Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > magazines.gorky.media, 10 сентября 2012 > № 644140 Владимир Мау

Россия в поисках новой модели роста

Комментарий к программе 2020

Владимир Мау

Обещания и риски

Социально-экономическое развитие России в 2011 г. прежде всего определяли два обстоятельства: предстоящие парламентские и президентские выборы (и все, что с ними неизбежно связано), с одной стороны, и глобальный экономический кризис (со всей его тревожащей неопределенностью) — с другой. Несмотря на то что эти обстоятельства существенно различались как по силе, так и по направленности воздействия, именно они, в сущности, предопределяли поведение всех субъектов экономической и политической жизни.

Глобальный кризис пока не сказался негативно на российской экономике (см. табл. 1). Можно выделить три основных фактора, посредством которых мировая экономика влияет на современную Россию: через спрос на экспортные товары, через доступность инвестиционных ресурсов (прямые инвестиции и кредиты) и через спрос на российские ценные бумаги на фондовом рынке.

Разумеется, медленный рост мировой экономики тормозил спрос на российскую экспортную продукцию, однако цены на основные экспортные товары оставались высокими, хотя темпы их роста были ниже, чем в отдельные докризисные годы. Фондовый рынок России очень уязвим перед внешними шоками, что продемонстрировали события августа — сентября 2011 г., однако он пока не играет существенной роли в обеспечении экономического роста страны. Внешние заимствования корпоративного сектора продолжали расти, превысив докризисный уровень (см. рис. 1). Впрочем, осознание затяжного характера глобального кризиса с непредсказуемыми геополитическими и геоэкономическими последствиями сказалось на формировании экономической политики в России на среднесрочную перспективу.

Таблица 1

Макроэкономические показатели России по сравнению с рядом других стран (2010–2011 гг.)

2010 г.
Страна	Темп прироста ВВП, %	Уровень безработицы, %  (число безработных к экономически активному населению)	Инфляция дек./дек., %	Бюджетный дефицит (–), % ВВП	Госдолг, % ВВП
Россия	4,3	7,5	8,8	-4,0	9,2
США	3,0	9,6	1,7	-10,3	94,4
ЕС В том числе:	1,8		2,5	-6,4	79,8
Франция	1,4	9,8	1,7	-7,1	82,3
Германия	3,6	7,1	1,9	-3,3	84,0
Велико- британия	1,4	7,9	3,4	-10,2	67,7
СНГ В том числе:	4,6		8,9	-2,6	14,5
Казахстан	7,3	5,8	8,0	1,5	10,7
Белоруссия	7,6	0,7	9,9	-1,8	26,5
Украина	4,2	8,1	9,1	-5,7	40,1
Китай	10,3	4,1	4,7	-2,3	33,8
Бразилия	7,5	6,7	5,9	-2,9	66,8
Индия	10,1	9,3	9,5	-8,4	64,1
2011 г.
Россия	4,3	6,6	6,1	0,8	9,6
США	1,5	9,1	2,5	-9,6	100,0
ЕС В том числе:	1,7		2,8	-4,5	82,3
Франция	1,7	9,5	2,1	-5,9	86,8
Германия	2,7	6,0	2,2	-1,7	82,6
Велико- британия	1,1	7,8	4,5	-8,5	72,9
СНГ В том числе:	4,6		10,2	-0,6	14,9
Казахстан	6,5	5,7	9,5	1,8	12,9
Белоруссия	5,3	0,7	108,7	-0,7	46,3
Украина	4,7	7,8	10,7	-2,8	39,3
Китай	9,5	4,0	5,1	-1,6	26,9
Бразилия	3,8	6,7	6,3	-2,5	65,0
Индия	7,8	9,7	8,9	-7,7	62,4

В период выборов практически всегда растет неопределенность будущей экономической политики, а также усиление популизма действующей власти, стремящейся к переизбранию. Обе закономерности оказались актуальными и для России 2011 г., несмотря на то что вероятность сохранения власти в руках правящей партии и ее лидеров представлялась исключительно высокой, и масштабных финансовых вливаний в обеспечение своей поддержки ей не требовалось.

Но, вероятно, исходя из принципа, что «маслом кашу не испортишь», руководство страны радовало избирателей заявлениями о намерении осуществить в ближайшие годы крупные вложения преимущественно в социальную сферу и силовые структуры.

Впрочем, в минувшем году Россия продемонстрировала достаточную устойчивость своего экономического развития. Экономический рост, правда, оставался

умеренным и, в общем, вполне естественным для страны среднего уровня экономического развития — выше, чем в Германии, но ниже, чем в Китае. Макроэкономические параметры тоже формально оставались благоприятными: бюджет по итогам года был исполнен с профицитом почти в 1% ВВП, а инфляция опустилась до исторического минимума за все 20 лет существования посткоммунистической России. В области денежной политики Центральному банку РФ удалось перейти к плавающему валютному курсу и таргетированию инфляции. Это важнейшее инсти-туциональное завоевание последнего десятилетия.

***

Вместе с тем макроэкономическая стабильность нашей экономики остается крайне уязвимой. Она основывается на доходах бюджета от высоких цен на нефть, которые в настоящее время находятся в точке исторического максимума, в постоянных ценах сопоставимы с уровнем рубежа 1970–80-х годов. Политика наращивания расходных обязательств бюджета, предполагающих гарантированность таких конъюнктурных доходов, крайне опасна, что продемонстрировал опыт СССР в 1980-е годы.

Между тем ненефтяной дефицит федерального бюджета составил в 2011 г. около 10% ВВП, а дефицит бюджета при средней десяти-летней цене на нефть (условно гарантированный уровень) равен при-мерно 4,5% ВВП.

В 2011 г. существенно возрос отток капитала, превысив 85 млрд долл. Причины этого оттока различны — это и плохой инвестиционный климат, и спрос на иностранные активы со стороны крупных российских инвесторов, и обострение конкуренции за капитал со стороны развивающихся рынков Азии и Латинской Америки, и глобальный кризис, при котором растет спрос на размещение в резервной валюте (несмотря на экономические трудности ее страны-эмитента), и политические риски предвыборного периода. Однако эту системную проблему необходимо серьезно изучить и найти приемлемые варианты решения. Сложность состоит именно в ее многоаспектности, в переплетении нескольких процессов, и для решения проблем каждого из них необходим свой комплекс мер.

Экономический кризис — исходная точка модернизации.

Поскольку накопленные резервы позволили не допустить банкротств и принудительной структурной модернизации, российские власти стали формировать повестку модернизации сверху. В 2011 г. активизировалось обсуждение общих принципов ее стимулирования (по всей стране проводились экономические форумы, велись дискуссии о новой модели экономического роста), инициировались точечные проекты инновационного развития. Последние ориентированы как определенные территориальные кластеры-анклавы (Сколково, Томск), так и отдельные сектора научно-технического развития (информационно-коммуникативные системы, космос, нанотехнологии и др.). Одновременно работали две комиссии по модернизации и технологи-ческому развитию — под руководством президента РФ и председателя правительства РФ.

Однако модернизацию нельзя осуществить при помощи директив, пусть даже самого высокого уровня. Модернизация (во всяком случае, современная) требует конкуренции — как экономических агентов, так и институтов.

В этом смысле важными факторами модернизации могут стать два крупных внешнеэкономических решения 2011 г. — присоединение к ВТО и прорыв на пространстве постсоветской интеграции (начал функционировать Таможенный союз и заключено соглашение по Единому экономическому пространству России, Белоруссии и Казахстана). Вступление в ВТО должно повысить конкуренцию для российских товаропроизводителей, а создание ТС и ЕЭП — дополнить конкуренцию товаров конкуренцией институтов.

Характерной чертой минувшего года стала резкая политизация населения, хорошо прослеживаемая и в России, и в мире. Это и антиправительственные революции, и выступления в арабских странах, и движение «захвати Уолл-стрит» в развитом мире, и политическая активизация зимы 2011–2012 гг. в России, очевидная тенденция к демократизации политической системы, которую можно охарактеризовать под общим названием «Белая лента», или «Болотная площадь». Разумеется, причины и механизмы политизации в разных регионах различны, но нельзя не принимать во внимание их наложение во времени. Пока можно только предполагать, что всплеск политической активности в мире будет нарастать вместе с развитием (именно с развитием, а не обязательно с нарастанием) глобального экономического кризиса.

Одна из серьезных опасностей, с которой может столкнуться экономическая политика России в связи с этим, — усиление бюджетного популизма, дополняющего популизм политический. Однако если последний не опасен с точки зрения обеспечения долгосрочной стабильности страны, то первый, преследуя цели заботы о благе народа и отдельных со-циальных групп (военных, бюджетников, пенсионеров и т.п.), может обернуться тяжелым экономическим и политическим кризисом. Парадоксально, но факт: если проанализировать экономические программы всех политических сил, представленных и не представленных в Думе, выяснится, что наиболее (хотя и недостаточно) взвешенная программа была представлена правительственной партией. Наша страна пока располагает серьез-ными ресурсами, накопленными благодаря консервативной политике недавнего прошлого, но мир охвачен кризисом. Когда социальные и политические проблемы вдруг резко обостряются, риски бюджетного популизма нарастают.

Глобальный экономический кризис: общее и особенное

Начавшийся в 2008 г. глобальный экономический кризис носит структурный и системный характер. По своим базовым параметрам он соотносится с кризисами 1930-х и 1970-х годов. Можно выделить ряд принципиальных особенностей подобного кризиса, которые, в свою оче-редь, обусловливают факторы и предпосылки будущего выхода из него.

Во-первых, структурный кризис определяется серьезными дис-балансами в организации мировой экономической жизни. Они вызваны глубо-кими технологическими сдвигами, появлением принципиально новых технологий (некоторые экономисты даже называют это «новым техно-логическим укладом»). Поэтому выход из кризиса связан с трансфор-мацией производственной базы ведущих стран за счет распространения новых технологий. Формирование новой технологической базы сыграет в дальнейшем развитии такую же фундаментальную роль, которую в середине ХХ в. выполняла крупная машинная индустрия, а после 1970-х годов — микроэлектроника и компьютерные системы.

Кризис предполагает технологическое обновление, трансформирующее спрос на многие товары производственного и потребительского назначения, особенно на инвестиционные и топливно-энергетические продукты. Естественно, это скажется на ценах большинства присутствующих на рынке товаров, означает выход на новые равновесные уровни цен, что повлечет за собой изменение политических конфигураций.

Во-вторых, в мире накапливаются серьезные геоэкономические и геополитические дисбалансы. Экономические и политические возможности отдельных стран изменяются медленно, но в какой-то момент происходит качественный скачок и возникает необходимость в переходе к новой системе равновесия. В современных условиях наи-более очевидным примером такого дисбаланса стало изменение ролей развитых и развивающихся (быстро развивающихся) стран. Как выйти на траекторию более сбалансированного роста (по параметрам сбережений и инвестиций, экспорта и внутреннего потребления, доходов и расходов) — эта ключевая проблема стоит перед многими развитыми и развивающимися странами в Европе, Америке и Азии.

Тем самым, в-третьих, структурный кризис носит глобальный характер. Он охватывает все ведущие страны; в современных условиях для его преодоления требуются глобально скоординированные усилия. Иными словами, decoupling (развитие по разным траекториям), о котором много говорилось в 2008 г., практически исключен из кризисной повестки — почти нет значимых стран, которые не были бы затронуты кризисными процессами, пусть и с разной интенсивностью. Тем более необходимо обеспечить участие всех этих стран в формировании глобальных антикризисных мер.

Глобальность кризиса не отрицает возможности его перемещения по миру. На отдельных этапах кризисные явления могут концентри-роваться в тех или иных регионах и странах. Так, кризис начался в США, затем охватил Европу и частично Азию, а теперь сосредоточен преимущественно в Европе.

В-четвертых, структурный кризис способствует формирова-нию новых валютных конфигураций — появляется новая мировая валюта (или новые мировые валюты). В ХХ в. это проявилось в ко-ренном изменении роли золота, возвышении доллара, после 1970-х годов — в усилении бивалютного характера международных расче-тов. В новых условиях возникает вопрос о перспективах доллара, евро, юаня, а также о возможном повышении роли региональных резервных валют.

В-пятых, структурный кризис формирует серьезный интеллек-туальный вызов. Необходимо выработать новую повестку экономического и политического (и вообще гуманитарного — обществоведческого, соцологического, культурологического) анализа. Кризис становится мощным стимулом к переосмыслению существующих эко-номических и политических доктрин как в глобальном масштабе, так и применительно к отдельным странам.

Особенно это касается экономической доктрины. Экономисты должны предложить новые подходы к анализу экономических процес-сов, прежде всего к регулированию социально-экономической жизни. После Великой депрессии мир стал кейнсианским и социалистическим (этатистским). После стагфляции победили идеи дерегулирования и либеральной демократии. Новая экономическая модель должна не только дать ответы на актуальные вопросы, но и сформулировать их более четко и определенно.

Интеллектуальный ответ на этот вызов особенно важен на начальных этапах структурного кризиса, когда борьба с ним идет на основе наработок и рекомендаций, доказавших свою эффективность в предыдущие десятилетия спокойного (предполагающего только кризисы пузырей) экономического развития. На осознание необоснованности и вредонос-ности традиционной антикризисной политики уходит несколько лет.

В-шестых, структурный кризис охватывает примерно 10-летний период, который мы называем «турбулентным десятилетием». Это означает, что его можно разбить на этапы, в рамках которых доминируют те или иные проблемы отраслевого или регионального характера. Но отсюда следует, что ни одна характеристика не может служить единственным критерием углубления кризиса или выхода из него. Это касается и рецессии (кризис не начался с рецессии и не сводится к ней), и колебаний фондового рынка, и любых других параметров.

В-седьмых, борьба с кризисом сопровождается принятием сильнодействующих и не всегда адекватных антикризисных мер. С одной стороны, это связано с остротой структурных проблем, преодоление которых требует определенных (и немалых) экономических и социальных жертв. С другой стороны — отмеченная выше интеллектуальная неготовность к структурному кризису, т.е. попытки решать новые проблемы старыми методами, сама по себе ведет к накоплению дополнительных трудностей и нередко еще больше усугубляет кризис — как экономический, так и в некоторых случаях политический. Тем самым возникает проблема exit strategy (стратегии выхода из антикризисного режима функционирования), и требуется время не только для преодоления кризиса, но и для устранения последствий борьбы с ним.

Все эти факторы в совокупности объясняют коренное отличие системного кризиса от циклического. Циклический кризис лечит время, он не предполагает изменение политики, а преодолевается сам по себе, когда сдувается возникший в период бума пузырь. Системный кризис требует существенной трансформации экономической политики, основанной на новой философии экономической жизни. Иными словами, здесь структурные проблемы доминируют над циклическими.

Впрочем, современный глобальный кризис имеет ряд специфических особенностей, которые необходимо учитывать при выработке антикризисной политики и перспективной модели социально-экономического развития. Многие особенности связаны с технологическими обретениями эпохи — развитием информационно-коммуникационных технологий, которые делают мир «плоским»[1], т.е. позволяют бизнесу в кратчайшие сроки переносить активность из одного региона в другой, из одного сектора в другой, моментально осуществлять трансакции, начинать и прекращать предпринимательские проекты. Возросший динамизм приводит к возникновению новых явлений и связанных с ними новых конфликтов экономического и политического характера.

Глобальные дисбалансы

Поскольку нынешний структурный кризис разворачивается в эпоху глобализации (точнее, на качественно новом витке глоба-лизации), его существенной особенностью выступают глобальные структурные дисбалансы. Прежде всего это дисбалансы между раз-витыми и развивающимися странами, особенно между США как центром расходов и потребления и Китаем как центром сбережений и производства. Термин Chimerica (China + America), предложенный в 2008 г. Н. Фергюсоном[2], становится символом проблемы глобальных дисбалансов. В результате современной глобализации сложился режим, противоположный модели рубежа XIX–XX вв.: если 100 лет назад капитал двигался из центра (развитых стран) на периферию (emerging markets того времени), то теперь развивающиеся рынки стали центрами сбережений, а США и другие развитые страны — преимущественно потребителями произведенных в развивающихся странах товаров.

К структурным дисбалансам относится и нарастание противоре-чий между краткосрочными и долгосрочными интересами компаний, что проявляется в конфликте между капитализацией и ростом произ-водительности. В последние десятилетия акционеры и менеджеры преимущественно уделяли внимание капитализации компании, которая выступает важнейшим показателем ее успешности. Возможность легко избавиться от акций (гораздо легче, чем до информационной революции) еще больше способствует решениям в пользу быстрого наращивания капитализации (задача, которая может противоречить цели обеспечения долгосрочной устойчивости фирмы). Соответственно этот критерий становится основным при оценке эффективности менеджмента и при формировании бонусной политики корпораций.

Между тем стремление к максимальной капитализации вступает в противоречие с реальным основанием социально-экономического прогресса — повышением производительности труда. Рост капитализации с ней, конечно, связан, но лишь в конечном счете. Однако перед акционерами надо отчитываться ежегодно, а для получения красивых годовых отчетов, поддержания текущего роста капитализации требуется нечто иное, чем то, что обеспечивает рост производительности. Для хорошей отчетности нужны слияния и поглощения, поскольку увели-чение объема активов способствует росту капитализации. Разумеется, не следует закрывать и устаревшие предприятия, так как в текущем периоде это ведет к снижению капитализации. В итоге в составе многих крупных промышленных корпораций сохраняются старые неэффек-тивные производства.

Новая модель регулирования

Системный кризис всегда предполагает появление новой модели регулирования, включая существенное изменение экономической роли государства. Великая депрессия 1930-х годов привела к резкому увели-чению государственного вмешательства в экономику, кризис 1970-х — к дерегулированию. В начале нынешнего кризиса стала популярной тема неизбежного отказа от экономического либерализма и возвращения к «Большому Государству», активно вмешивающемуся в экономическую жизнь. Впрочем, быстро пришло осознание, что кризис в одинаковой мере можно объяснить как «провалами рынка» (избыточным дерегулированием), так и «провалами государства», не способного обеспечить стабильность экономического роста.

Постепенно становилось все яснее, что действительно требуется усилить государственное регулирова-ние, но относится это прежде всего к финансовым рынкам. Именно в финансовой сфере формировались институциональные инновации, которые сначала обеспечили беспрецедентно высокие темпы экономи-ческого роста, но потом привели к беспрецедентному кризису. Именно финансовый кризис (как в частном, так и в государственном секторе) лежит в основе современных экономических проблем — и именно его преодолением государство должно заняться в первую очередь.

Другая особенность новой модели регулирования — необходимость изначально создавать ее как наднациональную, если не глобальную. Регулирование на национальном уровне в условиях современных информационно-коммуникационных технологий становится бессмысленным. Однако формировать наднациональные институты регулирования очень сложно, механизмы их функционирования пока не проработаны, включая способы принятия решений, имеющих обязательную силу.

При выработке современной модели регулирования надо учитывать качественно новый глобальный экономический процесс, для обозначения которого иногда используют термин «финансиализация» (financialization).

В мире существует несколько типов рынков (и бирж) — денежный (фондовый), валютный, товарный. До последнего времени они функционировали независимо друг от друга, развивались по разным законам, на них выступали различные (специализирую-щиеся именно на данном типе рынка) агенты. Теперь же налицо про-цессы их сближения: рынки начинают влиять друг на друга, капитал перетекает между ними. В результате существенно трансформируется логика ценообразования на соответствующие продукты. С одной стороны, это существенно затрудняет анализ и прогнозирование развития ситуации на этих рынках и во всей мировой экономике, а с другой — экономические агенты получают новые инструменты для своей работы, в том числе для хеджирования рисков.

Применительно к проблемам развития российской экономики особый интерес представляет трансформация нефти из типичного продукта товарной биржи, цена на который определяется соотношением спроса и предложения на топливо, в инструмент финансового рынка, на цену которого влияют спекулянты нефтяными фьючерсами, а через этот механизм — и валютные спекулянты. Это существенно повышает неопределенность цены на нефть как важнейшего фактора прогнозирования российской экономики.

Нынешний глобальный кризис разворачивается на фоне демографического кризиса, охватившего большую часть развитого мира и некоторые развивающиеся страны. Он, в свою очередь, порождает две группы проблем, которые необходимо решить для выхода на траекторию устойчивого развития. Во-первых, это вопрос о механизмах экономического роста, поскольку до настоящего времени такой рост всегда предполагал увеличение численности населения. А во-вторых, обостряются бюджетные проблемы развитых стран, сумевших обеспечить высокий уровень социальной поддержки населения. Социальная нагрузка на одного работающего в ХХ в. неуклонно увеличивалась, а в условиях демографического кризиса это давление становится исключи-тельно опасным для финансовой стабильности и соответственно для роста. Особенно остро в 2011 г. это почувствовали европейские страны, для которых выход из макроэкономического кризиса предполагает существенную реструктуризацию бюджетных обязательств. С аналогичными проблемами столкнется и Россия — и не только в случае заметного снижения цен на нефть, но даже при их стабильности.

Такая ситуация выдвигает на передний план задачи реструктуризации отраслей социальной сферы, прежде всего образования, здравоохранения и пенсионной системы. Речь идет именно о структурных реформах, о формировании новых моделей функционирования этих секторов, а не только о необходимости экономии бюджетных средств. Подчеркнем, что финансовый кризис является отражением и проявлением кризиса структурного, т.е. для его преодоления необходимо глубокое реформирование соответствующих секторов, приведение их в соответствие с новой технологической базой и с новой социальной структурой постиндустриального общества.

Решение социальных проблем будет тем более сложным, поскольку существенным элементом современного кризиса является достижение критических уровней суверенного долга в ведущих развитых странах. Отчасти это стало результатом безответственной финансовой политики предыдущего десятилетия, а отчасти — результатом самой антикризисной борьбы, сопровождавшейся мерами бюджетного стимулирования. Подрыв доверия к финансовой ситуации и к политике ведущих стран, беспрецедентное за последние 50 лет снижение суверенного кредитного рейтинга США, снижение или угроза снижения кредитных рейтингов ведущих стран и их глобальных банков свидетельствуют о глубоком кризисе доверия к экономическим и финансовым институтам. Восстановление доверия в обозримом будущем станет стержневой проблемой преодоления глобального кризиса.

Наконец, современный кризис имеет определенные политические последствия, хотя пока они не являются сколько-нибудь радикальными. Выделим некоторые из них.

Мир сдвигается вправо

Во-первых, общий сдвиг политических настроений вправо: правоцентристские партии выиграли выборы в Германии, Великобритании, Польше, Испании и Португалии. Республиканцы существенно укрепили позиции в законодательном корпусе США.

Во-вторых, в Европе начался своеобразный эксперимент по поиску оптимальной политической антикризисной модели — между технократическим правительством, не имеющим мандата избирателей (Италия, Греция), и партийным правительством, победившим на выборах (новые правоцентристские правительства Испании и Португалии).

В-третьих, усугубляющийся конфликт внутри политической элиты США, уже приведший к казавшемуся еще недавно невероятным снижению суверенного рейтинга. Выбор экономической модели (между повышением налогов и сокращением расходов бюджета) стал здесь чисто политической проблемой, острота которой обусловлена приближением президентских выборов 2012 года. Естественное продви-жение в двух направлениях одновременно для сокращения дефицита бюджета при таком противостоянии оказывается заблокированным.

В-четвертых, начались массовые акции протеста преимущественно в развитых странах. Они пока, правда, не играют существенной роли при формировании экономико-политического курса. Во всяком случае, несмотря на их откровенно левые (подчас левоэкстремистские) лозунги, на выборах в минувшем году побеждали правые партии.

Россия ждет перемен

До настоящего времени кризис оказывал ограниченное влияние на ситуацию в России. Естественно, темпы роста страны замедлились, и уже трудно еще раз поставить задачу удвоения ВВП за следующее десятилетие. Однако это удвоение и не является критическим требованием. Гораздо важнее обеспечить прогрессивные структурные сдвиги, способствующие модернизации российской экономики и политики, включая ослабление зависимости страны от колебаний внешнеэкономической конъюнктуры. Именно поэтому в условиях глобального кризиса активизировалась дискуссия о путях российской модернизации. На рубеже 2010–2011 гг. перед экспертным сообществом была поставлена задача проработать варианты обновленной стратегии развития страны до 2020 года.

Строго говоря, существует две группы причин, сделавших актуальной задачу выработки новой стратегии. Во-первых, это последствия самого глобального кризиса, который, как отмечалось выше, требует пере-осмысления социально-экономической политики. «Нельзя позволить серьезному кризису пройти бесследно» — эти слова руководителя администрации президента США Р. Эмануэля точно отражают задачи, стоящие перед правительствами развитых стран.

Во-вторых, имеются специфически российские причины для обновления экономического курса. Модель экономической политики последнего десятилетия сложилась под мощным интеллектуальным, политическим и даже психологическим воздействием посткоммунистической трансформации 1991–1999 гг. вообще и финансового кризиса 1998 г. особенно.

Экономическая политика 1999–2009 гг. — экономика спроса

Перечислим основные характеристики модели экономической политики докризисного десятилетия:

обеспечение политической и социальной стабильности как условие sinequanon (непременное условие);

постепенное повышение роли государства как источника этой стабильности. Это проявляется по крайней мере в трех формах: рост государственной собственности; рост бюджетных доходов и расходов (абсолютно и в долях ВВП); компенсация недоверия к финансовым институтам за счет развития государственных финансовых структур (что было типично для стран догоняющей индустриализации);

бюджетная сбалансированность на фоне растущих доходов и расходов бюджета. Впрочем, она неустойчива на фоне мощной бюджетной экспансии. Остановка (или даже существенное замедление) роста доходов приводит к дефицитному бюджету;

политика сдерживания укрепления валютного курса при со-хранении высокой инфляции и высоких процентных ставок. В ней видели источник стимулов для отечественных производителей;

широкий доступ государственных, квазичастных и частных фирм к международному рынку капитала. Высокая стоимость кредита внутри страны уравновешивалась возможностью заимствований на мировом рынке;

государство выступало важнейшим источником спроса в эко-номике. Прежде всего это спрос со стороны средних и бедных слоев населения, связанных с государственным бюджетом (пенсионеры, безработные, государственные служащие и военные, а также при-мыкающие к ним работники госкорпораций). Большую роль играет финансирование силовых структур в части как содержания военно-служащих, так и закупки вооружений. Она особенно возросла в ходе глобального кризиса 2008–2010 гг.;

ограниченность государственных инвестиций в инфраструкту-ру. Осознавая высокий уровень коррупции в этом секторе, правитель-ство проводило осторожную политику применительно к соответствую-щим вложениям в отличие от социальных расходов;

поддержка крупных и неэффективных предприятий как фак-тор предотвращения социальной дестабилизации. Этим обусловлены политические и административные ограничения при высвобождении занятых из неэффективных производств;

сведéние административной реформы к постоянному уточне-нию круга функций различных государственных органов при отказе от пересмотра системы государственного управления по существу;

повышение налогов для обеспечения макроэкономической и социальной стабильности.

Из экономической политики с описанными характеристиками вытекает ряд естественных следствий. Экономика, основанная на государственном спросе, в принципе, более склонна к сохранению и поддержанию монополий, а также к инфляции. Монополии обеспечивали стабильность экономико-политической ситуации, правда, ценой более низкого качества товаров и услуг при более высокой инфляции. Доминирование государственного спроса смягчало потребность экономических агентов в снижении инфляции, поскольку государственные инвестиции имели больший приоритет, чем частные, а именно для частного инвестора важнее низкая инфляция как предпосылка снижения процентных ставок. Усиливался индивидуальный (адресный) характер решений государства, которое предоставляло стимулирующие льготы отдельным типам инвесторов и производителей, чтобы компенсировать повышение на-логов, высокие процентные ставки и административные барьеры. По сути, эту политику можно охарактеризовать как экономику спроса.

Макроэкономические и структурные ограничения модели 1999–2009 гг. («экономики спроса»), требующие выработки новой модели роста

Бюджетные проблемы. Нарастание бюджетных расходов в усло-виях остановки роста цен на нефть привело к появлению бюджетного дефицита. Резко возросла уязвимость российской экономики к внешним шокам вследствие непрогнозируемого поведения цен на нефть.

Одновременно проявилась двойственная роль Стабилизационного фонда (резервов правительства, связанных со сверхдоходами от экспорта нефти) в решении стратегических задач экономического развития страны. С одной стороны, эти резервы способствовали предотвращению бюджетного популизма, стерилизации денежной массы и создавали «подушку безопасности» на случай кризиса. С другой стороны, наличие значительных резервов в условиях кризиса стало мощным фактором торможения модернизации, поскольку они позволяли снижать социальную напряженность ценой замедления реструктуризации предприятий-банкротов. Аналогичной была ситуация в банковском секторе.

Денежная политика, основанная на сдерживании укрепления номинального курса рубля ценой повышенной инфляции, также перестала решать стоящие перед ней задачи. Курс рубля укреплялся и в реальном выражении давно превысил уровень 1997 года. В этих условиях он мало содействовал защите отечественных товаропроизводителей от иностранной конкуренции[3]. Зато сохранение высокой инфляции оборачивалось двузначными процентными ставками по кредитам, что делало невозможным получение средств, необходимых отечественному бизнесу, тормозило ипотечное кредитование. Эта ситуация ранее отчасти компенсировалась дешевизной иностранных кредитов, однако в условиях кризиса здесь возникли серьезные проблемы. Дальнейший рост российской экономики требует развития внутренней системы кредита, а это, в свою очередь, предполагает низкую инфляцию.

«Ножницы конкурентоспособности» — наиболее опасная структурная ловушка современной России. Если десять лет назад наша страна имела среднее качество институтов и дешевую и квалифицированную рабочую силу, то сейчас ситуация существенно изменилась. Высокие издержки на труд на фоне слабых институтов и низкой производительности труда ограничивают возможности как наращивания промышленного экспорта, так и покрытия прироста внутреннего спроса за счет отечественной промышленности. В прошедшем десятилетии стоимость рабочей силы устойчиво росла при стагнации или даже ухудшении качества институтов[4]. Естественно, оба показателя важны не сами по себе, а в сравнении со странами с сопоставимым уровнем экономического развития, конкурирующими с Россией за привлечение капитала и развитие производственных мощностей.

По уровню ВВП на душу населения Россия вышла на первое место среди стран с наиболее динамично формирующимся рынком; по качеству делового климата (Doing business) она ухудшила позиции и находится в группе отстающих вместе с Бразилией, Индией и Индонезией, душевой ВВП которых гораздо ниже российского.

Тем самым наша страна становится относительно менее привлекательной для инвестиций, причем это касается и иностранного, и отечественного капитала. По-видимому, этим отчасти объясняется отток капитала, наблюдаемый в последнее время.

Иными словами, Россия оказывается в структурной ловушке, имея (относительно) дорогую рабочую силу при (относительно) плохих институтах. Понятно, что в такой ситуации конкурентоспособными будут сектор услуг и производство сырья (эксплуатация природных ресурсов), которые, собственно, и доминируют в современной России.

Из этой ловушки существует два выхода: или нужно повышать качество институтов до уровня рабочей силы, или рабочая сила придет в соответствие с качеством институтов. Отечественные экономисты по понятным причинам предпочитают обсуждать вопросы повышения качества институтов.

Однако вариант деградации рабочей силы также нельзя сбрасывать со счетов. К этому подталкивают и миграционные процессы в современной России.

Демографический кризис — еще одна системная проблема, которая приобрела в настоящее время новые очертания.

Одной стороной проблемы является естественная убыль населения, которую удается лишь затормозить государственными мерами по стимулированию рождаемости. К тому же в настоящее время началось сокращение численности населения в трудоспособном возрасте. Существует представление, что демографическая проблема может быть компенсирована внешней миграцией.

Однако на самом деле в лучшем случае современная миграция может решить количественные проблемы при усугублении качественных. Миграционный поток осуществляется в Россию со стороны менее развитых стран и представлен населением, предъявляющим гораздо более низкий спрос на политические институты и институты развития человеческого потенциала (прежде всего образование, здравоохранение, науку). Тем самым проблема повышения качества институтов и повышения качества человеческого капитала оказывается в тупике.

Другая сторона этой проблемы состоит в активном распространении в среде креативного класса настроений по изменению страны проживания, настроения exitstrategy. Это достаточно новый феномен, требующий серьезного осмысления. Пожалуй, впервые настроения покинуть страну связаны не с ухудшением, а с существенным улучшением благосостояния. Глобализация в совокупности с быстрым ростом уровня жизни внутри страны привела к быстрому росту образованного и мобильного класса людей, которые чувствуют себя конкурентоспособными на мировом рынке труда и капитала. Они востребованы в наиболее развитых странах мира и могут легко перемещаться из страны в страну. В результате Россия должна конкурировать за свой креативный класс так, как будто он уже интернационален.

Эта ситуация создает и принципиально новые условия с точки зрения перспектив совершенствования институциональной среды. Креативный класс в значительной степени перестает предъявлять требования к улучшению качества институтов в стране происхождения, получая необходимые услуги (политическую систему, системы образования, здравоохранения) там, где они его более всего устраивают. А без спроса на современные институты не будет и их предложения. Именно это становится важнейшим структурным тормозом на пути модернизации.

Предпринимательский климат — еще одно серьезное ограничение действующей модели экономического роста. Если принять гипотезу, что предпринимательский климат более благоприятен в странах более высокого уровня экономического развития, то Россия демонстрирует здесь серьезное исключение: качество соответствующих институтов находится на гораздо более низком уровне, чем у стран сопоставимого уровня среднедушевого ВВП. Если по уровню развития Россия находится примерно на 50-м месте из почти двухсот стран, то по качеству институтов — во второй сотне (рис. 2). Согласно последним рейтингам и опросам предпринимателей, обострилась проблема доступа к инфраструктуре.

Быстрорастущие цены на нефть в совокупности с ростом экономической активности государства на определенном этапе компенсировали негативное воздействие предпринимательского климата на экономический рост. Между тем по ряду позиций международного рейтинга конкурентоспособности Россия находится в самом конце списка. Это относится к таможенному регулированию, к открытию и закрытию бизнеса, к ведению строительного бизнеса, защищенности инвесторов. Серьезным ограничителем выступает состояние базовых (правоприменительных) и финансовых институтов.

Пространственное развитие России также выступает структурным ограничителем повышения конкурентоспособности. Из-за неравномерности территориального развития и отсутствия полноценной ответственности региональных и муниципальных властей за ситуацию на своей территории федеральный бюджет вынужден нести избыточную бюджетную нагрузку, а регионы не заинтересованы в выявлении ресурсов для своего развития. Механизм назначения региональных руководителей стал дополнительным фактором, побуждающим их прежде всего лоббировать перераспределение федеральных средств. В отсутствие стимулов к территориальной консолидации человеческих и финансовых ресурсов, а также ее механизмов финансовое давление со стороны регионов на федеральное правительство будет постоянно воспроизводиться и порождать заведомую нерациональность бюджет-ных расходов.

Новая модель роста — «экономика предложения»

Исчерпание механизмов роста 1999–2008 гг. в совокупности с вызовами глобального кризиса ставит вопрос о формировании новой модели экономического роста. Новая политика роста должна предложить механизмы, позволяющие России успешно выступать в конкурентной борьбе за человеческие и финансовые ресурсы (за человеческий капитал и инвестиционный капитал), которая ведется в настоящее время в глобальном масштабе. Рассмотрим ключевые элементы новой модели роста.

Бюджетная политика. Принципиальными направлениями бюджетной политики выступают снижение бюджетной нагрузки относительно ВВП, ослабление зави-симости бюджета от колебаний внешнеэкономической конъюнктуры.

Решению этих задач будет способствовать восстановление жесткого бюджетного правила: при расчете бюджета опираться на твердо устанавливаемую и не зависящую от политического торга цену на нефть, например, на среднюю десятилетнюю цену, т.е. рентные доходы бюджета, которые с высокой вероятностью гарантированы. Если необходимо, чтобы расходы превышали рассчитанные при данном допущении доходы (структурные доходы), правительство должно повышать налоги или осуществлять заимствования, причем в рублях. Их общая сумма не может быть больше 25% ВВП. Если цена на нефть превышает среднюю десятилетнюю, следует дополнительные доходы направлять в резервный фонд и не расходовать на текущее потребление даже при параллельном наращивании государственного долга.

В бюджетной политике нужен структурный маневр в направлении увеличения инвестиционных и инновационных (на развитие человеческого капитала) расходов бюджета, а также сокращения социальных расходов (за счет расширения полномочий регионов) и финансирова-ния силовых структур.

Одновременно необходимо оптимизировать бюджетные расходы. Принятие в последние годы законов об автономных и бюджетных учреждениях, существенно трансформирующих их статус и отделяю-щих их обязательства от обязательств бюджета, — только первый шаг в направлении рационализации бюджетной сети. Важно уточнить роль Стабилизационного (резервного) фонда с целью не допустить ис-пользования его средств на поддержку неэффективных предприятий.

Надо минимизировать дальнейшие изменения в налоговой системе, за исключением касающихся расширения доходной базы региональных и муниципальных бюджетов. Однако речь здесь должна идти не столь-ко о перераспределении существующих налоговых доходов, сколько об увеличении налоговых полномочий субфедеральных органов власти.

Денежная политика. Необходимо снизить инфляцию до уровня, примерно соответствующего или немного превышающего показатель развитых стран, т.е. около 5%. Это предполагает продолжение политики модифицированного таргетирования инфляции, отказ от искусственного удержания рубля в заранее определенном коридоре при сглаживании денежными властями колебаний валютного курса. Предстоит повысить роль опе-раций на денежном рынке при формировании денежной политики, развивать кредитование экономики, принимая к учету качественные ценные бумаги отечественных эмитентов.

Отдельной проработки заслуживает вопрос о превращении рубля в региональную резервную валюту. У него есть определенные пре-имущества, позволяющие занять место региональной валюты (прежде всего размеры российской экономики и тяготение к ней сопредельных государств), хотя имеются и серьезные ограничители (ресурсный ха-рактер экономики предполагает повышенную волатильность валютного курса). Целесообразно подготовить специальную программу (систему мер) по укреплению международных позиций рубля.

В связи с этим особую актуальность приобретает задача создания в России международного финансового центра. Он призван формировать институциональные условия для развития национальной финансовой системы, а также для повышения конкурентоспособности рубля как региональной резервной валюты (это предполагает рост спроса на рубли как на инструмент финансовых трансакций).

К мерам денежной политики примыкают вопросы организации финансовых рынков. Здесь в качестве основных направлений можно назвать: ужесточение требований к капиталу банков; введение еди-ных международных стандартов финансовой отчетности (МСФО); разработку специальной программы стимулирования конкуренции в банковском секторе (а не демонополизации); введение макропруденциального надзора за банками и системообразующими небанковскими институтами; развитие и внедрение программ финансовой грамотности населения.

Экономический климат. В данной сфере важно сконцентрировать усилия на самых неблагоприятных компонентах предпринимательского климата, где улучшение ситуации может дать наиболее быстрый результат.

Среди основных мер следует выделить:

снижение рисков ведения бизнеса — реформа Уголовного кодекса в направлении отмены ряда статей, карающих за экономические и налоговые преступления (декриминализация соответствующих преступлений), а также уточнение и разделение функций и полномочий правоохранительных органов по контролю экономической деятельности;

улучшение законодательной защиты конкуренции, расширение прав бизнеса по защите своих интересов;

снижение уровня государственного вмешательства и повыше-ние эффективности регулирования (меры по изменению мотивации и усилению контроля государственного аппарата);

создание стимулов к улучшению условий ведения бизнеса на уровне региональных и местных властей;

повышение эффективности правового регулирования предпринимательской активности, включая создание Национального совета по инвестициям;

уточнение функций и ограничение масштабов прямого и косвенного присутствия государства в экономике в качестве экономического агента (приватизация);

содействие развитию форм публичной защиты интересов бизнеса, деятельности бизнес-ассоциаций, независимых СМИ;

разработка стратегии («дорожной карты») снижения барьеров, в наибольшей степени ограничивающих возможности экономического роста (барьеры входа на рынок, доступ к сетям, режим пересечения границы, либерализация строительного рынка).

Либерализация и повышение эффективности рынка труда, что является особенно важным в условиях сокращения численности экономически активного населения.

Необходимо пересмотреть Трудовой кодекс в направлении либерализации условий найма и увольнения, отказаться от практики неформального (политического) регулирования занятости на предприятиях и в регионах.

Другое направление — проведение политики, стимулирующей трудовую мобильность населения (внутреннюю миграцию), концентрацию людей в точках экономического роста, а также отраслевое перераспределение трудовых ресурсов при сокращении занятости в бюджетном секторе. Это предполагает легализацию и развитие рынка аренды жилья, облегчение доступа граждан России к социальным благам на всей территории страны (медицинское страхование и т.п.).

Наконец, нужны меры по повышению иммиграционной привлека-тельности России: переход от ограничительных принципов в регули-ровании миграции к дифференцированным; ориентация на «оседлую» миграцию; политика привлечения высококвалифицированной рабочей силы (в том числе стимулирование образовательной и академической иммиграции и мобильности). Сложнее всего стимулировать миграцию квалифицированной рабочей силы, но решить эту задачу намного важнее, чем обсуждать проблемы миграции нелегальных неквалифи-цированных рабочих.

Человеческий капитал — ключевой фактор развития современного постиндустриального общества. Инвестиции в человека были наиболее значимым условием в странах, которые за последние 50 лет успешно решали задачи модернизационного рывка. Прежде всего речь идет о развитии таких секторов, как образование, здравоохранение и пенсионная система.

Согласно традиционному (индустриальному) пониманию этих секторов, они представляют собой отрасли социальной сферы. При всей важности социального аспекта в современных развитых странах в названных отраслях переплетаются и взаимодействуют не только социальные, но и фискальные, инвестиционные и политические состав-ляющие. В отличие от конца XIX в. и большей части XX в., образование, здравоохранение и пенсионирование касаются всего населения (и как налогоплательщика, и как потребителя соответствующих благ), причем демографический кризис еще больше обостряет ситуацию. В результате отчисления на развитие этих отраслей могут подорвать финансовую стабильность любой развитой страны. Кроме того, они носят, как правило, долгосрочный характер, т.е. в значительной мере формируют инвестиционные ресурсы нации. Наконец, от эффективности функционирования этих секторов зависит политическая и социальная стабильность общества с доминированием городского населения.

Развитие человеческого капитала предполагает решение как финансовых, так и структурных проблем. С точки зрения финансовых ориентиров целесообразно сравнивать соответствующие расходы в России и в странах с сопоставимым или более высоким уровнем экономического развития, в частности, в странах ОЭСР. Россия тра-тит на образование примерно на 1,5–2, а на здравоохранение — на 3–4 п.п. ВВП меньше, чем в ОЭСР.

Однако проблемы развития отраслей человеческого капитала не сводятся к недофинансированию. Важнее структурная трансформация, приведение их в соответствие с вызовами постиндустриального общест-ва.

Можно выделить пять характерных черт (принципов функциони-рования) названных отраслей, которые необходимо учитывать при их структурной модернизации. Они отражают особенности современных технологий — их динамизм (быстрое обновление) и углубляющуюся индивидуализацию технологических решений.

Во-первых, непрерывный характер услуги. Образование и здравоохранение приобретают пожизненный характер, т.е. люди учатся и общаются с врачами на протяжении всей жизни. Само понимание работы трансформируется, тем самым размывается понятие выхода на пенсию.

Во-вторых, услуга становится более индивидуализированной. Человек все чаще будет выбирать собственные образовательные траектории и механизмы поддержания здоровья из множества предлагаемых образовательных и медицинских услуг.

Пенсионный возраст также все больше становится предметом индивидуального решения — человек сам определяет, когда он может и хочет прекратить свою трудовую деятельность. Применительно к пенсионной системе это будет означать существенную диверсификацию форм поддержки людей старших возрастных групп.

В-третьих, услуга приобретает глобальный характер. Образовательные и лечебные учреждения конкурируют не только с соседними школами и больницами и даже не с соответствующими заведениями в стране, но и с расположенными во всем мире. Разумеется, этот выбор могут позволить себе не все, но по мере роста благосостояния людей и реального удешевления соответствующих услуг и транспорта в глобальную конкуренцию будет включаться все больше людей.

В-четвертых, возрастает роль частных расходов на развитие человеческого капитала.

Все вышеперечисленные характеристики означают расширение возможностей людей покупать необходимые им услуги, следовательно, доля частного спроса будет расти, все больше опережая бюджетный спрос. Частные платежи или соплатежи — не только естественное, но и неизбежное следствие технологической мо-дернизации секторов социальной сферы.

В-пятых, все более активную роль начинают играть новые технологии, радикально изменяющие характер оказываемых услуг. По мере развития информационно-коммуникационных технологий и транспорта традиционные формы лечения и образования будут все больше уходить в прошлое. Это касается и организационных инноваций.

Учет всех названных особенностей формирует основу не только для модернизации отраслей человеческого капитала, но и для эко-номической и политической модернизации всей страны, включая ее технологическую базу .

Открытость экономики и стимулирование конкуренции. В 2011 г. было сделано два важнейших шага в создании условий для модернизации российской экономики: формирование Таможенного союза и Единого экономического пространства, с одной стороны, и прорыв в присоединении к ВТО — с другой. Значение этих решений состоит в том, что они должны усилить конкуренцию для российских предприятий, которая все еще остается недостаточной. До последне-го времени считалось, что вряд ли можно одновременно решить эти задачи (постсоветская интеграция и присоединение к ВТО), однако к началу 2012 г. существовавшие здесь противоречия удалось снять. От продвижения по обоим направлениям нужно ожидать большего, чем просто активизации конкуренции.

Постсоветская интеграция может иметь ряд важных последствий. Во-первых, не только раздвигаются границы рынка, но и создается важ-ный прецедент реинтеграции, открытой для других стран. Во-вторых, она содействует укреплению международных позиций рубля и de facto становится шагом на пути превращения его в региональную резервную валюту. В-третьих, помимо конкуренции товаров, она создает условия для конкуренции институтов и юрисдикций, и, хотя институты стран-партнеров не самые привлекательные, сам факт конкуренции будет способствовать прогрессивным институциональным сдвигам.

Присоединение к ВТО поможет диверсифицировать экспорт. Конечно, государство и бизнес должны предпринять соответствую-щие скоординированные усилия, однако появляются дополнительные шансы на активизацию участия российских фирм в международных производственных цепочках.

Кроме того, присоединение к ВТО станет первым шагом на пути к более широкой интеграции России в мировую экономику и ее инс-титуты. Следующими важными шагами должны быть вступление в ОЭСР и начало активного продвижения к зоне свободной торговли с Европейским союзом. Учитывая, что доля ЕС в российской внешней торговле приближается к 60%, стратегическая цель — установить отношения с Евросоюзом, аналогичные его отношениям с Норвегией.

Все это должно способствовать поиску Россией новых ниш в ми-ровом разделении труда за счет диверсификации сырьевого экспорта, стимулирования несырьевого экспорта и международной кооперации российских фирм. Для стимулирования несырьевого экспорта (или экспорта высокотехнологичной продукции) стратегическая цель — занять нишу высокотехнологичных товаров в торговле «юг–юг» (продажа технологий и высокотехнологичных товаров странами со средними доходами странам с низкими). Подчеркнем, что все успешные модернизационные рывки за последние 50 лет были связаны с экспортной ориентацией.

Экономическая география. Пространственная политика должна основываться на двух принципах: стимулирование притока населения в точки (регионы) экономического роста для компенсации демографического кризиса (общего сокращения численности населения); стимулирование конкуренции между регионами и между муниципалитетами за привлечение населения и бизнеса.

Федеральный центр должен не только гарантировать автономию каждого уровня власти при определении целей собственного развития и средств их достижения но и создавать общие для всех регионов условия для совре-менного роста; обеспечивать прозрачность, простоту и предсказуемость «правил игры» в федеративных отношениях, включая межбюджетные. Подступиться к решению этих задач невозможно без расширения доходной базы регио-нов и муниципалитетов, одновременно повысив их ответственность перед гражданами за реализацию отдельных полномочий социальной политики. Для этого необходимы серьезные изменения в налоговой системе, в том числе в направлении ее децентрализации.

Важным приоритетом федеральной власти в сфере пространст-венной политики должны стать транспортная связанность имеющих экономический потенциал территорий и поддержка формирующихся естественным путем центров развития. Необходимо создавать стиму-лы к улучшению условий ведения бизнеса на уровне региональных и местных властей: привязка федеральной поддержки к результатам экономического развития (в первую очередь — к динамике привлечения инвестиций).

Одна из главных проблем — обеспечение выборности руководи-телей муниципальных образований, имеющих адекватную для своего развития финансовую базу, а также руководителей региональных ор-ганов власти. Президент РФ и председатель правительства РФ выступили с инициативами о возвращении к выборности губернаторов, вносятся изменения в законодательство. Скоро мы увидим, как это заработает на практике. Принципиально важно последовательно и честно проводить этот принцип, начиная с муниципального уровня муниципальном уровне.

Политические процессы и экономика

Минувший год ознаменовался усилением политической ак-тивности различных общественных слоев. Декабрьские выборы в Государственную думу РФ привели к росту политического напряже-ния в стране, поскольку значительная часть общества не была готова признать их результаты легитимными.

На протяжении последнего десятилетия в России последовательно строилась модель «полуторапартийной демократии», специалистам хорошо знакомая из опыта Италии и Японии 1950–1980-х годов и Мексики на протяжении большей части ХХ в. Модель эта характеризуется нахождением у власти одной партии на протяжении десятилетий при наличии ряда других политических сил, участвующих в выборах, но не способных оказывать существенное влияние на принятие решений. Главным недостатком этой модели является высокий уровень коррупции, неизбежный при длительном пребывании у власти одной и той же политической силы.

Однако считалось, что этот порок несколько компенсировался наличием политической стабильности и успехами экономического роста. Эта модель казалась органичной для России, учитывая уровень ее экономического развития, «особенности исторического развития» и традиции поведения властных групп.

Правда, подобная «полуторапартийная демократия» плохо сочетается с прокламируемыми правами граждан, современными технологическими вызовами и особенно с информационной насыщенностью современного общества. Именно они стимулируют требования либерализации, которые легко получают поддержку среди информационно наиболее развитой (и наиболее молодой) части граждан. В этом отношении политическая активизация общества совершенно не обязательно должна быть связана с ухудшением экономического положения. Напротив, рост благосостояния стимулирует рост политической активности и готовности задавать власти «неудобные» вопросы. Еще Алексис де Токвилль заметил, что революции происходят не в стагнирующих обществах, а в странах динамичного экономического и социального развития. Опыт ХХ века, включая отечественный опыт, подтверждает этот тезис.

Я думаю, будет ошибкой видеть в нынешней активизации политических процессов проявление революционной ситуации. Россия прошла через полномасштабную революцию в 1987–1999 гг., и повторение ее совершенно невероятно. Однако анализ нынешних событий сквозь призму исторического опыта революций все-таки представляется уместным.

Великие революции прошлого всегда воздействовали на развитие соответствующих стран на протяжении нескольких десятилетий. Проявлялось это в периодических (раз в 15–20 лет) резких изменениях политической ситуации, происходивших как будто бы на пустом месте. Эти события не вели к коренному слому системы, не меняли базовые экономические и политические отношения. Однако они приводили к власти новые социально-экономические слои и новое поколение политиков. Эти слои и политики не обязательно отрицали предшественников и, как правило, входили в прошлую элиту. Но они отвечали на запросы и требования нового поколения и тем самым продолжали курс на постреволюционную консолидацию общества[5].

Усиление политической неопределенности может иметь негативное воздействие на экономическую динамику, особенно на динамику капитала. Однако для экономики опасна не столько политическая неопределенность (к ней бизнес вполне может адаптироваться), сколько политическая, макроэкономическая и социальная нестабильность. Избежать дестабилизации — важнейшая задача российской власти на предстоящий период.

С экономической точки зрения прослеживаются два источника дестабилизации — внешний и внутренний.

Внешний наиболее очевидно может быть связан с мировой рецессией (или хотя бы с рецессией в странах — основных торговых партнерах России), за чем последует существенное снижение цен на энергоресурсы, доходы от экспорта которых лежат в основе стабильности российского бюджета. Это обернулось бы внутренним шоком, на который надо будет ответить решительными и последовательными мерами в области бюджетной и денежной политики. Падение цен на энергоресурсы не будет катастрофой, если к нему подготовиться надлежащим образом. Введение «бюджетного правила» и отказ от политики поддержания стабильности валютного курса,

о чем речь шла выше, представляют собой важные шаги в направлении смягчения возможных шоков. Однако этого мало — правительство должно иметь четко разработанный план действий на случай резкого ухудшения экономической ситуации в мире.

Внутренние риски связаны прежде всего с опасностью перехода к политике бюджетного популизма. Обилие бюджетных доходов и формально весьма благоприятная макроэкономическая ситуация (особенно в сравнении с европейскими странами) в совокупности с опасением роста социально-политического недовольства могут повлечь за собой ослабление бюджетной политики, т.е. ускоренное наращивание расходов за счет конъюнктурных доходов от экспорта и заимствований. Это политически самый простой путь, однако он чреват серьезными потрясениями в будущем.

Другая реакция на политические события конца 2011 г. — выработка стратегии комплексной модернизации. Фундаментальной проблемой трехсотлетней истории российской догоняющей модернизации является ее некомплексный (можно сказать — лоскутный) характер. Власть всегда пыталась делать акцент на отдельных аспектах модернизации (на военном, технологическом, экономическом или научно-образовательном, реже — на политическом), но никогда это не была комплексная программа. Отсюда — непоследовательность и неустойчивость результатов модернизации.

Сейчас, когда модернизация стала «лозунгом дня», продвижение модернизации по всем направлениям, особенно сочетание модернизации технологической и институтов (экономических и политических), становится абсолютно необходимым.

Владимир Александрович Мау,

профессор, доктор экономических наук, соратник Е.Т. Гайдара, ректор Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, автор многих книг по экономической истории, главный редактор журнала «Экономическая политика», член редсовета журнала «Вестник Европы».

[1] Ferguson N. The Ascent of Money: A Financial History of the World. L.: Allen Lane, 2008.

[2] Ferguson N. The Ascent of Money: A Financial History of the World. L.: Allen Lane, 2008.

[3] По расчетам А. Ведева, примерно 75% прироста внутреннего спроса в России оборачиваются инфляцией и ростом импорта, и лишь около 25% стимулируют внутреннее производство. (см.: Ведев А. и др. На пути к дешевым деньгам. Центр стратегических исследований Банка Москвы. 2010 г. Июнь).

[4] Вопрос о качестве институтов был, в частности, рассмотрен в статье: Фрейнкман Л., Дашкеев В. Россия в 2007 году: риски замедления экономического роста на фоне сохраняющейся институциональной стагнации // Вопросы экономики. 2008. № 4.

[5] Классическим примером такого рода развития событий является, разумеется, Франция XIX в., в которой после Великой революции происходили существенные политические подвижки в 1830, 1848 и 1870 гг. Реставрация 1814 г. вернула к власти земельную аристократию, на смену которой в 1830 г. пришла финансовая олигархия (при короле — родственнике прежнего монарха), а ее в 1848 г. сменила городская буржуазия (при императоре — племяннике прежнего императора). Период потрясений завершился с установлением Третьей республики в 1870 г., обеспечившей достаточно широкое представительство во власти всех ключевых групп интересов. Не входя в подробности, этот же тренд можно проследить и на примерах других великих революций прошлого.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2012, №33

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > magazines.gorky.media, 10 сентября 2012 > № 644140 Владимир Мау

Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 9 сентября 2012 > № 640213 Владимир Путин

По завершении встречи лидеров экономик форума АТЭС Владимир Путин ответил на вопросы российских и иностранных журналистов.

В.ПУТИН: Добрый день!

Спасибо! Я позволю себе сделать короткое заявление, а потом отвечу, постараюсь ответить на ваши вопросы, уважаемые дамы и господа.

Прежде всего хочу поблагодарить наших коллег и гостей за совместную работу. Все эти дни в ходе пленарных заседаний саммита и в рамках двусторонних встреч мы чувствовали деловой настрой всех наших коллег, открытость конструктивному диалогу, заинтересованность в достижении общих целей взаимодействия на пространстве АТЭС.

К сожалению, вы знаете, в эти дни, накануне произошли очень трагические события в Китайской Народной Республике, погибли люди в результате землетрясения, есть много раненых. Ещё раз хочу от имени российского руководства, от всего российского народа выразить соболезнования семьям погибших, пожелать скорейшего выздоровления пострадавшим.

Я видел, как переживает Председатель КНР, наш друг, господин Ху Цзиньтао за все события и как он практически в ежечасном режиме занимался этой проблемой, отвлекаясь от текущих наших дел по повестке дня. Но такова жизнь.

Широкое сотрудничество с соседями по АТР – один из приоритетов внешнеполитического курса нашей страны. И российский год в АТЭС проходит под девизом: «Интеграция – в целях развития, инновации – в интересах процветания». Мы стремились строить логику российского председательства в соответствии с сегодняшним и завтрашним днём. Мы хотели обозначить те точки совместного приложения сил, которые способны укрепить ведущую роль экономик АТЭС в глобальном, мировом хозяйстве, сформировать дополнительные факторы устойчивого роста.

Считаем, что задачи, которые ставились перед саммитом во Владивостоке, полностью выполнены. Удалось не только сохранить преемственность в деятельности АТЭС, но и обозначить новые горизонты, и, что очень важно, дать позитивный сигнал деловым кругам. Должен сказать, что наши американские коллеги, когда задумывали этот саммит много лет назад, не ошиблись. Это была абсолютно правильная, очень полезная инициатива, и в эти дни мы ещё раз убедились в том, что это очень полезная площадка для обмена мнениями и поиска решений перед имеющимися у нас вызовами.

Основным итогом саммита стала декларация лидеров экономик АТЭС. В ней отражены результаты работы форума в период российского председательства, сформулирована повестка на будущее. АТЭС исторически создавался прежде всего для стимулирования взаимной торговли и инвестиций. Философия форума в том, чтобы снимать барьеры, поощрять открытость рынков и частную конкуренцию. Россия считала важным активизировать совместные усилия по продвижению этого процесса. Тем более сейчас, когда все мы заинтересованы в том, чтобы глобальная экономика преодолела угрозы рецессии и вышла на траекторию устойчивого роста и долговременного подъёма. И владивостокский саммит подтвердил приверженность экономик АТЭС к базовым принципам свободы торговли и интеграции.

Россия также предложила организовать мониторинг мер экологической политики, препятствующих торговле. Важным достижением стало утверждение списка экологических товаров. Работа по реализации договорённостей о снижении пошлин на экологическую продукцию шла не просто, однако в итоге нам удалось договориться по весьма представительному списку таких товаров, который включает 54 наименования, 54 товарные группы. Хочу отметить, уважаемые дамы и господа, что в течение 10 лет работы на площадке Всемирной торговой организации такой результат не был достигнут. Нам удалось это сделать в течение последних месяцев. И, собственно говоря, работа по доведению этого списка до логического завершения, до окончательного согласования шла прямо здесь, в ходе нашей встречи.

Принципиально и то, что лидеры АТЭС единодушно высказались за дальнейшее углубление региональной экономической интеграции. Россия намерена активно участвовать в этих процессах, в том числе подключилась к формированию механизмов соглашений о свободной торговле. Лидеры АТЭС признали важность максимальной транспарентности при формировании в регионе двусторонних и многосторонних соглашений о зонах свободной торговли. По нашей инициативе для включения в такого рода договорённости разработана и утверждена так называемая «модельная глава». Она обязывает заблаговременно раскрывать информацию о сути преференциальных соглашений. Когда мы вступали во Всемирную торговую организацию, мы договорились и обещали максимально раскрыть информацию подобного рода. Мы полагаем, что при организации зон свободной торговли было бы очень полезно, если бы изначально участники этого процесса сразу же давали полноценную информацию об условиях её функционирования.

Развитие региональной экономической интеграции – это стратегический выбор России. И мы будем реализовывать его, основываясь на согласованных интересах с партнёрами по Таможенному союзу и Единому экономическому пространству с учётом перспектив формирования Евразийского экономического союза. Хочу отметить (уже говорил об этом публично), что на владивостокском саммите мы представляли не только свои, российские интересы и подходы, а опирались на согласованную позицию тройки: Россия, Казахстан и Белоруссия. Кстати говоря, и вы тоже об этом слышали, некоторые страны АТЭС проявляют уже прямой рабочий интерес к тому, чтобы сформировать особые отношения в рамках зон свободной торговли с Таможенным союзом, с Единым экономическим пространством. С некоторыми из этих стран переговоры вступают в практическую плоскость. Мы также считаем, что координация интеграционных усилий на евразийском и азиатско-тихоокеанском пространствах будет полезна для всех, и в перспективе можно говорить о выстраивании плодотворного диалога между участниками формирующегося Евразийского экономического союза и АТЭС с подключением других региональных объединений.

В ходе саммита подтверждена важность совместных мер по улучшению транспортно-логистического обеспечения торговли, по устранению сохраняющихся здесь узких мест, которые сдерживают грузопотоки. Мы предлагаем использовать транзитный потенциал нашей страны, чтобы диверсифицировать региональные и глобальные логистические схемы и сформировать новые, более короткие и более выгодные маршруты между Азиатско-Тихоокеанским регионом и Европой, пролегающие как по континентальной части России, так и по Северному морскому пути.

Обсуждая развитие инвестиционного сотрудничества, мы отметили важность распространения лучших практик защиты инвестиций. Это ещё одна тема, которую мы обсуждали. Эти практики подготовлены и будут внедряться во всех экономиках АТЭС.

Ещё одно важное направление – обеспечение продовольственной безопасности. Отмечу поддержку партнёрами российских предложений о повышении стабильности продовольственных рынков, расширении доступа к продовольствию для социально уязвимых слоев населения. Мы говорили о привлечении инвестиций и инноваций, инновационных технологий в сельское хозяйство, о борьбе с незаконной добычей и торговлей морскими биоресурсами. Кстати говоря, на встрече в Лос-Кабосе, в Мексике, в ходе «двадцатки» мы с Премьер-министром Японии договорились о том, что выйдем на подписание соглашения о борьбе с браконьерством. Очень чувствительная тема как для нас, так и для японских партнёров. С удовлетворением отмечаю, что это соглашение в ходе саммита АТЭС подписано.

Все экономики АТЭС устремлены в будущее, а будущее, безусловно, за инновациями. Мы выступаем за формирование единого образовательного пространства в регионе, за налаживание комплексного взаимодействия между профильными ведомствами, исследовательскими центрами, учебными заведениями и бизнесом.

В числе достижений АТЭС в 2012 году – реализация инициатив, обеспечивающих более плотное взаимодействие между правительством и бизнесом, формирование государственно-частного партнёрства по вопросам политики в сфере инноваций и продовольственной безопасности.

В преддверии саммита АТЭС у нас состоялось много обстоятельных бесед с членами Азиатско-Тихоокеанской сети Международной конфедерации профсоюзов, и я провёл одну из таких встречнедавно в Москве. Обсуждались весьма конструктивные, должен сказать, полезные идеи, в том числе обсуждался вопрос о влиянии глобального кризиса на рынок труда, о социальной ответственности государства и бизнеса. Профсоюзы хотели бы иметь большее влияние на деятельность АТЭС, в частности, на подготовку итоговой декларации лидеров экономик – участниц форума.Я, как и обещал коллегам из профсоюзного движения, проинформировал сегодня наших гостей на форуме о такой инициативе профсоюзных лидеров. Мы все согласились с тем, что мы будем выстраивать более тесные отношения с лидерами профсоюзного движения, и при нашей поддержке индонезийское председательство не только учтёт пожелания профсоюзных лидеров, но и организует встречи министров труда. И профсоюзные лидеры будут иметь реальное влияние на формирование и повестки дня, и итоговых документов.

Россия готова делиться своим опытом и по такому актуальному для АТР вопросу, как сохранение биологического разнообразия, а также по нашему опыту борьбы с незаконной торговлей исчезающими видами животных. Партнёры проявили серьёзный интерес к нашим программам и проектам по защите ряда исчезающих видов животных – не только тигра, леопарда, здесь шла речь и о других животных. Здесь мы видим большое пространство для взаимодействия. В некоторых вопросах проблемы охраны окружающей среды имеют ярко выраженный экономический характер, я имею в виду, например, работу по очистке русел трансграничных рек и всё, что связано с их экологией. Очень большая и достаточно острая проблема, имеющая экономическое измерение.

В общей сложности в рамках российского председательства в АТЭС проведено свыше 100 различных мероприятий, и, как мы надеемся, они позволили партнёрам не только убедиться в технологических и инвестиционных возможностях России, но и лучше узнать её культуру, традиции, людей. Наша страна на деле подтверждает приверженность идеалам и целям АТЭС, готовность и далее продолжать конструктивное сотрудничество со всеми нашими партнёрами.

В 2013 году председательство в АТЭС переходит к Индонезии, и мы от всего сердца желаем нашим индонезийским друзьям, партнёрам, коллегам успехов и плодотворной работы.

И в заключение хотел бы сказать особые слова благодарности жителям Владивостока, Приморского края, поблагодарить вас, дорогие друзья, за гостеприимство, за радушие, за большой вклад в подготовку саммита АТЭС. Успех форума – это, безусловно, наш общий успех, в том числе успех жителей региона и города Владивостока.

Мы обязательно продолжим обустройство и развитие территорий Дальнего Востока, Сибири. Будем делать это, опираясь на инициативу и энергию наших граждан, на возможности нашей большой страны, на новые перспективы, которые открываются в том числе в результате сотрудничества с нашими соседями по Азиатско-Тихоокеанскому региону.

Это то, что я бы хотел сказать в начале. Пожалуйста, я с удовольствием отвечу на ваши вопросы.

ВОПРОС: Первый вопрос, конечно, логично задать, я думаю, о саммите. Все дни звучало много оценок от журналистов, членов делегаций и лидеров стран, но любопытно, конечно, Ваше мнение, как руководителя государства, проводившего такое большое мероприятие. Вам лично саммит понравился? Не только с точки зрения содержания, но и с точки зрения условий его проведения.

В.ПУТИН: Во-первых, он мне понравился, потому что у меня были очень интересные гости, очень приятные, конструктивные партнёры и собеседники. Это то, с чего я хотел бы начать. Это всё люди – действительно лидеры своих стран, крупнейшие специалисты в области экономики, в области политики. Общение с такими людьми всегда обогащает.

Кроме того, настрой был очень конструктивным, и наши гости, лидеры государств АТЭС, оценили реализованную нами идею о том, чтобы проводить саммит АТЭС, встречу лидеров, не в пятизвёздочных отелях, а здесь вот, в будущем студенческом кампусе. Оценили то, что мы направили государственные ресурсы не на строительство каких-то дворцов, для того чтобы организовать встречи подобного рода, а подготовили новый федеральный, можно сказать, по своим возможностям международный образовательный и научный центр. И они были рады тому, что сделали первые шаги по этой территории, по этим помещениям.

Что касается самого содержания, то хочу обратить ваше внимание на то, что мы все (и я в том числе, и мои коллеги, Правительство Российской Федерации), конечно, были председательствующими, но мы в значительной степени выполняли настрой и пожелания наших партнёров по АТЭС на то, чтобы поставить для обсуждения те вопросы, которые все наши коллеги считают самыми важными и самыми главными на данный момент времени.

Хочу ещё раз отметить и место проведения, и качество условий, в которых мы работали, – они очень прагматичные, эти условия, несколько спартанские, но абсолютно достойные, на современном уровне осуществлённые и по интерьерам, и по технологиям, организация работы по технике.

Кстати говоря, хочу поблагодарить всех тех, кто занимался подготовкой этого саммита – и технических специалистов, и строителей, и волонтёров. Но я буду, мне кажется, иметь возможность с ними ещё встретиться и сказать им отдельные слова благодарности, потому что их работа была очень важной. И наши гости её заметили, я хочу это подчеркнуть, они заметили это, и просили меня вам тоже передать слова благодарности.

Но и самое-то главное всё-таки – это содержание нашей работы. Оно было конструктивным и результативным. Я полностью удовлетворен результатами работы.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, Вы на этом саммите очень много говорили о свободной торговле и протекционизме. В то же время Россия со своим крупнейшим торговым партнёром, с Европейским союзом, очень часто находится в состоянии своеобразной торговой «холодной войны». В этой связи как Вы относитесь к тому расследованию, которое Европейская комиссия ведёт в отношении «Газпрома», и к заявлению некоторых европейских чиновников о том, что Россия должна отменить утилизационный сбор, а также отменить ряд ввозных пошлин. Будет ли Россия принимать какие-то ответные меры и будет ли использовать механизмы ВТО для этого?

В.ПУТИН: Я не согласен с вашей оценкой состояния наших отношений с Евросоюзом. У нас очень добрые, конструктивные отношения, и это никакие не боевые действия, не какая-то «торговая война».

То, что делается в отношении «Газпрома», не новость. Знаете, ещё в прошлом году были проведены обыски в некоторых зарубежных помещениях «Газпрома», в некоторых офисах. Это второй шаг в этом направлении. Мы сожалеем о том, что происходит.

Чем это вызвано, на мой взгляд? Вызвано это несколькими обстоятельствами и, прежде всего, тяжёлой экономической ситуацией в еврозоне.

Ведь речь идёт прежде всего о странах Восточной Европы, насколько я себе представляю. Я так не в деталях пока проинформирован о происходящих событиях.

А в чём проблема? А проблема в том, что все эти страны в своё время были приняты в Евросоюз, и Евросоюз взял на себя все обязательства по субсидированию их экономик. В значительной степени Евросоюз субсидирует экономики Восточной Европы. Теперь, видимо, кто-то в Еврокомиссии решил, что мы должны взять на себя часть нагрузки по этому субсидированию. То есть объединённая Европа хочет сохранить политическое влияние и чтобы мы за это ещё немножко заплатили. Но это неконструктивный подход. Это первая часть Марлезонского балета.

Вторая часть заключается в том, что есть технологические причины. Во времена Советского Союза и восточного блока Советский Союз поставлял в эти страны энергоносители по нерыночным ценам – это нельзя было назвать рыночными отношениями. А позднее, в наше время, мы перешли на рыночные отношения с этими государствами и на рыночное формирование цены с этими странами. Думаю, что мы должны оставаться на почве реальности сегодняшнего дня. Современная Россия не брала и не будет брать на себя никаких дополнительных обязательств, связанных с нерыночным регулированием экономик этих стран. Это второе.

Наконец, третье. Мы давно выработали принципы – десятилетия уже работают принципы формирования цены, – они зафиксированы в долгосрочных контрактах и никогда никем не оспаривались. Понятно, что в условиях кризиса и при желании переложить часть финансовой нагрузки на других такой соблазн возникает, но я повторяю ещё раз: мы считаем этот подход неконструктивным. Очень рассчитываю на то, что нам в ходе делового и доброжелательного – я хочу это подчеркнуть – диалога между нашими хозяйствующими субъектами, между субъектами хозяйствования и Еврокомиссией удастся выйти из этой ситуации без потерь для обеих сторон.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович. По разным оценкам, подготовка к саммиту обошлась в 600–700 миллиардов. Считаете ли Вы такие траты рачительными, такие инвестиции в экономику Приморья рачительными? И оправдаются ли они? Спасибо.

В.ПУТИН:Даже не знаю, что Вам сказать. Вы только Христа ради не обижайтесь на меня, но что Вы несёте? Какие 600 миллиардов? 300 миллиардов из этих 600 пошли на строительство газовой трубопроводной системы из Сахалина во Владивосток. Хочу это подчеркнуть: это не экспортная даже труба, это газовая система для газификации Приморья. Причём здесь подготовка к АТЭС? То есть можно сказать, что это связано с подготовкой к АТЭС, но цель-то какая? Газификация региона. Первое.Второе. Вы знаете, что здесь построена система канализации, водоснабжения, расширена взлётно-посадочная полоса, создан новый заправочный комплекс, построен новый аэровокзал, построено три дороги, о мостах я уже сказал, три моста построено. Вложены деньги в другие объекты инфраструктуры, которые даже к острову Русский не имеют прямого отношения, имеют отношение к Владивостоку и Приморью.

Многие вещи, может быть, на поверхности не лежат (такая проблема, как канализация), но мы знаем, жители Владивостока знают, что здесь с одной бухтой происходит, что десятилетия происходило и что там скопилось на дне. Вот для того, чтобы океан, море самоочистились, нужно было хотя бы канализацию сделать. Этого так, на поверхности не видно, но деньги вложены прежде всего в эти инфраструктурные проекты. Это создаёт условия для развития всего региона на десятилетия вперёд.

А аэропорт… Мне ещё совсем недавно говорили: «Не надо строить такую взлётно-посадочную полосу, потому что не будет экономики, слишком мало рейсов». Я уверен, сейчас их хватать уже не будет здесь, потому что заполняемость очень быстрая количеством рейсов. Она мгновенно происходит, как только возникает возможность, сразу происходит экономическое заполнение этих возможностей. В это вложены основные деньги.

Если говорить собственно о подготовке саммита, то и здесь основные средства пошли на что – на строительство этого кампуса. Но мы с вами понимаем (я уже об этом сказал), для того чтобы провести собственно саммит, можно было выбрать другое место и сделать это дешевле, конечно. Но тогда не было бы федерального университета, не было бы такой новой научно-образовательной, интеллектуальной доминанты в России на Дальнем Востоке. А мне кажется, нам нужно осуществлять такие расходы на такие цели. И если мы говорим о развитии Дальнего Востока и Восточной Сибири, то начинать надо с интеллектуальной базы, а для этого нужны соответствующие материальные условия. Уверен, что так и будет.

Конечно, теперь следующая самая главная задача – это именно интеллектуальное наполнение этих стен и помещений. Но я уверен, во-первых, это не на пустом месте создаётся. Есть же у нас Дальневосточный федеральный университет. А потом с такими возможностями можно и других людей привлекать, привлекать специалистов из других стран, нацеливать на другие задачи, более масштабные.

Другая, казалось бы, трата, связанная с подготовкой саммита и с его проведением, – это обеспечение мер безопасности. Но основные деньги в этой связи тоже пошли на приобретение оборудования для спецслужб и соответствующих правоохранительных органов. А как будет использоваться это оборудование? Оно будет выброшено? Нет! Оно пойдёт на оснащение тех же самых правоохранительных органов, специальных служб, которые используют всё это оборудование для проведения Универсиады в Казани, Олимпиады в Сочи, проведение «восьмёрки» и «двадцатки», соответственно, на других территориях России. Практически ничего не пропадает.

У нас очень хорошее так называемое «наследие АТЭС». Какие-то деньги, конечно, нужно было направить исключительно на организацию, на проездные расходы. Но я считаю, что это деньги минимальные, а все траты в целом абсолютно обоснованы.

ВОПРОС (как переведено): Уважаемый господин Президент! Спасибо за то, что Вы выразили соболезнования в связи с землетрясением в Китае.

В каких сферах, Вы считаете, возможно осуществление инвестиций китайского бизнеса для развития Дальнего Востока? И второй вопрос. Очень многим из молодёжи Дальнего Востока хотелось бы уехать из этого региона. Какие меры российское Правительство предпринимает для того, чтобы задержать молодёжь в этом регионе? Спасибо.

В.ПУТИН: Первое – по поводу возможных сфер приложения иностранного капитала, в том числе и китайского. Это очень разнообразные сферы. Прежде всего, нам бы хотелось, чтобы мы вместе с нашими иностранными партнёрами, я уже об этом упомянул, в том числе и с китайскими партнёрами вместе работали над новыми технологиями и над инновационными технологиями, над технологиями завтрашнего дня.

Хочу обратить Ваше внимание на то, что в регионе Дальнего Востока такие кластеры либо созданы давно и имеют шансы на рост и соответствующее современное преобразование, либо создаются, либо восстанавливаются. Что я имею в виду? Например, судостроительный кластер. Кстати говоря, одно из предприятий судостроения, которое создаётся, – создаётся в том числе, в конечном итоге, с китайским капиталом. Там, по-моему, через Гонконг работают наши партнёры, но, в конечном итоге, это китайские инвестиции, мы об этом знаем. Второе предприятие предполагается к созданию с участием корейского капитала. Вот это первое направление деятельности.

Здесь есть хорошие перспективы для создания и строительства в будущем авиационной техники. Мы сейчас с китайскими партнёрами рассматриваем возможность работы по двум направлениям в сфере авиастроения. Первое – это создание на базе одного из российских вертолётов крупного современного вертолёта. Он был очень востребован, и нашим китайским друзьям понравилось, как он работает во время известного вам тяжёлого и трагического землетрясения несколько лет назад, когда мы направили (а это самые крупные вертолёты в мире по грузоподъёмности – 20 тонн поднимают) их в Китай, и они очень эффективно там работали. Китайские партнёры сразу же выразили готовность вместе заняться разработкой нового поколения вертолётов подобной грузоподъёмности. И мы сейчас вместе это делаем, в том числе и в районе Дальнего Востока можно было бы подумать о том, чтобы развернуть здесь производство – второе.

Третье. Мы вместе с Китаем работаем над созданием широкофюзеляжного самолёта. Мы знаем, насколько это трудная задача. Знаем, что этот рынок фактически монополизирован двумя компаниями – европейским EADS и американским «Боингом». Но мы должны постараться, для того чтобы в открытой, честной, конкурентной борьбе занять своё место. Технологические возможности России, финансовый и интеллектуальный потенциалы Китая дают нам право надеяться на то, что мы с этой задачей справимся.

Наконец, традиционные вещи, связанные с энергетикой. Я должен сказать, что часть российской атомной энергетики расположена и в сибирских регионах, а вы знаете, как много в этом направлении делает Российская Федерация в Китае. Надеемся на продолжение сотрудничества. Имею в виду не только производство, но и научную сферу. Есть Сибирское отделение Российской академии наук, где у нас люди активно работают над продвижением разработки этих технологий. Очень рассчитываю, что и здесь, на территории Дальнего Востока, и в этом научном и образовательном центре специалисты тоже уделят этому направлению значительное внимание.

Ну и, наконец, энергетика, в широком смысле этого слова, углеводородная. Я даже не буду сейчас говорить о том, какие возможности здесь открываются для совместной работы. Они просто колоссальны.

ВОПРОС: Добрый день! Владимир Владимирович, Вы неоднократно говорили о том, что Европа является нашим основным торгово-экономическим партнёром, но в связи с положением в еврозоне и со стагнацией в Европе не считаете ли Вы, что тренд нашей торгово-экономической политики нужно перенести в Азиатско-Тихоокеанский регион, по крайней мере, в основном или частично?

И, опять-таки, в связи со сложностью в еврозоне не кажется ли Вам нужным сократить российские авуары евро в сторону наличия других валют, рубля или ещё каких-то? Спасибо.

В.ПУТИН: У Вас два вопроса. По поводу переноса центра тяжести сотрудничества на Азиатско-Тихоокеанский регион. Здесь нам ничего не нужно делать искусственно – это происходит по факту. Сегодня объём торгового оборота России с Европой – 51 процент, свыше 50, а с Азиатско-Тихоокеанским регионом – 24 процента. Но по мере роста потенциала Азиатско-Тихоокеанского региона, экономического роста, по факту объём российской торговли на этом направлении будет увеличиваться.

Но это не значит, что мы просто должны сидеть и смотреть на то, что происходит. Понимая, что происходит, мы должны к этому готовиться. Мы готовимся или нет? Да, мы это делаем. Как? Мы расширяем инфраструктурные возможности. Мы расширяем возможности Транссибирской магистрали, Байкало-Амурской магистрали, Кузнецовский туннель заканчиваем строить, будем работать над дальнейшим расширением портового хозяйства, и так далее, и тому подобное. Будем увеличивать возможности энергетики, в том числе гидроэнергетики, для того чтобы создавать промышленные кластеры на нашей территории прежде всего. Здесь есть чем заниматься, и мы обязательно будем двигаться в этом направлении. Это одна из ключевых задач развития России в целом и этого региона в частности.

Что же касается еврозоны, то да, там серьёзные проблемы. Мы сегодня их достаточно долго обсуждали в ходе рабочего ланча. Госпожа Лагард выступала, и у нас была очень активная дискуссия по этому поводу. Высказывались разные, я бы даже сказал, противоположные точки зрения по поводу того, как будет развиваться ситуация в еврозоне, имею в виду, что мы традиционно всё-таки сориентированы именно на Европейский континент, мы от этого в значительной степени зависим. И искренне, я хочу это подчеркнуть, мы искренне желаем успеха нашим европейским партнёрам в преодолении тех трудностей, с которыми они сегодня сталкиваются.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Во время саммита проходило множество официальных мероприятий, но также ещё случались неформальные. Так, 7 сентября Игорь Иванович Сечин отметил свой день рождения.

В.ПУТИН: Это, конечно, предмет для сегодняшней конференции.

ВОПРОС: Но всё-таки это жизнь саммита. И наверняка Вы были приглашены на это торжество. Что Вы подарили имениннику и как прошёл праздничный вечер? Спасибо.

В.ПУТИН: Я не был приглашён на торжество. Если оно было, то Вы знаете больше, чем я. Тогда я бы Вас хотел спросить: где оно было, кто был участником? Сечин меня, разбойник этакий, не пригласил. Но, к сожалению, я должен сказать (Вы меня сейчас спросили, что я ему подарил), я чувствую себя виноватым – я ему ничего не дарил. Но надо будет это сделать хотя бы задним числом, потому что господин Сечин – очень эффективный работник и заслужил подарка и внимания к себе.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, Вы провели на полях саммита более десятка двусторонних встреч. Скажите, пожалуйста, каковы итоги этих переговоров? В частности, Вы беседовали с Хиллари Клинтон. Что вы обсуждали? Может быть, она рассказала о внутриполитической ситуации в США, с учётом предвыборной кампании, которая там сейчас идёт? Спасибо.

В.ПУТИН: Вы знаете, даже если она мне и рассказывала бы о внутриполитической ситуации в США, я не считаю себя вправе излагать её перед такой представительной и уважаемой аудиторией. Это нужно её спрашивать и других представителей администрации, а они уже дозированно, что считают нужным, особенно в такие чувствительные моменты развития внутриполитической ситуации, будут доносить до средств массовой информации.

Мы с ней встречались действительно вчера, говорили на полях саммита, в кулуарах, что называется, но недолго, минут 15–20 поговорили. Очень конструктивный был диалог по двусторонним отношениям, касающийся прежде всего торгово-экономических связей и некоторых вопросов политического характера. Затронули, конечно, проблемные, «горячие» точки в мире, на Ближнем Востоке, в Азии. Это была конструктивная, очень деловая беседа. Не думаю, что сейчас нужно в деталях рассказывать, потому что каких-то особых решений, договорённостей принято не было, но это была полезная беседа. Мы просто зафиксировали наши позиции по некоторым вопросам. Как мне показалось, нам удалось. Такие беседы полезны, потому что помогают лучше понять друг друга, а значит, можем в будущем подойти к каким-то совместным решениям.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, вчера состоялась двусторонняя встреча с японским Премьером Ёсихико Нодой. Как вы её оцениваете? Какие Вы видите возможности и потенциал российско-японского сотрудничества в этом регионе в долгосрочной перспективе для развития экономики и совместного укрепления безопасности Японии и Российской Федерации? Спасибо.

В.ПУТИН: Япония – наш давний традиционный партнёр. Один из ключевых партнёров в регионе. Мы знаем потенциальные возможности японской экономики, знаем и проблемы, но знаем потенциал, уровень развития японской экономики. Мы заинтересованы в развитии отношений с вашей страной и нам очень хотелось бы закрыть все проблемы, которые достались нам из прошлого. Мы вчера об этом тоже говорили, разумеется.

Говорили о том, что можно было бы сделать в ближайшее время. Договорились о том, что господин Премьер-министр приедет в Россию с визитом, где мы сможем все эти проблемы обсудить более подробно, в спокойной обстановке, уже специальным образом, а не на полях саммита.

Но прежде всего внимание было сосредоточено на экономике, говорили о возможностях японских инвестиций в Россию, о российских инвестициях в Японию, о создании совместных производств и предприятий со стопроцентным японским капиталом.

В целом господин Премьер-министр, как мне показалось, отметил удовлетворённость японского бизнеса, тем, как складывается его деятельность в Российской Федерации, причём в разных частях и разных субъектах Российской Федерации. И на северо-западе, вы знаете, есть предприятия, в европейской части, и вот сейчас здесь Mazda открыла предприятие своё по автосборке, это первое заграничное предприятие этой компании, Toyota работает активно, в других сферах деятельности японцы функционируют очень неплохо.

Но, разумеется, после проблем и трагедии, которая произошла на Фукусиме, особое внимание наших коллег привлекают возможности России в сфере энергетики. Мы договорились о расширении этого сотрудничества. Вы знаете, что вчера «Газпром» подписал с японскими партнёрами соглашение о сжижении газа. Этот проект имеет шансы превратиться в очень большой, большой по международным мировым меркам, потому что Япония очень крупный потребитель энергоресурсов – своих энергоресурсов нет, но мы готовы здесь подставить плечо японцам. Тем более что с Японией мы работаем в этой сфере на чисто рыночных принципах. И мы, и японские партнёры удовлетворены тем, как идёт работа на Сахалине. Будем расширять эту работу по всем направлениям.

Но и самое – не самое, но очень важное, я уже об этом упоминал, мы в Лос-Кабосе договорились с премьером о том, что подпишем соглашение по рыболовству, по борьбе с браконьерством, и исполнили с обеих сторон эту договорённость, вчера подписали. Это тоже очень чувствительная, большая сфера совместной работы. У нас не только с японскими партнёрами, но и с нашими корейскими друзьями, из Республики Кореи, тоже очень много дискуссий идёт по поводу рыболовства. Мы предоставляем квоты на вылов, но нам бы очень хотелось (здесь нет ничего неожиданного, секретного, я могу, считаю правильным сказать и представителям прессы), мы настаиваем на том, чтобы предоставление квот было связано со строительством перерабатывающих мощностей на российской территории. В целом, мне кажется, у нас есть понимание того, что подход, подобный подход к решению проблемы является справедливым.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, у меня несколько «неатэсовский» вопрос. Можно про журавлей у Вас спросить?

В.ПУТИН: Про журавлей?

ВОПРОС: Да. Про тех самых, которым Вы показывали дорогу в тёплые края. Дело в том, что в интернете много про это всё. Как Вы относитесь к довольно большому количеству весьма язвительных комментариев? Там что только не говорят, чего только не пишут, как только не шутят на эту тему.

В.ПУТИН: Чего говорить? Взяли бы да сами полетали.

Вопрос: Да. Но вот ваш последовательный оппонент – Ксения Собчак – вообще проецировала всю эту ситуацию на электоральную статистику. Я не знаю, знаете Вы её или нет. Так вот, 63 процента журавлей полетели за Путиным, оказывается, остальные предпочли улететь на юг, и только небольшая часть осталась вить гнёзда на площадях, бульварах. Мне кажется, определённая доля правды, Владимир Владимирович, в этих словах всё-таки есть. Не все всё-таки журавли полетели за Путиным. У меня всё. Отвечайте. Спасибо.

В.ПУТИН: Аплодисменты даже там я слышу.

Действительно, не все журавли полетели сразу. Не полетели только слабые журавли. И то с первой попытки. Со второй все полетели. Правда, должен сказать по-честному и признать то, что не все журавли сразу полетели – в этом есть и вина лидера, пилота. Потому что он слишком быстро набирал скорость и высоту, и они просто не успевали. Но и это тоже не вся правда, не вся ситуация. Просто в определённые моменты, я имею в виду плохую погоду и сильный боковой ветер, пилот вынужден набирать высоту и скорость быстро, иначе система может перевернуться. Чего ещё добавить? Да, есть, конечно, птички, которые в стае вообще не летают, они предпочитают вить гнёзда где-то отдельно. Ну что делать? Это уже другая проблема. Даже если они не члены стаи – они члены нашей популяции, и к ним нужно относиться бережно, по возможности.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, я давно в профессии и хочу поблагодарить в Вашем лице организаторов саммита за те условия, которые были нам предоставлены. В самом деле, есть с чем сравнивать, и всё было здорово.

У меня вопрос как у дальневосточника. Не хочу никуда уезжать, люблю эту территорию. Есть у нас, у дальневосточников, мечта, чтобы нашему огромному краю, от Байкала до Берингии, придали какой-нибудь особый статус. Что я имею в виду? Сейчас в двух словах расшифрую. Это возвращение дальневосточных и северных надбавок, каких-нибудь налоговых каникул для вновь организуемых предприятий или тех, которые что-то инновационное, передовое несут, какие-нибудь таможенные льготы для тех, кто завозит оборудование для добычи и переработки ресурсов. Как вы к такой идее относитесь? Спасибо.

В.ПУТИН: Мы всё время обсуждаем эту проблему и думаем о том, как создать условия для опережающего развития этих территорий. Есть большой соблазн создания здесь, на больших пространствах, свободных экономических зон, но, имея в виду талант нашего народа, есть опасения, что вся российская экономика сразу здесь перерегистрируется.

Есть другие пути. Мы вчера с Эльвирой Набиуллиной говорили об этом. Один из них – это предоставление льгот для проектов, которые осуществляются с нуля. Так называемые «гринфилд». Мы сейчас над этим будем думать, я буду просить Правительство, чтобы наши коллеги представили предложения. Есть и другие возможности. Мне кажется просто, что пока об этом рано говорить публично, потому что публично можно говорить о таких вещах тогда, когда они просчитаны и согласованы.

Вы знаете, что, скажем, Восточной Сибири мы предоставили нулевую ставку по НДПИ под добываемые минеральные ресурсы, имея в виду отсутствие там энергоснабжения, должной инфраструктуры и большие затраты на извлечение запасов. Здесь нужно делать что-то подобное и в других областях, в том числе в сфере высоких технологий. Например, создавать благоприятные условия для проектов, которые осуществляются с нуля. Есть и другие инструменты, мы над этим сейчас думаем. Кстати говоря, вот эта программа развития Дальнего Востока – одна из немногих региональных программ развития. Мы её будем продлевать, безусловно. Так, давайте будем заканчивать.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, вопрос, наверное, в развитие того, о чём Вы сейчас говорили. Для тех проектов, о которых идёт речь, необходимы инвесторы. Вы имели возможность пообщаться с предпринимателями во время Делового саммита, во время сессии Делового консультативного совета. Как Вам показалось, какие настроения преобладают в их среде? Больше оптимистичные или пессимистичные по поводу общей ситуации в экономике в мире, по поводу российской экономики? И все те проекты, о которых идёт речь: не останутся ли они просто такими проектами на бумаге или всё же они будут реализованы? Спасибо.

В.ПУТИН: Здесь, и вообще на саммитах АТЭС конкретные проекты, как правило, не обсуждаются. Саммит АТЭС собирается для другого – для сверки часов по актуальным и самым острым проблемам региона, конечно, в разрезе мировой экономики. В этой связи, конечно, можно было почувствовать градус настроения всех наших коллег из Азиатско-Тихоокеанского региона.

Должен сказать, что, конечно, определённая тревога есть по поводу развития ситуации в мировой экономике, особенно с учётом достаточно больших проблем в Европе, да и в Соединённых Штатах. Потому что и там и там мы видим: проблемы-то примерно одинаковые. Но этот регион мира – Азиатско-Тихоокеанский регион – всё-таки мы уже об этом много раз говорили, и вы сами это много раз повторяете в своих средствах массовой информации, – регион Азиатско-Тихоокеанский является сегодня локомотивом мировой экономики. Если в Еврозоне намечается, возможно, или нулевой рост, или даже рецессия, то здесь всё-таки рост, и рост значительный. Снижение темпов небольшое, но всё-таки рост. И в целом такое положение дел настраивает всех руководителей экономик, которые представляли этот регион, на положительный, скорее позитивный лад.

Вот мы сегодня говорили, дискутировали по поводу ситуации в мировой экономике, а один из коллег (не буду говорить, если он захочет, сам скажет) сказал очень правильную вещь. Он сказал, что проблемы в Еврозоне связаны даже, может быть, не с экономикой, а с политикой, скорее всего. Я считаю, что это очень правильно, потому что и сама политическая система, очень высокий уровень социальных гарантий, невозможность обеспечить растущее потребление сегодняшним технологическим укладом – всё это тяжёлое бремя, которое лежит на плечах европейской экономики.

В Азиатско-Тихоокеанском регионе этот груз значительно легче. В Азиатско-Тихоокеанском регионе нет такого бремени патернализма, как в Европе. Здесь всё-таки все участники экономической деятельности чувствуют свою ответственность за ситуацию в социальной и экономической сфере. Это очень важный экономико-психологический и политический фактор. Конечно, это только то, что, можно сказать, крупными мазками, но проблем гораздо больше. Но если ответить на Ваш вопрос, ещё раз хочу это подчеркнуть: в целом в этом регионе настроение скорее позитивное, и ожидания – я бы их назвал сдержанно оптимистическими. Спасибо вам большое.

Давайте, Вы руку подняли. Но обещайте, что больше никто руку поднимать не будет, ладно? А то мне неудобно уходить.

Прошу Вас.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, хотел поблагодарить за организацию работы здесь, на острове Русский, – всё действительно выглядело очень масштабно и достойно. Но удалось ли Вам посмотреть город? Потому что, если удалось, Вы наверняка заметили: вдоль трасс покрашены фасады, понятно, что для того, чтобы их не видели делегации, закинуты сетками бараки. И таких объектов в городе довольно много. Мы сами со съёмочной группой жили не здесь, а в городе и сталкивались с этим ежедневно, и люди жаловались. Как будете реагировать на это? Будет ли выделяться дополнительное федеральное финансирование на развитие городских объектов? Потому что это уже должно пугать инвесторов, по идее, если какой-то пытливый забредёт куда-нибудь.

В.ПУТИН: Это очень хороший вопрос. Я благодарен за то, что вы его поставили, я должен был бы сам об этом сказать. Почему он хорош? Я уже говорил, если коллеги некоторые не слышали, то я хочу повторить.

Город Владивосток и прилегающие территории исторически был закрытым городом. Это и городом-то можно назвать весьма условно – это военно-морская база, в которую даже был закрыт доступ иностранцам. И ничего здесь с точки зрения социальных объектов не развивалось. Всё находилось десятилетиями, да и строилось, пожалуй, с самого начала довольно скромным, скромно строилось, а десятилетиями находилось в удручающем состоянии. И сейчас предпринимаются только первые попытки изменить эту ситуацию кардинальным образом. Мало было его открыть – надо было его развивать, этот город. Он, безусловно, заслуживает это по своему географическому положению, по своему значению для будущего России и этого региона. Именно поэтому было принято решение провести саммит АТЭС не в Петербурге или Москве, мы могли сделать и так, а именно в азиатской части России и именно во Владивостоке с целью развития инфраструктуры.

Конечно, то, что сделано, – это только первые шаги на этом пути, на пути возрождения и развития Владивостока и всего Приморья, только первые шаги. Должен сказать, что даже здесь всё выглядит красиво, но я знаю, что после вчерашнего ливня протечки есть, есть вопросы с водоснабжением. Мы фактически с вами работали на стройке, которую ещё надо завершить. Но Вы знаете, объём такой грандиозный, что, я считаю, это вполне нормально.

Что касается Владивостока – тоже это только первые шаги, но Вы знаете, что у нас и в Восточной Сибири то же самое. По трассе БАМа посмотрите, что там делается до сих пор, – люди в бараках живут. Почему? А потому что когда БАМ строили, всех расселили в эти бараки, пообещали, что всем дадут жильё. Шиш с маслом, ничего не сделали. И оставили нам вот такое наследие на десятилетия вперёд. Просто на десятилетия людей бросили в этих бараках, и всё. Более того, эти люди даже не имеют права встать на очередь, потому что те помещения, в которых они живут, не считаются жилыми помещениями.

Вот здесь не так, как в районе БАМа, но очень много неблагоприятных микрорайонов. Конечно, можно и нужно подумать о том, как оказывать дальнейшую поддержку этому региону и городу в их развитии, и прежде всего нужно деньги вкладывать в инфраструктуру, но значительная часть работ должна лежать на муниципальных и региональных властях. Повторяю ещё раз – мы намерены и будем их поддерживать, но значительная часть работы должна быть проделана именно этими уровнями власти.

Ну и самое главное, что нужно делать, – нужно создавать здесь высококвалифицированные рабочие места, добиваться уровня благосостояния людей, которые здесь живут и, используя их покупательную способность, решать и жилищную проблему, создавая, конечно, благоприятные условия сами по себе, создавая новые офисные помещения, новые здания корпораций и так далее. Вчера только представители наших крупнейших банков объявили о том, что, посмотрев на то, что здесь происходит, на первые ростки нового, они готовы и хотят уже развивать здесь свою производственную деятельность. Я уже говорил о том, что мы здесь, в Амурской области, строим космодром, мы будем развивать автомобильный кластер. Сейчас я был на том месте, где японцы начали работать. Представитель «Соллерса» рассказал, что он будет делать в ближайшее время на этой площадке. Там будут эти бараки сносить и строить совершенно новый корпус, по современным технологиям.

Когда будут появляться такие предприятия, с новым уровнем производственной культуры, новые жилые дома, тогда ситуация будет меняться постепенно, но неизменно к лучшему. Будет идти по восходящей развитие ситуации в регионе. Это, конечно, нельзя сделать сегодня-завтра, но для того, чтобы это сделать, надо улучшать прежде всего экономический микроклимат, условия для привлечения частных инвестиций сюда. Когда будет развиваться производство, на этой базе будут решаться и социальные вопросы. Государство со своей стороны должно будет вкладывать сюда в развитие социальной инфраструктуры, медицины, здравоохранения, образования, как мы делаем в этом центре. Это задача не одного года, может быть, не одного десятилетия. Но я уверен: Россия должна эту задачу решить, и решит её. Спасибо вам большое.

Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 9 сентября 2012 > № 640213 Владимир Путин

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 8 сентября 2012 > № 640214 Владимир Путин

Владимир Путин открыл первое рабочее заседание лидеров экономик форума АТЭС во Владивостоке.

На заседании рассматривались вопросы торгово-инвестиционной либерализации, региональной интеграции, а также совершенствования транспортно-логистической системы и инфраструктуры.

В.ПУТИН: Уважаемые дамы и господа! Дорогие друзья! Приветствую вас в России, во Владивостоке.

В начале нашей встречи должен сказать, что у одного из наших коллег, у Премьер-министра Австралии, произошло печальное событие в семье: у неё умер отец. Поэтому я позволю себе от нашего общего имени выразить соболезнования и поприветствовать в качестве участника нашей встречи от Австралии Министра торговли, который возглавит австралийскую делегацию.Ещё раз приветствую вас во Владивостоке – городе, который более 150 лет является надёжной опорой России здесь, на дальневосточных рубежах. Владивосток – это современный быстроразвивающийся город, мегаполис с огромным деловым и финансовым потенциалом. Это место соприкосновения восточной и западной цивилизаций, ворота России в обширные просторы Тихого океана и Юго-Восточной Азии, ворота, открытые для вас, для наших партнёров по Азиатско-Тихоокеанскому региону, и обеспечивающие быстрый и наиболее экономичный путь в Европу из этого региона мира.

Уважаемые коллеги! 20-я встреча лидеров экономик АТЭС, юбилейная встреча, проходит в новом комплексе Дальневосточного федерального университета. Мне приятно, что некоторые из коллег отметили место, где мы сегодня собрались. Должен сказать вам, что когда мы принимали решение о том, где именно проводить нашу сегодняшнюю встречу, то приняли решение организовать её именно во Владивостоке, воспользоваться этой встречей как поводом и предлогом для развития Владивостока. Мы построили специальный комплекс, который сразу же после окончания нашей с вами работы будет передан молодым людям – студентам, университету, и я очень надеюсь, что этот университет станет образовательно-интеллектуальным центром не только на Дальнем Востоке России, но и будет привлекательным для молодых людей, учёных всего этого региона мира. Я приглашаю ваших специалистов и ваших студентов в будущем учиться здесь и преподавать.

И я бы хотел обратиться к каждому из присутствующих здесь с предложением (мы представим вам официальное предложение) в будущем выступить здесь перед студентами университета с вашим видением развития отношений в этом регионе, в мире вообще, выступить в качестве профессоров, в качестве лекторов перед студенческой аудиторией. Уверен, что это будет интересно и для вас, и тем более для молодых людей, которые будут здесь в будущем учиться.Сегодня мы предлагаем рассмотреть на нашей встрече два вопроса. Первый – это дальнейшая торгово-инвестиционная либерализация и развитие региональной интеграции. И второй вопрос – совершенствование транспортно-логистической системы и инфраструктуры. Завтра обсудим обеспечение продовольственной безопасности и содействие инновационному развитию.

Позвольте мне несколько слов сказать по первому вопросу, по вопросу торгово-инвестиционной либерализации и региональной экономической интеграции.

Тема чрезвычайно актуальная, особенно в нынешней непростой ситуации, когда процесс выхода мировой экономики из рецессии затягивается. Преодолеть негативные тенденции можно в том числе через увеличение объёмов товарооборота, услуг, капиталов. Важно следовать фундаментальным принципам открытости рынка и свободы торговли.

Россия, как вы знаете, в полноправном, полноценном режиме присоединилась к Всемирной торговой организации, и я хочу всех вас, уважаемые коллеги, поблагодарить за последовательную поддержку в присоединении России к этой универсальной международной экономической организации.

Мы намерены способствовать выработке более либеральных правил и механизмов торговли, работая вместе с вами в ВТО на глобальном уровне и на региональном, включая пространство АТЭС. Центральная задача – совместно противодействовать протекционизму, причём во всех его формах: и в традиционных, и в новых.

Россия предложила организовать мониторинг мер экологической политики, выработать согласованные принципы соответствующего регулирования. Работа по реализации договорённости о снижении пошлин на экологическую продукцию шла непросто. В соответствии с решением саммита АТЭС в Гонолулу в 2011 году они должны быть доведены до уровня 5 процентов и ниже к 2015 году. В итоге нам всё же удалось добиться ощутимых подвижек в формировании списка таких товаров.

Главное, что участники форума настроены продолжать движение к поставленной цели, строго придерживаться при этом основополагающего для АТЭС принципа консенсуса. Думаю, у нас есть все основания поблагодарить наших экспертов, которые напряжённо работали в ходе подготовки к нашей сегодняшней встрече и добились в ходе этой совместной работы приемлемых компромиссов. В целом мы можем сказать, что наша встреча уже пройдёт результативно, имея в виду эти договорённости.

Движению к либерализации поможет укрепление транспарентности двусторонних и многосторонних соглашений о свободе торговли. По нашей инициативе для включения в такого рода договорённости разработана модельная глава, она обязывает раскрывать информацию о сути преференциальных соглашений.

Необходимо уделять особое внимание либерализации капиталовложений, улучшать деловой климат в регионе. На наш взгляд, этому может способствовать совершенствование национальных систем разрешения инвестиционных споров, в том числе ещё на досудебном уровне, а также создание таких общих механизмов в рамках всего АТЭС.

Несколько слов о региональной интеграции. Уверен, за ней, безусловно, будущее, особенно на фоне многолетней пробуксовки, – к сожалению, пробуксовки – Дохийского раунда переговоров в рамках Всемирной торговой организации. Объединяясь, устраняя барьеры, мы стимулируем динамичное развитие всего пространства АТР, да и всего мирового хозяйства в целом.

Важно наводить мосты друг к другу, а не отгораживаться друг от друга. Важно продолжить формирование расширенных интеграционных пространств, углублять диалог между региональными и субрегиональными объединениями. Именно по такому пути намерена идти Россия, мы идём по такому пути, в том числе на пространствах бывшего Советского Союза.

Вы наверняка знаете о наших интеграционных усилиях. Имеются в виду и зона свободной торговли в рамках СНГ, Таможенный союз и Единое экономическое пространство в составе трёх государств: России, Белоруссии и Казахстана. Предлагаю обменяться мнениями о том, как мы могли бы наиболее эффективно стимулировать торгово-инвестиционную либерализацию и использовать преимущества региональной интеграции.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 8 сентября 2012 > № 640214 Владимир Путин

Россия > СМИ, ИТ > mn.ru, 7 сентября 2012 > № 647402 Михаил Угаров

Михаил Угаров: «Одни мои знакомые в обмороке от высказываний других моих знакомых»

Руководитель Театра.doc рассказал «МН» о новых героях и задачах театра

Режиссер Театра.doc Михаил Угаров считает, что нужно отказываться от оценочных суждений.

Маленький Театр.doc в Трехпрудном давно стал центром притяжения для всех, кто ищет в искусстве жизнь. Но в последнее время его спектакли все чаще стали попадать в новостные сводки — в жизнь вошла политика.

Началось со спектакля «Сентябрь.doc» про Беслан, после постановки «Час восемнадцать» про судей Магнитского обращение к политическим проблемам стало постоянным. А недавно во время разовой акции театра, посвященной суду над группой Pussy Riot, православные активисты затеяли скандал. В репертуаре театра есть спектакль «Двое в твоем доме» — о домашнем аресте Владимира Некляева, писателя и кандидата в президенты Белоруссии. Есть социальная сатира «БерлусПутин» — по пьесе лауреата Нобелевской премии по литературе Дарио Фо. О новых героях, задачах театра, манипуляциях и плюрализме с режиссером этих спектаклей, руководителем Театра.doc Михаилом УГАРОВЫМ поговорила Алена Солнцева.

— Ты всерьез увлекся политическим театром?

— То, чем мы занимаемся, никакой не политический, а самый что ни на есть психологический театр. Просто в обществе существует некий запрос, а театр его отражает. Отражать реальность — это и есть задача театра. Мы за политику не беремся, а волнуют нас психологические проблемы.

— Какие?

— Человеческая природа. Ее изменения. Например, все, что связано с Магнитским, — это вопросы сопротивления или несопротивления. Об этом речь идет и в спектакле о Некляеве «Двое в твоем доме». Это ведь висит в воздухе — даже не протест, протеста еще нет, он придет, и то движение будет иметь совсем другой характер. А пока именно сопротивление. Все декабрьские митинги не протестные, а сопротивленческие.

— Спектакль про Магнитского — своего рода нравственный суд над теми, из-за кого все случилось: судьями, следователями, врачами. В финале судью Криворучко, одного из виновников гибели Магнитского, вы поместили в ад. И все зрители были на вашей стороне. В следующих спектаклях у театра позиция уже другая. Что изменилось?

— Все-таки разные истории. И Некляев, и девушки из Pussy Riot, к счастью, живы. Со смертью Магнитского было психологически просто — виновные не понесли наказания, действие не было завершено, справедливость не восторжествовала, естественно, рука театра тянулась его закончить. Этого все хотели. К тому же это был первый открыто публицистический спектакль в нашем театре. Проба. Дань театру традиционному, который в конце нравственный урок выносит. Не жалею, что мы это сделали. Но потом стало интереснее другое. Все спектакли разные по жанру, их объединяет только то, что они прямо связаны с конкретными именами.

Спектакль про Магнитского был публицистический. Спектакль про Некляева мы определили как правозащитную комедию, что само по себе может звучать даже обидно для правозащитников. «БерлусПутин» — это площадной театр, зубоскальство, открыто высмеивающее синьоров. Так что мы двигаемся в сторону театральности, хотя и не собирались этого делать.

— И в отношении Магнитского, и по поводу Некляева позиция общества была единодушной. С Pussy Riot сложилось иначе, разделение прошло сквозь все его слои. На театре это как отразилось?

— Театр документальный и театр свидетельский — очень разные, они как дальние родственники. Документальный спектакль про Pussy Riot сделать было невозможно.

— Почему?

— Объяснить трудно, я это почувствовал. Слишком грандиозный спектакль был в реальности. Именно спектакль. История с Магнитским — тайное действие, которое мы и пресса вытащили наружу. Дело Pussy Riot для нашего театра сегодня не по силам, нет такого инструментария, чтобы вытащить его во вторую реальность. Самый лучший выход — просто свидетельства. Я собрал участников будущего представления (журналисты «Новой газеты», которые вели онлайн-репортаж, три адвоката и Петр Верзилов, муж Нади Толоконниковой), и сказал им: «Откажитесь от профессии, вы сейчас просто люди, наблюдавшие некое действие, и именно об этих своих наблюдениях вы должны рассказать. Просто: видел это, заметил то, обратил внимание вот на что». Нам казалось, что это более честный путь, чем делать обобщения.

Бэкграунд.doc

Михаил Угаров — драматург, режиссер, сценарист. Художественный руководитель Центра драматургии и режиссуры Алексея Казанцева и Михаила Рощина, один из создателей Театра.doc и его худрук, соорганизатор фестиваля молодой драматургии «Любимовка». Как режиссер дебютировал в 2002 году постановкой своей пьесы «Смерть Ильи Ильича» («Облом off») в Центре драматургии и режиссуры. Спектакль получил премию «Гвоздь сезона» (2002/2003 год) и приз зрительских симпатий на «Золотой маске» (2003). Его спектакли идут также в Театре.doc, в театре «Практика», в «Школе современной пьесы», в Et Cetera, в МХТ им. Чехова. Лауреат премии «ТЭФИ» — за сценарий телевизионного фильма «Петербургские тайны». Вместе с режиссером Мариной Разбежкиной преподает в Школе документального кино.

— Вернемся к позиции публики. На действо про суд над Pussy Riot, как известно, пришли даже православные активисты в сопровождении телегруппы НТВ.

— Вот это показательно. Постановка была спонтанной, за пару дней объявили состав участников. Народу собралось очень много, просто сносили стены, но все, кто пришел, были сторонниками Pussy Riot. Спустя пару часов после начала действия появилась эта троица, их фамилии известны, и стала требовать: мы вам дали два часа, теперь мы будем говорить! Зал категорически воспротивился. Я был модератором, вел обсуждение и подумал, что, может быть, будет интереснее, если они выскажутся. Предложил дать им слово. Публика обрушилась уже на меня: крики, свистки, хлопки. Так что не получилось никакого плюрализма. Думаю, его и не могло быть. Потому что в театр пришли люди, которые прекрасно знали, куда они идут и что хотят услышать. Это нормально. Не считаю, что нужно было выставлять команды «за» и «против», как на телевидении, чтобы люди орали друг на друга. Пусть кто-то собирает противников и делает такой же свидетельский театр.

И на спектакль о Магнитском приходят только те, кто разделяет нашу позицию. Очень редко появляются другие. Однажды пришли два молодых юриста и говорят: а чего вы накинулись, все же по закону. Зал это не воспринимает.

Спектакль «Двое в твоем доме» очень хорошо, солидарно принимают у нас, и на Западе — мы с ним много ездили. Но если появляются в зале белорусы, у них возникает протест. Они хотят большей определенности. Хотят, чтобы театр однозначно выступал против Лукашенко. А у нас спектакль про жену Некляева.

—Что вообще происходит с людьми?

— Мне кажется, все эти митинги и протесты сдвинули людей в сторону большей ответственности. И большей определенности позиций. Опять же вопрос о плюрализме. Раньше мне казалось, что плюрализм — это прекрасно. Но сейчас я задумался: а почему я должен выслушивать сволочей, фашистов и повторять фразу, приписываемую Вольтеру, что, мол, отдам жизнь за ваше мнение. Я — не отдам.

— Не за мнение, а за право его высказывать.

— Но я не обязан их выслушивать. У меня есть право повернуться и уйти. Сейчас происходит размежевание. В том числе и в нашей, скажем так, художественной среде. Половина моих знакомых в обмороке, в ужасе от высказываний других наших знакомых, людей, чьему мнению мы привыкли доверять. И вдруг они произносят какие-то идиотские или, того хуже, фашистские речи. У многих это вызывает оторопь. У меня не вызывает.

— Почему?

— Я себе говорю: вот и хорошо, Миша, тебе дают возможность определиться. Давно пора. У меня пока нет позиции. Есть набор противоречивых взглядов: на политику, на демократию, на нашу жизнь. Но пора уже иметь идеологию. Ты же знаешь, как мы росли — большая задержка была. Но пришло время. Надо взрослеть.

— Театр.doc требовал от своих адептов соблюдения так называемой «ноль-позиции»: не суди, не высказывай оценок, слушай, впитывай, понимай. Теперь вы отказались от этого?

— Нет. Отказываться от оценок нужно, чтобы зритель, сидя в зале, сам выработал свое суждение. Мы отказываемся от манипуляций, которые возможны и с нашей стороны. Например, в спектакле про Магнитского мы на них пошли сознательно. Но вообще это нарушение наших принципов, нашей этики — не общечеловеческой, а именно этики нашего театра.

Да, раньше я это называл «ноль-позицией», но сейчас студентам говорю прямо: надо бороться с манипуляциями. Их сейчас слишком много. И надо вырабатывать противоядие.

— Ребята, которые сняли документальный фильм «Зима уходи», — это и твои ученики. В фильме очень заметно, что авторы пытаются передать впечатления от зимних страстей только методом наблюдения, уходят от всякой дидактики. Трудно в молодых людях воспитать такую беспристрастность?

— Трудно. Это и для меня трудно. Сейчас набрали новых студентов — это катастрофа, каким насквозь оценочным является их мышление. Но есть простой способ — надо раскрыть скобки. Например, человек говорит: «Я ходил на митинг на Болотной, такие прекрасные добрые лица» И ты сразу привязываешься и спрашиваешь: «Что такое добрые лица? Означает ли это, что на Поклонной — уроды, а здесь — красивые и нежные?» — «Нет, не означает» — «А что тогда ты хотел сказать?» Приходится отучать от оценочной фразеологии. Девушка одна заявляет, что смолоду ставила перед собой задачу: главное — быть хорошим человеком. Я чуть со стула не упал: «А вы понимаете, что это слова плохого человека? Хорошему зачем ставить такие задачи?» А девушка не виновата, ей это с детства на уши повесили. Мы первые месяцы занимаемся «трезвлением» — термин я придумал. У Марины Разбежкиной это отлично получается: взять и отрезвить человека простым вопросом: духовность — это что? Через месяц они увлекаются, начинают сами раскрывать скобки. Это расширяет зрение и позволяет увидеть то, чего они сами не видят. Оценка чем плоха? Она закрывает реальность.

— Ты как-то рассказывал, что однажды дал задание студентам описать свое первое свидание, а потом сбивал их вопросами — какая была погода, во что были одеты и прочее.

— Тут же начинается литературщина, скрытое цитирование всего на свете. А спрашиваешь про конкретное — «что на ногах у него было?» — замирают. Семь вопросов, и человек переключается, и ему становится самому интересно: а что действительно было на ногах? Ему же надо эту картинку вынуть из памяти. И он вспоминает: а, кроссовки были. Кинорежиссеру необходимо картинками работать.

— Вы с Мариной Разбежкиной пытаетесь обратить взгляд молодого человека с художественными наклонностями на реальность? А студенты сопротивляются?

— И человек сопротивляется, а уж реальность-то как сопротивляется! Ведь неизвестно, есть она или нет.

— То есть вы занимаетесь формированием нового восприятия?

— Да, постановкой взгляда. Меняется иерархия. Это у студентов. С публикой сложнее. У нас разные ожидания. Я прихожу в театр с тем, чтобы меня задело, а задевает, когда жизнь ко мне притягивают. А большинству нужно, чтобы жизнь от них забрали, чтобы их ничего не задевало.

— Возможно, потому, что для тебя театр — это и есть жизнь, а для них театр — нечто противоположное, они живут своей грубой жизнью и вовсе не хотят видеть ее и в театре.

— Люди, которые кричат: мы устали видеть это в жизни — как правило, жизнь и не видят. У них стоят щитки, они врут, когда кричат, что устали, у них избирательное зрение. Психика защищается. Конечно, в театре они хотят нездешнюю речь и костюмы XIX века.

— Политический театр оказался нужен сегодня, когда у людей возникло желание иметь общественное пространство. Единомышленники хотят собраться вместе, чтобы разделить друг с другом общие чувства и эмоции. Ваш условно «политический» театр существует именно для этого?

— Да, люди хотят пережить совместную эмоцию. Коллективно. Мы обсуждали с молодыми драматургами митинг на проспекте Сахарова, где собралось 100 тыс. человек. Это оказалось для многих эмоциональным потрясением не потому, что там провозглашали протестные лозунги типа «Путин, уходи», а потому, что оказалось — нас много тысяч. Это совсем другой уровень общения. Я все время говорю, что театр нужен для борьбы со страхами и избавления от одиночества. Поэтому к нам приходит однородная публика, приходят те, кто уже разделяет определенные взгляды.

— Телевидение, которое последнее время терроризирует зрителей ток-шоу, играет дурную роль, предлагая вместо солидаризации раздрай и разделение. Почему интеллигенция так ненавидит ТВ, хотя еще десять-пятнадцать лет назад у них был роман? Потому что тогда были общие взгляды у тех, кто делал, и у тех, кто смотрел?

— Тогда шла солидаризация, все смотрели программу «Взгляд», а сейчас, ты права, ТВ играет очень плохую роль, все эти «гав-гав-гав» работают на разделение. Это не востребовано, но не все гавкающие это осознали.

— Видимо, уже осознали. Только таких, которые думают как мы, может, миллион, а других, думающих иначе или вообще не думающих, сто миллионов, но телевидение ведь для масс. Им и будет предложена солидарная точка зрения — митинги оппозиции проплачены госдепом, а евреи-гомосексуалисты готовят заговор. Это нас она не устраивает, а для многих вполне приемлема. Что с другими делать-то?

— Для меня это слишком сложно. Я же не общественный деятель. Надо всем дать возможность солидаризации. Но правительство и существует для того, чтобы осуществлять баланс, применять систему компромиссов, а не для того, чтобы проводить свою позицию. Оно должно внимательно следить за всем, что происходит, и держать равновесие всех групп. Немирович-Данченко говорил, что любой театральный организм — система компромиссов. Какая может быть позиция у президента? Он должен слушать общество и находить компромисс, а не разделять позицию большинства. Иначе он все время будет попадать в тупик.

— Ты в прошлом году сам стал руководителем настоящего государственного театра — Центра драматургии и режиссуры Алексея Казанцева и Михаила Рощина — со структурой и штатом. Это уже не независимая дружеская компания, а вполне сложившийся, хотя и не чужой для тебя организм. И тут же пошли конфликты, скандалы, письма трудящихся. Как ты как условный президент разбираешься с этим маленьким государством? Как учитываешь интересы групп?

— Тут понятно, что делать. Быть на стороне людей, что-то производящих. Есть те, кто ничего не производит, десять лет не появляется в театре и очень скандалит, если его хотят перевести на договор. Как с ними солидаризироваться? Они ничего не делают и делать не хотят. Им предлагали, но им проще бузить.

Я солидаризируюсь с теми, кто хочет и производит. Там начинаются эстетические разногласия. Одна группа, например, ненавидит все экспериментальные работы, считает их быстро испеченными лабораторными опытами и хочет делать настоящее искусство, которое требует многолетней вдумчивой работы. С ней уже можно искать компромисс.

— А с теми, кто ничего не хочет, что делать? Они сейчас активизировались, их — армия, выступают с протестами, защищают русский репертуарный театр — наш дом. А в основе — мелкий корыстный интерес.

— Это очень трудно. Руководить и управлять — очень сложная вещь. Оказалось, что нужно столько лести. Раньше думал, что начальник главный, он дает указания, а выяснилось, что надо ко всем подлизываться.

— Уровень манипуляции опускается до самого примитивного?

— Да, и ведутся. Актеры уж точно.

— Нет ли соблазна уйти от всех наработанных сложностей и делать простое искусство, которое было бы всем одинаково понятно, зато и сильно действовало бы на всех?

— На всех — нет, но на большинство — можно. Я об этом сейчас все время думал и в принципе решил, что на это не пойду.

Россия > СМИ, ИТ > mn.ru, 7 сентября 2012 > № 647402 Михаил Угаров

Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 7 сентября 2012 > № 640239 Владимир Путин

Президент России выступил на пленарном заседании Делового саммита АТЭС.Деловой саммит АТЭС, в котором принимают участие лидеры экономик, а также более 700 ведущих представителей бизнес-сообщества Азиатско-Тихоокеанского региона, проходит во Владивостоке.

В ходе заседания Владимир Путин ответил на вопросы участников форума.

* * *

А.КОСТИН: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые дамы и господа!

Прежде всего от лица всех членов Делового саммита хотел бы поприветствовать Владимира Владимировича. И хотя все, безусловно, знают, кто такой Владимир Владимирович, тем не менее по регламенту я обязан представить его аудитории.

Хотел бы напомнить, что Владимир Владимирович впервые был избран Президентом России в 2000 году, успешно отработал два президентских срока, потом работал Премьер-министром нашей страны, а в марте этого года в первом туре одержал убедительную победу, собрав более двух третей голосов избирателей, таким образом получив мандат российского народа на проведение дальнейшей внешней и внутренней политики Российской Федерации.

Владимир Владимирович – опытный участник заседаний и саммитов АТЭС, неоднократно участвовал в них и всегда откликался на просьбы делового сообщества выступить, как он и сделал сегодня.

Владимир Владимирович, я хотел бы вкратце доложить о том, что сегодня у нас состоялся первый день работы Делового саммита. Прошло уже 8 секций. В них принимали участие и бизнесмены, причём здесь собрались руководители более чем 750 корпораций и компаний, представляющие все страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Выступали общественные деятели и журналисты, руководители целого ряда стран тоже участвовали в панельных дискуссиях. В частности, Премьер-министр Новой Зеландии, Президент Чили, Вьетнама, но вот такое выступление, как сегодня, первое выступление лидера, – это Ваше выступление.

Если говорить о секциях, то мы обсуждали вопросы преимущества и побочных эффектов экономической интеграции. И при всём разбросе мнений всё-таки вывод был такой, что путь интеграции – это единственный путь, направленный на развитие глобальной экономики, и что Россия, как и другие страны, будет по этому пути двигаться и дальше. Мы обсуждали тему «Сколько нужно валют?». Общее мнение было, что мир движется к мультивалютной системе, что более быстрое развитие экономик новых государств, в том числе в Азиатско-Тихоокеанском регионе, или прежде всего в этом регионе, приведут неминуемо к некому ослаблению позиций нынешних резервных валют, таких, как доллар, и усилению и возможности таких валют, как китайских юань и российский рубль.

Мы говорили сегодня на секциях о ресурсах, которые ограничены и которые надо использовать бережливо, и отмечали важность инноваций, новых материалов и технологий, для того чтобы сберечь имеющиеся на земле ресурсы.

Отдельно была очень интересная дискуссия, где принимали участие лидеры относительно такого ресурса, как вода. Говорили о продовольственных ресурсах, продовольственной безопасности. Говорили о необходимости развития логистических цепочек, включая задачу развития логистических цепочек в России, на Дальнем Востоке. Говорили о перспективах развития удалённых районов – будь то Дальний Восток России, либо Аляска, либо Китай или Австралия, – и как правильно привлечь капиталы людей в эти удалённые регионы. Говорили об инфраструктуре как основе устойчивого роста, о государственно-частном партнёрстве – то есть целом ряде вопросов, которые волнуют сегодня деловое сообщество, и конечно, мы хотели бы услышать ваше мнение о пути развития интеграции глобальных, мировых процессов, о роли России в этих процессах.

Если позволите, предложил бы выступать с места, чтобы иметь более тесный, домашний характер нашей дискуссии. Уверен, что это будет интерактивная дискуссия, поэтому, может быть, мы не будем вставать, а с места каким-то образом разговор начнём. Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Уважаемые коллеги! Пока я готовился к нашей встрече и к некоторым двусторонним беседам, которые уже начались в рамках саммита АТЭС, имел возможность посмотреть за вашей дискуссией по телевидению, смотрел, как изящно модератор вёл эту дискуссию, хочу поблагодарить вас за эту работу. И действительно, темы, которые вы обсуждали, важные, интересные, актуальные. Собственно говоря, ради обсуждения этих проблем мы здесь все и собрались.

Участие делового сообщества в таких форумах – а на АТЭС это стало правилом, когда собираются не только главы правительств и государств, но и главы крупных компаний, представители делового сообщества, – вот это правило стало универсальным. И это очень хороший симбиоз тех, кто занимается реальной политикой и реальной экономикой. Люди слышат друг друга, встречаются, обсуждают те проблемы, с которыми сталкивается и государство, и бизнес. Надеюсь, что в ходе сегодняшней и последующих дискуссий мы найдём такие решения и предложения по развитию, которые будут эффективными и повлияют существенным образом на развитие мировой экономики и прежде всего на развитие экономики в том регионе, где мы сами живём и функционируем.

Деловой саммит, как я уже сказал, – неотъемлемая часть форума АТЭС. На экономику АТЭС, вы все это хорошо знаете, я некоторые цифры повторю, приходится около 55 процентов глобального ВВП, почти половина объёмов мировой торговли, около 45 процентов от всех накопленных в мире прямых иностранных инвестиций. Но это не главное. А что же главное? А главное – это то, что АТР как макрорегион, несмотря на известные сложности в глобальной и мировой экономике, все последние 20 лет развивается самыми быстрыми темпами, наращивая финансовый, инвестиционный и научно-технологический потенциал. Такое лидерство требует от нас общей ответственности. Тем более сегодня, когда ситуация в мировой экономике неустойчива. Конечно, мы знаем, что и в Азиатско-Тихоокеанском регионе тоже есть определённые тревожные тенденции: сокращение темпов роста экономики некоторых ведущих стран, но сокращение темпов – это одно. Но всё-таки надо отметить не то, что они сокращаются, а то, что они сохраняются.

Темпы роста в Азиатско-Тихоокеанском регионе несопоставимы с темпами роста других развитых экономик. Проблемы, тем не менее, в банковской сфере и нестабильность на финансовых рынках отрицательно сказались, как вы знаете, на темпах экономического глобального роста. То же самое можно сказать, к сожалению, о росте безработицы в развитых экономиках. Последствия этого почувствовали на себе и большинство других государств. Резкие колебания на финансовых и валютных рынках и стагнация спроса на экспорт стали вызовами для экономик всех стран мира без исключения. Глубинные проблемы, к сожалению, между тем, пока не решены. Поэтому подобная ситуация, конечно, может приобрести затяжной характер.

Вместе с тем есть и то, что вселяет определённый сдержанный, но всё-таки оптимизм. Главные, ключевые экономические игроки стремятся вести себя, что называется, в рамках определённых правил. Не предпринимаются безответственные, односторонние шаги с непредсказуемыми последствиями. Этому во многом способствуют такие форумы, как АТЭС. Конечно, и в рамках G8 [«большой восьмёрки»], в рамках «двадцатки» обсуждаются эти проблемы, но и на нашем форуме тоже, и это результат нашей совместной работы.

На пике кризиса удалось избежать скатывания в тупик глухого протекционизма и жёстких торговых войн, и, напротив, выбрать логику совместных антикризисных действий, продолжить долгосрочную повестку реформирования системы финансового регулирования. Задачи, которые стоят сегодня, не менее, а может быть, и более сложны, чем те, которые решались в предыдущий период, в предыдущие этапы кризиса. Сейчас всем нам нужны новые подходы, новые модели экономического развития.

Ландшафт мировой экономики меняется на глазах. По темпам роста развивающиеся рынки в ближайшие два десятилетия будут значительно опережать традиционно развитые экономики мира – это для всех уже является фактом. С этим неизбежно последует и перестройка товарных и финансовых потоков, а это лишь одно из проявлений процессов глобальной трансформации. Очевидно, что такие процессы носят глубинный характер.

Мир переходит в другую экономическую, технологическую и геополитическую эпоху. И этот переход будет длительным, непростым, а для некоторых и болезненным. Многие привычные подходы подвергнутся переоценке. Вместо деклараций жизнь потребует прагматизма и практических действий. Поэтому, думаю, далеко не случайно, что в период кризисных испытаний импульс получили проекты региональной экономической интеграции. Безусловно, это позитивный феномен, имеющий многообещающие перспективы, особенно на фоне объективных сложностей внутри Всемирной торговой организации и пробуксовки Дохийского раунда переговоров.

На наш взгляд, именно региональная интеграция построена на общем понимании и совместном учёте интересов друг друга, интересов близких партнёров, даже близких географически, может и должна сыграть ключевую роль в отстаивании фундаментальных принципов открытости рынков и свободы торговли, подтолкнуть к динамичному развитию всю мировую экономику. Кроме того, диалог между крупными региональными структурами, такими как наш форум АТЭС, НАФТА, ЕЭС или вот рождённое недавно на постсоветском пространстве Единое экономическое пространство – это хорошая основа для совершенствования правил мировой торговли и инвестирования. Важно стимулировать глобальный переговорный процесс и инициировать его снизу, из регионов, формировать расширенные интеграционные пространства, механизм диалога между региональными и субрегиональными объединениями. Именно по такому пути, при активном участии России, и развивается евразийская интеграция, пространство свободной торговли в СНГ.

Мы недавно подписали, и практически все страны СНГ ратифицировали договор о зоне свободной торговли в СНГ. Также [существуют] Таможенный союз и Единое экономическое пространство, о которых я уже упомянул, созданное тремя государствами на постсоветской территории: это Россия, Казахстан и Белоруссия. Они стали не просто нашим общим ответом на вызовы кризиса – у нас появились новые возможности для совместных проектов с экономиками АТЭС.

Идут переговоры по соглашению о свободной торговле между Таможенным союзом и Новой Зеландией. Подготовлен совместный доклад о возможности начать аналогичный процесс с Вьетнамом. Возможны и другие переговоры по этому вопросу – нам уже поступили десятки заявок, десятки – я хочу подчеркнуть это – из стран АТР на возможность установления особых торговых экономических отношений с Таможенным союзом и с Единым экономическим пространством, представленным тремя государствами, о которых я уже сказал.

Кстати, здесь, на Владивостокском форуме, наша страна учитывает и исходит из консолидированной позиции трёх участников интеграционной тройки – России, Белоруссии и Казахстана. Мы не стоим на месте. Уже сейчас работаем с партнёрами над созданием Евразийского экономического союза, а это ещё более высокая степень интеграции с передачей большего числа функций на наднациональный уровень, с согласованной макроэкономикой, технологической и финансовой политикой. Фактически мы хотим создать мощный центр регионального развития. Более того, будущий Евразийский экономический союз может стать таким фактором связки между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом.

Хочу особо подчеркнуть: именно сейчас жизненно важно наводить мосты между различными регионами мира. В этой связи считаю, что одна из первоочередных задач – это сохранить и уберечь открытость глобальных и региональных рынков. Иллюзии простых решений слишком дорого обходятся. Увлечение лекарством протекционизма на время снимает, конечно, болевые ощущения, симптомы, но мешает выздоровлению экономики в целом, сковывает активность в торговле и инвестициях.

Напомню, что в пик кризиса в 2009 году мировая торговля сократилась на 12 процентов. Это самое большое сокращение мировой торговли с момента окончания Второй мировой войны – с 1945 года. Это, конечно, прежде всего прямые последствия обвала финансовых рынков, но это и плата за всплески протекционистских ограничений, а заплатить в конечном итоге пришлось всем.

Никто не отрицает право правительств защищать собственный рынок и национальный бизнес. Безусловно, они обязаны поддерживать отдельные предприятия или секторы экономики. Я и сам по своему опыту знаю и должен с вами поделиться, как принимаются такие решения. И Россия тоже этим грешит, чего там говорить. Ну вот, когда я, будучи Председателем Правительства, в 2009 году приехал на одно из наших предприятий на юге страны, которое выпускает сельхозтехнику, зашёл на территорию предприятия, а оно заставлено всё абсолютно готовой продукцией, которая не отгружается, предприятие фактически встало, люди остались без работы, технику сбывать некуда. А там работают сотни тысяч людей. Всё загружено техникой, и платформы железнодорожные, даже пройти негде. Естественно, начинаешь думать, что делать. Естественно, начинают в голову прежде всего приходить решения, связанные с ограничением импорта, с обеспечением интересов собственного национального производителя. Но должен сказать, что мы приняли определённые меры. Мы тогда ещё не были членами ВТО и имели на это право.

Так действовал и Евросоюз, должен сказать, в отношении ряда своих производителей, прежде всего в автомобильной отрасли. Наверное, на каких-то этапах, в каких-либо ситуациях это даже оправдано, иначе пострадали бы и национальные экономики, да и глобальные тоже.

Вопрос в другом – нужны ясные и понятные правила подобных действий. Плохо, когда мы формально, на бумаге пишем одно, а в жизни делаем совершенно другое, понимаю, что в определённых условиях по-другому поступить невозможно.

Ещё раз хочу повторить, нужны ясные и понятные, прозрачные правила принятия решений. То есть мы должны расставить в этой области все точки над «i», договориться о допустимом уровне защитных мер для сохранения рабочих мест в период кризиса.

Главное – это взаимное доверие, доверие и определённость в этих вопросах. Вот чего необходимо добиваться. Именно на основе таких подходов будет работать Россия и в рамках Всемирной торговой организации. Как полноценный участник этой организации мы намерены активно включиться в процесс формирования справедливых правил международной торговли. И в том числе считаем необходимым выработать специальные нормы, позволяющие странам поддерживать отдельные секторы экономики, которые наиболее уязвимы, чувствительны к проявлениям глобальной нестабильности. Такие меры помогут избавиться от недостатков нормативно-правовой базы самой Всемирной торговой организации, будут укреплять значение организации как универсальной структуры, способной эффективно решать проблемы международной торговли и реагировать на новые вызовы.

Хочу подчеркнуть, уважаемые дамы и господа, Россия выступает за усиление интеграционной повестки и нашего форума, в интересах дальнейшей торгово-инвестиционной либерализации с учётом «Богорских целей». Для нас это не просто декларация. Мы уверенно расширяем своё экономическое присутствие в регионе.

Вступив во Всемирную торговую организацию, Россия взяла на себя и будет выполнять ряд обязательств по снижению тарифных и нетарифных ограничений. При этом мы убеждены в том, что профессиональные преференциальные торговые договорённости должны быть максимально транспарентными. Это позволит всем отчётливо видеть как плюсы, так и минусы действующих и находящихся в процессе подготовки соглашений о свободной торговле и в перспективе создать оптимальную интеграционную модель.

Конечно, торговля – это не единственное, что находится в центре нашего внимания. Всё больший вес в рамках АТЭС приобретают такие темы, как энергобезопасность, экология, инновации. Активно идёт диалог по вопросам защиты прав интеллектуальной собственности. Одним из безусловных приоритетов считаем развитие транспортного контура АТР. В связи с рекомендуемой Деловым консультативным советом АТЭС дальнейшей диверсификацией торговых маршрутов мы с партнёрами по Единому экономическому пространству готовы предложить географические инфраструктурные возможности России, Белоруссии и Казахстана. Только если посмотреть на территорию трёх стран, станет понятно, что есть что предлагать. Наше единое экономическое пространство освобождено от внутренних таможенных и прочих формальностей, и, конечно, в этой связи открывает бизнесу Тихоокеанского региона прямой путь не только в экономики наших стран, но и в инфраструктурно-транспортном смысле обеспечит наиболее оптимальные пути взаимодействия с Евросоюзом.

Кстати говоря, я уже сказал о создании Таможенного союза и единого экономического пространства. Хочу сразу подчеркнуть: это очень важно. И то, и другое создавалось и функционирует на принципах Всемирной торговой организации. Уверен, что это будет помогать всем нашим экономическим партнёрам, в том числе и из стран Азиатско-Тихоокеанского региона, увереннее работать на рынках всех трёх стран.

Для повышения эффективности и надёжности логистических цепочек нужно активнее использовать современные технологии, конечно, в том числе и космические. Здесь России также есть что предложить нашим партнёрам. К примеру, оснащение транспортных узлов и коридоров системой глобальной космической навигации – ГЛОНАСС. Мы создали эту систему в достаточно короткие сроки, сегодня она приобрела действительно глобальный характер: мы вывели на орбиту полноценную спутниковую группировку (28 спутников, два из них – резервные), и она полностью функционирует и применяется весьма эффективно.

Ещё один приоритет российского года АТЭС – это укрепление продовольственной безопасности. Доступность продовольствия – вопрос не просто экономический и социальный, это вопрос будущего для миллионов и миллионов людей. Я слышал, по-моему, сегодня в ходе дискуссии, или модератор, или участники первой части вашей сегодняшней встречи говорили о том, что только за последний год 150 миллионов людей столкнулись с проблемами снабжения продовольствием, а по некоторым экспертным данным – уже 200 миллионов, свыше миллиарда человек на планете голодают. Конечно, мы не можем не учитывать такой экономический и социальный фактор.

Россия, я уже об этом сказал, вносит и будет вносить значительный вклад в стабильность поставок продовольствия, в том числе на рынки АТР. У нас уже сейчас, на данный момент времени, наш экспортный потенциал – где-то 15, а то и 20 миллионов тонн зерна. А, по оценкам специалистов, к 2020 году наша страна будет ежегодно производить 120–125 миллионов тонн зерна, и это увеличит её экспортные возможности примерно до 30–35, может быть, 40 миллионов тонн.

Разумеется, мы не намерены замыкаться только на экспорте продовольствия, в наших общих интересах стимулирование взаимных инвестиций в сельское хозяйство, в расширение зон устойчивого земледелия, в реализацию других аграрных проектов на основе, разумеется, передовых технологий. В том числе речь идёт о тесном сотрудничестве в области использования биологических ресурсов, и не в последнюю очередь биологических ресурсов Тихого океана. Мы все живём, все наши страны расположены по берегам Тихого океана, наша общая задача – обеспечить воспроизводство биоресурсов.

Традиционно особое внимание уделяем региональному энергетическому сотрудничеству, обеспечению устойчивого баланса энергетики в регионе. Россия как один из ведущих и, подчеркну, надёжных мировых поставщиков энергоресурсов способна сыграть здесь одну из ключевых ролей. За последние годы мы реализовали несколько знаковых для региона проектов, имею в виду и сахалинские проекты нефтедобычи. Мы с некоторыми из участников сегодняшнего форума, с нашими американскими партнёрами ещё вчера обратили на это внимание. Благодарен за оценку нашей совместной работы.

Господин Тиллерсон, президент компании ExxonMobil, вчера говорил о том, как осуществляются позитивно проекты на Сахалине. Это ярко выраженные международные проекты, хочу это подчеркнуть. Мы и дальше будем работать в этом направлении. Будем укреплять наше взаимодействие с нашими партнёрами, укреплять энергетическую безопасность не только России, но и стран, с которыми мы сотрудничаем, всего региона.

Наличие достаточных, доступных и безопасных источников энергоресурсов, базовые условия обеспечения устойчивого роста и мировой экономики, и региона АТР.

Отдельная тема – укрепление международного сотрудничества в области мирного использования атомной энергии. Мы все знаем о трагедии на Фукусиме, она стала для всех нас серьёзным уроком. Высокая надёжность, строительство и безопасность эксплуатации АЭС – это требование, отступать от которого мы не намерены. Мы сейчас осуществляем целый ряд проектов, в том числе в Азии, мы строим атомные электростанции в Китайской Народной Республике. Мне очень приятно отметить, что наши китайские друзья и партнёры удовлетворены качеством продукта, которое предоставляет наше атомное машиностроение. Хочу сразу же отметить, что эти проекты тоже носят ярко выраженный международный характер.

Мы здесь не цепляемся за какую-то избыточную прибыль, сверхприбыль, мы выстраиваем отношения с технологическими лидерами, мировыми технологическими лидерами, таким образом, чтобы каждый компонент этих крупных международных проектов – в каждом из этих компонентов участвовали именно лидеры по соответствующему направлению. И примерно около 30 процентов от стоимости проекта – а это, как правило, дорогостоящие проекты, они многомиллиардные, от 2–3 до 8–10 миллиардов долларов каждый из проектов, – около 25–30 процентов мы, как правило, отдаём для реализации подрядчикам в нашей стране-партнёре, где мы соответствующие объекты возводим. Именно такой подход заложен в двусторонних соглашениях, которые наша страна заключает с нашими традиционными партнёрами, а вопросы безопасности, безусловно, на первом месте. Об этом мы говорим, договариваемся и выстраиваем работу и с нашими друзьями в Японии, в Соединённых Штатах, с австралийскими партнёрами и с рядом других государств. Будем придерживаться этих принципов и в дальнейшем.

Россия выступает за создание региональной системы мониторинга природных и техногенных катастроф. Здесь мы также готовы к самой тесной кооперации с нашими партнёрами в АТЭС. Говоря об энергетике, нельзя обойти столь важный вопрос, как энергосбережение и рациональное расходование ресурсов, уменьшение ресурсоёмкости ВВП. Такая модель так называемого зелёного роста открывает дорогу новому технологическому укладу. И я убеждён, что форум АТЭС будет служить объединению усилий экономик региона в решении ключевых проблем энергетики, а региональный бизнес – инвестировать в разработку и внедрение технологий, которые повысят энергобезопасность всего региона.

Важная интеграционная область, в освоении которой рассчитываем на активное взаимодействие с деловыми кругами, – это сфера инноваций, и я уже упоминал об этом. И здесь, в Дальневосточном федеральном университете, особо отмечу научно-образовательное сотрудничество. В наших общих интересах множить связи между университетами, исследовательскими центрами, научными организациями, поощрять студенческие обмены, контакты между учёными, в целом содействовать развитию человеческого капитала. Знаковым шагом в этом направлении является достигнутая в АТЭС в текущем году договорённость о постепенном формировании общего образовательного пространства.

Экономики АТЭС во многом дополняют друг друга по научной и экспериментальной базе, кадровому и образовательному потенциалам. И наше процветание, безусловно, зависит в значительной степени от способности, опираясь на эти конкурентные преимущества, вместе обеспечить новое качество экономического роста в регионе. В этом году при поддержке Делового консультативного совета в АТЭС создано Партнёрство по вопросам политики в области науки и технологии, проведено заседание Диалога по перспективным технологическим вопросам. Их цель – привлечь бизнес к обсуждению условий формирования рыночно ориентированной, благоприятной для развития инновационной среды. Считаю это полезным и очень перспективным начинанием. Мы должны учитывать мнение бизнеса и намерены, будем это делать, безусловно, и потребности бизнеса, – а бизнес, надеюсь, будет активнее ставить перед наукой конкретные задачи в практическом плане.

Уважаемые коллеги, Россия – неотъемлемая часть Азиатско-Тихоокеанского региона. Мы вкладываем серьёзные инвестиции в подъём Сибири, Дальнего Востока, и вот мы с вами находимся площадях и будем работать, работаем на площадях Дальневосточного федерального университета. Это большой, крупномасштабный проект для создания нового научно-образовательного, интеллектуального центра Дальнего Востока России. Он реализован за три с небольшим года. Такая масштабная работа, мы считаем, – очень важное начало на пути возрождения науки здесь и создания, как я уже выразился, такого мощного интеллектуального центра. Будем и дальше двигаться в этом направлении.

Традиционный девиз нашего форума звучит так: «АТЭС – значит бизнес». А слово «бизнес» в русском языке переводится как «дело». Я хочу пожелать всем нам, чтобы именно дело, целеустремлённость, смелость в известном смысле слова, видение перспективы определяли всегда характер нашей с вами совместной работы. Мы должны ставить перед собой амбициозные цели, идти вперёд, отвечать на вызовы времени, и, безусловно, именно в этом залог наших общих успехов. Большое вам спасибо за внимание. Спасибо.

А.КОСТИН: Спасибо, Владимир Владимирович.

Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 7 сентября 2012 > № 640239 Владимир Путин

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 6 сентября 2012 > № 640248 Владимир Путин

В преддверии саммита АТЭС Владимир Путин дал интервью телеканалу Russia Today.

Запись интервью состоялась 3 сентября в загородной резиденции Ново-Огарёво.

К.ОУЭН:Здравствуйте! Имею удовольствие сообщить, что сегодня мы берём интервью у Президента Российской Федерации Владимира Путина. Для нас это особая честь, так как именно нашему каналу российский лидер решил дать своё первое после инаугурации интервью.Большое спасибо, что согласились уделить нам время.

И первый мой вопрос будет касаться уже начавшегося саммита АТЭС. Уже скоро вы отправитесь во Владивосток. Россия впервые организует это важнейшее мероприятие. Но всегда возникает вопрос: каковы практические результаты подобных мероприятий, таких как АТЭС, «большая восьмёрка», «большая двадцатка»?

С одной стороны, АТЭС – организация по большей части экономическая, политика в ней тоже в значительной степени присутствует. Многие ключевые участники, в том числе Вы, в том числе США, не могут договориться по ряду важнейших вопросов. Я имею в виду конфликт в Сирии, систему ПРО, иранскую проблему. Нет ли опасности, что политика начнёт подавлять экономику, блокировать крупные экономические сделки, которые эти же самые ключевые участники надеются во время саммита заключить или хотя бы обсудить?

В.ПУТИН: Это правда. Но дело в том, что (Вы сами сейчас об этом сказали) АТЭС изначально задумывался как форум для обсуждения экономических проблем. И именно на этом мы как страна-хозяйка, принимающая сторона, намерены тоже сосредоточить своё внимание – именно на проблемах экономического, социально-экономического характера.

Изначально, когда АТЭС создавался, во главу угла была поставлена цель либерализации мировой экономики. И мы намерены этот вопрос сделать ключевым в ходе обсуждения во Владивостоке.

Когда я приглашал наших коллег собраться именно в России, в Российской Федерации (это было лет 5 тому назад), я как раз исходил из того, что для России это направление нашей деятельности является крайне важным, имея в виду, что две трети российской территории находится в Азии, а основные объёмы товарооборота, более 50 процентов, приходятся на Западную Европу, и только 24 процента нашего торгового оборота приходятся на Азию. А это, между тем, быстро, интенсивно развивающийся регион. Мы с вами это хорошо знаем, и для всех это хорошо известно. Поэтому мы намерены сосредоточиться прежде всего на проблемах экономики, как я сказал, либерализации мировой экономики, на транспорте, на продовольственной безопасности человечества. Хорошо известно, что за последний год количество голодающих людей в мире резко возросло – на 200 миллионов человек. Это уже миллиард человек в мире, которые испытывают проблемы с продовольствием, люди голодают. Я думаю, что эти, так же как и ряд других проблем, крайне важных, чувствительных для миллионов людей на планете, и будут в центре нашего внимания.

Что касается Сирии, других «горячих» точек, вопросов, которые на слуху, разумеется, в ходе дискуссии, в ходе двусторонних встреч так или иначе мы будем эти проблемы обсуждать, без этого не обойдётся.

К.ОУЭН: Может быть, всё-таки нужен практический результат? Может быть, на саммитах вроде АТЭС много тратят времени на бесполезные разговоры?

В.ПУТИН: Вы знаете, совсем недавно я принимал участие в Мексике в заседании «двадцатки». Как правило, такие мероприятия готовятся нашими помощниками, министрами, экспертами высокого уровня, но всё-таки ряд проблем так или иначе оказывается в центре внимания руководителей делегаций, лидеров государств, которые принимают участие. Так было, кстати говоря, и в Мексике. Я с любопытством и интересом наблюдал за столкновением мнений, принимал участие в этих дискуссиях. Думаю, что и здесь [во Владивостоке] будет не меньше дискуссий. Но Вы понимаете, дело в том, что только в результате кропотливой, если не ежедневной, то ежегодной, ежеквартальной, если позволите сказать таким бюрократическим языком, работы можно в конце концов выйти на приемлемые решения в таких чувствительных сферах, как, скажем, та же самая либерализация торговли. Ведь она касается тоже миллионов и миллионов людей.Вы знаете дискуссии, которые идут на площадке Всемирной торговой организации. Для нас этот саммит АТЭС является крайне важным и в связи с тем, что Россия стала полноправным членом Всемирной торговой организации. Мы создали на постсоветском пространстве Таможенный союз вместе с Беларусью и Казахстаном и Единое экономическое пространство, и для нас очень важен диалог, чтобы наши партнёры поняли, мы могли бы им объяснить, могли бы показать преимущества такого объединения на постсоветском пространстве, которое бы помогало нам в сотрудничестве. Тем более что эти объединения, о которых я сказал, они созданы на принципах ВТО.

К.ОУЭН: Спасибо за пояснения. Мы, если возможно, ещё вернёмся к АТЭС чуть позже. Вы затронули ещё один очень важный вопрос, который сейчас находится в центре внимания СМИ, – это ужасающие события, происходящие в Сирии в последние полтора года. За это время позиция России не изменилась. Вы высказывались против иностранного вмешательства, за то, чтобы своё будущее сирийский народ определял сам путём переговоров. Сама по себе идея прекрасна, но каждый день с обеих сторон гибнут люди. Не пора ли перейти от слов к делам? Возможно, России следует уже пересмотреть свою позицию?

В.ПУТИН: А почему только Россия должна переоценивать свою позицию? Может быть, и наши партнёры по переговорному процессу должны переоценить свою позицию? Ведь когда я вспоминаю то, что происходило в последние годы, и я хочу Вас вернуть к событиям последних лет, то далеко не все инициативы наших партнёров заканчивались так, как это им самим бы хотелось.

Возьмите примеры многих стран, в которых развиваются конфликты. Соединённые Штаты (позднее с союзниками) зашли в Афганистан. Сейчас все думают о том, как унести оттуда ноги. Если мы и разговариваем о чём-то, это о том, чтобы помочь в транзите выхода людей и техники из Афганистана.

Вы уверены, что там стабилизируется ситуация на десятилетия вперёд? Пока такой уверенности нет ни у кого.

А что происходит в арабских странах? Да, произошли известные события, скажем, в Египте, в Ливии, в Тунисе, в Йемене. Там что, наступил порядок и полное благополучие? А в Ираке что происходит?

В Ливии вообще до сих пор практически идёт вооружённая борьба между различными племенами. Я сейчас не буду говорить о том, как происходила смена власти. Это отдельная страница. Но нас что беспокоит? Я хочу это ещё раз сказать. Нас беспокоит, конечно, то, что сейчас происходит насилие в Сирии, но и не меньше беспокоит, что может быть после принятия соответствующих решений.

На наш взгляд, самым важным является сегодня прекратить насилие, заставить все стороны конфликта (и правительственную часть, и так называемых повстанцев, вооружённую оппозицию) сесть за стол переговоров, определить будущее, обеспечивающее безопасность всех участников внутриполитического процесса, и только после этого переходить к каким-то практическим шагам по поводу внутреннего устройства самой страны. Мы прекрасно понимаем, что там нужны перемены, но это совсем не значит, что перемены должны быть кровавыми.

К.ОУЭН: Хорошо, учитывая нынешнее положение дел в Сирии, которое Вам известно, каков должен быть следующий шаг? Каков Ваш реалистический прогноз развития ситуации?

В.ПУТИН:Мы в Женеве предложили собраться нашим партнёрам по переговорному процессу. Все действительно собрались и выработали там дорожную карту того, что и как надо было бы делать для того, чтобы в Сирии наступило спокойствие и ситуация вышла бы на конструктивный путь развития. Практически все с нами согласились, мы ознакомили с этими результатами и сирийское правительство, но потом повстанцы, по сути, не захотели признавать этих решений, и многие наши партнёры по переговорному процессу также по-тихому съехали с этой позиции.Мне думается, первое, что нужно сделать, – это нужно прекратить поставлять оружие в зону конфликта, а ведь это же продолжается. Повторю ещё раз, не принимать решений, которые навязывают одной из сторон, не приемлемые для развития событий. Вот что нужно сделать. Ничего там особо сложного нет. У нас очень добрые отношения, слава богу, вообще с арабским миром, но нам не хочется погружаться во внутриисламские конфликты, принимать участие в выяснении отношений между суннитами и шиитами, алавитами и так далее. Мы с равным уважением относимся ко всем. У нас очень добрые отношения и с Саудовской Аравией, у меня личные добрые отношения всегда были с Хранителем двух исламских святынь, с другими странами. Но наша позиция продиктована только одним – желанием создать благоприятную обстановку для позитивного развития ситуации на многие годы вперёд.

К.ОУЭН: Что вы скажете об ООН, в частности, как ООН реагировала на ситуацию в Сирии? Многие критикуют её за то, что она не смогла обеспечить выступление единым фронтом, превратившись в фиктивную организацию. Вы согласны с такой точкой зрения?

В.ПУТИН: Я думаю, как раз наоборот. Моё мнение полностью противоположно тому, которое Вы сейчас изложили. Если бы Организация Объединённых Наций, Совет Безопасности превратились в контору, которая бы штамповала решения одной из заинтересованных сторон, вот в этом случае она прекратила бы своё существование, как когда-то это сделала Лига Наций. А Совет Безопасности ООН и ООН в целом – это организация для поиска компромиссов. Это сложный процесс, но только в результате этой кропотливой работы нас может ждать успех.

К.ОУЭН: Понимаю. Ещё один вопрос, господин Президент. Отдельные западные и арабские государства всё это время тайно оказывали поддержку Свободной сирийской армии, а сейчас некоторые из них начали делать это в открытую. Но подвох тут в том, что есть подозрения, что в рядах Свободной сирийской армии служат боевики «Аль-Каиды», и история поворачивается таким образом, что многие страны, сами пострадавшие от ужасов терроризма, фактически поддерживают терроризм в Сирии. Вы согласны с такой оценкой?

В.ПУТИН: Вы знаете, всегда, когда кто-то хочет добиться результата, который, по его мнению, считается оптимальным, как правило, не брезгует средствами. Стараются использовать все возможности для достижения нужного результата. Что будет потом, как правило, об этом в ходе работы, по достижении результата не думают. Так было во время афганских событий, когда Советский Союз вошёл своими Вооружёнными Силами в Афганистан, когда наши сегодняшние партнёры поддерживали там повстанческое движение и, по сути, создали «Аль-Каиду», которая затем нанесла удар по самим Соединённым Штатам.

Сегодня кто-то хочет использовать бойцов «Аль-Каиды» либо людей из других организаций, но с такими же крайними взглядами для достижения своих целей в Сирии. Это очень опасная и недальновидная политика. Но тогда нужно взять сейчас и открыть ворота Гуантанамо и оттуда всех узников Гуантанамо запустить в Сирию, пускай повоюют. Ведь на самом деле это то же самое. Просто не нужно забывать, что потом эти граждане нанесут удар своим благодетелям. А этим гражданам нельзя забывать, что для них будет создана другая тюрьма наподобие той, которая сейчас создана рядом с Кубой. Это, ещё раз хочу подчеркнуть, политика недальновидная. И, как правило, вот такой подход ведёт к очень тяжёлым последствиям.

К.ОУЭН: Давайте теперь посмотрим на ситуацию шире, не только в контексте Сирии, которую вы упомянули. В Сирии бушует гражданская война, конфликты не стихают в Бахрейне и в Саудовской Аравии. Да, в Египте, Ливии и Тунисе поспокойнее, как Вы только что отметили. Но, давая общую оценку тем перипетиям, той смуте, что мы наблюдали на Ближнем Востоке, – несёт это добро или зло? И куда это заведёт весь регион?

В.ПУТИН: Знаете, по этому вопросу можно дискутировать до утра, и может быть, времени будет недостаточно. Для меня совершенно очевидно, что эти события подготовлены самим ходом истории, развития этих государств. Руководители этих стран явно просмотрели необходимость перемен, не почувствовали тех тенденций, которые происходят в их собственных странах и в мире, и не произвели своевременно необходимых реформ. Это результат прежде всего такого состояния дел. Благо это или это приведёт к большим проблемам, пока трудно сказать.

То, что это происходило именно в такой малоцивилизованной форме, с таким уровнем насилия и не привело пока, во всяком случае, к созданию таких устойчивых политических структур, которые могли бы решить экономические и социальные проблемы в обществах тех стран, в которых эти события прошли, вот эти обстоятельства всё-таки вызывают большие опасения и большую тревогу по поводу того, как будут развиваться события. Потому что всё-таки, в конце концов, люди в этих странах, которые устали от прежних режимов, ожидают от новых правительств эффективного решения, прежде всего их социальных и экономических проблем. Но если не будет политической стабильности, то эти проблемы решены быть не могут.

К.ОУЭН: Давайте обратимся к США, к предстоящим президентским выборам, которых все мы с волнением ожидаем. Безусловно, кнопка перезагрузки отношений с Россией была решительно нажата Бараком Обамой, и за последние четыре года в этом процессе были свои взлёты и падения, но по-прежнему остаётся проблема ПРО в Восточной Европе, вызывающая обеспокоенность России. Если Обама будет переизбран, что будет определять новую главу в истории российско-американских отношений, и будет ли эта глава приемлема для вас?

В.ПУТИН: Мне представляется, что за последние годы, за последние четыре года Президенту Обаме и Президенту Медведеву удалось многое сделать в укреплении российско-американских отношений. Подписан новый Договор СНВ, Россия при поддержке Соединённых Штатов стала полноправным членом Всемирной торговой организации, были и другие позитивные элементы в наших двусторонних отношениях, имея в виду укрепление нашего сотрудничества по борьбе с терроризмом, с организованной преступностью, по сдерживанию распространения оружия массового уничтожения, то есть позитива накоплено немало. Но проблема, которую Вы упомянули, проблема ПРО, противоракетная оборона Соединённых Штатов, она, конечно, является сегодня одной из ключевых, потому что затрагивает жизненно важные интересы Российской Федерации. На экспертном уровне для всех понятно, что решение этой проблемы в одностороннем порядке международную стабильность не улучшает. Это, по сути, стремление нарушить стратегический баланс. А это очень опасная вещь, потому что любая другая сторона будет стремиться к обеспечению своей обороноспособности, что может просто привести к гонке вооружений. Возможно ли эту проблему решить, если Президентом Соединённых Штатов на второй срок будет избран действующий Президент Обама? Принципиально – да. Но дело не только в самом Президенте Обаме. Мне думается, что он искренне хочет эту проблему решить.

У нас недавно с ним была встреча на полях саммита «двадцатки» в Лос-Кабосе в Мексике, мы имели возможность поговорить. Правда, больше говорили о Сирии, но всё равно я же чувствую настрой своего партнёра, собеседника. Мне кажется, что он искренний человек и реально хочет многое поменять к лучшему. Но сможет ли он это сделать, дадут ли ему? Ведь есть и военное лобби, есть Госдеп с его достаточно консервативной машиной. Кстати, он мало чем отличается от нашего Министерства иностранных дел. Там сложились такие профессиональные кланы в течение десятилетий. Ведь для того чтобы решить проблему ПРО, надо согласиться и внутренне принять, что мы друг для друга являемся надёжными партнёрами и союзниками. Потому что решить проблему ПРО – что это значит? Это значит вместе решать вопросы, связанные с ракетными угрозами, и согласиться с тем, что обе стороны имеют равноценный доступ к управлению этой системой. Это чрезвычайно чувствительная сфера деятельности в оборонной сфере. Я не знаю, готовы ли наши партнёры к такому сотрудничеству.

К.ОУЭН: Может ли Россия сделать какие-то шаги в направлении оптимального решения для обеих сторон, для компромисса?

В.ПУТИН: Мы уже всё сделали. Мы предложили вот эту работу. Наши партнёры пока отказываются. Что мы ещё можем сделать? Можем продолжать дальше вести диалог. Мы и будем это делать, но, разумеется, по мере того, как наши американские друзья развивают свою собственную систему противоракетной обороны, мы будем думать о том, как защитить себя и сохранить этот стратегический баланс.

Кстати говоря, что касается и европейских партнёров Соединённых Штатов, и наших европейских партнёров, чтобы было понятно, что европейцы не имеют к этому никакого отношения. Я думаю, что Вам как европейцу это должно быть ясно. Это чисто американская система противоракетной обороны, причём стратегическая, и в европейской части вынесенная на периферию. Европейцы ведь тоже не имеют никакого доступа ни к определению угроз, ни к управлению, так же как и Россия. Но мы предлагали в своё время, чтобы мы делали это как минимум втроём, но пока наши партнёры с этим не соглашаются.

К.ОУЭН: Иными словами, будем считать, что Вы сможете работать с Бараком Обамой, если его переизберут. А если выберут Митта Ромни? У меня здесь подборка его цитат за последние один-два месяца. Человек, который может оказаться в Белом Доме, говорит: «Россия – наш безусловный геополитический противник номер один, всегда отстаивающая худшее, что есть в мире». Затем он отмечает: «На мировой арене Россия ведёт себя недружелюбно».Сможете ли Вы работать с этим человеком?

В.ПУТИН: Сможем. Кого американский народ изберёт, с тем и будем работать, но будем работать настолько эффективно, как этого захотят наши партнёры.

Что же касается позиции господина Ромни, мы понимаем, что она отчасти носит предвыборный характер, это предвыборная риторика, но думаю, что она, конечно, безусловно, ошибочна. Потому что вести себя так на международной арене – это всё равно что использовать инструменты национализма и сегрегации во внутренней политике своей собственной страны. На международной арене – то же самое, когда политический деятель либо человек, претендующий на то, чтобы быть главой государства, тем более такой великой страны, как Соединённые Штаты, уже априори кого-то объявляет своим врагом. Кстати говоря, это наводит нас на другую мысль.

Вот мы говорим о системе противоракетной обороны. И нам наши американские партнёры говорят: «Это не против вас». А что, если Президентом Соединённых Штатов будет господин Ромни, который считает нас врагом №1? Значит, это тогда уж точно будет против нас, потому что технологически там всё выстроено именно таким образом.

А если иметь в виду, что ПРО рассчитана не на один год и даже не на одно десятилетие, и возможность прихода к власти человека со взглядами господина Ромни очень высока. Как мы должны себя вести, чтобы обеспечить свою безопасность?

К.ОУЭН: Я также хотел бы поговорить о том, как разворачиваются события по делу Магнитского. США и в последнее время Великобритания составляют список российских чиновников, которых они подозревают в причастности к гибели Магнитского. Хочу напомнить нашим зрителям, что этот крупный финансовый консультант скончался в российской тюрьме. За рубежом многие по-прежнему думают, что здесь, в России, следствие было необъективно, что виновные не понесли должного наказания. Откуда взялось такое мнение?

В.ПУТИН: Просто есть такие люди, которые этого хотят. Им нужен враг, им нужен образ врага, они должны с кем-то бороться. Вы знаете, что в тюрьмах тех стран, которые обвиняют Россию, сколько там гибнет людей, в тюрьмах? Очень большое количество! Вот Соединённые Штаты инициировали «список Магнитского». Вы знаете, что в России нет смертной казни? Вам это известно? А в США есть. И там казнят женщин в том числе. Всему цивилизованному обществу известно, что при применении смертной казни нередко происходят и судебные ошибки, даже в том случае, когда человек полностью признаёт свою вину, а потом задним числом выясняется, что на самом деле он этого преступления не совершал. Я уж не говорю о том, что отнять жизнь у человека позволено только Господу Богу. Но это отдельная дискуссия, большая, философская. Мы могли бы, наверное, объявить не один список, имея в виду тех, кто применяет смертную казнь в других странах. Но мы этого не делаем.

Что касается Магнитского, это, конечно, трагедия, когда человек умер в тюрьме. И, разумеется, должно быть проведено тщательное расследование. Если кто-то виноват, значит, этот кто-то должен быть наказан. Но я хочу что подчеркнуть? Здесь нет никакой, просто ровно никакой политической подоплёки. Если есть трагедия, то она носит чисто уголовно-правовой и формальный характер. Ничего за этим больше нет. Но кому-то хочется испортить отношения с Россией. Кто-то объявил невъездными в свои страны каких-то наших чиновников, которые якобы имеют отношение к гибели господина Магнитского, о чём я, безусловно, очень сожалею и приношу соболезнования его семье. Но что в таких случаях должна сделать Россия? Принять адекватные меры, объявить список чиновников другой стороны, которая приняла в отношении России такие меры. Так и делать.

К.ОУЭН: То есть это дело однозначно не будет пересматриваться в России?

В.ПУТИН: Какое дело? Мы что там должны пересматривать? Мы должны определить только, виноват ли кто-то в гибели этого человека или нет. Если кто-то виноват, на нём лежит какая-то ответственность, то он должен быть привлечён сам к ответственности. Вот и всё. И здесь нет никакой подоплёки политического характера, хочу это подчеркнуть. Но в этом нужно просто профессионально разобраться.

И конечно, российские власти намерены это сделать. Прокуратура этим занимается.

К.ОУЭН: Спасибо. А сейчас о суде над панк-группой «Пусси Райот» и приговоре. Очень многие говорили, что вынесенный им приговор слишком суров, что это дело раздули на пустом месте, что в результате это придало действиям девушек ещё большую огласку и принесло поддержку общественности. Конечно, что сделано, того не вернёшь – и всё-таки, по Вашему мнению, могло ли быть иное решение?

В.ПУТИН: А Вы могли бы перевести название группы на русский язык? Вы ведь уже не один год живёте в России.

К.ОУЭН: Не могу сказать, как «Пусси Райот» переводится на русский, может быть, Вы подскажете?

В.ПУТИН: А Вы можете перевести само слово на русский язык или нет? Или Вам неудобно это сделать по этическим соображениям? Думаю, что это неудобно сделать по этическим соображениям. Даже в английском языке это звучит неприлично.

К.ОУЭН: Я бы перевёл это слово как «кошка», но может быть, я чего-то не понимаю. Считаете ли Вы, что можно было что-то сделать иначе? Можно ли из происшедшего извлечь какие-то уроки?

В.ПУТИН: Всё Вы понимаете, Вы всё прекрасно понимаете, не нужно делать вид, что Вы чего-то не понимаете. Просто граждане эти навязали общественному мнению своё название и заставили всех вас произносить его вслух. Ведь это неприлично, но бог с ними.

Хотел бы сказать вот о чём, что я считал и считаю, что наказание должно быть адекватно содеянному. Я сейчас не готов и не хочу комментировать решение российского суда, но хотел бы обратить Ваше внимание просто на моральную сторону дела. Она в чём заключается?

Во-первых, не знаю, известно Вам или нет, но пару лет назад в одном из больших супермаркетов Москвы они повесили три чучела, одна из участниц этой группы сегодняшней повесила три чучела в публичном месте с надписью, что нужно освободить Москву от евреев, от гомосексуалистов и от гастарбайтеров – иностранных рабочих. Мне кажется, что уже тогда власти должны были бы обратить на это внимание. После этого они устроили сеанс группового секса в публичном месте. Это, как говорится, их дело, люди вправе заниматься всем, чем хотят, если это не нарушает закон, но в публичном месте, мне кажется, что уже тогда следовало бы обратить на это внимание властей. Потом ещё выложили [запись] в интернет. Некоторые из любителей говорят, что групповой секс лучше, чем индивидуальный, потому что здесь, так же как в любой коллективной работе, сачкануть можно. Но повторяю, это дело каждого конкретного человека, но выкладывать в интернет – это, на мой взгляд, вопрос спорный и мог бы подлежать тоже какой-то правовой оценке.

То, что они сделали в храме: они сначала в Елоховскую церковь пришли и там устроили шабаш, потом перебрались в другой храм и там устроили ещё один шабаш. Вы знаете, у нас в стране есть очень тяжёлые воспоминания начального периода советского времени, когда пострадало огромное количество священников, причём не только православных священников, но и мусульман, и представителей других религий. Просто советская власть, особенно в первый период своего существования, очень жестоко расправлялась с представителями религиозных конфессий. Было уничтожено много церквей, все наши традиционные конфессии понесли огромный ущерб. И в целом государство обязано защищать чувства верующих.

Является ли оправданным приговор, является ли он обоснованным и является ли он адекватным содеянному, я сейчас не буду комментировать. Я думаю, что у этих девушек есть адвокаты, и они должны заниматься представлением их интересов в суде. Могут оспорить приговор в вышестоящей инстанции и добиваться его пересмотра. Но это их дело, это чисто юридический вопрос.

К.ОУЭН: Как Вы думаете, реалистично рассчитывать на досрочное освобождение?

В.ПУТИН: Я даже не знаю, их адвокаты обращались в вышестоящую инстанцию или нет. Просто я не слежу за этим. Но если вышестоящая инстанция будет рассматривать, она вправе принять любое решение. Понимаете, я просто стараюсь не касаться этого дела вообще. Я знаю о том, что там происходит, но я туда совершенно не влезаю.

К.ОУЭН: В России и за её пределами многие считают, что с тех пор как Вы вернулись на пост Президента, началось «закручивание гаек» в отношении оппозиции. Был принят более жёсткий закон о клевете, где увеличены штрафы за распространение ложных сведений, закон о цензуре в интернете для защиты детей. И всё это при Вашей поддержке. Как, на Ваш взгляд, найти оптимальный баланс между здоровой оппозицией и поддержанием правопорядка? Каково Ваше мнение?

В.ПУТИН: Я хотел поинтересоваться, а разве в других странах нет законов, запрещающих детскую порнографию, в том числе и в интернете?

К.ОУЭН: Конечно, есть.

В.ПУТИН: Есть? А у нас не было до сих пор. Если мы начали защищать своё общество, своих детей от этих посягательств…

К.ОУЭН: Возможно, так был выбран момент? Как раз тогда Вы вновь заняли президентское кресло, и это выглядело как довольно жёсткий шаг с Вашей стороны….

В.ПУТИН: Вы знаете, я стараюсь об этом просто не думать, я стараюсь делать то, что считаю правильным и нужным для нашей страны, для наших граждан, для наших людей. И буду так поступать в будущем. Конечно, я смотрю, что происходит по сторонам, как реагируют в мире. Но эта реакция не может быть основным мотивом моего поведения. Основным мотивом может быть только интерес российского народа, а наши дети нуждаются в такой защите. Никто не собирается использовать это как инструмент борьбы с интернетом, ограничение свобод в интернете, но мы вправе защитить наших детей.Что же касается в целом «закручивания гаек», то это надо понять, о чём мы говорим. Что такое «закручивание гаек»? Если под этим понимать требование ко всем, в том числе и к представителям оппозиции, исполнять закон, то да, это требование будет последовательно реализовываться.

Скажите, полтора или два года назад в Великобритании мы были свидетелями массовых беспорядков на улице, в результате которых пострадали люди, нанесён был большой ущерб имуществу. Разве лучше доводить до такого состояния, а потом в течение года всех отлавливать и сажать в тюрьму? Может быть, лучше не допускать таких проявлений? Это первая часть.

Теперь вторая часть, по сути и по существу. Я, как Вы знаете, самым активным образом поддержал переход к новой системе приведения к власти руководителей российских регионов путём прямого тайного голосования населения. Но я не только это поддержал год назад, я сделал следующий шаг. Я, уже будучи избранным Президентом на следующий срок, внёс в парламент страны новый законопроект о выборах верхней палаты российского парламента. Вот это реальные шаги по пути демократизации нашего общества и государства.

Были инициированы и другие предложения, в частности, в законодательном процессе. Государственная Дума – сейчас мы в предварительном плане с депутатами Госдумы рассматриваем возможность использования интернет-голосования по ключевым вопросам нашего развития, и если 100 тысяч какой-то проект набирает в интернете, он должен быть потом рассмотрен в Государственной Думе. Вот сейчас мы как раз обсуждаем этот вопрос, как реализовать это предложение. Есть и другие предложения фундаментального характера. Мы ставим перед собой цель развития нашего общества, дальнейшей его демократизации и по этому пути будем двигаться дальше, не собираемся с него сворачивать.

К.ОУЭН: Мы начали разговор с предстоящего саммита АТЭС, куда Вы вскоре вылетаете. Там Вы встретитесь с председателем КНР Ху Дзиньтао, однако с Бараком Обамой не увидитесь – он не приедет, вместо него прибудет Хилари Клинтон. Конечно, мы знаем, что у него плотный график, но, возможно, это говорит о его отношении к АТЭС? Может быть, это свидетельство того, что Китай становится всё более важным геополитическим и торговым партнёром для России?

В.ПУТИН: Китай действительно становится серьёзным центром мировой экономики и мировой политики. Вообще в мире происходит определённый сдвиг в центрах экономического и политического влияния. Это очевидный факт, это всем понятно, вопрос только в темпах этого движения. Китай становится таким центром не только для нас, а для всех своих партнёров в мире, мы здесь никакое не исключение. Разница только в том, что Китай – наш сосед, а мы – соседи Китая. У нас выработались тысячелетиями особые отношения между собой. У нас были и очень позитивные годы сотрудничества, очень эффективные для обеих стран. Были и тяжёлые времена, когда мы конфликтовали. Сейчас уровень российско-китайских отношений беспрецедентно высокий, очень доверительный и в политической сфере, и в области экономики. Мы в ближайшие годы, безусловно, достигнем планки оборота в 100 миллиардов долларов. У нас с Европой 51 процент, 200 с лишним миллиардов, с Китаем будет 100. Это уже такое серьёзное движение вперёд.

То, что на этом саммите не будет Президента Обамы, нам американские партнёры об этом сказали давно. Связано это с внутриполитическими событиями, с предвыборной кампанией в США, здесь нет ничего необычного. Соединённые Штаты будут представлены на высоком уровне. Мы об этом знаем, повторяю, уже несколько месяцев, относимся с пониманием. Там у нас будет представительство очень высокое – 20 стран, все представлены первыми лицами и главами правительств и государств.

То, что на этот раз Президенту США не удалось приехать, что же поделать, жаль. Я думаю, что если бы такая возможность была, он воспользовался, имея в виду, что и для самих Соединённых Штатов это же хорошая площадка, чтобы пообщаться с коллегами в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Не только с нами, но и с другими коллегами. А мы совсем недавно с Президентом встречались, я уже об этом говорил, в Мексике, имели возможность поговорить подробно по проблемам двусторонних отношений, по основным ключевым мировым событиям, так что у нас диалог продолжается.

К.ОУЭН: Возвращаясь к внутренней политике, давайте поговорим о коррупции. В России это слово у всех на устах. Вы тоже поднимали этот вопрос, но приоритетным его сделал Ваш предшественник. Однако, покидая свой пост, Дмитрий Медведев назвал свои достижения в этой области скромными. Насколько серьёзной Вы считаете проблему коррупции в России сегодня, в 2012 году, и как намерены с ней бороться?В.ПУТИН: Коррупция – это проблема для любой страны. Кстати говоря, она в любой стране присутствует: и в европейских странах, и в Соединённых Штатах. Там многие вещи легализованы. Лоббирование интересов частных компаний – это что, коррупция или нет? Но вроде как в рамках закона и вроде всё нормально. Но как посмотреть. Поэтому эта проблема существует, повторяю, во многих странах.

Важен, конечно, объём и степень, уровень. Он у нас очень высокий. Это характерно практически для всех стран с переходной экономикой. Связано это с тем, что новые экономические модели нарождаются, не всё отрегулировано, государство не всё контролирует. С моралью связано. Особенно, знаете, переход от плановой экономики и социалистической морали к морали, основанной на вечных ценностях. Это довольно сложный процесс, особенно если этот процесс в рыночной экономике связан с быстрым обогащением отдельной группы или конкретных физических лиц. Это обществом воспринимается очень болезненно и негативно. Простой человек думает про себя: но если этим можно миллиарды заработать за пару лет, почему мне нельзя сделать то-то и то-то, даже если это не очень согласуется с проблемами морали и закона?

Вот это всё как бы размывает фундаментальную базу борьбы с коррупцией. Это нелёгкий процесс. Но, безусловно, это важное направление нашей работы, и оно будет продолжено.

К.ОУЭН: Вы перечислили немало причин. Но с чего начинать? И когда можно ждать существенных результатов?

В.ПУТИН: Начинать нужно с того, чтобы добиться неприятия всем обществом этого явления. Ведь коррупция имеет как минимум двух участников – это взяткодатели и взяткополучатели, и часто так называемый взяткодатель ведёт себя активнее, чем взяткополучатель. Поэтому это и воспитательная работа, это улучшение деятельности правоохранительных органов, это создание такой нормативно-правовой базы, которая бы минимизировала возможность коррупционных проявлений. Это многоплановая работа, очень чувствительная и непростая. Мы по всем этим направлениям и будем действовать.

К.ОУЭН: Возможно, один из практических способов решения этой проблемы – новый законопроект, запрещающий государственным служащим открывать счета и покупать собственность за границей. Но разве он помешает делать это через подставных лиц? Как воспрепятствовать этому?

В.ПУТИН: Можно, конечно. Этот закон ещё не принят, он внесён в Государственную Думу. Это, конечно, определённые ограничения для граждан, которые занимаются государственной деятельностью, потому что сегодня в соответствии с нашим законодательством любой гражданин Российской Федерации имеет право иметь счёт в иностранном банке, иметь недвижимость. Но для чиновников, особенно чиновников высокого ранга, могут быть введены ограничения. Я здесь не вижу ничего необычного, особенно для наших реалий и нашей действительности. Но депутаты Государственной Думы должны будут сначала обосновать свою позицию, разработать этот закон в деталях.

В целом я считаю, что он возможен и в какой-то части, конечно, будет способствовать и борьбе с коррупцией. Потому что, если человек хочет посвятить себя действительно служению своей стране, своему народу, тогда он должен согласиться с тем, что хочет иметь счёт – пускай имеет счёт здесь, в России, в том числе в иностранном банке. Почему нет? У нас же много филиалов иностранных банков работает. Открывай счёт здесь. Зачем обязательно ехать в Австрию или в Соединённые Штаты и там открывать счёт? Если ты связываешь свою судьбу с этой страной, пожалуйста, будь любезен тогда, здесь изъявляй все свои интересы, в том числе и материального характера, и не прячь их куда-нибудь под сукно.

К.ОУЭН: Хочу воспользоваться этой возможностью и задать Вам вопрос о деле Джулиана Ассанжа и его судебных разбирательствах с Великобританией и рядом других государств. Ассанж, как вам известно, наконец-то получил политическое убежище в Эквадоре, которым он пока не может воспользоваться, поскольку фактически заперт на территории эквадорского посольства. Как Вы прокомментируете позицию Великобритании? Ведь в какой-то момент речь шла о том, чтобы отозвать дипломатический иммунитет посольства, ворваться внутрь и захватить Ассанжа. Довольно странно: ведь Россия тоже хотела бы пообщаться с отдельными подозреваемыми, которые живут в Великобритании, где они получили надёжное убежище…В.ПУТИН: Это такой раздражающий момент, конечно, в наших отношениях с Великобританией, это факт. Я говорил не с действующими руководителями Правительства, но с прежними моими партнёрами и друзьями, как раз указывал им на то, что в Великобритании скрываются люди, у которых руки по локоть в крови, которые реально воевали здесь, на нашей территории, с оружием в руках, людей убивали. Знаете, какой ответ получил? Да, и я сказал: «Представь себе, что мы бы прятали здесь каких-то боевиков, скажем, Ирландской республиканской армии, но не тех, которые сегодня договариваются с властями и ищут компромиссы, идут на эти компромиссы, – дай бог им здоровья, абсолютно правильные люди, здравые, но были и люди других убеждений, вот я говорю, – представь себе, что мы прятали бы таких людей у себя». Знаете, какой ответ получил? «Но ведь было же такое, когда Советский Союз таким людям помогал».

Во-первых, я сам бывший сотрудник разведки Советского Союза. Я не знаю, помогал или нет. Я просто никогда этим не занимался, даже если предположить, что такое было, но это было в условиях «холодной войны». Ситуация изменилась кардинально, и Советского Союза уже нет, есть новая Россия. Разве можно жить в плену старых фобий, в плену прежних представлений о характере международных отношений и отношений между нашими странами? Бог с ним, в конце концов. Нам всё время говорят о независимости судебной системы в Великобритании. Вот она принимает такое решение, и никто не может с этим ничего поделать.

Что касается Ассанжа, его решили выдать. Что это такое? Конечно, это двойной стандарт, ясно. Я не берусь утверждать наверняка. Но, насколько мне известно, Эквадор обратился к властям Швеции за гарантиями того, что Ассанж не будет выдан из Швеции в США. Никаких гарантий до сих пор не получили. Это, конечно, наводит на мысль (как минимум наводит на мысль) о том, что это политическое дело.

К.ОУЭН: Мы будем следить за ситуацией.

Мы обсуждали с Вами отдельные проблемы современной России, и одна из таких давних проблем связана с наркоторговлей, поставками наркотиков из Афганистана. С тех пор как НАТО более десяти лет назад вторглось в Афганистан, объём нелегальной торговли возрос многократно, а что же будет, когда к 2014 году контингент будет выведен? Можно ли надеяться, что Вы решите проблему афганского наркотрафика в Россию?

В.ПУТИН: Пока не решается. Действительно, мы постоянно ведём диалог с нашими партнёрами, в том числе и с теми странами, военные контингенты которых присутствуют сейчас на территории Афганистана. Ситуация не улучшается, а, наоборот, деградирует. За прошлый год количество наркотиков, произведённых в Афганистане, увеличилось на 60 процентов.

Кстати говоря, я уже не помню, боюсь ошибиться в абсолютных цифрах, но процентов 90, наверное, героина на рынке Великобритании афганского происхождения. Это наша общая беда и общая угроза. Для России это очень серьёзная угроза нашей национальной безопасности, без всякого преувеличения. У нас из всего афганского наркотрафика где-то свыше 20 процентов остаётся на территории России. 70 тонн героина в прошлом году и примерно 56 тонн опия – это огромные цифры, безусловно, составляющие угрозу нашей национальной безопасности.

К.ОУЭН: Уточните, пожалуйста, для наших телезрителей: почему эта проблема усугубилась после вступления войск НАТО в Афганистан? Есть тут какая-то связь? Почему так случилось?

В.ПУТИН: Связь простая. Сейчас я не хочу говорить ни о каких криминальных проявлениях, но ни одна из стран, которые присутствуют военными контингентами на территории Афганистана, не хочет усугублять своего положения борьбой с наркотиками, потому что наркотики кормят Афганистан – 9 процентов ВВП страны складываются из торговли наркотиками. Для того чтобы 9 процентов заместить, надо заплатить, а платить никто не хочет. А просто говорить о том, что мы сейчас заместим доходы, получаемые от продажи наркотиков, другими доходами, разговоров недостаточно. Нужна реальная экономическая политика и финансовая поддержка. К этому, похоже, никто не готов. И никто не хочет усугублять своего положения в этой связи борьбой с наркотиками, потому что оставить людей голодать без всяких этих наркотических продаж – это значит нажить себе на территории страны дополнительное количество врагов, людей, которые будут бороться с теми, кто борется с наркотиками. Вот и всё.Конечно, наркотики связаны очень тесно с терроризмом, с организованной преступностью, но это практически ведь все знают, знают, что часть доходов от наркотиков идёт на поддержание террористической деятельности. Но даже понимание этого обстоятельства и того, что наркотики, производимые в Афганистане, захлёстывают Европу, всё-таки не побуждает наших партнёров к активной работе по этому направлению. Прискорбно это очень.

К.ОУЭН: И последний момент, господин Президент. На саммите АТЭС Вы будете обсуждать финансовые и денежные вопросы, рассматривать ситуацию в мировой экономике в целом. Как Вы полагаете, ждёт ли нас вторая волна мирового кризиса? А если да, справится ли Россия в этот раз, как и в прошлый, достаточно ли вы хорошо подготовлены?

В.ПУТИН: Я думаю, что сейчас мы ещё лучше подготовлены, потому что мы прошли предыдущую волну кризиса и у нас есть уже понимание, что и как нужно делать, есть инструменты борьбы с кризисом.

Более того, ещё в прошлом году я дал поручение Правительству, ещё прошлому составу Правительства, эти инструменты, имеющиеся у нас и испробованные, совершенствовать, подготовить проекты законодательных актов, поправить нормативную базу. Мы попросили у парламента, и парламент согласился, выделил определённую сумму денег, 200 миллиардов в резервный фонд для Правительства. Так что в целом у нас инструменты есть.

У нас, как вы знаете, и рост экономики приличный был, самый высокий в мире среди крупных экономик после Китая и Индии – 4,2 процента. Средний рост экономики в Европе, в еврозоне был 3,9 процента, у нас был 4,2. Кстати говоря, в еврозоне прогнозируется и Международным валютным фондом, и Всемирным банком отрицательный рост, минус 0,3 процента в следующем году. В этом году мы всё-таки планируем плюс, причём плюс от 4 до 5 процентов. Вот это самое главное условие, которое говорит нам о том, что в целом Россия если и столкнётся с проблемами, то у неё будет достаточно инструментов для борьбы с этими вызовами и угрозами.

Растут наши золотовалютные резервы, они практически восстановились до докризисного уровня. Мы третья в мире страна по объёму золотовалютных резервов после Китая и Японии, у нас 500 с лишним миллиардов долларов золотовалютных резервов. Одновременно восстанавливаются и резервы Правительства. У нас два резервных фонда Правительства: Фонд национального благосостояния, где 80 миллиардов долларов, в пересчёте на доллары, и где-то 60 миллиардов долларов – Резервный фонд, из которого мы финансируем дефицит бюджета, если он возникает. Но дефицита у нас нет. У нас с профицитом, с небольшим, но с профицитом, свёрстан бюджет прошлого года. У нас минимальный уровень безработицы. Если в еврозоне в среднем 11,2 процента, а в таких странах, как Испания, – 25–26, среди молодёжи – уже под 70 процентов, у нас ниже докризисного уровня – 5,1 процента уровень безработицы.

Но это всё нас совершенно не расслабляет, мы прекрасно понимаем, что самое каверзное во всех этих процессах в мировой экономике в том, что она непредсказуемо развивается, и где появятся основные сложности и основные угрозы, предсказать почти невозможно. Поэтому мы смотрим внимательно за тем, что происходит в соседних странах, в наших странах-партнёрах.

Мы желаем успеха, мы стараемся помочь искренне, по-партнёрски. Потому что любой сбой в экономике, скажем, еврозоны больно, болезненно отражается на нашей экономике. Это основные рынки сбыта наших товаров. Если они сокращаются, у нас сразу производство сокращается, падает. Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы зона евро сохранилась, чтобы экономика наших основных партнёров заработала, задышала, чтобы локомотивы европейской экономики (Федеративная Республика Германия, Франция, Великобритания) были в хорошем состоянии. Это всегда находится в поле нашего зрения и внимания. Вот этому будет посвящена, разумеется, в первую очередь дискуссия на саммите АТЭС во Владивостоке.

К.ОУЭН: Желаю Вам всего самого наилучшего. С нами был Президент России Владимир Путин. Спасибо Вам большое.

В.ПУТИН: Спасибо Вам большое.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 6 сентября 2012 > № 640248 Владимир Путин

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 5 сентября 2012 > № 640251 Владимир Путин

Статья Владимира Путина, размещённая в азиатском издании ведущей американской деловой газеты «Уолл-стрит джорнэл».

Через два дня Россия впервые примет саммит АТЭС. На протяжении практически целой недели Владивосток будет эпицентром политической, деловой жизни Азиатско-Тихоокеанского региона, площадкой для диалога по насущным глобальным и региональным проблемам.

В преддверии форума считаю важным обозначить приоритеты повестки, которую мы предлагаем нашим партнёрам. Тем более что дискуссии в формате АТЭС традиционно носят открытый характер, дают импульс свежим идеям, а решения принимаются на основе консенсуса. Такая атмосфера доверия стала одной из визитных карточек интеграционных процессов в АТР и во многом определила сегодняшние успехи региона.

Опыт АТЭС служит хорошим примером того, как интеграция работает на экономическое развитие, подаёт позитивный сигнал бизнесу. Именно вокруг возможностей интеграционного сотрудничества как фактора экономического роста мы предлагаем построить разговор в рамках владивостокского саммита.

Причём с учётом такой новой реальности, как вступление России в ВТО. Это даёт нам возможность для более полного участия в обсуждении правил мировой торговли – вопроса, который традиционно находится в сфере внимания АТЭС. Уверен, что свежий взгляд России на объективные сложности и внутренние противоречия, существующие в организации, будет востребован. Тем более сейчас, когда так трудно идёт процесс поиска моделей глобального развития. Сам принцип свободы торговли переживает кризис – вместо снятия барьеров мы то и дело наблюдаем рецидивы протекционизма и завуалированных торговых войн.Считаю, что в этих условиях необходима выработка общих подходов к расчистке накопленных дисбалансов. Прежде всего импульс должен получить диалог в рамках сложившихся региональных интеграционных объединений, таких, как АТЭС.

В этой связи отмечу то внимание, которое вызвало предложение России обсудить в рамках форума вопросы продовольственной безопасности. Нестабильность на глобальных рынках продовольствия несёт за собой серьёзные экономические и социальные риски. Мы вместе должны предложить ответы на этот вызов.

Особо подчеркну ещё одно обстоятельство, которое задаёт принципиально новые переговорные возможности России в диалоге с партнёрами по АТР. На форуме АТЭС мы будем продвигать общие позиции России, Белоруссии и Казахстана – участников интеграционной «тройки». Таможенный Союз, ЕЭП, а в перспективе и Евразийский экономический союз, на наш взгляд, призваны не только эффективно вписаться в глобальные экономические процессы, но и играть активную роль в формировании региональной и международной повестки дня. И Таможенный Союз, и Единое экономическое пространство построены полностью на принципах ВТО. Это позволит нашим новым партнёрам работать и с Белоруссией, и с Казахстаном на одних условиях.

Запуск работы Таможенного союза и ЕЭП уже привёл к образованию на большом пространстве Евразии общего рынка. Мы считаем, что интеграционное объединение, которое создают Россия, Белоруссия и Казахстан, способно играть заметную роль в глобальном развитии и стать связующим звеном между Европейским союзом и АТР.

А в перспективе можно подумать о более тесной «стыковке» экономических режимов, правил технического регулирования, действующих в ЕС, в АТЭС и в рамках Евразийского экономического союза. Тем самым предложить универсальные, понятные правила для работы бизнеса на впечатляющем по своим масштабам пространстве Евроатлантики, Евразии и АТР.

Да, возможно, это идея не сегодняшнего дня. Но уже сейчас мы предлагаем нашим партнёрам предметно рассмотреть вопросы развития «транспортного контура» такого интеграционного проекта. Речь идёт о создании эффективной системы управления логистическими рисками, о диверсификации торговых маршрутов. И здесь нам есть что предложить. Мы уже реализуем масштабные программы строительства современных портов на Дальнем Востоке, модернизации транспортной и грузовой инфраструктуры. Совершенствуем таможенные и административные процедуры.

По оценкам экспертов Делового консультативного совета АТЭС, реализация этих проектов позволит уже к 2020 году увеличить объём транзита между Европой и АТР по российской территории не менее чем в пять раз. Причём такие перевозки, будучи конкурентоспособными по цене с традиционными маршрутами через Малаккский пролив и Суэцкий канал, значительно выигрывают у них и по скорости, и по безопасности перемещения грузов.

Сегодня и для России, и для всех экономик АТЭС ключевой вызов – это поддержание устойчивых темпов роста. Именно качественного роста, с акцентом на инновации и развитие человеческого потенциала. Считаю, что нам нужно использовать все преимущества партнёрства в этих сферах. Снимать барьеры для движения идей, знаний и технологий, координировать научную политику и совместно формировать перспективные инновационные рынки. Конечно, особое внимание необходимо уделить образованию. Россия предлагает организовать сетевое взаимодействие университетов, создать условия для повышения академической мобильности, обмена преподавателями и студентами. Считаем, что уже сейчас необходимо прорабатывать идею формирования единого образовательного пространства в АТР.

В заключение хотел бы отметить следующее: наша страна исторически, географически – неотъемлемая часть АТР. Полноформатный выход на азиатско-тихоокеанское пространство мы рассматриваем как важнейший залог успешного будущего России, развития сибирских и дальневосточных регионов. И мы рассчитываем, что предстоящий саммит во Владивостоке ещё раз продемонстрирует миру, что Россия – это страна широких возможностей. Готовы к совместной работе с соседями и партнёрами во имя общих созидательных целей.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 5 сентября 2012 > № 640251 Владимир Путин

Россия. Узбекистан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 2905551 Аркадий Дубнов

Ташкент ушел, проблемы остались

Аркадий Дубнов

Сможет ли ОДКБ преодолеть концептуальный кризис

Аркадий Дубнов – политолог, международный обозреватель, на протяжении 20 лет освещает события в Центральной Азии.

Резюме ОДКБ по сути представляет сегодня механическое соединение трех не связанных друг с другом систем безопасности, основой каждой из которых является российское участие, – центральноазиатская, южная и западная.

Решение Узбекистана приостановить членство в Организации Договора о коллективной безопасности дало повод для очередного раунда дискуссии об эффективности этой структуры. Очевидно, назрела необходимость разобраться, в каком состоянии находится постсоветское пространство на третьем десятилетии после распада единого государства. Помимо накопившихся геополитических проблем многое связано с личными отношениями между лидерами стран, возникших на месте СССР.

Разведка отменяется

Год назад во время церемонии официального фотографирования участников юбилейного саммита Шанхайской организации сотрудничества в Астане президент Узбекистана Ислам Каримов поменялся местами с президентом Киргизии Розой Отунбаевой, чтобы только не оказаться рядом с таджикским коллегой Эмомали Рахмоном. На саммит СНГ, состоявшийся в сентябре 2011 г. в Душанбе и приуроченный к 20-летию Содружества, Каримов не приехал, а месяцем раньше проигнорировал неформальную встречу в верхах ОДКБ в Астане. Еще больше, чем хозяин мероприятия Нурсултан Назарбаев, оскорбился Александр Лукашенко, председательствовавший тогда в Организации. Он разразился резкой тирадой в адрес Ташкента, мол, пора исключать «страны, которые не желают сотрудничать в рамках договора в полной мере». Последняя стычка произошла в декабре на официальном саммите ОДКБ в Москве. В ответ на упреки Лукашенко и Назарбаева в том, что он рассорился чуть ли не со всеми партнерами, Каримов ответил чрезвычайно эмоционально.

Возвращение в Кремль Владимира Путина, казалось, означало для Ислама Каримова возможность возобновить доверительные отношения хотя бы с Россией, в известной степени утерянные за годы президентства Дмитрия Медведева. Во всяком случае, именно на такие предположения наводил поток славословия из уст узбекского лидера в адрес Путина на их встрече в Москве, спустя неделю после инаугурации российского руководителя. «Путин – это тот человек, с которым можно идти в разведку», – сказал Каримов и напомнил о своем призыве к Путину в 2008 г. баллотироваться на третий срок, несмотря на конституционные ограничения. Ислам Каримов поставил подпись под совместной декларацией по случаю 20-летия Договора о коллективной безопасности и 10-летия создания Организации. В этом документе президенты подтвердили «приверженность целям и принципам Договора о коллективной безопасности, готовность и далее развивать и углублять всесторонние союзнические отношения».

Однако уже спустя две недели на саммите ШОС в Пекине между Узбекистаном и его партнерами по ОДКБ, являющимися членами ШОС, – Казахстаном, Киргизией, Россией и Таджикистаном – вновь обнаружились серьезные разногласия. На этот раз поводом стало предоставление Афганистану статуса наблюдателя при Шанхайской организации. Ташкент все последние годы занимает особую позицию, настаивая на приоритете двухсторонних отношений с Кабулом и стремясь избежать его активного втягивания в орбиту ШОС. Возможно, узбекское руководство, никогда не питавшее теплых чувств к афганскому президенту Хамиду Карзаю, не хочет укрепления его позиций за счет более тесной привязки Кабула к Москве, а главным образом к Пекину.

Наложить вето Каримов не решился, но с некоторыми из коллег поделился, мягко говоря, неудовольствием по этому поводу. Спустя неделю Ташкент уведомил секретариат ОДКБ о приостановлении своего членства. Еще через пару недель об этом было объявлено публично.

