Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Владимир Артяков: на "Армии" покажем "змеиную" линейку пистолетов

Шестой международный военно-технический форум "Армия-2020", на котором демонстрируются передовые достижения российской оборонки, стартует в воскресенье, 23 августа, в подмосковном парке "Патриот". Несмотря на пандемию коронавирусной инфекции, мероприятие традиционно привлекает внимание зарубежных специалистов – в этом году выставку должны посетить представители 92 стран.

Один из главных участников "Армии" — госкорпорация "Ростех", в состав которой входят многие ведущие оборонные холдинги России. Первый заместитель гендиректора компании Владимир Артяков рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Ивану Сураеву о представляемых на форуме оружейных новинках, например перспективном стрелковом оружии и системах противодействия дронам, а также медицинской технике для борьбы с COVID-19.

— Владимир Владимирович, что Ростех предлагает вниманию гостей "Армии" в этом году?

— Мероприятие проходит в шестой раз, ежегодно мы являемся его постоянными участниками и партнерами. Участие в форуме традиционно принимают все ключевые компании корпорации – производители авиационной техники, электроники, бронетехники, различных агрегатов, стрелковых вооружений, военной экипировки, фармацевтической и другой продукции, в том числе ОАК, "Вертолеты России", концерн "Калашников", УВЗ и другие.

В этом году Ростех привез на форум более 1100 образцов вооружений, военной, гражданской и специальной техники – это рекордная цифра за годы работы форума. В том числе мы демонстрируем порядка 70 новинок, которые наверняка вызовут большой интерес у наших партнеров и гостей.

Общая площадь экспозиции – в демоцентре "Ростех", а также в других павильонах парка "Патриот" и на статических стоянках под открытым небом — более 16 тысяч квадратных метров. Это тоже рекорд.

Мы демонстрируем практически весь спектр продукции нашего производства: танки и бронемашины, боевые самолеты и вертолеты, беспилотники, высокоточное оружие, комплексы ПВО, артиллерийские комплексы и боеприпасы, новые виды стрелкового оружия, аппаратуру связи и навигации, средства РЭБ, экипировку и многое другое.

— Какие из новинок вы могли бы выделить?

— Сложно выделить что-то отдельно, мы всегда стремимся привезти на "Армию" все самое новое, интересное, прогрессивное.

Можно отметить несколько новинок холдинга "Вертолеты России". Это и модернизированный боевой вертолет Ми-35П с усовершенствованной авионикой, и вертолет Ми-171Ш (экспортная версия военно-транспортного вертолета Ми-8АМТШ).

Холдинг также демонстрирует интересное ноу-хау − лопасть с саблевидной законцовкой, которая позволит увеличить максимальную скорость боевых вертолетов. В настоящее время лопасти данного типа проходят заводские летные испытания на вертолете Ми-28Н – знаменитом "Ночном охотнике".

Кроме того, впервые на форуме "Армия" на статической площадке представлен экспортный вариант истребителя пятого поколения Су-57Э. Сам Су-57 будет продемонстрирован в рамках летной программы форума.

Безусловно, большой интерес вызовет новый высокоточный комплекс управляемого вооружения "Гермес" с загоризонтной дальностью стрельбы до 100 километров. Это высокоточное оружие нового поколения, разработка "Конструкторского бюро приборостроения" (холдинг "Высокоточные комплексы"). Ракета "Гермеса" имеет автономную систему наведения по принципу "выстрелил и забыл". В комплексе реализован режим залповой стрельбы по нескольким (до шести) разнесенным целям с очень высокой точностью – до 0,5 метров.

— В прошлом году вы показали на армии новый пистолет "Удав", сегодня он уже производится серийно. Чем в области стрелковых вооружений удивите в этом году?

— Одна из основных новинок здесь – автомат Калашникова калибра НАТО 5,56х45, который, уверен, имеет все шансы войти в число бестселлеров мирового оружейного рынка. Кроме того, "Калашников" демонстрирует прототип нового ручного пулемета РПЛ-20.

ЦНИИТОЧМАШ привез на форум новые самозарядные пистолеты РГ120 и РГ120-1, созданные в рамках инициативной опытно-конструкторской работы "Аспид". Также мы привезли компактный самозарядный пистолет РГ120-2, получивший неофициальное название "Полоз". Все наше оружие "змеиной" линейки – "Удав", "Аспид", "Полоз" — отличается высоким уровнем инноваций и высокой надежностью – это, фактически, "калашниковы" среди пистолетов.

РГ120-1 не имеет наружных механических предохранителей, все предохранители внутренние, автоматические – в этом его главное отличие. "Полоз" отличается от полноразмерного армейского пистолета своей компактностью – длина ствола у него всего 99,5 миллиметров против традиционной в 120 миллиметров. Соответственно, значительно уменьшаются и длина самого пистолета, и его вес – всего 690 грамм. Это позволяет использовать его как оружие для скрытого ношения. Несмотря на более уменьшенные габариты и вес, вместимость магазина осталась прежней – 18 патронов. Идеально для спецслужб, оперативных сотрудников.

— Армия будущего – это роботы, искусственный интеллект и цифровые технологии. Какие технологии "из будущего" покажете на форуме?

— То, что недавно казалось фантастикой, сегодня воплощается в реальность. На форуме мы демонстрируем множество различных гаджетов, высокотехнологичных IТ-решений для армии.

Например, "Высокоточные комплексы" представляют концепт "прозрачной брони" — комплекса супервизионного обзора местности и прицеливания "Параллакс". Эта система фактически превращает боевую машину в робота, которым можно управлять дистанционно с помощью очков виртуальной реальности. Через очки оператор видит максимально реалистичную картину поля боя, поворотом головы может управлять башней, а с помощью малогабаритного джойстика огнем. При этом сам оператор остается неуязвим.

Или "Планшет-А" – еще одна разработка "Высокоточных комплексов". С виду это планшетный компьютер с сенсорным экраном, очень удобный и эргономичный, который легко интегрируется в экипировку военнослужащего. По функционалу это носимый комплекс управления, который обеспечивает быструю подготовку к бою и оперативное управление артиллерийскими и минометными подразделениями.

Кроме того, "Росэлектроника" представляет автоматизированную интеллектуальную систему управления смешанными группировками подразделений ракетных войск, артиллерии и робототехнических комплексов. Это система с элементами искусственного интеллекта, которая повышает боевую эффективность подразделений более чем в три раза. Она помогает командиру подразделения более оперативно принимать решения и управлять техникой при проведении маневра, совершении марша, поражении целей.

— Если заговорили о робототехнике, то давайте поговорим и о средствах противодействия ей, в частности, о системах антиБЛА. Приготовили что-то новое для "Армии"?

— С учетом постоянно растущих угроз в данном сегменте мы постоянно совершенствуем соответствующие наши разработки. Приоритет отдается высокомобильным системам, которые могут быть оперативно развернуты в любой точке. На "Армии-2020" мы впервые покажем новую линейку средств противодействия беспилотникам от концерна "Автоматика", КРЭТ и холдинга "Росэлектроника".

Комплекс "Рубеж-Автоматика" может размещаться на открытых наземных площадках, на крышах зданий или сооружений. "Бастион-Автоматика" – более компактная переносная модель. Комплексы работают как в ручном, так и в автономическом режиме.

"Рубеж-Автоматика" при этом имеет максимальный радиус действия по обнаружению и противодействию, "Бастион" — комплекс среднего радиуса действия. На выставке представлена также новая система "Купол-ПРО", которая воздействует на дроны в определенном периметре, то есть накрывает территорию своеобразным куполом. Она обладает меньшим радиусом действия, зато максимально мобильна.

В свою очередь, "Росэлектроника" впервые представляет мобильный комплекс для противодействия гражданским дронам на шасси высокой проходимости "Атака-Трофи". Комплекс развертывается за пять минут и может без участия оператора идентифицировать дрон по принципу "свой-чужой", а также автоматически пресекать несанкционированное проникновение на охраняемую территорию.

Еще одну новинку представляет КРЭТ. Это мобильный комплекс для охраны воздушного периметра от БЛА "Сапфир". Эта техника нейтрализует беспилотники, воздействуя на каналы их управления.

— Одной из главных тем форума в этом году является диверсификация. Каковы успехи "Ростеха" в этом направлении?

— Вы знаете о задаче, которую поставил президент оборонно-промышленному комплексу: к 2030 году достичь паритета между военной и гражданской продукцией. Это должно обеспечить устойчивость работы ОПК в условиях сокращения гособоронзаказа, а также решить задачи государства по ресурсному и технологическому обеспечению нацпроектов "Цифровая экономика", "Здравоохранение", "Образование", "Жилье и городская среда", "Наука", "Экология" и других.

Ростех идет в этом направлении опережающими темпами: по итогам 2019 года доля гражданской продукции в нашей выручке превысила 31% или 550 миллиардов рублей в абсолютном выражении. По сравнению с 2016 годом (374 миллиарда рублей) рост – более 30%.

Отличительной чертой форума в этом году большое количество образцов гражданской продукции, созданной предприятиями ОПК. В частности, холдинги корпорации покажут широкую линейку продукции для противодействия коронавирусной инфекции: аппараты ИВЛ, автоматизированные потоковые тепловизоры, системы контроля доступа с функцией замера температуры, оборудование для выявления коронавируса в воздухе, приборы для обеззараживания помещений и так далее, всего 15 видов изделий.

Как вы знаете, именно российская оборонка подставила стране плечо в трудный период пандемии – мы в разы нарастили производство различного медицинского оборудования, средств индивидуальной защиты и выступили основными поставщиками продукции, остро необходимой здравоохранению и другим заказчикам для борьбы с коронавирусом.

Кстати, на форуме ряд образцов такой продукции будет использоваться для обеспечения безопасности гостей и участников мероприятия.

— О каких именно разработках идет речь?

— На четырех входах на форум установлены тепловизионные системы измерения температуры производства холдинга "Швабе". Оборудование с помощью алгоритмов инфракрасного измерения температуры и обнаружения лиц выявляет в сканируемом потоке людей с повышенной температурой и подает сигнал тревоги.

На стендах организаций Ростеха функционируют ультрафиолетовые излучатели и рециркуляторы для очистки воздуха. Одна из новинок, которую можно увидеть в действии — прибор для очистки и обеззараживания воздуха производства КРЭТ – он не имеет аналогов в мире и обеспечивает полную инактивацию бактерий и вирусов, включая туберкулезную палочку и вирус COVID-19.

Еще одна новинка – "Детектор-БИО", который разработан и протестирован Красногорским заводом холдинга "Швабе" совместно с Национальным исследовательским центром эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи Минздрава РФ. Устройство выявляет в помещении бактерии, токсины и различные вирусы, в том числе COVID-19. На автоматический анализ пробы воздуха уходит от 10 до 30 минут.

Некоторые образцы этой продукции уже успешно используются в широкой практике. Например, тепловизоры, рециркуляторы и бактерицидные излучатели устанавливаются на предприятиях, на вокзалах и в аэропортах, в медицинских и торговых центрах, в других общественных местах для защиты от распространения коронавируса.

— Востребована ли сегодня ваша медицинская продукция за рубежом?

— Вся продукция, которую мы представляем сегодня, предлагается на экспорт. В этом году КРЭТ поставил за рубеж более тысячи аппаратов ИВЛ "Авента-М". Основными заказчиками являются Сербия, Италия, Казахстан, Узбекистан, Беларусь и Киргизия. Приборы для очистки и обеззараживания воздуха ТИОКРАФТ уже поставляются в Бельгию, Великобританию, Германию, Сербию и Хорватию, а также в Гонконг и Южную Корею. Пока речь идет о небольших тестовых партиях.

Медицинская техника "Швабе" сейчас также востребована. Только за апрель, май и июнь этого года холдинг экспортировал свое оборудование в девять стран мира – это СНГ, Европа и Юго-Восточная Азия.

— "Армия" — это не только выставка достижений, но и встречи, переговоры. У вас насыщенная деловая программа в этом году?

— "Армия" стала одной из крупнейших площадок мира, где обсуждаются вопросы военно-технического сотрудничества. Интерес к российским вооружениям всегда был высок, а в последнее время он растет еще больше, несмотря на санкции и непростую геополитическую ситуацию.

Напомню, что уже третий год у России рекордный портфель заказов по линии "Рособоронэкспорта" – более 50 миллиардов долларов. Почти треть выручки Ростеха ежегодно обеспечивает экспорт высокотехнологичных продуктов. Сюда входит, в том числе, гражданская продукция – вертолеты, силовые установки, электроника, медоборудование и так далее.

В этом году форум посетят делегации примерно из 60 стран мира. То есть интерес к мероприятию не снижается, несмотря на ограничения, связанные с пандемией. Будем встречаться со всеми делегациями, обсуждать текущее и перспективное сотрудничество. Для тех партнеров, которые не смогли приехать на "Армию", подготовлен план дистанционного проведения презентаций, в том числе в формате видеоконференций и онлайн-мероприятий. Словом, повестка очень насыщенная.

Россия. Весь мир > Армия, полиция > ria.ru, 23 августа 2020 > № 3486841 Владимир Артяков

Заседание Правительственной комиссии по социально-экономическому развитию Дальнего Востока

Перед заседанием Михаил Мишустин в режиме видеоконференции дал старт строительству Амурского газохимического комплекса.

Проект строительства Амурского газохимического комплекса предполагает создание в Свободненском районе Амурской области в границах ТОР «Свободный» крупного газохимического комплекса. Инициатор проекта – ООО «Амурский ГХК», учредителем которого является ПАО «СИБУР Холдинг». Источником сырья (этан и суг) для газохимического комплекса станет Амурский газоперерабатывающий завод, возводимый ПАО «Газпром». Предприятия будут располагаться в непосредственной близости друг от друга. В состав Амурского газохимического комплекса войдут установка пиролиза, установки производства полиэтилена и полипропилена, объекты общезаводского хозяйства и внешней инфраструктуры. Суммарная мощность комплекса составит 2,7 млн т готовой продукции в год. В рамках проекта будет создано порядка 1000 новых рабочих мест. Планируемый срок завершения строительства – 2024 год.

Из стенограммы:

М.Мишустин: Рад вас всех приветствовать.

Сегодня мы проводим правительственную комиссию по социально-экономическому развитию Дальнего Востока. Но прежде всего я хотел бы сказать слова самой тёплой поддержки заболевшему, к сожалению, Юрию Петровичу Трутневу, который должен был проводить эту комиссию вместе со мной, пожелать ему скорейшего выздоровления от всех нас.

Дорогие друзья, прежде чем мы начнём работу по повестке дня нашей комиссии, я бы хотел сказать, что у нас сегодня особенный, торжественный день. Мы даём старт строительству современного газохимического комплекса в Амурской области. Это крупнейший инвестиционный проект, один из крупнейших в стране. Он имеет стратегическое значение для газовой отрасли, для всей страны. За очень короткий срок в Амурской области появится новый завод-гигант с самым современным производством на основе современных информационно-коммуникационных технологий. Запуск этого производства – это мощные инвестиции в будущее. Мы создаём в Амурской области точку роста, даём импульс к развитию всей экономики региона. Уверен, что здесь будут созданы тысячи высокотехнологичных рабочих мест, транспортная и социальная инфраструктура, и это изменит к лучшему не только экономические показатели, а сделает жизнь людей здесь, в этом прекрасном крае, более комфортной.

Строительство газохимического комплекса также откроет для Амурской области новые перспективы, а в связке с газоперерабатывающим заводом это ещё и совместный потенциал двух крупных предприятий, который, уверен, даст мультипликативный эффект для экономики. А это значит – новые рабочие места в регионе и в целом экономический рост, которым мы все с вами занимаемся и которого ждём в стране. Это яркая страница в истории и страны, и Дальнего Востока. Хотел бы ещё раз вас с этим поздравить.

Реплика: Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемые члены Правительственной комиссии по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока!

Приветствуем вас на территории строительства Амурского газоперерабатывающего комплекса.

Сегодня здесь, в вашем присутствии, подписывается соглашение о вступлении в территорию опережающего развития между Корпорацией развития Дальнего Востока и компанией «Амурский ГХК».

(Подписание соглашения об осуществлении деятельности на ТОР «Свободный» между ООО «Амурский газохимический комплекс» и АО «Корпорация развития Дальнего Востока»).

Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемые коллеги! Соглашение подписано. Дмитрий Владимирович Конов представит информацию о готовности Амурского ГХК к началу реализации.

Д.Конов (председатель правления ПАО «Сибур Холдинг»): Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемые члены комиссии!

Для реализации проекта «Амурский ГХК», бюджет которого мы оцениваем более чем в 800 млрд рублей, нам нужно было выполнить пять важных промежуточных условий.

Первое из них – это синхронизация со строительством Амурского ГПЗ «Газпрома». Мы видим, что готовность комплекса ГПЗ более 66%, по первой очереди – около 80%. И полный объём, достаточный для производства нефтехимической продукции на Амурском ГХК, будет обеспечен к 2024 году.

Подписание контрактов с «Газпромом» по поставке сырья. Эту работу мы проводили последние несколько лет, и на сегодняшний момент всё завершено.

Принятие решения на уровне Правительства. Ещё раз спасибо Вам и Правительству за концепцию отрицательного акциза на углеводородное сырьё, этан и сжиженные углеводородные газы, которая одобрена и сейчас находится на согласовании в Думе.

Подписание контракта с «РусГидро» (находится в работе, но всё согласовано) на поставку гидроэнергии на производство нефтехимической продукции. Нам кажется важным связать эти ресурсы, возобновляемые и углеводородные, в рамках одного проекта.

И вступление в территорию опережающего социально-экономического развития, процедуру которого только что мы увидели.

Поэтому сегодня проект «Амурский ГХК» – как уже было сказано, это крупнейшее в мире производство нефтехимической продукции, полимерной продукции, – который полностью синхронизирован со строительством Амурского газоперерабатывающего завода, готов к началу реализации. Прошу Вашего разрешения на погружение первой сваи.

М.Мишустин: Просим Вас об этом, пожалуйста!

(Идёт погружение первой сваи).

Я всех вас от души поздравляю с этим событием. Оно долгожданное. Здесь Олег Николаевич Кожемяко, который начинал, когда был губернатором, этот процесс, Александр Александрович Козлов, который продолжал, Василий Александрович Орлов, который сегодня присутствует. Конечно, Алексей Борисович Миллер, Дмитрий Владимирович Конов – все коллеги, которые трудились над этим. Спасибо, что вы приехали и организовали эту церемонию. Дай бог, чтобы всё получилось.

Конечно, край ждёт и вложений в инфраструктуру, в социальные объекты, чтобы всё было хорошо для людей, которые здесь живут. Спасибо.

Перейдём к повестке дня.

Мы, как я уже сказал, проводим сегодня комиссию по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока.

Сегодня завершающий день поездки большой правительственной команды по Дальнему Востоку. Мы побывали в четырёх регионах, в каждом – свои уникальные возможности, свои точки роста. Есть, к сожалению, и свои трудности, которые требуют решений. В этом федеральный центр будет оказывать помощь не только Чукотке, Камчатке, Магаданской и Амурской областям, где мы ситуацию видели своими глазами, но и, конечно, всем субъектам Российской Федерации, которые входят в Дальневосточный округ.

Развитие Дальнего Востока России Президент объявил нашим национальным приоритетом. И по поручению главы государства, вы знаете, Правительство дорабатывает сегодня национальную программу социально-экономического развития региона до 2024 года и на перспективу до 2035 года. В ближайшее время этот документ будет утверждён.

Огромная территория федерального округа имеет множество конкурентных преимуществ. Прежде всего это уникальное географическое положение, огромные запасы полезных ископаемых, возможность развития крупных промышленных центров, прокладки транспортных коридоров евразийского масштаба. И конечно, уникальная природа, которая привлекает людей, туристов всего мира сюда.

Первым результатом новой государственной политики на Дальнем Востоке стал рост промышленного производства, который более чем в два с половиной раза опережает средние показатели в стране. (Все губернаторы, с которыми я встречался, докладывали.) По индексам промышленного производства ситуация не может не радовать. Спасибо вам за это.

Оживился и инвестиционный климат. С государственной поддержкой в течение последних пяти лет были запущены почти 2,5 тыс., а если точно – 2435 инвестиционных проектов с общим объёмом инвестиций более 4 трлн рублей. Создано более 180 тыс. рабочих мест. Реализуется специальная программа социального развития новых центров экономического роста. Действуют (сегодня мы их обсуждали подробно) программы, которые были запущены здесь по поручению Президента, – «Дальневосточный гектар» и «Дальневосточная ипотека», а также комплекс других мер социальной поддержки граждан.

Государственная политика на Дальнем Востоке направлена на решение комплексных, системных проблем, которые сегодня тормозят его социально-экономическое развитие. Наверное, главная из них – это миграционный отток. Чтобы люди оставались здесь жить и работать, государство должно создавать им комфортные, достойные условия, чтобы было желание приехать сюда, остаться здесь работать, рожать детей, учить детей в школах. И все, с кем мы встречались, говорят об этом.

Дать перспективу нужно сразу нескольким поколениям. Для этого нужны новые рабочие места, современное производство, хорошее жильё, качественные дороги, доступная медицина и классное образование. И всё это должно делаться при помощи современных институтов развития, экономических институтов, тех инструментов, которые нам помогут активно развивать Дальний Восток.

В ходе рабочего визита мы не раз об этом говорили. Получили очень важную для нас обратную связь. Здесь было более 60 человек из Правительства Российской Федерации. И жители Дальнего Востока рассказывали нам очень много о том, как они живут, что им необходимо.

Не влюбиться в Дальний Восток невозможно. Некоторые члены делегации не были ни разу на Дальнем Востоке, и все они просто восторженно отзываются о том опыте, который за эту неделю получили.

О ситуации на Дальнем Востоке в целом и о наших первоочередных задачах я попрошу выступить в ходе нашего совещания с членами комиссии Министра по развитию Дальнего Востока и Арктики Александра Александровича Козлова. А также попрошу высказаться руководителей дальневосточных субъектов Российской Федерации, которые сюда сегодня приехали.

Пожалуйста, Александр Александрович.

А.Козлов: Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемые члены Правительства и главы регионов!

Коллеги, за шесть дней мы с вами посетили четыре дальневосточных региона. И вы своими глазами увидели итоги тех решений, которые принимают Президент и Правительство Российской Федерации в отношении Дальнего Востока. Сегодня мы присутствовали при старте строительства газохимического завода – крупнейшего в мире производства, воспользовавшегося режимом территории опережающего развития. Встретились с участниками программ «Дальневосточный гектар», «Ипотека 2%», на Камчатке посетили рыболовецкий колхоз, который строит суда по инвестиционным квотам, а в Магадане – объекты, построенные по программе социального развития. Эти и другие механизмы созданы исключительно для Дальнего Востока.

Прежде чем перейти к основному докладу, я хотел бы затронуть тему борьбы с распространением новой коронавирусной инфекции. На Дальнем Востоке задействовано 92 медицинских учреждения и 23 обсерватора, развёрнуто почти 9 тыс. инфекционных койко-мест. Правительство Российской Федерации и оперативный штаб провели и продолжают проводить очень большую работу: материальная помощь гражданам, помощь врачам, поставки оборудования. И огромные слова благодарности нашим медикам. Рискуя своими жизнями, они спасают людей. И такие же слова благодарности, Михаил Владимирович, они просили передать российскому Правительству за те меры поддержки, которые сейчас оказываются медицинской отрасли.

Со своей стороны по поручению курирующего вице-премьера Юрия Петровича Трутнева силами дальневосточных инвесторов под эгидой Фонда развития Дальнего Востока мы собрали 1 млрд рублей и купили средства индивидуальной защиты: 300 тыс. комбинезонов и много другой номенклатуры. 300 млн раздали регионам, для того чтобы оказать эту помощь.

Что касается экономики.

В целях минимизации последствий коронавируса (мы также поучаствовали в этом с нашими коллегами из Минэкономразвития) в списки системообразующих предприятий попали и наши предприятия, и мы работаем дальше и будем продолжать. О дополнительных мерах скажут наши губернаторы.

Теперь о государственной политике по развитию Дальнего Востока, стартовавшей в 2013 году. Её основа – ставки на конкурентные преимущества макрорегиона, которые должны приносить как материальный, так и нематериальный доход.

Чтобы встряхнуть экономику и наладить социальное развитие, были приняты нестандартные решения. Для их воплощения в жизнь за шесть лет утверждено 53 федеральных закона, Правительство выпустило 259 актов и распоряжений. Масштаб для сравнения: если перевести в дни, то условно раз в неделю на протяжении шести лет для Дальнего Востока принимались знаковые решения.

На Дальнем Востоке выстроена уникальная система преференций. Предприниматели, начинающие бизнес, получают налоговые льготы и неналоговые преференции. Например, режимом ТОР уже воспользовались 450 инвесторов. Их проекты находятся в разной стадии реализации: кто-то уже открылся и работает, кто-то на этапе строительно-монтажных работ, кто-то в стадии проектирования. Это и крупный бизнес – Амурский газоперерабатывающий завод и горно-обогатительный комбинат «Удокан» в Забайкалье, и средний бизнес: компании, которые строят жилые дома, производят бетон, готовят и продают хлебобулочные изделия, запускают теплицы.

Режим свободного порта Владивосток – это подспорье для малого бизнеса. Почти 2 тысячи предпринимателей благодаря порто-франко решили начать бизнес. 205 уже реализовали свой потенциал. Например, мы с вами были на Чукотке, там резидентство в свободном порту в городе Певеке позволило открыть птицефабрику, теплицу, компанию по грузоперевозкам и другие фирмы. Порто-франко действует всего на 1% территорий и охватывает лишь 17% населения. При этом мы видим активность бизнеса именно в тех точках, где действуют эти преференциальные режимы. В нынешних условиях губернаторы неоднократно поднимали вопрос о том, что эти инструменты, механизмы надо распространять на всём Дальнем Востоке.

Ещё одна преференция – это инфраструктурная поддержка. Это государственная помощь в создании объектов энергетики, железнодорожной инфраструктуры, наружного газопровода, крупных автомобильных дорог. То есть инвесторы вкладывают деньги в стройку предприятия, создают рабочие места, а мы как государство даём субсидию на строительство дорогой инфраструктуры, которое они сами иногда не потянут. Размер субсидий не превышает сметной стоимости объекта, а мультипликатор инвестпроекта должен составлять 1 к 10.

На сегодняшний день 14 компаний получили поддержку, они вложили в проекты 265 млрд рублей, создали почти 11 тыс. рабочих мест. При этом государство в инфраструктуру вложило 26 млрд рублей. Например, угольный ГОК «Инаглинский» в Якутии обеспечил стабильную жизнедеятельность моногорода Нерюнгри. Животноводческий комплекс на Камчатке обеспечил край мясной продукцией местного производства. С каждым годом у нас реализуется всё большее число проектов, которым нужна инфраструктура. Но наша госпрограмма не сможет охватить всех. В связи с этим мы предлагаем внедрить механизм вычета из будущих налоговых платежей нового предприятия затрат, которые инвестор понёс на создание внешней инфраструктуры.

Михаил Владимирович, мы уже подготовили соответствующий законопроект, внесли его в Правительство, он согласован с нашими коллегами, Минтрансом, Минстроем, Минпромторгом, Минэнерго, Минэкономразвития и ГПУ Президента, но требует дополнительного обсуждения на площадке Минфина. Мы согласны с позицией Антона Германовича (А.Силуанова): не надо рождать новую сущность, не надо создавать новые дополнительные законы, можно просто предусмотреть это разделом в нашем новом кодексе для инвестора СЗПК. Мы находимся в рабочей версии сейчас, вам доложим по итогам того, как согласуем этот проект и этот документ.

Успешно работают и приняты дополнительные меры поддержки. Они в основном касаются отдельных отраслей, например, рыбной. Вы посетили на Камчатке рыболовецкий колхоз и могли видеть, как инвестиционные квоты позволяют обновлять суда и строить рыбоперерабатывающий завод. За счёт квот 23 судна из 54 будут построены на Дальнем Востоке. Появится 14 новых заводов, 6 из которых уже построены. За счёт 25 лотов на вылов краба в федеральный бюджет поступило почти 100 млрд рублей. На них построят 31 судно-краболов, 15 из которых – на верфях Дальнего Востока.

С целью поддержки заказчиков этих судов и самих дальневосточных верфей нами совместно с Минпромторгом и Минсельхозом был подготовлен механизм по субсидированию. Спасибо, Михаил Владимирович, что Вы нас поддержали, 29 июля Правительство утвердило данное постановление. Теперь необходимо, чтобы коллеги из Минпромторга обеспечили реализацию этого механизма и своевременную постройку судов вместе с предприятиями-исполнителями. Контракты между судовладельцами и заводами уже заключены.

Ещё немного об аквакультуре. На Дальнем Востоке внедрён уникальный цифровой интернет-сервис. На электронной карте инвесторы самостоятельно выбирают рыбоводный участок, подают заявку на его приобретение через систему электронных аукционов. За два года работы механизма бизнес получил в два раза больше акваторий, чем за предыдущие 20 лет. То есть мы снизили административные барьеры, ускорили все процессы, сделали выбор конкурентным. Так, максимальный рост цены за участок поднимался в 32 раза. Опыт аквасервиса натолкнул нас на идею создать похожие механизмы в сельском хозяйстве и лесной отрасли. Уйти от бюрократии, оцифровать наконец-то все, как выразился на Камчатке один человек, «чудовищные» запасы Дальнего Востока.

Сельское хозяйство. У нас много неучтённых, устаревших сведений о наличии земель сельхозназначения. А инвесторы, готовые вкладывать деньги в растениеводство и животноводство, сталкиваются с тем, что земли как бы нет, но по факту она есть. Просто её никто не считал. Приведением в порядок данных занимается один из наших институтов – Агентство по привлечению инвестиций. Ещё один институт – Фонд развития Дальнего Востока, который был инициатором работы по аквакультуре, – разрабатывает лесную систему мониторинга. Данные у нас до сих пор из прошлого века, а качество лесных насаждений проверяет лесник с тетрадкой в руках. О цифровизации в этой отрасли даже и не слышали. Оба сервиса сейчас у нас в разработке. По лесу готовы презентовать. По сельскому хозяйству взяли два пилотных региона – Амурскую область и Приморский край. Как отработаем, готовы сразу же показать и доложить.

Всем известная программа «Дальневосточный гектар» – тоже мера поддержки. Курирующий институт – Агентство по развитию человеческого капитала. Это программа не о переселении, а программа о возможности быстро и бесплатно взять землю. Для этого была проведена колоссальная работа по отрисовке на электронной карте зон, где земельные участки в соответствии с Земельным кодексом не могут быть предоставлены.

Отрисованы и поставлены на кадастровый учёт границы муниципальных образований. Внесены на электронную карту участки, которые находились в пользовании граждан и не имели границ. Теперь каждый человек может зайти на специальный сайт и выбрать любой свободный участок земли. Средний срок предоставления – 32 дня. Вы где-нибудь ещё в России слышали о таких сроках оформления земли? И уже больше 80 тысяч человек воспользовались данной программой. Кстати, руководитель Росреестра недавно заявил, что ведомство прорабатывает этот вариант распространения упрощённой процедуры получения земли на всю страну. Мы будем очень рады, если наш пример и опыт будут полезны и другим коллегам.

Но мы идём дальше. Людям на земле нужны меры поддержки – это инженерные коммуникации и развитие малого и среднего предпринимательства, в том числе и в сельхозпроизводстве. А для тех, кто выбрал ИЖС, возможность построить либо купить уже готовый домокомплект.

Все меры подряд не нужны – нужно чётко и с каждым «гектарщиком» отрабатывать. Благо мы их всех знаем, и сейчас на встрече с Михаилом Владимировичем были приняты решения, очень важные для наших людей. Это и в сельском хозяйстве, и в том числе в строительстве с учётом залогового права при начале самого строительства.

Также пример и по электронным визам. Упрощённое получение иностранцами визы для поездки на Дальний Восток действовало в нашем макрорегионе три года. Со следующего года этот механизм по указанию Президента Российской Федерации распространяется на всю территорию России.

Есть и другие исключительные механизмы для Дальнего Востока. Я назвал только ключевые.

В итоге благодаря всем мерам государственной поддержки на сегодняшний день в округе создано почти 60 тысяч новых рабочих мест, в полную мощь работают 330 новых предприятий, а сумма осуществлённых инвестиций превысила триллион рублей. В результате за пять лет совокупный рост промышленного производства на Дальнем Востоке составил 32%. Вырос за пятилетку и процент прямых иностранных инвестиций: на сегодня эта доля составляет 26%. К 2025 году цифры должны увеличиться ещё больше. Минимальный предел, стоящий перед нами, это 1267 новых предприятий, больше 100 тыс. дополнительных рабочих мест, свыше 3 трлн рублей инвестиций.

Экономика – как фундамент, кошелёк для строительства больниц, школ, дорог. С этим на Дальнем Востоке, конечно, пока не очень хорошо обстоят дела во многих регионах. Но как только в дальневосточном «бумажнике» появились деньги, мы начали социальное обустройство. Если в апреле 2018 года у нас было 55 млрд рублей на ремонт и строительство социальных объектов, то сегодня эта сумма уже превышает 99 млрд рублей. Отмечу, что в первую очередь мы строим в тех муниципалитетах, куда приходят новые производства. Программа так и называется – «Точки социального развития центров экономического роста». За два года на Дальнем Востоке построили 363 объекта, отремонтировали 243. За этими цифрами – школы, больницы, дома культуры, спорткомплексы, территории общественных пространств, Михаил Владимирович ознакомился, в Магадане (набережная), в Благовещенске.

Помимо строительных работ, мы обновляем медицинское оборудование в больницах и поликлиниках, модернизируем учебные классы в техникумах, чтобы студенты сразу обучались производственным специальностям на современном оборудовании и не переучивались, выходя на работу в секторе экономики.

За счёт нашей программы 211 учителей и врачей получили квартиры. По дорогам ездят 58 автомобилей скорой помощи и 70 единиц общественного транспорта.

Безусловно, на Дальнем Востоке действует поддержка рождаемости. За год действия демографического пакета больше 30 тысяч семей получили выплаты за рождение первенца, 8 тысяч воспользовались выплатами регионального материнского капитала за второго и последующих детей. Для многодетных семей на Дальнем Востоке действует ипотека под 5%, а для молодых семей – ипотека под 2%. Я хотел бы поблагодарить многие банки, которые пошли ещё ниже, это ВТБ (установил ставку 1%), Сбербанк, Россельхозбанк (1,7%), АТБ (1,6%), то есть ещё меньше того, что установил Президент.

За восемь месяцев больше 9 тысяч человек взяли кредиты и справляют новоселье. Программа пользуется спросом, но и проблемы есть. В рамках проектного офиса, который мы создали на базе министерства и куда вошли представители всех регионов, банков, Минстроя, прокуратуры, мы помогаем эти проблемы решать. Для начала мы собрали по субъектам ДФО всю базу молодых семей и участников программы «Дальневосточный гектар», которые хотели бы воспользоваться льготной ипотекой. Это 47 тысяч человек, которые хотят сегодня получить жильё в рамках этого проекта. Мы посмотрели предложения на строительном рынке Дальнего Востока. На данный момент первичный рынок может предложить только 15 тыс. квартир. Констатирую: жилья не хватит, если прямо сейчас не принять экстренные меры и не начинать строить. В маленьких городах это особенно чувствуется. Мы коллегам из Минстроя России дадим наши предложения по дополнительному стимулированию стройки на Дальнем Востоке. Надеемся, что нас отраслевые коллеги поддержат и мы вместе дадим дополнительные квадратные метры не только для многодетных семей.

В прошлом году льготными авиабилетами воспользовались свыше миллиона пассажиров. Кстати, нам удалось сделать так, чтобы субсидированные билеты действовали круглый год. До этого это были лишь определённые месяцы в году.

Понятно, что 2020 год не станет показательным из-за пандемии, но в будущем надо обязательно удержать планку и сохранить доступность авиабилетов через инструмент субсидирования. В прошлом году льготными авиабилетами воспользовались свыше миллиона пассажиров. Кстати, нам удалось сделать так, чтобы субсидированные билеты действовали круглый год. До этого это были лишь определённые месяцы в году.

Понятно, что 2020 год не станет показательным из-за пандемии, но в будущем надо обязательно удержать планку и сохранить доступность авиабилетов через инструмент субсидирования. Также не забывать и о программе плоских тарифов, которые «Аэрофлот» нам предоставляет. Хотелось бы обратиться к коллегам из «Аэрофлота»: не угрожать закрытием этой программы. Президент в 2019 году сказал, что эта программа Дальнему Востоку нужна. Для нас это очень важно – большие расстояния, и если стоимость билетов будет рыночной, то люди перестанут летать.

Но это лишь магистральные и региональные авиаперевозки. По внутрирегиональным мы ждём создания дальневосточной авиакомпании. Она нам нужна как воздух, потому что в округе практически отсутствует прямое авиасообщение между столицами регионов, с районами – ещё сложнее. Михаил Владимирович, в срок до 10 сентября Андрей Рэмович Белоусов дал поручение Минтрансу, нашим коллегам представить в Правительство сценарий создания дальневосточной авиакомпании – в частности, по развитию парка воздушных судов, динамике пассажиропотока, параметрам и механизмам господдержки. Мы ждём этих материалов и, соответственно, в их рамках будем реализовываться дальше.

Хочу отметить, что для социальной сферы ранее вообще не было механизмов и решений. И мы только пару лет назад начали вносить свои предложения в этой части в нормативно-правовую базу. Так, финансовый ресурс дальневосточных разделов в государственных программах увеличился в 2,4 раза за три года. Если всё начиналось с 197 млрд рублей, то сейчас эти суммы почти достигают 600 млрд рублей. Это большие деньги для Дальнего Востока.

Внедрена инвестиционная квота 7,2%. Правда, в шести госпрограммах ещё не обеспечены установленные расходы. Это как раз самые болевые точки Дальнего Востока: информационное общество, развитие культуры, туризма, здравоохранения и рыбохозяйственного комплекса, защита от чрезвычайных ситуаций. Просил бы наших коллег из Правительства обратить на это внимание – в ваших силах это исправить и поддержать нас.

На поддержку национальных проектов на Дальнем Востоке до 2024 года в зарезервировано 460 млрд рублей. Мы в свою очередь проанализировали проекты соглашений, которые подписали наши коллеги-губернаторы с отраслевыми коллегами, и видим, что из 189 показателей 41 показатель не соответствует требованию не ниже среднероссийского. Я хотел бы обратиться к нашим коллегам по поводу того, чтобы посмотреть возможности этих соглашений, возможности внутри национальных проектов и поддержать наших губернаторов, потому что есть возможность ещё повлиять на эти решения и изменить будущие показатели для региона.

Хотел бы отметить, что мы опираемся на данные, которые официально нам даёт Росстат, и видим, что если такой показатель, как ожидаемая продолжительность жизни, в России – 73 года, то в Еврейской автономии и на Чукотке – 68. Разница есть и в таком показателе, как смертность населения. Если взять объёмы ввода жилья, у нас в округе есть даже нулевые показатели. Мы о них уже говорили – это Чукотка. В целом по ДФО цифры ниже среднероссийских, иногда почти в два раза, по доле ветхого и аварийного жилья. Очень сложные вопросы. Хотелось бы поддержки и для того, чтобы эти вопросы решать в будущем.

Михаил Владимирович, Вы об этом уже сказали: по поручению Президента мы разработали и передали для рассмотрения в Правительство национальную программу развития Дальнего Востока. Суть документа – это горизонт планирования для всех дальневосточных регионов. По факту программа должна стать настольной книгой для всех региональных властей, а для федеральных коллег – советником с точки зрения помощи по отраслям. А то у нас должностные лица, особенно в регионах, муниципалитетах, меняются и начинают изобретать велосипед, новые решения. Не доделав то, что обещали, пытаются что-то новое. И вот мы в национальной программе постарались сделать так, что и по отраслевому принципу, и по региональному там указаны горизонты планирования – 2025 год, 2030 год, 2035 год. Если мы всего этого достигнем, то в принципе мы достигнем хороших показателей. У нас всё это счётно, оцифровано и расписано, вплоть до числа необходимых автомобилей скорой помощи. Вся актуальная номенклатурная база привязана в том числе к муниципалитетам, к учреждениям, которые работают в этих муниципалитетах. Когда мы готовили программу, столкнулись с тем, что например, значится районная поликлиника. Провели инвентаризацию того, что там находится, а по факту это предбанник в деревянном доме с печным отоплением. По всем документам это больница. Или, допустим, Елизовская больница. Михаил Альбертович не даст соврать: её надо вычеркнуть из бумаг и вообще не вспоминать, что когда-то это называлось больницей. А там люди лечатся и лечились. Там нужно создавать новое учреждение. Или в отчёте написано: «школа в Северном посёлке», отлично, но в этой школе туалет для детей на улице. На Севере, где -50 °C зимой. В Москве о таких температурах, может, и не знают, и трудно представить, что первоклашка топает в подобное место на перемене.

Так вот, у нас в программе мы посчитали ФАПы с печным отоплением: печки стоят в 1300 ФАПах – до сих пор на Дальнем Востоке, некоторые из них ещё и в неприспособленных помещениях. И школы с уличными туалетами существуют. Вся эта информация сведена, и всё это зашито в эту программу. И километраж муниципальный, и многие другие номенклатуры нужно решать.

И ещё национальная программа – про доступность. На Дальнем Востоке 1834 населённых пункта, в 1614 из них живёт меньше 5000 человек. А городов, где больше 100 тысяч жителей, всего 12. И в нацпрограмме очень чётко прописаны критерии этих населённых пунктов. Чтобы люди понимали, что из соцобъектов должно быть – и в сёлах, и в городах. Все ответственные люди по должности должны знать, что нужно построить и отремонтировать.

Михаил Владимирович, Вы в своём отчёте перед Госдумой назвали нацпрограмму фаворитной для Правительства. Уверен, что такой она будет для всех членов нашего кабинета министров. У военных есть такая хорошая фраза: содружество родов войск. Она применима и к нам, ведь мы все вместе не просто коллеги, а именно единомышленники с функцией служения людям. На Дальнем Востоке живёт больше 8 миллионов человек. Из них половина, я напомню вам, молодёжь. И как мы видим, она продолжает уезжать. Динамика в последнее время идёт на уменьшение, но миграционный отток всё равно продолжается. Почему? Да потому что просто жизнь – в мелочах. Молодая мама, выходя гулять на улицу, хочет чтобы ребёнок играл на красивой, безопасной детской площадке, а не прыгал по закопанным вдоль дороги покрышкам. Мы можем подумать, что я утрирую, но это вещи, которые просто должны быть.

М.Мишустин: Спасибо, Александр Александрович, в том числе за Ваши усилия, которые Вы предпринимаете, чтобы довести до всех уровней власти, до всех людей в России, в чём нуждается Дальний Восток. Без сомнения, на сегодняшний день есть неплохие результаты. Во всяком случае за последние три года мы это видим.

Мы уделяем очень большое внимание развитию дальневосточных производств, строительству необходимой инфраструктуры, о которой Вы говорили, в том числе в энергетической сфере. Буквально на днях мы провели совещание по развитию энергетики и газификации Дальнего Востока. На Камчатке мы обсуждали в том числе тарифы на энергетические ресурсы. Я попросил, чтобы сегодня, после того как выступят губернаторы, замминистра энергетики по результатам наших совещаний и предложений губернаторов выступил.

В ходе поездки мы также много говорим о том, как привлечь инвесторов на Дальний Восток, как развить современное высокотехнологичное производство, которое конкурировало бы на внешних рынках. Очень много предложений есть у людей на местах. Такие инициативы и заинтересованность, блеск в глазах – это главная составляющая успеха.

Мы обсудили много тем за эти дни. В частности, Вы сказали сегодня об ипотеке, о дальневосточном гектаре, когда люди берут бесплатно гектар земли или ипотеку на льготных условиях. Мы договорились распространить в Магадане и на Чукотке на вторичный рынок возможности дальневосточной ипотеки. Но она задумывалась прежде всего как стимул для строительства нового жилья. И вообще вопросы, связанные с территориальным планированием и строительством, очень важны. После выступления губернаторов мы об этом обязательно поговорим. Соответствующие поручения даны. Я просил бы также всех, кто принимал в этом участие, не забыть ваши предложения формализовать и передать их в Министерство по развитию Дальнего Востока.

В заключение, прежде чем предоставить слово губернаторам, я бы хотел сказать о туризме, об экологическом туризме. Потрясающие возможности здесь. Все возможные аспекты – от природоохранных мер при строительстве крупных заводов, которые мы обсуждали, до нашего национального проекта по развитию туризма, который обязательно будет подготовлен. Мы его сейчас прорабатываем, много об этом говорили. Даже нашли столь необходимые средства уже в этом году и следующем году. И, конечно, Дальний Восток должен быть жемчужиной этого национального проекта. Мы обязательно это сделаем. Я хотел бы только сказать от себя одну вещь, которую везде заметил. Территориальное планирование – красота. Правда, я не понимаю, каким образом, имея такие природные красоты – это и в Магадане великолепная бухта, это и на Чукотке такие места, и прочее – мы не занимаемся элементарной расчисткой свалок, мусора и сносом ветхих сооружений, когда это можно сделать небольшими средствами, взять в руки мётлы, лопаты и немножко убрать территорию. Ну везде так. Дело не в должностях наших – когда мы приезжаем и смотрим, нам показывают какие-то интересные проекты, а вокруг, простите, очень странные насыпи, заборы и просто элементарно не покрашенные крыши или не приведённый в порядок земельный участок. Я сейчас не хочу говорить умные слова про мастер-плэнинг, про территориальное планирование, как в мире это делают. Но зонирование территорий, категорий земель и виды разрешённого использования – это очень важный элемент и государственного управления, и муниципального управления, и территориального развития страны. И на Дальнем Востоке природа всё сделала. И мы можем Нагаевскую бухту просто почистить от кладбища кораблей и немножко убраться, и это заиграет совершенно другими красками. Я сейчас могу назвать любые субъекты Федерации Дальнего Востока, где можно точно так же об этом сказать. Мне кажется очень важным, если бы, уважаемый Александр Александрович, мы вместе взялись за какую-то инициативу почистить немножко территории, окружающие нас вот в этих замечательных местах. И экологический туризм, национальный проект «Туризм» должны сопутствовать большой генеральной уборке на Дальнем Востоке.

Я хотел об этом Вам сказать, потому что это то, что всех членов делегации волновало, мы все это замечали. Уверен, что и вы это видите. Но мне казалось, что здесь инициатива от губернаторов могла бы идти, от руководителей субъектов Федерации.

Коллеги, давайте продолжим нашу работу. Я бы хотел попросить высказаться всех, кто желает. Первый у нас Осипов Александр Михайлович. Пожалуйста.

А.Осипов: Спасибо, Михаил Владимирович. Во-первых, большое Вам спасибо за внимание к Дальнему Востоку. Я думаю, что Вы за эти дни увидели, насколько население, все люди крайне нуждаются в Вашем внимании, помощи, и мы надеемся, что в тех регионах Дальнего Востока, в которых Вы ещё не были, Вы обязательно побываете. И приглашаю Вас в Забайкальский край.

Михаил Владимирович, уже говорилось на совещании о том, что благодаря ряду принципиальных решений, новых экономических механизмов есть значительные экономические, социальные успехи на территории Дальнего Востока. Но, учитывая его протяжённость, дифференциацию огромную, к сожалению, ещё по многим экономическим и социальным показателям эта ситуация не везде однородна, не везде одинакова. И по многим показателям, в том числе и по малому и среднему предпринимательству, и по экономическим показателям Дальний Восток и динамика на Дальнем Востоке отстаёт от среднероссийской.

Мы прекрасно понимаем, что механизмы территорий опережающего развития, свободного порта Владивосток, адресной поддержки инвестпроектов существенно влияют на наше экономическое развитие. Но, Михаил Владимирович, это всё-таки микровкрапления, включения на огромную территорию Дальнего Востока. Мы должны это понимать. Вас как Председателя Правительства в первую очередь, членов Правительства и нас как глав регионов особо заботит ситуация, как обеспечить людей качественной занятостью с нормальными заработными платами на этих бескрайних территориях, где огромные межпоселенческие пространства. У меня, например, есть район, в котором от села до районного центра 440 км. Поэтому обеспечение людей занятостью – это очень важная задача.

Мы посмотрели, у нас есть поручение Президента создать 25 млн рабочих мест в малом и среднем предпринимательстве к 2030 году. Есть его поручение о развитии Дальнего Востока как национального приоритета и достижении среднероссийских показателей. К сожалению, по малому и среднему бизнесу по удельным показателям – уровню занятости, выручке на одного работающего, по количеству субъектов МСП (подчеркну: не на территории свободного порта Владивосток) – Дальний Восток отстаёт от основных территорий. При этом на территориях, там, где был создан режим свободного порта Владивосток, мы наблюдаем обратную динамику. Прирост субъектов МСП составил 7%, занятости – 22%, удельная выручка на одного работающего почти в два раза больше, чем по остальным территориям Дальнего Востока и на 25% больше, чем среднероссийский показатель.

Что особенно важно, мы здесь конкурируем со странами АТР. Страны АТР – Китайская Народная Республика, Южная Корея, Индия, Малайзия, Индонезия, теперь присоединяется Вьетнам. Другие страны активно используют различные преференциальные режимы. Даже в Соединённых Штатах их почти 400, и за последние два года было создано 38 благодаря новой экономической политике Трампа. То есть это нормальная, естественная экономическая практика госуправления на этой территории. При этом территории эти отличаются и большой протяжённостью, большими размерами, и большими успехами. Или, например, Тяньцзинь в Китае, где такой преференциальный режим 36 лет уже существует: почти 14 тыс. резидентов, в переводе на рубли 5 трлн инвестиций, 510 тыс. рабочих мест. Южная Корея – Ичхон: 17 лет существует, 3 тыс. резидентов, почти 800 млрд инвестиций в пересчёте на рубли, 80 тыс. рабочих мест. Малайзия – Искандар: 14 лет, 4 трлн инвестиций, почти 400 тыс. рабочих мест.

В 2015 году было принято уникальное российское решение о создании свободного порта Владивосток. На сегодняшний день это 5 регионов, 10 городов, 21 район. Охватывает 21% населения Дальнего Востока. Бóльшая часть этих территорий сосредоточена в Приморье. Сегодня это 2 тысячи резидентов. Заключено соглашений на осуществление почти 1 трлн рублей инвестиций и создание 93 тыс. рабочих мест. 200 с лишним проектов реализовано, 150 млрд рублей инвестировано, 16 тыс. рабочих мест создано. Это и есть основной вклад в рост МСП на Дальнем Востоке.

Проект реализуется в самом широком спектре отраслей, в том числе в сельском хозяйстве, туризме, медицине, энергетике, промышленности. 93% резидентов являются субъектами МСП.

Мы хотели бы, конечно, чтобы эти режимы были распространены на другие территории Дальнего Востока. Коротко скажу о нераспечатанном потенциале Забайкальского края. Почти 1 млн га восточных чернозёмов – непаханых земель, 6 млн га пастбищ и угодий, 17 трлн кубометров ископаемых находится в недрах. Трансграничные возможности, транспортные международные коридоры – всё это сегодня можно бы было «распечатать» с помощью распространения режима свободного порта Владивосток на всей территории Дальнего Востока.

Отдельно бы обратил внимание, Михаил Владимирович, что за эти четыре года благодаря активной работе Минфина и других министерств тщательно выверена практика применения этого режима. Созданы и нормы, и практика контроля для предотвращения различных махинаций, злоупотреблений и бюджетных потерь. Выработаны механизмы, каким образом ограничиваются все возможные злоупотребления. Поэтому каких-либо бюджетных выпадающих доходов мы не ожидаем. За это время действующие резиденты заплатили 14 трлн рублей налогов. При этом объём предоставленных им льгот более чем в три раза меньше – 4 млрд рублей.

Просили бы Вашего решения: с учётом сложившейся практики, с учётом динамики, которая есть, и вызовов экономического развития на Дальнем Востоке распространить режим свободного порта на всей территории Дальнего Востока.

И ещё короткое предложение по регистрации предприятий. Мы здесь тоже конкурируем с иностранными государствами и понимаем нашу специфику. Сегодня есть практика регистрации и в онлайн-режиме, и офлайн в течение одного дня. Нам сегодня нужно от шести до девяти документов, чтобы зарегистрировать предприятие. Можно двигаться в сторону режима самозанятых, где регистрация происходит намного быстрее и проще, и таким же образом распространять его на регистрацию других организаций и предприятий. Особенно это важно для предприятий с иностранным участием. Почти 40% инвестиций Дальнего Востока сегодня – это иностранные компании.

М.Мишустин: Александр Михайлович, я Вас давно знаю. Вы реально верите в то, что существует проблема государственной регистрации юридических лиц с иностранным участием в России? Хотите, мы с Вами сейчас подойдём, я в онлайне с Вами зарегистрирую предприятие, и через два дня в онлайне Вы получите ответ. Посмотрите объективный рейтинг Doing Business. 7% до лучшей практики Россия отстаёт. Я просто знаю, мы с Игорем Ивановичем Шуваловым добивались того, чтобы за три дня предприятие было зарегистрировано. Если это и правда проблема, давайте разберёмся. Вы скажите, в чём проблема. Трое суток либо один день регистрации предприятия – это не особо важно для инвестора, который приходит сюда. Я просто хочу понять, в чём проблема.

А.Осипов: Получается, ему надо оформить семь документов, для этого сюда приехать.

М.Мишустин: Каких документов?

А.Осипов: Заверить, легализовать документы иностранного учредителя.

М.Мишустин: Правильно. Чтобы понять, что он из иностранной юрисдикции. Это естественный документ.

А.Осипов: То есть ему надо будет приехать, подготовить все эти документы.

М.Мишустин: Нет, ему не надо приезжать, Александр Михайлович. Я не хочу с Вами спорить. Просто, мне кажется, это не та проблема для Дальнего Востока, чтобы её на сегодняшний день рассматривать. Только Вы не обижайтесь. Мне кажется, что режимные, специальные вещи, о которых Вы говорите, гораздо важнее, чем регистрация предприятий.

Пожалуйста, продолжайте.

А.Осипов: Я завершил, Михаил Владимирович. По поводу регистрации – Агентство по привлечению инвестиций сделало сравнительный анализ. Может быть, вместе с ними и рассмотрим.

М.Мишустин: Обязательно. Я прошу Вас об этом.

Пожалуйста, Валерий Игоревич Лимаренко, Сахалинская область.

В.Лимаренко: Уважаемый Михаил Владимирович!

Я бы хотел остановиться на газоснабжении. Дальневосточники обеспечены приблизительно на 15% газом. Для того чтобы решить проблему газоснабжения, надо сейчас заняться СПГ. В этой связи можно было бы это сделать сравнительно быстро. Например, за пятилетку с 15% подняться до 60%. Для этого потребуется приблизительно 2,5 млн т сжиженного газа в год. Можно было бы построить малотоннажные заводы СПГ, с тем чтобы обеспечивать отдалённые сёла, города этой энергией.

Мы с «Газпромом» на Сахалине разработали программу, которая кроме трубного газа предусматривает и СПГ, малую генерацию. Мы планируем в Поронайске строительство завода – до 100 т в год. Мы могли бы обеспечивать все острова – Сахалин и Курилы, отдаленные сёла могли бы обеспечивать уже в ближайшей пятилетке этим топливом. Мы посчитали, что это могло бы распространяться и на другие регионы. В принципе можно было бы создать такую инвестиционную ситуацию, при которой бы строились заводы, которые бы в каждом регионе обеспечивали такое снабжение.

Сразу хочу сказать, что это новая индустрия, здесь требуется и особая транспортировка, и особая работа, связанная с контейнерами (заменой и своевременной поставкой контейнеров), оборудованием по регазификации, различного рода сервисы. И конечно, нужно обучить людей, с тем чтобы они эксплуатировали эту новую индустрию.

В этой связи хочу сказать, что мы с «Сахалин Энерджи» (это дочерняя компания «Газпрома») сейчас готовим технопарк, который будет заниматься газонефтяными сервисами. И можно было бы в интересах Дальнего Востока на базе этого технопарка поставить несколько предприятий, которые бы готовили такое оборудование и специалистов для такого сервиса.

У нас уже в этом году появилась небольшая частная компания, которая начала производить СПГ, мощностью 12 т в год, и начиная с текущего года мы уже начинаем снабжать ряд населённых пунктов СПГ. Это для нас вещь новая, и нам придётся этот опыт набирать.

При этом хочу сказать: возникла такая ситуация, что СПГ, к сожалению, дороже, чем трубный газ, и для того, чтобы сделать социальные программы, нужно продумать механизм, чтобы он был дешевле. Как вариант, можно было бы предоставить, например, возможность таким небольшим частным заводам на экспорт поставлять продукцию. Понятно, под общим управлением и контролем, в интересах Российской Федерации. Тем не менее за счёт перекрёстного субсидирования можно было бы экспортный газ продавать дорого на рынок (собственно, он и стоит дороже на международном рынке) и за счёт перекрёстного субсидирования часть газа продавать на внутреннем рынке, с тем чтобы для населения это было дешевле.

Если подвести итог, то можно было бы записать в проект решения следующие пункты.

Первое. Минэнерго, Минэкономразвития, Минвостокразвития разработать комплексные меры государственной поддержки строительства инфраструктуры газификации районов Дальнего Востока на основе СПГ. Можно было бы записать по поводу пилотного проекта на Сахалине вместе с «Газпромом», если Алексей Борисович (Миллер) поддержит, с учётом нашего совещания.

Затем Минпромторгу, Минэнерго, Минвостокразвития – разработать комплекс мер по поддержке локализации производства оборудования для использования СПГ. Сразу предлагаю наш технопарк, для того чтобы можно было быстро развернуть эту работу.

Третий пункт. Минэнерго, Минвостокразвития, Минэкономразвития, Минфину, ФАС разработать механизм ценообразования на СПГ при поставках на внутренний и внешний рынок для новых компаний, которые будут производить и пользоваться этими правами, на условиях перекрёстного субсидирования.

И соответственно, Минэнерго, Минвостокразвития, Минэкономразвития, Минфину, ФАС, «Газпрому» рассмотреть предложения и представить согласованную позицию по определению единого набора условий для получения таких прав по экспорту СПГ, чтобы это был механизм регулированный.

По газу всё. Я бы хотел по поводу аварийного жилья буквально несколько слов сказать.

По поручению Президента мы сделали программу по переселению людей, которые попали под проблему нефтегорского землетрясения. Такая программа подготовлена. И в течение 2020 года мы никак не можем определиться с источниками финансирования в той части, которую должен финансировать федеральный бюджет. Там общая сумма 15 млрд: Сахалинская область – 9 млрд, 6,5 млрд – федеральный бюджет. Есть поручение до конца года определиться с источниками финансирования. Будет просьба, чтобы это можно было взять под контроль. И, чтобы уже больше сроки не переносить, в этом году вопрос решить. А мы со своей стороны в этом году начинаем переселение и начинаем эту программу и строительство.

М.Мишустин: С Минфином вы работали?

В.Лимаренко: Да, работаем с Минфином.

М.Мишустин: И что там? Просто совсем источников нет??

В.Лимаренко: Там есть варианты по поводу Фонда содействия реформированию ЖКХ. Сейчас этот вариант как раз рассматривается. Но надо поставить точку в этом вопросе.

Михаил Владимирович, ещё один вопрос очень коротко. Прозвучала тема авиации в докладе Александра Александровича (Козлова). Мы с Юрием Петровичем Трутневым решаем очень важный вопрос, и я хотел бы, чтобы Вы тоже были в курсе, – по поводу того, чтобы цена на керосин на Дальнем Востоке была конкурентоспособной. Потому что она на 30% выше, чем у соседних стран. И с такой стоимостью керосина мы, конечно, неконкурентоспособны, то есть наша авиация не может конкурировать с авиацией Китая, Японии, Кореи.

Понятно, что социальные программы, которые мы реализуем, и объёмы субсидирования возрастают кратно в связи с этим. Надо как можно быстрее эту проблему решать.

М.Мишустин: Я по СПГ абсолютно поддерживаю. Надеюсь, Алексей Борисович (А.Миллер) также будет прорабатывать с Вами этот вопрос. Но глобально я бы хотел попросить коллег из Министерства энергетики (господин Сорокин будет выступать позже) прокомментировать вообще стратегию использования СПГ. На Баимке (Баимский ГОК) смотрели, то же самое. СПГ – это инструмент, с помощью которого можно очень много проблем решить. Стратегия его использования – может быть, варианты экспорта, о чём Вы сказали. Это хороший инвестмотор для многих вещей и для генерации на Дальнем Востоке.

Пожалуйста, Айсен Сергеевич Николаев, Республика Якутия.

А.Николаев: Добрый день, уважаемый Михаил Владимирович, дорогие коллеги. Дальний Восток и Якутия, в частности, сегодня известны больше как регионы сырьевой экономики. Мы в Якутии добываем алмазы, золото, уголь, даже газ, который Алексей Борисович (А.Миллер) здесь уже начал перерабатывать на Амурском ГПЗ, доставляется с якутских месторождений. Вместе с тем мы понимаем, что без развития высокотехнологичных отраслей дальнейшее развитие Дальнего Востока и Якутии невозможно. Мы здесь, к сожалению, достаточно серьёзно отстаём от среднероссийских показателей. Если среднероссийские показатели по продукции высокотехнологичных и наукоёмких отраслей в валовом продукте составляют почти 20%, то здесь, на Дальнем Востоке, 14%, а в большинстве регионов, в частности в Якутии, ещё меньше.

Достижение опережающего роста таких отраслей возможно только при очень серьёзном стимулировании и создании льготных условий для развития высокотехнологичных отраслей. Мы предлагаем рассмотреть возможность реализации дополнительных мер поддержки высокотехнологичных проектов Дальнего Востока, в том числе предлагаем такое понятие как цифровая ТОР. Основная цель цифровой ТОР – создание условий для развития высокотехнологичного бизнеса на Дальнем Востоке и фундамента для долгосрочного развития всего округа, открытие на дальнем Востоке офисов и R&D-центров ведущих российских, мировых компаний, которые ведут бизнес в этой сфере, и создание новых высокооплачиваемых рабочих мест.

Здесь преференции какие могут быть, на наш взгляд? Сегодняшний действующий режим функционирования ТОР привязывает жёстко резидентов к конкретному месту. Можно было бы от этого уйти и предоставить возможность, например, инвесторам в IT-сфере реализовать проект не в привязке к земельному участку, а получить статус дистанционно и дистанционно работать. Это первое.

Второе. Конечно, сотрудники высокотехнологичных компаний являются высокооплачиваемыми специалистами. На стадии стартапа крайне чувствительна ставка по страховым взносам, налогу на прибыль. Михаил Владимирович, благодарим Вас за те решения, которые сейчас вышли по IT-отрасли по поручению Президента, – резкое снижение по страховым взносам и по налогу на прибыль. Они уже есть. Но высокотехнологичные отрасли, наукоёмкие отрасли – это не только IT-отрасль.

Мы предлагаем сделать такие же, как для IT-отрасли, по другим наукоёмким отраслям, не только по IT.

Ещё раз хочу поблагодарить за эту поддержку. На самом деле Якутия сегодня является столицей IT-отрасли Дальнего Востока. 80% экспорта услуг IT с Дальнего Востока – это сегодня Якутия. Для многих это удивительно, но это так. Мы создали уже 1,5 тыс. рабочих мест. Наша задача – к 2024 году создать 10 тыс. рабочих мест в IT-отрасли.

Мы считаем, что к этим высокотехничным проектам, на которые будут распространяться льготы, будут отнесены проекты, которые реализуются компаниями в высокотехнологичных отраслях. И список данных отраслей будет разработан и согласован профильными федеральными органами власти: Минэкономразвития, Минфином, Минпромторгом. За базу можно взять перечень высокотехнологичных отраслей, который уже утверждён Росстатом.

Опыт стран Азиатско-Тихоокеанского региона, о которых сегодня много говорилось, показывает, что кроме налоговых преференций важна и комплексная поддержка высокотехнологичных компаний. Так, в Китае для таких проектов предусмотрена пониженная ставка по налогу, вычеты по налогу на НИОКР, освобождение от уплаты импортной пошлины и НДС. В Японии предусмотрен вычет в размере до 25% от налоговых обязательств, в Сингапуре – возмещение до 60 тыс. долларов на первичные расходы на НИОКР.

Я считаю, что можно было бы, например, реализовать ряд мер поддержки высокотехнологичных проектов Дальнего Востока, таких как обеспечение инновационной инфраструктурой в определённых центрах, создание и развитие программно-технических средств, в том числе облачных сред разработки и центров обработки данных, систем автоматизированного проектирования, за счёт средств субсидий из бюджетов.

Второе. Распространить применяемый в отношении проектов «Сколково» механизм возмещения до 50% инвестиций частных инвесторов в проекты ранних стадий в пределах уплаченного НДФЛ.

Третье. Внедрить механизм налогового зачёта в размере затрат на НИОКР, проводимые на территории Дальневосточного федерального округа.

Хотел бы также поблагодарить Правительство за то, что сегодня у нас появилась возможность изменить ситуацию, когда потенциальные резиденты наших IT-парков из-за особенностей российского права и трудового законодательства регистрировались в США, Сингапуре и Гонконге. После появления закона о введении так называемых регуляторных песочниц, мы считаем, это уходит в прошлое.

Значимую роль, на мой взгляд, в повышении технологичности и наукоёмкости компаний на Дальнем Востоке может сыграть использование доходов целевого капитала, эндаумента федеральных университетов, которые на Дальнем Востоке работают. Их у нас два. Для стимулирования участия крупных компаний в поддержке эндаумент-фондов федеральных университетов я бы предложил освободить организации-жертвователи от уплаты федеральной части ставки налога на прибыль в объёме не более 1% ставки. У нас по Дальнему Востоку в федеральный бюджет в прошлом году налога на прибыль поступило 135 млрд рублей, то есть 1% – это 45 млрд рублей. Но понятно, что все компании в эндаумент не будут жертвовать. Порядка 10–15 млрд можно было бы привлечь целевым образом на финансирование таких высокотехнологичных проектов через федеральные университеты на территории Дальнего Востока.

Для действующих высокотехнологичных проектов на Дальнем Востоке и тех, которые будут создаваться, необходима поддержка со стороны спроса на продукцию. Это в первую очередь касается таких финансово ёмких отраслей, как судо-, авиа- и машиностроение. У нас в Якутии сейчас благодаря решению Правительства Российской Федерации в режиме ТОР завершается в 2021 году первый этап строительства высокотехнологичной судоверфи в городском округе Жатай под Якутском. На втором этапе мы планируем обновление внутреннего водного транспорта Ленского бассейна – это порядка 280 судов. На сегодняшний день мы сталкиваемся с тем, что по Лене и по Енисею, по другим северным рекам речные пароходства, к сожалению, обновляться на рыночных условиях не могут. Нет лизинговых хороших схем. Раньше было предложение Минпромторга и Минтранса России об увеличении уставного капитала ООО «СК Якутск» для внедрения лизинговых программ на льготных условия, не превышающих 2,5%, на срок до 15 лет. К сожалению, сейчас эта поправка исчезла, это предложение. Просил бы, Михаил Владимирович, поддержать включение в бюджетные проектировки такого проекта по лизинговым программам для судостроения. Те лизинговые программы, которые сегодня существуют на воздушные суда российского производства, для Дальнего Востока тоже надо пересматривать. Как раз в рамках создания единой авиакомпании – мы говорим даже об альянсе авиаперевозчиков Дальнего Востока, эксплуатирующих российскую технику, – можно было бы установить повышающий поправочный коэффициент 1,5 или 2 к размеру субсидии на уплату лизинговых платежей, которые предоставляются по постановлению Правительства №1212. Я считаю, что это серьёзно бы нас поддержало. Мы сейчас эксплуатируем единственные на Дальнем Востоке «Суперджеты», пять воздушных судов. В этом году берём ещё три и готовы брать дальше. Но нужна хорошая льготная лизинговая программа. И, Михаил Владимирович, в рамках исполнения поручения Президента необходимо ускорить производство самолётов Ил-114 на замену Ан-24 и самолётов типа «Байкал» на замену Ан-2. Потому что средний возраст самолётов у нас по Якутии, например, 37–41 год. Мы их с 2022 года должны уже усиленно списывать. Нам надо с 2022, 2023 года на чём-то летать.

О поддержке в целом социально-экономического развития Дальнего Востока. Конечно же, важнейшие, на мой взгляд, это инфраструктурные проекты, транспортные инфраструктурные проекты. Для Якутии важнейший вопрос – это Ленский мост. На сегодняшний день проект у нас готов. Мы заключили концессионное соглашение с компанией, созданной «Ростехом» и группой «ВИС», прошли практически все согласования. Проект у нас включён в лист ожидания Комплексного плана модернизации и расширения магистральной инфраструктуры. Марат Шакирзянович Хуснуллин проводил два совещания. Дал поручение, чтобы мы сдвинули ввод моста с 2025 на 2024 год. Благодаря решениям, которые приняты сейчас Правительством по упрощению разрешительных процедур в части строительства, мы в 2024 году мост можем ввести. Но надо уже решение принимать о выделении капгранта. Мы с Антоном Германовичем на эту тему разговаривали. Предложения свои в Минфин дали. Михаил Владимирович, прошу вопрос поддержать.

М.Мишустин: Почему гранты? Концессия там?

А.Николаев: Да, концессия. Михаил Владимирович, я готов этот вопрос отдельно Вам доложить. Если есть возможность, прошу личной встречи.

М.Мишустин: Хорошо. Айсен Сергеевич, как всегда, очень комплексно, много предложений по налогам. Они не могут не вызвать некоторые вопросы, но я просто про режим IT скажу, что это непростой манёвр был. Президент его поддержал. И в принципе там очень много выпадающих. Это уникальные условия. В мире нет таких юрисдикций – нормальных, адекватных, я не офшорные какие-то зоны имею в виду, – где представили бы сейчас возможность платить налог на прибыль 3%. Замечу, страховые, о которых Вы сказали, которые превысят в год 1,29 млн, но там 7,6% только до 1,29 млн в год. А дальше – 0. Плюс там нет НДС на оплату маркетплейсов иностранных, то есть если вы на Западе это будете делать, тоже льгота.

Поэтому специалистам из Якутии, которые занимаются этими инновациями, мне кажется, может быть, очень выгоден этот режим. И ещё готовится на сегодняшний день одно решение – Министерству финансов нужно будет доработать соответствующее предложение – это паушальный налог, который будут платить россияне, которые выберут эту форму – резидентство Российской Федерации. Этот налог исключит необходимость распределять по контролируемым иностранным компаниям прибыль, которая получается, если вы владеете иностранной компанией. В принципе это очень хорошие условия для того, чтобы тем, кто имеет бизнес, который реализуется на Западе, не уезжать из России. Все условия там соблюдены, и абсолютные будут гарантии этого режима. Поэтому не думаю, что здесь надо эту конструкцию, с таким трудом обсуждённую всем сообществом и коллегами, менять. Вы знаете, Президент её поддержал. Давайте посмотрим, как она заработает. Я бы здесь просил Вас, уважаемый Айсен Сергеевич, рассказать потом, заработает она, нет, что там необходимо.

По поводу остальных предложений – очень много разумного. Точно по самолётам такие поручения будут даны. С нами был в поездке Юрий Иванович Борисов. Пожалуйста, соответствующие свои предложения сформулируйте и направьте.

О.Кожемяко: Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемые члены правительственной комиссии!

Приморский край – это самый южный регион Дальнего Востока и Забайкалья, где проживает 25% населения всего Дальнего Востока. Через него идёт основной поток грузов из Азии – контейнерных грузов, а также через него идёт до 30% всего угля уже в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Поэтому по праву можно считать Приморский край форпостом России в странах Азиатско-Тихоокеанского региона.

На сегодняшний день есть динамика в развитии. Прежде всего, конечно, это судостроительная отрасль. Помимо строительства рыболовных судов, ДВЗ «Звезда» в Большом Камне реализует мощнейший проект по строительству самых больших, ранее не выпускавшихся ни в Советском Союзе, ни в Российской Федерации судов – нефтеналивных танкеров водоизмещением до 114 тыс. т.

Далее – газовозы. Сейчас это уже не проект, это суда, которые спущены на воду, стоят на стапелях. Именно там началось строительство атомного ледокола «Лидер», самого мощного в мире. Строятся порты Суходол, Вера, начинается строительство Находкинского завода минеральных удобрений.

Вместе с динамикой есть и застарелые социальные проблемы, без решения которых – совместного решения вместе с Правительством – мы не можем далее гармонично развивать наш регион.

В текущем году в бюджете Приморского края предусмотрено 28 млрд рублей на строительство и реконструкцию транспортной, социальной, коммунальной инфраструктуры. Работы в различной стадии завершения. 1 сентября у нас откроют двери пять новых детских садов, завершается строительство двух поликлиник, спортивного комплекса, ледовой арены.

10 млрд рублей направлены на развитие дорожной сети. Из-за строительства больших объектов мосты не выдерживали нагрузок. Современные машины пришли, большегрузные, поэтому у нас 146 мостов просто разрушены, по ним восстановлены объезды, что само по себе вызывает большие неудобства для жителей, приводит к росту социальной напряжённости. Ранее в год делалось по одному мосту, сейчас мы вышли на показатели до семи мостов. В два раза увеличили финансирование на содержание дорог. Но проблема эта остаётся, о ней докладывали Президенту. Есть решение, Минтранс в этом вопросе нам помогает. Мы работаем.

Также мы затрачиваем большие денежные средства на развитие коммунальной инфраструктуры – за три года порядка 10 млрд рублей. Это тоже нужно делать, это водоочистные сооружения, которые нужны для того, чтобы вода не сбрасывалась в наши бухты.

Хотим поблагодарить Правительство Российской Федерации за беспрецедентную поддержку и финансовую помощь из федерального бюджета в это сложное для нас время. На борьбу с коронавирусом бюджет Приморского края получил 6,9 млрд рублей, они были направлены на оснащение медицинских учреждений, на доплаты медицинскому персоналу, на оказание помощи людям и бизнесу. По поручению Президента мы сохранили ранее начатые региональные выплаты тем, кто боролся с ковидом. Уже почти 1 млрд рублей выплатили из средств регионального бюджета помимо федеральных выплат. Благодаря вашей поддержке нам удалось помочь 79 объектам малого и среднего бизнеса, сохранить порядка 8 тыс. рабочих мест и 1,5 тыс. организовать на общественные работы. Также мы получили более 3 млрд рублей дотаций на сбалансированность бюджета для компенсации снижения налоговых доходов, а они у нас снижаются. Только за истекшие семь месяцев снижение составило 8 млрд рублей. По данным налоговой, в том числе по нашим расчётам, к концу года оно достигнет 16 млрд рублей, что является весьма существенным для бюджета Приморского края.

При этом мы не должны забывать о копившихся годами проблемах, решения которых ждут жители края вне зависимости от ситуации с пандемией. Среди них номер один – это вопрос обманутых дольщиков. У нас более 10 тыс. семей – люди, которые сдали денежные средства в 2003 году, кто-то чуть позже, которые снимают квартиры, платят ипотеку. Это всегда приводило к определённым социальным взрывам, митингам. Президенту в прошлом году было доложено об этой ситуации. Он дал поручение поддержать Приморский край выделением 3 млрд рублей ежегодно траншем по 1 млрд, для того чтобы решить эту проблему. В прошлом году Министерство финансов нам 1 млрд рублей выделило. Нам удалось построить 28 тыс. кв. м жилья и вручить ключи более 500 семьям. Сегодня исходя из расчёта, что ожидался 1 млрд, мы под гарантии Правительства пообещали строительным компаниям, с тем что они введут в эксплуатацию 100 тыс. кв. м жилья. Мы перечислим этот миллиард, тогда у нас 1,5 тыс. семей получат в этом году ключи от новых квартир. То есть за 1 млрд мы решаем вопросы 100 тыс. кв. м жилья. Тем не менее мы пока получаем письма о том, что посмотрите на сбалансированность, на то, что у вас есть остатки на счетах. Мы эту проблему сами не решим при таком падении доходов, поэтому прошу, Михаил Владимирович, посмотреть. Проблема от нас не уйдёт, она будет нас догонять.

М.Мишустин: А с «Дом.РФ» работали?

О.Кожемяко: Нет, я сейчас скажу, это другая проблема. В этом году нам тоже нужен 1 млрд, тогда мы тоже сдадим 100 тыс. кв. м жилья и в 2022 году проблему эту закроем. С «Дом.РФ» мы работаем, работаем по тем условиям, которые нужны, там есть отдельная группа домов. Это проблема ранее взята администрацией края. Когда они пообещали, набрали многотысячные заявки по программе «Молодая семья», с тем чтобы построить по 30 тыс. рублей кв. м. Построили несколько домов, и несколько тысяч семей оказались брошены, о чём и докладывали Президенту, почему и дано было прямое поручение поддержать эти решения.

М.Мишустин: Это не обманутые дольщики, Олег Николаевич.

О.Кожемяко: Нет, но это тоже – пострадавшие люди.

М.Мишустин: Они тоже, да. Их так можно назвать …

О.Кожемяко: Они платят кредиты, заплатили.

М.Мишустин: Письмо-обращение есть у Вас по этому поводу?

О.Кожемяко: Есть поручение Президента. Антон Германович (А.Силуанов) знает об этом. В прошлом году мы решили самый главный вопрос, мы сразу достроили эти 28 тыс. кв. м. В этом году под наши гарантии строят 100 кв. м жилья. Для нас этот вопрос имеет огромное значение. Мы только достигли какого-то равновесия, спокойствия в крае. Не хотелось бы, чтобы в последующем этим вопросом кто-то воспользовался. Поэтому нам необходимо два транша по 1 млрд рублей в течение двух лет, с тем чтобы мы эту проблему решили. Она не попадает под общее правило «Дом.РФ». Там другая проблема. Без поддержки федерального бюджета нам это не решить.

Кроме того, с 1 января в Приморском крае начата реформа по обращению с твёрдыми коммунальными отходами. На территории края сейчас находится только один завод по переработке твёрдых бытовых отходов. Мы проплатили ещё четыре. Но для нашего края это недостаточно. Нам необходимо ещё 14 сортировочных заводов и один большой комплексный завод по сжиганию мусора. Мы привлекаем частно-государственное партнёрство, в район не особо идут инвесторы, поэтому проблема есть. Её тоже надо решать, надеемся, что будет принята какая-то программа поддержки именно в этих решениях. Иначе показателей национальных проектов в 2024 году достичь нам будет очень сложно. Могу сказать, что Приморский край является лицом России в странах АТР. У нас ежегодно идёт приток туризма. До ковида только из Южной Кореи в день у нас прибывает восемь рейсов. Перед самым введением ограничительных мероприятий открыли регулярные рейсы такие компании, как JAL (Японская), ANA. Мы более 700 тысяч туристов только оттуда принимаем. Поэтому, конечно, когда они видят кучи мусора, автомобильных шин, это не прибавляет привлекательности для региона. И ещё раз повторю, всё-таки Владивосток и Приморский край – это лицо России в странах АТР. Поэтому нужно по этой проблеме подумать совместно.

Доходы краевого бюджета продолжают падать, что нужно учитывать в межбюджетных отношениях. Доверие к власти в Приморском крае только начинает восстанавливаться благодаря поддержке Президента, Правительства страны, работе региональных властей, вниманию к социальным проблемам, к насущным проблемам приморцев. Мы не можем позволить себе прекратить или существенно сократить те меры поддержки, которые мы в течение двух лет осуществляем в крае.

Развитие экономики должно опираться на отрасли, которые выступают в качестве драйвера экономического роста. Здесь было уже сказано о строительстве, потому что оно за собой ведёт рост налоговых поступлений, занятость населения, развитие дорожной, транспортной инфраструктуры. И без развития строительства экономика будет просаживаться, тем более за этим стоят живые люди.

Понимая, что ситуацию с доходами бюджетов всех уровней сейчас так просто решить нельзя, предлагаю поручить Министерству финансов пересмотреть объём ограничений для субъектов Дальневосточного федерального округа. В том числе частично снять ограничения по объёму рыночных заимствований для Дальнего Востока и предоставить возможность повысить уровень действующих ограничений по размеру государственного долга в объёме до 30% от суммы налоговых и неналоговых доходов бюджета.

Для ряда высокодотационных субъектов Российской Федерации объём предлагаемой меры нужно ограничить до размеров, не допускающих нарушений бюджетного законодательства. Считаю необходимым поддержать введение данной меры поддержки регионов Дальнего Востока. При этом решения по привлечению коммерческих кредитов должны приниматься в приоритетном порядке для финансирования расходов, которые в дальнейшем позволят наращивать налоговый потенциал региона, а не долговую нагрузку.

Также я поддерживаю предложение Валерия Игоревича (Лимаренко) по созданию предприятий по производству сжиженного газа. Мы с Алексеем Борисовичем (Миллером) такие намерения рассматривали. Для Приморья это тоже будет иметь большое значение для поставки газа, в том числе в Арсеньев, Дальнегорск, другие отдалённые населённые пункты, где у нас мощное производство есть, и, конечно, необходимо туда не газопроводное топливо поставлять, а сжиженный газ.

М.Мишустин: Спасибо, Олег Николаевич.

А.Цыденов: Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемые коллеги!

Я тоже хотел сначала поблагодарить Правительство и Министерство финансов за то, что очень оперативная и существенная поддержка в такое непростое время оказывается регионам, Республике Бурятия в том числе.

Сейчас бы хотел сказать по законодательным инициативам. Александр Александрович (Козлов) в своём докладе уже коротко остановился на вопросе, предполагающем предоставление налогового вычета по инвестициям. Сейчас действует постановление Правительства №255, которое предусматривает субсидирование из федерального бюджета затрат на инфраструктуру. И эффективность была озвучена: 260 млрд внебюджетных инвестиций привлечено на 26 млрд бюджета, то есть один к десяти. С учётом того, что сейчас уже бюджетная ситуация другая, предлагается пойти по пути налогового вычета, компенсирующего как раз вложения в инфраструктуру.

Есть 69-й закон, тоже принят очень оперативно. Но по нему есть определённые ограничения.

Первое. Этот закон распространяется только на инвестиции собственные. Заёмные – кредиты, займы – не рассматриваются. Как минимум на Дальнем Востоке вкладывать исключительно собственные средства, чтобы получить какую-то меру поддержки, сложно в любом случае. Любой проект так или иначе предусматривает заёмное финансирование.

Второе. 69-м законом предусмотрено пятилетнее ограничение сроков субсидий в объёме налогов. Иногда может не быть столько налогов за пять лет, чтобы окупить ту же примыкающую инфраструктуру. Закон, который подготовлен сейчас в Минвостокразвития, снимает ограничения: реализация проекта может быть в том числе за заёмные средства, нет пятилетнего ограничения срока – соответственно, компенсация за счёт налогового вычета идёт, пока инфраструктура не окупится. При этом это и федеральная налоговая часть, и региональная тоже. То есть здесь регион тоже участвует, не только федеральный бюджет. Повторю, это по новому проекту. Законопроект подготовлен, согласован, просьба его дополнительно рассмотреть на площадке Минфина. Есть отличия от уже действующих законодательных норм. Это то, что предлагается.

Также хотел сделать несколько предложений уже не общего, а регионального характера. В проекте протокола есть пункт 5, где поручается ФАС и Минстрою рассмотреть тарифы на тепло и межтарифную разницу. Просьба добавить Бурятию туда. Там Забайкалье, Магадан. У нас такая же ситуация. В прошлом году, 28 декабря, благодаря Правительству получили поддержку, за счёт этого прошли осенне-зимний период – именно из-за межтарифной разницы. Просьба поддержать.

И ещё один актуальный вопрос. Сейчас у нас большая водность в целом по стране, изменилась гидрология. Зная последствия Иркутска… Сегодня мы имеем большую водность по Бурятии. В прошлом году нам 20 см подъёма воды не хватило – и ушли бы под воду… В затопляемой зоне города Улан-Удэ на сегодняшний день 48 тысяч человек. У нас подготовлена проектная документация на защитную дамбу. Оценочный ущерб подсчитан, если дамбы не будет: 340 млрд рублей при затоплении. Сегодня у нас уже пять участков в воде. Слава богу, пока до жилья не дошло, но в пойме в некоторых участках вода на 1,5 м выше.

Просьба по защитной дамбе тоже поддержать. Мы обращались, там цена вопроса 6,5 млрд рублей, но это на пять лет. Это длительный период реализации. Как раз там пять участков.

И также актуальный вопрос у нас остаётся в рамках указа Президента – по ликвидации очереди в ясли и детские сады. Бурятия – один из немногих регионов, где очередь сохраняется. Вопрос не в том, чтобы ремонтировать старое. Это именно создание дополнительных мест по яслям от полутора до трёх лет, по которым сейчас стоит показатель: в 2021 году ликвидировать полностью очередь. У нас остаётся 2,2 тысячи детей, необеспеченных сегодня. Мы частников привлекаем. Субсидируем частнику 10 тыс. в месяц на каждого ребёнка. В общем, все ресурсы, которые могли, выжали, но остаётся ещё 2,2 тыс. мест необеспеченных.

И также по детям от трёх до семи лет. У нас 5 тысяч детей необеспеченных, стоят в очереди. Это непосредственно влияет на демографию, рождаемость и прочие вещи. Тоже просили бы рассмотреть.

М.Дегтярёв: Уважаемый Михаил Владимирович, уважаемые коллеги, хочу поблагодарить Президента России и Вас, Михаил Владимирович, за поддержку нашего края. По известным обстоятельствам, связанным с коронавирусом, ситуация в Хабаровском крае складывается непросто. Тем не менее основные отрасли промышленности, транспорт, строительный комплекс, сельское хозяйство в крае работают.

Мы не строим газовозы, но строим корветы, малые ракетные корабли, «Сухой Суперджет» – 35 и 57. Индекс промышленного производства у нас составил за полгода 103,2%.

Тем не менее есть трудности с исполнением доходной части краевого бюджета. И в целом мы разделяем подходы Минвостокразвития по дополнительному стимулированию экономической и инвестиционной деятельности на Дальнем Востоке.

Несколько слов о туризме. Из-за коронавируса наибольшему негативному влиянию подверглась эта отрасль. И курс на то, чтобы с запада направить туристический поток на восток, я полностью поддерживаю, его поддерживают все, кто работает в этой отрасли. Но из-за коронавируса в этом году за полгода только 9% туристического потока в сравнении с прошлым годом на Дальнем Востоке.

Как Вы уже сказали, мы обладаем очень привлекательным туристским потенциалом, но нужно прибраться, полностью поддерживаю, Михаил Владимирович. Наши Шантарские острова в Охотском море попали в топ-30 ключевых дестинаций Российской Федерации. Конкурс проводился АСИ. И в целом отрасль, конечно, демонстрирует рост. Для стимулирования этого роста и турпотока в целом есть предложение, мы его предварительно уже обсудили, предусмотреть налоговый вычет для граждан, совершающих туристические поездки на Дальний Восток от трёх дней по пакетным турам.

Максимальную сумму возврата предлагается ограничить 26 тыс. рублей на каждого путешествующего. Она, кстати, соизмерима с расходами на перелёт по действующей плоской шкале «Аэрофлота» и авиакомпании «Россия» на Дальний Восток. Просим это предложение поддержать. Это даст дополнительный импульс для развития внутреннего туризма в этот непростой период.

По тарифам на электроэнергию. У нас часть края технологически не связана с единой энергетической системой, и в децентрализованную зону входит шесть районов. Здесь электроэнергию мы генерируем на дизельных станциях и Николаевской ТЭЦ. В силу требований ФАС России тарифы на электрическую энергию по зоне обслуживания, например, Николаевской ТЭЦ составят в 2021 году 8 рублей 82 копейки за кВт?ч с ростом к предыдущему году на 46% – это по малому бизнесу. То есть для пекарни или автосервиса, которые работают в Николаевске-на-Амуре, цена электроэнергии вырастет в полтора раза. А в районах, где работают дизельные электростанции, у нас тарифы от 23 до вообще 89 рублей. Для населения мы этот вопрос решаем и каждый год предусматриваем средства, все обязательства сохраняем. Но по малому бизнесу нам не хватает возможностей – примерно 2 млрд в год требуется для выравнивания тарифа.

Вы 14 августа в Петропавловске-Камчатском давали поручение Минэнерго внести законопроект о продлении для территории Дальнего Востока сниженных тарифов на электроэнергию до 2028 года. Просьба Хабаровский край, часть северных районов, включить в этот законопроект, дабы поддержать малый бизнес.

И по СПГ мы полностью поддерживаем. Нам интересен этот проект для наших северных территорий. Большое спасибо.

М.Мишустин: Спасибо, Михаил Владимирович. Я сразу попросил бы выступить замминистра энергетики Павла Юрьевича Сорокина.

Мы, ещё раз напомню, проводили большое совещание с участием всех губернаторов, руководителей субъектов Дальневосточного округа по вопросам развития газификации, энергетики. И были сделаны достаточно системные доклады представителями Министерства энергетики. К сожалению, Александр Валентинович Новак заболел коронавирусом. Давайте пожелаем ему от всей души выздоровления.

П.Сорокин: Уважаемый Михаил Владимирович, коллеги! Я начну с доклада по результатам поездки. Потом, как Вы поручили, перейду к отдельному докладу по СПГ.

Обеспечение социально-экономического развития Дальнего Востока неразрывно связано с развитием в регионе энергетической инфраструктуры. В течение прошедших нескольких дней под Вашим руководством проведён ряд совещаний, направленных на создание условий именно для развития энергетики на Дальнем Востоке. Я постараюсь сейчас сфокусироваться лишь на ключевых результатах.

Для начала позвольте коротко доложить по теме развития Чаун-Билибинского энергоузла и схеме энергоснабжения Баимского ГОКа.

Михаил Владимирович, Вы концептуально одобрили внешнее электроснабжение Баимского ГОКа, включающее в себя сооружения ТЭС в морском терминале Чукотского автономного округа на базе плавучей СПГ-электростанции, а также две одноцепные линии электропередачи на 220 кВ. При этом затраты на СПГ-электростанцию составят примерно 38 млрд рублей и будут профинансированы за счёт собственных средств компании «Новатэк». А затраты на строительство двух одноцепных воздушных линий 220 кВ в размере 26,2 млрд рублей будут профинансированы из бюджета Российской Федерации. Деньги в бюджете на это предусмотрены, с Минфином данная позиция согласована. При этом тариф для Баимского ГОКа должен составить в районе 6,34 рубля кВт?ч и сохраняться на протяжении развития проекта.

Однако остаётся вопрос по поводу стоимости дноуглубительных работ, берегоукрепления и портовой инфраструктуры в размере 18,3 млрд рублей. Сейчас источник финансирования прорабатывается совместно с Минвостокразвития, Минтрансом и госкорпорацией «Росатом».

Что касается развития Чаун-Билибинского энергоузла, то здесь необходимо выделение средств из федерального бюджета в размере 2,6 млрд рублей на дофинансирование первой одноцепной линии 110 кВ Певек – Билибино и доведение её в форме субдидии до «Чукотэнерго», это дочернее общество «Русгидро». Концептуально здесь тоже достигнута договорённость с Минфином.

Также по Вашему поручению госкорпорация «Росатом» прорабатывает вопрос строительства замещающих источников за счёт собственных средств.

М.Мишустин: Павел Юрьевич, перебью на секунду. 2,6 – я помню, там 5 было. Половина ваши?

П.Сорокин: Да. 2,6 – Минфин, остальное – за счёт внутренних источников.

Также «Росатом» прорабатывает вопрос строительства замещающих источников за счёт собственных средств на время ремонта плавучей атомной электростанции, а также на время загрузки топлива при условии сохранения тарифа на электроэнергию и тепло на действующем уровне.

О реализованных проектах развития электросетевой инфраструктуры в Дальневосточном федеральном округе мы докладывали в Петропавловске-Камчатском. Но здесь есть несколько моментов, на которых также хотел бы остановиться. На сегодняшний день проходит согласование схема внешнего энергоснабжения реализации второго этапа расширения Восточного полигона, который учитывает не только прирост перспективного потребления самого Восточного полигона, но и рост потребления в зоне влияния в размере 1 ГВт. В сумме здесь более 3,4 ГВт роста потребления. Решение об источниках финансирования этих инвестиций пока ещё не принято, его предстоит принять на уровне Правительства Российской Федерации, а также окончательно утвердить технические аспекты в указанной схеме.

По Вашему поручению, по поручению Президента Российской Федерации также подготовлен законопроект, о котором говорили коллеги, о продлении выравнивания тарифов на электроэнергию на Дальнем Востоке. Данный законопроект подготовлен, готов к внесению, и он подразумевает продление до 2028 года.

Таким образом, резюмируя вопрос электроэнергетики, хотел бы обозначить те ключевые задачи, которые были поставлены перед нами по итогам данных совещаний. Во-первых, как я уже сказал, это продление механизма снижения тарифов при помощи принятия законопроекта. Далее – создание механизма модернизации и строительства генерирующих объектов на территории неценовых зон оптового рынка электроэнергии, в том числе на территории Дальневосточного федерального округа, также посредством принятия законопроекта. И третье – это обеспечение предоставления возможности компаниям, крупным инвесторам, которые инвестируют более 300 млрд рублей и потребляют свыше 300 МВт электроэнергии, заключать долгосрочные двусторонние договоры купли-продажи электроэнергии и мощности со сроком поставки свыше 20 лет с коэфициентом резервирования 1,2.

Далее перейду к вопросу обеспечения Дальнего Востока газом. В среднем по стране сейчас уровень газификации составляет 70%, при этом на Дальнем Востоке он примерно 16,9–17%, при потенциале как минимум в текущей парадигме 43–44%, то есть более чем удвоение. Здесь, безусловно, есть и системные вопросы с точки зрения новой концепции газификации, но сейчас сфокусируюсь непосредственно на Камчатском крае, так как совещание проходило в Петропавловске-Камчатском.

Резюмируя, скажу, что в качестве основного варианта на данный момент рассматривается строительство терминала по приёмке СПГ, располагающегося в Авачинской бухте, мощностью примерно 650 млн куб. м в год. Предварительный срок ввода в эксплуатацию данного терминала, если проектирование начнётся в 2020 году, – это 2023–2024 годы. Необходимо окончательно затвердить данный подход, для чего предлагается Минэнерго совместно с заинтересованными ФОИВами, которые включают и Миндальвосток, и Минтранс, и Минфин, а также с компаниями, то есть «Новатэком», «Газпромом» к 5 октября представить окончательный вариант мероприятий по обеспечению газоснабжения Камчатского края, в том числе проработку финансирования. Также это включает и подразумевает необходимость Минтрансу обеспечить заключение госконтрактов, предусматривающих выполнение работ по созданию объектов федеральной собственности, необходимых для реализации данного проекта, и повторное прохождение госэкспертизы по данному объекту.

Далее я хотел бы перейти к снабжению Хабаровского и Приморского краёв за счёт увеличения мощности магистрального трубопровода Сахалин – Хабаровск – Владивосток. На совещании была оговорена необходимость Минэнерго совместно с правительством Хабаровского края, «Газпромом» и «Роснефтью» обеспечить проведение необходимых мероприятий по переподключению потребителей Хабаровского края от магистрального трубопровода Оха – Комсомольск-на-Амуре, по которому они сейчас снабжаются с Сахалина, к трубопроводу Сахалин – Хабаровск – Владивосток. В целом, для того чтобы иметь системный подход к газификации на Дальнем Востоке, также необходимо органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации на Дальнем Востоке совместно с «Газпромом» и при методологической поддержке Минэнерго до 1 декабря актуализировать региональные программы газификации, это в соответствии с 903-м постановлением. При этом ключевым моментом здесь является обновление и учёт топливно-энергетических балансов регионов. Потому что именно в соответствии с данными топливно-энергетическими балансами уже будет конкретное понимание, сколько газа нужно на газификацию каждого отдельного посёлка. И продление срока реализации данных программ – это тоже очень важный момент – до 2030 года (сейчас они до 2025-го), потому что это не тот процесс, который можно завершить за пять лет, и нужно иметь долгосрочное понимание.

Также в рамках данного процесса предлагается ПАО «Газпром», Минэнерго и высшим должностным лицам субъектов Российской Федерации на Дальнем Востоке представить в Правительство согласованный план-график газификации субъектов Российской Федерации, входящих в состав Дальневосточного федерального округа. Опять же с учётом завершения этой газификации до 2030 года в соответствии с поручениями Президента.

Исполнение данных поручений позволит существенно продвинуться в области обеспечения энергией как бизнеса, так и населения Дальнего Востока и существенно раскрыть потенциал Дальневосточного федерального округа.

По СПГ. Мы с коллегами достаточно много отрабатывали данную тему, поэтому я хотел бы подойти комплексно к этому – не только сфокусироваться на мини-СПГ, а вообще сказать несколько слов о нашем потенциале и о том, где мы сейчас находимся.

Рынок СПГ в прошлом году, в 2019-м, составил по миру где-то 350 млн т. Рост был 13% за один год. Мы раньше ожидали, что объём торговли СПГ, который сейчас составляет примерно 40% мировой торговли газом (40–44%), превысит объём поставок трубопроводного газа к 2027–2028 годам. Сейчас есть высокая доля вероятности, что это случится раньше из-за стремительного развития в целом этого рынка по миру. Это приближает газовый рынок к нефтяному, когда существует большое количество поставщиков, большое количество потенциальных контрагентов.

Россия в прошлом году произвела 29 млн т СПГ, то есть мы занимаем четвёртое место в мире. При этом наш потенциал, как записано в энергостратегии (это, наверное, достаточно оптимистично, но это то, к чему надо стремиться), – 120–140 млн т в год. При достижении данного показателя к 2035 году мы будем занимать примерно от 15 до 20% мирового рынка. Здесь тоже прогнозы каждый год меняются. Мы раньше ожидали, что к 2030 году мировой рынок СПГ будет 500–550 млн т. Сейчас мы думаем, что уже 600–650, если брать текущие темпы развития. Хотя опять же год COVID этот рынок, наверное, назад откинет по всей экономике.

Это очень стремительно развивающийся рынок. У нас есть потенциал. У нас есть три крупных потенциальных хаба. То, что коллеги из «Газпрома» сейчас строят, – Усть-Луга, то есть балтийский хаб, Ямал и вообще Арктика. И дальневосточный хаб, где уже есть Сахалин, где компания «Роснефть» планирует дополнительно строить пятимиллионник, ещё один завод. То есть у нас достаточно диверсифицирована структура и потенциал для того, чтобы хорошие позиции на рынке занимать.

Это что касается экспорта.

Но здесь очень важный момент, чтобы мы обеспечивали, скажем так, неконкуренцию СПГ с трубопроводным газом. У нас всегда был такой подход: мы должны в любом случае понимать, что трубопроводный газ является одним из основных способов монетизации наших запасов, и это должно сохраняться.

Далее – крупнотоннажный СПГ. У нас есть все запасы, есть ресурсная база, для того чтобы в течение следующих 30–40 лет тот уровень добычи, о котором я говорил (120 – при оптимистичном, 70–80 – при базовом сценарии), обеспечивать.

Малый и среднетоннажный СПГ. Это уже более целевое использование. Есть использование малотоннажки для бункеровки и использование в транспорте, то есть это газомоторное топливо. Этот сегмент бурно развивается. Сейчас есть программа поддержки строительства газомоторных станций, в том числе на СПГ, для того чтобы грузовики, крупнотоннажный транспорт заправлять. Это во всём мире тоже тренд развивающийся. И, по нашим прикидкам, спрос на этом направлении может составить 1,5–2 млн т в перспективе 10–15 лет, то есть достаточно большой объём.

И то, о чём говорили коллеги, – газификация удалённых регионов и в целом перевод котельных на газ. Что очень важно понимать здесь? Что такое СПГ сейчас? Это достаточно новый сегмент, он не полностью ещё локализован. «Ростех» и ряд других компаний производят и криогенное оборудование, и хранилища. Но при этом по-прежнему пока дешевле закупать импортное, поэтому нам необходимо дать понять российской промышленности, какую серию мы можем обеспечить, чтобы снижать стоимость. Нужна координация между различными ФОИВ по данному направлению. Это раз.

Два. У нас, к сожалению, как это часто бывает, достаточно консервативные стандарты строительства, скажем так, которые означают, что инфраструктура для строительства как мини-СПГ, так и заправочных станций получается очень дорогой. В конце прошлого года Минэнерго была подготовлена «дорожная карта» по развитию мини-СПГ в стране, которая предлагает нам рассмотреть возможность изменения строительных стандартов – стандартов безопасности, как по мировым практикам лучше, чтобы существенно снизить себестоимость. Это тоже очень важный шаг, который позволит развить данное направление. При этом всё равно мы должны понимать, как коллеги и говорили, что СПГ получается дороже. Чтобы дать контекст: окупаемость мини-СПГ сейчас получается при уровне цен 12–15 тыс. рублей за 1 тыс. кубометров – при средней российской цене на газ регулируемой 4,5–4,7 тыс. То есть мы тут должны понимать опять же, что если мы в это входим, то должны обеспечить окупаемость данных проектов. Но здесь тоже: чтобы мы на это смотрели не консервативно, как мы это сейчас пытаемся считать. В удалённых регионах надо сопоставлять СПГ с альтернативными источниками топлива, то есть с мазутом и в какой-то степени с углём, то есть не просто с регулируемой ценой, а именно с альтернативой, как на Камчатке, так и на Дальнем Востоке. И тогда мы здесь можем достичь компромисса между потребителем и производителем, чтобы этот сегмент развился.

И безусловно, топливно-энергетический баланс, я бы хотел к нему вернуться. Я его обозначал в своём основном докладе. Мы сейчас готовим эту новую концепцию газификации и в ближайшее время рассчитываем довести до регионов модельные топливно-энергетические балансы. Мы также предлагаем учитывать СПГ по тем ценам, о которых я говорил, или чтобы регионы сами считали эту цену окупаемости внутри своей зоны ответственности. Для того чтобы был трубопроводный газ – для газификации – и потенциальный дополнительный объём за счёт СПГ. Я вкратце постарался описать, где мы сейчас находимся в данном сегменте, но потенциал, безусловно, есть. Мы предложения коллег полностью поддерживаем и готовы по данному направлению продолжать работу.

М.Мишустин: Спасибо, Павел Юрьевич, за подробный доклад. Коллеги, я хотел бы всех поблагодарить в первую очередь за неравнодушное отношение ко всем проблемам. Ощущение, что накопилось очень много что сказать. Наверное, здесь и пандемия сыграла свою роль. Хорошо, что мы поговорили как минимум. Очень много решений было принято за эту неделю. Мы их оформим, соответствующие изменения в нормативную базу, которые были обещаны, будут внесены. По поводу энергостратегии с Александром Валентиновичем (Новаком) поговорим. Конечно, нужно проработать все предложения, которые коллеги дали. По СПГ – абсолютно согласен, надо всегда взвешивать. Это, конечно, замечательный новый инструмент, но нужно смотреть на конкурентные источники возможной генерации. В любом варианте мы ждём от Министерства энергетики проработки стратегии использования СПГ.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены. Нефть, газ, уголь. Химпром > premier.gov.ru, 18 августа 2020 > № 3477605 Михаил Мишустин

Команда интеллектуального развития

Дальневосточный федеральный университет увеличил набор студентов на тысячу мест

Текст: Алексей Колесников

Проекты в области цифрового и научно-технологического развития Дальнего Востока России обретают все более конкретные очертания. Ключевая роль в их реализации отводится Дальневосточному федеральному университету (ДВФУ) как интеллектуальному центру опережающего развития макрорегиона. Министерство науки и высшего образования РФ добавило университету почти тысячу бюджетных мест, увеличив их до пяти тысяч, при этом наибольший прирост приходится на IT-специальности. О будущем Дальнего Востока в интервью "РГ" рассказал ректор ДВФУ Никита Анисимов.

Никита Юрьевич, ровно четыре года назад вы стали ректором ДВФУ. Можно ли сказать, что рост количества бюджетных мест и другие достижения - это успех всей вашей команды?

Никита Анисимов: В первом интервью на посту ректора в 2016 году я говорил о том, что главный вызов для ДВФУ - это почувствовать себя единой командой. Ведь мы объединили в себе четыре разные и сильные университетские культуры, переехали в новый кампус, получили статус федерального университета. Это серьезная трансформация. Но сейчас могу сказать, что она завершилась успешно. И результаты 2020 года - пять тысяч бюджетных мест, вхождение в топ-500 престижного международного рейтинга QS, включение программы развития ДВФУ в указ президента о социально-экономическом развитии Дальнего Востока - это признание заслуг большой команды университета.

Как сейчас организован учебный процесс в ДВФУ?

Никита Анисимов: Ключевая роль отводится повышению качества образования. Трансформируются и запускаются новые образовательные программы совместно с работодателями и ведущими вузами страны - МГУ, ВШЭ, МГИМО и др. Передовая модульная система сделала образовательный процесс более гибким, синхронизировала его с другими российскими и зарубежными вузами, открывая широкие возможности для академической мобильности. Всесторонней самореализации талантливых студентов способствует программа Academic Excellence and Honors Education, запущенная в 2018 году. Лучшие студенты получили возможность учиться по персональным планам, имея доступ к лучшим курсам, лабораториям, стажировкам в вузах и научных центрах по всему миру.

Мы оцифровали образовательный процесс. Для ДВФУ электронное обучение - уже привычный формат: с 2018 года все учебные планы включают онлайн-курсы ведущих российских университетов на платформе Открытое образование, а также онлайн-курсы, разработанные преподавателями ДВФУ. В общей сложности электронные курсы осваивают около 13 тысяч студентов университета ежегодно. Это очень помогло нам и во время пандемии коронавируса, мы оказались готовы к дистанционному формату. ДВФУ - единственный российский вуз, входящий в Ассоциацию ведущих университетов Азиатско-Тихоокеанского региона, поэтому мы учли опыт крупнейших образовательных центров Азии, в частности, модель и практические рекомендации Китайского университета Гонконга. На электронный формат образования во время карантина мы перешли за три дня: просто у ребят в электронном расписании вместо номеров аудиторий появились ссылки на вебинары. Конечно, простота эта только видимая, до этого мы два семестра вели большую работу по оцифровке расписания и всего учебного процесса - но в нужный момент оказались готовы.

А откуда в ДВФУ приходят абитуриенты?

Никита Анисимов: Абитуриенты ДВФУ - это талантливая и целеустремленная молодежь со всей страны, в этом году к нам поступают из 80 субъектов РФ. Средний балл вырос с 58,35 в 2010 году до 73,63 в 2019-м. В 2017 году мы возродили систему работы с талантливыми школьниками, регулярно проводим "Тихоокеанские школы" по мате матике, информатике, гуманитарным наукам, проектной деятельности. Участники школ показывают значительно более высокие результаты ЕГЭ, чем остальные выпускники региона. ДВФУ ежегодно проводит более десяти олимпиад, в том числе и региональные этапы Всероссийской олимпиады школьников. А с 2018 года, благодаря университетской системе работы с талантами, приморские школьники после десятилетнего перерыва стали завоевывать призовые места во ВсОШ. Кроме того, мы заботимся о приморских общеобразовательных школах. В 2018 году совместно с администрацией Приморского края запустили проект "Учитель для Приморья". На последнем курсе студенты Школы педагогики ДВФУ проходят длительную (от 4 до 10 месяцев) стажировку в школах и детских садах. Сразу после стажировок многим поступают предложения о трудоустройстве, что позволяет решать проблему кадрового дефицита в образовательных учреждениях региона - на практику с перспективой последующего трудоустройства ежегодно выходит более 100 старшекурсников Школы педагогики.

Учитываете запрос работодателей на качество подготовки?

Никита Анисимов: Университет продолжает оставаться ключевой площадкой для подготовки высококвалифицированных кадров в макрорегионе. Мы реализуем целевые и партнерские программы подготовки студентов под потребности предприятий группы "СИБУР", "Роснефти", Сбербанка, "Газпрома" и других ведущих компаний. Вместе с компаниями-партнерами и при активном участии самих студентов мы разрабатываем индивидуальные образовательные траектории, определяем те компетенции, которые позволят молодым людям эффективно строить экономику 21 века. На протяжении уже нескольких лет наши студенты имеют возможность защитить в качестве выпускной квалификационной работы собственный стартап.

Благодаря проектам, запущенным на острове Русский, мы формируем экосистему высоких технологий всего ДВФО, в которую помимо упомянутого центра цифрового развития также входят технопарк, центр проектной деятельности, инжиниринговые подразделения госкорпораций и ведущих технологических компаний страны, центр НТИ по виртуальной и дополненной реальности. Следующим шагом должно стать придание острову Русский специального правового статуса инновационного научно-технологического центра, принятого сейчас всего лишь для МГУ имени М.В. Ломоносова и Сочинского центра "Сириус". Рассчитываю, что третий проект будет создан у нас во Владивостоке, соответствующее поручение уже дано правительством России.

Как решение об увеличении набора на IT-направления соотносится с потребностями дальневосточных компаний в этих специалистах?

Никита Анисимов: Вопрос о расширении подготовки IT-специалистов ДВФУ ставил еще в 2018 году, когда президент России поручил создать центр цифрового развития на острове Русский. Нас в этом вопросе сразу поддержала компания ДНС, а за два года проведена большая работа по формированию пула резидентов центра, среди которых компании "Ростелеком", "Росгеология", "Элемент", "Росатом", "РЖД-Технологии", "МТС". Их представительства полноценно заработают в университетском кампусе уже осенью этого года. Наши студенты получат уникальный шанс трудоустроиться в ведущие компании всего в нескольких шагах от учебных аудиторий. В свою очередь компании из центра цифрового развития могут рассчитывать на нашу кадровую поддержку при реализации проектов на Дальнем Востоке.

Если говорить в цифрах, то в 2021 году ДВФУ предложит абитуриентам около 550 бюджетных мест в области информационных технологий, программирования, компьютерных наук. Это более 10 процентов всего бюджетного набора. Уже в рамках нынешней приемной кампании мы смогли принять на IT-направления больше студентов на бюджет, чем планировали благодаря дополнительно выделенным местам.

Каково финансовое положение ДВФУ, учитывая затраты на содержание огромного кампуса?

Никита Анисимов: ДВФУ действительно уникален своим самым крупным и современным в стране студенческим кампусом. В гостиничных корпусах на острове живут больше 10 тысяч человек. Университет является площадкой для проведения многих знаковых международных событий, что, безусловно, накладывает особые требования к содержанию инфраструктуры. Поэтому финансово-экономические модели, применяемые в большинстве вузов, для нас не подходят.

В 2016 году, когда мне доверили возглавить ДВФУ, финансовая ситуация в нем была, мягко говоря, плачевной. Задолженность перед поставщиками за содержание и обслуживание кампуса составляла почти миллиард рублей. Сегодня этот вопрос решен. За тот же период более миллиарда рублей направлено на развитие материально-технической базы, текущий и капитальный ремонт. Полтора года назад ДВФУ начал обслуживать кампус собственными силами и снизил затраты на эти цели более чем на 200 миллионов рублей. Кстати, удалось поднять зарплаты преподавателям до 200 процентов от средней зарплаты по региону и существенно увеличить гарантированную "окладную" часть заработной платы.

Пандемия наверняка повлияла на проекты с зарубежными партнерами, которых у ДВФУ традиционно много в азиатском регионе?

Никита Анисимов: Тема коронавируса всех настолько объединила, что общение с ректорами ведущих вузов АТР стало даже более интенсивным, чем раньше. Мы неоднократно весной и летом в онлайн-формате обсуждали вопросы преодоления негативных последствий пандемии, вырабатывали общие решения в сложившихся условиях. Сегодня у ДВФУ более 250 партнеров в 40 странах мира, из них более половины приходится на АТР. За последние несколько лет мы открыли представительства в столицах Китая, Вьетнама, Индии и Японии, у нас обучается более 3500 иностранных студентов из 74 государств.

Дальневосточный федеральный университет существенно повысил международную узнаваемость, что подтверждается продвижением в зарубежных рейтингах. Например, в QS World University Rankings с 2012 года ДВФУ поднялся более чем на 300 пунктов и в этом году продемонстрировал рекордный результат, заняв 493 место. Это показатель того, что российский Дальний Восток способен конкурировать на образовательном и научном поле с ведущими мировыми интеллектуальными центрами. И мы готовы усиливать свои позиции.

Россия. ДФО > Образование, наука > rg.ru, 18 августа 2020 > № 3471182 Никита Анисимов

Офис по новым правилам

Как сделать рабочее пространство безопасным и избежать штрафов

Компании, ушедшие на удаленную работу в марте, уже или вернулись в офис, или рассматривают возможность сделать это в ближайшее время. Всем им приходится пересматривать внутренние правила по охране труда и здоровья сотрудников, менять рассадку и заботиться об обеззараживании воздуха.

О том, какие конкретно меры могут предпринять административные службы и службы эксплуатации, чтобы защитить персонал и избежать штрафов со стороны проверяющих органов, «Стройгазете» рассказывает Сергей Махлин, руководитель направления электроснабжения и климатических систем ИТ-компании КРОК.

Обеззараживание воздуха

Опыт Китая, который первым столкнулся с угрозой коронавируса, показывает, что порой компании готовы идти на весьма неординарные шаги для защиты сотрудников. Например, Morgan Stanley откалибровал лифт в своем гонконгском небоскребе для ускорения поездок и уменьшения количества пассажиров, а в пекинской штаб-квартире Bank of Beijing вместо привычных приемов пищи на кухне работники начали получать индивидуально упакованные обеды. Особым спросом у компаний стали пользоваться стеклянные и пластиковые мобильные перегородки на рабочих местах и в столовых. Если говорить о нашем офисе, в нем появилось специальное изолированное пространство с отдельным входом: сотрудники могут использовать его для встреч и переговоров в период, пока сохраняется формат удаленной работы.

Дезинфекция помещений, антисептические средства, специальная рассадка сотрудников — все это становится новой реальностью для российского бизнеса. Среди предложенных Роспотребнадзором рекомендаций по профилактике инфекций есть важный пункт по обеззараживанию воздуха. Очевидно, что особое внимание этому вопросу будет уделяться в период сезонного подъема заболеваемости, поэтому лучше заранее изучить имеющиеся на рынке решения. Хорошо зарекомендовали себя, например, бактерицидные излучатели и рециркуляторы, принцип действия которых основан на обеззараживании воздуха УФ-излучением. Механизмы действия таких систем изучены и описаны в справочной и научной литературе. Если коротко, то бактерицидная лампа низкого давления дает излучение с максимально эффективной длиной волны 253,7 нм. Такая длительность волны безопасна для человека, поэтому использовать устройства можно даже в случае, если в кабинете работают люди.

Вентиляция и кондиционирование

Проверки Роспотребнадзора включают и контроль за очисткой и дезинфекцией вентиляционных систем. Поэтому перед тем, как персонал вернется в офисы, рекомендуется провести дезинфекцию теплообменных аппаратов систем вентиляции. Дополнительным шагом может стать замена установленных в системе вентиляции воздушных фильтров на более чувствительные. Это позволит максимально очищать поступающий с улицы воздух. Стоит иметь в виду, что современные растворы для дезинфекции применяются на неработающей системе вентиляции. Запускать ее сразу после обработки не рекомендуется, нужно выдержать паузу в 10-15 часов.

Во время пандемии в Китае часть компаний отключали централизованное кондиционирование в своих офисах. Эту же меру использовали и мы в московском офисе КРОК. Если же система кондиционирования в вашем здании продолжает работу, стоит задуматься о профилактической обработке всех ее внутренних блоков.

Рассадка по правилам

Еще пара примеров из Китая: в конференц-зале JP Morgan в Гонконге 3 из 5 мест помечены как «недоступные», а банк Barclays на время ограничил количество присутствующих на встрече людей примерно до половины вместимости комнаты. Эти и другие меры говорят о желании компаний контролировать социальную дистанцию и не допускать присутствия в офисе большого количества людей.

Пересматривают подходы к офисному пространству и российские компании. Например, X5 Retail Group уже заявила о том, что в ближайшее время офисы станут пространствами-трансформерами для командной работы. Гибкие офисы обещают стать одним из трендов ближайших лет, а вместе с ними на рынок приходят и новые цифровые решения. Среди них, например, облачные приложения для удаленного бронирования рабочих мест и переговорных комнат. С их помощью можно отслеживать количество людей в помещении, соблюдение социальной дистанции и даже санитарную обработку поверхностей.

И, наконец, актуальным остается и введенное еще в марте измерение температуры на входе. Самой востребованной в бизнес-центрах и других зданиях с большой посещаемостью остается технология бесконтактного измерения температуры тела. Она позволяет измерять температуру сотрудников дистанционно и устанавливать их личность с оповещением службы безопасности перед тем, как человек зайдет в офис, магазин или любое другое помещение. В отличие от «вахтерского» метода, для такой системы характерна высокая точность определения температуры: погрешность обычно составляет 0,1- 0,3 градуса.

Автор: СГ-Онлайн

Китай. Россия. Весь мир > Недвижимость, строительство. СМИ, ИТ. Экология > stroygaz.ru, 17 августа 2020 > № 3478291 Сергей Махлин

Уроки пандемии - уроки культуры

Тема с социологом Эдуардом Понариным

Текст: Валерий Выжутович

Одни страны успешнее, чем другие, справляются с пандемией, потому что лучше контролируют эпидемиологическую обстановку, эффективней ведут профилактику, предусмотрительней запасаются медикаментами, быстрей строят стационары. Но эти меры ничего в борьбе с коронавирусом не объясняют, потому что сами нуждаются в объяснении. Какую роль, например, в преодолении пандемии играют культурные особенности той или иной страны? Обсудим тему с заведующим Лабораторией сравнительных социальных исследований НИУ ВШЭ Эдуардом Понариным.

В Германии люди аккуратно исполняют предписания, а в Италии действуют по собственному разумению

Вы можете социологически объяснить, почему из двух одинаково развитых стран с одинаково высоким уровнем медицины одна уже победила заразу, а другая пока не в состоянии?

Эдуард Понарин: В ситуациях, подобной нынешней, многое зависит от особенностей национальной культуры. В каких-то странах (например в Германии) народ отличается высоким уровнем доверия государственным институтам и дисциплиной, и сами государственные институты работают слаженно и четко. В других (например в Италии) - все наоборот. Соответственно, в Германии люди аккуратно исполняют предписания, отчасти потому что верят в то, что государство все сделает как нельзя лучше. А в Италии люди в большей степени действуют по собственному разумению, потому что не очень рассчитывают на эффективность государственных структур. Разумеется, откуда взялись эти особенности национальной культуры, тоже нужно объяснять; мы можем далее затронуть этот вопрос чуть подробнее.

Если в Китае правительство решает, что нужны строгие карантинные меры, значит, так и должно быть

Строгий карантин был применен только Китаем, но именно благодаря ему страна с огромным населением смогла ограничить число зараженных до 5,85 человека на 100 тыс. населения. Для сравнения: в Великобритании, где карантинные меры были введены относительно поздно, это число в 35 раз больше, в Испании - в 81. При этом весь мир пристально наблюдал за Швецией, в которой строгая изоляция не была введена, даже рестораны продолжали работать. Дело здесь в культурных особенностях нации, ее менталитете?

Эдуард Понарин: Что касается Швеции, то ее культура похожа на культуру Северной Германии, в частности Пруссии. Граждане там привыкли доверять государственным институтам, которые работают, как правило, достаточно эффективно. Но в данном случае шведское правительство, в отличие от большинства других стран, приняло решение не останавливать экономику в ожидании, что у граждан возникнет групповой иммунитет. Шведы, привыкшие верить своему правительству, поддерживали его до тех пор, пока не стало совершенно ясно, что правительство совершило ошибку. В соседних странах с такой же культурой (Финляндия, Норвегия и др.) результаты борьбы с эпидемией не хуже, чем в Германии, и заболеваемость ниже шведской в разы. О южно-европейских странах, таких как Испания, мы с вами немного поговорили на примере Италии. Это разобщенные страны с невысоким уровнем дисциплины и не очень высоким доверием правительству. Что же касается Великобритании, то в ней распространена либеральная культура, которая высоко ценит автономию индивида, а ограничение личных свобод очень трудно оправдать. Китай же, напротив, страна с коллективистской культурой. И если уж говорить о долгой традиции государственного управления посредством централизованной просвещенной бюрократии, то в Китае ей уже две тысячи лет - более старой традиции в мире нет. А эта традиция и сформировала китайскую культуру, в которой младшие безусловно должны подчиняться старшим. В Китае слово "старый" одновременно значит "уважаемый". Правительство - это "старший", а подданные - "младшие". И если правительство в общих интересах решает, что нужны самые строгие карантинные меры, значит, так и должно быть.

В Испании за выход из дома без уважительной причины сумма штрафов варьировалась от 600 до 10,4 тысячи евро для граждан и до 600 тысяч евро - для предприятий. В Италии штраф составлял от 400 до 3000 евро. Во Франции нарушение карантина впервые обходилось в 135 евро, повторное - в 200 евро, систематический отказ от соблюдения правил наказывался арестом до шести месяцев и штрафом в размере 3,7 тысячи евро. А самое суровое наказание было введено в Китае: для тех, кто знает о своем диагнозе и продолжает посещать общественные места, предусматривалась смертная казнь. Степень строгости наказаний за нарушение карантина тоже зависит от того, как отнесется к этим наказаниям нация с ее характером, историческими традициями, устоявшейся социальной практикой?

Эдуард Понарин: Конечно. Патриархальная китайская культура не так уж сильно изменилась за последние тысячелетия. Старшие заботятся о младших, а младшие должны им безусловно подчиняться. Если же младшие выходят из подчинения, то тем самым подрывают общественные устои и достойны самого сурового наказания. Когда-то такие же принципы господствовали и в Италии. Например, в 340 году до н.э. римский консул Тит Манлий Торкват запретил своим воинам накануне сражения вступать в поединки с врагом. Его сын нарушил запрет, одержал в поединке победу и с триумфом вернулся в лагерь, за что отец властью отеческой и консульской приказал отрубить своему сыну голову, что и было тут же исполнено. По этому примеру можно представить себе дисциплину в римских легионах. Но в Италии с тех пор культура сильно изменилась, а в Китае - не очень. Китайская традиция повлияла на культуру стран Восточной Азии; в них поэтому много общего. В Сингапуре, например, вандализм карается не только тюрьмой и денежным штрафом, но и поркой. Ну и вандализм, как явление, практически отсутствует. Кажется, последний раз в 1990-е годы какой-то американский турист разрисовал чей-то автомобиль, и даже вмешательство президента Клинтона не спасло его от порки.

В США и Бразилии система власти с самого начала была децентрализована

Чем вы объясняете, что быстрее и лучше всех с пандемией справились Китай, Южная Корея, Япония, Тайвань, Гонконг, Сингапур? И почему остается тяжелой ситуация в Бразилии? Почему далеки от победы Соединенные Штаты?

Эдуард Понарин: Не только страны Восточной Азии, но и, например, Германия или Финляндия довольно успешно справляются с пандемией. В чем сходство Кореи, Германии, Китая и их отличие от Италии, Бразилии, США и многих других стран? Это особенности национальной культуры. Они вызваны, во-первых (как в Пруссии, служившей России с конца XVIII века примером хорошо организованного государства), долгой традицией управления страной посредством централизованной бюрократии, занимающей свои должности не столько по наследству, сколько по образовательным и деловым достижениям. Во-вторых, высокой степенью доверия народа к государственным институтам, откуда вытекает и соответствующая дисциплина. Эти факторы способствуют возможности государства эффективно решать проблемы, быстро мобилизуя необходимые ресурсы. Я подчеркиваю здесь слово "возможность" - не обязательно что такие особенности государства используются всегда эффективно или хотя бы разумно. К примеру, при председателе Мао государство использовало свои возможности массовой мобилизации народа для истребления воробьев в целях сохранения урожая зерновых. Расплодившиеся в результате этой политики насекомые нанесли еще больший ущерб сельскому хозяйству. Мобилизация немецкого народа на войну на два фронта тоже была не очень разумной; и хотя немецкий народ старался не меньше китайцев, бегавших за воробьями, его усилия не принесли положительного результата ни в одной из двух мировых войн. Швеция, которая похожа по культурным особенностям на Северную Германию и Финляндию, в нынешней ситуации пандемии приняла решение отказаться от карантинных мер и поплатилась за это многими утерянными жизнями своих граждан. Но тем не менее вышеуказанные особенности создают дополнительные возможности для государств с традицией централизованной просвещенной бюрократии, и эти особенности могут сыграть решающую роль в нынешних чрезвычайных обстоятельствах. Что касается США и Бразилии, то там система власти с самого начала была децентрализована. Гражданам, особенно в США, предоставлена самая широкая автономия, включающая право на ношение оружия для защиты своих свобод, закрепленная второй поправкой к конституции. Кроме того, доверие государственным институтам в этих странах в последнее время сильно пошатнулось. В США это вызвано колоссально выросшим за последние 40 лет социальным неравенством, ухудшением положения среднего класса, социальным антагонизмом и проистекающей отсюда политической радикализацией. Похожая ситуация и в Бразилии, в которой левые силы были отстранены от власти посредством юридических манипуляций, что подорвало доверие правительству со стороны сторонников левых политических взглядов. В такой ситуации возможности государства по мобилизации населения весьма ограничены. Об Италии и Испании, тоже сильно пострадавших от пандемии, можно также сказать, что эти страны не отличаются высоким уровнем доверия государственным институтам, дисциплиной и сплоченностью.

Япония и Южная Корея так же эффективно справились с этой бедой, как и Китай и Сингапур

Наличие или отсутствие демократических институтов в той или иной стране как-то связано с успешностью или неуспешностью преодоления последствий пандемии?

