Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Александр Субботин: «Это первая масштабная евразийская программа по совместному выходу производителей на внешние рынки»

Министр Евразийской экономической комиссии – о создании Российской промышленной зоны в Египте.

Павел Еськов

В Каире «на полях» выставки и форума «Большая промышленная неделя» прошло заседание Совета по промышленной политике Евразийского экономического союза (ЕАЭС), одной из тем которого было создание совместной инфраструктуры на территории третьих стран. Первым таким проектом станет Российская промышленная зона (РПЗ) в Египте. О новых возможностях по продвижению отечественных товаров и технологий на внешних рынках в интервью «Финансовой газете» рассказал министр Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) по промышленности и агропромышленному комплексу Александр Субботин.

– Почему «пилотный» проект создания государствами-членами ЕАЭС совместной промышленной инфраструктуры стартовал именно в Египте?

– Межправительственное соглашение о создании в Египте Российской промышленной зоны было подписано в двухстороннем формате в прошлом году. Целью проекта является вывод и продвижение российской промышленной продукции и технологий на перспективные рынки Африки и Ближнего Востока. Получение египетского сертификата страны происхождения товара открывает доступ, в том числе, на рынки зоны свободной торговли государств Северной, Южной и Восточной Африки. Это огромный рынок сбыта и стимул для промышленной кооперации на внешних рынках. Кроме того, экспортные приоритеты зафиксированы в национальных документах государств-членов ЕАЭС.

Для стран Союза проект в Российской промышленной зоне будет означать новые возможности развития кооперации с партнерами не только Египта, но и других стран региона. Отметим, что данный проект является первой масштабной евразийской программой по совместному выходу производителей наших стран на внешние рынки. В случае успешной реализации «пилота», данный опыт можно в будущем спроецировать и на другие зарубежные страны, в первую очередь те, с которыми заключены или планируются соглашения о создании зон свободной торговли, – Индию, Сингапур и Иран.

– Какие проекты ЕАЭС будут реализовываться в рамках данной инфраструктуры?

– Промышленные предприятия Союза проявляют высокий интерес к совместному с египетской стороной российскому проекту. На сегодняшний день уже 25 российских предприятий подтвердили свою заинтересованность в работе на территории РПЗ. Это компании из разных секторов экономики: композитные технологии, радиоэлектроника, возобновляемая энергетика, промышленный инжиниринг и другие.

Перспективными направлениями сотрудничества на территории Египта, на наш взгляд, могут стать проекты по локализации приоритетных для сотрудничества производств. Это автомобилестроение, железнодорожное машиностроение, судостроение, черная и цветная металлургия. Они обладают высоким экспортным потенциалом и ориентированы на рынки Египта, Африки и Ближнего Востока. Также могут быть созданы совместные торговые дома и сервисные центры для обслуживания выпускаемой продукции машиностроения.

– Существует ли у России промышленные зоны помимо Египта? Обладают ли аналогичными зонами на территории третьих стран другие государства ЕАЭС?

– Российская промышленная зона в Египте является первым российским зарубежным проектом такого рода. Это вообще первый подобный масштабный проект в рамках ЕАЭС. Ядром проекта станет особая экономическая зона с облегченным налоговым режимом и специальными условиями для экспорта продукции российских предприятий – резидентов РПЗ.

На текущий момент аналогов проекта Российской промышленной зоны в государствах-членах Союза не имеется, вместе с тем наши страны активно осваивают это направление, в том числе в рамках двухстороннего торгово-экономического сотрудничества.

Так, Республика Беларусь прорабатывает возможность создания и развития на территории Египта сборочного производства автотехники ОАО «МАЗ». Осуществляет сборку фронтальных и универсальных погрузчиков и другой специальной техники ОАО «Амкодор», планируется развивать сотрудничество в сфере выпуска узлов и деталей на сборочном производстве к выпускаемой спецтехнике.

Также в качестве успешного примера интеграционного сотрудничества на внешних рынках можно привести локализацию производств белорусских и российских предприятий на территории Вьетнама в рамках заключенных соглашений о зоне свободной торговли. Соглашение создает привлекательные условия для производителей ЕАЭС, использующих вьетнамские компоненты в производстве собственной продукции.

Кроме того, вступает в силу российско-вьетнамский Межправительственный протокол о поддержке производства моторных транспортных средств на территории Вьетнама. Аналогичный документ был подписан между правительствами Республики Беларусь и Вьетнама. Грузовики, выпущенные на территории Вьетнама, будут поставляться не только на вьетнамский рынок, но и на рынок АСЕАН – Ассоциации стран Юго-Восточной Азии.

В сентябре 2017 года завершилось строительство завода ОАО «Минский автомобильный завод» во Вьетнаме, с которым заключено соглашение по зоне свободной торговли. На новых мощностях в 2018 году было собрано порядка тысячи автомобилей на сумму свыше $40 млн. В перспективе здесь же будут производить надстройки на шасси грузовых автомобилей, цистерны или навесное оборудование для коммунальной техники.

– Предполагаются ли подобные шаги со стороны ЕАЭС где-то еще?

– В настоящее время уже одобрено соглашение о создании зоны свободной торговли между ЕАЭС и Сингапуром. Также ведется работа по подготовке проекта соглашения о зоне свободной торговле между ЕАЭС и его государств с Арабской Республикой Египет, а также аналогичного проекта соглашения с Республикой Индией. В эти документы включены положения о создании на территории этих стран совместной промышленной инфраструктуры. Кроме того, на 25 октября запланировано заключение подобного соглашения с Сербией.

Помимо этого, в октябре вступает в силу временное соглашение, ведущее к образованию зоны свободной торговли между ЕАЭС и Исламской Республикой Иран. Документ рассчитан на три года и подразумевает распространение режима свободной торговли в основном на сельскохозяйственную продукцию, а также на различные виды товаров, используемых в строительной отрасли.

Стоит отметить, что продукция производителей ЕАЭС конкурентоспособна на иранском рынке, а в перспективе возможны совместные проекты по локализации производств отдельных видов продукции экспортоориентированной продукции на территории нашего торгового партнера.

– В рамках «Большой промышленной недели» был также дан старт новой евразийской программе «Повышение эффективности и надежности работы объектов энергетики в государствах-членах ЕАЭС». В чем ее суть и на какой временной период она рассчитана?

– Межгосударственная программа рассчитана на выполнение в течение пяти лет. Она включает 6 подпрограмм и 20 мероприятий, которые планируется реализовать более чем 30 научно-исследовательскими и производственными организациями ЕАЭС. По итогам выполнения программы будут созданы высокотехнологичные решения, ориентированные на повышение эффективности добычи сырья для ТЭК, развитие распределенной генерации, в том числе возобновляемой, накопителей энергии, цифровизацию электросетевого комплекса, совершенствование средств диагностики энергетического оборудования, выработку тепловой и электрической энергии при утилизации отходов.

Реализация межгосударственной программы одновременно станет драйвером роста для энергетического машиностроения, IT-отраслей, химической промышленности и других высокотехнологичных отраслей экономики государств-членов ЕАЭС. Она повысит уровень кооперации и интеграцию научно-исследовательской и производственной деятельности, а также снизит зависимость ТЭК ЕАЭС от импорта оборудования третьих стран и повысит конкурентоспособность их продукции на международных рынках.

Египет. Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > fingazeta.ru, 27 октября 2019 > № 3198736 Александр Субботин

Почему мотор китайской экономики скоро заглохнет?

Вильям Энгдаль

Государственное статистическое управление Китая только что опубликовало экономические данные, показывающие самый низкий рост ВВП страны за последние 30 лет. Эта проблема гораздо глубже, чем недавние последствия американо-китайской торговой войны или последствия таких бедствий, как африканская чума свиней, которая выкашивала целые стада. Причиной является гораздо более серьезная проблема, зарождающаяся катастрофа, которую мало кто хочет обсуждать открыто.

Примерно с 2017 года население Китая начало ощущать реальное влияние непродуманной политики «одна семья - один ребенок», навязанной Коммунистической партией в 1979 году, около 40 лет назад. Эта медленно растущая проблема, которая, как когда-то ожидалось, должна была принести выгоду, подрывает всю основу «экономического чуда» Китая. И теперь вопрос в том, сможет ли Пекин пережить проблему старения населения без серьезных социальных и экономических потрясений.

18 октября Государственное статистическое бюро Китая опубликовало ВВП за третий квартал, который составил 6,0% по сравнению с 6,2% в предыдущем квартале. Хотя существует серьезный скептицизм в отношении того, насколько достоверна отчетность, тот факт, что правительство вообще было вынуждено объявить о замедлении роста, говорит о том, что в действительности ситуация может быть гораздо хуже.

Истинные данные по экономике Китая остаются непрозрачными. В декабре 2018 года Шанхайский университет финансов и экономики опубликовал свое ежегодное исследование прозрачности рынка в 31 регионе провинциального уровня. Средний показатель был чуть выше 53%.

Более явный показатель здоровья экономики виден из фактических данных о торговле. Bloomberg сообщает, что по состоянию на сентябрь продажи автомобилей в Китае упали 15-й раз за 16 месяцев. По мнению Bloomberg, это «худший спад за поколение». Кроме того, продажи новых домов и квартир в Пекине, Шанхае и других крупных городах резко упали до минимального уровня 2014 года.

Но самая глубокая проблема заключается не в непрозрачности официальных экономических данных, а в том, что «китайское экономическое чудо», удивительный отрыв от отсталого уровня стран третьего мира менее чем за три десятилетия, вступает в структурный кризис, который повлияет не только на экономику Китая. Недавние данные о продажах новых автомобилей и новых домов могут стать зловещим показателем того, что годы бума в Китае сменяются годами резкого замедления, что имеет огромные последствия не только для Китая, но и для всего мира.

Пики Золотой Эры

Как никакой другой экономике в современной истории, удивительному экономическому росту Китая способствовало чрезвычайное краткосрочное демографическое благословение. Это благословение стало превращаться в проклятие.

В 1980-х годах, когда Китай официально открыл свою экономику западным производителям и инвестициям, он обладал, казалось, неиссякаемым источником дешевой рабочей силы в сельских регионах, что позволяло строить дороги, города и собирать товары на заводах, подобных Nike, Volkswagen или Apple, чтобы затем поставлять их всему миру. В 1987 году, в первые дни начинающегося «экономического чуда», 64 процента населения приходилось на граждан трудоспособного возраста и только 4 процента на граждан старше 65 лет. Это означало огромный избыток рабочих, способных обеспечить низкозатратный производственный бум, что привело к росту ВВП в среднем на 10-11 процентов в период с 1987 по 2007 год.

До тех пор пока глобализация, в соответствии с правилам недавно созданной Всемирной торговой организации, поощряла аутсорсинг производства в Китай, обладающий огромной рабочей силой и сверхнизкой заработной платой, Китай процветал, как никто другой.

В 1979 году Коммунистическая партия, обеспокоенная ростом численности населения с 1950 по 1978 год и ежегодным естественным приростом в 20 процентов, ввела суровую политику в отношении количества детей в семье. Дэн Сяопин в рамках реформы «четырех модернизаций» поставил цель сохранить к 2000 году численность населения на уровне 1,2 млрд. человек в рамках формулы четырехкратного увеличения ВВП Китая за тот же период.

Более долгосрочные экономические последствия этой политики должны были проявиться не ранее, чем по прошествии трех десятилетий, примерно через поколение, как раз где-то во время мирового экономического кризиса 2008–2009 годов. Можно не без оснований считать, что рост заработной платы в производственном секторе Китая, вызванный первой ощутимой нехваткой рабочей силы в период с 2007 по 2010 год был более серьезным фактором мирового экономического кризиса, чем то, что происходило с рынком недвижимости США.

Поворот Китая к тому, что Дэн Сяопин назвал «социализмом с китайской спецификой», начавшийся после 1979 года, был фактически контролируемым государством поворотом к западным компаниям и инвестициям, чтобы воспользоваться преимуществами, казалось бы, неограниченной дешевой рабочей силы Китая. Этот ресурс в основном составляли те, кто родился до 1979 года, до введения политики «одного ребенка». Работнику, которому было около 20 лет в 1980 году, стало 50 лет на момент кризиса 2008-2009 годов на Западе. Демографические изменения — это медленный процесс, и в период бума, вплоть до 2008 года, его можно было не заметить. Сейчас, в последнее десятилетие, заработная плата в обрабатывающей промышленности по всему Китаю растет, а население, появившееся в эпоху «одного ребенка», заметно меньше, что усиливает характерный для последнего времени рост заработной платы.

По мере того как производство в Китае двигалось по цепочке создания добавленной стоимости в рамках стратегии развития «Сделано в Китае», заработная плата значительно выросла. По оценкам Economist Intelligence Unit, с 2013 по 2020 год средние затраты на рабочую силу увеличивались в среднем на 12% в год. Сегодня средние затраты на заработную плату в Китае примерно в три раза выше, чем в Индии, и намного выше, чем в Индонезии или Вьетнаме.

В то же время, поскольку для быстроразвивающейся производственной базы Китая требуется более высококвалифицированная рабочая сила, особенно в связи с планом трансформации в мировую высокотехнологичную экономику «Сделано в Китае 2025», численность рабочей силы, некогда считавшейся почти безграничной, начала. снижаться. Рабочая сила Китая достигла своего пика в 2015 году и начала сокращаться, хотя поначалу медленно. Это сокращение сейчас обречено ускоряться, поскольку работники, родившиеся до 1979 года, достигают пенсионного возраста и не заменяются в равных количествах теми, кто было рожден после 1979 года из-за резкого сокращения рождаемости. По оценкам Deutsche Bank, численность рабочей силы сократится с 911 миллионов в 2015 году до 849 миллионов в 2020 году и до 782 миллионов в 2030 году. Если не произойдет резкого изменения уровня рождаемости, примерно с 2025 года население Китая начнет медленно, но верно уменьшаться.

В 2017 году уровень рождаемости в Китае значительно ниже уровня воспроизводства населения, равного показателю 2,1 ребенка на одну семью. Медленно осознавая долгосрочные последствия, в 2013 году Коммунистическая партия перешла к незначительному снятию ограничения и разрешила некоторым семьям иметь двоих детей, а к 2016 году это распространилось на всех. Даже если бы результат был таким, как ожидалось, потребовалось бы, по крайней мере, поколение, чтобы изменить динамику. Так или иначе, но новая политика еще не привела к значительному увеличению рождаемости по ряду причин.

Сдвиг старения

Помимо того, что рабочая сила Китая сокращается, а заработная плата растет, население Китая стареет быстрее, чем в любой другой сопоставимой стране, благодаря сочетанию быстрого экономического роста и ограничения на количество детей, существовавшего в последние четыре десятилетия. С улучшением уровня жизни в сельской местности продолжительность жизни населения значительно увеличилась. Ожидаемая продолжительность жизни в Китае увеличилась с 43 лет в 1960 году до 75 лет в 2013 году.

Китай стареет быстрее, чем практически любая другая страна, потому что число новорожденных было ограничено, а продолжительность жизни тех, кто был рожден до введения ограничений, выросла. В 2016 году в Китае был самый низкий уровень рождаемости в мире — 1,05 ребенка на семью, согласно данным Государственного статистического управления Китая за 2016 год. Социальные изменения побуждают молодых женщин откладывать вступление в брак и продолжать карьеру, в то время как традиции сельских регионов поощряют рожать мальчиков, а не девочек, что также приводит к снижению уровня рождаемости.

Пожилое население Китая (старше шестидесяти) составило 14 процентов в 2016 году и увеличится до 24 процентов к 2030 году, а к 2050 году достигнет 39 процентов. В то же время соотношение иждивенцев в Китае: количества людей младше 15 лет и старше 65, разделенного на общее количество работающего населения, по прогнозам увеличится до 70 процентов, по сравнению с 37 процентами в 2015 году. Это означает значительно меньшую численность трудоспособного населения, отвечающего за обеспечение как молодежи, так и пожилых людей. Другими словами, сокращающееся относительное число налогоплательщиков трудоспособного возраста сталкивается с растущим числом пожилых пенсионеров. Чтобы предотвратить социальные волнения, правительству придется каким-то образом взять на себя огромные расходы, чтобы обеспечить пожилых людей.

Традиционно младшие китайцы заботились о своих престарелых родителях, но теперь, когда работающих детей значительно меньше и им сложнее заботиться о пенсионерах, правительство будет вынуждено обеспечить некую улучшенную форму социальных пособий, медицинского обслуживания и поддержания определенного уровня доходов в то время, как положительное сальдо торгового баланса сокращается и государственный долг растет. Тем временем, молодые семьи вынуждены рожать больше детей, что также увеличивает расходы. По оценкам, 23 процента пожилых людей в Китае сегодня не могут позаботиться о себе, в то время как в 2010 году только 43 процента пожилых мужчин и 13 процентов пожилых женщин получали пенсионное обеспечение. В отличии от Японии, которая успела разбогатеть до начала старения населения, Китаю это уже не удастся. Старение Китая — бомба замедленного действия.

Можно подумать, что с такими проблемами сталкиваются многие страны, такие как Италия или Германия, но, учитывая масштаб роли Китая в мировой экономике и его резкий сдвиг от так называемого «демографического дивиденда» до того, что можно назвать «демографической катастрофой», тут Китай уникален.

Становится ясным, что срочность, с которой Си Цзиньпин и руководство партии продвигают свою инициативу «Один пояс – один путь», а также «Сделано в Китае 2025», является попыткой достичь почти невозможного экономического подвига. Тем не менее, демографический сдвиг уже наступил, в то время как ожидаемые дивиденды от «Одного пояса – одного пути» и от «Сделано в Китае 2025» выглядят в данный момент далекими. Резкое снижение внутренних продаж автомобилей и жилья в последние месяцы может быть гораздо более тревожным, чем просто циклический спад. Вполне возможно, что это первые признаки негативных последствий для мировой экономики того огромного демографического сдвига, который сейчас происходит в Китае.

Ф. Уильям Энгдаль, консультант по стратегическим рискам и лектор, доктор политических наук Принстонского университета

Китай > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 25 октября 2019 > № 3198679 Вильям Энгдаль

Интервью руководителя Роспотребнадзора Анны Поповой о главных биологических угрозах

Анна Попова: распространение инфекций — одна из главных биологических угроз

Глава Роспотребнадзора Анна Попова в интервью РИА Новости на площадке экономического форума "Россия — Африка" рассказала о наиболее серьезных биологических угрозах, сотрудничестве со странами Африки и помощи, которую оказывает Россия другим государствам, а также о непростой ситуации по заболеваемости корью и значимости вакцинации. Беседовала Людмила Белоножко.

— Анна Юрьевна, какие наиболее значимые биологические угрозы на сегодняшний день видит Роспотребнадзор?

— В текущем году президент России Владимир Владимирович Путин утвердил новые Основы государственной политики в области обеспечения химической и биологической безопасности на период до 2025 года и дальнейшую перспективу, где обозначены основные биологические угрозы на настоящем этапе, а также определены направления и задачи по их нейтрализации.

Одна из главных биологических угроз, которые мы сегодня обсуждаем на площадке форума, это распространение инфекционных болезней. По данным Всемирной организации здравоохранения, ежегодно в мире от инфекционных болезней гибнет около 16 миллионов человек. А риски последнего времени связаны с появлением новых, возвращением старых "забытых", изменением территорий традиционного проявления природно-очаговых инфекций. Ученые отмечают, что в последние годы выявлено более 200 новых патогенов (в первую очередь вирусов), неизвестных предыдущему поколению. Рост экономических связей и повышение миграционной активности населения приводят к расширению возможностей заноса инфекций в различные страны и регионы.

Изменения климата приводят к необходимости более пристального внимания к обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия на территориях Арктической зоны, Сибири и Дальнего Востока. Организация системной работы Роспотребнадзора по проведению комплекса профилактических мер в зонах ЧС, связанных с паводковой ситуацией в Иркутской и Амурской областях, Хабаровском крае привело к существенному снижению рисков осложнения ситуации и недопущению формирования эпидемических очагов.

Была организована иммунизация населения против дизентерии, вирусного гепатита, брюшного тифа, проведены дезинфекционные обработки, установлено наблюдение за состоянием природных очагов.

— А как в нынешнем эпидемическом сезоне складывается ситуация с заболеваемостью гриппом в России? Сколько человек уже привито? Ниже ли у нас заболеваемость по сравнению с европейскими странами?

— Борьба с гриппом сегодня — одна из важнейших задач мирового здравоохранения. В преддверии сезона подъема заболеваемости гриппом и респираторными инфекциями в нашей стране мы уделяем этой теме отдельное внимание.

Еще в августе текущего года издано постановление главного государственного санитарного врача Российской Федерации, определяющее основные задачи по профилактике гриппа и ОРВИ в предстоящем сезоне. Одним из важнейших направлений является системно проводимая вакцинация населения, позволившая за последние 20 лет снизить заболеваемость гриппом более чем в 200 раз. В прошедшем сезоне 2018-2019 годов мы достигли наибольшего уровня иммунизации населения, когда было привито более 49%, что составило порядка 70 миллионов человек.

В преддверии наступающего сезона гриппа и ОРВИ 2019-2020 прививочная кампания стартовала уже в начале сентября текущего года. По состоянию на сегодня привито более 37,1 миллиона человек, что составляет более четверти всего населения России (25,6%), при этом почти 10 миллионов привитых это дети. Надо также отметить, что среди взрослых привито 208 тысяч беременных женщин. Подчеркну, что около трех миллионов человек привито за счет средств работодателей, чаще всего такая практика встречается в Москве, Санкт-Петербурге, Свердловской, Ростовской, Московской и Воронежской областях.

В состав хорошо зарекомендовавших себя отечественных вакцин входят актуальные штаммы гриппа, что позволит в полной мере защитить население. Традиционные вакцины против гриппа (трехвалентные вакцины) предназначены для защиты от трех вирусов гриппа — вирус гриппа A (H1N1), вирус гриппа A (H3N2) и вирус гриппа B (одного из двух циркулирующих в сезоне). Существуют также вакцины, предназначенные для защиты от четырех вирусов гриппа (четырехвалентные вакцины). Они защищают от тех же вирусов, что и трехвалентная вакцина, и содержат второй циркулирующий вирус гриппа B.

Сегодня в России так же, как и в Европейском регионе, отмечается низкая заболеваемость гриппом. Роспотребнадзор проводит еженедельный мониторинг ситуации. На последней 42 неделе превышение недельных эпидемических порогов заболеваемости гриппом и ОРВИ в субъектах Российской Федерации по совокупному населению не зарегистрировано.

— Вакцинация, несомненно, очень значимая часть профилактики различных заболеваний. Но, несмотря на огромное количество сообщений о ее пользе, антивакцинальные настроения все равно сохраняются. Как решать эту проблему?

— Да, действительно, одна из главных задач, стоящих перед медицинским сообществом сегодня, это противостояние антивакцинальному лобби.

В последние годы вакцинация стала нормой жизни для большинства наших сограждан, но, к сожалению, пока не для всех. Но надо отметить, что антипрививочные настроения чаще всего исходят от анонимных источников в интернете. Мы ведем ежедневную последовательную работу по информированию населения о необходимости вакцинации. И сегодня цифры говорят сами за себя: после старта в начале 60-х годов прошлого столетия прививочной кампании против дифтерии, коклюша, кори и краснухи заболеваемость снизилась от нескольких десятков до нескольких тысяч раз. Например, от дифтерии в пять тысяч, от кори в 580, а от краснухи в 12 тысяч раз.

— А если говорить в целом, сколько россиян охвачено профилактическими прививками в рамках национального календаря?

— Сегодня охват населения (детей и взрослых) плановыми профилактическими прививками в профильных возрастных группах в целом составляет более 97%. Это выше уровня, рекомендованного ВОЗ, что позволяет предупреждать тяжелые и летальные случаи заболеваний, а также обеспечивать стабильную ситуацию в стране.

— Непростой остается ситуация по заболеваемостью корью на Украине. Что можно сказать о России? Совсем недавно закончилась "подчищающая" иммунизация против кори. Какой процент населения в целом привит на сегодняшний день? Выше ли заболеваемость корью в России по сравнению с прошлым годом?

— В последние годы неблагополучная ситуация по кори сформировалась во многих государствах мира. Но особое внимание привлечено к странам Европейского региона, где в течение пяти лет продолжается рост заболеваемости. По итогам 2018 года очаги кори наблюдались в 47 из 53 государств Европы. За восемь месяцев 2019 года уже было зарегистрировано более 97,5 тысячи случаев кори, что выше уровня предыдущего года более чем в три раза.

Крайне неблагополучная ситуация остается на Украине (более 70% всей европейской заболеваемости), где за восемь месяцев 2019 года, по информации ЕРБ ВОЗ, было зарегистрировано 56430 случаев кори, что превышает цифры прошлого года в разы.

Учитывая сложившуюся ситуацию и высокие риски завоза инфекции в страну, несмотря на высокие уровни охвата иммунизации населения России против кори (более 97%), Роспотребнадзор считает важным проведение дополнительных "подчищающих" мероприятий, которые позволят повысить охваты в некоторых группах населения, в том числе среди кочующих лиц и мигрантов.

На сегодняшний день в рамках только "подчищающей" иммунизации привито около 730 тысяч взрослых и более 159 тысяч детей. В их числе более 170 тысяч трудовых мигрантов, иммунизацию которых мы будем продолжать и в 2020 году.

Кроме того, в рамках международных проектов, проводимых Роспотребнадзором при поддержке правительства Российской Федерации, осуществляется практическая и методическая помощь по борьбе с корью в зарубежных странах. Особе внимание уделяется странам СНГ, куда в течение последних лет передаются диагностические системы и вакцины против кори, а также проводится обучение специалистов. Например, в этом году Кыргызстану будет передано 100 тысяч доз вакцины против кори.

— С какими странами еще сотрудничает Россия в рамках борьбы с биологическими угрозами?

— Во время вспышки лихорадки Эбола в Гвинее в 2014-2016 годах Россия отреагировала одна из первых и направила туда мобильную лабораторию. Позже, в 2017 году, для оказания системного содействия в обеспечении санэпидблагополучия населения Гвинеи Роспотребнадзором был открыт Российско-гвинейский научно-исследовательский центр эпидемиологии и профилактики инфекционных болезней, который значительно укрепил потенциал Гвинеи и всего Африканского континента в предотвращении эпидемий и борьбе с ними. Мобильные лаборатории Роспотребнадзора, подобные той, которая работала в Гвинее, сегодня работают во Вьетнаме, Монголии, странах СНГ. Планируется передача такой лаборатории в Демократическую Республику Конго, где сегодня складывается неблагополучная ситуация, вызванная вспышкой лихорадки Эбола.

На форуме мы подписали Меморандум с министерством здравоохранения Уганды о сотрудничестве в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения и соглашение о сотрудничестве в области эпидемиологии и профилактики инфекционных болезней с министерством здравоохранения Демократической Республики Конго. Россия окажет помощь народу Конго в борьбе с лихорадкой Эбола, которая предусматривает в том числе использование российской вакцины "ЭпиВакЭбола", разработанной государственным научным центром "Вектор" Роспотребнадзора по уникальным технологиям.

С учетом успешного опыта работы Роспотребнадзора по борьбе с вирусом Эбола в Гвинее мы готовы предложить партнерам российские технические и научные наработки для совместного реагирования на эпидемии. В 2019-2020 годах Российская Федерация поставит мобильные противоэпидемические лаборатории, диагностическое оборудование и тест-системы, вакцины. Кроме того, наши эксперты проведут обучение более 120 конголезских специалистов. Роспотребнадзор также разработал программу помощи Мадагаскару в борьбе с чумой и другими актуальными инфекциями.

Роспотребнадзор продолжает также оказывать помощь странам Восточной Европы и Центральной Азии (ВЕЦА) в борьбе с ВИЧ/СПИД и другими инфекционными болезнями. Совсем недавно состоялась передача представителям Армении, Кыргызстана и Таджикистана еще трех мобильных клиник, которые предназначены для оказания первичной медико-санитарной помощи, а также предоставления ряда услуг, связанных с обследованием на ВИЧ-инфекцию, вирусные гепатиты, инфекции, передающиеся половым путем, акушерской и гинекологической помощью, кардиологией и урологией. Всего в страны ВЕЦА поставлено 12 мобильных лабораторий для оказания помощи населению. С 2013 года по настоящее время услугами таких мобильных комплексов уже воспользовались более 1,5 миллиона человек.

Сегодня Роспотребнадзор имеет более 50 двухсторонних соглашений о сотрудничестве с разными странами мира. Реализуется восемь международных проектов в области обеспечения биологической безопасности и санитарно-эпидемиологического благополучия, в том числе со странами Африки. В настоящее время мы готовы предложить поддержку не только по техническому оснащению, но и методические практики по становлению национальных систем биологической безопасности.

Россия > Медицина > rospotrebnadzor.ru, 24 октября 2019 > № 3172037 Анна Попова

Почти ровесники с ООН

МГИМО отмечает 75-летний юбилей

Текст: Екатерина Забродина

В понедельник исполняется 75 лет Московскому государственному институту международных отношений (университету) МИД России. В 1944 году, 14 октября, международный факультет МГУ был преобразован в самостоятельный вуз. О том, как главные вехи его истории переплелись с историей страны, какие секреты хранит музей МГИМО, "РГ" рассказал кандидат социологических наук, декан факультета международной журналистики Ярослав Скворцов.

В стенах МГИМО есть мемориальная табличка с именами дипломатов, погибших в годы Великой Отечественной войны. Почему именно в такой драматичный момент нашей истории возникла потребность в новом профильном вузе?

Ярослав Скворцов: Международный факультет МГУ, на основе которого был создан МГИМО, появился в 1943 году. Как известно, это год коренного перелома в Великой Отечественной войне. Было еще непонятно, сколько она еще продлится, но уже совершенно очевидно, что победа будет за нами, и Советский Союз станет одной из держав, которым предстоит определять послевоенное устройство мира. Фактически МГИМО создавался именно под этот новый миропорядок.

В 1945 году был принят и вступил в силу Устав Организации Объединенных Наций. Так что МГИМО и ООН почти ровесники.

Ярослав Скворцов: И для работы в ООН также нужны были специалисты. Действительно, многие сотрудники народного комиссариата иностранных дел, будущего МИД, ушли на фронт и не вернулись. Поэтому возникла потребность в новых кадрах, и к этим кадрам предъявлялись высокие профессиональные требования. С момента окончания войны и по сей день МГИМО неразрывно связан с историей международных отношений и Российского государства. Символично, что с самого начала для нового вуза предназначалось отдельное здание (бывшего Катковского лицея. - Прим. "РГ") на Остоженке, тогда эта улица называлась Метростроевская. Это первый адрес, по которому прописался МГИМО.

В стенах современного здания вуза на проспекте Вернадского есть музей истории МГИМО. Какие экспонаты там представлены?

Ярослав Скворцов: Целую стену занимает огромное древо языков, изучаемых в институте. Многие из них такие редкие, что студенты, которым они достаются, бегут искать на карте регионы, где на них говорят. А вообще в музее много всего интересного - архивные документы, парадные дипломатические мундиры. Есть даже экземпляр одной из верительных грамот, какие выдавали в XII веке монгольские ханы. У музея много подарков от иностранных дипломатов, политиков, министров, в том числе выпускников МГИМО.

И от главы российского МИД Сергея Лаврова?

Ярослав Скворцов: Насколько я знаю, нет. Но Сергей Викторович не стал историей, так что ему рано дарить подарки музею, мне кажется. Зато посетителей встречают на стене слова гимна МГИМО, которые написал будущий министр иностранных дел России.

Досье "РГ"

Днем рождения МГИМО считается 14 октября 1944 года, когда Совнарком преобразовал международный факультет МГУ, созданный годом ранее, в самостоятельный институт. Он стал учебной структурой Народного комиссариата иностранных дел. В самый первый набор вошли 200 студентов, среди них было пять Героев Советского Союза, удостоенных этой награды за подвиги в Великой Отечественной войне. А уже после ее окончания, с 1946 года, в МГИМО стали принимать студентов не только из СССР, но и из зарубежных стран. В первые годы существования вуза в нем действовало три факультета: международный, экономический и правовой. В 1954 году в МГИМО появилось восточное отделение благодаря слиянию с одним из старейших российских вузов - Московским институтом востоковедения, преемником Лазаревского училища, учрежденного еще императором Александром I в 1815 году. Так к МГИМО отошла знаменитая Лазаревская библиотека с крупнейшим в Москве собранием востоковедческой литературы. В 1969-м были созданы международно-правовой факультет и факультет международной журналистики. Статус университета МГИМО получил в 1994 году.

Россия. ЦФО > Образование, наука > rg.ru, 14 октября 2019 > № 3157442 Ярослав Скворцов

Интервью телеканалам Al Arabiya, Sky News Arabia и RT Arabic

В преддверии визитов в Королевство Саудовская Аравия и Объединённые Арабские Эмираты Владимир Путин ответил на вопросы старшего корреспондента Al Arabiya Мохаммеда Томаихи, старшего корреспондента Sky News Arabia Моханнада Хатиба и руководителя отдела общественно-политических программ RT Arabic Салама Мусафира.

М.Томаихи (как переведено): Здравствуйте, уважаемые телезрители!

Приветствуем вас на этом уникальном интервью, которое мы записываем в городе Сочи с Президентом России Владимиром Владимировичем Путиным.

Со мной господин Моханнад Хатиб, репортёр Sky News Arabia, а также Салам Мусафир, репортёр телеканала RT Arabic.

Спасибо Вам большое за то, что предоставили нам этот уникальный случай, эту возможность, учитывая, что близится Ваш визит в Саудовскую Аравию.

В.Путин: Мне тоже приятно с вами увидеться. Я думаю, что это хорошая традиция. Перед визитом в ту или иную страну я встречаюсь с представителями средств массовой информации этого государства.

Что касается визита в Саудовскую Аравию, то мы придаём этому большое значение. Это в известном смысле ответный визит после визита Короля Саудовской Аравии, Хранителя двух святынь, в Россию. Это был первый исторический, по сути, мы его называем историческим визитом, так оно и есть.

Есть ещё нечто, что я считаю очень важным отметить. В советские времена между Саудовской Аравией и тогда Советским Союзом отношения находились на достаточно низком уровне. За последние годы качество наших отношений кардинальным образом поменялось. Мы рассматриваем Саудовскую Аравию как дружественное нам государство.

У меня очень добрые отношения сложились и с Королём,и с наследным принцем. У нас развиваются отношения практически по всем направлениям.

Начну с экономики, здесь нам ещё очень много нужно будет сделать, но темп хороший. В прошлом году рост составил 15 процентов, в этом году за первое полугодие – уже 38 процентов. Мы рассматриваем хорошие совместные проекты. Наш Российский фонд прямых инвестиций и суверенный фонд Саудовской Аравии создали совместную платформу в объёме 10 миллиардов долларов, 2 миллиарда уже проинвестировано, работа идёт над другими проектами, а уже реализовано несколько достаточно перспективных и интересных.

Мы также считаем возможным работать и на территории Саудовской Аравии. Одна из наших компаний рассматривает возможность строительства нефтехимического комплекса с объёмом инвестиций более 1 миллиарда долларов. Это «СИБУР Холдинг» – наша крупнейшая в этом секторе экономики компания.

У нас выстраиваются отношения и в такой очень доверительной, чувствительной сфере, как военно–техническое взаимодействие. Мы давно ведём переговоры по этой части.

Не менее важна, конечно, наша совместная работа по решению региональных кризисных ситуаций. В этой связи хотел бы отметить положительную роль Саудовской Аравии в разрешении кризиса в Сирии. Мы наиболее тесно работаем с Турцией, Ираном, это всем хорошо известно. Но без вклада Саудовской Аравии в процессы урегулирования в Сирии, мне кажется, позитивной тенденции в урегулировании добиться было бы абсолютно невозможно. Поэтому я хочу сразу же выразить слова благодарности и Королю, и наследному принцу за эту конструктивную позицию. Уверен, что мой визит даст хороший толчок в развитии и двусторонних связей, и нашего сотрудничества на международной арене.

М.Хатиб (как переведено): ГосподинПрезидент, спасибо Вам большое за то, что предоставили нам шанс записать это интервью.

Безусловно, Ваш визит в ближневосточный регион также затронет, возможно, Объединённые Арабские Эмираты. И хотелось бы узнать о том, что Вы думаете касательно стратегического сотрудничества между этими государствами, между Россией и ОАЭ, как будет развиваться это сотрудничество и может ли это сотрудничество сыграть определённую роль в укреплении коллективной безопасности, учитывая также российскую инициативу о создании коллективной безопасности в зоне Персидского залива, особенно в зоне Ормузского пролива.

В.Путин: Вы только что сейчас сами сказали про стратегический характер наших отношений. Действительно, в прошлом году мы подписали меморандум о стратегическом партнёрстве, сотрудничестве и рассматриваем Объединённые Арабские Эмираты как одного из очень близких и перспективных наших партнёров. Мы не случайно вышли на подписание этого документа, это говорит о качестве, о характере отношений между Арабскими Эмиратами и Российской Федерацией.

Должен сказать, что так же, как и в случае с Саудовской Аравией, у нас партнёрство развивается по всем направлениям достаточно энергично. В страновом измерении, если смотреть зону Залива, это самый большой товарооборот – 1,7 миллиарда долларов. Но этого, конечно, недостаточно, мы это прекрасно понимаем и сейчас работаем также с суверенным фондом Арабских Эмиратов. Общая платформа где–то7 миллиардов долларов, 2 миллиарда уже реализовано в проектах, идёт активная работа над другими проектами. И конечно, Объединённые Арабские Эмираты вносят очень серьёзный вклад в разрешение кризисов в регионе, играют стабилизирующую роль без всякого преувеличения.

Не открою большой тайны, если скажу, что мы находимся в постоянном контакте с руководством Объединённых Арабских Эмиратов, у нас даже сложилась традиция и практика, мы имеем возможность друг с другом сверять часы по различным направлениям и делаем это. Делаем это, на мой взгляд, с большой пользой не только для обеих сторон, но и для региона в целом.

С.Мусафир (как переведено): Пока Вы были Президентом более 10 лет, на Ближнем Востоке прошли действительно суровые, драматические события, были подорваны основы целого ряда государств, была подорвана основа государства в Ираке, в Ливии. Подобного рода судьба ждёт, возможно, и другие государства.

Сейчас мы видим, что произошло в Сирийской Арабской Республике, какие катастрофические события. Сейчас многие представители арабской общественности думают, что Россия может усилить свою роль в этом регионе. Безусловно, Вы знаете, что наш канал RT Arabic также освещает внешнюю политику Российской Федерации. Многие наши телезрители спрашивают: почему Россия заняла такую твёрдую позицию в отношении Сирии, но, возможно, не такую твёрдую позицию в отношении Ливии и Ирака?

В.Путин: Во–первых, когда происходили события вокруг Ирака и Ливии, я не был Президентом. Но дело, конечно, не тольков этом или совсем не в этом. Дело в том, что в первом случае Соединённые Штаты, как известно, действовали в обход Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. Никакого мандата на применение силы в отношении Ирака у Соединённых Штатов не было. А, нет: тогда я уже был на этой должности, конечно, но Россия не поддержала. Россия, Франция, Германия – мы не поддержали планов США на иракском направлении. Более того, мы предупреждали о возможных негативных последствиях. Так оно и получилось.

И первая эйфория по поводу военных побед быстро сменилась унынием и пессимизмом по поводу последствий этой победы. Потому что произошло разрушение всех государственных структур в Ираке, а им на смену никаких новых структур, как на первом этапе, во всяком случае, создано не было. Наоборот, активизировались радикальные силы, усилился аспект, который мы называем террористическим.

Многие бывшие офицеры армии Саддама Хусейна и сотрудники спецслужб как раз перекочевали, пополнили ряды, и с их помощью создавалось ИГИЛ. Поэтому никто не просчитал последствий из тех, кто делал и поддерживал эту акцию.

Мы очень рассчитываем на то, что сегодня Ирак будет развиваться в позитивном ключе и, несмотря на какие–то внутренние проблемы, всё–таки будет двигаться вперёд. Хотя проблем там, к сожалению, ещё очень много, и мы это с вами хорошо знаем.

Что касается Ливии, то хаос, который воцарился после военных операций, к сожалению, пока не прекращается, но в этом случае наши западные партнёры просто нас – у нас в народе говорят, не знаю, как переводчики переведут – «надули». Россия проголосовала за соответствующую резолюцию Совета Безопасности. Ведь там что написано, в этой резолюции, если как следует прочитать? Резолюция запрещала Каддафи использовать авиацию против повстанцев, но там ничего не говорилось о том, что разрешаются бомбардировки какой бы то ни было авиацией территории Ливии, а именно это и было сделано. То есть, по сути, тоже в нарушение, в обход Совета Безопасности ООН всё, что на практике происходило. А что за этим последовало, мы хорошо знаем. До сих пор там хаос, неразбериха, хлынул поток мигрантов через Ливию, о чём Каддафи всегда предупреждал: он закрывает путь мигрантов из Африки в Европу. Как только не стало этой «стены», поток пошёл. Теперь имеют то, о чём предупреждали. Но это–то, может быть, не самое даже главное. А самое главное, что это дестабилизирует весь Ближний Восток.

Что касается Сирии, то мы и пришли в Сирию для того, чтобы поддержать легитимное правительство, именно легитимное, я хочу это подчеркнуть. Это не значит, что там нет внутренних проблем, я готов об этом потом ещё поподробнее два слова сказать. Это не значит, что нет никакой ответственности у действующего руководства за ситуацию. Да, но это совсем не значит, что мы должны были позволить террористическим организациям захватить территорию Сирии и устроить там квазигосударственное террористическое образование. Мы не могли позволить, чтобы потом оттуда хлынул поток боевиков в страны бывшего Советского Союза, с которыми у нас прозрачные границы и нет визового режима. Мы не могли позволить, чтобы оттуда началась инфильтрация боевиков на российскую территорию. Мы это уже хорошо проходили и знаем, к чему это может привести по не таким уж давним событиям на Северном Кавказе России. Поэтому это всё было побудительными мотивами, почему мы приняли решение оказать содействие легитимным властям.

Мы не просто оказали содействие легитимным властям. Мы исходим из того, что внутренние политические противоречия должны быть и могут быть сняты только политическими средствами. Поэтому мы так настаивали – и я очень рад тому, что это сейчас происходит – на начале именно политического процесса в результате создания так называемого Конституционного комитета. Его идея родилась именно здесь, где мы сейчас с вами находимся, в Сочи, на Конгрессе сирийского народа, где были представлены различные политические силы, в том числе оппозиционные и правительственные структуры. И тогда здесь именно договорились сирийцы между собой о том, что они создадут конституционный комитет, он начнёт работу над изменением Конституции Сирии или над принятием новой Конституции. Мы прошли достаточно сложный, тяжёлый и долгий путь формирования этого комитета. Сейчас он наконец сформирован и со стороны Правительства, со стороны Президента Асада, и со стороны оппозиции. Рассчитываю на то, что в ближайшие дни он начнёт делать свои первые шаги в Женеве под эгидой ООН.

М.Томаихи: Господин Президент, Вы говорили о тех отношениях, которые связывают Саудовскую Аравию и Россию. Как Вы знаете, это стратегический партнёр Российской Федерации в том, что касается сектора энергобезопасности. Вы слышали недавно о двух ракетно–бомбовых ударах по НПЗ и о том, что сейчас происходит.

Мы сейчас в Саудовской Аравии говорим о том, что Иран может играть дестабилизирующую роль в регионе. Вы говорили о том, что необходимо найти доказательства того, что действительно Иран стоит за этим. Какая сейчас официальная позиция Российской Федерации применительно к этому инциденту?

В.Путин: Официальная позиция такова: мы осуждаем любые акты подобного рода, и по–другому быть не может. Это наша официальная позиция. Мы заявили об этом с самого начала, и я об этом сам недавно говорил на Энергетической неделе в Москве. Здесь никаких не может быть сомнений. Подобные акции не приносят результата ни для кого, в том числе и для тех, кто такие акции готовит и осуществляет. Почему? Потому что если кто–то рассчитывал, что это как–то повлияет на рынок нефти, то цель не достигнута. Колебания были, на мой взгляд, не такие уж и значительные. Первый толчок был заметным, но буквально в течение недели всё опять вернулось к естественным ценовым показателям. Потому что фундаментальные факторы, которые формируют рынок, не позволят никуда цене скакнуть: ни вниз, ни вверх. Это первое.

Второе: мы, я лично в контактах с руководством Саудовской Аравии, в том числе с наследным принцем, мы обсуждали с ним этот инцидент. Я и ему сказал, что считаю необходимым получить доказательства, найти виновных, подтверждение тому, что кто–то стоит за этой акцией. В принципе принц Бен Сальман со мной согласился, и он задал вопрос, может ли Россия поучаствовать в расследовании этого инцидента. Я сказал, что да, мы готовы предоставить всё, что от нас потребуется, и всё, что у нас есть, для того чтобы этот инцидент был тщательно расследован. Поэтому наша позиция остаётся неизменной. До того как достоверно не станет ясным и понятным, кто стоит за этой акцией, «назначать виновных» нецелесообразно.

М.Томаихи: Господин Президент, можем ли мы получить от России хотя бы уверение, что если выяснится, что Иран стоит за этой атакой, то Россия также присоединится к тем странам, которые это осуждают?

В.Путин: Яже только что сказал, хочу повторить: кто бы ни стоял за этим инцидентом, мы осуждаем акции подобного рода.Яименно так и сказал. Здесь не может быть двойного толкования.

М.Хатиб: Господин Президент, сейчас немножко отдалимся от этих атак на НПЗ. Без сомнения, Вы понимаете, что сейчас действительно существует беспокойство во всём регионе, и Вы анализируете сами эту ситуацию. Существует обеспокоенность по поводу роли Ирана не только применительно к последним атакам, но и в других странах: в Ливане, в Йемене, в Ираке, в Сирии и других.

Чувствуете ли Вы в России также обеспокоенность по поводу того, что эта деятельность Ирана, мы считаем, дестабилизирующая? Как Вы думаете, Россия может повлиять на то, чтобы изменить это поведение?

В.Путин: Ясказал, что у нас с Саудовской Аравиейи с Арабскими Эмиратами сложились беспрецедентно тёплые партнёрские и даже дружеские отношения. Но Россия никогда не дружит с кем–то против кого–то. Мы выстраиваем двусторонние отношения, основываясь на позитивных тенденциях в наших контактах, а не создаём союза в борьбе с кем–то, – это первый тезис.