В Москве некоторые высокопоставленные чиновники расценили это как пощечину – еще не высохли чернила подписи Каримова под московской декларацией, где он подтверждал верность союзническим отношениям. Российские дипломаты предпочитали отмалчиваться: «Изучаем ситуацию. Юридической нормы, предусматривающей возможность приостановления членства в ОДКБ в одностороннем порядке, в уставных документах нет». Министр обороны Казахстана Адильбек Джаксыбеков напомнил, что, согласно «Положению о порядке приостановки участия государства-члена в деятельности органов ОДКБ или его исключения из Организации», утвержденному в Астане 18 июня 2004 г., просьба узбекской стороны будет рассмотрена на сессии Совета коллективной безопасности в Москве в декабре 2012 года. Решение должно быть принято на основе консенсуса.

Аналитики заговорили о неизбежном распаде ОДКБ в результате выхода из него Узбекистана. Скорее всего, в ближайшем будущем этого не случится, как не распалось Содружество Независимых Государств. Ведь обе структуры являются скорее имиджевыми, нежели реально функционирующими, и – каждая по-своему – они будут еще определенное время служить демонстрацией попыток Москвы удержать постсоветское пространство в рамках некоей исторической, ментальной и экономической общности.

Как заметил недавно по поводу ОДКБ один из российских чиновников, курирующих сотрудничество с «ближним зарубежьем», «альтернативы консолидации вокруг России государств СНГ нет». Те же страны, которые не хотят иметь ничего общего с Москвой, будут рвать институциональные связи с СНГ и Россией так же решительно, как это сделала Грузия. Тбилиси обозначил возможность принципиально иного формата отношений бывшей советской окраины с Россией, но, несмотря на радикальное политическое расхождение, экономическая жизнь Грузии по-прежнему очень зависит от северного соседа.

Для Узбекистана грузинский путь вряд ли приемлем. Достаточно вспомнить несколько миллионов узбекских трудовых мигрантов, зарабатывающих на жизнь в России и отсылающих домой ежегодно не менее 4 млрд долларов (в 2011 г. – 4,9 млрд долларов). Когда в прошлом году во время конфликта в связи с арестом российского самолета и экипажа в Таджикистане Москва дала понять, что может начать депортировать работающих в России таджиков, Душанбе быстро пошел на попятный.

«Определенный гарант»

Владимир Путин постарался приглушить скандальный резонанс от демарша Ташкента. Выступая в начале августа перед бойцами расквартированной в Ульяновске бригады ВДВ, которая входит в состав Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ, он назвал ОДКБ «важной организацией». Она «является определенным гарантом нашего взаимодействия с партнерами и союзниками, прежде всего, конечно, на так называемом постсоветском пространстве, механизм которого можно эффективно и быстро использовать в случае возникновения угроз, прежде всего внешних». Аккуратность путинских формулировок – «определенный гарант» – деталь красноречивая. Взаимодействие в рамках ОДКБ до сих пор можно было обнаружить лишь в ходе многочисленных военных маневров, непременным участником которых были российские подразделения. Однако трудно вспомнить, когда к таким учениям присоединялись узбекские военные, а уж тем более плечом к плечу с таджикскими коллегами.

Откровенная враждебность между Узбекистаном и Таджикистаном давно стала притчей во языцех, а формально союзнические отношения двух стран вызывают горькие усмешки по обе стороны узбекско-таджикской границы. Большей дискредитации самой ОДКБ, нежели десятки километров заминированных участков этой границы, придумать трудно. Недавно официальный Душанбе впервые напомнил о «медвежьей услуге доброго соседа», якобы по вине которого Таджикистан оказался единственной советской республикой, которая после распада СССР не смогла национализировать свои военно-технические объекты. Как утверждалось в статье, опубликованной на сайте таджикского посольства в Москве, в начале 1990-х гг. это придало силы радикальным исламистам, осмелившимся развязать гражданскую войну в Таджикистане. Но самым глубоким клинчем, из которого уже много лет не могут выйти Ташкент и Душанбе, остается строительство Рогунской ГЭС в Таджикистане. Узбекское руководство рассматривает ее как угрозу своей национальной безопасности, а его таджикский визави, наоборот, считает противодействие Ташкента строительству ГЭС главной внешней угрозой суверенитету Таджикистана.

Не лучше ситуация и на границе Узбекистана с Киргизией, где недавно произошел вооруженный инцидент, жертвами которого стали пограничники с обеих сторон. Катастрофический уровень недоверия и межэтнической вражды узбеков и киргизов, особенно обострившейся в результате кровопролитных ошских событий июня 2010 г. на юге Киргизии, продемонстрировал чрезвычайную уязвимость системы коллективной безопасности в Центральной Азии. А если называть вещи своими именами, ее практически полное отсутствие.

Не слишком дружелюбная атмосфера царит и на границе Узбекистана и Казахстана. В июле 2011 г. узбекские пограничники почти две недели не сообщали о задержанных ими в горах Тянь-Шаня 12 казахстанских альпинистах, среди которых было девять подростков. В июне этого года узбекские власти отказались пропустить через свою территорию в Таджикистан военнослужащих и военную технику Казахстана для участия в военных учениях ШОС «Мирная миссия-2012». Узбекистан, будучи членом ШОС, в этом мероприятии не участвовал.

Так выглядит сотрудничество Узбекистана с тремя союзными с ним государствами – членами ОДКБ. Можно ли ожидать надежного и доверительного взаимодействия силовых структур четырех государств Центральной Азии, входящих в ОДКБ, в случае возникновения внешних угроз? Вопрос риторический. Вместо ответа можно вспомнить прошлогоднюю историю с приглашением в Душанбе взвода иранской армии для участия в параде по случаю 20-летия независимости Таджикистана. Министр обороны Шерали Хайруллаев с гордостью объявил тогда, что если понадобится, то иранские братья в течение пары часов прибудут на помощь Таджикистану. Но вышла неувязка: Узбекистан и Туркмения не разрешили доставку «братьев» на парад через свое воздушное пространство. Помогли американцы, обеспечившие пролет иранских военных через афганское небо. Едва ли не единственный пример того, как Соединенные Штаты оказали содействие Тегерану.

В 2006 г. автор этих строк был в Сочи свидетелем встречи Владимира Путина и Ислама Каримова, после которой президент Узбекистана объявил о возвращении страны в ОДКБ. Событие было вполне ожидаемым. Таким способом Ташкент отблагодарил Москву за поддержку силового подавления беспорядков в Андижане в мае 2005 г., приведшего к глубокой мировой изоляции узбекского руководства. Один из высокопоставленных российских чиновников заметил с горечью, что вместе с Узбекистаном мы обязательно «втащим в ОДКБ» и весь багаж его проблем с соседями. Это и случилось, хотя сам Узбекистан до конца в ОДКБ так и не вступил. Около 15 соглашений и протоколов, заключенных в рамках Организации, Ташкент не ратифицировал.

На готовность узбекского руководства тесно сотрудничать с союзниками по ОДКБ вряд ли уже тогда кто-то мог серьезно рассчитывать, настолько силком загоняли Ташкент в Организацию. И не такой уж сенсацией стали рассекреченные Wikileaks депеши американских дипломатов, из которых стало известно, что в 2009 г. Ислам Каримов, встречаясь с первым заместителем госсекретаря США Уильямом Бёрнсом, обвинял Москву в имперских амбициях и стремлении создать «анти-НАТО», чтобы доминировать на постсоветском пространстве. Даже странно, что избавиться от двусмысленности своего положения среди партнеров по ОДКБ узбекский президент решил только три года спустя.

Согласно статье 3 Устава ОДКБ, ее целью, в частности, является «защита на коллективной основе независимости, территориальной целостности и суверенитета государств-членов». Шаг Ташкента, возможно, позволит честно ответить на вопрос, существуют ли ныне условия для коллективных действий по обеспечению безопасности в той части постсоветского пространства, которая еще готова видеть Россию в качестве главного гаранта. И как вообще трактовать понятие безопасности для стран, входящих в ОДКБ?

Без ценностей

В прошлом году генсек ОДКБ Николай Бордюжа собрал за круглым столом экспертов и политологов, предложив им устроить мозговой штурм в поисках новых идей для совершенствования деятельности Организации. Попытка обнаружить какую-либо идеологию, которая объединяла бы входящие в нее государства по примеру либеральных ценностей западной демократии для стран – членов НАТО, закончилась конфузом. С трудом отыскали одну такую ценность – стабильность. Но, как заметила директор центра европейской безопасности ИНИОН РАН Татьяна Пархалина, на Западе эту стабильность понимают как консервацию автократических режимов, для обеспечения которой как раз и создана ОДКБ. И никто не оспаривал очевидное: главные угрозы стабильности – внутри каждой из стран, а вовсе не вне.

Может ли в такой ситуации быть полезной ОДКБ, статья 5 Устава которой предписывает «невмешательство в дела, подпадающие под национальную юрисдикцию государств-членов»? На этот вопрос пришлось отвечать дважды за последние годы. Упомянутые выше ошские события в Киргизии в июне 2010 г. и краткосрочная военная операция таджикских правительственных войск в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) в июле 2012 года. Ни в том ни в другом случае ОДКБ не стала вмешиваться, хотя в июне 2010 г. этот вопрос рассматривался, поскольку с просьбой о помощи обратилась глава временного правительства Киргизии Роза Отунбаева. Генсек ОДКБ Николай Бордюжа вынужден был признать, что механизмов реагирования на межэтнические столкновения, подобные тем, что произошли на юге Киргизии, не существует. Для выработки таких механизмов была проведена «деловая игра, выявившая достаточно большое количество проблем практического свойства», деликатно заметил Бордюжа.

В данном случае эти проблемы были обусловлены категорическим вето, наложенным руководством Узбекистана на вмешательство ОДКБ в ошские события. Для Ташкента было неприемлемым появление вблизи его границ российских военных, а именно они могли составлять костяк миротворческих сил.

К слову, эта позиция у Узбекистана не конъюнктурная, а вполне последовательная. В 1999 г. одной из причин отказа Ташкента подписать протокол о пролонгировании участия в системе Договора о коллективной безопасности были планы Москвы создать в Таджикистане российскую военную базу на основе дислоцированной там с советских времен 201-й мотострелковой дивизии. (Сейчас это называют первым выходом Узбекистана из ОДКБ, хотя формально международной организацией она стала только в 2002 году.) Тогда Ислам Каримов откровенно излагал автору этих строк свои претензии к российскому руководству, говоря среди прочего и о своем недовольстве масштабными поставками российского оружия Армении (узбекский лидер не скрывал солидарности с Азербайджаном), и о несогласии со стремлением России сохранить военное присутствие в Приднестровье.

Отказ Ташкента разрешить силам ОДКБ тушить ошский «пожар» 2010 г. может свидетельствовать о главной и самой болезненной проблеме, лишающей доверительного характера военное сотрудничество в рамках Организации. Авторитарные режимы, правящие в странах Центральной Азии, не уверены, что Москва, посылая своих коммандос им на помощь, не отдаст одновременно и противоположных приказов. Следует представлять, насколько серьезно развиты антироссийские фобии среди значительной части национальных элит в этом регионе. Боязнь якобы плетущихся российских заговоров является заметным фактором политической атмосферы этих стран.

Не стала вмешиваться ОДКБ и в ситуацию в Таджикистане, когда в конце июля нынешнего года трехтысячный экспедиционный корпус правительственных войск предпринял попытку уничтожить группировку вооруженной оппозиции, базирующейся в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО). «Это полностью касается внутренней жизни Таджикистана и не требует вмешательства коллективных сил, – сказал генсек ОДКБ Николай Бордюжа, – силовые структуры Таджикистана дееспособны и проблемы в Горном Бадахшане способны решать самостоятельно».

Слова Бордюжи прозвучали в ответ на заявление президента Белоруссии Александра Лукашенко: «Таджикистан – член нашей организации, и обращение президента без внимания оставить нельзя». Выяснилось, что можно. Тем более что никакого обращения Эмомали Рахмона с просьбой о помощи не было. Да и не могло быть, учитывая подозрения, которые Душанбе испытывает к российскому союзнику. Характерным свидетельством этого стали слухи, распространенные со ссылкой на «осведомленные источники», о готовящемся покушении на президента Таджикистана во время его поездки в ГБАО на празднование 80-летия образования автономии в конце августа. «Источники» утверждали, что за организацией возможного покушения просматривается «узбекский или российский след».

Трудно не согласиться с руководителем Центра международной безопасности РАН Алексеем Арбатовым, заявившим недавно в интервью «Новым Известиям», что «ОДКБ как военного союза не существует, скорее, есть военные отношения между Россией и другими членами ОДКБ». Арбатов подчеркнул, что в Организации отсутствует то главное, что делает ее военным союзом, – «общее представление о внешних угрозах и правилах, которые диктуют военное вмешательство в случае внутренних или трансграничных угроз». По мнению Арбатова, не похожа ОДКБ и на военно-политический союз, на статус которого она претендует. Политолог ссылается на отсутствие политической поддержки действий России в ходе августовской войны 2008 г. на Кавказе союзниками по ОДКБ, ни один из которых до сих пор так и не признал независимость Абхазии и Южной Осетии.

Более того, августовская война изрядно напугала некоторые столицы СНГ, правящие там элиты обнаружили решимость Москвы реализовывать свои интересы на постсоветском пространстве силовым путем. Известно, к примеру, что руководство Туркмении, имеющей нейтральный статус и в ОДКБ не входящей, осенью 2008 г. провело на западе страны, в прикаспийском регионе, внеочередные военные учения. Есть основания полагать, что это стало демонстрацией готовности принять ответные меры, если в Москве захотят осуществить какие-либо силовые действия в отношении Туркмении. Хорошо известен ряд проблем как экономического, так и гуманитарного характера, осложняющих российско-туркменские связи, отношение российского руководства к которым могло заставить Ашхабад лишний раз понервничать.

Подозрительность, похоже, доминирует в отношениях между соседями по «коммунальной квартире» бывшего СССР. Распад советской державы все еще не закончен, во всяком случае, на ментальном уровне, и «бракоразводный процесс», ради которого создано СНГ, продолжается. Причем подозревают не только Москву, подозревает и Москва. Анонсированный Ташкентом выход из ОДКБ породил среди российского экспертного сообщества и политической элиты уверенность в том, что это понадобилось для того, чтобы устранить препятствия для возврата в страну военной базы США, которая была выдворена в 2005 г. в ответ на осуждение Вашингтоном подавления беспорядков в Андижане. Вывод контингента МССБ из Афганистана к 2014 г., планы Соединенных Штатов оставить значительную часть военного снаряжения в пограничных с Афганистаном странах Центральной Азии, и в первую очередь в Узбекистане, давали для этого основание.

Понимая это, президент Каримов, известный политическим прагматизмом (который многие его партнеры склонны называть в лучшем случае «двурушничеством»), решил сыграть на опережение, попытавшись опровергнуть подобные упреки. В начале августа стало известно о проекте Концепции внешнеполитической деятельности Узбекистана, предложенном им на утверждение парламенту. На третьем десятке лет независимости документ впервые возводит в ранг закона принципы внешней политики. Ознакомившись с ними, понимаешь, почему это понадобилось только сейчас.

Суть концепции – теоретическое обоснование причин выхода Узбекистана (на этот раз, уверен Ташкент, окончательного) из ОДКБ. Ислам Каримов сформулировал принципы государственного нейтралитета, которого намерена придерживаться его страна. В концепции, правда, этого термина нет, видимо, на всякий случай. «Узбекистан не принимает участия в военно-политических блоках, оставляет за собой право выхода из любого межгосударственного образования в случае его трансформации в военно-политический блок, не допускает на своей территории размещения иностранных военных баз и объектов, принимает политические, экономические и иные меры по предотвращению своего вовлечения в вооруженные конфликты и очаги напряженности в сопредельных государствах».

Итак, иностранных военных баз в Узбекистане не будет. Но, очевидно, закон обратной силы не имеет, иначе как-то придется определяться с авиабазой германских ВВС, расположенной в пограничном с Афганистаном Термезе. Ей, впрочем, и раньше предусмотрительно был придан другой, менее вызывающий статус. Ничто не мешает в случае необходимости сделать то же самое и по отношению к любой другой военной инфраструктуре, которой смогут пользоваться иностранцы. Такая же постоянно действующая и почти всех устраивающая уловка применяется с 2009 г. и по отношению к бывшей военной базе «Манас» в Киргизии, которая теперь называется международным Центром транзитных перевозок. Но, выходя из ОДКБ, Ташкент избавляет себя от необходимости согласовывать все подобные решения с «заклятыми союзниками», такими как Таджикистан.

Чрезвычайно важными с точки зрения Ташкента выглядят и следующие положения концепции: Узбекистан «принимает политические, экономические и иные меры по предотвращению своего вовлечения в вооруженные конфликты и очаги напряженности в сопредельных государствах… проблемы Центральной Азии должны решаться самими государствами региона без вмешательства внешних сил… интеграция не должна быть навязана извне, она неприемлема, если ущемляет свободу, независимость и территориальную целостность страны или продиктована идеологическими обязательствами».

Каждый из этих пунктов может быть легко проиллюстрирован конкретными ситуациями, уже имевшими место в регионе и послужившими основанием для выражения «особого мнения» Узбекистана практически при каждом обсуждении на саммитах ОДКБ и СНГ. Хорошо читаются здесь и отсылки к различным инициативам Москвы («интеграция не должна быть навязана извне»), и к возможности участия российских вооруженных сил, в том числе в составе ОДКБ, в региональных конфликтах («проблемы Центральной Азии должны решаться без вмешательства внешних сил»).

В то же время система взглядов главы узбекского государства на место страны в мире, изложенная в виде концепции и утвержденная законодательно, является и незашифрованным посланием Москве: «Если мы не с вами, то это не значит, что мы против вас». Зачем нам эта ОДКБ, как бы говорит Каримов, давайте дружить и сотрудничать напрямую.

Три в одном

Такая постановка вопроса обнажает всю болезненную проблематику отношений между странами-членами, а если учесть очевидный факт, что они, за малым исключением, являются государствами с авторитарными режимами, то и проблематику отношений между лидерами. Если исключить из этой системы коммуникаций высшего эшелона президента Узбекистана, вероятно, устойчивость структуры ОДКБ повысится. Однако здесь есть одно «но»: в отличие от других стран Центрально-Азиатского региона, где имеет место какая-то публичная дискуссия о целесообразности членства в ОДКБ, в Узбекистане о подобном обсуждении ничего не известно. И невозможно прогнозировать, какая позиция по этому вопросу возобладает после грядущей смены правящих элит в Ташкенте.

С другой стороны, нынешний узбекский демарш заставляет задуматься о гораздо более общем вопросе – искусственности всей структуры военно-политической безопасности, концентрирующейся вокруг России. ОДКБ по сути представляет сегодня механическое соединение трех систем безопасности, основой каждой из которых является российское участие, – центральноазиатская, южная и западная. 102-я российская военная база в Армении является бесспорным гарантом стабильности на Южном Кавказе. Но солдаты христианской Армении никогда не окажутся в составе подразделений ОДКБ, принимающих участие в каких-либо силовых операциях в Центральной Азии, населенной преимущественно мусульманами. И наоборот, даже в самых смелых фантазиях невозможно представить себе, что казахский или киргизский спецназ будет отправлен в помощь армянам на карабахский фронт сражаться с единоверцами из Азербайджана.

Точно так же крайне трудно вообразить участие белорусских бойцов в операциях на Кавказе или Центральной Азии, сколь бы ни волновали Александра Лукашенко события на этих дальних фронтах. Президента Белоруссии больше заботит необходимость «проработать совместную миротворческую деятельность в формате ООН – ОДКБ», с инициативой которой он выступил в прошлом году, будучи председателем в ОДКБ. В свою очередь, центральноазиатские и армянские союзники Минска по ОДКБ не слишком обеспокоены обнаруженными в белорусском небе дырами в системе ПВО на западных рубежах Организации, сквозь которые плюшевые мишки со шведского легкомоторного самолета проникли на территорию коллективной безопасности. С их точки зрения, это проблема Москвы, имеющей единую с Минском систему ПВО, а вовсе не ОДКБ.

Финал затянувшегося прощания Ташкента с ОДКБ еще более остро ставит вопрос об автономном функционировании каждой из трех составляющих организации. Особенно актуальна эта проблема для Центральной Азии – до ухода натовского контингента из Афганистана остается совсем мало времени, и штабистам стран-союзниц уже пора верстать конкретные планы действий на случай эскалации напряженности в регионе. Узбекская фронда мешать им больше не будет, и за это Ташкенту надо сказать отдельное спасибо. Но если договориться не удастся, возложить за это ответственность на Узбекистан тоже уже не получится.

Россия. Узбекистан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 2905551 Аркадий Дубнов

Афганистан. СНГ. ЕАЭС > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 735534 Мурат Лаумулин

Виртуальная безопасность Центральной Азии

ОДКБ в преддверии ухода НАТО из Афганистана

Резюме: Если российское руководство возьмется за интеграцию в военно-политической сфере с тем же энтузиазмом, что и при создании Таможенного союза, ЕЭП и Евразийского союза, то можно надеяться на прогресс и в деле трансформации ОДКБ.

Предстоящий вывод войск западной коалиции из Афганистана и вероятная дислокация вооружений, а, возможно, и оперативных баз США на территории некоторых государств Центральной Азии создают в регионе новую ситуацию. В этом контексте, вероятно, следует рассматривать и решение Ташкента о «приостановлении» членства в Организации Договора коллективной безопасности, принятое в конце июня этого года. Устав блока запрещает размещение на территории стран-союзниц военных баз третьих государств, а неучастие позволит Узбекистану юридически беспрепятственно принять от сил НАТО любые военно-технические средства, включая вооружение, которые они посчитают нужным оставить по пути из Афганистана.

Впрочем, официальные претензии Ташкента к ОДКБ (как и ранее к ДКБ, предшественнику нынешней структуры) состоят в том, что Организация остается символической или даже виртуальной. Когда дело доходит до отражения реальных угроз безопасности и стабильности, как это было во время вторжения исламских боевиков в 1999 и 2000 гг. и ошской резни 2010 г., ОДКБ никакой роли не сыграла. Обоснованы ли эти упреки?

Хрупкая стабильность

Совокупность проблем, связанных с безопасностью и стабильностью Центральной Азии, можно условно разделить на две группы. С одной стороны, те, что вытекают из международного положения региона и геополитических рисков, вызываемых дипломатической и стратегической активностью внешних игроков – великих держав (Соединенные Штаты, Китай, Россия) и региональных государств (Турция, Иран, Пакистан). С другой – угрозы, риски и вызовы, имеющие внутрирегиональный характер. Впрочем, четко разграничить проблемы первого и второго рода невозможно.

Во-первых, вызывает опасения рост политического экстремизма в Киргизии, связанный с непредсказуемостью социально-экономического и политического развития страны. При этом ни соседи по региону, ни Россия, ни заинтересованные внешние игроки (Китай, США, Евросоюз), ни даже международные организации не спешат брать на себя ответственность за происходящее.

Во-вторых, динамика ситуации в Таджикистане, где обстановка начинает напоминать ту, что сложилась в Киргизии.

В-третьих, размежевание обществ по этническому и клановому признаку. Сегодня латентные этнические конфликты перерастают в открытую вражду.

В-четвертых, предстоящая смена политических элит и неопределенность вектора политического развития вообще и механизма передачи власти от действующих президентов их преемникам в частности.

В-пятых, рост влияния политического ислама в Центральной Азии: на территории практически всех государств, несмотря на официальный запрет, не только продолжают действовать организации, пропагандирующие идеи политического ислама, но и наблюдается активизация их деятельности, причем не только в сельской местности, но и в городах.

Наконец, фактор, имеющий как внешнюю, так и внутреннюю составляющую – это Афганистан. Он превратился в источник постоянной нестабильности во многом вследствие непродуманных действий глобальных акторов. Дееспособность правительства Хамида Карзая сомнительна. С уходом США и НАТО государствам региона и России вновь, как в начале – середине 1990-х гг., придется самостоятельно искать ответы на весь комплекс связанных с этим проблем. Главная из них – перспектива новой волны исламского радикализма и возобновления активности исламистов.

На территории Афганистана нашли приют пусть немногочисленные, но не чуждые экстремистским установкам религиозно-политические движения, родиной которых являются государства Центральной Азии – «Исламское движение Узбекистана», «Акрамийя», «Таблиги Джамаат», «Исламская партия Восточного Туркестана», «Жамаат моджахедов Центральной Азии», «Хизб-ут-Тахрир-аль-Ислами». Активизация этих движений, вызванная переносом военных действий на север Афганистана и ухудшением общей ситуации в отдельных странах, способна создать реальную угрозу светским политическим режимам.

Еще одна серьезная опасность – превращение Афганистана в мировой центр производства наркотиков и втягивание в наркобизнес «агентов» из Центральной Азии – ОПГ, некоторых представителей силовых структур и даже чиновников, призванных бороться с наркотрафиком. Но самая большая угроза – стремительный рост наркозависимых в государствах Центральной Азии и в России, а также недооценка этого бедствия рядом политиков (особенно в Киргизии и Таджикистане).

Деятельность западных сил в Афганистане (в том числе и в плане противодействия производству наркотиков), а также различные геополитические проекты (например, «Большая Центральная Азия»), в которых эта часть Евразии рассматривается как «жизненно важная для интересов США», вызывают много вопросов. Интересы государств региона, да и России в подобных проектах практически не учитываются. Пока большинство экспертов оценивают ситуацию как патовую – оставаться в Афганистане коалиция не может, а окончательно покинуть его без имиджевых и иных потерь нельзя.

Некоторые эксперты полагают, что в обеспечении безопасности Центральной Азии в контексте «посленатовского» Афганистана ключевая роль должна принадлежать не ОДКБ, а другой структуре, в которую входят все государства региона (кроме Туркменистана) – Шанхайской организации сотрудничества. Она уже сейчас может содействовать формированию благоприятного для Афганистана внешнеполитического окружения, максимально блокировать экспорт оттуда наркотических веществ и импорт прекурсоров, резко сузить внешнюю финансовую поддержку афганской оппозиции и оказать Кабулу экономическую помощь, наконец, создать условия, ограничивающие распространение идей радикального ислама. Для этого не требуется согласования с афганским правительством, а главное – с командованием сил западной коалиции, достаточно лишь политической воли государств-участников ШОС.

Как реформировать ОДКБ

В новых условиях на ОДКБ ложится особая ответственность, так что вопрос об эффективности этого военно-политического альянса становится насущной необходимостью. По мнению экспертов из России и стран СНГ, для повышения роли Организации на международной арене нужна четкая идеология, в основу которой, в частности, может быть положена идея сохранения стабильности в регионе. Трансформации ОДКБ были посвящены предложения, подготовленные в 2011 г. Институтом современного развития (ИНСОР), главой попечительского совета которого являлся бывший президент Дмитрий Медведев.

Прежде всего предлагалось реформировать систему принятия решений в ОДКБ. До сих пор Организация решала все вопросы консенсусом, ИНСОР предлагал закрепить в уставе принцип принятия решений простым большинством голосов. Правда, с фактическим выходом Ташкента проблема утратила актуальность, ведь особую позицию почти по любому вопросу занимал именно Узбекистан. Далее ИНСОР предлагал в корне изменить модель отношений ОДКБ с НАТО, соотносить новые стратегические документы Организации с одобренной в 2010 г. стратегической концепцией Североатлантического альянса, обеспечивать хотя бы частичную оперативную совместимость с его контингентами.

Наконец, ОДКБ должна превратиться в главную миротворческую силу Центральной Азии и сопредельных регионов. По согласованию с ООН блок может участвовать в миротворчестве даже за пределами зоны непосредственной ответственности. Предлагалось ввести институт специальных представителей ОДКБ (наподобие спецпредставителей НАТО по различным вопросам).

Нельзя сказать, что усилия России оказались безрезультатными. К концу 2011 г. союзники согласовали перечень внешнеполитических тем, по которым они отныне будут говорить одним голосом, как это делает НАТО или ЕС. На саммите в конце декабря 2011 г. президенты подписали соглашение по военным базам (принципиальное решение об этом было принято на саммите в Астане в августе). Согласно этому документу, иностранное военное присутствие в государствах ОДКБ возможно при поддержке всех членов Организации. За последние годы это единственное решение по проведению согласованной политики. (Похоже, что именно оно и стало решающим аргументом для Ташкента в пользу ухода.)

Однако в документе есть лазейки, которые позволят партнерам обойти его положения. Термин «военная база», безусловно, требует специальной расшифровки. Так, госсекретарь США Хиллари Клинтон обсуждала с представителями Казахстана возможность совместного использования логистического центра (морского порта) в Актау. В Узбекистане аэропорт «Навои» также является международным логистическим узлом и на 90% обслуживает американцев в Афганистане. В Киргизии помимо известного объекта «Манас» (переименованного из военной базы в 2009 г.) создан антитеррористический учебный центр в городе Токмак, где постоянно находится большая группа американских военных. Аналогичная ситуация в Таджикистане. Все эти объекты или уже являются иностранными базами, или же в короткие сроки могут стать таковыми.

В конце 2011 г. председательство в ОДКБ перешло к Астане. Казахстан считает необходимой защиту информационного пространства Организации, что особенно актуально после событий «арабской весны». Второй важной задачей, по словам Нурсултана Назарбаева, является дальнейшее развитие сил коллективного реагирования. Третьей – превентивная защита воздушного пространства Центральной Азии. Казахстан также намерен сосредоточиться на усилении борьбы с наркобизнесом и формировании антинаркотической стратегии.

Стремясь преодолеть пагубную тенденцию к геополитическому соперничеству в Центральной Евразии, Казахстан еще на Астанинском саммите ОБСЕ в декабре 2010 г. выдвинул идею укрепления системы коллективной безопасности. Она предполагала активное взаимодействие между всеми институтами безопасности, действующими в Центральной Азии, – НАТО, ОДКБ, ОБСЕ и ШОС (возможно также СВМДА – Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии, инициатива Казахстана от 1994 г. по формированию азиатского аналога СБСЕ). Вообще, будучи председателем ОБСЕ в 2010 г., Казахстан прилагал титанические усилия, чтобы решить проблему международного признания ОДКБ. В некоторой степени этого удалось добиться, зафиксировав в Астанинской декларации, что зона ответственности ОБСЕ в сфере безопасности является отныне не Евроатлантической, а Евроазиатской (читай – Евразийской).

Однако пока проблема легитимации не решена. В НАТО с подачи Соединенных Штатов ОДКБ считают виртуальной структурой, лишенной практического смысла и политического стержня. Об этом свидетельствует телеграмма из дипломатического архива Wikileaks. В депеше, отправленной в Вашингтон представителем США в НАТО Иво Далдером 10 сентября 2009 г., говорится, что «было бы контрпродуктивно для альянса завязывать связи с ОДКБ – организацией, созданной по инициативе Москвы для противодействия потенциальному влиянию НАТО и Соединенных Штатов на постсоветском пространстве. ОДКБ показала себя неэффективной в большинстве сфер деятельности и оказалась политически расколотой. Связи НАТО с ОДКБ могли бы придать большую легитимность тому, что может быть увядающей организацией».

В возможность реформирования ОДКБ на Западе не верят, предпочитая решать все вопросы с членами Организации на двустороннем уровне. (Надо признать, что на практике и Россия зачастую делает ставку на двусторонние военно-политические отношения со странами региона.) Событием, которое может повлиять на российскую политику в Организации и отношение к международному сотрудничеству, стало возвращение Владимира Путина в Кремль. Как известно, для Путина улучшение отношений с Западом любыми путями, в том числе и по линии ОДКБ – НАТО, не является самоцелью, в отличие от его предшественника, делавшего ставку на «перезагрузку». При любом развитии событий после 2014 г. роль ОДКБ должна объективно возрастать. Если новое/старое российское руководство возьмется за интеграцию в военно-политической сфере с тем же энтузиазмом, что и при создании Таможенного союза, ЕЭП и Евразийского союза, то можно надеяться на прогресс и в деле трансформации Организации.

Enfant terrible Центральной Азии

Выход Узбекистана вызвал новую волну дискуссий о перспективах ОДКБ. Внешнюю политику Ташкента можно сравнить с движением маятника: каждые два-три года Узбекистан отворачивался от России и партнеров по СНГ и сближался с Западом, и наоборот. Но в 2005 г., после андижанских событий, отношения Ташкента с Западом испортились настолько, что Узбекистан был почти объявлен международным парией. Москва и Пекин в то время оказали Ташкенту поддержку, к которой присоединился и Казахстан.

За время полуизоляции внешняя политика страны претерпела эволюцию: с геополитической и геоэкономической точек зрения Ташкент стал в большей степени ориентироваться на страны Азии. Изменились и взгляды на проблемы обеспечения безопасности, отношения с Россией, политику в отношении СНГ, региональную интеграцию в Центральной Азии и т.п. Но с 2009 г. в международном положении Узбекистана наметились серьезные изменения. Маятник вновь начал движение. В конце января 2010 г. президент Узбекистана Ислам Каримов подписал План сотрудничества с США. Документ был основан на результатах первого раунда узбекско-американских консультаций. Вашингтон делает ставку на взаимодействие с Узбекистаном в политической, социальной, экономической сферах, а также в вопросах обеспечения безопасности. Инициатором диалога между правительствами двух стран стал помощник госсекретаря Роберт Блейк, который в октябре прошлого года посетил Ташкент.

В пункте, который касается сотрудничества в сфере безопасности, предусматривается подготовка и переподготовка офицерских кадров Узбекистана (учебные курсы и тренинги) в ведущих военно-образовательных учреждениях США, в том числе в рамках программы «Международное военное образование и обучение» (IMET).

В начале февраля 2012 г. госсекретарь Хиллари Клинтон подписала указ, позволяющий Соединенным Штатам возобновить техническую военную помощь Узбекистану в виде поставок несмертельного оружия и оборудования.

Стратегия Ташкента в отношении России строится на балансировании между Москвой, Вашингтоном (в стратегической сфере) и Пекином (в области экономики), дабы принудить Кремль к сотрудничеству на приемлемых для Узбекистана условиях. Политика России носит в большей степени пассивный, инерционный характер и базируется на убеждении, что по внутриполитическим и внешнеполитическим причинам Узбекистан рано или поздно вернется в интеграционные структуры под российской эгидой.

Узбекский лидер Ислам Каримов неоднократно открыто высказывал мнение, что Москва через ОДКБ пытается навязать свою стратегию безопасности на постсоветском пространстве, в действительности преследующую неоимперские амбиции. Официальный Ташкент выступил категорически против расширения военно-оперативной и стратегической компетенции ОДКБ на базе Корпуса сил оперативного реагирования. В Узбекистане убеждены, что во всех интеграционных инициативах России речь идет о «собирании земель», создании нового мини-СССР.

После установления контактов с новой администрацией Белого дома президент Каримов начал задумываться о выходе из альянсов с Россией – ЕврАзЭС и ОДКБ, что и произошло в 2010–2012 годах. В Ташкенте считают, что Россия и Центральная Азия должны решать проблемы национальной безопасности независимо друг от друга. Российская Федерация, по мнению узбекских специалистов, должна способствовать укреплению независимых государств, расположенных по ее периметру, не путем прикрепления их к своей территории по типу ЕврАзЭС и ОДКБ, а на основе содействия их самостоятельной регионализации.

Фактически внешняя политика Узбекистана имеет многовекторную природу, как и казахстанская, но налицо сложности. Она носит какой-то вынужденный, зачастую противоестественный характер. Как признают сами узбекские аналитики, будучи членом международных организаций, Узбекистан не смог четко отделить национальные интересы от международных и наднациональных. Внешняя политика Ташкента прошла три этапа. На первом она была больше ориентирована на Россию, что можно объяснить постсоветской инерцией. На втором повернулась в сторону Запада, в частности США, что можно оценить как «апробацию независимости». Нынешний этап – это по сути модификация первых двух «курсов», которую можно назвать глобальной адаптационностью.

В Вашингтоне Узбекистан рассматривают как главного и наиболее весомого игрока в Центральной Азии; это государство обладает региональными гегемонистскими амбициями и больше других способно бросить вызов Москве. Крупные узбекские диаспоры имеются во всех соседних государствах, что дает Ташкенту возможность вмешиваться в политику каждого из них. Также он обладает преимуществом по сравнению с другими постсоветскими государствами региона за исключением Казахстана, являясь самодостаточным в плане продовольствия и энергии. И граничит не с Россией, а с Афганистаном. Приходится констатировать, что главный вектор узбекской «многовекторности» (в отличие от Казахстана) – все-таки антироссийский, с чем связано большинство проблем Ташкента.

В этой связи нельзя не сказать о казахстанско-узбекских отношениях. Узбекская политика в отношении Астаны никогда не базировалась на четко выработанной концепции или долгосрочной стратегии. Наоборот, она зачастую была подвержена конъюнктурным влияниям, субъективным эмоциям руководства, долгое время страдает от негативных штампов и стереотипных представлений. Это выражалось, в частности, в стремлении компенсировать объективное отставание от Астаны отрицательной реакцией на региональные интеграционные инициативы Казахстана.

Среди узбекской политической элиты господствует убеждение, что от Узбекистана и его отношений с соседями зависит стабильность во всей Центральной Азии, а Ислам Каримов обладает чем-то вроде «золотой акции» во всех важнейших региональных вопросах. Однако реальность такую убежденность не подтверждает.

НАТО после Афганистана

По мере приближения объявленной даты ухода из Афганистана все более вероятной выглядит перспектива долгосрочного военного присутствия Америки в Центральной Азии. Вашингтон объявил о планах по созданию специальных объектов, в частности, Фонд по борьбе с наркотиками Центрального командования США заявил о намерении выделить средства на создание военно-тренировочных центров в Оше (Киргизия) и Каратаге (Таджикистан), кинологического центра и вертолетного ангара под Алма-Атой.

Вашингтон обнародовал данные об объемах помощи, которую намерен оказать странам постсоветского пространства в 2013 году. Военная помощь Узбекистану составит 1,5 млн долларов. Аналогичную сумму из американской казны получат Киргизия и Таджикистан, чуть больше (1,8 млн) – Казахстан и 685 тыс. долларов – Туркмения. После вывода в 2014 г. войск США и НАТО из Афганистана американская военная техника может остаться в государствах Центральной Азии. Пентагон ведет на этот счет закрытые переговоры с Киргизией, Узбекистаном и Таджикистаном. Часть предполагается передать безвозмездно, а часть – на ответственное хранение. Речь идет о бронемашинах, а также о трейлерах для перевозки танков, тягачах, заправщиках, специализированных грейдерах, бульдозерах и водовозах. Кроме того, в Пентагоне готовы передать соседям Афганистана медицинское оборудование, средства связи, пожаротушения и даже передвижные тренажерные залы. Таджикистан хотел бы получить военное оборудование для оснащения границы и технику для проведения военных операций в горах. Киргизия нацелена на беспилотники.

По-видимому, в Пентагоне пришли к выводу: возвращать домой большую часть техники, как, впрочем, и оставлять ее в Афганистане, нецелесообразно. Решение о передаче военной техники укрепляет позиции Вашингтона в Центральной Азии. Для Москвы это будет означать, что на центральноазиатском рынке вооружений, ориентированном на советскую и российскую технику, возникнет заметный американский сегмент. Наличие на вооружении у стран региона техники из США и стран НАТО повлечет за собой потребность в обучении специалистов, поставке запчастей, модернизации, а в итоге может привести к привыканию партнеров Москвы по ОДКБ к сотрудничеству с Западом.

Соединенные Штаты предпочитают обсуждать все эти вопросы в рамках двусторонних отношений, без вовлечения региональных организаций, таких как ОДКБ. Реализация этого плана позволит США расширить военное сотрудничество с членами Организации за спиной Москвы. Впрочем, Россия не остается совсем в стороне от этих процессов, ведь если решится вопрос о логистическом центре в Ульяновске, после Центральной Азии западная техника и персонал проследуют через российскую территорию.

В июне этого года стало известно о подписании новых договоров НАТО с Казахстаном, Узбекистаном и Киргизией о транзите грузов и военной техники из Афганистана. Если прежние соглашения подразумевали только авиаперевозки, то новые открыли сухопутные маршруты. Новые договоренности предоставят НАТО другие возможности и гибкую транспортную сеть для вывода войск, техники и оборудования из Афганистана к концу 2014 года.

Факт подписания новых соглашений лишний раз свидетельствует о том, что стороны окончательно договорились о цене за «обратный транзит» из Афганистана по Северному маршруту, а также об экономических, политических и военных преференциях, которые страны региона получат в процессе и по окончании вывода войск. Идеальным вариантом Пентагон считает использование военных баз в Центральной Азии.

М.Т. Лаумулин – доктор политических наук, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований, Алма-Ата.

Афганистан. СНГ. ЕАЭС > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 735534 Мурат Лаумулин

Россия. СНГ. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 735511 Константин Косачев

Не рыбу, а удочку

В чем состоит особенность «мягкой силы» России

Резюме: Россия способна предложить другим постсоветским странам не радужные идеалы, а реалистичные, применимые именно к ним модели решения общих и индивидуальных проблем. И представлять себя не в качестве цели, но в качестве метода.

Приметой нового столетия стало повышенное внимание к фактору привлекательности государств, формированию их позитивного имиджа как инструмента влияния на международной арене. Появилась концепция «мягкой силы» (soft power), автор которой американский политолог Джозеф Най определяет ее как «способность получать желаемое при помощи привлекательности, а не силы или денег». При этом национальный имидж обеспечивает привлекательность и доверие к стране, играя огромную роль как ключевой компонент «мягкой силы». А потому усилия государств на этом направлении имеют отношение не столько к культурно-информационной сфере, сколько к (гео)политике.

Имидж, ценности и «мягкая сила»

Об имидже (или его составляющих) можно говорить как о:

совокупности представлений внешних наблюдателей, то есть как о репутации, сформировавшейся нередко под влиянием устойчивых стереотипов (национальных, религиозных, исторических, политических) и информации от посредников (СМИ, рейтинги, заключения экспертов и т.п.); точном слепке объективной реальности, т.е. той, в существовании которой можно убедиться воочию, при личном ознакомлении – фактическое положение дел, способное в условиях не закрытого государства корректировать излишне негативные или, наоборот, неоправданно позитивные представления; бренде – всем том, что сознательно продвигают вовне национальные власти, желающие представить страну в привлекательном свете;

и, наконец,

антибренде, медийном и пропагандистском симулякре – том образе (чаще негативном), который сознательно формируют в сознании людей в отношении того или иного государства или народа его конкуренты и оппоненты. В современных реалиях прямое обращение к средствам «жесткой силы» негативно сказывается на образе применяющего ее государства, а потому создание антибрендов, дискредитирующих оппонента, его внешнюю и внутреннюю политику, экономику, историю, культуру, образование и проч., становится весьма эффективным инструментом государственной политики.

Скажем, в России было отнюдь не так много сторонников режимов Саддама Хусейна или Каддафи – реальную озабоченность вызывала практика внешнего силового вмешательства. Однако в зарубежных СМИ все подавалось как поддержка «авторитарной» Россией идейных «братьев по разуму» (а заодно и по явному антизападничеству, которое в этой подаче выглядит не ситуационным, а ценностным). Тот же сценарий в Сирии: опять «страны, отрицающие западные ценности» (Россия и КНР), защищают «близкий им идеологически» режим Асада, и потому препятствуют его дискредитации.

Большинство примеров такого рода объединяет одно: понятие ценностей. Для «мягкой силы» оно, в понимании автора этого термина, является ключевым. Само выдвижение собственных ценностей в ранг глобального эталона – тоже задача и результат действия «мягкой силы». Отсюда всего один шаг до составления «рейтинга» государств по жесткой шкале идеологических предустановок, монополизированных группой государств и безальтернативных по определению. Утверждение, что в основе практически всех событий в мире лежит противостояние либеральных ценностей «антиценностям» («свобода – несвобода», «демократия – диктатура»), формирует у миллионов людей соответствующие представления по аналогии с марксистской теорией классовой борьбы как движущей силы истории.

Разумеется, наиболее привлекательно выглядят страны, в которых права людей максимально защищены, а институты демократии наиболее развиты. Но, во-первых, из этого не обязательно следует, что такие страны уже в силу внутреннего демократизма будут привержены демократическим принципам и во внешней политике. Геополитику и интересы государств еще никто не отменял. А глобальный кризис, обостряющаяся конкуренция на фоне усиления новых регионов Земли и дефицит мировых ресурсов лишь укрепляют национальный эгоизм вплоть до готовности применять силу.

Во-вторых, нет прямой корреляции между степенью развития демократических институтов и свобод, с одной стороны, и благосостоянием, уровнем экономики, состоянием социальной сферы, с другой. Вряд ли люди в странах победившей «арабской весны» заживут богаче, чем при авторитарных правителях, а вот обратное очень вероятно. Не столько демократия порождает благосостояние, сколько наоборот – сама демократия в ее максимально развитой форме дает все больше поводов считать себя продуктом «богатых и сытых». Утверждать, что революционный переход беднейших стран к демократии в одночасье решит их самые насущные социальные проблемы – значит вводить людей в заблуждение, однако именно это фактически внушается многим народам. Скорее растущая экономика на определенном этапе будет требовать наличия реальной демократии в обществе, без которой дальнейший рост окажется объективно невозможным. Так, трезвая, неромантическая экономическая политика позволила многим странам Европы обеспечить себе оптимальные социальные условия и для политических преобразований в переходный период от социалистической модели к либерально-рыночной.

Рейтинг богатых и развитых стран не совпадает с рейтингом самых счастливых наций, и сводить ценности исключительно к западным либеральным в принципе некорректно. Есть более древние цивилизационные константы, уходящие корнями в традиции, в религии, в базовые этические нормы (уважение к старшим, помощь ближнему, семья, честь, достоинство, любовь к Родине). Именно это поднимает народы на защиту Отечества, рождает национальных героев, сплачивает в годы испытаний, помогает сохранить нацию после десятилетий и даже столетий чужеродного ига. Такие черты национального характера, безусловно, формируют имидж народа никак не менее его демократических институтов.

В-третьих, в праве есть понятие общественного достояния – оно охватывает те творческие произведения, имущественные авторские права на которые истекли или никогда не существовали. Примерно к этой категории относятся и базовые принципы демократии, прав и свобод человека, которые закреплены в основных международно-правовых документах – Уставе ООН, конвенциях и договорах, а потому не могут на понятийном уровне считаться чьей-то собственностью, например, западной, и индивидуальной характеристикой чьей-то «мягкой силы».

Свобода, демократия, законность, социальная стабильность, уважение к правам человека – все это стало той «потребительской корзиной» современного мира, которой в идеале хотел бы обладать каждый. Любая идея, отрицающая данный «стандартный набор XXI века», вряд ли будет иметь долгосрочный успех. С уходом мировой идеологической биполярности чаще мы можем говорить о единстве базовых ценностей для большинства народов, и при этом о различиях в их индивидуальном воплощении, обусловленном национальными, историческими и прочими особенностями (федеративное или унитарное государство, многонациональное или моноэтническое и т.п.). Не может быть одинакового уровня развитости демократических институтов у европейской страны, формировавшей их с XVI века, и у бывшей африканской колонии, до середины прошлого века снабжавшей ресурсами те самые европейские народы, не имея возможности пустить соответствующие ресурсы на собственное развитие.

«Мягкая сила»: две модели

Классический пример «мягкой силы» – американская модель.

Ее первым столпом служит, согласно Наю, привлекательность американской культуры и образа жизни. В качестве индикаторов называются такие показатели, как численность принимаемых эмигрантов, объем выпускаемой телепродукции, количество иностранных студентов в стране и число нобелевских лауреатов в области физики, химии и экономики, по которым Америка бесспорно лидерует.

Второй «столп» soft power США – политическая идеология, которой полностью или частично симпатизирует половина опрошенных в мире. За ней большая универсальность и, тем самым, более легкая интернациональная усвояемость. Но нередко за эффективностью чужого культурного влияния скрывается не его качественное превосходство, а просто большие затраты на «маркетинг» и «продвижение товара».

Тотальность чужого «мягкого» влияния может – в неменьшей степени, чем «жесткая сила» – вызывать внутренний протест у мыслящего класса. Наиболее эффективны те идеи, которые отвечают собственным представлениям и интересам гражданского общества других стран, не ломают национальную традицию, полезны и понятны каждому. «Мягкая сила» – это способность не только продвигать свои ценности, но еще и уважать чужие. Умение жить с другими, не ассимилируя их, создавая условия для их развития и сохранения культуры и языка. Ключевым является участие в создании общественных благ, готовность приносить пользу всему сообществу, реализовывать свои интересы через общие институты и механизмы, сочетая их с пользой для других.

Опыт Китая среди прочих также представляет один из интересных примеров для исследования. В основе китайской стратегии – концепция «гармоничного мира», озвученная председателем КНР Ху Цзиньтао на Афро-азиатском форуме в Джакарте в апреле 2005 г. и развитая на саммите, посвященном 60-летию ООН, в сентябре того же года. Китайский лидер призвал всех строить справедливый и разумный новый международный политический и экономический порядок. Это соответствует методам, с помощью которых Китай действует на международной арене, стремясь расширять свое влияние без вмешательства во внутренние дела других государств и навязывания им каких-либо цивилизационных моделей в соответствии с древнекитайским идеалом «единства без унификации». Новые политические инициативы, такие как «улыбчивая дипломатия», «публичная дипломатия» и «добрососедская дипломатия», играют важную роль в стремлении Пекина влиться в интеграционные процессы и стать неформальным региональным лидером.

Китайское определение «мягкой силы» шире западного, что открывает новые возможности ее применения. Китайские теоретики нередко цитируют образец древней мудрости, гласящий, что «в Поднебесной самое мягкое одерживает верх над самым твердым». На XVII съезде КПК в 2007 г. председатель КНР Ху Цзиньтао отметил, что культура становится все более важным фактором в совокупной государственной мощи, и призвал к повышению роли культурной составляющей «мягкой силы». Данная тематика явилась предметом специального разговора и на шестом пленуме ЦК КПК в октябре прошлого года, по итогам которого было принято «Решение ЦК КПК о некоторых важных вопросах углубления реформы культурной системы, содействия развитию и процветанию социалистической культуры». Оно затрагивает две проблемы – укрепление глобальной притягательности Китая и нейтрализацию негативного влияния западной культуры на граждан КНР.

Согласно трактовке руководителя Института международных проблем университета Цинхуа Янь Сюэтуна, комплексная сила страны сочетает в себе «жесткую» и «мягкую силу» не как сумма, а как произведение двух компонентов. Соответственно, при утрате «мягкой» или «жесткой силы» совокупная национальная мощь становится равной нулю (это перекликается с подходом Джозефа Ная, отраженным в его концепции «умной силы» – способности объединять в различных контекстах жесткие и мягкие ресурсы власти в успешные стратегии). «Мягкую силу» Янь Сюэтун определяет как «способность государства к политической мобилизации внутри и вовне» – умение использовать материальные ресурсы, сами по себе материальным ресурсом не являющиеся.

Сильной стороной китайского подхода к «мягкой силе» является ее принципиальная ненавязчивость, невмешательство в чужие дела, уважение к чужому суверенитету и самобытности, желание создать гармоничный справедливый миропорядок, который бы не ущемлял ничьих интересов и способствовал развитию каждого через равномерное развитие всех. Однако эффективность западной концепции, помимо прочего, заключается в том, что она апеллирует не столько к государствам или народам, сколько к каждому человеку в отдельности. Если Китай подчеркивает свое невмешательство во внутренние дела других государств, то принцип «мягкой силы» Запада гласит: «Меняй жизнь к лучшему! Не мирись с ущемлениями своих прав! Не жди, когда изменения вызреют сами собой!». Можно сказать, китайская версия адресована к довольным, а западная – к недовольным. Это, кстати, по логике будет побуждать Запад стимулировать внутреннее недовольство в других государствах, поскольку так создаются оптимальные условия для воздействия собственной «мягкой силы». (Об особенностях активно обсуждаемой в последнее время грузинской «мягкой силы» как частном случае soft power Запада будет сказано в отдельной статье автора в следующем номере журнала.)

Не цель, но метод

Недавно компания Ernst & Young совместно с московским Институтом исследования быстроразвивающихся рынков Сколково объявили об учреждении индекса «мягкой силы». Он рассчитывается по 13 критериям, разбитым по трем собирательным категориям: целостность (integrity), глобальная интеграция и имидж. Среди критериев – ранг компаний в рейтинге репутации журнала Fortune, показатели миграционных и туристических потоков, верховенства закона, знания английского, выбросов CO2, число граждан страны в мировой сотне влиятельных персон по версии журнала Time, статус национальных вузов в рейтинге Times Higher Education, число олимпийских медалей...

По поводу индикаторов можно спорить, но попытка измерить «мягкую силу» предпринята весьма интересная. Как любопытно и сопоставление индекса «мягкой силы» по странам и категориям. Среди развивающихся рынков с 30,7 пунктами лидирует Китай, «наступая на пятки» Японии – последней из списка G7, у которой показатель равен 31,8 (у лидера, США, – 87, у Германии – 43,2). Россия с 18 пунктами стоит на третьем месте в списке быстрорастущих экономик после Китая и Индии (на 10-м месте в общем списке, включающем «большую семерку»).

На довольно высокие позиции России в рейтинге повлияли, по мнению его составителей, такие факторы, как туризм и олимпийские медали, но более всего – миграция, в первую очередь, конечно, из стран СНГ. Дискуссионная тема в российском обществе оказывается, с точки зрения индекса «мягкой силы», весомым конкурентным преимуществом.

Россия способна предложить другим не какие-то радужные идеалы, а реалистичные, применимые именно к их странам, разработанные в тесной и честной кооперации модели решения общих и индивидуальных проблем. Предлагая не рыбу, но удочку. И представляя себя не в качестве цели, но в качестве метода.

Безусловно, это более сложная схема по сравнению с тем, что имеют в своем арсенале западные страны, рекламирующие осязаемую модель, которая отражает развитую экономику и высокие социальные стандарты, функционирующие демократические институты, реализованные свободы и права человека. Однако сегодня все чаще говорят об уникальности и невоспроизводимости данной модели, сложившейся исторически и имеющей в своих цивилизационных истоках множество индивидуальных особенностей. Если так, то ее социальные стандарты клонированию и экспорту, увы, не поддаются.

России нет смысла экспортировать некую модель как альтернативу западной, китайской или исламской – уже потому, что она сама ее еще не выработала. Но в качестве предмета «экспорта» предлагаются условия для выработки собственной концепции развития другими странами, их поддержка и региональные проекты сотрудничества.

Российский подход может опираться на три «столпа»: сотрудничество, безопасность, суверенитет.

Сотрудничество, которое строится на равноправных условиях, без навязывания идеологий, моделей правления и обязательной геополитической или цивилизационной ориентации. Предлагаемый формат отношений ближе к равенству, которое изначально подразумевалось основателями европейской интеграции, чем к тому «патронату», что с недавних пор сложился у США/НАТО/ЕС с «соискателями». Не контроль исполнения «домашнего задания» и личная зависимость властей «подопечных» государств от стран – источников помощи, а кооперация и содействие самостоятельному развитию.

Разумеется, прямым условием для поступательного развития является внутренняя и внешняя безопасность государства. Если ему постоянно угрожают внутренние конфликты, мятежи, радикализация сепаратизма, обострение отношений с соседями, ни о каких нормальных условиях для развития говорить не приходится. Альтернативная точка зрения фактически утверждает, что ради продвижения нужных идей допустимы межэтнические столкновения и хаос, вплоть до гражданской войны. Однако опыт нескольких практических воплощений этого подхода показал, что стимулирование невызревших преобразований способно привести к ситуации перманентного хаоса, бесчисленным жертвам и победе радикальных сил.

Конечно, задача сохранения национальной традиции не должна противопоставляться общепризнанным правам человека, нормам и принципам международного права, защищающим базовые демократические стандарты гражданина в XXI веке. В этом должны быть заинтересованы сами руководители государств. Ведь в противном случае люди рано или поздно начнут выражать неудовлетворение системой и либо мигрируют туда, где лучше, либо будут участвовать в протестном движении, рискуя при этом стать объектом манипуляции внешних сил.

Тема суверенитета крайне важна уже потому, что именно ее сознательно стараются размыть в сравнении с ролью тех же ценностей, прав негосударственных акторов международного процесса и отдельной личности. Соотношение (а то и противопоставление) прав человека и прав государства/народа сегодня – одна из самых сложных проблем в международной теории и практике. Именно отсюда черпаются обоснования для вмешательств во внутренние дела государств, приводящие к «неожиданным» и «побочным» результатам, вроде смещения режимов, смены собственников национальных природных ресурсов и т.п. Россия, как ни парадоксально это может звучать о «постимперском» государстве, вполне может предложить малым (прежде всего – бывшим советским) государствам реальный суверенитет и немалую геополитическую самостоятельность.

Во-первых, потому, что Россия уж в чем точно не нуждается, так это в новых территориях. Чтобы понять это, достаточно посмотреть на карту и на динамику российской демографии.

Во-вторых, потому, что Россия за века выработала рабочую модель сосуществования культур, наций, религий, не сломанную годами советской власти, основанную на умении стержневого русского народа не просто уживаться с другими, но и делать немало для их развития. На фоне кризиса европейской «мультикультурности» этот аргумент выглядит убедительно, отчего также подвергается пропагандистским атакам.

В-третьих, для многих из этих стран Россия может оказаться исторически единственной державой, которая уже как минимум один раз добровольно, без войны и применения силы их «отпустила». Для нее, если задуматься, нет таких уж экзистенциально важных экономических (и отчасти геополитических) резонов максимально плотно интегрировать это пространство (хотя такая цель ставится), поскольку Россия во многих отношениях самодостаточна. Возможно, именно поэтому долгое время процессы на постсоветском пространстве оставались вялотекущими (когда вообще протекали). Самым мощным побудительным стимулом оказались не собственные мотивы, не внутренние интеграционные стимулы (кроме, пожалуй, морального долга перед миллионами соотечественников), а нарастающая деятельность других держав в регионе по вовлечению этих государств в военно-политические альянсы. Именно тревога по этому поводу стала, пожалуй, главным катализатором интеграционных усилий России, которые были немедленно пропагандистски интерпретированы как попытка Москвы «восстановить империю», «возродить СССР» и т.п.

Концепция «интеграции без инкорпорации» может быть вполне успешной для восприятия, в том числе и национальными (и даже отчасти националистическими) интеллектуальными элитами и обществами. Хотя это процесс не простой, поскольку еще сильны представления о национальной независимости как о независимости исключительно от России. И сама эмансипация явилась для этих народов именно профилированием на фоне российского фактора в истории и современности. Однако многие уже столкнулись с практиками других держав (нередко бесцеремонными), и могли убедиться в отсутствии реальной заинтересованности России в поглощении бывших союзных республик (даже если пропагандистски выгодно утверждать обратное).

Позаботиться о своих подлинных интересах (невступление соседей в военные блоки, неразмещение оружия, права русских) Москва способна абсолютно без ущерба для целей других стран. А прямые выгоды от участия в интеграционных проектах с нашей страной чаще всего перевешивают «журавлей в небе», обещаемых «в конце долгого пути» после выполнения бесконечного и произвольно изменяемого набора условий.

Общее достояние

Российская модель не делает основной упор на общечеловеческие ценности, отнюдь не исключая их при этом из своих установок – просто они не являются ее «лицом» и не могут стать ее специфическим «экспортным продуктом» в силу их статуса общего достояния. Но потому она и не собирается перестраивать партнерские отношения под себя, что в практике других государств оборачивается десуверенизацией партнеров, приходом более мощного чужого бизнеса под панегирики открытым границам и свободному рынку, растворением религиозных и традиционных устоев.

Наш подход предполагает диалог не через навязывание своего культурного кода в виде «универсальных ценностей», а через взаимное обогащение самоценных культур, уже в силу этой самоценности не имеющих морального права претендовать на превосходство над другими. При понимании, что, к примеру, национальная государственность – также часть национальной традиции и культуры.

Участие в интеграционных объединениях с Россией не должно восприниматься национальными элитами и как своего рода поражение собственного проекта: дескать, вернулись к тому, от чего ушли 20 лет назад. Россия за эти годы тоже весьма далеко позади оставила свои представления и иллюзии двадцатилетней давности, и один из простых выводов этих лет: нужно ориентироваться на потребности простых людей. Мы нередко наблюдаем, что население соседних республик заинтересовано в поддержании максимально тесных связей с Россией, в то время как правящие элиты и работающие на них экспертные круги отчетливо ориентируются на другие центры силы, противопоставляя эту ориентацию сближению с Россией.

И это еще один аргумент в пользу того, чтобы наши интеграционные усилия были адресованы в первую очередь народам, а не только политикам (специфика адресата и отличает «мягкую силу» от дипломатии). Политики, во-первых, меняются, и всегда возможен вариант, когда к власти придут силы антироссийской направленности, если в обществе не возникнет отторжения такого рода позиции. Во-вторых, на постсоветском пространстве уже сложился целый пласт политиков весьма высокого уровня, превративших бесконечное разыгрывание темы конфликта Россия–Запад в свой чуть ли не главный политический ресурс. А в-третьих, пока не ушли в историю поколения, выросшие вместе и в чем-то ностальгирующие по тому хорошему, что нас связывало, по временам, которые характеризовались для многих как период личного творческого расцвета, стабильности, уверенности в будущем и т.п.

Провал искусственных конструкций, вроде ГУ(У)АМ, неясное будущее «Восточного партнерства», несмотря на высокие слова об их ориентации на ценности (или благодаря этому), не означают, что новые попытки предприниматься не будут, а российские проекты обречены на успех. Ключевой становится именно опора на инструменты «мягкой силы», а не только на формирование экономического фундамента, который кому-то мог ранее казаться абсолютным средством для создания устойчивых союзов. Акцент на экономику рискует превратить объединения в большой «собес», который, когда иссякнет его главный источник, скорее всего, самораспадется.

Не исключено, что т.н. постсоветский мир, каким мы его знаем, в скором времени претерпит трансформацию. Здесь возможны глубинные общественные процессы с не всегда предсказуемыми последствиями, что (в очередной раз) привлечет сюда ведущих мировых игроков. Свое влияние оказывают и «арабская весна», и процессы в соседних государствах, и мировой экономический кризис, и действие внешних сил, надеющихся получить дивиденды в послереволюционной ситуации. Не могут не сказываться и разочарования населения в достижениях своих стран после 20 лет «свободного плавания» и эйфории 1990-х гг., когда казалось, что главное – уйти от России. Во многих странах накапливается недовольство элитами и методами государственного управления (коррупция, социальное расслоение, архаичность, авторитаризм), на чем играют внешние игроки, пытаясь искусственно привязать это к образу России и ее интеграционных проектов.

Президент Владимир Путин говорил на июльском совещании послов и постоянных представителей Российской Федерации: «Политика “мягкой силы” предусматривает продвижение своих интересов и подходов путем убеждения и привлечения симпатий к своей стране, основываясь на ее достижениях не только в материальной, но и в духовной культуре, и в интеллектуальной сфере. Пока надо признать, образ России за рубежом формируется не нами, поэтому он часто искажен и не отражает реальную ситуацию ни в нашей стране, ни ее вклад в мировую цивилизацию, в науку, культуру, да и позиция нашей страны в международных делах сейчас освещается как-то однобоко». Очевидно, что вопрос ставится так именно потому, что соответствующие потенциал и возможности у России совершенно точно имеются. И этот ресурс является самым недооцененным активом России.

От пассивного авторитета к активному

Возможности «мягкой силы» более всего отвечают тем задачам, которые сегодня стоят перед Россией вовне. А задачи эти полностью вытекают из потребностей внутреннего развития: обеспечение дружественного окружения, создание модернизационных альянсов, усиление евразийской интеграции – все это не самоцель российской внешней политики, а средства для модернизации самой России. Не влияние ради влияния, для удовлетворения каких-то имперских комплексов, а продвижение интересов через их сочетание с интересами других государств и народов, формирование благоприятных сред для развития и модернизации и самой России, и ее партнеров.

Мощные опоры международного статуса России – место в числе постоянных членов Совбеза ООН, паритетное с США лидерство в «ядерном клубе», бесспорный экономический, научный и культурный потенциал – создают основу для, так сказать, «пассивного авторитета», т.е. всего того, что «не придумать и не отнять».

Но модернизация – это процесс активный, и он подразумевает не менее активную – и при этом многоопорную – внешнюю политику. Сегодня же основным трендом международных процессов является умение использовать возможности «мягкой силы» для реализации своих интересов. Это принципиально иная среда. Она отличается от традиционной дипломатии, подразумевая иные умения, иное кадровое, ресурсное, аналитическое, методологическое, организационное обеспечение. Необходимы навыки работы в информационном пространстве, прежде всего – в сфере новых средств коммуникации, на самых популярных площадках, понимая их законы и будучи там «своими», привлекательными, инновационными.

Скажем, у нас есть около 5 тыс. официально зарегистрированных некоммерческих организаций с теми или иными внешнеполитическими акцентами, в том числе 859 со статусом «международных». Но на практике мы порой видим, как пара американских или европейских фондов действуют эффективнее (что означает – и экономнее) нашей номинальной «армии» НКО. Умение и качество «бьет» количество. И так на многих направлениях.

Международное сотрудничество и вся наша внешняя работа в гуманитарной сфере должны предшествовать межгосударственному сотрудничеству, сопровождать его, иногда даже замещать его, в упреждающем режиме переводя дискуссии на качественно новый уровень. Наиболее очевидный пример – обсуждение будущего развития Евразийского союза в формате новых отношений, рождающихся на линии Минск–Москва–Астана: об этом нужно говорить с элитами, «мыслящим классом» соответствующих государств, чтобы не было ощущения сугубо бюрократического проекта.

Девиз Римского клуба «Мыслить глобально – действовать локально» подходит к нашей гуманитарной стратегии: глобальная стратегия продвижения интересов России и ее влияния должна найти выражение в локальных действиях применительно к каждой стране. Не может быть одинаковых подходов, скажем, к Киргизии и к Франции, к Венесуэле и к Латвии. Неуместны шаблоны и единые схемы, требуется исключительно адресная и целенаправленная работа – это не только более эффективно, но и оказывается элементарным проявлением большего уважения по отношению к другим странам.

Россия обладает таким мощным ресурсом, как миллионы соотечественников за пределами своих границ. Однако имеется отличие от других стран с многочисленными диаспорами за рубежом. Вспомним прежде всего то, как большинство из них оказалось вне Отечества: они практически проснулись за границей. Им пришлось пережить становление своих новых государств, которое часто происходило в виде эмансипации от СССР, от России и всего русского. Их самих считали (а кое-где продолжают считать) «пятой колонной», и многие из своих прав, которые в других странах давались меньшинствам автоматически, в силу демократической природы государства, русскоязычному населению приходилось отвоевывать. В этой ситуации оно, скорее, само нуждалось в поддержке России, чем могло быть ее ключевым ресурсом.

Чем сильнее Россия и ее позиции, прежде всего на постсоветском пространстве, тем больше считаются с соотечественниками за ее пределами, тем больше у нее возможностей помогать им в сложных ситуациях, которых пока еще немало. И, наоборот, соотечественники могут и должны осознавать себя влиятельной силой, способствующей созданию прочных и дружественных отношений с государствами их проживания. Что само по себе снижает вероятность и популярность в таких странах антироссийских трендов. Но такого рода обоюдополезный подход станет реальностью лишь при его восприятии обеими сторонами процесса. России необходимо усилить прежде всего ресурсное обеспечение этого процесса (например, у Россотрудничества, в полном названии которого присутствует термин «соотечественники за рубежом», на практике отсутствуют средства на какую-либо серьезную работу, кроме сугубо «клубной»). В мае 2011 г. президент Медведев подписал Указ о создании Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом, учредителями которого стали МИД России и Россотрудничество. Это важный шаг, но, разумеется, далеко не последний из тех, что требуются.

Надо всерьез заниматься аналитикой, изучением успешного опыта других стран, имиджевыми вопросами, усилением культурного и гуманитарного присутствия в других странах, повышением результативности общественной и парламентской дипломатии и работы НКО. Ключевым преимуществом России является распространенность в мире русского языка. Однако это также еще далеко не в полной мере освоенный и не на 100% задействованный ресурс отечественной «мягкой силы». КПД наших усилий невелик и больше тратится на сохранение того, что есть, без количественного прироста и качественной отдачи.

Теоретически все знают, что русский язык «велик и могуч», на практике же мы чаще говорим о нем, как о языке «отступающем». Чтобы русский язык учили больше, недостаточно обеспечить предложение: нужно работать и над спросом. Знание русского языка должно стать важным фактором, способствующим, в частности, трудоустройству как соотечественников, так и представителей других народов (например, в совместных компаниях или в филиалах), помогать в поступлении в российские вузы и, разумеется, становиться неотъемлемым элементом приобретения гражданства в упрощенном порядке.

Поэтому сегодня нам нужны умные усилия в его распространении: они должны быть адресными (культурные элиты, молодежь, мигранты, участники совместных проектов и предприятий, лица, интересующиеся страной), современными (использование информтехнологий, социальных сетей), системными и комплексными (привязка к учебе и работе – обеспечение местами в вузах и в экономике; льготы для обладателей сертификатов на знание языка – например, при посещении музеев, получении виз и т.п.). Есть, разумеется, много других идей практического характера, которые будут разрабатываться в том числе и по линии Россотрудничества.

«Мягкая сила» России – прежде всего, Русский мир в самом широком смысле – и соотечественники, и симпатизирующие, и специализирующиеся на России. В любом случае, это уже существующий и влиятельный фактор международных процессов, но требующий стратегического государственного подхода, достойного обеспечения – ресурсного, кадрового, аналитического, информационного. Пора прекращать прибедняться или ждать, когда в России родится какая-то ценностная альтернатива чужим проектам или очередная идеологическая утопия. У нас есть все для того, чтобы мы гордились своей страной и чтобы нас уважали за ее пределами. Чтобы мы были привлекательны и интересны своим успешным опытом, чтобы образ России стал адекватен ее достижениям, стал ее сильной стороной, а не проблемой.

К.И. Косачев – руководитель Федерального агентства по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество), специальный представитель президента Российской Федерации по связям с государствами – участниками СНГ. Член редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике».

Россия. СНГ. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 735511 Константин Косачев

СНГ > Армия, полиция > ria.ru, 3 сентября 2012 > № 634468 Андрей Новиков

Взаимодействие спецслужб СНГ - важнейший элемент в обеспечении безопасности стран Содружества, так как самостоятельно бороться с терроризмом не в состоянии ни одна страна. Антитеррористический центр (АТЦ) СНГ является своего рода штабом для координации государств Содружества в борьбе с терроризмом, отслеживает и анализирует вероятность развития негативных сценариев как в СНГ, так и за ее пределами.

О том, насколько вероятно в центрально-азиатском регионе развитие событий, подобных ливийским и сирийским, насколько эффективно сработали спецслужбы в ходе проведения Чемпионата Европы по футболу-2012 и многом другом в День солидарности в борьбе с терроризмом третьего сентября специальному корреспонденту РИА Новости Александру Степанову рассказал руководитель АТЦ СНГ генерал-полковник полиции Андрей Новиков.

- Андрей Петрович, третьего сентября в России отмечается День солидарности в борьбе с терроризмом, как сейчас развивается антитеррористическое сотрудничество стран Содружества?

- АТЦ СНГ единственный орган на пространстве Содружества, который координирует взаимодействие антитеррористических подразделений компетентных органов, органов безопасности и спецслужб. В этом органе концентрируется опыт и знания спецслужб, органов внутренних дел, пограничных и военных ведомств стран Содружества. И предписанная нам функция координации имеет не только межгосударственную направленность, но и, что намного важнее, межведомственную.

На сегодняшний день, пожалуй, одним из основных, знаковых для антитеррористического сообщества СНГ событий года, является Сбор руководителей антитеррористических подразделений органов безопасности и спецслужб государств-участников СНГ. В его рамках проводятся ежегодные совместные антитеррористические учения, в которых традиционно минимум три-четыре государства всегда принимают самое активное участие. Эти учения можно назвать «практическим экзаменом» готовности антитеррористических подразделений наших стран эффективно и согласованно взаимодействовать в реальных условиях. 3 сентября в России отмечается День солидарности в борьбе с терроризмом. В эти дни мы вспоминаем страшную трагедию в Беслане. Те события восьмилетней давности потрясли весь мир своей жестокостью и бесчеловечностью, во многих городах Российской Федерации проходят акции в память жертв Беслана. Так совпало, что в эти дни в г.Ростов-на-Дону Центр проводит Сбор и совместное оперативно-стратегическое учение «Дон-Антитеррор-2012» с участием представителей антитеррористических подразделений органов безопасности СНГ. Уверен, это станет лучшим примером нашей солидарности и сплоченности.

- Как вы планируете развивать и расширять деятельность на пространстве СНГ?

- Основное внимание мы, конечно, уделяем вопросам координации спецслужб СНГ. Сейчас активно идет разработка Программы сотрудничества государств участников СНГ в борьбе с терроризмом и иными насильственными проявлениями экстремизма на 2014-2016 годы. Она формируется с учетом анализа состояния оперативной обстановки и прогноза ее дальнейшего развития. Учитывается изменение характера современных террористических угроз, их модификации, а также характер взаимодействия антитеррористических подразделений наших государств. При этом во главу угла ставятся вопросы превентивных контртеррористических технологий.

- Можно ли сейчас оценить работу спецслужб на Евро-2012? Работали ли специалисты АТЦ СНГ на Украине в дни проведения чемпионата?

- Да, во время работы международного оперативного штаба по безопасности Евро-2012 в Киеве находились два сотрудника Центра, они были задействованы и как аналитики, и как эксперты, участвовали в выработке предложений для принятия конкретных управленческих решений, исходя из складывающейся оперативной обстановки. Нас пригласили в этот штаб и потому, что АТЦ, имеет большие возможности обеспечения эффективного взаимодействия в рамках СНГ. В интересах обеспечения безопасности Евро-2012 в АТЦ была развернута оперативная группа, которая поддерживала оперативные контакты со всеми странами Содружества и их компетентными органами. Взаимный обмен информацией позволил грамотно осуществить розыск лиц, причастных к террористической и экстремистской деятельности. Так, в частности, по информации АТЦ СНГ в рамках межгосударственного розыска украинскими коллегами проводились розыскные мероприятия в отношении лиц из некоторых республик Центральной Азии, причастных к террористической деятельности, которые могли находиться на территории Украины. По информации молдавской стороны была пресечена попытка въезда на территорию Украины четырех экстремистов.

Что касается оценки работы украинских коллег, то могу сказать, что перед государством, которое проводит на своей территории такие мероприятия, всегда стоит сложнейшая задача, так как любая террористическая атака может нанести серьезный удар по имиджу страны, а также иметь неприятные политические и экономические последствия. Украинские органы безопасности и правоохранительные органы приложили максимум усилий и смогли организовать работу по обеспечению Евро-2012 на самом высоком профессиональном уровне.

- Какие меры принимались в отношении агрессивных фанатов?

- Хотел бы отметить, что спецслужбы и правоохранительные органы большинства стран Евросоюза проинформировали своих украинских и польских коллег о лицах, которые могут быть причастны к хулиганским и экстремистским проявлениям во время матчей, а также после них. Мероприятия предупредительного характера позволили избежать крупных хулиганских и экстремистских проявлений. Подчеркиваю, что некоторых из них можно было бы избежать, в частности на территории Польши, если бы отдельные СМИ вели себя более корректно и не разжигали бы огонь националистических проявлений, применительно к маршам болельщиков, которые, как мы знаем, традиционно проводятся во время крупных международных соревнований.

- Будет ли использован опыт проведения Евро-2012 при подготовке Олимпийских игр в Сочи в 2014 году и чемпионата мира по футболу, который пройдет в России в 2018?

- Безусловно, опыт по обеспечению безопасности Евро-2012 будет использоваться странами СНГ при проведении крупных международных, в том числе и спортивных, мероприятий. Это касается не только Олимпиады 2014 года, но и Универсиады, которая пройдет в 2013 году в Казани, чемпионата мира по футболу среди женских команд, стартующем в Азербайджане в этом году, чемпионата мира по хоккею в Белоруссии в 2014 году, а затем и мундиаля в 2018 году в России.

Совместно с украинскими коллегами мы уже заканчиваем подготовку методических рекомендаций по обеспечению безопасности на спортивных мероприятиях, которые будут направлены в компетентные органы государств СНГ.

- Андрей Петрович, сейчас широкое применение в мире получают технологии "цветных революций". Какая обстановка сейчас в странах Центральной Азии? Насколько вероятно повторение там сценариев, подобных ливийскому и сирийскому?

- Безусловно, мы уделяем огромное внимание тем процессам, которые происходят как на внешних границах постсоветского пространства, так и далеко за его пределами, на других континентах. Это и африканский - с его Магрибом, и Ближний и Средний Восток, где не так давно происходили трагические события.

Трагические потому, что их последствия для всего мира, я убежден, еще до сих пор «по достоинству» не оценены. Они очень долгое время будут нести за собой негативный шлейф. К сожалению, их инициаторы извне, и мы не раз об этом говорили, начиная эти процессы, не могли и догадываться о сокрушительных последствиях своих действий. И сейчас мировое сообщество только начинает эти последствия ощущать и переваривать, пытается с ними справиться, выстраивает дополнительные линии обороны и формирует эффективные стратегии противодействия им. В наш век современных технологий циркуляция информации происходит колоссально быстро, и не удивительно, что апробированные на «арабской кухне» деструктивные технологии получают достаточно хорошую огласку, а желающих воспользоваться этими «рецептами», к сожалению, очень много. При этом все накладывается на социально-экономические условия развития того или иного общества, на политическую ситуацию, этническую и т.д. Знаете, благодатную почву для развития таких событий можно найти практически в любом государстве.

Про Центрально-Азиатский регион я могу сказать, что он всегда находится в зоне нашего пристального внимания. Состояние безопасности в нем, несомненно, влияет и на безопасность всего Содружества в целом. Предпосылки дестабилизировать его извне, в силу его геополитического статуса, несомненно, существуют. Но опыт, который накоплен странами СНГ по совместному противодействию терроризму и экстремизму, организованное взаимодействие, отрабатываемое в ходе совместных оперативно-профилактических мероприятий, а также учений, проводимых по линии АТЦ СНГ, Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), позволяет говорить, что развитие сценариев по типу ливийского в этом регионе пока маловероятно.

Мы внимательно следили за недавними событиями в Таджикистане, с моей точки зрения, пример достаточно показательный. Властям удалось своевременно принять непростые решения, которые позволили стабилизировать ситуацию в Горном Бадахшане и не дали ей «расползтись» дальше по стране и по региону.

Хотел бы отметить, что государства СНГ, расположенные в Центральной Азии, так же как и остальные страны Содружества, очень активно участвуют в антитеррористической работе.

- Анализируете ли вы информацию, о событиях, которые происходят вне границ СНГ? Я имею в виду близость афганской границы, предстоящий вывод из Афганистана сил коалиции?

- Не скрою, что афганский фактор и тенденции развития обстановки там и особенно в приграничных районах с СНГ вызывают нашу большую озабоченность и подталкивают к консолидации усилий, к конкретным действиям. Мы внимательно отслеживаем и анализируем крупицы информации о передислокация и сосредоточении групп боевиков на севере этой страны, реакции действующих на этой площадке сил, во взаимосвязи с предстоящим в скором времени выводе с территории Афганистана сил коалиции, обобщаем и анализируем единичные факты столкновений с боевиками, как вблизи, так и на самих границах стран Содружества. Все это закладывается в основу аналитических и прогнозных материалов Центра, находит свое отражение и реализации конкретных совместных и согласованных мер, в формировании превентивных технологий.

- Помимо контактов на уровне спецслужб государств Содружества, готовы ли вы к взаимодействию с региональными структурами безопасности в Центральной Азии?

- События, которые продолжают разворачиваться в мире, в том числе по периметру внешних границ Содружества и, особенно, в приграничье Центральной Азии, заставляют нас более активно взаимодействовать в рамках СНГ, активизировать сотрудничество с ОДКБ и региональной антитеррористической структурой ШОС. Еще в 2010 году нами был сформулирован тезис о жизненной необходимости согласования позиций в контртеррористической деятельности наших структур. В феврале 2011 года между нами и секретариатом ОДКБ был подписан меморандум о сотрудничестве в сфере противодействия терроризму. Аналогичным документом закреплены партнерские отношения с Шанхайской организацией сотрудничества.

Центр запустил процедуры формирования постоянно действующей трехсторонней экспертной группы с участием наших специалистов и коллег из ОДКБ и ШОС, целью которой являлась бы выработка согласованных позиций относительно совместных действий по устранению и минимизации существующих угроз. Главный смысл этой инициативы состоит в создании необходимых правовых оснований для выработки совместных решений и подходов в области антитеррористической деятельности путем обмена информацией, проведения согласованных мероприятий, в том числе командно-штабных тренировок и учений. Полагаю, что такой консолидированный подход послужит импульсом в интеграции антитеррористической деятельности на постсоветском пространстве, а также примером, демонстрирующим, что государства, входящие в наши структуры, готовы к совершенствованию сотрудничества.

СНГ > Армия, полиция > ria.ru, 3 сентября 2012 > № 634468 Андрей Новиков

Россия > Электроэнергетика > ria.ru, 28 августа 2012 > № 630725 Юрий Драгунов

Россия активно развивает атомную энергетику, опираясь на колоссальный опыт и знания, накопленные за десятилетия отечественной атомной программы. Одним из первопроходцев по созданию прорывных атомных технологий в нашей стране и в мире является Научно-исследовательский и конструкторский институт энерготехники имени Н.А. Доллежаля (НИКИЭТ), отмечающий в этом году 60-летний юбилей. Специалисты института разработали проекты первого реактора для наработки оружейных изотопов, первой реакторной установки для атомной подводной лодки, первого энергореактора для АЭС. По проектам и с участием НИКИЭТ создано 27 исследовательских реакторов в России и за её пределами. Сегодня Институт конструирует совершенно новые реакторы, работает над созданием реакторной установки для уникальной ядерной энергодвигательной установки мегаваттного класса для космического корабля, не имеющей мировых аналогов. О том, как идут работы по прорывным направлениям российской ядерной науки и техники, РИА Новости рассказал директор - генеральный конструктор НИКИЭТ, член-корреспондент РАН Юрий Григорьевич Драгунов.

- Институт создает уникальный ядерный двигатель для нового российского космического корабля. На каком этапе сейчас этот проект?

- Все 60 лет своего существования Институт следует девизу основателя и первого директора НИКИЭТ академика Н.А. Доллежаля: «Если можешь – иди впереди века». И подтверждение тому - данный проект. Создание этой установки - это комплексная работа ГНЦ ФГУП «Центр Келдыша», ОАО РКК «Энергия», КБХМ им. А.М. Исаева и предприятий Госкорпорации «Росатом». Наш Институт определен единственным исполнителем по реакторной установке и определен как координатор работ от организаций Росатома. Работа действительно уникальная, аналогов сегодня нет, поэтому она идет достаточно сложно. Поскольку мы – организация конструкторская, мы имеем определенные ступени, этапы и мы их шаг за шагом проходим. В прошлом году завершили разработку эскизного проекта реакторной установки, в этом году выполняем технический проект реакторной установки. Требуется огромный объем испытаний, особенно топлива, в том числе исследования поведения топлива и конструкционных материалов в реакторных условиях. Работа по техническому проекту будет достаточно длинной, примерно около 3-х лет, но первую стадию технического проекта, основную документацию мы в этом году подготовим. Мы сегодня определили и приняли техническое решение по выбору варианта конструкции тепловыделяющего элемента и окончательное техническое решение по выбору варианта конструкции реактора. И буквально пару недель назад приняли техническое решение по выбору варианта конструкции активной зоны и по ее компоновке.

- А какие проблемы есть? Неужели все так гладко идет?

- Сегодня у нас достаточно широкая кооперация, более трех десятков организаций участвуют в разработке проекта реакторной установки. Все договоры по этой теме заключены, и есть полная уверенность, что мы эту работу сделаем вовремя. Работа координируется советом руководителя проекта под моим председательством, мы раз в квартал рассматриваем состояние работ. Одна проблема, я не могу о ней не сказать. К сожалению, как и везде по всей тематике, у нас договоры заключаются сроком на один год. Процесс заключения растягивается, и, с учетом времени на конкурсные процедуры, фактически мы съедаем у себя время. Я в НИКИЭТ принял решение, мы открываем специальный заказ и начинаем работать с 11 января. А вот участников гораздо труднее привлечь. Проблема есть, поэтому мы сегодня озадачили наших участников, чтобы они дали планы до завершения разработки, как минимум, на трехлетний период. Мы формируем эти предложения, и будем выходить в правительство с просьбой все-таки для этого проекта перейти на трехлетний контракт. Тогда мы будем четко видеть график и лучше организовывать и координировать работы по проекту. Решение этой задачи очень важно для успешной реализации проекта.

- Это будет чисто российский проект, никаких зарубежных партнеров для НИОКРов привлекать не будете?

- Я думаю, что проект будет чисто российский. Здесь все-таки очень много ноу-хау, много новых решений и, по моему мнению, проект должен быть чисто российский.

- Топливо в космической реакторной установке какое будет?

- Принципиально на этой стадии технического проекта приняли вариант диоксидного топлива. Того топлива, которое имеет опыт эксплуатации в установках с термоэмиссией. Мы сделали тепловыделяющий элемент секционным, чтобы обеспечить те условия, которые уже проверены в действующих реакторах. Да, это новизна, да, это инновационный проект, но по ключевым элементам он должен быть отработан и должен успеть в те сроки, которые поставлены президентским проектом.

- Вы рассматриваете вариант перегрузки топлива в установке?

- Нет, вариант перегрузки мы на сегодня не рассматриваем. Это может быть многоразовое использование, но мы рассчитываем на 10 лет эксплуатации и я так полагаю, судя по результатам обсуждения в научной среде, с Роскосмосом, что на сегодня задача сделать работу установки дольше не ставится. Роскосмос обсуждает увеличение мощности установки, но это, в общем-то, не будет проблемой, если мы этот проект сделаем, реализуем и самое главное – испытаем на стенде наземный прототип. После этого мы его легко переработаем на большую мощность.

- А для решения земных нужд вы не планируете применять такую установку малой мощности? Ведь это интересно.

- Такие проработки есть. В свое время мы начали подобный проект через контакты с Белоруссией в рамках сотрудничество в пределах СНГ, но, к сожалению, мы в этой части не получили поддержки в виде финансирования. Но дело даже не в средствах, а в наших конструкторских возможностях. Если мы успешно создаем установку для космоса, то высвобождаются специалисты и прекрасная идея может быть реализована на малогабаритных платформах, буквально на грузовике. Получилась бы АЭС для отдаленных районов России.

- Транспортабельная реакторная установка (РУ)? То есть атомная станция на своем ходу – гусеничном, колесном? Вроде прототипы таких установок у нас в СССР были еще в 1950-х годах.

- Были, и даже сейчас еще есть. Но вопрос с транспортабельными реакторными установками очень непростой. Потому что они, на мой взгляд, должны располагаться там, где это экономически выгодно. Время диктует сегодня очень жесткие правила по экономике и физической безопасности данных установок. И поэтому если смотреть их экономику, она не будет оптимальной для расположения таких установок, к примеру, в средней полосе России. Такие РУ будут оптимальны на отдаленных территориях и где есть условия для оптимизации физической защиты.

- Пока вы детально над ними не работаете?

- Мы конечно, над ними работаем, и у нас есть очень интересный проект установки УНИТЕРМ, он основан на технологиях, которые апробированы для атомного подводного флота. Установка не требует воды для охлаждения, то есть может работать в отдаленных районах. Проект очень интересный, имеет перспективу, он мне лично очень нравится. Мощность установки 6-10 МВт. Мы разрабатываем УНИТЕРМ за счет собственных средств. Тут надо сказать спасибо дирекции ядерно-оружейного комплекса Росатома за то, что она позволяет нам оставлять прибыль в распоряжении предприятия, и поэтому мы имеем возможность финансировать разработку перспективных проектов, программных средств и исследовательских реакторов для возможного участия в тендерах в других странах. Благодаря этому мы также разрабатываем на перспективу «растворный» реактор для получения изотопов. 2011 год был у нас в этом плане достаточно эффективным, есть молодежная команда, которая выходит с подобными предложениями. Пока все это на уровне технического предложения, затем мы будем создавать эскизный проект для того, чтобы показать потенциальному заказчику, и думаю, что такой эскизный проект будет готов в следующем году. Почему не строятся сегодня АЭС малой мощности? А продукта готового, такого, как говорят на западе, можно «взять с книжной полки», сейчас нет. Для того чтобы он получился, нужно вкладывать собственные средства в его создание. Потому что сегодня все потенциальные заказчики таких установок готовы вкладывать деньги только тогда, когда видят уже готовый проект. И НИКИЭТ считает необходимым проектную стадию делать за счет собственных средств. Потенциал института сегодня это позволяет.

- А что происходит со строящимся Многоцелевым быстрым исследовательским реактором (МБИР)? США и Россия планируют подписать осенью межправсоглашение о научно-техническом сотрудничестве в атомной сфере. И американцам, как мне известно, как раз очень интересно работать именно с МБИР. Ведь у них такого нет.

- С МБИР ситуация вполне благоприятная, работа по его созданию организована нормально. Мы в прошлом году выполнили эскизный проект реакторной установки МБИРа в кооперации с другими предприятиями. В следующем году у нас будет технический проект МБИРа.

- А лицензию на размещение МБИРа вы должны получить в этом году?

- Информация необходимого объема для получения лицензии есть. Американцы, конечно, хотят сотрудничать с российскими атомщиками по проекту МБИР, но пока это только разговоры. А нам нужно реализовать проект за свои деньги, он должен быть свой, родной, отечественный. А у американцев, да и у западных стран не так уж много мест для облучения материалов при высоких дозах. Сегодня в этом плане очень хорошо загружен институт НИИАР. И поэтому крайне требуется замена тем реакторам, что работают в НИИАРе. Сотрудничество по МБИР можно выстроить как центр коллективного пользования. Уже сейчас надо планировать, какие научно-исследовательские работы мы там будем проводить, уже сейчас можно привлекать наших коллег, и американцев и европейцев для планирования проведения исследований на этом реакторе.

- То есть к 2019 году МБИР уже будет?

- Он бы мог быть гораздо быстрее, только почему-то растянули финансирование. Реальность 2019 года сомнений не вызывает. МБИР позволит проводить исследования поведения и материалов и топлива для реакторов на быстрых нейтронах. Там достаточное количество горизонтальных и вертикальных каналов и объем информации, который там можно получить, впечатляющий. Это резко поднимет уровень обоснования и качество наших проектов.

- Как идет процесс с исследовательским реактором ПИК?

- Проект делался давно, многие технические решения в нем не отвечали современным требованиям. У нас к этому проекту настрой патриотичный, мы проводили по нему расчеты, даже не дожидаясь оплаты. Это вопрос не денег, а научного интереса, престижа, поскольку по своим характеристикам ПИК - уникальный высокопоточный исследовательский реактор, он задуман как базовый для пучковых физических исследований. Физический пуск реактора ПИК осуществлён 28 февраля 2011 г., сегодня сооружение реакторного комплекса ПИК продолжается. Планируемый срок начала работы на физический эксперимент – конец 2013 г.

- Как вы оцениваете нынешнее состояние российского парка ядерных исследовательских реакторов? Ведь большинство из них выработало свой ресурс, а новые – только в проекте. Теряем базу, если сравнивать с другими странами?

- Если говорить о реакторах в гражданской атомной энергетике, то в чем плюс нас, атомщиков, по сравнению с тепловой и гидроэнергетикой – у нас сохранилась обратная связь с эксплуатирующими организациями. Мы осуществляем авторский надзор и все новые решения, которые появились для новых проектов, к примеру, по АЭС-2006, они все реализуются на действующих реакторах. Мы постоянно работаем над модернизацией и продлением ресурса действующих исследовательских реакторов. И не удивительно то, что сейчас эти установки существенно лучше, чем были в момент пуска. Парадокс получается! Они старше, но существенно лучше по уровню безопасности. И на это повлияла именно огромная модернизация. Но немного заботит меня, что не все исследовательские реакторы, а только часть из них сегодня работают при авторском надзоре главного конструктора. А ведь вероятность нештатной ситуации на исследовательских реакторах гораздо выше, чем на серийных реакторах. На них проводятся эксперименты, модернизация активной зоны. Поэтому старение парка исследовательских реакторов меня заботит.

- А почему авторский надзор осуществляется не над всеми исследовательскими реакторами?

- Это вопрос не административный и не технический, а финансовый. Просто организации, эксплуатирующие исследовательские реакторы, находятся не в оптимальном финансовом состоянии, и им не хватает денег, чтобы привлекать главного конструктора.

- А как ситуация с реактором БРЕСТ? Ведь он - флагманская разработка НИКИЭТ.

- БРЕСТ – как идея – ей нет равных. Но тут требуется тщательная конструкторская разработка. Я, как человек системный, подошел к БРЕСТу по конструкторски. Когда выполняется длительный проект, надо четко поставить цели, задачи, этапность. В 2011-2012 годах мы создали систему конструирования. Конечно, к сожалению, та же самая проблема – сегодня уже август, а мы имеем только несколько договоров с нашими контрагентами, потому что договор на весь проект был подписан в конце июня. Мы потеряли полгода. Нам надо переходить на трехгодичные договора. Теплоносителем в БРЕСТе рассматривается свинец, но как инженерная задача требует серьезных усилий.

- Есть ли у российской атомной отрасли сегодня какая-либо научная мысль, которая может нас сделать безоговорочно лидером по какому-либо направлению? Есть ли какие-то новые технологии?

- Вообще космическая ядерная энергетика может стать тем проектом, что вернет нам достойное место в освоении космоса. Что касается гражданской энергетики, то самым важным является технология. И уже не важно – свинец, или свинец-висмут. Мы у себя обсуждали неоднократно – можно БРЕСТ делать на свинце-висмуте, главное – основная научная идея останется.

- Как вы оцениваете ситуацию вокруг блоков РБМК и в частности обсуждение того, что будет к примеру с первым энергоблоком Ленинградской АЭС, судьба которого пока еще не определена.

- Меня беспокоит не судьба первого блока, а то, что за этим. Мы говорим – не надо форсировать ввод в эксплуатацию первого блока. Нужно использовать его как натурную экспериментальную базу для проверки решений для остальных блоков, для реального управления ресурсом. Во избежание потери генерирующих мощностей первого поколения РБМК главная наша задача сегодня – отработать технологии по минимизации эффекта искривления, который обнаружен особенно ярко на первом блоке ЛАЭС. Поэтому задача сегодня использовать первый блок, чтобы обеспечить запланированные сроки эксплуатации АЭС с реакторами РБМК.

- Как вы относитесь к нитридному топливу и мокс-топливу?

- Для БРЕСТа мы рассматриваем нитридное топливо. Однако в целом для других установок у меня нет такой категоричной позиции – надо бросить МОКС и заниматься только нитридным топливом. По МОКСу в России есть большие наработки, существует и западный опыт. МОКС близок к реальному воплощению. Нитридное топливо – интересное и перспективное, но сроки его отработки существенно дальше. До конца нитридное топливо не изучено, там есть серьезные проблемы, которые мы чувствуем. Но это наш флаг и мы над ним будем работать.

Россия > Электроэнергетика > ria.ru, 28 августа 2012 > № 630725 Юрий Драгунов

Белоруссия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 20 августа 2012 > № 624545 Станислав Шушкевич

Союз на троих

Станислав Шушкевич — о судьбах портрета Горбачева и диссертации Янаева, о том, как Ельцин и Кравчук очутились в Беловежской Пуще, почему в Вашингтоне узнали о распаде СССР раньше, чем в Москве, а также о том, какое слово произнес президент Советского Союза, услышав, что такой страны больше не существует

С момента подписания беловежских соглашений прошло уже более двадцати лет, а события, официально обозначившие распад СССР, многим не дают покоя. «Итоги» уже беседовали с одним из трех главных фигурантов Беловежских соглашений — экс-президентом Украины Леонидом Кравчуком. Теперь наш собеседник — сам хозяин знаменитой резиденции в Вискулях, где и проходил, выражаясь современным языком, саммит G3 — бывший глава Верховного Совета Белоруссии Станислав Шушкевич.

— Станислав Станиславович, когда вы впервые познакомились с Михаилом Горбачевым?

— Расскажу сначала о нашей первой заочной встрече... Знаете, я очень плохо относился к партийным, обкомовским работникам, потому что видел в их среде много неучей и не самых порядочных людей. Так вот, Горбачев мне показался редким и приятным исключением. Если я не ошибаюсь, это был 1984 год. Я впервые увидел по телевизору его пресс-конференцию. Горбачев свободно, без бумажки отвечал на вопросы наших и зарубежных корреспондентов. Ну наконец-то, подумал я, разумный человек попал в высшие руководители страны! И я, университетский профессор физики, не имевший склонности к политике, купил его портрет и повесил у себя в кабинете на кафедре ядерной физики (Белорусский государственный университет им. В. И. Ленина. — «Итоги»).

В мае 1986 года я этот портрет снял, порвал и выбросил в мусорный ящик. Горбачев по телевидению рассуждал, что Чернобыль — несерьезное явление. Я заведовал кафедрой ядерной физики и понимал, что такое Чернобыль и что все вышесказанное — вранье...

Но совсем против Горбачева я настроился, когда вице-президентом стал Геннадий Янаев. Для меня было очевидно, кто это такой. Как-то спросил его: «Какая у вас тема кандидатской диссертации?» И он не смог ответить! Понимаете, я за свою жизнь подготовил 33 кандидата наук, и если человек сделал работу сам, если это действительно наука, то он ее не забудет до конца своей жизни. А он не знал!

Потом, когда я стал председателем Верховного Совета БССР, не раз встречался с Горбачевым на Госсовете. Помню, как в сентябре 1991 года у меня было почти состояние шока. Я был поражен, как первый руководитель страны мог так беспричинно ругаться в своем кремлевском кабинете и обращаться ко всем на «ты». Еще меня буквально трясло, когда на Съезде народных депутатов он заявил, что не имеет никакого отношения к жестокому разгону демонстрации в Тбилиси, что не знал и о событиях в Вильнюсе. Ты же хозяин страны! Это такое лицемерие — прятаться за спины силовиков! Поэтому я не воспринимал Горбачева положительным образом. Хотя обязан был относиться к нему вежливо и достойно. Что и делал.

— Как вы, ученый, попали в политику?

— Благодаря шутке друзей... В марте 1989 года, когда я был проректором БГУ по науке, мы сдали большую договорную секретную работу. И устроили небольшой сабантуйчик. Тогда только прошли выборы народных депутатов СССР. В нашем регионе, где находился университет, ни один из кандидатов не прошел. А на следующий день должно было состояться собрание по выдвижению новых. Друзья сказали: «Мы тебя выдвинем, и пообещай, что не возьмешь самоотвод». Я долго отказывался, но потом сдался, лишь бы отцепились.

В общем, меня выдвигают. Секретарь райкома убежден, что я возьму самоотвод. А я сижу и молчу. В результате на университетском собрании я занял первое место. Было приятно, но особого желания идти в политику все равно не появилось. Но моя родная КПСС начала меня поносить на чем свет стоит. Тут уж я озлобился и пообещал выборы выиграть. И выиграл, стал народным депутатом СССР.

— А дальше?

— Дальше понял, что надо решать вопросы республики, и на выборах в белорусский парламент пошел уже сам, вполне сознательно. Я тогда возглавлял городскую организацию общества «Знание». И трудовой коллектив меня выдвинул. Но, как оказалось, не хватало двух человек, чтобы собрание было действительным. В результате меня двинула какая-то конструкторская организация, к которой я не имел никакого отношения. И в первом туре прошел.

Сначала не очень понимал, что такое политика. Никаких диссидентских замашек у меня не было. Поэтому с партийными функционерами мы довольно мирно сосуществовали. У меня была очень интересная работа. С утра до поздней ночи занимался физикой и преподавательской деятельностью. Я очень люблю читать лекции и берусь научить других тому, что знаю сам. Так что в планах было совмещать эту работу с политикой. Ан нет. Когда начинаешь проводить законопроекты, то уже ничем другим заниматься невозможно.

Потом меня довольно быстро избрали первым заместителем, а затем и председателем Верховного Совета БССР. На этой должности, на мой взгляд, было неправильно вставать на чью-то сторону. Нужно было уважительно относиться к любому мнению, которое звучало в парламенте. Это в мире науки на семинарах полная демократия. Иногда студенты выдают очень неплохие мысли. И то, что я профессор, совсем не значит, что мне позволено на них давить. А в политике иное дело: я — начальник, ты — дурак.

— Спустя 20 лет кем вы себя больше считаете — ученым или политиком?

— Чтобы считать себя ученым-физиком, нельзя отрываться от науки. Я оторвался от нее в 1991 году. После этого лишь сохранил руководство у нескольких соискателей, которые шли на защиту. Возглавлял до 1995 года ученый совет. Написал учебник с моим коллегой «Основы радиоэлектроники» и даже получил за него в 1988 году Государственную премию. Теперь это уже старье. Я вынужден не покидать политику, так как подведу своих друзей. Но вынужден читать лекции, чтобы заработать какие-то деньги. Это мой хлеб насущный. Как политик тоже выступаю. И всегда говорю: не будьте наивными. Моя главная ошибка была в том, что я воспринимал многих людей гораздо лучше, чем они есть на самом деле. Но я против утверждения, что политика делается грязными руками. И что политика — это искусство возможного. Это все чепуха полная.

— По отношению к кому вы проявили наивность?

— Например, к Вячеславу Кебичу, председателю Совета министров БССР. Он сам потом раскололся, когда написал мемуары. Оказывается, он был против подписания Беловежских соглашений, что будто бы это я его вынудил. Ничего такого не было! Нас было шесть человек, первые и вторые лица, но почему-то говорят только о троих — о Ельцине, Кравчуке и обо мне.

— Как вы стали председателем Верховного Совета Белоруссии?

— На Съездах народных депутатов я сидел достаточно близко к микрофону и волей-неволей засветился на союзном телевидении. Потом, когда встал вопрос о назначении высших руководителей парламента, КПСС предложила на все посты своих кандидатов, что вызвало бурное возмущение, особенно у «Белорусского народного фронта». Я к БНФ никакого отношения не имел, даже не заметил, как он образовался — пусть меня простят диссиденты. В общем, БНФ меня поддержал: они были поражены тем, что я говорю по-белорусски. На самом деле это мой родной язык, я его знаю в совершенстве и в моей семье это было культом. В результате, чтобы не обострять ситуацию, меня назначили первым заместителем председателя Верховного Совета республики. Но пришел август 1991 года. Здесь я совершенно четко занял позицию: это контрреволюция.

— Вы были единственным, кто занял такую позицию в Белоруссии?

— Нет, нас было много. Но в руководстве страны я был единственным. Пришел с несколькими депутатами к председателю Верховного Совета Николаю Дементею. Мол, давайте собирать сессию. Он говорит, что звонил Анатолию Лукьянову, что ничего такого не происходит. В общем, собирать сессию он отказался. Когда события в Москве повернулись в сторону Ельцина, то 25 августа — а мы требовали собрать сессию 19, 20, 21 августа, как раз в дни путча — вопрос решился. Дементей вынужден был уйти. Место председателя освободилось. Номенклатура сделала ставку на Кебича, а все остальные — на меня. Я два тура подряд набираю голосов больше, чем он, но недостаточно, чтобы быть избранным. И вот приближается последний тур, если ситуация не изменится, то мы оба не будем иметь права больше баллотироваться. Кебич был умным и опытным политиком. Он сделал благородный жест и снял свою кандидатуру. Меня избрали на ура. Но номенклатура продолжила борьбу и пошла другим путем. И довольно успешно, надо сказать.

— С лидерами ГКЧП встречались?

— Во время ГКЧП никто из них со мной не связывался. Но я лично общался с некоторыми из них до событий. Я вам уже рассказывал про Янаева. Скользкий человек, комсомольский работник, гуляка. Потом было общение со Стародубцевым. В 1990 году группу народных депутатов СССР отправили в командировку в Австрию. Мы летели первым классом «Аэрофлота» на Ту-154, всего человек восемь. Помимо меня там были Стародубцев и компания — все с депутатскими значками. На борту они устроили гигантскую попойку. Пили, всех поносили и очень бестактно обращались с бортпроводницей. А меня они как бы не замечали. Тогда я решил тоже надеть депутатский значок. Те сразу приумолкли, дебош прекратился. И это при том, что в ЦК КПСС мы проходили жесткий инструктаж, как себя вести за рубежом.

Единственный, кто выделялся из этой шайки, был Пуго. Я к нему положительно относился.

— Белорусы действительно всегда были против выхода из СССР?

— Конечно нет. Беларусь была принудительно русифицирована. Именно борьба за самоидентичность для части населения и стала главной движущей силой перестройки в конце 1980-х... Мой отец провел в лагерях 20 лет только за то, что писал на белорусском языке. Мать из писателей пошла в учителя. Отец не был человеком, дурно относящимся к России. Он протестовал скорее против полонизации нашей страны, чем ее русификации. До 1936 года в Беларуси было четыре государственных языка — белорусский, русский, польский и идиш. А потом начали сажать за сопротивление русификации...Когда я начинал говорить на белорусском в парламенте, ко мне то и дело обращались из зала с просьбой говорить на «нормальном языке». Это была их беда, а не вина. Например, дети офицеров вообще могли не учить белорусский язык в школе...

— Горбачевским проектам Союзного договора сопротивлялись?

— Я был против после того, как бегло изучил все предложения Горбачева. Он собрал нас в Ново-Огареве и предложил свое видение будущего СССР. У меня же привычки университетского профессора, от которых трудно было избавиться. Ведь если студент дает вам нелепую бумагу, то вы и говорите ему, что это нелепица. Все сидели, и никто не поднимался выступить. Я встал и сказал, что не против, но мне будет неудобно представлять этот договор на ратификацию в Верховном Совете. Тут все неверно терминологически, дефиниции абсолютно недопустимые и так далее. Например, вы, Михаил Сергеевич, называете конфедерацией чуть ли не унитарное государство, где вместо политбюро ЦК КПСС будет президент СССР. Все молчат, как воды в рот набрали. Встает Ельцин и говорит прямо: мол, что за ерунду нам предлагают. Горбачев нас выслушал, встал и ушел. Тогда Ислам Каримов говорит: «Зачем вы, Борис Николаевич, и вы, Станислав Станиславович, нас поссорили с президентом СССР? Идите и уговаривайте его вернуться».

Мы пошли с Ельциным, я его, кстати, по дороге пригласил в Беловежскую Пущу. Нашли Горбачева, выпили по рюмке коньяку и пошли обратно. Ельцин на удивление был предельно корректен и никогда не позволял себе обращаться к коллегам на «ты». В отличие от Горбачева. Только потом уже по телефону в Беловежской Пуще Михаил Сергеевич впервые обратился ко мне на «вы».

— Что Горбачев вам сказал, когда узнал о подписанном соглашении о том, что СССР фактически перестает существовать?

— Мы втроем, с Ельциным и Кравчуком, сели подписывать это заявление. Борис Николаевич в шутку говорит: мол, мы с Леонидом Макаровичем решили, что вы лучший друг Горбачева и поэтому звоните ему и расскажите, что за решение мы тут подписываем. Я же Ельцину также в шутку ответил, что мы с Кравчуком решили, что вы — лучший друг Буша и поэтому звоните ему после моего разговора с Горбачевым. В общем, договорились.

Я пошел звонить по «тройке» самой секретной правительственной линии. Берет трубку какой-то офицер и начинает задавать кучу глупых вопросов: «А это кто звонит? А откуда? А по какому вопросу?» Ежу было ясно, что никто другой не может с этого номера звонить, кроме меня! Потом второй офицер взял трубку и заново все вопросы задавал. Наконец надо было выдержать длинную театральную паузу, в чем Горбачев был горазд.

А что происходит на другом конце кабинета? Ельцин звонит по обычному городскому телефону в Белый дом. Дозванивается и, не зная, что я говорю не с Горбачевым, а с одним, другим, третьим офицером связи, уже начинает диалог с Бушем. Козырев громко переводит...

Наконец дозваниваюсь и говорю: «Уважаемый Михаил Сергеевич! Мы здесь подписываем такое-то заявление. Мне поручено вас информировать об этом». Он отвечает таким нагло-поучительным тоном: «М-да! А вы задумались над тем, что об этом подумает международная общественность?» Я говорю, что вот сейчас Борис Николаевич беседует с Бушем, так тот приветствует наш шаг. В трубке наступает мертвая тишина. Я сказал: «Спасибо, я довел до вашего сведения». Ответом было очень долгое молчание Горбачева. Я положил трубку. Никакого благого мата с того конца не было. Более того, Михаил Сергеевич впервые обратился ко мне на «вы».

— С какой целью вы пригласили Ельцина в Беловежскую Пущу? Распустить СССР — это изначально планировалось?

— Изначально цель была совсем другая. Предстояла очень тяжелая зима. И несмотря на то, что я был горячим сторонником рыночной экономики, понимал, что если мы будем закручивать рыночные гайки, то замерзнем. У нас нет денег, нет авторитета, нет возможности получить кредит и нет возможности что-то купить у России за деньги, так как они стремительно обесцениваются. Поэтому мы хотели попросить чуть-чуть притормозить рынок и попросить Ельцина помочь нам с нефтью и газом. Меня к этому активно подбивал Кебич, хотя сейчас это отрицает. Говорит, что я специально его в Вискули заманил. Когда в Ново-Огареве мы с Ельциным пошли возвращать обидевшегося на нас Горбачева, я говорю Ельцину: «У вас в России такая красивая золотая осень, но и у нас в Беловежской Пуще тоже есть что посмотреть. Приезжайте в гости». Сам я там был только туристом, а на правительственную базу в Вискулях вообще ни разу не ездил. Ельцин с удовольствием согласился.

— Как же приватная встреча превратилась в полноценный саммит?

— Дальше наши службы согласовывали время. Потом мне Кебич говорит: мол, слушай у нас хорошие отношения с Украиной, одинаковые интересы. Давай не будем создавать нездоровую конкуренцию. Я позвонил Ельцину, и тот был не против, чтобы присутствовал и Леонид Кравчук.

— Значит, тройка собиралась обсуждать лишь экономические вопросы?

— Мы даже не говорили, какие вопросы будем обсуждать. Лишь договорились, что надо бы взять с собой полномочные делегации, чтобы не пришлось в случае чего обращаться к экспертам. Но главный вопрос был — как начинать зиму.

— Как обсуждение зимы вылилось в отмену СССР?

— Уже в Пуще мы начали думать, как же нам быть. Получается, что надо обращаться к Горбачеву, чтобы он как президент СССР поспособствовал поставке углеводородов из одного субъекта СССР в другой. И тогда выходит Геннадий Бурбулис. Хотя я философов и общественников никогда не любил, к нему относился всегда положительно. В общем, он произносит фразу, после которой мы до сих пор остаемся закадычными друзьями: «А не согласитесь ли вы расписаться под такой фразой: «СССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование».

Я сразу смекнул. Во всех отношениях хорошо! Хватит нам попечительства. И ответил: «Я подпишу». Потом по очереди согласилась вся шестерка. Затем встал Ельцин и произнес очень длинную не заученную речь с этими его «понимаешь». Мол, хорошо, пусть это будет главной фразой, но надо на эту кость надеть мясо. Чтобы ни сучка ни задоринки. Чтобы показать, что мы ни на кого не нападаем. Сформировали рабочую группу, которая всю ночь готовила соглашение. А утром мы его подписали... Никто там не пил. Все это чепуха. Это уже было потом.

— И не смущало отсутствие представителей других республик?

— Небольшое смущение было, когда дали задание рабочей группе. Получался вроде как сговор славянских республик. Решили позвать Нурсултана Назарбаева. Ельцин по громкой связи дозвонился до него в правительственный самолет, на котором тот летел в Москву. На предложение приехать к нам он согласился. Только с одним условием — дозаправлюсь в Москве. Потом связь исчезла. Офицеры связи в самолете отвечали, что по техническим причинам Назарбаев прилететь не сможет. А чуть позже он делает заявление, что никогда бы не подписал такое соглашение. Через десять лет Горбачев рассказал, как все было. Назарбаев прилетел в Москву, появился у него, и Горбачев пообещал ему должность председателя Верховного Совета СССР, если он к этой шайке не полетит. И тот согласился.

Остальные республики нам были не нужны. СССР в 1922 году утвердили четыре субъекта — РСФСР, УССР, БССР и Закавказская Федерация (ЗСФСР. — «Итоги»). Последняя перестала существовать и правопреемника не имеет. Значит, фактически все учредители здесь. По правилам мы должны были поставить этот вопрос на голосование в республиканские парламенты. Через два дня это соглашение было ратифицировано у нас и на Украине, а 12 декабря — в России. Везде это было воспринято очень прилично.

— Леонид Кравчук в интервью «Итогам» говорил, что перед встречей с Ельциным в Беловежской Пуще вы с ним охотились. И даже помешали застрелить кабана...

— Это чепуха. Я никогда в жизни не охотился. Один раз в студенчестве выстрелил в какую-то утку, так мне до сих пор ее жаль. В резиденции в Вискулях есть три примерно равнозначные резиденции. Одна из них чуть получше — ее занял Ельцин. Во второй поселился Кравчук. А третью я оставил на случай приезда Назарбаева. Сам взял небольшой коттедж — он же охотничий домик. Возможность пойти на охоту была у всех. В каждой резиденции были двухстволки, патроны и вся амуниция. Но Ельцин вечером идти на охоту отказался. Утром до завтрака на охоту пошли два человека — премьер Украины Витольд Фокин и Леонид Кравчук. Фокин с вышки кабанчика подстрелил, а Кравчук промазал. Я тогда позвал егерей и говорю, мол, как же так, вы опозорили такого общеизвестного охотника. А они мне говорят, что оба кабанчика были привязаны веревками. Так Фокин попал, а Кравчук угодил в веревку. Кабанчик удрал. Это их версия. Шутка или правда — до сих пор не могу сказать.

— Как восприняли подписание соглашения в Минске?

— После встречи я поехал на автомобиле в Минск, а там радиоприемник жужжит: весь мир об этом говорит, со всякими искажениями произносят мою фамилию — Чучкевич, Шучкевич и тому подобное. Думаю, вот сейчас коммунисты бортанут соглашение в процессе ратификации, и конец моей политической карьере. С тем и заснул. Утром приглашаю членов президиума. Молниеносно, в течение первого дня выдается положительное решение. Обсуждаем на сессии, все выступления только за. Один человек выступил против — это Валерий Гурьевич Тихиня, профессор, юрист. Он был проректором БГУ. И стал вторым секретарем по идеологии в ЦК. Он из идейных соображений выступал против. Потом было тайное голосование, и один голос действительно был против. Я думаю, это и был Тихиня. Правда, Александр Лукашенко, не принимавший участия в том голосовании, потом всегда говорил, что был этим вот единственным против.

Борис Николаевич перед выборами 1996 года говорил, что это соглашение было ошибкой. Кравчук в 2005 году заявил, что если бы знал, что будет твориться на Украине, то скорее дал бы отрубить себе руку, чем подписал Беловежские соглашения. Потом, правда, признался, что это была метафора. Получается, один я не отступал от своих принципов.

— Почему на президентских выборах 1994 года победил Александр Лукашенко?

— Там было много интриг. Кебич снабжал Лукашенко всякими материалами, которые якобы указывали на мою коррупционность. Он-то полагал, что Лукашенко своими руками уберет его главного конкурента — меня. У Кебича были серьезные президентские амбиции. Да и номенклатура делала ставку именно на него. Он был опытным председателем Совета министров, директором завода — в общем, идеальной коммунистической кандидатурой. Но здесь он стал на путь тщательно продуманного поклепа. В этом я, правда, разобрался позднее. А Лукашенко начал играть на том, что разрушили Союз и стало хуже. Хотя и так понятно, что при любых трансформациях на первом этапе становится хуже. Он выступил объединителем, нерусофобом, который любит все русское. Это хорошо воспринималось в обществе. Массмедиа работали на Кебича, а громил меня Лукашенко, ссылаясь на фальсификат, предоставленный Кебичем. Я это понимал, в политических интригах был к тому времени подкован. Специально сидел и читал горы книг по политологии от Макиавелли до современных трудов о гражданском обществе.

У Ельцина, к примеру, был опыт, чтобы быть жестким там, где нужно. Я не считаю его слишком политологически образованным на момент 1990—1991 годов, но он был существенно более опытным. Он приобретал этот опыт во властных кругах. Я же к ним не имел никакого отношения. С 1986 года находился скорее в контрвластных кругах. Учинял скандалы на всех поворотах... Кебич думал, что Лукашенко потопит меня и у него не будет конкурента. Ведь самого Лукашенко тогда мало кто воспринимал всерьез.

— В какой момент изменилась ситуация?

— Все происходило очень плавно. Лукашенко пытался стать популярным в России. Ездил по регионам, блестяще выступал... На выборах 1994 года у меня не было никакой партии, а подписи на меня собирала старейшая партия Беларуси «Громада». Я не имел права не участвовать. Я не задумался о своих шансах. Почему не имел права? Потому что нашлась партия, которая начала сама собирать подписи за меня. Отказаться от доверия друзей нельзя. А вокруг Лукашенко постепенно сложился мозговой центр, который начал мощную атаку на меня. На сессиях в парламенте это выглядело примерно так. Выходит некий депутат и просит лишить его мандата из-за того, что я ему мешаю работать. Потом выходит другой... И всех их поддерживает Кебич. Мол, Шушкевич такой старый, что еще во время оккупации пас козу. Так пусть идет на пенсию и пасет козу.

— Что за коза такая?

— Во время войны у нас на окраине города действительно были две козы, благодаря которым выжили дети половины улицы. Все приносили моей бабушке картофельные очистки, а она ими кормила коз. Так что у детей был хотя бы стакан молока. Мне было тогда восемь лет. Зная этот фрагмент моей биографии, что я по пожарищам водил коз, мои политические оппоненты предлагали мне снова этим заняться. Это была шутка, но достаточно мерзкая. Потом все они уже пошли против Лукашенко, когда поняли, что ошиблись, что он их дурачит и начинает давить.

— При выводе ядерного оружия из Белоруссии вы как ученый больше понимали, чем остальные. Опасения были?

— Я не физик-ядерщик, я специалист в электронике. Сейчас эти вопросы решают компьютеры. Но вывести оружие — моя инициатива. Я считал, что Беларусь является заложницей России в этом плане. В Смоленской области, например, не было вообще никаких ракет. А у нас была уйма ядерных ракет, которые могли бы уничтожить всю Европу. Я понимал, что это угроза существования нации. Лукашенко хотел прекратить процесс вывода, когда я уже не был председателем Верховного Совета, но документы уже были подписаны. Когда он стал президентом, к нему приехал Черномырдин и сказал «не дури». И оружие было выведено к концу 1996 года.

Артем Никитин

Досье

Шушкевич Станислав Станиславович

Родился 15 декабря 1934 года в Минске. В 1956-м окончил физико-математический факультет Белорусского госуниверситета. В 1959 году — аспирантуру Института физики Академии наук Белорусской ССР. Доктор физико-математических наук. Профессор, член-корреспондент НАН Белоруссии.

В 1989 году был избран народным депутатом СССР, а в 1990 году — депутатом Верховного Совета Белоруссии. В 1990 году — заместитель председателя ВС Белоруссии. В августе 1991 года выступает против ГКЧП, после чего 9 сентября 1991 года стал председателем ВС Белоруссии. 7—8 декабря 1991 года в Беловежской Пуще Станислав Шушкевич, Борис Ельцин и Леонид Кравчук приняли решение о ликвидации СССР и создании СНГ.

26 января 1994 года Шушкевич снят с должности председателя ВС Белоруссии по результатам работы парламентской комиссии, возглавлявшейся Александром Лукашенко.

В июне 1994 года принимал участие в президентских выборах в Белоруссии, набрав в первом туре 10 процентов и не пройдя во второй, в котором победил Лукашенко.

Ныне возглавляет белорусскую партию «Громада». Женат, имеет сына, дочь и внучку.

Любит мастерить, ходить пешком, фотографировать. Собирает игральные карты — в коллекции около 600 колод.

Белоруссия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 20 августа 2012 > № 624545 Станислав Шушкевич

Армения. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 8 августа 2012 > № 619485 Владимир Путин, Серж Саргсян

Заявления для прессы и ответы на вопросы журналистов по итогам встречи с Президентом Армении Сержем Саргсяном

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые дамы и господа!Мы завершили переговоры с Президентом Армении. Хотел бы сразу поблагодарить Сержа Азатовича за то, что он принял наше приглашение, приехал сегодня в Россию, в Москву, и у нас была возможность поговорить (да сейчас ещё в неформальной обстановке продолжим) по всему комплексу наших отношений.

Уже в начале нашей встречи я упомянул о том, что в этом году мы отмечаем две знаменательные даты – 20-летие установления дипотношений и 15-летие подписания Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. В этой связи особенно приятно говорить о достижениях в нынешнем году, а они есть.

Мы в сфере экономики достигли практически докризисного уровня – вышли где-то на миллиард долларов оборота. Это, я согласен с Сержем Азатовичем, недостаточно для России и Армении. Конечно, мы можем и должны будем сделать больше.

Надеюсь, что межправкомиссия, которая возобновляет свою работу (с нашей стороны сопредседателем будет Министр транспорта), подготовит программу нашего сотрудничества до 2020 года. Это будет чем-то вроде дорожной карты в развитии наших торгово-экономических связей.

Мы придаём значительное внимание развитию межрегиональных контактов. В этой связи хотел бы отметить, что в этой работе с российской стороны принимают участие более 70 субъектов Российской Федерации. Сотрудничество по линии регионов приобретает конкретные организационные формы: в апреле 2011 года в Ереване прошёл Первый межрегиональный форум, а второй форум запланирован на ноябрь текущего года.

Прямые контакты между регионами, думаю, вы со мной согласитесь, крайне важны – разбюрокрачивают отношения в экономической сфере, делают их более живыми, конкретными и более эффективными.

В контексте сегодняшней беседы мы обсудили перспективы наращивания взаимодействия на площадках СНГ, ОДКБ, других международных организаций. Говорили более широко об интеграционных процессах на постсоветском пространстве. Думали о том, что нужно сделать для того, чтобы воспользоваться последними договорённостями в интеграционном плане. Договорились о том, что создадим смешанную комиссию, которая должна будет посмотреть, как можно было бы использовать последние договорённости в области сотрудничества между Россией и Казахстаном, Белоруссией в рамках Таможенного союза, единого экономического пространства применительно к Армении со всей спецификой. Я имею в виду, что у нас всё-таки нет общих границ, но можно было бы подумать об использовании каких-то инструментов, которые уже согласованы между тремя государствами.

Конечно, уделили необходимое внимание и теме нагорно-карабахского урегулирования, обменялись оценками ситуации в переговорном процессе. Я хотел бы ещё раз подчеркнуть стремление российской стороны и дальше предпринимать активные посреднические усилия в качестве сопредседателя Минской группы ОБСЕ.

Хотел бы выразить своё удовлетворение результатами сегодняшней встречи и ещё раз поблагодарить Сержа Азатовича за то, что он нашёл время и откликнулся на наше приглашение приехать в Москву.

Благодарю вас за внимание.

С.САРГСЯН: Спасибо, Владимир Владимирович. Я искренне рад нашей новой встрече.

С удовлетворением должен отметить, что армяно-российское стратегическое партнёрство, основанное на приобретённой и проверенной временем дружбе наших народов, уверенно развивается. Между нашими странами достигнуто полное взаимопонимание по вопросам внешней и внутренней политики.

Немаловажную роль в деле укрепления армяно-российского партнёрства играет регулярный политический диалог на всех уровнях, активные связи в межпарламентском и региональном измерениях.

Сегодня с Президентом России мы обсудили возможности укрепления институтов нашего двустороннего сотрудничества, необходимых более частых обменов и консультаций на всех, в том числе высшем уровнях.

Армения всегда стремилась к созданию стабильной и мирной обстановки на Кавказе. Именно этим обуславливается наша политика поиска мирного и долгосрочного решения проблемы Нагорного Карабаха. Мы считаем, что в вопросах безопасности на Южном Кавказе Россия играет ключевую роль. Это касается и чрезвычайно важных для Армении конструктивных шагов руководства России по урегулированию Карабахской проблемы. Мы благодарны Вам, Владимир Владимирович, за постоянное внимание и действенные шаги в этом направлении.

Мы заинтересованы в продолжении основанного на учёте взаимных интересов эффективного сотрудничества в рамках международных и региональных организаций. Намерены и далее прилагать усилия, направленные на повышение эффективности внешнеполитической координации на международных площадках.

Армения является убеждённой сторонницей укрепления структур ОДКБ и, как и ранее, будет прилагать все усилия по усовершенствованию нашей организации. Мы отметили значение предстоящих в сентябре этого года учений КСОР ОДКБ в Армении.

Успешно развивается сотрудничество в военной и военно-технической сферах. Сегодня мы говорили о новых возможностях расширения сотрудничества по линии военно-промышленного комплекса и в сфере подготовки кадров.

В 2010 году был продлён срок пребывания российской военной базы в Армении. Мы исходим из того, что присутствие этой базы – в интересах нашей же безопасности. Протокол о продлении расширил также и сферу применения возможностей базы в случае угроз безопасности Армении.

Экономическое присутствие России в Армении соответствует стратегическим интересам и Армении, и России. Сегодня Россия является основным торговым партнёром Армении, на долю которого приходится более 50 процентов всех иностранных инвестиций.

Подтверждением наших долгосрочных экономических связей является совместная реализация ряда крупных экономических проектов, таких как строительство новых блоков Мецаморской АЭС, возможное участие России в масштабных инфраструктурных проектах, реализуемых в Армении.

Конечно, говорили сегодня и о важной теме – цене на поставляемый в Армению природный газ. Думаю, что нашли взаимопонимание по принципам её формирования: она должна исходить из реальной рыночной цены на газ, помноженной или разделённой (как хотите) на необходимость обеспечения Армении природным газом по сопоставимым с региональными ценами тарифам и сохранения эффективности её экономики.

Владимир Владимирович подтвердил, что Россия заинтересована в сильной, конкурентоспособной, развитой Армении. Это истинно союзнический подход. Я благодарен Президенту России за однозначную позицию по всем ключевым вопросам нашей повестки.

Воспользовавшись случаем, я подтвердил приглашение Президенту Путину посетить Армению с государственным визитом в любое удобное для него время.

Спасибо большое.

ВОПРОС: Уважаемые Серж Азатович и Владимир Владимирович, как вы оцениваете выступления армянских и российских спортсменов на Олимпиаде в Лондоне? Первое «золото» России принёс армянин по национальности Арсен Галстян, а вчера мы все с замиранием сердца следили за выступлением боксёра Миши Алояна, которому и желаем успеха 10 августа.

В.ПУТИН: Мы поздравляем спортсменов вне зависимости от их этнической принадлежности с большим успехом на Олимпиаде. Действительно, по некоторым позициям, я уже об этом говорил вашим российским коллегам вчера, по некоторым дисциплинам, в некоторых видах спорта мы ожидали лучшего результата, большего, а там, где почти совсем не ждали, он получился. Спорт есть спорт. В любом случае мы гордимся нашими спортсменами, Олимпиада ещё не закончилась, окончательные итоги пока подводить рано. Мы проанализируем результаты чуть позднее и будем делать соответствующие выводы. В любом случае я хочу поздравить тех, кто добился выдающихся результатов, и хочу подчеркнуть, что Россия будет неизменно поддерживать олимпийское движение и принципы олимпизма.

С.САРГСЯН: Вы, кажется, всё сказали в своём вопросе. Конечно, для тех, кому дорого армяно-российское сотрудничество, победа Галстяна – очень важный и дорогой символ. Это ещё раз подтверждает то, что мы вместе сильнее. Кстати, в армянской олимпийской команде тоже есть спортсмены, родившиеся в России. В целом выступление нашей команды я считаю неплохим и желаю удачи в оставшиеся дни Олимпиады.

ВОПРОС: Я сразу прошу прощения, что вопрос задаю не совсем по теме российско-армянских отношений, но сегодня 8 августа – четвёртая годовщина конфликта в Южной Осетии. Я поэтому не могу не спросить Вас о Вашем личном участии в событиях того времени. Вчера я спрашивал Вас о фильме, который подготовили наши южноосетинские коллеги о событиях того времени. В частности, там утверждается, что Вы, находясь в Пекине, 8 августа звонили оттуда. Действительно ли Вы звонили или Вы не звонили оттуда? Это первое. А второе: неужели у России не было плана действий на случай военной агрессии Грузии в Южной Осетии? Не могли бы Вы ответить на эти вопросы? Спасибо.

В.ПУТИН: План был, и, по-моему, это не секрет, именно в рамках этого плана российская сторона и действовала. Я уже об этом говорил публично и раньше. Это не секрет, повторяю ещё раз. План был подготовлен Генеральным штабом где-то в конце 2006-го или в начале 2007 года. Он был мною утверждён, согласован. Более того, в рамках этого плана проводилась и подготовка южноосетинских ополченцев. Правда, наши военные специалисты, скажу откровенно, полагали, что это более или менее бесполезное дело, имея в виду, что противостоять регулярной армии любого государства, даже небольшого государства, такого, как Грузия, невозможно. Тем не менее оказалось, что эти люди были более чем востребованы, очень мужественно защищали свою Родину. И трое суток, пока не подошла Российская армия, по сути они и наши миротворцы сдерживали напор грузинских формирований. Поэтому они сыграли свою роль. В рамках этого плана была мобилизована техника, и так далее и тому подобное. Так что здесь секрета нет. Мы уже об этом говорили.

Что касается звонков. Я звонил дважды и Дмитрию Анатольевичу, и 7, и 8 числа, и Министру обороны. Мы обсуждали эту проблему.

Армения. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 8 августа 2012 > № 619485 Владимир Путин, Серж Саргсян

Россия > Медицина > ria.ru, 1 августа 2012 > № 611844 Елена Байбарина

Всемирная неделя грудного вскармливания проводится в этом году в России с 1 по 7 августа. В данной акции, которая призвана стимулировать грудное вскармливание и улучшить здоровье детей во всем мире, участвует более 170 стран. О преимуществах грудного вскармливания, о расширении национального календаря прививок, о наиболее частых заболеваниях 14-летних подростков и о возможной причине гибели восьми новорожденных в роддоме Нальчика в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Татьяне Степановой рассказала новый директор департамента медицинской помощи детям и службы родовспоможения Минздрава РФ Елена Байбарина.

- Елена Николаевна, в России 1 августа начинается Всемирная неделя грудного вскармливания. Как вы полагаете, каковы современные тенденции в этой области: сегодня женщины чаще выбирают грудное вскармливание или все же искусственное. Правда ли младенцы, которые получали грудное молоко, вырастают более здоровыми?

- Грудное вскармливание полезно не только для здоровья детей, но и для здоровья их матерей. Полноценное грудное вскармливание - это один из способов профилактики рака молочной железы у женщин.

Дети, которые получали грудное молоко, более здоровы физически и психологически, у них лучше складываются отношения в семье, у них меньше кризис переходного возраста, и всю последующую жизнь они болеют меньше. Дети, которые получали грудное молоко, менее склонны к ожирению, а у детей, которые получали искусственное вскармливание, больше жировой клетчатки и они чаще страдают избыточной массой тела. В среднем и старшем возрасте это может приводить к диабету второго типа, к артериальной гипертонии и к другим заболеваниям.

В этом плане и у ученых, и у практических врачей нет ни малейшего сомнения, что грудное вскармливание жизненно необходимо. Сейчас в России получили развитие специальные программы, которые нацелены на то, чтобы стимулировать женщин не просто начать кормить грудным молоком, а на длительное кормление. У нас достаточно много женщин (80-90%) начинают кормить грудью в роддоме, но вся проблема заключается в том, что они быстро заканчивают грудное кормление. К полугоду, например, на грудном вскармливании находятся только 40% детей. Это, безусловно, мало. Женщины должны понимать, что искусственное вскармливание при всех достижениях современной науки всегда хуже, чем грудное материнское молоко.

- В январе этого года в России заработало новое правило регистрации новорожденных, из-за чего возрос показатель младенческой смертности. Ваши прогнозы: удастся выправить ситуацию до конца года по этому показателю?

- Вы правильно сказали, что изменились правила регистрации, но это не означает, что изменилcя порядок выхаживания новорожденных или умерло больше детей по сравнению с 2011 годом. Просто стали по-другому исчислять показатели.

Выхаживать детей, появившихся на свет раньше положенного срока, мы начали с 1994 года. Количество 500-граммовых новорожденных, которых удается спасти, сохранить жизнь, увеличивается с каждым годом - для этого регионы сейчас имеют все возможности. Беспрецедентное количество средств на федеральном и региональных уровнях вложено в улучшение помощи матерям и детям: построены перинатальные центры, закуплено оборудование, созданы симуляционные центры для обучения персонала. Кроме того, нарабатываются навыки выхаживания новорожденных весом от 500 граммов и выше.

Поэтому в целом во многих регионах смертность не повысилась или повысилась незначительно.

- Сколько детей с экстремально низкой массой тела за это время удалось спасти?

- Выхаживание и лечение таких детей - это длительный процесс, они находятся в больницах в среднем 3-4 месяца. И потом требуется наблюдение за их ростом и развитием со стороны участковых педиатров. Поэтому оцениваем мы результаты тогда, когда им исполняется уже 1 год или 1,5 года. В лучших клиниках нашей страны выживает до 80% таких детей, и большинство из них во взрослой жизни не имеют серьезных заболеваний. В целом по стране таких детей рождается около 5 тысяч.

- В первые десять дней нового года в реанимационном отделении республиканской детской клинической больницы в Нальчике скончались восемь детей, в том числе семь новорожденных. Минздрав проводил проверку по данному ЧП. Какие меры были приняты?

- К сожалению, перебои с электричеством в наш век все еще возможны. И чтобы застраховаться от подобных случаев, все медицинские учреждения должны быть снабжены автономными генераторами или другими возможностями обеспечить бесперебойную подачу электричества.

От перебоя электричества могут пострадать только те дети, которые находятся на аппаратах жизнеобеспечения. Поэтому сейчас закупается специальное оборудование, в которое встроены аккумуляторы, они автономно могут работать более двух часов. В частности, в Нальчике после случившегося такое оборудование было закуплено и установлено.

- Диспансеризация 14-летних подростков проходит в России уже второй год. Какие выводы сделали специалисты о здоровье подрастающего поколения?

- За 2011 год проведена диспансеризация 94,5% от подлежавших диспансеризации детей. Это хороший результат. А всего запланировано за два года провести обследование 2,5 миллионов подростков.

Это возрастной период, когда происходит половое созревание, идет гормональная трансформация, перестройка органов и систем, очень много функциональных заболеваний могут проявить себя. Это достаточное трудное время для подростка, он взрослеет, у него могут быть какие-то психологические проблемы.

В этом возрасте проводится углубленная диспансеризация врачами-специалистами.

В ходе обследования примерно у 57% подростков выявляются заболевания, но в основном это те заболевания, которые могут быть излечены.

Первое место - 20% - занимают болезни эндокринной системы, которые вызывают ожирение из-за неправильного питания, из-за недостаточно активного образа жизни. На втором месте болезни органов дыхания, на третьем - костно-мышечной системы.

Проводится обследование состояния репродуктивной системы с тем, чтобы вовремя выявлять и предупреждать бесплодие. Из всех выявленных заболеваний 12% приходится на болезни репродуктивной системы. Это могут быть задержки полового развития, врожденные аномалии. Очень важно своевременно начать лечение, это залог того, что во взрослой жизни сегодняшние подростки смогут иметь нормальные полноценные семьи, быть счастливыми.

Добавлю, что программу диспансеризации подростков, которая рассчитывалась на 2011-2012 годы, планируется продолжать, она будет расширяться.

- Главный педиатр России Александр Баранов уже много лет предлагает расширить национальный календарь прививок. Сегодня в календарь входит 11 вакцин. Планируется ли в ближайшее время включить в календарь новые вакцины?

- Тут я бы хотела остановиться на двух основных моментах. Первый, необходимо как можно шире информировать население о пользе вакцинации. Я не побоюсь сказать, что те люди, которые пропагандируют отказ от профилактических прививок, абсолютно неправы, более того, они наносят откровенный вред нашему обществу.

По данным ВОЗ вакцинация - это самое эффективное средство для снижения заболеваемости, смертности и инвалидности, поэтому наша с вами задача - активнее пропагандировать вакцинацию. Очень важно, чтобы все своевременно прививались и соблюдали национальный календарь прививок.

Вторая проблема заключается в том, что национальный профилактический календарь должен пересматриваться, корректироваться, и эта работа, безусловно, проводится. В настоящее время интенсивно обсуждается вопрос о включении в календарь вакцинации против пневмококковой инфекции, которая у маленьких детей вызывает тяжелую пневмонию. В случае положительного решения, Национальный календарь будет включать 12 профилактических прививок.

Есть еще вакцины - кандидаты на расширение национального календаря. Речь идет о вакцинации от ветряной оспы и вакцинации от вируса папилломы человека, который вызывает рак шейки матки.

- Есть прогнозы, когда начнется вакцинация от пневмококковой инфекции?

- Этот вопрос сейчас прорабатывается. Возможно, это произойдет уже в 2013 году.

- Весной этого года по России прокатилась волна подростковых суицидов, и эксперты заговорили о необходимости специальной программы профилактики. Как сейчас решается проблема суицидов в России?

- Это не только медицинская проблема. Она включает множество различных аспектов, в том числе образ жизни подростка, внимание к нему со стороны семьи, ровесников, его круг занятий и увлечений, то есть все то, что формирует основу для позитивного психологического настроя.

В рамках диспансеризации подростки обследуются врачами-психиатрами и психологами. В случае выявления отклонений в поведении, суицидальных наклонностей у подростка, с ним продолжит работу психолог, и к такому подростку, безусловно, будет повышено внимание со стороны педагогов в школе, начнется работа с семьей. Наблюдение медиков за детьми, вкупе с работой школьных психологов, ставки которых сейчас вводят в свои штатные расписания многие школы, позволят нам продвинуться в направлении решения проблемы.

Россия > Медицина > ria.ru, 1 августа 2012 > № 611844 Елена Байбарина

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 31 июля 2012 > № 619500 Владимир Путин

Встреча с участниками форума «Селигер-2012».

В.ПУТИН: Едва добрался до вас, шёл, шёл!М.ЛЕОНТЬЕВ: Меня удостоили чести модерировать вас, потому что Владимира Владимировича модерировать особенно не надо, я думаю, что он меня в определённый момент вообще сгонит. Формат дискуссии у нас совершенно свободный, но ограниченный временем Президента, а также рамками Уголовного кодекса и человеческой этики, о чём убедительно прошу.

Сначала слово Диме Терновскому, главному начальнику смены.

Д.ТЕРНОВСКИЙ: Да, меня Чуров назвал тираном недавно.

Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Дмитрий Терновский.

В.ПУТИН: Здравствуйте!

Д.ТЕРНОВСКИЙ: Я руководитель смены «Политика и гражданское общество» на «Селигере» в этом году.

В прошлое Ваше посещение «Селигера» Вы сказали, что было бы неплохо приглашать сюда ребят с другими политическими взглядами для дискуссии. В этом году это было реализовано. Поэтому я бы хотел немножко рассказать о том, как это получилось, и задать от себя вопрос.

Я перед собой ставил простую цель – сделать площадку, на которую могут приехать люди с разными политическими взглядами и вместе с нами обсуждать самые важные проблемы, которые сегодня волнуют общество. Многие оппозиционеры отказались приехать сюда. Я считаю, что это было огромной ошибкой, потому что здесь действительно получилось сделать площадку, на которой можно добиться очень многого. Но те люди из оппозиционеров, которые всё-таки приехали сюда, говорят, могут подтвердить мои слова, что действительно всё получилось очень хорошо.

Есть у меня вопросы и к представителям власти. Большое спасибо, что Вы сюда приехали и готовы к диалогу со всеми, кто стал участниками нашего форума. Но я за всё время подготовки работы форума так и не смог добиться, чтобы сюда приехал Владимир Колокольцев [Министр внутренних дел], чтобы сюда приехал Александр Бастрыкин [председатель Следственного комитета], Сергей Собянин [мэр Москвы], чтобы сюда приехали руководители Федеральной антимонопольной службы, представители высшей судебной системы. Два месяца, Владимир Владимирович, я пытался как-то хоть затащить сюда представителей партии «Единая Россия», чтобы они дебатировали серьёзно с Ильёй Пономарёвым на тему программы партий.

В.ПУТИН: Какие-то не те средства применял, наверное.

Д.ТЕРНОВСКИЙ: Владимир Владимирович, если можно, Вы мне потом, может быть, скажете, что нужно будет сделать, я воспользуюсь этим советом.

Так вот, на мой взгляд, это происходит потому, что власть любит ходить по таким островкам спокойствия и безопасности, где им не задают острые вопросы. Случилось это и здесь. Я считаю, что таких островков должно быть всё меньше и меньше. Пусть как бы грубо это ни звучало, нам нужно эту табуретку из-под ног выбивать, потому что мы хотим задавать острые вопросы. Не просто «как у вас всё получается», «как вы росли», «как у вас всё замечательно в регионе». Мы хотим задавать другие вопросы, более острые, те, которые нас действительно волнуют.

Я прав, ребята? (Аплодисменты.)

До тех пор, пока власть, и общество, и оппозиция не будут готовы к диалогу лицом к лицу, и после этого диалога, этих слов не будут следовать конкретные действия, у нас не получится построить ни нормальное общество, ни сильную страну. Это то, что касается непосредственно смены.

Я бы ещё сделал небольшую ремарку. У нас сегодня с утра был небольшой инцидент: прошла информация, что в лагере перед Вашим приездом были задержаны оппозиционеры. Так вот хочу сказать, что действительно были определённые проверки, были вопросы к людям, но ответственно заявляю как руководитель смены, что все задержанные сегодня здесь, Владимир Владимирович, перед Вами сидят.

В.ПУТИН: Амнистия наступила. (Смех.)

Д.ТЕРНОВСКИЙ: Теперь непосредственно к моему вопросу, который будет таким же коротким.

Владимир Владимирович, в рамках всех дней работы нашей смены мы обсуждали очень много важных тем, может быть, их даже не поднимали раньше на «Селигере», потому что приехали другие люди, которые их задают. Такие вопросы, как фальсификация на выборах, честность. В принципе фальсификация – это просто вопрос честности. Очень многих людей в нашей стране волнует, всё ли честно происходит в разных областях. К нам приезжал Владимир Чуров и убеждал нас, что вообще всё замечательно, всё идеально. Мы его послушали и высказали ему своё мнение. Вопросы остались всё равно.

Вопрос, связанный с полицейской системой, особенно на фоне того, что у нас происходило в последнее время в стране, когда проходили гражданские акции, митинги, протесты и прочее. Мы увидели, как обнажились эти проблемы, что людей задерживают незаконно, подделывают какие-то рапорты, полицейские, которые задерживали, потом не приходят в суд, приходят другие полицейские. Это в принципе было и до этого, различные такие моменты, но сейчас как-то более ярко мы это увидели.

То же самое касается судебной системы. Считаю, что у нас нет независимой судебной системы. Она очень политизирована, особенно если брать все эти истории с задержаниями людей, мы все видим, как это происходит. Самое громкое дело, пожалуйста, Pussy Riot. Есть разные мнения, Владимир Владимирович, кто-то поддерживает, кто-то считает, что это не так.

Считаю, моё личное мнение, что это дело слишком политизировано. Если бы эти девочки в храме не произнесли Вашу фамилию, то, мне кажется, они бы не получили такое длительное задержание и, возможно, им не грозил бы такой серьёзный срок, как сейчас.

Следующий вопрос касается ангажированности СМИ. Мне кажется, что скоро люди просто перестанут смотреть федеральные каналы, потому что с развитием Интернета есть возможность доступа к другой информации. Меня снимал Первый канал во время работы этой смены. Я рассказывал про смену, а потом нарезали [съёмку] так красиво, что фраза зазвучала так, как будто я сказал, что на форум «Селигер» не приехали Удальцов и Навальный, потому что им нечего сказать. Поэтому машина пропаганды работает. Мы это видим, и на себе я это испытываю в том числе.

Можно очень долго всё это перечислять, говорить про коррупцию, вспоминать все эти истории, за которые пытаются Вас критиковать, называть фамилии Тимченко, Ройтенбергов, все эти кооперативы «Озеро» и прочее. Думаю, что Вы регулярно это слышите. Но я хочу сказать главное. На мой взгляд, почему вот эти проблемы сейчас так в обществе обсуждаются и они возникли? Во многом это из-за несменяемости власти.

В.ПУТИН: До утра будет говорить. (Смех.)

Д.ТЕРНОВСКИЙ: Нет, всё, я заканчиваю.

На мой взгляд, те проблемы, которые я обозначил, то, что мы видим, причина их во многом в несменяемости власти.

Когда Вы баллотировались на третий срок, Вас очень многие поняли, поняли, почему это происходит. Вы говорили о том, что страна стоит перед «оранжевой революцией», что, возможно, нам угрожает даже какой-то распад страны, и люди Вас услышали, Вам поверили. Но при этом есть вопрос у другой части общества. Нам бы хотелось, чтобы Вы увидели и другую сторону этой истории и задумались о том, связаны ли как-то те проблемы, которые я обозначил, с несменяемостью власти в нашей стране. Мой вопрос, собственно говоря: что нам всем делать в этой ситуации и будет ли в России всё-таки сменяемая власть? Спасибо.

В.ПУТИН: Дима на меня не обидится за то, что я его прервал, но я поздороваться с вами хочу. (Обращаясь к участникам форума.) Мне очень приятно быть у вас здесь уже в третий раз и видеть, как «Селигер» развивается, видеть заинтересованные счастливые лица, глаза молодых людей, которые себя ищут, находят здесь, и не только себя, но и свою половинку, как мне сказали, здесь уже даже многие находят. Это всё очень здорово.

Очень хорошо, что здесь люди самых разных взглядов на жизнь, на творчество, на бизнес, на политику. Это такая живая среда получается, этот обмен такими информационными генами очень важен и очень полезен.

Я думаю, что мы лучше в живом диалоге будем работать. Но, поскольку первый вопрос прозвучал, я хочу сказать следующее. Всё меняется, жизнь меняется, страна меняется, политика меняется, и вопрос, каким темпом, и вопрос, на каких условиях, по каким правилам.

По поводу сменяемости власти и несменяемости. У нас так же, как и в любой другой демократической стране, есть главный, основной закон, называется он Конституция. Он определяет всё устройство государства по разным его направлениям, в том числе и избирательную систему. Здесь люди молодые, но тем не менее вы наверняка знаете, была такая возможность, легко можно было поменять Конституцию и (я сейчас про себя говорю) избраться на третий срок. Но Конституция этого не позволяла, потому что в Конституции прописано: нельзя избираться более двух раз подряд. Поэтому ваш покорный слуга не стал менять эту Конституцию под себя, оставил первый пост государства и перешёл на более скромную позицию, но очень важную, конечно, для жизнедеятельности государства.

А затем в соответствии с той же самой Конституцией, используя свои конституционные права, баллотировался на пост Президента и был избран. Полагаю, что это очень важный сигнал для нашего общества, даже не один, а сразу несколько. Во-первых, при такой смене власти ничего катастрофического не происходит, а во-вторых, при соблюдении всех правил, предусмотренных Конституцией, страна продолжает функционировать и развиваться.

Что касается смены власти в целом, в широком смысле этого слова, то она происходит. У нас обновлено практически две трети Правительства Российской Федерации. Практически две трети! И самому молодому министру – 29 лет, он бы мог вполне сидеть среди вас и вполне вписался бы в эту компанию. Причём он приехал, не из каких-то там заоблачных высот спустился политических, он был министром в одном из субъектов Российской Федерации – в Татарстане, и сейчас стал министром федеральным [Министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров]. 29 лет человеку.

Вот таким образом – спокойно, поступательно – мы должны действовать практически по всем направлениям. Вы знаете, конечно, можно вообще всех зачистить, но есть такое понятие, как преемственность, и для развивающейся страны с развивающейся демократией, для такой страны, как Россия, это крайне важно – оставлять всё самое лучшее, не разрушать «до основания, а затем» – у нас это уже было в 1917 году, и что из этого получилось, мы знаем, – а поступательно, спокойно, с необходимой ротацией, но идти вперёд. Мы так и будем поступать.

А теперь давайте просто такой живой обмен и мнениями, и вопросами, и ответами.

М.ЛЕОНТЬЕВ: Пользуясь правами модератора, хочу заметить на тему смены власти. Может быть, кто-то хочет сменить власть, избранную двумя третями населения России, так вот если он это хочет, он этого не получит. Сменяемость власти определяется в первую очередь волей избирателя, начнём с этого.

А.ЧЕРНЯК: Владимир Владимирович, здравствуйте! Меня зовут Александра Черняк, я ведущая форума «Селигер» уже много лет. Можно сказать, я воспользовалась служебным положением, потому что у меня микрофон часто бывает, и задаю одна из первых свой вопрос.

Во-первых, рада приветствовать Вас в очередной раз на нашем форуме. Помимо «Селигера» я бываю на других молодёжных площадках нашей страны, их, к сожалению, крайне мало. Владимир Владимирович, нам нужны «предселигеры» – площадки для отбора лучшей молодёжи, которая впоследствии поедет на главный форум страны – это форум «Селигер». Поэтому мы просим поддержки государства в системе создания подобных форумов в каждом федеральном округе.

В.ПУТИН: Это идея хорошая, но должен вам сказать, что в целом она сама по себе уже развивается. Почему? Потому что, я уж не знаю, сколько числом, но, по-моему, несколько десятков уже подобных площадок в России работает. На Кавказе – это «Машук», здесь присутствуют ребята. Такой же форум есть в Липецке, на Урале.

А.ЧЕРНЯК: Они региональные. Некоторые – федеральные.

В.ПУТИН: Они региональные, согласен. Давайте так и сделаем. Это можно было бы сделать под патронатом полпредов Президента в федеральных округах: региональные, потом по федеральным округам, и затем возможность приехать всем на «Селигер». Это хорошая идея, давайте попробуем.

А.ЧЕРНЯК: Хорошо, спасибо.

М.ЛЕОНТЬЕВ: Мы сейчас пойдём по секторам, я надеюсь, что всё будет по-честному. Начнём с первого сектора.

А.МЕЛЬНИК: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Анастасия Мельник. У меня такой вопрос. Новый закон о политических партиях дал возможность объединяться даже любителям пива. Скажите, пожалуйста, зачем нам в России столько партий, которые реально не поддержаны общественностью?

В.ПУТИН: Именно для того, чтобы они поняли, что их не поддерживает общественность.

В этом есть большой, глубокий смысл, потому что, пока что-то запрещено, кто-то считает, что на нём боженька заснул, во всяком случае, задремал. А когда люди вылезают из подполья, предъявляют свои взгляды, свои убеждения, предъявляют свою позицию, формулируют свою программу, тогда становится ясно: общество поддерживает такую группу людей, которая сформировалась в виде политической партии, или нет, или что-то им нужно менять, для того чтобы завоевать симпатии избирателей. В этом есть большой политический смысл.

Т.АГЕЕВА: Добрый день, Владимир Владимирович! Агеева Татьяна – координатор Совета православных молодёжных организаций Москвы.

В настоящее время очень активно развивается молодёжное служение при православных приходах. В одной Москве уже более 100 таких объединений существует, в каждой епархии России есть различные объединения, они все разные, кто-то занимается добровольческим служением, помогает нуждающимся, кто-то просветительскую деятельность ведёт. Но в одном мы едины – это в вере в Бога, в любви к Отечеству и Русской церкви.

Но при всех своих занятиях православная молодёжь занимает активную гражданскую позицию. От православных молодёжных лидеров поступает много предложений о том, чтобы объединить усилия православных молодёжных организаций, объединиться в одну ассоциацию. Как Вы считаете, насколько оправданна общественная активность православной молодёжи и поддержали ли бы Вы идею создания такой общероссийской ассоциации?

В.ПУТИН: Вообще, нет ничего более важного в обществе, чем морально-нравственные принципы, на которых оно основано. Ничего. Всё остальное вторично.

В советское время – некоторые из присутствующих ещё, может быть, помнят, люди постарше наверняка – все жили по правилам морального кодекса строителя коммунизма. Но если внимательно посмотреть, что там было написано, это очень скромный, мягко говоря, оттиск с основных положений Библии, Корана, Торы, Талмуда. Почему? Потому что там в общем и целом, если выбросить идеологическое содержание, основные нравственные и моральные принципы были воспроизведены.

Сегодня, когда мы живём в условиях отсутствия какой-то монополии на истину, монополии какой-то одной идеологии, ничего другого у нас быть не может. Человечество просто ничего другого не изобрело, кроме нравственных и моральных ценностей, изложенных в основных мировых религиях.

У нас по закону четыре основные традиционные конфессии. Они все равны. Но, конечно, нам хорошо известно, что по ряду показателей, конечно, православие лидирует. Это понятно, даже хотя бы взять по количеству православных людей в нашей стране. Хотя, повторяю, здесь нет ни первого, ни второго, ни третьего, ни четвёртого класса, все наши традиционные религии равны между собой, равноправны между собой. Работа молодых людей в рамках религиозных объединений, безусловно, является очень важной, и не только православных, но и всех других представителей наших традиционных конфессий.

Что касается православия, то оно сыграло особую роль в истории нашего государства. Я бы хотел, чтобы это все услышали. Почему? Потому что ведь до того, как князь Владимир крестил Русь, а потом объединил, у нас ведь не было единого Российского государства, и русской нации как таковой не было. Здесь специалисты-историки, наверное, мне подскажут, сколько было у нас до крещения Руси основных славянских племён – шестнадцать?

РЕПЛИКА: Пятнадцать.

В.ПУТИН: Пятнадцать? Ну вот, пятнадцать. Спасибо. Древляне, поляне и так далее, а вот после крещения начала формироваться единая русская нация и русский народ. Православие сыграло эту объединяющую роль. Правда, страна наша изначально, с первых шагов формировалась как многонациональное и многоконфессиональное государство, что очень важно. В этой связи, конечно, деятельность православных молодых людей очень важна для укрепления российской государственности.

Единственное, от чего хотел бы предостеречь, так это от того, чтобы создавался какой-то новый квазиправославный комсомол. Нельзя ни в коем случае никого загонять силой ни в какие объединения и ассоциации, а добровольное объединение, конечно, востребовано и будет всегда поддерживаться.

А.ЛЕВЧЕНКО: Здравствуйте, Владимир Владимирович, меня зовут Анна Левченко. Я руководитель проекта по борьбе с педофилами. За год я посадила 50 педофилов.

Как Вы понимаете, моя работа проходит в тесном взаимодействии с правоохранительными органами, но то, как меня динамят Министерство внутренних дел [МВД] и Следственный комитет [СК], иногда заставляет меня задуматься.

Долго рассказывать не буду, но дело вот в чём. Наши заявления, материалы по выявлению педофилов, которые мы передаем в СК и в МВД, вместо положенных по закону 10 дней, которые отведены на рассмотрение заявлений УПК, до полугода «пинают» по кабинетам.

Это приводит иногда к страшным последствиям. Например, последнее наше задержание крупной банды педофилов произошло только через год после того, как мы оповестили правоохранительные органы, то есть следователи только через год после того, как мы точно указали на то место, где 15 педофилов насилуют детей, только через год они туда приехали. За это время пострадало ещё очень большое количество детей.

Вы не могли бы поговорить с Бастрыкиным и с Колокольцевым на эту тему, чтобы они как-то помогли нам, собственно, в решении этой проблемы, потому что очень сложно работать действительно.

В.ПУТИН: Во-первых, я хочу Вас поблагодарить за Вашу работу. Защита детей без всяких скидок и без всяких натяжек относится к наиболее важным видам деятельности, которыми могли бы заниматься молодые люди. Причём это касается самых разных направлений: и воспитания детей, и художественного воспитания, и защиты их в семьях, защиты от преступных посягательств. Конечно, то, что Вы делаете, – это уникальная работа. Спасибо Вам большое.

Что касается административных проволочек, то они, безусловно, недопустимы в таких вопросах, хотя, понятно, это чистая бюрократия. Я не просто поговорю с ними, а я постараюсь сделать так, чтобы этого не повторялось. Думаю, что Генеральная прокуратура должна будет соответствующим образом отреагировать на эти негативные проявления.

Что касается такой серьёзной темы, как бюрократизм, то ещё Маяковский предлагал с ним бороться, но бюрократизм во всех странах, и у нас особенно, процветает. Помню, ещё в советское время, когда я работал в известной организации, там ходила такая байка: когда в КГБ пришёл сдаваться шпион, его спросили: «А есть у вас оружие?» Он говорит: «Есть». – «В такую-то комнату. А средства связи есть? Тогда – в комнату №5. А деньги есть?» – «Есть». – «В 7-ю комнату». Потом пришёл, его опять спрашивают: «У Вас задание-то есть?» – «Есть». – «Ну так идите, работайте, не мешайте людям здесь спокойно функционировать». Это высшая степень проявления бюрократизма.

К сожалению, сегодня сталкиваемся с этим частенько.

М.ЛЕОНТЬЕВ: «Хрюшку» давайте.

Е.СМОРЧКОВА: Владимир Владимирович, здравствуйте! Меня зовут Евгения Сморчкова, [движение] «Хрюши против».

Год назад в этом же месте и в это же время Вы поддержали нас и обещали свою помощь. Сейчас она нам очень нужна.

Месяц назад в Санкт-Петербурге мы обнаружили магазин, который состоит полностью из просроченных продуктов. Во время очищающего рейда нас избили 30 мужчин – работников этого магазина. У ребят многочисленные переломы, травмы, сотрясение мозга, пострадала даже челюсть. Мы узнали, что этот магазин закрывали восемь раз, он всё равно работает, всё равно открывается. Мы заподозрили, что у 13-го отдела полиции и магазина какие-то дружеские отношения, и увидели это уже на следующий день, когда все избивавшие нас работники оказались опять на рабочих местах.

Магазин работал, работает до сих пор, даже несмотря на официальную проверку Роспотребнадзора, которая выявила большое количество тухлятины и даже больного туберкулёзом среди работников магазина. А дальше Вы, наверное, может быть, даже мне не поверите, но неделю назад 13-й отдел полиции возбудил против нас уголовное дело о нападении на полицейского, хотя у нас есть съёмка с четырёх камер, которая показывает, что это ложь. На самом деле это ужасно.

Я, может быть, к Вам бы и не обращалась, но открытые письма к Колокольцеву, к Онищенко [руководитель Роспотребнадзора Геннадий Онищенко], к губернатору и сотни публикаций в СМИ никак нам не помогли.

В.ПУТИН:Что я могу сказать? Во-первых, мне стыдно и за деятельность полиции в борьбе с педофилией, и за этот случай. Таких случаев, наверное, немало. Оставьте информацию мне, постараемся вместе поработать, вместе с вами.И ещё знаете что? Не сдавайтесь ни в коем случае и не бросайте эту работу.

Е.СМОРЧКОВА: Нет, мы никогда не бросим.

Ещё я хочу пожаловаться. Год назад я предложила Вам инициативу закона о том, что срок годности на упаковке должен печататься не менее чем на 10 процентах площади упаковки. Вот я Вам сигареты эти показывала, здесь крупно: курение убивает. Вы поддержали меня и дали соответствующее распоряжение комиссии. За год ничего не произошло.

В.ПУТИН: Давайте возобновим эту работу. Хорошо.

Т.ЧУМАКОВ: Здравствуйте Владимир Владимирович! Меня зовут Чумаков Тихон. Если помните, мы с Вами год назад встречались. Я занимаюсь экологией, и в прошлом году Вам показывал ролик с таким нерадивым чиновником, которому мы приносили мусор в кабинет. Ну экологией мы продолжаем заниматься, и я думаю, что Вы здесь ещё увидите различные экологические организации, которые приехали на «Селигер», и они уже сами расскажут о своей деятельности.

Ну Вы знаете, у меня есть друг Роман в Астрахани, он занимается животноводством, производит молочные продукты. Он поставил [на производстве] такую нехитрую вещь – биогазовую установку, отходы перерабатывает, получает удобрение и электричество. Но вот проблема. Получаемое электричество он может использовать только для себя, а продать его не может по нашему законодательству. Вы знаете, мне кажется, поддержка такой альтернативной энергетики из возобновляемых источников энергии очень важна для нас, особенно в сельском хозяйстве. В преддверии вступления в ВТО возможность продажи электричества смогла бы снизить себестоимость молочной продукции предприятия где-то от 30 до 50 процентов. Не кажется ли Вам, что нужно этот шаг уже сделать и перейти к малой энергетике, возобновляемой энергетике, которая очень нужна нашей стране?

В.ПУТИН: Вы знаете, это не вопрос поддержки малой энергетики. На самом деле у нас целая программа есть поддержки малой энергетики: и на реках, и на возобновляемых источниках, и так далее. Здесь вопрос входа на рынок. Вы же сами сказали: ему не продать. Нужно менять правила входа на рынок. Давайте над этим поработаем.

Т.ЧУМАКОВ: Я готов внести предложения.

В.ПУТИН: Давайте. Только знаете что, у меня какая тревога возникает: у Вас много предложений, они все реально конкретные, практические, и на них нужно отреагировать. Я просто боюсь, что я отсюда уйду, и всё это где-то здесь умрёт. Как бы мне всё это получить? Как это сделать?

Т.ЧУМАКОВ: Может быть, нам на сайте «Селигера» опубликовать те предложения, которые были? И в соответствии с ними будем тогда действовать.

В.ПУТИН: Хорошо. Спасибо.

Д.КИРИАН: Добрый день! Меня зовут Кириан Дмитрий. У меня следующий вопрос. Я сейчас регистрирую собственную некоммерческую организацию (НКО). Вообще НКО – это саморегулируемая сфера. Я бы хотел узнать, новый закон об НКО, он не помешает развитию данного сегмента гражданского общества?

В.ПУТИН: Вы имеете, видимо, в виду новый закон, который требует регистрации некоторых НКО в качестве иностранных агентов? Понятно.

Наверное, все об этом слышали, или, во всяком случае, большинство здесь присутствующих слышали, что принят закон, который требует от некоторых неправительственных организаций зарегистрироваться в качестве иностранных агентов. О чём идёт речь и что вызвало дискуссию? Во-первых, само по себе словосочетание «иностранный агент» вызвало некоторое отторжение у части нашего гражданского общества.

В этой связи хотел бы что сказать? Вы знаете, во-первых, это требование распространяется только на те организации, которые занимаются политической деятельностью и получают финансирование из-за границы. Полагаю, что мы в России можем иметь такой же закон, который был принят и действует в Соединённых Штатах Америки ещё с 1938 года. Почему они оградили себя соответствующим образом от влияния из-за рубежа и используют этот закон на протяжении десятилетий, а мы в России не можем этого сделать? Да, это принималось в 1938 году, но используется до сих пор, никто этого закона не отменил, он работает. Во-первых.

Во-вторых. Как вы знаете, я встречался с представителями правозащитных организаций, с лидерами правозащитного движения, и согласился с тем, что некоторые соображения и озабоченности, которые они сформулировали, являются обоснованными, и поэтому попросил депутатов Государственной Думы внести ряд поправок. В чём они заключаются? Они заключаются в том, что из регулирования этого закона изъята деятельность – она не считается политической, деятельность в науке, в культуре, в благотворительности, деятельность муниципальных и государственных организаций и образованных ими НКО, и ещё целый большой список исключений.

Что плохого в том, что тот, кто получает финансирование из-за рубежа и занимается внутри страны политической деятельностью, должен зарегистрироваться в качестве иностранного агента? Ведь если иностранцы платят за политическую деятельность в нашей стране, то они, видимо, рассчитывают на какой-то результат, и это совсем не значит, то та или иная организация, которая регистрируется в таком качестве, должна прекратить своё существование. Ведь закон не запрещает её деятельность, закон только говорит о необходимости регистрации и отчёта за истраченные деньги, и всё. Даже в этом случае нет никакого запрета на работу.

А что касается самих названий, ну вы знаете что, я, когда работал в известной организации, работал с несколькими резидентами, и у них на связи были агентурные группы и агенты. Но это были другие резиденты и другие агенты. И у нас, скажем, в страховом деле есть страховые агенты, ну и что? А в налоговом законодательстве есть понятие «налоговый резидент». И что, нам теперь отменять это понятие? Представители НКО, которые получают деньги из-за границы и занимаются политической деятельностью внутри России, должны зарегистрироваться в качестве иностранных агентов. Ничего здесь страшного не вижу.

М.ЛЕОНТЬЕВ: Я хотел бы только добавить, если можно, что в Соединённых Штатах этот закон распространяется не на политические организации, а на все. То есть простой коммерческий лоббизм таким же образом регистрируется как иностранный агент.

М.БЕЛОВ: Здравствуйте! Меня зовут Митя Белов. У меня к Вам вот такой вопрос. У меня есть примерно десяток документов как у гражданина Российской Федерации, которые иногда дублируют друг друга. Некоторые нужные, некоторые – менее нужные. На мой взгляд, иметь два паспорта – общероссийский (общегражданский) и заграничный – это бред. Может быть, их всё-таки стоит объединить и это будет удобство для каждого из нас?

В.ПУТИН: Вы знаете, у нас много людей всё больше и больше с каждым годом ездит за границу с разными целями – по бизнесу, для отдыха и так далее. Вы знаете, когда человек очень часто ездит за границу, там некоторые странички полностью проштампованы, и время от времени паспорт меняют.

Что касается внутренней идентификации, то мне кажется, что в каком-то обозримом будущем мы можем перейти на электронную идентификацию и ввести такую электронную карту. Но это требует развития не только «электронного правительства», а «электронного общества» в целом. Думаю, что мы к этому подойдём.

Просто объединить в один паспорт или отменить загранпаспорт, пользоваться только внутренним очень сложно. Вам его заштампуют целиком, и его придётся менять так же часто, как и загранпаспорт. Кроме неудобства, ничего не будет. Давайте будем переходить к внутренней электронной идентификации. Мне кажется, так будет удобнее для всех.

Давайте Ярославль.

А.ГОРЯЧЕВ: Здравствуете, Владимир Владимирович! Меня зовут Алексей Горячев. Я из Ярославля. У меня будут два вопроса к Вам, очень короткие.

Первый вопрос такой, я думаю, интересующий многих людей. Почему у нас вода питьевая в России стоит дороже, чем пиво?

Я хотел бы дождаться сначала ответа на этот вопрос. У меня другой есть, личный, по поводу Ярославля вопрос. Просьба даже.

В.ПУТИН: Хорошо. Что касается того, что чего стоит, это вопрос рынка. Вопрос производства товара и его потребления, спроса и предложения. Если мы говорим просто о питьевой воде из источника, она бесплатная. Но если мы говорим о воде, которую нужно добыть, бутилировать, доставить, то есть заплатить транспортные издержки, за хранение, за охрану и так далее, вот всё это вылетает в такие цены.

Но что касается пива, то можно, конечно, пойти по другому пути, по пути дальнейшего увеличения акцизов на пиво. Можно так сделать. Я, правда, не уверен, что Вы должны оставлять свой адрес, любители пива Вас услышат и за это не похвалят. (Смех.) Но в целом, конечно, пивной алкоголизм – это проблема, это правда, здесь я даже спорить не буду. Правительство в этом году акцизы подняло достаточно высоко. Поэтому идти по этому пути, наверное, нужно, но всё-таки делать это аккуратно.

М.ЛЕОНТЬЕВ: Можно реплику?

Для того чтобы пиво сделать, тоже надо добыть воду. И эта вода должна быть как минимум не хуже, чем та вода, которую продают как воду. Здесь всё-таки есть один нюанс, Владимир Владимирович, мне кажется, что у нас всё-таки конкуренция бывает на нашем рынке не совсем совершенная.

В.ПУТИН:Может быть, но здесь конкуренция не только между теми, кто производит питьевую воду и пиво, здесь ещё конкуренция между тем, кто производит крепкие спиртные напитки и пиво. Значит, вот когда говоришь о том, что у нас пиво очень дешёвое, сразу следует другой вопрос: а вы чьи интересы пытаетесь защитить – «водочников» или «пивняков»? Здесь всё не так просто, с точки зрения налогообложения. Но самое главное, чтобы резко не ударить по карману людей, нужно действовать аккуратно, плавно.Давайте по Ярославлю, пожалуйста.

А.ГОРЯЧЕВ: Второй вопрос, это, скорее, просьба, Владимир Владимирович. В Ярославле у нас была трагедия огромная, погибла хоккейная команда «Локомотив». Вы все об этом знаете, это трагедия даже мирового масштаба.

Ярославль пережил ту трагедию. Сегодня уже мы испытываем, переживаем вместе со всеми жителями Ярославля новую беду – разрушение футбольного клуба «Шинник». Ко мне обратились игроки футбольного клуба, я с тренерами встречался, ещё многие обращались: в клубе не выплачивают зарплату, просто игроки играют в своей форме. Там просто происходит что-то невероятное. Какие-то, может быть, заинтересованные люди в этом есть? Но я хочу, чтобы мой город был достоин тысячелетней истории. Хотел попросить Вас, Владимир Владимирович, чтобы Вы обратили внимание на это.

От лица всех игроков команды, тренерского состава и жителей просто города Ярославля прошу Вас обратить на это внимание, потому что я хочу, чтобы было лучше, я действительно патриот своей страны и хочу жить в достойном городе и стране. Если можно, хотел данные некоторые передать, и о себе тоже информация.

Ещё есть информация о том, что у нас шесть лет назад был создан спортивный детский интернат, а его сейчас хотят закрыть. Туда люди съезжаются со всей страны, ребята молодые играют в футбол, а им просто говорят, что нет, всё, хватит. Некоторые сказали, что просто им футбол не нравится, и всё – аргументация такая у людей. Считаю, это неправильно.

В.ПУТИН: Вы знаете, что хотел бы сказать по поводу футбола – надо что-нибудь говорить по поводу футбола?

РЕПЛИКА: Надо!

В.ПУТИН: Или про хоккей? Давайте начнём с детской спортивной школы. Во-первых, что касается массового спорта, безусловно, этим должны заниматься регионы и муниципалитеты. Что касается школ олимпийского резерва, то этим направлением деятельности следовало бы заниматься Министерству спорта. По действующему на данный момент времени закону все спортивные школы отнесены к компетенции Министерства образования, а школы олимпийского резерва, видимо, следовало бы передать Министерству спорта. Разумеется, так, чтобы там и общеобразовательные дисциплины преподавались на должном уровне и, главным образом, для того, чтобы была нацеленность на хороший результат на международной арене в будущем, конечно, для этих ребятишек.

Что касается Вашего случая, я думаю, безусловно, речь идёт об обыкновенной детской спортивной школе, специализированной, но всё-таки это то, чем должен заниматься регион или город. Я посмотрю, что там происходит. Если им нужна какая-то помощь, постараемся помочь.

На что бы хотел обратить внимание? Вы знаете, что мне время от времени приходится заниматься судьбой тех или иных спортивных коллективов. Хотя, как правило, когда начинаешь разбираться, возникают вопросы, связанные с управлением, с собственностью, с деньгами, и чаще всего выявляются факты ненадлежащего управления всей совокупностью этих элементов благосостояния клуба. Ни собственностью правильно не распоряжаются, ни деньгами, ни другими компонентами.

Посмотрим, что можно сделать в этом случае. Но, конечно, всё-таки прежде всего ответственность лежит на акционерах клуба, на собственниках, на регионе, на городе. Ещё раз говорю, надо сначала разобраться, в чём проблема, и есть ли возможность им помочь. Постараемся это сделать.

ВОПРОС: Меня зовут Яна, я из Санкт-Петербурга.

Недавно устроилась на работу в городской Дом молодёжи. Я догадывалась, что моя зарплата не будет большой, но я не предполагала, что настолько.

В.ПУТИН: То есть Вы сначала даже не стали узнавать, сколько Вам будут платить? Это странно!

ВОПРОС: Дело в том, что я просто очень люблю своё дело, ту область, в которой я работаю в молодёжной политике.

Если в сравнении, то специалисты, работающие в области образования и культуры, у нас, в Санкт-Петербурге, получают сейчас зарплату 28 тысяч рублей. Если сравнивать с молодёжной политикой (28 тысяч – это средняя зарплата по Санкт-Петербургу в принципе), то эта цифра равна 15 тысячам. Эта проблема действительно очень большая, поскольку из-за этого диссонанса кадры из молодёжной политики уходят, мы теряем людей.

Данный вопрос и эта проблема уже обсуждались в городе, и губернатор в курсе, он готов решать эту проблему. Есть предложение, каким образом: для того чтобы повысить уровень заработной планы специалистам в области молодёжной политики – действовать по механизму софинансирования. Та программа, которая была проведена в образовании и в культуре.

Владимир Владимирович, я прошу Вас решить этот вопрос и дать поручение Министерству образования [и науки] разработать такую программу, если это возможно.

В.ПУТИН: Яна, что Вы имели в виду, когда сказали: «софинансирование»? То есть частично из федерального бюджета?

РЕПЛИКА: Да, частично. То есть город готов свою часть выдавать в том случае, если…

В.ПУТИН: Город не готов, он обязан. Понимаете, дело в том, что Георгий Сергеевич – я знаю его уже лет тридцать – хитрован большой. (Смех.)

Это обязанность региона, в данном случае Санкт-Петербурга, и губернатора – Георгия Сергеевича Полтавченко. Пусть он тень на плетень не наводит. Федерация должна исполнять свою часть, региональные власти – свою часть.

Есть сферы деятельности, которые, безусловно, крайне важны для общества и которые оказались в очень тяжёлом, плачевном состоянии. Когда мы начали проводить программу поддержки общего образования, школ, мы же ведь не просто из федерального бюджета дали деньги на повышение заработной платы учителей до среднего по экономике региона, мы же не так сделали. Просто ежегодно во всех регионах и муниципалитетах Российской Федерации определённые средства затрачиваются на ремонты образовательных учреждений, и мы сказали губернаторам: «Мы вам дадим деньги на ремонты, а вы высвобождающиеся ресурсы направьте на повышение заработных плат учителям до среднего по экономике». Вот какая это программа. И мы исходили из того, что дальше регионы и будут поддерживать этот уровень доходов учителей.

Федерация не должна и не может брать на себя все региональные обязательства, понимаете, иначе мы просто развалим федеральный бюджет. Каждый должен отвечать за свою «поляну».

В случае с молодёжной политикой, я согласен с Вами, что это тоже одна из важнейших сфер деятельности, важнейшее направление работы и для муниципалитета, и для региона, и для всего государства. Но просто так взять и даже частично начать финансировать заработную плату муниципальных либо региональных работников из федерального бюджета – это абсолютно неверно, потому что мы тогда на федеральный бюджет вообще всё повесим.

В общем, мы готовы будем с Георгием Сергеевичем пообсуждать, может быть, и найдём какие-то решения. Но я хочу, чтобы и Георгий Сергеевич, и все руководители регионов Российской Федерации, муниципалитетов крупных услышали и поняли, что да, Яна права, это важнейшее направление нашей деятельности, и нужно обратить внимание на доходы людей, которые там работают, на уровень заработной платы. Согласен полностью.

РЕПЛИКА: Спасибо Вам большое.

М.ЛЕОНТЬЕВ: Чтобы нас не считали необъективными – вот человек с белой ленточкой.

В.КУЗНЕЦОВ: Уважаемый Владимир Владимирович, долго рвусь к микрофону. Два коротких вопроса.

Меня зовут Виктор Кузнецов, город Пенза, являюсь представителем движения «Белая лента». Я приехал сюда посмотреть на «Селигер» воочию.

В декабре прошлого года Вы прокомментировали нашу символику довольно интересно. Прошёл год, и хотелось бы знать, поменялось ли Ваше мнение о людях с белыми лентами?

Второй вопрос созрел здесь, на «Селигере». Это, скорее, предложение. Я решил, чтобы время зря не терять, воспользоваться, походить, потенциальные возможности посмотреть, что для молодых здесь людей представляется (мне 32 года). Подал проект в Дом правительства, проект называется «Золотая середина». И я бы просил Вас рассмотреть вопрос о введении новой должности: полномочный представитель Президента по развитию гражданского общества и общественным организациям.

Это системная такая должность в Государственной Думе с обязательным отчётом перед Государственной Думой об их же работе, то есть перед ними через некоторое время по их же поданным данным система считается, анализируется, им же это говорится и Вам подаётся на стол. То есть мы посмотрим и введём действительно эффективную конкуренцию между депутатами Государственной Думы, чтобы они не просто «бла-бла», а видели свои показатели. И на эту должность пускай первый кандидат буду я. Спасибо.

В.ПУТИН: Хорошо.

В.КУЗНЕЦОВ: Это наша пятилетка, нам её, собственно, и делать, и развивать, и продолжать. Спасибо.

В.ПУТИН: Молодец!

Виктор, по поводу символики. Я ведь сказал определённые вещи. Удивительно, что люди, которые вроде бы заинтересованы в том, чтобы разобраться в том, что говорится, или не слышат, или слышат так, как хочется.

Я вынужден, видимо, пояснить, что имел в виду и что я сказал. Ведь я сказал о чём? Мы имели дело с целой серией различных революций: то с «оранжевой революцией», то с «революцией роз» в Киргизии, то ещё с какой-то революцией. Я не высказывался против людей, которые выходят с этой символикой. Мне было обидно за тех людей, которые используют наработанные где-то за бугром технологии – вот о чём я говорил.

Что же касается людей, которые выходили на различные мероприятия митинговые и так далее. Там – и вы, наверное, знаете это даже лучше, чем я, – там самые разные люди, самых разных взглядов, убеждений. Там очень много людей, настроенных патриотично, я это прекрасно понимаю и отношусь к ним с глубоким уважением, даже не сомневайтесь в этом.

Есть, конечно, и такие люди, которые (и думаю, что это тоже не секрет, и в том числе, Виктор, для Вас) выступают вообще против всего и всегда, против любых форм государственности, в том числе российской государственности. Но здесь тоже новизны никакой нет, такое движение называется «анархизм», и он в том числе и в России зарождался очень активным образом. Не думаю, что это правильное направление развития нашего общества и нашей страны, ни до чего хорошего анархизм никогда не доводил, достаточно вспомнить тяжёлый период после 1917 года.

Очень близко с этим смыкается и другое направление деятельности – это пожелание поражения своей собственной стране в самые тяжёлые времена испытаний. Кстати говоря, известный случай, когда группа наших общественных деятелей во время российско-японской войны, по-моему, после Цусимы направили письмо японскому императору с поздравлением по случаю победы в Цусиме.

Известно также, как большевики желали поражения своей собственной стране в Первой мировой войне. И в целом надо сказать, что, в общем, внесли свой посильный вклад в поражение России. Причём это была удивительная ситуация, при которой сама Германия капитулировала перед странами Антанты, а Россия проиграла проигравшей стране, Германии, причём с какими тяжёлыми последствиями – с потерей огромных территорий и с другими тяжелейшими последствиями для себя. Это вообще уникальный масштабный пример национального предательства!

Но уверен, что подавляющее большинство людей, которые предъявляют претензии к власти, заинтересованы в том, чтобы менять ситуацию к лучшему в стране. И, конечно, я полностью с Вами согласен, нужны различные формы диалога общества и человека, человека и власти. Если мы сможем разработать такой дополнительный механизм, который Вы предложили, – давайте подумаем. Я, правда, не очень понял, что по поводу депутатов, как поставить их работу под определённый контроль и прописать достаточно понятные критерии оценки их деятельности, их работы, но и над этим можно подумать. Мы же прописываем сейчас критерии оценки деятельности региональных, муниципальных властей, Правительства Российской Федерации. Наверное, и об этом нужно подумать. Но сама по себе идея хорошая, она мне нравится. Спасибо Вам большое за предложение.

М.ЛЕОНТЬЕВ: Правда, мне кажется, что представитель внесистемной оппозиции немножко не додумал, потому что, предлагая себя в качестве полномочного представителя Президента, он почему-то здесь привёл Государственную Думу. Это всё-таки разные ветки власти. Нельзя сразу сесть на обе ветки, это жирновато как-то.

В.ПУТИН: Сама по себе идея неплохая.

А.ЗОРЬКИН: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Антон Зорькин. От лица всех присутствующих хочется очень поблагодарить Вас за то, что Вы нашли время к нам прийти. Давайте поаплодируем. Владимир Владимирович, здравствуйте ещё раз!

Ещё раз представлюсь: Антон Зорькин, телеведущий телеканала «Москва-24». Здесь, на форуме «Селигер», я первый раз, и я в диком восторге, и приехал сюда для того, чтобы презентовать нашу программу благотворительного фонда «Поверь в мечту».

В.ПУТИН: Телеведущий как излагает: «в диком восторге». Как это может быть?

А.ЗОРЬКИН: Владимир Владимирович, спасибо большое.

Раз о диком восторге, можно я сначала эмоции, а потом вопрос? Это картина семилетней Даши. Даша тяжело больна. Она очень хотела сюда приехать, но врачи не разрешили.

Наши педагоги приезжают к онкобольным, ДЦП, детям-сиротам, малообеспеченным семьям, для того чтобы научить их рисовать, петь, танцевать. Мы за создание первой школы искусств для детей-инвалидов, сирот, детей из малообеспеченных семей.

Вы знаете, несколько дней назад мы устроили флешмоб, и зал, наверное, помнит, как мы летели к своей мечте. Помните, зал?

РЕПЛИКА: Да!

А.ЗОРЬКИН: Летели, правда.

Я хочу Вам подарить эту картину, потому что эта картина нарисована мелком. А у Вас холодильник дома есть? Это магнитик тоже.

В.ПУТИН: Спасибо.

А.ЗОРЬКИН: Это буклетик с нашей программой. Я знаю, что некоторое время тому назад Вы проявили инициативу и сказали о том, что в нашей стране должны существовать такие школы. Мы очень обрадовались, что мы идём в одном направлении.

Здесь я, на «Селигере», представлял программу, защищал нашу программу, и мы получили наивысшие баллы. Я, честно, не знаю ещё, получили мы грант или не получили, но очень на это рассчитываю.

У нас есть программа по реорганизации системы образования для детей-инвалидов и детей из малообеспеченных семей. Десять процентов детей, таких же, как Даша, хотят учиться творчеству, хотят петь, танцевать. Но у нас пока в этом отношении очень туго система идёт.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Дистанционное образование, да?

А.ЗОРЬКИН: Мы открываем и стационарную школу искусств, при которой есть мобильные школы, которые выезжают в деревни, в хосписы, детские больницы. Мы уже два года ездим в онкоцентр в Москве к детям. Этим занимаются волонтёры. Но Вы понимаете, что волонтёры не могут – жена заболела, муж не приехал, – и поэтому нужны педагоги, труд которых должен оплачиваться.

В.ПУТИН: На постоянной основе.

А.ЗОРЬКИН: Да, конечно, потому что нет никакой системы.

В.ПУТИН: Давайте создадим такую школу.

А.ЗОРЬКИН: Спасибо Вам большое.

В.ПУТИН: Это очень хорошее предложение. Давайте оформим это и создадим такую школу.

М.ЛЕОНТЬЕВ: Плакатик «Армия» можно?

В.ПУТИН: Пожалуйста.

И.ЛЫСАК: Здравствуйте, Владимир Владимирович, меня зовут Иван Лысак, я блогер.

Два года я отслужил в армии и знаю ситуацию изнутри. На данный момент, по данным Министерства обороны, около 300 тысяч военнообязанных ежегодно уклоняются от армии. Во многом это следствие стереотипа, что армия – потеря времени. Я предлагаю разрешить взаимодействовать частям Вооружённых Сил с компаниями, с госкомпаниями и частными, для того чтобы компании могли набирать сотрудников из Вооружённых Сил и чтобы солдаты имели после окончания службы чёткое представление, куда и кем они поедут работать. Это особенно важно для регионов. Для солдата могло бы стать таким бонусом то, что они служат, а другие – нет.

В.ПУТИН: Вы знаете, это важно и это можно и нужно сделать, проблем не вижу, хотя, конечно, солдаты должны прежде всего службу нести, учиться боевому делу, осваивать новую технику.

У нас в ближайшие годы планируется кардинально увеличить количество контрактников. Речь идёт о сотнях тысяч человек. В основном мы будем двигаться в этом направлении. Хотя, конечно, полностью контрактная армия – это очень дорогое удовольствие, и сумеем ли мы сделать это в те сроки, которые для себя определили, или нет – пока не могу сказать, но будем к этому стремиться. Первое.

И второе. У нас всегда в стране в прежние годы функционировали так называемые социальные лифты для тех, кто служит в армии. И вот это нам нужно восстановить в первую очередь, чтобы ребята, которые в армии отслужили срочную службу, могли получить место в высшем учебном заведении, причём место бюджетное, бесплатное, могли устроиться на работу. Одно из направлений решения этой проблемы – это, конечно, контакт в том числе с крупными государственными корпорациями либо с компаниями с госучастием.

Я, безусловно, Ваше предложение [Анатолию] Сердюкову передам.

Пожалуйста.

ВОПРОС: Добрый день, Владимир Владимирович! Мне очень интересно, что Вам снится? Могли бы Вы рассказать какой-нибудь Ваш сон?

В.ПУТИН: Я стесняюсь! Но если по-честному и серьёзно, то мне, как правило, ничего не снится.

РЕПЛИКА: Спасибо!

В.ПУТИН: Не за что!

Дайте микрофон, пожалуйста, молодому человеку.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, здравствуйте! Мы в прошлом году уже с Вами общались по поводу отношений Белоруссии и России. Сейчас у меня другой вопрос, но у меня их два на самом деле.

Первый вопрос. Каким образом сделать так, чтобы на ж.-д. вокзалах города Москвы прекратились преступления и работали сотрудники полиции?

Не так давно я обратился туда с человеком. Сначала пошёл туда человек, его выгнали и сказали: «Иди гуляй!». А потом, когда я зашёл вместе с ним, человеку сказали: «Ты кого сюда привёл?». Я говорю: «Я просто общественный, с улицы, человеку пришёл помочь». И тогда человеку начали говорить: «Давайте мы возьмём у вас заявление». И потом они начали мне жаловаться: «Вот вы знаете, что нас обманывает Правительство, по телевизору говорят, что у нас зарплата 50 тысяч, а мы получаем 22 тысячи». Я говорю: «Как работаете, так и получаете». Потому что на самом деле на сегодняшний день самый криминогенный вокзал – это Казанский. Человека обокрали полностью – его выставили за дверь.

И еще один вопрос маленький. Есть такие моменты в городе Москве – многодетные семьи. И есть одна конкретно семья (я могу дать Вам информацию), она пошла встать на очередь, чтобы получить улучшение жилищных условий. Им сказали: «Вам это не надо, очередь с 1979 года, вы лучше идите за субсидией». Они пошли за субсидией.

Всячески стараются отвернуть людей от того, чтобы люди улучшили жилищные условия. В данной квартире проживает 15 человек, там многодетные две семьи и плюс ещё мать-одиночка. И каким образом можно сделать так, чтобы людям помочь? Я знаю, их много, но мне хочется хоть одному человеку, но помочь.

В.ПУТИН: В Москве существует несколько программ по обеспечению жильём тех, кто действительно в нем нуждается. Если Вы оставите конкретный адрес, я обязательно передам его мэру Москвы Сергею Семёновичу Собянину.

Но, конечно, вопросы подобного рода требуют системного подхода. Для Москвы достаточно сложно, потому что один квадратный метр, вы знаете, сколько в Москве стоит. Это самое дорогое жильё, наверное, в Европе. Но тем не менее проблему эту решать нужно. И, повторяю, в Москве несколько программ существует. Обращу на это внимание мэра ещё раз. Первое.

И второе, по поводу преступности на вокзалах. Вообще вокзалы везде – это, к сожалению, так, практически везде – это особо криминогенные зоны. Но поскольку это так, то это требует особого внимания со стороны органов правопорядка.

Услышал, что Вы сказали. Колокольцеву обязательно скажу об этом.

По поводу заработной платы. Уровень заработной платы должен быть обеспечен. И поэтому нельзя так говорить: вам платят столько, на сколько вы работаете, потому что можно перевернуть – мы работаем на столько, на сколько нам платят.

Но в соответствии с принятыми решениями для всех сотрудников МВД должны быть доведены новые оклады по званию и по должности. Этого нужно добиться по всей системе МВД. Если где-то сбои происходят, тоже нужно исправлять эту ситуацию, и с министром на эту тему тоже поговорим.

РЕПЛИКА: Владимир Владимирович, там ситуация в том, что человек подошёл в дежурную часть заявление написать, а его выставили за дверь.

В.ПУТИН: Это безобразие. Это прокуратура должна работать. Он должен идти в прокуратуру и разбираться с этими полицейскими.

РЕПЛИКА: Сама ситуация в том, что человек остался вообще без ничего, к нему никто не обернулся лицом.

В.ПУТИН: Понятно. К сожалению, это не единичный случай, но мимо проходить нельзя.

РЕПЛИКА: Я Вам могу сейчас адрес поднести?

В.ПУТИН: Да, давайте.

РЕПЛИКА: Сейчас я запишу и принесу. Спасибо Вам большое.

В.ПУТИН: Вот девушки с сердечком здесь давно сидят.

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Наталья. Так приятно, что Вы мне дали слово. Может, Вы помните, ровно год назад на «Селигере» Вы меня поцеловали в щёчку.

В.ПУТИН: Конечно, помню, а как же.

РЕПЛИКА: После этого была создана мною «Армия Путина». Вы наверняка про неё слышали. Мы провели очень много акций, мы в Вашу поддержку записывали песни собственного сочинения, в Интернете выпускали свои клипы и ролики, мы Вас поддерживали как могли. И для нас Ваша победа стала абсолютно стопроцентной и нашей победой. Мы очень рады были. Это была для нас очень почётная миссия – быть армией Путина, армией Президента. Спасибо Вам огромное.

Но честно Вам могу сказать, что это была и очень сложная работа, так как мы всё-таки девушки, без защиты, мы сами всё это делали, и молодые люди некоторые, которые не поддерживают, к сожалению, Вас, не поддерживали нас.

Но это предыстория, а вопрос мой в том, что так сложилось, что у Вас день рождения 7 октября, а у меня – 8-го. И у меня есть мечта: я очень хочу, чтобы мы с Вами пообедали.

В.ПУТИН: Большое спасибо. Вы знаете, я хочу поблагодарить Вас и не только Вас, но и всех людей, которые активно работали в ходе избирательной кампании – она не была тривиальной, она была живой и боевой. Вы знаете, что хотелось бы здесь сказать? На самом деле те, кто активно, от души, самостоятельно, без всякой указки занял определённую позицию, – я хочу вам сказать, что это требует определённого мужества. Ругать власть – это с удовольствием, это удел людей сильных, красивых, бесстрашных, а открыто поддержать – на это не каждый решится.

Вам спасибо большое. Насчёт обеда – это я услышал, хорошо.

С.ДАНИЛОВ: Владимир Владимирович, здравствуйте! Меня зовут Семён Данилов, и мы с ребятами сюда приехали из Крымска. В Крымске было очень много волонтёров, и ровно две недели с лишним мы помогали, разбирали завалы, раздавали гуманитарную помощь, которую собрали другие волонтёры по всей стране.

И Вы знаете, ровно неделю местные власти и органы ЧС не знали, что с нами делать и как с нами взаимодействовать. Буквально со второй недели это взаимодействие наладилось. И сейчас, Владимир Владимирович, мы хотели бы попросить у Вас помощи. Мы хотели бы, чтобы был определён наш статус законодательно (мы сейчас создаём общероссийскую волонтёрскую организацию) и чтобы органы ЧС помогали нам в этой ситуации, ровно как мы помогаем органам ЧС и помогаем пострадавшим гражданам, а главное, чтобы этот вопрос не лёг на полку. Скажите, пожалуйста, к какому чиновнику Вашего аппарата можно будет подойти, чтобы с ним координировать эту деятельность? Спасибо.

В.ПУТИН: Я думаю, что это к Вячеславу Володину [Первый заместитель Руководителя Администрации Президента]. У нас он занимается внутренней политикой, соответствующее управление возглавляет. Волонтёрское движение, безусловно, крайне востребовано и нужно, причём по очень многим направлениям.

Вы знаете, что мы в ближайшее время будем проводить целый ряд крупнейших мероприятий – и спортивных, и политических. Вот в сентябре в этом году будем проводить саммит АТЭС [Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество], это все страны, которые располагаются по берегам Тихого океана, затем у нас Универсиада, Олимпийские игры в Сочи, чемпионат мира по футболу.

Когда возникают такие трагические случаи, конечно, душевный порыв людей, которые могут и хотят помочь пострадавшим, крайне важен. Конечно, очень важно быть при этом аккуратным, не навредить, потому что люди и так пострадали, а если кто-то занимается распространением неточных сведений, слухов, этим можно только усугубить положение людей, которые нуждаются в помощи и поддержке. Но подавляющее большинство истинных волонтёров настроено на то, чтобы посвятить часть своей жизни помощи пострадавшим.

Я, во-первых, Вам хочу сказать большое спасибо за этот душевный порыв, и не только Вам лично, а всем, кто туда приехал и помогал людям. Хочу поблагодарить всех, кто направил туда то, что называется гуманитарной помощью, что посчитал возможным и нужным для людей туда направить.

Что касается организации, то давайте подумаем на этот счёт. Вы знаете, что созданы специальные школы даже для волонтёров, которые должны участвовать в крупных международных, прежде всего спортивных мероприятиях, но и по другим направлениям. Это тоже востребовано. Давайте предложения, мы это обобщим и попробуем сделать.

В.ОБУХОВ: Владимир Владимирович, здравствуйте! Меня зовут Василий Обухов, предприниматель из Москвы. Моя компания разработала систему, которая объединяет интернет и телефонию. Я могу сейчас на мобильный телефон записать сообщение, и вот все, кто находится в этом шатре, и все жители Осташковского района [Тверской области] одновременно получат звонки на свой мобильный телефон. Когда зашла речь о Крымске, мне подумалось, что такая система для оповещения городов и регионов о чрезвычайных ситуациях.

Например, представьте себе, что сотрудник МЧС делает какое-то аудиосообщение, и через 5 минут все телефоны города: и мобильные, и стационарные – все, начинают звонить. Гражданин снимет трубку и услышит обращение сотрудника: «Здравствуйте! Я глава МЧС Крымска. В районе происходит наводнение. Всем в течение часа покинуть жилище. Известите соседей». Мне кажется, если такую систему внедрить, то чем быстрее мы это сделаем, тем больше человеческих жизней мы сможем спасти.

В.ПУТИН: Давайте. У Вас есть оформленное как-то в письменном виде предложение? Дайте мне.

В.ОБУХОВ: Предложение на одну страничку есть, а система работает, есть большое количество кейсов.

В.ПУТИН: Мне нужно что-то передать руководителю МЧС.

В.ОБУХОВ: Владимир Владимирович, с собой нет, но я могу переслать письмо.

В.ПУТИН: Руководителю отдайте, а то письмо затеряется. Здесь прямо отдайте, ладно?

