что, в свою очередь, привело к резкому размежеванию позиций по нефти, и в текущих условиях компромисс найти будет сложно.

Вот бог — вот порог

Невозможность выторговать у России очередные льготы на нефть заставила Белоруссию всерьез задуматься о диверсификации поставок сырья, которой Александр Лукашенко регулярно грозил Москве на протяжении последних лет. «Надо идти к тому, что 30-40% мы будем покупать нефти в Российской Федерации. Процентов 30 мы должны с Балтики завозить и процентов 30 через Украину — проверенный уже путь. Возможно, Казахстан сможет поставить нам нефть, если Россия согласится с этим», — заявил белорусский президент, комментируя тестовую закупку 80 тысяч тонн нефти в Норвегии.

Возможно, сейчас для таких действий в самом деле наступило подходящее время. Для российского руководства, отмечает Олег Богданов, белорусская тематика пока отошла на второй или даже на третий план с началом масштабных изменений в структуре власти. Белоруссия же всячески демонстрирует, что у неё есть варианты для решения любых вопросов в обход России. «Как заявил белорусский президент, у страны большие золотовалютные резервы, которые позволят ей поддерживать свою экономику. Если верить белорусским властям, то резервов у них около $9 млрд, а этого, исходя из ежегодной потребности в дотациях в размере около $3 млрд, может хватить», — отмечает аналитик.

В то же время нельзя сбрасывать со счетов естественное в сложившейся ситуации желание Лукашенко насолить России.

Первые признаки этого уже налицо — в начале года Белоруссия ввела «экологический налог» на организации, занимающиеся транзитом нефти по ее территории. О возможности такого шага было известно довольно давно: еще в апреле прошлого года «Транснефть» получила уведомление о белорусских планах повысить тарифы на прокачку нефти по нефтепроводу «Дружба» сразу на 23%, причем в качестве обоснования этого решения была выдвинута сложная экологическая обстановка в стране. Дальнейшие споры об индексации ставки тарифа зашли в тупик — Белоруссия настаивала на 16,6%, Россия — на 6%, пока во второй половине января не стало известно о прекращении переговоров. Если стороны не согласуют уровень обоснованных расходов на транспортировку нефти, то стоимость транзита увеличится на 6%, сообщил в конце января заместитель главы ФАС России Анатолий Голомолзин.

«Слово «экологический» в названии белорусского налога — не более чем обёртка, — комментирует Александр Полыгалов.

— Возможно, тут есть некая простодушная попытка игры на европейском общественном мнении, чутком к вопросам экологии, но реальная цель такого налога — не экология и даже не доходы белорусского бюджета, а воздействие на Россию, в основном эмоционального характера.

Белоруссия здесь похожа на ребёнка, устроившего истерику в попытке выбить из родителей мультики или мороженое: главная причина возможного успеха такой истерики заключается в том, что родители не могут выставить своего ребёнка за дверь и вынуждены терпеть его рядом с собой вне зависимости от его поведения. В случае с Лукашенко всё обстоит так же: главная причина всех его прошлых успехов по выбиванию субсидий из российской экономики заключается в том, что нам было проще дать ему эти субсидии, чем терпеть его истерики. Роль Европы или кого угодно ещё тут заведомо второстепенная, это лишь фон для истерики. Да и сам Лукашенко прекрасно понимает: единственное, что может дать ему Европа — это, как и в случае газовых споров с Украиной, нефть по мировым ценам, перед этим купив её у той же России».

Николай Проценко

За газ в Белоруссии придется платить больше

В Белоруссии возросли максимальные цены на углеводородные сжиженные топливные газы для коммунально-бытового потребления. В соответствии с постановление министерства антимонопольного регулирования и торговли, опубликованном на Национальном правовом интернет-портале, максимальная цена за тонну газа для организаций, входящих в состав «Белтопгаз», на условиях «франко-отправления» (стоимость включает расходы на производство и транспортные расходы) составит 416,75 рубля против 400,82 рублей ранее, на условиях «франко-склад организации-изготовителя» (условие сделки предусматривает доставку товара поставщиком) — 415,5 рубля вместо 399,62 рублей. Что касается отпускных цен на такой газ для организаций, не входящих в состав «Белтопгаз», то они формируются с учетом конъюнктуры рынка.