Второй такой – я думаю, что он тоже будет понят и вами, и вашими слушателями, и зрителями: Россия и Иран – соседи, мы не можем не учитывать этого фактора.

Третий: Иран – крупная региональная держава, это древняя нация со своей древней, глубокой культурой. И если мы хотим выстраивать с кем–то хорошие отношения, а я исхожу из того, что все страны региона хотят друг с другом иметь хорошие отношения, никто же не стремится к конфронтации и, не дай бог, к каким–то столкновениям, никто не стремится. Я знаю, что и в Саудовской Аравии никто этого не хочет, и в Эмиратах никто этого не хочет. Но если мы хотим позитивной повестки дня, то мы должны исходить из того, что мы признаём законные интересы наших партнёров. Хочу именно это подчеркнуть, я сейчас не перечисляю, что законно, что незаконно, но у такой крупной державы, как Иран, которая тысячелетия находится на этой территории – иранцы, персы, здесь жили веками, – не может не быть своих интересов, и к ним нужно относиться с уважением.

Понятно, что законно, что незаконно, где законные интересы, а где они переходят какие–то границы – это, конечно, предмет обсуждения. Но для того, чтобы понять друг друга, для того, чтобы разобраться в этих нюансах, тонкостях и проблемных вопросах, нужно вести диалог. Без диалога невозможно решить вообще ни одной проблемы. Поэтому я представляю себе, что могу разделять озабоченности и Арабских Эмиратов, и Саудовской Аравии, но решить вопросы между двумя государствами могут только сами эти государства.

Что касается России, то мы будем делать всё, для того чтобы создать для такой позитивной динамики необходимые условия. Мне думается, то обстоятельство, что у России добрые отношенияс Ираном и очень хорошие отношения с нашими арабскими друзьями…С Саудовской Аравией при Советском Союзе не было высокого уровня отношений, но с арабским миром были отличные, практически со всем. Со всем арабским миром были ещё у Советского Союза просто очень хорошие отношения. Поэтому мы сейчас уже не возвращаемся, а вернулись к этому качеству отношений. Если мы будем использовать наши добрые отношения и с Ираном, и с арабским миром, с Саудовской Аравией, с ОАЭ, мне кажется, мы можем найти нечто, что может составить общий интерес.

Я говорил о нашей позитивной работе в Сирии. Да, мы – Турция, Иран, Россия – очень активно в рамках этой тройки работаем и добиваемся результатов. Но без поддержки Саудовской Аравии это было бы абсолютно невозможным, все же отдают себе в этом отчёт. Без соответствующего сопровождения со стороны Арабских Эмиратов – тоже. Поэтому есть же нечто такое, что, несмотря на острые противоречия, заставляет нас всех объединять усилия для достижения общей цели. Надо найти эти цели и работать над ними совместно. Это создаст условия для нормализации отношений в регионе между странами.

М.Хатиб: Что касается Ирана, господин Президент, сегодня говорят о необходимости возрождения переговоров в рамках «пять плюс один». И сейчас все говорят о том, что необходимо привязать этот договор к баллистической ракетной программе. Какова позиция Российской Федерации касательно возрождения этого формата, для того чтобы, возможно, моделировать соглашение и внести в него другие вопросы?

В.Путин: Есть договор СВПД так называемый, Договор об иранской ядерной программе, о соответствующих ограничениях. Иран взял на себя определённые обязательства. Давайте говорить откровенно, иначе разговор будет неинтересным, он будет постным. Есть противоречия, о которых Вы сейчас только упомянули, у стран региона. Есть противоречия между Ираном и Израилем, Ираном и Соединёнными Штатами. Я исхожу из того, что нужно стремиться к разрешению этих противоречий, искать выходы из этих сложных ситуаций. Но если мы исходим из того, что есть между странами региона противоречия с Ираном, то кто может быть судьёй в решении вопроса: выполняет Иран свои обязательства в рамках СВПД или нет? Судья должен быть нейтральный, правда? Первое. Профессиональный – второе. И признанный международным сообществом – третье. И такой судья есть – это МАГАТЭ, Международное агентство по атомной энергии. И оно публично, не стесняясь, прямо говорит о том, что Иран полностью выполняет все свои обязательства.

Это просто не очень продуктивно, я уже не говорю про то, что это нечестно, – предъявлять к Ирану претензии по поводу того, что он не делает. Это не очень продуктивно, потому что, когда любой человек или любая страна сталкивается с такой несправедливостью, он начинает вести себя по–другому, а не так, как записано на бумажках. Если в отношении его не выполняются обязательства, почему он должен выполнять? Тем не менее моё мнение заключается в том, что лучше бы Иран придерживался буквы и духа этого соглашения. Но это уже другой вопрос.

Что касается ракетной программы, об этом, наверное, тоже можно и нужно говорить. Думаю, что и представители ислама это тоже поймут, в России есть такое выражение: не надо путать божий дар с яичницей. Это разные темы. Ракетная программа – одно, ядерная программа – это другое. Это не значит, что по этой теме не надо говорить, тем более если она вызывает озабоченности. Конечно, надо, но просто не нужно смешивать одно с другим, чтобы не убить на корню то достижение, которое уже было сделано.

Поэтому я считаю, что да, такой разговор возможен, но это не должно вести к тому, чтобы уничтожать уже достигнутые результаты по первой важнейшей теме – ограничению ядерной активности самого Ирана.

С.Мусафир: Позвольте и мне задать вопрос по этой проблематике, а именно по проблеме безопасности в зоне Персидского залива. Действительно, в последнее время много событий, много драматических событий произошло в этом регионе: это и задержание танкеров, это и ракетно–бомбовые удары по НПЗ Saudi Aramco, и агрессия, которая продолжается в районе Йемена. И применительно к последним ударам по Aramco мы видим, что действительно огромное влияние они оказали на настроение в регионе.

С Вашей точки зрения, как все эти серьёзные события отразятся на сотрудничестве в рамках соглашения «ОПЕК плюс»? Пока мы не услышали чёткой позиции от стран региона касательно предложения Российской Федерации о стратегии коллективной безопасности в этом регионе, в этой зоне.

Как Вы будете продвигать инициативу по коллективной безопасности? Считаете ли Вы, что она увидит свет?

В.Путин: Это вопросы, связанные между собой, которые Вы сейчас сформулировали, но это всё–таки не одно и то же. Наше сотрудничество в рамках «ОПЕК плюс» – это одна история, а вопросы безопасности, стабильности в регионе и наши предложения по поводу того, как её обеспечить, – всё–таки немножко другая.

Что касается первого, то если кто–то думает, что подобные акции, такие как захват танкеров, удары по нефтяной инфраструктуре, как–то повлияют на сотрудничество России и наших арабских друзей – Саудовской Аравии, Арабских Эмиратов, – как–то повлияют или будут разрушать наше взаимодействие в направлении «ОПЕК плюс», то они все глубоко заблуждаются. Напротив, это нас будет только сплачивать. Потому что наша цель – стабилизировать ситуацию на мировых рынках энергоносителей. Но как техническая задача – понизить объём резервов, запасов в мире до разумных, с тем чтобы эти запасы не давили на цену.

Кстати говоря, всё, что сделано, а сделано немало положительного, было сделано в интересах не только производителей, но и потребителей, потому что и те, и другие заинтересованы не столько в высокой цене, сколько в стабильности на мировом рынке. Всё это было сделано, прямо скажу, при лидерстве наследного принца Бен Сальмана. Во многом это его были инициативы, мы это поддержали и видим, что мы поступили правильно.

Всё, что дестабилизирует рынок, должно встречать нашу ответную реакцию. Мы, безусловно, будем работать с Саудовской Аравией и с другими нашими партнёрами и друзьями в арабском мире, с тем чтобы нивелировать, свести к нулю попытки дестабилизации на рынке.

Теперь что касается инициативы нашей по стабилизации ситуации в зоне Персидского залива. Да, вы знаете, мы некоторое время назад выступили с такой инициативой – создать некую такую организацию из стран региона, добавить туда заинтересованные государства:и Соединённые Штаты, и Евросоюз, и так далее, с тем чтобы была площадка для обсуждения кризисных ситуаций и наиболее острых вопросов. Кто–то поддерживает эту инициативу, а кто–то считает её преждевременной. Кстати говоря, исходя из острых противоречий между странами региона. На мой взгляд, всё–таки как раз исходя из этого обстоятельства, из–за наличия острых противоречий, было бы правильным создать такую площадку, чтобы люди могли хотя бы встретиться между собой. Вы знаете, иногда важным является даже не сам факт переговоров, а рукопожатие. Это уже имеет значение.

С.Мусафир: Можно ли рассчитывать на роль Российской Федерации как возможного посредника между Исламской Республикой и Саудовской Аравией или в целом для того, чтобы разрешить острые кризисы Персидского залива?

В.Путин: Роль посредника не самая благодарная. Я думаю, что наши партнёры ни в Иране, ни в Саудовской Аравии не нуждаются в посредничестве.

Поскольку у нас очень добрые отношения со всеми странами региона: и с иранцами, и с арабским миром, в страновом отношении с Саудовской Аравией, с Арабскими Эмиратами в данном случае, – то, конечно, мы могли бы доносить какую–то позицию от них до ушей других. Но я же знаю, лично знаю лидеров этих стран, они не нуждаются в советах и посредничестве. С ними можно только говорить по дружбе, как друг формулировать какие–то идеи. Я знаю, что, будучи умными людьми, они прислушиваются, анализируют то, что им говорят. В этом смысле мы могли бы сыграть какую–то позитивную роль.

М.Томаихи: Господин Президент, также хотелось бы поговорить искренне.

Сейчас Вы говорите о том, что пока рано обвинять Иран в том, что он нанёс эти удары. У Вас также была встреча недавнос Президентом Рухани. Получили ли Вы от него какие–либо заверения в том, что Иран никоим образом не связан с этими атаками и что в принципе Иран никаким образом не участвовал в этих нападениях?

В.Путин: Да, он так и сказал, что Иран не имеет к этому никакого отношения. Мы встречались совсем недавно на полях международного мероприятия, это Евразийский экономический союз, который мы создали с некоторыми странами бывшего Советского Союза. Несколько месяцев назад с Ираном было подписано соответствующее соглашение о зоне свободной торговли – этой организацией и Ираном, – временное соглашение. Мы, кстати говоря, подписали такое же соглашение о зоне свободной торговли с Сингапуром, с Вьетнамом. Сейчас на повестке дня, кстати говоря, тоже работаем в этом плане, с Израилем, с Египтом. Отношения этой организации складываются позитивно со многими странами мира. Иран тоже подключается к этой работе, мы с ним встречались совсем недавно, на полях работы этой организации в Ереване, и говорили на эту тему.

М.Томаихи: Позвольте я задам ещё один вопрос, господин Президент.

Безусловно, есть действительно роль России в событияхв Персидском заливе, у Ваших спецслужб есть серьёзный потенциал. Ведь Российская Федерация не может не знать о том, что действительно произошло в ходе тех атак на НПЗ.

В.Путин: Представьте себе, не знаем. Я сразу же на следующий день поинтересовался и у руководителей Службы внешней разведки, и у Министерства обороны. Нет, мы не знаем. Я сейчас не буду комментировать, кто должен был бы это знать, чтобы никого не обидеть, но у нас нет никакой достоверной информации по этому вопросу.

М.Хатиб: Господин Президент, сейчас хочется обсудить Сирию.

Вы недавно объявили о том, что приостанавливаются масштабные военные действия в Сирии, и сейчас мы действительно преисполнены надеждой на политическое урегулирование. Вы об этом говорили на валдайском мероприятии. Вы говорили о том, что действительно Сирия может стать настоящим примером того, как надо решать подобного рода конфликты.

Считаете ли Вы, что можно говорить о каком–либо политическом урегулировании, пока на территории государства Сирия существует присутствие других государств – это США, это Россия, это Турция, это Иран? Всё–таки в условиях этого нестабильного пространства можно ли надеяться на какую–либо стабильность в Сирии?

В.Путин: Надеяться нужно. Надежда умирает последней. Я не могу с Вами не согласиться только в том, что все, кто находится на территории любого государства, в данном случае Сирийской Арабской Республики, нелегитимно, должны покинуть эту территорию. Это касается вообще всех государств. Если будущее руководство, легитимное руководство Сирии скажет, что оно не нуждается больше в присутствии российских Вооружённых Сил, это касается и Российской Федерации тоже, разумеется. На сегодняшний день мы этот вопрос абсолютно открыто обсуждаем со всеми нашими партнёрами: и с иранскими партнёрами, и с турецкими, неоднократно говорили об этом и американским нашим партнёрам. И так же, как сейчас я Вам скажу, я говорил открыто своим коллегам: территория Сирии должна быть освобождена от иностранного военного присутствия, и территориальная целостность Сирийской Арабской Республики должна быть полностью восстановлена.

М.Хатиб: Есть ли у Вас представление о том, каким будет политическое будущее Сирии и какую роль в этом будущем будет играть Россия?

В.Путин: Вы знаете, на этот вопрос, а это самый сложный вопрос, могут ответить только сами сирийцы. Я надеюсь, что не с помощью оружия, не с помощью вооружённого противостояния, не с помощью братоубийственной войны, а в ходе переговоров между собой, в данном случае, как я уже говорил, в Женеве. И первый этап, безусловно, это работа над основным законом страны – над Конституцией: или с поправками либо с новой Конституцией. Но, без всякого сомнения, интересы всех этнических, религиозных групп должны быть гарантированы. Люди должны понимать, что они живут в своей собственной стране, надёжно пользуются защитой этой страны и её законами. Это касается и суннитов, и шиитов, и алавитов, это касается христиан. Ведь Сирия всегда была многоконфессиональным государством и могла бы этим гордиться. Только люди, лишённые здравого рассудка, могли начать такую кампанию массовых убийств, как это делали террористические элементы в Сирии.

Но, повторяю, это будет непростой процесс, сложный, но, на мой взгляд, он возможен. И знаете, что меня заставляет думать в позитивном ключе? На сегодняшний день многие возвращаются же к своим родным очагам. Речь идёт о тысячах людей. И из–за границы возвращаются, и с других территорий Сирии возвращаются домой, к своим родным местам, родным очагам. Это верный признак того, что люди доверяют той ситуации, которая сложилась на сегодняшний день, доверяют гарантиям государства, доверяют тем странам–гарантам, которые там присутствуют.

Мне очень приятно отметить, что очень позитивно и с большим доверием сирийцы относятся к российским военнослужащим, к нашей военной полиции. Военная полиция, которая несёт там свою службу, делает это достойно, в значительной степени сформирована из выходцев с Северного Кавказа. Они все исповедуют ислам. И местные жители, у меня есть конкретные примеры, просто идут к ним за защитой. Мне это очень приятно отметить.

Но, конечно, в конечном итоге, для того чтобы ситуация стала стабильной и была рассчитана на длительную перспективу, люди должны договориться между собой. Всегда даже самый плохой мир лучше, чем хорошая война.

С.Мусафир: Теперь давайте уйдём на время из ближневосточного региона и Персидского залива.

Вы регулярно говорите о том, что российско-американские отношения должны улучшаться, потому что в противном случае, если возникнет какая–нибудь «поломка», если можно так выразиться, в этих отношениях, то это действительно создаст неблагоприятную обстановку во всём мире.

Сегодня, глядя на Администрацию Трампа, видите ли Вы какие–либо надежды на то, что действительно мы можем увидеть шаги по пути улучшения двусторонних отношений? Глядя на сообщения в Твиттере Дональда Трампа? Вы же наверняка следите за тем, что заявляет американский Президент.

В.Путин: Извините, у меня самого нет никакого Твиттера, я не слежу за этим. Конечно, время от времени мои сотрудники сообщают. Мнение Президента Соединённых Штатов всегда важно, всегда имеет значение для очень многих, для мира в целом. Но я сам не читаю.

С.Мусафир: Предположим, что Президент Дональд Трамп всё–таки переизберётся в следующем году. Считаете ли Вы, что в ходе следующего президентства он всё–таки будет более перспективным Президентом и более смелым в вопросе реальной разрядки отношений с Москвой? И будет ли готова Москва возобновить диалог?

В.Путин: Вы, извините, в Russia Today работаете?

Благодаря таким, как Вы, Россию будут обвинять в том, что мы вмешиваемся в выборы, потому что Вы сейчас допустили переизбрание Трампа. Скажут: ага, это уже элемент вмешательства со стороны России в предвыборную кампанию.

А если говорить серьёзно, то мы знаем, все знаем, что и как говорит Президент Соединённых Штатов господин Трамп по поводу российско-американских отношений. Мы знаем, что и в ходе предвыборной кампании, ещё предыдущей, он высказывался за нормализацию, но, к сожалению, до сих пор этого не сделано. Но мы не в претензии, потому что мы видим, что происходит во внутриполитической жизни Соединённых Штатов. И внутриполитическая повестка не позволяет действующему Президенту предпринять шаги по кардинальному улучшению российско-американских отношений.

Мы в любом случае будем работать с любой Администрацией настолько, насколько она сама этого захочет. Но нас не может, конечно, не беспокоить ситуация, связанная с международной стратегической стабильностью и безопасностью. Вот это очевидная вещь.

В 2002 году – и Трамп здесь ни при чём – Соединённые Штаты вышли из Договора по противоракетной обороне, который, хочу ещё раз это подчеркнуть, являлся краеугольным камнем всей системы стратегической безопасности в мире, потому что он ограничивал возможности создания противоракетной обороны для обоих государств. То есть смысл–то в чём? В том, чтобы ни у одной из сторон не возникало иллюзий, что она может победить в ядерной войне. В этом весь смысл. Они вышли из этого договора, стараясь обеспечить себе явные стратегические преимущества, полагая, что у них такой «зонтик» будет, а у России не будет. И таким образом, Россия будет очень уязвима, а Соединённые Штаты, их территория при этом получит прикрытие в виде системы противоракетной обороны.

Я тогда уже сказал нашим американским коллегам, что мы ещё не знаем, как будет работать эта система, и тратить десятки миллиардов на неё не будем. Но мы должны будем сохранять стратегический баланс. Это означает, что мы будем работать над такими ударными комплексами, которые, безусловно, преодолеют любую систему ПРО. И мы это сделали, сейчас это уже очевидно. Потому что система ПРО работает против баллистических ракет, то есть ракет, летящих по баллистической траектории, а мы, кроме того что их усовершенствовали многократно, ещё и создали другое оружие, которого пока в мире ни у кого нет. Это ракетные комплексы, которые летят не по баллистической траектории, а по настильной траектории, но с гиперзвуковой скоростью. Гиперзвукового оружия пока тоже ни у кого нет. Но появится, конечно. В ведущих армиях мира рано или поздно, безусловно, появится. Ну и у нас к этому времени тоже кое–что появится. Я уже знаю, над чем наши учёные, конструкторы и инженеры работают. К сожалению, всё это привело так или иначе к определённой гонке вооружений. Это уже состоявшийся факт. К сожалению, это так.

Совсем недавно США вышли из Договора по ограничению ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Тоже, на мой взгляд, ошибочный шаг, можно было бы и по–другому выстроить. На самом деле озабоченности США мне, кстати, понятны. Я с понимаем отношусь. Другие страны развивают эти виды вооружения, а Россия и США сами себя ограничили в этом. Но всё–таки ломать договор, на мой взгляд, не стоило бы, возможны были и другие варианты развития ситуации.

Теперь у нас остался практически последний инструмент ограничения гонки вооружений, такой уже серьёзной гонки вооружений, – это Договор СНВ–3. Это Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений, то есть весь комплекс, вся триада стратегического оружия: боевые комплексы ракет наземного, морского и воздушного базирования. Он заканчивается в 2021 году. Для того чтобы он был продлён, работать надо прямо сейчас. Мы сделали эти предложения, они на столе у американской Администрации. Ответа нет. Мы так понимаем, что они пока не определились, нужно продлять этот договор, как они считают, или не нужно. Но если и он будет ликвидирован, то в мире вообще ничего не останется с точки зрения ограничения наступательных вооружений, и это плохо. Уже другая будет ситуация в мире. Она станет, безусловно, более опасной, и мир станет более опасным и менее предсказуемым, чем тот, в котором мы живём сейчас.

М.Томаихи: Давайте вернёмся к проблеме разоружения. Считаете ли Вы, господин Президент, что новая гонка вооружений действительно может вернуть нас, перезагрузить в обстановку второй «холодной войны»?

В.Путин: Не хотелось бы. Во всяком случае, Россию это затронет в наименьшей степени, потому что, как я уже сказал, перспективные виды вооружений, абсолютно эксклюзивные, которых в мире пока нет ни у кого, у нас есть. Мы уже свой путь в известной степени в этом смысле прошли. Теперь мы думаем над перспективами, работаем спокойно.

И что ещё важно – важны расходы на оборону. Я, наверное, не открою для вас никакого секрета, а может быть, удивлю, не знаю, но Россия занимает седьмое место по расходам. Саудовская Аравия – третье после США, которые тратят 716, по–моему, миллиардов и запросили на следующий год уже 750; после Китая – там где–то 177 с небольшим миллиардов; потом Саудовская Аравия – сколько там, я не знаю, 59, по–моему; потом Великобритания, Франция; потом Япония – 48,1, по имеющимся у меня данным; а потом только Россия, на седьмом месте, – 48 миллиардов. И при этом у нас есть оружие, которого нет в мире.

Это результат чего? Целенаправленной работы на важнейших направлениях, надо отдать должное нашим специалистам, умения определить эти направления, сконцентрировать ресурсы, это наличие школ: и научных школ, производственных школ, базовых знаний, компетенций.

Гонка вооружений – это плохо, и ничего хорошего для мира она не сулит. Но мы в непомерные для нас бюджетные расходы втягиваться не будем.

М.Томаихи: Несмотря на это, НАТО, Североатлантический союз, начал продвигаться далее. Не чувствуете ли вы угрозу в виде этого движения в сторону ваших границ? И как будете реагировать на это?

В.Путин: Чувствуем, конечно. Мы всегда это чувствовали, всегда об этом говорили. А нам всё время отвечали: вы не бойтесь, это не против вас, и ничего здесь страшного нет, потому что НАТО трансформируется, это уже совсем не военная организация, она не агрессивный характер носит, и так далее. Но устав НАТО никто не менял. Там есть статья, которая говорит – не помню, пятая, что ли, или какая, могу ошибиться, – о военной поддержке членов своей организации и так далее. Это военный блок. И конечно, когда инфраструктура военного блока приближается к нашим границам, никакой радости это у нас не вызывает.

Фокус ведь ещё в чём заключается? В том, что НАТО – это просто инструмент внешней политики США, я думаю, что уже ни у кого сомнений не возникает. Об этом в Европе говорят. Посмотрите, что говорит Президент Франции. Мне даже ничего здесь и придумывать не нужно. А какой фокус мы ещё наблюдаем? Страны входят в НАТО, а потом их почти никто не спрашивает, когда размещают у них определённые виды вооружений. Так появились элементы системы противоракетной обороны в Румынии. Сейчас будут скоро в Польше. Это совсем близко от наших границ. Это, конечно, представляет для нас угрозу, потому что это попытка нивелировать наш стратегический ядерный потенциал. Она обречена на неудачу, эта попытка, это уже очевидно. Я думаю, что и для специалистов уже очевидно. Просто имея на вооружении такие комплексы, о которых я уже говорил, они для нас угрозы – не будут говорить, что они собой представляют, – уже не представляют. Но всё равно ничего хорошего здесь нет. Поэтому да, мы чувствуем, что это деструктивная деятельность, она нагнетает обстановку, и ничего хорошего в этом нет.

М.Хатиб: Господин Президент, другое досье, которое было раньше очень актуальным, а именно палестино-израильское примирение. Россия и Советский Союз играли важную роль в решении этой проблемы, Мадридская конференция, например. Сейчас мы не очень активно видим Россию в этом досье, в то время как Соединённые Штаты торжественно заявляют о так называемой сделке века, в то время как израильское правительство продолжает свою произвольную деспотичную политику. Но где Россия в решении этих основополагающих для Ближнего Востока проблем?

В.Путин: Ведь это зависит не от нас, не от нашей активности. Это зависит от желания всех участников этого процесса видеть кого–то в этом процессе или не видеть.

У нас, кстати говоря, и с Израилем очень добрые отношения. Почти полтора миллиона человек израильских граждан – это выходцы из бывшего Советского Союза. Это почти русскоговорящая страна. Там куда ни придёшь, в магазин, – все по–русски говорят. Поэтому нам небезразлично, что там происходит. Но у нас есть принципиальная позиция по палестинскому урегулированию. Мы строго придерживаемся всех решений Организации Объединённых Наций и считаем, что они должны быть выполнены.

Что касается «сделки века», мы поддержим любую сделку, которая ведёт к миру, но нам нужно понять, что это такое. Ведь пока детали этих предложений в рамках так называемой сделки века не ясны, Соединённые Штаты их так и не представили общественности – мировой и своей собственной страны, Ближнему Востоку, Палестине.

Мы исходим из необходимости реализовать план двух государств и создать палестинское государство. Мы предложили в своё время провести прямые контакты в Москве между Премьер–министром Израиля и руководством Палестинской администрации, но она, к сожалению, не состоялась. Мы делаем всё, провели несколько сессий, несколько встреч между различными группами Палестины. Мы считаем, что очень важным фактором было бы восстановление палестинского единства, потому что выступать с разных позиций – это ослабляет общепалестинскую позицию.

Мы работаем. Это не значит, что мы вышли из этого процесса совершенно и нас это не интересует. Нас это очень интересует, и прежде всего потому, что, мы полагаем, израильско–палестинский конфликт является ключом к решению очень многих проблем региона. И до тех пор, пока он не решён, это в том числе источник радикализма и терроризма. Потому что, когда люди чувствуют, что у них нет возможности легальными способами защитить свои права, они берутся за оружие. И в этом смысле, мне кажется, в окончательном решении, в долгосрочном решении этой проблемы заинтересована не только Палестина, но и израильский народ.

М.Томаихи: Господин Президент, кажется, что у нас заканчивается время. Безусловно, мы не хотим обделять наших коллег.

Вы позитивно отзывались о Мухаммеде Бен Сальмане, наследном принце, достаточно позитивно. Кажется, что у Вас есть какие–то хорошие, близкие связи с этим человеком. Рассчитываете ли Вы на позитивную роль, которую может сам Мухаммед Бен Сальман сыграть в развитии связей между Россией и Саудовской Аравией и в целом в ближневосточной повестке?

В.Путин: Так он и играет, он уже сейчас выполняет эту роль, и достаточно успешно. У нас с ним действительно очень добрые личные отношения. Он является инициатором многих наших начинаний, и эти инициативы двигаются, живут, реализуются. Я уже говорил, «ОПЕК плюс» – это же его инициатива была работать с нами в таком ключе. Это же он поддержал создание платформы наших инвестфондов и на 2 миллиарда уже проинвестировал. Это же он ставит вопрос о расширении нашего сотрудничества в сфере военно–технического взаимодействия, и у нас складывается уже хороший пакет совместных мероприятий по этому направлению. Поэтому это уже есть, это уже происходит. Надеюсь, что и в дальнейшем мы будем расширять наше взаимодействие.

Что касается роли Саудовской Аравии в регионе, конечно, Саудовская Аравия – одна из ключевых стран региона, безусловно. Она оказывает воздействие в силу своих возможностей и масштаба деятельности в сфере энергетики. Саудовскую Аравию можно вполне считать не только региональным, но мировым игроком. Она оказывает воздействие на мировой энергетический рынок и в этом смысле на всю мировую энергетику.

Поэтому для нас взаимодействие с Саудовской Аравией, с Королём и с принцем Бен Сальманом очень важно, и мы будем развивать эти отношения дальше.

С.Мусафир: Перед тем как сюда приехать, мы провели опрос общественного мнения на сайте нашего телеканала RT Arabic. Действительно, огромное количество людей откликнулись. Мы задали простой вопрос: если вы встретитесь с Президентом России, что надо спросить у Владимира Путина? Безусловно, мы собрали самые популярные вопросы, не будем сейчас их все перечислять. Но один из наиболее актуальных вопросов, которые мы получили, интересующий арабских слушателей, – они очень волнуются касательно отношений России с арабским миром, когда Вы уже не будете Президентом этого государства. Они боятся, как изменятся отношения между Россией и арабским миром? Ваш наследник, который когда–либо появится, как он будет решать этот вопрос?

В.Путин: Дело не в фамилии руководителя России, делов наших национальных интересах. Национальные интересы России, русского и других народов Российской Федерации диктуют необходимость развития отношений с арабским миром. Арабский мир всегда привлекал Россию своей загадочностью, своей культурой, своими возможностями и потенциалом. У меня нет никаких сомнений в том, что Россия будет развивать отношения с арабским миром ещё более высокими темпами в ближайшие годы.

С.Мусафир: Спасибо Вам большое.

М.Хатиб: Сейчас, безусловно, арабский мир следит за развитием событий как в России, так и в арабском мире, видит «арабскую весну». Действительно, мы видим, со страшной скоростью изменяется ситуация сейчас в Судане, в Алжире, тунисские выборы. Видите ли Вы положительные индикаторы и видите ли Вы то, что, возможно, регион сейчас входит в фазу нового периода, который будет увенчан какой–либо стабильностью Ближнего Востока?

В.Путин: Конечно, нельзя сказать, что сейчас регион находится в стабильном состоянии. Мы это всё прекрасно понимаем, мы видим сейчас своими глазами. Но всё проходит. Я надеюсь, что и это когда–то пройдёт. Само по себе это небыстро закончится, если всё отправить по волнам, что называется, и не предпринимать попыток нормализовать ситуацию. Россия всё будет делать, для того чтобы эта нормализация наступила и наступила как можно быстрее.

Мы не считаем, что мы откуда–то с небес можем и должны руководить ситуацией. Я уже говорил, что у нас очень много друзей в арабском мире. Кстати говоря, и Сирию уже пора, мне кажется, вернуть в семью арабских народов, вернуть её в Лигу арабских государств. Мы будем делать всё, для того чтобы ситуация нормализовалась, будем помогать нашим друзьям. Но, конечно, в конечном итоге скорость изменений в ситуации к лучшему зависит именно от тех людей, которые несут ответственность за ситуацию в той или иной стране. Я уверен, что стабилизация неизбежна, и желаю, чтобы это произошло как можно быстрее.

Реплика: Спасибо Вам большое, господин Президент, за то, что мы провели это продуктивное интервью.

Саудовская Аравия. ОАЭ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 13 октября 2019 > № 3161039 Владимир Путин

"Королевство на стол!"

Текст: Михаил Швыдкой (доктор искусствоведения)

Сегодня о Грете Тунберг, школьнице из Стокгольма, которая впервые вышла на одиночный пикет к зданию шведского парламента 20 августа 2018 года, не пишет только ленивый, - и профессиональные журналисты, и пользователи социальных сетей. Особенно после того как стало известно о том, что основательнице движения "Пятница для будущего" присуждена Международная премия мира. С удовольствием присоединюсь к этому множеству, которое разделилось примерно поровну.

Тех, кто считает Грету марионеткой в руках взрослых, которые используют ее романтический порыв, никак не меньше, чем тех, кого безусловно восхищает ее поведение. Очевидно, что шведская девушка вполне искренне обращается к мировой общественности, выражая озабоченность своих сверстников будущим планеты, а значит, и живущего на ней человечества. Очевидно и то, что кто-то должен был помочь ей пройти непростой длинный путь от стокгольмской площади до трибуны ООН, где ее выступление на саммите по климату стало сенсацией. И можно только догадываться, какие цели преследовали ее наставники. Не стану заниматься конспирологией, реальность куда богаче моих фантазий.

Экология всегда была в высшей степени политизированной сферой общественной деятельности. Сколь благородно бескорыстной, столь же и зависимой от группового эгоизма международных корпораций и очевидных интересов государств, бюджеты которых зависят от поступающих в казну доходов. Квоты на выброс углекислого газа давно уже стали предметом ожесточенного спора политиков и промышленников.

Конфликт интересов настоящего и будущего приобретает все более острый характер, потому что диктует не только этическую, но и технологическую, и даже цивилизационную развилку. Здесь вроде бы нет места для политического любительства даже самого возвышенного свойства. Достаточно вспомнить пьесу норвежца Генрика Ибсена "Враг народа", в которой герой, доктор Штокман, пошел против своих земляков, строящих свое благополучие на лечебницах с опасной для здоровья больных водой. И, естественно, потерпел поражение. Горожане хотели получать доход здесь и сейчас. Пожалуй, по-другому и не могло быть на рубеже ХIХ и ХХ веков. Эта пьеса всегда приходит на ум, когда сталкиваешься с искренним идеализмом в социальной жизни. Многое ли изменилось за прошедшие 120 лет? Думаю, многое. Хотя бы потому, что ни один фильм, ни одна театральная постановка, ни одна из "зеленых партий", которые завоевывают все большее число мест в парламентах разных государств, ни Межправительственная группа экспертов по изменению климата и Альберт Гор-младший, получившие в 2007 году премию мира, ни даже Ангела Меркель, под давлением немецких "зеленых" отказавшаяся от строительства атомных электростанций, не добились такого внимания, как Грета Тунберг и ее сверстники. Неужели Ибсен был прав, когда написал в "Строителе Сольнесе": "Юность все перевернет"?

Теперь пятница стала почти официальным забастовочным днем школьников не только в Швеции. Движение "Пятница для будущего" объединило учащихся подростков почти всей планеты - от Австралии до Европы. Число его активистов насчитывает миллионы человек. И это заставляет задуматься не только педагогов, которые отвечают за качество образовательного процесса. Почему именно школьники? Что движет ими? И насколько они самостоятельны? Нет ответа. Кроме одного - в подростковом, юношеском возрасте есть повышенный запрос на справедливое устройство жизни и на возможность прогнозировать свое будущее.

Экологическое движение школьников стало заметным после Парижской конференции по климату, состоявшейся в 2015 году. Но только после "стояния" Греты Тунберг у здания шведского парламента оно приобрело повсеместный характер. С самого начала 2019 года экологические выступления учащихся приобрели массовый характер. Подростки, не достигшие возраста, позволяющего им голосовать, выходят на улицы, требуя внимания взрослых к общему будущему. "Один из наших главных призывов - привлечь к дебатам по климату настоящих экспертов, у которых есть решения, о которых так просят политики. Поэтому вместо того чтобы спрашивать нас, им нужно выслушать специалистов. Если вы внимательно послушаете политиков, то услышите, что это вопрос чрезвычайной срочности. Но когда речь идет о конкретных действиях, складывается впечатление, что они никогда не слышали о климатическом кризисе, потому что они не считают его таковым", - 17-летняя экологическая активистка Ануна де Вевер уверена, что она и ее сверстники имеют право на свои демонстративные действия во имя будущего.

И в этом они немногим отличаются от молодежи 60х годов ХХ века, требовавшей "революции немедленно", протестующей против капиталистической системы в целом под троцкистскими и даже маоистскими лозунгами, против несправедливой войны во Вьетнаме в США или дискриминации из-за политических взглядов в ФРГ. Впрочем, с одним существенным отличием - действия нынешних школьников носят подчеркнуто мирный характер. В 60-е годы среди бунтующей молодежи Запада было немало радикалов, которые переходили к открытому террору, к вооруженному противостоянию с властью. Нынешние экологические диссиденты используют достаточно цивилизованные способы борьбы за свои убеждения. В конце концов, прогулы школьных занятий вряд ли можно считать уголовным правонарушением. А выступление в ООН - революционной пропагандой.

Заключая, позволю себе еще раз напомнить знаменитую пьесу Ибсена. Строитель Сольнес в шутку сказал маленькой Хильде, что когда она вырастет, то станет принцессой в построенном им королевстве. Хильда, поверив, выросла в твердой уверенности, что Сольнес выполнит обещание. Она выросла, а королевства никто не подарил. Как известно, эта история заканчивается самоубийством строителя Сольнеса - он не перенес своего обмана. Только это не принесло Хильде счастья.

Швеция > Образование, наука. Экология > rg.ru, 9 октября 2019 > № 3153688 Михаил Швыдкой

К россиянам симпатия особая

Посол России в КНДР Александр Мацегора о том, как выживает Страна Чучхе и чем торгует с Россией

Текст: Олег Кирьянов (Пхеньян - Сеул)

Возможно, что за последнюю пару лет ситуация на Корейском полуострове перестала характеризоваться такими эпитетами, как "взрывоопасная, балансирующая на грани ядерной войны, грозящая сорваться в пропасть крупномасштабного вооруженного конфликта", однако до сих пор она выглядит весьма сложной и запутанной. Но в этом регионе присутствуют и будут присутствовать интересы России, а такое государство, как Северная Корея, остается нашим соседом, с кем нам необходимо развивать взаимовыгодное сотрудничество.

Посол Российской Федерации в Корейской Народно-Демократической Республике (КНДР) Александр Мацегора, который давно работает в КНДР и является известным корееведом, в интервью "Российской газете" рассказал о том, что сейчас происходит на Корейском полуострове, в каком состоянии находятся российско-корейские отношения, как Страна чучхе выживает в условиях жесточайших международных санкций.

Совсем недавно произошли скандальные инциденты с задержанием большого количества северокорейских рыбаков, которые вели браконьерский промысел в российских водах. При этом ранения получили четыре сотрудника погранслужбы России, которым корейцы оказали сопротивление. Были и потом крупные задержания браконьеров КНДР. Что бы вы могли сказать по поводу этих инцидентов?

Мацегора: Эти инциденты трудно обойти вниманием. Нам с корейскими партнерами эту проблему надо решать совместными усилиями, но действовать должна в первую очередь корейская сторона. Сложившаяся в наших водах ситуация не является какой-то частной инициативой на уровне капитанов отдельных рыболовецких шхун или кооперативов. Северокорейские суда должны получать разрешение на выход из своих вод, заправляться крайне дефицитным топливом, кому-то сдавать улов. Посольство неоднократно поднимало эту тему в контактах с МИД, Минрыбхозом КНДР, обращалось даже в местную прокуратуру. Нас неизменно уверяли, что предпринимаются самые решительные меры, однако практических сдвигов мы так и не увидели.

В результате произошло то, что рано или поздно должно было случиться, о возможности чего мы неоднократно предупреждали - произошло столкновение, погиб человек. Это большая трагедия, никакая рыба не стоит человеческой жизни, но виноваты в этом прежде всего те, кто отправил рыбаков на промысел в чужие воды. Надеемся, что случившееся заставит наших корейских коллег навести в этой сфере должный порядок. Конечно же, дополнительные усилия придется предпринять и нашим пограничникам.

- В апреле во Владивосток приезжал лидер КНДР Ким Чен Ын. Тогда прошел первый саммит президента России Владимира Путина с Кимом. Каково сегодня общее состояние отношений между Москвой и Пхеньяном?

Мацегора: Конечно, для наших отношений главным событием за последнее время стал упомянутый визит лидера КНДР Ким Чен Ына во Владивосток. Есть такая расхожая фраза: "Это событие придало импульс развитию двусторонних отношений". По поводу владивостокского саммита действительно можно ее использовать. Наши корейские друзья вообще определяют этот саммит как "историческое событие" в двусторонних отношениях. За истекшие месяцы уже состоялся обмен несколькими визитами на высоком уровне, планируется еще целый ряд аналогичных мероприятий, среди которых я выделил бы предстоящую поездку в Москву нового Председателя Верховного Народного Собрания КНДР Пак Тхэ Сона. Таким образом, можно с уверенностью говорить, что политический контакт между РФ и КНДР после Владивостока заметно активизировался.

А вот с экономическим аспектом двусторонних отношений есть существенные проблемы. Товарооборот остается минимальным, он не соответствует реальным возможностям и потребностям сторон. Главной проблемой являются санкции, а также острая нехватка валютных средств у наших корейских партнеров. Корейцы много чего хотели бы у нас купить из той номенклатуры, которая не закрыта санкционными резолюциями, но нет денег.

- Наши товары будут востребованы в КНДР, если у корейцев появятся деньги?

Мацегора: Конечно! Даже если сейчас пойти на местные рынки, то увидишь, что наших товаров и продуктов здесь очень много, корейцы их с удовольствием покупают. Это мука, консервы, конфеты, печенье, колбаса, подсолнечное масло, маргарин, пиво, спиртные напитки, которые, хочу это подчеркнуть, не относятся к "люксовой" линейке и не подпадают под установленное резолюцией СБ ООН понятие "предметы роскоши". Здесь есть даже несколько так называемых русских магазинов, где продают товары для тех корейцев, которые длительное время работали в России и успели полюбить наши "специалитеты" - воблу, селедку, семечки, гречку и т.д.

Но не только продовольственные товары из России нравятся корейцам. Очень востребованы наши лекарства. Дело в том, что практически вся северокорейская фармакология "заточена" под российские/советские препараты. В ассортименте любой из корейских аптек добрая половина лекарств - из России. По нашей оценке, общий объем таких поставок составляет не менее 10 миллионов долларов в год.

Своей нефти у корейцев нет, поэтому все нефтепродукты сейчас они покупают в России или в Китае. Наши поставки, правда, гораздо скромнее по объему, но зато мы даем качественный товар, в том числе высокооктановые бензины и зимнее дизтопливо. В КНДР уважают наши автомобили, оборудование, станки, считая их надежными, безотказными и приспособленными к жесткой эксплуатации. Корейцы крайне заинтересованы в получении российских комплектующих для построенных еще при советском техническом содействии предприятий, которые до сих пор работают благодаря "неубиваемой" технике, полученной в свое время из нашей страны. Пока же среди импортных товаров на северокорейском рынке доминирует китайская продукция.

- Как северокорейцы в целом относятся к россиянам?

Мацегора: Отношение очень хорошее. Так было раньше, так остается и по сей день. Не ошибусь, если скажу, что к россиянам здесь испытывают какую-то особую симпатию. То, что было заложено доброе, положительное нашими предшественниками в 1940-е, 50-е, 60-е годы в плане восприятия представителей СССР/России, до сих пор очень глубоко сидит в душах граждан КНДР.

У меня такое ощущение, что нынешнее руководство КНДР такое положительное отношение к России поощряет. По ТВ Кореи регулярно показывают наши фильмы, сюда нередко приезжают наши творческие коллективы, музыканты, в любом корейском ресторане можно услышать нашу музыку, увидеть спортивные, музыкальные, развлекательные программы российских каналов, в киосках на улицах в наличии сотни дисков с российским контентом, в том числе по исторической документалистике, различным отраслям знаний. У рядового северокорейца очень положительное отношение к российской внешней политике, к нашему президенту Владимиру Путину, а это немаловажно для местной ментальности.

- Что сейчас происходит с, пожалуй, единственным действующим российско-северокорейским крупным проектом "Хасан - Раджин"?

Мацегора: Этот проект - пример того, как американцы сумели запугать международное бизнес-сообщество. Напомню еще раз: "Хасан - Раджин" не подпадает под санкции Совбеза ООН, он выведен из-под ограничительных мер. Мы дали туда солидные капиталовложения, создали хорошую инфраструктуру, и ей можно пользоваться. Однако очень многие бизнесмены, как наши, так и из других стран, боятся подпасть под односторонние санкции США. И это очень грустная ситуация. Сохраняется еще надежда, что южнокорейцы, как и планировалось ранее, вернутся к идее транзитных поставок российского угля и других товаров через Раджин в РК. Однако и здесь прослеживается деструктивная роль Вашингтона, который блокирует любые намерения Сеула по развитию сотрудничества с КНДР.

- Есть и другое масштабное направление сотрудничества России и КНДР - это северокорейская рабочая сила, которая трудится в РФ. Но все это подпало под санкции и что в итоге ждет эту сферу?

Мацегора: Северокорейские рабочие возвращаются домой. После 22 декабря 2019 года ни одного гражданина КНДР с рабочей визой в паспорте на территории России не останется. Это предписано соответствующей резолюцией Совбеза ООН, и Россия ее неукоснительно выполнит.

- О экономической ситуации в Северной Корее зачастую приходится слышать полярные оценки и высказывания. Некоторые говорят, что страна на грани глубочайшего кризиса, но, с другой стороны, в Пхеньяне строят новые современные жилые кварталы с небоскребами, страна умудряется успешно запускать ракеты, что говорит все же о высоком уровне развития промышленности и науки. Да и обещанного некоторыми специалистами краха системы до сих пор не произошло?

Мацегора: Скажу однозначно: утверждения, что КНДР стоит на пороге экономического краха, действительности не соответствуют. Хотя проблем, конечно, много, и существенная их доля - последствия санкций. Если говорить о народно-хозяйственной ситуации в целом, то, по нашей оценке, положение в промышленности в последние месяцы остается примерно на одном уровне. До начала 2018 года, пусть с разной динамикой, но наблюдался рост, затем в течение нескольких месяцев - проседание, во многом из-за резкого падения объемов внешней торговли. Главная проблема - уменьшение возможностей по зарабатыванию валюты, конкретно - прекращение поставок в Китай угля (ранее они достигали 25 млн тонн в год), а также железной руды и ряда других массовых товаров.

Однако затем северокорейцы смогли приспособиться к новой ситуации и остановить падение экономики. Этого удалось добиться в первую очередь за счет мобилизации внутренних ресурсов, импортозамещения и ускоренного создания ряда новых производств. Страна в очередной раз продемонстрировала свои уникальные возможности по части адаптации к неблагоприятным внешним условиям.

Главная, ставшая хронической, проблема для экономики КНДР - это острый дефицит инвестиций - иностранные сюда не идут, своих собственных остро не хватает. Без этого северокорейскую инфраструктуру, которая нуждается в обновлении в первую очередь, в порядок не приведешь.

И все же дальнейшего спада в экономике КНДР не происходит. Те новые механизмы хозяйствования, которые были введены в последние несколько лет, позволяют корейцам оставаться на плаву, выживать и поддерживать определенный, пусть не очень высокий, уровень развития.

- Под этими механизмами хозяйствования вы имеете в виду реформы, которые под разными названиями проводят в КНДР в последние годы?

Мацегора: Как известно, в самой КНДР слово "реформы" не употребляют, а используют формулировку "меры по совершенствованию системы управления народным хозяйством". Они, эти меры, очень специфические, очень северокорейские, они, я бы сказал, не похожи ни на что. Некоторые эксперты утверждают, что КНДР использует опыт Китая или Вьетнама, но я с ними не соглашусь. Корейцы делают что-то совсем свое, приспособленное к очень специфическим местным условиям, втиснутое не только в тело северокорейской политической и идеологической системы, но и в рамки Госплана, который остается очень мощной и влиятельной структурой.

- Последствия этих изменений, "мер по совершенствованию управления" на бытовом уровне, невооруженным взглядом можно увидеть?