В.ОБУХОВ: Хорошо.

В.ПУТИН: Я Владимиру Пучкову [Министр по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий] это передам.

В.ОБУХОВ: Спасибо огромное.

В.ПУТИН: Спасибо, что Вы думаете об этом.

ВОПРОС: Уважаемый Владимир Владимирович! Большой привет от делегации Сербии, движений «Для жизни Сербии» и «Единая Сербия». Спасибо Вам, что Вы защищаете сербский народ, как русские цари, от Петра I до царя Николая II. Вы знаете, как сербский народ любит Россию. Это нужно знать, что в Сербии и России – один народ. И один вопрос Вам: что Вы думаете о возможности развития отношений России и Сербии в будущем? Спасибо Вам.

В.ПУТИН: Вы практически уже ответили на этот вопрос. Вы сказали о том, что на протяжении многих веков отношения между Россией и Сербией складывались особым образом, и на то было много причин. Главная из них – это духовная близость сербского и русского народов, Сербии и России. Сербия – страна многовековая, с очень интересной и глубокой культурой и с очень сложной судьбой, но с большим будущим, в этом я не сомневаюсь. Мне бы очень хотелось, чтобы у нас было общее будущее. Будем всё для этого делать.

ВОПРОС: Меня зовут Вячеслав, добрый день! Я хотел бы у Вас спросить актуальный в нынешней политике вопрос. Вы знаете, намедни проходили митинги, и было иногда недопонимание между полицией и участниками. У меня самого случалось недопонимание, но я за это недопонимание ответил.

6 мая после печальных событий были арестованы люди, которых не то что на митинге не было, их даже в городе не было. Это Архипенков и Соболев. Почему так происходит, почему их преследуют за то, где их даже не было?

В.ПУТИН: Я, честно говоря, первый раз слышу эти фамилии и, естественно, не знаю, за что их задержали. Они задержаны?

РЕПЛИКА: Да, они задержаны, им инкриминируется насилие над представителями органов власти, над полицейским, а их там даже не было.

В.ПУТИН: Давайте обратимся в прокуратуру, пусть прокуратура проверит, это её обязанность.

РЕПЛИКА: Как можем, обращаемся, но такая ситуация.

В.ПУТИН: Вы с прокуратуру обращались?

ОТВЕТ: Да обращаемся, естественно.

В.ПУТИН: Давайте обратимся ещё раз. Пусть проверит ещё раз.

Д.САНГАДЖИЕВ: Добрый день! Большое спасибо за возможность быть здесь. От всей молодёжи большое спасибо за то, что есть такой форум.

Меня зовут Саганджиев Данзан. Я сам из Калмыкии.

В.ПУТИН: Вы шахматист? (Смех.)

Д.САНГАДЖИЕВ: Да.

Есть один политический вопрос, который на «Селигере», может быть, даже нельзя ещё пока решить: возможен ли приезд Далай-ламы XIV в Россию в ближайшее время, возможно ли это?

В.ПУТИН: Для тех, кто не посвящён в тонкости этого вопроса, могу сказать, что он связан с позиционированием в мире к Далай-ламе не как религиозному деятелю, а как к политическому. Мы, конечно, понимаем наших людей и наших граждан, которые в Калмыкии живут и ждут приезда Далай-ламы, будем работать в этом направлении.

Д.СИВАКОВ: Добрый день Владимир Владимирович! Меня зовут Денис Сиваков, я из Приднестровья.

Во-первых, позвольте выразить Вам огромную благодарность за ту помощь, которую вы оказываете нашему региону. Спасибо.

И, во-вторых, теперь о наших переживаниях. Совсем недавно, 28 июля, в Приднестровье с официальным визитом находился замминистра иностранных дел Российской Федерации Григорий Карасин. В ходе своего визита у него состоялась встреча с Президентом Приднестровья Евгением Шевчуком. На этой встрече он высказал, как мне кажется, официальную позицию России по Приднестровью. Позвольте я процитирую. Вот что сказал Карасин: «Мы видим будущее Приднестровья в качестве особого района с особыми международно признанными гарантиями в составе молдавского государства, нейтрального молдавского государства».

Но, знаете, Владимир Владимирович, 20 лет назад не за это воевали наши отцы. Народ Приднестровья высказал свою позицию на республиканском референдуме в 2006 году, на котором более 97 процентов наших граждан поддержали курс на сближение с Россией, потому что мы считаем себя Россией, хотим быть с Россией и не хотим быть вместе с Молдавией.

Можете ли Вы сейчас озвучить официальную позицию России по Приднестровью и по необходимости внести коррективы в соответствии с теми интересами, которые есть у граждан Приднестровья?

В.ПУТИН: У нас после крушения Советского Союза осталось много проблемных точек, очень много, одна из них – это, безусловно, Приднестровье. И только сам приднестровский народ, народ, живущий в Приднестровье, может определить свою судьбу. А международное сообщество, в том числе и Россия, будет к этому выбору относиться с уважением.

Е.ПЕТРЕНКО: Добрый день, Владимир Владимирович! Екатерина Петренко, студентка университета «Синергия».

В рамках политической смены мы провели форсайт «Россия» (это прогнозирование возможного образа будущего нашей страны в различных направлениях). Мы бы хотели передать Вам результаты наших исканий и также узнать, нам очень интересно, какой Вы видите Россию в долгосрочной перспективе?

В.ПУТИН: Процветающей!

Е.ПЕТРЕНКО: Скажите в двух словах, какое будущее всё-таки, по-вашему?

Может быть, Вы видели, Роберт Шлегель – это депутат Государственной Думы – снял прекрасный фильм «Будущее началось». На самом деле этот ролик представляет достаточно страшное будущее, и мы его показываем для того, чтобы люди посмотрели и поняли, что мы так жить не хотим, мы хотим другого будущего. И на самом деле в этой папке, которую я только что передала, достаточно процветающее будущее, я надеюсь, что Вы её обязательно посмотрите, и, возможно, какие-то изменения, какие-то проекты будут реализовываться в соответствии с результатами нашего форсайта.

В.ПУТИН: Если позволите, я постараюсь коротко, но сухо, это не будет такой красивый, развёрнутый ответ.

Мы много раз уже говорили о том, что является нашим приоритетом – нам нужно изменить структуру нашей экономики. Там ребята кричат за Вашей спиной по поводу того, что они инноваторы. Нам нужно перевести нашу экономику на инновационные рельсы. Сделать это очень непросто, но крайне необходимо. Если это произойдёт – а я верю, что это случится, – в нашей жизни по многим направлениям произойдут изменения. Это что касается технологий.

Я очень рассчитываю, что мы укреплять свою экономику будем на базе укрепления того, о чём я сказал в качестве самого главного: наших общих морально-нравственных принципов и устоев, на основе наших традиционных нравственных принципов и устоев, на основе нашей многовековой истории. Не сомневаюсь в том, что мы будем укреплять нашу безопасность – и внутреннюю, и внешнюю, – добьёмся того, чтобы уровень жизни наших граждан поднимался, чтобы у нас не было вопроса, который здесь звучал вначале, что у нас некоторые работники социальной сферы получают (Яна сказала) 14 тысяч рублей. Но в социальной сфере некоторые получают 10 тысяч и 5 тысяч рублей до сих пор, к сожалению. Вот это должно быть кардинально изменено. И, конечно, здравоохранение, медицина, образование, культура.

Вот если всё нам это удастся соответствующим образом поднять на должную высоту, наша жизнь существенно поменяется. И тогда можно будет говорить о том, что мы живём в процветающем государстве. Уверен, мы этого добьёмся, если будем работать консолидированно, слаженно и настойчиво.

ВОПРОС: Добрый день, Владимир Владимирович! Меня зовут Олег. И у меня вот такой вопрос.

8 месяцев назад из Уголовного кодекса Российской Федерации была исключена статья 129 – «Клевета». Перед самыми каникулами Государственная Дума эту статью вернула на место. У меня в связи с этим такой вопрос: что могло такого произойти в нашей стране за 8 месяцев, чтобы законодатели так радикально пересмотрели своё отношение к этому вопросу?

В.ПУТИН: Вы знаете, за 8 месяцев кардинально действительно ничего не произошло. Но что очевидно, это то, что люди должны иметь возможность защитить свою честь и достоинство от клеветы в суде, в том числе и в рамках уголовного процесса. Но, повторяю, кардинально ничего не изменилось даже и в законодательстве. Почему? Потому что у нас даже после принятия соответствующего закона о клевете, о котором сейчас вспомнили, и возврата его в уголовный процесс, в уголовное судопроизводство, исключена такая форма санкций, как заключение под стражу. Поэтому речь идёт просто о достаточно внушительном штрафе.

При этом, и я хочу обратить ваше внимание, это очень важно, думаю, что меньше всего возможности, предоставляемые законом, могут и будут использованы теми людьми, которые занимаются политической деятельностью, потому что по определению, человек, который занимается политикой, вряд ли полезет в суд для того, чтобы обвинить кого-то в клевете, тем более представителей средств массовой информации.

Но этой статьёй и этим законом могут воспользоваться и, я думаю, будут пользоваться представители самых разных профессий, прежде всего творческих профессий, представители шоу-бизнеса, искусства (в широком смысле этого слова), представители науки и предпринимательского сообщества. Для них это крайне важно. Клевета в отношении представителя бизнеса может привести к серьёзным потерям в самом бизнесе, к утрате доверия и так далее и тому подобное. И возможность обратиться в суд за защитой чести и достоинства, за восстановлением своего доброго имени может иметь материальное измерение. Считаю, что это вполне обоснованно.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, здравствуйте! Я из Мордовии. И мне на самом деле стыдно об этом говорить Вам, но я жадный до денег человек. И именно поэтому я вложил деньги в МММ-2011. Буквально два месяца назад эта структура благополучно скончалась, и сотни тысяч вкладчиков потеряли свои сбережения. Здесь я за себя не переживаю, потому что для меня эти деньги были не последними, но я знаю много людей, для которых эти деньги были действительно последними.

Недавно Мавроди запустил новую пирамиду, МММ-2012. И в связи с этим такой вопрос: планирует ли государство оберегать своих граждан от подобных финансовых структур? Не пора ли Мавроди обратно садиться?

В.ПУТИН: Во-первых, мне странно, что люди, зная об аферах этого человека, продолжают ему доверять свои деньги. Я даже не понимаю, чем можно руководствоваться. Всё-таки каждый человек, принимая решение, должен оценивать то, что он делает.

Но если всё-таки такие вещи происходят, мы ещё раз должны задуматься о совершенствовании действующего законодательства, причём таким образом, чтобы гарантировать людей от таких проходимцев, типа Мавроди.

Насчёт того, можно ему и пора ли ему садиться. Всё-таки это должны определить правоохранительные органы прежде всего.

РЕПЛИКА: Владимир Владимирович, добрый день! Меня зовут Вова Москва, я видеоблогер.

В.ПУТИН: Как Вас зовут?

РЕПЛИКА: Вова Москва, это мой псевдоним.

В.ПУТИН: Ваш псевдоним. Я думал, тёзка, хотел Вас поздравить с именинами.

РЕПЛИКА: А, да, были вчера.

В.ПУТИН: Нет, 28 июля.

ВОПРОС: Меня вчера поздравляли. Дело в том, что многие мои друзья занимаются правозащитной деятельностью. По их мнению, в России из-за своих политических убеждений под арестом находятся десятки человек. Так вот вопрос: почему власть так уверенно отрицает существование политических заключённых и что бы Вы могли посоветовать этим правозащитникам?

В.ПУТИН: Я же встречаюсь с правозащитниками, и некоторые из них утверждают действительно, что люди сидят за свои политические убеждения. Но когда начинаешь разбираться, то выясняется, что мотивом их задержания либо содержания под стражей является не политическая и не правозащитная деятельность, а совсем другие события. Но с каждым конкретным случаем, конечно, нужно разбираться. Не исключаю, что возможны ситуации, когда кто-то защищает права других людей, и есть люди или структуры, которым это не нравится, и с ними вступают в борьбу, в том числе и с использованием сил и средств государственного подавления. Но, повторяю, надо с каждым конкретным случаем разбираться.

Могу точно утверждать, это я могу точно сказать, что в арсенале политики государства таких инструментов и таких устремлений нет – подавлять кого бы то ни было тюрьмой за правозащитную деятельность.

РЕПЛИКА: Речь идёт о «болотном деле», например, когда люди сидят, даже не находившиеся на площади 6 мая.

В.ПУТИН: Здесь уже говорили об этом. Я уже сказал, что с этим нужно разбираться. Что касается массовых выступлений, то хотел бы обратить Ваше внимание на следующее. Безусловно, все, кто принимает участие в массовых мероприятиях, они: а) имеют на это право; б) государство должно обеспечить им эти права; но есть ещё и третье, в) они сами должны действовать в рамках закона.

Если они нападают на представителей полиции, наносят им какие-то увечья, бросаются в них камнями и так далее – такая деятельность, без всяких сомнений, должна пресекаться, причём пресекаться она должна на ранних стадиях, иначе мы с вами получим то, что видели жители Лондона год-полтора назад. Вот до этого мы никак, ни при каких обстоятельствах развития ситуации, допустить не можем и не допустим.

П.СПИРИН: Пётр Спирин, Терское казачье войско.

В.ПУТИН: Слушаем казаков!

П.СПИРИН: Владимир Владимирович, мы приветствуем Вас от имени всех казачьих войск России, так как на этой смене присутствуют казаки со всей России.

Ровно год назад мы с Вами встречались в Кисловодске, и от меня поступило предложение построить в Северо-Кавказском федеральном округе кадетский казачий корпус. Вы тогда же отдали распоряжение по этому вопросу, и я осведомлён, что уже определённые шаги в этом направлении сделаны. Я уверен, что под Вашим контролем этот проект будет реализован в ближайшее время, и мы совместно с Вами в торжественной обстановке произведём его открытие.

В.ПУТИН: Кадетский корпус где должен быть открыт?

П.СПИРИН: Насколько я знаю, предварительно это город Кисловодск.

И у меня к Вам просьба. Это историческая смена «Селигера», потому что казаки в таком количестве здесь присутствуют впервые. Но несмотря на это, наши ребята не все присутствуют в этой аудитории, потому что даже здесь они несут государеву службу, выполняя определённые функции безопасности.

Поэтому у меня просьба: когда Вы будете выходить из аудитории, не могли бы Вы пройти мимо нашего строя и поприветствовать наших братьев-казаков казачьих войск России. Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо вам большое.

Если я туда к вам заберусь, то там придётся пройти не только через ваш строй, но и через другие тоже. Боюсь, мне не выбраться будет отсюда.

Но я вас приветствую и хочу пожелать вам всего самого доброго. Казаки всегда, сотни лет, на службе России. И сегодня несут эту службу. Большое вам спасибо.

Г.АБДУРАХМАНОВ: Гаджи Абдурахманов, Республика Дагестан.

В.ПУТИН: Привет.

Г.АБДУРАХМАНОВ: Хотелось бы коснуться вопроса о терроризме. Сейчас в Дагестане установился такой, я не знаю, закон, что тела террористов не выдаются семьям. Я понимаю, террорист провинился, можно террориста наказать, при жизни наказать, но после смерти наказывать семью террориста, не давать ей устроить ритуал погребальный, – это нечеловечно. Я сам атеист, но даже для меня это кощунственно. На данный момент в Дагестане происходит реальная торговля трупами террористов, их семьи всё равно выкупают эти тела. Зачем было переименовывать милицию в полицию? Переименовали бы в мясную лавку «Каннибал».

В.ПУТИН: Как Вы понимаете, я таких решений не принимал. Вы знаете, то, что на меня все стрелки переводят, я к этому привык. На меня по каждому вопросу переводят все стрелки. Это для меня привычное состояние.

Что касается тел погибших, как Вы сами сказали, террористов. Во многих странах мира тела действительно не выдают семьям именно для того и потому, чтобы не делать места их захоронения местом какого-то поклонения. Я согласен, что это жестоко, но и деятельность самих террористов не отличается благообразием и толерантностью.

Тем не менее я услышал, что Вы сказали. Пообсуждаем это с коллегами, поставлю эти вопросы и перед Генеральной прокуратурой, и перед правоохранительными органами.

М.ЛЕОНТЬЕВ: Ребята, последний вопрос.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, здравствуйте! Меня зовут Валентина, город Мытищи, Московская область.

Вы говорите: молодёжь во власть. И сегодня вспомнили про министра, которому 29 лет. Но на местах Ваш призыв не выполняется.

В октябре у нас пройдут выборы главы Мытищинского района. И как только администрация узнала о том, что молодёжный актив выдвигает своего молодого кандидата, стали всяческие препоны ставить для наших мероприятий. В том числе нам запретили собирать помощь для Крымска. Пять дней мы стояли в центре города у администрации, забирали ребят в отделение милиции, выставили нам предупреждение о запрете, хотя Красный Крест Крымска нам дал такое разрешение. Каждый день мы в Москву в центральные пункты отвозили всё, что собрали. И сейчас, как только узнали, что наш кандидат идёт, нам просто не дают работать с молодёжью и проводить какие-то мероприятия.

В.ПУТИН: Кандидат куда?

РЕПЛИКА: На пост главы Мытищинского района. Он сегодня здесь, мы приехали все сюда поучиться.

В.ПУТИН: Если там есть какие-то нарушения, сделаем всё для того, чтобы их устранить. Да, я услышал: Мытищинский район. Позанимаемся Мытищинским районом. Но в целом в ручном режиме заниматься всеми районами, всеми муниципалитетами – а их тысячи – не удастся. Поэтому нам нужно принимать какие-то системные решения, и мы будем это делать. Самая лучшая прививка от проявлений бюрократии подобного рода – это развитие демократии в стране, кстати, как ни странно будет из моих уст это услышать, и поддержка правозащитной деятельности целой группы наших сограждан, которые посвятили себя этой работе. Но единственное, что могу в целом посоветовать, это, как я уже здесь говорил, руки не опускать и бороться.

С.ЕЛЬШИН: Добрый день, Владимир Владимирович! Меня зовут Сергей Ельшин, и я на «Селигере» занимаюсь ценами. Мы с командой совсем недавно посмотрели церемонию открытия Олимпиады в Лондоне, были шокированы этим грандиозным действием. Скажите, в Сочи чем отвечать будем?

В.ПУТИН: Во-первых, у нас подготовкой самой церемонии открытия занимается профессиональная группа. Они формулируют сейчас свои предложения, и в окончательном виде это пока ещё не принято. Есть определённые идеи, я в целом с ними знаком, но пока говорить об окончательной целостной концепции рановато. Надеюсь, что открытие Олимпиады в Сочи будет не менее красочным.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, здравствуйте! Я мастер спорта России по дзюдо. Я знаю, что Вы тоже тренируетесь у Михаила Анатольевича Рахлина.

В.ПУТИН: Тренировался у Рахлина?

РЕПЛИКА: До сих пор тренируюсь у Михаила Анатольевича.

В.ПУТИН: У нас общий тренер, оказывается.

РЕПЛИКА: Да. Мы говорим о проблемах, а я хотел бы поздравить Вас. С 1992 года не было золотой медали на Олимпийских играх. Две золотые медали – Арсен Галстян и Мансур Исаев. Ребята, давайте поздравим наших олимпийцев!

М.ЛЕОНТЬЕВ: Жаль, что Владимир Владимирович не занимается футболом…

В.ПУТИН: Это большой успех наших дзюдоистов, это правда. Две золотые медали сразу.

ВОПРОС: В Санкт-Петербурге наша молодёжная организация «Мир», мы занимаемся креативом, занимаемся добром и посредством IT-технологий с помощью наших проектов мы пытаемся мир сделать лучше, креативнее. Скажите, пожалуйста, что Вы думаете по этому поводу и какой совет Вы могли бы нам дать?

И ещё: я поспорил с другом, что пожму Вам руку. Можно ли это сделать?

В.ПУТИН: На что поспорил? (Жмёт руку.)

Спасибо.

Последний выступающий сказал, что хочет сделать мир лучше. Мы все хотим сделать мир лучше. Давайте будем над этим настойчиво работать!

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 31 июля 2012 > № 619500 Владимир Путин

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 24 июля 2012 > № 607540 Владимир Путин, Виктор Христенко

Владимир Путин встретился с председателем Коллегии Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Виктором Христенко.Обсуждалась деятельность ЕЭК по реализации интеграционных процессов в рамках Таможенного союза, а также вопросы, связанные с недавней ратификацией Протокола о присоединении России к ВТО.

* * *

В.ПУТИН: Здравствуйте, Виктор Борисович! Вы знаете, что завершается процедура присоединения России ко Всемирной торговой организации. Вы и в своё время сами активно работали над этой темой. Но в этой связи встают вопросы, связанные с тем, что мы должны в рамках достигнутых договорённостей в Таможенном союзе, в Едином экономическом пространстве предпринять тоже ряд шагов, согласовать их с нашими партнёрами по двум этим интеграционным объединениям. В этой связи у меня вопрос: что, на Ваш взгляд, в ближайшее время все мы вместе и Комиссия Таможенного союза должны сделать?

В.ХРИСТЕНКО: Владимир Владимирович, Россия ратифицировала и опубликовала уже документ о ратификации Протокола о присоединении к ВТО. Существенная часть той работы, которая предполагается по выполнению обязательств, перешла уже на наднациональный уровень. Поэтому Комиссия, по сути, в существенной части в огромном объёме включилась в эту работу.

Мы уже несколько месяцев вели работу с российскими, казахстанскими, белорусскими партнёрами по разработке нового единого таможенного тарифа. И единый таможенный тариф Комиссией принят. Это большой документ из более чем тысячи ста страниц (более 11 тысяч товарных позиций), который учитывает все те обязательства, которые взяты по доступу на наш рынок, теперь уже единый рынок трёх стран, товаров из третьих стран.

Этот документ принят и официально опубликован, и через 30 дней он вступит в силу. 30 дней для того, чтобы синхронизировать и сроки вступления других обязательств Российской Федерации, но и чтобы дать возможность участникам внешнеэкономической деятельности подготовиться к этой работе.

Это действительно большая часть, но она не исчерпывает деятельность Комиссии в тематике, связанной с торговлей и Всемирной торговой организацией.

Как Вы знаете, все нормы, которые сегодня принимаются для Единого экономического пространства, для Таможенного союза, базируются на нормах Всемирной торговой организации. В этом смысле мы, безусловно, сейчас осваиваем и новый для себя арсенал средств – арсенал защиты внутреннего рынка, защиты внутреннего рынка трёх стран. И, по сути, свою административную инфраструктуру для этого – мы сейчас завершаем её создание – практически создали. Мы уже ведём и расследуем дела в отношении тех участников, кто так или иначе рассматривается в контексте недобросовестного использования элементов конкуренции при позиционировании на рынке. По ряду дел, в частности по холоднокатаному прокату, мы недавно приняли решение по введению антидемпинговых пошлин. Сейчас в рассмотрении ряд дел по очень чувствительным товарам: по комбайнам, автомобилям, ряду других позиций.

В этой связи и этот инструмент по защите внутреннего рынка, в соответствии с нормами ВТО, осваивается Комиссией. Теперь уже заявители с трёх стран могут, точнее им больше некуда идти, кроме как в Комиссию, для того чтобы подобного рода инструменты, которые применяются и Всемирной торговой организацией, использовать для защиты своих интересов.

Кроме этого, активно идёт процесс по созданию обновлённой базы по техническому регулированию. На сегодняшний день уже принят 31 технический регламент Таможенного союза, семь из них вступили в силу, уже применяются, остальные вступают по графику.

В.ПУТИН: А как другие страны СНГ реагируют на принимаемые нами регламенты и кто из них изъявляет желание присоединиться к этому процессу?

В.ХРИСТЕНКО: Мы подготовили специальное соглашение, которое предусматривает возможность присоединения к техническим регламентам Таможенного союза других стран СНГ, которые не входят в Таможенный союз. Это соглашение подписано уже (все процедуры завершены) в России и в Белоруссии, сейчас завершается в Казахстане. Как только они будут завершены и окончательно подписаны эти трёхсторонние соглашения, это позволит любой стране из СНГ, присоединяясь к нему, использовать всю базу технического регулирования: технические регламенты, стандарты, доказательную базу – создать у себя и подтвердить институты, которые подтверждают соответствие продукции этой страны требованиям технических регламентов Таможенного союза с одной-единственной целью – чтобы, подтвердив всё это, они могли с этим товаром прийти на наш единый рынок на облегчённых условиях. Но действует и обратное правило, соответственно, для товаров Таможенного союза на территориях этих стран.

Из стран, которые активно интересуются этим соглашением и этим направлением – Украина. Во время переговоров с Премьер-министром Украины и министром экономического развития – они подтвердили значимость входа именно в формат активного взаимодействия по техническому регулированию. Для нас это ещё и крайне важно, поскольку мы кроме техрегламентов создаём базу межгосударственных стандартов. Это ещё более развёрнутая технологическая платформа, насчитывающая десятки тысяч документов, которые должны обновляться достаточно активно. Конечно, и украинские партнёры, и мы заинтересованы это делать совместно, с тем чтобы вместе поднимать технологический уровень нашей индустрии.

В.ПУТИН: Если они не примут этих регламентов, им вообще достаточно сложно будет работать на рынках России, Казахстана и Белоруссии.

В.ХРИСТЕНКО: В любом варианте будет возникать такой жёсткий фильтр…

В.ПУТИН: Дополнительные административные преграды просто.

В.ХРИСТЕНКО: Конечно, когда надо будет доказать и подтвердить соответствие в любом варианте: не только своим национальным требованиям, но и требованиям технических регламентов Таможенного союза. Иначе не попадёшь на рынок, а российский, белорусский, украинский, казахский рынок для многих из этих стран является ключевым, для того чтобы развивать свою индустрию. Поэтому, конечно, в регламентах Таможенного союза есть прямая заинтересованность в имплементации этих норм у себя.

В.ПУТИН: В целом как Вы оцениваете начало работы Комиссии?

В.ХРИСТЕНКО: На сегодняшний день мы стартовый период формирования уже прожили, и в какой-то степени можно говорить о том, что мы вышли на стандартное функционирование, теперь только наращиваем темпы и объёмы работы. Все основные процессы запустили (кроме того, что я сейчас сказал) – в таможенно-тарифной сфере, в сфере защитных мер, в сфере технического регулирования, санитарных мер.

У нас ещё есть одна примыкающая к этим задача – это обновление, модернизация Таможенного кодекса. Таможенный кодекс у нас единый на три страны, документ, действующий для Единого [экономического] пространства, и обновление Таможенного кодекса предполагает существенное облегчение работы для добросовестных участников внешнеэкономической деятельности. Мы надеемся, что постепенно, в течение двух лет, мы сможем довести работу по Таможенному кодексу настолько, что для участников внешнеэкономической деятельности это перестанет быть проблемой. Конечно, притом что эти нормы будут адекватно исполняться национальными таможенными органами, которые их администрируют.

Мы активно идём по процессу кодификации документов, которые находятся сегодня в пакете международного сотрудничества трёх стран, для того чтобы выполнить задачи, поставленные президентами трёх стран: к 1 января 2015 года сформировать правовую базу для Евразийского экономического союза. Эта кодификация идёт очень активно, уже прошло более 30 специальных заседаний по самым разным направлениям. Скорее всего в середине октября мы проект этого кодифицированного договора, который будет содержать не только сборку всех принятых до этого решений непротиворечивым образом, но и будет в значительной степени дополнен приложениями, документами прямого действия, – вот этот большой документ, мы надеемся, к середине октября мы сможем представить национальным правительствам, чтобы они смогли начать изучать его, с тем чтобы всё-таки эту работу завершить как можно быстрее.

Кроме того, по 17 соглашениям, формирующим основы Единого экономического пространства, мы выполняем планы по расширению, развитию этих соглашений. В значительной степени они были рамочного характера и предполагали выпуск огромного количества документов – порядка 60 международных договоров, которые составят уже реальную базу в таких сферах, как конкуренция, макроэкономика, антимонопольная политика, тарифная политика. И это то, что сформирует уже компетенцию не только наднационального органа, но, по сути, сформирует облик Евразийского экономического союза и наполнит Единое экономическое пространство конкретным содержанием. Этот процесс идёт активно.

В принципе, результаты, если судить по объективным, статистическим показателям, выглядят достаточно неплохо. Если внешняя торговля трёх стран с третьими странами выросла за пять месяцев (такая статистика теперь есть) чуть больше 10 процентов, то взаимная торговля между тремя странами выросла в полтора раза выше – более 15, почти 16 процентов. При этом структура взаимной торговли гораздо более адекватная и правильная, нежели структура внешней торговли. Во внешней торговле (не секрет, и мы часто сами об этом говорим) минеральные ресурсы, нефть, газ являются доминантой, а в структуре нашей взаимной торговли минеральные ресурсы являются серьёзной частью (40 процентов), но не доминантой. При этом около 20 процентов – машины и оборудование, существенная часть – продовольственные товары. И эта структура взаимной торговли гораздо более адекватна структуре рынка любой развитой страны. В этом смысле темпы роста взаимной торговли в этой ситуации и в этой структуре – более интересный и важный даже показатель, по которому можно судить о качестве.

Конечно, по-разному три страны используют сегодняшнюю ситуацию. Наверное, в той или иной степени белорусские коллеги лидерами сегодня являются по использованию преимуществ Таможенного союза, но не только благодаря предпринимательской активности, но в том числе и ситуации, которая сложилась на валютном рынке. Гармонизация в том числе и валютных политик стран – вещь, я думаю, о которой в ближайшее время и бизнес будет тоже говорить, потому что это существенным образом может влиять на движение и позиционирование и конкурентные возможности товаров даже на нашем едином рынке.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 24 июля 2012 > № 607540 Владимир Путин, Виктор Христенко

СНГ. ЕАЭС > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 20 июля 2012 > № 603461 Андрей Кушниренко

Директор департамента экономического сотрудничества Исполкома Содружества Независимых Государств Андрей Кушниренко в интервью РИА Новости рассказал о деятельности Исполкома СНГ в целом и о различиях в задачах, которые решаются в СНГ и других интеграционных образованиях на пространстве Содружества - Таможенном союзе, ЕврАзЭС и формирующемся Едином экономическом пространстве. Он оценил степень серьезности имеющихся проблем и рассказал о возможных путях их решения.

- Прежде всего, чем конкретно занимается возглавляемый вами экономический департамент? Сейчас он является в Исполкоме СНГ ключевым?

- Думаю, любой руководитель считает свое подразделение ключевым. И я тут не исключение. Но если говорить серьезно, то Исполнительный комитет - это весьма сложная структура, успешная работа которой зависит от эффективности каждой ее части. Наш общий конечный продукт - организация и координация интеграционного взаимодействия одиннадцати стран - членов Содружества. Если же вести речь о сотрудничестве экономическом - то, разумеется, наш департамент играет тут первую скрипку.

Экономический департамент обеспечивает подготовку решений в экономической сфере высших и уставных органов Содружества: Совета глав государств, Совета глав правительств, Экономического совета и ряда других, а также подготовку подписываемых главами государств и правительств международных соглашений по этим вопросам.

Неискушенному взгляду эти процессы могут представляться формальными, чисто бюрократическими. Однако, если разрабатываемое решение не рамочное и не декларативное, оно непременно будет содержать в себе механизм практического воплощения. Поэтому, даже если Исполком работает над таким, скажем, нейтральным вопросом как Концепция развития гидрометеорологии, то все положения документа и механизмы его реализации должны быть тщательно проработаны и согласованы с компетентными органами всех одиннадцати государств. А это министерства экономики, финансов, юстиции и т.д. Процесс этот кропотливый и зачастую весьма продолжительный. Но иного пути нет, если мы хотим, чтобы все написанное воплотилось в жизнь.

- Как проходит процесс согласования одного решения с одиннадцатью заинтересованными сторонами?

- Одиннадцати государствам прийти к консенсусу не просто, особенно, когда между некоторыми соседями сложные отношения. Но ничего сверхъестественного в этом тоже нет. Значение имеет, во-первых, сам обсуждаемый вопрос. Если вы планируете добиться подписания договора о всеобщей любви, то, простите за цинизм, достичь консенсуса вряд ли удастся. Если ваша цель - охватить максимальное число участников, - необходимо поднимать те вопросы, которые объективно интересны наибольшему количеству стран. Во-вторых, в тексте предлагаемых на подписание документов должны отсутствовать чрезмерно жесткие формулировки типа: «полностью привести национальное законодательство в соответствии с...». Очевидно, что переговоры в терминах «гармонизировать национальные правовые базы государств так, чтобы не возникало расхождений в понятиях», пройдут куда более продуктивно. Если на обсуждение выносится сложный вопрос, его согласование требует времени. Скажем, к консенсусу в отношении Договора о зоне свободной торговли удалось прийти только за 13 заседаний, которые проходили на протяжении трех лет.

- Но в отдельных проектах участие могут принимать не все члены Содружества?

- Да. И это допущение встречает немало критики. Но ответ прост: в соглашениях в итоге принимают участие только те, для кого конкретный вопрос действительно является актуальным, и кто готов реально его решать. Согласитесь, абсурдно предлагать на подпись соглашение о сотрудничестве в области лесного хозяйства странам, где нет лесов. Соглашение и состав его участников надо продумывать так, чтобы оно было реализуемо.

- После создания в рамках ЕврАзЭС Таможенного союза, а теперь еще и Единого экономического пространства (к 2015 году), в СМИ появилась тема, дескать, если страны Содружества прибегли к новым объединениям, следовательно, со своими задачами не справляется именно экономический департамент Исполкома СНГ.

- Два разных объединения - СНГ и Таможенный союз - существуют потому, что существует и две разные степени интеграции с разным составом участников. Таможенный союз, или «тройка» включает Белоруссию, Казахстан и Россию. А в Содружестве нас одиннадцать. Что это означает? Лишь то, что в настоящий момент из одиннадцати государств к такой высокой степени интеграции готовы пока три.

Оба объединения занимаются экономическими вопросами, но сферы ответственности и компетенции у нас несколько разные. Хотя мы, безусловно, связаны и формально, и интеллектуально - взаимодействуем, обмениваемся информацией.

Задачи ТС более специфические. В рамках «тройки» степень интеграции высокая, и надо понимать, что эти три страны уже договорились об отсутствии барьеров на едином для них таможенном пространстве, условились о «единой высоте» таможенного тарифа на внешней границе. В формате СНГ подобных договоренностей нет.

Очень интересно наблюдать за развитием ТС, интересно проследить, какие результаты принесет этот интеграционный проект в среднесрочной и долгосрочной перспективах. На начальном этапе своего существования молодое экономическое объединение всегда дает рост объема торговли. Но важно понимать причины роста. Не за счет того ли он, что страны стали торговать между собой теми продуктами, которые они раньше экспортировали на внешний рынок? То есть раньше кто-то продавал это в Европейский союз, а теперь, к примеру, в Казахстан. Тогда мы получаем просто замещение торговых потоков.

Другое дело, если в результате объединения образуются новые торговые потоки, пусть, допустим, и не очень большие, но новые, - это, и правда, здорово. Это уже реальная интеграция.

Исполком СНГ работает системно, мы занимаемся многими другими вопросами, и экономика - лишь часть единого проблемного поля. Решаемые нами задачи обеспечивают сохранение и развитие культурных, научных коммуникаций, чисто человеческих связей. И этой своей работой мы как бы «подтягиваем» все остальные страны Содружества к формату ТС.

- Вопрос транспортных коммуникаций, в том числе транспортных тарифов крайне важен на пространстве СНГ. И, тем не менее, тарифы на транзит и цены на пассажирские билеты между странами скорее наводят на мысли о разобщенности.

- Ваш посыл я разделяю. География грузовых и пассажирских потоков Содружества сегодня еще масштабнее. Складывается ситуация, когда, например, при вывозе на экспорт угля из Кузбасса 80% итоговой цены - это издержки транспортировки. Получается, мы экспортируем не уголь, а услуги по его перевозке. Так быть не должно. И населению наших стран надо всячески облегчать возможность поездок по странам Содружества. Цены на билеты должны быть доступными.

К слову сказать, одним из важных, но, конечно, не единственным мотивом подписания соглашений о ТС для наших казахстанских коллег было уравнивание железнодорожных тарифов на перевозку казахстанских и российских грузов: если раньше перевозки от Пскова до Томска стоили столько-то, а от Томска до Астаны стоимость резко взлетала, то теперь тарифы уравнены.

В СНГ последовательно проводится согласованная тарифная политика при организации грузовых перевозок железнодорожным транспортом. Ежегодно принимается документ, определяющий предельный уровень ставок провозных плат, который не может быть превышен железнодорожной администрацией ни одной страны СНГ. Кстати говоря, это распространяется на железнодорожные администрации стран Балтии, Болгарии и Финляндии, участвующих в этой работе. Такая согласованная тарифная политика позволяет обеспечить конкурентоспособность железнодорожных перевозок по территории именно государств СНГ, в том числе и с выходом на морские порты.

- Как вы оцените состояние двусторонних отношений России и Украины?

- В Содружестве Украина довольно долго вела себя сдержанно, осторожничала в дискуссиях, избегала подписания серьезных соглашений, а те, к которым все же присоединялась, сопровождала столь значительными оговорками, что участие Украины становилось порой чисто формальным.

Сейчас Киев активно участвует в выработке решений по интересующим ее вопросам, выступает с интересными и масштабными предложениями по ряду направлений. Скажем, по сотрудничеству в сфере инноваций, агропромышленному комплексу, транспортным коридорам.

Очевидно, что Украина развивает свою внешнеторговую политику по принципу многовекторности. И это вполне естественно. Помимо участия в Содружестве, в стране ведется работа по евроинтеграции.

- Можно ли говорить о том, что интеграционные процессы на пространстве СНГ - это не только стремление создать лучшие экономические условия для стран-участниц, но и попытка «не слиться» с глобализацией, создавая свой глобальный вызов?

- В теоретическом плане, возможно, да, в прикладном же - не вижу ничего плохого в том, чтобы «слиться». Вопрос ставится иначе: «слиться» на каких условиях? Необходимо двигаться в общем русле, но с чем-то своим. Создавая экономические интеграционные образования на постсоветском пространстве, мы не ставим перед собой цель противопоставить что-то другим объединениям. Страны Содружества просто отстаивают свои интересы.

Здесь очень многое зависит от выбора экономической модели. Если ориентироваться на свой внутренний рынок как на стимул экономического развития - это одна группа партнеров. Если направленность на экспорт, на открытие рынков в других странах - то это совсем другие партнеры.

- Когда же можно будет однозначно сказать, что выбор сделан?

- Учитывая ход тех процессов, о которых мы говорим, думаю, году в 2015. С одной стороны, к этому времени заработает Евразийский союз на базе Единого экономического пространства и будет понятно, что дает регионализация. С другой стороны, к этому времени Россия уже два года пробудет в ВТО. И будет более понятно, что дает глобализация. Сопоставление этих результатов и интересов экономических операторов стран Содружества будет исключительно интересным.

Беседовала Наталия Иванова.

СНГ. ЕАЭС > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 20 июля 2012 > № 603461 Андрей Кушниренко

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 9 июля 2012 > № 593458 Владимир Путин

Владимир Путин выступил на совещании послов и постоянных представителей Российской Федерации. Тема заседания – «Россия в меняющемся мире: преемственность приоритетов и новые возможности».

В своём выступлении Президент обозначил основные приоритеты внешней политики государства и уточнил задачи внешнеполитической службы на ближайший период с учётом текущей международной повестки дня и внутренних процессов в стране.Совещания послов и постпредов проходят каждые два года. Наряду с послами и постоянными представителями в заседаниях принимают участие сотрудники центрального аппарата Министерства иностранных дел, руководство Администрации Президента, члены Правительства, представители министерств и ведомств, участвующих в международном сотрудничестве.

Совещание началось с минуты молчания в память о погибших в результате наводнения на Кубани.

* * *

Выступление на совещании послов и постоянных представителей России

В.ПУТИН: Уважаемые коллеги!

Вы знаете, что сегодня в России траур по поводу гибели наших граждан на юге страны и в автокатастрофе на Украине. Это большая трагедия, большая беда. Я прошу вас встать и минутой молчания почтить память погибших.

(Минута молчания.)

Спасибо.

Уважаемые коллеги!

Я приветствую руководящий состав российской дипломатической службы. Наша первая встреча состоялась в 2002 году, когда отмечался 200-летний юбилей Министерства иностранных дел. Прошедшее десятилетие показало, что такой регулярный и содержательный формат общения весьма полезен и востребован. Именно вы, уважаемые коллеги, и ваши подчинённые на местах на практике в ежедневном режиме продвигаете и отстаиваете интересы нашей страны за рубежом, отстаиваете позицию нашей страны, способствуете росту её влияния на происходящие в мире процессы.

Текущие приоритеты дипломатической работы определены в Указе Президента «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации» от 7 мая текущего года. В условиях стремительной трансформации международных отношений совершенствование деятельности МИД и других профильных структур приобретает очень важное значение. На первый план выходит способность оперативно и компетентно анализировать происходящее, давать своевременный прогноз, но хочу отметить: нельзя только пассивно наблюдать за происходящими событиями, как принято писать в ведомственных телеграммах, «отслеживать развитие этих событий». Нужно активнее влиять на ситуацию там, где напрямую затрагиваются российские интересы, действовать на упреждение, быть готовыми к любому варианту развития обстановки, даже к самому неблагоприятному варианту такого развития.

Международные отношения постоянно усложняются, вы это сами чувствуете практически в ежедневной работе. Сегодня, к сожалению, мы не можем оценить их как сбалансированные и стабильные, наоборот, нарастают элементы напряжённости и неопределённости, а доверие, открытость остаются, к сожалению, часто невостребованными.

Мировое сообщество по-прежнему далеко от создания основ универсальной и неделимой системы безопасности. На словах все вроде бы «за», но на деле значительное количество наших партнёров стремится обеспечить лишь собственную неуязвимость, забывая, что в современных условиях всё взаимосвязано. Большинство вызовов и угроз носит, безусловно, транснациональный характер. Эти угрозы известны: распространение оружия массового уничтожения, терроризм, религиозный экстремизм, наркотрафик, загрязнение окружающей среды, нехватка продовольствия и пресной воды.

Надо признать, что пока не просматривается и надёжных вариантов преодоления мирового экономического кризиса. Более того, перспективы становятся всё более и более тревожными. Долговые неурядицы еврозоны и её сползание в рецессию – лишь верхушка айсберга из нерешённых структурных проблем всей мировой экономики. Дефицит новых моделей развития на фоне эрозии лидерства традиционных экономических локомотивов (таких как США, ЕС, Япония) ведёт к торможению глобального развития. Усиливается борьба за доступ к ресурсам, провоцируя аномальные колебания сырьевых и энергетических рынков. Многовекторность мирового развития, обострившиеся вследствие кризиса внутренние социально-экономические неурядицы и проблемы в развитых экономиках ослабляют доминирование так называемого исторического Запада. Это уже факт.

Хочу отметить, уважаемые коллеги, нас это абсолютно не радует. У нас не должно это вызывать ни радости, ни тем более злорадства. У нас это может вызвать только тревогу, потому что непонятны последствия происходящих событий, этих тектонических событий в мировой экономике, а как следствие, неизбежные изменения и в раскладе международных сил, в мировой политике.

Тем более нас не радует, что мы наблюдаем попытки отдельных участников международного общения сохранить своё привычное влияние, причём наши партнёры часто прибегают к односторонним действиям вопреки нормам международного права.

Это проявляется в так называемых гуманитарных операциях, экспорте «ракетно-бомбовой демократии» и вмешательстве во внутренние конфликты. Мы видим, насколько противоречиво и разбалансированно идёт процесс реформ в Северной Африке и на Ближнем Востоке, а трагические ливийские события у многих стоят перед глазами. Безусловно, нельзя повторить подобные сценарии в других странах, например, в Сирии. Убеждён, нужно всё максимально сделать для того, чтобы принудить конфликтующие стороны к выработке мирного политического решения всех спорных вопросов, нужно стремиться содействовать такому диалогу. Конечно, такая работа более сложная и тонкая, чем грубое силовое вмешательство извне, но только она может обеспечить долгосрочное урегулирование и дальнейшее стабильное развитие ситуации в регионе да и, если применительно к Сирии, в самом Сирийском государстве.

Вообще укрепление коллективных начал международной жизни с упором на переговоры, поиски компромиссов мирным путём должны стать императивом. Это касается всех болевых точек, включая ситуацию вокруг иранской и северокорейской ядерных программ, Афганистана, других региональных и субрегиональных проблем.

В ближайшие годы наша страна будет хозяйкой саммитов крупнейших многосторонних организаций и форумов: АТЭС, «двадцатка», «восьмёрка», Шанхайская организация сотрудничества и БРИКС. Председательство в них даёт возможность не только укреплять позиции России на мировой арене, но и более энергично продвигать безусловный приоритет правового политико-дипломатического урегулирования различных острых проблем.Мы продолжим твёрдо отстаивать принципы Устава Организации Объединённых Наций как основы современного миропорядка, будем добиваться, чтобы все исходили из того, что в случаях, требующих силового вмешательства, решение правомочен принимать только Совет Безопасности ООН. Дополнять такие решения какими-либо односторонними санкциями контрпродуктивно.

Уважаемые коллеги!

Внешняя политика России была, есть и будет самостоятельной и независимой. Она последовательна, сохраняет преемственность и отражает уникальную, сформировавшуюся за века роль нашей страны в мировых делах и в развитии мировой цивилизации. Она не имеет ничего общего с изоляционизмом или конфронтацией и предусматривает интеграцию в глобальные процессы. Её дипломатический инструментарий должен быть динамичным, конструктивным, прагматичным и гибким. Это касается, в частности, работы по продвижению экономических интересов нашего государства – задача сверхважная и очень непростая.

Признаем, пока мы всё-таки чаще всего проигрываем многим нашим иностранным партнёрам, умеющим более грамотно, более настойчиво лоббировать свои деловые интересы.

О ресурсах экономической дипломатии мы говорим давно – начиная как раз с начала 2000-х годов, на первой встрече с вами об этом говорили, но кардинальных изменений пока всё-таки не добились. Есть, безусловно, подвижки, я их сам вижу, отмечаю, но кардинальных изменений пока нет.

На внешних рынках российский бизнес сталкивается с необоснованными ограничениями. Это особо заметно в условиях, когда мировое хозяйство охвачено метастазами кризиса и нормой становится протекционизм. Совсем недавно я имел удовольствие и честь со своими коллегами на «двадцатке» говорить об этом в самой прямой постановке вопроса. Говорится много, но, к сожалению, пока действенных инструментов борьбы с протекционизмом всё-таки нет. Надо действовать поживее. Отечественный бизнес нуждается в постоянной дипломатической поддержке. Разумеется, сам бизнес должен держать МИД и его структурные подразделения, в том числе за границей, в курсе своих планов, а загранучреждения – энергичнее помогать нашим компаниям в работе на внешних рынках и в реализации перспективных экономических инициатив. При этом адекватно отвечать на все случаи дискриминации российских товаров, услуг, инвестиций, не допускать недобросовестной конкуренции, во всяком случае, бороться и энергично отвечать на эти проявления.

Не нужно стесняться продвигать продукцию российского военно-промышленного комплекса. Наши партнёры, такие как Соединённые Штаты, Франция, Израиль, да и другие страны, давно возвели такую работу в ранг государственной политики и проводят её весьма напористо, эффективно.

Важно использовать возможности, открывающиеся с присоединением России к Всемирной торговой организации. Мы знаем, здесь есть и риски, но есть и плюсы. Нужно использовать эти дополнительно открывающиеся возможности.

Вновь подчеркну, углубление интеграционных процессов на пространстве СНГ – это сердцевина нашей внешней политики, курс, рассчитанный на стратегическую перспективу. Движущей силой интеграции является, безусловно, «тройка» – Россия, Белоруссия и Казахстан, сформировавшие Таможенный союз и приступившие к работе в формате единого экономического пространства. Будем планомерно вести дело к созданию евразийского экономического союза, что должно быть ещё более глубокой степенью интеграции. Предстоит объединить в общий рынок 165–170 миллионов потребителей, принять общее экономическое законодательство, обеспечить свободный обмен капиталов, услуг, рабочей силой.

Очень жаль, что вне рамок этого процесса пока остаётся братская Украина. По самым независимым, объективным экспертным оценкам, присоединение Украины к этому интеграционному объединению, безусловно, дало бы и Украине, и всему процессу дополнительную динамику, было бы весьма положительным с экономической и социальной точек зрения. Повторяю, и для самой страны, и для всего объединения.

Я сейчас говорил, рынок потребителей у нас в составе «тройки» примерно 170 миллионов, а вместе с Украиной был бы 210–220 миллионов. Согласитесь, синергия была бы колоссальной. Но мы прекрасно понимаем и отдаём себе отчёт в том, что вопрос о путях интеграции, об участии в различных интеграционных объединениях – это, безусловно, суверенный выбор украинского народа и Украинского государства во главе с действующим руководством. Мы будем относиться к этому выбору с уважением, будем искать любые формы сотрудничества, самые оптимальные и подходящие, для того чтобы это сотрудничество не увядало, а, наоборот, активно развивалось.

Россия будет и дальше укреплять свои позиции в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Конечно, глобальный кризис не обошёл АТР стороной, но в целом регион продолжает наращивать свою экономическую мощь, сохраняет в значительной степени свою динамику, становится новым центром глобального развития. Наше участие в динамичных интеграционных процессах на азиатско-тихоокеанском пространстве, уверен, скажется на социально-экономическом подъёме Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации.

Важнейшее значение имеет стратегическое и практическое взаимодействие с Китайской Народной Республикой. Мы намерены уделять особое внимание углублению всех форм сотрудничества с китайскими партнёрами, включая координацию действий по международной повестке дня. Это относится и к другим быстрорастущим и набирающим политический вес азиатским государствам, в первую очередь, конечно, это касается нашего традиционного партнёра и друга – Индии.

Продолжим курс на расширение сотрудничества со странами Латинской Америки и Африки. Ещё несколько лет назад этому направлению уделялось недостаточное внимание.

Естественно, будем всячески развивать традиционные связи с Европой. Напомню, больше четверти объёма внешней торговли России приходится на Германию, Италию, Францию и Нидерланды. На июньском саммите с Евросоюзом подтверждён приоритетный характер российско-европейского стратегического диалога. Кстати, Россия через дополнительные взносы в МВФ участвует и в оказании финансовой помощи кризисным экономикам еврозоны. В то же время уровень сотрудничества с ЕС, на наш взгляд, пока всё-таки не соответствует политическому и экономическому потенциалу сторон.

Как я уже говорил неоднократно, мы с Европой могли бы поставить амбициозные цели, гораздо более амбициозные, чем ставятся сегодня. Построение единого рынка от Атлантики до Тихого океана объёмом в триллионы евро – и сама жизнь, я хочу это подчеркнуть, особенно в условиях турбулентности мировой экономики, требует движения именно по этому пути.

Есть и более приземлённые задачи, без решения которых реальное сближение невозможно. В частности, облегчение визового режима с выходом на его полную отмену. Российская сторона уже сейчас готова к такому шагу. И на встречах с бизнесом из европейских стран мы чаще и чаще слышим требования наших коллег о том, что и европейский бизнес заинтересован в решении этого вопроса как можно быстрее.

Недавно в Лос-Кабосе был проведён содержательный разговор с Президентом Соединённых Штатов Америки Бараком Обамой. Мы подтвердили заинтересованность, опираясь на достигнутые в последние годы позитивные сдвиги, выстраивать конструктивную, предсказуемую и взаимовыгодную модель сотрудничества с Соединёнными Штатами Америки. С учётом статуса России и США как крупнейших ядерных держав от наших стран, безусловно, зависит решение многих глобальных и региональных проблем. В период сложностей в международных делах постоянный и доверительный диалог между нами, безусловно, приобретает дополнительное значение.

Сейчас в Соединённых Штатах, как всем хорошо известно, горячая пора, пора предвыборной кампании. Велик соблазн заработать дополнительные очки на жёстких высказываниях, вспомнить идеологизированные стереотипы и фобии, от которых давно пора было бы отказаться. Мы всё это видим, не драматизируем, но всё-таки замечаем. Давно пора отказаться от такой практики решения внутриполитических проблем, когда одновременно ухудшаются международные позиции или от этого страдают международные отношения.

По большому счёту замена антисоветской поправки Джексона–Вэника на уже антироссийский закон или взятый курс через создание системы противоракетной обороны нарушить стратегический баланс не могут нас не тревожить. Мы об этом многократно и в разных форматах говорили.

Уважаемые коллеги, хотел бы также сказать, что традиционные, привычные методы международной работы освоены нашей дипломатией достаточно хорошо, если не в совершенстве, но по части использования новых технологий, например, так называемой «мягкой силы», безусловно, есть над чем подумать.

Напомню, что политика «мягкой силы» предусматривает продвижение своих интересов и подходов путём убеждения и привлечения симпатий к своей стране, основываясь на её достижениях не только в материальной, но и в духовной культуре, и в интеллектуальной сфере. Пока надо признать, образ России за рубежом формируется не нами, поэтому он часто искажён и не отражает ни реальную ситуацию в нашей стране, ни её вклад в мировую цивилизацию, в науку, культуру, да и позиция нашей страны в международных делах сейчас освещается как-то однобоко. Те, кто стреляет и постоянно наносит ракетные удары тут и там, они молодцы, а те, кто предупреждает о необходимости сдержанного диалога, те вроде как в чём-то виноваты. А виноваты мы с вами в том, что мы плохо объясняем свою позицию. Вот в чём мы виноваты.

Не задействован в полной мере и фактор русского языка, являющегося одним из официальных языков ООН, на котором общаются во многих странах мира. Знаю о планах, готовящихся в этой области: МИДом, Россотрудничеством, Русским географическим обществом, и прошу активнее продвигать эти идеи и планы.

Вновь подчеркну, что российские дипломатические и консульские учреждения обязаны в круглосуточном режиме защищать права и интересы наших граждан и соотечественников за рубежом. Реагировать на нужды людей нужно мгновенно, оказывая всю необходимую помощь и поддержку. Уважение к государству во многом определяется тем, как оно заботится о своих гражданах, оказавшихся, не важно по какой причине, в трудных или непредсказуемых ситуациях в незнакомой для них среде. И, конечно, роль соотечественников, постоянно проживающих за рубежом, требует основательного переосмысления. Многие хотят быть полезными своей исторической родине, хотят поддержать её, а наши загранучреждения всё-таки подчас (хочу это осторожно сказать) недооценивают такой настрой и такие возможности. Считаю, также необходимо вновь вернуться и к вопросу об облегчённом порядке предоставления российского гражданства тем, кто был гражданином СССР, и прямым потомкам родившихся в Советском Союзе или даже в Российской империи.

Уважаемые коллеги, наши требования, предъявляемые к работе внешнеполитического ведомства, конечно же, сопровождаются заботой о дипломатах, об их материальном обеспечении. И, как вы знаете, мною дано поручение Правительству Российской Федерации разработать концепцию укрепления ресурсного и кадрового потенциала системы МИДа России, она будет принята. Подписан также Указ об учреждении флага Министерства иностранных дел. Ряд особо отличившихся сотрудников отмечен государственными наградами, и я хочу этих коллег от души с этими наградами поздравить.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 9 июля 2012 > № 593458 Владимир Путин

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 4 июля 2012 > № 593463 Владимир Путин, Евгений Савченко

Владимир Путин встретился с временно исполняющим обязанности губернатора Белгородской области Евгением Савченко и жителями региона – представителями предпринимательского сообщества, сфер образования и здравоохранения.* * *

В.ПУТИН: Здравствуйте!

Е.САВЧЕНКО: Здравствуйте. Представляю Вам ярких представителей гражданского общества Белгородчины.

В.ПУТИН: Садитесь, пожалуйста.

(Обращаясь к Е.Савченко.) Евгений Степанович, я у вас когда был? В прошлом году?

Е.САВЧЕНКО: Да, в конце года, в ноябре.

В.ПУТИН: Мы сегодня в таком необычном формате, составе собрались. Кроме губернатора здесь есть и директор средней образовательной школы, и предприниматель…

Е.САВЧЕНКО: Два даже.

В.ПУТИН: …и руководитель молодёжного правительства, и главный врач одной из больниц.

Поэтому знаете, о чём я хотел бы вас попросить? Давайте неформально. Я попросил Евгения Степановича, чтобы он пригласил людей из разных сфер нашей общей жизни, чтобы мы могли в неформальной обстановке поговорить о том, что сделано после моей поездки в Белгородскую область, как идёт, скажем, наша программа по модернизации системы здравоохранения и что меняется в этом плане.

Как идёт создание новых объектов, ремонты. Как чувствуют себя медицинские работники, имея в виду уровень заработной платы. Влияют ли реально новые стандарты на повышение заработной платы. Как это в жизни отражается на людях. Что у нас происходит в сфере образования.

Мы проводим известную программу по модернизации системы образования. Речь идёт о том, чтобы, как я уже многократно говорил, область, в данном случае Белгородская, вносила свои средства в ремонт. Чтобы мы, вернее, Федерация давала области деньги на текущие ремонты, а область использовала высвобождаемые средства на повышение заработной платы учителей.

Каков сейчас уровень заработной платы учителей? Одно дело, когда принимаются решения на федеральном и даже на региональном уровне, а другое дело, когда люди это чувствуют или не чувствуют на своём кармане и на кошельке. Вот реальная заработная плата какая? Как подросла? Каков предпринимательский климат?

Губернатор знает, и я знаю общие справки и общие сведения о том, как развивается региональный продукт, сколько инвестиций приходит. Но людям, которые бизнесом непосредственно занимаются, виднее, что на практике происходит, с чем сталкиваются реально в жизни предприниматели, с какими проблемами и как эти проблемы решаются или не решаются.

Вот что касается молодёжного правительства – это у вас хорошие инициативы.

Е.САВЧЕНКО: Пока молодёжное.

В.ПУТИН: Ну да. Здесь бы хотелось тоже узнать, как молодые люди себя ощущают с точки зрения возможности профессионального, карьерного роста в хорошем смысле этого слова.

Давайте по каждому из этих вопросов коротко, содержательно, но так, чтобы я понял, что происходит сегодня на Белгородчине. Давайте начнём с губернатора. Общая оценка Ваша.

Е.САВЧЕНКО: Владимир Владимирович, общая экономическая и социальная ситуация в области стабильная. За полгода, теперь уже можно сказать, у нас рост экономики в пределах 5–7 процентов. Все сферы развиваются гармонично, кластеры все работают: сельское хозяйство, горно-металлургический, строительный, транспортный, логистический [кластер]. То есть рабочие места новые, малый бизнес на подъёме. Про предпринимательский климат расскажут ребята.

На наш взгляд, вот эти сто шагов, которые нам предстоит сделать, по улучшению инвестиционного климата, мы фактически все «дорожные карты» как на федеральном уровне, так и на местном уровне отрабатываем.

Кстати, мы с Агентством стратегических инициатив заключили соглашение. Мы там один из пилотных проектов, то есть пилотная территория. Работаем очень плотно, нам нравится работать с ними.

Что касается социальной сферы, образования, здравоохранения. В здравоохранении – более 2 миллиардов рублей вкладываем в модернизацию в текущем году. Сбоев нет никаких по освоению средств. В прошлом году мы выполнили всё и в этом году. Десятки объектов ремонтируются, настроение в целом в социальной сфере неплохое.

Что касается образования, надеюсь, Наталья Павловна [Доманова] скажет. Заработная плата учителей приближается к 21 тысяче, в то время как в экономике у нас заработная плата чуть больше 19 тысяч. То есть мы уже перешли планку. На этом мы останавливаться не собираемся, будем идти дальше.

Мы считаем, что где-то 1,5 должна быть отметка отношения заработной платы учителей. Кроме учителей подтягиваем и всех остальных, потому что у нас 12 тысяч учителей, а ещё 12 тысяч в школах и другие [сотрудники], педагогические в том числе.

В.ПУТИН: Да, я помню, мы были с Вами в художественной школе, говорили об уровне заработной платы тех людей, которые работают в этих заведениях.

Е.САВЧЕНКО: Поэтому в целом обстановка стабильная, никаких поводов для каких-то беспокойств нет. Мы будем идти на выборы с таким настроем.

В.ПУТИН: Я знаю об этом. Давайте мы начнём с предпринимательского сообщества. Как Вы оцениваете ситуацию?

Е.САВЧЕНКО: Александр Пыж.

А.ПЫЖ: Владимир Владимирович, могу сказать так. Год назад я стал предпринимателем, до этого, если честно, получил образование экономиста в технологическом университете, работал, скажем так, не самостоятельно долгое время, потом занимался немножко журналистикой, а потом ушёл в свой бизнес – открыл кофейню.

Могу сказать, меня многие пугали, многие говорили: не занимайся этим, работай на кого-нибудь. По большому счёту все эти страхи были напрасными. Никто ко мне не пришёл с проверкой такой, чтобы взятку взять, хотя этим очень сильно пугали. Нет, не приходят. Жду, готов.

В.ПУТИН: Когда организовывали работу, когда сейчас уже работаете, в чём Вы видите какие-то сложности и что бы Вы хотели, чтобы изменилось в лучшую сторону?

А.ПЫЖ: Вы знаете, безусловно, меня интересуют вопросы кредитования как предпринимателя. Но я рассматриваю этот вопрос в долгосрочной перспективе. Сейчас меня в принципе устраивает моё положение, естественно, задумываюсь о сети какой-то, что-то улучшить.

Вы знаете, в принципе со стороны Фонда поддержки малого предпринимательства, который у нас действует, в Белгородской области, есть позитивное общение. Мы встретились, будет раздача грантов в данном направлении, я готов представить проект.

В.ПУТИН: Это федеральные деньги, которые через регионы?

Е.САВЧЕНКО: Да, Минэкономики. Мы защищаем программу. Где-то 250 миллионов сейчас получаем, плюс своих столько же. И всё идёт на гранты малого бизнеса.

А.ПЫЖ: 300 тысяч – достаточно большая сумма для меня как малого предпринимателя, чтобы в дальнейшем развиваться.

В.ПУТИН: Как шёл у Вас процесс регистрации, подключения к сетям?

А.ПЫЖ: Легко, очень легко. Я пришёл в «одно окно», сдал документы, в положенные сроки получил обратно свидетельство, зарегистрировался. Никаких проволочек.

В.ПУТИН: Сколько времени потребовалось?

А.ПЫЖ: Пять дней, если я не ошибаюсь. Да, пять дней у меня на всё это ушло.

В.ПУТИН: Вы арендуете помещение?

А.ПЫЖ: Да, я арендую помещение.

В.ПУТИН: Договор аренды, всё это было?

А.ПЫЖ: Да, всё нормально, без каких-то проблем.

В.ПУТИН: Далеко не во всех субъектах Российской Федерации, к сожалению, такой порядок функционирует, очень много проволочек при регистрации предприятий, особенно при решении арендных отношений, подключения к различным сетям. У Вас с этим делом как обстоят дела?

А.ПЫЖ: Никаких проблем не было.

Е.САВЧЕНКО: Назови хоть одну проблему.

А.ПЫЖ: Проблема, может быть, не связанная с предпринимательством, Владимир Владимирович. Насколько я знаю, есть проблема жилья для молодых. Есть федеральная программа, рассчитанная до 2015 года, в рамках которой в Белгородской области на сегодняшний момент субсидию от федерального и регионального бюджетов получили 1300 семей. Это было им подспорьем в решении жилищных проблем.

Я задумываюсь о постройке собственного дома. Хотел бы понять, успею я попасть в эту программу или нет, потому что, если честно, снимаю, это достаточно серьёзный для меня момент.

В.ПУТИН: Вы субсидируете ставку для молодых семей?

Е.САВЧЕНКО: Да, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: На сколько?

Е.САВЧЕНКО: У нас существует целая программа поддержки, и мы не субсидируем, а мы даём льготные кредиты, пятипроцентные кредиты на 15 лет до миллиона рублей.

В.ПУТИН: При рождении ребёнка не снижаете?

Е.САВЧЕНКО: Сейчас мы фактически запустили программу: за первого ребёнка – треть кредита, за второго – две трети, то есть три ребёнка рождается… Сейчас мы эту программу запускаем, но пока в сельской местности, поскольку видим, что там нужно в первую очередь.

В.ПУТИН (обращаясь к А.Пыжу): Стройте дом в сельской местности, недалеко от Белгорода. (Смех.)

А.ПЫЖ: Хорошо.

В.ПУТИН: Это одна из проблем, которую Александр обозначил, с которой сталкиваются молодые люди. В целом как Вы оцениваете ситуацию по этой проблематике вообще, пошире если посмотреть? Работа с молодыми людьми, проблемы молодёжи.

А.МОГИЛЕВСКИЙ: Вообще, конечно же, проблем у молодёжи много в связи с тем, что сейчас мы хотим массово развивать спорт, все молодые очень хотят заниматься именно массовым спортом. И сейчас в области строится очень много дворовых площадок, и не показательно на территории областного центра, а именно непосредственно по территории всей области.

Молодёжь также принимает активное участие, строят сами, помогают, в работах участвуют. И получается гораздо больший эффект. То есть молодёжь подсказывает, как им лучше. Допустим, те ребята, которые занимаются паркуром, говорят, как лучше им спроектировать эти площадки. Те ребята, которые занимаются турником, тоже подсказывают.

Е.САВЧЕНКО: Workout.

А.МОГИЛЕВСКИЙ: Да, сейчас новое направление.

Е.САВЧЕНКО: Мы называем – турник, а они – workout.

А.МОГИЛЕВСКИЙ: И сейчас главная цель, наверное, всё-таки у молодёжи – это развитие массового спорта, чтобы люди не обязательно занимались профессионально спортом, а для здорового образа жизни именно.

В.ПУТИН: У вас муниципалитеты, конечно, этим занимаются. Вы как-то оказываете им поддержку из регионального бюджета на эти цели?

Е.САВЧЕНКО: Да, Владимир Владимирович. Из регионального бюджета – примерно 200 миллионов. Но мы объявили марафон, который называется «Спортивный двор». И мы второй год это используем, собираем деньги, и более 100 миллионов уже насобирали. Более того, делают именные какие-то спортивные сооружения. Именные в каком смысле: такая-то компания сделала такую-то спортивную площадку.

В.ПУТИН: Как моральное поощрение.

Е.САВЧЕНКО: Да, в рамках марафона «Спортивный двор». Молодёжь втягивается. И они вместе, так сказать…

В.ПУТИН: А как организована работа вашего молодёжного правительства?

А.МОГИЛЕВСКИЙ: Молодёжное правительство приходит и обсуждает различные проблемы. Их очень много. Не только на территории Белгородской области, но и в целом в стране мы смотрим, что есть у нас. В том числе и жильё для молодых семей, в том числе и вопросы по борьбе с наркоманией, курением.

В.ПУТИН: Пьянство ещё.

А.МОГИЛЕВСКИЙ: И пьянство. Есть проблемы. Мы сейчас разработали ряд роликов, которые отправили от молодёжного правительства на конкурс. Также разрабатываем плакаты в этой теме.

Молодёжное правительство занимается также рассмотрением законопроектов, которые могут предлагаться, и вносим свои какие-то коррективы, своё какое-то видение, видение молодёжи.

Также у нас разрабатывается один крупный проект – это безопасность дорожного движения. Потому что мы видим, здесь тоже есть моменты. Есть молодые ребята, которые занимаются, ездят на скутерах, они равноправные участники дорожного движения, а правил порой не знают. Их обучают в школе, их обучают в своих учреждениях, но порой они просто ездят на своих маленьких мотоциклах.

Также стритрейсинг. Тоже хотелось бы планово перейти к тому, чтобы, может быть, их не совсем легализовать, но хотя бы чтобы они были под контролем каким-то. Потому что безопасность нужно контролировать обязательно, а ведь порой бывает такое, что в неопределённом месте где-то едут, и никто об этом знать не может.

Дальше. Сейчас по теме развития спорта. Хотелось бы на территории города Белгорода или области построить большой дворец спорта именно для занятий игровыми видами спорта, чтобы массово молодёжь пошла и занималась спортом.

Различные проекты молодёжное правительство рассматривает. У нас 7 июля будет спортивная ярмарка, на которую уже пригласили спортивные клубы, секции, спортивные магазины, которые будут говорить про спорт, говорить про свои достижения в спорте. Тем самым достигнем главную цель – привлечём молодёжь к спорту. Основная у нас направленность именно на молодёжь, чтобы развитие было.

Е.САВЧЕНКО: Имена какие: Емельяненко, Хоркина, Лебедев – Лебедев же тоже наш.

В.ПУТИН: Я ваших борцов видел.

А.МОГИЛЕВСКИЙ: Да-да, недавно. Его пригласили тоже.

В.ПУТИН: Это ваша инициатива – создать молодёжное правительство? Как вы с ними коммуницируете?

Е.САВЧЕНКО: Уже не помню. Инициатива наша, но уже…

А.МОГИЛЕВСКИЙ: Шестой созыв по два года, уже 10 лет молодёжному правительству.

В.ПУТИН: И как вы коммуницируете?

Е.САВЧЕНКО: Мы их приглашаем на все наши заседания. Они нас не приглашают на свои иногда, а мы их на все приглашаем. И они участвуют, и слово там иногда берут. В общем, такой живой разговор, интересно, интересные идеи высказывают.

В.ПУТИН: Реализуете?

А.МОГИЛЕВСКИЙ: Реализуются, да.

Е.САВЧЕНКО: Постоянные диалоги.

А.МОГИЛЕВСКИЙ: Постоянно.

Е.САВЧЕНКО: Они самые активные блогеры, чемпионы, так сказать, во всех сетях. Каждый день у них «чёрный список», каждый день мне дают, я, вернее, смотрю, что там, в «чёрном списке». Там неполадки, там неполадки, там.

В.ПУТИН: То есть живое общение с людьми?

Е.САВЧЕНКО: Да-да-да. Интересно с ними общаться.

В.ПУТИН: Ладно. Спасибо.

Е.САВЧЕНКО: В тонусе.

В.ПУТИН: Что у нас по медицине?

В.КУЛИКОВСКИЙ: По здравоохранению. У нас на территории Белгородской области успешно работают все федеральные программы, которые в последнее время [разработаны]. Мне кажется, что когда министерством руководила Татьяна Алексеевна Голикова, это наиболее продуктивный период, то, что мы почувствовали в регионах.

Прежде всего это программа борьбы с сосудистыми заболеваниями: инсульты, инфаркты. Благодаря внедрению этой программы у нас снизилась смертность от инфарктов и от инсультов.

В.ПУТИН: На сколько?

В.КУЛИКОВСКИЙ: У нас была летальность при инфаркте – 16, стала – 12. Пусть это незначительно, пусть всего лишь на четыре процента, но это всё равно существенно. При инсультах у нас было 24, а стало 14, на 10 процентов. Это да.

В.ПУТИН: Извините, пожалуйста, за счёт чего такое снижение произошло?

В.КУЛИКОВСКИЙ: За счёт того, что мы уменьшили, вернее, сократили время доставки в специализированные центры. Мы создали три первичных центра и один региональный центр на базе областной клинической больницы.

В.ПУТИН: То есть, по сути, вы сделали новую логистику?

В.КУЛИКОВСКИЙ: Совершенно верно. Здесь важное значение имеет «терапевтическое окно», когда пациент должен доставляться буквально в первые минуты или в первые часы.

В.ПУТИН: Особенно при инсультах.

В.КУЛИКОВСКИЙ: Совершенно верно, при инсульте. Сейчас это «терапевтическое окно» расширено до трёх часов. Но оно у нас сократилось и в настоящее время составляет где-то 1,5–2 часа, когда пациент поступает. То же самое и больных с инфарктами, особенно при остром коронарном синдроме, когда ещё инфаркт не развился, здесь вообще минуты играют решающую роль.

Борьба с онкологическими заболеваниями. То же самое, у нас получается, в Белгородской области, выявляемость очень высокая и заболеваемость несколько выше. Мы связываем это с последствиями воздействия аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Некоторые наши районы попали, особенно восток, Алексеевка.

Очень интересный момент, как работает первичное звено, как работают специализированные службы. Выявляют они. Здесь важны показатели заболеваемости и смертности. Если высокая заболеваемость и высокая смертность, значит, много выявляем, но плохо лечим. Если высокая заболеваемость и низкая смертность, значит, мы хорошо выявляем, не скрываем эти факты, и хорошо лечим.

С этого года у нас будет работать программа по дорожному травматизму. Мы вошли тоже в эту программу.

По модернизации здравоохранения: Евгений Степанович уже отметил, у нас успешно ведётся ремонт и строительство объектов, которые начали и завершаются.

В.ПУТИН: Сколько объектов всего?

Е.САВЧЕНКО: Капитальный ремонт и новое строительство – 68 объектов.

В.ПУТИН: Какой общий объём финансирования?

Е.САВЧЕНКО: 2,4 миллиарда.

В.ПУТИН: Это общее? И федеральное, и ваше?

Е.САВЧЕНКО: Да-да. В течение года, и в прошлом году примерно столько же.

В.КУЛИКОВСКИЙ: Получили новое оборудование, внедряются стандарты оказания медицинской помощи и, конечно, информатизация. Информатизация у нас несколько отстаёт, потому что сейчас буквально мы приступаем к реализации этой программы.

Но мне бы, конечно, хотелось сказать, Владимир Владимирович, о тех моментах, которые мы чувствуем, что они могли бы сыграть позитивную роль. Речь идёт об оказании высокотехнологичной медицинской помощи. В своё время строились федеральные центры.

В.ПУТИН: Не все закончены ещё.

В.КУЛИКОВСКИЙ: Да. Они монофункциональные. Пенза, Астрахань, по кардиохирургии, травматологии, нейрохирургии. Но в настоящее время в ряде регионов создались хорошие условия, прежде всего это хорошая материально-техническая база. Если взять нашу областную больницу. Мы имеем четыре томографа, четыре ангиографа, хорошо подготовленных специалистов.

Я считаю, что будущее за такими больницами, потому что нужно сейчас обратить внимание на многофункциональные центры. Почему центры оказания высокотехнологичной медицинской помощи сейчас нужно перенести из федеральных центров в регионы?

Что это даёт в первую очередь? Прежде всего, это приблизит помощь к населению. Второе – это менее затратно, потому что вся инфраструктура уже имеется: материально-техническая база, специалисты.

И, конечно, высокотехнологичная медицинская помощь лежит в основе улучшения демографии. Что я здесь имею в виду? Это прежде всего борьба с сосудистыми заболеваниями, я уже привёл эти данные. Мы, с одной стороны, можем уменьшить смертность в стационаре.

Или, скажем, взять неонатологию – это выхаживание детей с экстремально низкой массой тела. Здесь тоже мы можем снижать смертность, у нас будет больше граждан Российской Федерации.

И второе – такая высокотехнологичная медицинская помощь, как борьба с онкологическими заболеваниями, здесь тоже будет влиять, потому что это занимает третье место среди причин смертности.

И, конечно, допустим, возьмём ЭКО – экстракорпоральное оплодотворение. Если мы посчитаем, сколько белгородцев уже родилось, – где-то приближается к тысяче. В настоящее время 200 деток в Белгородской области появляются благодаря этой технологии. Но что сдерживает?

Сдерживает недостаточное финансирование высокотехнологичной медицинской помощи. Давайте, если даже посчитаем, инфаркты и инсульты в Белгородской области – 8 тысяч. Легко считать, потому что это один процент белгородцев. А в масштабах всей России – мне бы хотелось, чтобы мы в масштабах всей России подумали, – это 800 тысяч людей.

Поэтому с инфарктами и инсультами, по сути, большинство пациентов нуждается именно в высокотехнологичной медицинской помощи. ЭКО – высокотехнологичная медицинская помощь. Онко – высокотехнологичная медицинская помощь. Протезирование, эндопротезирование крупных суставов, по сути, – это люди, или прикованные к постели, или передвигаются с помощью костылей. Тоже высокотехнологичная медицинская помощь.

И хотелось бы, чтобы больше внимания уделялось регионам, потому что федеральные центры не потянут такой объём.

В.ПУТИН: Федеральные центры ведь в регионах строятся.

В.КУЛИКОВСКИЙ: Я понимаю, это да – в регионах.

И ещё что хотелось бы, чтобы финансирование региональных центров и федеральных центров осуществлялось. В Пензе, скажем, та же операция на сердце стоит 290 тысяч, а эта операция в условиях региона стоит 145 тысяч. Предполагается, что будет дотация за счёт региона.

Но, мне кажется, регион и так содержит, за счёт региона приобретено оборудование, специалисты. И потом специалист, который работает в федеральном центре, получает заработную плату в два раза выше.

В.ПУТИН: Это Вас Евгений Степанович подучил?

В.КУЛИКОВСКИЙ: Нет-нет, я сам говорю. Потому что я всё выстрадал, Владимир Владимирович, честное слово. Вы же знаете, в Пензу кто поехал? Поехали из Архангельска и из Мурманска. Обнажили там, перетащили сюда. Понимаете?

В.ПУТИН: Почему обнажили? Просто я ведь не понаслышке это знаю, я же езжу по этим центрам.

В.КУЛИКОВСКИЙ: Я знаю, Вы говорили о Пензе.

В.ПУТИН: Ситуация ведь кадровая как складывается? Многие люди в таких крупных центрах, в Новосибирске, Питере, Москве, в других, подросли уже, профессионально выросли, но дальше им двигаться некуда. Там, выражаясь простым языком, места-то все заняты. И когда начали образовывать в регионах центры, оборудовать их по последнему слову техники медицинским оборудованием, они с удовольствием поехали сюда, потому что для них это перспектива роста.

Это люди, которым 35–40 с небольшим лет. Они получили большую подготовку в наших крупных российских медицинских центрах, за рубежом поработали, постажировались и приехали на новые места, работают, причём с удовольствием. Для них это рост. Это совсем не значит, что там всё обнажили.

Е.САВЧЕНКО: Вы абсолютно правы, да, здесь есть такой момент. Хотелось бы, чтобы регионы по высокотехнологичной помощи финансировались в большем объёме, чтобы приблизили помощь и объёмы увеличили, повлияли на демографическую ситуацию.

В.ПУТИН: Нужно, чтобы заказ увеличился. Первое. И вы хотели бы, чтобы Федерация изменила структуру этого финансирования, чтобы Федерация взяла на себя расходов побольше, освободив региональные деньги на другие цели. Понятно.

Е.САВЧЕНКО: Он получает лицензию на пересадку сердца.

В.КУЛИКОВСКИЙ: У нас идёт трансплантация. Допустим, если взять опыт работы нашей больницы. На региональный уровень было спущено девять направлений. Это неонатология, ЭКО, онкология, травматология, сосудистая хирургия, не буду всё перечислять, в том числе и трансплантация.

Белгород – это, по сути, четвёртый город России, где пересаживают печень. Первые – это Питер, Москва, Екатеринбург. Белгород – четвёртый город. Сейчас мы получили лицензию на пересадку сердца и поджелудочной железы.

В.ПУТИН: Это удивительно сложная операция. Не знаю, знает ли об этом губернатор, это операции, которые длятся по 15, 16, 17 часов.

Е.САВЧЕНКО: Да, совершенно верно.

В.ПУТИН: Бригады врачей меняют одна другую в ходе операции. Это очень сложно. Если вы такие операции делаете, то, конечно, это говорит об очень высоком уровне здравоохранения в Белгороде. Это очевидный факт. И каковы результаты?

В.КУЛИКОВСКИЙ: У нас выполнено 15 пересадок сердца без единого летального исхода, но умерло два пациента в послеоперационный период, уже после выписки.

Е.САВЧЕНКО: Не сердца, а печени.

В.КУЛИКОВСКИЙ: То есть печени, да, извините, пожалуйста. 45-е сутки – от инфаркта, это совершенно другое заболевание. Один пациент у нас умер, когда пересадили печень, он почувствовал себя здоровым, начал опять пить, и через полгода...

В.ПУТИН: То есть не выдержал всех предписаний.

В.КУЛИКОВСКИЙ: Да.

В.ПУТИН: А всё-таки социальные вопросы как? Я имею в виду прежде всего уровень заработной платы.

Е.САВЧЕНКО: Опять же, все источники, все программы когда работают, там выделяется определённая сумма на заработную плату. Допустим, средняя заработная плата сотрудников нашей областной больницы приближается к 20 тысячам: у докторов – 30 тысяч, у сестёр – около 19 тысяч, у санитарок – 10 тысяч, и прочие – водители, сантехники, электрики, обслуживающий персонал – 12,5–13 тысяч. Да, это недостаточно на сегодняшний день, но всё-таки это для региона приличная заработная плата.

В.ПУТИН: Специалисты 30 тысяч получают?

В.КУЛИКОВСКИЙ: Да, но есть, допустим, кардиохирурги, они получают 100 тысяч, кто-то получает меньше. Конечно, меньше получают специалисты узких терапевтических специальностей, которые не занимаются оказанием высокотехнологичной медицинской помощи.

Но сейчас мы расширяем работу по стандартам, поэтому когда придут туда стандарты, а стандарты довольно прилично оплачивают, скажем, от 50 тысяч до 80 тысяч, то тоже им будет существенная прибавка к заработной плате. Но работа над стандартами только-только разворачивается, то, что нам спускают, мы сразу всё «перевариваем».

В.ПУТИН: Сразу всё невозможно ни разработать, ни внедрить.

Е.САВЧЕНКО: Совершенно верно. Конечно. Или они будут такие, куцеватые, или не совсем верные.

В.ПУТИН: С Вами инстанции, которые разрабатывают, в контакте? Вы чувствуете?

Е.САВЧЕНКО: В контакте, конечно. Да. Мы получаем из Питера стандарты. И вообще мы работаем со многими федеральными центрами, и не только нашей страны, но и с зарубежными центрами. Причём к нам приезжают на операции и японцы, и из Германии специалисты, из Голландии, из Израиля.

В.КУЛИКОВСКИЙ: Из Белоруссии.

Е.САВЧЕНКО: Из Белоруссии. Кстати, к нам приезжает кардиохирург Островский Юрий Петрович, у нас тоже такая программа работает.

В.ПУТИН: Хорошо, ладно. По поводу финансирования я услышал.

В.КУЛИКОВСКИЙ: Спасибо.

В.ПУТИН: Что в образовании?

Н.ДОМАНОВА: В образовании с начала этого года произошли существенные изменения. Первое, о чём хотелось бы сказать, – уровень заработной платы учителей. Я являюсь руководителем сельской школы.

В.ПУТИН: Вы директор школы?

Н.ДОМАНОВА: Да, я директор. Средняя заработная плата учителей – 19 тысяч.

В.ПУТИН: Это на селе? В Вашей сельской школе?

Н.ДОМАНОВА: Да.

В.ПУТИН: А сколько у вас учителей?

Н.ДОМАНОВА: 18 учителей.

В.ПУТИН: А ребятишек?

Н.ДОМАНОВА: Меняется в течение года, в среднем – 110.

В.ПУТИН: У вас средняя школа?

Н.ДОМАНОВА: Средняя школа. С 1 июня произошло повышение заработной платы обслуживающего персонала. Уровень доведён до более 8 тысяч. То есть я считаю, что это по сельским меркам неплохая зарплата.

В.ПУТИН: То есть это рост?

Н.ДОМАНОВА: Рост. Да.

Также в связи с введением новых образовательных стандартов изменились требованиям к условиям, и уже с начала года школы получили компьютерное оборудование в рамках реализации нового стандарта.

В.ПУТИН: А разве не было у вас компьютерного оборудования?

Н.ДОМАНОВА: Было. Но это ещё дополнительно.

В.ПУТИН: Дополнительное обновление.

Н.ДОМАНОВА: Да-да. Вот, например, наша школа в 2009 году получила в рамках проекта «Образование» грант – миллион. Существенная сумма была потрачена на компьютерное оборудование.

В.ПУТИН: Это ваши гранты?

Е.САВЧЕНКО: Нет, миллион – это федеральные гранты.

Н.ДОМАНОВА: Федеральные, да.

И дополнительно ещё теперь с введением новых стандартов докупается компьютерное оборудование. Также уже школы начали получать спортивное оборудование. Библиотечные фонды пополняются. И планируется в течение этого года пополнить оборудование столовых. То есть тоже уделяется большое внимание здоровому питанию школьников, и происходит полная замена оборудования на пищеблоках.

В.ПУТИН: А библиотека школьная сейчас в каком состоянии?

Н.ДОМАНОВА: За этот год значительное пополнение библиотечного фонда произошло.

В.ПУТИН: А уровень зарплаты у библиотекарей?

Н.ДОМАНОВА: У библиотекаря более 8 тысяч на сегодняшний день.

В.ПУТИН: Маловато тоже.

Я уже говорил об этом, уже обсуждали, у них нет, естественно, никакого педагогического стажа, ничего.

Н.ДОМАНОВА: Нет, у них педагогического стажа нет. Но у них есть стимулирующая часть.

В.ПУТИН: Вот к этому подвожу. А какая стимулирующая часть?

Н.ДОМАНОВА: В зависимости от того, как человек работает. А стоимость балла такая же, как и у всего обслуживающего персонала.

В.ПУТИН: Библиотекарь – это всё-таки не весь обслуживающий персонал, это всё-таки особая работа.

Н.ДОМАНОВА: Там стоимость балла такая же, как и у старших вожатых, и у социальных педагогов.

В.ПУТИН: В Белгороде какая зарплата учителей?

Е.САВЧЕНКО: 21 тысяча у некоторых учителей и больше, до 25 у некоторых в зависимости от стажа работы, от нагрузки и, естественно, значительно выше, чем в сельской местности.

Наталья Павловна не сказала, что сельские учителя полностью освобождаются от уплаты коммунальных услуг.

Н.ДОМАНОВА: И библиотекарь в том числе.

Е.САВЧЕНКО: А это существенно.

В.ПУТИН: Да, конечно. Это проблема известная.

Вашей школе сколько лет уже?

Н.ДОМАНОВА: С 1988 года.

В.ПУТИН: Когда её ремонтировали?

Н.ДОМАНОВА: Капитального ремонта не было, каждый год вносим коррективы, текущий ремонт.

В.ПУТИН: Уже 23 года школе. Как Вы оцениваете её состояние?

Н.ДОМАНОВА: Я могу оценить как удовлетворительное.

Спортзал, актовый зал, оборудованный компьютерный класс на десять рабочих мест.

Е.САВЧЕНКО: Благоустроено всё.

Н.ДОМАНОВА: Благоустройством занимаемся.

Е.САВЧЕНКО: Цветы.

В.ПУТИН: Что ещё нужно было бы сделать в этой сфере, как по Вашему мнению?

Н.ДОМАНОВА: Проблема сельских школ – это накопляемость учащихся.

В.ПУТИН: Но у вас по сельским меркам приличная школа, довольно большая – 100 с лишним учеников.

Н.ДОМАНОВА: 110, да.

А так, я хотела бы обратиться к Вам с предложением как учитель русского языка и литературы. Я уделяю большое внимание воспитанию у детей бережного и правильного отношения к русскому языку, но иногда просто понимаешь, что все усилия тщетны, когда дети, находясь вне школы, погружаются в такую языковую среду через компьютер, через телевидение и встречаются с жаргонизмами, а порой даже и с бытовой нецензурщиной.

В.ПУТИН: Согласен, только вопрос в том, как контроль организовать таким образом, чтобы не было этих негативных проявлений, но в то же время, чтобы и не мешало свободному распространению информации в литературной форме. Над этим, безусловно, надо подумать, согласен.

Белгородская область, безусловно, относится к числу лидеров по многим показателям, и то, что я сегодня услышал, только подтверждает этот факт. Губернатор хоть и является исполняющим обязанности, но и в области, и в стране Евгения Степановича знают хорошо как очень эффективного руководителя и администратора.

Я даже не буду называть должность его – губернатор или исполняющий обязанности, – но он очень опытный администратор, безусловно, владеющий ситуацией в своей области и понимающий, что происходит в отраслях экономики, в сельском хозяйстве, в промышленности.

Я сам неоднократно бывал в Белгородской области, помню, с удовольствием смотрел за тем, как развивается у вас сельское хозяйство, животноводство.

Не скрою, в своё время приглашал Евгения Степановича в Правительство Российской Федерации, предлагал ему должность министра. Он отказался. Но, думаю, Белгородская область от этого только выиграла. И надеюсь, что те позитивные тенденции, которые были набраны в предыдущие годы, будут сохранены и, более того, даже будут увеличивать темп развития по всем отраслям экономики.

И конечно, по социальной сфере тоже, и по здравоохранению, по образованию не только в школах, и вузы очень хорошие у вас, причём занимающие действительно, без преувеличения, передовые позиции в стране. Работы очень много, и она разноплановая. Уверен, что вы все вместе, все, кто проживает на этой благодатной земле, справитесь с этими задачами.

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 4 июля 2012 > № 593463 Владимир Путин, Евгений Савченко

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > itogi.ru, 2 июля 2012 > № 586768 Карен Шахназаров

Везунчик

Карен Шахназаров — о первом звонке, прозвучавшем почти в шестьдесят лет, о родовых владениях в Нагорном Карабахе, о работе на Нобеля и дырке в заборе, открывшей дорогу в большой мир, об американских сигаретах для Высоцкого, а также о том, кто помог Солженицыну вернуться в Россию

Шестидесятилетие генерального директора киноконцерна «Мосфильм» Карена Шахназарова приходится на 8 июля, но поздравления он начал получать загодя. По крайней мере, именно так режиссер расценил торжественно врученный ему на последнем «Кинотавре» приз за вклад в российский кинематограф и киноиндустрию, пошутив при этом, что награда за заслуги — первый звонок, а премия за честь и достоинство — последний: тебя приносят на сцену, венчают лавром и выносят… Впрочем, главным подарком к юбилею Шахназаров считает свой недавно законченный пятнадцатый художественный фильм «Белый тигр». А как вы хотели? Сам себе режиссер…

— Градский спел бы про отыгранный первый тайм, а у вас пока лишь первый звоночек, Карен Георгиевич. Все еще впереди!

— Строго говоря, у меня и раньше случались награды за вклад. На Иерусалимском фестивале подобный приз вручили еще лет восемь назад или около того. Потом еще раза два было в Каире, в Порту… Другой вопрос, что сочинский «Кинотавр» стоит особняком для российского кинематографа. Хотя желание итожить после сигнала о достижении преклонных лет не появилось. Как ни странно, сорокалетний рубеж у меня вызвал больше переживаний. Старшие товарищи предупреждали, говорили про опасный возраст, но я не придавал их словам значения, пока, что называется, не накрыло. Помню, размышлял тогда о смысле жизни, так ли живу, правильно ли… В результате внутренние метания не привели к серьезным поступкам, но период душевного смятения был. Очевидно, это и называется кризисом среднего возраста. Своеобразная болезнь, лучше ее переносить в легкой форме, без осложнений…

— Принято считать, что люди с южным темпераментом склонны к перепадам настроения.

— Есть такой грешок, хотя и не скажу, будто горячая армянская кровь бурлит во мне сильнее, чем степенная русская. Никто достоверно не знает…

— Вы когда-нибудь всерьез занимались родословной?

— Интересовался. В свое время пытался папу расспрашивать, хотя тот был индифферентен к теме. Что-то, разумеется, он знал, но целенаправленно в толщу веков не углублялся, предметно не погружался в вопрос. Правда, у нас в семье до сих пор хранится датированная началом девятнадцатого века бумага, передаваемая старшему сыну из поколения в поколение. Она досталась папе от его отца, в свою очередь он завещал ее мне, велев беречь. Из документа, выданного штабс-капитану Мелик-Шахназару, следует, что у нашего рода есть земли в Карабахе. Мой предок обратился к тогдашнему императору Александру I с прошением подтвердить, говоря на современном языке, права собственности на недвижимость. Карабах ведь какое-то время был под персами, пока не вошел в состав России. Местное дворянство, видимо, решило получить у государя письменное подтверждение на земельные владения. Эта бумага может служить свидетельством старинности рода. Недавно мне подарили книжку Арсена Мелик-Шахназарова «Владетели Варанды на службе Империи». Автор не поленился, собрав воедино легенды и мифы, относящиеся к нашей фамилии. Если принять исследование всерьез, получится, что княжеский род Мелик-Шахназаров едва ли не самый выдающийся в мировой истории. Кого там только нет! Вплоть до ближайших друзей и сподвижников Наполеона с Грибоедовым. Честно говоря, не очень верю в подобные байки, поскольку знаю, что представители Кавказа склонны преувеличивать роль собственного рода в становлении человечества. Если послушать, в Грузии и Армении каждый второй — князь. Справедливости ради надо сказать, слово «мелик» пришло в армянский язык из арабского и означает «царь», «государь». Это как «де» у французов: приставка перед фамилией подчеркивает принадлежность к дворянскому сословию. Точно знаю, что прадед работал управляющим на бакинских нефтяных промыслах у Людвига Нобеля, родного брата знаменитого Альфреда. Факт, что Мелик-Шахназаровы состояли в родстве с Флоренскими. Об этом в мемуарах написал Павел Александрович. Его мать была карабахской армянкой. Моя прабабка вышла замуж за царского полковника Бек-Пирумяна, который командовал армянскими войсками в битве с турками при Сардарабаде в 1918-м, а тремя годами позже, после победы в Закавказье советской власти, был расстрелян. Когда я снимал «Цареубийцу», в архиве обнаружил документ, свидетельствующий, что в комиссию по расследованию обстоятельств покушения на Александра II входил подполковник телеграфных войск Мелик-Шахназаров. Совпадение маловероятно, скорее всего, тоже наш родственник. Пожалуй, это все, что знаю наверняка.

— А на земли карабахские претендовать не пробовали?

— Съездил бы туда с удовольствием, несколько раз даже собирался, но потом планы менялись. Варанда — историческая область Арцаха, как армяне называют Нагорный Карабах. Спорная территория, словом. У нас был большой дом в Шуше, его сожгли еще во время первых конфликтов на национальной почве почти сто лет назад. Папа бывал в тех краях с моим дедом, а мне пока не довелось, что-то мешало. Говорят, там очень красиво…

— Зато по материнской линии голубых кровей у вас не наблюдается, Карен Георгиевич.

— Да, настоящий мужицкий род. Мать из села Салган Нижегородской губернии, неподалеку от Арзамаса. Дед в 17-м году служил на Балтийском флоте, в штурме Зимнего вроде не участвовал, но большевикам наверняка сочувствовал. Сохранилась дедовская фотография: бравый моряк в бескозырке… Подробности мне неведомы, в таких семьях не было принято вести родословную, однако по отрывочной информации могу предположить: дед и на Гражданской успел повоевать. Во всяком случае, когда его мать обвинили в симпатиях к троцкистам и на несколько месяцев посадили в каталажку в Нижнем, дед съездил в город, с кем-то поговорил, и ее отпустили. Правда, в годы коллективизации семью раскулачили. В их большом доме потом долго размещался сельсовет. К счастью, никого в Сибирь не сослали, и дед с семейством уехал в Москву. Тогда в роли гастарбайтеров выступали русские крестьяне. Дед работал на стройке, жил в бараке на Красной Пресне. И я этот этап зачерпнул. Своего жилья у нас не было, мы ютились в фактическом гетто на 2-й Черногрязской улице. Крохотная комнатушка, разделенная пополам. Там обитали бабушка, ее сестра с мужем и дочерью плюс мы втроем. Дед ушел из жизни молодым, в 42-м году скончался от туберкулеза…

— А почему вы на свет появились в Краснодаре?

— Папа фронтовик, в восемнадцать его призвали на Великую Отечественную, он окончил Тбилисское артиллерийское училище, командовал батареей, форсировал Перекопский перешеек, освобождал Севастополь и Минск, брал Кенигсберг, дважды был ранен, награжден орденами... Словом, боевой офицер. Сейчас таких практически не осталось. Их и раньше было сравнительно немного, тех, кто сражался на передовой, а не только числился в действующей армии, до наших же дней дожили считаные единицы. Признаться, у меня вызывают сильные сомнения обвешанные наградами люди, которых порой показывают 9 Мая. Я даже отменил торжественные митинги, традиционно проводившиеся у обелиска павшим на фронтах сотрудникам «Мосфильма», когда увидел на них «ветеранов» 1948 года рождения. Больная и крайне деликатная тема… Возвращаюсь к рассказу о папе. После Победы он вернулся в Баку, где родился и жил до войны, за два года экстерном окончил юридический факультет Азербайджанского госуниверситета и поехал в Москву в аспирантуру. Здесь познакомился с мамой, вскоре они поженились, но идти им было некуда. Подозреваю, бабушке не слишком нравилось, что дочь вышла за кавказца, хотя национальный вопрос тогда так остро не стоял. Потом, кстати, бабушка прекрасно ладила с папой, искренне любила его, но в тот момент он был вынужден отправить беременную маму к сестре в Краснодар. Там я и родился. Можно сказать, случайно оказался на Кубани, меня с теми краями ничего не связывает. Вскоре мама вернулась в Москву, и лет пять или шесть мы провели в бараке с бабушкой, пока папа не получил две комнаты в коммуналке, что считалось вершиной роскоши. По соседству с нашим домом на улице Бориса Галушкина сейчас находится общежитие ВГИКа. Такие вот совпадения бывают в жизни…

— Когда у Георгия Хосроевича карьера пошла в гору?

— На мой взгляд, у отца сразу все складывалось удачно. После аспирантуры оставили в Москве, взяли в «Политиздат», потом отправили в Прагу в журнал «Проблемы мира и социализма», считавшийся оплотом вольнодумства. В Чехословакии мы прожили года полтора. Мне было одиннадцать лет, и я хорошо помню то время. Вместе с папой в редакции работали будущий руководитель «Московских новостей» Егор Яковлев, писатель Юрий Карякин, другие достойные люди, получившие известность в перестройку. Поскольку сотрудники журнала не входили в дипломатическую колонию, квартировали мы не с посольскими, а в обычном жилом районе Праги. Учился я в русской школе, но во дворе общался с местной ребятней и быстро научился говорить по-чешски. Хотя грамматики не знал, изъяснялся бойко. Даже акцента почти не было. Конечно, со временем многое подрастерял, но и сейчас, оказываясь в Праге, отрывочно что-то вспоминаю, могу объясниться на бытовом уровне… После возвращения в Москву отца взяли в аппарат ЦК КПСС, где он и проработал более четверти века.

— Как думаете, в детстве вы доставляли хлопоты родителям?

— Теперь понимаю, что да, а раньше так не считал. Были моменты, когда выходил за флажки… С другой стороны, в ту пору и жизнь шла совсем иная. Трудно поверить, но лет с трех-четырех я пропадал во дворе с ровесниками. Утром уходил — и привет. Пока мама не позовет домой на обед. Сегодня никому из жителей большого города в голову не придет отпустить ребенка одного на улицу. Исключено! Недавно рассказывал своим детям, как с приятелем из нашего класса летал из Праги в «Артек». Папе удалось достать путевку — и вперед. До Москвы добирались с Игорем вдвоем, отец попросил кого-то из членов экипажа присмотреть за детьми. В аэропорту нас встретила моя тетка и отвезла к месту сбора. Оттуда вместе с другими ребятами под присмотром вожатых отправились на вокзал, погрузились в плацкартный вагон, который я видел впервые в жизни, и сутки ехали до Симферополя. Там пересели в автобусы, идущие непосредственно в пионерлагерь, где мы и провели двадцать четыре дня. Мобильных не существовало, позвонить, тем более за границу, было неоткуда, родители, по сути, находились в полном неведении, что с нами происходит, но вроде бы не слишком волновались. Смысл метаться, если все равно ничего не изменить? Нам, напомню, было по одиннадцать лет, и жизнь в «Артеке» шла весьма вольная, веселая. Там очень строго следили за режимом купания, не разрешали болтаться в море более пятнадцати минут в день. Но разве пацанов остановишь? Сбилась компашка сорвиголов, мы быстро отыскали дырку в заборе, ставшую нашим окном в мир. Уходили за территорию лагеря, лазали по соседним садам и виноградникам, забирались в горы, до одури купались на диком пляже… Прекрасный отдых! Без малого через месяц мы с Игорем вернулись в Москву, и я попал в объятия родителей, приехавших в отпуск на родину… Наше поколение росло более самостоятельным, теперь десятиклассников провожают в школу и встречают после уроков, а меня в первом классе поводили две недели и сказали: «Теперь сам!» При этом не факт, будто из-за дворового воспитания все обязательно вырастали хулиганами и бандитами. Сейчас модно рассказывать о юношеских подвигах с легким криминальным оттенком. В этом есть какая-то бравада. Не хочу уподобляться, да и хвалиться особенно нечем. Обычная мальчишеская жизнь. Конечно, и дрался, и со шпаной водился, и покуривал, и выпивал, и арбузы в колхозе воровал… Все как у всех.

— У вас была дача?

— Служебная не полагалось папе по рангу, а купить в личную собственность мы не могли. И дело не в деньгах, вернее, не только в них. Тогда это стоило не так дорого, с нынешними ценами на землю не сравнить. Отец писал научные и публицистические статьи, регулярно получал гонорары за публикации, но работникам ЦК не разрешалось приобретать дачи. Нельзя! Такой существовал порядок. Не знаю, может, и правильно. Людям предлагался выбор: карьера или все остальное… Отсутствие дачи не мешало моим родителям быть хлебосольными и гостеприимными хозяевами. Отец был необычайно эрудированным, начитанным человеком с феноменальной памятью и образованием, которое я назвал бы элитарным. Наверное, в этом и сказывался аристократизм его семьи. Ладно — Пушкин, но папа наизусть знал «Лузиады» Камоэнса, мог цитировать с любого места по памяти. Отец сам сочинял какие-то пьесы, рассказы. Естественно, он тянулся к творческой интеллигенции, и интерес был взаимным. В силу рода деятельности папа имел доступ к «белым книгам», названным так из-за отсутствия обложек, чтобы не выпячивать имя автора. Эта литература издавалась для служебного пользования. Разумеется, ничего сверхсекретного, но книг было много, и среди них встречались совершенно потрясающие. Папа приносил это богатство домой, давая почитать ближайшим друзьям и мне. Так впервые я взял в руки Набокова, Сартра, Боффа… Книги и люди, приходившие в нашу двухкомнатную квартиру на Университетском проспекте, оказали на меня сильнейшее влияние, значительно расширили кругозор. Папа долго дружил с Любимовым. Юрий Петрович частенько заглядывал к нам с Людмилой Васильевной Целиковской. Иногда после спектаклей приходил Высоцкий, приносил гитару… Никак не найду бобины с записями тех кухонных концертов. По идее должны лежать где-то дома, но не доходят руки разобрать завалы. Хотя есть вероятность, что записи разрушились от времени, пленка превратилась в труху. Жаль, если так. Я сам записывал на магнитофон «Комета». Во-первых, Высоцкий не только пел, за столом шел разговор, из уст умных и известных людей звучали нетривиальные мысли. Во-вторых, Володя иногда сворачивал с проторенной дорожки и импровизировал под гитару.

— Вы звали его по имени?

— Он сам так представлялся. Не любил, если обращались по отчеству. Да этого никто тогда и не делал. Высоцкий был молодым человеком в районе тридцати, это мне, пятнадцатилетнему, он казался взрослым, фактически же в папиной компании почти все превосходили Володю по летам. Он хорошо ко мне относился. Помню, как возил ему сигареты Marlboro, которые отец доставал через ЦК. Продукция американской табачной промышленности периодически появлялась в свободной продаже, говорят, какая-то братская социалистическая страна рассчитывалась ею с Советским Союзом за долги. Не знаю, правдива ли версия, но при желании сигареты в Москве отыскать было можно. Если не в магазинах, то в барах и ресторанах. В ЦК Marlboro продавали чаще, вот папа и покупал их для Володи, а я отвозил. Однажды даже в больницу. Со временем Высоцкий стал реже бывать у нас дома, но мы сталкивались в коридорах «Мосфильма». Я уже окончил ВГИК, работал ассистентом режиссера на студии. При встрече Володя полушутя-полусерьезно говорил: «Карен, не забудь позвать в новую картину». Конечно, я обещал, но не довелось… Высоцкий сознавал, что не до конца востребован как актер, ведь, по сути, единственная большая роль в фильме «Место встречи изменить нельзя» случилась незадолго до смерти… О Володе у меня остались наилучшие воспоминания, он был искренним, добрым человеком, это чувствовалось на расстоянии. Как говорится, ребенка не обманешь…

— А Любимов?

— Понимаете, от Высоцкого исходила волна тепла, он сразу располагал к себе. А Юрий Петрович другой, натура сложная…

— Ваш отец ведь помогал создателю «Таганки»?

— Не он один. Вместе с папой в созданную по инициативе Андропова консультантскую группу ЦК пришли люди не по партийной разнарядке. Они не делали классическую карьеру функционеров из КПСС, не поднимались со ступеньки на ступеньку — райком, горком, обком, Центральный комитет… Это были вчерашние ученые, творческая интеллигенция, по определению разделявшая либеральные ценности. Бурлацкий, Бовин, Арбатов, Шишлин любили театр и, конечно же, почитали «Таганку», стараясь при возможности разгонять грозовые тучи над ней. У Юрия Петровича ведь постоянно возникали проблемы, закрывали то один спектакль, то другой… Время от времени Любимов писал послания Брежневу, и отец через референта генсека Самотейкина, тоже симпатизировавшего «Таганке», передавал их адресату, что в действительности было весьма рискованным предприятием. Помню, однажды папе позвонила министр культуры Фурцева и стала раздраженно выговаривать за то, что тот лезет не в свое дело, берясь защищать «Таганку». Мол, вам поручено заниматься международными делами — вот и не суйтесь в чужие сферы. В принципе, Екатерина Алексеевна была абсолютно права, и в бюрократической иерархии она занимала место неизмеримо более высокое, нежели отец, при желании могла без всяких усилий создать ему серьезные проблемы. Могла, но не стала, ограничилась внушением и настоятельной рекомендацией не совать нос, куда не надо. Если бы поставила вопрос ребром, отца, наверное, выгнали бы из ЦК… После того случая он действовал аккуратнее, хотя и в дальнейшем не оставлял попыток помочь «Таганке». Папа приложил много усилий, чтобы Юрию Петровичу вернули советский паспорт. В тот момент он уже работал помощником Горбачева и убеждал Михаила Сергеевича в целесообразности такого шага. Это была папина инициатива. И к возвращению Солженицына в Россию отец имел прямое отношение. Всех подробностей не знаю, но слышал, что вопрос решался на более высоком уровне, нежели любимовский… За что готов поручиться на сто процентов, так это за роль отца в организации похорон Шукшина. Читал много версий на сей счет, но могу утверждать: именно отец ходил с письмом к Суслову. Своими ушами слышал, как Хуциев звонил папе и просил пробить разрешение на Новодевичье кладбище. Как и в случае с защитой Любимова, это нарушало рамки служебных полномочий отца, но он пошел к Суслову, понимая, что рискует, поскольку никто не взялся бы предсказать реакцию влиятельного секретаря ЦК по идеологии. Тот благосклонно отнесся к просьбе и подписал письмо… Отец за свою жизнь помог многим, он был очень отзывчивым человеком, куда более доброжелательным, нежели я.

— В самом деле?

— Абсолютно! Для некоторых из тех, для кого бескорыстно старался папа, я ничего не делал бы…

— Его предавали?

— Наверное, от сына, рассказывающего об отце, нельзя требовать объективности, но, на мой взгляд, даже слишком часто. Другое дело, папа не обижался и никогда не переживал из-за этого. Помог — и забыл, не ждал благодарности или ответной услуги. Интриговать тоже не умел, вел себя открыто и бесхитростно. Недавно я спросил у мамы: «Как ему удалось с таким характером сделать карьеру и продержаться в ЦК? Там ведь подковерная борьба шла — будь здоров!» Он был совершенно чужд системе. Хотя, может, именно это и спасало? Показательный эпизод описал в мемуарах Федор Бурлацкий, с которым отец дружил с аспирантуры и который, собственно, позвал его в ЦК. Он рассказывает, как однажды помощник Брежнева Александров-Агентов, пользовавшийся неограниченным доверием генсека и в силу этого располагавший колоссальной властью, устроил разнос группе консультантов. Сделал это Андрей Михайлович в своей манере — резкой и жесткой, если не сказать хамской. В тот раз ему не понравился вариант подготовленной для Брежнева речи. Говорил он долго, распаляясь по ходу. Папа выслушал спич, а потом встал и негромко произнес: «Перестаньте нас оскорблять. Не смейте так себя вести!» У сидевших в кабинете открылись рты от изумления. Возражать Александрову-Агентову никто не решался, не желая нарваться на еще более грубую отповедь. Но отец никогда не мог стерпеть при виде несправедливости. Брежневский помощник ничего не ответил и молча вышел из комнаты. Все были уверены: это последний рабочий день Шахназарова в ЦК, Александров-Агентов уничтожит строптивого сотрудника, сотрет в порошок. Надо отдать должное Андрею Михайловичу: он остыл и вернулся к прерванному разговору, словно ничего не случилось. Папе сошло с рук то, что другому стоило бы карьеры.

— А какие отношения связывали Георгия Хосроевича с Андроповым?

— О дружбе, разумеется, речь идти не могла, дистанция была слишком велика, но взаимное уважение, как мне кажется, существовало всегда. Юрий Владимирович много лет называл отца Шахом. Когда в 67-м году уходил из ЦК на Лубянку, звал отца с собой, но тот отказался. Не захотел надевать погоны. Даже генеральские. Андропов отнесся к решению спокойно, не затаил. Папа рассказывал, как общался с Юрием Владимировичем вскоре после назначения того генеральным секретарем. Окликнул на кремлевском приеме: «Надо посоветоваться, Шах». Присели вдвоем, папа стал говорить, что пора проводить демократизацию, общество созрело для перемен. Юрий Владимирович возразил: «Нельзя проводить эксперименты над голодными людьми. Сначала необходимо подтянуть экономику, накормить народ, а уже потом потихоньку отпускать вожжи». Андропов не успел осуществить задуманное, китайцы же, как известно, пошли по схожему пути и весьма преуспели.

— Зато получивший в 85-м власть Горбачев ждать не стал, с ходу провозгласив курс на ускорение и перестройку…

— В последующем многие отвернулись от Михаила Сергеевича, но отец оставался с ним до конца, находя объяснение и оправдание даже допущенным ошибкам. Ельцин ведь тоже делал папе предложение. Они были знакомы по ЦК и с тех пор поддерживали неплохие человеческие отношения. Когда Горбачев сложил полномочия президента СССР и покинул Кремль, Борис Николаевич пригласил папу в свою команду, но тот сказал, что связал судьбу с Михаилом Сергеевичем, поэтому не может дать положительный ответ. После чего написал заявление о выходе на пенсию. Согласитесь, поступок, достойный уважения. Отец продолжал работать в фонде у Горбачева, но это уже была не государственная служба.

— Вы разделяли отцовскую позицию?

— Наши политические взгляды часто не совпадали, тем не менее на ту ситуацию мы смотрели одинаково. В 91-м году между Борисом Николаевичем и Михаилом Сергеевичем пролегла пропасть, переход в чужой лагерь фактически означал измену, предательство. Думаю, и Ельцин это прекрасно сознавал.

— А где был отец во время путча?

— Мы оба находились в Форосе. Все произошло, по сути, на моих глазах. Когда в начале августа Горбачев отправился в Крым, он взял отца с собой. Такое бывало не раз, они и в отпуске регулярно встречались, продолжая работать над документами. Тогда шла активная подготовка к подписанию Союзного договора. Горбачев всегда останавливался в резиденции «Заря», а папа жил в располагавшемся чуть выше над морем санатории ЦК КПСС «Южный». В тот раз родители прилетели вместе, а я приехал в Форос дня через три. Помню, мама сказала: «Странно, почему на рейде так много кораблей? Никогда столько не было». Я посмотрел: действительно! Обычно береговую линию охраняли сторожевые катера и эсминец, а тут вдруг целая флотилия выстроилась, словно предстояли крупные военные учения. Впрочем, этот факт не вызвал особого беспокойства. Мало ли какие могут быть обстоятельства? А потом отрубили связь. Папа поговорил с Горбачевым, и вдруг телефон замолчал. Отец попытался перезвонить в «Зарю» — тишина. Ни ВЧ не отвечал, ни городская линия. Сначала мы решили, что случилась авария и к утру связь восстановят. А вместо этого спозаранку услышали указы ГКЧП… Сверху было хорошо видно, что президентская дача взята в плотное кольцо оцепления. Врут те, кто теперь заявляет, будто Горбачева в Форосе не блокировали. Могу засвидетельствовать: по периметру «Зари» стояли вооруженные бойцы и автоматы в руках держали отнюдь не бутафорские. Решив утром 19 августа разведать обстановку, я отправился к морю. Якобы для того, чтобы покататься на водных лыжах. Дежуривший на пляже и изнемогавший в черном костюме от жары чекист пресек мои поползновения на корню, заявив, что катание временно прекращено. И с территории санатория никого не выпускали. Должен сказать, ощущения не из приятных. Не в том смысле, что ждешь, пока четвертуют или распнут, но напряжение в воздухе висело… Любопытно, среди отдыхавших в «Южном» был и министр внутренних дел СССР Пуго с женой. Мы с ним без конца играли в пинг-понг. А буквально накануне путча Борис Карлович улетел в Москву. Можете представить мое изумление, когда увидел вчерашнего партнера по настольному теннису среди заговорщиков!

— Кто еще из известных людей был в санатории?

— Евгений Максимович Примаков, например.

— Тоже сидел под домашним арестом, как и вы?

— Все ведь очень быстро закончилось. На третьи сутки Примаков вместе с папой пришли к директору «Южного» и сказали, что должны срочно вернуться в Москву. Им дали машину и отправили в аэропорт. Охрана не препятствовала отъезду. Стало окончательно понятно: путч провалился… Тогда же Сергей Станкевич заявил по «Эху Москвы», что режиссер Шахназаров несколько дней не выходит на связь, судьба его неизвестна. Помню, маме новость польстила: «Смотри, Карен, как усиленно тебя ищут! Даже из-за папы меньше беспокоятся…» Чем дальше, тем больше ситуация напоминала скверный анекдот. По поведению гэкачепистов было понятно, что из затеи ничего не получится, серьезные вечеринки с таким настроением не проводят.

— Горбачев оценил преданность Георгия Хосроевича?

— Думаю, да. Михаил Сергеевич всегда вел себя по отношению к папе предельно уважительно. Вплоть до последнего дня. Отец умер 15 мая 2001 года. По дороге из Тулы заехал в Ясную Поляну, там внезапно стало плохо с сердцем. Вышел из машины и упал без сознания. Все случилось мгновенно… Горбачев узнал об этом первым и позвонил мне: «Карен, с отцом произошло несчастье». Я сразу понял, о чем речь, лишь спросил: «Совсем дело плохо?» Михаил Сергеевич ответил: «Совсем. Крепись…» Горбачевский фонд взял на себя хлопоты по организации похорон, сделал все необходимое, за что я очень признателен. Никогда этого не забуду. Да, про Горбачева говорят разное, дескать, переступал через людей, не помнил добра, но я ничего плохого сказать не могу, поскольку вижу, как Михаил Сергеевич поддерживает тех, кто работал с ним в ЦК и потом перешел в фонд. Никого не бросил, всем помогает. Его сложившаяся репутация ошибочна. Может, речь о политике, об отношениях с бывшими союзниками или оппонентами, но это иное дело. В публичной сфере действуют свои законы. И по-человечески Горбачев мне симпатичен. В нем никогда не было чиновничьего барства, снобизма, он всегда вел себя демократично, открыто. По крайней мере, у меня такое впечатление. Конечно, мы общались не так много, но он приходил на мои последние премьеры, с интервалом в десять лет я был на двух его юбилеях. В Лондон, правда, не летал, но на торжественный прием в Москве пришел. Дай бог, чтобы все мы дожили до восьмидесяти и сохранили такую живость ума и бодрость духа…

— Никогда не жалели, Карен Георгиевич, что вы горбачевский, а не ельцинский? Проблем из-за этого не имели?

— Трудно сказать. Может, в какой-то момент что-то мешало, но не люблю искать на стороне объяснение собственным трудностям. Мол, раз задуманное не получилось, виновата внешняя сила. Самый простой путь — свалить свои неудачи на происки врагов. Чьи воспоминания или интервью ни возьмешь, со всех сторон несутся стоны: и те палки вставляли, и эти гнобили… Кошмар, да и только! Не хочу впадать в такой настрой. Если кто-то и пытался расстроить мои планы, ничего страшного, это нормально. Жизнь человека не может протекать без борьбы и сопротивления, скучно, если все время по шерстке. Порой полезно и против. Это закаляет характер. Достойные противники, как и заслуженные награды, лишь украшают. Зачем скулить? Не мой стиль…

Андрей Ванденко

Досье

Карен Георгиевич Шахназаров

Родился 8 июля 1952 года в Краснодаре. Учился в московской школе № 4. В 1975 году окончил режиссерский факультет ВГИКа, где занимался в мастерской Игоря Таланкина. У этого же режиссера работал ассистентом на съемках фильма «Выбор цели».

Дебютировал в полнометражном кино картиной «Добряки». В 1980 году по его сценарию была поставлена лирическая комедия «Дамы приглашают кавалеров».

Широкую известность Шахназарову как режиссеру и сценаристу принесла вышедшая в 1983 году на экраны музыкальная картина «Мы из джаза». Лента, названная по опросу читателей журнала «Советский экран» лучшим фильмом года, была удостоена также международных призов на фестивалях в Гренобле, Лондоне, Чикаго, Лодзи, Белграде. Потом были фильмы «Зимний вечер в Гаграх», «Курьер», «Город Зеро», «Цареубийца», «Американская дочь»…

С 1998 года является генеральным директором киноконцерна «Мосфильм», с 2008 года — член попечительского совета Высшей школы телевидения МГУ. Народный артист России. Лауреат двух госпремий России, а также кинематографических премий «Ника» и «Золотой орел».

Имеет троих детей — дочь Анну, сыновей Ивана и Василия.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > itogi.ru, 2 июля 2012 > № 586768 Карен Шахназаров

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735550 Борис Кагарлицкий

До основанья, а затем?

Способна ли Россия предложить новую внешнеполитическую стратегию

Резюме: Шанс России состоит в возможности покинуть сложившиеся мировые институты до того, как они рухнут нам на голову. Так мы сможем показать пример другим странам. Но это случится при условии, что наш внутренний крах произойдет «с опережением» по отношению к глобальному крушению и тем самым даст нам надежду выйти из мирового кризиса одними из первых.

Россия – страна без внешней политики. Не то чтобы совсем: все соответствующие ведомства у нас имеются, они работают, иногда хуже, иногда лучше, пишутся, как положено, дипломатические ноты, подписываются соглашения, принимаются решения по конкретным вопросам, а время от времени даже удается урегулировать стихийно возникающие конфликты и кризисы. Но внешняя политика – это не сумма взаимодействий государства с его соседями и внешними партнерами. По крайней мере, не только это.

Внешняя политика предполагает представление о долгосрочных интересах государства, о его реальном и желаемом месте в мировой системе и последовательную стратегию действий, направленных на реализацию поставленных целей.

Все хорошо знают известную формулу британской дипломатии о том, что у государства нет постоянных друзей, есть только постоянные интересы. На самом деле интересы тоже меняются, по мере того как меняется страна, ее экономическая и социальная система, ее границы и внешнее окружение. Современной России никак не удается определиться с национальным интересом. Вернее, с тем, чей и какой интерес будет подразумеваться под этой формулой...

Немного истории

На протяжении новой русской истории концепция внешней политики менялась неоднократно. От борьбы за гегемонию в восточноевропейской сырьевой торговле, определявшей задачи, которые ставила и решала петербургская империя на протяжении всего XVIII века, в первой половине следующего столетия Россия перешла к политике поддержания общеевропейского консервативного равновесия в рамках Священного союза. Затем, после внезапной катастрофы Крымской войны, вызванной не столько нашей отсталостью, сколько быстрым и неожиданным для отечественных элит изменением мировой экономической и политической ситуации, дипломатические ведомства империи лет двадцать занимались преодолением последствий. Причем, надо признать, справились с этой задачей довольно успешно, вернув Россию на лидирующие позиции в системе европейских держав. Правда, в начале ХХ века последовали две новые беды – Русско-японская и Первая мировая войны, после чего империя перестала существовать...

Советская бюрократия хорошо выучила урок, связанный с периодически повторявшимися провалами царской дипломатии. Ведь они не были следствием того, что старая дипломатическая система плохо работала или ставила перед собой невыполнимые задачи. Их причиной было изначально противоречивое положение империи в мировой системе. Будучи одновременно одной из ведущих европейских держав и страной с зависимой, периферийной, по сути полуколониальной экономикой, Россия постоянно отставала от глобальных процессов. Каждый раз, когда разрыв становился критическим, происходили потрясения, превращавшие внешнеполитические неудачи во внутриполитические кризисы.

Во время революции политика большевиков была проста и понятна – помогать пролетариату всей планеты раздувать мировой пожар на горе всем буржуям. Мировая революция виделась быстрым и единовременным решением всех проблем и противоречий российской истории. Отсталость страны и ее зависимое положение в рамках старого международного порядка исчезнут вместе с самим этим порядком, а в новом постреволюционном мире сотрудничество придет на смену конкуренции, и победоносный пролетариат Запада поможет нам так же, как мы сейчас помогаем ему. Расчет не такой уж наивный, если принимать во внимание господствовавшие тогда идеи и революционные настроения, охватившие в 1919–1923 гг. большую часть Европы. Но в 1920 г. Красная армия не взяла Варшаву, революции в Германии и Венгрии подавили, правящий класс Франции справился с революционной ситуацией за счет эйфории военной победы, в Италии же выходом из кризиса оказался триумф не левых, а фашизма. План не оправдался, начались поиски новой внешнеполитической стратегии, первые очертания которой стали вырисовываться уже в начале 1920-х годов. Эволюционируя и трансформируясь, она сохранялась на протяжении всего советского периода.

Если на заре 1920-х гг. внешняя политика Советской республики была реально привязана к обострению мировой классовой борьбы или по крайней мере к тому видению социального конфликта, который господствовал в партиях Коммунистического интернационала, то уже в середине 1930-х гг. приоритеты меняются. Лидеры коммунистических партий все больше вынуждены ориентироваться на государственные интересы СССР как «страны-авангарда». Применительно к тому периоду, однако, можно скорее говорить о компромиссе между классовой идеологией и государственным интересом, трактуемым все более прагматически. Переломом стал 1939 г., когда Сталин, подписав пакт с Гитлером, однозначно сделал выбор в пользу государственного интереса. Далее идеология продолжает привлекаться для обоснования принимаемых решений, но не выступает в качестве их побудительной причины.

Внешняя политика отныне представляла собой сочетание трех компонентов или принципов, которые требовалось по возможности непротиворечиво увязывать друг с другом.

Советская дипломатия должна была, во-первых, создавать максимально благоприятные условия для модернизации собственной страны, для индустриального и научно-технологического рывка, который раз и навсегда покончил бы с отсталостью и периферийным развитием, разрешив тем самым противоречия, погубившие петербургскую империю.

Во-вторых, СССР выступал наследником старой империи, претендуя на сохранение ее влияния и позиций, регионального и международного статуса, причем не на символическом уровне, а в качестве дополнительного ресурса, который мог быть использован для решения главной стратегической задачи модернизации. После Второй мировой войны эта задача трансформировалась в новый сценарий внешней экспансии, завершившийся в 1947–1949 гг. созданием Восточного блока, оказавшегося куда сильнее и влиятельнее старой империи.

Наконец, в-третьих, советское государство оставалось опорой «прогрессивного человечества», оказывая поддержку национально-освободительным движениям, коммунистическим партиям и антибуржуазным революциям. Поддержку, как правило, свободную от мелочных корыстных интересов, но и не совсем альтруистическую, поскольку успехи на этом поприще помогали благополучно решать задачи первого и второго порядка. Таким образом, все три внешнеполитических направления, хотя и приводили иногда к противоречиям, но были между собой увязаны. При этом последовательность приоритетов никогда не менялась. Поэтому постимперской экспансией периодически жертвовали в интересах внутреннего развития и безопасности, а интересами братских партий и движений – ради постимперской политики и международного равновесия, которое способствовало внутреннему развитию. (Достаточно вспомнить, как Сталин настраивал французскую компартию на отказ от захвата власти в 1944–1946 гг., сдал англичанам Грецию и, учтя опыт не слишком удачной советско-финской войны, отказался от попыток укрепить позиции в Финляндии.)

В послесталинские годы советская внешняя политика становилась все более и более инерционной и консервативной, а задача обеспечения модернизационного рывка сменилась необходимостью поддержания достигнутого статуса сверхдержавы в рамках нового глобального равновесия. Но три основных элемента, заложенных в систему внешней политики СССР, сохраняли свое значение вплоть до последних дней советского государства, пусть и в постоянно меняющихся трактовках и соотношениях.

Постсоветские зигзаги

Бесспорно, подобная картина выглядит крайне упрощенной, реальная история советской дипломатии полна самыми неожиданными коллизиями и зигзагами, но, как говорил замечательный отечественный политолог Григорий Водолазов, стратегическая прямая складывается из тактических зигзагов.

Отличие постсоветской внешней политики от советского периода состоит в том, что на сей раз никакой стратегической линии за этими зигзагами не прослеживается. Отвергнув после распада СССР старую идеологию и методологию, российская элита не позаботилась о том, чтобы выработать что-то новое. На первых порах наивное представление о благожелательном патронате Великой Америки превратило отечественное внешнеполитическое ведомство в филиал Государственного департамента США. Конец этому унизительному положению дел положил знаменитый разворот самолета Евгения Примакова над Атлантикой в 1999 году. Но Примаков на посту премьера продержался недолго, да и приоритетом его правительства была отнюдь не внешняя политика. Идея необходимости самостоятельного курса в международных делах наконец-то была реабилитирована, только вот сам курс выработать не удосужились.

Это отнюдь не значит, будто российская внешняя политика не активна. Еще как активна. Мы то перекрываем газ Украине, то затеваем свару с Белоруссией, то жалуемся на дискриминацию со стороны Европейского союза, то воюем с Грузией. Однако единой линии не складывается, стратегии не прослеживается.

На практике стержнем внешней политики России является обслуживание конкретных запросов отечественных компаний и бюрократических ведомств. Заказчиков довольно много, и они не всегда хотят одного и того же. Отсюда опять же странные и даже нелепые зигзаги в политике, но здесь по крайней мере можно проследить объективный интерес. Не государственный, конечно, но хотя бы частный.

Например, отношения России с Украиной и Белоруссией легче всего понять, исходя из стратегических задач «Газпрома» и проблем, с которыми корпорация сталкивается на рынках – внутреннем и внешнем. На уровне политической публицистики «газовые войны», неоднократно возникавшие между Украиной и Россией, часто рассматривались в контексте геополитического противостояния. Предполагалось, что Москва пытается таким образом «наказать» Киев за сближение с Западом. Однако и эта картина утрачивает смысл, едва только мы посмотрим на то, как развивались отношения с соседней Белоруссией. В отличие от Киева, Минск сделал ставку на сближение с Москвой прежде всего, что бы ни заявлял президент Александр Лукашенко, по прагматическим соображениям, поскольку не только российские энергоресурсы и комплектующие имеют решающее значение для белорусской промышленности, но именно Россия остается основным рынком сбыта. Ради сохранения и развития этих отношений Минск демонстрировал готовность последовательно проводить политику, направленную на защиту геополитических интересов России – так, как участники процесса на тот момент подобные интересы понимали. Но скоро выяснилось, что никакой внятной концепции Москва предложить не может, а соответственно партнерство с Белоруссией превращается для нее в «чемодан без ручки»: нести неудобно, бросить жалко.

Тем не менее особые отношения сохранялись до тех пор, пока на первый план не вышли интересы «Газпрома», который к дружественной Белоруссии применял ту же линию на повышение цен и захват собственности, что и к враждебной Украине. В результате единственным более или менее надежным политическим союзником Москвы в Европе решено было пожертвовать ради повышения прибыльности ведущей отечественной корпорации.

В других регионах мира политика Москвы еще менее вразумительна, чем на пространстве бывшего СССР. Например, единственное, что интересует российскую дипломатию в Африке, – это защита инвестиций Олега Дерипаски и некоторых других отечественных капиталистов, которые рискнули вложить деньги на этом континенте. Да и из разрозненных бизнес-проектов наших олигархов не складывается экономическая стратегия, которая отличает действия западного или в последнее время китайского капитала.

В Европе главная задача, которую последовательно и с определенной настойчивостью решает внешнеполитическое ведомство, состоит в продвижении интересов российских инвесторов, которые, кстати, вывозят за рубеж капиталы, остро необходимые для модернизации собственной промышленности. Параллельно, конечно, МИД упорно добивается безвизового режима для россиян, едущих на Запад, но ничего кроме общих слов в ответ на свои усилия не получает. Неэффективность при решении даже такой, в сущности, простой задачи (западные дипломаты в Москве откровенно говорят о том, что объективных препятствий для отмены визового режима давно нет), сводится именно к отсутствию политического мышления. Все вопросы рассматриваются как чисто формальный бюрократический процесс: написать ноту, послать бумаги, подготовить обоснование. Вместо того чтобы заводить друзей, выстраивать долгосрочные отношения, учитывать сложные балансы интересов, соотношение сил и воздействовать на них, занимаются техническими вопросами, решение которых никак не меняет ситуацию.

Еще более очевиден провал российской дипломатии на Ближнем Востоке в ходе арабских революций. После падения режима Бен Али в Тунисе и начавшегося краха Мубарака в Египте стало понятно, что общественная ситуация изменилась необратимо. И дело даже не в том, могли или не могли полицейские силы, лояльные старой власти, сдержать протест. Как показал опыт Ливии, «силовики» вполне могли продержаться довольно долго, а в Сирии и вовсе возникло «катастрофическое равновесие», когда власть не способна подавить революцию, а революция не в состоянии свергнуть власть. Но в Москве проигнорировали главное, то, что поняли на Западе – вопрос уже не в том, насколько надежны полицейские дубинки и у кого больше пушек. Социальный порядок и культурно-политические нормы, на которых держались «старые режимы», безвозвратно рухнули. Иными словами, даже если кто-то из правителей удержится, то лишь ценой «пассивной революции». Для такой цели нужны правители вроде австрийского Франца-Иосифа, итальянского Кавура или германского Бисмарка, способные сверху реализовать значительную часть программы той самой революции, которую они снизу подавляют. Напротив, в Москве явно верили, что любые политические, социальные и культурные проблемы решаемы с помощью одной лишь силы.

Единственным объяснением революционных процессов оказывается самая пошлая теория заговора, а единственной реакцией – идеологическое и моральное оправдание репрессий. Не сумев извлечь уроков из событий в арабском мире, российская власть обнаружила полную неподготовленность к повторению аналогичного кризиса у себя дома, так что с декабря 2011 г., когда по стране прокатилась волна протеста, правящие круги начали последовательно повторять ошибки, совершенные их арабскими коллегами.

Обсуждение арабских революций в российской прессе отражало тот же катастрофический кризис официального сознания. Участники отечественных дискуссий в большинстве своем даже не пытались разобраться в социальных, экономических или институциональных процессах, приведших к кризису. Более того, сам факт существования экономики, общества, институтов фактически отрицался, действия многомиллионных масс людей и глобальные процессы сводились к чьим-то проискам. Если в российской политике на Ближнем Востоке и было рациональное звено, то оно, как и во всех других случаях, сводилось к сумме деловых контрактов, подписанных отечественными компаниями, и панической реакции при мысли о возможных убытках российских капиталистов в случае, если контракты будут расторгнуты.

Не менее сомнительной выглядит позиция России и в экономических вопросах. На протяжении многих лет важнейшим приоритетом Москвы являлось вступление во Всемирную торговую организацию. То, что процесс затягивался, само по себе свидетельствовало о наличии многочисленных проблем и противоречий отнюдь не технического характера. В обществе не только отсутствовало единство по данному вопросу, но и нарастало неприятие проводимой политики. Тем не менее власти не предприняли ни малейшей попытки серьезно обсудить эту тему. Вопрос о том, вступать или нет, не ставился.

В случае с ВТО в числе недовольных оказались достаточно влиятельные представители бизнеса, обеспокоенные тем, что полное открытие и дерегулирование рынка вызовет массовые банкротства, приведет к потере рабочих мест, снижению качества товаров и услуг, закрытию предприятий и, как следствие, упадку целых городов и регионов, с трудом оправляющихся от шока 1990-х годов. Традиционно принято считать, что вступление той или иной страны в ВТО выгодно экспортерам и лоббируется ими (зачастую при полном пренебрежении к проблемам внутреннего рынка). Однако российские экспортеры нефти и газа не слишком зависят от режима ВТО. Немного сложнее обстоит дело с производителями стали и алюминия, но и тут выгоды, потенциально получаемые от членства в международной организации, не выглядят чрезвычайными.

Беда в том, что российские финансово-промышленные группы, контролирующие экспорт сырья, по совместительству держат в руках и значительную часть компаний, занимающихся импортом – на такие операции уходит изрядная часть валютной выручки, а внутренний рынок находится под давлением все тех же монополистов. Легко догадаться, что именно эти группы заинтересованы в сведении к минимуму ограничений и пошлин. Делается это, разумеется, под лозунгом свободы торговли, но на практике должно резко укрепить именно позиции монополистов, окончательно раздавив средний и мелкий бизнес на местах. Чего стоят в таких условиях разговоры о снижении цен для конечных потребителей, видно на примере белорусской продукции, беспошлинно поступающей на отечественный рынок. После рекордной девальвации белорусского рубля цена на эти товары должна была стремительно упасть, но для розничного покупателя они не подешевели ни на копейку – вся разница досталась торговым монополистам.

Пиар для внутреннего пользования

Входящая в общую стратегию ВТО коммерциализация системы образования, здравоохранения, постепенная приватизация культурных учреждений, транспорта и остатков жилищно-коммунального хозяйства, явственно идущая вразрез с интересами и потребностями населения, пользуется энергичной поддержкой тех же монополистических групп российского бизнеса.

На фоне растущих цен на нефть и газ в 2000-е гг. российские элиты обрели иллюзию собственной значимости, причем пропаганда успешно убедила не только большинство населения, но и немалую часть экспертного сообщества в том, что влияние России на мировой арене возросло. Активное участие в международных встречах на высшем уровне, многочисленные государственные визиты и публичные выступления способствовали созданию такого эффекта. Но в отсутствие четкой стратегии и ясных целей внешнеполитическая деятельность свелась, в сущности, к более или менее успешному пиару, причем главным образом – для внутреннего пользования.

Продолжалось свертывание российского присутствия в странах периферии, яркими примерами чего стало закрытие военных объектов на территории Кубы и Вьетнама. Усилия президента Венесуэлы Уго Чавеса, направленные на то, чтобы вернуть русских в Латинскую Америку, не дали ничего, кроме ряда коммерческих контрактов. Аналогичным образом к коммерции свелись и отношения Россия с Индией. В мире устойчиво сложилось восприятие России как крупной, но глубоко провинциальной державы, совершенно неспособной к серьезным дипломатическим инициативам, заинтересованной только в финансовых выгодах, да и то – краткосрочных.

Таким образом, если некая идеология «государственного интереса» в России и существует, то она сводится к примитивной формуле: что хорошо для крупнейших корпораций, то хорошо для страны.

Конечно, правящие классы всегда и всюду ставят свои интересы на первое место, в том числе и при формулировании задач внешней политики. Но реальный успех политики, как и жизнеспособность государства в целом, зависит от того, насколько господствующие элиты способны учесть более широкие общественные интересы, включить их в свою повестку дня и сформулировать на этой основе программу, пользующуюся реальной поддержкой общества или хотя бы его значительной части. Точно так же власть должна предложить и выполнять систему правил – понятных и приемлемых для общества, на основе которых принимаются решения, как внешнеполитические, так и внутренние.

Нынешние российские элиты такой способностью не обладают, за два десятилетия они не только не смогли ее выработать, но и подавляли любые попытки поставить принятие решений хотя бы под какое-то подобие общественного и гражданского контроля. Все проблемы, неизбежно возникавшие между властью и обществом, они пытались решить с помощью пропаганды, на сугубо вербальном уровне, придумывая красивые патриотические обоснования для своих сугубо прагматических и принципиально беспринципных решений. Подобный подход проливает свет и на распространение конспирологии в качестве объяснительной модели – в обществе, где нет ни публичной дискуссии, ни системы представительства и учета различных интересов, само правительство обречено действовать как банда заговорщиков, другое дело, что последствия принимаемых таким способом решений неизменно и неминуемо оказываются катастрофическими.

Господство пиара над содержанием сделало невозможной любую попытку выработать какую-либо внятную стратегию модернизации, взамен которой предложили бессвязное восхваление всевозможных «инноваций» и мутное обещание «диверсифицировать» экономику, зависимость которой от экспорта углеводородов, напротив, росла. Дискурс модернизации, перестав постепенно играть даже роль сколько-нибудь эффективного пиара, превратился в форму самообмана высшей бюрократии, блокируя способность осознать не только проблемы, стоящие перед страной, но и смертельную угрозу для самой правящей элиты со стороны постепенно теряющего терпение общества.

Не надо быть пророком, чтобы предсказать, что при подобном подходе не только внешняя политика обречена на провал, но и само государство – на крушение. Таких примеров история знает немало, начиная со времен поздних Стюартов и последних Бурбонов и заканчивая французской Второй империей накануне войны с Пруссией.

Вопрос не в том, произойдет ли аналогичным образом крушение современного Российского государства, и даже не в том, когда это случится – огненные письмена уже написаны на стене столь крупным шрифтом, что не разобрать их может только слепой. Окажется ли крах государства одновременно национальной катастрофой для России или страна, выбравшись из-под обломков очередного режима временщиков, продолжит свое развитие?

Как ни плачевно нынешнее положение дел, нет причин думать, будто реконструкция Российского государства на новых основах невозможна. А новому государству понадобится и новая внешняя политика.

Внешняя политика, отвечающая потребностям общества

Придумывать внешнеполитический курс абстрактно, вне связи со структурой, социальной природой и социально-политическими институтами государства, дело неблагодарное. Но сегодня, когда все отчетливее формулируется общественный запрос на реконструкцию общественного порядка, можно говорить и о том, как это отразится на международном положении.

Самые большие успехи советской внешней политики были достигнуты именно тогда, когда она в наибольшей степени руководствовалась идеалистическими целями, выходившими за рамки прагматических задач. Это не значит, однако, будто подобная политика была непрактичной. В 1920–1930-е гг. страна не только вышла из международной изоляции, но и вернула себе статус влиятельной европейской державы. Дипломаты того времени прекрасно понимали, что политика делается не только чиновниками и правителями, но и народными массами, что есть объективные общественные процессы, которые могут стать союзниками куда более ценными, чем любые дружественные государства. В те годы СССР выступал против доминирующих тенденций и господствующих норм, говорил собственным голосом, выражая на международном уровне интересы тех, кто не был представлен в официальной мировой иерархии. Именно поэтому Москву слушали и слышали. Победа большевиков в Гражданской войне показала, что именно коммунисты-интернационалисты оказались наиболее последовательными и эффективными защитниками национального интереса. Ведь они нашли, вернее, создали для страны новое, уникальное место в мире, вписав ее развитие в глобальный процесс перемен. В мировом масштабе «социальными союзниками» СССР стали национально-освободительные движения, левые и рабочие партии всего мира.

На какие тенденции может опереться демократическая внешняя политика России, чьи интересы выразить, кто станет ее новым глобальным союзником? Традиционные левые партии пришли в упадок, а национально-освободительное движение, завоевав политическую независимость для колониальных стран, сошло со сцены. Крах СССР был катастрофическим ударом по странам периферии, пытавшимся найти самостоятельный путь развития.

Однако начало XXI века знаменуется выходом на сцену новых глобальных движений, выступающих по сути наследниками левых сил предыдущего столетия. Мировой экономический порядок трещит по швам, институты, призванные воплощать в жизнь его правила игры – Всемирная торговая организация, Международный валютный фонд, Всемирный банк – находятся в глубочайшем кризисе. Многомиллионные массы на периферии, еще недавно пассивные и безмолвные, приходят в движение. На государственном уровне никто не решается до поры выразить эти потребности и ожидания языком политики и дипломатии, но тот, кто рискнет сделать это, станет лидером глобального процесса перемен.

Некоторые правительства успешно использовали потребность в изменении сложившегося порядка вещей для укрепления своих позиций. Венесуэла Уго Чавеса на волне протестов против неолиберального господства в Латинской Америке превратилась из второстепенной страны, не игравшей почти никакой роли в истории региона, в одного из его лидеров, сумев предложить собственный проект интеграции – в противовес стратегиям создания свободного рынка, продвигавшихся Соединенными Штатами. Можно, конечно, говорить о нефтяных ресурсах, но ведь и предыдущие власти Венесуэлы имели нефть – это никак не укрепило положение страны на международной арене. Дело не в ресурсах, а в способах их использования.

Российские публицисты-конспирологи страшно злятся по поводу того, как маленький Катар с помощью телеканала «Аль-Джазира» превратился из провинциального нефтяного эмирата в региональную державу. Но дело опять же не в нефти, которой полно и у всех соседних стран, не в самом по себе телеканале – англоязычная или арабоязычная Russia Today не сделала Москву более сильным игроком на Ближнем Востоке или в каком-либо ином регионе мира. «Аль-Джазира» выразила потребность арабских обществ в демократизации, в самостоятельности и национальном достоинстве (после трех десятилетий унижений и поражений), предложив дискурс, который может стать основой для появления светской альтернативой и старым диктаторским режимам, и набирающему силу исламистскому движению.

В Москве любят рассуждать про «мягкую власть», soft power, применяемую какими-то враждебными силами, но не могут и не хотят понять, что эффективность таких средств прямо пропорциональна тому, насколько общая политическая линия, проводимая с их помощью, соответствует реальным потребностям обществ или по крайней мере значительных социальных сил.

Формулируя международные приоритеты на будущее, надо отдавать отчет в том, что демонтаж неолиберальной системы, основанной на диктате рынка и транснациональных компаний, назрел, об этом говорит реальность кризиса. На смену старому порядку неизбежно придет новый, нуждающийся в возрождении социального государства, построенный на демократических договоренностях и новом протекционизме. Смысл его – не в защите собственного капитала от иностранной конкуренции, а в создании экономических площадок, где могут быть реализованы решения и стратегии, сознательно вырабатываемые самим обществом. Западные страны подошли вплотную к необходимости освобождения от неолиберальных институтов, но сделать это можно, лишь сломав сопротивление элит, интегрированных в неолиберальный проект. Именно поэтому все попытки новой политики (экологической, демократической, социально-ответственной), провозглашаемые время от времени в странах мирового центра, оказываются непоследовательными или даже демагогическими. Лидеры пытаются успокоить собственное общественное мнение, но они слишком связаны с реальными интересами, имеющими противоположную направленность.

Как ни парадоксально, именно слабость и саморазрушение сегодняшнего российского государства дают России как стране шанс на то, чтобы вновь предложить миру нечто принципиально новое, такое, чего все давно ждут, но никто не способен окончательно сформулировать. Кризис открывает новые возможности. Ведь очень скоро нам будет нечего терять. Распад государственных структур современной России является объективной и непреодолимой тенденцией. Если на смену придет сила, готовая к переменам и признающая ценности «демократической левой», вполне возможно, что Москва станет одним из архитекторов нового, посткризисного мира. При условии, конечно, что после кризиса мир и Россия еще будут существовать.

Впрочем, ориентация на ценности демократической левой идеологии возможна лишь в самом общем плане, в виде признания ее идейной первоосновой, а не руководством к действию. Сами по себе подобные идеи и лозунги, сформулированные в относительно благополучную эпоху второй половины прошлого столетия, сейчас безнадежно устарели. Мир позднего капитализма – это бескомпромиссная и смертельная борьба классов, когда правящие элиты, полностью утратившие всякое представление о социальной ответственности, неспособны принимать сколько-нибудь здравые решения и меры даже в собственных стратегических интересах (если понимать под этим не поиск сиюминутной выгоды или латание дыр, а попытки долгосрочного разрешения противоречий). Эта ситуация не может быть решена иначе, чем через гибель нынешних господствующих элит, вопрос в том, будет эта катастрофа концом современного общества, концом человечества, концом капитализма или только крушением его нынешней модели.

Единственная стратегия прогрессивного преобразования состоит сегодня в грамотном разрушении существующих институтов – от «Большой восьмерки» до Международного валютного фонда, от Европейского союза до Всемирной торговой организации. Задача грамотного разрушения состоит в том, чтобы стараться на каждом данном этапе свести к минимуму негативные последствия происходящего, осознавая, что единственной альтернативой демонтажу является стихийный и бесконтрольный крах, распад все тех же институтов, которые мы сегодня призываем ликвидировать организованно и осознанно. На это в идеале должна быть направлена деятельность на международной арене. Скорее всего, разумеется, надежда на управляемый демонтаж является утопической. Из опыта последних лет можно сделать вывод, что нам предстоит иметь дело с руинами, которые оставит после себя консервативная политика.

Готовить в такой ситуации какую-либо программу заранее – это значит быть наивным доктринером или утопистом. Лишь реальная практика новой власти, если таковая в России вообще сложится, даст возможность нащупать алгоритм новой международной политики. Теоретические заготовки, исходящие из прошлой или даже нынешней реальности не только не помогут, но и помешают поиску этого алгоритма.

Шанс России состоит в возможности покинуть сложившиеся институты до того, как они рухнут нам на голову. В этом случае мы сможем показать пример другим странам мира. Но это случится при условии, что наш внутренний политический крах произойдет «с опережением» по отношению к глобальному крушению и тем самым даст нам шанс выйти из мирового кризиса одними из первых.

Б.Ю. Кагарлицкий – кандидат политических наук, директор Института глобализации и социальных движений.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735550 Борис Кагарлицкий

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735546 Ринат Мухаметов

Российские мусульмане и внешняя политика

Может ли исламский фактор стать существенным

Резюме: Для российских мусульман внешняя политика – продолжение внутренней. Будучи частью глобального полуторамиллиардного сообщества, они по определению соотносят себя и свои интересы с тем, что происходит за рубежом с их единоверцами.

Для российских мусульман внешняя политика – продолжение внутренней. Будучи частью глобального полуторамиллиардного сообщества, они по определению соотносят себя и свои интересы с тем, что происходит за рубежом с их единоверцами. Правда, в силу отечественных особенностей активность на внешнеполитическом направлении в основном проявляет мусульманская элита, для масс же эти проблемы важны в основном в силу религиозных принципов, а не выверенного политического интереса.

Переплетение внешнего и внутреннего

Когда в 2003 г. Владимир Путин привел Россию в Организацию исламского сотрудничества (тогда – Организацию Исламская конференция), он встретил жесткое сопротивление своего ближайшего окружения. Причем со стороны как силовиков-сырьевиков, так и либерал-экономистов. Но и у мусульман он не нашел особой поддержки и опоры. С того времени был сделан целый ряд масштабных заявлений о сближении с исламским миром и об уважении к мусульманам внутри страны. Случилось несколько знаковых событий – вступление России в качестве наблюдателя в ИСЕСКО (аналог ЮНЕСКО при ОИС), визит лидеров ХАМАС в Москву, отправка чеченского батальона в Ливан после войны 2006 г., историческая поездка российского президента в Саудовскую Аравию и ряд других.

За всю историю отечественной государственности Путин стал первым, кто официально признал на высшем уровне, что Россия – «и мусульманская страна». До него этого не делали ни цари, ни императоры, ни генсеки. Президент добавил, что российские мусульмане имеют полное право чувствовать себя частью глобальной уммы, а сама Россия всегда была и остается геополитическим союзником ислама.

Минувшей зимой в ходе телевизионного общения с согражданами он вновь подчеркнул, что «ислам всегда был одной из основ российской государственности. И государственная власть в России, конечно, всегда будет поддерживать наш традиционный ислам». Так Путин обозначил второй исторический шаг в адаптации ислама к политическим и общественным условиям нашего государства. Первый был сделан 250 лет назад, еще в екатерининские времена. Тогда исламу присвоили статус «терпимой религии» (окончательно дискриминация была ликвидирована только в ходе революций 1905 и 1917 гг., чтобы в советские годы вернуться вновь). До этого государство стремилось ассимилировать мусульман.

В бытность главой государства Владимиру Путину вторил Дмитрий Медведев: «Российская Федерация в качестве наблюдателя в Организации Исламская конференция твердо настроена на дальнейшее расширение конструктивного диалога с исламским миром. Уверен, такое активное взаимодействие будет способствовать созданию более справедливой системы международных отношений, урегулированию конфликтных ситуаций на глобальном и региональном уровнях». В ходе встречи несколько лет назад с генеральным секретарем ОИС Экмеледдином Ихсаноглу он говорил: «Россию и ОИК связывают особые отношения. Мы не только являемся наблюдателями в организации, но и хотим иметь полноценные, полномерные отношения с ней в различных форматах и на различных площадках». Со своей стороны Ихсаноглу подчеркивал, что «весь исламский мир приветствует членство России (в качестве наблюдателя. – Авт.) в ОИК и выступает за развитие этих отношений».

Медведев вообще стал единственным из мировых лидеров такого уровня, кто лично встретился с главой политбюро ХАМАС Халедом Машаалем, что вызвало удивление даже в мусульманских столицах. Несмотря на личные симпатии к России президента ПНА Махмуда Аббаса, у Москвы нет «своих» людей внутри палестинского ФАТХ. Из всех великих держав только Россия имеет отношения с ХАМАС. А поскольку без ХАМАС никакого реального ближневосточного урегулирования не будет, Кремль посчитал политически выгодным существенно повысить уровень своих отношений с Движением исламского сопротивления. Для Халеда Машааля переговоры с президентом Российской Федерации означали не только подтверждение особого статуса ХАМАС на палестинской арене, но и признание его особой роли в исламском мире.

Примечательно, что руководство России, как и наши граждане-мусульмане, увязывает внутренний исламский фактор с внешним. Центрами интеграции с исламским миром, начиная от республик Средней Азии вплоть до арабских стран и Малайзии, Путин исходно видел регионы, в которых сосредоточена основная масса мусульманского населения. Видимо, он считает, что это для них естественно и оправдано. Не всей же России смотреть на Запад, кто-то должен и на Восток. Прежде всего это касается экономики.

Президент прекрасно понимает, что Москва, будучи одним из крупнейших мегаполисов мира, переориентироваться на исламский мир не захочет. Да это и не нужно. Значит, должен быть другой центр – Казань, Грозный, Уфа, Махачкала. То есть идея сближения с исламским миром изначально имела серьезный региональный подтекст, он должен был стать дополнительным локомотивом развития для части субъектов Российской Федерации.

Кстати, роль мусульман как проводников экономических интересов своей страны в исламском мире исторически оправдана. В выступлении на торжественном собрании, посвященном тысячелетию Казани в августе 2005 г., Путин так и сказал: «Строя прочные и долговременные отношения с Казанским ханством, русские правители начали вполне осознанно формировать Россию как интегрированную евразийскую державу… здесь, в Поволжье, больше чем где-либо видна роль России как моста, связующего две великие цивилизации – европейскую и азиатскую… Исторически Казань сыграла огромную роль и в развитии деловой жизни России, в расширении ее экономического и политического влияния. Достаточно сказать, что казанские купцы, прежде всего этнические татары, были своеобразным авангардом продвижения отечественного капитала и политического влияния Российской империи сначала в Сибирь, затем – в Среднюю Азию и Закавказье».

Вся проблема в том, что знаковые заявления Путина и попытки запустить «стратегический диалог Москвы с исламским миром» не получили наполнения со стороны тех, кто призван был это сделать. Да, мусульмане очень заинтересованы в том, чтобы подобные инициативы продвигались, но сил, умения и ресурсов для этого у них как не было, так и нет. По сей день участие Москвы в ОИС носит декларативный характер, оставаясь стратегическим, но мало понятым нашим экспертным сообществом, чиновниками и общественностью, заделом на перспективу. Как и в далеком прошлом, «восточная партия» в России куда слабее «западной».

Характерной иллюстрацией расхождения между мейнстримом российской внешней политики и общественных настроений, с одной стороны, и отношением российских мусульман – с другой, была их реакция на события в Югославии в 1998–1999 году. Мусульманское сообщество не скрывало обиды в связи с тем, что Москва целиком и полностью встала на сторону официального Белграда, не обращая внимания на дискриминацию косоваров и преступления, которые против них совершались.

На Большом Ближнем Востоке информации о России недостаточно, у людей на самых разных уровнях масса предрассудков по поводу нашей страны. То же самое характерно для Москвы. В высоких кабинетах, там, где занимаются внешней политикой, в том числе в отношении исламского мира, пока нет достаточного понимания того, что такое современные мусульманские страны, ОИС и глобальное исламское сообщество, и как они могут быть для нас полезны.

Российские мусульмане любят в этой связи сетовать на активность определенных политических и корпоративных страт и групп, которые выступают против развития отношений с исламским миром. Да, есть система лоббистских структур, связанных с частью российской бюрократии, которые препятствуют данной инициативе. Это факт. У них нет единой платформы, и подобную линию они проводят по разным причинам. Но негативная установка и соответствующие политические процедуры существуют.

Однако ключевая проблема не в них, а в том, что такой лоббистской структуры нет у российских мусульман. И это отрицательно сказывается на ситуации. В качестве партнера Москвы исламский мир занимает объективно третье место после Запада и Китая. Для большинства мусульманских стран – то же самое. Если не брать в расчет красивые слова, Россию они рассматривают прежде всего как противовес курсу США. Причем даже не Вашингтона в целом, а, как часто говорят в приватных беседах, глупой непродуманной политике Дяди Сэма. Но есть, конечно, и государства, которые хотели бы, чтобы Россия выступила в качестве системного оппонента Америки, предоставив им свой ядерный зонтик.

Россия отстает от других великих держав в том, что касается системной работы с исламским сообществом. У тех же американцев, например, работает широкая сеть лоббирования, влияния и согласования интересов в арабском, мусульманском мире. Они имеют дело с самыми широкими слоями общества и сторонами конфликта. Даже с Ираном у Соединенных Штатов не только жесткое противостояние, но и длительная история договоренностей. «Иран-контрас» (некоторые специалисты утверждают, что Тегеран получал тогда поддержку не только от США, но и от Израиля), серьезное сотрудничество по Ираку, точки соприкосновения по Афганистану.

В России весь комплекс обсуждаемых проблем распределен по разным департаментам МИДа, есть соответствующие органы в Министерстве обороны, в разведслужбах. Они занимаются этой темой, мягко скажем, не на самом профессиональном уровне, в отличие, например, от отношений России с Европой. Существует, правда, полубюрократическая Группа стратегического видения, которая уже несколько лет даже не собиралась. В основном это направление обслуживают ветераны дипломатической и разведывательной службы, что говорит об остаточном принципе формирования и наполнения этого сегмента внешней политики.

Российская внешняя политика в основном носит бюрократический характер. Мы работаем – и это особенно фатально на Ближнем Востоке – только с властью, но не с контрэлитами, не с обществом. Поэтому Москва и поддерживает до последнего даже обреченные режимы, так как они остаются (точнее, мы сами делаем их таковыми) для России единственным входом для работы в регионе. И даже если ситуация меняется вопреки воле России, Москва очень долго приспосабливается и все время сетует и ищет врагов, вместо того чтобы реагировать. К слову, «Братья-мусульмане», пришедшие к власти в Египте и в некоторых других арабских странах, по недоразумению до сих пор числятся у нас в террористах, с которыми запрещено иметь дело.

Нет в России и соответствующей деловой структуры, которая ориентировалась бы на развитие отношений с исламским миром. Усилия Евгения Примакова и созданного им Российско-арабского делового совета ничем пока не увенчались. Экономические проекты есть, но в основном все до сих пор крутится вокруг военно-технического сотрудничества.

«Нет субъекта развития партнерских отношений Москвы с исламским миром. Это ключевой момент. Ведь Кремль нуждается в такой стратегической проработке. Путин не раз обращался: есть у нас мусульманское сообщество, давайте работайте. Никакого отклика на слова президента. Потом он сказал: давайте идеи, предложения. Опять же – ноль внимания», – с тревогой отмечает Шамиль Султанов, президент Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир».

«Светлым пятном» стала международная конференция «Исламская доктрина против радикализма», состоявшаяся 25–26 мая 2012 г. в Москве и ставшая хоть каким-то наполнением стратегического диалога России с мусульманами. Исламский мир в лице своих наиболее видных теологов впервые пришел в Россию. Улемы, приглашенные в Москву российским и кувейтским центрами «Аль-Васатыйя» и Фондом поддержки исламской науки, культуры и образования, одобрили усилия России в противодействии экстремизму. Исламские богословы мирового уровня приняли Московскую богословскую декларацию по вопросам джихада, такфира и халифата. Документ стал в один ряд с аналогичными Амманской и Мекканской декларациями. Внешней политики ученые напрямую не касались, но визит таких видных и влиятельных лиц (а богослов в исламском мире – больше чем богослов) все равно был расценен арабскими СМИ как шаг в сторону Москвы, несмотря на ее позицию по Сирии, которая в основном не находит понимания в арабо-мусульманском мире.

Тем самым, несмотря на все сложности и политическую нестабильность в арабских странах, а также отношение к ним России, влиятельные теологи показали свою готовность работать с нашей страной, видя в ней стратегического партнера обновляющегося исламского мира. Российские же мусульмане, сами организовав этот диалог, чуть ли не впервые выступили в роли моста между Россией и исламом.

Кстати, «Аль-Васатыйя» – сегодня единственная арабская структура, деятельность которой имеет в России официальное одобрение. С начала 2000-х гг. все арабские фонды и центры были закрыты из-за подозрений в финансировании чеченских сепаратистов. Крохотный, но нефтеносный Кувейт, продвигающий концепцию исламской умеренности, стал российским окном в арабские страны, прежде всего Персидского залива, с которыми отношения у России исторически не очень складываются, и в мусульманский мир вообще. В 2010 г. Дмитрий Медведев наградил орденом Дружбы главу министерства по делам ислама и вакуфов Кувейта Аделя аль-Фалях за особый вклад в развитие российско-арабских отношений. Впервые в нашей истории такой награды удостоился арабский религиозный деятель.

Нельзя сказать, что официальные мусульманские религиозные структуры России совсем уж инертны на внешнем направлении. Совет муфтиев как может прикладывает усилия для укрепления избранного Владимиром Путиным евразийского вектора (инициатива ЕврАзЭС, ОДКБ, Таможенный союз и др.). Руководители совета первыми из представителей России совершили турне по странам арабской весны в Северной Африке, где встретились с новыми лидерами. Но эта деятельность пока касается небольшой группы элиты, а в народе (прежде всего среди коренных мусульманских народов) встречаются и противники евразийской интеграции, которая естественным образом ведет к усилению на Россию миграционного давления из Средней Азии.

Кому-то это кажется странным, но российские мусульмане отнюдь не всегда выступают поборниками миграции по той лишь причине, что из-за нее число единоверцев в России растет количественно, но совсем не качественно. Не так давно Совет ингушского народа открыто потребовал закрыть въезд в республику гастарбайтерам. «Несмотря на такое критическое положение с занятостью населения, мы все видим очень значительный наплыв в республику гастарбайтеров из среднеазиатских государств, – заявили там. – Мы понимаем, что есть сферы, в которых они востребованы и необходимы, но то, что мы видим на наших улицах, в городах и селах, вышло за рамки разумного. Власть при этом все свои ресурсы мобилизует на противодействие нам и считает не столь значимой проблему с мигрантами, которым недостатки властей предержащих безразличны».

Предлагаемые концепции

Российские мусульманские идеологи выдвигают разные внешнеполитические идеи.

Россия в союзе с Ираном должна возглавить «мировую бедноту» в альтерглобалистском протесте, уверен глава Исламского комитета Гейдар Джемаль. Правда, форма реализации этого тезиса предлагается весьма странная. Джемаль прямо заявляет, что падение режима Башара Асада в Сирии приведет к объединению государств, в которых победила арабская революция. И что этот единый суннитский блок вступит в войну с Ираном, а впоследствии непременно станет угрозой для целостности России. Поэтому Москве надо бросить все силы на спасение сирийского президента и позиций Тегерана в Средиземноморье, а потом уже развить успех в борьбе с Западом, подняв против него всех, кто живет менее чем на один-два доллара в день.

России в союзе со всем исламским сообществом следует выступить против Запада в «начавшейся войне цивилизаций», утверждает Шамиль Султанов. По мнению аналитика, сама логика геостратегии заставляет Москву и исламский мир, которые находятся под ударом Запада, искать дружбы друг друга. С ним согласен эксперт Российского института стратегических исследований, главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Аждар Куртов. «Когда Россия была великой державой, она могла в качестве весомого союзника оказать исламскому миру помощь в его противостоянии с геополитическими соперниками, каковыми являются, по общему признанию мусульман, страны Запада. Если Россия, – полагает эксперт, – обретет силу в результате правильных действий во время очередного шестилетнего срока Путина на посту президента, тогда это благоприятно отразится на положении исламского мира».

России нужно сближаться с мусульманскими странами СНГ, предлагают Дамир Мухетдинов и Дамир Хайретдинов. «Насилие и призрак цветных революций бродят близ границ СНГ», – считают они. Поэтому России и Центральной Азии вместе «необходимо развиваться во имя обеспечения потребностей своих сограждан, сохранения гражданского мира и стабильности». Роль же мусульманских лидеров в процессах интеграции Мухетдинов, первый заместитель главы муфтията Европейской части России, видит прежде всего в выполнении указания Дмитрия Медведева, данного религиозным мусульманским деятелям на встрече в июле 2011 г. в Нальчике: руководители крупнейших общин должны «заниматься такими сложными вопросами, как социальная адаптация мигрантов».

России необходимо уделить больше внимания странам арабской весны и Турции, полагает Руслан Курбанов. Арабы готовы вкладывать огромные средства в России, им крайне необходимо диверсифицировать свои вложения, «чтобы не быть на крючке у Запада, чтобы однажды по каким-то надуманным причинам все их счета не оказались арестованными и замороженными американцами». Научный сотрудник Института востоковедения РАН напоминает, что Россия никогда в своей истории не воевала ни с одной арабской страной. «Мы не загоняли бомбами Ирак в каменный век, всегда так или иначе поддерживали палестинцев, даже принимали ХАМАС на самом высоком уровне. Вообще, сделали очень много хорошего в арабских странах в XX веке. У нас еще есть шанс стать привилегированным партнером нового арабского мира. Но Россия рискует сегодня остаться вообще без союзников на Ближнем Востоке, в арабском и исламском мире. Такие неприятные перспективы возникают из-за неадекватной реакции на арабскую весну. Нельзя давать козыри и основания тем, кто говорит, что Москва стала союзником шиитского иранского империализма и противником суннитского пробуждения. Арабская весна имеет четкий суннитский характер», – отмечает Курбанов.

По мнению тех, кто разделяет его позицию, сегодня наблюдается попытка сформировать военно-политический блок Анкара–Каир–Эр-Рияд–Доха. Это новая перспективная сила в регионе. Противопоставлять себя ей и вообще арабским народам, суннитскому миру, поднявшимся во имя лучшей доли, – недальновидно. Россия как мировая держава, арбитр должна поддерживать отношения со всеми сторонами процесса. Яйца следует складывать в разные корзины, и не делать по крайней мере однозначных ставок на тех, у кого перспектив все меньше.

Во всех этих концепциях российским мусульманам отводится роль связующего звена между Москвой и исламским миром. Проблема только в том, что сами мусульмане мало что делают для политического, не говоря уже об экономическом наполнении стратегического партнерства, о котором много говорили и Путин, и Медведев, и Лавров.

Отдельно следует заметить, что особой разницы во внешнеполитических приоритетах двух основных групп российских мусульман (татаро-башкир и северокавказцев), как ни странно, нет. Хотя, конечно, первым ментально ближе Турция, а вторым – арабские страны. Водораздел, скорее, проходит по линии личных идеологических и культурных предпочтений.

Пока периферийная тема

По большому счету российские мусульмане не питают особых надежд на какие-то блага, которые можно извлечь благодаря внешнеполитической активности. Возможно, они исходят из прежнего опыта, когда прекрасные отношения Москвы со странами исламского мира отнюдь не гарантировали для них каких-либо преференций.

Так, арабские и другие мусульманские государства активно дружили с СССР, «не замечая» гонений на ислам. И сегодня мусульманские страны не спешат делать нашему руководству внушений, например, по поводу запретов книг об исламе, который напрямую затрагивает ту же Саудовскую Аравию и Турцию. Даже союзный Иран фактически промолчал, когда суд в Пензенской области запретил «Завещание» Имама Хомейни, в отличие от Индии, возмутившейся попыткой отнести к экстремистским материалам «Бхагават-Гиту». Иногда наличие внутреннего мусульманского фактора даже осложняет развитие связей России с исламским миром, заставляя стороны обращать внимание на «путающиеся под ногами» проблемы и жалобы «вечно недовольного меньшинства».

В целом внешняя политика – тема для российских мусульман если и не периферийная, то второстепенная. Да, исламские русскоязычные сайты пестрят информацией о бедах (больше) и успехах (меньше) зарубежных единоверцев (от Мьянмы до США), а в комментариях часто встречаются антиизраильские и антизападные высказывания. При этом те же комментаторы и авторы порой отмечают уровень религиозных свобод на Западе и количество мечетей в «исламофобском» Лондоне или Нью-Йорке, не идущее ни в какое сравнение с «исламофильской» Москвой. Но все это несопоставимо с реакцией на внутренние российские дела, касающиеся религиозных, национальных и гражданских запросов мусульман.

Мусульмане, конечно, хотели бы, чтобы Москва активнее сближалась с исламскими государствами, помогала им. Они живо откликаются на тяжелые события в Ираке, Афганистане, Сирии и особенно в Палестине. Россияне исламского вероисповедания даже готовы понести какие-то жертвы ради зарубежных братьев, что-то потерпеть и на что-то закрыть глаза внутри страны во имя общих интересов мирового ислама. Все-таки все мусульмане – это одна умма, и переживать за беды единоверцев – религиозный долг.

Палестинский вопрос, пожалуй, самый важный для российских мусульман во внешней политике. Они активно приветствовали и поддерживают приглашение лидеров ПНА и ХАМАС в Москву. Но в то же время на «Кавказ-Центре» – рупоре «имаратчиков» – еще не так давно на полном серьезе писали, что «самый главный джихад сегодня идет в Чечне». Вообще для северокавказских радикалов палестинская тема, очень важная для мусульман всего остального мира, – далеко не самая острая. Более того, они даже критикуют ХАМАС за умеренность и дружбу с Москвой.

Но это все конъюнктурные вспышки. Даже при беглом анализе понятно, что своя «внутриполитическая» рубашка российским мусульманам ближе к телу. Причем взгляды на события за рубежом, как сейчас в Сирии и ранее в Ливии, и на то, как Москва должна на них реагировать, могут быть прямо противоположными. Мусульмане, как и все россияне, больше всего хотят, чтобы наша внешняя политика была разумной и адекватной. И сказывалась на благополучии (как материальном, так и духовном) каждого конкретного человека.

Р.М. Мухаметов – кандидат политических наук, эксперт Совета Муфтиев России.

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735546 Ринат Мухаметов

Россия. СФО > Леспром > wood.ru, 25 июня 2012 > № 579484 Владимир Солдатов

Более 160 млн гектаров леса, десятая часть всех российских запасов древесины и шестая часть запасов древесины промышленной - таковы лесные фонды края.

Достижения красноярской лесной науки адекватны таёжным богатствам. Центр защиты леса Красноярского края (одно из подразделений филиала ФБУ "Рослесозащита") ведёт генетические исследования наравне с передовыми научными лабораториями мира. Рассказывает Владимир Солдатов, директор центра, признанного в 2007 году лучшим в России.

- Владимир Владимирович, от чего всё-таки нужно в первую очередь защищать лес?

- Главная обязанность нашего центра - защищать леса от болезней и вредителей. Служба лесозащиты создавалась специально для этого, и центр - это большая производственная лаборатория.

К примеру, мы отвечаем за качество лесных насаждений, занимаясь предварительным фитопатологическим анализом семян. Производственники, которые засевают огромные площади, должны чётко знать, что получится на выходе: если семенной материал окажется больным, могут погибнуть тысячи гектаров.

В нашей лаборатории семена, собранные на разных участках леса, проходят проверку. При этом мы располагаем и классическими методами фитоанализа, и самыми передовыми. Если при традиционных исследованиях результаты приходится ждать 3 недели, то с привлечением ДНК-анализа качество семян можно проверить всего за один день.

- Это как-то связано с решением создать при центре базовую кафедру Сибирского федерального университета?

- Да. Мы имеем единственную в крае лабораторию, которая позволяет проводить законченный цикл геномного анализа хвойных деревьев. Будем обучать студентов современным методам анализа ДНК. Получается классическая связка: наука, практика и образование.

Генетические исследования в какой-то степени отражают название кафедры: современные методы мониторинга лесов. Ведь ДНК-анализ - это тоже мониторинг, просто слежение ведётся за более тонкими материями. Хотя мы занимаемся и глобальным мониторингом состояния лесов - исследованиями в области дистанционного зондирования Земли с применением геоинформационных технологий. В этом наш Центр защиты леса один из лидеров лесной отрасли.

Помимо базовой кафедры СФУ у нас функционируют филиалы кафедр экологии и защиты леса и лесной таксации и лесоустройства СибГТУ. Сложился удобный алгоритм сотрудничества: набираем студентов с 3 курса, к 5 курсу появляется понимание, подходим мы друг другу или нет. Берём к себе лучших.

У нас работают уникальные специалисты, энтузиасты своего дела, талантливая и перспективная молодёжь.

- Как вам это удаётся, вы же бюджетная организация, и финансирование соответствующее?

- Мы пытаемся делать всё, чтобы людям было комфортно здесь работать. У нас созданы довольно хорошие социально-бытовые условия для сотрудников: есть комната отдыха, большая кухня-столовая со всем необходимым, современные и функциональные конференц-зал и спортзал. Текучки кадров нет вообще, мне поступает по 10-15 резюме в неделю. Важно и то, что мы постоянно привлекаем коммерческие проекты, работаем по грантам. К примеру, сейчас пытаемся получать гранты на расшифровку генома лиственницы.

- Почему именно лиственницы?

- Выбор не случаен. В мире существуют свои приоритеты в работе над расшифровкой генома древесных растений. Лиственница, наверное, наиболее важная для России порода, можно сказать, это символ страны. И Сибири. Мы ведь северный регион, и для хрупких северных экосистем лиственница имеет особое значение, лиственничниками покрыты огромные территории края.

Хотя, конечно, когда на научном совете делали выбор главного объекта исследований, были и другие предложения, например кедр. Но и по кедру мы тоже работаем, возможно, он следующий в очереди "на расшифровку".

- Какие-то результаты по лиственнице уже есть?

- Работы по проекту только начинаются. Первые данные получены, находятся на обработке в Москве. Но чтобы расшифровать геном полностью, нужны серьёзные вложения в техническую часть. Буквально на днях мы ожидаем поставки дорогостоящего прибора - секвенатора. Третьего в России и первого за Уралом. Кстати, в Китае секвенаторов более 130 штук, 80% всех мировых приборов...

Есть у нас и климаткамера, где можно менять влажность, температуру и освещение, что необходимо для наших экспериментов по изучению транскриптома.

Интерес к нашим исследованиям огромен. В России пока ни одного крупного генома до сих пор расшифровано не было. Мы сейчас, в связке с СФУ и Институтом леса им. В.Н. Сукачёва, единственные в стране, кто комплексно занимается геномным анализом древесных растений. Всё это без преувеличения передовой край науки. По некоторым работам мы, вероятно, получим данные одновременно с ведущими зарубежными учёными.

- Для чего вообще нужна расшифровка генома деревьев?

- Это очень важные знания. Сегодня, например, уже выращивается генно-модифицированная пшеница, которая устойчива к фитозаболеваниям.

Если немного пофантазировать - а ведь фантастика всегда опережает научную мысль, - то теоретически можно вывести дерево, генетически устойчивое к лесным пожарам. Кстати, лиственница - одна из самых стойких к огню пород.

Или, к примеру, мы можем "запрограммировать" деревья так, чтобы они давали высокопроизводительный древостой с низкой сбежистостью стволов. Сбежистый - значит со стволами в форме "морковки".

Или вот ещё пример. Для России, как и для многих стран, очень актуальна проблема нелегального использования древесины. Мы в нашем центре для идентификации места заготовки предлагаем использовать ДНК-маркеры.

- Чтобы определить, "откуда дровишки"?

- Именно. К примеру, у проверяющих органов возникает вопрос: откуда лес в таком-то вагоне. Владелец отвечает: вырублен в таком-то квартале. Мы проводим генетический анализ и определяем, правда ли это. Таким образом, государство получает мощный, быстрый и точный инструментарий для выявления нелегальных рубок.

Всё это пока задачи на будущее. А сегодня мы используем генетический анализ, создавая "кладовые" качественного леса.

Ещё в 80-е годы у нас в крае были заложены маточные плантации: с клонами так называемых плюсовых деревьев. Отбирались самые сильные здоровые кедры или лиственницы, их побеги прививались саженцам, которые становились клонами лучших в лесу деревьев: примерно 60 клонов на одно отборное дерево. Краевые архивы клонов и лесосеменные плантации - часть единого генетико-селекционного комплекса России - занимают порядка 120 гектаров.

Сейчас в нашей лаборатории идёт масштабная работа. Мы проверяем, насколько выросшие плантации генетически соответствуют своим плюсовым родителям. Если при закладке произошла ошибка, выявляем это. Так удаётся привести в порядок ценнейшие фонды.

Лесосеменные архивные плантации есть по всей стране. После закладываются плантации второго порядка, с которых уже получают элитные семена. В крае пока идёт проверка посадок первого порядка.

- Обычно считается, что Сибирь - лесная кладовая, что наши ресурсы значительны даже в мировом масштабе... Это правда? Надолго ли нам хватит лесных богатств?

- Да, кладовая. Но я бы не сказал, что леса действительно столь много, как об этом принято говорить. Северная экосистема очень ранима, ничего не стоит повредить её.

Простой пример. Вчера вышел прогуляться на набережную у нас в Академгородке. Весь южный склон - поранен. И не просто вытоптан людьми, а заезжен машинами, которые повреждают верхний слой лесной почвы. Повсюду мусор, кострища...

Спасение для наших лесов - что сибирская тайга труднодоступна. Это счастье для всего мира, что она далеко. "Леса - лёгкие планеты". Это штамп, но это действительно так! Наши сибирские леса, бореальный пояс - действительно источник всех благ на Земле. И проблема сохранения леса - не только наша, это касается всех людей земного шара.

Надолго ли хватит леса? К сожалению, на сегодня мы не располагаем достаточной информацией о состоянии лесных ресурсов. Что вырублено, что сгорело, каков прирост за последние годы - точных цифр нет. На сегодняшний день необходима точная оценка состояния лесного фонда РФ и его регулярная актуализация.

- Центр защиты леса занимается мониторингом лесов?

- Конечно, основное и важнейшее направление нашей работы - мониторинг состояния лесов Красноярского края и Республики Хакасия наземными и дистанционными методами. В своей работе мы пользуемся современными программными средствами (геоинформационные системы). Для систематизации и визуализации результатов лесопатологического мониторинга лесов наши специалисты участвуют в создании единой общероссийской информационно-аналитической системы ФБУ "Рослесозащиты".

Недавно на конференции по информатизации лесного комплекса России в Москве нас просто разорвали на части. Здесь, в центре, делается уникальный продукт, востребованный по всей стране, - общероссийский лесной портал, наполнение которого осуществляется с помощью специальных программ, написанных нашими программистами.

Лесопатологи Сибири и других регионов, которые работают в лесу, не выходят на объект без наладонных компьютеров. Полевые данные, которые они собирают на месте, автоматически превращаются в карты и таблицы, все вместе они дают анализ состояния лесного фонда России. Можно будет зайти на эту общую карту и посмотреть в режиме онлайн, какие насаждения имеются в определённой точке, в каком они состоянии, какие санитарно-оздоровительные мероприятия рекомендуется провести. К этому картографическому сервису могут быть подключены системы дистанционного мониторинга Рослесхоза, которые, в частности, позволяют следить за лесными пожарами.

- То есть по таёжному бурелому бродят лесничие с компьютерами...

- Лесопатологи. Мы организация, которая занимается лесной патологией - как раньше называли, "лесные доктора". Конечно, с компьютерами. Кроме них наши специалисты имеют GPS-навигаторы, другую современную технику, в том числе дорожную - трактора, вездеходы, даже снегоболотоходы - сами знаете, какие дороги в Сибири. Раньше мы пользовались услугами лесхозов, они могли отвезти на любой участок. Сегодня такого нет, нам самим приходится закупать технику и эксплуатировать её.

- Владимир Владимирович, как вы считаете: состояние леса в крае ухудшилось за годы "дикого капитализма"?

- Моё мнение - да. Вот взять одну из проблем - нашествие шелкопряда. В 90-е годы произошла вспышка массового размножения этих насекомых: гусеницы распространились на территории в полтора миллиона гектаров. И одна из причин такого распространения - состояние леса. У нас перестойные леса, пожилые, к ним цепляются все болячки - совсем как к старым людям. А перестойных лесов много в том числе и потому, что неправильно ведутся рубки. Старый лес надо рубить в первую очередь, сохраняя молодые деревья. Так делают в Америке, в Канаде: рубят по состоянию, начиная с проблемных насаждений. А у нас вырезают тот лес, который доступнее, невзирая на состояние.

Часто мы просто ничего не можем с этим поделать. В советские времена существовало чёткое правило - проводить первоочередную рубку в повреждённых древостоях. И оно выполнялось. Сегодня, несмотря на принятые законы, с этим проблемы. Арендатор говорит: мне не выгодно вырубать сухой лес на дальнем участке, туда надо прокладывать дорогу. Лучше я срежу зелёный.

Правоприменение страдает, государственный рычаг для воздействия на лесопользователя работает слабо.

Из-за наших больших территорий и "несоответствующего" хозяйствования и возникают проблемы. Остаётся огромное количество сухого леса - отсюда вторая большая беда: лесные пожары. В сухом лесу накапливается много ветоши, и пожар при попадании грозовых разрядов вспыхивает в секунды. Огонь распространяется на огромной площади, тушить такой пожар не хватает ни человеческих, ни финансовых ресурсов.

Хочу отметить, что после лесных пожаров в европейской части России в 2010 году государство обратило на проблему внимание, сейчас её решение финансируется отдельно. Но всё равно средств не хватает.

- То есть государство всё же решает этот вопрос?

- Да, но строго говоря, если леса горят - при чём здесь президент? Посмотрите статистику: причина огромного числа пожаров - это человеческий фактор. Достаточно одного брошенного окурка, осколка стекла, непотушенного костра, и может возникнуть крупный лесной пожар. Необходимо воспитание с самого раннего детства: нельзя поджигать траву, ломать ветки, мусорить в лесу... Посмотрите - в Европе леса практически не горят! Или Беларусь - лесная страна, но ничего не горит! Более жёсткие законы, но главное - другая ментальность: за 90-е годы там не утеряно бережливое отношение к лесу.

Начинать каждому надо с себя. Не будем бросать окурки - и, возможно, уже этим спасём страну... Мы должны учить детей так, чтобы новые поколения понимали: лес - наше национальное достояние. Как? Это вопрос, извечный для России.

- А вот, например, китайцы - они угроза нашему лесу? Огромная масса сибирской древесины уходит в Китай...

- Да, китайцы к своим лесам очень бережно относятся. И предпочитают покупать лес у нас. Им всё равно, какой он: заготовленный легально или сворованный. Но воруют-то наши! К сожалению, к этому существуют предпосылки, и законодательные, и социальные.

Сейчас Россия участвует в международных процессах FLEG, направленных на пресечение нелегального оборота древесины. Правительство принимает меры: например, были повышены пошлины на круглый лес. Но что сделали китайцы? Повысили цену на круглый лес, и возить его по-прежнему выгодно. Вот такая политика - кто кого "передумает".

Конечно, нам нужны предприятия глубокой лесопереработки, ведь это сплошные плюсы: решаются социальные вопросы, обеспечивается занятость людей, платятся налоги. Но пока примеров таких заводов очень мало. Посмотрите: в магазине "Леруа Мерлен" продаётся канадская ДСП. А вся китайская и итальянская мебель, которая стоит в наших кабинетах, делается из ангарской сосны...

За 90-е годы мы много потеряли в производстве. Строятся сплошь торгово-развлекательные центры - весёлая страна Россия. Необходимо задуматься над тем, как правильно использовать наши ресурсы. Я очень надеюсь, что в лесопользовании когда-нибудь победит здравый смысл и наступит время, когда обеспеченные люди и бизнес начнут вкладывать средства в Россию.

- Владимир Владимирович, можно ли сформулировать краткие итоги работы вашего центра?

- Наш коллектив в 105 человек обслуживает территорию в 160 млн гектаров, это огромнейшие площади. Скажу честно, людей не хватает, чтобы досконально изучить свой ресурс. И поскольку в лесу идут негативные процессы - значит, и работаем не совсем хорошо.

Да, мы поставляем информацию и на уровень администрации края, и на уровень федерального агентства лесного хозяйства. Но как её используют? Какие управленческие решения принимаются? Пока результатов особых не видно. Быть может, нам надо собирать данные в каком-то ином формате? Важно чтобы чиновники высокого ранга понимали, что происходит, и инициировали адекватные меры - вплоть до изменения законодательства.

И всё же мы многого достигли. На мой взгляд, наша организация - некая точка роста. За 90-е годы лесная отрасль потеряла много классных специалистов. Люди ушли на пенсию, а новые не пришли, пропала преемственность поколений. Но мы за 20 лет создали новый потенциал, воспитали уникальные кадры. У нас работает замечательная молодёжь. Создан совершенно новый подход к работе, новый инструментарий, люди выкладываются по полной.

И я могу без ложной скромности сказать, что в своей области мы - лидеры и известны не только российской, но и мировой научной общественности.

Мы не научная организация, производственники, но с нами советуются, к нам приходят учиться.

Россия. СФО > Леспром > wood.ru, 25 июня 2012 > № 579484 Владимир Солдатов

Россия. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 21 июня 2012 > № 579466 Владимир Путин

Состоялось официальное открытие 16-го Петербургского международного экономического форума, проходящего под девизом «Эффективное лидерство». Этой же теме посвящён доклад Владимира Путина, с которым глава государства выступил на пленарном заседании.

В форуме принимают участие свыше пяти тысяч человек из 87 стран мира. Гостями форума стали, в частности, Президент Финляндии Саули Ниинистё, член политбюро компартии Китая Хэ Гоцян, бывший госсекретарь США Генри Киссинджер. Более 30 стран представлены на уровне министров.

* * *

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые дамы и господа! Дорогие участники нашей встречи, друзья!

Я искренне приветствую вас на Санкт-Петербургском форуме. Хотел бы сегодня в этой представительной аудитории рассказать о наших планах преобразования России и изложить своё видение ситуации в глобальной экономике. Позволю себе несколько слов сказать о только что прошедшей встрече «двадцатки», поделиться с вами информацией о том, как шла эта работа.

На этом форуме собираются страны, на которые приходится порядка 90 процентов мирового ВВП. По общей оценке, прозвучавшей в рамках дискуссии, ситуация в глобальной экономике выглядит достаточно тревожной, и для людей, которые собрались сегодня здесь, в этом зале, в этом нет ничего неожиданного. Дисбалансов, а также долгов накоплено очень много. Вы знаете про эту ситуацию в ведущих странах еврозоны: в Германии – 81 процент, во Франции – 86 процентов, а в Соединённых Штатах – 104 процента, в Японии – ещё больше. Всё это подрывает уверенность бизнеса, создаёт достаточно нервозные настроения у инвесторов.

Наряду с дефицитом финансов и бюджетов наблюдается, к сожалению, и дефицит решительных действий. Мы видим, как многие принципиальные и очевидные шаги откладываются из-за политических, партийных, групповых противоречий, из-за текущей внутриполитической ситуации, из-за текущей политической повестки дня в ведущих экономиках мира, а полумеры только усугубляют ситуацию.Нарастают риски в Европе. На биржевых площадках увеличивается недоверие к финансовой устойчивости крупных европейских стран. Стержневые страны еврозоны пока, к сожалению, не могут остановить сползание в новую фазу рецессии. Согласие между ними по путям выхода из кризиса до сих пор не достигнуто. Правда, я очень рассчитываю, что на ближайших встречах в верхах в еврозоне такие консолидированные решения будут приняты.

Кризисные явления, к сожалению, пока не локализованы. И закономерно, что признаки торможения деловой активности, потеря экономического динамизма всё отчётливее проявляются и среди развивающихся экономик. Вместе с тем результаты выборов в Греции, выбор греческого народа, решительный настрой руководства Еврокомиссии, Евросоюза в целом и некоторых ведущих европейских государств на наведение финансовой дисциплины и устранение дисбалансов в экономике вселяют сдержанный оптимизм.

Россия считает, что необходимы неотложные скоординированные действия для расчистки и оздоровления глобальных финансов, их жёсткая привязка к фундаментальным показателям реального сектора экономики. При этом справедливо и обоснованно ставить вопрос об усилении роли так называемых развивающихся стран и так называемых новых экономических держав в выработке и принятии шагов, определяющих характер глобального экономического порядка.

Об этом шла речь и на встрече руководителей стран БРИКС, которая состоялась на полях «двадцатки»: это, напомню, Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южно-Африканская Республика. Эти страны не просто подтвердили свою готовность содействовать реализации стабилизационных мер, укреплению устойчивости мировой экономики, но и предприняли в этом направлении конкретные шаги, взяли на себя дополнительные обязательства предоставить в распоряжение МВФ порядка 75 миллиардов долларов.

Естественно наше желание влиять на то, как будут распоряжаться этими средствами. Считаем, что от деклараций нужно переходить к реальной реформе МВФ, других международных финансовых институтов, к реформе, которая бы учитывала новую экономическую расстановку сил. И в целом нужно вести речь о выработке обновлённых жизнеспособных правил мировой торговли и взаимных инвестиций, по реальному решению вопросов устойчивого развития, включая, конечно, и энергобезопасность.

Подчеркну, все эти темы намерены сделать ключевыми и активно продвигать их в ходе предстоящего председательства России в «двадцатке» в 2013 году. Мы предложили нашим партнёрам собраться именно здесь, в Петербурге, через год.

Если говорить по-крупному, пришло время, когда «двадцатка» должна в полной мере взять на себя бремя эффективного лидерства. Это значит, что «двадцатка» не должна превратиться в очередной элитный клуб, заботящийся исключительно о своих членах. Эгоизм и закулисные сделки не добавляют стабильности и доверия.

«Двадцатка» призвана стать той площадкой, где вырабатываются справедливые правила для устойчивого развития всей мировой экономики. Глобальный характер мировой экономики, когда все зависят друг от друга, предполагает сегодня и глобальный характер ответственности – прежде всего, разумеется, для ведущих экономик мира. Это касается и тех стран, которые эмитируют резервные валюты, а проще говоря, распоряжаются печатным станком, и тех государств, которые являются основными держателями золотовалютных резервов, а значит, обеспечивают устойчивость международной финансовой системы, и, конечно, тех государств, которые обладают самыми ёмкими национальными рынками, а также запасами природных ресурсов, а значит, во многом определяют общую динамику глобального роста. Мы должны не только действовать вместе и реализовывать согласованную политику, но и отдавать себе отчёт в том, как решения, принятые на национальном уровне, отразятся на положении дел в глобальном масштабе.

Хочу здесь отметить, что Россия руководствуется именно таким ответственным подходом. Например, несмотря на все известные проблемы в еврозоне, мы держим значительную часть наших международных резервов именно в евро и не предпринимаем каких-либо односторонних шагов, которые могут осложнить и без того трудное положение единой европейской валюты. Мы понимаем, что сегодня от действий лидеров еврозоны в значительной степени зависит благополучие всего мира. Поэтому будем поддерживать наших европейских партнёров, исходя из единства наших общих долгосрочных целей.

Более того, считаю, что нам вместе надо извлечь уроки из сложившейся ситуации в Европе и на глобальном уровне предложить механизмы, которые позволили бы не допустить повторения схожих ситуаций и в других регионах мира.

В целом эффективное лидерство, ответственная линия поведения сегодня – это прежде всего реалистичные решения и действия, способные завоевать доверие. Это сбалансированная бюджетная политика, контроль над государственным долгом, финансовая дисциплина. Надо уметь говорить правду и брать на себя ответственность. Безудержные финансовые спекуляции и популизм политиков одинаково опасны. «Пузыри» и «пустышки» не должны иметь места ни в политике, ни в экономике.

И наконец, лидерство заключается в умении найти фундаментальный выход из глобальной стагнации и нестабильности, предложить и реализовать долгосрочную стратегию развития. Кто сделает это первым, тот, безусловно, добьётся стратегического преимущества.

Лидеры, которые не смогут достичь соответствующих результатов, не смогут дать гражданам надежды на лучшее будущее, на хорошую работу, рискуют ввергнуть свои страны в пучину социальной и политической нестабильности, разного рода конфликтов. Поэтому устойчивое развитие сегодня – это ведущая тема для национальной повестки каждой страны мира, это основа для глобальной безопасности, для нормального выстраивания всей системы международных отношений.

Уважаемые дамы и господа! Мы в России разработали целую программу масштабных преобразований, она получила широкую общественную поддержку. Её реализацию считаю главной задачей на посту Президента Российской Федерации.

Каковы наши цели: это закрепление имеющихся у России естественных конкурентных преимуществ, развитие новых возможностей в глобальной экономике, это стабильное развитие страны, это эффективное государство на службе человека и общества, правоохранительная и судебная системы, пользующиеся безусловным доверием граждан.

Мы рассчитываем, что это будет создавать новые возможности для самореализации граждан России, новое качество жизни, современные рабочие места, будет улучшать систему образования и здравоохранения, поможет в решении жилищных проблем.

Для бизнеса это наилучшие условия для инвестирования, ведения собственного дела, создания новых компаний и производств, свободная и честная конкуренция, простор для инноваций.

Именно о принципах нашей экономической политики хотел бы сказать несколько слов подробнее, в том числе считаю правильным вновь повторить некоторые ранее высказанные тезисы, поскольку сегодня бизнесу, инвесторам нужно чувствовать, что власть действует последовательно и предсказуемо, сохраняя преемственность и не подвергая ревизии заявленные цели.

Конечно, всё, о чём мы говорим, сказать легче, чем сделать. Хотел бы в этой связи вновь подчеркнуть, что особым приоритетом для нас было и остаётся поддержание макроэкономической стабильности. Такая политика уже позволила нам достичь определённых результатов. Так, инфляция за четыре года существенно сократилась (она у нас ещё достаточно большая по сравнению с развитыми экономиками), в России в прошлом году она составила 6,1 процента – это ещё много, но хочу обратить ваше внимание на то, что за четыре года она снизилась более чем в два раза.

У нас четыре года назад инфляция была больше 13 процентов. В прошлом году, как я уже сказал, 6,1 процента. И это минимальный показатель в России за последние 20 лет. На начало июня текущего года инфляция составила менее 4 процентов в годовом выражении.

Государственный долг России – минимальный среди стран «восьмёрки», «двадцатки», да и БРИКС тоже, и на 1 мая 2012 года составлял 9,2 процента. При этом внешний долг России всего 2,5 процента. Также отмечу, что Россия – одна из трёх стран «двадцатки», которые имеют бездефицитный бюджет. Я об этом ещё скажу.

Вместе с тем текущие макроэкономические показатели вполне приемлемые и хорошие. Это не повод для нас впадать в эйфорию. Мы хорошо видим серьёзные долгосрочные и среднесрочные вызовы для нашей экономики. Экономика всё ещё не диверсифицирована. Значительная часть добавленной стоимости создаётся в сырьевых секторах экономики. Велика доля неконкурентных старых производств, сохраняется высокий уровень зависимости России от цен на нефть. Нам нужно понизить опасно высокую планку ненефтегазового дефицита. Это, как я сказал на форуме «двадцатки», в известной степени ахиллесова пята нашей экономики. В эпоху высокой глобальной волатильности такая экономика очень уязвима и подвержена значительным рискам. Вот почему России необходим не просто бездефицитный бюджет, а бюджет, что называется, с запасом прочности, рассчитанный не на нефтегазовый доход. Он должен быть рассчитан на несырьевые доходы и уже во вторую очередь – на поступления от продажи углеводородов.

Поэтому в ближайшее время будет принято новое так называемое бюджетное правило. Его логика в том, чтобы объём наших обязательств, бюджетных расходов, долгосрочных инвестиционных программ, в которых участвует государство, не был привязан к текущей цене на нефть. Что касается рентных сверхдоходов, то они будут прежде всего направляться на пополнение резервов.

Одновременно Центробанк продолжит гибкую курсовую политику. Сегодня она уже вносит большой вклад в уменьшение зависимости реальной экономики, наших производителей от колебаний внешней конъюнктуры, снижает интерес к спекулятивным валютным операциям и позволяет сдержать инфляцию.

Обращаю внимание, мы не отступим от принципа свободного движения капитала и не будем вводить здесь какие-либо ограничения. Хорошо понимаем, как важна определённость в этом вопросе для инвесторов, которые планируют вкладывать свои капиталы в Россию. Хочу обратить ваше внимание, уважаемые коллеги, на то, что даже в самый сложный период кризиса (в 2009 году) Правительство Российской Федерации не пошло на ограничения вывоза капитала. Мы действительно потеряли значительный объём ресурсов, но исходили из долгосрочных интересов экономики России. А долгосрочные интересы требуют доверия со стороны инвесторов. Намерены продолжить такую политику и в будущем.

Прошедший период показал, что резкие, грубые решения и административные запреты в экономике не работают. Чтобы эффективно противостоять экономической турбулентности, у государственных и финансовых властей должен быть целый набор антикризисных инструментов и, конечно, достаточный объём внутренних суверенных ресурсов, которые можно задействовать в любой ситуации.

В этой связи напомню ситуацию прошлой осени ещё раз. Тогда банки во многих странах мира столкнулись с кризисом ликвидности. Совместные действия наших финансовых властей: и Министерства финансов, и Центрального банка Российской Федерации – обеспечили бесперебойную работу российской банковской системы. Только один Минфин в короткие сроки предоставил кредитным учреждениям страны более 30 миллиардов долларов ликвидности, причём не распечатывая при этом резервные фонды России, а они у нас достаточно солидные.

Международные резервы Центрального банка (мы третьи по объёму в мире) на 8 июня текущего года составили свыше 512 миллиардов долларов. Кроме этого у нас есть резервные фонды Правительства Российской Федерации: резервный фонд для оперативного решения текущих проблем составляет более 60 миллиардов долларов, и Фонд национального благосостояния, из которого мы поддерживаем пенсионную систему, составляет ещё 85,5 миллиарда долларов США.

Хочу подчеркнуть, сегодня в распоряжении России есть достаточно резервов и целая линейка механизмов антикризисного быстрого реагирования, включая предоставление субординированных кредитов, госгарантий, программы стимулирования спроса и поддержки занятости. Весь этот арсенал, что называется, проверен в деле, он доказал свою эффективность в период 2008–2009 годов. И мы готовы его оперативно и в полном объёме задействовать в случае возникновения тех или иных негативных ситуаций в мировой экономике.