Также выросли также цены на газ, которым заправляют баллоны. Сейчас одна тонна стоит 439,27 рублей, ранее она составляла 422,48 рублей за одну тонну.

Постановление не распространяется на сжиженный газ, реализуемый гражданам.

Сергей Данкверт в рамках мероприятий Совета Евразийской экономической комиссии провел переговоры с казахстанскими коллегами

30 января в г. Алма-Ата в рамках проведения Совета Евразийской экономической комиссии состоялась встреча Руководителя Россельхознадзора Сергея Данкверта с Председателем Комитета ветеринарного контроля и надзора Казахстана Арманом Утегуловым и Председателем Комитета государственной инспекции в агропромышленном комплексе Казахстана Алмабеком Марсом.

На переговорах обсудили взаимное признание регионализации территорий России и Казахстана по заразным болезням животных. Договорились дополнительно провести совместную конференцию между научно-исследовательскими институтами двух стран по таким болезням, как пастереллез, нодулярный дерматит и АЧС, и разработать перечень конкретных вопросов необходимых для всесторонней оценки эпизоотической ситуации и принимаемых сторонами мерами. По нодулярному дерматиту пришли к заключению о том, что по итогам такой конференции стороны разработают перечень дополнительных вопросов, в том числе в отношении мероприятий, проводимых ветеринарной службой Республики Казахстан по профилактике этого заболевания, борьбе с ним и проводимому надзору, обменяются планами мониторинга, информацией по применяющимся вакцинам и планам вакцинации восприимчивых к указанной болезни животных.

Республика Казахстан выразила заинтересованность в проведении инспекции российских свиноводческих предприятий, а также мест выращивания живых животных для ознакомления с системой профилактики и надзора за заразными болезнями (в том числе африканской чумой свиней). Список таких объектов будет сформирован в ближайшее время, и в течении двух недель казахстанские коллеги посетят Российскую Федерацию для их инспекции.

Участники встречи обсудили вопросы введения временных ограничений на предприятия и дальнейшие шаги по снятию имеющихся запретов, в том числе договорились обменяться официальными письмами по указанной проблематике.

Кроме того, затронули проблему ложного транзита подконтрольной продукции через Российскую Федерацию в Республику Казахстан. В ближайшее время Россельхознадзор ожидает ответ от казахстанских коллег на официальные запросы касательно фактов поставок подконтрольной продукции, отправленной рядом белорусских хозяйствующих субъектов в адреса казахстанских получателей, транзитом через территорию РФ. Казахская сторона заверила, что в ближайшее время предоставит исчерпывающие ответы.

Участники переговоров также обсудили вопрос о необходимости интеграции информационных систем в области ветеринарии и фитосанитарии. Договорились о проведении 4 февраля 2020 года видеоконференции технических специалистов для детального обсуждения реализации планов интеграции.

Кроме того, была поднята тема совместного контроля возвращаемых на территории обоих государств фитосанитарными службами России и Казахстана продуктов, обсуждался проект порядка прослеживемости подкарантинных товаров в ЕАЭС.

Очередная встреча фитосанитарных служб России и Казахстана запланирована на февраль 2020 года.

Подводя итоги встречи, стороны выразили взаимное удовлетворение от достигнутого уровня сотрудничества.

Россия закрыла границу с Китаем для автомобильного и пешеходного пассажиропотока до 1 марта. Возвращение граждан обеспечивается

Утро 30 января: 7892 подтвержденных случая, 170 погибших. Еще 12167 случаев проверяются. 126 вылечены и отпущены из больниц. На карте эпидемии появились новые страны, где подтверждено по одному случаю заболевания: ОАЭ и Финляндия. Тибетский автономный район также сдался: здесь подтвержден первый случай заражения коронавирусом.