Мацегора: Конечно! Самый простой способ - пойти в любой магазин и посмотреть, чем расплачиваются северокорейцы. В очень многих случаях это - доллары США. Парадокс - в стране самым активным образом используют денежную единицу государства, которое называют злейшим врагом. Фактически корейская вона сейчас привязана к доллару, и во многом поэтому она стабильна. Ее курс практически не меняется несколько лет - сейчас это 8200 вон за один доллар. А стабильность валюты - это одно из главных условий стабильности экономики. Доллар здесь сейчас - это не только признанное средство расчета как на бытовом уровне, так нередко и между предприятиями. Это - средство накопления и сбережения. Практически у любого корейца в кошельке лежит пять-десять долларов, а то и больше.

- Международные и прочие санкции влияют на жизнь обычных людей?

Мацегора: Однозначно влияют. Они влияют в первую очередь на гуманитарную ситуацию, на жизнь простых людей. Они меняют многое в их бытовых условиях, в том, с какой интенсивностью им приходится трудиться. Существенно упали поставки нефтепродуктов, повысилась их цена - с полей почти полностью пропали трактора. Землю пашут на волах, работают лопатами. Горожане еще чаще, чем прежде, стали выезжать в сельскую местность на помощь крестьянам. Уменьшилось поступление лекарств из-за рубежа и упало их внутреннее производство, там, где использовались ввозные компоненты. Ситуация в сфере лечения онкологических заболеваний просто катастрофическая, поскольку КНДР не может из-за санкций получить оборудование для лечебного облучения. Могу привести и многие другие примеры того, как сильно санкции бьют по народу.

Причем складывается впечатление, что именно этого эффекта западные коллеги и добиваются, именно в этом они видят цель рестрикций. Скорее всего, в их воображении все должно пойти следующим образом: санкции сделают жизнь людей невыносимо тяжелой, народ поднимется, начнет требовать от своего правительства пойти на уступки внешнему давлению, а еще лучше, если вообще скинет нынешнее руководство КНДР. Мало того, что эта тактика очень далека от провозглашаемых Западом принципов гуманизма, но она еще не имеет ничего общего с реальностью. Добиться своих целей таким способом на северокорейской площадке ни у кого не получится. Я в этом, как кореевед с очень долгим стажем, уверен абсолютно.

У России другой подход. Мы поддерживаем при голосовании и полностью выполняем те санкции, которые направлены против ракетной и ядерной программ КНДР. Речь идет о запрете на поставки сюда соответствующих технологий, материалов, оборудования, которые могут быть использованы в этих целях. Но ни в коем случае о том, что пагубным образом отражается на жизни простых людей.

Иногда приходится разговаривать с западными коллегами-дипломатами, которые удивляются и, можно сказать, расстраиваются, что видимых подтверждений того, что санкции работают, они не фиксируют - люди в КНДР продолжают работать, радоваться жизни, любить, рожать детей, ходить в кино, на стадионы, на улицах горят огни, работают магазины. Я у них тогда спрашиваю: "А вы что, хотели бы, чтобы на улицах северокорейских городов женщины, мужчины и дети умирали от голода? Чтобы все разваливалось и рушилось? Чтобы только ветер гулял по безлюдным дорогам обессиленной Кореи? В этом, что ли, ваш замысел?". Нам с ними все-таки иногда очень трудно понять друг друга.

- С экономикой более-менее определились. Какова ситуация в сфере внутренней политики? Мы все прекрасно помним, какие были разные прогнозы по поводу того, что ждет КНДР при новом лидере Ким Чен Ыне...

Мацегора: Абсолютно однозначно, политическая ситуация здесь абсолютно стабильна. Государство, госаппарат самым плотным образом контролирует все сферы жизни. Состояние любой системы и ее управляемость можно проверить на том, как реализуются указания высшего руководства. Так вот, здесь указания руководства выполняются мгновенно и в полной мере. Контроль за этим осуществляется очень тщательно и эффективно. Председатель Госсовета КНДР Ким Чен Ын является абсолютным и безусловным лидером.

Государственный контроль подкрепляется контролем по партийной линии и по линии соответствующих служб. Система выстроена четко, она работает слаженно и без сбоев. В центре внимания - идеология и политика, в этих сферах не допускается никаких отклонений от генеральной линии.

А вот в экономике - получается, что от политики мы вновь вернулись к экономике - здесь все сейчас во многом гораздо либеральнее, чем было раньше. Люди, у которых есть инициатива и предприимчивость, чувствуют себя очень неплохо, они успешно используют появившиеся относительно недавно новые возможности. Свободы в хозяйственных делах сейчас здесь гораздо больше, чем было раньше, и это дает свои очевидные положительные результаты. Я сравниваю ситуацию даже не с тем, что было при Ким Чен Ире - предшественнике и отце нынешнего лидера, но даже с первыми годами правления самого Ким Чен Ына.

Повторюсь, северокорейская система в целом и большинство северокорейцев в отдельности демонстрируют в этом плане феноменальную живучесть. Они умеют подстраиваться под новые условия, приспосабливаться к новым требованиям, адаптироваться к новым запретам и санкциям.

Если вы поездите по пригородам Пхеньяна, то удивитесь, сколько за последнее время появилось новых небольших и средних предприятий и производств. Это наглядный пример того, как врожденная предприимчивость, которая у каждого корейца, кажется, в крови, находит свое практическое воплощение.

Им дали возможность применить эту предприимчивость, и они ее прилагают. Государство, конечно, контролирует частный бизнес. Хотя, нет, я бы назвал его "государственно-частно-кооперативным бизнесом" - так будет правильнее. Так вот, этот контроль сейчас вполне умеренный, он не душит производство, дает ему развиваться, а людям - зарабатывать деньги.

- В чем тогда главная проблема этого нового сегмента экономики, который вы охарактеризовали как "государственно-частно-кооперативный бизнес"?

Мацегора: А вот главная проблема у них чисто экономическая или скорее финансовая. Это низкая платежеспособность населения, нехватка у подавляющей части населения средств на более активную покупку товаров и услуг. Отсюда - низкие доходы для бизнеса, низкая рентабельность производства и, следовательно, недостаток средств для его расширения.

Таким образом, если резюмировать, то главные проблемы экономики КНДР - это нехватка инвестиций, что не позволяет создавать крупные производства и реализовать масштабные проекты, в том числе в части инфраструктуры, и низкая платежеспособность населения. Причин этих проблем немало - это, конечно, жесткие санкции, необходимость поддерживать обороноспособность страны, ощущаемые до сих пор последствия разрыва связей с СССР и другими соцстранами, а также ряд других нерешенных вопросов.

- Получается, что если снять ограничения на инвестиции, приток капитала, то с учетом достаточно либерального подхода высшего руководства КНДР к экономике и благодаря корейской предприимчивости можно будет ожидать экономического рывка в Северной Корее?

Мацегора: Да, я в этом уверен. Конечно, дальнейшее развитие нынешней экономической системы КНДР имеет свои ограничители. Один из них - ее изолированность от мировой хозяйственной системы. Однако экономика страны еще далеко не дошла до этих крайних пределов, она даже в нынешних условиях и рамках может двигаться вперед, причем достаточно быстрыми темпами. Когда эти пределы будут достигнуты, , чтобы сохранить динамику, потребуются, видимо, какие-то гораздо более радикальные меры по реформированию экономики. Однако сейчас наши корейские соседи имеют еще очень большое пространство, куда они могут двигаться при сохранении в основном нынешней хозяйственной модели.

- Теперь вопрос о ситуации в сфере обеспечения населения продовольствием в этом году. Структуры ООН относительно недавно опубликовали доклад, в котором сказали, что голод или сильное недоедание грозит не менее 40 процентам населения КНДР, что ситуация очень сложная и наихудшая за многие годы. Есть эксперты, которые оспаривают эту точку зрения, считая, что вольно или невольно специалисты ООН сгустили краски. В этой связи интересно ваше мнение: ждет ли Северную Корею продовольственный кризис или же не все так плохо?

Мацегора: Надо признать, что для сельского хозяйства Северной Кореи нынешний год оказался очень неудачным. Прошлый год был нехорош, а этот - еще хуже. Особенно плохо обстоят дела с пострадавшим от сильнейшей засухи урожаем кукурузы, хотя с рисом не так все печально.

Впрочем, были года и похуже. Вспоминаю, например, 2015 год, когда власти были вынуждены открыть шлюзы и запустить в реку Тэдонган, на которой стоит Пхеньян, морскую воду, чтобы поддержать уровень воды в среднем течении. Тогда вода стала солоноватой, что было не очень хорошо для сельхозкультур. То есть, повторюсь, нынешний год с точки зрения урожая неудачный, корейцы нуждаются в помощи, и им надо помогать, но катастрофы, я надеюсь, не произойдет.

Государству удается сохранять стабильными цены на зерно на рынках. Посмотрим, что будет в декабре, когда завершится сбор урожая и станет ясно, сколько его удалось заложить в хранилища. Верим, что масштабного кризиса не произойдет, голода не случится.

- С вашего позволения перейдем к внешней политике. Как вы видите перспективы развития ситуации вокруг ядерной проблемы Корейского полуострова, включая диалог между США и КНДР?

Мацегора: Все ожидают, что, в конце концов, состоятся американо-северокорейские рабочие контакты, где и будет обсуждаться эта проблема. Дата и место этих консультаций пока неизвестны, американцы и все остальные ждут решения северян. Именно Пхеньян принимает решение и играет активную роль в этом "дипломатическом танго".

- То есть вы считаете, что руководство США и лично американский президент Трамп заинтересованы в контактах с КНДР и в проведении очередного саммита для обсуждения этой проблемы?

Мацегора: Вашингтон, безусловно, заинтересован в том, чтобы найти выход из тупика, в котором оказался процесс урегулирования ядерной проблемы Корейского полуострова (ЯПКП). Актуальности этой теме добавляет предвыборная ситуация в США - прорыв или провал на переговорах с северокорейцами в той или иной степени может на ней отразиться, и нынешний президент США, конечно, хотел бы, чтобы на северокорейском векторе у него все получилось в лучшем виде.

Другой вопрос, что ядерная проблема Корейского полуострова - задача суперсложная, решить ее исключительно непросто. Причем причина этого сейчас, когда Ким Чен Ын заявил о готовности двигаться в направлении денуклеаризации, не столько в северянах, сколько в американцах, в их нажимных, санкционных подходах и тянущемся за ними шлейфе аннулированных международных договоров.

Дело в том, что каждая администрация США начинает работать над этой проблемой фактически с чистого листа, с новой командой, которая не владеет совсем или слабо владеет ситуацией, не учитывает опыта и практики своих предшественников. Вот и на этот раз Дональду Трампу и его переговорщикам потребовалось целых три года, чтобы понять (надо надеяться, что это наконец произошло): одним махом ЯПКП не решить, к этой цели надо идти поэтапно, предпринимая шаги навстречу оппоненту. Теперь нашим американским коллегам следует наконец уяснить, что полную, необратимую и проверяемую денуклеаризацию, даже теоретически, от Северной Кореи можно требовать, только предлагая ей взамен всеобъемлющие, убедительные и необратимые гарантии безопасности. В Пхеньяне к этому добавляют еще отказ от враждебности и построение отношений доверия, что также должно носить необратимый характер. Сделать это очень непросто. Именно поэтому Россия и Китай готовы подставить плечо, они предлагают свой план действий, призванный помочь разрешить эту сложнейшую задачу.

- КНДР - страна восточная, своих особенностей хватает. Как вам здесь работается?

Мацегора: Как я уже говорил, к россиянам здесь относятся очень хорошо, и мы чувствуем это на себе. Я бы сказал, что корейские власти относятся к нам гораздо лояльнее, чем к другим иностранцам, нам доверяют. Мы гораздо свободнее в плане перемещения по стране, причем, в отличие от других, путешествуем без сопровождающих. Это позволяет нам не сидеть на месте в Пхеньяне, а выезжать в провинции, на море, в горы, в другие города.

Может быть, наша посольская молодежь скучает без больших тусовок, без концертов современной музыки, без столичного шума и яркого света, без всего того, что отличает современный европейский город. Пхеньян, конечно, в этом смысле гораздо спокойнее, я бы сказал, патриархальнее. Зато он абсолютно безопасен, здесь чистый воздух, великолепная природа.

В нашем посольстве около двадцати дипломатов, практически все они являются корееведами по образованию - выпускниками университетов Москвы, Санкт-Петербурга, Владивостока, Новосибирска, Казани и Пхеньяна. У нас много дипломатической работы, но еще мы усердно и увлеченно изучаем Корею. В этом смысле можно сказать, что Посольство Российской Федерации в КНДР - крупнейший российский центр по исследованию проблем Северной Кореи. Наш опыт, возможности по части изучения этой страны уникальны, и мы этими возможностями пользуемся. Вот так и живем, кто два-три года, а кто вот уже 30-40 лет - северокорейские россияне или российские северокорейцы, как кому угодно.

КНДР. Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 3 октября 2019 > № 3149493 Александр Мацегора

Заседание дискуссионного клуба «Валдай»

Владимир Путин выступил на итоговой пленарной сессии XVI заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай».

В заседании принимают участие Президент Азербайджана Ильхам Алиев, Король Иордании Абдалла II, Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев и Президент Филиппин Родриго Дутерте.

* * *

Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай»

Ф.Лукьянов: Добрый вечер, уважаемый Владимир Владимирович, Ваше величество Король Абдалла, уважаемый господин Президент Алиев, уважаемый господин Президент Токаев и уважаемый господин Президент Дутерте! Дорогие гости, друзья! Мы открываем завершающую сессию XVI ежегодного заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай».

В этом году стержневая тема это Восток в широком смысле этого слова, в широком понимании, процессы, которые протекают на огромном пространстве от Ближнего Востока до Северной Евразии и Юго-Восточной Азии. Выбор сюжета связан не только с тем, что Россия наращивает активность на восточном направлении, хотя это вполне очевидно.

В докладе, который мы подготовили к заседанию, выдвигается гипотеза: то, что мы привыкли называть мировым порядком, закончилось, упорядоченной системы норм, правил, форм поведения больше не будет, мир вступает в эпоху, которую можно назвать международной анархией – вольницей, когда каждый действует по своему усмотрению.

Риски растут, равно как и ответственность каждого лидера за последствия его действий, а баланс, как нам представляется, возможен только в том случае, если будут учтены взгляды, интересы, мировоззрение всех участников международного процесса, и в первую очередь как раз-таки Востока, который на новом этапе возвращает себе ведущее место в мире, которое исторически ему принадлежало.

И сегодня мы обсудим это с нашими замечательными гостями пленарного заседания. А вести это обсуждение будет добрый друг «Валдайского клуба», наш выдающийся отечественный востоковед, научный руководитель Института востоковедения, академик Российской академии наук, а с этого года ещё и председатель нашей скромной, но боевитой Валдайской академии Виталий Вячеславович Наумкин, которому я с удовольствием передаю слово.

В.Наумкин: Большое спасибо, Фёдор Александрович.

Разрешите мне начать наше заседание и предоставить слово и предоставить слово Президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину.

В.Путин: Ваше Величество, Король Абдалла! Уважаемый Ильхам Гейдарович! Уважаемый Касым-Жомарт Кемелевич! Уважаемый господин Родриго Дутерте! Друзья! Дамы и господа!

Я очень рад приветствовать всех вас в Сочи на ежегодном заседании Валдайского клуба. По сложившейся традиции, на этой площадке мы стараемся отложить в сторону текущие политические проблемы, даже дипломатические дискуссии и стремимся порассуждать, что называется, «в долгую» – в историческом, культурном, философском контексте, заглянуть в будущее, очертить его контуры.

В этот раз организаторы предложили нам поистине неисчерпаемую и весьма, я бы сказал, увлекательную тему – Восток. Роль Азии как самой крупной и густонаселённой части света в мировых делах. Отношения России и азиатских государств, которые для нас всегда были важны и имели особое значение, думаю, представляют интерес для всех. И такой характер наших, российских отношений с Азией продиктован не только сегодняшними реалиями, но и историей.

Индия и Китай, Египет и Иран, Турция и Япония, страны Центральной и Юго-Восточной Азии – наследники великих древних цивилизаций, которые подарили человечеству уникальные знания и технологии, достижения в медицине, в математике, в культуре и искусстве.

В среде интеллектуалов, людей творческих Азия всегда пробуждала особые чувства, казалась немного загадочной и мистической, слыла источником духовной силы и мудрости, возможно, не всегда до конца понятной, но неизменно вызывавшей интерес.

В России яркие краски Востока вдохновляли многих наших писателей, поэтов, художников, музыкантов. Имею в виду Пушкина, Римского-Корсакова, Арсеньева, Верещагина, Кандинского и Рериха. Российская аудитория, да и не только российская, знает эти имена.

Сегодня Азия на всём громадном протяжении от Магриба и Ближнего Востока до Восточной и Юго-Восточной Азии возвращает себе естественное место в мировых делах, сомасштабное её великому наследию и сегодняшнему, безусловно, громадному, растущему потенциалу.

Укрепление позиций азиатских государств заметно во всех сферах. Особенно, конечно, в экономике. В регионе уже формируется более трети мирового валового продукта. Опережая среднемировые темпы, повышается и уровень жизни. Активно внедряются самые передовые технологии. Беспрецедентные по охвату интеграционные процессы, глобализация буквально притягивают к Азии как отдельных внешних игроков, так и целые сопредельные субрегионы.

Азиатские страны, демонстрируя впечатляющие примеры прогресса, при этом сохраняют свою самобытность, берегут традиции, помнят о своих корнях и в своём движении вперёд доказывают, что принципы государственного суверенитета не противоречат открытости и глобализации, что устойчивое развитие возможно на основе независимости и самостоятельности, а не обязательно отказа от них, что растущий экономический, гуманитарный потенциал государства требует и политической субъектности.

Закономерно, что эффективно, мудро использовав плоды, выгоды глобализации, технологической революции и войдя в число экономических лидеров, государства Азии стремятся играть более значимую роль и в мировой политике. Это абсолютно естественный процесс. Они отстаивают собственное мнение по ключевым вопросам международной повестки дня, дорожат независимостью и рассчитывают, что их объективно растущее влияние будет признано. На наш взгляд, это справедливо и в полной мере отвечает сегодняшним, да и будущим реалиям.

Кстати, в своё время так называемое пробуждение Азии, национальное и культурное возрождение стран региона сыграло огромную роль в демократизации международных отношений. А сегодня очевидно, что глобальные проблемы без Азии просто невозможно решить. Конечно, можно по инерции и старой памяти пытаться это делать. Но вот легитимность, а главное, практический смысл, ценность таких решений, претендующих на глобальность и универсальность, весьма сомнительна.

Мир во многом благодаря азиатским государствам объективно стал многополярным и, как следствие, безусловно, и более сложным. Но сама многополярность – и уже говорил об этом – не является панацеей, тем более не означает, что острые вопросы и противоречия в международных отношениях будут в одночасье, сами по себе сняты.

Авторы ежегодного доклада Валдайского клуба утверждают, и мы сейчас только слышали это, что мы вступили в эпоху, когда мирового порядка вовсе не будет. Вот сейчас только практически это было сказано. Да, действительно, такой сценарий возможен. Но он таит в себе много угроз, мы все это понимаем. Хочется надеяться, что как бы сложно ни выстраивались отношения между государствами, сколь опасными ни были бы правовые лакуны, например, в области ядерных и ракетных вооружений – мировой порядок, основанный на ключевой роли международного права – будет трансформироваться, но сохранится. Мы все будем работать над тем, чтобы его защитить. Другой путь, безусловно, чреват глобальными катастрофами практически для всего человечества.

Конечно, мировая система многообразна и сложна, и при этом беспрецедентно взаимосвязана. У каждого есть и свои объективные интересы, далеко не всегда совпадающие с интересами других, это тоже очевидно. Но есть и чувство общей ответственности. Наконец, надеюсь, даже, собственно, не сомневаюсь в том, что есть и здравый смысл, стремление к безопасности.

Поэтому без системности мирового порядка не обойтись. Но нужна, безусловно, и гибкость и, добавлю, нелинейность, которая означала бы не отказ от системы, а умение организовать сложный процесс, исходя из реалий, что предполагает способность учитывать разные культурно-ценностные системы, необходимость действовать сообща, переступая через стереотипы и геополитические шаблоны. Только так можно эффективно разрешать задачи на глобальном и региональном, да и национальном уровне.

И такие примеры у нас перед глазами. Те из вас, кто присутствовал на заседании Валдайского клуба в 2015 году, наверное, помнят, практически в те дни было принято решение о начале российской операции в Сирии. Скажу прямо, далеко не все, в том числе эксперты, находившиеся тогда в зале, верили в то, что это может закончиться как-то позитивно. Наоборот, весьма скептически относились к этому, а многие задавали вопросы, зачем это нужно, спрашивали, есть ли у нас понимание, в какое осиное гнездо мы полезли, а некоторые зарубежные партнёры, я имею в виду, конечно, не присутствующих экспертов, а просто зарубежных партнеров, с которыми мы работаем на международной арене, ещё и, честно говоря, пытались мешать, противодействовать.

Но я хочу обратить ваше внимание на главное из того, что было сделано, и прежде всего, конечно, имею в виду, что было сделано для нашей страны, поскольку представляю ее интересы. Мы нанесли поражение уже практически побеждавшему на территории Сирии террористическому интернационалу и предотвратили возвращение, инфильтрацию в нашу страну и в соседние государства, с которыми у нас, кстати, нет визового режима, у нас прозрачные с ними границы, предотвратили инфильтрацию к нам сотен, а может быть, в дальнейшем тысяч вооруженных головорезов.

За несколько лет большая часть сирийской территории освобождена от террористов, уровень насилия кардинально снизился. Совместно с партнёрами по астанинскому формату, при поддержке ООН нам удалось запустить внутрисирийский политический процесс, наладить для этого тесные рабочие контакты с Ираном, Турцией, Израилем, Саудовской Аравией, Иорданией, другими странами Ближнего Востока и с Соединенными Штатами. Уважаемые коллеги, согласитесь, такой сложный дипломатический расклад из очень разных государств, с очень разными эмоциями по отношению друг к другу ещё несколько лет назад трудно было себе даже представить. Но сейчас это свершившийся факт, нам это удалось сделать.

И на наш взгляд, сирийское урегулирование может стать своего рода моделью разрешения региональных кризисов. Причем в абсолютном большинстве случаев работать будут именно дипломатические механизмы. Применение силы здесь крайнее, вынужденное исключение. Ведь в Сирии мы столкнулись с попыткой создания целого террористического квазигосударства, с настоящей – говорю это без всякого преувеличения – с настоящей террористической армией.

Порой кажется, что многие и новые, и хронические, старые проблемы, кризисы слишком запутаны, даже подход к ним не обозначен. Но, повторю, сейчас время неординарных, нестандартных шагов и действий. И на сирийском направлении Россия вместе с партнёрами (конечно, в одиночку мы не смогли бы этого сделать никогда), именно с партнерами, придерживаясь и следуя нормам международного права, уважая суверенитет, думая прежде всего о жизни, безопасности и интересах людей, все таки многое сделали.

Убеждён, именно на основе таких подходов можно решать и другие имеющиеся проблемы в мире, в том числе в Азии. Среди них, например, ситуация на Корейском полуострове, которая уже давно пребывала «в клинче».

В этой связи отмечу: как только Соединенные Штаты решились на прямой разговор с Корейской Народно-Демократической Республикой, причем без предварительных формальностей и условностей, отказавшись от привычной, порой весьма грубой, вплоть до оскорблений, риторики, сразу появилась и надежда на мирное урегулирование.

Конечно, мы понимаем и видим, что еще много нерешенных проблем, впереди очень большой путь. Но все-таки движение в правильном направлении есть. Тут нужно отдать должное и смелости, способности к неординарным шагам Президента Трампа. Ведь многие десятилетия американские президенты игнорировали КНДР, воспринимали её не иначе как изгоя. Господин Трамп смог сделать исторический шаг, преодолеть «демаркационную линию» непонимания и отчуждения, встретиться с Ким Чен Ыном и начать переговорный процесс.

Повторю еще раз: именно на принципах взаимного сотрудничества, уважения, признания интересов всех сторон, отказа от разного рода шор и блоковой философии нужно и можно распутывать самые сложные конфликтные узлы. Такие как, например, палестино-израильский, афганский, ситуацию вокруг иранской ядерной программы.

В этой связи хочу напомнить, что именно в такой логике Россия в июле текущего года представила «Концепцию обеспечения коллективной безопасности в зоне Персидского залива». Думаю, что с учётом текущей острой и непредсказуемой ситуации в этом регионе идея более чем актуальная до сих пор.

Мы предлагаем отложить в сторону накопившиеся предубеждения, взаимные претензии и фактически с чистого листа попытаться создать в этом регионе организацию по безопасности и сотрудничеству, в которую помимо стран Залива на правах наблюдателей могли бы войти Россия, Китай, США, ЕС, Индия и другие заинтересованные государства.

Уважаемые участники встречи! Основой для выстраивания равноправных, направленных в будущее политических отношений, в том числе между азиатскими странами, безусловно, является экономическое партнёрство, которое открывает реальные перспективы для устойчивого и долгосрочного развития всех.

В качестве примера приведу транспортную взаимосвязанность. Без создания современной автомобильной, морской, железнодорожной инфраструктуры невозможно развивать торговлю, промышленную кооперацию, налаживать взаимные обмены в любых других сферах. Необходимо вместе подумать, как нам ускорить формирование такого евразийского транспортного каркаса, настоящей сети широтных и меридианных торговых маршрутов.

Безусловно, Россия открыта для такой совместной работы и уже реализует здесь целый ряд совместных проектов. Один из них – торговый маршрут «Север – Юг» – пройдёт через нашу территорию из стран Европы через Каспийский регион в центрально-азиатские государства, Иран и Индию. Другой – «Европа – Западный Китай» – соединит российские порты на Балтике с портами Желтого моря.

Ещё один перспективный маршрут – «Арктика – Сибирь – Азия». Его смысл в том, чтобы через Восточную Сибирь – центр Евразии – соединить транспортными магистралями порты Северного морского пути с портами Тихого и Индийского океанов. Чтобы реализовать эту идею, сформировать недостающие звенья, мы намерены ускорить строительство железнодорожных подходов к порту Сабетта (это на самом Севере России, на полуострове Ямал), реализацию всего комплекса проектов «Северный широтный ход» намерены ускорить и завершить, а также строительство железнодорожной магистрали «Курагино – Кызыл» (это Республике Тыва на Востоке Российской Федерации) с последующим её выходом на железнодорожную сеть Монголии, Китая и других государств региона. Готовы работать по этой инициативе, имеющей общеевразийское значение, со всеми заинтересованными партнёрами.

На наш взгляд, трансграничные, транснациональные транспортные артерии служат ключом, стимулом к выстраиванию отношений, основанных не только на естественной конкуренции, но и, что очень важно, на солидарности. Потому что если не будет политической или экономической стабильности в одной из стран, через которую проходит маршрут, не заработает и вся цепочка. И поэтому соседи естественным образом должны стремиться к процветанию друг друга.

Именно руководствуясь принципами совместного, общего прогресса вместе с партнёрами мы строим Евразийский экономический союз. Это интеграционное объединение основано на равноправии, прагматизме, учёте интересов друг друга. При этом наш Союз – это не закрытый рынок.

Евразэс активно развивает международные связи. Заключены соглашения о зоне свободной торговли с Вьетнамом; только что, буквально на днях подписали соответствующий, такой же договор с Сингапуром. Временное соглашение о зоне свободной торговли подписано с Ираном. Ведутся переговоры с Израилем и Египтом, вскоре предстоит первый раунд переговоров с Индией. С Китаем Евразийский союз заключил соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве. Стартовала и реализация программы сотрудничества между Евразийской комиссией и АСЕАН на 2019–2020 годы.

Все эти договорённости важны для формирования Большого Евразийского партнёрства с потенциальным участием стран Евразэс, СНГ, ШОС, АСЕАН и ряда других государств.

Одной из «несущих опор» Большой Евразии призвано стать сопряжение проекта Евразийского экономического союза и китайской инициативы «Один пояс, один путь». Мы договорились с нашими китайскими друзьями об активизации этой работы.

Приводя все эти примеры, хочу подчеркнуть очень простую и, на мой взгляд, очевидную мысль, а именно: построение такого типа отношений между государствами, основанного на прагматизме, учёте интересов друг друга, – это не благие пожелания и мечты, не вопрос отдалённого будущего. Оно возможно и, более того, реализуется прямо сейчас.

Уважаемые коллеги! Россия с самого начала, кстати говоря, ее создания, формирования – это многонациональная, многоконфессиональная страна. В известном смысле это страна-цивилизация, которая органично впитала многие традиции и культуры, сберегла их своеобразие, уникальность и при этом сохранила единство, что очень важно, – единство живущих в ней народов. Мы этой гармонией самобытности и общности судьбы народов Российской Федерации очень гордимся и очень этим дорожим.

Для нас очевидно, что многообразие внутри государства – это норма. А она учит и терпению, и терпимости в подлинном смысле этих слов – как способность понять и принять разные точки зрения, традиции, уклад, а не навязывать свою модель в качестве аксиомы. Думаем, что этот наш опыт может быть полезен многим нашим партнерам.

Если говорить о мире в целом, то, поскольку все государства, безусловно, разные, единообразие, универсализация невозможны по определению. Нужна система, при которой различные ценности, идеи, традиции сосуществуют, взаимодействуют и обогащают друг друга и при этом сохраняют и подчеркивают свои особенности и различия.

В XIX веке применительно к дипломатии был так образ… Здесь коллеги мои – хорошие дипломаты, у нас сегодня в этом смысле, можно сказать, мне подсказал наш Министр иностранных дел, можно сказать, День МГИМО, потому что среди моих коллег Президент Казахстана и Президент Азербайджана – выпускники МГИМО, а два других коллеги – Президент Дутерте и Король Иордании – почетные профессора университета [МГИМО], который у нас традиционно, изначально является ведущим вузом в сфере подготовки кадров для дипломатической службы.

Так вот, в свое время говорили в XIX веке о «концерте великих держав». Сегодня пришло время поговорить о глобальном «концерте» моделей развития, интересов, культур и традиций, где звучание каждого инструмента важно, незаменимо и ценно. И чтобы «музыка» исполнялась без фальши, без какофонии, а, наоборот, звучала гармонично, важно учитывать мнение и интересы всех участников международной жизни. Повторю: именно между самостоятельными, суверенными государствами могут выстраиваться по-настоящему взаимоуважительные, прагматичные, а значит – предсказуемые и прочные отношения.

Россия искренне привержена таким подходам и реализует позитивную повестку дня. Мы выступаем за неукоснительное соблюдение международного права, укрепление взаимного доверия и уважения. Строим межгосударственные отношения, общение на справедливых, демократических началах с упором на положения Устава ООН.

Наша страна сосредоточена на укреплении безопасности и стабильности, на борьбе с международным терроризмом, другими вызовами и угрозами. Мы действуем в пользу создания – в том числе и в Азии – системы равной и неделимой безопасности, основанной на широкой коллективной работе.

К слову, через три недели здесь же, в Сочи, состоится саммит Россия-Африка, в ходе которого мы готовы предложить африканским коллегам, друзьям обширную повестку равноправного взаимодействия, охватывающую самые разные сферы – экономику, энергетику, транспорт, образование и экологию.

И в заключение – небольшое отвлечение от темы, но все равно связанная с нашей основной темой история. Вот о чем хочу сказать: почти двадцать лет назад, накануне наступления 2000-го года, вышла моя статья, она называлась «Россия на рубеже тысячелетий». Сделанный в ней тогда анализ состояния мира, перспектив развития, как мне кажется, в целом соответствовал реальности.

Россия действительно пережила в 90-е годы ХХ века один из самых трудных периодов своей истории. Наряду с острейшими внутриполитическими, экономическими, социальными кризисами мы еще и подверглись агрессии со стороны международного терроризма. Россия подошла к очень опасной тогда черте, за которой могло произойти самое худшее для любого народа, для любой нации и страны – развал и распад государства. Угроза эта висела в воздухе, и в большинстве своем люди ее чувствовали.

Мы тогда могли, конечно (это было абсолютно реально), погрузиться в бездну крупномасштабной гражданской войны, утратить государственное единство и суверенитет и оказаться на периферии мировой политики. И только благодаря исключительному патриотизму, мужеству, редкому терпению и трудолюбию русского народа и других народов России наша страна была отодвинута от этой опасной черты.

За эти двадцать лет что-то наверняка можно было сделать иначе, лучше. Но мы получили уникальный опыт, и, думаю, он востребован в мире. Мы с коллегами, пред тем как войти в этот зал, говорили и обсуждали одну из важнейших проблем – терроризм.

У нас еще, действительно, много нерешенных проблем в России. Вместе с тем, благодаря политической стабильности, напряжению сил всего народа, Россия не только восстановилась и продолжает укрепляться в экономическом, социальном плане, но и уверенно занимает место среди ведущих, влиятельных и ответственных держав планеты. Наша страна полностью выполняет свои обязанности одного из гарантов существующего миропорядка. Уверен, так будет и дальше. Особенно это будет эффективно, если мы будем работать вместе.

Большое спасибо вам за внимание.

Азербайджан. Иордания. Казахстан. Ближний Восток. ЮФО > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 3 октября 2019 > № 3144979 Владимир Путин

Поезд Москва - Пекин

Всеволод Овчинников: Столица КНР удивила обилием рикш и велосипедистов при полном отсутствии других видов транспорта

Текст: Всеволод Овчинников

2 октября Россия и Китай отмечают 70 лет с момента установления дипломатических отношений. Кто может лучше рассказать, как все начиналось, чем политический обозреватель "Российской газеты" Всеволод Овчинников. Он и сегодня находится в творческом строю нашей редакции. С 1953 по 1960 год Овчинников работал специальным корреспондентом "Правды" в Пекине. Сегодня он рассказал о своих первых впечатлениях от пребывания в столице КНР.

В конце марта 1953 года я впервые уезжал на постоянную работу за рубеж. Страна еще находилась под впечатлением похорон Сталина. В поезде Москва - Пекин циркулировали слухи, будто на Транссибирской магистрали неспокойно: Берия, мол, выпустил из тюрем уголовников, которые шастают по вагонам. Поэтому лучше питаться в купе, а на остановках выходить по очереди.

Путь предстоял долгий: до пограничной станции Отпор (ныне Дружба) - семь дней. Да еще два с лишним дня на китайском поезде от станции Маньчжурия до Пекина. Мы с женой ехали в довоенном "СВ" с отдельным санузлом. Родственники принесли на Ярославский вокзал столько еды, что хватило бы на кругосветное путешествие. У нас были кастрюля пирожков, жареная курица, трехлитровая банка огурцов, большая жестянка черной икры, копченая колбаса, варенье. Из-за отсутствия холодильника требовалось использовать все это ускоренными темпами. И все же было интересно охотиться на остановках за местными деликатесами - от горячей картошки до копченого омуля.

Путешествие по Транссибирской магистрали в целом оказалось более приятным, чем мы ожидали. Потом многократно повторяли его, добавляя к отпуску лишние две недели. Главное было подобрать хорошую компанию с гитарой. А поскольку данным поездом также ездили в отпуск коллеги из Пхеньяна и Ханоя, найти попутчиков было легко. В Отпоре из состава всех высадили. После таможенного и пограничного контроля пассажиров доставили в китайскую гостиницу на станции Маньчжурия. Там мы с наслаждением приняли душ. Но еще больше порадовал ресторан. К жареной индейке подали салат из помидоров и огурцов. А свежие овощи в марте тогда москвичам и не снились.

Северо-Восточный Китай в 1931-1945 годах был японской колонией. В марионеточном государстве Маньчжоу-го дислоцировалась Квантунская армия, для которой модернизировали транспортную сеть. После обшарпанной Сибири нас удивили щегольские вокзалы с крытыми перронами. Пугали только люди - каждый прикрывал рот и нос марлевой повязкой. Рядом, в Корее, шла война, в ней участвовали китайские добровольцы. И были опасения, что американцы применят бактериологическое оружие. И вот наконец Пекин. Старое здание вокзала находилось напротив городских ворот, за которыми расположена площадь Тяньаньмэнь перед императорским дворцом.

Не меньше, чем древние постройки, удивляли потоки рикш и велосипедистов при полном отсутствии других видов транспорта.

Корпункт "Правды" помещался возле главной торговой улицы Ванфуцзин, в переулке с поэтическим названием Колодец сладкой воды. Это был типичный пекинский "сыхэюань", то есть четыре одноэтажных флигеля, обрамлявших квадратный дворик. Красные переплеты окон, склеенных папиросной бумагой. Земляные полы, застланные циновками, из-под них выползали скорпионы. Буржуйки, чтобы греть воду для ванной и отапливать помещение зимой. Даже в сравнении с московской коммуналкой бытовые условия, мягко говоря, не впечатляли. Зато за завтраком мы были восхищены тем, что китаец-повар поставил на стол большое блюдо фруктов, где кроме груш, винограда и бананов были неведомые нам манго, папайя.

А про жареных голубей или экзотические китайские кушанья и говорить нечего. Расположенный в пяти минутах ходьбы от корпункта Центральный универмаг наповал сразил обилием товаров по вполне доступным для нас ценам. Жена не устояла перед соблазном купить первые в ее жизни часики, а также шерстяные нитки синего цвета, которые так и лежат у нас на антресолях.

Сами китайцы жили тогда очень скромно. На ставку водителя мы могли содержать и шофера, и уборщика, и повара.

А наша переводчица Наташа - из харбинской семьи русских эмигрантов - имела более высокую зарплату, чем главный редактор "Жэньминь жибао". Однако при своей бедности пекинцы отличались поразительной честностью. Деревянные двери жилищ не запирались. На ночь их просто закрывали на щеколду. Я часто посылал нашего уборщика (бывшего рикшу) с чеком в банк. И он возвращался через весь город с пачками денег, привязанными к багажнику велосипеда. В 50-х годах любого иностранца уважительно приветствовали словом "сулянь" (советский) и обращались к нему не иначе как к "старшему брату".

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 2 октября 2019 > № 3147325 Всеволод Овчинников

Вернуть народу мечту

это ожидание божественного царства, где царят справедливость, любовь, обожание друг друга, где земля соединяется с небом

Александр Проханов

Русская мечта — это ожидание божественного царства, где царят справедливость, любовь, обожание друг друга, где земля соединяется с небом, а цветок полевой — со звездой небесной, где нет болезней и смерти, а жизнь вечная. Русская мечта отразилась в народном сознании в виде сокровенных постулатов, волшебных кодов. Эти коды — как клавиши на величественном клавесине, на котором играет таинственный пианист. Нажми одну клавишу — и русские землепроходцы, казаки выходят к Тихому океану и смотрят, как из пучин всплывает сказочная рыба-кит. Нажми другую клавишу — и русские танки танцуют кадриль на куполе имперской канцелярии в Берлине, замуровывая вход в преисподнюю. Нажми третью клавишу — и русский человек с ослепительной улыбкой улетает в лазурный космос.

Советский народ был Народом Мечты. Сталин управлял историческим процессом, зная потаённые народные коды. Возбудив эти коды, Сталин в предвоенные годы построил тысячи оборонных заводов. Управляя народными кодами, Сталин выиграл невиданную, небывалую в мире войну. Эти коды помогли советскому народу в считанные годы создать атомную и водородную бомбы, сберечь страну от погибели. Этими кодами являлись пусковые кнопки на Байконуре, откуда в космос взлетел Гагарин.

В годы перестройки народ потерял мечту. Она была изрезана, раздроблена, превращена в пепел и прах. Когда последний волшебный постулат был уничтожен, советская страна исчезла, а народ-великан, выигравший грандиозную битву в Великой Отечественной войне, превратился к концу перестройки в народ-лилипут, смирился с тем, что его разделили на части и каждую часть отдали в услужение ханам, баронам, бессовестным олигархам. Смирился с тем, что у него, у народа, отняли природные богатства: нефть, алмазы и руды, а ему оставили крохи на пропитание. Смирился с тем, что его заставили забыть о великой Победе, о великом искусстве, о святом оружии. Клавесин, на котором таинственный пианист играл музыку русских сфер, оказался заброшенным, с поломанными клавишами, с оборванными струнами.

Однако Русская Мечта не погибла, тайные коды продолжали звучать. После краха советского царства государство Российское возродилось, потому что русский народ — это народ-государственник, и на развалинах он вновь стал возводить государство.

Был остановлен распад страны, усмирены безумные суверенитеты, потому что Россия — это симфония народов, симфония вер, языков, и русский народ — это имперский народ. Знамя Победы и музыка советского гимна перенеслись из предшествующей эры в сегодняшнее русское время, ибо в русском народе живы коды Победы. Победа 1945 года — это вселенское воплощение Русской Мечты.

Возвращение Крыма в Россию — было временем чудесным, волшебным, было триумфом Русской Мечты, когда народ видел свою Родину снова единой и нераздельной, народ — нерасчленённым, целостным. Русское время, распавшееся в 1991 году, вновь соединилось в световод русской истории.

Однако солнце Крыма стало меркнуть, Русская Мечта вновь погружалась в сумерки. Избиение русских на Донбассе, чудовищные обстрелы, при которых погибали старухи и дети, заставляли рыдать всю Россию. Смертная мука Донбасса была невыносима для русских людей, и они снова перестали мечтать, отвели глаза от небесных светил, устремили их в горькую землю, посыпанную горячим пеплом Донбасса.

Сегодня русский народ печален, полон сомнений и горестей. Одни бунтуют и ропщут. Другие омертвели и стихли. Третьи буйствуют в безумном разгуле и пьянстве.

Русская Мечта, воскресни! Русский народ, обрети мечту! Огромная, гигантская мировоззренческая задача — вернуть народу мечту. Убедить народ, что затмение — временно, Русская Мечта пробьёт в оледенелом небе полынью, из которой снова хлынет в Россию свет небесного царства.

Космос в советское время был вершиной Русской Мечты, был триумфом советского государства. Сегодня русский космос окуклился, стал почти невидимым, космонавты из ангелов небесных превратились в водителей космических такси. Русский человек больше не приветствует взлёт ракеты, как это было со взлётом «Энергии-Бурана», веря, что взлёт этот приблизит русского человека к восхитительной тайне мироздания.

Советский ядерный проект — это русское чудо, когда под «зонтиком» американских атомных бомб русские инженеры и учёные с великим Курчатовым во главе создали в Сарове атомную бомбу, которая, как утверждают сегодня богословы, возникла при покровительстве святого Серафима Саровского — русская православная бомба.

Возвращая русскому народу мечту, создавая великий проект «Очищение», избавляя Россию от коррупционеров, стяжателей, бессовестных олигархов, вновь ставя на первое место человека труда и творчества, мы вернём российскому космосу образ Русской Мечты. Вернём Росатому образ негасимого русского реактора. Создадим экономику Русской Мечты, культуру русской Мечты, превратим Москву в город Русской Мечты, ибо в Москве Храм Василия Блаженного есть образ русского рая. В Москве 9 мая совершаются великие парады, похожие на церковные мистерии. В Москве идёт Бессмертный полк, где погибшие воины воскресают из мёртвых. Вероучение Русской Мечты — это учение о грядущей России, о неизбежной Русской Победе, о преодолении зла и уныния. Русская Мечта соберёт под своими сверкающими крыльями православных, мусульман, евреев. Под её восхитительным покровом обнимутся татарин и русский, башкир и чеченец. И вновь золотой наездник оседлает красного коня и помчит его в ослепительную лазурь.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 2 октября 2019 > № 3144869 Александр Проханов

Илья Блинов: «Дешевле чая только кипяток»

Гендиректор «Милфорд» о причинах изменения структуры чайного рынка.

Александр Кузнецов

На протяжении последних лет в структуре российского чайного рынка доминировал импорт. Однако в 2018 году ситуация изменилась: внутренний выпуск продукции вырос, а объем ввоза из-за рубежа значительно сократился. О том, почему это произошло, а также о проблемах отечественного рынка «Финансовой газете» рассказал Илья Блинов, генеральный директор компании «Милфорд», московского представительства немецкой компании Laurens Spethmann Holding, занимающейся чаем более 100 лет.

− Что вообще понимают под российским производством чая? Где закупает сырье ваша компания?

– Давайте сначала поймем, что такое чай. В широком смысле – это горячий напиток на основе заваренных трав или ягод. В узком – это напиток на основе листьев чайного куста. Для его культивирования требуется солнце, определенная влажность и почва. В силу климатических условий чай можно выращивать только в некоторых областях на юге нашей страны. Объем такого производства составляет менее 0,01% от общего объема российского потребления чая.

Под производством чая в России обычно понимают, и это отражается в статистике, паковку сырья. Чайный лист в основном закупается в Индии, Шри-Ланке, Китае, Кении, Вьетнаме. Сырье для фруктовых и травяных чаев может закупаться по всему миру. «Милфорд», например, использует чилийский шиповник, так как он богат витамином С и обладает лучшими органолептическими свойствами. Гибискус, то, что в народе называют каркадэ, мы берем африканский. Пытались наладить закупки некоторых российских трав и ягод, но столкнулись с тем, что они либо не проходят по качественным показателям, либо поставщики не могут гарантировать необходимый объем.

− По статистике, на протяжении последних нескольких лет в структуре российского рынка доминировала доля импорта чая. Однако, как отмечают эксперты, в 2018 году ситуация изменилась: внутренний выпуск продукции вырос, а объем импорта значительно сократился. Можете точно сказать, насколько? Почему это произошло, на ваш взгляд? Выросла ли конкуренция среди отечественных производителей?

− Разные измерители дают разный результат. По данным компании Nielsen, рынок чая в 2018 показал +0,4% в денежном выражении и +0,7% в натуральном. При этом травяные чаи выросли на 24%. В 2019 году мы видим существенное падение чайной категории. По разным оценкам, оно составляет от 3 до 10% в денежном выражении.

Как я говорил ранее, основная часть сырья для чайной промышленности импортируется. Снижение доли импорта упакованного чая идет уже много лет. Причины такого падения вполне экономические. Возросшая конкуренция среди производителей и значительное снижение маржинальности бизнеса. Таможенная пошлина на упакованный за рубежом черный чай составляет 12,5%, а на сырье – 0%, поэтому паковка в России более конкурентоспособна. Кроме того, происходит значительная консолидация рынка и доля топ-4 основных игроков («Орими Трейд», «Май», «Юнилевер», «Ахмад») только возрастает за счет мелких производителей, а также импортеров, которые уходят с рынка.