Между тем мы осознаём, что и вероятный кризис может быть иным как по длительности, так и по характеру возможных проявлений. Поэтому считаю актуальным создание полномасштабной системы прогнозирования и управления рисками. Мы такую систему будем развивать. Я ещё будучи Председателем Правительства попросил коллег подумать над созданием такой системы. Новый состав Правительства продолжает эту работу.

Большинство последних кризисов приходило в Россию извне. И конечно, на эти факторы мы не могли повлиять. Но грамотная система управления рисками, во-первых, позволяет минимизировать последствия внешних потрясений, а во-вторых, не допустить возникновения кризисов по внутренним причинам – из-за накопления собственных дисбалансов, что для растущей экономики России принципиально важно.

Уважаемые дамы и господа! Укрепляя потенциал мер оперативного реагирования, мы вместе с тем полагаем, что фундаментальные решения лежат в сфере построения новой экономики – экономики, устойчивой к разного рода шокам, экономики, способной демонстрировать высокие темпы роста в жёстких внешних условиях.

Рост ВВП России по итогам 2011 года – 4,3 процента. Это самые высокие темпы среди крупных экономик Европы и одни из самых высоких среди крупных экономик мира. Впереди нас из крупных экономик только Китай и Индия.

Что касается безработицы (тоже один из важнейших показателей не только социального благополучия, но и самой экономики), в мае она снизилась в России до уровня менее 5,4 процента. Это гораздо ниже, чем докризисный уровень. Напомню, что в той же Европе безработица составляет 11 процентов, это максимальный показатель за последние 16 лет.

Правда, и в России всё не так благостно и благополучно, потому что она [безработица] у нас хоть на низком уровне находится (как я сказал – 5,4 процента), но от региона к региону она совсем разная. Скажем, на юге страны, в регионе Северного Кавказа, в некоторых республиках она ещё запредельно высокая. В целом по стране, повторяю, это хороший показатель.

Вместе с тем такая низкая безработица говорит и о том, что экстенсивные возможности для роста за счёт незагруженных производственных мощностей и свободных рабочих рук практически исчерпаны. Дальнейшее развитие возможно только на базе высокой инвестиционной активности, высокой производительности труда, модернизации существующих и создания новых производств, новых рабочих мест.

Каких ориентиров мы намерены здесь придерживаться? К 2020 году в России должны быть созданы или модернизированы имеющиеся рабочие места в общем объёме 25 миллионов. Нам необходимо вытеснить архаичную, неэффективную занятость из национальной экономики. Только так мы сможем ответить на запрос граждан на современную и высокооплачиваемую работу, предложить новые возможности и социальные перспективы как для сегодняшних поколений работников, так и для будущих, то есть для выпускников наших вузов и профессиональных училищ.

Экономический эффект от новых миллионов рабочих мест – это прежде всего рост производительности труда, причём не менее чем в полтора раза к 2018 году. Это очень сложная задача. Но мы должны ставить перед собой амбициозные цели, и только тогда мы будем последовательно двигаться к тем планкам, которые нам необходимы.

Новые рабочие места – это принципиально другая структура и устойчивость экономики, это повышение доли продукции высокотехнологичных отраслей ВВП минимум в 1,3 раза к 2018 году. При этом Россия должна заявить о себе как об экспортёре инновационных товаров и услуг.

Новые рабочие места создаются, разумеется, инвестициями. Нам необходимо нарастить их объём к 2018 году до 27 процентов ВВП. Много это или мало? Считаю, что это абсолютно реалистичная цель, задача, имея в виду, что сегодня у нас 20 процентов. Нам нужно подняться за эти годы на семь [процентов].

И конечно, когда мы говорим об инвестициях, то имеем в виду, прежде всего, частные инвестиции. Прекрасно понимаем, что в этой связи мы должны предложить инвестору эксклюзивные условия, побороться за эти инвестиции, чтобы инвестор сделал выбор именно в пользу России. Вот почему ключевым вопросом государственной политики мы считаем создание не просто благоприятного, а в полном смысле лучшего, конкурентного инвестиционного климата. И к концу текущего десятилетия Россия должна войти в двадцатку стран мира с наиболее комфортной деловой средой. Это тоже достаточно сложная и амбициозная задача, имея в виду то положение, где мы находимся сегодня.

Уже сформированы предельно конкретные «дорожные карты» по ликвидации административных барьеров в таких областях, как подключение к электроэнергии, в сфере строительства, при прохождении таможенных процедур, при оформлении внешнеторговых сделок, при регистрации бизнеса, оформлении налоговой отчётности.

Хочу особо подчеркнуть, эту работу мы ведём совместно с ведущими деловыми объединениями страны в рамках национальной предпринимательской инициативы. И результаты наших общих усилий, безусловно, не должны и не будут выхолощены.

От практической реализации «дорожных карт» очень многое зависит. И здесь необходим особый контроль и со стороны государства, и со стороны общества, и со стороны самого бизнеса. Именно поэтому принято важное решение о создании специальной комиссии по реализации национальной предпринимательской инициативы. В её состав войдут представители отечественного и иностранного бизнеса, руководители министерств и ведомств.

Но, как говорил один из крупных политических деятелей прошлого, «если хотите завалить дело – создайте комиссию». Мы это помним, имеем в виду и понимаем, что для формирования совершенной системы государственных услуг для бизнеса необходимо время. А текущие проблемы, когда предприниматель сталкивается с нарушением своих прав, бюрократическим давлением, коррупцией, административными барьерами, – нужно решать уже сегодня все эти проблемы.

Именно поэтому также в контакте с бизнесом в России создаётся новый специальный институт уполномоченного по правам предпринимателей – как отечественных, так и иностранных, хочу подчеркнуть. Он получит право отстаивать интересы бизнеса в суде, приостанавливать ведомственные и нормативные акты до решения суда и в качестве обеспечительных мер обращаться в суд с оперативным приостановлением действий чиновников. Для этого необходимо, конечно, внести соответствующие изменения в законодательство. Я вижу, в зале присутствуют и депутаты Государственной Думы, обращаюсь к ним с просьбой оперативно принять эти решения.

По итогам консультаций с бизнес-сообществом принято решение о назначении на должность федерального омбудсмена господина Титова Бориса Юрьевича, председателя предпринимательской организации «Деловая Россия». Мы провели такое рейтинговое голосование: практически все предпринимательские сообщества назвали в том числе и господина Титова в качестве возможного омбудсмена. Соответствующий Указ будет подписан в самое ближайшее время. Офис федерального омбудсмена заработает в ближайшие недели.

Думаю, что и Генеральная прокуратура должна будет уделить этому направлению деятельности особое внимание таким образом, чтобы омбудсмен мог работать напрямую с правоохранительной системой.

И ещё. В ходе встреч с предпринимателями часто звучат жалобы на несправедливые условия конкуренции, в том числе из-за избыточного присутствия государства в экономике, на то, что госкомпании пользуются преференциями, действуют вне конкурентных правил, занимают то пространство, в котором должен работать частный бизнес.

Хочу сегодня вновь обозначить нашу принципиальную позицию: государство будет последовательно выходить из целого ряда отраслей и активов. План приватизации федерального имущества утверждён, он будет исполняться. Добавлю, что аналогичные планы приватизации должны быть приняты и на региональном уровне.

Но сразу же хочу подчеркнуть, это должна быть принципиально другая приватизация, не имеющая ничего общего с практикой залоговых аукционов и прочих сомнительных сделок, широко применявшихся в 90-е годы, когда государственные активы, созданные предыдущими поколениями наших граждан, приобретались за счёт близости к административному ресурсу, за счёт близости к власти по явно заниженной стоимости, а часто одновременно и за государственные же деньги. Всё это в конце концов привело к искажению предпринимательской мотивации, надолго испортило нравы в самом бизнес-сообществе, породило серьёзные системные проблемы, в том числе на психологическом, ментальном уровне. Согласитесь, сложно требовать общественного уважения к криво возникшей собственности.

К сожалению, я должен это признать, и последние шаги в этом направлении тоже показывают, что с тех пор мало что изменилось. С большим сожалением это констатирую. Поэтому для нас очевидно: новая приватизация должна быть безусловно принята российским обществом, и, значит, она должна быть понятной, честной и справедливой, должна быть основана на открытой, конкурентной продаже государственных активов, причём лучшему покупателю и по реальной цене.

Только соблюдая все эти принципы, можно обеспечить адекватное поступление в бюджет и получить действительно эффективного собственника, который намерен не просто подержать и перепродать, а развивать производство, и, главное, обеспечить порядок, общественное уважение к самому институту частной собственности, к таким ценностям, как экономическая свобода и предпринимательская инициатива.

Именно на базе безусловного общественного доверия к этим ценностям мы сможем выстроить и укрепить эффективные гарантии неприкосновенности и защиты частной собственности, качественно изменить работу правоохранительной и судебной систем, сделать всё необходимое, чтобы они защищали интересы добросовестных участников экономической деятельности, а не служили инструментом давления на бизнес.

Честная, справедливая приватизация, разрывающая связку «собственность и власть», – это и мощнейшая реальная антикоррупционная мера. Коррупция, к сожалению и без всякого преувеличения, самая большая угроза нашему развитию. Риски здесь даже значительно серьёзнее, чем колебание цены на нефть. Люди, бизнес устали от повседневной бытовой коррупции, от поборов в государственных органах, в судах, в правоохранительной системе, в госкомпаниях.

Безусловно, это сложная задача, и мы много и часто говорим в последнее время об этом. Конечно, эту проблему не так просто решить, но делать вид, что её не существует, тоже невозможно. Нужно говорить об этом и искать инструменты решения проблемы. Конечно, мы будем это делать, в том числе привлекая на госслужбу людей с другой мотивацией, профессиональных и эффективных управленцев. Конечно, приватизация нужна для формирования новой современной структуры экономики, для снижения рисков, связанных с неэффективным управлением, для создания равноправных условий конкуренции.

Вновь подчеркну, госкапитализм – это не наша цель. В то же время приватизация не должна вести к возникновению частных монополий на месте государственных. А мы знаем, что без здоровой конкуренции рыночная экономика проявляет не меньшую склонность к загниванию, чем командно-административная система.

Без честной внутренней конкуренции, без торжества закона, без правды и справедливости в отношениях бизнеса и государства нельзя стать по-настоящему конкурентоспособными на международной арене. Конкуренция и в политике, и в экономике – это главный двигатель развития. Поэтому прошу Правительство Российской Федерации провести серьёзную ревизию практики применения антимонопольного законодательства и поддержки конкуренции. Сделать это нужно в самом тесном контакте с непосредственными участниками экономической жизни.

И ещё. Мы, безусловно, будем приветствовать участие в приватизационных сделках наших зарубежных партнёров. Но это должны быть действительно серьёзные стратегические инвесторы, вместе с которыми в Россию должны прийти современные технологии, опыт организации производства, крупные экспортные заказы.

Хочу сказать, что такой положительный опыт в работе с иностранными инвесторами у нас есть. За предыдущие несколько лет, скажем, в области электроэнергетики мы сделали эти шаги вместе с иностранными инвесторами. И, должен сказать, несмотря на то, что после приобретения наших электроэнергетических активов весь мир столкнулся с известным мировым экономическим и финансовым кризисом, всё-таки все наши иностранные инвесторы, которые вложили десятки миллиардов долларов в наши генерирующие мощности, вели себя исключительно мужественно, действовали очень профессионально. Я надеюсь, что такая же совместная работа с Российским государством, региональными и федеральными властями будет продолжена не только в электроэнергетике, но и в других отраслях.

Уважаемые дамы и господа! Сегодня в условиях глобальной нестабильности особое значение приобретает качество и характер инвестиций. Портфельные инвестиции способны быстро разогреть рынок, обеспечить его высокую динамику, но вместе с тем они всегда подвержены конъюнктурным факторам. Энтузиазм инвесторов по поводу развивающихся высокодоходных рынков может в течение нескольких дней смениться пессимизмом и оттоком капиталов. Мы в России это проходили и сталкивались не раз с такими ситуациями. Именно поэтому хотели бы делать ставку на прямые инвестиции, на капиталы, которые приходят под стратегические проекты.

Сегодня Россия занимает восьмое место в мире по притоку прямых иностранных инвестиций. В 2011 году в Россию было вложено почти 53 миллиарда долларов, темпы роста инвестиций составили 22 процента. Но для реализации намеченных нами планов, конечно, этих объёмов недостаточно, мы прекрасно это понимаем. Отмечу, что, согласно опросам, проводимым достаточно уважаемыми международными компаниями, число долгосрочных инвесторов, которые намерены увеличить свои вложения в Россию, выросло за последние полгода почти вдвое. В октябре 2011 года о намерении увеличить свои вложения в Россию сообщили 25 процентов опрошенных – из 150 компаний и инвестиционных фондов, а в апреле 2012 года уже 48 процентов, то есть увеличение почти в два раза. Мы такое желание будем всецело поддерживать и приветствовать.

Год назад здесь, на этом форуме в Санкт-Петербурге, Дмитрий Анатольевич Медведев говорил о создании Российского фонда прямых инвестиций. Хочу проинформировать вас, уважаемые дамы и господа, о том, что такая структура уже создана и работает. За короткий срок был сформирован экспертный совет фонда, в который вошли ведущие представители мирового инвестиционного сообщества. Совершены первые сделки на общую сумму 1 миллиард долларов США, из которых 800 миллионов долларов – это средства иностранных инвесторов.

С фондом уже работают фактически все центры мирового капитала: это и Ближний Восток, Китай, Европа, Соединённые Штаты, Австралия. А две недели назад в рамках нашего визита в Китай было завершено создание на базе РФПИ Российско-китайского инвестиционного фонда. Под его управлением будет находиться до 4 миллиардов долларов.

Мы также обязательно продолжим работу по формированию в Москве международного финансового центра. Здесь мы никаких иллюзий не строим – мы исходим из реалий. Но вместе с тем отмечу, что финансовая система России в последнее время быстро развивается, несмотря на проблемы, которые сейчас испытывают многие крупнейшие – и американские, и европейские – финансовые учреждения.

В России растёт доступность финансовых услуг для бизнеса и граждан. Так, объём кредитования физических лиц вырос за последний год на 43 процента. Рост объёмов ипотечных кредитов – почти на 30 процентов. Для справки могу сказать, что на 1 июня 2012 года кредиты физическим лицам составили 6,4 триллиона рублей, или 10 процентов ВВП, а кредиты юридическим лицам выросли на 25 процентов и составили 34 процента ВВП.

Но хочу обратить ваше внимание на то, что мы понимаем и риски, которые связаны с этим увеличением кредитования. Закредитованность, скажем, физических лиц в Соединённых Штатах очень высокая. И это создаёт проблемы для американской экономики и бюджета. Для бюджета – потому, что эти кредиты ещё, как правило, выдавались под государственные гарантии, а это соответствующим образом отражается на государственных финансах. Мы это всё понимаем и будем действовать здесь аккуратно.

Укрепляется доверие к нашей банковской системе. За год вклады в банках увечились почти на четверть, причём благодаря снижению инфляции вкладчикам теперь меньше нужно беспокоиться о поддержании покупательной способности своих сбережений. Вклады физических лиц составляют 12,5 триллиона рублей, или 22 процента ВВП.

Чтобы повысить конкурентоспособность российского финансового и товарного рынков, уже предпринято несколько важных шагов: например, объединены биржи ММВБ и РТС. Таким образом заложены предпосылки для становления в России одной из крупнейших мировых фондовых площадок, на которой будет формироваться цена на российские активы и ресурсы.

Но это не всё, что сделано за последнее время. Принят закон о центральном депозитарии (он вступил в силу с 1 января 2012 года), принят закон о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком, закон о клиринге и клиринговой деятельности, об организованных торгах. То есть мы создаём такую серьёзную, хорошо продуманную систему функционирования наших финансовых учреждений.

Кроме того, начат переход российских компаний на обязательную публикацию финансовой отчётности по международным стандартам. Считаю, что пришло время сделать ещё один шаг для расширения ресурсной базы национальной финансовой системы.

К 2015 году пенсионные накопления в России могут составить более четырёх триллионов рублей, это порядка 120 миллиардов долларов. Часть этих накоплений предполагается инвестировать в долгосрочные надёжные облигации для финансирования инфраструктурных проектов. При этом будет гарантирована не только безусловная сохранность пенсионных накоплений (мы с вами понимаем, инфраструктурные проекты никуда не денутся, они будут востребованы, так или иначе будут работать в стране), важно также обеспечить и доходность от их размещения. Над этим, безусловно, тоже будем думать и принимать эти решения только при гарантировании двух этих составляющих.

Мы готовы предоставить инвесторам не только новое качество финансовой, транспортной, энергетической инфраструктуры – по сути, сейчас создаётся принципиально новый евразийский рынок с новой конфигурацией и гигантскими перспективами. Россия продвигает беспрецедентные по темпам и масштабам интеграционные проекты на евразийском пространстве. Интеграцию мы рассматриваем как важнейший источник развития и роста.

Вы знаете, что подписан договор о зоне свободной торговли в СНГ. Россия, Казахстан и Белоруссия уже работают в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства, которые объединяют 170 миллионов человек, причём с высоким уровнем образования, профессиональной компетенцией и растущими доходами. В рамках «тройки»: Россия, Белоруссия и Казахстан – мы идём к более тесной интеграции.

Впервые на постсоветском пространстве заработал реальный наднациональный орган, обладающий управленческими полномочиями, – Евразийская экономическая комиссия. Планируется передать Комиссии функции координации макроэкономической политики, технического регулирования, а также мер в области конкуренции и естественных монополий. Рассчитываем, что качество решений в этих сферах значительно повысится, а бизнес, как отечественный, так и иностранный, ощутит преимущества от интеграции на всём евразийском пространстве.

Наконец, уже в текущем году Россия станет полноправным членом Всемирной торговой организации. Вступление в ВТО, снятие многих барьеров для торговли по факту придаст другое качество инвестициям, существенно изменит стратегию развития бизнеса. Вкладывая капиталы в новое производство на территории России, инвесторы теперь смогут рассчитывать не только на российский и не только на евразийский рынки, но и на международные рынки, прежде всего, конечно, и на европейский, который, несмотря на все проблемы, с которыми сталкиваются сегодня наши коллеги и друзья в Европе, по-прежнему остаётся одним из наиболее привлекательных в мире.

Открытость, интеграция в международные экономические процессы – это наш безусловный выбор. Мы не отказались от него в период кризисных испытаний, не будем менять его и сейчас, в том числе активизируем присоединение России к Организации экономического сотрудничества и развития. Полагаю, что это присоединение могло бы состояться уже в 2014 году. При этом намерены энергично и содержательно участвовать в дискуссии по будущим правилам мировой торговли.

Здесь вновь хочу подчеркнуть: нам необходимо снимать преграды не только для торговли, но и для взаимных капиталовложений, для реализации крупных транснациональных проектов, которые связаны с обменами активами и технологиями. Мы открыты для таких проектов, для притока иностранных инвестиций, в том числе в наши стратегические области и сферы. Но поток капиталов должен быть взаимным, встречным.

Вместе с тем, к сожалению, возникают подчас ситуации, когда перед российскими компаниями, которые готовы инвестировать средства в зарубежные активы, возникает стена, взаимовыгодные сделки срываются, причём по откровенно надуманным основаниям, не имеющим никакого отношения к экономике. Такое отношение трудно назвать партнёрским.

Мы не требуем искусственных преференций для нашего бизнеса за границей – мы просто хотим равного подхода, чтобы российские инвесторы могли свободно приобретать зарубежные активы в рамках честных конкурентных процедур, используя свои конкурентные преимущества, без всякого рода дискриминации.

Считаю, что свободное движение инвестиций между странами наряду со свободой торговли может стать катализатором экономического роста даже на фоне текущих сложностей мировой экономики. Мы вместе должны эффективно использовать этот фактор развития.

Уважаемые дамы и господа! Перспективы глобального развития зависят не только от урегулирования экономических проблем – не менее важно настроить механизмы государственного управления на интересы граждан, на деле вовлечь их в процесс формирования национальной повестки и решения ключевых задач. Такая стратегия определяет эффективность и авторитет власти в любой стране, и Россия здесь, конечно, не исключение. Исходим из того, что модель управления на всех уровнях: федеральном, региональном, муниципальном – обязана соответствовать новому качеству нашего гражданского общества, общества, которое выросло благодаря десятилетию устойчивого экономического развития страны. Это здоровый процесс развития государств.

Мы прекрасно понимаем, что без зрелого гражданского общества нельзя построить современную экономику. Государство обязано сделать шаги навстречу обществу, быть открытым к диалогу. Только на такой основе возможно взаимное доверие и стабильное развитие без потрясений и тупиковых конфликтов.

Убеждён, демократическая политическая система должна гарантировать не только легитимность власти, но и уверенность людей в её справедливом характере, защитить интересы большинства. При этом интересы меньшинства должны быть учтены и тоже разумно защищены. Действуя в этой логике, мы кардинально упростили порядок регистрации политических партий: у самых разных политических общественных сил появились возможности в правовом поле отстаивать свои взгляды и убеждения.

Кроме того, граждане России станут активными участниками законотворческого процесса, причём смогут не просто делегировать своих представителей в парламент, а сами непосредственно выступать с законодательными инициативами. Так, любая общественная инициатива, которая соберёт не менее 100 тысяч авторизованных подписей в интернете, будет обязательно вноситься на рассмотрение федерального парламента.

Будем и дальше совершенствовать механизмы нашей демократии, в том числе с использованием современных технологий краудсорсинга. Задача любых преобразований – это, конечно, новое качество жизни для людей, новые возможности для граждан, безопасность и уверенность в будущем. А это значит, что каждый (хочу подчеркнуть – каждый), кто претендует на то, чтобы заниматься политикой, каждый, кто считает себя политиком, обязан выражать свою позицию исключительно в рамках закона.

Жажда перемен – это, безусловно, двигатель прогресса, но она становится контрпродуктивной и даже опасной, если ведёт к разрушению гражданского мира и самого государства. Мы все должны понимать, что именно в политической системе можно и нужно улучшать, а какие ценности и институты являются фундаментальными, государствообразующими и не подлежат никакой ревизии. В ходе открытой дискуссии и диалога со всеми политическими силами страны мы должны выработать единый и принимаемый подавляющим большинством граждан России ответ на вопрос о приемлемой и эффективно работающей в наших условиях формуле национальной модели демократии и развития.

Уважаемые дамы и господа! Мы сформировали программу амбициозных преобразований на годы вперёд. У нас есть всё, чтобы достичь поставленных целей: талантливые, образованные люди, политическая воля и решимость изменить ситуацию к лучшему, менять страну. А главное, мы осознаём свою ответственность перед гражданами, перед будущими поколениями. Мы ничего не откладываем на потом – мы действуем.

Кому-то может показаться, что надо было бы ещё эффективнее действовать, кто-то наоборот сдерживает нас, говорит: не торопитесь. Но мы идём вперёд и будем двигаться вперёд. Я уверен, мы обязательно создадим сильную, открытую, благополучную Россию. И мы приветствуем всех, кто готов к партнёрской работе вместе с нами. Спасибо вам большое за внимание.

Россия. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 21 июня 2012 > № 579466 Владимир Путин

Россия. Китай. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 7 июня 2012 > № 570861 Владимир Путин

Выступление на заседании Совета глав государств – членов Шанхайской организации сотрудничества.

В.ПУТИН:Уважаемый господин Председатель, уважаемые коллеги!Шанхайская организация сотрудничества добилась действительно по-настоящему серьёзных успехов: утвердилась как авторитетная международная структура, стала весомым фактором международной политики. Вместе с тем новые вызовы в глобальной политике, в экономике, которые мы все с вами видим, требуют глубокого и продуманного подхода, оптимизации деятельности Шанхайской организации сотрудничества.

Общее видение первоочередных задач и путей их решения зафиксировано в утверждаемых нами сегодня основных направлениях Стратегии развития ШОС. С учётом результатов работы по реализации этого документа будет подготовлена масштабная программа дальнейшей деятельности Шанхайской организации.

Ключевым направлением, разумеется, остаётся обеспечение региональной безопасности и стабильности. На это ориентированы принимаемые сегодня Программа сотрудничества по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом на 2013–2015 годы и новая редакция Положения о политико-дипломатических мерах и механизмах реагирования на ситуации, ставящие под угрозу мир, безопасность и стабильность в регионе.

Хорошо зарекомендовал себя механизм консультаций по линии внешнеполитических ведомств с участием государств-членов и наблюдателей.

Основной площадкой для укрепления сотрудничества в борьбе с новыми вызовами и угрозами остаётся Региональная антитеррористическая структура. Нераскрытый потенциал видим в максимально широком привлечении государств-наблюдателей и партнёров по диалогу.

Разработаны и утверждены соответствующий Регламент и Типовой протокол о намерениях. Однако на деле компетентные ведомства-наблюдатели до настоящего времени пока к деятельности РАТС не подключились. Считаю, что злободневность задач, стоящих перед этой структурой, настоятельно требует ускорения этой работы и скорейшего перехода к практическому сотрудничеству с нашими партнёрами.

У нас есть хороший опыт антитеррористического взаимодействия по линии оборонных ведомств. Начав с ежегодных совещаний, они вышли на работу, как говорят военные, в поле. Проведение совместных учений «Мирная миссия» – хороший тому пример. Ровно через неделю в Таджикистане они снова будут проведены.

В основе сотрудничества стран региона по борьбе с наркотиками – принятая год назад на саммите в Астане Антинаркотическая стратегия Шанхайской организации на 2011–2016 годы. В прошлом году по инициативе России прошла совместная с Китайской Народной Республикой и Казахстаном оперативно-профилактическая операция, в ходе которой выявлено более четырёхсот наркопреступлений. Секретариат ШОС наладил контакты с Международным комитетом по контролю над наркотиками и Управлением ООН по наркотикам и преступности. На заседании в узком составе вчера отмечалась важность активизации работы на этом направлении.

Полагаю, что добиться этого можно в том числе за счёт создания в рамках Шанхайской организации универсального центра по противодействию терроризму, наркотрафику и оргпреступности. У нас есть такая организация по борьбе с терроризмом, я уже упоминал о ней: это РАТС. Можно было бы сделать эту организацию универсальной и наделить её ещё функциями по координации работы в борьбе с наркотиками.

Не менее серьёзная задача – профилактика терроризма и экстремизма. К этому должны быть подключены общественные институты, СМИ, религиозные объединения, неправительственные организации, система образования, наука и бизнес. Нужен межконфессиональный, а в контексте Шанхайской организации сотрудничества и межцивилизационный диалог. Об этом говорится и в основных направлениях Стратегии развития Шанхайской организации сотрудничества и в итоговой Декларации, которые мы сегодня подпишем. Поскольку у нас сложился по этому поводу консенсус, можно поручить нашим Министерствам иностранных дел проработать модальности запуска и формат такого диалога.

В числе приоритетов – расширение экономического сотрудничества. В Шанхайской организации мы делаем упор на продвижение крупных совместных проектов, поэтому необходимо ускорить подготовку конкретного и содержательного перечня мероприятий по развитию проектной деятельности ШОС.

Весомый вклад в развитие экономического сотрудничества вносит Деловой совет Шанхайской организации. На протяжении 6 лет его возглавляет гражданин России господин Мезенцев, которого мы выдвигаем на должность Генерального секретаря организации. Уверен, что он будет по-прежнему уделять пристальное внимание дальнейшему совершенствованию экономического измерения Шанхайской организации сотрудничества.

Интересное предложение Делового совета о создании транспортно-логистических комплексов, в частности на территории Челябинской области в России, а также сети технопарков в регионах России и Киргизии. Есть и другие интересные предложения.

Большие надежды возлагаем и на деятельность межбанковского объединения. На днях было подписано соглашение банков – членов этой организации о сотрудничестве в реализации проектов по охране окружающей среды и энергосбережению. Сегодня будет подписан ещё один очень важный документ – соглашение членов межбанковского объединения по обслуживанию и развитию реального сектора экономики.

Хорошая динамика в гуманитарной сфере. В рамках года добрососедства и дружбы прошли значимые мероприятия в области культуры и образования, установлены прочные контакты между молодёжными объединениями стран ШОС. Выделю китайскую инициативу по проведению в августе в Синьцзяне форума молодых лидеров и российское предложение собраться в ноябре в Алтайском крае в России на молодёжный форум по вопросам предпринимательства и приграничного сотрудничества.

Успешно развивается деятельность сетевого Университета ШОС, об этом сегодня здесь коллеги уже упоминали. Ректорат этого учебного заведения разместится в Москве, а в реализации этого проекта уже участвует 65 ведущих вузов государств – членов нашей организации.

Мы всегда выступали за более тесное сотрудничество Шанхайской организации и Афганистана. Организация уже немало сделала для содействия решению афганской проблемы. Президент Афганистана Карзай с 2004 года ежегодно участвует в наших саммитах.

В марте 2009 года в Москве под эгидой ШОС прошла международная конференция по Афганистану. Регулярно, дважды в год проводятся консультации на уровне заместителей министров иностранных дел по афганской проблеме. Сегодня принимается решение о предоставлении Афганистану статуса наблюдателя при ШОС. Рассчитываем, что это позволит афганским друзьям вносить ещё более весомый вклад в развитие регионального сотрудничества.

ШОС – это открытая организация, выступающая за расширение сотрудничества с многосторонними структурами и государствами. Приветствуем тех, кто стремится к сотрудничеству с ШОС, и, конечно правильно, что мы предоставили Турции статус партнёра по диалогу.

Многим из присутствующих здесь известно о совместной работе России, Казахстана, Белоруссии по созданию Евразийского экономического союза. Мы уже создали Таможенный союз и Единое экономическое пространство. И уже сегодня следует расширять контакты ШОС с региональными организациями, создаваемыми и созданными на постсоветском пространстве: это ЕврАзЭС; Евразийская экономическая комиссия; в сфере безопасности – Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

Ещё в 2004 году по российской инициативе главы государств ШОС обратились к международным организациям Азиатско-Тихоокеанского региона с предложением о формировании партнёрской сети многосторонних объединений. Сделано немало: налажено плодотворное взаимодействие с АСЕАН, с упоминавшейся уже ОДКБ, с СНГ; на очереди подписание меморандума с Экономической и социальной комиссией ООН для Азии и Тихого океана. Полезно было бы установление отношений с такой авторитетной структурой, как БРИКС.

Известно, что некоторые страны региона стремятся к более тесному сотрудничеству с ШОС. Предлагаю поручить министерствам иностранных дел проработать и подготовить к саммиту в Киргизии в следующем году решения об универсальных финансовых, юридических и административных условиях для приёма новых членов. При этом, разумеется, должны быть обеспечены коренные интересы государств – основателей ШОС, и решения таких вопросов должны приниматься неизменно консенсусно.

В заключение хотел бы ещё раз поблагодарить Председателя КНР Ху Цзиньтао за большую работу, которая была проделана и им лично, и всеми нашими китайскими друзьями и партнёрами в период китайского председательства.

Функции председательства в ШОС переходят Киргизии. Желаю нашим киргизским друзьям успеха в выполнении этой сложной и ответственной миссии. Со своей стороны готовы оказывать вам всю необходимую помощь и поддержку.

Благодарю вас за внимание.

Россия. Китай. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 7 июня 2012 > № 570861 Владимир Путин

Россия > СМИ, ИТ > ria.ru, 24 мая 2012 > № 558035 Наталья Касперская

Наталья Касперская, глава группы компаний InfoWatch, разрабатывающей решения в области информационной безопасности и искусственного интеллекта, рассказала корреспонденту РИА Новости Ивану Шадрину о том, кто мешает развитию российских IT-разработок, что нужно сделать, чтобы рынок поверил в эффективность средств защиты от утечек информации, а также о том, почему политическая ситуация в Белоруссии удобна для российских IT-разработчиков.

- Многие эксперты считают рынок решений для защиты от утечек конфиденциальных данных (DLP, Data Leak Prevention) бесперспективным, поскольку все больше компаний разочаровываются в подобных решениях, да и размеры его недостаточно велики (около 300 миллионов долларов в год, по данным Gartner). Почему после прибыльных и понятных антивирусов Вы занялись именно DLP, и почему вы считаете, что это перспективное занятие?

- Когда я пришла на этот рынок из антивирусной компании ( с 1997 по 2011 год Наталья Касперская занимала пост председателя совета директоров антивирусной компании "Лаборатория Касперского" - ред. ), то полагала, что DLP - это полный аналог антивируса, такой же софт, который достаточно установить, и он излечит проблему. Выяснилось, что это не так.

В отличие от антивируса, который имеет дело с бинарной логикой - либо это вирус, либо нет, - логика обнаружения утечки конфиденциальной информации совершенно другая. Кто определяет, является ли данная информация конфиденциальной? Когда истекает конфиденциальность? Как зависит конфиденциальность от индустрии, от конкретной компании? Большинство ранних внедрений нашего продукта на заре становления рынка ( речь идет о 2007 годе, когда Касперская стала генеральным директором InfoWatch ) проводилось без учета этих вопросов. Вскоре пришло понимание, что для корректного внедрения DLP-системы необходима большая подготовительная работа, обязательно совместно с клиентом.

DLP - это не софт, это процесс, в котором программное обеспечение - лишь около 40% решения. Интересно, что в 2006-2009 годах прошла сеть поглощений DLP-компаний антивирусными вендорами. И все они без исключения попадали в ту же ловушку, что и я. То есть пытались продавать DLP как антивирус, а многие так и пытаются до сих пор. В результате мы наблюдаем интересный рыночный феномен. Многие компании из любопытства или по причине громадной скидки покупают DLP у антивирусного вендора, устанавливают и разочаровываются. Потому что система ничего не ловит.

Мы много раз (особенно за рубежом) наталкивались на таких разочарованных клиентов: "Ааа, DLP - знаем, пробовали. Это не работает". - "А какую систему пробовали?" - Далее идет название крупного антивирусного вендора. Приходится разъяснять отличия нашего подхода, объяснять, почему не работает та система, и как мы решаем эту проблему. Не скажу, что мы продвигаемся быстро, но постепенно меняем ситуацию. Нет большей радости, чем видеть внезапное понимание клиента, что DLP, оказывается, работает!

- Ряд экспертов склонны считать, что небольшая емкость рынка в сочетании с наличием у крупных вендоров собственных решений в области DLP серьезно ограничивает, если не "заказывает" небольшим компаниям путь в этот сегмент. Вы согласны с этим?

- DLP - направление пока узкое, денег на этом можно заработать сравнительно немного. Поэтому крупные вендоры особо не "зацикливаются", и, если у них есть выбор, провести целый перечень сложных процедур в рамках внедрения DLP или продать антивирус, они продадут антивирус. Так, например, Symantec из-за широты своей линейки не очень активно играет на DLP-рынке. Их продавцы просто не продают эти системы, хотя могут.

При этом я бы не сказала, что в DLP-сегмент путь маленьким компаниям заказан. Только в России за последние два года появилось три новых игрока. Все - в СМБ-сегменте ( средний и малый бизнес - ред. ). Пока об успешных внедрениях не слышно. Что будет дальше? Либо они научатся реализовывать проекты, чтобы обеспечивать защиту даже при низкой цене, либо вылетят с рынка.

- Вы признаете, что рынок DLP мал, а делать для успеха на нем нужно много. Почему Infowatch продолжает этим заниматься?

- Практика InfoWatch доказывает, что DLP работает - при правильном подходе к внедрению, при верном понимании клиентом и разработчиком задач продукта. И мы рассчитываем, что с распространением этого подхода будет расти и интерес клиентов, и сам рынок.

Ограничением роста рынка является также отсутствие т.н. подлеска в виде СМБ-компаний. Все вендоры соревнуются за рынок крупных корпораций, который весьма узок. Сейчас InfoWatch работает над тем, чтобы предложить простое, относительно недорогое, а главное работающее решение СМБ-рынку. Сможем это сделать - на рынке произойдет реальный прорыв. Ну, а если не произойдет, то вряд ли стоит ожидать серьезного роста. Скорее всего, рынок просто заморозится.

- И что тогда будет с Infowatch?

- Мы идем сразу в нескольких направлениях. Помимо того, что мы пытаемся внедрить работающую концепцию системы защиты от утечек, мы диверсифицируем бизнес, чтобы работать не только в DLP. Недавно в Группе InfoWatch появилось решение, которое помогает защитить рабочие станции компьютерной сети, куда входят средства контроля за приложениями и портами, шифрования данных, управления электроснабжением, мобильными системами, а в будущем мы планируем еще и облачное решение, чтобы всем этим управлять. В скором времени мы представим новый продукт на российском рынке.

- С бизнес-перспективами рынка DLP ясно, а что с технологическими? В технологическом плане в какую сторону, по вашему мнению, движутся технологии защиты от утечек данных?

- Необходимость упрощения DLP-систем вынуждает вендоров искать решения для преодоления противоречия между ожиданиями рынка и сложностью технологий. Но информация также усложняется, растет объем неструктурированных данных. Чем больше информации, тем сложнее выискивать среди нее конфиденциальную. А это значит, что системы DLP вынуждены становиться все более интеллектуальными.

Следующее направление - увеличение числа каналов, по которым может уходить информация. Это постоянная забота, потому что каналов становится все больше и больше. В частности, серьезным каналом утечки сейчас являются мобильные системы. Это огромная дыра в безопасности, потому что мобильные устройства стали такими же мощными, как компьютеры, но имеют ограниченную функциональность с точки зрения внешнего контроля над ними. Это головная боль для сотрудников служб безопасности. Они, как правило, либо запрещают мобильные устройства, либо пытаются стандартизировать их использование, закупая определенные смартфоны для всей компании. Но все это полумеры, т.к. все чаще в сети компаний появляются личные смартфоны, что ставит под угрозу конфиденциальность данных.

- Использование мобильных устройств связано с применением голосовых технологий. Условно говоря, имея смартфон, инсайдер может сообщить на сторону чувствительную информацию, просто совершив звонок. Есть ли у InfoWatch ответ этой тенденции?

- О перехвате голосовых сообщений много говорят, но разговоров больше, чем в этом есть реальная потребность. Если спросить клиента, он ответит, мол, да, неплохо бы такое иметь в активе. Но когда задаешь прямой вопрос: "А вы купите?", начинаются всякие "может быть". Когда мы делали мини-исследование рынка, чтобы выяснить, сколько клиенты готовы за это платить, выяснилось, что очень малый процент готов платить вообще. Нам это просто экономически неинтересно.

Вообще блокировка голосовых сообщений на лету весьма затруднительна. Можно говорить только о режиме мониторинга. То есть обнаруживать утечку уже после того, как она была рассказана какой-то третьей стороне. Полагаю, что это также является причиной, по которой клиенты не очень заинтересованы в подобной технологии.

- InfoWatch - уже вторая российская компания, которой вы управляете и которая специализируется в области информационной безопасности. Означает ли это, что в России проще найти именно специалистов в области ИБ?

- Нет, просто я давно работаю в этой области и лучше в ней разбираюсь. Что же касается кадрового вопроса, то и в ИБ, и в IT в целом наблюдается значительный дефицит кадров. Люди в России почему-то не хотят заниматься IT. Все хотят быть экономистами и юристами. Согласно расчетам АПКиТ, в российской ИТ-индустрии нехватка специалистов составляет около 75 тысяч человек в год. Эта нехватка создает сложности привлечения людей на любых этапах, но хорошие разработчики - самый большой дефицит. Раньше мы брали студентов, сейчас эта лавочка закрылась, потому что толковые студенты к третьему-четвертому курсу уже разобраны. Сейчас в IT-вузах нет такого, чтоб студенты ходили и искали по рынку работу. У меня сын учится на ВМиК в МГУ и говорит, что у них в группе не работает только два человека. Google, Intel, системные интеграторы, другие IT-компании всех расхватывают.

- И как же в таких условиях компания Infowatch добывает кадры?

- К счастью для нас, в Google не всех берут. Потом, все же небольшая компания дает больше комфорта, больше возможностей для роста и более интересные задачи, если мы говорим о разработке. Если человек хочет заниматься разработкой, то ему особо нечего делать, например, в Microsoft - в Редмонд его вряд ли пригласят, а разработческих задач в России у них почти нет. У такого программиста есть еще вариант - заниматься "оффшорными" задачами и писать "одну штучку" для большого Intel на протяжении всей своей жизни. Это тоже как-то не очень привлекательно. С точки зрения интересности задач у маленьких компаний здесь гораздо больше шансов понравиться перспективным соискателям.

- Если в России сложно с кадрами, то, возможно, их следует искать за рубежом?

- Во-первых, качество программистов у нас достаточно хорошее, и я не думаю, что нам удалось бы получить качественных программистов по такой же цене где-то еще. Ну, за исключением близлежащих стран - Белоруссии, Казахстана и Украины. Там специалисты есть, но там тоже уже дефицит кадров. Вендоры быстро сообразили, что в Казахстане и Украине дешевле разрабатывать, и стали открывать в этих странах R&D-центры. Полянка начинает "заселяться", а зарплаты - расти.

Белоруссия более выигрышно смотрится. Из-за специфической политической ситуации западные вендоры туда пока не идут, и для нас это счастье. У нас как раз там есть центр разработки, и я очень надеюсь, что в ближайшее время там не будет политических изменений, что позволит нам сохранить в Белоруссии адекватный уровень зарплат для своего персонала. Потому что та же Украина по данному параметру приближается к России. Регионы России - Новосибирск, Нижний Новогород, Казань, практически все города, где есть крупные университеты, - тоже приближаются к столичным ценам. Мы считали стоимость открытия центра разработки, например, в Казани. Зарплата там примерно на 30% ниже, но с учетом возрастания расходов на управление и коммуникацию с Москвой, выигрыш в стоимости получается незначительным. То есть особого смысла строить R&D в регионах нет.

- В таких условиях в России проще или сложнее строить бизнес по разработке ПО, чем за рубежом?

- Проще. У нас, конечно, существует дефицит кадров, но, например, в Германии их просто нет. Там крайне мало IT-разработчиков и, как следствие, почти нет IT-компаний. Это довольно странно, т.к. Германия вообще лидирует в области создания чего бы то ни было, начиная от автомобилей и кончая прочей сложной техникой. А программистов крайне мало, так что правительство Германии даже одно время открывало квоты на иностранных разработчиков.

Но Германия - это пример совсем сложной ситуации, в других странах Европы попроще, хотя тоже есть дефицит кадров. Из примеров более-менее неплохой ситуации с кадрами можно привести США, потому что они как пылесос в себя всасывают таланты со всего света. При этом сами американские компании по экономическим соображениям выводят центры разработки за пределы страны - в Индию, Китай.

Вот в этих двух странах дефицита разработчиков нет. Однако работать с китайцами - это отдельное искусство. У меня был опыт построения в Китае лаборатории тестирования еще в мою бытность гендиректором "Лаборатории Касперского". Изначально мы даже хотели поручить китайцам какую-то часть задач по разработке продуктов. Но от этой идеи быстро отказались, потому что слишком много приходилось объяснять. Даже просто лабораторию по тестированию своих программных продуктов на основании уже разработанных методик мы налаживали два года, потому что и менталитет другой, и схемы взаимодействия другие, и расписывать им нужно все совершенно детально. А потом еще выяснится, что тебя не так перевели, не так поняли. Накладные расходы на управление в случае с китайцами очень высоки. Только по прошествии времени нам удалось, наконец, так отладить все процессы. А как поручать китайцам программистские задачи, я вообще не понимаю. Получается, что особых кадровых альтернатив России в области разработки пока нет.

- Есть ли разница в ведении бизнеса в России между тем временем, когда вы создавали "Лабораторию Касперского" и нынешним положением дел? В частности, есть ли разница во взаимоотношении IT-бизнеса и государства тогда и сейчас?

- Разница в том, что тогда государство нас просто не замечало, взаимоотношений не было в принципе. Я не могу себе представить, что я в конце девяностых пришла бы в Министерство связи, и кто-то там со мной бы стал разговаривать. Я не могу представить, что мы могли бы получить какое-то финансирование, тем более государственное. Опять же для компаний-разработчиков не существовало никаких льгот. Все просто платили зарплаты "в черную", и все. С этой точки зрения нынешняя ситуация гораздо лучше.

Понимание нужности и важности IT есть даже на самом высшем уровне, есть диалог между разработчиками и государственными чиновниками. Нами интересуются, спрашивают, что нужно, пытаются помочь, приглашают на встречи ( в феврале Наталья Касперская приняла участие во встрече представителей IT-сообщества разработчиков программного обеспечения с Владимиром Путиным, тогдашним премьер-министром - ред. ). Я уже не говорю про замечательную льготу - снижение социального налога на сотрудников компаний-разработчиков ПО. Для таких компаний, у которых затраты на персонал составляют до 75% всех затрат, это очень большое подспорье. Предоставление кредитов, помощь в финансировании, Сколково, наконец - грех жаловаться.

- И что же еще нужно?

- Есть большая проблема в отношениях стартап-компаний и налогового ведомства. Инновационные проекты по определению убыточны в течение некоторого времени, когда еще не окончена разработка продукта. В этот период только создается технология, стартап выходит на рынок. К сожалению, имеющаяся у налоговой инспекции практика предписывает компании становиться прибыльной уже на второй год существования. В противном случае у налоговой возникает много вопросов, компания даже может быть принудительно закрыта. Инноваторы оказываются в крайне неприятной ситуации, а их собственники вынуждены "рисовать" прибыль, что никому не выгодно.

На встрече с премьером я предложила что-то с этим сделать, и Владимир Владимирович обещал подумать, отметив, что вопрос непростой. Понимаю, почему он непростой - если разрешить разработческим компаниям генерировать убытки, тут же подтянутся всякие фирмы-посредники и однодневки, которые будут изображать у себя компьютерную деятельность. У нас же народ ушлый. Значит надо как-то так сделать, чтобы правильным дать возможность, а неправильных ограничить. Например, создать саморегулирующуюся организацию на базе уже существующих отраслевых ассоциаций, которая бы проводила анализ деятельности стартапа и при этом отвечала бы чем-нибудь перед государством. Чтобы, если спросят, эта организация могла бы сказать: "мол, да, мы смотрели, у этого стартапа действительно есть разработки. А у этого нет, это мошенники".

Реализовать такой механизм можно. Тем более что мировая практика на этот счет есть. В той же Силиконовой долине полно убыточных компаний. Многие из них не выживают, а другие вырастают в Google или Facebook. Тут важно понимать, что инвестору совершенно неинтересно долго держать компанию, которая терпит убытки. Инвестор заинтересован в скорейшем получении прибыли. Так что тут интересы инвестора и налоговой совпадают. Но нужна техническая возможность для развития инновационной компании - вот тут понимания пока нет.

- Но ведь есть проект Сколково, который по идее и должен решать такие проблемы...

- Действительно, Сколково эту проблему должно решить, потому что в Сколково, насколько помню, налоговая инспекция, которая такого рода претензий предъявлять не должна. Точно не знаю, пока наша компания, являющаяся сколковским резидентом, не проходила ни одной налоговой проверки. Но Сколково не может принять все российские компании. Так что нужны альтернативы.

- Кто-то кроме Вас такое решение проблемы поддерживает?

- IT-индустрия в России неоднородна. Например, были мы в Минкомсвязи на одном совещании, где присутствовал представитель системного интегратора - не буду называть его имени. Он занял крайне агрессивную позицию, заявив: "А зачем нам вообще нужны русские разработки? Есть иностранное, давайте возьмем их. Выкинем все российское вообще". Он интегратор. Он умеет складывать домик из чужих кирпичиков, которые он приобрел где-то. Ему российские разработчики и российские разработки не нужны - в частности, потому что они не могут давать интеграторам такие большие маркетинговые фонды, как иностранцы. И в этом - фундаментальное разногласие, хотя мы технически принадлежим к одной и той же сфере.

К сожалению, этот интегратор не уникален. У остальных позиция похожая. Они не понимают, что если не вести собственные разработки, то постепенно в России исчезнут люди, что-то понимающие в разработке, мы потеряем все. Конечно, крупные системные интеграторы с точки зрения оборота больше, чем разработчики. Объем IT-рынка России порядка 57 миллиардов долларов, а весь софтверный рынок России - это около 3 миллиардов. Вопрос только в том, сколько из этих 57 миллиардов остается в стране. Львиная доля этих сумм уходит за рубеж в качестве платежей за программное обеспечение и "железо", что невыгодно стране ни в краткосрочной, ни тем более в долгосрочной перспективе.

- А в чем проблема интеграторов? Почему, по вашему мнению, они так себя ведут?

- Они не хотят российских технологий по вполне прагматическим соображениям. Крупные западные компании могут платить за маркетинг своих продуктов очень значительные суммы. И часто вперед. Например, что делал Intel в конце 90-х и начале двухтысячных? Intel тогда создал программу лояльности. Они платили за рекламу своей продукции всем, кто эту продукцию продает. И вот ты приходишь к Intel и говоришь - я вот тут прорекламировался в 15 изданиях, с вас миллиард рублей. Intel говорит: хорошо, вот миллиард рублей. Просто у западных вендоров так много денег, что они могут позволить себе купить место на рынке. Для перепродавцов это очень выгодная ситуация, им не надо вкладываться в рекламу продуктов, за них это сделают вендоры. Так что мотивы совершенно прагматические. Я их хорошо понимаю. Поэтому и просим мы помощи не у интеграторов, а у государства.

- Продолжая о проблемах у российских IT-стартапов, помимо отсутствия взаимопонимания с интеграторами и налоговой, есть ли еще затруднения?

- Тема получения зарубежных патентов. На встрече с Путиным в Новосибирске мы также ее озвучили. Патенты - это очень болезненная вещь, особенно для экспортеров. Когда компания пытается выйти на рынок, например, США, то сразу оказывается под угрозой потенциальных исков от держателей патентов. А какие там патенты, на что и где они зарегистрированы, это очень трудно установить, потому что их много, патент можно получить почти на что угодно. Может, ты даже первым изобрел свою технологию, но не зарегистрировал ее вовремя, а это сделал кто-то другой, то у тебя большие трудности.

В принципе, получение патентов не представляет особых трудностей при правильной постановке вопроса, а определяется лишь вложенной суммой. Для того чтобы получить патент в США, нужно минимум десять тысяч долларов. Даже "Лаборатория Касперского" начала более-менее систематически заниматься патентованием только с 2005 года. Раньше просто не могли себе этого позволить. Сейчас в этом отделе работает 35 человек, которые занимаются патентами, и "Лаборатория" ежегодно регистрирует 200-250 штук. И это не очень много по меркам американских компаний.

- Как государство может помочь?

- Мы просили - эту идею озвучил Сергей Андреев ( генеральный директор ГК ABBYY - ред. ) - просто материальной помощи "c возвратом". Патенты потом возвращаются в деньгах: либо в доходах компании, либо в виде выручки от продажи самого патента. Если, например, мы вкладываем 10-20 тысяч в сам патент, то продать мы его можем по цене начиная от 50 тысяч долларов и выше. Но для начала патент надо зарегистрировать, и на это нужны деньги, которые есть не у всех. Если бы государство под определенные гарантии могло бы помочь с оплатой хотя бы половины расходов, это было бы большим подспорьем. Вопрос пока обсуждается.

Россия > СМИ, ИТ > ria.ru, 24 мая 2012 > № 558035 Наталья Касперская

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 17 мая 2012 > № 553329 Олег Королев

Сегодня в Липецкой области 13 из 18 районов являются самодостаточными, а в этом году их число возрастет до 15. О том, за счет чего в регионе успешно развивается местное самоуправление, в интервью РИА Новости рассказал губернатор Олег Королев.

- Олег Петрович, прошло шесть с лишним лет с момента вступления в силу основных положений 131 федерального закона об общих принципах организации местного самоуправления. Известно, что его практическая реализация проходит нелегко. Можно ли сказать, что, по крайней мере, в вашем регионе, местное самоуправление состоялось?

- В целом могу твердо ответить "да". База для этого начала закладываться гораздо раньше решений федеральной власти. В девяностые годы, когда было модно ломать все и вся, в области сумели сохранить сельсоветы. Поэтому, когда был принят упомянутый закон, нам не пришлось, в отличие от многих, восстанавливать власть на низовом уровне с нуля.

Разумеется, и у нас были сомнения: смогут ли муниципалитеты по-настоящему встать на ноги, не имея прочной налоговой базы? Поэтому главной задачей было заложить финансовую основу местного самоуправления. И краеугольным камнем здесь стало создание особых экономических зон регионального уровня. Сегодня они есть практически в каждом втором районе региона. В них уже зарегистрировано более 30 участников, заявленный объем инвестиций достиг 60 миллиардов рублей. Создано более 2,5 тысячи рабочих мест, и эта цифра постоянно растет. Только за три последних месяца статус участников ОЭЗ получили семь российских и зарубежных компаний.

Хочу особо подчеркнуть, что в районах мы создаем не только зоны агропромышленного типа и туристические, но и промышленно-производственные. Там, где нет ОЭЗ, стали использовать и такую форму привлечения инвестиций, как технопарки. В липецкую глубинку пошла промышленность, причем серьезная. Скажем, в отдаленном Краснинском районе строится автозавод, где будут собирать китайские автомобили, здесь будет занято до 15 тысяч человек. В Усмани налаживают выпуск самолетов малой авиации - в этом году сделают около 40 летательных аппаратов. А целый ряд производств уже работают на полную мощность, благодаря чему муниципалитеты увеличивают свой налоговый потенциал.

Другими источниками пополнения местной казны являются развитие малого бизнеса и потребкооперации, эффективное использование муниципальной собственности, в частности, земельных угодий. Наши муниципалитеты стали настолько самостоятельными, что начали развивать международные связи - заключены ряд соглашений об экономическом и культурном сотрудничестве с соответствующими органами власти Белоруссии и Украины.

- И настолько самостоятельными, что уже могут обходиться без помощи региональных властей?

- Разумеется, нет. Местное самоуправление находится на стадии становления и нуждается во всесторонней поддержке.

Возьмем, скажем, содержание дорог местного значения, которое входит в обязанности муниципальных образований. Для большинства из них, особенно сельских поселений, дело это неподъемное. Поэтому в области был создан специальный дорожный фонд, который берет на себя оплату 95% стоимости дорожного ремонта. В нынешнем году на эти цели будет выделено около 400 миллионов рублей. Аналогичная ситуация с ремонтом многоквартирных домов: в районах в этом году планируется отремонтировать 150 таких зданий, и тоже на условиях софинансирования, причем доля затрат муниципалитетов будет минимальной.

Другое важное направление взаимодействия - обеспечение населения качественной питьевой водой. Сегодня около 40% систем водоснабжения в регионе требует замены. Для решения этой проблемы недавно создана региональная компания водоснабжения и водоотведения, которая работает в тесном контакте с муниципалитетами.

Вопросы благоустройства сельских населенных пунктов постоянно находятся в центре нашего внимания. Так, в прошлом году за счет разных источников финансирования на эти цели направлено около 1,9 миллиарда рублей. Радует, что в привлечении средств все активнее участвуют сельские администрации: в прошлом году, скажем, - свыше 110, хотя пока это только немногим более трети от их общего числа.

У нас вошли в практику ежегодные конкурсы, в ходе которых мы оцениваем эффективность деятельности органов местного самоуправления и премируем лучших. Кстати, победитель областного конкурса - Преображенский сельсовет Добровского района - по итогам прошлого года был признан лучшим в России.

Сегодня во многих муниципальных образованиях немало положительных примеров, нововведений, которые необходимо пропагандировать и внедрять как можно шире. У нас создан Совет муниципальных образований региона, председатель которого, глава Чаплыгинского района Николай Климов, "коллекционирует" успешные наработки, приглашает журналистов снять о них фильм, а потом устраивает кинопоказ в селах: мол, смотрите, как живут люди рядом с вами, учитесь, как можно получить дополнительные доходы в сельскую казну.

- Вы неоднократно говорили о необходимости развития кооперации в регионе. Вы видите в этом важный резерв развития местного самоуправления?

- Я действительно не устаю призывать жителей области объединяться - создавать потребительские, сбытовые, кредитные кооперативы. Это эффективный рычаг повышения благосостояния людей. На Западе большинство населения являются членами кооперативов, участие в которых порой приносит им доход даже больший, чем зарплата на основном месте работы.

Один пример. В нашей области 200 тысяч личных подсобных хозяйств, на долю которых приходится 25% производимой сельхозпродукции, в финансовом выражении - примерно на 4 миллиарда рублей в год. А состояние нынешней потребкооперации никак не соответствуют таким объемам, в результате значительная часть продукции подворий достается перекупщикам по бросовым ценам. Поэтому мы взялись за активное развитие потребкооперации - сегодня в области работают более 170 кооперативов, в том числе 130 - в агропромышленном комплексе. И хотя по этому показателю мы лидируем в ЦФО, считаем, что этого количества явно недостаточно. На развитие кооперативов в нынешнем году будет выделено 34 миллиона рублей. Мы намерены активно использовать европейский опыт в этой сфере - сейчас делегация области изучает организацию кооперативного дела в Германии.

Другое важное направление, которое становится приоритетным и для региональных, и для местных властей - создание народных предприятий, сейчас для этого в области разрабатывается специальная целевая программа .

- Как вы относитесь к возвращению выборности губернаторов и как, на ваш взгляд, это отразится на судьбе местного самоуправления?

- Что касается процедуры выборов главы региона, то у меня в этом отношении большой опыт: я дважды избирался напрямую населением области и дважды - депутатами облсовета по представлению президента. Исходя из этого, могу сделать однозначный вывод: всенародные выборы - наиболее отвечающая интересам избирателей форма развития политической системы. Выбирая губернатора, люди острее ощущают свою ответственность за судьбу своего региона.

Это будет иметь важное значение и на местном уровне власти: раз подтвержден принцип всенародной выборности на "верхних этажах", никто больше не попытается, скажем, заменить избранного мэра на некоего сити-менеджера, как это произошло в ряде российских городов. Вообще чем больше выборности - тем больше ответственности. Я, например, убежден, что этот процесс будет только развиваться, что в недалеком будущем полиция общественной безопасности перейдет в ведение муниципалитетов, а своих участковых граждане будут выбирать, как шерифов в той же Америке.

Насколько мне известно, сегодня на федеральном уровне решается вопрос о передаче на места широкого круга новых полномочий и дополнительных источников пополнения местных бюджетов. Это вселяет уверенность в будущем местного самоуправления. Ведь местная власть наиболее тесно связана с человеком, с его нуждами, она во многом определяет качество жизни рядовых россиян. А значит - это мощный ресурс для развития страны в целом. Многое зависит сегодня и от самой местной власти, от которой требуются принципиально новые подходы к планированию ключевых направлений социально-экономического развития, работа на опережение и умение видеть перспективу.

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 17 мая 2012 > № 553329 Олег Королев

Россия. Казахстан. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 мая 2012 > № 2906363 Евгений Винокуров, Александр Либман

Постсоветский интеграционный прорыв

Почему Таможенный союз имеет больше шансов, чем его предшественники

Е.Ю. Винокуров – доктор экономических наук, директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития.

А.М. Либман – доктор экономических наук, профессор международной политэкономии Франкфуртской школы финансов и менеджмента и старший научный сотрудник Института экономики РАН.

Резюме За несколько лет постсоветская интеграция из преимущественно бумажного проекта и набора риторических конструкций превратилась в реальный фактор, влияющий на экономическое развитие. Однако дальнейшие перспективы не предопределены.

После распада СССР прошло два десятилетия, за которые между бывшими союзными республиками подписано огромное число соглашений, договоров и инициатив. Все они, однако, продемонстрировали неспособность «постсоветской интеграции» обеспечить реальное сотрудничество государств региона. Факт достаточно очевидный всем и в первую очередь самим участникам процесса. Тем более неожиданным для сторонних наблюдателей стало кардинальное изменение ситуации в последние три года. Таможенный союз (ТС) России, Белоруссии и Казахстана, запущенный в 2010 г., стал первой интеграционной группировкой, в рамках которой партнеры выполняют взятые на себя обязательства, не считаясь со значительными затратами. Намерение создать Евразийский экономический союз к 2015 г., обнародованное в ноябре прошлого года, представляется намного более реалистичным, чем большинство подобных постановлений, принятых ранее. Что изменилось на постсоветском пространстве, чтобы подобные проекты стали осуществимыми? Стоит ли рассчитывать на устойчивость новых инициатив? И, с другой стороны, достаточны ли их цели в контексте проблем, стоящих перед постсоветскими странами, и возможностей экономического развития, которыми грех не воспользоваться?

На пути к реальной интеграции

Прежде всего кратко напомним хронологию появления нового поколения интеграционных структур на постсоветском пространстве. Первые призывы к бЧльшему «прагматизму» в сфере интеграции и отказу от нереалистичной риторики прозвучали еще в начале 2000-х годов. Тем не менее вплоть до недавнего времени настоящее сотрудничество наблюдалось лишь в отдельных областях, где нужно решать вопросы общей инфраструктуры, созданной еще в советский период – например, железнодорожных путей или электроэнергетики. Попытки вдохнуть жизнь в существующие структуры сопровождались лишь ростом противоречий. Первыми ласточками изменений можно считать две организации, созданные в 2006 г. – Евразийский банк развития (ЕАБР) и Межгосударственный фонд гуманитарного сотрудничества государств – участников СНГ. В отличие от предыдущих инициатив, целью новых стала поддержка конкретных проектов (либо в вопросах развития инфраструктуры и экономики, как банк, либо в начинаниях в сфере культуры и образования, как фонд), а не общие нормы и координация политики. Четкая ориентация на конкретные прикладные задачи сотрудничества позволила избежать превращения этих организаций в очередные бумажные структуры.

Однако подлинный прорыв принесло, казалось бы, неожиданное обстоятельство – мировой экономический кризис 2007–2009 годов. Вместо того чтобы принимать все более жесткие односторонние протекционистские меры (как это нередко бывает в условиях глобальных потрясений), постсоветские государства, напротив, попытались наладить более эффективное сотрудничество. Крупным решением, напрямую связанным с кризисом, стало создание в 2009 г. Антикризисного фонда ЕврАзЭС с капиталом в 8,513 млрд долларов. На фонд возложена двойная функция: во-первых, предоставлять стабилизационные кредиты, исполняя функции своего рода «регионального МВФ», компенсировать дефициты платежного баланса и бюджета, а также поддерживать национальную валюту, и, во-вторых, укреплять региональное сотрудничество в качестве кредитора крупных инвестиционных проектов. На данный момент займы фонда предоставлены Таджикистану и Белоруссии. Постсоветская интеграция стала финансово привлекательной, по крайней мере для некоторых стран.

В 2010 г., как упомянуто выше, вступил в силу ТС – самое впечатляющее на сегодняшний день достижение постсоветской интеграции. Главные элементы – это общие пошлины по отношению к третьим странам и общий таможенный кодекс, регулирующий большинство торговых вопросов стран-участниц. Таможенный союз действует по схеме пропорционального голосования, но до сих пор все решения принимались на основе консенсуса. Участникам пришлось внести серьезные изменения во внешнеэкономическое регулирование. Казахстан, например, повысил 45% таможенных тарифов и снизил 10%. Помимо отношений с третьими странами, ТС повысил возможности и для взаимодействия между странами-участницами, причем не только в сфере торговли: в приграничных районах некоторые российские компании рассматривают вариант перехода под юрисдикцию Казахстана с более низким налоговым бременем.

Однако еще больший эффект от либерализации инвестиционных потоков можно ожидать в связи с вступлением в силу с 1 января 2012 г. пакета соглашений о Едином экономическом пространстве (ЕЭП). В настоящий момент ЕЭП уже включает 17 соглашений, еще 55 находятся в стадии подготовки. Они касаются свободы передвижения капитала и труда, общей политики конкуренции (включая естественные монополии, закупки и субсидии), координирования макроэкономической политики, торговли услугами, технических стандартов, а также доступа к газо- и нефтепроводам, электросетям и железнодорожным сетям. Для координации ЕЭП в феврале 2012 г. создана Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) – наднациональный орган с широкими полномочиями. Интересно, что «нижняя палата» ЕЭК – коллегия – построена по образцу комиссии ЕС и состоит из чиновников, отвечающих за конкретные функциональные направления интеграции, а не выступающих исключительно в роли представителей своих стран. К последующим мерам, направленным на создание Евразийского экономического союза, относятся, к примеру, утверждение с 2013 г. единого железнодорожного тарифа на грузы и национальный режим государственных закупок для всех компаний трех стран-участниц, начиная с 2014 года.

«Интеграция снизу» и глобальный кризис

Успех ТС и ЕЭП представляется тем более неожиданным, что он, казалось бы, противоречит логике развития постсоветского пространства. Двадцать лет назад бывшие республики СССР были гораздо более тесно связаны между собой с экономической точки зрения – а их интеграция (в том числе и в форме рублевой зоны) полностью провалилась. Достижения постсоветской интеграции последних лет, вероятно, связаны с двумя обстоятельствами – ростом реальной интеграции «снизу» в 2000-е гг. и глобальным экономическим кризисом.

Во-первых, описывать все двадцатилетие после распада СССР как период постоянно углубляющейся фрагментации было бы некорректно. Действительно, многие старые «советские» связи оказались разорваны – однако с начала 2000-х гг. им на смену пришли новые формы взаимозависимости. Экономический рост России и Казахстана с 1999–2000 гг. резко увеличил аппетиты нарождающихся транснациональных корпораций этих стран, приступивших к интенсивному освоению постсоветского пространства. Уже сегодня российский бизнес, например, доминирует в сфере мобильной сотовой связи в большинстве стран СНГ; российские компании играют важную роль и во многих других отраслях. Казахстан являлся лидером в инвестициях в банковском секторе стран СНГ до 2008 года. Другая форма новой взаимозависимости – трудовая миграция. Если в 1990-е гг. миграционные потоки в СНГ носили преимущественно характер постоянного переселения и были связаны, например, с оттоком русскоязычного населения из новых независимых государств, то в последнее десятилетие наблюдался экспоненциальный рост временной миграции, основанной на преимущественно экономических факторах. В результате денежные переводы трудовых мигрантов стали в некоторых странах СНГ основой экономического роста. В России же трудовые мигранты производят, по оценкам экспертов, около 6% ВВП страны.

Представление о безусловном росте взаимозависимости постсоветских стран было бы, конечно, тоже большим упрощением. Процессы регионализации по-разному проявляются в различных сферах взаимодействия (они, например, гораздо менее затратны в сфере взаимной торговли) и в неравной степени затрагивают разные страны. По оценкам Системы индикаторов евразийской интеграции ЕАБР – набора показателей, характеризующих экономическую взаимозависимость постсоветских стран за последнее десятилетие – можно говорить о формировании своеобразного интеграционного ядра России, Белоруссии и Казахстана уже с 2004–2005 гг., «интеграция снизу» шла быстрыми темами. Возможно, создание ТС во многом и стало следствием роста взаимосвязей в пределах этого ядра.

Во-вторых, то обстоятельство, что ТС и ЕЭП возникли вскоре после того как постсоветское пространство накрыла волна глобального кризиса – больше чем совпадение. Логика регионализма здесь в корне отличается от «стандартной», хорошо изученной в мировой литературе. Как правило, стартовой площадкой интеграции служит существование нескольких обособленных в экономическом плане стран, для которых интеграционные процессы, как минимум в краткосрочной перспективе, связаны со значительными издержками: региональная интеграция требует изменений в законодательстве и адаптации к новым стандартам, она сопровождается ростом конкуренции. Неудивительно, что политики скорее склонны поддерживать региональную интеграцию в более благополучные периоды (когда эти издержки не столь заметны) и в гораздо меньшей степени склонны затевать интеграционные проекты в момент кризиса – достаточно вспомнить период стагнации в развитии европейской интеграции в 1970-е годы.

На постсоветском пространстве ситуация противоположная. Между странами сохраняется взаимозависимость, унаследованная от советского периода. Поэтому выбор дезинтеграционного курса, для чего требуется создание новых отраслей промышленности и поиск других способов интеграции в глобальное разделение труда, зачастую обходится дороже. Поэтому именно в периоды кризисов региональная интеграция представляется более приемлемой альтернативой – в «тучные годы» страны, напротив, могут экспериментировать с различными вариантами политики автаркии или с поиском новых партнеров. Иначе говоря, шок от глобальной нестабильности (нанесший болезненный удар и по Казахстану, первым на постсоветском пространстве ощутившему волну кризиса уже в 2007 г., и по Белоруссии, двумя годами позже вынужденной пойти на масштабную девальвацию своей валюты, и по России) сблизил постсоветские страны.

Проблемы и противоречия

Реальная ситуация, конечно, не столь безоблачна. ЕЭП и ТС сталкиваются с рядом серьезных проблем, решение которых и определит будущее этих организаций. В краткосрочной перспективе главные сложности носят технический характер. Нормы таможенного кодекса ТС нередко, хотя и лишь отчасти, противоречат нормам национального законодательства, далеко не всегда отработан порядок их правоприменения. Для ЕЭП механизмы реализации базовых соглашений еще только предстоит создать. Подобного рода проблемы неизбежны при осуществлении столь крупных проектов, но способны оказаться фатальными, особенно в условиях неэффективной бюрократии, делая интеграционную структуру непривлекательной для бизнес-структур. Необходимо отметить, что комиссия ТС приняла целый ряд важных мер, призванных исправить положение дел в этой области.

Трудности связаны прежде всего с дисбалансом преимуществ и издержек между странами ЕЭП. Для Казахстана и Белоруссии ТС предполагает значительное увеличение пошлин на импорт, и как следствие – рост цен и искажение структуры торговых связей. Для России неясно, например, каким образом фитосанитарные стандарты, принятые властями отдельных стран, будут реализовываться и контролироваться на территории ТС. В принципе, по существующим оценкам (а на сегодняшний день крупные исследования, посвященные ТС и ЕЭП, опубликованы Всемирным банком и Центром интеграционных исследований ЕАБР), новые интеграционные структуры способны содействовать росту своих членов за счет большей емкости внутреннего рынка и интенсивной конкуренции, но лишь при реализации ряда условий, и в первую очередь устранении нетарифных барьеров. Пока что процесс установления общих технических и фитосанитарных норм на территории ТС идет медленно.

В среднесрочной перспективе перед ЕЭП встает хорошо известная по европейскому опыту дилемма «расширения или углубления». Одна из причин успеха ТС заключается в том, что, в отличие от предыдущих проектов региональной интеграции с нереалистичными амбициозными программами, Таможенный союз сосредоточился на четко очерченной и достаточно узкой цели. При этом членство в ТС намного более однородно, чем во многих других региональных соглашениях бывшего Советского Союза, и в данном конкретном случае круг участников подобран удачно (в отличие от других проектов). Способен ли союз «тройки» выйти за пределы первоначальной повестки дня? Вступление в силу пакета соглашений ЕЭП показывает, что да. Но тут же правомерен следующий вопрос: не представляет ли столь быстрое движение всего за два года (переход от формата ТС с не полностью еще разрешенными техническими проблемами к ЕЭП) значительный риск с точки зрения перспектив углубления интеграции? Неудачи способны подорвать доверие к ЕЭП со стороны населения и бизнеса, а государственный аппарат может попросту не справиться с заданным темпом. Однако особенность постсоветского пространства (в отличие, скажем, от европейского опыта) состоит в том, что взаимосвязи в области движения факторов производства (для стран ТС речь идет о капитале, а для других стран СНГ и ТС – рабочей силе) развиваются гораздо более динамично, чем в сфере торговли. С этой точки зрения останавливаться на формате ТС нецелесообразно – он лишь косвенно затрагивает взаимодействие в областях, где «интеграция снизу» идет действительно интенсивно. Парадоксальным образом в постсоветском мире (как, возможно, и в ряде других группировок развивающихся стран) реального успеха может добиться лишь достаточно глубокая форма интеграции.

Вопрос расширения ТС в настоящее время активно обсуждается в первую очередь в связи с двумя странами: Украиной и Киргизией. Членство Украины в ЕЭП – вопрос довольно проблематичный, несмотря на все усилия «тройки» (особенно России) и тесные экономические связи. Вхождение Украины в ЕЭП с последующим технологическим сближением, по экспертным оценкам, обеспечит в долгосрочной перспективе положительный эффект до 6% ВВП (таков результат совместного проекта ЕАБР с Институтом народно-хозяйственного прогнозирования РАН и Институтом экономической политики НАНУ). Однако чрезвычайно сильны политические факторы, препятствующие интеграции. Даже такой нейтральный и не требующий принципиального выбора вопрос, как вступление Украины в акционеры ЕАБР, пробуксовывает, несмотря на очевидные выгоды для Киева.

Что касается Киргизии, то вхождение в состав ЕЭП и ТС весьма вероятно, что, впрочем, связано с уязвимым экономическим положением страны. Киргизская экономика в последние годы росла прежде всего за счет превращения в перевалочную базу реэкспорта китайских потребительских товаров в страны СНГ и Центральной Азии, что стало возможным по причине крайне либерального внешнеторгового регулирования. Оказавшись вне пределов ТС, Бишкек больше не в состоянии обеспечивать эту роль в связи с ростом таможенных барьеров на границе с Казахстаном, куда и направляются китайские товары; вступив в Таможенный союз, Киргизия будет вынуждена ужесточить свой внешнеторговый режим, что также частично закроет «окно» для торговли с Китаем. Расчеты разных коллективов (Центр интеграционных исследований ЕАБР, НИСИ Кыргызстана) показывают, что баланс преимуществ и недостатков – в пользу вступления в Таможенный союз. Еще одной проблемой является членство Киргизии в ВТО: вступление в ТС предусматривает повышение тарифов, причем некоторых из них – до уровня, противоречащего требованиям ВТО. Безусловно, ожидаемое вступление России и Казахстана в эту организацию облегчит решение данной проблемы.

В долгосрочной перспективе, наконец, существует ряд факторов, сдерживающих развитие интеграционных процессов на постсоветском пространстве, с которыми раньше или позже придется столкнуться и Евразийскому экономическому союзу. Во-первых, доминирование ресурсного сектора в экономике двух из трех государств ЕЭП делает ограниченной отдачу от интеграционного взаимодействия – ключевые нефтегазовые отрасли России и Казахстана все равно ориентированы на внешние рынки. Следовательно, успех интеграции требует диверсификации экономики и сокращения сырьевой зависимости – задача, примеров успешного решения которой в мире практически нет. Во-вторых, прогресс постсоветской интеграции зависит и от успехов в области модернизации институтов и общества постсоветских стран – еще одна крайне сложная задача.

От постсоветской к евразийской интеграции

Проблемы, однако, не ограничиваются взаимодействием, собственно, постсоветских стран, они затрагивают и характер их отношений с остальным миром. Для многих (в том числе и для России) ЕС является более важным торговым партнером, чем ближайшие соседи. В Центральной Азии, а в последние годы – в Белоруссии и Украине медленно, но верно растет роль Китая как источника инвестиций и займов. И игроки, и наблюдатели, похоже, едины в том, что постсоветская интеграция и европейский интеграционный вектор принципиально несовместимы, и страны Восточной Европы – Украина, Белоруссия, Молдавия – должны сделать однозначный выбор в пользу того или иного направления. Мы вправе усомниться, насколько такое представление соответствует действительности, но пока оно доминирует и оказывает ярко выраженное негативное воздействие на динамику интеграции в Северной Евразии. Поэтому особенно важно еще раз подчеркнуть – потенциал интеграционных проектов на постсоветском пространстве сможет полностью реализоваться, только если они будут осуществлены как часть более широкой трансконтинентальной интеграции с участием внешних игроков.

Прежде всего это касается инфраструктурных сетей. Географическое положение постсоветских стран между Европой и Азией позволяет государствам СНГ извлекать большую выгоду из своего транспортного потенциала – но только если он увязан с трансграничными транспортными проектами, реализуемыми в других частях Евразии, например, Евросоюзом или Азиатским банком развития. В области электроэнергии общий рынок бывшего Советского Союза, главным образом унаследованный от объединенных энергосистем СССР, был бы более эффективен, будь он замкнут и на энергетические рынки других стран, например, ЕС, Турции, Ирана, Пакистана, Афганистана и Китая. Точно так же преимущества открытых границ с внешними игроками относятся к торговле и инвестициям, где подобный «открытый регионализм» позволяет избежать конфликтов между интеграционными проектами. Вообще при конструировании новых интеграционных проектов необязательно жестко следовать границам бывшего СССР – напротив, нет ничего более естественного, чем поиск новых партнеров за их пределами, особенно в Европе и Восточной Азии.

Способ организации взаимодействия с внешними игроками различается на западном и восточном флангах постсоветского пространства. На западе приоритетом можно считать структурирование Евразийского экономического союза таким образом, чтобы участие в нем совмещалось с сотрудничеством с ЕС. Например, унификация стандартов, технических и фитосанитарных норм. Конечно, речь идет не об одномоментном решении. Унификация связана со значительными издержками, но оптимальный вариант развития – это принципиальный поиск решений, совместимых с европейскими. В торговой сфере это, вероятно, углубленная и всеобъемлющая зона свободной торговли (DCFTA) ТС и ЕС, учитывающая не только торговые аспекты как таковые, но и единые стандарты, защиту инвестиций, вопросы миграции и визового режима. Говорить о таком сценарии можно и нужно, даже если сегодня он сложнореализуем. В условиях кризиса модели объединения Евросоюз может стать более автаркичным, понадобится время на то, чтобы решить внутренние проблемы фискальной интеграции.

В Азии ситуация, казалось бы, несколько проще – интеграционные проекты носят более гибкий характер и затрагивают ограниченный круг вопросов, так что конкуренция интеграционных инициатив отсутствует, и вовлечение игроков во взаимодействие с постсоветской интеграционной группировкой связано с меньшими институциональными сложностями. Но и здесь немало проблем.

Во-первых, крайне важно избежать превращения постсоветских соглашений в гигантские структуры, включающие огромное количество часто несовместимых игроков – стоит вспомнить опыт АТЭС, оказавшегося жертвой собственного успеха (последовательное применение принципа открытого регионализма привело к росту числа членов организации и их разнородности и в конечном счете значительно снизило дееспособность организации). Во-вторых, и в Азии заметен дефицит доверия – тот же Китай вызывает немалые опасения у элит и населения постсоветских стран (хотя порой это скорее результат мифотворчества, а не реальных рисков). Поэтому в идеале взаимодействие Евразийского экономического союза с азиатскими странами могло бы опираться на ряд комплексных двусторонних зон свободной торговли (желательно включая дополнительные соглашения по безвизовому перемещению и миграции рабочей силы), а также на «функциональные» проекты по эффективному объединению транспортной, энергетической и телекоммуникационной инфраструктур.

* * *

За несколько лет постсоветская интеграция из преимущественно бумажного проекта и набора риторических конструкций, к которым отдельные страны прибегали для нужд внутренней политики, превратилась в реальный фактор, влияющий на экономическое развитие. Однако дальнейшие перспективы не предопределены. С одной стороны, именно текущий формат, сосредоточенный на небольшой группе стран и преследующий конкретную цель (торгово-экономическое сближение), стал основой успеха ТС. С другой стороны, действительно крупного успеха можно добиться, только переступив через нынешние границы – как географические, например, за счет углубления взаимодействия с Китаем и Европейским союзом, так и функциональные – охватив вопросы движения факторов производства, обеспечив единые правила игры (техническое регулирование, доступ к услугам монополий) и гарантировав координацию макроэкономической политики. Наконец, постсоветский регионализм ни в коем случае не является альтернативой глобальной интеграции, например, в рамках Всемирной торговой организации (как порой утверждается). Преимущества от членства в ВТО для стран ЕЭП значительны, поэтому региональный проект должен рассматриваться как процесс, параллельный с глобальной экономической интеграцией.

Россия. Казахстан. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 мая 2012 > № 2906363 Евгений Винокуров, Александр Либман

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 мая 2012 > № 735560 Дмитрий Ефременко

В ожидании штормовых порывов

Российская внешняя политика в эпоху перемен

Резюме: Российская недореволюция 2011–2012 гг. продемонстрировала индифферентность оппозиции к внешнеполитической проблематике. По сути, противники власти сохранили за Путиным монополию на определение и истолкование международной повестки.

Описание мировых процессов в терминах турбулентности стало широко распространенным. Росту популярности этого подхода способствовал мировой финансовый и экономический кризис, выход из которого и сегодня кажется не менее далеким, чем в 2008 году. Неуверенность в способности контролировать собственное будущее, о которой применительно к индивиду говорил Пьер Бурдьё на исходе XX века, сегодня распространяется на государства, их политические и экономические системы, а также транснациональные объединения. Ничего не исключено и не предрешено – вот та тревожная система координат, в которой мировым лидерам приходится принимать решения. Владимир Путин, продливший (но не гарантировавший) свое пребывание у власти до 2018 г., уже с основанием может считаться одним из старейшин среди них. Но мир и страна, в которой он третий раз становится президентом, радикально изменились по сравнению с тем временем, когда Борис Ельцин передал ему бразды правления. В том, что изменения оказались столь значительными, есть немалая заслуга самого Путина. Однако это не упрощает его будущую задачу.

О нашей недореволюции

Выбор российским руководством внешнеполитических опций в значительно большей степени, чем в начале прошлого десятилетия, будет определяться (или ограничиваться) внутриполитическими возможностями. В предыдущей статье в журнале «Россия в глобальной политике» (2011, № 3) автор уже высказывал предположение, что в период электоральных кампаний конца 2011 – начала 2012 гг. российская внешняя политика может оказаться заложницей неконтролируемого развития событий, которое связано с дефицитом легитимности власти, сформированной в результате выборов без реальной политической конкуренции. Теперь, когда драматический рубеж пройден, стоит задуматься о том, не превратится ли Россия в результате случившихся изменений в новый очаг мировой турбулентности. Но прежде нужно сказать несколько слов о том, что же все-таки произошло в период между 4 декабря 2011 г. и 4 марта 2012 года.

Наиболее уместным будет слово «недореволюция». В свое время такой термин использовали некоторые лидеры студенческих волнений 1968 г., оценивая масштаб воздействия молодежных протестов на социальный и политический строй в странах Запада.

Снижение электоральной поддержки правящей партии «Единая Россия» (согласно официальным результатам думских выборов) и особенно последовавшие за голосованием 4 декабря протестные выступления показали, что политический консенсус начала 2000-х гг. перестал существовать. Масштаб демонстраций на Болотной площади и проспекте Сахарова засвидетельствовал кумулятивный рост числа тех, кто имеет «стилистические» разногласия с существующей властью. Хотя детальный социологический портрет «людей с белыми ленточками» еще только предстоит создать, можно говорить о том, что система вертикали власти лишилась поддержки существенной части среднего класса крупных российских городов.

По всей видимости, осознание новой ситуации вызвало у правящего тандема Путин–Медведев определенную растерянность. Протестные выступления побудили дуумвират приступить к частичной политической либерализации, планы которой обсуждались задолго до декабрьских демонстраций. Одновременно произошли изменения в информационной политике государственных электронных СМИ, сопоставимые с прорывом к гласности в конце 1980-х годов.

Но уже в январе 2012 г. команда Путина изменила предвыборную тактику, перейдя к конфронтационной риторике по отношению к протестующим и сочувствующим им внешним силам (под раздачу попал и вновь назначенный американский посол Майкл Макфол). Тем самым удалось консолидировать новую базу электоральной поддержки Путина и создать предпосылки для существенного изменения соотношения сил на уровне политической элиты. Президентские выборы неожиданно оказались состязательными, но это было состязание власти с разнородной оппозицией, не представленной в избирательных бюллетенях. Уже в феврале пропутинские силы добились перевеса в масштабах митинговой активности. В итоге Владимир Путин впервые одержал победу в условиях политического противостояния, и этот факт будет иметь серьезные последствия для российской политики.

По всей видимости, для лидеров антипутинской оппозиции масштаб протестных выступлений оказался не менее неожиданным, чем для власти. Почти спонтанно возникла причудливая коалиция, объединяющая сторонников либеральных ценностей, левых радикалов и националистов. В этой конфигурации появление единого координирующего центра, способного сформулировать внутренне целостный набор политических требований, оказалось невозможным. Ради поддержания массовости демонстраций лидеры оппозиции упустили шанс своевременно дистанцироваться от сомнительных фигур и организаций, на начальном этапе присоединившихся к протестным выступлениям. В результате еще до выборов 4 марта протестная активность пошла на спад. В целом не только масштаб, но и интенсивность низовой поддержки оппозиционных выступлений оказались недостаточными для того, чтобы дестабилизировать режим. Однако ничего не кончено. Число противников системы, отождествляемой с Владимиром Путиным, не уменьшилось, и нельзя быть уверенным, что они будут спокойно дожидаться завершения его третьего президентского срока.

С момента инаугурации Владимир Путин окажется перед дилеммой – либо всячески укреплять прежнюю авторитарную модель власти, либо пойти на глубокие политические преобразования вплоть до конституционной реформы, которая, наконец, обеспечит встраивание института президентства в систему разделения властей, создаст гарантии независимости судов и средств массовой информации, сделает неизбежным проведение в полном смысле свободных выборов. Скорее всего, Путин и его окружение вначале попытаются консолидировать власть с учетом новых политических реалий. Недореволюция зимы 2011–2012 гг. выявила дисфункциональность прежней коалиции силовиков и системных либералов, на которую Путин опирался с 2000 года. В изменившихся условиях появится потребность в рекрутировании нового поколения управленческой и политической элиты, на которое Путин сможет опереться. В дальнейшем «новые люди» в нарастающей степени начнут определять будущее страны.

Практически все значимые шаги российской власти в ближайшее время будут делаться с оглядкой, поскольку высока вероятность очередного всплеска протестов. Политические противники Путина будут и впредь ставить под сомнение легитимность и его третьего президентского срока, и нынешнего состава Государственной думы. В случае новой волны экономического кризиса Путину вновь придется налаживать диалог с разными политическими силами, включая и сторонников либеральной демократии западного образца, и радикальных националистов. Задача политического руководства, очевидно, будет состоять в том, чтобы интегрировать в легальный политический процесс и тех и других, предоставив им возможность полноценного участия в региональных и муниципальных выборах, а затем и в электоральных кампаниях федерального уровня. Нормализации политических процессов мог бы способствовать недвусмысленный сигнал о том, что Путин и его окружение готовы ограничиться только шестилетним периодом президентства и не будут стремиться продлить его до 2024 года. В сущности, Путину уже сейчас следовало бы начать разрабатывать стратегию цивилизованного выхода из власти в определенные российской Конституцией сроки.

Российская недореволюция продемонстрировала индифферентность оппозиции к внешнеполитической проблематике. Реакция оппозиционеров на соответствующие высказывания Путина в период предвыборной кампании была довольно вялой, никто из них даже не пытался предложить какие-либо программные установки в этой области хотя бы в порядке реакции на статью кандидата, опубликованную в «Московских новостях». Маловероятно, что в сфере внешней политики существует широкий консенсус между сторонниками и противниками Путина. Нежелание оппозиционеров всерьез втягиваться в дискуссию по внешнеполитической проблематике было скорее связано с тем, что альтернативная платформа пока не выглядит достаточно привлекательной с точки зрения мобилизации электората и политических активистов. По сути дела, оппозиция сохранила за Путиным монополию на определение и истолкование российской внешнеполитической повестки.

Общественные процессы, разворачивающиеся в России с конца 2011 г., несомненно, соответствовали основным характеристикам политической турбулентности. Но если рассматривать выборы 4 марта 2012 г. как промежуточный рубеж, то к моменту его преодоления Россия все-таки избежала превращения в новый источник хаотизации мировой обстановки. Внешняя политика пока не превратилась в заложницу внутриполитических изменений, о чем свидетельствует хотя бы самостоятельная линия в сирийском вопросе в начале 2012 года. Тем не менее симпатии и антипатии основных внешних партнеров по отношению к акторам российского политического процесса уже обозначились. В будущем, особенно в условиях нарастания внутриполитической турбулентности, внешнее давление, направленное на поддержку тех или иных сил в России, будет усиливаться. В свою очередь, внешнеполитический выбор кремлевского руководства может оказаться производным от распознавания по принципу «свой-чужой», тогда как другие значимые факторы отойдут на второй план.

Евразийская (постсоветская) интеграция

В период нахождения у власти дуумвирата Путин–Медведев произошли значимые изменения в процессах межгосударственного взаимодействия на постсоветском пространстве. Фактически впервые с 1991 г. наметилась смена тренда. Конечно, слишком смело утверждать, что дезинтеграцию и строительство национальных государств окончательно сменил объединительный бум. Однако создание Таможенного союза и формирование Единого экономического пространства в составе России, Белоруссии и Казахстана все чаще рассматривается обозревателями как проект, шансы которого на успех уже отличны от нуля. Стоит заметить также, что именно Владимир Путин, в целом избегавший оспаривать внешнеполитические прерогативы Дмитрия Медведева, сыграл важнейшую роль в запуске этого начинания.

Почему это стало возможным? Внешние условия если и не благоприятствовали экономической интеграции России, Белоруссии и Казахстана, то, во всяком случае, фон был почти нейтральным. Мировой экономический кризис заметно снизил дееспособность ключевых мировых игроков на постсоветском пространстве. К тому же, как можно предположить, российско-американская перезагрузка включала неафишируемое сторонами понимание, что активность США в вопросах, связанных с политическим и экономическим развитием стран СНГ, будет меньшей, чем при президенте Джордже Буше. Не признавая за Россией права на зону привилегированных интересов, Соединенные Штаты при Бараке Обаме, видимо, не считали возможным слишком решительно препятствовать укреплению российских позиций на постсоветском пространстве. Что касается Европейского союза, то разработанная по инициативе Польши и Швеции программа «Восточное партнерство» так и не стала эффективным инструментом влияния на постсоветском пространстве. Таким образом, к 2012 г. Россия смогла добиться существенного продвижения интеграционной инициативы.

Эта инициатива, безусловно, остается преимущественно политическим проектом. Идея Евразийского союза, возрожденная к жизни Путиным осенью 2011 г., еще подпитывает политическую составляющую интеграционной активности. Однако в этом кроются и определенные опасности, чреватые подрывом объединительных усилий. Формирование в трехстороннем формате Таможенного союза и предполагаемое образование на его базе Евразийского союза – это проект трех персоналистских авторитарных режимов, из которых российский, особенно после бурной политической зимы 2011–2012 гг., оказывается наиболее мягким. Поэтому логично сконцентрировать усилия на максимальной экономизации проекта, позволяющей сделать интеграционный тренд необратимым и обеспечивающей устойчивость союзных структур вне зависимости от того, что будет происходить «после Назарбаева», «после Лукашенко» или «после Путина». Напротив, шаги в сторону пространственного расширения Таможенного союза и Евразийского союза, например, за счет Киргизии и Таджикистана едва ли способствуют укреплению экономической основы интеграции. Помимо увеличения экономической нагрузки это будет означать импорт нестабильности и конфликтов. В частности, учитывая напряженные отношения между Таджикистаном и Узбекистаном, было бы опрометчиво пойти на решительное сближение с Душанбе, тем самым значительно осложнив диалог с Ташкентом.

Создание крепкого и здорового (хотя бы экономически) интеграционного ядра постсоветского пространства – важнейшая задача на годы, если не десятилетия. За пределами «большой тройки» в составе России, Белоруссии и Казахстана оправдан выбор в пользу модели разноскоростной интеграции, позволяющей постепенно создавать экономические и политические предпосылки для более тесного сближения все большего числа стран постсоветского пространства. Оптимальный сценарий применительно к Украине мог бы состоять в ее нахождении во втором интеграционном эшелоне. Гипотетическое вхождение Украины в Таможенный союз, ЕЭП и далее – в Евразийский союз привело бы к значительному ослаблению интеграционного импульса, а в случае очередной смены власти в Киеве – и к деконструкции формирующихся объединений. Создается впечатление, что в Москве стремятся использовать слабость позиций нынешней украинской власти для решения задач, связанных с судьбой газотранспортной системы, а также для вовлечения Киева в какую-либо схему партнерских отношений, предотвращающую «окончательную переориентацию» Украины на Европейский союз. Однако развитие событий в соседней стране после «оранжевой революции» убедительно продемонстрировало невозможность там никаких «окончательных» решений. Для Москвы разумно исходить именно из этого понимания украинской специфики. И если всерьез рассматривать идею Большой Европы «от Лиссабона до Владивостока», то в таком европейском «концерте» у Киева могла бы быть скромная, но самостоятельная партия. России следовало бы признать это, и даже помочь Украине найти конструктивную роль связующего звена между Европейским и Евразийским союзом.

Европейский тупик

О том, что отношения между Москвой и Евросоюзом уже не первый год пребывают в тупике, не пишет разве ленивый. Усталость чувствуется даже у тех, кто еще готов предлагать рецепты преодоления застоя. России остается лишь наблюдать за тем, как ЕС будет искать выход из долгового и институционального кризиса. Безусловно, она может внести скромный вклад в решение долговых проблем, и в дальнейшем занять тактически выгодную позицию кредитора. В масштабах всего Европейского союза поддержка Москвы будет малозаметной, хотя и ощутимой для отдельных стран (например, Кипра). Возможно, что нынешний момент наиболее удобен для приобретения подешевевших европейских активов, но скупки на корню самых лакомых кусков, например, в высокотехнологичных отраслях, не произойдет.

В последней из своих предвыборных статей Владимир Путин дал ясно понять, что его симпатии на стороне той версии антикризисных реформ и институциональной трансформации, которую отстаивают Берлин и Париж. Точнее, дело даже не в самой версии, а в том, что ее реализация поможет закрепить германо-французское доминирование в единой Европе. Предполагается, что именно такая трансформация окажет благоприятное воздействие на отношения России и ЕС. Но если сдвиг и произойдет, то явно не в ближайшем будущем.

Долговой кризис Европы обнажил то, что и прежде было всем известно, но старательно камуфлировалось: если до кризиса экономическое лидерство Германии всячески прикрывалось механизмами консенсусного принятия политических решений (даже с известными коррективами, внесенными Лиссабонским договором), означающими распыление политической ответственности, то теперь Берлин просто вынужден брать на себя роль полноценного лидера. Осторожная канцлер Германии Ангела Меркель все еще пытается разделить бремя ответственности с Францией, но по сути это мало что меняет. Скорее всего, в момент наивысшей остроты кризиса большинство стран Европейского союза примут диктуемые Берлином условия выхода из долговой ямы, но укрепится и лагерь оппонентов, возглавляемый Лондоном. По мере выхода из кризиса число стран, готовых оспаривать ключевую роль Германии в решении разных проблем, будет возрастать. И здесь возможны разные варианты.

Один из них состоит в том, что механизм принятия решений в ЕС достаточно быстро приведут в соответствие с новыми экономическими реалиями, а принцип «Европа разных скоростей» закрепится на институциональном уровне. Это наиболее благоприятно для начала практических шагов в пользу реализации идеи «Европы от Лиссабона до Владивостока». Расслоение Евросоюза на несколько интеграционных эшелонов способствовало бы появлению дополнительных зон кооперации, служащих «мостиками» от Европейского союза (его основного ядра) к Евразийскому союзу. Реализация дифференцированной модели разноскоростной интеграции заложила бы основу нового мегапроекта с опорными точками в Париже, Берлине, Варшаве, Киеве и Москве. Пока, впрочем, такой сценарий выглядит чисто гипотетическим.

Другой вариант предполагает затягивание процесса переформатирования ЕС, при котором Берлину придется идти на уступки партнерам по второстепенным вопросам. Вероятно, одной из жертв окажется курс в отношении России и стран постсоветского пространства. Именно на восточном направлении симулякр единой внешней политики Евросоюза имеет шанс продлить свою жизнь. Тогда застой в отношениях между Москвой и претерпевающим внутреннюю трансформацию Европейским союзом затянется на годы. Европа будет заведомо неспособна всерьез обсуждать с Москвой вопросы стратегического партнерства, а самой России едва ли придется по душе бесконечное переминание с ноги на ногу у закрытого парадного подъезда европейского дома. Соответственно, партнерство Москвы с Брюсселем не станет значимым фактором, способствующим укреплению позиций России в Азиатско-Тихоокеанском регионе, как о том писал Владимир Путин в своей предвыборной статье «Россия и меняющийся мир». Скорее, напротив, решительная активизация российской политики в АТР рано или поздно заставит страны ЕС по-новому взглянуть на перспективы взаимоотношений с крупнейшей страной Евразии.

Третий вариант может быть связан с резким обострением военно-политической ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, а также с его долгосрочными геополитическими и геоэкономическими последствиями. Кажущееся все более вероятным столкновение Израиля и США с Ираном актуализирует проблемы энергетической безопасности. Но долгосрочные вызовы связаны уже с последствиями этого столкновения – перспективой перекройки государственных границ на Ближнем и Среднем Востоке, потоками беженцев, борьбой Турции за реализацию амбиций регионального гегемона в Восточном Средиземноморье, на Южном Кавказе и в Центральной Азии, возрождением призрака суннитского халифата от Мекки до Касабланки. Осознание общности угроз, несомненно, является одним из самых мощных стимулов сближения государств.

Азиатско-тихоокеанское окно возможностей

Знаменательно, что приходящееся на 2012 г. председательство России в форуме Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества совпало с перемещением фокуса мировой политики в этот регион. Если определяющим фактором трансформации системы международных отношений становится борьба за глобальное лидерство между Соединенными Штатами и Китаем, то поле противостояния, очевидно, – пространство Восточной Азии и Тихого океана. Тем более что центр тяжести мировой индустриальной и финансовой активности сдвигается из Евро-Атлантики в АТР. Происходит перегруппировка сил, в которой Россия пока не принимает активного участия, избегая преждевременного встраивания в какую-либо политико-экономическую конфигурацию. Однако, несмотря на усиливающееся напряжение, связанное с этой перегруппировкой, АТР остается вполне стабильной и сравнительно экономически благополучной частью мира, присутствие в которой для Москвы есть важнейшее условие успешного развития в XXI веке. «Поворот на восток» сопряжен с рисками, но намного больше риск бездействия, когда окно возможностей просто-напросто захлопнется.

Радикальное изменение повестки российско-американских отношений вероятно только в том случае, если обе стороны сумеют совместно определить новый баланс интересов в АТР и именно его рассматривать в качестве контекстообразующего фактора для всего комплекса взаимодействий между Москвой и Вашингтоном. Во-первых, этот баланс интересов должен включать в себя экономическую кооперацию, в том числе формирование и развитие региональных зон свободной торговли. Во-вторых, он предполагает поддержку активного вклада России в обеспечение АТР энергоресурсами, включая широкую диверсификацию каналов и направлений этих поставок. Такое взаимопонимание в вопросах обеспечения АТР энергоносителями должно предполагать отход от конфронтационной политики в области европейской энергобезопасности, где до последнего времени США выступали в роли основного лоббиста альтернативных маршрутов поставок нефти и газа, позволяющих снизить зависимость Европы от России. В-третьих, для Соединенных Штатов и ориентированных на них стран АТР должны открыться широкие возможности участия в развитии Сибири и российского Дальнего Востока. По крайней мере такие же, как у КНР. В-четвертых, Россия могла бы признать, что существенное военное присутствие США в АТР не угрожает ее безопасности. Более того, перспектива дальнейшего наращивания американской военной мощи в регионе приемлема при условии, что она не будет вести к подрыву усилий самой России в области стратегической безопасности. Однако для этого и Соединенным Штатам придется продемонстрировать готовность учитывать интересы безопасности России на постсоветском пространстве, в Европе, на Ближнем и Среднем Востоке.

Впрочем, шансы на позитивную «перезагрузку перезагрузки» российско-американских отношений не очень велики, по крайней мере в ближайшие годы. Отношения с Россией давно перестали быть в Вашингтоне предметом двухпартийного консенсуса. Вероятно, еще долгое время серьезные усилия по российско-американскому сближению будут блокироваться влиятельной группой американских законодателей, заинтересованных в голосах антироссийски настроенных выходцев из стран Центральной и Восточной Европы. Возможно, риторическая составляющая российско-американских интеракций даже усилится. В частности, предлагаемый Джоном Маккейном и рядом его коллег «размен» винтажной поправки Джексона-Вэника на «Акт Сергея Магницкого», не решив ни одной практической проблемы, усугубит недоверие между сторонами. История со случайным обнародованием разговора Барака Обамы и Дмитрия Медведева в Сеуле и последовавшая антиобамовская и одновременно антироссийская кампания со стороны Митта Ромни и прочих республиканцев – еще одна иллюстрация невозможности вырваться за рамки клише.

Вместо совместного поиска возможностей сотрудничества в АТР как основы новой повестки российско-американских отношений произойдет дальнейшая эрозия скромных достижений перезагрузки. Нынешняя повестка двусторонних отношений, в которой центральную роль играет проблема ПРО, окажется законсервированной до конца текущего десятилетия. И тогда, особенно в условиях нарастания внутриполитической напряженности в России либо в случае очередного обострения отношений с Западом, Москва может сделать шаг в пользу еще более тесного сближения с Пекином.

Нынешний уровень российско-китайских отношений в целом оптимален. Попытка поиска баланса интересов и новых механизмов сотрудничества России и США в Азиатско-Тихоокеанском регионе могла бы позволить достичь большего равновесия, избежать односторонней зависимости от КНР. Москве равным образом опасно втягиваться и в антикитайские, и в антиамериканские альянсы. Просто сейчас было бы оправданно уменьшить диспропорцию в пользу Китая за счет активизации сотрудничества с Соединенными Штатами. Такое восстановление равновесия стало бы наиболее удобной платформой для дальнейшего продвижения интересов России в АТР.

К ним в первую очередь относятся возможности экономического взаимодействия и развития торговли. После вступления России в ВТО актуальна задача выбора партнеров для установления режимов свободной торговли. Уже сейчас обсуждаются соглашения о свободной торговле стран Таможенного союза с Новой Зеландией, Вьетнамом, Монголией (за пределами АТР консультации ведутся с государствами Европейской ассоциации свободной торговли). Переговоры могут послужить моделью для будущих более масштабных диалогов, нацеленных на установление взаимоотношений с существующими или формирующимися зонами свободной торговли или даже полноправное участие в одной из них. В отличие от Евросоюза, многосторонние структуры экономического сотрудничества и свободной торговли в АТР продолжают формироваться. Здесь возможно не только принятие выработанных ранее и другими условий сотрудничества, но и участие в определении правил игры.

В АТР пока нет лидирующего проекта многостороннего экономического сотрудничества, но имеет место конкуренция различных проектов. В конечном счете выбор заключается в том, какой проект предпочесть – с участием США или Китая. Эта ситуация не будет долговечной, но сейчас Россия имеет возможность рассматривать различные варианты. Режим свободной торговли – вещь далеко не безобидная, особенно для такой однобокой экономики, как российская. Тем не менее имеет смысл очень серьезно проанализировать существующие опции, прежде всего – возможность сближения с Транстихоокеанским партнерством (ТТП). Поскольку в этой формирующейся экономической группировке будут доминировать Соединенные Штаты, зондаж на предмет тесной кооперации с ТТП станет проверкой возможностей «перезагрузки перезагрузки» на основе баланса интересов Вашингтона и Москвы в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Не следует заведомо отбрасывать и возможность участия в какой-либо иной конфигурации, например, подключения к формату АСЕАН+6.

Нужно искать региональных партнеров (или шерпов, если использовать дипломатический сленг), готовых оказать содействие повороту России на Восток. Они не должны быть более мощными, чем сама Россия, а также иметь с ней какие-либо непреодолимые разногласия, наподобие территориального спора. Понятно, что и Москве следует создать серьезные стимулы для того, чтобы эти страны были готовы всерьез учитывать ее интересы. Такие стимулы могут быть различными – обеспечение энергоносителями, возможность совместной реализации инфраструктурных проектов, открытие российского рынка труда, создание благоприятных условий для экономической деятельности, содействие в разрешении конфликтов и т.д.

Такими региональными игроками вполне могут стать Вьетнам и Южная Корея. С Вьетнамом Россию связывает прежде всего политическое и экономическое наследие советской эпохи. Оно, разумеется, подверглось сильной эрозии, но, несмотря на годы взаимного дистанцирования, сохранился ряд успешных проектов экономической кооперации, а также немалое число людей в обеих странах, заинтересованных в возрождении на новой основе российско-вьетнамского сотрудничества. Во многом следуя китайской модели модернизации, Вьетнам в структурном отношении, а также с точки зрения качества рабочей силы похож на Китай 10–15 лет назад, но разрыв сокращается. Вместе с тем объем экономики Вьетнама составляет лишь малую часть китайской. К тому же Россия и Вьетнам не имеют общей границы, что снимает озабоченность, возникающую каждый раз, когда обсуждаются планы массированного привлечения в Россию китайской рабочей силы. Наконец, Вьетнам – не только член АСЕАН, но и один из участников ТТП, причем специфика вьетнамского политического режима не является для этого преградой.

Ситуация с Республикой Корея, разумеется, иная, но и в этом случае для России существуют потенциально благоприятные возможности. Прежде всего Москва искренне заинтересована в мирном урегулировании разногласий, связанных с ядерной программой КНДР. У России есть все основания демонстрировать поддержку конструктивного диалога между двумя корейскими государствами, поскольку он является необходимым условием реализации проектов развития транспортной и энергетической инфраструктуры на Корейском полуострове. В стратегическом отношении российским интересам соответствует и мирное объединение Кореи. Разумеется, предпочтительны не драматические сценарии, наподобие падения Берлинской стены, но постепенное и поступательное развитие межкорейского диалога на основе принципа «одна страна – две системы». У Москвы достаточно оснований стремиться получить в лице пока еще разделенной Кореи привилегированного партнера в Восточной Азии, подобно Германии в Европе. При этом Корея могла бы отчасти уравновешивать влияние Китая и Японии.

При всех благоприятных внешнеполитических возможностях «поворот на Восток» может быть обеспечен прежде всего за счет решительных внутриполитических действий. Планы создания государственной корпорации по развитию Дальнего Востока как будто свидетельствуют о серьезности намерений. Однако они, скорее всего, уже не соответствуют темпам истощения человеческого потенциала региона и масштабу внешних вызовов. В современных условиях переломить негативные тенденции мог бы перенос в этот регион центра политической власти. Прошлогодняя инициатива Дмитрия Медведева расширить территорию Москвы в два с лишним раза и перевести структуры политического управления на новую площадку решают лишь часть проблем столичного мегаполиса. Вместе с тем проект ведет к дальнейшему нарастанию диспропорций между столичным регионом и остальной Россией. Перенос столицы в азиатскую часть страны или по крайней мере географическое рассредоточение столичных функций могли бы не только подчеркнуть, что Россия стремится вписаться в новую конфигурацию мировой политической и экономической мощи, но и свидетельствовать о начале новой политической эры. Наконец, перенос на Восток центра российской власти позволил бы ей географически дистанцироваться от такого очага политической турбулентности, как московский мегаполис.

***

Турбулентность – это состояние, при котором ценность долгосрочных прогнозов снижается до предела. Малые причины могут запускать макропроцессы, в результате которых реализуются сценарии, еще совсем недавно казавшиеся экзотическими или невероятными. Большинство факторов глобальной турбулентности лежат за пределами России, и не во власти ее лидеров здесь что-то радикально изменить. Экономическая система глобального капитализма накопила огромный потенциал внутреннего разрушения и хаотизации, и этот потенциал не только не сократился, но и продолжал нарастать в годы экономического кризиса. Глобализация, положив предел пространственной экспансии мирового капитализма, побудила его к экспансии темпоральной, к попытке обеспечить экономический рост и благосостояние за счет будущего. Нынешний кризис представляется особенно опасным именно потому, что и этот ресурс, похоже, исчерпан. Неизвестно только, будут ли все счета предъявлены сразу или же нескольким поколениям придется погашать их в рассрочку.

Старый, американоцентричный мировой порядок одну за другой утрачивает свои опоры. Москва может наблюдать за этими процессами со смешанными чувствами удовлетворения и тревоги. Но оснований для тревоги больше, поскольку даже контуры еще не обозначились, и, следовательно, турбулентный переход затягивается надолго. Россия, разумеется, способна внести вклад в постепенную кристаллизацию нового мирового порядка, рассчитывая занять в нем достойное место. Нельзя, однако, исключить синергии внутренней дестабилизации и внешней турбулентности, как не раз бывало и прежде, например, во втором десятилетии XX века. Можно уверенно говорить лишь об отсутствии предопределенности того или иного направления исторической эволюции.

Описанные выше варианты действий России на международной арене в период третьего президентства Владимира Путина основываются на предположении об относительно инерционном характере трансформации мирового порядка, они ориентированы на умеренную турбулентность. При этом нет никаких гарантий, что в период 2012–2018 гг. мир и вместе с ним Россия не попадут в настоящий шторм. Причины и поводы могут быть разными – эскалация валютных войн, серия дефолтов национальных государств по суверенным долговым обязательствам, наконец, перерастание напряженности на Ближнем и Среднем Востоке в крупномасштабный военный конфликт. Сама безрезультатность антикризисных действий может усилить соблазн неконвенционального выхода из кризиса через военную встряску. Об этом писали и пишут многие, но показательно, что в последнее время такие варианты всерьез начинают рассматриваться и наиболее авторитетными аналитиками, к числу которых, в частности, относится Пол Кругман.

В многолетней эпопее вокруг ядерной программы Ирана наиболее угрожающей представляется именно динамика нарастания напряженности. Ее характерными особенностями являются сужение пространства маневра для принимающих решения политиков и резкое возрастание роли случайных факторов, способных привести к полной утрате контроля. Эта динамика в чем-то напоминает нарастание напряженности вокруг Балкан в период от Боснийского кризиса 1908 г. и вплоть до сараевского убийства. К счастью, в отличие от событий столетней давности, нынешняя ситуация дает основания рассчитывать, что России удастся избежать прямой вовлеченности в конфликт. Но и совсем остаться в стороне не получится, поскольку экономические последствия военного катаклизма будут глобальными. Соответственно, расчеты на сравнительно мягкую трансформацию мирового порядка окажутся опрокинутыми.

Хорошая новость состоит в том, что турбулентность не равнозначна предопределенности того или иного сценария. Сочетание факторов, благоприятствующих военному сценарию, является преходящим. Малый толчок может запустить цепную реакцию решений и действий, делающую конфликт неизбежным. Но возможно также, что «провоенная» комбинация факторов станет подвергаться эрозии, начнут усиливаться тренды, позволяющие отойти от опасной черты.

Однако планирование и принятие политических решений в условиях турбулентности все же должны учитывать возможность реализации наихудшего сценария. Пока нет уверенности, что политическое планирование осуществляется в России на соответствующем уровне. Еще меньше ее в том, что в период третьего президентства Владимира Путина страна окажется устойчивой к штормовым порывам. Назревшие преобразования политической системы, создавая дополнительные сложности в момент их осуществления, в долгосрочном плане могут способствовать большей устойчивости к внешним вызовам. Эти преобразования не гарантируют успехов Москвы на мировой арене, но по крайней мере уменьшат риски, связанные с внутренней политической поляризацией.

Д.В. Ефременко – доктор политических наук, зав. отделом социологии и социальной психологии Института научной информации по общественным наукам РАН.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 мая 2012 > № 735560 Дмитрий Ефременко

Россия > Приватизация, инвестиции > premier.gov.ru, 2 мая 2012 > № 548907 Владимир Путин

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин провёл заседание Правительственной комиссии по контролю за осуществлением иностранных инвестиций.

Вступительное слово В.В.Путина:

Добрый день, уважаемые коллеги! У нас сегодня есть повод подвести некоторые итоги деятельности комиссии за четыре года. И в этой связи я очень коротко хотел бы сказать о том, что, по сути, был создан и отлажен новый механизм привлечения иностранных инвестиций и доступа иностранных компаний в стратегические отрасли российской экономики. За четыре года работы комиссии было рассмотрено более 140 ходатайств от иностранных компаний, иностранных инвесторов. При этом абсолютное большинство из них было одобрено (94%), и только в восьми случаях заявки были отклонены по вполне обоснованным причинам, причём ни одно из отрицательных решений комиссии не было обжаловано либо оспорено.

В рамках проектов, которые получили одобрение комиссии, в стратегические сферы российской экономики было привлечено более 33 млрд долларов иностранных инвестиций. Отмечу, что запуск масштабной программы технологического переоснащения, например, Тверского вагоностроительного завода, Брянского машиностроительного завода, и в партнёрстве с французскими компаниями и российской компанией, получил здесь хороший старт и развивается неплохо. Отметил бы также, например, развитие фармацевтического производства в Орловской области с иностранными партнёрами, ну и целый ряд других вполне успешно стартовавших проектов.

При этом мы в целом серьёзно изменили сам порядок рассмотрения обращений инвесторов: упростили многие процедуры, убрали явно избыточные барьеры и согласования. Благодаря принятию целого ряда поправок расширен доступ для иностранных компаний в пищевую и медицинскую промышленность, в банковский сектор, сферу недропользования.

Из-под контроля комиссии выведены сделки, в которых в качестве иностранного инвестора участвуют международные финансовые организации. Теперь им достаточно просто получить разрешение ФАС и не нужно обращаться в комиссию. Я думаю, что вот эту работу на упрощение привлечения инвестиций при безусловном учёте национальных интересов в стратегических секторах экономики мы должны будем продолжать и в будущем. Сейчас Федеральная антимонопольная служба готовит целый блок поправок, направленных на упрощение процедуры и сокращение сроков рассмотрения ходатайств от зарубежных инвесторов. Надеюсь, что Игорь Юрьевич Артемьев сегодня нам об этом тоже доложит. Эти новации призваны стимулировать иностранный бизнес к реализации новых проектов в стратегических областях российской экономики, как я это уже говорил. Мы должны будем учитывать, конечно, особенности, связанные с запуском единого экономического пространства между Россией, Казахстаном и Белоруссией, и учитывать должны будем, безусловно, полноправное присоединение, полноценное присоединение России к Всемирной торговой организации.

Мы знаем, что крупные проекты продолжаются. Совсем недавно в нефтегазовой сфере состоялось подписание документов с компанией «Эксон» и компанией «Эни». Там речь идёт о многих миллиардах долларов инвестиций, причём рассчитанных на очень длительную перспективу.

В этой связи хотел бы сказать – напомнить, точнее, – что в 2011 году из-за рубежа в российскую экономику пришло более 52 млрд долларов прямых инвестиций. По динамике мы практически вышли на уровень предкризисного 2007 года. В 2007 году было 55 млрд долларов прямых инвестиций.

Сейчас у нас достаточно плотная повестка дня – есть конкретные предложения от наших инвесторов. Среди них выделил бы, например, обращение итальянской компании «Агуста Вестланд» по созданию российско-итальянского совместного предприятия по выпуску гражданских вертолётов. Речь идёт и об организации производства с высокой степенью локализации, а также о создании центров по подготовке кадров. Думаю, что это хороший пример, когда вместе с капиталом в нашу экономику приходят и современные технологии, эффективные системы организации и управления производством, подготовка инженерных кадров и создание инженерного центра.

Давайте начнём работать.

Россия > Приватизация, инвестиции > premier.gov.ru, 2 мая 2012 > № 548907 Владимир Путин

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 28 апреля 2012 > № 543642 Дмитрий Медведев

Дмитрий Медведев провёл заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека.

Д.МЕДВЕДЕВ:Добрый день, уважаемые коллеги!Несколько слов скажу о том, что было за последние четыре года, я имею в виду нашу с вами работу. В самом начале нашей работы в обновлённом Совете мы договорились, что будем встречаться чаще. Не знаю, как вы оцениваете, а я считаю, что мы всё-таки не прогуливали встречи, не прогуливали мероприятия, мне кажется, что это удалось.

Более того, благодаря так называемым выездным встречам, нашим совещаниям, в наших дискуссиях приняли участие представители неправительственных организаций не только Москвы, потому что Москва, конечно, это Москва, но жизнь продолжается и в других местах: на Урале, в Поволжье, на Северном Кавказе. Напомню, что такая практика была предпринята, наверное, впервые за период с момента основания Совета (он тогда назывался комиссией) в 1993 году. Я считаю, что эта практика себя абсолютно оправдала. Надеюсь, что и вам было интересно и полезно побывать в разных местах.

За четыре года благодаря вам, вашим усилиям, я изучил большое количество докладов и законопроектных предложений, которые были согласованы Советом. Скажу прямо, с чем-то я, конечно, был согласен, с чем-то, естественно, не был согласен. В любом случае значительная часть этих инициатив была полезна и для понимания ситуации в той или иной сфере моего понимания, понимания другими государственными служащими, и для принятия целого ряда назревших решений.

Как минимум, уважаемые коллеги, вы меня не можете упрекнуть в одном – я всегда предельно внимательно и лично изучал каждое ваше обращение, каждое ваше письмо, давал поручения государственным структурам. У меня после встречи с вами всегда такая кипа была на столе, и я всё это досконально смотрел, давал необходимые инструкции.

Вы сами понимаете, в ряде случаев, естественно, в результате проверки государственные структуры предлагали другую позицию, а в ряде случаев сам государственный аппарат не показывал лучших своих качеств. Это громоздкий механизм, который работает, мы сами знаем как, мягко говоря, не спеша и далеко не всегда подчиняясь соображениям содержательным, а, скажем, подчиняясь соображениям бюрократическим. Но Совету в ряде случаев удавалось ускорить его обороты, и вы настойчиво продвигали те предложения, которые были обоснованы и обращениями людей, и запросами общества.

Я не буду сейчас перечислять некоторые вещи, которые удалось сделать в большом количестве, но кое-что назову, потому что, на мой взгляд, это всё равно знаковые моменты, которые, несмотря ни на что, останутся, и в этом есть очевидный вклад Совета.

Начну с последнего указа о создании общественного телевидения. Кто бы как сейчас ни оценивал необходимость его создания, кто-то говорит, что уже время ушло, и хватит, никакого общественного телевидения не нужно, есть интернет, кто-то говорит, что есть государственные каналы, которые должны быть превращены в общественное телевидение, но этого института не было, он будет. Посмотрим, что из него разовьётся. В любом случае этот институт появился в том числе и благодаря Совету, который принимал активное участие в разработке его концепции.

Я отмечу также ещё одно очень серьёзное предложение об отмене трёхлетнего срока для вновь назначенных судей, которое призвано повысить их независимость от председателей судов. Оно было поддержано, стало законом. Это, кстати, та новелла, которая обсуждалась вместе с вами, она, собственно, и родилась в рамках работы Совета.

Некоторые позитивные вещи касаются инициатив Совета, которые связаны с изменениями в уголовно-процессуальном законодательстве, включая возможность ходатайствовать о медицинском освидетельствовании с целью замены меры пресечения. Это, напомню, всё было в контексте известного дела Магнитского.

Эта норма даёт возможность разным тяжелобольным людям, которые находятся в лечебном учреждении или под домашнем арестом, не попадать в камеры, а именно находиться в лечебном учреждении или под домашним арестом.

Были, естественно, и другие полезные новеллы, но были и те идеи, которые не удалось реализовать. Давайте обсудим, что удалось реализовать, а что нет. Понятно, что итоги такой работы в любом случае будут промежуточными, потому что через некоторое время, достаточно короткое, у меня заканчиваются полномочия. Я уверен, что Совет продолжит свою работу, надеюсь, принесёт немало пользы и стране, и её гражданам.

Прежде чем я завершу вступительную часть, хотел бы отметить ещё несколько вещей. Если хотите, хочу дать некоторые советы по тому, как будет работать Совет в будущем, что мне представляется с учётом четырёхлетнего опыта работы.

Во-первых, очень часто так происходило, что мы пытались объять необъятное, распылялись по самым разным направлениям. Это понятно, потому что не настолько часто мы общаемся, но зачастую это всё-таки непродуктивно. Любой власти, даже президентской, недостаточно, чтобы решить все проблемы на одном заседании. А вот тематические заседания (будь то обстановка с правами человека на Кавказе, экология, другие вопросы) оказались весьма и весьма полезными и включали в себя всё-таки набор предложений, находящихся в русле одной темы, собственно, как и сами поездки в регионы. Мне кажется, что эта практика себя оправдала.

Во-вторых, мы очень часто возвращались к резонансным, но единичным случаям. За примерами далеко ходить не надо. Это уголовные дела Ходорковского, Магнитского. В ряде случаев это вполне может быть оправданно, но в целом это иногда создавало ощущение, что Совет заинтересован только в решении проблем по высокорезонансным раскрученным делам.

Хотел бы заметить в связи с этим следующее. Количество лиц, в отношении которых возникают сомнения в их вине в совершении преступления или в иных обстоятельствах дела, существенно больше. И мы с вами это прекрасно понимаем.

Я получал обращения из очень разных мест, в том числе, естественно, из мест лишения свободы. И там был один вопрос: «Почему Вы занимаетесь только несколькими известными делами,? А кто позаботится о нас, о других заключённых, о тех, кто, допустим, считает, что он пострадал от органов правопорядка?». Вот об этом, как мне представляется, стоит помнить даже при понимании того, что какие-то дела являются знаковыми и, наверное, определяют общий уровень правопорядка в стране.И, наконец, в-третьих. Жизнь не заканчивается, наше дальнейшее взаимодействие может идти на самых разных площадках, в том числе и в рамках «открытого правительства». Убеждён, что востребованность ресурса гражданского общества с каждым годом будет только возрастать, и для этого будут избираться всё новые и новые формы. Так что в этом плане я остаюсь в вашем распоряжении.

Хотел бы искренне поблагодарить каждого из вас за личный вклад в работу Совета, за то, что вы посвящаете гражданскому служению немало времени и сил. Я вас за это сердечно благодарю.

Передаю слово Михаилу Александровичу Федотову. Михаил Александрович, пожалуйста.

М.ФЕДОТОВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

На предыдущей встрече с Советом по теме экологии Вы сказали, я процитирую: «Мы обязательно встретимся и поговорим по всем остальным вопросам деятельности Совета с учётом в том числе и того, что моя работа в должности Президента завершается, но не завершается наша с вами жизнь, не завершаются наши с вами встречи».

Действительно, мы лишь переворачиваем страницу, но прежде чем её окончательно перелистнуть, давайте перечитаем, что мы вместе за это время на ней написали.

Прежде всего, Дмитрий Анатольевич, позвольте вручить Вам эту брошюру и DVD-диск.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

М.ФЕДОТОВ: Здесь собраны стенограммы, протоколы, решения 48 регулярных выездных и тематических заседаний Совета, 142 доклада на Ваше имя, множество аналитических справок, экспертных заключений, законопроектов, рекомендаций и так далее. Короче, весь наш багаж.

Когда три года назад, 15 апреля 2009 года, состоялась наша первая встреча в Кремле, все мы были полны надежд, планов и ожиданий. К тому моменту Вы уже успели выдвинуть тезис о свободе, которая лучше, чем несвобода. Эти крылатые слова окрылили и нас, тем более что Россия – страна слов и символических жестов. Слова, произнесённые главой государства, это не просто лозунг, это директива, это вектор движения страны.

Да, все мы были идеалистами и неисправимыми оптимистами в отношении уготованной нам миссии. Видимо, как и Вы, Дмитрий Анатольевич. Собственно, такими альтруистами и должны быть те, кто занят строительством лучшего будущего для своей страны и её граждан. У нас не было иллюзий, но мы жили надеждой. Мы чувствовали себя мобилизованными и готовы были свернуть горы. Сегодня мы уже знаем по именам те горы, которые удалось свернуть, и те, которые родили мышь. Тем не менее, мы остаёмся по большей части такими же идеалистами и оптимистами. Надеемся, что и Вы тоже.

Конечно, теперь и Вы, и мы стали мудрее и опытнее. Но ни Вы, ни мы не стали смиреннее. Позавчера в телевизионном интервью Вы фактически причислили себя к гражданским активистам, заявив, что можно и нужно опираться на социальных активистов, грех этим не воспользоваться на общее благо, тем более что Совет часто воспринимается как одна из немногих возможностей «достучаться» до высшей власти. Миссия «последней надежды» слишком важна, чтобы ею пренебрегать.

Сегодня с нами нет Эллы Александровны Памфиловой, которая собрала нас всех вместе для работы с Вами, Дмитрий Анатольевич. Восемь лет она самоотверженно руководила работой сначала Комиссии по правам человека, а потом – Совета. Но силы человеческие не беспредельны, и в тот момент, когда ей было особенно трудно, мы не сумели отговорить её от отставки. Покинули Совет в разное время и по разным причинам Сергей Говорухин, Светлана Сорокина, Ирина Ясина, нет с нами и Савелия Ямщикова, вечная ему память. Но сегодня, когда мы подводим итоги нашей совместной работы, было бы неправильно забыть их вклад.

Выдающийся русский философ Георгий Федотов примерно 100 лет назад писал: «Опасности существуют реально на всяком пути, но они преодолеваются не пугливым отходом от дела, не сторонними предостерегающими голосами, а внутренним блюдением, постоянной самопроверкой, судом над собой». Как председатель Совета, могу по самому строгому счёту сказать: «Мне не стыдно за всё то, что мы сделали за эти три года, но мне стыдно за всё то, что мы не сделали или не сумели довести до конца».

Мы знаем, что и Вы не удовлетворены результатами проведённых реформ. Но это не повод их останавливать, а серьёзное основание для того, чтобы пересмотреть степень гражданского участия в их осуществлении, ведь расширение гражданского участия – это всегда двойной, а то и тройной вклад в дело модернизации страны. Открывая, скажем, судебную систему для общественного контроля, государство не только делает решительный шаг к искоренению правосудия «по звонку» или за деньги, но и даёт мощный стимул для развития гражданского общества. В свою очередь развивающееся гражданское общество подталкивает государство к формированию нового качества демократии – демократии прямого действия.

Совет никогда не стоял в стороне от проводимых Вами реформ. Например, нами были подготовлены многочисленные предложения по защите социальных прав военнослужащих при проведении военной реформы. Большинство из этих предложений уже реализовано.

Среди подготовленных Советом проектов в сфере судебно-правовой реформы и общая концепция совершенствования судебной системы, и комплексные поправки в законы о судах общей юрисдикции, об органах судейского сообщества, о дисциплинарном судебном присутствии, поправки в УК, УПК, УИК. Некоторые из наших предложений уже стали законами.

Вы сегодня сказали об отмене трёхлетнего испытательного срока для впервые назначенных судей. Я добавлю: о введении апелляционных судов, о распределении дел между судьями с помощью генератора случайных чисел и так далее. Не будем забывать и меры, направленные на защиту свободы прессы: декриминализация клеветы и оскорбления, ужесточение наказания до шести лет за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов. Всё это реальные дела.

Особо хочу отметить итоги работы Совета по так называемому делу Сергея Магнитского. Эта трагедия подтолкнула к внесению изменений, о чём Вы говорили, в статью 110 Уголовно-процессуального кодекса. Вчера я получил из ФСИН самые свежие данные. С момента вступления поправок в силу правом на медицинское освидетельствование воспользовалось уже около тысячи подследственных. Примерно в 20 процентах случаев вердикт врачей был положительный, в результате чего около полутора сотен человек были освобождены из СИЗО по решению суда. Но это только начало.

Совет полагает, что нужно реформировать медицинскую службу в системе ФСИН, совершенствовать практику медицинских освидетельствований, шире использовать общественный контроль и альтернативные меры пресечения, о чём Вы как раз совсем недавно говорили в телевизионном интервью.

Подобные реформы помимо прочего дают и немалый антикоррупционный эффект. Когда Вы, Дмитрий Анатольевич, поддержав инициативу Совета, добились запрета на использование заключения под стражу в качестве меры пресечения по экономическим преступлениям, то случилось неожиданное: число возбуждённых уголовных дел по некоторым статьям Уголовного кодекса в сфере предпринимательства сократилось на 70–80 процентов. Этот факт подтверждает верность линии на гуманизацию уголовной политики, логическим продолжением которой была бы амнистия по экономическим преступлениям, но это дело Государственной Думы.

Можно, конечно, игнорировать предложения Совета, но это не помогает решать такие сложнейшие задачи, как обеспечение независимости судей, развитие суда присяжных, исправление механизмов УДО, помилования и так далее.

Аналогичная ситуация сложилась и с полицейской реформой. Отданная в руки профильного ведомства, она благополучно выхолостила многие рекомендации Совета. Едва ли не единственная удача – создание в структуре Следственного комитета Российской Федерации специального подразделения по расследованию преступлений сотрудников правоохранительных органов.

Конечно, когда Вы, Дмитрий Анатольевич, поддерживали наши инициативы, их продвижение шло гораздо шустрее. Так, Совет подготовил проект федерального закона об общественном контроле за обеспечением прав детей, оставшихся без попечения родителей. С Вашей лёгкой руки он уже принят в первом чтении.

Ещё удачнее сложилась судьба предложений Совета по защите жилищных прав детей-сирот. Этот закон уже вступил в силу, он работает.

К сожалению, окончательный позитивный результат даже при наличии президентской поддержки достигается не всегда, и Вы об этом говорили. Наш аппарат достаточно громоздкий, архаичный и неповоротливый. Например, три года назад Совет поставил вопрос о необходимости скорейшего подписания ратификации факультативного протокола к Конвенции ООН о правах ребёнка. Правительство по Вашему поручению утвердило план действий. Прошло три года. План есть – результата нет. Три года!

Другой пример. На встрече с Советом в Екатеринбурге 1 февраля 2011 года Вы начертали на проекте программу по увековечению исторической памяти – «проработайте и представьте предложения, тема для России исключительно важна». Так вот единственное, что удалось сделать за это время, – это создать межведомственную рабочую группу по подготовке предложений.

1 марта (точно в срок) рабочая группа представила свои предложения, но они до сих пор не могут даже попасть на Ваш письменный стол из-за бесчисленных согласований и пересогласований. Даже совсем мелкий вопрос об аренде помещения для благотворительной организации, которую возглавляет Светлана Алексеевна Ганнушкина, по поводу которого Вы абсолютно недвусмысленно высказались на прошлогодней встрече в Нальчике, до сих пор не решён.

В аналогичной ситуации оказались сегодня и центр Алексея Ивановича Голованя «Соучастие в судьбе», занимающийся проблемами детдомовцев, и школа святого Георгия из московского района Люблино, в которой учится 52 ребёнка-инвалида. Причины я прекрасно понимаю: недвижимость есть недвижимость, она всегда в цене.

С чем мы ещё не справились? Мы пока не успели довести до кондиции проект федерального закона об общественном контроле, идею которого Вы поддержали на встрече с Советом в Нальчике. Надеюсь, новый состав Совета довершит начатое нами, поскольку именно через развитие повсеместного и эффективного общественного контроля, опирающегося на использование интернет-технологий, можно сформировать новые инструменты демократии прямого действия.

Мы не сумели довести до конца и дело создания общественного телевидения, о котором Вы говорили. Не наша вина в том, что после 1 марта нас попросту отодвинули от подготовки указа. Остаётся надеяться, что предложения Совета будут востребованы новым Правительством при разработке устава общественного телевидения России, при подготовке поправок в законодательство при создании общественного радио России.

И всё-таки главного мы с Вами, уважаемый Дмитрий Анатольевич, добились: мы растормошили-таки общественное сознание, создали условия для того, чтобы население через гражданское участие постепенно превращалось в гражданское общество. Мы убеждены, что многотысячные митинги и демонстрации – это нормальная форма гражданской активности (нормальная, но далеко не единственная) и вовсе не средство спускать пар. Мы убеждены, пар общественной энергии должен не уходить в гудок, он должен работать на развитие страны.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Ваш американский коллега, третий Президент США Томас Джефферсон тоже был страстным поклонником свободы и нравственности. «Всё искусство управления состоит в искусстве быть честным», – писал Томас Джефферсон. В переводе на язык Михаила Булгакова это звучит примерно так: говорить правду легко и приятно.

Берусь утверждать: Совет всегда был честен с Вами, господин Президент, мы всегда говорили Вам правду. Вы далеко не всегда соглашались с нами, но никогда не давали повода сомневаться в искренности и открытости наших отношений. Надеюсь, что так будет и в дальнейшем, ведь 7 мая мы лишь перевернём страницу, а не захлопнем книгу.

Спасибо за внимание.

Позвольте передать слово Алексею Ивановичу Голованю.

А.ГОЛОВАНЬ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Вопросы защиты прав и улучшения положения детей, семей с детьми, беременных женщин, инвалидов всегда были в фокусе внимания Совета. Наши предложения в этой сфере касались решения острых межведомственных проблем, обеспечения интересов социально уязвимых групп, которые волновали общество.

Что нам удалось в группе по социальным правам? Кроме того, что перечислил Михаил Александрович, это вопросы, связанные с проектом закона об обеспечении прав детей-сирот, решением жилищных вопросов детей-сирот. Также удалось предложить и продвинуть новый порядок выплаты пособий по обязательному социальному страхованию беременным женщинам и матерям с малолетними детьми, что, с нашей точки зрения, решит проблему массовой невыплаты этих пособий.

Удалось способствовать снятию остроты вопроса по спорам между родителями о несовершеннолетних детях, а также добиться закрепления в новой редакции Федерального закона об основах охраны здоровья граждан права родителей бесплатно находиться в больнице во время болезни ребёнка независимо от его возраста.

Что не удалось? Не удалось решить вопрос о создании федерального органа исполнительной власти, ответственного за разработку и реализацию государственной политики в отношении детей и семей с детьми, а также координационных межведомственных механизмов в виде совета при Президенте по делам детей и семьи и усилении роли правительственной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. Кстати говоря, идея создания совета при Президенте по делам детей и семей с детьми в принципе была поддержана, но не реализована.

Не реализованы предложения Совета, направленные на сокращение бедности и социальной исключённости семей с детьми, в том числе по созданию алиментного фонда. В 2010 году 20 процентов детей в возрасте до 16 лет имели доходы ниже прожиточного минимума, а риск бедности семей с детьми в два раза превышает среднероссийский уровень.

К сожалению, мы действительно, как говорил Михаил Александрович, не продвинулись в вопросе подписания, ратификации факультативного протокола Конвенции о правах ребёнка, касающегося торговли детьми, детской проституции и порнографии. Протокол был принят 12 лет назад и ратифицирован 153 государствами мира. То же самое касается Конвенции Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации. Она принята пять лет назад и не ратифицирована всего четырьмя государствами: Андоррой, Латвией, Чешской Республикой и Россией.

Кстати говоря, два месяца назад открыт для подписания принятый в конце прошлого года новый факультативный протокол Конвенции о правах ребёнка, который касается процедуры сообщений. Он позволяет в интересах детей обращаться в наднациональный орган (Комитет по правам ребёнка) с жалобами на нарушения прав детей со стороны государства. Очень бы хотелось уже сейчас запустить механизм подписания и ратификации этого документа, с тем чтобы его не ждала судьба тех конвенций, о которых говорилось ранее.

Не удалось решить вопрос о защите от выселения на улицу детей – пользователей жилья при его отчуждении собственником на основании статьи 292 Гражданского кодекса. Два года назад Конституционный Суд признал положение этой статьи несоответствующим Конституции. К сожалению, ситуация не изменилась. В законопроекте о масштабных поправках в Гражданский кодекс предложен институт социального пользовладения, однако, к сожалению, он не решает проблемы защиты прав несовершеннолетних.

Не реализован ряд предложений Совета, которые касаются помощи детям, потерпевшим от преступлений. Прежде всего речь идёт о проекте федерального закона о потерпевших от преступлений и связанных с ним изменениях в другие законодательные акты Российской Федерации.

Во-вторых, образование фонда помощи жертвам преступлений.

И, в-третьих, о создании некоммерческого партнёрства «Российский национальный центр помощи пропавшим и пострадавшим детям». При этом в прошлом году полицией разыскивалось почти 18 тысяч несовершеннолетних, а более 5 тысяч из них – это малолетние дети.

Остались без движения предложения Совета по детям-инвалидам. Они касались вопросов, связанных с принятием законодательства об образовании лиц с ограниченными возможностями здоровья, приравнивании деятельности по уходу за ребёнком-инвалидом одного из родителей к трудовой деятельности, а также разработки адресной системы финансирования, социального обслуживания и образования детей-инвалидов, которая связана непосредственно с самим ребёнком.

Без всяких объяснений не были поддержаны предложения Совета о внесении изменений в федеральное законодательство, связанные с легализацией бывших граждан СССР, длительное время проживающих на территории России, и их детей, которые достигли возраста 14 лет, проживая на территории нашей страны.

Остались нереализованными предложения Совета по вопросам гендерного равенства, принятия федерального закона о домашнем насилии, реализации механизма софинансирования высокотехнологичной медицинской помощи детям за счёт частных и государственных средств.

Сегодня мы встречаемся с Вами как с Президентом и как с будущим премьером. Поэтому мы полагаем, что все эти инициативы, которые, к сожалению, пока остались нереализованными, могут и должны быть предметом нашей дальнейшей совместной работы. Тем более что они находятся в русле Ваших посланий Федеральному Собранию на 2010–2011 годы и тех инициатив, тех целей, которые были изложены Вами на расширенном заседании Госсовета 24 апреля.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо большое.

Я пока, наверное, не буду комментировать. Пусть коллеги выступают, а потом, как принято, в конце откомментирую.

М.ФЕДОТОВ: Пожалуйста, Сергей Александрович Караганов.

С.КАРАГАНОВ: Глубокоуважаемый Дмитрий Анатольевич!

Я выступаю как координатор рабочей группы по исторической памяти. Хочу напомнить всем нам, что сделано, что не сделано. Она создана была летом 2010 года, в неё вошли Людмила Михайловна Алексеева, Александр Александрович Аузан, Фёдор Александрович Лукьянов, Сергей Владимирович Кривенко, другие наши коллеги, конечно, Михаил Александрович Федотов.

В работе нашей группы принимало активное участие около 100 экспертов со всей страны, историков, архивистов, просто патриотов. И, конечно, ключевую роль в работе нашей рабочей группы играл героический, я бы сказал, «Мемориал» и его руководитель Арсений Борисович Рогинский, многие друге коллеги. Мы им очень благодарны.

Задачей рабочей группы была подготовка программы об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и национальном примирении. Она была подготовлена и представлена Вам. Обращение к Президенту, к обществу о необходимости такой программы было вызвано тем, что, как мы считаем, и это выяснялось в процессе нашей работы ещё и ещё раз, до сих пор в обществе не преодолены страшные последствия и шрамы, нанесённые тоталитарным прошлым.

А на поверхности – очевидно, что существует совершенно необъяснимая или трудно объяснимая и непростительная неактивность нашего государства в этой сфере. Федеральные власти не участвуют в увековечении памяти жертв тоталитарного режима, у нас нет вообще национального государственного памятника, нет федеральных музеев, нет федеральной Книги памяти, места захоронения жертв до сих пор не имеют специального юридического статуса, хотя в процессе нашей работы движение в этом направлении наметилось. Доступ к архивным материалам, связанным с политическими репрессиями, искусственно затруднён и ограничен. Указ Президента о снятии ограничительных грифов с законодательных актов просто не выполняется.

Не дана правовая оценка проводившемуся государственными органами СССР политическому террору. Мы, разработчики предложений, да и Совет, который поддержал нас подавляющим большинством голосов, уверены, что без разрешения этих и других проблем, без принятия государством и обществом на себя ответственности за прошлое страны невозможно движение России вперёд. Путь к превращению российского общества в народ лежит в том числе и через признание и осознание трагедии массового уничтожения граждан страны времён тоталитарного режима.

Выдвижение программы вызвало общенациональную дискуссию. Были многочисленные выступления не только за, но и против. Наши организованные и неорганизованные противники, а их было тоже немало, сделали эту программу поистине общенациональным событием. Мы им очень благодарны, потому что без их проклятий нам, может быть, эта программа и не была бы замечена в той степени, в какой она была замечена. Но в результате всей этой дискуссии выявилось, по опросам общественного мнения (мы были приятно удивлены), что от половины до трёх четвертей опрошенных поддерживают все до единого предложения нашей программы. Мы даже не ожидали такой массовой поддержки, учитывая тот фон, который существовал.

Мы очень благодарны Вам, Дмитрий Анатольевич, лично за моральную поддержку, за многочисленные высказывания в поддержку тех идей или просто в параллель с теми идеями, которые высказывались в программе. Ваши высказывания, как и аналогичные высказывания Владимира Владимировича Путина, как и широкое общественное обсуждение этой программы, серьёзно изменили, как мы считаем, общественную обстановку в стране уже. И мы считаем это достижением. Многие вещи, которые обсуждались ещё два года назад, сейчас не обсуждаются больше, касающиеся «эффективных менеджеров» и всего остального. Этот вопрос просто снят. В том числе это благодаря всем этим усилиям, которые, может быть, и мы сделали, но без Вашей поддержки, без поддержки и высказываний Владимира Владимировича это было бы сделать гораздо труднее. Таким образом, ситуация ощутимо начала меняться к лучшему.

Члены нашей рабочей группы приняли участие в деятельности созданной по Вашему указанию межведомственной правительственной рабочей группы по подготовке предложений, направленных на реализацию программы увековечения памяти. Эти предложения готовы. Они далеко не во всём нас устраивают, мы, может быть, менее радикальны, тем не менее они закладывают серьёзную основу для дальнейшей работы. Хотя в них есть некоторые пробелы, которые, мне кажется, нужно будет дальше в этой программе устранять. В частности, в программе содержалась идея о выделении земли в Москве под памятник скорби по жертвам террора, но не предполагалось проведение самого конкурса на памятник, а он необходим. Это уже само по себе окажет серьёзное воздействие на общественное мнение. Ну и в конце концов программа была готова, согласована, но из-за очень непонятных нам бюрократических маневров утверждение документа отложено. Мы будем обращаться к руководству Администрации и к Вам как премьер-министру, для того чтобы всё-таки эту программу продвинуть. Мы будем продолжать работу по этому направлению и в Совете, и вне Совета.

Мы создали уже теперь большой семинар с представителями церкви, который постоянно действует, постоянно встречается и на основе которого, может быть, когда-нибудь будет создан национальный институт российской памяти, посвящённый изучению памяти скорбного для нас ХХ века. Мы передаём нашим последователям большой задел работы. Делаем это с удовлетворением и гордостью. Думаю, что дальше будет легче.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо большое, Сергей Александрович.

М.ФЕДОТОВ: Пожалуйста, Мара Фёдоровна Полякова.

М.ПОЛЯКОВА: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Уважаемые коллеги!

Смысл моего сегодняшнего выступления я вижу в том, чтобы обратиться к Вам, Дмитрий Анатольевич, с тем, чтобы Вы не оставляли реформу судебной системы, реформу правоохранительных органов. Мне очень важно представлять, будет ли какой-то реальный канал в этом смысле нашего сотрудничества.

Я, конечно же, не могу не отметить, что ряд наших очень существенных законотворческих предложений, законопроектов применительно к судебной реформе, к реформе полиции, с которыми мы приходили к Вам, был поддержан и реализован.

Как уже говорилось, был отменён трёхлетний срок для начинающих судей, служивший фактически фильтром для отбора угодных людей. Реализовано право граждан на пересмотр дела в вышестоящих инстанциях. Введена аудиозапись и протоколирование процессов в кассационной инстанции. К сожалению, не введена в первой инстанции, где исследуются и представляются доказательства. Внесены определённые изменения, о необходимости которых мы всё время говорили, в порядок распределения дел председателями судов в целях пресечения передачи заказных дел определённым, на всё готовым, судьям.

По Вашему распоряжению, судя по Вашим выступлениям на совещаниях в Министерстве внутренних дел, Министр занялся приказом о критериях оценки. Это ключевые вопросы в пресечении злоупотреблений и нарушений законности в полиции. За короткое время приказ становится лучше, но каждый раз подвергается критике, уже третий или четвёртый раз меняется, вносятся некоторые улучшения. Хотя главный вопрос в нём – о независимости оценивающих – так и не решён.

Этот перечень можно было бы продлить, но, Дмитрий Анатольевич, все указанные изменения, несмотря на всю их значимость, мы постоянно говорили о их необходимости, имели всё-таки фрагментарный характер, они вписывались в достаточно чужеродную для них сферу. Это как если бы деталь от современной высококлассной машины вставили в старую модель – машина не поедет. Необходимы системные изменения, выстроенные по единой концепции, по единой школе права. К этой концепции, к работе над реформой должны быть привлечены люди, заинтересованные в реальных преобразованиях, а на практике, к сожалению, ситуация остаётся тяжелейшей.

Наши выводы основаны не на каких-то только единичных делах, о которых мы здесь с вами говорили. Дела Ходорковского, Магнитского обсуждались нами только потому, что именно их резонансность помогала показывать через них проблемы, которые существуют в нашей судебной и правоохранительной системе.

Наши выводы основаны на результатах очень многих исследований больших коллективов учёных с мировыми именами, в том числе посвятивших нередко десятилетия попыткам найти пути формирования правосудной системы. Мы включены также в решение проблем очень многих граждан, обращающихся к нам со всей России. Сохраняются пытки в полиции, и уже только поэтому нельзя отступиться от дальнейших шагов реформы, невозможно ни спокойно спать, ни дышать, зная, что и сейчас из кого-то выбивают признание, что в этот момент кого-то растягивают, кому-то перекрывают воздух.

До сих пор и аресты, и неоказание медицинской помощи арестованным используют как средство подавления человека для получения нужных следствию показаний. Стали проявляться новые негативные тенденции незаконного использования правоохранительными органами уголовно-правовых средств для решения экономических споров. Отсюда и отток инвестиций, многое другое и, самое главное, привлечение к уголовной ответственности невиновных людей. Суды закрывают часто глаза на дефекты предварительного следствия, и сохраняется тенденция отстаивать тезисы о виновности подсудимого и применения к нему наказаний в виде лишения свободы. Граждане практически отстранены от участия в правосудии за очень небольшим количеством дел в судах присяжных.

Во многом поведение судей, полицейских предопределено причинами, собственно, которые связаны с их выживаемостью и их карьерным ростом. Например, зависимое положение судей от председателя сохраняется, хотя серьёзные подвижки в этом направлении есть. Мы каждый раз об этом говорим. И поведение сотрудников полиции, судей зависит от многих сохранившихся пороков критериев оценки в полиции. Для судей показатели их работы – установки, на которые они вынуждены ориентироваться вопреки закону, которыми они вынуждены руководствоваться. Соблюдение прав человека не стало для них приоритетным, поскольку их выживаемость не только не имеет отношения к этим правам человека, но нередко воспринимается ими как помеха в достижении поощряемых показателей их работы, воспринимается как помеха в борьбе с преступностью. Отсюда проблема достойных кадров. Люди, не способные вписываться в неправовые такие технологии, вынуждены уходить, и, в общем-то, остаются только те, кто может в этом участвовать.

Я могла бы, конечно, долго перечислять ещё и другие, но смысл всё-таки я вижу в том, что и в новом своём качестве Вы могли бы внести большой вклад в дальнейшее решение этих проблем.

Должна быть разработана концепция развития полиции, концепция дальнейшего развития реформы в судебной системе, в судебной деятельности. Они должны развиваться не на основе починки старой модели, неспособной воспринять новации, необходимо создание (мы уже говорили об этом, и, мне кажется, на одном из заседаний эта идея была поддержана) специального центра, который был бы посвящён именно реформированию. Ведь реформа судов, реформа правоохранительных органов, может быть, одна из самых важных проблем в России, потому что именно от реформы этих органов зависит и защищённость людей от самой страшной формы произвола, и уверенность в будущем.

Та же самая проблема с полицией. Необходима концепция развития, необходим специальный центр. Но эти центры должны быть независимы от ведомств и, может быть, должны находиться под эгидой или Правительства, или Президента.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо большое.

М.ФЕДОТОВ: Спасибо, Мара Фёдоровна.

Светлана Алексеевна Ганнушкина.

С.ГАННУШКИНА: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

Моя тема сегодня – это ситуация на Северном Кавказе и борьба с терроризмом. Это тема, по которой мы представили доклад от имени Совета, подготовленный многими общественными организациями, на прошлой встрече с Вами в июле прошлого года.

Материалы этого доклада, насколько я понимаю, в первую очередь были направлены в прокуратуру, которая подготовила по этому поводу ответ. Некоторые наши рекомендации прокуратура приняла и согласилась с ними. В первую очередь это касалось предложения обеспечения реабилитацией сотрудников правоохранительных органов. Кроме того, создание межведомственной комиссии по установлению судьбы и возможного местонахождения лиц, без вести пропавших, за все годы проведения контртеррористических операций – тоже было принято. Хотя, насколько я понимаю, такая комиссия до сих пор не создана. Была также принята согласием возможность создания специальной комиссии по оказанию содействия в адаптации к мирной жизни лицам, покинувшим незаконные вооружённые формирования. Это предложение, собственно говоря, уже действует. Одним из его руководителей и инициаторов стал бывший первый вице-премьер Дагестана Ризван Даниялович Курбанов, который сейчас стал депутатом Государственной Думы. Мы с ним уже договорились о встрече. Он, к сожалению, заболел, но мы с ним встретимся и будем продолжать эту работу совместно. То есть мы очень надеемся на то, что последнее из принятых предложений (это расширение института взаимодействия гражданского общества и государства) тоже найдёт своё воплощение.

Однако я должна сказать, что не все наши предложения были восприняты достаточно серьёзно. Одним из очень важных пунктов наших предложений и нашей обеспокоенности были похищения, насильственные исчезновения и бессудные казни, которые происходили на Северном Кавказе и продолжают происходить на сегодняшний день. Они не прекратились. Однако прокуратура в очень спокойном тоне отвечает нам, что на местах и прокуратурой Чеченской Республики, и других республик заслушиваются ход и результаты расследований уголовных дел, вырабатываются рекомендации о проведении конкретных мер и принимаются меры к устранению имеющихся проблем. То есть всё в порядке. Все материалы, по которым приняты решения об отказе в возбуждении уголовных дел, приостановлено производство, прекращённые уголовные дела в установленные сроки проверяются надзирающими прокурорами, и в случае выявления нарушений принимаются соответствующие меры прокурорского реагирования. Далее говорится, что по всем приведённым нами примерам (это похищения, применение насилия в отношении адвокатов, фальсификация документов, превышение должностных полномочий сотрудниками правоохранительных органов) возбуждены и расследуются уголовные дела. То есть Генеральная прокуратура осуществляет контроль, принимает меры прокурорского реагирования. Надо понимать так, что всё в порядке.

Действительно, по некоторым делам, особенно связанным с насилием над адвокатами (применение насилия к адвокатам), некоторые меры применяются. Меры эти состоят в том, что привлечённые к ответственности за как бы насильственные действия адвокаты освобождены от этой ответственности, дела закрыты. Но точно так же закрыты и дела против сотрудников правоохранительных органов, которые на самом деле совершали это насилие. Так что считать, что это удовлетворительно происходит, я думаю, не следует.

Кроме того, у нас есть партнёр, наш коллега, это Комитет против пыток, который с 2009 года организовал работу выездной мобильной группы в Чеченской Республике. Его руководитель в феврале предложил нам справку, в которой излагаются проблемы, связанные с расследованием дел о похищениях, насильственных исчезновениях, к которым причастны сотрудники правоохранительных органов. И там приведены неопровержимые факты того, что отдельные подразделения органов внутренних дел Чеченской Республики находятся вне правового поля Российской Федерации, абсолютно не контролируются уполномоченными на то государственными органами, как-то: прокуратурой и Следственным комитетом. Жалобы на незаконные действия сотрудников этих подразделений фактически не расследуются, не взирая на их очевидную причастность к совершенным преступлениям. Более того, требования и указания высокопоставленных следователей и прокуроров игнорируются сотрудниками силовых структур, порой рядовыми милиционерами, эта ситуация просто немыслима в любом правовом и демократическом государстве.

Как пишет наш коллега несколько высоким «штилем», подобная ситуация (я думаю, это совершенно справедливо) подрывает основу конституционного строя нашей страны, демонстрируя населению Чеченской Республики и других российских регионов откровенную неспособность федеральных органов власти обеспечить соблюдение Конституции на территории Чеченской Республики.

Я думаю, что совершенно необходимо принимать срочные меры к возвращению в конституционное поле и в поле федерального права всех структур, частных лиц, которые нарушают наше законодательство и в некоторых случаях целые регионы.

Можно сказать, что против сотрудников милиции, насколько мне известно, ведётся только одно уголовное преследование – это дело Читигова в Ингушской Республике, которое взято под контроль лично главой Республики Ингушетия, но идёт с удивительным трудом и скрипом. К сожалению, отношение к привлекаемым к ответственности сотрудникам милиции (или полиции теперь) совершенно не то, которое применяется к обычным гражданам, потому что эти люди, свидетелями по делу которых, конечно, являются их бывшие подчинённые, находятся на свободе, и все предложения ограничить их влияние, которое очевидно… Я просто бываю на слушаниях по этому делу и вижу, как запугивание происходит у нас на глазах – и свидетелей, и представителей потерпевшего, и самих потерпевших. Тем не менее они остаются на свободе, и чем это дело кончится для нас – ещё большой вопрос.

Вторая тема, которую мы поднимали в нашем докладе, очень важная – это о жилищном обустройстве внутриперемещённых лиц. Нам отвечают, что в части доводов о нарушении жилищных прав лиц, проживающих в общежитии в Грозном и других населённых пунктах Чеченской Республики, и об их принудительном выселении из занимаемых помещений информация не подтвердилась. Удалось добиться того, что владельцы общежитий подают в суд о выселении внутриперемещённых лиц. Суды с большой лёгкостью принимают решения о выселении, хотя людям переселиться некуда. У меня до сих пор лежат вопиющие жалобы, и никого это особенно не интересует. Нам говорят, что всё в порядке, а мы продолжаем получать жалобы от семей, которые отказываются покинуть жилые помещения в связи с тем, что им некуда деться.

Прокуратура утверждает, что отсутствуют объективные данные, подтверждающие массовый характер нарушений прав женщин, насилия в отношении них или дискриминации по признаку пола. Что это значит? Что отсутствуют объективные данные. По всей вероятности, это значит, что женщины не жалуются. Но в этом нет ничего удивительного, потому что именно в результате дискриминации они оказываются не в состоянии обратиться за правовой помощью, в частности, в органы прокуратуры.

На самом деле положение женщин характеризуется, например, в Чеченской Республике одной маленькой цитатой из главы республики: женщина – собственность, мужчина – собственник. На самом деле это положении реализуется. Вообще, какой может быть при этом разговор о соблюдении части третьей статьи 19 Конституции Российской Федерации о том, что мужчины и женщины имеют равные права?

Насильственные браки, временные браки, когда фактически это принуждение к сожительству молодых девочек. Девочки боятся участвовать в массовых мероприятиях, скажем, собственно в университетах, потому что боятся, что чей-то взгляд на них падёт, они будут выбраны и не смогут отказаться от сожительства с людьми, которые им неприятны, несимпатичны. Унижающий дресс-код и, наконец, убийство чести. Понятно, что убитые женщины не жалуются в прокуратуру.

Более того, я должна сказать, что они не жалуются и нам. Родственники боятся расправ, потому что очень часто к этому причастны люди, которые занимают высокое положение и в органах администрации, и в правоохранительных органах. В декабре 2012 года произошло похищение и убийство студентки, мы знаем об этом хорошо. Я хотела бы передать Вам по этому поводу нашу информацию, но, к сожалению, в отличие от Дагестана, например, в котором это тоже может происходить и происходит, но тогда об этом родственники говорят громко, в Чечне об этом громко не говорит никто.

Я бы хотела обратить Ваше внимание и передам Вам доклад о положении женщин в Чеченской Республике. Хотелось бы, чтобы были приняты меры.

Я хочу сказать ещё несколько слов о тех вопросах, которые я поднимала здесь на предыдущих встречах. В частности, это латвийские инвалиды Великой Отечественной войны, вернувшиеся с войны солдатами. Их несколько сотен, где-то порядка четырёх сотен человек, они не получают пенсии, они так и не получают, несмотря на то что дважды давали указание решить эту проблему. И проблема не решается.

Минрегионразвития до сих пор не разработало документы, обеспечивающие жильём внутриперемещённых лиц из Чеченской Республики, покинувших её безвозвратно. Работа эта идёт. Но похоже, что она будет идти годы и годы.

Правительственная комиссия по миграционной политике – это наш с Вами большой успех, который как-то очень быстро и легко получился у нас, – на самом деле не собирается. И на сегодняшний день все проблемы миграции перенесены в «Стратегию-2020», и фактически очень большая часть общества отстранена от участия в этом. Легализация бывших граждан Советского Союза, длительное время проживающих на территории Российской Федерации, тоже до сих по не получила законодательного определения.

И, простите, последнее, что я хотела бы сказать. Вы говорите о резонансных делах. Наша организация занимается исключительно нерезонансными делами. Я хочу Вам передать некоторые письма от людей, которые к нам обращаются. Одно из первых писем – это, собственно, письмо, обращённое ко мне, а сделала к нему просто справку-приложение, – это дело Станислава Канкия, который находится в тяжёлом состоянии. Он обвиняется по 159-й статье в мошенничестве. У него органическое повреждение мозга, он не может находиться в условиях заключения под стражу и даже, может быть, не может вообще участвовать в судебном процессе. И мы получим новое «дело Магнитского». Я думаю, что никто из нас в этом не заинтересован.

Я хочу сказать, что очень часто у нас уголовные преследования происходят кампаниями. Вот у нас сейчас кампания борьбы с педофилией, которая некоторыми людьми используется нечестно. Я хочу Вам передать письмо отца одного такого преследуемого. Хочу также передать Вам ещё раз документ, который передавал не он, но по тому же поводу, по поводу Ивана Белоусова, с решением Верховного Суда, которое не было принято Московским городским судом. Это тоже молодой человек, который не совершал преступления, что ясно говорит заместитель Председателя Верховного Суда, продолжает находиться под стражей и отбывает наказание за несовершённое преступление.

И ещё письмо от учителя истории, не имеющего жилья, который так жилья и не получил. Это человек героический, у него нет рук, тем не менее он прожил большую трудовую жизнь, выучил многих детей, но, оказывается, не заслужил жилья.

Последнее. Прошу прощения за долгое выступление. Это письмо к Вам от Дзюнсэя Тэрасавы, который с нашей с Вами помощью получил двукратную визу в Россию. Его ученик написал Вам (я не очень этим владею), наверное, на Твиттер, и Вы распорядились дать ему визу. Визу он получил по приглашению нашей организации. Когда он приехал второй раз, его не пустили на территорию России, и визу ему снова аннулировали. Так что давайте ещё раз. Хороший человек, добрый. Всё, что он сделал плохого, он сказал, что нам нужен свой Махатма Ганди. Я думаю, что это небольшая критика в адрес сегодняшнего руководства страны. Махатма Ганди никому бы не помешал.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Наоборот, некоторые мои коллеги считают, что после его ухода даже и разговаривать-то не с кем.

С.ГАННУШКИНА: Да, вот именно. Так, может быть, с Дзюнсэем Тэрасавой стоит поговорить Вам или Владимиру Владимировичу?

Д.МЕДВЕДЕВ: Хорошо. Спасибо.

М.ФЕДОТОВ: Пожалуйста, Георгий Джибладзе.

Г.ДЖИБЛАДЗЕ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

Я затрону в своём выступлении сразу несколько тем, Михаил Александрович, как Вы знаете, которые можно объединить общим понятием «гражданские и политические права и свободы». Материалы готовились целым рядом коллег и членами Совета, двух рабочих групп, которые в силу ограниченности времени не смогут сегодня тоже выступить. Поэтому всё-таки, Михаил Александрович, выступление будет чуть больше среднего.

Начну со свободы объединения. Мы не раз с Вами говорили, Дмитрий Анатольевич, об отношениях государства и гражданского общества, о важности нового качества этих отношений, где государство в законах и на практике признавало бы независимый характер неправительственных организаций, их законное право на критику и важную роль в организации гражданского контроля и гражданского участия. Более того, на самой первой нашей с Вами встрече Вы согласились с важностью реформирования законодательства об НКО и признали, что подозрительное и враждебное отношение к общественным организациям помешало развитию гражданского общества.

Изменение законодательства об НКО по праву считается одним из важных достижений Вашего президентства и нашей с Вами совместной работы. Действительно, изменения в законодательство об НКО в 2009–2011 годах существенно улучшили положение институтов гражданского общества. Среди них: упрощение регистрации, защита от избыточного прессинга и произвола при проверках, некоторое улучшение в части требований к отчётности, некоторое улучшение налоговой среды, появление новых возможностей, связанных с использованием целевого капитала, социальной рекламы и государственной поддержки социально ориентированных НКО. Улучшилась атмосфера для гражданского общества, уменьшилось давление на организации – во многом благодаря сигналам, которые Вы посылали.

Однако многое из намеченного по части создания твёрдых гарантий свободы объединения создать не удалось, в том числе из-за сопротивления контролирующих ведомств. Более того, ближе к концу Вашего президентского срока и на фоне активной реализации десятками тысяч граждан их права на свободу собрания и выражения мнений на площадях и улицах страны возобновились те же самые, что и четыре-пять лет назад, разговоры об опасности НКО для государства. Хотя они, к счастью или к несчастью, не были организаторами акций протеста.

Вновь заговорили о зловредном влиянии заграницы, руке Госдепа, о необходимости отмены принятых при Вас поправок и законодательном ужесточении контроля над НКО. Эта ситуация для всех нас – важный урок о необходимости прочных правовых и институциональных гарантий прав и свобод, чтобы их реализация не зависела от воли начальника.

Необходимо энергично продолжить начатую в Ваше четырёхлетие работу по приведению законодательства об НКО в соответствие с международными стандартами гарантий свободы объединений и не позволить осуществиться поспешным и неоправданным ограничительным мерам контроля и давления, которые грозят отбросить развитие гражданского общества вспять.

Два слова о такой важной части свободы объединений, как профсоюзная деятельность. Коллеги подготовили этот важный раздел. Мы нечасто с Вами говорили об этом. На практике происходит много нарушений права на свободу объединения профсоюзов. Здесь ничего не улучшилось. Не реализованы внесённые Международной организацией труда рекомендации о необходимости изменений в Трудовом кодексе, в частности по поводу незаконности требований о создании на локальном уровне именно первичных профсоюзных организаций и относительно забастовок. Сохраняется запретительный характер законодательства о забастовках. И в результате проведение законной забастовки продолжает оставаться практически невыполнимым.

Серьёзной проблемой также является отсутствие эффективных механизмов защиты от антипрофсоюзной дискриминации. Рекомендации о необходимости разработки соответствующих законов в России были сформулированы тоже Международной организацией труда и Европейским судом по правам человека, однако они не были реализованы.

Активно защищающие права своих членов профсоюзы, чья позиция заметна и неудобна работодателям, столкнулись с неэффективностью существующих механизмов защиты, давлением на профсоюзы со стороны государственных органов. Такая ситуация не способствует развитию сильного и независимого профсоюзного движения, которое могло бы по-настоящему эффективно участвовать в социальном партнёрстве и отстаивать интересы работников и членов их семей. И, соответственно, первостепенной задачей является внесение изменений в законодательство о свободе объединений в части упрощения разрешения коллективных трудовых споров и забастовок и разработки механизмов защиты от дискриминации по признаку принадлежности профсоюзов.

Переходим к другой важнейшей проблеме – свободе собраний, которая у всех на устах. Реализация этого права по-прежнему сопряжена с рисками, которые связаны как с постоянными попытками властей отказать в согласовании публичного мероприятия, так и с превентивными задержаниями, избиениями во время акций, фальсификацией судебных процессов, а также длительными, теперь уже до 15 суток, задержаниями и арестами. Несмотря на то что закон о собраниях является достаточно либеральным, прогрессивным, он содержит недостатки, которые позволяют властям произвольно не согласовывать акции, а несогласных с этим организаторов привлекать к ответственности. Так, закон устанавливает, что организаторы мероприятия не вправе проводить его, если с властями не были согласованы изменения, по их мотивированному предложению, места и времени проведения мероприятия. При этом было предложение мотивированным или нет, приходится решать в суде уже после акции, от которой организаторы либо вынуждены были отказаться, либо попытались провести без согласования и были задержаны полицией. Закон не содержит процедуры согласования изменения места и формата акции, поэтому необходимо принятие подзаконных актов, которые бы ограничили произвол властей в изменении места акции с центральных улиц на безлюдные площадки, вдали от целевой аудитории. Закон обязывает власти мотивировать перенос. Однако постоянно встречаются такие формулировки, как «демонтаж новогодней ёлки», «спортивные соревнования», «строительные работы», которые либо специально организуются в день проведения акции, либо являются просто прямым обманом и в день акции отменяются.

Нередко органы власти объясняют свой отказ в проведении митинга в заявленном месте необходимостью обеспечения бесперебойной работы городского транспорта или заботой об отдыхе жителей. Такое предложение могло бы считаться вполне мотивированным по закону, если бы было адресовано одинаково всем организаторам публичных акций без исключения. Однако, когда же организаторам одного мероприятия в согласовании отказывают, а другим, более близким или угодным властям, на том же самом, критически важном для города, месте, не отказывают, согласовывают, нельзя не прийти к выводу об административном произволе.

Правоохранительные органы части игнорируют статью закона, регламентирующую порядок прекращения акций. Вместо предложения устранить нарушение закона следует задержание участников и силовое прекращение акций. И на практике правоохранители привлекают не организаторов, как должно быть по закону, а довольно произвольно, или в массовом порядке, или без разбора, в случайном порядке задерживают рядовых участников и даже прохожих.

Широко распространено незаконное предотвращение акций, вообще не требующих уведомления, таких как одиночные пикеты, имеют место и попытки цензуры плакатов и лозунгов.

Отдельно следует отметить массовое немотивированное использование насилия при задержаниях. В таких случаях правоохранители не учитывают, как положено по закону, являются ли несогласованные мероприятия мирными или же сопряжены с рисками применения насилия и перерастания в массовые беспорядки. Печально знамениты в этом плане, в плане беззакония со стороны правоохранителей и насилия, Нижний Новгород и Санкт-Петербург, а также жестокое обращение с участниками экологических акций, в том числе в защиту подмосковных лесов и в Краснодарском крае.

Наказание за нарушение порядка публичных мероприятий очень часто несоразмерно жёстко, жестоко. Согласно законам нарушение порядка организации и проведения публичных мероприятий предусматривает в качестве наказания штраф, а не административный арест.

Однако в связи с этим самой распространённой практикой последнего времени стало составление уже в отделениях полиции, куда доставлены участники акций, протокола по другой статье, которая на самом деле не была нарушена, статья 19.3 Административного кодекса, о неповиновении законным требованиям сотрудников правоохранительных органов. И далее следует осуждение в ходе несправедливых судов на основании сфальсифицированных показаний полицейских под копирку. Новые формы репрессий стали неоднократны и последовательны, один за другим административные аресты организаторов и активистов, как, например, Сергея Удальцова.

Вывод из этой картины ясен: власти политически не готовы пока признать за гражданами важнейшее право на свободу собраний, за редким исключением периода массовых протестов этой зимой в Москве, что было обусловлено, по имеющимся сведениям, особым решением высшего руководства страны и активным посредничеством ряда видных фигур. В целом системный характер проблемы со свободой собраний ведёт к радикализации протеста и убеждает граждан в бесполезности подачи уведомлений, которые всё равно не согласуют, и усиливает без этого высокий уровень недоверия к судам.

Теперь два слова об антиэкстремистском законодательстве. Оно уже не раз подвергалось серьёзной детальной критике, в том числе и в ходе наших с Вами встреч. Его существенные недостатки приводят к системным проблемам правоприменения, которые получили в экспертной и правозащитной среде название «неправомерный антиэкстремизм». Наш Совет подготовил в 2011 году предложения по серьёзным изменениям этого законодательства, которые вызывали у Вас определённый интерес. Однако в дальнейшем они не получили поддержку в Главном правовом управлении Администрации Президента и никуда не пошли.

Противодействие экстремизму в том виде, как оно сложилось, под влиянием репрессивного законодательства и репрессивных кампаний порождает всё больше побочных эффектов, применяется всё более произвольно, создавая угрозу преследования за спорные высказывания, всё менее и менее опасные для общества. Всё большее давление оказывается на организации, случайно оказавшиеся на пути борцов с экстремизмом, например, на библиотеки или интернет-провайдеров.

Умножилось количество неправомерных антиэкстремистских дел и проверок, связанных с публикациями в интернете, в частности в блогах. И есть серьёзное опасение опасаться за свободу слова в интернете. Продолжают функционировать не основанные на законе списки «Экстремист» и «Розыск-Магистраль», по которым отслеживается перемещение граждан.

Особую озабоченность вызывает расширение преследования за религиозную деятельность и критику религии и религиозных организаций. И то, и другое вопреки даже действующему российскому законодательству интерпретируется как возбуждение религиозной ненависти. Это ошибочно.

В частности, за 2011 год только вынесено девять приговоров просто за факт следования учению Саида Нурси – весьма мирного и никак не связанного с терроризмом, и два приговора за резкую критику священнослужителей РПЦ. Расследуется десяток уголовных дел по «Свидетелям Иеговы» и так далее. В этом же ряду неправомерное уголовное дело против группы Pussy Riot.

Мы всё чаще фиксируем злоупотребление со стороны специализированных антиэкстремистских подразделений, так называемых центров «Э». Эти подразделения появились в 2008 году, преобразовавшись из отделов по борьбе с организованной преступностью. За политических активистов, молодёжные движения, религиозные организации, блогеров взялись те же люди, что годами работали с преступными группировками. Создание этих центров вызвало вполне обоснованную критику, которая с тех пор только усиливается.

Им предъявляют три существенные претензии. Большое количество процессуальных нарушений разного рода, профашистские симпатии ряда сотрудников и, собственно, политический сыск, то есть наблюдение за политическими, гражданскими и религиозными активистами по соображениям, не имеющим отношения к обычному уголовному праву. Эти центры во многих регионах активны и с применением провокаций и незаконных методов осуществляют давление на активистов, неугодных то ли кому-то во власти, то ли самим сотрудникам этих центров. Ярким примером этого является преследование сотрудниками центра «Э» в Петербурге сотрудника антидискриминационного центра «Мемориал» Филиппа Костенко и мощная кампания запугивания и давления, ведущаяся нижегородским центром по борьбе с экстремизмом против широкого круга гражданских и оппозиционных активистов. Проблему неправомерного антиэкстремизма нужно решать, пока она не расползлась ещё дальше.

В области защиты ещё одного важнейшего права – свободы слова и информации, за последнее время было две хорошие новости, не только плохие есть. Обе они связаны с изменениями законодательства. Это то, что мы и многие другие давно требовали, и Вы поддержали, это введение уголовной ответственности за угрозу журналистам и за воспрепятствование работы журналистам. И второе важнейшее изменение – это отмена уголовного наказания за оскорбление и клевету, перевод их в административное правонарушение. На этом хорошие новости заканчиваются.

Ситуация со свободой слова остаётся тяжёлой. Трудно не согласиться с оценками «Репортёров без границ», которые в своём последнем индексе свободы слова поставили Россию на незавидное 142-е место. В прошлом году было 140-е.

Основные электронные и множество печатных СМИ контролируются государством напрямую – через государственные компании или государственных чиновников. Цензура, притом что она чаще всего не прямая от имени государства, а осуществляется главными редакторами или владельцами, знающими, чего хочет власть, или получающими сигналы, всё равно остаётся цензурой. Отсутствие честной информации, запреты на появление в эфире критиков власти и рост прямолинейной пропаганды на телевидении является одним из важнейших факторов, вызывающих недовольство участников массовых протестов.

Самый главный способ запугать журналистов и заставить их замолчать – это угрозы, нападения и убийства. То же самое касается безопасности общественных активистов. Огромной проблемой остаётся то, о чём мы с Вами говорили три года назад, – отсутствие эффективного расследования и наказания исполнителей и заказчиков. Вы сказали тогда, что берёте под личный контроль расследование таких случаев и обсудите каждый из них с господином Бастрыкиным.

Увы, следует признать, что прогресс незначительный. Да, приговоры убийцам Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой, а также Николая Гиренко вселили некоторую надежду. Однако, как правило, лица, совершающие преступления против журналистов-правозащитников, остаются безнаказанными. И эта атмосфера безнаказанности сохраняется, стимулирует новые нападения, в том числе и в самое последнее время. Назову только два: избиение того же самого активиста «Мемориала» из Петербурга Филиппа Костенко и жестокое нападение на активиста Химкинского леса Алексея Дмитриева прямо на днях.

С.ГАННУШКИНА: И Елену Милашину...

Г.ДЖИБЛАДЗЕ: Да, и на журналиста «Новой газеты» Елену Милашину. Спасибо.

По данным Фонда защиты гласности, Алексей Кириллович подготовил эти данные, количество нападений за прошлый год на журналистов выросло по сравнению с предыдущими годами: угроз – выросло, попыток цензуры – выросло, задержаний правоохранительными органами – выросло. Против журналистов были заведены десятки уголовных дел и поданы сотни гражданских исков, преимущественно о защите чести и достоинства.

Время от времени судами назначаются очень значительные суммы компенсации вреда по искам чиновников. И уличные акции протеста часто сопровождаются задержанием и даже избиением освещающих их журналистов. Свобода слова и безопасность журналистов и активистов нуждаются в постоянном внимании и защите не только общественных активистов, но и государства.

И последняя тема на сегодня. При всех многочисленных проблемах с правами человека в нашей стране, которые заботят нас в первую очередь, нам бы хотелось, чтобы Правительство России сделало продвижение прав человека одним из приоритетов своей внешней политики. К сожалению, на практике наши дипломаты часто руководствуются ложно понимаемым принципом приоритета государственного суверенитета над международным сотрудничеством в области прав человека, нередко блокируют повышение эффективности международных правозащитных механизмов, не находятся на стороне прав человека при голосовании в ООН, ОБСЕ и так далее. Напротив, ведь международными соглашениями, участниками которых является наша страна, давно признано, что выражение озабоченности состоянием прав человека в других странах – легитимное право и не является вмешательством во внутренние дела.

К сожалению, когда наши дипломаты всё-таки сами иногда делают заявления о ситуации с правами человека в других странах, они действуют по принципу «око за око, зуб за зуб», отмечая нарушения только в тех странах, которые сами критикуют Россию, как это было, например, в первом докладе МИД России, опубликованном в декабре прошлого года, о ситуации с правами человека в ряде государств мира. По существу такой подход означает, что проблематика прав человека рассматривается сугубо инструментально, используется только для сведения политических счётов, а не воспринимается как самоценная важнейшая цель в политике государства. При этом сложнейшие проблемы прав человека в странах, с которыми у России союзнические или партнёрские отношения, остаются Россией незамеченными, а критика в их отношении в международных организациях нашими дипломатами блокируется.

Нас особенно беспокоит положение в соседних странах и бездействие российской дипломатии по поводу нарушений прав в ближнем зарубежье, притом что Россия имеет особый вес и влияние в этом регионе. Я скажу только о двух странах.

В Туркменистане проживает около 150 тысяч российских граждан. Власти этой страны постоянно дискриминируют их, настойчиво стимулируют либо отказаться от гражданства России, либо уехать из страны. В свою очередь посольство России саботирует действия по защите прав соотечественников, а сейчас и усугубляет нарушение их прав, приостановив процедуру обмена заграничных паспортов России.

Руководство нашей страны должно занять принципиальную позицию и защищать права наших соотечественников, даже учитывая важную роль хороших отношений с Туркменистаном и то значение, которое в экономике России играют доходы от торговли туркменским газом.

Другая, ещё более близкая нам страна – это Беларусь...

Д.МЕДВЕДЕВ: Насчёт туркменского газа – я не могу не отреагировать. Никакого значения туркменский газ в нашем балансе не имеет. Это так, на будущее.

Г.ДЖИБЛАДЗЕ: Хорошо. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: В качестве аргумента.

Г.ДЖИБЛАДЗЕ: Вы специалист, да.

Другая, ещё более близкая нам страна – это Беларусь. Совет проводил специальное обсуждение ситуации с правами человека в Беларуси и принимал заявления по данному поводу. Мы уверены, что Россию не может не волновать ситуация, когда там за решёткой томятся десятки политических заключённых. Несколько кандидатов в президенты были осуждены в ходе сфабрикованных судебных процессов, люди подвергаются избиениям на улицах и пыткам в правоохранительных органах, применяется смертная казнь, отсутствуют основные права и свободы.

Десятку российских правозащитников и журналистов запрещён въезд в Союзные государства, а знаменитый во всём мире ведущий белорусский правозащитник, номинант на Нобелевскую премию мира, вице-президент Международной федерации прав человека, наш товарищ Алесь Беляцкий посажен в тюрьму на 4,5 года за якобы уклонение от налогов, а на самом деле за многолетнюю принципиальную позицию и работу в области прав человека. Все люди в Беларуси и в мире, кого волнует эта ситуация, спрашивают: «А что делает Россия, чтобы всё это прекратилось, ведь у неё есть влияние на Лукашенко?» Нет ответа. Точнее, есть: Россия почти ничего не делает.

В связи с делом Беляцкого у нас есть к Вам обращение, подписанное членами Совета, я его передаю. Наша страна, стремящаяся иметь ведущее положение в мире, не может и не должна игнорировать проблему прав человека не только у себя дома, но и в соседних странах. С того, кому многое дано и кто претендует на многое, и спрос бо́льший, и ответственность должна быть более серьёзной.

Спасибо.

М.ФЕДОТОВ: Елена Анатольевна Панфилова, пожалуйста.

Е.ПАНФИЛОВА: Господин Президент! Коллеги!

Во-первых, для меня было большой честью составлять часть этого коллектива и в меру возможностей и знаний внести свой вклад в работу Совета целиком, но в первую очередь в работу рабочих групп по противодействию коррупции, правовой реформе и расследованию резонансных дел. То, что мы сделали – на диске, можно читать, перечитывать, изучать. Там и блестящие материалы по рейдерским захватам, по банковскому рейдерству руководителя нашей рабочей группы по антикоррупции Кирилла Кабанова, там и материалы по делу Магнитского, над которыми мы с Тамарой Георгиевной Морщаковой и Марой Федоровной Поляковой днями и ночами работали, многие другие материалы. Поэтому я про них ничего говорить не буду, а остановлюсь на том, чего нет на диске из сделанного и несделанного.

В первую очередь я хочу сказать Вам, Дмитрий Анатольевич, большое спасибо за законодательство по противодействию коррупции, которое было принято в России с 2008 года. И мое личное спасибо за Закон о праве граждан на доступ к информации о деятельности органов государственной власти и доступ к судебной информации, потому что практически ничего из того, что сейчас является механизмами общественного антикоррупционого контроля не было бы возможно, если бы не было этих законов.

Мы восемь лет с проектами этих законов мыкались по всяким кабинетам и аппаратам, и ничего не происходило. И конечно, то, что в 2009 году в первом пакете антикоррупционного законодательства оно у нас появилось, серьезно сдвинуло ситуацию с мертвой точки. Однако я должна сказать о том, что правоприменение при всем при этом оставляло желать лучшего и выполнить свои обещания, которые я дала Вам в Нальчике по поводу антикоррупциного анализа того, что происходит в полиции, антикоррупционной экспертизе и так далее.

Конечно, к сожалению, мы все вынуждены признать, что те меры, которые мы предлагали и Вы предлагали (я замечу, например, «горячая линия», которая должна быть для сообщений о преступлениях полиции, о коррупционном вымогательстве со стороны полиции), так и не реализованы. По-прежнему нам сообщают, что Минсвязи беседует с МВД, но не до чего особо добеседоваться никак не могут. А это бы могло серьезно изменить ситуацию, которая сейчас складывается. Это первая проблема.

Проблема с непрозрачностью системы аттестации, о которой много говорили, и вообще с непрозрачностью наших взаимоотношений с многочисленными правоохранительными органами в ходе проведения реформы. По-прежнему, есть серьезные в плане прозрачности вопросы к закупкам в системе МВД, несмотря на проведенную реформу, и это признают даже в самом Министерстве.

И, конечно, я не могу не остановиться на совершенно неадекватном реагировании на наши всевозможные антикоррупционные экспертизы и заявления, включая экспертизу по делу Магнитского, потому что ведь дело не только в ней. Дело в том, что параллельно с расследованием дела Магнитского и, как нам казалось, изучением экспертизы разворачиваются схожие дела. Параллельно расследуются дела с такими же незаконными возвратами НДС соседними подразделениями. Но такое впечатление, что никто не видит, что фигурируют одни и те же люди. В данном случае, когда мы говорим о резонансных делах, мы имеем в виду прецедентные дела, где фигурирует абсолютно одна и та же сюжетная линия. При этом нам все говорят: «Нет, это отдельные дела, а сюжетная линия, связанная с Магнитским, – это что-то другое».

Конечно, нам не удалось серьезно потеснить силовую коррупцию в последнее время. Силовая коррупция продолжает, в общем, серьезно вредить как общей атмосфере верховенства закона, так и в целом развитию нашей страны.

Но есть и хорошие новости. Я должна сказать, что у нас действительно сложилось какое-то подобие понимания, особенно в последние месяцы, с МВД и ГУВД Москвы. Как Вы знаете, в прошлое воскресенье мы попытались реализовать гражданскими силами ту норму Закона «О полиции», которую Вы внесли по предложению гражданского общества, это ношение бейджа. Помните, Вы говорили о том, что обязательно убрать анонимность, имя, фамилия сделают невозможным для полицейского вымогать деньги у людей.

И надо сказать, почти два года после принятия закона, мы бегали за МВД с вопросами, а когда же будут бейджи? И все время находилась куча причин, по которым эти бейджи носить невозможно: то у них денег нет, то форму не утвердили. И мы объявили день проверки документов в прошлое воскресенье. И Вы знаете (правда, мы согласовали, мы говорили с Бирюковым), вдруг и деньги появились, и модель согласовали буквально за один день, с 11-го по 22-е апреля у всех обнаружились бейджи. Мы во всей Москве, проверив порядка 300 полицейских, всего у 20 не обнаружились бейджи, и это в основном были офицеры, которые считают, что им носить не надо. Мы соответственно в прокуратуру отправили те открытки, которые мы подготовили, и я Вам должна сказать, это прямое действие гражданского общества, когда замминистра не мог никак нам ответить, куда делись бейджи, оно у меня, честно говоря, оставляет надежду на то, что мы что-то все-таки можем.

И второе. Я очень внимательно изучила поручение президента Правительству в плане противодействия коррупции, которое было принято по результатам заседания «Открытого правительства». Там очень короткая строчка и что-нибудь придумать про бытовую коррупцию. Она там самая коротенькая. Разработать комплекс мер по противодействию бытовой коррупции. Это связано и с темой полиции. Мы будем серьезно работать, это я Вам обещаю. Это то, чем мы занимаемся сейчас – это создание законодательства о защите заявителя о коррупции и иных неправовых действий. Это то самое знаменитое whistleblower protection, обязательство принять законодательство о котором Вы подписали в рамках «большой двадцатки». Насколько я знаю, к декабрю 2012 года такое законодательство должно быть принято.

Дело в том, что у нас серьезно можно улучшить ситуацию с бытовой низовой коррупцией, если люди перестанут бояться заявлять. По нашей просьбе МВД подготовило доклад о том, как часто заявители о коррупции становятся жертвами репрессий после того, как заявляют о коррупции и дела расследуются. Это чудовищный доклад, когда у людей после того, как они заявили, после того, как коррупционера даже расследовали и осудили, коллеги этого коррупционера отнимают у людей бизнес или делают их жизнь невыносимой. Соответственно, нормы права по защите заявителя о коррупции могут серьезно сдвинуть дело с мертвой точки в области противодействия бытовой коррупции.

Вторая проблема, с которой мы, думаю, будем продолжать сталкиваться, – это антикоррупционное планирование и реализация антикоррупционных инструментов, которые существуют на данный момент. Вы, наверное, заметили, что участие общества в разработке национального плана по противодействию коррупции, к сожалению, по-прежнему было минимально. К нам очень много обращается людей, особенно в регионах, которые говорят: «У нас есть предложения». Но почему-то нет никакой возможности для обратной связи и донести эти предложения куда бы то ни было.

И, конечно, проблема антикоррупционного общественного контроля. Как только заходит речь о том, чтобы реальные специалисты в области противодействия коррупции включались в ведомственные антикоррупционные общественные советы, тут же моментально возникает тысяча и одна причина этого не делать. С этим же связана наша с Вами любимая тема антикоррупционной экспертизы законодательства. Мы же ею отчитываемся, мы ею хвалимся, действительно это наше «ноу-хау», и вроде бы все замечательно. Но по самым важным темам как, например, по теме нового законодательства по закупкам, Вы не поверите, экспертизу приходится выцарапывать через суд, потому что наши ведомства свято уверяют, что, например, экспертизу по BKР они имеют право показать (Минюст нам сообщает) только автору – Минэкономразвития. А больше никому показывать не должны, хотя в законе написано, что любая экспертиза – это общественное знание. И мы сейчас судимся.

Это диковинно, притом что Минюст – наш хороший коллега, но приходится судиться за то, чтобы показали экспертизу. А знаете, что такое судиться в нашей ситуации? Суды нам говорят: «С Минюстом судитесь?!» И отказывают, разумеется. Но мы тем или иным способом попытаемся эту экспертизу получить. Понимаете, отношение к общественному участию, оно ниже каких бы то ни было стандартов, то есть все считают, что как только общественника к антикоррупционным делам подпустить, тут же все превратится в свою противоположность.

Однако работает антикоррупционный мониторинг закупок. Количество организаций, которые это делают, за последние два года увеличилось в три раза. Причем я имею в виду региональные, муниципальные закупки. Сейчас проводятся огромные исследования закупок на муниципальном уровне, и это ведут студенты в разных вузах, то есть на самом деле растет инструментарий.

Очень интересные результаты в последнее время и подводящие меня к последнему моему тезису дали результаты антикоррупционной экспертизы мониторинга госкорпораций. На самом деле, спасибо тому же закону о праве граждан на доступ к информации, теперь же все можно посмотреть. Можно посмотреть, где они закупают, с кем они закупают. И в конечном итоге мы надеемся, это будет нашим вторым направлением деятельности в ближайшее время, мы будем работать изо всех сил над проведением в жизнь законодательства о защите общественных интересов, чтобы не просто находить коррупцию в госкорпорациях, а мы ее находим, не только видеть нарушения на госзакупках, но и иметь возможность оспорить потери от такой коррупции в суде.

Я и мои коллеги все эти предложения передали в рабочую группу «Открытого правительства», подготовили все, отдали, как Гаврош отдает патроны. И я была рада увидеть в поручении очень многие из этих идей.

Но это нас подводит к третьей и главной проблеме – это проблема большой коррупции, – незаконное обогащение. Как вы понимаете, тут у нас серьезная проблема. Наши юристы, особенно юристы во власти, говорят, что это невозможно – ввести уголовную ответственность за незаконное обогащение. Но вы прекрасно понимаете, что общество этого очень ждет, обществу недостаточно того увольнения за утрату доверия, как вы понимаете.

Общество не может смириться с тем, что человек на глазах у маленького городка, будучи чиновником, и не имея никаких иных источников дохода, проживает в особняке, ездит на «Лексусе», а потом его просто увольняют. И он продолжает жить в особняке и ездить на «Лексусе». И пойди объясни учительнице с зарплатой 8–10 тысяч рублей, почему так, почему нет адекватного наказания. Я считаю, что Правительство в дальнейшем должно серьезно рассмотреть вопрос о ведении серьезного наказания за незаконное обогащение.

И вторая тема, с ней связанная. Что-то надо сделать с категорическим непониманием наших чиновников, в том числе высшего уровня, что такое конфликт интересов, почему аффилированные структуры – это плохо. Они реально не понимают. Я была на круглом столе (не скажу где) и мне там один человек (не скажу какой, но вполне себе оттуда) говорил: «А почему я должен запрещать своей дочери быть связанной с таким-то бизнесом? Ну и что, что у меня есть связи с этим бизнесом?»

Они реально не понимают, что это неправильно, они реально считают, что служить дружбе и родственным отношениям – это важнее, чем служить интересам Отечества. Это меня очень серьезно беспокоит и не только меня. Соответственно, отсюда неадекватность санкций, контроля, соответственно, отсюда минималистический подход к тому… Вы посмотрите, декларации о доходах и имуществе заполняют как лапочки, а декларации о конфликтах интересов почти вообще никто не заполняет (я запросила информацию), притом, что конфликт интересов цветет и пахнет. Открываешь тот самый мониторинг госзакупок и там каждое второе с конфликтом интересов.

Соответственно, общество вполне дозрело и уже стремительно учится само выявлять все это. На самом деле за три года произошел существенный скачок в умении общества видеть коррупцию, не просто взятку, а всю коррупцию – и большую, и политическую. Ко мне каждый день сейчас приходят материалы не просто о взятках, а о рейдерских захватах, о коррупции на крупных контрактах. Последняя история пришла про питание детей в школах и детских садах Москвы, где очень все непросто, и надо будет очень серьезно с этим разбираться. Приходят материалы о собственности наших чиновников за рубежом, о собственности их родственников за рубежом. И вы знаете, это создает серьезный задел для работы.

Конечно, я лично на себя очень зла, что я не сделала большего, пока работала в Совете. У меня есть масса больных точек, как, например, дело Лены Гуськовой из Тольятти, с которым я ничего не смогла сделать. Речь идет о ДТП с фальсифицированными доказательствами в суде, с подменой протокола, со всем на свете. Бились, бились и ничего не происходит.

Конечно, надо было больше помогать «Руси сидящей» и тем людям, которые по совершенно непонятным причинам продолжают находиться по декриминализованным статьям в местах лишения свободы.

И, конечно, в этом смысле очень важно, что вся моя статистика, нашей рабочей группы, помогли шести человекам за три года. Кажется мало, а самом деле, шесть человек – это шесть жизней, и каждый из них мог стать Магнитским. В этом смысле это важно – расследовать такие дела, как дела Магнитского. И, конечно, должны и со стороны власти быть адекватные меры.

Но я для себя выяснила очевидное, что с властью довольно трудно надеяться на то, чтобы власть наказала тех, кто внутри власти. Поэтому моя надежда в основном на общество, на людей, потому что вокруг крупных, больших дел, как, например, закончившееся вчера оправдательным приговором присяжных дело Рябова. Вот это общественное внимание меняет ситуацию в стране. Людей, которые понимают, как осуществлять гражданскую антикоррупционную активность, стало очень-очень много. Я уверена, что мы будем этим заниматься.

Дмитрий Анатольевич, коллеги! Не секрет, что я пришла в Совет, потому что я надеялась, что мы многое сделаем. Но я теперь думаю, что гражданской активностью, я лично, в своей постоянной деятельности сделаю значительно больше. Поэтому я не думаю, что я буду готова работать в следующем составе Совета, но вне его я вполне готова проводить ту работу, о которой я сказала. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо большое.

М.ФЕДОТОВ: И последнее запланированное у нас выступление – Людмила Михайловна Алексеева.

Л.АЛЕКСЕЕВА: Спасибо. Я буду гораздо короче последних выступавших, потому что мы обуславливались о каком-то регламенте и все полетело. Так что у нас есть претензии к власти, но мы тоже не умеем быть дисциплинированными. Простите меня.

Так вот, уважаемый господин Президент, уважаемые члены Совета! Мы проработали вместе более трех лет. Могли сделать больше, но вряд ли Совет по развитию гражданского общества и правам человека был главным среди многих президентских советов. Однако в самые последние месяцы российское гражданское общество стало всем видимым и, безусловно, стало очень важным фактором жизни всей страны, не только Москвы, но и целого ряда регионов. И таких регионов становиться с каждым месяцев все больше.

Россияне перестают быть просто населением, а все большее их число становится гражданами. Это новый и очень обнадеживающий фактор. Ведь провозглашенная Вами, Дмитрий Анатольевич, модернизация, то есть вхождение России в число передовых стран мира, требует решения такого огромного клубка сложнейших проблем, что это не под силу ни власти без поддержки гражданского общества, ни гражданскому обществу без поддержки власти. Для этого должен быть задействован весь наш человеческий потенциал. Бюрократия не может ни контролировать, ни реформировать себя сама, а единственная возможность контроля за ней извне – это гражданский контроль.

Дмитрий Анатольевич, Вы упомянули о знаковых делах, раскрученных делах. Поверьте, мы занимались ими не потому что они раскрученные, не потому что это был наш пиар, а потому что это ядра комет. Они, эти дела, создают прецеденты, создают атмосферу для решения многих других дел, не раскрученных и не известных.

Не могу Вас не поблагодарить, Дмитрий Анатольевич, за Ваше участие в таких резонансных делах, как дело Айгуль Махмудовой и дело Сергея Мохнаткина. Искреннее спасибо Вам за это.

Так вот – о гражданском контроле. Наш Совет – это одна из форм такого контроля, причем серьезного, не кукольного. Я состою в этом Совете уже 8 лет, только сначала он назывался Комиссией по правам человека. За эти годы два раза его формировал Владимир Владимирович Путин. Нынешний Совет сформировали Вы. И говорю не ради комплимента – это самый лучший, это просто прекрасный Совет, несмотря на недисциплинированность. Правда, очень хороший Совет, потому что в Совет входят люди очень разные, но все они личности, люди думающие, творческие, все они – профессионалы в своей области и все очень всерьез относятся к работе в Совете. Мы жарко спорим, но приходим к согласию. Мы хорошо сработались. И Совет этот заслужил общественное признание.

Следующий Президент, конечно, будет формировать свой Совет. Совершенно очевидно, что это будет не нынешний коллектив, сложившийся и сработавшийся, заслуживший известность и уважение в обществе. В нашем едва народившемся гражданском обществе такие объединения можно по пальцам пересчитать. Поэтому я убеждена, наш Совет должен сохраниться. Я говорила об этом со многими членами Совета, и большинство с этим согласны. Так что Совет, его рабочие группы продолжат свою работу и без солидной, конечно, приставки «при Президенте Российской Федерации». Совет будет продолжать работать как общественная организация, с регистрацией или без регистрации – как получится, но под тем же названием – Общественный совет по развитию гражданского общества и правам человека.

Почему я об этом говорю Вам, Дмитрий Анатольевич? Потому что мы настроены не на противостояние с властью. Досадно тратить силы и время на противостояние. Мы настроены на взаимодействие. Насколько я знаю, никто из членов Совета не претендует ни на государственные, ни на выборные должности. Мы все уже занимаемся тем, чем хотим заниматься. И у нас нет мыслей о включении нас в «Открытое правительство» или еще куда-нибудь. Просто имейте в виду, Дмитрий Анатольевич, мы тоже верим, что «свобода лучше, чем несвобода», и мы тоже верим, что модернизация – это единственный достойный путь для нашей страны, для России. Мы готовы поддержать Ваши усилия на пути к достижению этих целей. Если Вам для этого понадобится наша помощь, например, независимая экспертиза по проблемам гражданского общества, к такому сотрудничеству наш Совет как общественная организация будет готов.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо большое, Людмила Михайловна.

М.ФЕДОТОВ: Дмитрий Анатольевич, Вам слово.

Д.МЕДВЕДЕВ: Во-первых, уважаемые коллеги, я слушал выступления и хотел начать со слов благодарности еще раз в ваш адрес, потому что вы не только выполняли свой профессиональный долг, но и вы в известной степени способствовали выработке мною определенных профессиональных политических навыков, потому что каждый руководитель, поверьте мне на слово, от сельского старосты до Президента, страдает недостатком толерантности. Почему? Потому что он в силу понятных причин вынужден принимать решения. Каждая наша с вами встреча воспитывала во мне определенные качества. Я теперь не только с удовольствием, но и с определенной легкостью слушаю все, что мне говорят, не пытаюсь перебивать, не смотрю лихорадочно на часы, не говорю, что это не так, хотя я часто считаю, что не все, что вы говорите, справедливо. И это на самом деле для меня была хорошая школа, за которую я вам искренне благодарен. Это правда.