Эдуард Понарин: Наблюдения за тем, как развивается пандемия, заставляют сделать вывод, что наличие или отсутствие демократических институтов в той или иной стране никак не связано со степенью тяжести последствий пандемии. Япония и Южная Корея так же эффективно справились с этой бедой, как и Китай и Сингапур. С другой стороны, соседи по Евросоюзу Германия и Италия показывают совершенно разные результаты по смертности - очень низкая смертность в Германии и очень высокая в Италии.

Число заболеваний коронавирусом в РФ с каждым днем уменьшается. По оценке представителя ВОЗ Мелиты Вуйнович, российская система здравоохранения справляется с пандемией и в состоянии обеспечить лечение тяжелых случаев. Какую роль в распространении коронавирусной инфекции по просторам нашей страны сыграло русское "авось" (авось обойдется, авось пронесет)?

Эдуард Понарин: В России карантинные меры были предприняты очень быстро. Граница с Китаем была перекрыта мгновенно. Правда, не были вовремя перекрыты другие границы, и вирус к нам пришел из Европы с нашими туристами. Но затем и эти границы закрыли, быстро строились новые медицинские центры. Все это сыграло положительную роль в борьбе с пандемией. Однако дисциплина в России не такая суровая, как в Восточной Азии, и даже не такая, как в Северной Европе. Поэтому "авось" еще может сыграть с нами злую шутку. Я наблюдаю, что люди, уставшие от карантинных мер, в массе своей перестали соблюдать меры предосторожности. В масках ходят единицы. Между прочим, гастарбайтеры из Средней Азии у нас чаще ходят в масках, чем наши люди. Очевидно, в Узбекистане дисциплина выше, чем у нас.

Восстановление экономики будет для всех чрезвычайно сложной задачей

Следующий вызов, с которым столкнется весь мир после пандемии, - восстановление экономики. Уже ясно, что это будет чрезвычайно сложная задача. Какие страны имеют шанс справиться с ней быстрее и лучше? Я имею сейчас в виду не только экономический потенциал этих стран.

Эдуард Понарин: Действительно, восстановление экономики будет чрезвычайно сложной задачей. Отчасти ее сложность связана с тем, что экономика разных стран переплетена друг с другом. К примеру, экономика Швеции, в которой ради ее спасения приняли решение не устраивать карантин, пострадала примерно так же, как и экономика в соседних странах, принявших карантинные меры, просто потому что остановилась глобальная экономика, а шведские предприятия испытывали такие же проблемы с международным спросом и цепочками поставок. Поскольку далеко не все страны будут эффективно восстанавливать свою экономику, проблемы коснутся и тех стран, в которых будут приниматься правильные решения. И все же некоторые признаки свидетельствуют в пользу того, что в Китае, Сингапуре, Корее, Германии ситуация будет лучше, чем во многих других странах. За первый месяц пандемии Китай нарастил производство медицинских масок в семь раз, потому что к их производству подключились предприятия, никогда раньше этим не занимавшиеся. Китайские врачи и медсестры в больницах тем временем спали на рабочих местах. В Корее производство тестов на коронавирус было разработано одной из местных компаний в кратчайшие сроки, после чего и разработчики теста с докторской степенью встали на конвейер, а производство остальных продуктов (не говоря уже о разработке новых продуктов) на этом предприятии было временно приостановлено. Такая степень мобилизации населения позволяет не только чрезвычайно напрягать силы народа, но и быстро перебрасывать ресурсы туда, где это наиболее необходимо. И именно такие страны окажутся в выигрыше в мировом соревновании после окончания кризиса.

Визитная карточка

Эдуард Понарин - социолог, заведующий Лабораторией сравнительных социальных исследований НИУ ВШЭ. Родился в 1964 году в Ленинграде. Окончил факультет психологии Ленинградского государственного университета. С 1989 по 1996 год учился социологии в Мичиганском университете (США) и защитил в нем докторскую (Ph.D.) диссертацию. С 1998 года работал в Европейском университете в С.-Петербурге. С 2009 года работает в Высшей школе экономики. Возглавляемая им лаборатория представляет Россию в проектах Всемирное исследование ценностей и Европейское исследование ценностей.

Китай. Евросоюз. Россия. Весь мир. ЦФО > СМИ, ИТ. Образование, наука > rg.ru, 12 августа 2020 > № 3466422 Эдуард Понарин

НОВЫЙ ВИТОК ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОНКУРЕНЦИИ В ЛИВАНЕ?

АЛЕКСЕЙ САРАБЬЕВ

Ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, главный редактор издания «Религия и общество на Востоке».

Протесты в Бейруте 8 августа, спустя четыре дня после трагедии, конечно, не были массовыми. Однако на этот раз немногочисленные протестующие действовали решительно, и это стало началом нового политического витка: уже 10 августа президент Ливана Мишель Аун принял отставку премьер-министра Хасана Диаба и его правительства. Будет ли новый кабинет составлен всё по тому же конфессиональному принципу?

Страшный взрыв аммиачной селитры в бейрутском порту, унесший человеческие жизни и искореживший квартиры бейрутцев, усугубил социально-политическое положение в стране. Закономерно, что он вызвал, во-первых, новый всплеск волны недовольства народа действиями исполнительной власти и, во-вторых, новый раунд политического противостояния «старых добрых» кланово-конфессиональных партий, которых ливанцы и призывают смести с политической арены, «всех – то есть всех» (келлон я‘ни келлон).

Мрачные краски фона

Их три – основных цвета фона общественной жизни Ливана летом 2020 года.

Первый. Социальные протесты с 17 октября 2019 г. подхватили общемировую волну народных выступлений, которая в регионе особенно сильно ощущалась в Ираке (за месяц до того). Ливанские протесты затихали на период очень жёстко проведённого властями карантина, но в начале лета вновь возобновились, хотя и не с той силой, что была.

Второй. При введённой правительством «всеобщей мобилизации по борьбе с коронавирусом» принятые Ливаном карантинные меры были, пожалуй, самыми жёсткими в Леванте. Страх пандемии перемешался с растерянностью перед небывалыми ограничениями социальной активности. Колоссальные убытки ливанцев-предпринимателей и потеря многими источников заработка усилили психологическую подавленность и отчаяние населения.

Третий. Явно нерезультативные действия правительства и углубление финансово-экономического кризиса убеждали население в тупиковости ситуации и необходимости продолжения протестов.

Этот фон вкупе с продолжением острой политической конкуренции создавал в Ливане эффект взведённого курка. Серьёзным триггером стала бейрутская трагедия, запустившая новый этап протестов – на новом уровне.

Возникают несколько вопросов, которые как ливанцы, так и вдумчивые наблюдатели задают себе и друг другу, и ответ на которые помог бы понять пути выхода из сложившегося опасного положения.

Революционная ситуация?

О том, что Ливан оказался охваченным глобальной протестной волной, писали разные издания. Она прошла сквозь страны нескольких континентов, в том числе: Чили, Аргентина, Боливия, Эквадор, Англия, Чехия, Алжир, Судан, Ирак, а также анклавы – Гонконг и Каталония. События были вызваны сходными причинами и в этом смысле легко прослеживается взаимосвязь между ними. Едва ли, впрочем, можно говорить о её практических последствиях – кристаллизации исторического субъекта и объединении формы данного политического действия. По этим признакам протестная волна оказалась расчленённой по «национальным государствам».

В Ливане тяжесть положения в экономике начала всё больше отражаться на рядовых гражданах. Народ стал испытывать на себе фатальную нерешённость проблем во многих отраслях экономики. Нараставшая безработица, в том числе среди квалифицированной молодёжи, страшная дороговизна недвижимости и качественного образования, высокие тарифы на жилищно-коммунальное обслуживание и топливо, многочасовые перебои в подаче электроэнергии и «генераторная мафия», восполняющая за дополнительные поборы нехватку электричества, проблемы с утилизацией бытовых отходов, ухудшение экологической ситуации – всё это не могло способствовать социальной стабильности. Финансовый кризис, о мерах преодоления которого довольно вяло вещал глава ливанского центробанка «Банк дю Либан» Риад Саламе, к весне 2020 г. стал грозить заморозкой счетов простых ливанцев якобы для покрытия первостепенных статей бюджета. В условиях карантина и резкого обеднения среднего класса это стало вызывать ярость больших групп населения – поверх границ конфессиональных общин.

После снятия в Ливане строгого карантина в мае постепенно возобновилась и активность масс, «в бурные времена привлекаемых как обстановкой кризиса, так и самими “верхами”, к самостоятельному историческому выступлению».

Поразительное хладнокровие демонстрировали ливанские ведущие политики, пытаясь не дать усомниться ни народу, ни оппонентам в своих силах держать ситуацию под контролем. Трагедия в Бейруте 4 августа нанесла удар как раз по этой области. Когда прошёл шок, ливанцы стали выражать своё законное негодование, а политическая оппозиция – подливать масла в огонь, обвиняя исполнительную власть в бездействии и набирая политические очки через мобилизацию молодёжных движений.

Действительно, спустя месяцы можно попытаться осмыслить, что же вывело людей на улицы, во что переросли требования и что сдвинулось с мёртвой точки. Теоретически людской гнев вызывают не сами по себе тяжёлые условия, а несоответствия и противоречия. Например, когда ожидания социальных групп остаются относительно постоянными, в то время как их возможности оцениваются как снижающиеся.

Ещё одним фактором социальной дестабилизации становится демонстрационный эффект: социальное и материальное неравенство раздражает и озлобляет, заставляет «распределять» степень вины по социальным группам и назначать кого-то виновным. Бейрут с его блеском и нищетой в этом отношении даёт богатую пищу. Но раньше нередко виновными назначались конкурирующие сообщества, причём кланово-конфессиональные партии, по сути, возглавляли это разрушительное действо. А с осени 2019 г. всё пошло не так: протестующие прибегли к шоковой терапии, перекрывая питающие страну «артерии» – парализуя ключевые транспортные магистрали.

Требования неожиданно быстро свелись к одному главному, которое касалось принципа государственного управления и политического участия – конфессионализма. Важно подчеркнуть, что сами демонстранты пресекали участие в своих акциях по партийной принадлежности. Не допускались традиционные политические партии и их агитаторы. «Все, значит все».

Реального результата добиться не удалось, несмотря на быструю отставку правительства Саада Харири и формирование в январе правительства «технократов». От ливанцев не укрылось, что в реальности новый кабинет был составлен всё по тому же конфессиональному принципу – квоты были соблюдены. Сторонники ушедшего в отставку премьера отказались войти в его состав, а значит – новое правительство включило представителей только одной из сторон политического противостояния. Но как раз к уходу от конфессиональных квот и от разрушительного противоборства в политике и призывали демонстранты. То есть результат был близок к нулю, повестка протестов так и осталась открытой.

Карантин снят, да здравствует карантин?

Указом правительства от 15 марта 2020 г. была объявлена «всеобщая мобилизация для борьбы с коронавирусом». Видимо, осознавая юридическую зыбкость такой формулировки, как «всеобщая мобилизация» (ат-та‘би’а аль-‘амма), премьер лично разъяснил, что она пока сводится к обязательству оставаться в своих домах и не оставлять их, за исключением крайней необходимости, ради предотвращения разного рода «собраний в общественных местах и на частных территориях» и посредством «принятия неотложных необходимых мер для судебного преследования нарушителей в компетентных судебных органах». Специально оговаривалась необходимость использование для этого сил армии и спецслужб: разработать особые меры поручалось «руководству армии, Главному управлению сил внутренней безопасности, Главному управлению общей безопасности, Главному управлению государственной безопасности, муниципальной полиции и муниципальных профсоюзов».

Правда, даже в этих жёстких условиях происходили акции протеста, например, доведённых до отчаяния водителей общественного транспорта в Триполи, оставшихся без работы и средств к существованию.

Заслуживает особого внимания закон, принятый в тот сложный период, который явно отсылал к пережитому ливанскими политиками шоку от по-настоящему массовых протестов. 9 апреля 2020 г. члены правительства «технократов» направили на утверждение в парламент некий законопроект «о приостановке юридических и судебных сроков». Законопроект предполагал, что «в период с 18 октября 2019 г. по 30 июня 2020 г. приостанавливается действие всех юридических, судебных и договорных сроков, предоставляемых лицам с публичными и частными правами для осуществления всех видов прав, независимо от того, являются ли эти сроки формальными или процедурными, либо распространяются на основании права; решение включает приостановку сроков гражданских, коммерческих и уголовных дел; указанные сроки будут возобновлены после окончания их приостановки». Верхняя дата «приостановки сроков» была связана, видимо, с прогнозируемыми сроками жёстких карантинных мер, а нижняя – ясно указывала на начало массовых протестов в стране. Тем самым принимался закон, по сути, с «обратной силой». Похоже, что в представлении готовивших этот документ жёсткость карантинных мер и наказание за участие в беспорядках периода массовых протестов были взаимосвязанными.

В свою очередь при отсутствии внятной программы правительства складывалось впечатление, что министры юридически подстраховывали свои возможные (ожидаемые?) неудачи в будущем. Ответственность исполнительной власти, тем самым, как бы перекладывалась на пандемию, не позволявшую в условиях жёстких ограничительных мер эффективно работать.

Таким образом, карантин, если рассуждать прагматически, пришёлся на руку новому кабинету министров, от которого ждали прорывных решений при фактическом отсутствии ресурсов для этого. Он стал даже своего рода щитом от критики со стороны оппозиции, настроенной воинственно. Ещё в конце апреля завершался срок в 100 дней, в который правительство Хасана Диаба обещало провести первый этап реформ. Риторика Харири была покровительственно-угрожающей: якобы это он предоставил такой срок новому кабинету: «Готовившему план экономического спасения (хуттат инказ иктисади) правительству мы решили предоставить льготный период в ожидании, что сможем судить об этом обещанном плане, но, похоже, оно движется к плану экономического самоубийства (хуттат интихар иктисади), построенному на отъёме депонированных в банках денег ливанцев». Звучала и угроза «заговорить по-другому, если вопрос не будет улажен».

Новая волна пандемии и повторное введение жёстких карантинных ограничений могло бы оказаться счастливым билетом для исполнительной власти, которая оказалась в тяжёлой ситуации отсутствия возможностей для решений, могущих принести наглядный и убедительный результат.

Политические баталии – серьёзно?

Вопрос мог бы остаться риторическим, если бы не обстоятельства, дающие основание ставить его буквально.

Сложные перегруппировки политических сил в период «президентского вакуума» (с мая 2014 по конец октября 2016 г.) наводили на мысль о том, что ушло в прошлое противостояние на политической арене Ливана двух альянсов, названных по датам 2005 г. «14 марта» и «8 марта», что теперь диспозиция совершенно иная. Однако неослабный «негативный интерес» к ливанской организации «Хизбалла» (легальная политическая партия плюс военное крыло), которая признана террористической, например, Соединёнными Штатами, Британией, Австралией, Канадой, Германией, странами Персидского залива, подводит к другому углу зрения. Диспозиция в целом сохранилась, но теперь основной точкой расхождения является уже не ушедший в прошлое вопрос сирийского доминирования, а именно эта партия антисионистской оси «Сопротивления» (аль-мукавама) – как и палестинские боевики в Ливане сорок пять лет назад, на заре гражданской войны. Как и тогда, это может стать поводом для затяжной гражданской «волны турбулентности».

Тут логика сбивается, и сбой этот пока не осмыслен в свете такого малоизвестного, но существенного феномена, как «сковывание конфликта» (рабт ан-низа‘). Это понятие означало заморозку долгих напряжённых взаимоотношений главных полюсов ливанской политики, что на протяжении многих месяцев подряд отмечалось необъяснимое потепление отношений «Мустакбаль» и «Хизбаллы» как полярных политических оппонентов. Многое продолжало указывать на то, что взаимопонимание между ними, их «сосуществование в согласии» (аль-мусакана), пусть и в относительном, сохранялось. Писали, что внешний разлад в отношениях весной 2020 г. («освобождение», тахаррур) между «Хизбаллой» и «Мустакбаль» был переоценён.

В то же время предшествовавший ливанским протестам период характеризовался и вовсе «медовым месяцем», когда в составе кабинета Харири министры от «Хизбаллы» были якобы «на его стороне и, может быть, даже являлись его “сетью безопасности”, на которую он мог опираться в своих возможных баталиях как внутри правительства, так и за его пределами». Можно предположить, что это было не что иное, как прагматическое взаимодействие «сильных», заинтересованных друг в друге в рамках выстроенной биполярной системы политического контроля в государстве. Нынешняя сдержанность обеих сторон в отношении друг друга может служить тому подтверждением.

Казалось бы, самое время политической оппозиции воспользоваться обострившейся ситуацией для попытки прийти к власти. Но этого не происходит, и причин может быть две. Или сложившиеся условия не дают Харири основания надеяться на прочное закрепление в исполнительной власти (гарантированная неудача в реализации внутренней политики на фоне мощных социальных протестов), или же он рассматривает пост главы правительства как недостаточный для себя, вынашивая планы смены правила «Национального пакта», когда на президентский пост может рассчитывать только маронит…

Накануне вердикта Спецтрибунала

Ещё одно обстоятельство, возвращающее мысль к клану Харири и вопросу «Хизбаллы». Так совпало, что трагедия произошла накануне вынесения очередного «окончательного» заключения Спецтрибунала ООН по Ливану (СТЛ). Затянувшееся на много лет расследование преступления зимы 2005 г. – убийства Рафика Харири, экс-премьера (сложил полномочия в ноябре 2004 г.) и миллиардера – должно было завершиться оглашением вердикта по конкретным обвиняемым 7 августа. Вполне объяснимо, что оно было перенесено (пока на 18 августа): Ливану было не до того.

Но, возможно, была и другая причина. Многие не хотели бы, чтобы это событие прошло незамеченным, ведь его международно-политический резонанс ожидался громким. Почти наверняка обвинение по конкретным лицам из «Хизбаллы» подтвердятся. Это должно стать серьёзным козырем, а такой ход логично делать, когда ничто не отвлекает от производимого эффекта. О подготовке такого хода, имеющего целью свалить подавшее в отставку 10 августа правительство Хасана Диаба, говорит, в частности, неосторожное высказывание ливано-саудовского миллиардера Бахи Харири: «То, что покойный премьер-министр Рафик Харири построил за 15 лет, было разрушено за одну секунду. Режим, управляемый “Хизбаллой” и князьями войны, должен уйти…»

Кстати, Ливан ежегодно вносил круглую сумму в обеспечение работы СТЛ, что было некогда одним из поводов к выходу министров шиитов из правительства и падения кабинета Харири 12 января 2011 г. После формирования нового кабинета Наджиб Микати продолжали раздаваться мнения об ангажированности СТЛ, а тогдашний глава Свободного патриотического движения заявлял 2 июля 2011 г.: «Хасан Насралла победил в битве с поддерживаемым ООН Спецтрибуналом».

Вообще, нынешнее политическое противостояние вызывает ощущение дежавю, напоминая о событиях почти десятилетней давности, и политики, похоже, не прочь действовать в привычной для них парадигме. Вот только для простых ливанцев она стала невыносимой.

Ливан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 августа 2020 > № 3468414 Алексей Сарабьев

Совещание с членами Правительства

Президент провёл в режиме видеоконференции совещание с членами Правительства о ходе подготовки образовательных организаций к началу нового учебного года.

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Давайте начнём работать. У нас сегодня очень важный вопрос, а именно: о ходе подготовки образовательных учреждений России к новому учебному году. В этой связи выступят Министр просвещения Кравцов Сергей Сергеевич, Министр науки и высшего образования Российской Федерации Фальков Валерий Николаевич, и Попова Анна Юрьевна доложит о санэпидемиологической ситуации в связи с открытием школ.

Но прежде чем мы приступим к основному вопросу, ради которого мы сегодня собрались, как и сложилось уже в предыдущее время, мы обсудим некоторые текущие проблемы.

Отдельные из них текущими, наверное, назвать нельзя, они очень важны для нашей страны да и для всего мира. Насколько мне известно, сегодня утром впервые в мире зарегистрирована вакцина против новой коронавирусной инфекции. Я в этой связи хочу попросить Министра здравоохранения Мурашко Михаила Альбертовича проинформировать нас подробнее, хотя знаю, что она работает достаточно эффективно, формирует устойчивый иммунитет и прошла все необходимые проверки.

Мы сейчас послушаем Михаила Альбертовича, он расскажет об этом с профессиональной точки зрения.

Пожалуйста, Михаил Альбертович.

М.Мурашко: Уважаемый Владимир Владимирович!

Разрешите доложить о государственной регистрации первой вакцины против новой коронавирусной инфекции. Сразу же после того, как Всемирная организация здравоохранения объявила пандемию нового коронавируса SARS–CoV–2, Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи Минздрава России, используя опыт и отлаженную технологию изготовления аденовирусных векторов, приступил к созданию вакцины для профилактики новой коронавирусной инфекции.

Хочу отметить, ещё в 90–х годах учёные центра Гамалеи провели первые успешные эксперименты по созданию генотерапевтических препаратов, и дальнейшее развитее этого направления позволило создать универсальную платформу для разработки вакцин против различных, в том числе и особо опасных, инфекционных заболеваний. На этой платформе специалисты центра Гамалеи по заданию Министерства здравоохранения России разработали уже шесть вакцин, находящихся на различных стадиях обращения в Российской Федерации, в том числе проходящие регистрацию. Одним из наиболее ярких примеров использования платформы стало создание вакцины против лихорадки Эбола и другого типа коронавируса – MERS.

Таким образом, можно отметить, что к пандемии COVID–19 специалисты центра Гамалеи Министерства здравоохранения подошли, имея в запасе готовую технологическую платформу с доказанной эффективностью и безопасностью. Это позволило группе разработчиков во главе с академиком Гинцбургом с участием специалистов Министерства обороны, участвовали профессора Борис Народицкий, член–корреспондент Денис Логунов, Сергей Борисевич, также принимали участие, позвольте, перечислю команду разработчиков: это Ольга Зубкова, Дмитрий Щебляков, Инна Должикова, Амир Тухватуллин, Ильяс Исмагамбетов, Дмитрий Щербинин, Елизавета Токарская, Татьяна Жаровская, Ольга Попова, Дарья Друлсова, Алина Джаруллаева, Наталья Тухватуллина, – в кратчайшие сроки создали вакцину для профилактики коронавирусной инфекции. Группа авторов получила патент на изобретение Российской Федерации.

С привлечением специалистов, экспертов по фармаконадзору, качеству лекарственных препаратов, клинических исследований сформированы программы испытаний и отработаны регуляторные вопросы безопасности лекарственного препарата.

Доклинические исследования вакцины проводились непосредственно в центре Гамалеи Минздрава России и 48–м Центральном научно–исследовательском институте Министерства обороны. Клинические испытания прошли на двух базах: это Сеченовский университет Минздрава России и филиал Главного военного госпиталя имени Бурденко. По результатам вакцина показала высокую эффективность и безопасность. У всех добровольцев выработались высокие титры антител COVID–19. При этом ни у кого из них не отмечено серьёзных осложнений иммунизации.

По результатам экспертизы данных клинических исследований эксперты Министерства здравоохранения выдали заключение, и сегодня принято решение о государственной регистрации вакцины для профилактики новой коронавирусной инфекции, разработанной центром имени Гамалеи Минздрава России. Это одна из первых зарегистрированных вакцин в мире, подтвердивших свою эффективность и безопасность.

Вакцина зарегистрирована на условиях в соответствии с принятым Правительством Российской Федерации порядком доступа на рынок для препаратов, предназначенных для профилактики COVID–19. Мы уже докладывали, что ряд лекарственных препаратов ранее был выпущен для лечения и сегодня эффективно используется в медицинских организациях.

Разработчики вакцины подготовили документы на проведение дальнейших клинических исследований с участием нескольких тысяч человек. Для оперативного наблюдения за состоянием здоровья вакцинированных и контроля эффективности и безопасности Минздрав России создаёт единый цифровой контур, позволяющий отслеживать безопасность и качество препарата на всех этапах жизненного цикла. Это включает в себя и регистр вакцинированных пациентов, и с 1 июля в России действует система мониторинга движения лекарственных препаратов, индивидуальный код на каждой упаковке.

В настоящее время вакцина начнёт производиться на двух площадках – самим центром имени Гамалеи Минздрава России и компанией «Биннофарм». Одновременно при содействии Минпромторга и проектного офиса Сбербанка идёт отработка технических регламентов для масштабирования производства на площадках ряда отечественных производителей – таковые в нашей стране есть.

По Вашему поручению РФПИ инвестирует производство и продвижение вакцины за рубежом. Интерес к ней уже проявляет сегодня ряд стран. Параллельно начнётся поэтапное применение вакцины в гражданском обороте, и прежде всего считаем необходимым предложить вакцинацию тем, чья работа связана с общением с инфицированными людьми, – это медицинские работники, и тем, от кого зависит здоровье детей, – это наши учителя.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Позвольте поблагодарить Вас за помощь, поддержку учёных и медицинских работников на всех этапах борьбы с новой коронавирусной инфекцией, в том числе создание нового лекарственного препарата – первой отечественной вакцины против новой коронавирусной инфекции.

Хотел бы, конечно, и поблагодарить разработчиков, добровольцев, принявших участие в её испытаниях, медицинских работников. Слова благодарности, конечно, хотел сказать Председателю Правительства Михаилу Владимировичу, курирующему вице–премьеру Татьяне Алексеевне, коллегам по кабинету министров за слаженную работу в этот период и создание вакцины. На мой взгляд, сделан огромный вклад в победу человечества над новой коронавирусной инфекцией.

Спасибо большое.

Информационное сообщение по данному вопросу завершено.

В.Путин: Спасибо.

Вы сказали, что это одна из первых зарегистрированных. А где–то в мире уже зарегистрирована вакцина подобного рода?

М.Мурашко: Есть разработки у китайских коллег, которые на стадии регистрации на условиях. Есть ещё ряд в других странах, но там ещё идут клинические исследования. По сути дела, регистрационное удостоверение в полном формате выдаётся в России первое.

В.Путин: То есть у нас первая регистрация произошла. Надеюсь, что и у наших коллег за рубежом тоже работа будет двигаться. И на рынке, на мировом рынке лекарственных препаратов, вакцин появится достаточно много продуктов, которые можно будет использовать.

Я знаю, что эта вакцина, как Вы сказали, была сделана на базе аденовирусных векторов, но преимущество, на мой взгляд, заключается в том, что это на базе аденовирусных векторов человека именно сделана. И она работает более точно, формирует стойкий антительный и клеточный иммунитет. Я это тоже хорошо очень знаю, поскольку одна из моих дочерей сделала себе такую прививку. Я думаю, что в этом смысле она поучаствовала в эксперименте. После первого укола, после первой прививки, температура была у неё 38, на следующий день 37 с небольшим, и всё. После второго укола, второй прививки, тоже температура немного поднялась, но потом сошла на нет. Чувствует себя хорошо, и титры высокие. Знаю, что у многих людей вообще нет никаких внешних проявлений и температуры нет после прививки. Всё вообще проходит так, как будто ничего и не делали. Главное, конечно, чтобы в будущем мы смогли обеспечить безусловную безопасность применения этой вакцины и её эффективность. Надеюсь, что это и будет.

Я хочу поздравить и академика Гинцбурга, всех коллег, кто работал над этой темой и достиг этого результата. Знаю, что работа над вакцинами подобного рода в России продолжается, продолжается в других учреждениях. Желаю всем специалистам успеха. Мы должны быть благодарны тем, кто сделал этот первый шаг, очень важный: очень важный для нашей страны, вообще для всего мира. Надеюсь, что мы сможем в ближайшее время начать массовый выпуск – вот что важно, – массовый выпуск этого препарата, с тем чтобы все, кто хочет – это, конечно, должно быть сделано исключительно добровольно, я уже говорил на этот счёт неоднократно, – могли бы воспользоваться разработками и достижениями наших специалистов, наших учёных.

Спасибо большое и Вам, и Председателю Правительства. Знаю, что все коллеги самым активным образом работали над этим. Татьяна Алексеевна уделяла очень много внимания как курирующий вице–премьер. Это успех, и ещё раз поздравляю вас.

Давайте поговорим по другим вопросам.

Я уже упомянул о Татьяне Алексеевне. Татьяна Алексеевна, хотел бы Вас попросить несколько вопросов затронуть.

Первое – это вопрос, связанный с тем, что у нас заканчиваются выплаты медицинским работникам, которые работают с пациентами с COVID–19, с новой коронавирусной инфекцией. Выплаты заканчиваются, а инфекция–то никуда пока не ушла. Да, у нас есть снижение, да, у нас есть позитивные тенденции, тренды позитивные. Слава богу, это всё мы видим, всё это продолжается. Но всё–таки этот вирус присутствует, и в общем и целом достаточно много людей ещё болеют, и многие медики продолжают работать с людьми, которые столкнулись с этой болезнью. Вот это первое, на что хотел бы обратить внимание. И хотел бы послушать ваше мнение и ваши предложения.

Второе, мы уже это говорили и с Вами, и с Председателем Правительства я это обсуждал: те койки, которые оказались перепрофилированными, но невостребованными часто очень, получилось, что объёма потока пациентов на этих койках не было. И в этой связи у медицинских работников произошло снижение выплат соответствующих, в том числе и стимулирующих, и других. Получилось, что мы за COVID кому–то заплатили, а по основному направлению деятельности недоплатили. Это несправедливо, они здесь ни при чём. И я просил, и Вас просил, и Председателя Правительства подумать над этим, в том числе и коллег из финансово–экономического блока, и сделать свои предложения.

Есть ещё несколько вопросов, которые я вас просил тоже подготовить.

Пожалуйста, Вам слово, прошу Вас.

Т.Голикова: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги, добрый день!

Спасибо за предоставленное слово.

Я тогда начну в таком порядке, о котором Вы сказали.

Сначала по поводу выплат стимулирующего характера, которые мы все называем президентскими. Должна сказать, что на данный момент времени, с учётом принятых Правительством решений, из федерального бюджета на эти цели выделено уже 65,9 миллиарда рублей. За июнь, который является пиковым, с точки зрения работы медицинского и иного персонала, который получает такие выплаты, количество людей, получивших их, составило 292 042 человека на сумму 26,6 миллиарда рублей. В июле количество получающих сократилось уже на 32 тысячи человек, поскольку мы поэтапно начали возвращаться к осуществлению плановой медицинской помощи. И здесь и сами размеры абсолютные, с точки зрения общего объёма денег, также уменьшились до 25,5 миллиарда рублей. Почему такая небольшая разница между июнем и июлем по деньгам? Потому что в июле уже начали осуществляться отпускные выплаты, и медицинские работники и иные специалисты пошли в отпуска.

Сейчас мы стратегически нацелены на то, чтобы регионы активно возвращали медицинские организации в плановую работу. И уже, если сравнивать 1 июня и 1 июля, то количество коек, которое перешло в плановую медицинскую помощь, составило более 35 тысяч.

Мы понимаем, что COVID никуда не девается, как Вы справедливо сказали, и, более того, у нас есть и Ваше поручение, и поручение Председателя Правительства по поводу того, что регионы должны обеспечить резервирование коек и для летнего сезона, и для осенне–зимнего сезона, и, конечно, это количество потребует от нас дополнительных финансовых вливаний, в том числе и выплат медицинским работникам.

Выплаты, которые Вы ввели, заканчиваются августом, август – это последний месяц. Поэтому мы бы хотели сегодня попросить Вас, поскольку это президентские выплаты, поручить нам в ближайшее время внести соответствующую стратегию, которая будет базироваться как минимум на нескольких вещах. Это то, что мы научились лечить, то, что у нас появились эффективные препараты для оказания помощи гражданам, страдающим новой коронавирусной инфекцией. Ну и, как только что мы обсуждали, очень надеемся, что в конце августа – в сентябре уже начнёт появляться вакцина первой категории, вакцинироваться которой станут, как мы надеемся, медицинские работники. Но мы поработаем ещё над этими предложениями и внесём Вам стратегию до конца 2020 года.

Второй момент, о котором Вы сказали, это момент, связанный с функционированием системы обязательного медицинского страхования. Новая коронавирусная инфекция потребовала от нас изменений в подходах, отдельных изменений, к оказанию плановой медицинской помощи. Мы все знаем, что в самый пиковый период плановая медицинская помощь была приостановлена, что, естественно, повлекло за собой недополучение медицинскими организациями и, как следствие, работниками, которые работают в этих медицинских организациях, объёма средств обязательного медицинского страхования.

Кроме того, мы вносили изменения в программу государственных гарантий бесплатного оказания медицинской помощи, где средства, которые ранее, например, предназначались на диспансеризацию, пошли на оказание помощи больным с COVID. Кроме того, были выделены дополнительные средства на тестирование пациентов и медицинских работников, а также на обеспечение средствами индивидуальной защиты.

Сейчас по поручению Председателя Правительства Министерство здравоохранения совместно с Министерством финансов произвели все необходимые расчёты, и мы определились, что на данный момент времени дополнительно – чтобы не было проблем с функционированием медицинских организаций при оказании плановой помощи, чтобы люди не теряли свои стимулирующие выплаты – выделить медицинским организациям, подведомственным субъектам Российской Федерации, 47,5 миллиарда рублей, из которых 44,2 миллиарда рублей пойдут на оплату непосредственно медицинской помощи, 3,3 миллиарда рублей пойдут на оплату тестирования. И ещё 2,4 миллиарда рублей пойдут на оплату медицинской помощи в рамках обязательного медицинского страхования федеральным организациям, которые находятся в ведении федеральных органов государственной власти.

Если Вы, Владимир Владимирович, поддержите такой подход, то мы на ближайшем заседании Правительства рассмотрим соответствующий проект распоряжения.

В.Путин: Ну и для тех, кто работает с больными с COVID–инфекцией.

Т.Голикова: Да, конечно. Для тех, кто работает с больными с COVID, мы внесём предложения сначала Вам. Если Вы их одобрите, то затем мы их вынесем на заседание Правительства.

В.Путин: Хорошо.

Татьяна Алексеевна, там есть ещё один вопрос вот какого характера. В связи с падением цен на энергоносители, в связи с тем, что у нас и экономика немножко подсократилась, связано это всё с той же самой коронавирусной инфекцией, всё понятно, сейчас не буду вдаваться в детали, но Минфин предложил по некоторым направлениям сократить расходы, что в целом абсолютно является здравым подходом. Вместе с тем сейчас доходы бюджета начали восстанавливаться, и я бы просил не сокращать, а если что–то уже предложено, восстановить средства, связанные с приобретением лекарств для льготных категорий граждан и по онкозаболеваниям. Это нужно восстановить.

Есть и некоторые другие направления, например, оборонная промышленность, но мы об этом ещё с Председателем Правительства отдельно поговорим. Поэтому я просил бы и Вас, Татьяна Алексеевна, Председателя Правительства, Минфин обратить на это внимание.

Т.Голикова: Можно дополнить, Владимир Владимирович, в этой части? Здесь действительно мы очень плотно работаем с Антоном Германовичем. Антон Германович хорошо знает проблему по лекарственному обеспечению. Сюда попадают все наши льготные категории граждан, сюда попадают граждане, страдающие орфанными заболеваниями, туберкулёзом, СПИД, гепатитом, сочетанным со СПИД, сюда же попадают профилактические прививки, и сюда попадает химиотерапевтическая помощь, которую мы реализуем в рамках национального проекта «Онкология».

Я просто хочу сказать, что, несмотря на коронавирусную инфекцию, мы всё–таки получаем определённые результаты, мы увеличили количество химиотерапий с двух–трёх до пяти–шести. И здесь почему стоит так остро этот вопрос? Потому что мы не можем прервать лечение, которое начали. Мы здесь добиваемся определённых результатов.

Ещё один момент, который тоже увязан с этими чувствительными направлениями по лекарствам и онкологии, – это высокотехнологичная медицинская помощь. У нас в 2019 году было пролечено 1 234 600 больных. И что характерно, Владимир Владимирович, несмотря на остановку плановой помощи в острый период, даже в 2020 году за первое полугодие мы оказали помощь 500 тысячам больным, которые нуждаются в высокотехнологичной помощи, то есть наши больницы работали. И здесь точно так же, как и в случае с лекарствами, очень важно этот тренд продолжить, не сокращая тех объёмов, которые были ранее согласованы Министерством финансов на 2021–2022 годы. Если Вы нас поддержите, в том числе в рамках поручения, которое Вы дали по приоритизации эффективных расходов на здравоохранение, каковыми, собственно, являются лекарства и высокотехнологичная помощь, мы бы были Вам очень признательны.

Спасибо.

В.Путин: Безусловно, речь должна идти и о высокотехнологичной помощи. Стоить это будет, по предварительным расчётам, так я понимаю, где–то в районе 15 миллиардов рублей. Надо их найти.

Т.Голикова: Это только лекарства, Владимир Владимирович. А ещё онкология и ещё ВМП, там чуть больше будет.

В.Путин: Хорошо. Посчитайте всё и представьте предложения.

Спасибо.

Пожалуйста, Григоренко Дмитрий Юрьевич, о совершенствовании контрольно–надзорной деятельности.

Д.Григоренко: Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович! Здравствуйте, уважаемые коллеги!

В Российской Федерации с 2016 года осуществляется проект по реформе контрольно–надзорной деятельности. Я напомню, в 2016 году Совет по стратегическому развитию и приоритетным проектам на период до 2025 года в качестве одного из направлений определил реформу контрольно–надзорной деятельности. Основной целью реформы являлось и является снижение административной нагрузки на бизнес путём упрощения существующих процедур и внедрения рискориентированного подхода при назначении проверок.

Однако в ходе реализации реформы было установлено большое количество избыточных, дублирующих, устаревших обязательных требований, причём устаревших как технически, так и морально. В качестве ярчайших примеров – уже набившая оскомину история с требованием по толщине омлета. Или, например, из последнего, что буквально недавно отменили, это требование по цвету стен в помещениях в зависимости от цели использования этих помещений.

Соответственно, эта тема нашла отражение в Вашем Послании и в Вашем поручении, Владимир Владимирович, в феврале 2019 года поручением до 31 декабря 2020 года проинвентаризировать все обязательные требования, отменить избыточные и принять современные корректные требования с учётом современного уровня технологического развития в соответствующих сферах. И был запущен так называемый проект «регуляторной гильотины». Проект был начат предыдущим составом кабинета, текущим продолжен. Соответственно, в рамках реализации этой задачи была создана отдельная подкомиссия по реформе контрольно–надзорной деятельности. Это достаточно большая подкомиссия, состав её – 700 с лишним человек, 43 группы созданы по направлениям, по видам контроля.

Соответственно, в результате рабочей группой проинвентаризированы абсолютно все обязательные требования, которые есть в Российской Федерации. Была проведена огромная работа, только в первом полугодии 2020 года было проведено более 600 заседаний рабочих групп, причём их основной костяк составляют представители бизнес–объединений и ассоциаций. В результате как минимум было рекомендовано более 11 тысяч актов, устанавливающих обязательные требования, при этом из этих 11 тысяч более 8,5 тысячи актов – это акты ещё Советского Союза, а 2,5 тысячи актов – это акты Российской Федерации.

Что сделано на сегодняшний день? Из 11 тысяч актов более 8 тысяч актов уже отменено – это порядка 73 процентов на сегодняшний день. Принято два федеральных закона – это последняя весенняя сессия, – это достаточно тяжёлые законы, они действительно очень серьёзно упрощают жизнь нашим предпринимателям. Первый – это закон об обязательных требованиях в Российской Федерации. Он, во–первых, на законодательном уровне закрепляет принцип «регуляторной гильотины», вводя правило, что с 21 января 2021 года предприниматель не может быть привлечён к административной ответственности в случае, если до 31 декабря текущего года какое–то обязательное требование не было актуализировано либо заменено актуальным.

И второе принципиальное нововведение этого федерального закона: вводится обязательный шестилетний цикл к обязательным требованиям в Российской Федерации, то есть речь идёт о том, что по истечении шестилетнего цикла обязательные требования должны либо актуализироваться, либо отменяться, либо в случае их корректности пролонгироваться, то есть это такая «гильотина» с шестилетним циклом.

Второй федеральный закон – это закон о государственном муниципальном контроле, тоже достаточно тяжёлый закон, он с 2015 года на самом деле разрабатывался с региональной рассылкой, с согласованием. Основная идея закона – это смещение акцента с проверки на профилактику нарушений.

Основные нововведения этого закона: во–первых, это перевод на онлайн–взаимодействие, в том числе и через портал госуслуг, с проверяемым лицом, то есть исключение физического контакта в максимально возможных случаях; второе – это, как я уже сказал, приоритет профилактики над проверкой; третье – это законодательное закрепление согласования всех видов проверок, где присутствует контакт проверяемого с проверяющим из прокуратуры; четвёртое – это обязательное введение рискориентированного подхода при назначении проверок. Эта норма важна чем? Тем, что теперь все контрольно–надзорные органы в Российской Федерации будут обязаны вести рискориентированный подход. Соответственно, все причины нарушений и виды рисков попадут в реестр, и будет прозрачна и понятна причина назначения и проведения проверок. Тем самым если исключаешь причину, то, естественно, исключаешь непосредственно саму проверку. И пятое, это тоже важная норма: с 2023 года вводится система обязательного досудебного обжалования мероприятий контрольно–надзорной деятельности в Российской Федерации. Речь идёт о том, что все предприниматели получают возможность абсолютно бесплатно – мы это запускаем через портал госуслуг – буквально в два клика в случае несогласия как с процедурой проверки, так и с её результатами пожаловаться, и эта жалоба до суда будет в короткие сроки рассмотрена вышестоящим органом. При этом мы, не дожидаясь 2023 года, планируем с сентября запускать добровольный «пилот» по досудебному обжалованию с тремя ведомствами: это МЧС, Росздравнадзор, Ростехнадзор.

И последнее: что планируется до конца года? Во–первых, до конца 2020 года мы, как Вы и поручили, планируем завершить «гильотину регуляторную», нам осталось отменить порядка трёх тысяч актов, принять порядка 500 новых актов, это уже актуализированные, современные обязательные требования, прошедшие через подкомиссию и рабочие группы.

Второе: запустить добровольный «пилот» по досудебному обжалованию. И по досудебному обжалованию, если Вы примете решение и дадите нам такое поручение, может быть, с начала следующего года расширить количество участников этого эксперимента, не дожидаясь вступления в силу нормы закона по обязательному досудебному обжалованию до 2023 года. А может быть, раньше начать использовать этот механизм, с тем чтобы максимально увеличить количество ведомств и предоставить нашим предпринимателям максимальные возможности в случае несогласия с результатами проверки обжаловать эти проверки. Мы считаем, что это очень серьёзно снизит, ещё больше административную нагрузку.

И последнее: в аналитическом центре при Правительстве Российской Федерации, в центре национальных проектов у нас по поручению Михаила Владимировича создан проектный офис по контрольно–надзорной деятельности. Мы сейчас проводим работы по интеграции информационных систем проверяющих органов, органов прокуратуры, которые ведут учёт проверок, и единого портала госуслуг, который у нас становится некой витриной общения с нашими хозяйствующими субъектами, с тем чтобы в одной точке в режиме онлайн видеть весь мониторинг как по количеству проверок, так и по качеству, по их обжалованию. И основная идея или основная наша цель – это всё–таки выявлять причины несоблюдения требований и добиваться их исполнения не проверками, а изменениями регуляторной среды.

У меня всё, доклад закончен.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо.

А закон всё–таки, который должен регламентировать особенности надзора по отраслям, до конца года должен быть принят. Когда примерно вы планируете?

Д.Григоренко: Он сейчас в стадии разработки, действительно, это закон, который формализует все существующие виды проверок в одно единое требование. У нас разрабатывается, мы планируем, что мы осенью его внесём в Государственную Думу, и до конца этого года мы надеемся, что мы его примем, потому что норма в законе, который сейчас принят, 248–й, он вступает в силу с 1 июля 2021 года, но мы хотим до конца этого года всё–таки этот закон, так называемый спутник, конечно, принять.

В.Путин: Ноябрь–декабрь? Когда?

Д.Григоренко: Я думаю, что это ноябрь. В ноябре мы точно внесём его.

В.Путин: Хорошо, ладно.

Спасибо, Дмитрий Юрьевич.

У меня есть ещё один вопрос, и вопрос этот к Алексею Логвиновичу Оверчуку.

Мы договаривались с Председателем Правительства, с Правительством о том, чтобы поработать с некоторыми нашими партнёрами, иностранными партнёрами, по изменению наших соглашений об избежании двойного налогообложения.

Я напомню некоторым коллегам, о чём идёт речь. Речь идёт о том, что если, скажем, какие–то средства, деньги в виде дивидендов выводятся за границу, у нас они вообще не облагаются, а облагаются за границей, а там ввели налог в некоторых странах в два процента. У нас НДФЛ 13 процентов в основном, там два. Это стимулирует вывод капиталов за границу. Поэтому мы договорились о том, что мы с партнёрами нашими такую работу проведём – по изменению соответствующих наших соглашений: либо доходы, прежде всего лиц, которые занимаются крупным бизнесом, должны облагаться справедливым налогом внутри страны, либо, если кто–то полагает, что это не очень интересно, тогда это должно стимулировать к тому, чтобы не выплачивать дивиденды, а вкладывать в развитие. Но есть и другие составляющие этого процесса.

Как эта работа идёт, Алексей Логвинович, с нашими иностранными коллегами?

А.Оверчук: Добрый день, Владимир Владимирович! Добрый день, коллеги!

Уважаемый Владимир Владимирович, в соответствии с Вашим поручением и теми задачами, которые поставил перед нами Председатель Правительства, мы ведём работу по внесению изменений соответствующих соглашений об избежании двойного налогообложения с нашими зарубежными партнёрами.

Вчера в Москве находился Министр финансов Республики Кипр господин Константинос Петридис. С ним мы провели переговоры о внесении изменений в наше соглашение об избежании двойного налогообложения. Кипрская сторона согласилась с российскими предложениями. Вчера мы подписали с ним протокол переговоров, а также парафировали протокол о внесении изменений в соглашение об избежании двойного налогообложения между Российской Федерацией и Республикой Кипр. Мы также договорились о том, что страны завершат свои внутригосударственные процедуры, и в сентябре мы подпишем протокол о внесении изменений таким образом, чтобы он вступил в силу с 1 января 2021 года. И с 1 января 2021 года ставка 15 процентов в отношении доходов на дивиденды и доходов на проценты взималась у источников Российской Федерации. По оценкам Министерства финансов, дополнительные доходы, которые получит российский бюджет, могут составить от 130 до 150 миллиардов рублей.

Кроме того, мы ведём аналогичную работу и с другими юрисдикциями. В настоящее время письма с предложениями о внесении изменений в соглашение об избежании двойного налогообложения Министерством финансов направлены на Мальту, в Люксембург и в Нидерланды. С Мальтой и Люксембургом Министерством финансов проведены видеоконференции, и реакция коллег на наши предложения положительная. Что касается Нидерландов, то здесь у голландцев ещё есть время на подготовку ответа, поэтому мы пока находимся в режиме ожидания. Но если они будут затягивать, то, конечно же, мы им об этом напомним.

Мы внимательно ведём анализ всех соглашений об избежании двойного налогообложения, которые есть у Российской Федерации с зарубежными партнёрами. Сейчас мы внимательно смотрим на Швейцарию, Гонконг с точки зрения того, чтобы обратиться к ним с аналогичными предложениями. В случае Вашего поручения, Владимир Владимирович, мы это сделаем.

В принципе вот такая ситуация сейчас.

В.Путин: Хорошо.

Вы знаете, что когда я разговаривал с Президентом Кипра, то он с пониманием отнёсся к нашим предложениям. Всё ясно, ничего сложного здесь нет. Но единственное, что беспокоило моего коллегу, – я Вам говорил об этом, Председателю Правительства России говорил, во всяком случае, – чтобы эти потоки не ушли куда–то в другое место. Но мы в этом не заинтересованы. Мы заинтересованы не в том, чтобы потоки переключать куда–то в другие страны, а в том, чтобы эти средства оставались у нас: или облагались, повторяю, справедливым налогом, или вкладывались в развитие. Поэтому с остальными инопартнёрами нужно, безусловно, эту работу продолжить, и так, как мы договаривались, подходить по–партнёрски, своевременно информировать коллег, делать предложения, которые будут понятны всем, будут корректными. Ну а если мы будем сталкиваться с непониманием нашей позиции, то тогда мы оставляем за собой право в одностороннем порядке эти соглашения прекращать. Мы и в соответствии с международным правом, и в соответствии с этими всеми соглашениями имеем право на односторонний выход. Надо, чтобы коллеги знали об этом. И надеюсь, работа будет поставлена корректно, но должным образом, с необходимым нам, нужным конечным результатом.

А сейчас попросил бы Михаила Владимировича высказаться по поводу обеспечения бесплатным горячим питанием учеников начальных классов. Мы с Вами, Михаил Владимирович, тоже это обсуждали совсем недавно. Подходит 1 сентября, мы сейчас в качестве основного вопроса будем говорить о подготовке школ и других учебных заведений к новому учебному году. Но эта часть очень социально значимая, важная.

Я просил бы Вас доложить о том, как идёт здесь работа. Пожалуйста.

М.Мишустин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

С этого года по Вашей, Владимир Владимирович, инициативе вводится бесплатное здоровое горячее питание для школьников начальных классов. И хочу обратить внимание, что с 2013 года организация питания – это ответственность субъектов Российской Федерации. Питание обеспечивалось только за счёт региональных и муниципальных средств либо за счёт средств родителей. В большинстве регионов оно предоставлялось лишь льготникам. Это, например, из малообеспеченных или многодетных семей, а также детям–сиротам, инвалидам. В своём Послании Федеральному Собранию Вы обращали внимание губернаторов, что надо форсировать работу по созданию в школах необходимой инфраструктуры, оборудования столовых, чтобы начиная с этого учебного года и не позднее 1 сентября 2023 года все ученики младших классов во всех субъектах Российской Федерации были бы обеспечены бесплатным качественным горячим питанием.

Правительство предусмотрело субсидию на текущий год около 22 миллиардов рублей. Подготовлено, соответственно, распоряжение о выделении средств тем субъектам Российской Федерации, где все без исключения школы готовы организовать горячее питание, – таких регионов 58. В оставшихся субъектах Российской Федерации требование о полной готовности всех школ не выполнено, и, соответственно, средства им пока выделяться не могут. У нас есть ещё время обеспечить выполнение Вашего поручения, так как оно должно быть реализовано, как я уже говорил, постепенно до 2023 года. Но причины, по которым запуск программы затягивается, везде разные. Где–то есть несколько школ, в которых нет столовой, где–то нет технической готовности пищеблоков, где–то местные власти не успели всё подготовить. При этом важно, что больше 75 процентов школ таких регионов соответствуют требованиям и могли бы уже с этого года получать в том числе федеральные средства на организацию бесплатного горячего питания. И это, Владимир Владимирович, как раз тот случай, когда интересы учеников и их родителей должны быть абсолютным приоритетом.

Наверное, несправедливо наказывать одни школы за то, что другие в их регионе оказались не готовы. В этой связи мы пришли к выводу, что надо изменить правила предоставления федеральных средств так, чтобы регионы, которые ранее не могли претендовать на это, получили субсидию уже в этом году. Её размер будет рассчитываться исходя из количества школ, которые полностью готовы предоставлять горячее питание, и числа учеников начальных классов. В остальных же школах, которые пока не готовы, финансирование организации горячего питания будет идти за счёт средств регионов. Федеральные средства для этих школ они начнут получать только после того, как приведут их в соответствие с установленными требованиями. Губернаторы должны, конечно, максимально быстро разработать и представить в Правительство соответствующие планы–графики. Контролировать это, отслеживать ситуацию будет рабочая группа, которую возглавляет Татьяна Алексеевна Голикова.

Предложенные мероприятия, конечно, потребуют дополнительных средств федерального бюджета. По предварительным оценкам, на три года это около 39 миллиардов рублей. И хотя эти средства являются софинансированием указанной программы, их объём в ней определяющий, в среднем это около 80 процентов всех расходов каждого региона на программу, исходя из уровня его бюджетной обеспеченности.

Уважаемый Владимир Владимирович, если Вы поддержите эту инициативу, то уже на ближайшем заседании Правительства мы примем решение по выделению средств для организации горячего питания во всех школах России, которые в соответствии с законом готовы к этому. Просил бы Вас поддержать.

В.Путин: Хорошо. Давайте так и сделаем.

Там есть ещё одна проблемка, она там внутри зашита, это касается малокомплектных школ. У них вроде ничего не предполагается там строить: ни столовых, ни буфетов и так далее. Но я хочу обратить ваше внимание, уважаемый Михаил Владимирович и уважаемые коллеги, обращаюсь сейчас и к руководителям регионов: эти малокомплектные школы, там обучаются дети не из самых богатых семей, не из самых. Есть, конечно, элитные учебные заведения малокомплектные, но чаще всего это где–то в сельской местности и так далее, в небольших посёлках. Здесь нужно подумать обязательно над тем, чтобы не ставить этих людей в положение худшее, чем во всей стране. Я сейчас не предлагаю каких–то решений, хотя у меня есть определённые идеи, предложения. Но нужно, чтобы люди проработали эти вопросы, продумали их у себя в регионах. Я сейчас обращаюсь ко всем руководителям субъектов Российской Федерации и прошу Администрацию Президента взять это на контроль, довести до конца. Нужно, чтобы все школы, чтобы все ученики во всех школах Российской Федерации пользовались теми льготами – по сути, это льгота, бесплатное питание для учеников младших классов, – чтобы все дети в стране имели такую возможность и чтобы все семьи этим могли воспользоваться. Давайте над этим подумаем все вместе, и жду предложений и от регионов, и от Правительства Российской Федерации.

Давайте перейдём к основному вопросу.

Слово Министру просвещения Российской Федерации Кравцову Сергею Сергеевичу – о подготовке к новому учебному году.

Прошу, Сергей Сергеевич.

С.Кравцов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

В нашей стране День знаний, 1 сентября, – это день, безусловно, особый, с давними традициями. В этом году первый раз в жизни школьный порог переступят 1 900 000 первоклашек, и наша задача – сделать всё, чтобы это событие для каждого стало по–настоящему ярким и светлым.

Всего новый учебный год наступит для 17 миллионов школьников, семь миллионов у нас дошколят, а с учётом трёх миллионов, получающих среднее профессиональное образование, это в целом 27 миллионов ребят, которых примут 80 тысяч образовательных организаций. Хотел бы ещё раз подчеркнуть, что произойдёт это 1 сентября. Готовимся именно в этот день начать полноценную работу в нормальном, очном режиме, конечно, с соблюдением всех требований Роспотребнадзора.

Министерство держит на особом контроле ход подготовки образовательных организаций к учебному году, включая вопросы не только эпидемиологической, но и пожарной и антитеррористической безопасности. На текущий момент уже 36 485 образовательных организаций прошли все процедуры и полностью готовы к учебному году. Работа идёт в плановом режиме, контрольная дата полной общей готовности системы, как и было всегда, – 20 августа. Отмечу, что первоклашек в этом году будет больше. И возможности системы образования должны полностью соответствовать растущему спросу.

Владимир Владимирович, Вы не раз обращали внимание на важность этих вопросов для миллионов российских семей. Мы эту задачу последовательно решаем. Так, к 1 сентября 2020 года планируется ввести в 32 субъектах Российской Федерации 32 508 новых школьных мест, а к концу года ещё 55 790 новых мест в 55 регионах. В целом до 2025 года планируется ввести 1750 школ на полтора миллиона мест. Причём обращу особое внимание на то, что 500 школ построим с использованием механизма государственно–частного партнерства с участием Внешэкономбанка. Проект такого масштаба будет реализован впервые.

О дошкольных образовательных учреждениях: на текущий момент в этом году уже введено 122 новых объекта на 13 877 мест, а всего в 2020 году будет возведено 643 детских сада на 92 669 мест.

По итогам этой весны и лета с учётом перехода детей на домашнее обучение мы сделали для себя ряд выводов: корректируем национальные проекты, в том числе дооснащение школ современным оборудованием. Планируем поставить во все школы сельской местности и малых городов, а их более 27 тысяч, новые лаборатории для преподавания естественнонаучных предметов, таких как физика, химия и других.

По обеспечению горячим питанием, по предложению, о котором Михаил Владимирович сказал, мы полностью, Владимир Владимирович, готовы и исполним его в срок. Также будем контролировать вопрос с обеспечением малокомплектных школ.

Также по Вашему поручению, Владимир Владимирович, с сентября начнутся выплаты учителям за классное руководство по пять тысяч рублей. У нас действует специальная группа, а в сентябре заработает горячая линия, на неё педагогические работники могут обратиться по всем возникающим вопросам, будем оперативно разбираться с каждой ситуацией.

Мы уделяем особое внимание инициированной Вами программе по привлечению талантливых педагогов на село «Земский учитель». На 1800 мест в 83 регионах в этом году принято 32 тысячи заявок.

Наконец, крайне серьёзный вопрос, о котором я не могу ещё раз не сказать, – это организация образовательного процесса с учётом эпидемиологических норм. Так, совместно с Минздравом России решён вопрос о ежедневном мониторинге состояния здоровья школьников в начале учебного года. И очень важно, Владимир Владимирович, то, что учителя в первую очередь получат возможность вакцинирования.

Чётко выстроить работу в новых условиях поможет и успешный опыт проведения с соблюдением всех санэпидтребований единого государственного экзамена, более 700 тысяч детей благополучно экзамены сдали, вспышек заболевания на ЕГЭ не зафиксировано.

Новые требования к организации образовательного процесса обстоятельно разъясняем на традиционных педагогических советах, которые сейчас идут в регионах. Впервые 26 августа проведён федеральный педсовет, а 28 августа – Всероссийское родительское собрание.

Все мы видели, в каких непростых условиях завершался предыдущий учебный год. Нам важно точно понять, как произошедшее отразилось на уровне знаний школьников. Поэтому в самом начале нового учебного года мы проведём диагностику для 5–9–х классов, постараемся выявить возможные пробелы в знаниях, по результатам проведём точечную адресную работу по их устранению.

Уважаемый Владимир Владимирович, по Вашей инициативе принят закон, касающийся воспитательной работы, и это ещё одна важная особенность нового учебного года. Соответствующая программа Министерством уже принята, её внедрение в школах, хотел бы отдельно это отметить и подчеркнуть, не приведёт к росту бюрократической нагрузки на учителей. Наоборот, мы упорядочим и оптимизируем воспитательный процесс.

В этой же связи в качестве примера хочу отметить всероссийский конкурс для школьников «Большая перемена». Более миллиона его участников из всех регионов разрабатывают проекты в сфере науки и технологий, искусства и творчества, волонтёрства и исторической памяти.

При всей значимости современных коммуникаций, цифровых технологий, навыков креативной и командной работы объединяют нас, безусловно, общие для всех идеалы, ценности и смыслы. Именно они лежат в основе как образовательного, так и воспитательного процесса. Это патриотизм, любовь к России, знание её истории, уважение к нашим героям. Поэтому в нынешний Год памяти и славы традиционный всероссийский урок 1 сентября будет посвящён 75–летию Победы в Великой Отечественной войне.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое, Сергей Сергеевич.

Пожалуйста, Валерий Николаевич Фальков, Министр науки и высшего образования Российской Федерации.

В.Фальков: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Система высшего образования страны полноценно завершила очередной учебный год. В этой связи хочу обратить внимание на три принципиально важных момента.

Первое: благодаря самоотверженным усилиям преподавателей и студентов во всех университетах в новом формате прошли государственные экзамены, состоялись защиты выпускных квалификационных работ. В результате, несмотря на беспрецедентные условия, дипломы о высшем образовании получили 550 тысяч студентов очной формы обучения, прошёл Всероссийский онлайн–выпускной.

Второе: в соответствии с Вашим поручением в этом году мы уделяем максимальное внимание вопросам трудоустройства студентов и выпускников. Так, совместно с Министерством труда разработан комплекс специальных мер, стартовала программа по привлечению выпускников на исследовательские позиции в университеты и научные организации. Более 50 тысяч студентов этим летом получили возможность работать в летних оздоровительных лагерях, медицинских учреждениях и на строительных объектах. Работа в студенческих отрядах будет учтена при прохождении учебных практик.

Совместно с образовательным центром «Сириус» мы запустили новую программу наставничества: лучшие студенты получат работу и будут помогать одарённым детям из региональных филиалов «Сириуса» в реализации различных исследовательских проектов.

Ну и третье: в настоящее время вузы успешно организуют приёмную кампанию. Подача документов осуществляется, как правило, в дистанционном формате. Несмотря на изменение сроков сдачи ЕГЭ, приёмная кампания в целом идёт в спокойном режиме и в основном завершится 26 августа. Количество желающих поступить в российские университеты в этом году не уменьшилось. Предпочтения абитуриентов достаточно сбалансированные, наибольшей популярностью пользуются специальности и направления в области информационных технологий, инженерного дела, медицины и педагогики. Важно, что в этом году наши университеты смогут принять больше первокурсников на бюджетные места.

Уважаемый Владимир Владимирович, в соответствии с Вашим поручением в июле дополнительно распределено 11,5 тысячи бюджетных мест. При этом, как мы и договаривались, приоритет отдавался региональным вузам, они получили 9,5 тысячи мест.

Подготовка к началу нового учебного года осуществляется одновременно по нескольким направлениям. Как и в прежние годы, летом в вузах ведутся плановые работы по обеспечению бесперебойного функционирования инженерных систем, реализация комплекса мер, связанных с антитеррористической защищённостью и противопожарной безопасностью. В этой связи следует особо отметить, что в текущем году из федерального бюджета вузам было дополнительно выделено 15,8 миллиарда рублей на проведение капитальных ремонтов и реализацию мероприятий по повышению антитеррористической защищённости объектов.

Особое внимание в этом году уделяется вопросам обеспечения благоприятной санитарно–эпидемиологической обстановки в учебных корпусах и, конечно, в общежитиях. Начиная с введения ограничений у нас налажена конструктивная работа с Анной Юрьевной Поповой и её коллегами.

В июле Роспотребнадзором были изданы специальные рекомендации по профилактике коронавирусной инфекции в вузах. Мы уже подробно ознакомили с ними университеты на всероссийском совещании, в том числе обсудили готовность реализовать данные рекомендации в новом учебном году. Его в абсолютном большинстве вузов планируем начать 1 сентября в традиционном формате, конечно, при соблюдении мер санитарной безопасности.

В частности, с сентября в вузах станет обязательным ношение масок, не использовать маски можно будет при проведении учебных занятий творческой направленности и педагогам во время проведения лекций. Занятия по физкультуре максимально будут организованы на свежем воздухе, во всех вузах регулярно будет проводиться измерение температуры, а в помещениях – дезинфекция воздуха. Студенты с хроническими заболеваниями смогут перейти на индивидуальные учебные планы, работникам вузов, которые входят в группу риска, будет предоставлена возможность работать дистанционно. Студенты–иностранцы будут допускаться к учебному процессу после 14–дневной изоляции с проведением обследования на коронавирус. Особое внимание будет уделено подготовке студенческих общежитий и организаций питания студентов и преподавателей, и здесь мы также руководствуемся рекомендациями Роспотребнадзора.

С учётом специфики ситуации 2020 года надо сказать, что обязанностью университетов становится ещё и формирование у молодёжи элементов новой санитарной культуры как части общей, общечеловеческой культуры, то есть воспитание ответственного отношения не только к собственному здоровью, но и здоровью окружающих.

Уважаемый Владимир Владимирович, опираясь на рекомендации специалистов, мы сделаем всё необходимое, чтобы университеты и научные организации могли работать в безопасном, нормальном, удобном для всех режиме.

Благодарю Вас за внимание.

В.Путин: Спасибо.

Теперь по поводу безопасного режима. Анна Юрьевна Попова, пожалуйста.

А.Попова: Спасибо.

Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые участники сегодняшнего совещания!

Хотела бы доложить в самом начале о том, что эпидемиологическая ситуация в стране стабилизируется, и Вы говорили об этом неоднократно, Владимир Владимирович, это так и есть. И мы констатируем чёткую тенденцию к снижению ежесуточной регистрации выявленных случаев. И сегодня первый день с конца апреля, когда в стране зарегистрировано менее пяти тысяч впервые выявленных случаев инфицирования новой коронавирусной инфекцией.

То, о чём сказали уже коллеги: безусловно, предстоящий новый учебный год особый, и, конечно же, мы видим эти риски. И для того чтобы их нивелировать, сегодня проведено большое количество мероприятий, подготовлен значимый объём нормативно–методической базы ещё в июне, ещё до того, как мы начали готовиться к учебному году. И на сегодняшний день я бы хотела сказать, что наши новые санитарные правила, методические рекомендации позволяют оценить ситуацию по проведению единого государственного экзамена. Сергей Сергеевич об этом только что сказал, хотела бы уточнить, что в его проведении участвовал почти миллион человек, это 790 тысяч детей и 210 тысяч взрослых, и ни одного случая не только групповых заболеваний, но и единичных случаев инфицирования в период проведения этого мероприятия зафиксировано не было.

По новым правилам работают сегодня летние оздоровительные учреждения, и уже 650 тысяч детей отдохнули. На сегодняшний день ещё 500 тысяч детей отдыхают и в загородных, и в пришкольных летних оздоровительных учреждениях. И полное соблюдение всех наших специально разработанных требований позволяет сегодня проводить летнюю оздоровительную кампанию, как мы и предполагали, и говорили Вам об этом, глубокоуважаемый Владимир Владимирович, проводить её безопасно. Случаев регистрации новой ковидной инфекции в летних оздоровительных учреждениях сегодня нет. Это вселяет в нас определённую надежду, внушает обоснованную надежду на то, что наши мероприятия разработаны, они обоснованны и позволяют предположить, что всё, что мы сегодня разработали, будет при полном исполнении обеспечивать безопасные условия образования детей в новом варианте учебного года.

Я бы хотела сказать ещё и о том, о чём докладывала 29 июля на совещании, что планируем начать – мы начали его – мониторинг циркуляции различных вирусов гриппозной и негриппозной этиологии в Российской Федерации, мы начали этот мониторинг в 17 субъектах Российской Федерации. Мы исследовали более полутора тысяч проб и различных вирусов. И хочу сказать, что сегодня циркуляция есть, есть циркуляция в первую очередь вирусов негриппозной этиологии. И из общего количества проб мы увидели циркуляцию вирусов почти у шести процентов неболеющих россиян, которых мы обследовали методом случайной выборки. И преимущественно, более половины случаев, 65 процентов, – это риновирусы, циркуляция сезонного вируса, и у каждого десятого из обнаруженных, выявленных носителей это вирусы парагриппа. Вирус гриппа только один, но это говорит о том, что циркуляция уже есть. Тем более в преддверии нового учебного года важно привить детей. На сегодняшний день изготавливаются уже и значительной частью готовы 18 миллионов доз для детей Российской Федерации, это 60 процентов общего количества детей в Российской Федерации, и 10 миллионов из них будет уже доставлено в субъекты Российской Федерации к 1 сентября. И поэтому очень важно начать учебный год параллельно с началом иммунизации против вируса гриппа, чтобы защитить наших детей от этой инфекции, которая совершенно реальна уже в сегодняшнем дне. Чуть позже придёт ещё восемь миллионов. И готовность субъектов к этой работе уже сегодня организуется. Но важность этого мероприятия сегодня, и Вы, Владимир Владимирович, неоднократно говорили о важности иммунизации против гриппа, является, безусловно, важной составляющей для обеспечения безопасного учебного года.

И хотела бы ещё раз обратить внимание на то, что при соблюдении всех требований, которые мы разработали, которые проработали, – я бы хотела сказать, что коллеги из федеральных органов исполнительной власти проводят большую работу летом и с учительским сообществом, и с родительским сообществом, – и то, что прозвучало в части санитарной грамотности, это очень важно сегодня. И наши усилия тоже направлены на то, чтобы и педагогическое сообщество, и родительское сообщество научить этим несложным, но обязательным правилам. И всё вместе – взаимодействие с нашими коллегами из других федеральных органов исполнительной власти, и из субъектов Российской Федерации, и вместе с сообществом родителей, я надеюсь, и у меня есть основания для этой надежды – это даст нам возможность провести очный, обычный учебный год в этом году без какого–либо риска для здоровья и детей, и взрослых.

Спасибо большое.

В.Путин: Спасибо.

Уважаемые коллеги, обращаюсь и к руководителям регионов Российской Федерации, у нас ещё есть время для того, чтобы доделать то, что ещё не до конца сделано. Это касается и некоторых ремонтных работ, техники, методической составляющей учебного процесса и так далее, и так далее. Вы знаете, там большой комплекс работ. Время есть. Мы с вами хорошо знаем, что начало учебного года – 1 сентября – в нашей стране это всегда праздник. Я прошу вас сделать всё для того, чтобы этот праздник был надёжно обеспечен.

И в завершение не могу не вернуться к вопросу об обеспечении бесплатным горячим питанием учеников начальных классов. Михаил Владимирович сказал, что примерно 75 процентов школ готовы к тому, чтобы принять эти средства, федеральные средства, и провести соответствующую работу.

Вроде бы 75 процентов – это много. Но хочу сказать, что 25 процентов неготовых школ – вот это много. Вот это много. И я хочу знать, когда все российские школы готовы будут к этой полноценной работе, к обеспечению горячим питанием всех учеников младших классов. Для этого прошу и Правительство – прежде всего Сергей Сергеевич, к Вам обращаюсь сейчас, – руководителей регионов Российской Федерации, администрацию, полпредов в регионах провести анализ того, что, где происходит, как и когда эта проблема будет окончательно закрыта.

Это касается и малокомплектных школ. Я знаю мнение о том, что, может быть, и не нужно этим заниматься в малокомплектных школах. Нужно. Нужно и там обеспечить детей горячим питанием, либо как–то по–другому решать этот вопрос. Но семьи, которые направляют детей в эти малокомплектные школы, не должны быть поставлены в положение худшее, чем другие российские семьи, которые будут пользоваться этой федеральной льготой.

Прошу вас все эти вопросы проработать и в ближайшее время доложить. Ещё раз повторяю: хочу знать, когда и какими способами, в какие сроки эта проблема будет закрыта окончательно, целиком.

Спасибо большое. Всего доброго.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука. Медицина > kremlin.ru, 11 августа 2020 > № 3467535 Владимир Путин

ЛИВАН ПЕРЕД ЛИЦОМ СИСТЕМНОГО КРИЗИСА: ЛОЗУНГ МОМЕНТА

АНДРЕЙ БАКЛАНОВ

Заместитель Председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор-руководитель секции исследований стран Ближнего Востока и Северной Африки Национального исследовательского университета – Высшей школы экономики, вице-президент Российского комитета солидарности и сотрудничества с народами Азии и Африки.

Уже много лет Ливан – когда-то самая цветущая, стабильная и образованная страна Ближнего Востока – всё более погружается в пучину бесконечных кризисов, политических дрязг, военных столкновений, трагических инцидентов. Взрыв в бейрутском порту в мирное время привёл к последствиям, которые можно сравнить с потерями от военных действий. Люди вышли на улицы, и чувства протестующих можно понять. Руководство страны обещает провести в пятидневный срок расследование обстоятельств, которые привели к трагедии.

Но, надо признать, и руководство, и оппозиция явно «измельчали», лозунги и призывы носят какой-то вымученный, банальный характер, что совершенно не соответствует колоссальным масштабам трагедии. Демонстранты требуют «отставки правительства». И это – «лозунг момента»? Нынешнее правительство у власти всего несколько месяцев. И что, его смена – путь к недопущению в будущем таких потрясений? Полагаю, что ливанцы не готовы признать главного – заложенная в основе государственной идеологии идея этноконфессиональных сдержек и противовесов даёт сбои и, как показывает реальное развитие событий, ведёт к краху страны.

В Ливане насчитывается восемнадцать основных религиозных общин. В стране постоянно шла борьбы двух принципов построения государства – на общегражданской или на конфессиональной основе. Конституция 1926 г. предусматривала отход от конфессиональной системы построения государства и его органов. Однако конфессиональный принцип «взял реванш», восторжествовал, когда летом 1943 г. тремя важнейшими общинами – шиитами, суннитами и маронитами – был принят Национальный пакт, который предусматривал введение сложной системы конфессионального распределения высших постов в государстве.

Надо признать, многие тогда полагали, что это – образец «сбалансированного решения» этноконфессиональных проблем. Однако на практике идиллия длилась недолго и на деле вылилась в создание системы, при которой руководители страны, правительство всё меньше занимались делами практическими, важными для населения и развития страны, и все более уходили в тщательное отслеживание того, что происходит с «этноконфессиональным балансом». На важнейшие посты выдвигались люди не по своим профессиональным и гражданским качествам, а по степени надёжности их как «проводников» линии той или другой конфессиональной группы.

Такая система привела страну к гражданской войне 1975–1990 годов. Война многому научила ливанцев. На заключительном этапе военных действий на встрече, состоявшейся в 1989 г. в городе Таиф в Саудовской Аравии депутатами ливанского парламента была принята «Хартия национального согласия», которая, казалось бы, закладывала основы прочного гражданского мира на основе преодоления системы политического конфессионализма. Однако формальное упразднение этого принципа, к сожалению, не было подкреплено реальной политической работой руководства страны, лидерами партий и общественных течений. Ключевые посты по-прежнему раздавались по конфессиональному и просто родственному признаку, что неуклонно вело к «депрофессионализации» кадров государственного управления, системной коррупции. Сегодня по большому счёту страна пожинает плоды тех манипуляций.

Одновременно с этим феноменом в стране развивался и другой процесс – формирования всё более мощных «параллельных», внегосударственных конфессиональных, клановых военных организаций. Не доверяя друг другу, наиболее крупные конфессиональные группы стремились для подстраховки иметь свои боевые дружины. При численности армии порядка 70 тысяч человек и сил МВД – около 30 тысяч человек, общее число членов партийно-конфессиональных формирований в последние годы достигло 40 тысяч человек, из них около 30 тысяч приходилось на «Хизбаллу». И сегодня в Ливане широкое распространение получила точка зрения, что взорвавшиеся припасы – секретный арсенал параллельных силовых структур, которые свободно существуют и ведут свою деятельность на территории страны. Прежде всего, в этом контексте указывают на «Хизбаллу».

В Бейруте, в других районах страны распространяется информация о том, что район порта, в том числе портовые складские помещения давно перешли под практически единоличный контроль «Хизбаллы», которая использует взрывчатые вещества для изготовления оружия и боеприпасов. Высказывается мнение, что «Хизбалла» широко использовала порт для контрабандного ввоза тяжёлого военного оборудования, которое нельзя было перевозить на грузовиках по суше или в самолётах.

Внимательно следят за развитием событий израильтяне, которые привели в повышенную готовность свои войска. За две недели до взрыва они усилили контроль за ситуацией на границе с Ливаном. Израильтяне также говорят об имеющейся у них информации относительно планов значительного увеличения производства в мастерских «Хизбаллы» оружия, в том числе высокоточных ракет.

События в Ливане крайне негативно влияют на перспективы урегулирования в соседней Сирии. Ливан в последние годы выполнял для сирийского режима примерно ту же роль, что Гонконг для Китая в годы изоляции КНР.

Самое главное – ливанские банки могли быть удачным промежуточным элементом в организации торговых сделок САР с внешним миром. Сейчас с прогрессирующим ослаблением ливанской государственности, всех структур госуправления и инфраструктуры это будет делать практически невозможно.

По имеющейся информации, в последние недели наиболее «смелые» компании Азии начали в обход санкций прорабатывать варианты вхождения в экономику Сирии через Ливан для осуществления контрактов на восстановление страны по формуле «инвестиции в обмен на права собственности». Теперь же и эти планы оказываются малореальными.

Ливанская трагедия разыгралась как по нотам именно в тот период, когда начали сказываться негативные последствия новых масштабных санкционных мер США против Сирии, ухудшилась финансовая обстановка в САР, усилились оппозиционные настроения, в частности в политически важном районе Дерии. По-видимому, ливанские события будут использованы и против Сирии, они могут стать частью общего плана изоляции и «удушения» режима Асада. Совершенно очевидно, что выступления в Ливане против «Хизбаллы» и Ирана будут максимально использованы теми силами внутри Сирии, которые ратуют за прекращение военного присутствия Ирана во всех формах на сирийской территории.

В целом Ливан переживает не просто трудные дни. Он стоит перед необходимостью определиться со стратегией своего дальнейшего развития. По-видимому, и для Ближнего Востока предпочтительнее выглядит модель гражданского общества, где каждый гражданин прежде всего – гражданин, а затем уже приверженец той или иной этноконфессиональной группы. По такому пути в 1960-е гг. начинал идти Египет, жаль, что развитие событий в этой стране и регионе в целом «притормозило» дальнейшее укрепление тенденции.

Российская Федерация в эти дни проявила свои традиционно дружественные чувства в отношении народа Ливана. Оказывается значительная гуманитарная помощь. Москва готова помочь в различных вопросах восстановления нормальной жизни в стране. Ливанцы – талантливые и трудолюбивые люди. Нет никаких сомнений в том, что они мужественно преодолеют трудности и испытания, восстановят разрушенное, найдут оптимальные варианты дальнейшего государственного строительства. Они могут всегда рассчитывать на искреннюю дружбу и поддержку россиян.

Ливан. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 августа 2020 > № 3468415 Андрей Бакланов

Встреча с главой компании «Ростелеком» Михаилом Осеевским

Владимир Путин провёл рабочую встречу с президентом ПАО «Ростелеком» Михаилом Осеевским. Обсуждалась текущая деятельность компании.

В.Путин: Михаил Эдуардович, «Ростелеком» – крупнейший в России провайдер цифровых услуг. У вас свыше 157 тысяч сотрудников работает, армия целая. И вы крупнейший, самый активный партнёр государства по цифровизации экономики, работаете по отраслям, создаёте отраслевые цифровые платформы. Давайте обо всём этом поговорим.

Портал «Госуслуги» – это ведь тоже ваша работа. Знаете, был небольшой сбой в работе, связанный с тем, что работа в условиях пандемии приобрела в электронном формате такой массовый характер, которого никто не ожидал, по некоторым сервисам. Я знаю, что в конечном итоге компания справилась с этим. И у вас, по–моему, в условиях этой пандемии чуть ли не 40 процентов персонала работало в удалённом режиме?

М.Осеевский: Да.

В.Путин: И всё получилось?

М.Осеевский: Да, Владимир Владимирович.

В первую очередь я хотел сказать, что стратегия «Ростелекома», направленная на преобразование из классического телеком–оператора в цифровую компанию, консолидация мобильного оператора Tele2 – я хотел Вас поблагодарить за поддержку в принятии этого решения, – позволила нам ответить на запросы и граждан, и населения, и бизнеса на коммуникации, которые всем потребовались.

Более того, работа в таких сложных условиях дала нам даже дополнительные возможности для развития. Мы подвели предварительные итоги работы в первом полугодии, видим рост основных операционных и финансовых результатов. Это позволит нам в полном объёме исполнить нашу инвестиционную программу, она по итогам этого года превысит 135 миллиардов рублей.

Её приоритетами для нас сейчас станут направления, связанные с реализацией национальных целей развития в части блока цифровой трансформации. Из них инвестиции в инфраструктуру передачи, хранения, обработки данных являются для нас ключевым направлением. Мы отвечаем за это в масштабах всей страны. Последовательная работа здесь велась в последние годы, и масштаб инвестиций был большой.

Но для того, чтобы добиться цели, которая поставлена в указе, 97 процентов домохозяйств должны к 2030 году иметь доступ к широкополосному интернету, работа должна быть продолжена. В связи с этим перед нами поставлены новые задачи в рамках так называемой программы устранения цифрового неравенства. Я напомню, это программа подключения небольших населённых пунктов. В соответствии с Вашим поручением снижена граница попадания в эту программу с 250 до 100 человек, и это позволит дополнительно ещё более пяти тысяч населённых пунктов подключить в ближайшие годы. Более того, кроме доступа в интернет в этих посёлках будут устанавливаться и станции сотовой связи. Такой запрос давно был у граждан. Мы считаем, что действительно такая масштабная работа в течение среднесрочного периода позволит нам выйти в целом в стране на эти целевые показатели.

Мы завершаем большую программу развития базовой инфраструктуры на Дальнем Востоке. В последние годы проложены подводные кабели на Сахалин, на Камчатку, в Магадан. Мы подключили Курильские острова и выходим сейчас на финишную прямую – подключение Чукотки. Надеемся, что следующим летом корабли проложат более двух тысяч километров подводного кабеля.

Видим дополнительные возможности в работе на международных рынках. Растет объём трафика в мире, объём информации, и Россия может предоставить самый простой и надёжный способ передачи из Европы в Азию. В связи с этим мы начинаем большой проект прокладки современной высокоскоростной линии от западных границ России до Владивостока, и затем подводный кабель в Гонконг и в Японию. Проект масштабный, объём инвестиций составит приблизительно 40 миллиардов рублей.

Половину ёмкостей этой линии планируем использовать для наших, внутрироссийских нужд, а половину использовать для передачи международного трафика. Это позволит нам получить несырьевую экспортную выручку. Интерес наших партнёров в Европе и в Азии довольно большой. Важно, что в строительной части, она пройдёт практически по всей территории России, будут активно использоваться предприятия малого и среднего бизнеса, то есть строительные работы везде будут силами региональных участников реализовываться. Это, конечно, хорошая поддержка в сложных условиях.

В.Путин: Срок окупаемости совсем приятный для слуха и для глаза. И для инвесторов потенциальных.

М.Осеевский: Пять лет, да. Это связано с тем, что спрос действительно большой. А по России самый короткий путь обеспечивает минимальную задержку.

Второе важное направление, и Вы об этом уже говорили, в целях национального развития – это увеличение доли социально значимых услуг, предоставленных в электронном виде. Здесь действительно ключевая роль отводится порталу государственных услуг.

Это государственная информационная система, а «Ростелеком» является оператором в течение последних 10 лет. Во время пандемии действительно через портал был реализован целый ряд достаточно крупных и значимых проектов: социальные выплаты семьям с детьми, получение информации о гражданах, которые…

В.Путин: Он подзавис в какой–то момент, да?

М.Осеевский: Да.

Но в то же время стало очевидно, что уровень и архитектуры, и производительности портала уже не соответствуют масштабу тех задач, которые необходимо решать. Поэтому мы по поручению Правительства уже приступили к созданию нового варианта, новой версии портала государственных услуг.

Планируем в основном завершить работу уже в конце этого года. Ставим себе задачу, чтобы портал мог обеспечить предоставление не менее 100 миллионов услуг в сутки. Это значит, что каждый взрослый человек может ежедневно обратиться к государству за получением тех или иных услуг.

В.Путин: Но вы же работаете и по отраслям. И в здравоохранении.

М.Осеевский: Да, это третье направление, которое отмечено в национальных целях развития. И поддержка социально значимых отраслей, экономики. Действительно, здравоохранение и образование в последние годы были в центре нашего внимания. На нашей цифровой медицинской платформе сегодня работают более трёх тысяч медицинских учреждений, более 200 тысяч врачей. Это комплексное решение: начиная с простой записи к врачу, электронных рецептов и заканчивая сложными технологиями обработки медицинских изображений с использованием технологий искусственного интеллекта. Мы работаем вместе с нашим партнёром, с корпорацией «Ростех», и видим большой запрос от регионов, и в том числе во время пандемии, на автоматизацию и цифровизацию многих решений.

В части образования 1 сентября под руководством Министерства образования начнётся большой эксперимент по созданию цифровой среды образования. Здесь мы тоже будем активно участвовать. В рамках этого проекта предполагается протестировать решения по дистанционному обучению, возможности проводить дистанционные уроки для школьников в отдалённых местах. Предполагается создать специальную электронную почту для детей, чат, мессенджер, современный электронный контент. Поэтому нам представляется, что действительно это направление очень важное, и запрос на него в последние несколько месяцев стал необходим.

В.Путин: Спасибо.

Россия > СМИ, ИТ > kremlin.ru, 5 августа 2020 > № 3459371 Михаил Осеевский

КИТАЙ БОЛЬШЕ НЕ НАМЕРЕН ЖДАТЬ БЛАГОПРИЯТНОГО МОМЕНТА

КУРТ КЭМПБЕЛЛ

Председатель и исполнительный директор Asia Group, заместитель госсекретаря США по делам Восточной Азии и Тихого океана в 2009-2013 годах.

МИРА РЭПП-ХУПЕР

Ведущий научный сотрудник Совета по международным отношениям.

КОНЕЦ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ СДЕРЖАННОСТИ ПЕКИНА?

По ходу кризиса, вызванного новым коронавирусом, аналитики наблюдали за тем, как отношения между США и Китаем скатываются к самой низкой точке за всю историю. Надежды на их восстановление весьма призрачны. Причин сползания к откровенной конфронтации немало, но Пекин, демонстрируя поразительный отход от своей обычной дипломатической практики, проводит гораздо более жёсткую линию на международной арене – даже искушенные наблюдатели теряются в догадках: не изменил ли Китай свою внешнюю политику в принципе?

Конечно, подход Китая к мировым делам никогда не был жёстко детерминирован. Его дипломатическая стратегия определяется многими факторами – от истории, культуры и географии страны до природы режима и его относительной силы в мире. Если китайское правительство считает, что один или более факторов изменились, меняется и китайская дипломатия. Но когда COVID—19 начал сеять хаос на земном шаре, президент Китая Си Цзиньпин, похоже, сразу отказался от многих давнишних внешнеполитических принципов, которых придерживалась его страна. Пока ещё слишком рано об этом говорить, но Китай, проникшись национализмом, подогреваемым кризисом, уверенный в непрерывном подъёме и готовый идти на гораздо больший риск, чем в прошлом, – вполне может находиться в процессе переосмысления своей внешней политики, что аукнется всему миру.

Китайская компартия (КПК) начала 2020 г. в оборонительной позиции, но оставалась в ней недолго. Обвинённый в недостаточной прозрачности относительно происхождения и начала коронавирусной пандемии, Пекин бросился на защиту своего имиджа в мире. И стоило ему остановить распространение эпидемии внутри своих национальных границ, как он поспешно начал кампанию «завуалированной дипломатии», позиционируя себя в качестве нового лидера мирового здравоохранения.

Но на этом Пекин не остановился. После того как пандемия охватила весь мир, правительство КНР в течение нескольких месяцев перешло в беспрецедентное дипломатическое наступление практически на всех внешнеполитических фронтах. Оно усилило контроль над Гонконгом, продолжило нагнетать напряжённость в Южно-Китайском море, начало кампанию дипломатического давления на Австралию, применило летальное оружие в пограничном споре с Индией и стало более явно и решительно критиковать либеральные демократии Запада.

В прошлом КПК стремилась поддерживать относительную стабильность в сфере безопасности, периодически используя имеющиеся возможности для продвижения целей страны, не провоцируя при этом ненужную критику мирового сообщества и тщательно корректируя свои действия в тех случаях, когда заходила слишком далеко. Сейчас Пекин может просто воспользоваться хаосом, вызванным пандемией, и глобальным вакуумом власти, оставленным самоустраняющейся американской администрацией. Однако есть основания полагать, что сдвиг происходит более глубокий и далеко идущий. Быть может, мир получает сейчас первые представления о том, как выглядит жёсткая внешняя политика самоуверенного Китая.

Изменение риторики

Отчасти речь идёт об изменении риторики и стиля в дипломатии. Исторически Пекин делал достаточно туманные и завуалированные дипломатические заявления, особенно когда критиковал Вашингтон. Например, в 2015 г. на пике международного противостояния, связанного с островным строительством Китая в Южно-Китайском море, заместитель министра иностранных дел Китая Чжан Есуй призвал Соединённые Штаты «дорожить общим миром и стабильностью в Южно-Китайском море, а также тяжело давшейся динамикой положительного развития отношений между Китаем и США». Едва ли это можно назвать острой критикой. Но с пандемией тон изменился, став более жёстким. «Если кто-то заявляет, что китайский экспорт токсичен, тогда прекратите носить защитные маски и халаты, сделанные в Китае, прекратите пользоваться аппаратами ИВЛ, которые поставляет Китай!» – твитнул представитель МИД после того, как выяснилось, что некачественные китайские товары медицинского назначения поставлены в несколько европейских стран. Китайские дипломаты раскритиковали западные демократии за то, что те не справились с кризисом, и потребовали благодарности от правительств, получающих товары медицинского назначения. Это вызвало очень острую критику в Европе и Африке, и ведущий исследовательский центр Китая предупредил Пекин в апреле, что Китай рискует подорвать свои позиции в мире, если и дальше будет прибегать к подобному агрессивному стилю.

Похоже, что совет остался без должного внимания. Создаётся впечатление, будто Пекин гораздо меньше, чем в прошлом, заботится о своём имидже. Си сознательно пошёл на подрыв репутации, когда его правительство избрало дипломатию «воина-волка» (названную так в честь националистического сериала в стиле «экшн»). Вероятно, расчёт строился на том, что Китай больше приобретёт, играя военными и экономическими мускулами, даже если частично лишится мягкой силы.

Ряд изменений дипломатического курса Китая – необычных для правительства, не слишком любящего пересматривать свою официальную позицию – так же говорят о вновь обретённой уверенности в своих силах. В прошлом Пекин избегал таких резких поворотов из страха «потерять лицо». Однако после первоначального отвержения идеи международного расследования вспышки коронавируса в КНР Си сказал на Ассамблее всемирного здравоохранения в мае, что ВОЗ должна провести расследование, как только пандемия пойдёт на убыль. И хотя Китай поначалу отказывался присоединиться к инициативе «Большой двадцатки» облегчить бремя долга странам с низкими доходами, оказавшимся в тисках экономического кризиса, впоследствии он изменил решение и поддержал данную инициативу, хотя и с некоторыми оговорками. Эти сдвиги указывают на веру Си в то, что ему удастся управлять обоими тернистыми процессами без ущерба для интересов Китая.

Изменения на деле

Пекин не ограничивается дерзкой риторикой. За последние несколько месяцев он повысил ставки почти во всех многочисленных территориальных спорах и даже спровоцировал новые, что стало ещё одним отходом от практики прошлых лет. Политолог Тейлор Фрейвел доказывал, что Китай долгое время расставлял приоритеты в территориальных спорах, педалируя одни и отодвигая на задний план другие, чтобы не вызвать слишком большого напряжения на разных фронтах. От былой сдержанности сегодня, похоже, не осталось и следа. Начиная с марта, Китай усиливал патрулирование островов Дяоюйдао (известных в Японии как острова Сенкаку) в Восточно-Китайском море и с удвоенной энергией стал выдвигать свои притязания на акваторию Южно-Китайского моря, отправляя свои суда барражировать воды в непосредственной близости от побережий Индонезии, Малайзии и Вьетнама. Он проводил воздушную разведку и наблюдение вблизи Тайваня, решительно покончил с полуавтономным статусом Гонконга, подхлестнул новый пограничный спор с Бутаном и, по всей видимости, спровоцировал пограничное столкновение с Индией, в котором были человеческие жертвы. Впервые за последние тридцать лет Народно-освободительная армия Китая применила военную силу за рубежом. Вряд ли какое-либо из этих действий само по себе могло бы вызвать удивление. Но когда всё делается одновременно, это производит впечатление массированного внешнеполитического давления, которое до этого Пекин не оказывал.

Некогда допуская многообразие и разные правовые режимы внутри полуавтономных территорий на территории Китая, КПК теперь пересматривает политику в отношении периферии. В западной провинции Синьцзян государственная кампания репрессий против уйгурского меньшинства, исповедующего ислам, начатая ещё до пандемии, с тех пор переродилась в кампанию по этнической чистке. Противоречивый новый Закон о национальной безопасности лишил Гонконг его уникального правового статуса. Некоторые положения этого закона потенциально выходят за пределы государственных границ Китая, так что китайскую юриспруденцию могут начать навязывать всему миру. Это знаменует собой переход от традиционно оборонительных представлений о китайском суверенитете к более агрессивной позиции: расширению зоны китайской юрисдикции. Китай давно противодействует тем международным инициативам, которые он расценивает как угрозу национальному суверенитету. Например, он отвергает доктрину об ответственности защищать слабых, которая нацелена на предотвращение геноцида и гуманитарных кризисов. Похоже, что теперь осталась лишь одна разновидность китайского суверенитета: та, которую навязывает КПК.

Даже далеко за пределами своего непосредственного окружения Китай сегодня, похоже, готов вступать в противоборство и даже открыто совершать недружественные действия. Речь идёт о его отношениях с Австралией. После того как Канберра призвала к независимому расследованию происхождения пандемии, Пекин выступил с резкой отповедью и ввёл торговые санкции. По всей видимости, он также провёл серию кибератак на серверы австралийского правительства и компаний. В итоге общественное мнение Австралии быстро становится антикитайским, а в австралийском обществе растёт поддержка более жёсткой внешнеполитической линии в отношении Китая. Канберра также объявила о планах наращивания расходов на оборону. Пекин остаётся непреклонным, возможно, потому что надеется научить другие страны в своём регионе дважды подумать, прежде чем противодействовать. Но ему вряд ли удастся в ближайшем будущем вернуть себе расположение Канберры.

Демонстративное упрямство Китая в отношении Австралии – решимость идти напролом вместо корректировки своих действий – символизирует более серьёзный сдвиг. В 2015 г., когда создание Китаем искусственных островов в Южно-Китайском море вызвало негодование у других региональных игроков, Пекин почувствовал, что зашёл слишком далеко и немного отыграл назад. Он временно свернул процесс создания новых островов и стал уделять больше времени региональной дипломатии, а также инициативе «Пояс и путь». В отличие от этой прошлой сдержанности, мало что сегодня говорит о том, что Китай собирается переосмысливать свой подход – по крайней мере, этого не заметно. Мир уже насторожился, когда в июне Всекитайское собрание народных представителей объявило о новом всеобъемлющем законе национальной безопасности для Гонконга. Однако всемирный хор осуждения, последовавший за этим объявлением, не помешал КПК ревностно имплементировать новый закон и формально обвинить в шпионаже двух граждан Канады, которых держали в заключении восемнадцать месяцев.

В этой новой внешней политике очень мало разворотов на 180 градусов, и нет никаких явных скоростных ограничений.

Некоторые из самых важных перемен происходят внутри, в высших эшелонах китайского политического истеблишмента. Когда в прошлом Пекин сталкивался с непредвиденными внешнеполитическими вызовами, он следовал путём неторопливого обдумывания ситуации, который был заметен внешним наблюдателям. В последнее время этого сказать нельзя. По слухам, Си единолично принимает многие наиболее важные решения даже без помощи самых доверенных советников. Это объясняет, почему внешняя политика стала более терпимой к рискам: когда слышно всеёменьше независимых голосов и мнений, Си, не встречая никакого противодействия, никаких противовесов, может пойти напролом. Китайские лидеры прошлого – прежде всего, Дэн Сяопин и Цзян Цзэминь – верили в институциональные процессы коллективного лидерства. Си перекрыл или нейтрализовал многие из этих каналов. Теперь, когда сильный лидер-одиночка действует более или менее самостоятельно, мир может получить представление о том, как выглядит процесс принятия решений в Китае.

Ничто не ново под луной?

К чему приведут все эти сдвиги в своей совокупности – вопрос по-прежнему спорный. Кто-то будет доказывать, что стратегия Китая не изменилась – просто он пользуется моментом, что неоднократно делал и прежде. Си извлекает дивиденды из поразительного отречения Соединённых Штатов от мирового лидерства в момент кризиса, чтобы отстаивать свои интересы на многих фронтах. Его имперская коронавирусная дипломатия – лишь последний пример давнишней китайской традиции внешнеполитического оппортунизма и импровизации. Просто выросли масштабы этого оппортунизма для заполнения зияющей дыры, оставленной Америкой. Наверно, три года односторонней дипломатии Трампа со ставкой на антагонистические отношения воодушевили Пекин на то, чтобы добиваться внешнеполитических выгод, где только возможно, особенно сейчас, когда все в США заняты подготовкой к крайне конфликтным ноябрьским выборам президента.

В Соединённых Штатах и раньше существовали разногласия и отвлекающие моменты – например, в разгар войн на Ближнем Востоке и во время мирового финансового кризиса 2008 г., но это не подвигало Китай на такое количество дерзких выпадов. Вне всякого сомнения, отсутствие лидерства со стороны США имеет значение, но не менее важна консолидация власти Си Цзиньпином, равно как и его вера в наступление геополитического «часа Х». Это те самые силы, которые подталкивают Пекин к решительным действиям. Отдаление Соединённых Штатов от мира просто даёт пространство, которое нужно для того, чтобы продвигать китайские интересы.

Ясно то, что новая внешняя политика Пекина уже оставила свой след. Отношения с Австралией находятся на низкой точке, да и в Европе общественное мнение может стать менее благосклонным в ближайшем будущем. Недавнее пограничное столкновение в Гималаях с человеческими жертвами подвигнет Индию на то, чтобы выступать более решительным противовесом в регионе. Колючая дипломатия кризисного периода дорого обойдётся Пекину: она чревата новыми и долговечными издержками, хотя Пекин может пока этого не сознавать.

Дипломатическое наступление Китая, конечно, не останется без внимания будущей президентской администрации в США, кто бы ни занял президентское кресло. Будет это бывший вице-президент Джо Байден или Дональд Трамп, следующей администрации Белого дома придётся готовиться к жёсткой двусторонней дипломатии с Пекином на многих фронтах одновременно – от Гонконга до Южно-Китайского моря, Индии и Европы, где КНР, вероятно, продолжит проводить политику давления и запугивания. Американским лидерам следует ожидать столкновения с китайскими дипломатами, которые заняты метанием риторических бомб, даже когда сам Си выступает с более спокойных и конструктивных позиций, как это делали в последние недели он и министр иностранных дел Ван И. И им следует ожидать, что придётся иметь дело с китайским правительством, которое, несмотря на отпор всего международного сообщества, по-прежнему ведёт себя самоуверенно, даже нагло, что типично для новоиспеченной великой державы.

К счастью для следующего президента США контуры более действенного американского подхода к Китаю уже прояснились. Соединённым Штатам необходимы односторонне карательные методы, которые стали нормой в последние годы, но не принесли дивидендов ни в торговле, ни в сфере национальной безопасности. Им надо перестроить отношения с союзниками в Европе и Азии, которые дают единственный пока ещё остающийся шанс уравновесить Китай в предстоящие десятилетия. Необходимо реинвестировать в международные организации, такие как ООН, «Большая семёрка», ВОЗ. Последняя незаменима, когда речь заходит о кризисном управлении, и в отсутствии США Китай просто счастлив ей руководить в соответствии со своими приоритетами. Вашингтону также требуется восстановить здравоохранение и благоденствие внутри страны, чтобы остаться жизнеспособным конкурентом на мировой арене.

Возможным лучом света в нынешней буре кризиса является то, что Пекин приоткрыл завесу, скрывавшую его истинные намерения. Неожиданно это дало всему миру представление о том, что будет означать ничем не сдерживаемая китайская мощь. Оставив в мире вакуум власти в самую мрачную историческую эпоху, США подарили Китаю достаточно пространства для выхода за дозволенные границы и демонстрации всему миру, что Пекин не способен единолично руководить всем мировым хозяйством. Но если Вашингтон не вернётся в ближайшее время, тогда уже не будет иметь большого значения, как мир относится к нагловатой дипломатии Китая – в безальтернативной геополитике вакуум будет заполнен вопиющими китайскими излишествами.

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 августа 2020 > № 3468418 Курт Кэмпбелл, Мира Рэпп-Хупер

Особенности заказа электроники в постковидном Китае

Как COVID-19 повлиял на производство электроники в Китае, на что стоит обратить внимание при размещении заказов и где нужно быть особо осторожными.

Автор: Алексей Рязанцев. Занимается производством в Китае. Готов делиться знаниями о специфике китайских поставщиков и опытом современной китайской жизни.

Пандемия 2020-го года оказала влияние на международную торговлю: из-за карантина товарооборот по потребительским товарам упал на 30% – 70%. Закрытие границ остановило движение грузов, увеличились сроки доставки почтовых отправлений.

В начале года региональные поставщики потребительских товаров пострадали из-за невозможности заказать товар китайских производителей: в Поднебесной тогда был жесткий карантин. Когда Китай возобновил работу, ограничительные меры ввели в большинстве стран мира. Потребление упало, количество заказов на производство в Китае уменьшилось. С послаблением мер растут и траты покупателей, и заказы, но и первым, и вторым еще далеко до значений 2019-го года.

Все это прямым образом отразилось на китайских фабриках и возможности заказа товаров китайского производства.

Отсутствие новых разработок

Давно не помню такого дефицита предложения по новым разработкам электронных товаров, как в 2020-м. Обычно после китайского Нового города поставщики готовили если не линейку, то несколько новых продуктов, которые поступали на региональные рынки к Рождеству.

Весной 2020-го поставщики, в лучшем случае, сохранили старое портфолио и успешные модели. Новинки так и остались на уровне прототипов, денег на разработку которых пока нет.

Многочисленные стерилизаторы, ионизаторы и дезинфекторы, которые весной и летом этого года предлагают поставщики электронных товаров, — старые разработки, вытащенные из пыльного шкафа с образцами. Двумя годами ранее заказчики к таким товарам интереса не проявляли. Теперь пришло время освежить воспоминания и посмотреть на разработки 3-5-ти летней давности в новых условиях. Интерес к таким продуктам есть. Вопрос в том, будут ли продажи.

Торговля картинками

Следствие первого пункта. Новых разработок у поставщиков нет, вести диалог с клиентами нужно, поэтому китайцы предлагают товар, который существует только на картинках и в презентациях. Поставщики надеются набрать заказов и запустить товар в производство. Проблема в том, что обкатанного образца устройства, прошедшего тестирование, у поставщиков нет.

В реальности готовый товар не всегда похож на картинку. Электронное устройство от дизайна до помещения в упаковку проходит минимум три стадии модификаций, на которых форма пытается подружиться с внутренней начинкой и заработать. Понимаю тех, кто не хочет вкладывать деньги в устройство на самой первой стадии, да и сам воздерживаюсь от таких инвестиций.

Увеличение сроков производства

Не все китайские фабрики перенесли простой, не все могут выдержать падение спроса на конечную продукцию или компоненты. Производственные компании закрываются. А китайским поставщикам нужно искать новых поставщиков для компонентов своих устройств. Поиск, общение, согласование стандартов работы занимает время.

Замена ключевых компонентов часто ведет к полной переработке устройства и требует столько же ресурсов, сколько требует запуск новой модели. Старые модели поставщиков могут быть новыми за счет используемых компонентов. Новые компоненты не всегда могут гарантировать прежнее качество.

Эксперименты, оценка, экспертиза — это дополнительное время. Поставщикам не выгодно обслуживать мелкие заказы, поэтому они консолидируют запросы и ждут поступления сырья. Себестоимость китайского товара не высока потому, что товар производится массово. При иных условиях можно заказать только дорогой китайский товар.

Подготовка к закрытию бизнеса по-китайски

Не все китайские поставщики переживут сложившуюся экономическую ситуацию. И не все поставщики будут готовы закрыть свой бизнес, рассчитавшись с партнерами и выполнив обязательства. Будут компании, владельцы которых исчезнут с долгами и обещаниями. Будут владельцы, которые попробуют набрать денег под заказы, которые не собираются выполнять — будь то авансовые платежи или балансовые.

Ситуация зеркально повторяется от одного экономического кризиса к другому. Владельцы, для бизнеса которых больше не важна репутация, стараются сорвать большой куш нечестных денег и начать новую жизнь в новом месте. Возможно, под новым именем. Подобное случалось и с новыми поставщиками, и с проверенными. Товар не поставлялся, фирма ликвидировалась, а владелец скрывался с крупной суммой денег, предположительно оседая в Австралии и Канаде.

Из-за кризисной ситуации дополнительная осторожность не помешает. Чтобы обезопасить деньги на закупку, предпочтительнее производить расчеты с компаниями, зарегистрированными в материковом Китае, а не Гонконге.

Оплату производить желательно тогда, когда груз передан перевозчику после проверки качества. Сейчас время, когда разумно быть осторожными и инвестировать в безопасность произведенного в Китае товара. Иначе придется платить больше.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе онлайн-сессии «Россия и постковидный мир» в рамках международного форума «Примаковские чтения», Москва, 10 июля 2020 года

Прежде всего выражаю признательность за возможность в очередной раз выступить на «Примаковских чтениях». Это молодая, но одна из наиболее авторитетных дискуссионных площадок по международной проблематике. Жаль, конечно, мы встречаемся не в очном формате в силу коронавирусной инфекции, но современные технологии тем не менее позволяют не ломать график. Я был очень доволен тем, что мои коллеги участвовали в предыдущих заседаниях нынешних «чтений». По-моему, это было полезно, судя по их оценкам.

Не буду говорить о том, какие последствия коронавирус уже принес и еще принесет для всех сфер нашей жизни. Они ощущаются в экономике и в контактах между людьми, начиная от официальных визитов и переговоров, вплоть до гуманитарных, культурных и образовательных обменов. Оценки совпадают прежде всего в том, что возвращение к нормальной жизни займет немало времени. Никто не знает точно, сколько, и никто не знает, какой будет нормальная жизнь. Все сходятся в том, что какие-то изменения неизбежно последуют.

Кстати, упомяну, что и наша система внешнеполитической службы подверглась серьезным испытаниям. В центральном аппарате и в наших представительствах в регионах, подведомственных предприятиях болезнь проявилось, но, слава Богу, в не очень крупных масштабах и не очень серьезно. В некоторых наших загранпредставительствах тоже есть люди, которые испытали на себе последствия пандемии. Все без исключения наши загранучреждения работали над оказанием содействия российским гражданам, оказавшимся за границей в период, когда были закрыты границы. Вместе с другими участниками Оперативного штаба, прежде всего, с Минтрансом, Росавиацией, Роспотребнадзором, Минкомсвязью мы занимались сначала формированием списков. Это очень трудоемкая работа, которая сопряжена с многочисленными ошибками (реже сознательными, но чаще с бессознательными) и с исправлением их. Параллельно с этим шла работа по выплате «суточных» тем, кто оказался в этой ситуации без средств к существованию. Львиная доля этой работы уже проделана, хотя, конечно, еще есть желающие, причем появившиеся буквально в последние дни. Видимо, анализируя обстановку в стране, где они находятся, люди все-таки решают, что с учетом неопределенности перспектив завершения этой эпопеи. Лучше вернуться домой.

Если говорить о других аспектах влияния пандемии на нашу работу, на наши профессиональные обязанности, то инфекция обострила все имевшиеся до ее начала вызовы и угрозы. Они никуда не исчезли, включая международный терроризм. Как вам известно, уже есть спекуляции, что террористы подумывают, как бы им использовать штамм этого вируса, а, может быть, создавать какие-то новые штаммы для того, чтобы достигать своих неблаговидных целей. Наркотики никуда не исчезли, киберпреступность, окружающая среда, климат, но и, конечно, многочисленные конфликты в самых разных регионах мира. На все это накладывается специфика Администрации Д.Трампа и ее линия на сознательный подрыв всех без исключения договорно-правовых механизмов контроля над вооружениями и сотрудничества на международной арене (примеры ЮНЕСКО, ВОЗ, Совета ООН по правам человека и многое другое).

Мы, конечно, за этим всем пристально следим, анализируем. По-прежнему убеждены, что только коллективной работой на основе принципов Устава ООН, уважения прерогатив Совета Безопасности ООН, через мобилизацию объединений, работающих на принципах консенсуса, как «Группа двадцати», упомяну БРИКС, ШОС, объединения на постсоветском пространстве, можно достигать решений, которые будут устойчивыми и будут обеспечивать урегулирование различных кризисов, конфликтов и решение проблем в интересах всех государств именно на основе учета озабоченностей всех и каждого. К сожалению, не все в условиях пандемии готовы действовать сообща, к коллективным шагам и подходам, наблюдаются попытки продвигать узкокорыстные интересы, использовать этот кризис для того, чтобы и дальше «душить» неугодные режимы. Был полностью проигнорирован призыв Генерального секретаря ООН А.Гутерреша и Верховного комиссара ООН по правам человека М.Бачелет о том, чтобы приостановить хотя бы на время пандемии односторонние санкции, которые препятствуют поставке медицинских и прочих гуманитарных товаров, других предметов первой необходимости в соответствующие страны. В этом же ряду, конечно, попытки в разгар пандемии, когда всем нужно думать, как помогать медицинским работникам, врачам, вирусологам, назначать виновных за распространение этой инфекции. Вы все хорошо знаете, что я имею в виду.

Как и 75 лет назад, когда Победу над общим врагом удалось обеспечить только объединившись и приподнявшись над идеологическими в то время разногласиями, нам сейчас так же нужно осознать, что только сообща мы сможем решить эти вопросы. Уверен, что про судьбу ВОЗ еще поговорим. Мы за то, чтобы решать все на основе принципов Устава ООН, который являет собой платформу коллективной безопасности.

Сейчас наши западные коллеги, я уже об этом многократно упоминал, пытаются активно внедрить в дипломатический, политический и практический оборот концепцию «миропорядка, основанного на правилах». Это не международное право, это нечто иное (об этом тоже можем поговорить поподробнее во время дискуссии). Это однозначная попытка вернуть себе то доминирование, которым исторический Запад наслаждался практически полтысячелетия. Это попытка, которая облекается в формы созыва «группы интересов», различных партнерств, куда приглашаются удобные страны, которые либо разделяют попытки односторонних подходов к мировым делам, либо будут податливы на давление и присоединятся к такого рода инициативам. Зовут туда не всех. Тех, кто имеет свой взгляд на вещи и готов его отстаивать, оставляют в стороне. А потом, когда в этом узком кругу сфабрикуют концепцию – по проблеме химического оружия либо это будет попытка создать клуб избранных, которые будут решать, кто виноват в нарушении кибербезопасности – станут «продавать» это как универсально применимые нормы. Это все мы наблюдаем. Это очень серьезные проблемы.

Хотел бы завершить свое вступительное слово. Наша главная цель, по-прежнему, остается в защите национальных интересов, создании максимально благоприятных внешних условий для развития страны. Как вы, наверное, могли обратить внимание, мы предлагаем идеи, которые объединяют. Среди них сейчас наиболее актуальная – это созыв саммита постоянных членов СБ ООН. Работа идет достаточно плотно. Сейчас концентрируемся на содержательной части этого мероприятия, потому что она, конечно же, будет иметь определяющее значение.

Все сложности, которые сейчас проявляются в международных отношениях повышают значение такого рода дискуссий, вообще вклада экспертного сообщества, академических, политических кругов в усилия по анализу ситуации, выстраиванию разумных реалистичных прогнозов. Как здесь не вспомнить ситуационный анализ, который Е.М.Примаков активно внедрил в нашу внешнеполитическую и политологическую жизнь. Мы очень ценим, что участники и организаторы «Примаковских чтений» всегда помогают нам иметь более богатую картину идей, из которых мы выбираем те, которые потом докладываются Президенту для определения нашего курса в той или иной конкретной обстановке.

Вопрос: Пять лет тому назад в глобальном стратегическом прогнозе ИМЭМО мы предположили, что одним из четырех сценариев будущего мирового порядка может стать новая биполярность. Тогда основанием для этой гипотезы была относительная динамика совокупной мощи Китая с США. Пандемия дала многочисленные подтверждения этой гипотезы. Конечно, возникает другая, чем в XX веке, ассиметричная биполярность, когда стратегический паритет – между Россией и США, а экономический – между КНР и США.

Считаете ли Вы, что точка невозврата в конфликте США и КНР пройдена? Обострение этого противостояния, очевидно, не в интересах России. Сможет ли Россия играть роль балансирующей державы в интересах поддержания устойчивости мировой системы, в том числе опираясь на Ваш уникальный опыт в многосторонней дипломатии?

С.В.Лавров: Помню тот прогноз, который вы упомянули. Хотел бы сказать, что, безусловно, за эти пять лет немало изменилось, прежде всего, в плане подтверждения того, что конфронтация, соперничество, противоборство, борьба за лидерство между США и Китаем, конечно же, нарастает. Прежде чем перейти непосредственно к этому биполярному процессу, отмечу, что реальная ситуация в мире в целом гораздо сложнее. Он все-таки становится более полицентричным, чем был. Есть немало игроков, помимо США и Китая, без которых очень трудно продвигать свои интересы, если вдруг та или иная столица решится делать это в одиночку. Думаю, мы еще поговорим о том, какие возможны варианты. Упомяну, что недавно на эту тему высказался в статье Декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ С.А.Караганов для журнала «Россия в глобальной политике», который издает Ф.А.Лукьянов.

Понятно, что все многообразие и совокупность политических, экономических, военных, исторических, идеологических факторов, проявляющихся сейчас в многополярном мире, который предсказал Е.М.Примаков, должно учитываться и в нашей практической работе. Именно на этом фоне через эту призму мы оцениваем американо-китайские противоречия. То, что они не существуют в вакууме, подтверждается хотя бы тем, что каждая из сторон стремится заручиться как можно большим числом сторонников своих подходов в том, что касается ВОЗ и любой другой темы, которая так или иначе ассоциируется с Вашингтоном и Пекином как определяющая противоречия в их подходах.

Процесс роста совокупной государственной мощи КНР, конечно же, воспринимается американцами как угроза их претензии на сохранение мирового лидерства несмотря ни на что. Еще в 2017 г. в Стратегии национальной безопасности США Китай, наряду с Россией, был перечислен среди основных угроз. Причем Китаю в 2017 г. впервые был отдан приоритет по сравнению с той угрозой, которую Россия представляет для США.

Россия и Китай прямо были обвинены в стремлении бросить вызов американскому влиянию, ценностям и американскому процветанию. Понятно, что сейчас США ведут борьбу совершенно нечистоплотными приемами. Все это видят и понимают. Выдвигается одностороннее требование, которое учитывает исключительно интересы США. Если следует отказ, то он сразу отвергается как неприемлемый, вводятся санкции. Если предлагается обсудить, то обсуждение очень быстро переходит в ультиматум и завершается теми же санкциями – это торговые войны, тарифы и многое другое.

То, что в январе американцам и китайцам удалось договориться по первой фазе торговых переговоров, и то, что сейчас происходит с этой договоренностью, весьма показательно. Американские власти обвиняют Пекин не только в том, что он оттягивает на себя рабочие места, заполонил рынок товарами, а сам не хочет покупать американскую продукцию, выстраивает проект «Один пояс, один путь», который призван «подмять» под себя все механизмы функционирования мировой экономики, производственной цепочки и так далее, но и вообще в сокрытии информации по коронавирусной инфекции, в кибершпионаже, в истории с «Huawei» (с какой ретивостью американцы заставляют своих союзников и не только отказываться вообще от какого-либо взаимодействия с «Huawei» и прочими цифровыми гигантами и компаниями Китая, происходит вытеснение высокотехнологичных китайских компаний с мировых рынков). Обвиняется в экспансионизме в Южно-Китайском море, проблемах на линии фактического контроля с Индией, в нарушении прав человека; Тибет, Синьцзян-Уйгурский автономный район, проблемы Тайваня и Гонконга. Все это проистекает одновременно. Создается мощная волна «наката», «девятый вал». Надеюсь, конечно, что здравый смысл возобладает и ситуация не пройдет точку невозврата, о которой упомянул А.А.Дынкин.

Мы надеемся на то, что в США есть люди, думающие о том, как быть дальше, когда пройдут все электоральные заботы, с обеспечением уверенности всего мира и надежности для всего мира долларовой системы. Об этом Министр финансов США уже говорит чуть ли не открыто, что надо все-таки остерегаться переходить какую-то грань, за которой от нас просто начнут убегать, говоря, что доллар совсем уже не годится, поскольку им беспардонно злоупотребляют.

Есть, конечно, и надежда на то, что у китайцев такая политическая, дипломатическая внешнеполитическая культура, которая всегда старается избегать острых ситуаций. Но есть и очень тревожные признаки того, что, несмотря на эти ростки надежды, которые нужно лелеять, все чаще американские и китайские официальные лица переходят на личности, причем в очень жесткой форме. Это говорит о высокой степени напряженности и с той, и с другой стороны. И этот градус, конечно, весьма тревожит. Надеюсь, что у наших китайских и американских коллег все-таки есть какие-то еще в запасе дипломатические методы, методы классической дипломатии, когда нужно не оскорблять друг друга публично, не обвинять друг друга во всех грехах, как это делают американцы на каждом углу, а все-таки садиться и признавать, что перед тобой одна из великих держав и нужно все-таки уважать интересы, которые у каждой, не только великой, но у любой державы, у любого государства есть. Мир должен, конечно, стремиться работать на основе поиска баланса этих интересов.

Что касается второго вопроса, что это обострение не в наших интересах. Считаю, что оно никоим образом не отвечает нашим интересам, интересам Евросоюза и других стран. Если брать Евросоюз, то товарооборот Китая с ЕС абсолютно сопоставим с товарооборотом между Китаем и США. Думаю, что также необходимо обратить внимание на те устремления, которые сейчас все чаще озвучиваются в Евросоюзе относительно стратегической автономии не только в военно-политической сфере, в сфере безопасности, но и в торгово-экономической. Кстати, Евросоюз также хочет начать возвращать свои производства и замыкать на себя как можно больше торговых и распределительных цепочек. Здесь он вступает в прямую конкуренцию с американцами. Едва ли он будет во всем поддерживать США, когда они хотят максимально обескровить китайскую экономику путем «перекачивания» всех процессов, которые позволяют активно развиваться, на свою территорию. Здесь много будет шероховатостей, напряженности, столкновений интересов.

В отличие от 2014 г., когда Евросоюз под жесточайшим натиском США ввел антироссийские санкции, сегодня все-таки в ЕС проявляются признаки здорового прагматизма по отношению к нам. Они, в частности, публично объявили о том, что будут пересматривать печально известные «пять принципов» Ф.Могерини, которые были сформулированы несколько лет назад для ведения отношений с Россией, говорят о необходимости обновления подхода так, чтобы он больше отвечал интересам Евросоюза.

Кстати, недавно Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррель, говоря про ЕС и Китай, ЕС и Россию, в ответе на вопрос, почему бы не ввести санкции против Китая за Гонконг, права человека, сказал, что санкции – это не тот метод, который нужно применять в отношениях с Китаем. Мы поинтересовались, являются ли санкции, по мнению Ж.Борреля, все-таки тем методом, который можно применять в отношениях с Россией? Наши европейские друзья будут думать. Это непростой вопрос.

Думаю, что мы с Евросоюзом заинтересованы сотрудничать не в ущерб кому бы то ни было. Мы в принципе ни с кем не дружим для того, чтобы организовывать какие-то акции против кого-то третьего. На базе прагматизма, взаимовыгоды. Думаю, что в Брюсселе все-таки будут преодолевать политическую близорукость последнего времени. В рамках обзора российской политики Евросоюза будут уделять больше внимания анализу реальных выгод от развития отношений с Россией, ЕАЭС.

Не вижу каких-либо выгод для России от торговой войны между Вашингтоном и Пекином. Мы не получим выгоды ни в отношениях с Евросоюзом, ни в отношениях с Индией, которые носят традиционно дружественный и неконъюнктурный характер и в которых перемен не предполагаю – у нас провозглашено «особо привилегированное стратегическое партнерство» с этой страной. Не вижу поводов, чтобы наши индийские друзья как-то пожертвовали теми завоеваниями, которые существуют в нашем партнерстве и перспективами, которые оно открывает.

Вопрос: Вы уже затронули российско-американские отношения. Конечно, от их развития зависят международная безопасность и стратегическая стабильность. Складывается достаточно тревожная ситуация в связи с тем, что режим контроля над вооружениями находится в состоянии глубокого кризиса. Вполне возможно, что через полгода прекратит свое существование последний ключевой договор в этой сфере. Причин возникновения этой ситуации достаточно много. Есть и геополитические, и технологические. На мой взгляд, приходится констатировать, что общественное мнение сегодня не оказывает давления на политические элиты в поддержку контроля над вооружениями, как это было в период холодной войны, когда, как мы помним, были массовые демонстрации. Сегодня для общественности приоритетными угрозами стали пандемия, изменение климата, терроризм. Страх перед ядерной войной отступил на задний план. Можно ли переломить эту ситуацию или потребуется новый Карибский кризис для того, чтобы общественность осознала угрозу ядерного конфликта и начала выражать свое мнение?

Мы вместе с коллегами из нашего научного сообщества проводим сейчас очень много видеоконференций с американскими экспертами. Вы говорили, что там есть здравомыслящие люди в США. Можно сказать, что эти конференции дают возможность выработать целый ряд новых предложений, которые могут быть использованы для наших инициатив. Естественно, мы информируем МИД и заместителя Министра иностранных дел Российской Федерации С.А.Рябкова о том, что здесь происходит. Но сейчас следует подумать о том, что необходимы какие-то радикальные действия с нашей стороны, возможно, в связи с саммитом «ядерной пятерки» для того, чтобы создать условия, которые позволили бы не только предотвратить развал режима контроля над вооружениями, но и начать формирование новой системы международной безопасности и стратегической стабильности, подходящей для условий XXI века.

С.В.Лавров: Я согласен с Вами. Ядерные риски в последнее время существенно возросли, ситуация в сфере международной безопасности, стратегической стабильности откровенно деградирует. Причины всем очевидны. США хотят вернуть себе глобальное доминирование и добиться победы в том, что они называют соперничеством великих держав. Они отказываются от термина стратегической стабильности и называют его стратегическим соперничеством. Они хотят победить. Как поется в известной песне: «За ценой не постоим». Они ведут демонтаж всей архитектуры, которая контролировала вооружения, обеспечивая себе свободу в выборе средств давления, в том числе и силового, на геополитических оппонентов и хотят иметь возможность применять эти методы в любом районе земного шара. Это особенно тревожит на фоне доктринальных сдвигов в установках американского военно-политического руководства. Эти сдвиги теперь допускают сценарии ограниченного применения ядерного оружия. Причем интересно, что, как и в случае с другими темами в рамках стратегической стабильности, опять обвиняют нас в том, что это в нашей доктрине заложена возможность ограниченного применения ядерного оружия, эскалация ради деэскалации, эскалация ради победы – совсем недавно они опять комментировали наши доктринальные документы, утверждая, что есть секретные части, в которых все это и написано. Это не так. Мы уже видим целый ряд практических программ в США, которые осуществляются в подкрепление и материализацию этих установок военно-техническими потенциалами. Речь идет о развитии ядерных боезарядов малой мощности. Американские специалисты и официальные лица об этом тоже открыто говорят и рассуждают.

На фоне всего этого нас особенно тревожит двухгодичный отказ американцев переподтвердить основополагающий принцип, постулат о том, что в ядерной войне не может быть победителей и, соответственно, она никогда не должна быть развязана. С ранней осени 2018 года наше предложение, оформленное на бумаге в русле подтверждения того, о чем Народный комиссар по иностранным делам М.М.Литвинов и Президент США Ф.Рузвельт договорились и обменялись нотами, лежит у американской стороны. Мы напоминаем регулярно. Говорят, что они еще рассматривают этот вопрос. Конечно, мы будем продвигать тему недопустимости ядерной войны и невозможности в ней победить в контексте предстоящего саммита «пятерки». Самое главное, чтобы формулировки не были слабее тех, которые содержатся в соответствующих документах между СССР и США. Ослабление этих формулировок показывает нам, что американцы хотели бы размыть безапелляционность и безальтернативность этого принципа.

Насчет того, что Вы оценили ситуацию в гражданском обществе как не вполне уделяющую достаточное внимание этим угрозам – я согласен. Важно привлекать дополнительное внимание к этой проблеме, разъяснять понятным языком существующие риски, потому что технические детали не всегда доступны для понимания и здесь важно, в какой форме преподносится анализ этой проблемы гражданам. Конечно же, надо рассчитывать не только на официальные структуры государства, но и на само гражданское общество, на его оформившуюся, политически активную часть – НПО, академические и экспертные круги.

Поддерживая эту оценку, я в то же время призвал бы не переборщить с продвижением осознания общественностью ядерной угрозы, потому что важно не перегнуть палку и не подыграть тем, кто пытается вообще запретить все ядерное оружие и поднять волну уже в другом направлении. Договор о запрещении ядерного оружия прямо противоречит Договору о нераспространении, создает путаницу, проблемы, так что я уверен, что с профессионально подготовленными людьми, у нас таких больше, чем где бы то ни было, по-моему, можно найти правильный баланс.

Настроения масс, если уж говорить о них, далеко не всегда определяют реальную жизнь. Когда Президент США Д.Трамп избирался, настроения масс во многом поддержали анонсированные им планы, его призыв нормализовать российско-американские отношения. И ничего, массы успокоились. Никто никаких бунтов на эту тему не затевает.

Конечно, важно продолжать прямую работу с ядерными державами, с их руководством. Мы хотим, чтобы возобладали разумные подходы.

Вы упомянули про то, что идут политологические консультации между Вами, вашими коллегами, американскими экспертами. Мы это приветствуем. Тот вклад, те оценки, та информация, которую мы получаем по итогам таких консультаций, всегда учитываются и во многом определяют существо наших подходов, включая ситуации, когда докладываются варианты на рассмотрение руководства, помогая взвесить те или иные сценарии, плюсы и минусы каждого из них.