− По данным компании NeoAnalytics, потребление чая в России в 2018 году снизилось: произошли изменения во вкусовых пристрастиях россиян, доля чая в общей структуре сократилась на фоне потребления кофе и других напитков, к примеру цикория. Считаете ли вы, что такая тенденция и дальше будет продолжаться? Как реагировать производителям чая на это?

− Основной конкурент чая – это кофе. На данный момент потребление кофе в России обогнало чай не только в деньгах, но в натуральном выражении. Если взять весь потребительский рынок, то горячие напитки занимают около 4,6%. В категории «горячие напитки» лидирует растворимый кофе с долей рынка 48%, за ним следует чай с 38%, далее зерновой кофе с 12%. Рост потребления кофе поддерживается растущим количеством кофеен, возможностью взять кофе с собой и даже модой на бумажный стаканчик в руках.

Тем не менее чай имеет своего потребителя и свои ситуации потребления. В кафе и ресторанах многие люди предпочитают запивать еду чаем. Собираясь компанией дома, часто предпочтительнее заварить чайник чая и вести беседы, выпивая по несколько чашек. Фруктовые и травяные чаи активно потребляются вечерами, так как они не содержат кофеин. Чай, хоть в чайнике, хоть в пакетике, легко приготовить. Это и более доступный горячий напиток с точки зрения цены. Дешевле только кипяток.

− Эксперты констатируют, что сейчас ускорится уход с рынка новых небольших игроков второго-третьего эшелонов, которые занимали среднюю и премиальную ниши или работали в отельных регионах. При этом позиции лидеров чайного рынка будут укрепляться. Вы согласны с такими прогнозами? К какой категории вообще относится компания «Милфорд»?

– Уход мелких игроков продолжается на протяжении 5 лет. Это нормальная ситуация для стагнирующего рынка, на котором происходит консолидация как производителей, так и ритейла.

Компания «Милфорд» – средний игрок на рынке чая. Мы предлагаем продукты среднего и премиального уровня. Не готовы конкурировать по цене с крупными компаниями. Поэтому мы работаем с позиционированием наших брендов, создаем уникальные композиции. В 2013 году после многочисленных исследований трендов потребительского рынка мы первыми среди игроков чайного рынка перешли на 100-процентные натуральные рецептуры в чае Milford. Это значительно увеличило себестоимость и сократило возможности для создания очень ярких вкусов, но привлекло к нам множество лояльных потребителей. Кроме того, являясь российской компанией с немецкими корнями, мы соблюдаем как российские, так и европейские стандарты качества. Так, в Германии очень жестко контролируют несколько сотен пестицидов. В России это список значительно уже.

− В каких сегментах чая у вас больше конкурентов, а в каких – меньше?

– На рынке большая конкуренция в черном чае – много дешевого сырья, довольно легко фасовать. В сегменте фруктово-травяных чаев Milford является одним из лидеров. Нужно отметить, что фруктовый и травяной чай – это значительно более сложный и дорогой продукт, особенно если создаешь композицию из нескольких ингредиентов. Трудно найти хорошее сырье. Для фасовки используются очень дорогие машины. Требуется дополнительное обучение технического персонала.

− Есть мнение, что на российском рынке компании сложно найти достаточную аудиторию, готовую покупать чай премиум-класса. Вы согласны с ним? Есть ли у «Милфорда» такой чай?

− Такая аудитория есть. Часто для нее делаются нишевые решения в дизайне и упаковке – например, подарочные чаи. Правда, на рынке можно встретить чай по премиум-цене в очень дорогой упаковке (фарфор, дорогое дерево) с довольно средним сырьем внутри. Мы же предпочитаем больше внимания уделить самому чаю. В нашем ассортименте есть бренд Messmer – это премиальный чай.

− В каких продовольственных точках представлена ваша продукция? Несетевая розница среди них тоже присутствует или нет?

– Бóльшую часть продаж нашего осуществляет сетевая розница. Хотя для нас важны, конечно же, все каналы сбыта, поэтому чай Milford можно найти и в других формах розничной торговли.

− Почему «Милфорд» не заинтересован в производстве товаров под собственной торговой маркой для сетей?

− Основная потребность сетей при продаже собственных торговых марок − покрытие эконом-сегмента. Главный критерий − максимально низкая цена, которая достигается за счет снижения качества. Это противоречит принципам нашей компании: мы не готовы жертвовать нашей репутацией ради дополнительной прибыли.

− Как вы занимаетесь продвижением своей продукции? Какие способы для рекламы чая сейчас теряют актуальность, а какие, наоборот, становятся перспективными?

− В последнее время произошло смещение рекламных активностей в интернете. Это имеет ряд преимуществ: при не очень больших бюджетах можно добиться неплохих результатов по охвату аудитории. Самое главное, рекламные показы можно таргетировать, а также получать обратную связь от потребителей, вовлекая их в коммуникации с брендом. Конечно, ТВ остается пока одним из мощнейших инструментов для кампаний с большими бюджетами. Реклама же в печатных СМИ стагнирует.

− Назовите самую главную проблему на вашем рынке. Расскажите о ваших ближайших планах.

− Основной проблемой на рынке сегодня является снижение располагаемых доходов населения. У потребителей все меньше денег, возможности для прибыльного роста бизнеса сокращаются.

Мы постоянно ищем возможности. Продолжим выводить на рынок трендовые новинки. Например, недавно запустили очень вкусную композицию на основе зеленого чая с апельсином и имбирем. Надо сказать, что мы занимаемся не только чаем – мы выпускаем еще и сахарозаменители. Например, в октябре мы выпустим на рынок инновационный продукт − подсластитель нового поколения на основе натуральных компонентов, который не содержит калорий. Кроме того, мы планируем расширять дистрибуцию – в планах, например, Дальний Восток.

«Милфорд» − часть немецкого холдинга Laurens Spethmann Holding, оборот которого составляет около 480 млн евро в год. Этот семейный бизнес существует с 1907 года. «Милфорд» в России более 25 лет. Отвечает за рынки РФ, СНГ и Восточной Азии. Это чай Milford и Messmer, тростниковый сахар, сахарозаменители. Один из лидеров во фруктово-травяном сегменте. Абсолютный лидер в сахарозаменителях (около 45% рынка).

Илья Блинов − генеральный директор компании «Милфорд», член Правления ассоциации производителей и поставщиков продовольственных товаров «Руспродсоюз», преподаватель MBA в НИУ ВШЭ. Эксперт в индустрии FMCG. Практик с 25-летним опытом работы в международных компаниях в России и странах СНГ. Профессиональные интересы: стратегическое планирование, управляемые изменения, повышение эффективности бизнеса, маркетинг и продажи.

Россия. Германия > Агропром > fingazeta.ru, 29 сентября 2019 > № 3198743 Илья Блинов

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам недели высокого уровня 74-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк, 27 сентября 2019 года

Спасибо, что вы интересуетесь нашим отношением к международным делам, работой Генеральной Ассамблеи ООН и тем, как в ней участвует российская делегация.

График у нас был традиционно очень напряженный – несколько десятков встреч с главами государств, правительств и министрами иностранных дел, беседы с Генеральным секретарем ООН и Председателем 74-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН и традиционные контакты в рамках «пятерки» постоянных членов СБ ООН, в рамках БРИКС, ОДКБ и ближневосточного «квартета».

Сессия проходит в непростых условиях. Нет нужды долго об этом распространяться. Много неурегулированных кризисов, конфликтов. Проблем в мировой политике и экономике, к сожалению, меньше не становится. Мы сегодня постарались в своем выступлении дать наше видение того, в чем причины такого совсем не оптимистичного положения дел. Постарались проанализировать ту концепцию, которую сегодня активно продвигают наши западные коллеги – «порядок, основанный на правилах», и посмотреть, насколько она соответствует универсальным, общепризнанным, коллективно согласованным нормам международного права. По нашей оценке, соответствует не очень, а в целом ряде случаев даже противоречит. Поэтому мы будем добиваться того, чтобы все страны вернулись к уважению Устава ООН, других норм и принципов универсального международного права. Я вас заверяю, что в этой работе и в этой позиции у нас очень много единомышленников.

В этом году открытие сессии Генеральной Ассамблеи ООН совпало с нашим председательством в Совете Безопасности ООН. Его центральным мероприятием стало министерское заседание, которое мы провели позавчера, посвященное сотрудничеству ООН с ОДКБ, ШОС и СНГ в сфере борьбы с терроризмом.

Провели еще одно министерское заседание Совета Безопасности ООН – вчера состоялась дискуссия по тематике укрепления мира и безопасности в Африке, которую мы организовали совместно с тремя африканскими членами Совета Безопасности.

По-моему, оба мероприятия были весьма полезными. В первом случае удалось наметить дополнительные возможности, которые нужно реализовать для того, чтобы эффективнее бороться с терроризмом, задействовав потенциал региональных организаций. Второе мероприятие лишний раз подчеркнуло, что африканские проблемы преобладают в повестке дня высшего органа ООН – Совета Безопасности. Необходимо утверждать в нашей работе принцип «африканским проблемам – африканские решения», чтобы африканцы сами использовали свой опыт, свою практику и решали проблемы континента, помогали находить компромиссы между конфликтующими сторонами в том или ином государстве, в той или иной части Африки.

Считаю, что состоявшиеся обсуждения в целом в рамках недели высокого уровня Генеральной Ассамблеи ООН и проходившие параллельно беседы подтвердили, что залог эффективного реагирования человечества на различные угрозы, общие для всех нас, – это опора на центральную координирующую роль ООН. При всех ее недостатках ничего более надежного человечество изобрести не смогло. Не думаю, что в ближайшем будущем изобретет.

Вопрос: У меня вопрос по Ирану. Как Вы видите ситуацию вокруг будущего СВПД и американо-иранских отношений по результатам текущей недели высокого уровня Генассамблеи? В своей речи Вы упомянули российскую Концепцию коллективной безопасности в зоне Персидского залива – она все еще «на столе»? Обсуждали ли Вы ее в ходе своих встреч в ООН?

С.В.Лавров: Проблемы, которые связаны с развалом СВПД, нужно отсчитывать не от нынешней сессии Генеральной Ассамблеи. Они начались гораздо раньше – полтора года назад, когда США в одностороннем порядке вышли из этого одобренного Советом Безопасности ООН и тем самым ставшего частью международного права документа и сказали, что всем остальным они тоже запрещают это делать, а если кто будет выполнять данный план, в частности, торговать с Ираном, то против него будут введены санкции.

Считаю, что это разрушительные действия не только для конкретной ситуации с иранской ядерной программой, но и для режима нераспространения ядерного оружия и в целом для ситуации в регионе. К сожалению, наши американские коллеги практически любой аспект ситуации на Ближнем Востоке и Севере Африки рассматривают через антииранскую призму. Как будто сознательно пытаются найти как можно больше причин для того, чтобы постараться подкрепить свои неподкрепляемые утверждения, что Иран является главным источником зла в этом регионе и все беды только от Ирана.

Наша концепция в этой связи заключается в том, чтобы использовать опыт других регионов мира, в частности, Европы, где в свое время был начат процесс Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, который привел в конечном итоге к подписанию Хельсинкского Заключительного акта, к принятию многих важных деклараций на высшем уровне. Я о них сегодня говорил: это Хартия европейской безопасности и Хартия о платформе безопасности, основанной на сотрудничестве. Это был 1999 год. В тех документах провозглашены принципы диалога, взаимного учета интересов друг друга, готовности обсуждать взаимные озабоченности, а главное – чтобы никто не укреплял свою безопасность за счет ущемления безопасности других.

Эта логика и лежит в основе нашей инициативы – Концепции безопасности в зоне Персидского залива. Впервые мы с ней выступили очень давно, когда еще можно было предотвратить то обострение, которое мы сейчас наблюдаем. К сожалению, не все прибрежные страны Персидского залива в то время согласились действовать на упреждение. Говорили, что идея неплохая, "можно изучить, но надо подождать, пока она вызреет". Сейчас, по-моему, она уже перезрела. То, что все больше стран Персидского залива, включая, естественно, и арабские страны Персидского залива, начинают раздумывать о том, как эту ситуацию сейчас деэскалировать, говорит в пользу того, что всё-таки идеи, которые мы продвигаем, в той или иной форме будут востребованы. Они очень простые: сесть за стол переговоров, начать не через СМИ, мегафоны выдвигать друг другу претензии, а положить все эти озабоченности на стол и начать их рассматривать по-деловому, без расчета на какую-то публику и добиваться удовлетворения всех участников этого процесса.

Надеюсь, что когда-нибудь такой процесс начнется. Мы предполагали, что помимо непосредственно стран Залива в нем должны участвовать в качестве содействующих сторон и «пятерка» постоянных членов Совета Безопасности, и Лига арабских государств, Организация исламского сотрудничества, Евросоюз – он тоже проявляет интерес к этому региону мира. Впоследствии, если вдруг такой процесс завяжется, эти принципы, подходы могли бы быть распространены и на другие страны Ближнего Востока и Севера Африки, где все больше и больше ощущается потребность в надежной, инклюзивной системе безопасности.

Вопрос: Как прошли сегодня Ваши переговоры с Госсекретарем США М.Помпео, затрагивали ли Вы тему стратегической стабильности, к чему пришли? М.Помпео написал в Твиттере, что «США с Россией обязаны найти конструктивный путь для движения вперед». Как Вам показалось, не очередные ли это "красивые слова"?

С.В.Лавров: Мы действительно обсуждали широкий круг вопросов – у нас есть сообщение для СМИ. Это была и стратегическая стабильность во всех ее измерениях; это были, конечно же, и конфликты, которые сохраняются сейчас на Ближнем Востоке и на Севере Африки – Сирия, Ливия, Афганистан; говорили и о проблеме северо-восточной Азии в контексте ядерной проблемы Корейского полуострова; говорили и о двусторонних делах, в том числе в развитие тех бесед, которые состоялись между нашими президентами, включая последнюю из этих бесед в Осаке «на полях» саммита «Группы двадцати». Впоследствии в июле с.г. состоялся их телефонный разговор. В ходе этих бесед, прежде всего с российской стороны, выдвигались предложения стремиться к тому, чтобы создавать дополнительные каналы общения и по вопросам делового сотрудничества по линии предпринимателей двух стран, и по вопросам осознания мировых проблем таким образом, чтобы Россия и США могли бы максимально способствовать их урегулированию через создание экспертного совета из видных дипломатов, политиков, бывших военных, представителей разведок, спецслужб. Эти предложения «на столе», так же как и наши предложения, о которых я сегодня упомянул в своем выступлении: о том, чтобы после развала, к сожалению, Договора о ракетах средней и меньшей дальности подумать над взаимным мораторием на развертывание этого класса ракет и сделать об этом соответствующее объявление, подумать о том, чтобы поскорее начать работу по подготовке к продлению ДСНВ. Госсекретарь США М.Помпео выразил готовность обсуждать эти темы. Но, правда, подтвердил известную американскую позицию, что вдвоем это делать уже трудно, надо расширять рамки. Мы будем не против любых форматов при понимании, что все участники, которых США хотели бы пригласить, ответят на это приглашение. Но в любом случае наша позиция заключалась в том, что ДСНВ, который истекает уже в феврале 2021 г., при всех обстоятельствах нужно было бы продлить. По крайней мере, чтобы сохранить какой-то опорный инструмент в сфере стратегической стабильности. Надеюсь, что у нас с американскими коллегами продолжится разговор на эту тему. По стратегической стабильности, наверное, вот в этом разрезе мы и говорили. Хочу подчеркнуть, что реакция была не отрицательная.

Говорили, конечно, и о двусторонних отношениях, где накопилось столько раздражителей, что у нас уже по нескольку раз в год наши заместители или директора соответствующих подразделений внешнеполитических ведомств встречаются, каждый раз зачитывают вот эти проблемы (на 90 процентов они с нашей стороны) и пока, к сожалению, не могут найти никакого выхода. Разумеется, я затронул возмутительную ситуацию с фактическим отказом выдать визы значительной части членов российской делегации – 13 человек, если брать в целом. Как и в день прилета, я еще раз подтвердил, что у меня нет ни малейшего сомнения в том, что ни Президент США Д.Трамп, ни Госсекретарь М.Помпео не имеют к этому никакого отношения – это мне подтвердил М.Помпео. Но если это так, то возникает вопрос, как же там принимаются решения, которые напрямую связаны с выполнением обязательств Вашингтона по обеспечению нормального функционирования штаб-квартиры ООН. И второе соображение в этой связи: когда происходят подобные эксцессы, то исполнители, которые их допускают, видимо, принимают решения, трактуя по своему разумению общую атмосферу в отношениях. Но уж эта-то атмосфера, конечно, создается американским политическим классом. Ежедневно, чуть ли не ежечасно, – то новые санкции, то обвинения России во все новых смертных грехах. Сегодня спикер Палаты представителей Н.Пелоси сказала, что за тем инцидентом, который сейчас раздувают вокруг телефонного разговора между президентами США Д.Трампом и Украины В.А.Зеленским, стоит Россия, что она это подстроила. Просто паранойя, по-моему, очевидная для всех. Но когда серьезные политики, а вслед за ними и претендующие на серьезность средства массовой информации все это разгоняют по всему миру, чиновник, которому надо ответить на запрос о выдаче визы, подумает: «Да ну ее! Лучше я как-то перестрахуюсь». Поэтому здесь нужно анализировать все в комплексе и стремиться нормализовать общую атмосферу. Потом, наверное, будет проще возвращать российско-американские отношения к той стадии, которую все ожидают. Мы от всех наших партнеров и из развивающихся стран, и из Европы слышали такие пожелания.

Вопрос (перевод с английского): Как бы Вы прокомментировали создание Конституционного комитета в Сирии? С учетом этого события в контексте резолюции 2254 СБ ООН, в которой содержится призыв к справедливым и свободным выборам, видите ли Вы перспективу полной демократии и свободных выборов в Сирии – того, чего не было в этом государстве на протяжении последних 50 лет, пока семейство Асадов находится у власти?

С.В.Лавров: Я не могу высказать реакцию на формирование Конституционного комитета, потому что мы непосредственно занимались его созданием, в отличие от некоторых других участников этого процесса, которые всячески его тормозили. Если бы не их старания, то Комитет был бы сформирован в декабре прошлого года. Мы знаем, кто пытался заблокировать эту работу, но мы не стали обижаться, вставать в какую-то позу, мы просто продолжали содействовать сирийскому правительству и оппозиции в поисках согласованных подходов. В итоге это удалось. Я признателен и Генеральному секретарю ООН А.Гутеррешу, и спецпосланнику Генерального секретаря ООН по Сирии Г.Педерсону за то, что они достаточно деликатно и дипломатично сопровождали этот процесс и реально помогли России, Турции и Ирану как странам-гарантам Астанинского формата договориться со сторонами о приемлемом для них списке и о приемлемых для них правилах процедуры. Генеральный секретарь объявил, что в течение месяца они хотят созвать первое заседание Конституционного комитета в Женеве, мы это приветствуем. Но мой главный посыл в том, что я доволен тем, что сопротивление этому процессу прекратилось. Потому что сопротивление было нацелено на срыв вообще любого сирийского урегулирования, на провоцирование конфронтации, напряженности, скандалов в этом процессе с тем, чтобы потом показать пальцем, сами знаете на кого, и обосновать очередное применение силы. Я рад, что разум все-таки возобладал, в том числе у наших западных партнеров, которые являются членами т.н. антитеррористической коалиции. Мы об этом тоже сегодня говорили с М.Помпео. Мне кажется, у нас постепенно вырабатывается лучшее понимание того, как все-таки лучше помочь сирийцам договориться о будущем своей родины, при том чтобы все без исключения внешние игроки уважали суверенитет и территориальную целостность Сирийской Арабской Республики. Что касается резолюции 2254 СБ ООН, она гораздо шире и содержит в себе гораздо больше положений, чем только свободные выборы. Там действительно упомянута необходимость провести свободные выборы под надзором и с помощью ООН, в которых могли бы участвовать все сирийцы. Но там написано еще и многое другое. Включая необходимость выработки конституционной реформы – это должно предшествовать выборам. Мы знаем о некоторых замыслах параллельно с работой над конституцией и независимо от того, когда она закончится, начать требовать проведения выборов. Это будет очередная провокация. Заверяю вас, что подобного рода идеи будут только блокировать прогресс, которого только сейчас удалось достичь, и будут блокировать дальнейшие договоренности между сирийцами. Надо все делать постепенно, шаг за шагом. Когда некоторые хотят все и сразу – "а если не все и сразу, то мы тогда будем бомбить" – это, надеюсь, не отвечает интересам ни одной страны в регионе, включая всех соседей Сирии. И не забудьте, что в резолюции 2254 СБ ООН очень четко зафиксирована задача бескомпромиссной борьбы с терроризмом. Ее тоже нельзя забывать, нельзя ее оставлять вне контекста рассуждения о том, как же выполнять резолюцию 2254 СБ ООН.

Вопрос: Говорят, что в бытность своей работы в Нью-Йорке Вы часто курили в здании ООН и даже платили штрафы. Курите ли Вы сейчас? Если да, платили ли Вы штрафы в этот раз?

С.В.Лавров: Я штрафы никогда не платил. Это все сказки. Какие-то уже легенды рождаются. Мы неукоснительно руководствуемся всеми решениями, которые принимает Генеральная Ассамблея Организации Объединённых Наций (ГА ООН) о правилах поведения в различных частях штаб-квартиры ООН.

Вопрос: Ранее на этой неделе Вы высказались за возобновление авиасообщения между Грузией и Россией. Когда можно ожидать конкретных действий, какие это будут действия? Можно ли ожидать в свете этой новости, что и авиасообщение с Украиной может быть в скором времени восстановлено?

С.В.Лавров: Решение приостановить полеты в Грузию было принято в ответ на возмутительную выходку оппозиционеров, которые сорвали заседание Межпарламентской Ассамблеи Православия (МАП). Это была заготовленная провокация. К нашим депутатам было применено насилие. Когда мы принимали это решение, было объявлено, что это временная мера и что мы ее отменим, когда ситуация нормализуется, когда в грузинском руководстве осознают необходимость пресекать такие эксцессы.

26 сентября состоялась встреча с Министром иностранных дел Грузии Д.М.Залкалиани, о которой он просил. Я потом читал его пространные комментарии, которые, по-моему, у него заняли больше времени, чем сама встреча. Среди прочих вопросов он интересовался, когда можно будет возобновить авиасообщение. Я ему объяснил, что мы никогда не искали искусственных поводов для ссоры с Грузией. Если грузинское руководство сможет ответственно продвигать свою позицию в пользу нормальных отношений с Россией и не будет озираться на русофобов, которых сейчас, по-моему, прежний президент опять пытается поднимать на борьбу с режимом в Тбилиси, тогда, наверное, я бы лично возобновил бы воздушное сообщение. Комментарии, которые делают сами грузины про эту встречу, вызывают у меня улыбку и недоумение.

Вопрос: За несколько дней до начала Вашей рабочей поездки в Нью-Йорк США позволили супруге и дочери В.А.Бута приехать в эту страну. Удалось ли Вам «на полях» Генеральной Ассамблеи ООН обсудить с американскими и кувейтскими коллегами (в Кувейте ведь есть еще М.В.Лазарева) судьбы конкретных россиян, страдающих по разным поводам?

С.В.Лавров: Вопросы по В.А.Буту мы ставим каждый раз, при любом контакте с американской стороной. Упоминал о длинном перечне «раздражителей» и проблем в наших отношениях, который американцам регулярно передается. Судьба В.А.Бута, равно как и К.В.Ярошенко, М.В.Бутиной и других наших граждан, которые были похищены либо обманом, либо в грубейшее нарушение законов тех стран, где их схватили, нас интересует в качестве приоритета. Сегодня я напомнил Госсекретарю США М.Помпео об этих наших озабоченностях, которые требуют внимания. Это хорошо, что разрешили приехать жене и дочери В.А.Бута. Это все-таки человечный акт. Но нас не радует то, что это произошло впервые за многие и многие годы, что он сидит в тюрьме по голословному обвинению, по подложному делу. Мы будем добиваться того, чтобы справедливость восторжествовала.

Делом М.В.Лазаревой я занимался, когда недавно был в Кувейте, в том числе на уровне Эмира, на уровне вице-премьера и министра иностранных дел. Нас заверяют, что плотно занимаются этим вопросом. У них есть какие-то свои процессуальные проблемы. Для нас вопрос ясен, и надо срочно его решить, как нам, собственно, и обещали наши кувейтские друзья. Вы, наверное, знаете, что в этом деле нам помогают коллеги из Великобритании и США. Надеюсь, что такой мощный, коллективный сигнал даст результат.

Вопрос (перевод с английского): Какова цель Вашего предстоящего визита в Ирак? Насколько я знаю, Вы также собираетесь посетить Иракский Курдистан. Ирак – крупный импортер российского оружия. Кроме того, Россия осуществляет инвестиции в иракский нефтяной сектор. Принимая во внимание текущую напряженность в регионе, планирует ли Россия расширять торговое и военное сотрудничество с Ираком?

С.В.Лавров: У нас с Ираком очень хорошие отношения, доброе сотрудничество во многих областях, в том числе, в экономике, включая энергетику, а также в сфере укрепления боеспособности иракских сил безопасности, которые по-прежнему нуждаются в поддержке для борьбы с терроризмом. Террористам в Ираке был нанесен очень серьезный удар, но остатки этих банд по-прежнему иногда устраивают террористические акты. Мы будем готовы обсуждать то, что будет в интересах иракской стороны, с учетом того, насколько наши компании, в том числе нефтяные, будут видеть для себя выгоду в проектах, которые могут рассматриваться. Что касается визита в Ирак в целом, я начинаю брать пример с наших американских друзей: они обычно визиты в Ирак не объявляют, а когда уже прилетели, тогда все там и рассказывают. Поэтому давайте дождемся.

Вопрос (перевод с английского): Во время встречи Президента США Д.Трампа с лидерами более десятка латиноамериканских государств, в том числе с представителями венесуэльской оппозиции, звучали призывы ввести дополнительные санкции в отношении Правительства Президента Венесуэлы Н.Мадуро. Однако они не смогли прокомментировать предполагаемые связи между лидером оппозиции Х.Гуайдо и местными наркобаронами. Мы видели фотографии, на которых запечатлен Х.Гуайдо вместе с местными наркобаронами. Полагаете ли Вы, что ООН должна каким-то образом отреагировать на то, что человек с подобным «багажом» мог бы потенциально стать Президентом Венесуэлы?

С.В.Лавров: Это на уровне тех печальных разборок, которые в Соединенных Штатах устраивают по любому поводу. Кто кому позвонил, кто кого проинформировал, кто кому об этом рассказал, имел он право рассказывать или не имел. Всё-таки исхожу из того, что Организация Объединенных Наций должна заниматься серьезными вещами. В случае с Венесуэлой серьезная и, пожалуй, главная вещь - защита Устава ООН, который требует от всех стран уважать суверенитет, территориальную целостность других государств, не вмешиваться в их дела, не применять против них силу и не угрожать им силой, а также мирного урегулирования всех споров.

Вопрос (перевод с английского): Считаете ли Вы, что диалог между оппозицией и правительством Венесуэлы все еще возможен?

С.В.Лавров: Сегодня я разговаривал с Исполнительным вице-президентом Венесуэлы Д.Родригес, Министром иностранных дел Венесуэлы Х.Арреасой. Они нацелены на то, чтобы вести диалог с оппозицией по поиску общенационального согласия. Естественно, они ведут диалог с той частью оппозиции, которая к этому готова. Представители Х.Гуайдо меняют свою позицию утром, вечером, через день. Поначалу они отвергали вообще все инициативы. Х.Гуайдо сказал, что ему не нужны никакие предложения ни от Карибского сообщества (КАРИКОМ), ни от «механизма Монтевидео». Потом вроде бы наладил диалог между своими представителями и представителями правительства - так называемый «процесс Осло». Сейчас правительство Венесуэлы, как мне подтвердили упомянутые мной представители руководства страны, готово к «процессу Осло». Капризы Х.Гуайдо и его компании объясняются тем, что он не самостоятельная фигура. Ему подсказывают, что нужно сделать, чтобы создать очередной повод для кризиса, для нагнетания атмосферы, для оправдания применения на практике той самой «доктрины Монро», для задействования механизма Межамериканского договора о взаимной помощи («Пакт Рио»). Там уже всерьез в рамках государств, которые задействовали этот механизм, обсуждается возможность силового вмешательства в Венесуэлу. Конечно, я не могу решать за суверенное государство - мы не вмешиваемся в их дела - но у меня ощущение, что, если это произойдет, народы всей Латинской Америки, большинство ее населения будут просто оскорблены. Они вернутся в период двухсотлетней давности.

Вопрос (перевод с английского): Прошла информация о том, что Вы встречались с одним из представителей венесуэльской оппозиции. Так ли это?

С.В.Лавров: Насчет встречи с неким господином, которого Х.Гуайдо кем-то там назначил. Мне сказали, что он где-то заявил, что со мной разговаривал. Это чистой воды ложь. К сожалению, дурной пример заразителен. Когда «фейк ньюз» разгоняются по всему миру, начиная, прежде всего, с Соединенных Штатов, чтобы обосновать какую-то политическую акцию, - это заразительно. Они учатся у американцев «вбросить» ложь, а потом пытаться ее использовать, чтобы показать, что Россия, дескать, бросила венесуэльское правительство. Низко, подло и недостойно мужчины.

Вопрос (перевод с английского): В США многие СМИ пишут об укреплении отношений между Россией и Израилем, в частности, освещался недавний визит Премьер-министра Б.Нетаньяху и его встреча с Президентом России В.В.Путиным. Могли бы Вы рассказать об этих отношениях? Каким Вы видите их будущее?

С.В.Лавров: Это далеко не единственный визит Премьер-министра Израиля Б.Нетаньяху и далеко не единственная его встреча в этом году с Президентом России В.В.Путиным. У них очень добрые, доверительные отношения.

Рассматриваем отношения с Израилем в стратегическом плане. Там уже почти полтора миллиона граждан – выходцы из Советского Союза или из Российской Федерации. Как вам известно, там есть партия «Наш дом Израиль», которая в основном опирается на русскоязычных избирателей. Нам небезразлична судьба этих людей. Нам небезразлична безопасность Израиля, в том числе с учетом той страшной трагедии – Холокоста, которую евреи пережили во время Второй мировой войны. Мы свято чтим все то, что происходило тогда в отношении еврейского народа, когда спасали этот народ, в том числе большое количество евреев спасала Красная Армия. То, что израильское государство не просто помнит об этом, а свято преклоняется перед теми освободителями, – для нас совсем немаловажный фактор. Особенно на фоне того, как некоторые наши менее цивилизованные партнеры разрушают памятники, оскверняют могилы, в том числе оскверняют памятники жертвам Холокоста. Это очень важная деталь. Когда те, кто продвигает свою версию Второй мировой войны, свои версии о том, кто ее начал, кто виноват, сравнивает коммунизм с нацизмом, фашизмом, – это именно те люди, которые разрушают памятники жертвам Холокоста. Делайте выводы о том, какие цели эти люди преследуют, где они воспитывались и как к ним надо относиться.

Кстати, в Израиле в Нетании открыт великолепный Памятник Советским воинам-победителям во Второй мировой войне (Монумент победы Красной армии над нацистской Германией). Как сказал Премьер-министр Израиля Б.Нетаньяху, в январе там будет открыт Монумент жертвам блокады Ленинграда. Это мероприятие будет совмещено с очередной годовщиной освобождения Освенцима. 27 января – это День памяти жертв Холокоста. Президент России В.В.Путин получил приглашение прибыть на эти мероприятия, в том числе на открытие музея блокадникам Ленинграда.

Помимо духовных и исторических связей, у нас очень неплохое экономическое сотрудничество, очень хороший, доверительный диалог по проблемам Ближнего Востока, в том числе по Сирии и по другим частям этого региона. Потому что во всех наших подходах мы всегда подчеркиваем, что комплексные решения этих проблем обязательно должны учитывать интересы безопасности Израиля. Это принципиальный момент. Жаль только, что мы не можем сейчас выйти из того тупика, куда загоняют палестинскую проблему. Это будет негативно сказываться на общей ситуации, в том числе на интересах Израиля.

Вопрос (перевод с английского): Сегодня утром мы слышали, как Премьер-министр Пакистана Имран-хан попросил международное сообщество о помощи, в особенности после того как Премьер-министр Индии Н.Моди в августе этого года своим указом отменил конституционную автономию штата Кашмир. Прозвучало предупреждение о том, что возможна опасная эскалация между двумя государствами, обладающими ядерным оружием. Как международное сообщество обсуждало эту проблему в ходе Генеральной Ассамблеи? Что бы Вы ответили Премьер-министру Имран-хану как Министр иностранных дел страны, председательствующей в Совете Безопасности ООН?

С.В.Лавров: Я вчера встречался с Премьер-министром Пакистана Имран-ханом. Мы говорили о кашмирской проблеме. Твердо подтвердили необходимость прямого диалога между Индией и Пакистаном. Между ними в 70-80-е гг. в Лахоре и Симле были заключены соответствующие документы. Эти декларации и соглашения сохраняют свою силу. Как и большинство других государств, мы выступаем за то, чтобы на основе этих документов стороны искали общеприемлемые договоренности.

Вопрос (перевод с английского): Бангладеш находится в сложной ситуации в связи с пребыванием большого числа беженцев-рохинджей. Страна и так испытывает экономические и социальные трудности. Могли бы Вы выступить в качестве посредника с тем, чтобы способствовать достойному возвращению беженцев на родину с учетом тесных отношений России с Даккой и Нейпьидо?

С.В.Лавров: Это не вопрос, который может быть решен в том случае, если Россия станет посредничать. Нас об этом никто не просил. Есть общее понимание, в том числе по итогам обсуждения этого вопроса в Совете Безопасности ООН, что нужно людей возвращать. Для этого нужно обеспечить соответствующие условия, в том числе с участием Управления ООН по делам беженцев. Искать развязки нужно напрямую, через диалог и согласования всех технических вопросов, включая места, куда эти беженцы могут вернуться, обеспечение и гарантии их безопасности.

Как и в любом другом деле, здесь нужна спокойная, доверительная двусторонняя работа. Попытки нагнетать публичное внимание к этой теме, причем эти попытки всегда носят заострённый и не вполне позитивный характер, только разогревают страсти и делают обе стороны менее сговорчивыми. Поэтому диалог и еще раз диалог. Каких-то волшебных секретов у нас, как и ни у кого, нет, кроме того, что я сказал.

Вопрос (перевод с английского): Турция вела переговоры с США о создании зоны безопасности в Сирии. Каково отношение к этому России?

С.В.Лавров: Эту тему мы, естественно, затрагиваем в наших отношениях с турками и американцами по одной очень важной причине – все это происходит на территории САР. И Турция, и США торжественно подписывались под многими документами, голосовали за резолюции, в которых четко записано, что все мы должны уважать суверенитет и территориальную целостность Сирийской Арабской Республики. С этой точки зрения, конечно, нам небезразлично, как будет решаться эта тема. В 1998 г. между Сирией и Турцией было заключено Аданское соглашение, которое отражало согласованные между двумя странами механизмы, позволяющие обеспечивать безопасность в районе их границы. На мой взгляд, нет никакой проблемы на той же основе обоюдной приемлемости для соседних стран, в данном случае Турции и Сирии, договориться о том, как будет обеспечиваться безопасность Турецкой Республики. Это пожелание и стремление Анкары вполне оправданно, потому что они действительно страдают от того, что с территории, которую сейчас контролируют США, инфильтрируются террористы.

Третий аспект этой проблемы тоже завязан на суверенитет Сирийской Арабской Республики. Во многом в этом вопросе задействованы курды. Их пытаются использовать американцы: предпринимают шаги по обустройству территорий для их проживания, созданию органов местного управления. Ничего подобного не делается на остальной части Сирии к западу от Евфрата. Там на наши призывы обустраивать населенные пункты для возвращения беженцев и перемещенных лиц нам говорят, что сначала должен начаться и набрать темп политический процесс, а потом можно об этом думать. На востоке же от Евфрата никто не ждет политического процесса. Туда уже давным-давно вкачиваются деньги, местное население обеспечивается всеми необходимыми услугами – медицинскими, образовательными, водоснабжением, электричеством. Это, между прочим, напрягает арабские племена, которые традиционно жили на восточном берегу Евфрата. На части территории, где они традиционно проживали, американцы сейчас предпринимают усилия, которые не нравятся арабам. Это очень взрывоопасная ситуации.

Конечно, мы исходим из того, что курдский вопрос необходимо решать в рамках территориальной целостности и суверенитета Сирийской Арабской Республики. Считаем, что это должно быть предметом переговоров, но опять же с участием руководства Сирии. Будем не просто держать в уме переподтверждение нам американцами и турками приверженности территориальной целостности, а использовать это как критерий оценки всех происходящих на востоке от Евфрата действий.

Вопрос (перевод с английского): Спецпредставитель США по Сирии Дж.Джеффри заявил, что сирийское Правительство до сих стремится к военной победе, а затем он характеризовал создание Конституционного комитета на данном этапе как символическое событие. Что бы Вы сказали в ответ на это?

С.В.Лавров: Не могу комментировать то, что говорит господин Дж.Джеффри. Мы находимся в постоянном контакте с нашими американскими коллегами, но их комментарии – что по Сирии, что по любому другому конфликту – меняются день ото дня в зависимости от настроения, текущей политической конъюнктуры.

Сирийское Правительство обвиняли в том, что оно не хочет принимать резолюцию 2254 СБ ООН. Потом его обвиняли в том, что оно отказывается поддержать результаты Конгресса сирийского национального диалога (КСНД), который Россия при поддержке Турции и Ирана провела в январе 2018 г. в Сочи. КСНД стал переломным этапом в усилиях по переходу от слов к реальной работе по политическому урегулированию. Именно на сочинском Конгрессе сирийского национального диалога были определены те параметры, которые легли в основу создания Конституционного комитета (сам термин «Конституционный комитет» впервые был употреблён именно там) и правил процедуры его работы. Говорили, что сирийское Правительство не хочет поддерживать этот документ, как оно раньше якобы не хотело поддержать резолюцию 2254 СБ ООН. Все это, мягко говоря, было неправдой, потому что Дамаск поддержал и резолюцию 2254 СБ ООН, и декларацию КСНД, и все последующие действия, которые определялись повесткой дня, заданной странами «астанинской тройки». Эти действия были нацелены на то, чтобы обеспечить начало полноценного политического процесса в Женеве при содействующей роли ООН.

От чего сейчас еще отказывается сирийское Правительство? Если Дж.Джеффри считает, что сирийское Правительство делает ставку на военную победу, то мне это неизвестно. Оно добросовестно подтверждает все свои обязательства, в том числе во время заседаний в Совете Безопасности ООН, которые посвящены сирийской тематике. Если, как это сейчас в Америке многие пытаются делать, под ставкой на военное решение подразумевается то, что сирийская армия при нашей поддержке будет бескомпромиссно добивать остатки террористов, включая «Хейат Тахрир Аш-Шам», которую некоторые пытаются преподнести как умеренную структуру, то это нечистоплотное передергивание фактов. Никто никогда не проводил параллель между борьбой с терроризмом и военным решением конфликта. Вооруженная оппозиция – участник Астанинского процесса и договоренности о создании Конституционного комитета.

Вопрос: Вы сегодня говорили о двойных стандартах и намеренном нарушении международного права некоторыми западными государствами. В то же время Ваша страна поддерживает Израиль, нарушающий международное право, строя поселения, занимая палестинские земли, заключая в тюрьмы людей. У Вас тёплые отношения с Израилем. М.Аббас хотел бы расширить число посредников. Почему Вы не предлагаете свою помощь в разрешении палестинского вопроса, используя свои добрые отношения с Израилем?

С.В.Лавров: Как я уже сказал, все игры вокруг палестинской проблемы: обещание «сделки века», предложение 50 млрд долл., чтобы не возвращать беженцев в Палестину, попытка сначала уговорить арабские страны нормализовать отношения с Израилем, а уже потом решать палестинскую проблему (что прямо вступает в противоречие с Арабской мирной инициативой) – всё это на данный момент загоняет, если уже не загнало, палестино-израильское урегулирования в тупик.

Мы убеждены (я об этом тоже сказал, выступая на Генеральной ассамблее), что это не в интересах Израиля и не в интересах кого бы то ни было. Потому что только двухгосударственное решение, только создание обещанного 70 лет назад палестинского государства может обеспечить мир и стабильность во всем этом регионе, снять остроту проблемы, в том числе резко сократить возможности экстремистов вербовать в свои ряды молодежь с арабской улицы. Мы это откровенно говорим израильтянам. К сожалению, пока американская линия на то, чтобы самостоятельно этим заниматься, остается востребованной.

Я встречался с Абу Мазеном здесь, на Генеральной ассамблее ООН. Он не высказывал претензий по поводу того, что Россия мало делает для того, чтобы найти решение этой проблемы, вывести процесс из тупика. Если брать все обстоятельства, весь комплекс трудностей, которые определяют нынешнюю стадию палестино-израильского урегулирования, то очевиднейшим, самым первым и простым, как это ни парадоксально, шагом было бы восстановление палестинского единства.

Да, и у ФАТХ, и ХАМАС есть внешние сторонники – те, кто их поддерживает, и это не одни и те же страны. Но все-таки это палестинцы – и те и другие. Объединить свои ряды, возвратить единство Палестинской Национальной Администрации, провести выборы, наладить взаимодействие – всё это многократно укрепило бы позиции палестинцев на переговорах и в целом на международной арене. Это зависит только от них и от арабов. Больше, по большому счету, ни от кого.

Неспособность это сделать играет на руку тем, кто говорит, что неясно, с кем вести переговоры, так как там нет единой команды, единых переговорщиков. Это все, конечно, не очень корректно, но я Вам описываю то, как те, кто не хочет урегулирования, воспринимают ситуацию. Россия уже несколько раз проводила у себя межпалестинские встречи с участием ФАТХ, ХАМАС, «Исламского джихада» – всего приезжало где-то 12-15 делегаций – и пыталась предоставить им свою площадку для того, чтобы они через диалог договорились, как им восстановить единство своих рядов. Выпускали декларации, заявления, но пока дальше этого дело не идет. Однако считаю, что это важнейшая часть работы на палестинском направлении. Активно поддерживаем усилия тех стран, которые хотят вместе с нами содействовать палестинскому единству. Отмечу, в частности, усилия Египта и ряда других стран.

Вопрос (перевод с английского): В преддверии Вашей встречи с Госсекретарем США М.Помпео приводились Ваши заявления в СМИ о том, что следует ожидать ответную реакцию, суть которой пока не раскрывается, на невыдачу виз членам Вашей делегации. Актуально ли это до сих пор?

С.В.Лавров: Я об этом заявил позавчера на заседании Конференции по содействию вступлению в силу Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, прокомментировал журналистам. И вчера, и сегодня я переговорил на эту тему с Госсекретарем США М.Помпео. Еще раз обращаю Ваше внимание на то, что у меня нет никаких сомнений в том, что ни он, ни Президент США Д.Трамп об этом не знали и подобных команд не давали. Мой коллега мне это подтвердил.

Конечно, мы не можем оставлять это без ответа и обязательно будем учитывать эту ситуацию в следующий раз, когда в Нью-Йорке или где-то еще на территории США будут проходить международные мероприятия. Будем перепроверять много раз, в какой мере выдающие визы чиновники имеют инструкции от своего руководства – в данном случае от Госдепартамента. О каких-то дополнительных мерах я в данный момент не хочу говорить.

У нас сейчас, к сожалению, много проблем с американцами. Мы никогда не хотели действовать по принципу «око за око, зуб за зуб». Оставлять без ответа то, что в свое время натворила администрация Б.Обамы, буквально по-рейдерски, по-бандитски захватив нашу дипломатическую собственность на территории США, мы не могли, - аналогичным образом мы поступили с частью американской собственности. Но заниматься такого рода захватом в стране, где в Конституции и во многих законах частная собственность называется «священной», думаю, просто не достойно США как великой державы, ее народа с его богатыми демократическими и законопослушными традициями. А тут еще и на портале «Яху Ньюз» (Yahoo News) на пустом месте вспомнили, как Б.Обама отнял у нас нашу собственность, и слили новую «сенсацию», что сделано это было якобы потому, что наши дачи и под Вашингтоном, и под Нью-Йорком были «шпионскими гнездами»… Все это очень неприлично.

Конечно, мы хотим вернуть все в нормальное русло – по крайней мере, в том, что касается нормальных условий работы наших дипломатов в США и американских в России. Не все от нас зависит, но будем искать стимулирующие меры.

Вопрос (перевод с английского): В ходе традиционного конференц-кола Пресс-секретарь Президента России Д.С.Песков заявил, что Россия не хотела бы публикации стенограммы телефонных разговоров В.В.Путина с Президентом США Д.Трампом. Является ли это предметом Вашей озабоченности? И вызывает ли у Вас какие-либо озабоченности разворачивающиеся в настоящий момент турбулентные внутриполитические процессы в США?

С.В.Лавров: Знаете, меня мама воспитывала в том духе, что читать чужие письма – это неприлично. Я привык из этого исходить. Тем более, речь идет о письмах двух людей, которых их народы избрали на ведущие посты. Есть традиции, есть приличия, в том числе дипломатические, которые предполагают определенный уровень конфиденциальности и согласованность в этих вопросах. Не комментирую то, кто и как принимал решения о публикации записи телефонного разговора Президента США Д.Трампа и Президента Украины В.А.Зеленского. Существует дипломатическая практика. И выносить любой вопрос на публичное растерзание, громким и надрывным голосом заявлять о том, что если та или иная администрация не покажет какую-то записку – своим ли родственникам, партнерам, то тогда эту администрацию будут разносить в клочья – разве это демократия? Как вообще можно вести работу в таких условиях? Поэтому мы будем следовать букве и духу Венских конвенций о дипломатических и консульских сношениях, в которых все написано. Рекомендую СМИ, которые так рьяно пытаются узнать, можно ли что-то еще публиковать, обращаться к этим важным документам, регулирующим дипломатические сношения.

Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 27 сентября 2019 > № 3150288 Сергей Лавров

Вперед на Восток! Лайфхаки бизнеса с Азией от Анны Андрющенко

Мы продолжаем публиковать выступления экспертов на красноярской конференции «Перезагрузка экспорта». Во второй части своего выступления «Трансформация ВЭД: от импорта к экспорту» руководитель отдела ВЭД компании «ВЭД Агент» Анна Андрющенко рассказала о фишках логистики и маркетинга в бизнесе с азиатскими странами.

Первая часть выступления Анны Андрющенко.