Теперь так, как мы всегда и делали, я слегка пройдусь по основным позициям, сегодня упомянутым, естественно заберу и достаточно скромный по прежним меркам набор документов, который мне сегодня передан.

Я не буду сейчас называть уважаемых коллег, которые выступали, вы сами поймете, о чем я говорю, просто чтобы не возвращаться.

Перейду к теме нашей истории и вопросам, связанным с памятником жертвам политических репрессий, увековечением их памяти. Вы знаете, я считаю, что здесь мы виноваты в том, что не недоделали это, не довели до конца. И я готов буду способствовать реализации этой задачи, где бы я ни находился и чем бы я ни занимался, из Правительства Российской Федерации (если я там буду работать), из с других структур. Готов принять и организационные решения, и постараться найти финансы, да хоть личные финансы даже какие-то передать, если мы с вами окончательно выработаем конфигурацию того, что нужно сделать.

Мы действительно за последние годы несколько раскачали общественное мнение, изменили его. Я считаю, что это заслуга не только Совета, и уж тем более не Президента, но это заслуга той работы, которая велась, и тех оценок, которые давались. А вы сами понимаете, не всегда эти оценки легко давать политическим лидерам. Общественным деятелям – легко, потому что это ваша гражданская позиция, за нее можно пострадать, это не страшно. А политическому деятелю, политическому лидеру давать такую оценку гораздо сложнее, потому что мы понимаем, что наше общество неоднородно, оно настолько разное и внутри него существуют очень разные процессы, в том числе разные взгляды на самые печальные периоды нашей истории. Как только я, например, что-то говорил (вы отлично это знаете), на меня сразу же шел такой довольно значительный накат: он поднял руку на самое святое; мы создавали основы нашей великой экономики; все, кто стоял у власти, безгрешны, а если они что-то и совершали, то это все копейки, это все ерунда, зато какую страну мы получили и так далее. Вот это все не «копейки», это все имеет колоссальное значение для будущего наших людей, для поколений людей, которые будут жить в нашей стране.

В том, что касается наших с вами усилий по судебной реформе, по реформированию правоохранительной сферы. Могу одно сказать: я рад тому, что мы совместно какие-то проекты продвинули. Определенные законопроекты стали действовать, какие-то из них лучше действуют, какие-то – хуже. Сама по себе идея необходимости создания более совершенного суда и более адекватных эффективных правоохранительных органов теперь стала не только предметом для разговора профессионалов или общественных деятелей. Она проникла в поры общества, она является одной из общественных доминант. О ней говорят все и везде. Здесь, конечно, и новые коммуникации сыграли свою роль, и социальные сети. Но я смею надеяться, что и наши с вами усилия здесь имели значение, в том числе и те законопроекты, которые я готовил, которые вы мне предлагали, на которые я, например, соглашался, которые мы вместе продвигали. Все это имело значение.

Я готов и дальше, естественно, работать над этими проблемами, но с учетом существующего распределения компетенции между основными ветвями власти. Тем не менее у Правительства действительно колоссальная компетенция, колоссальные полномочия в нашей стране. Оно занимается практически всем, поэтому по мере возможности я готов действовать и дальше в этом направлении. И в части, касающейся модернизации судебной системы, правоохранительных органов и связанных вопросов.

Естественно, очень много остается региональных проблем, проблем на Кавказе. Я сейчас не буду повторять то, что мы неоднократно обсуждали, и то, в чем у нас с вами абсолютно одинаковые позиции, и то, что мы, может быть, несколько иначе, по-разному воспринимаем. В любом случае я хотел бы сказать только несколько вещей.

Первое. Очень важно все-таки открыто рассказывать о том, что происходит. И делать это не только в общественной среде, не только в Интернете, не только на телевидении или еще где-то, но и на таких площадках, типа нашей. Потому что как ни крути, но к тому, что здесь произносится (с учетом того, что мы с вами договорились, стенограмма всегда публикуется, она потом становится достоянием гласности) к этому все равно привлечено бо́льшее внимание. Таковы законы общественной жизни. То, что сказали Президенту или другому руководителю, становится как будто бы действительно более весомым. Это нужно делать обязательно.

Второе. Конечно, очень важно, чтобы ваши позиции находили отклик в позициях общественных деятелей, представителей неправительственных организаций, региональных, территориальных структур, особенно в таких сложных регионах, как Северный Кавказ. Мы с вами знаем, что на Северном Кавказе все тоже очень своеобычно и очень многое зависит от руководителя. Я никого не буду ни хвалить, ни обвинять, потому что не имею по понятным причинам на это право, я обязан соблюдать нейтралитет. Тем не менее скажу, что, например, после смены руководителя в Ингушской Республике (я думаю, что со мной вы все согласитесь) ситуация изменилась. Это не значит, что стало хорошо, там трудно, безработица огромная, есть свои проблемы, бандиты есть. Но изменился дух. Почему? Он хочет работать, я имею в виду нашего коллегу Юнус-бека Евкурова.

Вот мне бы очень хотелось, чтобы и другие коллеги работали по этим вопросам так же энергично, как работает он. Притом что он еще и не трус. Вы знаете, его пытались взорвать, чуть не убили. Наказать было бы надо на самом деле, здесь я не могу согласиться, но он не сложил оружия и не сказал, что они все уроды и я с ними прекращаю общаться. Он этого не сделал, он все равно общается в том числе с теми людьми, которые так или иначе, во всяком случае, если не причастны к этим событиям, то не всегда разделяют его позиции как руководителя. В этом смысле это хороший, достойный пример.

По миграции здесь один из вопросов задавался. Просто скажу, что если комиссия работает недостаточно эффективно, я постараюсь ее взбодрить, тем более, что буквально вчера я проводил заседание Совета Безопасности в этом же зале, мы говорили о миграции, о том, чтобы принять довольно серьезные решения. Так что она будет собираться.

Теперь по поводу гражданских свобод. Банальностей тоже говорить сейчас не буду. Одно лишь замечу. Я не знаю, кто там поднимает волну о том, что НКО опасны для государства. Я думаю, что все это сейчас несерьезно. Мне кажется, сейчас об этом со звериной серьезностью, как принято говорить, не говорит никто. Я уверен, что все будет нормально. Но, конечно, все будет зависеть и от активности самих неправительственных организаций.

По поводу некоторых конвенций (Международной организации труда и некоторых других) я, естественно, посмотрю, проверю, что там происходит.

Да, еще одно, может быть, замечание сделаю – по поводу законодательства о свободе собраний. Конечно, это законодательство, оно тоже меняется, оно не может быть статичным. Вопрос еще связан с его применением, с его адекватностью и с тем, насколько щепетильно, точно оно соблюдается. Но вот что мне приходило в голову (я просто хотел бы вам сказать) – мне кажется, что с учетом более высокого уровня гражданской активности в стране (это факты, это в целом хорошо) даже сами по себе нормы административной ответственности за несоблюдение или нарушение этого законодательства (а нарушения все-таки бывают, не будем идеализировать тех, кто тоже приходит на соответствующие мероприятия) должны быть гораздо более гибкими, чем они являются сейчас. Потому что когда это или 100 рублей, или 15 суток – это выглядит очень странно.

Диапазон мер ответственности должен быть гораздо более богатый с тем, чтобы и меры ответственности применять, и в то же время чтобы они не выглядели запредельно жестокими или несоразмерными тяжести совершенного административного проступка. Эти меры в разных странных, вы знаете, по-разному исполняются, и в результате акций такого рода во многих странах применяются и административные задержания. Я не ради того, чтобы переводить стрелки из России в другом направлении, но давайте посмотрим на то, как работают соответствующие административные и полицейские структуры, например, в рамках известной активности, связанной с захватом Уолл-стрит и так далее. Но я просто к тому, что палитра мер юридического реагирования на соответствующие действия должна быть богаче.

Я, единственное, пожалуй, с чем не могу категорически согласиться, так это с утверждением о том, что свобода слова в Интернете находится под угрозой. С этим я никак не могу согласиться. На мой взгляд, никакой угрозы свободе слова в Интернете просто нет. Вот чего-чего, но этого нет в нашей стране и, по всей вероятности, не будет. Потому, как, в общем, сами все знаете, заходите и смотрите, что говорят, что пишут, как говорят. И нет никакого намерения у властей этим заниматься.

Другой вопрос, что надо смотреть на некоторые абсолютно деструктивные тенденции, я думаю, что вы не будете со мной спорить, когда через поисковики, допустим, пропагандируются рецепты приготовления наркотиков или создания взрывчатых веществ, наверное, на это власть должна реагировать. Это не свобода слова. Я не говорю про педофилию, детскую порнографию и другие преступления, за которые по всему свету ищут и очень жестко наказывают.

По поводу МИДа. Я его не идеализирую. МИД у нас такой, как есть, у него есть и сильнее стороны чичеринско-молотовской школы, и не очень сильные. (Смех.)

И я сам как руководитель государства неоднократно к этой теме обращался, но я все-таки не могу согласиться вот с чем. Конечно, МИД должен занимать адекватную позицию, но считать, что МИД кусает только тех, кто кусает нас, это не вполне справедливо. Хотя во всем мире все-таки министерства иностранных дел – это элементы проведения государственной политики.

Согласитесь, что в определенный период и мне, и Министерству иностранных дел пришлось делать весьма жесткие заявления, касающиеся соблюдения прав человека в Белоруссии, на Украине. Это непросто на самом деле, потому это действительно очень близкие страны. И даже по целому ряду дел, которые в настоящий момент рассматриваются, они на нас очень сильно обижались, тем не менее это была и моя позиция, и я МИДу давал указания, в части преследования политических противников это абсолютно неприемлемо, это бросает тень и на само государство, например, если говорить об Украине, и на тех, кто такие решения принимает. Можно ненавидеть друг друга, можно говорить все, что угодно в полемическом задоре и в пылу политической борьбы, но когда на скамье подсудимых и в тюрьме оказываются участники президентской гонки, прямые соперники по политическому процессу, это как минимум вызывает огромное недоумение даже с учетом наших богатых тоталитарных традиций.

Насчет «горячей линии» по системе МВД – я услышал. Постараемся все-таки эту тему дожать через Правительство и, естественно, через МВД.

Хотел бы также сказать, что я очень рад, что вы упомянули все-таки тему бытовой коррупции, потому что я об этом говорю, говорю, но очень часто после этого возникает такое неодобрение, даже шквал негодования. Говорят, что он опять про эту бытовую коррупцию, стрелки переводит, не хочет своих сдавать, такой же, как и все остальные. И все-таки мне очень важно, чтобы не только Президент, Правительство, но и эксперты говорили, что коррупция все-таки начинается с малого. Когда дают взятку гаишнику или врачу, не думают о том, что также поступают министры или еще кто-то, а просто дают и дают. Это не значит, что не надо заниматься большой коррупцией. Наоборот, то заседание «Открытого правительства», о котором вы говорили, оно было в большей степени посвящено именно большой коррупции. Но, на мой взгляд, может быть, я ошибаюсь, конечно, с большой коррупцией как ни странно совладать даже проще, чем с бытовой. Мы знаем, что продвинутые страны в смысле антикоррупционного поведения прежде всего отличаются тем, что там нет бытовой коррупции.

Не знаю, сможем ли мы перейти к системе уголовной ответственности за незаконное обогащение. Не знаю, потому что у меня нет абсолютной уверенности, что для нашего развивающегося общества это хорошо. Вы, естественно, со мной можете не соглашаться и, наверное, не согласитесь, но просто здесь очень зыбкая граница между уголовной ответственностью за незаконное обогащение и возвращением к обществу тотального распределения и казарменного социализма. Я в таком обществе жить не хочу.

Это не значит, что не нужно бороться с коррупцией, в том числе с предметом этой коррупции – незаконным обогащением. Но вот такое прямое установление ответственности у меня, во всяком случае, вызывает определенные сомнения. Может быть, я ошибаюсь, может быть, эта мера окажется эффективной и себя как-то хорошо зарекомендует, но у меня есть сильные подозрения, у меня все-таки есть свои представления о том, как должна работать система уголовных наказаний, уголовно-исполнительная система.

Но в любом случае диалог на эту тему должен быть продолжен. И то, что мы все-таки вводим уголовную ответственность за другие правонарушения, то, что мы переходим к системе контроля за крупными расходами государственных служащих, это все равно шаг в правильном направлении. Даже при понимании того, что это не радикальный шаг, и у него, наверное, есть свои недостатки.

С чем я полностью согласен, так это с тем, что у нас неплохо сейчас обстоят дела с декларированием, во всяком случае, с формальной стороной декларирования. Все декларируются, все, как минимум формально оголяются, показывают товар лицом. И, кстати, многие мне даже за это благодарны. Не скрою от вас, когда я вот это все вводил, я разговаривал с некоторыми своими коллегами, они ко мне пришли и говорят: «Как нам поступить? У нас вот такая ситуация. Жены зарабатывают большие деньги». Я говорю: «Послушайте, вы считаете, что это законный доход?» Они говорят: «Да, мы считаем, что это законный доход, и здесь нет конфликта интересов. У нас изначально так было». И так далее. Я говорю: «Если это так, то вы должны радоваться, что в какой-то момент вы все это предъявляете, и после этого у вас уже этих проблем не будет». Потому что для любого человека очень важна его кредитная история. И теперь как бы эта ситуация, о ней знают все. Кому-то она кажется нормальной, кто-то считает, что это просто хамство, и за это ненавидит чиновников. Но в любом случае, это на поверхности. Мне кажется, это очень важно.

Но с чем бы я хотел абсолютно согласиться, из того, что прозвучало: у нас нет никакой ответственности за конфликт интересов. Это конструкция, которой уже лет десять, и я, кстати, причастен к ее возникновению в 2002 или 2003 году, не помню, когда мы закон этот писали. Ничего практически не поменялось. На этот конфликт интересов все плюют. Мне кажется, что здесь как раз можно было бы пойти по более строгому варианту и, может быть, даже ввести уголовную ответственность за несообщение о наличии конфликта интересов, не только увольнять, но и даже в какой-то ситуации вводить уголовную ответственность. Это точно лучше, чем просто ответственность за то, что кто-то что-то заработал или каким-то образом приобрел.

Конечно, власть никогда не хочет наказывать себя. Это тривиальность, но это так. И можно вести работу по борьбе с коррупцией вне Совета, но если вы все-таки найдете в себе силы остаться, я бы был вам за это признателен. Просто потому, что я уже говорил, работа в качестве гражданского активиста, вы все ей занимаетесь и занимаетесь весьма успешно, но само присутствие внутри президентской структуры или какой-то экспертной площадки на базе Правительства – это все равно очень важная задача. Именно это и есть соприкосновение, которое так важно для нашего гражданского общества.

Самое последнее, что мне хотелось бы сказать. Я бы хотел согласиться с тремя тезисами, которые озвучила Людмила Михайловна Алексеева. Согласиться всецело.

Во-первых, модернизация не может быть без поддержки гражданского общества. Никакой модернизации нашей жизни не будет, если эту модернизацию не выстрадает гражданское общество. Говорю это не ради высокопарных слов, а просто потому что сам пришел к этому выводу в процессе совместной работы.

Во-вторых, с чем также не могу не согласиться, бюрократия никогда не захочет реформировать себя сама. И это не российская черта, это не черта российской бюрократии. Это черта любой бюрократии: чего себя реформировать, если и так все хорошо, и так все получилось. Но именно для этого и существует гражданское общество и каналы коммуникаций. Именно гражданское общество «терзает» бюрократию, «терзает» власть, в результате власть должна идти на какие-то встречные действия. Если власть находит в себе мужество идти навстречу, такая власть система отношений сохраняется. Власть не бывает вечной. Если власть не находит в себе мужество пройти этот путь, происходят политические катастрофы. Мы этими катастрофами в XX веке наелись. Надеюсь, что мы будем идти первым путем.

И, наконец, третий тезис, который Вы озвучили, это тезис о качестве нашего Совета. Вы сказали, что здесь присутствуют профессионалы, очень разные люди, но все личности, очень заинтересованные в том, чтобы продвигать свои представления, добиваться своих целей. Это я также хотел бы абсолютно полностью поддержать. Не скрою, мне не всегда было легко и слушать то, что вы говорите, и соглашаться с тем, что вы говорите, но то, что вы говорили, всегда было абсолютно искренне, от сердца и, как правило, весьма и весьма аргументировано. Я действительно очень надеюсь, что вот этот качественный состав Совета сохранится и будет применен для пользы нашего Отечества.

И, наконец, самое последнее. Если вы предлагаете мне свою помощь, то я хотел бы в ответ сказать, что всегда готов встретиться с вами на площадке и «Открытого правительства» или «застегнутого на все пуговицы» правительства, закрытого, малого правительства, какого угодно, и переговорить на любую тему, которую вы считаете актуальной для нашей страны.

Еще раз большое вам спасибо за помощь и поддержку.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 28 апреля 2012 > № 543642 Дмитрий Медведев

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 26 апреля 2012 > № 543826 Дмитрий Медведев

Интервью российским телеканалам.

Дмитрий Медведев в прямом эфире ответил на вопросы журналистов российских телевизионных каналов «Первый», «Россия», НТВ, «Дождь» и РЕН ТВ.

М.МАКСИМОВСКАЯ:Добрый день!Дмитрий Анатольевич, спасибо за возможность провести это интервью в прямом эфире – и последнее в Вашем президентском сроке. Надеемся, всем будет интересно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Добрый день, спасибо. Я всех приветствую: вас всех приветствую и наших телезрителей.

Давайте начнём.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Дмитрий Анатольевич, весь Ваш президентский срок Вы отличались абсолютно либеральной лексикой, говорили, что «свобода лучше, чем несвобода», и написали, по сути, либеральный манифест – статью «Россия, вперёд!»

Хочу спросить Вас о делах: Вы сделали то, что хотели? Как Вы думаете, при Вас Россия стала более свободной страной?

Д.МЕДВЕДЕВ: Свобода – это такое уникальное чувство, которое каждый человек понимает по-своему. Знаете, конечно, в свободе всегда есть и часть чего-то объективного, но вообще-то это наши ощущения. Я как-то в одной из программ или, точнее, в одном из выступлений сказал буквально следующее, что мы являемся свободными только в том случае, если можем сказать о себе: я – свободен. Давайте посмотрим, что происходило в последние годы. Я считаю, что мы действительно продвинулись в плане развития гражданских свобод. Да, кому-то это движение кажется робким, кому-то, наоборот, запредельным, типа не надо так далеко идти, и так всё хорошо было. Но, на мой взгляд, мы продвинулись – и продвинулись серьёзно. Не буду апеллировать к каким-то ранним годам – скажу лишь о событиях. которые состоялись несколько месяцев назад.

Давайте спросим у людей, которые выходили на разные площади, свободные они или нет, – неважно, за кого они: за «белых», за «красных», за «синих». Я абсолютно уверен, что подавляющее большинство из них скажет: «Да, я свободен, потому что я стою здесь, у меня есть своя позиция, мне многое не нравится». Или наоборот: «Мне практически всё нравится, не смейте это трогать. Но я свободен».

Свобода – это самоощущение. И в этом смысле мы сделали немало.

А.ПИВОВАРОВ: Если можно, Дмитрий Анатольевич, я хотел бы свести этот философский общий вопрос к экономике. На экономических, так сказать, знамёнах Вашего президентства было начертано: «Модернизация и конкурентоспособность», мы помним. Вы довольны, как Вы пронесли эти знамёна? Могу даже сузить этот вопрос: Россия за время Вашего президентства стала менее зависима от углеводородов или больше?

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это, конечно, для нас очень важная тема, потому что один из основных рисков, который обычно упоминается в связи с Россией, – это наша зависимость от углеводородов. И до сих пор, если говорить о различных оценках – рисков, как правило, упоминается два: демография и избыточная зависимость от поставок сырья на экспорт.

Откровенно скажу, я не вполне доволен тем, что мы сделали за эти годы. У меня не было никаких иллюзий, что мы за четыре года откажемся от экспорта нефти, газа, да это и неправильно. Просто потому, что мы действительно крупнейшая сырьевая страна, мы поставляем углеводороды в огромное количество государств. Но нам нужно было диверсифицировать экономику. Мы двигались по этому пути – и двигались в целом не очень медленно.

Я могу вам сказать, что за последние четыре года производство промышленных товаров, производство средств производства, производство основных областей промышленности выросло приблизительно на 50 процентов. Если говорить о производстве радиоэлектронных средств, они выросли приблизительно процентов на 30. Это неплохо. Тем не менее если говорить о нашем экспортном балансе, то 70 процентов нашего экспорта – это углеводороды (так приблизительно и было), и лишь 5 процентов – это поставка продукции машинотехнического характера. Поэтому работа по диверсификации должна быть продолжена. Именно на это, кстати, и нацелена программа модернизации нашей экономики.

Напомню, что она включает в себя пять элементов: и космос, и IT, и атомную промышленность, и массу других очень важных направлений – включая, кстати, производство лекарств. Если мы сумеем за ближайшие годы двинуть процесс модернизации по этим пяти ключевым направлениям и по некоторым другим, мы действительно сможем диверсифицировать экономику (слово тяжёлое, трудно произносить).

Если говорить как раз о макроэкономике, то этому способствует та ситуация, которая есть на сегодня, потому что у нас впервые, может быть, за всю историю нашей страны, 20-летнюю, самая небольшая инфляция. Вы знаете, что в прошлом году она была 6 процентов, в этом году (месяц к месяцу) за 12 месяцев это 4 процента. У нас очень хорошее соотношение между долгом и валовым внутренним продуктом, самое низкое практически во всех развитых странах: около 10 процентов.

При таких макроэкономических условиях мы можем диверсифицировать нашу экономику, у меня сомнений нет. Это задача на ближайшие годы. Это задача для нового Правительства.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Я про реформы.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ВЕРНИЦКИЙ: При Вас милиция стала полицией. Новая форма, а содержание всё ещё старое, хотя сотрудники переаттестованы. Садисты из УВД «Дальний» – всем известные в стране. Такие сообщения об избиении задержанных приходят практически каждый день: вчера пришло из Волгограда такое же сообщение. Пора уже реформировать и полицию тоже?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я считаю, что никто не должен ожидать, что за полгода в результате административных преобразований у нас возникнет новая полиция или новый орган МВД, потому что структура носит частично новое название, но люди-то там прежние работают. Да, конечно, часть людей была неаттестована, довольно значительная. Мы же 200 тысяч человек убрали из органов внутренних дел. Но это не значит, что все остальные стали моментально другими. Это первое.

Второе. Конечно, нельзя судить об общем уровне законности, правопорядка по действиям отдельных мерзавцев. Им дана принципиальная оценка. Во всех таких случаях возбуждаются уголовные дела, и соответственно сотрудники правоохранительных органов просто заключаются под стражу. Не скроем, что это и за границей происходит.

Но мы находимся только в начале пути. Это непростая задача. Мы не такая, извините, фитюлька, не малюсенькое государство, которое мне иногда приводят в пример и говорят, знаете: давайте всех полицейских выгоним и наберём новых. Вы пойдёте в полицию работать?

А.ШНАЙДЕР: Это Вы Грузию имеете в виду?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я ничего не имею в виду – это вы говорите.

Я говорю, что мы не маленькая страна, в которой можно сделать подобную вещь. Мы – большая страна. У нас сотрудников полиции вместе с гражданским персоналом под два миллиона, это огромная армия. И для того, чтобы обеспечивать правопорядок на всей территории в условиях большой федеральной структуры, в условиях федеративного устройства государства, требуется большое количество людей. Их невозможно поменять никакими распоряжениями – их нужно воспитывать. И, вы знаете, я в том, что сейчас все эти случаи становятся публичными, прозрачными, вижу большой смысл. Ведь что скрывать, мы с вами тоже не первый год по земле ходим, такие проблемы были и раньше. О них не знали. Почему? Во-первых, общество к этому относилось более спокойно; во-вторых, не было таких средств коммуникации. А сейчас о любом проступке, не говоря уже о преступлении, через несколько часов знают все. Ну и хорошо, бояться будут совершать. А те, кто совершил, будут сидеть.

А.ШНАЙДЕР: А можно как раз в продолжение темы по поводу «будут сидеть»? Я хотела бы спросить про персональную ответственность чиновников, тот же Министр Нургалиев: какова его личная ответственность за реформы в МВД, за то, что происходит на конкретных полицейских участках? Что Вы отвечаете на призывы отправить Министра Нургалиева в отставку?

Нургалиев – это просто как пример, потому что есть ощущение, что, когда в стране происходит какое-то крупное ЧП, теракт, техногенная какая-то катастрофа, ответственность всегда несут руководители среднего и низшего звена, а то и не руководители вовсе – и никогда не высокопоставленные чиновники.

Если говорить как раз о макроэкономике, то этому способствует та ситуация, которая есть на сегодня, потому что у нас впервые, может быть, за всю историю нашей страны, 20-летнюю, самая небольшая инфляция. Вы знаете, что в прошлом году она была 6 процентов, в этом году (месяц к месяцу) за 12 месяцев это 4 процента. У нас очень хорошее соотношение между долгом и валовым внутренним продуктом, самое низкое практически во всех развитых странах: около 10 процентов.

При таких макроэкономических условиях мы можем диверсифицировать нашу экономику, у меня сомнений нет. Это задача на ближайшие годы. Это задача для нового Правительства.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Я про реформы.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ВЕРНИЦКИЙ: При Вас милиция стала полицией. Новая форма, а содержание всё ещё старое, хотя сотрудники переаттестованы. Садисты из УВД «Дальний» – всем известные в стране. Такие сообщения об избиении задержанных приходят практически каждый день: вчера пришло из Волгограда такое же сообщение. Пора уже реформировать и полицию тоже?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, я считаю, что никто не должен ожидать, что за полгода в результате административных преобразований у нас возникнет новая полиция или новый орган МВД, потому что структура носит частично новое название, но люди-то там прежние работают. Да, конечно, часть людей была неаттестована, довольно значительная. Мы же 200 тысяч человек убрали из органов внутренних дел. Но это не значит, что все остальные стали моментально другими. Это первое.

Второе. Конечно, нельзя судить об общем уровне законности, правопорядка по действиям отдельных мерзавцев. Им дана принципиальная оценка. Во всех таких случаях возбуждаются уголовные дела, и соответственно сотрудники правоохранительных органов просто заключаются под стражу. Не скроем, что это и за границей происходит.

Но мы находимся только в начале пути. Это непростая задача. Мы не такая, извините, фитюлька, не малюсенькое государство, которое мне иногда приводят в пример и говорят, знаете: давайте всех полицейских выгоним и наберём новых. Вы пойдёте в полицию работать?

А.ШНАЙДЕР: Это Вы Грузию имеете в виду?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я ничего не имею в виду – это вы говорите.

Я говорю, что мы не маленькая страна, в которой можно сделать подобную вещь. Мы – большая страна. У нас сотрудников полиции вместе с гражданским персоналом под два миллиона, это огромная армия. И для того, чтобы обеспечивать правопорядок на всей территории в условиях большой федеральной структуры, в условиях федеративного устройства государства, требуется большое количество людей. Их невозможно поменять никакими распоряжениями – их нужно воспитывать. И, вы знаете, я в том, что сейчас все эти случаи становятся публичными, прозрачными, вижу большой смысл. Ведь что скрывать, мы с вами тоже не первый год по земле ходим, такие проблемы были и раньше. О них не знали. Почему? Во-первых, общество к этому относилось более спокойно; во-вторых, не было таких средств коммуникации. А сейчас о любом проступке, не говоря уже о преступлении, через несколько часов знают все. Ну и хорошо, бояться будут совершать. А те, кто совершил, будут сидеть.

А.ШНАЙДЕР: А можно как раз в продолжение темы по поводу «будут сидеть»? Я хотела бы спросить про персональную ответственность чиновников, тот же Министр Нургалиев: какова его личная ответственность за реформы в МВД, за то, что происходит на конкретных полицейских участках? Что Вы отвечаете на призывы отправить Министра Нургалиева в отставку?

Нургалиев – это просто как пример, потому что есть ощущение, что, когда в стране происходит какое-то крупное ЧП, теракт, техногенная какая-то катастрофа, ответственность всегда несут руководители среднего и низшего звена, а то и не руководители вовсе – и никогда не высокопоставленные чиновники.

Д.МЕДВЕДЕВ:Я с этим не полностью соглашусь, потому что в целом ряде случаев при совершении преступлений отвечали люди уровня замминистра, в некоторых случаях и на другом уровне ответственность происходила.Что же касается ответственности Министра внутренних дел, он, конечно, несёт полную ответственность за состояние дел в МВД, и он это прекрасно понимает. Он отвечает и за проведение реформы, как и я отвечаю – как Президент страны, как Верховный Главнокомандующий.

И если говорить о судьбе министров, то их судьба понятна – 7 мая все министры подадут в отставку. Вот так.

А.ШНАЙДЕР: Но это же не следствие – это только отставка. Что, отставка является самым большим возможным наказанием?

А.ПИВОВАРОВ: И то плановая, извините, отставка.

А.ШНАЙДЕР: Да, тем более плановая отставка.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это действительно плановое мероприятие. Я скажу такую вещь. Если за любое событие отправлять министра в отставку, то мы никогда не наберём нормальной команды, потому что мы с вами знаем, в каких условиях работает страна, мы знаем и проблемы нашей политической системы, экономического состояния. Поэтому если за каждый проступок отправлять в отставку министра, система упрётся в коллапс.

Я всё-таки закончу эту мысль: действительно, это плановое мероприятие. Но если Вы меня спрашиваете в отношении того, является ли отставка самым страшным наказанием, то я Вам могу сказать так: для многих чиновников отставка страшнее, чем ответственность. Поэтому я считаю, что и отставки тоже должны быть мерой реагирования государства на те или иные проблемы.

Напомню, за время моей работы у нас сменилось 50 процентов руководителей субъектов Федерации. Вот вы мне назовите хоть какой-нибудь иной период в нашей истории, когда так быстро происходила ротация. Кто-то уходил, потому что у него заканчивались полномочия; кто-то уходил, скажем так, по доброй воле, потому что считал, что у него не идёт; чего скрывать, даже в некоторых случаях, когда люди писали заявления, они делали это не добровольно – они делали это потому, что мне приходилось им говорить: «Извините, ребята, у вас не получается – до свиданья». Я уж не говорю о некоторых случаях, когда главы субъектов Федерации у нас находятся под следствием, об этом не следует забывать.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, как раз по поводу того, что отставка кажется самым страшным наказанием для чиновника, потому что такое ощущение, что борьба с коррупцией ведётся в основном только на словах. Мы очень много слышим подозрений и даже иногда обвинений в адрес очень высокопоставленных госчиновников. Бывший глава Вашей Администрации [Сергей] Нарышкин говорил, что при Юрии Михайловиче Лужкове в Москве был запредельный уровень коррупции, и что? Никаких последствий в отношении Юрия Михайловича. Это не единственный случай опять же, Лужков – это такой яркий пример. Мы все знаем много примеров и губернаторов, и других высших госчиновников, в отношении которых есть большое предубеждение, недоверие в обществе. Однако никакой реакции у власти на эти настроения в обществе совершенно нет. Это дело касается не только коррупции – дело касается этичности поведения, возможно. Но репутация никак не влияет на политическое будущее. Волгоградский губернатор [Сергей] Боженов ославился на всю страну своим вояжем в Италии. И мы не сомневаемся, что его репутация никак не повлияет на его блестящую в будущем политическую карьеру.

Почему не происходит никакой реакции на запрос общества? Почему нет реальных результатов борьбы с коррупцией?

Д.МЕДВЕДЕВ: Михаил, знаете, я понимаю долг СМИ в том, чтобы категорически формулировать свою позицию, это правильно. Но эта позиция не вполне точная.

Я Вам только что сказал, что вынужден был отправить в отставку 50 процентов губернаторов. Часть из них ушла именно потому, что, допустим, не было достаточных доказательств совершения преступления. У нас презумпцию невиновности никто не отменял, она действует. С другой стороны, по самым разным причинам (и Следственный комитет мне докладывал, и другие материалы были) мне приходилось принимать такое решение – просто вызывать соответствующего коллегу и говорить: «Знаете, Вы сами уходите, иначе будет хуже». Это первое.

Второе. По целому ряду бывших губернаторов идут уголовные дела. Ошибкой было бы считать, что никаких уголовных дел нет. Это неправда, они есть. Я не буду вмешиваться в прерогативы следственных органов. Если хотите, поднимите информацию, это всё есть в прессе.

Третье. Если говорить о количестве коррупционных преступлений: их число, и зарегистрированных, и расследуемых, с каждым годом растёт. Сейчас в производстве Следственного комитета 17 тысяч преступлений коррупционной направленности, по которым проходят чиновники. Но это не значит, конечно, что они все должны обязательно висеть в интернете. Хотя, кстати, такое предложение мне поступило во время одной из сессий «Открытого правительства». Мне говорят: давайте так – вот как только возбуждается уголовное дело по какому-то факту, сразу конкретного чиновника вывешиваем и пишем, что в отношении него ведётся такое разбирательство. Но это спорная вещь.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Но зерно в этом есть какое-то.

Д.МЕДВЕДЕВ: Зерно в этом есть, чтобы люди знали. С другой стороны, ещё раз говорю, есть презумпция невиновности. Вполне вероятно, что это ничем не закончится, и тогда будет нехорошо.

У нас только в результате действий Следственного комитета установлены 53 организованные группы, которые совершали преступления коррупционной направленности. Поэтому считать, что ничего не делается, было бы большим преувеличением.

Но если говорить о результатах, то здесь я с вами соглашусь: результаты пока скромные. Почему? Скажем откровенно, потому что чиновники – это корпорация, они тоже не очень хотят, чтобы в их дела вмешивались. Это не значит, что они преступники. Наоборот, чиновники такие же люди, такие же граждане, как и мы. Но мы должны ставить государственный аппарат в такие условия, когда у него не будет возможности повернуть ни вправо, ни влево, когда его поведение будет регламентировано от и до соответствующими правилами: и законом о государственной службе, и должностными регламентами, – и приучать к определённой культуре. Ведь когда мы рассуждаем о коррупции, уважаемые коллеги, обратите внимание, что в так называемых странах с развитой экономикой (так называемых, потому что мы тоже уже страна с развитой экономикой – у нас проблем, может, побольше) уровень коррупции очень разный. Сравните уровень коррупции, например, в скандинавских странах и в южных странах Европы. Почему так (а уровень жизни где-то близкий): привычки разные, история разная, ментальность разная.

Поэтому коррупция – это ещё и набор схем, стереотипов, и с коррупцией нужно бороться и на ментальном уровне. Совершение коррупционного преступления должно быть не только страшным – оно должно вызывать другие эмоции: это должно быть неприличным. Вот только в этом случае можно побороть коррупцию.

М.ЗЫГАРЬ: Я предположу, что было бы логично, чтобы начинали на ментальном уровне бороться не рядовые граждане, а, возможно, высшие представители государственной власти. Вы говорите, что результаты борьбы с коррупцией есть, просто их не очень заметно, и даже сами объясняете, что это потому, что чиновники – это корпорация. Другими словами, они не сдают своих, они как могут если не саботируют, то по крайней мере как-то антикоррупционные меры тормозят.

Д.МЕДВЕДЕВ: Извините, Миша, но не только чиновники. Потому что мы специально разделили коррупцию на большую, когда речь идёт о начальниках, – она, конечно, больше всего людей раздражает: вот, зажрались…

М.ЗЫГАРЬ: Она просто в огромных масштабах.

Д.МЕДВЕДЕВ: Она в больших масштабах. Но у нас в ещё больших масштабах бытовая коррупция. Вот давайте о ней не забывать. Когда речь идёт о коррупционных проступках, которые совершаются преподавателями, когда речь идёт о коррупции во врачебной среде, честное слово, это тоже не менее опасно для общества. Только к ней-то мы привыкли, и деньги преподавателю и врачу вообще практически дают без зазрения совести – в тех случаях, конечно, когда эти деньги вымогаются. А коррупция чиновников – она раздражает. Я просто к тому, что не только корпорация чиновников покрывает самоё себя – нет, корпоративная среда есть и в других местах.

М.ЗЫГАРЬ:Просто о коррупции бытовой мы знаем.Д.МЕДВЕДЕВ: Но не боремся.

М.ЗЫГАРЬ: Знаете, каждый по-своему. Есть люди, которые борются и которые начинают с себя, но просто хочется, чтобы все начинали с себя.

Д.МЕДВЕДЕВ: Миша, Вы даёте взятки гаишникам?

М.ЗЫГАРЬ: Нет, ни разу в жизни этого не делал.

Д.МЕДВЕДЕВ: Значит, Вы боретесь. Вот так и нужно поступать.

М.ЗЫГАРЬ: Так вот по поводу борьбы: просто есть люди, мы всех их знаем, которые, я предположу, заинтересованы в борьбе с коррупцией много больше, чем чиновники, потому что трудно бороться с собой. Может быть, стоило Вам с самого начала сделать ставку в борьбе на тех людей, которые публикуют в интернете разоблачительные материалы (мы все знаем их имена)? Может быть, стоило Алексея Навального того же назначить каким-то главой антикоррупционного комитета, и, может быть, тогда не изнутри борьба с коррупцией, а извне пошла бы эффективнее.

А.ПИВОВАРОВ: Или, например, назначать расследование по его публикациям, поскольку его имя действительно на слуху.

М.ЗЫГАРЬ: Да, как-то реагировать хотя бы на те публикации, которые появляются.

Д.МЕДВЕДЕВ: У меня только просьба: давайте исходить из того, что ни у кого нет патента на борьбу с коррупцией. В этом заинтересованы все мы, и, кстати, все мы в этом смысле – гражданские активисты, во всяком случае сидящие за этим столом. У многих здесь, наверное, есть и свои страницы в социальных сетях, или во всяком случае вы смотрите за ними, это в принципе положительная вещь. Мы говорили о ситуации в МВД и сказали, что огромное количество теперь случаев выплывает наружу. С чем это связано: с новым информационным пространством в том числе. То же самое с коррупцией. Сейчас о ней гораздо проще рассуждать, потому что любой такой случай можно легко поднять наверх. Это не значит, правда, что всё, о чём пишут в социальных сетях, соответствует истине, потому что вы знаете, как легко накручивают настроения. Это отдельная технология и, кстати, вполне управляемая. Но опираться на социальных активистов и можно, и нужно.

Только я бы ни в коем случае не рекомендовал из кого-либо делать икону, потому что кто-то из таких активистов – это реальные борцы с коррупцией, которые движимы абсолютно альтруистическими побуждениями, а для кого-то это политическая программа, иногда даже, по сути, политическая авантюра, когда за антикоррупционной риторикой стоит желание просто создать свой политический капитал. Я, кстати, даже за это не осуждаю, потому что это и есть политическая борьба. Но это не филантропия – это политическая борьба, и к ней так и надо относиться.

Общее отношение простое: чем больше в сети фактов коррупционных проступков, тем лучше для дела борьбы с коррупцией, потому что, что бы там ни говорили, власть на самом разном уровне вынуждена на это реагировать, даже если ей это не нравится. И на факты о закупках, и на факты о коррупционном поведении каких-либо тех или иных лиц. Поэтому в принципе это хорошо.

Но борьбу с коррупцией должно вести государство, так во всём мире. А мы, как граждане, должны государству в этом способствовать.

М.МАКСИМОВСКАЯ:Дмитрий Анатольевич, позвольте я сужу тему широчайшую борьбы с коррупцией до конкретной сферы, потому что действительно вся страна по понятиям живёт, мы это все знаем.Д.МЕДВЕДЕВ: Марианна, и Вы по понятиям живёте?

М.МАКСИМОВСКАЯ: Вся страна, и я как гражданин страны, в общем, ну а как?

А.ПИВОВАРОВ: Только Михаил не даёт взяток.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну да, он святой.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Наверное.

М.ЗЫГАРЬ: Нет, ну что Вы.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Не святой.

Вы неоднократно критиковали судебную систему и что-то критическое говорили даже о деле Михаила Ходорковского – правда, это ничем не закончилось: Михаил Ходорковский не помилован, его дело не пересмотрено, он на свободу не вышел.

Смотрите, Вы подняли зарплату судьям, Вы смягчили наказание по экономическим статьям, но никто, я уверена, не назовёт нашу судебную систему независимой. С помощью судей самые различные структуры решают свои самые различные вопросы. Простые люди не верят в то, что они могут в суде добиться правды. Такая судебная система всё тормозит: и экономику, и политику. Почему Вы не приступили к кардинальной реформе судебной системы – Вам не хватило четырёх лет или существуют какие-то обстоятельства, по которым провести такую кардинальную реформу судебной системы, сделать суды независимыми сейчас просто невозможно?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я попробую дать ответ. Конечно, четыре года – не такой большой срок. Действительно, за четыре года не так много можно сделать, тем не менее преобразования в судебной системе были, есть и будут. Мы, на мой взгляд, улучшили в целом дисциплину в судебной системе, создали так называемое Дисциплинарное судебное присутствие, сейчас дисциплинарные коллегии создаются для того, чтобы следить за поведением самих судей.

Но, уважаемые друзья, коллеги, вы поймите, когда говорят о реформе суда, это тоже нельзя понимать очень примитивно. Что такое реформа суда – выгнать судей? Но суд – это непрерывное производство. Отправление правосудия должно происходить каждый день. Выгонять нельзя, тем более что есть огромное количество людей, абсолютно безупречных. Во-вторых, откуда брать других?

Поэтому реформа суда – это не увольнение всех судей, но это создание таких условий, когда поведение судей определяется только буквой и духом закона – и ничем другим; когда судья, если звонит телефон, не бежит его брать и не говорит: «Хорошо, мы сделаем таким образом», – а сообщает об этом факте наверх: «Мне звонил такой-то чиновник и говорил о том, что соответствующее дело должно быть рассмотрено таким образом». Так во всём мире, кстати, происходит. Если кто-то выходит на судью, судья сразу же пишет донос: на меня выходил либо чиновник (но у них это вообще почти невозможно), либо (у них тоже пытаются это делать) какой-либо из адвокатов. После этого адвоката выгоняют из коллегии, а про чиновника даже не говорю.

Нужно вменить это в обязанность судьям, но сделать это так, чтобы они следовали этой модели, чтобы они не боялись докладывать, что им позвонили или с регионального уровня, или с федерального, или ещё откуда-то, или коммерсанты зашли, деньги предложили, это тоже бывает. Поэтому это набор условий.

М.МАКСИМОВСКАЯ:Дмитрий Анатольевич, позвольте я сужу тему широчайшую борьбы с коррупцией до конкретной сферы, потому что действительно вся страна по понятиям живёт, мы это все знаем.Д.МЕДВЕДЕВ: Марианна, и Вы по понятиям живёте?

М.МАКСИМОВСКАЯ: Вся страна, и я как гражданин страны, в общем, ну а как?

А.ПИВОВАРОВ: Только Михаил не даёт взяток.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну да, он святой.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Наверное.

М.ЗЫГАРЬ: Нет, ну что Вы.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Не святой.

Вы неоднократно критиковали судебную систему и что-то критическое говорили даже о деле Михаила Ходорковского – правда, это ничем не закончилось: Михаил Ходорковский не помилован, его дело не пересмотрено, он на свободу не вышел.

Смотрите, Вы подняли зарплату судьям, Вы смягчили наказание по экономическим статьям, но никто, я уверена, не назовёт нашу судебную систему независимой. С помощью судей самые различные структуры решают свои самые различные вопросы. Простые люди не верят в то, что они могут в суде добиться правды. Такая судебная система всё тормозит: и экономику, и политику. Почему Вы не приступили к кардинальной реформе судебной системы – Вам не хватило четырёх лет или существуют какие-то обстоятельства, по которым провести такую кардинальную реформу судебной системы, сделать суды независимыми сейчас просто невозможно?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я попробую дать ответ. Конечно, четыре года – не такой большой срок. Действительно, за четыре года не так много можно сделать, тем не менее преобразования в судебной системе были, есть и будут. Мы, на мой взгляд, улучшили в целом дисциплину в судебной системе, создали так называемое Дисциплинарное судебное присутствие, сейчас дисциплинарные коллегии создаются для того, чтобы следить за поведением самих судей.

Но, уважаемые друзья, коллеги, вы поймите, когда говорят о реформе суда, это тоже нельзя понимать очень примитивно. Что такое реформа суда – выгнать судей? Но суд – это непрерывное производство. Отправление правосудия должно происходить каждый день. Выгонять нельзя, тем более что есть огромное количество людей, абсолютно безупречных. Во-вторых, откуда брать других?

Поэтому реформа суда – это не увольнение всех судей, но это создание таких условий, когда поведение судей определяется только буквой и духом закона – и ничем другим; когда судья, если звонит телефон, не бежит его брать и не говорит: «Хорошо, мы сделаем таким образом», – а сообщает об этом факте наверх: «Мне звонил такой-то чиновник и говорил о том, что соответствующее дело должно быть рассмотрено таким образом». Так во всём мире, кстати, происходит. Если кто-то выходит на судью, судья сразу же пишет донос: на меня выходил либо чиновник (но у них это вообще почти невозможно), либо (у них тоже пытаются это делать) какой-либо из адвокатов. После этого адвоката выгоняют из коллегии, а про чиновника даже не говорю.

Нужно вменить это в обязанность судьям, но сделать это так, чтобы они следовали этой модели, чтобы они не боялись докладывать, что им позвонили или с регионального уровня, или с федерального, или ещё откуда-то, или коммерсанты зашли, деньги предложили, это тоже бывает. Поэтому это набор условий.

Понимаете, это на самом деле очень глубоко сидит. Я надеюсь, что у нас с каждым годом будет становиться всё больше и больше оправдательных приговоров, потому что это абсолютно правильно. Не надо стесняться их выносить. Это не признак некачественной работы следствия – это признак другого: что судья не постеснялся поставить точку, сказал – недостаточно доказательств, чтобы признать виновным. Или судья, или коллегия присяжных. Эта проблема есть.

А.ПИВОВАРОВ: Я бы хотел продолжить. Вот Марианна упомянула фамилию Ходорковского. Не так давно президентский Совет по правам человека выносил заключение, что необязателен факт подачи прошения о помиловании – для помилования. Вот Вы на этой неделе помиловали Сергея Мохнаткина, вчера он вышел из колонии. Он писал Вам прошение о помиловании, хотя не признал себя виновным, и мы знаем, что он объявил, что будет бороться за отмену приговора.

Михаил Ходорковский не раз говорил, что не будет писать прошение о помиловании. Понятно, что, наверное, без прошения помилования быть не может. Но я немного по-другому хочу повернуть этот вопрос. А Вы вообще не считаете, что вот такое длительное нахождение Ходорковского и Лебедева в заключении составляет какую-то проблему для страны – может быть, действительно можно помиловать их и без прошения?

Д.МЕДВЕДЕВ: Алексей, Вы сами сначала сказали, что это делать нельзя, а потом говорите – может быть, можно?

М.ЗЫГАРЬ: Совет [по правам человека] сказал, что можно.

А.ПИВОВАРОВ: Как Президент, Вы могли бы...

М.МАКСИМОВСКАЯ: В Конституции…

Д.МЕДВЕДЕВ: Правильно, Марианна.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Конституция здесь-то важнее.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да. У нас есть статья 50 Конституции, в которой написано, что каждый осуждённый вправе просить о помиловании. Это Конституция. То есть обязательно должно быть прошение. Более того, в той же самой статье говорится о том, что осуждённый вправе добиваться пересмотра приговора, но это же не означает, что сам суд должен без ходатайства осуждённого начинать эти процессы. Это всегда стимулируется самим человеком во всём мире. И при всём моем уважении к некоторым коллегам, которые подписали соответствующие бумаги, эти бумаги не основаны ни на букве Конституции, ни на духе закона. Говорить о милосердии можно, но это милосердие должно быть всё-таки связано с волей лица, которое подверглось ответственности, с волей осуждённого.

Заберусь сейчас в юридические дебри, но мне это интересно, поэтому всё-таки сделаю это. Вот представим себе: если Президент возьмёт и помилует кого-то без обращения к нему, а в этот момент осуждённый добивается полной реабилитации, то есть признания невиновным, – что произойдёт: Президент помиловал, но фактически пятно осталось. И в этом случае получится, что тем самым Президент нарушил желание человека добиться полного оправдания – если он сам, конечно, об этом не написал. То есть Президент вклинился в процесс доказательства человеком своей полной невиновности. Поэтому, на мой взгляд, это ни юридически, ни фактически несостоятельная позиция.

Но, возвращаясь к Ходорковскому, к некоторым другим людям, которые находятся в местах лишения свободы, я могу сказать одну вещь. Понимаете, мы вообще должны задаться вопросом, почему у нас такое количество людей находится на зоне. Надо ли нам, чтобы в современных условиях, в ХХI веке, такое количество людей осуждалось к лишению свободы? Вот я когда начинал свою работу в качестве Президента, у нас было около одного миллиона лиц, находящихся в местах отбытия наказания, – миллион человек. За то время, пока я работал, их количество уменьшилось на одну пятую часть: сейчас – около 800 тысяч.

Вы знаете, когда мне приносят материалы на помилование (я, кстати, помиловал не только одного гражданина, о котором Вы сказали, – там большее количество людей), я иногда просто удивляюсь: украл мобильный телефон – два года лишения свободы; выловил в пруду, на самом деле реальное дело, семь карпов – полтора года. Какой в этом смысл? Человек, который действительно совершил, по сути, что-то среднее между административным проступком и уголовным преступлением погружается на год, на два в места не столь отдалённые и выходит уже вполне закоренелым преступником с уголовной лексикой и с уголовными мозгами.

А.ПИВОВАРОВ: Который точно не верит в систему правосудия.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это проблема системы правосудия. И потом ещё мы тратим деньги на его социализацию: устраиваем его на работу, объясняем ему, что можно как-то пытаться жить по-другому. Поэтому это действительно государственная проблема, и касается она не только Ходорковского, Лебедева или каких-либо других людей – она касается огромного количества людей, которые отбывают наказание.

Но если говорить о конкретном деле, чтобы не получилось так, что чего-то наговорил и не ответил по конкретному вопросу, – ответ на вопрос про Ходорковского и других коренится собственно в ответе на предыдущий вопрос: без обращения не может быть рассмотрения, это моя твёрдая позиция.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Дмитрий Анатольевич, здесь такая очень важная юридическая вещь. По существующей практике Президент милует (кстати, это и УДО так же касается) только тех, кто признаёт свою вину. Вот сейчас с Сергеем Мохнаткиным Вы же сами создали прецедент: Сергей Мохнаткин не признал свою вину – так же, как не признаёт свою вину Михаил Ходорковский. То есть по существующей практике Ходорковского вроде как нельзя было помиловать, потому что он не признаёт свою вину. Но сейчас помиловали Мохнаткина, то есть прецедент создан.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я объясню эту позицию чуть более подробно, раз она всех так волнует. Надеюсь, она волнует и тех людей, которые сегодня нас смотрят. Вопрос о прошении основан на статье 50 Конституции, и Президент не может выйти за рамки Конституции. Это, я думаю, абсолютно всем очевидно.

Если говорить о признании или непризнании вины, то этот факт основан на Указе Президента. И в этом смысле я всегда говорил, что Президент вправе отступить от собственного Указа в том случае, когда считает это правильным. Если говорить о конкретном деле, там были достаточно серьёзные аргументы, которые можно рассматривать и как косвенное признание вины, но дело даже не в этом.

Это находится в руках Президента. Вопрос о том, нужно ли признавать вину или не признавать, относится к компетенции Президента и связан с тем Указом, который в настоящий момент действует, вот собственно ответ.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Тогда про другое: про реформы в армии.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Видел недавно последние отчёты Министерства обороны, вот такие толстенные. Там сказано, что дедовщина у нас коренным образом изменилась: она уменьшилась. Мы знаем, что денежное содержание военнослужащих растёт. В программе «Время» делаем сюжеты про то, как решается квартирный вопрос военнослужащих.

Вы как Президент всегда отстаивали (и позавчерашнее Ваше выступление) высокие траты на армию: 20 триллионов закладывается у нас?

Д.МЕДВЕДЕВ: Даже больше 20, но до 2020 года.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Но всё равно огромные траты.

Вы как будущий премьер так же жёстко будете разговаривать с будущим Министром финансов и доказывать ему, что траты на армию предпочтительнее, чем траты на науку, образование, медицину?

Д.МЕДВЕДЕВ: Ещё жёстче буду разговаривать – просто душить буду, добиваться от него, вытаскивать деньги. (Смех.)

Вы знаете, Антон, я никогда не говорил, что армия приоритетнее образования или, наоборот, образование приоритетнее, чем армия, это просто несерьёзный разговор, – я лишь говорил об одном: что мы обязаны реформировать наши Вооружённые Силы, чтобы они были мощные, боеспособные, чтобы там служили люди, хорошо мотивированные, чтобы эти люди любили свою страну и понимали, ради чего они поступают на службу в армию. Вот ради этого и запланированы такие большие деньги.

Кроме того, мы с вами понимаем, что вооружение у нас не менялось практически до последнего времени с советского периода. И я как Верховный Главнокомандующий в этом убеждался неоднократно. Кстати, и конфликт, который был развязан Грузией, это продемонстрировал. Нам пришлось быстро менять наше вооружение.

И сейчас перед нами стоит задача: к 2020 году от 50 до 70 процентов вооружения просто поменять, чтобы появились новые ракеты, новые бронетранспортёры, новая связь и всё, что необходимо для обеспечения обороны и безопасности.

Но эти траты не должны быть бездумными – они должны быть ориентированы на нашу промышленность, которая должна, во-первых, нам предоставлять качественный товар, и, во-вторых, она должна справиться с этими деньгами. Если мы почувствуем по каким-то причинам, что есть проблема, значит, мы к этому вопросу вернёмся.

Что же касается образования, то это не меньший приоритет, чем затраты на оборону. Вот Вы сказали – 20 триллионов. Я напомню, 20 триллионов с лишним – до 2020 года. А ежегодный консолидированный бюджет образования – два триллиона рублей, каждый год. То есть это сопоставимые деньги. И, кстати сказать, тоже позволившие нам за последние годы всё-таки кое-что, на мой взгляд, по важным вопросам в системе образования поменять.

Но оборона и безопасность всегда будут в числе приоритетов государства – и моих приоритетов, если мне доведётся дальше работать на соответствующих должностях.

А.ШНАЙДЕР: Дмитрий Анатольевич, а можно про армию и про образование – через личное? Насколько я понимаю, Вашему сыну Илье летом исполняется 17...

Д.МЕДВЕДЕВ: Правильно понимаете.

А.ШНАЙДЕР: А значит, вопросы армии и образования Вас должны интересовать не только как главу государства, но и как нормального родителя. Считаете ли Вы, что любой молодой человек в России должен идти в армию? И что касается сына: какую профессию, какой вуз он выбрал, что он говорит? А что Вы как родитель думаете про ЕГЭ и про реформу образования в целом?

Д.МЕДВЕДЕВ: Сначала про службу в армии, потому что это серьёзный вопрос. В соответствии с нашей Конституции опять же это долг и обязанность гражданина Российской Федерации – вопрос в том, каким образом этот долг исполнять. У нас сейчас происходят изменения в системе комплектации армии – и я считаю, что правильные изменения. Смысл их вот в чём: где-то через шесть лет мы должны выйти на такой уровень комплектации, когда 85 % тех, кто служит в армии, – это лица, принятые по контракту, а 15 % – это призывники.

А.ШНАЙДЕР: А сейчас какое соотношение?

Д.МЕДВЕДЕВ: Сейчас просто несопоставимо. Конечно, в основном это люди, которые служат по призыву, хотя и контрактников уже немало становится.

Мы должны выйти на профессиональную армию, это абсолютно нормальное требование современной жизни. При этом сохранить частичную возможность призыва, чтобы у нас были резервисты и те, кто хочет посвятить свою жизнь служению Отчизне в Вооружённых Силах, чтобы потом из них, например, из этих контрактников, офицеры появлялись или они ещё как-то устраивали свою жизнь в связи с обеспечением безопасности. Поэтому это, безусловно, конституционный долг.

Но у нас есть высшие учебные заведения, по которым существует правило, что тот, кто туда поступил, должен иметь возможность доучиться, не прерывая образования. По этому поводу существует две полярные позиции: студенты, естественно, их родители и многие другие считают, что это правильно, – часть военачальников и некоторых других лиц считают, что это не вполне правильно.

Моя позиция простая. Я считаю, что нам нужны качественные специалисты. И в ряде случаев разрыв в обучении носит губительный характер. Но только в ряде случаев. Потому что если говорить о системе высшего образования в нашей стране, то она у нас, скажем аккуратненько, избыточная: у нас больше 1150, по-моему, университетов. Я напомню, что в советские времена на весь 300-миллионный Советский Союз было 600 университетов. Я не призываю немедленно что-то закрывать, но это повод для того, чтобы подумать о судьбе высшего образования в целом и качественным его сделать.

В том, что касается ЕГЭ, возвращаюсь к этой теме. Я обсуждал со своим сыном ситуацию с ЕГЭ. Не могу сказать, что мне показались убедительными его доводы. Почему? Потому что он ничего другого не знает. Я знаю, потому что я сдавал экзамены и такие, и сякие. Он сказал буквально следующее: «Это какой-то кошмар: столько нужно заниматься!» Но это нормальные эмоции.

А я-то знаю, что была такая система, а сейчас другая система. Моё отношение к ЕГЭ буквально следующее. Я считаю, что это в целом вполне современный и разумный тест, но он не может быть абсолютно исключительным. То есть, иными словами, только единый госэкзамен – это неправильно. Он должен дополняться другими испытаниями, особенно когда речь идёт о конкретных специальностях, где ЕГЭ не способен продемонстрировать, что называется, товар лицом.

А.ШНАЙДЕР: Гуманитарные…

Д.МЕДВЕДЕВ: Гуманитарные те же самые профессии. Потому что надо понять, как человек мыслит, как он говорит и так далее. Поэтому ЕГЭ – это магистральный путь. Кстати, все учителя, с которыми я разговаривал тихо, без камер, в коридорах, где угодно, – все мне на ухо говорили: ЕГЭ – хорошо, особенно в провинции. Говорят: «Вы знаете, наши дети поступают в столичные вузы, а раньше это сделать было почти невозможно: или блат, или какие-то другие формы для того, чтобы поступить и сдать эти самые экзамены». Поэтому ЕГЭ надо развивать, совершенствовать, в то же время в ряде случаев дополнять его новыми испытаниями.

А.ШНАЙДЕР: Илья-то куда поступает в итоге?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы сейчас этот вопрос с ним обсуждаем. У него есть несколько задумок. Не скрою, он, конечно, интересуется и тем, чем я занимался в прежней своей жизни.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Юриспруденция?

Д.МЕДВЕДЕВ: И юриспруденция, его интересует и экономика – в общем, сейчас он в процессе выбора.

А.ПИВОВАРОВ: Дмитрий Анатольевич, Вы сегодня много говорите о том, что предстоит сделать, о делах, которые пока ещё не завершены, о будущем. Тем не менее 24 сентября прошлого года Вы объявили о решении оставить пост Президента. Мы помним, что было потом: потом были парламентские выборы в декабре, которые многие не признали честными, и самые массовые акции протеста за последнее десятилетие. Я хочу Вас спросить, как Вы относитесь к людям, которые вышли на Болотную [площадь] и на проспект Сахарова. Считаете ли Вы, что до сентября многие из них были если не Вашими избирателями, то по крайней мере сочувствующими Вашей риторике? Возможна ли ситуация, при которой, если бы Вы знали заранее, сколько людей выйдет на Болотную и на проспект Сахарова, Ваше сентябрьское решение могло быть иным?

Д.МЕДВЕДЕВ: Алексей, я не говорил в сентябре, что я собираюсь оставить пост. Я сказал о другом: что с учётом текущих политических реалий мне представляется более правильной другая конструкция, которая была реализована. И что бы там о ней ни говорили (она, может быть, кому-то симпатична, кому-то весьма несимпатична, это вопрос как раз выбора, это, собственно, и есть демократия), эта конструкция выдержала проверку на прочность, потому что мы добились того политического результата, на который рассчитывали, и получили поддержку большинства граждан.

Теперь в отношении тех, кто выходил на Болотную, на Сахарова, на другие площади. Во-первых, как Президент я ко всем гражданам нашей страны отношусь хорошо: это наши люди со своей позицией. Если говорить о людях, которые протестовали против, допустим, позиции власти или ещё чего-то, – я уважаю их право, это абсолютно нормально. Я не вполне согласен с некоторыми вещами, которые говорили, например, со сцены, потому что у меня другая политическая позиция, но те люди, которые вышли для того, чтобы продемонстрировать свою позицию, заслуживают уважения. Абсолютное большинство из них вело себя как законопослушные граждане: они вышли, сказали всё, что думают. Они и потом выходили, это их право. Потом выходили другие люди, которые говорили, что нам не нравится позиция тех людей, и это тоже нормально.

Поэтому, отвечая на Ваш вопрос, я считаю, что те решения, которые были озвучены в сентябре, подтверждены политической практикой, а она, как известно, критерий истины. Мы всё это придумали не ради того, чтобы «согреться», а для того, чтобы получить конкретный политический результат, – мы его получили: получили мандатное управление.

Да, мнение меньшинства заслуживает максимального уважения, но есть ещё и конструкция большинства. И во всём мире демократия – это и есть решения, которые принимаются большинством, которые носят общий и обязательный характер для всей страны.

А.ПИВОВАРОВ: А количество этого меньшинства на конкретных площадях Вас впечатлило?

Д.МЕДВЕДЕВ: Впечатлило.

М.МАКСИМОВСКАЯ: И его качество?

Д.МЕДВЕДЕВ: И количество, и качество впечатлило, ничего не могу сказать. Впечатлило просто потому, что это за последние годы был такой массовый выход людей с тем, чтобы озвучить свою позицию. А это означает, что власть не имеет права уклоняться от этой позиции – она должна на неё реагировать. И я считаю, что реакция на это была в самых разных направлениях. И она будет.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, в самом начале Вы сказали, что те люди, которые выходили на площади, каждый из них, по Вашему мнению, мог сказать: я свободен. У меня было ощущение, что люди выходили на площадь именно потому, что они почувствовали, что они несвободны в своём праве выбирать, они говорили, что у них украли их голоса. Они говорили, что выборы были нечестными.

Более того, потом мы увидели, что недовольство выборами и сомнение в чистоте выборов – это не только болезнь, которая существует внутри МКАДа. Мы видели, что и в других регионах России многие люди готовы идти на крайние меры. В Лермонтове была голодовка, которая завершилась успехом. В Астрахани тоже люди пошли на крайние меры – голодали. Я бы хотел спросить, понимаете ли Вы чувства этих людей, которые готовы идти на самые крайние меры, которые доведены до отчаяния? И второй вопрос: Вам за последние годы доводилось испытывать чувство отчаяния?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мне – нет. Я Президент и не имею права поддаваться эмоциям. У меня бывает плохое настроение, очень плохое настроение, но отчаяния не бывает никогда. Когда у меня бывает плохое настроение, я иду и занимаюсь спортом, и оно стабилизируется. А потом принимаю решения – самые неприятные, может быть.

Теперь в отношении выборов. Действительно, отношение к выборам изменилось. Люди изменились, общий уровень политической культуры повысился, появились новые информационные средства. Власть не имеет права на это не реагировать.

Очень хорошо, что всё это произошло. Это означает, что должно меняться всё: начиная от технологий проведения выборов и заканчивая технологиями предъявления их результатов, чтобы не было подозрений, что власть кого-то обманула.

Скажу сразу: я считаю, что в масштабах страны никакие существенные фальсификации невозможны. Есть просто закон больших чисел, и поэтому тот результат, который достигается, всегда отражает волю народа. Но даже мелкие нарушения досадны, даже ситуации, когда на одном участке украли один голос, – это уже раздражает. Раньше такого не было, в 90-е годы этого не происходило, это где-то копилось внутри, а сейчас это есть. Поэтому мы должны и законодательство менять, и использовать технологические средства.

Я некоторое время назад принимал решение о том, чтобы оснастить участки этими самыми специальными цифровыми машинами для считывания голосов, КОИБами. Покаюсь, ещё до выборов под влиянием аргументов, связанных с кризисом, я разрешил Минфину отсрочить оснащение этих участков до 2015 года, хотя мог настоять на этом. Это большие деньги – честно говоря, большие деньги: десятки миллиардов рублей. Решили израсходовать их на другие нужды, на социальные нужды. Но, может быть, если бы мы это сделали, вопросов было бы меньше, потому что как ни крути, но эти цифровые технологии обработки – это уже другое дело. Может быть, стоило ускорить этот процесс. Но мы сделаем это сейчас, как и камеры, и всё остальное.Теперь в отношении людей, которые протестуют. Во-первых, они имеют на это право. Вопрос в том, что есть искренний протест, а есть хорошо просчитанная политическая позиция. Сразу хочу сказать: я тоже никого не осуждаю. Но «Голодные игры» – напомню, довольно посредственный голливудский блокбастер – я не знаю, смотрели вы или нет, а я посмотрел. И тот, кто этим занимается, очень часто преследует вполне очевидную политическую цель. На мой взгляд, сейчас все цели достигнуты, все с аппетитом едят и готовятся к заседанию Государственной Думы, готовятся к тому, чтобы получить мандат депутата. Всё это нормально, если это находится в русле решений, соответствующих закону. Вот моя позиция.

М.ЗЫГАРЬ: Вот Вы не верите в крупные фальсификации, но в той же Астрахани именно КОИБы стали причиной такого казуса: на участках, где были КОИБы, победил один кандидат, а на участках, где не было КОИБов и можно вбросить легче, победил другой.

А.ПИВОВАРОВ: Причём там огромная разница в цифрах.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это, собственно, иллюстрация того, о чём я говорил. Я же не говорю, что там не было нарушений – в Астрахани или в других местах.

М.ЗЫГАРЬ: И это не один голос.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я ещё раз хотел бы сказать: выборы, если говорить о современных выборах, о крупных выборах, – их украсть невозможно, потому что всегда есть экзит-поллы, которые или «бьются», или не «бьются». Невозможно себе представить ситуацию, когда, например, у кандидата 50 процентов по экзит-поллам, а он получает 20, а другой – получает 70. Это невозможно, эта манипуляция ни у кого не пройдёт.

Но Вы правы, как раз эта ситуация иллюстрирует то, что я сказал: с КОИБами манипуляции в гораздо меньшей степени возможны, чем с обычными ящиками. Поэтому мы должны все участки оснастить ими. И вообще это задача для государства, для Президента, для парламента на ближайшие годы – создать такую конструкцию, когда количество сомнений будет минимальным.

Мы с вами понимаем, что очень часто эти сомнения, ещё раз говорю, имеют характер политической технологии. Потому что, если исходить из разумных предположений, человек сначала идёт в суд. В суде, например, его требования не удовлетворяют. Потом он начинает голодать. Это для меня понятная вещь. Но, когда люди сначала начинают голодать, а потом уже собираются обращаться в суд, это похоже на политическую программу.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Дмитрий Анатольевич, тогда отчасти продолжение этой митинговой темы, заданной Михаилом.

Д.МЕДВЕДЕВ: У нас с вами абсолютно политический разговор получается.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Так Вы у нас политик номер один в стране – как же, о чём же ещё?

Д.МЕДВЕДЕВ: Экономика, социальная сфера, которая, наверное, людей интересует.

А.ВЕРНИЦКИЙ:Я думаю, потом перейдём.М.МАКСИМОВСКАЯ: Перейдём.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Возвращение прямых выборов губернаторов, упрощение выборов в Госдуму, упрощение регистрации партий – все эти предложения Вы озвучили в своём Послании Федеральному Собранию буквально через несколько дней после того, что произошло на Болотной площади. Как и когда появились у Вас эти решения и связаны ли они всё-таки с выступлениями на Болотной?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я ещё в самом первом Послании начал реформирование политической системы – и делал это каждый год. И каждый год слышал приблизительно одно и то же. Кто-то мне говорил: «Это слишком робко, что-то он там возится, волнуется, а надо в лоб – и сразу всё поменять». Кто-то, наоборот, говорил: «Не трогайте, всё в порядке, не расшатывайте конструкцию».

Это была моя позиция изначально: я каждый год менял правила, относящиеся к политической системе – напомню, это и доступ к средствам массовой информации политическим партиям, это и понижение барьера для выборов в Государственную Думу, и порядок наделения полномочиями губернаторов (не новый, а тот, который сейчас действует, когда мы перешли к партийному характеру такого рода процедуры), и масса других вещей. Их много, кстати: каждый раз я называл практически по 10 позиций.

В какой-то момент (это было, наверное, где-то год назад) я почувствовал, что завершающий аккорд должен быть более мощным, потому что система созрела. Я же откровенно говорил года два назад, что я против возвращения выборов губернаторов. Почему? Я так считал. Я считал, что в условиях большой страны, очень сложной страны с массой противоречий, действительно есть опасности. Они и сейчас сохраняются. Но в какой-то момент я понял: люди хотят выбирать начальников. Думаю – и отлично, потому что мы тем самым снимем эту ответственность с верховной власти. Пусть люди сами прочувствуют и научаться отличать ответственных руководителей от демагогов; людей, которые способны проводить собственную политику, от тех, кто будет плестись в хвосте проблем.

И сейчас эта модель будет реализована именно потому, что общество созрело – созрело на новом этапе. Почему я сегодня говорю об этом и говорил несколько дней назад? Нынешнее форсированное движение в сторону демократии не приведёт к хаосу, я уверен, потому что изменилось общество. Оно в 90-е годы было другим.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Дмитрий Анатольевич, по поводу верховной власти.

У Вас новая рокировка с Путиным.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы в шахматных терминах это определяете.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Так принято говорить о том, как вы обмениваетесь постами, которые вы занимаете. Теперь Владимир Путин передаёт Вам как будущему премьер-министру свой нынешний пост лидера «Единой России». Путин, очевидно, таким образом освобождается от груза непопулярной партии. Но зачем это Вам?

И ещё. Вы так же, как он, возглавите партию, но в неё как-то так стыдливо не вступите – или: и возглавите, и вступите, и ещё что-то там внутри поменяете?

А.ПИВОВАРОВ: Или вступите, но не возглавите?

М.ЗЫГАРЬ: Или вступите, но не стыдливо?

Д.МЕДВЕДЕВ: Можно продолжить этот ряд.

Мы не обмениваемся постами. Я, конечно, понимаю, что для целей политологии и журналистики эта конструкция нормальная. Но для того, чтобы чем-либо обменяться, надо сначала это получить. Так вот, пост Президента Путин завоевал в борьбе и получил весьма весомую поддержку людей. Если бы люди ему отказали, то ни о какой рокировке, как Вы говорите, речи бы идти не могло. То же самое касается поста Председателя Правительства. Его ещё нужно заслужить и добиться того, чтобы Государственная Дума за него проголосовала. Не скрою, конечно, «Единая Россия» – это сила, с которой я связан, которой я симпатизировал, которая, надеюсь, симпатизировала мне.

Теперь в отношении того, что будет происходить на партийных флангах и в партийном центре. Я абсолютно не могу понять, когда говорят, что «Единая Россия» – непопулярная партия. Слушайте, если у неё 50 процентов голосов в Государственной Думе, что подтверждается всякими социологическими опросами, у неё сейчас текущий рейтинг поддержки 45–47 процентов, по некоторым другим [оценкам] – 52–53, – какая партия популярнее? Все остальные-то явно менее популярны. Это первое.

Это самая большая партия. Я не говорю о том, что это самая совершенная партия. У неё полно недостатков, как у всякой партии. Тем не менее эту партию тоже можно и нужно менять. Поэтому перспективы «Единой России» я рассматриваю как перспективы сильной центристской консервативной силы, которая должна быть в такой стране, как наша.

У нас, например, скажу откровенно, социал-демократов пока таких нет. А плохо, потому что весь мир, как правило, развивается между двумя флангами: с одной стороны – консервативные центристские силы, с другой стороны – социал-демократы. Но это, может быть, будет ликвидировано в ходе новой политической реформы, в процессе развития партийной системы.

Поэтому для меня совершенно очевидно, что в нашей стране была, есть и будет центристская сила, консервативная сила, которая отвечает чаяниям огромного количества людей. Другие люди могут её не любить, ненавидеть, не принимать, это нормально, это и есть демократия: есть абсолютно правые силы, есть левые силы – это нормально.

Что же касается меня лично, если предложение возглавить партию ко мне поступит (а действующий председатель его озвучил), я от него отказываться не буду.

И ещё. Я считаю, что любой руководитель партии должен быть с ней. Если он в неё по каким-то причинам не вступит, он в определённый момент начнёт разделять себя и партию. Это возможно для каких-то должностей, например президентских, но в принципе это неправильно. Поэтому я считаю, что председатель партии должен быть членом партии.

М.МАКСИМОВСКАЯ: То есть у нас с Вами сейчас такая маленькая политическая сенсация. Фактически мы можем говорить о том, что Вы вступите в партию «Единая Россия» и станете партийным премьер-министром.

Д.МЕДВЕДЕВ: При наличии тех предварительных условий, о которых я сказал. Для этого я должен получить предложение – и партия меня должна поддержать.

А.ПИВОВАРОВ: Но в этом мало сомнений, честно сказать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, политическая жизнь – это сложная штука.

М.ЗЫГАРЬ: Будем держать кулаки.

Д.МЕДВЕДЕВ: Хорошо, на это вся надежда. (Смех.)

А.ШНАЙДЕР: Чтобы уже, наверное, заканчивать действительно с политической темой. Вот один из самых обсуждаемых моментов, связанный с политической реформой, это так называемые (извините, Дмитрий Анатольевич, тоже слово такое журналистское) фильтры: президентский и вот теперь ещё муниципальный. Вы только что говорили, что Вам показалось, что общество уже готово к возвращению прямых выборов. Но вот эти самые фильтры – особенно то, что Вас касается, президентский, – не кажется ли Вам, что это сводит на нет саму идею прямых выборов? И зачем, как Вы для себя объясняете? Почему не работают другие механизмы: Уголовный, Административный кодексы, – которые тоже могут позволить отсеивать плохих людей?

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, политическая конструкция всегда носит конкретный характер. Не бывает абстрактной демократии. Демократия, это моё глубочайшее убеждение, должна быть привязана к определённой национальной почве и к сложившейся политической культуре. Вот она у нас такая, как есть. Она сейчас выше, чем в 90-е годы, никаких сомнений. Но, на мой взгляд, она всё-таки пониже, чем в некоторых других странах. Я думаю, что вы со мной тоже согласитесь.

Теперь в отношении фильтров. Никаких фильтров (в понимании барьеров) в этих законопроектах, в том числе в законе о выборах губернаторов, нет. Но есть квалификационные условия, точнее – одно из них. Какое? Что кандидат в губернаторы должен заручиться поддержкой муниципальных депутатов. Это не мы придумали. Я напомню, сейчас у наших французских друзей идут президентские выборы. Это как раз, по сути, французская конструкция. Причём речь идёт о выборах даже Президента страны, когда кандидат должен доказать, что всё-таки его кто-то воспринимает, что его воспринимают депутаты, лидеры муниципальных образований, что он не абсолютно случайная фигура. Потому что, вы это тоже знаете, давайте вспомним, кого и как избирали в 90-е годы, печальная история иногда была.

Поэтому подтвердить свой авторитет, получив от 5 до 10 % (это была идея муниципалитетов), мне кажется, ничего плохого в этом нет. И, если говорить откровенно, я не вижу никаких проблем большинству серьёзных партий этого добиться – разными способами. Дальше не комментирую.

А.ШНАЙДЕР: А президентский фильтр?

Д.МЕДВЕДЕВ: Теперь президентский фильтр. Никакого президентского фильтра в законе нет. Там лишь говорится о том, что Президент может, но не должен проводить консультации в порядке, установленном соответствующим Указом. Будет ли будущий Президент этим пользоваться, я не знаю. Вполне вероятно, что не будет. Это первое.

И второе. Результат этих квалификаций и консультаций, которые проведёт Президент, – вовсе необязательно, что эти консультации должны кого-то отсекать. Наоборот, по смыслу законопроекта это лишь консультации.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, я бы хотел, может быть, в соответствии с Вашим пожеланием, немножко от политики начать отходить. Вы недавно подписали Указ.

Д.МЕДВЕДЕВ: Нет, я ничего не желаю. Хотите – давайте о политике говорить. Я просто не знаю, хотят ли этого наши зрители.

М.ЗЫГАРЬ: Я думаю, что сейчас зрителям будет интересно, потому что это их напрямую коснётся.

Вы подписали недавно Указ о создании общественного телевидения.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Недалеко ушёл от политики.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это правда.

М.ЗЫГАРЬ: Означает ли это, что существующие государственные телеканалы не справляются с возложенными на них функциями, не могут информировать граждан; средства, которые тратит государство на их финансирование, уходят в пустоту? Может быть, тогда не нужно налогоплательщикам тратить свои деньги на финансирование госканалов? И, может быть, после создания общественного телевидения госканалы будут приватизированы?

Д.МЕДВЕДЕВ: Михаил, хорошо так рассуждать, работая на частном канале. Вот если бы мне коллеги с государственного канала задали бы соответствующие вопросы, это было бы интереснее.

М.ЗЫГАРЬ: Они тоже как налогоплательщики платят деньги.

Д.МЕДВЕДЕВ: Платят. Согласен.

По поводу общественного телевидения. Я неоднократно говорил – у меня никогда нет застывшей позиции, мне кажется, это нормально. Тот, кто говорит: «Я придерживаюсь этой позиции с момента окончания университета», – тот врёт.

У меня позиция по отношению к общественному телевидению тоже менялась. В какой-то момент мне казалось, что государственных возможностей, которые есть... У нас вообще собственно государственный холдинг только один: это ВГТРК. Есть Первый канал, контрольным акционером которого выступает государство, но с точки зрения правовой вообще-то это всё-таки акционерное общество. Это несколько другая история. Поэтому госфинансирование напрямую получает только ВГТРК. Так вот, мне казалось, что этого достаточно, хотя меня убеждали: давайте сделаем общественное телевидение. Но потом я по разным причинам начал думать о чём: ведь государство – это такой же собственник, как и частный собственник, например собственник Вашего канала (обращаясь к М.Зыгарю), Вашего канала (обращаясь к А.Верницкому), Вашего канала (обращаясь к А.Пивоварову), хотя у вас собственник такой большой, но он тоже собственник. Так вот, государство – самый-самый большой собственник, и у собственника всегда есть своя воля.Я думаю, что вряд ли вы будете со мной спорить, собственник всегда свою волю проявляет: в России, в Америке, во Франции. Иногда он это делает жёстко (наверное, для средств массовой информации, это неправильно), иногда он это делает тихо, корректно. И так делается во всём мире.

Так вот, общественное телевидение, в отличие от телевидения, которое принадлежит конкретному собственнику или собственникам, – это как раз единственный ресурс, который никому не принадлежит, потому что он независим от государственных источников.

Вот мы что хотим сделать? Мы хотим подтолкнуть этот ресурс, чтобы он потом начал жить на свои деньги, создать фонд целевого капитала, который будет приносить доход. И в этом случае руководство общественного телевидения не будет приходить в кабинеты Правительства или в Кремль и говорить: пожалуйста, увеличьте нам финансирование. Потому что они будут жить на свои деньги. Это создаёт совершенно другую степень независимости – простите, я скажу такую вещь: большую, чем даже на частном канале.

М.ЗЫГАРЬ: Но назначает-то генерального директора всё равно Президент. Значит, источник легитимности всё равно государство.

Д.МЕДВЕДЕВ: Не так, потому что Президент во всём мире – это консолидирующая фигура. Она может нравиться, не нравиться, но это консолидирующая фигура, это гарант Конституции. Во Франции руководителя общественного телевидения назначает Президент, в Великобритании, если я правильно помню, – Премьер-министр. Никто же не возмущается и не говорит: это посягательство на наши права. Он целиком и полностью аккумулирует различные ощущения, различные ожидания людей. Мне кажется, это нормально.

При этом деньги в этом случае всё равно получаются от других источников, а ни на государственных, ни на частных каналах это невозможно. Думаю, что именно поэтому общественное телевидение нужно создать.

Теперь о судьбе государственных каналов. Я считаю, что после перехода на цифровое вещание (а это совсем уже скоро) государству на всех уровнях нужно будет окончательно определиться с количеством государственных средств массовой информации. На мой взгляд, их много, и необходима реорганизация государственной сети. Часть этих каналов должна быть продана, а часть присоединена к существующим государственным структурам. Определённые сигналы, напомню, я даже регионам давал. Не скрою, мне не очень нравится, как эти сигналы прошли, потому что каждый региональный руководитель хочет иметь, конечно, свой информационный ресурс.

А.ПИВОВАРОВ: Извините, я не могу здесь не вступить, Дмитрий Анатольевич. Понятно, что есть различные формы собственности, есть государственные телеканалы, такие как ВГТРК, есть каналы вроде бы частные, но на самом деле мы все понимаем, что есть так называемые федеральные телеканалы, где, в общем, рука государства очевидна в том, что касается контроля за редакционной политикой.

Я хочу в этой связи привлечь наше общее внимание к тому, что среди нас находится уважаемый коллега Михаил Зыгарь – казалось бы, со стороны: «Дождь» – телеканал очень маленький в сравнении с федеральными, с их огромными финансовыми возможностями. Однако же совершенно логично, что здесь находится Михаил. «Дождь» действительно на слуху; туда с удовольствием ходят ньюсмейкеры; Вы туда ходили, Дмитрий Анатольевич. Чаще они туда ходят гораздо охотнее, чем на большие федеральные каналы. Почему вообще так происходит? Спросите любого, ответ будет простой: на «Дожде» нет цензуры. Журналисты «Дождя» ограничены только своими журналистскими представлениями о том, какие новости интересны, какие нет, каких гостей звать, каких нет.

Я буду говорить только за себя, поскольку это такой вопрос, касающийся меня и моих коллег на НТВ. Я как журналист федерального канала сталкиваюсь регулярно с ограничениями, которые не позволяют мне в полной мере выполнять свои профессиональные обязанности, конкурировать с тем же «Дождём». Ограничения эти связаны с тем, что принято называть политической целесообразностью – вы знаете: «Не время сейчас, старик».Помимо искусственного ограничения конкуренции это действительно ещё и, как мне кажется, ограничение моей журналистской возможности осуществлять профессиональный долг, информируя зрителей о происходящих событиях. Хотелось бы узнать, как Вы относитесь к этой ситуации, Дмитрий Анатольевич?

Д.МЕДВЕДЕВ: Несколько иначе, чем Вы, потому что я не журналист. Но, конечно, я прокомментирую то, что Вы говорите. Я был на канале «Дождь». Современный, хороший, относительно пока небольшой канал. Я не верю тому, что у руководства «Дождя» нет своей политической позиции. Она есть; другой вопрос, ещё раз говорю, в какой форме она предъявляется. Эта политическая позиция всегда есть у любого СМИ, и она довольно легко читается. Вот, может быть, общественное телевидение, если мы его правильно запустим, оно будет таким уж совсем нейтральным, хотя полностью нейтральной среды не бывает. Есть политическая позиция и у «Дождя». Это первое.

Второе. Почему ньюсмейкеры, как Вы сказали, с охотой ходят, например, к нашим уважаемым коллегам на «Дождь» и реже появляются в ваших эфирах? Не потому что там где-то есть цензура, где-то нет цензуры, хотя, наверное, политическое влияние, безусловно, на крупных каналах выше, это естественно. По другим причинам. Потому что не зовёте, а они зовут. Вот как только позовёте, они с удовольствием придут – по другой причине: потому что охват федеральных каналов всё равно пока выше, чем у «Дождя», несмотря на то, что у «Дождя» есть очень хорошая, я бы даже сказал, для будущего премиальная аудитория: это молодёжь, которая смотрит «Дождь» и с использованием кабельной сети, и с использованием спутников, и с использованием интернета. Тем не менее всё равно федеральные каналы пока покруче будут. И зазвать любого политика к вам, на мой взгляд, гораздо проще. Давайте ему пространство.

А.ПИВОВАРОВ: Мы Вас зовём.

А.ШНАЙДЕР: Приходите, Дмитрий Анатольевич.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я пришёл. (Смех.)

И последнее. Вы знаете, конечно, вопрос о политической целесообразности – это очень тонкая вещь. Цензура, напомню, у нас Конституцией запрещена, и, если она где-либо появляется, это повод для государственного вмешательства.

Что же касается вопросов целесообразности, то это действительно вопрос ответственности руководства того или иного средства массовой информации, попадания в мейнстрим и, если хотите, вопрос внутренней химии отношений между руководством средства массовой информации, журналистским коллективом и, конечно, потребителями телевизионного продукта. Вот эти вещи должны быть в гармонии. Как она достигается? Это уже вопрос не ко мне, а к руководителям соответствующего СМИ.

А.ПИВОВАРОВ: Придётся задать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Уже задали. Я думаю, они услышали.

М.МАКСИМОВСКАЯ: И не только они.

Продолжая тему телевидения, цензуры или – хорошо, давайте воспользуемся этой формулировкой – политической целесообразности: Вы как-то сами не так давно заметили, как различается информационная повестка дня в интернете и на телеканалах, вот возникли как будто две параллельные реальности. Те, кто не пользуются интернетом, не знают, в общем, почти ничего о том, какие жестокие споры ведутся вокруг, допустим, ареста участниц Pussy Riot и реакции церкви на это событие, практически не в курсе скандалов вокруг церкви и имущества её иерархов и так далее, этот список можно продолжать очень долго. Вот Вы сами обращаетесь к интернету или к телевидению, когда хотите узнать новости?

Д.МЕДВЕДЕВ: Откровенно скажу, я в большей степени, конечно, обращаюсь к интернету – не потому, что я телевидение не люблю, а просто потому, что интернет мне зачастую удобнее. Я сижу перед компьютером, один раз кликнул и попал на сайт любого из представленных здесь каналов или просто посмотрел на ленту новостей. Но Вы задали правильный вопрос в отношении повестки дня, меня это тоже волнует. Какие у меня ощущения?

Действительно, существует разная повестка дня. Но я попытаюсь подойти к этому с другой стороны: а так ли это плохо? Вопрос в том, что кому интересно. Вот вы назвали несколько тем. Часть из них интересует всё общество, часть из них интересует довольно небольшое количество людей. Я неоднократно обращал внимание на то, что в заголовки новостей, в наиболее обсуждаемые в блогосфере темы, в так называемые хэштеги «Твиттера» попадают вещи, которые никакого отношения к темам, которые волнуют 95 % людей, не имеют. Но из этого возникает огромная волна, событие просто вселенского масштаба. Если исходить из того, что это единая реальность, нужно срочно бежать к руководству телеканала и говорить: так, вот это срочно надо ставить в эфир, об этом говорит блогосфера. Я не уверен, что нужно так поступать.

Но, с другой стороны, Марианна, Вы правы, не должно быть глухой стены. Иногда такие вещи случались – сейчас, на мой взгляд, этих вещей просто нет, когда в одном мире – одно (допустим, в мире интернет-событий), а в мире телевизионных событий – другое, потому что даже событие, которое волнует относительно небольшое количество людей, но является знаковым, оно всё-таки должно тоже попадать и в телевизионный эфир. Поэтому возможны различные реальности, но не должно быть разной повестки дня, вот я так скажу.

А.ШНАЙДЕР: Марианна вспомнила группу Pussy Riot. Так как мы все здесь активные пользователи интернета, нас эта тема тоже очень волнует. Вы следите за процессом – что Вы думаете об этом деле как глава государства, как юрист, как воцерковленный человек, в конце концов?

И вот ещё какой, на мой взгляд, очень важный момент: выступление в храме Христа Спасителя сами девочки называли реакцией на участие РПЦ в предвыборной кампании. Как, по-Вашему, сегодня должны строиться отношения между властью светской и властью религиозной – с учётом, конечно, того, что в нашей стране есть регионы, где преобладает не православие, а ислам, например, и там эта тема совершенно по-другому звучит?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это вообще очень тонкая тема, к которой все мы должны относиться весьма и весьма бережно. Наша страна сверхсложная, наша страна многоконфессиональная, в нашей стране совершаются преступления по мотивам религиозной розни, в нашей стране убивают иногда за религию. Я хотел бы, чтобы об этом задумались все, абсолютно все, независимо от конфессиональной принадлежности. Это чудовищно, но это происходит. И поэтому тот хрупкий мир, который нам удаётся сохранять последние годы, его во что бы то ни стало необходимо беречь. Во что бы то ни стало. Потому что последствия для нашей страны могут быть просто катастрофические.

Но мы же с вами знаем, нет ни одной страны в мире, где бы федерация была построена по национальному признаку. А мы такую федерацию имеем. Мы – единственная страна в этом смысле. И поэтому для нас вопрос гражданского мира, религиозной веротерпимости просто критически важный.

Я делал всё, чтобы оберегать мир в этой сфере. Я уверен, что и дальше власти страны так будут поступать. Это вопрос выживания государства.

Если говорить о конкретном вопросе, о той теме, которая сейчас обсуждается, я скажу так. Как глава государства я не буду комментировать юридическую сторону, потому что идёт следствие. И я всегда старался избегать юридических комментариев до той поры, пока во всяком случае нет обвинительного или оправдательного приговора.

Если говорить о моей позиции, как Вы сказали, воцерковленного человека, я скажу очень аккуратно, просто чтобы никого не обижать: на мой взгляд, участники того, что было сделано, получили ровно то, на что рассчитывали.

А.ПИВОВАРОВ: Тюремное заключение?

Д.МЕДВЕДЕВ: Популярность.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, Вы же сами говорили, приводили примеры про украденных карпов...

А.ПИВОВАРОВ: Вряд ли они рассчитывали на то, что будут сидеть в СИЗО.

М.ЗЫГАРЬ: Про то, что приобщение человека, который не представляет угрозы для общества, вот к этой уголовной культуре – это такая системная ошибка: неужели Вы считаете, что эти девушки представляют угрозу для общества такую, чтобы несколько месяцев сидеть в СИЗО?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, ещё раз говорю, не я принимал решение, а судья. Если я сейчас начну комментировать решение судьи (даже по резонансным вопросам) – откровенно говоря, это и есть вмешательство в правосудие. Я, в конце концов, Президент. Это, знаете, и есть сигнал, типа держите, не выпускайте – или немедленно выпустить. Поэтому я ещё раз скажу, как глава государства, как Президент я не комментирую конкретные ситуации до момента вступления приговора в силу. И здесь Вы меня вряд ли сможете в чём-то уличить. Вот я, например, когда комментировал приговор по одному из дел, я посещал журналистский факультет [МГУ], там одну женщину осудили.

РЕПЛИКА: Таисию Осипову.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да. Но в тот момент уже был обвинительный приговор. Я сказал, что полагаю, что это слишком суровый приговор. Если Вы обратили внимание, правоохранительная система, прокурорская на это среагировала. Почему я об этом говорю? Поэтому Президент должен очень экономно произносить слова такого рода. Но это не отменяет того, о чём я говорил: тюрьма ещё никого не перевоспитывала до такой степени, чтобы человек оттуда выходил другим, это правда.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Сменю тему тогда, разрешите. Социальные сети в интернете, мягко говоря, в том числе и поспособствовали той самой «арабской весне» в арабском мире, революции, прокатившейся по всему арабскому миру. Как, по-Вашему, закончится «арабская весна», что будет с позицией России в том регионе и какое политическое время года наступит у нас в стране?

Д.МЕДВЕДЕВ: «Арабская весна» закончится холодной «арабской осенью». У нас наступила весна, с чем я всех и поздравляю, – весна и в прямом, и в переносном смысле этого слова.

А.ШНАЙДЕР: Послезавтра похолодание обещают.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это временное явление, так бывало в нашей истории.

А.ШНАЙДЕР: Вот, кстати, если говорить про Ближний Восток, про «арабскую весну»: мы очень часто говорили, что внешняя политика должна быть прагматичной, – бизнес-интересы России в связи с событиями на Ближнем Востоке изменились или нет? То есть мы, например, стали больше ориентироваться на Китай? Что Россия получила в результате событий на Ближнем Востоке?

А.ПИВОВАРОВ:Потеряли ли мы деньги в результате «арабской весны»?Д.МЕДВЕДЕВ: Мы, конечно, со всеми хотим дружить, со всеми хотим торговать, это абсолютно нормально, это наши внешнеполитические интересы, и это правильно.

Что касается ситуации в арабском мире, то, несмотря на короткие формулировки, которые я дал, конечно, там ситуация весьма неустойчивая. К власти в целом ряде стран рвутся радикалы, и работать с ними будет гораздо тяжелее, это медицинский факт. Я об этом говорил всем: и нашим американским партнёрам, и европейским партнёрам, – что целью любых преобразований, даже самых лучших, всё-таки не должна быть передача власти экстремистам. А такая угроза существует. Но будем надеяться, что люди сделают во всех этих странах правильный выбор.

У нас есть там интересы, мы хотим дружить с этими государствами, хотим с ними торговать – торговать и обычными продуктами, так сказать, хотим торговать оружием, хотим торговать тем, чем, собственно, славится наша страна. И мы это будем делать по мере возможности. Никакой переориентации пока не произошло. Но мы, конечно, учитываем геополитические реалии; конечно, в ряде случаев мы просто приостановили какие-то поставки.

М.ЗЫГАРЬ: Если говорить про внешнеполитические интересы, то мы все помним, что в начале Вашего президентского срока у нас началась «перезагрузка», был подписан договор об СНВ. Ну а в конце президентского срока особенных прорывов в последнее время, в том числе экономических, да и политических тоже, с Америкой не видно. И возникает ощущение, что всё это из-за того, что неудобно одновременно одной рукой продвигать отношения с Америкой и в тот же момент обвинять «вашингтонский обком» в том, что он провоцирует и финансирует протесты на московских улицах.

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы с американцами сделали немало за последнее время – с учётом того, что наши отношения никогда не были идеальными и в советский период, и в постсоветский период. Я уже говорил об этом, готов повторить это и сейчас прямо в студии. Я считаю, что последние 4 года были лучшими за всю историю российско-американских отношений, просто лучшими. Это первое.

Второе. Это не означает, что у нас исчезли темы для обсуждения. Это не означает, что мы обо всём договорились. Вы всё знаете не хуже меня. Есть противоракетная оборона, по вопросу которой мы с нашими американскими коллегами разошлись. Мы убеждаем их в том, чтобы они не взламывали стратегический паритет. Они нам говорят: да-да-да, мы будем учитывать ваши интересы, – тем не менее продвигают свою позицию.

С ними, кстати, далеко не во всём согласны европейцы – их партнёры по Североатлантическому альянсу. Вопрос не закрыт, он должен быть решён. Надеюсь, что мы сможем двигаться по нему в ближайшие годы, ещё есть пять–семь лет для принятия окончательных решений. Если ничего не получится, будем размещать ракеты, никуда от этого не уйти – жизнь есть жизнь.

Теперь в отношении «вашингтонского обкома»: «обком» действует. Скоро выборы «первого секретаря обкома». У меня есть определённые симпатии к одному из кандидатов, но это моё личное дело. Я рассчитываю, что именно он и продолжит славное дело руководства «обкома».

М.ЗЫГАРЬ: То есть рука «обкома» всё-таки дотягивается до московских улиц?

Д.МЕДВЕДЕВ: Рука «обкома» на то и рука «обкома», что эта рука появляется в разных местах.

Если говорить о ситуации в нашей стране, знаете, американцев не нужно демонизировать и уж тем более бессмысленно говорить о том, что американцы какими-то крупными политическими процессами рулят в нашей стране.

Мы – большая суверенная страна, и никто к нам залезть не может, это всем понятно. Но то, что они пытаются влиять на какие-то политические процессы, это справедливо, как справедливо и другое – мы тоже пытаемся влиять на какие-то политические процессы.

Вопрос, Вы знаете, скорее, в такой моральной оценке этих вещей и в тактичности. Нам далеко не безразлично, что происходит в Америке, это правда. У нас, правда, и возможностей поменьше, чем у американцев пока, это тоже правда. И им, наверное, не безразлично, что происходит у нас. Но нужно вести себя тактично.

При этом я никогда не придерживался позиции, что люди, которые выходят куда бы то ни было, настроены «обкомом», «горкомом» или еще кем-то. Это несерьёзно, потому что можно настроить 2–3–5 человек, 25, 500, но невозможно настроить большее количество людей, касается ли это людей, которые протестуют против власти или выходят голосовать и поддерживать власть.

А.ШНАЙДЕР: А что касается людей, которые выходят, например, на улицы в Ульяновске? Это тоже такая международная тема. Что там происходит? Что это всё-таки будет, Дмитрий Анатольевич?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы имеете в виду логистический центр?

А.ШНАЙДЕР: «Площадка для подскока», как её называли, или всё-таки полноценная военная база?

Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно, это именно «площадка для подскока», как Вы назвали. Это всего-навсего лишь возможность помочь в выполнении миротворческим контингентом той миссии, которая проводится в Афганистане. Мы все заинтересованы в том, чтобы Афганистан был мирным, чтобы оттуда не исходила угроза, чтобы терроризма там было меньше. Поэтому это наша открытая позиция.

Да, мы с НАТО периодически спорим, но в том, что касается Афганистана, мы всегда поддерживали соответствующую миротворческую операцию. И будем её поддерживать. В Ульяновске не появится ни одного военного, ни одного гражданского лица оттуда. Это просто техническая операция. Разговоры об этом – это нормальная вещь, это политическая борьба.

Некоторые политические силы, естественно, решили эту тему поэксплуатировать, потому что у нас есть люди, которые крайне не любят Америку. И эти настроения тоже можно периодически раздувать. Соответствующие политические силы этим воспользовались. Ничего в этом особенного нет. В Америке тоже есть люди, которые не любят Россию, и некоторые политические деятели там тоже периодически нагнетают антироссийскую истерию.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Дмитрий Анатольевич, ещё недавно отношения России практически со всеми ближайшими соседями, казалось, были безнадёжно испорчены. Смотрите, с Украиной – «холодная война», с Грузией – самая настоящая война, с Белоруссией – война слов, с Прибалтикой – информационная война.

Как Вам кажется, за годы Вашего президентства изменились отношения с соседями в лучшую сторону?

Д.МЕДВЕДЕВ: Так это я испортил – с Украиной, с Белоруссией, с Грузией и с Прибалтикой?

А.ПИВОВАРОВ: И церковь XVI века – тоже Вы. (Смех.)

Д.МЕДВЕДЕВ: Я тоже об этом подумал. Это, простите, тоже я разрушил? (Смех.)

М.МАКСИМОВСКАЯ: Я-то спросила, как изменились [отношения] за годы Вашего президентства.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы правы, они изменились. Они были неодинаковыми. С Украиной всё начиналось в ситуации, когда отношения были действительно очень сложными, и отношения с президентом Ющенко были весьма и весьма тяжёлые. А сейчас отношения другие, несмотря на определённые противоречия, споры, которые мы с украинскими партнёрами ведём, но это всё-таки партнёрские, товарищеские отношения.

Я надеюсь, что и украинскому истеблишменту, и Президенту Януковичу при принятии решений удастся, во-первых, преодолеть некоторые стереотипы, которые довлеют над ними, и просто руководствоваться большим прагматизмом, в большей степени учитывать украинские же интересы.

В том, что касается Грузии, здесь история гораздо более печальная. Это был вооружённый конфликт, нападение на маленькие бывшие части Грузинского государства, который закончился известно чем. Им надавали по голове, и мы вынуждены были признать Абхазию и Южную Осетию в качестве самостоятельных субъектов международного права.У нас – у меня лично, у моих друзей, партнёров, товарищей, – как, уверен, у всего нашего народа нет никакой антипатии к Грузии. Наоборот, Грузия – близкая нам страна, грузинский народ нам близок и дорог. И мы его, кстати, спасали неоднократно, что бы там ни говорили отдельные политиканы в Грузии.

Поэтому Саакашвили – пустое место, ноль. Он рано или поздно уйдёт из политической истории, а любой другой лидер страны, который там появится, мы готовы с ним выстраивать отношения, восстанавливать дипломатические отношения, и идти так далеко, как они будут готовы.

Белоруссия: тоже там от любви до ненависти и так далее. Тем не менее у нас особые отношения, у нас Союзное государство. Мы, не скрою, часто спорили с Президентом Лукашенко, он человек непростой, эмоциональный. Но знаете, я могу сказать одно: он принял важные для себя решения, посмотрел в разные стороны и принял важные для себя решения.

Он был одним из инициаторов подписания Соглашения о Таможенном союзе, сейчас является одним из активных двигателей реализации идеи Евразийского экономического союза. Мне кажется, это достойная позиция, и мы будем, естественно, развивать все возможные отношения с Белоруссией.

С Прибалтикой более сложная история. Не скрою, я неоднократно думал о том, чтобы приехать к ним в гости. И как ни дам поручение кому-то из помощников, говорю: давайте посмотрим… Обязательно какую-нибудь гадость выкинут. Нельзя так себя вести. Мы, конечно, большие, они маленькие, но это не значит, что нужно хамить до такой степени или нацистов поддерживать.

Поэтому всё в руках у руководителей этих государств. Если они будут занимать более трезвую позицию, не будут на каждом углу говорить: «Русские идут! Вот-вот танки придут, немедленно ракету нам поставьте!» – всё будет нормально. Мы исторически связаны, мы экономически очень сильно связаны. Я уверен, что контакты на высоком и на высшем уровне между Россией и Прибалтийскими государствами возобновятся. Только не нужно видеть в России страшного медведя, который в любой момент готов разорвать эти государства на части.

А.ПИВОВАРОВ: Давайте, с Вашего позволения, вернёмся к внутрироссийским делам. Тут, наверное, стоило бы употребить клише «в случае если Вы станете премьер-министром», но мы понимаем, что Вы станете премьер-министром. Вы не могли бы пояснить роль этого образования под названием «открытое» или «большое правительство»? Вот Вы стали премьером, у Вас есть настоящее Правительство...

РЕПЛИКА: Закрытое.

Д.МЕДВЕДЕВ: Застёгнутое на все пуговицы.

А.ПИВОВАРОВ: Из министров.

РЕПЛИКА: ЗАО.

Д.МЕДВЕДЕВ: ЗАО больше не существует, точнее, не будет существовать после изменений в ГК.

А.ПИВОВАРОВ: Так вот Вы – премьер-министр, у вас Правительство. Это «открытое» или «большое правительство», моё искреннее личное ощущение, наверное, я ошибаюсь, что это будет такой очередной орган вроде Общественной палаты, где заседают уважаемые люди, вполне приличные, которых интересно послушать, но чьи полномочия совершенно непонятны, чьи инициативы, непонятно, то ли уходят в песок, непонятно кем поддерживаются, чей круг ответственности никак не прописан. Зачем нужен ещё один такой орган?

Д.МЕДВЕДЕВ:Алексей, думаю, что Вы понимаете «открытое правительство», которые вначале зачем-то назвали «большим», всех испугали, что мало того, что и так куча нахлебников в обычном Правительстве, так ещё и какое-то «большое», вообще просто кошмар.Так вот это самое «открытое правительство» – конечно, это экспертная площадка. «Открытое правительство» не будет и не может принимать решения за Правительство, наделённое полномочиями, иное было бы просто смешным.

В то же время я с Вами не могу согласиться, что это будет ординарная площадка для обсуждения каких-то актуальных вопросов.

Моё намерение сейчас, если я получу мандат доверия, заключается в следующем. Я хочу практически все ключевые социально-экономические решения пропускать через эту экспертную площадку. Это первое.

И если они мне укажут на всякого рода проблемы, связанные с реализацией этих решений, я их просто не буду принимать. Вот в этом смысл. Кстати, Общественная палата тоже неплохое место, не надо к ней критично относиться.

А.ПИВОВАРОВ: Я же сказал, это очень интересные люди, их всегда интересно слушать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да-да, но дело даже не только в этом: они реально оказывают влияние на разные процессы.

А.ПИВОВАРОВ: Полномочий не хватает.

Д.МЕДВЕДЕВ: У общественных структур не может быть иных полномочий, кроме как сказать: «Уважаемые власти (или не очень уважаемые), вот наша позиция, и если вы примете это решение, будет беда». Вот это их главная ответственность. Они же не могут водить за меня ручкой, они не могут сказать: «Мы блокируем это». Это невозможно.

Но вторая вещь, которая, на мой взгляд, так же важна. Вот это самое «открытое правительство», – кстати, эта тема очень важная во всём мире, сейчас даже есть конвенция на эту тему, – «открытое правительство» – это карьерный лифт для большого количества разумных людей, которых можно вытащить из экспертной среды, а самое главное, из среды уже действующих состоявшихся руководителей: менеджеров бизнеса, менеджеров среднего звена, в региональных структурах. Я сделаю это, не сомневайтесь.

И, наконец, третье, что, на мой взгляд, не менее важно. Всякое «открытое правительство» – это всё равно информационная среда. Но мы же сейчас с вами практически уже 1 час 35 минут говорим о том, что общество изменилось, информационные технологии таковы, что как только что-то происходит, это становится известно всем. Поэтому это среда общения с органами власти.

Долгое время смеялись над губернаторами, говорили: «Вот они, извините, срисовали с Президента всякие блоги, Твиттер, ещё что-то». Но в этом есть плюс, потому что я видел и знаю, когда губернатора начинают «бомбить» какими-то сообщениями: «Откликнитесь на это», – ему от этого уже не увернуться.

Он в какой-то другой ситуации сказал бы: «Так, ладно, на недельке зайдёте, разберёмся». Допустим, ему говорят: «Немедленно обратите внимание – прорвало канализацию». Всё, он вынужден на это реагировать. Это очень важно. Так это и есть «открытое правительство». Поэтому считаю, что ресурс полезный. Надеюсь, заработает в полную силу.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Если Вы получаете, как Вы сказали, мандат доверия, всё-таки каким будет состав вашего Правительства? Вы уже знаете? Готов записывать, кто в него войдёт, кто там точно останется, кого точно не будет.

Д.МЕДВЕДЕВ: Антон, записывайте. Так, вице-премьеры – 7 штук. (Смех.)

М.МАКСИМОВСКАЯ:Это все начинают записывать. Так-так.Д.МЕДВЕДЕВ: Давайте ещё немножко интригу сохраним.

Я могу сказать только одно. Это моё намерение, оно абсолютно совпадает с намерениями избранного Президента Владимира Путина – весьма существенным образом обновить действующий состав Правительства.

Мы неоднократно с ним об этом говорили. Мы, сейчас чего скрывать, действительно встречаемся, квадратики какие-то рисуем, обсуждаем, какая схема лучше, кто лучше какими делами будет заниматься. Здесь всё очень, на мой взгляд, очевидно. Нужен мощнейший импульс новых людей.

В то же время я не могу прийти в Правительство (если меня поддержат) и сказать: «Давайте, ребята, месяцок здесь порисуем чего-нибудь, пока нас не трогайте, и мы создадим оптимальную конструкцию, в рамках которой будем принимать решения». Мы обязаны сразу же начать практическую работу. Она не может прерываться ни на один день. Это же очевидно.

Поэтому там должны быть люди, подчёркиваю, которые обеспечат преемственность. Может, не на всё время. Может, на год, на два – не знаю. Вот этот баланс между тем, кто обеспечивает преемственность, и притоком новых людей и будет новым правительством.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Много будет новых?

Д.МЕДВЕДЕВ: Ой, много.

М.ЗЫГАРЬ: Дмитрий Анатольевич, как будущему премьеру Вам достаётся очень тяжёлое наследство, потому что все кругом говорят, что в следующем году в России (может, не только в России) может начаться очень серьёзный экономический кризис.

К примеру, бывший министр финансов Алексей Кудрин говорит, что это может быть такой силы кризис, что может привести едва ли не к смене режима, если только Правительство не проведёт очень болезненные, очень непопулярные реформы. Вы как будущий премьер готовы к таким болезненным и непопулярным реформам, которые, в общем, могут теоретически означать Ваше политическое самоубийство? Вы готовы к самопожертвованию?

Д.МЕДВЕДЕВ: Во-первых, ради интересов страны любой политик должен быть готов пожертвовать своей политической карьерой. Говорю Вам абсолютно серьёзно. Это первое.

Второе. Насчёт тяжёлого наследства. Я с этим не согласен. Наследство абсолютно нормальное. Если бы мы сейчас были в 2009 году, Вы были бы правы, ситуация была сверхтяжёлая. Правительство – молодцы, они с этим справлялись, у них всё получилось, наша страна с наименьшими, подчёркиваю, наименьшими проблемами вышла из кризиса. Это абсолютно точный факт.

Четыре процента инфляции, накопленные за 12 месяцев, – это тяжёлое наследство? Напомню, четыре года назад у нас была 12 или 13 % инфляция. Кстати, с тем же составом, между прочим, Министерства финансов. 10 процентов соотношение долга к ВВП – это тяжёлое наследство? По-моему, в целом всё абсолютно нормально. Но это не значит, что ситуация не может дестабилизироваться.

В мире продолжается экономическая рецессия. Мы должны быть во всеоружии. Что касается прогнозов, их, конечно, всегда удобнее делать, находясь вовне, хотя, если Вы упомянули бывшего министра финансов, то он всё-таки не Ванга и не Нострадамус, чтобы делать такие предсказания. Пусть лучше занимается своей будущей карьерой, это, мне кажется, более благодатная тема.

А.ШНАЙДЕР: Вам уже понятно, какие макроэкономические задачи стоят перед Правительством? Какие Вы будете ставить для своего Правительства?

Д.МЕДВЕДЕВ: Задачи те же стоят: удержать макроэкономические параметры в том состоянии, в котором они есть, и по возможности их улучшить. Если говорить о темпах роста ВВП, они у нас отстабилизировались на уровне 4 процентов. Неплохо, если сравнивать с Америкой или с Евросоюзом, но для нас маловато, нам бы процентов 6 или 7, было бы идеально, как в Китае или в Индии. Это первое.

Инфляция. Я сказал про 4 накопленных процента. Супер просто! На самом деле это то что надо. Если бы удалось удержать в рамках 4–5 процентов, вы знаете, мы тогда сможем развязать очень многие проблемы, в том числе ипотечные. Потому что 4 процента при ипотечном кредите при соответствующей ставке рефинансирования Центрального банка превращаются уже не в 12 или в 11, а всё-таки могут превратиться, допустим, в 7 или в 8 процентов. Это уже реальные цифры. И так далее.

Поэтому задача развивать страну, сохраняя те макроэкономические условия, которые сложились, и по возможности их улучшая.

М.ЗЫГАРЬ: Пенсионный возраст не повысите?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мне кажется, у нас существует набор страшилок…

М.ЗЫГАРЬ: Да-да-да, есть, конечно, – символ болезненных реформ.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, да, символ болезненных реформ, который на самом деле не имеет абсолютно никакого прямого отношения к пенсионной реформе.

Пенсионная реформа, уважаемые дамы и господа, она, правда, к вам имеет пока достаточно дальнее отношение, вы все люди молодые, вообще не связана в полной мере с пенсионным возрастом. Да, это одна из тем, которая требует обсуждения. Но можно провести пенсионную реформу, не трогая пенсионный возраст, и создать принципиально другую пенсионную систему.

Можно обсудить и вопрос пенсионного возраста. Но вопрос о пенсионном возрасте не должен заслонять другого, а он со всей очевидность встал. Наша пенсионная система – это что, это просто пособие по старости, которое платит государство, или это деньги, которые компенсируют утрату заработка? Это разные модели. Пособие – это пособие, государство дало, скажи спасибо, 100 рублей, 200 рублей, 10 тысяч, 20 тысяч, ни больше ни меньше. А если это система компенсации утраченного заработка – это другая модель.

В мире, подчёркиваю, есть и та, и другая модели, но они, как правило, в смешанном виде действуют. Даже в той же самой Америке, где была абсолютно частная система пенсионного обеспечения, и то сейчас наметился крен в несколько другую сторону. В других странах это происходит.

То есть нам нужно выбрать оптимальную модель развития нашей пенсионной системы. Здесь никаких потрясений не будет. И по всем вопросам, я хотел бы, чтобы меня прежде всего услышали наши люди, мы будем консультироваться именно с народом Российской Федерации, с нашими людьми.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Ваше президентство заканчивается, но всем, конечно, интересна судьба тандема. Раз уж Вы снова меняетесь местами с Владимиром Путиным, хочу спросить, тандем – это теперь постоянная величина в российской политике? Кто на кого будет влиять при принятии решений и насколько вообще, по-вашему, эффективна такая форма управления, как тандем?

Д.МЕДВЕДЕВ: Словечки все эти меня сначала как-то раздражали, а потом я уже к ним привык. Я хочу сказать, что нас с Владимиром Путиным связывает не только политическое взаимодействие, но и просто человеческая дружба – 20 лет. Это первое.

Второе. Я вообще считаю, что неплохо, когда судьба страны, когда политические процессы зависят не только от усмотрения одного человека (как ему в голову что-то взбрело, он так и поступает), а когда всякие решения принимаются в процессе обсуждения, когда в стране есть несколько человек, которые влияют на политический процесс. Мне кажется, это нормально, это и есть движение в сторону демократии.

Два человека таких, три, пять, семь, десять, в принципе, если хотите, это некая подстраховка для государства. Но это же не мы выдумали и не мы придумали, что в Конституции есть люди, которые при определённых обстоятельствах обязаны друг друга замещать (это европейский опыт, американский опыт), эти люди должны находиться во взаимодействии, должны доверять друг другу, быть политическими партнёрами. Так что в этом ничего особенного нет.

Что же касается перспектив работы, мы определённые перспективы назвали, поэтому, мне кажется, что всем пора расслабиться, это всё надолго.

А.ПИВОВАРОВ: Если позволите, я задам вообще неполитический вопрос.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ПИВОВАРОВ: Тема, которая касается абсолютно каждого гражданина Российской Федерации. В ходе предвыборной президентской кампании не раз звучали призывы отменить Ваше решение об отмене летнего (зимнего) времени.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы и сами не знаете какое.

А.ПИВОВАРОВ: Все запутались, по крайней мере я запутался. О том, чтобы не переводить часы весной и осенью. Вы готовы к тому, что это решение может быть пересмотрено? Считаете ли Вы его достойным пересмотрения? Готовы ли Вы вернуться к этой теме и к прочим решениям?

Д.МЕДВЕДЕВ: Сам Ваш вопрос, Алексей, о чём свидетельствует? Вам когда труднее: сейчас, когда время единое или когда нужно каждый раз подкручивать часы? Вот Вы говорите: отмена такого или сякого времени. Сейчас не надо ничего менять. Вам как удобней?

А.ПИВОВАРОВ: Я не показатель, Дмитрий Анатольевич.

Д.МЕДВЕДЕВ: Скажите всё равно.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Айфоны, которые вы так любите, они сами меняют время.

А.ПИВОВАРОВ: Мне привычнее как было, потому что все гаджеты автоматически перескакивают, и их нужно потом менять обратно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Понятно. Это справедливо, я тоже пользуюсь электронными устройствами, и, действительно, их приходится менять. Но дело ведь не только в этих электронных устройствах, а в удобстве. Когда это решение принималось (это же не кому-то в голову взбрело), мы провели консультации и с учёными, и с людьми, и с разными слоями нашего населения, и с разными регионами.

Большинство высказалось за то, чтобы уйти от летнего времени, так, как это существует в очень многих странах, кстати. Часть людей, естественно, говорила: нет, мы с Европой связаны генетически, поэтому они перескакивают, и мы должны перескакивать. Кто сейчас выступает против этого решения? Выступают те, кто часто ездит. Это объяснимая вещь абсолютно, потому что в период, когда действует так называемое зимнее время, приходится большее количество часов планировать, допустим, когда ты добираешься до Европы и некоторых других стран. И, скажем откровенно, те, кто смотрит футбол.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Футбольные болельщики, глубокой ночью матчи…

Д.МЕДВЕДЕВ: Я не отношусь к первой категории, я не так часто езжу. Но отношусь ко второй категории: действительно, смотреть иногда неудобно. Смотришь: там в 12 ночи только все начинается. Но есть люди, их большое количество, которые говорят, что им очень удобно. Это люди, которые живут на селе. Это люди, которые живут в обычных наших средних городах, небольших городах. Им так удобнее. Они занимаются своим делом, никаких проблем не возникает.

Короче, это вопрос выбора и целесообразности. Если большинство людей будет выступать за то, чтобы эту систему снова поменять, это можно сделать. Здесь нет никаких амбиций, потому что я вижу плюсы и в том решении, и в другом.

М.ЗЫГАРЬ: Неужели референдум?

А.ШНАЙДЕР: Да, я тоже хотела сказать: может быть, референдум?

М.МАКСИМОВСКАЯ: С которыми, кстати, проблема, потому что сколько у нас уже не было референдумов вообще ни по какой теме.

Д.МЕДВЕДЕВ: Насчет референдумов согласен, что их надо периодически проводить, причём нужно стремиться к новым формам референдумов. Потому что все эти прежние референдумы, когда готовятся огромные процессы, готовятся бюллетени, в конечном счёте должны быть заменены электронными референдумами.

Что, мне кажется, можно сделать, например, по этому самому вопросу времени? Провести электронное голосование в целом ряде регионов. То есть сделать репрезентативную выборку, может быть, не везде, но как минимум электронное голосование провести и почувствовать настроение. Если оно покажет, что людям всё-таки хочется прежнего перескока туда-обратно, значит, это можно сделать.

А.ВЕРНИЦКИЙ: Владельцы гаджетов проголосуют.

Д.МЕДВЕДЕВ: Несомненно.

М.МАКСИМОВСКАЯ: Против только коровы, которым хорошо доиться в более раннее время.

Д.МЕДВЕДЕВ: Нет, не только.

М.ЗЫГАРЬ: Но они в электронном голосовании не примут участия.

Д.МЕДВЕДЕВ: Не только коровы. Будут люди, которые будут против.

Мы уточнили, я разговаривал на эту тему, кстати, и с Владимиром Владимировичем Путиным, он говорит: «Я получил данные, приблизительно пятьдесят на пятьдесят распределяются предпочтения». То есть это вопрос выбора.

А.ШНАЙДЕР: А какие-то другие, Дмитрий Анатольевич, решения: ноль промилле, ТО, которое вроде как забирали, потом тоже говорят, что могут вернуть.

А.ПИВОВАРОВ: Промилле тоже говорят, что, может быть, отменят.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я могу высказать свою позицию. В конце концов, слушайте, это вопрос согласованности действий властей и вопрос ответственности.

Если говорить про ноль промилле. Я считаю, что это правильное решение, и здесь у меня как раз нет того отношения, как по первому, предыдущему, вопросу, что «как договоримся». Я скажу просто: наша страна пока не созрела для того, чтобы разрешать употребление алкогольных напитков за рулём.

Пусть на меня автомобилисты обижаются, но я считаю, что этого делать пока нельзя. И если не говорить о всякой ерунде типа того, что всё равно будет что-то показывать, если проверять употребление на кефир, – всё это чушь, то я считаю, что это абсолютно оправданная в наших условиях тема.

Точно так же у меня есть весьма твёрдая позиция по другому вопросу. Я считаю, что в нашей стране нельзя разрешать свободный оборот оружия. Американцы пусть упражняются в остроумии, борются за это оружие или, наоборот, против него. У нас этого устраивать нельзя по разным причинам.

М.МАКСИМОВСКАЯ: То есть эти вопросы даже не выносить на референдум?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это моя позиция.

М.МАКСИМОВСКАЯ: А если референдумы будут, то кто будет считать итоги референдума? Чуров? Он, волшебник, конечно…

Д.МЕДВЕДЕВ: Если говорить о больших референдумах – пока Председатель ЦИК Чуров, он должен в этом принимать участие. Если говорить о региональных референдумах, это соответствующие избирательные комиссии территорий. Мне кажется, не нужно демонизировать участников этих избирательных комиссий. Они счётчики.

Если говорить о проблемах избирательной системы, то, возвращаясь, закольцовывая эту тему, проблемы-то возникают именно в тех местах, где голосуют, а не там, где считают, хотя один из классиков марксизма-ленинизма придерживался другой позиции. Помните, да? Не важно, как голосуют, главное то, как считают.

А.ПИВОВАРОВ: Говорил товарищ Сталин.

Д.МЕДВЕДЕВ: Помните, да. В данном случае это не о нас. Технологии изменились.

А.ШНАЙДЕР: Наверное, уже в конце нашей беседы, Дмитрий Анатольевич…

Д.МЕДВЕДЕВ: 1 час 50.

А.ШНАЙДЕР: Как раз в оставшиеся минуты снова к нашему первому такому философскому вопросу. Свобода лучше, чем несвобода. Вы говорили об этом четыре года назад, Вы говорили об этом два дня назад, на итоговом заседании Госсовета.

Когда Вы отвечали на первый Марианнин вопрос, Вы говорили про прошедшие четыре года, а я Вас хочу спросить с прицелом на будущее. Как Вы считаете, что лично Вы, что Правительство под Вашим руководством должны сделать, чтобы у каждого человека в России в ближайшее время свободы стало больше? Так, философски.

Д.МЕДВЕДЕВ: Если мы с этого начинали, давайте на этом и завершать. Я действительно искренне считаю, что свобода лучше, чем несвобода. Я думаю, что все присутствующие это разделяют. Сколько бы нас ни упрекали в том, что это просто философия, что это оторванная от жизни фраза, но это правда.

И мы все привыкли жить в свободной стране, даже если мы не до конца это осознаём или если мы очень недовольны тем, что происходит. Это счастье просто – жить в свободной стране. Говорю об этом абсолютно ответственно как человек, который 20 с лишним лет жил в других условиях.

Второе. Что нам делать? Нам нужно выполнить все наши обещания или постараться их исполнить. В социальной сфере… У нас бедность большая, к сожалению. Да, мы увеличили доходы, у нас многие категории существенно выросли в доходах, но, к сожалению, уровень бедности остаётся значимым, его нужно максимально снизить. Это важнейшая задача.

Безработица. То же самое. У нас приемлемые цифры по безработице, если сравнивать с другими европейскими странами. Но мы можем сделать их еще ниже, вывести ниже 5 процентов. Это касается огромного количества людей.

В экономике нужно, наконец, реализовать то, что мы обещаем и до конца не можем довести, – существенно улучшить инвестиционный климат и создать систему защиты права собственности. Мы движемся в этом направлении. Я не сторонник драматических оценок, но у нас точно в этом смысле лучше, чем было. Я-то бизнесом занимался 10 лет, я всё знаю. Не надо идеализировать 90-е годы, всё было крайне сложно. Но наше движение медленное, и я этим недоволен, неоднократно об этом говорил. Нужно обязательно этим заниматься.

В политической сфере. Здесь всё понятно, надо реализовать ту политическую реформу, которая сейчас уже, по сути, принята. Если мы её реализуем, у нас будет скачок в политическом развитии – мы получим новое качество российской демократии.

И, может быть, самое последнее. Я готов этим заниматься, я буду этим заниматься, если так сложится моя судьба. Но я один ничего не сделаю, этим должны заниматься все мы, вся наша страна, только тогда будет успех.

А.ШНАЙДЕР: Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

А.ШНАЙДЕР: Дмитрий Анатольевич, большое Вам спасибо, что ответили на [вопросы] интервью. Я думаю, что мы все с удовольствием поймали Вас на слове, что Вы не против приходить на интервью в прямой эфир как к нам всем вместе взятым, так и к каждому отдельно. Так что приходите к нам, пожалуйста, в эфир. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Вы знаете, я считаю, что в этом смысле нам всем нужно немножко менять модель поведения. Конечно, большие руководители – это большие руководители, но они должны появляться в прямом эфире и на больших каналах, и на более маленьких каналах. Это просто освежает, показывает нашу жизнь такой, какая она есть, и, самое главное, не даёт оторваться от этой жизни.

А.ШНАЙДЕР: Спасибо. Удачи Вам!

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо большое.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 26 апреля 2012 > № 543826 Дмитрий Медведев

Россия. ЕАЭС > Образование, наука > kremlin.ru, 25 апреля 2012 > № 543800 Дмитрий Медведев, Виктор Вексельберг

Дмитрий Медведев провёл заседание Попечительского совета Фонда «Сколково». Заседание прошло на территории МГТУ имени Н.Э.Баумана.

Глава государства ознакомился с работой научных лабораторий университета, присутствовал на открытии научно-образовательного центра «Фотоника и инфракрасная техника».

* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые коллеги!

Хотел бы всех сердечно поприветствовать на территории МГТУ имени Н.Э.Баумана. Место это очень известное, это наш первый технический университет. Основанный в 1830 году, он и сегодня является одним из ведущих отечественных вузов. Вчера я говорил о некоторых амбициозных целях, которые нам неплохо бы перед собой иметь, включая такую: чтобы пять наших университетов вошли в первую сотню мировых университетских рейтингов. Считаю, что МГТУ может по этому пути развиваться и претендовать на соответствующие позиции.

Кроме того, МГТУ входит в число так называемых «якорных» партнёров нашего сколковского фонда. И конечно, университет (имею в виду МГТУ имени Н.Э.Баумана) и «Сколково» связывают и научные интересы, но и, надеюсь, будущее результативное сотрудничество. Уже за короткий период в МГТУ было зарегистрировано 14 малых инновационных предприятий, а четыре предприятия стали резидентами «Сколково». В университете создаются научно-образовательные центры мирового уровня.

Кстати, только что я побывал на символическом открытии одного из центров, который посвящён фотонике и инфракрасной технике. Мы сегодня посмотрели, как это всё выглядит, хотел бы сказать, что это производит впечатление, тем более что сделано всё за достаточно короткий срок на самом современном уровне. Там работают и студенты, и преподаватели, проводятся исследования в самых разных областях: как научно-прикладные, так и вполне коммерческие. Надеюсь, что будет эффект от этого.

Теперь два слова по нашему заседанию. Напомню, что в таком же составе мы встречались в прошлом году. Тогда мною были даны поручения, связанные с перспективами развития проекта «Сколково». В целом, по моей информации – я обсуждал это и с коллегами по Правительству, по Администрации Президента и с Виктором Феликсовичем Вексельбергом, который занимается реализацией проекта как руководитель, как президент Фонда, – дела идут неплохо. Но если говорить о конкретных направлениях деятельности, то мы с вами в прошлый раз ставили задачу активизировать сотрудничество с зарубежными партнёрами и превратить те меморандумы о сотрудничестве, которые были подготовлены, в полноценные соглашения о партнёрстве.

Сегодня можно подвести некоторые предварительные итоги. Они заключаются в том, что 17 крупнейших мировых корпораций приняли решение о создании собственных центров научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в Сколково, 427 компаний получили статус участника проекта. С начала работы Фонда было одобрено уже 100 грантов на общую сумму 6,3 миллиарда рублей. Так что старт есть. Он вполне нормальный, с учётом тех процессов, которые должны пройти.

Тем не менее я скажу и о некоторых сложностях. До сих пор ни одна компания с государственным участием (они здесь, кстати, тоже представлены) не начала работать со Сколковским институтом науки и технологий, несмотря на то что поручения на сей счёт были даны. Считаю, что им уже пора оперативно подключиться к этой работе, особенно, конечно, в части, касающейся оперативных и стратегических задач исследований на международном уровне.

Полагаю, что софинансирование фонда целевого капитала Сколковского института, а такая задача стоит, то есть нашего эндаумент-фонда, позволит государственным компаниям максимально быстро адаптироваться к соответствующим условиям и, конечно, получить доступ к передовым разработкам. Надеюсь, в ближайшее время об этом будет сделан необходимый доклад.

Кстати, создание Сколковского института – это ещё один конкретный результат проделанной работы. Не скрою: конечно, это хороший результат, мы им довольны. Надеюсь, что его президент господин Кроули об этом тоже несколько слов скажет.

За прошедший год было важно сформировать механизмы экспертной оценки и присвоения компаниям статуса «Сколково». Тем более что заявок очень много. Сколько всего было заявок?

РЕПЛИКА: Около 10 тысяч.

Д.МЕДВЕДЕВ: 10 тысяч заявок. Естественно, это большая, серьёзная работа по определению тех, кто может, и кто пока ещё не дотягивает по уровню или по каким-то причинам не отвечает критериям. Эта работа должна вестись объективно, открыто, прозрачно, естественно, честно.

Сейчас практически ежедневно участником «Сколково» становится как минимум одна новая фирма. Но в чём проблема – отсутствует единый «инновационный лифт», который объединяет все институты развития. У нас институты развития здесь представлены: по правую руку сидят. В каждом из этих институтов действует собственная экспертная служба. Наверное, соответствующие институты развития этими службами по праву гордятся, считают, что там работают классные специалисты, которые способны вынести непредвзятое и мотивированное суждение. И, тем не менее, это всё-таки расточительно. И компании, которые претендуют на наши гранты или кредит или налоговые льготы, вынуждены по два-три раза проходить через одни и те же процедуры. Это неправильно. Это та самая наша любимая бюрократия, которая, к сожалению, присутствует не только на уровне органов государственного управления, но и на экспертном уровне, когда два-три раза нужно проходить одни и те же процедуры. Это дополнительные трудности. Поэтому считаю, что нужна единая экспертная система, которая способна профессионально оценивать перспективность исследований, их коммерческую привлекательность. А сегодня такая система нужна и для отбора территориальных инновационных кластеров, которые сейчас находятся в поле зрения Министерства по экономическому развитию.

И в завершение. Качественные изменения, улучшения произошли в сфере информационного обеспечения деятельности инновационного центра. О «Сколково» – мы, кстати, в прошлый раз об этом говорили, я помню – теперь по сравнению с тем, что было год назад, знает гораздо больше людей и компаний как в России, так и за границей. Надеюсь, что это создаёт и необходимую лучшую атмосферу доверия, потому что доверие – это, по сути, главный ресурс, который всегда есть при осуществлении подобных проектов. Здесь нам, конечно, помогают наши всемирно известные партнёры, за что я хотел бы искренне поблагодарить, которые, по сути, создали для нас дополнительный промоушен, что важно на первых порах. И конечно, важна также открытая политика взаимодействия с резидентами, со всеми инвесторами и вообще со всеми заинтересованными лицами. Эту работу надо продолжить.

Вот коротко, что мне хотелось бы сказать. Уважаемые коллеги, давайте приступим к заседанию нашего Попечительского совета. И в духе открытости, как я понимаю, всё, что здесь будет сказано и сделано, сразу станет достоянием гласности. Так что, я уж не знаю, хорошо это или нет, но тем не менее у нас сегодня такой режим работы, когда практически всё, что говорится здесь, идёт в прямой эфир. Учитывайте это.

Виктор Феликсович, Вам слово.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Спасибо, Дмитрий Анатольевич.

Уважаемые члены Попечительского совета, мы бы хотели вам представить отчёт о работе Фонда в 2011 году. По сути, это был первый полноценный год после учреждения в конце 2010 года нашей организации. Для того чтобы вам было чуть проще ориентироваться, на первом слайде здесь представлены наши целевые параметры, которые мы планируем достигнуть к 2020 году. Не буду детально их повторять, они вам хорошо известны, но будет проще соизмерять результаты 2011 года с общими целями, которые мы поставили перед собой к 2020 году.

Как уже сказал Дмитрий Анатольевич, на сегодняшний день, а точнее, на 31 марта зарегистрировано 427 резидентов, выдано 100 грантов на общую сумму более 6 миллиардов рублей. Дмитрий Анатольевич подметил: очень важно, что нами сформирована экспертная коллегия, которая насчитывает порядка 600 экспертов в самых разных областях. Хотелось бы подчеркнуть, что более 30 процентов наших экспертов – это представители науки, бизнеса, представляющие иностранные государства, и, значит, тем самым мы обеспечиваем определённую коммуникацию с международным экспертным сообществом, что для нас достаточно принципиально.

Хотелось бы отметить одну-единственную деталь, что поток предложений, которые мы получаем, зачастую сталкивается даже с отсутствием экспертов, несмотря на такую широкую панель.

Д.МЕДВЕДЕВ: С отсутствием экспертов, потому что их нет в соответствующей сфере или что?

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Да, их нет в соответствующей сфере. Так сказать, процесс формирования экспертной панели мы для себя считаем задачей очень важной, мы будем всё время её поддерживать, обновлять и стремиться к тому, чтобы она была максимально объективной, максимально независимой. Процесс построен таким образом, что полностью обеспечена анонимность, и поэтому достигается объективность. При получении статуса резидента нет необходимости контактировать ни с какими представителями Фонда, всё происходит в электронном виде.

Для создания экосистемы, которая является целью, мы развиваем свою деятельность в основных наших направлениях. Первое – это технопарк, который, несмотря на то что мы физически его построим только через три года, уже фактически приступил к своей работе. На сегодняшний день мы заключили договор с бизнес-школой «Сколково», арендовали помещение, разместили наши первые стартапы, 22 компании сегодня уже живут и работают.

Д.МЕДВЕДЕВ: Где наши стартапы размещены, прямо на территории бизнес-школы?

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Да, мы арендовали отдельное здание «Урал» и разместили там наши стартапы, они уже там находятся.

Параллельно мы оказываем самые разнообразные консультации, это консультации для компаний, которые только пытаются подавать заявки (более 700). Это и визовая, миграционная поддержка, это и помощь в ведении бухгалтерского учёта – то есть практически весь комплекс сервисных услуг, связанный с функционированием компании на её начальной стадии.

У нас есть большой комплекс программ, связанный с созданием центров коллективного использования, которые предусмотрены в рамках проекта и реализации технопарка. Здесь на слайде приведены их базовые составы. Это и ЦКП метрологии, микроанализа и прототипирования, и другие центры будут созданы, исходя из баланса реального спроса и предложения.

Хотелось бы отдельно выделить только один центр, который у нас не планировался, но по итогам работы биомедицинского кластера мы пришли к выводу, который, кстати, был озвучен на последнем заседании Комиссии по модернизации, о необходимости создания центра доклинических исследований. Мы хотели бы отдельно обратиться с предложением о размещении такого центра в рамках проекта «Сколково».

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы с Вами предварительно проговаривали. Я не возражаю, там у нас ещё одна тема была.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Нами создан Центр интеллектуальной собственности, считаем, направление чрезвычайно важное, потому что наши стартапы пока не имеют опыта работы, продвижения и защиты своих интеллектуальных продуктов. Центр уже приступил к работе, уже более 80 участников получили соответствующую поддержку. Наша цель на этот год – охватить более половины участников такими услугами, порядка 350, и уже сегодня мы подали более 40 заявок на регистрацию интеллектуальной собственности, имеющих отношение к нашим резидентам. Базовым партнёром здесь у нас является компания IВМ, которая накопила огромный международный опыт. Мы создали совместные рабочие группы. Эффективность достаточно высокая.

У нас будет отдельная презентация по университету. Хотел бы очень коротко сказать, что после длительных переговоров нам удалось подписать соглашение с MIT. Хочу сказать, что работа идёт очень конструктивно, обмениваемся информацией, уже подготовили широкий набор документов. В презентации Эда Кроули будут приведены очень интересные цифры, связанные с первыми инициативами по отбору проектов на исследовательские центры, а таких мы хотим отобрать три по первым отборам студентов, которые уже в этом году приступят к образовательным процессам и стажировкам на базе MIT, и по отбору профессуры.

Хочу только сказать одно-единственное: нас приятно удивляет чрезвычайно высокий уровень интереса, проявляемого к университету. Хочу сказать, что только среди подавших заявки на исследовательские центры – шесть нобелевских лауреатов. Это говорит об интересе и доверии к нашему университету.

Отдельным вопросом, конечно, для нас является вопрос софинансирования проектов через венчурный капитал. Здесь мы хотели бы подчеркнуть, что нами достигнуто соглашение с 36 венчурными корпорациями. Они взяли на себя обязательство инвестировать в наши проекты на сегодняшний день 14 миллиардов рублей. 51 участник уже получил такую поддержку в сумме 1 миллиард.

Дмитрий Анатольевич уже говорил, что мы реализуем намеченные планы по созданию исследовательских центров крупных корпораций, сегодня их 17, последнее [соглашение] было подписано на днях. Общее число 28.

Обращаю внимание на две очень важные цифры: общее число работающих в этих исследовательских центрах уже сегодня достигает 2 тысяч человек, это высококвалифицированные люди, обладающие опытом работы в исследовательских международных центрах, и они наряду с университетом и технопарком как раз составят костяк и тот мостик, который будет связывать наш Центр с международными рынками и с международным исследовательским сообществом.

Также у нас отдельно будет представлен отчёт о физическом строительстве нашего проекта. Здесь бы хотел подчеркнуть следующее: мы разработали и утвердили генеральный план, приступили к строительству инженерной инфраструктуры. Надеемся, что будем двигаться в графике: закончим летом строительство нашего первого здания, мы его называем «куб». Подчеркну, что это будет первое здание по самой высшей категории «зелёного» стандарта, только отдельные элементы которого есть у нас на ряде объектов. Интегрально это будет первый объект, который будет удовлетворять всем требованиям.

Д.МЕДВЕДЕВ: Виктор Феликсович, а мы этот «куб» закончим, там кто будет расположен внутри?

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Там будут все: там будут и стартапы, и частично администрация, и частично архитектура.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я считаю принципиально важным, чтобы там были, как Вы сказали, все, чтобы там сразу появились стартапы, чтобы там началась жизнь, а не только многоуважаемые, но хорошо оплачиваемые чиновники, потому что в нашей стране обычно всегда так: первое, что строится, лучшее, – это, естественно, детям, а в роли детей, соответственно, руководители управляющей компании, Фонда или ещё кого-то.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Дмитрий Анатольевич, не называйте нас чиновниками, мы с этим боремся.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы не чиновники, вы в данном случае представители некоммерческой организации, что меняет дело, конечно.

В.ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Нами активно развивается программа виртуального «Сколково», потому что мы понимаем, как бы мы ни хотели, но только маленькая толика участников будет физически размещена на площадке «Сколково». И мы говорим о том, что «Сколково» – это не территория, а философия, и поэтому программа виртуального «Сколково» нами активно развивается, поддерживается. Создана социальная сеть, которая позволит коммуницировать с разными группами участников, мы будем проводить road-show, мы откроем кадровый центр, который будет поддерживать спрос на специалистов разного уровня, и реализуем проект «Инновационная карта России», то есть информацию о всех потенциальных клиентах и возможных участниках, существующих в России исследовательских центрах.

Очень важный элемент, Вы его затронули, – это кооперация с институтами развития. Хотел бы поблагодарить присутствующих здесь представителей этих институтов развития, это и «Роснано», и ВЭБ, и РВК. Нам кажется, что складываются вполне рабочие механизмы, но я считаю, что интеграции недостаточно и, наверное, нам нужно совместно подготовить новое предложение по формам такого сотрудничества и более глубокой интеграции процессов.

Мы хотим выступить с инициативой, которая уже обсуждалась, о создании единой информационной системы по инновационным проектам, чтобы не было ситуации, когда ходят между нами, представляя одни и те же проекты, Вы частично об этом сказали как о единой экспертизе. Мы уже достигли договорённости о перекрёстном участии в органах управления. Мы проводим совместные мероприятия. Мы имеем совместные образовательные проекты, но мне кажется, что степень интеграции требует более высокого взаимодействия, и надеюсь, что мы в ближайшем будущем представим совместные предложения.

Фонд ведёт активную международную деятельность, подписаны соглашения с рядом инновационных министерств: с австрийским и Великобритании, – подписаны соглашения с аналогичными ассоциациями о развитии в разных отраслях. Пытаемся тесно сотрудничать с технопарками, с четырьмя лучшими, как мы считаем, у нас сложились уже рабочие отношения в плане продвижения более активно на азиатские рынки. Надеемся, что ряд ближайших мероприятий в рамках ЕврАзЭС и грядущего форума у нас во Владивостоке нам позволит найти более тесные форматы такого сотрудничества.

Хотел бы подчеркнуть, что отзывы о нас (не могу не похвастаться) качественно изменились. Если сравнивать то, что говорили год тому назад, и то, что говорят сегодня о проекте, – большая разница. То есть негативных комментариев практически нет. Конечно же, нам очень важно быть вровень с теми задачами и целями, которые мы перед собой поставили, не подвести, не обмануть, и особенно важно сформировать круг наших единомышленников в лице наших ключевых партнёров. Тогда, я думаю, у нас результаты будут ещё лучше.

В заключение я хотел бы сказать, что мы, конечно, строим среду, но главное, должны появиться уже какие-то результаты деятельности. Год – всё-таки серьёзный срок, и хотел бы сказать, что работающий у нас Открытый университет, проводя лекции, уже может похвастаться тем, что слушатели университета на сегодняшний день стали участниками, резидентами нашего проекта. То есть после образовательной программы они сумели подготовить и структурировать свои предложения и уже в виде компаний стать успешными проектами.

Хотелось бы сказать, что у нас здесь, кстати, присутствуют представители стартапов, которые уже достигли результатов, которые можно отнести к успехам. Компания Rock Flow Dynamics – это компания, которая, получив грант, разработала программный продукт в области нефтегеофизики и продаёт на сегодняшний день этот продукт и в Америке, и в других странах. Объём продаж на ближайшую перспективу выглядит очень привлекательно, и нам бы очень хотелось, чтобы она в ближайшем будущем перестала быть резидентом «Сколково», перестала пользоваться льготами, я имею в виду предусмотренными законодательством, а, насколько вы помните, если объём реализации или объём прибыли превышает определённые пределы, то она теряет льготы. Поэтому хотелось, чтобы таких компаний было как можно больше.

Хотел бы обратить внимание, Дмитрий Анатольевич, Вы помните, в прошлом году мы предоставляли Вам проект группы СТМ по гибридному локомотиву. 27-го этот локомотив уже должен тронуться с Рижского вокзала, то есть проект живёт своей жизнью. И надеемся, что это тоже будет очередной успех нашего сотрудничества. И корпорация «Элтон», получив грант, уже реализовала свою продукцию крупной корпорации «Трансмашхолдинг». Она продала часть своего бизнеса, тем самым реализовала свою стоимость и на сегодняшний день превратилась в реальную индустриальную компанию, собственно говоря, с достаточно большим будущим. Мы желаем ей успеха.

На этом я хотел бы закончить своё выступление.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Виктор Феликсович. Спасибо за объяснение текущей ситуации насчёт негативных комментариев. Но всё-таки они пока присутствуют. Другое дело, я стал обращать внимание, что они в значительной мере всё-таки сейчас уже носят не содержательный, а политический характер. Это уже несколько иная плоскость отношений.

Продолжим работу. Я хотел бы передать слово господину Кроули, президенту Сколковского института науки и технологий.

Э.КРОУЛИ: Господин Президент! Уважаемые коллеги!

Сегодня я хочу доложить вам о значительных успехах, которых мы добились всего за шесть месяцев с основания Сколковского института науки и технологий Skolkovo Tech – уникального российского университета в международном контексте, поэтому я продолжаю по-английски.

(Как переведено.) Уникальность «Сколково» состоит в том, что оно находится среди инноваций. И здесь существует система для создания новых товаров или услуг, для развития знаний, для развития талантов и для развития инфраструктуры, необходимой для различных сфер науки, создания различного рода капитала, в том числе человеческого.

Здесь ключевую роль играет сам университет. У университета три задачи. Первая – создавать таланты, а именно выпускать студентов, которые получили соответствующее образование и занимаются инновациями. Другая задача состоит в том, чтобы генерировать идеи, а также действовать в качестве локомотива экономического роста. Виктор [Вексельберг] сказал, что самым главным в университете будет привлечение людских ресурсов, потому что именно это основной ресурс университета. Поэтому сейчас мы создаём планы для нашей деятельности, создаём программу, которая занимается отбором специально подготовленных преподавателей. Мы в этой работе опираемся на различные университеты всего мира, и 80 процентов из этих учёных получили образование в России и желают участвовать в нашей работе. Сегодня мы можем говорить о том, что девять из них представляют ведущие центры, такие как Гарвард, университет в Падуе, Российская академия медицинских наук и другие университеты. Это выдающиеся учёные, которые помогут нам привлечь и других.

Мы работаем в трёх областях – образование, предпринимательская деятельность, и в конце десятилетия, как вы знаете, у нас будет порядка 200 профессоров, а также 1200 студентов, которые будут иметь соответствующую квалификацию. Все они будут учёными, занимающимися исследованиями. В наших проектах мы также надеемся на развитие концепции создания центров, где имеются три компонента: международный университет, российский университет, а также наш институт. Роль международного института заключается в создании связей между различными сообществами в мире и в России. Две трети средств инвестируются в России, но также существует международный фактор.

Мы создаём также центр для инноваций и бизнес-деятельности. Он связан с нашими научно-исследовательскими центрами, с основными направлениями, которых пять. Как вы видите, центр, который занимается инновациями, связан с бизнес-сообществом «Сколково», он связан с инвесторами, как частными, так и корпоративными, связан с отраслями науки и технопарком.

Мы смотрим вперёд, и мы понимаем, что «Сколково» является виртуальным институтом, который является частью сети институтов, охватывающих земной шар. С помощью нашего фонда мы сможем работать и с малыми предприятиями, которые занимаются инновациями. Мы очень активно работали и с академиями наук, в том числе с Академией медицинских наук. Мы работали с различными другими институтами. Я уже посещал и этот университет, где меня тепло принимал ректор университета. Он также предложил кандидатов в качестве работников нашего центра, и некоторые из студентов этого университета будут участвовать в наших программах. И я также сегодня хотел бы объявить, что я приглашаю этот университет поработать над программой оценки экономического развития, потенциала России.

Мы работаем также и с правительственными органами, это помогает нам в создании самого кампуса, а также мы работаем с государственными компаниями. Это очень ценные связи. И мы считаем, что ответственность, которая лежит на нас в этой области, заключается в том, чтобы мы создавали ценности, которые мы можем разделить. И я хотел бы сказать об Алексее Пономарёве – бывшем заместителе Министра образования, который присоединился к нашей команде и будет работать вместе с нами.

Таким образом, можно сказать, что мы постепенно продвигаемся вперёд, и мы переходим к следующему этапу. Всего-навсего в сентябре мы начали нашу деятельность, в октябре у нас подписано соглашение с MIT, зимой мы создали Попечительский совет, сейчас мы создаём международный консультативный комитет. И мы уже можем доложить, что по исследовательским центрам у нас есть потребность в том, чтобы участники и из-за границы, и из России присоединились к этой работе, у нас уже 129 таких участников из 140 университетов 30 стран. И, как Виктор сказал, в этой группе уже отмечено присутствие и нобелевских лауреатов, и выдающихся учёных, академиков. Мы сейчас работаем над размещением грантов для того, чтобы укрепить эти связи.

Если говорить об образовании, то мы решили, что очень важно, чтобы этот процесс проходил быстро, чтобы была пилотная программа. Мы уже начали и завершили первый цикл обучения студентов. У нас были заявки от студентов. В первом потоке будут участвовать порядка 20 студентов, и эти студенты будут учиться в течение месяца в MIT, в августе. Затем у них будет новый опыт в области инноваций, затем они будут учиться и в Лондоне, и в Гонконге, и в различных других школах, включая и этот университет, и проведут целый год, познавая новое в области инноваций. Уже в 2013 году они вернутся в Сколково и помогут нам разработать программы обучения. Именно в этом и заключается смысл этой работы.

И, наконец, у нас был запрос о предложениях об инновациях от российских научно-исследовательских институтов, для того чтобы определить хорошо развитые технологии, которые можно использовать на коммерческих началах. Мы ожидали небольшое количество заявок, но мы получили 80, и в MIT их рассмотрели и очень высоко оценили с точки зрения научной перспективы, но также был сделан вывод о том, что они нуждаются в помощи в том, что касается вывода на коммерческий рынок. Это огромный прогресс за полгода. Хотел бы сказать, что это во многом благодаря хорошим отношениям с MIT.

В том, что касается инноваций, исследований, образования, нам необходимо создать сеть, и мы хотели бы создать не просто центр обучения, а мост между всеми этими институтами для того, чтобы укрепить отношения с Россией, с различными институтами по всему миру. Мы хотели предоставить возможность молодым студентам в России, чтобы они могли понять, что они могут остаться в России и всё равно продолжать заниматься своей научной деятельностью в различных её точках. Это наша мечта. Конечно же, мы строим прекрасный центр в Сколково. Мы надеемся, что мы въедем в него в 2014 году.

Итак, господин Президент, мы достигли огромного прогресса за шесть месяцев. Как Вы знаете, требуется очень много времени для того, чтобы создать университет. Мы хотели бы поблагодарить Вас за Вашу поддержку.

Россия. ЕАЭС > Образование, наука > kremlin.ru, 25 апреля 2012 > № 543800 Дмитрий Медведев, Виктор Вексельберг

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 24 апреля 2012 > № 543805 Дмитрий Медведев

Дмитрий Медведев провёл расширенное заседание Государственного совета.Мультимедиа

Выступление на расширенном заседании Госсовета 24 апреля 2012 года Москва, Кремль Выступление на расширенном заседании Госсовета 24 апреля 2012 года Москва, Кремль

На заседании, состоявшемся в Георгиевском зале Большого Кремлёвского дворца, присутствовали члены Правительства, руководители регионов, председатели высших судов, руководство Администрации Президента, председатели обеих палат парламента, общественные деятели, представители бизнеса.

Д.МЕДВЕДЕВ:Уважаемые коллеги! Дорогие друзья!Через две недели завершится срок исполнения мною полномочий Президента Российской Федерации. Предварительные итоги нашей общей работы я подвёл в декабрьском Послании Федеральному Собранию. Там же обозначил своё видение приоритетов нашей страны на ближайшее будущее. Сегодня хотел бы сделать это несколько более подробно. Сразу подчеркну: подготовка конкретных планов работы будущего Правительства – задача уже новых структур власти. Эти планы должны быть представлены Государственной Думе в рамках процедуры назначения Председателя Правительства. Но считаю, что, как действующий Президент, я обязан выразить свою позицию по поводу идеологии развития нашей страны, России.

Несколько лет назад я высказал простую и, казалось бы, очевидную для всех мысль: свобода лучше, чем несвобода. Эти слова потом повторялись самыми разными людьми. И произносились они то с надеждой, то с укором, то как требование, то как напоминание об обещании. Ведь для человека нет ничего более естественного, чем стремление к свободе.

Многими эти слова воспринимаются как моё политическое кредо, то есть в целом воспринимаются правильно. И я, как мог, следовал ему. Повторю то, что сказал в мае 2008 года, вступая в должность Президента Российской Федерации: считаю своей важнейшей задачей развитие гражданских и экономических свобод. Больше свободы для каждого – в этом была и остаётся моя цель.

Мне странно бывает слышать досужие рассуждения на тему, нужна ли вообще нашему народу свобода или готовы ли российские граждане к свободе, а также о том, что у нас особый национальный характер, что больше свободы мы ценим порядок, стабильность и предсказуемость. Конечно, национальная специфика всегда влияет на все общественные институты, есть она и у нас. Но абсолютно несправедливо, просто унизительно считать Россию нацией, не способной к свободной жизни, нацией, которая не заслуживает свободы. Наоборот, для нашей нации невыносима сама мысль о рабстве, о подчинении чьей-либо чужой воле. Именно несокрушимому духу национальной свободы и мужеству в защите собственной самостоятельности мы обязаны самыми яркими страницами нашей истории, самыми великими её достижениями, всеми славными победами русского оружия, русского ума, русского характера, которые объединили на одной земле десятки разных народов.

Таким образом, свобода нужна всем, это аксиома. А противопоставление свободы и порядка, свободы и материального благополучия, свободы и справедливости в высшей степени неверно. Считаю, что судить о свободе общества можно исключительно по тому, насколько каждый человек не только вправе, но и реально может делать всё, что не выходит за рамки закона, уважая свободу окружающих его людей.

Есть очень правильные слова, я хотел бы их процитировать, которые были адресованы будущему Александру II его наставником – Василием Андреевичем Жуковским. Он сказал так: «Люби свободу… Свобода и порядок – одно и то же».

Совершенно очевидно, что хаос, насилие, бедность делают людей несвободными, унижают их, прямо угрожают самой их жизни. Человек стремится к материальному благополучию, потому что кроме достойных условий жизни оно даёт свободу, даёт возможность выбирать место жительства и род занятий, сохранять и укреплять здоровье, чувствовать себя уверенно, помогать другим. Люди стремятся к справедливому порядку, чтобы защищать свою свободу, не зависеть от непредвиденных обстоятельств и от произвола тех, кто сильнее. И, наоборот, бедность, экономическая отсталость, коррупция, низкая продолжительность жизни – главные враги нашей свободы.

Поэтому считаю большим достижением, что мы защитили граждан от первой волны кризиса, не допустили массового обеднения населения и продолжаем создавать условия для повышения уровня жизни десятков миллионов семей в непростой обстановке глобальной рецессии. Чтобы там ни говорили, но экономика нашей страны растёт весьма неплохими темпами, и это главный ресурс для достижения наших социальных целей. Я напомню, что в этом году у нас самая низкая инфляция в современной российской истории: за последние 12 месяцев – 4 %. Вдумаемся, это реально уже очень хорошая цифра. А в прошлом году её уровень превысил 6 %, и нашей задачей остаётся последовательное снижение инфляции из года в год. Уровень безработицы в первом квартале текущего года – около 6,5 %, ровно таким же он был 4 года назад, до момента начала глобального экономического кризиса. Также полностью восстановлен докризисный уровень производства товаров и услуг, а средние темпы роста российской экономики стабилизировались в районе 4 %. Это очень достойный показатель среди крупнейших экономик мира.

Официальный уровень бедности в последние два года – самый низкий за всю историю современной России. Но давайте говорить откровенно, мы ради этого и собрались: во-первых, число семей, живущих за чертой бедности, всё ещё слишком высоко. Во-вторых, есть регионы, где уровень бедности намного выше среднего по стране. И, в-третьих, в категорию бедных чаще всего попадают те, кто, если рассуждать по справедливости, этого менее всего заслуживает – я имею в виду семьи с детьми. Причём у них бедность усугубляется с рождением каждого следующего ребёнка. По оценкам экспертов, риск бедности в полной семье с двумя детьми составляет около 50 %, а с тремя и более детьми – около 70 %. Конечно, такая ситуация недопустима, мы должны её переломить. Решение всех трёх [указанных] проблем должно войти в перечень приоритетов будущего Правительства.

В последние годы многое сделано для недопущения бедности пожилых людей. И сегодня во всех регионах страны они получают доходы, превышающие прожиточный минимум, а средний уровень доходов пенсионеров больше 40 процентов от средней зарплаты работающих в большинстве регионов страны. Давайте признаемся откровенно: ещё несколько лет назад об этом можно было только мечтать. И тем не менее по меркам сегодняшнего дня это всё равно мало, люди всегда смотрят в будущее, очень редко кто предаётся воспоминаниям.

Когда-то Франклин Рузвельт довольно точно сформулировал: прогресс проверяется не увеличением изобилия у тех, кто уже имеет много, а тем, способны ли мы достаточно обеспечить тех, кто имеет слишком мало. В ближайшие месяцы необходимо определиться с очень существенными вопросами – в частности, как должна развиваться наша пенсионная система; какую роль будут играть государственные пенсии, будет ли это социальная помощь или страховка от потери заработка; какие финансовые инструменты надо предоставить всем трудоспособным гражданам для формирования долгосрочных сбережений; как стимулировать работодателей к развитию добровольного пенсионного страхования своих работников; наконец, как вообще обеспечить условия для деятельного долголетия. Всё это непростые вопросы, на которые мы должны вместе дать ответы по итогам широкой общественной и, конечно, профессиональной дискуссии.

В последнее время мы нашли ресурсы и для того, чтобы начать существенно повышать доходы тех, от кого зависит сама наша жизнь и будущее. Это врачи и учителя. Если бедны они, то и общество обречено на бедность. Проблематично требовать высокого профессионализма и полной отдачи от людей, возможности которых ограничены унизительными рамками бедности. В целом средние заработки и врачей, и учителей уже близки к средним по экономике. Это хорошо. Но, конечно, нам всё равно нужно будет идти дальше. И я нисколько не сомневаюсь, что это будет сделано.

Перед нами стоит и более серьёзный вызов: как одновременно побороть бедность и создать возможности для улучшения качества жизни людям уже со средним уровнем достатка? О них мы тоже не имеем права забывать. Тем, кто уже сегодня вкладывает собственные средства в образование детей, в повышение своей квалификации, тратит их на получение более качественных медицинских услуг, для решения своей жилищной проблемы, строит самостоятельный бизнес, такие инвестиции в качество их жизни должны стать дешевле и доступнее. Речь идёт о расширении возможностей для непрерывного образования, о радикальном повышении эффективности систем добровольного медицинского и пенсионного страхования, естественно – об удешевлении ипотеки и развитии массового рынка арендного жилья с тем, чтобы как минимум треть наших граждан имели возможность приобретать жильё за счёт собственных и заёмных средств, а также с помощью государственной поддержки.

Наконец, речь идёт и о доступности ресурсов для открытия своего дела, об устранении избыточных издержек, связанных с предпринимательской деятельностью, а здесь, мы знаем, у нас всё ещё совсем не так благополучно.

Уважаемые коллеги! На решение указанных задач направлена и модернизация экономики, её технологическое обновление, вывод образования и науки, промышленности и сельского хозяйства на самый современный уровень. Это единственный шанс повысить производительность труда, а значит, доходы граждан, компаний и государства, дать всем нам возможность свободно развивать и реализовывать собственный потенциал.

Цифры говорят о том, что наши усилия по модернизации российской экономики дают свои первые плоды. Инвестиции в основной капитал практически восстановились после кризиса и растут в последние месяцы темпом более чем 10 % в годовом выражении. Ну а наибольшие темпы роста производства (не менее 7 % в год) наблюдаются именно в приоритетных для нас секторах, в том числе в сельском хозяйстве (о чём я хотел бы сказать отдельно), которое показало свой потенциал и во время засухи 2009 года, и в последующий период.

Инновационная, основанная на интеллекте экономика создаётся умными, творческими, критически настроенными людьми. Она создаётся свободными людьми – и она же создаёт свободных людей. Именно поэтому мы начали поощрять активность учёных, инженеров, предпринимателей, стремящихся к разработке и внедрению новых технологий. Сегодня у нас есть программы поддержки молодых учёных и аспирантов, привлечения в российские университеты ведущих мировых специалистов. Появился механизм софинансирования проектов создания лабораторий бизнесом и университетами – то, чего мы старательно добивались в последние годы.

Наконец, быстро развивается проект создания инновационного центра в Сколкове. И уже более 400 российских компаний зарегистрированы под его эгидой. Даже если хотя бы 10 процентов из них достигнут успеха, инновационного успеха, у нас появится шанс на возвращение в число глобальных технологических лидеров. Все эти программы должны быть продолжены, они должны остаться в числе приоритетов государства и, конечно, в числе основных дел Правительства.

У нас точно нет недостатка в идеях, интеллектуальном потенциале, многие наши инновационные проекты весьма и весьма успешны. Чтобы добиться экономического прорыва, нашим приоритетом должно стать формирование благоприятного делового климата и конкурентной среды. Да, мы этим занимаемся, но пока успехов немного. В основе должны быть прозрачные, понятные и справедливые правила, приходящие на смену ручным методам государственного администрирования.Современная экономическая политика должна создать все условия для экономической свободы и развития предпринимательской инициативы. Конечно, новое Правительство должно в своей деятельности исходить именно из этого. И любое предложение, любой проект нормативного акта нужно рассматривать именно под этим углом.

Да, это, конечно, потребует изменения самого отношения государства и общества в целом к предпринимательству. Признаемся откровенно, оно у нас ещё до сих пор сложное. Но я хотел бы назвать пять принципов, которыми государство, с моей точки зрения, должно руководствоваться при принятии экономических решений.

Первое. Предпринимательская деятельность, предпринимательский талант должен рассматриваться как важная общественная ценность – и никак иначе.

Второе. Вмешательство государства в экономику должно быть минимально необходимым и прозрачным.

Третье. Позиция правоохранительных органов должна быть беспристрастной по отношению к организациям любой формы собственности. Все они должны быть защищены в равной степени. Практика конкурентной борьбы с использованием административного и силового ресурса должна навсегда остаться в прошлом.

Четвёртое. Регулирование должно быть конкурентоспособным на международном уровне.

И пятое. В формировании правил игры должно участвовать всё заинтересованное общество.

При этом я, конечно, хотел бы подчеркнуть, что ни один разумный человек не отрицает необходимости государственного регулирования там, где рынок не может обеспечить безопасность и защиту жизни и здоровья населения. Но самая большая проблема для предпринимателей, для инвесторов – это непредсказуемое вмешательство отдельных чиновников в экономическую деятельность, неправовые действия сотрудников правоохранительных органов, которые, как мы знаем, слишком часто забывают о том, что их долг – защищать права граждан, в том числе и предпринимателей.

Исходя из понимания этих проблем необходимо работать по трём основным направлениям.

Во-первых, и дальше снижать объём вмешательства государства в экономику. Уже через несколько месяцев будет опубликован реестр компаний, которые контролируются государством, а затем проведено общественное обсуждение целесообразности сохранения наиболее крупных из них под контролем Правительства. По всем активам, где такая целесообразность не будет доказана, Правительство должно принять и реализовать «дорожные карты» их отчуждения в среднесрочной перспективе.

В то же время государственные компании должны будут прекратить поглощение частных компаний и приступить к реализации непрофильных активов. Целесообразность государственных инвестиций в производство любых товаров и услуг должна публично обосновываться и обсуждаться. Везде, где такие капиталовложения может осуществлять частный сектор, должны быть созданы соответствующие условия. Это, как обычно, будет и эффективнее, и просто дешевле.

Тот же механизм надо применить и к функциям органов государственной власти в сфере регулирования экономической деятельности. Во многих случаях считаю целесообразной передачу таких функций на региональный и муниципальный уровень власти. Мы эту работу уже проводим. Это нужно делать и дальше последовательно, на основе решений Президента, по представлению Правительства и при согласии, конечно, органов власти субъектов Российской Федерации.

Одновременно должен стартовать процесс расширения ресурсной базы регионов и местного самоуправления. В частности, на эти уровни власти было бы правильно передать дополнительные доходы от предполагаемого увеличения акцизов на алкогольную и табачную продукцию, а все передаваемые из федерального бюджета субсидии и субвенции регионы могли бы использовать без избыточной регламентации сверху. За несколько лет мы должны значительно расширить объём ресурсов, которыми регионы и муниципалитеты распоряжаются самостоятельно (цифра эта обсуждалась), примерно на триллион рублей.

Я уверен, что эти и некоторые другие меры дадут импульс к развитию многих регионов, что сегодня чрезвычайно важно. Василий Ключевский когда-то сказал короткую, но очень, мне кажется, правильную даже в современных условиях фразу: «В России центр – на периферии».

Нынешняя разница в показателях качества жизни между отдельными регионами России, к сожалению, огромна. Если в регионах-лидерах эти показатели качества жизни сопоставимы с показателями наиболее развитых стран, то у аутсайдеров они немногим отличаются от уровня жизни в отсталых странах. Это ненормально. Условия жизни и возможности для развития граждан одной страны не могут, не должны так разниться. Лидеров, естественно, надо поощрять, а остальным – помогать к ним подтягиваться.

Второе направление – это повышение предсказуемости и прозрачности государственного регулирования, контроля и надзора. Прежде всего это касается макроэкономического регулирования. Скажу прямо, у нас сейчас нет никакой необходимости повышать налоги. Для выполнения всех заявленных программ есть иные способы и источники, прежде всего связанные с повышением эффективности бюджетных расходов.

Кроме того, для обеспечения предсказуемости экономической политики и повышения бюджетной дисциплины необходимо ввести в действие чёткое бюджетное правило, определяющее максимальные объёмы дефицита и долга, а также процедуру формирования и использования Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. Такое правило могло бы начать свою работу с начала следующего года.

Поддерживаю идею уже в этом году начать реализацию «дорожных карт», разрабатываемых в рамках национальной предпринимательской инициативы. Такие совместные планы государства и предпринимательских объединений должны коснуться таможенного администрирования, правил работы на строительном рынке, подключения к инфраструктуре и ряда других очень важных сфер, в том числе вопроса минимизации объёмов обязательной отчётности. Какой нам смысл создавать эти тонны бумаг, если они просто пылятся на полках налоговых инспекций, мы же все это знаем? Это бессмысленная трата времени и денег. И время, и деньги можно применить с гораздо большей пользой.

Наконец, надо изменить правоприменительную практику в отношении предпринимательской деятельности. Необходимо, чтобы все правила, закреплённые в законе, в ходе совершенствования, в том числе уголовного законодательства, были реализованы. В частности, нужно сократить сроки непогашенной судимости по ряду экономических статей, продолжить смягчение мер пресечения в период следствия, расширить практику замены лишения свободы альтернативными видами наказания. Также я поддерживаю идею введения института специального прокурора или уполномоченного, который будет защищать права предпринимателей.

Третье направление. Это реализация планов по созданию миллионов новых высокопроизводительных рабочих мест. Многие из этих планов уже сформулированы. Другие только обсуждаются. Считаю, что мы должны полностью реализовать всё, о чём было объявлено в предшествующие годы. Это касается программы стратегии развития авиакосмической отрасли, судостроения, создания современной индустрии автомобилестроения, фармацевтики, полноценного раскрытия потенциала сельского хозяйства, а также использования наших конкурентных преимуществ в области информационных технологий, логистических схем и, конечно, переработки природных ресурсов.

Особо отмечу, что реализация этих планов возможна только на основе формирования по-настоящему конкурентных рынков. Государство само должно показать пример внедрения современных конкурентных принципов, максимально быстро запустив новую федеральную контрактную систему, которая должна охватить и закупки компаний, контролируемых государством. Важнейший показатель здесь – это доля закупок, в которых будут участвовать малые и средние компании. Для них будущее Правительство должно создать режим наибольшего благоприятствования.

Некоторые боятся, что реализации наших планов помешает чрезмерная открытость российской экономики. Но нам нужно не бояться, а просто работать лучше и эффективнее.

Считаю, что модернизация требует тесного партнёрства России с ведущими в технологическом отношении странами. Именно поэтому и была скорректирована наша внешнеполитическая стратегия по этому вопросу, именно поэтому мы вступили в ВТО, ведь нам нужен доступ к материальным, технологическим и интеллектуальным ресурсам партнёров. И мы его добьёмся – конечно, не боясь делиться и своими возможностями. Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы перенимать у партнёров (они же одновременно и наши конкуренты, естественно) как экономические, так и политические навыки. Они многое умеют из того, чего не умеем мы. Надо учиться жить свободно, но сочетать свободу с ответственностью.

Считаю значительным достижением создание Таможенного союза России, Казахстана и Белоруссии. Это первое наднациональное объединение, в котором участвует Россия. Мы существенно расширили наш общий рынок, повысили его привлекательность для торговли и инвестиций. Это, кстати, выражается уже в весьма приличных цифрах. Возрос наш реальный вес в глобальном разделении труда.

Надо двигаться дальше, последовательно и настолько быстро, насколько к этому готовы все заинтересованные стороны, в том числе привлекая в Таможенный союз другие страны – по мере их готовности, конечно, и создавая более широкое интеграционное объединение. Надеюсь, что новый Евразийский союз со временем станет одним из влиятельных игроков на мировом рынке.

При этом мы, конечно, готовы к более тесной интеграции с Европейским союзом, с Азиатско-Тихоокеанским регионом, со странами БРИКС, с другими региональными объединениями, но для этого необходимы открытость и доверие со стороны наших партнёров. Односторонних шагов навстречу с нашей стороны здесь быть не может. Нужно двустороннее движение.

Конечно, это не означает, что Россия готова отказаться от своего суверенитета, от его защиты, от наличия надёжной системы обеспечения безопасности государства. Мы начали модернизацию самой этой системы, которая была неэффективна.

Реформа Вооружённых Сил и реализация масштабной государственной программы вооружений – безусловный приоритет ближайших лет. Необходимые решения о переходе к профессиональной армии уже приняты. Через пять лет количество призывников будет минимальным, а число контрактников выйдет на оптимальный уровень – чуть более 400 тысяч человек.

Престиж военной службы должен соответствовать её роли в обеспечении безопасности страны. Это, конечно, касается и денежного довольствия, чем мы занимаемся, и жилищных условий, чем мы также занимаемся, и пенсий. Ну и, конечно, мы должны с максимальной пользой инвестировать около 20 триллионов рублей в обновление технического оснащения наших Вооружённых Сил. Для этого необходима профессиональная экспертиза на всех этапах реализации государственного заказа, расширение конкуренции на соответствующем рынке, каким бы специфическим этот рынок ни был, а также построение современной системы исследования и разработок на базе наших лучших традиционных школ и современных практик других государств.

Модернизация экономики, открытость и ответственность власти помогут ещё в одной очень важной задаче – в борьбе с системной коррупцией, которая, как ничто другое, угрожает свободе и благополучию наших граждан, развитию нашего государства. Я понимал и понимаю, что на решение этой масштабной проблемы потребуются время, силы и огромная воля. Здесь призывами или пиаром ничего не добьёшься. Ведь нам противостоят очень влиятельные и часто очень хорошо вооружённые, причём в прямом смысле слова, противники. Ещё в Древнем Китае Лао Цзы говорил: «Нет беды тяжелее, чем презирать врагов». Но мы объявили войну коррупции, мы нашего врага знаем, и здесь мы не отступим.

Законодательные инструменты борьбы с коррупцией, профилактики коррупционного поведения, основанные на международных конвенциях, у нас есть. За эти четыре года мы их создали – создали впервые за всю тысячелетнюю историю нашего государства. За коррупцию уже реально наказывают. Число осуждённых измеряется тысячами, десятками тысяч. Будут реализованы и дополнительные меры по борьбе с так называемой большой коррупцией, а также с бытовой коррупцией. Работа над этими мерами, в том числе на законодательном уровне, сейчас идёт полным ходом, и они должны стать частью Национального плана противодействия коррупции. Это касается и внедрения системы контроля над расходами должностных лиц, дополнительных санкций за совершение коррупционных преступлений, формирования специальных структур для их расследования, а также механизмов публичного контроля и оценки деятельности чиновников. Победить коррупцию можно только вместе с гражданским обществом, создав в обществе атмосферу абсолютной нетерпимости к любым формам коррупции – подчёркиваю, к любым. И согласитесь, что такая атмосфера в нашей стране в последние годы складывается.

Очень многое в деле борьбы с коррупцией зависит от судебной системы и правоохранительных органов. У них может быть только один ориентир – закон, перед которым все равны, независимо от служебного положения и других индивидуальных характеристик. За последние годы были предприняты существенные меры по укреплению независимости судебной системы, а в прошлом году сделан и первый шаг в реформировании органов внутренних дел. Их деятельность должна стать прозрачной, подконтрольной обществу, а вмешательство в неё со стороны властных структур неприемлемым. Я уверен, что и с этими задачами нам всем вместе по плечу справиться.

Уважаемые коллеги, друзья! Понимая, что коррупцию, отсталость и бедность не побороть только действиями сверху, мы развивали нашу политическую систему, укрепляли нашу демократию. Я был инициатором обеспечения равного доступа всех политических партий к средствам массовой информации, технического переоснащения избирательных участков в целях минимизации нарушений, снижения проходного барьера на выборах в Государственную Думу и многих других мер. В этом году мы реализуем беспрецедентную по масштабам политическую реформу за последние 20 лет.

Напомню, что в 2004 году был принят ряд законов, стимулирующих укрупнение партий. Были также отменены прямые выборы губернаторов. На том этапе это были абсолютно оправданные меры. Нестабильная политическая система, доставшаяся нам в наследство от анархии и олигархии 90-х годов, нуждалась в санации и оздоровлении. Зачастую, как правило, методами «ручного управления» эти цели были достигнуты. Сепаратистские тенденции пресечены. Крупные партии смогли создать фракции во всех региональных парламентах, чего раньше никогда не было. И эти партии стали более ответственными. Система стабилизировалась. Но, как это всегда и бывает, – исходя из философских законов – после её стабилизации в ней стали наблюдаться признаки застоя. Естественно, возник вопрос, что делать дальше – оставить всё, как есть? Таким образом, сделать ставку на так называемое «ручное управление», сделать его постоянно действующей нормой политической жизни – или вернуться к более эффективному развитию, в том числе на основе прямого участия граждан в политике? Я думаю, вывод для всех очевиден.

Прямые выборы губернаторов, свободная регистрация партий, новый порядок парламентских выборов свидетельствуют и о более высоком уровне политической культуры в обществе. Демократия больше не является бранным словом. Её престиж восстановлен, а перспективы в нашей страны гарантированы. Я уверен, что политическое многообразие и прямое включение граждан в политические процессы на этом этапе нашей истории не приведут к возвращению хаоса, а, напротив, сделают государство и прочнее, и эффективнее.

Я рассчитываю на особую роль в этом процессе так называемой системы «Открытого правительства», которая сейчас создаётся. Рабочей группой подготовлены детальные и в ряде случаев просто прорывные предложения по совершенствованию системы государственного управления и кадровой политики, по развитию конкуренции и предпринимательства, по противодействию коррупции.Дальнейшая работа по построению этой системы может состоять из четырёх основных элементов. Во-первых, это механизмы постоянного и прямого информационного обмена между органами государственной власти, иными официальными структурами и гражданским обществом. Прозрачность власти, её действий – основное условие взаимного доверия в обществе и эффективности государственной политики. Во-вторых, профессиональные экспертные сообщества, все, кто хочет внести свой вклад в формирование социальной и экономической политики, должны получить такую возможность. Координирующей структурой может стать специальная комиссия, а основной экспертной площадкой – Экспертный совет при Правительстве России.

Одной из задач этих структур будет разработка ключевых показателей эффективности деятельности Правительства и отдельных федеральных органов исполнительной власти и, конечно, мониторинг процесса достижения целевых ориентиров во взаимодействии с гражданским обществом.

Хотел бы также подчеркнуть, что это самое «Открытое правительство» – это открытая система для всех желающих, а не только для отдельных уважаемых товарищей. Опыт многих стран показывает, что чем шире вовлечённость граждан в дела государства, тем успешнее развивается и политическая, и экономическая сфера. Именно поэтому я считаю целесообразным совершенствовать институт общественных и экспертных советов при органах исполнительной власти, при этом наделить, конечно, их и дополнительными возможностями.

В-третьих, «Открытое правительство» должно стать ещё одним источником постоянной обратной связи. Я всегда, вы знаете об этом, придавал этому огромное значение, именно поэтому, как Президент, расширял институт уполномоченных по отдельным вопросам, развивал взаимодействие с гражданским обществом через интернет, получая информацию о том, насколько эффективно реализуются законодательство и меры государственной политики в реальной жизни. Я и сейчас считаю, что это исключительно важно для всех, кто имеет любую власть, – для всех.

Но система «Открытого правительства» должна создавать возможность и для участия активных граждан и экспертных сообществ в подготовке самих решений государственной власти. В конце концов разрушить абсолютную монополию чиновников на разработку и оценку результативности собственной деятельности.

И, конечно, необходимо тщательно анализировать информацию – СМИ, роль которых в этом процессе переоценить невозможно. Именно поэтому мною был создан и дополнительный ресурс – Общественное телевидение. Надеюсь, что начиная со следующего года оно станет действенным инструментом общественной дискуссии и повышения открытости государства.

В-четвёртых, «Открытое правительство» – это прозрачная, простая для граждан и эффективная система оказания государственных и муниципальных услуг. Прежде всего, это касается повсеместного внедрения бесконтактных электронных технологий, минимизации документооборота, а также возможности оценки действий тех, кто такие услуги оказывает, и, конечно, быстрого решения возникающих проблем.Выполнив наши обязательства по распространению интернета на всей территории нашей страны, мы сможем полностью перейти к полноценной электронной идентификации граждан, наиболее эффективным механизмам электронной демократии.

Одним из главных условий результативности работы будущих властных структур является принципиальное повышение квалификации и существенное обновление состава специалистов на всех уровнях государственной и муниципальной власти, а также в сферах оказания публичных услуг. В первую очередь речь идёт о реформировании и развитии системы государственной службы. Мы, собственно, этот процесс никогда не закрывали, но сейчас он явно подошёл к своему новому этапу.

Для государственных служащих должна поэтапно вводиться единая система экзаменов и конкурсов. Все льготы и преимущества для государственных служащих в конечном счёте должны быть монетизированы и вместе с основной зарплатой составить уже нормальный рыночный уровень их трудовой мотивации. В полной мере необходимо использовать механизмы ротации, а также общественной оценки эффективности деятельности служащих государственного и муниципального уровня.

В итоге нам необходимо изменить мотивацию многих из тех, кто работает в органах власти сегодня, и стимулировать приход на государственную службу нового поколения современных и добросовестных управленцев. Надо всегда смотреть в будущее: никто из нас не будет работать вечно.

Дорогие друзья! У нас есть и один очень весомый повод для гордости, я об этом не сказать просто не могу. В прошлом году в России впервые за многие годы не снизилась численность населения. В нашей стране стало больше детей. В прошлом году малышей родилось на 20 процентов больше, чем в 2006 году. И сейчас в России детей в возрасте до пяти лет на 1 миллион человек больше. Это прекрасный результат. И, какие бы страшные сценарии нам ни рисовали, показатели рождаемости лучше всех говорят об общей обстановке в стране, об уровне благополучия общества, о самоощущении наших граждан – вот о чём они говорят: об их уверенности в завтрашнем дне.

Рост рождаемости свидетельствует: да, в России ещё не созданы, но создаются условия, при которых люди больше не боятся становиться родителями, зная, что у них хватит сил и средств для воспитания и образовании детей, веря, что их дети смогут занять достойное место в обществе, что при возникновении существенных жизненных трудностей государство и общество всё-таки придут им на помощь.

Конечно, ещё раз подчёркиваю, мы сделали только первые шаги, проблем, наверное, ещё больше, чем успехов. Но я искренне благодарю всех, кто принимал участие в реализации соответствующего национального проекта. Достигнутый результат принципиально важен для нашей страны. Мы, конечно, не должны успокаиваться, не должны почивать на лаврах, тем более что нам предстоит столкнуться с серьёзным демографическим вызовов, корни которого уходят ещё в 90-е годы. Мы обязаны сделать всё, чтобы дети росли здоровыми, образованными, умными, энергичными, любящими нашу страну, то есть свободными людьми.

Совсем недавно я утвердил Концепцию общенациональной системы выявления и развития молодых талантов. На основе этого документа органам власти всех уровней необходимо разработать и реализовать конкретные программы. Главная задача в том, чтобы каждый ребёнок непрерывно находился в поле зрения общества и государства, имел возможность совершенствовать все свои способности.

Развитие творческих начал, необходимых везде, в любой деятельности, конечно, немыслимо без развития культуры. Нельзя недооценивать влияние культуры на жизнь общества, на менталитет нашего народа. Ведь бескультурье – это прекрасная среда для роста агрессии, нигилизма, ощущения несправедливости, что в истории нашей страны неоднократно бывало. Правильно было сказано, что воспитать человек интеллектуально, не воспитав его нравственно, – значит вырастить угрозу для общества.

У нас есть позитивные примеры развития культурной среды в регионах – подчёркиваю, в регионах, потому что это важнее всего. Они показывают, как благодаря таким проектам улучшается качество жизни, растёт инвестиционная привлекательность региона, возможности для реализации человеческого потенциала.

Нам необходимо максимально приблизить культуру к людям и в первую очередь – к нашим детям, сделать её притягательной и, что немаловажно, доступной для большинства, создать современную систему поддержки культуры и искусства, основанную на широком партнёрстве между государством и абсолютно всеми, кто готов вкладывать свои средства, свою душу, свои силы в эту сферу.

Ещё одна критически важная задача – это подготовка нового поколения профессионалов для систем здравоохранения и образования. На эти цели выделяются большие деньги и будут выделяться. В среднесрочной перспективе нам нужно подготовить сотни тысяч специалистов в этих сферах. Это очень сложная задача. У нас нет права прятаться от этой проблемы. Поэтому в российских университетах начнётся подготовка и переподготовка кадров по ключевым, наиболее востребованным специальностям в соответствии уже с новыми стандартами. Для этого следует привлекать ведущих отечественных специалистов, в том числе прошедших подготовку за рубежом, а также иностранных профессионалов высокой квалификации. Кроме того, значительное число врачей, преподавателей должны направляться на учёбу в другие страны – конечно, с условием их возвращения для работы в России.

Наконец, особый акцент нужно сделать на подготовку управленцев для образования и здравоохранения. Без управленцев в этой сфере тоже очень трудно что-то делать. Я имею в виду, конечно, директоров школ и главных врачей. Для всех, кто пройдёт обучение по таким программам и последующую аттестацию, необходимо создать дополнительную материальную и карьерную мотивацию.

Через несколько лет кадровая ситуация в социальной сфере должна измениться качественным образом. Решение этой задачи будет содействовать преодолению неравенства в доступе к качественному образованию. Есть, кстати, очень верная мысль, почти максима: образование – лучший страж свободы, чем развёрнутая армия.

Необходимо создать систему непрерывного образования, которая помогала бы человеку в любом возрасте и в самых непростых жизненных ситуациях. Считаю очень важным задействовать в образовательной сфере масштабный потенциал и некоммерческого сектора.

Особое внимание должно уделяться охране детского здоровья. Нам нужны не только институциональные изменения системы здравоохранения, включающие технологическое обновление и внедрение современных методов управления, но и масштабная пропаганда здорового образа жизни, формирование для него всех необходимых условий.

Конечно, хорошо, что высокотехнологичной медицинской помощью в прошлом году воспользовались в два с половиной раза больше, чем в 2006 году, когда мы начинали работу по национальному проекту. Это прямой эффект. Но, по мнению экспертов, эффект от профилактических мер всё равно в разы больше, чем результаты самого лучшего лечения.

Конечно, в самой системе здравоохранения должны заработать механизмы конкуренции и среди страховых компаний, и среди лечебно-профилактических учреждений. Только тогда у граждан появится реальное право на выбор врача и места оказания медицинских услуг. Социальное развитие государства – это безусловный приоритет, которому должны быть и будут подчинены наши действия по всем направлениям.

Уважаемые коллеги, дорогие друзья! Завершая своё выступление, скажу, как, с моей точки зрения, должна оцениваться эффективность органов государственной власти, по каким ключевым показателям.

Первое – и главное. Ожидаемая продолжительность жизни в России должна увеличиться через шесть лет ещё как минимум на четыре года. У нас есть все шансы достичь уже к 2018 году уровня 75 лет. Действительно, если люди живут дольше – значит, у нас есть достижения во всех сферах.

Второе. Доля семей с доходами ниже прожиточного минимума через пять лет должна быть устойчиво ниже 10 процентов, а у большинства российских семей среднедушевые доходы должны соответствовать базовым характеристикам среднего класса.

Третье. В международных рейтингах комфортности ведения бизнеса Россия должна подняться за этот же период с нынешнего, весьма непривлекательного 120-го как минимум на 40-е место в мире – с перспективой вхождения в первую двадцатку не позднее 2020 года.

Четвёртое. В России должно быть создано не менее 25 миллионов новых эффективных рабочих мест, прежде всего в несырьевых сферах, которые заменят низкопроизводительные рабочие места и дадут импульс развитию всех регионов нашей страны. Безработицу через несколько лет необходимо ограничить минимальным уровнем не более 5 процентов. Производительность труда (тяжёлый для нас вопрос, но крайне необходимый) необходимо повысить в полтора-два раза, что сделает российскую экономику конкурентоспособной в ключевых глобальных секторах.

Пятое. Казалось бы такая вполне небольшая цель, но очень важная. Не менее пяти российских университетов должны войти в первую сотню основных мировых рейтингов. Это будет означать общий подъём нашего образования.

Шестое. Большинство российских семей должно иметь возможность улучшать свои жилищные условия не реже, чем один раз в 15 лет.

И седьмое. Россия должна быть в первой десятке среди всех стран мира по уровню внедрения электронных технологий во всех сферах жизни общества. Я уверен, что мы это сделаем.

Ещё раз хотел бы сказать, что, если мы будем работать эффективно, открыто, слаженно, все эти цели будут достигнуты.

И что ещё я хотел бы сегодня сказать: я искренне благодарю всех, кто работал вместе со мной все эти годы. Я не раз убеждался в вашем профессионализме, в вашей порядочности, в верном служении общему делу. Нам многое удалось. Наше общество стало другим, стало более открытым и более успешным. Наша страна стала комфортнее и привлекательнее для жизни. Спасибо за это всем вам.

У нас впереди ещё много дел, впереди большая работа. Мы продолжим служить нашей любимой стране – великой России!

Спасибо.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 24 апреля 2012 > № 543805 Дмитрий Медведев

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 23 апреля 2012 > № 549087 Эльвира Набиуллина

Председатель Правительства России В.В.Путин принял участие в расширенном заседании коллегии Министерства экономического развития Российской Федерации.

Стенограмма начала заседания:

В.В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги! Мы с вами все хорошо знаем и представляем, что Министерство экономического развития, ваше министерство выполняет особую роль. Вы не просто отвечаете за текущую настройку экономической жизни, использование инструментов регулирования рынков и деловую конъюнктуру. Именно в этом ведомстве, в этом министерстве разрабатываются концепции системных реформ и преобразований, просчитываются ориентиры и сценарии развития на будущее. Ваш профессионализм, понимание тонкостей экономических процессов в полной мере проявились в период кризисных явлений. Все мы хорошо помним те непростые месяцы. Цена каждого решения была исключительно высокой. Следовало выстроить работу в единую логику, сохранить баланс интересов всех секторов российской экономики, найти точечные подходы подчас для отдельных предприятий и целых регионов. Тогда именно Министерство экономического развития выступало на своде, так сказать, всех антикризисных мер Правительства.

Считаю, что нам вместе действительно многое удалось сделать. Мы избежали соблазна простых решений, простых шагов, когда экономические проблемы предлагалось часто решать просто раздачей денег или тотальным огосударствлением экономики. Мы сохранили макроэкономическую стабильность и не отказались от системных реформ, от курса на развитие, не потеряли видение перспективы. Вот я сказал об имевших тогда место огосударствлении экономики, целых отраслей, можно сказать, крупных компаний. Сейчас министерство работает над новыми шагами в направлении приватизации, и здесь тоже не должно быть простых решений. Всегда решения должны быть сбалансированными, отвечать долгосрочным интересам развития экономики и соотноситься с текущей конъюнктурой.

Сейчас мы находимся на очень важном рубеже. Предстоит принимать решения, которые зададут вектор и долгосрочную динамику развития. Безусловное требование заключается в том, что в предстоящее десятилетие экономика России должна расти более высокими темпами, чем мировой ВВП. При этом нам нужны не только объёмы, но и, как мы с вами неоднократно говорили, подчёркивали – и я говорил, и министр ваш говорил, да и эксперты вашего министерства говорили в разных форматах, – нам нужно новое качество роста экономики. В то же время высокие показатели будет обеспечить сложнее, чем в начале 2000-х годов. Тогда на нашей стороне была благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура. Сейчас она, правда, тоже неплохая, но тогда существовал значительный резерв незагруженных производственных мощностей, да и рост начинался с достаточно низкой базы.

Добавлю, что разного рода неопределённостей сегодня, как мы знаем, в мире достаточно, их меньше не становится. Серьёзные процессы глобальной трансформации идут буквально на наших глазах, и, выстраивая нашу экономическую политику, мы должны учитывать множество внутренних и внешних факторов. Именно поэтому нам нужна эффективная, надёжная система долгосрочного планирования и прогнозирования, которая не только определяла бы тенденции развития, но и отвечала на вопрос, какая последовательность шагов необходима по каждому из наших приоритетов, а это повышение уровня жизни граждан, решение проблемы бедности, создание миллионов современных новых рабочих мест, это модернизация экономики, увеличение доли инновационных отраслей и высокотехнологичного экспорта, развитие производственной и транспортной инфраструктур.

Важнейшую задачу министерства вижу в том, чтобы чётко определить те новые источники роста, которые позволят достичь стоящих перед нами целей, поэтому прошу вас ускорить работу над законом «О стратегическом планировании» и внести его в Правительство до 1 июля текущего года. И в этой связи, как мы договаривались, уже до конца этого года должны быть подготовлены все основные государственные программы.

Обращаю внимание: мы не просто переходим к другой структуре бюджета, по сути меняются принципы госуправления и расходования бюджетных средств, во главу угла ставится результат, достижение конкретных, предметных целей по важнейшим направлениям. Вновь повторю: все госпрограммы должны быть плотно увязаны с системой стратегического планирования, с долгосрочным прогнозом социально-экономического развития нашей страны. Координирующая роль министерства здесь исключительно высока.

По таким же принципам должны работать и федеральные целевые программы. Надо сократить финансирование неэффективных направлений и, наоборот, в полном объёме обеспечить ресурсами те программы, которые являются приоритетными. Мы много раз к этому возвращались, регулярно рассматриваем эти вопросы на заседаниях Правительства. Я уже говорил недавно на расширенном заседании Министерства финансов: деньги выбивают коллеги на различные направления работы, а потом начинают выбирать их в лучшем случае где-то в середине года, а то и в конце, если вообще какие-то программы двигаются… Лучше сосредоточить имеющиеся ресурсы на тех направлениях, которые готовы к развитию и которые востребованы экономикой.

Уважаемые коллеги, среди всех факторов развития, которые мы должны задействовать, на первое место поставлю состояние делового климата, формирование комфортной, открытой бизнес-среды – сегодня это, безусловно, нерв экономической политики.

Во многом благодаря наступательной позиции Министерства экономического развития здесь действительно в последнее время наметились определённые позитивные изменения: за прошедшие годы проведена инвентаризация полномочий надзорных и контрольных органов, в разы сокращено число проверок бизнеса и при этом существенно расширены сферы, где действует уведомительный порядок открытия нового дела. Изменился формат Консультативного совета по иностранным инвестициям. Для поддержки проектов создан Российский фонд прямых инвестиций – надеюсь, что он тоже будет работать эффективно. Во всяком случае, управленческая команда там подобралась, на мой взгляд, очень хорошая. Ведётся постоянный диалог с бизнес-сообществом, ключевыми предпринимательскими объединениями.

В результате задана та логика, которая позволила нам поставить задачу принципиально другого масштаба и уровня. Речь о том, чтобы Россия вошла в число стран не просто с благоприятным, а с наилучшим деловым климатом. Мы понимаем, что выиграть в конкуренции за прямые инвестиции, создать наиболее привлекательные условия для бизнеса – значит, выиграть в борьбе за эффективность российской экономики, за новое качество роста. Именно поэтому наша экономическая политика, деловой климат, условия для притока иностранных инвестиций и создания новых производств, для внедрения инноваций – должны быть в полном смысле конкурентоспособными. Подчеркну: глобально конкурентоспособными, тем более, учитывая наше присоединение к Всемирной торговой организации. Это значит, что нам нужно не просто повышать эффективность экономической политики, а постоянно сопоставлять наши шаги и их результативность с тем, что происходит в других странах. Действовать нужно решительнее и быстрее, чем потенциальные наши конкуренты. Именно такая философия заложена в национальную предпринимательскую инициативу по формированию конкурентного делового климата. Координаторами, а по сути, движущей силой этого проекта стали Министерство экономического развития и Агентство стратегических инициатив.

Что здесь важно? Важно, что сам бизнес формирует требования к качеству делового климата, административным процедурам, нормативным актам и правоприменительной практике. Уже 3 мая на наблюдательном совете Агентства стратегических инициатив предстоит предметно рассмотреть первые четыре дорожные карты по наиболее чувствительным для бизнеса направлениям. Это административные барьеры при подключении к энергосетям и в строительстве, а также таможенные процедуры и поддержка экспорта.

Считаю правильным затем утвердить эти дорожные карты как можно быстрее. Формирование аналогичных дорожных карт в других сферах, определяющих качество делового климата, следует начать незамедлительно и завершить их подготовку до конца текущего года. Я прошу и Агентство стратегических инициатив, и все министерства, включая, разумеется, Министерство экономического развития, и все другие ведомства включиться в эту работу.

Обращаю внимание: мы устанавливаем обязанность чиновников федерального уровня, по существу, выполнять требования самого бизнеса, изложенные в этих дорожных картах. Нужен не отчёт о принятых мерах, а результат – ликвидация избыточных процедур, снижение финансовых и временных издержек для бизнеса. Поэтому в течение недели жду, уважаемые коллеги, от вас доклада, как продвигается разработка системы показателей персональной ответственности для каждого руководителя, причём самого высокого уровня, включая руководство министерств и ведомств.

Повторю, следует ориентироваться на ясные и понятные критерии, за которыми видна реальная работа каждого конкретного человека. Одновременно нужно продумать систему санкций за невыполнение возложенных полномочий. Кстати, такой же принцип должен быть заложен и в механизм оценки эффективности региональных управленческих команд.

Далее. Нужно расширить сферу публичных консультаций с предпринимательским сообществом, в том числе – в рамках механизма оценки регулирующего воздействия, совместно с бизнесом проводить экспертизу не только проектов, но и уже действующих нормативных актов. Следует осуществить детальную инвентаризацию всего правового массива и расчистить его от всех норм и положений, которые необоснованно затрудняют ведение предпринимательской и инвестиционной деятельности в Российской Федерации.

Выступая в Государственной Думе, я уже говорил о том, что нам необходимо существенно нарастить эффективность наших инвестиционных усилий, наших институтов развития. Прошу Минэкономразвития, Агентство стратегических инициатив совместно с Внешэкономбанком, предпринимательскими организациями разработать комплекс мер по повышению доступности институтов развития, прежде всего для среднего бизнеса, работающего в сфере производства и инноваций.

Отдельно нужно посмотреть, насколько привлекательны условия, созданные нами в наших особых экономических зонах. Безусловной заслугой Министерства экономического развития является создание этих зон, регулирование, нормативная база, которая там создана. Безусловно, это ваша заслуга, уважаемые коллеги, но нужно критично оценивать, почему подчас бизнес, инвесторы предпочитают разворачивать новые производства не на этих площадках, а где-то за рубежом. Такое тоже бывает, значит, там тоже есть проблемы, на которые нужно обращать внимание и реагировать соответствующим образом. Мы к этой теме уже обращались, соответствующие поручения даны, жду от вас соответствующей реакции. Кстати, можно было бы подумать и о том, как дополнительно поддержать новые производственные предприятия, например, через налоговые каникулы.

Уважаемые коллеги, ещё несколько значимых направлений хотел бы сегодня отметить. Один из важнейших приоритетов в деятельности министерства в текущем году – это завершение работы над проектом закона «О федеральной контрактной системе». Основную проблему вижу в том, что действующее законодательство, к сожалению, до сих пор не отвечает на сущностные вопросы: зачем государство совершает конкретную закупку и какой конкретно результат намерено получить, а главное, насколько эффективно расходуются триллионы бюджетных рублей? В 2011 году, как вы знаете, почти 5 трлн рублей было истрачено по этому направлению – 4,9 трлн. Существующие правила закупок, а также отбора поставщиков препятствуют подчас участию в тендерах действительно профессиональных и надёжных компаний.