Подчинять саммит «пятерки» исключительно задачам контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения очень хотят США и подыгрывающие им англичане и французы. Китайцы в этом усматривают попытку не мытьем так катаньем продавить идею расширения круга участников переговоров о ядерном оружии. Позицию в отношении многосторонних переговоров Китай излагал неоднократно и четко. Мы уважаем эту позицию. Кстати, американцы мастера передергивать. И из наших выступлений с изложением позиции, из китайских заявлений беспардонно выдергивают только то, что хотят использовать в своей работе. Недавно китайцы сказали, что они готовы присоединиться к переговорам о контроле над ядерными вооружениями, как только США сократят свои арсеналы до размера китайского арсенала. Через день спецпосланник президента США по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли заявил о том, что США приветствуют готовность Китая присоединиться к многосторонним переговорам и приглашают Китай приехать в Вену. В конце июля состоятся очередные консультации на уровне экспертов между Россией и США в развитие встречи заместителя Министра иностранных дел Российской Федерации С.А.Рябкова и спецпосланника президента США по контролю над вооружениями Маршалла Биллингсли в конце июня, когда американцы устроили «цирк» с китайскими флагами. Сейчас американцы опять публично заявляют, что они приглашают Китай приехать в Вену, а перед этим было бы правильно, чтобы Россия встретилась вдвоем с Китаем, объяснила Пекину, что США от него хотят. То, что это невежливо и недипломатично, думаю, никому объяснять не надо. В наших оценках, когда мы говорим, что исходим из того, что Китай сам определяет свою позицию, мы уважаем позицию, которую Китай изложил. Замечу, что американцы на бумагу вообще ничего не положили из того, что они заявляют о необходимости перехода к многостороннему формату. Пускай хотя бы на бумагу положат то, что имеют в виду. Но они категорически не хотят.

Мы будем готовы участвовать в многосторонних переговорах, но, конечно, каждый должен принимать решения сам за себя и добровольно. Только добровольное участие может быть эффективно.

Все оговорки отметаются. «Россия поддерживает наш призыв к началу многосторонних переговоров». Когда мы добавляем, что если многосторонние переговоры начнутся, то считаем необходимым, чтобы там участвовали и Великобритания с Францией, спецпосланник президента США по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли, отвечая на вопрос об участии Парижа и Лондона в многосторонних переговорах, на «голубом глазу» на днях заявил, что это суверенные державы, им самим решать участвовать или нет, США за них решать не будут. А за Китай они будут решать и решают фактически.

Поэтому, зная повадки нынешних переговорщиков, я не сильно оптимистичен в отношении судьбы, в частности, ДСНВ, но все-таки диалог какой-то завязался. С.А.Рябков и Маршалл Биллингсли договорились в рамках процесса, который происходит под их кураторством, создать три рабочие группы. С 27 по 30 июля они проведут в Вене заседание рабочей группы по космосу, по транспарентности в ядерных и оружейных делах и по ядерным доктринам. Посмотрим. Мы никогда не отказываемся от разговора и будем стараться, чтобы он был ориентирован на результат.

Вопрос: Сейчас одним из критических сюжетов российско-американских отношений, прежде всего, в сфере контроля над вооружениями является проблема продления Договора об ограничении и сокращении стратегических наступательных вооружений. Если до февраля следующего года с Вашингтоном не удастся достичь договоренности о продлении этого договора, каковы будут дальнейшие действия России? Если возникает такая пауза в диалоге с Вашингтоном в сфере контроля над вооружениями, если Договор не продляется, что будет с системой контроля над вооружениями и возможны ли тогда в будущем многосторонние форматы, о которых мы сейчас пытаемся рассуждать?

С.В.Лавров: Я исхожу из того, что, судя по всему решение не продлевать этот Договор в США уже принято. Та настойчивость, с которой акцентируется безальтернативность перевода всего разговора в трехстороннюю плоскость, говорит о том, что это уже предрешено. Кроме того, выдвигаются условия о том, что необходимо включить в разговор новейшие российские вооружения, что по большому счету означает «ломиться в открытую дверь». В рамках прежних контактов американцам было сказано, что «Авангард» и «Сармат», когда они будут полностью развернуты, подпадают под ограничения, устанавливаемые Договором до тех пор, пока он существует, разумеется. Что касается остальных систем, то они новые. Они не вписываются в три категории, на которые распространяется СНВ-3, но мы готовы начинать разговор о том, чтобы и вооружения, не являющиеся классическими с точки зрения договора СНВ-3, становились предметом дискуссий, разумеется, в контексте принципиального разговора по всем без исключения вопросам, так или иначе влияющим на стратегическую стабильность. Это и сфера противоракетной обороны, в которой сейчас происходят вещи, полностью перечеркивающие и подтверждающие лживость утверждений, которые в свое время распространялись о том, что это исключительно для купирования ракетной угрозы со стороны Ирана и Северной Кореи. Никто уже даже не пытается про это вспоминать. Все выстраивается исключительно с точки зрения сдерживания России и Китая. Среди других факторов – высокоточное оружие неядерного оснащения, т.н. программа молниеносного глобального удара, заявленные американцами и французами планы вывода оружия в космос, что тоже не скрывается, ситуация вокруг Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и целый ряд других факторов. Мы готовы обсуждать новые вооружения, но обсуждать не просто ради того, чтобы кому-то сделать приятно и удовлетворить чьи-то инициативы, а для того, чтобы реально понизить угрозу глобальной стабильности и безопасности.

А для этого нужно смотреть на все вещи, которые эти угрозы создают, вынуждая готовить противоядие, как это произошло с нашими гиперзвуковыми вооружениями, разработанными в ответ на глобальное развертывание системы противоракетной обороны США.

Если говорить конкретно про Договор СНВ-3 – нам продление нужно ровно настолько, насколько это нужно американцам. Они сейчас усматривают в наших призывах продлить его на пять лет без предварительных условий какую-то игру. Россия, мол, модернизировала весь ядерный арсенал, а у нас это только-только начинается, нас хотят «стреножить», нам хотят «связать руки». Это абсолютно не так. Нам продление Договора СНВ-3 нужно не больше, чем это нужно американцам. Если они категорически отказываются, мы их уговаривать не будем. Мы знаем, это твердая уверенность и твердое знание, что мы гарантированно обеспечим свою безопасность на длительную перспективу даже в отсутствие этого договора. О том, что мы будем делать в случае истечения срока действия этого договора без какого-либо последующего действия – по-моему, говорить преждевременно, но мы готовы к любому развитию событий, это действительно так. При отказе от продления варианты могут быть различными, но общая направленность, я вас могу заверить, будет на продолжение диалога с США по стратегической проблематике, по новым инструментам контроля над вооружениями в том контексте, о котором я упомянул – в контексте всех фактов, влияющих на стратегическую стабильность.

Что касается многосторонних переговоров: мы еще в 2010 году, когда подписывали Договор СНВ-3, сказали, что с подписанием этого Договора исчерпываются возможности дальнейших сокращений в двустороннем формате и, что, если говорить о дальнейших сокращениях, подчеркну это слово, то придётся учитывать арсеналы и других ядерных держав и уже искать какие-то иные формы дискуссий. Речь идёт о сокращениях. А если о контроле, то я считаю, что двухсторонняя российско-американская дорожка далеко не исчерпана. Поскольку потерять все виды контроля и транспарентности было бы, наверно, неразумно и безответственно перед лицом своих народов, перед лицом народов всего мира. И то, что среди рабочих российско-американских групп, которые сейчас будут встречаться в Вене, есть группа по транспарентности (это широкий термин, который включает меры доверия и верификации), я считаю, это позитивный сигнал.

Вопрос: Страны Евразии рассматривают Россию как центральную опору, которая соединяла бы Европейский союз со странами Азии. Как Вы видите роль России на этом пространстве?

С.В.Лавров: Ситуация на евразийском континенте, конечно, в полной мере испытывает влияние практически всех глобальных факторов. Здесь расположен целый ряд важнейших мировых центров: Китай, Россия, Индия, Евросоюз, если мы говорим о континенте. У каждого из этих игроков в силу разных причин есть основания стремиться проводить независимую от США внешнюю политику. Это относится и к Евросоюзу.

Призывы к стратегической автономии распространяются и на сферу развития как таковую. Да, мы ощущаем в Евразии действия не только тех сил, которые хотели бы «сколачивать» такие блоки по интересам и пытаться внедрять конфронтационные нотки в процессы, но мы здесь всё больше и больше наблюдаем центростремительные тенденции. Имею в виду АСЕАН и ЕС на Востоке и на Западе нашего континента. В центре – Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Мы хотели бы на этом пространстве всё-таки продвигать не разделяющие, а объединяющие подходы и углублять трансрегиональное взаимодействие на основе равенства, взаимной выгоды, и, самое главное, осознания очевидных сравнительных преимуществ от объединения всего этого континента через интеграционные структуры, которые были созданы на Западе, на Востоке, в центре, но при уважении каждого из этих объединений и при поиске естественных форм их взаимодействия. На это направлено то, что мы называем большим евразийским партнёрством, инициативу формирования которого В.В.Путин выдвинул на саммите Россия-АСЕАН несколько лет назад в Сочи. Мы считаем, что это вполне реальный план действий.

Замечу в «скобках», что здесь есть тенденции, которые идут в обратном направлении. В основном они продвигаются США через известные т.н. Индо-Тихоокеанские концепции, нацеленные на подрыв центральной системообразующей роли АСЕАН в Азиатско-Тихоокеанском регионе и направлены на то, чтобы попытаться сколотить группу стран, которые будут откровенно, это даже не скрывается, сдерживать Китай в его развитии.

Я бы выступал за поиск точек соприкосновения всех интеграционных процессов. Да, есть китайская концепция «Один пояс, один путь», у ЕАЭС с Китаем есть соглашение, которое предполагает поиск точек соприкосновения, гармонизацию тех проектов, которые в рамках Евразийской интеграции, в рамках китайского проекта будут реализовываться. Конечно, это столкновение экономических интересов в целом ряде случаев, но готовность опираться на международно-правовые принципы, на принципы уважения друг друга и взаимной выгоды позволяет эти экономические интересы примирять через поиск их баланса. Именно так выстраиваются наши отношения с партнёрами в рамках ЕАЭС – Китай, в рамках ШОС и в наших отношениях с АСЕАН. Мы приглашаем, это было сказано многократно, Европейский союз тоже посмотреть, как он мог бы с выгодой для себя и для всех остальных подключиться к освоению нашего общего геополитического, геоэкономического, прежде всего, пространства.

Вопрос: Известно, что регион Ближнего Востока и Северной Африки сегодня остаётся неспокойным. Более того, там всё время появляются какие-то новые линии разлома, остаётся конфликтность, продолжаются конфликты, о которых мы хорошо знаем. Усугубляется гуманитарная ситуация в результате несправедливых санкций Запада против определенной части региона. Углубляются различного рода асимметрии. Каковы сегодня стратегические интересы России в этом регионе? Что мы сегодня там хотим с учетом того постковидного характера эпохи, в которую мы сейчас вступили?

С.В.Лавров: Мы действительно имеем хорошие отношения, наверно, лучшие за всю историю связей между нашей страной, в её различных ипостасях, и этим регионом. Отношения со всеми: с арабскими странами, при всём конфликтном потенциале внутри арабского мира, и с Израилем. Мы будем исходить из необходимости продвигать добрые связи со всеми этими странами и стремиться понимать их проблемы, нужды и учитывать их в наших отношениях не только с конкретной страной, но и в отношениях с теми странами, с которыми этот конкретный партнёр имеет сложности.

В начале меня спрашивали, готова ли Россия играть роль балансира между США и Китаем. Если попросят, если в этом будет интерес, мы не откажемся. У нас налажены контакты и с теми, и с другими. Опыт нашего исторического развития позволяет судить, что потенциал у нас есть.

Если в этом регионе или где-то еще есть интерес в наших посреднических усилиях, мы всегда готовы постараться помочь, но навязываться, конечно, никому не будем. Наш интерес здесь заключается прежде всего в том, чтобы там не было новых военных кризисов, чтобы урегулировать старые кризисы и чтобы регион Ближнего Востока и Северной Африки был зоной мира, стабильности. У нас нет стратегического интереса поддерживать управляемый хаос. Такой интерес есть у некоторых других крупных внерегиональных стран. У нас такого интереса нет. Мы не заинтересованы в том, чтобы сталкивать лбами различные государства региона, чтобы тем самым получать предлог и повод продолжать, даже порой расширять здесь своё военное присутствие. Мы заинтересованы в том, чтобы развивать взаимовыгодные торговые, экономические, инвестиционные и прочие связи с этими государствами. В этом смысле мы не хотим, чтобы какая-либо другая страна в этом регионе повторила судьбу Ливии, которую просто лишили государственности и не знают, как сейчас «склеивать». Поэтому мы будем активно участвовать в том, чтобы возобладал международно-правовой подход, чтобы не было больше никаких пробирок с зубным порошком, которую выдают за «Ви-Икс», чтобы не было больше вранья по поводу наличия оружия массового уничтожения в других странах региона, как это сейчас происходит в отношении Сирии. Стали упоминать и про химическое оружие в Ливии, которое там не до конца кто-то «раскопал». Все эти вымыслы, как они формируются – «секрет Полишинеля».

Мы хотим извлекать экономическую выгоду из наших отношений со странами региона. Для этого, прежде всего, у нас много общего в подходах к проблемам современного мира: международное право, Устав ООН, межцивилизационный диалог, что очень важно, учитывая и мусульманское население Российской Федерации. У наших мусульманских республик очень хорошие связи со странами Персидского залива, с другими странами арабского мира. Мы хотим всё это поддерживать и развивать. Мы не будем извлекать выгоду из продолжающегося здесь хаоса. Но как только ситуация стабилизируется, надежность Российской Федерации как партнёра в экономическом сотрудничестве, сфере военно-технического сотрудничества, в политической сфере всегда обеспечивает нам существенные преимущества.

Вопрос: Мой вопрос связан с недавними изменениями, которые произошли у нас в стране. Обновленная Конституция, которая вступила в силу, содержит теперь такую норму: «Действия (за исключением делимитации, демаркации, редемаркации государственной границы Российской Федерации с сопредельными государствами), направленные на отчуждение части территории Российской Федерации, а также призывы к таким действиям не допускаются». Вполне понятная норма. В связи с этим вопрос: значит ли это, что наши многолетние переговоры с Японией по т.н. «территориальному вопросу» теперь становятся антиконституционными, т.к. противоречат нашему Основному закону? Насколько я помню, к Курильским островам понятия «делимитации» или «демаркации» никогда не применялись. Или я ошибаюсь?

С.В.Лавров: Нет, Вы не ошибаетесь. Наши отношения с Японией базируются на целом ряде договоренностей. Российская Федерация как государство-продолжатель Советского Союза подтвердила в свое время приверженность всем договоренностям, которые заключал СССР. Это неоднократно подтверждал Президент России В.В.Путин. Это касается и Декларации 1956 г., в соответствии с которой мы готовы и обсуждаем с японскими коллегами необходимость заключения мирного договора, причем не в том понимании, как это делается «на утро после последнего выстрела», т.е. прекращения состояния войны (некоторые наши коллеги в Японии хотели бы сделать именно такой договор). Состояние войны между СССР и Японией прекращено той самой Декларацией 1956 г., где записано, что войны больше нет и мы устанавливаем дипломатические отношения. Что еще надо? Поэтому мирный договор, о котором идет речь, должен быть современным, полноценным, отражающим не ситуацию, которая была 60-70 лет назад, а положение дел на сегодняшний день, когда мы убеждены в необходимости развивать с Японией полноценные отношения. Документ должен быть насыщенным, всеобъемлющим: о мире, дружбе, добрососедстве, партнерстве, сотрудничестве, охватывающим все сферы наших отношений, в том числе и экономику, которая двигается, но пока еще далеко не во всех сферах. Не забудем, что со стороны наших японских соседей остаются санкции в отношении Российской Федерации – не такие всеобъемлющие, как по линии США, но остаются.

Договор должен охватывать и проблематику безопасности, учитывая, что Япония является членом очень тесного военного союза с США, а Вашингтон объявил Россию своим по сути дела врагом. Конечно, статьи полноценного договора должны охватывать и наше видение внешнеполитического взаимодействия, где мы пока, упрощенно говоря, голосуем по-разному по любым спорным вопросам, а также гуманитарные, культурные связи и многое другое. Мы предложили концептуальные основы такого договора. Пока наши японские коллеги не откликаются конкретно на такую концепцию.

Безусловно, в основе всего, что должно определять наши дальнейшие отношения, лежит проблема итогов Второй мировой войны. Японские официальные лица многократно заявляли, что признают итоги Второй мировой войны за исключением итогов в отношении южных Курильских островов, или, как они их называют, «северных территорий». Это неправовая позиция. Правовая позиция Японии должна была бы определяться тем фактом, что страна ратифицировала Устав ООН, в котором есть статья 107, гласящая, что все, что было сделано державами-победительницами, не подлежит обсуждению.

Конечно, мы слышим заявления наших японских соседей о том, что они будут готовы заключить мирный договор, как только решат территориальную проблему. Это не то, о чем договаривались. Договаривались сконцентрироваться на заключении мирного договора, как того и требует Декларация 1956 г.

Вопрос: Россия очень часто критикует США за то, что они продвигают в регионах Тихого и Индийского океанов неинклюзивные структуры, которые призваны изолировать неудобные для США государства. Прежде всего имею в виду т.н. «Четырехсторонний диалог по вопросам безопасности» – «Квад» (Quadrilateral Security Dialogue, Quad). Очевидно, что само существование таких форматов ведет к превращению региона из зоны сотрудничества в зону конфронтации. Мы в этом явно не заинтересованы. Но при этом идея «Квад» – при всех ее минусах – судя по всему, находит понимание у стратегических партнеров России, в частности, у Индии. Идут разговоры о «Квад плюс», куда американцы планируют пригласить Вьетнам – еще одного нашего стратегического партнера. Судя по всему, существует потребность в укреплении безопасности в регионе. Может ли Россия предложить в этих условиях альтернативу таким форматам, чтобы не сложилась ситуация, когда два наших стратегических партнера находятся в состоянии формата, призванного сдерживать третьего?

С.В.Лавров: Я уже касался темы появления несколько лет назад Индо-Тихоокеанских концепций, стратегий по формированию, как говорят американские дипломаты, «свободного и открытого» Индо-Тихоокеанского региона. Когда какая-то инициатива сама себя называет свободной и открытой, у меня всегда возникает ощущение, что это немного отдает пиаром, потому что какая же она открытая, если в нее не приглашаются все без исключения страны региона?

Мы спросили в свое время, когда появился термин «Индо-Тихоокеанские стратегии», означает ли это, что теперь речь идет не об Азиатско-Тихоокеанском регионе, контуры которого понятны, – это и АТЭС, в частности, и те механизмы, которые сформировались вокруг АСЕАН (Региональный форум безопасности АСЕАН, Совещание министров обороны АСЕАН и стран-партнеров – очень важный механизм – и, конечно, механизм Восточноазиатских саммитов, которому в этом году исполняется десять лет). Россия присоединилась к нему несколько лет назад, кстати сказать, вместе с США. Это на самом деле открытые, инклюзивные механизмы, куда приглашают всех желающих. Когда мы поинтересовались, почему вместо устоявшегося термина «Азиатско-Тихоокеанский регион» пошли какие-то «Индо-Тихоокеанские стратегии», означает ли это, что географический охват этой концепции шире, чем АТР, и теперь все прибрежные страны Индийского океана будут приглашены, нам ответили «нет». А почему тогда «Индо-»? А Персидский залив, являющийся частью Индийского океана, предполагает подключение к этим процессам? Нам сказали «тоже нет» – слишком много проблем в Персидском заливе, чтобы вовлекать его в эти инициативы.

Если Вы посмотрите на те идеи, которые продвигаются в этом «квартете», как я уже сказал, это мало кто скрывает, они связаны с попытками сдерживать Китай. Наш особо привилегированный стратегический партнер Индия прекрасно это понимает. Индия, продвигая свою многостороннюю многовекторную политику, конечно, заинтересована развивать отношения и с США (а кто не заинтересован?), и с Японией, и с Австралией. Мы тоже в этом заинтересованы. Но Индия не хочет, чтобы ценой извлечения выгод из этого сотрудничества стало бы дальнейшее обострение ее отношений с КНР. У них произошли весьма печальные инциденты на линии фактического соприкосновения, но мы приветствуем, что немедленно состоялись контакты между военными, и они продолжаются. Есть договоренности по деэскалации ситуации. Также прошли контакты между политиками, дипломатами. Мы видим заинтересованность индийской и китайской сторон не допускать ухудшения отношений. Поэтому прежде чем всерьез рассуждать об Индо-Тихоокеанских стратегиях как будущем всего нашего большого региона, нужно ответить на вопрос, чем вызвана эта терминологическая перемена. Если тем, чтобы сделать приятное Индии, поскольку «Индийский» океан, так и скажите.

Есть вещи, которые уже устоялись. Я упомянул разветвленную сеть институтов, механизмов, созданных вокруг АСЕАН. АСЕАН – это группа стран, которые в рамках своей цивилизационной культуры продвигают объединяющие подходы. Все опирается на поиск консенсуса, баланса интересов. И всех десятилетиями абсолютно устраивало развитие отношений именно на этой площадке, вокруг которой сформировались Региональный форум безопасности, Совещания министров обороны, Восточноазиатские саммиты. Есть даже такое выражение «ASEAN-way». Они постоянно подчеркивают, что хотят вести дела по-асеановски. Это означает ни в коем случае не искать конфронтации, не затевать каких-то проектов, которые будут создавать проблемы в отношении другого участника процесса. К сожалению, Индо-Тихоокеанские стратегии, по крайней мере, как они замышлялись, преследуют другую цель.

В начале нашей беседы я перечислял те претензии, которые США выдвигают в адрес КНР ультимативно, достаточно жестко. Этот механизм тоже хотят использовать для того, чтобы оказывать и усиливать давление. Мы не видим в этом ничего позитивного. Любые проблемы нужно решать миром, через переговоры. Повторю еще раз, площадка, которую предоставляют асеановцы, идеально подходит для того, чтобы каждый участник обсуждал свои возможные проблемы с любым другим участником без полемики, не нагнетая напряженность. Мы с АСЕАН (я уже говорил о ЕАЭС, ШОС) активно «наводим мосты», секретариаты этих организаций уже подписали между собой соответствующие меморандумы. Будем продвигать центральную, системообразующую роль АСЕАН в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Если Индо-Тихоокеанские стратегии будут сделаны более понятными, если мы убедимся, что они эволюционируют в сторону присоединения к этим возглавляемым АСЕАН процессам, а не пытаются подорвать эту роль и перенацелить весь диалог в этом регионе на сдерживание Китая или кого бы то ни было еще, будем только приветствовать. Но пока мы этого не видим.

Вопрос: Неделю назад был опрос экспертов после того, как американцы обвинили российскую военную разведку ГРУ в подкупе талибов на предмет того, чтобы они убивали американских военнослужащих в Афганистане. Все эксперты сходятся во внутриамериканских, прежде всего внутриполитических причинах того, что происходит. Ваш подчиненный, спецпредставитель Президента России по Афганистану З.Н.Кабулов еще заметил, что, по его мнению, одна из существующих в США фракций выступает против вывода американских войск из Афганистана из-за того, что американские военные спецслужбисты здорово вовлечены в наркоторговлю в последние годы. Еще не представлялась возможность задать вопрос Вам по поводу этой ситуации. Как Вам вся эта «катавасия»?

С.В.Лавров: Мы уже реагировали на шумиху, которую раздули в США вокруг спекуляций по поводу связи российской стороны с талибами, которых мы якобы побуждали за деньги воевать против американских военнослужащих и объявляли чуть ли не какие-то призовые за голову каждого. Я лишь могу подтвердить, что все это зиждется на очень недобросовестных спекуляциях. Никаких конкретных фактов представлено не было. Более того, ответственные сотрудники Администрации Президента США, включая Министра обороны, заявили о том, что им неизвестно о такого рода фактах.

Все это опять вписано, как будто специально для этого все и создавалось (судя по всему, так оно и есть), во внутриполитическую борьбу накануне выборов. Опять опозорить Администрацию, дискредитировать все, что она делает, особенно на российском направлении. Повторю, фактов нет. Хотя факты были в конце 70-х и 80-е годы, когда американская Администрация не скрывала, что они поставляют «стингеры» и прочее оружие моджахедам, из которого велся огонь по советским солдатам.

Повторю, мы заинтересованы в том, чтобы в Афганистане Россия и США извлекли уроки из опыта, накопленного в этой многострадальной стране, и вместе с другими государствами, способными помочь успокоить ситуацию, прежде всего с Китаем, Ираном и Пакистаном, остальными соседями Афганистана помогли завязать национальный диалог. Мы этим активно занимаемся.

Что касается США, то в рамках этого политического процесса мы поддерживаем договоренности, которые продвигают США в диалоге с талибами и правительством. Мы по своим каналам оказываем содействие в том, чтобы эти договоренности состоялись. Есть консультативный механизм Россия-США-Китай, к которому подключается Пакистан и приглашается Иран, но пока еще этим приглашением не воспользовался по причине проблем в отношениях с США и тех действий, которые США развязали против Ирана по всему миру. Этот консультативный механизм помогает сотрудничать и определять конкретные направления, по которым можно посылать сигнал той или иной стороне. Это делается в рамках логики, которую задал т.н. Московский формат, где присутствуют все без исключения соседи Афганистана, США, Россия, Китай. Он абсолютно оптимален.

Насчет того, что было сказано по поводу наркотиков в Афганистане и возможной причастности к наркобизнесу американских военнослужащих. Мы неоднократно получали сообщения, в том числе через СМИ, о том, что в Афганистане организована контрабанда опиатов в другие страны, за границу, в том числе в Европу, с использованием, как сообщается, военной авиации натовской коалиции. Афганские губернаторы соответствующих провинций многократно заявляли о продолжающихся полетах вертолетов без опознавательных знаков, а в Афганистане все небо контролируется натовской коалицией. Были и другие сообщения о том, что осуществляется контрабанда опиатов в иных формах.

Естественно, такую информацию мы на 100% перепроверить не можем, но она слишком регулярно поступает, чтобы мы ее игнорировали. Если военная авиация использовалась над Афганистаном (это могла быть, как я уже сказал, только авиация НАТО), конечно, осуществлять такие полеты могли только военнослужащие или сотрудники специальных служб. Эти обстоятельства требуют разбирательства, в первую очередь, в самих США. У них есть компетентные органы, которые, наверное, следят за тем, как выполняются законы страны. Во-вторых, разбирательства нужны и в стране пребывания воинских контингентов – в Афганистане. Об этом З.Н.Кабулов и говорил. Кстати, если просто брать уже абсолютно достоверные факты, то за почти 20 лет пребывания США и других участников коалиции в Афганистане поток наркотиков из этой страны за границу, в том числе в Европу, на наши соседние территории и в Россию, увеличился в разы. Ни США, ни другие члены НАТО в рамках этой коалиции не ведут какой-либо значимой борьбы с афганским наркопроизводством. Кстати, Генеральный инспектор США по Афганистану Дж.Сопко недавно в своем докладе отмечал, что плантации мака соседствуют прямо с военными базами НАТО. Это же тоже факт. Наверное, это не очень правильно с точки зрения позиции США по борьбе с наркобизнесом.

Мы регулярно привлекали внимание и в СБ ООН, когда заслушивали доклады о работе натовской коалиции в Афганистане, и по двусторонним каналам, призывая наших партнеров бороться с наркоиндустрией. Они заявляли, что это не входит в мандат миссии НАТО – в него входит только борьба с терроризмом. То, что наркоиндустрия напрямую финансирует терроризм и является наиболее важным источником финансирования террористических организаций, это общеизвестный факт. Делайте выводы. Повторю, мы серьезно относимся к этой проблеме.

Вопрос: Через несколько часов после этой сессии «Примаковских чтений» в 10.00 по Нью-Йорку начнется внеочередная Генассамблея ООН, посвященная борьбе с пандемией. Эта сессия собирается по инициативе Движения неприсоединения (ДН). Как Вы оцениваете значение этой сессии? Кто будет представлять Россию? Не считаете ли Вы, что ООН запоздала с реакцией на пандемию? Как Вы оцениваете роль и место Движения неприсоединения в современных условиях?

С.В.Лавров: Мы, конечно же, знаем, что по инициативе Движения неприсоединения (его в этом году возглавляет Азербайджан) будет созвана специальная сессия ГА ООН по тематике COVID-19. Она состоится чуть позже. Сегодня, 10 июля, начинается только процедурное оформление тех правил, которыми будут руководствоваться при созыве сессии, поскольку в условиях коронавирусной инфекции все мероприятия, созываемые в непривычном дистанционном формате, подлежат согласованию с точки зрения организационно-процедурных моментов. Сегодня будет обсуждаться только это. Дата созыва специальной сессии пока еще не обозначена.

Не думаю, что мы имеем основания называть ООН нерасторопной, запоздавшей с реакцией на вызовы коронавирусной инфекции. Если говорить о ГА ООН, то она дважды собиралась, это было достаточно давно, на раннем этапе этой ситуации. Было принято две резолюции, посвященные задачам международного сообщества в борьбе с коронавирусом. Совсем недавно СБ ООН принял резолюцию по COVID-19. Мы долго не могли это сделать, поскольку американцы категорически не хотели отмечать роль Всемирной организации здравоохранения в этом документе. В итоге нашли слова, позволившие и отметить эту роль, и обеспечить консенсусное принятие.

Не забудем, что Всемирная ассамблея здравоохранения, кстати сказать, с участием американцев, в мае с.г. собиралась на специальную сессию. ВАЗ приняла резолюцию, поддержанную американцами, в которой роль ВОЗ была объективно отражена. На этой же сессии договорились, что, как только пандемия и все основные программы завершатся, будет проведена международная оценка тех уроков, которые мы извлекаем из деятельности ВОЗ на этом направлении. Но без того, чтобы на кого-то показывать пальцем. Объективная научная оценка независимых профессионалов.

Конечно, Движение неприсоединения, согласен с Вами, наш близкий партнер. Мы являемся страной-гостем, которую регулярно приглашают на саммиты ДН в этом качестве и на министерские заседания. Эта структура создавалась в совершенно другом историческом контексте, в разгар «холодной войны», когда развивающиеся страны, образовавшие это Движение, хотели подчеркнуть принцип нейтральности по отношению к двум военным блокам. Тем не менее Движение неприсоединения и после «холодной войны» остается весомым фактором международной политики. Думаю, что это правильно, поскольку попытки опять «сколотить» некие блоки (мы об этом сегодня частично уже говорили) продолжаются. Очень важно, чтобы эта нейтральность, неангажированность, нацеленность на продвижение принципов международного права сохранялась в основе деятельности ДН. Кстати, в октябре 2019 г. в Баку состоялся очередной саммит ДН. Мы там присутствовали в качестве гостя. Были согласованы важные совместные заявления, в том числе подтверждение позиции в пользу укрепления многополярности на международной арене, уважения принципов Устава ООН. Также были приняты заявления ДН в поддержку Палестины и Боливии – в тот период это были весьма актуальные темы. Мы заинтересованы в том, чтобы наш статус в ДН позволял активно работать над вопросами, представляющими совместный интерес.

Вопрос: На переговорах по Минским соглашениям о разработке в кратчайшие сроки изменений в Конституцию Украины, связанных с особым статусом Донбассом, были ультимативные требования Д.Н.Козака? Если да, то почему требование стало жестким только сейчас, когда Минским соглашениям пять лет?

С.В.Лавров: Никаких требований и ультиматумов не выдвигалось. В формате «нормандских» советников, помощников четырех лидеров, в рамках участия российской стороны в работе Контактной группы, где мы совместно с ОБСЕ стремимся обеспечить тот самый прямой диалог, который Киев обязан вести с Донецком и Луганском, в принципиальном, концептуальном плане мы добиваемся только одного – просим наших украинских соседей подтвердить полную приверженность Минским договоренностям, как они были написаны, подписаны и одобрены СБ ООН. Когда нам говорят, что Киев привержен Минским договоренностям, но сначала нужно «забрать» границу на всей ее протяженности под контроль украинской армии и пограничников, это не Минские договоренности. Это введение в заблуждение своего населения, причем сознательное. Когда говорят, причем устами высшего руководства Украины, что Минские договоренности нужно сохранить, т.к. они являются причиной сохранения санкций против России, мы хотим знать – если это главный интерес Украины в отношении Минских договоренностей, пускай тогда нам объяснят, зачем она подписывала эти договоренности и сохраняется ли ее приверженность всему тому, что там действительно записано, а не этой совершенно искусственной и неадекватной связке с санкционной политикой. В неадекватности этой связки убеждается уже большинство членов самого ЕС. Это принципиальный подход. Я говорил с министрами иностранных дел Франции и Германии, Д.Н.Козак разговаривал со своими коллегами. Мы хотим, чтобы французы и немцы как участники «нормандского формата» все-таки тоже высказались на эту тему. Мы ежедневно слышим из Киева официальные заявления, которые просто разрушают все договоренности, закрепленные СБ ООН по итогам Минска.

При всем при том мы ведем прагматичный разговор с тем, чтобы согласовать конкретные шаги по продвижению по всем аспектам Минского документа: по вопросам безопасности, социально-экономическим, гуманитарным и политическим темам. На недавней весьма продуктивной встрече помощников лидеров государств «нормандского формата» в Берлине был достигнут ряд договоренностей в том, что касается очередной фазы обмена удерживаемыми лицами, достижения договоренностей в Контактной группе о вопросах безопасности, включая согласование текстов приказов, которые должны быть приняты воюющими сторонами (Киевом, Донецком и Луганском), с подробным изложением тех действий, которые будут запрещены этими приказами. Это было согласовано. Третий согласованный момент из политической повестки дня – представление Украиной своего видения документа, который будет содержать поправки в Конституцию для целей отражения особого статуса этих районов Донбасса в полном соответствии с Минскими договоренностями.

По всем этим трем направлениям были достигнуты понимания, эти понимания должны были быть формализованы в решениях Контактной группы, которая на днях закончилась. По всем трем договоренностям украинская делегация в Минске дезавуировала все то, что было согласовано в Берлине. Мы обратили на это внимание. Заместитель Руководителя Администрации Президента Российской Федерации Д.Н.Козак направил соответствующее послание своим коллегам. Поэтому здесь нет никакой неожиданности. Мы всегда выступали за то, чтобы Минские договоренности выполнялись во всей их полноте и во всей последовательности действий, которые там прописаны. И у нас нет, как говорится, недостатка в терпении, но терпение помогает, когда есть концептуальная ясность, а пока концептуальная ясность о том, как Администрация Президента Украины В.А.Зеленского, который пришел к власти на лозунге быстрого мира на Донбассе, относится к тем действиям, которые нужно предпринять, выполняя Минские договоренности, отсутствует.

Вопрос: Бывший советник по нацбезопасности Президента США Д.Болтон в мемуарах пишет о недовольстве Президента США Д.Трампа санкциями по Солсбери и Сирии. Поступали ли Вам такие сигналы? Сохраняется ли договоренность с США об обмене визитами на высшем уровне? Рассматривается ли участие России в расширенном формате «Группы семи»?

С.В.Лавров: Я не читал сами мемуары Дж.Болтона, но читал описание отдельных сюжетов, которые вошли в эту книгу. Понятно, что у Дж.Болтона свой собственный взгляд на российско-американские отношения, как и на американскую миссию в мире в целом, и на то, как Америка должна относиться к миропорядку, каким он должен быть. Наверное, как и любая книга, которую замышляет автор (а в США практически любой человек, прослужив год-полтора-два на государственной должности, уже пишет свою книгу), должна хорошо продаваться, для этого нужно вызвать какой-то интерес у читателей, «горячие» темы, наверное, помогают это сделать. Я оставляю это на совести Дж.Болтона: и подачу материала, и в целом раскрытие в тексте неких пикантных чувствительных подробностей. Оставляю на его совести и явные приукрашивания действий Вашингтона в той или иной ситуации.

Никто договоренности об обмене визитами на высшем уровне и не заключал. Потому что договоренность о визите означает конкретную дату, город, географическое название той местности, где этот визит будет. Но никто и не отказывается от визитов. У нас нет недостатка в желании работать с американцами на всех уровнях, и у Президента Российской Федерации В.В.Путина хороший контакт с Президентом США Д.Трампом. И я периодически общаюсь с Госсекретарем США М.Помпео. И на уровне наших заместителей тоже идет диалог. Так что никаких препятствий, если будет интерес с американской стороны, мы не видим. Мы не хотим, чтобы наши отношения с США воспринимались лишь как какой-то придаток предвыборной борьбы и тех достаточно жестких действий, которые накануне американских выборов предпринимают по отношению друг к другу.

Что касается «Группы семи», мы, по-моему, уже все сказали на эту тему. Была «Большая восьмерка», в которой Россия полноправно участвовала. Она не собралась в 2014 г. не по нашей инициативе, наши партнеры — Европа, Северная Америка, Япония — решили не участвовать в этом мероприятии. Это их выбор. Президент Российской Федерации В.В.Путин в одном из своих комментариев сказал, что мы по-прежнему будем рады принять всю «Большую восьмерку» в Российской Федерации. Если наши коллеги не хотят, насильно мил не будешь.

Что касается «Большой семерки», то перечень стран, которых упомянул Президент США Д.Трамп в качестве потенциальных приглашенных на предстоящий в США саммит, наверное, отражает понимание того, что «Группа семи» одна уже ничего решать не может. Но и с теми странами, которые были названы, едва ли ситуация коренным образом изменится, потому что не все представлены в том списке, который был озвучен. Мы убеждены, что без КНР серьезные вопросы в мировой экономике, в мировых финансах едва ли будут решаться эффективно. Наверное, очевидно, что именно эти причины — необходимость вовлечь главных игроков на мировых финансовых, экономических, товарных рынках, главных участников мирового хозяйства — стали основой возобновления и перевода на высший уровень деятельности «Группы двадцати». Это инклюзивный механизм, который работает на основе консенсуса, на принципах равноправия. Считаем, что, если говорить о сути тех проблем, с которыми экономика сталкивается, а не об их использовании во внешнеполитической полемике или какой-то иной риторике, то «Группа двадцати», конечно же, это очевидный формат, нуждающийся в том, чтобы его сохранять, всячески поощрять и активно использовать.

Вопрос: В России всегда говорят, что готовы работать с любым президентом, которого выберет американский народ. Могли бы Вы дать оценку возможного развития российско-американских отношений в случае победы бывшего вице-президента США Дж.Байдена? Оправдано ли, на Ваш взгляд, ожидание ряда экспертов относительно того, что он может пересмотреть некоторые невыгодные для России решения Президента США Д.Трампа, скажем, о выходе из ДРСМД и из Договора по открытому небу?

С.В.Лавров: У нас не принято комментировать избирательную кампанию, этим занимаются средства массовой информации, так происходит во всех странах. Избирательная кампания в США вызывает повышенный интерес во всем мире, это тоже понятно, но на официальном уровне мы исходим, и это абсолютно правильно, из того, что выбор главы государства — это выбор американского народа, внутреннее дело США.

Если говорить о том, как тот или иной исход выборов может аукнуться для российско-американских отношений, если абстрактно совершенно рассуждать, есть комментарии некоторых экспертов, которые отмечают, как это повлияет и на разоруженческие переговоры. Есть мнение, наверное, обоснованное какими-то фактами, что демократы в меньшей степени, чем республиканцы, настроены на слом всех договоренностей в сфере стратегической стабильности, разоруженческих договоренностей, которые были накоплены за прошедшие десятилетия. Но мы также помним, что при администрации бывшего Президента США Б.Обамы, который демократ, была инициирована крупнейшая антироссийская кампания, многие элементы которой, включая вопрос т.н. санкций, теперь являются элементом двухпартийного консенсуса. Не буду гадать, ситуация непредсказуемая. Повторю еще раз, пускай решает американский народ.

Бюро по демократии и правам человека ОБСЕ, которое отвечает в том числе и за мониторинг выборов, осуществило первый такой мониторинг дистанционно и распространило доклад, на днях представленный в Постоянном совете ОБСЕ, где немало претензий высказано к тому, как в принципе организованы выборные процессы в соответствии с американскими законами. Не буду вдаваться в детали, доклад имеется в наличии, можно с ним ознакомиться. Но там, в частности, упомянуто, что, как минимум, более двух миллионов граждан США по разным причинам лишены права голосовать, которое им должно принадлежать по закону. Что особо интересно, отмечен, так сказать, «врожденный дефект» американского избирательного законодательства, который заключается в двухступенчатости избирательного процесса. Сначала избирают выборщиков, потом выборщики избирают уже президента. Также отмечено, что нарезка округов – неравноправная по отношению к различным этническим группам. Весьма интересное наблюдение со стороны ОБСЕ. Мы давно об этом говорили. Помню еще, когда К.Райс была Госсекретарем США, и она в очередной раз где-то стала выдвигать претензии, жаловаться на выборы, которые у нас состоялись, я в ответ ей сказал, что если есть конкретные претензии, у нас есть международные наблюдатели, национальные наблюдатели и многое другое, и все это будет проанализировано, и не преминул напомнить ей, что в США можно получить прямых голосов избирателей больше, а из-за нарезки округов, из-за системы выборщиков избирают президентом другого человека. Это напомнило о ситуации 2000 года, когда долго пересчитывали голоса во Флориде и в итоге по решению Верховного суда прекратили этот пересчет, и Дж.Буш младший стал Президентом США, а А.Гор признал, что он смирился. Мне К.Райс тогда сказала, что они знают, что это является проблемой, но это их проблемы, и они с ними сами разберутся. Наверное, они так и на доклад ОБСЕ отреагируют.

Что касается перспектив и проекции того или иного результата на договоры, включая и Договор об открытом небе, то США по нынешнему графику в соответствии с объявленным решением о выходе должны прекратить свое участие в договоре 22 ноября, т.е. через две с половиной недели после выборов. И кто бы ни стал президентом, новая администрация приступает к своим обязанностям 20 января. Поэтому едва ли это решение будет пересмотрено в такой ситуации, если договор истечет. Если новая администрация, демократическая или республиканская, решит вернуться в этот договор, переговоры придется начинать с нуля. Поэтому на чрезвычайной конференции сторон Договора об открытом небе, которая 6 июля с.г. состоялась в режиме онлайн, мы призвали всех остающихся участников Договора, чтобы они постарались его сохранить. Мы готовы к тому, чтобы он продолжал функционировать, но окончательное решение, оставаться нам в нем или нет, будем принимать после того, как взвесим все последствия решения о выходе США, которое уже, по-моему, изменению не подлежит. Оно окончательное и бесповоротное, как мы убеждаемся. Это подтверждается и тем, что произошло с Договором о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Тоже было объявлено, затем последовали попытки уговоров, это ни к чему не привело.

Но вернусь к тому, что я сказал, отвечая на один из предыдущих вопросов. Мы готовы к ситуации, когда в результате последовательной линии США на разрушение всех этих договоренностей ничего не останется в области контроля над вооружениями, но мы готовы и к тому, не то чтобы начинать с чистого листа, но чтобы продолжать контакты с американцами по всем проблемам стратегической стабильности. Уверен, что это будет поддержано всеми остальными членами мирового сообщества. При этом мы будем оставлять дверь открытой и к многосторонним переговорам, которые, повторю, конечно, должны опираться на общее понимание, на добровольность участия в этих переговорах и на то, чтобы состав участников был сбалансирован.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 10 июля 2020 > № 3450933 Сергей Лавров

Панельная дискуссия с участием представителей IT-индустрии

Обсуждались вопросы развития IT-отрасли.

Перед панельной дискуссией Председатель Правительства осмотрел выставку IT-проектов, развёрнутую в Технопарке имени А.С.Попова, расположенном в Иннополисе.

Панельная дискуссия с участием представителей IT-индустрии

Из стенограммы:

М.Мишустин: Добрый день, дорогие друзья, уважаемые коллеги!

Я рад вас приветствовать здесь, в Иннополисе. Прежде чем мы начнём наш разговор, хочу поблагодарить от всей души руководство Татарстана за предоставленную возможность провести здесь мероприятие, посвящённое вопросам развития IT-отрасли. Символично, что мы собираемся в городе, который был построен с нуля совсем недавно, и в регионе, где всегда уделяли особое внимание развитию информационных технологий. Татарстан многое сделал для появления большого количества IT-компаний.

Наша встреча – хорошая возможность обсудить перспективы развития отрасли и то, как создать стимулы, о которых достаточно часто и подробно говорят, для её дальнейшего роста, увеличить вклад Российской Федерации в мировую IT-индустрию. Если говорить об изменениях, которые накопились за последние двадцать лет, то они привели мир к новому цивилизационному скачку.

Всё начиналось, как известно, с материального мира, потом правовой, и сегодня мы идём к новому этапу, к цифровому миру. В ходе своей истории человечество формулировало понятия и создавало целый ряд систем, которые позволяют нам фиксировать то, что нематериально. Например, письменность, письменная грамота, право, двойная запись в бухгалтерском учёте. Те, кто овладевал новыми технологиями, превращали их в преимущество над своими конкурентами и быстрее развивались. Сегодня цифровая трансформация – это для нашей страны шанс выйти на более высокий уровень развития, обеспечить нашим людям, гражданам России, новое качество жизни и больший объём возможностей.

На границе смены эпох цифровые товары и услуги вытесняют из жизни привычные для многих людей вещи. Есть много примеров, когда под давлением цифровизации исчезают целые отрасли, а труд людей заменяют машины и искусственный интеллект, о чём мы часто слышим на разных конференциях. Поэтому наши решения и действия должны отвечать таким вызовам времени.

Цифровые технологии и свободный обмен открытыми данными улучшают доступность товаров, услуг и качество жизни в целом, позволяют создавать новые инновационные продукты и сервисы. Цифровая трансформация охватывает сегодня все аспекты жизни во всех без исключения государствах. В мире будущего лидерами станут страны, где высшая ценность – это знания, где не боятся экспериментировать, где есть возможность свободного обмена открытыми данными. Только такая среда создаёт почву для возникновения новых идей, решений и технологий, в том числе, что очень важно, платформенных решений. Талант и знания становятся сегодня главными активами. Это означает, что на первый план выдвигаются нематериальные активы. В первую очередь – интеллектуальная собственность, о которой мы все – особенно вы, уважаемые разработчики программного обеспечения, знаете. И защита прав на неё сегодня должна быть для нас безусловным приоритетом.

Но есть и опасность, которую надо учитывать. Уже очевидно, что следование за лидерами цифровизации приводит страны к новой, если хотите, цифровой зависимости.

Россия не может себе позволить занять место среди ведомых стран, а значит, у нас нет выбора – мы должны идти вперёд и быть в этом смысле лидерами.

Перемены, которые происходят сегодня в мире, называют по-разному. Это и «Четвёртая промышленная революция», и «третья волна», ещё говорят «общество 5.0». Но главное, что следует отметить, – это всепроникающий характер цифровизации.

Сегодня технология интернета вещей, низкая себестоимость хранения данных и вычислительных мощностей создали новую конкурентную среду. Современные бизнес-модели строятся на основе работы с глобальными массивами данных. Работа с ними делает возможными открытия, в результате которых рождаются новые цепочки добавленной стоимости, что и происходит сегодня в любых точках мира, вне зависимости от того, откуда изобретатель технологии её создал.

Так формируется новая экономика, и фактически в этой новой экономике цифровые платформы играют ключевые роли. Они фактически меняют привычные отношения людей, которые сложились веками.

За последние двадцать лет мир сильно изменился и продолжает развиваться ускоряющимися темпами. В начале 2000-х годов большинство крупнейших компаний всех стран можно было отнести к реальному сектору экономики. Посмотрите на список тех компаний, которые были лидерами, – мы очень хорошо их знали. Это были производители станков, оборудования, гиганты нефтехимии и потребительского сектора. Сегодня героями дня стали цифровые гиганты, о которых лет двадцать назад даже те, кто ещё на заре развития информационных технологий начинал ими заниматься, не могли предполагать.

Кто слышал два десятка лет назад о компаниях Amazon, Facebook, Alibaba? Почти никто ничего, наверное, не слышал. А уже через пять или десять лет, а может, уже и через год места среди лидеров займут новые компании, о которых сегодня мы не имеем никакого представления.

И наша задача – сделать так, чтобы успешные цифровые стартапы как можно больше появлялись в России. Чтобы такие компании были российскими по своей сути, по своему происхождению. Может быть, это будут сегодняшние резиденты Иннополиса. Сегодня мы видели замечательные примеры – компании «Визиолоджи Технологии», «Инференс Технолоджис». Может быть, и другие компании. Сегодня мы этого не знаем, но должны сделать всё возможное, чтобы именно российская юрисдикция стала самой привлекательной для IT-индустрии, местом, если хотите, где рождаются идеи, дающие начало новым технологиям, товарам, услугам и рынкам.

Эффективные цифровые решения появляются методом проб и ошибок. Инновации возникают там, где не боятся отказываться от старого. Создавать прорывные бизнес-модели и постигать новые знания – это суть инноваций.

Конечно, сегодня мы, Правительство Российской Федерации, стремимся создать эту благоприятную среду для российской цифровой экосистемы.

Цифровое развитие общества требует новой государственной политики, которая будет отвечать современным трендам и которую многие из вас ждут. И мы внимательно отслеживаем все мировые тенденции и лучшие рекомендации, которые существуют, в том числе, кстати, Организации экономического сотрудничества и развития.

Для перехода в «цифру» сегодня необходимо в первую очередь создать лучшие условия для доступа к коммуникациям, инфраструктуре, услугам и данным; в полной мере раскрыть потенциал эффективного использования цифровых технологий; поощрять предпринимателей в этой сфере, обеспечивая доступность финансовых инструментов; снижать барьеры для торговли и инвестиций, а также совершенствовать налогообложение в цифровом мире.

Многие правительства сегодня идут по пути цифровой трансформации своих стран. Наверное, вы это видите и читаете много об этом. Конечно, и России есть чем гордиться в этой сфере.

В первую очередь главным условием таких изменений является развитая отрасль информационных технологий. Чем больше новых технологических решений она предлагает, тем быстрее происходит цифровизация экономики и социальной сферы.

Российская IT-отрасль в последние годы демонстрировала достаточно стабильные темпы роста. Во многом это удалось благодаря ранее принятым мерам государственной поддержки. Мы помним пониженную ставку страховых взносов в 14%. Кстати, я напомню: единый социальный налог тогда существовал в особых экономических зонах – это мы обсуждали как раз, когда открывали особые экономические зоны, – и с тех пор именно 14% и возникли. И это было сделано, конечно, в первую очередь для разработчиков программного обеспечения,

За последние шесть лет почти на 50% вырос спрос на программные решения и IT-услуги внутри нашей страны. Ещё быстрее увеличивался спрос на наши разработки на внешнем рынке – на экспорте софта и, соответственно, IT-услуг. Он за это время вырос на 80%.

Важно, что отрасль становится всё более зрелой и самостоятельной. Валовая добавленная стоимость этого сектора за последние шесть лет выросла более чем в два раза. В индустрии сегодня трудится у нас более полумиллиона квалифицированных специалистов, а её доля в структуре ВВП за это время также увеличилась почти вдвое.

Для IT-индустрии, как и для всей нашей страны, последние несколько месяцев оказались крайне непростыми. И сегодня я хотел бы в первую очередь поблагодарить все компании, которые в условиях распространения коронавирусной инфекции обеспечили пользователям бесплатный или льготный доступ к своим онлайн-сервисам, помогли нашим людям. Индустрия в это тяжёлое время оказала помощь россиянам и российскому бизнесу – это очень важно. Такую поддержку, наверное, ощутили почти все школьники и студенты, пенсионеры и люди, которые долгое время работали удалённо в условиях самоизоляции. При всех негативных последствиях, которые, я уверен, будут преодолены, ситуация с коронавирусом продемонстрировала, и в нашей стране особенно, новый спрос на цифровые сервисы. Уверен, что он и дальше будет расти. Такие слова есть: «Нет худа без добра». Открылись новые возможности. В разы увеличился трафик онлайн-сервисов в медицине, образовании, а также в сфере культуры и развлечений. За два месяца через портал государственных услуг было оформлено более 20 млн электронных заявлений на получение разных выплат, и личное присутствие не потребовалось вообще. Быстро, просто и удобно, и сегодня люди убедились в этом. Теперь эти сервисы устойчиво набирают популярность. Стало понятно, каких платформ и сервисов нам сейчас не хватает, и ведущие игроки уже начали заполнять эти пробелы.

Российские цифровые платформы и программные продукты занимают лидирующие позиции практически во всех сегментах нашего рынка, а по отдельным направлениям успешно конкурируют и на мировом уровне. Вместе с тем текущие темпы роста не позволяют нам преодолеть исторически сложившееся отставание от стран – технологических лидеров и занять место, соответствующее нашим возможностям, если хотите, нашим талантам и целям. Поэтому в соответствии с поручением Президента Российской Федерации мы разработали целый комплекс мер государственной поддержки. Это не только налоговый манёвр, это целый комплекс мер, который на сегодняшний день даст нам возможность опережающего развития IT-отрасли и который должен вывести её на совершенно новый уровень лидерства.

Подготовленная Правительством программа развития отрасли включает шесть основных направлений государственной поддержки. Первое – новый налоговый режим, о котором многие просили, к которому многие стремились. Второе – стимулирование спроса. Третье – поддержка внедрения инноваций. Четвёртое – помощь стартапам. Пятое – развитие государственно-частного партнёрства. И, наконец, шестое направление – это расширение кадровой базы отрасли.

По поручению Президента мы проводим так называемый налоговый манёвр для российских IT-компаний. Я напомню, ставка страховых взносов будет уменьшена практически в два раза – с 14% до 7,6%. Это позволит снизить издержки и повысить их конкурентоспособность на глобальном рынке. Налог на прибыль для таких компаний будет уменьшен с 20% до 3%. Данные льготы также планируется распространить (сегодня мы это решение приняли) на дизайн-центры в сфере микро- и радиоэлектроники. Я очень надеюсь, что это сделает российскую юрисдикцию более привлекательной для компаний, успешно работающих на мировом IT-рынке.

Льготы будут предоставлены российским компаниям, 90% доходов которых поступают от реализации программного обеспечения и услуг по его разработке и поддержке, а также облачных сервисов, об этом многие говорили. При этом существующая льгота по освобождению от налога на добавленную стоимость будет распространяться на реализацию прав на использование программных продуктов, которые будут включены в специальный реестр программного обеспечения, в том числе по облачной модели в режиме SaaS.

Сегодня действуют ограничения на закупки иностранного программного обеспечения для государственных нужд. Многим это не нравится, но это условие будет распространяться на IT-закупки компаний с государственным участием, а также на их дочерние структуры. Они будут должны подготовить программы цифровой трансформации, которые предусматривают приоритетное использование отечественных программных решений. Их будет рассматривать Правительственная комиссия по цифровому развитию. Это позволит нам активизировать спрос на российские программные продукты.

Будет создана единая технологическая платформа для разработки информационных систем органов власти. Она открыта для встраивания российских программных продуктов, и надо ограничить разработку за бюджетный счёт новых платформ, если на рынке соответствующие подобные готовые решения есть. В этом случае мы будем стимулировать их использование, выделяя средства конечным потребителям и поощряя конкуренцию между поставщиками этих решений. Для этого будет введена обязательная экспертиза и согласование архитектуры создаваемых систем.

Кроме того, необходима и поддержка экспорта отечественных решений за счёт софинансирования расходов на их продвижение.

Российским IT-компаниям-лидерам планируется предоставлять гранты на новые разработки в размере до четверти миллиарда рублей в год. Но не более 50% расходов таких компаний. В этом году гранты могут покрыть 80% расходов на разработку и выпуск новых продуктов, это из-за коронавирусной инфекции. Соответствующее постановление Правительства уже подписано.

В августе начнётся отбор претендентов на гранты, и таким образом это будем стимулировать ускоренный вывод новых продуктов или новых версий на рынок. На эти цели в рамках национальной программы «Цифровая экономика» предусмотрено уже сегодня 20 млрд рублей до 2024 года.

Предусмотрено и выделение грантов стартапам на разработку прототипов новых продуктов и их вывод на рынок. Будут реализованы различные программы акселерации и поддержки технологических компаний, которые разрабатывают решения в области искусственного интеллекта, в области больших данных, интернета вещей, блокчейна. Всех технологий, о которых мы слышим сегодня.

Гранты будут выделяться с учётом перспектив и потребностей рынка в рамках государственных и отраслевых программ цифровой трансформации.

Наконец, российские компании получат возможности для подключения к инфраструктуре электронного правительства и встраивания его сервисов в свои, соответственно, экосистемы. Например, маркетплейсы, рекрутинговые порталы и порталы частных объявлений смогут авторизовать своих пользователей с использованием государственного онлайн-ID (ЕСИА – Единая система идентификации и аутентификации). Это позволит существенно повысить доверие к размещаемой информации.

Пользователи портала госуслуг также смогут заверять различные документы электронноцифровой подписью. С разрешения конкретного человека на портале государственных услуг бизнесу сможет быть открыт доступ к его личным данным. Например, то, что актуально сегодня, пациент может дать врачу коммерческой клиники доступ к своему КТ-снимку в цифровой форме, который содержится в его личном кабинете на портале государственных услуг.

Самое главное, что бизнес сможет стать полноценным участником развития экосистемы государственных сервисов. Мы уже рассматриваем ряд предложений о реализации в рамках государственно-частного партнёрства новых проектов, без необходимости бюджетных инвестиций. Речь идёт о сервисах в сфере здравоохранения, образования, строительства, транспорта, коммунальной сферы. Мы планируем активно развивать и поддерживать реализацию проектов с привлечением частных инвестиций.

Для решения проблемы нехватки квалифицированных кадров в сфере информационных технологий предлагается поэтапно почти в два с половиной раза увеличивать контрольные цифры приёма в вузы на IT-специальности с 50 тысяч в этом году до 120 тысяч в 2024 году. Сегодня мы слышали доклад руководителя «Иннополиса», это именно то, что на сегодняшний день делает «Иннополис», увеличивает количество специальностей и студентов. Одновременно планируется обеспечить подготовку высококвалифицированных IT-архитекторов. Это очень важная специальность. На эти цели будет выделено финансирование в рамках национальной программы «Цифровая экономика».

Также рассматриваются возможности софинансирования расходов как граждан, так и компаний на прохождение программ ускоренной подготовки и формирования цифровых компетенций.

Все эти меры позволят к 2024 году на 50% увеличить число занятых в IT-индустрии, в 2 раза увеличить спрос на российские программные продукты и сервисы на внутреннем и внешнем рынке, а также стимулировать появление более тысячи новых перспективных компаний или стартапов, как мы их называем.

Вот сегодня обсудим, как добиться прорыва в развитии национальной IT-индустрии.

Я хочу ещё раз вас всех поблагодарить, особенно тех, кто сегодня приехал в Татарстан, из-за рубежа прилетел. Здесь, я знаю, собрались практически лидеры лучших IT-решений страны. Спасибо вам за это. Я хочу ещё раз сказать, что мы сделаем всё возможное, для того чтобы не просто создать государственно-частное партнёрство, а чтобы Россия была лучшим местом для развития в том числе и технологий, которыми вы занимаетесь.

И я бы просил Дмитрия Николаевича Чернышенко, вице-премьера, который отвечает за цифровую экономику, провести сегодняшнюю дискуссию. Всем абсолютно, кто хотел бы выступить, мы предоставим слово, и, конечно, потом пообщаемся и ответим на ваши вопросы.

Д.Чернышенко: Коллеги, действительно, как сказал Михаил Владимирович, в Иннополисе собрались владельцы и руководители компаний, которые во многом определяют будущее российской, а может быть, даже в чём-то и мировой IT-индустрии. Россия вообще занимает уникальное положение на мировом цифровом рынке. У нас есть свой поисковик, свои социальные сети, свой огромный потенциал, свои возможности, и мы чувствуем, что отрасль действительно сейчас на пороге нового скачка – скачка роста. Вы только что услышали, что государство ориентировано принять беспрецедентные меры для стимулирования отрасли. Эти и другие вопросы мы с вами обсудим сегодня.

Итак, коллеги, я приглашаю на сцену Аркадия Воложа – генерального директора компании «Яндекс». Более 10 тысяч сотрудников, капитализация 16,5 млрд долларов, компания выиграла битву за поисковик №1 и драйвит новые экономики потребления, от электронной коммерции, такси и до беспилотного транспорта, работая в нескольких странах. О роли цифровых компаний в развитии экономики, Аркадий, прошу.

А.Волож (генеральный директор группы компаний «Яндекс»): Спасибо. Я хотел бы начать с благодарности, глубокой благодарности Правительству Российской Федерации за то, что собрали нас на массовые мероприятия. У меня это первый раз за четыре месяца. Большое вам спасибо.

Я вижу здесь очень много знакомых лиц, некоторых я знаю ещё с тех пор, как отрасль IT называлась отраслью. Потому что сегодня цифра как электричество. Никто не называет электричество отраслью. В прожекторах, в видеокамерах, в компьютерах – везде есть электричество, но мы не называем отраслью электричество. То же самое с цифровыми технологиями. Цифровые технологии сейчас везде, во всех отраслях, они приносят свою добавочную стоимость везде, на всех рынках, коммерческих и некоммерческих, здравоохранение, образование – везде. Просто посмотрите, как мы пережили эти два-три месяца на карантине. Представьте, как бы мы жили 20 лет назад, или даже в 2010 году представьте себе такой карантин, без того, что мы имеем сейчас. У нас есть всё: доставка еды к двери, цифровые кинотеатры, образование, видеосвязь. Этого всего не было ещё совсем недавно.

«Цифра» и IT развиваются так быстро, потому что это очень конкурентная область. Конкуренция в цифре отличается от конкуренции на классических рынках по многим причинам: сетевые эффекты, потому что цифровая отрасль реально международная, интернет делает мир открытым, компании конкурируют глобально. Это хорошо для бизнесов и пользователей, это даёт доступ ко всем видам услуг. Мы счастливы жить на таком рынке, в такой стране, где эта отрасль полностью открыта, где российские компании конкурируют с международными компаниями на равных. Это не везде так. В общем, эта конкуренция, борьба происходит буквально в одном клике, как всегда говорят. Она у нас реально в одном клике. Хочешь – компания А, хочешь – компания B российские, хочешь – компании C, D иностранные. Пожалуйста, всё у тебя рядом.

Всё регулирование в этой области должно быть построено вокруг предоставления равных условий игры для компаний – больших и маленьких, местных и международных. Вокруг этого и должно, как мне кажется, развиваться регулирование. Когда говорят про конкуренцию, все имеют в виду конкуренцию технологическую: «У нас технологии лучше, чем у них, мы будем первыми». Но поскольку «цифра» проникла всюду, во все классические отрасли жизни, то она, в частности, проникла и в сильно зарегулированные отрасли, где регулирование есть. Оно исторически давно существует, оно там полезно, потому что оно касается чувствительных отраслей жизни – здоровья, образования, чего угодно. И это нормально. И поэтому сегодня конкуренция – это наполовину конкуренция технологиями, а наполовину конкуренция регулированием. Компании друг с другом конкурируют в основном технологически, а рынки, страны конкурируют регулированием своим. Страны конкурируют за компании, за то, чтобы они работали на этих рынках, за то, чтобы они развивали свои технологии на этих рынках. Это может быть регулирование налоговое, это может быть регулирование антимонопольное, это может быть регулирование нормативно-техническое. И конкуренция в регулировании такая же серьёзная, как конкуренция в технологиях.

Говоря об этом, я хочу напомнить, что мы находимся в одной из отраслей регулирования, где всё это сходится, это технологии и традиционное регулирование, к которому мы привыкли, – это автономный транспорт. И мы находимся в столице, в одной из мировых столиц автономного транспорта. Я хочу напомнить, что в Иннополисе здесь два года назад был запущен первый в мире сервис, где вы могли вызвать беспилотное такси, нигде коммерчески этого не было. Ещё в 2018 году ни в каком городе этого не было, в Иннополисе это было. С тех пор десятки тысяч поездок совершены здесь. И я призываю всех, кто ещё не покатался на беспилотных автомобилях, – они здесь, мы всех готовы катать. Добро пожаловать.

Д.Чернышенко: Спасибо большое. Мы видим, что конкурировать в регулировании мы начали очень активно – хотим увидеть адекватный отклик и от индустрии. А сейчас приглашаем Бориса Нуралиева, компания «1С».

Он уже 30 лет на рынке. Автоматизировал 83% рабочих мест в России. Лучше всех знает, что один из вызовов в IT-отрасли – это, конечно, кадры. Когда разрабатывался нацпроект «Цифровая экономика», дефицит специалистов оценивался в 1 миллион. Мы этот дефицит сокращаем с вами сегодня на наблюдательном совете в Иннополисе. Поэтому, Борис, Вам слово.

Б.Нуралиев (основатель компании «1С»): Большое спасибо. Компьютерные программы, я всегда напоминаю, состоят из нулей и единиц, их запас в природе не ограничен. Поэтому одна IT-компания от другой отличается тем, каких людей набрал, как организовал их работу. Всё. Для нас кадры – основное.

Действительно, Михаил Владимирович, Вы, Дмитрий Николаевич, правильно сказали, что огромную поддержку отрасль уже получила. Для нас кадры – и основные затраты, и основной ресурс. Поэтому то, что социальные взносы были снижены до 14%, разработка софта не облагалась НДС, – это огромная поддержка. И в том числе благодаря этому в России есть и свой поисковик, и своя почта, и свои ERP-системы, занимающие значительную долю на рынке. И дальнейшее снижение соцвзносов до 7 с небольшим процентов, сохранение освобождения от НДС для российских разработчиков позволит отрасли, считаю, развиваться ещё быстрее, несмотря на коронакризис. При этом действительно специалисты IT очень востребованы. Они имеют хороший экспортный потенциал. Сами могут уезжать за рубеж.

Михаил Владимирович сказал, что у нас в России где-то полмиллиона работает в IT-индустрии. Но на самом деле цифровая экономика предполагает, что айтишники нужны не только в цифровой индустрии. Вообще, IT-отрасль сама по себе не очень большая, но очень сильно влияет на развитие других отраслей. Всего в России сейчас, если считать вместе со связью, где-то 1,8 миллиона специалистов работает. Казалось бы, много, но на самом деле это не очень много – где-то 2–4% работающего населения. И по сравнению с европейскими странами, где 4–5%... В Англии 5% населения работает в IT. Причём Великобритания, в отличие от США или Израиля, не является таким признанным экспортёром информационных технологий – просто для того, чтобы их экономика работала эффективно, чтобы их британские подданные хорошо ходили в интернет, им вот столько надо. И нам тоже нужно увеличивать количество. Мы считаем, что нам в год нужно где-то 220 тысяч новых специалистов суммарно получать. К 2024 году эта потребность повысится до 300 тысяч.

Действительно, для этого система образования и страна много делают. Сейчас есть решение на уровне Президента увеличить приём на бюджетные места в региональных вузах. Министерство образования будет обращаться с соответствующей просьбой, просьба к Правительству поддержать, чтобы нам, айтишникам, существенная доля от этого досталась в этом году. Нам нужно добрать до 60 тысяч бюджетных мест по программе цифровой экономики в этом году. А в следующем году заложено 80 тысяч бюджетных мест, их добрать очень непросто. Понятно, это требует больших усилий от системы образования. И просим поддержки. Потому что пока там запланировано без этих добавок только 70 тысяч.

И дальше, Михаил Владимирович, Вы сказали, к 2024 году планируется 120 тысяч специалистов. В России не так много бюджетных мест, как этого достичь, какие методы? Один из методов, которые индустрия предлагает рассмотреть, это цифровые кафедры по аналогии с военными кафедрами в советское время, как дополнительная специализация на добровольной основе, чтобы студентам день в неделю специалисты из индустрии читали лекции, но обязательно под публичный выпускной экзамен, там уже неважно, это госэкзамен, или по «Ворлдскиллс», или вендорский экзамен. И тогда мы получим специалистов разных предметных отраслей, но которые могут эффективно автоматизировать свою отрасль. Но, конечно, они должны уметь разрабатывать алгоритмы, писать и отлаживать программы.

Дальше много есть предложений на тему ускоренной подготовки бакалавров. Это, наверное, правильно. Потому что на практике студенты-айтишники второго-третьего курса работают практически все, они всё равно работают. И зачастую они жалуются, что то, что им в вузах дают, им в работе не очень помогает. Поэтому, нам кажется, очень важно было бы для студентов-айтишников перестроить программы образования. Не надо четыре года бакалавриата сдавливать в три, потому что это снизит качество, пусть четыре года. Но в первые два года чтобы их учили именно по специальным дисциплинам и математике, а третий-четвёртый курс им можно давать ОБЖ, философию и так далее, но параллельно сделать им стажировку на реальных предприятиях, официально. Они всё равно работают, так пусть они официально работают, пусть отчёты пишут. Потому что сейчас иногда дипломные проекты бакалавров – у нас на курсовые больше давали ресурсы.

Так мы получим более мотивированных студентов, которые будут осмысленно развивать свои компетенции. Или, наоборот, они в первые два года увидят, что не очень подходят для своей специальности, и могут её поменять, собственно, Президент в Послании Федеральному Собранию об этом говорил.

И последнее, на что хотел обратить внимание, попросить тоже, на эту тему Министерство образования сейчас предпринимает усилия. Сейчас практически половина вузов, которые готовят по информационным технологиям, принимает на них со вступительным экзаменом по физике. Чем это плохо? Казалось бы, хорошо, что дети будут знать физику. А плохо то, что дети, которые хотят поступать, особенно те, кто считают себя такими продвинутыми, с середины 10-го класса бросают заниматься информатикой, начинают зубрить физику. И посмотрите, в этом году записалось сдавать ЕГЭ по информатике 98 тысяч (я не знаю, сколько реально сдало, но примерно столько, наверное, и сдало), а после 9-го класса – ОГЭ – записалось (но их отменили) 460 тысяч. И в прошлом-позапрошлом году примерно такая же картина. То есть дети хотят заниматься информатикой, и нужно дать им такую возможность, чтобы они с ЕГЭ по информатике поступали. В прошлом году это обсуждалось, и соответствующий закон даже прошёл обсуждение на regulation.gov.ru, но потом вышел 666-й приказ. Там всё равно было улучшение, там хотя бы информатика на первое место была поставлена для 9-й группы специальностей, но всё равно было по-другому.

Но действительно, я считаю, что для нашей отрасли самое важное – это кадры. Хотел бы поблагодарить за поддержку. И рассчитываю, что мы это решим.

Д.Чернышенко: Спасибо большое. Я думаю, что приказ 666 уже обречён, и мы точно над ним поработаем. И Вы правильно сказали, что, конечно, тем, кто начинал программировать на Ассемблере, привычнее нули и единицы, но мы знаем, что квантовые вычисления путают нам и эти карты. И вопрос из зала тут пришёл: когда на татарском языке будет 1C-версия?

Наш следующий участник – Борис Добродеев, Mail.ru. Невероятно эффективная компания, мне они очень нравятся, лидируют во многих самых высококонкурентных сферах – соцсети, online-игры, электронная почта, облачные решения, картография, каршеринг, доставка. Можно долго перечислять. Их продуктами пользуются 93% россиян из тех, у кого есть интернет. Борис, какой у вас опыт работы с государством? Какие перспективы? Возможно ли взаимовыгодное партнёрство с государством или всегда кто-то будет пострадавший?

Б.Добродеев (генеральный директор «Mail.ru Group»): Если короткий ответ – да, а если подробнее, то как раз этому и будет посвящено моё выступление. Я бы хотел начать его со слов благодарности. Михаил Владимирович, Ваша вовлечённость в дела отрасли, меры стимулирования приходятся как никогда кстати. Буквально месяц назад было моё выступление перед Президентом, я рассказывал про вычет входящего НДС. Мы очень давно ратовали за эту историю, несколько лет. Она очень мешала развиваться игровой индустрии. И буквально за месяц удалось реализовать этот проект. Мы не ожидали такой скорости. Вообще, если походить в кулуарах сегодняшнего мероприятия и сделать облако тегов, то самое часто упоминаемое слово было бы «стимулирование». Мне кажется, это очень здорово и очень правильно.

То, о чём я хочу рассказать сегодня, это та сторона, та часть Mail.ru, с которой мы не так часто ассоциируемся. Мы примерно 20 лет разрабатывали массовые потребительские сервисы – это почта, социальные сети, мессенджеры, которыми пользуется более 93% аудитории рунета. Но в рамках нового этапа развития мы все эти технологии и продукты, которые ориентированы на миллионы наших пользователей, разворачиваем на бизнесы, на компании, потому что они имеют огромный потенциал. Мы считаем, что с их помощью мы сделаем работу компаний и экономики куда более эффективной.

И уже отрадно, что нашими решениями пользуются крупнейшие российские компании – это и «Лукойл», и «Росатом», и ВЭБ. В период коронавируса, коронакризиса мы помогли более чем тысяче компаний с помощью наших облачных решений справиться с пиковой нагрузкой. Например, мы экстренно перенесли мощности Высшей школы экономики. Наши базы данных помогают ускорять транзакции большого количества банков и телеком-операторов, а наши специалисты по большим данным помогают экономить уже сотни миллионов долларов большому количеству компаний. И мне кажется, что выиграли бы все, если бы мы смогли сообща применить эти технологии и эти навыки к нуждам государства. Мне кажется, это очень правильная практика – не строить какие-то технологии, продукты с нуля, а использовать в том числе и рыночные наработки. Мне кажется, это принесёт пользу всем. Сейчас и в Китае, и в Штатах активно такие компании, как Amazon, Alibaba, Microsoft, Tencent, активно участвуют в цифровизации государств.

Но инфраструктура – это не единственная тема. На самом деле, как показал коронавирус, у нас в стране отсутствует российский продукт, российская платформа, которая бы соединяла для образовательных целей учеников и учителей. Эта тема достаточно резонансная. Мы понимаем, что онлайн-образование никогда не заменит живой контакт ученика и учителя. Мы понимаем, что школьники не являются все адептами самоизоляции, как мы видели на многих «вирусных» видео в интернете. Но при этом онлайн-образование несёт всё равно большую пользу как вспомогательный инструмент, и оно никуда не уйдёт. По нашим замерам, нашими ресурсами уже пользуются 95% школьников, 48% используют «ВКонтакте» для проведения дистанционных уроков. Мы накопили большое количество технологий, например, групповые звонки больше чем на 100 человек. И мы сейчас развиваем это направление совместно с «Ростелекомом». То есть мы все наши разработки кладём туда, и мы очень сильно дальше инвестируем и верим в это направление. У нас сейчас идёт очень конструктивный диалог и с Министерством просвещения, и с Министерством связи, и мы хотели бы тоже попросить о поддержке с внедрением наших решений в школы, потому что кажется, что все бы от этого выиграли – и ученики и учителя.

Вы сегодня говорили о том, что современная экономика – это экономика талантов и знаний. Здесь, насколько я успел прочитать, были очень большие цифры по тем специалистам и тем кадрам, которые понадобятся в рамках цифровой экономики. Мы полностью с этим согласны, но тем не менее мы видим, что спрос существенно превышает предложение. И мы считаем, что одним из решений является дополнительное профессиональное образование, которое в пик коронавируса показало невероятный рост. Но, несмотря на это, ещё больше людей хотели бы обучаться цифровым профессиям, однако на сегодняшний день они этого не могут. То есть, условно, сейчас обучаются десятки тысяч, а есть потенциал обучить действительно миллионы. На наших сайтах по дополнительному профессиональному образованию зарегистрированы миллионы человек, и вот блокирующим фактором является, как правило, первый платёж, цена. И вот, действительно, очень правильная история – это соинвестирование государства и отрасли в развитие дополнительного профессионального образования, и мы просто хотели бы попросить о том, чтобы в рамках этого проекта использовались существующие рыночные игроки, которые уже накопили очень много экспертизы, у них уже очень серьёзные продукты, и я уверен, что они помогут нам достичь тех амбициозных целей, которые вы ставите. Это могут быть просто миллионы новых кадров и очень позитивное влияние на экономику.

Наконец, я хотел бы рассказать о последнем проекте, который у нас сейчас очень хорошо растёт. Это платформа для мини-приложений «ВКонтакте». По сути, это самая популярная российская платформа для разработчиков, ею сегодня пользуются 15 тысяч разработчиков и 36 миллионов человек. Мне кажется, с учётом того, что у нас отсутствует в стране популярный магазин приложений, было бы здорово выбрать российского игрока и сделать его стандартом для разработки приложений наравне с iOS и Android для разработки государственных сервисов. От этого выиграет государство. Мы готовы дать доступ ко всей аудитории Рунета, которую можно будет покрыть с нашей поддержкой. От этого выиграют все.

Напоследок я бы хотел сказать, что, как Вы отметили в своей презентации, сейчас время тектонических сдвигов. Это и большие возможности, и большие вызовы. Я уверен, что только вместе, только сообща мы сможем ответить на эти вызовы. Как Вы говорили про индустрию 5.0, очень важно, чтобы мы вместе смогли сделать так, чтобы 5.0 было в нашу пользу.

Д.Чернышенко: Спасибо большое. Уверен, когда мы ещё раз соберёмся в Иннополисе, в облаке тегов будет уже не стимулирование, а внедрение, успех, в том числе, может быть, за счёт платформы приложений «ВКонтакте».

Сейчас я с удовольствием приглашаю на сцену Дмитрия Еремеева, компания «ФИКС».

Международный холдинг инкубаторов и стартапов работает в направлении монетизации интернет-трафика, финтех. В прошлом году Дмитрий открыл новый банк – Банк 131, он ориентирован на обслуживание международных и российских интернет-компаний. Это единственный банк в России, который получил лицензию ЦБ за последние пять лет. А назван он в честь лицея Дмитрия в Казани.

Дмитрий, Вам слово.

Д.Еремеев (президент группы компаний «ФИКС»): Добрый день, уважаемые коллеги!

Мне очень приятно здесь находиться – вдвойне приятно находиться на территории Татарстана, это моя родина, и здесь, в Иннополисе.

Сейчас Правительство, страна делает молниеносные усилия с точки зрения изменений, которые повышают конкурентоспособность российских компаний на внутреннем и международном рынке. Мне очень приятно говорить здесь как представителю отрасли. В поддержку этих изменений я бы хотел внести ряд предложений на рассмотрение, которые, возможно, помогут ускорить процессы, которые сейчас происходят.

Мир поменялся, произошла уберизация экономики. На текущий момент мы все здесь, большое количество предпринимателей зарабатывают не на российском рынке, а на международном. Здесь есть производители компьютерных игр, коллеги, которые продают программное обеспечение, монетизируются по рекламным моделям. Одно из предложений – льготы, о которых сейчас говорят, по поводу ЕСН и налога на прибыль, распространить на российские компании, которые оперируют на международных рынках, которые занимаются рекламой, продажей сервисов и услуг. Мне кажется, это было бы правильным – с точки зрения конкурентоспособности с другими юрисдикциями. Многие из нас оперируют через компании в Голландии, Ирландии, Сингапуре, Гонконге.

Второй момент. Сейчас бизнес-модель немного поменялась: всё больше происходит P2P-, B2C-операций. То есть происходит бизнес как сервис. При этом юрисдикция компаний не имеет никакого значения. Сейчас гражданин России может открыть компанию в любой точке мира и счёт в любой точке мира. И здесь происходит конкуренция юрисдикций. В этой связи конкурентоспособность на внутреннем рынке российских компаний по работе с физическими лицами… Я был бы благодарен, если бы был рассмотрен вопрос, связанный с агентом по НДФЛ. Дело в том, что когда российская компания осуществляет операции, платежи в адрес физических лиц, будь то выплата вознаграждения или, например, монетизация своих сервисов в «Яндексе», то в данном случае компания является агентом по уплате НДФЛ. В то же время, если это делает иностранная компания, в этом случае она не является агентом по НДФЛ и фактически платит несколько больше. Точнее, в дальнейшем гражданин должен будет, соответственно, уплачивать 13%, что, на мой взгляд, немного не уравновешивает здесь российскую юрисдикцию с точки зрения равной налоговой нагрузки и простоты.

Следующий момент, о котором очень хотел бы сказать, – это вопрос, посвящённый российской финансовой системе. На текущий момент иностранные компании легко могут открывать счета по всему миру, в том числе в российской юрисдикции. И мне бы искренне хотелось, чтобы международные компании – и российские международные компании, и нероссийские международные компании типа Google – могли открывать счета в российской юрисдикции, для того чтобы оперировать с российскими лицами. Это было бы правильно, это было бы очень хорошо. Но здесь возникает множество нюансов, которые не всегда легко решаются. Здесь возникают вопросы, связанные, например, с самим процессом открытия счёта для этой компании. Сейчас для открытия счёта необходимо большое количество документов компании перевести нотариально, для того чтобы получить ИНН. При этом есть отличный пример налога на Google и применения подхода, когда ИНН получается онлайн. Я бы хотел попросить рассмотреть возможность применения такого же подхода, для того чтобы эти компании могли открывать счета в российских юрисдикциях.

Чтобы мы, разработчики игр, рекламные компании, оперировали из российских юрисдикций, нам необходим некий подход, изменения с точки зрения валютного контроля. Мне кажется, это назрело, потому что иногда бывает очень сложно получить какие-то деньги по оферте или отправить деньги. Сейчас, например, из-за коронавируса – мы оплатили участие в одной международной конференции и сейчас рискуем получить штраф. Это те вещи, изменив которые мы могли бы повысить конкурентоспособность нашей финансовой системы и российских компаний.

Ещё один важный момент – это онлайн-идентификация. Центральный банк России проделал огромную работу – сейчас можно авторизовываться онлайн, регистрироваться. Но, к сожалению, пока ещё необходимо приходить физически в банк, для того чтобы открывать счета. Что, особенно в условиях коронавирусной инфекции, сильно затруднено. Я бы хотел поддержать предложение распространить возможность онлайн-регистрации, как это сейчас делается во многих странах, открытия счёта онлайн в российских юрисдикциях. На мой взгляд, это способствовало бы достаточно серьёзной конкурентоспособности по сравнению с другими международными компаниями, оперирующими на российских рынках, способствовало бы возможности оперирования из российских юрисдикций международных компаний по всему миру, в том числе физлиц.

Спасибо вам большое за возможность открыто и искренне высказаться и за откровенный разговор.

Д.Чернышенко: Спасибо, Дмитрий. Мы все ждём, чтобы Google перевёл счета из Ирландии в российскую юрисдикцию и открыл счёт в Банке 131.

Уважаемые участники, приглашаю вице-президента компании Telegram Илью Перекопского.

Глобальный сервис с российскими корнями, которому доверяют 400 миллионов человек в 90 странах. Здорово, что этот популярный сервис официально работает в России. Это добрый знак для IT-предпринимателей и инвесторов.

Илья, я знаю, что большие компании ценят таланты, хорошо им платят, делают многое для их привлечения. Telegram провёл серию международных конкурсов для разработчиков.

С какими преградами сталкиваются победители ваших конкурсов и другие таланты по всему миру?

И.Перекопский (вице-президент Telegram): Всем добрый день!

Да, действительно, мы со своей стороны стараемся вносить практический вклад в образование в IT-сфере. Мы ежегодно проводим десятки конкурсов по разным IT-направлениям, и в этих конкурсах участвуют тысячи людей, суперталантливая молодёжь, часто ребята 14–16 лет. Они постоянно в них участвуют и решают сложные практические задачи. Тем самым мы учим новое поколение IT-разработчиков работать в суперконкурентной среде, выполнять сложные практические задачи в очень сжатые сроки.

Мы уже выплатили миллионы долларов призовых денег нашим призёрам. Надо подчеркнуть, что бóльшая часть этих ребят из Восточной Европы и, наверное, половина из них из России. Когда мы выплачиваем эти призовые деньги, половина денег отправляется в Россию. Мы не очень хорошо разбираемся в российской налоговой системе. Единственное, что мы знаем: когда призёры получают деньги (многие зарегистрированы как ИП или как самозанятые), они платят очень низкие налоги. По крайней мере в этом направлении наши призёры платят одни из самых низких налогов в Европе точно и, наверное, самые низкие налоги в Северной Европе.

Организуя эти конкурсы, мы видим, что в Восточной Европе, в частности в России, целая армия талантливых программистов. Но есть некоторые вещи, которые не помогают в полной мере раскрыть им свой потенциал. Основная причина, с нашей точки зрения, особенно когда мы говорим про разработчиков мобильных приложений B2C, заключается в том, что есть другой налог, который платит весь мир. Этот налог составляет 30%, и платится он американским компаниям Apple и Google. Мы тут обсуждаем налоговые льготы, снижение налога на прибыль до 3%. Да, в России эти компании будут платить 3%, но при этом 30% они будут отдавать американским компаниям, причём частным.

Сейчас в Европе как раз идут активные обсуждения на эту тему, мы в них тоже принимаем участие. Идут антимонопольные расследования. Мы хотели бы призвать Россию тоже принять участие в этом прогрессивном движении, потому что, как нам кажется, это серьёзный сдерживающий фактор для всей IT-индустрии в мире в целом и в Восточной Европе и России в частности. Безусловно, этот налог 30% сдерживает всю отрасль. При этом мы видим, что Apple и Google стоят триллионы долларов, у них на складах лежит кеш в офшорах. На эти деньги они покупают по дешёвке компании в Восточной Европе, покупают программистов, увозят их к себе. Поэтому не так сильно, как хотелось бы, развивается IT-индустрия именно в странах Восточной Европы. Хотя весь мировой потенциал сейчас, как мы считаем, здесь сконцентрирован, а не там.

Хотелось бы, чтобы Россия присоединилась к этому движению, подумать, что с этим можно сделать. Это, к сожалению, та сфера, где технологически сложно конкурировать. Мы в 2016 году запустили игровую платформу, с каталогом игр в Telegram. Но Apple не позволил нам её оставить, нам пришлось её удалить под угрозой удаления Telegram из сторов. Мы сами столкнулись с этим и понимаем, насколько это важно. Получается такая аналогия: раньше в Татарстане была ставка Золотой Орды, и все привозили дань в Татарстан, а теперь есть такая ставка где-то в Сан-Франциско, около Золотого моста, и все привозят дань туда. И нам кажется, что это такая фундаментальная вещь, которая сильно сдерживает развитие IT-индустрии в целом в мире, но особенно у нас, потому что у нас вся эта армия талантливой молодёжи как раз сконцентрирована, в этом регионе.

Д.Чернышенко: Спасибо большое, Илья. Я думаю, Сан-Франциско ещё не было, когда у нас тут Орда вовсю действовала. Квазиналог 30% – это очень интересная вещь. Мы её обсудим. Индустрия, конечно, поддержит. И то, что мировой потенциал IT-индустрии у нас здесь, в Восточной Европе, – я думаю, больше у нас здесь, в России, потому что половину миллионов призов получают как раз российские разработчики, – это классная новость сегодняшнего дня, как и то, что вы с нами.

Наш следующий презентёр – Евгений Касперский, «Лаборатория Касперского».

Один из самых узнаваемых за рубежом российских брендов. 200 стран мира, 400 миллионов пользователей, 270 тысяч корпоративных клиентов. За последние годы российский IT-рынок вырос почти в два раза и составил 11 млрд долларов. На зарубежные рынки приходится 80% продаж российских разработчиков, причём бо?льшая часть – антивирусные программы. Это не просто престиж нашей страны – это и наше стратегическое преимущество.

Евгений, поделитесь опытом глобального продвижения Ваших продуктов.

Е.Касперский (генеральный директор АО «Лаборатория Касперского»): Добрый день, дамы и господа! Михаил Владимирович!

Во-первых, огромное спасибо Правительству не только за такое очень позитивное внимание к нашей отрасли, но также за уникальный шанс встретиться с коллегами, с Борисом, с Аркадием, вживую. Мы пытались вспомнить, когда же мы в прошлый раз встречались, и не смогли.

К сожалению, увидеть наших цифровых гигантов за рубежом – это редкость. А ведь на самом деле, если сравнить рынки российский и зарубежный, то это, получается, довольно большая разница.

Мне тут показали цифры от «Русофта», и там было написано, что российский IT-рынок по сравнению с зарубежным – это всего лишь 1,5%. И вот здесь приходится толкаться нам вместе с другими зарубежными производителями. Но на самом деле это понятно, что там много, а здесь гораздо меньше, поэтому многие – по тем же самым данным, более половины российских IT-компаний – так или иначе начинают работать за рубежом.

Я не хочу сказать, что за рубежом прямо всё хорошо и мёдом помазано. На самом деле это сложно: нужно не только язык культуры понимать, правила ведения бизнеса. Иногда бывает больно, иногда бьют, иногда бьют на государственном уровне, там геополитика играет свою роль. Однако на самом деле это не везде так. Есть регионы, которые вполне доброжелательно и позитивно относятся к разработкам, к технологиям из России. Даже более того – я бы сказал, есть правило: чем хуже говорят по-английски, тем лучше у вас пойдёт там бизнес. За одним исключением – Япония: и по-английски не говорят, и работать там очень вязко.

При этом следует учитывать, что на самом деле, если честно говорить, российские разработчики – это... Я процитирую Кондолизу Райс, с которой однажды на одной сцене мы стояли, она ко мне повернулась и сказала: «Русские программисты – лучшие в мире». Я сказал: «На 200% согласен». На самом деле это так, и огромное спасибо нашей системе образования.

У меня есть разные по возрасту дети, средненькому девять лет, он уже Python учит. Когда я говорю за рубежом, что в российских школах преподают программирование, начиная с каких-то средних классов, мне не верят и удивляются. Огромнейший есть потенциал, и с этим потенциалом кадровым нужно работать – совершенно с этим согласен, и мы можем здесь сотрудничать.

Мы можем не просто предлагать продукты и сервисы какие-то – мы можем делать технологии, продукты лучшие в мире. Например, наша компания: мы делаем лучшие решения по безопасности. Мы единственная компания, которую боятся американские спецслужбы. То есть, если стоит наш продукт, АНБ и ЦРУ туда не заходят. Это факт, приятно.

Скажем так: бьют за это тоже иногда больно, но приятно больше, чем больно. Есть другие разработки, например «Новые облачные технологии» со своим офисом. Там новые уникальные совершенно идеи, архитектура, то есть они умеют делать то, что не умеет и никогда не научится Microsoft и никогда не сможет Linux. Они могут портироваться на любую операционку, короче, они могут работать хоть на большом экране, хоть на утюг можно поставить, и будет работать.

Я не разбираюсь в автопилотах, но что-то мне подсказывает: если взять «Яндекс», взять КамАЗ и их автопилоты, сравнить с конкурирующими зарубежными, я совершенно не удивлюсь, если они окажутся на голову лучше. Не знаю, но верю, потому что на самом деле российские инженеры, софтверные инженеры, они всё-таки лучшие в мире, и быть компанией-экспортёром – на самом деле это очень-очень интересная, приятная и выгодная работа.

Мы гораздо меньше зависим от кризисных ситуаций. То есть если, например, рубль просел, евро вырос, там бразильский реал упал, где-то в другом месте укрепилось. Был бы на самом деле этот вирус не биологическим, цифровым, мы тут же «почикали» бы, выпустили бы апдейт, вылечили бы всех и отпиарились бы ещё на этом. Скажем, Европу там закрывают, весь мир остальной живёт, Латинская Америка начинает закрываться, Европа оживает – по результатам полугода у нас рост.

Наверное, если бы вся Россия работала так же эффективно, как моя компания, то российская экономика была бы №1 в мире.

А теперь перехожу к просьбам. Для того чтобы российские компании больше экспортировали и больше было российских продуктов за рубежом айтишных – всё для этого практически есть, всё очень хорошо, мы довольны, и за это спасибо, – но есть два момента. Во-первых, так называемый входящий НДС. Это просто несправедливо. Извините, если, условно, кирпичи везу за бугор, то он засчитывается, а если софт, то не засчитывается; если из-за бугра везу сюда – то же самое, они получают там свои зачёты, а мы нет. За что? Ну несправедливо это!

Вторая вещь, которая к нам меньше имеет отношения, но, я думаю, она достаточно болезненна для начинающих экспорт компаний, – это всё-таки валютный контроль. Я не выступаю за его отмену, но можно как-то более эффективно сделать его менее затратным, особенно для компаний, у которых нет для этого опыта и ресурсов.

Есть куча других хотелок, но они уже поменьше, и мы их сами готовы сделать: это и учить, и где работать, это участие в выставках и так далее. Мы готовы помогать, участвовать в рабочих группах, всячески делиться своим опытом.

Поэтому, я считаю, сейчас очень хороший момент, когда потенциал российских IT-компаний может быть умножен на внимание и заботу нашего государства, и в результате – конечно, не завтра, не послезавтра, но ещё при нашей жизни – Россия превратится в одного из ведущих мировых IТ-игроков.

Большое спасибо.

Д.Чернышенко: Хотелось бы поскорее.

Спасибо большое. Евгений Касперский – человек, которого боятся американские спецслужбы, который видел Кондолизу Райс, наш российский Илон Маск, как недавно назвал его Президент. «Яндекс-беспилотник» на КамАЗе – это круто. Как тебе такое, Илон Маск?

А сейчас приглашаем на сцену Илью Сачкова, компания Group IB.

Group IB участвует в расследовании до 80% резонансных киберпреступлений в России, российский сегмент кибербезопасности, на мой взгляд, один из самых развитых, у нас очень высокий уровень защищённости системы, мы это чувствуем.

Илья, как будет развиваться отечественная кибербезопасность?

И.Сачков (генеральный директор компании «Group IB»): В первую очередь я, наверное, не соглашусь с Евгением Валентиновичем: чтобы хорошо развивалась отечественная кибербезопасность, нужно конкурировать с самыми сильными игроками на их рынках. Именно так поступают немцы и производители других автомобилей, которые делают крутые вещи. То есть нужно идти не в те страны, где плохо говорят по-английски, а нужно идти в те страны, где говорят по-английски носители языка, тогда продукт получается конкурентоспособным, и тогда, возвращаясь в Россию, этот продукт делает страну более безопасной.

Те компании, которые говорят, что мы работаем на российском рынке, не экспортируем что-либо за рубеж в кибербезопасности (я сегодня буду говорить только про кибербез), я бы таким компаниям запрещал работать в России. Потому что инженерно это абсолютно точно вранье. Если вы делаете хороший продукт, почему он не продается на сложных, в том числе и в политическом отношении рынках.

Главный конкурент компании из России, который занимается кибербезопасностью, это американцы. Американцы используют несколько стратегий, которые пока не использует Россия, я ни в коем случае не призываю использовать эти же стратегии, я буду говорить о стратегии «умного» экспорта.

Первое, это бешеная капитализация и несоразмерная помощь государства, в том числе при помощи силовых структур, то есть когда решения внедряются в базовые инфраструктурные вещи, критические инфраструктуры разных стран, в том числе в России.

С американцами нельзя соревноваться их методами – бешеной капитализацией и такими, я бы сказал, токсическими способами. Мы используем стратегию «умного» экспорта, она привела к тому, что в прошлом году мы пробили 40, а в этом году мы пробиваем 50% рекуррентной выручки из стран нетретьего мира, а это Европа, США, АТР. В прошлом году мы получили все крупнейшие компании Нидерландов, и они платят напрямую в Россию, на российские счета.

Стратегия «умного» экспорта состоит из нескольких вещей, это относится к кибербезопасности.

Первое. Кибербезопасность – это не бизнес, это в первую очередь нетерпимость к преступности. Вы должны думать не о том, как заработать больше денег, а о том, что вы боретесь с организованной преступностью. Так в большинстве своём не делают американцы, большинство основателей компаний по кибербезопасности делают это как бизнес.

Вторая стратегия – это адаптация продукта под местный рынок. Американцы делают коробочное решение, одинаково продавая его в каждой стране мира. Если посмотреть отчётность публичных компаний, там везде примерно одно и то же: 60–70% бюджета – сейлз-маркетинг. В каждой стране, куда мы заходим, мы делаем смарт-офис, который состоит из сервисных подразделений, которые изучают преступность в регионе, делают расследования, реагируют на инциденты. Так мы узнаём преступность лучше. Так мы адаптируем продукт под решение местных задач.

Следующая задача – обязательная интеграция в систему местного образования, чтобы потом местный офис состоял из местных людей, которые обучены местной системе образования по тем методикам, которым вы хотите учить в области кибербезопасности.

И, естественно, суверенность. Американцы вместе со своими продуктами и ещё, кстати, китайцы не совсем дают суверенность, а точнее, совсем её не дают. Если вы хотите получить успех на международном рынке, вы должны гарантировать суверенность своей продукции. Когда вы общаетесь с регуляторами, должны быть приведены в жизнь все необходимые методики, для того чтобы показать, что продукт действительно суверенен, отделяемый, проверяемый, никаким образом не связан ни с какой политикой и страной.

Что мешает? Мешает значительно больше. Я сейчас ни в коем случае никого не хочу обидеть. Я патриот своей страны, и когда я высказываю какую-то критику – это любовь. Первая вещь – это риторика России в области киберпреступности и кибербезопасности в мире. Простой пример. Когда весь мир говорит о том, что господин Максим Якубец – хакер, который в Москве разъезжает на Ламборджини с номерами ВОР, является компьютерным преступником, создателем вируса Dridex, каждый инженер мира об этом знает. Компьютерная криминалистика – очень точная наука. Ни один российский государственный орган, ни полиция, ни Федеральная служба безопасности, ни МИД на это никак не отвечает. Максим остаётся в Москве, продолжает кататься на своем шикарном автомобиле, и поверьте, это влияет на имидж российских компаний, которые занимаются экспортом информационной безопасности. Что происходит в стране, если весь мир вам говорит: «Есть преступность»? Далеко не всегда есть политические обвинения, но есть инженерно проверенные обвинения.

Теперь очень коротко про то, что бы хотелось. В области НДС хотелось бы, чтобы список отечественного ПО проверялся всё-таки до конечных бенефициаров на тему владения именно иностранцами и иностранными компаниями. Тут я бы говорил именно о сфере информационной безопасности. Льготы иностранным компаниям, которые занимаются кибербезопасностью в России, абсолютно не нужны.

Вторая вещь. Очень много сервисов на тему «умного» экспорта. Компании, которые позволяют обогнать американцев, – это сервисные услуги, когда либо страна, либо клиент закупает ваш софт как услугу, и мы просим распространения льготы НДС на подобного рода услуги.

Третья вещь, я полностью согласен с Евгением Валентиновичем, – это валютный контроль. Он остался на уровне 1970 года. И поверьте, не очень просто убедить иностранца покупать российский софт по кибербезопасности, но после того, как он убеждён, и мы прошли все «пилоты», это проходит процедуру закупки. И иностранец встречается с валютным контролем, который просит печати в той стране, где, например, печати отсутствуют десять лет. Валютный контроль – это точно вещь, которая должна быть изменена.

Институты поддержки, такие как «Сколково», показали свою эффективность, Иннополис. Большая просьба распространить те льготы, которые распространяются только на некоторые компании внутри «Сколково», потому что они проходят очень большую экспертизу и так, они показали свою инновационность – «Сколково» показывает отличный экспортный потенциал… Так вот, распространить льготу по 7% на всех резидентов «Сколкова» и Иннополиса, если есть такая возможность. Также поддержать институт «РЭЦ» в плане того, что делают китайцы для Huawei.

Если есть возможность, кредитовать клиентов за счёт России на большие инфраструктурные проекты в «РЭЦ», там есть свой банк, – все производители российского софта и их клиенты за рубежом будут рады такой поддержке.

По поводу образования: проблема не только в количестве мест в вузах. Проблема в том, что в нашей специальности появилось огромное количество новых специальностей, которые отсутствуют в программах образования. Отсюда следует, что начиная со школы должна быть дополнительная профподготовка.

С 2015 года мы просим Минобр сократить количество часов ОБЖ. Я из 444-й школы. Там каждый год – до сих пор я бываю в этой школе – 6 часов в 11-м классе учат метать гранаты в деревянные танки. Вот эти 6 часов просьба заменить на профподготовку по кибербезопасности.

И, естественно, создание кластеров на базе ведущих технических вузов.

Я был в Университете Цинциннати. Это посередине Америки. И когда увидел кафедру информационной безопасности, мне стало немного обидно за свой родной вуз, где я являюсь доцентом, я доцент МГТУ имени Баумана, кафедра информационной безопасности. На базе таких вузов нужно создавать кампусы и огромные корпуса, которые будут помогать создавать компании, которые заинтересованы в появлении новых профессий. Где вы найдёте в России профессию тренд-хантер? Такая профессия отсутствует. Огромное количество выпускников по информационной безопасности, и коллеги подтвердят, что когда они выпускаются из вуза, этого человека нужно учить с нулевого дня.

Дальше. «Нонкомпит» – в плане защиты интеллектуальной собственности. В России эта процедура не работает и, к сожалению, приводит к тому, что многие идеи воруются и уходят из компании.

И последние две вещи. По иностранным компаниям, которые находятся в России, в первую очередь «Хуавэй». Я хотел бы обратить внимание, что эти компании несут функции двойного назначения и мало того, что подрывают суверенитет России в плане информационной безопасности, они полностью рушат рынок труда. Специалисты с зарплатой 250 тыс. рублей получают от «Хуавэя» в России офферы на 1,2 млн, на 1,5 млн. Это высасывание мозгов внутри страны и полное разрушение рынка труда и заработных плат.

У меня есть ещё огромное количество идей, очень конкретных, вызванных практической работой (17 лет на экспорте), я их опишу в виде отдельного письма и отправлю в Правительство.

Огромное вам спасибо за внимание, за поддержку. И за этот потрясающий день.

Д.Чернышенко: Спасибо большое, Илья Сачков.

444-я школа в Измайлово рулит.

Стратегия «умного» экспорта, Zero Tolerance. Если что, обращайтесь, у него было одно из самых удачных дел – он вернул 3,3 млрд рублей потерпевшей стороне, которая пострадала от киберпреступников.

Следующий наш презентёр – Александр Ларьяновский, управляющий партнёр компании Skyeng.

Пандемия мощно подстегнула онлайн-образование. Но, кстати, и не только. На помощь пришли образовательные платформы. В общем, практика сложилась, надо её теперь как-то зафиксировать и закрепить.

Александр, какое будущее, Вы считаете, ждёт нас, онлайн-образование в условиях возвращения к новой нормальности? Что мы вынесли из пандемии?

А.Ларьяновский (директор по развитию бизнеса онлайн школы «Skyeng»): Добрый день, коллеги!

Я представитель сервисов, которые все родители страны ненавидят больше всего за эту пандемию.

Когда она случилась, в первые часы все IT-компании с криками «Не дурнее других!» открыли все свои ресурсы – и вылили на головы учителей, детей и родителей огромное количество контента.

Где-то через неделю стало понятно, что это не самое лучшее, что мы можем сделать. Потому что мы все столкнулись с абсолютной цифровой неграмотностью. И иллюзия думать, что она только у учителей. У детей и родителей цифровая грамотность совершенно не лучше.

В декабре 1919 года в молодой советской России возник так называемый ликбез, комиссия по ликвидации безграмотности, потому что 98% людей умели ставить только крестик вместо подписи. Вот примерно там мы находимся сейчас с точки зрения цифровой грамотности.

Тем не менее на IT нагрузка выросла. Чтобы было понятно, до эпидемии мы проводили у себя порядка 30 тыс. уроков в сутки, в апреле – мае этого года мы проводили – 40 тысяч, но уже в час. И тогда мы поняли первую, самую большую проблему, с которой столкнулась система формального школьного образования. Именно она приняла на себя самый большой удар. Это то, что учителя находятся в абсолютно перегруженном состоянии.

Представьте себе, каждый из нас с компьютерными технологиями не просто «на ты» – в общем, мы даже не обращаем внимания, когда мы ими пользуемся. А как бы вы решали задачу: вы – учитель, у вас 10–15 классов, в каждом из классов от 20 до 30 человек, и эти люди непрерывно вам шлют во «ВКонтакте» фоточки своих домашних заданий.

Каждый день вы получаете сотни фотографий, каждую из которых вам нужно открыть, посмотреть, понять вообще, какой это класс, что это за задание, поставить оценку. И это нескончаемый поток огромного количества таких фотографий.

Мы бы все застрелились примерно на второй день, а они так жили месяцами. И примерно 30 марта нам стал понятен масштаб этой проблемы. 6 апреля, буквально за неделю мы совместно с группой компаний «Просвещение» запустили сервис, который позволял автоматизировать полностью все домашние задания для всех предметов, – с собственным маркетингом, без какой-либо помощи со стороны каких-либо государственных структур. Мы получили за 6 недель 2 миллиона учеников, 80 тысяч учителей и 10 млн выполненных домашних работ, это примерно миллион человеко-часов сэкономленного учителями времени на проверку домашних заданий. Чтобы они могли хотя бы чуть-чуть отвести глаза от мониторов и понять, что вообще происходит.

Тогда мы поняли, что существует вторая проблема. Это, если посмотреть на статистику «Яндекса», примерно 70 млн запросов в месяц на ГДЗ (готовые домашние задания). То есть мы тратим огромные миллиарды рублей на то, чтобы школьники списывали «домашку». 1,6 млрд посещений в год с сайтов готовых домашних заданий. Это 130 посещений на одного школьника в среднем. И все эти деньги мы выкидываем на ветер, потому что они просто заходят и списывают. Не потому, что они не могут думать, а потому, что есть готовое домашнее задание, можно списывать.

Сейчас мы положили себе примерно на этот год бюджет в 500 млн рублей – проинвестировать систему, которая полностью избавит от этого. То есть это антифрод, который через алгоритмы позволит генерировать каждому школьнику уникальное задание на основании тех утверждённых материалов издательского дома «Просвещение», которые есть в рабочих тетрадях. Таким образом, за один год можно как минимум на 30% снизить подобную мощность.

Почему я об этом говорю? Потому что мы все эти годы пользуемся преимуществом того, что мы – резидент «Сколково», мы можем позволить себе многие вещи. Мы действительно становимся чемпионами, нам мало лет, нам ещё нет 10 – мы уже заметно стараемся помогать отрасли. Спасибо огромное Минцифре за то, что всё время с нами в контакте, что наши предложения слушают. Но сейчас мы находимся в ситуации, когда, если мы переходим за миллиард рублей выручки, мы теряем все преимущества сколковского резидентства. Но миллиард рублей – это было когда придумано...

И у нас не будет чемпионов. Либо мы будем вынуждены дробить эти компании, уходить, что, в общем, нечестно, либо лишаться тех возможностей, которые даёт «Сколково», что тоже несправедливо. И поэтому я очень прошу повысить эту планку. Это единственное на самом деле, что нам надо, чтобы дальше развивать ИТ-компании, которые на уровне лучших (я согласен со всеми, кто так говорит) мировых компаний… Лучше других мы это умеем делать, и экспорт российского образования будет тогда за нами.

Д.Чернышенко: Спасибо огромное. Александр Ларьяновский, все рассмотрим, внесём в протокол. Школьники, конечно, вас проклянут за индивидуальные занятия, но точно станут умнее и поступят в Иннополис и в «Сколково».

Итак, наш финальный докладчик на сегодня, перед тем, как Михаил Владимирович подведёт итоги, – Дмитрий Дырмовский, генеральный директор ЦРТ – Центра речевых технологий. Его решения на основе искусственного интеллекта используются в 75 странах. Это и синтез, и распознавание речи, и анализ аудио, видео, лица, голоса, мультимодальная биометрия и много чего. Кстати, успехи наших разработчиков в сфере искусственного интеллекта на мировом уровне действительно признаны.

Дмитрий, итак, Ваш взгляд на российскую траекторию в развитии искусственного интеллекта.

Д.Дырмовский (генеральный директор ООО «Центр речевых технологий»): Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемый Рустам Нургалиевич! Уважаемые коллеги!

Я искренне считаю, что искусственный интеллект должен стать рычагом для всех отраслей экономики, и поэтому буду рассказывать про применение в реальном секторе, про реальные проблемы, реальные вопросы.

Но начать свой доклад хотел бы со слов благодарности лично Вам, Михаил Владимирович, и всему составу нового Правительства – и от себя лично, и от двух ассоциаций: Ассоциации РПП «Отечественный софт» и «Руссофт», которые объединяют более 200 компаний.

Уважаемые коллеги, то, что мы видим за шесть месяцев, ваш интерес к IT и то, что вы реально делаете, – это круто, это вселяет в нас очень большой оптимизм, потому что мы действительно видим и шаги, которые вы делаете, и внимание. Мы искренне верим, что у нас получится изменить ситуацию и развиваться ускоренными темпами.

Отдельно хотел бы отметить очень конструктивную и открытую позицию Министерства цифрового развития, лично Министра связи в выстраивании прямого диалога с отраслью. Нам действительно этого не хватает, и очень здорово, что сейчас такой диалог у нас появился.

В использовании решений с искусственным интеллектом очень многое внедряется впервые, и часто эти внедрения сопряжены с огромным риском. Конечно, в таких внедрениях очень важно вовлечение первых лиц, руководителей компаний, ведомств, регионов в подобные проекты. На нашем примере хотел бы привести пример такой поддержки и заинтересованности со стороны мэра Москвы, который действительно очень интересуется подобными решениями в сфере искусственного интеллекта, и это позволило нам вместе с командой правительства Москвы в очень короткий срок проработать ряд решений, провести интеграцию, и сейчас уже более чем в 280 медицинских учреждениях Москвы врачи имеют возможность заполнять медицинские документы голосом. Это экономит более 20% рабочего времени. Это очень интересный, яркий пример.

Мы также видим, что идёт активная работа, видим большую поддержку во внедрении искусственного интеллекта в такие индустрии, как медицина, безопасность, транспорт, и со стороны Президента Республики Татарстан, и со стороны губернатора Санкт-Петербурга, губернатора Мурманской области и многих других руководителей. Это ценно, потому что там, где первые лица по-настоящему вовлечены и разбираются в технологиях, внедрение происходит гораздо быстрее, гораздо интенсивнее и гораздо профессиональнее.

В своём докладе хотел бы обсудить именно тематику искусственного интеллекта. На сегодня мы уже имеем Национальную стратегию развития искусственного интеллекта до 2030 года, которую подписал Президент. И я уверен, что именно сейчас нам крайне важно направить все усилия на активные действия, на создание действительно конкурентоспособной отрасли искусственного интеллекта, на создание массового спроса на подобные продукты и решения, в которые встроен искусственный интеллект. Поскольку, как Вы правильно сказали, сейчас идёт сдвиг этих возможностей, сдвиг технологий, и мы рискуем упустить это окно, и тогда отрыв от конкурентов уже будет слишком большой, нам будет их не догнать.

В марте был разработан федеральный проект «Искусственный интеллект», отдельный федеральный проект. Было сломано много копий, много обсуждений было, и мне кажется, что продукт, который представлен Правительству, достаточно взвешенный, сбалансированный. Скорейшее принятие этого документа было бы очень серьёзным шагом в области развития искусственного интеллекта. Мы надеемся, что этот шаг будет сделан в ближайшее время.

Искусственный интеллект очень рискованная область, и здесь очень важно как создавать поле возможностей, так и задавать рамки и границы и стимулировать спрос на подобные решения. Конечно, очень важна нормативная база, и сейчас мы видим существенные сдвиги в этой области.

С момента принятия стратегии уже был принят закон о «песочнице» в Москве. Разработаны два нормативных документа – это концепция правового регулирования искусственного интеллекта и федеральный проект о специальных экспериментальных правовых режимах для всей страны. Мне кажется, что принятие этих законов – это наш уникальный шанс создать действительно передовую правовую систему развития искусственного интеллекта.

В качестве небольшого примера можно привести наши проекты по биометрии в аэропортах. Используя биометрические решения, можно попасть на борт самолёта, не показывая ни одного документа – ни паспорта, ни посадочного талона, просто система идентификации лиц позволяет сделать это беспрепятственно.

Но, к сожалению, по нашему законодательству человек обязан предъявить паспорт и посадочный талон перед заходом на борт. И в итоге у нас есть технологии, есть решения, есть польза для авиакомпаний и комфорт для пассажиров, но сводится на нет весь эффект от биометрии, потому что человек в любом случае обязан достать паспорт. Пасьянс не складывается. Конечно, очень важно, чтобы регуляторика поспевала за подобными внедрениями.

Много идей от отрасли уже заложено в концепции, заложено в федеральном проекте «Искусственный интеллект». Но мне кажется, что наша важнейшая задача в области искусственного интеллекта, чтобы в России было много разработчиков искусственного интеллекта – больших, маленьких компаний, с разным уровнем развития.

Здесь бы я хотел выделить буквально пару моментов. Первое. Конечно, очень важен для развития компаний спрос, устойчивый постоянный спрос со стороны разных отраслей. Как было сказано в нацпроекте, искусственный интеллект – это «новое электричество». Здесь очень важно дать посылы отраслям внедрять искусственный интеллект, но не просто дать посылы, а ещё дать и стимулы, финансовые и нефинансовые. Мне кажется, было бы полезно формировать специальные трансформационные программы для отраслей, и ключевым элементом этих программ могли бы стать специальные KPI или ориентиры. Например, для Минздрава это мог бы быть процент рабочих мест врачей, оборудованных системами поддержки принятия врачебных решений. Для Минтранса это мог бы быть, допустим, процент ключевых транспортных узлов, оборудованных системами биометрического контроля доступа и безопасности.

То есть такие ориентиры позволили бы гораздо ближе и конкретнее работать с подобными продуктами. Естественно, нужны специализированные финансовые инструменты, которые бы адресно были адаптированы под ФОИВ, госкомпании, частный бизнес и так далее.

Третье. Искусственный интеллект работает на данных, и здесь, конечно, для его обучения очень важны специализированные отраслевые данные. Например, для медицины важнейшим является создание дата-сетов обезличенных анонимизированных данных, которые позволили бы работать, не нарушая прав граждан. Сейчас у нас эта история находится в серой зоне. Допустим, в Европе есть GDPR, эти истории уже отрегулированы. Нам тоже нужно ситуацию закрывать.

Четвёртый момент – это конкуренция. Рынок растёт там, где есть конкуренция. Мне кажется крайне важным не создавать искусственных барьеров и искусственных монополий при работе на рынке искусственного интеллекта, будь то медицина, транспорт или биометрия.

В завершение буквально две цифры.

По оценкам аналитических агентств, рынок искусственного интеллекта к 2030 году составит порядка 13 трлн долларов. Вклад искусственного интеллекта в ВВП России может составить 10–15 трлн рублей, то есть практически 5–7% ВВП. Собственно, нам есть за что бороться. Я считаю, у нас очень серьёзные стартовые позиции, время ещё не упущено. Давайте действовать.

Д.Чернышенко: Спасибо большое, Дмитрий Дырмовский.

Поборемся за 7% ВВП, выведем дата-сеты из серой зоны, будет много разработчиков, создадим спрос… Голосовой ввод – это очень круто.

Михаил Владимирович, все докладчики выступили, «выпустили пар». Хотел бы Вас попросить подвести итоги сессии.

М.Мишустин: Друзья, в первую очередь спасибо. Очень откровенный разговор. Мы его, наверное, не заканчиваем. Мы начали его после пандемии, но для меня этот разговор всегда был. И я хотел бы отметить, что по многим вопросам, по которым сегодня вы выступали, наши мнения почти полностью совпадают. Это радует.

Главное, что мы едины в том, что предложенный комплекс мер… А он предложен Президентом, и я скажу откровенно, что без системной поддержки Президента России мы бы ни этот налоговый манёвр, ни госполитику в отношении IT-отрасли не выработали бы. Эта системная поддержка есть. И очень важно, чтобы мы в этом смысле, когда договариваемся о каких-то вещах, были партнёрами, настоящими партнёрами. Я очень надеюсь, что этот комплекс мер поддержки IT-компаний придаст новый мощный импульс развитию нашей отрасли. Не вашей, а именно нашей отрасли. Всё это время, кстати, она достаточно стабильно росла, увеличивала объёмы, но сегодня нам нужны другие темпы, другая динамика. Это уникальный, может, даже, я бы сказал, исторический шанс для всех вас, для всех нас, для сектора высоких технологий и вообще для всей российской экономики совершить прорыв вперёд.

Понятно, что нам предстоит обеспечить тонкую настройку механизмов аккредитации, включения в специальный реестр (сегодня об этом говорили). Но везде есть детали, понимаете. И вот эти детали, когда начинаешь их обсуждать, не всегда так просты, как иногда их излагают уважаемые представители индустрии. Наша с вами задача, совместная задача – сделать эти процедуры простыми и удобными. Но мы не можем допустить дискредитации идеи, поэтому ждём ответственного отношения к этим вопросам и со стороны отрасли. Это важно. Если всё будет в этом смысле прозрачно, я уверен, мы договоримся и поможем. И понятно, что конкурентоспособность наших компаний будет абсолютно точно поддержана государством.

Необходимо создать такие отраслевые институты и механизмы регулирования, которым представители IT-индустрии доверяли бы полностью. Я очень хочу, чтобы мы это доверие с вами укрепляли. Может, оно немножко за последние годы было утеряно – не знаю, так многие из вас говорили… Давайте мы его вернём.

Хотел бы отметить ещё один важный момент: представленный сегодня комплекс мер, который мы обсуждали, не является окончательным. Многие из идей и подходов, о которых сегодня шла речь, мы будем поддерживать, прорабатывать с вами (в первую очередь с вами прорабатывать) и включать в наши планы реализации.

Правительство в лице тех, кто здесь присутствует, я их назову: это министр науки и образования, министр здравоохранения, министр цифры. У нас сегодня присутствуют наши ключевые вице-премьеры. Дмитрий Николаевич Чернышенко, кроме цифры отвечает ещё также за спорт, за культуру и за туризм. Алексей Логвинович Оверчук, наш вице-премьер, отвечает за все наши международные контакты и связи. Марат Шакирзянович Хуснуллин, земляк тех, кто сегодня из Казани здесь присутствует, отвечает не только за строительство, но и за целый блок транспортных вопросов, вопросов имущества и многого другого. Мы приехали командой поговорить с вами. Это серьёзный шаг в хорошем смысле слова, который, я надеюсь, вы поддержите. И ваши идеи и проекты, конечно, будут поддержаны.

Как нам стимулировать спрос сегодня, как лучше организовать реализацию государственных проектов в новых условиях, как нам стимулировать технологические инновации – всё это вопросы, которые мы с вами, конечно, и дальше будем обсуждать и вместе искать ответы. Мы готовы менять правила и подходы на сегодняшний день только совместно. Ещё раз повторю, мы партнёры, вы можете на нас опираться.

Фактически сегодня отрасли дан карт-бланш. Призываю все компании использовать новые возможности и льготы, развивать своё дело и создавать новый бизнес, который будет успешно конкурировать на глобальном рынке, об этом вы все говорили. И хочу ещё сказать, обязательно давайте посоветуемся, как нам поколение ребят, которые сегодня учатся в школах и вузах, сделать мощным активом, мощным ресурсом. Ведь это уникально, вы все (я, наверное, половину зала знаю лично), выпускники наших лучших вузов, специализированных школ, и, надеюсь, что наши ребята, молодёжь, школьники и студенты сегодня получат то образование, специальное образование, которое так необходимо для всех наших специалистов, чтобы обеспечить мощный, эффективный, поступательный рост экономики России.

Спасибо большое вам и ещё раз спасибо организаторам!

Россия. ПФО > СМИ, ИТ. Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 9 июля 2020 > № 3437275 Михаил Мишустин

ДВОЙНАЯ ЛОВУШКА ФУКИДИДА

ДМИТРИЙ ЕФРЕМЕНКО

Доктор политических наук, заместитель директора Института научной информации по общественным наукам РАН.

В период президентства Дональда Трампа отношения между США и Китаем перешли в стадию открытого соперничества за глобальное доминирование. Америке не удалось избежать опасности развязывания конфронтации с Китаем, о которой предупреждал американский политолог Грэм Эллисон, говоря о «ловушке Фукидида».

Сильнейшая торгово-экономическая взаимозависимость двух держав не стала препятствием для перехода к противостоянию. Конкуренция Пекина и Вашингтона в сфере технологий может привести к формированию двух различных техноэкономических платформ, между которыми предстоит делать выбор другим государствам. Вместе с тем новая американо-китайская биполярность отличается от американо-советской большей комплексностью и внутренней противоречивостью, позволяющими говорить о «двойной ловушке Фукидида». При этом важнейшее влияние на динамику международных процессов продолжает оказывать взаимодействие в треугольнике «США – Китай – Россия».

Бурное – если не сказать сумбурное – президентство Дональда Трампа приближается к неизбежной развилке, где ему предстоит оборваться либо пойти на второй заход. В начале 2020 г. многим казалось, что к ноябрьским выборам эта американская администрация всё-таки сумеет выйти с большим плюсом, подтверждениями чему станут стремящаяся к новым высотам кривая индекса Доу – Джонса и глубокий ступор её основных политических оппонентов. Пандемия нового коронавируса и вызванный ею глубочайший экономический кризис привели к нивелированию большинства реальных и пропагандистских достижений Трампа. Последовавшие вслед за этим волнения на почве межрасовой напряжённости глубоко потрясли американского колосса. Однако во внешней политике США коронакризис пока не привёл к радикальным изменениям. Напротив, Вашингтон максимально использует ситуацию для усиления давления на своего основного геополитического соперника.

Внешнеполитическая философия Трампа основывалась на достаточно реалистичной оценке долгосрочных угроз американскому доминированию. Согласно ей, Китай, а отнюдь не Россия станет наиболее опасным конкурентом Соединённых Штатов в XXI веке. Соответственно, администрации Трампа следовало сосредоточиться на комплексном противодействии дальнейшему подъёму Китая и постараться стабилизировать отношения с Россией.

В преддверии президентских выборов 2020 г. можно констатировать, что администрация Трампа добилась относительного прогресса лишь в решении первой задачи.

Следует ли из этого, что именно при Трампе Америка угодила в ту самую «ловушку Фукидида», об опасности которой предупреждал Грэм Эллисон[1], анализируя опыт Пелопонесской войны, начало которой в значительной мере было обусловлено опасениями доминирующей державы (Спарты) в связи с ростом могущества основного конкурента (Афин)? Как представляется, глобальная геополитическая конкуренция в самом деле завела ведущих мировых игроков в западню, конструкция которой, однако, оказывается более сложной, чем писал Эллисон. Во-первых, у страха страны-гегемона перед быстро усиливающимся претендентом на гегемонию есть оборотная сторона. А именно – то, что претендент с определённого момента приходит к убеждению, что гегемон уже угодил в «ловушку Фукидида» и дальше будет действовать так, чтобы любой приемлемой для него ценой остановить усиление претендента. Во-вторых, не стоит забывать о России как наследнице бывшего главного геополитического и идеологического оппонента Соединённых Штатов. После десятилетнего периода упадка она сумела отчасти восстановить прежнюю мощь, сохраняя ту же степень стратегической автономии, что Китай и США. В-третьих, есть группа стран, не обладающих полноценной стратегической автономией и являющихся союзниками нынешнего гегемона со времён его противостояния Советскому Союзу, но испытывающих дискомфорт, когда им предлагают ту же роль в ситуации американо-китайского противостояния.

 Трамп и Китай

 Действия Дональда Трампа означали приведение политики США в отношении Китая в соответствие с уже сформировавшимися установками американской политической элиты, которая ментально оказалась в «ловушке Фукидида» ещё до начала избирательной кампании Трампа. Си Цзиньпин намекнул на это обстоятельство осенью 2015 г., заявив, что никакой «ловушки Фукидида» не существует, но «когда большие государства снова и снова допускают стратегические просчёты, они могут создавать такие ловушки для себя сами»[2]. 

Впрочем, к середине второго десятилетия XXI века США и Китай уже немало лет находились в состоянии устойчивой и парадоксальной взаимозависимости. С лёгкой руки Нила Фергюсона эта взаимозависимость, доходящая до стадии симбиоза, получила ироничное название «Кимерика»[3]. Американо-китайский торгово-экономический симбиоз основывался на сверхпотреблении в США и экспортной экспансии Китая, причём доходы от последней благодаря массированной скупке Пекином американских долговых обязательств стимулировали дальнейший рост потребительских аппетитов в Соединённых Штатах. Эффект «Кимерики» был поистине глобальным: повсеместно увеличивалась доходность капитала, снижались процентные ставки и затраты на рабочую силу[4]. В самой Америке, однако, многие отрасли становились неконкурентоспособными, а Китай, превратившись во «всемирную фабрику», инвестировал средства не только в американский долг, но, прежде всего, в новейшие технологии, инфраструктуру и человеческий капитал. Кризис 2008 г., значимый вклад в который внесла и «Кимерика», не привёл к разрушению взаимозависимости Вашингтона и Пекина, но сформировал существенно иной баланс политико-экономических прибылей и убытков, на сей раз с очевидным перевесом в пользу Китая.

То обстоятельство, что «Кимерика» усиливает в первую очередь Китай, в Америке истолковывалось по-разному. С одной стороны, всё сильнее звучали голоса алармистов, вроде Питера Наварро (Трамп впоследствии назначит его директором Национального совета по торговле и промышленной политике). В публикациях Наварро представлен полный набор антикитайских аргументов, позднее использованных Трампом в предвыборной кампании[5]. В их числе – манипуляции курсом юаня, экспортные субсидии, сводящие на нет саму возможность конкуренции американских компаний с китайскими, беспрецедентное по масштабам нарушение прав интеллектуальной собственности, принуждение американских инвесторов к трансферу чувствительных технологий и прямой технологический шпионаж, экспорт в США некачественных и опасных для здоровья товаров, ограничение свободы доступа в киберпростанство, нарушения прав человека вообще и этнических меньшинств в частности, экспоненциальный рост военных расходов, давление на Тайвань, угрожающее соседям укрепление позиций Пекина в Южно-Китайском море и так далее. Основной вывод: необходимо остановить «красного дракона», пока не поздно.

С другой стороны, сторонники мягкого подхода выдвигали аргумент из разряда too big to fail: «Кимерика» настолько огромна, что цена «развода» окажется непомерной для обеих сторон. Поэтому им придётся выработать устойчивый modus vivendi и в сфере политических взаимоотношений. Администрация Барака Обамы, прислушиваясь к предостережениям алармистов, оставалась ближе к сторонникам «приручения дракона». Доктрина «поворота к Азии» (Pivot to Asia), ставшая реакцией администрации 44-го президента США на быстрый рост экономической и военно-политической мощи КНР, предполагала сочетание сдерживания с превращением Пекина в стратегического партнёра, не угрожающего американским структурам региональной безопасности[6]. Решающий же перевес в пользу США должны были обеспечить два американоцентричных торгово-экономических суперблока – Транстихоокеанское партнёрство и Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнёрство.