В больницы провинции Хубэй прибыли около 6000 тыс. медиков со всего Китая. А одна из больниц провинции Гуандун вчера представила роботов, которых использует для помощи зараженным коронавирусом.

Институт вирусологии Уханя рассказал вчера о некоторых лекарствах, применяемых сейчас для лечения заболевания. Все результаты лечения анализируются в штаб-квартире института, которая находится в эпицентре эпидемии.

Китайские вирусологи ответили на вопросы журналистов на пресс-конференции. По их словам, в последнее время наблюдается все больше легких случаев, когда заболевание проявляется только небольшой температурой и кашлем и не доходит до воспаления легких. Есть случаи и без повышения температуры и кашля, сопровождающиеся лишь усталостью, потерей аппетита и легкими мышечными болями.

Если заболевание развивается по типу ОРВИ, то излечение занимает около недели. Больные с пневмонией выздоравливают примерно за две недели. Длительность инкубационного периода (до 14 дней против 6 при атипичной пневмонии) затрудняет профилактику заболевания. Передача вируса от человека к человеку официально подтверждена. Есть случаи «четвертого поколения» в Ухане и случаи «второго поколения» за пределами Уханя. Эксперты подтвердили, что во время инкубационного периода, при полном отсутствии каких-либо симптомов, зараженный является заразным для окружающих. Сейчас в больницах находятся, в основном, пациенты, заразившиеся около 20 дней назад, до принятия Китаем беспрецедентных противоэпидемических мер. Поэтому очевидно, что в ближайшее время развитие эпидемии замедлится. В настоящее время 13 городов провинции Хубэй прервали сообщение с внешним миром.

Российский посол в Пекине Андрей Денисов рассказал, что установил контакт с 177 россиянами в провинции Хубэй. 120 из них находятся в Ухане. Никто из них не заболел.

Многие информационные агентства публикуют сейчас хронику борьбы с коронавирусом. Одно из них — Sputnik. Корреспонденты берут интервью у тех, кто сейчас знает об эпидемии не по фейкам в интернете. Так, ливанский студент университета Уханя Адхам Эль-Саид рассказал агентству, что местные власти приняли все необходимые меры для обеспечения работы продуктовых магазинов. По его словам, в первый день блокады люди действительно сметали продукты с полок, но сейчас ситуация стабилизировалась. Администрация университета решила не закрывать магазины и кафе на кампусе. Китайцы очень сознательны: при любых признаках ОРВИ они сразу обращаются к врачу и делают все, чтобы не быть переносчиками вируса. Студенты редко выходят на улицу. За неделю в университете был зафиксирован только один новый случай заболевания. Адхам Эль-Саид считает, что Ухань на правильном пути и жизнь скоро вернется в нормальное русло.

Руку помощи Китаю протянула Белоруссия. Вчера она отправила в КНР военный самолет с медикаментами и средствами защиты.

Мы уже писали о тест-системах, разработанных в кратчайшие сроки вирусологами новосибирского «Вектора». Вчера вице-премьер РФ Татьяна Голикова рассказала об этом на встрече с президентом Владимиром Путиным. Сейчас наращивается объем производства этих систем. Руководитель Роспотребнадзора Анна Попова добавила, что потребности нашей страны в тест-системах «в достаточной степени закрыты». Кроме того, Россия готова поделиться этими системами с коллегами из других стран. По словам Поповой, практически все регионы утвердили планы работ по борьбе с коронавирусом, все необходимые противоэпидемические меры предпринимаются. Уже досмотрено более 20 тыс. рейсов, проверены более миллиона человек.