В итоге наших граждан не устраивает состояние наших дорог, питание в детских садах, качество ремонта в учреждениях здравоохранения и образования, а ведомства подчас закупают вещи, которые не являются, мягко говоря, вещами первой необходимости для ведения административной работы. Считаю, что Минэкономразвития должно разработать эффективную систему регулирования и контроля всех стадий госзакупок, включая их обоснование, установление начальной цены и существенные условия контракта до проведения тендера, а также мониторинг исполнения и аудит контрактов – уже после завершения этих торгов.

Все сведения о госзаказе нужно сделать максимально открытыми, причём эта информация может быть использована для обжалования действий структуры, размещающей госзаказ.

Обращаю внимание: закупки органов власти, компаний с госучастием должны, в том числе, стимулировать рост новых высокотехнологичных производств, поэтому необходимо максимально расширить участие малого и среднего бизнеса в программах инновационного развития госкомпаний. В 2011–2013 годах, прежде всего за счёт внебюджетных источников, объём финансирования таких программ составит порядка 3 трлн рублей.

Другой эффективный инструмент поддержки инноваций, запущенный Минэкономразвития, – это технологические платформы. В рамках таких платформ удалось объединить усилия исследовательских центров, вузов и предприятий. В результате значительно сокращён путь от научных разработок до их практического внедрения. Подчеркну: наши предприятия должны выпускать действительно конкурентоспособную продукцию, основанную на самых современных технологиях и востребованную не только на нашем, но и на мировых рынках.

По оценкам самого Минэкономразвития, по целому ряду товаров, услуг мы имеем потенциал для роста. Так, в ближайшие четыре года объём экспорта продукции машиностроения должен вырасти на треть, а ещё через пять лет – удвоиться. Наши амбициозные планы должны быть подкреплены действенным механизмом их реализации. В этой связи необходимо в полной мере использовать возможности Российского агентства страхования экспорта и, в том числе, нацелить его на работу с малыми и средними предприятиями. Но только одной этой мерой, конечно, нельзя ограничиваться.

Я прошу Минэкономразвития внимательно изучить опыт ведущих стран-экспортёров. Нам нужно создать комплексную систему поддержки нашей продукции на внешних рынках, в рамках которой объединить возможности финансовой, дипломатической, информационной, правовой поддержки наших компаний. Мы должны научиться помогать бизнесу преодолевать недобросовестную конкуренцию, быстро и эффективно идентифицировать те барьеры, которые другие государства необоснованно выстраивают на пути российских компаний, – а такое, к сожалению, ещё случается.

С гораздо большей отдачей должны действовать межправительственные комиссии, торговые представительства России за рубежом. Эти структуры уже хорошо научились работать с крупными компаниями, но, повторю ещё раз, этого недостаточно. Для запросов малого и среднего бизнеса далеко не всегда все наши коллеги за рубежом открыты.

Считаю правильным, если в постановке задач для наших государственных органов, занимающихся международным экономическим сотрудничеством, будут участвовать ключевые объединения предпринимателей.

Далее. Для цивилизованного отстаивания своих интересов у нас сейчас появляется и новый инструмент, во всяком случае мы на это очень рассчитываем. Имею в виду присоединение (я уже упоминал об этом) ко Всемирной торговой организации. Многолетние переговоры с участниками этой организации, выверка всех позиций, безусловно, очень сложный и высокопрофессиональный процесс. Хочу поблагодарить экспертов министерства, руководство министерства за эту работу. Вижу, здесь, в зале, присутствуют эти люди. Действительно, работа была сложной, напряжённой, нервной подчас, но это путь, который вы прошли достойно.

Но, уважаемые коллеги, все мы понимаем, что завершение переговоров – это не окончание, а на самом деле, может быть, начало большой работы в рамках ВТО. Нужно в полной мере использовать преимущества от открытия рынков для продвижения отечественной продукции. И при этом минимизировать риски, мешающие нашим компаниям работать за рубежом. Кроме того, совместно с другими министерствами и ведомствами следует определить реально необходимые меры поддержки отечественных производителей. Особо выделю вашу работу на таком важнейшем участке, как интеграционные процессы. Политические решения о создании Таможенного союза, единого экономического пространства потребовали кропотливых усилий по формированию договорно-правовой базы сотрудничества. И такая база в короткие сроки была создана, что позволило запустить интеграционные проекты со значительным опережением. Я уже высказывался по этому поводу: считаю, что создание Таможенного союза, единого экономического пространства – это важнейшие геополитические события на постсоветском пространстве за последнее время, да и вообще со времён крушения Советского Союза.

Развивая интеграцию, мы также должны отталкиваться от запросов бизнеса, участников экономической жизни. Наша задача – сделать так, чтобы предприниматели, граждане наших стран смогли в полной мере воспользоваться преимуществами общего пространства. И мы с вами хорошо понимаем, что с политической точки зрения и с точки зрения стратегических перспектив это важнейшее, абсолютно позитивное событие – создание этих интеграционных структур. Но они ставят перед нами определённые задачи, это для нас определённый вызов. Если в Белоруссии или в Казахстане будут лучше условия для ведения бизнеса, то постепенно бизнес будет туда перебираться – это же очевидный факт. Не все, конечно. Инфраструктурные проблемы есть и административные, и так далее. Но если мы не будем реагировать на эти реалии экономической жизни – значит, нас ждут эти проблемы. И нужно это сделать, делать прямо сегодня. Нужно менять ситуацию, выравнивать её в нашу пользу, с тем, чтобы всё экономическое пространство у нас было конкурентоспособным вовне.

Особое внимание следует уделить позиционированию Таможенного союза и ЕЭП в мире, обеспечить широкое международное признание этих объединений в качестве равноправных партнёров по диалогу. Все эти шаги должны обеспечить благоприятные условия для создания Евразийского экономического союза, который, как мы рассчитываем, станет мощным полюсом глобального развития, привлекательным для наших соседей.

И в заключение, уважаемые коллеги, хочу сказать ещё несколько слов. За всеми нашими проектами, принимаемыми решениями мы должны видеть не только экономические показатели и статистику. Надо всегда помнить: у экономики есть огромное социальное, человеческое измерение. Главный результат нашей работы – это растущий уровень жизни российских семей, современные рабочие места, реализация творческих и деловых проектов, свобода и возможность для миллионов наших граждан создать собственное дело.

Новая экономика, которую мы создаём, должна востребовать и помочь раскрыть огромный потенциал нашего народа. И это именно та цель, к которой мы вместе стремимся. Уверен, мы обязательно её достигнем. Я хочу вас поблагодарить за работу и пожелать вам успехов. Спасибо большое.

Э.С.Набиуллина: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги! В своём выступлении я остановлюсь на итогах работы министерства за последний год и в целом за четыре года, а также на содержательных развилках экономической политики на предстоящий период. Но сначала об экономических итогах.

В 2011 году экономика выросла на 4,3%. Это оказалось выше нашего прогноза - 4,1%. При этом темпы роста ВВП во втором полугодии – это около 5% – были самыми высокими с момента кризиса. Улучшение продемонстрировали инвестиции, кредитование населения, потребительский спрос, розничная торговля. На слайде видно, что основные показатели росли от квартала к кварталу. Темп роста инвестиций во втором полугодии ускорился против первого полугодия в 3 раза, а розничной торговли – в 1,8 раза. Нам, конечно, эти тенденции очень важно закрепить.

Оценка роста этого года – 3,4%. Я бы хотела особо отметить, что понижение нашего прогноза по сравнению с предыдущим (3,7%) связано в основном с переоценкой базы и дополнительным ростом прошлого года, который оказался выше наших оценок. В абсолютных же значениях наш прогноз ВВП на 2012 год практически не изменился. ВВП к концу года составит 59 трлн рублей, или почти 2 трлн долларов США, что сохраняет нас на 6-м месте по размеру экономики по паритету покупательной способности. Среди стран БРИКС Россия по темпам уступила Индии и Китаю, но ощутимо опередила Бразилию и Южную Африку.

В I квартале этого года ВВП вырос, по оценке Минэкономразвития, на 4%, в том числе в марте - на 3,2%. Темпы кажутся невысокими, но за этими темпами стоит изменение характера экономического роста. У нас завершилась фаза посткризисного восстановительного роста, прекратилось накопление запаса, и дальнейший рост экономики идёт за счёт увеличения внутреннего потребительского и инвестиционного спроса при усилении тенденции к импортозамещению.

Но, конечно, важны не только темпы, но и то, как меняется структура экономики. Надо сказать, что 2010 и 2011 годы стали демонстрацией способности российских компаний в ключевых секторах российской экономики адаптироваться к внешним условиям путём повышения эффективности. Речь идёт в первую очередь об обрабатывающей промышленности. Несколько цифр, на мой взгляд, очень наглядных: до кризиса количество занятых в сфере обрабатывающей промышленности было около 12,5 млн человек, однако из-за резкого падения спроса в период кризиса предприятия были вынуждены значительно сократить выпуск и занятость. В условиях кризиса занятость в обрабатывающих отраслях промышленности снизилась почти на 2 млн человек. По итогам же 2011 года выпуск продукции в обрабатывающих отраслях в реальном выражении превысил докризисный уровень, однако количество занятых осталось меньше 11 млн человек, что говорит о повышении производительности труда в этих секторах. То есть с той численностью, которая была сокращена, мы достигли и превысили докризисный уровень, и сокращенные в промышленности рабочие места были компенсированы новыми, созданными в основном в сфере услуг. Занятость там выросла более чем на 2 млн человек, и это соответствует общемировым тенденциям развитых стран. По сути дела, происходит изменение структуры экономики.

Мы рассчитываем на сохранение тенденции к снижению темпов инфляции. В 2012 году она будет, по нашим оценкам, около 6%. И в сочетании с мерами по повышению зарплат в бюджетном секторе и денежного довольствия это создаст условия для ускорения роста реальных доходов населения. Ожидается, что рост реальных доходов в этом году будет 5% против 0,8% в 2011 году. Это серьёзное ускорение роста реальных доходов населения.

За темпами и качеством роста, конечно, стоит состояние российских экономических институтов и делового климата. Здесь много проблем, но есть и улучшения. Я хотела бы привести несколько внешних свидетельств. По данным UNCTAD 2011 года, Россия вышла на 8-е место в десятке стран-лидеров по привлечению прямых иностранных инвестиций. За четыре года в страну поступило 207,7 млрд долларов прямых иностранных инвестиций.

В достаточно известном рейтинге Всемирного банка Doing Business, который мы часто приводим, Россия в 2012 году поднялась на четыре позиции. И хотя это всего лишь 120-е место из 183, но при этом Россия вошла в топ-25 стран по прогрессу в проведении реформ по улучшению инвестиционного климата. Конечно, дорожные карты, которые мы разрабатываем, должны серьёзно ускорить динамику улучшения инвестиционного климата, чтобы мы пришли как минимум к 20-му месту.

Но есть и другие рейтинги. Недавно опубликованный рейтинг агентства Bloomberg включил Россию в 50 лучших стран из 160 проанализированных по условиям ведения бизнеса: мы занимаем 48-е место. В оценке финансовой системы за два года мы продвинулись с 57-го на 39-е место. Это рейтинг Всемирного экономического форума.

Понятно, что все рейтинги условны. Есть и достаточно недоброжелательные к нам, и их методология не всегда прозрачна. Но для нас они являются одним из важнейших индикаторов, указывающих на узкие места нашего инвестиционного климата. И очевидно, что России уже недостаточно тех мер, которые использовались для улучшения инвестиционного климата на предыдущем этапе. Нам надо задействовать новые. И прежде всего это, конечно, радикальное совершенствование безопасности ведения бизнеса (бизнес говорит об этом на каждой встрече), в первую очередь - через укрепление судебно-правовой и правоохранительной систем. Это прозрачная реализация программы по выходу государства из капитала предприятий в конкурентных секторах. Это и борьба с коррупцией, и, наконец, последовательное повышение конкурентности во всех сферах.

Условия, в которых мы будем реализовывать следующие этапы начатых преобразований, будут не самыми простыми, и зависеть они будут в меньшей степени от цен на нефть и в значительно большей степени, чем это было раньше, от нашего прохождения основных развилок в экономической и социальной политике. Основных развилок, на мой взгляд, семь. Я хотела бы показать слайды и хотела бы остановиться в докладе как раз на этих развилках.

Первая развилка – это допустимый для экономики уровень фискального бремени. Общая налоговая нагрузка, которая включает таможенные и страховые платежи, сейчас составляет 35,6% к ВВП. Я начинаю с налогов, потому что налоги – это не только доходы бюджета и не только вопросы Минфина, но это важнейшая составляющая часть инвестиционного климата. И незавершённость дискуссий по этому поводу беспокоит предпринимателей: они сдерживают инвестиции в ожиданиях изменений. Поэтому в дискуссиях, которые мы сейчас ведём, в ближайшее время, на наш взгляд, нужно поставить точку.

При этом хотелось бы особо подчеркнуть, что, по оценке Минэкономразвития, за последние 20 лет в России в целом сформирована современная налоговая система, которая отвечает задачам развития страны и модернизации экономики. И дальнейшие изменения в ней не должны быть радикальными. Главное – сохранять основные принципы совершенствования налоговой системы. Эти принципы следующие:

Первое – должна быть обеспечена стабильность ставок базовых налогов как минимум на пять лет. Второе – это справедливость налогового бремени: большее налоговое бремя на сверхдоходы корпораций, прежде всего в рентных секторах, меньшее налоговое бремя на бизнес, занимающийся модернизацией и создающий нового качества рабочие места, дополнительное налогообложение потребления богатых. Кроме того, справедливость – это и равные условия конкуренции, когда добросовестные налогоплательщики не должны проигрывать тем, кто использует разные схемы ухода от налогов.

Третий важнейший принцип – это конкурентоспособность налоговой системы. Эффективные ставки налогов должны быть сопоставимы со странами, с которыми Россия конкурирует за привлечение капитала, а процедуры администрирования должны соответствовать лучшим мировым практикам. И особое внимание здесь - сопоставимости налогообложения со странами, с которыми у нас Единое экономическое пространство. И Вы в выступлении уже сказали о том, как нам важно смотреть, что происходит у наших соседей в Белоруссии и в Казахстане.

Четвёртый важнейший принцип – это прозрачность принятия решений в налоговой сфере, с тем чтобы введение и ликвидация налоговых льгот, изменение правил и процедур налогового контроля принималось по итогам широкого обсуждения в обществе и проведения оценки регулирующего воздействия.

И пятый безусловный принцип – баланс фискальной и стимулирующей функций налоговой системы.

На основе этих принципов мы вышли со своими предложениями, включая, в том числе, налоговые каникулы для гринфилдов – новых проектов промышленности.

Нельзя закрывать глаза и на то, что в экономике есть сектора (а может быть, и большинство секторов), где предприниматели несут кроме фискальной, ещё и значительную нагрузку, связанную с административными барьерами и коррупцией. И по экспертным оценкам, эти барьеры увеличивают бремя изъятий из бизнеса на значительные суммы, повышая в тех или иных случаях нагрузку до 50–60%. Поэтому налоговая реформа должна идти вместе с той политикой, которую мы проводим по снижению административных барьеров. Это действительно существенная нагрузка на бизнес.

Вторая развилка – это допустимый для экономики уровень цен на электроэнергию, газ и транспортные перевозки. Это вторая важнейшая составляющая инвестиционного климата. Мы понимаем, что рост цен на газ и электроэнергию является стимулом к запуску программ по энергоэффективности. Но, на наш взгляд, мы не можем позволить себе, чтобы эти цены были выше, чем в странах - наших конкурентах, в противном случае промышленные производства будут размещаться именно там, а не в России. И, кроме того, наличие энергоресурсов – это наше конкурентное преимущество, которым мы должны пользоваться. На наш взгляд, -и мы сейчас внесли это в прогноз, - цены на газ должны расти на примерно 15% в год, прежде всего, для стимулирования энергоэффективности, на электроэнергию – около 10 %, на железнодорожный транспорт – на уровне, приблизительно соответствующем инфляции.

При этом, конечно, важно учитывать инвестиционные программы инфраструктурных компаний. Мы уже начали проводить работу вместе с инфраструктурными компаниями, с тем чтобы чётко структурировать эти проекты на окупаемые и неокупаемые и применять современные формы финансирования, прежде всего - размещение инфраструктурными компаниями долгосрочных долговых инструментов, где можно использовать и накопленные пенсионные резервы. По неокупаемым проектам государство может оказывать поддержку через софинансирование развития инфраструктуры, но обязательно заключая при этом регуляторные контракты с инфраструктурными монополиями, прописав взаимные обязательства. Я напомню, что по итогам 2011 года общая сумма инвестиционных программ в электроэнергетике, транспортировке нефти, газа и на железнодорожном транспорте составила около 3 трлн рублей, то есть около 28% от всех инвестиций в стране.

Третья развилка – темпы снижения участия государства в экономике. В 2011 году были проданы акции 360 акционерных обществ – это в 2,5 раза больше, чем годом ранее. И денег в бюджет мы получили 121 млрд рублей, что в 5 раз больше, чем 2010 году. Знаковыми стали продажа 10% ВТБ, а также продажа 75% РЖД, Первой грузовой компании – на 125,5 млрд рублей. Надо сказать, это, кстати, сопоставимо с доходами бюджета от всей приватизации.

Здесь нам нужно определиться с темпами отказа государства от контроля над рядом активов, а не только ограничиваться продажами миноритарных пакетов. Я особое внимание хотела бы обратить на то, что приватизационные программы должны быть реализованы и в регионах. Регионы получают дотации из федерального бюджета, в то время как у них огромные резервы владения активами в конкурентных и привлекательных для частных инвесторов секторах. Мы такую работу с регионами начали, но надо сказать, что она пока идёт достаточно медленно.

И четвертая развилка, на которую хотела бы обратить внимание, – это способы укрепления национальной финансовой системы. А по сути, это означает способы финансирования нашего роста и инвестиций. Не секрет, что наше падение в 2008–2009 годах было связано не только с ценой на нефть, но и с чрезмерной зависимостью от иностранных финансовых рынков. Кроме того, слабый национальный финансовый сектор – это ещё и ограниченные возможности для финансирования компаний среднего бизнеса. Малый бизнес часто не может вырасти в средний не потому, что нет спроса, а потому, что нет доступных источников рыночного финансирования.

Несколько цифр, которые заставляют задуматься: по итогам 2011 года российские ценные бумаги обеспечили 21% оборота Лондонской фондовой биржи и способствовали усилению роли Лондона как международного финансового центра. По итогам 2010–2011 годов 65% российских компаний при размещении своих акций и депозитарных расписок выбирали иностранные юрисдикции – это худший показатель для стран с сопоставимым с Россией уровнем экономического развития. В Бразилии, например, только 4% бразильских компаний размещают свои ценные бумаги за рубежом, в Китае – 8%, в Индии – 14%, в ЮАР – 29%, но к нам близка Аргентина – около 60%. Здесь, конечно, невозможно решить эту проблему запретами, нужна очень системная, но абсолютно необходимая работа по изменению законодательства (пока оно не даёт возможность нашим инвесторам, акционерам удобным образом структурировать сделки в российской юрисдикции), укреплению судебной системы, развитию инфраструктуры рынка. Так, в прошлом году было принято значимое и знаковое решение об объединении бирж и создании центрального депозитария, но этого недостаточно, и, на наш взгляд, государство должно показать пример. Считаю, что приватизация крупных компаний должна проходить, как правило, на российских площадках. Также надо определиться, в какой степени для создания длинных денег мы готовы использовать накопленные резервы, прежде всего пенсионные.

Пятая развилка – как раз решения в пенсионной сфере. От этого зависит как уровень благосостояния пенсионеров, так и устойчивость бюджетной системы и во многом - перспектива формирования длинных денег в экономике. Мы видим, что без реформирования пенсионной системы не удастся выйти на бездефицитный бюджет ни к 2015 году, ни позже.

Мы прогнозируем при действующих сейчас правилах дефицит пенсионной системы в 3–4% ВВП. Чтобы добиться бездефицитного бюджета, остальная часть бюджетной системы должна сводиться с соответствующим по размерам профицитом. Тем самым, денег на бюджет развития практически не остается совсем. Повышение налогов, мы видим, – тоже не выход, оно тормозит рост ВВП и способствует уходу бизнеса в тень. Так, в случае роста цены на нефть на 1 доллар за баррель дополнительные доходы бюджета составят около 50–60 млрд рублей, а дополнительный рост ВВП, который мы должны стимулировать, на 1 процентный пункт за счёт увеличения налоговой базы может привести к росту доходов бюджетной системы на 150–200 млрд рублей. В итоге - разница в 3–4 раза!

Хотелось бы для примера акцентировать ваше внимание на ситуации с налогообложением фонда заработной платы, которая показывает, что мы не можем идти по пути увеличения налоговой нагрузки. Соотношение скрытых зарплат и официального фонда оплаты труда выросло (по нашим оценкам, на основе баланса денежных доходов и расходов населения) с 54,7% в 2010 году до 56,1% в 2011 году, практически достигнув максимального уровня 2000-х годов, который был в 2006 году: тогда это соотношение было 56,2%. То, что за этим ростом стояло изменение налоговых правил, подтверждается замедлением роста легальных зарплат. На протяжении всех 2000-х годов (в том числе, и за счёт постоянного роста цен на нефть) реальные зарплаты у нас существенно опережали рост ВВП – в среднем на 3–6 процентных пунктов, а в отдельные годы зарплата росла быстрее ВВП и более чем на 10 процентных пунктов. Но, несмотря на благоприятную мировую конъюнктуру, которая была в последний год, рост реальной заработной платы оказался ниже темпов роста ВВП. При этом, если бы соотношение теневых и легальных заработных плат оставалось на уровне 2009–2010 годов, то реальные заработные платы могли бы вырасти на 5,8%. Поэтому, на наш взгляд, для одновременного выполнения задач развития и бездефицитности бюджета мы не можем рассматривать повышение налогов – может быть, их структурные изменения, но в целом налоговая нагрузка не может расти.

Необходимы решения по оптимизации пенсионной системы, которые могут включать меры и по изменению системы досрочных пенсий, повышению требований к минимальному страховому стажу, стимулированию более позднего выхода на пенсию, развитие добровольных пенсионных накоплений.

Шестая развилка – степень открытости экономики. На фоне запуска Таможенного союза и вступления России в ВТО нам предстоит определиться и с политикой в отношении заключения соглашений о зонах свободной торговли с различными странами. Сейчас таких соглашений в мире действует около 320. Многие страны их активно используют для выхода на новые экспортные рынки. Нам также это надо делать, если мы хотим увеличить несырьевой экспорт как минимум в 2,5 раза к 2020 году. Но делать, конечно, это надо в увязке с программой модернизации секторов промышленности, услуг, потому что иначе это может привести только к росту импорта. И нам нужна более агрессивная, в хорошем смысле, политика выхода на рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона в увязке с программой развития Дальнего Востока и Восточной Сибири.

И, наконец, седьмой важнейший вопрос – это бюджетное правило, вернее, более широко – поиск сочетания политики развития и модернизации и политики поддержания макроэкономической, бюджетной сбалансированности. Мы разделяем позицию Минфина о необходимости бюджетных правил, то есть устойчивого, стабильного механизма, который бы ограничивал расходование конъюнктурных доходов. Основной вопрос здесь – выбор конкретного варианта. На наш взгляд, качественное бюджетное правило должно, с одной стороны, обеспечивать защиту бюджета от резких колебаний цен на нефть, а с другой – не должно привести к отказу от реализации мероприятий, направленных на модернизацию экономики и развитие инноваций. И, на наш взгляд, надо брать среднюю трёхлетнюю цену на нефть, так как более длительный срок может привести к чрезмерному отрыву от текущей конъюнктуры. Так, трёхлетняя цена на 2012 год будет 83 доллара за баррель, а если брать 10-летнюю – 61 доллар за баррель.

Но этого, на наш взгляд, недостаточно. Должен быть второй ключ, не зависящий от цены на нефть. Это ограничение роста бюджетных расходов в реальном выражении темпом роста ВВП, то есть расходы не должны расти быстрее, чем экономика. При этом бюджетное правило задаёт планку гарантированных базовых расходов. Сверх этого уровня, на наш взгляд, конъюнктурные доходы также могут частично тратиться, но они не должны превращаться в долгосрочные обязательства, должны идти на проекты с ограниченным сроком реализации.

Это всё, что касается развилок. На мой взгляд, увеличение расходов на образование, здравоохранение, науку и инфраструктуру, безусловно, одновременно со структурными преобразованиями в этих секторах не является развилкой политики. На мой взгляд, это императив. Если мы не будем вкладывать в эти сектора и не проводить там изменения, то мы обречены на низкие темпы роста и в течение 10 лет просто перестанем восприниматься в мире как ведущая страна с развитой системой образования, здравоохранения и науки. Поэтому я это не включила в развилки. Но решением взаимоувязки бюджетных расходов, институциональных преобразований, структурных изменений в секторах, которые, безусловно, нужны, должно стать принятие государственных программ. Кстати, по образованию и науке такие программы уже почти готовы, и Минобрнауки вместе с нами и с Минфином практически завершает работу над ними.

Это будет означать переход к программному бюджету, не только к программному бюджету, но и становление работающей системы стратегического управления в стране, и будет увязанность приоритетов политики с бюджетными ограничениями.

И теперь вторая часть моего выступления по итогам и задачам по крупным блокам деятельности министерства.

Первое направление – инвестиционный климат и в целом условия ведения бизнеса. Мы перезапустили работу Консультативного совета по иностранным инвестициям, активно вовлекая лучшие зарубежные практики в наше законодательство. Заработал офис омбудсмена (омбудсмен – Игорь Иванович Шувалов), который решает конкретные проблемы иностранных инвесторов. Создан Российский фонд прямых инвестиций. Надо сказать, что на сегодняшний день фонд реализовал уже ряд сделок на сумму около 1 млрд долларов США, при этом на 200 млн долларов инвестиций фонда привлечено 800 млн долларов частных инвестиций. Мы укрепили площадку Петербургского форума как постоянно действующий формат диалога российской власти с бизнесом и элитой развитых и развивающихся стран по укреплению мировой экономики и привлечению капитала в Россию. Совместно с АСИ и деловыми ассоциациями разрабатываем конкретные дорожные карты по улучшению деловой среды, в том числе и в регионах. По разработанной нами совместной модельной программе в 77 регионах страны уже приняты программы улучшения инвестиционного климата.

Продолжалась работа по улучшению корпоративного законодательства. При активном участии министерства вместе с рабочей группой по созданию международного финансового центра подготовлен проект поправок в Гражданский кодекс, внесённых в Государственную Думу в марте. Законопроект очень важный, так как вводит в национальное законодательство современные, используемые нашими предпринимателями (пока за рубежом, почему они и идут с зарубежной юрисдикцией) инструменты распределения рисков и привлечения капиталов.

В прошлом году создан и заработал специальный информационный ресурс, который обеспечивает полную доступность сведений о ходе дел о банкротстве и продаже имущества должников. В наших планах на 2012 год – создание аналогичного ресурса уже по всем существенным фактам деятельности всех юридических лиц. Это повысит прозрачность того, что происходит в экономике с конкретными предприятиями.

Нужно окончательно решить и вопросы доступа к информации миноритарных акционеров, защитив их право на получение необходимых документов, но при этом не допустив развития практик гринмейла.

Далее. Ключевой для практически любого инвестиционного проекта ресурс – земля. В 2011 году мы завершили объединение систем государственного учёта земельных участков и регистрации прав. Мы убрали то дублирование систем, которое было. Завершается работа по переводу услуг в электронный вид, пока - кроме регистрации прав. Завершено создание института кадастровых инженеров. На текущий момент в Российской Федерации аттестовано около 20 тыс. кадастровых инженеров. Создана публичная кадастровая карта, которая позволяет через интернет получать информацию о земельных участках.

В дальнейшем нам необходимо обеспечить перевод услуг по регистрации в электронный вид, ввести механизмы реальной ответственности кадастровых инженеров, в том числе через обязательное членство в СРО, и внести системные изменения в законодательство, о которых шла речь недавно у Вас на совещании, и которые позволят запустить землю в оборот для жилищного строительства. Особняком стоит задача завершения в этом году кадастровой оценки объектов капитального строительства – уже не земли, а зданий и сооружений. Это необходимое условие для налогообложения имущества по рыночной оценке.

Своего рода индикатором качества инвестиционного климата можно считать развитие малого бизнеса. Сегодня сектор малого бизнеса – это 19 млн рабочих мест и почти четверть выручки всех предприятий в стране. Нами был подготовлен законопроект, и на его основе внедрена система, когда внеплановые проверки осуществляются только по согласованию с органами прокуратуры. В результате число проверок бизнеса сократилось как минимум в 2 раза. В 2 раза сокращен перечень лицензируемых видов деятельности. За счёт того, что были приняты особые условия подключения к электроэнергии представителей малого бизнеса, в 1,7 раза по сравнению с 2008 годом возросло количество таких договоров. Начала реализовываться программа малой приватизации, когда малые компании могут выкупать имущество, но здесь, к сожалению, пока этой возможностью воспользовалось всего 26 тыс. малых предприятий. В законодательстве продолжают существовать ограничения, мы подготовили законопроект и считаем необходимым его в ближайшее время принять.

К сожалению, для малого бизнеса не обошлось и без плохих новостей. Я уже говорила про страховые платежи для малого бизнеса: они были подняты с 14% до 30%, а для производственного – до 20%. Что мы видим? Один из показателей – у нас тормозится темп роста кредитования малого бизнеса. Если в 2010 году рост кредитов малому бизнесу был 24% (рост кредитов всем предприятиям был 12%), то есть начали активно развиваться эти программы и малым предприятиям давали в 2 раза больше, чем предприятиям в целом, то в 2011 году кредиты малому бизнесу – 17,2% (то есть темп роста меньше, чем в 2010 году) против 24% для всех предприятий. Такое изменение произошло, оно, конечно, нас всех очень тревожит. Нам нужно будет посмотреть, как финансово в этих условиях поддержать малые компании. Здесь, на мой взгляд, большую роль могут сыграть внедрение патентной системы (законопроект сейчас находится в Думе), продвижение подготовленного закона о снятии ограничений на приватизацию имущества малыми компаниями. Мы рассчитываем и на развитие индустриальных парков, прежде всего под частным управлением.

Второй блок нашей деятельности – государство в экономике. Здесь несколько направлений – и приватизация, и госзакупки. Была разработана трёхлетняя программа приватизации, которая направлена на существенное сокращение участия государства в экономике. Были внесены системные изменения в само законодательство о приватизации, которые позволяют повысить прозрачность приватизации, использовать более гибкие инструменты, упростить доступ участников к торгам.

В 2010 году для повышения прозрачности торгов госимуществом и развития конкуренции был запущен интернет-сайт torgi.gov.ru, на реализацию было выставлено 120 тыс. объектов, прежде всего небольших.

Кроме реализации программы приватизации, мы считаем, что нужны максимально быстрое преобразование государственных унитарных предприятий в хозяйственные общества, ограничение приобретения компаниями с государственным участием новых активов в конкурентных секторах (с прошлого года такие решения госкомпаниями должны приниматься только по соответствующей директиве) и выделение непрофильных бизнесов из деятельности госпредприятий.

Один из способов участия государства в экономике – это закупки. Вы сказали уже о законопроекте «О федеральной контрактной системе». Мы 18 апреля внесли законопроект в Правительство и рассчитываем на скорейшее его рассмотрение и внесение в Государственную Думу.

Кроме, собственно, госзакупок в этом году заработал закон «О закупках компаний государственного сектора». Это, можно сказать, пока репутационный закон, его ключевое требование – прозрачная и предсказуемая закупочная политика госкомпаний. «Деловая Россия» предложила вести публичный рейтинг закупочной деятельности госкомпаний. Мы такую инициативу поддерживаем, с тем, чтобы лучшие отработанные практики госкомпаний затем можно было в обязательном порядке вводить для всех госкомпаний через законодательство.

Ещё одно направление деятельности Министерства, касающееся государства в экономике, – это работа по повышению качества предоставления госуслуг населению. Здесь внедряются многофункциональные центры, постепенно происходит перевод в электронный вид услуг. Но если говорить об электронных услугах, конечно, речь пока идёт о простейших услугах, таких как выдача паспорта, оформление автомобиля, работа ЗАГСов. Основное недовольство населения сосредоточено не здесь, а в секторе так называемых социальных услуг – здравоохранении, образовании, жилищно-коммунальных услугах. Но, тем не менее, накопленный положительный опыт по информатизации, по технике обслуживания граждан можно и нужно применять и в более сложных системах социального обслуживания.

Важным шагом стало формирование системы электронного межведомственного взаимодействия. С 1 октября на него перешли все федеральные органы исполнительной власти. Мы сейчас видим по статистике, что ведомства еженедельно делают от 50 до 100 тыс. взаимных запросов – это то, что раньше требовали от граждан и бизнеса.

В этом году у нас предстоит ряд знаковых дат по госуслугам. К 31 июля должна быть завершена регламентация услуг. Это сложнейшая работа, которая велась с 2005 года, и мы её, по сути, должны в этом году завершить. С 1 июля режим межведомственного взаимодействия заработает на региональном и муниципальном уровнях. Также с 1 июля должна быть обеспечена возможность подачи по всем госуслугам заявлений гражданами в электронном виде через портал госуслуг. И наконец, к декабрю мы рассчитываем достичь показателя в тысячу МФЦ по стране.

В позапрошлом году мы ввели процедуру оценки регулирующего воздействия. В настоящий момент более тысячи актов прошло через эту оценку. Треть актов была отклонена, так как содержала избыточные и необоснованные требования и ограничения для предпринимателей. Кроме расширения сфер ОРВ, введение её в регионах мы также считаем необходимым, чтобы она работала и в Евразийской экономической комиссии, куда передана часть важных для бизнеса полномочий.

Мы начали наводить порядок в такой сложной и запутанной сфере как аккредитация. В прошлом году начал свою работу новый федеральный орган – Росаккредитация. Мы рассчитываем на то, что создание его позволит сбалансировать задачи повышения безопасности и качества товаров и услуг и снизить барьеры для добросовестного бизнеса, а также - очень важно – создаст основу для признания российских сертификатов за рубежом. Это крайне необходимо, когда мы ставим задачи повышения серьёзного несырьевого экспорта.

Третий блок нашей деятельности – стимулирование инноваций и повышение эффективности инвестиций. В 2011 году приняты разработанные Министерством совместно с Минобрнауки Стратегия инновационного развития и поправки в закон «О науке и государственной научно-технической политике», которые позволяют снизить административные барьеры при надзоре за инновационной деятельностью, учитывать особенности инновационной деятельности. В прошлом году мы совместно с Минобрнауки запустили работу по созданию технологических платформ, которые объединяют образование, науку, бизнес. 47 крупных госкомпаний разработали программы инновационного развития по методологическим документам министерства.

Основа финансирования инвестиций – это венчурный капитал. До последнего времени, практически до прошлого года, российское законодательство было абсолютно не приспособлено к венчурной деятельности. В прошлом году были приняты законы, устраняющие этот правовой пробел, и сейчас у нас венчурный капитал может действовать в формах, принятых во всём мире.

Далее. Заработала информационная система по федеральным целевым программам и ФАИП. Это, на наш взгляд, повышает прозрачность и публичность принятия решений по бюджетным инвестициям, то есть по этому информационному ресурсу можно отслеживать по каждому объекту, в какой стадии финансирования, ввода в эксплуатацию он находится. Госпрограммы наряду с ФЦП будут означать расширение практики программно-целевого метода как в планировании деятельности органов, так и в бюджетировании.

Один из примеров целевого подхода, который не был отражен в ФЦП, - но, тем не менее, это целевой подход, – это работа по развитию автопрома. Виктор Борисович Христенко вместе Германом Оскаровичем Грефом когда-то предложили, придумали «промышленную сборку», а в прошлом году мы вместе перешли к её второму этапу. Но уже сейчас международными автоконцернами в России построены заводы полного цикла с суммарной производственной мощностью более 1,5 млн автомобилей в год. В результате доля машин отечественной сборки поднялась с 40% в 2008 году до 63%, а импорт легковых и грузовых – снизился вдвое. Промсборка-2 будет направлена на развитие углубленной локализации центров технологических разработок.

Автомобильная промышленность – это, по сути дела, один из первых удачных опытов активной промышленной политики, как и действие госпрограммы в сельском хозяйстве. На мой взгляд, нам необходимо вместе с Минпромторгом создать такую карту возможностей для оценки перспектив создания новейших производств в России в других отраслях – так, как начала делать фармацевтическая отрасль, – и сделать это можно в рамках подготовки государственных программ. Мы по каждому сектору должны чётко проанализировать, какие у нас есть здесь возможности, перспективы локализации производств.

Кроме содействия модернизации в отдельных секторах, которыми мы занимались, мы считаем важным создать условия для так называемой горизонтальной модернизации. Такие проекты, как энергоэффективность, которая важна для всех без исключения отраслей и компаний… Министерством был разработан базовый закон «Об энергосбережении и повышении энергоэффективности». Мы разработали 47 нормативно-правовых актов, а также совместно с Минэнерго - госпрограмму по повышению энергоэффективности. Наша рабочая группа реализовала пилотные проекты в 15 регионах, и сейчас по их итогам сформирована библиотека энергоэффективных решений, которые можно применять в разных регионах, с вариантами по механизмам финансирования. Все предложенные решения коммерчески привлекательны и для инвестирования, и для кредитования. На наш взгляд, реализация таких решений по всей стране может дать экономию энергоресурсов от 15% до 40% в натуральном выражении в зависимости от типов ресурсов за счёт окупаемых за пять лет мероприятий. И общий потенциал таких окупаемых мероприятий в жилом секторе и социальной сфере – только в жилом секторе и социальной сфере! – превышает 200 млрд рублей в год. И задача ближайших лет – масштабирование этих программ, уже отработанных, в конкретных регионах.

Ещё одно направление, которое не могу не упомянуть, – работа министерства по развитию накопительного компонента пенсионной системы. По итогам 2011 года количество людей, которые формируют свою накопительную часть пенсии, достигло 74 млн человек, то есть уже половина населения вошла в эту систему. Работает государственная программа софинансирования пенсионных накоплений. И вы на слайде видите рост числа человек, которые в неё вступают. И сейчас в неё вступило уже 7 млн человек, или более 10% занятых в экономике.

Конечно, ситуация на финансовых рынках, в которые инвестируются эти накопления, не может не вызывать опасений. Поэтому, на наш взгляд, очень важно в ближайшее время ещё раз посмотреть и создать эффективный механизм сохранения накоплений и гарантий обеспечения их доходности, а также стимулов для развития добровольных накоплений, что повысит пенсионную обеспеченность в будущем и позволит в большей степени нам балансировать пенсионную систему.

Создана система поддержки социально ориентированных некоммерческих организаций. В прошлом году мы впервые в нашей стране внедрили эту программу, и в первый же год её действия из-за того, что этот инструмент был внедрён на федеральном уровне, в 52 субъектах Российской Федерации были приняты программы поддержки социально ориентированных некоммерческих организаций. И через эти программы сейчас поддержку получает около 2 тыс. организаций, которые оказывают востребованные социальные услуги.

И последнее, совсем коротко. Четвёртый блок – интеграция в мировую экономику, поддержка выхода российских компаний на внешние рынки. Вы уже сказали о значении формирования Таможенного союза, Единого экономического пространства и нашего вступления в ВТО. Мы понимаем, что ВТО и даёт возможности прежде всего по выходу на экспортные рынки, и мы должны активно работать, и подавать сигнал для иностранных инвесторов.

Вместе с тем вступление в ВТО означает и снижение тарифной защиты в ряде отраслей. Но у нас есть и внутренние механизмы, и защитные механизмы в рамках ВТО, чтобы снизить возможные риски. Поэтому главная задача для нас, конечно, здесь – помочь нашей экономике адаптироваться и использовать новые возможности. Задача наших страновых департаментов в том, чтобы и в дорожных картах, и в подготовке межправкомиссии, и в бизнес-миссиях... Кстати, мы в прошлом году начали активно применять этот инструмент – организацию бизнес-миссий по конкретным направлениям. В прошлом году было организовано 150 бизнес-миссий уже с конкретными ориентирами под проекты. И задача – учесть все эти обновлённые реалии.

Одновременно мы сейчас интенсифицировали переговорный процесс по вступлению России в ОЭСР. Работа такая вместе со всеми министерствами и ведомствами ведётся, и я надеюсь, что она также будет успешной. У нас действительно в 2011 году было создано, для нас это очень важно, Российское агентство по страхованию экспортных кредитов и инвестиций (это та идея, на которую мы работали несколько лет), – вот оно начало работать. На наш взгляд, это очень важно. Мы сегодня также услышим выступление руководителя экспортного агентства по первым результатам. Но это очень важно – создать полноценную систему финансовой поддержки экспорта.

Надо сказать, что в 2011 году была сформирована при поддержке нашей программы сеть региональных центров поддержки экспортно-ориентированного малого бизнеса. К настоящему моменту такие центры созданы в 28 регионах. Кроме того, продолжалась работа по сниятию дискриминационных мер против российских компаний за рубежом. В 2011 году нам удалось снять 35 мер против российских компаний, и, по нашим оценкам, это позволяет увеличить экспортные поставки примерно на 700 млн долларов США.

Наша задача – завершить реформирование работы торгпредств, Вы об этом тоже уже сказали. Мы в прошлом году впервые провели оценку работы наших торгпредств по KPI – как раз по показателям эффективности. Установили такие показатели, и не просто сложившийся товарооборот, но конкретные действия торгпредств, когда появляются новые проекты несырьевого экспорта, привлекаются технологии, инвестиции в Россию и действительно со вкладом торгпредств. Это, кстати, нам позволило принять и некоторые кадровые решения. На наш взгляд, очень важно работу эту продолжить, с тем, чтобы торгпредства стали эффективным инструментом увеличения несырьевого экспорта, привлечения технологий инвестиций (я абсолютно согласна с Вами), с тем, чтобы в большей степени работали с малыми и средними компаниями, потому что у крупных компаний у самих своих возможностей часто хватает.

Я, конечно, не успела всё упомянуть в выступлении, оно и так затянулось, но мы выпустили доклад о результатах нашей четырёхлетней работы, пожалуйста, посмотрите. Мы пытались описать и наши действия, и то, как наши действия и в целом ситуация отразились в изменении ситуации по конкретным направлениям. Я, конечно, хотела бы поблагодарить всех сотрудников министерства, которые работают по разным направлениям, важнейшим направлениям экономической политики. И хочу поблагодарить моих коллег по Правительству, сотрудников других министерств и ведомств, с которыми мы часто в спорах, но с общим пониманием целей работали в прошлом году. В своей работе мы старались быть открытыми, и наши решения, наши результаты создавались в дискуссиях и в соавторстве с представителями парламента, регионов, бизнеса, с экспертным сообществом. Я хочу поблагодарить всех тех, кто участвовал в нашей работе, и за критику, и за новые идеи, и за поддержку. Очень надеюсь, что в дальнейшем ваше сотрудничество с министерством будет не менее активным и плодотворным. Спасибо большое.

В.В.Путин: У меня даже не комментарий, а пара вопросов, это мысли вслух, скорее всего. Они такие простые, это даже не для сотрудников министерства, потому что они в материале, и для них всё понятно, а для приглашённых гостей и для общественности. Вы сказали об общей налоговой нагрузке на экономику – 35,6%. Но мы знаем (я, во всяком случае, знаю) о дискуссиях, которые идут в Правительстве, и некоторые коллеги считают, что если вычистить из этой нагрузки нагрузку на нефтегазовый сектор, то на ненефтегазовый сектор нагрузка будет гораздо меньше. Сколько она, по вашему мнению?

Э.С.Набиуллина: Во-первых, можно, я начну с того, что я считаю неправильным вычитать эту нагрузку, потому что нефтегазовый сектор является важнейшей частью нашей экономики.

В.В.Путин: Правда, правильно. Но мы нефтегазовые доходы направляем в фонды резервные, а не используем для потребления.

Э.С.Набиуллина: Не все. Мы смотрели нагрузку по секторам (там есть разные методики расчёта добавленной стоимости), но у нас есть сектора, где она достаточно высокая: выше 35,6% – секторы ненефтегазовые, в отдельных секторах промышленности (машины и оборудование) – 38%, в текстильно-швейной промышленности (сейчас на память не помню) – 50% с чем-то.

В.В.Путин: А за счёт чего тогда 35-то?

Э.С.Набиуллина: Есть действительно очень большие сектора, но есть сектора, где не очень высокая нагрузка. И если очистить от той же нагрузки, связанной с рентными платежами, не уверена, что в топливно-энергетическом секторе она будет сопоставима с машиностроением. Есть сектора, такие как финансы, недвижимость и так далее… Поэтому, на наш взгляд, как раз там, где у нас происходит потребление, налогообложение недвижимости, налогообложение таких рентных доходов, оно должно облагаться повышенной ставкой.

В.В.Путин: Не хочет Эльвира Сахипзадовна отвечать на мой вопрос, но я скажу. По мнению некоторых специалистов, в том числе и специалистов Минфина, общая нагрузка, если вычистить то, о чём я сказал, – где-то меньше 30%...

Э.С.Набиуллина: Я, видимо, не поняла вопроса. Меньше 30%, и, как правило, Минфин сравнивает эту нагрузку с развитыми странами.

В.В.Путин: Ну да.

Э.С.Набиуллина: Но если сравнивать её с развивающимися странами, у которых высокие темпы роста, эта нагрузка меньше.

В.В.Путин: Ладно, хорошо. Теперь, министерство предлагает индексировать цены на газ, на электроэнергию, на услуги железной дороги: 15, 10 и по инфляции, соответственно. Это просто сейчас мысли вслух. Я обращаю ваше внимание на то, что финансовое положение компании РАО «РЖД» скромнее, чем нефтегазового сектора, и газового в том числе, и электроэнергетики. Оно скромнее! И там закредитованность очень высокая. Это первое замечание, и второе.... Я не говорю, что не нужно так делать, я повторяю – это мысли вслух.

И ещё одно замечание. Цены на газ вы предлагает индексировать по 15% в год. Знаем мы с вами мнение коллег, которые считают: а где же тогда стимулы для проведения политики энергоэффективности и снижения соответствующих затрат? Не будет стимула, как они считают, для того чтобы проводить политику энергоэффективности, – первое. И второе, с другого угла: мы предлагаем повышать НДПИ на газ, а цены сдерживать. Может наступить момент, когда инвестиционные возможности газовых компаний будут очень скромными, и наши конкурентные преимущества по энергетике обнулятся. Но если так не просчитано всё, просто действовать схематично в этом направлении. Обращаю на это просто ваше внимание.

Теперь по поводу того, чтобы в ходе приватизационных процессов государство выходило из контрольных пакетов. Считаю, что правильно абсолютно, я и в одной из своих статей об этом говорил, и сейчас хочу повторить: я полностью с этим тезисом согласен. Вместе с тем, в практическом плане прошу вас обратить внимание вот на что (нам с вами не очень приятно об этом говорить, но надо, это же ведь жизнь): мы привлекали инвестиции в электроэнергетику, и многие наши партнёры откликнулись на этот призыв, вложили миллиарды евро и долларов, а потом мы взяли и – тук! – замедлили рост тарифов электроэнергетики. И вполне вправе были бы наши партнёры спросить: а как же обещание? А мы, руководствуясь определёнными соображениями внутриэкономического порядка, всё-таки эти темпы сдерживаем. Я к чему это говорю? Как бы ни получилось так, что мы из определённых активов выйдем, привлечём туда инвестиции, а потом тут же будем сдерживать рост определённых тарифов. По объективным обстоятельствам. Поэтому нужно очень аккуратно смотреть на всё, что вы будете делать в практическом плане, да? Полностью поддерживаю то, что Эльвира сказала по поводу более активного использования российских площадок при приватизации, при размещении IPO и так далее. Абсолютно, полностью согласен. Нужно стимулировать для этого наши компании.

Теперь по поводу пенсионной системы. Мы все понимаем, что очень чувствительная, важная тема. Вы знаете мою позицию. Здесь два основных момента: первый момент связан с жизнеспособностью самой пенсионной системы, с тем, чтобы сокращать там дефицит, а второй – использование пенсионных накоплений. Если мне память не изменяет, у нас в этом году уже будет накоплено – 4, да? – 4 трлн рублей! А действующие правила использования этих средств таковы, что не позволяют нам эффективно их использовать, в том числе для абсолютно надёжных инфраструктурных проектов, рассчитанных на длительную перспективу у нас в стране: на строительство того же трубопроводного транспорта, железнодорожного, автомобильных дорог. Они уже никуда не денутся, точно будут работать и будут приносить отдачу, и деньги не сгорят – очевидный факт. А инструментов использования их пока недостаточно, поэтому я прошу министра и вас, уважаемые коллеги, вместе с Минфином, вместе со специалистами ВЭБа подумать и сделать соответствующие предложения.

Да, очень важный вопрос – это бюджетное правило. Это не единственный вопрос в этом бюджетном правиле, я согласен, но какую цену брать усреднённую – за последние два года, за последние три, а может быть, взять за последний год? Тогда совсем цена будет высокая, но это не будет бюджетным правилом, это правда, да. Вы знаете, мы должны исходить всё-таки из таких консервативных оценок, посмотреть на эту ценовую синусоиду внимательно, ведь мы понимаем цену ошибки. Цена ошибки – это что? Вложенные государственные деньги в никуда и увеличение количества недостроя в стране – вот к чему это может привести. Просто мы вынуждены будем сократить – мы же с вами это понимаем, если, не дай бог, конъюнктура изменится… Мы же с вами социальные обязательства не можем сократить, мы же всё равно должны будем платить и пенсии, и пособия, и зарплаты, и так далее, и так далее, и повышенное денежное довольствие военнослужащим. Значит что? Резать будем инвестиции, а значит, и увеличивать недострой, поэтому давайте ещё подискутируем вместе – посмотрим, подумаем и потом примем соломоново решение такое, правильное. Да, конечно, расходы не должны расти быстрее, чем доходы, – это очевидный факт.

Кадастр. Я попросил, конечно, в широком плане определиться, из каких источников и какими темпами мы будем решать эту проблему кадастровую. Важнейшая абсолютно вещь! Не только по капитальным объектам, но и по другим, и по гражданам: как здесь будут задействованы регионы, муниципалитеты, как – федеральный бюджет.

Опыт промсборки в автомобилестроении. Конечно, его нужно оценивать и тиражировать на другие отрасли. В других отраслях другая ситуация, ну скажем, в авиастроении: там игроков мировых – раз-два и обчёлся. Если в автомобильной промышленности много игроков и с ними в известной степени легче работать, и срок производства автомобильной техники совсем другой, количество потребителей другое, в авиастроении ситуация несколько иная. Но в целом принципы, конечно, можно использовать и здесь. Это у нас действительно такой позитивный опыт работы с партнёрами, нужно его тиражировать.

Собственно говоря, эти замечания говорят о том, что работа у вас сложная, но очень интересная. Я хочу обратить внимание, что цена принимаемых решений для экономики, для всей страны очень высока. Я хочу вас поблагодарить за предыдущие годы совместной работы и пожелать вам успеха! Спасибо большое!

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 23 апреля 2012 > № 549087 Эльвира Набиуллина

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 17 апреля 2012 > № 539137 Владимир Путин, Антон Силуанов

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин принял участие в расширенном заседании коллегии Министерства финансов Российской Федерации.

Стенограмма начала заседания:

Добрый день, уважаемые коллеги! Мы сейчас с Антоном (А.Г.Силуанов) обменивались мнениями: какой-то дворик у вас мрачноватый совсем, страшновато заходить туда, надо сказать. Вот Степашин (С.В.Степашин) улыбается: ему нравится. Степашину нравится.

Если говорить серьёзно, а вы – ведомство серьёзное, одно из самых серьёзных, наверное, и в Правительстве Российской Федерации, да и в любом правительстве, в любом государстве, то предлагаю сегодня затронуть не только вопрос, связанный с итогами работы на одном из самых напряжённых и ответственных участков, но и поговорить о том, как нам вместе решать перспективные задачи.

Качество бюджетной, налоговой, в целом финансовой политики во многом определяет поступательное, динамичное развитие любого государства, его устойчивость перед лицом различных шоков. Россия, как и другие страны мира, столкнулась с испытаниями глобальным кризисом в 2008-м, 2009-м, да ещё и в 2010-м годах, пожалуй. И, как уже неоднократно мы с вами отмечали, и я недавно говорил это в своём выступлении в Государственной Думе, мы прошли этот период в значительной степени благодаря экономическим ведомствам и Министерству финансов весьма достойно, сохранив вектор развития и финансово-экономический суверенитет, устойчивость всех макроэкономических показателей, надёжность и сбалансированность государственных финансов.

Конечно, нельзя было спрогнозировать этот кризис и как бы определить ход его развития, но то, что Россия была готова к кризисным испытаниям, имела солидный запас прочности, – это очевидно, во всяком случае, сегодня стало абсолютно очевидно по результатам. Так, в период благополучной экономической конъюнктуры мы с вами смогли добиться и расширения экономики в целом, и укрепления финансовых институтов страны – частных финансовых институтов, государственных финансовых институтов, избавились от непомерного бремени государственного долга, сформировали фонды – и Резервный фонд, и Фонд национального благосостояния. Во многом, конечно, во многом это заслуга Министерства финансов России, и хотел бы поблагодарить всех вас, всех сотрудников министерства за эту работу. И, конечно, его прежнего многолетнего руководителя Алексея Леонидовича Кудрина, который очень много сделал, - за его профессионализм, твёрдость, ответственность и принципиальность в реализации избранной финансовой стратегии и тактики.

После преодоления кризиса у нас минимальная за 20 лет инфляция – 6,1%, наш совокупный госдолг – менее 10% ВВП, всё это вам хорошо известно, а это, как мы знаем, в разы меньше, чем в Европе, США. Накоплены третьи в мире по величине золотовалютные резервы. Сейчас наступает новый этап для нашей страны. Мы видим грядущие вызовы, понимаем их и прекрасно понимаем, что решать задачи национального развития нам предстоит в условиях достаточно турбулентной ситуации в мировой экономике и мировых финансах, поэтому нам жизненно важна макроэкономическая стабильность как фундамент всех наших планов и инициатив.

На какие приоритеты в этой связи хотел бы обратить ваше внимание, уважаемые коллеги. Не думаю, что скажу что-то совершенно новое, революционное, нет, это всё (то, что я буду говорить) мы вместе с вами, с вашим руководством, с руководством Министерства финансов, с руководством Министерства экономического развития постоянно обсуждаем, это всегда находится в поле нашего зрения. Тем не менее первое – необходимо и дальше проводить последовательный курс на обеспечение сбалансированности бюджета и к 2015 году окончательно, твёрдо выйти на бездефицитный бюджет. У нас с вами и в этом году бездефицитный, понятно, у нас сверхдоходы с вами есть нефтегазовые, мы можем всё это покрыть, но не мне вам говорить: мы планируем небольшой дефицит в ближайшие годы с постепенным выходом на ноль. Даже небольшой дефицит, я с этим не могу не согласиться, для России, учитывая нашу зависимость от мировой конъюнктуры, – это риск, и мы должны его минимизировать.

Второе. Мы должны отдавать себе отчёт в том, что у нас сохраняется серьёзный ненефтегазовый дефицит. В 2005 году он у нас был минимальным, потом начал подрастать, а в период кризиса стал достаточно большим и угрожающим, в 2009 году – 13,7%, правда, потом он постепенно у нас снижается: в 2011 году это уже 9,5% ВВП.

Сейчас, уже на этапе посткризисного развития, необходимо принять принципиальное решение, какой ненефтегазовый дефицит мы можем себе позволить. Мы вновь должны вернуться к особому порядку использования нефтегазовых сверхдоходов, определить, какую часть из них пускать на текущее потребление и покрытие дефицита, а какую направлять на пополнение резервов. Мы в ближайшее время с коллегами этим и займёмся, так называемую нефтегазовую отсечку нам надо будет определить. Формулирование нового бюджетного правила – это вопрос оценки и нашего видения долгосрочной перспективы. Отмечу, что до конца апреля Правительство должно рассмотреть сценарные условия социально-экономического развития России до 2030 года. На их основе прошу Минфин в ближайшие три месяца завершить разработку долгосрочной бюджетной стратегии, предварительно, разумеется, обсудив это с коллегами в Правительстве и с экспертным сообществом.

Третье. Для покрытия ненефтегазового дефицита не обойтись, разумеется, без заимствований, при этом надо очень осторожно относиться к наращиванию долговых обязательств. Низкий, безопасный уровень госдолга является нашим безусловным конкурентным преимуществом по сравнению с другими странами, поэтому стратегической задачей является сохранение умеренной долговой нагрузки. Это касается как внутреннего, так и внешнего долга.

Минфин оценивает возможный рост госдолга в течение трёх лет до примерно 15% ВВП. В целом за три года на 5% – вроде бы немало, но если мы обойдёмся без этого, будет ещё лучше. Считаю, что необходимо уложиться в этот показатель, как минимум уложиться, минимизировав внешние обязательства.

На внутреннем рынке заимствования должны проводиться тоже очень аккуратно, и мы с вами все это прекрасно понимаем. Бюджет не должен быть конкурентным для экономики, для частных предприятий на рынке финансов.

Уважаемые коллеги! Поддерживая макроэкономическую стабильность, нам, конечно, нужно решать задачи и преобразования России, поэтому следует усилить роль фискальной и бюджетной политики как инструментов развития и стимулирования экономического роста.

Мы вкладываем значительные ресурсы в инфраструктуру, в развитие регионов, в модернизацию социальной сферы, жилищно-коммунального хозяйства, оснащение Вооружённых сил Российской Федерации, и отдача от использования этих средств должна быть ощутима для общества. Считаю, что нам необходимо уделить особое внимание повышению эффективности бюджетных расходов, мы постоянно с вами об этом говорим. В этой связи важнейшая системная задача – это переход к построению федерального бюджета на основе государственных программ с чёткими показателями результативности и возможностями общественного мониторинга за их исполнением. Кстати, после запуска проекта «Электронный бюджет» процесс исполнения главного федерального финансового документа можно будет отслеживать буквально в режиме реального времени. До конца текущего года необходимо завершить разработку государственных программ, чтобы федеральный бюджет на 2014–2016 годы был сформирован уже по программно-целевому принципу. Пока, к сожалению, нам не всё в этом плане удаётся, ещё много здесь проблем и нестыковок. Мы пока не вышли на то, чтобы весь бюджет формировать по такому программно-целевому принципу. Пока не получается.

Особо тщательно нужно подойти к формированию госпрограмм в социальной сфере. Отмечу, что за последние четыре года социальные расходы бюджетной системы в абсолютном выражении выросли в 1,5 раза и составили в 2011 году 11 трлн рублей. Это совокупно почти 20% ВВП.

Вместе с тем рост ассигнований далеко не всегда даёт адекватный результат, к сожалению. Люди порой не видят прямой связи между ростом бюджетных расходов и повышением качества жизни, изменением в содержании работы социальной и других ключевых отраслей и сфер. Уже не раз подчёркивал, что ресурсы должны идти в обмен на преобразования, на реформы, работать в интересах людей. Во главу угла государственных и муниципальных учреждений должен быть поставлен результат, удовлетворяющий потребителя, то есть конкретного гражданина. На решение этой задачи направлен 83-й федеральный закон, разработанный Министерством финансов Российской Федерации, с 1 января текущего года он практически в полном объёме вступил в силу. В результате более 80% учреждений на местах существенно расширили степень своей самостоятельности. Я прошу Министерство финансов обобщить практику применения этого закона и затем совместно с другими ведомствами представить предложения по дальнейшему совершенствованию правовой базы в социальной сфере. На региональном уровне мы с губернаторами постоянно обсуждаем эту тему, они постоянно поднимают этот вопрос сегодня.

Далее. Нам необходимо кардинально повысить эффективность расходования бюджетных средств, выделяемых на развитие. Это касается всех инструментов – от федеральных целевых программ до межбюджетных отношений. Так, качество исполнения и результативность такого инструмента развития, как федеральные целевые программы, остаются недостаточно высокими. Я бы даже сказал: просто они невысокие, мягко говоря. Месяц назад (собственно, не только месяц назад, мы постоянно к этому возвращаемся) мы ещё раз проводили специальное совещание по этому вопросу, Минэкономразвития и Минфину было поручено провести инвентаризацию всех ФЦП до 1 июня текущего года. Ведомства бьются, бьются за эти финансы по ФЦП, чуть не до драки доходит и до слез, а потом в середине года начинаем смотреть, что происходит – по некоторым программам вообще никакого движения нет. Зачем нужно было тогда колотиться за эти деньги и не давать эти деньги на другие программы, по сути? Мы же блокируем эти деньги тогда на другие программы развития, которые идут успешно.

Финансирование приоритетных программ должно быть доведено до уровня, обеспечивающего безусловное достижение целевых показателей. И напротив, если у программ нет внятных обоснований, чётких целей, а их реализация идёт медленно и неэффективно, от них необходимо либо отказываться, либо пересматривать порядок финансирования.

Теперь что касается межбюджетных отношений и тех средств, которые мы выделяем субъектам Федерации. Но чтобы закончить с ФЦП: думаю, что для всех понятно, и для сотрудников Министерства финансов тоже должно быть понятно – это другая сторона проблемы, – если уж мы выделили какие-то деньги на определённую федеральную целевую программу, они должны быть обеспечены и своевременно должны выделяться. Это другая сторона темы, потому что если программа есть, а деньги на неё своевременно не выделяются или выделяются в неполном объёме, она тогда теряет смысл, и деньги теряем, истратили немного, а целей никаких не достигаем, ну это просто плодим, как правило, недострой какой-то по всей стране.

Теперь что касается межбюджетных отношений и тех средств, которые мы выделяем субъектам Федерации. Следует признать, что при сложившейся системе региональным управленческим командам порой гораздо проще получать дотации, чем заниматься собственным развитием, заниматься развитием собственной экономики и расширять собственную налоговую базу. Очевидно, что стимулирующая роль межбюджетных отношений должна быть усилена.

Мы начали внедрять стандарт создания благоприятного делового климата в регионах России. Убеждён: показатели привлечения инвестиций, рост налоговой базы и увеличение количества качественных рабочих мест должны лечь в основу оценки эффективности деятельности региональных и местных органов власти. Исходя из этой оценки, следует принимать решение о выделении средств на софинансирование проектов регионального развития.

И ещё: следует разумно передавать финансовые ресурсы на места, естественно, вместе с полномочиями и ответственностью. Такая политика станет реальным стимулом для повышения компетентности управленческих команд в регионах.

Уважаемые коллеги! Для развития отечественного производственного сектора, создания миллионов новых высокооплачиваемых и высокопроизводительных рабочих мест нам необходимы масштабные инвестиции. Прежде всего, разумеется, это частные инвестиции, а мы с вами хорошо знаем: они идут туда, где выгодно. Именно поэтому мы поставили перед собой особую задачу войти в двадцатку самых привлекательных стран по условиям ведения бизнеса. Это в полной мере должно касаться и налоговой системы, и качества налогового администрирования. Логика наших шагов заключается в следующем: налоги на производственный бизнес, на модернизацию и инвестиции не должны быть обременительными.

Чтобы стимулировать обновление основных фондов предприятий, принято решение не облагать налогом на имущество организаций новое оборудование, станки, технику, то есть всё, что относится к категории движимого имущества. По оценке, благодаря этой мере предприятия смогут сэкономить, то есть оставить по сути у себя в экономике, сэкономить на этих налогах до 80 млрд рублей.

Далее. У нас есть сектора, низкая налоговая нагрузка на которые экономически неоправданна и социально часто не очень справедлива. Речь прежде всего о неполном изъятии ренты от добычи природных ресурсов. Вот мы спорили и с прежним руководством Министерства финансов, и с сегодняшним постоянно, но в целом согласен, что это относится и к газовому сектору. Так, нужно быть очень аккуратным здесь, резервы там, конечно, есть, это понятно, но действовать нужно таким образом, чтобы ни в коем случае не подрывать инвестиционные планы наших добывающих компаний. Нужно действовать очень и очень аккуратно.

Два слова об акцизах на табак, на алкоголь. Вы знаете, что в связи с вступлением России в Таможенный союз и единое экономическое пространство, с вступлением, созданием Таможенного союза и единого экономического пространства между Россией, Казахстаном и Белоруссией у нас есть определённые обязательства по координации наших действий, в том числе и в налоговой сфере. И здесь я прошу Министерство финансов это обстоятельство иметь в виду и сопоставлять всё, что происходит в соседних странах и у нас. Имею в виду, что мы должны быть по всем направлениям жизнеспособны и конкурентоспособны, понимаете, о чём я говорю? Чтобы у нас некоторые производства и виды услуг не утекали куда-то в ближнее зарубежье, в страны Таможенного союза, а такое уже по некоторым направлениям происходит. Это касается и акцизов, здесь тоже нужно быть очень аккуратными.

И самое главное, нельзя считать, что за счёт повышения акцизов мы решим все проблемы фискального порядка и пополнения бюджета. Мы с вами же понимаем, взлетят цены на алкогольную продукцию и табак от резкого повышения акцизов. Что дальше? В условиях Таможенного союза будут покупать не нашу продукцию, вот и всё, или самогон будут гнать, мы же всё это проходили, поэтому нужно быть очень аккуратным. Конечно, и инфляционные процессы происходят, и другие, и нужно бороться за здоровье населения. Всё это правильно, я полностью с этим согласен, но трудно согласиться с тем, что резкое повышение решит все наши задачи. Не решит! Повышать, конечно, нужно, но аккуратненько, спокойно, исходя из реалий той жизни, в которой мы находимся, из экономических реалий и международных реалий, я имею в виду те союзы, о которых я уже упомянул. Конечно, одновременно с повышением акцизов нужно бороться и с контрафактной и контрабандной продукцией и разного рода суррогатами.

И наконец, как уже было заявлено, предполагается повысить налог на сверхпотребление. Обращаю внимание: параметры такого налога надо тщательно просчитать, он не должен затронуть людей со средними доходами. Все конкретные шаги в фискальной сфере должны быть обозначены в «Основных направлениях налоговой политики на 2013–2015 годы», работа над этим документом сейчас входит в решающую стадию.

Теперь что касается налогового администрирования, уважаемые коллеги. Необходимо продолжить линию на кардинальное упрощение налоговой отчётности: уменьшить её объёмы, количество показателей, трудоёмкость заполнения, снизить издержки и ненужные расходы предпринимателей, в том числе предельно упростив ведение налогового учёта и максимально приблизив методологию исчисления налогов к правилам бухгалтерского учёта. Мы уже об этом с руководством Министерства финансов и с налоговой службой неоднократно говорили. И, конечно, следует шире внедрять электронный документооборот при оформлении первичных документов, который пока идёт на бумаге.

Считаю также необходимым развивать досудебное рассмотрение налоговых споров. Эта процедура должна быть обязательной и применяться в отношении всех актов налоговых органов, действий или бездействий их должностных лиц.

И ещё одна важная тема. Минфин получил дополнительные полномочия по регулированию финансовых рынков, в этой связи прошу министерство усилить контроль за процентными ставками по кредитам как для бизнеса, так и для населения. Минфину уже поручено ежеквартально проводить их мониторинг, но мы не должны просто отслеживать сложившуюся ситуацию, нужно разобраться с искусственным завышением банками ставок по кредитам бизнесу, в том числе за счёт скрытых комиссий. Здесь должно быть найдено системное решение - собственно, не только для бизнеса эти скрытые комиссии применяются, и для граждан тоже.

Кроме того, прошу Минфин ускорить внесение в Правительство законопроекта «О потребительском кредите». Необходимо зафиксировать безусловное право гражданина знать полную, реальную стоимость кредита, чтобы не возникали ситуации, когда на первой странице кредитного договора написано одно, а на деле вместе со всякими скрытыми надбавками, накрутками набегает совсем другая реальная сумма. И, конечно, заёмщик должен иметь возможность досрочно вернуть потребительский кредит без уплаты кредитору штрафных санкций. Мы с вами понимаем, что происходит: вдуют банки определённые условия, потом от них не избавиться просто. Это рынок, что ли, такой у нас? Хотят уйти уже в другое финансовое учреждение – нет, держат прямо за горло. Пускай сами свои издержки снижают, мы же с вами постоянно в производственный сектор обращаемся – снижайте издержки, снижайте издержки. И здесь тоже нужно снижать эти издержки.

В заключение хотел бы сказать следующее. Сейчас мы вступаем в очень ответственный период формирования очередного бюджета на 2013–2015 годы. От того, какие приоритеты будут в него заложены, зависят качество жизни наших людей, развитие нашей экономики, социальной сферы. Фактически бюджет новой трёхлетки станет финансовой базой той стратегической программы, которую мы предложили обществу и которая получила поддержку миллионов людей. Я рассчитываю, что коллектив Министерства финансов будет и впредь работать с полной отдачей, так, как вы это умеете… Я знаю, особенно в период формирования бюджета многие из ваших сотрудников здесь чуть ли не до утра сидят, работают. Об этом мало кто знает – о таком героизме трудовом, но я знаю, и я вам очень за это благодарен. Я желаю вам успехов. Счастливо!

А.Г.Силуанов: Уважаемый Владимир Владимирович, с Вашего позволения, разрешите мне тоже доложить вопрос об итогах исполнения, задачах финансовой системы на 2012 год.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги! В своём выступлении мне хотелось бы кратко остановиться на основных итогах прошлого года и определить круг задач, над которыми должны работать Министерство финансов и финансовые органы Российской Федерации, вся финансовая система.

Основным результатом 2011 года стал выход показателей финансовой системы на докризисный уровень. Объём доходов бюджетной системы в 2011 году в реальном выражении практически вышел на уровень лучшего в финансовой истории Российской Федерации с 2008 года: расходы в реальном выражении превысили его на 25,1%, доходы федерального бюджета как части бюджетной системы в 2011 году в реальном выражении оказались на 2,4% ниже, чем в 2008 году. Однако мы ожидаем, что уже в текущем году этот показатель превысит уровень докризисного 2008 года на 2,6% в реальном выражении.

Что касается расходов федерального бюджета, то в 2011 году они на 15% в реальном выражении превышали уровень 2008 года. В 2009 году в целях реализации антикризисных мер мы вынуждены были резко, на 17,3%, нарастить объём расходов федерального бюджета. А в 2011-м и в 2010 году постепенно, но не намного этот объём снижался. Наша задача как раз заключается в том, чтобы вот этот антикризисный навес, который произошёл в период кризиса, постепенно сокращать, доводя объём расходов до реальных возможностей федерального бюджета, которые не будут зависеть от рисков изменения внешнеэкономической конъюнктуры.

В 2011 году проводилась политика сдерживания роста бюджетных расходов. Практически все нефтегазовые доходы, дополнительно полученные за счёт высокой цены на нефть, были направлены на пополнение Резервного фонда. Для чего это делалось? В первую очередь для обеспечения устойчивости макроэкономической ситуации. Это позволило снизить инфляцию до самых минимальных размеров за последние годы, это позволило отказаться от внешних заимствований. Мы в прошлом году не воспользовались правом выхода на внешние рынки и не осуществляли такие заимствования, потому что имели дополнительный резерв, дополнительные ресурсы бюджета.

В-третьих, ещё более важно: мы впервые в 2011 году после кризиса вернулись к сбережению части нефтегазовых доходов, обусловленных высокой ценой. И на следующем слайде видно, что Резервный фонд, поначалу сократившийся в 2009 году практически в 5 раз, теперь вырос в 2011 году, и дальше мы видим продолжение его увеличения. Для чего это надо? Потому что увеличение резервов, увеличение страховки федерального бюджета улучшает наш инвестиционный климат, улучшает наш инвестиционный рейтинг. Улучшение инвестиционного климата приводит к тому, что снижаются ставки по кредитам, снижаются ставки по заимствованиям, которые Российская Федерация осуществляет, соответственно это приводит к дополнительным источникам роста экономики. По итогам 2011 года Резервный фонд увеличился на 1,1 трлн рублей и составил 3,4% ВВП. Таким образом мы в прошлом году практически уже вернулись к соблюдению бюджетных правил, сберегая нефтегазовые доходы, обусловленные внешней экономической конъюнктурой.

В 2011 году продолжилась реализация бюджетных реформ. По большинству направлений удалось продвинуться вперёд, но в то же время мы отстаём от первоначальных планов по целому ряду позиций, таких как переход федерального бюджета на формирование в программном формате, совершенствование процедур государственно-финансового контроля и другие позиции. Тем не менее в прошлом году удалось реализовать целый ряд структурных серьёзных реформ.

При участии и координирующей роли Минфина произведено реформирование системы денежного довольствия и пенсионного обеспечения военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов, проводилась работа по сокращению численности работников федеральных органов исполнительной власти. В 2011 году мы провели серьёзную структурную реформу с субъектами Российской Федерации. Мы передали из федерального бюджета расходы на отдельные субсидии, доходы, налоги, подняли на федеральный бюджет расходы по содержанию милиции, общественной безопасности. Это серьёзная структурная реформа, которая коснулась всех субъектов Российской Федерации.

В прошлом году начата система поощрения регионов за наращивание собственного налогового потенциала, что очень важно, особенно когда мы видим, что идёт рост иждивенческих настроений субъектов Российской Федерации. Были реализованы крупные решения в области налоговой политики, подготовлены и уже сегодня реализуются законопроекты о трансфертном ценообразовании, о консолидированной группе налогоплательщиков. Это позволило реализовать давно ставившуюся задачу, которая говорит о необходимости более равномерного распределения налогового потенциала между субъектами Российской Федерации и перевода налоговых баз из крупных финансовых центров в субъекты Российской Федерации.

Улучшилось регулирование финансовых рынков, приняты ключевые законы о клиринге, об организационных торгах, о центральном депозитарии, об инсайде, о национальной платёжной системе. Наконец, можно отметить существенный вклад Минфина в укрепление международных позиций России в рамках «группы 8», «двадцатки», БРИКС, АТЭС и так далее.

Но это все итоги, а какие задачи мы видим на ближайшие годы, которые необходимо решить нам и финансовой системе? Их 10. Прежде всего восстановить бюджетные правила, без этого невозможно определить приоритеты, которые мы ставим в рамках государственной политики, и невозможно определить те ресурсы, которыми мы можем управлять в рамках реализации этих приоритетов. Владимир Владимирович в своём выступлении уже отметил рост доли нефтегазовых доходов, доходов федерального бюджета. Как видно на слайде, динамика и показатели за последние 10 лет свидетельствуют о росте зависимости федерального бюджета и всей бюджетной системы от внешней экономической конъюнктуры. Это самая верхняя строчка – нефтегазовые доходы в процентах к федеральному бюджету. Если в 2000 году их всего было 24,7%, в 2004 году – 30%, то сегодня это 49,6% нефтегазовых доходов, то есть почти половина всех доходов формируется за счёт конъюнктурных доходов, зависящих от внешней экономической конъюнктуры.

Если в 2006 году федеральный бюджет мог быть сведён без дефицита при цене на нефть 24,6 доллара за баррель, то в 2011 году этот показатель составил 101 доллар за баррель, а в 2012 году – 116 долларов за баррель, то есть это свидетельствует о существенных рисках, которые возникли в результате реализации принятия дополнительных расходных обязательств, которые необходимо было принять в кризисный период.

До середины 2000 годов ненефтегазовый дефицит не превышал 3,5% валового внутреннего продукта, в 2009 году он вырос практически до 14%, а в текущем году мы ожидаем 10,6%. Хочу сказать, что это очень существенный риск, существенно большой объём ненефтегазового дефицита, который необходимо сокращать из года в год. По нашим расчётам, снижение цены на нефть на 10 долларов за баррель приводит к сокращению доходов на 600 млрд рублей, что сопоставимо с расходами на образование. Поэтому в настоящее время мы видим необходимость реализации основной задачи – это обеспечение бюджетной устойчивости, бюджетной системы. Для этого нам необходимо закрепить бюджетные правила, и суть этих правил заключается в том, чтобы осуществлять планирование расходов федерального бюджета из базовой, средней, цены на нефть, которая сложилась за последние 10 лет, и иметь возможный дефицит бюджета в пределах до 1% ВВП в такой конструкции. В случае, если фактически цена оказывается выше базовой, дополнительные доходы будут направляться в Резервный фонд. Если цена падает, то, соответственно, Резервный фонд пополняет расходы за счёт накопленных средств. По сути дела, это контрциклическая бюджетная политика, проведение которой нам, в Российской Федерации, жизненно необходимо. Естественно, чем будет больше объём фонда, тем более продолжительное снижение цены на нефть мы сможем выдержать.

Резервный фонд в объёме 7% ВВП – именно такой объём фонда мы считаем, в случае кризисных условий обеспечит поддержание расходов бюджета и выполнение своих обязательств Российской Федерацией, позволит нам в течение двух-трёх лет обеспечить исполнение расходных обязательств при цене на нефть около 70 долларов за баррель. За этот период можно будет адаптировать расходы к новым условиям. Сейчас объём Резервного фонда, напомню, в 2 раза ниже, чем этот уровень. По нашему предложению, в случае превышения 7-процентного уровня Резервного фонда, можно было бы 50% от поступающих доходов от внешнеэкономической деятельности направлять на пополнение Фонда национального благосостояния, а 50% направлять в инфраструктурные проекты, которые не создают постоянно действующих расходных обязательств. Именно такие бюджетные правила мы предлагаем внедрить, начиная с 2016 года, а до этого ввести переходный период и подойти к постепенному использованию этих правил. В 2015 году бюджет должен быть сведён без дефицита, и предлагаемый переходный период решает эту задачу. Такой механизм обеспечит снижение к 2020 году ненефтегазового дефицита до примерно 8%, хотя мы видим, что и сегодня этот процент достаточно высоким кажется по сравнению с докризисным уровнем, но резко сократить расходы, резко сократить ненефтегазовый дефицит, конечно, нам в ближайшее время будет достаточно сложно.

Есть альтернативные варианты расчёта бюджетных правил. Они базируются на счёте не десятилетней, а трёхлетней цены, но такие варианты (и слайд как раз показывает это)... Мы видим, что риски изменения внешней экономической конъюнктуры и страховка как раз вот этих бюджетных правил действуют меньше существенно при трёхлетнем использовании показателей цен на нефть, нежели десятилетнем. Мы как раз выступаем за то, чтобы использовать именно более консервативный подход к реализации этих бюджетных правил.

Кстати, я хочу сказать, что когда мы размещали еврооблигации... Владимир Владимирович, у нас в этом году беспрецедентно удачное, успешное размещение еврооблигаций было: мы разместили по цене и по доходности, которой не было вообще никогда в Российской Федерации. Мы десятилетние облигации разместили по 4,5%, а вышли на внешние рынки с тридцатилетними облигациями, и главное, что основной спрос был именно на длинные наши бумаги, на тридцатилетние. Из 24 млрд долларов спроса около 11 пришлось именно на длинные бумаги, что говорит о чём? О том, что инвесторы, в том числе иностранные, верят в нашу финансовую политику, верят в нашу бюджетную политику, готовы вкладывать свои деньги в облигации государства, которому доверяют. Но тем не менее когда мы проводили роуд-шоу, практически все инвесторы спрашивали: а почему у вас такой нефтегазовый дефицит? Когда вы будете его сокращать до тех параметров, которые были до кризиса? А до кризиса, напомню, размер нефтегазового дефицита равнялся 4,7% ВВП. Приходилось говорить о том, что мы постепенно будем это делать, и наш первый шаг – это принятие бюджетных правил, которые позволят ограничить расходы и снизить риск исполнения наших расходных обязательств.

Вторая задача – это разработать и утвердить долгосрочную бюджетную стратегию. Долгосрочная бюджетная стратегия должна определять параметры бюджетной системы, в рамках которой будут формироваться ресурсы для каждой из государственных программ. В этом случае министерства – ответственные исполнители госпрограмм – будут мотивированы определять бюджетные приоритеты в рамках средств, отведённых на соответствующую государственную программу.

Учитывая необходимость удлинения горизонта бюджетного планирования, считали бы целесообразным осуществить разработку бюджетной стратегии на период до 2024 года. Требования о разработке долгосрочной бюджетной стратегии должны быть закреплены в Бюджетном кодексе, в том числе и применительно к субъектам Российской Федерации.

Третья задача – формирование программного бюджета. На федеральном уровне такая работа идёт уже с 2010 года. Был определён порядок разработки госпрограмм, утверждён их перечень, сформировано первое аналитическое распределение расходов по госпрограммам, однако в 2011 году эта работа забуксовала. В результате к настоящему времени из 41 госпрограммы, по оценке Минфина, готовы к утверждению только восемь, 21 госпрограмма может быть доработана в короткие сроки, по девяти программам нужно будет ещё определиться в Правительстве и принять концептуальное решение.

Для решения поставленных задач предлагается ускорить Правительством Российской Федерации внесение в Госдуму комплексных поправок в Бюджетный кодекс, создающих законодательную базу для перехода к программному бюджету. Выделить из него можно несогласованные вопросы, которые ещё есть в Правительстве, но тем не менее основной законопроект, который позволяет переходить к программному бюджету как Российской Федерации, так и субъектам Российской Федерации, необходимо внести в ближайшее время. У нас такая просьба, Владимир Владимирович, сделать это как можно быстрее.

Нас уже опередили субъекты Российской Федерации: они уже начали вводить программные принципы своих бюджетов. Такие регионы, как Республика Коми, Саха (Якутия), Брянская область, Вологодская область, Сахалинская область, уже формируют государственные программы, а город Москва уже реализует программный бюджет. Прошу финансовые органы проанализировать опыт и организовать работу в своих регионах по ускорению введения программных бюджетов.

Переход к программному бюджету – это не самоцель, коллеги, это способ начать комплексную реформу всей системы государственного управления, её переориентацию на измеримые, общественно значимые результаты, повышение ответственности координаторов, заказчиков этих программ за исполнение показателей, которые содержатся в этих программах. К сожалению, по этому показателю мы серьёзно отстаём от других стран. Весь мир уже ушёл вперёд. Весь мир оценивает деятельность министерств и ведомств, оценивает деятельность Правительства по показателям программ, по программному подходу. Есть проект, есть ответственное министерство, и ответственное министерство должно реализовывать этот проект, отвечая за конкретные результаты. Весь мир так работает по проектным подходам, нам тоже надо переходить.

Следующая задача – повышение эффективности оказания государственных услуг. Инструментом такой реализации стал 83-й закон. На финансовые органы легла основная нагрузка в реализации этого закона, но работа ещё не завершилась. В 2012 году необходимо решить два вопроса. Первый – это предоставление полномочий федеральным министерствам утверждать в своей сфере единые базовые перечни услуг и работ, включаемых в государственные задания, такой законопроект уже подготовлен Министерством финансов. Второй – урегулировать на постоянной основе механизм осуществления бюджетных инвестиций в имущество бюджетных и автономных учреждений, а также иные организации, не являющиеся получателями бюджетных средств. Такой законопроект сейчас находится на согласовании с Министерством экономического развития, но отдельной задачей является переход на новые принципы оплаты услуг государственных и муниципальных учреждений: я говорю о необходимости перехода к единым нормативам формирования субсидий на выполнение государственного (муниципального) задания. Сейчас такие нормативы в большинстве случаев утверждены индивидуально для каждого учреждения, но это не может являться результатом такой реформы, и здесь необходимо ещё принять целый ряд шагов.

Следующая задача, пятая – это разработка и реализация нового этапа развития системы межбюджетных отношений. В целом наша система межбюджетных отношений соответствует общепринятым в мире базовым требованиям, но мы не всегда их соблюдаем: за последние годы, наоборот, произошло, к сожалению, их размывание. Увеличилось количество решений, принимаемых на федеральном уровне и приводящих к росту расходов субъектов Российской Федерации и муниципалитетов, возросло количество субсидий и субвенций, обострились проявления иждивенчества, ориентация на разовые индивидуальные решения по оказанию финансовой поддержки субъектам Российской Федерации. В этой связи необходимость принятия следующих мер, которые подготовило Министерство финансов, очевидна. Речь идёт о чём? Прежде всего необходимо подготовить предложения по расширению полномочий региональных властей в сфере социальной политики, препятствующих введению критериев нуждаемости при оказании социальной поддержки. Это ключевая задача, поскольку субъекты Российской Федерации должны самостоятельно определять те категории граждан, категории социальных слоев населения, которым необходимо осуществлять поддержку, исходя из принципа нуждаемости, поскольку это очень важный и серьёзный критерий в реализации социальной политики. И такие решения необходимо принять и предоставить право субъектам Российской Федерации на федеральном уровне, поскольку эти нормы сегодня регулируются федеральным законодательством.

По мнению Минфина, нужно максимально отказаться от делегирования функциональных полномочий, делегирование нужно заменить передачей этих полномочий соответствующим источникам субъектов Российской Федерации.

Сегодня существует 96 субсидий в трансфертах между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации. Необходимо принять принцип: одна госпрограмма – одна, максимум две субсидии и определить перечень обязательств субъектов Российской Федерации при получении этих субсидий. В настоящее время основной объём субсидий распределяется нормативными актами Правительства Российской Федерации. На наш взгляд, для обеспечения прозрачности межбюджетных отношений необходимо это делать в рамках федерального закона о федеральном бюджете. Необходимо ограничить практику принятия решений о поддержке регионов вне бюджетных процедур, о чем я уже говорил.

Принятие индивидуальных решений по поддержке того или иного региона зачастую стало стимулом деятельности руководителей субъектов Российской Федерации по выбиванию поручений по оказанию финансовой поддержки субъектам Российской Федерации – это наиболее эффективный способ получения дополнительных средств, нежели зарабатывание, нежели привлечение инвесторов к себе на территорию. Это неправильно, поэтому, на наш взгляд, необходимо вернуться к этому вопросу, определив правила принятия решения по поддержке субъектов Российской Федерации в случаях обращения и принятия решения по поддержке в случае после согласования и подтверждения действительной нуждаемости субъекта Российской Федерации в дополнительной финансовой помощи.

И последнее, что хотелось бы сказать в части межбюджетных отношений.... Нужно усилить ответственность регионов за неэффективную бюджетную политику, следствием которой становится принятие бюджета с «пузырями» в доходах, с нереалистичными источниками финансирования, что приводит к нарушению бюджетных обязательств, приводит к тому, что субъекты Российской Федерации обращаются к Министерству финансов за дополнительной финансовой помощью, мотивируя тем, что у них нет денег для реализации принятых решений. Это недопустимо, на наш взгляд, это приводит к кредиторской задолженности. У нас есть такой механизм, Владимир Владимирович, когда в случае увеличения кредиторской задолженности в субъект Российской Федерации вводится временная финансовая администрация. Предлагаю в случае, когда администрация региона допускает невыполнение своих обязательств, увеличение своей кредиторской задолженности, ставить вопрос о доверии губернатору со стороны Президента Российской Федерации. По сути дела доведение региона до банкротства – это серьёзное основание говорить о квалификации руководителя, который занимается организацией работы в субъекте Российской Федерации, бюджетными процессами, ставить вопрос о соответствии его занимаемой должности.

Шестая задача – реформа государственного муниципального финансового контроля. Необходимо принять как можно быстрее проект поправок в бюджетный кодекс и кодекс об административных правонарушениях в части регулирования государственного муниципального финансового контроля. Речь идёт о переориентации финансового контроля с простой проверки правильности, соответствия целеполагания эффективности выделяемых бюджетных средств. Как раз принятие программ и будет позволять контролирующим органам оценивать, насколько эффективно тот или иной руководитель министерства и ведомства или руководитель субъекта использовал выделенные из бюджета средства.

Следующая задача – это создание и развитие информационной системы «Электронный бюджет». Об этом, Владимир Владимирович, Вы уже говорили в своём докладе. Хочу сказать, что внедрение электронного бюджета позволит повысить открытость не только деятельности непосредственно Правительства – Правительства и финансовых органов субъектов Российской Федерации, но и позволит сделать прозрачным алгоритм принятия решения, выработки решения, что очень важно для контроля со стороны граждан, со стороны гражданского общества. Электронный бюджет упростит администрирование, сократит издержки, повысит эффективность контроля за использованием бюджетных ресурсов.

Следующая задача. Мы сейчас рассмотрели семь задач, которые касаются бюджета. Есть ещё три задачи, которые выходят за эти рамки, и основная задача – в области налогов. Владимир Владимирович, Вы уже достаточно подробно обозначили вектор развития налоговой системы. Мы подготовили соответствующие предложения по реализации направлений развития налоговой политики. Я скажу лишь следующее, что мы в настоящее время готовим предложения по совершенствованию налогообложения финансовых рынков, оптимизации налогового и бухгалтерского учёта, досудебного урегулирования споров. Действительно вопрос администрирования, вопрос урегулирования и построения взаимоотношений между налогоплательщиком и налоговым органом очень важен с точки зрения восприятия бизнесом органов власти. От того, насколько будут понятны, прозрачны, по каким правилам будут строиться эти отношения, во многом будет зависеть и общий деловой климат. Именно этому вопросу будет уделяться существенное значение.

Следующей задачей, девятой задачей, является развитие системы управления государственными активами и обязательствами Российской Федерации. Поддержание умеренной долговой нагрузки – важнейшее конкурентное преимущество России. Национальный рынок капитала остаётся и останется основным источником, где мы будем черпать ресурсы для финансирования дефицита федерального бюджета. Мы заняли на внешних рынках очень неплохо (об этом мы уже говорили), но мы не будем увеличивать объём внешних заимствований, с тем чтобы не создавать различные возможные курсовые риски, конъюнктурные риски. Нам это не нужно, мы полагаем, что необходимо развивать именно внутренний рынок. Для этого необходимо совершенствовать инфраструктуру рынка путём облегчения допуска нерезидентов на наш рынок (такие предложения уже подготовлены), создания для них комфортных условий. Мы сейчас, в этом году, запустим действие центрального депозитария, что создаст гарантии прав собственности на ценные бумаги для инвесторов. Это всё структурные меры, которые позволяют говорить об улучшении общей ситуации на финансовом рынке, соответственно упрощении заимствований как для федерального бюджета, так и для институциональных инвесторов.

Важным в вопросе развития системы управления государственными активами и обязательствами является создание финансового агентства. Казалось бы, для чего создавать ещё один орган? Но, на наш взгляд, как раз вопрос управления нашими ресурсами, а это ресурсы Резервного фонда, ресурсы Фонда национального благосостояния... Мы их сейчас размещаем под самые низкие проценты. Да, действительно, мы вкладываем их в устойчивые, надёжные инструменты, но высоких процентов мы не получаем, поскольку основная задача – это обеспечить безрисковое размещение и быстрое получение средств в случае возникновения такой потребности. Сейчас стоит другая задача, сейчас стоит задача повысить уже управляемость этими ресурсами, сохраняя тем не менее устойчивость и обезрискивая вложения, но этим должны заниматься, и во всём мире занимаются, специально созданные структуры, специалисты, которые в ежедневном, ежеминутном режиме отслеживают конъюнктуру на рынках, анализируя рынки и ценных бумаг, и облигаций. Это даст нам дополнительные ресурсы от управления государственными средствами. Это очень важная мера. Мы тоже обращаемся к Вам с просьбой ускорить принятие решения о создании российского финансового агентства, все необходимые документы у нас подготовлены.

И, наконец, последняя задача не по значению, но по порядку, – это улучшение делового инвестиционного климата. Действительно, Владимир Владимирович, Вы обозначили в своём выступлении необходимость выхода России со 120-го на 20-е место в рейтинге условий ведения бизнеса. Целый ряд позиций (на этом слайде видно) относится и к субъектам Российской Федерации, и к Российской Федерации. Красным выделены те позиции, на которых как раз должно сосредоточиться Министерство финансов: это и доступность кредитов (оценка по этим десяти показателям осуществляется в рамках оценки доли бизнеса), это уплата налогов, распространение случаев неплатёжеспособности, защита инвесторов, обеспечение исполнения контракта. По каждой из этих позиций будет разработан план действий и план взаимоотношений с агентствами, которые оценивают Российскую Федерацию по этим показателям, с тем чтобы нам подтянуться по этим параметрам. Кстати, хочу сказать, что большая часть позиций относится к субъектам Российской Федерации. Посмотрите, предположим, открытие бизнеса, регистрация собственности, получение разрешения на строительство, защита инвесторов тоже является вопросом субъектов Российской Федерации, подключение к сетям и так далее. Хочу сказать, что необходимо также, я обращаюсь к субъектам Российской Федерации, необходимо вам обратить внимание на эти темы, и мы как Министерство финансов будем готовы предоставлять поощрительные гранты для тех субъектов, которые реализуют и добиваются наиболее высоких показателей в этих компонентах рейтинга. Именно с двух сторон – и Федерация, и субъекты Российской Федерации должны заниматься этим вопросом, с тем чтобы решить задачу поднятия Российской Федерации с позорного 120-го места.

Ещё несколько вопросов. Министерство финансов готовит новую программу бюджетных реформ на период до 2015 года – это наша приоритетная задача. В рамках реализации этой задачи предстоит изменить принципиальные подходы к определению самой сути госуправления. К сожалению, Владимир Владимирович, мы ещё по-прежнему осуществляем подход хозяйственный, подход хозяина, когда мы любим очень строить, любим иметь большие сети бюджетных учреждений, большие штаты. Если ставится задача какая-то, то мы говорим: для этого нужно построить несколько зданий, для этого нужно разместить дополнительную численность и так далее. Это всё неправильно, это старый, по сути дела, пережиток, старый подход к реализации государственной политики. Сегодня необходимо, исходя из постановки чёткости цели, определить механизмы реализации таких задач в чётко определённых параметрах бюджета, не приводящих к разбалансированности, потому что сегодня стоит задача действительно перейти к эффективному контракту. Что это значит? Это значит, чтобы работники бюджетной сферы, которые у нас сегодня реализуют те или иные государственные услуги, работали более эффективно, не сидели с утра до вечера, заполняли какие-то бланки, а работали, оказывали услуги гражданам. И как раз вопрос реализации эффективного бюджетного контракта подразумевает естественное повышение платы за качественную услугу. Мы говорим о том, что повышение заработной платы, о чем говорилось, в 1,5–2 раза в зависимости от тех категорий работников бюджетной сферы, которые обозначены в программных статьях Владимира Владимировича, необходимо решать не путём уравниловки, не путём повышения всем заработной платы в одном и том же уровне. Нет, тогда не будет никакой эффективности. Наше понимание эффективного контракта заключается в том, чтобы именно эффективность от этого контракта получили наиболее эффективные специалисты, которые наиболее качественно оказывают бюджетные услуги, вот в чём наша задача.

Мы сейчас видим, что субъекты Российской Федерации обращаются к нам за помощью: дайте нам дополнительные деньги, нам необходимо предусматривать средства на повышение зарплат врачам, учителям и так далее. Коллеги, в первую очередь речь идёт, ещё раз повторюсь, не о простом повышении, речь идёт о пересмотре управления отраслью. Необходимо посмотреть, насколько эффективно работает эта отрасль, какие есть ресурсы, какие есть преференции для тех или иных отраслей, сконцентрировать внимание именно на более эффективной оплате труда тех специалистов, которые, по сути дела, тянут на себе эту отрасль, а не тех, которые являются балластом. Здесь вопрос уравниловки просто не может никак применяться, это неправильно, поэтому вопрос о реализации тех задач, которые поставлены в программных статьях как на субъектовом уровне (конечно, значительную часть задач придётся решить), так и на федеральном уровне, должен решаться через новые подходы к организации отрасли. Мы говорим о том, что должны быть новые взгляды на бюджет, которые должны позволять реализовывать задачи без увеличения налоговой нагрузки, без увеличения дефицитов бюджетов, вот наша задача на ближайшие годы. Такую задачу мы ставим перед собой и ставим такую задачу перед финансовыми органами. Именно так, Владимир Владимирович, мы и будем проводить нашу бюджетную политику. Спасибо за внимание.

В.В.Путин: Антон Германович покинул трибуну, а у меня пара вопросиков есть, мы с места подискутируем так. Значит, первый вопрос – по фонду, который вы предлагаете создать и который должен управлять резервами. По вашему представлению, этот фонд должен размещать средства исключительно на международных рынках в финансовые международные инструменты или у него могут быть какие-то другие направления деятельности?

А.Г.Силуанов: Владимир Владимирович, речь идёт о двух соображениях. Первое – это создание Российского финансового агентства, которое бы управляло теми ресурсами, резервами, которые у нас сейчас сосредоточены в ФНБ и Резервном фонде.

В.В.Путин: Я понимаю, да.

А.Г.Силуанов: И второе. Мы говорим о том, что в случае если Резервный фонд превысит, по нашим оценкам, 7% ВВП…

В.В.Путин: Да, я видел.

А.Г.Силуанов: …то часть из него мы можем направлять не только в виде вложений в бумаги иностранных государств и так далее, но и в проекты, которые дадут потом отдачу, и это будет правильно.

В.В.Путин: Я это видел, написано у вас здесь, в слайдах было написано: «в том числе на инфраструктурные проекты». То есть то агентство или фонд, о котором вы сказали, по управлению средствами резервных фондов…

А.Г.Силуанов: Да.

В.В.Путин: Предполагаете, что он будет средства вкладывать в том числе и в эти инфраструктурные проекты после наполнения резервных фондов до определённого уровня – 7% ВВП, да? Доходность 7%.

А.Г.Силуанов: Да, такая практика предусматривается.

В.В.Путин: Понятно. Это первый вопрос, а второй связан с этим. Вы думаете, что тратить средства резервных фондов на инфраструктурные проекты можно, исключительно ориентируясь на объёмы накопленных средств, или в том числе это связано с необходимостью уменьшения ненефтегазовых дефицитов в целом по экономике?

А.Г.Силуанов: Мы говорим о повышении просто эффективности использования этих средств.

В.В.Путин: Да-да-да, но после достижения каких-то условий. В эти условия входит снижение до какого-то объёма ненефтегазовых дефицитов?

А.Г.Силуанов: По нашим оценкам, как мы и докладывали, реализация бюджетных правил позволит нам объём ненефтегазового дефицита снизить до уровня порядка 8% ВВП.

В.В.Путин: Нам нужно будет ждать этого снижения до 7% ВВП? Или по мере накопления известного объёма резервов мы будем их тратить на инфраструктурные проекты?

А.Г.Силуанов: Владимир Владимирович, это два разных показателя, поэтому…

В.В.Путин: Я понимаю, да.

А.Г.Силуанов: …мы можем накопить уже Резервный фонд и более 7% и начинать его тратить, не дожидаясь, когда объём, не дожидаясь…

В.В.Путин: …снижения ненефтегазовых дефицитов.

А.Г.Силуанов: Да-да, снижения ненефтегазовых дефицитов.

В.В.Путин: До нужных нам параметров.

А.Г.Силуанов: На самом деле мы говорим об использовании средств уже полученных, сконцентрированных в фондах, поэтому здесь, на наш взгляд, нет противоречия.

В.В.Путин: Хорошо. Но я на что хотел бы тогда обратить внимание? Это значит, что Министерство финансов и министр финансов считают, что после достижения определённых объёмов этих резервных фондов мы можем начать потихоньку, аккуратно, разумеется, в перспективные и абсолютно надёжные проекты вкладывать, в инфраструктурные проекты.

Вопрос только в том, с какого параметра мы будем это делать, с какого объёма. Вот министр финансов считает, что после достижения 7%, но я так понимаю, что сейчас коллеги из Министерства экономического развития скажут, что это движение в правильном направлении, а по вопросу этой отсечки мы ещё подискутируем.

А.Г.Силуанов: Есть разные мнения, Владимир Владимирович. Кто-то говорит о том, что сегодня уже надо вкладывать средства в такие проекты.

В.В.Путин: Да-да-да.

А.Г.Силуанов: Мы говорим о том, что мы же не собираемся постоянно копить и накапливать эти ресурсы ради накопления.

В.В.Путин: Я понял.

А.Г.Силуанов: Поэтому говорим: давайте определим безопасную планку, границу в 7%, сверх которой часть из пополнения этих фондов будет направляться в проекты. Мне кажется, это разумная конструкция.

В.В.Путин: Я согласен, я в целом согласен, я просто хотел понять. Я согласен с вами абсолютно, я просто хотел понять логику.

По поводу налогообложения сырьевого сектора. Там в слайдах у вас есть: несырьевой сектор – повышать нагрузку не будем, на сырьевой – ещё посмотрим, можем и повысить. Тоже, конечно, я всё понимаю, в целом мы так и делаем, но здесь нужно быть крайне аккуратным, конечно, мы все с вами это прекрасно понимаем. Это касается и штатов различных учреждений. Антон Германович сказал о штатах так, вскользь, но тем не менее это такой вопрос чувствительный для бюджета всегда всех уровней, федерального тоже. У нас не должно быть только самоцелью механическое сокращение всех штатов. К этому тоже внимательно надо относиться. Где-то надо сокращать, безусловно, в целом надо сокращать, но по некоторым направлениям надо внимательно смотреть просто, я призываю вас к такому серьёзному, немеханическому подходу.

Да, вначале Антон Германович сказал по поводу того, что у нас в структуре наших доходов нефтегазовые доходы постоянно повышаются. Это правда. Но мы понимаем, что это не связано с тем, что у нас деградирует реальное производство, сфера услуг. Кроме всего прочего это связано с тем, что цены на нефть растут быстрее, чем объёмы нашей экономики и сферы услуг. И доходы поэтому у нас в большем объёме появляются. Но что же нам от них отказываться, что ли? Хотя, конечно, тренд на диверсификацию экономики, на то, чтобы к нам доходы поступали из ненефтегазового сектора, мы этот тренд будем сохранять, но, собственно говоря, так и в бюджетных наших проектировках планируется на ближайшие годы. Мы планируем же с вами постоянно снижение доходов от нефтегазового сектора – снижение – и увеличение этих доходов от ненефтегазового. Так ведь, правда?

А.Г.Силуанов: Абсолютно.

В.В.Путин: Вот мы много говорим, и министр сейчас тоже упомянул о совершенствовании межбюджетных отношений. Я в целом целиком разделяю подходы министерства по этому направлению. Я к чему призываю? К тому, чтобы каждый раз оценивать ситуацию с разных сторон. Смотрите, мы вчера обсуждали проблему, связанную с развитием рынка жилья в стране. И участники встречи, прежде всего представители бизнеса, обратили внимание на такие вещи, которые вроде на поверхности лежат, мы так или иначе к ним возвращались, но как-то всё время мимо проходим. Например, некоторые сказали, что вот мы строим и увеличиваем объёмы строительства, но нам всё сложнее и сложнее это делать, потому что муниципалитеты не заинтересованы в увеличении объёмов строительства. Я говорю: как это не заинтересованы? А так! Потому что им за это ничего хорошего не прибавляется. Вот если бы от увеличения количества жителей при строительстве жилья у них увеличивались бы налоги, поступающие в местные бюджеты, то тогда они были бы напрямую заинтересованы, или налог собирали бы с имущества, тогда они бы боролись за каждый такой проект. А сейчас, кроме нагрузки на инфраструктуру и на местный бюджет, ничего не возникает. А мы что, разве не знаем о том, что налоги собираются по месту работы, а не по месту жительства? Знаем же об этом! Я не говорю, что мы завтра должны всё переломать, но возможность сбора налогов по месту работы, если это администрировать проще (а я понимаю, что это проще), и дальнейшего перераспределения по месту жительства – не так сложно сделать. И это тоже не окончательное решение, я просто вас призываю об этом постоянно думать. И в данном случае, конечно, подумать я прошу, мы ещё с министром поговорим и с руководителем Налоговой службы. Но в целом, когда принимаются такие решения по совершенствованию межбюджетных отношений, нужно всегда от реалий жизни отталкиваться.

А.Г.Силуанов: Можно прокомментировать?

В.В.Путин: Да, пожалуйста.

А.Г.Силуанов: Владимир Владимирович, но местные бюджеты сразу, если построили какие-то жилые комплексы, получают, конечно, налоги. Во-первых, кадастровая стоимость земли возрастает, соответственно и земельный налог возрастает. Это раз. И второе, появляется имущество в этих домах, имущество наших граждан, налоги от которого поступают в местные бюджеты. Поэтому здесь, конечно, наверное, нельзя так, как у Вас на совещании, говорить о том, что местные бюджеты ничего не получают – получают. Кстати, если говорить о переходе к уплате налога с доходов физических лиц по месту жительства, а не по месту работы, у нас эта дискуссия постоянно ведется, и мнение субъектов – где-то половина на половину: половина предлагает это сделать, половина – нет, в зависимости о того, какие это субъекты.

В.В.Путин: Это я знаю и понимаю, ещё раз хочу повторить, что администрировать легче по месту работы, понятно, чем раздавать там по местам жительства. Но можно собирать по местам работы, а потом распределять по местам жительства, можно и так поступить, есть и другие варианты этой техники. Я сейчас ещё раз говорю – это не окончательное решение, но предлагаю подумать и над этим конкретно делом, и над другими вопросами подобного рода при решении вопросов межбюджетных отношений. Что касается того, что вы сказали, – да, налоговая база повышается, но расходы на инфраструктуру повышаются многократно, и повышающиеся налоги от того, что вы сказали, не покрывают всех расходов. Но поговорим об этом ещё, так сказать, в более узком составе.

Наконец, такая философская вещь. Антон Германович (я повторяю, я согласен с тем, что он говорил) упомянул о том, что у нас самый низкий дефицит бюджета за все 20 лет. И я тоже с его подачи и с вашей многократно об этом говорил, и это предмет нашей обоснованной гордости. Но министр финансов упомянул только о том, что мы сверхдоходы, допдоходы, которые получали практически все, направляли в резервные фонды. Ну не все – 10% мы отправили на потребление всё-таки, поэтому он здесь загнул маленько, но это аудитория знает в основном. Но даже не в этом дело, я совсем о другом хотел сказать. Дело в том, что министр финансов, конечно, упомянул об этом инструменте, с помощью которого мы достигли этой цели, но были и другие. У нас самый низкий продовольственный дефицит, понимаете, самый низкий, а это за счёт чего было достигнуто? Это тоже легло в базу снижения общей инфляции – 6,1%. Такая низкая инфляция была достигнута за счёт того, что мы не стали тратить деньги на потребление, а пустили в основном в резервные фонды. Повторю ещё раз, 10% мы всё-таки истратили, но у нас была и самая низкая продовольственная инфляция, а она была за счёт чего достигнута? За счёт того, что мы с вами не пожадничали, дали денег в реальный сектор на поддержку сельского хозяйства. И в самое трудное время двухлетней засухи и мирового финансово-экономического кризиса селян поддержали прямыми деньгами, прямыми – из бюджета. По разным направлениям: на животноводство дали, на растениеводство, на продление кредитов долгосрочных, на новые кредиты и так далее, так далее. Не побоялись, дали эти деньги, и продовольственная инфляция у нас – бум – упала до предельно низкого уровня. И это тоже способствовало общей задаче снижения инфляции. Поэтому это правильно всё, что мы с вами делаем, но всегда нужно смотреть на проблему в совокупности.

И, наконец, в заключение. Антон Германович призвал отказаться от несистемных решений по поддержке отдельных регионов. Антон Германович, обещаю, что прямых резолюций – выдать деньги такому-то региону – больше не буду писать. Но я и так это делаю крайне редко!

А.Г.Силуанов: Спасибо большое, Владимир Владимирович. Коллеги, я хотел бы от всех финансистов, от всех присутствующих поблагодарить Владимира Владимировича за участие в нашей коллегии. Владимир Владимирович, для нас это очень важно. Поставили задачи, будем их реализовывать, надеюсь, что с ними справимся.

В.В.Путин: Я хочу пожелать успехов и коллективу, хочу вас поблагодарить за прошедшие четыре года совместной работы. Они были очень сложными для страны, для экономики, для финансовой системы. Хочу поблагодарить всех вас без исключения, здесь председатель Центрального банка присутствует – Сергей Михайлович (С.М.Игнатьев). Мы очень много времени за эти годы тоже вместе провели в спорах, в поисках приемлемых решений. Центральный банк очень солидарно работал с Министерством финансов, с Правительством. Всё это дало нам соответствующий результат, которым мы можем гордиться. У нас есть много проблем и издержек, наверное, и ошибки были, но в целом мы можем гордиться результатом нашей работы. Я хочу вам пожелать успехов – и вам, и министру финансов. Спасибо большое.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 17 апреля 2012 > № 539137 Владимир Путин, Антон Силуанов

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 11 апреля 2012 > № 539146 Владимир Путин

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин выступил в Государственной Думе с отчётом о деятельности Правительства Российской Федерации за 2011 год.

Выступление В.В.Путина:

Уважаемый Сергей Евгеньевич! Уважаемые депутаты, коллеги!

Рад приветствовать представителей всех фракций нового, шестого созыва Государственной Думы Российской Федерации.

Страна прошла через напряжённый период выборов парламента, главы государства, и сегодня, конечно, ещё чувствуются отзвуки обострённых эмоций, политических баталий, но логика зрелой демократии заключается в том, что выборы завершаются, после них всегда начинается другой, гораздо более важный период совместной работы. Нам с вами нужно смотреть в будущее. Понимаю, что у нас общая ответственность за страну, общая забота – это благополучие и достойная жизнь миллионов российских семей.

Россия у нас одна, и её современное, передовое развитие обязано стать целью, объединяющей все политические силы страны, которые хотят работать на созидание.

В начале 2012 года, как мы и планировали, российский ВВП превысил докризисный уровень. Это значит, что наша экономика в полном объёме преодолела последствия спада 2008, 2009 и отчасти даже 2010 годов. Я приведу цифры: объём ВВП России в ценах 2008 года составил по итогам 2011 года 41,421 трлн рублей, а по итогам 2008 года – 41,277 трлн, мы его чуть-чуть превысили.

Я сейчас скажу о результатах работы за 2011 год, за предыдущие несколько лет. Хочу сказать, что нам с вами за эти результаты не стыдно, у нас хорошие результаты. Я хочу сказать и отметить, что это результат не только работы Правительства, – это прежде всего результат работы наших людей, деятельности наших людей во всех отраслях производства и социальной сфере и это наш совместный с вами результат, я имею в виду и правящую партию, имеющую большинство в парламенте, я имею в виду и те политические силы, которые находятся в оппозиции, потому что в ходе совместной работы, борьбы мнений, споров всё-таки рождались решения, которые нас и привели к этому результату или к этим результатам, а они, безусловно, есть, я сейчас об этом скажу.

Мы с вами помним, как Россия столкнулась с беспрецедентным абсолютно кризисом в финансово-экономической сфере. По существу, это был первый кризис глобального мира, он был гораздо более масштабным и гораздо более опасным, чем кризис 1998 года. Правильно говорили те политики, эксперты, что вообще мир стоял на пороге очень возможных серьёзных, самых кардинальных изменений. Это был колоссальный вызов для нашей страны. Если бы мы не сумели дать на него ответ, то не только обрушили бы экономику и социальную сферу, но и поставили бы под сомнение сам суверенитет, геополитическую состоятельность страны, надолго похоронили бы всякие идеи модернизации и развития.

Собственно, мы с вами сейчас видим, что происходит в некоторых странах Европы. Я ещё об этом буду говорить, но там реально утрачиваются некоторые элементы суверенитета, когда вопросы абсолютно суверенного характера передаются в наднациональные органы, а для России это было бы очень тяжёлой историей. Но мы не сломались, мы показали себя зрелой, творческой, уверенной в себе нацией с огромной внутренней жизненной силой.

Сегодня хочу ещё раз поблагодарить граждан России за выдержку, за терпение, за доверие. Убеждён: мы преодолели испытания благодаря общей ответственности, социальному партнёрству и гражданской солидарности.

Считаю нашим главным достижением стабилизацию и рост численности населения России: по итогам 2011 года она превысила 143 млн человек. Мы не дали кризису перечеркнуть позитивные демографические тенденции.

Вы знаете, сегодня об этом и в средствах массовой информации уже объявлено, что в Сибири городом-миллионником стал Красноярск.

Миллионный рубеж вновь перешагнула Пермь. В текущем году миллионного жителя ждут в Воронеже и в некоторых других городах. Общее число городов-миллионников в России в 2012 году достигнет 15. За 2008–2011 годы в России родилось более 7 млн детей – один из самых высоких показателей за несколько последних десятилетий.

Что любопытно и для меня было, честно, неожиданным? Я же каждый день занимаюсь этими вопросами, и тем не менее, когда готовился к выступлению перед вами, посмотрел ещё материалы: всё больше российских семей принимают решение о рождении второго и даже третьего ребёнка. За последние пять лет количество «вторых рождений» у нас увеличилось на 45%, а третьих и последующих – на 62%. За всем этим, конечно, – вера людей в себя, в своих близких, в свою страну, в будущее своих семей, в дееспособность и ответственность своего государства.

Как говорят специалисты в таких случаях, просто раздвигается горизонт планирования, когда люди чувствуют определённую стабильность.

В 2009 году здесь, в этом зале депутатам Государственной Думы прежнего созыва я представлял антикризисную программу Правительства и сказал тогда, что в центре наших усилий будет благополучие российских семей, что мы не просто будем бороться с кризисом, а продолжим решение долгосрочных задач, что мы должны одолеть кризис через развитие.

Объективно невозможно было, к сожалению, помочь каждому, кто нуждался в помощи и столкнулся с проблемами, но мы старались строить нашу работу так, чтобы отстоять интересы абсолютного большинства наших граждан. Если в начале 1990-х и в 1998 году экономические удары обернулись жестоким шоком для миллионов наших людей, то в период кризиса 2008–2010 годов власть показала свою состоятельность перед лицом испытаний.

Мы не отступили – я хочу это подчеркнуть, уважаемые коллеги, – ни от одного ранее заявленного обязательства. Мы могли, конечно, сослаться на объективные сложности, и это было бы абсолютно нормально, более того, большинство людей и поняли бы это. Так поступили во всех странах мира. Мы могли бы сослаться на эти обстоятельства и ничего не делать, просто отмолчаться. Но это была бы неправильная позиция и с социальной точки зрения, и с политической, и с экономической даже. Ну и, самое главное, конечно, нужно всё время говорить правду и всегда нести ответственность за свои слова.

Беспрецедентно, что на фоне кризиса, его последствий реальные доходы граждан в России не падали в среднем, а пусть ненамного, но всё-таки росли. И так продолжалось все предыдущие четыре года, включая самый сложный 2009-й. Кстати, в этом году даже немножко больше было, чем в предыдущие. Вот смотрите, что было, по цифрам: рост реальных, за вычетом инфляции, доходов граждан составил в 2008 году 2,4%, в 2009-м – 3,1%, в 2010-м – 5,1%, в 2011-м – меньше, около 1% только. Что касается средней заработной платы по экономике, то за 2008–2011 годы она выросла на 18%. Подчеркну, это в реальном выражении, в номинальном – рост почти на 75%; средняя номинальная начисленная зарплата по экономике в 2007 году была 13 593 рубля, а в 2011 году – 23 693 рубля.

Однако, и это все мы хорошо знаем, у нас ещё сохраняется большая имущественная дифференциация, доходы наиболее обеспеченных граждан примерно – хочу это сказать отдельно, это наша проблема действительно, – так вот доходы наиболее обеспеченных граждан примерно в 16 раз превышают доходы наименее обеспеченных, и за последние годы этот разрыв, к сожалению, практически не сократился. Мы должны уделить этой проблеме самое пристальное внимание. Здесь огромные риски – и социальные, и политические, и экономические.

Как мы выглядим на фоне других стран? В Германии, Австрии, Франции разрыв между теми, кто получает наибольшие доходы и наименьшие составляет 5–7 раз, и это в целом экспертами считается наиболее оптимальным разрывом. Но, как у нас, примерно то же самое в Штатах: там в 15 раз разрыв. В такой стране БРИКС, как Бразилия, разница гораздо больше, чем у нас, – 39 раз.

Считаю, что сегодня нам необходимо вернуться к решению важнейшей задачи: минимальный размер оплаты труда в ближайшие несколько лет должен сравняться с уровнем прожиточного минимума. При этом нужно, конечно, совершенствовать сами механизмы определения прожиточного минимума и МРОТ, сделав их более современными и более справедливыми.

В очень непростой период кризисных испытаний мы провели переоценку советских пенсионных прав, а по сути, восстановили справедливость в отношении старшего поколения. Начиная с 2008 года средний размер трудовой пенсии в России увеличился в 2,5 раза.

Вы знаете, что происходило и происходит сейчас в других странах на фоне кризисных явлений, которые там, собственно говоря, не прекращаются. Украина подняла пенсионный возраст, во Франции был принят закон о повышении возраста выхода на пенсию с 60 до 62 лет, и там, по-моему, разницы нет между мужчинами и женщинами в этом смысле. В рамках стабилизационной программы в Греции происходят, вы знаете, какие проблемы, не буду даже говорить.

С 1 января текущего года сразу в 1,6 раза были повышены пенсии всех военных пенсионеров – не в проценты какие-то, а в 1,6 раза независимо от ведомственной принадлежности этих граждан. Также с 1 января практически в 3 раза выросло денежное довольствие военнослужащих Вооружённых сил, увеличено денежное довольствие в системе МВД, а с 1 января 2013 года зарплаты существенно вырастут и во всех остальных так называемых силовых правоохранительных структурах и специальных службах.

За четыре года при поддержке государства получило жильё около 1,5 млн наших граждан при прямой поддержке государства, в том числе более 200 тыс. ветеранов Великой Отечественной войны. Добавлю, что с помощью средств материнского капитала улучшили свои жилищные условия ещё более 1 млн российских семей. Кстати говоря, по материнскому капиталу: мы, как и обещали, постоянно с вами его индексируем. Если в 2008 году он составлял 276 с небольшим тыс. рублей, то в 2012 году он составит уже 387 640 рублей.

Мы продолжили масштабные работы по ремонту многоквартирных домов и расселению аварийного жилья. Этот проект охватил порядка 16 млн наших граждан. За прошедшие годы была реализована программа строительства 23 перинатальных и 7 высокотехнологичных медицинских центров, создано 9 федеральных университетов и 29 национальных исследовательских университетов. Ежегодно в стране открывается порядка 5 тыс. новых спортивных объектов. По сравнению с 2008 годом число людей, которые регулярно занимаются спортом, выросло на 6 млн человек. Спорт вернулся в школу, обязательными стали три урока физической культуры в неделю. Конечно, и этого пока маловато. Ну, естественно, если посмотреть на наших соседей в Скандинавии, там и в процентном отношении количество людей, занимающихся спортом, гораздо выше, чем у нас. Но тенденции, тренд у нас абсолютно позитивный.

За последние четыре года число только стадионов и бассейнов увеличилось на 20%. Для примера, сегодня в России в 2 раза больше бассейнов, чем было во всем Советском Союзе. Отмечу также, что в ближайшие месяцы будут вводиться в строй ключевые объекты в рамках подготовки саммита АТЭС во Владивостоке, Универсиады в Казани, Олимпиады в Сочи. Разворачивается работа по созданию инфраструктуры по проведению чемпионата мира по футболу в 2018 году. Всё это крупнейшие даже по мировым масштабам проекты.

Конечно, как и для всех стран мира, кризис стал для нас испытанием, и испытанием тяжёлым. Мы вынужденно потеряли время и темп в некоторых проектах преобразований, но мы не потеряли сам вектор развития, движения вперёд. Да, спад у нас был значительным, мы это с вами знаем и помним. Но и восстанавливались мы гораздо быстрее, чем многие другие страны. Сегодня у нас самые высокие темпы роста экономики среди государств «восьмёрки» и одни из самых высоких среди крупнейших экономик мира. Напомню для сравнения: рост экономики США составил 1,7%, в еврозоне – 1,5%, в Индии – 7,4%, в Китае – 9,2%, в России – 4,3%, и это третий показатель в мире среди крупных экономик.

Особо отмечу полное восстановление нашего сельского хозяйства после тяжёлой засухи 2009–2010 годов. Смотрите, мало того, что мы столкнулись с мировым финансово-экономическим кризисом, да и засуха ещё два года подряд. И тем не менее все меры поддержки и эффективная работа наших сельхозпроизводителей, селян дали свои результаты: рост в сельском хозяйстве в 2011 году – 22%, Россия выходит на второе место в мире по объёмам экспорта пшеницы.

В 2011 году уровень инвестиций в основной капитал достиг рекордной величины – 10,8 трлн рублей. За четырёхлетку у нас произошло удвоение объёма инвестиций – с 17,9 трлн рублей в период с 2004 по 2007 год до 36,7 трлн с 2008 по 2011-й. Прибыль российских предприятий в 2011 году выросла почти на 16%, а налоговые поступления в консолидированный бюджет страны – на 27%.

Позитивная динамика отмечается по всем ключевым показателям развития Российской Федерации, по всем без исключения, тогда как в некоторых странах Европы, как вы знаете, в других регионах мира кризис перерос в хроническую форму, в затяжную рецессию и застойную, растущую изо дня в день безработицу. Бюджетный дефицит и банкротство государственных финансов стали настоящей удавкой для государств, теряющих сегодня право на суверенные решения, я уже об этом говорил.

По оценке МВФ, объём мирового государственного долга в 2008–2011 годах увеличился на 14%. Для сравнения, что происходит в еврозоне: долг – почти 90% во всей еврозоне, у США превысил 100% от ВВП страны, в Италии – 100%, у Японии – 226%, у Китая рост на 10% и достиг почти 27% от ВВП. У нас с вами – менее 10%, из них только 2% с небольшим – это внешний долг. Мы прошли кризис, избежав серьёзных рисков, избежав долговой ловушки, сохранили устойчивость национальной валюты и бюджетной системы. Россия – единственная страна среди государств «восьмёрки», имеющая по итогам 2011 года бездефицитный бюджет, более того, у нас даже профицит небольшой. Для сравнения могу сказать: дефицит бюджета в США – 8,7%, Японии – 8,9%, Франции – 5,7%, Канаде – 5%.

Между тем международные резервы России, рассчитанные на 1 апреля 2012 года, – свыше 500 млрд долларов: 513,9 млрд. Это третий по объёмам золотовалютный резерв в мире после Китая и Японии. Фонд национального благосостояния растёт, резервный фонд растёт. Резервный фонд увеличился за прошлый год на 36 млрд и сейчас составляет 1826 млрд рублей. Фонд национального благосостояния также растёт и сегодня составляет 2624 млрд рублей. Нам не нужно ни к кому, слава Богу, сегодня идти с протянутой рукой. Наш совокупный долг, как я говорил, – менее 10%, и это один из самых лучших показателей в мире и лучшее значение не только среди стран «восьмёрки», но и «двадцатки», и БРИКС.

За последние прошедшие четыре года инфляция снизилась, и на это я хотел бы обратить, уважаемые коллеги, особое внимание: это очень важный показатель – с 13,3% до 6,1%. Такого низкого уровня инфляции в новейшей истории России не было никогда, фактически мы в 2 раза сократили инфляционный налог на граждан и на экономику. Она у нас ещё большая по сравнению с развитыми рыночными экономиками, но всё-таки уже приближается к мировым показателям. Для сравнения могу сказать: в Великобритании она составляет 4,5% по прошлому году, в США – 3,2%, у нас – 6,1%, но темп снижения какой высокий.

В период кризиса мы направили большие ресурсы на борьбу с безработицей. Сейчас уровень безработицы уже ниже докризисных показателей – чрезвычайно важная вещь, чрезвычайно.

Если говорить о наиболее проблемных странах, то, вы знаете, в Испании, например, уже 25%. Вы представляете: каждый четвёртый без работы из экономически активного населения! Да и в других странах, надо сказать, обстановка очень сложная.

Я ещё раз подчеркну, несмотря на все испытания, мы сознательно отказались от психологии выживания, мы выбрали путь развития. Мы часто слышим критику. Критика должна быть, она отчасти справедлива, я ещё об этом скажу. Но за последние четыре года в России построено и открыто более 2 тыс. новых заводов и производств, в том числе в таких отраслях, как фармацевтика, IT- и нанотехнологии, промышленность строительных материалов, лесопереработка. Посмотрите, как разительно изменилась картина в российском автопроме. Вспоминаю, в начале 2000-х годов, да и раньше, особенно в период кризиса, говорили о том, что нам нужно некоторые предприятия вообще закрыть. Конечно, мы этого не сделали и поступили абсолютно правильно. Что сегодня мы видим? У нас создано сразу несколько крупных автомобилестроительных кластеров. Если в 2008 году мы импортировали более 2 млн легковых и грузовых автомобилей, то в 2011 году эта цифра снизилась вдвое, при этом доля машин отечественной сборки на рынке поднялась с 40% до 70%. Российский авторынок демонстрирует высочайшие темпы роста и уже сегодня является вторым в Европе после ФРГ и четвёртым в мире.

Мы говорили, что кризис должен сыграть мобилизующую роль для нашей экономики, подтолкнуть отечественный бизнес к росту эффективности и модернизации. Важно, что такие процессы действительно идут. В 2011 году более 60% российских предприятий вкладывали средства в обновление основных фондов, в технологическое перевооружение и повышение энергоэффективности. Если в 2008 году доля нового оборудования в возрасте до 10 лет на российских предприятиях составляла порядка 30%, то к концу 2011 года это уже 40%.

Нам известны проблемы отечественного авиапрома. Ну, конечно, там много проблем. В космической отрасли, оборонно-промышленном комплексе, и тем не менее запущен в серию новый российский пассажирский лайнер «Суперджет-100», сделанный впервые в цифре. Продолжаются лётные испытания истребителя пятого поколения. Начинается строительство нашего национального, нового национального, космодрома «Восточный», который будет ориентирован исключительно на гражданские программы. Полностью завершено формирование спутниковой группировки системы ГЛОНАСС. Ну, конечно, можно, знаете, иронизировать сколько угодно. Конечно, проблем много с этой системой, но это важнейшее направление и для оборонки, и для безопасности, и для экономики страны, и для технологического развития.

Мы начали, кстати говоря, этот проект совместно с нашими европейскими партнёрами одинаково. У них на орбите сейчас, по-моему, пять-шесть спутников. У нас полностью сформирована группировка. Наверное, это одна из немногих областей, где мы реально обогнали наших партнёров. Китайская Народная Республика планирует и пытается создавать такую систему. Мы её создали за те же самые сроки – даже быстрее, чем планировали первоначально. Конечно, и картографией нужно ещё заниматься, нужно сигнал уточнять и т. д. – там много всяких проблем, но огромный путь вот по этой программе пройден. Он, безусловно, является показательным.

Что касается оборонно-промышленного комплекса, то по сравнению с 2007 годом объём производства продукции военного назначения увеличился почти в 1,5 раза. Последние четыре года принесли в нашу национальную копилку нефть и газ Ванкора и Талакана, новых месторождений Ямала, Якутии, Сахалина, началась работа на Каспии и на арктическом шельфе. Построена первая очередь нефтепровода Восточная Сибирь–Тихий океан. Мы вышли с нашими поставками в Азиатско-Тихоокеанский регион, очень перспективный район мира, быстрыми темпами развивающийся. Появилась даже наша новая смесь на мировом рынке. В прошлом году мы впервые напрямую вышли на газовый рынок Европы за счёт пуска «Северного потока» – газовой трубы по дну Балтийского моря. И вы понимаете, насколько это важно: мы оказались после развала Советского Союза запертыми целой чередой посредников и транзитеров. А уже в конце текущего года должна начаться прокладка «Южного потока» по дну Чёрного моря.

За четыре года введено в строй более 12 ГВт новых мощностей в энергетике. Это самые высокие показатели за несколько последних десятилетий. 12 ГВт! Я вам скажу, как это было по годам: в 2008 году – 1,7 ГВт, в 2009 году – 1,5 ГВт, в 2010 году – 3,2 ГВт, в 2011 году – 6 ГВт, а в текущем мы планируем сразу за один год ввести ещё дополнительно 8 ГВт мощности.

В 2010 году было завершено строительство трассы Чита–Хабаровск. Впервые в российской истории Дальний Восток интегрирован в национальную автомобильную сеть. Сейчас мы должны довести эту трассу до самых современных мировых стандартов, включая подъезды к населённым пунктам, обустроить всю придорожную инфраструктуру и т.д.

Запущена программа скоростного железнодорожного сообщения. Построено более 50 сложнейших тоннелей и железнодорожных мостов, полным ходом идёт модернизация БАМа и Транссиба.

К слову, тоже очень интересный показательный пример: перевозки на Дальневосточной железной дороге сегодня на 75% превышают самые лучшие показатели перевозок советского времени, 1988 года. Представляете, рост какой по сравнению с самыми лучшими показателями в СССР – на 75%?

Или другой пример. После развала СССР, тоже очень важная вещь, практически все крупные торговые гавани оказались за границей – на Балтике, Каспии, Чёрном море, Азове. Все наши крупные порты в одночасье оказались за рубежами Российской Федерации, а Советский Союз вкладывал в них миллиарды в долларовом эквиваленте. Честно говоря, тогда в том числе и мне казалось, что нам не уйти уже будет никогда от этой инфраструктурной зависимости. Хочу вам доложить: сегодня мощность российских морских портов практически на 50% превышает перевалку во всех морских портах СССР, а к 2015 году планируется увеличить мощность российских портов ещё в 1,5 раза.

Оценивая итоги прошедшего четырёхлетия, мы можем с полным основанием утверждать: Россия не только преодолела кризис, мы сделали серьёзный, значительный, заметный шаг вперёд, мы стали сильнее, чем были раньше.

Уважаемые коллеги, вы знаете, что в ходе недавно прошедшей избирательной кампании были изложены приоритеты, во всяком случае так, как я их видел как кандидат на должность Президента Российской Федерации. Должен вам сказать, что уже в первом своем президентском указе обозначу дорожную карту по всем заявленным инициативам, более того, работа по ним практически уже началась. Считаю, что мы должны сосредоточиться на вопросах, которые имеют стратегические, принципиальные значения и связаны с нашими историческими перспективами как нации.

Первое – это демографическая состоятельность Российского государства. Сегодня для России каждый человек на счету. Мы должны понимать, что столкнёмся с серьёзным вызовом – с демографическим эхом 1990-х годов, когда страна пережила самый жестокий, я бы не побоялся этого слова, самый жестокий демографический спад. Нам нужны новые решительные шаги по сбережению и развитию народа, однако если мы не восстановим традиционное отношение к базовым моральным ценностям, то никакие меры экономической и социальной политики не принесут устойчивого результата.

Крепкая благополучная многодетная семья – вот вокруг чего следует объединить усилия государства, общества, религиозных организаций, отечественного просвещения и культуры.

Второе. Россия – самая большая страна в мире по территории. Наши пространства мы должны не только сохранить, оградить от внешних угроз, но и обустроить, сформировать современную среду для жизни человека, для работы во всех регионах страны. Особое внимание, конечно, должны уделить развитию Дальнего Востока и Восточной Сибири – это важнейшая геополитическая задача. Нужно сделать так, чтобы темпы увеличения ВРП сибирских и дальневосточных регионов были выше роста общероссийского ВВП, и такая тенденция должна сохраняться как минимум 10–15 лет. Конечно, будем добиваться, чтобы в дальневосточных и восточносибирских регионах наметился устойчивый прирост населения, а не отток, который до сих пор продолжается, хоть темпы снижаются, но отток, к сожалению, есть до сих пор. Нужно добиваться прироста населения.

Сейчас мы рассматриваем вопрос создания специальной структуры, которая возьмёт на себя координацию и контроль реализации проектов, направленных на развитие Дальнего Востока и Восточной Сибири, и решения будут представлены в ближайшее время.

Третий наш приоритет – это новые и качественные рабочие места. Миллионы людей сегодня заняты на устаревших, неэффективных рабочих местах, с низкой зарплатой и отсутствием перспектив. Мы должны дать им другую работу, интересную, хорошо оплачиваемую, а значит, способную обеспечить высокие стандарты жизни, достойный заработок и возможность содержать большую семью. Средняя реальная заработная плата в России к 2020 году должна увеличиться не менее чем в 1,6–1,7 раза. Мы также должны сформировать все условия для активной, полноценной занятости людей с ограниченными возможностями, что в том числе требует повсеместного развития безбарьерной среды. Такая программа у нас с вами принята, вы об этом знаете.

Создание качественных рабочих мест – это востребованность нашего человеческого потенциала, это ключ к победе над бедностью, это массовый средний класс, это возможность для миллионов людей реализовать свою мечту и, конечно, это путь к реальной диверсификации национальной экономики.

В этой связи четвёртая наша базовая задача – построение новой экономики. Она четвёртая не по важности – по важности, может быть, главная. Она должна быть устойчивой, способной демонстрировать качественный рост в условиях жёсткой конкуренции. Мы должны быть готовы к любым внешним шокам, вероятность их повторения, как вы знаете, достаточно высока. Мир вступил в эпоху турбулентности, кроме того, идёт новая волна технологических изменений, меняется конфигурация глобальных рынков.

Перед сегодняшней нашей встречей поступили вопросы от фракций, я в своём выступлении попробую сразу на некоторые из них отвечать. Например, в США в последние годы активно занимаются развитием технологий добычи сланцевого газа. Коллеги из ЛДПР спрашивают, что с этой проблемой, как мы к ней относимся? Это, конечно, может серьёзно перекроить структуру рынка углеводородов, отечественные энергетические компании, безусловно, должны уже сейчас отвечать на этот вызов. Полностью согласен с предложением депутатов о том, что нам нужно создать систему более качественного, долгосрочного прогнозирования макроэкономического, финансового, технологического и оборонного. Это тем более важно, учитывая, что XXI век обещает стать эпохой складывания новых геополитических центров финансово-экономических, культурно-цивилизационных.

Отсюда, конечно, и наш пятый приоритет – укрепление позиций России в мире, и прежде всего через новую интеграцию на евразийском пространстве. Уважаемые коллеги, создание Таможенного союза, снятие барьеров на границе уже в прошлом году позволили увеличить взаимный оборот России, Белоруссии и Казахстана сразу на 37%. С нынешнего года мы работаем в более тесном интеграционном формате в рамках единого экономического пространства со свободным передвижением товаров, капитала, рабочей силы. Кстати, в январе–феврале текущего года взаимный товарооборот стран «тройки» увеличился ещё на 13%.

Мы совместно с белорусскими и казахстанскими партнёрами передали важнейшие полномочия в сфере макроэкономики, таможенной деятельности, техрегламентов наднациональному органу – Евразийской экономической комиссии, по сути это придаёт интеграционным процессам необратимый характер.

И здесь я бы хотел особо подчеркнуть: создание Таможенного союза и единого экономического пространства, на мой взгляд, по моему убеждению, является важнейшим геополитическим и интеграционным событием на постсоветском пространстве со времён крушения Советского Союза.

Наш следующий шаг – запуск с 2015 года проекта Евразийского экономического союза. Рассчитываем, что к России, Белоруссии, Казахстану присоединятся и другие партнёры, заинтересованные в более продвинутом сотрудничестве.

Привлекательность идеи новой интеграции на евразийском пространстве неуклонно растёт, жизненные реалии, накопленный 20-летний опыт расставляют всё по своим местам. Стало очевидно, что в одиночку с сегодняшними вызовами глобальной турбулентности не справиться. Не случайно, что в отношениях партнёров по СНГ стало гораздо более здравого смысла и заинтересованности в коллективной работе.

Например, больше десятилетия без особых результатов шли многословные дискуссии о зоне свободной торговли на пространствах СНГ. В прошлом году договор о зоне свободной торговли был по-деловому, профессионально обсуждён, оперативно согласован и подписан. Я признателен российскому парламенту, который первым ратифицировал этот стратегический документ.

Уважаемые коллеги, по нашим оценкам, уже в ближайшие два-три года Россия войдёт в число пяти крупнейших экономик мира по паритету покупательной способности, при этом мы всё ещё уступаем самым развитым экономикам мира по производительности труда, а это значит, другими словами, по качеству экономики в 3–4 раза.

Естественное решение проблемы низкой производительности – это создание качественно новых рабочих мест. Я уже об этом говорил и цифру называл: не менее 25 млн в ближайшие годы. Наша стратегическая задача – запустить мотор постоянного обновления рабочих мест и экономики в целом. Рабочие места создаются прямыми инвестициями, прежде всего частными инвестициями. Нам нужно довести уровень инвестиций не менее чем до 25% ВВП к 2015 году, а затем и до 30%. Это абсолютно реализуемая, решаемая задача, в 2011 году у нас было порядка 20%, рост 25–30% – вполне реальный.

Для этого в России должен быть не просто создан благоприятный, а конкурентоспособный инвестиционный климат. Мы ставим перед собой задачу в ближайшие годы сделать 100 шагов вперёд в этом направлении и подняться с нынешнего 120-го места до 20-ого. Кстати говоря, на 20-м месте сегодня как раз находится Япония, на 21-м – Латвия. Нас обгоняют существенно и наши партнёры по Таможенному союзу и по единому экономическому пространству: Белоруссия находится на 69-м месте, Казахстан – на 47-м.

Сегодня запрос со стороны предпринимателя на комфортную, открытую деловую среду огромен и абсолютно справедлив. Это запрос на реализацию себя в своей собственной стране. Такой запрос на созидание, на востребованность своего таланта, труда, стремление служить России есть практически во всех сферах нашей жизни. Конечно, мы должны ответить на этот запрос.

Принципиально новым форматом прямого диалога общества и государства стало создание Агентства стратегических инициатив. Уже сегодня оно служит реальным инструментом продвижения общественных инициатив и предложений бизнеса, тиражирует и поддерживает лучшие практики и проекты, открывает дорогу новым людям с позитивной, созидательной мотивацией. По сути агентство – это и новый формат управления развитием в экономике, социальной сфере, в органах власти.

В декабре прошлого года была выдвинута идея национальной предпринимательской инициативы, смысл которой в том, что само предпринимательское сообщество формулирует предложения по улучшению инвестклимата. Мы будем уделять этому и дальше ключевое внимание, особое внимание. Если мы не исправим ситуацию с деловым климатом, то не сможем решить ни одной стоящей перед нами задачи в экономике, а значит, и в социальной сфере.

Я всё говорил о позитиве, и его действительно много, а сейчас бы хотел сказать об оценках того, что у нас происходит с деловым климатом, деловой средой. Есть такое рейтинговое агентство Doing Business, хорошее такое, стабильное, ничем себя не запятнавшее. Так вот, по его оценкам, Россия находится на 178-м месте в мире по условиям ведения бизнеса в строительстве, вы представляете – 178-е место.

Я практически на каждом заседании Правительства говорю о том, что нам нужно сделать в этой сфере. Двигается очень медленно. Я обращаюсь и к вам с просьбой, уважаемые коллеги, депутаты: давайте вместе подумаем над конкретными шагами (сейчас об этом ещё скажу), как нам работать в этой сфере совместно. Уже до конца текущего года планируем внести целый пакет поправок в законодательство, которые призваны существенно улучшить деловой климат, создать дополнительные гарантии для инвесторов.

В том числе в России появится институт уполномоченного по защите прав предпринимателей как на федеральном уровне, так и на региональном. Мы вчера с Дмитрием Анатольевичем обсуждали, есть идея, может быть, создать специального прокурора по этим вопросам. С вами будем советоваться, давайте будем искать наиболее эффективные инструменты решения стоящих перед нами задач совместно.

Я прошу депутатов всех фракций не просто в приоритетном порядке рассмотреть наши законопроекты по улучшению инвестклимата, а выступить их подлинными соавторами.

В начале нового бюджетного цикла мы представим парламенту предложения по налоговому манёвру. Его логика в том, чтобы фискальная нагрузка на производство и инвестиции была необременительной, а наоборот, была повышена на неэффективное потребление, на рентные платежи. Нам нужна справедливая налоговая система, стимулирующая развитие.

Далее. Перипетии на мировых финансовых рынках научили нас: нашу модернизацию мы должны финансировать прежде всего сами. Банковская система, институты развития, фондовые рынки должны быть постоянно в поле нашего внимания.

Уже в текущем году надо принять решение по увеличению возможностей для инвестирования национальных накоплений, прежде всего речь идёт о так называемых длинных пенсионных деньгах. Естественно, важнейшее условие – это обеспечение доходности и безусловной сохранности пенсионных накоплений граждан.

Что касается резервного фонда, о котором я говорил и который у нас подрос, фонда национального благосостояния, эти средства, уважаемые коллеги, играют важнейшую роль для обеспечения макроэкономической стабильности. Опыт 2008–2009 годов убедительно показал нам, как важно иметь такие подушки безопасности, я считаю, что к этому нужно относиться очень аккуратно. Истратить накопленные средства легко, денег всегда не хватает, но остаться без этого резерва очень опасно, особенно в современном мире, в условиях, как я говорил, турбулентности и неопределённости развития мировой экономики.

Мы с вами куда пойдём? Вот Греция идёт в Брюссель за деньгами, и дают. А нам кто даст? Тоже, может, дадут, но условия-то какие? Если Греция теряет свой суверенитет в принятии ряда решений, у нас будет еще жёстче. Я это помню очень хорошо с 2000 года, когда мы были обременены долгами и когда нам выставляли условия. Даже не буду сейчас говорить, чтобы никого не расстраивать. В России особый случай, остаться без резервов очень опасно.

Вместе с тем, конечно, можно подумать, у нас и в Правительстве на экспертном уровне идут споры и дебаты на этот счёт. Некоторые, например, считают, что можно подумать об использовании доходов, полученных от управления средствами Фонда национального благосостояния: не самим телом фонда распоряжаться, а на развитие пустить доходы от его управления, допустим, на развитие той же Восточной Сибири или Дальнего Востока, а часть средств Фонда национального благосостояния, как считают некоторые эксперты, можно было бы использовать для инвестиций в долгосрочные, беспроигрышные стратегические, прежде всего инфраструктурные проекты. Можно подумать, но повторяю ещё раз: очень аккуратно.

Знаете, мы должны добиться абсолютного консенсуса на экспертном уровне по этому вопросу, прежде чем принять решение. В таких вопросах нужно к этому стремиться, надо к этому стремиться, тем более что мы без этого-то живём и жили всё это время, и развиваемся, видите, какими темпами. Хочется ещё сильнее, ещё быстрее. Это олимпийские лозунги – выше, быстрее, сильнее. В экономике, в социалке мы должны быть очень аккуратными, но, повторяю: ничего не исключено. Давайте вместе будем думать и принимать решения.

Мы будем развивать банковскую систему, чтобы доступность кредитов для реального сектора росла, а ставки снижались. Уже даны поручения сделать эффективную ставку кредитования для бизнеса и граждан, и самое главное, сделать эту работу абсолютно прозрачной, исключить из неё любые скрытые комиссии.

Далее. За последние годы у нас сформирована целая линейка институтов развития, однако далеко не всегда они доступны и эффективны, часто проигрывают зарубежным аналогам. Необходимо обеспечить международную конкурентоспособность наших институтов развития, совместно с предпринимательскими объединениями провести аудит и сформулировать предложения по совершенствованию их работы.

Институты развития призваны служить настоящим бизнес-лифтом для тысяч наших компаний. Так, уже с 2012 года Российское агентство по страхованию экспортных кредитов должно предоставить свою поддержку малому и среднему бизнесу, который выходит на мировой рынок с высокотехнологичной продукцией. К 2020 году мы должны увеличить высокотехнологичный экспорт не менее чем в 2 раза, а долю высокотехнологичных и интеллектуальных отраслей в ВВП – в 1,5 раза.

Уже к 2013 году только за счёт программ компаний с госучастием мы доведём внутренний спрос на инновации до 1,5 трлн рублей. Государство будет напрямую вкладывать средства в разработку технологий и поддержку критически важных отраслей. Прежде всего это станкостроение, двигателестроение, производство новых материалов, фармацевтика, авиа- и судостроение.

Вот коллеги из КПРФ спрашивали в письменном виде, как мы собираемся и что собираемся делать в этом направлении. Я ещё буду отвечать на вопросы, могу некоторые вещи конкретизировать. Но главное, надо сделать инновации выгодными для бизнеса. Мы продолжим поддержку технологических альянсов российских компаний с ведущими мировыми производителями. Особое внимание уделим формированию производств полного цикла, а также центров проектирования, что очень важно, и технологического развития именно на территории Российской Федерации. Одним из основных наших условий при привлечении иностранных инвесторов является не только локализация, не только производство большего количества оборудования на территории Российской Федерации, до 60–70%, но и создание технологических центров – центров проектирования и технологического развития. Будем поощрять создание площадок опережающего индустриального роста, территориально-производственных комплексов. В ближайшие годы появится порядка 20–30 таких опорных кластеров – от машиностроения и фармацевтики до нанотехнологий и электроники.

Ресурсом модернизации станут оборонные заказы в том числе. На перевооружение армии и флота, как вы знаете, модернизацию ОПК в предстоящее десятилетие выделяется порядка 23 трлн рублей. Крупные контракты получат наши оборонные и гражданские предприятия, научные центры и ведущие университеты. Чтобы не допустить сбоев, ужесточены правила размещения гособоронзаказа. Мы переходим к практике долгосрочных оборонных контрактов – трёх-, пяти- и даже 7-летних. Уточнение заданий будет производиться только на основании поручений Председателя Правительства, а в части приоритетных вооружений – только по поручениям Президента. Вот коллеги из КПРФ спрашивали, что будет в этом направлении делаться? Вот в общих чертах так будем работать.

Поставлена задача уже к 15 апреля завершить размещение гособоронзаказа на текущий год. Кстати говоря, по этому году объём размещенного заказа на данный момент времени чуть выше, чем по прошлому году. Будем решительно пресекать злоупотребления в ВПК: коррупция в этой сфере абсолютно не допустима. Это касается и завышения цен, и коммерческого подкупа и т. д. В этом направлении, в борьбе с этими проявлениями, нужно действовать самым решительным образом.

Конечно, самым серьёзным образом сокращают поле для коррупции новое качество госуправления, новые стандарты работы и поведение чиновников. Дмитрий Анатольевич Медведев, как вы знаете, внёс уже в Государственную Думу законопроект по декларированию расходов чиновников. Полностью такой шаг поддерживаю. Убеждён, не только чиновники, но и руководители крупных госкомпаний, ректоры государственных вузов, руководители крупнейших государственных медицинских центров, а возможно, и иной административный персонал госучреждений должны ежегодно отчитываться о своих доходах и имуществе.

Мы внедрим практику общественного контроля государственных закупок на сумму свыше 1 млрд рублей. Все крупные инвестиционные проекты с госучастием также должны проходить обязательный публичный технологический и ценовой аудит. Наконец, мы перейдём к построению федерального бюджета на основе государственных программ с четкими показателями результативности и возможностями для общественного мониторинга их исполнения. Повторю, каждая государственная программа – «Развитие здравоохранения», «Развитие образования», «Культура России», «Социальная поддержка граждан», – как и все остальные госпрограммы, должны содержать чёткие и понятные каждому гражданину приоритеты развития отрасли, конкретные результаты для каждой сферы, инструменты и показатели их достижения.

Ведущими бюджетными приоритетами должны стать образование и наука. Мы прекрасно понимаем, что именно от этих сфер зависят интеллектуальная, технологическая сила России, качество нашего человеческого капитала. Будут усовершенствованы подходы к формированию долгосрочной программы фундаментальных исследований: она должна интегрировать работу, проводимую в государственных академиях наук, научных центрах, вузах. Такую программу важно нацелить на разработки, которые позволят России выйти на уровень стран самых передовых в научном и технологическом плане.

Намерены последовательно увеличивать финансирование вузовской науки, прежде всего в национальных исследовательских университетах. Считаю также, что необходимо установить более жёсткие требования к работе всей вузовской сети, предусмотреть эффективные формы ответственности. Российским дипломам должны доверять не только в России, но и во всём мире.

Средняя заработная плата научных сотрудников государственных академий и научных центров, преподавателей высшей школы уже в течение 2012–2013 годов выйдет на уровень средней зарплаты по экономике конкретного региона, а к 2018 году превысит её вдвое.

Мы продлим как минимум до 2015 года программу по привлечению лучших мировых специалистов в наши университеты и исследовательские лаборатории. В несколько раз, до 25 млрд рублей, в 2018 году увеличится финансирование специализированных фондов, которые поддерживают научные исследования. В том числе это касается Фонда фундаментальных исследований и Фонда гуманитарных исследований.

Кроме того, специальную грантовую поддержку получат лучшие научные работы студенческих коллективов. Кстати говоря, по поводу привлечения лучших специалистов: она работает, эта программа, эффективно работает. Я, как вы знаете, много по стране езжу, был в таких лабораториях, встречался с этими людьми. В процентном отношении сейчас затрудняюсь сказать, но это и наши бывшие соотечественники, выехавшие за рубеж, и проработавшие там много-много лет, и просто иностранцы, которые приезжают и живут у нас.

У нас одно из условий – это минимум три месяца проводить в нашем учебном заведении или лаборатории. По полгода живут, работают, коллективы создают. Одна из главных целей – не только продукт получить, но и вывести его на рынок. И это работает.

За 2012–2014 годы будут построены и новые студенческие общежития общей площадью не менее 0,5 млн кв. м. Кроме того, надо создать систему сопутствующих образовательных кредитов, чтобы у студентов была возможность оплачивать проживание и решать другие бытовые вопросы во время обучения. Напомню, что сейчас у нас есть образовательные кредиты, но они предоставляются только на самообучение и эти деньги нельзя использовать на решение сопутствующих проблем бытового характера. В принципе считаем возможным и будем сейчас этот вопрос решать – будем предоставлять кредиты на решение этих бытовых вопросов, тем более что у нас количество бюджетных мест увеличивается в вузах.

И ещё. В одной из своих статей писал, что прибавка к стипендии для нуждающихся студентов, которые показывают хорошие результаты, должна быть такой, чтобы эта социальная стипендия достигла не менее 5 тыс. рублей в месяц. Принципиальное решение на этот счёт принято.

Нам также нужно создать современную систему подготовки квалифицированных рабочих кадров. И такую задачу не решить без повышения социального статуса преподавателей лицеев, колледжей, мастеров производственного обучения. Этот уровень образования находится в прямой зоне ответственности регионов, и они должны в течение нескольких ближайших учебных лет довести среднюю зарплату педагогических работников училищ, техникумов, лицеев до средней зарплаты по экономике конкретного субъекта Федерации. Я обращаю внимание: безусловное выполнение этого требования станет обязательным условием предоставления всех федеральных межбюджетных трансфертов.

И конечно, необходимо решить базовую задачу – модернизировать сеть учреждений профессионального образования, настроить её на потребности экономики, дав самим работодателям возможность прямого участия в управлении профессиональным образованием. Вы знаете, конечно, старая система не работает. Есть ли какие-то ростки нового? Есть, и они являются очень привлекательными. Нужно расширять эту практику, она пока очень минимальная. Но направление крайне важное.

Уже до конца текущего года нужно разработать национальные планы развития профессиональных стандартов. Эффективная система профессиональных компетенций должна стать важнейшим карьерным и социальным лифтом.

Уважаемые коллеги! Теперь несколько слов по поводу вступления России во Всемирную торговую организацию. Здесь вопросы поступали и от «Единой России», и от ЛДПР, и от КПРФ. Что хотел бы сказать в этой связи? Убеждён, что членство в ВТО в стратегическом плане даст мощный импульс для динамичного инновационного развития нашей экономики. Её открытость, рост конкуренции – на пользу гражданам России, а для нашего производителя необходимый стимул для развития. Это новые рынки и новые перспективы, которые мы пока ещё не привыкли видеть и верно оценивать. Наконец, членство в ВТО открывает возможность цивилизованно, в правовом поле отстаивать наши интересы. Завершение переговорного процесса по ВТО создаёт условия для подключения России к ещё одной многосторонней структуре – Организации экономического сотрудничества и развития, ОЭСР. Такую работу мы уже ведём. Вступление в ОЭСР будет означать присвоение глобального знака качества нашей экономике и в целом, и отдельным производителям.

Что хотел бы в этой связи сказать? В ВТО можно, конечно, вступать бездумно и без толку, даже вредные последствия можно огрести (и мы знаем такие примеры), а можно так, как это делают другие страны, которые сумели выжать из формата ВТО максимум пользы для своего собственного развития. И нам нужно использовать инструменты ВТО в своих интересах, как это делают старожилы этой организации.

Кроме того, мы хорошо понимаем, что новая реальность, рост конкуренции – это серьёзный вызов для российской экономики и для целого ряда её отраслей. Сейчас с участием бизнеса, отраслевых объединений рассматриваем ситуацию во всех чувствительных секторах и разрабатываем конкретные механизмы гибкой поддержки отечественного производителя, прежде всего в автопроме, сельском хозяйстве, сельхозмашиностроении. Что касается сельского хозяйства, то уже в этом году мы примем новую госпрограмму развития АПК до 2020 года, которая будет полностью адаптирована к режимам ВТО. Кстати, один из приоритетов этой программы – вовлечение в оборот неиспользуемой пашни. Знаю, что вопросов по этой проблеме много. В ближайшие семь лет планируем не менее чем на 5 млн га увеличить площадь обрабатываемых сельхозземель.

Отдельно, уважаемые коллеги, остановлюсь на работе региональных и местных властей. На этом уровне решается значительное количество проблем и вопросов, волнующих граждан, формируется комфортная для жизни среда. На федеральном уровне уже действует механизм «электронного правительства», сотни тысяч людей избавлены от необходимости бегать по инстанциям, собирать бумажки. Всего за год в рейтинге ООН – я вам приводил малоприятные цифры, где мы находимся в рейтингах по ведению бизнеса и так далее, – но что касается «электронного правительства», то могу сказать, что всего за год в ООН по уровню развития «электронного правительства» Россия сделала более 30 шагов вперед: поднялась с 59-го до 27-го места. А уже с 1 июля этого года на электронное межведомственное взаимодействие должны перейти все регионы и все муниципалитеты страны.

Уважаемые коллеги, эта задача, этот шаг гораздо более сложный, чем то, что было сделано Правительством Российской Федерации. Всё-таки на правительственном уровне это непростая задача, но она централизованно решалась. Следующий шаг – перейти на электронный формат обслуживания граждан в регионах, муниципалитетах – гораздо более сложный. Поскольку вы постоянно в регионах находитесь, я прошу вас уделять этому самое пристальное внимание. От этого действительно напрямую будет зависеть качество обслуживания граждан. И конечно, необходимо развивать практику предоставления услуг гражданам по принципу «одного окна», в том числе на базе многофункциональных центров. Деньги для создания таких центров можно найти, в том числе за счёт оптимизации работы чиновничьего аппарата. Со своей стороны мы так и поступаем: к 2013 году штаты госорганов, подведомственных Правительству, сократятся на 100 тыс. человек. На федеральном уровне мы вводим оценку персональной эффективности руководителей министерств и ведомств. Считаю, что регионам и муниципальным образованиям необходимо ввести такую же систему оценки работы должностных лиц, она должна базироваться на внятных и чётких показателях.

Мы запустили проект по внедрению стандарта создания благоприятного инвестклимата в субъектах Российской Федерации. Задача – сделать так, чтобы лучшие практики развития бизнеса были не уделом отдельных успешных регионов, а общим правилом работы всех региональных администраций. Вы наверняка знаете такие положительные примеры, когда нет ни нефти, ни газа, ни золота, а результаты работы, объёмы инвестиций, в том числе иностранных инвестиций, рост ВРП кардинальным образом в лучшую сторону отличается от средних показателей по России. В качестве первого шага на муниципальный уровень будут переданы налоги, для того чтобы обеспечить большую самостоятельность регионов и муниципалитетов. На муниципальный уровень будут переданы налоги от малого бизнеса, который сейчас работает в условиях специальных налоговых режимов.

Кроме того, должны быть разработаны понятные механизмы определения объёма региональных дотаций муниципалитетам. Они постоянно жалуются на то, что там чехарда, неразбериха. Кому сколько дать, как дать, по каким принципам – всё это не определено. Это нужно сделать. Повторю, мы готовы передавать средства на места, но важно, чтобы регионы и муниципалитеты грамотно их использовали, концентрировали на приоритетах, на решении вопросов, улучшающих среду жизни людей. Мы уже закрепили в законодательстве такое понятие, как «благоустройство», установили ответственность муниципалитетов перед гражданами за состояние дел в этой сфере и будем помогать местному самоуправлению в этой работе.

В 2010–2011 годах при поддержке федерального бюджета реализован проект по ремонту дорог и благоустройству во всех столицах российских регионов. Теперь логично продолжить его в отношении всех населённых пунктов страны. Поэтому мы обозначили три приоритета расходования средств региональных дорожных фондов. Они создаются, концентрируются там серьёзные ресурсы. По некоторым регионам на дорожное строительство в этом году средств будет получено на эти цели раза в три больше, чем в предыдущие годы.

Так какие это приоритеты? Это сельские дороги, благоустройство малых и средних городов, посёлков, сёл, ремонт внутригородских и поселковых дорог. За два года на эти цели предполагается направить порядка 130 млрд рублей, в том числе везде, где это возможно, обеспечить сельские населённые пункты дорогами с твердым покрытием. По всей России нам предстоит удвоить объёмы дорожного строительства, за предстоящее десятилетие построить порядка 120 тыс. км федеральных и региональных дорог по принятому в мире однополосному исчислению.

От депутатов поступил вопрос о строительстве транспортного перехода через реку Лену в районе Якутска (от «Справедливой России» вопрос). Уважаемые коллеги, проект очень дорогой. По предварительным оценкам, он будет стоить 79 млрд рублей. Надо как следует всё просчитать, определить оптимальные варианты. Там есть вариант и тоннелей, и мостов, и т. д. Нужно понять, куда эта дорога приведёт и какой будет экономический эффект от этого строительства. 79 млрд рублей! Я не говорю, что его не нужно строить, но надо всё взвесить, подумать просто.

Уважаемые коллеги, продолжительность жизни в России за последнее четырёхлетие возросла на 2,4 года и превысила 70 лет. И сейчас нам нужно уже ориентироваться на показатели самых развитых стран. Хочу напомнить, что в концепции демографической политики, которую мы утвердили в 2007 году, планировалось достичь средней продолжительности жизни в России в 75 лет к 2025 году. Эксперты, оценивая текущую динамику, полагают, что такого уровня можно достичь уже к 2018 году. Я думаю, именно так мы с вами задачу и должны ставить перед собой. У нас ещё огромный, не использованный резерв по снижению уровня смертности, прежде всего от так называемых предотвратимых причин – от дорожно-транспортных происшествий, в результате производственных травм, отравлений, прежде всего алкоголем, от табакокурения нужно снижать смертность. Нужно укрепить систему профилактики и лечения онкологических, сердечно-сосудистых и инфекционных заболеваний.

Курение, алкоголизм, наркотики без всяких войн, без всяких глобальных бедствий ежегодно уносят жизни 500 тыс. наших сограждан. Это просто страшная цифра.

Уже в ближайшее время будет введена система раннего выявления наркотической зависимости у школьников. В дальнейшем нужно подумать о такой практике и среди студентов и учащейся молодёжи. Также должны быть приняты поправки в законодательство усиливающие наказание за распространение наркотиков, нарушения в сфере оборота алкогольной продукции, вовлечение несовершеннолетних в употребление алкоголя и табака.

Для семей, попавших в трудную жизненную ситуацию, мы должны предложить социальный контракт – адресную поддержку на условиях включения в нормальную человеческую жизнь, что в первую очередь подразумевает заботу о детях, выполнение общественных работ, отказ от пьянства и асоциального поведения.

Отмечу, что уже реализованные программы – программы поддержки семьи, охраны материнства и детства – доказали свою эффективность. Например, в тех регионах, где мы открыли новые перинатальные центры, скажем, в Ярославле, Ярославской области, Мордовии, других субъектах Федерации, обратите внимание, младенческая смертность сразу снизилась почти на 20%.

Также уже принято решение о бесплатном выделении земельных участков семьям, в которых есть трое и более детей. К сожалению, встречаются случаи прямого невыполнения или даже саботажа этой меры со стороны местных чиновников. Я прошу депутатов держать эту ситуацию тоже на контроле. Нужно, чтобы эти решения, связанные с передачей земель, сопровождались и другими решениями на региональном и муниципальном уровнях. Ну что, кусок земли? Надо же помочь инфраструктуру там наладить.

Конечно, обязательно дополним наши усилия по поддержке семьи новыми мерами на региональном и федеральном уровнях. Как уже говорил, в субъектах Федерации, где демографическая ситуация является отрицательной на протяжении нескольких лет, будут введены пособия семьям, нуждающимся семьям, при рождении третьего и последующих детей. Речь идёт о ежемесячных выплатах в размере до 7 тыс. рублей до достижения ребёнком трёхлетнего возраста.

Следующий важнейший момент. Женщины, находящиеся в отпуске по уходу за ребёнком до трёх лет, должны иметь все возможности сохранить и даже повысить свою профессиональную квалификацию. Необходимо оказать помощь многодетным матерям и женщинам, воспитывающим детей-инвалидов: им сложнее всего найти своё место на рынке труда.

И конечно, нам нужно решать проблему с дошкольным образованием. В прошлом году в рамках программы развития дошкольного образования было создано и оснащено около 200 тыс. дополнительных мест в детских садах. Таких показателей не было многие годы.

На что хочу обратить внимание и прошу вас, как людей, которые каждую неделю бывают в регионах, это всё время на местном уровне, муниципальном, региональном с коллегами иметь в виду. Я уже упоминал о демографическом спаде 1990-х годов, яма такая у нас была, вот сейчас будет подъём, пройдёт ещё несколько лет, и это эхом отразится. Это значит, что мы с вами можем сейчас настроить огромное количество детских садов, а потом количество нуждающихся сократится, понимаете, и опять будем перепрофилировать эти детские сады. Поэтому лучше сегодня их строить где-то рядом с другими учебными заведениями, школами, чтобы потом можно было школы расширять за этот счёт. Повнимательнее, заранее надо об этом подумать.

Но, безусловно, что очереди в детские сады должны быть полностью ликвидированы в течение четырёх лет, в том числе, за счёт развития негосударственных дошкольных учреждений. В свою очередь регионам необходимо довести среднюю заработную плату педагогических работников в дошкольных образовательных учреждениях до средней в сфере общего образования, сделать это уже в течение двух ближайших лет, не позднее.

Мы будем наращивать государственную поддержку социальной сферы, при этом каждый бюджетный рубль должен повышать эффективность, качество социальных услуг. Так, мы значительно увеличили финансирование здравоохранения, растут и зарплаты медицинских работников. К 2018 году средняя заработная плата квалифицированного врача должна вдвое превысить среднюю по экономике региона.

За счёт проекта по поддержке российской школы уже в текущем году во всех субъектах Федерации средняя заработная плата учителей достигнет или превысит, как уже в некоторых случаях имеет место быть, среднюю заработную плату по конкретному региону России. Этот результат нужно обязательно удержать и внимательно следить за тем, чтобы опять не пошло снижение этой заработной платы по отношению к общерегиональному показателю.

В свою очередь, мы рассчитываем на то, что повышение зарплат, изменение социального статуса специалиста в здравоохранении и образовании прямо скажется на повышении качества их работы. Без позитивной мотивации, без нравственного начала кардинальное улучшение социальной сферы невозможно.

Что хочу подчеркнуть? В ближайшие годы у нас будет на 1 млн школьников больше, чем сейчас, и нужно заранее предусмотреть, чтобы дети могли нормально и комфортно учиться. В России не должно быть школ, находящихся в аварийном состоянии. Эту проблему мы должны полностью решить в течение пяти лет, и за этот же срок регионы планируют построить ещё порядка 1000 школ, новых школ, а количество школ, в которых создана безбарьерная среда, должно возрасти до 10 тыс.

Ещё одно предложение. В ходе подготовки к выборам Президента мы создали систему видеоконтроля на всех избирательных участках. Меня некоторые ваши коллеги критиковали за то, что мы направили туда значительное количество федеральных ресурсов. Считаю, что эту инфраструктуру, включая современные каналы связи и скоростного интернета, нужно, конечно же, использовать в интересах российского образования – для развития дистанционного обучения, для доступа школьников к крупным библиотечным и музейным фондам. Это будет абсолютно справедливо, и на этой базе это всё можно сделать.

Главенствующим принципом для нас является, безусловно, и бесплатность школьного образования в рамках образовательного стандарта. Хочу подчеркнуть: практика так называемых дополнительных платных услуг в школе создаёт риск фактической эрозии принципа бесплатности. Например, в некоторых школах формирование классов напрямую связано с необходимостью посещать определённый набор платных занятий или вводятся дополнительные платные консультации по подготовке к ЕГЭ, в то время как школа обязана обеспечить полноценную подготовку к экзамену в рамках выделенных бюджетных средств. Тем самым школа становится источником социального неравенства вместо того, чтобы быть социальным лифтом. Поэтому давайте прямо скажем: дополнительные платные услуги могут быть, но только вне рамок основного образовательного процесса.

В этой связи считаю важным остановиться на нашем фундаментальном подходе к развитию социальной сферы. Государство должно не командовать повседневной хозяйственной деятельностью десятков тысяч детских садов, школ, больниц, поликлиник, социальных центров, а, безусловно, гарантировать людям получение бесплатных и качественных социальных услуг.

Положения известного 83-го Федерального закона существенно расширяют самостоятельность учреждений социальной сферы. Они направлены как на повышение качества и доступности социальных услуг, прозрачности работы социальной сферы, так и на создание дополнительных стимулов для сотрудников. И, конечно, задача состоит в том, чтобы искоренить прямые и скрытые поборы в фактическую фиктивность бесплатности многих государственных и муниципальных учреждений.

Что хочу подчеркнуть? В ближайшие шесть-десять лет нужно создать в России современную, динамично развивающуюся социальную сферу. Какие системные вопросы для этого необходимо решить? Первое – сформировать независимую систему оценки качества работы учреждений социальной сферы, включая критерии эффективности, практику публичных рейтингов социальных учреждений, принятие профессиональных и этических кодексов. Второе – определить современный набор социальных услуг, необходимых для граждан в условиях развивающегося, усложняющегося общества. Третье – нужно открыть социальную сферу для предпринимательства, некоммерческих и общественных организаций, готовых предоставлять качественное образование, медицинскую помощь и социальную защиту. Тем самым мы создадим естественную, живительную конкуренцию, так необходимую нашей социальной сфере. И конечно, следует создать режим наибольшего благоприятствования для социального служения наших традиционных российских конфессий. Нужно ещё раз посмотреть законодательство о государственно-частном партнёрстве и принять соответствующие решения. Убеждён, надо сделать государственно-частное партнёрство одним из существенных механизмов реализации программ в социальной сфере.

Важнейшей основой для развития человеческого потенциала, сохранения нашей идентичности как единого народа служит отечественная культура. Мы утвердили Федеральную программу «Культура России», планируем направить на её реализацию порядка 200 млрд рублей. Безусловно, будем помогать регионам и муниципалитетам приводить в порядок и строить новые дома культуры, театры, библиотеки. Считаю, что особое внимание надо уделить малым городам и сёлам. На реставрацию объектов культурного наследия народов России предполагается выделить свыше 42 млрд рублей.

Ещё один приоритет – развитие музейного дела, которое играет огромную роль в жизни общества, сохранения национальной памяти, обеспечивает историческую связь поколений. Бюджетные ассигнования на поддержку музеев в следующие шесть лет вырастут в 4 раза и превысят 67 млрд рублей. Будем повсеместно внедрять информационные технологии, чтобы каждый гражданин страны независимо от места проживания имел доступ к национальным и мировым культурным ценностям. Будем создавать общенациональные электронные библиотеки, обеспечивать возможность бесплатного просмотра в сети интернет кинофильмов, спектаклей из национального художественного фонда.

Приобщение к культуре начинается, конечно, с самого юного возраста, поэтому в своих статьях, как вы знаете, я предложил ввести позицию организатора детского художественного творчества, а также увеличить объёмы грантов, распределяемых на конкурсной основе среди молодёжных творческих коллективов.

Кроме того, рад, что предметом широкого общественного обсуждения, дискуссии стала идея о ста книгах, с которыми должен познакомиться каждый молодой гражданин Российской Федерации. И конечно, мы должны повысить социальный статус, уровень жизни работников культуры. Наша задача – поэтапно довести оплату труда работников культуры до показателей, сопоставимых со средними для других бюджетных секторов экономики.

Уважаемые коллеги! В предстоящее десятилетие у нас есть всё, чтобы кардинально продвинуться в решении вечной жилищной проблемы. Для большинства семей в России должна быть реализована возможность обзавестись жильём через поддержку государства, через доступную ипотеку, через развитие индивидуального и кооперативного строительства, через формирование сегмента доступного арендного жилья.

В 2011 году вновь начали расти объёмы жилищного строительства. Мы вышли на максимальное с 1990 года число построенных квартир – 780 тыс. По метрам у нас чуть-чуть поменьше, чем в прошлом году, но по количеству квартир (рынок требует такого количества квартир с меньшей площадью) это наибольшее значение.

Мы ставим задачу к 2015 году увеличить темпы строительства в 1,5 раза, до 90 млн кв. м в год. Это примерно 1,5–2 млн новых квартир и домов в год. Что здесь принципиально важно? Первое – нужно продолжить работу по наведению порядка на земельном и строительном рынке, радикально сократить административные барьеры. Я уже говорил об этом. Сегодня, по оценкам самих застройщиков, затраты на прохождение всех процедур, на подключение к инженерной инфраструктуре могут порой доходить до 30% от общей стоимости объекта. Многое упирается в отсутствие документов территориального планирования, правил землепользования и застройки. Считаю, что надо разработать механизм, найти средства и обеспечить в кратчайшие сроки решение этого вопроса. Второе – у нас огромные земельные ресурсы. Надо ввести их в строительный оборот за счёт развития местной дорожной и коммунальной сети, расширение агломерационного радиуса вокруг крупных городов. Понятно, что вокруг крупного города легче строить, дешевле просто. Также будем изымать неэффективно используемые земли у государственных учреждений и ведомств и отдавать их под застройку. Третье – если мы сможем додавить инфляцию, то обеспечим снижение ставок по ипотечным кредитам где-то на уровне 6,5% в ближайшие годы. Убеждён, что эта задача вполне реальна. При этом, например, ипотеку для молодых семей и молодых специалистов можно будет сделать ещё дешевле. Собственно говоря, такие программы у нас сегодня уже работают. Можно будет выдавать кредиты и нужно будет на 20–25 лет. Конечно, регионы должны подключиться – например, помочь с первоначальным взносом, тогда ипотека действительно будет работать. Кстати, мы уже начали реализацию льготной ипотечной программы для молодых учителей, вы это знаете. Намерены активно использовать возможности Фонда развития жилищного строительства, в том числе Фонд РЖС будет бесплатно делать проектную документацию, предоставлять землю, готовить инфраструктуру для жилищных кооперативов. Кстати, в рамках этой работы снижение стоимости до 25–30%. В рамках программы Фонда РЖС уже сданы или находятся в разных стадиях реализации проекты общим объёмом более чем на 10 млн кв. м жилья.

В 2012–2013 годах необходимо полностью обеспечить постоянным жильём военнослужащих. В ближайшее время также полностью решим жилищные проблемы чернобыльцев. В разы увеличим предоставление жилищных сертификатов нуждающимся переселенцам. В текущем году регионы должны в основном закрыть вопрос обманутых дольщиков. Хочу это подчеркнуть: региональные руководители мне ещё года два назад заявляли о том, что они эту проблему закроют, и они должны это сделать. Это не федеральная задача, но мы будем внимательно наблюдать за тем, как эта задача решается на региональном уровне. Там движение есть, но есть и проблемы. Они острые, люди чувствуют себя обманутыми, им нужно помочь, это очевидно. Двигается проблема. Сейчас не буду вам называть конкретно количество предоставленных квартир, оно значительное. Движение есть, но нужно сделать ещё немало, и главное, что это можно сделать.

Ещё одна очень важная тема. Мы приняли решение до 2015 года продлить работу Фонда реформирования ЖКХ. Считаю, что средства фонда следует сконцентрировать на полной ликвидации аварийного жилья в России. Нужно вытащить людей из трущоб в конце концов! В таких домах не только невозможно нормально жить, они представляют и прямую угрозу здоровью и безопасности граждан.

Доступное, комфортное жильё – это ещё и качественные коммунальные услуги по понятным и справедливым ценам. Жилищно-коммунальную сферу надо превратить в современную эффективную отрасль, открытую для конкуренции и привлекательную для частных инвестиций, причём стоимость коммунальных услуг должна быть понятной и прогнозируемой для граждан и инвесторов в ЖКХ. И поэтому мы предлагаем установить нормативы минимум на три года вперёд.

Напомню, что Правительство приняло решение о переносе сроков повышения тарифов на газ, электричество, тепло в 2012–2013 годах на середину году, с тем чтобы не провоцировать инфляцию в начале года. При этом темпы по повышению в большинстве случаев ограничены целевым уровнем инфляции. Руководителям регионов поручено принять меры, исключающие скачки цен в ЖКХ. Будем держать эту ситуацию на контроле. Предлагаю и вам тоже включиться в эту работу.

Инфляция за первые месяцы текущего года в годовом исчислении составила 3,7% против 6,1% в прошлом году. Это ясное, почти математическое доказательство того, какой существенный вклад в рост цен вносят инфраструктурные монополии. В этой связи считаю, что новому Правительству нужно будет тщательно продумать механизм и уровень индексации тарифов естественных монополий. Нужно предметно разбираться со структурой издержек, прозрачностью инвестпроектов, схемами финансирования таких компаний. Граждане и производственный бизнес не должны оплачивать чью-то неэффективность. Это очевидно. Цена вопроса – низкая инфляция. А что это значит? Мы с вами понимаем, это образовательные кредиты, доступная ипотека и так далее. Собственно говоря, это другая экономика.

Уважаемые коллеги! В декабре следующего года мы будем отмечать 20-летие Конституции и современного парламента страны. Однако мы не можем забывать и о том, что нынешняя Государственная Дума – это уже десятая в отечественной истории, если вести счёт от первой российской Думы 1906 года. Убеждён, нам необходимо совместно работать над повышением авторитета и значением Федерального Собрания в системе органов государственной власти России, а также над укреплением роли законодательных собраний в регионах и представительных органов местного самоуправления по всей стране.

Также вместе с Государственной Думой готов совершенствовать институт парламентского расследования, вести последовательную линию на укрепление судебной власти, обновление и оздоровление правоохранительных органов, искоренение коррупции. Это, безусловно, наши важнейшие задачи, которые должны стать общими для власти и оппозиции.

Со своей стороны рассчитываю на конструктивное взаимодействие в течение всего срока наших конституционных с вами полномочий. Надеюсь также и на взаимоуважительную работу законодательной и исполнительной власти, на их совместные действия в целях развития экономики России, достижения нового качества жизни для граждан страны. Скажу больше, сегодня это единственный путь к сохранению доверия общества к власти в целом.

Уважаемые коллеги, восстановив страну после всех потрясений, которые выпали на долю нашего народа на рубеже веков, мы фактически завершили постсоветский период. Впереди новый этап развития России – этап создания государственного, экономического, социального порядка и общественного жизненного устройства, способного обеспечить процветание граждан нашей страны на десятилетия вперёд.

Символично, что мы приступаем к этой работе в год, объявленный Годом российской истории. Ключевые вехи истории определили судьбу России, её тысячелетний путь. Наше поколение должно быть достойно этой великой истории, достойно нашего великого народа, который создал эту великую страну. Сегодня нас, как и наших предков столетия назад, должны вдохновлять вера и любовь к России. Мы обязательно добьёмся успеха.

Спасибо вам большое за внимание.

* * *

Ответы В.В.Путина на вопросы представителей фракций

С.А.Гаврилов (фракция КПРФ): Уважаемый Владимир Владимирович, действительно, наша экономика здорово забюрократизирована, и многие ФГУПы и МУПы попросту не нужны. Однако совершенно очевидно, что в деле новой индустриализации, модернизации нашей страны уникальные предприятия ВПК, институты Академии наук, госкорпорации, банки с госучастием являются локомотивами в деле освоения новых технологий и защиты интересов и безопасности нашей страны. Не случайно зарубежные конкуренты в ходе обсуждения вступления в ВТО ставят задачу ускорения приватизации стратегических предприятий.

Как председатель Комитета по собственности я хотел бы спросить у Вас: не приведёт ли новая широкая приватизация в нашей стране к захвату стратегических предприятий иностранными конкурентами, к валу банкротств и рейдерства, как это происходило в 90-е годы в ходе нечестной, несправедливой приватизации, особенно в условиях финансового кризиса и снижения капитализации наших промышленных активов, а также к неизбежному росту тарифов и срыву инвестпрограмм? Какие Вы видите в этой связи меры по финансовому оздоровлению и поддержке государственных предприятий? Готово ли Правительство утверждать, как и было раньше, вместе с бюджетом программу приватизации в парламенте России?

Спасибо.

В.В.Путин: Очень бы не хотелось, чтобы кто-то захватывал наши стратегические активы. И мы с вами вместе всё должны сделать для того, чтобы этого не произошло. Уверяю вас, что здесь мы с вами союзники.

Если говорить концептуально, вообще приватизация: хорошо это или плохо? Потому что, понятно, Вы задаёте вопрос от Компартии, Компартия известным образом относится к приватизации. Но я сейчас не хочу переводить в политическую плоскость эту дискуссию. Совершенно очевидно, просто мировой опыт показывает, что приватизированные предприятия работают поэффективнее, чем государственные.

Ведь для рядового гражданина... Сейчас, подождите, наберитесь терпения. Вам понравится, что я скажу, правда, честное слово. Понравится, понравится, я серьёзно. Ведь рядовому гражданину, работнику на самом деле всё равно, на каком предприятии он работает – государственном или частном, как правило. Для него важно что? Уровень заработной платы, условия работы, соблюдение техники безопасности, ответственность администрации и собственника, кто бы ни был собственником – государство либо частное лицо или группа лиц. А для государства важно, чтобы, первое, предприятие это (любой формы собственности) активно развивалось, внедряло новые технологические стандарты и исправно платило налоги, а мы с вами аккумулировали эти налоги в государственный бюджет и эффективно использовали в решении оборонных и социальных целей.

У нас так получается или нет, когда мы приватизируем предприятия? Нет. Правильно, я согласен. Я же говорил, вам понравится. Скажем так, далеко не всегда так получается. Так получается в целом по экономике, но по отдельным крупным компаниям далеко не всегда. Более того, частные собственники тырят друг у друга доходы, деньги, имущество.

Со стороны Компартии аплодисменты раздались. Это уникальный случай, надо записать в историю парламентаризма. Но это правда! Вы знаете, они правы. У нас такая, к сожалению, ситуация складывается, когда даже у приватизированных предприятий, повторяю, вот такие совершенно ненормальные явления происходят. Для меня ясно, почему. Нам нужно ещё многое сделать, для того чтобы вот те позитивные вещи, о которых я говорил, при приватизации работали на общество в целом. Надо ещё думать над этим, подправлять законодательство, но в целом тренд правильный.

Если мы всё опять вернём в государственную форму собственности, ничего хорошего из этого тоже не получится. Мы сейчас говорим о стратегических предприятиях. Вопрос-то был такой.

Здесь у нас выработан ряд системных ограничений и контроля со стороны государства. Какие это? Ряд предприятий могут быть приватизированы исключительно при согласии Президента. Это первый рубеж защиты.

Второй рубеж – есть специальная Правительственная комиссия по привлечению иностранных инвестиций в стратегические отрасли и стратегические предприятия. Мы несколько лет назад приняли такое решение как раз с целью предотвращения возможного развития событий по тому сценарию, который вы сейчас описали. Это касается и оборонных предприятий, это касается и сырьевых отраслей, крупных месторождений. Мы индивидуально принимаем решения по каждому такому случаю.

Сказать, что предприятия оборонно-промышленного комплекса представляли какую-то особую ценность для наших конкурентов, было бы большим преувеличением, но есть, конечно, отдельные предприятия, которые тем не менее такой интерес для конкурентов представляют. Будем внимательно следить за тем, чтобы этого не произошло. Будем аккуратненько допускать иностранных инвесторов, но так же, как и во всём мире, будем это контролировать на Правительственном уровне.

Та комиссия, которая создана, – думаю, пока этого инструмента достаточно. Будем вместе с вами советоваться, если увидим, что что-то будет происходить негативное.

Конечно, есть ещё один элемент. Он не связан с оборонно-промышленным комплексом, а связан вообще с экономикой в целом. Надо, конечно, аккуратно смотреть за тем, что государство получает при приватизации, каков доход.

Здесь ведь два главных компонента. Первое. В ходе приватизации ставится цель, чтобы экономика была более совершенной, структурно более современной и эффективной. Некоторые эксперты говорят: и неважно, по какой цене продаём, главная цель – вот эта. А вторая цель – всё-таки фискальная: всё-таки нужно денег побольше получить за вырученные активы. Я думаю, что нужно стремиться к совмещению двух этих задач, из этого и будем исходить.

И.В.Лебедев (фракция «ЛДПР»): Уважаемый Владимир Владимирович!

В последние годы события на Ближнем Востоке с точки зрения наших российских экономических интересов превратились в сплошное разочарование. Ещё не так давно Россия имела сильные политические и экономические позиции, но прокатившаяся волна так называемых революций в этом регионе обошлась России в копеечку. Несмотря на кучу вложенных в эти страны средств, нас вытеснили из Ирака, мы практически всё потеряли в Ливии. На повестке дня вопрос номер один – наши интересы в Сирии, не за горами вопрос по Ирану. Мы везде, что называется, остаёмся с носом.

Вопрос. Скажите, пожалуйста, Владимир Владимирович, когда мы научимся отстаивать наши российские экономические интересы за рубежом, как это делают другие страны для себя, и какова будет политика нашего Правительства и государства в этом регионе в дальнейшем?

В.В.Путин: Ну, «с носом» – неплохо, что плохого-то? С носом, с другими частями тела. Мы здоровые, всё у нас есть. Всё работает, слава богу.

Если у нас экономика будет с вами эффективно функционировать, то в целом мы будем привлекательными для сотрудничества вне зависимости от смены режимов в каких бы то ни было странах. Они сами будут к нам тянуться, и не за подачками, а за совместной работой.

Ещё в советские времена, помните, эти события, которые происходили в Египте, вот там просто реально вкладывали в одностороннем порядке – по политическим и идеологическим соображениям. А потом в том же Египте – тук! – ситуация изменилась, и где все наши вложения оказались? Неудобно говорить в этом зале, но вы понимаете, что я имею в виду. Помните, Гамаль Абдель Насер и прочие в этот период времени, когда произошла переориентация Египта?

Недосмотрели, говорят... Да при чём здесь разведчики? Это не разведчики – это ошибочный подход был. Сейчас я не хочу никого ругать. Я не знаю, как бы я сам поступил. Наверное, действовал, как бывшее советское руководство. Просто мы в зону своего влияния втаскивали определённые страны и за это им платили, а потом там – тук! – и режим сменился, и все наши вложения неизвестно где. То есть известно…

Я хочу вам сказать, что за последнее десятилетие мы по идеологическим соображениям никаких ресурсов крупных ни в одну из стран не вкладывали. Всё, что происходило, происходило на рыночной основе. Никаких подарков мы никому не делали. Поэтому сказать, что мы что-то потеряли, – это не точно. Можно, наверное… Да не можно – я с вами соглашусь: говорить о недополученной выгоде – это правда.

У нас были, допустим, контракты по Ливии и в сфере железнодорожного строительства, освоения ресурсов, – «Элефант» там собирались мы осваивать вместе с итальянцами (нефтегазовое месторождение), и в сфере поставок вооружения, специальной техники были контракты. Там можно было бы на этом заработать в хорошем смысле этого слова. И ливийской стороне было бы выгодно, и нам. Мы эти возможности пока утратили, хотя новые руководители Ливии уже дают сигнал о том, что им было бы интересно продолжить экономические связи. Дай бог, чтобы страна просто сохранилась. Мы знаем, какие там процессы происходят тяжёлые. Там возможен просто распад страны. Но можно ли остановить эти процессы? Наверное, нет. Это отдельная история.

Вы знаете, фундаментальные интересы России и многих стран этого региона в значительной степени совпадают. Я уверен, просто не сомневаюсь: мы будем выходить на новые формы и горизонты сотрудничества, на новые уровни сотрудничества.

Но, конечно, при этом всегда Россия должна действовать таким образом: должна иметь в виду свои национальные стратегические интересы и отстаивать их на всех уровнях и во всех международных организациях.

С.В.Кривоносов (фракция «Единая Россия»): Уважаемый Владимир Владимирович, Вами определены серьёзные социально-экономические задачи развития нашей страны. При нынешних ценах на нефть они выполнимы, но системные проблемы мирового экономического кризиса до сих пор не решены. Что планируется предпринять для решения проблемы, если она возникнет, с точки зрения международной экономической ситуации?

В.В.Путин: Вы как будто не из «Единой России». Хороший вопрос, правда. Я благодарен всем представителям фракций за эти вопросы, потому что они дают возможность разъяснить нашу позицию и снять некоторые озабоченности, которые возникают у депутатов.

Что я хочу сказать: все инициативы, которые я излагал, по-разному можно считать, сколько они стоят, они не связаны с нефтегазовыми доходами, с большими нефтегазовыми доходами, вот что главное. Мы рассчитываем бюджет из консервативного сценария мировых цен на углеводороды. И даже если цена упадёт, скажем, до 70 долларов за баррель, мы будем в состоянии выполнять наши обязательства.

Да, в этом случае нам придётся провести некоторую перегруппировку наших приоритетов так же, как мы с вами делали в 2009–2010 годах, мы будем делать с парламентом эти шаги, если потребуется. Если не потребуется, то мы будем исходить из имеющихся консервативных сценариев цены на углеводороды и выстраивать приоритеты, в том числе и изложенные в тех статьях, о которых вы сейчас сказали. Там по-разному считают: от 1,5% ВВП, кто-то считает – пять. Это неправда, совершенно неточно. Можно сказать, до 1,5. Мы всё это считали.

Я вас уверяю, всё, что я изложил в этих статьях, я предварительно обговаривал со специалистами, с Министерством финансов, которое, вы знаете, очень прижимисто и по каждому вопросу возражало. Но в конечном итоге всё-таки приходили к выводу, что это возможно, это возможно…

О чём идёт речь, я напомню. Я только сейчас говорил. Скажем, выплата 7 тыс. рублей на третьего ребёнка, повторяю, нуждающимся семьям в депрессивных с демографической точки зрения регионах. Стипендию довести до 5 тыс. рублей нуждающимся студентам, хорошо успевающим. То есть мы должны с вами социальную поддержку делать более адресной. И по некоторым другим позициям: уровень заработной платы преподавателей вузов и так далее. Всё это – счётные позиции.

Сейчас мы дополнительно, конечно, более тщательно работаем над каждой из этих позиций. За счёт чего? Нужно сокращать издержки, нужно увеличивать собираемость налогов, нужно вообще более эффективно хозяйствовать, и мы можем это сделать. Там почти по каждой позиции, если я сейчас буду перечислять, положительный выхлоп (извините меня за моветон) будет в размере 1,5% ВВП, почти по каждой, а она не одна. Но, конечно, это потребует серьёзной административной и правовой работы по обеспечению этих заявленных приоритетов. Надеюсь, что мы вместе с вами это и сделаем.

Е.Г.Драпеко (фракция «Справедливая Россия»): Уважаемый Владимир Владимирович, 4 марта в Астрахани проходили выборы мэра. Они прошли с грубыми нарушениями избирательного законодательства, и «Справедливая Россия» не признала их результаты. В знак протеста против массовых фальсификаций наши коллеги во главе с Олегом Шеиным ещё 16 марта объявили бессрочную голодовку.

Именно по Вашей инициативе на избирательных участках были установлены веб-камеры. И сейчас, когда мы получили видеозаписи с избирательных участков, мы можем официально заявить: результаты выборов мэра Астрахани не соответствуют реальному волеизъявлению граждан. Когда есть видеосвидетельства фактически совершённых преступлений, нашими товарищами оформляется иск в суд. Мы знаем, что решение суда – единственно возможное для отмены результатов выборов и признания их недействительными. Вы, конечно, знаете об этой ситуации.

Я прошу Вас, Владимир Владимирович, дать Вашу личную оценку астраханскому беспределу.

В.В.Путин: Вы знаете, насколько мне известно (мне и Сергей Михайлович об этом говорил где-то неделю назад), но и у Председателя Правительства, и у Президента нет права отменять результаты выборов. Я на этот процесс не могу повлиять.

Вот сейчас мы с вами обсуждаем возможность выборов руководителей регионов. Я думаю, что таких коллизий и споров будет очень много. Но и по проекту этого закона у Президента тоже не предусмотрено права отменять результаты выборов. Если вы считаете, что нужно Президента наделить таким правом, давайте подумаем. Но мне кажется, что Президент тогда просто погрязнет в постоянных спорах по поводу того, правильно или неправильно были проведены выборы, каковы нарушения в ходе этих выборов.

Разумеется, если вы спрашиваете моё личное мнение, оно заключается в том, что если нарушения такие, которые могут поставить под сомнение сами результаты, то тогда, соответственно, суд должен принять решение об отмене, но если суд не найдёт оснований для отмены, ну тогда нужно согласиться с результатами. Насколько мне известно, ваш коллега Шеин голодовку начал, а в суд не обращался до сих пор. Честно говоря, даже странновато как-то. Зачем голодать, может, суд ещё и разберётся и все согласятся с результатами этого разбирательства? Мне кажется, надо в суд обратиться.

Честно говоря, я не знаю деталей, откровенно вам говорю. Сегодня с утра смотрел новостной блок (не помню, по какому каналу), видел, что прокурор выступал астраханский. Вот он заявил о том, что они рассмотрели жалобы, нашли нарушения, но считают, что эти нарушения не являются существенными и не должны вести к отмене, но окончательное решение должен принять суд. Повторяю ещё раз: это инстанция, с решением которой мы все должны будем согласиться.

С.И.Штогрин (фракция КПРФ): Уважаемый Владимир Владимирович!

Для всех очевидно, что за последние годы экономика Российской Федерации приобрела ярко выраженный экспортный характер, сырьевой характер. Это особенно ярко видно на примере Дальнего Востока, который превратился в территорию для транзита наших природных ресурсов, ну и добычи их.

Если в советское время строились Комсомольский-на-Амуре авиационный завод, судостроительный завод, «Амурсталь», пять предприятий лёгкой промышленности в Биробиджане, целые комплексы предприятий сельского хозяйства, тепличные комбинаты, животноводческие комплексы вокруг Хабаровска, то что построено на Дальнем Востоке за последние годы? Нефтепровод, угольный терминал в Ванинском районе на 13 млн т, газопровод и завод по сжижению газа на Сахалине. Почему это происходит?

Налоги такие же, как во всей стране, зарплата населения ниже, чем в центральных регионах. Что предпринято Правительством за последние годы и что Вы думаете сделать, чтобы Дальний Восток был настоящим промышленно развитым регионом и люди там хотели жить, жили там, а не бежали оттуда, как чёрт от ладана?

Спасибо.

В.В.Путин: Обе территории стратегически важны, я полностью согласен, я об этом сказал в своём выступлении, и хочу вам сказать, что меня так же, как и вас, это очень беспокоит. Думаю, что ваша озабоченность справедлива, и я уже говорил: темпы оттока людей из этих регионов сократились существенным образом, но всё равно, даже по сравнению с 2010 годом, отток небольшой есть в 2011 году. Это говорит о том, что наших усилий, которые мы прикладываем по стабилизации ситуации как минимум, а ещё лучше, конечно, по развитию, недостаточно.

Делается что-то или не делается? Делается, конечно. У нас программа есть, одна из семи региональных программ, которую мы финансируем из федерального бюджета, по Забайкалью и по Дальнему Востоку. Одна из семи территориальных программ.

Я сейчас не буду говорить количество десятков и сотен миллиардов, которые вкладываются в рамках этой программы, но этого недостаточно. Нам нужно подумать над системой преференций. Как бы там ни было, а всё-таки в советское время действительно преференции эти работали. Они заключались в том, что люди, которые жили на Дальнем Востоке, в Восточной Сибири, в сопоставимых величинах, значительно больше зарабатывали, чем в европейской части, и мирились по сути дела с теми инфраструктурными неудобствами, которые и в советское время там были.

Эти все неудобства остались, даже ухудшилась ситуация, особенно в связи с дороговизной билетов на железной дороге, тем более на самолёте, а эта разница в доходах между теми, кто проживает в европейской части и на Дальнем Востоке, в Забайкалье, серьёзным образом сократилась.

Конечно, нам нужно вместе подумать над тем, как ситуацию поменять. Но сказать о том, что там совсем уж ничего не происходило, – это неправда, это не так. Недостаточно, именно поэтому я и предложил создать там или корпорацию, или отдельный орган по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока.

Там действительно много сделано с точки зрения развития сырьевых отраслей: добыча нефти, газа, завод по сжижению. Это, кстати говоря, тоже неплохо. Скажем, завод по сжижению – это самые высокие технологии, это повышение уровня не только производительности труда в регионе и доходов в региональный бюджет, это ещё и изменение качества этих рабочих мест, уровня заработной платы и т.д.

Сейчас мы там активно работаем над созданием предприятия в сфере судостроения. Там же, как вы знаете, работает и известное предприятие «Сухой». «Суперджет-100», о котором я говорил и о котором мы все знаем, там делается, самолёт пятого поколения тоже там в значительной степени делается. Там это всё не исчезло, никуда не пропало, и там люди работают.

Сейчас два судостроительных предприятия будем создавать, одно вместе с Сингапуром, другое вместе с Южной Кореей. Металлургическое предприятие поддерживаем (оно оказалось в тяжёлом состоянии после кризиса, но уверен, что будет выживать), авиацию, Бурейскую ГЭС ввели.

На самом деле с точки зрения энергетики существенный прогресс, хорошие шаги вперёд были сделаны. В Амурской области по сути полностью с введением Бурейской ГЭС ликвидирован дефицит электроэнергии. Это создаёт хорошие условия для развития производственного кластера, вот это надо сделать. Давайте будем вместе думать, как сделать это современными, эффективными средствами, таким образом, чтобы каждый вложенный туда рубль эффективно работал. Такая проблема существует, и она одна из стратегических для нашей страны.

Я.В.Зелинский (фракция ЛДПР): Владимир Владимирович, за 2011 год Правительством многое было сделано и ещё больше не сделано. Цели и задачи, которые Вы ставили, в глубинке России не почувствовали. Люди на протяжении десятилетий не видят явных перемен и в будущее не верят. Те цифры, которыми Вы апеллируете, в рот не положишь и детей не накормишь. Я не сомневаюсь в Вашем стремлении помочь нашему населению, но те люди, которые работают в Вашей команде, не являются тем плечом, на которое можно было бы положиться.

Взгляните в лицо правде: министр обороны, решивший закупить военную технику за рубежом, министр образования ведёт политику дебилизации наших детей, министр здравоохранения, которая кормит неэффективным и бесполезным «Арбидолом» всю страну, – у меня не хватит времени перечислять все «заслуги» псевдореформаторов, действующих министров. Я уверен, что они не являются Вашими единомышленниками. Может быть, не имеет смысла, бессмысленно тасовать карты, пора обновить руководящие кадры, ведь кадровая альтернатива Вашему окружению имеется?

В.В.Путин: Чертовски хочется поработать лично? Я так и думал. Молодец!