Следуя своим предвыборным обещаниям, Трамп решительно порвал с внешнеполитическим наследием Обамы на китайском направлении. На доктринальном уровне администрация Трампа смотрела вполне гоббсиански на международный порядок – как на поле открытого соперничества государств за влияние: «Это соперничество требует переосмысления Соединёнными Штатами политики последних двух десятилетий – политики, основанной на предположении, что взаимодействие с соперниками и их включение в международные институты и мировую торговлю превратит их в благожелательных акторов и надёжных партнёров. По большей части это предположение оказалось ложным»[7]. В Стратегии национальной безопасности США, одобренной в 2017 г., и Китай, и Россия характеризуются как «ревизионистские державы», ориентированные на пересмотр международного порядка во главе с Соединёнными Штатами.

В первый день после инаугурации Трамп объявил о выходе из соглашения о Транстихоокеанском партнёрстве – как из «плохой сделки», наносящей ущерб американской экономике, ведущей к потере миллионов рабочих мест и ограничивающей национальный суверенитет. В соответствии с лозунгом America First Трамп начал демонтаж всей прежней архитектуры многосторонних торговых соглашений, созданных несколькими предыдущими администрациями. Фактически Трамп пошёл на отказ от преимуществ доминирования в масштабе многосторонних систем межгосударственного взаимодействия. Вместо их использования для ограничения экономического и политического могущества Китая, Трамп предпочёл противостояние один на один с привлечением значительно более широкого спектра аргументов давления. Делая ставку на двусторонние соглашения, администрация Трампа предполагала, что в такой конфигурации США сумеют упрочить свои преимущества, но упустила из виду, что именно многосторонние экономические соглашения позволяют обеспечить наибольший контроль над транснациональными цепочками добавленной стоимости. В этом плане Вашингтон, безусловно, открыл существенно больший простор для продвижения таких многосторонних инициатив с решающим участием Китая, как Всестороннее региональное экономическое партнёрство и в особенности – «Пояс и путь». Впечатление о смене лидерства ещё более усилилось после Давосского форума 2017 г., на котором – в отсутствие представителей ещё не сформированной администрации Трампа – генеральный секретарь ЦК КПК и председатель КНР Си Цзиньпин неожиданно предстал в роли апологета и едва ли не основного защитника либеральной глобализации.

После занявшей почти год подготовки администрация Трампа начала торговую войну с Китаем. Она стартовала в январе 2018 г. с довольно ограниченных тарифных мер, но уже в сентябре 2018 г. достигла эпических масштабов, распространившись на китайские товары и услуги общей стоимостью 250 млрд долларов. Переговорные позиции участников конфликта были жёсткими, но американская сторона постоянно наращивала давление, играя на повышение и на разных направлениях. Противостояние не ограничивалось эскалацией тарифных ограничений; американская сторона применяла комбинированную тактику, используя и методы политического прессинга, и информационное воздействие, и даже механизмы правосудия. Знаковым событием 2018 г. стал арест в Канаде по запросу американских властей финансового директора корпорации Huawei Мэн Ваньчжоу. По всей видимости, решимость Вашингтона отказать в неприкосновенности представителям экономической элиты КНР означала, что «точка возврата» в противостоянии пройдена. Последующее наращивание санкционного давления на Huawei, ZTE и другие китайские технологические компании под предлогом поставок ими Ирану оборудования, содержащего произведённые в Соединённых Штатах компоненты, показало, что главной ставкой является не сокращение дефицита США в торговле с Китаем и блокировка манипуляций курсом юаня, а недопущение технологического превосходства КНР в глобальном масштабе.

Динамика торговых переговоров между США и КНР была неровной. Однако к концу 2019 г. в диалоге произошло заметное продвижение. Демонстрация серьёзного успеха в переговорах с Китаем была чрезвычайно важна для команды Трампа на фоне процедуры импичмента и набирающей обороты президентской кампании. Для китайского руководства, столкнувшегося с достаточно серьёзными политическими и экономическими проблемами, большое значение имела временная передышка, которая позволила бы не только дождаться итогов президентских выборов в США, но и провести перегруппировку сил в ожидании нового раунда глобального соперничества.

15 января 2020 г. Трамп и вице-премьер Госсовета КНР Лю Хэ подписали в Вашингтоне документы о первой фазе торговой сделки. Это соглашение не ведёт к демонтажу модели «Кимерика», но устраняет наиболее сильные её перекосы, служившие интересам Китая. Пекин, в частности, принял на себя обязательство воздерживаться от девальвации юаня в целях достижения торговых преимуществ; в ответ Минфин США исключил КНР из перечня торговых манипуляторов. Обещанные Пекином дополнительные закупки американских товаров на 200 млрд долларов станут следствием не экономически обоснованного выбора китайских компаний, а прямых указаний политического руководства страны. Это отчасти выправит торговый дисбаланс, но не приведёт к изменению всей структуры торговых отношений. Очевидно, на китайском рынке будут потеснены в первую очередь европейские производители. Тот факт, что соглашение весьма далеко отстоит от либеральных принципов и правил ВТО, никакого дискомфорта у администрации Трампа не вызвал.

Соединённые Штаты при Трампе значительно усилили давление на Китай и по наиболее болезненным для него политическим и гуманитарным вопросам. В частности, принятый Конгрессом США в 2019 г. Акт о правах уйгуров создаёт политико-юридические основания для американского вмешательства в ситуацию в Синьцзяне и предоставляет возможность по образцу Акта Магницкого ввести санкции против китайских официальных лиц и компаний, причастных к нарушению прав уйгуров. Принятый незадолго до этого Акт о правах человека и демократии в Гонконге не только создаёт ещё один набор санкционных рычагов, но и позволяет вносить изменения в специальный торговый режим между Соединёнными Штатами и Гонконгом. Моральная и информационная поддержка, оказанная участникам протестов в Гонконге в 2019 г., имела не менее значимые политические последствия. Возможно, своими действиями Вашингтон лишь планировал смягчить позицию Китая по условиям торговой сделки. Однако Пекину столь активный розыгрыш уйгурской и гонконгской карт (при сохранении в резерве также и тибетской карты) дал основания для весьма тревожных выводов. Руководству Китая пришлось пойти на разработку Закона о национальной безопасности, значительно усиливающего контроль со стороны Пекина и означающего ограниченную ревизию модели автономии Гонконга. Этот вынужденный шаг был использован Трампом для объявления о предстоящем пересмотре льготного торгового режима с Гонконгом, а также об отмене ряда других соглашений об экономическом, технологическом и гуманитарном сотрудничестве с бывшей британской колонией.

Используя Гонконг и Синьцзян в качестве политических аргументов, Вашингтон пересёк в отношениях с Поднебесной ещё одну «красную линию». Именно в Синьцзяне находится наиболее серьёзная внутренняя угроза безопасности КНР. Но если уйгурская проблема относится к числу давних и постоянно пребывает в поле зрения китайского руководства, то события в Гонконге ведут к стремительному превращению Специального административного района Сянган из витрины исторического успеха модели «одна страна – две системы» в ахиллесову пяту властей в Пекине. Достижение приемлемого для всех и устойчивого политического решения в Гонконге маловероятно, но ещё менее вероятны радикальные действия, качественно меняющие политическую ситуацию в этом «глобальном городе». Таким образом, создаются условия для того, чтобы Гонконг на долгое время превратился в источник политической турбулентности, которую может использовать в своих целях Вашингтон. Более того, аналитики КПК, помня об историческом опыте краха КПСС и распада Советского Союза, отдают себе отчёт в том, что синхронизация мощного давления извне, возможного социально-экономического кризиса внутри страны, чрезвычайных ситуаций, всплеска сепаратизма на периферии и политических протестов в центре может привести к катастрофическому сценарию. Китай, в сущности, уже был на пороге подобного кризиса во время студенческих демонстраций на площади Тяньаньмэнь весной 1989 года. По оценке автора, власти в Пекине осознают, что в подобной, пусть даже весьма гипотетической ситуации, любая американская администрация постарается использовать все возможности, чтобы нанести невоенными средствами сокрушительное поражение основному геополитическому противнику. Почти то же самое относится и к России.

Стратагема reverse Nixon, или – в несколько вольном русском переводе – «Никсон наизнанку», стала чем-то вроде навязчивого кошмара для когорты американских экспертов и обозревателей, анализирующих комплексные взаимодействия ведущих игроков современной системы международных отношений[8]. На протяжении последних двадцати лет о возможности направить против Америки знаменитый дипломатический манёвр, предпринятый в начале 1970-х гг. Ричардом Никсоном и Генри Киссинджером, начинают рассуждать всякий раз, когда Россия и Китай делают значимые шаги навстречу друг другу. Сама же традиция рассмотрения меняющегося глобального баланса сил через призму трёхсторонних отношений Вашингтона, Москвы и Пекина восходит ещё ко временам существования Советского Союза[9].

В настоящее время именно эти три державы лидируют по всем или по части таких показателей, как военная мощь, экономический, научно-технический, а также ресурсный потенциал. Две из них претендуют на лидирующие позиции в рамках ныне существующего или будущего мирового политико-экономического порядка; третья, не выдвигая таких претензий, обладает относительно высокой свободой политического манёвра и реальными возможностями оказать на трансформацию мирового порядка критическое воздействие. Даже при отсутствии формализованного трёхстороннего взаимодействия между вершинами треугольника возникает своеобразное силовое поле, оказывающее мощное влияние на мировой порядок в целом. Одна сторона треугольника, предпринимая действия, влияющие на стратегическое поведение другой стороны, как правило, учитывает и возможную реакцию третьей стороны[10]. Конфигурация треугольника весьма устойчива, но внутри него происходят постоянные изменения баланса сил, причём каждая из сторон в достаточной степени автономна в своих действиях (в отличие от таких крупных держав, как Великобритания, Франция, Германия и Япония, связанных жёсткими союзническими обязательствами с США), чтобы создавать для других ситуацию стратегической неопределённости. Киссинджер, определяя благоприятное для Америки соотношение сил внутри треугольника с участием Москвы и Пекина, предлагал следующую формулу: «Наши отношения с возможными оппонентами должны быть такими, чтобы наши возможности в отношениях с ними были более значительными, чем их возможности в отношениях между собой»[11].

Американским администрациям от Ричарда Никсона до Барака Обамы в целом удавалось поддерживать благоприятную для Вашингтона расстановку сил внутри стратегического треугольника, избегая институционализации трёхстороннего взаимодействия. Перед приходом в Белый дом команды Дональда Трампа в американском экспертном сообществе не было единства мнений в отношении перспектив трёхстороннего взаимодействия. Умеренно оптимистичную оценку возможностей сотрудничества трёх держав незадолго до смерти давал советник по нацбезопасности президента США Джимми Картера Збигнев Бжезинский[12]. По его мнению, оно необходимо для предотвращения глобального столкновения и урегулирования тех региональных конфликтов, на которые все три державы могут оказывать влияние. Лишь походя упоминая об основном резоне, который должен побуждать Америку стремиться к трёхстороннему сотрудничеству, а именно об опасности создания альянса между Россией и Китаем, Бжезинский настойчиво акцентировал преимущества трёхстороннего формата для России, поскольку на уровне двустороннего взаимодействия Москва в конце концов столкнётся со стремлением Пекина ослабить её позиции на постсоветском пространстве и даже с территориальными претензиями, которые, возможно, ей будут предъявлены несмотря на урегулирование пограничных проблем в Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве 2001 года.

Существенно иной подход к взаимодействию с основными соперниками Америки сформулирован в преддверии президентства Трампа представителями современного политического реализма Джоном Миршаймером и Стивеном Уолтом[13]. Развивая концепцию офшорного балансирования, они наметили альтернативу курсу на сохранение любой ценой тотального доминирования Америки. Вместо этих чрезмерных усилий, которые с высокой степенью вероятности окажутся тщетными, Миршаймер и Уолт предлагали сосредоточить внимание на трёх ключевых регионах, где США действительно имеют жизненно важные интересы, – Европе, Северо-Восточной Азии и Персидском заливе. В военно-стратегическом аспекте оффшорное балансирование ориентировано на то, чтобы нивелировать преимущество противника в ключевом регионе (например, Китая в районе Тайваньского пролива или России на постсоветском пространстве) созданием угроз в другом важном для него регионе, где он столь явным преимуществом не обладает, а также максимально повысить для него цену издержек силовых действий. Стоит заметить, однако, что противодействие Китаю по схеме оффшорного балансирования в Восточной Азии и одновременное сдерживание России на постсоветском пространстве в конце концов приведёт к тому, что у обеих стран появятся новые стимулы для сближения и противостояния силе, которая блокирует усиление их позиций в ключевых для них регионах.

Другая часть американского экспертного сообщества настаивала, что в случаях взаимодействия с Пекином и Москвой Вашингтон должен придерживаться противоположных подходов. Так, эксперты RAND Corporation утверждали, что Китай и Россию нельзя объединять в одну группу «ревизионистских держав», как это сделано в Стратегии национальной безопасности администрации Трампа. По их убеждению, КНР демонстрирует более приемлемый и ответственный тип поведения на международной арене, добивается, прежде всего, геоэкономических преимуществ, постепенно смещая глобальный баланс сил в свою пользу. Соответственно, в долгосрочном плане именно Китай представляет для Америки наиболее серьёзный вызов. Россия, напротив, не имеет шансов на доминирование при любой из возможных трансформаций международного порядка, но в краткосрочном плане её поведение создаёт наиболее опасные вызовы: она «нападала на соседние государства», «аннексировала завоеванные территории», поддерживала «повстанческие силы» и «сепаратизм»; Россия «убивает своих оппонентов у себя дома и за границей», «вмешивается в чужие выборы», «ниспровергает зарубежные демократии», а также работает над «подрывом европейских и атлантических институтов»[14]. В силу этого лишь Китай заслуживает статуса полноценного соперника Соединённых Штатов, к России же следует относиться как к стране-изгою, для изменения поведения которой приемлемы дестабилизирующие действия. Проведение Вашингтоном двух разных политик в отношении Пекина и Москвы призвано создать иллюзию, что для США существуют только двусторонние форматы взаимодействия с основными геополитическими оппонентами, а динамика баланса сил внутри стратегического треугольника вовсе не принимается в расчёт.

Фактическую политику США при Трампе в рамках стратегического треугольника скорее можно оценить как эклектичную, комбинирующую элементы каждого из охарактеризованных выше подходов, но не укладывающуюся ни в одну из этих стратегий. Нет сомнений, что давление Вашингтона на Москву и Пекин стало мощнейшим фактором укрепления российско-китайского стратегического партнёрства. Можно говорить не только о впечатляющем росте показателей объёма сотрудничества, но и о качественно ином уровне взаимного доверия. Так, только на протяжении 2017–2018 гг. доля юаня в структуре российских золотовалютных резервов возросла в 150 раз. Ещё более красноречивое свидетельство доверительности отношений Москвы и Пекина – заявление президента Владимира Путина о том, что Россия оказывает Китаю серьёзную помощь в создании собственной системы предупреждения о ракетном нападении[15]. Это было указанием на то, что военно-техническое сотрудничество двух стран всё в большей степени детерминируется противостоянием с США. Углублению сотрудничества в сфере обороны и технологий двойного назначения благоприятствует географическое расположение двух стран, позволяющее им содействовать друг другу в усилении сил и средств, необходимых для сдерживания Соединённых Штатов. В то же время в случае гипотетического ухудшения двусторонних отношений каждой из сторон потребуется другой набор сил и средств военного назначения[16]. Россия создаёт для Китая гигантскую стратегическую глубину и – вместе со странами Центральной Азии – огромную брешь в цепочке соседних с Китаем стран, которые в большей или меньшей степени ориентированы на военно-политическое партнёрство с Вашингтоном. Китай выполняет аналогичную роль для России, по крайней мере, до тех пор, пока главным источником военно-политических угроз в Москве видят США и коллективный Запад.

Геополитическое размежевание по техноэкономическим платформам

Принципиальным результатом китайской политики Дональда Трампа стал качественный переход к долгосрочному противостоянию Вашингтона и Пекина, ставкой в котором является глобальное лидерство. Компромиссные решения по вопросам торговли, которых удалось достичь в 2020 г., не должны никого убаюкивать. Тем более что начавшаяся сразу после этого мировая пандемия взвинтила накал американо-китайской полемики до небывалого уровня. Китайский ответ на брошенный Трампом вызов станет системным и фундаментальным. Он будет иметь политико-дипломатическое, информационное, военное и финансово-экономическое измерения. Но его ключевой элемент – решение Пекина создавать свою собственную, независимую от Запада в плане стандартов, инфраструктурного обеспечения и цепочек поставщиков техноэкономическую платформу.

Принятый ещё в 2015 г. десятилетний план «Сделано в Китае – 2025» и стратегия «Интернет плюс» ориентированы на комплексное обновление технологической основы китайской экономики и выход на передовые позиции в ключевых областях науки и техники. Будучи рыночно ориентированными, эти программы одновременно предполагают массированное участие китайского государства в выращивании национальных технологических чемпионов. Вклад государства в импортозамещение и общий технологический прорыв должен обеспечиваться использованием различных инструментов – от прямого субсидирования и создания преференциальных режимов до фактического принуждения зарубежных компаний, желающих вести бизнес в Китае, к передаче технологий.

План «Сделано в Китае – 2025» сфокусирован в первую очередь на задачах ликвидации отставания – увеличении доли китайских производителей на внутреннем рынке до 70% к 2025 г., снижении вдвое эксплуатационных затрат, длительности производственных циклов и объёма некачественной продукции. Однако ключевые фигуры администрации Трампа транслируют гораздо более алармистские оценки. Так, например, генеральный прокурор США Уильям Барр заявил в начале 2020 г., что КПК «мобилизовала все элементы китайского общества – всё правительство, все корпорации, все научные круги и всех своих трудолюбивых людей – для беспрепятственного выполнения амбициозного плана по доминированию над основными технологиями будущего»[17].

По оценке американского политолога Иена Бреммера, в совокупности план «Сделано в Китае – 2025» и стратегия «Интернет плюс» – «самое судьбоносное геополитическое решение, принятое за последние три десятилетия. Это также мощнейшая угроза глобализации в том виде, в каком мы привыкли её видеть с конца Второй мировой войны». Создание независимой китайской техноэкономической платформы приведёт к фундаментальному расколу, который фактически уже начался в информационно-коммуникационной сфере.

Китай и США создадут две конкурирующие и всё менее совместимые глобальные экосистемы развития интернета вещей, технологий обработки больших данных, мобильной связи 5G, аддитивных технологий, робототехники и так далее. В то же время будет усиливаться и дивергенция регуляторных режимов. Выбор техноэкономической платформы станет одновременно и геополитическим выбором, который, очевидно, на протяжении 2020-х гг. придётся сделать всем государственным акторам системы международных отношений. Причем геополитика, а также внутриполитические резоны будут во многих случаях перевешивать соображения экономической и технологической целесообразности.

Вероятно, в случае России это будет именно так. Россия, в отличие от СССР, имеет значительно меньше возможностей для формирования собственной техноэкономической платформы. Там, где шансы на достижения Россией технологической самостоятельности наиболее ограничены, переход на китайскую технологическую платформу окажется безальтернативным. Вслед за Москвой аналогичный переход осуществят и другие страны ЕАЭС. Практически не имеют выбора Иран, Пакистан, Северная Корея, ряд стран арабского Востока и Африки к югу от Сахары, в Латинской Америке – Куба, Венесуэла и Никарагуа при условии длительного сохранения у власти правящих там режимов. Ещё немалое число стран окажутся объектами конкуренции между США и Китаем, причём уже сегодня значительная часть этих стран являются активными участниками инициативы «Пояс и путь».

Испытание коронакризисом

«Идеальный шторм» 2020 г. (пандемия коронавируса COVID-19, глобальный локдаун и вызванный ими острейший экономический кризис) стал для государств мира проверкой на силу и уязвимость. Китай, приняв на себя первый удар эпидемии и допустив на самой ранней стадии распространения нового вируса ряд серьёзных просчётов, ввёл затем беспрецедентные по жёсткости меры карантинной изоляции или ограничения свободы передвижения для более чем 700 млн человек. В результате уже в марте 2020 г. правительство КНР взяло эпидемическую ситуацию под контроль и даже начало оказывать помощь медицинским оборудованием и персоналом ряду других стран. Понеся серьёзный экономический ущерб, Китай первым из крупных государств добился перелома в борьбе с коронавирусом, что означало и глобальную демонстрацию мобилизационных возможностей, мощи и эффективности социально-политической системы.

На этом фоне действия Трампа и его администрации выглядели сначала как стремление приуменьшить эпидемическую угрозу, а затем как серия импульсивных мер в попытке наверстать упущенное в борьбе с распространением коронавируса на территории США. По мере усугубления эпидемической обстановки и роста связанных с ней экономических потерь, американская сторона всё настойчивее акцентировала происхождение нового вируса, используя для его обозначения такие термины, как «уханьский» или «китайский». Нарратив китайской ответственности за пандемию и экономический кризис стал важной составляющей предвыборной риторики Трампа.

В начале мая 2020 г. госсекретарь США Майк Помпео уже с полной уверенностью заявлял, что источником распространения коронавируса был Институт вирусологии в Ухане. Администрации Трампа, очевидно, удалось убедить значительную часть американских избирателей, что ответственность за пандемию и экономический кризис несёт Китай. Происходит негативный сдвиг в отношении к КНРи в ключевых странах ЕС, Великобритании и Австралии. Дальнейшее развитие антикитайской кампании, в особенности – объявление санкций за сокрытие информации и предъявление Китаю судебных исков о возмещении ущерба от пандемии, могут нанести двусторонним отношениям катастрофический ущерб.

Нет сомнений, что спровоцированный пандемией кризис резко ускорит перестройку мирового политико-экономического порядка. Но уже сейчас масштаб кризиса требует коллективных решений и действий, в деле определения и последовательности которых Китай пока находится в более благоприятной позиции, чем США.

Международное сообщество быстро скатывается в колею новой конфронтационной биполярности. Преградой для этого не стали ни общая для всего человечества угроза, ни пока ещё сохраняющийся торгово-экономический симбиоз непримиримых соперников. Но «ловушка Фукидида» расставлена не только для США и Китая. Конструкция ловушки – более сложная, и Россия, к сожалению, не находится от неё в стороне.

Трамп, Си и Путин в «двойной ловушке Фукидида»

Баланс взаимодействия трёх ключевых держав современного мира представляет собой динамическое соотношение факторов силы и уязвимости каждой из них. Из этого баланса, очевидно, нельзя исключить ни объективные показатели состояния экономики или вооружённых сил, ни совокупность объективных и субъективных факторов, характеризующих, например, степень консолидированности политической системы, ни медийный образ государственного лидера, оказывающий воздействие на восприятие его шагов на международной арене и внутри страны. В этом смысле символическое значение фигуры Трампа, его манера поведения в отношении союзников и соперников оказываются не менее значимыми, чем совокупность конкретных решений, принятых во время его президентства по отношению к Китаю и России.

Дональд Трамп не был причиной глубокого раскола американских элит и – пусть в меньшей степени – американского общества. Но он стал символом этого раскола, а во многих отношениях – также и силой, способствующей его углублению. Острое внутриполитическое противостояние продемонстрировало как сильные, так и слабые стороны американской демократии, обнажило некоторые примечательные механизмы функционирования «глубинного государства» (deep state), непримиримым противником которого пытается представить себя Трамп в своих речах и твитах. То обстоятельство, что, бросая вызов традиционному истеблишменту, Трамп апеллировал к идеям, принципам и ценностям, которые неожиданным образом сближали его с основными контрагентами на международной арене, с Си Цзиньпином и в особенности – с Владимиром Путиным, не стоит преувеличивать. Важно, однако, что в ходе этого противостояния была утрачена презумпция ценностного и морального превосходства американской социально-политической модели над всеми остальными.

К тому же, если вновь вернуться к повествованию Фукидида о судьбоносном для античной Греции внутреннем конфликте, стоит вспомнить, что Пелопонесскую войну инициировала опасающаяся упадка демократия против восходящей олигархии. В «Истории» Фукидида не придавалось большого значения различию в политическом строе двух основных антагонистов Пелопонесской войны, но во многих современных проекциях классического конфликта восходящей и нисходящей державы на отношения Китая и Америки немало внимания уделяется контроверзе «диктатура/демократия». Выходит, что в начале XXI века стремящаяся сохранить своё глобальное доминирование демократия пытается воспрепятствовать подъёму держав, которых рассматривает в качестве олигархий или диктатур. Психологически современной Америке крайне некомфортно отождествлять себя не с прогрессивными Афинами, а с консервативной Спартой.

Есть прямая поведенческая аналогия между США и Афинами периода Пелопонесской войны. Речь идёт о мощной экспансии Афин практически во всём средиземноморском регионе, злоупотреблении торговым эмбарго (наиболее яркий пример – так называемая Мегарская псефизма 432 г. до н.э.), фактической экспроприации Афинами общей казны Делосского союза (454 г. до. н.э.) и о поборах с союзников (почти двукратное увеличение обязательного взноса – фороса – в 427 г. до н.э. и последующие меры в ходе войны, направленные на максимальную мобилизацию ресурсов). При этом Афины демонстрировали высокомерное пренебрежение недовольством тех, кто рассчитывал на их покровительство. Сравнивая действия Афин во времена Перикла и Клеона и США в эпоху Трампа, американские аналитики Генри Фаррелл и Абрахам Ньюман дают неутешительный прогноз: «Значительная часть экономического и политического влияния Соединённых Штатов зависит от доверия иностранных государств и компаний к мировой финансовой структуре, над которой доминирует Америка. Если страна явно не управляет этой системой в интересах всех государств, а вместо этого использует её в качестве простого инструмента принуждения, то её влияние исчезнет»[18]. 

Своеобразие современной ситуации состоит в том, что США при Трампе, объективно находясь в положении теряющей преимущества своего доминирования Спарты, демонстрируют тип поведения, который привёл восходящую державу – Афины – к военной и геополитической катастрофе. В этом контексте можно говорить о двойной ловушке Фукидида, в которую рискуют угодить не только Соединённые Штаты и Китай, но и всё мировое сообщество. Происходит качественное изменение восприятия глобального порядка, стержнем которого является американское доминирование. Дональд Трамп внёс незаурядный вклад в подрыв легитимности этого порядка, в ослабление его моральной и идеологической санкции.

Вместе с мандатом американского президента Трамп получил в своё распоряжение и весь доступный инструментарий глобальной гегемонии. Он предпочёл использовать его для решения внутренних проблем США, что, строго говоря, соответствует тем обещаниям, с которыми он шёл на выборы 2016 года. В результате «благожелательный гегемон» предстал в образе великой державы, стремящейся «монетизировать» все преимущества своего доминирования. При этом Трамп не только демонстрировал отношение к союзникам как к вассалам и пренебрежение к международным институтам, но и – вполне последовательно – сохранял глубокий скепсис в отношении принципов и целей либерального мирового порядка.

Хотя американская система союзов как будто бы выдержала этот стресс, внутреннее единство коллективного Запада подорвано. Неологизм «беззападность» (westlessness), поставленный в заголовок основного доклада Мюнхенской конференции по безопасности 2020 г., отразил признание утраты единства Запада «как относительно сплочённой геополитической конфигурации»[19]. Однако авторы едва ли могли представить, насколько ускорятся рассмотренные ими тенденции буквально в считаные недели после опубликования доклада.

Китай, как уже было отмечено, попадает в «ловушку Фукидида» благодаря осознанию того, что Америка из страха или неуверенности в будущем твёрдо решила воспрепятствовать его подъёму. При этом США добиваются тактического преимущества, поскольку навязывают конфронтацию в тот момент, когда КНР всё ещё не считает себя достаточно сильной для открытого противоборства. На фоне обостряющейся конфронтации с Вашингтоном диапазон действий китайского руководства начинает сужаться. В условиях, когда общество испытывает негодование в связи с нарастающей антикитайской риторикой и синофобией Запада, меняется и устоявшийся баланс мнений. Значительно усиливается жёсткая линия, рупором которой выступает газета «Хуаньцю Шибао» (Global Times).

Есть основания говорить о том, что дальнейшая динамика международных отношений будет характеризоваться биполярностью. Но американо-китайскую биполярность можно называть «новой» не только потому, что она пришла на смену канувшей в Лету американо-советской версии. Налицо как явные элементы сходства с противостоянием СССР и США, так и принципиальные отличия. Прежде всего, нынешняя биполярность возникла не в результате раздела сфер влияния между победителями в мировой войне и у неё нет фундамента, подобного ялтинско-потсдамской системе. Напротив, её возникновению способствовал «момент американской однополярности» и длительный период симбиотических отношений между экономиками США и Китая в условиях глобализации конца XX – начала XXI веков. Поэтому появление «китайского полюса», скорее, можно уподобить рождению Афины из головы Зевса. Далее, в отличие от американо-советского противоборства, нынешняя биполярность мало идеологизирована. Сейчас использовать идеологическую компоненту пытается именно американская сторона, тогда как КНР вполне успешно от этого уходит. Вместе с тем, как и во времена холодной войны, новая биполярность будет главным структурирующим фактором международных взаимодействий. Однако – наряду с соперничеством Соединённых Штатов и Китая за глобальное доминирование – сохранится и, возможно, даже усилится влияние других центров силы, так что для более ёмкого описания трансформации мирового порядка уместно использовать формулу «биполярность, отягощённая многополярностью».

В заключение несколько слов о положении России, которое в условиях новой американо-китайской биполярности оказывается парадоксальным. Переходя из первого во второй разряд противников Америки, Россия одной ногой всё равно остаётся в «фукидидовой ловушке». В перспективе перегруппировка внутри глобального стратегического треугольника может несколько расширить для Москвы свободу манёвра, но пока все фундаментальные условия и факторы российско-американской конфронтации на месте. Соответственно, сохраняются основания для солидарности с Пекином в рамках стратегического партнёрства. Поспешные попытки риторического дистанцирования от обоих полюсов не изменят к лучшему динамику отношений с США, но точно не пойдут на пользу на китайском направлении.

Озабоченность вызывает не столько возможность возникновения новых международно-правовых обязательств, сколько влияние экономических и технологических факторов.

К тому же есть ещё две очень важных переменных. Одна из них – перспектива транзита власти. С транзитом связаны серьёзные системные риски, побудившие в начале 2020 г. создать конституционные основания для его более чем десятилетней отсрочки. Однако отсрочка ещё более усиливает многие риски, особенно если это время не будет использовано для модернизации системы политического и социального управления. Вторая переменная – неочевидность целеполагания в отношении будущего постсоветсткого пространства, прежде всего, перспектив дальнейшего (со)существования России, Белоруссии и Украины. Как и в 2014 г., любые крупные подвижки на этом треке могут существенно изменить положение России в глобальном стратегическом треугольнике. В известном смысле это одна из ловушек, сопрягающаяся с той «ловушкой Фукидида», в которой сегодня оказались США и Китай.

Часть разделов настоящей статьи представляют собой сжатое изложение материалов, подготовленных автором для коллективной монографии «Феномен Трампа» (М.: Институт научной информации по общественным наукам РАН), публикация которой намечена на сентябрь 2020 года.

--

США. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 июля 2020 > № 3453212 Дмитрий Ефременко

НОВЫЕ СФЕРЫ ВЛИЯНИЯ

ГРЭМ ЭЛЛИСОН

Директор Научного центра Белфер по международным делам при гарвардской школе Кеннеди, бывший помощник министра обороны по делам политики и планирования. Автор книги «Обречённые на войну: смогут ли Америка и Китай избежать ловушки Фукидида?»

РАЗДЕЛИТЬ ЗЕМНОЙ ШАР С ДРУГИМИ ВЕЛИКИМИ ДЕРЖАВАМИ

Американские политики, на десятилетия вперёд опьянённые успехом окончания холодной войны, объявили устаревшей одну из фундаментальных концепций геополитики.

Государственный секретарь Кондолиза Райс, описывая новый мир, сказала, что «великодержавность определяется не сферами влияния или способностью навязывать свою волю слабым странам». Государственный секретарь Хиллари Клинтон отмечала, что «Соединённые Штаты не признают сфер своего влияния». Государственный секретарь Джон Керри констатировал «завершение эпохи доктрины Монро», которая существовала почти два столетия, когда США претендовали на собственную сферу влияния в западном полушарии.

Подобные декларации были справедливы, поскольку кое-что в геополитике изменилось. Но они были и ошибочны, так как авторы не вполне понимали, что именно происходит. Американские политики перестали признавать сферы влияния (право других держав требовать уважения их интересов в своих регионах или претендовать на контроль над происходящими в них событиями) не потому, что сама эта концепция устарела. Просто весь мир де-факто стал американской сферой влияния. Сильные по-прежнему навязывали свою волю слабым; остальной мир был вынужден играть в основном по американским правилам. Не желавшим подчиняться этим правилам приходилось платить высокую цену: от ослаблявших их санкций до смены режима. Сферы влияния никуда не делись – они просто слились в одну зону влияния Соединённых Штатов в силу подавляющей гегемонии этой страны на земном шаре.

Однако в наши дни эта гегемония ослабевает, и Вашингтон осознал существование того, что называется «новой эрой конкуренции великих держав», в которой Китай и Россия всё чаще используют силу для утверждения своих интересов и ценностей, нередко противоречащих интересам и ценностям США. Однако американские политики и аналитики всё ещё отчаянно пытаются определить, что эта новая эра означает для Соединённых Штатов. Впредь их роль в мире не только изменится, но и существенно сократится. Хотя американские лидеры будут и дальше заявлять о своих грандиозных амбициях, более скромные средства неизбежно приведут и к более скромным результатам.

С однополярным миром покончено, равно как и с иллюзией, что другие страны покорно примут место в мировом порядке, отведённое им американцами. Соединённым Штатам придётся принять реальность, в которой существуют сферы влияния, и не все они американские.

Мир, каким он был

Прежде чем делать какие-либо заявления о новых правилах геополитики после окончания холодной войны, госсекретарям США следовало бы вспомнить последние месяцы Второй мировой войны, когда американские политики аналогичным образом сопротивлялись принятию мира, где сферы влияния играли определяющую роль. Противоречия по этому вопросу лежали в основе дебатов между двумя главными экспертами правительства США по Советскому Союзу.

4 февраля 1945 г. президент Франклин Рузвельт встретился с советским лидером Иосифом Сталиным и британским премьер-министром Уинстоном Черчиллем в Ялте. Рузвельта на переговорах сопровождал его переводчик и главный советник по Советскому Союзу Чарльз Боулен. Как раз тем утром Боулен получил срочное личное послание от своего близкого коллеги Джорджа Кеннана в Москве. Кеннан точно спрогнозировал, что Советский Союз попытается сохранить контроль над Европой, по возможности большей её частью. Вопрос был в том, как Соединённым Штатам на это реагировать.

Кеннан спрашивал: «Почему бы нам не пойти на чёткий и определённый компромисс в этом вопросе? Почему бы не разделить Европу на сферы влияния, не влезая в российскую сферу и не пуская русских в нашу?». Боулен был в ужасе. «Это совершенно немыслимо, – взорвался он в ответ. – Внешняя политика такого рода не может проводиться в демократическом государстве».

Размышляя над этим позже, Боулен пояснил: «Американский народ, сражавшийся в длительной и тяжёлой войне, заслужил право хотя бы на попытку создания лучшего мира». С 1945 по 1947 гг. Боулен работал вместе с другими ведущими деятелями в администрации Рузвельта, а затем Трумэна, поэтому проникся их видением «единого мира», в котором союзники вместе сражались ради победы над нацистами, чтобы затем объединить усилия во имя создания нового мирового порядка. Однако в конце концов он смирился с тем, что мир таков, каков есть, – Кеннан оказался прав. «Вместо единения великих держав по главным вопросам послевоенной реконструкции мира, политической и экономической, мы наблюдаем полное разобщение между Советским Союзом и его сателлитами по одну сторону и остальным миром по другую». Летом 1947 г. Боулен в аналитической записке государственному секретарю Джорджу Маршаллу признал: «Вместо единого мира мы имеем два мира».

Когда Боулену пришлось согласиться с диагнозом Кеннана, он сделал правильные выводы. В заключение записки Маршаллу он пишет: «Столкнувшись с этим неприглядным фактом, как бы сильно мы об этом ни печалились, Соединённым Штатам в интересах собственного благополучия и безопасности, а также в интересах остального несоветского мира необходимо сплотиться политически, экономически, в финансовой сфере и, наконец, в военном отношении, чтобы действенно отвечать на угрозы, исходящие от советского мира».

Это убеждение стало столпом стратегии США будущих десятилетий, и оно опиралось на принятие идеи сфер влияния: некоторые регионы подчиняются советскому господству, что нередко будет приводить к ужасным последствиям, но лучшее, что могут сделать Соединённые Штаты, – это поддерживать страны, расположенные на периферии, одновременно укрепляя единство и сплочённость в своей сфере влияния.

В течение четырёх последовавших десятилетий США и СССР были вовлечены в борьбу великих держав, известную как холодная война. Страны Восточной Европы, втянутые в советскую сферу влияния, находились под сапогом «империи зла». Когда разражался очередной кризис, американские президенты то и дело оказывались перед выбором: отправить войска в страны, которые стенали под советским деспотизмом, чтобы поддержать местных борцов за свободу, стремившихся к обретению тех прав, которые американцы считали всеобщими, или бездействовать и смотреть, как этих борцов за свободу убивали и угнетали. Все президенты без исключения предпочитали наблюдать, не вмешиваясь: достаточно вспомнить бездействие Дуайта Эйзенхауэра, когда венгры подняли восстание в 1956 г., и Линдона Джонсона во время Пражской весны 1968 года. То же самое мы видели уже после холодной войны: бездействие Джорджа Буша-младшего, когда российские войска напали на Грузию в 2008 г., и Барака Обамы, когда российский спецназ захватил Крым. Почему? Каждый из них пропустил через себя неприемлемую, но неоспоримую истину, которая однажды была чётко сформулирована Рональдом Рейганом в его совместном заявлении с советским лидером Михаилом Горбачёвым: «В ядерной войне не может быть победителей, поэтому её нельзя допустить».

Этот эпизод из истории холодной войны напоминает нам о том, что стране, стремящейся быть одновременно идеалистичной и реалистичной, всегда придётся как-то примирять логику и оправдание цели, с одной стороны, с реалиями силы, с другой стороны. В итоге, как точно заметил аналитик Фарид Закария, во внешней политике мы всегда видели «риторику преобразования и реальность примирения». Даже на пике своего могущества США вынуждены были мириться с неприятным фактом наличия советской сферы влияния.

Тектонические сдвиги

После почти полувекового соперничества, когда холодная война закончилась, и в 1991 г. исчез Советский Союз, Соединённые Штаты остались единственной доминирующей в мире державой в экономическом, военном и геополитическом отношении. В первые два десятилетия после холодной войны военные расходы США превысили оборонные бюджеты следующих богатейших десяти стран вместе взятых (пять из которых были союзниками Вашингтона). На деле это означало, что, как выразился в 2018 г. министр обороны Джеймс Мэттис, Соединённые Штаты «имели неоспоримое или подавляющее превосходство во всех операционных аспектах. Мы могли размещать наши войска там, где хотели, собирать их, где хотели, и действовать там, где нам было нужно». США и их союзники могли принимать новых членов в НАТО, предоставляя им гарантии безопасности по статье 5 и не задумываясь о рисках, поскольку реальных угроз для альянса не было. В том мире стратегия, по сути, сводилась к подавлению любых вызовов обильными средствами и ресурсами.

Но это было тогда. Тектонический сдвиг в балансе сил, произошедший в первые два десятилетия XXI века, был столь же драматичен, как и любые другие сдвиги, свидетелями которых Соединённые Штаты являлись за всю свою историю длиной в 245 лет. Перефразируя слова президента Чехословакии Вацлава Гавела, это произошло так быстро, что у нас даже не было времени удивиться. Доля США в мировом ВВП, которая в 1950 г. составляла почти половину, снизилась до одной четверти в 1991 г., а затем до одной седьмой сегодня. Хотя ВВП – не единственный важный индикатор, он создаёт силовую основу в отношениях между странами. И по мере уменьшения относительной мощи, сужалось и поле для манёвра у американских политиков. Подумаем, например, о реакции американцев на китайскую инициативу «Пояс и путь». Имея валютные резервы, близкие к 3 трлн долларов, КНР может инвестировать 1,3 трлн в инфраструктуру, связывающую большую часть Евразии с Китаем и тем порядком, который выстраивается в его интересах. Когда государственный секретарь Майк Помпео объявил, что Соединённые Штаты в ответ увеличат инвестиции в Индо-Тихоокеанский регион, ему удалось наскрести всего 113 млн долларов.

Конечно, Китай был главным бенефициаром этой трансформации. Его ВВП взлетел с 20% ВВП США в 1991 г. до 120% сегодня (если измерять его по паритету покупательной способности, которым руководствуются ЦРУ и МВФ, сравнивая экономический потенциал разных стран). Хотя КНР сталкивается с многочисленными внутренними вызовами, есть больше поводов ожидать, что этот базовый тренд в экономике продолжится, нежели, что он вскоре остановится. Поскольку у Китая в четыре раза больше рабочих рук, чем у Америки, ему достаточно догнать по производительности труда современную Португалию. Хотя эта производительность составляет лишь половину от производительности труда в США, ВВП КНР в этом случае в два раза превысит американский в самом ближайшем будущем.

Особенно резко экономический баланс сил сместился в пользу Китая в Азии. Будучи крупнейшим экспортёром мира и вторым по величине импортёром, Китай является главным торговым партнёром любой крупной страны в Восточной Азии, включая и союзников Вашингтона. Агрессивно практикуя искусство государственного управления экономикой, Пекин без колебаний пользуется возможностями своего положения, чтобы выкручивать руки таким странам, как Филиппины и Южная Корея, если они не выполняют его требований. На мировой арене Китай также начинает на равных конкурировать с Соединёнными Штатами в передовых технологиях. Сегодня из 20 крупнейших компаний в области ИТ девять находятся в Китае. Когда четыре года назад мировой лидер в сфере искусственного интеллекта (важнейшей из высоких технологий) компания Google оценивала своих конкурентов, она пришла к выводу, что китайцы не отстают от европейцев. Сегодня в зеркале заднего вида едва можно различить европейских конкурентов: китайцы лидируют во многих областях прикладного искусственного интеллекта, включая наблюдение и слежку, распознавание лиц и голоса, не говоря о финансовых технологиях.

Военные расходы и возможности КНР также возросли. Четверть века назад его оборонный бюджет был в 25 раз меньше американского. Сегодня он уже составляет треть военного бюджета США и стремится к паритету с ним. Но деньги из американского оборонного бюджета тратятся в том числе и на выполнение обязательств перед европейскими и ближневосточными странами, а китайский оборонный бюджет расходуется исключительно в Восточной Азии.

Соответственно, если говорить о реализации конкретных военных сценариев, включая конфликт вокруг Тайваня или в Южно-Китайском море, Китай, возможно, уже давно лидирует. В отсутствие реальной войны лучшей проверкой относительных боевых возможностей являются военные игры. В 2019 г. Роберт Уорк, бывший заместитель министра обороны США, и Дэвид Очманек, один из главных военных стратегов министерства обороны, издали краткий обзор итогов ряда недавно проведённых засекреченных военных учений и игр. Суть выводов Очманека такова: «Когда мы воюем во время учений с Россией и Китаем, последние неизменно надирают задницу “синим” (американцам)». Газета The New York Times подвела итоги следующим образом: «В 18 из 18 последних военных игр Пентагона с участием Китая в Тайваньском проливе США терпели поражение».

Россия – это совсем другой сюжет. Какие бы желания или мечты ни лелеял президент Владимир Путин, его страна никогда не сравнится по мощи с Советским Союзом. Когда CCCР распался, в России сохранилось менее половины его ВВП и половина населения. Границы вернулись к тем, что существовали при Екатерине Второй. Вместе с тем Россия остаётся ядерной сверхдержавой с ядерным арсеналом, функционально эквивалентным американскому; её оборонная промышленность выпускает вооружения, которые мир охотно покупает (в прошлом году это было наглядно продемонстрировано на примере Индии и Турции), и у неё имеются вооружённые силы, умеющие воевать и побеждать, – мы это неоднократно видели в Чечне, Грузии, на Украине и в Сирии.

На континенте, где большинство других стран воображают, будто война – устаревшее понятие, и держат армии скорее для разных церемоний, чем для боевых операций, военная мощь может быть главным конкурентным преимуществом России.

Назад к основам

Утверждение, будто сферы влияния выброшены в мусорную корзину истории, основывалось на предположении, что страны просто займут то место, которое им отводится в мировом порядке под руководством США. В ретроспективе данное предположение выглядит хуже, чем просто наивное. Но поскольку многие американские аналитики и политические деятели сохраняют представления о Китае и России, сформировавшиеся в давно ушедшую эпоху, их взгляды на то, что Соединённым Штатам следует делать и чего не следует, отражают реалии исчезнувшего мира.

На протяжении нескольких веков геополитической конкуренции политики и теоретики разработали ряд ключевых понятий, помогающих яснее осознать сложные отношения между странами, включая сферы влияния, баланс сил и союзы. Эти концепции необходимо адаптировать к конкретным условиям XXI века, но они до сих пор остаются самой прочной основой для понимания и конструирования мирового порядка.

Когда равновесие сил между двумя государствами нарушается в такой степени, что одно из них становится доминирующим, новый баланс отбрасывает тень, которая, по сути, превращается в «сферу влияния». В дипломатический словарь этот термин вошёл в начале XIX века, хотя сама концепция стара, как и международные отношения. Как отмечал Фукидид, после поражения персов в V веке до нашей эры Спарта потребовала, чтобы Афины не строили стен вокруг своего города-государства, оставаясь уязвимыми. Традиционно великие державы требовали определённого пиетета от небольших стран на своих границах и в примыкающих к ним морях и ожидали, что и другие великие державы будут уважать их требования. Недавние действия КНР и России в соответствующих приграничных областях являются наиболее свежими примерами живучести этой традиции.

Сферы влияния также выходят за рамки географии. Когда США были мировым лидером в создании интернета, аппаратных и программных средств, необходимых для его работы, они имели преимущество, которое бывший директор Агентства по национальной безопасности (АНБ) Майкл Хайден позднее охарактеризовал как «золотой век электронной слежки». Поскольку большинство государств не понимало всех возможностей, о которых поведал бывший подрядчик АНБ Эдвард Сноуден, американцы располагали беспрецедентным потенциалом эксплуатации технологии прослушивания, слежки и даже влияния на политику. Однако в эру, наступившую после Сноудена, многие государства сопротивляются проводимой сегодня Вашингтоном кампании с целью не допустить приобретения странами беспроводной инфраструктуры в формате 5G у китайского телекоммуникационного гиганта Huawei. Как выразился лидер одной страны, стоящей сегодня перед подобным выбором, Соединённые Штаты пытаются убедить других не покупать китайское оборудование, потому что это облегчит Китаю задачу шпионить за ними, а вместо этого предлагают купить американское оборудование, чтобы легче шпионить за ними было США.

Реалистичный расчёт

С точки зрения американских интересов и ценностей последствия роста мощи Китая и России относительно мощи Соединённых Штатов не сулят ничего хорошего. Будучи великими державами, Китайская Народная Республика и Российская Федерация могут использовать силу для подавления протестов в Гонконге или блокирования вступления Украины в НАТО. Южно-Китайское море будет больше напоминать Карибское, нежели Средиземное – в том смысле, что соседи Китая по Юго-Восточной Азии будут так же подотчётны Пекину, как латиноамериканцы были подотчётны гегемону своего полушария. Украине придётся смириться с потерей Крыма, поскольку государства в «ближнем зарубежье» России учатся больше считаться с Кремлём и опасаться его.

Для многих других стран и людей в мире, которые нашли прибежище под американским зонтиком безопасности и вдохновились мечтой о мировом порядке под руководством Америки, защищающей ключевые свободы, последствия предстоят трагичные. Недавние события в Сирии показывают, чего можно ожидать. Когда в 2010–2011 гг. произошёл взрыв под названием «арабская весна», Барак Обама заявил, что сирийский лидер Башар Асад «должен уйти». Однако у Владимира Путина были другие планы, и он был готов к их реализации. Он наглядно продемонстрировал, что страна, которую Обама списал со счетов как «региональную державу», может использовать свои вооружённые силы, чтобы бросить вызов США и помочь сирийскому лидеру укрепить контроль, консолидировав свою власть.

Для сирийцев это было ужасным исходом, и миллионы перемещённых лиц оказали серьёзное давление на соседние страны и Европу. Но осознал ли Обама (или чуть позже – президент Дональд Трамп), что цена случившегося оказалась настолько высокой, что лучше было бы направить большой американский контингент, чтобы американские солдаты сражались и, возможно, умирали в Сирии? Могут ли американцы спокойно спать в мире, где Путин и Асад улыбаются, спрашивая, кто там ушёл, а кто ещё держится? Бездействие США говорит само за себя. Печально, но американцам придётся принять подобный исход как более или менее положительный – по крайней мере, в обозримом будущем. Подобно зверствам Асада, аннексия Крыма Россией и милитаризация Южно-Китайского моря Китаем – факты, которые никто не осмелится оспорить военными средствами.

Признание сфер влияния за другими державами, конечно, не означает, что Соединённые Штаты ничего не могут предпринимать. Сдержанность в применении военной силы часто приравнивается к молчаливому согласию исключительно из-за чрезмерной милитаризации внешней политики США в новейшее время.

У Вашингтона есть иные способы влияния на расчёты издержек и выгод, производимых другими странами: через осуждение неприемлемых действий, отказ новообразованиям в правовом статусе, введение экономических санкций против стран, компаний и отдельных лиц, а также поддержку местных сил сопротивления.

Однако эти инструменты редко могут кардинально влиять на решения другой страны, если на карту поставлены интересы, которые она считает жизненно важными. Не стоит забывать, как часто отказ признавать и принимать реалии на местах приводил к серьёзным провалам во внешней политике. Достаточно вспомнить опрометчивый марш-бросок к китайской границе генерала Дугласа Макартура во время Корейской войны, спровоцировавший китайское вмешательство и кровавую, безрезультатную войну. Или упрямое желание Джорджа Буша предоставить членство в НАТО Украине и Грузии (что привело излишне самонадеянную Грузию к частичному расчленению Россией). Это позволяет понять: упорное пренебрежение суровыми реалиями оказалось контрпродуктивным для США.

Музей интересов, о которых пришлось забыть

Если говорить о том, что можно сделать, то Вашингтону следует, прежде всего, сосредоточиться на своих альянсах и партнёрствах. Если Китаю суждено быть «крупнейшим игроком в истории мира», как однажды заявил бессменный лидер Сингапура Ли Куан Ю, то Соединённым Штатам необходимо работать над сплочением союзных стран, которые составят мощный противовес КНР, чтобы та была вынуждена с ним считаться.

Эта логика наиболее очевидна в экономике. До того, как администрация Трампа положила конец участию США в Транстихоокеанском партнёрстве (ТТП), торговое соглашение сулило объединение стран, на долю которого приходится 40% мирового ВВП. Они могли бы действовать по общим правилам – от пошлин до государственных предприятий, от трудового законодательства до принципов защиты окружающей среды – и быть мощным противовесом китайской экономике. Такое партнёрство, вероятно, вынудило бы Пекин принимать правила, а не устанавливать их. Благодаря усилиям японского премьер-министра Синдзо Абэ ТТП стало реальностью, но без участия американцев. Если бы американские политики нашли способ поставить стратегические интересы выше внутриполитических, Соединённые Штаты могли бы снова присоединиться к ТТП. Если бы этот новый ТТП функционировал параллельно с торговым соглашением между США и ЕС, о котором шли переговоры в конце пребывания администрации Обамы в Белом доме, на одной чаше весов могло бы оказаться почти 70% мирового ВВП против китайских 20%.

Та же логика применима и к военной сфере, хотя здесь всё сложнее. Вашингтону понадобятся партнёры, но такие, которые приносят больше активов, чем рисков. К сожалению, мало кто из нынешних союзников соответствует стандарту. Систему альянсов следует проанализировать с учётом и обоснованием затрат и потребностей: всех союзников и партнёров – от Пакистана, Филиппин и Таиланда до Латвии, Саудовской Аравии и Турции – нужно рассматривать с точки зрения того, что они делают для повышения безопасности и благополучия США, учитывая все риски и издержки. Альянсы не заключаются навеки. Исторически, когда меняются условия – в частности, когда исчезает главный противник или происходит резкое смещение в балансе сил, – должны меняться и отношения между странами. Большинство американцев уже не помнит, что у НАТО был партнёр в Азии СЕАТО (Организация Договора Юго-Восточной Азии) и даже её аналог на Ближнем Востоке под названием СЕНТО (Организация Центрального договора). Обе заняли место артефактов в музее забытых национальных интересов. Как заметил Кеннан, «решительная и мужественная ликвидация нездоровых позиций завоюет нам большее уважение, чем упрямое настаивание на бесперспективных или нереалистичных целях».

Чтобы понять риски, с которыми сопряжено наследование нынешних альянсов для США, рассмотрим два сценария, беспокоящие сегодня американских стратегов. Если, наблюдая за подавлением протестов в Гонконге коммунистическим правительством Китая, Тайвань решительно заявит о своей независимости, что вынудит Китай применить силу, будут ли Соединённые Штаты воевать с Китаем ради сохранения независимого статуса Тайваня? И следует ли им это делать? На европейском фронте, если в ответ на мятеж этнических русских, работающих на верфях Риги, латвийское правительство попытается решительно подавить беспорядки, что повлечёт за собой аннексию Россией части латвийской территории – Крым 2.0, – даст ли НАТО немедленный военный ответ на эту агрессию в соответствии с гарантиями, прописанными в статье 5? И следует ли это делать? Если американские лидеры не смогут дать однозначно утвердительного ответа на оба эти вопроса, а такого ответа у них нет, значит, настала пора стресс-тестов альянса наподобие тех, которые банки прошли после финансового кризиса 2008 года.

Такой подход тем более важен, если учесть реалии ядерной войны в новом мире. И у Китая, и у России имеются надёжные ядерные возможности второго (ответного) удара – то есть способность противостоять первому ядерному удару и осуществить акцию возмездия, которая уничтожит Соединённые Штаты. Соответственно, приемлемым вариантом нельзя считать не только ядерную войну, но и войну с использованием обычных вооружений. Она крайне опасна потому, что в любой момент может случиться эскалация, связанная с риском применения ядерного оружия и мировой катастрофы. Таким образом, конкуренция неизбежно должна сдерживаться мерами предосторожности и тщательным просчётом рисков. Это создаёт большую проблему для страны, у которой длинный список союзников и союзнических обязательств. Ведь кто-то из союзников может вообразить, будто Вашингтон даёт ему карт-бланш. Грань между успокоением союзника и карт-бланшем на безрассудные действия весьма тонка.

Если баланс военной силы в войне за Тайвань или Прибалтику с применением обычных вооружений решительно сместится в пользу Китая и России, нынешние обязательства США станут невыполнимы. Разница между этими обязательствами и фактическими военными возможностями – классический пример перенапряжения. Что оценка с учётом всех рисков и обоснований означала бы для нынешней системы альянсов и для отношений Соединённых Штатов с каждым из более 50 союзников и партнёров по договорам о совместной обороне? Возможные последствия должны вытекать из полного анализа имеющихся фактов. Но, скорее всего, придётся отказаться от некоторых союзников, сделать особый акцент на других, чьи активы так же важны для безопасности США, как и активы Соединённых Штатов – для их безопасности. Необходимо также радикально пересмотреть условия каждого союзнического договора, чтобы ограничения и обязательства занимали в нём столь же видное место, как заверения и гарантии.

Подобный процесс также повысил бы доверие к обязательствам, которые США могут обновить. Хотя ветераны холодной войны справедливо утверждают, что НАТО была величайшим альянсом в истории мира, ни Трамп, ни Обама в этом не уверены. Примечательно, что американские военачальники сомневались, что Североатлантический совет утвердит военную операцию в ответ на аннексию Крыма Россией либо что правительство США сможет принять решение о том, как реагировать на это событие до того, как оно закончится.

Переосмысление обязательств перед своими союзниками укрепит и безопасность Соединённых Штатов, и эти договоры.

Присутствуя при воссоздании

Стратегия – целенаправленное приведение в соответствие средств и целей. Две самые распространённые причины провала стратегии – несоответствие располагаемых средств заявленным целям и ослепление грандиозностью планов, когда игроком овладевает гипнотизирующая его идеальная, но недостижимая цель. Войны США на Ближнем Востоке в XXI веке являют собой наглядные примеры обоих заблуждений.

В будущем американским политическим деятелям придётся отказаться от недостижимых устремлений, о которых они мечтали, и согласиться с тем, что сферы влияния останутся главной особенностью геополитики. Принятие этого факта неизбежно будет долгим, мучительным и путаным процессом. Однако это могло бы также породить волну стратегического творчества – возможность фундаментального переосмысления концептуального арсенала национальной безопасности.

Основополагающий взгляд на роль Соединённых Штатов в мире, который разделяет большинство сегодняшних творцов внешней политики, отчётливо и наглядно проявился в ту четверть века, которая наступила после победы США в холодной войне. Того мира больше нет. Последствия так же глубоки, как и те, с которыми американцы столкнулись в конце 1940-х годов. Соответственно, стоит вспомнить, сколько времени понадобилось людям, почитаемым сегодня «мудрыми стратегами», чтобы понять мир, в котором они жили. Между «длинной телеграммой» Кеннана – ранним предупреждением о соперничестве под названием «холодная война» – и политическим документом СНБ-68, в котором, наконец-то, была изложена всеобъемлющая стратегия, прошло почти пять лет. Следовательно, замешательство, которое царит сегодня во внешнеполитическом сообществе, не должно быть поводом для тревоги. Если у великих стратегов времён холодной войны ушло почти пять лет на то, чтобы выработать принципиальный подход, было бы слишком высокомерно и наивно ожидать, что современное поколение быстрее сориентируется в нынешней обстановке.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs № 1 за 2020 год. © Council on foreign relations, Inc.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 июля 2020 > № 3453211 Грэм Эллисон

Американская «революция» 2020

прекариат, люмпен и плутократы

Владимир Овчинский

Складывается впечатление, что лидеры демократической партии США, сначала воспользовались смертью маргинала афроамериканца Флойда при его задержании полицией для того, чтобы зажечь фитиль беспорядков в Америке и тем самым повлиять на результаты выборов президента Соединённых Штатов. А теперь с помощью обслуживающих их интеллектуалов на скорую руку выстраивают концепцию революции нового типа. Цель ясна – придать творящимся преступлениям теоретическое, легитимное обоснование.

В этих целях Нуриэль Рубини (New York Times называла его пророком, Foreign Policy ставил на четвёртое место в списке ста великих мировых мыслителей) опубликовал в Project Syndicate концептуальное эссе «Манифест главной улицы» (24.06.2020).

По мнению Рубини, исторические протесты, охватившие Америку, давно назрели не только как ответ на расизм и насилие со стороны полиции, но и как восстание против укоренившейся плутократии. «Те, кто вышел на улицы в более чем 100 американских городах, направляют более широкую критику президента Дональда Трампа и того, что он представляет. Огромный класс социально обездоленных американцев, имеющих всё большую задолженность - афроамериканцы, латиноамериканцы и, всё чаще, белые - восстают против системы, которая её провалила. Конечно, это явление не ограничивается США», - пишет Рубини. И здесь же он привязывает к сегодняшним беспорядкам в США события 2019 года - массовые демонстрации в Боливии, Чили, Колумбии, Франции, Гонконге, Индии, Иране, Ираке, Ливане, Малайзии, Пакистане, а также в других странах. «Хотя каждый из этих эпизодов имел разные причины, все они отражали возмущение экономическим недугом, коррупцией и отсутствием экономических возможностей», - заключает Рубини.

Ничего себе сравнение – Иран, Колумбия, Пакистан и Соединённые Штаты!

«Те же факторы, - согласно концепции Рубини, - помогают объяснить растущую электоральную поддержку популистских и авторитарных лидеров в последние годы».

По его мнению после финансового кризиса 2008 года многие фирмы стремились увеличить прибыль за счет сокращения расходов, начиная с рабочей силы. Вместо того, чтобы нанимать работников по формальным трудовым договорам с хорошей заработной платой и льготами, компании приняли модель, основанную на частичной, почасовой, концертной, внештатной и контрактной работе, создавая то, что экономист Гай Стэндинг называет «прекариатом». В этой группе, объясняет он, «внутренние разногласия привели к злодейству мигрантов и других уязвимых групп, а некоторые из них подвержены угрозе политического экстремизма».

Дальше вообще идёт сомнительный теоретический пассаж Рубини:

«Прекариат - это современная версия пролетариата Карла Маркса: новый класс отчужденных, незащищенных рабочих, созревших для радикализации и мобилизации против плутократии (или того, что Маркс называл буржуазией). Этот класс снова растёт, теперь, когда корпорации с высоким левериджем (соотношение вложений в ценные бумаги с фиксированным доходом – В.О.) реагируют на кризис COVID-19 так же, как они это делали после 2008 года: принятие мер по спасению и достижение целевых показателей прибыли путем сокращения затрат на рабочую силу.

Один сегмент прекариата состоит из молодых, менее образованных белых религиозных консерваторов в небольших городах и полусельских районах, которые проголосовали за Трампа в 2016 году. Они надеялись, что он действительно что-то предпримет в отношении экономической «резни», которую он описал в своем вступительном слове. Но в то время как Трамп баллотировался как популист, он управлял как плутократ, сокращая налоги для богатых, избивая рабочих и профсоюзы, подрывая закон о доступном медицинском обслуживании (Obamacare), и в противном случае одобряя политику, которая ранит многих из тех, кто голосовал за него.

До появления COVID-19 или даже Трампа около 80 000 американцев ежегодно умирали от передозировки наркотиков, и многие другие становились жертвами самоубийств, депрессии, алкоголизма, ожирения и других заболеваний, связанных с образом жизни. Как показывают экономисты Энн Кейс и Ангус Дитон в своей книге «Смерть отчаяния и будущее капитализма», эти патологии все чаще поражают отчаявшихся, низкоквалифицированных, не занятых или недостаточно занятых белых - когорту, в которой растет смертность в среднем возрасте. Но американский прекариат также включает городских светских прогрессивистов с высшим образованием, которые в последние годы мобилизовались за левых политиков, таких как сенаторы Берни Сандерс из Вермонта и Элизабет Уоррен из Массачусетса. Именно эта группа вышла на улицы, чтобы требовать не только расовой справедливости, но и экономических возможностей (на самом деле, эти две проблемы тесно связаны)».

Вот уж, действительно, как по другому случаю писал великий русский поэт, – «смешались в кучу кони, люди, и залпы тысячи орудий слились в протяжный вой. . .».

По Рубини получается, что современный пролетариат является синонимом прекариата и включает в себя люмпен, объединённый с «продвинутыми» радикал – либералами и белыми американскими националистами?

А где же ещё и «униженные» афроамериканцы? Рубини забыл о них? Но ведь именно им целовали сапоги прогрессивисты, воспитанные Сандерсом!

Рубини считает, что американская революция не должна вызывать удивления, учитывая, что неравенство в доходах и богатстве росло на протяжении десятилетий благодаря многим факторам, включая глобализацию, торговлю, миграцию, автоматизацию, ослабление организованного труда, рост рынков, которые получают все подряд, и расовой дискриминации. «Образовательная система, разделенная по расовому и социальному признакам (разве в современной Америке существуют ограничения в образовании для афроамериканцев? Рубини ставит под сомнение прорекламированное на весь мир американское равенство? – В.О.), способствует, - по мнению Рубини, - распространению мифа о меритократии, одновременно укрепляя положение элит, чьи дети постоянно получают доступ к лучшим академическим учреждениям, а затем продолжают искать лучшие рабочие места (обычно по пути вступают в брак друг с другом, воспроизводя тем самым условия, от которых они сами выиграли)».

(Есть множество определений меритократии известных учёных. Но, как это ни парадоксально, наиболее удачное определение содержится в «Кратком политическом словаре», который определяет меритократию как «разновидность технократической утопии, согласно которой капитализм якобы трансформируется в общество, где утвердится принцип выдвижения на руководящие посты наиболее способных людей, отбираемых из всех слоёв» и отмечает, что при меритократии оправдывается «социальное неравенство, разделение на элиту и управляемые массы» - В.О.).

«Эти тенденции, тем временем, - пишет Рубини, - создали политические петли обратной связи через лоббирование, финансирование избирательных кампаний и другие формы влияния, еще более укрепив налоговый и регуляторный режим, который приносит пользу богатым. . . Такие плутократы, как Трамп и его соратники, десятилетиями грабили США, используя высокотехнологичные финансовые инструменты, лазейки в законах о налогах и банкротстве и другие методы для извлечения богатства и доходов из среднего и рабочего классов».

Теперь попробуем разобраться в ситуации с цифрами в руках.

Первое. О плутократах

Все знают, что Дональд Трамп миллиардер – плутократ (состояние: $3,1 млрд)... А насколько богаты люди, которые хотят посоревноваться с ним за пост президента?

Forbes подсчитал финансовое состояние участников президентской гонки-2020 (Дэн Александер, 16.08.2019).

В некоторых случаях результаты подсчетов оказывались неожиданными. Главный революционер и борец с плутократией Берни Сандерс — миллионер (2,5 млн. долларов, в 2016 году купил летний дом за 575 тыс долларов).

Миллионер и Байден (9 млн. долларов, в 2017 году он купил дом за 2,7 млн долларов, после ухода из Белого дома заработал с женой более 15 млн долларов).

Элизабет Уоррен с состоянием в 12 млн долларов богаче, чем оба коллеги по партии вместе взятые.

Однако ей далеко до Джона Делейни с состоянием в 200 млн. долларов — он в два раза богаче всех кандидатов от демократов, кроме финансового магната Тома Стейера. Состояние последнего оценивается в 1,6 млрд долларов.

Если не считать Трампа и Стейера, в среднем состояние одного кандидата равняется 12,9 млн долларов — столько же, сколько среди участников выборов 2016 года. Самый бедный из всех кандидатов — Пит Буттиджич с активами всего на $100 000.

Forbes также оценил уровень прозрачности каждого кандидата по пятибалльной шкале.

Методология: по закону все кандидаты в президенты должны предоставить декларацию о доходах, где перечисляется большинство их активов и обязательств с указанием широкого диапазона сумм. Это стартовая точка. Forbes сужает эти диапазоны везде, где только возможно, а затем ищет имущество и долги, не указанные в этих документах, такие как личная недвижимость, ипотека и федеральные правительственные пенсии. В этом рейтинге учтены активы, принадлежащие супругам и детям, находящимся на иждивении.

Уровень финансовой прозрачности:

Дональд Трамп - 0/5; Берни Сандерс - 4/5; Джон Делейни - 2/5; Элизабет Уоррен - 4/5; Джо Байден - 4/5; Том Стейер - 1/5.

Финансовая прозрачность Байдена, конечно, вызывает большие сомнения с учётом известных коррупционных скандалов с участием его самого и его сына.

Но ясно одно, среди демократов – кандидатов в президенты США представителей прекариата не видно. Но каждого из них можно отнести к плутократам. Тогда что получается? Плутократы затеяли антиплутократическую революцию против самих себя? Ясно, что концепция Рубини проваливается. Мы имеем дело с обычным заговором против их соперника – Трампа. Заговором, где задействуются все известные механизмы дестабилизации социальной ситуации, апробированные в «арабских революциях», на украинском майдане, в Иране, Тибете и в Гонконге, и. . . далее по всему свету.

Второе. Кто терроризирует американские города – прекариат или люмпен?

Так называемые протесты, а, вернее, погромы и массовые грабежи нанесли Америке немалый ущерб. В ряде случаев парализовали жизнь целых агломераций. Claims Journal на начало июня 2020 года приводил ряд свидетельств, подтверждающих, что он будет очень серьезным. В частности, в Питтсбурге местное управление общественной безопасности сообщило о 50 поврежденных предприятиях и зданиях в центре города, такое же количество пострадавших компаний было зафиксировано в Сиэтле. В Чикаго бизнес-ассоциация Loop Alliance заявила по меньшей мере о 45 пострадавших объектах недвижимости в центре. В городе Мэдисон (штат Висконсин) ущерб нанесен 75 предприятиям, некоторые из них были разграблены.

Основной удар пришелся по американским предприятиям малого и микробизнеса – магазинам, ресторанам, заведениям бытового обслуживания и т. д.

Понесли серьезный, порой невосполнимый ущерб и владельцы более крупных бизнесов. К примеру, в Миннеаполисе на третий день протестов был сожжен дотла строящийся жилой комплекс Midtown Corner на 190 квартир. Примеры можно приводить очень долго.

Страховщики прогнозируют общий ущерб на миллиарды долларов. Но когда он будет подсчитан? Ведь линии горизонта в беспорядках не видно. Противникам Трампа выгодно поддерживать уровень нестабильности до самых выборов в ноябре. А в случае победы Трампа и после них.

За счёт какого людского ресурса демократы предполагают поддерживать уровень нестабильности? Ведь нужна постоянная масса погромщиков. И это будет не аморфный прекариат, а классический, взятый из советских учебников люмпен (нем. Lumpen — «лохмотья», Lump - «неряшливый», лю?мпены, люмпен-пролетариа?т, нем. Lumpenproletariat) — термин, введённый Карлом Марксом для обозначения групп населения, изгнанных или исключённых из гражданского общества — экономически деклассированные слои населения (бродяги, нищие, уголовные элементы и другие асоциальные личности). В типичном случае люмпен — это лицо, не имеющее никакой собственности и профессии, живущее случайными заработками или пользующееся государственными социальными пособиями в различных формах. Одним словом, армия Флойдов. Поэтому погибший подонок и возведён в ранг героя - идола американского люмпена.

Много ли Флойдов в современной Америке?

По оценкам Федерального бюро расследований (ФБР) США, за последние 20 лет правоохранительные структуры Америки произвели более четверти миллиарда арестов. В результате ФБР в настоящее время хранит 77,7 млн. человек в своей основной базе данных преступников — это почти каждый третий взрослый американец.

2,3 миллиона человек были заключены в тюрьму в Соединенных Штатах, из расчета 698 человек на 100 000 человек.

Кроме того, 4,7 млн человек находились на испытательном сроке или условно-досрочном освобождении.

Согласно опросу Министерства юстиции, государственные хранилища криминальной истории содержат более 100 миллионов записей. Их обычно называют «рэп-листами» или «криминальными записями», хотя большинство людей, у которых они есть, никогда не были осуждены за серьезные преступления. Эти банки данных ведут хронику почти каждого ареста, независимо от того, ведет ли он к обвинительному заключению или нет.

Около 30% чернокожих мужчин пережили по крайней мере один арест к 18 годам (против около 22% для белых мужчин); в возрасте 23 лет около 49% чернокожих мужчин были арестованы (против около 38% у белых мужчин). Независимо от расы или пола, исследователи считают, что к 23 годам каждый третий американец будет арестован (в 1965 году их было 22%)

Если бы все арестованные американцы были нацией, они были бы 18 - м государством по величине в мире. Больше, чем в Канаде. Больше чем Франция. В три раза больше Австралии.

Число американцев с криминальным прошлым сегодня больше, чем все население США в 1900 году (по исследованиям американских криминологов - Роберт Брэйм, Майкл Дж. Тернер, Рэймонд Патерностер, Шон Д. Бушвей и др.).

Держась за руки, американцы с записями об арестах могут трижды обогнуть землю.

(как поётся в известной песне – «возьмёмся за руки друзья, чтоб не пропасть поодиночке»).

Иными словами, недостатка во Флойдах у заговорщиков – демократов не будет.

Третье. Как Трамп пытается защититься от мятежа?

Президент США Дональд Трамп 26 июня 2020 года подписал указ, цель которого - защитить памятники, мемуары и монументы от осквернения, разрушения и сноса.

Как известно, на волне протестов «Жизни чернокожих важны», были атакованы десятки памятников и монументов, большей частью связанных с Конфедерацией. Однако были атакованы и памятники героям Гражданской войны, президентам США, не владевшим рабами, и некоторые христианские монументы.

Указ декларирует, что за подобными атаками стоят «анархисты и леворадикальные экстремисты». Он уполномочивает соответствующие структуры активно применять имеющийся закон, который предусматривает серьезное наказание за осквернение памятников и разрушений федеральной собственности. В случае, если власти штатов, округов или муниципалитетов не предприняли усилий по защите своих монументов, они могут быть лишены федеральных грантов. Указом также предусмотрено предоставление помощи по защите федеральных памятников.

Также 26 июня 2020 года, генпрокурор США Билл Барр приказ создать рабочую группу по противодействию антиправительственному экстремизму. Он особо указал тех, кто поддерживает праворадикальное движение «Бугалу» и леворадикальное Антифа.

Об Антифе написано уже немало. А что за «Бугалу» так озаботило Трампа? Исследование учёных Принстонского университета показывает, что движение Бугалу (Boogaloo) в настоящее время – это антиправительственное движение, которое выступает за насильственное восстание против либеральных политических оппонентов и правоохранительных органов. Оно переместилось с окраин интернета в мейнстрим и с начала беспорядков 2020 года набрало силу в социальных сетях (согласно докладу группы американских исследователей, отслеживающих группы ненависти).

Согласно сообщению, опубликованному ещё 18 февраля 2020 года, движение, которое хочет организовать вторую гражданскую войну, организованное под термином «бугалу», включает группы на основных интернет-платформах, таких как Facebook, Instagram, Twitter и Reddit, а также на периферийных сайтах, включая 4chan.

В то время как призывы к организованному и целенаправленному насилию в форме новой Гражданской войны ранее распространялись среди некоторых групп ненависти, появление термина «бугалу» оказалось новым и дискретным движением. Исследователи, проанализировавшие более 100 миллионов сообщений и комментариев в социальных сетях, обнаружили, что с помощью мемов, обычно в виде изображений, экстремисты продвигают антиправительственные и анти-правоохранительные сообщения через социальные медиа-платформы. Они также организовали онлайн-сообщества с десятками тысяч участников, некоторые из которых собраются на реальные мероприятия.

Шеврон с изображением вооруженной «Пепе-лягушки» носят во время митинга, организованного Лигой защиты граждан Вирджинии на Капитолийской площади возле государственного здания Капитолия в Ричмонде, штат Вирджиния, 20 января 2020 года.

Членом «Бугалу бойз» считают 32-летнего сержанта ВС США из Калифорнии Стивена Карильо, который обвиняется в убийстве двух полицейских во время протестов в конце мая и начале июня 2020 года.

Перед арестом Карильо написал собственной кровью на своей машине: «Boog» и «Я стал безрассудным» — это слово и эту фразу часто употребляют члены «Бугалу».

«Бугалу» — это аморфное движение без лидера и внятной структуры, которое выросло из форума об оружии на сайте 4chan, который используют для общения, помимо прочих, экстремисты из разных стран.

На 4chan численность «Бугалу» была небольшой, но в последнее время движение заметно разрослось за счет многочисленных страниц, групп и аккаунтов в «Фейсбуке», которые читают десятки тысяч пользователей.

Чтобы избежать удаления постов и закрытия групп администрацией соцсети, сторонники движения часто вместо слова Boogaloo употребляют созвучные термины, например, Big Igloo, Boog или Big Luau.

Некоторые из «Бугалу» называют себя «буджахедами», по аналогии со словом «моджахеды», которым не вполне корректно, но часто называют боевиков из числа радикальных исламистов.

«Бугалу» выступали против карантинных мер в связи с коронавирусом: они считали их проявлением тиранической сути государства.

Вооруженные члены движения были замечены на многих акциях протеста против локдаунов в апреле и мае 2020 года.

По вопросу о нынешних протестах против расизма «Бугалу бойз» раскололись: часть их поддержала как выступления против полиции и, следовательно, против государства, и даже надеется, что эти протесты перерастут в Boogaloo — гражданскую войну, которой они так ждут.

Поэтому в «Фейсбуке» можно найти немало видео c вооруженными членами движения, которые говорят, что защищают протестующих от полиции.

Другая часть сомневается, стоит ли выступать вместе с левыми.

Некоторые из членов движения по ходу протестов нападают на представителей власти. Троим из «Бугалу бойз» в июне в Неваде было предъявлено официальное обвинение в терроризме: они, как утверждают власти, пытались разжечь беспорядки во время демонстраций.

Представители правоохранительных органов и исследователи США на разных уровнях выпустили предупреждения о растущей угрозе со стороны внутренних экстремистов, мотивируемой периферийными идеологиями и теориями заговора.

С марта 2020 года сообщения, связанные с boogaloo, быстро выросли, согласно исследователям, которые обнаружили, что использование этого термина увеличилось почти на 50 процентов на таких платформах, как Reddit и Twitter за последние несколько месяцев.

Экстремисты Boogaloo использовали социальные сети, чтобы выработать стратегию, поделиться инструкциями по созданию взрывчатых веществ и 3D огнестрельного оружия, распространять незаконные модификации огнестрельного оружия и переправлять пользователей в зашифрованные доски сообщений.

Любопытно, что белые националистические группы ненависти, которыми постоянно запугивали американское население различные правозащитные организации, пока в организованном экстремистском плане себя никак не проявляют. Но, может быть, именно слово «пока» здесь уместно.

Тот сценарий протестов, который сейчас осуществляется, на наш взгляд, как раз и направлен на разжигание расовых и идеологических конфликтов в американском обществе с целью вызвать волну насилия уже совсем другого уровня.

США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 29 июня 2020 > № 3533633 Владимир Овчинский

Легенда российского инновационного бизнеса Александр Галицкий рассказал, как его допрашивали спецслужбы США и России

Международный венчурный инвестор и технологический предприниматель рассказал Business FM, как выходцев из России воспринимают на международном рынке и почему он не оставляет телефон на зарядке без присмотра

Александра Галицкого считают легендой российского инновационного бизнеса. Выходец из советского ВПК, в 90-е он создал прообразы Wi-Fi и VPN, в нулевых годах стал венчурным инвестором, профинансировав «Яндекс», Parallels, Acronis и другие российские крупнейшие IT-проекты. В беседе с главным редактором Business FM Ильей Копелевичем он вспомнил, как его допрашивали в Америке и в России.

Наш гость сегодня Александр Галицкий — управляющий партнер фонда Almaz Capital Partners. Это для России, наверное, один из крупнейших, самых известных фондов, которые инвестировали в крупнейшие российские, в первую очередь, IT-стартапы. А самого Александра по праву называют легендой российской IT-индустрии, венчурной индустрии. Его большая история начиналась с конца советских лет в российской оборонке, а потом в 90-е годы жизнь как-то сразу вытолкнула в совершенно тогда неизведанную, незнакомую в нашей стране венчурную и инновационную колею. В 90-е годы про это даже никто не вспоминал, тогда были малиновые пиджаки. А вот в последнее десятилетие это все оказалось на виду, и вы тоже на виду. Вы не только изучаете документацию, бизнес-планы и прочие бумаги, сколько вы очень углубленно общаетесь с людьми, в которых вы предположительно готовы вложить. Причем общаетесь, можно сказать, литературно.

Александр Галицкий: Я никогда не изучал психологию, но через меня прошла масса людей, я их много видел и могу разбивать по каким-то группам, для себя, по крайней мере. Я могу ошибаться, но когда ты разговариваешь с человеком, все равно же ты обращаешь внимание, как он сидит, как он движется, куда смотрят его глаза, каким образом он реагирует на какие-то слова. Может ли он воспринимать какую-то шутку или не может, как он реагирует на порой обидные слова, потому что в разговоре мы делаем некий дью-дилидженс (составление объективного представления об объекте инвестирования. — Business FM); когда мы изучаем бизнес, есть реакция людей.

А вы сами, кстати, как ведете себя, если на вас — взрывная реакция? Вы за собой какие-то реакции фиксируете?

Александр Галицкий: У нас был смешной случай, о котором я сейчас уже могу рассказать. Хотя не очень смешной, на самом деле… Мой друг, из тех компаний, которые вы называли, попросил у меня денег взаймы, очень крупную сумму. Получилось так, что нас взломали, за нами следили — и сильно обманули. Деньги приземлились совершенно не в том месте — очень большая сумма в Гонконге. Развели где-то на фишинге или на взломе телефона, потому что я был в Китае. Я не знаю, сложно сказать. Сейчас я не оставляю телефоны на зарядке. Я никогда бы не дал вам подзарядить телефон здесь, в этой комнате, потому что взломать телефон можно за минуту-две. Получилась классическая система фишинга, когда сел middle man (посредник, промежуточный человек. — Business FM) между нами и просто-напросто всю нашу переписку прослеживал в течение полугода, строил планы вокруг нас. Как только мы заговорили о займе денег, тут же закрутилось — нас развели так красиво. Это реально криминальная история. Я перевел деньги, я вылетаю из Амстердама в Сан-Франциско и на взлетной полосе узнаю, что деньги пошли не по тому адресу. Я сначала начал на человека наговаривать. Он сказал, что если бы хотел меня обмануть, то он бы украл бы у меня значительно больше денег, потому что знает, что их у меня больше. Я сильно разозлился и начал писать ему сообщения, которые не соответствовали моему нормальному стилю общения. И он так разошелся, что, когда я летел, он начал звонить моим ассистентам и говорить: «Вы знаете, мне кажется, что Сашу поменяли, потому что непохоже на его язык общения». Иногда эмоции могут перехлестнуть.

Это не из серии «Вам что-то сказали» — это «Вам что-то сделали». Другая ситуация.

Александр Галицкий: Он мне как раз говорил. Я еще до конца не понимал, что произошло, думал, он придуривается просто-напросто. Но речь шла о такой сумме, что придуриваться было бы странно. Однако такое бывает, и ты выходишь из себя. Я эмоциональный человек, но умею себя сдерживать. Годы жизни заставили владеть собой достаточно серьезно.

Ваш подход отличается от общепринятого? Потому что я не раз читал, что это особенность Almaz Capital — долго спокойно вести разговоры за жизнь. И вот это главный критерий, когда вы могли понять людей.

Александр Галицкий: Нужно понять человека. Это происходит через личные ошибки, которые у тебя в жизни были, в которых ты брал людей, с кем-то работал. Часто, когда приходит любой со своим бизнесом, он его пытается продать тебе и приукрашает. Степень красоты его восприятия внешнего мира и понимание своего бизнеса иногда может расходиться. Важно, чтобы человек это понимал и он мог ощутить и передать тревогу за свои какие-то слабости и слабости бизнеса. Если ты увидел, что человек это воспринимает, это будет его постоянной болью внутри идущего процесса, с ним прекрасно работать. И он может быть самым непростым человеком — в смысле поведения, раздражительности и так далее. Можно взять, например, моих друзей, таких как [председатель правления компании Parallels, CEO и основатель, и генеральный директор компании Acronis] Сергей Белоусов — о нем можно легенды слагать, но он человек непростой, он совершенно неудержим. Он замечательный предприниматель. А мой американский партнер на него реагировал вообще с трясущимися руками, потому что Сергей такой человек. Когда я его знакомил с Силиконовой долиной, с [бывшим генеральным директором Google] Эриком Шмидтом, даже к венчурным капиталистам когда водил, я помню, как один отреагировал. У него еще в то время были такие курчавые волосы до плеч, горящие глаза, он был худой. Сейчас лысый ходит. И он заводился с пол-оборота, начинал рассказывать о своей личной жизни. Говорили, что это за русский Распутин такой? Но когда ты понимаешь его изнутри, когда ты прочувствовал этого человека, осознаешь, что с ним идти можно. В любое дело, куда Сергей пойдет, пойду и я. Он меня тут позвал недавно в одно дело, я опять дал куда-то какие-то деньги.

Его-то вы знаете, наверное, 25 лет. Так что тут не знакомство, а продолжение. До того, как стать венчурным инвестором, это фактически тоже ведь случайно в вашей биографии произошло в начале нулевых годов, вы готовились быть инноватором — и были им в 90-е годы. Вы считаете, что ваш именно личный инновационный бизнес в 90-е годы был успешным, что он сложился?

Александр Галицкий: Да, я очень доволен. Я, конечно, могу переживать за какие-то ошибки, и я приводил примеры своих ошибок. Когда меня притащили в одну их лучших компаний в то время в Силиконовой долине — UFG Asset Management — меня привели, а я в то время получил предложение от Sun Microsystems, которая предложила мне вложить миллион долларов в 1992 году в мою компанию. Для меня, советского человека, это была супергромадная сумма. Но тогда я все измерял по другим принципам — сколько человек в подчинении, сколько человек вообще там работает, какой оборот компании. Тогда я пришел в эту компанию, и они пришли на меня посмотреть, тогда мы сделали прототип Wi-Fi.

Я про это как раз. Он же тогда никуда не пошел.

Александр Галицкий: Нет, он тогда не назывался Wi-Fi. Это был протокол. Понятно, почему не пошел. Мы сделали этот прототип, и весь народ взвился. Меня пригласили поговорить, там сидели 20 человек. Я говорю: «А сколько у вас в компании людей работает?» Они: «Мы управляем двумя миллиардами долларов, и у нас работают все те, кто пришел на вас посмотреть». В тот момент реакция советского человека — спекулянты. И у меня осталась такое — «что за люди-то такие, они там сидят и дадут мне денег, потом на мне заработают, спекулянты в чистом виде». Я ушел расстроенный, поругался с человеком, который меня туда привел. Взял деньги у Sun Microsystems, что было хорошо и плохо. Но это такая история, которую ты проходишь, история незнания. Я могу много раз сожалеть, что я дешево продал свои патенты американскому правительству, но идея сводится к тому, что ты получаешь уроки, а об уроках жалеть никогда нельзя. Я считал это замечательным уроком в моей жизни и теперь могу нормально объяснить это другим людям, что делать, а чего нет. Поэтому я благодарен тем годам. Это обучение дорогое.

Вы вовсю работаете в Силиконовой долине, хотя, как я читал, вы миссию свою формулировали так: одна из задач — это российские IT-стартапы, обеспечить им выход на рынки финансирования международные и на рынки сбыта. В этом смысле Силиконовая долина — самый главный гейт. Американское правительство в 90-е годы вас много в чем подозревало. Какие вообще ваши отношения с американцами?

Александр Галицкий: Такие же, как с россиянами.

О российском мы чаще говорим. Про американское расскажите, про опыт общения с американскими властями. Потом к российским перейдем.

Александр Галицкий: У меня было несколько заходов с американцами. Первый — когда вообще Sun Microsystems захотела вложить деньги. Это было критично, потому что для Sun Microsystems это была первая инвестиция не то что в России — первая инвестиция в компанию в их практике. Это, конечно, была большая политическая штука, потому что есть какая-то неизвестная компания, зарегистрированная не где-то там на Кипре, а в Москве, и в эту компанию им предлагают вложить деньги. Тогда возникла очень сильная история противодействия всего «ястребиного», как у нас принято говорить, направления США, совершенно неправильная. И стали появляться статьи в прессе, публикации о том, что они вкладывают деньги в человека плохого и ненадежного, потому что он, дескать, участвовал в создании неких систем по доставке ядерного оружия для одной неназванной среднеазиатской страны.

У вас был огромный уровень доступа.

Александр Галицкий: К документам особой важности. Поднялась такая волна… У меня было публичное интервью, реально опасное в каком-то смысле, потому что я паспорт оставил на входе и остался без документов. Его проводили на украинском языке. Это была полная проверка.

То есть спрашивали, правда ли вы из Житомира…

Александр Галицкий: Правда ли, что я вообще владею украинским языком. Там была женщина, которая говорила на украинском языке и вела перевод со мной.

А кто это делал? Sun Microsystems?

Александр Галицкий: Нет. Это происходило в Кристал-Сити, там были люди в погонах и без. В аудитории, в которой мы находились, со мной был юрист, а от Sun Microsystems — два человека. У нас тогда была забавная история, мы ходили в сенат к демократам, которые поддерживали эту историю, и были «ястребы», республиканцы, которые были против всей этой истории. Тогда решили, что меня надо проинтервьюировать по-серьезному. Мы пришли, по сути дела, в Пентагон, а рядом с ним — Кристал-Сити. И в этом Кристал-Сити провели закрытое интервью со мной, с кучей вопросов, где я подписал документ, что никогда не буду работать на врагов США. Но я сделал там маленькую приписку: «за исключением случая, если страна, гражданином которой я являюсь, не станет врагом». Потому что я не знал, будет Россия врагом или нет.

Эта бумага актуальна до сих пор?

Александр Галицкий: Мне сложно сказать, меня никто не привлекал.

Могли бы привлечь. Вы же все-таки до 1993 года были секретным работником.

Александр Галицкий: Меня позвали здесь, служба в Зеленограде, со мной вели разговоры на эту тему. Я говорю: «А как я буду знать, кто ваши враги?» И мне каждые две недели из Sun Microsystems приходило письмо, кто включен в список запрещенных компаний. Местная служба безопасности попросила эти бумаги им передавать. Потом уже давал ребятам, которые сюда ко мне приходили, но зато ко мне не являлись бандиты. Представитель одного человека, который развивался и рос в олигарха, позвонил мне и сказал: «Мы думаем, что вам нужно предоставить за 25% амбреллу (зонтик). Я сказал: «Вы знаете, на улице отличная погода, мне амбрелла не нужна». Это я запомнил. Я знаю этого олигарха, называть его не буду. Вторая история тоже не очень красивая, и произошла она в России. Тоже выходец из этих людей, но который уже был на службе в безопасности предприятий, меня как-то отвез в лес поговорить. Я взял с собой литровую бутылку джина, тогда даже выпивки нормальной не было. Можно представить — мы вдвоем выпили бутылку джина, там были комары и все такое… Я говорю: «Слушай, я устал, давай поедем ко мне домой». Приехали, он начал говорить мне бредовые вещи — о том, что мы должны выстроить отношения, угрожать моей дочери. Я достал еще бутылку водки, мы ее выпили. Я никогда столько не пил.

Такие истории не всегда заканчиваются безболезненно.

Александр Галицкий: Я обратился здесь, в этой стране, к человеку с очень высоким званием. Я сказал: «Меня тут непонятно за что и непонятно почему прессуют». И как бы это все где-то замерло и остановилось. Ничего не происходило уже до 1997 года, потому что в то время мы занялись чисто софтом, сделали тогда первый VPN для Windows. Мы увидели проблему: они не могут решить вопрос встраивания протокола безопасности в сетевой протокол. В итоге мы взломали DIS-драйверы в Microsoft и сделали VPN. Sun Microsystems ничего не оставалось, как купить частично, чтобы поставлять все эти технологии своим клиентам. Это вызвало следующую большую волну в американском истеблишменте, и тут уже пошли проверки. По первой части предъявить было нечего, потому что все было сделано на российской территории. А здесь уже шли отношения, и появилась такая затея: предъявить то, что мы могли утащить что-то от Sun Microsystems. Мы давали коды на проверку. Все это было очень красиво.

Не в лесу.

Александр Галицкий: Да, не в лесу. Здесь работа профессиональных служб была очень корректной и нормальной. И тогда я решил, что в Америке следующий стартап делать не буду. Я уеду, потому что запрещено заниматься криптографией с участием инженеров.

Прямо как Павел Дуров.

Александр Галицкий: Да. Я уехал тогда в Голландию, у нас там был сейлз-офис, и когда я уже прилетал оттуда, со мной опять разговаривали: нет ли у меня каких-то подозрительных заказчиков, нет ли каких-то финансистов. Но это опять было все очень корректно. Когда они увидели, что с 1991 года моя частная компания «Элвис-плюс» не взяла ни единого рубля от государства, никаких госзаказов не было, все рассеялось. И здесь большая благодарность Гуриеву-старшему, который имел отношение к Совету безопасности. Он сыграл ключевую роль.

Здесь не было интереса к этим разработкам — прообразу Wi-Fi, фактически первому VPN?

Александр Галицкий: В то время, да и сейчас, нет веры в российскую электронику, что что-то здесь могут ребята сделать. Это глупое настроение многих, что меня сильно сегодня даже раздражает.

Даже сегодня? Сейчас вроде бы мы зарекомендовали себя несколькими брендами.

Александр Галицкий: Вы знаете, разработок электроники до сих пор нет.

В софте, конечно.

Александр Галицкий: Если допускать, что у нас могут сделать хорошую железку, здесь доверия нет.

А у вас есть? Вы думаете, что можем?

Александр Галицкий: Я уверен, что можем. Но надо понимать, надо правильно чувствовать эту вещь. 90-е годы были очень тяжелыми, полное расшатывание всей индустрии. Было в свое время девять оборонных министерств, сегодня существует только одно — Министерство торговли и промышленности. Весь ответ вам на эти вопросы. Это говорит о расслоении, рассыпании, к чему это все в итоге пришло.

Уже в нулевых годах, когда вы стали именно венчурным инвестором, Cisco денег дала для создания венчурного фонда в России и дала их вам. И тут вы рассказывали, что тогда, в нулевых годах, у вас уже и знакомства были, и знали вас, и вы приезжали и пытались продать западным, американским венчурным фондам из Силиконовой долины такие компании, как «Яндекс», Parallels, «Лабораторию Касперского», Acronis, тогда уже существовавший, а там все воротили нос. В итоге профинансировали взлет этих компаний такие венчурные инвесторы, как Майкл Калви, Леонид Богуславский, вы. После IPO этих компаний, естественно, у вас появились крупные состояния, сейчас мы знаем, что это покупалось не зря. А вот после них кто-нибудь появляется у нас?

Александр Галицкий: Как бы там ни было, на все можно смотреть по-разному. У нас же появилось много компаний, которые, как я сказал, трудно различить, но конкуренция идет по каршерингу, по такси, то есть по интернет-применению мы неплохо выглядим.

Это наша разработка и наши IT-компании, которые все это обеспечивают.

Александр Галицкий: Обеспечивают наши компании, они это разрабатывают. Посмотрите на работу того же Германа Оскаровича Грефа в Сбертехе. Там тоже какие-то вещи происходят. Так что говорить о том, что все это затихло, наверное, нельзя. Наверное, затихло наше международное проявление, потому что, в каком-то смысле, когда выходцы из России приходят на рынок, они выглядят токсичными для многих, потому что их либо запрещают применять, либо относятся с осторожностью: а зачем мне нужно? Рядом есть компания — выходец, условно, из Америки, или из Великобритании, Чехии.

Так и наши эти компании ищут другие юрисдикции, но остаются при этом, по сути, российскими.

Александр Галицкий: Отсюда возникает все равно эта токсичность, как известно. И фраки, и дамы в перьях — но у лошадей все равно русские морды. Поэтому эта вся история осталась. Но мы же тоже подозреваем. Сейчас софт настолько сложный, что все непредусмотренные вещи закладываются для тестирования и так далее. Это же не потому, что люди сделали специальные закладки, в основном, люди закладывают много вещей, чтобы протестировать сложные системы. Но они могут иметь двойное назначение, потому что, когда я закладываю тест, я могу с ним что-то сделать, повести всю программу не в том направлении, потому что есть всякие стресс-тесты. Когда комплекс дается, я всегда закладываю какие-то вещи. Если я их не вырубил, не закрыл, не заблокировал или еще каким-то образом не обслужил — есть такие вещи, которые не описаны в использовании, у нас из-за этого возникает недоверие к Microsoft, к коробкам протокольным Cisco и так далее. Такое же возникает и с той стороны, потому что все знают нашу способность сломать что-то, нашу способность писать что-то хорошо. Когда доверие распадается, возникает ситуация токсичности применения. И когда наши выходят с какими-то даже классными вещами, их начинают тормозить. Поэтому многие начинают не то что менять фамилии, но была же тенденция, она продолжается, тенденция вывоза разработчиков из России. Если взять тот же Skype, потому что я продал компанию Skype из Зеленограда: ребята, которые сделали разработку по эффективной передаче видео через радиосети, и этих ребят всех, всю ключевую команду Microsoft из Зеленограда, вывез. Тонкая ситуация: люди, сидящие в Skype, может, кому-то подконтрольны. Вот такая штука никогда не хороша для международного бизнеса. Поэтому и не слышите многих, потому что часть людей просто-напросто садится в самолет и туда летит. А часть людей просто понимает, что можно сделать что-то и на российской территории, поэтому они строят «Ситимобил» или еще какие-то вещи и прикладывают свои усилия к местному рынку.

Что бы вы сказали вкратце по поводу нашей госполитики? Она вроде бы такая большая, хорошо финансируется. Как бы вы охарактеризовали эффективность всего этого? Может быть, слишком много, может быть, слишком раздробленно, может быть, слишком много правил и арестов.

Александр Галицкий: Понятие «много финансируется» — это не совсем логично и правильно. Давайте сравним: строительство современного завода микроэлектроники стоит 10 млрд долларов. Насколько мне известно, у нас на всю так называемую микрорадиоэлектронику если миллиард набирается, то это хорошо. Вторая история, которая за этим всем следует: если взять тот же Китай, он на [разработку] искусственного интеллекта создал фонд в 125 млрд долларов. Сравните, много или мало.

Нет, я имею в виду, что у нас очень много структур, в которых иногда можно запутаться.

Александр Галицкий: Я надеюсь, что современное правительство очень квалифицированное с точки зрения всех людей, которых я тем или иным образом знаю. Удастся ли им это все изменить, переломать, мне сложно сказать. Это непростая процедура. Я всегда вспоминаю, как разговаривал в начале российских годов с одним средним чиновником, который сидел в кремлевской стене. Мы с ним поспорили, и он сказал: «Я тут сидел при Косыгине, я тут сидел при Брежневе, я сейчас сижу при Ельцине, и еще пересижу». Поэтому есть много людей, сидящих на среднем уровне, но сидящих годами. И проблема даже не в верхних или в нижних, а проблема в этой средней среде, которая составляет настроение общества и то, как все работает, потому что «итальянские забастовки» никто в мире не отменял. Поэтому если брать российский истеблишмент верхнего уровня, у меня есть надежда, что что-то будет меняться в какую-то правильную сторону, потому что мое мнение очень четкое: если частный бизнес не начнет играть на изменение страны с точки зрения как раз технологического изменения, то ничего не произойдет. Я всем всегда приводил пример, что чудо Силиконовой долины сложилось не за один год, и произошло это таким образом: если в 1970 году американское государство в Силиконовой долине тратило где-то 2 миллиарда долларов, а частный бизнес только 100 миллиардов, то сейчас сколько тратит американское правительство? Это измеряется единицами миллиардов. А частный бизнес — около 50 миллиардов долларов. В этом же есть доверие. И даже проект по маркировке, который мне удалось запустить в России, потому что инвестировать в России я не могу как Almaz Capital, строится на частные деньги, потому что государство прогарантировало какой-то рынок, спрос. И эта часть весьма важна. Без спроса ничего не произойдет. Даже запуск маркировки, там, где онлайн-кассы, родил совершенно новые бизнесы. Представьте себе, что самая простая идея бизнеса, я знаю, что уже один человек стал над этим работать, которому я высказывался, — это умная аптечка дома. Если я сканирую все лекарства, которые я приобретаю или приобретает моя семья, я знаю, какие у меня дома находятся лекарства, какие условия их применения, когда они выходят из строя. Если я добавляю сюда доставку, если я другие вещи завязываю на этом, рождается совершенно другой тип бизнеса, который построен на многих вещах и дает кучу пользы. Когда критикуют ту же маркировку, люди не видят, что это выгодно производителю, это то, что выгодно и потребителю, потому что он получает качественный товар. Тут вопросов нет. Я не считаю, что все надо маркировать, но маркировать надо те товары, которые влияют на наше здоровье. Сопротивляются обычно те, кто делает это плохо. Сопротивление молочки идет очень сильное или со стороны тех, кто воду производит. Эти вещи важны с точки зрения перехода к тому, чтобы производитель сырья, товара получал правильные деньги, а цена не накручивалась, а потребитель, в свою очередь, получал качество. В этом смысл маркировки, а не в смысле того, что я получу 50 копеек с каждой старушки, как иногда пишет пресса. Поэтому вертикали такого рода — то, что может дать толчок инновации, потому что рождается проблема, как снизить цену. Рождается проблема, как найти дома лекарство и применить его правильно. Я привожу пример того же Amazon всегда. Amazon в 1998 году стартовал на простой идее — как в одном месте собрать три миллиона книжек и как эти книжки продавать. Сначала физические, а потом электронные. А потом появилась логистика, затем — фирма под названием Amazon, лидер в облачных вычислениях, лидер в искусственном интеллекте, лидер в логистике, которая доминирует на мировом рынке. Из простой услуги рождается большой красивый бизнес.

Илья Копелевич

Россия. США > Приватизация, инвестиции. Образование, наука. Финансы, банки > bfm.ru, 29 июня 2020 > № 3478664 Александр Галицкий

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам видеоконференции министров иностранных дел России, Индии и Китая, Москва, 23 июня 2020 года

Состоялась видеоконференция на уровне министров иностранных дел объединения РИК (Россия, Индия, Китай). Видеоконференция была конструктивной, весьма насыщенной и полезной.

Три наши страны, которые обладают серьезным экономическим, ресурсным, научно-промышленным и финансовым потенциалом, могут сделать многое в интересах обеспечения мирного, стабильного развития человечества. Это было констатировано нашими лидерами много лет назад. Эта оценка полностью сохраняет свое значение сегодня. Мы едины в том, что наращивание сотрудничества в формате РИК по различным направлениям весьма востребовано, равно как и востребовано объединение усилий наших трех стран в поиске эффективных ответов на многочисленные вызовы в глобальной политике и экономике.

Нынешний год, и сегодня это отмечалось особо в нашей дискуссии, проходит под знаком 75-летия окончания Второй мировой войны и 75-летия образования Организации Объединенных Наций. Мы высказались в пользу сохранения и защиты правды о событиях тех лет, отметили недопустимость фальсификации истории в угоду сиюминутным конъюнктурным соображениям. Хотел бы в очередной раз выразить признательность индийским и китайским друзьям за то, что их воинские контингенты были направлены в Москву для участия в завтрашнем Параде Победы на Красной площади.

Мы весьма подробно рассмотрели ситуацию на мировой арене в условиях всплеска эпидемии коронавируса, а также и в более широком плане. Констатировали, что пандемия оказала значительное влияние на многие аспекты межгосударственных отношений, нанесла серьезный урон мировой экономике, существенно ограничила контакты между людьми в целом.

В этом контексте выразили озабоченность в связи с деструктивной линией ряда государств, направленной на демонтаж сформированной в послевоенный период архитектуры глобальной безопасности, краеугольным камнем которой является и остается Устав ООН. Мы считаем контрпродуктивными (об этом еще раз сказали сегодня нашим коллегам и нашли у них понимание) односторонние действия, нелегитимное применение силы, вмешательство во внутренние дела суверенных государств, попытки экстерриториально применять национальные законодательства. Уверен, что наши три страны продолжат противостоять этим негативным тенденциям и продолжат укреплять координацию на различных многосторонних площадках.

Мы уже тесно работаем в «Группе двадцати», ШОС, БРИКС и, конечно, в ООН. Наши три страны координируют свои шаги по многим вопросам. Эта координация станет более востребованной в предстоящие два года, поскольку в 2021-2022 гг. Индия будет занимать место непостоянного члена СБ ООН.

Говорили сегодня и о реформе Совета Безопасности ООН. Индия является, и мы об этом не раз говорили, сильным претендентом на постоянное членство в СБ ООН в контексте реформирования этого органа. Россия поддерживает кандидатуру Индии на место постоянного члена. В принципе мы считаем, что главным дефектом нынешнего состава этой структуры является явная недопредставленность развивающихся стран – стран Азии, Африки и Латинской Америки. Другой стороной медали является серьезная перепредставленность наших западных коллег. Поэтому искать пути повышения эффективности СБ ООН, обеспечения более справедливого и демократичного состава этого органа надо, конечно же, по пути вовлечения в его работу стран трех развивающихся регионов. В этом смысле, подчеркну еще раз, мы поддерживаем постоянное членство Индии в СБ ООН в контексте его реформирования.

Сегодня мы говорили и о нашем сотрудничестве не только на глобальной арене, но и в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Подчеркнули необходимость продолжать наращивать взаимодействие в рамках тех структур, которые здесь были созданы в последние десятилетия и которые концентрируются вокруг Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Считаем принципиально важным укреплять асеаноцентричные форматы взаимодействия, в том числе и для борьбы с коронавирусной инфекцией. Потому что в АСЕАН есть соответствующий механизм, в котором десять стран Ассоциации и их партнеры рассматривают проблемы, связанные с эпидемиологической обстановкой, и эти темы выносятся, в том числе и на рассмотрение Восточноазиатских саммитов, где АСЕАН и партнеры представлены на высшем уровне. Кроме того в АСЕАН есть такой инструмент как совещание министров обороны стран Ассоциации и партнеров. Военная медицина также является одной из тем повестки дня этой структуры. Мы сегодня условились, что будем поддерживать наших асеановских коллег в максимально эффективном задействовании этих механизмов.

Мы также говорили о развитии сотрудничества в формате РИК наряду с теми органами, структурами и механизмами, которые уже функционируют в сфере экономики, образования, культуры. Договорились больше внимания уделять энергетике и политологическим контактам между соответствующими «мозговыми» трестами. Есть форум политологов. Мы решили, что будем активно поощрять ученых, бывших дипломатов и военных, сотрудников других сфер международной деятельности на то, чтобы они генерировали идеи для последующего рассмотрения с прицелом на использование в практической работе нашего объединения.

Из дополнительных конкретных договоренностей условились организовать в формате видеоконференции, учитывая срочность вопроса, совещание представителей санитарно-эпидемиологических структур России, Индии и Китая. Также было поддержано российское предложение дополнить круг вспомогательных органов формата РИК совещаниями министров обороны России, Индии и Китая. Первое такое совещание по нашему предложению условлено провести в период российского представительства, то есть в этом году, как только позволит эпидемиологическая обстановка.

В целом я думаю, что мы очень полезно поработали. В очередной раз продемонстрировали совпадение или значительную близость подходов наших трех стран к ключевым проблемам современности. Мы также условились, что эта видеоконференция не подменяет очную встречу министров иностранных дел, которая должна состояться до саммита РИК. Очередной саммит наши китайские коллеги предложили провести «на полях» встречи в верхах «Группы двадцати», как это и было в 2018-2019 гг., когда лидеры России, Индии и Китая проводили свои традиционные встречи.

Вопрос: Хотела бы спросить про «добавочную стоимость» РИК. Ряд экспертов говорили, что Россия ищет в этом формате основу для системы международных отношений, которая стала бы альтернативой существующей сейчас западноцентричной системе. Насколько реалистичны такие планы, если они есть, с учетом нынешнего обострения противоречий между Индией и Китаем, а также того, что обе страны не готовы вступать в клинч с Западом?

С.В.Лавров: Не стал бы характеризовать нынешнюю систему международных отношений как западноцентричную. Есть Устав Организации Объединенных Наций (ООН). По крайней мере на словах все, в том числе и Запад, подтверждают свою верность этому Уставу, хотя на практике, безусловно, предпринимаются шаги, которые говорят о желании Запада поменять систему международного права на систему миропорядка, «основанного на правилах». Это не случайное изменение терминологии, потому что «международное право» – это устоявшийся термин, предполагающий универсальные договоренности, лежащие в основе международных и межгосударственных связей на всех направлениях деятельности: универсальные конвенции, Устав ООН, по определению являющийся коллективным документом, под которым все поставили свои подписи и все ратифицировали. Подмена универсальных международно-правовых инструментов узковыработанными правилами, затем выдаваемыми за многосторонний идеал, которые должны приниматься всеми, – это тенденция.

Я бы стал говорить о том, что Запад пытается сохранить западноцентричность, несмотря на то, что эпоха почти полутысячелетнего доминирования Запада в мировых делах в международно-правовом плане формально ушла с созданием ООН, а в практическом плане это займет гораздо более длительный период. Но принципы, лежащие в основе ООН, остаются незыблемыми. Запад пока еще не дошел в своих устремлениях навязать всем свои правила до прямого отрицания принципов, содержащихся в Уставе ООН. Надеюсь, что ответственные западные политики осознают, особенно с учетом последних событий на международной арене и того хаоса, который создают эти изобретаемые каждый раз под те или иные интересы правила, насколько этот хаос мешает всем нормально развиваться и сотрудничать.

Возвращаясь к Вашему вопросу, не вижу оснований называть нынешнюю модель западноцентричной. Попытки сделать ее таковой, цепляться за столетия, когда через колониальное господство Запад доминировал в мировой политике, конечно, продолжатся, по крайней мере, некоторыми западными странами. Мы это видим на конкретных примерах действий наших партнеров.

Когда мы развиваем сотрудничество в рамках ШОС, либо БРИКС, либо – в данном случае – в составе «тройки» Россия–Индия–Китай, мы совсем не пытаемся предъявить тем самым альтернативу нынешней системе международных отношений. Эта система, закрепленная в Уставе ООН, прямо поощряет развитие региональных структур сотрудничества. Есть специальная глава 8 Устава ООН, в которой такое взаимодействие поощряется. ШОС, РИК, ЕАЭС, ОДКБ, как и существующие в Европе структуры – Евросоюз, НАТО, ОБСЕ, – все эти организации вписываются в то, что обозначено в Уставе ООН в качестве региональных соглашений. Устав прямо поощряет эти региональные соглашения решать вопросы, относящиеся к конкретным связям между участниками такого регионального объединения и подпадающие под его компетенцию. Здесь мы, по сути дела, только следуем в русле общей тенденции, заданной еще при создании ООН.

Почему именно состав «тройки» был определен в качестве перспективного? Как Вы знаете, эта инициатива принадлежит Е.М.Примакову в период его бытности Министром иностранных дел. Еще в 1998 г. он обосновал целесообразность того, чтобы подумать над объединением усилий наших трех стран, учитывая географический, исторический фактор, ту направленность, которую имеет современная внешняя политика Москвы, Пекина и Нью-Дели. А эта направленность, по большому счету, характеризуется приверженностью международному праву, принципам Устава ООН и неприятием односторонних методов решения мировых проблем. Эта идея обрела свою собственную жизнь. Прошло несколько лет с тех пор, как Е.М.Примаков ее сформулировал, – с 1998 г. до 2003 г., – когда состоялась первая встреча министров иностранных дел стран РИК. С тех пор их было шестнадцать. Если считать сегодняшнюю видеоконференцию, это уже семнадцатая встреча на уровне министров иностранных дел. Мероприятия проходят и по линии отраслевых министерств и ведомств.

Сегодня, как я уже сказал, подтверждена приемлемость нашей инициативы начать собираться в формате «тройки» и на уровне министров обороны, была поддержана идея развивать контакты в сфере экономических, гуманитарных, энергетических, образовательных связей. Думаю, все это отвечает интересам наших стран. То, что эти инициативы находят живой отклик в рамках «тройки», подтверждает их востребованность.

Что касается нежелания Индии и Китая, как Вы выразились, «вступать с Западом в клинч» и вопроса о том, не является ли это тормозом для развития нашего сотрудничества, мы тоже не хотим вступать в клинч с Западом, да и вообще ни с кем. Мы просто видим, что с современным Западом очень трудно работать, потому что для работы нужна какая-то дипломатическая форма. Я пока не вижу способности некоторых наших коллег, особенно тех, которые «заказывают музыку» в западном лагере, развивать дипломатические отношения. Они больше действуют иными методами. Но это отнюдь не означает, что мы от этого получаем удовольствие.

Президент России В.В.Путин вновь в своей статье, посвященной 75-летию Победы в Великой Отечественной, Второй мировой войне, особо подчеркнул нашу нацеленность на сотрудничество, как в рамках любых международных структур (ООН, «Двадцатка» и т.д.), так и в контексте особой ответственности пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН. Мы за то, чтобы любые разногласия не становились предметом конфронтации, а рассматривались за столом переговоров, но по-честному: чтобы выдвигались не только озабоченности, но и конкретные факты, которые являются предметом таких озабоченностей, не просто обвинения, а чем-то подкрепленные обвинения. Если наши партнеры наконец-то найдут в себе силы и будут уважать дипломатические приличия, мы к такому разговору готовы.

Вопрос: Как Вы думаете, Россия в составе РИК может внести вклад в укрепление доверия между Индией и Китаем, когда обе страны находятся в стадии противостояния на своих границах?

С.В.Лавров: У нас такой цели никогда не было – помогать Индии и Китаю развивать двусторонние отношения. Эти страны имеют все возможности решать и рассматривать любые проблемы, возникающие в отношениях, а они возникают между любыми странами, включая, конечно же, соседей. Не думаю, что Индия и Китай нуждаются в помощи и содействии, специально нацеленном на то, чтобы помогать им каким-то образом урегулировать возникающие споры или ситуации.

Если Вы имеете в виду события последнего месяца, то, по-моему, Нью-Дели и Пекин ответили на Ваш вопрос конкретными действиями. Как только произошли инциденты на границе, незамедлительно состоялись встречи военного командования «на земле», контакты министров иностранных дел. Насколько я понимаю, они продолжаются и сейчас. Ни одна из сторон не делала заявлений, которые говорят об отсутствии желания договариваться на основе общеприемлемых подходов. Мы, естественно, всячески рассчитываем, что так и будет впредь.

Сам факт контактов между нашими индийскими и китайскими друзьями в различных многосторонних форматах (РИК, БРИКС, ШОС) помогает развивать диалог между двумя странами. Помимо двусторонних контактов, они работают в упомянутых многосторонних структурах, которые активно поддерживаются и одной, и другой страной в качестве важных механизмов продвижения своих внешнеполитических, экономических и иных интересов через коллективные форматы. Думаю, что приобретение Индией (наряду с Пакистаном) статуса полноправного члена ШОС было очень важным шагом в продвижении именно такой политики.

Закончу тем, с чего начал. Не вижу причин, по которым Россия или кто-то еще стал бы предлагать свои услуги Индии и Китаю в продвижении переговоров по решению их собственных проблем. Отношения серьезно продвинулись за последние годы. В 2005 году на очередном саммите руководителей Индии и Китая отношения этих стран были квалифицированы как стратегическое партнерство. Этим уже все сказано.

Вопрос: На днях Госсекретарь США М.Помпео заявил, что Вашингтон готовит список санкций против китайских официальных лиц в связи с подготовкой законопроекта о национальной безопасности в Гонконге. В очередной раз США грозят санкциями другим странам. По информации СМИ, США также готовят новые санкции против России из-за «Северного потока-2». Как Вы оцениваете такое пристрастие к санкциям? Можно ли что-нибудь сделать, чтобы убедить американских политиков с пониманием относиться к делам других стран?

С.В.Лавров: Я уже упоминал, что, к сожалению, готовность России, Китая и подавляющего большинства других стран вести активную работу на многосторонних площадках с целью достижения политико-дипломатических договоренностей по всем спорным проблемам, возникающим на международном уровне, не у всех встречает понимание. Наши американские коллеги, по большому счету, действительно уходят от дипломатии как метода ведения дел на международной арене. Либо это очень специфическая дипломатия, состоящая из таких примитивных, простеньких ходов. Выдвигается требование. Если на него не звучит полное признание капитуляции, то выдвигаются угрозы санкций, выставляется срок для ультиматума. Если опять-таки не наблюдается капитуляция, то США эти санкции объявляют, закрепляют законами, дают соответствующие поручения.

Я уже сбился со счету, пытаясь обобщить количество принимаемых решений. Администрация Д.Трампа по количеству санкций против России и по количеству охваченных ими юридических и физических лиц уже давно обогнала администрацию Б.Обамы. Мы привыкшие. Думаю, что и вам придется привыкать. Не то чтобы мы хотим науськивать США на КНР, совсем нет. В первом вопросе спросили, не помешает ли развитию сотрудничества в рамках РИК тот факт, что, по мнению некоторых, ни Китай, ни Индия не хотят вступать «в клинч» с США. Еще раз подтверждаю, мы тоже не хотим ни с кем вступать «в клинч». Но есть вещи, которые напрямую бьют по коренным, законным, экономическим и иным интересам соответствующего государства и народа.

Посмотрите на реакцию Германии. Американцы хотят ввести очередную порцию санкций в отношении любого человека или структуры, которые так или иначе касаются «Северного потока-2», включая тех, кто может покупать газ из этого трубопровода. В немецком политическом истеблишменте немедленно проявилась реакция, которая говорит, что национальная гордость существует и была очень серьезно задета.

Мне кажется, нужно продолжать оставлять двери для переговоров с США открытыми. Мы всегда это делаем, мы никогда не будем ни на кого обижаться. Будем всегда открыты для диалога, но он должен быть равноправным, нацеленным на поиск баланса интересов, компромиссов, обмен уступками. Как только будет идти речь о равноправном диалоге и о взаимовыгодных результатах, которые должны стать предметом такого диалога, думаю, все достижимо. У меня нет сомнений, что КНР исповедует такие же подходы к международным отношениям.

Вопрос: На 6 июля запланирована конференция стран-участниц Договора об открытом небе в связи с выходом США из Договора. Какие шаги в ходе данной конференции предложит Россия для сохранения Договора об открытом небе? Ожидаете ли Вы единогласную поддержку стран-участниц по вопросу сохранения Договора об открытом небе после выхода США?

С.В.Лавров: Я не могу решать за другие страны. Мы не видим в тех подходах, которые Россия применяла все эти годы в рамках Договора об открытом небе каких-либо причин, которые могли бы оправдать односторонние действия США по разрушению еще одного многостороннего инструмента, который лежал в основе системы стратегической стабильности, создававшейся за последние десятилетия. Никаких новых действий мы предпринимать не собираемся.

Хорошо известны конкретные озабоченности, которые в наш адрес выдвигались. Это 10-километровая зона, в которой мы не давали согласие на полеты вблизи границ Абхазии и Южной Осетии, потому что именно такой порядок существует для полетов рядом с государствами, не входящими в Договор об открытом небе. Все эти годы мы готовы были искать компромиссы по этой теме при понимании, что Грузия прекратит нарушать Договор и разрешит летать над своей территорией. Она этого не сделала. Это прямое и грубейшее нарушение Договора. Тем не менее, никто из наших западных коллег не обижался на Грузию. Но мы эту проблему готовы были снимать.

Вторая озабоченность, которая выдвигалась в наш адрес, – это режим полетов над Калининградской областью. Режим, который обеспечивал нашим западным партнерам возможность покрывать 90 процентов территории Калининградской области. Режим, который мы ввели был абсолютно идентичен тем нормам, которые США установили для полетов над Аляской. Запад мог и по-прежнему может осматривать Калининградскую область на 90 процентов, учитывая, что Договор пока еще действует и для США. В то же время, территорию Аляски можно осмотреть менее, чем на 3 процента. И никаких вопросов у наших западных коллег из Европы в отношении США не возникало. Все эти годы мы вместе с инициативной группой западных стран вели технические консультации, которые, на мой взгляд, вполне могли бы позволить снять этот искусственно созданный вопрос вокруг Калининградской области. Очередной раунд таких консультаций состоялся за несколько дней до того, как американцы объявили о своем решении выйти из этого Договора. По признанию наших западных коллег, этот раунд консультаций был весьма конструктивным. Я думаю, что это лишний раз показывает, что причины, по которым США решили выйти из этого Договора были искусственно созданы и озвучены.

Что касается наших действий на внеочередной конференции государств-участников, которая состоится 6 июля, мы уже объявили, что для нас главным условием, которое обеспечило ратификацию нами Договора об открытом небе была возможность осматривать сверху территорию США. Это все прекрасно понимают. Посмотрим, какая будет реакция наших западных коллег на этой конференции, что Европа на этот счет думает. Мы не исключаем никаких вариантов наших действий. Мы хотим послушать, что скажут остальные.

Вопрос: Сейчас ситуация в Ливии развивается очень динамично в военном смысле. Как Вы оцениваете перспективу развития ситуации после заявления Египта о том, что он имеет полную легитимность в военном вмешательстве, а также о выделении города Сирт и провинции Джуфра как «красной линии» для египетской национальной безопасности? Не перейдет ли столкновение между ливийскими сторонами к боевому столкновению между Турцией и турецко-египетской армией, поддерживающей армию маршала Х.Хафтара?

С.В.Лавров: Эту тему я обсуждал в последние дни с целым рядом коллег. Они соглашаются с принципиальным элементом нашей позиции, заключающимся в отсутствии военного решения у этого конфликта. Это краеугольный камень всех резолюций, принимавшихся в СБ ООН, всех деклараций, принимавшихся на многочисленных мероприятиях, в том числе на Берлинской международной конференции в январе нынешнего года.

Ситуация, когда внутренние проблемы Ливии и перспективы урегулирования обусловлены тем, кто отвоюет больше территории и будет считать себя обладающим преимуществом для ведения переговоров, напоминает качели. Военное превосходство одной стороны над другой за последние годы каждый раз носило временный характер, всегда наступали ответные действия, ситуация «на земле» менялась в зависимости о того, кто наступал, а кто отступал. Отступающая сторона была готова к переговорам, а наступающая не была к этому расположена. Все это уже давно поняли. Я не вижу каких-либо вариантов, кроме немедленного прекращения огня и решения всех остальных вопросов на основе переговорного процесса в русле пониманий, закрепленных в декларации Берлинской конференции. Это касается политического устройства Ливии. Все три главных исторических района этой страны должны быть равноправно представлены в переговорном процессе, а по его итогам – в новых органах государственной, исполнительной, законодательной власти. Экономические вопросы также должны решаться с учетом баланса интересов каждой из этих трех частей страны.

Вопрос о том, кто будет иметь легитимную силу в отношении применения военной силы в ливийском государстве, тоже должен быть предметом договорённости. После Берлинской конференции был сформирован т.н. комитет «пять плюс пять», который и призван заниматься достижением понимания по силовой составляющей урегулирования. Я так понимаю, что стороны в последние дни высказывали готовность задействовать этот механизм.

Мы исходим из безальтернативности политического решения, которое не будет навязано извне, будет достигнуто самими ливийцами с учетом, повторю, интересов трех государствообразующих регионов Ливии. Внешние игроки должны сделать все, чтобы помочь создать условия для инклюзивного межливийского диалога.

Среди моих телефонных контактов последние несколько дней были разговоры и с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу, и с Министром иностранных дел Египта С.Шукри. И тот, и другой мой коллега однозначно высказались в пользу именно такого подхода: всем необходимо признать отсутствие военного решения, надо садиться за стол переговоров и искать общеприемлемые договорённости.

Россия. Индия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 23 июня 2020 > № 3425294 Сергей Лавров

«АЗИАТСКИЙ ВЕК» В ОПАСНОСТИ

ЛИ СЯНЬ ЛУН

Премьер-министр Сингапура.

АМЕРИКА, КИТАЙ И УГРОЗЫ КОНФРОНТАЦИИ

Азия процветала, потому что период Pax Americana, длящийся с конца Второй мировой войны, обеспечивал благоприятный стратегический контекст. Но теперь перипетии американо-китайских отношений поднимают вопросы о будущем Азии и о форме зарождающегося международного порядка.

«В последние годы говорят, что следующий век будет веком Азии и Тихого океана, будто это обязательно произойдёт. Я с этим не согласен», – сказал лидер Китая Дэн Сяопин премьер-министру Индии Радживу Ганди в 1988 году. Более чем тридцать лет спустя прозорливость Дэна стала очевидна. После десятилетий необычайного экономического успеха Азия является самым быстрорастущим регионом в мире. В течение следующих десяти лет азиатские экономики станут больше, чем все остальные экономики мира вместе взятые, чего не было с XIX столетия. Однако предупреждение Дэна не теряет актуальности: «азиатский век» не является ни неизбежным, ни предопределённым.

Азия процветала, потому что период Pax Americana, длящийся с конца Второй мировой войны, обеспечивал благоприятный стратегический контекст. Но теперь перипетии американо-китайских отношений поднимают вопросы о будущем Азии и о форме зарождающегося международного порядка. Страны Юго-Восточной Азии, в том числе Сингапур, обеспокоены тем, что, находясь в точке пересечения интересов крупных держав, могут оказаться меж двух огней и будут вынуждены делать трудный выбор.

Статус-кво в Азии должен измениться. Но будет ли новая конфигурация способствовать дальнейшему процветанию или принесёт опасную нестабильность? Это зависит от того, какой выбор сделают Соединённые Штаты и Китай – по отдельности и вместе. Обе державы должны выработать способ существования, конкурентный в одних областях и не позволяющий соперничеству отравлять сотрудничество в других.

Страны Азии рассматривают США как державу, присутствующую в регионе и имеющую там жизненно важные интересы. В то же время Китай – непосредственная и близкая реальность. Азиатские страны не хотят выбирать между ними. И если окажутся перед таким выбором – Вашингтон попытается сдержать рост Китая или Пекин предпримет усилия, чтобы создать исключительную сферу влияния в Азии, – то вступят на путь конфронтации, которая затянется на десятилетия и поставит под угрозу долгожданный «азиатский век».

Два этапа Pax Americana

В ХХ веке Pax Americana в Азии имел два чётко выраженных этапа. Начальный – с 1945 г. по 1970-е гг. – в первые десятилетия холодной войны, когда США и союзники соперничали с советским блоком за влияние. Хотя Китай присоединился к Советскому Союзу, чтобы противостоять Соединённым Штатам во время Корейской и Вьетнамской войны, его экономика оставалась внутренне ориентированной и изолированной, не имела значимых связей с другими азиатскими странами. Между тем в других странах Азии стремительно развивалась свободная рыночная экономика. За Японией последовали новые индустриальные экономики Гонконга, Сингапура, Южной Кореи и Тайваня.