Накануне стало известно, что Россия ограничит железнодорожное сообщение с Китаем, оставив только маршрут Москва – Пекин – Москва. Кроме того, пять российских регионов продляют закрытие пунктов пропуска по пешеходному и автомобильному сообщению до 1 марта. Это Амурская область, Еврейская автономная область, Хабаровский, Приморский и Забайкальский края. По словам Голиковой, при этом будет введен режим, позволяющий возвращать граждан России из Китая (с проведением соответствующих карантинных мероприятий) и обеспечивать китайским гражданам возможность покинуть РФ.

«Ни о чем не договорились»: Минск требует от Москвы денег

Минск объявил о повышении тарифа на транзит нефти из России

Отдел «Бизнес»

Переговоры между Москвой и Минском ничем не закончились. С 1 февраля тариф на транзит российской нефти по территории Белоруссии вырастет на 6,6%. Однако вряд ли такой расклад устроит Минск. Белоруссия хотела бы гораздо больших компенсаций.

Минск и Москва не договорились об увеличении тарифа на транзит по территории Белоруссии российской нефти. В итоге он вырастет с 1 февраля более чем на 6%, сообщил в четверг, 30 января, министр антимонопольного регулирования и торговли страны Владимир Колтович.

«Переговоры (с российской стороной — «Газета.Ru») закончились, мы ни о чем не договорились. Поэтому вступает в силу статья инструкции, которой установлен порядок повышения тарифа на транзит нефти: это среднегодовой темп инфляции, установленный прогнозом России, увеличенный на три процентных пункта. Больше 6%, по-моему, 6,6%», — сказал министр журналистам.

Как заявляла ранее Федеральная антимонопольная служба (ФАС), решение по тарифу на транзит российской нефти через Белоруссию будет принято в ближайшее время. Размер тарифа будет зависеть от взаимных договоренностей по расходам на транспортировку, пояснял журналистам замглавы ФАС Анатолий Голомолзин.

«Методика говорит о том, что цена должна меняться по формуле: [прогнозная] инфляция [в России] плюс не более 3%. Прогнозная инфляция — 3%. Какой итоговой будет величина тарифа — это вопрос, придут ли стороны к окончательному пониманию согласованных расходов по транспортировке. Вопрос в том уровне расходов, которые стороны считают для себя обоснованными, — сказал Голомолзин. — Если не придут к обоснованным объемам, тогда работает эта формула. Если придут, то может быть другой уровень».

Белоруссия планировала в 2020 году повысить тариф на прокачку российской нефти на 16,6%. В него Минск хотел включить недополученную выручку за 2019 год из-за инцидента с загрязненной российской нефтью.

Напомним, ЧП на нефтепроводе «Дружба», по которому нефть поступает из России в Европу, произошло в апреле прошлого года. Прокачку на время пришлось остановить.

Но российскую сторону предложенное Минском увеличение тарифа не устраивало.

Для России это означает рост издержек, а для Белоруссии — способ хотя бы бы частично компенсировать убытки своих НПЗ из-за закупок более дорогой нефти, говорит Артем Деев, руководитель аналитического департамента AMarkets.

«Мы наблюдаем очередной акт трагедии под названием «российская нефть для Белоруссии: кто победит».

Это очередной виток конфликта, когда градус взаимных претензий повышается. В краткосрочной перспективе (в плане возможности дополнительного заработка для Белоруссии) это положительный момент. Но очередное ухудшение отношений с Россией республике вряд ли поможет в долгосрочной перспективе, скорее, наоборот», — предупреждает эксперт.

Повышение тарифа в среднем запланировано до 6,6%, что не выгодно Белоруссии, указывает между тем управляющий партнер экспертной группы Veta Илья Жарский. Минску необходима индексация как минимум на 21-23%. В прошлом году, даже до того, как в «Дружбу» попала некондиционная нефть, Минск пытался значительно поднять тариф.

Так, в апреле Белоруссия выступала повышение на 23,1%. По словам Минска, это необходимо сделать, чтобы обеспечить безопасность в процессе транспортировки.