Вы правы. Проблем у нас много, и далеко не все решены. Цифры, которые приводил, также как и любые другие цифры действительно в рот не положишь, и съесть их невозможно, но они объективные, они показывают темп нашего развития. Это совершенно точно, очевидный факт: они позитивные.

Мы вместе с вами, в том числе, повторяю, я уже об этом сказал, со всеми депутатами Госдумы, вне зависимости от фракционной принадлежности, в целом можем этим гордиться. Мы многое сделали, но многое, и об этом я много раз говорил, ещё не сделано.

Есть ли проблема в тех отраслях, о которых Вы упомянули: в здравоохранении, в образовании, в сфере оборонной безопасности? Ну конечно, есть, ну конечно, их там много. Я вас уверяю, что в любой, даже в стране с очень развитой социальной инфраструктурой, их тоже очень много. И это хорошо, что мы имеем с вами возможность так открыто, прямо глядя в глаза друг другу, обо всём этом говорить, потому что это избавляет нас от необходимости всё время стучать в барабаны и говорить о наших успехах. Вы правы, надо всё время смотреть в сторону того, что ещё не сделано.

Допустим, у меня много вопросов к ЕГЭ, который внедряется Министерством образования. Там много и коррупционных схем возникло, и так далее, но подавляющее большинство, это факт, преподавателей, родителей в целом оценивают и позитивные стороны этого процесса. Вы знаете, что у нас в крупнейшие вузы, скажем в Уральский государственный университет, около 70% поступило в прошлом году абитуриентов из сельской местности? Такого никогда раньше не было, из других регионов России, не только непосредственно там, где университет находится. Это и способ снижения коррупционной нагрузки на эту сферу.

Конечно, нужно многое сделать с точки зрения реформирования, и реформировать по уму нужно. Я сейчас приводил данные по изменениям в сфере демографии, ведь это же не само по себе произошло. Это снижение смертности от ДТП, у нас наблюдается снижение смертности по всем критическим показателям, и в онкологии, меньше всего по онкологии, к сожалению, но тоже есть небольшое снижение, по сердечнососудистым заболеваниям и так далее – это тоже результат работы Министерства здравоохранения и коллег на местах.

Давайте будем объективными, посмотрим, что реально происходит в стране. Я понимаю, логика политической борьбы даёт вам основание говорить: там обманывают, здесь неправильно. Но для того чтобы нам принимать эффективные решения, нужно апеллировать к реальным цифрам. Если Вы считаете, что статистика неверна, давайте мы ещё посмотрим на статистику. Но уверяю вас, там всё нормально, там всё выдержано, это же многократно проверяется.

Поэтому, скажем, в самом низовом звене здравоохранения, конечно, огромное количество вопросов и проблем. Разумеется, мы должны с вами над этим работать, и мы будем это делать, но апеллировать нужно всё-таки к объективным данным.

Что касается кадровых вопросов, я уже многократно говорил и хочу подтвердить: мы существенным образом будем менять управленческую команду, но не потому что люди не заслуживают того, чтобы дать их работе позитивную, удовлетворительную оценку, – нет, просто таков жанр этой деятельности. По некоторым направлениям просто очень сложно быть под постоянным давлением, очень много интересов, причём разных групп. И в целом, конечно, кадровая политика у нас будет связана с обновлением, я не исключаю, что в том числе и за счёт представителей самых разных политических сил. Ведь для всех нас важно, чтобы люди прежде всего были профессионально хорошо подготовлены.

А.Н.Хайруллин (фракция «Единая Россия»): Уважаемый Владимир Владимирович, конечно, если бы в ВТО было плохо, то нас, наверное, давно туда приняли бы. Тем не менее уже летом наша страна станет полноправным членом Всемирной торговой организации, а это означает не только дальнейшую интеграцию в мировую экономику и получение дополнительных торговых привилегий, о которых Вы сказали в своём выступлении. Это означает прежде всего и то, что мы должны взять на себя определённые обязательства.

В связи с этим скажите, пожалуйста, сможем ли мы, обременённые этими обязательствами, обеспечить должный уровень защиты наших товаропроизводителей, в том числе озвученного Вами машиностроения, сельского хозяйства, особенно молочного животноводства, то есть тех отраслей, которые обеспечивают наибольшую занятость и имеют наивысшие риски при вступлении в ВТО?

Спасибо.

В.В.Путин: Конечно, такие опасения правильными являются, и мы должны над этим думать: хотим ли мы, чтобы наши производители были поставлены в худшие условия, чем их конкуренты в других странах мира, на нашем собственном рынке? Помните, как в известном фильме: сам не хочу. Мы всё время думаем о том, чтобы этого не произошло. Мы и членами Всемирной торговой организации должны быть, и должны избежать тех рисков, о которых вы сейчас сказали. Это не только сельское хозяйство, это и сельхозмашиностроение, очень чувствительный там момент, само сельское хозяйство, конечно, автопром.

В ходе переговорного процесса, который продолжался 18 лет, мы в целом получили в руки те инструменты, которые позволяют нам сохранить конкурентоспособность нашего товаропроизводителя. Скажем, в автопроме мы выработали новые механизмы, так называемые автосборки, то есть привлечение иностранных инвесторов с их технологиями на нашу территорию. Я уже об этом сказал: при условии переноса на территорию Российской Федерации технологических и научных центров и локализации продукции, то есть производства соответствующих компонентов этой продукции до 60–70% – двигательные установки, покраска, лакокраска, трансмиссия и т.д., т.е. самые важные узлы. Просто для примера говорю.

В ходе переговорного процесса с ВТО некоторые страны Европы настояли на том, чтобы мы вот эти особые условия для наших производителей перенесли с 2020 года на более ранний срок, просто сократили бы для них определённые преференции и льготы по ввозу запасных частей до середины 2018 года, и мы согласились с этим.

Но чтобы не подвести наших инвесторов, с которыми мы уже заключили на тот момент соответствующие соглашения, мы приняли решение субсидировать их работу на два года напрямую из федерального бюджета, с тем чтобы обеспечить современное лицо нашего автопрома, причём на отечественной почве. В целом все с этим согласились, вот такой компромисс был найден по автопрому.

При этом я уже говорил, недавно мы собирались на АвтоВАЗе, есть и вполне законные, применяемые другими странами–членами ВТО инструменты, например экологическая организация обратила наше внимание на то, что автохлама у нас становится все больше и больше. Хорошо, мы введём экологический сбор. Для тех, кто производит на территории России, – гарантийное письмо (понимаете, что оно стоит), а для тех, кто завозит по импорту, – соответствующие деньги, по сути равные той разнице, которая получится после снижения ввозной таможенной пошлины на территорию России импортной автотехники после присоединения к ВТО. Как пример.

Другие примеры в очень чувствительной для нас сфере, вы тоже об этом упомянули, – сельском хозяйстве. Конечно, сельхозтоваропроизводители постоянно обращали наше внимание на проблемы, с которыми могут столкнуться.

Я упоминал о том, что у нас сельское хозяйство в целом демонстрирует хорошие результаты, но это совсем не значит, что их не нужно защищать при присоединении к ВТО. У нас с вами сегодня общий объём субсидий – примерно 4,5 млрд долларов (в долларовом эквиваленте), а мы договорились, что на ближайшие два года в рамках принятых решений по присоединению к ВТО мы имеем право субсидировать наше сельское хозяйство на 9 млрд – не на 4,5, а на 9 потом, при последующем постепенном снижении. Но мы не в состоянии даже этого делать, то есть мы выгадали для себя вполне приемлемые условия.

Одна из чувствительных позиций (я просто могу сейчас до утра об этом говорить) – это красное мясо, и прежде всего мясо свинины. Мы занимались этим предметно очень много. Конечно, мы стараемся отследить до деталей, и конечно, это был очень тяжёлый, сложный такой, скандальный процесс наших дискуссий с нашими партнёрами–членами ВТО. Но в целом компромиссы, я считаю, достигнуты, и есть инструменты, которые позволяют при дополнительном их использовании гарантировать наши интересы.

Вместе с сельхозпроизводителями мы сейчас об этом думаем и будем их внедрять так же, как я сказал применительно к автопрому.

Н.В.Левичев (фракция «Справедливая Россия»): Уважаемый Владимир Владимирович, хочу продолжить обсуждение системы образования, которая, на наш взгляд, развивается довольно однобоко. Огромные усилия Министерства направлены на создание оценочных и измерительных процедур – проверок, отчётов. За годы разработки ЕГЭ потрачены огромные деньги: по экспертным оценкам, ежегодная цена ЕГЭ сейчас составляет до 6 млрд рублей – это примерно 20% федерального бюджета, выделяемого на все среднее образование. На наш взгляд, явный перекос. Принято решение о введении ЕГЭ для бакалавров, это тоже будет стоить больших денег. И ради чего? Проверки ужесточаются, а качество знаний всё равно снижается.

Не считаете ли Вы, что сам вектор развития отечественного образования выбран неверно, что разработка всякого рода тестовых процедур происходит в ущерб самому содержанию учебного процесса? Спасибо.

В.В.Путин: Я отчасти соглашусь с вами в том, что исключительно тестовые процедуры – это опасный путь для выявления талантливых, перспективных людей. Но у нас существует не только этот тестовый путь, есть ещё и другой путь – путь через различные олимпиады, конкурсы и так далее. Это во-первых. И во-вторых, крупнейшие вузы страны, допустим, как Московский университет, они проводят дополнительные собеседования. Я с вами согласен, если только на этом сконцентрироваться и только эти инструменты использовать, пожалуй, мы попадаем в рискованную зону, но нужно сочетание того, о чём сказал я, и того, что вызывает опасение у вас.

Но в целом всё-таки генеральный путь развития образования у нас правильный, на мой взгляд. Мы должны сделать нашу систему образования гораздо более эффективной и современной. Что касается бакалавриата и т. д., нужно нам это или нет? Если мы хотим, чтобы наши выпускники чувствовали себя уверенно на мировом рынке труда, то это неплохо. Это повышает конкурентоспособность системы образования в целом. Когда человек приезжает к нам в вуз – российский ли гражданин или гражданин любого другого государства, он знает: закончил вуз и может работать в любой стране мира. Это повышает конкурентоспособность, привлекает в систему высококвалифицированные кадры. Понимаете, это очень важно. В целом я считаю, мы действуем правильно.

Н.М.Харитонов (фракция КПРФ): Уважаемый Владимир Владимирович! Как Вы считаете, какая концепция, условия и какое законодательное обеспечение необходимы для ровного и равного регионального развития в России? Правда, Министерство регионального развития своими действиями пытается быть Ариной Родионовной для всех регионов сразу, но этого мало и малоэффективно.

В.В.Путин: Знаете, вместе надо подумать, это непростой вопрос. Я скажу, что, допустим, по региональным программам мы почти 0,5 трлн рублей в последние годы направили. У нас семь региональных программ существует, я об одной из них уже упоминал – это развитие Забайкалья и Дальнего Востока, потом развитие Чеченской Республики, «Юг России», Северный Кавказ отдельно, Калининградская область, ну семь региональных программ.

Повторяю, за последние годы почти 0,5 трлн рублей мы направили на эти программы. Работают они эффективно или нет? В целом эффективно. Достаточно этого или нет? Недостаточно. Конечно, Министерству регионального развития нужно подумать на тему о том, как организовать его работу в ближайшие годы. Можно и должно действовать более эффективно, здесь я с вами согласен. Нам нужно концентрировать ресурсы на ключевых направлениях регионального развития и выстраивать общие правила поведения по ключевым вопросам, используя конкурентные преимущества каждого региона в отдельности. Мы именно таким образом постараемся действовать.

Если у вас есть конкретные предложения по поводу того, как нужно организовать работу, мы с удовольствием прислушаемся к этим рекомендациям.

Я.Е.Нилов (фракция ЛДПР): Уважаемый Владимир Владимирович! В своём докладе Вы вскользь коснулись вопросов внешних угроз, и фракция ЛДПР хотела бы узнать Ваше мнение по следующему вопросу.

Как известно, военный блок НАТО был создан не как наш друг и товарищ, а скорее как военный соперник. Нельзя сегодня не вспомнить последние слова кандидата в президенты США Ромни, который назвал Россию одним из главных врагов Америки, наверное даже первым врагом Америки. Принципиальная позиция верховной власти России всегда была направлена на то, чтобы не допустить развёртывания никаких военных баз не только на территории нашей страны, но и близ границ. Принципиальный лозунг ЛДПР всегда был: «Нет – движению НАТО на Восток». Однако недавно появилась информация о том, что на территории Ульяновской области будет развёрнута военная база НАТО.

В связи с этим встаёт такой вопрос: поменялась кардинально позиция у руководства страны или мы чего-то не знаем, что-то не так понимаем? Прошу Вас прокомментировать. Спасибо.

В.В.Путин: Я считаю, что блок НАТО – это в целом (и я говорю об этом прямо нашим коллегам) атавизм времён холодной войны. Он возник в то время, когда существовала биполярная система в международных отношениях: сначала были созданы западный блок и НАТО, а потом в ответ на это Варшавский договор. Сегодня такой ситуации нет. Непонятно, зачем нужна такая организация, как НАТО. Но она есть, это реалии геополитические и с ними нужно считаться.

Более того, в некоторых случаях НАТО действительно играет роль такого стабилизатора в мировых делах. Правда, свой нос иногда суёт туда, куда не нужно, и выходит за рамки даже своей уставной деятельности, но мы должны соответствующим образом реагировать. Это совершенно естественно, но, повторяю, в ряде случаев играет стабилизирующую роль.

Например, в Афганистане НАТО действует в соответствии с мандатом Организации Объединённых Наций. Я хочу обратиться ко всем вам здесь присутствующим вне зависимости от политической ориентации: мы с вами понимаем, что происходит в Афганистане, ведь правда? Мы с вами заинтересованы в том, чтобы ситуация там была под контролем, так? И мы с вами не хотим, чтобы наши солдаты воевали на таджикско-афганской границе? Не хотим. Но там западное сообщество и НАТО присутствуют. Дай Бог им здоровья, пускай работают.

Мы с вами приняли решение поддержать транзит (и наземный, и воздушный) отдельных стран – и США, и ФРГ, и Франции. Надо им помогать – в этом моя позиция, – надо помогать им решать проблему стабилизации ситуации в Афганистане. Или нам придётся это делать самим. Понимаете, в чём дело, выбор какой?

Что касается НАТО. Если мы отдельным странам НАТО уже разрешили транзит, то в чём проблема для самой НАТО? Знаете, нужно очень прагматично подходить к определению того, что нам выгодно, соответствует это нашим национальным интересам или не соответствует. Нашим национальным интересам соответствует поддержание стабильности в Афганистане, и мы публично говорим об этом: мы будем вам, и поэтому транзиты будем обеспечивать.

Что касается Ульяновска, то никакая там не база НАТО. Это просто, как военные говорят, площадка подскока в случае транзита по воздуху грузов соответствующих военных. Поэтому, уверяю вас, ничего там необычного, не соответствующего нашим интересам не происходит. Наоборот, всё, что делается в этой сфере, полностью соответствует национальным интересам Российской Федерации и нашего народа.

А.Л.Шхагошев (фракция «Единая Россия»): Владимир Владимирович, у меня два вопроса, они носят политический характер. Первый связан с возобновлением прямых выборов глав субъектов, в частности с выборным фильтром. Несмотря на то что мы сегодня концептуально поддержали эту инициативу, у многих наших коллег выборный фильтр, обсуждение, вызывает некоторое недоумение. Очень важно услышать Ваше мнение здесь: каким Вы видите такой фильтр и сможет ли этот фильтр выполнить важнейшие две задачи: а) поддержать достойных кандидатов; б) не пропустить криминал во власть и тех людей, которые ни при каких обстоятельствах не могут служить политическим гарантом в своих регионах?

Второй вопрос – это больше, наверное, просьба дать свой комментарий по принятому уже закону «О внесении изменений в Закон “О политических партиях”» по поводу регистрации, а точнее...

В.В.Путин: Давайте начнём с того, что вы спросили в завершение. Какие комментарии? Закон принят, его надо исполнять. Нам важно с вами не допустить того, чтобы у нас возникали партии по религиозным принципам, по национальным, по региональным. У нас очень сложноустроенная Федерация. Принятие решения такого рода должно, конечно, проходить очень серьёзную оценку с точки зрения последствий принимаемых решений. Надо внимательно следить за правоприменительной практикой, с тем чтобы у нас действительно не возникало вот таких партий, которые вели бы к сепаратизму, национализму и т. д. У нас же не мононациональное государство. У нас сложноустроенная Федерация. Я ваши опасения понимаю и отчасти разделяю их.

Вместе с тем мы должны иметь в виду и запрос общества. Общество должно чувствовать, что оно формирует власть. Только тогда оно будет реально устойчивым, только тогда будет баланс политических сил соблюдён. В Швеции, например, 700 партий, маленькая страна, но там 700 партий. Реально в выборах принимает участие 30, а парламент формируют, по-моему, шесть или семь партий. В США огромное количество партий, даже не помню количество уже, но реально на политической сцене страны две. Люди чувствуют себя свободными, и им предоставлена возможность формировать политические партии, принимать участие в политической деятельности. Но система выстроена таким образом, что она не мельчит, не разрушает само государство, а стабилизирует его – нам с вами нужно к этому стремиться. От того, как мы выстроим практику применения этого закона, в значительной степени будет зависеть политическое самочувствие страны и её будущее.

Что касается выборов руководителей регионов. Вы знаете, что я был одним из авторов, если не единственным, прежней системы приведения к власти руководителей регионов. Это не было прямое назначение, всё-таки выигравшая региональные выборы партия предлагала своего кандидата, а потом за него голосовала или не голосовала. И навязать непросто было на самом деле, и вообще никто уже не хотел навязывать. После того как у меня возникла реально ситуация, когда я был ещё Президентом, мне депутаты одного из региональных собраний сказали: мы знаем, что Вы хотите предложить такого-то, – мы не будем за него голосовать. Я вам скажу прямо – в Волгограде, по-моему, или в Нижнем, – и мы изменили решение: мы другого человека предложили.

Вот на тот период времени мне казалось, и я в этом убеждён – не просто казалось, убеждён, мы же только из гражданской войны фактически вылезали, мы знали с вами, – что за кандидатами часто вставали и криминальные структуры, и националистические. И вот такой механизм, который совмещал в себе – и будущими кандидатами, и будущими руководителями регионов – учёт региональных особенностей, поскольку к власти допускался через заксобрания регионов, и обязательный учёт общенациональных интересов, был правильным и обоснованным.

Конечно, всё, что делал этот человек, хорошего и плохого… Ну про хорошее мы стараемся не думать и не говорить об этом – только на отчётных встречах, а ошибки-то всегда на слуху, поскольку он квазиназначаемый, всегда концентрируются на том, кто назначил… Дело не в ответственности, скажем, Президента, дело в том, чтобы люди чувствовали сами тоже свою ответственность за того человека, кого они приводят к власти путём прямого тайного голосования. Это важно с точки зрения развития внутридемократических процессов.

Ну, конечно, в условиях нашей страны опасность того, что на рынке избирательных услуг будут востребованы национализм и сепаратизм, представляет для нас угрозу, здесь вы правы абсолютно. Нужно к этому очень аккуратно относиться, очень-очень аккуратно.

Как нам построить эти фильтры, о которых вы сказали, о которых я тоже говорил? Вы меня спрашиваете: какие они? Я не знаю, надо вместе подумать. Они должны быть не обременительными и не создавать проблемы для волеизъявления людей, но они должны отсекать полукриминальные элементы, националистические, должны отсекать людей с крайними взглядами, здесь я согласен.

Вот один из вариантов, предложений в проекте закона, о котором вы сказали, – это предварительное голосование через депутатов муниципальных собраний. Это реальный инструмент, такой инструмент применяется во Франции при выходе кандидатов на президентские выборы. Если человек хочет баллотироваться на должность губернатора, он должен провести консультации с депутатами местных собраний, они должны его послушать и поставить подписи – от 5 до 10%. Но это уже, по-моему, неплохо. Нужны ли и возможны ли какие-то фильтры на федеральном уровне, скажем президентский фильтр? Ну если мы с вами изобретём такой механизм, я, конечно, буду его поддерживать. Но повторяю ещё раз: он должен быть необременительным, понятным и прозрачным для общества, чтобы не было так, что по наитию там Президент взял кого-то и завернул. Но это же всё живой процесс. Давайте посмотрим, как будет работать тот закон, о котором мы говорим. В наших с вами силах – внести поправки в будущем, если потребуется, конечно, посмотреть, как он работает, сначала нужно. Ну и, пока он ещё окончательно не принят, пожалуйста, ваши предложения.

М.В.Емельянов (фракция «Справедливая Россия»): Уважаемый Владимир Владимирович! В своём выступлении и в ответе на вопрос депутата Хайрулина Вы упомянули о позитивном международном опыте вступления в ВТО. Но Китай, Индия, Южная Корея, Азиатско-Тихоокеанский... другие страны, успешно осуществлявшие модернизацию, они сначала проводили модернизацию экономики, а потом уже открывали свою экономику внешнему миру.

Вы сами сказали, что почти 70% основных фондов изношено, то есть мы вступаем в ВТО, открываемся миру с немодернизированной экономикой. На мой взгляд, это стратегическая ошибка. О какой равноправной конкуренции с импортом можно говорить, если рентабельность большинства предприятий упадёт и, может быть, даже станет отрицательной? Где они возьмут деньги на модернизацию? Кредитовать их никто не будет, инвестировать в них тоже никто не будет. В этой связи конкретный вопрос: какие отрасли промышленности выиграют от вступления в ВТО, но не в туманной среднесрочной перспективе, а сразу же, а какие отрасли мы потеряем, в каких отраслях будет торможение экономического роста или спад? Почему задаю вопрос непосредственно Вам? Те чиновники, которые занимаются вопросами ВТО, на эти вопросы конкретных ответов не дают. Можете ли Вы дать вполне конкретные, чёткие ответы, был ли такой анализ? Спасибо.

В.В.Путин: Помните шутку: что раньше было – курица или яйцо? И ответ: раньше всё было. Это неправильный ответ, потому что раньше почти ничего не было. А куриц, которых покупали с прилавков наших магазинов, называли «крылья советов», таких синих полуцыплят… Так называли.

Кстати говоря, для того, чтобы понять, мы в 2,5 раза, почти в 3 раза за последнее время увеличили производство мяса птицы.

Реплика: «Ножки Буша»?

В.В.Путин: Нет, не Буша уже, а наши, собственные. Почти в 3 раза! А свинины – в 1,5 раза, представляете? И потребление мяса в России увеличилось. В лучшие советские годы у нас лучший показатель был 67 кг в год.

Реплика: 75 кг.

В.В.Путин: Нет-нет. Сейчас – 72, а было – 67. Сейчас 72 – лучший показатель.

Вы говорите, не лучше бы было сначала модернизировать, а потом вступить? Многие эксперты, подавляющее большинство экспертов, считают, что нам не модернизировать нашу экономику без вступления в ВТО. Вот в чём всё дело. И я бы, откровенно говоря, никогда бы и не согласился на присоединение к ВТО, если бы после длительных, очень продолжительных дискуссий не согласился с этим мнением.

Вы понимаете, ведь реалии жизни таковы, что, у нас говорят: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Вот то же самое: пока реальную конкуренцию не почувствуют, не вкладывают в модернизацию. Я уже приводил пример, что в условиях кризиса на 10% выросло новое оборудование на наших предприятиях. Почему? Кризис заставил, просто вынуждены были, особенно, скажем, в электроэнергетике новое оборудование применять, в химической промышленности. То же самое и здесь.

Когда предприятие вынуждено модернизироваться, оно начинает действовать. Если рынок закрыт, и так покупают, то не очень модернизируются. И вопрос переходит в другую сферу. Закройте импорт, а не закрыть его никак всё равно, но он всё равно растёт. Вы же знаете, что происходит, как только чуть-чуть уровень доходов реальных поднимается, сразу кратно растёт импорт. Почему это происходит? Потому что наша экономика, наша промышленность не отвечает вызовам сегодняшнего дня по качеству и по цене товаров.

Я заканчиваю ответ на Ваш вопрос и хочу сказать, что и меня тоже это тревожит, но я всё-таки рассчитываю на то, что увеличение конкуренции подстегнёт модернизацию нашей экономики. А какие-то ключевые вещи, я уже говорил, – сельское хозяйство, автопром, производство сельхозоборудования, техники, – конечно, я с вами согласен, здесь есть вопросы, но нужно самым активном образом (сейчас мы этим и занимаемся) искать инструменты их защиты на какой-то период времени, используя инструменты ВТО. Они существуют. Я по автопрому же сказал, и по другим отраслям можно найти – и по сельскому хозяйству, и по другим.

С.Е.Нарышкин (председатель Государственной Думы): Спасибо.

Коллеги, все вопросы заданы, ответы получены. Депутат Нилов Олег Анатольевич предложил ещё задать вопросы и в письменном виде, но и такая возможность тоже была.

В.В.Путин: Я предлагаю так. Если есть желание вне рамок всяких наших договорённостей задать какие-то вопросы, которые вы считаете нужными, давайте ещё по одному вопросу прямо от каждой фракции. Пожалуйста, прошу Вас.

В.В.Бортко (фракция КПРФ): Уважаемый Владимир Владимирович, извините Бога ради, хочу задать политический вопрос Вам как Премьеру, ну и как будущему Президенту тоже. Скажите, пожалуйста, в целях расширения демократии как Вы относитесь к тому, если будет нами внесён (Думой) проект исключения слов «подряд два срока президентских полномочий?» Это первое.

Расширяя президентские полномочия, не обидитесь ли Вы, если мы внесём такое предложение (с целью определения точно Вас как представителя не законодательной, а исполнительной власти): лишить Вас, извините, пожалуйста, законодательной инициативы, только потому, чтобы обозначить, что Вы есть представитель законодательной власти?

И последнее. Как бы Вы отнеслись к тому, если бы мы внесли инициативу изменить преамбулу Конституции, сказав, что мы, как сейчас, не многонациональный народ, а мы – русский народ и присоединившийся к нему народ?

В.В.Путин: Первое, по поводу того, чтобы убрать из Конституции «два срока подряд», а сделать просто «два срока». Я считаю, что это разумно, вполне можно подумать. Это мы вместе должны со всеми фракциями. Я говорю вам совершенно искренне и не только потому, что это меня касается в меньшей степени, как вы понимаете. Что там, мы же с вами понимаем, о чём мы говорим, мы же взрослые люди. Закон обратной силы не имеет, с того момента, когда он будет принят, у меня есть возможность работать сейчас и следующий срок, здесь проблем нет, но если ситуация позволит, если я захочу.

Вы понимаете, дело в том, что в жизни каждого из нас наступает момент, и, уверяю вас, в моей жизни он наступил, когда нет необходимости за что-то хвататься, а можно и нужно думать о судьбе страны. Я с Вами согласен, нужно всегда думать о совершенствовании нашей системы политической таким образом, чтобы она была стабильной, надёжной, эффективной и гибкой с точки зрения реакции на те процессы, которые происходят внутри страны и вокруг неё. Давайте вместе думать об этом обо всём. На самом деле для меня это суперзадача, сверхзадача всей моей работы, а может быть, и жизни, поэтому я не исключаю никаких вариантов обсуждения. Первое.

Второе. По поводу законодательной инициативы. А зачем, скажем, Президента лишать законодательной инициативы? Я сейчас не о себе говорю, а в целом.

В.В.Бортко: Он символ.

В.В.Путин: Символ? А работать кто будет? А если Президент – это работающий орган, то он должен иметь возможность представить на суд общества, на суд парламента свои предложения по совершенствованию нормативно-правовой базы. Я думаю, что это неверно. Я с этим не могу согласиться.

Дальше, вместо «многонационального народа» – «русский и присоединившиеся к нему». Вы понимаете, что мы сделаем? Часть нашего общества будет людьми первого сорта, а часть – второго. А этого нельзя делать, ведь мы же с вами хотим, чтобы у нас была сильная единая нация, единый народ, чтобы каждый человек, который живёт на территории страны, чувствовал, что это его родина, другой родины нет и быть не может. А чтобы каждый человек так чувствовал, все мы должны быть равны. Это принципиальный вопрос. То, что русский народ является, безусловно, костяком, основой, цементом многонационального российского народа – это безусловно.

И знаете, мне это очень легко говорить, я уже публично говорил, мне подняли церковные документы с 1600 какого-то года у меня здесь в 120 или 180 километрах от Москвы все мои родственники жили в одной деревне и 300 с лишним лет ходили в одну и ту же церковь. Я это нутром чувствую, нутром чувствую свою связь с этой страной и с этим народом. Но делить на первую, вторую, третью категорию, вы знаете, это очень опасный путь. Не надо нам с вами это делать.

Л.Э.Слуцкий (фракция ЛДПР): Уважаемый Владимир Владимирович! У нас одна страна, одна внешняя политика, и думаю, что меня поддержат коллеги из всех других фракций, если я скажу о том, что для нас является моментом истины: будет ли создан в 2015 году Евразийский экономический союз, и сможет ли он уже в самое ближайшее время стать снова одним из полюсов в мировой политике, международных отношениях?

И сегодня мы много работаем, скажу как председатель Комитета по делам СНГ, для того чтобы прикинуть парламентское измерение будущего Евразийского союза. Но у нас очень много, как Вы сказали применительно к НАТО, атавизмов или рудиментов нашей общей со странами ближнего зарубежья новейшей истории, той новейшей истории, когда работа на пространстве СНГ, скажу дипломатично, была, ну не совсем в первой линии. Поэтому вопрос, а может быть, предложение: в течение ближайших месяцев (нам не столь много осталось до формирования бюджета на 2013 год) принять представителей комитета по делам СНГ совместно с руководством Россотрудничества, и по тем атавизмам, которые у нас есть по госпрограмме переселения, по Агентству международного развития, по некоторым другим актуальнейшим вопросам, необходимо решить. Чтобы все массы соотечественников и граждан евразийского пространства поддержали нас, пространства Евразийского союза, всё это надо подробно рассмотреть, синхронизировать и некоторые решения у нас, в Российской Федерации, принять в течение ближайших нескольких месяцев. Просил бы поддержать.

В.В.Путин: Я с Вами согласен. Не только ничего против не имею, и будем поддерживать. Более того, считаю, что углубление интеграции на постсоветском пространстве является ключевой задачей и экономики, и внешней политики России – ключевой, важнее у нас ничего нет. От этого зависит наше будущее.

Но в этой связи, в продолжение того вопроса, который Владимир Владимирович Бортко задал, нам нужно и внутри страны сделать так, чтобы мы были привлекательным магнитом, к которому хотят присоединиться. Потому что если, скажем, некоторые бывшие республики Советского Союза, которые не приняли ещё решения об участии в глубоких интеграционных процессах, всё-таки задумаются над тем, что это выгодно, чтобы никто там внутри этих стран не ссылался на то, что «куда мы там присоединяемся, у них внутри страны нет равенства».

Понимаете, это очень важная структурная вещь. Я думаю, что, безусловно, вот эти процессы интеграционного характера, которые сейчас запущены и дают реальный результат, не только должны быть нашим приоритетом, они и будут нашим приоритетом. Но я не могу только с вами согласиться в том, что это ушло на второй план в предыдущие годы. Если бы это ушло на второй план, у нас не было бы ни Таможенного союза, ни единого экономического пространства.

А.К.Исаев (фракция «Единая Россия»): Уважаемый Владимир Владимирович, я думаю, что очень важно, что в Вашем сегодняшнем докладе очень серьёзно прозвучала социальная тема, были обозначены социальные гарантии. Это значит, что громадное количество телезрителей, которые смотрели, почувствовали (это, наверное, лучшее чувство, которое они испытывали в советское время) уверенность в завтрашнем дне. Но я хочу также сказать о том, что Вы затронули очень важный для нас вопрос – это вопрос повышения минимального размера оплаты труда до уровня прожиточного минимума.

Я помню, что когда Вы приступали к работе в качестве Премьер-министра, Вы как раз настояли на том, чтобы такое решение в 2008 году было принято. Сейчас Вы также ставите эту тему. Она немножко отстала в период кризиса. Вы также сказали о том, что МРОТ должен быть повышен поэтапно в течение нескольких лет и при этом осовременен. Как Вам это видится, Владимир Владимирович?

В.В.Путин: Это очень чувствительная тема. Я бы сейчас не хотел разворачивать дискуссию. МРОТ надо повышать, надо думать о том, как мы исчисляем прожиточный минимум. Вы знаете, что во многих странах считается почасовая оплата. Даже если мы к этому когда-нибудь перейдём, мы должны выработать такие механизмы, которые не приведут к понижению доходов наших граждан, которые и так небольшие деньги получают, а, наоборот, мы должны создать такой путь, по которому бы шёл подъём.

Это мы с вами должны обсудить и в Правительстве, и на президентском уровне (есть соответствующее у нас управление), и, безусловно, с участием профсоюзов. Широкая дискуссия должна быть в парламенте. Это очень чувствительная сфера, потому что просто так взять и перейти к почасовому измерению оплаты труда и сказать, что от этого мы будем считать прожиточный минимум и уровень жизни, – этого недостаточно. Нужно чётко и ясно понимать, к чему это приведёт на практике. Поэтому я в своём докладе коснулся этой темы, но не стал её развивать, потому что, прежде чем сказать что-то конкретное, нам нужно на экспертном уровне погрузиться в проблему и понять последствия каждого нашего шага. Но, разумеется, эти инструменты социальной политики должны быть современными и отражать реалии. Вместе и предлагаю подумать на этот счёт.

А.В.Митрофанов (фракция «Справедливая Россия»): Уважаемый Владимир Владимирович! В последние годы в мире развивается такой бизнес очень активный, как частные военные услуги. Американцы почти на 350 млрд долларов оказывают этих услуг. Частные военные компании, которые охраняют иностранное имущество и тренируют иностранный персонал, объекты инфраструктуры охраняют, оказывают огромное количество услуг и в Ираке, и везде, в разных странах. Не кажется ли Вам, что мы тоже должны быть представлены, безусловно, понимая, что это инструмент влияния определённый? Готовы ли Вы создать, скажем, рабочую группу, которая проработала бы этот вопрос? Понятно, что это вопрос только в ведении Президента, поскольку речь идёт о компаниях, обладающих оружием, в том числе выше стрелкового, среднего вооружения, поэтому вещь серьёзная.

В.В.Путин: Я понял ваш вопрос, и считаю, что это действительно является инструментом реализации национальных интересов без прямого участия государства. Вы правы абсолютно. И считаю, что, да, можно подумать над этим, рассмотреть.

Что касается применения соответствующих институтов внутри страны, то он уже у нас развивается, но это так называемый аутсорсинг. Вы знаете, он дорогой очень, где-то оправданно, сейчас в Минобороны внедряется. Я стараюсь, честно говоря, немножко это сдерживать, потому что это просто дорого, требует больших бюджетных расходов. Но в целом, конечно, это в правильном направлении движение, имея в виду, что тогда сами военнослужащие освобождаются от необходимости выполнения различных хозяйственных функций, а больше внимания уделяют вопросам боевой подготовки. Это связано не только с хозяйственными функциями, охраной объектов, охраной техники и так далее. Да, я согласен с Вами, можно и нужно подумать, как реализовать эти планы.

* * *

Заключительное слово В.В.Путина:

Уважаемые коллеги!

В целом я уже достаточно подробно высказался и в ответах на вопросы, по-моему, определил свою позицию по ряду ключевых направлений развития страны. Что бы можно было сказать дополнительно в ответ на выступления наших коллег с этой трибуны?

Из фракции «КПРФ» передали записку по поводу переподчинения, возможного прямого подчинения Росстата Председателю Правительства или даже Президенту. Можно рассмотреть. Вы знаете, исполнительные органы власти, как никто другой, заинтересованы в объективности этих цифр, иначе невозможно ничего планировать. Поэтому давайте посмотрим, я против ничего не имею. Наоборот, может быть, так и следует поступить. Сейчас не готов ответить наверняка, сделаем мы так или нет, но мы обязательно это обсудим, причём абсолютно серьёзно. Я думаю, что логика в этом, безусловно, есть.

Теперь конкретно на выступления наших коллег.

Геннадий Андреевич говорил, что в европейских странах и других регионах мира очень много серьёзных, системных проблем и вряд ли у нас будет лучше, чем у них. Но у нас лучше, чем у них, уже сейчас, это очевидно. Я же сказал, и вы это знаете, в Испании 25% безработных. У нас нет... Да я знаю, что у нас много безработных, но не каждый четвёртый, как в Испании, вот о чём речь-то. Вы что, это не знаете, что ли? Знаете.

Понимаете, надо вещи некоторые принимать так, как они есть, и не политизировать, не выдавать желаемое за действительное. А у вас что, желание, чтобы у нас была безработица, как в Испании, что ли? Ведь нет, наверное. Вы же за то, чтобы занятость была обеспечена. И нам нужно думать об этом, и думать вместе.

Или по росту ВВП, по промышленному производству. Я же вам сказал, это объективные данные, 4,3% – третий показатель в мире. Лучше, чем у них? Лучше, чем во многих странах. По росту промышленного производства из развитых экономик мира нас только Германия обошла, и то ненамного. Лучше? Лучше, чем во многих странах мира.

Поэтому мы можем добиваться лучших показателей, вот я о чём. И нам нужно избавиться от того, что у нас, знаете, в подкорке сидит – у них где-то там что-то лучше, а у нас не может быть никогда ничего лучше. Может быть! И мы добиваемся таких результатов.

Кстати говоря, по поводу энергетики. Я согласен, абсолютно правильно: если мы не обеспечим ввод мощностей, то нам не решить задач, которые стоят перед экономикой страны в целом. Конечно, это так. Я же вам привёл эти цифры. За последние несколько лет 12,5 ГВт ввели, а только за этот год восемь должны ввести. Это что? Не движение вперёд? Ну конечно!

Что касается ленинского НЭПа. Я обращаю ваше внимание, я сейчас не буду давать политических оценок, но когда стало ясно, что плановая экономика не срабатывает, тот же Владимир Ильич ввёл элементы рыночной экономики. Он же это сделал. Поэтому, вы знаете, говорить: в рыночной экономике всё плохо, – это не так. Даже компартия вводила элементы рыночного регулирования, когда другие элементы не справлялись. Это потом Иосиф Виссарионович ликвидировал все эти рыночные инструменты. Конечно, была возможность сконцентрировать ресурсы. Я сейчас об этом скажу, отвечая на выступления других коллег.

Вы знаете, ведь преимущество плановой экономики заключается в том, что она даёт возможность концентрировать государственные ресурсы на наиболее важных, критических направлениях национальной повестки дня, скажем, на обороне, на безопасности, но в целом она гораздо менее эффективна, чем рыночная экономика.

Абсолютно два хорошо известных в мире эксперимента поставила история – Восточная Германия и Западная Германия, Северная Корея и Южная Корея. Ну это же очевидные вещи! Но это не значит, что в рыночной экономике всё хорошо. Если будем внедрять так называемый дикий капитализм, он ни к чему хорошему не приведёт, до добра не доведёт никогда. Поэтому каковы наши ориентиры? Рыночная, но социально ориентированная экономика. Мы вместе с вами должны будем искать эти золотые середины в нашей практической работе.

Но что касается зависимости от энергоресурсов, это тоже задел советского времени. Это очевидный факт. Так же, как и авиапром. Конечно, мы гордимся авиапромом. Разве я об этом не говорил? По-моему, мы и в прошлом году об этом говорили. Но наши аппараты летательные ни по шумам не проходят, ни по энергетике...

Понятно, что надо вкладывать. Но вкладывать всё время только из бюджета неэффективно. Вы знаете, что там происходит.

А потом, в 90-е годы прежние парламенты напринимали таких решений в сфере приватизации этих ключевых отраслей, что нам даже сконцентрировать ресурсы в одну кучу потребовалось несколько лет, несколько лет усилий, практической каждодневной работы. Невозможно же было стащить в кучу эти ресурсы. Кто принимал эти решения – я, что ли? Нет.

Вы понимаете, это серьёзная вещь. И здесь я согласен с нашей левой оппозицией. Есть отрасли, над которыми государство должно работать и должно принимать прямое участие в этом, потому что в мире, скажем, в авиастроении, в авиационной отрасли два-три конкурента, больше нет, и все они работают с поддержкой государства. Это очевидный факт.

А мы что, делаем не так, что ли? Да, именно так и делаем. Для чего мы создали холдинг авиационный? Не «нет», а «да», так и делаем. И делаем напрямую. А что мы делаем в судостроении?

Я согласен. Но, понимаете, говорили по поводу вступления в ВТО, а потом модернизации. Не так происходило на самом деле. Конечно, скажем, Южная Корея в 1962 году приняла законы о поддержке судостроения – прямые вливания со стороны государства. Они сделали это, а потом постепенно ушли от этого субсидирования, вывели в рыночную сферу. Послушайте, именно так мы и поступаем, создавая крупные холдинги, в том числе в рамках «Ростехнологий». Это всё вещи длительного цикла в рамках действующего законодательства, если мы хотим оставаться, но именно в этом направлении и действуем.

Тоже об этом говорил: не для того чтобы огосударствлять эти отрасли и вечно там государству сидеть, а поставить их на ноги, сделать конкурентоспособными и внутри страны, и на международной арене и постепенно государству выходить из этих инструментов, но таким образом, чтобы влиять на эти отрасли и иметь возможность их поддерживать. Такова будет наша тактика. Я считаю, что она обоснованна и очень взвешенная.

Что касается того, что у нас поступления в бюджет в связи с ростом цен на энергоносители, – слушайте, ну это так и должно быть. Как только цены на энергоносители в мире растут, у нас увеличиваются – это просто объективный фактор – поступления в бюджет. Что, нам не брать эти деньги? Они поступают.

Но, к сожалению, достаточно медленно всё-таки это происходит, здесь я согласен с Геннадием Андреевичем. Но всё-таки происходит и диверсификация. За прошлый год структура допдоходов такова, что больше поступало от перерабатывающей промышленности. И, что важно, – хочу обратить ваше внимание, вы будете сейчас работать над бюджетом – мы в среднесрочной перспективе планируем снижение доходов от нефтегазовой отрасли и повышение доходов от поступлений в бюджет от перерабатывающих отраслей.

Импорт продовольствия. Здесь Владимир Вольфович передал свои предложения. Интересные предложения. Я сейчас не буду их все перечислять. Но там, действительно, много полезных вещей. Мы постараемся учесть эти предложения.

Импорт продовольствия. Вы знаете, мы не можем, Владимир Вольфович и уважаемые коллеги из других фракций, резко, к сожалению, сейчас сократить импорт, хотя мне бы очень хотелось. Но мы с вами понимаем, почему: сразу цены возрастут. Мы и так стараемся между Сциллой и Харибдой проходить эти вещи.

Я уже сказал, мы за последние годы почти в 3 раза увеличили производство мяса птицы. Мы с вами года три назад импортировали 1600 тыс. т мяса птицы. В прошлом году квоту поставили 300 тыс. тонн, а на самом деле завезли ещё меньше.

Виктор Алексеевич (Зубков) здесь у нас? Виктор Алексеевич, сколько мы в прошлом году завезли мяса птицы? Где-то 250 тыс., да? Да, около 200 тыс. т мяса птицы завезли. Совсем недавно – 1600 тыс., а в прошлом году только 200 тыс. завезли.

Но совсем прекратить нельзя – и не потому, что мы должны заботиться об иностранном производителе, – мы должны подумать о ценах на продовольствие в крупных городах.

Есть проблемы здесь? Да, есть. Это КРС – крупный рогатый скот и мясо крупного рогатого скота.

Кстати, мясо свинины – мы тоже увеличили производство почти что в 1,5 раза. Но со вступлением в ВТО проблема по свинине реальная существует. И мы должны подумать и думаем сейчас о том, как поддержать производителей мяса свинины.

Что касается КРС. У нас, к сожалению, даже произошло небольшое снижение производства в прошлом году, не очень чувствительное, но произошло. Мы анализируем – почему, и будем поддерживать крупные инвестиционные проекты в этой сфере животноводства.

У нас только в Центральной России сейчас – несколько проектов, один из них по крупному рогатому скоту, по производству мяса крупного рогатого скота почти на миллиард долларов – около 30 млрд рублей. Здесь во фракциях и КПРФ, и ЛДПР, и «Справедливой России», я знаю, тем более в «Единой России» есть специалисты в области сельского хозяйства.

Назовите мне хотя бы один проект в Европе такого масштаба. Не сможете, нет таких проектов. Там деградация происходит сегодня, во всяком случае, стагнация в области сельского хозяйства. А у нас инвестиционная привлекательность нашего сельского хозяйства растёт. И это не единственный такой проект, мы сейчас думаем на тему о том, чтобы поддержать и другие проекты подобного рода. Я уже не говорю по некоторым другим направлениям.

Мы планируем ввести в сельхозоборот 5 млн земель в ближайшее время. Вот такие хозяйства и такие проекты и будут способствовать тому, что у нас и земли сельхозназначения будут осваиваться всё больше и больше. Вот 200 тыс. га только это предприятие берёт сейчас в обработку, только одно предприятие. Поэтому мы будем действовать, конечно, в этом направлении.

Да и что там говорить, вот говорили о заделах советского времени, но не было в заделах у нас производства мяса крупного рогатого скота, ну не было…

(Реплика из зала.)

Я говорю правду, и вы должны знать об этом, если занимаетесь, потому что не было у нас производства специального, – послушайте меня, и вы не можете об этом не знать, – у нас в Советском Союзе не было специального мясного животноводства…

(Реплика из зала.)

В Оренбургской области и везде по России не было специального мясного животноводства.

Я уже занимаюсь этим не первый год, и я внимательно, очень внимательно слушаю наших сельхозпроизводителей. И вы поезжайте к ним и поговорите. И с Зубковым поговорите, который у нас занимается сельским хозяйством с младых ногтей. Он был и директором совхоза, и колхоза, и не чета многим здесь в зале сидящим, поднимал разваленные предприятия, и он знает, как строить эту работу. Знает, уверяю вас! И у нас много таких специалистов. Я почти каждую неделю с ними встречаюсь, почти каждую неделю.

Не было у нас в Советском Союзе мясного животноводства. У нас забивали скотину, которая уже молоко не давала...

(Реплика из зала.)

Да не о поголовье идёт речь. У нас голов много, мяса мало было всегда в Советском Союзе, вот в чём всё дело.

И местные электрички помните, наверное? «Длинное, зелёное, мясом пахнет. Что такое?» Электричка в Москву. Мы же это знаем с вами, что об этом говорить.

Я не хочу с вами вступать в идеологический спор. Дело ведь не в этом, дело в том, что нам нужно добиться, чтобы эффективно функционировало хозяйство. Вот в чём всё дело.

Не было мясного животноводства специального. И сейчас мы занимаемся селекцией, занимаемся ввозом этого поголовья из-за границы. Это кропотливая, большая и требующая длительного цикла работа. И вы знаете, что это 8–10 лет. Не можете этого не знать! И мы добьёмся решения этой проблемы, так же как по мясу птицы и по свинине добиваемся…

(Реплика из зала.)

Да нет, они многие вещи правильно говорят, но это, знаете, полемический задор такой. Это правда, у нас поголовье было большое, только с каждой коровы мяса было с гулькин нос, – вот в чём всё дело. Потому что это выработанное стадо, которое давало молоко.

Другая проблема, которая у нас до сих пор есть в животноводстве, – это молоко. У нас, к сожалению, в прошлом году даже было небольшое снижение. Связано это в том числе и с достаточно большими субсидиями, которые в других странах даются. Это правда. Но мы сейчас в рамках единого экономического пространства договорились с нашими белорусскими партнёрами о том, что мы будем выравнивать эти субсидии. А по молоку связано с закупочными ценами и с уровнем субсидирования. Будем приводить это в должное соответствие.

Это просто очевидные вещи, поверьте мне. Я бы не стал ни в коем случае вступать в спор, но это правда. Ничего плохого здесь нет, так построена была структура сельского хозяйства. Так вот жили – не хватало, но это же очевидный факт, и все это знают. Сейчас нужно менять ситуацию. Ничего страшного и зазорного в этом тоже нет. Я никого не хочу обвинять.

По поводу выступлений перед военными. Нам не нужно с вами втаскивать Вооружённые силы в какую-то политическую борьбу, но, скажем, предусмотреть возможность выступления руководителей фракций перед слушателями Академии Генерального штаба вполне возможно. Мне кажется, что это было бы нормально, и людям интересно, но только, знаете, без особой полемики и без политиканства. Но это важно, чтобы и наши военные, слушатели Академии Генштаба видели напрямую, слушали, понимали, могли задать вопросы. Мне кажется, что здесь ничего плохого нет.

По поводу безбарьерной среды и ЖКХ. Знаете, самая главная проблема, которая у нас есть. Всё это правильно. У нас много проблем. У нас очень много проблем. Я уже об этом говорил. Хочу ещё раз сказать: нам есть чем гордиться, но и проблем очень много.

Самая главная проблема – это необходимость повышения уровня доходов граждан Российской Федерации. Вот это самое главное. От этого зависит социальное самочувствие всего общества.

По поводу выборов в Астрахани, – Сергей Михайлович (Миронов) уже ушёл, – что я могу сказать? Почему провокация? Они работают. Это элементы политической борьбы. Это понятно. Но в компетенцию Председателя Правительства, да и Президента не входит оценка результатов выборов, либо их отмена, тем более на муниципальном уровне. Поэтому нам всем нужно оставаться в рамках действующего законодательства. Мы должны уважать друг друга, слушать и слышать и меньшинство, и парламентское, и непарламентское, делать из этого выводы. Но и любое меньшинство должно уважать выбор большинства. Каковы процедуры? Может быть, их нужно совершенствовать. Давайте вместе об этом будем думать.

Что хотел бы сказать в заключение.

Нам всем нужно повышать уровень нашей политической культуры, никогда не переходить ни на какие личности ни в этом зале, ни в полемике в целом, это очень важно. Это первое.

И второе, по поводу национального вопроса. Я хочу обратиться к вам с огромной просьбой – не спекулировать на национальных проблемах, это очень чувствительная тема для страны. Я обращаюсь ко всем, и к представителям «Единой России», «Справедливой России», Компартии, ЛДПР.

Вы понимаете, конечно, безусловно, российский народ, русский народ – костяк нашего общества и государства. Но если мы позволим себе в ходе каких-то политических дебатов, процессов внутри страны спекулировать на национальной теме, мы можем расшатать внутреннее единство российского общества, и в конечном итоге пострадает именно русский народ, потому что мы будем разваливать нашу страну и нашу Федерацию.

Я хочу вас поблагодарить за сегодняшнюю встречу и надеюсь на совместную работу в будущем.

Спасибо вам большое.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 11 апреля 2012 > № 539146 Владимир Путин

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 10 апреля 2012 > № 539326 Дмитрий Медведев

Заседание рабочей группы по формированию системы «Открытое правительство».

Дмитрий Медведев провёл заседание рабочей группы по подготовке предложений по формированию в России системы «Открытое правительство». Основные темы дискуссии – развитие конкуренции и предпринимательства, создание благоприятного инвестиционного климата.

Это третье заседание рабочей группы. На предыдущих встречах обсуждались вопросы противодействия коррупции и подготовки кадров для государственной службы.

* * *

Стенографический отчёт о заседании рабочей группы по формированию системы «Открытое правительство»

Д.МЕДВЕДЕВ: Всем добрый день!

Наша сегодняшняя встреча, совещание в формате «Открытого правительства», посвящена важнейшей теме – конкуренции, предпринимательскому климату.

Как мы и договаривались на других встречах подобного рода, я не буду делать больших вступительных слов, скажу лишь, что у меня была возможность ознакомиться с некоторыми идеями, которые сегодня будут, видимо, презентованы. Часть из них мне нравится; другая часть, мне кажется, требует дальнейшего обсуждения.

В любом случае, мне кажется, нужно поговорить по нескольким направлениям. Первое касается присутствия государства в экономике, а вернее говоря – сокращения объёма этого присутствия. Вторая тема, вне всякого сомнения, должна касаться общей ситуации с конкурентоспособностью нашей экономики и развитием антимонопольных правил. И конечно, мы должны с вами поговорить об инвестиционном климате в целом.

На эту тему мною было проведено, наверное, несколько десятков разных совещаний, мы приняли целый ряд решений. Далеко не все из них оказались эффективными. Давайте обсудим, что делать дальше, потому что, с одной стороны, все понимают: мириться с таким уровнем предпринимательского, инвестиционного климата, который сложился в нашей стране, нельзя. С другой стороны – далеко не все меры, которые мы предлагаем, дают эффект. И очевидно, что нам ещё очень многое предстоит сделать.

Не будем забегать вперёд. Я просил бы начать работу.

М.АБЫЗОВ:Уважаемый Дмитрий Анатольевич!Уважаемые коллеги!

Сегодняшнее заседание, посвящённое конкуренции, заканчивает цикл из трёх совещаний (первое – по кадрам, второе – по антикоррупционным предложениям), которые группа экспертов «Открытого правительства» определила как наиболее острые и приоритетные с точки зрения подготовки предложений и решения назревших проблем.

Работу по данному направлению возглавляли Сергей Гуриев и Андрей Никитин – руководители АСИ [Агентства стратегических инициатив]. К ней были привлечены более 100 экспертов, которые на протяжении последних двух месяцев объединили в том числе и предложения, которые являются предложениями нового характера (они будут презентованы), а также сделали акценты на тех предложениях, которые на самом деле, как Вы правильно сказали, уже были выработаны, но по тем или иным причинам не нашли должного применения и реализации за последние годы.

В соответствии с принятой практикой мы подготовили и предложили Вам письменные предложения по возможным проектам поручений. Будем благодарны, если наше сегодняшнее совещание, как и два предыдущих, закончится конструктивной работой и непосредственно поручениями, которые бы позволили уже дальше экспертам продолжить работу над совершенствованием тех предложений, которые подготовлены.

Соответственно, модерировать сегодняшнее заседание я предложил бы Сергею Гуриеву, с Вашего разрешения, и передаю ему слово для последующего ведения.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Михаил Анатольевич.

Сергей Маратович, пожалуйста. Единственное, за что я сразу зацепился, Вы [Михаил Анатольевич] сказали, что наша встреча должна закончиться поручениями. Это, конечно, худший расклад, который только себе можно представить. Поручения, конечно, я все подпишу, после того как мы с вами обсудим и договоримся, чего делать, чего не делать. Но, конечно, желательно, чтобы всё закончилось несколько иными событиями – изменением в деловом климате и общим улучшением дел в экономике.

Пожалуйста, Сергей Маратович.

С.ГУРИЕВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Уважаемые коллеги!

Действительно, наша цель – дать такие поручения, чтобы поручения выполнялись.

Д.МЕДВЕДЕВ: Всем поручениям – поручения.

С.ГУРИЕВ: Да, на самом деле построить такую систему получения обратной связи от общества и предпринимательского сообщества, чтобы всё-таки поручения по повышению конкурентоспособности и развитию конкуренции выполнялись. Часть нашей работы – как раз и вовлечь «Открытое правительство» и механизмы, которые есть у «Открытого правительства», в эту тему.

На самом деле конкуренция – это очень сложная тема. Михаил говорил о том, что она проходит насквозь через все рабочие группы «Открытого правительства». Конкуренция – это такой вопрос, который требует понимания проблемы с разных сторон: со стороны потребителей, производителей, со стороны государства. И что мы сделали буквально на прошлой неделе – мы попросили Фонд «Общественное мнение» провести репрезентативный опрос российского населения и выделить те сферы, где, по мнению россиян, конкуренции недостаточно, а также задали бы им вопрос о том, насколько конкуренции в целом хватает в российской экономике. Понятно, что это не опрос бизнес-сообщества. Во многом темы, которые для наших экспертов были острыми, здесь не получили своего отражения, но тем не менее эти цифры на самом деле говорят о многом.

Во-первых, если мы посмотрим на первый вопрос – чьи интересы защищает российское Правительство, мы видим, что подавляющее большинство россиян не верят в то, что российское Правительство защищает интересы потребителей в первую очередь. И это на самом деле должно нас немного обеспокоить, потому что по Конституции источником власти является российский народ, не предприятия, не группы интересов, а те самые потребители, население.

Во-вторых, очень интересно, что потребители и респонденты считают, что конкуренции должно быть больше. С другой стороны, очень много людей не понимают, зачем нужна конкуренция. И наша гипотеза в том (и мы об этом будем сегодня говорить), что многие люди просто не знают, насколько полезна конкуренция для защиты их собственных интересов.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я правильно понимаю, что почти пятая часть наших людей считает, что конкуренция приносит вред?

С.ГУРИЕВ: Да, совершенно верно.

Д.МЕДВЕДЕВ: На этом можно было бы точку и поставить.

С.ГУРИЕВ: Есть и обратная сторона медали. Хорошая новость в том, что их всего лишь 18 процентов. Мы, наверное, сегодня как раз и поговорим, почему люди часто ассоциируют конкуренцию с вредом, а не с пользой.

На правой части слайда тоже много интересных вещей. Конечно, людей в первую очередь волнует жилищно-коммунальное хозяйство. Для экспертов здесь спрятан и сам рынок ЖКХ, и реформа газовой отрасли, и реформа электроэнергетики, и целый ряд других проблем, о некоторых из которых мы не будем говорить сегодня, а о некоторых из которых мы поговорим.

Ещё одна важная вещь – это рынок труда. На этом слайде есть рынок труда и рынок рабочей силы. Рынок труда понимается как предложение вакансий, как возможность сделать карьеру. Это то, что беспокоит людей. Люди беспокоятся о том, что в обществе отсутствуют социальные «лифты», что люди боятся того, что сделать карьеру им трудно, если у них нет связей или родственного положения.

Рынок рабочей силы, наоборот, – это рынок труда со стороны предпринимателей. Эта проблема волнует россиян гораздо меньше.

Вы видите, что россиян не заботит ни политическая конкуренция, ни конкуренция в СМИ. Но надо сказать, что те 100 экспертов, о которых говорил Михаил [Абызов], на самом деле говорили о том, что без развития политической конкуренции и конкуренции на рынке СМИ трудно рассчитывать на то, что всё остальное заработает хорошо.

Я не буду занимать Ваше внимание. Мы договорились, что те эксперты, которые работали в группе, сделают несколько выступлений как раз по этим темам. И первым выступит наш [сегодняшний] хозяин – Рубен Аганбегян, президент объединённой биржи ММВБ-РТС.

Пожалуйста.

Р.АГАНБЕГЯН: Добрый день!

Я поговорю о конкуренции, о принципах, которые мы выработали. Начну, наверное, с того, что экономическая мощь и конкурентоспособность страны взаимосвязаны. Мы видим, что по размеру ВВП мы на 11-м месте, а по ВВП на душу населения мы находимся на 58-м месте. Нам нужно увеличивать [объём ВВП] и преодолевать наш экономический разрыв в области ВВП на душу населения, безусловно. Не нарастив экономическую мощь, нам будет это сделать очень тяжело. Конкурентоспособность – это фактически то, что может нам в этом вопросе помочь. При этом очень важно понимать, что чем мы мощнее экономически, тем больше других стран с нами конкурирует. Поэтому одно вызывает другое. Это очень важная дилемма, с которой мы сталкиваемся.

Если мы посмотрим на следующий слайд, то на текущий момент мы увидим тех, кому выгодна и кому не выгодна конкуренция сегодня.

Конкуренция, безусловно, выгодна потребителям. У нас 140 млн. граждан, которые приобретают товары и услуги и заинтересованы в том, чтобы покупать это на лучших условиях, по лучшим ценам, от лучших поставщиков и провайдеров. Она выгодна экономике, потому что конкуренция является мощнейшим драйвером инноваций, она заставляет бизнес повышать производительность труда и реформироваться. Бизнесу она тоже выгодна, потому что через конкуренцию он получает доступ к лучшим кадрам, к лучшим технологиям и так далее. Государству конкуренция тоже выгодна, потому что она создаёт социальные «лифты», и на уровне государства поднимаются лучшие люди, поднимаются и презентуются лучшие идеи. Она выгодна, безусловно, простому человеку, потому что, как я уже сказал, к нему и сервис, и услуги приходят на самых лучших условиях.

Но есть те, кому она невыгодна. Конкуренция, безусловно, невыгодна бюрократам, потому что даёт возможность получать коррупционную ренту. Она невыгодна монополистам, потому что позволяет фактически избегать тех вызовов, которые несёт конкуренция, и добиваться эффективности. Конкуренция невыгодна дельцам, которые аффилированы с непрозрачными компаниями, с властью, и это даёт им в определённом смысле своё конкурентное преимущество. Госкомпаниям она, безусловно, невыгодна. В настоящий момент вес не на стороне тех, кому выгодна конкуренция.

Если мы посмотрим на то, что же мешает конкуренции, то увидим, что мешает ей растущий госаппарат. Мы его сокращали, реструктурировали и так далее. Но мы видим, что (на правом слайде показано) госуправление растёт внутри инфраструктурных отраслей быстрее, чем другие отрасли.

Избыточное регулирование. Каждый новый акт – это новый барьер. Он фактически останавливает конкуренцию.

Растущая государственная собственность. Мы неоднократно говорили о приватизации, о её сокращении и так далее, но цифры показывают, что госсобственность растёт, а это мощный фактор. У нас очень смещены ценностные ориентиры. Мы ассоциируем предпринимателя не с создателем, не с чем-то таким, что хорошо, мы его ассоциируем с жуликом. Если мы посмотрим на статистику, за последние десять лет каждый шестой предприниматель тем или иным образом был подвержен уголовному преследованию. Это страшные цифры. При этом, если мы посмотрим на опрос общественного мнения и увидим, сколько людей хочет создать свой собственный бизнес, то увидим, что это 4 процента против 25 процентов в других странах. Соответственно, нам нужно менять эту систему.

Перед нами стоит вопрос – какие принципы нам принять, для того чтобы переломить эту ситуацию. В настоящий момент силы добра (те, кому конкуренция выгодна) проигрывают эту войну. Почему? Потому что другие силы просто эффективней. И, соответственно, нам важно сейчас договориться…

Д.МЕДВЕДЕВ: (комментируя слайд презентации) Вот этот дяденька эффективней, который «биг бизнес», да?

Р.АГАНБЕГЯН: Да.

Д.МЕДВЕДЕВ: Толстый, монополист.

Р.АГАНБЕГЯН: Мы обсуждали, каким образом нам эту историю двинуть вперёд.

К какому выводу мы пришли? Мы пришли к выводу, что, просто сказав, что нам важна конкуренция, мы ничего не добьёмся. Мы должны сделать конкуренцию основой, базисным принципом построения своей экономической политики. Только тогда, когда мы это сделаем, только тогда мы сможем добиться результата. Иного пути нет. А если мы не готовы сделать конкуренцию базисом нашего движения вперёд, тогда лучше вообще ничего не делать.

Когда мы обсуждали этот вопрос, то предложили шесть ключевых принципов, которые надо принять за основу. И любое решение, которое мы принимаем, фактически подвергать анализу через эти шесть принципов. Первый ключевой принцип – это предприниматель и предпринимательский талант. Предприниматель – это создатель, он создатель стоимости. Одна из ценнейших вещей, которая есть у государства, – это предпринимательский талант, его нужно холить, лелеять, развивать. Тот, у кого этого предпринимательского таланта больше, тот и победит в конкурентной борьбе.

Второй – это минимум участия государства в бизнесе и регулировании. Государство должно участвовать в бизнесе и регулировании через доказательства обществу того, что оно [государство] там должно быть, а не наоборот. У нас сегодня обратная история. Безусловно, очень важна прозрачность правил. Мы должны искоренить слово «административный ресурс». Он не должен быть уменьшен, его просто не должно быть, условия должны быть равными, и только так. Мы находимся в международной конкуренции. Мы должны понимать: мы не в вакууме, мы не можем жить сами по себе, мы вступаем в ВТО, мы собираемся вступать в ОСЭР, мы строим ЕврАзЭС. Мы находимся в международной конкурентной ситуации, соответственно, те правила, которые у нас есть, должны это учитывать.

Нейтральность и эффективность судебной и правоохранительной систем – это ключевая вещь. Мы должны полностью переломить баланс сил в этом вопросе, а судебная система должна относиться одинаково к частнику и к государству. Если мы это не изменим, то у нас предприниматель будет оставаться жуликом, и никуда мы не будем двигаться вперёд. Регулировать конкурентную среду, я считаю, нужно вместе с сообществом, и это то, что говорят эксперты. Сообществом является система «Открытого правительства», есть много ассоциаций потребителей, есть много профессиональных СРО [саморегулируемые организации] – их надо вовлекать в этот процесс, делать это вместе с ними, тогда процесс будет прозрачным.

Я хочу ещё немного остановиться на нескольких деталях этих принципов, откуда они взялись. Вот здесь мы показываем малый и средний бизнес и занятость в экономике. Мы видим, что в крупных странах малый и средний бизнес – это 50 процентов ВВП и больше. Доля занятости примерно такая же. В России эта цифра – 20 процентов. Страшный результат, но он показывает то, как мы относимся к предпринимателю и предпринимательскому таланту. Если мы с вами вместе посмотрим на три цифры, которые я уже упомянул, а именно: сколько людей хотят создать бизнес, какое количество людей (предпринимателей) подвергалось уголовному преследованию, и на эту цифру, – ответ, мне кажется, виден сам по себе. Мы должны коренным образом изменить ценностные ориентиры в отношении к предпринимательству. Мы должны предпринимательство и предпринимательский талант поставить во главу угла. Это означает, что государство в этом смысле должно выступить локомотивом, потому что без государства эта система не изменится, но должно это делать вместе с сообществом. Как мне кажется, здесь ключевая вещь – через рекламные компании, в том числе через сериалы, мы должны полностью отказаться от идеи того, что у нас предприниматель – жулик, которого правоохранительная система только что изобличила и в ближайшее время осудит. Тогда постепенно и отношение общества будет к этому меняться.

Мы пытались посчитать долю (общую долю) государства в экономике и поняли, что цифры довольно тяжело найти. Поэтому мы взяли топ-10 компаний и посчитали, какой процент из них контролируется государством. 60 компаний – топ-10 компаний по капитализации – 62 процента, в топ-20 – 54 процента контролируется государством, а компаний с госучастием, где доля участия от 25 до 50 процентов, 4 процента. Но в этих данных не учитываются многие непубличные компании, которые мы знаем, такие как РЖД и прочие, которые ещё на рынок не вышли, но где тоже велико влияние. Влияние государства в экономике велико, поэтому приватизацию нужно делать. Я знаю, что решения об этом принимались, но тем не менее очень важно сказать: государство должно существенно понизить свою долю в экономике. Приватизация – ключ к этому, это институциональная вещь. Помимо фискальной, она несёт мощнейший институциональный заряд обществу, потому что компании уравниваются в своих правах. Мы видим по тем компаниям, которые стали частными, что к ним государство относится одинаково, как и к другим частным компаниям, причём этот ментальный слом происходит очень и очень быстро. Поэтому приватизацию надо делать, она даёт очень мощный эффект.

Ещё один из дополнительных эффектов – это, безусловно, то, что приватизация развивает наш финансовый рынок, и развивает его очень мощно. Поэтому приватизацию, я считаю, надо проводить в России как можно быстрее.

Пока мы не провели приватизацию, у нас есть ещё одна очень важная проблема – стало много эффективных руководителей государственных компаний. Поэтому идёт ещё и невидимая экспансия государства через покупки, через приобретения, через расширение. [Доля] государства растёт, а оно само это не контролирует. Эту экспансию надо останавливать. Для этого есть ФАС, для этого есть корпоративное управление. Но государство должно ещё и до приватизации прекратить фактически ползучее расширение, которое сейчас происходит через развитие этих компаний. Мне кажется, это очень важно. Также надо сократить регулирование.

Хотел бы два слова сказать о международном аспекте. Та конкурентная среда, которую мы выстраиваем, должна учитывать международный аспект. За последние десять лет, по оценкам Сергея Степашина, [из страны] выехало миллион с четвертью людей. Думаю, что точную цифру тяжело посчитать, потому что люди не меняли гражданство, они просто взяли и уехали. Но цифра страшная, даже если она больше чуть-чуть или меньше, всё равно цифра страшная. Это то, где мы проиграли конкурентную борьбу за этих людей: за эффективных учёных, за хороших предпринимателей. Это то, где мы выгнали предпринимателей, которые могли бы создавать бизнес, и они выехали. Это фактически наш, я бы так сказал, юрисдикционный проигрыш за наших людей, причём не самых худших.

37 российских компаний покинули Россию, перерегистрировали себя и разместили свои акции за рубежом. Эта цифра тоже страшная. Среди них мощнейшие российские промышленные компании. Мы проиграли юрисдикционную войну другим странам, которые предложили нашим компаниям более эффективную систему корпоративного управления, налогообложения, чего угодно. Мы здесь проиграли, и проиграли в конкурентной борьбе. Нам нужно на это обратить внимание, нам нужно, когда мы работаем с конкуренцией, учитывать тот аспект, что мы находимся в конкурентной борьбе и за наших лучших людей, и за наши лучшие компании. Есть кто-то, кто хочет [им] что-то предложить, поэтому это надо учитывать.

Я показал те принципы, о которых я ранее говорил, и хотел бы остановиться на двух моментах.

Первое – очень важно использовать конкурентоспособность в госсфере. Когда была кадровая сессия [«Открытого правительства»], мы с вами обсуждали конкуренцию за должности. Это очень важный момент.

Ещё одна важная вещь, где государство могло бы само себя реформировать в правильном русле, – это конкуренция регионов за предложения бизнесу наиболее эффективных условий. Я знаю, что сегодня, наверное, наша система работы с регионами это не учитывает. Мне кажется, такую задачу надо ставить. Регионы должны конкурировать между собой за предложения людям наиболее хороших условий.

В заключение я хотел бы сказать о вовлечении сообщества и его частей [к регулированию] конкурентной среды. Считаю, что нам нужно сделать национальный рейтинг конкурентоспособности. Считаю, что этот рейтинг и его результаты должны быть обязательными к обсуждению органами власти, обсуждению публичному, с содокладами, которые будут являться частью докладов соответствующих государственных ведомств. Затем по результатам таких обсуждений мы бы принимали листы (списки) того, что нужно сделать, и проверяли бы, насколько мы эту историю исправили. В следующий раз, когда рейтинг собран, мы бы могли это дело проверить. Мне кажется, та система, которая создаётся в «Открытом правительстве», может послужить очень мощным подспорьем в такой работе.

Спасибо большое.

Д.МЕДВЕДЕВ: Если можно, мы договоримся приблизительно также, как на нашей предыдущей сессии. Я в конце какие-то итоги подведу, чтобы не растаскивать доклады и внимание не уводить, но всё-таки некоторые комментарии я буду делать.

Вы назвали одну цифру по поводу того, сколько у нас предпринимателей привлекалось к ответственности. Мне её включили в проект моего выступления, но я её не стал называть. Более того, звонил в правоохранительное ведомство, чтобы понять: это правда или нет? Потому что если это правда, то это катастрофа. У меня всё-таки ощущение, что эта цифра несколько виртуальная, я имею в виду, что каждый шестой предприниматель привлекался к уголовной ответственности. Смотря, конечно, что имеется в виду. Если речь идёт о проверках, то я, наверное, готов в это поверить, если речь идёт о том, что предпринимателя именно привлекали к уголовной ответственности в качестве подозреваемого или обвиняемого...

С.ГУРИЕВ: ...доходил до суда.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, я понимаю, то есть речь идёт не об осуждении, потому что по экономическим составам у нас сидит [в тюрьме], например, где-то 120 тыс. человек, но это те, кто реально отбывает наказание. Если, ещё раз говорю, это так, то это тяжелейший показатель, потому что в этом случае наш предпринимательский климат будет целиком и полностью завязан на деятельность уголовной системы, и с этим тогда нужно что-то делать радикальным образом. Да, я понимаю, что могут быть разные составы, наверное, подавляющее большинство составов – это налоговые составы, но тем не менее речь идёт о цифрах, которые просто подрывают веру в наличие здорового предпринимательского климата в стране.

Маленький комментарий по поводу приватизации. Я знаю, что коллеги ещё будут выступать, просто зацепился за Вашу фразу, что мы принимаем важные решения о приватизации, а потом они куда-то уходят. Уходят – понятно куда, потому что решения принимаются, а потом на уровень руководства страны устремляется поток лоббистов, одержимых разными, кстати, устремлениями: кто-то абсолютно искренен в том, что не надо ничего приватизировать, кто-то считает, может быть, что не время ещё. Но факт такой, что в результате этого правильное, по сути, решение о приватизации размывается по соображениям нецелесообразности: «Давайте этот завод не будем трогать, он нам так важен. Более того, там пока ситуация не блестящая, но пройдёт два-три года, допустим, если акции на рынке начнут котироваться, может быть, по каким-то другим уже цифрам, тогда мы всё и продадим». И ничего не исполняется. Поэтому Правительству (в данном случае я имею в виду не «Открытое правительство», а настоящее, совсем такое закрытое Правительство) нужно набраться мужества и провести приватизацию в полном объёме, как утвердили по пунктам, так и провести. Если Правительство этого не сделает, это означает, что приватизации не будет.

И наконец, последнее, по поводу того, сколько уехало, сколько осталось. Эти цифры очень неприятные, но к ним я отношусь чуть более спокойно, чем к цифрам привлечения к уголовной ответственности. Почему? Потому что это действительно борьба за человека, борьба за бизнес. Мы действительно где-то проигрываем в конкурентоспособности. Если кто-то выбирает другую юрисдикцию, то это просто повод для того, чтобы работать. Вернутся, если создадим нормальные условия для работы. Вот, собственно, и всё. Тем более что во многих странах, куда уезжают, для того чтобы регистрировать компании, эти правила создавались на протяжении если не веков, то десятилетий, и они там действительно работают очень хорошо.

С.ГУРИЕВ: Спасибо большое, Дмитрий Анатольевич.

Я сразу скажу, что среди экспертов было полное понимание того, что уголовное преследование – это ключевой элемент бизнес-климата, поэтому мы сегодня посвятим этому отдельную часть нашей дискуссии.

Вы правильно говорите, если речь идёт о таких цифрах, а судя по измерениям, по нашим ощущениям, речь идёт именно об этом, несмотря на те меры, которые были в том числе и Вами приняты в последние несколько лет, то, конечно, какой смысл говорить о предпринимательском климате, если речь идёт о том, что предприниматель не может обеспечить свою собственную безопасность.

По приватизации. Мне кажется, обсуждаемые нами в прошлый раз меры будут абсолютно работающими, потому что Правительству нужно будет доказать, что этот завод нельзя приватизировать именно поэтому, и система «Открытого правительства» расскажет, убедительны эти аргументы или нет. В некоторых случаях будет просто стыдно публично рассказывать, почему этот завод можно или нельзя приватизировать, учитывая, как Вы правильно сказали, что за последние два года эффективность управления на нём, может быть, не до конца выросла, мягко говоря.

Давайте мы передадим слово Леониду Меламеду – генеральному директору холдинговой компании «Композит». Дальше мы не будем просить коллег формулировать принципы, которыми мы будем руководствоваться, а будем говорить о вполне конкретных мерах.

Д.МЕДВЕДЕВ: Принципы уже есть?

С.ГУРИЕВ: Принципы есть. И поручения мы предлагаем формулировать не так – руководствоваться шестью принципами, а так – делать раз, два, три, четыре, пять в такие-то сроки.

Л.МЕЛАМЕД: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемый Сергей Маратович! Уважаемые коллеги!

Поскольку уже была создана доказательная база, то я позволю себе сразу идти по конкретным предложениям.

Мы считаем, что каждый день необходимо делать какие-то важные практические шаги, может быть, не дожидаясь каких-то глобальных решений по приватизации. Мы видим такие шаги и считаем, что они абсолютно оправданны.

Первое (то, что здесь частично затрагивалось) – необходимо ввести запрет на увеличение доли госкомпаний за счёт приобретения активов. Мы сталкиваемся почти каждый день с тем, что госкомпании, которые не могут у себя завести эффективные бизнесы, начинают скупать с рынка частные активы, скукоживая его тем самым. При этом ещё оказывая давление и используя в том числе и административный ресурс, и силовые ведомства, у которых действительно установки, что государственное – это лучше частного. Конечно, к этому надо подходить достаточно обдуманно и закрыть многие лазейки не только при прямой покупке, но и с тем, что связано с залогами, увеличением доли и так далее.

Вторая мера, которую предлагают принять эксперты «Большого правительства», – это организовать продажу непрофильных активов государственных компаний. Естественно, это не первый заход, который делается на эту тему, они время от времени продаются, потом оборачиваешься – нет, их стало ещё больше. Где они их берут – неизвестно, тем не менее это планомерная работа, которую действительно надо организовать в государственных компаниях.

Следующее дело, которое действительно мы разобрали очень глубоко (было достаточно много споров у экспертов), – замахнуться на застарелую проблему существования государственных и муниципальных унитарных предприятий. По сути, все эксперты признают, что эта форма собственности не является государственной, это собственность директоров этих компаний...

Д.МЕДВЕДЕВ:Только необязательно муниципальных, есть и федеральные унитарные предприятия.Л.МЕЛАМЕД: Я извиняюсь.

Собственность директоров компаний и собственность, в общем, чиновников, которые ими управляют. Мы уверены, что технически возможно решить эту проблему в быстрые сроки, здесь эксперты, как мне кажется, выступают с единых позиций. Единственное, у нас зашёл спор о конкретных сроках. Мы с более радикальным подходом считаем, что это можно было бы сделать к 1 января 2013 года. Министр экономического развития считает, что это недостаточный срок и как минимум надо говорить о 1 июля 2013 года.

Следующая мера тоже направлена на то, чтобы вернуть эту собственность в государственную, а именно, если мы сегодня возьмём любое акционерное общество, то у нас система управления строится на поиске баланса трёх различных сил: акционеров, директоров, которые, как правило, представляют крупных акционеров и сидят в совете директоров, и операционных управляющих. В государственных акционерных предприятиях, находящихся под контролем государства, этот баланс полностью нарушен. Все три силы, которые должны приходить между собой в какое-то столкновение, представляет государство.

У нас есть предложение сделать прослойку. По-прежнему государство, являясь главным акционером, голосует на собрании акционеров, по-прежнему оно назначает единоличный исполнительный орган, но совет директоров, который должен следить за независимостью, за эффективностью предприятий, должен быть поэтапно доведён до 100 процентов независимости. Естественно, это процесс, в котором общественность должна принимать активное участие, в том числе и разного рода миноритарии.

Для госкомпаний, которые останутся за пределами приватизации к 2015 году, надо организовать продажу профильных активов в тех секторах экономики, где сложился приемлемый уровень конкуренции. Например, есть государственная компания, и у неё есть завод, который производит патроны, но на рынке есть ещё три частные компании, которые производят патроны. Пришла пора это дело продать, пусть это будет четвёртая конкурирующая компания. Конечно, это достаточно сложно в администрировании, но если поставить задачу начать эту работу, то её можно эффективно организовать в самое ближайшее время.

Следующее – обеспечить максимально возможную, растущую от года к году с доведением до этих цифр долю малых, средних негосударственных предприятий в обеспечении производства продукции госпредприятий. Это путь, по которому пошли все развитые страны и большинство развивающихся экономик. Таким образом, государство в значительной степени страхует себя по важному роду продукции, которая признана действительно важной для оборонной или национальной безопасности. У неё есть достаточная конкурентная среда, чтобы эту продукцию и в будущем производить на конкурентоспособном уровне.

Государственные инвестиции. Сегодняшняя ситуация такова, что у нас, с одной стороны, есть собственники в виде бюрократов, с другой стороны, они раздают инвестиции. Кому они раздают? Конечно, этим же госкомпаниям. И в результате неэффективность в ещё большей степени растёт. Поэтому мы предлагаем сделать прямые государственные инвестиции очень редким видом инвестиций. Для чего? Утвердить постановлением Правительства исчерпывающий, как можно более короткий список тех товаров, услуг, объектов, которые являются объектами для прямых инвестиций.

Мы знаем, что сегодня на прямые инвестиции строятся предприятия, которые совершенно не загружены производством продукции, потому что изначально представления о необходимости этой продукции базировались не на рынке, а на некоторых предположениях. Естественно, всё это устремлялось в сторону больших капитальных вложений. Поэтому необходимо (прежде чем эти инвестиции произвести) убедиться, причём убедиться с точки зрения юридической и финансовой, что такой заказ действительно существует.

То, что касается инвестиций за пределами этого списка, они должны производиться не в сами объекты, а в создание условий для конкуренции, чтобы появлялись частные предприятия, которые эти необходимые товары, услуги, объекты инфраструктуры производят на коммерческих основаниях, конкурируя между собой.

Что касается оценки этих инвестиций. Она, конечно, должна быть публичной, публичной должна быть не только на стадии, когда эти инвестиции обосновываются, но и на стадии, когда они уже произведены. Те, кто принял решение об этих инвестициях, должны собраться и отчитаться через год, через три года, через пять лет: собирались такие мощности – что получилось; надеялись, что отдача будет такая-то; что товары для народа будут столько стоить, а вот что получилось.

И наконец, последнее, о чём бы я хотел сказать в своём выступлении, – это связь между конкуренцией и инновациями. Вы объявили курс на модернизацию, и этой модернизации, честно говоря, эксперты на сегодняшний день не ощущают, то есть мы видим, что большое давление оказано на многих потенциальных субъектов этой модернизации, но самой модернизации нет. Мы считаем, что в основе инноваций должна лежать конкуренция, и это является главным стимулом.Например, если взять моё предприятие, я в 2010 году затеял три большие инновационные программы, из которых одна провалилась полностью, от одной до сих пор у меня технологический процесс лихорадит, а одна удалась и хорошо себя зарекомендовала. Инновация – дело всегда тяжёлое, очень рисковое. Если у тебя нет сильного давления, то ты делать её не станешь. Делают инновации только те люди, которые понимают, что если он этого не сделает, завтра его выметут с рынка, конкуренты его обгонят. Этот график, мне кажется, очень хорошо это подтверждает. Мы здесь видим явную корреляцию между уровнем внутренней конкуренции, который сложился в стране, и, собственно, индексом инноваций.

Мотивация к инновации, запрос на инновацию порождается только в сильно конкурентной среде. Я уверен, что если мы в ближайшие годы создадим эту конкурентную среду, нам придётся заниматься только институтами инноваций, а не развитием давления на потенциальных агентов.

Большое спасибо за внимание.

С.ГУРИЕВ: Спасибо большое.

Правильно я понимаю, Леонид, на самом деле, в частности, Вы говорите о том, что те государственные корпорации, которые мы создали четыре или пять лет назад, пора оценить, понять, что они смогли достигнуть или не смогли, может быть, некоторые из них заставить продать профильные активы, может быть, некоторые из них преобразовать в акционерные общества, как одна из корпораций, которой Вы раньше руководили, сейчас преобразовывается в ОАО. Насколько, как Вам кажется, пришло время сделать оценку тех мер, которые были приняты в конце 2007 года по созданию госкорпораций?

Л.МЕЛАМЕД: Я считаю, что, в общем, конечно, каждый чиновник, принимающий любые решения, должен потом оценить их эффективность, через некоторое время, и внести соответствующие правки. Для меня форма акционерных обществ является гораздо более ясной, чем какие-то специально придуманные формы. Тем более когда речь идёт о какой-то обычной деятельности производства товаров, услуг, пусть даже в оборонной отрасли. Поэтому чем меньше у нас будет специфических экзотических форм, чем больше будет равенство между субъектами и предпринимательством, тем будет лучше для нас для всех и для страны в целом.

Д.МЕДВЕДЕВ: Когда несколько лет назад я объективности ради предложил государственные корпорации либо ликвидировать, либо наметить путь их трансформации в публичные акционерные общества, единственная госкорпорация, которая не нашла оснований для того, чтобы не превращаться в акционерное общество, была корпорация «Роснано». Все остальные, естественно, пришли ко мне, прислали ходоков, бумаги какие-то притащили, которые объясняли, почему ни в коем случае нельзя отказываться от такой прекрасной формы, как госкорпорация. Тоже такая объективная ситуация.

У меня всё-таки есть предложение, давайте я буду после каждого выступления комментировать, говорить, что мне кажется абсолютно правильным, а что ещё требует размышления.

Прошу Вас.

Е.ШАПОЧКА: Спасибо, Дмитрий Анатольевич.

Дорогие коллеги!

Я хочу продолжить тему, которую начал Леонид, – это, собственно, роль государства в развитии конкуренции, и начать с комментария отчёта Всемирного банка, который говорит о том, что в России сохраняется высокий уровень государственного контроля за экономикой. В частности, Всемирный банк характеризует наши меры регуляторного характера как ограничительные, в то время как другие страны, в частности страны Европейского союза, двигаются по пути развития мер разрешительного характера.

Что это значит? Это принятие законов и их рассмотрение с точки зрения того, чтобы обеспечить доступ максимального количества хозяйственных субъектов к рынку.

Мы знаем, что в рамках административной реформы в России, которая проводится уже с 2003 года, проведён достаточно существенный анализ функций государства. Мы видим впечатляющие цифры, результаты этого анализа. Проанализировано более 5 тысяч функций, из них признаны избыточными полторы тысячи функций, дублирующими – 263 и так далее. К сожалению, мы не нашли списка этих функций и нам не удалось найти планы действий, то есть что же с ними делать, как изменить эту ситуацию.

А ситуация на самом деле продолжает быть достаточно, скажем так, тревожной. По исследованиям «Цифира», который провёл исследование в начале 2011 года по вопросам лицензирования, количество лицензий, которые получил бизнес в 2011 году, не изменилось по сравнению с 2006 годом. Более того, количество так называемых нелегитимных лицензий, то есть лицензий на виды деятельности, которые по новому законодательству не являются лицензируемыми, даже увеличилось.Готовясь к этому выступлению, я нашла такой тревожный пример, что в такой отрасли, как производство, например, парфюмерной продукции наблюдался спад производства на 40 процентов в прошлом году именно за счёт трудностей в получении лицензий.

Что же мы предлагаем? Какие действия необходимо предпринять? Во-первых, я хотела бы сказать, что в последние годы исполнительная власть всех уровней во многих странах уже переходит от роли и функций прямого поставщика услуг к функции как бы сервисного брокера, выступая в роли партнёра для многих коммерческих и некоммерческих организаций по предоставлению услуг гражданам. Это позволяет государству сконцентрироваться на своих коренных функциях, то есть на функциях, собственно, организации экономической деятельности, и повысить качество обслуживания граждан. В то же время сэкономить бюджет и даже получить некие новые поступления в бюджет. Могу привести пример Чикаго: город приватизировал около 40 городских функций и за пять лет получил дополнительные поступления в бюджет в размере трёх миллиардов долларов за счёт авансовых платежей от частного сектора за арендуемое городское имущество.

И второе наше предложение – существенное повышение роли саморегулируемых организаций, особенно в вопросах лицензирования и выдачи разрешений, даже контроля за качеством деятельности предприятий. Они существуют (организации), они есть, они работают, но хотелось бы всё-таки сделать их реальным инструментом в экономической жизни. На наш взгляд, это вдохнет в них новую жизнь и поможет сбалансировать и права, и ответственность государства, и хозяйствующих субъектов в экономике.

Избыточность функций госрегулирования приводит к тому, что часто мы видим некое избыточное количество сотрудников в ряде, скажем, отраслей. Могу привести данные РСПП о том, что в России насчитывается 1 миллион 700 тысяч чиновников.

И хотелось бы сегодня остановиться на вопросе избыточности требований государства в области бухгалтерского учёта и отчётности. Этот вопрос поднимался неоднократно на собраниях совершенно различного уровня. Последний раз он поднимался на встрече деловых объединений с премьер-министром в декабре, там же прозвучала ещё одна страшная цифра, мы их много сегодня будем называть, – 5 миллионов бухгалтеров в России. РСПП посчитал, что они стоят экономике более 2 триллионов рублей.

Мы сделали ещё один расчёт и попробовали сравнить, а сколько же бухгалтеров в США, например, и как это соотносится с ВВП? Получилось, что один бухгалтер США обслуживает в 40 раз большую часть ВВП, чем один бухгалтер в России. Это говорит и об эффективности деятельности, и о качестве наших кадров, к сожалению, и, конечно, о той нагрузке, которую государство своими требованиями налагает на штат бухгалтеров. Всем понятно, что главный источник этого – это так называемый двойной или даже тройной бухгалтерский учёт, о котором мы хотели бы сегодня сказать.

В этом смысле очень много делается Министерством финансов. Есть закон о переходе на МСФО компаний, которые размещают свои ценные бумаги на биржах, в банках, страховых компаниях. Там есть некий период с 2012-го до 2015 года. Министерство финансов также выпустило План действий, сформировало общественный совет по сближению стандартов российского бухучета и международного бухучета. Однако рабочая группа «Открытого правительства» предлагает идти дальше и быстрее в этом отношении и прислушаться к мнению предпринимателей, которое, в частности, было высказано в декабре на той самой встрече «Деловой России» с премьер-министром и поддержано им, об отмене требований сдачи отчётности по РСБУ для непубличных компаний.

Мы также предлагаем предоставить публичным компаниям право выбрать самим, по какому стандарту им сдавать отчётность – по РСБУ или МСФО (их выбор). Таким образом, мы считаем, что налоговый учёт и статистический учёт может тогда вестись за счёт поправок, как это сделано во многих странах.

И второй вопрос в этом же плане – это абсолютно непропорциональный фокус на налоговый учёт, именно на его формальные аспекты, например, отсутствие ошибок в первичных документах, правильность бухгалтерских проводок и так далее. Огромное время тратят бухгалтеры именно на выверение этих документов, что, в общем-то, является формалистикой, с нашей точки зрения. Мы предлагаем законодательно установить, что ошибки в первичных документах не делают документы, собственно, и связанные с этим, например, налоговые льготы недействительными.

Мы предлагаем также законодательно установить, что неверные проводки не приводят напрямую к нарушениям в налоговом и бухгалтерском учёте, если финансовые результаты предприятия корректны. И в целом (этот обобщающий принцип здесь сформулирован) законодательно установить и определить принцип добросовестности налогоплательщика. Это было бы большим шагом в плане либерализации экономики и, скажем, снижения нагрузки на бизнес.

Я также скажу несколько слов об институтах, которые должны поддерживать конкуренцию, и остановлюсь на роли судебной системы, Федеральной антимонопольной службы. Далее мои коллеги расскажут об оценке регулирующего воздействия.

Дмитрий Анатольевич, Вы сделали лично очень много для реформы судебной системы и повышения её эффективности. Это, поверьте, очень ценится деловым сообществом. В то же время мы слышим и продолжаем получать сигналы от бизнеса о том, что всё-таки ещё существует так называемое телефонное право при рассмотрении судебных дел с участием, скажем, государства и бизнеса, то есть звонки, контакты, давление на судей и так далее. В этом смысле мы предлагаем пойти по очень простому пути повышения прозрачности этого процесса, который, нам кажется, приведёт к совершенно новым качественным результатам. То есть мы предлагаем, чтобы все обращения любых граждан либо вышестоящих судей к судье по вопросу того дела, которое он сейчас ведёт, были опубликованы, включая содержание этих контактов. Мы также предлагаем, чтобы судьи в обязательном порядке заявляли и публиковали все факты давления на суд в ходе рассмотрения дела. И мы считаем, что не заявление или не публикация должны стать основанием для дисквалификации судей. В то же время такие обращения со стороны чиновников должны являться поводом для рассмотрения и, возможно, возбуждения дел о коррупции или о злоупотреблении служебным положением.

В этой же части последнее о судах – это третейские суды. Институт сформирован, существует, но действует пока неактивно, хотя во многих странах, мы знаем, это один из главных инструментов поддержания некой конкурентной среды в бизнесе. И что мы в данном случае предлагаем? Мы предлагаем сделать обязательными третейские оговорки в делах, в спорах, где участвуют госкомпании и компании, которые принимают участие в гостендерах.

Последний этап моего выступления – повышение роли Федеральной антимонопольной службы в развитии конкуренции. В данном случае мы предлагаем идти по пути увеличения общественного контроля и участия граждан в работе ФАС. В первую очередь мы предлагаем сформировать общественный совет, совет по конкуренции вокруг ФАС. Дело в том, что в настоящее время общественные советы при федеральных министерствах и ведомствах организованы на основе Указа Президента №842 и постановления Правительства №481, они в принципе не могут рассматриваться как эффективное средство общественного влияния. Почему?

Потому что типовые положения об этих общественных советах, а также их состав утверждаются на самом деле руководителем ведомства, поэтому о контроле в обществе, об общественном диалоге речь в данном случае вестись не может. Поэтому в данном случае мы предлагаем сформировать совет по конкуренции с активным участием «Открытого правительства». При этом мы предлагаем определить степень и характер влияния на осуществление всех 27 функций ФАС и наделить совет правом участвовать не только, скажем, в обсуждении и утверждении финального годового доклада ведомства, но также и в формировании стратегических приоритетов службы на год или на более долгосрочный период. Мы также предлагаем ввести обсуждение и открытые выборы руководителей ведомства. Нам кажется, это тоже повысит общественный контроль за его работой.

Наверное, последнее – это вопросы развития федеральной контрактной системы и поправок к ФЗ-94. Мы знаем, что Министерство экономического развития вело широкое обсуждение этих вопросов. «Открытое правительство» готово своё мнение предоставить по этим вопросам в самый кратчайший срок. Мы предлагаем в ближайшее время Президенту поставить точку в этом вопросе.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я думаю, что было бы полезно и мне что-то откомментировать, потому что прозвучало уже много конкретных идей. Я какие-то буду комментировать совсем коротко, просто для того, чтобы присутствующие и те, кто нас смотрит, понимали мою позицию, а какие-то чуть подробнее.

Ввести запрет на увеличение доли госкомпаний за счёт приобретения частных активов. В принципе, действительно, государственные компании много чего покупают, очень часто это ничем не мотивировано, очень часто это чем-то мотивировано. В любом случае в результате этого происходит расползание государственной собственности, причём очень часто на те сферы деятельности, которые вообще к бизнесу или основному бизнесу государственной компании отношения не имеют, и проконтролировать всё это чрезвычайно тяжело.

Я сам имел, как вы знаете, опыт председательства в совете директоров одной из наших крупнейших компаний, там тоже много чего покупается, продаётся. И когда оцениваешь, допустим, когда тебе докладывают какую-то позицию о приобретении чего-то, вроде выглядит всё логично, а потом в комплекте получается абсолютно бессмысленно.

Поэтому я думаю, что попробовать что-то сделать можно, но не просто ввести запрет, потому что запрет в данном случае будут стараться обходить. Я считаю, что можно было бы пойти по другому пути, допустим, на такого рода приобретения нужно давать какое-то высочайшее согласие или в форме решения Правительства, или в форме решения министерства, причём это должно делаться абсолютно публично, чтобы было видно, что госкомпания такая-то решила, допустим, приобрести средство массовой информации или ещё что-то.

Продажа непрофильных активов государственных компаний. Без сомнения, нужно этим заниматься, нужно программу создать по продаже непрофильных активов и добиваться её исполнения через советы директоров.

Предусмотреть прекращение существования формы унитарных предприятий. В принципе я скорее «за», хотя, на мой взгляд, не в этом основная проблема, тем не менее действительно можно попытаться их реформировать или в публичные акционерные общества (у нас закрытых акционерных обществ уже не будет, вы знаете, в соответствии с теми поправками в Гражданский кодекс, которые я внёс в Государственную Думу), или в казённые предприятия. Сколько на это времени потребуется? Не знаю. До середины следующего года?

Э.НАБИУЛЛИНА: Меня смущает, коллеги предлагают сделать это упрощённо (срока можно достичь 1 января), если неоформленное имущество в ГУПах передавать в акционерные общества без регистрации прав собственности. И смущает то, что в акционерных обществах появится такая оспариваемая в судебных решениях ссылка.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы правы, потому что, во-первых, передадут, может быть, чего и передавать нельзя. Во-вторых, естественно, спорить будут. Поэтому лучше всё-таки с имуществом разобраться, но на это уйдёт какое-то время. Можно посмотреть оба варианта.

Предусмотреть поэтапное доведение доли независимых директоров, контролируемых государством акционерных обществ до 100 процентов. Это я поддерживаю.

Э.НАБИУЛЛИНА: Лучше приватизировать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Что-то приватизировать, что-то, может быть, мы не успеем приватизировать, в любом случае независимые директора действительно должны полностью заместить государственных служащих. Я сделал первый шаг, и то он проходил с нервами, тем не менее всё-таки он прошёл: министры у нас больше в советах директоров не заседают, помощники Президента не заседают, но остались замминистра. Это тоже имело определённое психологическое воздействие, тем не менее надо довести.

Меры по продаже профильных активов в секторах экономики, где есть приемлемый уровень конкуренции, – это более сложная тема, вне всякого сомнения, давайте её обсудим.

Обеспечить максимально возможную долю малых и средних негосударственных предприятий в обеспечении производства продукции госпредприятий. С этим, конечно, спорить сложно.

Утвердить постановлением Правительства исчерпывающий список товаров, услуг, объектов инфраструктуры, производство которых может осуществляться за счёт прямых государственных инвестиций и субсидий. Я думаю, что, конечно, этот перечень будет очень-очень тяжёлым, для того чтобы его сформулировать. Попытаться можно, я готов такое поручение дать, но, сами понимаете, этот перечень будет очень объёмным. В противном случае каждый раз Правительству придется вносить в него изменения по тем или иным предложениям министерств.

Дальше. Прямые государственные инвестиции в производство товаров осуществлять только при наличии юридически значимой гарантии заказа, не менее 50 процентов. Вот это у меня вызывает некоторые всё-таки сомнения, честно скажу. Почему не менее 50 процентов? А 25 мало, что ли? То есть такая оценочная вещь. Я согласен, что гарантии заказа должны какие-то предоставляться, но по цифрам у меня есть сомнения.

Инвестиции в производство товаров и услуг, не входящие в список, осуществляются в формах, позволяющих создать условия, при которых конкурирующие частные предприятия создадут соответствующее производство или объекты инфраструктуры. Если это можно материализовать каким-то образом, то можно попробовать.

Органы исполнительной власти, инициирующие инвестиции, обязаны организовать обсуждение проектов с гражданским обществом и профессиональными объединениями – с этим согласен. С момента приёмки объекта в эксплуатацию органы исполнительной власти, которые эти инвестиции придумали, должны выпустить публичный отчёт – да, это правильно абсолютно.

Государственные функции. Передача полномочий по обслуживанию населения в коммерческий и некоммерческий сектор – дело хорошее. Главное, делать его более активно, чем мы, может быть, делали за последние годы.

Передача функций по регулированию и лицензированию в саморегулируемые организации вместе с реформированием института этих организаций для того, чтобы сбалансировать права и ответственность. Дело тоже хорошее, единственное, что меня смущает, нам просто не стоит превращать эти организации в подобие государственных структур, потому что мы вчера на эту тему разговаривали с коллегами. Ведь на чём основан авторитет этих саморегулируемых организаций за границей как профессиональных сообществ? Не на том, что у них есть функции государственного регулирования, а просто на авторитете этих организаций и на понимании того, что если ты не присоединился к соответствующей саморегулируемой структуре, тебя просто на рынке не будут воспринимать. Поэтому я – «за», но только давайте не будем их перекачивать государственными функциями, их нельзя превращать в прокуроров, это противоречит смыслу создания организации с такой неблагозвучной аббревиатурой.

Хорошая, интересная информация про 5 миллионов бухгалтеров и аудиторов, я не знал. У нас юристов, наверное, уже больше, чем в Америке, мы в этом смысле хорошо двигаемся вперёд, но если и бухгалтеров 5 миллионов, то тогда всё в порядке, тогда мы создали надёжный способ забюрократизировать всё что угодно.

Если говорить серьёзно, полностью солидарен с идеей уйти от тройного или двойного учёта. Допустим, налоговый учёт отдельно, но учёт, который идёт и по российским стандартам, и по МСФО, и по ГААПу – это явный перебор. Я думаю, что здесь у нас позиция одинаковая.

Единственно, что меня смущает, идею вроде, как я понял, в декабре сформулировали, а сейчас уже апрель. И что с ней? Всем понравилось. Кто возражает? Минфин? Понятно. Мне кажется, что на это придётся пойти.

Законодательно установить принцип добросовестности, чтобы бухгалтеров не привлекать к ответственности, если они действовали разумно и добросовестно. Тут такая ситуация. Это, конечно, будет сделать довольно сложно, тем более, я напомню, что даже в Соединённых Штатах в период кризиса довольно большое количество людей бухгалтерской и аудиторской специальности было привлечено к ответственности, даже несмотря на то, что они доказывали, что они действовали добросовестно, разумно, в соответствии с обычаями делового оборота, руководствуясь практикой и так далее. С другой стороны, конечно, подать им сигнал, что их не будут таскать каждый раз к следователю, нужно. Как сделать? Давайте попробуем сформулировать.

Да, отменить для непубличных компаний отчётность по российским стандартам. Это, конечно, круто. Министра финансов здесь нет, поэтому можно попробовать.

Теперь судебная система. Немедленно публиковать любые факты контактов с судьёй, его близкими, сотрудниками суда по делу. Несообщение о таких контактах является основанием для дисквалификации. В принципе, это дело хорошее. Вопрос в том, насколько к этому судьи сами готовы. Руководители судебной системы к этому относятся нормально. Я разговаривал и с Председателем Высшего Арбитражного Суда, и с Председателем Верховного Суда. Нужно, чтобы само судейское сообщество к этому было готово. И чтобы такого рода доклады о контактах превратились в рутину, а не в экзотику или в дискредитацию конкретного человека.

Обязать судей публиковать все ставшие известными факты о попытке оказать давление на любого сотрудника суда по поводу рассматриваемого дела. В принципе, это неплохо.

Развитие третейских судов. Здесь сомнений нет, это всё, конечно, полезная штука. Вряд ли можно заставить использовать третейские оговорки, это уж слишком круто, тем более что есть третейские суды российские, есть иностранные третейские суды. Иностранные популярнее, чем наши. И не потому, что у нас суды совсем плохие, а просто потому, что эти третейские суды имеют уже колоссальную практику, они работают десятилетиями, некоторые из них работают столетиями. Но рекомендовать действительно было бы можно.

Что касается третейских судов госкомпаний, то, если по-честному, я даже не знаю, у кого они есть-то?

РЕПЛИКА: У «Газпрома».

Д.МЕДВЕДЕВ: У «Газпрома» есть? Понятно.

Я думаю, что дело не только в госкомпаниях, а вообще любые третейские суды, созданные при частной или государственной компании, это не очень хорошо. И частная компания может быть очень сильной, и она создаёт при себе третейский суд и заставляет, как сильная сторона в договоре, соглашаться на соответствующую третейскую оговорку. Мне кажется, что вообще лучше бы предложить уйти от создания компаниями собственных третейских судов.

Совет по конкуренции при нашем антимонопольном ведомстве. У нас здесь как раз, в отличие от Министра финансов, руководитель антимонопольного ведомства присутствует. Судя по тому, что он улыбается, ему эта идея нравится, как и идея провести выборы руководителя Федеральной антимонопольной службы на конкурсе.

И широкое обсуждение законодательства. Я, в общем, естественно, тоже это всё поддерживаю. Дальше идём.

С.ГУРИЕВ: Спасибо большое, Дмитрий Анатольевич.

На самом деле, мне кажется, это очень серьёзный момент, что Игорь Юрьевич улыбается, ему нравятся эти идеи. Потому что прозрачным образом назначенный руководитель антимонопольной службы обладает гораздо большим мандатом доверия от общества, предпринимательского сообщества. Если есть такой совет, о котором говорили коллеги, то, конечно, руководителю антимонопольного органа работать в некотором смысле гораздо проще.

Мы предложили создать ещё один орган. К сожалению, у нас принято, если у нас есть проблемы, нужно создать ещё одно министерство, ещё одно агентство. В данном случае, как обычно, мы хотим создать что-то принципиально новое, в частности, то, о чём мы говорим, об уполномоченном по правам предпринимателя. Это чиновник, который будет работать по другим принципам. Его роль будет в том, чтобы обеспечивать взаимодействие Правительства с предпринимательским сообществом. И очень трудно обеспечить высокий статус этого чиновника.

Поэтому то, как мы себе это видим: во-первых, мы хотим сделать так, чтобы это был чиновник, независимый от Правительства, назначаемый Президентом, но по представлению того самого совета по конкуренции, о котором мы только что говорили. Этот чиновник должен действовать публично, он должен принимать жалобы, предложения от предпринимательских сообществ, и отчитываться о том, что ему удалось и не удалось выполнить, он должен проводить регулярные встречи с бизнес-ассоциациями.

Для того чтобы обеспечить его роль внутри Правительства, мы предлагаем регулярные встречи с Президентом и ежеквартальный публичный доклад на заседании Правительства о том, что нужно делать, что удалось сделать с точки зрения развития конкуренции и защиты прав предпринимателей и что не удалось. Катя говорила уже о том, что мы предполагаем, что у нас должен быть ежегодный доклад ФАС, и этот доклад существует и сейчас, но мы хотели бы сделать его тоже публичным событием, где был бы содоклад и обществ защиты прав потребителей, и, собственно, этого уполномоченного по правам предпринимателей, чтобы был тот самый принцип исполнения того, что обещано, исполнения того, что запланировано, и обсуждения того, почему запланированное не удалось сделать.

И то, о чём мы будем говорить дальше, о том, что Вы сказали, является ключевым фактором проблем в российском инвестиционном климате, – это быстрое реагирование на неправовые действия, в том числе со стороны правоохранительных органов в отношении отдельных предпринимателей. Об этих механизмах мы скажем чуть попозже, но то, что этот уполномоченный должен влиять не только на правила игры, но реагировать на те самые острые ситуации, которые возникают, и спасать конкретных предпринимателей, разбираться в их отдельных примерах в реальном времени, пока у них не отняли бизнес. Мы говорили о том, что многие уголовные дела не доходят до суда, но бизнес уже отнимают, пока человек сидит предварительно. С этим нужно бороться.

И ещё одна вещь – это презумпция дорегулирования. Как это можно сделать? Если уполномоченный считает какое-то регулирующее воздействие неправомерным, не соответствующим национальным интересам и ограничивающим конкуренцию, он может приостановить, скажем, на 45 дней действие этой меры и потребовать объяснения и обоснования этой меры у государственных органов. Если такое обоснование не будет сделано (во многих случаях, я уверен, органам исполнительной власти будет стыдно обосновывать эти меры или им не удастся построить убедительные обоснования), то эта мера будет отменена. Это позволит на самом деле перевести дискуссию и перенести бремя доказательства с тех, кто хочет отменить эту меру регулирующего воздействия, на тех, кто хочет на самом деле отстоять её, защитить её от отмены.

Мы также говорили о том, чтобы напрямую связать уполномоченного с широкой бизнес-ассоциацией, например с Торгово-промышленной палатой. Это изменит, серьёзно изменит, конечно, статус и функции Торгово-промышленной палаты как единого сообщества предпринимателей. Мы знаем, что у нас есть несколько бизнес-ассоциаций, работающих для малого бизнеса, среднего бизнеса и большого бизнеса. Можно подумать, как создать единую площадку для обсуждения проблем предпринимателей. Это, впрочем, один из форматов.

Давайте я остановлюсь, если Вы не возражаете.

Я не возражаю, конечно. Здесь много предпринимателей сидит. Кто считает, что этот уполномоченный был бы полезным? Просто мне интересно. Поднимите руки. Не все.

А.ШОХИН: Не все предприниматели.

С.ГУРИЕВ: Не все предприниматели. Тот, кто так не считает, сказал Александр Николаевич, тот не предприниматель.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да.

Я тоже вчера размышлял по поводу уполномоченного и пришёл вот к какому выводу. Дело не только в нашей любви создавать новые органы для решения проблем, а вопрос в том, что это за фигура. Вы сказали, что у него должна быть активная позиция и соответствующая административная компетенция. Для того чтобы у него такая компетенция появилась, нам нужно будет внести изменения в огромное количество законов, потому что представим себе, что этот уполномоченный, извините, наковырял какие-то нарушения прав предпринимателей, которые приняты Правительством. Масса же актов выходит, там действительно иногда чёрт-те что пишут, а потом все от этого страдают. Он что, должен быть уполномочен или иметь компетенцию отменять постановление Правительства? Я думаю, что это практически нереально.

Поэтому я не против того, чтобы, сразу скажу, обсудить идею возникновения нового уполномоченного, но у меня есть альтернативная идея, которая, может быть, тоже не всем понравится в силу того, что прокуратуру не любят или считают, что там много разных людей работает – и не очень хорошие, и хорошие. Дело в том, что у нас есть прокуратура, которая уже всеми этими полномочиями наделена. Может быть, нам по другому пути пойти? Может, создать фигуру прокурора, отдельного специального прокурора, который должен выступать в защиту предпринимателей? Это было бы, как ни странно, проще. И вменить ему это прямо в ответственность. У нас есть прокуратуры разные, есть специализированные прокуратуры. Может быть, создать специальное подразделение, которое будет заниматься защитой прав предпринимателей? Тем самым, кстати, изменить и мышление людей, которые работают в правоохранительных органах, это тоже очень важно. Давайте мою идею тоже обсудим. Может, я и не прав, но, мне кажется, можно идти и по такому пути.

М.АБЫЗОВ: На самом деле, Дмитрий Анатольевич, Вы абсолютно правы, если взять расширенные предложения экспертов, то они заключаются в следующем. Мы предлагаем это решение из двух частей. Первая – это уполномоченный по делам предпринимателей с возможным использованием базы одного из бизнес- и промышленных объединений, а вторая – подкрепление его институтом федерального прокурора по делам предпринимателей, потому что надо разграничить, какие вопросы может этот уполномоченный по делам предпринимателей приостановить, как здесь сказано, на 45 дней, и эта категория вопросов не влечёт, например, приостановки государственного управления по важным и принципиальным вопросам, а какие-то может исключительно прокурор соответствующего уровня в силу закона о прокуратуре. По-другому передавать на этот орган полномочия такого уровня будет небезосновательно, скорее всего, невозможно быстро обеспечить законодательную поддержку. Поэтому наше предложение именно такое.

Д.МЕДВЕДЕВ:Хорошо. Тогда мы исходим из того, когда речь идёт об отмене каких-то актов или о приостановлении их действия, что всё-таки лучше включать инструмент прокуратуры, тем более они, в общем, это делают с удовольствием, делают, допустим, в ряде случаев для того, чтобы защищать интересы отдельных граждан, но не делают это в системном плане для защиты прав предпринимателей. Хотя надо признаться, что одна из идей, которую мы когда-то придумали (согласовывать проверки с прокуратурой), оказалась не бессмысленной. Я не могу сказать, что она всё решает, но всё-таки она оказалась не бессмысленной. В этом смысле некоторый опыт защиты прав предпринимателей у прокуратуры появляется.Идём дальше.

Э.НАБИУЛЛИНА: Вы в своё время принимали решение о том, что акты, которые нарушают права предпринимателей, могут через Минэкономразвития, через Минюст отменяться. Мы сейчас эту работу с предпринимателями начали, потому что не во всех случаях можно просто отменить акт, много последствий.

Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно, абсолютно.

Э.НАБИУЛЛИНА: Правовой вакуум возникает. И сейчас над 20 приоритетными актами уже по предложениям бизнес-ассоциаций, всех четырёх бизнес-ассоциаций, мы работаем. Поэтому этот механизм начал действовать, можем, конечно, подкрепить Генпрокуратурой. Но, мне кажется, основное (мы обсуждали это с бизнес-ассоциациями по уполномоченному по правам предпринимателей) – это нарушение их прав. Не акты регулирующие кажутся неэффективными, а нарушение прав, нам нужно оперативное вмешательство. Этот уполномоченный с особым процессуальным статусом, мне кажется, был бы здесь суперполезен.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ещё раз говорю: надо, чтобы этого уполномоченного слушали. У нас есть различные уполномоченные – и по правам человека, и по правам ребёнка. Где-то их вмешательство приводит к результатам, где-то, скажем откровенно, их просто посылают, поэтому нужно взвесить, насколько институт их вмешательства будет действенным. У меня нет уверенности, что это будет так, потому что всё-таки, как ни крути, но прокурор – это прокурор, сейчас он, правда, у нас не возбуждает уголовные дела, но, с другой стороны, у него есть различные меры административного воздействия, прокурорского реагирования. Обсудим это.

С.ГУРИЕВ: Хорошо. Мы будем ещё говорить про процессуальный статус этого уполномоченного.

А сейчас я хотел бы передать слово Александру Пироженко – директору по развитию партнёрской сети «Агентства стратегических инициатив».

Александр, пожалуйста.

А.ПИРОЖЕНКО: Как сказали мои коллеги, развитие конкуренции – это, собственно, наверное, функция и результат инвестиционного климата, который мы имеем. Я бы хотел ещё раз вернуться к этому вопросу. Хотел бы напомнить, что у нас в 2012 году Россия по-прежнему заняла 120-е место, поднявшись, правда, на несколько позиций в рейтинге Doing Business, это один из ключевых глобальных рейтингов инвестиционного климата.

Что это означает? На слайде показано, с какими конкретными проблемами сталкиваются наши предприниматели (в цифрах/местах), это 183-е место по подключению к электросетям, 178-е – по строительству, по таможенному администрированию – 160-е место.

Правда, есть и хорошие новости. Мы выше, чем в среднем по странам ОЭСР находимся по низким показателям очень важным, но тем не менее общая ситуация достаточно печальная. Каким образом это касается российских предпринимателей, собственно, я хотел бы показать на примере одного показателя – разрешения на строительство. Мы попросили наших коллег склеить бумаги, которые получают на один объект. Это 37 метров. Я не буду все разматывать, это достаточно много. Разрешение на строительство магазина в Москве заняло два года четыре месяца, аналогичный склад (у меня папка лежит) – два года, только получение…

Д.МЕДВЕДЕВ: Теперь точно не разрешат.

А.ПИРОЖЕНКО: Дмитрий Анатольевич, спокойно, уже введен в эксплуатацию. Мы специально попросили те объекты, которые уже работают.

Д.МЕДВЕДЕВ: Адресок потом скажете.

А.ПИРОЖЕНКО: Если серьёзно, то количество бумаг, которое должны заполнять наши предприниматели, для того чтобы получить услугу от государства, запредельное. Вокруг этого уже сформированы достаточно серьёзные структуры бизнеса, консалтинга, которые непроизводительны по сути своей.

Собственно, что делать? Мы, реализуя задачу, которую нам поставил Владимир Путин, председатель наблюдательного совета Агентства, сформировали совместно с ведущими деловыми ассоциациями, предпринимателями («Деловой Россией», РСПП, «Опорой России», ТПП) так называемую национальную предпринимательскую инициативу, цель которой, собственно, улучшить инвестиционный климат, но это не просто слова, должна быть конкретная цель, к которой мы идём: 20-е место через восемь лет в рейтинге Doing Business. Это хороший стимулирующий фактор, который может мобилизовать и Правительство, и регионы, и бизнес. Мы считаем, что только вместе мы сможем добиться таких результатов, поодиночке это сделать невозможно, об этом уже сегодня говорилось.

Что такое национальная предпринимательская инициатива? Это 22 проекта, набор тех инициатив, который мы, собственно, декомпозировали в вопросы инвестиционного климата (темы). Это конкретные проблемы, с которыми сталкиваются предприниматели: таможенное администрирование, налоговое администрирование, те же подключения к электросетям, то же получение разрешений на строительство. Всего 22 темы, часть из которых отражена в рейтинге Doing Business и в иных рейтингах. Но есть также и иные вопросы, которые волнуют наш российский бизнес.

Каким образом мы работаем над тем, чтобы сформулировать ответы на вопросы, которые волнуют бизнес? Мы сформировали группы, которые состоят из предпринимателей, представителей деловых ассоциаций, сотрудников федеральных органов власти, региональных и экспертов. Возглавляются эти группы обязательно предпринимателями. Леонид Казинец присутствует в зале, он руководитель группы по строительству, по барьерам в строительстве. Важно, чтобы именно предприниматели сформулировали решения, которые, на их взгляд, решат вопросы, волнующие их, и предложат реалистичные решения, а чиновники могли бы дать экспертизу, насколько это возможно или невозможно сделать.

Сейчас работают четыре группы, они уже завершают свою работу. Результат этой работы – «дорожные карты», каким образом по каждому из показателей прийти из той ситуации, где мы находимся сейчас, в ту, которую мы хотели бы, то есть на 20-е место. Конкретно по этому показателю. Состоялось более 50 заседаний этих рабочих групп. Работа продолжается. Четыре «дорожные карты» к 1 мая будут готовы. Одна из них уже представлена, подписана всеми участниками группы, их более 30 человек, – это подключение к электросетям. Я об этом немножко подробнее скажу.

Параллельно с этим идёт работа в сети Интернет, есть специальная площадка, где уже зарегистрировано более 6 тысяч человек, которые активно ведут работу. Всего следят за проектом 30 тысяч человек. Таким же образом поставлена задача перед этими людьми – подготовить конкретные предложения, направленные на решение этих проблем: подключение к электросетям, разрешение на строительство. Лучшие предложения, которые сами участники проекта отберут, будут включены в «дорожную карту» и представлены для реализации.

Какая цель ставится перед группами, причём группы сами ставят себе цель, ориентир – это KPI (счётный показатель эффективности, который может измеряться)? Чтобы к 2020 году прийти к 20-му месту, например, по доступности энергетической инфраструктуры, необходимо совершить определённые действия, при этом группа оценивает, каким образом эти действия повлияют на изменение позиции в рейтинге. То же самое делается по строительству. И по годам фактически мы уже имеем конкретные, измеримые показатели, по которым можно посмотреть, достигли мы их или не достигли.

Дальше – это формат того, как мы предлагаем организовать работу. Это формат «дорожной карты», где сформулированы не просто действия в виде изменения нормативно-правовых актов, но ещё и ответственные конкретные решения, KPI-показатели, по которым можно сравнить, достигли успеха или не достигли, почему. И, собственно, график реализации. Важно здесь сказать, Дмитрий Анатольевич, что вопрос не в том, что делать. Конечно, идей, причём очень хороших идей, много. Я оставил в машине, у меня пять коробок поручений, докладов, различных программ, которые содержат на самом деле очень хорошие решения, как правило. К сожалению, не очень большая часть этого реализована. Мы задумались над тем, почему так происходит и что необходимо сделать, как организовать работу таким образом, чтобы повысить вероятность решения тех задач, которые волнуют российский бизнес.

Мы считаем, что сделать это можно через внедрение такой карты, через публичность и через взятые публичные обязательства по конкретным показателям эффективности, то есть по конкретным измеримым вещам. Необязательно это Doing Business, это могут быть любые показатели, но мы должны чётко, сконцентрированно все вместе идти к этим целям. И когда это будет важно для чиновника, для предпринимателя, для эксперта, и когда будет понимание, к чему мы идём, то эта управленческая модель, которая используется в любой успешной компании, модель, которая называется «проектное управление», серьёзно повысит шансы на успех.

Здесь показан пример результата работы высокого уровня, результата работы группы по энергосетям, сформулированы конкретные действия, причём разбиты на два этапа: эффект «быстрых побед», пилотные решения, и полный эффект к 2015 году. Каждая из этих инициатив декомпозирована на совершенно конкретные решения, на конкретные нормативно-правовые акты, сроки и оценку влияния на изменение в рейтинге.

Последнее, что я хотел бы сказать, собственно, что можно сделать для того, чтобы достичь этого успеха – прийти к 20-му месту к 2020 году.

Первое – это формат «дорожных карт». Формат не уникален. Одна из крупнейших компаний из «большой четвёрки» с нами подготовила «дорожную карту». Это один из элементов, который используется в бизнесе проектного управления, где есть чёткие показатели, перечень мероприятий, перечень актов, перечень ответственных.

Второе. Важно, чтобы эти «дорожные карты» были публично обсуждены, и проекты решений, которые готовятся чиновниками, также были публично обсуждены и приняты до принятия решения. Потому что бывает как? Даётся поручение, в итоге чиновники дают не совсем то решение, на которое рассчитывали, когда Вы давали такое поручение. Такое тоже бывает.

Д.МЕДВЕДЕВ: Как правило, дают другое.

А.ПИРОЖЕНКО: Мы предлагаем сделать управленческую модель, которая минимизирует эти риски. Должна быть содержательная приёмка бизнесом предлагаемых чиновниками решений. Не только публичная, но и содержательная оценка.

И последнее – на наш взгляд, должны быть взяты публичные обязательства по KPI конкретных чиновников, министров, руководителей, чтобы можно было оценить, мы достигли этих результатов или не достигли. И в этом случае, если мы сможем вместе сконцентрироваться, я уверен, что мы сможем, мы действительно достигнем таких целей. Международный опыт говорит о том, что даже в более сжатые периоды страны достигали достаточно серьёзных успехов в том же рейтинге Doing Business.

Д.МЕДВЕДЕВ: А кто сейчас на 20-м месте в рейтинге Doing Business?

А.ПИРОЖЕНКО: Япония. Вы знаете, есть специальное приложение для айфона, можно посмотреть декомпозированные рейтинги всех стран и мониторить с айфона исполнение KPI к любым министрам.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо большое.

С.ГУРИЕВ: Действительно, когда мы говорили об этих мерах, главное здесь – публичность установления ключевых показателей эффективности, причём не только в 2020 году, но и в 2013-м, 2014-м, 2015-м, 2016-м годах и так далее, и, собственно, система наказания и поощрения. Всем будет видно, выполнены эти показатели или нет, соответственно, наказание или поощрение, которые за этим последуют, и убедят других коллег по Правительству, стоит ли тратить на это время, силы или нет. Этим, собственно, и отличается та работа, которую ведёт «Агентство стратегических инициатив» в рамках национальной предпринимательской инициативы. Мы надеемся, что на основании этих измеримых вещей можно действительно внедрить проектный подход.

Ещё одна вещь, о которой мы говорили, – это регулярные независимые измерения по регионам. Уже сейчас в пилотном режиме в 30 регионах измеряется Doing Business и измеряется BIPS (business invariant enterprise performance server) – это опросы предприятий о том, насколько им кажется среда хорошей или плохой. Мы также думаем, что вполне возможно подумать и о других измерителях рейтинга конкурентоспособности Всемирного экономического форума на уровне регионов или, может быть, каких-то национальных рейтингов. Главное, это должно быть регулярным, сопоставимым и независимым. И тогда, мне кажется, действительно можно будет в формате «Открытого правительства» обсуждать, достигли те или иные руководители федеральных органов исполнительной власти своей цели или нет. Надеюсь, что нам удастся добиться успеха.

Д.МЕДВЕДЕВ: На мой взгляд, если говорить о KPI для руководителей, гораздо важнее их установить не министрам, а заместителям министров, руководителям департаментов и людям, которые выполняют свою работу на профессиональных началах, потому что министры – всегда политические фигуры, и они связаны определёнными политическими обязательствами. А уровень ниже на один, на два порядка – это как раз люди, которые никуда не уходят и работают в министерствах зачастую десятилетиями, на них-то как раз и нужно обратить внимание. Но это так, ремарка.

С.ГУРИЕВ: Спасибо.

Я бы хотел предоставить слово Андрею Назарову – специальному представителю Президента Республики Башкортостан по инвестиционному сотрудничеству. Он как раз и расскажет о той проблеме, которую мы обсуждали с самого начала, – о безопасности предпринимателей.

Андрей, пожалуйста.

А.НАЗАРОВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

Надо признать, что бизнесом заниматься в России небезопасно. Журнал «Эксперт» провёл опрос среди предпринимателей, который показал, что 17 процентов предпринимателей уже приняли решение уехать из страны, а каждый второй опрошенный предприниматель не исключил такого решения в будущем. Главной причиной таких решений предприниматели называют правовую незащищённость. Что они под этим подразумевают? Во-первых, личную безопасность (себя, своей семьи, своих близких). Второе – конечно, безопасность бизнеса. И третье – это репрессивность уголовного законодательства в стране.

Дело в том, что предприниматель находится в особой группе риска, повышенное внимание криминала к нему, коррумпированного чиновничества, бюрократии, недобросовестных правоохранителей, рейдерство. Но при этом надо отметить, что и государство со своей стороны дополнительно создает ещё одну проблему – с помощью несоразмерного наказания за экономические преступления создаёт дополнительный риск, который предприниматель на себе ощущает. Мы запросили статистику за 10 лет, сколько предпринимателей было осуждено.

Дмитрий Анатольевич, придется ещё раз Вас огорчить, дело в том, что это три миллиона человек.

Д.МЕДВЕДЕВ: Кто Вам такую статистику дал?

А.НАЗАРОВ: Мы запрашивали в правоохранительных органах, когда Вы вносили свои предложения по гуманизации, сколько вообще было осуждено за 10 лет. Понятно, что по экономическим статьям. Наверное, какая-то часть сюда попала не предпринимателей, но сложно привлечь просто гражданина, например, за незаконное предпринимательство, поэтому в подавляющем большинстве, 90 процентов, – точно предприниматели. В прошлом году у нас в стране зарегистрировано где-то 7,5 миллиона субъектов предпринимательства. Это соразмерность тех проблем, которые есть.

Надо сказать, что у нас и сегодня в местах лишения свободы находится более 13 тысяч предпринимателей. Вы сегодня назвали правильную цифру (120 тысяч), но это осуждённые предприниматели, которые отбывают наказание, не связанное с лишением свободы. В итоге 13 тысяч в местах лишения свободы, плюс 120, у которых условные штрафы и другие виды наказания, тем не менее, конечно, они выпадают из оборота предпринимательской жизни.

Д.МЕДВЕДЕВ: И у них судимость появляется.

А.НАЗАРОВ: Судимость и потом все правовые ограничения, соответственно, а каждый осуждённый (любой), и предприниматель в том числе, обходится нашей казне ежемесячно более чем в 17 тысяч рублей. Спрашивается, зачем его там держать, это можно было бы на пенсии направить.

А вообще от потерянных рабочих мест, которые эти предприниматели могли бы создать, от налогов, которые они могли бы заплатить в бюджет, мы потеряли за это время более 250 миллиардов рублей. Это средняя цифра. Моё лично убеждение, что это гораздо больше, но это тот минимум, который можно было получить и, соответственно, на социальные нужды направить.

По Вашей инициативе, при Вашей поддержке та гуманизация экономических статей Уголовного кодекса, которая была проведена, конечно, в некоторой степени изменила ситуацию, и за 2010 год уже на 11 процентов меньше привлечено было предпринимателей к уголовной ответственности, чем, например, в 2009-м. Но остались некоторые проблемы, которые необходимо обязательно решить, Дмитрий Анатольевич, для того чтобы двигаться дальше и говорить вообще о развитии предпринимательской среды и нормальном инвестиционном климате.

Первое – конечно, надо продолжить изменение законодательства, в первую очередь статью 159 «Мошенничество», которая нам досталась ещё с Уголовного кодекса 1960 года и, конечно, не отвечает сегодня экономическим реалиям, давно изменившимся. По ней около 30 тысяч ежегодно (по этой статье только одной) осуждают людей, она для правоприменителей очень «резиновая», её всегда можно применить в гражданско-правовом споре, в любом хозяйственно-правовом споре. Что мы предлагаем? Мы предлагаем разделить её на несколько отдельных статей, например, «Мошенничество в сфере строительства», «Мошенничество в банковской сфере», «Мошенничество в страховании» и так далее, как это сделано во многих странах мира. Например, в Европе мошенничество – это более 20 статей. Так нужно сделать и нам, для того чтобы мы по степени общественной опасности и наказание могли уже, соответственно, присуждать этим людям.

Мы обязательно должны сделать так, чтобы наказание человека, впервые совершившего преступление, конечно, при условии, что он возместил ущерб, не было связано с лишением свободы. Есть масса других альтернативных видов наказания.

И третий момент в этой части – обязательно во время следствия этих людей нельзя давать возможность взять под стражу. Это должен быть домашний арест или залог. Эти меры во всём мире показали себя нормально. У нас в стране тоже начинают, но после внесения в Уголовно-процессуальный кодекс статьи 108 (которая опять же по Вашей инициативе вносилась) – запрет на арест предпринимателей до суда, тогда 90 с лишним процентов предпринимателей арестовывались, сегодня статистика показывает 40–45 процентов. Всё равно эта проблема не искоренена. Она, конечно, уже гораздо лучше, но тем не менее. А что? Это просто давление на бизнес во время следствия. Пока он несколько месяцев (в лучшем случае несколько месяцев) в следственном изоляторе, бизнес захватывают, на него оказывается давление, он потом в наручниках приходит в суд, свидетели по-другому дают показания и так далее.

Мы предлагаем изменить в Уголовно-процессуальном кодексе статью 20 для того, чтобы не было возможности возбудить уголовные дела по фактам, где нет заявления потерпевшего. Вообще по статистике более 90 процентов случаев, где нет заявления потерпевших. Можно считать, что там нет потерпевшей стороны. 170 тысяч уголовных дел ежегодно возбуждается, и только около половины доходит до суда по экономическим статьям. Это показатель того, что это используется как давление, возбуждается уголовное дело. С предпринимателем договариваются в том или ином варианте, потом дело прекращается. Поэтому если мы изменим Уголовно-процессуальный кодекс, мы создадим такую возможность, что есть заявление потерпевшего – давайте рассматривать.

Для того чтобы не только изменить некоторые статьи Уголовного кодекса, но и изменить ситуацию в стране, на наш взгляд, необходимо послать сигнал всему предпринимательскому сообществу и всем гражданам, что теперь заниматься бизнесом не опасно. Для этого необходимо провести амнистию по преступлениям, совершённым в экономической сфере. Это должно коснуться 13 тысяч, которые находятся в местах лишения свободы. Причём, Дмитрий Анатольевич, я обращаю особо Ваше внимание на три с половиной тысячи людей в этих 13. Это те люди, которые после гуманизации (Вы как Президент внесли законопроект и изменили Уголовный кодекс, 22-ю главу почти всю), эти три с половиной тысячи людей, даже после изменений, когда уголовный закон имеет обратную силу во время смягчения, не пересмотрены под разными предлогами, эти люди остались сидеть в местах лишения свободы. То есть получается, была проигнорирована гуманизация для этих людей. Этих людей надо вернуть к активной предпринимательской деятельности, а всей стране показать, что приоритеты государства изменились.

И конечно же, надо обязательно снять судимость и другие виды наказаний со 120 тысяч, которые находятся не в местах лишения свободы, но сегодня ущемлены в своих правах, получили судимость и так далее.

В завершение этого момента хотелось бы сказать. Экономические преступления – это не преступления против жизни и здоровья человека. Поэтому здесь срок погашения судимости должен быть как минимум в два раза меньше, чем по статьям «терроризм», «коррупция» и другие общеопасные статьи, более опасные.

И последний момент. Хотелось бы сказать, что уполномоченный по правам предпринимателей, в каком бы виде он ни появился, должен обязательно обладать особым процессуальным статусом, чтобы иметь возможность выступать с ходатайством в суде по пересмотру приговоров по тем делам, которые, понятно, незаконны или, скажем, недостаточно обоснованы. Это особый статус, без которого, конечно, мы не получим результат. Все эти меры, на наш взгляд, позволят нам говорить о том, что бизнесом в нашей стране будет заниматься достаточно безопасно, может быть, не полностью эта проблема исчезнет, но уже гораздо безопаснее. И если, соответственно, будет безопасно заниматься бизнесом в стране, то и конкурентоспособность наших предпринимателей будет выше, а сегодня мы гораздо хуже себя чувствуем и проигрываем другим зарубежным предпринимателям, западным.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Я.ЯКОВЛЕВА: Я хотела бы сказать, что ни в коем случае нельзя отдавать институт уполномоченных или создавать его при прокуратуре, поскольку это будет абсолютно бездейственно, и в данный момент прокуратура уже имеет всю возможность вмешиваться в судах и не поддерживать обвинение по предпринимателям, тем не менее она всё равно всегда утверждает обвинение в 100 процентах случаев.

Хотела бы также сказать, что, Дмитрий Анатольевич, Вы первый начали законодательные изменения в области конвейера арестов предпринимателей, это уже имело своё влияние, но нужно не останавливаться на этом, жизнь требует идти дальше. И сейчас необходимо провести модернизацию всего Уголовного кодекса в части экономических статей, включая, я ещё раз повторю, статью 159, которая используется сейчас как расправа над предпринимателями. Её использование пошло уже таким образом, что получение прибыли толкуется правоохранительными органами как извлечение корыстного интереса. Я могу привести пример предпринимателя в Астраханской области – Виталий Воробьёв, он получил семь лет заключения, я сейчас зачитаю просто, в чём он был обвинён. Строительные работы он выполнял в военной части, потерпевших нет. Военная часть приходит на суд и говорит: «Пожалуйста, не считайте нас потерпевшими, у нас нет претензий». Тем не менее обвинительное заключение содержит такие фразы: «Завышена стоимость работ по разработке грунта на 10 тысяч рублей, установлен лишний выключатель в помещении, на 27 метров больше засыпана траншея, шнур утеплительный установлен в ворота на 70 метров длиннее». То есть образовывается некий эксперт, который говорит, что у меня есть опыт в строительных работах, и я знаю, что в этих воротах шнур должен быть на 70 метров короче. Человека сажают на семь лет. Он сейчас сидит, отбывает наказание. Так же в Астраханской области, по этому же принципу отбывает наказание целая семья, у которой был семейный строительный бизнес, семья Ермоленко. Там мама, папа, сын, дочка и бабушка. Бабушку посадили (70 лет), потом выпустили, она с ума сошла в тюрьме. То есть это нужно срочно останавливать, это наши предприниматели, это наши люди и мы их сажаем за получение прибыли.

В этой связи действенным инструментом, по крайней мере показать то, что государство повернулось лицом к бизнесу, могла бы быть амнистия, и амнистия широкая, именно включающая в себя статью 159-ю часть четвёртую, потому что часто правоохранительные органы говорят, что это не предпринимательская деятельность, и даже используют это как основание, чтобы не выпускать людей из тюрем. Вот тогда цифра будет (я всё-таки поспорю с Андреем Назаровым) не 13 тысяч, а соглашусь с Дмитрием Анатольевичем Медведевым, всё-таки она будет, наверное, ближе к 120 тысячам. Поэтому эти меры обязательно нужно предпринимать срочно. Модернизация Уголовного кодекса и широкая амнистия предпринимателей. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Давайте я прокомментирую, потому что это резонансные, конечно, абсолютно вещи для всех предпринимателей. Может быть, это так доходит всегда проще, чем многие системные меры, которые мы пытаемся внедрять, я имею в виду изменения уголовной политики в государстве.

По предложениям, которые были сделаны. Я знаю, что действительно статья 159 «Мошенничество» используется абсолютно по-разному, в том числе и является предметом манипулирования. Я не уверен, что её можно разделить на отдельные статьи. Но если это можно, если это принесёт эффект, я не против. Меня единственное, что смущает, я просто боюсь, что после деления этой статьи на несколько специальных составов – мошенничество в такой сфере, такой сфере – просто общее количество людей, которые будут по ней привлекаться, увеличится. Потому что была одна статья, а появится три. Но, может быть, и нет. Надо просчитать именно эффект в уголовно-политической сфере. Если это имеет смысл, можно сделать.

Назначать наказания, не связанные с лишением свободы, впервые совершившим при условии возмещения ущерба. Абсолютно с этим согласен, на 100 процентов.

В качестве меры пресечения применять залог и домашний арест. И сейчас уже применяется, но нужно применять гораздо шире. И это связано с некоторыми вещами, о которых я в конце скажу.Статья 20 УПК «Виды уголовного преследования».

РЕПЛИКА: Без заявления потерпевшего.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, значит, ввести запрет на возбуждение уголовного дела по экономическим статьям без заявления потерпевшего.

В любом случае действительно нужно понять вообще, может ли в уголовном законе сохраняться конструкция, когда нет реального ущерба, причинённого имущественной сфере или личным интересам гражданина, юридического лица или государства, что влечёт за собой уголовную ответственность. У нас такая конструкция действительно используется. Является ли это пережитком советской уголовно-правовой системы или нет – надо взвесить. Действительно, для уголовного права это странная вещь.

Кстати сказать, в гражданском праве как раз подобные конструкции не используются, потому что для того, чтобы, например, кредитор мог потребовать от должника исполнения его обязательства, он должен доказать, что его имущественным интересам причинён ущерб. В противном случае суд никогда не присуждает возмещения, потому что, как принято говорить среди юристов, объём его интересов не изменился, то есть его реальная имущественная масса не уменьшилась. Но мы используем подобную конструкцию для уголовного права, когда невозможно понять, кто что потерял, но человек может получить реальный срок.

Да, пожалуй, здесь надо обдумать изменения в Уголовном кодексе.

А.НАЗАРОВ: Если мы переведём из публичного обвинения в частно-публичное…

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, можно и по этому пути пойти. Согласен. Если перевести из публичного обвинения в частно-публичное.

А.НАЗАРОВ: В публичном обязательно достаточно рапорта оперативника, а в частно-публичном обязательно заявление потерпевшего.

Д.МЕДВЕДЕВ: Для тех, кто не понимает (мы-то с коллегой разговариваем на одном языке), публичное – это то, которое государством возбуждается, в государственных интересах обвинение. А частно-публичное – по заявлению лица…

А.НАЗАРОВ: Потерпевшей стороны. А в данном случае 159-я – получается мошенничество, а возбуждается без заявления. Как бы не логично.

Д.МЕДВЕДЕВ: Можно обдумать это, правда.

По поводу сигнала обществу и некоторых мер, типа сокращения срока погашения судимости по экономическим преступлениям, я бы это приветствовал. Мне кажется, это правильно, потому что степень общественной опасности, как опять же юристы говорят, лиц, совершивших экономическое преступление, пусть даже реально совершивших, и, допустим, убийц и насильников всё-таки принципиально разная. Я просто не помню, какой срок сохранения судимости по 159-й, сколько лет?

А.НАЗАРОВ: Особо тяжкое – 10 лет, тяжкое – 5 лет, нетяжкое – до двух лет, они все одинаковые. Поэтому независимо, экономическое, 159-я туда же, в общем, это не ранжируется – экономическое, неэкономическое. Тяжкое, особо тяжкое и нетяжкое преступление, средней тяжести.

Д.МЕДВЕДЕВ: Тогда нужно просто вводить дополнительные критерии в Уголовный кодекс на эту тему.

А.НАЗАРОВ: Экономическое преступление.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да. Можно сделать? Мне кажется, это правильно.

И теперь по поводу бизнес-омбудсмена или прокурора. Я всё-таки не считаю, что с прокуратурой – это дохлый номер. Я понимаю, почему вот у вас эта идея с прокурором может вызывать аллергию. Потому что претензий к прокуратуре много предъявляется и так далее. Вот у меня всё-таки есть такой уже приличный опыт руководства страной на разных должностях. Кто такой омбудсмен, кто такой уполномоченный? Это один человек, у которого будет, допустим, 10 человек аппарата. Он просто не справится с этим.

Можно, конечно, использовать сеть уполномоченных, которая есть в регионах. Это неплохо. И, кстати сказать, пусть она сохраняется. Но всё-таки без придания ему особых юридических функций по приостановлению подзаконных актов, по вмешательству, простите, по сути, в правоохранительную деятельность это работать не будет. А если мы ему дадим такое полномочия, то это и будет прокурор. Он может называться омбудсменом, уполномоченным, но это будет прокурор. Но если создавать конструкцию внутри прокуратуры, это действительно должна быть отдельная абсолютно фигура. Может быть, подотчётная только Генеральному прокурору или ещё как-то. Всё равно я считаю, что это важно.

И второе, почему, мне кажется, это возможно и нужно. Вы зачитывали сейчас обвинительное заключение абсурдное, допустим. Но ведь их пишут люди, их очень много. И значительная часть этих людей, а у меня много моих товарищей, которые работают именно в органах следствия, прокуратуры, у них такое мышление. И это не потому, что они негодяи… Кто-то, конечно, там, извините, продался и сделал это за деньги, но значительная часть делает это потому, что считает это правильным.

Поэтому нам нужно менять ментальность сотрудников прокуратуры и следствия. Если мы этого не сделаем, они у нас будут мыслить так же приблизительно, как мыслили в 70–80-е годы, когда, например, само слово «спекулянт» или «спекуляция» рассматривалось как преступление. Ведь это сидит в подкорке очень большого количества лиц. Вот мы сейчас на бирже с вами находимся, здесь спекуляция – это обычная, ординарная деятельность. Нормальная деятельность по извлечению прибыли, законная и поощряемая.

С.ГУРИЕВ: Из корыстных интересов.

Д.МЕДВЕДЕВ: Естественно, в корыстных интересах лиц, участвующих в этой деятельности. А для довольно значительной части наших людей спекуляция до сих пор – это если не преступление, то что-то абсолютно аморальное. Хотя это деятельность, дозволенная во всём мире в определённых рамках.

Поэтому, мне кажется, нужно очень серьёзно всё-таки стараться изменить мышление сотрудников правоохранительных органов. Без этого наши попытки просто отреформировать эту систему будут безуспешными. Пойдём дальше.

С.ГУРИЕВ: Что касается сигнала, изменения ментальности. И Андрей, и Яна говорили об амнистии, мне кажется, это был бы очень значимый и существенный сигнал. Это будет не поручение, не институциональное изменение, не план на десять лет перейти на 20-ю позицию. Можно ли действительно определить, например, тех людей, которые сейчас сидят в тюрьме, по составам, которые Вами были уже декриминализированы в последние годы, можно ли им рассчитывать на то, что в ближайшее время они выйдут на свободу?

Д.МЕДВЕДЕВ: Смотрите, амнистия – вещь вполне возможная, в народе непопулярная по понятным причинам, потому что, опять же, все вспоминают «Холодное лето 53-го» или ещё что-нибудь подобное, но в принципе как сигнал это можно было бы продумать, при этом мы должны апеллировать к Государственной Думе, потому что амнистию объявляет парламент, а не Президент. Президент наделён только правом помилования. Давайте обсудим это с парламентом и с отдельными фракциями.

С.ГУРИЕВ: Спасибо большое. Давайте пойдём дальше. Когда мы обсуждали конкуренцию, мы на самом деле выявили целый ряд отраслевых ситуаций, которые имеют принципиальное значение. Это строительный, земельный рынок, газовая отрасль, финансовый сектор, сектор мобильных телекоммуникаций. И мы решили, что мы не будем обсуждать их в этом режиме просто потому, что это займёт ещё несколько часов.

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы можем посвятить этому отдельную встречу, если не сейчас, то потом.

С.ГУРИЕВ: Несколько встреч.

Д.МЕДВЕДЕВ: Или несколько встреч. На самом деле, это Вы правы, потому что говорить, например, об изменении или реорганизации «Газпрома» – это отдельный роман во многих томах.

С.ГУРИЕВ: Мы написали несколько томов, и в доклад рабочей группы мы их включим, безусловно. А сегодня мы хотели поговорить ещё об одной ситуации – об отраслевой ситуации в военно-промышленном комплексе в связи с тем, насколько важную роль он сейчас играет и будет играть в ближайшие десять лет. Мы хотели бы обсудить её сейчас, я хотел бы дать слово Сергею Недорослеву – председателю совета директоров «Каскол», а потом Роману Троценко – президенту объединённой судостроительной компании.

С.НЕДОРОСЛЕВ: Дмитрий Анатольевич, 20 триллионов рублей, которые до 20-го года мы планируем, я хотел бы подчеркнуть это слово, инвестировать в новую армию, в нашу обороноспособность (потому что очень часто говорят «потратить», я принципиально не согласен с этим словом), требуют всё-таки посмотреть внимательно, что бы мы смогли получить на эти 20 триллионов в ближайшее время.

Мы сейчас посмотрим, что мы могли бы получить. Но главное, точно, что мы должны не получить – это расширение государственного участия в экономике. На данном этапе эти государственные расходы не должны привести к ослаблению конкуренции, а, наоборот, за эти деньги должны конкурировать наши предприятия, и активно в этом должен, как мы считаем на рабочей группе, участвовать малый и средний бизнес.

Как у нас сейчас часто происходит? Здесь картинка такая нарисована с тучкой. Такая большая дождевая тучка, из которой прольётся дождь – 20 триллионов расходов. Вот такой нарисован чёрный ящик – это госкомпании. Почему мы нарисовали? Он немножко непрозрачный, поскольку у нас не все компании ещё публичные, есть много непубличных госкорпораций и других компаний. 90 процентов сегодня гособоронзаказа пойдёт именно туда. Но также пойдёт гособоронзаказ на частный бизнес – на малый, средний и даже крупный. Восемь процентов пойдёт, по нашим данным, на крупный бизнес, а на малый и средний два процента пойдёт.

Что нужно отметить? Что в случае убытков, например, причинённых таким заказом, поскольку госпредприятия часто говорят, что оборонный заказ зачастую может быть убыточным, спорят на эту тему много с Министерством обороны, то в случае госкомпаний этот заказ убыточный (а может быть, и неправильное управление этим предприятием, если принесло убытки) может быть компенсирован, зачастую компенсируется сегодня, как через ФЦП, так и по отдельным решениям. Они получают деньги в уставный капитал от государства уже как акционеры этих компаний. Если ФГУП – это в другой форме, но, скажем, так, как и акционеры. Что им позволяет не искать инвесторов на рынке, чтобы компенсировать убытки, как это делают частные малые и средние компании, а таким образом как бы всё время существовать.

При увеличении доли в уставном капитале (это мы говорим о компаниях с госучастием, акционерных обществах), в этом случае частный пакет размывается, и тем самым участники теряют место в совете директоров, что, собственно, зачастую также не может служить улучшению корпоративного управления в этих госкомпаниях. Всё это ставит частные компании в неравные условия и нарушает основную картину конкуренции, конкурентное поле, и расслабляет менеджмент госкомпаний.

Поэтому предлагаем финансировать госкомпании нормально, через долгосрочный прибыльный заказ, он должен быть прибыльным. С такой прибылью, которая достаточна на развитие компании, обновление, оборудование. И если нужно, компании могут получать кредиты в банках, поскольку у них есть прибыльный заказ, хороший бизнес. Таким образом мы могли бы поставить в равное положение как частный бизнес (малый, средний, крупный), так и государственные компании, а также предложить такую меру, как для новых и инновационных разработок, которые нужно делать, учредить систему грантов, именно грантами финансировать, а не через уставный капитал. Это позволит резко изменить конкурентную среду.

Посмотрим, какова практика привлечения к выполнению контрактов для армии у нашего так называемого бывшего потенциального противника – США. С целью повышения уровня конкуренции ещё в 1953 году в США было создано агентство по малому бизнесу, которое лоббировало и защищало исключительно интересы малого и среднего бизнеса. Такую работу, безусловно, невозможно переложить на плечи общественных организаций или нескольких министерств, которые отвечают за многие другие важные вопросы. Отделение этого агентства высадилось в Министерстве обороны, с 1953 года очень активно там работает. Какие у них там цели?

Первое. Обеспечить определённый уровень прямых контрактов с Министерством обороны, с поставщиками из малого и среднего бизнеса.

Второе. Обеспечить определённый уровень субконтрактов для малого и среднего бизнеса, управлять программами инновационных исследований, делаемых силами малого и среднего бизнеса, поддерживать и финансировать НИОКР, которые ведут малые компании. Опять же там практически весь этот бизнес частный, который по своей инициативе они проводят.

Измеряемые результаты работы этого агентства исчисляются совершенно конкретными цифрами. Они их разбивают по категориям. Вы можете видеть даже такие категории, как малые предприятия специальных зон развития, бизнес, которым владеют ветераны, инвалиды, например, обязан пять процентов получить, бизнес, которым владеют женщины, пять процентов должен получить в этих контрактах и субконтрактах. А по субконтрактам цифра – 32 процента.

Д.МЕДВЕДЕВ: Типичная американская модель, такая просто политкорректная для измерения.

С.НЕДОРОСЛЕВ: Политкорректная до невозможности.

Да, есть ещё категории, которые тут даже не упомянуты.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я тоже об этом хотел сказать.

С.НЕДОРОСЛЕВ: Поэтому в итоге к 2011 году они добились чего? На 54 процента снабжается армия малым и средним бизнесом. У нас на сегодня эта цифра – два процента. Такая политика, такая усиленная работа.

Д.МЕДВЕДЕВ: Наши пресловутые два процента.

С.НЕДОРОСЛЕВ: Да, два процента всего. Специально, кстати, красным выделили, думали, чтобы его хоть как-то видно было.

Таким образом, это помогло десяткам тысяч предпринимателям создать рабочие места в экономике, повысить конкуренцию в промышленности, а армия получила в итоге новые технологии, новые виды вооружений по доступной цене.

Сейчас я хотел бы передать слово Роману Троценко. У него вторая важная часть доклада.

Р.ТРОЦЕНКО: В категории Сергея Недорослева я видел того человека из чёрного ящика, который у него был на первом слайде.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы будете как-то саморазоблачаться сейчас?

Р.ТРОЦЕНКО: Нет, наверное, буду тем, кто есть. И хотел бы сказать, что в нормальной конкурентной среде большие и маленькие компании дополняют друг друга. То есть в инновационном цикле очень часто маленькая копания может позволить себе осуществить рискованную разработку, проверить какую-то гипотезу, не иметь больших издержек, и потом она может продать патент, лицензию или бы сама продаться. И в основном сейчас метод освоения новых технологий – это как приобретение крупными индустриальными холдингами небольших, маленьких компаний.

Но для этого надо понимать, что сам интегрированный продукт должен быть приспособлен к использованию модулей, то есть заделов из малого и среднего бизнеса, то есть спроектированный автомобиль, самолёт или корабль должен предусматривать в себе, что какая-то или лучше каждая из системы может быть взаимозаменена как модуль и быть выполнена несколькими производителями. Дело в том, что крупная корпорация интегратора сама страдает от нехватки конкуренции. Она находится в зависимости от субподрядчиков, если возможности заменить субподрядчика нет.

По инициативе Военно-промышленной комиссии мы начали работу по замене модельного ряда боевых кораблей. И начали с простого, с корвета охраны водного района, и объявили открытый конкурс на проектирование и создание концепции. Было очень много критики по этому поводу. Нам говорили: «Вы знаете, примут участие в результате три конструкторских бюро, которые исторически занимались этим вопросом». Так вот, в конкурсе приняло участие 185 частных компаний. И вторая критика была, что «всё будет ерунда, несерьезно; это будут бумажные кораблики». 80 процентов проектов были такого уровня, что они прошли экспертный отбор и попали в зону серьёзного профессионального обсуждения. В 20 лучших проектах плотность конкурентной среды была такая, что потребовалось отдельное экспертное заключение по отдельным элементам проектов. В последних трёх мы были вынуждены пойти на то, что стали проводить бассейновые испытания, то есть заказали бассейн в Институте имени Крылова и стали проверять гидродинамику, потому что эксперты не могли однозначно прийти к выводу о том, что лучше.

И, в конечном счёте, когда мы выявили победителя, объективно, по тактико-техническим характеристикам, и вскрыли конверт, мы поняли, что это компания из двух молодых людей, которым чуть больше 30, это Алексей Богуславский и Женя Казанцев, которые предложили очень необычный концепт, который подтвердил в бассейновых испытаниях все свои характеристики, и которые до этого в судостроении ничего не делали, но всю жизнь мечтали делать. Один из них инженер, второй – дизайнер, и они говорили: «Мы всю жизнь проектировали для себя что-то, читали книги и считали, что это никогда не будет реализовано и востребовано». Сейчас мы ведём подобную работу других проектов, более сложных, это и эскадренный миноносец, и фрегат, поэтому это была первая ласточка. То есть как продукт, в ней с самого начала была заложена модульность, то есть любой элемент из неё может быть заменён и может быть выпущен несколькими производителями, вариантность вооружения в зависимости от того, для чего используется платформа, для каких задач, на неё может ставиться разное вооружение.

И последнее, что сама платформа может быть произведена на любой гражданской верфи, то есть она не привязана к конкретному производителю. Но, к сожалению, это является таким примером ярким, но пока исключением, потому что в области ВПК существует, создано исторически, не вредителями какими-то, а просто как историческое наслоение определённых условий, которые делают конкуренцию в ВПК невозможной на каждом этапе создания продукта. Техническое задание формируется или раньше формировалось в основном номерным институтом Министерства обороны, оно формируется в одном экземпляре и в одном варианте, и очень обстоятельно. Технический проект для того, чтобы им заниматься, обычно необходимо, чтобы компания имела лицензию, допустим, на проектирование подводных лодок, таких компаний две, соответственно, конкуренции нет никакой.

Третье. Во время выпуска рабочей конструкторской документации уже осуществляется привязка той или иной системы, то есть в дальнейшем заменить её невозможно, то есть поменять насос, или кондиционер, или какую-то более сложную инженерную систему уже невозможно, когда выпущен технический проект, и так далее.

Все данные по экономике проекта всегда засекречены. В соответствии с перечнем данных это вторая форма допуска – совершенно секретные сведения, то есть нельзя провести конкурс и спросить: «А сколько будет стоить эта система?» Для этого нужно сперва провести закрытый отбор, потом внутри этого закрытого отбора начать, а мы понимаем, что у нас два исполнителя, у нас один или два исполнителя – весь закрытый отбор, и внутри них уже начать торговлю по данному вопросу. Но при этом мы видим, что система, скажем, вентиляции в гражданском судостроении стоит в четыре-пять раз меньше, чем в военном, а это то же самое. Почему? Плотность конкурентной среды. В гражданском судостроении она гораздо выше.

Следующее. В отношении сравнения ТТХ. На сегодняшний день и полигоны, и стендовая база находятся в руках крупных компаний. То есть маленькой компании доказать свою идею почти невозможно. Допустим, мы пошли, рискнули, выделили деньги, проверили то, что предлагали частные компании, но это требует затрат, и это сложно.

И последнее. Мы столкнулись, военно-промышленная комиссия разбирается с этим вопросом, очень часто разработчики документации, которые выполнили проект за государственные деньги, потом этот проект не отдают. У нас есть уникальный случай, когда конструкторские бюро, выполнив по государственному заказу, потом производителю не отдают, говорят: «Вы знаете, мы этот проект делали не для вас. Мы этот проект делали, имея в виду другого производителя». Как результат, мы видим, что от начала и до конца этого проекта, то есть от технического задания до интеллектуальной собственности в конце на каждом этапе заложено что-то, что сокращает конкуренцию. Почему? Это пережиток старой системы, социалистического периода, которая имела другие издержки и противовесы. Там почти в каждом конструкторском бюро был другой аналог, то есть была всегда конкуренция между системами. Был Яковлев и Туполев, МиГ, Сухой, «Рубин», «Малахит».

Д.МЕДВЕДЕВ: И деньги не воровали в таких объёмах.

Р.ТРОЦЕНКО: И деньги не воровали, абсолютно правильно. И сейчас эта система во многом разрушена, её нужно создавать по-другому, закладывая модульность в каждый элемент конструкции. Что предлагается?

Первое. Это общая задача – создать конкуренцию на каждом этапе: от формирования технического задания до проектирования и производства. Фактор модульности и требования к замене любой системы между несколькими производителями должны быть одной из частей технического задания. То есть это должно требоваться, что двигатель может быть не одного определённого производителя, а нескольких, допустим, или любая система.

Следует поставить целевые показатели по величине доли малого и среднего бизнеса, то, о чём говорил Сергей Недорослев, допустим, что сделали наши западные конкуренты, и отслеживать эти показатели. Просто из принципа: что считаешь – то и имеешь. То есть если мы начнём обращать на это внимание, то в дальнейшем можно рассчитывать на то, что доля будет увеличиваться.

Следующее. Нужен орган, который аккумулировал бы в военно-промышленном комплексе на себе все технологии и вёл все опытно-конструкторские разработки, и в конце концов осуществлял владение и коммерциализацию интеллектуальной собственности. Тот орган, который позволял бы смотреть вперед, как бы за горизонт, и финансировал бы перспективные разработки.

И следующее – мобилизационные мощности. По массе предприятий снижение мобилизационных мощностей – это, по сути, вменённый налог. Им говорят: вы знаете, вы должны иметь то-то, то-то, то-то на складах. Вот такие-то цеха. Не имеете права продать, что-то сделать. Но никто за это не платит. Таким образом, они должны быть существенным образом сокращены, с одной стороны, а те мощности, которые нужно иметь для государства, должны быть оплачены из гособоронзаказа на постоянной основе, то есть это должна быть часть в бюджете. У нас на верфях на сегодняшний день 40 стапельных мест занято недостроенными кораблями, которые просто остановлены в строительстве, за них никто не платит, чтобы их вывезли, никто не платит за хранение и за утилизацию.

И последнее. Конечно, нужно пересмотреть порядок и лицензирования, и секретности. Лицензии, если они нужны, то они должны быть очень общие, то есть не позволять мелкую лицензионную нарезку и, допустим, снять все ограничения по секретности с экономических данных, что позволяет сделать фактор себестоимости прозрачным. Мы сейчас столкнулись, что, доказывая свои цены в Министерстве обороны, были вынуждены запрашивать цены у тысяч субподрядчиков. Но это всё документы второй формы секретности, то есть фельдъегерской связью со всей страны коробки начинали свозиться в Москву, обрабатываться здесь. Мы живем в XXI веке, то есть экономическая информация не должна быть секретной, она должна быть открытой в отличие, допустим, от тактико-технических характеристик, инженерных решений. То есть мы считаем, что этот комплекс из шести крупных мер позволит сильно повысить плотность конкурентной среды в ВПК, как в проектировании, так и в производстве.

С.ГУРИЕВ: Спасибо большое, Роман.

У нас есть в зале Дмитрий Олегович. Хотите что-нибудь сказать?

Д.РОГОЗИН: Да.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пока Дмитрий Олегович готовится, я смотрю, естественно, у всех планы начинают «ехать», все достали айфоны, начали эсэмэски бросать о том, что «вылет задерживается» и так далее. У нас ещё несколько докладов? Предложение – чуть-чуть более компактно их делать.

С.ГУРИЕВ: Существенно более компактно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

Д.РОГОЗИН: Во-первых, хочу сказать, что, конечно, с коллегами, которые делали эти доклады, мы работаем, взаимодействуем, поэтому я, безусловно, согласен со всеми выводами, которые были сделаны. Я бы ещё отметил некоторые другие моменты, поскольку на сегодняшний момент это как бы сотый день моей работы в этой должности, свежим взглядом смотрю на ситуацию.

Во-первых, без частного бизнеса, без вовлечения агрессивного национального капитала в нашу российскую оборонную промышленность мы её не поднимем никогда. Насколько я понимаю, смысл программы вооружения и гособоронзаказа состоит не только в том, чтобы наделать в очередной раз десятки тысяч стальных коробок с пушками, а потом думать, как их утилизировать через какой-то период.

На самом деле вопрос в другом. У нас сегодня уникальная возможность вложиться в самую технологичную часть нашей промышленности или по крайней мере того, что от неё осталось с советских времен, с тем чтобы нарастить потенциал вообще для гражданской промышленности и создать совершенно иные условия для того, чтобы страна существовала не только на какой-то нефтегазовой игле. Поэтому что бы я хотел сказать.

Первое. Конечно, по поводу бизнеса. Мы надеемся, что много вопросов у нас снимет создание фонда перспективных оборонных исследований. Законопроект по данному вопросу практически отработан в Правительстве, сейчас находится в Администрации Президента. Мы надеемся, Дмитрий Анатольевич, что скоро Вам его представим на подписание. Потому что то, что касается прорывных исследований, то здесь, безусловно, эти заказы должны размещаться прежде всего у крупных частных компаний, университетских центров, потому что иначе рутинным образом мы не решим такие проблемы, как гиперзвук, например, элементная база и многое другое.

Второе – это привлечение частного бизнеса к текущим контрактам. Здесь для нас крайне важная проблема – это демонополизация. У нас сегодня на сложную конструкцию, как, скажем, подводная лодка или космический корабль, часто цена подскакивает именно из-за того, что в цепочке находится какой-то один хмырь, который производит один-единственный болт, производящийся в стране, его никак не обойдешь, и он в этот болт свой закладывает все свои «хотелки», не говоря уже про убытки и всё остальное.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да ещё и стоимость этого болта совершенно секретна.

Д.РОГОЗИН: То есть секретный болт хмыря – я так его называю, даже можно аббревиатуру сделать.

Поэтому, конечно, здесь именно за счёт бизнеса, за счёт создания технопарков надо демонополизировать эти сложные технологические цепочки.

И третий момент – это, конечно, кадры. Мы хотим при Военно-технической комиссии создать кадровый резерв. Я имею в виду здесь не только привлечение структур частного бизнеса, а именно привлечение менеджеров из частного бизнеса, потому что это совершенно другие люди. Мы на примере даже некоторых предприятий, которые нам казались совершенно неподъёмными, путём привлечения молодых ребят, которые получили хорошее образование и внутри страны, и за её пределами, вдруг увидели совершенно иные горизонты для будущего этих предприятий.

Здесь надо сделать более прозрачной систему назначений на оборонные предприятия, как на руководство, так и на менеджерский состав этих предприятий, именно тех людей, кто пройдёт через конкурсный отбор, через кадровый резерв Военно-промышленной комиссии, или это сделать при Правительстве, при Председателе Правительства, надо подумать, как это сделать, но смысл именно в этом.

Теперь что касается отдельных вопросов, то, что господин Недорослев сказал. Да, действительно существует проблема, если мы вводим капитал, например, в частную компанию, размещая в ней оборонный заказ, здесь существует угроза того, что предприниматель, создавший эту хорошую, успешную копанию, потеряет над ней контроль. И здесь мы начали думать над созданием привилегированных акций, то есть таким образом, чтобы да, капитал заходил, но при этом контроль оставался всё-таки в руках частника, чтобы он чувствовал сопричастность к будущему собственного предприятия, несмотря на то что ему помогает государство через федеральную целевую программу.

Кстати говоря, Дмитрий Анатольевич, я хотел сказать, что вообще это не очень всё, как мне кажется, экономически сделано. Есть программа «Вооружение», и есть федеральная целевая программа развития оборонно-промышленного комплекса, и получается так, что у нас норма рентабельности через гособоронзаказ примерно от 3 до 7 процентов при заявленных 15–20, это ещё в лучшем случае, а есть просто убыточно работающие через оборонзаказ предприятия. А потом мы им даём конфету в лице федеральной целевой программы, причём по решению какого-то конкретного высокопоставленного чиновника, кому-то дам, кому не дам, и это получается та самая норма рентабельности, потерянная при неработающей формуле цены. Мне кажется, это не совсем рыночная система. Например, на Западе – там по-другому. Там оборонзаказ – это то, ради чего выстраиваются очереди, и там, кстати, все оборонные предприятия частные, и при этом нет никаких проблем с доступом их к информации, там частный бизнес – это не значит враг народа, совсем наоборот.

Отдельная тема, о которой тоже хотел бы сказать, – это опять же федеральная целевая программа. Мы сейчас будем закупать большое количество современного оборудования, станков ЧПУ для того, чтобы создать современные линейки производства, научить работать на них людей и действительно повысить производительность труда. Но получается, что системного взгляда на то, какое оборудование нужно вообще в целом по стране, обычно это одно и то же оборудование – токарные и фрезерные станки, примерно у одних и тех же компаний закупаемые. Но при этом нет расчёта того, сколько реально предприятию необходимо такого рода станков, сколько они будут часов задействованы в течение конкретных 24 часов. Можно ли, например, за счёт оптовых закупок снизить стоимость закупаемой продукции. И самое главное, за счёт так называемой секретности мы не даём возможности потенциальному партнёру, проходящему из частного бизнеса, понимать объём услуг и объём продукции, которую производит весь оборонно-промышленный комплекс.

Поэтому что бы я здесь предложил бы? И здесь мы консультировались с экспертами «Открытого правительства». 20 апреля мы в Екатеринбурге в рамках Уральского федерального округа как раз проведём встречу, которая будет связана именно с привлечением частного бизнеса в оборонно-промышленный комплекс. Я думаю, что желательно было бы, чтобы эксперты приняли участие вместе с посещением ряда предприятий, которые работали раньше на «гражданке» и теперь осваивают продукцию, востребованную в «оборонке». Это, скажем, лопатки авиационные, это новые дизели и так далее. Что бы мы предложили здесь?

Создать, может быть, на местах, в том числе в регионах, где существуют оборонно-промышленные предприятия, своеобразные военно-промышленные комиссии, то есть региональные военно-промышленные комиссии с участием регионального капитала и частного бизнеса, с тем чтобы они имели необходимую информацию, по крайней мере, хотя бы на уровне того оборонзаказа, который будет связан с предприятиями их региона. Это первое.

А второе, ввести просто ручное управление, потому что нам нужно будет проводить регулярно встречи от имени Правительств с тем бизнесом, который должен получать хотя бы какой-то элементарный объём информации, в чём у нас большая потребность. Вот я могу сказать, у нас дизелей мало, нам нужны двигатели авиационные, для военного машиностроения, нам нужна новая, совершенно новая элементная база. Нам много чего нужно, но часто бизнесмен в силу так называемой завесы секретности просто не понимает, во что вкладываться. Поэтому думаю, что крайне актуальна эта тема. И если мы сможем найти примеры расшивки такого рода проблемы даже в такой закрытой сфере, как оборонно-промышленный комплекс, то уж тем более разберёмся в других гражданских направлениях.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Я что хотел сказать? Вот эти шесть позиций, которые здесь были, если говорить о конкретных вещах и конкретных результатах нашего сегодняшнего разговора, мне кажется, в них много правильного. Я не буду их каждую комментировать, уже много времени прошло, и сейчас Дмитрий Олегович какие-то вещи говорил, но я бы считал возможным действительно постараться по всем этим шести предложениям подготовить поручения об изменении действующих правил, потому что я с этим сталкиваюсь почти каждый день, когда мне приносят на подпись всякого рода бумаги, абсолютно непрозрачные. Потому что непонятно действительно, кто будет делать, как будет делать, и, естественно, они ещё и секретные все. Остаётся только надеяться на добросовестность исполнителя. Там пора наводить порядок, и, естественно, решения должны изменить и характер взаимоотношений между Министерством обороны, разработчиками военной продукции, военной техники и производителями.

Пойдём дальше.

С.ГУРИЕВ: Я хотел бы поддержать Дмитрия Олеговича. Я по долгу службы общаюсь со студентами, с молодёжью, должен сказать, не только в старшем поколении, но и среди молодёжи никто не верит в то, что наши бывшие вероятные противники осуществляют поставки по гособоронзаказу силами частного бизнеса. На вопрос, сколько государственных компаний в Америке работает над ВПК, люди думают, что существенная доля американского ВПК – это государственные компании, никто не верит в то, что они все частные.

Д.МЕДВЕДЕВ: Потому что у нас всегда была такая структура.

И ещё одна вещь, о которой я не сказал, просто Вы меня на мысль навели. Мы понимаем, насколько это чувствительная сфера, помимо оборонных интересов страны. Это же огромное количество людей, которые там работают и которые, естественно, очень внимательно отслеживают все комментарии по поводу нашей техники, по поводу того, что современное, а что не очень современное, что будут покупать, чего не будут покупать. Поэтому, конечно, это нужно тоже учитывать.

С.ГУРИЕВ: Хорошо.

Я хотел предоставить слово Дмитрию Янину.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста.

С.ГУРИЕВ: Дмитрию Янину, председателю правления Международной конфедерации обществ потребителей. Собственно, главного бенефициара конкуренции.

Д.ЯНИН: Добрый день, уважаемые участники!

Добрый день, Дмитрий Анатольевич! Члены Правительства! Игорь Юрьевич!

Я думаю, что только 11 процентов потребителей посчитали, что Правительство России, борясь за права малого, среднего, крупного бизнеса с государством, с недобросовестными конкурентами, действует в их интересах, в интересах простых людей, простых потребителей. Может быть, это связано с тем, что, когда проводился опрос, Федеральная антимонопольная служба не возбуждала новых расследований по расценкам роуминга или не трогала бензин какое-то время. И это отразилось в информационном поле. Но, может быть, дело и в другом? Что, когда выстраивается та или иная реформа в том или ином секторе, когда министерство планирует что-то изменить, она забывает о финальном бенефициаре всех этих процессов – это потребитель.

Дальше. На мой взгляд, ключевая проблема строится на аксиомах, которые стали известны ещё 50 лет назад. Вот 50 лет назад впервые в истории президент большого государства, Президент Кеннеди, пришёл в Конгресс и озвучил базовые права потребителей: право на свободный выбор потребителя, на конкуренцию – это базовое право потребителя. К сожалению, когда реформируется та или иная отрасль, чиновники забывают о том, чтобы у человека в конце этой реформы получилось право проголосовать ногами, уйти от дорогого поставщика, уйти от поставщика, который оказывает некачественные услуги, и тем самым влиять на рынок.

В России, я приведу несколько примеров, мы все с вами являемся жертвами того, что мы не можем поменять сотового оператора при сохранении телефонного номера. 60 стран в мире это внедрили, в России мы привязаны к нашему оператору с нашим телефонным номером. В России, несмотря на то что была проведена реформа электроэнергетики, финально гражданин не получил право выбрать энергосбытовую компанию, он не имеет права отреагировать на хамство в центре обслуживания выбором конкурента. Это возможно технологически, и у нас конкуренция идёт только лишь за больших потребителей, за Московский метрополитен, а москвичи или питерцы для энергосбытовых компаний не интересны. Если происходит передача, борьба за потребителя, то людей передают как крепостных. Несколько лет назад у нас два округа Москвы решением предыдущего мэра отошли от одной энергосбытовой компании к другой, их даже не спросили, это ситуация, которая до XIX века была абсолютно нормальной, но в XXI веке решать за нас, кому платить, это немножко странно.

Третий момент. Мы все с вами, получая платёжный документ за ЖКХ, – у нас нет возможности всё это безобразие, которое нам ежемесячно вписывают, вычеркнуть и не оплачивать. В Москве мы все платим за радиотрансляцию, ФАС московский бьётся с этим, но там есть ГУП, который по доллару в месяц с каждой квартиры снимает, получает спокойно 10 миллионов долларов. Куда надо, вкладывается, в тех или иных партнёров, коллег. Но, по сути, бизнес на той услуге, которой нет. Мы не можем, например, из этой платёжки выключить антенну, причём у нас там уже три спутника или кабельный канал, но мы всё равно платим, потому что издержки по отключению, которые нам установили, в том числе и регуляторы, такие, что надо явиться лично, подать заявление, оплатить отключение. Это может стоить несколько сотен рублей. Ты понимаешь, что экономически это нецелесообразно. Поэтому у меня резюме.

Дмитрий Анатольевич! Уважаемое «Открытое правительство»! Уважаемые господа министры!

Первое. Целеполагание. Если за какую-то отрасль браться, финальная точка должна быть там, где это возможно. Мы не берём оборону, там заказчик у нас другой. А может быть, и такой же. Но где есть возможность обеспечить среду, при которой человек может «голосовать ногами», в хорошем смысле этого слова, наказывать за некачественные услуги, нужно это делать.

Мы прекрасно осознаём, что сейчас тренд на вовлечение ассоциации бизнеса в диалог. Мы также считаем, что группы потребителей при экспертизе на ОРВ должны принимать участие в этом обсуждении… Ну, мы прекрасно понимаем, что вы хотите поднять ту или иную индустрию, но есть баланс интересов. И часто, поднимая ту или иную отрасль, ущемляются права потребителей. И эта процедура в рамках ОРВ, она уже видна. По заключениям мы по крайней мере можем это прочитать. Я считаю, что эта публичность должна быть и в рамках разработки правительственных актов. Почему, если министерство разработало законопроект и уже вывесило на свой сайт, оно не публикует отзывы коллег? Потому что коллеги иногда, вот по табачному закону Минздрава, разнесли его вдоль и поперек. Причём первоисточник этого текста оказался внутренним документом одной табачной компании. Просто в один день три министерства послали абзацы из первоисточника от табачной компании. Если бы это всё публиковалось в интернете, мы бы все это увидели и сказали, что, ребята, у вас либо шоу экстрасенсов, кода вы пишете одни и те же аргументы против своего же коллеги, своего же министра, или здесь другой элемент. Поэтому прозрачность, вовлечение потребителей и нормальное целеполагание, что в конечном бенефициаре от конкуренции – это потребитель. Спасибо.

С.ГУРИЕВ: Спасибо большое. На самом деле это очень важно. И те слова, которые употреблял Дмитрий, могут казаться слишком резкими, особенно «мобильное рабство», которое звучит примерно как оксюморон. Как может быть рабство в мобильном секторе? Это тот самый сектор, где конкуренция принесла огромные выгоды потребителям. И, тем не менее, это вполне конкретное решение, вполне конкретный механизм, например, обеспечить более низкие издержки голосования ногами, более высокий уровень конкуренции. И, может быть, в частности, мы об этом говорили несколько раз, может быть, наши люди не видят пользы от конкуренции, потому что они её, эту самую конкуренцию, пока не видят. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Что по мобильному рабству предлагаете? Оставаться рабами или всё-таки свергнуть рабовладельцев?

С.ГУРИЕВ: Наши предложения не всем присутствующим здесь коллегам нравятся, но предложение отменить мобильное рабство, а именно обязать бесплатный переход с сохранением номера.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это можно сделать или нет, Игорь Юрьевич?

И.АРТЕМЬЕВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич, абсолютно точно это возможно сделать. Уже три с лишним года об этом идут разговоры с Министерством связи. Нам нужно употребить власть, издержки самих компаний минимальны.

Д.МЕДВЕДЕВ: Давайте тогда так поступим. Подготовим моё поручение Министерству связи и многократно упоминавшейся здесь Генеральной прокуратуре.

И.АРТЕМЬЕВ: Дмитрий Анатольевич, там ещё госзаказ превращается в ерунду из-за того, что все привязаны к своим номерам. Когда организации или заводы, большие коллективы проводят тендеры для того, чтобы взять новую компанию с лучшими условиями, это невозможно, потому что все хотят свои номера сохранить, и поэтому эти тендеры превращаются в фарс.

С.ГУРИЕВ: Спасибо большое.

Пойдём дальше. Виктор Климов – депутат Госдумы, представитель «Опоры России».

В.КЛИМОВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

За последние несколько лет политика по развитию малого и среднего предпринимательства в целом у нас оказалась сформированной, и базовый закон оброс системой нормативных актов, которые не только сформулировали направления этой политики, не только приоритеты, но и прописали её в достаточной степени инструментально. Однако упрямые цифры и упрямая статистика показывают, что, к сожалению, те темпы, которыми растёт малый бизнес, наверное, не позволят достигнуть цели, сформулированной Вами, Дмитрий Анатольевич, к 2020 году обеспечить 60 процентов занятости именно в малом и среднем предпринимательстве.

Д.МЕДВЕДЕВ: А сколько у нас сейчас, 21 процент?

В.КЛИМОВ: Да, примерно 21–22 процента занятых.

Более того, сформулированная цель сегодня не очень понятно, как достижима, во всяком случае для экспертов, поскольку для предпринимательского сообщества понятно, что эти 60 процентов занятости не наступят вдруг в 2020 году, понятно, что к этому нужно двигаться каким-то образом последовательно, и что каждый год должен иметь свои показатели.

Это не вопрос того, что политика сформирована плохо, и того, что государственная программа недостаточна или что мы плохо боремся с административными барьерами. Это всё делается благодаря усилиям и предпринимательского сообщества, и в первую очередь Министерства экономики.

Вопрос в другом – вопрос в том, что предпринимательство и малый бизнес, может быть, гораздо более чувствительны к предпринимательскому климату, к институциональной среде, которая есть в стране. И этот разговор, который сегодня идёт, на самом деле очень показателен.

У государства есть не так много инструментов для стимулирования развития малого и среднего бизнеса, и один из них – это, безусловно, государственный заказ, о котором сегодня говорили коллеги. Я полностью поддерживаю все идеи, которые есть по оборонному комплексу. Действительно, это нормально, когда малые компании являются поставщиками. Очень важно, чтобы малые компании не только смогли прозрачно получать государственные заказы, но также чтобы государственные заказы, выдаваемые крупным компаниям, крупным корпорациям, были обременены вот этой нормой, чтобы малый бизнес и там мог поучаствовать.

Вторая вещь, которую государство, безусловно, может делать и с помощью чего развивать малое и среднее предпринимательство, – это институциональные реформы. Мы все с вами переживаем время, когда государство последовательно уходит из сферы ЖКХ, а теперь и из сферы образования и здравоохранения. Это очень важно, каким образом пойдут эти реформы и каким образом они создадут или не создадут пространство и возможности для малого бизнеса. И в этом смысле это вызов не только государству, это вызов и предпринимательскому сообществу, потому что, например, реформа ЖКХ в этом смысле очень показательна.

Когда в 90-х годах это началось, стало можно приватизировать, и частный бизнес мог прийти, бизнес оказался не готов. И в ЖКХ получалась такая псевдореформа, в которой бывшие директора ДЭЗов и ЖЭКов приватизировали предприятия, и сформировалась вот эта совершенно неконкурентная среда. Очень хотелось бы, чтобы реформы двух других институтов прошли иначе, и чтобы там и бизнес-сообщество подготовилось, и государство создало соответствующие условия, чтобы там образовались возможности для малого бизнеса.

Ещё одна тема, которую, считаю, важно поднять. Вот усилия по развитию малого бизнеса рассредоточены сегодня по разным министерствам, как на федеральном уровне, так и в регионах. И очень важно, чтобы они неким образом координировались, потому что в отсутствие координации, например, происходит следующее. Когда сельхозпроизводитель, если у него в объёме производства больше 30 процентов образуется переработки, теряет возможность в получении субсидий как сельхозпроизводитель. Это же неправильно, мы не умножаем в данном случае, мы делим.

Несколько очень важных тем, по которым нужно принимать конкретные, на мой взгляд, решения.

Первое. Несколько лет назад государство, власть приняли принципиальное решение, политическое решение о наделении малого бизнеса собственностью. Федеральный закон №159 со скрипом, сначала с прямыми нарушениями, потом постепенно как-то это нормализовалось с участием бизнес-сообщества и прокуратуры, позволил приватизировать арендованные помещения примерно 30 тысячам малых предприятий. Это на порядок меньше, а может быть, и на два, чем количество наших арендаторов.

И сегодня у нас ситуация следующая. Региональные и муниципальные власти вот это имущество, которое было, вообще говоря, по 131-му закону непрофильным, его спрятали в так называемые перечни, целевые перечни для развития малого бизнеса. А некоторое имущество даже в перечень не спрятали, потому что по закону там если 500 метров позволено приватизировать, 1000 – уже нет, значит, это помещение не нужно даже и в перечень прятать. Имущество всё осталось и сдаётся в аренду. В перечнях более цивилизованно, вне перечней менее цивилизовано. То есть практически в карман тому чиновнику, который определяет сегодня возможность сдачи в аренду этого помещения.

Сегодня Минэкономики подготовлен законопроект, и бизнес-объединение, «Опора России» участвовали в этом. Принципиальная вещь, которую нужно сделать, – это дать возможность выкупать малым арендаторам помещения из этих самых муниципальных перечней, а также из имущества, которое находится на балансах МУПов и ГУПов, куда это имущество тоже быстренько после введения в силу 159 закона попрятали.

Там есть много всяких нюансов, которые тоже нужно решить в ходе этого вопроса. Но это, Дмитрий Анатольевич, принципиальный вопрос. Если сегодня мы продолжим консультации с регионами, регионы будут всегда против.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я услышал.

В.КЛИМОВ: Это вопрос политический, по нему можно двигаться.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, давайте двигаться по перечню.

В.КЛИМОВ: Ещё одна очень важная тема – это местное самоуправление. Сегодня именно малый бизнес настаивает на том, чтобы налоги от малого бизнеса перешли все в бюджеты местного самоуправления, поскольку только тогда образуется эта логичная связка, когда глава местного самоуправления заинтересован в развитии компаний, работающих на его территории.

Третья важная тема – это тема, связанная с предпринимательством. Сегодня интернет, эта информационная среда, существенно меняет мир и позволяет огромному количеству людей организовывать свою жизнь и занятость иным способом. Сегодня даже бизнесы, которые не представлены в интернете, имеют возможность коммуницировать с работниками, с заказчиками, с поставщиками через этот самый интернет.

Сегодня у нас огромное количество людей, так называемое самозанятое население, это и фрилансер-айтишники, и домработницы, и няни, и гувернантки, строители, которые делают нам квартиры, и много-много других работают фактически в нелегальном пространстве. Это люди, которые уже вступили на путь этой самозанятости, сделали этот первый шаг к предпринимательству, но сегодня они государству не видны.

На мой взгляд, очень важно не с точки зрения фискальной, а с точки зрения введения этих людей в легальную экономику предложить для них некий специальный режим, возможно, это будет патент, покупка которого будет одновременно и регистрацией, и уплатой налогов на определённый вид деятельности на определённый период. Безусловно, к этому вопросу нужно прийти сразу после того, как мы закончим патент для бизнеса, чтобы не затормозить этот важный закон, который долго обсуждался.

И последнее. Сегодня Вы говорили про то, что необходимо стандарты бухгалтерской отчётности, возможно, даже отменить. У нас, к сожалению, происходит совершенно обратное: в результате изменения закона о бухгалтерской отчётности со следующего года субъекты малого предпринимательства, находящиеся на специальных налоговых режимах, на ЕНВД и на УСН, обязаны будут вести эту бухгалтерскую отчётность, а у них такого обязательства не было, то есть это опять дополнительные у нас образовались барьеры. И то же самое происходит у нас с положением Центрального банка, которое вдруг в конце прошлого года ввело обязательные нормы ведения кассовых операций для индивидуальных предпринимателей. Тоже дополнительная работа, дополнительные ресурсы, и, в общем, это не повышает конкурентоспособность, а с точки зрения кассовых операций и контроля за ними вообще рабочая группа обсуждала вопрос, а нужно ли это контролировать, ведь это очевидный рудимент системы советской экономики, какое кому дело, сколько денег в кассе у бизнеса. Спасибо.

C.ГУРИЕВ: Есть ещё несколько выступающих, но я думаю, что действительно все устали, мне подают сигналы, что всем пора идти. Очень много выступающих ещё хотят выступить.

Д.МЕДВЕДЕВ: У нас сколько ещё презентаций?

C.ГУРИЕВ: У нас есть ещё одна презентация на семь минут и ещё очень много желающих выступить. У нас есть желающие выступить с места.

В.НОВИКОВ: Дмитрий Анатольевич, Сергей Маратович, уважаемые коллеги!

К римскому императору однажды обратились два певца с просьбой рассудить, кто из них лучше поёт. Римский император, выслушав первого певца, присудил победу второму, полагая, что тот не может петь хуже.

Эта логика прослеживается во многих решениях по экономической политике, в том числе по вопросам конкуренции. Очень часто, когда обнаруживается, что конкуренция плохо поёт, что когда конкуренция приводит к чьему-то увольнению или к чьему-то разорению, Правительство присуждает победу ограничивающему эту конкуренцию регулированию, не обращая внимания на то, что это регулирование может приводить к ещё большим проблемам, чем та проблема, которую Правительство прежде собиралось решить.

Этот подход подрывает цельность экономической политики, с одной стороны, в области конкуренции, исходя из целей конкуренции, исходя из желания снизить цены, Правительство год за годом ужесточает антимонопольные законы. При этом на данный момент международное сопоставление не показывает, что жёсткость антимонопольных законов приводит к снижению цен.

В то же время Правительство поддерживает исключительно высокие по мировым меркам импортные пошлины. Причём цель этих пошлин состоит ровно как раз в том, чтобы ограничить конкуренцию, в данном случае иностранную, и в том, чтобы повысить внутренние цены.

Эта политика обходится российскому потребителю достаточно дорого. По грубым моим прикидкам, масштаб перераспределения от потребителей продовольствия в пользу производителей составляет 750 млрд. рублей в год. Нужно сказать, что страдают не только потребители, но и другие производители. Дело в том, что у потребителей элементарно оказывается меньше денег на покупку товаров. То, что в конечном счёте потери общества в целом превышают выгоды защищаемых отраслей, являются одним из самых, пожалуй, обоснованных выводов экономической теории.

В Американской экономической ассоциации, которая является самой крупной и авторитетной, 93 процента членов считают, что импортные пошлины и квоты обычно вредят экономике. Если думать о приоритетах в отмене пошлин и квот, то, на мой взгляд, этим приоритетом должна являться отмена пошлин и квот в отношении социально значимых товаров согласно уже утверждённому Правительством списку. С одной стороны, это товары, относительно которых признано, что они являются наиболее важными для наиболее бедных людей, в то же самое время это те товары, где интересами потребителей Правительство жертвовало особенно активно. Пошлины на большинство подобных товаров значительно выше и без того уже немаленьких 10 процентов в среднем по экономике.

Характерно, что, по данным опроса ФОМ, это замечают потребители. И среди самых бедных людей только 13 процентов думают, что Правительство отдаёт приоритет потребителям перед производителями, и 35 процентов уверены в обратном. Стоит добавить, что отмена пошлин предоставит деньги и для решения социальных проблем в этих самых разоряющихся отраслях. Американские исследования показывают, что сохранение одного рабочего места при помощи пошлин обходится примерно в 300 тыс. долларов в год, что в шесть раз больше, чем средняя годовая зарплата рабочего. Этих денег в большинстве случаев окажется достаточно либо для переобучения, либо для прямой социальной поддержки.

Отмена пошлины на социально значимые товары является крупным, но всё-таки разовым решением. Наряду с этим требуется и более системная работа по переключению процесса принятия решения с преимущественного акцента на защиту интересов потенциально разоряющихся производителей на защиту интересов потребителей и общества в целом.

Иногда этому могут препятствовать какие-то недостатки в политической системе. Но, как мне кажется, во многих случаях проблема в нехватке информированности, и эту проблему нехватки информированности можно исправить при помощи оценки регулирующего воздействия.

За последнее время в области оценки регулирующего воздействия кое-что уже было сделано. А по ряду видов нормативных актов эта оценка является обязательной, то есть Минэкономразвития обязано готовить заключение. Но наряду с этим требуются дополнительные шаги, требуется, на мой взгляд, совершенствовать форму заключения об оценке регулирующего воздействия (ОРВ). В частности, требуется включить в эту форму сведения о соблюдении требований статьи 55 Конституции. Если закон каким-то образом ограничивает права предпринимателей, авторы законопроекта должны напрямую указывать, какую именно конституционно значимую цель законопроект преследует. Более того, согласно той же статье Конституции авторы законопроекта должны убедиться в том, что они выбрали наименее обременительную меру регулирования.

Наряду с совершенствованием формы необходимо распространять и действие. Заключение об ОРВ, в частности, нужно сделать обязательным для всех экономических законопроектов.

Кроме того, мне кажется важным внимательно изучить инициативу, которая разработана в рамках экспертной группы о «Стратегии-2020». Инициатива состоит в создании особого государственного органа, который привлекал бы академических экономистов с хорошей репутацией для выборочной оценки особо важных законопроектов.

И наконец, кроме этого, в области оценки регулирующего воздействия желательно распространить практику ретроспективной оценки регулирующего воздействия, то есть оценки последствий принятия законов. Такая оценка должна касаться, во-первых, наиболее важных и знаковых законопроектов, с другой стороны, кроме того, эта оценка должна распространяться на законы, в которые Правительство инициирует поправки.

На мой взгляд, знаковым решением в этой связи было бы проведение ретроспективной оценки регулирующего воздействия в отношении закона о торговле. Это одна из наиболее противоречивых инициатив в конкурентной политике последнего времени. Против неё выступали многие экономисты, говоря о разного рода неблагоприятных последствиях как для потребителей, так и для производителей. Были серьёзные претензии и со стороны общества потребителей, были обращения ведущих экономистов в Государственную Думу с просьбой не принимать этот закон. В частности, одним из подписавших это обращение был Сергей Гуриев.

С другой стороны, сторонники закона утверждали, что этот закон поможет производителям и приведёт к снижению цен. В частности, глава профильного комитета Государственной Думы утверждал, что этот закон в течение первого года своего действия приведёт к снижению цен на 15 процентов, а в течение следующих нескольких лет цены снизятся ещё на 25 процентов.

Как мне кажется, свидетельств того, что цены снизились подобным образом, нет. Что же касается производителей, то исследования, в том числе проведённые Высшей школой экономики, показывают, что жёсткость требований по отношению к производителям только увеличилась, то есть производители, по всей видимости, пострадали. Таким образом, как мне кажется, жизнь скорее подтверждает правоту экономистов.

Однако некоторое время назад ФАС инициировала новые поправки в этот закон, которые призваны закон в дальнейшем ужесточить. Как мне кажется, это ещё одна причина провести оценку регулирующего воздействия перед тем, как принимать решение по поводу этих поправок. Было бы хорошо разобраться в том, как этот закон работает, и только после этого принимать решение, стоит ли закон дальше ужесточать, или наоборот.

Мне кажется верным этот закон отменить. На мой взгляд, если Правительство согласится на проведение этой оценки регулирующего воздействия и на её общественное обсуждение, это, наряду с отменой пошлины на социально значимые товары, будет ещё одним знаковым решением, которое покажет, что Правительство, в отличие от того самого римского императора, готово выслушать обоих и при необходимости признать свои ошибки.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

C.ГУРИЕВ: Мы действительно очень долго работаем, Дмитрий Анатольевич, у нас есть очень много выступающих, это очень сложная проблема, как Вы поняли.

Д.МЕДВЕДЕВ: Давайте предоставим слово тем, кто точно решил сегодня высказаться, во что бы то ни стало.

C.ГУРИЕВ: Но таких людей много, Вы видите. Давайте Сергею Алексашенко дадим слово.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста, конечно. У меня ещё тут кое-чего можно было откомментировать. Пожалуйста.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Дмитрий Анатольевич, у меня короткий разговор. На самом деле про банковскую систему, мы договорились, что отраслевые сюжеты не будем рассматривать. Но когда 60 процентов банковской системы принадлежит государству, контролируется государством, это ненормально, это сдерживает инвестиции, это сдерживает рост экономики и, к сожалению, ситуация ухудшается, потому что госбанки забирают всё больше и больше места в экономике.

Вам будут долго рассказывать, что приватизировать госбанки нельзя, что это сложно, что это долго, что к 2015 году – 25 процентов, там 51 процент, а потом ещё 7 лет, а потом ещё 15 лет. Неправда. Я вам готов дать сразу два рецепта по двум банкам. И это быстро поменяет ситуацию в экономике.

Первый называется «Внешэкономбанк». Банк развития. По закону должен заниматься развитием экономики, финансировать государственные проекты. Он занимается коммерческой деятельностью, он занимается коммерческой банковской деятельностью, конкурирует со всеми остальными банками. У него в собственности четыре банка, которые занимаются тем же самым. Запретите ему заниматься коммерческой деятельностью, пусть он занимается только развитием, а банки свои продаст до конца года. Это сделать просто. Банки стоят копейки, они маленькие. И денег на них надо. Одни убытки.

Второй банк, не менее известный. Банк ВТБ. С чем, с чем, а с этим банком государство поимело проблем выше крыши. Оно ему даёт деньги, а он приходит опять, даёт, опять. Разделите банк на хороший и плохой. Вот как было принято в условиях кризиса. Про плохие активы банка ВТБ знают все. И Вы знаете лучше всех, наверняка у Вас информации хватает. Поделите банк. Возьмите плохой банк государству, а хороший отдайте акционерам. Если Вам хороший банк понравится, оставьте государству 25 процентов и продайте их к 2015 году. Вот и всё. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

C.ГУРИЕВ: Спасибо, Сергей. У нас ещё была Анна Однолько, пожалуйста. Только буквально две минуты, если можно.

А.ОДНОЛЬКО: Я предприниматель с 1999 года, тот пресловутый бухгалтер. Я занимаюсь бухгалтерским учётом.

Д.МЕДВЕДЕВ: Один из трёх миллионов.

А.ОДНОЛЬКО: Из пяти.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пяти, пяти миллионов, да.

А.ОДНОЛЬКО: Да, я занимаюсь бухгалтерским учётом для самых мелких предпринимателей. В моей фирме всего 15 человек. Мы обслуживаем порядка 200 предпринимателей, 30 юридических лиц.

Так вот, я хочу сказать об очень наболевшем налоге – как нам стало плохо жить, самым маленьким предпринимателям, с отменой ЕСН. Если смотреть по моей фирме, у меня возросли расходы на 20 процентов. Это очень много для нас. Анализируя работу предприятий, которые мы обслуживаем, мы просто провели аналитику. Фонд оплаты труда в 2010 году (тот, который декларируется) был намного больше, чем в 2011 году. Из чего я могу сделать вывод, что многие предприниматели уходят в «серую», переводят работников на частичную занятость, а многие предприниматели просто закрылись.

Так вот у меня большая просьба от имени всех предпринимателей, Дмитрий Анатольевич, может быть, есть возможность вернуться к рассмотрению уменьшения страховых взносов. У нас очень большая просьба к Вам. Спасибо.

C.ГУРИЕВ: Спасибо большое.

Ну что, мне кажется, давайте дадим время Вам ответить.

Д.МЕДВЕДЕВ: Нет, давайте так, пусть все, кто хочет высказаться, но совсем коротко, выскажутся, а потом я уже подведу итоги.

C.ГУРИЕВ: Андрей [Яковлев], совсем коротко, если можно.

А.ЯКОВЛЕВ: Добрый день! Андрей Яковлев из Высшей школы экономики.

Короткий комментарий по поводу того, кто будет реализовывать те решения, те поручения, которые возникли по итогам сегодняшнего совещания. На самом деле это будут делать чиновники, сидящие на средних и нижних этажах в иерархии. Мне кажется, что предположение, что выданное им поручение, установленный KPI [ключевые показатели эффективности] автоматом приведут к результату, является иллюзией.

В этой связи каким образом создавать стимулы для людей, работающих на этих самых нижних и средних этажах? Да, говорилось, допустим, про госкомпании, необходимость сокращения доли государства и так далее. В моём понимании это вопрос идеологии, и, вообще говоря, я лично не считаю, что везде присутствие государства – это плохо. При этом когда люди спорят про идеологию, то это нормально, но когда у людей при этом за спиной стоят материальные интересы (они сегодня здесь упоминались, тот же пример с табачными компаниями и так далее) – это другой вопрос.

На мой взгляд, вообще говоря, главным ограничением конкуренции в Российской Федерации сегодня является как раз сращивание представителей государства на разных уровнях, прежде всего на нижних и средних, с конкретными компаниями, которые работают в отраслях, на рынках. Я понимаю, что этот сюжет на самом деле обсуждался, видимо, в той или иной степени на прошлом заседании, которое было про коррупцию. Но то, что я мог видеть и слышать, там был разговор про контроль за расходами чиновников, и уже есть законопроект соответствующий, у меня он вызывает определённые вопросы и претензии, но есть.

Другой сюжет связан с конфликтом интересов, который, на мой взгляд, надо также начинать регулировать. И если в этой сфере будут введены понятные правила игры, причём не назад, а вперёд, скажем, с 1 января 2013 года будет известно, что при недекларировании конфликтов интересов или при расхождении между расходами и доходами люди будут освобождаться от должности, например, по недоверию. Это будет механизмом, очищающим систему. Поскольку если мы меняем правила игры, но не очищаем систему от недобросовестных людей, к сожалению, система работать не будет.