Стабильность и процветание Азии стали возможны благодаря Соединённым Штатам. Они отстаивали открытый, интегрированный и основанный на правилах глобальный порядок, обеспечили зонт безопасности, под которым региональные страны могли сотрудничать и мирно конкурировать. Американские транснациональные корпорации активно инвестировали в Азию, принося с собой капитал, технологии и идеи. По мере того, как Вашингтон продвигал свободную торговлю и открывал американские рынки всему миру, азиатская торговля с Соединёнными Штатами росла.

Два ключевых события 1970-х гг. перевели Pax Americana в Азии на новый этап. Это секретный визит в Китай Генри Киссинджера (тогдашнего советника по национальной безопасности США, заложившего основу для американо-китайского сближения после десятилетий враждебности) в 1971 г. и запуск в 1978 г. Дэном Сяопином политики реформ и открытости, позволившей китайской экономике взлететь. К концу десятилетия экономические барьеры рухнули, а международная торговля стала быстро расти. После окончания Вьетнамской войны и войны в Камбодже Вьетнам и другие страны Индокитая смогли сосредоточить силы и ресурсы на экономическом развитии и начали догонять остальную Азию.

Многие азиатские государства уже давно считают США и другие развитые страны своими основными экономическими партнёрами. Но сейчас они всё больше используют возможности, созданные быстрым развитием Китая. Торговля и туризм с Китаем выросли, а цепочки поставок стали тесно интегрированными. В течение нескольких десятилетий Китай превратился из экономически несущественного для остальной Азии государства в крупнейшую экономику региона и главного экономического партнёра. Соответственно, повысилось и влияние КНР в региональных делах.

Тем не менее Pax Americana никуда не делся, и радикальные изменения роли Китая происходили в его рамках. Китай не был готов бросить вызов превосходству США и даже не пытался этого сделать. Пекин принял изречение Дэна Сяопина – «прячь свою силу, жди своего часа» – как руководящую философию и отдал приоритет модернизации сельскохозяйственного, промышленного и научно-технического секторов, а не наращиванию военной мощи.

Таким образом, страны Юго-Восточной Азии брали лучшее из обоих миров, выстраивая экономические отношения с Китаем и поддерживая прочные связи с Соединёнными Штатами и другими развитыми странами. Они также углубили взаимодействие друг с другом и работали над созданием открытой архитектуры регионального сотрудничества, нашедшей воплощение в Ассоциации государств Юго-Восточной Азии. АСЕАН играла центральную роль в формировании Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества в 1989 г., создании регионального форума АСЕАН в 1994 г. и в созыве ежегодного Восточноазиатского саммита с 2005 года.

Китай в полной мере участвует в этих процессах. Каждый год китайский премьер посещает одно из государств-членов АСЕАН, чтобы встретиться с лидерами стран Ассоциации. Он объясняет, как КНР видит регион, и предлагает шаги по укреплению китайского сотрудничества со странами-членами. По мере роста ставок Китая в регионе Пекин начал осуществлять собственные инициативы, включая «Пояс и путь» и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Это помогло углубить взаимодействие Китая с соседями и, конечно же, повысило его влияние.

Но поскольку региональная архитектура открыта, китайское влияние – не единственное. Соединённые Штаты остаются важным участником, поддерживая региональную безопасность и стабильность, укрепляя свою экономическую вовлечённость с помощью таких предложений, как закон об азиатской инициативе по обеспечению безопасности (Asia Reassurance Initiative Act) и закон о более эффективном использовании ведущих к развитию инвестиций (BUILD Act). АСЕАН имеет официальные механизмы диалога с Евросоюзом – так же, как и с Индией и многими другими странами. АСЕАН считает, что такая сеть связей создаёт более прочную основу для сотрудничества и больше возможностей для продвижения коллективных интересов своих членов в международном масштабе.

До сих пор формула работала хорошо. Но стратегическая основа Pax Americana кардинально изменилась. За четыре десятилетия, прошедшие с тех пор, как Китай начал реформироваться и открываться, он преобразился. По мере того, как его экономика, технологические возможности и политическое влияние росли в геометрической прогрессии, менялись и его взгляды на мир. Сегодняшние китайские лидеры больше не ссылаются на принцип Дэна Сяопина о скрытии сил и выжидании часа. Китай видит себя континентальной державой, но хочет стать и морской; он модернизировал армию и флот и стремится превратить вооружённые силы в боевую единицу мирового класса. Всё более и более очевидно, что КНР хочет защищать и продвигать свои интересы за рубежом и обеспечить то, что он считает своим законным местом в международных отношениях.

В то же время Соединённые Штаты, остающиеся мощной державой по многим показателям, пересматривают свою большую стратегию. Поскольку их доля в мировом ВВП уменьшается, неясно, будут ли США продолжать нести бремя поддержания международного мира и стабильности или же станут придерживаться более узкого подхода «Америка прежде всего» для защиты собственных интересов. В то время, как Вашингтон задаётся фундаментальными вопросами о своих обязанностях в глобальной системе, его отношения с Пекином требуют всё более пристального внимания.

Фундаментальный выбор США и Китая

Перед Соединёнными Штатами и Китаем стоит фундаментальный выбор. США должны решить, рассматривать ли подъём Китая как экзистенциальную угрозу и пытаться сдержать его всеми доступными средствами или же признать Китай как крупную самостоятельную державу.

Если будет выбран последний вариант, Вашингтону придётся выработать к Китаю подход, способствующий сотрудничеству и здоровой конкуренции, где это возможно, и не позволяющий соперничеству отравить отношения. В идеале такая конкуренция будет проходить в рамках согласованных многосторонних правил и норм, регулирующих деятельность в духе Организации Объединённых Наций и Всемирной торговой организации (ВТО).

Соединённые Штаты, вероятно, воспримут эти изменения болезненно, особенно учитывая растущее там единомыслие, что политика вовлечения Пекина потерпела неудачу, а для защиты американских интересов необходим более жёсткий подход. Но как бы ни была трудна эта задача для США, стоит приложить серьёзные усилия, чтобы удовлетворить амбиции Китая в рамках существующей системы международных правил и норм. Она накладывает ответственность и ограничения на все страны, укрепляет доверие, помогает урегулировать конфликты и создаёт более безопасную и стабильную среду как для сотрудничества, так и для конкуренции.

Если же Соединённые Штаты попытаются сдержать рост Китая, они рискуют спровоцировать реакцию, которая на десятилетия поставит обе страны на путь конфронтации. США – не слабеющая держава. Они обладают большой устойчивостью и силой, что позволяет привлекать таланты со всего мира: из девяти лиц китайской национальности, удостоенных Нобелевских премий в области науки, восемь были американскими гражданами или впоследствии ими стали. С другой стороны, китайская экономика обладает огромным динамизмом и самыми передовыми технологиями; это далеко не потёмкинские деревни или рушащаяся командно-административная экономика Советского Союза в его последние годы. Любая конфронтация между этими двумя великими державами вряд ли закончится, как холодная война, мирным крахом одной страны.

Китай должен решить, стоит ли добиваться своего как ничем не связанная держава, лидирующая за счёт своего огромного веса и экономической мощи, рискуя получить отпор со стороны не только Америки, но и других стран. Такой подход, вероятно, усугубит напряжённость и недовольство, что скажется на положении и влиянии КНР в долгосрочной перспективе. Это реальная опасность: недавний опрос, проведённый Исследовательским центром Pew, показал, что жители Канады, Соединённых Штатов и других стран Азии и Западной Европы всё чаще неодобрительно высказываются о Китае. Несмотря на недавние усилия Пекина по созданию мягкой силы за рубежом – например, через сеть институтов Конфуция, а также через принадлежащие КНР международные газеты и телеканалы, – тренд явно отрицательный.

Тем не менее Китай может признать, что он больше не беден и не слаб, и принять, что мир теперь возлагает на него большие надежды. Уступки и привилегии, которые он получил будучи менее развитым (например, выгодные условия вступления в ВТО в 2001 г.), уже не являются политически оправданными. Более крупный и мощный Китай должен не только уважать глобальные правила и нормы, но и брать на себя бóльшую ответственность за поддержание и обновление международного порядка, при котором он столь впечатляюще возвысился. Там, где существующие правила и нормы более не соответствуют цели, Китаю следует сотрудничать с Соединёнными Штатами и другими странами для выработки договорённостей, которые устроили бы всех.

Путь к созданию нового порядка не прост. Мощное внутреннее давление стимулирует и ограничивает внешнеполитический выбор обеих стран. Внешняя политика мало фигурирует в нынешней президентской кампании США, и когда это происходит, преобладают различные вариации на тему «Америка превыше всего». Приоритет китайского руководства – поддержание внутриполитической стабильности и демонстрация подъёма древней цивилизации после почти двух столетий слабости и унижений. Поэтому нельзя принимать как должное, что Соединённые Штаты и Китай будут строить двусторонние отношения, основываясь на рациональных расчётах национальных интересов или даже стремясь к обоюдным выгодам. Страны не обязательно пойдут по пути конфронтации, но этого исключать нельзя.

Динамика развития в Азиатско-Тихоокеанском регионе

Динамичное развитие предстоит всему миру, но одна из важнейших арен – Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). У Соединённых Штатов здесь всегда были жизненно важные национальные интересы. Чтобы победить Японию, они вступили в кровопролитную войну на Тихом океане, в которой едва не потеряли трёх будущих президентов. Участие американцев в дорогостоящих кампаниях в Корее и Вьетнаме позволило некоммунистическим странам Азии объединить свои общества и экономики для победы в битве за умы и сердца против коммунизма.

Щедрая открытая политика США, принесшая столь большую пользу АТР, проистекала из глубоко укоренившихся политических идеалов американцев и их представлений о своей стране как «городе на холме» и «свете для народов», но она также отражала и разумный эгоизм. Сначала стабильный и процветающий АТР был оплотом против коммунизма в холодной войне, а затем стал важным регионом, включающим множество стабильных и процветающих стран, расположенных к Соединённым Штатам и открывающих для американских предприятий рынки сбыта и производственные базы. Неудивительно, что некоторые из самых верных союзников (Австралия, Япония и Южная Корея) и давних партнёров (например, Сингапур) находятся в Азии.

У Китая также есть здесь жизненно важные интересы. В Северо-Восточной Азии по-прежнему помнят Вторую китайско-японскую и Корейскую войны. В Юго-Восточной Азии Пекин видит источник энергии и сырья, экономических партнёров и важные морские пути. В том числе узкие места в Малаккском проливе и Южно-Китайском море, от которых зависит энергетическая безопасность Китая. Но важное отличие от Соединённых Штатов заключается в том, что КНР рассматривает Азиатско-Тихоокеанский регион как своё «ближнее зарубежье» (позаимствуем русское выражение) и, следовательно, как необходимое условие своей собственной безопасности.

Председатель Китая Си Цзиньпин заявил, что Тихий океан достаточно велик, чтобы вместить и Соединённые Штаты, и Китай. Но он также сказал, что азиатскую безопасность следует оставить азиатам. Возникает естественный вопрос: Си Цзиньпин считает, что Тихий океан достаточно велик для того, чтобы США и Китай могли мирно сосуществовать с пересекающимися кругами друзей и партнёров, или же он достаточно велик, чтобы быть разделённым на соперничающие сферы влияния между двумя силами? У Сингапура и других стран АТР нет сомнений, какую интерпретацию предпочесть. Хотя они могут не иметь большого влияния на ход событий, но горячо надеются, что их не заставят выбирать.

Американское присутствие жизненно важно для безопасности. Без него Японии и Южной Корее пришлось бы задуматься о разработке ядерного оружия. Обе страны являются пороговыми государствами, и эта тема регулярно всплывает в их публичном дискурсе, особенно с учётом растущего ядерного потенциала Северной Кореи. Подобный сценарий, к счастью, остаётся гипотетическим, но сама перспектива не способствует ни стабильности в Северо-Восточной Азии, ни усилиям по нераспространению во всём мире.

Седьмой флот США поддерживал региональную безопасность в Юго-Восточной Азии со времён Второй мировой войны, гарантируя защищённость и открытость морских коммуникаций, что способствовало развитию торговли и стимулировало экономический рост. Несмотря на растущую военную мощь, КНР не сможет взять на себя роль Соединённых Штатов в сфере безопасности. В отличие от американцев у Пекина есть морские и территориальные споры в Южно-Китайском море с несколькими странами региона, которые всегда будут рассматривать военно-морское присутствие Китая как попытку реализовать территориальные претензии.

Ещё одно препятствие, которое помешало бы Китаю взять на себя роль США в области безопасности, связано с тем, что во многих странах Юго-Восточной Азии есть китайские меньшинства, чьи отношения с некитайским большинством зачастую носят деликатный характер. Данные страны чрезвычайно чувствительны к любому намёку на то, что Китай оказывает чрезмерное влияние на их этническое китайское население, особенно если вспомнить историю поддержки Китаем коммунистических мятежей в Юго-Восточной Азии вплоть до начала 1980-х годов. И это обстоятельство тоже будет сдерживать роль Китая здесь в обозримом будущем.

Сингапур – единственная страна Юго-Восточной Азии, чьё многорасовое население в большинстве состоит из этнических китайцев. Фактически это единственное суверенное государство мира (помимо самого Китая) с такой демографической картиной. Сингапур приложил огромные усилия для создания многорасовой, а не китайской национальной идентичности. Но он также чрезвычайно осторожен, поскольку опасается сделать что-то, что могло бы быть ошибочно воспринято Китаем как разрешение использовать Сингапур в качестве марионетки. По этой причине Сингапур не устанавливал дипломатических отношений с КНР до 1990 г., являясь почти последней страной Юго-Восточной Азии (за исключением Брунея – 1991 г.), которая пошла на это.

Конечно, Сингапур и все другие азиатские страны хотят развивать хорошие отношения с Китаем. Они надеются пользоваться доброй волей и поддержкой такой крупной державы, участвовать в её росте. Глобальные цепочки поставок – самолётов, сотовых телефонов или хирургических масок – тесно связывают Китай и другие азиатские страны. Благодаря своим огромным размерам Китай стал крупнейшим торговым партнёром большинства азиатских стран, включая всех союзников Соединённых Штатов в регионе, а также Сингапура и почти других стран АСЕАН.

США очень трудно, почти невозможно заменить Китай в качестве главного мирового поставщика – так же, как немыслимо обойтись без китайского рынка, являющегося третьим по величине импортёром американских товаров после Канады и Мексики. Но и Китай не может вытеснить экономику США в Азии. Мировая финансовая система в значительной степени зависит от американских финансовых институтов, и в ближайшее время юань не заменит доллар в качестве мировой резервной валюты. Хотя другие азиатские страны экспортируют в Китай больше, чем в Соединённые Штаты, американские транснациональные корпорации – по-прежнему важнейший источник иностранных инвестиций во многих странах Азиатско-Тихоокеанского региона, включая Сингапур. Крупнейшие китайские компании уже начинают инвестировать за рубежом, но пройдёт ещё много лет, прежде чем в Китае появятся корпорации такого же масштаба и сложности, как базирующиеся в Америке, которые свяжут глобальные производственные цепочки, соединят Азию с мировой экономикой и создадут миллионы рабочих мест.

Именно по этим причинам страны АТР не желают выбирать между Соединёнными Штатами и Китаем. Они хотят развивать хорошие отношения с обеими странами. Они не могут позволить себе оттолкнуть Китай и будут стараться изо всех сил не допустить, чтобы какой-то спор омрачал их отношения с Пекином. В то же время страны Азии видят Соединённые Штаты как постоянно присутствующую в регионе державу, имеющую там жизненно важные интересы. Они поддержали (некоторые более открыто, чем другие) заявление президента США Барака Обамы о том, что Вашингтон намерен сбалансировать американскую внешнюю политику в отношении Азии. Они утешаются тем, что, хотя администрация Дональда Трампа подняла вопросы распределения затрат и бремени со своими друзьями и союзниками, она предложила стратегию для Индо-Тихоокеанского региона и объявила о намерении создать Индо-Тихоокеанское командование Вооружённых сил США.

Но эти страны также осознают, что Соединённые Штаты – глобальная сверхдержава, имеющая далеко идущие интересы и неотложные приоритеты во всём мире. Они реалистичны в том, что в случае роста напряжённости – или, что ещё хуже, в случае конфликта – они не смогут воспринять поддержку США как должное. Они рассчитывают внести вклад в защиту своих стран и интересов. Азиатские страны также надеются, что Соединённые Штаты понимают: если они развивают связи с Китаем, то это не обязательно означает, что они работают против Америки. (И, конечно, эти страны рассчитывают на такое же понимание со стороны Китая, если они укрепят отношения с США).

Открытая региональная архитектура

Соединённые Штаты и Китай – не единственные державы, имеющие большое влияние в регионе. Другие игроки тоже играют важную роль. Япония, в частности, может внести большой вклад, учитывая масштабы и сложность её экономики. При премьер-министре Синдзо Абэ она делала это более активно, чем раньше. Например, после того, как США вышли из Транстихоокеанского партнёрства в 2017 г., Япония активизировалась. Она побудила остальных 11 членов завершить работу над соглашением по Всеобъемлющему и прогрессивному Транстихоокеанскому партнёрству (ВПТТП), которое объединяет развитые и развивающиеся страны по обе стороны Тихого океана и является шагом на пути к свободной торговле в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Индия также обладает большим потенциалом влияния. При премьер-министре Нарендре Моди Индия объявила о стратегическом сдвиге в своей политике Look East, и другие страны с нетерпением ждут начала её реализации. Восточноазиатский саммит включил Индию в число своих участников, поскольку остальные надеялись, что по мере роста экономики Индия будет иметь большее значение для регионального сотрудничества. Индия также была одной из первых стран, которые вели переговоры о создании Всестороннего регионального экономического партнёрства (ВРЭП), предполагаемого соглашения о свободной торговле, направленного на интеграцию всех основных экономик в Азиатско-Тихоокеанском регионе, подобно тому, как НАФТА (ныне соглашение США – Мексика – Канада) связывало страны Северной Америки. После длительных переговоров Индия в прошлом году решила не вступать во ВРЭП; остальные 15 стран-участниц движутся вперёд, хотя без Индии что-то важное было утрачено.

Большинство азиатских стран признают, что ценность таких соглашений выходит за рамки экономических выгод. Это платформы, позволяющие странам Азиатско-Тихоокеанского региона сотрудничать, повышать заинтересованность в успехе друг друга и формировать региональную архитектуру и правила, управляющие ею. Такие региональные соглашения должны быть открытыми и инклюзивными. Они не должны (будь то намеренно или нет) поддерживать какую-либо сторону, подрывать договорённости о сотрудничестве, создавать конкурирующие блоки или заставлять страны принимать чью-либо сторону. Вот почему члены ВПТТП оставили дверь для Соединённых Штатов открытой, чтобы была возможность снова подписать соглашение, и вот почему страны, работающие над формированием ВРЭП, всё ещё надеются, что Индия присоединится.

Это также основа, на которой страны Азиатско-Тихоокеанского региона поддерживают инициативы регионального сотрудничества, такие, как различные индо-тихоокеанские концепции, предложенные Японией, Соединёнными Штатами и другими странами, а также китайская инициатива «Пояс и путь». Многие азиатские страны считают, что содействие «Поясу и пути» – конструктивный способ контроля растущего влияния Китая в регионе. При правильной реализации и финансовой дисциплине проекты инициативы могут укрепить региональное и многостороннее сотрудничество и удовлетворить насущную потребность в улучшении инфраструктуры и связей во многих развивающихся странах. Некоторые такие проекты критиковались за отсутствие прозрачности или жизнеспособности, но нет оснований полагать, что все китайские инициативы по определению наложат непосильное финансовое бремя на страны или будут им мешать развивать связи с другими крупными экономиками. Подобные последствия не послужит интересам Китая, поскольку подорвут его международное положение и влияние.

Разработка новых региональных механизмов не означает отказ от существующих многосторонних структур. Эти с трудом созданные соглашения и институты по-прежнему дают всем странам, особенно небольшим, основу для совместной работы и продвижения коллективных интересов. Но многие многосторонние институты остро нуждаются в реформировании: они утратили эффективность, учитывая текущие экономические и стратегические реалии. Например, после завершения Уругвайского раунда торговых переговоров в 1994 г. ВТО стало всё труднее заключать конструктивные торговые соглашения, потому что любая сделка требует консенсуса 164 членов организации, которые имеют чрезвычайно разные интересы и экономические философии. А с прошлого года Апелляционный орган ВТО парализован отсутствием кворума. Это потеря для всех стран, которые должны конструктивно работать над реформированием таких организаций, а не снижать их эффективность или вообще обходить их стороной.

Искренняя надежда

Стратегический выбор, который сделают Соединённые Штаты и Китай, определит контуры формирующегося глобального порядка. Конкурировать естественно для крупных держав. Но именно их способность к сотрудничеству является истинным испытанием для государственного устройства, и именно она определит, добьётся ли человечество прогресса в решении глобальных проблем, таких, как изменение климата, распространение ядерного оружия и распространение инфекционных заболеваний.

Пандемия COVID-19 – яркое напоминание о том, как важно, чтобы страны работали вместе. Болезни не знают национальных границ, и международное сотрудничество необходимо для того, чтобы взять пандемию под контроль и уменьшить ущерб мировой экономике. Даже при наилучших отношениях между Соединёнными Штатами и Китаем, коллективный ответ на COVID-19 был бы чрезвычайно сложной задачей. К сожалению, пандемия обостряет американо-китайское соперничество, углубляет недоверие, борьбу за лидерство и взаимные обвинения. Это, безусловно, усугубится, если (что сейчас кажется неизбежным) пандемия станет главным вопросом на президентских выборах в США. Остаётся только надеяться, что серьёзность ситуации позволит возобладать мудрости.

Тем временем азиатские страны заняты своими делами, борясь с пандемией и многими другими препятствиями на пути улучшения жизни своих граждан и создания более безопасного и процветающего региона. Их успех – и перспективы «азиатского века» – будет во многом зависеть от того, смогут ли Соединённые Штаты и Китай преодолеть разногласия, добиться взаимного доверия и конструктивно работать над поддержанием стабильного и мирного международного порядка. Это главный вопрос нашего времени.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs № 4 за 2020 год. Ó Council on foreign relations, Inc.

США. Китай. Сингапур. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 июня 2020 > № 3424369 Ли Сянь Лун

ОБЩИЙ ДОМ – И НИКАК ИНАЧЕ

ТЬЕРРИ ДЕ МОНБРИАЛЬ

Президент Французского института международных отношений (Ifri).

Европа должна использовать все преимущества ЕС, чтобы доказать жизнеспособность третьего пути между Соединёнными Штатами, великой демократией, которая по-прежнему претендует на то, чтобы быть либеральной, и Китайской Народной Республикой, которая заявляет, что всё ещё ориентируется на коммунистическую модель.

Когда я пишу эти строки, пандемия COVID-19, кажется, следует траекторией, предсказанной эпидемиологами и вирусологами, которые уже несколько недель говорят нам, что волна достигла пика. Это не означает, что не следует опасаться, – закончился лишь первый всплеск. Понятно, что нужно неустанно продолжать поиск средств лечения и, по возможности, вакцины против этого вируса, которая важна как никогда. Но вероятное затишье позволит тем, кто анализирует, разрабатывает или осуществляет политику в области здравоохранения, понять, что подразумевается под таким выражением, как «вакцина является глобальным общественным благом».

Я не намерен здесь рассматривать концепцию всеобщего блага (идея общественного блага гораздо точнее), но следует обратить внимание на следующее: любой категорический императив, отсылающий к этой идее, даже самый этически убедительный, останется пустым звуком, если не появится международная организация, которая руководствуется точными, общепринятыми правилами, способна определять стратегии и воплощать их в жизнь. Это замечание выходит далеко за рамки лекарств и вакцин. Оно относится как к предотвращению пандемий, так и к ограничению их воздействия, когда они происходят.

Но даже такое кажется излишне узким толкованием. Кто может не согласиться с Филиппом Дескола, известным антропологом и учеником Клода Леви-Стросса, когда он призывает к «политике Земли», которая является «общим домом» (для всех живых существ)? Специалисту по международным отношениям упоминание «общего дома» навевает воспоминания о Михаиле Горбачёве, который, будучи генеральным секретарем ЦК КПСС, безуспешно пытался убедить западноевропейцев жить под одной крышей с Советами. Оно также отсылает к предупреждению Эдуарда Барда, всемирно признанного климатолога: «Пандемия COVID-19 предвещает и ускоряет глобальное потепление». Бард сожалеет о хаотичном индивидуальном и коллективном поведении во время «краш-теста». Конечно, не климат стал причиной COVID-19, но есть веские основания полагать, что глобальное потепление вызовет новые виды пандемий. Двое упомянутых выдающихся учёных, как и многие другие специалисты во всём мире, подчёркивают полную неготовность международной системы к бедствиям, возникновение которых неизбежно.

Эта неготовность шокирует тех, кто верит в порядок, основанный на законе, ведь создание Организации Объединенных Наций после Второй мировой войны было направлено именно на то, чтобы обустроить международные отношения во имя общего блага. В послевоенный период общее благо отождествлялось с миром. «Многосторонность» – способ укрепления шансов на мир на основе совместного поиска решений в ситуациях, которые способны поставить его под угрозу. Этот подход подразумевает наличие правил (международное право) и целой системы учреждений – таких, как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), которая оказалась в центре пекла после вспышки коронавируса.

При всех своих недостатках Организация Объединенных Наций делала всё, что могла во время холодной войны, когда существовала крайне неоднородная международная система и ни один из основных участников не был готов поступиться суверенитетом и амбициями. Тем не менее во многих кризисах международное право выступало амортизатором, а это уже немало. ООН также служила ареной для обмена пропагандой.

Осознание того, что планета Земля конечна, начало расти в последней трети ХХ века из-за демографии и давления, которое экономический рост оказывал на природные ресурсы и окружающую среду. Правда, до сих пор оно лишь незначительно повлияло на способность что-то сделать в этом направлении. То, что многосторонность ООН потерпела неудачу, по крайней мере с точки зрения достижения утопии, кажется мне очевидным. Из этого не следует, что ООН бесполезна. Это рамочная конструкция. А проблема в отсутствии политической воли. Можно надеяться, что такие драмы, как войны, стихийные бедствия или пандемии, приведут к росту осознания и, следовательно, позитивным действиям, если, конечно, верх не возьмут ниспровергатели знания либо поклонники теорий заговора, выходящие из тени во время великих испытаний. COVID-19 не является исключением.

Только совершенствование многосторонней системы позволит во всё большей степени учитывать общее благо. Когда юристы говорят о многосторонности, они имеют в виду «международное право». В области международных отношений многие политологи думают прежде всего о балансе сил, придавая слову «сила» наиболее широкое толкование. С точки зрения отношений между суверенными государствами, на мой взгляд, наилучшее приближение на практике многосторонности (включая такие институты, как МВФ, Всемирный банк и ВТО) было найдено в рамках сети союзов, созданных Соединёнными Штатами во время холодной войны, когда от американского руководства требовался ответ на вызов СССР.

Эрозия многосторонности началась после распада Советского Союза. Поначалу это происходило медленно – как в глобальном измерении (ООН), так и на Западе (включая «трёхсторонность» с Японией или Кореей). Союзники Вашингтона закрывали глаза на происходившее. Растущая держава, Китай, видела свой интерес в том, чтобы общаться с Западом, облачившись в бархатные перчатки. Цель – догнать и в конечном итоге обогнать его, как Япония сделала после 1868 г. (революция Мэйдзи). Китайцы между тем распространяли щупальца по всему миру, умело пытаясь сместить в свою пользу баланс сил в международных организациях.

Это возвращает нас к коронавирусу. Изменилась ли международная система? Очевидно, что нет. Кризис только усугубил тенденции, в основном уже заложенные при Джордже Буше – младшем и Бараке Обаме. Буря назревала. Демиург Дональд Трамп развязал её, и вместе с ней внутриамериканская поляризация приобрела глобальное измерение.

Непосредственно перед вспышкой болезни ещё можно было поверить в затишье, по крайней мере, в торговое перемирие. Но с пандемией пришли гром и молния. Последние два эпизода посвящены ВОЗ и Гонконгу. Соперничество между США и Китаем будет только обостряться.

Но до того, как Трамп стал президентом, невозможно было вообразить, что эрозия многосторонности может так быстро подойти к точке разрушения – и на уровне ООН, и на уровне Запада.

Она ещё не погибла, но опасность реальна, и немыслимые, невообразимые ещё недавно глобальные вызовы требуют коллективных действий.

Воздержусь от гаданий, каковы шансы многосторонности в будущем. Но само собой разумеется, что в Европе мы должны использовать все преимущества существования Союза, чтобы доказать жизнеспособность третьего пути между Соединёнными Штатами, великой демократией, которая по-прежнему претендует на то, чтобы быть либеральной, и Китайской Народной Республикой, которая заявляет, что всё ещё ориентируется на коммунистическую модель. Большинство из нас хотят оставаться близкими к американской демократии, но отказывается стать её вассалами, в частности в рамках Североатлантического альянса, адаптированного именно для этого. Назрела настоятельная необходимость чётко сформулировать действительно общие цели НАТО.

Что касается Европейского союза, то, несмотря на всё кликушество последних недель, он, как и всегда, продолжает прокладывать себе путь вперёд в бурных морях. Самыми впечатляющими достижениями в мае, как обычно, стали франко-германские. Решение Конституционного Суда в Карлсруэ в начале прошлого месяца ошеломило тех, кто не был знаком с Основным законом Германии и никогда не замечал его решающей роли на каждом этапе европейского строительства, особенно в отношении Европейского Центрального банка (ЕЦБ). После вынесения вердикта председатель Еврокомиссии (немка) пригрозила подать в суд на Берлин, в то время как канцлер дальновидно ускользнула от этой темы, солидаризовавшись с президентом Франции по вопросу о формате политики экономического восстановления ЕС, а глава ЕЦБ Кристин Лагард невозмутимо сохранила прежний курс.

Если где-то в мире многосторонность и остаётся на марше, несмотря на бесчисленные препятствия, то именно в Европейском союзе. Европе предстоит ещё очень долгий путь, е это относится и ко всей планете. Но история движется в указанном направлении, ибо альтернативой является коллективное самоубийство. Нет сомнений в том, что мир в ближайшем будущем ожидают глобальное потепление, пандемии и более или менее интенсивные войны. Но мы можем надеяться хотя бы на ограничение ущерба, как это было во время холодной войны. Давайте убедимся в том, что Европейский союз ответственно к этому подходит.

Евросоюз. Франция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 июня 2020 > № 3412693 Тьерри Де Монбриаль

У ИСТОРИИ НЕТ КНОПКИ «ПОСТАВИТЬ НА ПАУЗУ»: МИР НЕ БУДЕТ ЖДАТЬ, ПОКА АМЕРИКА ПРИДЁТ В СЕБЯ

РИЧАРД ХААС

Президент Совета по международным отношениям. Автор книги «Мир: Краткое введение», которая будет опубликована 12 мая издательством Penguin Press.

ВНУТРЕННИЙ КРИЗИС ДЕЛАЕТ США УЯЗВИМЫМИ ИЗВНЕ

Образ Соединённых Штатов как «сияющего града на холме» становится всё более призрачным в глазах мира. По мере разрушения этого образа уменьшается способность США позиционировать себя в качестве ролевой модели. Так же, как и способность критиковать или оказывать давление на другие страны за их провалы и неудачи.

Аналитики в области международных отношений нечасто сосредотачиваются на том, каким образом внутриполитическая обстановка в США формирует влияние и роль страны в мире. Но сегодня эта связь едва ли может быть более актуальной.

В настоящее время Соединённые Штаты переживают одновременно три потрясения: пандемию COVID-19, экономические последствия этой чрезвычайной ситуации, а также политические протесты и в некоторых случаях прямое насилие, вызванные видеозаписью убийства офицером полиции 46-летнего афроамериканца Джорджа Флойда в Миннеаполисе.

Три этих кризиса, несомненно, повлияют на внешнюю политику Соединённых Штатов, которые в течение трёх четвертей века отличались неоспоримым глобальным превосходством. И действительно, последние события могут оказать глубокое и длительное воздействие на мировое влияние Америки. Если США не смогут продемонстрировать единство для решения своих постоянных социальных и политических разногласий, глобальные перспективы демократии могут ослабнуть, друзья и союзники Соединённых Штатов – пересмотреть своё решение о передаче своей безопасности в руки Америки, а конкуренты – отказаться от некоторых или даже всех своих традиционных осторожностей в отношении США.

Мир смотрит

Пример, который США подают у себя дома, и образ, который они создают за рубежом, могут либо укрепить американскую мощь, либо ослабить её. Несмотря на то, что внешняя политика обычно понимается как сфера деятельности чиновников и дипломатов – консультации, переговоры, коммюнике, демарши, саммиты и многое другое, – внешняя политика, осуществляемая на основе собственного примера, не менее реальна. Например, страна транслирует свои ценности и создаёт контекст для всего, что говорят и делают её представители. Иногда Соединённые Штаты выступали образцом для стран, которые требовали от своих лидеров подотчётности; в других случаях не оправдывали своих самых высоких идеалов и тем самым обесценивали призывы к другим странам лучше относиться к собственным гражданам.

Как бы в подтверждение этого факта вокруг американских посольств в Европе и в других странах вспыхнули стихийные демонстрации против расизма и жестокости полиции. Но контекст, в котором это происходит, стоит прояснить. Доверие к США как к глобальному примеру слабело в течение многих лет, что является результатом длительного политического раскола и нарушения функционирования социальной системы внутри страны. Это выражаюлось в широкой практике насилия с применением оружия, которой ни одно другое общество не может допустить, в распространённости опиоидной зависимости и вытекающей из неё статистики смертности, в финансовых злоупотреблениях, которые привели к огромным глобальным трудностям во время кризиса 2008 г., в росте неравенства, неразвитой инфраструктуре, которая встречает большинство посетителей Америки и во многом другом. Кроме того, президент Дональд Трамп оказался столь же противоречивым и во многих случаях столь же непопулярным за рубежом, как и у себя дома.

Ответ США на пандемию COVID-19 только усугубил сомнения в американской способности эффективно отвечать на актуальные вызовы. То, что новый коронавирус достигнет американских берегов, было неизбежно, учитывая природу патогена, а также изначальную неспособность Китая и Всемирной организации здравоохранения сдержать его и предупредить мир о нём. Но что не было неизбежным, так это то, что болезнь возьмёт своё. Отсутствие средств защиты для сотрудников скорой помощи и больничного персонала; невозможность производить в широком масштабе точные, быстрые тесты либо на вирус, либо на антитела; запоздалые, а затем и непоследовательные сообщения о необходимости социального дистанцирования и ношения масок – всё это неудачи самой страны. Результат – более 100 тысяч смертей, миллионы заражений и американский курс, которому никто не хочет следовать, потому что он оказался роковым.

США, с точки зрения внешнего наблюдателя, долгое время сохраняли много положительных черт: продвинутые университеты, инновационные компании и традиция (в настоящее время скомпрометированная) открытости для иммигрантов. Избрание Барака Обамы в 2008 и 2012 гг., казалось, продемонстрировало, что расизм значительно сдал свои позиции; достижения движений за гражданские права, права женщин, гомосексуалистов были источником вдохновения для других стран; и даже неоднократные прецеденты импичмента, казалось, свидетельствуют о системе, в которой ни один человек не стоит выше закона. Однако сейчас образ Соединённых Штатов как «сияющего града на холме» становится всё более призрачным в глазах мира.

По мере разрушения этого образа уменьшается способность США позиционировать себя в качестве ролевой модели. Так же, как и способность критиковать или оказывать давление на другие страны за их провалы и неудачи. Многочисленные свидетельства говорят о том, что из-за первоначальной неадекватной реакции Китая на вспышку COVID-19 китайский лидер Си Цзиньпин находился в обороне у себя в стране. Но удручающие показатели борьбы с эпидемией в США, по существу, сняли Си с крючка, так как ликвидировали перспективу публичного возмущения провалом китайских мер. Несмотря на всю риторику, Вашингтон упустил шанс использовать пандемию, чтобы занять жёсткую позицию по отношению к Китаю.

Более того, нынешний политический кризис также ограничил возможности США по развитию и защите демократии за рубежом. Продвижение прав человека и демократии давно является одним из основных элементов американской внешней политики – отчасти по идеологическим соображениям, так как американцы считают, что такие принципы повышают смысл и ценность жизни человека, а отчасти по соображениям практическим, поскольку многие американские политики полагают, что власть в демократиях применяется в разумных пределах не только по отношению к своим собственным гражданам, но и по отношению к другим, что делает мир менее жестоким. Сейчас демократия в состоянии рецессии во всем мире, в упадке и способность Соединённых Штатов остановить её кризис. В качестве примера можно привести Китай, который в ответ на критику Вашингтоном действий в Гонконге указал на поведение США у себя дома.

То, что произошло в Вашингтоне в ночь на понедельник, 1 июня, было особенно важным в этом отношении. Мирный протест в общественном месте напротив Белого дома был разогнан не потому, что он представлял угрозу порядку, а потому, что служил политической цели. Белый дом усугубил ситуацию, развернув в Вашингтоне военные подразделения. Но права на свободу слова и собраний, включая публичный протест, гарантируются конституцией и лежат в основе американской демократии. Условием сохранения доверия в обществе является то, чтобы федеральные правоохранительные органы и военные не были политизированы. Ужасные кадры, запечатлевшие события той ночи, облетели весь мир. Ни для международной общественности, ни для самих американских граждан не остался незамеченным опасный прецедент, который данное событие создало в стране всего за пять месяцев до выборов, наверняка, одних из самых напряжённых в истории.

Мощь отступает

Беспорядки в Соединенных Штатах, происходящие на глазах у всего мира, вызывают вопросы об американской мощи. Здесь важно различать мощь абсолютную и ту, которую на самом деле можно использовать. Абсолютная мощь государства, прежде всего военная и экономическая, всё ещё значительна. Более важный вопрос касается мощи осуществимой.

В состоянии ли страна с 42 миллионами безработных, снижающимся ВВП, закрытыми заводами, широко распространёнными протестами, которые иногда выливаются в прямое насилие, и глубокими внутренними разногласиями действовать на международном уровне?

Ответ на этот вопрос далек от ясности. Осуществимая сила состоит не только из военных и экономических инструментов, но также из способности и воли использовать их – и этот показатель является наиболее чувствительным к тому состоянию, в котором сейчас находятся Соединённые Штаты. Побуждение обратиться внутрь своего государства и переориентировать внимание и силы с внешней на внутреннюю политику нарастало уже после того, как США перестарались в Афганистане и Ираке. Теперь страна сталкивается с огромным внутренним расколом, который, вероятно, подавит большую часть аппетита к зарубежному вмешательству, каким бы оправданным оно ни было в некоторых случаях. Некоторые из тех, кто сетует на ошибки американцев, совершённые за последние два десятилетия, могут приветствовать такой внутренний поворот. Но недостаточная глобальная вовлечённость бывает не менее опасной, чем избыточная, – в результате мы получим страну, которая не в состоянии действовать, чтобы защитить свои интересы. В таком виде Соединённым Штатам не удастся отгородиться от мира, в котором вирусы, парниковые газы, террористы и кибератаки пересекают границы как хотят.

Представление о том, что Соединённые Штаты лишились значительной части своих возможностей реализовывать силу, скорее всего, повлияет на процесс принятия решений другими странами. Опасность заключается в том, что противники увидят США ослабленными и отвлечёнными и попытаются воспользоваться этим преимуществом. Некоторые, возможно, уже сделали это. Действия и риторика Китая в отношении Гонконга, оспариваемой границы с Индией, а также Тайваня стали более агрессивными. Россия нагло вмешивалась в функционирование систем американских самолётов и кораблей. Северная Корея продолжает расширять свой арсенал ядерного оружия и ракет, а Иран медленно, но неуклонно преодолевает пределы, установленные ядерным соглашением 2015 года. Такой оппортунизм растёт уже некоторое время, учитывая выход Вашингтона из международных обязательств, неспособность нынешней администрации открыто поддержать американские альянсы и сообщения о том, что американцы пытаются договориться о выводе войск из Афганистана при отсутствии каких-либо условий, приближающихся к миру.

Там, где потенциальные противники испытывают искушение продвинуться вперёд, союзники будут испытывать тревогу, причём некоторые предпочтут подчиниться могущественному соседу, а другие – взять дело в свои руки, накапливая или используя военную силу. Интересы США и стабильность пострадают в любом случае.

Поэтому текущий момент крайне опасен. Спустя три десятилетия после окончания холодной войны на условиях, более благоприятных, чем мог представить себе любой оптимист, состояние мира ухудшается. Возрождается традиционная повестка в области безопасности, включающая ревизионистскую Россию, растущий и более агрессивный Китай и всё более уверенные и враждебные США средние державы, такие как Иран и Северная Корея. Более того, эти опасения накладываются на новую повестку безопасности, включающую террористическую угрозу глобального масштаба, изменение климата, а также эпидемии.

Соединённые Штаты, которые сталкиваются с этой пугающей повесткой, ослаблены, разделены и заняты другим. Однако угрозы не справятся сами с собой и не исчезнут, равно как и США не смогут оградить себя от негативных последствий бездействия. У истории нет кнопки «поставить на паузу»: мир не будет ждать, пока Америка придёт в себя. Напротив, настоятельно необходимо, чтобы Соединённые Штаты объединились, чтобы искоренить расизм, восстановить свою экономику и разрешить свои политические разногласия – как ради себя самих, так и ради всего мира.

Перевод: Елизавета Демченко

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 июня 2020 > № 3412695 Ричард Хаас

Поднебесная становится ближе

китайская экономика и проблемы её интеграции с российской

Николай Вавилов

Китайская экономика и проблемы её интеграции с российской

О себе — пару слов… Я окончил Восточный факультет Санкт-Петербургского государственного университета по специальности «китайская филология». Направлениями моей научной деятельности были китайская диалектология, среднекитайский язык и китайский традиционный календарь.

С 2006 по 2016 год я жил в КНР, работал в нескольких китайских регионах: в Пекине, в провинциях Гуандун, Фуцзянь и Чжэцзян, а также учился в провинции Аньхой. Внутрикитайские этнические группы и, вообще, китайцы разных провинций отличаются порой столь же разительно, как чехи или болгары от нас. Доводилось мне работать и с разными слоями китайского общества, в том числе связанными с академической, медийной, производственной сферой и сферой государственной службы.

Моё выступление посвящено китайской экономике и вопросам её интеграции с российской. Начну несколько издалека, с династии Тан. Это VII — начало X века. Есть ряд исследований, которые говорят о том, что в эпоху династии Тан на экономику Китая приходилась, говоря современным языком, половина ВВП всего мира. Тогда же развился проект Шёлкового пути как первый акт средневековой глобализации.

Столицей империи Тан был город Сиань (провинция Шэньси), он тогда назывался Чанъань — «вечное спокойствие». Кстати, нынешний лидер Китая Си Цзинпинь, как и многие из его группы, ведёт свой род именно из этой провинции. Там сейчас находится эпицентр нового Шёлкового пути, который призван восстановить древнюю модель континентальной торговли.

К концу XVIII — началу XIX века на империю династии Цин приходилось, по подсчётам западных экономистов, около 30% мирового ВВП. Ещё порядка 20-25% приходилось на княжества и государства Индии.

С этими двумя гигантами экономики и имела дело поднимающаяся Европа времён первой промышленной революции. Китайская и индийская системы лежали на пути глобального господства Британской империи, препятствовали её интересам. С индийской системой британцы достаточно быстро справились, так как она представляла собой, по сути, конфедеративный конгломерат.

А с китайской системой история вышла куда более драматичная. Проблема была в том, что торговля с Китаем была не в пользу британцев, поскольку цинский Китай был крупнейшим производителем базовых продуктов. И британцы к началу XIX века окончательно поняли, что если Китай не разрушить, то глобального доминирования им не достичь.

Что было предпринято? Силами Ост-Индской компании в западных частях Индии развернули масштабное производство опиума — единственного товара, который китайцы охотно выменивали на золото и серебро. Огромные плантации опиума были развёрнуты в Бенгалии.

Уже в начале XIX столетия торговля опиумом приобрела колоссальный объём. Первые британские крупные опиумные склады появились на территории острова Гонконг нелегально. Впоследствии Гонконг стал частью Британской империи.

Результатом английской наркоторговли стал масштабный финансовый кризис в империи Цин. Что не удивительно, ведь огромные средства стали перекачиваться оттуда в Британию.

Китайская империя стала рушиться. В том числе морально, идеологически. В Маньчжурской армии империи Цин не было, наверное, ни одного офицера, который бы не употреблял опиаты. Эта проблема озаботила верхи династии, с торговлей зельем стали бороться. Но это был запоздалый шаг, и по итогам Первой и Второй опиумных войн, которые совпали с нашей Крымской войной (британско-французской коалиции с Россией) — Китай проиграл. Маньчжурская армия показала свою слабость. Коррумпированные, не способные вести полноценную войну военачальники оказались бессильны против англичан, а внутрикитайские элиты обозначили вектор на децентрализацию.

Британцы к тому времени уже довольно глубоко внедрились в китайские элиты, особенно в те региональные слои, которые были ущемлены инородным маньчжурским «игом». В итоге обозначился курс на распад Цинской династии, и уже к концу XIX столетия суверенная экономическая система Китая прекратила существование.

В последующие годы полным ходом шла инкорпорация производственных сил и рынка Китая в британо-французскую, российскую и американскую капиталистические системы.

Что случилось потом? Период после Синьхайской революции (1911-1912) до создания КНР (1949) был заполнен ожесточёнными гражданскими войнами между отдельными китайскими государствами. Всё это сопровождалось работорговлей, торговлей опиумом и тому подобным.

Надо заметить, что Чан Кайши, уроженец провинции Чжэцзян, был тесно связан с британским капиталом. При нём встраивание китайских государств в британскую систему усилилось. Китайские банки вообще были тесно связаны с британскими, французскими, американскими… По сути, вся производственная мощь Китая служила в те годы условной Антанте.

К моменту создания КНР в Китае было три основных силы. Во-первых, национально ориентированные силы — те, кто был нацелен на помощь отечественному капиталу и производству.

Во-вторых, силы, нацеленные на вхождение Китая в мировую систему. Это Шанхайская группа, очень мощная. Она до сих пор сохраняется как один из существенных векторов китайской политики и экономики.

И, наконец, группа, заинтересованная в создании планового государственного сектора. Её, естественно, поддерживал Советский Союз. Эта группа — команда маньчжура Гао Гана, деятеля всё той же провинции Шэньси, — была первой уничтожена после смерти Сталина. Власть тогда временно перешла в руки проамериканских сил и тех, кто рассчитывал на усиление роли собственно китайской буржуазии.

До сих пор вокруг фигуры Мао Цзэдуна идут дискуссии о том, красным он был или белым и так далее. Надо сказать, что и Мао Цзэдун, и Лю Шаоци вполне открыто во время обсуждения будущей модели развития Китая заявляли, что китайская буржуазия — союзник пролетариата и крестьянства. То есть они рассчитывали на создание сильного класса малых и средних собственников. К этой же системе взглядов тогда склонялся заместитель Мао Цзэдуна Чжоу Эньлай. Но он больше поддерживал интересы гоминьданской бюрократической буржуазии Шанхая и Нанкина.

А Гао Ган и входившие в его группу Жао Шуши, Пэн Дэхуай и Си Чжунсюнь (отец Си Цзиньпина) были сторонниками плановой экономики по советскому типу.

Про помощь Советского Союза в деле создания экономики КНР достаточно много написано. Речь идёт о сотнях крупнейших производств, инфраструктурных проектов, о десятках тысяч инженеров, которые были посланы нами в Китай.

Надо отметить, что Китай вернул через 15 лет все кредиты, которые были выданы сталинским Советским Союзом. Сама же наша помощь была масштабной — она в десятки раз превосходила пресловутый План Маршалла в Европе. Наша программа экономической помощи Китаю, выстроенная в конце 40-х — начале 50-х годов, предполагала включение китайских производственных сил в систему Советского Союза. Но Мао Цзэдун, как я уже сказал, расправился с Гао Ганом, который умер в 1954 году.

Гао Гана называли «маленьким Сталиным». На одном из совещаний руководителей Китая он в присутствии других руководителей предложил Иосифу Виссарионовичу включить Маньчжурию в состав СССР как семнадцатую союзную республику. Почему семнадцатую? Шестнадцатой была Карело-Финская ССР. Об этом предложении Гао Гана не сохранилось прямых документов, но есть много косвенных свидетельств сотрудников нашего и китайского посольств о том, что такой разговор был. О нём, кстати, был материал в газете «Жэньминь жибао».

Но в итоге Китай свернул с пути плановой экономики.

Далее произошёл конфликт «проамериканцев» с левыми популистами. Началась леворадикальная политика «Большого скачка», была развязана «культурная революция», обрушившая экономику КНР.

Примерно к середине 60-х годов Китай начал судорожный поиск внешней опоры для модернизации отсталой аграрной экономики. Были попытки установить связи с ФРГ, Японией, другими странами капиталистического блока. И с социалистическими тоже. Однако было очевидно, что все эти страны порознь не обладали мощью, способной «вытянуть» модернизацию КНР.

Китай стал прощупывать американскую сторону. Это было очень непросто, потому что американцы искренне полагали, что КНР — часть советского блока и все разногласия между китайцами и СССР носят «внутрисемейный» характер.

Но представителю Шанхайской группы Чжоу Эньлаю, первому премьеру Госсовета, удалось найти подход к американцам (в частности, к Киссинджеру) через свои французские связи, поскольку связь Франции с шанхайскими группами капитала и организованного преступного мира в сеттльментах этого города была довольно-таки тесной.

В итоге с конца 60-х годов Китай стал проводить чёткую линию на сближение с США. Президент Никсон смог убедить американский Совет национальной безопасности в том, что китайцы не враги.

Началась интеграция Китая и США, которая ненадолго была прервана в связи с Уотергейтским скандалом и импичментом, объявленным Никсону. Но решающий поворот к Китаю был уже совершён.

Тем не менее, Китай долгое время находился в орбите советской экономики. Первое поколение российских бизнесменов, которые начинали работать с Китаем в постсоветское время, рассказывали, что в Гуанчжоу ещё в начале 2000-х годов можно было видеть такси — «Жигули» шестой модели. Этот маленький факт, на самом деле, говорит о том, что глубина советского влияния в Китае была огромной. Поэтому одномоментно развернуть Китай к США было невозможно. Это было задачей десятилетий.

Реформы Дэн Сяопина и южнокитайских военно-политических групп были направлены на установление тесных связей с рынками Великобритании и США, на получение новых американских технологий. Это делалось точечно, но интенсивно. В результате за двадцать лет — с начала 1980-х до 2000-х — Китай смог встроиться в американскую экономику. От советского технологического лобби китайцы оторвались, в том числе, с помощью открытых экономических зон. В первую очередь в провинции Гуандун — месте сосредоточения китайского субэтноса хакка, к которому принадлежал, кстати, заместитель Дэн Сяопина, второй член Политбюро маршал Е Цзяньин.

С 2002 года, когда к власти пришёл Ху Цзиньтао, взаимоотношения Китая и США углубились ещё больше. Товарооборот увеличился в несколько раз и к концу 2018 года составил почти 650 миллиардов долларов, включая сферу услуг. Для сравнения: российско-китайский товарооборот составлял тогда 90 миллиардов — в семь раз меньше.

В то же время китайцы наращивали своё присутствие в США — как в научном секторе, так и в инфраструктурных корпорациях. Так продолжалось до 2019 года — поворотного момента, когда Си Цзиньпин перерезал, наконец, этот «шланг». Впервые за 30 лет китайско-американская торговля сократилась на столь значительную величину — 15%, что в переводе на деньги составляло 150 миллиардов долларов.

Это был мощный удар, который лично я считаю одним из первых симптомов того кризиса, который мы все сейчас наблюдаем. Мы должны понимать, что к началу правления Си Цзиньпина Китай во многом представлял собой (примерно на две трети) криптоколонию США. Двери для американских корпораций были в Китае открытыми. В Китае во многом царил культ Соединённых Штатов, американские корпорации были везде: автомобильные заводы, кофейная компания «Старбакс», рестораны «Макдоналдс» и так далее…

Председатель КНР эту линию оборвал и начал движение к экономическому взаимодействию со странами Евразии. Своим неприятием доминирования США на рынках Китая, привязкой к странам Евразии и попыткой выдавить американцев из Европы Си Цзиньпин открыл новую главу в китайской внешней политике.

В итоге удельный вес торговли со странами европейского и азиатского сегмента "Одного пояса и одного пути" составил 31,7%. В принципе, за счёт этой внешней торговли Китай может существовать вообще без привязки к США. Это важная внешнеэкономическая модель.

Вторая модель, уже внутренняя, связана с тем, что до мирового кризиса 2008 года демократы США щедро предоставляли места белых американцев китайским рабочим. И их товарам. Китай рос за счёт увеличения потребления в США и странах Евросоюза и некоторого потребительского дериватива в странах Юго-Восточной Азии. С началом кризиса потребление стало падать, и в 2008-м китайская экономика забуксовала.

Что тогда сделали находящиеся у власти проамериканские силы, в частности, бывший генсек компартии Китая Ху Цзиньтао? Они включили программу «эмиссионной накачки» китайского рынка с помощью стимулирования внутреннего спроса. Эта программа была принята в начале второго срока Ху Цзиньтао в 2008 году. С тех пор денежная масса в Китае увеличилась примерно в десять раз.

При этом реальная экономика Китая в десять раз не увеличилась. И в стране образовался — даже по официальным данным — внутренний долг в 300% ВВП. В первую очередь он приходится на крупные корпорации. Во вторую — на домохозяйства. О чём это говорит? О том, что китайцы, как и американцы, стали жить в долг!

И здесь встал ключевой вопрос об эффективности китайской экономики. Насколько она эффективна, чтобы выдавать долги, насколько добавленная стоимость китайской продукции способна закрывать кредитную накачку? Оказалось, не способна. Потому что в Китае, несмотря на очень быстрый его рост, не произошло качественного изменения технологий, роста эффективности производства.

Китай в среднем потребляет в четыре раза больше энергии на единицу производства, чем в развитых странах. У него большие проблемы с эффективностью производства.

Перед внешним наблюдателем китайская экономика предстаёт как урбанистическое чудо: красивые небоскрёбы, многокилометровые автобаны, скоростные железные дороги… Но реально Китай больше похож на колосс на глиняных ногах, который во многом не способен решить проблемы собственного развития.

Когда программа «накачки» внутреннего спроса, а, по сути, печатания денег в Китае началась, правительство стало публиковать данные о том, как доля этого спроса в росте ВВП замещает долю экспортных контрактов. Однако уже в 2012 году такие данные публиковать перестали, что говорило о том, что внутреннее потребление оказалось не способным заместить внешние рынки. Китай остался экспортно зависимым государством.

При этом выявилась ещё одна проблема: в связи с тем, что экономику «накачали» деньгами, товары стали менее конкурентными — выросла себестоимость труда. Раньше китайцы брали мировые рынки дешевизной продукции. А после «накачки» зарплата китайского рабочего выросла, и тем самым национальная экономика подорвала собственное конкурентное преимущество на внешнем направлении. Такие вот «ножницы» получились! Как Китай будет из этого выползать — вопрос отдельный.

Эпидемия COVID-19 стала ещё одним звеном в этой трагедии. Сейчас в китайских государственных СМИ много говорят о том, что своевременное закрытие проблемных городов и прочие принятые меры способствовали быстрому выходу из эпидемии и восстановлению производства. В Китае стало модным слово «фугун», означающее «восстановление промышленности». Вот, например, агентство «Синьхуа» отчитывается, что люди стали выходить на работу, что всё хорошо…. Есть заявления государственных СМИ о том, что 100% крупных предприятий государственных заработали. И что есть небольшие проблемы у малого, среднего бизнеса, но они решаемы, поскольку возникнет эффект отложенного спроса: люди, месяцами отрезанные от кинотеатров, «макдоналдсов», покупки новой одежды, поторопятся всё наверстать. Но, на мой взгляд, всё это вряд ли компенсирует потери, которые может понести китайская экономика, если она лишится своих рынков в США и Европе. По состоянию на конец апреля китайская экономика так и не вышла из пике даже при условии масштабной помощи – показатели прибыли промышленного сектора, транспортных перевозок не только вопреки логике отложенного спроса не вышли «в плюс», но и продолжают оставаться в отрицательной зоне.

К тому же есть косвенные показатели падения экономики. Во-первых, это количество потребляемого угля, которое на середину марта составляло около 70% от докризисного. Это удивительно! Ведь в северных районах Китая ещё зима не закончилась. Во-вторых, китайцы не вышли на прежний (докризисный) уровень потребления нефти. В-третьих, на прежнее количество потребляемого сжиженного газа. В-четвёртых, неполная загруженность транспортной системы: аэропорты наполовину пусты, пассажиропоток в метро заметно не отличается от карантинного. Автоперевозки также не преодолели кризис.

И, зная все эти официальные данные, невольно задаёшься вопросом: восстанавливается ли китайская экономика? Ведь 80% китайского населения связано с малым и средним бизнесом, а для них месяцы простоя — смертельны.

Теперь о позитивных вещах для Китая. На фоне кризиса в китайско-американских отношениях происходит переформатирование модели внешней торговли в целом. Китай перенаправил основные торговые потоки в страны Юго-Восточной Азии, а также в Пакистан, Турцию, Иран, Иорданию и прочие страны Ближнего Востока.

Удивительно, но в тройке «бенефициаров» нынешнего падения китайской экономики невольно оказались Россия, Вьетнам и Малайзия. Россия увеличила свой экспорт в Китай на 25%. Притом импорт китайских товаров в Россию сократился, китайская промышленность всё меньше конкурирует с нашим импортозамещением. Аналогичные процессы происходят в отношениях Китая с Вьетнамом и Малайзией, в которой, надо сказать, очень большая китайская диаспора.

Данные китайского Госстата по промышленному производству, транспорту и розничному потреблению в Китае, конечно, отличаются от прогнозов «Блумберга», который не так давно предрёк Китаю падение промышленного производства на 3% (это 22-летний минимум, с 1998 года). По прогнозам того же агентства, розничные продажи в Китае могут упасть на 3-4%. Соответствующим будет падение и всех остальных экономических показателей.

Что на самом деле будет в Китае, с учётом существующей там серой экономики и различных форм теневого «банкинга», мало кто может предсказать.

Несомненно одно: при нахождении у власти нынешнего военно-политического руководства Китая наши отношения с ним будут успешно развиваться и впредь. То, что российская торговля с Поднебесной вырастет на 20% к концу 2020 года, тоже вызывает мало сомнений. Таким образом к концу текущего года товарооборот России и Китая может составить 120-130 миллиардов долларов США. Товарооборот Соединённых Штатов и КНР (если надеяться, что до войны не дойдёт) составит порядка 400 миллиардов долларов. Как видим, пока примерно на треть больше, чем с нами. Но если тенденции сохранятся в течение лет пяти, то Россия неизбежно станет ведущим партнёром КНР. А это — серьёзные геоэкономические изменения, которые повлияют и на Китай, и на Россию. Роль Российской Федерации при таком сценарии может возрасти до той роли, которую Советский Союз играл в Китае.

Для российских производителей рынок Китая будет открыт. Сейчас это уже очевидно по решениям, принятым совместно главами наших государств. Таков, например, важнейший проект «Сила Сибири», который, по сути дела, вытеснил американский сжиженный газ. Если отказы по американскому газу сейчас идут в рамках форс-мажорной ситуации, связанной c коронавирусом и агрессивными выпадами США, то отказов по российским нефти и газу нет и, по всей видимости, не будет. Существует вполне объективная геостратегия наших двух стран, направленная на интеграцию.

Сейчас, на фоне бушующего «ковида», сложно делать прогнозы, но нельзя не заметить открывшегося поля возможностей, немыслимого ещё полгода назад. Интеграция России и КНР будет, по моему мнению, углубляться. Для нас Китай становится более доступным. Идея наращивания экспорта пищевой российской продукции в Китай может приобрести вполне реальные очертания. Сейчас даже те агрокомплексы, для которых Китай был далёкой «планетой», начали поставки рапсового и подсолнечного масла, других продуктов питания. В связи с тем, что из Китая будут уходить крупные американские корпорации, наша продукция с высокой добавленной стоимостью может вполне занять достойное место на китайском рынке. Китайские партнёры готовы к этому. Конечно, есть в Китае и те, кто настроен скептически, но воля политического руководства Китая —открыть нам двери.

Конечно, далеко не любой потенциальный экспортёр может реализовать свои возможности у китайцев. Но усилия будут вознаграждены сторицей по мере нахождения подходящих партнёров. Для этого необходимо выстроить программу действий на ближайшие 5-10 лет. Это могут быть, например, поставки какой-нибудь мебели, которая сегодня не нужна китайскому рынку, но завтра, в связи с ростом себестоимости китайской продукции, она станет конкурентной, необходимой. Нужно больше изучать предпочтения китайских покупателей, тогда нам будет сопутствовать успех.

Конечно, COVID-19 изрядно попортил ситуацию в китайской банковской сфере. Центральному банку пришлось спасать региональные, поскольку далеко не все они смогли исполнить свои кредитные обязательства. Например, выкуплены 44% акций Банка Цзиньчжоу (крупнейшего регионального банка в провинции Ляонин), руководителем которого когда-то был нынешний премьер Госсовета Китая Ли Кэцян. Есть мнение, что кризис в банковском секторе будет только разрастаться.

Вообще, интересная смена парадигмы развития в Китае происходит. Например, из-за неявок трудовых мигрантов на производство, некоторые из которых в панике отказывались приехать к месту работы, а другие не смогли это сделать из-за ограничений, связанных с транспортом, блокировкой дорог. В итоге производства не досчитались немалого количества рабочей силы. И тут же скакнул спрос на облачные технологии, развитие дистанционного мониторинга производства. Новый импульс получил процесс роботизации производственных процессов. Очевидно, что нынешний кризис ещё шире открыл ворота для цифровой экономики. Полагаю, этот вектор в Китае будет только усиливаться.

По состоянию на конец апреля проблема безработицы не решена и является предметом серьезной обеспокоенности не только в Китае, но и широко обсуждается в западных СМИ.

***

Доклад на сделанный на научно-просветительской конференции «Китай на пороге глобальных изменений: история, современность, будущее»

Китай. Великобритания. США. Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 8 июня 2020 > № 3532332 Николай Вавилов

Академик Владимир Сергиев: «ВОЗ - это не истина в последней инстанции»

О вирусе, заставившем паниковать весь мир, о цифрах, недотягивающих до пандемии, об опасности «железных легких» и о том, что изоляция здоровых не дает позитивного эффекта, главный редактор «МН» Николай Кружилин беседует с советским и российским эпидемиологом и паразитологом, академиком РАН и РАМН, профессором, доктором медицинских наук Владимиром СЕРГИЕВЫМ.

Более 10 лет он возглавлял Главное управление карантинных инфекций Минздрава СССР, которое отвечало за борьбу со всеми эпидемиями в стране, затем 26 лет возглавлял Институт медицинской паразитологии и тропической медицины им. Е.И. Марциновского, а сейчас почетный директор этого института.

НЕОБОСНОВАННАЯ ПАНДЕМИЯ

- Владимир Петрович, сейчас все больше ученых склоняется к тому, что Всемирная организация здравоохранения сильно утрировала ситуацию с COVID-19. Каково ваше мнение на этот счет?

- 30 января ВОЗ признала вспышку COVID-19 угрозой, имеющей международное значение, а 11 марта уже объявила пандемию, хотя ситуация не соответствовала этому паническому заявлению. С момента попадания нового коронавируса в человеческую популяцию заразилось 0,6% населения Земли. В России инфицировано 0,2% населения. Создать панику проще простого. Достаточно громко заявить, сколько людей умерло от COVID-19, и всем станет страшно от этих цифр. Особенно если их не приводить в сравнении с другими.

Ежегодно на Земле умирает 51 миллион человек. Из них каждый третий - от инфекций, примерно каждый пятый - от сердечно-сосудистых заболеваний. Сейчас доля умерших от COVID-19 составляет чуть больше 0,7% от 51 миллиона ежегодно умирающих в мире, и к концу года мы, вероятно, не получим изменений за счет того, что 400 тысяч человек умерли от коронавируса.

Эта вспышка не покажет никаких изменений в общей статистике из-за того, что сейчас стали больше обращать внимание на инфекционных больных. Я не исключаю, что в 2020-м умрет даже меньше людей, чем в предыдущие годы.

- То есть вы против того, чтобы вспышку COVID-19 называть даже эпидемией?

- Да. Для справки: пик эпидемии гриппа «Гонконг» пришелся в Москве на 2 января 1969 года. Только за один этот день к врачам обратились 102 тысячи больных гриппом москвичей (самый большой показатель для COVID-19 - 11 тысяч). Умирали тогда десятки тысяч человек. Вот что такое настоящая эпидемия.

Нынешнюю ситуацию можно охарактеризовать как эпидемическую вспышку малой интенсивности, и уж тем более неправомерно говорить о большой угрозе здоровью населения от COVID-19. Смерти есть, но их число не сказывается на показателях общей смертности населения, которая только в нескольких странах выросла на 1-1,5%, а в большинстве осталась прежней или даже ниже, чем в 2019 году. Летальность во время вспышек других коронавирусов была существенно выше. При атипичной пневмонии она достигала почти 10%, а при ближневосточном легочном синдроме - более 34%.

- И все же ВОЗ объявила пандемию, и почти весь мир сел на карантин лишь из-за эпидемической вспышки малой интенсивности?

- К сожалению, это не первый случай провоцирования ВОЗ необоснованной паники. В 1994 году по инициативе гендиректора ВОЗ г-на Накаджимы объявили вспышку легочной чумы в Индии. После заявления ВОЗ в Индии быстро насчитали 1061 случай якобы легочной чумы и 54 летальных исхода, ВОЗ издала панический циркуляр о международной опасности эпидемии легочной чумы, после чего наша страна временно закрыла авиасообщение с Индией.

Детально проанализировав ситуацию там, группа экспертов выступила с аналитической статьей в международном журнале и доказала, что никакой легочной, как и бубонной чумы в 1994-м в Индии не было.

Я привел этот пример, чтобы показать: ВОЗ не является истиной в последней инстанции, и этой организации свойственно грубо ошибаться в оценке эпидемической ситуации. Когда 11 марта ВОЗ объявила пандемию - высшую стадию эпидемического процесса, не было даже универсального эпидемиологического порога, которым считается заболевание 5% жителей страны, где объявлена эпидемия. На момент объявления число заболевших оценивалось в 120 тысяч человек, до эпидемического порога в мире не хватало порядка 349 миллионов.

В последнее время во многих международных организациях падает уровень экспертизы, но в данном случае все списывать на ВОЗ нельзя, потому что в странах есть свои советники, зачастую далекие от медицины, и они тоже могут нагнетать панику похлеще ВОЗ.

ПОДХОДЫ И МЕТОДЫ УЧЕТА - РАЗНЫЕ

- COVID-19 дает серьезные осложнения на легкие. Вызванная нынешним коронавирусом пневмония действительно так опасна?

- У нас много разных пневмоний возникает каждый год, и люди от них умирают, несмотря на лечение антибиотиками. Число умерших от пневмоний гораздо больше, чем число умерших сейчас от COVID-19. Пневмонию выявляет рентгенограмма и компьютерная томограмма, но они не могут подсказать, какой именно возбудитель вызвал это воспаление. Поэтому, когда в Москве перестали делить пациентов на тех, у кого пневмония, и тех, у кого коронавирусная пневмония, мы не можем ответить на вопрос, сколько у нас реально больных COVID-19.

- Почему сильно разнятся цифры по заболевшим COVID-19 в похожих во многом Италии и Германии? В Италии в 10 раз больше умирали от коронавируса, чем в Германии...

- Все дело в разных подходах и методах учета. В Италии, если вы попали под машину и умерли, но у вас был выявлен коронавирус, вас отнесут к умершим от коронавируса. В Германии, если вы умерли от инфаркта, но у вас положительный тест на коронавирус, вас причислят к умершим от инфаркта. Немцы дотошно выискивают, почему умер человек.

К слову, об Италии. Там в 2018-2019 годах в день от всех причин умирало больше людей, чем умирают в 2020-м. То, что люди умирают, - факт. Но точно ли от COVID-19?

- Владимир Петрович, что вы скажете о тестах на антитела, которые сейчас начали массово делать?

- Обычно антитела появляются в течение 7-10 дней после того, как человек заразился. Сначала появляются одни антитела, потом их сменяют другие, потом - третьи. В нашей стране никогда в жизни не проводили такого массового обследования, чтобы установить иммунную прослойку, и я, если честно, даже не понимаю, для чего это нужно.

Если, к примеру, у вас 60% населения имеют антитела - это мало или много? А если 70%, то что вам дает эта информация? Такое исследование еще имеет смысл проводить больным людям, но зачем делать здоровым - непонятно.

Отечественная противоэпидемическая служба всегда занималась больными, их изоляцией, а также изоляцией людей, которые контактировали с этими больными. Так ликвидировали любые эпидемии. При COVID-19 почему-то решили изолировать здоровых. Вероятно, потому, что так поступили в Китае. Это затратно, неэффективно и приводит лишь к значительному нарушению социально-экономической жизни в стране.

НУЖНА ЛИ ВАКЦИНА ОТ COVID-19?

- Сейчас все рьяно создают вакцину против COVID-19, но есть ли смысл в создании так называемых длинных вакцин после вспышки какого-то нового вируса?

- Настоящую вакцину за два-три месяца создать нельзя. Мы не будем знать тех отрицательных свойств, которые она может иметь. Последние 10 лет на волне паники уже не раз создавали какие-то вакцины.

Разработку вакцины против средиземноморского коронавируса остановили, потому что после окончания вспышки новые больные больше не появлялись. То же произошло с лихорадкой Зика: была паника, но сейчас об этой болезни уже мало кто помнит.

В известном в России центре создали вакцину против лихорадки Эбола, так как крупная эпидемия этой болезни была в Западной Африке в 2014-2015 годах. Эпидемия закончилась, больных нет уже несколько лет, и эффективность вакцины против лихорадки Эбола определить не удалось. Предположу, что такая же участь постигнет и разрабатываемые вакцины против COVID-19.

- А что вы скажете о принудительной вентиляции легких? Стали говорить, что ИВЛ вредна и помогает лишь в 20% случаев?

- Первый раз так называемые железные легкие были применены в США, когда там возникла эпидемия полиомиелита и паралич дыхательной мускулатуры приводил к тому, что люди умирали от удушья. Сейчас аппараты ИВЛ применяют при тяжелых пневмониях и у тяжелых ковидных больных, но бывает, что люди погибают из-за чересчур большого давления - нагнетаемый воздух разрывал легкие.

ИВЛ - очень сложный аппарат, иногда дающий осложнения, не совместимые с жизнью, поэтому работать с ним надо очень осторожно. Например, в США много больных, подключенных к ИВЛ, умерли. Это не кислородная подушка, дающая просто повышенную концентрацию кислорода, которым дышит пациент. Врачи, работающие с аппаратом ИВЛ, должны обладать очень высокой квалификацией. Именно квалификация наших врачей обеспечила небольшое число умерших от коронавируса в России в 2020-м.

- Говорят, летом вирусы, условно говоря, впадают в спячку. А осенью наступит новая волна COVID-19?

- Этого сейчас никто не скажет. Опыт показывает: перенесение любого респираторного заболевания дает человеку, по крайней мере, два года защиты от этого возбудителя. Кто-то скажет: «А я во время одного сезона два раза гриппом болел». Одним и тем же гриппом?

В любую эпидемию мы имеем дело с коктейлем возбудителей. В эпидемию гриппа собственно грипп - это 15%, а остальное - это другие вирусы, которые передаются и протекают примерно одинаково. В эту группу входят три десятка активных игроков в любую эпидемию.

Высказывается мнение, что COVID обязательно останется навечно в человеческой популяции. Он может выйти снова, а может, наше поколение больше вообще о нем никогда не вспомнит. Необязательно, что COVID-19 дождется осени и даст вторую волну. Но если и даст, то пострадает та группа людей, которая с ним не контактировала в первую волну и не приобрела защиты от него.

- Сейчас хотят продлить срок самоизоляции до середины июня. Как вам такое предложение и как бы вы поступили в нынешней ситуации, если бы вам дали необходимые полномочия?

- Опыт стран, которые уже снимают ограничения, показал, что продолжительность вспышки COVID-19 укладывается примерно в два месяца. Причем такой срок наблюдался как в странах, вводивших ограничения, так и в странах, которые не нарушали обычного хода жизни.

Запрет на прогулки, закрытие парков и скверов негативно сказываются на здоровье детей, престарелых и хронических больных. Последствия этого еще скажутся обострениями, а возможно, и избыточной смертностью в группах риска, что будет несопоставимо с регистрируемыми смертями от COVID. Я бы максимально быстро, не растягивая на длительный срок, отменил все ограничительные меры, сохранив их в сфере массовых развлечений.

Надо разблокировать скверы и парки, восстановить работу детских летних оздоровительных учреждений, оперативно запустить производства, торговлю и сферу услуг, чтобы смягчить надвигающийся экономический и финансовый кризис, который также опасен, в том числе и смертями.

Индия. Евросоюз. США. ВОЗ. Россия > Медицина > mirnov.ru, 30 мая 2020 > № 3402867 Владимир Сергиев

Китайские горки

о падениях и взлётах Поднебесной

Андрей Фурсов

Временный провал

При взгляде на китайскую проблематику в контексте мировой истории, в глаза бросаются три даты: 1970, 2020 и 1820 годы.

В 1970-м Китай, пережив "Большой скачок" и "культурную революцию", находился в таком состоянии, исходя из которого едва ли кто-то мог предположить, что к 2020 году эта страна станет второй экономикой мира и по каким-то параметрам сможет даже конкурировать с США. Впрочем, если углубиться в историю и перенестись в 1820 год, то мы увидим, что в ту пору валовый китайский продукт превосходил западноевропейский в два раза. Разумеется, ведущая европейская держава Великобритания была тогда технически наиболее развитой, а Китай оставался аграрной страной, но по валовому продукту, тем не менее, соотношение было именно таким.

Нужно помнить, что Китай в течение двух тысяч лет был экономически одной из самых развитых стран мира. Мы привыкли смотреть на историю, включая XV—XVIII века, сквозь призму хроноотрезка 1850—1980-х годов (плюсминус) — времени господства Запада над большей частью мира. Но что такое эти 100-150 лет по сравнению с двумя или даже тремя тысячелетиями? В известном смысле история повторяется: мир и Китай 2020 года словно возвращаются в 1820 год. В какой степени возвратятся, остановится ли этот процесс или его спираль будет раскручиваться дальше, покажет время.

С 1820-х годов резко усиливается давление Великобритании на Китай — британцы расчищали площадку для ввоза в Китай опиума, этот прибыльный бизнес они развернули с конца XVIII в. В результате двух "опиумных" войн и ослабившего цинский Китай восстания тайпинов британцам удалось установить свой контроль в так называемых "договорных портах", существенно ограничивших суверенитет Китая. Одновременно нарастали экономические проблемы Китая. В результате к концу XIX в. Китай стал тем, что экономисты и историки называют "слаборазвитой страной". В 1980 г. в США даже был проведён международный семинар на тему, как получилось, что самая развитая страна XIV века, Китай, к концу XIX века пришла в состояние слаборазвитости. Слаборазвитости — по сравнению с промышленным Западом, включение в орбиту которого не привело Китай к качественным социально-экономическим сдвигам.

Интеграция прибрежных районов, прежде всего — юга страны, привела не к возникновению промышленной буржуазии, а к усилению традиционного торгового капитала и появлению компрадорских групп, тесно связанных прежде всего с Великобританией. В то же время "шанхайская" модель не распространилась на весь Китай, в отличие от того, что произошло с бомбейско-мадрасской в Индии. Принципиально иной по сравнению с Японией характер включения Китая в мировую экономику и политику, с одной стороны. Размеры Китая и его демографическая масса — с другой. А с третьей — уверенность китайцев в своём социокультурном превосходстве над Западом, причём и в период самых тяжёлых поражений от "рыжих дьяволов" (даже в условиях агонизирующего Китая самоидентификация — "быть китайцем" — никогда не ставилась под сомнение). Всё это не позволило превратить Китай в колонию. В то же время интеграция в мировую систему не могла не деформировать естественное развитие страны.

Переломным в истории современного Китая был период, который я называю "длинными пятидесятыми XIX века" — 1848—1867/73 годы. Они начались мировым кризисом (1848 г.) и публикацией на Дальнем Западе Евразии "Манифеста Коммунистической партии" Маркса и Энгельса (1848 г.), а закончились реставрацией Мэйдзи в Японии (на Дальнем Востоке Евразии, 1867 г.), публикацией I тома "Капитала" (1867 г.) и началом в 1873 г. экономической рецессии (1873—1896 гг.).

Именно в "длинные пятидесятые" западноевропейская (североатлантическая) мир-система превратилась в мировую систему. Это очень важно: мир-систем в мире может быть несколько, мировая капиталистическая система — только одна, и терпеть в себе или рядом с собой другие мир-системы она по определению не может и не будет. К середине XIX века в мире, кроме североатлантической мир-системы, существовали, пусть и в ослабленном виде, ещё две: русская и китайская. Неслучайно англо-французский Запад как ядро мировой системы почти одновременно начал войну против России (Крымская, 1853—1856 гг.) и Китая (вторая "опиумная", 1856—1860 гг.). Своих долгосрочных целей британцы и их пристяжные — французы — не достигли: Россию не удалось ни разгромить, ни полностью выбить из Центральной и Южной Европы, тем более что через полтора десятка лет часть утраченного мы вернули; Китай не удалось превратить в колонию. Однако и Россия, и Китай перестали быть мир-системами и стали экономически превращаться соответственно в полупериферию и в периферию мировой капиталистической системы, по крайней мере, частично: далеко не все регионы России и в ещё большей степени Китая были включены в мировой экономический кругооборот.

То, что происходило в Китае в течение сотни лет без одного года, между 1850-м (начало тайпинского восстания, начало смуты — "луань") и 1949 гг. (победа коммунистов и объединение страны под их централизованной властью — установление порядка, "чжи"), было типичным для истории Китая периодом династического упадка. Его можно сравнить, например, с эпохой Троецарствия после падения Младшей (Поздней) Хань, когда Цао Цао так и не удалось стать новым Цинь Ши-хуанди, или с эпохой пяти династий и десяти царств между танским и сунским временем. Разумеется, современная эпоха, вторая половина XIX — начало ХХ века придали династическому интеррегнуму в Китае новые черты, резко усложнили его по сравнению с другими "эквивалентными эпохами", однако в целом суть временного провала Китая в "Колодец Истории" от этого не меняется, как и его временный характер.

После леворадикальных экспериментов, порой доходящих до экстремизма и гражданской войны пониженного градуса ("большой скачок", "культурная революция"), Китай в конце 1960-х—начале 1970-х годов оказался в крайне тяжёлом положении. Решение китайских проблем пришло с мирового уровня — из США как "ядерного центра" мировой капиталистической системы, которые к концу 1960-х годов проиграли экономическую гонку Советскому Союзу — не СССР выиграл, а США проиграли.

С 1968 года, как написал в интереснейшей статье "Третий дефолт доллара, или Последний билет на Титаник" А. Саломатин: «США как единый хозяйственный комплекс перестали быть рентабельным самофинансируемым предприятием. […] Фактически это означает следующее: США в 1968 году проиграли экономическое соревнование СССР. Советский народ оказался более талантливым и трудолюбивым, чем американский. Но в составе советского руководства в то время уже не было гениального бухгалтера, коим помимо прочего являлся И.В. Сталин. Советское руководство просто не поняло этого простого факта», — заключает А. Саломатин. А вот руководство КНР всё поняло и протянуло американцам руку, предложив себя в качестве "мастерской". Сделка состоялась не сразу, понадобились две китайские провокации, демонстрирующие определённые намерения: конфликт на Даманском (1969 г.) и странная, если не принимать во внимание расчёт на внешний эффект, война с Вьетнамом (1979 г.). Эта война убедила американцев и дала старт так называемым "реформам Дэн Сяопина", потащившим Китай по квазикапиталистическому пути. КНР стала активно работать на американский и мировой рынок, уже в 1990-е годы заполнив его дешёвыми товарами невысокого качества, попросту говоря — барахлом, но барахло оказалось востребованным, причём до такой степени, что, как пишет А. Саломатин, в 2006 г. на экономику США работало за свеженапечатанные американские деньги почти 300 млн. китайцев. Кроме того, поскольку с 1968 г. источником развития США являются долги, то само "держание" этих долгов Китаем в виде ценных бумаг тоже помогает США не потонуть.

Помимо американской линии на интеграцию КНР в мировую экономику, была ещё и линия британская, которая в ХХ в. стартовала чуть раньше американской, но легла на прочные, почти двухвековые связи ряда британских семей с элитами Южного Китая, из которых вышло немало представителей коммунистической номенклатуры.

То, что произошло с КНР за последние 30 лет, именуют не иначе как "китайским чудом". Действительно, по определённым меркам это — чудо, даже если забыть о заплаченной за него социальной и экологической цене, с одной стороны, и о той ситуации, в которой Китай оказался сегодня, — с другой. Однако когда китайские успехи последнего тридцатилетия превозносят как невиданный в истории успех, имеет смысл сравнить их с "советским чудом" 1930-х и особенно 1950-х годов. Во-первых, СССР был развитым высокотехнологичным обществом, которое по тогдашним параметрам и уровням нельзя даже сравнивать с нынешним Китаем, тем более что китайцы — мастера показывать и продавать витрину, прежде всего — городскую, но ведь есть ещё китайская деревня и 75% территории КНР, непригодные для ведения хозяйства по экологическим причинам. И это тоже — результат реализации капиталистического пути. Во-вторых, Советский Союз выступал в качестве не просто страны, а альтернативной капитализму мировой системы — системного антикапитализма, и как только он начал реально интегрироваться в капсистему, он вступил на путь "отложенной смерти".

Китай, при всех его успехах в ряде областей, не является мировым лидером в сфере высоких технологий. В целом он — "нижний этаж", промышленный цех мировой экономики, которую контролируют вовсе не китайцы. Китай не является вариантом развития, альтернативным капитализму, он встроен в него, а потому его цель лишь расширить свою зону контроля и ждать максимального ослабления США, место которых в качестве нового мирового гегемона занять он всё равно не сможет. И не только потому, что в посткапиталистическом мире макрорегионов не будет одного единственного гегемона. Дело ещё и в том, что страна-гегемон — это всегда инноватор, а китайцы этим качеством в должном, "гегемонообразующем" масштабе не обладают, они — талантливые заимствователи и имитаторы.

Кто-то возмутится: как?! А порох, а компас, а бумага и бумажные деньги — разве всё это изобретено не в Китае? Ответ на это прост: изобрести могут где угодно и что угодно, однако есть изобретение и есть нововведение. Для того чтобы изобретение превратилось в нововведение, нужны благоприятные условия: социо-системные, культурные, психологические. Древние римляне знали, что такое механизмы машинного типа, однако использовали их во время праздников, для увеселения — внедрение такой техники в производство могло разрушить основы антично-рабовладельческой системы. Гениальные русские изобретатели XVIII века предвосхитили некоторые изобретения британцев, однако их работы не были нужны крепостнической системе, а психологически косная среда не могла оценить технические возможности. Советская номенклатура во второй половине 1960-х годов, исходя из своих шкурно-групповых, квазиклассовых интересов заблокировала превращение антикапитализма в посткапитализм, т.е. в то, что на языке официальной идеологии именовалось "коммунизмом".

Таким образом, не надо путать, во-первых, изобретения и нововведения; во-вторых, заимствователей/имитаторов (пусть талантливых) и настоящих новаторов. Китай заимствовал, а там, где мог, крал технологии. Другое дело, что эти технологии он обратил себе на пользу, в том числе в конкуренции с определёнными сегментами Запада.

Используя кризисы

Водораздельный период между 1970 и 2020 годами, когда произошёл подъём Китая, отмечен рядом важных изменений. Назову лишь некоторые — на мой взгляд, главные из них.

Во-первых, это нарастающий кризис капиталистической системы. Собственно, глобализация и есть выражение этого кризиса. С середины 1970-х годов западные верхи начали демонтаж капиталистической системы, который сейчас идёт в уже неприкрытой форме. Если Клаус Шваб, организатор Давосского форума, в 2012 г. открыто заявил, что капитализм не соответствует тому миру, который сейчас существует, то это означает, что "кашу" демонтажа капитализма заварили вполне серьёзно, и двойная эпидемия — коронавирусная и связанная с ней психическая — мощное оружие мировой верхушки в демонтаже правовых, политических и социокультурных опорных конструкций капитализма; об экономической я уже и не говорю.

Второй момент — это структурный кризис системного антикапитализма СССР, превращённый внутренними и внешними силами в системный, в разрушение нашей страны и разграбление Западом стран бывшего соцлагеря. Это позволило Западу отодвинуть собственный кризис до 2008 года. В середине 1960-х годов, выражаясь языком советской фантастики, Советский Союз опоздал в Мир Полдня XXII века, описанный Стругацкими, и вместо этого попал на планету Торманс из романа Ефремова "Час быка". То есть в олигархическое общество, "гниющий расцвет" или "зияющие высоты" которого мы наблюдаем воочию.

Третий момент — это короткая счастливая жизнь Евросоюза. ЕС поднялся сразу же после разрушения СССР (это, разумеется, не совпадение), но счастливо прожил недолго — примерно четверть века. Сейчас он, если и не дышит на ладан, то, по крайней мере, испытывает весьма серьёзные проблемы. Де-юре ЕС, скорее всего, сохранится, но де-факто он уже сейчас во многом является иллюзией, дверцей, нарисованной на холсте.

Четвёртый момент — подъём исламизма и мусульманская реконкиста в Европе в виде миграционного кризиса. Нужно сказать, что англосаксы над этим работали очень долго, и затея их в значительной степени увенчалась успехом. Однако этот успех, скорее всего, обернётся против них самих. Ещё в 1930-е годы британская разведка начала создавать структуры типа "Братьев-мусульман" (террористическая организация, запрещённая в РФ. — Ред.). А в Афганистане американцы вообще сделали шаг, который — здесь я согласен с писателем А. Афанасьевым — является поворотным и не менее важным, чем революция аятоллы Хомейни в Иране. Дело в том, что до событий в Афганистане противостояние Советского Союза и Соединённых Штатов Америки в странах Третьего мира развивалось так: у нас был свой проект Модерна, антикапиталистический или, точнее, некапиталистический, у Запада — свой, капиталистический. То есть были два конкурирующих проекта Модерна. Однако в Афганистане американцы сделали ставку на исламистов — на антимодерн, запустив совершенно другой процесс противостояния с Советским Союзом, пойдя по линии футуроархаики и антипрогресса.

В этом отношении исламизм — продукт двойного происхождения. С одной стороны, он оформился в мусульманском мире, с другой — он продукт деятельности спецслужб Великобритании и США. Сейчас они расхлёбывают последствия по полной программе — получается, как в пастернаковском переводе "Гамлета": "Ступай, отравленная сталь, по назначенью". Вот она и "ступила".

И последний, пятый (по счёту, но не по значению) фактор — это реальный подъём Китая, совпавший с разрушением СССР и деградацией РФ. Связаны ли эти события? Да — и внешне, и по сути! Чем слабее становился СССР, тем сильнее становился Китай.

В мае 1989 года китайское руководство не позволило стране свалиться в хаос: "чжи" победил потенциальный "луань". Были подавлены выступления на площади Тяньаньмэнь. Да, с кровью, но если бы они не были подавлены, то гражданская война, которая могла вспыхнуть в Китае, унесла бы значительно больше жизней. В 1989 г. Китай избежал серьёзных проблем. А вот СССР не избежал. В декабре 1989 г. команда "плохишей", Горбачёв и К°, сдала и соцлагерь, и страну. Сделано это было в два хода и в три дня. Как тут не вспомнить розановское о феврале 1917 года: Россия слиняла в два дня, самое большее в три. То же произошло с СССР в три августовских дня 1991 года. Но ещё раньше, в три первых декабрьских дня 1989 года, был сдан соцлагерь, а вместе с ним — и СССР. Сначала, 1 декабря 1989 года Горбачёв встретился с известным советофобом и русофобом Иоанном Павлом II, персонифицировавшим континентальные западноевропейские элиты, а затем 23 декабря на Мальте "Горби" осуществил второй акт капитуляции — перед англосаксами.

Налицо разнонаправленные процессы двух стран: СССР и КНР. В 1960-е—70-е годы СССР становился сильнее, а КНР слабела, в 1980-е Китай становился сильнее, а в Советском Союзе команда Горбачёва, точнее, та команда, которая избрала своей ширмой Горбачёва, Шеварднадзе и прочую шпану, постепенно ослабляла страну, разрушала её экономику, социальный и политический строй.

Был ли Китай заинтересован в ослаблении и распаде СССР? Безусловно. А вот был ли заинтересован Китай в распаде России? На мой взгляд, нет. Были ли заинтересованы в ослаблении и разрушении СССР те международные силы, которые поднимали Китай? Да. Но хотели ли они в 1991 г. разрушения Российской Федерации? Далеко не все. Думаю, потом на Западе об этом пожалели, но на тот момент сработали фактор Китая и наличие ядерного оружия у России.

Что за силы поднимали Китай, чьи следы читаются на историческом песке?

Об американцах уже было сказано. Однако не менее, а скорее всего более важен британский след. Это след как государства Великобритании, так и закрытых наднациональных структур мирового согласования и управления, по крайней мере, той их части, которая направляется Альбионом. В 1956 г. Суэцким кризисом СССР и США нанесли решающий удар по Британской колониальной империи в её старом виде. После "ухода" Индии эта империя и так уже стремительно слабела, после Суэца она посыпалась.

Британской верхушке, опытной и искушённой в том, что А.Е. Вандам (Едрихин) назвал "искусством борьбы за жизнь", предстояло либо смириться и пассивно наблюдать угасание того, что со всей очевидностью должно было превратиться в "горстку пепла" (Ивлин Во), либо попытаться воссоздать империю на новой — финансовой основе. Единственной страной, к которой британцы могли приложить усилия по созданию невидимой империи, был Китай, южную часть которого они начали осваивать ещё с конца XVIII в.; тем более что торговля опиумом обогащала не только британцев, включая корону, не только ту часть американской верхушки, которую называют "бостонскими браминами", но и определённую часть южнокитайских торговых и чиновничьих кланов. И связи эти протянулись из начала XIX в. в начало ХХI в.

В первой половине 1960-х годов с обеих сторон, британской и китайской, при помощи отдельных доверенных лиц по семейно-клановым каналам, а также по линиям закрытых, спецслужебных и криминальных структур через Сингапур и Гонконг были "наведены мосты" и схема строительства невидимой Британской империи 2.0. начала воплощаться в жизнь. Однако до тех пор, пока существовал СССР, ни невидимая империя (даже при наличии у неё тайной агентуры в советском "истеблишменте"), ни Китай (даже после его промышленного подключения к американской экономике) не могли развернуться на полную мощь. Поэтому именно Великобритания и КНР (а также Израиль) были, на мой взгляд, главными, первоочередными интересантами не просто ослабления, а разрушения СССР. США и ФРГ — во вторую очередь. Не случайно с разрушением СССР совпало (по сути это разные стороны одного целого) процветание США при Клинтоне, рост британской финансовой империи, китайский рывок, реальный старт Евросоюза с резким усилением роли и значения ФРГ в Европе (Германия финансово-экономическими средствами добилась многого из того, чего Гитлер стремился достичь военно-политическим путём).

Кстати, в ФРГ тоже был сегмент, заинтересованный в разрушении СССР, особенно после того, как Горбачёв сдал ГДР и Хонеккера, и когда от СССР уже ничего не зависело. Теперь можно было подумать о реванше.

Сегмент, о котором идёт речь, был тесно связан с Четвёртым рейхом как составным элементом нацистского интернационала. Тема Нацинтерна по целому ряду причин изучена слабо, хотя следы этой структуры читаются, её представители активно "резвились" в основном в двух регионах: в Латинской Америке и на Ближнем Востоке. Советником Насера, к примеру, был немалый чин из СС. Нацинтерн сделал весьма много для обострения отношений между США и Советским Союзом в конце 1950-х годов, его люди всегда помнили о реванше. Поспособствовав западногерманскому аншлюсу ГДР, "плохиши" создали объективные условия для его осуществления — даром, что ли, "херр Горбачёв" оказался "лучшим немцем ХХ столетия" и получил свои "корзину печенья и банку варенья" как эквивалент 30 сребреников?

В 1970-е и 1980-е годы Китай, помимо прочего, "выскочил" на противостоянии СССР и США. В истории это классика: Спарта поднялась в процессе противостояния Афин и Персидской державы, Франция в XIV веке возвеличилась за счёт соперничества императоров и пап, и кончилось это, как известно, тем, что папы поехали в Авиньон на 70 лет — произошло знаменитое Авиньонское пленение пап французскими королями, так с неожиданной стороны пришло возмездие за несчастных Гогенштауфенов. Аналогичным образом вынырнула в XIX в. Германия, пока британцы обращали своё подозрительное внимание на Францию, чтобы та ни в коем случае не поднялась снова. Примерно то же произошло с Китаем: во время советско-американского соперничества он получил "пространство для вдоха".

Устойчивый марксизм

В последние 2025 лет у нас неоднократно заводят речь о "китайском уроке для России", о том, что если бы поздний СССР, а затем РФ двинулся по пути дэнсяопиновского Китая, если бы у нас был свой Дэн Сяопин, то всё было бы в порядке.

Но дело не в личностях, а в социальных силах, выбирающих определённый путь. Ни Андропов, ни Горбачёв не решали, куда пойдёт СССР. Первый был фронтменом кластера чекистской номенклатуры, сформировавшейся в 1940—50-е и 1960—70-е годы, наивно поставившей на интеграцию в западный мир. Второй, так же, как и Шеварднадзе, был лишь пешкой в чужой игре. То есть сама постановка вопроса "если бы Горбачёв был Дэн Сяопином" изначально неверна. Он никак не мог быть Дэн Сяопином — ставили его не для этого, о личностных характеристиках я уже не говорю. К середине 1970-х годов в Советском Союзе сформировался прагматично настроенный кластер, который стремился к изменению социального строя, к превращению власти в собственность. Этому кластеру нужна была "бригада-ширма", в которую отбирали недалёких, коррумпированных, тщеславных, а главное, легко управляемых людей. Тогда и подобрали всю команду. Сначала старшую — всех этих горбачёвых-шеварднадзе и прочих, позже — публику помоложе, то есть выучеников МИПСА (Международного института прикладного системного анализа) — всем известных "героев" постперестроечного времени. Это одна сторона дела, есть и другая.

Как говорится, "дедушка не мог стать бабушкой" ещё и потому, что Советскому Союзу, высокоразвитому промышленному обществу — так же, как и ГДР, — никто на Западе не позволил бы интегрироваться в мировую экономику в том высокоразвитом состоянии, в котором эти страны находились в конце 1980-х годов. Конкуренты никому не нужны. В интересах западного капитала нужно было сначала разрушить Советский Союз, а затем провести деиндустриализацию, что и было сделано в 1990-е годы. С ГДР западные немцы вообще провернули аншлюс — так сегодня на самом Западе всё чаще называют так называемое "воссоединение двух Германией" — краеугольный миф Евросоюза. Варварским образом за два-три года расправились с экономикой страны, которая входила в первую десятку наиболее развитых стран мира. Только разрушив высокоразвитую социалистическую экономику конкурентов, можно было позволить им "вступить" в капиталистическую систему, а их верхушки "записать в буржуинство". Собственно, разрушение российской промышленности и было платой за "запись в буржуинство" в качестве низового, шестёрочно-сырьевого сегмента. Не надо верить глупым сказкам, что в 1980-е годы СССР экономически находился на последнем издыхании. Это — миф, который выдумали "перестройщики" и "постперестройщики". Одни — чтобы оправдать разрушение СССР, другие — чтобы оправдать разграбление и неспособность сделать что-либо путное. А вот Китай Запад мог спокойно пускать в интеграцию, поскольку на тот момент КНР не представляла никакой экономической угрозы, её экономику не рушить надо было, а поднимать, что и было сделано на основе сверхэксплуатации китайских трудящихся, которых сегодня загоняют в цифровое стойло системы "социального рейтинга/кредита".

Ещё один вопрос, который часто обсуждается: является ли Китай угрозой для России? Есть две крайние точки зрения. Одна: Китай — это враг, его нужно бояться. Вторая: Китай — друг, мы братья навек. На самом деле в реальной политике не может быть друзей. Бывают только союзники и интересы. Китай, безусловно, тактический союзник РФ в той ситуации, в которой она оказалась на данный момент. В принципе же угрозу представляет любая крупная страна, тем более перенаселённая, с избытком мужского населения, испытывающая экономические проблемы и граничащая с РФ. А потому нужно действовать по неизменному мудрому принципу: "наш бронепоезд стоит на запасном пути". И, кроме того, конечно, необходимо всесторонне изучать современный мир: во-первых, самих себя; во-вторых, наших врагов; в-третьих, наших соседей.

Парадокс заключается в том, что мы вступаем в период терминального кризиса капитализма, не имея по-настоящему адекватной науки ни о нём, ни о России, ни о Западе, ни о Востоке, ни о мире в целом! Что ещё хуже, мы оказываемся в методологическом плане если не в пустыне, то в полупустыне. В 1991 году в РФ выбросили на помойку марксизм, а вместе с марксизмом выбросили теорию вообще! Как известно, Сталин когда-то сказал: "Без теории нам смерть, смерть, смерть!.."

Другое дело, что в Советском Союзе с середины 1950-х годов обществоведческая теория развивалась очень мало, спорадически. Была только постепенно костенеющая идеология, блокировавшая реальное развитие теории; такая ситуация порождала у многих интерес к западной социологии, причём часто интерес некритический и не к лучшим образцам. После 1991 г. в РФ хлынул мутный поток второсортных западных теорий и концепций, многие из которых на самом Западе уже давно сданы в утильсырьё (классический пример — схема под названием "тоталитаризм"). Вокруг и на основе этого утильсырья и западных грантов на разработку именно его сформировался целый кластер компрадорского обществоведения, в концептуальном плане нередко работающего в чужих интересах, т.е. в антироссийском плане. В то время как на Западе, например, растёт количество работ по Марксу и марксизм там преподают в элитарных учебных заведениях, в РФ от него напрочь отказались (логично: зачем зависимой стране мощное интеллектуальное оружие, пусть кормятся объедками вроде попперов-хайеков и т.п.).

Для понимания современного мира и для ответа на его вызовы необходимо разрабатывать новую теорию, принципиально новое знание. Над ПостЗападом (при его внимании к Марксу) эта проблема тоже нависает всё больше, но там этим вопросом уже начали озадачиваться даже спецслужбы. Так, ведущие спецслужбы англосаксонских стран вместе с несколькими историческими факультетами ведущих университетов Великобритании начали готовить историков по принципиально новым специальностям, по которым традиционно не готовят: историк-системщик (systems historian) и историк-расследователь (investigative historian). Раз непосредственно спецслужбы там взялись за этот процесс — значит, ПостЗапад реально припекло.

У нас же в этом отношении тишь да гладь, мы до сих пор главным образом переписываем (комментируем) второсортные западные экономические, политологические и социологические теории и продолжаем рушить собственное высшее образование; фундаментальную науку в области обществоведения уже разрушили. Получается эдакий "пикник на обочине" с очевидной перспективой превращения в "пикник на помойке", в игры на "поле чудес" в Стране Дураков.

Чтобы этого не произошло, нужна новая наука об обществе. Это, безусловно, не достаточное условие движения вперёд, но необходимое. Достаточное условие — это властная воля, которая не позволяет вечно отсиживаться в обороне и оправдываться, а заставляет наступать! Нам нужна реальная картина мира, потому что она является самым мощным оружием в психоисторической войне. А в разработке такой картины мира, безусловно, одна из важнейших задач — исследование Китая как системы, его места в мире.

Китай. Евросоюз > Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 27 мая 2020 > № 3524748 Андрей Фурсов

После «шторма» Китай станет еще прекраснее

Чжан Ханьхуэй, Чрезвычайный и Полномочный Посол Китайской Народной республики в России

В стране достигнуты стратегически важные результаты в бою против эпидемии, а также в реализации плана социально-экономического развития

2020-й — ключевой год для построения в Китае среднезажиточного общества, избавления от нищеты, последний год 13-й пятилетки. Но это также год, когда глобальная система здравоохранения переживает кризис эпидемии COVID-19. Это ключевой момент, когда были достигнуты стратегически важные результаты в бою против эпидемии, в реализации плана профилактики, а также социально-экономического развития. И вот в начале четвертого месяца по лунному календарю, когда повсюду идет восстановление работы и производства; в момент активной деятельности на обширных землях Китая, в особой обстановке и при особых обстоятельствах была открыта 3-я сессия Всекитайского собрания народных представителей 13-го созыва и 3-я сессия Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая 13-го созыва. Под твердым руководством товарища Си Цзиньпина — ядра Центрального комитета партии — около 3 тысяч депутатов ВСНП и более чем 2,1 тысячи членов ВК НПКСК, представляющих народ Китая, привезли в Пекин свои предложения для углубления профилактики и контроля эпидемии, а также социально-экономического развития.

С момента образования Нового Китая впервые Всекитайское собрание народных представителей и Народный политический консультативный совет Китая отсрочили проведение сессий из-за событий в сфере общественного здравоохранения. Сессии были соответствующим образом укорочены и проводились в онлайн- и офлайн-формате. Несмотря на то что сессии были отсрочены, депутаты профессионально выполнили свои обязанности и действовали так, будто бы отсрочки проведения сессий не произошло. Эффективность сессий в этом году была еще выше, методы работы были обновлены, результаты оказали еще большее влияние на реальную жизнь и стали особым «окном» для понимания Китая мировым сообществом. Сессии ВСНП и НПКСК выполняют в этом году необычную миссию. Их главная идея — «народ превыше всего», главные темы: как наладить профилактику и контроль после эпидемии, какие цели социально-экономического развития установить в новых условиях, как ликвидировать бедность, обеспечить улучшение жизни народа, какие законы следует принять, чтобы противостоять различным вызовам извне. Можно сказать, что сессии ВСНП и НПКСК этого года более, чем когда-либо, привлекли внимание мира, соотечественников внутри страны и за рубежом, дали позитивный сигнал дальнейшему содействию реформ и открытости.

Сессии ВСНП и НПКСК вселили уверенность. Их созыв является демонстрацией выдающихся результатов Коммунистической партии Китая и китайского народа в борьбе с эпидемией, сигналом успешного завершения китайским народом «трех больших битв» и всестороннего построения среднезажиточного общества. В то же время они укрепили уверенность народов мира в победе над эпидемией и в том, что экономика Китая неуклонно развивается.

Члены ВСНП и НПКСК различных профессий и специальностей, обладающие богатым практическим опытом, непременно предложат обновленный план национального развития, внеся блестящие предложения. Разработанные ими контр-меры будут содействовать великому возрождению китайской нации, повышению благосостояния народа.

Подводя итоги работы прошлого года, планируя этот год и долгосрочную перспективу, сессии ВСНП и НПКСК придали новую энергию развитию и прогрессу Китая. Перед лицом все еще свирепствующей глобальной пандемии сессии ВСНП и НПКСК соберут еще больше знаний и сил для глобального сотрудничества в борьбе с эпидемией, содействуя созданию здорового сообщества человечества с единой судьбой, внесут вклад в процветание и развитие во всем мире.

Оглядываясь назад, можно увидеть, что развитие Китая сталкивалось со множеством трудностей и проблем. Мировой экономический рост замедлился, обострились международные экономические противоречия, а прессинг, обусловленный нисходящей тенденцией экономического роста внутри страны, увеличивается. Под руководством ЦК партии, ядром которого является товарищ Си Цзиньпин, многонациональный народ страны сплоченно преодолевает трудности, завершает выполнение главных целевых задач года и закладывает основной фундамент всестороннего построения среднезажиточного общества.

Особая дипломатия Китая как крупного государства достигла значительных успехов. Она принимает активное участие в создании и реформировании системы глобального управления, способствует созданию сообщества единой судьбы человечества, а также вносит значительный вклад в содействие миру и развитию во всем мире. Заглядывая в будущее, можно предположить, что в текущем и последующем периоде развитие Китая столкнется с беспрецедентными рисками и проблемами. Мы продолжим и впредь руководствоваться идеологией Си Цзиньпина — социализмом с китайской спецификой в новую эпоху, реализуя задачу всестороннего построения среднезажиточного общества. Мы будем содействовать профилактике, контролю эпидемии и социально-экономическому развитию в рамках единого планирования.

Необходимо всесторонне и точно осуществлять политику высокой степени автономии «Одна страна — две системы», «Аомэнем управляют аомэньцы», «Сянганом управляют сами сянганцы», твердо придерживаться основных принципов государственной политики в работе по отношению к Тайваню, решительно подавлять сепаратистские действия сторонников «независимости Тайваня». Столк-нувшись с изменениями во внешней среде, мы будем неуклонно расширять открытость внешнему миру, стабилизируем цепь поставок в производственной цепи, а также будем содействовать реформам и развитию посредством этой открытости. В дальнейшем мы будем расширять сотрудничество с мировым сообществом, отстаивать международную справедливость, беспристрастность и мультилатерализм, поддерживать глобальную стратегическую стабильность, справедливый и разумный мировой порядок, а также содействовать созданию сообщества единой судьбы человечества.

Дорога развития уже проложена, эхо борьбы раздается по всему миру. Особые сессии ВСНП и НПКСК в особый период определенно сделают будущее развитие Китая еще более мощным. Настанет время попутного ветра, когда полные паруса, рассекая волны, будут нести лайнер «Китай» вперед и мы напишем новые страницы высококачественного экономического и социального развития. Мы готовы рассматривать это как новую возможность для работы вместе с народами России и других стран мира, сплоченно создавать сообщество единой судьбы человечества и совместно строить еще более прекрасное и светлое будущее.

Китай > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > trud.ru, 27 мая 2020 > № 3416858 Чжан Ханьхуэй

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Генеральным секретарем ОДКБ С.В.Засем по итогам заседания СМИД ОДКБ в формате видеоконференции, Москва, 26 мая 2020 года

Провели заседание Совета министров иностранных дел государств-членов Организации Договора о коллективной безопасности (СМИД ОДКБ) в формате видеоконференции.

Россия в этом году является председателем в Организации. В непростой ситуации, вызванной коронавирусной инфекцией, мы с особой ответственностью подошли к подготовке и проведению нашей встречи.

Были вынуждены внести некоторые коррективы в повестку дня, поскольку не могли обойти стороной вопрос противодействия распространению коронавируса. Динамика ситуации подтвердила востребованность создания в ОДКБ потенциала реагирования на угрозы биологической безопасности, необходимость налаживания совместной работы в рамках нашего общего эпидемиологического пространства. Сегодня в кризисных условиях мы считаем особо необходимым объединение усилий и слаженные коллективные шаги. Мы с коллегами едины в том, что Заявление государств-членов ОДКБ о солидарности и взаимопомощи по борьбе с коронавирусной инфекцией в полной мере отражает принципиальную и последовательную позицию нашей Организации. Это Заявление будет опубликовано сегодня.

С совпадающих позиций сверились по широкому спектру актуальных глобальных и региональных сюжетов. Высказались в поддержку формирования более справедливого и демократического мироустройства, основанного на общепризнанных нормах международного права. Приняли совместное Заявление на эту тему, в котором подтверждается приверженность членов ОДКБ целям и принципам Устава ООН.

Нынешний год проходит под знаком 75-летия Победы в Великой Отечественной войне. Мы приняли специальное Заявление министров иностранных дел в целях недопущения подобных катастроф в будущем, призвали мировое сообщество к солидарным действиям, направленным на сбережение исторической правды о борьбе за освобождение мира от нацизма, пресечение попыток оскорблять память павших, осуждение любых форм идеологии ненависти, экстремизма, дискриминации на этнической, расовой или религиозной почве.

Обсудили ход реализации приоритетных направлений деятельности ОДКБ в период российского председательства – в русле соответствующих задач, которые были изложены Президентом России В.В.Путиным на сессии Совета коллективной безопасности 28 ноября прошлого года в Бишкеке.

Рассмотрели перспективы развития миротворческой деятельности с ударением на укрепление и расширение взаимодействия в этой сфере между ОДКБ и ООН, включая совершенствование нормативно-правовой базы нашей Организации.

В свете развития институтов Партнера и Наблюдателя при ОДКБ (как вам известно, такие институты были учреждены решением Совета ОДКБ в нашей Организации) говорили об углублении сотрудничества ОДКБ с СНГ и ШОС. В сегодняшней встрече приняли участие Председатель Исполнительного комитета – Исполнительный секретарь С.Н.Лебедев и Генеральный секретарь ШОС В.И.Норов. Определили перспективные направления совместного приложения усилий трех организаций.

Одобрили также ряд документов, касающихся кадровых вопросов и плана работы Организации на текущий год.

Следующее заседание СМИД ОДКБ мы проведем накануне Совета коллективной безопасности ОДКБ во второй половине нынешнего года в Москве.

Вопрос: Эпидемия повлияла не только на жизни миллионов людей, но и на международные отношения. Как сейчас в новых условиях ОДКБ выстраивает свою работу? Как она борется с эпидемией?

С.В.Лавров: Вопрос очень актуальный. Сегодня мы приняли два документа, посвященные теме борьбы с коронавирусной инфекцией. Первый документ – О солидарности и взаимопомощи в борьбе с коронавирусной инфекцией призывает к сотрудничеству под эгидой универсальных международных организаций, включая ООН и Всемирную организацию здравоохранения (ВОЗ). Второй документ был одобрен по инициативе Армении и России в поддержку призыва, с которым выступил Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш: объявить глобальное перемирие на период коронавирусной инфекции. Мы поддерживаем такой призыв. При этом в Заявлении специально оговорено, что перемирие, конечно же, не может распространяться на террористические организации, признанные в качестве таковых СБ ООН. Такова политическая позиция стран ОДКБ.

Есть ряд других вопросов практического свойства. Часть из них касается организации нашей работы. Как Вы понимаете, мы будем функционировать в режиме видеоконференций. Решение о том, когда возвращаться к очному режиму работы, будет приниматься с учетом рекомендаций санитарных властей после соответствующего анализа. Уже состоялось несколько мероприятий непосредственно по проблемам, вызванным коронавирусной инфекцией. Одно из них прошло в апреле. Это была видеоконференция руководителей военно-медицинских служб. Военная медицина активно вовлечена в усилия нашей страны и в работу наших союзников по ОДКБ в связи с ситуацией с коронавирусной инфекцией. На ноябрь этого года мы, как председатели в ОДКБ, планируем провести научно-практическую конференцию военных медиков.

Сегодня мы также предложили задействовать центр кризисного реагирования, который существует в ОДКБ, для проработки дополнительных возможностей в связи с инфекцией. Если рассматривать проблему шире, сегодня напомнили о том, что в Стратегии коллективной безопасности ОДКБ на период до 2025 г., которую утвердили главы наших государств, прямо содержится поручение министерствам иностранных дел осуществлять совместные действия, направленные на укрепление режима Конвенции по запрещению биологического и токсинного оружия (КБТО), включая проработку вопросов принятия на себя всеми государствами обязательств обеспечивать полную транспарентность своей биологической деятельности за пределами национальных территорий. Это, прежде всего, относится к США, которые сейчас в одиночку блокируют такой верификационный механизм в рамках этой конвенции, а параллельно осуществляют военно-биологическую деятельность по всему миру, в том числе вокруг наших границ.

По этим темам мы ведем интенсивный двусторонний диалог с союзниками по ОДКБ. Уже подписали соответствующее соглашение с Таджикистаном, работаем с Арменией и Казахстаном. Это тоже большой блок работы, который должен обеспечивать выполнение обязательств, записанных в КБТО, о недопустимости переориентации любой биологической деятельности на военные нужды. Надеюсь, комплекс этих возможностей, существующих у ОДКБ и задачи, поставленные главами государств, позволят нам достигать нужных результатов.

Вопрос: На саммите ОДКБ в Казахстане в 2018 г. были приняты документы, регламентирующие порядок представления статуса партнера ОДКБ и наблюдателя при ОДКБ. Как сейчас идет работа на данном направлении? Проявляют ли отдельные страны интерес к сотрудничеству с ОДКБ?

С.В.Лавров: Такие решения были приняты почти два года назад на саммите в Казахстане и подписаны главами государств. Они требуют ратификации. Сейчас процесс ратификации завершен во всех странах кроме Таджикистана, где остаются процедуры, которые необходимо завершить. Как только это будет сделано, решение вступит в силу. Статус партнера и статус наблюдателя уже можно будет присваивать.

Сегодня мы обсуждали эту тему. Подтвердили договорённость о том, что это будет делаться на основе консенсуса с учетом интересов каждой страны ОДКБ и добавленной стоимости, которую могут привнести в нашу работу партнеры и наблюдатели.

По положениям о партнерах и наблюдателях таковыми могут быть не только государства, но и организации. Сегодня в частности отмечалось, что у ОДКБ уже есть тесные связи с ШОС и СНГ (они сегодня участвовали в нашей работе). Вырисовывается консенсус о том, чтобы начать с предоставления статуса наблюдателя этим двум нашим братским организациям.

Отдельные государства тоже проявляют интерес к сотрудничеству с ОДКБ. Каких-либо официальных просьб о предоставлении статуса наблюдателя или статуса партнера не было, хотя бы потому, что это пока еще не правовая реальность, еще не юридическая ситуация. Но вы знаете, что с ОДКБ, в частности, активно сотрудничает Сербия, принимающая участие в работе Парламентской Ассамблеи ОДКБ и в отдельных видах учений. Думаю, и другие соседние региону ОДКБ страны будут присматриваться к работе. Тем более, что такая тематика, как борьба с терроризмом, наркотрафиком, организованной преступностью, наверняка, будет представлять интерес и для стран Центральной Азии, не являющихся членами ОДКБ.

Как только завершится ратификационный процесс, мы преступим к практическому рассмотрению потенциальных кандидатов.

Вопрос: В конце апреля Посол России в Афганистане А.В.Мантыцкий сообщил о том, что Кабул обратился к Москве с просьбой о помощи в борьбе с коронавирусной инфекцией. На прошлой неделе врачи Татарстана провели видеоконсультации со своим коллегами, где поделились опытом борьбы с COVID-19. Кроме консультативной помощи, будет ли Россия оказывать Афганистану помощь иного характера, имею в виду возможную отправку медикаментов, средств защиты, оборудования или по примеру Сербии и Италии выездных медицинских бригад?

С.В.Лавров: Все будет зависеть от того, какие конкретно средства защиты и другие виды оборудования требуются Афганистану. Если соответствующая номенклатура будет изложена в заявке, то уверяю Вас, она будет без промедления рассмотрена в рамках Оперативного штаба, созданного для борьбы с коронавирусной инфекцией под председательством вице-премьера Т.А.Голиковой. Штаб рассматривает в том числе и возможности оказания содействия зарубежным странам с учетом имеющихся у нас ресурсов.

Вопрос: Хотел бы задать общий вопрос, позволяющий зафиксировать положение дел на данный момент. Как Вы оцениваете армяно-российские отношения, в частности в оборонной сфере, в рамках ОДКБ и в двустороннем формате?

С.В.Лавров: Мы оцениваем отношения как союзнические. Они таковыми и являются. Это касается и ОДКБ, и наших двусторонних отношений. Военное взаимодействие весьма тесное. Вы знаете, что в Армении находится российская военная база, помогающая обеспечивать стабильность и безопасность в регионе. Что касается военно-технического сотрудничества, военно-технической помощи, которые мы оказываем Республике Армения, здесь у нас также налажен очень тесный, продуктивный даже не диалог, а работа – постоянная, повседневная и профессиональная. Здесь никаких вопросов не возникает.

Вопрос: Первый вопрос касается заявлений США о выходе из Договора по открытому небу (ДОН). Какие, на Ваш взгляд, будут последствия действий американцев?

Второй вопрос касается Гонконга. Ранее советник Президента США по национальной безопасности Р.О'Брайен заявил, что США могут ввести санкции против Пекина, если Китаем будет принят законопроект по «национальной безопасности» Гонконга. Тем самым Китай, как сказали американцы, «захватит Гонконг». При этом Госсекретарь США М.Помпео говорил, что любые действия Китая, которые затронут свободу Гонконга могут привести к пересмотру подхода американцев к принципу «одной страны-двух систем». Как бы Вы могли прокомментировать такие нападки американцев?

С.В.Лавров: Сейчас очень трудно комментировать заявления, которые делают официальные американские лица, потому что они пронизаны чувством собственного превосходства и вседозволенности, включая самоприсвоенное право выставлять всем оценки и требования, касающиеся удовлетворения американских интересов. Проблемы, которые сейчас раздувают вокруг Гонконга, относятся к внутренним делам КНР. Мы их в качестве таковых и рассматриваем. Не думаю, что попытки США теперь и из этой проблемы делать какие-то скандальные ситуации добавляют надежности диалогу с этой страной по любым другим вопросам. Мы уже это на себе не раз испытывали. К сожалению, то, что сейчас США заявляют в отношении КНР, нас не удивляет, хотя все это беспрецедентно.

На тему выхода США из Договора по открытому небу много всего было уже сказано, в том числе и со стороны представителей Министерства иностранных дел. Я не буду долго комментировать этот сюжет, хотя один пример все-таки приведу. Как и в случае с Договором о ракетах средней и меньшей дальности, и со многими другими международно-правовыми документами, которые американцам перестали «нравиться», нас обвинили в том, что это мы вынудили США выйти из Договора по открытому небу, поскольку «Россия грубо нарушала все положения этого Договора». Припомнили Абхазию с Южной Осетией и то, что мы не разрешаем подлетать к нашей границе с этими государствами ближе, чем на 10 километров. Это наша позиция. Она прочно опирается на положения самого Договора, предусматривающего отказ от мониторинга 10-километровой зоны от границы государств, которые не являются членами этого Договора. То, что западные коллеги не признают Абхазию и Южную Осетию в качестве независимых государств, ничего не меняет. Это наша позиция, она в полной мере соответствует международному праву.

Вторая претензия. Мы ограничили дальность полетов над Калининградской областью с учетом ее географических особенностей и используя созданный американцами прецедент в отношении Аляски. Калининградская область и Аляска являются полуэксклавами – это вытекает из их географического положения. Во-вторых, мы исходили из того, что как на Аляске, так и над Калининградской областью для наблюдения территории выделены аэродромы открытого неба. Есть один аэродром для Аляски и один аэродром для Калининградской области. На Аляске установлена максимальная дальность полета в соответствии с приложением к Договору об открытом небе, и мы установили максимальную дальность полета для Калининградской области. Мы абсолютно зеркально определили режим полетов над Калининградской областью. Но при всей идентичности этих подходов, результаты, если их сопоставить, весьма интересно отличаются друг от друга. Например, если сравнить площадь территорий, то изображение, которое можно получить за один наблюдательный полет для Калининградской области может быть до 98% всей территории, а для Аляски за один наблюдательный полет можно получить не более 3% наблюдаемой территории. Никто из наших западных партнеров, которые так активно поддержали США в обвинении нас в нарушении этого Договора, не вспоминает про эту Аляску. Речь только о нарушениях Российской Федерации. Есть и другие нарушения договора, хронически допускаемые США, о которых мои коллеги многократно говорили в ходе предшествующих дней. Что будет дальше? Мы взвешенно подойдем к анализу этой ситуации, опираясь, прежде всего, на свои национальные интересы и на интересы наших союзников, включая, прежде всего, Республику Беларусь, которая в рамках этого Договора вместе с нами образует одну группу стран. В соответствии с договором предстоят определенные мероприятия. В октябре будет регулярная обзорная конференция этого Договора. В связи с заявлением США о выходе из этого документа предстоит провести чрезвычайную конференцию, которая должна быть созвана не раньше, чем через месяц, и не позднее, чем через два месяца после того, как такое заявление поступило. Сейчас депозитарии этого Договора работают над подбором соответствующих сроков.

Вопрос: Вопрос об очередном обострении на границе Киргизии и Таджикистана (в перестрелках участвовали пограничники). Может ли ОДКБ сыграть какую-нибудь роль в стабилизации ситуации в этом регионе?

Президент Республики Беларусь А.Г.Лукашенко вчера заявил о намерении подумать о сотрудничестве с Китаем в ракетостроении. Вызывает ли это у России озабоченность?

С.В.Лавров: Насчет ситуации на границе между Таджикистаном и Киргизией. К сожалению, такое обострение происходит не первый раз. Мы призываем наших союзников, чтобы они вступили в диалог, максимально воздерживались от применения силы. Готовы предоставить свои посреднические услуги. Считаем, что чем скорее ситуация успокоится, тем будет лучше. Сегодня сообщили об этом нашим друзьям.

Что касается сотрудничества между Республикой Беларусь и КНР, о чем говорил Президент А.Г.Лукашенко. Мы с Республикой Беларусь –союзники, у нас очень тесное военное взаимодействие, общее военное планирование, много совместных проектов в военно-технической сфере, но каких-либо запретов на военно-техническое взаимодействие с КНР не существует. У России также есть проекты ВТС с зарубежными странами. Главное, что при этом мы никогда не идем по пути, который может создавать риски для нашего Союзного государства, военных интересов, интересов безопасности России и Республики Беларусь. Я убежден, что белорусские коллеги действуют именно так же.

Россия. ОДКБ > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 мая 2020 > № 3396942 Сергей Лавров

ПИК МИНОВАЛ?

АЛЕКСАНДР ЛУКИН

Доктор исторических наук, руководитель департамента международных отношений Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

РОССИЙСКАЯ СТРАТЕГИЯ В ОТНОШЕНИИ КИТАЯ В НОВУЮ ЭПОХУ Россия и Китай будут впредь проявлять больше прагматизма в отношении друг друга, хотя это необязательно выразится в официальных заявлениях.

5 июня 2019 г. лидеры России и Китая подписали совместное заявление о том, что всеобъемлющее партнёрство и стратегическое взаимодействие между двумя странами вступают в новую эпоху. Сразу после этого российские и китайские политики и эксперты начали размышлять, а что, собственно, произошло в двусторонних отношениях и в чём эта новая эпоха заключается. Как в самом документе, так и в большинстве официальных комментариев ни о каких качественных сдвигах речи не идёт. В них в основном суммируются достижения и сообщается, что работа на всех направлениях будет продолжена.  

Но дело вовсе не в углублении старых тенденций, а в некоторых совершенно новых факторах, которые начали действовать для России с 2014 г., когда она пошла на серьёзную конфронтацию с Западом, а для Китая – с 2016 г., когда США начали против него торговую войну. Обе страны окончательно осознали невозможность вписаться на равных условиях в международную систему, в которой доминируют Соединённые Штаты и их западные союзники. До 2014 г. Москва всегда шла на уступки, надеясь сохранить конструктивные отношения с Западом, который, приняв эти уступки за слабость, продолжал двигать военную инфраструктуру всё ближе к российским границам. Когда же Запад поддержал переворот на Украине, в результате которого к власти в Киеве пришли радикально настроенные антироссийские националисты, в Москве решили, что настало время дать решительный отпор.

Для Китая поворотным моментом стал приход к власти Дональда Трампа, который увидел в Пекине основного соперника на международной арене и развязал против него торговую войну. Хотя этот политический поворот долго готовился и фактически уже начался при Бараке Обаме, китайских экспертов и руководство страны он застал врасплох, так как до этого стратегия экономического развития Китая основывалась на западных теориях неизбежности глобализации и создания всемирной либеральной экономической системы, от распространения которой выигрывали и США, и КНР. В Пекине не хотели верить в то, что ради достижения геополитических целей по сдерживанию Китая Вашингтон пойдёт на меры, вредные для собственной экономики. Однако в администрации Трампа решили, что Китай необходимо сдерживать любыми средствами, даже ценой экономических потерь, в противном случае тот может воспользоваться американскими технологиями, чтобы обойти Соединённые Штаты сначала в экономике, а затем и по политическому влиянию в мире.

В Пекине неожиданная атака Трампа вызвала недоумение и дискуссии о возможной реакции. Были сторонники жёсткого ответа и те, кто говорил о необходимости значительных уступок. Однако в целом возобладало мнение, что конфликт принял затяжной характер и нужно готовиться к худшему. Пекин не отказывается от переговоров и надеется заключить с Вашингтоном сделку, которая, по крайней мере, даст передышку для перестройки экономики в сторону меньшей зависимости от экспорта в США и союзные им государства и от их технологий.

Такой поворот в китайском видении будущего непосредственно связан с его пониманием роли России. Ещё в начале 2016 г. бывший заместитель министра иностранных дел КНР Фу Ин в статье, вызвавшей большой резонанс в России, в целом весьма позитивно оценивая российско-китайское стратегическое сотрудничество, подспудно упрекала Москву за излишнюю горячность и неумение рационально выстраивать отношения с Вашингтоном. Сегодня, однако, когда стало очевидно, что китайская осторожность также не принесла ожидаемых плодов в умиротворении американцев, россиян в Китае всё чаще называют «нацией бойцов», которая способна дать отпор врагам и защищать свои интересы, мало того, их порой даже ставят в пример собственному руководству. Именно поэтому столь широкой популярностью в Китае пользуется боевито выглядящий российский президент Владимир Путин.

У нового этапа отношений есть не только очевидные причины, но и вполне конкретные признаки. К ним можно отнести следующие.

Допуск инвестиций китайских государственных кампаний в энергетическую отрасль и сферу высоких технологий.