Новые железнодорожные маршруты, субсидируемые китайским правительством

Мы вступили в новую эру ж/д перевозок. Китайское правительство поддерживает национальный экспорт и субсидирует некоторые ж/д маршруты. С определенной станции при импортных поставках вы можете получить сниженный ж/д тариф. Причем существенно сниженный. Единственное «но»: эти ставки непостоянны и список станций, для которых действуют субсидии, то и дело обновляется. Примерно раз в месяц. За этими изменениями необходимо следить. Сейчас очень много таких маршрутов на Москву, например. Действуют субсидии на перевозки из Чунцина, Харбина, Сучжоу и других станции.

Приведу пример расчета для станции Цзыбо. Сравним два примера доставки одного 40-футового контейнера из Циндао в Красноярск: через Владивосток (море + ж/д) и через Цзыбо (ж/д).

Первая перевозка:

Циндао – Владивосток – Красноярск. Время доставки — 30-35 дней. Оформление во Владивостоке. Крепление силами станции РФ. Отправка на условия FOB. Ставка регулярная. Стоимость — 175 тыс. рублей (FOR Базаиха).

Вторая перевозка:

Циндао – Цзыбао — Забайкальск – Красноярск. Время доставки — 20-25 дней. Оформление в Забайкальске и Красноярске. Крепление силами китайской стороны. Отправка на условия EXW (скидка до $1000 c товара). Ставка по наличию субсидий. Стоимость — 150 тыс. рублей (FOR Базаиха).

Эта разница в 25 тыс. рублей — неокончательная. Потому что при отправке по ж/д условия поставки — Ex Works . А при мультимодальной перевозке — FOB. То есть с китайцев нужно в этом случае требовать скидку в связи с изменением условий Инкотермс. И эта скидка, исходя из моей практики, может составлять от $500 до $1200. Так что разница между вариантами перевозки еще и увеличится.

Крепление тяжелых грузов при перевозке

Все грузы свыше 1,5 тонн на одно транспортное место требуют обязательного крепления при перевозке по ж/д. Давайте разберемся, как крепить грузы правильно.

На первой фотографии вы видите доставку груза нашего любимого клиента, который возит в Новосибирск из Китая бетонные заводы. Крепление осуществляла китайская сторона. Это даже сложно назвать креплением. Поставка полностью была осуществлена по ж/д, а в Забайкальске на станции крепление никак не контролировали.

На второй фотографии вы видите тот же груз. Это была смешанная доставка: сначала во Владивосток груз доставляли по морю, а потом — по ж/д в Новосибирск. В этом случае груз уже закрепляли сотрудники станции во Владивостоке. И мы видим уже совершенно другой уровень крепления.

В первом случае клиент выезжал в Китай, сам контролировал отправку, согласовал крепление. Но когда контейнер достиг Новосибирска, то оказалось, что он приехал с огромной «грыжей». Почему так произошло? Дело в том, что вес груза в контейнере должен распределяться равномерно. Нарушение баланса может аукнуться в момент перегрузки контейнеров. Да и перегружают у нас контейнеры далеко не бережно. В нашем случае, видимо, именно в момент перегрузки контейнера все слабые тросы и маленькие деревянные подпорки снесло, и оборудование просто въехало в заднюю стенку. Хорошо, что хотя бы не в дверь.

В любом случае, вопрос с креплением тяжелых грузов очень важен и ему нужно уделять пристальное внимание.

Изменение направления импортных и экспортных грузов с Запада на Восток

Какие страны на Востоке сейчас, в первую очередь, интересуют наших экспортеров? Китай, Корея, Вьетнам, Япония, Таиланд.

Азиатские рынки делятся на несколько групп: по менталитету, политическому отношению к России, по сложности выхода на рынки, по способам выхода на них.

Нам только кажется, что азиатские страны похожи. Во всех любят рис, яркие краски, аниме. Но это миф. На самом деле, азиатские страны сильно отличаются друг от друга. И, безусловно, планируя выход на рынок той или иной азиатской страны, надо предварительно проводить маркетинговое исследование, фокус-группу — без этого начинать не стоит.

У меня есть пятичасовой семинар, в ходе которого я подробно разбираю различные азиатские рынки, сравниваю их. Китай здесь стоит обособленно. Я сравниваю, с одной стороны, Китай, с другой — Вьетнам и страны АСЕАН, а с третьей — Корею и Японию.

Не надо забывать, что Вьетнам — часть АСЕАН. У нас есть ЕАЭС, ТС, единое таможенное пространство. Не все знают, что в Юго-Восточной Азии есть АСЕАН — аналог ЕАЭС. Кроме Вьетнама в АСЕАН входят Индонезия, Камбоджа, Таиланд, Мьянма, Лаос, Малайзия, Бруней, Сингапур и Филиппины. Для многих российских компаний-экспортеров Вьетнам — дверь в АСЕАН. Разместившись на вьетнамском складе, они оттуда могут завозить товар в любую страну АСЕАН и заниматься там дистрибуцией своего продукта. Это очень удобно.

К третьей группе относятся очень сложные по коммуникации азиатские страны — Южная Корея и Япония.

Методы выхода на рынки:

Интернет. Главным образом, это B2B- и B2C маркетплейсы: китайские Alibaba, Tmall и другие. Это европейский Compass. Это социальные сети (Wechat, Weibo), это поисковики. Продажи через интернет особенно актуальны для Китая, Японии и Южной Кореи.

Нетворкинг: связи, бизнес-миссии. Выходы через политические каналы, ассоциации, лоббирование.

Самостоятельный поиск: базы данных, холодные звонки и т.п. Этот способ очень подходит для Вьетнама. Я знаю много реальных кейсов, когда компании выходили во Вьетнам именно таким способом: сами искали базы данных, сами собирали информацию, фильтровали ее, обзванивали потенциальных партнеров, договаривались о встречах. И самостоятельно, без РЭЦ, бизнес-миссий и переливаний из пустого в порожнее, вышли на рынок Вьетнама. Правда, у всех этих компаний был в штате специалист по Вьетнаму, разговаривавший на вьетнамском языке. Без такого человека выйти на рынок Вьетнама им было бы сложно. А в вузах таких людей не готовят.

Выставки, мероприятия. Например, в Новосибирске компания «ВЭД Агент», в которой я работаю, пять лет подряд организовывала крупнейшее в России мероприятие практического плана по бизнесу с Азией — Сибирский экономический форум.

И в заключение — о наиболее важном для выхода на рынки различных азиатских стран.

Китай. Китай сейчас является главным драйвером роста мировой экономики. Это единственная азиатская страна, где хорошо знают Россию, хорошо знают российские продукты. В Китае сейчас зарождается мода на российские товары. И можно выходить туда с упаковкой на кириллице, и для китайцев это будет указывать на российское. Способы выхода в Китай: выставки, причем не крупнейшие, которые становятся больше политическими событиями, а региональные, узкоспециализированные. Например, такие, как выставка импортных продуктов питания, организуемая ассоциацией Food2China, которая в сентябре проходит в Гуанчжоу.

Если вы едете на выставку в Китай, нет смысла скупиться и использовать варианты за полмиллиона рублей. Это будут деньги на ветер. Китайцы никогда не подойдут к скромному угловому стенду со столиком, стульчиком и четырьмя мешочками с мукой и крупами, где стоит дядечка, который решил сэкономить на переводчике и обойтись своим рязанским английским. Проще вообще ехать без стенда. Потому что в понимании китайцев (и вообще азиатов) стенд должен быть очень большим, ярким, живым, интересным.

Нужно применять различные способы привлечения внимания. Например, есть замечательный кейс компании из Краснодара, которая привезла на выставку в Китай российских моделей, девушек-красавиц, светловолосых, светлоглазых. Их нарядили в национальные костюмы, и они стояли на стенде. Ажиотаж у азиатов был просто бешеным! Они фотографировались с девушками на фоне логотипа краснодарского поставщика и благодаря соцсетям множество китайцев узнали об этой компании. Так она получила свою первую клиентуру в Китае.

Сейчас подобный ход уже не является чем-то редким, все уже знают такие фишки. Какие-то свои фишки обязательно нужно придумать. В свое время, когда наша компания ездила на Canton Fair, мы возили с собой полные чемоданы с сушками. Дешево и сердито! Мы выкладывали их в корзины и выходили. Цель — создать ажиотаж. Поначалу все пройдут мимо. Тем более что азиаты боятся чего-то нового и незнакомого. Но потом один китаец, самый смелый, решается: пойду, попробую. Отравлюсь — похороните меня с почестями! Подойдет, возьмет сушку, съест, и скажет: «О, вкусно!» Сразу пойдут второй, третий, четвертый. И дальше уже ажиотаж: все там, значит, и мне нужно быть там. И там уже и китайцы, и американцы, и русские. Все подтягиваются, всем интересно. У нас такой черты в поведении нет, мы северные люди. Мы, наоборот, не пойдем туда, где много людей. Нам нужно защитить личное пространство. А у азиатов сильно развито коллективное начало, и надо этим пользоваться.

Южная Корея. Невероятно сложный рынок. Обязательно нужно провести предварительное исследование, потратить деньги на фокус-группу, адаптировать товары для корейского рынка. В Корее есть особенность — невероятный уровень поддержки отечественных производителей, отечественных экспортеров. От импорта власти Кореи стоят в стороне. За исключением стран, с которыми у Кореи привилегированные отношения. Россия не входит в число этих стран, с Россией у Кореи отношения нейтральные. Если немного углубиться в историю Кореи, то легко понять, почему главный торговый партнер Кореи — США. Так повелось со времен оккупации Южной Кореи американцами. Для США в Корее действует соглашение о зоне свободной торговли. На другие страны оно не распространяется. Для всех остальных стран, включая Россию, в Корее — безумно огромные заградительные импортные пошлины. Например, пошлина на ввоз овсяной крупы — 110%. Поэтому пробиться в Корею очень сложно.

Вьетнам. В 2015 году мы подписали соглашение о зоне свободной торговли с Вьетнамом. Поэтому стоит обратить внимание на эту страну. Во Вьетнаме для российских товаров действуют сниженные или нулевые таможенные пошлины. То же самое характерно и для импорта вьетнамских товаров в России. Единственное «но»: с вьетнамцами бесполезно вести диалог через интернет. 80% вьетнамских компаний даже не имеют собственного сайта. Выставки во Вьетнаме тоже можно игнорировать: там они маленькие и бедные. Хороший способ выхода во Вьетнам — через импортных агентов. Правда, агенты поняли, что русские бизнесмены склонны сорить деньгами. Поэтому часть агентов стали беззастенчиво «доить» российских предпринимателей. И поэтому их нужно очень жестко контролировать и требовать отчета за каждую потраченную копейку.

Для сравнения способов выхода на рынки Китая и Вьетнама приведу кейс. Это история нашего замечательного клиента, компании «Полярис», которая входит в тройку лидеров по экспорту российского мороженого в Китай. В Китай они выходили, сохраняя «русскость» подачи: с кириллическим шрифтом на этикетках, знаком качества, словом «ГОСТ», сугубо российским стилем в иллюстрациях. И совсем по-другому они выходили во Вьетнам. Они провели исследование и выяснили, что о русском мороженом во Вьетнаме никто ничего не знает. Зато там очень популярно корейское мороженое. Поэтому они сделали этикетку в корейском стиле, с корейскими названиями и корейскими достопримечательностями. И такой псевдокорейский маркетинг сработал.

Так что везде нужны исследования и особенные подходы. Но главное — это «три кита»: проверенные партнеры, нужные способы давления и жестко контролируемый представитель в стране экспорта.

Китай. Россия. Корея. Азия > Внешэкономсвязи, политика. Транспорт > chinalogist.ru, 26 сентября 2019 > № 3557845 Анна Андрющенко

Рубль поработает в паре

Андрей Бельянинов - о расчетах в национальных валютах и кредитовании мегапроектов

Текст: Игорь Зубков

Можно ли обойтись без доллара в расчетах между Россией и ее внешнеторговыми партнерами? На этот вопрос отвечает председатель правления Евразийского банка развития Андрей Бельянинов, который стал гостем "Делового завтрака" в "Российской газете".

Инвестиции ЕАБР изначально были призваны способствовать интеграции стран, которые сейчас составляют Евразийский экономический союз, теперь банк фактически претендует еще и на то, чтобы стать расчетным центром евразийского пространства.

Андрей Юрьевич, сейчас много говорят о замене доллара на национальные валюты в международных расчетах. Для России эти возможности связаны в основном как раз с торговлей внутри ЕАЭС. Евразийский банк развития пошел по пути дедолларизации?

Андрей Бельянинов: Мы пошли, но если говорить в целом, то, на мой взгляд, слов гораздо больше, чем дел. Мне представляется, что в России нет ответственного за этот запрос, и оттого все идет не так быстро, как могло бы. К тому же не все хотят работать с нацвалютой, так как далеко не во всех офшорных зонах вроде Виргинских островов это можно.

ЕАБР сделал две валютные пары: рубль - тенге и рубль - таджикский сомони. Технологически это оказалось несложно, главное, чтобы нам было разрешено открыть корсчета в центральном банке той страны, с которой мы делаем пару. А у нас весьма комфортные условия работы с Национальным банком Казахстана - все-таки штаб-квартира ЕАБР в Алма-Ате. В частности, казахстанская биржа открыла у нас корсчета. За счет этого мы начали проводить внутреннюю конвертацию, пошли первые сделки, уже в рабочем режиме трудимся.

У нас проведены предварительные переговоры о запуске валютных пар рубль - тенге и рубль - сомони со всеми странами Евразийского экономического союза. Думаю, что мы это сделаем достаточно быстро. И это не обязательно должно быть с привязкой к рублю.

Мы сделали расчетный банковский центр, открыто уже около 50 корсчетов, это и российские, и казахстанские, и армянские, и белорусские банки. Это первые два-три шага, а дальше предела совершенству нет. Мы способны организовать работу через корсчета, не ущемляя национальный суверенитет, не ущемляя права нацбанков стран Евразийского союза.

Банку скоро будет 14 лет, он был организован в нужное время по инициативе президентов Казахстана и России. На мой взгляд, это прообраз будущего центрального банка нашего ЕАЭС, только без права денежной эмиссии. Просто видно, что на финансовом рынке необходима какая-то единая надстройка в общем экономическом пространстве.

Андрей Юрьевич, для перехода на единую валюту в ЕАЭС вы предлагали первым шагом обнулить ставку НДС на золото. Ее обнулили. Какой следующий шаг для перехода на единую валюту? И все же, рубль или алтын?

Андрей Бельянинов: Можно фантазировать и дальше с названиями. Но стоит ли? Я считаю, что рубль. Потому что он достаточно широко используется на экономическом пространстве пяти стран.

Отмена НДС на покупку физического золота - правильный шаг, он создает серьезную альтернативу доллару для населения. НДС делает покупку слитков бессмысленной.

В России активно обсуждают транспортные мегапроекты, например, скоростную трассу Москва - Казань, первые высокоскоростные железные дороги. Рассматривает ли ЕАБР участие в них? И на каких условиях?

Андрей Бельянинов: У нас есть хороший опыт работы в таких проектах. Самое крупное наше вложение - это Западный скоростной диаметр в Санкт-Петербурге. Мы там забрали долю Европейского банка реконструкции и развития, когда он уходил из России. Сейчас, возможно, будем участвовать в строительстве кольцевой автомагистрали вокруг Алма-Аты.

Мы заявились на участие в высокоскоростных магистралях к востоку от Москвы, в Северном широтном ходе, но в проектах объемом свыше 500 миллионов долларов мы на роль старшего партнера не претендуем, не берем такие риски. Поэтому ждем, когда проекты перейдут от деклараций к реализации. Большие проекты тяжело идут. Мы подписали, например, еще в 2017 году соглашение с водоканалом Санкт-Петербурга о кредитовании до 22 миллиардов рублей, но только сейчас началась выборка средств.

В каких валютах вы кредитуете российские проекты и какие ставки можете предложить в рублях?

Андрей Бельянинов: Поскольку мы являемся международной финансовой организацией, у нас нет возможности фондирования в рублях на каких-то льготных условиях. Поэтому мы вынуждены занимать деньги на свободном рынке через облигации.

Наши рейтинги - а они у нас выше, чем у России и Казахстана, - и наша репутация позволяют выпускать их весьма активно и практически в любых объемах, потребных нам. Рубль у нас получается дорогой, мы где-то в районе 9 процентов фондируемся, наверное, после снижения ставки ЦБ РФ будет чуть меньше, но крупнейшие российские банки могут себе позволить и под 6-7 процентов кредитовать компании.

По кредитам в евро можем предложить совершенно комфортные условия. Поскольку сейчас в еврозоне базовая ставка - ноль, а по депозитам и вовсе отрицательная, то мы можем предлагать кредиты под чуть больше, чем один процент. Это интересно тем транснациональным компаниям, которые активно ведут закупку оборудования в Европе, для нас работа с ними - это серьезное направление деятельности.

Мы кредитуем и в долларах.

Вы можете прокомментировать информацию о том, что ЕАБР планирует приобрести долю в российском банке? Зачем вам такое участие?

Андрей Бельянинов: У нас дефицит рублевой ликвидности, нам не хватает рублей, и желательно, чтобы они были подешевле, потому что проекты банка рассчитаны на 10-12 лет. Мы не являемся агентами валютного контроля, и было несколько случаев, когда Росфинмониторинг и Банк России оценивали перечисление денег на наши счета российскими компаниями как вывод средств за рубеж, и нам пришлось отказаться от такого рода переводов. В Армении мы уже работаем через местные банки, в Беларуси планируем. Хотелось бы каких-то рекомендаций и от наших казахских партнеров.

Если говорить о Беларуси, интерес к участию в капитале Белинвестбанка сохраняете?

Андрей Бельянинов: Мы и сейчас в полной готовности, но процедуры согласования весьма консервативны и длительны по срокам.

В Белоруссии немало хороших банков, а сейчас для нас усиление присутствия там является одним из приоритетов. В истории ЕАБР был период, когда мы чуть ли не обнулили кредитный портфель по Беларуси. Сейчас очень тяжело восстанавливать утраченные позиции. Но сейчас мы уже наращиваем кредитный портфель, подписаны соглашения более чем на сто миллионов долларов, до конца года будет еще больше, намного больше. Это и взаимодействие с "Беларуськалием", и с БЕЛАЗом, и строительство автодорог.

Где, в каких странах банк работает активнее всего?

Андрей Бельянинов: Сейчас доля наших инвестиций в РФ уже лишь на 0,9 процента превышает инвестиции в Казахстан. Если мы такими темпами будем трудиться в Казахстане, то конец года закроем с тем, что он в нашем портфеле впервые выйдет на первое место, даже с некоторым отрывом.

Нацбанк Казахстана открывает нам возможность финансирования, у нас хорошее взаимодействие с Банком развития Казахстана, так же как, кстати, и с Банком развития Белоруссии. Сейчас у нас на выходе проект по прокладке нефтепровода в Казахстане, в районе 300 миллионов долларов. Сидишь, думаешь, с кем бы поделиться. Мне непонятно, почему кто-то жалуется на проблемы с проектами. Кто ищет, тот найдет. Другое дело, что у нас преимущества таковы, что мы все-таки инвестиционный банк и рассчитываем на длинный цикл.

Вам хватает предоплаченного капитала (1,5 миллиарда долларов)? Просили руководство стран-акционеров добавить? Все-таки капитал банка до востребования - 5,5 миллиарда.

Андрей Бельянинов: Попросил, как только пришел. Причем не от жадности, а от того, что у нас капитал долларовый, и мы вынуждены его держать в значительной степени в казначейских обязательствах. И мы попросили докапитализировать банк в нацвалютах. Видимо, не сильно просим.

Поэтому мы пошли еще по пути формирования устойчивых пассивов. Остатки на расчетных счетах, депозиты юридических лиц, остатки на корсчетах банков.

У нас на депозитах от 350 до 400 миллионов долларов юридических лиц, и это только начало, пока еще не сработало "сарафанное радио". У нас хороший рейтинг, меньше опасности попасть под какие-то финансовые риски. Мы очень тщательно следим за всеми ограничениями, которые накладываются санкциями, не допускаем ничего, что могло бы даже подозрения вызвать.

Вы говорили о возможном расширении числа стран - участниц ЕАБР. Есть кто-то на очереди?

Андрей Бельянинов: Очередь не продвинулась, хотя подготовительную работу мы вели, и мне действительно хотелось бы Азербайджан, Молдову и Узбекистан иметь в составе наших акционеров. Но это в значительной степени политическое решение.

В разное время в качестве возможных участников назывались еще Иран, Вьетнам, Китай, Индия…

Андрей Бельянинов: Иран, к сожалению, теперь уже из-за санкций не рассматриваем. Вьетнам теоретически остается интересным кандидатом, хотя от зоны свободной торговли с ним мы ожидали большего. С Китаем мы не столь активно, как хотелось бы, взаимодействуем, даже такой формы, как панда-бонды, еще не отработали (панда-бонды - облигации, которые размещаются в материковом Китае иностранными эмитентами; из российских компаний их выпустил только РУСАЛ. - Прим. ред.).

Вы их будете выпускать? Что для этого требуется? Получить разрешение у Народного банка?

Андрей Бельянинов: Да. А там достаточно консервативные процедуры. На раз не делается.

В каком объеме вы могли бы их выпустить?

Андрей Бельянинов: В объеме товарооборота между Россией и Китаем. Кстати, в этом нет ничего особенного. Если это действительно не декларация, которых достаточно много сейчас, то это вполне реализуемо.

Справка "РГ"

Евразийский банк развития учрежден в 2006 году по инициативе президентов России и Казахстана, позже его участниками стали Армения и Таджикистан (2009), Беларусь (2010) и Киргизия (2011).

Одной из главных задач ЕАБР является финансирование проектов с сильным интеграционным эффектом и национальных проектов развития в странах-участницах. Инвестиционный портфель банка с учетом реализованных проектов - 8,2 миллиарда долларов (за 8 месяцев 2019 года он вырос на 755 миллионов), текущий портфель - 3,9 миллиарда. Чистая прибыль за 8 месяцев 2019 года - 52,8 миллиона долларов (44,9 миллиона за тот же период 2018 года).

Россия. ЕАЭС > Финансы, банки. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 26 сентября 2019 > № 3142226 Андрей Бельянинов

Это сладкое слово — «Победа»!

репортаж из Сирии

Владислав Шурыгин

30 сентября 2015 года российские Вооружённые силы по просьбе правительства Сирии начали боевые действия в этой стране против террористических формирований "Аль-Каиды"*, "Исламского государства"*, "Джебхат ан-Нусра"* и других, которые, при фактической поддержке со стороны "коллективного Запада" во главе с США, захватили больше половины сирийской территории и были близки к захвату Дамаска и свержению Башара Асада. Тем самым Россия впервые проявила себя как глобальный "центр силы", способный противостоять американскому гегемонизму не только на "постсоветском пространстве", как это было в Южной Осетии 2008 года и в Крыму 2014 года, но и за его пределами, практически — по всему миру, включая акваторию Мирового океана, что показал успешный запуск ракет "Калибр" 7 октября 2015 года.

Тогда, четыре года назад, не было недостатка в предсказаниях "неизбежного провала авантюры Кремля". А какими по состоянию на сегодня выглядят итоги этой, ещё далеко не законченной, военно-политической операции, насколько успешным оказался российский "прорыв на юг"?

Об этом рассказывает наш специальный корреспондент, заместитель главного редактора газеты "Завтра", который в середине сентября побывал в Сирии.

Тени Пальмиры

Древняя, седая от пыли и прошедших тысячелетий, Пальмира равнодушно подставляла вечному солнцу затылки своих колонн и портиков. Казалось, само время здесь застыло, словно мотылёк в янтаре. Только тишина, только камень, только зной. Термометр в тени показывает пятьдесят градусов по Цельсию! Мы ходим по древним руинам и потрясённо молчим. И потрясение это — не от величия и древности города, а от того безжалостного варварства, которое обрушилось на него в начале третьего тысячелетия. "Джихадисты" — ядовитая саранча, вскормленная и выросшая в ваххабитских гнёздах Саудитов и Катара, обрушились на город, как казнь египетская. То, чего не сделали тысячелетия, сражения и битвы парфян, римлян, первых халифов, монголов, османов и ещё бог знает скольких завоевателей, проходивших здесь, — сделали эти вандалы. Уникальное историческое наследие человечества было объявлено "нечистым", нарушающим придуманные ими самими духовные каноны, — и приговорено к разрушению. А потом в древние стены вгрызлись отбойные молотки и свёрла, которые выбивали в них дыры для взрывчатки. И затем, под сатанинские завывания игиловских пророков и мулл, город начали убивать. Был взорван храм Бела, взорваны Тетрапилон, Триумфальная арка, была взорвана огромная статуя льва, украшавшая вход в городской музей, были взорваны башни некрополя. Город был бы уничтожен полностью, если бы не мужество сирийцев, которые с помощью российских ВКС и советников освободили Пальмиру, превратив тысячи джихадистов в гнилое мясо, жадно проглоченное песками пустыни. И вот теперь мы ходим по руинам, потрясённо оценивая разрушения. Чтобы восстановить разрушенное, потребуются десятилетия реставрационных работ и миллиарды долларов. Но пока этих камней ещё не касалась рука реставраторов. Странным образом, все, кто заламывал руки над судьбой Пальмиры и её памятников, при освобождении города сирийской армией, — все эти американцы, европейцы и прочие, включая отечественных либералов, — вдруг, словно по команде, полностью утратили интерес к её судьбе. Ни один западный историк, археолог или реставратор не приехал сюда, чтобы помочь возродиться "жемчужине пустыни". Не было выделено ни одного цента или евро на реставрацию. Такова она, западная "демократия"…

Мы сделали это!

Мы прилетели в Сирию на российскую базу "Хмеймим" — "Химки", как её ласково называют несущие здесь службу военнослужащие, — чтобы лично увидеть, как живёт сегодняшняя Сирия, как служат здесь наши офицеры и солдаты, какие задачи сегодня они здесь выполняют. И пресс-служба Министерства обороны России сделала всё, чтобы эти впечатления оказались максимально объёмными и объективными.

За время командировки мы побывали практически во всех провинциях Сирии. И в тех, которые давно были очищены от джихадистов, и в тех, где совсем недавно они хозяйничали как у себя дома. В первых вовсю шло восстановление размеренной мирной жизни. Зеленели поля, струилась по каналам вода, работали фабрики, рынки. Спешили в школы дети. Во вторых — люди только-только начинали приходить в себя от страшных лет оккупации террористами. Беженцы возвращались в свои дома, многие из которых были разрушены и разграблены, открывались первые лавки, пекли хлеб, восстанавливали школы. И это было зримое, наглядное свидетельство той огромной роли, которую сыграла Россия в процессе урегулирования гражданской войны и отражения вторжения международной армии террористов, называемых ИГИЛ*. До прихода сюда наших ВКС, до развёртывания здесь наших баз, ситуация была катастрофичной. Сирийская армия, истощённая пятью годами войны с превосходящим по численности противником, которого, к тому же, поддерживали иностранные "спонсоры" из Катара, Саудии, Турции, мечтавшие разделить территорию Сирии между собой, стремительно теряла боеспособность и уступала провинцию за провинцией джихадистам, которые тут же проводили на захваченных землях кровавую зачистку всех "неверных" и превращали парализованное ужасом население в рабов.

Счёт шёл уже буквально на месяцы. И вот в этой критической обстановке Россия протянула руку помощи своему старому союзнику. На сирийский аэродром Хмеймим в провинции Латакия приземлились первые российские бомбардировщики и штурмовики. Это было четыре года назад. За эти годы мы смогли полностью переломить ситуацию. 90% территории Сирии было освобождено от террористов, десятки тысяч джихадистов уничтожены, восстановлена боеспособность сирийской армии, и сегодня её корпуса уже уверенно громят остатки банд в приграничных с Турцией и Ираком районах. Главное — то, что произошёл перелом в сознании сирийцев. Они поверили в Россию, поняли, что не одиноки в своей борьбе против международного террора, поверили в свою страну! Сегодня можно с уверенностью сказать, что хребет игиловского зверя сломан, и теперь задача — добить его в логове, куда он уполз…

Солдаты пустыни

…И снова за распахнутыми дверцами вертолёта застыли похожие на статуи пулемётчики группы огневого прикрытия, остервенело рвётся раскалённый воздух пустыни. Наш путь лежит на легендарную базу Т-4 — "Ти фор", как её называют сирийцы, аэродром Эт-Тияс, расположенный в провинции Хомс. Это — ключевой форпост сирийской армии, расположенный в стратегически важном районе страны между Хомсом и Пальмирой. Рядом находятся газовые месторождения, которые снабжают газом основные ТЭС Сирии. В 1930-х годах Иракская нефтяная компания построила там четвёртую насосную станцию нефтепровода Хадита—Триполи, отсюда название T-4 (по первой букве пункта назначения и порядковому номеру).

Наша пара Ми-8 скользит буквально над землёй. Чуть сзади её прикрывает боевой Ми-35 — новейшая модернизация знаменитого "крокодила" Ми-24. Все годы гражданской войны "ти-фор" был занозой в спине "джихадистов", которую они никак не могли выковырять. С аэродрома по их позициям и колоннам наносила удары сирийская авиация. Несколько раз боевики пытались брать её штурмом — и всякий раз откатывались, понеся большие потери. Почти два года база была блокирована, и снабжение её можно было только по воздуху. И всё-таки Т-4 выстояла. Наступление сирийской армии, авангардом которой являлась бригада "Соколы пустыни", при воздушной поддержке российской авиации разметало боевиков и отбросило их далеко в пустыню, где их остатки рассеяли и уничтожили. И вот мы здесь!

База — огромна! Это несколько квадратных километров различных сооружений, рулёжек, укрытий и взлётных полос. Отсюда и сегодня взлетает сирийская авиация, наносит удары по позициям "джихадистов" в Идлибе и за Евфратом. Здесь же находится и наша группа обеспечения, которая готова в любой момент принять российские боевые самолёты. Об этом сразу говорят надписи на русском языке на стенах местного магазинчика. Служба тут очень тяжела. С мая по сентябрь — жара до пятидесяти пяти градусов. Зимой — пронизывающий холод, а тёплых построек тут просто нет. Смена — три месяца. Но никто не жалуется. Служба есть служба. Отсюда возвращаются выдубленные до черноты, опалённые пустыней бойцы, а на смену им прибывают другие, кому тоже предстоит проверить себя боевыми вылетами, холодом и зноем.

В "Ти-Форе" у нас дозаправка и перелёт на Хмеймим, "на точку" — так называют лётчики аэродром базирования. И пока тёмно-зелёный жук заправщика переезжает от одной боевой стрекозы к другой, "местные" наши обмениваются новостями с прилетевшими экипажами. Узнав, что у нас заканчивается вода, тут же бегут разыскивать местного торговца, закрывшего на дневную жару свой магазинчик. Его находят, и он открывает свою лавку, которая больше похожа на ларёк. Увидев русские деньги, машет руками. "Ля! Ля! — Нет-нет! Фунты!", но фунтов у меня нет. И я уже отхожу от ларька, когда он догоняет меня и суёт в руки полуторалитровый баллон с прохладной — из холодильника — водой. "Подарок!" — говорит сириец, растягивая на арабский манер гласные. Я на сирийском отвечаю "Шукран, садык!" ("Спасибо, друг!"). И лицо сирийца расплывается в широкой улыбке: "Афон!" — пожалуйста! "Руси, Сурия друзия!" Это понятно и без перевода…

Наконец, заправка окончена, и мы взлетаем. Под лавками — несколько упаковок воды. Фунты всё-таки нашлись. Сириец не остался без прибыли…

Сирийские Химки

База Хмеймим расположилась на территории Международного аэропорта имени Басиля Асада, погибшего в 1994 году в автомобильной катастрофе сына покойного президента Сирии Хафеза Асада и брата действующего президента Сирии Башара Ассада.

Высота аэропорта над уровнем моря составляет 48 метров; длина взлётно-посадочной полосы — 2797 метров. В соответствии с пунктом 4 статьи 2 Соглашения между Российской Федерацией и Сирийской Арабской Республикой о размещении авиационной группы Вооружённых сил Российской Федерации на территории Сирийской Арабской Республики от 26 августа 2015 года, аэродром Хмеймим передан на безвозмездной основе российской стороне. Общая площадь базы больше восьми квадратных километров. И 30 сентября 2015 года на аэродроме были размещены основные силы Группировки Вооружённых сил Российской Федерации в Сирии.

Первые наши контингенты высаживались буквально в чистом поле. Всё приходилось строить с нуля, завозить из России. Это была огромная работа и сложнейшая задача — в ходе постоянного противодействия противнику, в тяжелейших климатических условиях, создавать и разворачивать современную военную базу со всей боевой и жилой инфраструктурой. И наши военные сделали это! В кратчайший срок были сформированы структуры командования, организована система управления. Впервые было создано и такое подразделение, как Центр по примирению враждующих сторон.

Сегодня "Хмеймим" — это современная военная база, построенная по самым высоким мировым стандартам. База прекрасно укреплена и надёжно защищена от любых попыток ударить по ней с земли и неба. Небо над Хмеймимом прикрывают самые современные зенитно-ракетные комплексы. Ближние подходы к базе прикрыты позициями новейших ЗРК ближнего действия "ТорМ2" и "Панцирь М", которые своим расположением на специально насыпанных холмах напоминают средневековые крепости — заставы, расставленные по всем угрожающим направлениям. Именно они были основными фигурантами новостей, когда террористы пытались нанести поражение нашей базе с помощью групп ударных беспилотников. Все эти налёты пресекались ракетами "Панцирей" и "Торов". Но, пожалуй, главный элемент защиты неба — ЗРК С-400 "Триумф", позволяющий уничтожить любого современного воздушного противника на расстоянии до 400 километров. Фактически, Хмеймим накрыт непроницаемым четырёхсоткилометровым защитным куполом. Любой воздушный объект, который несанкционированно войдёт в 60-километровую зону в районе авиабазы, не отвечая на запросы, может быть немедленно уничтожен.

Наблюдение за небом ведут новейшие радиолокационные станции, которые не только контролируют воздушное пространство над базой, но и ведут наблюдение на сотни километров вокруг, просматривая небо над Средиземным морем и пограничными с Сирией странами.

Была проведена огромная работа по ремонту и модернизации аэропорта под задачи военной авиации. Закончено строительство второй взлётной полосы. Отремонтированный и модернизированный аэродром способен принимать любые типы самолётов, включая стратегические бомбардировщики Ту-95 и ракетоносцы Ту-160, что делает его важнейшим элементом нашего оборонного периметра. С этого аэродрома мы теперь можем легко дотянуться "длинной рукой" нашей стратегической авиации до самых дальних точек Африки и Юго-Восточной Азии, перелетать в Латинскую Америку намного быстрее, чем с наших российских аэродромов. При этом гражданский терминал не закрыт. Сегодня аэропорт Латакии продолжает отправлять и принимать регулярные рейсы.

Конечно, в первую очередь аэродром рассчитан на базирование здесь смешанной авиационной группировки. Сейчас на аэродроме три стоянки. Главная расположена слева от терминала аэропорта. Это современные ангары-укрытия, объединённые в единый блок, позволяющий быстро и качественно обслуживать самолёты в любую погоду, что крайне важно в условиях Ближнего Востока. Здесь базируются Су-24, Су-34, Су-25, а также Су-30 и Су-35. Рядом расположена ТЭЧ, для ремонта и регламентного обслуживания. Две другие стоянки находятся с противоположной стороны аэродрома. Там также достраиваются новые ангары-укрытия: для самолётов и отдельный — для вертолётов. Здесь "квартируют" транспортные Ил-76, самолёты ДРЛО А-50, а также Ан-124.

А ещё "Хмеймим" — это целый жилой город. Его основное строение — КИМБ, "конструкция инженерная модульная блочная". Внешне он выглядит как морской контейнер шириной два с половиной метра и длиной шесть. Внутри — кровати, стол, шкафчики. Есть кондиционер, продумана система шумоизоляции. Из "кимбов", как из деталей конструктора "ЛЕГО", собрано большинство строений базы. Есть специальные, объединённые между собой "кимбы", где разместились штабные помещения, есть "кимбы" для проживания, есть различные служебные "кимбы". Для доставки этих грузов потребовалось более 600 вылетов военно-транспортной авиации и свыше 80 рейсов морских транспортов.

К услугам обитателей авиабазы — малая механизированная прачечная с промышленными сушилками. с комфортабельными жилыми модулями, столовыми, спортивными площадками, клубом и банями. Руками солдат и офицеров возведены два храма, работает собственный хлебозавод. Здесь созданы все условия для комфортного пребывания военнослужащих, прибывающих в сирийскую командировку.

В числе первых сюда приехали военные медики, а авангардом стал медицинский отряд спецназначения из Севастополя. Первый начальник МОСН в Хмеймиме Шамиль Баталов рассказал, что мобильный полевой госпиталь был развёрнут и готов к приёму пациентов уже через четыре часа после прибытия. Сегодня он располагается в капитальном здании со всеми необходимыми отделениями.

Даёшь Идлиб!

Утром — снова в дорогу. На этот раз нас ждёт Идлиб, освобождённый от боевиков Хан-Шейхун — некогда оплот "Джебхад ан-Нусры"*. Российские и сирийские военные почти полгода не проводили в этом районе операции, соблюдая договорённости с Турцией, которая обещала взять ситуацию в Идлибе под контроль и зачистить его от непримиримых джихадистов, но вышло наоборот. Стянувшиеся сюда боевики "Джебхат ан-Нусры"* захватили провинцию и развернули на её территории свои лагеря. Отсюда они обстреливали освобождённые от террористов сирийские города, отсюда запускали бомбы-дроны по нашей базе. Главным гнездом этого змеиного клубка стал город Хан-Шейхун и, после того, как в очередной раз турки не выполнили своё обещание выдавить из этого района "джихадистов", была проведена армейская операция по окружению и уничтожению боевиков.

На окраине города расположение танкового полка легендарной 25-й дивизии Специального назначения Аль-Куат аль-Нимр — "Силы Тигра", которой командует легендарный генерал Сухейль Сальман аль-Хасан, о чьём бесстрашии, мужестве и военном мастерстве слагают легенды. Начавший воевать ещё в 2011 году, он прошёл долгий путь от подполковника военной разведки до бригадного генерала, командира одного из лучших соединений сирийской армии, громя "джихадистов" во всех провинциях страны. Ни одно большое сражение этой войны не обошлось без генерала Сухейля, и во всех он одерживал победы. При этом генерал всегда подчёркивает, что самые главные свои победы он одержал вместе с русскими братьями, которые сделали его удары ещё более разящими. А ещё генерал пишет стихи, которые даже зачитывал по громкоговорителям "джихадистам". Правда, те из них, в которых рассказывал, что он сделает с ними, если они не сдадутся. К таковым он пощады не знает…

Мы подъехали в тот момент, когда танкисты проводили техническое обслуживание своей техники. Видно, что Т-72 — не новые, прошедшие десятки боёв и тысячи километров маршей, все в шрамах и оспинах от попаданий снарядов, но заботливо ухоженные. Настоящие боевые машины! Пока бойцы чистят оружие, проверяют ходовую танков и чистят фильтры, мы разговариваем о прошедших боях с командиром танкового полка полковником Мухаммедом Дунья: "Мы выбивали противника из города. Люди у нас прошли хорошую подготовку, обучены ведению наступательных боевых действий. Поэтому, к счастью, потерь с нашей стороны при освобождении Хан-Шейхуна не было", — рассказал полковник: "У противника были примерно такие же танки, но воюют они хуже. Основную опасность для нас представляет не их бронетехника, а новейшее противотанковое оружие, попавшее к боевикам из других стран. В первую очередь, это американские противотанковые ракетные комплексы и израильские системы радиоэлектронной борьбы. При помощи последних боевикам несколько раз удавалось заглушить наши радиосети. Но враг всё равно был разбит!"

Пока мы разговариваем, экипаж одного из танков, вооружившись банником, прочищает ствол от нагара. Затем смазывают детали затвора машинным маслом. Очень скоро полк будет снова полностью боеготов.

Улицы Хан-Шейхуна ещё пусты, но в центре уже людно. Всего несколько дней назад тут шли тяжелейшие бои, и город только приходит в себя. Но уже работает новая городская администрация, восстанавливают водоснабжение, проведён свет, в город пришли конвои с гуманитарной помощью. Вовсю идёт ремонт первой школы, которая уже в октябре должна принять учеников.

И снова в центре этих процессов — русские военные. По Хан-Шейхуну мы идём с генерал-майором Равилем Мугиновым, который является начальником Центра по примирению враждующих сторон и контролю за перемещением беженцев в Сирийской Арабской Республике. Именно на него замкнуты все процессы по примирению, деэскалации и возвращению беженцев. Мугинов, в недавнем прошлом — лётчик-истребитель, выпускник Академии Генерального штаба, сегодня полностью погружён в такой, казалось бы, далёкий от военной службы процесс, как миротворчество. Но тем и удивителен русский офицер, что он — не только отличная "машина войны", способная уничтожить любого врага, но и гуманитарий, профессионал, умеющий за короткое время разобраться в сложнейших вопросах налаживания мирной жизни, миротворчества. В голове генерала — сотни названий, мостов, населённых пунктов, имён полевых командиров, номенклатура грузов, графики завоза "гуманитарки", проводки колон беженцев и ещё многое из того, чем должен заниматься какой-нибудь спецпредставитель ООН, но такового в наличии нет, и этим занимается русский генерал. И как занимается! Освобождённые районы оживают на глазах. А дипломатия постепенно разблокирует даже такие, казалось бы, неразрешимые проблемы, как вывод беженцев из лагерей, контролируемых "непримиримыми". Возле пункта пропуска "Суран" выстроилось большое количество автомобилей. Раньше сирийцы только бежали с захваченных боевиками земель. Теперь они возвращаются домой…

А ещё оказалось, что Равиль Мугинов учился и защищался у генерала Святослава Набздорова — моего старого друга, бывшего командира 201-й дивизии, которого глубоко уважает и о котором хранит самые тёплые воспоминания. И летал Мугинов в полку Хотилово, московского округа ПВО, где я также много раз бывал по служебной надобности. И это сразу устанавливает между нами тёплую, дружескую связь…

Мугинов везёт нас в укрепрайон, который был построен боевиками, чтобы не пропустить в Идлиб сирийские войска. Привычные представления об укрепрайонах рухнули сразу, как только мы оказались на месте. Вместо привычных полевых укреплений перед нами оказалась огромная подземная крепость. Масштабы её потрясают. Десятки вырубленных в известняке пещер связаны между собой туннелями. Некоторые из них легко принимают грузовики и боевую технику. Всё сделано основательно и профессионально. По всему видно, что укрепрайон строили не один год и строили профессионалы на специальной технике — видны следы проходческих щитов. В пещерах — наливные полы, а в жилых помещениях — плитка и даже мрамор, все стены покрашены и оштукатурены, везде проложено электричество, есть водопровод, оборудована канализация, сделана отличная система вентиляции. По словам встретившего нас здесь бригадного генерала Абдель Керима Мейхуна, пещеры могли укрывать несколько месяцев до трёх тысяч боевиков. Но отсидеться им здесь не удалось. Стремительная атака Хан-Шейхуна не оставила им никаких шансов — и они просто бежали, бросая технику и вооружение, но успев взорвать часть пещер. Миллионы долларов были потрачены зря…

Мы ходим по бесчисленным залам и переходам крепости. Повсюду — брошенная амуниция, боеприпасы, продовольствие, обрывки книг и листовок. Часть боевой техники завалена глыбами камня — работа наших ВКС. А потом сопровождающие выводят нас в небольшой зал. Угол его занимает обложенная плиткой комната. Часть стен её рухнула после взрыва, но и оставшегося хватает, чтобы понять — перед нами какая-то лаборатория. Тут же в подтверждение этого лежит зелёно-жёлтый профессиональный костюм химической и бактериологической защиты. Внутри маркировка — сделано в Великобритании. В этой же пещере были найдены флаги и амуниция так называемых "белых касок" — профессиональных провокаторов, которые регулярно устраивали постановки с якобы "химическими атаками" сирийской армией занятых боевиками городов. Похоже, что здесь и создавались материалы для подобных провокаций. Теперь этим займутся следователи…

В одной из комнат — судя по всему, столовой — на стене надпись, и сознание мгновенно узнаёт русские буквы: "Скора мы ваши кровь будым пит". Очевидно, что автор не блистал знанием русской грамматики. Скорее всего, выходец из республик Средней Азии. Меня почему-то бессильная злоба этой надписи смешит. Сколько я видел таких в Чечне, Таджикистане, да и здесь, в Сирии! И где их авторы? Кто-то в бегах, а большинство уже лежат в земле, где им и место! А мы, как на экскурсии, ходим по захваченным позициям, крепостям. Мы — победители! Кстати, мысль превратить эти подземелья в экскурсионный объект интересна!

Как там у Симонова? "Да, враг был храбр! Тем больше наша слава!"

"Домой", на Хмеймим возвращаемся уже глубокой ночью…

Второе рождение Тартуса

Но ещё большее впечатление на меня произвела наша военно-морская база в Тартусе. Я был тут в 2006 году, и тогда усилиями личного состава базы она поддерживалась в рабочем состоянии, но представляла собой небольшой участок территории порта с плавпричалом, ветхой казармой и несколькими складами МТО. Заходить сюда могли только небольшие корабли, и мест у стенок было меньше, чем пальцев на руке. Затем, во времена министерства Анатолия Сердюкова, пункт МТО Тартус был практически свёрнут и оставлен. Его личный состав сокращён до нескольких человек и не функционировал. К счастью, юридически пункт базирования сохранился. И в 2014 году начался новый отсчёт истории Тартуса. Именно он стал основным опорным элементом через который шло снабжение нашей военной группировки в Сирии. Сюда шли транспортные корабли с оружием, боеприпасами, строительными материалами, боевой техникой. Именно морем сюда были переброшены грозные "Триумфы" и "Торы". Морем были доставлены "Бастионы", которые фактически "перекрыли" вход в Босфор и Дарданеллы. Теперь, с возвращением Крыма и развёртыванием наших баз в Сирии, мечта многих поколений русских геополитиков о контроле над проливами и о Чёрном море как внутреннем море России фактически осуществилась. Со стороны Чёрного моря проливную зону надёжно контролирует наша крымская группировка, а со стороны Средиземного — Тартус и Хмеймим. Таково военно-стратегическое значение наших баз!