В конце июня 2019 года была предпринята еще одна попытка , но и здесь поддержки со стороны РФ не последовало.

«Третий раз Минск предлагал повысить тариф, уже указывая на непоправимый урон, который нанесла инфраструктуре и государству «грязная нефть». В прошлом году с начала августа «Гомельтранснефть» предлагала «Транснефти» поднять тариф до 21,7%», — напоминает Жарский.

Параллельно требованиям о повышении тарифа ведомства президента Белоруссии Александра Лукашенко ведут также торг о снижении цены на поставки, пугая российских партнеров закупками нефти из стран дальнего зарубежья, говорит Петр Пушкарёв, шеф-аналитик TeleTrade.

Страна уже закупила нефть у Норвегии и продолжает поиски дальше. В числе альтернативных источников назывались страны Балтии, Украина, Польша, ОАЭ, Саудовская Аравия и даже США.

Мифы алкогольной политики

С января в России поднялись минимальные цены на крепкий алкоголь.

Водка выросла до 230 рублей за поллитра, коньяк - до 433 рублей. Таким образом власти демонстрируют усиленную заботу о здоровье населения и о пополнении казны благодаря новым отчислениям с продаж зелья.

Вся наша алкогольная политика (оптимисты могут называть ее антиалкогольной) построена на нескольких укоренившихся мифах. Мол, высокая цена на водку - дешевле минимальной продавать запрещено - заставит граждан отказаться от употребления либо сильно сократит его. Денег не хватит.

Среди главных лоббистов подобного подхода чиновники от медицины. Концепция Минздрава о «Стратегии формирования здорового образа жизни населения...» предполагает к 2025 году сокращение подушевого потребления алкоголя до 9 литров на душу населения с сегодняшних 10,5 литра на ту же душу.

Ведомству нужно рапортовать наверх об успехах на этой стезе, только цифры у них сомнительны. К примеру, Всемирная организация здравоохранения утверждает, что в России потребляется 11,1 литра чистого алкоголя (то есть чистого спирта!) в год на человека, что, по прикидкам российских экспертов, физически невозможно. Не выпить столько примерно 50 млн пьющих (остальные - дети, старики, женщины и прочие трезвенники)!

Другими словами, статистика в этой сфере крайне запутанна, что усугубляется огромными «неофициальными продажами» на теневом рынке, а отчетные данные инстанциями легко подтасовываются.

Другой миф - что рост официальных цен на водку станет барьером для продажи контрафакта и паленки. Контрафакт полулегально ввозится из стран ЕАЭС, где свои налоги на алкоголь, и стоит он гораздо дешевле. По дешевке им и торгуют в России, что сильно не нравится властям.

С паленкой тоже непросто. Если ее гонят в грязных подвалах невесть из чего и потом продают по подворотням - это дело полиции. Но всплывала информация, что через магазины продается больше водки, чем ее официально производят заводы. То есть могучая система контроля оборота алкоголя ЕГАИС дает сбои в руках умельцев. Рассказывают, что «неучтенку» выпускают на тех же заводах, где выпускают и законную водку, - работают дополнительные смены.

Еще миф - повышение минимальных цен прибавляет доходы бюджету. Увы, давно доказано: стоит чуть подорожать официальной водке, как на черный рынок выбрасываются дополнительные объемы нелегальной. И доходы мимо казны. Все очевидно: при средней себестоимости водки (с накрутами) 49 рублей ее минимальная цена - 230, а коньяка, соответственно, 147 рублей и 433 рубля. Прибыль теневиков составляет 300-400 процентов! По Марксу, даже за гораздо меньшие прибыли капиталисты пойдут на все! Полицейские меры не помогут.

Каждый из узких спецов по-своему прав, предлагая алкогольные ограничения в интересах своего ведомства. Но водка в России - продукт системообразующий. И альтернатива ей - только лучшее качество жизни в стране.

Лаврентий Павлов