До 2015 г. российское правительство фактически препятствовало китайским государственным кампаниями инвестировать в энергетическую отрасль. Но в феврале 2015-го российский вице-премьер Аркадий Дворкович заявил, что правительство России готово рассмотреть заявки китайских компаний на приобретение контрольного пакета в стратегических нефтегазовых месторождениях. В результате уже к концу 2015 г. российские и китайские компании подписали несколько крупных инвестиционных контрактов.

Изменилась позиция и в области инвестиций в высокие технологии. В сентябре 2015 г. во время визита президента Путина в Пекин российская компания “En+ Group Limited”, управляющая активами в сфере энергетики, цветной металлургии и горнорудной промышленности, логистики и стратегически связанных с ними отраслях, контролируемых близким к руководству страны олигархом Олегом Дерипаской, подписала соглашение с компаниями “Centrin Data Systems” и ООО «Техкомпания Хуавэй» о совместном строительстве дата-центра в Иркутске. Между тем, когда за десять лет до этого, в январе 2005 г., во время посещения российским президентом Новосибирска, руководитель Сибирского отделения РАН академик Николай Добрецов предложил совместно с китайскими учёными создать в Сибири центр информационных технологий, Путин спросил: «Зачем с Китаем?». И, явно намекая на проблему безопасности, заметил: «Только чтобы эти зоны не превратились потом для китайцев в доступную такую… Ну, понятно…», призвав сотрудничать со стратегическим партнёром «аккуратно».

Начало процесса сопряжения строительства китайской инициативы «Экономического пояса Шёлкового пути» и Евразийского экономического союза и одобрение Китаем российско-казахстанской идеи Большого евразийского партнёрства.

В 2015 г. в Китае принято решение о развитии отношений с Евразийским экономическим союзом как организацией, что, безусловно, способствовало росту её авторитета. До этого Пекин предпочитал иметь дело с государствами постсоветского пространства лишь на двусторонней основе. По сути, это была поддержка российских планов углубления и расширения евразийской интеграции, демонстрация отсутствия каких-либо опасений относительно их.

Активизация сотрудничества в космической сфере.

Продажа Китаю наиболее современных видов российских вооружений: 24-х истребителей Су-35 и системы ПВО С-400, что, по мнению российских экспертов, значительно укрепит безопасность Китая.

Переход на новый уровень в области военных учений – проведение совместных военно-морских учений в «чувствительных» для НАТО районах (Южно-Китайское, Балтийское моря, Ормузский пролив) и совместное патрулирование ВВС над акваториями Японского и Восточно-Китайского морей.

Российское содействие созданию в КНР системы предупреждения о ракетном нападении, что указывает на высочайший уровень доверия.

 Изменения в стиле китайской внешней политики

 Значительным препятствием для дальнейшего сближения может стать недостаток доверия, вызванный изменением стиля китайской внешней политики. Ещё с конца первого десятилетия ХХI века эксперты стали отмечать нарастание «самоуверенности» внешнеполитического курса Пекина. В ряде публикаций китайских журналистов и экспертов, в особенности военных, стали появляться призывы брать пример с США и проводить силовой курс, борясь за геополитическое влияние и обеспечивая внешнеэкономические интересы. В то время китайские власти говорили, что это лишь частные мнения, не отражающие официальную линию. Затем широкую популярность приобрела газета «Хуаньцю шибао» (в английском варианте “Global Times”), редактор которой, бывший военный корреспондент Ху Сицзинь, был открытым сторонником более «самоуверенного» курса. С ним спорили некоторые сторонники традиционной дипломатии, продолжающей идею Дэн Сяопина о скромности, выраженной в формуле «таогуан янхуэй» (держаться в тени и стараться не проявлять себя). Наиболее известная дискуссия состоялась в 2016 г., когда У Цзяньминь, известный дипломат, подверг позицию Ху Сицзиня открытой критике. Однако сегодня можно с уверенностью сказать, что в практической политике курс на «самоуверенность» взял верх.

Это создаёт серьёзное противоречие между заявляемыми целями китайской дипломатии и её практикой. В официальных документах написано о стремлении к «взаимному выигрышу», пяти принципах мирного сосуществования, невмешательстве во внутренние дела других стран, уважении принципов международного права, отличии внешней политики Пекина от гегемонистского курса других крупных держав, прежде всего США.

При этом одновременно в сторону Китая сыпятся обвинения в том, что он закабаляет другие государства кредитами, китайские компании не соблюдают трудового законодательства других стран, происходит подкуп местных чиновников, загрязнение окружающей среды. Пекин упрекают в неэффективности капиталовложений, неиспользовании местной рабочей силы. Критикуют за вмешательство в дела других стран с использованием своих граждан, китайских студентов и соотечественников (хуацяо). Помимо этого, КНР создаёт военные базы за рубежом (первая военно-морская база открыта в Джибути в 2017 г.), применяет экономические санкции против соседей (Монголия, Южная Корея), даже пытается диктовать свою волю государственным органам других стран. Например, недавно по интернету разошлись фотографии нот китайских посольств на Украине с требованием к мэрии Киева закрыть выставку, посвящённую событиям в Гонконге, и правительству Эстонии – с предложением изменить содержание официального документа, в котором, с китайской точки зрения, неправильно отражена роль Китая в мире. Пусть даже выставка и документ действительно нехороши, однако подобные требования в дипломатии всегда считались примером вмешательства во внутренние дела.  

Конечно, всё это детский лепет по сравнению с тем, что делают или делали классические великие державы, такие, как США, СССР или европейские государства в период колониализма. Кроме того, часть обвинений, исходящих от американцев и их союзников, явно вызваны стремлением оказать идеологическое давление в конкурентной борьбе. Тем не менее общая тенденция налицо: Пекин начинает использовать те же инструменты, что и другие державы, хотя и не признаёт этого в официальной внешнеполитической риторике. Но лишь в официальной. В китайской экспертной литературе и публицистике легко найти доказательства необходимости открытия большего числа военных баз в различных регионах мира, использования армии для защиты экономических интересов, применения санкций как инструмента давления на правительства других стран[1].

Изменился и сам стиль китайской дипломатии. Высокопоставленные китайские дипломаты, активно используя современные средства коммуникации, зарубежные социальные сети и мессенджеры (большая часть которых запрещена в Китае), напористо дискутируют с журналистами, экспертами, политиками других стран, дают им советы, как себя вести, что писать и чего не писать, угрожают внести в «черные списки» за «неправильные» взгляды, порой доходя до открытой грубости. Поскольку такие действия никак не критикуются высшим руководством, надо полагать, что эта тенденция, напоминающая стиль «культурной революции», считается нормальной и даже полезной. Китайские граждане – сотрудники различных зарубежных учреждений, преподаватели и студенты вузов – используются для навязывания китайской точки зрения по различным историческим и международным вопросам, причём часто это делается в чрезвычайно активной форме, что приводит к срывам занятий и выходит за рамки товарищеских отношений в коллективах.    

Этот внешнеполитический стиль контрпродуктивен, прежде всего, для самого Китая. Пекин прилагает огромные усилия и тратит значительные средства на пропаганду собственных достижений и улучшение международного имиджа: проводятся сотни конференций, издаётся литература, по всему миру работают Институты Конфуция. И действительно, Китаю есть чем гордиться и о чём рассказать миру – это страна древней и уникальной культуры, власти которой в последние три десятилетия создали эффективную экономическую модель, обеспечившую беспрецедентный экономический рост и повышение уровня благосостояния населения. Однако перерастание законной гордости в высокомерие, пренебрежительное отношение к опыту других стран, попытки диктовать им, как строить свою жизнь, можно воспринять как возврат к ксенофобским традициям китайской империи, которые в конечном счёте привели к её краху.

 Отношение к Китаю в разных странах мира

 Всё это приводит к снижению популярности Китая во многих странах, в первую очередь среди соседей. Так, согласно опросу Pew Research 2019 г., неблагоприятного взгляда на Китай придерживаются 63% жителей Южной Кореи, 85% – Японии, 57% – Австралии, 54% – Филиппин, 46% – Индии, более 50% почти всех европейских стран (за исключением Греции). А ведь когда-то многие из этих стран были к Китаю настроены весьма дружественно.

Несколько лучше к Китаю относятся в Африке, Латинской Америке и Восточной Европе, но и там показатели ухудшаются. Можно с уверенностью сказать, что победа «самоуверенности», или линии Ху Сицзиня, ведёт Китай к серьёзным проблемам. Не совсем ясно, как в этой атмосфере можно проводить в жизнь такие глобальные программы, как «Пояс и путь», для которой сотрудничество со многими государствами является ключевыми фактором.

Подход Китая к борьбе с эпидемией короновируса – ещё один пример новой китайской «самоуверенности». КНР, действительно, эффективно боролась с эпидемией и оказала значительную помощь другим странам. Но Пекин превращает победу над эпидемией в предмет гордости, которую вряд ли смогут понять в других странах. Ведь перед победой там всё же допустили распространение вируса и довольно длительное время не принимали активных мер. Кроме того, именно из Китая болезнь распространилась в другие страны. Поэтому довольно неуклюжие попытки выдать проблему, пусть и эффективно решаемую, за достижение, и проскальзывающее в высказываниях китайских представителей пренебрежительное отношение к системам здравоохранения других государств, которые якобы справляются хуже, чем Китай, вряд ли пойдут на пользу его имиджу.

 Отношение к Китаю в России

 В России популярность Китая пока не снижается и даже растёт. Это связано с распространённым убеждением, что «напористые» действия Китая России не коснутся, поскольку наша страна официально развивает с ним «стратегическое партнёрство и взаимодействие» и является для него, в отличие, скажем, от США, дружественной и почти союзнической страной.

Несмотря на официальные заявления обеих сторон, наблюдается рост диспропорций в двусторонних отношениях. В России свободно вещают китайские телекомпании, входящие в основные пакеты многих спутниковых компаний, и распространяются китайские СМИ, в том числе на русском языке. А на территории Китая это запрещено законодательно, российское телевидение там можно смотреть только в ряде крупных отелей. В России издаётся много китайских книг по истории, общественной и международной тематике. В Китае это возможно, только если содержание не противоречит китайской позиции, причём в последнее время ситуация стала значительно жёстче: в результате «подвисло» большое количество ранее переведённых, но не изданных работ российских авторов.

В 2016 г. под Москвой в торжественной обстановке открылся музей VI Съезда КПК, который полностью контролируется китайской стороной, так как формально является филиалом Китайского культурного центра в Москве. Естественно, музей пропагандирует официальную китайскую версию партийной истории и советско-китайских отношений, которая, мягко говоря, не во всём совпадает с результатами объективных исследований. Вероятно, это единственный музей в России, который административно подчиняется иностранцам. Между тем, во многие музеи КНР, в том числе посвящённые российско-китайским отношениям, доступ иностранцам, в том числе россиянам, вообще запрещён. Кроме того, в Китае гораздо чаще, чем в Восточной Европе, перемещают памятники российским воинам, освобождавших Северо-Восток страны от японцев в 1945 г., из центров городов в пригороды и пустынные места. По официальной версии, это делается, чтобы освободить место для транспорта, однако, вероятно, здесь играет роль и некоторое нежелание выпячивать роль внешних сил в разгроме японских агрессоров. Хотя на высоком уровне роли СССР отдаётся должное.

Усилившиеся в Китае идеологизация и цензура мешают углублению кооперации в общественных науках. Поведение китайских студентов и преподавателей сдерживает расширение межвузовского взаимодействия. Ряд российских вузов уже отказался от приглашения на постоянную работу китайских преподавателей, сокращают количество китайских студентов. Россия стремится сдерживать распространение Институтов Конфуция, добившись договорённости о том, чтобы их число не превышало числа Русских центров в Китае. Ряд Институтов Конфуция уже пытались закрыть за якобы незаконную деятельность, хотя попытки эти провалились. В связи с участившимися случаями арестов и осуждения российских учёных за шпионаж в пользу Китая сотрудничество в естественно-научных областях становится опасным.

В российском обществе отношение к растущему Китаю также неоднозначно. Согласно большинству исследований, россияне считают Китай наиболее дружественной страной мира. Так, по данным специального опроса государственного Фонда общественного мнения (ФОМ) «Китай. Представления россиян о китайцах и китайской культур», проведённого в июле 2018 г., дружественным государством Китай считают 62% респондентов. Согласно опросу независимого «Левада-центра» за февраль 2018 г., в хорошем отношении к Китаю признались 70% россиян. В то же время опрос ФОМ показал: 68% россиян полагают, что сегодня Китай развивается более успешно, чем Россия. При этом читали статьи или книги, смотрели фильмы, передачи, посвящённые Китаю, 52% участников опроса, а 47% вообще ничего о Китае не смотрели и не читали. 57% респондентов заявили, что культура, ценности и образ жизни русских и китайцев сильно различаются. Хотели бы отправиться в Китай 52% россиян (молодые, разумеется, значительно чаще: 64%), а 46% не хотели бы туда ехать. В случае выбора, поехать в европейскую страну или Китай, 49% предпочли бы Европу и лишь 27% – Китай. 35% выразили больший интерес к европейской культуре, чем к китайской, 19% интересуются обеими, и лишь 12% питают больший интерес к китайской культуре.

В целом можно сказать, что россияне начинают благосклонно относиться к Китаю. В то же время сохраняется стабильное меньшинство, которое проявляет настороженность. Это в основном те, кто поддерживает крайних либералов-западников и крайних националистов. В связи с консолидацией центра вокруг правительства и его курса эти два фланга стали довольно малочисленными. Впрочем, если положение в стране будет ухудшаться, их влияние теоретически может вновь возрасти.

 Стратегические интересы России

 Общие стратегические интересы, которыми руководствуется Россия, соглашаясь на более тесное взаимодействие с Китаем, можно условно разделить на две составляющих. Первая: естественная необходимость поддерживать стабильные отношения с экономически и политически мощным соседним государством. Вторая: надёжное партнёрство в условиях санкционного режима. В свете западной политики давления Россия обращается к Китаю за политической поддержкой, а также как к альтернативному торговому партнёру, источнику инвестиций и кредитов. Китай, который также попал под санкции Запада, в свою очередь движется в сторону России.

Однако несмотря на то, что российское руководство считает Китай крайне важным торгово-экономическим и геополитическим партнёром, особенно в условиях конфронтации с Западом, и на то, что российская политическая система становится всё более близкой китайской, отношение к Пекину в Москве двойственное. 

Есть, например, опасения относительно углубляющегося разрыва в экономике, осуществляемого КНР мощного военного строительства и растущей китайской бесцеремонности. Пока они не часто выходят в публичное пространство, но это не значит, что их нет и что определённые меры в этом направлении не принимаются.

Другое и, пожалуй, главное опасение Москвы в плане стратегического сотрудничества с Китаем, касается нежелания связывать себя обязательствами полной поддержки всех китайских инициатив и позиций, поскольку в некоторых случаях это могло бы осложнить отношения России с другими партнёрами. До известного предела Москва демонстрирует солидарность с Китаем, например, выражая понимание относительно его позиции по проблемам Синьцзяна, Гонконга, соглашаясь с мотивами его непризнания решения международного арбитража по спору в Южно-Китайском море. Однако поддерживать территориальные претензии Пекина она вряд ли станет. Точно также и Китай, исходя из своей принципиальной позиции о строгом соблюдении принципа территориальной целостности, не признаёт российские действия в Крыму, Абхазии, Южной Осетии.

Таким образом, политические и экономические факторы, способствуя сближению, одновременно демонстрируют и определённые пределы.

 Будущее двусторонних отношений

 Что всё это значит для будущего российско-китайских отношений? Вряд ли можно согласиться с идеологическим, не основанном на реальности алармизмом как наших крайних националистов, так и прозападной оппозиции, предлагающих помогать Вашингтону изолировать Пекин. Первые всех на свете считают врагами, и непонятно, с кем тогда иметь дело, а позиция вторых – вместо превращения России в «младшего партнёра Китая» сделает её сателлитом Запада, который между тем находится в серьёзном кризисе. Объективно давление США и Запада в целом на Россию в настоящее время гораздо более сильно и создаёт гораздо большую угрозу её интересам, чем растущая китайская «самоуверенность». Это делает укрепление отношений с Китаем необходимостью.

Оправданно и сближение с менее сильным центром силы для балансировки давления со стороны более мощного и с геополитической точки зрения. Но это не означает, что можно закрывать глаза, убаюкивая себя лозунгами о росте «взаимного доверия» и «принципиально новом характере взаимоотношений». Геополитические закономерности и потребности безопасности остались теми же, и на них должна быть основана реальная внешняя политика.

Россия и Китай, имея значительный спектр общих интересов, способны сохранять тесные отношения по крайней мере до тех пор, пока Соединённые Штаты будут продолжать демонстрировать стратегическое превосходство и проводить враждебный курс по отношению к обеим странам. Если же КНР превзойдёт США по общей мощи, это серьёзно изменит расстановку сил в мире, что, естественно, отразится и на российской внешней политике.

На фоне эпидемии коронавируса, с одной стороны, возникает тенденция к большей обособленности, а с другой – государства лучше осознают необходимость бороться с вызовами и выходить из вызванного эпидемией мирового экономического кризиса сообща. Новая ситуация может позволить России не так жёстко выбирать между партнёрами и ориентироваться не только на тех, кто может составить противовес США.

В Китае экономические проблемы способны временно ослабить тенденцию к «самоуверенности», так как они увеличат потребность в сотрудничестве с ведущими экономиками мира. Но, если не произойдёт коренных изменений в политической системе, это ослабление не будет длительным. Похоже, что «самоуверенность» является неизбежным следствием усиления Китая, как, впрочем, и любой другой страны. Поэтому Москва вряд ли согласится на ещё более близкие отношения с Пекином, например, на формальный союз. Не нужен он и Китаю, так как тенденция к «самоуверенности» противоречит идее связывать себя формальными обязательствами, способными ограничить суверенитет и свободу действий. Поэтому весьма вероятно, что пик российско-китайского сближения уже пройден. В будущем обе стороны будут на практике проявлять больше прагматизма, хотя это не обязательно выразится в лозунгах или официальных заявлениях.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-014-00038 «Архитектура безопасности в “Большой Евразии”: состояние, перспективы и возможности для России».

--

СНОСКИ

Россия. Китай. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 13 мая 2020 > № 3390224 Александр Лукин

«ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ПОЧУВСТВОВАЛО НАСТОЯТЕЛЬНУЮ НЕОБХОДИМОСТЬ ЗАКРЫТЬ ДВЕРИ»

ОПРОС ЭКСПЕРТОВ РАЗНЫХ СТРАН

Мы обратились к деятелям науки, политики, бизнеса, культуры со всего мира, чтобы узнать их мнение о том, какова сущность нынешнего кризиса и что будет после него.

--

Евгений Водолазкин, писатель

В такой загадочной области, как «законы истории», я исхожу из определяющего значения ритма. Не из примитивно понятой причинно-следственности, не из объективной якобы необходимости (определение объективного очень субъективно) – из ритма. Речь идёт о том, что в книге Екклесиаста выражено рассуждением о временах: «Время разбрасывать камни – и время собирать камни».

Это поэтическое и, возможно, самое глубокое понимание истории, потому что аналогия подчас сильнее терминологии: имею в виду поэтическое мышление и научное. Занимаясь наукой много лет, всё больше осознаю справедливость библейского текста. Там названо много пар, из которых мы помним почему-то только одну. Применительно к переживаемому нами моменту не менее актуальна другая: «Время обнимать – и время уклоняться от объятий» – в прямом и переносном смыслах. Скорее даже в прямом: негигиенично.

Тысячи и тысячи гибнут под колесами автомобилей, но автомобилей никто не отменяет. Не меньше жертв уносят сезонные вирусные заболевания, но при этом жизнь не останавливается. Всё это рассматривается как трагические, но статистически неизбежные случаи. Рассматривалось. Потому что отныне это уже не так – по крайней мере, в отношении вирусов (интересно, будут ли разбираться с транспортом?). И жизнь остановилась.

Что же случилось сейчас?

Года три назад в одной из статей я высказал мысль о том, что в мире наступает эпоха сосредоточения. На персональном уровне это выражается в большей концентрации на внутренней жизни, на уровне социальном – в переключении интереса с глобального на национальное. Частью этого процесса, как это ни странно на первый взгляд, мне видится нынешняя реакция на пандемию.

Человечество почувствовало настоятельную необходимость закрыть двери. Глобалистское мироощущение отучило нас от этого простого и очень, по сути, естественного действия. В эти дни такое действие реализуется как на частном, так и на государственном уровне: граждане сидят по домам, границы государств закрыты. Время, что называется, открывать двери – и время закрывать их.

Перестройка дома захватывает, как известно, разные этажи. Произойдет кое-что и с ощущением времени. В разные исторические эпохи оно разное. Всякий, кто занимался Средневековьем, знает, например, что центр тяжести в восприятии времени тогда находился в прошлом. Начиная с Боговоплощения течение времени, с точки зрения средневекового человека, вело только к ухудшению. Этот взгляд на время обусловил отсутствие в Средневековье утопий как руководства к действию. С наступлением Нового времени (того, что в английском называется Modernity) акцент переместился на будущее. Этот взгляд породил идею прогресса, Средневековью не знакомую. Голоса, выражающие сомнение в универсальности прогресса, раздаются уже довольно давно. Один из самых громких принадлежал Льву Толстому, считавшему, что прогресс характеризует научно-техническую сферу, но нравственной не коснулся. Апофеозом прогрессистского мировосприятия стал ХХ век, родивший две великие утопии – коммунизм и глобализм. Первая «отрабатывалась» в нашей стране, и конец её всем известен. Многие сейчас полагают, что сходная судьба ожидает и вторую.

Вряд ли река времени потечёт в очередной раз вспять, но изменения кажутся неизбежными. Вполне вероятно, что человечество в полной мере откроет для себя настоящее. В конце концов, будущее – это только фикция и плод мыслительной деятельности. Приходит оно в виде настоящего – и вовсе не таким, как предполагалось.

Разумеется, это не финал пьесы. Происходящее сейчас имеет характер экстремальный. Тектонический сдвиг зачастую сопровождается землетрясением. Но потом, когда утихнут последние колебания (я придумал для них слово «послетрясение»), выяснится, что жизнь продолжается – просто немного иначе.

Люди будут по-прежнему ездить за границу, но – с памятью о том, что границы существуют. Будут ходить в гости друг к другу, но опыт жизни при закрытых дверях – он останется. Это не значит, что двери теперь наглухо заколотят – нет, просто они будут открываться и закрываться. Главное же – останется память о том, что двери существуют.

Из языка уже не уйдут слова самоизоляция и удалёнка. Для тех, кто обрекает себя в социальных сетях на абсолютную прозрачность, не является ли самоизоляция необходимой гигиенической мерой? При нынешней интеграции личного в общественное, их предельной, на манер макарон по-флотски, неразделимости, не благотворна ли некоторая степень удалёнки – прежде всего, духовной?

То, что происходит сейчас, я бы назвал учебной тревогой. Которая, как известно, не только моделирует боевую тревогу, но и замещает её. Будем сидеть дома. Читать непрочитанное, обдумывать необдуманное – то, например, что маятник из одной крайней точки (назовем её научно – конъюнкция) переходит в другую крайнюю точку (дизъюнкцию). Будем постепенно привыкать к тому, что мир уже не будет прежним, что на смену нынешним придут иные идеалы, задачи и лозунги. Как сказал бы Набоков, пролетарии, разъединяйтесь!

--

Герфрид Мюнклер, профессор политологии в Берлинском университете имени Гумбольдта и автор многочисленных книг по истории Германии:

Пандемия COVID-19, поразившая мир, положит конец эйфории глобализации. Она ускорит некоторые прежние тенденции, хотя не приведёт, по крайней мере, сама по себе, к фундаментальному изменению баланса сил на международной арене. В истории нет прецедентов подобной пандемии, ведь она охватила все страны и субъекты, а не ограничилась отдельными территориями и континентами, как бывало прежде. Сейчас главные очаги COVID-19 расположены в Восточной Азии, Европе и в Соединённых Штатах. Но следует ожидать, что в ближайшие несколько недель пандемия охватит южное полушарие, а там показатели смертности окажутся намного выше тех, что наблюдались до сих пор (конечно, если данные, которые обнародуют, будут получены на основании надёжного обширного тестирования, проведённого надлежащим образом).

Уже сейчас видно, как работают те или иные стратегии сдерживания в борьбе с COVID-19. Похоже, что китайцы и корейцы продемонстрировали весьма эффективный подход, в то время как Соединённые Штаты явили хаотичную политику сдерживания, которая обернулась катастрофой. Наблюдаемые отличия объясняются социокультурными факторами. Население Восточной Азии вне зависимости от политической системы дисциплинировано в социальном плане и готово подчиниться таким мерам, как ограничения передвижения и отсутствие контактов. В обществах с ярко выраженным индивидуализмом, таким, как западное, в необходимости соответствующего поведения население сначала приходится убеждать. Стало понято, что это возможно, в первую очередь после того, как уровень заболеваемости подскочил в результате безразличия и халатности. Здесь мы имеем дело с разными менталитетами, которым пришлось меняться под воздействием пандемии. Впрочем, для геополитической картины они не будут иметь значения.

Несколько иная ситуация складывается в отношении конкуренции политических систем, полем для которой стала способность эффективно противодействовать пандемии. Упрощая, можно выделить три базовых набора действий и политического поведения.

Первая – китайская модель, в которой политическая элита принимает решения, особенно не оглядываясь на мнение населения, но опираясь на научную экспертизу.

В центре второй модели – личность всезнающего и всемогущего политика, того, который, главным образом благодаря своей решительной и харизматичной манере поведения, вселяет в людей уверенность, что у него всё под контролем. Такой подход может применяться в государствах и с авторитарными традициями, и с либеральным устройством.

Наконец, третий способ действий свойственен либерально-демократическим конституционным системам. Политический курс там основан на рекомендациях экспертов, а также на различных ожиданиях и обязательствах, которым власти должны соответствовать. Для его реализации необходима поддержка населения, что требует подробного разъяснения тех или иных мер.

У каждой из этих моделей свои преимущества и недостатки. Они касаются таких характеристик, как скорость принятия мер или способность населения долго их соблюдать. Скорее всего, соперничество между этими моделями будет иметь геополитические последствия. Они, например, проявятся там (третий вариант), где наметится выбор: должны ли граждане и впредь свободно принимать решения или под влиянием пандемии захотят, чтобы в будущем политическое управление осуществлялось по другой схеме. В первую же очередь под ударом окажутся те, кто действовали как «всезнайки», но не добились успеха (второй вариант).

Больше всего геополитические сдвиги зависят от экономических следствий, которые либо станут прямым результатом пандемии, либо будут иметь отношение к попытке устранить слабые места экономического и социального плана, выявленные в результате бедствия. Под вопросом окажется глобальная взаимозависимость экономики, а именно: туризм и цепочки поставок.

География распространения заболевания по странам показывает, что государства с низкой долей международного туризма пострадали позже и в меньшей степени. Следовательно, если число визитёров будет устойчиво снижаться, больше всего потеряют бедные страны, которые жили за счёт туризма. Падение уровня благосостояния обычно чревато снижением политической стабильности, что в свою очередь влечёт за собой геополитические последствия.

В плане глобальных цепочек поставок соответствующим корпорациям придётся решать, захотят они уменьшить уязвимость за счёт значительного наращивания складских запасов на всех производственных площадках (что обернётся гораздо более высокими затратами) или предпочтут укоротить цепочки и ограничить их рамками политически и экономически единого пространства. В случае эпидемиологического кризиса эти территории могут легко перейти в режим самодостаточности.

Последнее возымеет значительные геополитические эффекты и приведёт к переустройству мирового порядка – центр его сдвинется от структур глобального масштаба к крупным пространствам, способным на совместные действия политически и самодостаточное существование экономически. Это могут быть США, Китай, Россия, Европейский союз (либо его шенгенская или еврозона), возможно, Индия. Движение в данном направлении уже началось некоторое время назад, после того как Соединённые Штаты отказались от роли «хранителя» мирового порядка. Реакция на пандемию способна придать ему мощный импульс. Если этот процесс будет всерьёз запущен, изменится даже не «баланс сил» в мировом порядке, но сам миропорядок, его структура, правила и нормы.

--

Бранко Миланович, приглашённый профессор Лондонской школы экономики и политических наук (LSE), а также профессор Городского университета Нью-Йорка:

О последствиях пандемии мы пока только строим догадки, потому что кризис, охватывающий весь мир и относящийся одновременно и к сфере здравоохранения, и к мировой экономике, поистине беспрецедентен. Не достигни мы такого высокого уровня взаимозависимости и глобализации, эпидемия не распространилась бы на весь мир. Будь мы более равнодушны к смерти (как многие страны в прошлом), то продолжили бы жить более или менее, как раньше, несмотря на растущие показатели смертности. Но, как ни парадоксально, как раз по той причине, что мир сейчас лучше, разразился этот небывалый кризис.

Относительно будущего единственное, что мы можем утверждать с некоторой уверенностью: чем дольше продолжится кризис, тем более серьёзными будут его последствия и тем менее вероятно возвращение в докоронавирусный мир. Если бы встряска, с которой мы (т.е. весь мир) столкнулись, оказалась острым, но коротким, можно было бы представить себе реакцию переключения рубильника: сначала делаем блокировку, образно выражаясь, как бы «выключаем» всё; а как только кризис закончится, мы возвращаемся к рубильнику и двигаем его в положение «включено».

Однако очень маловероятно, что кризис разыграется именно таким образом. Сейчас кажется вероятным (особенно если посмотреть на вероятную вторую волну инфекций в Гонконге, Японии и Южной Корее), что после периода строгой изоляции экономика будет функционировать по меньшей мере год, а может и два, в условиях политики «stop-and-go» (т.е. одновременного снижения безработицы и инфляции): некоторые области будут открыты, но только для того, чтобы вновь быть закрытыми, и это «блуждание в темноте» затянется до тех пор, пока не обнаружится либо терапия, либо вакцина.

Для экономики это означает очень неопределенное и неуверенное восстановление – доходы не вернутся к докризисному уровню ещё, как минимум, пару лет. Неустойчивые рабочие места ещё больше распространятся. К тем рабочим местам, которые и без того ненадёжны, мы должны добавить все те, чьё существование будет зависеть от решений правительств, какие предприятия открывать, а какие закрывать. Многие люди могут иметь работу и зарплату в один месяц, а в следующий – ничего.

Сокращение некоторых проявлений глобализации неизбежно. Придется пересмотреть глобальные цепочки добавленной стоимости, созданные на основе концепции единого глобального рынка и ставшие особенно хрупкими в мире, где люди не могут путешествовать, а товары сталкиваются с растущими барьерами на пути перемещения между странами. Эти глобальные производственные цепочки, конечно, никуда не исчезнут, ведь стимулы для более дешевого производства за рубежом сохранятся. Тем не менее, могут быть добавлены дополнительные звенья (чтобы сделать цепи более прочными), а некоторые производства переместятся ближе к дому.

Суть, я думаю, такова: мы не окажемся в мире, неузнаваемом для тех, кто, возможно, в последний раз видел его в декабре 2019 г., но это действительно будет другой мир. И надо быть готовыми к долгой экономической зиме.

--

Тьерри де Монбриаль, президент Французского института международных отношений (Ifri):

Непросто сделать шаг назад и взглянуть со стороны на битву, которая бушует дома у каждого из нас и ещё не достигла своей кульминации. Тем не менее хочу поделиться некоторыми мыслями о пандемии коронавируса и о контексте, с ней связанном.

XXI век начался в 2008 году, когда рухнул банк Lehman Brothers. Почему? С триумфом идеологии «либеральной глобализации» и подъёмом цифровых технологий международные отношения существенно усложнились, но границы стали полупористыми. Бенефициарами, по крайней мере, некоторое время вначале, были самые сильные державы, прежде всего, США, и глобальные компании, считающие себя выше государств. Особенностью всякой сложной системы является то, что её невозможно даже исчерпывающе объяснить, не говоря уже о том, чтобы контролировать. Сложность ведёт к радикальной неопределённости. В 2008 г. замаячил риск ещё одной Великой депрессии, но многие лауреаты Нобелевской премии по экономике были уверены, что их наука достаточно развилась, чтобы не допустить повторения такого бедствия. Ущерб от того финансового кризиса до сих пор не преодолён, а пандемия COVID-19 чревата новой длительной экономической катастрофой. Центральные банкиры больше не ограничивают количество денег, но не имеют понятия, каковы будут последствия их действий на втором или третьем шаге. Как говорит Лоуренс Бун, главный экономист ОЭСР, «здравый смысл подсказывает: надо сделать всё возможное, чтобы машина не сломалась, а просто застопорилась, тогда её можно будет запустить снова как можно быстрее». Но если мы позволим ей сломаться, сколько триллионов долларов ни вливай, восстановить прежнее уже не получится.

Сложность, проявившаяся в 2008 г., продолжает давать о себе знать во всех областях. Возьмём классическую геополитику, например, на Ближнем Востоке или в Восточной Азии. В области климата укрепляется научное понимание причин и последствий глобального потепления. Но на уровне действий царит немощь. Недавние лесные пожары в Калифорнии, Бразилии и Австралии – очередное предупреждение. И что делают «лица, принимающие решения»?

Масштабы пандемии COVID-19 столь же ошеломляющи, как и провал международного сотрудничества, который она продемонстрировала. Нельзя сказать, что возможность такого рода бедствий не предполагали. Вопрос обсуждался на многих международных конференциях именно политического характера. Но за редким исключением правительства просто живут сегодняшним днём, а не планируют на будущее – даже те, которые постоянно ссылаются на «принцип предосторожности», остаются под пятой идеологий или лоббистских групп.

Крупнейшей пандемией ХХ века был «испанский грипп», названный так совершенно неправомерно, потому что он был не в меньшей степени американским, так же, как и COVID-19 является «китайским». От гриппа погибло в два раза больше людей, чем в Первой мировой войне. Было бы лучше, если бы коллективное сознание сохранило память о тех мрачных событиях. За последние 10 лет вспыхивали различные эпидемии – в Азии (SARS, 2003), Великобритании (свиной грипп, 2009) или Западной Африке (Эбола, 2014). Экономические убытки от SARS, эпидемии, намного менее масштабной, чем нынешняя, оцениваются в 40 миллиардов долларов. После всех этих предупреждений катастрофу сегодня иначе не назовешь, как доказательством вопиющего пренебрежения государственной политикой в области здравоохранения и глобальным управлением за последние десятилетия.

Ответственность за халатность несут ключевые игроки международной системы, начиная с Соединённых Штатов, Китая и Европейского союза. Европа, в частности, оказывается, неспособна определить и защитить общие интересы своих членов, не говоря уже о том, чтобы иметь какое-либо влияние в мировых делах.

Популизм смог так сильно потеснить демократию на Западе, потому что демократии не справились с упорядочиванием глобализации. Популизм – главный бенефициар неэффективности. Без убедительной реакции, главным образом в Соединённых Штатах и Европе, популизм продолжит набирать очки, а авторитарные режимы обретут свободу действий, чтобы процветать, восстанавливать стены, а то и развязывать войны. И если выяснится, что они справляются с пандемией не лучше, чем демократии (что вполне возможно), это необязательно пойдёт на благо мира и свободы.

Основной вопрос предстоящих лет и десятилетий заключается не в том, чтобы положить конец глобализации. Но для того, чтобы пережить другие пандемии – биологические или, возможно, цифровые (можем ли мы представить себе цифровую пандемию в эпоху искусственного интеллекта?), государства должны сосредоточиться на сфере своей главной ответственности. Она заключается в обеспечении безопасности своих граждан в самом широком смысле слова. Оборона, а следовательно, вооружённые силы, здравоохранение, технологии и валюта находятся в центре понятия безопасности, а значит и сохранения мира. Перед лицом китайско-американского соперничества Европейский союз необходим, как никогда, но он лишён управления. В любом случае – у немногих претендентов на лидерство нет последователей. В разгар пандемии Урсула фон дер Ляйен похвасталась началом переговоров о вступлении в ЕС Албании и Северной Македонии. Неужели она не видит, как нелепы любые разговоры о расширении, когда дом в огне? Именно на безопасности Союза должны сосредоточить все свои усилия она, председатель Европейского совета Шарль Мишель и Европейский парламент.

НАТО, как сказал Эммануэль Макрон, переживает клиническую смерть. Однако его возможно реанимировать при помощи широкой концепции безопасности, включающей не только геополитические интересы, отождествляемые с её членами, но и вопросы климата, здравоохранения или цифровых технологий. Инициатива должна исходить от Европы. Альянс, переосмысленный таким образом, станет серьёзным противовесом нелиберальным демократиям. Такой проект вряд ли можно себе представить с Дональдом Трампом, но Америка должна меньше всех возражать против подобного, ведь иначе континентальный дрейф в разные стороны неизбежно продолжится. Континенты станут удаляться друг от друга, а заодно и поляризоваться внутри себя.

В краткосрочной перспективе пандемию COVID-19 можно эффективно победить материально-техническими и медицинскими способами. Но изношенность систем здравоохранения ошеломляет – даже в такой стране, как Франция, которая бьёт рекорды по части перераспределения доходов, при этом всё более отчаянно старается справляться со своими традиционными суверенными функциями и передает целые сегменты своего суверенитета, не получая ничего взамен.

Нехватка оборудования и медикаментов просто поражает воображение. Как и провал принципа предосторожности вкупе с малодушием перед лицом, например, терапевтических решений, предлагаемых видными врачами. Это смахивает на отказ бросить спасательный круг тонущему, потому что процедура утверждения спасательных мероприятий не была завершена.

Когда придёт время, важно устоять перед искушением трусливого чувства облегчения и стыдливого забвения. На международном уровне предстоящие недели должны породить новые формы солидарности, которые после победы позволят вернуться неизбежному многостороннему сотрудничеству, глубоко переосмыслив его.

--

Чэн Эньфу, директор и главный профессор Исследовательского центра социально-экономического развития Китайской академии общественных наук, председатель Всемирной ассоциации политической экономии:

В условиях текущих глобальных эпидемиологических и финансовых рисков общая ситуация в Китае, как представляется, будет следующей.

Во-первых, по состоянию уже на конец марта число вновь заболевших коронавирусом COVID-19 внутри Китая было минимальным, главным образом благодаря мерам по предотвращению завоза вируса из-за рубежа. Влияние эпидемии в Китае и в мире на китайскую экономику носит ограниченный и временный характер, по предварительным расчетам темпы роста ВВП КНР в этом году составят 5,6%.

Во-вторых, Китаю следует сократить запасы валютных резервов в долларах США, казначейских облигаций США и других видов активов в долларах США, свести их количество к безопасному минимуму осуществления ежедневных торговых операций. В то же время Китаю целесообразно увеличить запасы золота, нефти, природного газа, железной руды и других сырьевых товаров, чтобы уменьшить риски после снижения доверия к американскому доллару.

В-третьих, КНР необходимо претворять в жизнь целенаправленную и специализированную по сферам фискальную политику, поддерживать базовую инфраструктуру в расчёте на душу населения в таких областях, как здравоохранение, охрана окружающей среды, культура, спорт и других. Следует тщательно и осторожно применять денежно-кредитную политику, с аккуратностью относиться к денежной эмиссии, отводить важное место выделению финансовых ресурсов для обслуживания реальной экономики.

В-четвёртых, в рамках «Пояса и пути» следует одновременно выполнять две важные задачи – эпидемический контроль и стимулирование строительства. Группы медицинских специалистов и предметы снабжения из Китая были направлены в Иран, Италию и другие расположенные вдоль «Пояса и пути» страны с более серьёзной эпидемиологической обстановкой для оказания помощи по борьбе с эпидемией на местах. Китайские компании в странах «Пояса и пути» внедрили методы удалённой работы и другие практики с целью обеспечения нормального рабочего процесса в отношении строящихся объектов во время эпидемии. Это подтверждает, что в современную эпоху судьбы всех государств мира тесно связаны, и отражает важность и необходимость развития международного сотрудничества в рамках «Пояса и пути».

Столкнувшись с тем, что фондовый рынок США упал почти на 30%, а также изучив и оценив процесс функционирования связки «вопрос эпидемии коронавируса – финансы», можно сделать четыре вывода.

Во-первых, эпидемия коронавируса является поводом для резкого падения американского фондового рынка, а не его причиной. Эпидемия коронавируса вскрыла внутренние противоречия в Соединённых Штатах и других странах, она обнажила иллюзию процветания и колоссальные финансовые пузыри после кризиса низкокачественных ипотечных кредитов 2008 года.

Во-вторых, паника выступает как промежуточное звено между эпидемией и финансовыми цепочками. В настоящее время мировая экономическая система, в которой доминируют Европа и США, находится в состоянии паники, которая включает в себя ожидания, связанные с эпидемией, предполагаемым снижением экономического роста, шока на финансовых рынках и даже политики спасения рынка. Эти настроения неизбежно усугубляют финансовый кризис.

В-третьих, вызывает тревогу эффективность мер спасения рынка. В условиях, когда влияние эпидемии концентрированным образом даёт о себе знать в сфере снабжения, роль денежно-кредитной политики весьма ограничена, политических инструментов тоже недостаточно. Даже небольшое отклонение способно привести к обострению ажиотажа на рынке. Возникает угроза попасть в ловушку, когда отказ от мер по спасению рынка ведёт к падению, их использование – к усугублению лихорадки, а пространство для спасения рынка продолжает сокращаться.

В-четвёртых, вспышка эпидемии может привести к ещё более разрушительным и превышающим ожидания последствиям. В докладе ЮНКТАД указано, что из-за эпидемии нового коронавируса мировой среднегодовой темп роста в 2020 г. составит менее 2,5% и подвергнется наиболее серьёзному испытанию со времён мирового финансового кризиса 2008 года.

--

Скотт Карпентер, управляющий директор Jigsaw (технологический инкубатор компании Google):

Пандемия COVID-19 приведёт наши общества к необратимым изменениям, главным образом значительно ускорив те из них, что уже были запущены. Так или иначе это произойдёт, и некоторые из перемен будут позитивными, хотя, безусловно, далеко не все.

Начнём с позитивных. Университеты, поначалу отказавшиеся переходить на онлайн-обучение из страха потерять свою главную особенность – чувство университетского братства – были вынуждены всё-таки обратиться к онлайн-платформам. Те же, кто не смог успешно освоить дистанционное обучение, окажутся в крайне невыгодном положении и будут вынуждены продолжать попытки подстроиться под новые реалии.

Компании, которые призвали сотрудников перейти на удалённую работу, в результате дадут толчок утверждению системы так называемой рассредоточенной работы (distributed working) и продемонстрируют, что работа из дома может быть весьма продуктивной. Это, в свою очередь, станет мощным импульсом для развития у сотрудников профессиональной гибкости.

Кроме того, все государственные сервисы, которые ранее не были доступны в режиме онлайн, станут таковыми. Например, в Нью-Йорке услуги нотариуса теперь будут предоставляться виртуально. А ведь это должно было произойти ещё десять лет назад!

Эта тенденция современного мира, когда все активно «зумятся», «скайпятся» и «митятся», безусловно, существовала и раньше, но сейчас она растёт буквально в геометрической прогрессии. Социальный тренд будет увеличиваться во всех обществах, облегчая человеческое одиночество, особенно среди пожилых людей, а также тех, кто живет один в больших городах.

Facetime, Hangouts и другие приложения для проведения видеовстреч станут новой нормой жизни и будут использоваться как площадка для «приветственных коктейлей». Примечательно, что моя церковь транслирует службу в Facebook Live. Обычно в воскресенье число прихожан достигает трёхсот человек, в онлайн-трансляции нас было почти пятнадцать тысяч!

Однако у этого процесса – замене обычного общения виртуальной коммуникацией – есть и обратная сторона. Несмотря на разнообразие технических инструментов, которые призваны нас объединять, результаты «социального дистанцирования» не могут не отразиться на межгосударственном общении. На Западе пандемия усилит и без того углубляющееся осознание того, что глобализация, говоря языком компьютерщиков, – «это баг, а не фича» (сбой, а не возможность – ред.). Предприятия, которые смогут ожить после кризиса (а их, безусловно, станет меньше), ни за что не захотят повторить этот сценарий, а именно вновь подвергнуться рискам сбоя в цепочках снабжения. А страны, закрывшие границы, смогут воспользоваться ситуацией и оставить их закрытыми на более долгий период, чем того объективно требует реальность. Страх путешествовать будет углубляться и в Соединённых Штатах.

Гонка на выживание, ведущаяся Россией и Саудовской Аравией на нефтяном рынке, может быть развернута и в других сферах (например, в фармацевтической), что станет угрозой не только для конкретных конкурентов какого-либо государства (в данном случае речь о технологии гидроразрыва в США), но и для здоровья наций в целом. В этих условиях мировые позиции доллара могут также быть серьёзно подорваны. Все эти факторы окажут влияние на и без того напряжённые отношения между Соединёнными Штатами и Китаем.

В демократических обществах COVID-19 неминуемо двинет окно Овертона вправо. Некоторые из западных государств уже выражают интерес к различным инструментам вторжения в личную жизнь своих граждан, чтобы эффективно ответить на кризисные явления, которые азиатские демократии, а также Китай сумели успешно преодолеть. А граждане, несомненно, поддержат усилия государств в этом направлении. И самым долговременным эффектом пандемии в наших технологически развитых демократиях вполне может стать их дальнейшее разрушение.

США. Китай. Евросоюз. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Медицина > globalaffairs.ru, 13 мая 2020 > № 3390214 Евгений Водолазкин, Герфрид Мюнклер, Бранко Миланович, Тьерри де Монбриаль, Чэн Эньфу, Скотт Карпентер

Китайская асимметрия

Тайваньский костёр для американского «бумажного тигра»

Юрий Тавровский

Глобальный эпидемиологический кризис из-за COVID-19 может перерасти в глобальный военный кризис из-за Тайваня. В рамках многопрофильной холодной войны против Китая, Америка активизирует поддержку властей Тайбэя, которые в последние месяцы заявляют о "состоявшемся суверенитете Китайской Республики на Тайване". Президент США Дональд Трамп в конце марта подписал закон, грозящий разнообразными санкциями странам, которые будут наращивать связи с Китаем в ущерб имевшимся контактам с Тайванем. Число таких стран в последнее время растёт, что истончает претензии "Китайской республики" на суверенитет. С 2016 года 8 стран разорвали дипломатические отношения с Тайбэем в пользу Пекина и сейчас среди лоялистов остаются 15 преимущественно мелких государств.

Поддержать сепаратистские надежды островитян призваны далеко не только законодательные акты. В августе 2019 года в США была одобрена продажа Тайваню новой партии оружия. Тайваньские вооружённые силы сейчас получают 66 модернизированных истребителей "F-16", танки "Абрамс", зенитные ракеты "Стингер" и другую военную технику.

Вдохновлённые благосклонностью Белого Дома и Пентагона, тайваньские генералы стали интенсивно устраивать военные игры по сценарию "отражения крупномасштабного вторжения". Несколько месяцев назад в Тайваньском проливе состоялись самые крупные за пять лет учения ВМФ с боевыми стрельбами, в которых участвовало 20 новых современных кораблей. Затем в дело вступили наземные соединения и части ВВС, которые также имитировали отражение массированной атаки с материка. Истребители "F-16", "Mirage-2000", а также самолёты собственного производства провели боевые стрельбы. Через пару недель развернулись масштабные учения ВВС Тайваня по отражению электронной войны, а также бомбовых ударов авиации НОАК с наземных аэродромов и с авианосца "Ляонин".

В 2018 году прошли крупномасштабными манёвры 7-го флота США в Тайваньском проливе и Южно-Китайском море. Они были явно скоординированы с военными из Тайбэя, которые практически одновременно провели свои учения. Параллельные действия тайваньцев и американцев призваны доказать Пекину готовность к масштабному военному противодействию.

На другом берегу Тайваньского пролива тоже не собираются шутки шутить. Созданный за десятилетия вооружённого противостояния наступательный потенциал в провинции Фуцзянь в июле 2018 года был приведён в полную готовность. В самых крупных за минувшие годы учениях с боевыми стрельбами участвовали все рода войск из разных военных округов КНР. Китайские эксперты рассказывали мне в те дни в городе Сямэнь, расположенном как раз напротив Тайваня, что молодые офицеры буквально рвутся в бой и мечтают повторить российскую "операцию Крым". Терпение менее пылких старших военачальников тоже тает под воздействием действий Тайбэя и Вашингтона.

"Партия крепко держит винтовку и случайного выстрела не последует", — уверяли меня коллеги. В то же время никто не отрицал возможности досрочного решения "тайваньской проблемы" если сдерживание Китая будет нарастать и принимать угрожающие формы. "Дэн Сяопин вернул Китаю Гонконг и Макао, — говорил один опытный политолог. — Си Цзиньпин, провозгласивший великое возрождение китайской нации, до конца своего правления непременно вернёт Тайвань". В подтверждение своего прогноза он дал такие объяснения: "Военная мощь КНР достигла самого высокого в истории уровня. США в ходе ракетно-ядерного кризиса с Северной Кореей и в противостоянии с Ираном показали себя "бумажным тигром". В новых условиях экономической нестабильности в мире и внутренних нестроений китайский народ нуждается в объединяющем всех священном деле".

Мой собеседник не слишком далеко отклонился от линии руководства страны. "Необходимо осуществить воссоединение Родины, и оно непременно осуществится, — заявил по случаю китайского Нового года в феврале 2019 года Си Цзиньпин. — Это исторический вывод, к которому приводят 70 лет развития отношений между двумя берегами Тайваньского пролива и обязательное условие для великого возрождения китайской нации в новую эпоху", — процитировало агентство Синьхуа главу государства, партии и верховного главнокомандующего.

В данной связи стоит привести также слова министра обороны КНР Вэй Фэнхэ, сказанные 21 октября 2019 года на Сяншаньском форуме, ежегодной международной встрече в Пекине по вопросам безопасности. "Китай — единственная большая страна в мире, которая до сих пор не полностью воссоединена. Разрешение тайваньского вопроса с тем, чтобы осуществить полное воссоединение Китая, — это непреодолимая тенденция времени, величайшая национальная задача Китая. Её справедливое решение — это желание всего китайского народа. Мы никогда не позволим сепаратистам, призывающим к независимости Тайваня, добиться своего и не допустим вмешательства со стороны любых внешних сил", — подчеркнул главный китайский военачальник.

Необходимо особо отметить активизацию военных игр по обе стороны Тайваньского пролива в последние недели, уже на фоне кризиса с COVID-19 и глобальной антикитайской информационной войны, развязанной администрацией Трампа. В феврале-марте китайские и тайваньские лётчики демонстрировали друг другу своё искусство, не только выполняя фигуры высшего пилотажа, но также задействовав новейшую электронику в ходе операций по разведке и раннему предупреждению. Отрабатывались групповые воздушные бои в условиях 36-часовых непрерывных столкновений.

Тлеющий уже несколько десятилетий тайваньский очаг напряжённости всё сильнее дымит и явно готов вспыхнуть по любому поводу. Таким поводом может стать, например, новое заявление из Тайбэя о "состоявшемся суверенитете". Но, кроме поводов, есть и глубинные причины для нарастания конфликтного потенциала. К числу таких причин я бы, прежде всего, отнёс активизацию антикитайских сил в Вашингтоне. Поданные несколькими штатами судебные иски к КНР в связи с эпидемией COVID-19, при всей их несостоятельности с точки зрения международного права, способны подтолкнуть Белый дом на самые отчаянные шаги. Были же арестованы суверенные авуары Ирана и Казахстана. Арест китайской собственности, включая долговые расписки Федерального казначейства на 1.1 триллиона долларов, стал бы фактически объявлением войны США против Китая. О стремлении воспользоваться эпидемией для "наказания Китая" говорит призыв Уилбура Росса, экономического советника 45-го президента США, к американским компаниям воспользоваться остановкой производства на некоторых принадлежащих им предприятиях и "пересмотреть производственно-сбытовые цепочки с Китаем, вернуть в Америку производства и рабочие места". Президент Трамп тоже ужесточает свою позицию и уже объявил о готовности отказаться от достигнутой с таким трудом первой фазы торгового соглашения США — КНР. Он всерьёз рассуждает даже о направлении в Ухань следственной бригады…

В случае материализации этих сценариев или даже одного из них у Пекина не останется причин для сдержанности в отношениях с Америкой. Асимметричных ответов на экономическую войну может быть несколько. Но "решение тайваньского вопроса" видится как самый очевидный.

Такое решение станет наказанием для самого Трампа — "потеряв Тайвань", он продемонстрирует свою слабость и подтвердит репутацию Америки как "бумажного тигра". А потому с высокой долей вероятности лишится шансов на второй президентский срок.

Такое решение вряд ли приведёт к военному столкновению с Америкой — американцы струхнули даже в недавних "наездах" на Пхеньян и Тегеран. На всякий случай китайцы продемонстрировали пару месяцев назад свою новейшую гиперзвуковую ракету, способную со скоростью в 18 махов донести до американской территории оружие возмездия без шансов на перехват. До сих пор именно сохраняющаяся зависимость от американского рынка и американских технологий была гарантом сдержанности Пекина в спорах и конфликтах. Уничтожив эту зависимость, Вашингтон собственными руками устраняет остающиеся тормоза.

Такое решение вызовет прилив патриотизма в КНР, укрепит позиции её руководителя в непростой экономической и социальной обстановке. Воссоединение может стать главным подарком к 100-летию образования Компартии Китая, который даже затмит обещанное до конца 2020 года искоренение нищеты в масштабе всей Поднебесной.

Нагнетая антикитайские настроения из-за коронавируса, активизируя торговую войну и провоцируя конфликты на периферии Китая, США разрушают не только основы своих отношений с КНР, но и устои международного мира.

Китай. США. Тайвань > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 7 мая 2020 > № 3515772 Юрий Тавровский

«Будет циркулировать»: когда пандемия COVID-19 отпустит Россию

В Роспотребнадзоре сообщили, когда в России завершится пандемия COVID-19

Александра Баландина

Нынешняя вспышка коронавируса в России по ожиданиям вирусологов закончится примерно через три месяца. Тем не менее, рассчитывать на полное завершение эпидемии еще рано: как объяснили «Газете.Ru» в институте эпидемиологии Роспотребнадзора, отдельные случаи заражения будут появляться в стране еще на протяжении нескольких лет.

Вспышка заболеваемости COVID-19 в России может пойти на спад уже после майских праздников. Об этом «Газете.Ru» заявил глава федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора Вадим Покровский.

По его словам, ситуация с распространением вируса будет зависеть от каждого региона в отдельности. Например, там, где были приняты эффективные меры против COVID-19, число заболевших так и останется на минимальном уровне.

«Я поддерживаю распространенное мнение о том, что улучшения в нашей стране будут заметны уже после майских праздников. Однако надо будет подумать о том, какие меры оставить после того, как основные ограничения будут сняты. На мой взгляд, самыми эффективными будут маски – некоторое время придется их еще поносить. Уже не говорю о мытье рук, потому что надеюсь, что эти меры все постоянно соблюдают», — отметил Покровский.

Ведущий научный сотрудник центра эпидемиологии и микробиологии им. Гамалеи Виктор Ларичев настроен менее оптимистично. Как сообщил он «Газете.Ru», ситуация с коронавирусом стабилизируется только через несколько месяцев.

«Три-три с половиной месяца это, наверно, самый ожидаемый срок окончания вспышки коронавируса в России. Об этом говорит как минимум опыт Китая – там ведь тоже примерно в такой срок все уложилось. Другое развитие событий может начаться только в том случае, если произойдет резкая вспышка заболеваемости, однако мы пока успешно справляемся с тем, чтобы ее сдержать. В целом, не думаю, что все это продлится долго. В противном случае это будет уже не эпидемия, а просто инфекция, которая постоянно циркулирует в нашей популяции», — заявил Ларичев.

Как отметил Покровский, отдельные случаи заражения коронавирусом будут появляться в России по окончании вспышки еще несколько лет. Не исключены и повторные массовые заражения.

«Сама эпидемия может продлиться пару лет. Вирус будет еще долго циркулировать, его могут и из других стран завезти. При этом возможно будут возникать и вспышки, когда заболеваемость будет резко увеличиваться. Это будет в основном связно с попаданием вируса в уязвимую группу населения. Например, в какой-нибудь город, где случаев было совсем мало, или в какое-нибудь медучреждение, дом престарелых. Все это вполне возможно будет происходить периодически еще на протяжении нескольких лет», — сказал он.

Улучшить ситуацию и сократить риски сможет только появление вакцины, которая будет готова примерно через год. «Тогда мы все сможем провакцинироваться и остановить развитие болезни, как это было при кори, например. Раньше корь ведь была постоянно, но с ней удалось справиться», — заключил Ларичев.

Ранее о том, что ситуация с распространением коронавируса в России улучшится не раньше июня, заявлял главный терапевт Министерства здравоохранения РФ, академик РАН Александр Чучалин. По мнению специалиста, все вирусные заболевания имеют определенный цикл – не станет исключением и COVID-19.

«SARS в 2002 году сколько продолжалось? Три с половиной месяца. MERS в 2013 году — тоже три с половиной месяца. Поэтому давайте считать: март, апрель, май. Где-то в середине июня данная проблема (с COVID-19) сойдет на нет», — заявил он в эфире телеканала «Россия 1».

В том случае, если все граждане будут проявлять сознательность и избегать лишних контактов друг с другом, вирус может уйти из страны и в начале июня, считает советник директора Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, академик РАН Виктор Малеев.

«Насколько быстро закончится эпидемия, зависит, конечно, от того, как граждане будут соблюдать самоизоляцию и другие рекомендации правительства по предотвращению распространения вируса», — подчеркнул Малеев.

Академик также указал на опасность возвращения коронавируса из стран, где сложилась серьезная эпидемиологическая ситуация. «Мы не знаем, что будет в Африке, в Индии, где нет возможности тестировать население, — пояснил он. — Огромное количество людей до сих пор не обследовано, и, вероятно, из этих регионов может пойти новая волна заражений по всему миру».

Исследователи из сингапурского университета технологий и дизайна (SUTD) на основе анализа данных также ранее предсказали, что ситуация с распространением вируса завершится в России на 97% к 20 мая. К 28 мая ситуация разрешится уже на 99%, а на 100% ее окончание прогнозируется на 20 июля.

Как ранее сообщала Всемирная организация здравоохранения, нынешняя эпидемия коронавируса уступает по своей опасности двум предыдущим, также вызванным коронавирусными инфекциями.

Так, в 2002-2003 году тяжелый острый респираторный синдром SARS был зарегистрирован в Китае и впоследствии охватил 29 стран. Центрами эпидемии стали провинция Гуандун на юге КНР, а также Гонконг и Канада. В общей сложности было отмечено 8098 случаев заболевания, погибли 774 человека. Последний случай заражения был зафиксирован в июле 2003 года на Тайване.

Ближневосточный респираторный синдром MERS, также вызванный коронавирусом, был зарегистрирован в 2012 году на территории Саудовской Аравии и распространился на 23 страны. По состоянию на конец 2019 — начало 2020 годов в мире всего зарегистрировано около 2506 случаев заболевания, умерли 912 человек. По данным медиков, случаи заражения MERS-CoV продолжают регистрироваться каждый год: от единичных случаев до десятков.

Летальность от COVID-19 пока не достигла показателей предшественников: она составляет примерно 2,2%, в то время как при SARS она была более 9,5%, а при MERS — свыше 34%.

«Вирус SARS не имел такой вирулентности (степень способности штамма микроорганизма или вируса заражать организм), возможности переноситься от человека к человеку. Он был очень опасным для медперсонала. <...> SARS шел сразу на поражение, была тяжелая пневмония, сразу было понимание, что человек тяжело заболел, он шел в больницу. Сейчас 80 процентов людей не понимают, что они больны, потому что у них легкие недомогания», — объясняла ранее глава российского офиса ВОЗ Мелита Вуйнович.

Россия > Медицина. Образование, наука > gazeta.ru, 28 апреля 2020 > № 3369479 Вадим Покровский, Виктор Ларичев

Профессор Фогт: «Все знали, что пандемия грядет, но никто ничего не делал...»

Швейцарский кардиохирург профессор Пауль Фогт, много лет проработавший в китайском Ухане, анализирует ситуацию с COVID-19

Швейцарский кардиохирург профессор Пауль Фогт полемизируя со своими коллегами на страницах Swiss Health Magazine подробнейшим образом проанализировал ситуацию с COVID-19, оценив реальную картину пандемии. Все, что он говорит применительно к своей стране на все 100% реально и для России. «Новые Известия» публикуют эту статью в сокращении:

«Я более 20 лет работаю с EurAsia Heart — швейцарским медицинским фондом в Евразии. Около года я работал в Китае и на протяжении 20 лет сотрудничаю с Tongji Medical College / Huazhong University в Ухане, где я являюсь также профессором. Последние 20 лет я плотно работаю с учеными Уханя.

COVID-19 — это не только осложнения, требующие механической вентиляции легких; болезнь затрагивает сердце. Около 30% всех пациентов, которые не выжили в отделении интенсивной терапии, умирают из-за кардиологических причин.

Последней возможной терапией легочной недостаточности является инвазивная кардиологическая или кардиохирургическая терапия: использование «ЭКМО», метода «экстракорпоральной мембранной оксигенации», то есть подключения пациента к внешнему искусственному легкому, которое берет на себя функцию легких пациента, пока они не заработают снова.

Как многочисленные публикации в СМИ, так и огромное количество постов пользователей соцсетей нужно воспринимать критически, обращать внимание на противоречия с точки зрения фактов, морали, расизма и евгеники. Нам срочно нужны мнения, основанные на достоверных данных и информации. Вот один пример.

Представленные факты взяты из рецензируемых научных медицинских журналов. Многие из них были известны к концу февраля. Если бы мы приняли к сведению эти медицинские факты и смогли бы отделить идеологию, политику и медицину, вполне вероятно, сегодня Швейцария не была бы в таком плачевном положении: мы бы не оказались вторыми в мире по величине COVID-19- позитивных на душу населения. И у нас было бы значительно меньше погибших. И, весьма вероятно, у нашей экономики не случилось бы ни частичной, ни временной остановки и не было бы сейчас дискуссий о том, как нам «выбраться отсюда».

Я декларирую, что я изучил все упомянутые мной научные работы в оригинале и могу их предоставить.

Цифры в СМИ

Понятно, что каждый хочет понять масштабы этой пандемии. Однако мониторинг ежедневной арифметики — не самый объективный метод. Мы не знаем, сколько людей контактировали с вирусом без последствий и сколько людей действительно заболели.

Чтобы делать предположения о распространении пандемии, нужно знать количество бессимптомных носителей COVID-19. Для этого в начале пандемии нужно было проводить массовое тестирование. Сегодня можно только догадываться, сколько швейцарцев контактировало с COVID-19. 16 марта 2020 г. была опубликована статья (американо-китайские исследования), что из 100 COVID-позитивных лишь 14 попали под тестирование и, соответственно в статистику. Остальные 86 оказались незадокументированными случаями. Скорее всего, Швейцария не отличается в этом плане от других стран и число людей с COVID-19 у нас в реальности в 15–20 раз больше, чем показано в ежедневных расчетах. Чтобы оценить серьезность пандемии, нам потребуются другие данные:

Точное, обоснованное определение диагноза «страдающий от COVID-19»: а) положительный лабораторный тест + симптомы; б) положительный лабораторный тест + симптомы, соответствующая картина КТ легких) положительный лабораторный тест, никаких симптомов, но соответствующая картина КТ легких. 2) количество госпитализированных пациентов с COVID-19 в общих (больничных) отделениях 3) количество пациентов с COVID-19 в отделении интенсивной терапии 4) количество вентилируемых пациентов с COVID-19 5) количество пациентов с COVID-19 на ЭКМО 6) количество COVID-19 умерших 7) количество зараженных врачей и медсестер Только эти цифры дают представление о серьезности этой пандемии или опасности этого вируса.

Числа же, которые нам ежедневно транслируют, является лишь приблизительным необъективным отражением текущих событий и «эмоционально давят» — а это не то, в чем мы сегодня нуждаемся.

«Обычный грипп»

Это заболевание подобно «обычному гриппу» или это на самом деле опасная пандемия, требующая жестких мер?

За ответом обращайтесь не к аналитикам (эти ребята не видели ни одного пациента). И вообще, оторванная от практики статистическая оценка сегодняшней пандемии, на мой взгляд — занятие во многом аморальное. Спросите людей на передовой.

Ни один из моих коллег и никто из медсестер, за последние 30 или 40 лет (зависит, кому сколько лет, в общем, за всю свою медицинскую практику) не попадали в условия работы, когда:

• клиники заполнены полностью пациентами с одинаковым диагнозом;
• отделения интенсивной терапии заполнены полностью пациентами с одинаковым диагнозом;
• 25-30% медсестер и медицинских работников заболевает тем же, чем болеют пациенты, за которыми они ухаживают;
• не хватает ИВЛ;
• госпитализация пациентов зависит не столько от их медицинских параметров, сколько от того, что огромному числу пациентов не хватит лекарств и необходимой аппаратуры;
• у всех серьезно больных пациентов клиническая картина одинакова;
• смерть всех тех, кто умер в реанимации, однотипна;
• лекарства и медицинские материалы заканчиваются.

Исходя из вышеизложенного, становится ясно, что причиной этой пандемии является опасный вирус.

Утверждение, что «грипп» примерно так же опасен неверно. Утверждение о том, что не известно, кто умирает из-за COVID-19, а кто от сопутствующих патологий не выдерживает критики.

Давайте сравним грипп и COVID-19: ранее вам казалось, что все пациенты всегда умирали «от» гриппа и никогда «с»? С чего это вдруг в контексте пандемии COVID-19 вы внезапно поглупели настолько, что больше не можете различить, умирает ли пациент «с» или «от» COVID-19, если у него типичная клиника, типичные лабораторные результаты и типичная картина КТ легких? Ага, когда дело касалось диагноза «грипп», никто клювом не щелкал, диагноз ставили направо и налево и всегда были уверены: с гриппом все умирают «из-за»! И только с COVID-19 многие «с».

Далее: если в Швейцарии в течение одного года предположительно было зарегистрировано 1600 случаев смерти от гриппа, то речь идет о 1600 случаях смерти в течение 12 месяцев — без профилактических мер. А COVID-19, несмотря на массовое противодействие, унес 600 жизней за 1 (один) месяц! Радикальные контрмеры снижают распространение COVID-19 на 90% — так что вы можете себе представить, по какому бы сценарию все пошло без контрмер.

И еще: за один месяц в Швейцарии более 2200 пациентов были госпитализированы по поводу COVID-19 и около 500 пациентов госпитализированы в различные отделения интенсивной терапии одновременно. Никто из нас никогда не видел таких условий в контексте «гриппа».

Около 8% персонала, ухаживающего за больными, заражаются гриппом, но не умирает от него. COVID-19 инфицировано от 25% до 30% персонала больниц, и эти люди демонстрируют высокую смертность. Десятки врачей и медсестер, которые заботились о пациентах с COVID-19, умерли от той же самой инфекции.

Поищите адские цифры про «грипп»! Вы и не найдете. То, что вы найдете — это оценки: приблизительно 1000 или 1600 в Швейцарии; около 8000 в Италии; ок. 20 000 в Германии. FDA изучило, сколько из 48 000 случаев смерти от гриппа за один год в Соединенных Штатах действительно умерло от классической гриппозной пневмонии. Результат: к категории «смерть от пневмонии» были отнесены все предположительные клинические картины, например, пневмония новорожденного, развившаяся вследствие аспирации амниотической жидкости во время родов. В результате анализа FDA количество пациентов, которые «умерли от гриппа», снизилось с 48000 до 10000.

Мы не знаем точного числа пациентов, которые ежегодно умирают от гриппа в Швейцарии. И это несмотря на десятки дорогостоящих систем сбора данных; несмотря на бессмысленный двойной и тройной ввод данных клиниками, медицинскими страховыми компаниями и директорами здравоохранения; несмотря на бессмысленную и переоцененную систему DRG (новая тарифная система Швейцарии для стационарных услуг по оказанию неотложной соматической помощи), которая производит только глупости. Мы даже не можем предоставить точное количество госпитализированных пациентов с гриппом в месяц! (Помашем ручкой миллионам и миллиардам швейцарских франков, потраченным на переоцененные и непродуктивные ИТ-проекты.)

Итак, исходя из фактов, которыми мы располагаем сегодня, нельзя говорить об «обычном гриппе». И именно поэтому бесконтрольная эпидемия общества не является рецептом (речь идет про «минимальный карантин»). Этот рецепт опробовали Великобритания, Нидерланды и Швеция, и все они от него отказались.

Статистические данные, которые нам показывают за март — не отражают того, что на самом деле важно. Мы на пороге плавного выхода из эпидемии или на пороге катастрофы? Жесткие меры приводят к тому, что кривая становится более плоской. Но важна не только высота кривой. Область под кривой — вот что в конечном итоге отражает количество смертей.

«Умирают только старые и больные»

Проценты, дополнительные диагнозы, мораль и евгеника.

В Швейцарии возраст умерших распределен в диапазоне от 32 до 100 лет. Согласно некоторым отчетам, дети тоже умирали от COVID-19.

0,9% или 1,2% или 2,3% летальность от COVID-19 — это важно для статистики. А для нас имеет значение абсолютное количество смертей, вызванных этой пандемией. 5000 смертей — это «не плохо», если они составляют лишь 0,9% от всех носителей COVID-19? А 5000 мертвых, если они представляют 2,3% всех носителей COVID-19 — это хуже?

Средний возраст умерших пациентов составляет 83 года, и многие — слишком многие в нашем обществе — считают, что людей, живущих в данном возрастном периоде, не следует расценивать как значительную или важную категорию.

Нашему обществу свойственна «обывательская щедрость», когда умирают другие. Но мы поднимаем крик и начинаем немедленно обвинять, когда смерть приближается к нам лично или кому-то из наших близких.

Относительно возраста. Одному кандидату в президенты США сегодня 73 года, а другому — 77 лет. Возможность жить долго и качественно является ценным активом, результатом вложений наших средства в здравоохранение Швейцарии. И это результат работы системы здравоохранения — то, что вы можете дожить до старости с тремя побочными диагнозами и хорошим качеством жизни. И вдруг мы готовы предать эти достижения нашего общества, убедить себя, что они ничего не стоят и являются лишь бременем?!

Кроме того: если обследовать 1000 старше 65 лет или 1000 старше 75 лет, которые ранее считали себя здоровыми, то после тщательной проверки > 80% в обеих возрастных категориях (приблизительно одинаково!) обретут по 3 новых «вторичных диагноза», в первую очередь такие как «высокое кровяное давление» или «сахар».

Некоторые публикации в СМИ и посты в соцсетях (и на мой взгляд, их слишком много) нарушают моральные границы современного общества, пахнут евгеникой и напоминают об известных временах. Мне нужно объяснять, какие времена я имею в виду? Я поражен, что наши СМИ не приложили усилий, чтобы написать простой текст по этому вопросу. И столь же удивительно, что политики не считают необходимым давать четкое мнение по этому вопросу.

Эта пандемия была объявлена заранее

• Была ли Швейцария минимально подготовлена к этой пандемии? НЕТ
• Были ли приняты какие-либо меры предосторожности, когда COVID-19 разразился в Китае? НЕТ
• Знали ли вы, что пандемия COVID-19 распространится по всему миру? ДА, ЭТО БЫЛО ОБЪЯВЛЕНО И ЭТО БЫЛО ОЧЕВИДНО УЖЕ В МАРТЕ 2019 ГОДА:

— SARS был в 2003 году.

— MERS был в 2012 году.

— В 2013 году в немецком Бундестага в рамках обсуждения протоколов действий в случае стихийных бедствий, таких как наводнения, обсуждалось, как Германия будет реагировать на будущую пандемию атипичной пневмонии! Да, в 2013 году немецкий Бундестаг имитировал SARS-корона-пандемию в Европе и Германии!

— В 2015 году были опубликованы результаты совместных экспериментов ученых из трех университетов США, университета Уханя и одного итальянского исследователя из Варезе (лаборатория в Беллинцоне). Они создавали коронавирусы в лаборатории и заражали клеточные культуры и мышей. Целью работы было: создание вакцины и изучение моноклональных антител для подготовки к следующей пандемии короны.

— В конце 2014 года: правительство США приостановило исследование MERS и SARS на один год из-за опасности для человека.

— В 2015 году Билл Гейтс выступил с известной речью, в которой сказал, что мир не готов к следующей коронавирусной пандемии.

— В 2016 году появилась еще одна исследовательская работа, посвященная коронавирусам. «Краткое содержание» этой публикации должно быть растаяло у нас во рту и не усвоилось мозгом. Потому что это идеальное описание того, что происходит в настоящее время:

«Сосредоточив внимание на SARS-подобных CoV, обращаем внимание, что вирусы, использующие спайковый белок WIV1-CoV, способны инфицировать культуры альвеолярного эндотелия человека напрямую, без дальнейшей адаптации к спайку. Данные in vivo указывают на ослабление по сравнению с SARS-CoV, усиленная репликация в присутствии Angiotensin-Converting-Enzyme Typ 2 in vivo позволяет предположить, что вирус обладает значительным патогенным потенциалом, не улавливаемым современными моделями на мелких лабораторных животных».

— В марте 2019 года: эпидемиологическое исследование, проведенное Пэн Чжоу из Ухани, показало, что изменения в биологии коронвирусов у летучих мышей в Китае позволяют предсказать, что вскоре произойдет еще одна пандемия короны. Конечно, невозможно было точно указать, когда и где, но то, что Китай будет горячей точкой —сомнений не было.

В течение 17 лет было 8 ЖЕЛЕЗОБЕТОННЫХ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЙ, что-то подобное произойдет. И наконец, это случилось! В декабре 2019 года, 9 месяцев спустя после предупреждения Пэн Чжоу. О чем китайцы проинформировали ВОЗ (после того, как зарегистрировали 27 пациентов с атипичной пневмонией). 31 декабря Тайвань запустил свой протокол реагирования, который состоит из 124 мер — протокол полностью был опубликован 3 марта 2020 года. И не подумайте, что он был опубликована на тайваньско-китайском языке в азиатском медицинском журнале, нет! Его можно прочесть на английском, в „Journal of American Medical Association“! Его мог и может прочесть каждый из вас!

А до этого момента, начиная с 31 декабря 2019 года единственное, что вам нужно было сделать, это ввести «bat + коронавирус» в «PubMed» и следить за публикациями до конца февраля 2020 года, чтобы знать: 1) что ожидать и 2) что делать.

Узбекистан приказал своим 82 студентам вернуться из Ухани еще в декабре и поместил их в карантин. 10 марта я предупредил Швейцарию из Узбекистана, потому что меня спросили мое мнение: парламентарии, Бундесрат, BAG (Федеральное управление общественного здоровья Швейцарии), СМИ.

И что сделала Швейцария после того, как Китай уведомил ВОЗ 31 декабря 2019 года о новой вспышке коронавирусной активности? Правительства наших штатов, наш BAG, наши эксперты, наша комиссия по пандемии? Они сделали вид, что ничего не происходит. Конечно, ситуация деликатная. Стоит ли информировать население? Создавать панику? Как поступить? Но что, по крайней мере, можно было сделать: изучить научные работы китайских и американо-китайских ученых, опубликованные в лучших американских и английских медицинских журналах.

По крайней мере — и это можно было делать, не информируя население, не сея панику — можно было бы запастись необходимыми медицинскими материалами. То, что Швейцария со своей системой здравоохранения стоимостью 85 миллиардов евро, а которую средняя семья из четырех человек больше не может платить страховые взносы, находится на грани после 14 дней слабого встречного ветра (у нас заканчиваются маски и дезинфицирующие средства) и критически не хватает медицинского оборудования — это позор. Что сделала комиссия по пандемии? Миллиарды, переведенные налогоплательщиками на здравоохранение — заблокированы каким-то секретным PUK-кодом? Странно, что этот вопрос не волнует наших политиков.

И поэтому все продолжает рушиться. Ни одна из мер, успешно примененных Сингапуром, Тайванем, Гонконгом или Китаем, не была реализована у нас. Никакого закрытия границ, никакого пограничного контроля, каждый мог и может легко проникнуть в Швейцарию без всякой проверки (я узнал об этом сам 15 марта).

Австрийцы закрыли границу со Швейцарией. Итальянское правительство остановило с нами железнодорожное сообщение в конце марта и так далее, и так далее. И до сих пор нет карантина для людей, въезжающих в Швейцарию.

Как могло так случиться, что 6 марта в журнале «Science» вышла американо-китайская работа, доказывающая, что единственной эффективной мерой является закрытие границ всеми странами и комендантский час в каждой отдельной стране (что это и только это может ограничить распространение вируса на 90%) — а наше Федеральное управление общественного здоровья и наш Федеральный совет говорят, что закрытие границ бесполезно, «потому что большинство людей и дома все равно заразятся».

Ясны две вещи: с 2003 г. пандемию объявляли как минимум 8 раз. И после того, как 31 декабря 2019 г. ВОЗ сообщила об очередной вспышке, у всех было два месяца, чтобы изучить данные и сделать правильные выводы. Например, как Тайвань с их 124 пунктами мер — страна, которая имеет наименьшее число инфицированных и погибших, и ей не пришлось «блокировать» экономику.

Меры азиатских стран были классифицированы как невыполнимые для нас (Швейцария) по политическим, этическим, демократическим и прочим причинам. Одна из них — отслеживание зараженных людей. Это недопустимо! В обществе, которое легко передает личные данные своих жителей в iCloud и Facebook. Отслеживание? Нет, мы не такие! Если я сойду с самолета в Ташкенте, Пекине или Янгоне, через 10 секунд Swisscom (швейцарский телефонный провайдер) поприветствует меня в соответствующей стране. Отслеживание? Нет, мы это не приветствуем!

Если бы кое-кто был лучше ориентирован, он бы увидел, что некоторые страны обошлись без жестких мер вообще. В Швейцарии меры были приняты полужесткие и не вовремя. Что фактически позволило инфицировать население. После чего страна прикрылась жесткими мерами. Если бы ты среагировала вовремя, Швейцария… Тебе, возможно, не пришлось бы прибегать к жестким мерам вообще и ты могла бы спасти себя от сегодняшних дискуссий о том, есть ли у тебя «выход».

Разве не достаточно того, что в начале этой пандемии Запад выглядел сопливым учеником и с определенным восторгом наблюдал за развитием событий в Китае? Обязательно ли в поддержке, которую сейчас Китай оказывает западным странам, видеть теорию заговора и политические интересы? На сегодняшний день Китай поставил 3,86 миллиарда масок, 38 миллионов защитных костюмов, 2,4 миллиона инфракрасных приборов для измерения температуры и 16 000 вентиляторов. Так что, не предполагаемое притязание Китая на мировое господство, но провал западных стран привел к тому, что Запад сегодня сидит буквально на шприце Китая.

Откуда этот вирус?

На земном шаре насчитывается около 6400 видов млекопитающих. Летучие мыши и фруктовые летучие мыши составляют 20% населения млекопитающих. Существует 1000 различных типов летучих мышей и фруктовых летучих мышей. Они — единственные млекопитающие, которые могут летать, что объясняет их большой диапазон движения.

Летучие мыши и фруктовые летучие мыши являются домом для множества вирусов. Летучие мыши и фруктовые летучие мыши в истории эволюции были, вероятно, отправной точкой для вирусов в родословной млекопитающих.

Существует множество опасных вирусов, которые передаются от людей к «летучим мышам» и являются причиной многих заболеваний: кори, эпидемического паротита, бешенства, лихорадки Марбург, лихорадки Эбола и других, более редких, не менее опасных заболеваний. (Мне интересно, это утверждение могли бы применить летучие мыши в отношении людей?) Вирусы «от летучих мышей» неоднократно приводили к массовой гибели птиц или свиней и других млекопитающих. Это — биологические процессы, которым миллионы лет. ДНК здоровых людей также содержит остатки последовательностей вирусных генов, которые были «встроены» в течение тысячелетий.

SARS и MERS активизировали исследования коронавирусов именно потому, что ожидалась новая эпидемия или пандемия коронавируса. Около 22 из 38 известных и никоим образом не классифицированных коронавирусов были тщательно изучены китайскими исследователями, об этом в том числе в публикации Пэн Чжоу по эпидемиологии «коронавирусов летучих мышей в Китае» и другие публикации американских авторов, упомянутые выше. Пэн Чжоу предсказал грядущую новую коронавирусную эпидемию в марте 2019 года по следующим причинам:

• высокое биоразнообразие в Китае;
• большое количество «летучих мышей» в Китае;
• высокая плотность населения в Китае = тесное сосуществование животных и людей;
• высокая генетическая изменчивость «летучих мышей», то есть высокая вероятность того, что геном отдельных типов коронавирусов может самопроизвольно изменяться в результате случайных мутаций;
• высокоактивная генетическая рекомбинация коронавирусов, что означает: коронавирусы разных типов обмениваются последовательностями генома друг с другом, что может затем сделать их более агрессивными для человека;

Фактом является и то, что многие из этих вирусов — коронавирусы, как и вирусы Эболы или Марбург — живут вместе в этих «летучих мышах» и могут случайно обмениваться генетическим материалом.

Хотя это и не доказано, Пэн Чжоу также рассмотрел китайские привычки в еде, которые увеличивают вероятность передачи этих вирусов от животных к человеку. Пэн Чжоу предупредил о пандемии короны в своей статье в марте 2019 года. И он написал, что не может точно сказать, когда и где разразится эта пандемия, но что Китай, скорее всего, станет «горячей точкой». Это очень смелое предсказание для ученого! Пэн Чжоу и его группа из Ухани продолжили исследования, и именно они 7 января определили геном COVID-19 и поделились им с миром.

Есть 4 теории о том, как этот вирус распространился на людей:

1) Вирус COVID-19 был передан от летучей мыши непосредственно людям. Тем не менее, вирус, которому вменяется в вину, что с него все началось (он генетически на 96% соответствует нынешнему вирусу «COVID-19») не может прикрепиться к рецепторам ACE2 в легких. Вирусу нужен этот фермент, чтобы он мог проникать в клетки легких (и в клетки сердца, почек и кишечника) и разрушать их.

2) Вирус COVID-19 перекинулся на человека от панголина — млекопитающего, покрытого чешуей, который был незаконно ввезен в Китай из Малазии. Изначально он не вызывал заболевания. В результате последовательных передач от человека к человеку вирус адаптировался к общим человеческим условиям благодаря мутации или адаптации и, наконец, смог закрепиться на рецепторах ACE2 и проникнуть в клетки, которые «начали» пандемию.

3) Существует родительский штамм двух вирусов COVID-19, который, к сожалению, до сих пор не обнаружен.

4) Это синтетический лабораторный вирус, потому что он представляет собой именно то, что являлось предметом научных исследований, и его биологический механизм внедрения в клетки уже был подробно описан в 2016 году. Указанные выше вирусологи, конечно, отрицают эту возможность, но не могут исключить ее, подробности в недавно опубликованной в «Nature Medicine»: «The proximal origin of SARS-CoV-2» Кристиана Андерсена.

Особенность этих фактов заключается в том, что коронавирусы могут сожительствовать с вирусом Эболы в одной и той же летучей мыши, при этом летучая мышь не заболевает. С одной стороны, это интересно с научной точки зрения, потому что, возможно, можно найти иммунные механизмы, объясняющие, почему эти летучие мыши не болеют. Их иммунные механизмы против коронавирусов и вируса Эболы могут помочь открыть что-то, что будет важно для Homo Sapiens. С другой стороны, эти факты вызывают беспокойство, потому что можно представить, что из-за высокой активной генетической рекомбинации может образоваться «супервирус», который будет иметь более длительный инкубационный период, чем нынешний COVID-19, и при этом летальность вируса Эболы.

SARS имел 10% смертность; смертность от MERS составила 36%. Не из-за homo sapiens SARS и MERS распространились не так быстро, как COVID-19 сейчас. Это была просто удача. Утверждение о том, что вирус с высоким уровнем смертности не мог распространяться, потому что слишком быстро убивал своего хозяина, было верным в то время, когда «зараженный» верблюжий караван двинулся из Сианя по Шелковому пути, после чего все умерли и в следующий караван-сарай вирус просто не попал. Сегодня все случается за один щелчок. Сегодня мы все в единой сети. Вирус, который убивает хозяина за 3 дня, продолжает распространяться по всему миру. Все знают Пекин и Шанхай. Я знаю Ухань уже 20 лет. Никто из моих коллег или знакомых никогда не слышал о Ухане. Но видели бы вы, сколько иностранцев было в Ухане — в городе, который «никто не знает» — и как они молниеносно разлетелись во все стороны света! Это — пространственно-временнное особенности, характеризующие наше с вами сегодня.

Что мы знаем? Что мы не знаем?

Мы знаем:

1) что это агрессивный вирус;

2) что средний инкубационный период длится 5 дней; максимальный инкубационный период еще не ясен;

3) что бессимптомные носители COVID-19 могут инфицировать других людей и что этот вирус является «чрезвычайно заразным» и «чрезвычайно устойчивым» (A. Lanzavecchia);

4) мы знаем группы риска;

5) что за последние 17 лет не удалось разработать ни вакцинацию, ни моноклональное антитело против коронавирусов;

6) что вакцинация против коронавируса (хотя бы одного из них) никогда не была разработана;

7) что так называемая «вакцинация против гриппа» имеет минимальный эффект, в отличие от популярной рекламы.

Что мы не знаем:

1) есть или нет иммунитет после перенесенной инфекции. Некоторые данные указывают на то, что люди могут вырабатывать иммуноглобулины класса G с 15-го дня, что должно предотвратить повторное заражение тем же вирусом. Но это еще не было определенно доказано;

2) как долго может защитить возможный иммунитет;

3) останется ли этот вирус COVID-19 стабильным или немного другой COVID-19 снова распространится по всему миру осенью, аналогично обычной волне гриппа, против которого нет иммунитета;

4) помогут ли нам более высокие температуры летом, потому что оболочка COVID-19 нестабильна при более высоких температурах. Здесь следует упомянуть, что вирус MERS распространялся на Ближнем Востоке с мая по июль, когда температура была выше, чем даже предполагалось;

5) сколько времени потребуется популяции, чтобы значение R было <1:

О чем речь: сегодня если протестировать 1 миллион человек в Цюрихе то 12–18% окажутся COVID-19-положительными. Чтобы лишить пандемию ее пандемического характера, значение R должно быть <1, то есть приблизительно 66% населения должны оказаться проконтактированными с вирусом (положительными или иметь развитый иммунитет). Никто не знает, сколько времени, сколько месяцев пройдет, пока инфекция, которая в настоящее время составляет от 12% до 18%, не достигнет 66%! Но можно предположить, что распространение вируса от 12%-18% до 66% населения будет продолжать приводить к тяжелым состояниям пациентов.

6) итак, мы не знаем, как долго мы будем иметь дело с этим вирусом. Два отчета, которые не должны быть доступны общественности (План реагирования на COVID правительства США и отчет Имперского колледжа Лондона), независимо друг от друга, находятся на этапе «блокировки» до 18 месяцев;

7) и мы не знаем, продолжил ли этот вирус оставаться эпидемичным / пандемичным или, может быть, превратится в эндемичную инфекцию;

8) мы до сих пор не разработали действующую терапию; У нас не было возможности исследовать что-то подобное на моделях эпидемий гриппа.

Возможно, власти и СМИ должны обнародовать реальные факты вместо того, чтобы сообщения об вселяющей надежду вакцинации, которая проводится сейчас чуть не каждые два дня.

Что мы можем теперь сделать?

Остается только надеяться, что цена, которую мы заплатим за эту сонную «политику» (цена в мертвых и тяжело больных) не будет слишком большой. И что не слишком много пациентов останутся с хроническими заболеваниями из-за долгосрочных осложнений COVID-19, таких как фиброз легких, нарушенный метаболизм глюкозы и приобретенные сердечно-сосудистые заболевания. Отсроченные осложнения после SARS задокументированы в течение 12 лет после предполагаемого даты выздоровления заболевания. Будем надеяться, что COVID-19 будет вести себя иначе.

Отмена «закрытий» стран и возвращение к тому, что мы считаем нормальным, безусловно, является желанием каждого. Но никто не может предсказать, какие шаги приведут к негативным последствиям при возвращении к нормальности, то есть, при каких действиях уровень заражения снова возрастет. Каждый шаг к ослаблению — это шаг в неизвестность.

Но мы знаем, что некоторые идеи, которые сегодня витают в воздухе, не будут осуществлены: активное заражение групп, не подверженных риску, вирусом COVID-19. Это абсолютная фантастика и такой сценарий мог прийти в голову только людям, которые не имеют представления ни о биологии, ни о медицине, ни об этике:

1) безусловно, не может быть и речи о намеренном заражении миллионов здоровых граждан агрессивным вирусом, о котором мы на самом деле абсолютно ничего не знаем (ни о степени ущерба, который он наносит человеку в острой фазе заболевания, ни о долгосрочных последствиях);

2) чем больше число вирусов в популяции, тем выше вероятность случайной мутации, которая может сделать вирус еще более агрессивным. Поэтому мы не должны активно помогать увеличивать количество вирусов на одну популяцию.

3) чем больше людей заражено COVID-19, тем больше вероятность того, что этот вирус «лучше» адаптируется к людям и станет еще более катастрофическим. Предполагается, что это уже произошло раньше.

4) учитывая государственные (швейцарские) резервы в предположительно 750 миллиардов долларов США, идея заразить миллионы здоровых людей только по экономическим соображениям — это не этично и аморально.

5) преднамеренное заражение здоровых людей этим агрессивным вирусом может подорвать один из основополагающих принципов всей истории медицины (которая гораздо более масштабна чем наши сиюминутные экономические «проблемы»): принцип «не навреди»). Как врач, я бы отказался участвовать в такой прививочной кампании.

Определение IgM и IgG антител COVID-19 в крови, очевидно, сигнализируют о нейтрализации вируса COVID-19. Количественная и качественная оценка этих антител до сих пор изучалась только в небольшом клиническом исследовании с 23 пациентами. В настоящее время не ясно, может ли определение уровней антител помочь поддерживать контролируемую социальную изоляцию, — например, позволяя только перенесшим COVID (уже знакомым с вирусом) свободно передвигаться. Неясно, когда этот метод будет клинически обоснованным и широко применимым.

Будущее

Для Запада, включая Швейцарию, было бы очень важно заменить виртуозное всезнайство, невежество и высокомерие на более-менее осведомленность, способность понимать и сотрудничать. Единственная альтернатива этой «гуманнойц» тактике — ждать, когда случится война, воспользоваться ею и попытаться устранить наших предполагаемых конкурентов оружием. Каждый может решить для себя, что он думает о таком «решении» .

И мы надеемся, что у человечества улучшится память. Мечтать не вредно? Да, не вредно.

То, что мы имеем сегодня — это глобальный вызов всему человечеству. И следующая пандемия в буквальном смысле за углом. И, может быть, она будет вызвана супер-вирусом и примет такие масштабы, который даже сейчас (после всего того, чему нас уже научил COVID-19) мы не в состоянии представить.

Перевод: Ирина Рейдес

Швейцария. Китай. Весь мир > Медицина > newizv.ru, 22 апреля 2020 > № 3363078 Пауль Фогт

КОРОНАВИРУС И БУДУЩЕЕ ТЕХНОЛОГИЙ НАДЗОРА

НИКОЛАС РАЙТ

Врач и нейробиолог. Занимается разработкой новых технологий и глобальной стратегии в Университетском колледже Лондона («Новая Америка») и в Джорджтаунском университетском медицинском центре.

ДЕМОКРАТИИ ДОЛЖНЫ ПРЕДЛОЖИТЬ АЛЬТЕРНАТИВУ АВТОРИТАРНЫМ РЕШЕНИЯМ

Западные демократии должны поднять стандарты, чтобы обеспечить возможность «демократического надзора», необходимого для защиты своего населения. Но сможет ли Запад предложить подходы на основе конкурентных преимуществ искусственного интеллекта, не пожертвовав либеральными ценностями?

Жертвами пандемии нового коронавируса стали десятки тысяч человек, она вызвала экономический коллапс, который привёл к распаду связей в большей части мира, перевернув жизнь людей и обесценив прогнозы. Одним из главных следствий эпидемии станет то, как она отразится на других глобальных сдвигах последних нескольких лет – в частности, на росте и распространении цифрового надзора на основе технологий искусственного интеллекта (ИИ).

Меры общественного здравоохранения всегда зависели от эпиднадзора, и это особенно проявилось в реакции правительств на коронавирус. После (безуспешного) подавления известий о вспышке болезни в Ухане Китай взял на вооружение собственный арсенал средств надзора для борьбы с пандемией. Эти методы варьировались от развёртывания сотен тысяч местных наблюдателей для регистрации перемещения и измерения температуры граждан до наблюдения за данными мобильных телефонов, железными дорогами и рейсами для отслеживания людей, которые ездили в пострадавшие регионы. Демократические страны Восточной Азии также задействовали расширенные полномочия эпиднадзора для борьбы с COVID-19, заболеванием, которое вызывает коронавирус. Для отслеживания перемещений отдельных лиц Южная Корея использовала записи камер видеонаблюдения и данные кредитных карт, а Тайвань интегрировал базы данных здравоохранения с другими, чтобы все тайваньские больницы, клиники и аптеки смогли получить информацию о путешествиях своих пациентов.

Дабы сдержать распространение вируса, западные либеральные демократии изучают китайский опыт борьбы с эпидемией и задаются вопросом, должны ли они адаптировать какие-то из «авторитарных» методов. В течение последнего десятилетия Китай строил авторитарное государство цифрового надзора, соперничая в этой области с США, чтобы на международной арене задавать глобальные стандарты и формировать свою сетевую инфраструктуру, экспортируя технологии 5G и системы распознавания лиц в оруэлловском стиле. Пересечение этих двух сдвигов – эпидемиологического и технологического – будет определять следующие несколько лет мировой истории.

Страны Восточной Азии продемонстрировали, что для борьбы с пандемией необходим усиленный режим наблюдения. Западные демократии должны поднять стандарты, чтобы обеспечить возможность «демократического надзора», необходимого для защиты своего населения. Но сможет ли Запад предложить подходы на основе конкурентных преимуществ искусственного интеллекта, не пожертвовав либеральными ценностями?

Одним из самых серьёзных долгосрочных последствий атак 11 сентября стало расширение надзора в Соединённых Штатах и других демократических странах как в государственном, так и в частном секторе, хотя тогда этого и не осознавали. Одним из наиболее важных воздействий COVID-19 станет изменение методов цифрового надзора во всём мире из-за потребности общественного здравоохранения в более тщательном контроле за населением.

Ставки высоки. Если демократии не смогут повернуть будущее глобального надзора в свою пользу, авторитарные конкуренты в области цифровых технологий предложат миру свою модель в качестве альтернативы.

Бдительный Джон Сноу

Борьба с эпидемиями требует понимания населением необходимости эпиднадзора для ограничения распространения болезней. Один из основателей эпидемиологии впервые применил метод наблюдения для борьбы с инфекционным заболеванием (всего в миле от Лондонской медицинской школы, где я учился). Это был доктор по имени Джон Сноу.

«Азиатская» холера впервые появилась в Соединённом Королевстве в 1831 году. Первая волна убила тысячи людей, вспышки случались и после этого случая в течение многих лет. Одна из них в 1853 г. отняла жизни более 10 тысяч британцев.

В августе и сентябре 1854 г. в лондонском районе Сохо произошла страшная вспышка болезни. За три дня на одной улице погибли 127 человек. Сноу жил поблизости, и его контакты с местными жителями позволяли ему следить за эпидемией. Он обошёл район, опросил семьи погибших. Результаты привели его к водяному насосу, который оказался источником заболевания. С помощью микроскопа он обнаружил в воде подозрительные «белые хлопьевидные частицы». Примерно через десять дней после начала эпидемии он убедил местные власти в качестве эксперимента снять ручку насоса. Случаи заболевания холерой в районе быстро прекратились. Сноу продолжал тщательно отслеживать случаи, собирать данные и убеждать власти и практикующих врачей в том, что между водой и распространением холеры существует связь.

Со времен Сноу в каждом дееспособном государстве созданы институты, которые призваны защищать здоровье населения. Современные методы и практика общественного здравоохранения спасли сотни миллионов жизней. И каждое поколение, начиная со Сноу, использовало всё более мощные инструменты наблюдения во имя общего блага.

В более широком смысле надзор был главной составляющей небывалого социального и экономического прогресса за последние два столетия. Например, Великобритании потребовалось создать новые инспекции для контроля исполнения законов о фабриках (ключевых достижений XIX века), которые защищали детей и взрослых работников. Вначале инспекции были очень маленькими – четыре человека должны были контролировать соблюдение ограничений на детский фабричный труд, но сам прецедент имел огромное значение. Новые полицейские силы, созданные властями, были основаны не на местных или зарубежных моделях тайной полиции, а в «соответствии с духом свободной страны». Британский пример также иллюстрирует, что расширяющиеся практики надзора не подрывают демократию: парламентская система Соединённого Королевства стала более демократичной, даже когда государство приняло на себя больше полномочий по наблюдению за подданными. Хорошо это или плохо, но история экономического и политического развития во многих демократиях неразрывно связана с расширением возможностей государства контролировать своих граждан.

Разумеется, не все виды государственного надзора являются безобидными. На протяжении всего ХХ века правительства якобы демократических стран использовали методы наблюдения, сопровождавшиеся вмешательством в частную жизнь. Например, прослушивание телефонных разговоров использовалось для слежки за политическими конкурентами и подавления инакомыслия. После терактов 11 сентября правительство США расширило свои полномочия. В частности, Агентство национальной безопасности получило возможность следить за гражданами без ордера. Кроме того, был запущен национальный проект «Всеобщее повышение информационной осведомлённости», целью которого было выявление потенциальных террористов с помощью анализа огромных объёмов данных. Переход к усиленному надзору спровоцировал эффект домино в частном секторе: Соединенные Штаты не приняли законы о защите конфиденциальности в коммерческой сфере, которые бы защищали данные отдельных лиц, что позволило таким компаниям, как Facebook и Google, создать бизнес-модель на основе получения прибыли от сбора личной информации пользователей.

COVID-19 и надзор

Как и атаки 11 сентября в США, пандемия коронавируса положила начало применению новых практик надзора во многих странах по всему миру. Все пострадавшие государства стремятся больше контролировать своих граждан. Сегодня каждое дееспособное государство выработало стратегию общественного здравоохранения для борьбы с COVID-19, цель которой – наблюдать за жителями и влиять на их поведение. Однако ни Соединённые Штаты, ни европейские страны не использовали распространённые методы усиленного надзора, которые применялись в Восточной Азии. Пока западный подход кажется гораздо менее успешным, чем стратегии восточноазиатских стран.

Рассмотрим стратегии пяти государств Восточной Азии – от демократических Южной Кореи и Тайваня до авторитарной Китайской народной республики, каждое из которых использовало определённые методы надзора.

Южная Корея пока успешно сдерживает распространение COVID-19, используя классический санитарно-медицинский контроль с применением широкомасштабного тестирования. Кроме того, она активно отслеживала потенциально заражённых с помощью считывания операций по кредитным картам, записей камер видеонаблюдения и сбора других данных. Местные власти публиковали личную информацию, вследствие чего отдельные лица могли быть публично идентифицированы. Людей принуждали к соблюдению режима самоизоляции с помощью приложения для смартфона, отслеживающего местоположение.

Тайвань удержал количество заболевших на низком уровне благодаря усиленному надзору за людьми, прибывающими в страну, и широкому распространению информации об этом. В феврале, например, правительство объявило, что больницы, клиники и аптеки по всей стране могут получить доступ к истории передвижения своих пациентов. Подобная интеграция баз данных государственного и частного сектора может оказаться проблемой в Великобритании, Соединённых Штатах или ЕС. И так же, как в Южной Корее, тайваньские власти используют мобильные приложения, чтобы принудить потенциально инфицированных лиц к соблюдению карантина.

Гонконг выдаёт всем новоприбывшим электронный браслет, который отслеживает нарушения карантина. Сингапур удерживает контроль над ситуацией, используя записи камер видеонаблюдения и следственные полномочия полиции: отказ сотрудничать с требованиями службы общественного здравоохранения является нарушением закона.

Огромные территории делают Китай самым значимым случаем. Пекин успешно остановил распространение коронавируса. Только из-за того, что пандемия возникла в Китае, не стоит умалять реального успеха китайской стратегии усиленного наблюдения. Система «сетевого управления» делит страну на крошечные участки и предписывает людям наблюдать за друг другом. Более миллиона местных наблюдателей регистрируют перемещения, измеряют температуру и обеспечивают соблюдение правил, касающихся деятельности жителей.

Одновременно Китай использует и цифровые инструменты. Государственные железнодорожные компании, авиаперевозчики и основные поставщики телекоммуникационных услуг требуют, чтобы при покупке SIM-карт или билетов клиенты предъявляли удостоверения личности, выданные правительством. Это позволяет осуществлять массовое и очень точное наблюдение за лицами, путешествовавшими через определённые регионы. Приложения для смартфонов с цветовой кодировкой помечают людей зелёным (могут свободно проходить через городские контрольно-пропускные пункты), оранжевым или красным (в зависимости от ограничений на передвижение). Власти Пекина использовали алгоритмы распознавания лиц, чтобы идентифицировать пассажиров, которые не надевают маску или носят её недолжным образом.

На пути к демократическому надзору

В то время как многие страны Восточной Азии смогли сдержать эпидемию, западные демократии, похоже, оказались застигнуты врасплох. Поскольку стратегии общественного здравоохранения зависят от санитарно-эпидемиологического надзора за местным населением, западные правительства столкнутся с огромным давлением в вопросах расширения эпидемиологического контроля для предотвращения будущих пандемий. Например, эпидемиологи ожидают в ближайшем будущем пандемию гриппа, которая может убить десятки миллионов человек.

В качестве чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения пандемия коронавируса выявляет сильные стороны мощных инструментов санитарно-эпидемического надзора, используемых такими авторитарными государствами, как Китай. Либеральным демократиям необходимо найти способы использовать в своих интересах возможности наблюдения, основанного на технологиях искусственного интеллекта, и в то же время убедиться, что они не ущемляют права человека. И они должны успешно конкурировать с амбициозными проектами Китая по созданию системы, альтернативной либерально-демократическому устройству.

Китай экспортирует свою цифровую авторитарную модель с помощью таких инициатив, как «Цифровой Шёлковый путь» – технологическое измерение китайского инфраструктурного и инвестиционного проекта «Пояса и пути». Одна эта инициатива собрала более 17 млрд долларов займов и инвестиций, включая финансирование телекоммуникационных сетей, электронную торговлю, мобильные платёжные системы и проекты в сфере «больших данных» со всего мира. Пекин яростно конкурирует с демократическими государствами в направлении формирования цифрового будущего, например, соперничая в организациях, определяющих технологические стандарты, таких, как Международный союз электросвязи при ООН.

Западные либеральные демократии не должны бояться совершенствовать свои возможности надзора в области здравоохранения. «Демократический надзор» – не оксюморон.

В конце концов, за последние два столетия США и Великобритания смогли укрепить демократические институты, одновременно увеличив возможности в области общественного надзора. В будущем либеральным демократиям следует понять, какие методы, применявшиеся в Восточной Азии для сдерживания COVID-19, стоит позаимствовать, а каких стоит избегать из-за применения усиленного надзора. В частности, западные страны должны взять пример с восточноазиатских государств в отношении скорости и масштаба реагирования.

В каждом крупном дееспособном демократическом государстве в обычное время работают тысячи «Джонов Сноу» – медицинских работников и средств, которыми они управляют для проведения анализов и отслеживания контактов. Демократии также должны сформировать резервный потенциал, чтобы быстро увеличить «мощности» до десятков или сотен тысяч «Джонов Сноу». Эти резервные силы наблюдения должны создаваться на демократической основе в соответствии с законодательством, и их следует интегрировать в государственные и локальные органы здравоохранения, такие, как Центры Соединённых Штатов Америки по борьбе с болезнями и их профилактике. Такая структура позволит отказаться от использования служб безопасности, полиции, вооружённых сил и усиленного массового надзора. Данные о здоровье населения должны быть гарантированно защищены, изолированы и дополняться систематически данными кредитных карт, систем видеонаблюдения и данными об иммиграции. Пример Тайваня продемонстрировал, что прозрачность государственного управления и активное гражданское общество играют важную роль в борьбе с пандемией. Частный сектор может помочь расширить резервные мощности для повышения производительности ИВЛ или медицинских тестов. Однако демократические страны должны удерживать технологические компании от сбора данных и направлять их усилия к созданию эффективных, прозрачных инструментов, которые будут активно защищать неприкосновенность частной жизни. «Резервная» армия «Джонов Сноу» должна способствовать укреплению общественного здравоохранения, а не накапливать личные данные для других целей.

После того, как эта модель будет опробована на внутреннем уровне, демократии должны попытаться экспортировать её в глобальном масштабе, пока мир будет восстанавливаться после пандемии. Демократическим странам следует удвоить усилия, чтобы гарантировать, что мировые стандарты – в области ИИ, цифровых объектов (автомобили, холодильники), и даже самого интернета – которые вырабатываются сейчас Международным союзом электросвязи и на других площадках, не будут содержать в своём дизайне авторитарных функций слежения. Аналогично, демократии должны сотрудничать со Всемирной организацией здравоохранения, академическим сообществом и другими структурами, чтобы убедиться, что международная дискуссия в области здравоохранения движима демократическими принципами. Демократическим странам следует признать, что, даже если усиленный надзор и помог Китаю сдержать распространение болезни, главной причиной вспышки были лицемерие авторитаризма и недостаток информации. Однако если либеральные демократии хотят успешно конкурировать на глобальном уровне с авторитарными режимами, такими, как Китай, одних нравоучений недостаточно – они также должны продемонстрировать успешность.

Великобритания. США. Китай. Весь мир > Медицина > globalaffairs.ru, 18 апреля 2020 > № 3359421 Николас Райт

Нужен кормчий!

сетевые структуры Китая

Юрий Тавровский

Отбив — с минимальными потерями! — первую, неожиданную атаку коронавируса, Китай в очередной раз поразил весь мир. Как только тревожные донесения из Уханя дошли до Центра, оттуда пошли чёткие и жёсткие приказы. Изолировать очаги инфекции. Прекратить массовые мероприятия. Перебросить полевые госпитали. Распечатать стратегические резервы. Компенсировать потери. Снять налоги…

Созданный штаб с неограниченными полномочиями возглавил единый в трёх лицах Си Цзиньпин: Генеральный секретарь ЦК КПК, Председатель КНР и Председатель Военного Совета (главнокомандующий). Развёртывание наличных сил в Ухане и соседних городах, а затем по всему Китаю чуть ли не в прямом эфире наблюдал весь мир. Наблюдал — с разными чувствами и сопутствующими словами. Либеральная публика была возмущена "нарушением прав человека". Реалисты стали переносить китайский опыт на свою землю. Применение китайской методики спасло сотни тысяч людей, а пренебрежение ею обрекло другие сотни тысяч.

Эффективность китайской формулы и невозможность её полного копирования другими странами во многом объясняется пресловутой "китайской спецификой". В данном случае сработало традиционно сетевое устройство всей нации. Испокон веков китайцы создавали общины для землеустроительных работ, строительства дамб и каналов, борьбы с невзгодами. Власти поддерживали круговую поруку за порядок и подати в общинах "бао цзя". Превратить весь Китай в одну большую общину "народной коммуны" попытался в конце 1950-х Мао Цзэдун. Провал того эксперимента подтолкнул Дэн Сяопина к другому — землю снова разделили и отдали в пожизненную аренду. Сеть "коммун" и деревенских общин ослабла, но в городах сохранились уличные комитеты из бдительных граждан. Но, главное, заметно укрепилась другая сеть — партийная.

Сейчас 4 миллиона партийных организаций и 90 миллионов партийцев действуют в городах и деревнях, на государственных и частных предприятиях, в том числе иностранных. Из них в Центр поступает первичная информация, а в ответ идут инструкции и приказы. Партийная сетевая структура более обширная и разветвлённая, чем сеть административных органов, вооружённых сил и служб безопасности. В последние годы половину населения Поднебесной в городах покрыла ещё и информационная сеть наблюдения и распознавания лиц.

Столкнувшись с чрезвычайной ситуацией COVID-19, Китай не стал объявлять мобилизацию. Страна и так находилась в состоянии мобилизации. Фактически были проведены общенациональные учения в условиях, "максимально приближенных к боевым". В них поучаствовали все полтора миллиарда китайцев. Запертые в своих домах-убежищах сотни миллионов обывателей, десятки тысяч врачей и строителей, тьмы полицейских и военных, тысячи административных и хозяйственных руководителей всех рангов, партийные штабы от посёлков до Политбюро ЦК исполнили симфонию мобилизации. Дирижёром стал Си Цзиньпин, который начал готовить Поднебесную к встрече "чёрных лебедей" ещё в ноябре 2012 года.

Уже тогда ему и группе единомышленников было ясно, что Китаю не простят успеха. Отказ променять завоевания "мирного возвышения" на чечевичную похлебку "младшего брата" Америки привёл к началу всестороннего сдерживания: торгового, финансового, военного. Системным и упреждающим ответом на недружественные действия стала долгосрочная программа "Китайская мечта". Она состояла из нескольких стратегий, органично связанных друг с другом и призванных обеспечить синергию мобилизационных усилий. Но, главное, была поставлена духоподъёмная цель — к 2049 году, к 100-летию образования КНР, превратить Китай в "богатое и могучее, демократическое и цивилизованное, гармоничное и современное социалистическое государство".

Это было не растянутое на 37 лет подобие пятилетних планов развития народного хозяйства. Целью было объявлено "великое возрождение китайской нации". Такой подход, что называется, задел за живое думающую часть нации, вызвал прилив патриотизма. Одновременно с этой завораживающей целью были определены контрольные сроки трёх промежуточных этапов. К 2021 году полностью покончить с бедностью, построить общество среднего достатка "сяо кан", о котором мечтал ещё Конфуций. Даже несмотря на потери от коронавируса, эта задача будет выполнена до конца нынешнего года. Об этом заявляет Си Цзиньпин. Мало кто в Китае сомневается и в реальности другого обещания — к 2035 году "в основном завершить социалистическую модернизацию".

Важнейшая мобилизационная задача "Китайской мечты" — слезть с "экспортной иглы", ослабить зависимость от внешних рынков. В 2008 году экспорт давал 32.6% ВВП. К началу "торговой войны" в 2018-м этот показатель упал до 19.5%. Похоже, что пандемия ускорит развитие внутреннего рынка, увеличит численность "среднего класса", который за годы мобилизации составил 440 миллионов человек, а к 2035 году должен вырасти до 700 миллионов — половины населения страны.

По законам предвоенного времени уже несколько лет идёт зачистка управленческих структур и партийного аппарата от коррупции. Си Цзиньпин массу времени и усилий тратит на отлаживание систем управления государством, включая высшие эшелоны. В правящей партии построена вертикаль единоначалия и беспрекословной дисциплины. Военная реформа вывела НОАК на космические высоты и просторы Мирового океана, создала кибервойска и системы использования искусственного интеллекта. Жёстко пресекаются попытки дестабилизации районов проживания национальных меньшинств, сохраняется повышенная готовность отразить выходки сепаратистов в Гонконге и на Тайване. Всё активнее становится внешняя политика Пекина, призванная предотвратить создание антикитайского фронта, найти новых партнёров, укрепить взаимодействие со старыми.

Необходимость национальной мобилизации до недавнего времени осознавалась не всеми китайцами. Однако реакция внешнего мира на эпидемию коронавируса, обвинения в ней Китая и даже попытки выставить триллионные счета отрезвило очень многих. Расистская эпидемия "жёлтой опасности" вновь возродилась в Америке, готова перекинуться и на другие континенты. Под шумок сводок с фронтов COVID-19 возобновились демонстрации в Гонконге, провокационные военные учения в Тайваньском проливе. В таких условиях Китай намерен продолжить марш по пути мобилизации. Нация будет сплачиваться вокруг своей несущей конструкции — коммунистической партии. Сама же партия выполняет приказы своего вождя. Как поётся в популярной песне: "В открытом море не обойтись без кормчего!"

Китай > Медицина. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 17 апреля 2020 > № 3503058 Юрий Тавровский

COVID-19. СМОЖЕТ ЛИ ЕВРОПА ПРЕВРАТИТЬ КРИЗИС В ШАНС?

НАТАЛИ ТОЧЧИ

Директор Института международных отношений (г. Рим)

COVID-19 может стать последним гвоздём в крышку гроба международного порядка. Но он также может дать ему новую жизнь. Многое зависит от того, как Европа, будучи эпицентром этого эпохального кризиса, сумеет ему противостоять. Подобно фениксу, ЕС всегда восставал из пепла потрясений, предпринимая при этом минимум усилий. И превращение кризиса в шанс ценой не слишком большого напряжения до сих пор было лейтмотивом европейского проекта. На этот раз «минимума» может оказаться недостаточно.

COVID-19, вероятнее всего, станет решающим фактором нашего времени. Не только потому, что этот глобальный кризис повлечёт за собой политические, экономические и социальные последствия, которые будут оказывать влияние на мир ещё долгие годы, но и потому, что его исход ускорит перемены – если не в мировом балансе, то в новом международном порядке.

То, что эпоха однополярного мира с гегемонией Соединённых Штатов в международных отношениях закончилась – уже факт. Это был мир, встроенный в особую конфигурацию власти, поддерживаемую законами, правилами, нормами и институтами, вкупе создающими либеральное международное сообщество. Эта система начала изживать себя с появлением других центров силы, прежде всего Китая, и растущей конкуренции между ними.

Именно в этом контексте появился коронавирус. Это объясняет, почему пандемия может вызвать необратимый перелом в изменении международной системы.

COVID-19 может стать важнейшим событием нашего времени, поскольку он усугубляет и ускоряет ослабление мирового лидерства США и либеральных норм, ключевых для построения и поддержания международной системы.

Что касается мирового лидерства, Китай, изначально воспринимавшийся как bête noire (буквально – «чёрный зверь», источник зла – прим. пер.), может выйти из глобального кризиса победителем, в том числе из-за того, что успешно справился с ним у себя, прибегнув к тотальной изоляции – методу борьбы, который затем неохотно, но неизбежно стали брать на вооружение и западные государства, начиная с Италии.

Правда, европейские страны изолировались в манере, соответствующей их открытой политической системе. Чтобы ограничить распространение вируса, они не использовали – в отличие от Китая – жёсткий физический контроль, манипуляции в средствах массовой информации или масштабный сбор данных граждан, которые потом можно использовать и в других целях. Но никто не знает, окажется ли «демократическая изоляция» Запада такой же эффективной, как и китайская «авторитарная». В любом случае мы следовали китайской модели, хоть и по-европейски (чего нельзя сказать о Южной Корее, Тайване и Гонконге).

Глобальная роль Китая в коронавирусном кризисе сделала несостоятельность мировой гегемонии США болезненно очевидной.

Проявление Пекином солидарности посредством отправки самолётов и кораблей с масками, тестами, аппаратами искусственной вентиляции лёгких, респираторами и медицинским персоналом, а также его глобальная пропаганда предложений передачи знаний резко контрастируют с презрением Вашингтона к «иностранному вирусу», с его односторонним запретом на въезд людей из европейских стран, его ближайших (как считается) союзников, с бесчеловечным ужесточением санкций заражённому вирусом Ирану и с его постыдной попыткой заполучить немецкую вакцину «предназначенную исключительно для Соединённых Штатов». Китай выигрывает информационную войну с большим отрывом.

COVID-19 вполне может стать последним гвоздём в крышку гроба привычного международного порядка. Но он также может дать ему новую жизнь. Многое зависит от того, как Европа, будучи эпицентром этого эпохального кризиса, сумеет ему противостоять – как внутри отдельных стран, так и в мировом масштабе. Наступающий на пятки еврозоне и миграционным кризисам коронавирус даёт ещё одну возможность европейскому проекту. Союз, подобно фениксу, всегда восставал из пепла потрясений, предпринимая при этом минимум усилий. И превращение кризиса в шанс ценой не слишком большого напряжения до сих пор было лейтмотивом европейского проекта. На этот раз «минимума» может оказаться недостаточно.

Коронавирус подтверждает, усугубляет и ускоряет многие глобальные тенденции, которые мы наблюдали в замедленном темпе в последние годы.

Европа должна принять вызов, если она действительно хочет защитить своих граждан и ценности, основанные на определённых правилах многосторонней системы.

Евросоюз. Италия > Внешэкономсвязи, политика. Медицина > globalaffairs.ru, 11 апреля 2020 > № 3348344 Натали Точчи

Технологии, которые облегчают работу строителям и упрощают жизнь потребителям

Для России роль иностранного бизнеса очень велика. Такие компании не только производят нужную стране продукцию, но что не менее важно, внедряют передовые принципы производства.

Судьбы иностранных инвесторов, которые пришли в Россию, складывается по-разному. Не всем одинаково везет, многие быстро уходят. Но те, которые успешно развивают здесь свой бизнес, остаются в стране надолго. И вопреки существующим представлениям, расширяют свое присутствие здесь. Сегодня мы расскажем о том, как работает на отечественном рынке компания Schneider Electric и ее планах на ближайшие годы. Об этом мы беседуем с ее вице-президентом Алексеем Кашаевым.

– Как вы оцениваете ситуацию в российской стройиндустрии в части применения вашей продукции и технологий в 2019 году по сравнению с 2018 годом?

– Рынок строительства мы обычно делим на два больших сегмента: жилищное строительство и гражданское строительство. Туда попадают спортивные, развлекательные сооружения, офисная и другая коммерческая недвижимость.

– А промышленные предприятия?

– Они тоже входят в этот сегмент. У любого промышленного предприятия есть технологическая и административная части. Помимо всего прочего любое промышленное здание – это коробка, которая не очень сильно отличается от коробки офисной, хотя и со своей спецификой. Эти два рынка живут параллельными жизнями.

Рынок гражданского строительства в России переживает не самые лучшие времена в последние годы. Его объем снизился за последние пять лет существенно. С чем мы это связываем? Во-первых, в России сейчас нет мега строительных проектов (каковыми были Олимпиада в Сочи или Чемпионат мира по футболу), которые дали бы достаточно большой толчок для этого сектора. Во-вторых, рынок по многим видам объектов достаточно насыщен.

Например, в Китае сотнями и тысячами строятся пятизвездочные отели, в Индии так же идет большой подъем отельной тематики, а в России такой большой потребности в отелях нет. Их строится некоторое количество, но бума на сегодняшний день нет, нет его ни в офисной недвижимости, ни в спортивных сооружениях. А вот жилищное строительство развивается достаточно неплохими темпами.

– В 2019 году оно только преодолело точку падения, а предыдущие четыре года падало?

– Конечно. Но отрасль реагирует на все с некоторой задержкой. То, что заложили до кризиса 2014 года, многое достроили, а нового закладывали меньше. Потому что, когда нет большого спроса на офисные центры, строить еще один, смысла нет. Параллельно мы видим парадоксальную ситуацию, состояние рынка не улучшилось, но он стабилизируется, с нашей точки зрения. Что я имею в виду? Средний класс в не очень хорошем состоянии, но много строится объектов бизнес-класса и лакшери. В гражданке в целом дефицита площадей нет, например, в офисной недвижимости, но вот в классе «А» некая рыночная ниша есть, возводится приличное количество топовых объектов. Происходит это в основном в Москве и Санкт-Петербурге, а в регионах существенно меньше. Складывается ситуация, когда в верхнем сегменте жизнь есть, в эконом сегменте – тоже есть, а в середине ее не очень много. Вот такой парадокс.

– Вы больше довольны 2019 годом или 2018 годом?

– 2019 год для Schneider в регионе СНГ был успешнее, чем 2018. Рост хороший, быстрее рынка. То есть год для Schneider в мире признан официально успешным, и в России в том числе.

– Какую долю российский рынок занимает у глобального Schneider?

– Следует говорить не о России, а обо всей зоне СНГ. Она четвертая по объему после США, Китая и Франции. То есть достаточно большая. Если брать оборот, это порядка 4% общего оборота компании.

– Ваши коллеги по иностранному бизнесу в России говорят, что в России, конечно, маленький рынок, но одно большое преимущество в том, что он имеет большие перспективы. А как вы их оцениваете?

– Мое мнение совпадает. Россия может и должна расти быстрее, рост в 1,5% ВВП – это близко к стагнации. Когда мы смотрим на страны Юго-Восточной Азии, на Китай, на Индию, на Сингапур, там рост меньше 7-8% ВВП в год считается тревожным. Китайское правительство начинает серьезно думать, как им перестраивать структуру экономики для того, чтобы расти быстрее.

– Новый вице-премьер, которые курирует строительную отрасль, Марат Хуснуллин предложил для того, чтобы ускорить процесс строительства социальных объектов переходить к типовым проектам. В каком-то смысле мы возвращаемся в хрущевские времена, когда повсеместно лепили типовые дома. С вашей точки зрения, в типовых проектах возможно насыщение самым современным оборудованием?

– Идея типизации строительства, мне кажется, обладает рядом достоинств. В чем? В предсказуемости бюджетов, сроков и в некой равномерности качества. Если мы добились того, что типовой проект хороший, соответствует нормам безопасности, инженерные системы передовые, помогают достигать энергоэффективности и комфорта пребывания в них людей, то такой типовой проект обладает определенными преимуществами. Один реализовали, убедились, что все хорошо, и можно тиражировать. С точки зрения государства, это хорошо, потому что понятно в какие сроки все будет построено, в рамках какого бюджета. Но и подрядчикам и субподрядчикам тоже легче, потому что есть предсказуемость, есть понимание, как строить.

Мы часто сталкиваемся с бесконечными изменениями проектов. Потом выясняется, что бюджет тоже увеличивается, потому что редко, когда все идет на упрощение, а, как правило, на усложнение, на то, что раздувает смету. Поэтому идеология типовых проектов, с моей точки зрения, правильная.

Тут есть один важный нюанс, который может всю эту историю пустить под откос либо, наоборот, улучшить качество самого типового проектирования. Если ты сделал плохой типовой проект, а потом его растиражировал, то фактически мультиплицировал все проблемы, которые в нем есть. Поэтому большое внимание должно быть уделено тому, какой типовой проект с точки зрения архитектурных, планировочных решений. То есть он должен быть современный, он должен вписываться в городскую среду, а значит, красивый.

– По поводу архитектуры. Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила о кризисе архитектурного жанра у нас в стране. Типовых объектов это в первую очередь касается или не так?

– Это вопрос, мне кажется, концепции, то есть чего мы хотим добиться. Если бы стояла задача сделать, например, лучшую в мире школу, лучшую в мире поликлинику, в том числе с эстетической стороны, то надо их заказывать у лучших архитекторов. Один раз заказал, пусть и дорого, а затем тиражируй проект. Расходы на архитектуру, на дизайн, на планировку раскладываются с точки зрения себестоимости на тираж. Одно дело 10 школ спроектировать, каждую уникальную, а другое дело – спроектировать один раз и потом построить 100 штук. Мне кажется, как раз в этом-то и изюминка этих типовых проектов.

Переходя к нашей теме об инженерных системах, мы считаем, что типовые проекты должны быть современными и с точки зрения инженерной начинки. Когда в здании много стекла, когда большие открытые пространства, это значит, что нужно его больше греть зимой и сильнее охлаждать летом. Соответственно, нужно учитывать те ограничения, которые архитектура налагает на инженерные системы. Россия – это страна с большим климатическим разбросом: летом жарко, зимой холодно, то есть зимой нужно сильно греть, летом сильно охлаждать. Поэтому нужно очень большое внимание уделять проектированию инженерных систем. Это значит особое требование по воздухообмену с точки зрения вентиляции, потому что нужен здоровый компромисс между комфортом и энергоэффективностью. Можно достичь 100% энергоэффективности, но людям в таком помещении находиться будет очень некомфортно. И, повторюсь, любая ошибка в типовом проекте потом может тиражироваться многократно. Если бы я решал эту проблему, то не пожалел ни времени, ни сил и денег на проработку типовых проектов.

– В прошлом году на очередном форуме «Сто +» в Екатеринбурге вы выступали на сессии «Знаковые издания мирового уровня, проектирование строительства и эксплуатации» с темой решения для объектов с массовым пребыванием людей, опытом реализованных проектов. Как давно ваша компания работает в этом направлении, какое для вас было первым знаковым зданием и имеются ли такие сооружения в России?

– Сложно сказать какое здание было первым, но точно оно было не в России, потому что Schneider Electric компания изначально французская. Это сейчас она стала общемировой со штаб-квартирами в Гонконге, в Париже, в Бостоне. Первое здание, скорее всего, было во Франции, потому что первые заводы Schneider Electric появились именно там. Какое это было здание, сейчас сложно сказать.

Если говорить про Россию, то у нас здесь достаточно большое количество знаковых объектов. На той конференции «Сто +», о которой вы говорили, был представитель Ельцин-центра. Одно из знаковых зданий на Урале с использованием наших технологий – это как раз Ельцин-центр, это башня Исеть. Если продолжить тему Урала, то на стадионе Центральный, построенном к Чемпионату мира, наша система автоматизации установлена. Из свежих проектов, например, парк «Остров мечты», который в Москве открывается буквально через несколько недель. Там применяются наши решения по электроснабжению. Наши решения используются в новом офисе Сбербанка на Кутузовском проспекте, в новом офисном центре, который сейчас строится компанией «Новатэк» на Ленинском проспекте. То есть таких знаковых зданий достаточно много.

– А высотных зданий?

– Конечно. Из высотных зданий – Башня Федерация в Москва-Сити. Там используется часть наших решений. Это так называется мультивендорные объекты, когда частично применяются наши системы, частично – других производителей.