Теперь в отношении того, как всё-таки стимулировать тех, кто добросовестный, поскольку опять же сейчас система на самом деле очень неоднородна – есть люди коррумпированные и люди честные. Чтобы все реформы, которые здесь сейчас обсуждаются, могли начать работать, надо, чтобы были команды чиновников адекватных, компетентных и добросовестных на средних и нижних этажах, способные эти реформы реализовывать.

Таких чиновников на самом деле немного. Именно поэтому, на мой взгляд, надо идти по схеме экспериментов, когда вот, принимая определённое решение, мы пытаемся найти в конкретном секторе или в конкретном регионе, или регионах, команды, которые могут его реализовать, одновременно создавая механизмы стимулирования этих команд. Если они это реализовали, они получают продвижение, поощрение, там можно обсуждать. Это будет приводить к тому, что будет возникать определённая социальная база в самом госаппарате для реализации этих вещей.

Последний момент, но тоже существенный, к вопросу по дискуссии про уполномоченного. Я согласен с аргументами, которые Вы озвучили по поводу того, что есть прокуратура, есть система, есть как бы вот механизмы, зачем придумывать пятое колесо? Но есть проблема помимо личных интересов материальных, проблема ведомственных интересов. И, насколько я могу судить, у нас сейчас тоже идут некие исследования, в том числе по правоохранительной системе, очень многие негативные вещи сегодня порождаются не коррупцией, порождаются некой ведомственной логикой, «палочной отчётностью» и так далее.

И я лично выступаю за появление вот этого уполномоченного в качестве отдельной структуры по простой логике. Вот пример: появление Следственного комитета как структуры, независимой от прокуратуры, привело к тому, что они стали конкурировать друг с другом. И наиболее одиозные факты стали выноситься на широкую публику. И, в общем, наиболее одиозные люди стали системоочищаться. Я предполагаю, что да, на самом деле, с точки зрения как бы логики лучших институтов, появление отдельного института уполномоченного – это пятое колесо. Но если это будет отдельное ведомство со своим ведомственным интересом, на самом деле отличающимся от интереса прокуратуры и Следственного комитета, то тогда это будет способствовать опять же очищению системы.

Спасибо.

А.ИДРИСОВ: Коротко в дополнение по оборонно-промышленному комплексу, просто мы немножко внутри находимся проектов, поэтому видим.

Фундаментальная проблема, которую мы видим сейчас в оборонно-промышленном комплексе, о ней вскользь говорилось, она заключается в том, что конкурируют не самолёты на рынке, не танки, не ружья, не ракеты, конкурируют эффективные корпорации. Поэтому когда страны ставят перед собой задачу построить эффективный танк или самолёт, они обеспечивают поддержку процессу построения корпорации мирового класса. Корпорация мирового класса не может быть хронически убыточной, сидеть на государственных дотациях. То есть то, о чём говорилось, это просто фундаментальная проблема, которая просто должна быть решена, должны быть нормальные государственные заказы, и никаких прямых дотаций, которые разрушают корпоративное управление и делают корпорацию инвестиционно непривлекательной. Это первое.

Второе. Вертикально интегрированные структуры. От невежества, у нас эта цель была заявлена, мы строим вертикально интегрированные структуры. Так вот, к сведению, лет 20 вертикально интегрированных структур уже не существует в машиностроении, они просто не могут выжить. Мы же до сих пор строим, у нас есть такой госзаказ «20 плюс один», что это означает? Если у меня всё делается на моём дворе, то мне Министерство обороны начисляет 20 процентов рентабельности. Если я закупаю у кого-то из сторонних поставщиков, у малых предприятий, то мне начисляется 1 процент рентабельности, засчитывается. Как вы думаете, к чему будут стремиться наши корпорации? Поэтому в «Авиапроме» авиационные корпорации стараются делать изделия из титана, то есть базовые материалы брать и перерабатывать, то, чего в мире нигде не происходит. Поэтому, безусловно, требуется существенное изменение регулирование в части гособоронзаказа, в части, кстати, ВТС, где огромные премии и уходят на ВТС, в мире нигде столько не тратят на продажу изделий. И нет доступа к финансированию. Доступа к финансированию, которое будет приемлемо по цене и будет делать наши корпорации прибыльными. Когда мы будем иметь прибыльные корпорации, мы будем иметь возможность построить корпорации мирового класса, и тогда у нас появятся классные и конкурентоспособные продукты.

Спасибо.

C.ГУРИЕВ: Спасибо большое. У нас есть ещё десяток выступающих.

Д.МЕДВЕДЕВ: Давайте, наверное, потихонечку завершать. Я просто всегда стараюсь дать возможность высказаться.

Ну что? Давайте чтобы по справедливости, ещё три выступления, и уже финиш.

C.ГУРИЕВ: Хорошо.

Ц.ШАМЛИКАШВИЛИ: Добрый день. Мы сегодня говорим о защите бизнеса, о защите конкуренции. И здесь представители бизнес-сообщества. Я бы хотела сказать, что на самом деле очень часто спасение утопающего – это дело рук самого утопающего. И на сегодняшний день у нас есть институт медиации, который урегулирован законом о медиации, мы сегодня говорили о необходимости совершенствования нашей правовой системы и, в частности, судебной системы. Так вот развитие института медиации и использование бизнесом, действительно широкое использование этого института бизнесом, поскольку медиация позволяет, освобождая бизнес от коррупционных элементов, принимать решения, думаю, что это было бы и способом санации и усовершенствования правовой системы. И в то же время показало бы и обществу, что бизнес готов применять действительно инновационные институты, способствующие модернизации. Спасибо большое.

C.ГУРИЕВ: Пожалуйста, Наталья и Леонид.

Н.ВОЛЧКОВА: Здесь приводили на первом слайде (потом повторяли слайд) опрос ФОМом населения, кого поддерживает государство. Мы проводили опрос госслужащих в шести федеральных ведомствах и одном ведомстве региональном в 20 российских регионах. И мы тоже задавали этот вопрос, как чиновники самого низшего уровня считают, кого они поддерживают, реализуя те или иные реформы. Мы задавали им вопросы не только о предпринимателях и населении, но и о государстве. И вот госслужащие стоят на защите интересов государства. В большей степени особенно в этом смысле отличает налоговая [инспекция], там до 90 процентов стоят на защите интересов государства и воспринимают бизнес в этом смысле как того, кто посягает на интересы государства. Это один аспект, который тоже нужно иметь в виду, формулируя, меняя стимулы госслужащих, в частности, для улучшения конкуренции.

Очень важный вопрос, что эти самые госслужащие будут реализовывать реформы. Андрей Яковлев очень правильно заметил, что с коррупцией мы боремся, но, к сожалению, есть ещё один аспект, который часто неотличим от коррупции, – это просто невежество, юридическое невежество [чиновников] в первую очередь. Потому что эти самые инспекторы, которые приходят с проверками, в принципе, занимаются тем, что реализуют закон.

Мы спрашивали о том, как чиновники знают закон, самых рядовых инспекторов, которые приходят с проверками как с пожарными, так с санэпидемическими и налоговыми проверками. Мы задавали банальные вопросы: сколько дней может продолжаться проверка, какие санкции возможны, то есть самые базовые вещи, что является инструментом их работы. По некоторым вопросам (например, лицензии) до 50 процентов инспекторов не знают базовых положений закона. В этом случае мы не отличим коррупцию от незнания. Кстати говоря, в наших исследованиях было показано, чем больше чиновников неправильно отвечают на эти вопросы, тем больше нарушений закона, связанных со снижением административных барьеров, в этих регионах происходит.

Поэтому в этом смысле, если мы сейчас в стране реализовали ЕГЭ для школьников. [Нужно] ЕГЭ для госслужащих, регулярное тестирование по базовым положениям закона. Потому что, не имея юридического знания этими самыми рядовыми инспекторами, правильного знания законов, мы не можем гарантировать, что реформа будет реализована в правильном направлении.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: И последний Леонид Казинец. Пожалуйста.

Л.КАЗИНЕЦ: Мы говорили про предложения рабочей группы в области строительства, что немаловажно. Я просто один тезис скажу, который очень базовый и по которому мы не находим зачастую поддержки во многих министерствах. Мы говорим о том, что собственность на средства производства и землю – это основа предпринимательства. У нас огромное количество земли, большая часть избыточно находится в государственной собственности до сих пор. Если по имуществу, предприятиям и по недвижимости это продвигается куда-то, то по земле – никуда. У нас сегодня земля не откадастрирована, потому что Земельный кодекс принуждает заявительный порядок кадастрирования. Государству не интересно, что у нас находится, что есть, чего нет, просто не кадастрируется земля.

Муниципалитеты и мэрии городов не выполнили пять распоряжений Правительства подряд о том, что они должны принять документы территориального планирования. Последнее распоряжение было до начала 2012 года. Опять не выполнено. Не делается это с понятной целью: контроль над земельными ресурсами страны для мэров, муниципалитетов – это контроль над потоками и принятиями решений. Земля избыточна, муниципалитеты тратят деньги на то, чтобы её обслуживать, содержать, убирать и всё такое прочее, не продают.

Кроме того, утверждается, что нет денег на кадастрирование, при этом стоимость проведения Дня города в некоторых небольших городах больше, чем в Париже, но денег на кадастрирование и территориальное планирование нет, как не было.

Ещё раз. Самый главный вопрос в области строительства, один из основных – это приватизация избыточной земли, [находящейся] в собственности как государственных структур, так муниципалитетов и городов. Избыточность десятикратная. Для того чтобы основные функции выполняли органы самоуправления, им нужно земли примерно в десять раз меньше, чем они пытаются у себя удержать всеми способами.

C.ГУРИЕВ: Спасибо большое.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Теперь уже точно будем завершать.

Уважаемые коллеги!

Во-первых, всем большое спасибо за интересные презентации, хотя это всегда занимает много времени, и, конечно, усталость нарастает. Всё равно хочу сказать, что абсолютное большинство того, что говорилось, было интересным, и, смею высказать своё мнение, это всё-таки реализуемо.

Я с упорством, достойным, наверное, лучшего применения, закончу с теми презентациями, которые были, потому что у нас задача всё-таки не только друг друга послушать – она вполне технологическая, в противном случае не было бы смысла создавать «Открытое правительство».

Малая приватизация и быстрые меры для малого бизнеса. В принципе, из того, что называлось, мне кажется разумным практически всё, но я хотел бы, чтобы Министерство экономического развития вместе с Администрацией Президента взвесили. (Обращаясь к Министру экономического развития Э. Набиуллиной.) Да, я знаю, что Вы поддерживаете, поэтому я, собственно, так легко это и говорю. Будем считать, что соответствующие меры по малой приватизации и по быстрым мерам для малого бизнеса будут включены в поручение.

По оценке регулирующего воздействия. Естественно, нужно оценить вообще, что мы наделали за последние годы, потому что протекционизмом заниматься всегда приятно, потому что значительная часть людей это всё поддерживает, всегда очень легко объяснить, для чего это делается, почему мы не должны дать разориться нашим сельхозпроизводителям, сколько мы денег уже туда накачали и как мы должны закрыть свой рынок, который только-только начал развиваться. И всё это и правильно, и хорошо, но в конечном счёте оценка того, что мы сделали, должна действительно даваться на холодном глазу.

Мы должны посмотреть, действительно, по закону о торговле. Я помню, сколько разговоров было на эту тему, с каким трудом он шёл. Меня умоляли, я помню, снять некий блок со стороны Администрации Президента, что надо это принимать, такой закон полезный. Я сам обещал, что мы его примем. Давайте действительно посмотрим, к чему это привело. Я не говорю, что результат какой-то совсем безобразный, но то, что в качестве примера приводится, заставляет оценить успешность и эффективность этого закона, действительно ли он хоть как-то помогает или его результат является нейтральным или негативным. Поручения готовим.

Теперь по выступлениям, которые были. Я на самом деле рассчитываю, что значительную часть отраслевых тем мы ещё рассмотрим: это касается и банков, и строительной индустрии, и других сфер. Тем не менее хочу сказать, что, как ни странно, ни от руководства ВЭБа, ни от руководства ВТБ я ни разу не слышал, что они считают недопустимой приватизацию соответствующих структур. Может быть, просто потому, что они понимают, что все они как государственные менеджеры – временные, и, понятно, рано или поздно придётся это делать. Вопрос, как обычно, в темпах того, что делать. Исходя из этого, я думаю, и нужно будет определяться, надо ли это делать в этом году, в следующем году, какими порциями всё это продавать.

По страховым взносам, я напомню, мы даже проводили мероприятия за последнее время – правда, тогда они ещё, по-моему, были непубличные. Но, конечно, скажу откровенно, особых ресурсов для снижения, для уменьшения уровня страховых взносов у нас сейчас нет. Но поживём – увидим. Пока мы договорились зафиксироваться на том уровне, который есть, но поживём – увидим.

По поводу конфликта интересов. Во-первых, этот конфликт уже регулируется; другое дело, что это не вполне эффективно. Мы об этом говорили во время встречи, посвящённой противодействию коррупции. Я абсолютно согласен с той идеей, которая прозвучала и там, и здесь, что незаявленный конфликт интересов должен быть основанием не для уголовного преследования, всех не пересажаем (тем более мы с вами понимаем: у нас и так самая «сидящая» страна в мире, и традиции очень тяжёлые – сегодня про предпринимателей говорили), – для другого: просто для увольнения. И это гораздо эффективнее, чем стращать тем, что в какой-то момент тот или иной чиновник сядет в тюрьму. Вот эти решения нужно научиться принимать.

По поводу конкуренции между правоохранительными органами. Знаете, мы сегодня три часа уже говорим про конкуренцию. На мой взгляд, это не та конкуренция, к которой надо стремиться. Мне конкуренция во всех видах нравится, но только не эта. Почему? Потому что когда правоохранительные органы начинают конкурировать, лес рубят – щепки летят, а щепки – это судьбы огромного количества людей, которые попадают в этот молох взаимоотношений между различными структурами.

Да, конкуренция хороша в смысле получения информации. Недаром во всём мире действует правило: спецслужб должно быть несколько, чтобы те бумаги, которые они готовят для начальников, отражали как минимум несколько разные подходы и никто не обладал монополией на истину. Поэтому во всех странах сохраняется несколько видов специальных служб. Но когда речь идёт о конкуренции между правоохранительными структурами в смысле уголовных дел, я не уверен, что это правильно.

Я вообще считаю, что, может быть, если не сейчас, то в будущем всё-таки нам нужно, чтобы Следственный комитет, например, впитал в себя всю подследственность, которая существует – не потому, что он лучше, а просто потому, что это специализированная структура. Пока у нас до этого руки не дошли, наверное, и он не вполне готов. С другой стороны, сохранение следствия во всех структурах (я имею в виду и МВД, и ФСБ, и с отдельными элементами – ФСКН) – это для такой «небольшой» страны, как наша, слишком большая роскошь.

По УПК здесь много было сказано. Ещё раз, наверное, встретимся, поговорим.

Я согласен, что все корпорации должны быть эффективными, только в этом случае у них есть шансы остаться на этом рынке. Но ещё раз обращаю внимание на то, что у нас существуют исторические корпорации, которые нам в наследство достались, и новые структуры. И, каким образом соблюсти здесь баланс, это, наверное, для государства, подчёркиваю, самое сложное.

Институт медиации – вне всякого сомнения, абсолютно позитивная вещь – почти не используется как надо. Но если говорить прямо, этот вопрос надо адресовать прежде всего самим предпринимателям, потому что, если предприниматели будут сговариваться использовать медиацию в качестве средства безвредного разрешения споров, этот институт будет применяться, как во всём мире. Мы же не можем обязать заниматься медиацией. Медиация – это как раз то, что выстрадано, то, что может быть сделано быстро, без использования государственной машины и высокоэффективно. Но это уже вопрос договорённостей и, если хотите, вопрос деловой культуры.

ЕГЭ для госслужащих. У меня такое впечатление, что мы об этом договорились на нашей первой встрече, которая была посвящена госслужбе: мы прямо договорились, что государственные служащие будут сдавать экзамены именно на знание законов (потому что зачастую действительно очень дремучий уровень) и, если хотите, на общие знания основ государственной службы, экономические знания.

И по поводу земли. Земли у нас действительно много, вы правы. И земля является наиболее мощным коррупционным ресурсом, от которого действительно никто не хочет освобождаться. Причём обычно всё это оправдывается нехитрыми тезисами, заключающимися в том, что это наше народное достояние – мы не должны разбазаривать землю, мы должны очень рачительно к этому относиться. В результате чиновники сидят на земле. Либо та земля, которая относится к нераспределённому государственному фонду, та земля, которая относится к ведомственному фонду, типа земли Министерства обороны, не используется вообще, деградирует и, естественно, не применяется для коммерческого использования. Вопрос в том, каким образом понудить освобождаться от земли. Ведь это не так просто, особенно когда чиновник понимает, что это всё, чем он обладает.

Вот мы пытались создать конструкцию, которая будет позволять использовать землю муниципальных поселений для обеспечения исполнения обязательств, прежде всего в банках. У меня такое ощущение, что мы эту конструкцию нормально так и не создали. Я, наверное, раз пять к этой теме возвращался: и так, и сяк, и закон вроде бы принят – и всё равно не принимают банки, и возникают проблемы. Если у вас есть какой-то хороший рецепт, помогите: представьте свои предложения, – потому что мы всё время страдаем из-за того, что нет должного обеспечения, или банки страдают, что у них нормативы на одного заёмщика переполнены, и в то же время землю не берут.

Уважаемые коллеги, встреча была интересной и, надеюсь, хотя бы частично результативной. Всем большое спасибо. И до нового мероприятия.

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 10 апреля 2012 > № 539326 Дмитрий Медведев

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 9 апреля 2012 > № 531887 Владимир Познер

Иностранец

Владимир Познер — о том, как сделать детство золотым, нансеновский паспорт — советским, а генерала КГБ — добрым, о низком искусстве стукачества и высоких законах вербовки, а также про то, как Ленина травили дезодорантом, чем Николай Дроздов удивил проктолога и почему Самуил Маршак писал стихи на иврите

Владимир Познер, которого мы привыкли считать лицом нового отечественного телевидения, не менее популярен на Западе, и тем более в Америке, которую после Франции считает своей второй родиной. Россия, возможно, только на третьем месте в этой индивидуальной табели о рангах, хотя большая часть жизни прошла именно здесь. Насильно мил все равно не будешь, это понятно… И он не скрывает, что давно бы уже уехал в город детства, Париж, но дела не пускают.

Впрочем, некоторые утверждают, что родина там, где ты больше всего нужен...

— Владимир Владимирович, в свое время вы публично признались, будто так и не стали советским человеком. А откуда вообще пошла фамилия Познер?

— Еще в 1492 году, когда евреи бежали из Испании, польский король предложил им обосноваться в Польше. Было сказано, что при определенных условиях они смогут здесь придерживаться своей религии, открывать свои школы, библиотеки и вообще пользоваться привилегиями. А условия были такие. Во-первых, евреи должны были стать королевскими собирателями податей и налогов. Во-вторых, они должны были стать хранителями ключей от православных храмов Восточной Польши и открывать эти храмы только для крещений и отпеваний. Но кто любит сборщиков податей, тем более иностранцев? И в 1648 году, когда Богдан Хмельницкий поднял в тех краях восстание, вырезали десятки, а то и сотни тысяч евреев, были уничтожены школы и библиотеки со множеством уникальных томов… Так что Познер — это всего лишь еврей из Познани. И ничего более.

Кто же я?.. Какой-то человек, уже не помню кто, поразительно точно отметил, что мы той национальности, какой себя чувствуем. И когда я говорю, что я не русский, это означает только то, что я не чувствую себя русским. Как не чувствую себя немцем, голландцем, норвежцем и евреем в том числе. Что с этим поделать? Вообще-то мне проще рассказать, кто такой американец или француз. Помню, как я впервые оказался в Риме. Август, жара, все разъехались по отпускам, в городе тишина, и только цикады поют. Спустился к Форуму, брожу по этим руинам, где когда-то ходили Цезарь и Тиберий, и вдруг чувствую, у меня как мороз по коже: вот оно мое, вот они мои европейские корни! Это очень сильное чувство. А вот когда я был в Иерусалиме и стоял у Стены Плача… Конечно, тоже мощная штука, но ощущения, будто это истоки, даже близко не было.

— Ваш отец ощущал себя советским человеком?

— А вот он по убеждениям был красным и работал на советскую разведку.

— Ну и как быть сыном разведчика?

— Ну, об этой стороне его жизни я узнал не сразу. А увидел первый раз отца, когда мне было уже пять лет. Это случилось в Коннектикуте, недалеко от Нью-Йорка, на даче у маминых друзей, где мы жили летом. Был субботний день, я играл на чердаке с лодкой, к которой была привязана веревка, и никак не мог справиться с узлом. Тут появилась мама и сказала, что внизу находится один мужчина, который очень хорошо умеет развязывать узлы. Я спустился. Действительно, сидит худощавый мужчина с такими желтовато-зеленоватыми глазами и с любопытством смотрит на меня. Будучи воспитанным мальчиком, я сказал: «Добрый день».

— На чистом английском?

— На чистом английском языке. А он говорил с некоторым акцентом. Но узел, с которым я не смог справиться, развязал. Причем так легко, что у меня возникли сомнения в своей полноценности. Вот такое неожиданное детское ощущение… И тогда мама сказала, что этот гражданин мой отец.

— Гражданин оказался приличным?

— Более чем приличным! Но очень сложным и, на мой взгляд, трагичным. В домашней жизни папа был человеком авторитарным — перенес на нашу семью атмосферу семьи, в которой вырос и где всем командовала его мать. Я восстал против такого домашнего деспотизма, и долго наши отношения с отцом оставались сложными. Что, впрочем, не мешало мне его любить.

Мама была полной противоположностью отца. Она была настоящей француженкой, причем происхождением из высокой буржуазии. Она любила папу и обожала своих детей — меня и младшего брата Павлика, который родился в 1945 году. Тем не менее поначалу отец не хотел связывать себя семьей, и, когда мне было всего три месяца, мама увезла меня из Франции в Америку. Она ждала его пять лет без всякой надежды. И он, судя по всему, так ничего и не предпринял бы. Моя бабушка, умирая, настояла, чтобы он женился на матери…

— А что такое настоящая француженка?

— Трудно объяснить... Например, настоящая француженка никогда не позволит непочтительного отношения к себе. Во Франции принято так: мальчик встает, когда в комнату входит взрослый, а мужчина обязательно поднимется со своего места, если входит женщина. И по-другому просто невозможно. Все происходит автоматически. Впрочем, это общие каноны. Есть и другие моменты.

Например, отношение к детям. Материнская любовь по-французски очень сдержанная: мама скорее сама подставит щечку, чтобы ты ее поцеловал, и редко когда поцелует тебя первой. Объятия — тоже большая редкость, особенно в высоких буржуазных кругах. Все держатся друг от друга на некотором расстоянии, считается, будто в бурном проявлении эмоций есть что-то неприличное… И еще. Во французских семьях детям с раннего возраста прививается умение радоваться сегодняшнему дню, здесь и сейчас, потому что неизвестно, что будет завтра. Или другое национальное правило: умей найти выход из любой ситуации!

— Кто же играл первую скрипку в отношениях ваших родителей?

— Мама всю жизнь любила только отца. Отец же у меня был очень обаятельный, такой шарман… Думаю, он многократно изменял матери. Я же очень переживал, и это была одна из причин моих непростых отношений с отцом.

Когда мне уже было около тридцати, я высказался по поводу его романа с одной женщиной. До отца это дошло, он вызвал меня и ужасно стыдил: дескать, как я мог в такое поверить и так далее. Я чувствовал себя подонком, просто не знал, что ответить… Но проходит некоторое время, а я переписывался с одним человеком, который присылал почту на Главпочтамт, и мне по ошибке выдали письмо отцу от той самой женщины. Сказать, что я обиделся, значит, ничего не сказать. Решил: придет день, и я ему все выложу! А день такой так и не пришел, потому что у отца случился инфаркт…

— Как же вы все-таки узнали, что он был связан с разведкой?

— Расскажу по порядку. Мы были вынуждены уехать из Соединенных Штатов, поскольку он лишился работы. А работал отец в кинокомпании Metro-Goldwyn-Mayer и получал в 1946 году примерно 25 тысяч долларов в год. По сегодняшним меркам, чтобы сопоставить покупательную способность, эту сумму надо умножить как минимум на пятьдесят. В общем, деньги очень хорошие, и жили мы в прекрасной двухэтажной квартире в великолепном районе Нью-Йорка. Я был золотым мальчиком и ходил в привилегированную школу… И вот отца вызывает его босс и говорит примерно следующее: «Ты знаешь, как мы тебя ценим, но как советского гражданина мы должны тебя уволить».

— Так ваш отец был советским шпионом с советским паспортом? Это что же, легенда такая?

— Про легенду не знаю. Но гражданином СССР он стал потому, что его отец был литовским гражданином. А когда Прибалтика стала советской, все имеющие эстонское, литовское или латышское гражданство, а также их дети, автоматически получили советское гражданство. Отец принял его еще в 1940 или 1941 году, когда мы уже перебрались из Парижа в Нью-Йорк. А до этого у него был нансеновский паспорт — специальный документ для перемещенных лиц. Вот отец и поменял его на краснокожую книжицу. А у матери так и оставалось французское гражданство.

…Так вот его босс из Metro-Goldwyn-Mayer говорил: бросай, дескать, свое советское гражданство, а мы тебе быстренько поможем стать гражданином США. Но папа, человек абсолютно принципиальный, сказал как отрезал: «Нет!»

— Так верил в светлое будущее?

— Абсолютно! И его уволили. Он оказался в черных списках, нигде не мог найти работу. Хотели вернуться во Францию, но французов предупредили, что к ним собирается «опасный красный». И тут советское правительство предложило отцу работу на «Совэкспортфильме» в советской зоне оккупации Германии.

— Очень интересно…

— Еще как! Ведь он по сути становился реэмигрантом, а в те времена, да и потом тоже, реэмигрантов на загранработу по линии советских госучреждений не посылали. В лучшем случае они отправлялись в Казахстан, а то и подальше… Но тогда я ничего этого не понимал. И только много позже стал размышлять: за какие это заслуги?..

Ну а потом были обнародованы материалы проекта «Венона» — это кодовое название секретной программы американской контрразведки, благодаря которой были раскрыты имена многих наших разведчиков, в том числе работавших в США. В их числе упоминался мой отец. Там было сказано, что Владимир А. Познер, скорее всего, был агентом советской разведки, работавшим под оперативным псевдонимом Платон.

— И как отреагировал ваш отец на эти разоблачения?

— Я с ним на эту тему никогда не разговаривал, а сам он никогда ничего не говорил. Тем не менее его постоянно опекал один генерал из КГБ.

— В чем это выражалось?

— Время от времени они встречались. А еще была такая история. По-моему, в 1971 году меня пригласили на ужин сразу три советника — из посольства ФРГ, финский советник и японский. Я был страшно горд этим приглашением: думал, что стал таким важным… Вот идиот! А за ужином зашел разговор об антисемитизме, и я подтвердил, что он в СССР имеется и все такое прочее… Через несколько дней позвонил папа и попросил срочно приехать. Приезжаю, а у него дожидается меня этот самый генерал из КГБ, некто Виктор Александрович. Приглашает меня в «Прагу». Садимся в отдельном кабинете, он настоятельно рекомендует мне заказать что-нибудь повкуснее, а потом вынимает из кармана несколько листов и говорит: «Читай!» Это был донос, дословный пересказ того, что я сказал за ужином с советниками. «Если догадаешься, кто донес, будешь молодец...»

— Так кто донес — немец, финн или японец?

— Откуда я знаю... В общем, мне дали понять, что меня могут посадить и уже посадили бы, но жалко моих отца и мать. Вот так я познакомился с куратором отца. Это был очень интересный человек. Он жил на Ленинском проспекте, недалеко от Академии наук. В его квартире висели два портрета Сталина и была потрясающая библиотека из конфискованных книг. И все их, как я убедился, он прочитал. Это был довольно-таки яркий человек, прекрасно образованный, хотя, я так думаю, руки у него были по локоть в крови. И вот этот человек исправно опекал нашу семью даже тогда, когда умер папа. Мама оставалась одна в течение десяти лет, и ей дважды в год или даже чаще позволялось ездить во Францию.

— По глухим советским временам — фантастическая привилегия!

— Смеетесь!.. А я вот был невыездным.

— А тянуло за железный занавес?

— Я был стопроцентным американским мальчиком, более того — я был нью-йоркским мальчиком, а это вообще особая статья. Зарабатывать я начал, можно сказать, с раннего детства. Например, убирал дома и накрывал на стол, по субботам всем чистил туфли, выносил мусор, за что ежедневно мне платили по пятьдесят центов. Но хотелось больше, о чем и было сказано отцу. Он в ответ: «Деньги на кустах не растут, хочешь больше — найди работу!» И я направился в соседнюю лавку. Хозяина звали Сэмом. Он сказал, что есть место разносчика газет и чтобы я приходил завтра в пять утра. Но предупредил: платить мне не будет, но по праздникам я могу позвонить в дверь, сказать хозяевам, что это я их разносчик, поздравить, и они могут дать мне чаевые. В общем, в Рождество я получил сто долларов — бешеные деньги! Но однажды я проспал на полчаса. Сэм сам разнес почту. Я попытался объяснить, что случилось. Он похлопал меня по плечу и сказал: «Не переживай. Только, знаешь, когда проспишь в следующий раз, не приходи вообще, потому что есть другой мальчик, который очень хочет получить эту работу». Не ругал, не читал нотации. И это очень по-американски.

А учился в потрясающей школе, где вообще не было отметок и ты не замечал, что учишься. Зато давали колоссально много. И при этом я очень хотел быть русским.

— Что так?

— Потому что русские были победителями в той войне. Когда мы бежали из Франции, папа принес в нашу американскую квартиру карту и каждый день отмечал линию фронта. Поначалу немцы наступали, но отец говорил: «Имей в виду, они никогда не возьмут ни Москву, ни Ленинград, потому что нацизм не может победить социализм. Запомни это!» Так оно и вышло, и это был мой первый урок политики. Очень мощный.

— Как вообще прошла ваша встреча с социализмом?

— У моего отца был друг генерал-лейтенант Сладкевич. Еще мальчишкой он присоединился к бригаде Котовского. Вволю помахал шашкой, в Отечественную стал командиром танкового соединения. Дошел до Берлина. И вот он рассказывал мне: «В Польше я увидел березы и поразился, потому что был уверен: березы растут только в России. Когда же мы вошли в Германию, которая воевала на два фронта, и увидели в подвалах несметное количество сыров и колбас, а во всех квартирах телефоны и нормальные сортиры, я понял: не все, что нам рассказывали, правда». Он был шокирован этими открытиями. А я — тем, что увидел после Нью-Йорка в Германии, в советской зоне оккупации. После Америки это был пещерный уровень! Без талонов купить ничего было невозможно. Причем для советских людей были спецмагазины, куда немцев не пускали…

— А как вам роль Франции во Второй мировой войне?

— На стороне Гитлера воевало пол-Европы. Венгрия и Румыния вообще были союзниками. Франция — несколько другое дело. В какой-то момент маршал Петен решил, что имеет смысл капитулировать, что таким образом Франция избежит жертв. И капитулировал.

— Все французы такие рассудительные?

— Петеновское решение многими французами было воспринято с воодушевлением. Более того, когда он выступал на площади Согласия, ему рукоплескала гигантская толпа. А когда война заканчивалась и немцев выгнали из Парижа, на этой же площади французы кричали «Ура!» уже генералу де Голлю. И у меня возникает вопрос: разве это были какие-то другие французы?.. Просто в 1940 году было удобно одно, а в 1944-м — другое… Даже не говорю о том, что правительство Виши активно сотрудничало с немцами. Так что своей ролью во Второй мировой войне Французской Республике гордиться не приходится. Да, был де Голль, было Сопротивление — потрясающая страница истории! Были маки и все такое, но в целом роль Франции во Второй мировой войне, что там говорить, нулевая! И когда твердят о четырех победителях, разгромивших фашистскую Германию… Ну не надо меня смешить!

— Вы так же свободно рассуждаете на эту тему во Франции?

— Абсолютно!

— Вы, конечно, знаете и о том, что, когда освободили Париж, французские мужчины остригли наголо всех женщин, которые были замечены с оккупантами?

— Говорите прямо: потому что они спали с немцами. А сами что, разве не легли под немцев? Причем все. Это ужасно!

— Как отнеслась к оккупации ваша мама?

— Очень переживала. Она же француженка, это же ее страна. …И вот оккупация. Мы еще живем в Париже. Я первоклассник, выхожу из школы, а вокруг немецкие солдаты. И один подзывает меня, поглаживает по головке и вручает мешочек со стеклянными шариками. Дома я высыпаю эти шарики и катаю их по ковру. Приходит мама и спрашивает: «Вовка, а откуда у тебя эти шарики?» — «Мне их подарили». — «А кто тебе их подарил?» — «Да вот немецкий солдат». И вдруг мама, которая даже пальцем меня никогда не трогала, со всего маху дает мне пощечину! Я был сражен, а она говорит: «Не смей принимать от нем-цев подарки!» Это был первый урок. Теперь второй.

Мама с папой ненадолго уходят в Сопротивление, а меня отправляют в Биарриц, где жила их подруга. Звали ее Маргарита. Вот я у нее живу, а напротив ее квартиры больница, где лечатся раненые немцы. Выздоравливающие гоняют мяч, а я сижу на подоконнике и болею. И вдруг меня хватают за ухо железные пальцы, срывают с подоконника, и я слышу: «Значит, так, на немцев не смотреть! А за то, что смотрел, ты лишаешься ужина и отправляешься спать». Что делать, пошел спать, а в четыре утра будит меня Маргарита и говорит: «Одевайся». Одеваюсь. Выходим на улицу. Темно, промозгло, неприятно. Идем к океану. Наконец пришли, и Маргарита протаскивает меня к самому барьеру, за которым уже обрыв и вода. Я смотрю: внизу проплывает труп, потом другой, третий, четвертый… Всего пять. Оказалось, это были немецкие офицеры, которые пошли купаться. Их предупреждали, что здесь коварное течение, но они не прислушались. Ведь сверхчеловеки!.. А в Биаррице хорошо знали, куда океан выносит утопленников, и почти что весь город вышел посмотреть на утонувших немцев. Посмотрели и молча пошли по домам. Когда пришли, Маргарита напоила меня горячим шоколадом и сказала: «Вова, вот на таких немцев ты можешь смотреть!»

— Мать с желанием ехала в СССР?

— Не думаю. Кстати, русский она по большому счету так и не выучила.

— Но у вас-то получилось — говорите без акцента.

— Получилось, потому что мне надо было поступить в университет. Готовился очень серьезно. Начитался работ Ивана Петровича Павлова и очень хотел стать биологом, чтобы раскрыть тайны мозга. Для поступления надо было набрать двадцать четыре балла из двадцати пяти. Как ни странно, я набрал и был страшно горд собою. Но когда вывесили списки поступивших, меня в них не оказалось. В приемной комиссии мне сказали, что очень многие получили по двадцать пять баллов. Но какая-то женщина шепнула, чтобы я шел за ней, и, когда мы вышли на Большую Никитскую, сказала: «Вы, конечно, прошли, но у вас неподходящая фамилия и плохая биография. Но имейте в виду, что я вас не знаю, не видела и ничего вам не говорила».

В общем, пришел я в гостиницу, где мы жили, пока не было квартиры, и говорю отцу: «Куда ты меня привез? В Америке мне били морду за то, что я негров защищаю, а тут оказывается, что у меня фамилия какая-то не та? Какого черта…»

— Вы еще и негров защищали?

— Да, всегда! Ну, демократ… А папа, конечно, страшно взбеленился. Тем временем меня вызвали в военкомат. И вот я захожу в кабинет к майору по фамилии Рысь, который говорит мне: «Владимир Владимирович, мы хотим вас определить в разведшколу». Я оторопел: «Товарищ майор, как это может быть? Меня не принимают в университет, потому что у меня фамилия и биография не те, а вы говорите разведшкола…» На что майор Рысь сказал: «У нас разные учреждения». Но я не собирался сдаваться: «Товарищ майор, не пойду!» — «Как? Вы не патриот, что ли?» Я говорю: «А что, обязательно быть патриотом-разведчиком? Разве нельзя быть патриотом-биологом?» Приступ ярости: «Идите в коридор и подумайте». Вышел, и буквально сразу вызывают к военкому — здоровый такой полковник. Посмотрел на меня с отвращением: «Значит, не пойдешь?» — «Нет, товарищ полковник». — «Пошел вон!» А у майора Рыси уже все готово: «Значит, так, мы тебя отправляем на флот. Не захотел в разведку, будешь служить пять лет». — «Воля ваша, но в разведку не пойду».

— И пошли бы на флот?

— Пошел бы. Но папа все-таки добился, чтобы меня зачислили в университет. Потом он утверждал, будто вопрос решился в ЦК. Ни в каком не ЦК, конечно, а в ГБ... Но все это произошло не быстро. Когда я появился в университете, была уже середина октября.

— И встретили на биофаке Николая Николаевича Дроздова — будущего телеведущего «В мире животных»…

— Да, Колю. А на втором курсе нас вместе исключили за неуспеваемость. Коля, если память не подводит, просто ленился, а у меня был роман с женщиной, которая была старше меня лет, наверное, на пятнадцать. Но я ее любил и люблю до сих пор. Совершенно изумительная женщина! Я все забросил, был дикий скандал, и папа выгнал меня из дома.

…Короче, нас исключили, и тут же военкомат прислал повестки на медкомиссию. Как назло, все врачи женщины, а нас раздели догола. Предельно унизительно! Вот в таком мерзком состоянии духа и передвигаемся от специалиста к специалисту. Коля впереди, я за ним. Проктолог последний. Подходим. Сидит дама, что-то пишет и, не поднимая головы, вслух читает медкарту: «Дроздов Николай Николаевич…» Смотрит на него: «Курите?» Коля: «Курю». «Нагнитесь, расставьте ноги, раздвиньте ягодицы, — говорит докторица, заходит сзади и спрашивает: — Пьете?» Коля и выдал: «А что, пробка видна?»

Не передать, какая началась истерика! Но в армию нас не взяли, а в университете восстановили.

— За пробку?

— Не знаю, но восстановили. Коля, правда, ушел на географический факультет, а я остался на биофаке.

— В дружной семье вейсманистов-морганистов?

— А ведь мы выгнали Трофима Денисовича Лысенко из аудитории. Он пришел читать лекцию, а мы его освистали. За ним турнули и Лепешинскую, но не балерину, а академика, которая на марксистско-ленинской основе придумала, будто из неживого вещества может образоваться живое… Это был, наверное, 1956 год, уже после ХХ съезда, и мы, конечно, знали, кто такие Вейсман и Морган и что такое гены, и кафедра генетики у нас была. Правда, я учился на кафедре физиологии человека. Но к концу третьего курса стало ясно, что я никакой не ученый и наукой заниматься не буду. ...Уходить в никуда было непросто.

— В никуда — это секретарем к Самуилу Яковлевичу Маршаку?

— Это был выдающийся переводчик и большой умница. Он заново открыл для меня русскую литературу, и мои два года у него — просто счастье. А с какими людьми он меня познакомил! Ведь у него в доме читали стихи еще совсем молодые Ахмадулина, Евтушенко, Вознесенский, Рождественский. Он дружил с Твардовским, и первое чтение «За далью — даль» состоялось тоже у Маршака. Кстати, читал сам Твардовский, а мне было позволено сидеть тихо в углу и слушать. В общем, к Самуилу Яковлевичу я отношусь с любовью и с огромным уважением.

— Как Маршак относился к переводам Пастернака?

— Конечно, ревниво. И сказал одну вещь, с которой я полностью согласен. «Пастернак, — сказал он, — великий поэт, и в своих переводах поэт Пастернак преобладает над Пастернаком-переводчиком». В отличие от Лозинского, считал Самуил Яковлевич. По его мнению, как переводчик Лозинский — это супер! Слово «супер» Маршак, конечно же, не употреблял, но смысл был именно такой.

— Время летит… Вы помните Беллу Ахмадулину совсем юной, а ее уже нет…

— Считаю, что Белла Ахатовна — совершенно великий поэт. И если бы она была крутым диссидентом, тоже имела бы Нобелевскую премию. Ничего не имею против Иосифа Бродского, отношусь к нему с большим уважением, как и к Борису Пастернаку, но в их литературной судьбе определенную роль сыграл политический момент. Такая же история с Александром Исаевичем Солженицыным. Нобелевская премия Михаилу Шолохову за «Тихий Дон» стала для многих неожиданностью, но что бы там ни говорили, это величайшее произведение!

— Кстати, как Самуил Яковлевич относился к знаменитой эпиграмме: «При всём притом, при всём притом/ При всём притом, при этом. /Маршак остался Маршаком/ А Роберт Бернс поэтом»?

— Хороша эпиграмма. Но ведь Маршак был замечательным поэтом. Стихи писал на иврите, а в молодости был активным сионистом. Но потом, когда образовался Советский Союз, он с этим покончил. На самом деле он исповедовал совершенно другие взгляды. Это была глубоко трагическая фигура, очень одинокий человек. Со старшим сыном отношения не сложились. Младший подавал надежды, мог стать большим математиком, но рано умер. Потом умерла жена. На самом же деле Самуил Яковлевич любил другую женщину — Тамару Габбе, детского писателя, автора «Города мастеров» и «Волшебных колец Альманзора». Уже при мне она заболела лейкемией и скончалась. Маршак остался совершенно один и держал меня подле себя вроде суррогатного сына. Поскольку выкуривал по пять пачек в день, часто болел. Высокая температура, бред… В такие дни я дежурил у его постели.

Как-то Маршак приходит в себя и говорит: «Эх, Владимир Владимирович, поедемте в Англию». — «Поедемте, Самуил Яковлевич». — «И купим мы там конный выезд. Вы будете сидеть на козлах и завлекать всех красивых женщин. Но внутри буду сидеть я, потому что вы не умеете с ними обращаться…»

— Как вы оказались в АПН?

— Случайно. В какой-то момент я понял, что быть переводчиком не хочу. А тут звонит приятель и сообщает, что создается новая организация, которая называется Агентство печати «Новости», и что нужны люди со знанием языков. В то время я уже был женат, уже появился ребенок, а Самуил Яковлевич платил мне всего семьдесят рублей в месяц, так что выживать было непросто... Мне предложили должность старшего редактора с оплатой сто девяносто рублей. Разница существенная. Поэтому Самуил Яковлевич не возражал.

Как потом выяснилось, главная редакция политических публикаций, куда я попал, была насквозь кагэбэшной. В основном здесь работали «погорельцы» — провалившиеся разведчики. Но я ничего этого не знал, пока в 1963 году, проработав в АПН два года, не поменял место работы. Естественно, меня вызвали в военкомат, а там спрашивают: «В КГБ работали? — у меня глаза на лоб. — А что вы так удивляетесь? Ваша учетная карточка пришла к нам из КГБ…» Только тогда меня стукнуло: мама!..

— И куда же вы ушли из своей спецредакции?

— В журнал Soviet Life, который мы издавали в обмен на журнал «Америка».

— Ну, этот хрен редьки не слаще.

— Знаете, намного слаще. Soviet Life — это командировки по всей стране, интервью с интересными людьми. Конечно, тексты выходили лакированными. А что, журнал «Америка» не был лакированным?.. Потом перешел в журнал «Спутник». Вообще революционная вещь: это был дайджест советской прессы, единственное издание, которое покупали крупнейшие издатели на Западе. Причем за реальные деньги. Пока «Спутник» не закрыли, я работал там ответсеком и писал колонку. Закрывали «Спутник» с диким скандалом.

Председатель правления АПН Борис Бурков хотел, чтобы этот журнал выходил и в СССР. А другие отечественные издатели этого не хотели, потому что их детища на его фоне выглядели бы жалко. Бурков имел выход на Брежнева, но тут произошел такой случай. Журнал выходил с пустыми полосами внутри, и была договоренность, что наши западные партнеры могут размещать здесь любую рекламу, кроме порнографической, военной и тому подобной. И вот в ФРГ выходит номер, посвященный столетию Ленина. На одной странице начало статьи о вожде мирового пролетариата, а рядом — реклама дезодоранта: стоит голый мужик, причинное место которого закрывает накренившийся штакетник. Ну и все! Из ЦК: «Ленин — и такое! Вот что значит зарабатывать на пропаганде…» Короче: отдел международной информации разогнали, а главного редактора уволили с волчьим билетом. Мне бы тоже не сносить головы, но буквально за день я успел уйти на Гостелерадио. Стал вести передачу на Америку, которая называлась «Ежедневная программа Владимира Познера» и в которой я мог рассказать гораздо больше, чем позволялось рассказывать внутри страны.

Люди, занимавшиеся внешнеполитической пропагандой, давали себе отчет в том, что невозможно разговаривать с западными людьми, в частности с американцами, как с советскими гражданами. Так сложилась совершенно особая школа иновещания, из которой вышли такие люди, как Влад Листьев, Александр Любимов, Дмитрий Захаров, Михаил Осокин, оба Киселева — Дмитрий и Евгений, ну и я в их числе. Там же, выпал случай, я познакомился с одной американской журналисткой, которая была завбюро телевизионной сети АВС. Она убедила своего шефа приглашать в эфир реальных людей, а не диссидентов, которых на страну набиралось полтора человека. Вот так я появился в очень известной программе, которую вел один из лучших американских журналистов Тед Коппола. Программа называлась Night Line. Я сразу же произвел там фурор, потому что рассуждал и говорил как американец, и меня стали регулярно приглашать в эфир. Вот так я стал в Америке знаменит.

— И с каким знаком вас воспринимала Америка?

— Ясное дело, для них я был красным. Причем настолько удачно отстаивал советскую точку зрения, что, например, когда Коппола звонил в госдеп и говорил, что сегодня в эфире будет Познер и нужен кто-нибудь, чтобы достойно возражать, там особого энтузиазма не испытывали. Но ситуации бывали разные.

Когда генсеком стал Юрий Андропов, Night Line посвятила ему целый эфир. Коппола, как обычно, представляет участников программы: в Москве — Владимир Познер, в Вашингтоне — некий венгерский журналист, который помнил события 1956 года и Андропова, тогда он был нашим послом в Будапеште, бывший директор ЦРУ адмирал Стэнсфилд Тернер и бывший советский дипломат Аркадий Шевченко, в должности заместителя генсека ООН сбежавший к американцам…

Я как услышал это имя, понял, что мне конец. Разговаривать с предателем я не имел права. Но что делать?.. Проще всего встать и выйти из студии, но как, если программу смотрят несколько миллионов американцев? В общем, передача пошла своим чередом. Все по очереди высказались об Андропове. Шевченко, как и ожидалось, полил грязью. И тогда Тед говорит: «Владимир, вы слышали, что было сказано? Можете что-нибудь добавить?» Я говорю: «Тед, тут есть проблема. Я вообще не люблю предателей, никаких — ни ваших, ни наших. Но этот человек, который у вас в студии, не только предал свою страну, он предал и свою семью. Более того, мой сын учится в одной школе с его дочерью... Так вот, его жена в результате повесилась. У русских есть довольно грубое выражение на этот счет, но я вам его скажу: я с ним не то что разговаривать, я с ним на одном поле срать не сяду!»

— Вот так — прямым текстом?

— Да. В американской студии устанавливается некоторая тишина. И Шевченко убирают из кадра. Наши: «Потрясающе! Ура!» Это было в пятницу. А в воскресенье мне звонит Лев Андреевич Королев, который был начальником главного управления Гостелерадио СССР, и говорит: «Владимир Владимирович, у вас будут неприятности». — «Почему?» — «Вы разговаривали с Шевченко». Я говорю: «Я был с ним в одной программе, но я с ним не говорил». «Я не стану с вами это обсуждать, — отчеканил Королев, — но имейте в виду». Я решил: очевидно, меня увольняют. Ну ладно…

В понедельник прихожу на работу. Ровно в девять раздается телефонный звонок: «Это приемная Лапина. Зайдите, пожалуйста, к Сергею Георгиевичу». Я спускаюсь, секретарь Лапина смотрит на меня как на потенциального покойника. Захожу в кабинет: сидит Лапин, сидит Королев, сидят замы. «Садитесь». Сажусь. Лапин замечательный актер был… «Владимир Владимирович, как вы могли разговаривать с такой мразью?» Я говорю: «Сергей Георгиевич, я с ним не разговаривал». — «Но вы же с ним были в одной программе!» Я говорю: «Да, и думаю, что я был прав». «Да? — удивляется Лапин. — А вот нам кажется, что вы еще не доросли до такой работы». Полагаю, что на этом разговор окончен, поднимаюсь и уже на ходу спрашиваю: «Я могу идти?» Но, оказывается, это еще не все, Лапин еще не подвел черту: «Смотрите, как он обижается! Не любит, когда ругают…» Ну и мне вроде терять уже нечего: «Сергей Георгиевич, я у вас работаю пятнадцать лет и доброго слова ни разу не слышал, так что привык».

Разговаривать так с председателем Гостелерадио было не положено. Но разговор и на этом не закончился. Лапин продолжает: «У вас такая работа — как у сапера, без права на ошибку». Но я уже совершенно потерял чувство страха: «Я к вам нанимался не сапером, а журналистом...» И тут заместитель Лапина Генрих Юшкявичюс, мечтательно глядя в потолок, произносит с характерным акцентом историческую фразу: «Да, интересно, как накажут Шевченко за то, что он разговаривал с Познером?»

И тут всем становится понятно, что происходящее — полный абсурд, что обсуждать-то абсолютно нечего, и тогда Лапин выпускает пар: «Ладно, идите работайте».

— О Лапине до сих пор ходят легенды. Что это был за человек?

— Совершенно незаурядный. Злобный. Абсолютный антисемит. Потрясающе начитанный. Колоссально знавший поэзию. Из беспризорных. Очень смелый. В общем, неоднозначный человек. Мог быть невероятно обаятельным, но вообще — жестокий и по сути дела плохой.

— Вот вы хорошо знаете и Америку, и Россию. В чем, на ваш взгляд, причина антиамериканизма, который так удивил нынешнего посла США в Москве Майкла Макфола?

— Мы не можем простить американцам, что проиграли им в холодной войне и потеряли статус великой страны, что в конце концов нам пришлось признать их превосходство. А так как русские люди гордые и, я бы сказал, тщеславные, то им непросто мириться с тем, что противник оказался умнее, сильнее и дальновиднее.

— Американцы — сильные политические игроки? Как вам, к примеру, Хиллари Клинтон в роли госсекретаря?

— Она только кажется простоватой, на самом деле умна, обаятельна, с чувством юмора и может быть очень жесткой. Безусловно, не всегда искренна, но с ней было интересно. Когда я с ней беседовал, она поплыла только в одном вопросе — о разнице между Косово и Абхазией. Действительно — в чем она? Ответила просто: «Это наша точка зрения». И все. Без объяснения причин.

— Но это был небольшой телеформат. А как возникла идея легендарных телемостов СССР — США?

— Идея возникла в начале 80-х, когда отношения между Советским Союзом и Соединенными Штатами были хуже некуда, когда оборвались практически все контакты и уже прозвучали знаменитые слова Рейгана об империи зла, а война казалась неизбежной. Но и у нас, и в Америке были люди, их потом назовут представителями гражданской дипломатии, которые понимали: надо восстанавливать отношения — не на государственном уровне, так на человеческом. Первый раз собрались в Москве. Группа была довольно многочисленной — несколько десятков человек, но я бы особенно отметил Иосифа Голдина. Это был советский человек по паспорту, но не по существу — абсолютно свободный духом! Именно ему принадлежит гениальная идея поставить в больших городах на всех континентах гигантские телеэкраны, чтобы у людей появилась возможность общаться друг с другом напрямую. Он же предложил «построить» для начала телемост между США и СССР. И если честно, для многих стало большой неожиданностью, когда эта идея была одобрена Гостелерадио СССР и вообще советским правительством.

Почему именно я стал ведущим с советской стороны? В СССР меня не знали, потому что я не был допущен к внутреннему эфиру, в основном работал «на туда». Приходилось участвовать в разного рода дебатах, политических дискуссиях, так что в Америке я был весьма известен. Кроме того, хорошие отзывы приходили от нашего посла в Вашингтоне Анатолия Добрынина.

— Были ли технические сложности в налаживании телемостов?

— Использование спутника связи к этому времени уже не было фокусом. И вообще технические проблемы оказались намного проще, чем политические. Да и других хватало… Например, когда организовывался первый телемост, мне сообщили, что участников хотят собрать в Ленинградском обкоме и как следует «накачать». Мчусь в Питер, встречаюсь с заведующей идеологическим сектором некоей Галиной Ивановной и изо всех сил пытаюсь убедить ее, что делать этого нельзя ни в коем случае. «А почему это, собственно?» — возражает партдама. Объясняю: когда американцы узнают, что мы специально готовили своих людей, они нас разнесут. «А почему вы считаете, что они узнают?» — говорит она мне, нажимает на кнопку под столом, после чего в кабинете появляется седоватый человек, который оказался генералом КГБ. Она у него спросила, интересуются ли американцы предстоящим телемостом. Он ответил, что не особенно. «Ну вот видите, — говорит она мне, — а вы тут суетитесь…» Не знаю, видимо, это Бог меня надоумил. «Хорошо, — говорю, — но только имейте в виду: я вас предупредил, и теперь это ваша ответственность!» После этой фразы смелость оставила бойца идеологического фронта.

— Кто-нибудь ответил за фразу о том, что в СССР секса нет?

— Вообще-то такой фразы не было, а эта несчастная женщина оказалась жертвой телевидения. Дело было так. Американская бабушка сетовала на то, что ее внук постоянно торчит у телеэкрана, а у них там сплошные секс и насилие. И эта женщина начала отвечать: «У нас секса нет…» И тут все захохотали, поэтому продолжение фразы не было услышано. А оно было таким: «…на телевидении». И тогда это была абсолютнейшая правда.

— Почему телемосты заглохли?

— Они не то чтобы заглохли... Вот смотрите, было два колоссально успешных моста. Особенно для нас, их посмотрела вся страна, в Америке поменьше, может быть, миллионов восемь — аудитория тех станций, которые принимали программы Фила Донахью. И после этого все заболели телемостами. Телемост с Кубой, телемост с Болгарией… А говорить-то не о чем, кроме как о погоде! Было два телемоста между Верховным Советом и американским Конгрессом. Это тоже была ерунда, все видели, что политики с двух сторон озабочены только тем, как бы набрать очки, и разговора не получилось. И все-таки я считаю, что телемост — очень действенная форма, особенно когда надо налаживать межгосударственные отношения. Например, неплохо было бы организовать телемосты Москва — Тбилиси, Москва — Рига или Москва — Киев. В каждом случае есть о чем поговорить. Вот только нет желания, причем со всех сторон.

— Как вам затея с общественным телевидением?

— Это очень важная вещь: общественное телевидение доказало свою пользу и необходимость. Все-таки оно существует в 49 странах, которые мы относим к наиболее развитым и демократическим. И только две страны на всю Европу обходятся без общественного телевидения — это Россия и Белоруссия. Вот такой тандем… При этом надо учитывать, что общественное телевидение — это принципиально другое телевидение. Оно не зависит ни от властей, ни от рекламодателей. Так что вещь это необходимая. Другое дело, что я плохо представляю, как оно будет существовать в наших условиях. Мне кажется, не исключена имитация под общественное телевидение. Но мы еще посмотрим и поборемся.

— По возрасту вы шестидесятник. Вас можно так назвать?

— Наверное, и считаю, что 60-е годы — самый лучший период не только в советской, но и в российской истории. Тогда показалось, что тот социализм, который описывали теоретики, может стать реальностью. Но это был миг — когда в стране все расцвело, а потом все это было очень быстро задавлено.

— Не жалеете, что остались здесь?

— Остаюсь, пока есть работа. Но я уже купил квартиру в Париже и уеду, как только ее лишусь.

— И оставите ресторан «Жеральдин», названный, кажется, в честь вашей матери?

— Мы с братом открыли этот ресторан по двум причинам. Первая. В какой-то момент мой брат, доктор наук, специалист по средневековому и древнему Вьетнаму, стал вместе со своей наукой никому не нужен. Вторая причина. Этот ресторан действительно был открыт в память о нашей матери, которая была замечательным кулинаром. Брат работает там директором. Там только французская еда, меню на французском и на русском. На мой взгляд, очень вкусно! Но это не ресторанный бизнес. Уже хорошо, что брат стал зарабатывать.

— А ваша телеакадемическая деятельность? Не считаете себя ответственным за судьбу нашего телевидения?

— Нет. Академия российского телевидения имела и имеет одну задачу: вручать ТЭФИ за лучшие программы. И как мне кажется, то, что отмечалось, было действительно качественно лучшим. А не худшим…

— Известны ваши слова про лошадиный зад, который становится популярным, если его все время показывать по телевидению. Не слишком превозносите возможности ТВ?

— Даже в России сегодня порядка 80 процентов населения утверждают, что черпают новости из телевизора. А среднестатистический американец проводит перед экраном по восемь часов в день. Фантастические цифры! Вот вам и влияние. Известность и популярность действительно стоят недорого. Не всегда это ваша заслуга, а свойство ящика…

Олег Одноколенко

Досье

Владимир Владимирович Познер

Родился 1 апреля 1934 года в Париже. Мать — Жеральдин Люттен, гражданка Франции. Отец — Владимир Александрович Познер, из семьи эмигрантов из России. В 1940 году семья вынуждена уехать в США. В 1949 году Познеры переехали в Берлин, в советскую зону оккупации, в конце 1952-го переезжают в СССР.

В 1953 году поступил в МГУ на биолого-почвенный факультет. По приглашению Маршака стал его литературным секретарем. В октябре 1961 года поступил на работу в АПН, в 1970 году — в Комитет по телевидению и радиовещанию.

1985—1986 годы — ведущий телемостов Ленинград — Сиэтл («Встреча в верхах рядовых граждан») и Ленинград — Бостон («Женщины говорят с женщинами»). В 1986 году становится политическим обозревателем ЦТ.

В апреле 1991 года из-за разногласий с руководством покидает Гостелерадио СССР, в этом же году получает приглашение от американского тележурналиста Фила Донахью вести совместную передачу в прямом эфире и уезжает в США.

С 1996 года ведет в США еще одну авторскую программу Final edition и каждый месяц летает на работу в Москву, чтобы записывать еженедельные программы «Мы», «Человек в маске», «Если». В феврале 1997 года возвращается в Москву. Открывает «Школу телевизионного мастерства» для молодых региональных журналистов.

С ноября 2000 по июль 2008 года вел еженедельное общественно-политическое ток-шоу «Времена». В ноябре 2008 года на Первом канале состоялась премьера авторской передачи «Познер».

Первый президент Академии Российского телевидения, которую возглавлял до 26 октября 2008 года. Автор нескольких книг, двух циклов телепередач — «Одноэтажная Америка» и «Тур де Франс». Награжден тремя орденами. Многократный лауреат ТЭФИ.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 9 апреля 2012 > № 531887 Владимир Познер

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 23 марта 2012 > № 521003 Дмитрий Медведев

Конференция Российского совета по международным делам.

Дмитрий Медведев принял участие в научно-практической конференции Российского совета по международным делам «Евроатлантическое сообщество безопасности: миф или реальность».

Российский совет по международным делам создан по распоряжениюПрезидента в 2010 году для организации взаимодействия российских научных организаций с иностранными экспертно-аналитическими центрами по вопросам международных отношений.На полях конференции Дмитрий Медведев встретился с Генеральным секретарём Совета Европы Турбьёрном Ягландом.

* * *

Выступление на научно-практической конференции Российского совета по международным делам

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые коллеги! Уважаемые дамы и господа!

Я с интересом принял приглашение поучаствовать в конференции. Она весьма представительная. Здесь, насколько я знаю, собрались эксперты практически из 20 стран для того, чтобы обсудить весьма актуальную задачу построения евроатлантического сообщества безопасности. Прежде всего хотел бы поприветствовать в Москве и в России наших гостей.

Хотел бы сразу ответить на главный вопрос, который поставлен перед всеми нами: миф или реальность евроатлантическое сообщество безопасности? Моё мнение: пока это миф, но этот миф должен стать реальностью. И мы все в этом можем поучаствовать.

Очевидно, что конструктивный и непредвзятый диалог с учёными, экспертами необходим для того, чтобы принимать правильные практические решения тем, кто обязан думать о будущем своей страны, своего народа, кто чувствует реальную ответственность за будущее всей нашей планеты. Сегодня, в век быстротечной глобализации, это уже не дежурная вежливость, а, по сути, аксиома.

Два года назад в нашей стране был создан Российский совет по международным делам: мы поддержали эту инициативу, – считаю, что не ошиблись. Надеюсь, что вошедшие в совет представители гражданского общества, учёные, дипломаты, военные ощущают свою реальную востребованность.

Если говорить предельно прямо, Россия, безусловно, добивается построения евроатлантического сообщества безопасности, где все должны чувствовать себя комфортно и быть одинаково защищёнными. Глобальная значимость этой задачи очевидна. И, сколь бы ни был труден путь, по которому наша страна движется вместе с другими государствами, нашими международными партнёрами, мы не намерены сворачивать с этого пути, мы не намерены занимать выжидательную позицию, а намерены действовать.

Обеспечение безопасности не происходит само собой, эта задача требует труда и самоотдачи всех государств регионов. Нам предстоит приложить немало усилий для того, чтобы преодолеть кризис доверия. Как известно, кризис доверия был назван основной причиной глобального экономического кризиса, поразившего международную экономику, мировую экономику в 2008 году. И надо признаться, что эти годы, годы экономического кризиса, – при всём их драматизме – нас многому научили (нас – я имею в виду и мировое сообщество, и лидеров государств): скажу откровенно, научили прежде всего прислушиваться к позиции друг друга в критических ситуациях, чего раньше по экономическим вопросам просто не было. Мы все получили серьёзное предупреждение и, что называется, убедились в том, что необходимы коренные изменения в системе международных экономических отношений. Пока мы их не достигли, но мы движемся по этому пути. И, надо сказать, по некоторым направлениям движемся быстрее, чем я мог себе представить, когда мы первый раз собрались в конце 2008 года в Соединённых Штатах Америки в весьма посредственном настроении.

Этим же необходимо заниматься по всем вопросам внешней политики. Проблемы современного мира нужно решать сообща, объединяя наши усилия на принципиально новой основе.

По-прежнему убеждён, что безопасность может быть только неделимой и равной. Попытки укрепить собственную безопасность за счёт других разрушают саму идею построения сообщества государств и подрывают основы сотрудничества. Но главное – они будут провоцировать появление новых разделительных линий, генерировать напряжённость и нестабильность. И дело не только в том, что такие оазисы безопасности в глобальном мире нежизнеспособны и долго не продержатся, – под их обломками может быть погребена вся существующая система безопасности и в конечном счёте система международного права.

Сегодня в Евроатлантическом регионе всё более востребована идея прочного партнёрства. Нас многое объединяет. И в целом мы нужны друг другу. У нас много общих проблем. Распространение оружия массового уничтожения, природные и техногенные катастрофы, финансово-экономическая нестабильность, международный терроризм, организованная преступность, наркотрафик требуют от нас всё большей сплочённости. Безусловно, эти угрозы существовали и раньше, но в эпоху глобализации они становятся всё более и более явными и более опасными.

Предпосылок для партнёрства и опыта добрососедского сотрудничества у нас тоже достаточно. Мы помогали друг другу в разных ситуациях. Например, в России до сих пор в памяти очень тяжёлая ситуация с лесными пожарами, которые были у нас в позапрошлом году. Мы очень признательны нашим европейским партнёрам за серьёзную помощь.

Мы оказывали и оказываем друг другу поддержку при эвакуации сотрудников посольств из горячих точек, вместе боремся с морскими пиратами и, наконец, вместе противостоим транснациональной преступности и терроризму. У нас налажен обмен информацией по деятельности террористических группировок.

Мы немало сделали за эти годы, в том числе совместно с Евросоюзом: и по упрощению визовых процедур, и в рамках программы «Партнёрство для модернизации» (мне кажется, это была важная идея, и надеюсь, что она будет продолжена с участием большего количества государств), и при преодолении огромного количества препятствий, которые стояли перед Россией в рамках вступления в ВТО. Да и западный бизнес стал чувствовать себя в России, что называется, комфортнее, во всяком случае ему стали понятнее многие правила. Это не означает, что все вопросы решены, тем не менее ощущение близости появилось. Это убедительный сигнал тем, кто занимается проблематикой безопасности.

Ещё сравнительно недавно универсальным мерилом силы государств была их военная мощь. Мы все надеемся, что эти времена уходят в прошлое.

Сегодня государства сильны прежде всего своей открытостью и готовностью к партнёрским отношениям. Скажу больше, помощь партнёрам входит в число наших приоритетных национальных интересов, потому что мир, в котором царит взаимная поддержка, – это безопасный мир.

Исходя из этого мы развиваем интеграцию на пространстве Содружества Независимых Государств, в тесной координации с нашими союзниками последовательно укрепляем сотрудничество в рамках Организации Договора о коллективной безопасности, причём рассматриваем этот Договор не изолированно, а как эффективный региональный механизм противодействия нашим общим угрозам. Кстати сказать, нашим партнёрам из Североатлантического альянса следовало бы подумать о налаживании расширенных или продвинутых отношений, контактов с ОДКБ. Мне кажется, это уже просто назрело. Это во взаимных интересах, в общих интересах.

Сегодня мы также заявляем о решительном продвижении качественно новой ступени экономической интеграции в рамках формируемого Евразийского экономического союза Белоруссии, Казахстана и России.

Полагаю также, что во взаимоотношениях с НАТО нам пора избавляться от того, что мешает полноценному партнёрству, от фантомов прошлого, от инстинктов недоверия, а они есть, конечно, с каждой стороны. Это тоже очевидно.

Настало время сближения позиций и принятия совместных решений, направленных на создание более устойчивой и справедливой системы мироустройства.

Вспоминаю саммит Россия–НАТО в Лиссабоне в ноябре 2010 года. Тогда убедительно прозвучало, что безопасность всех государств в евроатлантическом сообществе неделима, а безопасность НАТО и России – взаимосвязана. Я и сейчас готов под этими словами подписаться. Встреча была в целом хорошая и по атмосфере, и по открытости в обсуждении самых разных вопросов. Мы исходим из того, что наши отношения с НАТО – это один из опорных элементов современной архитектуры безопасности на евроатлантическом пространстве, в значительной мере определяющий стратегическую стабильность в глобальном масштабе.

Вместе с тем, конечно, взаимодействие между Россией и НАТО не наладить без решения вопросов, которые затрагивают сегодня коренные интересы наших стран. Здесь тест один: тест на готовность Соединённых Штатов, других членов альянса к подлинному партнёрству с Россией. Он прост: это попытка учесть наши интересы – интересы, прежде всего, по проблематике противоракетной обороны в Европе.

Для нас принципиально важны надёжные и опирающиеся на военно-технические и географические критерии гарантии ненаправленности развёртываемой системы ПРО в отношении российских сил ядерного сдерживания. Эти силы и сама система должны соответствовать заявленной цели – противодействовать ракетным угрозам, которые могли бы исходить из-за пределов Европы. Подчёркиваю, из-за пределов Европы. Мне ведь так никто и не объяснил, почему мы должны верить, что новая система европейской ПРО не направлена против нас. Наоборот, нам всё время говорят: это как раз для вас – пользуйтесь этой системой. Как пользоваться-то? Это взлом ядерного паритета в той или иной ситуации. И, скажу откровенно, какие бы лично у меня ни были добрые отношения с моими коллегами, какими бы ни были продвинутыми отношения между Россией и государствами, входящими в НАТО, мы всё это вынуждены будем учитывать и при определённых обстоятельствах – отвечать.

Диалог сейчас продолжается, никакие двери не закрыты. Прошу ещё раз обратить внимание на то, что это не наше решение, это не мы придумали, это не мы продвигаем. Скажу прямо, что во время кулуарных разговоров со многими лидерами европейских стран они мне на ухо говорили, что им это не надо, но «есть атлантическая солидарность, поэтому мы будем это делать, и денег нам на это жалко». Вот и нам это не надо.

Время есть, но оно уходит, и я считаю, что в наших взаимных интересах – скорейший выход на взаимоприемлемые договорённости, но именно взаимоприемлемые. Договориться мы можем, у меня в этом сомнений нет, тем более что есть весьма успешные примеры такого взаимодействия, которые были получены в последние годы. Скажу вам, я испытываю определённую гордость за то, что мы достигли таких результатов. Это заключение нового российско-американского Договора об СНВ, в основу которого заложены принципы равноправия, паритетности, равной и неделимой безопасности сторон. Кстати, в преамбуле, по-моему, говорится и о взаимосвязи между ПРО и СНВ. Если кто забыл, рекомендую освежить, открыть этот Договор. Я убеждён, что такой же подход требуется и в отношении противоракетной обороны, и тогда всё получится.

Добротное сотрудничество налажено у нас и по вопросам обеспечения надёжной ядерной безопасности. Мы тщательно готовимся к предстоящему на днях в Сеуле саммиту. Я поеду туда, и, надеюсь, он станет этапным в укреплении и расширении взаимодействия в области физической ядерной безопасности, предотвращения потенциальных угроз ядерного терроризма, появления чёрных рынков ядерного материала и противодействия его незаконному обороту.

Россия уделяет большое внимание безопасности и сохранности ядерных материалов и связанных с ними установок. В Сеуле планирую поговорить об этом, о шагах, которые мы предпринимаем в этой сфере, и о возможных формах общения и обмена опытом с нашими партнёрами.

Задача укрепления правового фундамента международных отношений лежит и в основе другого нашего предложения заключить договор о европейской безопасности. В проекте этого документа мы попытались зафиксировать базовые принципы безопасности в межгосударственных отношениях на евроатлантическом пространстве, а именно приверженность добросовестному исполнению международных обязательств, уважение суверенитета, территориальной целостности государств, политической независимости государств, отказ от использования силы. Договор призван обеспечить условия для формирования эффективных механизмов взаимодействия в целях выработки адекватной реакции на вызовы и угрозы в области безопасности.

Уверен, что реализация этой инициативы (а она ни против кого не направлена, она как раз нас должна консолидировать) повысила бы взаимное доверие государств и добавила бы стабильности в наши отношения.

Уважаемые коллеги, я также хотел бы надеяться, что конференция придаст дополнительный импульс предметному обсуждению вопросов совершенствования архитектуры европейской безопасности и поможет ответить на целый ряд очень важных вопросов. Ведь ответ на эти вопросы поможет и договориться по наиболее сложным проблемам сегодняшнего дня, в конечном счёте будет способен изменить парадигму отношений в сфере безопасности.

Равные права (это краеугольные принципы международного права) предполагают и равную ответственность, а также обязательства вносить реальный вклад в обеспечение безопасности. Универсальным и проверенным временем инструментом межгосударственного взаимодействия являются нормы и принципы международного права. Никакие схемы управления глобальными международными процессами не станут жизнеспособными, если в них не будет использоваться или уважаться принцип верховенства права, во-первых, и, конечно, принцип суверенитета государств, во-вторых. И здесь бесспорны роль и авторитет главной международной площадки – Организации Объединённых Наций, на которую возложена ответственность за поддержание международного мира и безопасности. Скажем прямо, не всегда так происходит. Нужно исключить любые лазейки для действий в обход полномочий Совета Безопасности, для использования силы без его санкций, а такие попытки регулярно предпринимаются под самыми разными соусами. Аргументация проста, мы её регулярно слышим: мы не можем договориться в Организации Объединённых Наций – значит, она несовершенна. Или политика отдельных государств несовершенна – будем договариваться во имя лучшего мира, во имя демократии действовать сами. Где здесь приоритет международного права?

Хочу особо отметить, в последнее время опять возросло количество тех, кто желает использовать оружие в качестве аргумента для решения проблем.

То и дело звучат, причём не на экспертном уровне, а на официальном уровне, заявления ультимативного характера с угрозами внешнего вооружённого вмешательства. Считаю, что это крайне опасная и просто неприемлемая тенденция. Кто-то хочет поскорее сделать современной демократической страной Сирию. Кому-то хочется побыстрее разделаться с ядерной программой Ирана. Да, нас тоже очень тревожат многие процессы и в том числе те вопросы, о которых я только что сказал. Но за всем тем, что происходит, очень часто просматривается просто ущербная логика и психология войны.

Какими бы благими намерениями ни были продиктованы попытки навязать своё мнение, свою волю несогласным, они несовместимы с принципами международного партнёрства, принципами взаимного уважения в международных отношениях. Давайте всё-таки стараться более внимательно и беспристрастно слушать друг друга, внимательно учитывать и историческое наследие, культурно-религиозные особенности отдельных стран и регионов. Самое главное – нельзя допустить, чтобы пропагандистские атаки подрывали или подавляли верховенство права, иначе международные отношения будут входить в штопор анархии и произвола.

Сегодня особенно востребована конкуренция идей по укреплению кооперативных основ международных отношений, общих усилий в этом русле в противовес гонке за достижение геополитического превосходства, а такая гонка за превосходством всегда воспроизводит устаревший подход к ведению международных дел и обеспечивает лишь кратковременный успех. Мы очень часто становимся свидетелями относительности таких побед. Сегодня достигли какого-то преимущества, а завтра его уже нет, оно исчезло, а вот цена и издержки в плане нарушений региональных и глобальных балансов и подрыва доверия весьма высоки.

Мы свой вклад в конкуренцию идей внесли: это упомянутый мною Договор о европейской безопасности, – но мы готовы обсуждать и альтернативные идеи по обеспечению неделимости безопасности. Мы никогда не зашорены, не считаем, что наша идея – самая лучшая, а всё остальное обсуждаться не может. Нет, конечно. Но этих идей нет, мы их пока, во всяком случае, не слышим. Слышим, что есть НАТО, есть Североатлантический альянс и этого достаточно. А те, кто в НАТО не участвуют, они очень часто воспринимаются или как скрытые враги, или как международные лузеры. Это плохо.

Несколько слов о новом измерении безопасности. Сегодня мы становимся свидетелями настойчивых попыток использовать в межгосударственных отношениях схему действий, которая предусматривает массированное манипулирование общественным мнением. В итоге так называемые нужные цели, задачи, которые ставят перед собой государства или группа стран, внедряются в сознание людей, в политический обиход как истина в последней инстанции, а иные точки зрения отбрасываются. Мы должны быть более толерантными, мы должны слышать друг друга. Убеждён, что любые инициативы и действия, даже в том числе поддерживаемые большинством, не могут попирать международное право и демократический порядок принятия решений. В этом плане, кстати, показателен и пример Сирии, о которой сейчас много говорят. Вокруг этой страны была развёрнута весьма активная медийная кампания. Я сейчас не обсуждаю даже природу того, что происходит. Но в любом случае, эта медийная кампания была мало связана с задачами немедленного прекращения насилия и оказания содействия запуску общесирийского диалога, а мы ведь все к этому стремимся.

В то же время, если ориентироваться не на пропаганду, а на профессиональный серьёзный разговор, то международное сообщество способно выработать общий подход к задачам урегулирования данной конфликтной ситуации. Об этом свидетельствуют и договорённость об известных пяти принципах, достигнутая на встрече с участием нашего Министра иностранных дел с коллегами из Лиги арабских государств, и одобренное несколько дней назад заявление Председателя Совета Безопасности Организации Объединённых Наций в поддержку миссии Кофи Аннана. Хотел бы подчеркнуть, что положение этих документов идёт именно в русле тех предложений, которые Россия высказывала с самого начала.

В контексте острой дискуссии по сирийским проблемам хотел бы ещё раз выделить роль экспертного сообщества в объективном и беспристрастном анализе международных событий. Мы, конечно, все весьма признательны журналистам за оперативную подачу информации, за их самоотверженную, подчас опасную для жизни работу. Они молодцы. Но по-настоящему глубокий анализ, профессиональный анализ, комментарии происходящего должны давать профессионалы, эксперты, вооружённые всесторонними знаниями и своим богатым опытом, в том числе дипломатическим опытом, опытом решения кризисных ситуаций. Поэтому нам казалось бы очень важным регулярно слышать ваш голос, ваши оценки и заключения.

Уважаемые коллеги! Сегодня всё чаще говорят о многомерности понятия безопасности, включающего в себя и гуманитарные компоненты. Большое количество вызовов в сфере прав человека накопилось и в Евроатлантическом регионе: речь идёт и о элементарном расизме, и о расовой дискриминации, и о ксенофобии, и о нетерпимости, речь идёт о проблемах с положением национальных и этнических меньшинств, беженцев, внутренне перемещённых лиц, мигрантов. Это далеко не полный перечень. И самое главное, что эти проблемы в той или иной степени затрагивают все наши государства, все государства Евроатлантики. По-настоящему эффективно бороться с ними можно лишь на основе конструктивного и равноправного сотрудничества с использованием всего спектра механизмов регионального взаимодействия включая и Совет Европы, и ОБСЕ. Мы к такому сотрудничеству готовы и последовательно призываем к этому всех партнёров.

Для нас неприемлемы попытки отрыва этой тематики от сферы духовности, морали, исторических традиций. Мы тем не менее против стремления диктовать суверенным государствам рецепты решения имеющихся проблем. Не можем согласиться с избирательным подходом к оценке ситуации с правами человека. Такой подход, который обычно основывается на двойственности стандартов, ведёт к девальвации основополагающих принципов международных отношений, да и самого классического понятия демократии, которое все мы впитали ещё в школьные годы или в университетских курсах.

В этом плане как можно воспринимать, как принято говорить, «мантры» отдельных государств, которые считают себя главными проводниками демократии, если, скажем, в ливийском, а сейчас и в сирийском сюжете в качестве примера для демократического развития выбираются государства, внутриполитическая жизнь которых регулируется совсем другими нормами? Это или демократия – или не демократия. Самим-то не грустно от этого?Необходимо отбросить конъюнктурные подходы и дать себе отчёт, насколько глубоки и серьёзны перемены, которые происходят в мире. Только в этом случае мы сможем воплотить идею о единой Европе, без разделительных линий, а это реальная задача. И мы в России этого очень хотим. Времена размежевания, к счастью, канули в прошлое, им нет возврата. Гарантией тому является воля наших народов, их стремление к единству.

Сегодня состояние международной безопасности как никогда ранее зависит от общеевропейского человеческого потенциала. Россия очень дорожит этим национальным богатством, потому что мы многонациональная страна, очень сложная страна и с той системой ценностей, которая складывалась тысячелетиями, которая развивалась и обогащалась во взаимодействии с другими европейскими культурами. Мы понимаем и то, что в основе европейской идентичности лежит наша историческая и духовная общность. И это не пустые слова.

Завершая своё выступление, хотел бы сказать: мы открыты для диалога и поиска взаимоприемлемых решений по всему спектру проблем безопасности на евроатлантическом пространстве. Я искренне надеюсь и рассчитываю на ваш вклад в достижение этих по-настоящему исторических целей.

Я желаю всем вам успехов и благодарю за внимание.

Пользуясь случаем, поздравляю господина Брауна с 60-летием. Спасибо Вам за то, что Вы сегодня с нами. Вместо того, чтобы отмечать День рождения в привычной обстановке, Вы посвящаете этот день обсуждению глобальных вопросов. Мы благодарим Вас за это. Здоровья Вам.

<...>

Уважаемые коллеги! Уважаемые друзья! Мне было очень интересно послушать ваши выступления, ваши размышления о том, всё-таки миф или реальность наши возможности по евроатлантическому сообществу безопасности и в целом по ситуации в мире.

Если говорить о наборе проблем, то мы понимаем, что в целом все мы сталкиваемся с одним и тем же набором проблем. И даже, когда господин Перри [профессор Стендфордского университета, бывший министр обороны США] говорил о ситуации в различных странах, я отметил, что анализ ситуации, проблем, силы власти, экономического положения, угроз общественной безопасности в Афганистане, Пакистане, Ираке, Иране, Сирии, Северной Корее совпадает с моими ощущениями. Вопрос в том, какие мы выводы из этого делаем и каким образом мы пытаемся решать проблемы, существующие перед международным сообществом.

Очень важными являются наши договорённости по ключевым аспектам международного сотрудничества. Здесь вспоминали несколько раз – я тоже в своём выступлении вспоминал то, каким образом шли наши дебаты, возникали договорённости по договору СНВ. Генерал Джонс [бывший помощник Президента США по вопросам национальной безопасности] как раз вспоминал и трудности состыковки технических параметров. Я на самом деле с удивлением обнаружил, что мы с Президентом Обамой разговаривали по техническим проблемам больше часа по телефону. Это, наверное, беспрецедентная ситуация, когда два руководителя государства обсуждают абсолютно технические параметры, находясь в прямом диалоге. Но именно поэтому мы и договорились. Если мы отдали бы обсуждение этих вопросов кому-то другому, то, скорее всего, мы никакого договора не подписали бы, потому что эксперты всегда найдут повод для того, чтобы не договориться. Вот так и надо действовать.

Кстати, по противоракетной обороне, о чём говорил лорд Браун [бывший министр обороны Великобритании]. Мы на самом деле готовы воспринимать любые аргументы, мы готовы думать и над центрами, и над обменом информацией, и над другими мерами по укреплению доверия. Но, главное, мы должны услышать одну простую вещь – я ещё раз возвращаюсь к противоракетной обороне, – услышать и получить её закрепление: уважаемые коллеги, уважаемые друзья из России, противоракетная оборона не направлена против Российской Федерации. И это должно быть зафиксировано. Но не в дружеской беседе за чашкой чая или бокалом вина, а в документе. Так жизнь устроена, мы все с Вами понимаем. Есть такое латинское изречение: «Verba volant, scripta manent» («То, что сказано, улетучивается; то, что написано, остаётся»). Давайте напишем – тогда можно будет договариваться и по вопросам нестратегического ядерного оружия, и по другим вопросам. Это всё взаимосвязанные вещи, это всё элементы одного процесса.

И, наконец, третья вещь, которую я хотел сказать. Господин Рюэ [бывший министр обороны ФРГ] использовал такую хорошую формулировку: мы не должны быть заключёнными – или, выражаясь по-русски, заложниками истории. Вот я с этим бы абсолютно согласился. Нам всем пора уйти с этой зоны, выйти из заключения и научиться мыслить так, как мы сегодня мыслили здесь, в этом зале.

Всем большое спасибо.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 23 марта 2012 > № 521003 Дмитрий Медведев

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 19 марта 2012 > № 515932 Дмитрий Медведев, Виктор Христенко

Саммит Межгоссовета ЕврАзЭС / Высшего Евразийского экономического совета.

В Большом Кремлёвском дворце состоялось заседание Межгосударственного совета Евразийского экономического сообщества / Высшего Евразийского экономического совета.

Открывая встречу, Президент России предложил обсудить, в частности, выполнение договорённостей предыдущего саммита ЕврАзЭС о реорганизации Сообщества и «некоторые вопросы развития интеграционных процессов на постсоветском пространстве».

Помимо Дмитрия Медведева в заседании приняли участие Президент Белоруссии Александр Лукашенко, Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, Президент Киргизии Алмазбек Атамбаев, Президент Таджикистана Эмомали Рахмон и главы государств – наблюдателей при сообществе: Президент Армении Серж Саргсян, Президент Украины Виктор Янукович, исполняющий обязанности Президента Молдавии Мариан Лупу. В заседании также участвовали Генеральный секретарь ЕврАзЭС Таир Мансуров и председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии Виктор Христенко. Позднее к участникам саммита присоединились члены делегаций.

* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые коллеги, уважаемые друзья!

Я всех ещё раз сердечно приветствую на расширенном заседании Межгосударственного совета ЕврАзЭС / Высшего Евразийского экономического совета.Мы провели продуктивные и весьма полезные переговоры в узком формате: договорились о том, каким образом мы дальше будем развивать интеграционные процессы, каким образом функционировать институтам ЕврАзЭС в ближайшее время; договорились о том, что через некоторое время (после того как соответствующие уполномоченные представители и Коллегия проведут дополнительные консультации) мы на следующем саммите ЕврАзЭС рассмотрим подходы к тому, как эти институты будут реорганизованы.

В любом случае с 1 июля прошлого года в полном объёме функционирует Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана, а с января текущего года введена в действие договорно-правовая база Единого экономического пространства. Таким образом, мы реально запустили работу по созданию общего рынка, который подразумевает движение товаров, работ, капиталов и рабочей силы между нашими странами.

Исходим из того, что это исключительно полезное дело, и наша дискуссия в узком составе показала, что у нашего объединения есть чётко выстроенная идеология и перспективы.

Теперь я предлагаю дать высказаться с учётом нашей договорённости Виктору Борисовичу Христенко – для того, чтобы он нас проинформировал по конкретным вопросам начала функционирования соответствующей коллегии ЕврАзЭС.

В.ХРИСТЕНКО: Спасибо.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич, уважаемые президенты! В соответствии с вашими решениями Евразийская экономическая комиссия приступила к работе с начала года. За это время уже состоялось два заседания Совета комиссии. На первом был не только сформирован состав Совета, но и определён Председатель Совета комиссии – Сергей Николаевич Румас, заместитель Премьер-министра Белоруссии.

С 1 февраля все члены Коллегии приступили к исполнению своих обязанностей, и в соответствии с договором в еженедельном формате проходят заседания Коллегии, на которых рассматриваются в том числе и содержательные вопросы, связанные с таможенно-тарифным регулированием, с введением защитных мер по отношению к общему рынку, по уточнению позиций по кодификации и так далее.

Конечно, на сегодняшний день достаточно большой объём работы связан и с принятием организационных решений. Эти решения в том числе касаются и процедур рассмотрения вопросов, в частности идёт активное формирование консультативных комитетов, которые включают официальных представителей сторон национальных правительств.

На сегодняшний день сформированы уже три таких консультативных комитета: по торговой политике; по налоговой политике и администрированию; по техническому регулированию, санитарным и фитосанитарным мерам. Это позволяет в безостановочном режиме подхватить деятельность в этих направлениях с учётом того расширенного уровня полномочий, который сформирован и передан комиссии.

Один из серьёзных вопросов связан с кадровым наполнением деятельности комиссии, и в соответствии с договором, который был подписан, все назначения идут на конкурсной основе. Эта конкурсная работа по привлечению сотрудников для деятельности комиссии сегодня активно идёт. В рамках этой работы порядка 350 вакансий объявлено на конкурс. Конкурс на сегодняшний день – примерно один к трём на каждое место работы. Уже идёт формирование: у нас назначены восемь директоров департаментов. Как правило, это люди с большим опытом, высокоэффективные, профессиональные, которые имели серьёзные позиции на государственной службе в своих странах. И я абсолютно уверен, что мы сумеем в течение ближайших двух месяцев костяк кадрового состава сформировать в соответствии и с представленностью стран внутри этого профессионального состава. Напомню, что по нашим утверждённым документам представленность на уровне: 6 процентов – Республики Беларусь, 10 процентов – Республики Казахстан, и 84 процента – Российской Федерации.

Кроме того, хочу вам доложить, что все формальные организационные процедуры также завершены, то есть комиссия зарегистрирована соответствующим образом как юридическое лицо, поставлена на учёт во всех органах, рублёвые и валютные счета открыты: у нас полное взаимодействие с Минфинами сторон, поэтому обеспечение деятельности идёт в рабочем порядке.

И Правительством Российской Федерации сейчас завершается работа по подбору соответствующего здания для размещения Комиссии. Поэтому мы полностью вошли в работу, и считаю, что идём достаточно хорошим темпом.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Виктор Борисович.

Мы договорились с коллегами на узком составе о том, что мы не будем открывать отдельную дискуссию. С учётом того что по всем существенным вопросам, вынесенным в повестку дня, у нас есть единая позиция, думаю, что можно было бы перейти к подписанию документов.

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 19 марта 2012 > № 515932 Дмитрий Медведев, Виктор Христенко

Россия > Авиапром, автопром > itogi.ru, 12 марта 2012 > № 515294 Евгений Шапошников

Маршал Империи

Евгений Шапошников — о бесхозной ядерной кнопке и исчезнувшем главковерхе, о военном перевороте «по-горбачевски» и других секретных планах спасения СССР, о содержимом «чемоданов Руцкого» и о грозе, спасшей Москву от атаки с воздуха, а также о том, как Ельцин назначал последнего советского министра обороны

С маршалом Советского Союза Евгением Шапошниковым мы встретились на закрытой территории «ОКБ Сухого», где человек, передавший советскую военную мощь новой России, трудится ныне советником главы знаменитого авиационного холдинга. В кабинете развешаны фотографии истребителей, на которых летал бывший главком ВВС, на столе уменьшенная модель гражданского детища «Сухого» — «Суперджета». О той без преувеличения великой эпохе, одним из символов которой стал последний министр обороны СССР, напоминают лишь флаги, подаренные маршалу на 70-летие, — СССР, СНГ...

— Евгений Иванович, каково это — закрывать двери за Советским Союзом? Ощущали исторический момент, передавая ядерный чемоданчик Борису Ельцину?

— Конечно. Во время последней речи Горбачева как президента СССР и как Верховного главнокомандующего, которую он произносил по телевидению 25 декабря 1991 года, мне позвонил Борис Ельцин и сообщил, что лично принять военные атрибуты власти от Горбачева не сможет, и попросил меня ехать в Кремль одному. Вопрос был весьма деликатный, учитывая личные отношения президентов, да и мне не хотелось быть свидетелем возможных пикировок. Поэтому мы договорились так: документы Горбачев подписывает и отправляет фельдсвязью Ельцину, а после подтверждения о получении передает мне основные рычаги управления Стратегическими ядерными силами, которые затем необходимо вручить президенту России. В общем, все прошло гладко и без сюрпризов. Сопровождающие офицеры вели себя безукоризненно, но сотрудникам Ельцина показалось, что я очень долго добирался из Кремля. Поволновались.

— То есть вместе с СССР исчезла на время и должность Верховного главнокомандующего?

— Была договоренность, что до установленного времени стратегическое ядерное оружие будет размещаться на территории четырех независимых государств — России, Украины, Казахстана и Белоруссии. Командовать всеми составными частями Стратегических сил было поручено мне, а применение ядерного оружия в случае необходимости — прерогатива президента России, по согласованию с президентами трех государств и со мной как главнокомандующим. Я предлагал Ельцину принять эту должность, но он по понятным причинам наотрез отказывался.

— Вы заметили какие-то перемены в Горбачеве накануне его отставки? Сожалел ли он о чем-либо?

— Назначению Михаила Сергеевича генсеком я в свое время от души порадовался: молодой, энергичный, современный, способен решить многие задачи. Но через год-два все превратилось в говорильню. Мне казалось, что события августа помогут Горбачеву определиться, очиститься, по многим вопросам занять более четкую позицию. Но после августа его «колебательное» поведение не закончилось. Вот пример. Где-то в середине ноября 1991 года, поздно вечером, Михаил Сергеевич пригласил меня в Кремль. Я был приятно удивлен его радушием: хозяин предложил на выбор чай, кофе и даже кое-что покрепче. Прозвучали шутки-прибаутки, вопросы о здоровье, самочувствии семьи и тому подобном. После такой предварительной подготовки Михаил Сергеевич стал держать речь о том, что Союз накануне развала, что все его усилия по сохранению страны не дают результатов и необходимо что-то делать. К тому моменту уже все субъекты СССР, за исключением Казахстана, провозгласили свою независимость, и что-то сделать, основываясь на возврате к старому, было практически невозможно. Но именно это и звучало из уст Горбачева. Из всех вариантов выхода из кризиса наиболее приемлемым, по его словам, был следующий: «Вы, военные, берете власть в свои руки, сажаете удобное вам правительство, стабилизируете обстановку и потом уходите в сторону».

Я опешил. Тут ведь прямо в «Матросскую тишину» можно с песней — ведь в августе нечто подобное уже было! «Ты что, Женя, я тебе ничего не предлагаю, я просто излагаю варианты, рассуждаю вслух», — сказал Горбачев. И тут радушие гостеприимного хозяина пошло на убыль. Беседа, так хорошо начавшаяся, как-то сразу подошла к концу. А ведь то, что предлагал Горбачев, могло привести к настоящей трагедии. Наверняка с более серьезными последствиями, чем у Беловежского соглашения. У Ельцина в то время авторитет был достаточно высоким, и, естественно, он бы организовал всему этому яростное сопротивление. И вовсе не исключено было сползание страны в гражданскую войну. Представив себе горы трупов и море крови, помноженные на собственную роль палача, я, конечно же, не поддержал эти «рассуждения вслух».

Кстати, после этого эпизода один человек из окружения Горбачева как-то передал мнение Михаила Сергеевича обо мне: «Слишком интеллигентный для занимаемой должности». Вот так оказалось, что высокий уровень интеллигентности человека у нас прямо-таки угрожает соответствию должности.

— Какие еще варианты рассматривались или предлагались и кем?

— Было достаточно много различных вариантов. Практически все они были связаны с использованием Вооруженных сил. Наиболее ходовым, который поддерживался частью политического и военного руководства, был такой. Во все особо трудные времена роль спасителя отечества играла армия. Но она не только вела боевые действия и готовила резерв, а выстраивала тыловое хозяйство, руководила восстановлением разрушенной экономики, строила дороги и мосты, поддерживала порядок. Имея такой опыт и авторитет в глазах народа, только Вооруженные силы способны решать самые трудные задачи, в том числе и по стабилизации обстановки в стране. Экзотика этого плана предусматривала упразднить все республики, края и области. Предполагалось оставить лишь военные округа и подчинить им всех и вся.

Согласитесь, подобная схема привела бы к еще большему обострению. Ведь руководители республик уже не хотели такого центра, а некоторые офицеры и часть генералов не только видели, но и ощущали себя в креслах министерств обороны союзных республик, в дальнейшем стран СНГ. Этот план излагался мне значительно раньше горбачевского. Но как они похожи!

— Когда вы впервые узнали о ГКЧП?

— Перед рассветом 19 августа меня разбудил телефонный звонок дежурного генерала Центрального командного пункта ВВС. Он доложил, что в шесть часов нас собирает министр обороны Дмитрий Язов. На часах было 4.30.

Когда мы прибыли, Язов кратко описал политическую ситуацию, сообщил, что президент СССР Михаил Горбачев находится в тяжелом состоянии и его обязанности в соответствии с Конституцией взял на себя вице-президент Геннадий Янаев. На следующий день, 20 августа, должен был быть подписан новый Союзный договор, но без Горбачева он подписан быть не может. А неподписание договора может вызвать негативные явления в стране. Поэтому вводится чрезвычайное положение. Язов назвал восемь фамилий вошедших в ГКЧП руководителей и дал указание привести Вооруженные cилы в повышенную боевую готовность. Сказал, что возможен ввод войск в Москву, Ленинград и, может быть, в некоторые другие города. При этом, подчеркнул он, ему не хотелось бы, чтобы пролилась кровь, и необходимо действовать по обстановке. Изложив все это, Язов ушел, не дав возможности задать вопросы.

— И какова была ваша реакция?

— Когда я возвращался в штаб ВВС, в голове возникали ассоциации с вводом наших войск в Чехословакию, с подготовкой применения силы в Польше. И совсем близкое — Тбилиси, Баку, Вильнюс... Всюду по воле политиков в события оказывалась втянутой армия. После Вильнюса, после кадров, где наш солдат бьет гражданского человека прикладом автомата, я понял, что этому должен быть положен конец. Почему наш бедный солдат, обездоленный офицер, замороченный генерал должны расплачиваться за ошибки и амбиции политиков? И та дорога, которую пытается навязать ГКЧП, — не моя дорога. Хочу подчеркнуть, что все эти мысли у меня возникли без помощи извне — без агентов влияния и прочих советчиков, которых я лично не знал.

— Почему не ушли в отставку?

— По опыту знаю: переубеждать убежденных — пустая трата времени. Подтверждать, что это не так, — быть может, эффектно, но вряд ли целесообразно. В условиях чрезвычайного положения губительность открытой позиции состояла в неизбежном отстранении от должности. А кто придет на твое место? Какую позицию займет? И хотя я понимал, что от меня не все зависит, тем не менее, находясь, образно говоря, у штурвала ВВС, считал своим долгом крепко держать его, не допустить популизма во вред делу.

— Насколько крепко?

— Сначала я узнал, что появилось указание заместителя министра обороны Владислава Ачалова о привлечении частей военно-транспортной авиации к переброске воздушно-десантных войск к Москве, Киеву и другим городам. Я связался с командующим ВТА генералом Ефановым и передал, чтобы готовились, но никуда пока не вылетали. От самого Ачалова мне так и не удалось узнать, в курсе ли сам министр, который являлся моим непосредственным начальником, о переброске частей ВДВ к Москве. Потом я принял с докладом Ефанова, узнал от него, что десантники уже на аэродромах загрузки, а Грачев будто бы медлит. Тут я понял, что действую не один. Позвонил Грачеву, с которым у нас состоялся такой зашифрованный разговор. «Павел Сергеевич, — говорю ему, — у меня ВТА готова. Но не все благополучно с погодой. На маршрутах полета грозы. Нам не нужны еще и эти сложности». «Да, непростой денек, — ответил Грачев. — То мои десантники резину тянут, то погода не соответствует. А какие виды на погоду в будущем?» «Не лучшие, — отвечаю. — Можно задержать это перебазирование по метеорологическим условиям, а там, вероятно, и погода улучшится». В последнюю фразу я вложил не только метеорологический смысл. «Выходит, есть объективная причина», — полуспрашивая-полуутверждая, говорит Грачев. «Выходит», — ответил я и закончил разговор.

— Десантники ближе к вечеру все-таки прибыли в Москву... С Ельциным держали связь в те дни?

— Лично Ельцина мне знать не доводилось до 23 августа. Но, естественно, связь в те дни была. Через подполковника Буркова. Он проходил службу в одном из управлений Главного штаба ВВС и был советником президента России по делам инвалидов. Я попросил его передать Ельцину, что ВВС против народа не пойдут, а что касается других, то буду делать все от меня зависящее. После этого моя позиция стала достоянием общественности, поползли разные слухи, начали раздаваться анонимные звонки из КГБ и ВПК. В общем, закончилось все вызовом на следующий день к Язову. Думал, уволят или еще чего хуже, но то, что я увидел в кабинете министра, было для меня крайне неожиданным.

Язов сел за свой рабочий стол, предложил сесть мне. Посмотрел в сторону окна, в сторону двери, на меня. Сощурив глаза, спросил негромко: «Так что ты думаешь делать?» Вот, значит, как дело оборачивается, думаю, будет разговор по душам. И решаю для себя: лавировать ни к чему. Надо говорить начистоту. «Заканчивать это дело надо, товарищ министр обороны», — говорю. «Как заканчивать?» — спросил Язов. «Достойно для авторитета Вооруженных сил. Отменить повышенную готовность, вывести войска из Москвы, отменить чрезвычайное положение. Власть передать Верховному Совету СССР», — рассказываю. «А что делать с ГКЧП?» — продолжает спрашивать Язов. «Разогнать. Объявить вне закона. Да мало ли что! В общем, послать подальше», — не выдержал я. Он долго думал, а потом спросил: «А ты знаешь, как это трудно сделать?» Через минуту вошли заместители Моисеев, Кочетов и Ачалов. Язов допросил меня при них по поводу слухов и отпустил. Выйдя из кабинета министра, я окончательно понял, что такая аморфная структура, как ГКЧП, просто обречена. Свой долг я видел в том, чтобы максимально ускорить эту кончину.

— Как?

— Первым делом принял решение отменить повышенную боеготовность Военно-воздушных сил, введенную накануне министром обороны. Переговорил с каждым командующим авиационным объединением. Убедился в поддержке и понимании. Настроил подчиненных, что приказы нужно выполнять только мои и про любое вмешательство в управление докладывать мне лично. Как минимум два моих заместителя — Дейнекин и Малюков — были за такие предложения.

Потом я снова связался с Грачевым, он заверил меня, что десантники штурмовать Белый дом не будут, как, впрочем, и внутренние войска.

— Какой была развязка путча внутри Вооруженных сил?

— Утром 21 августа нас вновь собрал в своем кабинете Язов. Мне дали слово, и я повторил все то, что говорил лично министру во время вчерашней беседы. Посоветовал ему выйти из ГКЧП, вывести войска из Москвы, перевести их из повышенной в постоянную боевую готовность. Язов согласился со всеми пунктами, кроме выхода из ГКЧП. «Это мой крест. Буду нести его до конца», — сказал он. Мне было его жалко. Понятно, что в ГКЧП его привлекли, скорее всего, по авторитетно-должностному признаку, а не как активного идеолога заговора.

В общем, я предложил объявить о нашем решении до начала чрезвычайной сессии Верховного Совета России. Позвонил Руцкому, но тот уже был на трибуне. Попросил секретаря передать сообщение. Так совпало, что трансляцию начали показывать как раз в тот момент, когда он передавал мою записку Руцкому. Тот ее тут же зачитал. Потом выступил Ельцин и сказал о необходимости направить делегацию в Форос за президентом СССР. Кстати, через некоторое время Ельцин сам мне позвонил (это было первое живое общение с ним) и попросил каким-нибудь образом задержать самолет, на котором вылетели Язов, Крючков, Лукьянов и Ивашко. Сделать это мог только начальник Генштаба Моисеев, но ни мне, ни его однокашнику Дейнекину убедить его изменить курс президентского лайнера не удалось.

— Ваше назначение министром обороны оказалось внезапным?

— Да, более чем. Моисеев был молодым, энергичным, довольно демократичным, обладающим немалым практическим опытом начальником. Мне казалось естественным, что именно он в ближайшем будущем заменит Язова на посту министра, тем более что он стал исполнять его обязанности с 22 августа. На совещании у Моисеева я поставил вопрос о необходимости департизировать Вооруженные силы, что было критично встречено старшими коллегами. Особенно начальником Главного политуправления СА и ВМФ. На следующий день, 23 августа, я собрал Военный совет ВВС, где объявил о своем выходе из КПСС. Это заявление офицеры встретили бурными аплодисментами. Почти сразу позвонил Моисеев и передал, что меня вызывает к себе Горбачев.

— Наверняка снова подумали, что наказывать будут?

— Были мысли. А Горбачев предложил мне рассказать, что я делал последние три дня. Выслушал и сказал: «У нас есть мнение назначить вас министром обороны Союза. Как вы на это смотрите?» Впрочем, мое мнение новоогаревскую команду интересовало мало. Я предложил оставить меня главкомом ВВС, но Ельцин отрезал: «Только министром обороны. Надо подписывать указ». Тогда я решил не таиться и заявил, что вышел из партии. Горбачев на это сказал, мол, это не самая большая беда в наше время, и подписал указ. Одновременно назначил моим первым заместителем Грачева, а начальником Генштаба — Лобова.

— То есть это была инициатива Ельцина?

— Мне, по крайней мере, известны несколько инициаторов моего назначения. В том числе и Ельцин. И ему я поверил.

— Моисеев обиделся?

— Что значит обиделся? Он не предполагал такого поворота дел. Растерялся. Сказал: «Зря вы так со мной поступаете, Михаил Сергеевич, я вам ничего плохого никогда не делал. И из партии, как Шапошников, никогда не выйду!» Меня эта последняя фраза несколько удивила. Он что, мог подумать, что я сам не доведу своего решения о выходе из партии? Странно.

— Но ваша все равно взяла, когда стали министром обороны?

— Я никогда не делил людей на наших и не наших. Такое решение диктовала жизнь. Через некоторое время мне удалось убедить Горбачева вывести Вооруженные силы из-под покровительства партии. Сработал следующий аргумент: если у нас планируется вводить многопартийность, то в армии начнут возникать разногласия между командирами и подчиненными на политической почве. А это недопустимо. Вот так и пришлось всем сдать партбилеты.

— По другим направлениям военная реформа шла тоже без пробуксовки?

— К сожалению, нет. Как министр обороны главную свою задачу на тот момент я видел в том, чтобы не допустить бездумного раздела и поспешного, неподготовленного вывода войск с территории независимых республик. И не потому, что мне хотелось подольше их там подержать, а потому, что выводить личный состав и технику было просто-напросто некуда. Размещать их в чистом поле, потакая амбициям некоторых деятелей, я считал аморальным и преступным, к тому же только что был завершен вывод войск из Венгрии и Чехословакии, продолжали выходить войска из Германии, Польши, Монголии. Все это и без того делалось поспешно, а главное — создавало дополнительные трудности и лишения личному составу. Забегая вперед, скажу, что благодаря моей инициативе и решительности Ельцина под юрисдикцию России были переведены войска, находящиеся в Германии, Прибалтике, Закавказье, Молдавии, Польше, Монголии. Мнения относительно национальных Вооруженных сил в республиках сильно разделились. Прибалтика требовала немедленного вывода советских войск, Украина, Молдова и Азербайджан хотели создавать собственные армии на базе дислоцированных там советских частей, а Россия, Казахстан, Белоруссия, республики Средней Азии и Армения оставались приверженцами единых Вооруженных сил. Без законодательной базы ничего нельзя было сделать. Союзные органы власти боролись за свое выживание, а республиканские — за свой суверенитет.

Таким образом, союзная власть уже не могла создать законодательную базу для реформы, а республиканские еще не могли этого сделать. Если бы Горбачев пошел навстречу тем тенденциям, которые несли в себе идею конфедерации с предоставлением центру по общему согласию монополии на связь, транспорт, оборону, совместную внешнюю политику и другие общие для всех республик компоненты жизни и деятельности общества, кто знает, в каком государственном образовании мы жили бы сейчас.

Но ему нужно было уходить до развала СССР, то есть назначить всеобщие президентские выборы, не выдвигая своей кандидатуры. Потому что многие не воспринимали Горбачева иначе, нежели президента СССР.

— Республики согласились бы на такой вариант?

— Если бы он был предложен раньше, думаю, согласились бы. Другое дело, что тогда в Кремле, на мой взгляд, не очень владели ситуацией. Приведу пример.

Однажды Горбачев позвонил мне и сказал, что у него имеется телеграмма, авторы которой — три полковника, проходящих службу в ракетных войсках стратегического назначения. В ней говорится, что если Горбачев не сохранит Союз, то стратегические ракеты будут перенацелены на столицы союзных республик и превратят одну шестую часть земной суши в безжизненную пустыню!

Я довольно долго объяснял, что никто не сможет сделать этого без участия президента и министра обороны, но, тем не менее, решил провести расследование, попросил у него эту телеграмму либо фамилии полковников или хотя бы адрес части, из которой она поступила. Ничего не получил! Думаю, вообще не было в природе этой телеграммы, а инициатива с подобного рода играми исходила, по всей вероятности, из окружения самого Горбачева.

— Ядерный чемоданчик вручили Ельцину уже в должности Главнокомандующего Объединенными вооруженными силами СНГ?

— Да, с этой должностью мы определились на алма-атинской встрече, которая последовала сразу после белорусской. Вроде как Союза уже нет, а министр обороны СССР остался. Непорядок.

— Зато вакантной осталась должность министра обороны России…

— После долгих уговоров и моих отказов Ельцин сам себя назначил министром обороны России. Применял разные уловки. Звонил, например, и говорил уставшим таким голосом, мол, не могу я больше армией руководить, давайте принимайте должность. Но СНГ — это был мой крест. Мне казалось, что никто кроме меня продвигать идею сохранения объединенных Вооруженных сил не будет. Так оно и оказалось в конце концов. Поэтому, когда тянуть с назначением уже было нельзя, я прямо сказал Ельцину, что министром обороны России следует назначить Грачева.

— Как вывозили ядерное оружие в Россию? Или это была операция из разряда «совершенно секретно»?

— Могу сказать лишь, что мы проявили много изобретательности, настойчивости и смекалки в этом деле! Украина очень долго вела свою игру, в то время как на ее территории повышался уровень радиационного фона. Несмотря на то что Украина подписала Лиссабонский протокол, который признавал Россию правопреемницей СССР в качестве ядерной державы, президент страны Леонид Кравчук не торопился объявлять об этом официально. Более того, он стремился выбить себе возможность осуществлять командование Стратегическими ядерными силами до их полного вывода с территории Украины. А потом и вовсе стал накладывать запреты на выдвижение последних эшелонов с тактическим ядерным оружием. Тогда под моим командованием мы стали вывозить боеприпасы, проявляя военную хитрость и с определенным риском. Так, никогда не было практики вывозить ядерное оружие самолетами. А мы это сделали с Ефановым, командующим военно-транспортной авиацией. Последний эшелон вывели, когда Кравчук летел через океан на переговоры с президентом США. Эта работа была очень сложная, серьезная и деликатная. А в Закавказье, где бушевали войны, мы объявляли о готовности вывозить тактическое ядерное оружие на железнодорожном транспорте, а сами в ночное время вывозили его самолетами.

— Когда все-таки поняли, что объединить вооруженные силы СНГ уже не получится?

— В какой-то момент я осознал, что против выступают не только отдельные республики, но и Министерство обороны России. Подтверждением этому явились публикации в некоторых СМИ, направленные не только на принижение роли и значения Главного командования, его функций, но и на его дискредитацию. Позднее мне в руки попали документы, подтвердившие подозрения, что Минобороны России проводило целую акцию по снижению авторитета Главного командования и моего лично. Дело дошло до того, что на мои высказывания по поводу военной интеграции было заведено специальное досье.

— Неужели Грачев…

— Трудно сказать, инспирировались ли все эти странные деяния лично министром обороны России. Скорее всего нет. Но кое-кто из его окружения, неспособный к каким-либо конструктивным делам, хорошо поднаторел на интригах. Дело, которым я жил в эти годы, из-за которого многое терпел, от многого отказался, в том числе и от поста министра обороны России, оказалось в руках циничных игроков. Я же считал и считаю, что играющий всегда проиграет. И не тратил время на интриги и самоутверждение.

— Как вы отнеслись к использованию армии в конфликте 1993 года? Тоже отрицательно?

— К началу 1993 года я уже стал понимать, кто такой Руцкой. В то время он казался мне довольно странным человеком. Хотя раньше я был о нем другого мнения. Ведь он был фактически моим подчиненным, командовал полком под Одессой. Находчивый такой, толковый. А потом, когда его занесло случайно в высокие инстанции, видимо, потерял ориентир. Знаете, знакомство с великими актерами, режиссерами... Вожжи самоконтроля были отпущены, и он стал против Ельцина выступать. Помню, приехал к нему как старый знакомый и говорю: «Александр Владимирович, понимаешь, нельзя так. Тебя избрали, потому что президент назвал тебя вице-президентом». А он обиделся, говорит, что его избрал народ, а не Ельцин. Я ему говорю на это: «Саша, значит, если бы Ельцин взял ведро воды и назвал его вице-президентом, его бы тоже избрали». И Руцкому не понравилось это дело. Но разговор закончился тем, что он меня уверил, будто помирился с Ельциным и стал заниматься борьбой с коррупцией. Подводит меня к сейфу и говорит: здесь очень много крупных дел. Я его убеждал, что это не его дело и всю документацию необходимо передать в Генпрокуратуру. Потом вижу по телевизору, как на заседании Верховного Совета Руцкой рассказывает о своих «чемоданах с компроматом». Вдруг слышу: маршал Шапошников, говорит он, одним росчерком пера передал 12 аэродромов какой-то коммерческой структуре.

Я до него тогда не мог дозвониться. Потом был День авиации в Тушине, встретились. Говорю: «Саша, ты что имел в виду?» Он начал извиняться, мол, мои чудаки написали, я не проверил, зачитал. Я ему говорю: «Ты меня позоришь на весь мир, а извиняешься в чистом поле». И ушел.

Потом, в октябре 1993 года, меня звали к «президенту» Руцкому на любую должность, но я им сказал, что могу приехать лишь с одной целью — послать куда подальше. На тот момент я не видел других методов, кроме силового. На конфликт провоцировала та сторона. На «Останкино» нападали, на мэрию. Их много раз предупреждали. Если бы победил Белый дом, нам бы фамилию Ельцин запретили произносить. Я рад, что победил Ельцин. Применение армии тогда спасло положение дел. Плохо, что дошло до этого. Но если предположить, что армия заняла бы сторону Верховного Совета... Страшно подумать!

— Как часто вам приходилось поднимать свои самолеты на перехват самолетов «противника»?

— Приходилось, да. С этим связан один неординарный случай в моей жизни. Как-то раз в выходной день в воздух со стороны ФРГ поднималось много небольших самолетиков. Один из них под воздействием ветра пересек границу с ГДР. У меня тут же начинают разрываться телефоны, сыплются приказы «сбить», «не допустить», «разобраться». Ну я попытался связаться с «нарушителями», ответа не было. Поднял в воздух пару боевых вертолетов, которые стали лететь параллельным с немецким самолетом курсом, но реакции все равно никакой. Я пошел на крайность, решил припугнуть и дать несколько залпов рядом с ним. Приказ исполнили, и самолет тут же ретировался. На следующий день ко мне приходит командующий ВВС и ПВО ННА ГДР (тоже, кстати, воевал) и говорит: «У нас в Германии есть такая практика: лечить детей от астмы переменой давления. Для этого их поднимают на самолетах в воздух». С тех пор я многое передумал — о войне и мире, о провокациях и случайностях, о начальниках и подчиненных, о друзьях и врагах.

— И о чем же в большей степени думалось?

— О несовершенстве человеческого бытия, человеческих отношений, о стремлении одних обмануть других и на этой основе поруководить обманутыми. Практически люди все одинаковы, но по каким-то причинам находятся вожачки, придумывают своим воспаленным мозгом очередной «изм» и начинают дурачить народ. Тут же находятся другие вожаки, которые объединяют других людей под знаменем другого «изма», и начинается очернительство одних, осветление других, дело доходит до холодной, а иногда и до горячей войны, до унижений и оскорблений, угроз и насилия. При таком разделении человечество, как правило, обретает несколько центров силы, к которым начинают примыкать те или иные более мелкие либо слабые страны.

Мне все это напоминает обстановку двора в худшем варианте, где командуют бывалые вожаки. Большинству людей это не нужно.

Однажды я разговаривал с американскими летчиками и был крайне удивлен. Это было во время первого визита военной делегации СССР в США. Мы посетили авиабазу Люк, где базируется эскадрилья Thunderbirds, которая, как и наши подразделения из Кубинки, при случае показывает свое мастерство.

Но у американцев в отличие от наших показательные полеты предваряются рассказом диктора о том, как нам повезло, что мы прибыли именно сюда, где нам посчастливится увидеть лучших в мире летчиков, летающих на лучших в мире самолетах. И это повторялось неоднократно. Наконец они полетели. Прямо скажу: не лучше наших. После приземления командующий ВВС (по американской терминологии — начальник штаба ВВС) спросил, нет ли у меня каких-либо пожеланий. Я ответил, что хотел бы повстречаться с этими летчиками. Проблем не было — встретились, поздоровались. Я сказал, что командую Военно-воздушными силами СССР — от Чукотки до Берлина, от Таймыра до Афганистана. В подчинении имею десятки тысяч летчиков, многие из них — высококлассные специалисты. Но еще ни разу не встречал лучшего в мире летчика. Вот и хотел бы спросить: как вы себя ощущаете — в роли лучших в мире? Есть ли у вас какие-либо стремления, пожелания, мечты? Или, имея этот статус, больше ничего и не надо? И старший из них вдруг сказал: «Мы имеем желание — полетать на русских самолетах так, как летают русские летчики». И это в разгар холодной войны!

Согласитесь, такой ответ представителя вероятного противника в присутствии своего высшего руководства дорогого стоит. Хочется жить и думать о том, что холодную войну навязали нам злые силы, чтобы оправдать нашу с вами несовершенную жизнь.

— Ну это, положим, о безопасности всего человечества. А конкретно? Ведь вы руководите общественной организацией, связанной с безопасностью полетов.

— Да, руковожу. Этот год для российской гражданской авиации явился, прямо скажем, неудачным. Да, вырос объем авиаперевозок, есть и другие достижения. Однако я вспоминаю слова одного старого авиатора: «В авиации безопасность полетов еще не все. Но без безопасности полетов все в авиации — это ничто». Я абсолютно с ним согласен.

Если говорить об объеме авиаперевозок — это примерно 5 процентов от мировых. А по количеству погибших на авиационном транспорте у нас 20 процентов. Почувствуйте разницу!

— И в чем причина?

— Все в том же человеческом факторе. Но часто, говоря об этом, чиновники имеют в виду самих летчиков (или экипаж), которые, как правило, погибают. А где же те «человеки» со своими «факторами», которые организовывали, готовили к полетам, проверяли и контролировали? Их ох как немало — от командира отряда до заместителя министра транспорта. Они в основном прячутся за погибшими.

Все это потому, что вся авиационная кухня варится в одной посуде — и организация, и управление, и контроль, а самое главное — надзор, который должен быть выведен за рамки Министерства транспорта и замкнут на одного из вице-премьеров.

Тогда организация и управление будут в министерстве, а надзор у другого начальника — более высокого ранга.

В общем, необходимы структурные перестройки в управлении гражданской авиацией и повышение ответственности руководителей авиационной администрации наряду с повышением профессионализма всех авиаторов. Жаль, что эту простую истину знают немногие руководители.

Артем Никитин

Досье

Шапошников Евгений Иванович

Родился 3 февраля 1942 года на хуторе Большой Лог в Ростовской области. Последний министр обороны СССР (август — декабрь 1991 года).

В 1963 году окончил Харьковское высшее военное авиаучилище им. С. И. Грицевца. В 1969 году — Военно-воздушную академию им. Ю. А. Гагарина.

С 1971 по 1975 год служил заместителем командира авиаполка, затем комполка. В 1975 году возглавил дивизию в Прикарпатском военном округе; в 1979 году — замкомандующего ВВС округа. В 1984 году переведен на должность замкомандующего ВВС Одесского военного округа, с 1985-го — командующий ВВС округа.

В 1987 году — командующий ВВС Группы советских войск в Германии.

В 1988-м — первый заместитель главнокомандующего ВВС.

В 1990 году — главнокомандующий ВВС — замминистра обороны СССР.

В 1991 году получил звание маршала авиации.

23 августа 1991 года назначен министром обороны СССР.

После распада СССР назначен Главкомом объединенных вооруженных сил СНГ, пробыл на этом посту с февраля 1992 по июнь 1993 года.

С июня по сентябрь 1993 года — секретарь СБ России. В январе 1994-го — представитель президента РФ в госкомпании «Росвооружение». С октября 1995 по март 1997 года — гендиректор ОАО «Аэрофлот — российские международные авиалинии».

С марта 1997 по март 2004 года — помощник президента РФ по авиации и космонавтике. С 2003 года — советник руководителя компании «Сухой».

В 2006 году избран председателем правления партнерства «Безопасность полетов».

Награжден российскими и иностранными орденами, медалями и знаками отличия.

Россия > Авиапром, автопром > itogi.ru, 12 марта 2012 > № 515294 Евгений Шапошников

Россия. СЗФО > Леспром > ria.ru, 12 марта 2012 > № 511586 Михаил Папылев

Одно из крупнейших предприятий Поморья - Архангельский ЦБК - в ближайшие два года инвестирует в модернизацию производства более пяти миллиардов рублей. О том, что будет конкретно модернизировано, планах комбината на ближайшую перспективу, географии экспорта архангельской бумаги и картона, экологических программах комбината, ситуации на российском рынке целлюлозно-бумажной продукции в интервью РИА Новости рассказал генеральный директор ОАО "Архангельский ЦБК" Михаил Папылев.

- Михаил Николаевич, если в 2011 году АЦБК инвестировал более 720 миллионов рублей в мероприятия по программе технического перевооружения, то каковы планы на 2012 и последующие годы?

- Один из приоритетных инвестиционных проектов Архангельского ЦБК - реконструкция производства картона. Он включает в себя строительство нового завода по варке нейтрально-сульфитной полуцеллюлозы, которое оценивается в 1,3 миллиарда рублей.

Далее, в 2012-2014 годах будут реконструированы две картоноделательные машины (более 2,8 миллиарда рублей) и теплоэлектростанция (более 1,3 миллиарда).

До конца 2013 года мы выполним строительно-монтажные работы по новому котлу для сжигания биомассы. Общий объем инвестиций в проект, включая основное и вспомогательное оборудование, здание котельной, тракт подачи топлива, оборудование для очистки дымовых газов, составит около 1,5 миллиардов рублей.

Кроме того, до конца этого года Архангельский ЦБК инвестирует 365 миллионов рублей в дальнейшее техническое перевооружение лесозаготовительных предприятий генерального поставщика древесины группы компаний "Титан". Основный объем вложений будет направлен на дополнительную закупку и обновление техники и оборудования.

В конце прошлого года на комбинате была принята долгосрочная программа по развитию сооружений приемки, выгрузки и складирования древесины, в рамках которой планируется дополнительное оснащение древесно-биржевого производства новой современной техникой сроком до 2015 года. Таким образом, уже к 2014 году совокупные затраты на модернизацию производственных мощностей превысят 5 миллиардов рублей.

- Аналитики АЦБК отмечали, что в 2011 году спрос на целлюлозу и картон можно было охарактеризовать как спадающий и достаточно вялый. Каков объем зарубежных поставок предприятия в прошлом году, и какой планируется в этом?

- Вкладывая в производство сейчас, мы создаем прочный задел на будущее. Архангельский ЦБК ощущает трудности ровно настолько, насколько их ощущают другие предприятия целлюлозно-бумажной промышленности России в условиях неблагоприятной ценовой ситуации на внутреннем рынке по ряду товарных позиций. Но в любом случае, не стоит драматизировать ситуацию в отрасли с рыночной точки зрения - целлюлозно-бумажная промышленность всегда была, есть и будет цикличным производством. От рисков невозможно застраховаться, мы вынуждены считаться с мировой конъюнктурой. Но их можно минимизировать. В том числе, за счет сбалансированного соотношения внутреннего и внешнего рынков в продажах. Основная продукция Архангельского ЦБК - это целлюлоза и картон. Наша политика предусматривает максимальную ориентацию на внутренний рынок - по возможности. Но если спрос на внутреннем рынке недостаточен, невостребованные объемы продукции отправляются на экспорт, который у нас 2011 году количественно вырос по сравнению с предыдущим годом. Расширилась и география поставок. Так, если в 2009 году 40% товарной целлюлозы было продано на экспорт, а 60% - на внутреннем рынке, то в 2011 году эта пропорция изменилась зеркально: 60% экспорта и 40% внутреннего рынка.

-Куда поставляется российская бумага и картон?

-Приоритет тех или иных рынков определяется географией. Цена, например, той же целлюлозы сегодня почти одинакова в Китае и в Германии. Остается фактор географической близости, уровня затрат на доставку.

Для АЦБК Западная и Восточная Европа находятся на втором месте по значимости среди экспортных рынков. Приоритетны в экспорте страны СНГ: Украина, Белоруссия, Казахстан, государства Средней Азии. Исторически сложилось так, что здесь уровень цен в среднем выше по сравнению с дальним зарубежьем.

Отдельно скажу по картону - если в 2010 году при дефиците тарного картона на рынке РФ объем его экспорта снизился до 16,5% от общего годового объема производства АЦБК, то в 2011 году экспорт возрос до 20%, а в этом году планируется 21-22%.

-Многие предприятия России сейчас переживают не лучшие времена, в том числе и градообразующие. В Петербурге, например - Балтийский завод, в Карелии - Сегежский ЦБК. Это отголоски кризиса 2009 года или приближение новой волны?

- Я могу говорить только о рынке целлюлозно-бумажной продукции, и тут ситуация до боли напоминает положение дел накануне кризиса 2008-2009 годов. Разумеется, мы лучше подготовились к возможному кризису, так как уже имеем практический опыт, приобретенный и в 1998 году, и в 2008-м. Суть антикризисной стратегии - жесткая борьба с производственными издержками. И тут задачи, пожалуй, любого предприятия совершенно четкие и простые: во-первых, по максимуму сохранять объемы продаж (в количественном выражении) до периода положительного ценового тренда. Во-вторых, не останавливать производство - себестоимость единицы товарной продукции заметно ниже при работе оборудования в условиях полной загрузки.

-Каким будет объем продаж АЦБК в 2012 году?

- Выручка за 2010 год составила более 15,5 миллиардов рублей, в 2011 году превысила 17,5 миллиардов. Мы предполагаем в 2012 году дальнейший рост экспорта при снижении продаж на внутреннем рынке. Доля экспорта в продажах (по выручке от продаж товарной продукции) по итогам года может составить 26-27%.

Мы не исключаем уже в этом году выведения из эксплуатации некоторого устаревшего, экономически неэффективного производственного оборудования, что также заметно отразится на производственной мощности предприятия. Тем не менее, сброс балласта положительно отразится на эффективности комбината в целом. Задачи нашей программы заключаются в удержании ритма производства и максимально возможном сохранении объемов продаж в количественном выражении даже при низком уровне цен для создания "подушки безопасности".

- Инвестиционный проект по утилизации отходов биомассы на Архангельском ЦБК вошел в число "киотских", зарегистрированных недавно Минэкономразвития РФ. Вы в регионе единственные, кому это удалось. Чем являются экологические программы для АЦБК - средством заработать деньги, получить дополнительные "баллы" в глазах жителей области?

- Это должно быть неотъемлемой частью стратегии развития любого предприятия. Дело не в деньгах, и не в "баллах", а в том, что мы после себя оставим. Традиция неукоснительного соблюдения экологического контроля, аудита еще только приживается в России, и я уверен, что развиваться эти направления должны семимильными шагами.

Если коротко сказать о значимости "киотского" проекта АЦБК, то сформулировать можно так - это шаг к переходу на совершенно новые технологии, позволяющие не только беречь собственную энергию и ресурсы природы, но и справиться с проблемой отходов. И я уверен, что такие усилия не напрасны: меньше чем за 20 лет мы увеличили производство целлюлозы вдвое, оставив выбросы парниковых газов практически неизменными.

- Каким образом Архангельский ЦБК контролирует выбросы производства в окружающую среду?

- Для обеспечения контроля выбросов и сбросов предприятие ежегодно заключает договоры с ООО "ТЭЧ-Сервис", ФБУ "ЦЛАТИ по Архангельской области" (Центр лабораторного анализа и технических измерений), ФБУЗ "Центр гигиены и эпидемиологии в Архангельской области". Перечисленные организации помогают предприятию вести производственный экологический контроль за соблюдением установленных нормативов выбросов загрязняющих веществ, бактериологических показателей в сточных водах. Ученые исследуют влияние объектов размещения отходов на качественный состав подземных и поверхностных вод, атмосферного воздуха и почв и измеряют содержание загрязняющих веществ в атмосферном воздухе и уровень шума на границе санитарно-защитной зоны предприятия.

В прошлом году мы продолжили выполнение работ по системному анализу сточных вод АЦБК на содержание хлорорганических соединений с оценкой экологической эффективности существующей технологии производства сульфатной беленой целлюлозы. Совместно с ФБУ "ЦЛАТИ по Северо-Западному федеральному округу" и Институтом экологических проблем Севера Уральского отделения РАН разрабатывали методики для определения содержания характерных для целлюлозно-бумажной промышленности загрязняющих веществ.

- Как строится работа с поставщиками?

- Мы уже давно работаем в соответствии с международными требованиями. Комбинат имеет сертификат цепочки поставок на соответствие требованиям FSC (Лесной попечительский совет, Forest Stewardship council - ред.), который позволяет закупать сырье у сертифицированных по системе FSC поставщиков, имеющих сертификат на лесоуправление, цепь поставки и сертификат на контролируемую древесину. Таким образом предприятия показывают прозрачность своей лесозаготовительной деятельности. Вся древесина легальна и заготовлена по закону.

Холдинг "Титан" - основной поставщик балансового сырья на АЦБК, имеет собственную систему поставок контролируемой древесины и оценки поставщиков. То есть он закупает древесину у несертифицированных предприятий, это порядка 150 поставщиков, но берет на себя ответственность по их контролю. Каждый год специалисты лесного отдела осуществляют проверку источников происхождения древесины. Это включает в себя посещение офиса предприятия, полевая проверка участков лесозаготовки, нижнего склада, плотбища (место у реки, где бревна связывают в плоты - ред.) и посещение лесничества.

Предприятия, имеющие сертификат FM - на лесоуправление, в ходе аудита проходят еще более тщательную проверку на соответствие Российскому национальному стандарту Добровольной лесной сертификации по схеме Лесного попечительского совета.

- Как Вы оцениваете принятые уже в этом году поправки в Лесной кодекс РФ? Например, по словам экологов, новые правила позволяют не вырубать ценные для экосистемы участки леса, но никак не мотивируют их оставлять. Необходимы ли какие-то дополнения к правилам рубок на региональном уровне?

- Одним из наиболее значимых нововведений для лесозаготовительных предприятий в новых правилах заготовки древесины является пункт 10, который гласит, что "...на лесных участках, предоставленных в постоянное (бессрочное) пользование, аренду, разрешается заготовка древесины в объеме, не совпадающем с допустимым объемом изъятия древесины по лесному участку, при условии, если суммарный объем древесины, заготовленной за последние 3 года, не превышает установленной расчетной лесосеки по лесничеству". Это значит, что по причине каких либо неблагоприятных условий, случившихся в данном году, и, следовательно, невыполнения расчетной лесосеки, появляется возможность дорубить ее в следующие пару лет, но при этом не превышая суммарный допустимый объем за три года.

Также по сравнению с правилами заготовки древесины 2007 года более конкретно указаны условия, позволяющие увеличить сроки рубки лесных насаждений, хранения и вывоза древесины. Более подробно изложен пункт, где прописано сохранение биоразнообразия. Можно оставлять группы старовозрастных деревьев, деревьев с дуплами, что позволяет в большей мере соответствовать принципам добровольной лесной сертификации.

Эти правила позволяют при отводе и таксации лесосек (учет леса - ред.) на деревьях, расположенных вдоль линии, и не входящих в лесосеку, а также при отводе и отграничивании семенников, делать не только зарубки, но и иные отметки (яркая лента, скотч, краска), снижая тем самым трудозатраты. Также теперь допускается применять для съемки и привязки границ лесосек навигационные приборы, обеспечивающие указанную точность измерений. Иными словами, для хозяйствующих субъектов по многим позициям появилось больше определенности.

Россия. СЗФО > Леспром > ria.ru, 12 марта 2012 > № 511586 Михаил Папылев

Белоруссия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 марта 2012 > № 508452 Александр Лукашенко

Президент Белоруссии Александр Лукашенко выразил сочувствие главе МИД Ирана, находящемуся в Минске с однодневным визитом, в связи с давлением Запада на Тегеран.

"Мы очень понимаем и сочувствуем всему тому, что происходит вокруг Ирана, потому что и сами порой ощущаем - пусть не такие жесткие - нападки на нашу страну, но, тем не менее, мы вас понимаем", - заявил белорусский лидер, принимая во вторник в Минске министра иностранных дел Ирана Али Акбара Салехи.

Лукашенко подчеркнул, что он является активным противником всякого диктата и навязывания воли извне.

"Мы против того, чтобы суверенным и независимым государствам со стороны указывали, как им развиваться и в каком направлении", - сказал он.

Президент Белоруссии выразил уверенность, что такое положение дел понимают и в Иране.

"Любое руководство в любой стране должно быть нацелено на то, чтобы было лучше и стабильнее жить гражданам этой страны", - подчеркнул Лукашенко.

"Я знаю, что и президент, и парламент, и духовный лидер Ирана на это нацелены, и мы такую политику поддерживаем", - отметил президент Белоруссии.

Касаясь белорусско-иранских отношений, он подчеркнул, что программа двусторонних действий определена и Белоруссия ни на шаг не отступит от этой программы.

"Если на это есть воля вашего руководства, мы будем еще более активно претворять в жизнь те планы, которые мы наметили с руководством Ирана", - сказал Лукашенко.

В свою очередь, глава МИД Ирана отметил, что стремление к независимости имеет цену и за это необходимо платить. "Вы и ваш народ проявляли мужество в течение последних 20 лет, именно это позволило Белоруссии добиться высокого статуса на международной арене", - сказал Салехи, обращаясь к Лукашенко.

При этом иранский министр не исключил, что Белоруссия и в дальнейшем может столкнуться с давлением и проблемами, однако выйдет победителем из ситуации, так как "справедливость, в конце концов, восторжествует".

Салехи передал белорусскому президенту теплые пожелания от президента Ирана Махмуда Ахмадинежада и приглашение посетить Иран. Министр сообщил, что Ахмадинежад попросил передать, что в настоящее время иранская сторона ведет поиск новых подходов в двусторонних отношениях. Олеся Лучанинова.

Белоруссия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 марта 2012 > № 508452 Александр Лукашенко

Франция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 1 марта 2012 > № 504907 Тома Гомар

Тома Гомар, известный специалист по истории международных отношений, директор Центра по изучению России и республик бывшего СССР при Французском институте международных отношений в Париже размышляет о том, есть ли у России друзья, каков для нее главный внешнеполитический вызов и что может измениться после выборов президента.

- Какую страну Россия может назвать своим другом, своим верным партнером, и существует ли такая страна?

- Честно говоря, непростой вопрос, учитывая тот факт, что главным двигателем российской внешней политики является стремление поддерживать свое стратегическое одиночество. Думаю, что российская дипломатия очень активна в разных регионах мира и пытается установить хорошие отношения со многими государствами. Однако трудно говорить именно о "дружбе", поскольку не просматриваются процессы реальной интеграции с другими странами. Да, внутри так называемого постсоветского пространства очень глубоки и наполнены содержанием отношения между Россией и Казахстаном. Существуют политические амбиции построить Таможенный союз России, Казахстана и Белоруссии, но в то же время отношения Москвы и Минска порой складываются сложно. В Европе у России, конечно, есть стратегические партнеры - в основном это Германия, Франция и Италия. Улучшились отношения с Польшей. Если посмотреть на восток, то существует желание углублять отношения и с Китаем, и с Японией (не говоря уже о Южной Корее) - однако это сочетается с наличием множества непростых двусторонних проблем в отношениях и с этими двумя странами, и с другими государствами, с которыми Россия может желать установить партнерские отношения.

- Каких проблем?

- Основная проблема в отношениях с Японией, с точки зрения японцев, - это Южные Курилы. С Китаем - это, конечно, нынешняя огромная разница в потенциалах двух стран-членов БРИКС. Совершенно бессмысленно сравнивать сейчас российскую экономику с китайской. С Соединенными Штатами - это совсем не похоже на дружеское сотрудничество, хотя некоторые улучшения после "перезагрузки" наблюдаются. Это скорее конкуренция.

Если посмотреть на юг, то мы видим хорошие отношения между Россией и некоторыми арабскими странами, особенно с Сирией. Плюс к этому - отношения с Израилем в последнее время получили новое наполнение в различных сферах. Завершая ответ на ваш вопрос, можно сказать, что России удается развивать двусторонние отношения со многими странами, но удачи и продвижения в этих отношениях, с моей точки зрения, в основном носят спонтанный характер.

- Какие партнеры, с вашей точки зрения, предпочтительны сейчас для России?

- Думаю, сейчас для России важно найти верный баланс в отношениях со странами ЕС и государствами Востока. Правильный баланс между Европой, США и Азией, в первую очередь Китаем и Японией, - это настоящий внешнеполитический вызов для российской дипломатии.

- И что же, по-вашему, России следует делать, чтобы достичь этого?

- Важно позиционировать себя как страну, без которой Европе не обойтись. А также как развивающееся государство с большими перспективами. Вся штука в том, чтобы сказать себе: да, мы в какой-то степени ориентируемся на Европу, но будущее России зависит и от того, как пойдет развитие Сибири. И на базе возможностей этого самого развития выстроить связи с Китаем, Японией и Южной Кореей.

- Что могла бы сделать Россия для укрепления отношений с Европой и США?

- ЕС - главный партнер России в области внешней торговли. Но российская экономика все-таки более глобальна, чем просто ориентирована на Европу, и я бы уточнил, что окно в мировую экономику для России открывается именно в Европе. Как мне кажется, ключевым вопросом в отношениях между Россией, Европой и США являются продолжающиеся переговоры по проблеме ПРО. Потому что именно на примере отношения к ПРО можно увидеть, что именно считают главными для себя угрозами Россия, Европа и США, и готовы ли они рассматривать эти угрозы как общие.

- Если Владимир Путин вновь станет президентом, на какие страны в качестве партнеров он может рассчитывать?

- Конечно, это важный вопрос, учитывая то, как идет эволюция российской власти, но в то же время я не ожидал бы каких-то драматических перемен в случае победы Владимира Владимировича Путина на выборах президента. В общем, главное для Запада сказать себе: нам никуда не деться от России, она должна быть нашим партнером, пусть иногда и сложным. То, как пройдут выборы, конечно, важно, и за ними будут наблюдать очень внимательно. Но кто бы ни стал следующим российским президентом, ясно, что Россия останется во главе политической повестки дня - может быть, в меньшей степени для США, но для Европы - уж точно.

Франция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 1 марта 2012 > № 504907 Тома Гомар

Россия. ПФО > Агропром > premier.gov.ru, 28 февраля 2012 > № 502250 Владимир Путин

Председатель Правительства России В.В.Путин, прибывший с рабочей поездкой в Башкортостан, принял участие во Всероссийском аграрном форуме в Уфе.

Выступление В.В.Путина:

Добрый день, уважаемые друзья! Я рад приветствовать всех собравшихся на Всероссийский аграрный форум. У вас сейчас ответственная пора – полным ходом идёт работа по подготовке к весенним полевым работам, закладывается основа будущего урожая, и прежде всего хотел бы всем вам пожелать успехов в этом сезоне.

Когда говорят о стратегических отраслях, то прежде всего имеют в виду такие отрасли, как оборонка, машиностроение, космос. Это, безусловно, так. Но, безусловно, к таким же стратегическим отраслям можно и нужно отнести и аграрный сектор нашей экономики: здесь и так называемая продовольственная безопасность, и широкие возможности применения новейших технологий, создание новых рабочих мест. И, наконец, мы не должны забывать, что продовольствие, вода в ближайшее время всеми экспертами определяются как важнейшие ресурсы. И у нас, конечно, возможностей для развития этих ресурсов очень много. Поэтому так важно, что наше сельское хозяйство сегодня становится одним из локомотивов развития России, нашего национального роста, опровергая все стереотипы о том, что никакие деньги и усилия не смогут сдвинуть с места проблемы, накопившиеся в АПК. Если правильно организована работа, если поддерживаются искренние стремления людей делать дело, результат всегда налицо.

И хочу отметить, что сельское хозяйство оказалось одной из наиболее благодарных на отдачу отраслей производства в национальной экономике. Меры по её поддержке работают, и работают весьма эффективно: начиная с 2006 года объём инвестиций в АПК превысил… Кто-то знает из вас эту цифру, может быть, не все: цифры солидные – 1,5 трлн рублей! И эти серьёзные ресурсы принесли ощутимый результат – и не просто в виде увеличения производства: развитие отечественного АПК стало объективным фактором устойчивости развития российской экономики в целом, улучшения жизни миллионов людей, повышения их благосостояния. Как пример, напомню о рекордно низкой инфляции 2011 года – самой низкой инфляции в нашей стране за последние 20 лет. Безусловно, что значительный вклад в решение этой макроэкономической задачи внесли те, кто работает на селе, потому что благодаря именно вашим усилиям нам удалось не только получить хороший урожай, но и удержать на приемлемом уровне цены. Это всё в целом повлияло на сдерживание инфляции. После тяжелейших летних сезонов 2009 и 2010 годов, когда засуха и природные пожары уничтожили более трети урожая, российские аграрии руки не опустили, при поддержке государства сохранили и усилили потенциал развития. Я позволю себе назвать только несколько цифр: в прошлом году рост производства сельхозпродукции превысил 22%, прирост производства мяса свинины – 10%, птицы – 12%. Уверен, что и другие направления животноводства, прежде всего крупный рогатый скот (КРС), также обязательно начнут набирать позитивную динамику.

Урожай зерна в 2011 году составил почти 94 млн т, что дало возможность восполнить наши резервы и с запасом обеспечить внутренние потребности. Кроме того, вышли на экспортный потенциал – 27‑28 млн т примерно. Это хороший показатель, и мы опять вышли на третье место в мире по продажам зерна на мировом рынке. И работа хорошая, и результат очень хороший. Мы, безусловно, продолжим поддержку этой отрасли, всех, кто трудится на земле, – здесь не может быть никаких сомнений.

В 2012 году на поддержку АПК в федеральном бюджете заложено 170 млрд рублей. Кроме того, крупнейшие банки с участием государства (это и Россельхозбанк, и Сбербанк) обеспечат кредитование ещё в размере не менее 150 млрд рублей. Доступность кредитных ресурсов будем держать под постоянным контролем. Обращаю внимание наших банкиров: важнейшим приоритетом должно стать кредитование малых и средних предприятий. Как и в предыдущие годы, сельхозпроизводителям будет предоставлена скидка на ГСМ. Она составит 30% от цены, сложившейся в каждом конкретном регионе на 31 декабря прошлого года. При этом особо отмечу, что скидка будет рассчитываться не от розничной цены, а от опта, что ещё ниже, как вы понимаете. А объёмы поставки льготного топлива будут увеличены на 10% от уровня 2011 года. Это позволит сельхозпроизводителям только в первом полугодии текущего, 2012 сэкономить 11 млрд рублей.

Далее. Да, в прошлом году за весь год у нас получилась 18 млрд экономия, здесь в первом полугодии уже будет 11 млрд. Будут продолжены меры по обновлению парка устаревшей сельхозтехники. В прошлом году на эти цели «Росагролизингу» было направлено 3,7 млрд рублей. За счёт этого хозяйства смогли приобрести свыше 5 тыс. единиц техники со скидкой в 50%. В наступившем году вся техника отечественного производства через «Росагролизинг» будет предоставляться тоже на льготных условиях, без первоначального взноса и с отсрочкой первого платежа на полгода. Надеюсь, что это действительно будет хорошей поддержкой для многих хозяйств. В общей сложности на такую программу выделяется 8,5 млрд рублей. Также за счёт федерального бюджета намерены с этого года компенсировать порядка 50% затрат сельхозпроизводителей на создание и модернизацию внутрихозяйственных мелиоративных сетей. Это будет сделано в рамках региональных программ.

Что особо хочу подчеркнуть? Мы поддерживали и будем поддерживать все формы хозяйствования на селе. В прошлом году на съезде Ассоциации крестьянских и фермерских хозяйств (АККОР) мы говорили о поддержке начинающих фермеров и индивидуальных предпринимателей на селе, о том, что таким людям важно помочь встать на ноги, обустроить дом, хозяйство, многие коллеги об этом говорили, и такая программа в ближайшие месяцы будет запущена. На её реализацию из федерального бюджета направим 2 млрд рублей и рассчитываем, что регионы также вложатся в эту работу. Кроме того, мы расширим программу по развитию семейных молочных ферм.

В прошлом году крестьянским хозяйствам оказана помощь в оформлении земельных участков. На эти цели из федерального и региональных бюджетов было выделено 120 млн рублей. В этом году запланирована значительно бо́льшая сумма – 1,4 млрд рублей.

Хотел бы затронуть ещё один вопрос, который сегодня активно поднимают фермеры, аграрный бизнес, отраслевые союзы. Речь идёт о продлении срока действия нулевой ставки по налогу на прибыль сельхозтоваропроизводителей. Эта проблема прорабатывается в Правительстве. Прямо скажу: готового ответа пока нет, надо ещё раз оценить наши возможности, но в любом случае будем отталкиваться от интересов АПК. Серьёзным подспорьем для всех предприятий аграрного сектора стали и тарифные решения, реализованные в этом году. Тарифы на природный газ и электрическую энергию не выросли, как вы знаете, что также, надеюсь, позволит АПК снизить издержки и сэкономить ресурсы. Особенно важно это в начале года – весной. В интересах агропромышленного сектора и наши решения в сфере энергоснабжения: теперь энергокомпании не имеют права накладывать на потребителей штрафы за недобор или за перебор энергии, и, надеюсь, это тоже будет серьёзным вкладом в совместную работу.

Что здесь хотел бы добавить, уважаемые друзья. Нам важно защитить аграрный бизнес от всякого рода злоупотреблений со стороны монополистов, в том числе и инфраструктурных монополий. Вы знаете, что мы вводим серьёзные контрольные, антикоррупционные меры в отношении крупных компаний, включая требование о доходах их руководителей. Считаю, что такой же подход нужен и к региональным поставщикам электроэнергии, газа, других ресурсов. Невнятные ГУПы, МУПы и многочисленные другие структуры надо выводить из тени. Под постоянным вниманием государства обязательно останется и ситуация на оптовых и розничных рынках сельхозпродукции. Наша задача – дать возможность хозяйствам удобно и выгодно реализовывать свою продукцию, и желательно без лишних посредников и перекупщиков. Бывает, что без них, безусловно, не обойтись, но лишних не нужно. В том числе нужно создавать современную, цивилизованную инфраструктуру торговли сельхозпродукцией – рынков, ярмарок, специализированных магазинов потребкооперации, однако делать это нужно, конечно, спокойно, сбалансировано, так, чтобы не ущемить интересы ни производителя, ни потребителей.

Именно поэтому Правительство приняло решение о переносе сроков поэтапного перевода рыночной торговли в специально оборудованные капитальные сооружения. Для сельхозрынков по просьбе субъектов Федерации эта отсрочка стала максимальной – до 2015 года. Но время быстро летит. Главы территорий должны уже сегодня готовить соответствующую инфраструктуру, причём делать всё так, чтобы затраты на эти мероприятия не ложились потом на плечи крестьянина, который будет арендовать торговое место, не заставляли бы его накручивать цену на конечную продукцию. Одновременно следует активнее реализовывать на местах и такой востребованный формат, как ярмарка выходного дня, и доступ туда для фермеров, владельцев личных подсобных хозяйств должен быть свободным, необременительным. Любые поборы, мздоимства всякого рода абсолютно недопустимы. Подчеркну: это прямая ответственность местных руководителей. Конечно, будем развивать сельхозкооперацию, потребкооперацию, сеть предприятий по заготовке, переработке и реализации продукции, подумаем, как эффективнее использовать здесь возможности Россельхозбанка и «Росагролизинга».

Говоря о перспективах отечественного агропрома, нельзя обойти вниманием тему вступления России во Всемирную торговую организацию. Понимаю, что это волнует многих наших сельхозпроизводителей, поэтому позволю себе несколько слов на эту тему сказать поподробнее. Опыт большинства стран–членов ВТО показывает, что присоединение к организации даёт серьёзные дополнительные возможности, главные из которых – это открытый доступ на внешние рынки. Мы говорили о том, что увеличивается наш экспортный потенциал (увеличился до 25–28 млн т зерна), но для того, чтобы защищать интересы производителя, а потом и экспортёров, конечно, нужно быть полноправными членами такой организации, как ВТО, иначе будем постоянно сталкиваться с ущемлением наших интересов. Повышение прозрачности, привлекательности национальных экономик для отечественных и иностранных инвесторов - тоже существенный фактор при вступлении в ВТО, эффективный инструмент против нечестной, недобросовестной конкуренции, причём как внутри страны, так и за рубежом.

Чтобы максимально полезно для нас реализовывать эти возможности, мы должны перенять лучший опыт старожилов ВТО, научиться пользоваться всеми имеющимися формами поддержки аграрных производителей – как прямых форм поддержки, так и косвенных. Таких инструментов там достаточно, и в арсенале немало их, ими очень эффективно пользуются все страны–члены ВТО. Наша задача состоит в том, чтобы грамотно заложить их в нашу стратегию развития, использовать в развитии нашего АПК. Я хочу ещё раз повторить: аграрный сектор, как и все остальные отрасли российской экономики, мы, конечно, никому на откуп отдавать не собираемся и не будем ставить в неравные условия с более сильными конкурентами. Конечно, мы не для того возрождали нашу отечественную промышленность, АПК, деньги вкладывали (я уже сказал, 1,5 трлн), чтобы всё это отдать на съедение каким-то недобросовестным конкурентам. Хочу ещё раз подчеркнуть: инструментов защиты наших производителей внутри страны много, нужно только, чтобы соответствующие ведомства вместе с вами заранее подумали. У нас ещё есть время, окончательное присоединение должно состояться после завершения наших внутренних процедур – это где-то к лету. Сейчас самое время подумать над всеми этими инструментами защиты.

Что особо хотел бы отметить? Во-первых, многие нормы ВТО уже вошли в повседневную практику нашей с вами работы. Более того, мы уже процентов на 90 живём в соответствии с международными правилами и требованиями этой организации, даже без вступления в ВТО, а что касается режимов Таможенного союза и единого экономического пространства, то все они строятся на принципах ВТО. Вот наши объединения с Белоруссией и Казахстаном, все эти объединения – и Таможенный союз, и единое экономическое пространство целиком опираются на нормы ВТО.

Во-вторых, для ряда чувствительных отраслей предусмотрены специальные меры адаптации, прежде всего это автопром, сельхозмашиностроение, в сфере АПК это, например, птицеводство и свиноводство. Для того чтобы обеспечить таким отраслям защиту, помочь работе в новых, конкурентных условиях, мы будем, конечно, использовать весь имеющийся инструмент и вместе с вами вырабатывать точечные решения, которые действительно необходимы в той или иной сфере АПК.

И, наконец, третье. Правила ВТО прежде всего касаются прямой поддержки сельхозпроизводителей, но они никак не затрагивают программ комплексного развития сельских территорий – я хочу это подчеркнуть. Но что касается прямой поддержки, то и здесь мы договорились о том, чего у нас раньше и не было, о том, что мы и реализовать-то пока с вами не можем. Вот у нас поддержка в этом году будет сколько? 5,5 млрд в долларовом эквиваленте, а мы договорились с ВТО, что мы имеем право оказать такую поддержку в объёме 9 млрд долларов, и в следующем году то же самое, потом с постепенным снижением. Но повторяю ещё раз: непрямая форма поддержки возможна. А это что такое? Это развитие инфраструктуры прежде всего: дорожные сети, те же самые кооперации и так далее и так далее – там много всяких элементов, которые можно будет направлять на поддержку и помогать сельхозпроизводителям эффективнее функционировать и быть более конкурентоспособными. Мы ничем не ограничены в том, чтобы вкладывать средства в обустройство инфраструктуры села. Хочу здесь напомнить о нашем решении по приоритетам использования средств региональных дорожных фондов. Прежде всего это сельские дороги, а также благоустройство всех российских населённых пунктов и, наконец, это ремонт внутригородских и внутрипоселковых дорог. В общей сложности за ближайшие два года в этот проект может быть направлено не менее 130 млрд рублей. Никогда прежде таких средств в сельские дороги, на благоустройство населённых пунктов не вкладывалось, ответственно вам заявляю.

Мы также будем расширять систему подготовки кадров и научные программы для АПК и, конечно, развивать социальную инфраструктуру. В рамках федеральной целевой программы «Социальное развитие села» мы уже построили более 15 млн кв. м жилья, обеспечили газом и водой более половины домов в сельской местности, кроме того, значительно улучшили электроснабжение и телефонизацию наших сёл. Всё это - другое качество жизни на селе, а значит, и новые возможности для экономического роста, для укрепления позиций наших отечественных производителей, создания новых рабочих мест и привлечения молодёжи. Приняли решение также продлить федеральную целевую программу «Социальное развитие села» до 2013 года.

Но считаю, что задачу нужно ставить шире. Нам необходимо выстроить по-настоящему современную социальную политику для села, и прежде всего руководствуясь интересами самих граждан, особенно в таких сферах, как образование и здравоохранение. Могу вам сказать, что сейчас готовится программа устойчивого развития сельских территорий. Она должна охватить все основные направления совершенствования социальной, инженерной, жилищно-коммунальной инфраструктуры села. И ещё один стратегический документ нам предстоит принять в текущем году – это государственная программа развития АПК до 2020 года, которая определит основные приоритеты отрасли и механизмы её поддержки. Кстати, эта программа будет полностью адаптирована и к условиям работы в ВТО. Мы должны дать мощный, долгосрочный импульс развитию сельского хозяйства, в том числе для малого и среднего бизнеса на селе, создать условия для повышения конкурентоспособности отечественного производства. И конечно, нужно в разы ускорить процесс импортозамещения, ещё больше укрепить позиции на собственном продовольственном рынке, что особенно важно с членством в ВТО, о котором я уже много рассказывал.

Убеждён, сегодня у нас уже есть всё для того, чтобы сосредоточиться не только на количественных, но и на качественных показателях. Именно качество и доступность отечественной продукции должны быть основными целями национальной аграрной политики. И конечно, благополучие, новые возможности для людей, для миллионов наших граждан в значительной степени зависят от того, как будет развиваться село.

Я хочу поблагодарить вас за внимание. Спасибо большое.

* * *

Комментарии В.В.Путина к выступлениям участников форума

В.В.Путин: Хотел бы вас проинформировать, что сегодня коллеги подготовили, а я подписал ряд документов, направленных на поддержку сельхозпроизводства. И начать можно как раз с социальных вопросов – поддержки молодых специалистов, которые приезжают на село. Мы и раньше выделяли на эти цели определённые средства. Мы увеличим эти деньги до 2,5 млрд рублей в этом году. Это первое.

Второе. Многие из присутствующих здесь, в зале, понимают, о чём идёт речь. Неоднократно, в том числе и в марте прошлого года, многие из вас ставили вопрос о поддержке так называемых крупных региональных проектов. Решение состоялось, и в этом году мы эту работу начнём.

Дальше. Это поддержка племенного животноводства (мы впервые будем выделять ресурсы из федерального бюджета) и поддержка начинающих фермеров и семейных фермерских хозяйств.

Теперь некоторые вопросы, которые коллеги здесь поднимали. Мы договорились о том, что при присоединении к ВТО мы в этом году можем до 9 млрд в долларовом эквиваленте оказать поддержку селу. И Евгений Иванович (Е.И.Третьяков – председатель Ассоциации крестьянских фермерских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов Липецкой области) говорит: так почему же сейчас этого не сделать? Так мы ещё не вступили, Евгений Иванович! Мы же только к лету собираемся принять соответствующее решение, а там уже и бюджетный цикл этого года закончится. Но если по-серьёзному, просто объём значительный, мы бы выделили 9 млрд и, может быть, больше, но это бюджетное ограничение. Вы видите, что мы каждый год наращиваем эту помощь, и это не только прямая помощь из бюджета. Вот мы говорим о ГСМ, это же не прямая бюджетная помощь, а 11 млрд только в первом полугодии вы сэкономите. Есть и другие направления фактически прямой поддержки, но которая таковой не является.

По поводу правового статуса фермерских хозяйств, я как-то, честно говоря, это упустил. Я обязательно помечу это, мы вернёмся к этому. Да вы, конечно, правы здесь, Евгений Иванович прав абсолютно. Конечно, юрлицо отвечает только имуществом, которое на нём числится на данный момент. Давайте вернёмся, я такое поручение сформулирую, министр здесь сидит, давайте мы вместе с Минэкономразвития подумаем и вернёмся к этому вопросу. Что касается продления – то же самое: в этом же пакете подумаем по поводу продления сегодняшнего статуса.

Теперь по поводу… Валерий Михайлович (В.М.Павлов – председатель совета Чувашского республиканского союза потребительских обществ), да? По поводу поддержки потребкооперации, а именно поддержки инвесткредитов. Можно подумать, сегодня такая поддержка оказывается, но не по инвесткредитам, а по краткосрочным закупкам текущих товаров, которые нужны для организации работы. Это тоже потребует дополнительных ресурсов: субсидии – это деньги. Посчитаем, посмотрим, ладно?

И по размеру страховых взносов, очень чувствительный вопрос, сложный. Мы снизили только для совсем уж узкой группы предприятий, работающих фактически или в очень узком секторе высокотехнологичного производства, либо в социальной сфере. Мы подумаем ещё раз и вернёмся, потому что эти социальные взносы это что? Это пенсии, вот в чём дело. Сегодняшние социальные взносы – это завтрашние пенсии наших граждан. Вернёмся ещё раз, ладно? Подумаем.

Ответы В.В.Путина на вопросы участников форума

Вопрос: Уважаемый Владимир Владимирович! Плотников Владимир Николаевич, представляю ассоциацию российских фермеров. Мы тут в кулуарах обсуждали в течение двух дней, многие бы хотели задать этот вопрос, поднять тему, но как-то побаиваются, может, стесняются. Но мы крестьян представляем...

В.В.Путин: Это вряд ли, не та аудитория, я в такой аудитории не первый раз…

В.Н.Плотников: Мы хотим, я хочу одну мысль сказать, которую некоторые хотели бы Вам напрямую…

В.В.Путин: Пожалуйста.

В.Н.Плотников: Она касается очень важной темы. Те решения, которые сейчас принимаются и раньше принимались на уровне Правительства, когда мы смотрим, как они до регионов доходят... Пока дойдут до крестьянина вниз, туда, они настолько искажаются и замыливаются, что как будто в регионах кривое зеркало стоит - и правильные решения, в которых нуждается отрасль, не доходят реально до крестьян. А происходит это, Владимир Владимирович, из-за того, что у нас в регионах некоторые губернаторы проявляют слабость, непрофессионализм и некомпетенцию, и такие губернаторы как раз и дискредитируют всю власть. Поэтому народ так прямо и говорит, Владимир Владимирович, что они подставляют Путина. Вот с такими в разведку уже идти дальше нельзя, Владимир Владимирович.

В.В.Путин: Вы знаете, вы мне такой пас дали, что мне как раз вот всё сейчас на них и свалить… Я так работать не привык. Хочу вам сказать, что у нас губернаторский корпус сильный. Конечно, есть и проблемы, хоть людей там по пальцам можно всех пересчитать, тем не менее, наверное, и здесь есть проблемы, согласен, проблемы есть. Но, во-первых, кадровые решения принимаются, они и по губернаторскому корпусу тоже принимаются. Нельзя никаких массовых чисток здесь проводить, нужно действовать очень аккуратно. Здесь очень много руководителей сидит, работающих на селе, но прекрасно понимающих, что такое работа с кадрами. У нас ситуация с кадрами не очень хорошая, если не сказать очень плохая. Вот в последние лет 15 все ругают советский период, и, конечно, есть за что ругать, начиная с известного периода, когда у крестьян просто паспорта отбирали, не давали возможности выехать – закрепостили опять, крепостных создали. Я уже не говорю про уровень рентабельности в сельском хозяйстве и так далее, не буду сейчас об этом говорить. Но с кадрами работали хорошо, имею в виду ту систему отсчёта: был кадровый резерв, людей двигали спокойно. Но идеологизировано было всё – это было ужасно! Это главная ошибка была, системная. Но в целом, технологически работа шла. Сегодня такой технологической работы почти нет. Но её нужно поставить – безусловно, это так. Так что будем в этом отношении тоже выстраивать работу ритмично, спокойно. Но должен сказать, что если какие-то решения не доходят, – конечно, на региональном уровне, наверное, значительная доля ответственности лежит, – но если эти решения федеральных властей не доходят, я и с себя не хочу снимать ответственности: значит, они были недостаточно хорошо сформулированы и не должным образом проконтролирован ход исполнения этих поручений. Будем работать вместе – с вами надёжнее.

Вопрос: Здравствуйте. Юлия Колобова, Республика Карелия. Поскольку сейчас подписана уже новая программа «Молодой фермер», можно ли уточнить такой вопрос: все грантовые программы облагаются 13-процентным налогом – НДФЛ. Поскольку сумма очень велика, тогда получается, что придётся…

В.В.Путин: 13% – большая сумма?

Ю.Колобова: Большая сумма от суммы гранта – 1 млн 750. Можно ли как-то урегулировать вопрос с налоговой инспекцией, чтобы эта сумма была бы или меньше, или каким-то образом её, может быть, вообще исключить из этого гранта?

В.В.Путин: Дело не в налоговой инспекции – она выполняет закон. Она просто обязана сделать. Здесь нужно принимать решения на правительственном уровне – освобождать от НДФЛ вообще.

Ю.Колобова: Поэтому я Вам этот вопрос и хочу задать.

В.В.Путин: Может быть. Это же всё-таки доход. Грант – это доход.

Ю.Колобова: Доход физического лица, поскольку индивидуальный предприниматель, да, является… и от предпринимательской деятельности…

В.В.Путин: Это да. Это нужно просто сейчас опять поручение формулировать Министерству финансов – там половина Министерства в кому сразу падает.

Ю.Колобова: Можно это на будущее как-то?

В.В.Путин: Посмотрим. Я скажу почему – потому что обычно в этих случаях Минфин правильно формулирует. Сейчас скажу, в чём предложение в таких случаях. Когда мы начинаем делать различные изъятия, исключения из общих правил, особенно в налоговой сфере, мы очень быстро придём к ситуации, когда у нас везде будут одни исключения и не будет никаких доходов в бюджет. Это всё разрушает бюджетный процесс и экономику страны. В этих случаях нужно делать по-другому: если есть вот эти 13-процентные изъятия, нужно добавить этот грант, вот и всё. Мы подумаем, ладно?

Вопрос: Уважаемый Владимир Владимирович! Я Орлова Людмила Владимировна, «Евротехника», российско-немецкое предприятие. Вы говорили о том, что Вам удалось на 11 млрд сэкономить за счёт снижения ГСМ. Но если…

В.В.Путин: Это не мне, а вам…

Л.В.Орлова: Нам.

В.В.Путин: Не нам, а вам. Но, собственно говоря, нам вместе.

Л.В.Орлова: Нам всем вместе, да. Я имела в виду, Вы, мы – это Россия.

В.В.Путин: Да.

Л.В.Орлова: Я хотела бы предложить. Всё-таки, вступая в ВТО, мы вступаем в новую эру…

В.В.Путин: Согласен.

Л.В.Орлова: …развития.

В.В.Путин: Извините, что перебиваю, я так бодро всё докладывал. У меня у самого там тревожно, я скажу вам честно, конечно.

Л.В.Орлова: Я хотела предложить в этом году уже создать научно-образовательные центры на основе государственно-частного партнёрства – 20 центров в основных растениеводческих регионах России – и оснастить их самыми современными технологиями через «Росагролизинг». Это можно сделать очень быстро. Что это даст? Если это сделать и обучать студентов, показывать молодёжи, обучать преподавателей институтов и повышать квалификацию, это 2 млрд рублей. Я посчитала, самое современное оборудование для растениеводческого такого комплекса – 1 млрд на один, и 200 млн ежегодно на различные исследовательские работы. И мы дадим то, чего у нас в России сейчас нет – подход к технологиям. А что такое технологии, Владимир Владимирович? Мы можем сегодня сэкономить до 80–100 млрд текущих расходов, если зерновой клин России переведём на технологии сберегающего земледелия, точного земледелия. Это будет колоссальная помощь, это больше, чем какая-либо помощь в науке, и разовьёт кооперацию науки и бизнеса.

Ещё хотела сказать. Владимир Владимирович, я знаю, что большие трудности с кадрами, но новая эпоха требует новых кадров, более высокого профессионализма, высокого патриотизма, государственности и тех кадров, которые помогут всем вместе с Вами построить, влиться в это ВТО и повысить благосостояние россиян и добиться того, чтобы сельское хозяйство было такой же доходной отраслью, важной в бюджете России, как нефтяная и газовая промышленность. Но что для этого нужно? Обратите внимание на предприятия, которые в годы кризиса вкладывали, инвестировали и развивали производство: это – ваша опора, это те, кто связывает себя с Россией.

В.В.Путин: А мы так и делали, я обращаю ваше внимание, что в прошлом году мы сказали: тем предприятиями, которые сохранят поголовье КРС, мы предусмотрели бонус 5 млрд рублей. И этот бонус, насколько мне известно, до производителей дошёл.

Вопрос: Костева Людмила Юрьевна, генеральный директор птицефабрики «Волжанин», Ярославская область, это яичное направление. Уважаемый Владимир Владимирович! Я хотел бы задать Вам два вопроса, но прежде всего сказать, что Вы неоднократно в своих выступлениях подчёркивали роль птицеводческой отрасли, которая одной из первых начала работать с правительственными, приоритетными программами. И в результате сегодня отрасль добилась огромных успехов: это на душу населения 25 кг мяса, белка, и 17 кг яичной массы, это тоже белок.

Хотелось бы сказать, что наше предприятие инвестировало в развитие яичного бизнеса порядка 3 млрд рублей за этот короткий срок, в результате чего мы добились увеличения объёмов производства от проектной мощности в 7 раз, производительности труда – в 8 раз и выручки на одного работающего – 3 млн рублей. Практически это европейские показатели. Сегодня построен завод по глубокой переработке яиц, продукция которого может удовлетворить самого взыскательного потребителя, вплоть до японцев, которые из белка готовят крабовые палочки. То есть мы сегодня всё можем, но у нас такой вопрос: нельзя ли сегодня изменить порядок размещения муниципальных и государственных заказов в пользу производителя, поскольку сегодня этим правом пользуются посредники, и как результат гарантировать качество представляемой продукции во все муниципальные предприятия?

И второй вопрос тоже для всех производителей важен. Мы просим включить в программу 2012–2020 года пункт о субсидировании процентной ставки на приобретение неликвидных предприятий с целью их реанимирования, поскольку мы можем это делать. Спасибо за внимание и Вам добрых успехов!

В.В.Путин: Спасибо вам за оба вопроса, особенно за второй. Нет, правда, это неожиданный для меня вопрос, совсем неожиданный и очень интересный. Давайте мы посмотрим, проработаем, потому что если есть силы (а чувствуется, в производстве точно есть) и желание поднимать на ноги предприятия, которые оказались в сложном положении, то, конечно, нужно это сделать. У вас там большой эксперт рядом с вами сидит – Виктор Алексеевич Зубков. Ему в своё время дали умирающий совхоз, он его поднял, а после того, как он его поднял, его наградили тем, что дали другой умирающий совхоз, он и его тоже поднял – в Ленинградской области. Это очень любопытно, так что, Виктор Алексеевич, давайте вместе подумаем, посмотрим.

А что касается первого вопроса – посредники и госзакупки. Конечно, ведь мы исходили… Когда формулировал это поручение в своё время, исходил из того, что это участие в госзакупках рассчитано прежде всего на производителей сельхозпродукции. Разумеется, в армию, во всякие общественные организации и так далее, но иногда посредник действительно необходим, потому что нужно часто брать на себя ответственность за поставку, за какие-то возможные срывы в поставках и так далее, а посредники, вы знаете, участвуют в кредитовании. Давайте ещё раз вернёмся к этому вопросу. Конечно, мне бы очень хотелось, чтобы госзакупки были прямым эффективным инструментом прямой поддержки именно сельхозпроизводителей, и, если вы чувствуете, что есть проблема, обязательно к этому вернёмся, обещаю.

А.Р.Тян (мэр города Усинска, Республика Коми): Здравствуйте, дорогие друзья! Владимир Владимирович, я бы хотел задать вот какой вопрос. Мы всё про КРС (крупный рогатый скот), а я хочу сказать про малый рогатый скот, про оленеводство, которое тоже относится к этой отрасли.

Я мэр города Усинска, Республика Коми. Это, говорят, нефтяная столица, но при всём этом у меня 16 сельских поселений, где живут оленеводы. Вопрос вот какой – и просьба, потому что здесь пересечение нескольких министерств: призыв в Вооружённые силы. Я выступал в Госдуме прошлого созыва, выступал в Минрегионе, чтобы тем ребятам, которых призывают в армию, дали право альтернативной службы, но с работой в оленеводстве.

Мы на Севере, Вы знаете – это специфическая работа, мы погубим оленеводство, если молодые ребята из Коми уйдут в армию. Как правило, друзья мои, поймите меня правильно, северные народы эту нашу цивилизацию не совсем правильно переносят и в большинстве случаев погибают. И просьба всё-таки – работу в оленеводстве считать альтернативной службой, как для малых народов она считается, но малые народы – до 50 тыс. населения. Народ Коми – это 230 тыс. населения. И вот, Владимир Владимирович, просьба огромнейшая помочь в этом вопросе, чтобы не потеряли своё оленеводство.

И второе. Вы уже извините, Владимир Владимирович, я позлоупотребляю временем, 26–27 февраля в городе Усинске Республики Коми прошёл Всероссийский форум малых городов Российской Федерации, где были представлены 90 мэров, 38 субъектов Федерации, и все очень высоко оценили Вашу работу – и я, поверьте мне, я взрослый человек. Сделано колоссально много: это и раздел продукции, и тяжёлая индустрия, наше машиностроение, это всё, но предстоит сделать гораздо больше. И нам бы хотелось, чтобы мы работали вместе с Вами, и по поручению я хотел бы вручить Вам резолюцию форума (вот, вашим помощникам, наверное). И когда будете лететь, а Вы очень много летаете, посмотрите, пожалуйста, город Усинск, Республика Коми – мы всегда поддержим Вас.

В.В.Путин: Спасибо большое! Вы знаете, у нас ведь выборы на носу, да, и мне бы сейчас взять вам и всё пообещать. Мне так сложно сделать, я скажу вам как есть, скажу правду. Правда заключается в том, что нам достаточно трудно комплектовать Вооружённые силы. Мы ведь сделали с вами службу в Вооружённых силах по призыву 12 месяцев всего. Это значит, что количество призываемых ребят у нас уменьшилось. У нас ещё и демографические проблемы. Более того, с 1992 года по 2002-й, в эти десять лет, у нас с вами в стране произошёл катастрофический демографический провал: с 1992 по 2002 год просто резко упала рождаемость в России. Только с 2002 года началось постепенное исправление ситуации. Сейчас мы вообще встали на такой хороший тренд: у нас растёт рождаемость, смертность снизилась системно, по всем видам. Но вот это просто у нас провал, понимаете? И он будет серьёзно сказываться. Чтобы было понятно, у нас, знаете, танцоров нельзя забирать в армию, музыкантов нельзя забирать в армию, тех, кто работает в системе оборонно-промышленного комплекса, нельзя забирать в армию, священнослужителей нельзя забирать в армию – вообще никого нельзя забирать в армию. Мы с вами тогда там и будем служить вдвоём.

Понимаете, очень важный вопрос. Извините, я тоже остановлюсь на нём. Мы хотим в целом, планируем в будущем перейти на службу по контракту и планируем свыше 450 тыс. контрактников набирать в год. Когда мы подойдём к этой цифре, экономически сможем это сделать (а мы будем к этому стремиться), тогда, я думаю, мы расширим количество лиц, которые не призываются на службу вообще. Их практически не будет либо их, призывников, будут единицы. И тогда мы, конечно, увеличим количество тех, которых не призываем вообще. Не забудем и про вашу проблему, ладно? Спасибо большое. Пожалуйста.

Р.Р.Галимов: Глава Сухаревского сельского поселения, Нижнекамский муниципальный район, Республика Татарстан. Уважаемый Владимир Владимирович! У нас действительно и в республике, и у нас, в поселении, очень многое делается для наших сельчан. Депутатским корпусом нашего поселения построены бильярдный зал, тренажёрный зал, построен ещё борцовский зал, то есть очень многое делается. Но хотелось бы сказать, что у нас ещё много федеральных программ, которые реализуются у нас. Это и по семейным фермам строительство, кредиты – 39 сельчан взяли кредиты на 19 млн рублей (это, конечно, очень хорошо), семейная ферма – три фермы у нас уже в работе, ещё шесть подали заявки. То есть получается, что у нас село растёт, к нашему счастью, и программы, которые реализуются благодаря федеральной программе, приносят нашим сельчанам прибыль. Хотелось бы сказать, что остаётся вопрос инфраструктуры, но Вы уже отметили. Нельзя ли начать строительство сельских дорог примером с нашего поселения?

В.В.Путин: Можно. Так и сделаем.

Р.Р.Галимов: Сухаревское поселение, Нижнекамский муниципальный район, Владимир Владимирович!

В.В.Путин: Ещё раз – как называется поселение?

Р.Р.Галимов: Сухаревское, Нижнекамский муниципальный район, Республика Татарстан.

В.В.Путин: Да, Минниханову (Р.Н.Минниханов – президент Республики Татарстан) скажу – он всё сделает. Он у вас крепкий мужик, хороший руководитель. Здесь вот критиковали некоторых руководителей… Его, наверное, тоже можно покритиковать за что-нибудь, но работает он хорошо. Пожалуйста.

Вопрос: Владимир Владимирович, Амурская область, Дальний Восток… Сергей. Мы сегодня находимся не в одинаковых соотношениях наших производителей в европейской части и на Дальнем Востоке. Поэтому для нас является необходимостью как минимум сохранить действующие льготы на железнодорожный тариф на перевозку грузов, а как максимум – ещё и снизить его. Это первое.

В.В.Путин: Сейчас. Сразу с этого. Льготный тариф начинается с 1100 км, по-моему. Он сохраняется.

Реплика: Сделать его постоянным. Это как минимум!

В.В.Путин: Хорошо.

Вопрос: Это первое. И второе. Вы сказали, что увеличивается объём на льготное дизельное топливо в этом году…

В.В.Путин: Не только на дизель, на бензин тоже, всего на 10%.

Вопрос: Я просто … 20 тыс. т требуется для Амурской области … если можно…

В.В.Путин: Именно по Амурской области посмотреть? Хорошо. Договорились. А в прошлом году не хватило вам?

Ответ: Хватило, но…

В.В.Путин: Хватило, но всё равно надо больше. Это по-нашему, молодец!

Вопрос: Уважаемый Владимир Владимирович! Я представляю Самарский центр развития животноводства «Велес». Фамилия моя Анкуда Николай Александрович. Наш центр предназначен для того, чтобы решать проблемы животноводов. В 2010 году благодаря помощи нашего губернатора Артякова Владимира Владимировича такой центр был создан. Основной задачей центра является передача крупного рогатого скота маточного поголовья на условиях товарного кредита практически без возмещения кредитной ставки, то есть кредитную ставку возмещают из бюджета области. За два предыдущих года из бюджета области нам было выделено 300 млн рублей, что дало нам возможность поставить качественное поголовье в размере порядка 6 тыс. голов, а если учесть полученный за эти два года приплод, то поголовье составляет практически 8 тыс. Обратив внимание, что данная программа востребована, губернатор сделал её долгосрочной, и на 2012 год нам дополнительно выделили 160 млн рублей. Я хочу сказать, что наша работа получила положительную оценку и на федеральном уровне. Мы отчитывались у первого заместителя Председателя Правительства Российской Федерации Виктора Алексеевича Зубкова и презентовали наш проект на презентации АПК, которая проводилась по инициативе министра сельского хозяйства Елены Борисовны Скрынник тоже в июле прошлого года. Я хочу сказать, что данная программа не замыкается только на закупках и поставках скота, мы занимаемся кормопроизводством, работаем над племенными вопросами, и буквально в ближайшее время наше предприятие получит статус предприятия, которое будет формировать на своей базе племрепродукторы. Коллеги и из других регионов, и из нашего региона, которые надеялись, что я всё-таки сумею задать вопрос, сделали мне большой подарок, потому что мой вопрос заключается в следующем: я хотел просить Вас рассмотреть возможность возмещения некоего количества затрат, которые несут предприятия на приобретение племенного молодняка. Я думаю, что теперь они уже ответ на этот вопрос услышали. Большое спасибо!

В.В.Путин: Я же сказал об этом, да. Сегодня подписал постановление Правительства. Виктор Алексеевич (обращаясь к В.А.Зубкову), сколько у нас там предусмотрено средств на племенное скотоводство?

В.А.Зубков: 1 млрд.

В.В.Путин: Для начала заметно будет. Да-да, пожалуйста, прошу вас.

Реплика: Добрый день! Новикова Ирина, унитарное государственное предприятие «Продовольственная корпорация Челябинской области».

В.В.Путин: Здравствуйте.

И.А.Новикова: Вчера на круглом столе был поднят вопрос по налогообложению. Вы знаете, что в основном все сельхозпроизводители применяют систему единого сельхозналога. При этом они потребляют энергоресурсы, они приобретают основные средства (ГСМ, запчасти и тому подобные матресурсы). Входящий НДС оседает у них в себестоимости, они его к вычету не берут, в то время как поставщики этих ресурсов НДС уплачивают, получается своеобразный профицит этого налога в бюджете. Далее. Сельхозпереработчики, покупая у них, у сельхозпроизводителей, вот такое сырьё, фактически тоже увеличивают себестоимость на сумму этого налога. Вот по заданию нашего губернатора мы разработали такие предложения, как возможность сельхозпереработчикам, которые покупают сырьё у сельхозпроизводителей, применяющих спецрежим, выделять НДС расчётным путём и брать его к вычету. Данная мера, как Вы понимаете, позволит снизить себестоимость продукции и увеличит конкурентоспособность нашей продукции. Соответственно, это одна из мер поддержки при вхождении, в частности, и в ВТО. Мы разработали изменения в четыре статьи Налогового кодекса, мы отослали эти изменения в Минэкономразвития и в Минфин и, как Вы понимаете, мы не получили никакого ответа. И ситуация, видимо, такова, что без Вашего вмешательства этот вопрос решить не удастся. Насколько я понимаю, меня поддержат абсолютно все сельхозпереработчики и сельхозпроизводители. Пожалуйста, рассмотрите этот вопрос, помогите его решить.

В.В.Путин: Ирина, отдайте прямо Виктору Алексеевичу. Виктор Алексеевич, заберите, пожалуйста!

И.А.Новикова: Хорошо. Спасибо.

В.В.Путин: Посмотрим, посмотрим обязательно. В налоговой сфере, как вы понимаете, там каждый шаг с последствиями, но посмотрим обязательно.

В.А.Зубков: Владимир Владимирович, всегда вопрос, связанный с какими-то изъятиями, налогами, непростой вопрос, Вы хорошо это понимаете, но тем не менее вот Вы уже сказали, что сегодня подписали пять постановлений Правительства, которые дают сельскому хозяйству государственную поддержку по многим, многим направлениям развития – и племенного животноводства, и семейных ферм. Посмотрим мы ещё внимательно вместе с Минфином. Всё, что сегодня здесь идёт, стенограмма ведётся… И я думаю, что мы все Ваши поручения, указания, которые Вы даёте, мы отработаем и доложим Вам обязательно.

В.В.Путин: Надо посмотреть, я не очень понимаю, там были какие-то выпадающие или нет?

В.А.Зубков: Надо посмотреть, не готов, если честно.

В.В.Путин: Хорошо. Давайте на эту сторону переберёмся. Пожалуйста.

Вопрос: Бочаров Сергей Николаевич, фермер Курской области, председатель Ассоциации курских фермеров. Владимир Владимирович, разрешите ещё раз выразить слова благодарности от всех сельхозтоваропроизводителей за льготное топливо. И вопрос, Владимир Владимирович: нельзя ли поторопить своих коллег в Правительстве, чтобы они сейчас как можно быстрее сформировали льготное топливо по регионам и дали команду его распространять. На сегодняшний момент мы знаем, что некоторые топливные компании сократили пункты отгрузки ГСМ и сегодняшнее плечо составляет более 100 км в некоторых регионах. А мы знаем, что завтра мы стоим на пороге весенне-полевых работ. Спасибо.

В.В.Путин: У нас завтра или послезавтра Президиум Правительства. Я прямо в таком же ключе сформулирую поручение Министерству энергетики.

С.Н.Бочаров: Спасибо.

В.В.Путин: Давайте сюда теперь, на эту сторону.

Реплика: Владимир Владимирович, Пермский край. Директор сельхозпредприятия Горбунов Александр Данилович.

В.В.Путин: Пожалуйста, Александр Данилович.

А.Д.Горбунов: В 2006 году ликвидируется госучреждение, создаётся на базе госучреждения ООО «Перспектива». Хорошее название, мы работаем, трудимся шесть лет, работаем прибыльно. Вопрос: шесть лет мы судимся с теруправлением...

В.В.Путин: С кем?

А.Д.Горбунов: С Росимуществом. Земля досталась федеральная, и они ни в какую нам не хотят эту землю отдать в аренду.

В.В.Путин: Чего так?

А.Д.Горбунов: Хорошее было поручение у Вас …

В.В.Путин: Это региональное отделение Росимущества, да?

А.Д.Горбунов: Да, региональное, Пермское. И проблема эта не только в нашем предприятии. Проблема по всему краю у нас. И история эта, наверное… Было у Вас хорошее поручение 10 июня 2011 года в Саранске, там чётко было прописано: с этим вопросом разобраться и людей, которые там работают, оставить на земле. Всё с точностью до наоборот. Они ускорили этот процесс. В этом году они землю у нас отняли. И мало того! Чтобы мы ещё не жаловались, чтобы не было коллектива, они решили нас обанкротить. Необоснованный иск… Предприятие в год реализует на 50 млн продукции. Они нам прислали иск на 67 млн! Мы, оказывается, на этой земле обогащаемся!..

В.В.Путин: А как предприятие называется?

А.Д.Горбунов: ООО «Перспектива», Пермский край. Куединский район.

В.В.Путин: «Перспектива», да?

А.Д.Горбунов: «Перспектива». Вопросы сегодня от моего коллектива: или нам завтра принимать это банкротство, людей – на биржу, или я всё-таки должен готовиться с людьми уехать в поле?

В.В.Путин: Давайте вернёмся к этому ещё раз. Они отнесутся к этому повнимательнее, я надеюсь.

А.Д.Горбунов: Мы надеемся тоже. Спасибо.

Вопрос: Уважаемый Владимир Владимирович, Великий Новгород, Станислав Садальский. Я представляю потребительскую кооперацию Новгородской области, которая обеспечивает цепочку от производителя до потребителя прежде всего по личным подсобным хозяйствам – всем, которые есть на территории области, и которые обеспечивает малые сёла, деревни (а в Новгородской области их более 2,7 тыс., где проживает менее 50 человек). И хлеб, и крупу – всё мы доставляем вовремя. Я благодарен за то, что Вы сегодня уже дали несколько ответов по потребительской кооперации, я надеюсь, что всё-таки они будут решены положительно. Но есть ещё один вопрос: сейчас разрабатывается закон об отмене с 2013 года единого налога на вменённый доход. Для потребительской кооперации основная часть магазинов, которые находятся на селе в мелких деревнях… А единый налог и прост в управлении, и экономичен, и отмена единого налога – это очень большая проблема. В прессе появилось сообщение о том, что отмена этого налога будет перенесена на 2018 год. У меня вопрос: сможете ли Вы сейчас это подтвердить? Спасибо.

В.В.Путин: Мы действительно многократно возвращались к этому вопросу, и специалисты в области налогового законодательства считают, что ущерба там никакого быть не должно. Вы полагаете, что возникнут дополнительные сложности в связи с отменой этого налога? Если возникнут, то какие – объясните, пожалуйста.

С.С.Садальский: При отмене этого налога, Владимир Владимирович, прежде всего мы должны во все сельские магазины приобрести кассовые аппараты. Каждый кассовый аппарат – это 16 тыс. рублей. Для Новгородской области это только на приобретение сразу 16 млн, на ежегодное обслуживание их ещё 6 млн. Потом мы должны дополнительно аппарат управления набрать, потому что одно дело – обслуживание единого налога на вменённый доход, когда мы платим от площади магазина, и другое дело – когда мы должны учитывать НДС и так далее по каждому товару, который поступает. Это значительное увеличение затрат. При обслуживании села, мелких населённых пунктов это действительно для нас будет большая нагрузка. Спасибо.

В.В.Путин: Хорошо. Давайте мы ещё раз вернёмся… Виктор Алексеевич сформулируйте это. Виктор Алексеевич, ничего говорить не надо, я знаю проблему. Когда вернёмся, вы просто напомните, соберёмся ещё раз и вернёмся к этому вопросу, подумаем. Что касается кассовых аппаратов, то вы понимаете, о чём речь? Речь – об обеспечении интересов потребителей, чтобы там всё было понятно, стабильно. Всё ясно, но давайте посмотрим на структуру налога, на то, что предлагается, к каким последствиям приведёт. Может быть, сдвинем немножко вправо, посмотрим. Я услышал, обещаю вам точно – мы вернёмся к этому вопросу.

В.В.Путин: Пожалуйста, прошу вас.

Реплика: Печатко Виктор Гаврилович, Мордовия. Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги! Мы два дня очень здорово поработали, состоялся хороший обмен мнениями, особенно что касается лизинга, кредитных ресурсов. Но нам всем становится обидно, когда с той Болотной площади нас унижают и обзывают. Я вам просто хочу привести пример…

В.В.Путин: Кто обзывается – тот сам так и называется. У нас во дворе так говорили.

В.Г.Печатко: Неужели не видно, сколько за последние 10 лет в России сделано? Вытащены из ямы! Владимир Владимирович, вышла книга вчера в Англии – «Путин». В Англии! Комментарий был на прошлой неделе…

В.В.Путин: Ничего хорошего там не написали, наверное.

В.Г.Печатко: Нет, хорошее! Я удивился, Владимир Владимирович, я как раз не хотел слушать. 10 журналистов шесть лет писали, я себе думаю – ну сейчас начнётся: «Сливай!» Я просто два примера приведу. Один комментатор говорит: «Не было бы Путина – не было бы России». Второй комментатор говорит: «Сколько Путин сделал за 10 лет, другой бы за 40 лет столько не сделал». И россияне Вас, аграрии в этом поддерживают.

А теперь, Владимир Владимирович, вот то, что Вы сказали, – у меня много было вопросов, но многие сняли уже – и ВТО, и так далее. Но всё-таки один главный вопрос у нас есть, потому что за последние 10 лет очень много вложено, взято кредитов. Порой где-то комментируют в верхах и говорят: «Ну там на “Мерседесах” катаются». Я бы хотел, чтобы тот человек, который говорит, что в селе на «Мерседесах» катаются, приехал бы и покатался, и куда бы он приехал – мы бы посмотрели.

Факт, что взято много кредитов на развитие, по 500–700 млн. Люди рисковали, руководители предприятий, Владимир Владимирович, заложили до ложки последнее, их нельзя унижать. Но вот эта засуха нас подвела. Вы много помогли, это, конечно, помощь – всего 10% было потерь. Мы краткосрочные кредиты отсрочили на три года, вот сейчас пришло время проплачивать. И банк уже… но банк, Сельхозбанк, я должен сказать, хорошо у нас работает, у нас вопросов к нему никаких нет, понятно, – мы в содружестве работаем, но сейчас не даёт короткие кредиты, потому что надо платить за те, которые пролонгированные, а хозяйства не в силах платить. Почему? Потому что много хозяйств (35 холдингов, агрофирм так называемых), у которых проплата по году составляет более 30% выручки. Это вообще невозможно! Поэтому, если к ним строго сейчас подойти, мы потеряем всё то, что сделали за 10 лет. И наше предложение такое: отсрочить на четыре года эти кредиты. Только короткие, Владимир Владимирович! По длинным мы берём обязательство всё проплатить. Будет система, будет сохранён скот, и мы будем увеличивать продукцию. Мордовия входит в первую пятёрку по производству молока на душу населения, мяса, а по яйцам является первой. Мы производим 1,250 млрд, мы реализуем 70% своей произведённой продукции. И тот бюджетный кредит, который взят, нам, аграриям, глава республики отдал в поддержку ради сохранения скота, и мы в прошлом году увеличили на 14% производство молока, на 14% – мяса и на 19,5% – яиц. Все свои обязательства сберегли. Все аграрии, я говорю сейчас от всего зала, потому что здесь серьёзные люди, у которых на самом деле заложено всё, что можно, по 3 раза, даже жёны подписывали гарантии и поручительства, поэтому просьба такая: для сохранения и будущего развития решить этот вопрос.

И ещё один коллективный вопрос от круглого стола, Владимир Владимирович. Вопрос технического регламента, который принят в 2010 году. Очень много сейчас нареканий, шельмовство идёт, но мы представляем, все знаем, что такое растительный жир. Видимо, закон-то хороший, но строгости, наверное, здесь недостаточно. Видим, Онищенко (Г.Г.Онищенко) у нас много комментирует и говорит, эти вопросы знает. Здесь разобраться можно было бы поглубже и дать понять, что мы едим. А для аграриев это очень важно. Спасибо.

В.В.Путин: Вы меня так нахвалили в первой части вашего выступления, что невозможно отказать во второй. Просто поставили в тупиковую ситуацию. Хотя по поводу России, я думаю, что вы со мной согласитесь: Россия до нас с вами была и после нас ещё будет и никому не удастся её сдвинуть куда-то в сторону. Что касается кредитов, давайте так же, как и по некоторым другим вопросам, вернёмся, посчитаем. Ведь из чего мы исходили, когда пролонгировали эти кредиты? Исходили из того, что засуха и нужно добиться хорошего урожая, потом реализовать продукцию, получить выручку. Урожай состоялся, товар в основном продан. Надо подумать, надо с банками поговорить, потому что просто так, понимаете, за время кризиса мы несколько раз капитализировали все наши банки, в том числе Россельхозбанк, потому что выдают ресурсы, а они не возвращаются. Выдают, а они не возвращаются! В своё время по вашей просьбе (не по вашей личной просьбе, а по просьбе такого собрания) мы пошли на то, чтобы создать этот Россельхозбанк. Он, конечно, несёт большую нагрузку, потому что он не работает как обычное финансово-кредитное рыночное учреждение. Он всё-таки значительный объём своих ресурсов выдаёт на льготных основаниях, и он прогорит полностью, если мы не будем его поддерживать. Мы постоянно поддерживаем его из бюджета. Конечно, специально так и сделали для того, чтобы поддержать сельхозпроизводителя. Давайте по этим кредитам вернёмся ещё раз, подумаем, посмотрим, ладно?

Теперь что касается техрегламента и растительного жира. Мне здесь трудно с вами не согласиться вообще. Конечно, решение принято. У меня нет уверенности в том, что всё исполняется должным образом. Нужно либо санкции увеличивать, либо контроль улучшать. Так что посмотрим на это внимательно.

Пожалуйста.

Реплика: Владимир Владимирович, Куимов Игорь Евгеньевич, член совета директоров Росптицесоюза. Вы знаете, мы часто беспокоимся на своих заседаниях о племенной поддержке птицеводства, потому что птицеводство действительно развивается очень активно и Вы часто это отмечаете в своих выступлениях. А вот племенная поддержка у нас на сегодняшний день…

В.В.Путин: Хвалюсь вашими результатами.

И.Е.Куимов: Вы знаете, нас это на самом деле беспокоит, потому что мы знаем, что в связи с ВТО поддержка, дотации и прочее… Когда много хвалят, то, может быть, есть симптом того, что у нас это сократится.

В.В.Путин: Нет. Всё у нас будет сохраняться. Более того, будем наращивать. Без этого мы не сможем выстоять в безусловно обостряющейся конкурентной борьбе. Это очевидно.

И.Е.Куимов: Вот это главный вопрос, который беспокоит птицеводов. Мы в дальнейшем будем наращивать наши объёмы. За племенную работу Вам огромное спасибо.

В.В.Путин: Без этого не сможем: мы прекрасно это понимаем, поэтому и постановление подписано сегодня. Это, правда, по животноводству, но это просто следующий шаг, который мы должны сделать по КРС.

И.Е.Куимов: Спасибо.

В.В.Путин: В целом по птицеводству уже многое сделано, но бросать не будем, безусловно, потому что мы подошли к объёмам, которые нам необходимы для внутреннего потребления, но ещё импорт же сохраняется у нас. 300 тыс. т? Сколько мы в прошлом году, поменьше, может быть, под 200? Но значит, есть ещё шансы и возможности увеличивать внутреннее производство, для собственного-то рынка.

Пожалуйста.

Реплика: Никитин Александр, председатель сыродельного кооператива «Аланталь». Владимир Владимирович, я, будучи на этом форуме, радовался за всю Россию, радовался за наши отрасли – и птицеводов, и свиноводов. Действительно, всё хорошо и замечательно, тем более мне стыдно за свою отрасль. Я представляю сыроделов. Ни одно предприятие не может похвастать тем, что в 2011 году получило прибыль. Даже местный сыродельный гигант Белебеевский завод, и то испытывает проблемы. Я эту проблему знаю не понаслышке, потому что постоянно общаюсь со своими коллегами в рамках «Союзмолоко». Владимир Владимирович, огромная просьба обратить внимание на отрасль, потому что без поддержки мы сыроделие можем потерять. Спасибо.

В.В.Путин: Вот та же проблема с этими жирами. Они, конечно, мешают сыроделию России. Недавно я встречался с вашими коллегами в одном из регионов страны. Они тоже достаточно подробно говорили о проблемах, говорили о цикле производства сыра. Мы знаем это, конечно, будем помогать.

Что касается свиноводства – вы упомянули о достижениях свиноводства, – по свиноводству, конечно, есть определённая тревога, связанная со вступлением в ВТО. Там реально объёмы такие сложные, большие, к сожалению, но в этом году 6 млрд рублей мы предусмотрели специально на поддержку свиноводства. Создали практически программу, рассчитанную на три года, и каждый год будем выделять по 6 млрд, совокупно – 18 млрд рублей.

Пожалуйста.

Реплика: Владимир Владимирович, прежде всего спасибо Вам большое за эту тёплую встречу. И мы знаем, что когда с аграрниками Вы встречаетесь, значительно комфортнее Вам и лучше, потому что аграрники всегда всей душой к Вам настроены. Сегодня и вчера проходили круглые столы здесь и обсуждались многие вопросы развития агропромышленного комплекса. И все были едины в том, что за последние годы произошли действительно большие, качественные изменения роста. И они произошли благодаря той помощи, которую оказывает Правительство и Министерство сельского хозяйства. Я хотел бы в этой связи сказать о том, что Вами поставлены в Ваших статьях и на встрече с ректорами вузов большие задачи по развитию экономики, инновационного развития и кадрового обеспечения, причём поставлены вопросы очень остро. Я хотел бы в этой связи сказать, что аграрные вузы, коллективы наши, способны решить эти вопросы. И мы готовы решить эти вопросы на том уровне, как Вы ставите их в своей программе. Спасибо Вам большое! И хотел бы в этой связи считать, что тот успех, о котором Вы сегодня в своём выступлении сказали, – это и наш успех. Почему наш успех? Потому что мы своё благополучие – и личное, и коллективное – связываем с Вашей работой в качестве Президента. И поэтому мы в своих коллективах работаем и будем всё делать для того, чтобы Вы победили в первом туре. Но при этом одна просьба.

В.В.Путин: Как без этого, понятно.

Реплика: Пожалуйста, направьте те деньги, которые запланированы на второй тур, на развитие агропромышленного комплекса.

В.В.Путин: На самом деле очень важную тему затронул коллега. Подготовка кадров на селе – важнейшая проблема. У нас сельхознаука, высшая школа имеют очень хорошие традиции, и действительно, там работают люди, преданные своему делу, высококлассные специалисты, которые умеют и научить, и воспитать молодых людей, воспитать в них любовь к земле и к своей родине.

Вы на меня не сердитесь: нам пора заканчивать, я хочу пожелать вам успехов. Спасибо вам большое! Всего хорошего! Успехов вам в этом году!

Постараемся ещё исходить из того, что мы сегодня обсуждали, о чём говорили. Буквально на этой неделе, на Правительстве, вернёмся к ряду вопросов, которые вы сегодня подняли: кредиты, субсидии, ставки, ГСМ, удобрения, перевозки на дальние расстояния – ничего не забудем. Никто не забыт и ничто не забыто! Спасибо.

Россия. ПФО > Агропром > premier.gov.ru, 28 февраля 2012 > № 502250 Владимир Путин