Сегодня Тартус просто невозможно узнать. Теперь это не глухой, дальний угол бухты, а большая закрытая акватория, с новейшими причалами и береговыми системами жизнеобеспечения кораблей. Бухта, в которой спокойно способна разместиться целая эскадра. Это развитая береговая инфраструктура, способная принять и комфортабельно разместить экипажи кораблей и подводных лодок, склады, площадки разгрузки, ремонтный комплекс, способный проводить межпоходовое обслуживание и лёгкий ремонт кораблей. И, конечно, самая современная система защиты базы от всех вероятных угроз: начиная от противодиверсионного комплекса и средств ПВО до позиции противокорабельных ракет, способных уничтожить любой корабль на дальней дистанции. При этом Тартус интегрирован в единую боевую систему с авиабазой Хмеймим, что существенно усиливает их боевые возможности.

И всё это было создано за кратчайший срок, в условиях боевой обстановки, ни на день не прекращая борьбу против террористов. Нам есть чем гордиться! И в Сирию Россия вернулась надолго.

…Воздушный перрон Химок встретил нас уже привычными диалогами, ожидающих попутных бортов солдат и офицеров:

— Куда? — окрикнул лётчиков, спешащих к дрожащему в жарком мареве Ми-8, майор с лицом, выдубленным солнцем до кирпичного терракота.

— В Лимпопо! — отозвался один из лётчиков.

— Ясно… — протянул майор. Он ждал "вертушку" до "Пальмы". "Пальма" — это древняя Пальмира. "Лимпопо" — Алеппо. Ну, а "Химки" — аэродром Хмеймим, российская военная база, наша опорная крепость в Сирии.

Вечная привычка — русифицировать местные названия, делать их привычными нашему уху. Что двести лет назад, что сто, что сегодня.

Как говорится, дома и стены помогают. А если не стены, то названия.

Поэтому командировка в Сирию уже давно среди армейцев зовётся "поездкой в Саратов": от аббревиатуры САР — Сирийская Арабская Республика. Но к старому добавилось теперь и новое — Новосирийск. И в нём есть что-то победное. "Ново" — значит новое! Значит — возродившееся, значит — то, у чего есть долгое будущее!

*Террористические организации, запрещённые в России

Сирия. Россия > Армия, полиция > zavtra.ru, 26 сентября 2019 > № 3141054 Владислав Шурыгин

Призрак «ядерной зимы»

«треугольная дипломатия»: время испытаний

Александр Нагорный

В ночь с 13 на 14 сентября 2019 года неидентифицированные беспилотники с бомбами на борту атаковали самый крупный нефтеперерабатывающий завод Саудовской Аравии и фактически сожгли его. В результате добыча нефти в этой стране упала почти вдвое, с 10 до 5 млн. баррелей в день, а на устранение последствий проведенной атаки, как сообщается, может уйти несколько недель, что должно привести и уже привело к существенному росту мировых цен на "чёрное золото". Во всяком случае, только за день 16 сентября нефть сорта Brent подорожала более чем на 11%, с 60,2 до 67,5 долл. за баррель, не исключается и перспектива дальнейшего повышения — до планки в 80 или даже 100 долл. А, самое главное, — нет никаких гарантий того, что подобная атака не может повториться в любой следующий момент времени, причём с непредсказуемыми последствиями.

Это была тонкая и изощрённая военно-технологическая операция, в которой оказалось "завязано" и учтено сразу множество важных моментов. Прежде всего, главным бенефициаром такой операции сразу выглядят крупные нефтеэкспортирующие страны (за исключением пострадавшей Саудовской Аравии, у которой "железное алиби", и США, которые практически не продают свой "сланец" за рубеж). Вряд ли на что-то подобное могли пойти как далёкие от места действий страны типа Нигерии с Венесуэлой, так и монархии Персидского залива или Ирак. Отсюда виртуальный выбор вероятного организатора и заказчика данного инцидента фактически сужается до двух стран: это Иран и Россия.

Поскольку о своей ответственности за атаку на объекты нефтекомпании Saudi Aramco в Абкайне и Хурайсе сразу же заявила некая организация "Ансар Аллах", именующая себя хуситской, а "признание — царица доказательств", то все мировые масс-медиа, словно по команде, перевели стрелку "вины" на проиранских хуситов и на сам Иран. А официальный Вашингтон и официальный Израиль мгновенно высказались насчёт необходимости ответного удара по объектам, имеющим отношение к атомной и ракетной программам Тегерана, причём с намёком на их ядерное исполнение — правда, в тактическом варианте.

Насколько данная версия соответствует действительности — отдельный вопрос. В общем, мотив атаковать Саудовскую Аравию у хуситов, несомненно, есть, и такие атаки проводятся ими постоянно. Но боевые "дроны", способные преодолевать современные системы ПВО, — это достаточно сложная техника, эффективно использовать которую могут только весьма квалифицированные специалисты. И до сих пор хуситы ударные БПЛА, да ещё оборудованные средствами радиоэлектронной борьбы (РЭБ), не задействовали, как правило, атакуя саудитов ракетами класса "земля—земля". Не имели подобной практики и силовые структуры Ирана, которые ограничивались захватом иностранных "беспилотников" и разведывательными полётами. Зато большой опыт в этой сфере накоплен как раз военнослужащими и спецслужбами США и Израиля.

Это вовсе не означает, что йеменские повстанцы не могли оказаться третьими в этом ряду, позаимствовав тактику и даже технику у своих противников, но не отметить данный момент нельзя. Точно так же должен насторожить и второй момент: поразительная беспомощность систем ПВО, призванных защищать воздушное пространство Саудовской Аравии в целом, и её важнейшие объекты нефтедобычи и нефтепереработки в частности. Чтобы нанести такие существенные повреждения, ударные БПЛА должны были обладать не только совершенными системами наведения, но и достаточно большой грузоподъёмностью, а также дальностью полёта, а значит — и далеко не микроскопическими размерами. Как им в таком случае удалось подобраться туда, куда они подобрались, почему ни один атакующий дрон не был замечен и сбит, — загадка. Не меньшая, чем вопрос о том, почему бездействовала американская ПВО 11 сентября 2001 года, и почему все причастные к защите неба над Нью-Йорком и Пентагоном в тот день после трагедии не ушли в отставку, а пошли на повышение. Возможно, у этих вопросов один и тот же ответ.

В общем, если бы атаки 13 сентября не существовало, её стоило бы придумать. Ведь, помимо "нефтянки", где "цена вопроса" исчисляется, в общем-то, максимум сотнями миллиардов долларов, есть проблема глобального лидерства США, где речь идёт уже о десятках триллионов. Полыхающие в Саудовской Аравии нефтяные зарева явно освещают путь к другим заревам — ядерным. Ведь мечта ультра-радикалов Израиля во главе с Нетаньяху втянуть США (а по возможности — и Саудовскую Аравию) в прямой военный конфликт против Ирана почти сбылась или, если выражаться точнее, начала сбываться. Ведь Иран в ответ на заявления США и Израиля тут же объявил, что будет наносить ответные удары по американским базам и кораблям. А это означает перспективу перехода от каких-то ситуативных тактических ударов к полноценным конвенциональным боевым действиям или же вхождение в настоящую крупномасштабную ядерную войну. Ведь у Америки победить Иран без тактики тотальной выжженной земли — в любом случае не получится.

Хотя никто не знает, что на самом деле есть "в загашнике" у персов. И надо полагать, что очередной рабочий визит Нетаньяху в Россию, который он нанёс 12 сентября, вполне мог быть связан с этими обстоятельствами. При этом премьер-министр Израиля, как сообщалось, ждал встречи с российским президентом около трёх часов, а у того на встрече с дорогим гостем из Земли Обетованной было настолько печальное лицо, будто он потерял кого-то из самых близких, родных и любимых людей. Видимо, "иранский узел" и был центральной темой на прошедших в таком антураже переговорах. И, вероятнее всего, Путина не удалось подписать на привезённую хитроумным "Биби" комбинацию. Более того, российская сторона заявила, что будет сбивать израильские самолёты в воздушном пространстве Сирии. Для Саудовской Аравии, в отличие от Сирии, такая опция пока не предусмотрена, но, может быть, это только пока — тем более, что Владимир Владимирович предложил Эр-Рияду, по примеру Анкары, закупить комплексы С-400 и прикрыть ими свои нефтяные объекты вместо бесполезных, как выяснилось, "Пэтриотов". Тем самым не столько рассчитывая на новые контракты, сколько тестируя реальность заявленной версии с "атакой дронов" (или клонов?).

***

Вся эта ситуация разворачивалась на фоне важных изменений в структуре "большого геополитического треугольника" США—КНР—РФ.

Для тех, кто более или менее внимательно отслеживает ситуацию в отношениях между Вашингтоном, Пекином и Москвой, очевиден тот факт, что Белый дом за последние недели предпринял целый ряд шагов, направленных на нормализацию отношений с Кремлём, при сохранении и даже усилении давления на Чжуннаньхай. Вспомним хотя бы недавний саммит "Большой семёрки", на котором шла речь о возвращении России, но вовсе не о включении Китая. В эту же лузу падает шар таинственного визита в Москву неназванного высокопоставленного представителя властей США, которого в Кремле встретили "с красной дорожкой" и после переговоров проводили прямо к трапу его самолёта. Наконец, увольнение Болтона с поста помощника президента США по вопросам национальной безопасности произошло буквально на следующий день после его возвращения из поездки по маршруту Белоруссия—Украина—Молдавия, где этот заслуженный "ястреб" инспектировал новую геополитическую ситуацию и искал возможности переломить тенденцию усиления российского влияния в этих бывших союзных республиках. В этом отношении стоит отметить внезапно сдвинувшийся с "мёртвой точки" диалог Москвы с Киевом, итогом которого стало не только освобождение узников необандеровского режима (ранее в таких обменах были задействованы только народные республики Донбасса), но и подготовка очередной встречи в "нормандском формате" с выходом на реализацию Минских соглашений.

Но не надо забывать и о том, что сегодня политическая "верхушка" США находится в ситуации жёсткого внутреннего конфликта, который никак не удаётся преодолеть и прийти к какому-либо устойчивому консенсусу. "Линия баррикад" здесь пролегает не прямо между правящей Республиканской партией и её оппонентами из числа демократов — всё гораздо сложнее и запутаннее. В частности, тренд на сближение с Россией, при сохранении давления на Китай — плохо восприняли не только в Пекине, но и в Вашингтоне. Поэтому на поверхность выплыл скандал с "кротом ЦРУ в Кремле", на роль которого выдвинули сбежавшего из РФ в США ещё в 2017 году Олега Смоленкова, долгие годы работавшего под непосредственным руководством Юрия Ушакова, сначала — российского посла в Вашингтоне, а затем — помощника президента России по внешнеполитическим вопросам.

Эту информацию, которая по непонятным причинам не предавалась широкой огласке в течение более чем двух лет, через New-York Times и CNN явно вбросила группа Клинтонов (возможно, с участием китайских спецслужб, которым Трамп — из-за потенциальных потерь объёмом более 1 трлн. долл. после введения 45-м президентом США импортных пошлин — надоел хуже горькой редьки). В поданном таким образом "деле Смоленкова", которое экс-глава ЦРУ, а ныне госсекретарь США Майк Помпео охарактеризовал как "в целом недостоверное", судя по всему, присутствует слишком много "взрывоопасных" и куда более достоверных продолжений, которых и в Вашингтоне, и в Москве явно стараются избежать.

Практически параллельно в "Независимой газете", принадлежащей главному современному идеологу российских либералов Константину Ремчукову, публикуется статья высокопоставленного сотрудника РСПП и директора исследовательского центра ИНСОР Игоря Юргенса (давно сотрудничающего с западными структурами и, в частности, имеющего статус Почётного генерального консула княжества Монако), где автор рецензирует книгу известного писателя Святослава Рыбаса, посвящённую председателю КНР Си Цзиньпину. Рецензирует таким образом, что нынешний общественно-политический строй Китая предстаёт перед читателями как… разновидность национал-социализма, а "товарищ Си", таким образом, — как чуть ли не наследник и реинкарнация Гитлера.

Что ж, весьма "креативный" идеологический ход! Юргенс явно выполняет либеральный заказ, позволяя Ремчукову, Чубайсу, Грефу и Ко объяснить свою разрушительную деятельность на российском политическом поле как священную борьбу против "китайских нацистов" и, само собой, — против их "союзников, сидящих в Кремле", таким образом перетягивая на свою сторону весь антинацистский потенциал российского общества. Трактуя официальную формулу политики Пекина "социализм с китайской спецификой" через призму национал-социализма, союз либералов и "патриотов" стремится не только ослабить или даже разорвать российско-китайский стратегический союз, но и добиться смены власти в Кремле, реализовав тем самым озвученный ещё в середине 90-х годов сценарий "Веймарской России". Новое — это хорошо забытое старое…

***

Конечно, нарастание конфликтного потенциала в рамках "глобального треугольника" — ситуация абсолютно закономерная, предсказуемая и неизбежная. И в ней китайская сторона — впрочем, как и российская — предпочла бы мирный размен и урегулирование имеющихся противоречий с Вашингтоном. Для РФ это, безусловно, вопросы гонки вооружений, а у китайских товарищей налицо, по крайней мере, три задачи, которые поставил перед ними президент США Дональд Трамп. Это, во-первых, смягчение торгово-экономической "войны", которая сказывается на конъюнктуре всей глобальной экономики. Во-вторых, это деэскалация в Гонконге, где миллионы жителей под американскими звёздно-полосатыми и колониальными британскими флагами вот уже два с половиной месяца выходят с требованием независимости от КНР. Тем самым ставится вопрос о самом существовании единого китайского государства и власти КПК в нём. Многомиллионные массы в мегаполисах Китая с огромным вниманием следят за тем, как развивается ситуация в данном анклаве. Верхушка КПК не потерпит слабости Си в отношении взбунтовавшегося города, а применение силы, без которой запущенные процессы уже не остановить, нанесёт смертельный удар по лицу КНР на международной арене, скажется на экономике и на социальной ситуации внутри страны. И, наконец, в-третьих, Китаю хотелось бы иметь гарантии безопасности на территории сопредельных стран, где реализуется стратегия "Один пояс, один путь". Что Вашингтон легко ломает, активизируя, например, Индию и Вьетнам как традиционных противников Китая, к которым сейчас американские и, возможно, израильские стратеги решили подвязать ещё и Россию. Ведь понятно, что в случае "сдачи" официальной Москвой Ирана в ситуации после ударов 14 сентября — это вызовет не только разрыв с Тегераном, который, в частности, играет важную роль в сирийском конфликте, но и ухудшение взаимодействия с Пекином, который только что подписал крупный договор с Тегераном и укрепил отношения с Пакистаном, бросая тем самым вызов Вашингтону. А отказ от такой "сдачи", скорее всего, приведёт к тому, что Россия будет обвинена в причастности к ударам хуситов по Саудовской Аравии — например, через предоставление йеменским повстанцам современных средств РЭБ, спецдоступа к спутниковой навигации и т.д. Разумеется, подобные обвинения должны нанести России существенный финансово-политический урон — прежде всего, за счёт разрушения уже сформированного и эффективно работающего механизма OPEC+ (или, как его ещё называют, ROPEC, т.е. "Россия + OPEC).

Выбор для России здесь очевиден и, как показывают итоги очередного саммита Астанинского формата (Россия—Турция—Иран), прошедшего 16 сентября в Анкаре, он сделан. Россия не намерена менять свой внешнеполитический курс под влиянием провокаций, подобных "атаке дронов" 14 сентября. Однако действия либеральной прозападной оппозиции: как "несистемной", так и "системной", т.е. входящей в "вертикаль власти", — значительно увеличивают внутриполитические риски, подрывая социально-экономическую стабильность российского общества.

Как представляется, для России сегодня жизненно важно не только выдержать внешнее давление, но и провести давно назревшее "техобслуживание" всей "властной вертикали", освободив её от растущей либеральной "накипи". Без этого выстоять и победить в системных конфликтах современности и ближайшего будущего будет неизмеримо сложнее.

Саудовская Аравия. США. Иран > Нефть, газ, уголь. Армия, полиция > zavtra.ru, 19 сентября 2019 > № 3129659 Александр Нагорный

Город Русской Мечты

сколько святых и праведников живёт в Москве, где их проповеди и поступки, останавливающие зверя, что поселился в народе?

Александр Проханов

Состоялся Московский финансовый форум. На нём выступали Собянин, Набиуллина, Кудрин, Чубайс. Они — хозяева мира, маги, которые получили после девяносто первого года абсолютную власть над народом, магическими ухищрениями усыпили, ослепили народ, и теперь этот полусонный народ лежит на операционном столе. Из него изымают одни органы, заменяя их другими. Перемещают сердце с левой стороны на правую, сшивают огромный рыбий пузырь, лёгкие подключают к жабрам, и народ превращается в чудовищную рыбу, лежащую на отмели среди трёх океанов. Эта рыба время от времени поднимает свой вялый хвост, шлёпает им, и тогда этот шлёпающий хвост успокаивают ассистенты из Росгвардии.

Эти властители, захватив государство, рассекли великую страну на шестнадцать частей. Одну из этих частей, имя которой — Россия, лишили индустрии и науки, полагая, что это не нужно народу. Создали олигархический строй, раздав несметные богатства горстке прожорливых монстров. Отключили народ от мировой культуры, от великой русской традиции, от Пушкина и Есенина, от Вернадского и Менделеева, от народных песен и дивных романсов. Они ставят на обессилевшем народе один за другим бесчисленные эксперименты.

Об одном из последних сообщил мэр Москвы Собянин, рассказав о плане превращения России в страну десяти городов, куда соберётся население деревень, посёлков, маленьких неперспективных городов, образуя гигантские сгустки населения.

По мысли Собянина, возникнут города-гиганты, где процветает интеллект, совершаются научные открытия, изобретаются удивительные машины, сотворяются небывалые произведения искусств. Народ будет организован в разумную иерархию, где каждый иерархический слой разместится в соответствующей ему нише.

На опустевшие пространства, где находятся нефть, минералы, руды, лесные угодья, народ будет выезжать вахтовым методом. И, отработав положенные сроки, возвращаться обратно в благословенный мегаполис. И это не пророчество, не договор о намерениях. Этот план стремительно реализуется. Мы видим его результаты на примере Москвы.

Москва, как огромный метеорит, упавший на Среднерусскую равнину, испепелил окрестные пространства на тысячи километров вокруг себя. Как страшно выглядят русские деревни в Вологде, под Ярославлем, в Костроме, Владимире. Как чудовищно зияют пустые окна огромных изб, обрамлённые восхитительными резными наличниками. Как печально выглядят поля, зарастающие лесом, поля, где главной культурой стал борщевик, этот ядовитый злак, занесённый в Россию силами зла. Осиротевшая, оставленная человеком земля охвачена пожарами, наводнениями. Задержавшиеся на этой земле последние люди бродят, как призраки, питаются луковицами и кореньями, грызут кору деревьев, а осенними ночами выходят на опушки лесов и воют волком.

А гигантские города, эта гигантская Москва, которая с самолёта напоминает таинственную золотую водоросль, всплывшую из чёрных пучин то ли моря, то ли чьей-то колдовской фантазии, что Москва? Какие нобелевские лауреаты появились здесь в годы лужковской и собянинской эры? Какие крупные открытия, меняющие наши представления о мироздании, совершены здесь? Какие великие школы искусств родились здесь и перевернули представление человека о красоте, о цвете, о форме, о тайных смыслах? Сколько святых и праведников живёт в Москве, где их проповеди и святые поступки, останавливающие зверя, что поселился в народе?

В Москве больше нет великих заводов, нет экономических центров, нет лабораторий, в которых рождаются высокие технологии. Здесь всё привозное: айфоны, айподы, бесчисленные иномарки, конкурсы песен на английском языке, эти безвкусные диснейленды, сити... В современной Москве человеку тесно. Он ежесекундно раздражается, наталкиваясь на себе подобных. Он вечно взвинчен, озлоблен на соседа. Движение в Москве на автомобиле есть кара Господня. И в каждом автомобиле, застрявшем в пробке, сидит человек, ненавидящий этот город.

Сегодня Москва — это место, где справляют свою сатанинскую свадьбу Ксения Собчак и её 666-й муж. Где они с хохотом и визгом в открытых гробах двигаются в загс, а потом в непристойных одеждах входят в храм, где когда-то венчался Пушкин, и от них исходит зловонный дым. После этой свадьбы в Москве у женщин случаются выкидыши, множество молодых людей выбрасываются из окон и кидаются с мостов в реку. Обезумевшие юнцы, схватив автоматы и винтовки, врываются в классы и расстреливают учителей и своих одноклассников.

Пойманный в эти каменные ловушки народ перестаёт плодиться, перестаёт веселиться и радоваться. Чтобы развеселить и развлечь народ, устраиваются бесчисленные бездушные аттракционы, действующие на людей, как веселящий газ. Горожане здесь не знают природы, не видят звёзд, не видят восходов и заходов солнца. Не знают, когда начинается весна и расцветают лесные подснежники, и когда летит над Россией золотой листопад. Изнурённый бессмысленным существованием в городе, получая краткий отпуск, человек протискивается сквозь угольное ушко аэропорта, садится на самолёт и улетает куда-нибудь в Таиланд, Турцию или Вьетнам, забыв, что в России есть божественные озёра, несказанные леса, волшебные реки.

Нет, господа, не вашими руками будет создан город Русской Мечты, город, в котором живут свободные одухотворённые люди, не разделённые сословными барьерами. Город, не состоящий из чванливых вельмож и одуревшего плебса. Город Русской Мечты — это город изобретателей, ясновидцев, великих художников, мыслителей. Город, не знающий свалок и ядовитых отходов, город, в котором гуляет свежий ветер русских дубрав и сосновых боров. Город, в основу которого будет положен план божественного устройства мира, гармонии человека и техники, машины и живой природы. Этот город будет обожаем всеми русскими, всеми жителями Кавказа, всеми народами Поволжья и Сибири. Это будет город, который станет иконой преображённого государства Российского.

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 19 сентября 2019 > № 3129635 Александр Проханов

Владимир Колокольцев выступил на 39-й конференции АСЕАНАПОЛ

Сегодня Министр внутренних дел Российской Федерации генерал полиции Российской Федерации Владимир Колокольцев принял участие в работе 39-й конференции АСЕАНАПОЛ, которая проходит в городе Ханой (Социалистическая Республика Вьетнам).

Обращение российского Министра к участникам Ассоциации национальных полиций стран - участниц АСЕАН было посвящено вопросам укрепления сотрудничества путем объединения усилий в борьбе с преступностью.

В. Колокольцев: Уважаемый господин председатель! Уважаемые коллеги, дамы и господа!

От имени Министерства внутренних дел Российской Федерации рад приветствовать участников конференции и выразить признательность вьетнамской стороне за теплый прием и организацию этого мероприятия.

Результатом третьего саммита Россия-АСЕАН стало решение лидеров о закреплении стратегического характера отношений между Россией и Ассоциацией, в том числе в правоохранительной области.

Россия готова работать с АСЕАН в сфере обеспечения безопасности и стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Выстраивание адекватной современным реалиям архитектуры равной и неделимой безопасности, основанной на взаимном уважении, доверии и верховенстве международного права, будет способствовать поиску эффективных ответов на весь комплекс вызовов и угроз.

Актуальной задачей является наращивание совместных усилий

по противодействию международному терроризму и транснациональной преступности.

С 2014 года, когда Министерство внутренних дел Российской Федерации получило статус диалогового партнера АСЕАНАПОЛ, накоплен, на наш взгляд, большой положительный опыт взаимодействия по различным направлениям.

Особое значение в этой связи имеют ежегодно организуемые нами обучающие курсы для представителей правоохранительных органов стран АСЕАН.

В 2020 году готовы принять на обучение очередную группу полицейских из стран АСЕАН по тематике раскрытия преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков.

Российская сторона настроена на продолжение конструктивного диалога с «десяткой» на данном направлении.

Это было еще раз подтверждено в ходе очередного совещания старших должностных лиц Россия-АСЕАН по антинаркотическому сотрудничеству.

Министерством заключен ряд международных документов со странами Ассоциации в указанной сфере. Намечены конкретные шаги взаимодействия с Таиландом и Камбоджей.

Положительной оценки заслуживает наша совместная работа с АСЕАН в рамках Комиссии ООН по наркотическим средствам. На 62-й сессии в марте этого года было принято сбалансированное Министерское заявление в поддержку действующего межгосударственного режима контроля над наркотиками.

Полагаем необходимым повысить отдачу от международного правоохранительного взаимодействия на других направлениях.

Высокий потенциал имеется у диалога правоохранительных органов в сфере международной информационной безопасности.

Рассчитываем на последовательную реализацию принятого на прошлогоднем саммите Россия-АСЕАН Заявления о сотрудничестве в области обеспечения безопасности использования информационно-коммуникационных технологий и запуск до конца этого года профильного совместного механизма.

Укреплению антитеррористической безопасности и стабильности региона будет способствовать подписание Меморандума о взаимопонимании между Региональной антитеррористической структурой Шанхайской организации сотрудничества и АСЕАНАПОЛ.

Уважаемые коллеги!

В заключение хотел бы подчеркнуть наш настрой на повышение эффективности и практической отдачи от сотрудничества с АСЕАНАПОЛ в целях обеспечения стабильности и безопасности в регионе.

Благодарю за внимание.

(Актуально)

Вьетнам. Россия. АСЕАН > Армия, полиция > mvd.ru, 18 сентября 2019 > № 3140513 Владимир Колокольцев

Северокорейский вопрос после ухода Болтона

Андрей Ланьков – Кандидат исторических наук, профессор Университета Кунмин (Сеул)

Резюме Нельзя сказать, что увольнение Болтона стало неожиданностью – полтора месяца назад, когда автор был в Вашингтоне, по городу уже ходили слухи о том, что непоколебимый помощник по вопросам национальной безопасности вызывает всё больше раздражения у Трампа и, главное, у «внутреннего круга» президента, у тех людей, к мнению которых Трамп склонен прислушиваться.

Нельзя сказать, что увольнение Болтона стало неожиданностью – полтора месяца назад, когда автор был в Вашингтоне, по городу уже ходили слухи о том, что непоколебимый помощник по вопросам национальной безопасности вызывает всё больше раздражения у Трампа и, главное, у «внутреннего круга» президента, у тех людей, к мнению которых Трамп склонен прислушиваться (включая и его родственников).

Действительно, Болтон резко выделялся на фоне нынешнего окружения президента Трампа – в первую очередь тем, что он являлся человеком с принципами, который пошел на госслубжу в первую очередь для того, чтобы эти принципы проводить в жизнь, не кланяясь перед начальством и не задумываясь о переспективах личного продвижения. Правда, всем известно, о каких принципах идет речь – он самым ястребиным из всех патентованных вашингтонских ястребов.

Не мое дело гадать о том, как скажется отставка Болтона на политике США в целом, но вот для политики в отношении Корейского полуострова отставка эта может стать немаловажным событием. В последний год Дональд Трамп настроен на достижение компромисса с Северной Кореей, и готов на переговорах проявлять немалую уступчивость. Можно спорить о том, чем вызвана готовность Трампа идти на уступки – по этому поводу существует две версии.

С одной стороны, большинство комментаторов, которые в своей массе относятся к Дональду Трампу недоброжелательно, полагают, что Трамп просто хочет подписать с Пхеньяном какое-то соглашение, которое можно представить избирателям как «соглашение о денуклеаризации Северной Кореи». На основании этого Трамп мог бы перед самыми президентскими выборами заявить, что ему, дескать, далось решить «северокорейский ядерный вопрос», который был не по зубам его предшественникам. Понятно, что такое заявление, мягко говоря, не соответствовало бы действительности. Северокорейская сторона готова только на замораживание или, в самом крайнем случае, на незначительное сокращение своего ядерного потенциала, так что при любом реалистически мыслимом варианте компромиссного соглашения в распоряжении Пхеньяна останутся десятки ядерных зарядов, часть производственных мощностей, которые позволят изготовлять новые ядерные заряды, и, наконец, средства доставки этих зарядов.

С другой стороны, некоторые наблюдатели считают, что Трамп наконец осознал то обстоятельство, которое плохо доходит до американского истеблишмента: КНДР превратилась в ядерную державу, и превращение это является необратимым, так что с ядерным Пхеньяном надо как-то учиться жить. Если признать этот факт, то становится ясно что с КНДР надо договариваться не о ядерном разоружении (о котором в Пхеньяне говорить не будут в принципе), а о введении каких-то ограничений на северокорейский ядерный потенциал. Однако открыто признать это факт невозможно, и все переговоры о контроле над вооружениями будут по-прежнему формально подаваться публике как «переговоры о ядерном разоружении Северной Кореи». В таком случае компромисс, которого хочет добиться президент Трамп, имеет смысл в качестве первого шага на пути к созданию режима ограничения ядерных вооружений на Корейском полуострове.

Однако оба указанных выше подхода были неприемлемы для бескомпромиссного Болтона. Джон Болтон всегда считал, что США ни при каких обстоятельствах не должны мириться с существованием ядерной Северной Кореи, и что северокорейский ядерный вопрос следует решать любыми средствами, в том числе и военными. Объективно говоря, в распоряжении США уже давно нет средств, с помощью которых они могли бы заставить КНДР отказаться от ядерного оружия, но Болтон не был готов признать это грустное обстоятельство, и добивался того, чтобы Президент не подписывал соглашений, которые бы ставили под угрозу денуклеаризацию как конечную и единственно приемлемую цель американской политики. Его лозунгом было «всё или ничего!» (в конкретной ситуации это, естественно, означало, что американцы, поскольку они не могут получить «всего», не получат ничего – но Болтон этого не понимал и не хотел понимать).

Во время американо-северокорейского саммита в Ханое в феврале этого года именно Болтон сыграл немалую роль в том, что американская сторона отвергла предложения Пхеньяна. КНДР тогда предложила закрыть исследовательский центр по производству ядерного оружия в Ёнбёне в обмен на полное снятие экономических санкций. Если бы американцы тогда согласились на это предложение, это означало бы, что Северная Корея отказывается от всей плутониевой программы (уже, в общем, не очень Пхеньяну и нужной), равно как и от части урановой программы. При этом Северная Корея сохранила бы способность производить некоторое количество урановых зарядов, равно как и средства доставки ЯО. Разумеется, в распоряжении Пхеньяна оставались бы и все уже произведенные заряды, численность которых приближается к сотне. С другой стороны, раз согласившись на снятие с Пхеньяна санкций ООН, США совершили бы необратимый поступок. В нынешних условиях очевидно, что ни Китай, ни Россия, которые в 2016-2017 гг. в целом поддерживали позицию США по Северной Корее, согласятся сейчас поддержать отмену санкций, так что санкции сейчас можно снять, но потом их невозможно будет вернуть. Поэтому соглашение, которое в Ханое представляли бы временным, скорее всего, стало бы постоянным.

Не ясно, готов ли был Трамп в Ханое согласиться на такой компромисс, но против резко выступил Болтон и его окружение, равно как и большинство американских экспертов по ядерной дипломатии. Эти люди сочли, что северокорейские условия неприемлемы. В чём-то их можно понять: фактически КНДР предлагала признать себя в качестве ядерной державы, ибо после заключения такого соглашения США теряли бы основные рычаги воздействия на Пхеньян. Тогда Трамп подчинился Болтону и покинул переговоры, но показательно, что на следующий саммит с Ким Чен Ыном, который состоялся на границе Северной и Южной Корей и носил чисто декоративный характер, Трамп Болтона уже не взял.

Сейчас, после ухода Болтона, резко выросли шансы на то, что в ближайшие месяцы Соединенные Штаты и Северная Корея заключат некое компромиссное соглашение. На практике это соглашение будет предусматривать замораживание и, возможно, частичный демонтаж ядерной программы в обмен на экономические и политические уступки со стороны США (в первую очередь речь пойдёт об ослаблении режима санкций). Скорее всего, в соглашении будет предусматриваться закрытие не только центра по производству ядерного орудия в Ёнбёне, но и нескольких других центров, о существовании которых известно американской разведке. Эти центры будут остановлены и, возможно, частично демонтированы, так что Трамп представит избирателям заключенное им (без надзора Болтона) соглашение как свидетельство «полного решения северокорейской ядерной проблемы».

Понятно, что подобное соглашение на практике приблизит США не к решению северокорейской ядерной проблемы, а к признанию КНДР в качестве де-факто ядерной державы. Понятно и то, что американские правые – те из них, кто понимает ситуацию, и не испытывает причин демонстрировать преданность Трампу – выступят против. Не понравится оно и демократам – просто в силу того, что его подписал ненавистный им Дональд Трамп.

Однако нас должно волновать другое – как подобный компромисс, который стал выглядеть куда более достижимым после ухода Болтона, повлияет на интересы России и иных стран региона. Влияние будет, скорее всего, неоднозначным. С одной стороны, ядерное разоружение КНДР действительно недостижимо, и, значит, надо искать реалистичные компромиссные решения. С другой стороны, подобное соглашение будет означать молчаливое признание ядерного статуса КНДР, и, значит, станет еще одним ударов по режиму распространения – поворот событий, который никак не соответствует долгосрочным интересам России. В любом случае уход Болтона означает, что у машины трамповской дипломатии стало одним тормозом менее, так что она – к добру ли, к худу – может теперь двигаться быстрее (и, соответственно рискованнее).

КНДР. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 сентября 2019 > № 3138493 Андрей Ланьков

Евразийские константы русского сознания

за последние столетия у нас было слишком много Запада

Валерий Коровин

Русская мечта – не мечта о Европе, как и не мечта об Азии. Русская мечта - это мечта об особой, евразийской цивилизации.

Понятие евразийство настолько широко вошло в употребительный оборот, что давно уже кажется чем-то само собой разумеющимся, а значит, столь же очевидным и понятным. Вместе с тем, эта употребительная широта самого понятия открыла широту трактовок, подразумевающую, зачастую, полную свободу понимать под евразийством всё, что заблагорассудится. Точно так же, как и приписывать евразийству любые негативные черты, что позволяют себе те, кто считает себя противником евразийской доктрины.

Вместе с тем, евразийство – довольно строгое понятие, и одновременно, ёмкое, это весьма конкретное мировоззрение, которое вновь и вновь требует пояснений, дабы избежать чересчур широких трактовок от сторонников, дающих, тем самым, столь же обширную почву для критики со стороны противников. Итак, евразийство – есть несколько базовых, константных характеристик, без системного утверждения которых никак не обойтись.

Против универсальности Запада

Собственно, отправной точкой для самого возникновения евразийских инициатив стала реакция на высокомерное утверждение Запада (на тот момент – Европы), об универсальности своего исторического опыта и достижений своей, европейской, в целом – западной цивилизации. Дошло до того, что Запад полностью присвоил себе понятия развитие, прогресс, достижения, а слово цивилизация отождествил с таким явлением, как западная цивилизация.

Взяв за основу свой опыт развития, Запад попросту заявил, что только это и является, собственно, развитием. Кто не повторяет это западный путь – тот не развивается. Кто не следует за Западом во всём – тот не идёт по пути прогресса, а значит собственно, вообще находится за бортом цивилизации, ибо цивилизация – это и есть Запад, остальные – дикари (догоняющие Запада) или варвары (не стремящиеся стать Западом).

На тот момент человечество, действительно было заворожено паровой машиной, первыми зачатками научно-технической революции, невиданными диковинами, создаваемыми западными инженерами. Пользуясь этим замешательством под воздействием фасцинации от созерцания этих невиданных изобретений, Запад (на тот момент, Европа), не особо церемонясь, объявил себя эталоном развития человечества, и точка. По большому счёту, Европа, тем самым, обособила себя от всего остального человечества, одновременно поставив себя в его центр. Именно это и породило ответную реакцию тех, кто отказался признавать высокомерную европейскую универсальность. «Европа и человечество» Николая Трубецкого – своего рода манифест, заложивший основу развития евразийской мысли.

Отсюда вытекает главный принцип Евразийства: отрицание универсальности Запада и его исторического опыта. Евразийство – это не западничество, понимаемое как универсальность. Запад отказывает иным, не западным цивилизациям, в своём собственном пути, а евразийство отказывает Западу в признании его пути универсальным для всех.

Человечество многообразно, и состоит из целого ряда культурно-исторических типов, как обозначал их Данилевский, и Запад – лишь один из них, а не единственный, и тем более, не лучший и не универсальный – вот главный принцип евразийства, лежащий в его основе. Здесь можно было бы добавить, что и Восток не является источником универсальности, и уж тем более, претендующим на первенство.

Россия – цивилизация субъект

Конечно, нельзя не признать, что некоторые народы и государства действительно, последовали за Западом, соблазнившись его достижениями, и некритично принимая его культурные коды, подражая Европе в её образе жизни, пародируя и слепо имитируя логику действий и тип мышления людей Запада. Есть государства, которые последовательно пытаются воспроизвести западный культурно исторический тип.

Не избежала этой участи и России, под воздействием своих элит время от времени погружающаяся в пучину оголтелого западничества, практически растворяясь там, и, как следствие, разлагаясь, теряя фрагменты, но вновь отшатываясь и собираясь с новыми силами. И если рассматривать русскую историю, разделяя её на условные этапы, то мы увидим историю внутренней борьбы – евразийства и западничества. Период западничества – сдача позиций, поражение и распад; период евразийства – победа над Западом, осмысление себя особой, не западной, но и не восточной цивилизацией, и новая пересборка.

И здесь, говоря о России, мы обращаемся ко второму постулату евразийства. Россия – это самостоятельная цивилизация, особый культурно-исторический тип, самобытная культура, синтезирующая (а не смешивающая, и не слепо перенимающая) в себе лучшие проявления европейской и азиатской культур. В этом синтезе – а не смешении или подражании – и кроется секрет нашей самобытности. Особый тип русской государственности, это есть синтез политической вертикали и жёсткой централизации монгольской Империи Чингисхана с верой, культурой и гибкостью Византийской Империи Запада, если смотреть на неё из России.

Русский человек – представитель народа, впитавшего в себя лучшее из культур Востока и Запада, но не слившийся с ними в слепом подражании. Русский человек – как часть своего народа, единой, органической общности – целен и субъектен, суверенен и самостоятельно определяет свою судьбу. В этом его евразийская суть. Не европейская, подражающая Европе, а по сути пародирующая человека Европы. Не азиатская, слишком далёкая, чуждая, грубая и не соответствующая тонким струнам русской души, созвучной скорее цивилизации греческой. Но самостоятельная – евразийская.

Русский человек может любить Европу, но при этом оставаться собой (бездумно принимая европейские культурные коды, он перестаёт быть русским), как может любить Азию и народы Востока, заимствуя лучшее у них. В этом смысле, русский открыт для культурного обмена, но закрывается всякий раз, когда Запад или Восток пытается переделать его под себя. Русский, как писал Достоевский, это «всечеловек», имея ввиду его эмпатию и к народам Востока и к народам Запада, но при этом, чтобы сохраниться, ему всегда надо остаться собой – русским народом, русской культурой, русской цивилизацией, со своей цельной, неразрывной в веках русской историей.

Быть евразийцем – это быть особой, самобытной цивилизацией, но касается это не только русских. Быть собой – народом, культурой, органической общностью – это право любого народа, культурно-исторического типа, любой цивилизации, будь то в Европе или в Азии. Кто признаёт это право – евразиец. Кто не признаёт… скорее всего, высокомерный цивилизатор Запада, поработитель народов, колониалист, высокомерный англосакс, гегемон, претендующий на глобальное доминирование ввиду совей «исключительности». То есть, не евразиец, а его противник. Онтологический, бытийный, неснимаемый.

Империя народов

Русский любит свой народ. А русский евразиец любит свой народ, и поэтому понимает, как можно любить свой народ, отстаивая его органическую цельность, его самобытность, его Традицию и уникальную особость. В этом русский евразиец принимает всё многообразие этносов, народов и политических наций как данность, признавая и принимая их уникальную идентичность. В этом заключается ещё один тезис евразийства – принятие многообразия общностей, очень русский, открытый и широкий по своей сути.

Эту открытость и широту приятия любых идентичностей, эту «всечеловечность» русских многие воспринимают ошибочно – некоторые как призыв к смешению (это опровергается евразийским тезисом о сохранении своей уникальной самобытности), а некоторые – как призыв к поглощению, мол, русские всеядны и прожорливы со своими имперскими замашками. И те, и те ошибаются – наивно, или сознательно вводя в заблуждение.

Смешение – абсолютно либеральный, постчеловеческий принцип, как раз насаждаемый Западом и его цивилизаторами, загоняющими человечество в глобальный плавильный котёл – подход антиевразийский, т.к. разрушает органическую общность, культурную идентичность, особость народов, размалывая их на атомы индивидов. Но и поглощение народов, навязывание им своих культурных кодов – подход так же абсолютно не евразийский, а, напротив, западнический колониальный, эксплуатирующий, рассматривающий представителей иных, не западных народов – как туземцев, дикарей, приравниваемых, зачастую, к живой природе.

Именно вклад десятков, сотен народов в нашу историю и породил самобытную русскую цивилизацию, евразийскую и многообразную, но не смешанную, а упорядоченную, где субъектом является не атомарный индивид, как на Западе, а органическая общность – этнос или народ.

Русским можно стать, приняв на себя русскую идентичность, взяв за основу русский культурно-исторический код, признав русский язык своим, слившись с русской органической общностью народа. Но сделать это можно только добровольно. Никогда русский, особенно евразиец, не станет загонять вас силой в свой Русский мир – подобные эксцессы есть либо уподобление Западу с его высокомерием и навязыванием своего опыта, либо уподоблением Востоку с его грубостью и волюнтаризмом. Евразийский подход открыт к многообразию, но при условии сохранения его субъектности. Евразийская Империя не эксплуатирует, а обустраивает, принимая в себя народы такими, какие они есть. В общее, евразийское, стратегическое единство, а не в «тюрьму народов» плавильного котла западных колонизаторов.

Евразийские коды русской истории

В периоды своего евразийского просветления русские сплачивают народы – Евразии, да и за её пределами – на восстание против Запада. В минуты же помутнения, помешательства – сами, а точнее, российские элиты, а вслед за ними и податливые массы (таков социологический закон) следуют за Западом, самоликвидируясь как большое государство, осыпаясь в малое, отказываясь от большого проекта. Чтобы потеряв почти всё вновь пробудиться, заново собраться для новых, непременно великих – таков подлинный русский, евразийский масштаб – свершений, следуя за своей негасимой русской мечтой.

Эти константы евразийского русского бытия никуда не деваются даже в моменты самой тёмной полночи нашей истории. Их просто становится на мгновение не видно, и мы теряем их из виду. Но рано или поздно наши цари, вожди, генсеки вновь обнаруживают их, пробуждаясь, движимые этими кодами. И Россия вновь превращается в евразийский субъект - тот, что познает, мыслит и действует, в отличие от объекта угасания в моменты отступления от евразийской миссии в пользу Запада, на которого, а точнее, против которого направлены западные мысли и действия.

За последние столетия у нас было слишком много Запада. Западнические элиты поздней романовской России, переставшие понимать, а тем более чувствовать свой народ. Заимствованные с Запада марксистские идеологические эксперименты большевиков, позже адаптированные в русском ключе, под евразийские цивилизационные константы в момент сталинского имперского просветления. И вновь падение в либеральный эксперимент хрущёвской «оттепели», слегка подмороженной брежневским консервативным застоем, чтобы окончательно рухнуть в горбачёвскую «перестройку» поражения, доведённого до крайности, до полного почти не существования ельцинского кровавого олигархического правления, чуть не умертвившего Россию полностью.

Но вот евразийские константы вновь обнаружены – новая пересборка России, усмирение региональной фронды «национальных республик», евразийская интеграция, выстраивание евразийских геополитических осей – Москва-Пекин, Москва-Дейли, и чуть не состоявшаяся ось, разрушающая западное доминирование – Париж-Берлин-Москва в момент начала уничтожения Ирака. И всё же либерализм нас не отпускает. Запад лезет своими сетями, со своими цветными революциями, продолжая обкладывать Россию со всех сторон, со своим либеральным крылом в российском правительстве, с его монетизацией льгот, либерализацией экономики, пенсионной реформой, повышением НДС и прочими либеральными экспериментами над совершенно нелиберальными страной и её народами. Слишком много запада. Нужен новый евразийский вздох, широкий масшатбный, Пора повернуться к Западу спиной, развернуться от него на Восток.

Прикладной аспект русского евразийства: к Востоку

Задохнувшись в душном углу замшелого мировоззренческого чулана Европы, мы поворачиваемся на Восток, туда, где открываются широкие просторы, дающие сделать глоток свежего воздуха, предоставляющие нам, по истине, евразийский размах. Новый курс русского евразийства — дальневосточный. Там Россия открывает новую страницу взаимодействия с цивилизациями Востока, с Китаем, Японией, Кореей, простирая русский взор в Океанию, к Индонезии и Австралии. «Там создается синтез, в котором Россия сочетается с великими цивилизациями Тихого Океана», - подчёркивает русский писатель Александр Проханов. Но теперь на наших, евразийских условиях – без назойливого Запада и его исключительности, сохраняя свою самобытность, уважая цивилизационные, культурные особенности друг друга для взаимного познания и сотрудничества, в рамках складывающегося на наших глазах многополярного мира – вот проект нового евразийства XXI века.

Без либерализма и национализма – этих химер Запада, без «обязательного» западного вмешательства, контроля и надзора мы начинаем новый этап развития в мире, где Запад является лишь одной, но не единственной цивилизацией – в новом, евразийском мире равноправного сотрудничества цивилизаций. Не наций, не либеральных, атомарных торгующих индивидов в броуновском движении постчеловеческого котла. В новом мире цивилизаций, объединяющих близкие по культуре народы в большие стратегические блоки. Таковы принципы русского евразийства, китайского, индийского, арабского евразийства, евразийства Ибероамерики и Африки, освобождающихся от западного доминирования.

Нас усиленно заставляют мыслить в категориях интересов Запада, исходить из его предпосылок и критериев. Но в нашем восточном евразийском проекте есть свои, не западные константы, о которых следует ещё раз напомнить.

Русские интересы евразийского проекта, направленного на Восток, заключаются в необходимости обеспечить стратегическую безопасность России на всём тихоокеанском побережье, и на русском Дальнем Востоке, в частности. А это означает необходимость отодвинуть американское присутствие как можно дальше от нас, с глаз долой.