– Это сделали специально некоторые застройщики. Когда строили башню Федерация, умышленно торопили подрядчиков, не отдавая большой кусок кому-то одному, потому что, если у него не получится, то это будет маленький какой-то участок?

– Существует два подхода к этой теме. Один – это все максимально разбить на части, второй – это максимальная комплексность. Мы за максимальную комплексность по одной причине. Наше преимущество как производителя технологий в том, что мы производим большое количество разных систем: от промышленной автоматизации, до розеток и выключателей. Отсюда основное преимущество наших инженерных систем – это их более легкая взаимная интеграция по сравнению с системами разных производителей.

– Качественных технологий по управлению зданиями достаточно на рынке, а каково ваше конкурентное преимущество?

– Schneider Electric на протяжении долгого времени формировал портфель технологий, которые закрывают потребности зданий. В нем есть большое количество разных инженерных систем, но Schneider не случайно изначально называлась Schneider Electric, так как с самого начала мы занималась электрическими технологиями, то есть распределением электроэнергии среднего и низкого напряжения. Потом добавили в свой портфель в середине 2000-х годов автоматизацию зданий, системы BMS, пожарную безопасность, слаботочные системы и так далее. Мы это сделали не случайно, такое техническое решение позволяет из одних рук реализовать комплексное решение на базе наших подсистем, которые друг с другом взаимодействуют, и за счет этого достигается эффективность в их пусконаладке, монтаже, бесшовной работе между собой, потому что речь идет о системной интеграции.

Это самая сложная задача, мы большое внимание уделяем тому, чтобы все подсистемы между собой эффективно взаимодействовали. Можно достичь этих целей и в том случае, когда используются подсистемы разных производителей, но это требует определенных усилий и затрат. Мы же за оптимизацию пусконаладки, потому что это еще и в эксплуатации удобнее. Сейчас все думают, как экономить на ней. Ответ банален – нужно, чтобы было как можно меньше людей, которые этим занимаются, чтобы они были компетентными в обслуживании сразу всего парка установленного оборудования. Чем больше разных систем, чем они различнее, то тем больше нужно компетенций, больший штат квалифицированных специалистов.

– Продукция вашей фирмы очень хорошо известна в России. Сколько у вас в России заводов, сколько человек на них работает?

– Дело в том, что Schneider в Россию инвестировал довольно много. У нас в России пять заводов: Самарский «Электрощит», два завода в Санкт-Петербурге, завод в Козьмодемьянске, два центра инноваций – один в Сколково, другой в Казани, в Иннополисе. Можно сказать, что в России мы довольно прочно обосновались. Всего же на наших предприятиях трудятся больше 8 тысяч человек.

– Эти заводы полностью покрывают рынок России или что-то завозится все-таки из-за рубежа?

– По нашим оценкам, порядка 60% того, что мы продаем, это российская продукция и порядка 40% импортируем. Многое зависит от вида продукции. Например, розеток и выключателей мы больше продаем российского производства с нашего завода «Потенциал» в Козьмодемьянске. Каждая третья розетка или выключатель, продаваемая в России, произведена там. Если мы говорим про автоматизацию, то это 100% импорт. Это в основном софт и контроллеры, как правило, из Швеции, Франции. Выключатели автоматические мы уже несколько лет собираем на нашем заводе в Санкт-Петербурге, а раньше завозили из Франции.

– В ближайшее время компания не собирается инвестировать в открытие нового производства?

– Мы наращиваем производство в России. Самый яркий пример – завод в Санкт-Петербурге. Раньше он производил только оборудование среднего напряжения – ячейки RM6, сейчас он выпускает выключатели Masterpact, Compact и Easypact, производит часть терминалов релейной защиты Sepam, контроллеров Modicon. На базе существующего предприятия наращиваем ассортимент продукции. Мы планируем его расширять, но говорить об этом преждевременно.

– Как распределяется в процентном отношении ваша продукция, которая используется для жилых домов и промышленных предприятий?

– Очень много зависит от видов самой продукции. Приведу пример. Если брать розетки и выключатели бытовые, к которым люди привыкли, то это около 80% для жилого сектора. А если взять наше оборудование, например, электро-распределение низкого напряжения, то 60% идет в промышленность и 40% в строительство.

– Что касается шкафов, то вы эту продукцию распространяете только через профессиональную дилерскую сеть, в сетевых магазинах ее нет?

– Традиционно российский рынок реагирует с некоторым запозданием. У нас самые обычные шкафы, как правило шкафы электрораспределения, а слаботочка – это тренд, может быть, последних 2-3 лет. Производители только начали на рынок этот продукт выводить. На сегодняшний день мы реализуем телекоммуникационные шкафы для жилищного строительства через профессиональных дистрибьюторов. Но в сетевых магазинах, я думаю, они тоже появятся. Пока еще не очень высокий на них спрос, и многие продавцы в наличие его не держат, а возят под заказ с приличными сроками поставки. Но, я думаю, что буквально год-два и этот маховик раскрутится.

– Многие компании жалуются на низкую квалификацию строителей, монтажников, инженеров. Каким образом вы обучаете свой персонал?

– У нас есть программа обучения электриков по работе с нашей продукцией. У нас действует в Технополисе в Москве центр обучения. Есть большая программа работы с вузами, в том числе с региональными. На рынке индивидуальных электриков мы тоже работаем, стараемся ликбез проводить, причем не только в очной форме, очень большую ставку делаем на цифровые средства обучения: обучающие видео на You Tube, на статьи, как и что надо делать.

– То есть удаленно тоже можно обучаться?

– Конечно. Вебинары проводим регулярно. Мне кажется, что на современном этапе развития интернета и цифровых технологий было бы желание, а научиться можно.

– Чем порадует компания в 2020 году рынок?

– Если брать рынок строительства, то мы сейчас продвигаем достаточно понятную концепцию EcoStruxure. Это наша платформа IoT (интернета вещей). Штука довольно простая, если разобраться. Есть у нас большое количество подключаемых устройств и есть программное обеспечение, которое все эти данные собирает. По сути, каждый наш выключатель, каждое устройство является и счетчиком, и средством измерения большого количества различных параметров сети. Есть программное обеспечение, например, для распределения электроэнергии – Power Monitoring Expert, который всю эту информацию анализирует, выдает в виде понятных графиков, таблиц, аналитики, потоковых диаграмм. И есть третий уровень, который называется Power Advisor для распределения электроэнергии, Building Advisor для зданий, которые говорят, что с этим делать.

Третий уровень нужен вот зачем. Предположим, мы собрали всю информацию, тысячи или десятки тысяч параметров, выдали в виде графиков, диаграмм, аналитики, но нужны люди, которые будут это расшифровывать и превращать информацию в план действий. Для этой цели у нас и есть третий уровень EcoStruxure, (программные решение класса advisor), который анализирует эту информацию и говорит, что мы нашли вот такое-то количество проблем в вашей системе электрораспределения или автоматизации здания, которые рекомендуем исправлять так-то и так-то. То есть это система аналитическая, которая советует, поэтому и называется, advisor – по-английски «советчик».

– Она может быть частью BIM-конструкции при проектировании зданий, потому что BIM частично выполняет те задачи, о которых вы сейчас говорите?

– Абсолютно правильная мысль. Сейчас BIM – модная тема, очень много о нем разговоров на этапе строительства. Но конечная точка маршрута – это эксплуатация здания, его цифровой двойник. Дальше он нуждается в том, чтобы была система, которая передает в него данные в режиме онлайн, иначе он не двойник, а часы, которые показывают два раза в сутки правильное время. То есть наша система EcoStruxure Building Operation, которая все данные со всех приборов, клапанов, приводов, выключателей, датчиков, с чего угодно, загружает в цифровую модель здания и поверх нее надстраивается advisor, который сообщает, что, все данные поняты, обработаны и вот, что мы советуем предпринимать.

– Я недавно присутствовал на заседании подкомитета ПК 5 «Управление жизненным циклом объектов капитального строительства» ТК 465 «Строительство», где обсуждался вопрос о создании продукта правильной эксплуатации зданий, сооружений. Это были жаркие дебаты, и я был удивлен тем, что мы не можем пока на уровне министерств предложить качественный продукт для создания систем информационного моделирования. Компании снизу что-то предлагают, а сверху это дело не очень хотят внедрять. Я так понимаю, в силу определенного непрофессионализма?

– К этой ситуации отношусь немножечко поспокойнее, даже с оптимизмом, по нескольким причинам. Во-первых, это везде так, не только у нас. Устоявшихся и всеобъемлющих стандартов в области BIM-технологий, моделирования цифровых двойников для эксплуатации зданий пока нет нигде. То есть сказать, что мы отстаем от остального мира, нельзя. Везде очень рыхлая история, то есть все понимают очевидные преимущества, но никто не понимает, как это реализовать, подвести законодательную базу, чтобы все делать правильно, чтобы был единый стандарт, например, BIM-моделей.

– Вам известно, что BIM-центры в каждом регионе теперь будут по инициативе Минстроя?

– Да, мы в этом процессе участвуем. Более того, у нас есть специальное программное обеспечение, которое позволяет проектировать систему электрораспределения достаточно детально и сразу в Revit – BIM Electrical Design. Оно позволяет не просто расставить шкафы по объекту, а, например, считает загруженность кабельных лотков, формирует кабельный журнал и автоматически пересчитает параметры, перерисовывает схему и так далее. То есть речь идет о легких и быстрых изменениях в проекте. Еще один повод для оптимизма – общаясь с зарубежными коллегами из Германии, Франции, из Штатов, я вижу, что Россия достаточно быстро этим путем идет, быстрее даже, чем очень многие страны Европы. Российские проектные бюро, такие как Горпроект, Метрополис, Спектрум и многие другие, в этом отношении ушли от многих международных компаний вперед.

– Многие специалисты даже в сетевых магазинах говорят о том, что ваше оборудование, произведенное в России, хуже, чем то, что произведено за границей. Это миф или это реальность? Товар из Франции обладает тем же качеством, теми же параметрами, что и произведенный на российском заводе?

– Абсолютно теми же. Я вам больше скажу, есть ряд продуктов, которые мы производим на наших заводах в России и которые экспортируются потом в Европу. У нас подход к качеству единый во всей компании. Подтверждением этого является то, что ряд продукции, производящейся в России, принимаются в той же Франции, Германии на ура.

– Каким образом ваши технологии могут прийти в жилищно-коммунальное хозяйство? Есть ли у вас такие разработки, которые способны облегчить жизнь потребителю?

– Есть технологии, которые позволят людям облегчить жизнь. К примеру, у нас запускается новая платформа Wiser, это «Умный дом» от Schneider. Она включает управление освещением, электрораспределением, работой датчиков по протечке воды. Система беспроводная, масштабируемая, легко можно функции докупать, добавлять, в том числе управление климатом. Мы выпустим системы на рынок в самое ближайшее время. Это не совсем про ЖКХ, это скорее про облегчение людям жизни.

Что касается ЖКХ, то технологии такие уже есть. Есть счетчики с беспроводной передачей данных, и у нас в том числе. Есть стандарты передачи данных гораздо с большей зоной покрытия, чем тот же Wi Fi, есть Lora, который позволяет покрывать несколько десятков километров. Есть пилотные проекты на эту тему, в том числе и в России, когда счетчики по беспроводной связи передают показания, и со счетов списываются деньги за электричество, а когда они заканчиваются, заканчивается и электричество. Автоматическая система управления подачи питания у Schneider Electric тоже есть.

– У нас громадное количество многоквартирных домов со старой инженерной системой. Может ли житель обратиться в ваше представительство с вопросом: что ему нужно сделать для того, чтобы переоборудовать эту устаревшую начинку. Это вообще возможно?

– В этом формате нет, потому что основной игрок этого рынка – Мосэнергосбыт, управляющие компании. Но я уверен, что этот день настанет, технологических барьеров уже нет, осталось дойти до этого рынку ЖКХ. Потому что одна из проблем энергосбытовых компаний – большой кассовый разрыв. Им не платят подолгу, а тарифы государство жестко контролирует и повышать их не позволяет.

– Вопрос, касающийся безопасности, о так называемых газовых счетчиках и автоматах, которые блокируют поступление газа в квартиру в случае какой-то утечки. Есть ли у вас такие технологии?

– Нет. Для жилищного строительства мы такие решения не продвигаем, у нас их нет. У нас есть такие решения в комплексе решений промышленной автоматизации, например, газоанализаторы. К безопасности именно жилища, мы подходим с другой стороны, со стороны электрической и пожарной безопасности. Например, недавно вывели на рынок класс решений AFDD, так называемое решение защиты от дугового пробоя.

– Поподробнее, что это такое?

– Это модульное устройство. Все уже привыкли, что есть автоматический выключатель и устройство защиты от утечек тока, а это новый класс устройств, которые защищают именно от искрения. Дело в том, что, когда контакт ослабевает, перетирается изоляция, возникает искрение. К сожалению, традиционные средства не защищают от такого вида неполадок, потому что это не перегрузка, не короткое замыкание, не утечка тока (она в такой ситуации очень небольшая). Но именно эта проблема является основной причиной пожара, помимо перегрузки проводки.

Мы запустили класс решений именно для строительства, которые эту проблему решают и отключают эту цепь. В Соединенных Штатах эти устройства давно распространены, наверное, потому что в Америке большая часть домостроения деревянная, и там это особенно важно.

Александр Гусев

Россия > Недвижимость, строительство. Приватизация, инвестиции > stroi.mos.ru, 9 апреля 2020 > № 3346976 Алексей Кашаев

МАТЕМАТИКА ЖИЗНИ И СМЕРТИ

КИТ ЙЕЙТС

Старший преподаватель департамента математической статистики Университета Бат (Bath University). Его книга Math of Life and Death вышла в свет в январе 2020 года.

ВЫДЕРЖКИ ИЗ КНИГИ

В издательстве «Бомбора» готовится к выходу книга математика и биолога Кита Йейтса «Математика жизни и смерти». Мы предлагаем вашему вниманию самые интересные и познавательные выдержки из неё, посвящённые математике эпидемий. Благодарим издательство за любезное разрешение опубликовать этот материал.

Инфекционные болезни сопровождают род людской большую часть его существования. Более 5000 лет назад значительную часть населения Древнего Египта поразили малярия и туберкулез. «Юстинианова чума» с 541 по 542 гг. выкосила от 15 до 25% населения мира, насчитывавшего тогда 200 млн человек. После вторжения Кортеса в Мексику местное население сократилось с примерно 30 млн в 1519 г. до 3 млн 50 лет спустя; ацтеки не могли сопротивляться болезням, принесённым западными конкистадорами. Список этот можно продолжить.

Даже сегодня, при достаточно развитом здравоохранении, большинство людей почти ежегодно сталкиваются с банальной простудой и гриппом. Холера или туберкулез в развитом мире встречаются реже, но во многих странах Африки и Азии они не редкость.

В борьбе с крупномасштабными инфекциями решающую роль играет математическая эпидемиология. Математика находится в центре жизненно важных мероприятий, призванных избавить Землю от болезней – начиная с выявления рисков, которым грозит человечеству набирающее мощь движение против вакцинации, и заканчивая борьбой с глобальными пандемиями.

Оспа

К середине XVIII в. оспа была распространена повсеместно. Считается, что только в Европе от этой болезни умирало 400 тыс. человек в год, что составляло до 20% всех смертей на континенте. Работая врачом в сельской местности Глостершира, Эдвард Дженнер пришёл к выводу, что лёгкая коровья оспа, которой заражалось большинство доярок, обеспечивает некоторый иммунитет от оспы натуральной – человеческой.

В 1796 г. Дженнер провёл эксперимент, который сегодня считался бы дико неэтичным. Он втёр гной из язвочки на руке доярки, заражённой коровьей оспой, в порез на руке восьмилетнего Джеймса Фиппса. У мальчика быстро появились высыпания и развилась лихорадка, но через десять дней он встал на ноги, такой же здоровый, как и до прививки. Два месяца спустя Дженнеру привил мальчику более опасный штамм человеческой оспы. Прошло несколько дней, но у Фиппса не появились симптомы болезни, и Дженнер пришёл к выводу, что у того выработался иммунитет. Дженнер назвал свой защитный процесс «вакцинацией», от латинского слова vaccas – корова. По словам Дженнера, «конечным результатом этой практики должно стать уничтожение оспы». Почти 200 лет спустя, в 1977 г., благодаря напряжённой работе Всемирной организации здравоохранения по вакцинации мечта Дженнера стала реальностью.

Корни математической эпидемиологии также связаны с попыткой побороть оспу, но происхождением своим эта наука обязана не только Дженнеру.

Задолго до того, как Дженнеру в голову пришла идея вакцинации, народы Индии и Китая практиковали вариоляцию. Для предотвращения оспы люди вдыхали перетертые в пыль струпья переболевших или вводили их гной в порез на руке, чтобы спровоцировать у себя более мягкую форму оспы, которая, хотя и неприятна, но гораздо менее опасна и обеспечит пациенту пожизненный иммунитет. Эта практика быстро распространилась на Ближнем Востоке, а затем, в начале 1700-х гг., и в Европе.

В некоторых случаях она не защищала пациентов от повторного, более серьёзного приступа оспы по мере ослабления иммунитета. Кроме того, 2% из тех, кто подвергся вариоляции, умирали. И хотя это значительно меньше, чем смертность в 20–30% при естественном заражении, критики утверждали, что многие пациенты, подвергшиеся вариоляции, возможно, никогда не заразились бы оспой, поэтому широкая профилактика является ненужным риском. Отмечалось также, что после вариоляции больные могли распространять заболевание так же эффективно, как и те, кто инфицировался естественным образом. В отсутствие контролируемых медицинских испытаний количественная оценка вариоляции и её научная реабилитация были практически недостижимы.

Именно эта проблема заинтересовала швейцарского математика Даниила Бернулли. Для определения общей эффективности вариоляции он предложил уравнение, которое описывало долю людей в каждой возрастной группе, никогда не болевших оспой и, следовательно, рискующих ею заразиться. Свое уравнение он выверял по таблице смертности[1], составленной Эдмундом Галлеем (прославившегося наблюдением за кометами), которая описывала, какая часть из всех родившихся доживала до определённого возраста. На этой основе Бернулли смог вычислить соотношение выздоровевших и умерших к общему числу тех, кто болел оспой. С помощью второго уравнения он подсчитал число жизней, которые могли бы быть спасены, если бы вариоляции регулярно подвергали всё население. Бернулли пришёл к выводу, что при всеобщей вариоляции почти 50% новорожденных доживали бы до 25 лет. По сегодняшним меркам число удручающее, но по сравнению с показателем в 43% при свободном распространении оспы это существенный прогресс. Он также показал, что прививка способна увеличить среднюю ожидаемую продолжительность жизни более чем на три года. Для Бернулли необходимость государственной медицинской программы борьбы с оспой была очевидна.

Модель SIR

В конце XIX века вспышка чумы в Индии привела к одному из самых важных открытий в истории эпидемиологии. Никто не знает точно, как эта болезнь попала в Бомбей в августе 1896 года. Наиболее вероятным объяснением, похоже, является то, что на борту торгового судна, прибывшего в Бомбей из британской колонии в Гонконге, оказались крысы, «перевозившие» блох, ответственных за распространение бактерии Yersinia pestis – чумы.

К маю 1897 г. жёсткие меры по сдерживанию распространения чумы, казалось, затушили пожар эпидемии. Однако в течение следующих 30 лет болезнь периодически возвращалась в Индию, убив более 12 млн человек.

В разгар одной из таких вспышек в 1901 г. в Индию прибыл молодой шотландский военный врач Андерсон Маккендрик. За 20 лет, проведённых в Индии, он изучил инфекционные заболевания, которые могут передаваться от животных людям. Вернувшись в Шотландию, Маккендрик занял должность руководителя лаборатории Королевской медицинской коллегии Эдинбурга. Там он познакомился с биохимиком Уильямом Кермаком. Воспользовавшись данными о чуме в Бомбее, собранными Маккендриком в Индии, они создали одну из первых математических моделей распространения инфекционных болезней. Они разделили население на три основные категории в соответствии со статусом заболевания. Тех, кто ещё не заболел, назвали «восприимчивыми» (Susceptible). Предполагалось, что восприимчивыми и способными к заражению рождаются все. Те, кто заразился и был способен передать болезнь восприимчивым, были названы «инфицированными» (Infected). В третью группу, названную «выбывшие» (removed), входили и те, кто переболел и приобрел иммунитет, и те, кто не справился с инфекцией и умер. Во всяком случае, выбывшие больше не способствовали распространению болезни. Это классическое математическое представление распространения инфекции называется моделью SIR.

Кермак и Маккендрик продемонстрировали функциональность SIR-модели, показав, что она точно воссоздает динамику заболевания чумой во время вспышки 1905 г. в Бомбее. За 90 лет с момента создания SIR-модель (и её модификации) успешно применялась для описания и профилактики всевозможных заболеваний – от лихорадки денге в Латинской Америке до европейской чумы свиней в Нидерландах и норовируса (желудочного гриппа) в Бельгии.

Презентеизм, предсказания и проблема чумы

Распространение так называемых «нулевых трудовых договоров»[2] и рост временной занятости – отличительная черта развивающейся «сдельной» экономики[3] – способствовали тому, что люди всё чаще приходят на работу больными. «Абсентеизм» (а проще – прогулы) изучался долго и обстоятельно, а вот то, во что обходится «презентеизм»[4], стало понятно относительно недавно. Исследования, сочетающие математическое моделирование и данные о фактическом присутствии на работе, позволили сделать некоторые удивительные выводы.

Проблема презентеизма особенно распространена в здравоохранении и образовании. По иронии судьбы, чувство долга медсестёр, врачей и учителей по отношению к тому множеству людей, которые от них зависят, часто заставляет их подвергать этих людей риску. Однако в наиболее острой форме презентеизм проявляется в ресторанно-гостиничном хозяйстве. Одно из исследований показало, что только в США с 2009 по 2012 год 70% вспышек норовируса были связаны с болезнями работников пищевой промышленности.

Через пять лет после завершения этого исследования пагубные последствия презентеизма испытала на себе сеть мексиканских гриль-баров Chipotle. С 2013 по 2015 год Chipotle считался сильнейшим мексиканским ресторанным брендом в США. Несмотря на то, что в компании действовала политика оплачиваемых больничных, работники многих филиалов Chipotle по всей территории США жаловались на то, что менеджеры под угрозой увольнения требовали, чтобы они приходили на работу даже нездоровыми.

14 июля 2017 г. Пол Корнелл решил отведать буррито в Стерлинге, ресторанчике сети Chipotle в штате Вирджиния. В тот же вечер оставшийся неназванным служащий этого ресторанчика вышел на работу, невзирая на резь в желудке и тошноту. Двадцать четыре часа спустя Корнелл оказался в больнице под капельницей – он страдал от сильных болей в животе, тошноты, диареи и рвоты, характерных для острой норовирусной инфекции. Всего вирус поразил сто тридцать пять человек, включая сотрудников и клиентов этого ресторана. За пять дней после вспышки заболевания акции Chipotle с грохотом обрушились, компания потеряла более миллиарда долларов рыночной стоимости, а собственные акционеры подали против неё коллективный иск. К концу 2017 г. сеть Chipotle болталась где-то в нижней половине списка самых популярных мексиканских ресторанных сетей Америки.

Модель SIR иллюстрирует, как важно воздержаться от выхода на работу в случае недомогания.

Однако главное достоинство модели SIR состоит, пожалуй, в её прогностических возможностях. Она позволила Кермаку и Маккендрику предсказать взрывную динамику эпидемий и понять порой загадочные закономерности развития болезней. Так, острые дебаты вызывал вопрос «что вызывает затухание эпидемии?». Неужели болезнь просто заражает всё население, и когда инфицированными оказываются все, заразе просто некуда распространяться? Или же, возможно, патоген, вызывающий болезнь, с течением времени теряет силу до такой степени, что оказывается не способен инфицировать здоровых людей?

Шотландские учёные смогли показать, что ни один из этих исходов не является обязательным. Оценив состояние опытной популяции в конце смоделированной эпидемии, они обнаружили, что в ней всегда оставались несколько восприимчивых особей. Возможно, это противоречит нашему интуитивному пониманию, подталкивающему к мысли о том, что болезнь исчезает, потому что больше не осталось тех, кто мог бы заразиться. На деле же, по мере того как инфицированные восстанавливаются или умирают, контакты между оставшимися инфицированными и восприимчивыми людьми становятся настолько редкими, что у инфицированных не остаётся шанса заразить кого-либо до того, как они сами перейдут в категорию выбывших. Модель SIR предсказывает, что в конечном счёте вспышки угасают из-за уменьшения числа инфицированных, а не от недостатка восприимчивых.

Модель SIR Кермака и Маккендрика подняла изучение инфекционных болезней высоко над уровнем прежних, чисто описательных исследований, и позволила заглянуть в будущее. Тем не менее многочисленные допущения ограничивали область её применения весьма специфическими ситуациями. Подразумевалось, что скорость передачи болезни от человека к человеку постоянна; что инфицирование происходит мгновенно; что численность населения остаётся неизменной. Хотя в отдельных случаях эти допущения были полезны для описания некоторых болезней, для большинства они не годились.

Так, по иронии судьбы, данные по Бомбейской чуме, которые Кермак и Маккендрик использовали для валидации своей модели, ломают многие из этих предположений. В первую очередь, Бомбейская чума не передавалась от человека к человеку, а распространялась крысами, несущими блох, которые, в свою очередь, несли чумную бактерию. Модель SIR также предполагала постоянную скорость передачи инфекции между инфицированными и восприимчивыми. Фактически же распространение чумы в Бомбее было подвержено влиянию фактора сезонности: с января по март число блох и бактерий резко возрастало, что вело к увеличению скорости передачи.

Следующие поколения математиков адаптируют фундаментальную модель SIR, ослабляя её ограничительные допуски и расширяя спектр болезней, понять тайны которых помогла бы математика.

Нулевой пациент

Однажды днём в конце 2013 г. двухлетний Эмиль Уамуно играл с другими детьми в отдалённой гвинейской деревне Мелианду. Идеальным укрытием для игры в прятки было огромное дуплистое дерево кола на окраине деревни. Но глубокая и темная полость дерева служила обиталищем для популяции насекомоядных мешкокрылых летучих мышей. Играя на дереве, заселённом летучими мышами, Эмиль соприкасался либо с продуктами их жизнедеятельности, либо лицом к лицу с самими летунами.

2 декабря у мальчика начался жар, затем рвота и черный понос. Через четыре дня он умер. Его мать заразилась от сына и через неделю умерла. За ней последовала сестра Эмиля и его бабушка. Деревенская акушерка, которая ухаживала за семьёй, перенесла болезнь в соседние деревни. Зараза продолжала распространяться.

18 марта число случаев и масштабы заражения стали вызывать серьёзную тревогу. Медицинские чиновники публично объявили о вспышке геморрагической лихорадки неизвестного типа. Через две недели, идентифицировав заболевание как лихорадка Эбола, «Врачи без границ» назвали масштабы её распространения «беспрецедентными».

Метод, известный как «контактное отслеживание», позволяет проследить историю развития заболевания ретроспективно через многие поколения инфицированных, вплоть до исходного случая – нулевого пациента. Обратившись к инфицированным с просьбой перечислить всех, с кем они контактировали во время и после инкубационного периода учёные могут выстроить картину контактной сети пациента.

На практике, однако, контактные сети часто оказываются неполными, и многие носители инфекции остаются неизвестны. А многие даже не знают, что больны. В случае с лихорадкой Эбола инкубационный период может длиться до трёх недель, но в среднем составляет около 12 дней. В октябре 2014 г. стало ясно, что эпидемия в Западной Африке может приобрести глобальные масштабы. Правительство Великобритании под предлогом защиты своих граждан объявило о том, что пассажиров, въезжающих в Великобританию из стран с высоким уровнем риска, будут проверять на заболевание лихорадкой Эбола в пяти крупных аэропортах страны и в терминале поезда «Евростар» в Лондоне.

Аналогичная программа в Канаде во время эпидемии атипичной пневмонии в 2004 г. охватила почти полмиллиона путешественников и обошлась канадскому правительству в 15 млн долларов. Оглядываясь назад, можно сказать, что скрининг атипичной пневмонии был бесполезной мерой, которая, возможно, успокоила общественность, но в целом оказалась неэффективной.

Группа математиков Лондонской школы гигиены и тропической медицины разработала простую математическую модель. Учитывая средний 12-дневный инкубационный период лихорадки Эбола и шесть с половиной часов полёта из Фритауна в Сьерра-Леоне в Лондон, математики подсчитали, что эти новые дорогостоящие меры могли бы выявить лишь около 7% носителей вируса Эбола. И деньги, возможно, было бы лучше потратить на решение гуманитарных проблем Западной Африки, чтобы ликвидировать источник проблемы, снизив таким образом риск передачи вируса в Великобританию. Это наилучший пример математического вмешательства – простого, решительного и основанного на фактах. Вместо того, чтобы строить догадки о том, насколько эффективными могут быть скрининговые меры, простое математическое описание ситуации может дать представление о сути происходящего и направить политику в нужное русло.

Индекс репродукции и экспоненциальный взрыв

Определить, разовьётся ли вспышка заболеваемости в масштабную эпидемию или выдохнется и забудется, можно с помощью всего одного показателя, уникального для каждого случая – базового показателя репродукции.

Давайте представим, что население на некой территории полностью восприимчиво к определённым болезням – как это было с коренными жителями Мезоамерики в 1500-х гг. до прибытия конкистадоров. Среднее число лиц, инфицированных одним носителем болезни, известно как «базовый показатель репродукции» и часто обозначается R0 (произносится «R-ноль»). Если болезнь имеет R0 менее единицы, то инфекция быстро сходит на нет, так как каждый инфицированный передаёт болезнь в среднем менее чем одному человеку. Вспышка не становится самоподдерживающейся. Если R0 больше единицы, то инфекция будет распространяться в геометрической прогрессии.

Так, атипичная пневмония (SARS) имеет базовый показатель репродукции 2. Нулевой пациент заражает двоих, каждый из которых распространяет болезнь ещё на двоих – и так далее. Если бы болезнь распространялась таким образом и далее, то через десять поколений вниз по цепочке прогрессии заразилось бы более 1000 человек. Ещё десять шагов – и число заражённых превысит миллион.

На практике экспоненциальный рост, прогнозируемый на основе базового показателя репродукции, редко поддерживается более чем на несколько поколений. Вспышки в конечном итоге достигают пика, а затем идут на спад из-за того, что контакты между инфицированными и восприимчивыми к вирусу людьми становятся реже.

Даже когда инфицированных не будет, и эпидемия официально закончится, некоторые восприимчивые к инфекции люди ещё останутся. В 1920-х гг. Кермак и Маккендрик предложили формулу, в которой базовый показатель репродукции использовался для предсказания числа восприимчивых, которые останутся незатронутыми инфекцией к завершению эпидемии. По этой формуле при R0 около 1,5 вспышка лихорадки Эбола в 2013–2016 гг. поразила бы 58% популяции, если бы не было принято никаких мер. Полиомиелит имеет R0 около 6, что, по прогнозам Кермака и Маккендрика, означает, что без вмешательства только четверть процента населения переживёт эпидемию, не заразившись.

Базовый показатель репродукции – универсальный индикатор для описания эпидемии. Он учитывает все её ключевые особенности и позволяет адекватно реагировать на неё. R0, как правило, можно разделить на три компонента: численность населения; скорость, с которой заражаются восприимчивые к инфекции люди; и срок выздоровления – или смерти от болезни. Увеличение первых двух факторов повышает R0, в то время как увеличение срока выздоровления уменьшает его. Чем больше население и чем быстрее болезнь распространяется, тем больше вероятность эпидемии. Чем быстрее люди выздоравливают, тем меньше времени они передают болезнь другим и, следовательно, тем меньше вероятность роста заболеваемости. Чаще всего мы можем контролировать только первые два фактора. Хотя антибиотики или противовирусные препараты могут сократить продолжительность некоторых болезней, скорость выздоровления или смертность часто являются свойством, присущим самому болезнетворному патогену. С показателем R0 тесно связана величина, называемая реальным коэффициентом репродукции (часто обозначается как Re) – среднее число вторичных инфекций, вызванных инфицированным лицом в определённый момент развития вспышки. Если медицинское вмешательство позволяет сбить значение Re ниже 1, то эпидемия утихнет.

Показатель R0 имеет решающее значение для борьбы с эпидемиями, но он не говорит, насколько болезнь опасна для инфицированного. Крайне заразное заболевание, такое как корь, например, имеющая показатель R0 от 12 до 18, обычно считается менее опасным, чем, допустим, лихорадка Эбола, у которой R0 составляет около 1,5. Корь распространяется быстро, но смертность от неё относительно низкая, особенно в сравнении с 50–70-процентной вероятностью смерти в случае лихорадки Эбола.

Заболевания, которые убивают большинство заражённых и при этом эффективно распространяются, очень редки. Чаще всего они встречаются в фильмах-катастрофах. Болезни с высоким R0, но с низким уровнем смертности, в конечном итоге могут оказаться более фатальными в силу того, что инфицируют больше людей.

Математика постулирует, что после принятия решения о начале борьбы с эпидемией, показатель уровня смертности не даёт полезной информации о том, как замедлить распространение болезни. Тем не менее три фактора, составляющие R0, подсказывают, какие меры стоит предпринять для того, чтобы остановить вспышки смертельных заболеваний прежде, чем они выйдут из-под контроля.

Укрощение эпидемий

Одним из наиболее эффективных способов снизить распространение инфекции является вакцинация. Перемещая людей из категории восприимчивых в категорию выбывших, минуя стадию инфицированности, она уменьшает размер популяции, восприимчивой к инфекции. Вакцинация, однако, является предупредительной мерой. Если же эпидемия уже началась, разработка и испытания вакцины в обозримый срок, как правило, уже нецелесообразны.

При эпидемиях у животных применяется стратегия, также понижающая значение реального коэффициента репродукции Re, – выбраковка. В 2001 г. в Великобритании забой заражённых ящуром особей позволил сократить инфекционный период с трёх недель до нескольких дней, что резко снизило реальный коэффициент репродукции.

Очевидно, что в случае активных вспышек человеческих болезней выбраковка – не вариант. Однако карантин и изоляция могут оказаться чрезвычайно эффективными способами снижения скорости передачи и, следовательно, реального коэффициента репродукции.

Оба действия способствуют снижению реального коэффициента репродукции. Так, последняя вспышка оспы в Европе, в Югославии в 1972 г., была быстро взята под контроль с помощью строжайшего карантина. До 10 тыс. потенциально инфицированных содержались под вооружённой охраной в гостиницах, реквизированных под эти цели, до тех пор, пока не исчезла угроза новых случаев заражения.

В менее экстремальных случаях наиболее эффективную продолжительность изоляции можно рассчитать при помощи математического моделирования. Математическая модель также может определить, следует ли перевести часть неинфицированного населения на карантин. Такое моделирование приходится очень кстати, когда проведение полевых исследований распространения болезни нецелесообразно по логистическим или этическим соображениям. Так, лишать какую-либо часть населения жизненно необходимой медицинской помощи во время вспышки заболевания просто бесчеловечно. Точно так же в реальном мире нецелесообразно помещать большую часть населения в карантин надолго. При использовании матмоделей таких проблем не возникает. При помощи математики можно протестировать модели тотального карантина – или полного отсутствия карантина, или какие-то промежуточные меры – в попытке сбалансировать экономические последствия вынужденной изоляции с тем влиянием, которое она окажет на распространение болезни.

 Математика показала, например, что при таких заболеваниях, как ветряная оспа, изоляция и карантин могут оказаться неправильным решением. Попытки изолировать больных детей, вне всякого сомнения, вынудят детей и взрослых массово пропускать занятия в школе и работу, чтобы избежать заболевания, которое считается относительно неопасным. Более того, математические модели доказывают, что здоровые дети, переживающие вспышки ветрянки на карантине, могут подхватить болезнь уже в старшем возрасте, когда осложнения, связанные с ветряной оспой, бывают гораздо более серьёзными.

Математические модели распространения инфекционных болезней выявили, что эффективность карантина зависит от времени пиковой инфекционности. Если болезнь особенно заразна на ранних стадиях, когда не появились симптомы, инфицированные могут распространить болезнь на большинство математически ожидаемых жертв, прежде чем их можно будет изолировать. К счастью, в случае с лихорадкой Эбола, при вспышке которой многие другие потенциальные пути контроля эпидемии недоступны, большинство случаев передачи инфекции происходит после того, как у заболевших проявляется симптоматика, так что их можно изолировать.

Фактически, контагиозный период лихорадки Эбола настолько долгий, что даже после смерти жертвы этой болезни остаются очень заразными.

В 2014 г., примерно в пиковый момент вспышки лихорадки Эбола, по результатам математического исследования был сделан вывод о том, что примерно 22% новых случаев заболевания вызваны контактами с трупами, умерших от лихорадки. Одной из наиболее важных мер, позволившей сократить базовый показатель репродукции вируса до значений, при которых эпидемия утратит способность к самоподдерживающемуся росту, стал запрет на традиционные похоронные процедуры и обеспечение безопасного и достойного захоронения всех жертв лихорадки. В сочетании с просветительскими кампаниями, рассказывающими об иных практиках, более безопасных, чем традиционные, и ограничениями на перемещение даже для на первый взгляд здоровых людей, вспышка лихорадки Эбола в конечном итоге была купирована. 9 июня 2016 г., спустя почти два с половиной года после заражения Эмиля Уамуно, было объявлено о завершении эпидемии лихорадки Эбола в Западной Африке.

Популяционный иммунитет

Помимо активной помощи в борьбе с эпидемиями, математические модели также могут объяснить необычные закономерности, свойственные различным заболеваниям. Так, ряд вопросов сформировался вокруг детских болезней, таких как свинка и краснуха: почему они поражают только детей? И почему эти болезни так долго сохраняются в нашем обществе?

Причина, по которой для детских заболеваний характерны периодические вспышки, заключается в том, что значение реального коэффициента репродукции с течением времени варьируется в зависимости от популяции восприимчивых к ним лиц. После того, как крупная вспышка скарлатины поразит значительную часть незащищённой популяции детей, она не просто исчезает. Она сохраняется в популяции, но её реальный коэффициент репродукции дрейфует в районе единицы. Со временем население стареет, и рождаются новые, незащищённые дети. По мере роста незащищённой части популяции реальный коэффициент репродукции растёт, что увеличивает вероятность новых вспышек. Когда болезнь, наконец, начинает распространяться, её жертвы, как правило, принадлежат к незащищённому молодому поколению. Те же, кто не переболел скарлатиной в детстве, как правило, получают определённую степень защиты от неё, поскольку они меньше общаются с представителями инфицированной возрастной группы.

Положение о том, что большое число людей с иммунитетом может замедлить или даже остановить распространение инфекции, как это происходит в периоды покоя между вспышками детских болезней, называется «популяционным иммунитетом». Опустив реальный коэффициент репродукции ниже единицы, можно разорвать цепь передачи инфекции и остановить распространение болезни. Популяционный иммунитет предполагает, что защита, которую обеспечивает вакцинация, в некоторой мере распространяется и на тех, у кого иммунная система слишком слаба, чтобы переносить прививки (включая пожилых, новорожденных, беременных и людей с ВИЧ). Это исключительно важно. Пороговое значение величины иммунной части населения, необходимое для защиты его восприимчивой части, варьируется в зависимости от того, насколько заболевание заразно. Ключом к тому, насколько эта доля велика, является базовый показатель репродукции R0.

Возьмём, к примеру, человека, заражённого вирулентным штаммом гриппа. Если за неделю, столкнувшись с 20 восприимчивыми к вирусу людьми, он заразит четверых из них, то значение базового показателя репродукции заболевания R0 составит 4. У каждого восприимчивого человека шанс заразиться составляет один к пяти. Это демонстрирует, как показатель репродукции зависит от размера восприимчивой популяции. Если бы наш больной гриппом в течение недели, во время которой он остаётся носителем вируса, встречался только с десятью восприимчивыми к инфекции людьми (как на средней схеме на рис. 24), то при той же вероятности передачи, он заразил бы в среднем только двоих, понизив реальный коэффициент репродукции вдвое – с 4 до 2.

Наиболее эффективный способ сокращения численности восприимчивого населения – вакцинация. Число людей, которых нужно вакцинировать для достижения популяционного иммунитета, определяется задачей снизить реальный коэффициент репродукции ниже единицы. Если бы мы смогли вакцинировать 3/4 популяции, то (как в схеме справа на рис. 24) из первоначальных 20 контактов нашего больного за неделю, только 1/4 (то есть пятеро) всё равно были бы восприимчивы к инфекции. Из них, в среднем, заразился бы только один. Не случайно этот критический порог вакцинации для достижения популяционного иммунитета к заболеванию с базовым показателем репродукции 4 требует вакцинации трёх четвертей населения. В целом для достижения порога популяционного иммунитета мы можем позволить себе оставить 1/R0 популяции без вакцинации и должны защитить её оставшуюся долю (1 минус 1/R0 популяции). При оспе, базовый показатель репродукции которой составляет около 4, мы можем позволить себе оставить четверть (то есть 25%) популяции незащищённой. Вакцинации 80% (на 5% выше 75% критического порога иммунизации для обеспечения буфера) восприимчивого к оспе населения в 1977 г. хватило для того, чтобы стереть одну из человеческих болезней с лица Земли. Повторить этот подвиг не удалось.

Изнурительные и опасные последствия оспы сами по себе сделали её подходящей мишенью для искоренения. Низкий критический порог иммунизации сделал её ещё и относительно легкой мишенью. От многих других болезней защититься сложнее, так как они распространяются легче. Ветряная оспа, с оценочным R0 около 10, для эффективной защиты всего человечества – и последующего искоренения болезни – потребовала бы иммунизировать 9/10 населения Земли. Корь – безусловно, самая заразная болезнь человека на Земле, с оценочным R0 от 12 до 18 – потребует вакцинации от 92% до 95% населения.

Математическая эпидемиология предлагает стратегии борьбы со вспышками заболеваний и меры для их предотвращения. Она показывает, что вакцинация защищает не только вас, но и вашу семью, друзей, соседей и коллег. Данные Всемирной организации здравоохранения свидетельствуют, что вакцины ежегодно предотвращают миллионы смертей и могли бы предотвратить ещё больше, если бы мы смогли расширить глобальный охват вакцинирования. Прививки – лучший из имеющихся у нас способов избежать смертельных болезней и единственная возможность навсегда покончить с их разрушительными последствиями.

--

Великобритания. Весь мир > Медицина. СМИ, ИТ. Образование, наука > globalaffairs.ru, 8 апреля 2020 > № 3348349 Кит Йейтс

Совещание по вопросам развития ситуации с коронавирусной инфекцией и мерам по её профилактике

Президент провёл совещание с экспертами по вопросам развития ситуации с коронавирусной инфекцией и мерам по её профилактике.

В совещании в формате видеоконференции участвовали директор Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени почётного академика Н.Ф.Гамалеи Александр Гинцбург, гендиректор Федерального научно-клинического центра физико-химической медицины Вадим Говорун, президент Национального медицинского исследовательского центра эндокринологии, главный внештатный эндокринолог Минздрава России Иван Дедов, директор Научного центра биомедицинских технологий Владислав Каркищенко, директор Российского научно-исследовательского противочумного института «Микроб» Владимир Кутырёв, гендиректор Государственного научного центра вирусологии и биотехнологии «Вектор» Ринат Максютов, первый проректор Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М.Сеченова Андрей Свистунов, ректор Российской медицинской академии непрерывного профессионального образования Дмитрий Сычёв, проректор Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М.Сеченова Виктор Фомин.

* * *

В.Путин: Уважаемые коллеги, добрый день!

Вы меня слышите, видите?

Реплика: Да, Владимир Владимирович.

В.Путин: Отлично. Я вас тоже хорошо вижу и слышу.

Сегодня в нашей встрече принимают участие учёные, специалисты, профессионалы, чьё мнение имеет принципиальное значение, решающее значение для выработки необходимых решений по борьбе с коронавирусной инфекцией.

Мы самым внимательным образом отслеживаем ситуацию, учитываем и позитивный, и негативный опыт других стран. Вновь отмечу, что пик эпидемии ещё не пройден. Сейчас крайне важно избежать чужих ошибок, не учиться на своих, извлечь уроки и сделать выводы, опираясь на позицию медицинского, научного сообщества.

Мне очень хотелось бы сегодня услышать именно мнения специалистов. Поэтому прежде всего предоставлю слово нашим коллегам, специалистам как раз в области вирусологии. Мы теперь все вирусологами, по–моему, стали, вся страна вирусологи. Но мнение истинных специалистов крайне важно, потому что мы свои действия, имею в виду действия властей всех уровней, основываем именно на мнении тех людей, которые всю жизнь свою посвятили сложной и очень важной, ответственной работе.

Вновь обращу внимание: все наши решения должны быть соразмерны угрозе и адекватны ситуации. Главное – это безопасность и здоровье граждан России. При этом важно обеспечить условия для максимально быстрого восстановления экономической и деловой активности.

Насколько правильно мы действуем с точки зрения организации режима вынужденных нерабочих дней, хотелось бы тоже услышать мнение наших коллег, которые сейчас будут выступать. И в этой связи очень важно услышать ваши мнения, уважаемые друзья, как вы считаете, можно ли будет сократить количество дней, когда многие предприятия в стране не работают, возможно ли это в ближайшее время, каковы ваши прогнозы на ближайшую перспективу?

И ещё один вопрос, который хотел бы тоже обсудить. В качестве наиболее эффективной меры, позволяющей разорвать цепочку распространения инфекции, как я уже сказал, специалисты называют режим ограничений и самоизоляции. Вместе с тем мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, что для защиты людей, особенно находящихся в зоне риска, а это члены семей заболевших граждан, это врачи, медицинские сестры, персонал больниц и клиник, медперсонал, которые оказывают помощь людям, которые сами сталкиваются с угрозой заражения, конечно, здесь им нужна соответствующая помощь и поддержка.

Знаю, что наши профильные ведомства совместно с учёными-вирусологами, фармацевтами, врачами активно работают над системой специальной профилактики, включая создание вакцин, а также эффективных методик лечения коронавирусной инфекции и её осложнений. Хотелось бы сегодня, уважаемые друзья, услышать по этому вопросу ваши мнения и ваши оценки перспектив создания соответствующих препаратов.

Давайте начнём нашу сегодняшнюю встречу. Я предоставлю слово Дедову Ивану Ивановичу, президенту Национального медицинского исследовательского центра эндокринологии Министерства здравоохранения Российской Федерации, главному внештатному эндокринологу Министерства здравоохранения Российской Федерации. Пожалуйста, Иван Иванович.

И.Дедов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Конечно, сейчас задаются вот эти вопросы: когда закончится этот кошмар, когда мы увидим наконец–то свет в конце туннеля? Я убеждён абсолютно, что Россия выйдет с минимальными потерями из этой очень сложной ситуации. Залогом такой веры, моего убеждения является то, как сегодня построена очень взвешенная, хорошо просчитанная политика государства и Правительства в этой очень сложной ситуации, сложной экономической и сложной, конечно, гуманитарной.

Я был участником ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, я видел, какая была растерянность, сколько было паники и, самое главное, взаимоисключающих решений.

Сегодня другая ситуация. Для команды Владимира Владимировича, для власти сегодня характерно самообладание и компетентность, это очень важно. Я понимаю сонм проблем, которые, как айсберг внизу, приходится решать команде Правительства, Президенту. Но потом ведь нужно выйти к людям и надо им сказать. И так, как обратился дважды Владимир Владимирович. Он нашёл тональность разговора, когда он обращается к нам, врачам, обращается к волонтёрам, он обращается к молодёжи, он обращается к ветеранам: давайте вместе, только вместе мы можем решить эту действительно очень сложную для страны сложившуюся ситуацию.

И при этом, Владимир Владимирович, слышится Ваша боль, боль за потери, боль, конечно, за государство. Но эта тональность правдивого разговора, очень корректного, тактичного, резонирует с нашими сердцами. Естественно, абсолютное большинство населения это понимает и готово принимать, конечно, все меры, для того чтобы мы быстрее и с меньшими потерями вышли из этой ситуации.

Эта психологическая компонента очень важна, когда мы выходим и говорим с людьми. И причём вся команда, Правительство придерживается такого же такта. Выходит Татьяна Алексеевна, или Анна Юрьевна, или премьер Мишустин, согласовав программу с Президентом и штабом, очень чётко даёт команду что делать, что не делать. Это очень сильное влияние, безусловно, оказывает на состояние миллионов, которые всё это слышат.

Поэтому сегодня ситуация даже более сложная, чем ранее была. Правительство очень пластично, я считаю. Не случайно эти выступления через день, через два. Такие сообщения нужны в обязательном порядке. Вносятся новые и новые предложения или решения Правительства, как поддержать людей, поддержать малый, средний бизнес. Очень тёплое обращение, конечно, к ветеранам. Что такое 65 лет и далее? Это самый творческий цвет, и тем не менее они сегодня должны оказаться… И эти тёплые слова, что мы должны как–то беречь себя, а мы должны, совершенно естественно, влиять более активно на членов семей, которые меньше придерживались этого режима самоизоляции.

Относительно врачей: спасибо, что все понимают, что это первый ряд риска. И даже те врачи, которые сегодня принимают в обычных больницах. Что нас разделяет? Вот такой стол, маска на пациенте, маска на враче. Мы не знаем, безусловно, хоть и проверяют на шее [температуру], носитель он, инфицирован или нет. Работа продолжается. И Ваше обращение к тому, что особенно тяжёлые больные онкологическими, эндокринными заболеваниями, сердечно-сосудистыми – конечно, они должны продолжать [лечение], не снижая темпа.

А о врачах – специалистах по инфекционным заболеваниям я знаю из первых рук, моя внучка работает в инфекционном отделении в Лапино. Я Вам скажу, Владимир Владимирович, за 12 часов пребывания в этом скафандре, она присылает мне потом фотографию, там только один нос, всё остальное деформировано. Надо понимать, что нам сегодня надо выстраивать вторую и третью линию врачей, сестёр, которые пойдут на смену, надо понимать, у нас должны быть большие резервы.

Но в России абсолютное большинство врачей соглашается, и мы сегодня в центре выделяем: одна группа пойдёт на инфекционные больницы, вторая группа пойдёт в помощь на дому. Я буду Михаила Альбертовича просить, если будут машины, мы имеем опыт такой работы. И группа готова поехать в регионы, компетенции и наши практики достаточно широкие, чтобы помочь.

И, наконец, третье, я хотел бы сказать, что в этой борьбе самый главный игрок, конечно, это каждый из нас. Каждый из нас. И если мы будем выполнять правила – это самоизоляция, дистанция и повязки, особенно самоизоляция… Если кто–то вырывается ради какого–то соблазна – это брешь уже в наших рядах, в нашей защите, и сюда проникают сразу миллиарды этих микробов, и это, безусловно, риск новых заболевших, летальных исходов, и это опускает и экономику страны, это надо понимать. Поэтому здесь надо абсолютно в унисон работать, соблюдать самоизоляцию и те меры, которые уже хорошо оговорены и не раз в разных аудиториях.

И последнее, что я бы хотел сказать: нужно не терять, безусловно, веры и оптимизма. Оптимизм – это очень важный фактор, это особое состояние человека, когда можно бороться не только с коронавирусом, но и с более сложными ситуациями.

Владимир Владимирович, когда говорим относительно того, как мы оцениваем – народ, который со стороны, у нас большие коллективы, – мы оцениваем весьма высоко, и это единственно правильно – то, что сегодня [делается], единственно правильный выбран [вариант]. И работа таких штабов, работа день и ночь на Президента и Правительство, она очень гибкая. И самое главное – это очень уважительное отношение к нам, уважительное, с пониманием. И я думаю, что у нас всё получится.

Спасибо большое.

В.Путин: Спасибо большое, Иван Иванович.

Уважаемые коллеги, я предлагаю следующим образом дальше построить нашу работу. Я предоставлю сейчас слово специалистам, которых попросил придти сегодня для этого разговора, а потом мы обменяемся мнениями и продолжим нашу встречу в таком же абсолютно свободном режиме.

Сейчас хочу предоставить слово директору Российского научно-исследовательского противочумного института «Микроб» Кутырёву Владимиру Викторовичу.

Владимир Викторович, пожалуйста.

В.Кутырёв: Спасибо.

Добрый день, Владимир Владимирович! Добрый день, коллеги!

Огромное спасибо, Владимир Владимирович, за предоставленную возможность вот так пообщаться и обсудить проблемы именно медицинского характера на Вашем уровне.

Но я начать хотел с того, чтобы процитировать Вас. 4 февраля, встречаясь с молодёжью в городе Череповце, [там присутствовала] сотрудница нашего института, противочумного института «Микроб», а это авангард в борьбе с особо опасными инфекциями, у нас 19 таких учреждений в стране, и Вы ей ответили, что да, Россия, Советский Союз располагали специалистами высокой компетенции, которые позволяли бороться с эпидемиями, с пандемиями, и накопленный опыт реализуется сегодня. Замечательные слова, полностью мы их поддерживаем и разделяем.

В этой связи я хотел сказать, что пандемии посещают земной шар с примерной регулярностью раз в 10 лет: это и азиатский грипп 1957 года, гонконгский 1967–го и так далее. Последняя пандемия была в 2009–м у нас, связанная со свиным гриппом. И надо сказать, что в этот период отсутствовали и адекватные средства диагностики, и профилактики, и с колёс они дорабатывались.

Тем не менее в чём особенность предыдущих пандемий: все мероприятия проводились в рамках национальных государств, не было того, что происходит сегодня. А сегодня у нас получилось таким образом: на наш взгляд, наложились две вещи – глобализация, всемирная цифровизация и эпидемия, ставшая пандемией. Если о двух основных вопросах, которые, собственно, поставили мир на край экономического кризиса, мы некомпетентны говорить, то о медицинской позвольте несколько слов сказать, именно о медицинской составляющей.

Дело в том, что на сегодняшний день эту новую инфекцию характеризуют не как особо опасную инфекцию, а как потенциально тяжёлую острую респираторную вирусную инфекцию. И отсюда та модель, которая наработана нашими предшественниками в борьбе с такими инфекциями, совершенно адекватна той ситуации, которая на сегодняшний день существует.

В чём особенности новой инфекции? Во–первых, это структура. Более 80 процентов инфицированных переболевают в лёгкой форме, 15 процентов – это тяжёлые формы, и критические – 5 процентов. И самое главное в этой особенности, что бессимптомные носители обеспечивают передачу без клинических проявлений. Вот это особенность, которая накладывает на всю ситуацию свой отпечаток.

И ещё одна особенность важная – это инкубационный период 14 дней. Если у гриппа – 3–5 дней, то у этой инфекции – 14 дней. Это достаточно протяжённый инкубационный период, который и определяет во многом проведение противоэпидемических мероприятий.

На сегодняшний день во всём мире известная модель существует, что если вовремя не принять ограничительные меры в борьбе с острыми респираторно-вирусными инфекциями, то они будут распространяться, очень пикообразно заболеваемость будет расти, и это мы наблюдаем на сегодняшний день. Поэтому на сегодняшний день есть три основные модели: пассивная модель борьбы с эпидемиями – это то, что мы наблюдаем на Африканском континенте и в ряде стран; запаздывающая модель – это ярко проявилось и в Европе, и в Соединённых Штатах; опережающая модель, проведение мероприятий противоэпидемических – это мы наблюдаем в Российской Федерации, в Сингапуре и ряде других стран. В чём это выражается? Это выражается в том, что с 31 декабря 2019 года в Российской Федерации введён мониторинг за той ситуацией, которая складывалась в Китайской Народной Республике. И эту работу руководитель нашей службы нам поручила, до сих пор эту работу проводим, мониторируем и даём рекомендации.

Более того, в Российской Федерации упреждающие мероприятия начались ещё в январе 2020 года, что позволило нам беспрецедентно в первой фазе практически не допустить завоза из Китая инфицированных и больных, это очень важный эффект.

Вторая стадия, упреждающая, – это мониторинг ситуации, которая стала складываться в Южной Корее, в Италии и Европе, и в Иране. И упреждающие меры, которые были проведены Правительством по Вашему поручению, Владимир Владимирович, фактически позволили Российской Федерации в первые две фазы – а их всего четыре – развития эпидемического процесса ограничить поступление инфицированных людей в Российскую Федерацию и, таким образом, дать системам здравоохранения, по крайней мере, почти три месяца, для того чтобы привести их в готовность.

Следующий этап развития эпидпроцесса и то, что мы наблюдаем. Конечно, появляются на сегодняшний день и больные, и это происходит по логике эпидпроцесса, которая давно существует и известна, и упреждающие меры, особенно я хотел бы подчеркнуть: то, что было сделано с конца марта – объявление так называемых каникул, хотя мы все прекрасно понимаем, это именно стадия ограничения контактов, а это важнейшее условие для разрыва эпидцепочек и эпидпроцесса – даёт о себе знать.

И несмотря на то, что у нас продолжается внутренний рост заболеваемости, мы его наблюдаем, фиксируем, результат, учитывая инкубационный период, результат этого ограничения мы будем наблюдать через неделю – будет заметно снижение заболеваемости или дальнейший рост.

В этой связи очень важно на сегодняшний день продолжить большую работу, которая ведётся в Российской Федерации, по упреждающим действиям, профилактическим действиям, это в первую очередь то, что мы говорили, разобщение, то, что происходит.

И, конечно, риски. Контингент риска – это наше старшее поколение в первую очередь, работа делается, [люди] на самоизоляции находятся. Опыт практики зарубежных стран показывает, что формируются семейные очаги, и по семейным очагам проводятся противоэпидемические и профилактические мероприятия.

И конечно, то, о чём Вы только что сказали, это медицинские учреждения как одна из самых больших групп риска. Поэтому здесь мы очень много делаем для подготовки персонала медицинских учреждений, правильного ведения и обеспечения биологической безопасности.

И ещё один очень важный аспект, он параллельно всей этой истории ведётся, – это расширение диагностики возможностей. Если на первом этапе была в Российской Федерации ещё в январе месяце создана тест–система, которая позволила эффективно выявлять заболевших, на сегодняшний день, естественно, этот процесс расширяется и совершенствуется, создано уже и зарегистрировано девять тест–систем, подключены к участию в лабораторной диагностике даже и частные медицинские лаборатории.

И здесь хотелось бы сказать, мы работаем активно, и по Москве наши сотрудники постоянно работают вахтовым методом. Сергей Семёнович обращался к нам – подготовить специалистов лабораторной сети по биологической безопасности. Мы полностью обеспечили подготовку этих специалистов. И этот процесс надо наращивать, естественно.

В этой связи мне хотелось бы в заключение ещё раз подчеркнуть и сказать, что те меры, которые приняты в Российской Федерации, позволили создать период до трёх месяцев, направленный на создание, подготовку медицинской сети к встрече с этими больными. Продолжить надо разобщение, которое ведётся тотально в стране. Эффект от этого мы через неделю должны увидеть, в первую очередь по Москве.

И что очень важно сейчас – смотреть и расширять лабораторную диагностику, чтобы мы понимали, как происходит инфицирование. Вот эти бессимптомные формы – это очень важно. Как любой вопрос, имеет две стороны. Первое – это то, что у нас идёт проэпидемичивание, а второе, негативное, – то, что они могут являться источниками инфекции.

И ещё один момент. Уже ведётся работа в рамках нашего ведомства – и мы к ней привлечены, наш институт, – по созданию рекомендаций для различных производств, с тем чтобы, поэтапно обеспечив санитарно–эпидемиологический контроль на этих производствах, выходить из этой ситуации на работу. Здесь есть совершенно чёткие подходы и понимания, как это сделать, и в ближайшее время, я думаю, мы подготовим в рамках нашего ведомства такие рекомендации для производств.

Вкратце, что я хотел сказать.

Ещё раз спасибо.

В.Путин: Владимир Викторович, а у людей, которые инфицированы, но нет признаков инфицирования, в лабораторных условиях эта инфекция выявляется, если проводить тест?

В.Кутырёв: Да, конечно. У нас на сегодняшний день тесты поднялись по чувствительности. Я говорю, что расширение объёмов лабораторной диагностики сейчас крайне важно, причём в двух аспектах: не только в выявлении возбудителя у этих людей, но и в выявлении, о чём мы сейчас уже настоятельно говорим, антител.

Как формируется прослойка? У людей, которые без клинической формы, но инфицированы, вырабатывается иммунитет, и мы должны знать, как происходит формирование этой иммунной прослойки.

В.Путин: Какие Ваши прогнозы, Владимир Викторович, по развитию ситуации в нашей стране? Этот срок, который определён, до конца апреля, вынужденных отпусков, так скажем, как Вы думаете, он может быть сокращён? Или пока об этом рано говорить?

В.Кутырёв: Я думаю, Владимир Владимирович, к этому вопросу мы можем вернуться через неделю, когда у нас пройдёт инкубационный период после разобщения, и тогда будет понятно, какие тренды и тенденции в заболеваемости.

В.Путин: Спасибо большое. Спасибо, Владимир Викторович. Благодарю Вас.

Пожалуйста, Первый Московский государственный медицинский университет имени Сеченова, проректор университета Фомин Виктор Викторович. Прошу Вас.

В.Фомин: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

В ограничении эпидемического процесса при коронавирусной инфекции крайне велика роль мероприятий социального дистанцирования. Не менее важно, и сегодня мы уже в этих условиях работаем, увеличение охвата тестированием. В достаточном количестве на сегодняшний день производятся тест–системы, доступность лабораторной поддержки, особенно для всех медицинских организаций, которые работают в городе Москве, она тоже, в общем–то, соответствует нашим запросам и ожиданиям. Однако в целом в здравоохранении с началом эпидемии потребовалась принципиально иная регуляторная база, и она была в кратчайшие сроки Минздравом России разработана.

Мы сегодня чётко понимаем порядок организации оказания помощи этим пациентам, мы чётко понимаем, какая нужна материально-техническая и кадровая база. Особое внимание, безусловно, уделено защите медицинского персонала. И эти нормативные документы постоянно обновляются с учётом оперативной обстановки и с учётом лучших мировых и отечественных практик.

Безусловно, крайне важно то, что постановления Правительства Российской Федерации позволили значительно ускорить процедуру регистрации новых лекарственных средств и медицинских изделий. Таким образом, врачи, которые хотят сделать всё для спасения пациента, работают не за рамками правового поля. Уже сегодня очевидно, что организация оказания медицинской помощи этим пациентам выходит за рамки привычных нам схем оказания медицинской помощи пациентам с другими инфекционными заболеваниями.

Осложнение коронавирусной инфекции, например пневмония, может угрожать пациенту в большей степени, чем сам по себе инфекционный процесс. И в этой связи крайне важно то, что сегодня уже легитимизирован допуск участия врачей подавляющего большинства клинических специальностей к оказанию медицинской помощи пациентам с коронавирусной инфекцией. Это важнейший гарант качества оказания этой помощи.

Безусловно, врачи, которые раньше с инфекционными больными не работали, должны быть обучены, и при координации Минздрава России, за очень короткий срок сформированы образовательные ресурсы, обязательные к прохождению для медицинских работников, но которые можно проходить и онлайн, без отрыва от рабочего места.

Безусловный исторический опыт всех эпидемий свидетельствует о том, что победить их можно централизацией управления ресурсами. На сегодняшний день внедрена система оперативного предоставления докладов по субъектам. И в Минздраве России создан информационный ресурс, который позволяет осуществлять динамический анализ состояния здоровья находящихся на лечении пациентов. Эти сведения позволяют оценивать эффективность применяемых схем лекарственной терапии у конкретного пациента. После этого анализа происходит актуализация методических рекомендаций по профилактике, диагностике и лечению новой коронавирусной инфекции. Это станет базой для организации отечественных клинических исследований в этом направлении.

В целом же все, кто работает у постели пациента, понимают, что поиск новых способов управления, именно лекарственного управления коронавирусной инфекцией, сегодня стал приоритетным. Самые тяжёлые пациенты с коронавирусной инфекцией – это пациенты, требующие респираторной поддержки, пациенты, у которых она осложнилась пневмонией, – в субъектах Российской Федерации ведутся при методическом руководстве созданных на базе ведущих учреждений Минздрава России федеральных дистанционно-консультационных реанимационных центров. Таких центров пять: два для взрослых, один для беременных, один для детей и один координирует работу выездных бригад.

В режиме «24 на 7» к телемедицинским и при необходимости выездным консультациям привлекаются ведущие специалисты: это и пульмонологи, и анестезиологи-реаниматологи, инфекционисты, педиатры, акушеры-гинекологи и перинатологи – там, где это необходимо.

Опыт центра университета имени Сеченова – а мы ведём пациентов с пневмонией, требующих респираторной поддержки, и на сегодняшний день мы работаем уже с 30 субъектами Российской Федерации – указывает на то, что эти пациенты очень тяжелы, почти 80 процентов из них в настоящий момент находятся на инвазивной вентиляции лёгких. И анализ этих пациентов в дальнейшем позволит нам описать закономерности клинического развития коронавирусной инфекции, которые в чём–то будут отличаться от общемировых.

Безусловно, тяжело болеют пожилые. Но мы видим, что почти 20 процентов из тех, кто находится на искусственной вентиляции лёгких, – это лица в возрасте моложе 45 лет. Чем они отличаются? Они отличаются наличием хронических заболеваний, не только заболеванием лёгких и сердечно–сосудистой системы, часть из них – это пациенты, которые страдают онкологическими заболеваниями и получали лечение, есть пациенты с почечной недостаточностью, и крайне велика и затрудняет правильную респираторную поддержку роль ожирения и сахарного диабета II типа. Рекорд среди наших пациентов, которых мы ведём, – это пациентка с массой тела 160 килограммов.

Концентрация материально-технической, ресурсной и кадровой базы в здравоохранении, безусловно, на сегодняшний день достигается за счёт перепрофилирования коек, и к этим койкам есть чёткие требования: не менее 70 процентов из них должны быть оснащены кислородом. Это очень важно, потому что пациент путь с момента дебюта симптомов заболевания до дыхательной недостаточности может проходить очень быстро. Более трети развёрнутых коек – это полноценные реанимационные койки.

И к оказанию медицинской помощи активно привлекаются федеральные учреждения, которые обладают достаточной приборной базой и, что особенно важно, высококвалифицированными кадрами. Так, для жителей Москвы развёртывается суммарно 10 317 коек на базе учреждений, подведомственных Минздраву Российской Федерации, Федеральному медико-биологическому агентству, Министерству внутренних дел России, Минобрнауки России. Привлекаются и негосударственные медицинские организации. Наш университет имени Сеченова в апреле развёртывает две тысячи коек для оказания медицинской помощи пациентам с коронавирусной инфекцией.

И вновь возвращаясь к тому, нужны ли меры изоляционные, нужно ли социальное дистанцирование: да, оно нужно. Среди тех реанимационных пациентов, которых ведём мы, мы видим несколько примеров того, что групповая заболеваемость у пожилых пациентов, причём эти пациенты за короткий период проделывают путь от лёгких симптомов ОРВИ до потребности в искусственной вентиляции лёгких, групповая заболеваемость связана именно с пренебрежением мерами самоизоляции: один заболевает и распространяет всё на тех, с кем он встречается на мероприятиях: социально ориентированных, культурных, творческих и так далее.

И второе, о чём хотелось бы сказать, Владимир Владимирович, что новая реальность в инфекционных заболеваниях, безусловно, потребует от нас от всех задуматься над модернизацией инфекционных стационаров в будущем. И эти стационары должны быть в полном объёме готовы к тому, что им придётся брать на себя пациентов с заболеваниями лёгких инфекционного происхождения.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое. Спасибо, Виктор Викторович, и за Ваши рекомендации, и за предложения.

Что касается защиты медперсонала, это чрезвычайно важная вещь. Мы и вчера, и сегодня с Министром промышленности, с Денисом Валентиновичем Мантуровым, говорили об этом.

Денис Валентинович, прокомментируйте, что предпринимается Министерством, Правительством в целом для того, чтобы этот вопрос был решён. Понятно, что в такие моменты, как мы переживаем сейчас, промышленность не готовилась к этим моментам специально, к этим ситуациям, но что предпринимается в целом? Мы завтра с губернаторами поговорим на этот счёт, у нас возможностей немало, и в том числе имею в виду приобретение, если нужно, по импорту.

Пожалуйста, Денис Валентинович.

Д.Мантуров: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Уважаемые коллеги!

Я сначала скажу по средствам индивидуальной защиты. Мы сегодня вышли на параметры производства с российскими предприятиями почти 1 миллион 600 тысяч медицинских масок, которые можно использовать в медицинских учреждениях. Помимо этого отшиваются сейчас марлевые маски, которые имеют регистрационное медицинское удостоверение. Где–то к 20 апреля мы должны выйти на суточную норму примерно 2 миллиона 100 единиц.

Помимо этого практически все регионы за счёт привлечения микро- и малых предприятий из разного вида нетканых материалов вышли на объём производства – мы сами, честно говоря, даже не предполагали – почти 2 миллиона 400 единиц в сутки.

Мы помимо этого не останавливались, сейчас используем нетканый материал, собственно, как основу так называемый SMS – это спанбонд–мельтблаун–спанбонд, – для того чтобы в рулонах направлять на предприятия текстильной промышленности, для того чтобы шить из него два вида продукции. В первую очередь это продолжать наращивать объёмы масок, хотим выйти также где–то к середине апреля на 200 тысяч масок дополнительно.

Но самое главное, то, что Вы и сегодня, Владимир Владимирович, обратили внимание в части защитных костюмов. Это действительно большой дефицит. К сожалению, мы в своё время такого объёма и не производили, в основном специализация предприятий была рассчитана на производство радиационностойких костюмов и для химических производств. И на сегодняшний день производилось буквально не больше 6 тысяч именно медицинских костюмов.

У нас есть понимание, как расширить эти возможности до 25 тысяч, больше, к сожалению, у нас нет собственного материала. Это два предприятия, кто из гранул делает эти нетканые материалы, притом что мы рассчитываем на то, что это будет всё отдаваться на медицинские защитные средства в ущерб для других отраслей промышленности и других отраслей экономики.

Параллельно мы уже закупили масок в Китае 51 миллион штук и поставили это в регионы. Сейчас буквально грузится ещё 21 миллион масок в Шанхае, ночью будут уже в Чкаловском. Параллельно такая же работа проводится по костюмам типа «тайвек». В общей сложности уже завезли почти 250 тысяч единиц и при этом поставлены в регионы. Подписали позавчера контракт ещё на 1 миллион 50 тысяч. Но, к сожалению, потребность у регионов, если сегодня мы по остаткам видим из данных регионов и Росздравнадзора примерно 500 тысяч, то потребность в 800. То есть у нас дефицит примерно на 300 тысяч единиц.

Поэтому дополнительно сейчас с другой китайской государственной корпорацией отрабатываем возможность ещё дополнительных объёмов, но они, к сожалению, не подтверждают наличие капюшонов для этого. Поэтому, если получим подтверждение по капюшонам, тогда готовы будем подписаться.

Составной частью защитного костюма являются также очки. Сегодня по объёму производства с 4,5 вышли уже на 12 тысяч в сутки, и до середины апреля выйдем почти на 22 тысячи в сутки.

Такая же работа проводится по респираторам. Мы рассчитываем на 20 тысяч респираторов в сутки, причём традиционно они были промышленными, но нам Росздравнадзор пошёл навстречу, и после проведения коротких испытаний мы семь модификаций не только третьего, но и второго класса перевели в медицинскую номенклатуру.

Очень дефицитная позиция – это аппараты искусственной вентиляции лёгких. Но если говорить честно, то в октябре месяце прошлого года ещё думали, как перепрофилировать предприятие КРЭТ, даже выходили с инициативой закрыть производство, слава богу, этого не сделали. Сегодня уже вышли на производство почти 80 аппаратов ИВЛ за неделю, на неделю со вчерашнего дня по воскресенье должны произвести почти 90 ИВЛ, на следующую неделю около двухсот, хотим нарастить общий объём до полутора тысяч ИВЛ в месяц. Всё упирается в комплектацию, у нас много стран, кто снабжает, в частности это США, Италия, Швейцария и Голландия. Вчера получили первые образцы редукторов как компонентов из Китая, для того чтобы отработать до конца недели и испытать, для того чтобы иметь возможность замещать на других производителей. Потому что в Голландии просто остановились, Швейцария, к сожалению, тоже перестает грузить, с итальянцами подписались только на две тысячи комплектов, и американцы тоже нам подтвердили, компания Honeywell, почти на две тысячи комплектов. То есть мы таким образом рассчитываем закрыть апрель-май и постепенно будем находить замещение.

Что касается лекарственных препаратов, то из 17 позиций, которые рекомендуются Минздравом по борьбе с коронавирусом, у нас производство 14 препаратов полного цикла. Исходим из того, что данный набор и номенклатура, которая есть сегодня, обеспечит потребность системы здравоохранения. При этом на всякий случай параллельно с коллегами также из Китая работаем не только по субстанциям, но и по готовым лекарственным формам, если потребуется дополнительно нарастить объёмы поставок.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо.

Мы вернёмся к этому ещё, и я вас уже просил представить предложения самые широкие по всем этим позициям, имея в виду и имеющиеся резервы в этом отношении, в регионах особенно. Там достаточно предприятий, которые можно перепрофилировать и сделать это достаточно быстро и оперативно.

Вы сказали, что в ущерб другим отраслям экономики на медицинские цели готовы отдавать эти материалы, ткани и так далее. Но в данном случае медицина – это не отрасль экономики, нет ничего важнее для нас, чем жизнь людей. Поэтому давайте к этому так и будем относиться.

Я хочу попросить высказаться Максютова Рината Амировича, генерального директора Государственного научного центра вирусологии и биотехнологии «Вектор». Пожалуйста, Ринат Амирович.

Р.Максютов: Уважаемый Владимир Владимирович, спасибо за предоставленную возможность доложить об основных результатах и планах на ближайшую перспективу по противодействию новой коронавирусной инфекции.

После появления угрозы распространения нового коронавируса Государственный научный центр «Вектор» Роспотребнадзора незамедлительно приступил к разработке диагностических, вакцинных и лекарственных препаратов. Первые два диагностических ПЦР–набора были разработаны за пять дней после опубликования первой полногеномной последовательности нового коронавируса, и уже к 24 января было запущено производство и поставка в сеть диагностических лабораторий в регионы. По состоянию на сегодня, 7 апреля, произведено и поставлено во все регионы тест–систем более чем на два миллиона определений, и в настоящий момент дополнительно к этим двум тестам разработано, зарегистрировано и запущено производство ещё семи производителей в Российской Федерации.

В настоящее время разработана ИФА–тест–система, выявляющая антитела к новому коронавирусу. Данная система помогает понять, был ли у человека контакт с самим вирусом, а также проводить оценку популяционного иммунитета и изучение эффективности разрабатываемых вакцин. Мы рассчитываем, что 10 апреля данная ИФА–тест–система будет зарегистрирована, а уже 13 апреля мы проведём первую поставку серии наборов реагентов на 20 тысяч определений в регионы. Для анализа достаточно взятия крови из пальца, и за два часа можно будет получить результат одновременно для 90 человек.

Что касается изучения самого вируса, в центре «Вектор» Роспотребнадзора первый геном вируса был расшифрован ещё 20 февраля текущего года, а на настоящий момент определены геномные последовательности 55 вирусных изолятов, циркулирующих в Российской Федерации. Анализ всех геномов показывает очень высокий уровень идентичности, более чем 99,9 процента. Секвенирование вирусных изолятов в Российской Федерации проводится на постоянной основе, по результатам которого мы подтверждаем низкую изменчивость данного вируса.

Касательно работы с живым вирусом: первый живой вирус нами получен из Австралии 13 февраля текущего года, а в настоящее время выделено уже более 30 живых вирусных изолятов в разные сроки эпидемии в Российской Федерации, то есть это уже непосредственно российские вирусные изоляты. Живой вирус в первую очередь необходим был для создания чувствительных лабораторных животных, и данные модели нами разработаны ещё в феврале: это хорьки и низшие приматы с особым способом заражения новым коронавирусом. В публикации двухдневной давности китайские коллеги пришли к таким же результатам по чувствительным лабораторным животным, то есть фактически спустя месяц, после того как эти результаты были получены в России.

В центре «Вектор» Роспотребнадзора разработаны прототипы вакцин, основанные на шести технологических платформах, таких как на основе широко применяемых рекомбинантных вирусных векторов гриппа, кори, везикулярного стоматита, так и на основе технологий синтетических вакцин, – мРНК-вакцины, пептидные вакцины и субъединичные вакцины. Выбор технологических платформ основывался на накопленном опыте по созданию вакцин против особо опасных вирусов. В настоящее время проводятся испытания на лабораторных животных – это мыши, кролики, хорьки и низшие приматы – с целью определения перспективного прототипа вакцины в срок до 30 апреля.

Далее до 10 мая мы отработаем технологии получения готовой лекарственной формы, получим серию вакцины для доклинических исследований. Мы предлагаем провести доклинические исследования эффективности и безопасности вакцин в минимальном объёме до 22 июня и с тремя вакцинами перейти на первую фазу клинических исследований 29 июня суммарно на 180 добровольцах.

При этом мы видим современный международный опыт, когда в США перешли на клинические исследования на людях после короткого эксперимента на мышах. То есть фактически они опустили все этапы доклинических исследований, посчитав, что в условиях пандемии это допустимо.

В нашем портфеле вакцин против нового коронавируса есть технологические платформы, которые уже проверены на людях в клинических исследованиях для других инфекций. То есть в первую очередь это пептидная вакцина и живая культуральная вакцина. Поэтому, используя международный опыт, при условиях получения разрешения Минздрава, мы готовы перейти с данными вакцинами на первую фазу клинических исследований уже в мае текущего года, параллельно проводя полный цикл доклинических исследований.

Группы добровольцев уже набраны, более того, количество желающих участвовать в клинических исследованиях наших вакцин со всей России намного превышает тот минимум, который необходим для проведения данного исследования: у нас уже более 300 обращений.

Касательно лекарств: проведён выбор препаратов специфического противовирусного действия, неиммуномодуляторов, на основе биоинформационного анализа данных по клиническим исследованиям в мире, на основе публикаций международных баз данных, выбраны как зарегистрированные в России и в мире препараты, уже доказавшие свой профиль безопасности, так и новые перспективные инновационные препараты.

Нами начаты исследования зарегистрированных противовирусных препаратов на наличие активности в отношении нового коронавируса, такие как лопинавир, ритонавир, гидроксихлорохин и другие, суммарно их более тридцати. Предварительно получены уже положительные результаты для двух препаратов. И также совместно с институтом Сибирского отделения Российской академии наук начали исследования 22 новых препаратов на наличие активности в отношении нового коронавируса, для которых ранее нами была показана эффективность против других вирусных агентов. Исследования будут завершены до 10 апреля. Это первый этап исследований на культуре клеток.

И второй этап исследований – на чувствительных животных – мы предполагаем завершить до 30 апреля текущего года.

Доклад закончен.

В.Путин: Спасибо большое.

В этой связи я хочу спросить Михаила Альбертовича по поводу возможного сокращения сроков получения вакцины. Вот сейчас только коллега сказал, что в некоторых странах, в Штатах, например, требования поменяли в условиях сегодняшнего дня. Как Вы к этому относитесь, что Вы на это можете сказать и как прокомментировать?

М.Мурашко: Добрый день, глубокоуважаемый Владимир Владимирович!

Действительно, такие примеры сегодня есть. Мы имеем вариант моделирования вакцин уже на основе существующих, зарегистрированных, поэтому возможно сокращение доклинических и переход уже к клиническим испытаниям, это действительно так.

По лекарственным препаратам: мы сегодня внесли изменения в законодательство, и выпущено постановление Правительства, которое позволяет нам использовать уже зарегистрированные лекарственные препараты в Российской Федерации для четвёртой фазы клинических испытаний, то есть для поиска новых точек приложения. Поэтому препараты с известным профилем безопасности, эффективности, изученные по своему механизму действия, также могут быть использованы. Причём хочу сказать, что мы рассматриваем несколько групп препаратов: и с прямой противовирусной активностью, и в том числе препараты, влияющие на иммунную систему человека.

В.Путин: Хорошо.

Прежде чем мы перейдём к обсуждению и к обмену мнениями по заданной теме, я хочу поблагодарить наших коллег, специалистов–вирусологов, медиков, за те рекомендации, которые они формулируют для нас, для всех уровней власти, с целью принятия эффективных решений и для того, чтобы мы могли все вместе давать соответствующие рекомендации нашим гражданам в этой непростой, но небезнадёжной совершенно ситуации. Если действовать грамотно, организованно и дисциплинированно, мы пройдём этот непростой этап в жизни страны с минимальными потерями.

Россия > Медицина > kremlin.ru, 7 апреля 2020 > № 3343894 Владимир Путин

ПАНДЕМИЯ, СТРАХ, СОЛИДАРНОСТЬ

ВИКТОР ВАХШТАЙН

Кандидат социологических наук, заведующий кафедрой теоретической социологии и эпистемологии философско-социологического факультета ИОН РАНХиГС, профессор Российско-Британского университета МВШСЭН, главный редактор журнала «Социология власти».

На кого направляется коллективный гнев жителей заражённой территории? Кто номинируется в качестве политического врага? Кто выступает в роли «пособника эпидемии»? Медийные репрезентации играют главную роль в проведении этой границы. Речь идёт уже не о страхе как реакции на угрозу, а о торговле страхом как механизме номинирования чего-то в качестве «сопутствующей угрозы».

Эпидемии сплачивают, пандемии – разобщают. Этот тезис Джереми Шапиро, специалиста по трансатлантическим отношениям и стратегическим вопросам, уже кажется очевидным. Локальные заражения и карантинные блокады городов «создают общее чувство миссии, дух окопного братства, ощущение, что невзгоды можно преодолеть вместе». Глобальные потрясения, напротив, «изолируют нас, заставляя бояться собственных соседей».[1]

Чувство солидарности, вызванное внешней угрозой, и сплочение в ситуации общей опасности классики социологии обозначали ёмким термином «сообщество судьбы». Изначально это понятие использовалось применительно к военнопленным, жертвам кораблекрушения и шахтёрам, чудом выбравшимся из-под завала. Затем, в начале ХХ века, благодаря немецкому социологу Максу Веберу и австрийскому публицисту Отто Бауэру о сообществах судьбы заговорили в контексте появления «новых наций». В предвоенный же период этот термин стал расхожим тропом нацистской пропаганды, из-за чего даже сегодня его использование в политической риторике может спровоцировать коллективное негодование[2].

Сплачивают ли эпидемии? Эпидемия атипичной пневмонии (SARS-CoV) весной 2003 г. действительно превратила Гонконг в сообщество судьбы. Питер Бэр, социолог, оказавшийся в центре событий, выделил семь условий такого сплочения[3]:

1) Распознавание общей угрозы. Например, у жителей Джакарты, переживших землетрясение и цунами в декабре 2004 г. тоже было несколько дней на осознание приближающейся катастрофы. Однако, успокоенные властями, они не распознали угрозы и сообщество судьбы не сформировалось. В Гонконге же была развитая система коммуникаций и оставшиеся в наследство от англичан (после присоединения Гонконга к Китаю в 1997 г.) независимые медиа. После первых случаев заболевания атипичной пневмонией и сдержанного заявления властей глава медицинского факультета гонконгского университета забил тревогу, оспорив официальные объяснения. Тревожная весть распространилась моментально, с 19 марта СМИ начали регулярно публиковать статистику смертей и уже 25 марта правительство было вынуждено признать происходящее эпидемией. Всемирная организация здравоохранения объявила Гонконг и Гуандун карантинными зонами, и вплоть до июня регион оставался в изоляции.

2) Моральная плотность. Наличие тесных социальных связей и широкого круга доверительных контактов стимулирует сплочение людей перед лицом общей угрозы. Обратная сторона моральной плотности: сильная зависимость индивида от своего окружения, трайбализм и первобытный страх осквернения. В итоге вышедшие из карантина попадают в социальную изоляцию, становясь, по сути, «париями среди парий». Медбрат, заразившийся пневмонией во время одной из многочасовых смен, заметил: «Нас ежедневно называли героями и восхваляли на страницах газет, умершие считались павшими в бою, а выздоровевшие – возвращёнными из плена, но стоило мне выздороветь, как я почувствовал себя прокажённым, даже близкие родственники боялись со мной общаться»[4].

3) Продолжительность испытания. Единичного шока для формирования сообщества судьбы недостаточно. Необходима череда событий, «сгущающих» повседневность. В этом случае каждое сообщение, связанное с новыми всплесками заболеваний, распространением эпидемии в новые районы города и так далее, приобретает экзистенциальную окраску.

4) Изоляция. Здесь имеются в виду не только формальные ограничения, связанные с карантином, но и социальный остракизм, которому подвергались жители заражённых территорий Гонконга. У 43% гонконгцев есть родственники за границей. Однако в период эпидемии большинство из них отказались принять у себя опасных беженцев. С апреля крупные американские университеты (UCLA, Беркли, Рочестер, Вашингтон, Кливленд и другие) начали отстранять гонконгских студентов от участия в выездных школах и церемониях выдачи дипломов. Организаторы международных выставок, форумов, а также специальных олимпийских игр в Дублине вычёркивали гонконгцев из списков участников.

5) Материальные и организационные ресурсы, которые группы граждан могут использовать для сопротивления угрозе.

6) Социальные ритуалы. Один из центральных ритуалов – ношение медицинских масок в публичных местах как знак гражданской ответственности. Когда пекинский чиновник, выступая публично, отказался надеть маску, мотивируя это тем, что вирус не передаётся воздушно-капельным путём, поднялась волна общественного возмущения.

7) Оси конвергенции. Здесь имеются в виду культурные основания коллективной мобилизации: прежде всего, групповая идентичность.

И вот последний пункт – самый важный. На момент эпидемии в Гонконге, всего шесть лет как ставшем частью Китая, существовала мощная городская идентичность. 69% жителей идентифицировали себя либо как «гонконгских китайцев», либо как «гонконгцев» и лишь 25,7% – как «китайцев». Сравнивая эпидемию вирусной пневмонии в Гонконге с эпидемией чёрной оспы в Монреале (1885 г.), Питер Бэр отмечает: как и Гонконг, Монреаль был коммерческим хабом своего региона, динамично развивающимся городом с мобильным населением. Но в отличие от Гонконга эпидемия в Монреале лишь обострила существовавшие ранее противоречия. Город тут же поделился по признакам происхождения (англичане и ирландцы vs французы), вероисповедания (протестанты vs католики), языка (англофоны vs франкофоны) и территории (Ист-Энд vs Вест-Энд). Конвергенции не произошло из-за социальной поляризации: франкофоны-католики (в сообществе которых моральная плотность была существенно выше) сплотились не против эпидемии, а против англофонов-протестантов. И жертв среди сплотившихся оказалось значительно больше[5].

Кажется, тезис Шапиро нуждается в уточнении: эпидемия пневмонии, объединившая Гонконг, была ничуть не более «локальна», чем эпидемия оспы, расколовшая Монреаль. С глобальными пандемиями всё столь же неочевидно. Яркий пример – пандемия «испанского гриппа», который являлся «испанским» в той же степени, что COVID-19 – «итальянским». Однако освещение эпидемии в газетах нейтральной Испании, не скованных цензурой военного времени и ежедневно сообщавших о числе заражённых (пусть с существенным занижением реальных цифр), на фоне её тотального замалчивания в прессе воюющих держав поначалу создали образ испанского гриппа как чисто локальной проблемы. Дело не в самом различии между эпидемией и пандемией, а в их репрезентации.

Гонконг. Весь мир. ЦФО > Медицина. Образование, наука. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 6 апреля 2020 > № 3348353 Виктор Вахштайн

Мир разделённый

через «цифровой феодализм» — к коммунизму

Михаил Делягин

Пандемия как инструмент преобразования человечества

Коронавирус производит впечатление обычного тяжёлого сезонного гриппа — не случайно его геном расшифрован именно профильным НИИ. Более того: если судить по симптомам, эта инфекция довольно широко распространена в России, как и положено сезонному гриппу, ещё с прошлой осени.

Разумеется, в силу уязвимости пожилых людей и угрозы осложнений (и тем более — в силу разрушения здравоохранения либеральными реформами даже в Москве) это ни в малейшей степени не отменяет необходимых мер предосторожности (мер по повышению иммунитета, профилактического приёма антигриппозных средств, использования масок, самоизоляции, карантина), а повышенное внимание к нему государства и общества позволит существенно облегчить последствия инфекции.

Вместе с тем, истерическая реакция правительств (кроме китайского, исходившего, похоже, из угрозы применения бактериологического оружия или утечки из лаборатории) по своей разрушительности уже намного превышает всё, что можно было вообразить. Так, при азиатском гриппе 1956-1958 гг. погибло 2 млн. человек, при гонконгском гриппе 1968-1969 гг. — 1 млн. (в том числе 15% населения Гонконга), но тогда мыслей о самоизоляции стран и прекращении хозяйственной деятельности просто не возникало.

Паника вокруг коронавируса распространяется массмедиа и правительствами.

Безусловно, интенсивность и саморазрушительность этой паники (чего стоит хотя бы вероятное банкротство Италии?!) вызвана одичанием как современного Запада, так и его "элит". Уничтожение либеральными реформами — ради упрощения управления! — классической системы образования, учащей людей мыслить, привело к власти поколения политиков, "инфлюэнсеров" и "молодых технокрадов", искренне не верящих в существование реальности и не обладающих даже минимальными знаниями. Это касается не только Запада: в одном ряду с экс-премьером Польши, считающим, что люди воевали с динозаврами, стоят руководители Москвы, с 2012 года по рыночным соображениям методично ликвидировавшие инфекционные отделения и больницы (с разгоном специалистов), и политические менеджеры России, вправду ничего не слышавшие о протестах 2011 года.

Но многие факты не объяснимы одной только деградацией элит — ведь почему-то же объявили прожжённые бюрократы из Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) "пандемию коронавируса" в ситуации, когда эпидемиологический порог не был превышен ни в одной стране (за исключением крошечного Сан-Марино)!

Безусловно, паника вокруг коронавируса решает многие локальные задачи. Медики вернут себе во многом утерянные (далеко не только в России) престиж и финансирование, фармацевтические компании в очередной раз озолотятся, а мир забудет о действительно смертельной угрозе — глобальной эпидемии устойчивых к антибиотикам супербактерий (в мире один человек заражается ими каждые 11 секунд и умирает от них — каждые 15 минут; в США ими ежегодно заражается 3 млн. человек и умирает от них 35 тыс. человек. причём число погибших неуклонно растет). В России карантинные меры могут быть использованы для смены или реструктуризации власти (её подготовка целенаправленной дискредитацией В.В.Путина вполне очевидна).

На мировом уровне коронавирус представляется идеальной маскировкой и оправданием объективно неизбежного распада глобальных рынков и срыва мира в Глобальную депрессию в соответствии с вечным правилом: если катастрофы нельзя избежать — её надо возглавить и сделать управляемой для укрепления себя и разрушения конкурентов.

К концу 2019 года очередная финансовая накачка экономики США наглядно исчерпала себя. Стало ясно, что фондовые рынки рухнут уже в первом квартале, и после частичного восстановления в конце весны и летом "последний бой" глобальных либералов, который они дадут Трампу на выборах, сорвёт мир в Глобальную депрессию.

При этом на загнивание и саморазрушение глобальных монополий (что выражает завершение перехода от индустриальных технологий к информационным, начатого в 1991 году, когда закупки информационной продукции в США превысили закупки материальных товаров) накладывается ещё несколько глубоких и потому болезненных качественных переходов. Среди них наиболее важны завершение капитализма и трансформация человека.

Завершение капитализма связано с тем, что деньги теряют значение, уступая место технологиям, в первую очередь — социальной инженерии, а в особенности — социальным платформам, выросшим из соцсетей и позволяющим управлять людьми почти без насилия. Люди, живущие в "третьей природе" социальных платформ (первая — естественная, вторая создана материальными технологиями), принимают решения свободно, без малейшего принуждения, — но сами эти решения (как и предпочтения, и вкусы, и во многом эмоции этих "Людей-3") жёстко детерминированы руководством этих платформ.

Безусловно, рынок не исчезнет. Но, подобно насилию, бывшему главным общественным инструментом в эпоху феодализма, а затем отодвинутому на второй план рынком, он уйдёт в тень социальных технологий.

Второй важнейший переход современности — трансформация человека. Информационные технологии сделали наиболее рентабельным из общедоступных, то есть самым распространенным видом деятельности трансформацию нашего сознания. И человек, всей своей эволюцией наиболее приспособленный к изменению окружающего мира, вот уже 30 лет занимается несвойственным ему и даже противоестественным для него занятием: изменением своего восприятия мира. Это драматически изменит не только его психику, но и энергетику, а значит — и физиологию. Переход будет длительным и нелинейным (чего не понимают адепты биоинженерии, сексуальных и иных поведенческих девиаций, а также всех форм толерастии); возможно, общая деградация оборвёт его, — но пока мы участвуем в его безусловном начале.

Новый мир ещё не создан: он складывается вокруг нас — и отчасти нами — прямо сейчас. Будь в руководстве России люди со стратегическим мышлением, они активно вмешались бы в это строительство, и этот новый мир нёс бы на себе наш отпечаток, давая тем самым исходное преимущество носителям не только англосаксонской и китайской, но и русской культуры.

Впрочем, некорректно требовать стратегического мышления от верующих в разумность пенсионной реформы, производство Советским Союзом "одних калош" и принадлежность людей с доходом в 17 тысяч рублей в месяц к "среднему классу."

Поэтому, пока народ России ещё не вернул себе на службу своё государство, в целом по-прежнему прислуживающее глобальным спекулянтам, нам остается лишь наблюдать за строительством (в значительной степени — этими глобальными спекулянтами) нового мира, мира Глобальной депрессии — вновь по известному принципу Бжезинского: "против России, на руинах России и за счёт России".

Паника вокруг коронавируса форсировала создание этого мира до такой степени, что о многом можно говорить уже вполне определённо.

Путь в депрессию

Срыв в Глобальную депрессию отнюдь не будет равномерным и неуклонным. Как и в прошлый раз, в 1929-1932 гг., падения фондового рынка будут сменяться частичным восстановлением, вызывающим у выживших спекулятивных леммингов эйфорию, самозабвенно подогреваемую профессиональными оптимистами всех мастей из либеральных вузов и журналистами с выжженными ЕГЭ мозгами. Но за каждым восстановлением будет приходить новый спад, разоряющий даже самых терпеливых спекулянтов, поверивших в окончательность очередного "дна".

Дефляционная спираль сложилась ещё до появления коронавируса в Европе и лишь усугубляется карантинными мерами, разрывающими хозяйственные и технологические связи (простейший пример — прекращение регулярного обслуживания сложной техники специалистами фирмы-производителя). Падение рынков вызывает "маржин коллы" (требование кредитора вернуть часть кредита, лишившегося обеспечения из-за удешевления заложенных под него акций, или расширить залог), а также сжатие инвестиционной и в целом деловой активности ради экономии, что ведёт к новому удешевлению акций. С другой стороны, лишившиеся заработка и перспектив люди сокращают потребление, что подрывает экономику, закрывает производства и лишает средств уже новых работников.

Всё это сокращает доходы бюджетов, и страны, не имеющие запаса прочности (как Россия, где бюджетные резервы превысили 1 марта 14,4 трлн.руб.), увеличивают свои дефициты. Возможности займов быстро исчерпываются, и перспективой становятся утрата контроля за эмиссией и сжигание обязательств перед своими гражданами (а вместе с тем — и их благосостояния) в пламени высокой, а то и гиперинфляции.

При этом единые мировые рынки ускорят свой распад на макрорегионы. Очевидно формирование валютных зон: как минимум доллара и юаня, а также, нельзя исключить, и фунта. Еврозона имеет неплохие шансы пережить фактическое банкротство Италии и одного из крупных банков Германии просто от безысходности: "элиты" входящих в неё стран просто утратили способность управлять собственными валютами. Россия может создать рублёвую зону только в том случае, если вернётся от либерализма к разуму и начнёт модернизацию экономики и общества, остановив запущенный Горбачёвым процесс их разложения.

Формирование макрорегионов будет сложным процессом. Некоторые части отдельных стран и даже целые страны одними отраслями своего хозяйства окажутся в одном, а другими — в других макрорегионах; выбор будет долгим и болезненным, сопровождающимся разрушением отраслей, не нужных наиболее сильному макрорегиону. Некоторые страны, оказавшиеся на границе макрорегионов, будут разделены; некоторые части внешне цивилизованных сегодня стран погрузятся в хаос в стиле Сомали или Украины, так как не будут нужны соответствующим макрорегионам. Наконец, некоторые макрорегионы будут погибать, а некоторые — создаваться заново (правда, последнее окажется возможным лишь в период становления новой системы).

Ключевым вопросом суверенитета будет создание собственных социальных платформ, позволяющих управлять пользователями (при этом платформы будут интегрировать в себе все виды интернет-активности, как это произошло в Китае). Макрорегионы, не сумевшие их создать, будут второстепенными и, вне зависимости от своих ресурсов, займут подчинённое положение, так как их жители будут подчиняться не формальным властям соответствующих стран и территорий, а управляющим сигналам, транслируемым через социальные платформы.

Полностью суверенными будут макрорегионы, создавшие свои социальные платформы и использующие их для управления. Сегодня это лишь США и Китай.

Промежуточное положение потенциального суверенитета, — по всей вероятности, крайне неустойчивое, — займут макрорегионы, способные создать свои соцсети, но не умеющие использовать их для управления и, таким образом, не способные превратить их в социальные платформы. Именно в этом положении находится сегодня Россия.

В рамках глобального управляющего класса переизбрание Трампа ознаменует собой окончательный разгром спекулянтов, привыкших работать на едином глобальном рынке, финансистами, связанными с реальным сектором и стремящимися зарабатывать на развитии макрорегионов, а также на всех видах взаимодействия между ними. С другой стороны, финансисты как таковые будут уступать создателям социальных платформ и постепенно переходить в их подчинение (по мере включения этими платформами в себя экономической активности и, в частности, развития смарт-контрактов).

Битвы патриотов

Распад глобальных рынков лишит среды обитания и, соответственно, мирового доминирования финансовых спекулянтов и обслуживающих их либералов. Ведь международные спекулянты сильнее государств только при наличии общемировых рынков. Уже на уровне макрорегионов спекулянты окажутся в подчинении их властей, то есть патриотов, — так, как это произошло с началом прошлой, Великой депрессии. Как и тогда, они сохранятся как глобальная сила, опосредующая взаимодействие между макрорегионами.

Но содержанием истории станет уже не борьба между ними и разнообразными патриотами, как сейчас, а борьба этих патриотов между собой (и только по итогам этой борьбы может быть достигнута стабильность; до этого все "новые Ялты" и "новые Бреттон-Вудсы" останутся промежуточными решениями). Ведь у различных патриотов, в отличие от либералов, нет объединяющей их силы, нет единого пространства, а коммунистическая по духу идея совместного улучшения человека и созидания на основе этого нового мира пока слишком слаба и не имеет значимых носителей.

В столкновении патриотических сил разных макрорегионов ключевым фактором будет способность взять в союзники хотя бы часть только что поверженных глобальных либералов. В межвоенный период Сталин модернизировал СССР именно таким партнёрством (да и Коминтерн был, пусть крайне самостоятельным и своенравным, но филиалом Финансового интернационала того времени).

Ни США, ни Китай не смогут заключить такое партнёрство — прежде всего, из-за их стремления к мировому господству. Кроме того, Трамп не сможет пойти на союз с либералами как только что нанесший им историческое поражение, а Си Цзиньпин — как отказавшийся быть младшим партнёром сначала американских, а затем и британских элит.

Евросоюз, до своего грядущего перерождения в евроХалифат, не способен на самостоятельность, Индия пассивна, Япония лишена творческого духа, а Англия — ресурсной базы для реализации своего стратегического видения.

Только Россия может резко — и даже непропорционально имеющимся ресурсам — повысить свое влияние после разгрома глобальных либералов за счёт парадоксального союза с ними.

Возможно, верность президента В.В.Путина либеральному клану вызвана в том числе и предощущением грядущего обострения межнациональной конкуренции.

Союз с глобальными либералами, пусть и потерпевшими только что поражение, опасен, так как для проведения внутри страны политики, несовместимой с ценностями внешних партнёров, нужна высокая управленческая культура. Иначе Россия может стать Ковчегом, спасающим либералов до преодоления Глобальной депрессии и начала формирования нового глобального пространства (уже, вероятно, нерыночного).

Тогда либеральная политика разграбления, депопуляции и дебилизации России продолжится (предвестником чего выглядит передача акций Сбербанка правительству), — а фраза президента В.В.Путина о сохранении нормальной семьи становится зловещей (прошлый раз в терминах "пока я президент, этого не будет" он говорил в 2015 году о недопустимости повышения пенсионного возраста). В этих условиях ковчег либерализма может утонуть на полпути, — но либералы, даже глобальные, так далеко не загадывают.

Пока будущий мир представляется как противостояние США и Китая. Индия, Япония, Евросоюз (примерно с 2050 года — евроХалифат) и (если мы сумеем создать свой макрорегион) Россия в качестве сил "второго уровня" будут сдерживать это противостояние.

Крах доминирования глобальных либералов и беспощадная хаотическая конкуренция всех со всеми, помимо опасностей, открывает и широкие просторы для исторического творчества. Так, ради ослабления союза России и Китая США поддержат воссоздание в новом виде Советского Союза — как российского макрорегиона. Но в рамках логики либерального руководства РФ такое невозможно (люди рассматриваются как обуза, а не ресурс). А главное, для воссоздания новой общности нужен образ будущего, вызывающий желание присоединиться к нему.

У российских либералов и коррупционеров такого образа будущего нет. Обратиться к народам они не могут в силу своей грабительской природы, а отделившимся и на глазах дичающим этноэлитам могут предложить лишь совместное разграбление России. Но это не приманка для националистов постсоциалистического пространства, ибо давно осуществляется даже поляками, и этнические элиты верят, что отодвигание их от российского корыта — это и есть тот самый фашизм и расизм, который "прогрессивный Запад" никогда не позволит своим либеральным холопам, захватившим Россию.

Для даже сохранения России нужна её комплексная модернизация в интересах народа, — но это требует оздоровления российской государственности, возвращения её со службы офшорам на службу Родине, её переориентации с разграбления страны на созидание.

Новое качество: после утраты технологий

Одна из причин, по которой Глобальная депрессия будет страшнее Великой (наряду с множественностью развёртывающихся сейчас кризисов, качественно усложняющей управление), — в том, что Великая депрессия завершилась войной. Нынешняя же, Глобальная, будет порождать конфликты, но они не будут вести к её прекращению.

Вторая мировая война завершила Великую депрессию, потому что объединила пять макрорегионов (США, объединённую Гитлером Европу, Британскую империю, СССР и японскую зону "сопроцветания") в два: западный и советский. Вызванное этим расширение рынков снизило монополизм в каждом макрорегионе и позволило по-хорошему развиваться четверть века, а по-плохому — и вовсе 45 лет.

Глобальная же депрессия вызвана загниванием монополий не в отдельных макрорегионах, а на глобальном уровне. Её содержание — не загнивание, а распад рынков. И лишь по завершении этого распада, после оформления регионов появится возможность их объединения, которое, в силу деградации производительных сил и утраты многих технологий, само по себе всё равно не позволит достичь той ёмкости рынка, которая существовала вчера, до начала входа в Глобальную депрессию.

Это — одна из причин, по которым рыночные отношения должны утратить своё значение: в их рамках выход из Глобальной депрессии возможен слишком поздно и на слишком низком уровне технологического (а значит, и социального) развития, — значительно более низком, чем ещё сохраняется сейчас.

Причины утраты многих технологий очевидны: это разрушение слишком сложных логистических цепочек, но главное — сжатие рынков: спрос макрорегионов станет недостаточным не только для развития, но даже и для сохранения ряда современных технологий. Созданные в рамках монополистической логики завышения затрат, они окажутся слишком сложными и слишком дорогими для многих макрорегионов.

Это не означает прекращения, пусть даже временного, технологического прогресса: скорее всего, избавившись от монополистических оков, прогресс пойдёт иным, более экономным путем "закрывающих" технологий. Отличающийся сверхпроизводительностью, простотой и дешевизной, этот класс технологий блокировался и государствами — как угрожающий рабочим местам, и монополиями — как угрожающий их сверхприбылям (а следовательно, и самому их существованию). Резкое ослабление и тех, и других при падении спроса открывает "закрывающим" технологиям простор и превращает их в "золотой ключик", открывающий светлое будущее в самых неблагоприятных условиях.

О дивный старый мир!

Разумеется, Глобальная депрессия усугубит проблему "лишних" людей, вызванную сверхпроизводительностью информационных технологий. Распад мира на макрорегионы вынудит последние восстанавливать свои производства — но спрос на рабочие руки будет нейтрализован: сначала общим сворачиванием деловой активности и ликвидацией целых сфер деятельности (например, массовых финансовых спекуляций или избыточных с точки зрения выживания услуг), а затем — развитием "закрывающих"технологий".

Ликвидация среднего класса, драматически ускоренная кризисом 2008-2009 гг., ускорится ещё больше. Повсеместная нехватка спроса станет важным ограничителем рыночных отношений, так как во избежание социальной катастрофы зачастую придется производить необходимые товары и услуги по ценам ниже себестоимости (для сохранения рабочих мест или необходимых благ).

В этой ситуации люди окажутся крайне зависимы от управляющих систем, разумность которых станет в прямом смысле слова залогом выживания, источником богатства станет рента (пусть, в основном, и технологическая), а возможности проявления самостоятельности и предприимчивости будут ограничены.

Глобальная депрессия создаст мир, в котором возможности каждого человека драматически уменьшатся по сравнению с уходящей современностью, — прежде всего, из-за ограничения возможности продуктивной экономической деятельности и относительно самостоятельного существования.

Современная социальная инженерия уже сделала реальностью информационную диктатуру, обеспечивающую беспрекословное принятие и радостное исполнение дебилизованными массами развитых стран почти любых указаний. После привода к власти на Украине фашистов эти технологии применялись в основном против России и стали основой всей политики стран Запада. Паника вокруг коронавируса обеспечила их повсеместное применение и в повседневной жизни развитых стран: их уже не граждане, а просто жители больше не спрашивают и не думают — они подчиняются и исполняют.

Подобно тому, как после 11 сентября 2001 года "Патриотический акт" отменил в США демократию, паника вокруг коронавируса, строго говоря, уже отменила даже казавшиеся незыблемыми права человека наиболее эффективным инструментом — страхом (как при завершении Римской республики, когда незначимые перебои с продовольствием из-за активности пиратов создали пожизненное правление).

Безусловно, это необходимо при эпидемии — но исключительные меры, ранее не применявшиеся по такому поводу (хотя в США, например, от обычного гриппа погибает до 70 тыс. человек в год), уже изменили соответствующие общества и совсем не обязательно будут отменены в полном объёме.

Как минимум, тайна частной жизни исчезнет везде, где распространены смартфоны, так как отслеживание контактов заражённого человека проще всего осуществлять на основе анализа геолокаций его смартфона и смартфонов других людей (а оборудование для этого имеется отнюдь не только в Китае).

Вероятная реальность Глобальной депрессии — осуществляемая через социальные платформы жёсткая информационная диктатура, не воспринимаемая людьми в качестве таковой, ибо её требования будут восприниматься как естественные, объективно обусловленные и принципиально непреодолимые факторы, аналогичные природным. Противодействовать им или возмущаться ими будет казаться столь же нелепо, как, например, сменой времён года.

Впрочем, информационная диктатура будет социальным регрессом, своего рода компьютерным феодализмом, неустойчивым в силу своей архаичности: новые Тёмные века недолго смогут оставаться компьютерными.

Светлое будущее придётся строить самим

Капитализм, родившийся из чумы и маскирующий своё угасание коронавирусом, может породить не только деградацию человечества с чудовищными технологическими катастрофами и сокращением численности как минимум в разы, но и прогресс — переход, пусть и крайне затруднительным и неопределеённым путём, к коммунизму.

Ведь основа современных технологий и всей жизни — информация, по природе своей есть неотчуждаемое общественное благо. Попытка её частного присвоения обречена в силу внутренней противоречивости: как мы видим на примере интеллектуальной собственности, выродившейся в средство злоупотребления монопольным положением, она ведёт к блокированию развития и саморазрушению.

Даже начало приведения общественных отношений в соответствие с информацией как основой современного общества –– снимет массу проблем и придаст обществу колоссальный стимул к новому витку прогресса.

А ведь то, что когда-то считалось признаками коммунизма, уже прочно вошло в нашу повседневную жизнь: от исчезновения частной собственности (она ещё осталась на уровне национального бизнеса, но крупнейшие глобальные компании давно владеют друг другом и являются, по сути, коллективной собственностью) и второстепенности денег по сравнению с технологиями, до придания труду всё более творческого характера и стирания границы между свободным и рабочим временем (пусть и не так, как хочется).

Маркс считал условием установления коммунизма создание "вечных машин", не требующих для функционирования живого человеческого труда, а представитель Уральской политологической школы Леонид Фишман обратил внимание на то, что их подобием (пусть, разумеется, ущербным и неполноценным) является современная информационная сфера. Живой труд уже сейчас нужен ей лишь для мелкого ремонта и развития, — а однажды созданное продолжает функционировать с минимальным "трением", которое с течением времени будет лишь уменьшаться.

Важно, что проблема "лишних людей", "прекариата" существует лишь в рамках рыночных отношений, которые обрекают управляющую систему на утилизацию людей — причём во всевозрастающих масштабах.

Если же человечество сможет начать развиваться не ради прибыли, а ради своего совершенствования, оно, как отмечал представитель той же Уральской политологической школы Дмитрий Давыдов, столкнётся с лютой нехваткой рабочих рук, прежде всего — врачей и педагогов. Даже классические образование и здравоохранение были нацелены на формирование весьма ограниченной личности; превращение же развития человека в цель общества потребует кратного увеличения и числа специалистов, и их квалификации.

В результате избыток людей сменится их дефицитом.

Да, проблемы, не решённые советской цивилизацией и погубившие её, остаются открытыми. Мы по-прежнему не знаем, как стимулировать личность к саморазвитию, а не к деградации (в том числе потому, что мозг — наиболее энергоёмкий орган, и в покое рефлексы минимизируют его использование), и как вообще оценивать развитие личности (ибо она, в отличие от прибыли, пугающе многогранна).

Поэтому, вероятно, сначала нас ждет "цифровой феодализм", основанный на технологической и информационной ренте, — и, вероятно, он займёт все время Глобальной депрессии. А вот выход из неё потребует, по сути, практического построения коммунизма. И заняться этим придётся живущим сегодня, — как бы ни хотелось нам продлить свой рай на диване с пивом перед телевизором.

Но и пиву, и дивану, и даже телевизору осталось недолго.

Советский Союз потерпел поражение потому, что был такой же генеральной репетицией коммунизма, как Венеция и Генуя — капитализма.

Первый блин вышел комом, но тесто всходит вновь.

И главное для нас — не приготовить уж чересчур острое блюдо.

Китай. США. Евросоюз. Россия > . Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 27 марта 2020 > № 3340230 Михаил Делягин

Кирилл Дмитриев: Россия сыграет ключевую роль в победе над СOVID-19

В борьбе с коронавирусом поможет не только изобретение вакцины, но и разъяснительная работа, профилактика, а также опыт других стран, уверен глава Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев. РФПИ с иностранными и отечественными партнерами уже вложились в создание систем тестирования COVID-19, которые начали применяться в российских клиниках и будут поставляться за рубеж. Почему сейчас нужно отбросить геополитику, когда можно будет сделать тест на коронавирус дома на смартфоне и как изменится мир после пандемии, он рассказал в интервью РИА Новости. Беседовали Вероника Буклей и Диляра Солнцева.

— Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) работает с партнерами по всему миру. Как вы используете этот опыт сегодня, в непростых условиях борьбы с новым коронавирусом?

— Мы работаем с ведущими фондами, инвесторами, компаниями из 17 стран – это сыграло ключевую роль в том, что мы одними из первых получили значимую информацию о том, что происходит с эпидемией коронавируса в Китае. Мы первыми привезли китайские тесты компании BGI в Россию, передали их Роспотребнадзору, ФМБА. Для того чтобы наши коллеги могли сравнить те тесты, которые разработаны в России, с тем, что делает Китай.

Уверен, что международный опыт крайне важен для анализа проблемы. Мы также рады, что вместе с МИА "Россия сегодня" при ведущей роли Дмитрия Киселева выпустили книги про лучшие практики китайского госпиталя по борьбе с коронавирусом.

Безусловно, для решения проблемы коронавируса нужно работать всем странам вместе. Наш пример российско-японского теста уже показывает пример такого взаимодействия, у нас активно ведется и работа с Китаем и даже с США. Пришло время оставить геополитические разногласия, в том числе с Европой, с США, и вместе включиться в борьбу с вирусом.

— На прошлой неделе РФПИ объявил о создании совместно с японской Mirai Genomics нового типа тестов на коронавирус. Система уже получила одобрение в России. Когда может пройти первый тест?

— На прошлой неделе система получила одобрение Росздравнадзора, она одобрен и уже активно используется в клинике "Мать и дитя", "Архимед", сети лабораторий KDL. Также ее используют различные корпорации, например, вчера "Фосагро" попросила использовать ее для тестирования тех людей, которые общались с одним из заболевшим коронавирусом в Кировске.

Наш тест уже прошел сертификацию в Австрии, мы подали разрешение использовать его в США. Полагаем, что наша технология будет использоваться ведущими странами.

— Как быстро можно будет получить результаты по вашему тесту?

— Сейчас существуют три продукта на основе нашей технологии. Один — это решение для существующих лабораторий, которые делают ПЦР-тесты (тест на основе метода полимеразной цепной реакции. — Прим. ред.). Они могут использовать наш тест, тогда он будет занимать не два часа, а 30 минут.

Второе — это мобильное устройство, которое можно переносить: использовать в корпорациях, аэропортах и проводить тесты там. Прибор позволяет протестировать двадцать человек в течение часа.

Третье решение — это прибор, который у нас будет, это массивная автоматическая система тестирования. Она позволит производить более пяти тысяч тестов в день. Такая машина будет поставлена уже через четыре недели. Она появится в России, мы будем предлагать ее и на международные рынки.

— Посчитали ли вы объем инвестиций, который РФПИ вложил в борьбу с коронавирусом? Все ли инвестиции возвратные или предполагаются и вложения на безвозмездной основе?

— На безвозмездной основе мы спонсировали издание книги. Мы чувствуем большую социальную ответственность, многие наши компании предпринимают какие-то действия, которые помогают в борьбе с коронавирусом, — здесь фокус не на финансовую отдачу, а на социальную ответственность.

Мы вложили в экспресс-тесты и дали гарантии на сумму более одного миллиарда рублей. Мы вкладываем сотни миллионов рублей в производство нового препарата "Фавипиравир", это один из препаратов, который показал в Китае очень высокую эффективность.

Мы сейчас планируем инвестиции в тест ИФА (иммунно-ферментного анализа) — это тесты по антителам в крови. Они работают, когда человек уже заболел и у него выделились антитела.

Вместе с правительством Москвы обсуждаем и применение камер, которые распознают лица и дистанционно измеряют температуру человека, анализируем инвестиции в системы искусственного интеллекта по распознаванию обычной пневмонии от пневмонии, вызванной коронавирусом. Мы также планируем инвестировать в предприятия по производству антисептиков и других медицинских продуктов. Рассматриваем самых крупных производителей и ведем с ними переговоры. Также есть ряд предложений построить несколько новых заводов, автоматических линий и начать производство.

Здесь нет задачи получить сверхдоходность, задача — максимально быстро и эффективно, воспользовавшись теми ресурсами и партнерствами, которые есть у РФПИ, помочь в борьбе с вирусом.

— На прошлой неделе вы объявили о создании альянса по борьбе с коронавирусом с РСПП, "Яндекс" и Mail.ru. Расскажите, пожалуйста, какую роль в нем будут играть "Яндекс" и Mail.ru.

— Мы в апреле планируем запустить пилотную программу, которая позволит осуществлять тестирование на дому. Точно так же, как человек может заказать такси в мобильном приложении, он так же сможет заказать тест. Этот проект получил одобрение у председателя правительства Михаила Мишустина, который принимает значительные меры для того, чтобы проекты по борьбе с коронавирусом не застряли в бюрократии, а могли быть эффективно реализованы, не создавая рисков для граждан.

— Следующая неделя объявлена в России нерабочей, власти приняли уже целый пакет мер по борьбе с COVID-19. На ваш взгляд, достаточно ли тех мер, которые сегодня принимает правительство? Есть ли у вас свой рецепт?

— Правительство России и команда мэрии Москвы работают день и ночь, они изучили лучшие мировые практики. Есть успешный опыт Сингапура, Гонконга, Кореи, есть, к сожалению, неуспешный опыт Италии и Испании. Безусловно, у нас предпринимаются правильные и активные меры по тому, как замедлить распространение вируса. Один из главных элементов — это, конечно, тестирование. Также это меры социального дистанцирования.

Уверен, что принимаются правильные меры, которые помогают экономике двигаться вперед. Считаем, что Россия сможет пройти эти испытания лучше, чем многие другие страны.

— На ваш взгляд, каким станет мир после того, как коронавирус будет побежден? Что изменится в нем? Вирус дал мощный толчок к использованию дистанционных и электронных сервисов в Китае. Станет ли заболевание катализатором развития и внедрения цифровых технологий в других странах?

— Нет никакого сомнения, что коронавирус будет побежден и Россия сыграет в этом одну из ключевых ролей. В России одна из лучших практик в мире по разработке вакцин. Как мы знаем, примерно для 80% людей вирус не представляет опасности.

Безусловно, будут развиты и внедрены в жизнь новые технологии. Это технологии тестирования, новые технологии онлайн-образования, проведения встреч. Мы видим значительный рост технологических компаний. В частности, у нас очень активно растет компания Doctis. Мы решили, что вместо того, чтобы дивиденды выплачивать акционерам, все дивиденды направить на дальнейший рост этой онлайн-платформы.

Однако я не думаю, что мир изменится навсегда. Мы пройдем это испытание и извлечем из него соответствующие уроки. Мир, безусловно, будет более подготовлен к подобным испытаниям в будущем.

— Китай уже начинает восстанавливаться от коронавируса, открываются заводы, экономика оживает…

— Благодаря очень жестким мерам карантина распространение инфекции внутри Китая удалось резко замедлить и удалось избежать мощного пика распространения вируса. Это позволило клиникам в Пекине и других городах справляться с ситуацией. Но сейчас мы видим, что, возможно, начинается вторая волна инфицирования, именно за счет тех заболевших, которые возвращаются из других стран. Поэтому, безусловно, ситуация в Китае улучшается, но надо смотреть за развитием событий.

— У РФПИ значимые инвестиции в СП "AliExpress Россия". Насколько ситуация с коронавирусом негативно сказалась на бизнесе этого предприятия и планируете ли уже сейчас реализовать опцион на покупку дополнительного пакета?

— Бизнес AliExpress продолжает развиваться в России, но, безусловно, развитие замедлилось в связи с этой ситуацией. У РФПИ есть как опцион на покупку акций, так и опцион по выходу из консорциума по определенной фиксированной доходности. Мы все равно верим в бизнес Alibaba в России, считаем, что он продолжит развиваться. В этом году, безусловно, мы увидим некое замедление, которое будет преодолено в следующем году.

— В прошлом году вы успешно завершили сделку вместе с Alibaba Group по электронной коммерции. Была анонсирована сделка в части платежных и финансовых сервисов. Какова ее судьба?

— РФПИ и группа Alibaba полтора года назад договорились о стратегическом сотрудничестве в России. В рамках него в прошлом году мы успешно завершили сделку по Aliexpress. Создание совместных платежных и финансовых компаний является логическим продолжением этой сделки. Роль этих предприятий проста: это поддержание и развитие регулярного потребления многомиллионной аудитории российских потребителей на товарной площадке.

От успеха площадки "Aliexpress Россия" зависят десятки тысяч малых и средних предприятий не только в Китае, но и в России. От реализуемых и доставляемых ими товаров — порядка 50 миллионов потребителей практически в каждом малом и крупном городе России. Предоставление удобных инструментов расчетов, возможность приобрести вещь в рассрочку или кредит, простая программа поощрения потребителя — залог успеха и торговой площадки, и ее финансового "сателлита". Это прорывной проект между Россией и Китаем, между двумя лидерами этих стран.

Компании создаются по схожей акционерной структуре, как и по электронной коммерции. Контроль за бизнесом будет осуществляться российской стороной, строиться на российских технологиях. Особо хотели бы отметить: все данные по российским пользователям будут обрабатываться на территории России, как того требует законодательство, контролироваться российской стороной.

Китайская сторона предоставляет в сделку, помимо финансовых средств, свой международный опыт построения успешных проектов потребительских экосистем. Неслучаен и выбор российских партнеров: помимо активов для реализации проекта, они обеспечивают своим аудиториям доступные товары и удобные средства расчетов. РФПИ является финансовым. инвестором. Мы видим, насколько успешно развиваются аналогичные проекты Ant Financial ("дочка" Alibaba, ранее Alipay. – Прим. ред.). Несмотря на высокую конкуренцию, капитализация таких компаний растет значительно. Россия не будет исключением.

Стороны согласовали все коммерческие вопросы. Остается ряд юридических формальностей. Думаю, что скоро мы порадуем рынок хорошими новостями.

— Есть ли у РФПИ интерес к рынку хранения данных? Существуют ли какие-то договоренности на этот счет?

— Мы по-прежнему заинтересованы в различных облачных сервисах, открыты к партнерству с различными компаниями. В ближайшее время объявим о партнерстве в сфере облачного сервиса.

— На каком уровне сейчас осуществляются контакты с Саудовской Аравией? На уровне РФПИ, на уровне российского правительства?

— Мы продолжаем контакты, продолжаем работать по всем проектам и надеемся, что на каком-то этапе компромисс может быть достигнут. Мы договорились с саудовскими коллегами, что инвестиционные проекты идут независимо от ситуации по энергоносителям.

— Вы окончательно завершили сделку по покупке ТРЦ "Галерея" вместе с Mubadala? РФПИ в итоге получит в активе какую-то часть?

— Это в основном сделка наших партнеров, наша доля там будет минимальная.

— Еще в начале февраля вы обсуждали и другие проекты с этим партнером. Эти переговоры еще активны?

— Переговоры в силе, но все наши инвестиции мы рассматриваем в привязке к экономической ситуации и текущему состоянию отрасли. Поэтому сделка не завершена, и мы будем завершать ее только тогда, когда будет понимание того, что она по-прежнему экономически целесообразна.

— РФПИ заявлял о пересмотре параметров сделки по "Новомету". Какие сейчас инвесторы на долю "Роснано" в этой компании сейчас рассматриваются?

— Все мы продолжаем работу, опять-таки, там ничего не остановилось, продолжаем работать над сделкой. Понятно, сейчас будет некое замедление в нефтедобывающей отрасли, но мы по-прежнему планируем реализовать эту сделку.

— С учетом снижения инвестиционной активности — какой объем сделок РФПИ может заключить в этом году?

— Возможно, даже больший, чем в прошлом. Мы видим, что инвестиции в инфраструктуру остаются крайне востребованными. Сейчас в рамках замедления спроса в некоторых отраслях в России инфраструктуру можно строить еще дешевле, чем раньше, и мы полагаем, что вложения в платные дороги и другие элементы инфраструктуры надо, наоборот, увеличивать. Поэтому мы считаем, что в этом году мы еще больше нарастим инвестиции в инфраструктуру, чем раньше. Мы также видим, что инвестиции в различные технологические сферы будут расти.

— Насколько в сегодняшних условиях востребована модель РФПИ, как вы сами оцениваете перспективы деятельности фонда?

— Мы гордимся нашей командой, экспертизой, которая у нас есть и которая позволяет быстро осуществлять ключевые, необходимые стране инвестиции. Сегодня мы готовы отвечать на такие вызовы, как коронавирус. И инвестируем в важнейшие для страны отрасли как в обычное время, так и во время чрезвычайных вызовов.

Россия. Весь мир > Медицина. Финансы, банки. Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 27 марта 2020 > № 3332767 Кирилл Дмитриев

ОБЩИЙ ВРАГ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА? КОРОНАВИРУС В КИТАЕ И В МИРЕ

ГО СЯОЛИ

Руководитель Китайско-российского центра по исследованию Дальнего Востока при Хэбэйском педагогическом университете; замдиректора Института иностранных языков при ХПУ.

Внезапно вспыхнувший СОVID-19 стал проявителем истинных ценностей, поставив в один ряд все страны и продемонстрировав, кто служит народу, а кто деньгам, нарушая из-за экономических соображений права человека. Коронавирус – общий враг человечества, он не делает различий между государствами. В борьбе с ним все государства должны встать плечом к плечу, несмотря на различия взглядов, интересов и политических систем.

Начало 2020 года ознаменовалось появлением «чёрных лебедей», внезапных событий, влияющих на привычный склад жизни. Крупнейшее из них – эпидемия COVID-19, к середине марта охватившая весь мир и повлекшая за собой ряд других неожиданностей (взрыв фондового рынка, падение цен на нефть и так далее), серьёзно повлияла на мировую экономику и геополитику. Эпидемия является нетрадиционной угрозой международной безопасности, а не привычной игрой с нулевой суммой. COVID-19 общий враг для всего человечества, он не делает различий между государствами. Но до сих пор мы не видим международного сотрудничества и солидарности. Глобальный анархизм усиливается с каждым днём, обостряется проблема регулирования мирового порядка.

Эпидемиологическое положение в Китае и во всем мире

16 марта 2020 стало знаковым днём для всего мира. В этот день было зарегистрировано 88000 подтверждённых случаев в зарубежных странах, число погибших достигло 3300 человек (через 5 дней, 21 марта число подтверждённых превысило 20 тысяч!). Общее число заражённых и число смертельных случаев впервые превысило показатели Китая. В тот день в 148 странах и регионах, включая Европу и Америку, были зафиксированы участившиеся случаи коронавируса, в Китае же было зарегистрировано всего 27 новых случаев заболевания, в Ухане – 4, количество городов, где не было зафиксировано случаев заражения, составило 270.

В Китае самый тяжёлый период вспышки COVID-19 пришёлся на начало февраля. В Италии и некоторых других странах ситуация похожа на раннюю стадию в провинции Хубэй.

19 марта – важная дата для Китая: в этот день по всей стране (кроме Тайваня, Гонконга и Макао) не было ни одного местного подтверждённого случая; все новые подтверждённые случаи – люди, приехавшие из-за границы.

Борьба против эпидемии в Китае перешла на второй этап. Китайское правительство изменило стратегию: приоритетной задачей стала защита от заражения извне. С 11 марта в Пекин начали приглашать экспертов из других провинций для контроля над приехавшими из-за границы. Правительство столицы решило, что все приезжающие из-за границы должны быть помещены в карантин на 14 дней. Были предложения использовать и российский вариант контроля: распознавать лица с помощью камер внешнего наблюдения, в случае нарушения правил въезд в страну будет запрещён в течение 5 лет. Но правительство пока не применяло эти меры на практике.

С улучшением ситуации в Ухани 41 группа врачей поочередно покинула город-герой. Китай направил группы экспертов и товары для поддержки наиболее пострадавших стран – Италии, Ирана, Испании, а также обеспечил доставку дефицитных противоэпидемиологических товаров – в первую очередь тем странам, которые оказали помощь в тяжелейшие минуты нашей стране.

Мероприятия в Китае и за рубежом

В течение последних двух месяцев в Китае и за рубежом активно сравнивают различные политические режимы, социальные институты и общечеловеческие ценности. 18 февраля на сайте The Economist была опубликована статья, в которой выдвигалась точка зрения, что «такие болезни, как коронавирус, более смертоносны в недемократических странах», что в демократических странах будет меньше случаев заболевания. Эта точка зрения основывалась на том, что прозрачность информации со стороны правительства и советы населения помогают правительству лучше выполнять свои обязанности. Сейчас эпидемия распространилась по всему миру, поставив и демократические, и «недемократические» страны в один ряд. Общеизвестно, что Запад во главе с США постоянно обвиняет Китай и Россию в отсутствии демократии, несмотря на то, что, например, Россия следует политическим принципам, сходным с западными. Это означает, что статья адресована в большей степени Китаю, чем России.

17 марта по результатам «экзамена», в котором приняли участие больше 30 государств, объявивших о чрезвычайной ситуации в стране, Китай получил самую высокую оценку ВОЗ в борьбе с коронавирусом. Однако, по мнению автора вышеупомянутой статьи, недемократические страны больше страдают в сложившейся ситуации. Следуя данной логике можно предположить, что Китай и Россия принадлежат к категории демократических стран. Ведь до сегодняшнего дня России тоже удалось сдержать массовое проникновение и распространение болезни в стране.

Всесторонне раскрыть вопросы демократии в формате статьи сложно. Но хотелось бы подчеркнуть, что демократия свойственна не только Западу, она присуща и Китаю, и России. Причина, по которой Китаю удалось успешно справиться с коронавирусом, заключается именно в демократии. Китайское правительство прислушивалось к общественному мнению, учитывало советы специалистов, своевременно корректируя свою стратегию, исправляло недостатки, допущенные на ранних этапах. Были сняты с занимаемых должностей несколько начальников в провинции Хубэй и в городе Ухань, налагалась ответственность за сокрытие информации, была запрещена публикация ложных данных, в интернете ежечасно появляются последние сводки, через мобильную сеть каждый может увидеть места, где обнаружены новые подтверждённые случаи заражения, где побывали заразившиеся люди и каким маршрутом ездили до попадания в больницы.

На сегодняшний день Китай и Россия справляются со сложившейся ситуацией лучше других государств. В обеих странах стараются делать всё необходимое. Россия, несмотря на то, что эпидемия ещё не распространилась по всей территории страны, приступила к строительству специализированных инфекционных больниц. А США и Великобритания повторили те же ошибки, которые были допущены в начале января в Ухане, и оказались в серьёзном положении. Как это возможно? Ведь в декабре 2019 г. в докладе «Глобальный индекс безопасности здоровья» (Global Health Security Index) по уровню безопасности Америка и Великобритания занимали первое и второе место.

В последние дни с увеличением масштабов эпидемии большинство западных стран перешло от пассивных мер борьбы к активным. А в Китае повторяется сценарий, который был два месяца назад на Западе: заражённых приезжих из-за границы становится больше.

Китайский опыт, безусловно, поможет миру в лечении болезни. Так, в Америке и на Западе закрыли некоторые города, отменили массовые мероприятия, учеба в школах и университетах, работа в ряде офисов переведена на дистанционный режим и так далее. Но следует отметить, что полностью копировать опыт Китая нецелесообразно. Имеется в виду не политический режим.

Во-первых, опубликованные в Китае, Японии и Испании исследовательские работы показывают, что китайские и западные штаммы COVID-19 неодинаковы. Возможно, причина в вирусной мутации, возможно, нет. 16 марта в США начали проводить вакцинацию на 45 добровольцах. На следующий день китайский специалист-биолог отметил: установлено, что любая вакцина вырабатывается минимум в течение года; если в Америке так быстро всё это сделали, то либо рискуют жизнью людей, либо давно имели в запасе штаммы вируса.

Во-вторых, в Китае более 85% подтверждённых случаев сосредоточено в провинции Хубэй, где находится город Ухань. Туда для оказания помощи и предотвращения распространения инфекции было направлено более чем 40000 медицинских работников со всего Китая; осуществляются постоянные поставки необходимых медикаментов, медоборудования, хозяйственных припасов. Сегодня ситуация в Италии похожа на положение в провинции Хубэй полтора месяца назад, но реакция стран ЕС отличается от реакции других провинций Китая.

В-третьих, немаловажное место в лечении занимает традиционная китайская медицина: с марта все пациенты начали принимать травяной отвар, разработанный на основе рецептуры китайской медицины. Академик Чжун Наньшань обнародовал результаты лабораторных исследований, согласно которым два препарата традиционной китайской медицины помогают сдерживать развитие вируса.

Кроме того, электронные мобильные платежи помогли избежать заражения посредством бумажных денег. Привычка китайцев заказывать товары через интернет, удобная и быстрая доставка заказа на дом сократила прямые контакты между людьми. Совокупность вышеизложенных мер привела к снижению уровня смертности и тяжести заболевания в Китае.

Следует отметить, что ряд стран имеет некоторые преимущества. Во-первых, на западе и в России ситуация с медицинским обслуживанием намного лучше, чем в развивающихся странах. Согласно последним статистическим данным ЕС, на 100000 жителей в Китае приходится только 3,6 коек ICU (поэтому в Ухане срочно построены две специализированные больницы для лечения тяжелобольных), в Германии – 29,2, в Италии – 12,5, во Франции – 11,6, в Испании – 9,7, более 5 в Великобритании, 34 – в США.

Уханьский опыт показывает, что специализированный медицинский уход за пациентами играет исключительную роль в борьбе с коронавирусом. Но плотность населения на западе и в России гораздо ниже, чем в Китае, где около 145 человек на кв. км, 4/5 населения всей страны сосредоточено в восточных районах, особенно в крупных городах. Например, в декабре 2019 году в Пекине постоянно проживало 21,53 миллиона человек. А на Западе и в России, кроме городов-мегаполисов, параметр плотности населения намного ниже, что существенно сдерживает эпидемию.

Солидарность и дисциплина – факторы, сдерживающие распространение болезни

Как справедливо отметил Владимир Путин 17 марта, «солидарность, собранность, ответственность и дисциплина» помогут победить болезнь. Опыт Китая на первом этапе подтверждает правоту этих слов. Стоит особо отметить, что эти качества свойственны не только традиционной культуре России, но и Китаю, ведь обе наши страны признают приоритет коллектива над личностью, государственную дисциплину ставят выше воли индивида.

С момента объявления карантина в Ухани СМИ США обвиняли Китай в нарушении прав человека. Права человека обеспечивают свободу личности и защищают её от произвола власти. Следует, однако, отметить, что защита индивидуальных прав личности не должна ущемлять интересы других людей. Чтобы сберечь себя, своих близких и свою страну, в течение двух месяцев китайцы соблюдают дисциплину, организованно ведут борьбу с коронавирусом. Люди работали дома, выходя на улицу только в случае крайней необходимости (конечно, были и некоторые исключительные случаи, которые сразу вызывали единогласную резкую критику со стороны пользователей интернета). А все госслужащие продолжали работу даже во время Праздника весны, что является беспрецедентным явлением в истории Китая.

В отличие от жителей Запада китайцы, любящие жить в коллективе, в большей степени подчиняются его законам. Именно соблюдение общих интересов играет важную роль в борьбе с эпидемией и в наибольшей степени защищает частные права человека. Народ понимает, что без солидарности и дисциплины в коллективе личность не выживает. Люди никогда не были самыми сильными существами на земле, но они выжили, во-первых, благодаря интеллектуальному превосходству, а во-вторых, благодаря солидарности и дисциплине. Каждый человек – часть единого целого, коллективного. Без коллектива и государства не приходится говорить о достоинстве личности. Русские мыслители много писали об этом и хорошо понимают эту идею, а китайцы умеют применить её на деле.

В Китае и России с древних времён ментальные и институциональные особенности носят коллективный характер: народ возлагает надежды и фундаментальные обязанности на государство, во главе которого сильная личность. Отождествление «царь-отец» и «родина-мать» формирует представление о «большом правительстве». Государство наделяется абсолютными правами, но если оно недобросовестно выполняет свои обязанности, то со стороны народа следует острая критика. Забота государства о своём народе является приоритетом и для Китая, и для России. Когда народ находится под опекой государства, каждый гражданин должен идти на компромисс, ставя на первый план не личные интересы, а общую безопасность. Но, к сожалению, и в Китае, и в России появилось немало тех, кто постоянно требует и критикует, играя роль оппозиции, при этом пользуясь благами со стороны государства. Да, в здоровом обществе должен быть не один голос, плюрализм – залог здорового государства. Но во всём следует соблюдать меру, иначе вместо благ последует распад государства, а вслед за ним – и беды народа.

Какой народ – такое и правительство (а не наоборот). На Западе народ не возлагает большие надежды на правительство, там действует «маленькое правительство». Если народ не устраивает работа правительства, то народ выбирает другое, поэтому в чрезвычайных ситуациях он предпочитает иметь оружие для защиты. Во время распространения коронавируса люди верят только в себя. На Западе редко задумываются над вопросом: «Что было бы, если бы…?» и относительно редко обвиняют правительство, как обычно делают китайские интеллигенты.

Народ на Западе предпочитает личную свободу. Во время распространения COVID-19 некоторые люди отказываются от ношения масок, группами отдыхают на берегу моря, рискуя заболеть и умереть из-за таких проявлений «свободы». Свобода – высшая ценность, она ценнее, чем сама жизнь.

Именно подобное отношение к свободе и правительству, такой менталитет народа приводят к тому, что представители правительства допускают произвол. 9 марта глава США в твиттере объявил: «В прошлом году 37000 американцев умерло от обычного гриппа. В среднем смертность составляет от 27000 до 70000 человек в год. Ничто не закрывается, жизнь продолжается, экономика функционирует. На данный момент зарегистрировано 546 подтверждённых случаев заболевания коронавирусом, из них 22 погибших. Подумай об этом!». Это заявление получило почти 300 тысяч лайков! Представьте себе, что было бы в Китае и России, если бы лидер страны публично заявил об этом! Это ошеломительное заявление, ведь гуманизм и права человека – это главные ценности в США – так называемый маяк человечества. 22 – это не просто цифра. Да, для страны или человечества жизнь одного человека – лишь песчинка на берегу моря, но когда человека настигает болезнь, то для него – это невыносимо тяжкая ноша. Гибель одного человека – беда одной разбитой семьи.

Права человека – это, прежде всего, право на жизнь. Это понятие тесно связано с концептом гуманизма – система построения человеческого общества, где высшей ценностью является жизнь человека. Самое гуманное мероприятие во время эпидемии – направить все возможные ресурсы на то, чтобы сделать жизнь человека максимально безопасной, а не на то, чтобы спасать финансы и власть.

Гуманизм, проявившийся во время эпидемии, – это не сиюминутная реакция, а одна из ценностей, присущих как китайской цивилизации, так и русской. Конфуций высоко ценил гуманность в человеке, считая, что когда человек осознаёт свою ответственность и обязанности перед другими людьми, он любит и заботится о них. Гуманный правитель (или государство) подобен Полярной звезде в окружении других звёзд. Идеи гуманизма воплощаются в творчестве ряда русских писателей и философов, чьи произведения пронизаны любовью и уважением к жизни человека.

Запад уже несколько десяток лет обвиняет Китай и Россию (СССР) в отсутствии прав человека, гуманизма и демократии. Внезапно вспыхнувший СОVID-19 стал «проявителем» ценностей, поставив в один ряд все страны: все увидели, кто служит народу, кто служит деньгам и из-за экономических соображений нарушает права человека.

Благодаря демократии и гуманизму Китай откорректировал свои ошибки, допущенные на первом этапе эпидемии. Эти ценности присущи Китаю и России, но этот факт был сведён на нет Западом, опьянённым своими успехами.

«Нарушение прав человека» на Востоке стало коллективным когнитивным бессознательным Запада.

У нас разные цивилизации и разный менталитет, но все мы должны служить одной общей цели – благу всего человечества. Различия в ценностях и политическом режиме не должны быть предлогом для ведения санкций или изоляции. СОVID-19 – общий враг человечества. В борьбе с коронавирусом все государства должны встать плечом к плечу, несмотря на различия взглядов, интересов и политических систем.

Китай. Россия > Медицина. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 25 марта 2020 > № 3341280 Го Сяоли

Китай сосредоточивается

стратегия и тактика начальной фазы холодной войны

Юрий Тавровский

Немного предыстории. В Пекине осознали неизбежность перехода Вашингтона от курса "наибольшего благоприятствования" к политике всестороннего сдерживания "мирного возвышения Китая" уже в первые годы XXI века. Об этом в один голос сообщали мне коллеги-политологи из институтов Китайской академии общественных наук, из исследовательских центров КПК. Уже тогда вносились соответствующие долгосрочные коррективы в экономическую стратегию, строительство вооружённых сил, укрепление ракетно-ядерного щита, во внешнеполитические планы. В 2001 году был заключен Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве с Россией, создана Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). В то же время продолжалось наращивание торговли с США, перенос американских предприятий на китайскую землю и связанный с этим переток современных технологий. США твёрдо занимали первое место среди приоритетов внешней политики, американские университеты принимали десятки тысяч студентов из Поднебесной. Английский язык изучали сотни миллионов китайцев, голливудские фильмы били рекорды по кассовым сборам.

В Вашингтоне в начале нынешнего века китайскому направлению не уделяли должного внимания. Там по-прежнему были уверены в неизбежности перерождения экономической основы и политической надстройки КНР по лекалам неолиберального строя, который побеждал в мировом масштабе. После почти полувека "холодной войны" Америка добилась развала Советского Союза за счёт навязывания комплекса неполноценности его элитам и руководству, выпустившему на волю демонов либерализма, сепаратизма, коррупции и организованной преступности. Экономику и финансы удалось встроить в "вашингтонский консенсус", пустить развитие России по нисходящей спирали стагнации и рецессии.

В упоении от победы над СССР американские элиты окончательно перестали считаться со своими соседями по планете Земля, сочли образовавшийся однополярный мировой порядок вечным, "концом истории". Рекордные темпы "мирного возвышения Китая" довольно долго не тревожили американцев — ведь продукция "мировой мастерской" была ориентирована на американские рынки, а часть прибыли от экспорта исправно вкладывалась в ценные бумаги Федерального казначейства США. На худой конец, для Китая была заготовлена "японская формула" устранения чрезмерно усилившегося вассального государства. После десяти лет сначала уговоров, а затем откровенного выкручивания рук, Америка заставила Японию пойти на самоубийственное повышение курса национальной валюты — иены. "Соглашение отеля Плаза" в 1985 году сделало экспорт неконкурентоспособным, оборвало "японское экономическое чудо" и повергло Страну восходящего солнца в экономическую стагнацию и упадок духа, длящиеся по сей день.

Где-то в середине первого десятилетия XXI века наиболее дальнозоркие вашингтонские стратеги начали прозревать и решили, что в отношении Китая пора применить "японскую формулу".

Будучи реалистами, китайские руководители трезво оценивали ситуацию и шли навстречу американцам по формуле "один шаг вперёд, два шага назад". Курс юаня медленно рос (8,28 юаня за доллар в 1994 году, 6,22 — в 2014 году). Одновременно происходил захват рынков США и других стран Запада дешёвыми и всё более качественными товарами "made in China". В 2001 году КНР с благословения США приняли во Всемирную торговую организацию (ВТО) и это открыло дополнительные возможности для встраивания в мировые финансовые системы и производственно-торговые цепочки. Китаю в качестве "развивающейся страны" позволили выторговать 15-летний переходный период, который был использован для наращивания объёмов экспорта. Если в 2001 году ежегодный объём внешней торговли КНР составлял 200 млрд. долл., то к концу льготного периода он вырос в 20 раз и достиг 4 трлн. долл.

Не выдерживая конкуренции, предприятия Америки и Европы переносили производство в Китай, исчезали целые отрасли промышленности. Снисходительное отношение к Китаю исчезало по мере роста дефицита в торговле и государственного долга. Тогда-то вашингтонские стратеги придумали оригинальный способ "усмирения красного дракона". С учётом неудовлетворённости китайских элит положением Поднебесной на мировой арене после Второй мировой войны, Пекину было предложено стать чуть ли не вровень с самой Америкой! Хитрость заключалась в этом самом "чуть". Привезенная в Пекин в 2009 году президентом Бараком Обамой идея создания "Большой двойки" (G-2) предусматривала чуть ли не совместное господство США и КНР над миром. Но Вашингтон и доллар оставались бы при этом старшими партнёрами, а Пекин и юань — младшими.

Отказ от предложенной "высокой чести" повлёк за собой неизбежные последствия как для Америки, так и для Китая. Американцы приняли военно-политическую стратегию "поворота к Азии" (2011) и экономической стратегию Транстихоокеанского торгового партнерства (ТТП). Обе стратегии так и не были реализованы в полной мере, но чётко обозначили растущую подозрительность и даже враждебность к Китаю, стремление окружить его поясом стран-соперниц, поставить под контроль главные торговые пути Поднебесной. Китайцы, в свою очередь, без лишнего шума наращивали оборонный потенциал, делая акцент на создание современного ракетно-ядерного щита, океанского военного флота, космического и кибернетического оружия, развивали военные связи с Россией. Но, самое главное, они приступили к созданию всеобъемлющего плана укрепления Китая, превращения его к середине XXI века в державу мирового уровня. Этот план был оглашён в конце 2012 года и стал известен как "Китайская мечта о великом возрождении китайской нации".

Китайская мечта против мечты американской

Начало нового этапа китайской истории пришлось на завершение периода американской истории, которое можно назвать "головокружением от успехов". Он длился с 1991 года, когда распался Советский Союз, и завершился поражением Демократической партии, которой рулили выражавшие интересы глобального финансового капитала "неоконы", на президентских выборах 2016 года. Пришедшие к власти республиканцы во главе с Дональдом Трампом больше заботятся о национальных интересах США. Они заявляют о решимости вернуть в США производственные мощности и рабочие места. Они как зеницу ока берегут и защищают статус доллара как главной расчётной единицы мировой торговли. Они надеются удержать слабеющие позиции "глобального лидера" за счёт усиления эксплуатации союзников (Германия, Япония, Канада, Турция), запугивания сырьевых держав (Саудовская Аравия, Иран, Венесуэла), перехода к нечестным методам торговли с основными конкурентами, прежде всего — с Китаем. "Трамписты" мечтают отбросить Китай к статусу "региональной державы": потребителя дорогой и высокотехнологичной американской продукции, взамен поставляющего в супермаркеты и дома американцев бытовую технику, а также иную дешёвую и сравнительно простую продукцию.

Республиканцы, возглавившие в 2017 году государственные структуры США, при поддержке столь же антикитайски настроенных демократов, подготовили и начали осуществлять свой всеобъемлющий план под названием "Америка прежде всего!". Его центральной частью стала "холодная война" против Китая, которая, в свою очередь, состоит из торговой войны, технологической войны, прямого военного давления, а также создания серии региональных кризисов на окраинах Поднебесной и её рубежах. Открытая фаза противостояния потребовала от Пекина разработки системы оборонительных и наступательных мер как внутри самого Китая, так и на мировой арене.

Китай переходит Рубикон

Прежде всего, нужно было достичь согласия всех частей правящей элиты КНР с целесообразностью и необходимостью "идти против течения". Ведь ещё совсем недавно всё руководство страны было согласно с заветами Дэн Сяопина: "Оставаться в тени, накапливать силы, дожидаться удобного момента". Решимость пойти до конца независимым путём "Китайской мечты" была провозглашена с самой высокой трибуны Красного Китая — с трибуны XIX съезда правящей Коммунистической партии. В октябре 2017 года Си Цзиньпин повторил на нём своё внешнеполитическое кредо: "Ни одна страна не должна рассчитывать на то, что мы будем вести торговлю своими ключевыми интересами; ни у кого не может быть ни малейшей надежды на то, что мы вкусим горькие плоды ущемления суверенитета, безопасности и интересов государства". Тогда же съезд утвердил и его концепцию "создания сообщества единой судьбы человечества" — первую заявку Поднебесной на глобальную роль. Именно тогда, в октябре 2017 года Китай перешел Рубикон.

Выступления Си Цзиньпина с открытым забралом окончательно показали Китаю и миру стратегическое значение этих установок. Сигнал из Пекина в Вашингтоне поняли быстро и правильно. Развернувшиеся с весны 2018 года бои на торговом фронте, а также сопровождавшие их информационные операции в связи с островами Южно-Китайского моря, Синьцзяном и Тайванем, — были призваны поколебать решимость китайского руководства, которое не привыкло действовать в условиях столь сильного и многопланового стресса. Но этого не случилось. Твёрдость внешнеполитического курса была подтверждена проведением в Пекине в апреле-мае 2019 года сразу двух важнейших внешнеполитических мероприятий: Второго форума "Пояс и путь" и "Диалога азиатских цивилизаций"). Выступления на них Председателя КНР Си Цзиньпина не оставляли сомнений в крепости его духа и в решимости продолжать выполнение долгосрочной программы "Китайская мечта", её основных внешнеполитических стратегий: "Пояс и путь", а также "Создание сообщества единой судьбы человечества".

Дисциплина и единоначалие — приоритет приоритетов

24-27 октября 2016 года прошёл 6-й пленум ЦК КПК, который можно считать началом активной мобилизации партии и всей нации. Тогда "холодная война" Америки против Китая только начинала принимать конкретные очертания. В КНР речь о гибридной или холодной войне не шла, использовался термин "новые условия". Но было уже понятно, что без внутрипартийной и общенародной мобилизации невозможно обеспечить устойчивое развитие Китая во всё более неблагоприятных внешнеэкономических и внешнеполитических условиях. Пленум принял документы о повышении в новых условиях дисциплины, установлении более жёсткого контроля над деятельностью парторганизаций и членов КПК. Особенно весомо прозвучали слова о необходимости сплочения партии вокруг ЦК КПК и его "ядра" — генерального секретаря Си Цзиньпина.

"Новые условия" стали реальностью. На внешних рынках появлялось всё больше конкурентов, производящих технологически простые товары уже дешевле, чем в Китае. Президент США Трамп хотя и "зарубил" потенциально опасный для "красного дракона" масштабный план переориентации финансовых и товарных потоков под названием Тихоокеанское торговое партнёрство (ТТП), но уже объявил о решимости обложить импорт из КНР непомерными тарифами. Вряд ли могла скомпенсировать грядущие потери начатая в 2013 году программа "Пояс и путь", призванная открыть новые рынки сбыта для товаров made in China, обеспечить безопасные маршруты китайского экспорта и всё более важного импорта.

"Новые условия" возникли и у границ Китая. На Корейском полуострове под предлогом противодействия ракетно-ядерной программе Пхеньяна расширялось военное присутствие США. Японские вооружённые силы получили первые авианосцы и осваивали новые районы в непосредственной близости к рубежам Китая. Под сильным влиянием популярного премьер-министра Синдзо Абэ дело шло к пересмотру мирных статей конституции Страны восходящего солнца, где открыто стали обсуждать даже приобретение собственного ядерного оружия. Поставки американского оружия на Тайвань усилили опасность крупного конфликта. К тому же, новая администрация в Вашингтоне придала системный характер провокациям в Южно-Китайском море. Превратить Синьцзян в зону нестабильности старались запрещённые в РФ террористические организации Талибан и Исламское государство, расширявшие своё присутствие в сопредельных Афганистане, Пакистане и странах Центральной Азии,

Предчувствие или, скорее всего, прогнозы аналитических центров о приближении многопрофильной конфронтации, подталкивали руководство КПК снова и снова обращать пристальное внимание на состояние правящей партии, всех её 90 миллионов членов, всех 4 миллионов партийных организаций. Добившись беспрецедентных успехов за 40 лет реализации курса "реформ и открытости", многие партийные руководители и функционеры "разделили успех" подконтрольных им государственных и даже частных коммерческих структур, установили коррупционные связи. Возможно, это было неизбежно и терпимо ещё недавно. В новых же условиях подобные связи становились неприемлемыми по целому ряду причин. Они тормозили перестройку экономики. Они отравляли настроения в обществе, серьёзно воспринявшем план "Китайской мечты", поддержавшем "новую норму" и решения о борьбе с коррупцией. Крупные коррупционеры — "тигры" и "лисы" — забивали наличностью и золотом свои дома, а за границей прятали капиталы и недвижимость, держали там родных и близких. Это открывало для западных конкурентов и спецслужб возможности прямой вербовки или приобретения "агентов влияния", при помощи которых можно влиять на развитие страны. Наведение порядка в партийных организациях, ужесточение персональной проверки руководителей всех уровней в таких условиях становилось необходимой и неизбежной мерой безопасности.

Проведение ещё одного пленума ЦК по проблемам чистоты партийных рядов всего через пару лет после 4-го пленума, ставшего началом системной борьбы против коррупции, подчеркнуло серьёзность проблемы. 6-й пленум заострил внимание на кадрах высокого и высшего уровней. Часть наиболее влиятельных кадровых работников оказалась не в состоянии порвать сложившиеся годами коррупционные связи или даже обросла новыми после назначения на другие посты в ходе ротаций, традиционных для китайской партийной системы.

По признанию Ван Цишаня, руководителя Центральной комиссии по проверке дисциплины и одного из семи членов Постоянного Комитета Политбюро ЦК, сделанного на Пленуме, "деятельность партийных организаций в стране отличается слабостью". Более того, отдельные руководящие работники даже в ЦК КПК на уровне комитетов, департаментов, управлений не владели даже "азбучными" познаниями в области партийного строительства. Среди определённой части партийных руководителей распространёнными стали случаи "морального разложения и коррупции, партийно-мировоззренческого безразличия и дисциплинарной расхлябанности, отсутствия твёрдой политической позиции в отстаивании линии коммунистической партии".

В новых условиях мобилизации Поднебесной повысилась роль правящей партии как генератора планов стратегического развития и как системы управления. Мозг нации и его нервная система — такова сегодня роль КПК. Мозг должен работать безукоризненно — на это направлены решения 6-го пленума об укреплении дисциплины в партийном руководстве, установлении единоначалия вокруг ЦК и его "ядра"— генсека Си Цзиньпина. Эта зафиксированная в решениях пленума роль Си Цзиньпина как бы отсылает к другим ключевым периодам истории КПК и КНР. "Ядром" партийного руководства многие годы был Мао Цзэдун, обеспечивший победу коммунистов в гражданской войне и возглавивший строительство социализма в Китае. "Ядром" в партийных документах называется Дэн Сяопин, вставший у штурвала чуть было не затонувшего корабля под названием "КНР", мобилизовавший его команду на небывалые усилия во спасение нации и нашедшего правильный курс "реформ и открытости". Признав Си Цзиньпина очередным "ядром", компартия не только сознательно наделила его огромными полномочиями, но ещё и возложила ответственность исторического масштаба.

Требуя партийной мобилизации и установления единоначалия, китайцам всё время напоминают о печальном примере Советского Союза и его компартии, в последние годы своего существования утратившей ленинские и сталинские традиции, что привело к расцвету альтернативных центров идеологии и региональной власти, коррумпированности высших руководителей и к их связям с зарубежными кругами.

Руководство КПК беспокоит не только организационная расхлябанность, жажда обогащения и инертность части кадровых работников партии. За долгие годы правления страной и отсутствия организованной оппозиции, среди коммунистов стала тускнеть вера в идеалы социализма, готовность идти на жертвы ради своих убеждений. Появилось немало двуличных деятелей, говорящих правильными штампами, но в действительности являющихся поборниками совсем других идеологических течений. Впору ставить вопрос о политической благонадежности части партийных кадров.

Само собой разумеется, проблемы надёжности армии коммунистов и, особенно, её руководителей, управляемости системы партийного и государственного управления в новых условиях не могли быть решены одномоментно.

Пропагандистские кампании дают результаты

В условиях разворачивающейся "холодной войны" важным полем боя становится идеология. За годы "реформ и открытости" либеральные ценности Запада заняли прочное место в духовной жизни китайской элиты. Они приходили через миллионы выпускников американских университетов и их китайских филиалов. Через прозападную профессуру и политологов, установивших тесное взаимодействие с западными коллегами. Через отправивших свои капиталы и семьи на Запад чиновников и предпринимателей. Через произведенную специально для Китая или продублированную в Гонконге и на Тайване продукцию Голливуда.

Опасность "выцветания красного цвета" осознавалась руководством КПК и в 80-е, и в 90-е годы. Она служила предметом рассмотрения на специальных совещаниях и даже пленумах ЦК КПК. Однако системная работа по противодействию чуждым не только "красному дракону", но и самой китайской цивилизации установкам началась только с приходом Си Цзиньпина. С точки зрения долгосрочной идейной борьбы, важную роль сыграла здесь программа "Китайская мечта о великом возрождении китайской нации". Эта многопрофильная стратегия включает экономические, политические, военные, дипломатические и, конечно, идеологические аспекты. В условиях возникшего "духовного вакуума" она дала второе дыхание патриотическим устремлениям китайцев, особенно молодёжи. Она вернула интерес к многовековым источникам китайской мудрости, работам гигантов мысли Древнего Китая. Она возродила уважение к собственным демократическим традициям: революционеров во главе с Сунь Ятсеном, участников "движения 4 мая" 1919 года, первых коммунистов.

Стратегия "Китайской мечты" дополнялась тактическими операциями. Роль контратак стали играть мощные идеологические кампании. Сначала это было общенациональное изучение опыта и духа китайских большевиков-участников "Великого похода". Сейчас вся страна обсуждает достоинства социализма под девизом "Не забывать изначальные ценности, выполнить историческую миссию"! Похоже, скоро начнется кампания воздания должного героям и руководителям борьбы против эпидемии коронавируса, критики зарубежных недоброжелателей. Это поможет столь необходимому сплочению китайской нации.

Китай — сосредоточивается!

Китай. США > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 19 марта 2020 > № 3324599 Юрий Тавровский

Максим Спасский о том, как создать правильный сайт для китайской аудитории

Нас часто спрашивают о том, каким должен быть сайт, чтобы понравиться китайской аудитории. Чтобы пользователям из Китая было бы на нем удобно и интересно. Мы спросили об этом у нашего давнего друга председателя «Дома Российско-Китайской дружбы», эксперта по маркетингу в Китае Максима Спасского.

Максим Спасский: Чтобы создать правильный и интересный для китайской аудитории сайт, нужно знать эту аудиторию. Я расскажу об этом на конкретном примере — примере сайта для Китая и на китайском языке, который мы недавно создали для продвижения инвестиционного потенциала Свердловской области. Он называется «Инвест Урал». Все российские регионы сейчас заинтересованы в привлечении китайских инвестиций. И Свердловская область не исключение. Задачей сайта было показать лицом Свердловскую область — как регион, потенциально интересный для китайских инвесторов. Мы постарались сделать все для того, чтобы наш портал был удобным и интересным для китайских пользователей, чтобы там своевременно появлялась актуальная информация. Сейчас мы запустили этот проект и уже начинаем формировать партнерские связи с китайскими СМИ. Впрочем, мы открыты для партнерства не только с китайскими информационными порталами, но и с российскими. Если у вас есть какая-то информация, полезная для китайцев, — вы можете ее у нас разместить. Мы открыты для обмена информацией. На сайте есть новостной раздел. Если у российских компаний есть новости или другая информация, которые могут заинтересовать китайский бизнес, мы готовы об этом рассказать на страницах нашего портала.

Прежде, чем создать портал «Инвест Урал», мы консультировались с нашими китайскими друзьями и постарались сделать сайт в дизайне, привычном для китайцев. С достаточно плотной версткой. Чтобы она отвечала китайским стандартам. Чтобы китайцам на таком сайте было привычно, понятно и уютно.

Перед этим мы проанализировали огромное количество городских и областных порталов, связанных с привлечением инвестиций, и увидели ряд важных ошибок, которые не позволяют российским компаниям и регионам качественно презентовать себя для Китая. Часто мы видели на таких сайтах функцию «переключить на китайский язык». Она совершенно бесполезна. Почему? Потому что первое и самое важное в таком сайте — это его хостинг. Нет смысла в переключении языков, если сайт находится на российском хостинге, многие из которых заблокированы в Китае. По разным причинам. Например, из-за какого-нибудь негативного упоминания Китая на одном из сайтов этого хостинга. Как китайская цензура выбирает и блокирует сайты — вопрос достаточно сложный, поэтому инструкции нет. Но проблема есть. Поэтому при выборе того, где размещать сайт, мы активно анализировали различные хостинги. Размещать сайт на хостингах континентального Китая можно только при получении ISP-лицензии, для чего необходима регистрация юридического лица, что для большинства государственных органов не подходит. Поэтому мы очень долго выбирали, где разместить сайт. В итоге нашли хорошего гонконгского провайдера с достаточно быстрой доступностью из континентального Китая и разместили сайт там.

Вторая ошибка, часто допускаемая создателями российских сайтов, ориентированных на Китай, — неправильное размещение видео. Часто ссылки на таких сайтах ведут на Youtube, который также блокирован в Китае. Мы же создали канал на Youku. Это популярный в Китае видеохостинг, и все наши материалы размещены на нем. Интересно, что потом мы столкнулись с небольшой проблемой. Когда мы захотели разместить на YouKu видео о съезде «Опоры России», который проходил в Екатеринбурге, китайский хостинг по каким-то причинам не дал залить это видео. Мы пытались залить его раз пять, но у нас так ничего и не получилось. Возможно, китайские цензоры увидели, что это какая-то политическая сила и, не разобравшись в том, что в данном случае ничего страшного нет, блокировали наше видео. Словом, работая с китайской аудиторией, иногда сталкиваешься с такими историями, когда вроде бы не должно быть никаких проблем, а проблемы, тем не менее, возникают, буквально на пустом месте.

Чтобы создать портал, привычный для китайского глаза и удобный по интерфейсу, мы проанализировали огромное количество государственных китайских сайтов и увидели одну закономерность. Многие из этих сайтов, к примеру, сайт правительства Шанхая, имеют совершенно разный дизайн для китайской и для иностранной аудитории. Китайцы привыкли к определенной форме подачи информации: они любят плотную насыщенную верстку с большим количеством текста и ссылок. И мы в дизайне своего сайта как раз и реализовали эту китайскую плотную верстку.

Продвижение в Китае — дело сложное, дорогостоящее и не всегда предсказуемое. Поэтому очень важно налаживать партнерские связи в Китае, чем мы сейчас и занимаемся. Пытаемся создать ядро китайских СМИ, с которыми будем сотрудничать, предоставляя им информацию из России на китайском языке и получая от них информацию о Китае на русском языке. В этом нам активно помогает областное правительство Свердловской области и город Екатеринбург, являющийся побратимом Гуанчжоу. Мы искренне надеемся, что такое же сотрудничество у нас в дальнейшем возникнет и с другими регионами Китая.

Не для каждого российского региона Китай может быть потенциально интересным. Одной из лакмусовых бумажек того, будет толк от работы с Китаем или нет, является наличие в городе китайской диаспоры и прямого авиасообщения с Китаем. Есть хорошие регионы, где нет ни того, ни другого, и может быть. И какими бы классными такие регионы ни были, им очень сложно добиться желаемого в работе с Китаем. Хорошие регионы для взаимодействия с Китаем — это, конечно же, Дальний Восток, Новосибирск, Екатеринбург, Москва и Санкт-Петербург — те регионы, в которых сформировалась китайская диаспора и есть прямое авиасообщение с Китаем. Таким регионам немного легче общаться с Китаем, чем остальным.

Для того чтобы это общение было продуктивным, конечно же, нужно говорить на китайском языке. Поэтому мы и создали сайт, который бы консолидировал информацию о нашем регионе на китайском языке. Сейчас мы развиваем проект и хотим сделать общий ресурс, на котором бы были ссылки на сайты на китайском языке о других регионах России. У нас уже есть несколько партнеров, заинтересованных в таком проекте. Мы приглашаем всех присоединиться к нему.

Китай. Россия. УФО > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > chinalogist.ru, 16 марта 2020 > № 3557801 Максим Спасский

Обуздание коронавируса - еще один шаг в создании сообщества единой судьбы человечества

Ван И, Член Госсовета, министр иностранных дел КНР

Китай готов совместно с международным сообществом противостоять вызовам в сфере глобального общественного здравоохранения

Вспышка новой коронавирусной инфекции не только серьезно угрожает безопасности и здоровью китайского народа, но и бросает серьезный вызов мировому здравоохранению. Столкнувшись с этим тяжелым испытанием, многонациональный народ нашей страны под твердым руководством ЦК КПК, ядром которого является товарищ Си Цзиньпин, сплотился воедино в решительной борьбе с эпидемией, вписав в историю величественные страницы героизма, тем самым снискал уважение и поддержку международного сообщества. В этой продолжающейся борьбе мы на дипломатическом поприще непреклонно реализуем важные поручения Генерального секретаря Си Цзиньпина и решения ЦК КПК, укрепляем «четыре сознания» (политическое сознание, сознание интересов общества, сознание ядра партии, сознание равняться на ЦК), углубляем «уверенность в четырех направлениях» (уверенность в пути, теории, строе и культуре социализма с китайской спецификой), твердо отстаиваем ключевое место Генерального секретаря Си Цзиньпина как ядра ЦК КПК, а также авторитет и единое централизованное руководство ЦК КПК. Отдаваясь полностью тотальной народной борьбе против эпидемии, мы всеми силами создаем благоприятные внешние условия для профилактики и контроля над эпидемией, а также для социально-экономического развития, строим надежную линию обороны для сплоченной борьбы с вирусом во всем мире.

I

С момента возникновения эпидемии новой коронавирусной инфекции дипломатический фронт твердо сосредоточился на решительном сдерживании распространения инфекции, достижении общей цели предотвращения эпидемии и борьбы с ней. С самого начала мы возвели профилактику и контроль эпидемии в ранг неотложной политической задачи. С максимальной ответственностью выполняя свою работу, исполняя возложенные ЦК на нас обязательства, мы разделяем тяготы своей Родины и народа и готовы внести свой вклад в борьбу с эпидемией.

Мы активно проводим дипломатическую работу, призывая мир поддержать Китай в борьбе с эпидемией. Генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин взял под личный контроль работу на данном направлении, провел телефонные переговоры с высшими руководителями Франции, Германии, Саудовской Аравии, США, Индонезии, Катара, Малайзии, Великобритании, Республики Корея, Пакистана, ОАЭ, Эфиопии, Чили, Кубы и т. д., в ходе которых подчеркнул, что с самого начала вспышки эпидемии вся страна была мобилизована, предприняты все возможные усилия, а также масштабные, строгие и комплексные противоэпидемические меры. Китай располагает полной уверенностью и всеми необходимыми ресурсами, чтобы одержать победу над эпидемией, минимизировать влияние эпидемии и добиться намеченных на этот год целей социально-экономического развития. Генеральный секретарь Си Цзиньпин, выступив с убедительными заявлениями, послал четкий сигнал — Китай уверен в победоносном исходе борьбы c эпидемией. Лидеры более 170 стран и руководители 40 международных и региональных организаций направили китайскому руководству письма, телеграммы и заявления со словами сочувствия и поддержки, высоко оценив противоэпидемические меры, принятые Китаем, и достигнутые результаты. Поддержку и уверенность в действенности противоэпидемической деятельности Китая также выразили в своих заявлениях ООН, ШОС, БРИКС, АСЕАН, Африканский союз, ЛАГ, СЕЛАК, Группа 77 и другие авторитетные организации. Мы приняли премьер-министра Камбоджи Хун Сена и президента Монголии Халтмаагийна Баттулга, приехавших в Китай с визитом в этот трудный момент; провели в Лаосе специальную встречу министров иностранных дел Китай — АСЕАН по поводу ситуации с коронавирусом. Мы тесно взаимодействуем с ВОЗ. По телефону мы обсудили данный вопрос с министрами иностранных дел более 20 стран, таких как Япония, Республика Корея, Россия, Франция, Великобритания, Германия, Иран, Малайзия. Благодаря этим дипломатическим усилиям в международном сообществе достигнуто понимание необходимости сплотиться в совместной борьбе против эпидемии.

Развернуто широкое международное сотрудничество с целью обеспечения потребностей в борьбе с инфекцией. Загранучреждения нашей страны, не жалея сил, в срочном порядке собрали необходимые медицинские изделия, наладили связь для их международных закупок, открыли зеленый коридор для приема добровольных пожертвований зарубежных правительств, китайских эмигрантов и иностранных граждан, желающих помочь. На данный момент материальная помощь 50 стран и ряда международных организаций, а также большое количество дефицитных медицинских средств доставлены в Ухань, где в них наиболее нуждаются. Вместе с компетентными ведомствами мы активно содействуем обмену информацией и научно-исследовательскому сотрудничеству с другими странами, чтобы обеспечить международное интеллектуальное сопровождение диагностики, лечения и разработки вакцины от эпидемии.

Претворяя в жизнь курс «дипломатия во имя народа», мы защищаем законные права и интересы наших соотечественников за рубежом. В контексте неожиданно разразившейся коронавирусной эпидемии мы решительно встали на защиту безопасности, законных прав и интересов своих соотечественников. В ответ на реакцию и чрезвычайные меры, принятые некоторыми странами, мы оперативно изложили свою позицию в соответствии с политическими рекомендациями, сформулированными Всемирной организацией здравоохранения, а также провели консультации и обменялись информацией с другими странами, во избежание ненужного воздействия на передвижение и торгово-экономический обмен между Китаем и зарубежными странами. Руководствуясь принципом «дипломатия во имя народа», мы запустили специальный механизм консульской защиты, поручили китайским представительствам в разных странах найти и связаться с гражданами КНР из провинции Хубэй, у которых нет возможности вернуться в Китай. Более 10 чартерных рейсов привезли на Родину свыше 1,3 тысячи человек из Таиланда, Малайзии, Японии, Вьетнама, Сингапура и Индонезии. Под единым руководством ЦК мы оказали содействие администрации САР Сянган (Гонконг) в эвакуации из Японии соотечественников из Сянгана и Аомэня (Макао), находившихся на круизном лайнере Diamond Princess. Над оказанием консульской защиты круглосуточно работают наши загранучреждения, их помощь получили более 18,1 тысячи граждан, которые не смогли вернуться на Родину из-за отмены авиарейсов. Обработано более 10 тысяч телефонных запросов об оказании консульской помощи и урегулировано 2,7 тысячи консульских дел. Кроме того, МИД направил в Ухань рабочую группу, которая проводит координацию и обслуживание внешних связей города. Этих представителей МИДа по праву можно считать отважными воинами на дипломатическом фронте.

Развернута инициативная работа с целью показать, как Китай борется с эпидемией. С помощью разноплановых площадок, включая Мюнхенскую конференцию по безопасности, через регулярные пресс-конференции и новые медиа мы всесторонне информируем мир о том, какие огромные усилия прикладывает Китай в борьбе с эпидемией, а также представляем перспективы будущего развития страны. С фактами в руках укрепляем уверенность, с помощью прямого общения укрепляем доверие. При этом даем решительный отпор провокациям и ложным заявлениям, которые дискриминируют граждан Китая и создают панику, прилагая усилия к формированию благоприятной международной среды для профилактики и контроля над эпидемией. Многократно были проведены брифинги для иностранных представительств в Китае, посвященные борьбе с эпидемией, что свидетельствует о повышенном внимании и ответственном подходе китайского правительства к жизни и здоровью иностранных граждан. Наши послы и диппредставительства активно занимаются публичной дипломатией. Это более 400 интервью на ведущих теле- и радиоканалах, 300 авторских статей, 500 брифингов и лекций, а также свыше 20 тысяч постов в основных социальных сетях как внутри страны, так и за ее пределами. Все это помогает мировому сообществу лучше узнать о борьбе китайского народа с эпидемией и убедиться в перспективах дальнейшего благополучного развития китайской экономики.

II

Китайский народ прилагает большие усилия в тяжелейшей борьбе с эпидемией и делает все, чтобы улучшить эпидемическую ситуацию в стране. В этой схватке Китай неизменно придерживается концепции сообщества единой судьбы человечества, проявляет ответственность большого государства, вносит достойный вклад в дело общественного здравоохранения всего мира.

Китай с чувством долга борется за предотвращение распространения эпидемии в глобальном масштабе. Стоя на передовой линии в борьбе с эпидемией, Китай не только несет огромную ответственность перед собственным народом, но и выполняет свои обязательства по обеспечению безопасности всего мира. Мы принимаем самые строгие и последовательные меры по недопущению распространения эпидемии за пределами страны. Медицинские работники и сотрудники научно-исследовательских институтов борются практически за каждую минуту и секунду, чтобы совершенствовать методы диагностики и лечения, повышать излечимость и снижать смертность. С китайской скоростью нам удалось выиграть драгоценное время для всего мира с целью подготовки к противоэпидемической работе; с китайской силой нам удалось сформировать надежную оборонительную линию для недопущения распространения эпидемии. Генсек ООН Антониу Гутерреш отметил, что Китай, понеся огромные человеческие жертвы в борьбе с заболеванием, внес вклад в развитие всего человечества. Гендиректор ВОЗ Тедрос Адханом Гебрейесус заявил, что принимаемые Китаем решительные меры эффективно сдерживают не только натиск эпидемии внутри страны, но и ее распространение в другие страны. Они защищают не только Китай, но и остальной мир тоже.

Китай заслужил доверие в совместном противостоянии мировому вызову. С самого начала вспышки эпидемии было уделено огромное внимание международному сотрудничеству в области здравоохранения. В духе открытости и прозрачности мы незамедлительно проинформировали о развитии эпидемической ситуации, поделились сведениями о нуклеотидной последовательности гена вируса, находились в тесном взаимодействии с ВОЗ, соседними и заинтересованными странами, а также пригласили в Китай международных экспертов для совместной работы. Придавая огромное значение состоянию здоровья иностранных граждан, находящихся в нашей стране, мы совместно с иностранными представительствами активизировали обмен информацией и оказание консульской помощи. Почти все проживающие в Китае иностранцы испытывают доверие, трогательные чувства и оказывают поддержку. Китай своими практическими действиями завоевал общее одобрение и высокую оценку мирового сообщества, уверенно выполняя свое благородное обещание о формировании сообщества единой судьбы человечества. Председатель 74-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Тиджани Мухаммад-Банде назвал образцовыми лидерство и прозрачность, которые Китай демонстрирует в процессе профилактики и контроля эпидемии. Премьер-министр Пакистана Имран Хан заявил, что весь мир благодарит Китай, по достоинству оценивает его усилия и эффективность в борьбе с эпидемией — ни одна другая страна не справилась бы лучше, чем Китай. Влиятельное международное периодическое издание отмечает, что Китай проложил дорогу для присоединения международных научных кругов к борьбе с эпидемией, заложил основу для глобальной мобилизации научно-исследовательского сотрудничества. Международное сообщество считает, что китайский народ внес колоссальный вклад в локализацию эпидемии, а также что Китай уделяет приоритетное внимание безопасности и здоровью людей в противоэпидемической кампании, оказывает огромную поддержку для сдерживания распространения инфекции во всем мире.

Китай стал образцом для совершенствования управления глобальным общественным здравоохранением. Эпидемия является серьезным испытанием не только для системы управления Китая, но и для глобальной системы управления. В процессе профилактики и контроля эпидемии мощь Китая, эффективность и темп помогли нам получить высокую оценку, что в полной мере свидетельствует об институциональном преимуществе китайской модели управления. Под единым руководством ЦК КПК, при его координирующей роли в самые сжатые сроки был запущен единый рабочий механизм по профилактике и контролю эпидемии, активизированы меры реагирования на чрезвычайную ситуацию первого уровня в сфере общественного здравоохранения в 31 провинции, автономных районах и городах центрального подчинения. Сотни тысяч медиков и огромное число медицинских и бытовых средств со всех концов страны были мобилизованы и последовательно направлены в провинцию Хубэй. Все это убедительно доказывает характерное преимущество социализма с китайской спецификой, как говорится, «упорно бить в одну точку ради великих начинаний». Международная общественность считает, что эффективность, мощь и широкий охват принимаемых Китаем мер редко встречаются в мире, а лидерству и способностям Китая реагировать, мобилизовать и исполнять решения стоит отдать должное. Китай подал всему миру пример борьбы с эпидемией, предоставил полезный опыт для противодействия эпидемическому кризису и улучшению глобального управления в области общественного здравоохранения.

III

История человеческой цивилизации — история борьбы с заболеваниями. Коронавирус COVID-19 преподал международному сообществу очередной урок: в эпоху глобализации все страны мира взаимозависимы и взаимосвязаны, в этой связи построение сообщества единой судьбы — единственно верное направление прогресса и развития человеческого общества. Китай рассматривает совместную борьбу с эпидемией как уникальный шанс укрепления международной координации и сотрудничества в интересах защиты нашей планеты как «общего дома» и «мировой деревни», где вместе мы разделяем и горе, и радости.

Мы, приверженцы концепции сообщества единой судьбы человечества, будем активно налаживать международное и региональное сотрудничество в противоэпидемической области. От победы над эпидемией зависит как жизнь и здоровье китайского народа, так и безопасность и благополучие народов всех стран мира. Мы будем руководствоваться планами ЦК КПК, продолжать слаженную дипломатическую работу с упором на комплексное продвижение контрольно-профилактической кампании и социально-экономического развития страны, поддерживать упорядоченные контакты граждан и многоплановое сотрудничество между Китаем и зарубежными странами. Мы готовы расширять двустороннее и многостороннее сотрудничество в борьбе с эпидемией, продолжать эффективное общение с ВОЗ, рассматривать возможность создания межгосударственного механизма совместного контроля и профилактики, укреплять взаимодействие по линии органов здравоохранения, карантинных, транспортных и миграционных ведомств, своевременно делиться информацией об эпидемиологической ситуации, принимаемых мерах предосторожности и результатах научных исследований, активизировать совместную разработку антивирусных лекарств и вакцины. Во время борьбы с эпидемией внутри своей страны мы готовы взять на себя обязательства как ответственная мировая держава, оказать посильную помощь странам и регионам, подверженным распространению заболевания.

Мы, приверженцы концепции сообщества единой судьбы человечества, будем принимать активное участие в управлении глобальным общественным здравоохранением. Кризис общественного здравоохранения представляет собой вызов всему человечеству. Вспышка коронавирусной пневмонии вскрыла недостатки глобального управления общественным здравоохранением и актуальность его оптимизации. Китай готов совместно с международным сообществом противостоять вызовам в сфере глобального общественного здравоохранения. Мы поддерживаем главенствующую роль ООН и ВОЗ в ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций международного общественного здравоохранения и совершенствовании механизмов глобального управления в этой сфере. Будем способствовать повышению статуса тематики общественного здравоохранения в международной повестке и продвижению ключевых международных проектов в области здравоохранения в интересах строительства «здорового Шелкового пути».

Мы, приверженцы концепции сообщества единой судьбы человечества, будем сообща реагировать на нетрадиционные вызовы безопасности. Мы живем в эпоху, когда тесно переплетаются традиционные и нетрадиционные проблемы безопасности, которые бросают все более серьезный вызов человеческому обществу, в том числе и опасные инфекционные заболевания. Китай готов активно претворять в жизнь новую концепцию всеобщей, комплексной, основанной на сотрудничестве устойчивой безопасности, стремиться к диалогу и контактам в нетрадиционной сфере безопасности, углублять понимание и взаимодоверие между всеми сторонами, способствовать процессу международной кооперации по противостоянию нетрадиционным угрозам безопасности, непреклонно накапливать опыт по строительству сообщества единой судьбы человечества.

Как говорится, терпение и труд все перетрут. Китайский народ переживает ключевой этап в борьбе с эпидемией, с которой столкнулись и другие страны. В этой битве Китай ни в коем случае не отступит назад, тем более не будет заботиться только о себе. Несмотря на то что ситуация напряженная, мы уверены в победе. Задача тяжелая, но она будет достигнута. Как отметил Генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин, китайский народ в своей истории переживал немало трудностей и сложностей, которым так и не удалось его сломить, а, наоборот, выдержав испытания, он становился еще сильнее и могущественнее, всегда выходил победителем. Мы глубоко убеждены, что под личным командованием Генсека Си Цзиньпина и твердым руководством ЦК КПК, при самоотверженной работе членов Компартии и солидарности китайского народа мы преодолеем все трудности и вызовы. Мы еще теснее сплотимся вокруг ЦК КПК во главе с его ядром товарищем Си Цзиньпином, с еще большей самоотверженностью возьмем на себя эту миссию; не будем жалеть своих сил, одержим окончательную победу над эпидемией во имя реализации целей «двух столетий» и формирования сообщества единой судьбы человечества!

Китай > Медицина. Внешэкономсвязи, политика > trud.ru, 13 марта 2020 > № 3369978 Ван И

Екатерина Грушевенко: Рынку нужна стабильность и предсказуемость

Реальному рынку не нужны ни высокие, ни низкие цены на нефть. Рынку нужна стабильность и предсказуемость, которую в этом году мы не увидим. Потребуется время, чтобы экономика и спрос на нефть восстановились после коронавируса — главной неопределенности 2020 года

6 марта 2020 года Саудовская Аравия, Россия и прочие страны ОПЕК+ не смогли договориться о дополнительном снижении добычи нефти. Ожидалось, что страны — участницы коалиции сократят квоты еще на 1–1,5 млн баррелей в сутки, но этого не произошло. По итогам встречи министр энергетики России Александр Новак заявил: «Мы только что подписали совместный документ о том, что будем продолжать работать, взаимодействовать в рамках хартии». По сути, это означает, что сделка ОПЕК+, регламентирующая объемы добычи стран-участниц, была расторгнута.

Соглашение о добровольном снижении добычи нефти, которое заключили нефтедобывающие страны и входящие, и не входящие в ОПЕК, действует с 2017 года, хотя его не раз продлевали и пересматривали. По последней договоренности страны должны были сокращать добычу до конца 2019 года на 1,2 млн баррелей в сутки от уровня октября 2018 года. В первом квартале 2020 года коалиция договаривалась сократить добычу еще на 0,5 млн баррелей в сутки.

С 1 апреля ни у одной из стран не будет обязательств по квотам на добычу. Такое решение привело к падению нефтяных котировок. В понедельник, 9 марта на открытии бирж цены на Brent упали более чем на 30%, цены на WTI доходили до $30 за баррель. Саудовская Аравия начала продавать нефть со скидкой $6–7 за баррель и пока неофициально заявляет о существенном росте добычи чуть ли не до 12 млн баррелей в сутки. Ценовая война началась.

Будущее нефтяного рынка до конца года выглядит мрачно. Значительный рост добычи нефти и ослабевающий спрос на нее на фоне коронавируса — все это ужесточит конкуренцию между производителями. Выживут точно не все.

Прогнозы нефтяных цен тоже не радуют. Например, Goldman Sachs снизил свой прогноз цен на второй квартал 2020 года до $30 за баррель, допуская, что цены могут опускаться и ниже — до $20 за баррель. В целом среднегодовые цены на нефть, по расчетам Центра энергетики Московской школы управления «Сколково», могут оказаться на уровне $45 за баррель. Почему такие пессимистичные прогнозы?

Взрыв предложения

Поскольку страны коалиции ОПЕК+ более не связаны соглашением, в ближайшие месяцы на рынке ожидается взрывной рост предложения. На сколько сможет нарастить добычу ОПЕК+?

В конце 2018 года добыча нефти на пике составляла 43,06 млн баррелей в сутки. К январю 2020 года ее сократили на 2 млн баррелей в сутки — до 41,06 млн. Тут, однако, не учитываются Ливия, Венесуэла и Иран — те страны, где добыча резко снизилась из-за санкций и военных действий.

При этом суммарные добывающие мощности Саудовской Аравии (с учетом свободных) оцениваются в 12 млн баррелей в сутки, что на 2,3 млн больше текущей добычи (в январе 2020-го она составила 9,7 млн баррелей в сутки).

Суммарно страны ОПЕК+ в течение 2020 года будут ежедневно выдавать на рынок дополнительно по 3,4 млн баррелей сырой нефти. Доля России в этом объеме составит примерно 300 тысяч баррелей в сутки (это сопоставимо с суммарной добычей нефти в Европе).

Но это еще полбеды. Наращивают добычу нефти и другие страны. Компания Rystad Energy прогнозирует, что общий объем добычи нефти и конденсата за пределами ОПЕК+ вырастет в 2020 году на 2,26 млн баррелей в сутки. Основной прирост ожидается в США, Гайане, Норвегии, Бразилии и Канаде. То есть в худшем случае, если никто не будет сокращать добычу и будет бороться за долю рынка, в 2020 году мировая добыча может вырасти более чем на 6 млн баррелей в сутки.

Сможет ли рынок потребить всю эту нефть?

Шок спроса

С точки зрения нефтяного рынка для разрыва сделки ОПЕК+ нельзя было придумать момента хуже. На рынке и так царила паника из-за вспышки коронавируса и замедляющегося экономического роста. Несмотря на то что из Китая приходят хорошие новости (в Ухане закрыли большую часть временных госпиталей), вирус быстрыми темпами распространяется в других странах.

Массовые вспышки зафиксированы в Европе (больше всего в Италии, Франции и Германии), в Америке, в Азии (на Филиппинах объявили чрезвычайное положение), непонятная ситуация на Ближнем Востоке. Число зараженных в Иране растет. Неясно, что происходит в Саудовской Аравии: с одной стороны, зараженных в стране немного (по официальным данным, на 9 марта их 11), но власти закрыли учебные заведения и запретили приезжать туристам.

На фоне низких цен на нефть и новостей о коронавирусе азиатские рынки в понедельник открылись с большими потерями: австралийский индекс S& P / ASX 200 упал на 5,9%, японский Nikkei 225 опустился почти на 5%, гонконгский Hang Seng потерял более 4% после открытия рынков, Kospi в Южной Корее упал на 3%, китайский Shanghai Composite упал на 2%.

Рынок США также рухнул. Индекс S& P 500 упал на 4,90%, промышленный индекс Dow Jones сократился на 4,85%, фьючерсы электронной биржи Nasdaq снизились на 4,82%. На Ближнем Востоке рынки также открылись со значительным падением, индексы рынков крупнейших нефтедобывающих стран упали в среднем на 8–9%.

Оценки спроса на нефть в этих условиях разнятся, но мало кто сомневается, что рост спроса в 2020 году замедлится, а многие уже говорят о его снижении. Управление энергетической информацией США (EIA) ожидает, что мировой спрос на жидкое топливо в 2020 году составит в среднем 101,7 млн баррелей в сутки, что на 1 млн больше, чем в 2019-м, но на 378 тысяч меньше прежних прогнозов.

ОПЕК сохраняет относительно оптимистичный настрой. Картель ожидает, что рост спроса на нефть будет всего на 230 тысяч баррелей в сутки ниже, чем прогнозировалось на 2020 год. А вот Международное энергетическое агентство (МЭА) в своем ежемесячном обзоре нефтяного рынка от 9 марта радикально пересмотрело прогнозы спроса. Если раньше агентство прогнозировало, что прирост спроса в 2020 году снизится на 365 тысяч баррелей в сутки (до 825 тысяч), то сейчас речь идет об абсолютном сокращении спроса на 90 тысяч по сравнению с 2019-м. В негативном сценарии, при котором ситуация с коронавирусом усугубляется, спрос может упасть на 730 тысяч баррелей в сутки.

Ранее нефтяные трейдеры также говорили, что не стоит ждать роста спроса в этом году. Goldman Sachs, например, прогнозирует падение спроса на нефть в 2020 году, по версии банка, снижение составит 150 тысяч баррелей в сутки.

Пострадают все

Снижение цен на нефть до $30 за баррель в пессимистичном прогнозе во втором квартале 2020 года (и до $40–45 за баррель в среднем по году) окажет негативное влияние на всю нефтяную отрасль. При таких низких ценах будет тяжело сланцевым компаниям, а они и так не радовали инвесторов доходностью. Также пострадают новые, в основном морские проекты за пределами ОПЕК+, несмотря на технические прорывы и снижение издержек.

Больше всего достанется крупным странам — экспортерам нефти. Хотя средняя себестоимость добычи нефти у многих из них невысока, для них важны нефтяные доходы. Поэтому в их случае оптимальную цену рассчитывают исходя из безубыточности не добычи, а государственного бюджета.

Бюджеты большинства стран — экспортеров нефти не выдерживают цен даже на уровне $45 за баррель. Несмотря на то что у России, согласно этим данным, лучшее положение, все совсем не безоблачно. Цена нефти, которая закладывается в российский бюджет, составляет $42,4 за баррель (сорт Urals) на 2020 год. Обычно Urals торгуется со скидкой $2–7 за баррель к цене Brent. Другими словами, приемлемая цена Brent для российского бюджета составляет $45–50 за баррель.

Если прогнозы падения цен на Brent сбудутся, то российскому бюджету придется непросто. В отличие от Саудовской Аравии у России нет больших свободных мощностей по добыче нефти. Оперативно Россия сможет нарастить лишь около 300 тысяч баррелей в сутки. Это незначительный объем по сравнению с потенциальными возможностями саудитов. К тому же при таком уровне цен оперативный объем вряд ли сможет компенсировать выпадающие доходы.

Саудовская Аравия уже заявила, что с апреля будет продавать свою нефть со значительными скидками на уровне $6–7 за баррель на всех целевых рынках, включая европейский. Российская Urals уже сейчас торгуется со скидкой $2 за баррель, а значит, конкурировать с саудитами по цене будет очень не просто. Остается надеяться на средства из Фонда национального благосостояния.

Наконец, нефтяной рынок — это не только государства, которые получают ресурсную ренту в бюджет, это еще и бизнес. Акции нефтяных компаний уже начали падать: ценные бумаги Китайской национальной шельфовой нефтяной корпорации (CNOOC) упали более чем на 20%, акции Saudi Aramco торговались ниже IPO, акции британской ВР упали более чем на 15%. Упали акции и российских нефтяных компаний: «Роснефти» — на 22,5%, «Газпрома» — на 15,4%, «Новатэка» — на 11,1%, «Лукойла» — на 17,3%, «Татнефти» — на 19%.

Одни неопределенности

Если цены надолго задержатся на низком уровне, то стоит ожидать снижения инвестиций в отрасль. Перспектива недоинвестирования, которой все так боялись после падения цен в 2014 году, может снова стать реальной.

Безусловно, низкие цены хороши для потребителей, но они не способствуют ни повышению энергоэффективности, ни межтопливной конкуренции. Многие экологические планы могут быть временно отложены, поскольку именно высокие цены и зависимость от поставщиков углеводородов — один из главных стимулирующих факторов для поиска альтернативных источников энергии и энергосбережения. Особенно это актуально в условиях замедления мировой экономики.

Падающая экономика и вместе с ней спрос на нефть на фоне коронавируса раскручивают нисходящий ценовой тренд. Остановить процесс можно разве что новыми квотами или чудесным избавлением мира от эпидемии.

Обрушение нефтяного рынка прекрасно вписывается в конспирологические теории. Некоторые считают, например, что резкий рост добычи нефти в Саудовской Аравии и падение цен на нефть в 1985 году были целенаправленными шагами по ослаблению СССР. Сегодня можно услышать похожие версии. Кто-то считает, что Саудовская Аравия и США вновь объединились против России, другие — что, напротив, Россия пытается обрушить сланцевую добычу в США перед выборами. Однако это все домыслы, которые нельзя подтвердить или опровергнуть.

Реальному рынку не нужны ни высокие, ни низкие цены на нефть. Рынку нужна стабильность и предсказуемость, которую в этому году мы не увидим. Потребуется время, чтобы экономика и спрос на нефть восстановились после коронавируса, который пока не идет на спад — это главный источник неопределенности 2020 года. Правда, есть и другой источник вопросов — насколько у производителей нефти хватит запаса прочности, чтобы вести ценовую войну? Как быстро они сядут за стол переговоров? И сядут ли вообще?

Екатерина Грушевенко

Эксперт Центра энергетики Московской школы управления «Сколково»

Саудовская Аравия. США. Россия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 10 марта 2020 > № 3328154 Екатерина Грушевенко

Алмазы не тушенка, могут не пригодиться

Александр Киденис

Как мы готовимся к «вирусному» экономическому кризису

Беда не приходит одна. В Китае уже подсчитали, что экономические потери за два месяца превысили 300 млрд долларов. В России пока обходится без человеческих жертв (тьфу-тьфу, не сглазить!), но в деньгах только прямые убытки эксперты оценивают почти в 1,5 трлн рублей. А что дальше?

В реальности потери больше: на КамАЗе, например, объявлена остановка автомобильного конвейера с 6 по 16 марта — «в связи с текущей ситуацией на рынке». На работу в одну смену переходят завод Nissan в Санкт-Петербурге и «Фольксваген Груп Рус» в Калуге. Сроки восстановления объемов производства не называются. В Якутии алмазный гигант «Алроса» заявил, что вирус подорвал продажи драгоценных камней. А в соседней с моим домом «Пятерочке» продавцы жалуются: люди меньше покупать не стали, но берут что подешевле, запасаются крупами и консервами впрок. И то: алмазы не тушенка, могут не пригодиться.

А ведь ситуация в стране уже была несладкой и тревожной: в декабрьском опросе ВЦИОМа 43% россиян назвали уходящий год «трудным», еще 15% — «очень тяжелым». И лишь 4% посчитали его «удачным» — может быть, наследство получили? При этом в будущее народ глядел с оптимизмом: 53% надеялись на лучшее. А пришел вирус, надвинулись тучи экономического кризиса. Ну прямо-таки по Виктору Черномырдину: «Никогда такого не было, и вот опять!»

Вспомним последние годы существования СССР, когда правительство Николая Рыжкова от безвыходности снимало запреты на частное предпринимательство и раздавало в городах землю под огороды. А мировой экономический кризис 2009 года, когда цена на нефть упала вчетверо — со 140 долларов за баррель до 35-40? Тогда правительство экстренно спасало экономику от коллапса: закачивало уйму денег в системообразующие банки, снижало ставку налога на прибыль и так далее. Тот Кабинет не ругал лишь самый ленивый, и, наверное, он мог действовать иначе — умнее, расчетливее. Но ведь действовал!

Что же сейчас ничего не предпринимают власти? В казне денег куры не клюют, глава Минфина Антон Силуанов заявляет, что средств Фонда национального благосостояния России хватит для того, чтобы финансировать бюджетные обязательства в течение четырех лет. «Даже если в текущем году мы увидим турбулентности на рынке энергетических ресурсов, на мировых темпах экономического роста, деньги на реализацию указов, послания, которое мы сейчас рассматриваем, будут изысканы в первоочередном порядке, ни в коем случае не будут уточняться, будут определены с источниками и профинансированы в полном объеме», — уверял главный финансист. То есть на поддержание нынешнего уровня жизни хватит.

Но уровень-то мизерный! Прошлым летом международный специализированный сайт-сервис Numbeo, который занимается социально-экономическим анализом в разных странах, опубликовал очередной рейтинг уровня жизни, где Россия заняла 62-е место в ряду 77 стран — 9-е место с конца!

Заметьте: полтора месяца назад нам обещали, что новое правительство запустит серию нацпроектов, которые обеспечат стране экономическое возрождение. Но в минувший понедельник, 2 марта, на совещании по планированию бюджета страны на ближайшие три года (!) премьер Михаил Мишустин просит лишь «проанализировать все риски. Как прежние, которые были связаны с санкциями, так и возможные новые — из-за реакции мировой экономики на эпидемию коронавируса. Предусмотреть все меры, чтобы сгладить их влияние...». И всего-то?

Между тем наиболее страдающий от коронавируса Китай уже разворачивает беспрецедентную кампанию экономического ускорения: закачивает в оборот 3,49 трлн юаней новых займов — рекордную сумму за все время доступной статистики, сопоставимую с ВВП таких стран, как Швейцария или Саудовская Аравия. А также начинает перевод денежного обращения на цифровую валюту — DCEP, призванную заменить наличные деньги в обращении.

В США Федеральная резервная система объявила о внеплановом снижении ставки федерального финансирования сразу на 0,5 процентного пункта — до 1-1,25%. А Белый дом сообщил, что обсуждается возможность снижения налогов. Резервный банк Австралии (RBA) во вторник, 3 марта, понизил ключевую процентную ставку на 25 базисных пунктов — до рекордно низких 0,5% годовых, чтобы поддержать экономику страны в условиях эпидемии. Аналогичные меры пообещали принять в ответ на негативное влияние коронавируса Банк Японии и Европейский центробанк. А в Гонконге городская администрация для повышения роста экономики решила выделить каждому постоянному жителю старше 18 лет (почти 7 млн человек) финансовую помощь в размере 10 тысяч гонконгских долларов (1283 доллара США, или 84 тысячи рублей). Кроме этого, власти снизят часть налогов для малоимущих семей.

Таким образом эти страны намерены не просто пережить «медицинский кризис», но и по возможности выйти из него с окрепшей экономикой.

России такая экономическая политика нынче нужна как никогда. Ибо в прошлом году страна не только не прибавила, а потеряла пятую часть бизнеса — без учета государственных и муниципальных предприятий. Таковы данные международной аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza: в 2019-м в стране открылось 264,6 тысячи новых компаний, а закрылось почти 611,8 тысячи! Причем с рынка ушли не только новички, а свыше 48 тысяч компаний, работавших от пяти лет и более, 64,7 тысячи четырехлетних компаний, около 85,7 тысячи — трехлетних...

Понятно, большинство ушедших с рынка бизнесов — малые. Причины известны: неопределенность в экономике, снижение потребительского спроса и непосильное налоговое бремя.

«Малые и средние предприятия наиболее уязвимы, у них мало активов, необученный персонал (если вообще есть), и они первыми попадают под удар, когда экономика перестает расти или переживает кризис», — говорит завлабораторией исследований проблем предпринимательства РАНХиГС Вера БАРИНОВА.

А перспектива еще тревожнее. Недавно Центр социального проектирования «Платформа» и ВЦИОМ попытались узнать настроения бизнеса, выяснить, каким ему видится инвестиционный климат в России. Так вот, 71% бизнесменов назвали условия ведения бизнеса в стране неблагоприятными, а чуть более половины отметили: эти условия ухудшатся в ближайшие пять лет. Такие настроения резко контрастируют с положительным отношением к предпринимательству российского общества в целом. Бизнес-омбудсмен Борис Титов сослался на недавний опрос ВЦИОМа: как вы относитесь к бизнесу? И больше 80% респондентов сказали, что бизнес приносит пользу, что они позитивно относятся к предпринимателям. Раньше-то было совсем иное отношение. А сейчас общество приходит к пониманию, что без бизнеса — никуда, нельзя стране жить на одних госкомпаниях.

А вот во власти отношение к бизнесу (если смотреть не на слова, а на дела) сугубо потребительское. Хотя новый премьер-министр Михаил Мишустин недавно заявил, что «сфера поддержки малого и среднего бизнеса — это вообще важнейший приоритет в работе правительства». Есть и конкретные проекты: в рамках льготного кредитования планируется в этом году выдать малому и среднему бизнесу (МСБ) займов на 1 трлн, а до 2024 года — на 10 трлн рублей.

Наверное, в обычных условиях такой заботы бизнесу хватило бы для проявления активности, увеличения инвестиций в развитие. Сегодня этого мало, ибо российский малый бизнес находится в предынфарктном состоянии — тут лишь бы выжить... Даже министр финансов Антон Силуанов признает «непосильную налоговую нагрузку на труд» и обещает в будущем «понизить страховые взносы». Но лишь после того, как найдет источник компенсации для бюджета. А откуда же он возьмется, как не из того же бизнеса?

P.S. Департамент инвестиционной и промышленной политики Москвы разослал по предприятиям столицы предписание «По усилению дезинфекционного режима» «с целью предупреждения распространения коронавирусной инфекции» на 34 страницах. Согласно документу, требуется проводить регулярную дезинфекцию. Приложен длинный список препаратов и химических соединений, среди которых «третичные амины», «полимерные производные гуанидина в концентрации не менее 0,5%», «четвертичные аммониевые соединения» и т. д. Где их брать, не сообщается.

Попутно рекомендовано проводить «обеззараживание воздуха в помещениях при помощи облучателей закрытого типа, которые возможно применять круглосуточно в присутствии людей» (ценой от 7990 до 18 тысяч рублей за аппарат). От руководства предприятий также требуется не допускать к работе «по результатам предсменного осмотра сотрудников с проявлениями острых респираторных инфекций». Для такого осмотра следует нанимать врача, или заключать договор с поликлиникой, или направлять туда сотрудников в индивидуальном порядке. И так далее.

На вопрос, предусматриваются ли для обеспечения этой санитарии какие-нибудь субсидии из городской казны, ответ отрицательный: «Субсидий никаких не предусмотрено, предприятие все закупает за свой счет. Все указанное в перечне нужно иметь!» Хотя любое предприятие ежемесячно отчисляет налоги на ОМС на каждого сотрудника. В надежде на получение медицинских услуг в «пиковой ситуации» — ну, как с нынешним коронавирусом.

Ослушникам грозят немалые штрафы: для должностных лиц — 1-2 тысячи рублей или дисквалификация на срок до трех лет; для юридических — 10-20 тысяч. Вот и вся забота...

Россия > Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > trud.ru, 6 марта 2020 > № 3369987 Александр Киденис

НОВЫЙ КИТАЙСКИЙ КОШМАР

ФАРИД ЗАКАРИЯ

Ведущий программы Fareed Zakaria GPS на канале CNN и автор The Post—American World.

ПОЧЕМУ АМЕРИКЕ НЕ СТОИТ ПАНИКОВАТЬ ИЗ-ЗА НЫНЕШНЕГО КОНКУРЕНТА

Китай – это новый, серьёзный вызов. Но если Вашингтон сохранит хладнокровие и продолжит терпеливо проводить политику «вовлечение плюс сдерживание», вынуждая Китай приспосабливаться, и при этом сам будет приспосабливаться, чтобы дать Китаю пространство для этого, через несколько десятилетий аналитики смогут написать о не столь уж секретном плане США по расширению зоны мира.

В феврале 1947 г. президент США Гарри Трумэн встретился со своими главными советниками по внешней политике Джорджем Маршаллом и Дином Ачесоном и группой конгрессменов. Тема встречи – план администрации по оказанию помощи правительству Греции в борьбе с коммунистами. Маршалл и Ачесон представили своё видение. Артур Ванденберг, глава сенатского комитета по международным делам, слушал внимательно, а потом поддержал их, но с оговоркой. «Единственный способ добиться того, чего вы хотите, – выступить с речью и до смерти напугать страну», – якобы сказал он президенту.

В течение нескольких месяцев Трумэн именно так и поступал. Он представил гражданскую войну в Греции как проверку способности США противостоять коммунизму. В своих мемуарах, вспоминая экспансивную риторику Трумэна о поддержке демократий всегда и везде, Ачесон признавался, что администрация использовала аргумент «более убедительный, чем правда».

Что-то похожее происходит сегодня в американских дебатах о Китае. Новый консенсус, который поддерживают обе партии, военный истеблишмент и основные СМИ, предполагает, что Китай представляет смертельную угрозу Соединённым Штатам как экономически, так и стратегически, что американская политика в отношении Китая провалилась и что Вашингтону нужна новая, более жёсткая стратегия сдерживания Пекина. Позиция общества сместилась к практически инстинктивной враждебности: по данным опросов, 60% американцев сегодня негативно относятся к КНР, и это рекордный показатель с 2005 г., когда Pew Research Center начал проводить исследование. Но вашингтонская элита подкрепляет свою позицию аргументами «более убедительными, чем правда». Вызов, брошенный Китаем, отличается от предыдущих и является более сложным, чем рисуют современные алармисты. В ключевом внешнеполитическом вопросе ближайших десятилетий Вашингтон сам обрекает себя на дорогостоящий провал.

Давайте проясним ситуацию. Китай – репрессивный режим, проводящий не либеральную политику – от запрета свободы слова до притеснения религиозных меньшинств. За последние пять лет власти КНР существенно укрепили политический контроль и государственное регулирование в экономике. На международной арене Китай стал конкурентом, а в некоторых вопросах и противником США. Но главный стратегический вопрос для американцев сегодня звучит так: действительно ли Китай представляет смертельную угрозу, и если да, то как ей противодействовать?

Последствия преувеличения советской угрозы были огромными: преследование собственных граждан в период маккартизма, опасная ядерная гонка вооружений, длительная провальная война во Вьетнаме и другие военные интервенции в странах так называемого третьего мира. Последствия неправильного понимания китайской угрозы будут ещё более серьёзными. США рискуют растратить преимущества, достигнутые за 40 лет взаимодействия с Китаем и подтолкнуть Пекин к конфронтационной политике. В результате две крупнейшие мировые экономики окажутся втянуты в опасный конфликт небывалого масштаба, который неизбежно приведёт к десятилетиям нестабильности и небезопасности. Холодная война с Китаем, скорее всего, будет более длительной и затратной, чем с Советским Союзом, и исход её неясен.

Нарушенное взаимодействие

Генри Киссинджер отмечал, что США начинали все крупные военные операции после 1945 г. – в Корее, во Вьетнаме, в Афганистане и Ираке – с большим энтузиазмом и при поддержке обеих партий. «А потом, когда война затягивалась, поддержка начинала разваливаться», – пишет Киссинджер. Вскоре все уже находились в поисках стратегии выходы.

Чтобы избежать повторения этого пути Соединённым Штатам следует детально изучить идеи, на которых базируется нынешний консенсус по Китаю. Они сводятся к следующему. Во-первых, взаимодействие провалилось, потому что не удалось трансформировать внутреннее развитие Китая и его поведение на международной арене, как писали бывшие сотрудники Госдепартамента Курт Кэмпбелл и Илай Ратнер в 2018 году. Во-вторых, внешняя политика Пекина в настоящее время представляет наиболее значимую угрозу для американских интересов, а следовательно, и для основанного на правилах мирового порядка, который Соединённые Штаты создали после 1945 года. Госсекретарь Майк Помпео пошёл дальше, заявив выступая в Гудзоновском институте в 2019 г., что «Компартия Китая – это марксистско-ленинская партия, сфокусированная на борьбе и международном доминировании». В-третьих, активная конфронтация с Китаем позволит более эффективно противостоять угрозе, чем прежний подход.

Этот межпартийный консенсус сформировался как реакция на кардинальные и во многих аспектах тревожные изменения в Китае. После прихода к власти Си Цзиньпина либерализация китайской экономики замедлилась, а политические реформы – в любом случае ограниченные – были свернуты. Сегодня Пекин использует политические репрессии в сочетании с националистической пропагандой, напоминающей о временах Мао Цзэдуна. На международной арене Китай действует более амбициозно и агрессивно. Эти изменения реальны и действительно вызывают тревогу. Но как они должны повлиять на американскую политику?

В ключевом внешнеполитическом вопросе ближайших десятилетий Вашингтон обрекает себя на провал.

Чтобы сформулировать эффективный ответ, нужно для начала разобраться с прежней американской стратегией в отношении Китая. Новый консенсус игнорирует почти 50-летний период, когда президент Ричард Никсон начал сближение с Пекином. Американская политика в отношении Китая никогда не сводилась исключительно к взаимодействию, скорее это было сочетание взаимодействия и сдерживания. В конце 1970-х американские политики пришли к выводу, что интегрировать Китай в глобальную экономическую и политическую систему лучше, чем держать его в изоляции, провоцируя обиды и деструктивные действия. Однако Вашингтон дополнял эти усилия последовательной поддержкой других азиатских стран – включая, разумеется, поставки вооружения на Тайвань. Этот подход, который иногда называют «страховочной стратегией», позволял по мере роста Китая сдерживать его мощь, при этом его соседи чувствовали себя в безопасности.

В 1990-е гг., когда основного противника в лице СССР уже не нужно было сдерживать, Пентагон урезал расходы, закрыл базы и сократил военные контингенты по всему миру – за исключением Азии. В стратегии Пентагона по АТР 1995 г., известной как «инициатива Ная», отмечался рост военной мощи Китая и его внешнеполитические амбиции, поэтому предлагалось не сворачивать военное присутствие США в регионе. По меньшей мере 100 тыс. американских военнослужащих должны были остаться в Азии, а продажи оружия Тайваню нужно было продолжать в интересах мира в Тайваньском проливе, т.е. чтобы удержать Пекин от применения силы против острова, который материковый Китай считает своей частью.

Страховочный подход поддерживали президенты обеих партий. Администрация Джорджа Буша-младшего совершила переворот в многолетней политике, признав Индию как ядерную державу – в значительной степени это был дополнительный фактор сдерживания Китая. При Бараке Обаме США наращивали сдерживание, укрепляя свое присутствие в Азии новыми военными соглашениями с Австралией и Японией, а также тесным взаимодействием с Вьетнамом. Эти же цели преследовал проект Транс-Тихоокеанского партнерства, которое должно было стать для азиатских стран экономической платформой, позволяющей противостоять доминированию Китая. (Администрация Трампа вышла из соглашения в начале 2017 г.). Обама в беседе с Си Цзиньпином обвинил Китай в киберкражах и ввёл пошлины на импорт для ретейлеров в ответ на несправедливую торговую политику Пекина.

Заявления о провале страховочного подхода отражают отсутствие стратегического видения. В начале 1970-х гг., до поворота Никсона в сторону Китая, Пекин был главным режимом-изгоем в мире. Мао Цзэдун был одержим идеей возглавляемого им революционного движения, которое должно уничтожить западный капиталистический мир. Эта цель оправдывала любые средства – даже ядерный апокалипсис. «В самом крайнем случае, если погибнет половина человечества, – объяснял Мао, выступая в Москве в 1957 г., – останется другая половина, зато империализм будет стёрт с лица земли и весь мир станет социалистическим». При Мао Китай финансировал и поощрял антизападные восстания, революционные и идеологические движения по всему мире – от Латинской Америки до Юго-Восточной Азии. По некоторым оценкам, в 1964-1985 гг. только в Африке Пекин потратил от 170 до 220 млн долларов, подготовив 20 тыс. боевиков из 19 стран.

Для сравнения: сегодняшний Китай – достаточно ответственная держава с военной и геополитической точки зрения. Китай не воевал с 1979 г. и не использовал летального оружия за границей с 1988 года. С начала 1980-х он не финансировал и не поддерживал марионеточные силы или вооружённые формирования в других странах. Это уникальный показатель невмешательства среди великих держав. Все остальные постоянные члены Совета Безопасности ООН за последние десятилетия неоднократно и во многих местах применяли военную силу – возглавляют список, разумеется, Соединенные Штаты.

Кроме того, Китай отказался от идеи подрыва международной системы и стал тратить огромные средства на её укрепление. Пекин занимает второе место в мире по взносам в ООН и финансированию её миротворческих программ. Он направил 2500 своих миротворцев – больше, чем другие члены Совбеза ООН вместе взятые. С 2000 по 2018 г. Пекин поддержал 182 из 190 резолюций Совбеза о введении санкций против государств, нарушающих международные правила и нормы. Основополагающие принципы внешней политики Китая сегодня – уважение суверенитета, территориальной целостности и невмешательство – в значительной степени призваны защитить от обвинений Запада. Но в то же время они отражают переход от радикальной, революционной повестки к консервативной заботе о стабильности. Если бы в 1972 г. кто-то предсказал, что Китай превратится в защитника международного статус-кво, в этом поверили бы немногие.

Согласно новому консенсусу по экономическому поведению Пекина, Китай вынуждает транснациональные корпорации передавать технологии, субсидирует национальные компании-лидеры и устанавливает официальные и неофициальные барьеры для иностранных фирм, которые хотят выйти на китайский рынок. Иными словами, Пекин использует открытую международную экономику, чтобы укрепить собственную государственническую и меркантилистскую систему.

Эта недобросовестная политика действительно требует ответных действий остального мира. Администрацию Трампа стоит похвалить за обращение к этой проблеме, особенно в свете решения Си Цзиньпина перейти к большему госрегулированию после десятилетий либерализации. Однако насколько масштабна и устойчива эта политика? Насколько действия Китая отличаются от практики других стран с развивающимся рынком? И опять же, какой должна быть правильная реакция США?

Практически все аналитики согласны, что своими экономическими успехами Китай обязан трём фундаментальным факторам: переход от коммунистической экономики к более рыночному подходу, высокий уровень сбережений, позволивший инвестировать огромные средства в развитие, а также растущая производительность труда. За последние 30 лет Китай стал активно привлекать иностранных инвесторов – больше, чем другие развивающиеся рынки – и в страну хлынул поток капитала. Китай – одна из двух развивающихся стран, вошедших в топ-25 рынков по объёму прямых иностранных инвестиций с 1998 года. Среди стран группы БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР) Китай постоянно занимает позицию самой открытой и конкурентной экономики. Что касается китайского меркантилизма в отношении американской экономики, то бывший министр финансов США Лоуренс Саммерс отмечал: «Нельзя всерьёз утверждать, что недобросовестная торговая политика Китая повлияла на рост экономики США хотя бы на 0,1% в год».

Стоит напомнить, что практически все экономические обвинения, которые выдвигают против Китая, – трансфер технологий под давлением, недобросовестная торговая политика, ограниченный доступ для иностранных фирм, регуляторные предпочтения для местных компаний – звучали и в адрес Японии в 1980-1990-х годах. В то время Клайд Престовиц в книге Trading Places: How America Is Surrendering Its Future to Japan and How to Win It Back объяснял: США не могли представить, что им придется иметь дело со страной, где «промышленность и торговля организованы как элемент достижения определённых национальных целей». Ещё одна популярная книга того времени The Coming War With Japan («Грядущая война с Японией»). Когда рост в Японии замедлился, исчезли и преувеличенные страхи.

Сегодня Китай представляет новые вызовы, учитывая намерение Си Цзиньпина вывести страну на лидирующие позиции и обеспечить экономическое доминирование в ключевых секторах. Но в исторической перспективе Китай получил наибольшие преимущества в глобальной системе торговли не из-за готовности нарушать правила, а благодаря своему размеру. Страны и компании хотят получить доступ на китайский рынок и готовы идти на уступки. Ситуация Китая отнюдь не уникальна. Странам с аналогичным весом часто сходит с рук подобное поведение – и в первую очередь, Соединённым Штатам. В докладе гиганта финансовых услуг Credit Suisse (2015 г.) приведён подсчёт нетарифных барьеров против иностранных товаров, установленных крупными странами с 1990 по 2013 год. США с показателем 450 играют в собственной лиге. Затем следуют Индия и Россия. Китай занимает пятое место со 150 нетарифными барьерами – треть от показателя США. С тех пор ситуация мало изменилась.

Практически все экономические обвинения против Китая в своё время звучали и в адрес Японии.

Большинство последних изменений в экономической политике Китая оказались негативными, но это упрощённый взгляд. Китай меняется по нескольким, иногда противоположным направлениям. Несмотря на возвращение к большему государственному контролю при Си Цзиньпине свобода рынка процветает во многих сферах, включая потребительские товары и услуги. Происходила и реальная либерализация – даже административная и судебная реформа, как отмечает политолог Юэн Юэн Ан. Правительство поддерживает госкомпании больше, чем несколько лет назад, но Пекин отказался от главного элемента своей меркантилистской стратегии – занижения курса национальной валюты для стимулирования роста. Экономист Николас Ларди подсчитал, что этот шаг обусловил половину от общего замедления роста китайской экономики после глобального финансового кризиса.

Или рассмотрим вопрос номер один в торговой войне США с Китаем – «кража нашей интеллектуальной собственности», как выразился Питер Наварро, советник Трампа по торговле. То, что Китай бесстыдно ворует интеллектуальную собственность, факт признанный всеми, кроме американских компаний, ведущих бизнес в Китае. В исследовании Американо-китайского делового совета защита интеллектуальной собственности занимает шестое место среди самых актуальных проблем, опустившись со второй строчки в 2014 году. Сегодня американские компании больше волнует государственное финансирование местных конкурентов и затягивание выдачи лицензий на их продукты. Что изменилось с 2014 года? Тогда в Китае были созданы первые специализированные суды для рассмотрения дел об интеллектуальной собственности. В 2015 г. иностранцы подали 63 иска в Пекинский суд по интеллектуальной собственности. Суд вынес решение в пользу иностранных фирм по всем 63.

Конечно, подобные реформы часто проводятся только под давлением Запада и только если они отвечают интересам самого Китая (больше всего заявок на патенты в мире в прошлом году подал китайский телекоммуникационный гигант Huawei). Но в то же время многие китайские экономисты и политики подчёркивают, что страна сможет модернизировать и укреплять свою экономику, только продолжая реформы. В случае провала, предупреждают они, страна окажется в «ловушке среднего дохода» – такая судьба обычно ждёт страны, которые выбрались из бедности, но упёрлись в стену 10 тыс. долларов ВВП на душу населения, потому что им не удалось продолжить модернизацию экономики, регуляторной и правовой системы.

Что касается политического развития страны, вердикт однозначный. Китай не сделал свою политическую систему открытой, как хотели многие, и даже пошёл по пути репрессий и контроля. Жёсткие действия против уйгуров в Синьцзяне, регионе на северо-западе Китая, вызвали кризис, связанный с нарушением прав человека. Кроме того, государство использует новые технологии, включая распознавание лиц и искусственный интеллект, для создания оруэлловской системы социального контроля. Это трагедия для китайского народа и серьёзное препятствие на пути страны к глобальному лидерству. Однако было бы преувеличением считать эти факты доказательством провала американской политики. На самом деле американские политики никогда не говорили, что взаимодействие неизбежно приведёт Китай к либеральной демократии. Они надеялись, что это произойдёт, ждали этого, но были сосредоточены на сдерживании поведения Китая на международной арене – и этого им удалось достичь.

Пересечь черту

При Си Цзиньпине внешняя политика Китая стала более амбициозной и агрессивной: от стремления к ведущей роли в институтах ООН до масштабной инициативы «Один пояс – один путь» и строительства островов в Южно-Китайском море. Все эти шаги говорят об отказе от прежней пассивности на глобальной арене в соответствии с принципом Дэн Сяопина: «Скрывайте свою силу, ждите благоприятного момента». Наращивание военной мощи происходило настолько масштабно, что можно говорить о системной реализации долгосрочного плана. Но какой уровень влияния Китая можно считать приемлемым, учитывая его экономический вес? Не ответив на этот вопрос, Вашингтон не может предъявлять претензии по поводу действий Китая, которые «пересекают черту».

По некоторым оценкам, Китай уже сегодня является крупнейшей экономикой мира. В ближайшие 10-15 лет он займёт эту позицию по всем параметрам. Дэн Сяопин советовал «ждать благоприятного момента», когда экономика страны составляла около 1% мирового ВВП. Сегодня она достигает 15%. Китай действительно дождался благоприятного момента и теперь как сильная держава стремится к более значимой роли в регионе и в мире.

Рассмотрим пример другой страны, которая набирала силу в XIX веке, хотя и не в таком масштабе, как сегодняшний Китай. Говоря современным языком, Соединённые Штаты в 1823 г. можно было назвать развивающейся страной, даже не входящей в пятёрку ведущих экономик мира. Тем не менее в соответствии с доктриной Монро они объявила все Западное полушарие недосягаемым для европейских великих держав. Пример Америки – не совсем точная аналогия, но он напоминает нам, что, набирая экономическую силу, страны стремятся к большему контролю и влиянию в окружающем пространстве. Если Вашингтон считает любую подобную попытку Китая опасной, значит США отрицают естественную динамику международной жизни и в итоге могут оказаться в «ловушке Фукидида», как выразился политолог Грэм Эллисон, – угрозой войны между восходящей державой и испытывающим страх гегемоном.

Китай вряд ли можно считать смертельной угрозой для либерального международного порядка.

Для Соединённых Штатов противодействие такому сопернику – новый, уникальный вызов. С 1945 г. все крупные государства, поднимающиеся к богатству и влиянию, были ближайшими союзниками или даже квазипротекторатами Вашингтона: Германия, Япония и Южная Корея. Поэтому обычно тревожное явление международной жизни – восхождение новых держав – в США воспринимали благосклонно и без опасений. Китай не просто больше этих государств, он никогда не входил в структуру альянсов и сфер влияния Вашингтона. Поэтому он неизбежно стал стремиться к определённой степени независимого влияния. Вызов для Соединённых Штатов и Запада в целом заключается в том, чтобы определить приемлемый уровень растущего влияния Китая и приспособиться к нему, т.е. иметь запас прочности, если Пекин перейдёт опасную черту.

Пока результаты адаптации Запада к подъёму Китая выглядят неубедительно. США и Европа не хотят идти на уступки Китаю в ключевых институтах глобального экономического управления – МВФ и Всемирном банке, которые остаются евро-американскими клубами. На протяжении многих лет Китай стремился играть более значительную роль в Азиатском банке развития, но Америка сопротивлялась. В результате в 2015 г. Пекин создал собственный многосторонний финансовый институт – Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (работу которого Вашингтон тщетно пытался блокировать).

Помпео заявил – в покровительственной манере, которая вызвала негодование китайских граждан, – что США и их союзники должны «поставить Китай на место». По мнению Помпео, грех Пекина состоит в том, что он тратит на вооружение больше, чем требуется для его обороны. Но то же самое можно сказать и о Соединённых Штатах, и о Франции, России, Великобритании и большинстве других крупных государств. Тут уместно вспомнить определение великой державы – это государство, заботящееся не только о собственной безопасности.

Старый порядок, – где небольшие европейские страны ведут себя как мировые тяжеловесы, а такие гиганты, как Китай и Индия остаются на вторых ролях в глобальных институтах, – не может быть устойчивым. Китай должен получить место за столом лидеров и по-настоящему интегрироваться в структуры принятия решений. Иначе он останется свободным агентом и в одностороннем порядке создаст собственные структуры и системы. Восхождение Китая к глобальной власти – самый значимый новый фактор в международной системе за последние столетия. И это нужно признать.

Не либеральный, не международный, не упорядоченный

Для многих подъем Китая звучит как похоронный звон по либеральному международному порядку – набору правил и институтов, сформулированных в основном США после Второй мировой войны, на которых базируется нынешняя система, где вероятность войны между государствами минимальна, а свободная торговля и права человека процветают. Внутриполитические особенности Китая – однопартийная система, не допускающая оппозиции и несогласия, – и некоторые внешнеполитические действия – делают его проблемным игроком в этой системе.

Однако стоит отметить, что либеральный международный порядок никогда не был таким либеральным, международным и упорядоченным, как сегодня с ностальгией описывают многие. С самого начала он вызывал громкое сопротивление Советского Союза, затем последовала серия срывов сотрудничества между союзниками (из-за Суэцкого кризиса в 1956-м, ещё через 10 лет из-за Вьетнама) и частичный уход США при Никсоне, который в 1971 г. отказался от поддержки международного финансового порядка с помощью американских золотых резервов. Либеральный международный порядок с момента зарождения был деформирован исключениями, разногласиями и хрупкостью – такое описание больше соответствует действительности. Соединённые Штаты часто действовали вне норм этого порядка, совершая регулярные военные интервенции с одобрения ООН или без него. С 1947 по 1989 гг., когда США выстраивали либеральный международный порядок, Вашингтон совершил 72 попытки смены режима в мире. Аналогичным образом США вели себя в экономике, занимаясь протекционизмом и при этом протестовали против более мягких мер, принятых другими странами.

Либеральный международный порядок, как и все подобные концепции, никогда не переживал золотого века, но и не ветшал, как утверждают многие. Главные атрибуты этого порядка – мир и стабильности – по-прежнему на своём месте, число войн и аннексий стабильно падает с 1945 года. (Поведение России на Украине – важное исключение.) В экономике это мир свободной торговли. В среднем торговые тарифы между промышленно развитыми странами ниже 3% – в 1960-х, до очередного раунда международных торговых переговоров, они составляли 15%. За последние 10 лет произошёл откат по некоторым аспектам глобализации, но при очень высокой базе. Можно сказать, что с 1990 г. глобализация сделала три шага вперёд и только один назад.

Китай вряд ли можно считать смертельной угрозой для этого несовершенного порядка. Сравните его действия с поведением России, которая часто поступает как вредитель, стараясь разрушить западный демократический мир и его международные цели и при этом получая выгоду от нестабильности, подстёгивающей цены на нефть (главный источник богатства Кремля). Китай ничем подобным не занимается. Если он нарушает правила, скажем, в киберпространстве, то крадёт военные и экономические секреты, но не пытается подорвать легитимность демократических выборов в США и Европе. Пекин боится инакомыслия и оппозиции и особенно в отношении Гонконга и Тайваня. Поэтому он использует своё экономическое влияние для цензуры иностранных компаний, если те не поддерживают линию партии. Но это стремление сохранить суверенитет, в отличие от систематических попыток Москвы подорвать и лишить легитимности западную демократию в Канаде, США и Европе. Иными словами, Китай использует интервенционистские, меркантилистские и односторонние действия, но гораздо меньше, чем другие крупные державы.

Подъем однопартийного государства, которое продолжает отвергать концепцию прав человека, представляет собой серьёзный вызов. Репрессивная политика Пекина угрожает некоторым элементам либерального международного порядка – например, попытки размывания глобальных стандартов прав человека, действия в Южно-Китайском море и других районах вблизи границ. Все эти случаи нужно рассматривать детально и честно. В первом случае вряд ли можно как-то смягчить обвинения. Китай отвергает очевидные нарушения прав человека, поэтому эту повестку нужно сохранять и укреплять (решение администрации Трампа выйти из Совета ООН по правам человека достигло противоположного эффекта – Пекин получил пространство для манёвра).

Тем не менее либеральный международный порядок смог приспособиться к ряду режимов – от Нигерии до ЮАР и Вьетнама – и по-прежнему поддерживает основанную на правилах систему, обеспечивающую мир, стабильностью и цивилизованное поведение государств. Размер Китая и его политика являются вызовом для дальнейшего распространения прав человека, которое началось с 1990-х годов. Но одну сферу потенциального регресса не стоит считать смертельной угрозой более масштабному проекту базирующейся на правилах, открытости и свободной торговле международной системы.

Сдерживание и его цена

Ещё одна идея нового консенсуса гласит: некая форма длительной конфронтации с Китаем позволит сдерживать его авантюризм на международной арене и стимулирует внутриполитические преобразования. Мало кого радует термин «сдерживание» времён холодной войны, но многие принимают некую версию этой логики. Теоретически жёсткая линия в отношении Китая вынудит его хорошо себя вести и даже проводить реформы. Об этом не принято говорить, но главная идея «ястребов» состоит в том, что сдерживание Китая ускорит падение режима, как произошло с Советским Союзом.

Но Китай – не Советский Союз, неестественная империя, построенная на жестокой экспансии и военном доминировании. В Китае США вступят в конфронтацию с цивилизацией и нацией с сильным чувством национального единства и национальной гордости, которая поднялась и вошла в число великих держав мира. Китай экономически становится ровней, а технологически в некоторых областях даже лидером. Его население в сравнение с американским огромно. Кроме того, Китай – крупнейший мировой рынок практически всех товаров. В стране работают одни из самых быстрых компьютеров на планете, и Пекин обладает крупнейшими в мире валютными резервами. Даже если произойдёт смена режима, основные элементы, обеспечившие подъем и мощь страны, сохранятся.

Пентагон с энтузиазмом воспринял идею о том, что Китай является «стратегическим конкурентом» США. По мнению чиновников, это вполне разумный подход. Последние 20 лет американские военные вели борьбу с боевиками в распадающихся государствах, и периодически им приходилось объяснять, почему дорогостоящее вооружение не приносит победу над плохо вооружённым, нуждающимся в деньгах противником. Китай в качестве оппонента – это возвращение в счастливые дни холодной войны, когда Пентагон мог осваивать огромные бюджеты, пугая угрозой войны с богатым, хорошо вооружённым противником с собственными передовыми технологиями. Однако логика ядерного сдерживания и благоразумие лидеров гарантировали, что полномасштабной войны между двумя странами не будет. Каким бы ни был бюджет Пентагона, стоимость холодной войны с Китаем будет баснословной, она деформирует экономику США, раздув военно-промышленный комплекс, как предупреждал когда-то президент Дуайт Эйзенхауэр.

Прибавьте к этому высокую степень взаимозависимости США и Китая. Американский экспорт в Китай вырос на 527% с 2001 г., а в 2018-м Китай был крупнейшим поставщиком товаров в Соединённые Штаты. Есть и взаимодействие между людьми – сотни тысяч китайских студентов учатся в США, а почти пять миллионов американских граждан имеют китайские корни. Соединённые Штаты получили огромную выгоду благодаря тому, что в стране собрались блестящие умы со всей планеты, которые занимаются передовыми разработками, а потом адаптируют их в коммерческих целях. Если США закроют двери для талантов из страны-противника, то быстро лишатся передовой позиции в мире технологий и инноваций.

Нынешний подход администрации Трампа к Китаю характеризуется двумя противоречащими друг другу треками: Вашингтон и отказывается от взаимозависимости и приветствует её. В торговле основную цель Вашингтона можно назвать интеграционной – заставить Китай больше покупать у США, больше инвестировать в США и позволить американцам больше продавать и инвестировать в Китай В случае успеха эти усилия увеличат взаимозависимость между двумя странами. Такой подход заслуживает похвалы, правда, стоит отметить, что торговые тарифы обычно оказываются дороже для того, кто их вводит, а не для реципиента. По некоторым оценкам, введённые администрацией Обамы тарифы на шины обошлись в 1 млн долларов за каждое сохранённое в США рабочее место. Но в целом подход разумный, хотя и реализуется в рамках узкой повестки «Америка прежде всего», потому что взаимозависимость даёт Вашингтону больше рычагов воздействия на Пекин.

С другой стороны, в вопросах технологий подход администрации Трампа очевидно дезинтеграционный. Стратегия заключается в том, чтобы разорвать связи с Китаем и заставить другие страны сделать то же самое – это приведёт к расколу мира на два лагеря. Этой логикой объясняется глобальный поход Трампа против Huawei. Однако неутешительные результаты кампании демонстрируют пороки в этой логике. Остальной мир не пошёл за США (у которых нет альтернативной технологии 5G, чтобы конкурировать с Huawei). Администрация Трампа просила 61 страну ввести запреты против компании. Пока согласились только три – ближайшие союзники США.

Такие унылые результаты позволяют предположить, какой будет стратегия разъединения. Китай – крупнейший торговый партнёр многих стран помимо США, включая ведущих игроков Западного полушария, например Бразилию. Когда их спрашивают об отношении к стратегии разъединения, все мировые лидеры в той или иной степени повторяют ответ, который дал мне глава одного правительства: «Пожалуйста, не заставляйте нас выбирать между США и Китаем. Ответ вам не понравится». Это не значит, что они обязательно выберут Китай, скорее всего, они предпочтут сохранить нейтралитет или играть на два лагеря. Более того, изолированный Китай, выстроивший собственную внутреннюю цепь поставок и технологии, будет защищён от американского воздействия.

Странно, но в большинстве дебатов об американской политике в отношении Китая не затрагивается вопрос об ответной реакции. В Китае тоже есть радикально настроенные руководители, которые многие годы предупреждали, что Соединённые Штаты попытаются задавить Китай и любые признаки амбиций повлекут за собой реализацию стратегии сдерживания. Политика США заставляет эти голоса звучать громче, обосновывая и продвигая то агрессивное и дестабилизирующее поведение, которое США хотели бы предотвратить.

Соединённые Штаты соперничают с Китаем – это факт, и такое положение сохранится в нынешнем столетии. Вопрос в том, должны ли США конкурировать в рамках стабильной международной системы, продолжая попытки интегрировать Китай, или постараться изолировать его любой ценой. Расколотый международный порядок с ограничениями и барьерами в торговле, технологиях и передвижении отрицательно скажется на благосостоянии, возникнет постоянная нестабильность, появится реальный риск вооружённого конфликта.

Сворачивание глобализации, безусловно, является целью многих в администрации Трампа. Сам президент открыто осудил глобализм и назвал свободную торговлю способом ограбить американскую промышленность. Он считает альянсы США устаревшими, а международные институты и нормы бесполезным ограничением национального суверенитета. Правые популисты годами пропагандировали эти идеи. Многие из них, особенно в Соединённых Штатах, правильно поняли, что самый простой способ победить либеральные элиты – спровоцировать холодную войну с Китаем. Удивительно, что те, кто десятилетиями строил либеральный международный порядок, с готовностью поддержали повестку, которая с неизбежностью разрушит его.

Не столь уж секретная стратегия США

Более разумная политика США – сделать Китай «ответственным участником» – ещё возможна. Вашингтон должен поощрять использование Пекином своего влияния в регионе и за его пределами, если это способствует укреплению международной системы. Участие Китая в борьбе с глобальным потеплением, распространением ядерного оружия, отмыванием денег и терроризмом нужно приветствовать и ценить. Инициатива «Один пояс – один путь» пойдёт на пользу развивающемуся миру, если будет осуществляться открыто и прозрачно или даже в сотрудничестве с западными странами. Пекин, со своей стороны, должен признать критику Вашингтона в вопросах прав человека, свободы слова и свободы в широком смысле.

Самыми опасными точками могут стать Гонконг и Тайвань, где статус-кво очень хрупкий, а баланс сил склоняется в пользу Пекина. Есть данные, что Пентагон провёл 18 военных игр, симулирующих конфликт с Китаем из-за Тайваня и во всех победил Китай. Вашингтон должен чётко дать понять, что любая победа в таком конфликте окажется пирровой, приведёт к экономическому коллапсу Гонконга или Тайваня, массовой эмиграции и международному осуждению. Если Пекин предпримет радикальные действия в отношении Гонконга или Тайваня, возможность сотрудничества с США будет закрыта на годы.

Сделать Китай «ответственным участником» ещё возможно.

Новый консенсус по Китаю строится на страхе, что Пекин в какой-то момент может захватить весь мир. Но есть основания верить в американскую мощь и решительность. Ни Советскому Союзу, ни Японии не удалось захватить мир, несмотря на схожие опасения по поводу их подъёма. Китай развивается, но сталкивается с рядом внутренних вызовов – от демографического спада до огромных долгов. Он уже изменился и будет вынужден меняться дальше под воздействием сил интеграции и сдерживания. Пекинские элиты понимают, что их страна процветает в стабильном, открытом мире. Они не хотят уничтожать этот мир. Несмотря на десятилетие политической стагнации в материковом Китае, взаимосвязь между подъёмом среднего класса и запросом на политическую открытость реальна, как это видно на примере Гонконга и Тайваня, за которыми внимательно следят в Пекине.

Некоторые американские эксперты говорят о китайском стратегическом видении и долгосрочном секретном плане по достижению мирового господства, который терпеливо и последовательно реализуется с 1949 г., если не раньше. Бывший сотрудник Пентагона Майкл Пиллсбери в книге, которую очень хвалят в администрации Трампа, назвал этот план «столетним китайским марафоном». Но более точно выглядит картина, живописующая как страна судорожно переживала тесный альянс с СССР, а потом раскол; «большой скачок», культурную революцию, а затем капиталистическую историю успеха; глубокую враждебность в отношениях с Западом, а потом тесные связи с США, и теперь снова играет во враждебность. Если это марафон, то дистанция имеет очень странные повороты, которые могли привести к катастрофе.

Соединённые Штаты, в свою очередь, с 1949 г. выстраивали структуры и политику для создания более стабильного, открытого и интегрированного мира, помогали странам войти в этот мир и сдерживали тех, кто стремился его разрушить, – и в целом добились впечатляющих успехов. Вашингтон не проявлял неуверенности и не фокусировался на краткосрочной перспективе. Сегодня американские войска по-прежнему находятся на берегах Рейна, защищают Сеул и базируются на Окинаве.

Китай – это новый, серьёзный вызов. Но если Вашингтон сохранит хладнокровие и продолжит терпеливо проводить политику «вовлечение плюс сдерживание», вынуждая Китай приспосабливаться, и при этом сам будет приспосабливаться, чтобы дать Китаю пространство для этого, через несколько десятилетий аналитики смогут написать о не столь уж секретном плане США по расширению зоны мира, процветания, открытости и достойного управления на всю планету – о марафонской стратегии, которая сработала.

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 марта 2020 > № 3325436 Фарид Закария

Отрицатель вируса

я уверен, что если мы не поддадимся панике и плюнем на этот вирус, то замыслы врагов не осуществятся

Исраэль Шамир

Меня заклеймили. "Исраэль Шамир отрицает Голодомор и Тяньаньмынь, а сейчас еще и Короновирус".

Термин "отрицатель" разработан в военных лабораториях холокост-культа, но сейчас он вырвался на волю. Я видел "отрицатель климата" в газете "Гардиан". Так называют не верящих мрачные пророчества Греты.

Я и впрямь отрицатель. Я отрицаю Уйгур-Гулаг, официальную версию 9/11, чёрную магию. Я не верю, что советскую власть евреи навязали русскому народу. Не верю, что Гитлер живет на тёмной стороне Луны. А есть вещи, которые я не отрицаю и не утверждаю. Одна из них - откуда взялся Коронавирус. Я думаю, что это все хайп и вирусобесие. От него умирают старые и больные люди. За 70-80 лет от него высокая смертность. Это нормально. Надо когда-то и умирать, чтобы место было для молодежи. Грипп как грипп. Если бы китайцы не раздули эту истерию, никто бы и не заметил. Вирус убивает только вместе со СМИ.

Но можете прочесть устрашающий документ, бродящий по интернету. В нем говорится, что вирус не с неба свалился. В минувшем году на Китай обрушился свиной вирус, и половину свиней пришлось забить. В этом году - птичий вирус, и кур пришлось вырезать. Вспышка в Ухани произошла в худшем месте и в худшее время - на перекрестке всех дорог на китайский Новый Год. И это после массивных волн в СМИ об уйгурах и Гонконге. Во время торговых войн с США. Когда янки пытаются не допустить Хуавэй. Авторы анонимного документа напоминают, что янки сумели обрушить всех, кто стоял на их пути к мировому господству. Советский Союз обрушили. Британскую империю разобрали. Германию русскими руками победили. Японию заставили подписать акт об экономической капитуляции (Plaza Accords). Сейчас черед Китая. А удар биологической войны хорош тем, что его можно отрицать. На него бомбой не ответишь.

Я это не отрицаю и не утверждаю, но взрослые люди могут прочесть. Не знаю, есть ли в США круги, которые так хотят мирового господства, что готовы перебить миллионы.

Но я уверен, что если мы не поддадимся панике и плюнем на этот вирус, то замыслы врагов не осуществятся. Грипп как грипп. На молодежь он не действует, а старые люди и от обычного гриппа не умирают.

Впрочем, есть и еще одна версия. Когда паника будет раскачана до небес, Фонд Гейтса выбросит на рынок вакцину, и заработает триллион. Может, это и есть их цель.

Вирусобесию - нет!

Я не верю в коронавирус. Запишите меня в отрицатели вируса. По миру, в том числе в Китае, идет волна вирусобесия, никаким здравым смыслом не объяснимая. Жертв от этой штуки куда меньше, чем от обычного гриппа. От последней волны гриппа в Израиле умерло больше людей, чем от коронавируса. А тут крошечные цифры - несколько сот, когда от малярии в разы больше умирает. Смертность невысокая, заразность небольшая. Логикой это объяснить нельзя, приходится объяснять разными заговорами. Или это борьба Запада против Китая, в самый разгар торговых войн. И вспышка - через две недели после визита американских военных в Ухань, тоже говорит об этом. Но может - сами китайцы решили провести учения по карантину и борьбе с биологической войной.

Я заметил, что сайты и авторы на Западе, которые активно постят о коронавирусе, ещё месяц назад вовсю постили об уйгурах. Но я в это не верю. Было бы мне что там делать - поехал бы в Ухань без сомнений, а тем паче в Пекин. Но мне там делать нечего. И понимаю, что толпы китайских туристов многим поднадоели, а тут оказия сбавить их поток.

Короче - не задумывайтесь! У вас больше шансов погибнуть от упавшего с крыши кирпича, чем от этого мнимого вируса! Не сравнить с губительной испанкой! Это очередная выдумка, как все эти птичьи гриппы, САРСы и прочая холера, которая проходит, оставив миллиарды в карманах фармацевтов. Щас они еще вакцину нам впарят на миллиарды. Да и на масках подзаработают.

Но если вам не хочется принимать теории заговора - вот вам альтернатива. Коронавирус - это порождение сумрачной души человечества, которой давно хочется апокалипсиса и полного звиздеца. Подавай человечеству всадников на конях бледных, или атомную войну, или хотя бы новую чуму. Это реакция на продвинутый капитализм. Уже понятно, что наши дети будут жить хуже, чем мы. Так что же делать? Смахнуть фишки со стола? Здравствуй, Корона-тян!

Китай. Весь мир > Медицина. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 26 февраля 2020 > № 3315044 Исраэль Шамир

Чиновники, поживите как все!

Крашенинникова Вероника

Прошёл первый месяц работы правительства Михаила Мишустина. Весомых результатов ожидать сложно, но планы и первые шаги обсуждать как раз и нужно.

Ожидания россиян складываются в первую очередь из двух составляющих. Одна касается материального: люди хотят, чтобы денег в кошельке стало больше. Это не прихоть лентяев, а законное требование упорно работающих людей – получать достойную зарплату. Во-вторых, в экзистенциальном плане, россияне хотят справедливости – от снижения вопиющего неравенства в доходах до доступности высшего образования и честного судопроизводства. Хотят также, чтобы правительство чётко и быстро ответило на ожидания. Ждать годами никто не настроен. Можно сказать, что год – максимальный срок для Белого дома показать результат.

Какие меры могут соответствовать и материальным, и системным ожиданиям перемен?

Введение прогрессивной шкалы налога на физических лиц, с необлагаемым минимумом, – самая чёткая и ясная мера. Действующий в РФ «плоский» налог в 13% для всех – предмет гордости А. Кудрина, был установлен в 2001 году, до того верхняя ставка составляла 30%. Но стричь всех под одну гребёнку – удел мелких развивающихся стран, «освобождённых от социализма», или банановых республик. Меньше, чем у нас, только в Албании, Боснии и Герцеговине, Болгарии, Казахстане (по 10%), в Белоруссии и Макао (12%). Чуть выше в Иордании (14%), в Литве, Сербии, Коста-Рике, Гонконге, Судане, Йемене и Маврикии (15%), в Венгрии и Румынии (16%), Анголе (17%). Даже на Украине – 19%.

В «цивилизованном» капиталистическом мире, к которому мы вроде как примыкаем, налог, во-первых, прогрессивный – единого нет ни в одной стране! Во-вторых, он гораздо более высок по всей шкале. Вот примеры: Австрия – 36,5–50%, Бельгия – 25–50%, Великобритания – 0–50%, Германия – 14–45%, Дания – 38–59%, Люксембург – до 38%, Норвегия 28–51,3%. В США сумма налогов – федерального, штата и муниципального – может доходить до 50%. Причём повышение налогов – нередкая мера при экономическом спаде. Президент США Гувер в 1932 году поднял налог на богатых до 63%, а Рузвельт в 1936-м довёл до 79%.

Самые ходовые аргументы против повышения налогов для состоятельных слоёв – «они уйдут в тень или уедут». Уедут куда? Туда, где 50%? А насчёт «уйдут в тень» – так недавний главный налоговик, ныне премьер Мишустин как раз и создал такую систему сбора налогов, когда «тени» нет. Если система научилась дотягиваться до миллионов рядовых граждан, то уж с нескольких десятков тысяч известных персон, наверное, соберёт.

Для более справедливого распределения доходов между разными слоями населения прогрессивный налог – самый мирный способ. Пока слои не закрепились в классы – с классовым сознанием и жёсткими требованиями.

Но чтобы что-то поменялось в жизни, должно измениться целеполагание в сознании чиновников. Вот по части необходимости социальных мер вроде бы всё ясно. Кто, например, может не согласиться с бесплатным горячим питанием для всех учеников 1–4-х классов? Оказалось, в какой-то момент «все были против»! Это уже сюрреализм. На чьи интересы люди из правительства работают, если даже на обеды для младших школьников не готовы раскошелиться? Копят деньги на субсидии богатым банкам и корпорациям?

Как помочь правительству осознать, что оно призвано работать на интересы граждан? Похоже, ничто не действует, даже отставки уроком не служат. У Всемирного банка, при всей неоднозначности организации, есть хорошая практика: отправлять чиновников на пару месяцев пожить в те страны, которые они «курируют». В Сомали, Зимбабве, Бирму и так далее.

Давайте предложим своим чиновникам, начиная с министра и ниже – каждому и по очереди, поехать в регион и пожить месяц-другой на среднюю там зарплату. Не Сомали же, в конце концов, а родная страна.

Это предложение – не популизм. Как ещё помочь чиновному классу – или уже сословию? – соприкоснуться с реальностью?! Пока не стало поздно

Россия > Госбюджет, налоги, цены > lgz.ru, 26 февраля 2020 > № 3309819 Вероника Крашенинникова

О резонансных делах, Росгвардии и разгонах митингов (интервью ТАСС)

Опубликована четвёртая часть интервью Владимира Путина информационному агентству ТАСС.

Проект «20 вопросов Владимиру Путину» – интервью с главой государства на наиболее актуальные темы общественно-политической жизни в стране и мире. Общий хронометраж записи составил три с половиной часа.

А.Ванденко: Когда Вы звонили последний раз судьям?

В.Путин: ???

А.Ванденко: Судьям когда Вы в последний раз звонили?

В.Путин: Судьям я вообще не звоню никогда. С судьями я встречаюсь время от времени, с моими бывшими однокурсниками по университету. Там много судей.

А.Ванденко: А те, которые при должности?

В.Путин: Есть люди, которые при должности. Но я с ними встречаюсь не как с судьями, а как с соучениками, универсантами.

А.Ванденко: С кем?

В.Путин: Как со своими универсантами.

А.Ванденко: Есть такое слово?

В.Путин: Ну, я его придумал, будем считать.

А.Ванденко: Знаете, какое самое резонансное дело 2019 года?

В.Путин: Нет.

А.Ванденко: Иван Голунов.

В.Путин: Да, слышал.

А.Ванденко: И оно резонансным стало в том числе потому, что активная часть общества оказалась недовольна тем, как поступили с этим молодым человеком, журналистом.

В.Путин: Чего ж хорошего, конечно.

А.Ванденко: Так бы его тоже, как Вы говорите, побрили бы, скорее всего.

В.Путин: Да, но этого не случилось.

А.Ванденко: Не случилось, потому что люди вмешались.

В.Путин: Хорошо, очень хорошо.

А.Ванденко: Это единственный способ воздействия на правосудие?

В.Путин: Вы понимаете, что я хочу сказать: вмешательство людей сегодня…

А.Ванденко: Да.

В.Путин: …в сегодняшней России имеет значение. Это уже хорошо.

Там, по-моему, сейчас…

А.Ванденко: Пять человек задержано…

В.Путин: Ситуация развивается просто, работают правоохранительные органы.

А.Ванденко: Хотелось бы найти заказчиков этой истории.

В.Путин: Кто-то уволен, кто-то сейчас задержан.

Вы хотите, чтобы выбивали какие-либо признания или бы получали их естественным путём в рамках действующего закона?

Наверное, второе предпочтительнее. Это требует времени. Здесь как раз не нужна никакая суета и спешка.

А.Ванденко: Константина Котова тоже… Дело его пересматривается, Конституционный Суд распорядился… После того как к Вам обратились, персонально обратились с этим вопросом, после пресс-конференции, процесс пошёл. То есть получается, что всё-таки личное участие Президента, «ручное управление» имеет значение.

В.Путин: Получается так, что Президент, будучи гарантом Конституции, имеет на это право и должен реагировать на вопросы подобного рода, что и происходит на практике.

А.Ванденко: Понимаете, получается по факту, я Вам скажу, оправдательные приговоры в 2018 году – 0,23 процента.

В.Путин: Вы знаете, сколько у нас в начале 2000-х было тюремного населения?

А.Ванденко: Не знаю.

В.Путин: Оно уменьшилось ровно в два раза.

А.Ванденко: Тюремное население – это те, кто сидят?

В.Путин: Кто сидят, да. Ровно в два раза уменьшилось. Так незаметно, спокойно. Это такое революционное событие на самом деле.

Это происходит постепенно в результате принятия различных решений, либерализующих ответственность гражданина, который совершил незначительное правонарушение либо впервые и так далее. В два раза уменьшилось.

А.Ванденко: Вы прекрасно знаете, не мне Вам объяснять, что есть какие-то резонансные истории…

В.Путин: Бывает.

А.Ванденко: Которые отражаются – просто по одному факту…

В.Путин: Я понимаю…

А.Ванденко: Судят обо всём.

Дело Серебренникова, например. Ну сколько уже, сколько можно? И Вы сейчас опять скажете: это дело суда.

В.Путин: Конечно.

А.Ванденко: Уже там подписывались и расписывались.

В.Путин: Кто подписывался и расписывался?

А.Ванденко: Люди, которые имеют вес в обществе, с именем, за него.

В.Путин: Андрей, послушайте меня! Люди, которые имеют вес в обществе, их мнение важно. Думаю, что суд учитывает мнение уважаемых людей. Но всё-таки он должен принимать решение не на основе их мнения, а на основе закона и своего правосознания.

А.Ванденко: Не менее резонансная история была с этими летними выступлениями в Москве…

В.Путин: Да.

А.Ванденко: Когда бутылка…

В.Путин: Каждый может…

А.Ванденко: Которая в Вашей интерпретации превратилась уже сразу во что-то…

Ну, бросили бутылку. Вы параллель проводите сразу с Парижем, Гонконгом.

В.Путин: Нельзя допускать.

Сегодня бутылку бросил, завтра стулом запустит, а потом машины будут громить. Нельзя этого допускать, нельзя распускаться. В рамках закона.

А.Ванденко: И Росгвардия – что ж они у нас такие ранимые, трепетные?

В.Путин: Они и ранимые, и трепетные. Они выполняют свой долг и должны это делать. И больше того, они здесь с демонстрантами занимаются, а завтра под пули пойдут, и они принимают участие в боевых операциях.

А кто-то в интернете распространяет информацию о том, что нужно убивать их детей.

Это что такое? Это в отношении людей, которые под пули лезут, если Родина прикажет, для защиты интересов государства, общества и конкретных наших граждан? Это знаете как можно разбалансировать ситуацию в стране – мало не покажется. С этим не шутят.

А.Ванденко: Но когда дубинкой тоже молотят граждан, знаете…

В.Путин: Дубинкой просто так никто не молотит…

А.Ванденко: Владимир Владимирович!

В.Путин: Нет, послушайте меня. Если люди действуют в рамках действующих процедур, правил и законов, кто же будет махать дубинкой? Наоборот, защищать должны.

А.Ванденко: Посмотрите видео.

В.Путин: Да я верю.

А.Ванденко: Как женщине под рёбра, а потом не находят, кто это, где он, что он…

В.Путин: Речь наверняка идёт о так называемых несанкционированных акциях.

А.Ванденко: Да.

В.Путин: Ну вот. Получайте санкцию, идите и высказывайте свою точку зрения.

Ведь понимаете, интернет, средства массовой информации, в том числе оппозиционные, они же придут, где бы вы ни были. Где бы вы ни были, куда бы вы ни пришли, где бы вы ни собрались, чтобы высказать своё недовольство действующей властью, ведь с помощью интернета и с помощью средств информации это будет доведено до миллионов. Так?

А.Ванденко: Так.

В.Путин: Зачем же перекрывать уличное движение? Чтобы спровоцировать действия силовых структур, чтобы они помахали дубинками. И потом чтобы Вы меня об этом спросили. В этом смысл. Другого смысла нет.

Показать, что они такие герои и с таким же рвением будут защищать интересы граждан, если они пройдут в органы власти и управления. Ругать власть, для того чтобы убедить избирателя в том, что это именно те люди, которые нужны, недостаточно. Нужно обязательно предъявить позитивную программу.

А.Ванденко: Как там… На то и мыши, чтобы кот не дремал.

В.Путин: Правильно. Это хорошо, но этого недостаточно, для того чтобы эффективно развивать страну.

Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 26 февраля 2020 > № 3306510 Владимир Путин