Япония или Китай? Япония и Китай

Евразийский геополитический императив заключается в освобождении Дальнего Востока от американских военных баз, в первую очередь, Японии – подавленной и униженной варварскими бомбардировками 1945-го. Вот так Запад продвигает свои ценности – на крыльях стратегических бомбардировщиков, несущих атомную смерть сотням тысяч ни в чём не повинных мирных жителей. Вот так Запад закрепляется на захваченном плацдарме – расставляя свои военные базы – неподсудные, диктующие свою волю, продолжающие насиловать Японию военным образом, но так же экономически, культурно, жёстко навязывая свои суррогаты.

Восточный евразийский вектор России подразумевает прямой и открытый диалог с Японией. Но не о каких-то там островах, называемых в Японии «Северными территориями» – это ложный объект, на который переключают наше внимание нынешние американские хозяева когда-то великого японского народа. Пока Вашингтон нашёптывает японским властям о том, что русские забрали у них четыре камня, сама Америка забрала у японцев всю Японию. Диалог между Москвой и Токио надо вести об освобождении всей Японии – о восстании против американской оккупации, о сбрасывании американских военных баз в океан, и о выстраивании новой евразийской геополитической Оси Москва-Токио.

Одновременно евразийский геополитический вектор России должен развернуться в сторону Китая. И опять – это западные стратеги, горящий в аду Бжезинский и иже с ними доказывали, что невозможно, мол, иметь одинаково развитые, сбалансированные стратегические отношения и с Японией и с Китаем одновременно. Невозможно только потому, что США всегда играют на противоречиях, противопоставляя одного против другого, стравливая одного с другим, Японию с Китаем, Японию с Россией, Россию с Китаем, получая, в итоге, всё себе.

Евразийская геополитика снимает это ложное противостояние открывая возможность выстраивания оси Москва-Пекин. Но здесь речь уже должна идти о другом. Если Япония тяготится американского военного присутствия, то суверенный Китай, обладающий ядерной триадой сдерживания любого американского венного поползновения – тяготится американского экономического гнёта. Сырьевая удавка, наброшенная США, старающихся контролировать все сырьевые потоки мира, долларовые взаиморасчёты, бесконечные, триллионные займы американских государственных облигаций, подаваемых как великое благо, а в дополнение – заградительные пошлины и торговые войны - всё это держит великий с виду Китай на коротком американском поводке. Шаг вправо, шаг влево - и конец вашей экономике, ухмыляется дядя Сэм.

Новое освобождение Дальнего Востока

Евразийская стратегия России на Дальнем Востоке – это восстановление отношений с Северной Кореей, которой уже так привычно пугают нас либералы. Это островок русского сталинизма, который мы создали, но потом, по немощи своей, бросили, оставив в качестве застывшего музея эпохи великого сталинского эксперимента. Но это ещё и трудолюбивый народ, и мощный экономический потенциал, и выход в Восточно-Китайское море, за который уже сразились наши лётчики и военные инструктора. Всё это надо восстановить в нашем общем, новом евразийском проекте.

Но и здесь мы обнаруживаем искусственно созданный американцами конфликт, который их стараниями никак не может быть уврачеван, десятилетиями представляя собой незаживающую кровоточащую рану. Оккупированная по сей день с момента заморозки корейской войны Южная Корея, и помыслить не может о самостоятельной политике, а тем более, о примирении с Севером до тех пор, пока тот не сдастся на милость американцам. Не сдаётся, ибо корейцы, как и русские, не сдаются, до конца отстаивая свой суверенитет, а значит Корея не будет единой, до тех пор, пока вслед за Японией, а может и раньше, не восстанет против американского военного гнёта, не отправив американские военные базы туда же – в океан.

В этом японском, китайском, а затем и корейском освобождении и заключается полноценное развёртывание евразийского проекта на Дальнем Востоке в целом, и в Корее, в частности – в освобождении от навязчивой опеки США с последующим объединением двух Корей ради общего развития в рамках единого государства одного народа. Под ядерные гарантии прикрытия со стороны России. Только тогда наш – России, Японии, Китая и Кореи – Океан, возмущённый американским присутствием, вновь станет Тихим и безопасным.

Вернуть океан

Индии не хватает нашего военного потенциала – нашего оружия и систем ПВО. Но самое главное – Индия так же не контролирует свой океан. Евразийская стратегия в Индии – это совместное, российско-индийское присутствие в Индийском океане, где так же, как и в Тихом Океане, сейчас безраздельно хозяйничает американский Седьмой флот, монопольно и единолично определяя судьбу всех государств региона, не считаясь с их интересами. Но, по американскому обыкновению, видя там интересы только лишь свои.

Российско-индийская военно-морская база, с центром на острове Диего Гарсия (откуда давно пора убраться англичанам и их союзникам американцам), со своим флотом русских и индийских авианосцев – вот евразийская стратегия для Индии, и она будет реализована в виде полноценной, а не усечённой лишь в экономическом формате геополитической оси Москва-Дели.

Евразийская стратегия на Дальнем Востоке – это возвращение во Вьетнам и полноценное восстановление там ранее свёрнутой российской базы Камрань. Которую мы закрыли, рассчитывая на ответные миролюбивые шаги со стороны США. Прошло двадцать лет. Не дождались, а значит, базу Камрань пора вновь открывать, не только для ремонта военных кораблей, но для полноценного сдерживающего США военного присутствия. Как с теми же целями пора вновь открыть и сам Вьетнам - в качестве военно-стратегического, а не только лишь торгового партнёра, с обеспечением его безопасности, с прикрытием нашим ядерным зонтиком от любого повторного покусительства со стороны назойливых и вездесущих янки. То же можно сказать и про Лаос.

Евразийская демография

Однако не следует забывать и о внутренних проявлениях реализации дальневосточной евразийской стратегии. Русский Дальний Восток – это островок европейской цивилизации в окружении не европейских народов, это способность оставаться русскими там, где над нами нависает инокультурное большинство совершенно далёких нам ментально цивилизаций. Сохраниться, остаться русскими и взять лучшее от культур соседних народов – в этом наше преимущество, в этом суть русского евразийства, в этом яркое проявление евразийского цивилизационного синтеза. А значит, этот островок необходимо не только сохранить, но и превратить в полноценное русское море, поставив вопрос демографии Дальнего Востока на первое место.

Русский Дальний Восток должен быть подлинно русским, а не китайским, не заселённым искусственно гастарбайтерами из Средней Азии или с Кавказа. Русская культура – это необходимый и самый важный компонент нашего присутствия на Дальнем Востоке. Без русской культурной экспансии, без полноценной цивилизационной представленности мы не сохраним Дальний Восток. Отсюда – крайне внимательное отношение не только к вопросам демографии – главного нашего приоритета, но и к вопросам миграции, особенно из соседнего, дружественного нам Китая.

Евразийский подход в сохранении, а не в размывании идентичности, а значит Китай для китайцев, а Дальний Восток - для русских и других традиционных народов Российского Дальнего Востока. Граница с Китаем в этой связи должна быть полупрозрачной, строгой и внимательной – если это евразийская граница, а не административная линия для эксплуатации в целях наживы. Китай, безусловно, имеет право на экспансию, но евразийский, дружественный нам Китай будет осуществлять эту экспансию на Юг. Таков закон евразийства.

Евразийская Россия – это единая держава, объединяющая в себе множество этно-культурных единиц – язЫков – народов, верований и религий, но без смешения и размытия, без дробления и перемешивания в плавильном котле на западный манер. Евразийская держава - это не нация и не либеральная постчеловеческая помойка.

Евразийская Россия – это империя народов, сохранившихся в своей коллективной идентичности, но представляющих всю полноту нашего, евразийского цивилизационного многообразия, в центре которого находится большой русский народ – собиратель земель и строитель бескрайнего, континентального евразийского государства – ковчег спасения для всего этого многообразия народов.

Но первенство русских не означает нахождение на вершине иерархии народов, как это принято понимать на Западе, как это навязывается нашим народам западными нашёптывателями, настраивающими их против русских, обвиняющими русских в своих же собственных, западных грехах – колониализме, эксплуатации и насилии над другими народами. Никогда русские себе такого не позволяли и не позволят, ибо русская мечта заключается в справедливом единстве. Русское же первенство – ни что иное, как первенство самой высокой ответственности за тех, кого мы спасаем в своей континентальной Империи – от размывания, от эксплуатации и от «оцивилизовывания» со стороны того самого Запада. Жизнь без Запада в гармонии, общем развитии и взаимном познании – в этом и заключается русская, евразийская мечта о будущем.

Россия. Евросоюз. Азия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 14 сентября 2019 > № 3153905 Валерий Коровин

Яйца дракона

новый этап глобального китайского проекта

Михаил Делягин

Большие процессы, захватывающие народы и превышающие по своей длительности жизнь поколения, в силу своей масштабности кажутся современниками самоочевидным постоянством. Поэтому их переходы в новую фазу, насколько бы естественными они ни были, воспринимаются как внезапное потрясение. Поначалу такие переходы кажутся необъяснимыми и случайными — вплоть до того, что современники отказываются даже воспринимать их реальность, а затем долго ещё ожидают их прекращения и возврата к привычному и кажущемуся единственно возможным прошлому.

Именно так воспринимают сейчас китайский проект, который после почти 40 лет беспрецедентного в истории по масштабности и длительности успеха переходит во вторую фазу.

Первая фаза заключалась в развитии Китая "за пазухой" Соединённых Штатов, с опорой на их ресурсы, вторая — в столкновении с ними за доминирование в мире.

Основу первой фазы заложил ещё Мао Цзэдун: вступив в системный конфликт с начавшим деградировать после смерти Сталина Советским Союзом и страшась свержения, он к концу 60-х решил опереться на помощь США против СССР. Прямых контактов, в силу идеологической несовместимости и памяти о "китайско-американской войне в Корее", не было, и в 1969 году Мао обратился к США на языке традиционных для китайской культуры непрямых действий — масштабными провокациями против СССР. Можно лишь гадать о его досаде, когда он убедился, что руководство США, погружённое в свои проблемы (от антивоенного движения и борьбы за права негров до приближения к неизбежному банкротству 1971 года), попросту не заметило столь энергичного и выразительного китайского приглашения к сотрудничеству (а вот ужас Мао перед военным возмездием СССР вплоть до мая 1970 года, когда ему удалось вымолить гарантии ненападения, — да и после этого — даже документирован).

Но конфликт КНР с СССР создал объективное разряжение в социалистическом мире — и США были втянуты в него. Результатом стал визит Никсона в Китай в феврале 1972 года, принёсший ему оглушительный пропагандистский успех, который способствовал беспрецедентной победе 37-го президента США на выборах в ноябре того же года (за него проголосовали все штаты, кроме Массачусетса и округа Колумбия), и резко укрепивший позиции Соединённых Штатов в противостоянии с Советским Союзом, — но он не изменил характера взаимодействия США с Китаем и, соответственно, модели функционирования последнего.

Мао Цзэдун был слишком стар и заскорузл, чтобы думать о чём-то, кроме сохранения власти (стратегическое сотрудничество с Америкой придало бы китайской внутренней политике неконтролируемый динамизм, с которым он уже не смог бы справиться), а руководство США было погружено в создание механизма нефтедолларов, агонию во Вьетнаме и налаживание процесса разрядки. Таким образом, для продолжения танго просто не было желающих ни на одной из сторон.

К концу 70-х ситуация качественно изменилась: США, возглавляемые после Никсона слабыми президентами (так как победивший его транснациональный бизнес до Рейгана ещё не научился управлять сильными президентами), проигрывали конкуренцию СССР по всем параметрам, транснациональные корпорации Запада откровенно загнивали, а его экономика (и не только США, всё более уступавших Японии) погружалась в пучину стагфляции, из которой ещё не было видно выхода.

В этой ситуации накачка ресурсами антисоветского Китая выглядела для США волшебной возможностью создать новое пространство борьбы против СССР (как раз накануне Афганистана) и, как минимум, отвлечь внимание Москвы на новую проблему, а в перспективе — и перехватить у неё стратегическую инициативу.

Для нового же руководства Китая возможная американская помощь открывала новое измерение будущего — и сразу после победы над зашоренными преемниками Мао из "банды четырёх" Дэн Сяопин бросается в США, где в ходе длительной поездки всеми силами (вплоть до позирования в ковбойской шляпе) демонстрирует свою готовность вместе с Америкой дружить против Советского Союза.

Разумеется, эту готовность требовалось доказать делом — и по возвращении в Китай Дэн Сяопин немедленно "повязал себя кровью", атаковав Вьетнам. Бессмысленная с военной точки зрения и завершившаяся болезненным поражением (ставшим фактором внутриполитического сдерживания китайских военных, приведших Дэн Сяопина к власти) операция была таким же элементом диалога с США, что и атаки против СССР в конце 60-х. Но, поскольку они были предварены мощной подготовительной работой (и, вероятно, прямыми согласованиями с руководством американских спецслужб) и полностью соответствовали интересам США, Дэн Сяопин, в отличие от Мао Цзэдуна, был услышан сразу и правильно.

В качестве стратегического союзника, пусть и неофициального, США против СССР Китай получил свободный доступ на американский рынок (из-за кризиса отчаянно нуждавшийся тогда в дешёвых товарах) и поддержку в привлечении капиталов и технологий (вначале они шли от китайских эмигрантов, "хуацяо" — но гарантии их безопасного сотрудничества с Китаем и разрешение странам их проживания на поддержку КНР руками "хуацяо" давали именно США).

КНР развивалась в рамках этой стратегии вплоть до распада СССР, выступая в качестве неявного, но исключительно важного союзника США в их борьбе против "советской угрозы". В 90-е же годы Китай обеспечивал американский рынок дешёвыми товарами, позволившими поднять уровень жизни без роста доходов большинства населения Соединённых Штатов; это была не менее важная миссия, также обеспечившая КНР комплексную, пусть и не афишируемую поддержку США (чего стоит одно лишь попустительство массовому воровству интеллектуальной собственности?!).

В 2000-е годы, несмотря на локальные конфликты, Китай наращивал своё значение (прежде всего экономическое) для США и потому оставался их важнейшим партнёром. Помимо поставок дешёвых товаров, необходимых для поддержания изобилия (и быстрым накоплением в своих ЗВР эмитируемой США валюты, что стабилизировало "долларовую пирамиду"), он стал единственным (в условиях переинвестирования развитых стран) объектом масштабного инвестирования Запада. Это сделало его критически значимым фактором стабильности глобальной экономики и позволило в ноябре 2012 года, через две недели после завершения приведшего Си Цзиньпиня к власти XVIII съезда КПК, поставить задачу завоевания мирового лидерства.

В качестве "экономической тени" Запада Китай продолжал стремительное развитие, надеясь без конфликта с уходящей западной цивилизацией занять лидерские позиции в мире до того, как та заметит это, — но вектор глобального развития переломился.

Сохранение глобальных рынков, в силу загнивания сложившихся на них монополий, оказалось невозможным, и на повестку дня встало управление предстоящим срывом человечества в Глобальную депрессию в интересах тех или иных участников мирового развития. Символом этого перелома стала победа Трампа, который сразу после укрепления своей власти, стремясь усилить США, развязал торговые войны против всех партнёров Америки, и прежде всего — против Китая.

В результате китайский глобальный проект в 2017 году вынужденно и досрочно (с точки зрения китайских стратегов) завершил свою первую фазу: из партнёра США Китай превратился в их главного стратегического противника.

Прямая (не торговая, а принципиальная: решается вопрос о власти в мире) конфронтация с США является для нынешнего поколения китайцев принципиально новой и в целом непонятной ситуацией. Развитие в условиях жёсткого столкновения с ключевым источником этого развития — сложнейшая задача, решение которой и становится содержанием второго этапа реализации китайского глобального проекта.

Массовые протесты в Гонконге ещё более полно, чем удары торговых войн, выявили мастерство, с которым США усугубляют внутренние противоречия современного Китая, стремясь к их переводу в полноценный внутриполитический кризис. Ведь в его приморских мегаполисах и даже в столице вырос тот же самый финансово-офисный планктон, который бьётся сегодня на улицах Гонконга за его возврат в колониальное состояние, а на деле — за уничтожение своего города в качестве одного из мировых финансовых центров. Жёсткое подавление непримиримых врагов "китайской мечты" будет крайне болезненным для представителей экономически развитых регионов КНР, так как может привести к попыткам изоляции, подобным последовавшей за событиями на площади Тяньаньмэнь. В то же время, промедление ведёт к "потере лица" представителями внутренних регионов Китая, включая и самого Си Цзиньпина.

А ведь использование силового сценария для подавления "приморской фронды", безусловно полезное с точки зрения борьбы за власть (да и сам Гонконг выполнил свою роль для Китая и из инструмента развития стал ненужным конкурентом его новым экономическим центрам), может привести к экономическим (а значит, и социально-политическим потерям), к которым пока не готов политический класс КНР, всё ещё не оправившийся от вызванного внезапной враждебностью США шока.

Сотрудничество России с Китаем будет полноценным и полноправным лишь при условии понимания качественного перехода, уже произошедшего не только с китайско-американскими отношениями, но и с самим Китаем.

Китай. США. Гонконг. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 6 сентября 2019 > № 3115881 Михаил Делягин

Россия. Тихоокеанское омовение

о гранях дальневосточной мечты

Василий Авченко

Что такое дальневосточная мечта? Как она соотносится с общерусской? Жива ли она сегодня как осознанный сюжет существования Дальнего Востока? Зачем вообще России её восточное крыло? Вопросов много. Готовых ответов нет.

Опыт прошлого: Дальний Восток как полигон

Дальний Восток — не данность, а итог работы многих поколений наших предков. И одновременно — долгосрочная задача для всей страны. Как мы с ней справимся — вопрос. Раньше как-то справлялись, несмотря на несовершенство технологий, внешние угрозы, внутренние проблемы вроде недальновидности и жадности чиновников…

У России был удивительный, невероятный XVII век: за какие-то полстолетия отряды казаков, пройдя космически необъятную Сибирь, вышли к Ледовитому и Тихому океанам, шагнули на соседний континент — в Русскую Америку (задолго до образования США). Россия стала самой большой страной мира, хотя территория ещё не была освоена и контролировалась слабо. Можно сказать и так: Россия по-настоящему стала собой. Без сибирского, азиатского крыла она рисковала стать рядовой европейской страной.

Енисейск и Охотск — узловые точки на восточном пути — старше Петербурга. Уже 1 октября 1639 года казаки Ивана Москвитина вывели судёнышко в Охотское море. Эта дата должна отмечаться как национальный праздник — Тихоокеанский день России.

Азиатский, океанский ландшафт изменил русского человека, обогатив новыми словами, смыслами, блюдами… И всё-таки в главном он остался собой; больше принёс, чем впитал.

Если представить страну организмом, в котором нет лишних аппендиксов, увидим: у каждого региона — своя миссия.

Порой пишут, что Сибирь (под Сибирью раньше понимали всё, что лежит к востоку от Урала, — до Берингова пролива) русские заняли сугубо ради соболя — "мягкой рухляди", валютоёмкого экспортного ресурса. Но всё-таки сводить освоение целого континента к соболю было бы слишком просто и неверно.

Пушкин, обратившись к национальной истории, вышел на три главных темы: государственность и прогресс (петровская эпоха); свобода и революция (восстание Пугачёва); приращение новых земель. В последние дни жизни он конспектировал "Описание земли Камчатки" Степана Крашенинникова. Обращал особое внимание на освоение новой земли, выстраивание отношений с местными народами… Не успел создать законченного произведения о Камчатке, но наметил вектор, который уловили Гончаров, отправившийся на "Палладе" в Японию, и Чехов, поехавший на каторжный Сахалин. Из классики XIX века, из записок путешественников Невельского, Венюкова, Пржевальского родился первый дальневосточный гений места — Арсеньев. Его продолжили Фадеев ("Последний из удэге"), Пришвин ("Женьшень"), Куваев ("Через триста лет после радуги")… Так рождалась литература дальневосточного фронтира. Нить не оборвана: в наши дни написаны "Язычник" Кузнецова-Тулянина, "Тойота-Креста" Тарковского, "Роза ветров" Геласимова, так или иначе наследующие названным и неназванным именам.

Помимо "меховой", Дальнему Востоку досталась другая миссия: защищать Россию. Причём — не от Востока, а, прежде всего, — от Запада. Именно экспансионистская активность европейских держав на Тихом океане в XIX веке толкнула Россию к занятию Приморья и Приамурья, которые фактически были ничьими, хотя формально относились к сфере интересов Китая. Здесь могли возникнуть западные колонии: новые Гонконги, Макао, Циндао; европейцы заняли бы Амур, Сахалин, Приморье, что означало бы появление совершенно иного расклада на века вперёд. Но для нас счастливо совпал ряд обстоятельств: Невельской, рискуя карьерой, доказал, что Сахалин — остров, устье Амура судоходно, а на самом Амуре нет китайцев; Николай I его поощрил, несмотря на недовольство топ-чиновников вроде Нессельроде; дипломаты Муравьёв и Игнатьев выиграли судьбоносную шахматную партию, защитив измученный Китай от очередной атаки англичан и французов, а взамен выторговав для России Амур и Уссури. А ведь англичане уже нанесли на карты бухту, где позже появился Владивосток, и нарекли её "Порт-Мэй". Однако основание Владивостока — ещё до заключения Пекинского договора — поставило мир перед фактом. Выход России к Японскому морю стал послесловием к Крымской войне и компенсацией за крушение старой мечты о проливах и Царьграде. Именно поэтому бухту, в которой возник Владивосток, назвали Золотым Рогом, как в Константинополе, пролив между городом и островом Русским — Босфором-Восточным. Владивосток с его несколько самонадеянно звучащим именем объявлялся — ни больше, ни меньше — Четвёртым Римом. Это была блестящая дипломатическая победа — прежде всего, над Западом.

К началу ХХ века регион стал, по слову Арсеньева, "буфером, выдерживающим натиски жёлтой расы". Учёный имел в виду прежде всего японцев, стремительно — за полвека — вестернизировавшихся, свернувших политику самоизоляции и одолевших Россию на сопках Маньчжурии и в водах Цусимы. На первую половину ХХ века главной угрозой с востока стала Япония: интервенция, Маньчжоу-го, Хасан, Халхин-Гол… — до маньчжурского блицкрига маршала Василевского в августе 1945-го. Эта угроза вынуждала не только держать на восточных рубежах войска (их в 1941-м будут отправлять под Москву — знаменитые "сибирские дивизии", большая часть которых формировалась на Дальнем Востоке), но и строить города, заводы, дороги, привлекать население. Проект БАМа как дублёра Транссиба, находящегося в опасной близости от границы, появился ещё до войны — именно в связи с японской угрозой. Позже проект реанимировали из-за рухнувших при Хрущёве отношений с Китаем. Перестроечные публицисты называли БАМ "дорогой в никуда" — а теперь мы слышим о необходимости прокладки второй очереди БАМа в силу уже не военных, а экономических соображений. Хочется верить, что дорога эта будет способствовать не только экспорту сырья, но и освоению территории.

На восток бежали от государства — и тем самым, по закону имперской диалектики, его укрепляли. Ссыльные мятежники и народовольцы: Янковский, Пилсудский, Серошевский, Тан-Богораз… — становились учёными, писателями, меценатами, укрепляя на востоке позиции той самой власти, против которой ещё недавно боролись.

Дальний Восток стал полигоном, где отрабатывались новые формы социальной организации: царская каторга и сталинский Дальстрой (где в первые годы, как и при Чехове на Сахалине, широко экспериментировали с зачётами и вольными поселениями), порто-франко и перевозка крестьян-переселенцев из Одессы судами Доброфлота, Дальневосточная республика ("красный буфер" между Советской Россией и занятым японцами Приморьем) и КВЖД — щупальце, протянутое Россией в Китай, украинский "Зелёный Клин" и Еврейская автономная область, золотой Магадан и "город Юности" Комсомольск, который строили арестант-поэт Заболоцкий и комсомолец-энтузиаст, будущий герой-лётчик Маресьев.

В 1930-х регион стал полем гигантских строек и в то же время — передним краем. На границе искрило; ожидалось, что новая большая война начнётся именно здесь. Не случайно именно в Хабаровске Аркадий Гайдар начал писать свою "Военную тайну", дышащую тревогой.

На мировых войнах неуязвимый для немецких подлодок Владивосток был перевалочной базой для союзнических грузов. Новыми соболями стали чукотское олово, колымское золото, якутские алмазы… Они шли на индустриализацию, оплату помощи союзников, восстановление страны.

В пору холодной войны на Камчатке появились атомные подводные "стратеги". Заполярный остров Врангеля стал аэродромом подскока для гипотетического удара по Америке. Тихоокеанский флот, отвечавший за Индийский и Тихий океаны, получил базу во Вьетнаме.

Зияющие высоты настоящего: дальневосточным гектаром по демографическому провалу

С крушением Советского Союза регион, более зависимый от государства, чем близкие к Москве развитые земли, потерял смысл и стержень своего существования. Офицеры, учёные, моряки шли в челноки; торговали корейской лапшой, китайскими шмотками, японскими автомобилями.

Государство вспомнило о Дальнем Востоке в середине нулевых; символическим перевалом стало решение провести во Владивостоке саммит АТЭС. Сегодня регион — и Владивосток, как его нервный центр, — вживается в новую роль. Это уже не только военный форпост — это окно в Азию, центр международного сотрудничества России в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Новый выход в мир — уже не через балтийскую форточку.

В Приамурье построен космодром "Восточный", а обеспечивающий его работу Углегорск превращён в Циолковский — первый город, названный именем великого русского космиста. Владивосток пережил инфраструктурную перезагрузку, хотя построено ещё далеко не всё из запланированного. Оживление Севморпути и БАМа; возведение суперверфи в Большом Камне… — всё это проекты, без дураков, огромные и очень важные, невзирая на распилы, откаты и посадки. Путин бывает во Владивостоке чаще, чем любой из предыдущих руководителей государства.

Восточный поворот Россия обозначила ещё до Крыма и Донбасса; ухудшение отношений с Западом, по идее, должно интенсифицировать процесс нашей "истернизации".

Проблема в том, что усилия по "ускоренному развитию" Дальнего Востока часто кажутся декларациями. Создано Министерство по развитию Дальнего Востока, ряд госкорпораций, запущено несколько программ… — но результативность этих шагов пока, к сожалению, остаётся сомнительной. Наконец осознав, что Дальний Восток — не "чемодан без ручки", Москва не очень понимает, что с ним делать; к тому же наивно представлять Кремль как нечто монолитное. Греф до сих пор не запустил работу Сбербанка в Крыму — а его экс-заместитель, ныне глава Аэрофлота Савельев заявляет: "социальные" ("плоские") тарифы на полёты с Дальнего Востока в Москву могут отменить. Что чревато ослаблением территориальной связанности страны, её культурного единства.

Порой кремлёвские мечтатели, отчаявшись избавить Дальний Восток от родового проклятия отсталой территории, пытаются откопать ответы на наболевшие вопросы в прошлом. Когда-то на тихоокеанском побережье действовал режим порто-франко для снабжения Приамурья, оторванного от столиц, товарами — и вот во Владивостоке создают "свободный порт", а вокруг — "территории опережающего развития". Когда-то крестьяне ехали в Сибирь за землёй — и вот каждому дальневосточнику (в том числе потенциальному) предлагают бесплатный гектар, хотя уже ясно, что программа эта — мертворожденная.

К 20-м годам XXI века Дальний Восток слишком серьёзно изменился по сравнению с царскими и советскими временами. Но мы, если вспомнить слова Юрия Андропова, по-прежнему "не знаем страны, в которой живём". Кажется, что "дальневосточные" инициативы рождаются в изолированном кабинете, где нет даже карты России.

При царе и Советах тоже не всё шло гладко. Тот же Венюков писал: борьба за Амур выиграна в петербургских кабинетах. Война шла со своими же чиновниками, которые считали занятие Амура "муравьёвской затеей". Вспомним, сколько копий ломали вокруг проекта "Желтороссия"; как получившие головокружение от успехов при подавлении восстания "боксёров" в Китае генералы — тот же Стессель — сдавали Порт-Артур; сколько было "возвратников" — переселенцев, не прижившихся в Приморье…

Однако, так или иначе, в царское и советское время население Дальнего Востока росло, а после краха СССР стало падать. Если в 1991 году на Дальнем Востоке жило свыше 8 млн. человек, то через 20 лет осталось 6 млн. — на четверть меньше. В южном Владивостоке ситуация мягче, в северном Магадане — критичнее; единственное исключение — Якутск, население которого заметно прибыло (зато в целом по Якутии — упало). Даже в Приморье — относительно благополучном, южном, комфортном регионе — население сократилось с 2,5 до 1,9 млн. человек.

Сейчас, правда, дальневосточников вновь насчитывается свыше 8 млн. — но не потому, что сюда устремились переселенцы или что мы стали активнее рожать. Просто Бурятию и Забайкальский край передали из Сибирского в Дальневосточный федеральный округ. Однако в реальности, а не на бумаге, отток продолжается: дальневосточники уезжают в Москву, Петербург, на Кубань, в Калининград… В своё время президентский полпред Исхаков обещал переселить на Дальний Восток 18(!) млн. человек. Однако и эта, и другие программы провалены и забыты.

Формальным поводом для включения Улан-Удэ и Читы в число дальневосточных городов стало решение распространить на Забайкалье действие новых экономических инструментов — территории опережающего развития, дальневосточный гектар… Но уже сама перекройка границ регионов показывает: мы толком не понимаем, где у нас Дальний Восток, где Сибирь, где Забайкалье. Понятие "Дальний Восток" условно; это огромный и крайне неоднородный регион, как нечто единое существующий только на бумаге. Трудно найти более несхожие земли, чем заполярная Чукотка и субтропическое Приморье, промороженная Якутия и бамбуковый Сахалин. Границы административные не всегда соответствуют культурным, историческим и даже географическим.

Или взять недавний перенос дальневосточной столицы из Хабаровска во Владивосток. Действительно, Владивосток давно перетягивает одеяло на себя: здесь построены мосты, новый аэропорт с аэроэкспрессом, филиал Мариинки, действуют десятки дипломатических миссий… Де-факто Владивосток стал ведущим городом Дальневосточного региона. Но не менее резонны и возражения. Объективно Дальний Восток би-столичен: часть окружных структур квартирует в Хабаровске, часть — во Владивостоке. Хабаровск расположен ближе к географическому центру гигантского региона. Не случайно здесь находилась штаб-квартира приамурского генерал-губернатора; центром Дальневосточного края, существовавшего до 1938 года, тоже был Хабаровск. Генерал Пуликовский — первый дальневосточный полпред президента — в 2000 году обосновался в Хабаровске. Владивосток же расположен на краю, куда дальше Хабаровска от северных периферий. Недавнее включение в пределы ДВФО двух регионов, ранее относившихся к Сибири, делает перенос центра во Владивосток ещё менее осмысленным; с другой стороны, Хабаровск с утратой столичного статуса рискует резко провинциализироваться. А ведь внимания требуют все территории Дальнего Востока — не только сравнительно развитые Владивосток с Хабаровском. Дальневосточный географ, кандидат экономических наук Юрий Авдеев считает: с ролью центра ДВФО прекрасно справился бы Хабаровск, перед Владивостоком же стоит более серьёзная задача — быть восточной столицей страны, её окном в АТР. Порой звучат предложения превратить Владивосток в город федерального значения — "восточный Севастополь", что "зарифмует" Крым с Приморьем, увеличит значимость восточного форпоста, укрепит тихоокеанскую опору страны. Визионер Лимонов говорит о шаге ещё более радикальном — переносе столицы России в Сибирь…

"Восточный проект" есть, но пока он невнятен, будто соткан из морского тумана. Куда мы идём? Есть ли чёткий образ дальневосточного будущего России?

Призрачные очертания будущего: курсом на восток и север

Перед Россией стоит задача, масштаб которой сопоставим с тектоническими сдвигами петровских и ленинских времён.

Дальний Восток получает новую миссию, для которой его сегодняшнее имя уже не подходит. Да и вообще "Дальний Восток" — не имя, а лишь географическое определение, ничего объективного не означающее. Для приморца даже Иран — запад; для жителя Южно-Курильска и Япония — страна заходящего солнца. Под "центральной Россией" принято понимать её Дальний Запад: географический центр страны — где-то севернее Красноярска.

Сама конфигурация России очевидным образом показывает: противопоставление Европы и Азии утратило смысл. Деление по "Камню" (Уралу) давно устарело; Европа окопалась на тихоокеанских берегах.

Географ, академик РАН Пётр Бакланов считает: в названии "Дальний Восток" слышны относительность и евроцентризм. "Может быть, для Европы мы и дальние, но для Азии и, тем более, для самих себя — нет", — говорит член-корреспондент РАН, историк Виктор Лaрин. Он убеждён: термин "Дальний Восток" — вериги, влияющие на отношение Москвы к соответствующим землям и водам.

В качестве альтернативы "Дальнему Востоку" предлагается "Тихоокеанская Россия". Если "Дальний Восток" ориентирован вовнутрь, то "Тихоокеанская Россия" — вовне. Мы включаем в поле зрения океан (ведь Дальний Восток — не только территория, но и акватория: 200-мильная экономическая зона России, выход в Мировой океан) и подчёркиваем российскую принадлежность соответствующих земель и вод (это важно, потому что в мире под Far East понимают что угодно, только не ДВФО).

Предложенная романтиками от науки "Тихоокеанская Россия" — точнее и содержательнее привычного "Дальнего Востока". Это распахнутая в океан бесконечность, прочно связанная с родным материком. Вместо "дали" и "востока" — Россия на Тихом океане.

Никто, впрочем, не предлагает переименовать Дальневосточный федеральный округ в Тихоокеанскую Россию — хотя бы потому, что данные понятия не совпадают. Скажем, Якутию или Бурятию едва ли можно причислить к Тихоокеанской России. Оба термина могут существовать параллельно; можно говорить о Дальнем Востоке в контексте административного деления страны и о Тихоокеанской России как о планетарной геополитической категории, международном названии области от Чукотки до Приморья, — Pacific Russia.

Конечно, содержание восточной политики важнее вывески. Но и слова имеют значение. Сколь принципиальны азиатские соседи: то, что для нас Южные Курилы, для Японии — исключительно "северные территории". Корейцы не признают названия "Японское море" — только "Восточное море Кореи". Русские, несмотря на сложный анамнез отношений с Японией, толерантнее: пусть будет Японское…

Не раскрытый по-настоящему потенциал — связи с АТР. В прошлом году исполнилось 400 лет контактам России с Китаем, но культурное их взаимовлияние — очень слабое, даже на Дальнем Востоке. Мешает миф о "жёлтой опасности" и китайской экспансии: говорят, что российский Дальний Восток "неизбежно" отойдёт Китаю, что фактически он уже китаизирован… Редкий случай: здесь либералы сходятся с патриотами. Хотя на Дальнем-то Востоке очевидно: китайцев здесь нет, кроме туристов и горстки коммерсантов с парикмахерами; а если в Китай гонят контрабандой сибирский лес — проблема не в китайцах, а в наших законодателях, исполнителях и силовиках. Ни отторгать российские территории, ни заселять даже свои "севера" Китай не хочет и не может, население КНР сосредоточено в мегаполисах юга страны. Да и, в конце концов, это русская армия несколько раз вступала в Китай и даже штурмовала Пекин — а не наоборот. С Европой мы воевали куда чаще и страшнее; почему же не поверить, к примеру, в захват шведами или финнами Выборга? Или в захват теми же китайцами не России, а — Казахстана, Монголии, Вьетнама? Тайваня для начала? А, может, Россия вслед за Крымом вернёт себе КВЖД и Аляску? Кроме шуток: чем такая постановка вопроса абсурднее фобий о передаче Дальнего Востока Китаю? Китайское соседство следует понимать не как опасность, но как возможность.

Примерно понятно, что следует делать на тактическом уровне: уровень жизни, инфраструктура, возможности, кадры, социалка, культура… В самой большой стране одним из нацпроектов должны быть дороги: скоростные поезда, недорогие самолёты, "кометы". Тем более — на Дальнем Востоке. Где, к примеру, на Камчатку и на Чукотку автомобильных и железных дорог нет вообще.

А — на стратегическом? Что России делать с Дальним Востоком? Лишний он — или необходимый?

Готовых ответов на "проклятые" вопросы нет, их нужно искать. В ходе поиска Москве следовало бы чутче прислушиваться к дальневосточному экспертному сообществу — немногочисленному, но неравнодушному и, по большей части, патриотичному. Возможно, нужен Дальневосточный институт международных отношений, который бы вырабатывал понимание того, как нам жить с азиатскими "тиграми". Владивосток и Хабаровск должны стать полноценными интеллектуальными центрами страны. Однако пока взаимопонимание между Москвой и отдалёнными перифериями зачастую даёт сбои.

"Необходимо выбрать стратегическое направление развития региона. Важнейшая задача — взаимодействие со странами АТР. Принципиальный вопрос: мы встраиваемся в арьергард сложившихся международных альянсов и выполняем функцию сырьевого придатка — или у нас есть потенциал, который обеспечит нам лидерские позиции?" — размышляет Юрий Авдеев. — Имеются сферы деятельности, где сохраняется мировой авторитет России. Они могли бы стать приоритетными для развития дальневосточной экономики. Это всё, что связано с Мировым океаном; освоение космоса; культурное взаимодействие. Нужно формировать платформы для взаимодействия между государствами там, где можно избежать конфронтации. Ориентироваться не на конкуренцию — на сотрудничество".

Океан сегодня познан меньше, чем космос. А ведь в нём водятся не только лососи и подлодки; это нефть, транспорт, тот же космос, связи с АТР… Дальневосточные учёные ищут в морских ежах средство от рака и старения.

Север — перспектива на столетия, особенно с учётом потепления (вот: буквально на днях гидрографы Северного флота открыли пять островов, выползших из-под съёжившегося ледника у Земли Франца-Иосифа). Освоение шельфа, Севморпуть… Не случайно говорят о будущей битве за Арктику, а Трамп приценивается к Гренландии.

Заявив о восточном повороте, Россия ещё не поняла, что ей делать на Дальнем Востоке. Страна наша — центростремительная, консервативная, ориентированная, по большей части, на Европу. На то есть объективные причины: большая часть населения сосредоточена в европейской части страны, восточнее Красноярска нет ни одного города-миллионника; мы растём на русской, европейской, американской литературе и музыке… Обе головы нашего орла, как правило, смотрят на запад. В этой инертности — и спасение наше, и беда.

Следует, не умаляя значимости европейской компоненты, усилить восточную опору страны. России предстоит по-настоящему осознать себя в качестве тихоокеанской державы. Сам Пётр сегодня рубил бы новое окно — в Азию. Да ведь он и успел перед смертью снарядить Камчатскую экспедицию Беринга.

Нужно менять сознание — чтобы оно определяло бытие. Необходимо новое открытие, новое освоение Дальнего Востока, чтобы поэзия сопрягалась с рациональностью, а Запад — с Востоком, не нейтрализуя, а дополняя друг друга. Возможно, в этом и состоит наша сегодняшняя дальневосточная мечта.

Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 4 сентября 2019 > № 3112287 Василий Авченко

Диалектический реализм как мировоззрение

Почему России нельзя отказываться от советского идейного наследия

Даян Джаятиллека – доктор политических наук, чрезвычайный и полномочный посол Демократической Социалистической Республики Шри-Ланка в Российской Федерации.

Резюме Ирония состоит в том, что современная российская мысль, отвергающая по понятным причинам либеральный идеализм Фукуямы сотоварищи, решила взять за основу американский же реализм Киссинджера, Хантингтона и Миршаймера. Между тем советский стратегический реализм – гораздо более глубокая и аутентичная разновидность реалистической школы.

Какая идея или набор идей из области философии и истории мировой политики наилучшим образом подходит России в международном контексте? Какой внешнеполитический курс отвечал бы ее интересам? Концепция встраивания в мировой порядок, доминировавшая с конца 1980-х и в 1990-е гг., а также призрак «социализма в одной отдельно взятой стране», но без социализма – вот два образа мышления, мешающие России использовать свой потенциал, чтобы возглавить борьбу за демократический миропорядок.

Ирония в том, что современная российская мысль, отвергающая по понятным причинам либеральный идеализм Фрэнсиса Фукуямы, решила взять за основу американский, или же западный, реализм Генри Киссинджера, Сэмюэля Хантингтона и Джона Миршаймера. Между тем советский стратегический реализм – гораздо более глубокая и аутентичная разновидность реалистической школы, но он оказался погребен или растворен в сегодняшней российской дискуссии. Советские реалисты понимали принцип диалектики, состоящий в единстве противоположностей. Проводимая Западом односторонняя эскалация требует ответа в виде российского реализма, корни которого в диалектическом неосоветском реализме.

Гегемония как принцип

Надеюсь, читатели простят мне грех цитирования собственного высказывания, опубликованного в одном из московских журналов зимой 2012 г.: «США и их союзники не допустят по-настоящему многополярного мирового порядка. Даже минимальная роль России и Китая в мировой политике, которая отвечала бы их интересам, противоречит той максимальной роли, которую хотят играть в мировой политике США и их союзники, не готовые идти даже на минимальные уступки… Когда существовал параллельный стратегический проект, объединивший две основные евразийские державы, это способствовало достижению устойчивого баланса в мировом порядке. Но этот баланс был необратимо подорван… из-за некомпетентности руководства, что создало брешь, которой воспользовались Соединенные Штаты, переживающие относительный упадок. Нарушение этого уравнения или равенства означало разрушение евразийского противовеса и его замену уравнением “Запад – Восток” с целью изоляции России… Сегодня в интересах и России, и Китая сформировать неидеологический, светский стратегический альянс, обеспечивающий стратегическое пространство и глубину обороны для обоих государств». (Конец равновесия в мире: возражения со стороны Юга // Security index (Индекс безопасности), №1 (100), том 18, 2012 год.)

После холодной войны в международных отношениях можно обнаружить пять вех, которые демонстрируют, как Запад под руководством США понимал правила игры, когда Россия уже не была конкурентом, а считалась другом и партнером.

(1) Игнорирование франко-российской мирной инициативы накануне войны в Персидском заливе 1991 года.

(2) Игнорирование точки зрения и интересов России в войне в Косово 1999 года.

(3) Удар крылатыми ракетами по китайскому посольству в Белграде (когда США могли бы обсудить полученную от Китая информацию с китайскими лидерами, позвонив им по телефону).

(4) Вторжение в Ирак, которое явно не вписывалось в рамки «Войны с террором» в Афганистане, начавшейся после событий 11 сентября при поддержке мирового сообщества, России в том числе.

(5) Коварная и кровопролитная смена режима в Ливии, которая вышла за рамки резолюции Совета Безопасности ООН, одобренной Россией.

Мнения и интересы российских и китайских «партнеров» не только не принимались во внимание, но и грубо попирались. Что еще хуже, эти действия были прямо противоположны и враждебны их интересам. То, что подобные эпизоды имели место и при республиканской, и при демократической администрациях, придерживавшихся разных убеждений – от реализма и неоконсерватизма до неолиберализма, – и что все они (за исключением вторжения в Ирак) произошли не тогда, когда у руля российского государства стоял Владимир Путин, ясно показывают, каким мыслился мировой порядок после окончания холодной войны. Главная слабость этого порядка не в его либерализме, а в однополярности. А это, в свою очередь, означает, что Соединенные Штаты будут вести за собой мир или доминировать так, как сочтут нужным.

Мечта России о том, что Европа к ней присоединится или что она сама сможет присоединиться к Европе как автономное континентальное образование, не осуществилась. Она изначально была несбыточной (хотя некоторые до сих пор к этому стремятся). Бывший президент СССР Михаил Горбачёв согласился с мирным воссоединением Германии, получив гарантии, что НАТО не будет расширяться на Восток. Решающая роль, которую Германия затем сыграла в развале Югославии, роль Европы в войне альянса против Югославии, а также расширение самого блока за пределы отведенного ему поля действий в нарушение ранее достигнутых договоренностей многое говорят об этических нормах, возобладавших после холодной войны.

Величайший парадокс современности – в следующем. Запад, который ценит культурное многообразие и политический плюрализм внутри своих демократических стран, отвергает идею о том, что мировой порядок должен характеризоваться политическим плюрализмом и многообразием ценностей, норм и путей. Мировой порядок, провозглашающий равенство суверенитетов и дающий право на выбор пути, оказывается неприемлемым для стран, гордящихся созданием и поддержанием такого порядка внутри своих обществ. При этом они оправдывают сопротивление этому порядку тем, что их соперники не практикуют демократию и плюрализм в своем обществе.

Россия не может в полной мере разоблачить лицемерие Запада и эксплуатировать его, потому что пока не разрешила собственные противоречия. Главным является противоречие между ее представлением о демократическом миропорядке и ее самоощущением, что во многом объясняется беспрецедентно огромными размерами страны, представляющей собой целую вселенную. Россия не столько разделена на традиционные лагеря тех, кто ориентирован на Запад и Восток, сколько на разные менталитеты: одни видят ее частью мирового порядка под руководством Запада, тогда как их конкуренты считают ее самодостаточной «галактикой» или мини-империей. Концепция встраивания в мировой порядок, доминировавшая в конце 1980-х и 1990-х гг., а также призрак «социализма в одной отдельно взятой стране» без социализма – два образа мышления, мешающие России использовать свой потенциал.

От отдельно взятой к международно привлекательной

Социализм в отдельно взятой стране не был ошибочной концепцией. Напротив, она была исторически верна и имела гораздо больше смысла, чем то, что предлагалось ее критиками, такими как Лев Троцкий с его доктриной перманентной революции. Однако со временем эта концепция утратила актуальность, и ее главный адепт Иосиф Сталин без лишней шумихи отказался от нее, когда после Второй мировой войны сложилась совершенно иная историческая обстановка.

Социализм в одной отдельно взятой стране признавался дееспособной теорией прежде всего Лениным. В отличие от Троцкого он понимал: капитализм развивается так неравномерно, что это не только открывает возможности для победы социализма в одной стране, но и для стабилизации нового строя на длительное время, несмотря на враждебное окружение. Однако для Ленина это был путь Б, тогда как путем А в его понимании была мировая революция, особенно в Европе. После поражения восстаний в Германии и неудачного наступления Красной армии в Польше в 1920 г. ленинский путь А сместился с Запада на Восток, то есть на периферию мирового капитализма, тогда как путь Б, который тогда еще не назывался социализмом в отдельно взятой стране, все больше начал реализовываться в виде Генуэзской конференции и Рапалльского договора, нэпа и предложения концессий западным инвесторам на золотых приисках Сибири.

То, что в учении Ленина присутствовало в латентной форме, явно проявилось у Сталина, при котором А и Б поменялись местами. Это соответствовало фактическому раскладу сил и изоляции СССР. Социализм в одной стране стал доктриной и служил мобилизации народа на дело стремительного построения индустриального общества. Это сочетание национальных и классовых интересов, государственных и общественных устремлений создало фундамент для победы в Великой Отечественной войне.

Парадокс в том, что ментальность построения социализма в одной отдельно взятой стране жива до сих пор, хотя даже Сталин больше не упоминал об этой доктрине после победы над нацизмом. Он осознал послевоенные реалии и сформулировал стратегию, основанную на защите и максимизации завоеваний ВОВ и ее последствий. Он воспользовался историческим моментом, чтобы покончить с изоляцией русской революции в национальных границах и экспортировать социализм на Запад и Восток. Благодаря этому, удалось избавиться от геополитической и геостратегической изолированности советского государства.

После окончания холодной войны российские политики сначала бросились в одну крайность, питая иллюзии о том, что Россию можно встроить в мировой порядок под руководством Запада. Затем в другую – взяв на вооружение долгое эхо доктрины «социализм в одной стране». Но получилась неполная и раздробленная версия изначальной формулы: не «социализм в одной стране», а просто – «в одной стране». Данная ментальность принимала разные идеологические формы, такие как «великодержавный национализм в одной стране», «цивилизационный реализм в одной стране» или «суверенная демократия в одной стране». Подобное шараханье из одной крайности в другую напоминало «левый уклон» и «правый уклон» советского лексикона, который изначально ассоциировался, соответственно, с именами Льва Троцкого и Николая Бухарина. Философ Славой Жижек любит повторять со свойственной ему язвительной иронией ответ Сталина на вопрос журналиста: «Товарищ Сталин, что хуже: правый уклон или левый уклон?». «Оба хуже», – сказал Сталин, имея в виду, что существует правильная стратегическая перспектива, третий (ленинский) путь. Аналогичным образом, после окончания холодной войны у России был и третий путь, который не предусматривал ни воссоединения с Западом, ни самовлюбленного национализма.

Сталин заменил в свое время устаревший концепт «социализма в одной стране» концептом «социалистического лагеря “от Эльбы до Китая”». После холодной войны западный фланг полностью отпал, Советский Союз развалился, а затем даже его жизненно важные части превратились в плацдарм стратегического противника. Однако всё пошло не так уж плохо, если подумать о том, что Россия вполне могла бы получить угрозу и на восточном фланге, как это было на протяжении нескольких прошедших десятилетий. Вместо этого произошло сближение России и Китая, что сделало очевидной стратегическую, экзистенциальную и психологическую нецелесообразность возврата к принципу «в одной стране». Таким образом, главные столпы сталинской доктрины, взятой на вооружение после окончания Второй мировой войны и начала холодной войны, остаются неизменными и актуальными.

Важность Китая

Однако возникает вопрос, насколько эта доктрина оправдана с учетом прошлого опыта Компартии Китая с ее уклонами «вправо» и «влево». И не будет ли принцип «в одной стране» наилучшим образом соответствовать интересам России, поскольку дает максимальную свободу, не ограниченную стратегическим политическим лагерем, блоком, альянсом или объединенным фронтом.

Россия пытается решить две экзистенциальные проблемы большой стратегии: какую модель разработать и взять на вооружение в уравнении с Китаем и как не допустить своего возвращения в долгосрочной перспективе к обновленной версии политики умиротворения или тайного сговора с Западом. Последний стремится проводить эту политику посредством гибридной войны на российской периферии, смены поколений в российской политике и мирной смены режима (что китайцы называют «мирной эволюцией»).

На оба вопроса имеется единый ответ. Системный характер отношений с Китаем будет сдерживающим фактором возможной непредсказуемости в поведении китайцев, а также возможного возвращения к умиротворению со стороны России. Поскольку переменчивость китайской политики и крен в политике российской – исторически прослеживаемые факторы, не раз вредившие государственным интересам обеих стран, только структурный подход позволит упредить повторение подобных прецедентов.

Внимательное изучение истории Коммунистической партии Китая показывает, что отклонения влево и вправо имели место, но есть основания предполагать, что они были вызваны разрывом китайско-советских отношений. Конечно, этот разрыв произошел вследствие левого уклона руководства китайской Компартии под названием «Большой скачок», но в этом уклоне уже присутствовали зародыши его гибели, что стало очевидно после краткосрочной победы китайских реалистов во главе с Лю Шаоци. Мысль здесь двоякая: уклон влево стал причиной антагонизма и привел к разрыву отношений, потому что Никита Хрущёв явно перегнул палку, в одностороннем порядке отменив все планы и отозвав советских экспертов из Китая в 1959–1960 годах. А победа китайских реалистов после «Большого скачка» оказалась временным явлением из-за разрыва отношений с СССР. Если бы альянс сохранился, правление китайских реалистов могло бы быть более долговременным. Однако именно разрыв отношений с Москвой создал пространство для ультралевой ксенофобии эпохи «Великой пролетарской культурной революции». Анархия, ставшая следствием этого эксперимента, породила экстремальный крен вправо в виде теории о двух сверхдержавах, которая затем эволюционировала в представление о том, что СССР – чуть ли не главный и единственный враг и целесообразно создать квазиальянс с США.

В Компартии Китая всегда были реалисты – как в области экономики, так и в сфере международных отношений. Можно даже утверждать, что у отдельных лидеров – Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая, Дэна Сяопина – были периоды политического реализма, предшествовавшие их «левым» и «правым» уклонам. Наиболее явно реалистские элементы проявлялись в периоды прочных китайско-советских отношений и были наименее отчетливыми, когда такие отношения разрывались.

Политика стратегического терпения и реализма, побуждавшая сохранять системное или структурное уравнение с Пекином, скорее всего, сделала бы невозможной поддержку Китаем Пакистана, который сыграл ключевую роль в противодействии СССР во время афганского конфликта. Без помощи Пакистана Збигнев Бжезинский не смог бы превратить Афганистан во «Вьетнам» для Советского Союза. Ослабление же престижа, влияния и роли Советской армии и ее представителей в правительстве и властных структурах по причине провала в Афганистане привело к нарушению баланса во внутренней политике СССР и позволило либеральным реформаторам насадить свое видение мира в конце 1980-х и в 1990-е годы.

Непостоянство политической линии Компартии Китая не должно быть сдерживающим фактором для союзнических отношений между Россией и КНР. Напротив, именно устранение альянса привело к уничтожению сдержек и противовесов для профилактики такого непостоянства. Потенциальная изменчивость политической линии Китая – аргумент не против союза, а за него. Не в последнюю очередь потому, что разрыв отношений между двумя странами позволил Китаю перекинуться к альянсу с Западом, который прямо повлиял на судьбы Советского Союза и России. Только прочные и продуманные структурные и системные отношения между Москвой и Пекином могут свести к минимуму вредные «отклонения» и быть достаточно сильным глобальным противовесом однополярному миру и стратегическому наступлению США на всех фронтах. Они могут также стать своего рода «повитухой» при рождении многополярного мирового порядка. Это вынудит Вашингтон смириться с новой реальностью и вести себя более сдержанно. Таков единственный способ добиться сдерживания или контрсдерживания Соединенных Штатов в их стремлении к гегемонии.

В своей статье «Отсталая Европа, передовая Азия» Ленин доказывал, что поднимающая голову азиатская буржуазия все еще борется за достижения классических задач национального строительства: национальную независимость и суверенитет, а потому противостоит империализму. В то же время на Западе буржуазия давно уже не решает этих задач и преследует прямо противоположные цели. Впоследствии он разъяснил, что верхняя прослойка рабочего класса подкуплена буржуазией и отказалась от борьбы.

В своем развороте на Восток Ленин не остановился на концептуально-стратегической стадии. После того, как Красная армия потерпела неудачу в Польше от рук католического националиста Юзефа Пилсудского и перешла к обороне на западном фронте, Ленин развернул советскую политику и Коминтерн в направлении Китая, предоставив военную помощь Сунь Ятсену – отнюдь не коммунисту, а националисту, выступавшему за модернизацию страны. В продолжение ленинской политики был создан Коммунистический университет трудящихся Востока. Одновременно советские инструкторы прибыли в Академию Вампу (военная школа для подготовки революционных офицерских кадров Китая), где работал наставником Чжоу Эньлай, уже вступивший к тому времени в ряды Коминтерна.

Сталин пошел еще дальше, аргументируя с легким сарказмом в 1925 г., что коль скоро лейбористская партия Британии получает выгоду от империализма и не протестует против него, то пока Афганистан все еще сражается с британским империализмом, эмир Афганистана прогрессивнее лейбористской партии Британии.

Эта точка зрения явно применима к подъему Азии в XXI веке и большому значению битвы за национальный и государственный суверенитет, которая не может не быть главным стержнем борьбы за сдерживание или контрсдерживание однополярного диктата.

Заветы Ильича

Сегодня у России и Китая есть три альтернативы. Первая связана с надеждой на встраивание в мировой порядок под руководством США, прежде всего в экономическом плане. Эта альтернатива ущербна. Кто бы ни стал американским президентом, генеральная линия этой страны – усиление давления на Китай и Россию, сжимание пространства для их политических маневров, пусть и несколько неравномерно в отношении этих двух стран. Даже если восстановится ранее существовавшее положение, это лишь будет означать, что Россия и Китай все также останутся заложниками политики «стой – вперед» в том, что касается военного строительства, двусторонних отношений и экономических санкций.

Вторая альтернатива – это идеология «в одной стране», то есть великодержавный национализм и цивилизационная исключительность, которая делает заявку на вроде бы естественную автономию, но уязвима для противника с глобальным размахом – контролирующего мировую экономику, обладающего всемирной сетью союзников и партнеров, проповедующего идеологию универсализма.

Третья альтернатива – адаптация теории итальянского философа Антонио Грамши, сказавшего, что ни одна общественно-политическая формация не может нацеливаться на гегемонию, если продвигает только свои узкие запросы: она должна представлять более широкие и всеобъемлющие интересы, общие для всех стран. Это единственный способ добиться достижения и более локальных целей. Грамши говорил о рабочем классе, углубляя и усложняя идею Ленина о том, что пролетариат не должен ограничиваться экономическими и отраслевыми требованиями, которые отстаивают профсоюзы («экономизмом» по его терминологии), но что ему следует выходить в политическую плоскость и отстаивать интересы всего социума, исключая, понятное дело, класс капиталистов.

Но, как говорил Ленин, для этого одних профсоюзов недостаточно, и только политическая партия, состоящая из высокообразованных кадров, способных видеть за нуждами конкретного рабочего картину в целом, способна справиться с такой задачей. То, что справедливо в отношении класса, действует и для страны, нации, государства. Лишь поднявшись на уровень представления интересов всего мирового сообщества, человечества, страна сможет устойчиво и последовательно отстаивать собственные национальные интересы.

Таким образом, третий вариант – мировая система, основанная на альтернативной сети альянсов, контрсистема, нацеленная на лучшее представительство интересов человечества в целом. Раньше это называлось «интернационализмом», который понимается не как абстрактный космополитизм, а как диалектическое уравнение двух аспектов бытия – национального и интернационального. У него географические корни, но он охватывает все человечество.

Высочайший престиж и статус, которые Россия имела в мировой истории и политике, пришлись на эпоху Советского Союза. Несогласные с таким тезисом историки утверждают, что если бы реформы Сергея Витте и Петра Столыпина были доведены до логического конца, развитие России не было бы прервано большевистской революцией, достигнутые темпы индустриализации позволили бы России добиться статуса сверхдержавы. Но этого никто точно не знает. Зато известно, что царская Россия рухнула, потому что единственное место, которое она могла занимать в империалистическом порядке – это быть младшим партнером западного империализма, который втянул ее в войну, тогда как понесенные потери и внутренняя репутация лишили ее идеологической легитимности. К сожалению, реформаторы 1990-х г. не усвоили этот исторический урок.

Сегодня Россия может лишь сохранять и возрождать то, что осталось от советской сверхдержавы. У США, Франции и Китая есть четкие даты перехода к современному государству: 1776, 1789 и 1949 годы. То, что все эти даты связаны с революциями, наделяет их романтическим ореолом универсализма. В России это событие стало наиболее драматичным из всех – 1917 г., породивший мощное историческое цунами, затронувшее множество умов и сердец. Отказавшись от наследия 1917 г., российское государство в одностороннем порядке удалило свои источники мягкой силы.

Движущая сила политики – феномен борьбы, иногда достигающий наиболее интенсивной и решительной стадии конфликта. Ни одна другая философская школа не понимает суть борьбы лучше, чем диалектическая. Поэтому подлинный реализм – это диалектический реализм (если можно его так назвать). Советские реалисты понимали принцип диалектики, борьбы противоположностей, концепцию противоречий, особенно ленинское разграничение на «противоречия» и «антагонизмы» (иначе их можно назвать дружественными и антагонистическими противоречиями – именно так это было перефразировано и популяризировано Мао). Они глубоко понимали принцип, сформулированный более тысячи лет назад Сунь Цзы: «Познай себя, познай своего врага». В каком-то смысле они были «экзистенциальными реалистами» – с точки зрения истории философии и понимания диалектики истории.

С учетом того, что Запад сегодня ведет себя более самонадеянно, чем в советские годы, наступательное развертывание не остановилось и уж тем более не обратилось вспять после падения Советского Союза, а только ускоряется, логично настаивать на том, что российский реализм должен иметь сильную неосоветскую составляющую. Тем более что односторонняя эскалация – это специфическое постсоветское явление.

Ни один политик не мыслил более диалектично и не был более способен точечно сосредоточить и собрать в кулак политическую волю, чем Ленин. Его можно воспринимать как превосходного теоретика и практика политической борьбы, так что Карл Маркс в данном контексте отходит на второй план. Ленина как политического мыслителя можно освободить от оболочки марксизма, а ленинизм следовало бы переосмыслить как политическую философию борьбы и конфликта. Можно даже отбросить термины «ленинизм» и «ленинист» из-за их догматических коннотаций, потому что Ленина следует воспринимать как отца диалектического реализма, выдающегося философа борьбы, конфликта и политических сражений.

Ленин был главным реалистом, потому что в период «позднего модернизма», наверное, не было никого, кто мог бы яснее и быстрее понять конкретную политическую ситуацию со всеми ее нюансами, точно диагностировать сложившийся баланс сил и мобилизовать политическую волю.

Российский интеллектуал Ленин до сих пор остается универсальным мыслителем, оказавшим наибольшее влияние на весь мир, на человеческие воззрения и действия. Не стоит отказываться от его наследия, не оценив при этом последствия утраты его интеллектуального вклада. Переоценка Ленина как политического философа должна быть предпринята в том же духе, что и переоценка наследия Никколо Макиавелли, а также его реабилитация, осуществленная Грамши. Или в духе самого Макиавелли, когда тот вернулся к летописям древнего историка и записал свои «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия».

Россия. Шри-Ланка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138486 Даян Джаятиллека

Александр Иванов: "Время не сеять, а пахать…"

глава издательства Ad Marginem о нигилизме, литературном процессе и способности жить "для трепета"

Владимир Винников Александр Иванов

"ЗАВТРА". Александр Терентьевич, вы больше четверти века занимаетесь изданием книг. И не просто книг как товара, хотя тоже достаточно успешно это делаете, а книг как факта культуры, культурных артефактов, если можно так выразиться. Даже ваше издательство называется Ad Marginem, латинским словосочетанием, которое в европейской и мировой культуре традиционно означает "заметки на полях", на полях или, если дословно, на краях книжной страницы, где текст граничит и соприкасается с бесконечностью, расширяет себя в неё и вбирает её в себя благодаря тем читателям, которые эту коммуникацию осуществляют. В более широком смысле — на полях культуры, хотя само слово "культура" означает, помимо прочего, "возделывание земли". Это своего рода символ прогресса всей человеческой цивилизации, того непрерывного "фронтира", который расширяет её в пространстве и времени. Нет ли у вас ощущения, что этот прогресс, этот "фронтир" за последние годы останавливается, разрывается, теряется из-за каких-то изменений внутри самого человечества или даже самого человека?

Александр ИВАНОВ. Знаете, последние десять лет я уже не издаю литературу, не участвую в литературном процессе как таковом, но, разумеется, продолжаю за ним наблюдать — он для меня небезразличен. Причём как отечественный, российский, так и международный.

"ЗАВТРА". Но ведь ваше издательство, насколько мне известно, продолжает работать, оно не закрылось?

Александр ИВАНОВ. Да, мы продолжаем работать, но это уже совсем другая история. Здесь огромную роль сыграл кризис 2008-2009 годов и ряд сопутствующих обстоятельств, из-за которых пришлось изменить весь наш, так сказать, функционал.

"ЗАВТРА". Если не секрет, чем эти изменения были вызваны и в чём они заключались? Как это видится вам, можно сказать, "от сохи" — только на культурной и книгоздательской ниве?

Александр ИВАНОВ. Кризис в 2008 году был для книгоиздателей очень тяжёлым, и его последствия в России длятся до сих пор. Общая цена книжного рынка, которая была до 2008 года, равнялась примерно 2 млрд. евро в год. Теперь она сократилась примерно в полтора раза. Для сравнения, немецкий рынок сегодня — это 8 млрд., американский — 20 млрд.

И я бы не сказал, что сегодня есть какие-то существенные различия между странами по этому параметру. По многим позициям цены сравнялись, а если они где-то и отличаются, то ненамного, от 10% до 15% максимум. Тиражи тоже сопоставимы. Я, конечно, не имею в виду рынок бестселлеров, который есть везде, и американский рынок — самый большой в мире, поэтому и бестселлеры там продаются миллионными тиражами.

"ЗАВТРА". Какие издания становятся сегодня бестселлерами?

Александр ИВАНОВ. В художественной литературе, всех жанров, бестселлерами сейчас становятся единицы, никаких закономерностей тут не просматривается, а исключения лишь подтверждают общее правило. А в non-fiction последние лет 15-20 бестселлерами чаще всего являются мемуары "звёзд": Мишель Обамы, например, или Илона Маска. За такие книги идёт издательская борьба, за них платятся многомиллионные авансы. Бестселлерами могут быть книги известного политика, бизнесмена, спортсмена, музыканта или модели, — в общем, "звезды". То есть мемуары сегодня — безусловные лидеры и фавориты рынка. Это даже не "success story", не "история успеха", рассказанная от первого лица, а "star story". "Звезда" — не просто человек, добившийся успеха и популярности, даже в мировом масштабе; сегодня это не просто знаменитость, а человек, участвующий в формировании актуальной, глобальной "повестки дня".

Например, в мире сегодня есть довольно много отличных виолончелистов, но лишь 5-10 из них являются "звёздами", у которых множество концертов на самых престижных площадках мира, с которыми подписываются самые дорогие контракты, мнение которых о музыке и информация о которых транслируется на весь мир в режиме "нон-стоп", — и так далее, и тому подобное: всё, что формирует востребованный и продаваемый медиа-образ "звезды". То же самое касается и литературы. Можно сказать, что сегодня в культур-индустрии есть "экономика звёзд" и вся остальная экономика. Есть, например, "звёздные" галереи типа галереи Gagosyan, галереи Barbara Gladstone или галереи Pace — у них обычно имеются филиалы в Лондоне, Нью-Йорке, Гонконге.

Вот эта "звёздная экономика" сегодня и доминирует, а те, кто сотрудничают со "звёздами", получают максимум, но это очень затратное сотрудничество, поскольку всю эту "звёздную систему" нужно кормить, содержать менеджеров и продюсеров. Эта система разрушает саму грибницу культуры, искусственно "провинциализируя" целые страны и жанры. В музыке это началось раньше всего, и о кризисе там заговорили ещё в начале 90-х годов прошлого века. Но в других сферах культуры идут те же процессы. Литературная сфера — не исключение.

"ЗАВТРА". И вы, так сказать, сменили позиционирование?

Александр ИВАНОВ. Если говорить в самых общих чертах, то издательство "Ad Marginem" специализируется сегодня на литературе non-fiction. Издательство, например, активно занимается со-изданиями. Мы в этом случае не покупаем права, а как бы оплачиваем тираж русского издания как составной части международного проекта, печатающегося, например, в Гонконге. Скажем, британское издательство Thames&Hudson (одно из самых престижных в мире в жанре иллюстрированных книг), с которым мы сотрудничаем, приглашает к со-изданию партнёров из разных стран. Если в книге много цветных иллюстраций, то со-издателям не нужно тратить огромные средства на оплату прав за воспроизводство изображений. Дизайн издания будет единым, и в вёрстку остаётся только "залить" переведенный текст. Такие со-издания даже печатаются в одной типографии, на одной и той же бумаге: идёт общая цветная печать, а чёрно-белая меняется в каждом из национальных тиражей. Себестоимость таких со-изданий примерно одинакова для всех участников проекта — и, соответственно, российская розничная цена на такие книги не сильно отличается от британской или немецкой.

"ЗАВТРА". Очень интересно. Но из ваших слов следует, что сегодня в индустрии книгоиздания налицо феномен, который экономисты называют "глокализмом": глобализмом, применённым к местным, локальным условиям, а политики — "имплементацией" международных соглашений? И не получается ли, что вы, Александр Терентьевич, объективно выступаете в качестве действующего агента этого глокализма в России? Не испытываете никакого внутреннего дискомфорта по этому поводу?

Александр ИВАНОВ. В любой ситуации можно быть чем-то или кем-то недовольным, в том числе — самим собой. Но нельзя не признать того факта, что современная российская культура в планетарном масштабе выглядит ещё меньшей величиной, чем современная российская экономика, которая, кажется, даёт в районе 2% мирового ВВП. И нам сначала нужно создать ту, условно говоря, пашню, в которую можно будет бросать нужные зёрна. Чем мы, собственно, и занимаемся. То есть это во многом культуртрегерская работа.

"ЗАВТРА". То есть вы сейчас — даже не сеятели "разумного, доброго, вечного", но пахари?

Александр ИВАНОВ. Скорее, агрономы, которые признали, что нынче — время не сеять, а пахать.

"ЗАВТРА". Хорошо. Что касается вашего примера из сферы экономики, то здесь, наверное, сначала надо определиться, что и как мы считаем. Например, по паритету покупательной способности доля российской экономики в мировой составит почти 3,5%, это пятое-шестое место в мире, на уровне Германии, но после Китая, США, Индии и Японии. Если же проводить исторические параллели и аналогии, то что-то новое и значимое в сфере отечественной культуры появилось у нас только лет через пятьдесят после того, как Пётр Великий "прорубил окно в Европу". С поправкой на разную скорость изменений: триста лет назад и сегодня, — первые "всходы озимых после холодной войны" уже вот-вот должны проклюнуться, а лет через двадцать, если мы с вами доживём, может состояться и явление "нового Пушкина".

Кстати, Александр Терентьевич, вообще-то, я и хотел начать эту нашу беседу с вопроса о литературе. В 1834 году, при живом Пушкине, В.Г.Белинский в самой первой своей статье заявил, что у нас, в России, "нет литературы". Писатели, мол, есть, а литературы — нет. Ещё нет. Минуло почти два века. Русская литература XIX-ХХ веков признана одним из величайших достояний мировой культуры. Но сегодня у нас, по-вашему, есть литература или её — уже нет?

Александр ИВАНОВ. Мне кажется, главная проблема здесь состоит в том, что всё понимание нашей литературы, — оно из Белинского и вышло. Поэтому "неистовый Виссарион" и сегодня актуален, и завтра будет актуален, и послезавтра тоже. Не знаю, хорошо это или плохо, но это так. Дело в том, что для Белинского литература являлась неким автономным видом деятельности, такой филогенетической линией, в которой один феномен был порождением предшествующих и сам, в свою очередь, порождал последующие. Как в Евангелии от Матфея: "Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…" И в этом смысле для него существовала отдельная от всего остального культурного пространства история литературы, территория литературы, теория литературы. Это была яркая попытка институционализации литературы как отдельного вида культурной практики.

"ЗАВТРА". А разве это не так? Разве Пушкин — не наше всё? Разве все мы не вышли из гоголевской "Шинели"?

Александр ИВАНОВ. Пушкин окончательно стал общенациональным русским поэтом только в Советском Союзе после 1937 года, в результате мощного влияния системы государственного управления литпроцессом, государственного менеджмента культуры. Это привело к тому, что в нашем обществе не просто возникло, а глубоко укоренилось представление об автономии литературы. Есть академические исследовательские институты литературы, кафедры литературы в вузах, существует даже литературный институт — чисто советское изобретение, которое решились повторить, кажется, только во Вьетнаме… Так что многие элементы нынешнего российского литературного пространства зачастую являются производными от культурной политики советского периода.

"ЗАВТРА". Говорят, что мы вышли не из гоголевской, а из сталинской шинели, так что Иосиф Виссарионович является воплощённым призраком Акакия Акакиевича Башмачкина из гоголевской повести… Но с философской точки зрения, вы же — профессиональный философ, это, по-вашему, восходит к марксистской интерпретации гегельянства? Я понимаю, что Маркс — не марксист, а Гегель — не гегельянец, но всё-таки?

Александр ИВАНОВ. Нет, это не гегельянство. Это, скорее, логика радикальной автономизации, когда весь мир видится состоящим из разных монад: политической, экономической, финансовой, культурной, литературной в том числе… Это как если бы в вашей семье отдельно была ваша история, история вашей жены, история каждого ребёнка, история кошки или собаки, — и они никак не пересекались бы друг с другом. Или если бы вы в своей жизни имели отдельную историю своего чтения книг… Это довольно странная картина мира, согласитесь. Но именно она лежит в основе современной постсоветской культуры и образования…

"ЗАВТРА". А вам не кажется, что здесь очень многое зависит от фокусировки нашего восприятия? И если мы отменим, скажем, автономию литературы, литературного процесса, то просто окажемся внутри другой автономии, "в соседней камере"? И нам тогда придётся говорить уже не об автономии литературы, например, а об автономии книги или текста, как делают те же герменевтики?

Александр ИВАНОВ. Нет, речь здесь идёт об автономии как особом пространстве, в котором действуют свои собственные законы. Как писал Пушкин, нужно оценивать художника по законам, им самим над собой установленным. Это чистой воды манифестация автономии творчества.

"ЗАВТРА". Доведённая до предела и даже до явного абсурда в современном акционизме, например?

Александр ИВАНОВ. Пусть так. Но это очень сильная концепция, связанная с тезисом об изначальной свободе человеческой личности, о свободе человеческой воли. Я хотел бы подчеркнуть, что автономия строится на валоризации, то есть на придании максимальной ценности той субъективности, которая создаёт из себя и вокруг себя некое смысловое пространство.

"ЗАВТРА". То есть литература — это писатели, музыка — музыканты, и так далее?

Александр ИВАНОВ. Если включать в понятие "писатели" или "музыканты" объективированную ими в своих произведениях собственную субъективность, то — да, конечно. Автономия — это очень позитивная, в сущности, вещь. И Кант в своей третьей "Критике…" говорит, что значение гениальных творцов для человечества заключается, прежде всего, в том, что они дают остальным пример того, как следует быть самими собой, как творить по своим собственным законам. Этому, полагал Кант, нужно следовать, именно к этому нужно стремиться, а не к формальному подражанию их произведениям.

Матрица же автономии литературного процесса, искусственно удержанная здесь благодаря государственной идеологии и политике советского периода, конечно, делает современную Россию особенным местом на культурной карте мира. Потому что в институциональном смысле — пусть даже сегодня эти институции очень слабы, разрушены и едва дышат — мы всё равно остаёмся уникальной страной. Нигде в мире нет, например, "толстых журналов" или "союзов писателей" — в том виде, в каком они существуют у нас.

"ЗАВТРА". Причём если при Сталине "мастерам культуры" отводили роль "инженеров человеческих душ", то сейчас культуру считают, похоже, наоборот — таким заповедником или даже зоопарком свободы, где все нуждающиеся граждане могут, что называется, "отвести душу" и "выпустить пар". Правда, и здесь постепенно "наводят порядок".

Александр ИВАНОВ. "Инженерами человеческих душ", насколько я помню, Сталин вслед за Юрием Олешей называл не всех "мастеров культуры", а конкретно писателей. И здесь важна ключевая роль литературы. В анамнезе у нас остаётся память о центральной роли литературы. И, конечно, это резко контрастирует с тем, что происходит сейчас в среде отечественной молодёжи, у "миллениалов", для которых уже не то что литература, а любой текст, чтение как таковое — лишь один из видов коммуникативной практики, и далеко не самый важный.

"ЗАВТРА". То есть ведущим уровнем коммуникации становятся картинки и лайки-смайлики? Стимул-реакция, первая сигнальная система, по Павлову? Связано ли это со сменой физического носителя информации? Из глубины веков до нас дошло множество свидетельств о том, какую роль играла книга в жизни человеческих сообществ. Например, "книги суть реки, напояющие Вселенную" или "книги — зерцало мира" и так далее. Да что там далёкая древность? Совсем недавно, лет сорок назад, при нашей с вами жизни, книги были, если можно так выразиться, статусным активом, в советском обществе царил настоящий культ книги. Все эти собрания сочинений, букинистические отделы книжных магазинов, где "жучки" втридорога продавали "дефицит", отечественный и зарубежный, "самиздат" и "тамиздат", "а ты кафку читал?" и так далее… Это был целый мир, океан книг, в котором стотысячные тиражи были нормой. Мы были "самой читающей" страной мира. Не самой думающей, не самой работящей, но самой читающей. Потом рыночный бум 90-х, в котором детектив явно побеждал классику… Сейчас и те, и другие активно сдаются в макулатуру или лежат аккуратными пачками, перевязанными шпагатом, у мусорных баков, в лучшем случае — в гаражах и подвалах. Такое впечатление, что все библиотеки: и личные, и общественные, — заменил интернет, а наши дети книг вообще не читают, предпочитая "чатиться" в социальных сетях…

Александр ИВАНОВ. Опасения насчёт того, что интернет вытеснит традиционную книгу, были достаточно широко распространены и даже популярны лет 10-15 назад. Тогда ожидался мощный дрейф в сторону электронных и аудио-книг — и Америка была во главе этого процесса. Спрос на эти носители в те годы напоминал геометрическую прогрессию, а потом всё это не то, чтобы остановилось, но замедлилось. Вот прошло столько лет — и что? Даже в США рынок электронных "читалок", на любых носителях, составляет 15-20% общего объёма, а остальное — это по-прежнему, как там говорят, "physical books", то есть обыкновенные бумажные книги. В Европе тот же показатель составляет 5-7%, у нас — в лучшем случае 3-4%. И эти цифры держатся уже несколько лет, без явных признаков роста. Так что бумажные книги более-менее нормально себя чувствуют, и интерес к ним достаточно стабилен. Более того, есть растущие рынки книжной продукции: Китай, Индия, Юго-Восточная Азия, Латинская Америка…

Другой вопрос — что люди вообще стали читать меньше "длинных текстов". Интернет и визуализация — это особый мир, который создаёт совершенно новое пространство коммуникаций и способы извлечения смыслов. Это следствие того, что наша жизнь переполнена информацией, и мы оказываемся в том же положении, что лесковский Гуго Карлович Пекторалис с русскими блинами. Мы её "жустерим", не можем втиснуть в нашу систему координат, да, наверное, и не стоит этого делать, чтобы не отдать концы вследствие неудачной попытки "перевода". Чтение даже одного романа, не говоря уже о его написании, предполагает длительное "ничегонеделание", а для этого нужен определённый образ жизни, со своими скоростями и "замедлениями", которые сейчас редко кто практикует. Наше воображение задавлено потоком визуальных образов, которые удовлетворяют любое наше желание, даже ещё не возникшее. Это другой мир, он не хуже и не лучше — он просто другой…

"ЗАВТРА". Я даже начинаю подозревать, что на известный вопрос: "Почему человечество до сих пор не столкнулось с инопланетянами?" — помимо религиозного ответа, может существовать и другой, состоящий в том, что все цивилизации на определённой фазе развития просто уходят в свой "виртуал", и уже не возвращаются оттуда.

Александр ИВАНОВ. Возможно. Но для своего времени русская литература, особенно русский роман — в том виде, в котором он был изобретён в XIX веке, — был продуктом очень высоких гуманитарных технологий. Там в каком-то смысле произошло то, что, например, у немцев примерно тогда же произошло в философии, а у французов — в искусстве. Очень сложный комплекс приёмов, связанных с отношением между внутренним миром человека и различными феноменами мира внешнего. Любой из этих феноменов обязательно отыгрывается через внутреннее состояние героя, через его внутреннюю речь, как эта практика была позже названа в системе Станиславского. Классический пример — князь Андрей Болконский и старый дуб в "Войне и мире". Или когда у Достоевского в "Идиоте" князь Мышкин спрашивает у другого героя, в каком настроении застал тот Настасью Филипповну, то получает ответ: "В искательном". То есть она мыслями была не здесь, искала что-то иное, более важное для себя. В этом состоит великая загадка, даже тайна… Этого не было нигде в литературе того времени. Даже во Франции, где были такие литературные гиганты, как Бальзак и Стендаль… Хотя Лев Толстой — прямой ученик Стендаля. Но психологическая драма, которая была придумана и технически воплощена русскими писателями XIX века, носила прорывный, оригинальный, инновационный характер и, несомненно, стала важнейшим вкладом в мировую культуру. Потом это, с необходимыми ноу-хау, ушло в театр, в музыку, кинематограф и другие сферы искусства.

Что с этим делать сегодня, когда вся эта топология внутреннего и внешнего радикально изменилась? Вот название издательства Ad marginem — когда оно создавалось, было понятно, что есть центр и есть периферия, мы себя позиционировали как часть периферии и одновременно — "фронтира", о котором вы сказали. Но сейчас эта топология уже нерелевантна, она не работает. Нет ни центра, ни периферии. Культурное поле: хоть национальное, хоть мировое, — сегодня не организуется из какого-то единого центра.

Вся топология внутреннего переживания, внутренней речи вывернута вовне, и наоборот — внутри современного человека всё больше внешнего, границы стёрты… И можно сказать, что в каком-то смысле, а именно — в смысле технологии психологической драмы характеров — "русских романов" сегодня на русском языке почти никто не пишет, просто нет писателей, которые вообще могут выйти на этот уровень психологического письма.

"ЗАВТРА". Для технологий нужны соответствующие материалы. Как для огранки бриллиантов — алмазы…

Александр ИВАНОВ. Сейчас гораздо большее влияние, чем отечественная классика, на современную русскую прозу оказывает, скажем, англо-американский жанровый роман. В то же время технологии классического русского романа широко используются за рубежом, на других языках — по художественной технологии "русского романа" пишут свои книги турок Орхан Памук и американец Джонатан Франзен… Между современной нашей литературой и русской литературой XIX века — даже не пропасть, а целая Вселенная. Русские писатели сегодня — это по характеру своего творческого воображения, скорее, люди бизнеса, люди политики, люди идеологии в большей степени, чем люди слова. Но, как бы то ни было, я верю, что технологии русского романа XIX века и впредь будут актуализироваться — не обязательно на русском языке, но и на нём тоже…

"ЗАВТРА". Вот эти вопросы "критической массы" и стирания границ между "Я" и "не-Я" — они ведь как-то связаны с уже очевидным кризисом современной цивилизации, которая уже не на словах, а на деле столкнулась с "пределами роста"; с заявлениями Путина об исчерпании потенциала либеральной идеологии, которую его собеседники из Financial Times истолковали как "смерть либерализма"; с недавними высказываниями президента Франции Эммануэля Макрона о "смерти капитализма" или главы Банка Англии Марка Карни о "смерти доллара" в качестве глобальной валюты?

Александр ИВАНОВ. Понимаете, иногда по-настоящему наследовать традиции можно, только разрывая с ней, отвергая её. Истинный либерализм, как я его понимаю, исходящий из высшей ценности свободы для человека и человеческого общества, принципиально не отвергает свободы класть предел свободе, и так далее. Он в этом отношении достаточно рекурсивен. И полностью соответствует пониманию мира как процесса, действия, события, а не как ряда стабильных состояний и качеств. Литература, как и мир, — это глаголы и наречия, а не существительные и прилагательные. Любой герой важен нам не своими неизменными качествами, а тем, что с ним происходит, его действиями и состояниями, событиями его жизни.

Россия продуктивного либерализма, позитивного либерализма знала мало. Здесь он зачастую оборачивался нигилизмом…

"ЗАВТРА". Есть даже легенда про Отто фон Бисмарка и русское "ничего", якобы поразившее "железного канцлера" Второго рейха, с которым, на пике его успехов и славы, Лесков, кажется, ассоциировал упомянутого вами Гуго Пекторалиса из "Железной воли"…

Александр ИВАНОВ. Путинское высказывание об исчерпанности либеральной идеи, на мой взгляд, носит нигилистический характер. В этом отношении он — один из тех "русских мальчиков" Достоевского, которые нигилизм вроде бы преодолели, но на самом деле нет.

"ЗАВТРА". Получается, что Чубайс, который в своё время заявил, что Достоевский — конечно, гений, но лично ему хочется разорвать писателя на куски из-за представления о русских как избранном, святом народе и предложенного им "ложного выбора", — тоже из "русских мальчиков"-нигилистов?

Александр ИВАНОВ. Скорее всего, да. У каждого есть своё понимание какого-то идеального состояния мира, и часто оно дополняется отрицанием существующего мира как "испорченного", а эта установка не позволяет усмотреть позитивную, продуктивную сторону свободы действий. Вспомним, что у Ницше воля к могуществу — это высший позитив. Представьте себе, что желания возникают не от того, что у вас чего-то не хватает, а наоборот — потому, что у вас всё есть, вы абсолютно счастливы и именно поэтому желаете максимального расширения своего счастья, соединяете всё и вся собственной позитивной энергией, зовёте всех, весь мир присоединиться к вам, разделить с вами это чувство полноты и радости…

"ЗАВТРА". "Комплекс Бога": чего Ему не хватало, если Он мир сотворил?

Александр ИВАНОВ. Свобода: не от чего-то, а для чего-то, — несомненно, позитивная ценность. Кто хочет делать — находит возможности для этого. Но в России существует своя традиция понимания свободы, и об этом нельзя забывать. Она восходит к "Слову о Законе и Благодати", митрополита Илариона, одному из первых русских философских текстов, написанному почти тысячу лет назад. Это совершенно потрясающее произведение, в котором вроде бы повторяется идея апостольских посланий Павла о том, что Закон — это необходимость, и в этом своем модусе он — несвобода, а свобода — это Благодать, незаслуженная милость, дар Божий. Такая свобода не имеет ничего общего с политической или экономической свободой, это свобода внутреннего просветления, близкая к практике исихазма и к мистической традиции в целом.

"ЗАВТРА". Кстати, "Слово о Законе и Благодати" появилось практически в те же годы, когда князь Ярослав Владимирович Мудрый из рода Рюриковичей кодифицировал законодательство для подвластных ему земель в "Русской правде". Это был спор митрополита Илариона с государственной властью или попытка дополнить её, гармонизировать путём "симфонии"?

Александр ИВАНОВ. Почему "или"? Видимо, и то, и другое. Но если свобода — незаслуженная милость, то она может принадлежать кому угодно. Это — не твоё, это подарено тебе свыше. И как ты этот дар воспринял — так, исходя из этого дара, ты себя и ведёшь. То есть свобода — это мистическая, метафизическая сила…

"ЗАВТРА". Которую "Бог дал, Бог взял"?

Александр ИВАНОВ. Эту концепцию можно обсуждать дальше, но главное для меня заключается в том, что она принципиально отличается от концепции свободы, которую мы называем западной и которая присутствует, например, у Канта. Западный либерал — это Кант, который говорит, что если в обществе действуют хорошие законы, то в нём не может быть плохих людей. Зло в этом случае переносится из общественной, публичной территории на территорию частной жизни. Вот понятие либерализма, выраженное Кантом. Путин, мне кажется, не верит в "хорошие законы" и в их позитивную, жизнетворящую силу. По-видимому, закон для него — это форма чистой негативности, которая действует через применение силы или угрозу такого применения. А ведь закон может действовать и без этого — как то, что нас связывает и объединяет. Как в дантовском "Рае", где закон — это "любовь, что движет солнце и светила".

"ЗАВТРА". Есть рассказ о том, как китайские мудрецы отреагировали на сообщение европейцев о существовании законов природы: они якобы "нашли саму идею науки абсурдной, поскольку, хотя повелителю Поднебесной и дано устанавливать законы и требовать их исполнения под угрозой наказания, исполнять законы и подчиняться им дано лишь тем, кто способен эти законы понять, а дерево, вода и камни, очевидно, этим свойством "понятливости" не обладают: им нельзя предписывать законы и от них нельзя требовать их исполнения…"

Александр ИВАНОВ. Но, как бы то ни было, мы можем жить или поэтически (и политически, что близко друг к другу), или технически (и экономически). Исходя или из идеалов, стремясь к ним и в этом стремлении создавая нечто ранее небывалое, или из тяги к техническому совершенству, исполнительскому мастерству. Для многих сегодняшних людей бизнеса и политики главное — это "решать вопросы", добиваться результата, а не открывать новые горизонты возможностей, создавать новые смыслы. В этом отношении русский (по происхождению) нигилизм является духом времени, трендом. Поэтому возвращение в Россию политики вместо "искусства решать вопросы" будет означать и возвращение в нее поэтики (и поэзии) как способности жить "для трепета", если воспользоваться словами поэта-обэриута Леонида Липавского.

"ЗАВТРА". Что ж, от изобретения колеса до изобретения велосипеда прошло несколько тысяч лет. Благодарю вас, Александр Терентьевич, за столь содержательную и во многом неожиданную беседу. Многие "делянки" здесь обозначены, будем теперь их "пахать"…

Россия > СМИ, ИТ. Образование, наука > zavtra.ru, 30 августа 2019 > № 3110299 Александр Иванов

Всесильно, потому что верно?

Истоки политического мессианства и судьба либерализма

И.А. Истомин – кандидат политических наук, доцент кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО МИД России.

Резюме Универсалистские идеологии неизбежно вызывают противодействие правительств, ощущающих угрозу своей легитимности. Стремление построить идейную гегемонию может оказаться очень затратной для лидеров либерализма и контрпродуктивной – для достижения поставленной цели.

Последние годы отмечены дискуссиями о кризисе либерализма как доминирующей идейной доктрины современности и либерального мирового порядка как институциональной рамки международной системы. Изначальный изъян таких дебатов – дефицит понятийной точности и размытость предмета обсуждения. Нередко игнорируется, что современный либерализм – это сложная система представлений, охватывающая различные сферы общественной жизни. Следовательно, не все аспекты либерального учения оспариваются в равной мере и не всегда одними и теми же игроками.

Немало копий уже сломано вокруг экономического либерализма и принципа свободной торговли. Не отрицая глубину возможных последствий торговых войн между США и Китаем, стоит отметить, что в данном случае противоречия относительно правил функционирования мирового хозяйства выступают инструментальной производной от статусной борьбы на международной арене. В содержательном плане гораздо более серьезную концептуальную оппозицию вызывают политические аспекты либеральной доктрины. Попытки универсализировать западную форму организации власти создают очаги напряженности и побуждают к выстраиванию новых коалиций.

Последующие рассуждения будут посвящены как раз эволюции либеральной модели политической организации, а также попыткам Соединенных Штатов и других стран Запада добиться их признания в качестве единственного приемлемого варианта правления.

Пути политизации либеральной идеи

Парадоксальным образом поначалу либеральные идеи были лишены мессианской ориентации и имели сугубо оборонительное значение. Как отмечает в недавней книге американский теоретик Джон Миршаймер, появление либерализма – реакция на неспособность представителей различных ветвей западного христианства договориться о фундаментальных основаниях не только веры, но и общественной жизни. После религиозных войн XVI–XVII веков это идейное течение противопоставило католическому, лютеранскому, кальвинистскому универсализму радикальный индивидуализм.

Чтобы остановить безрезультатную борьбу за установление правильной веры, либерализм предложил право каждому выбирать близкую ему концепцию добра и зла. Подобное решение при всей простоте порождало новую проблему: как в условиях сосуществования различных ценностных представлений и образов жизни обеспечить взаимодействие в рамках общества? Ответ был найден в утверждении примата толерантности – готовности признать право другого на собственные суждения и образ жизни. Сочетание свободы выбора и терпимости к чужим взглядам и составило ядро либерального учения. Следствием новой доктрины стало не только утверждение веротерпимости, но и расширение пространства свободы человека, опиравшегося на возможности личностного выбора. При этом либерализм оставался социальным учением, а не политической идеологией в полном смысле, так как не предписывал никакой конкретной модели организации власти. Государственный Левиафан мог принимать любую форму до тех пор, пока не пытался заполонить собой все общественное пространство и оставлял место для реализации индивидуальных целей и представлений.

Миршаймер объясняет трансформацию изначального, ограниченного либерализма в более наступательную идеологию дополнением негативных свобод от внешнего принуждения концепцией позитивных прав. Последняя выражала признание за человеком набора неотъемлемых возможностей и благ, выходящих за рамки свободы индивидуального выбора. Одновременно она закрепляла за государством обязанность их обеспечить. Американский специалист видит в этом изменении истоки западного либерального интервенционизма, стремящегося распространить реализацию естественных прав на весь мир.

Такое объяснение не кажется вполне убедительным. Оно игнорирует внутреннюю противоречивость самой либеральной идеологии в том виде, какой она приняла на Западе в XX веке, а также значимость ее собственно политического измерения. Более того, представления Миршаймера о распространении либерально-демократической модели как отражении благодушного стремления западных государств спроецировать собственные убеждения на иные общества не соответствуют степени ее фиксации на исключительно эгоистических интересах того же Запада.

Либерализм приобрел нынешние черты не в результате внедрения позитивных прав, а благодаря слиянию идей республиканизма и выборной демократии. Это привело к его преобразованию из социально-философского учения, обосновывающего свободу личных убеждений, частную собственность и толерантность, в полноценную политическую идеологию, предписывающую конкретную систему организации власти. Речь пошла уже не только о резервировании пространства для индивидов, огражденного от государственного или иного вмешательства, но и о том, кто и как должен править.

Соединение в единой идеологической системе личных свобод и демократического правления не было естественным или априори заданным. Более того, они во многом противоречат друг другу – либерализм провозглашает неотчуждаемость прав человека; народовластие, напротив, предполагает абсолютизацию власти большинства. Англия, в которой идея личной свободы находила наиболее последовательное воплощение на протяжении XVII–XIX веков, в политическом смысле сохраняла приверженность династическому монархизму и легализованной олигархии, демонстрируя искреннее презрение к демократическому правлению. Допуск широких масс к управлению страной воспринимался как угроза индивидуальным правам, которые могли бы пасть жертвой толпы.

История предлагает множество примеров республиканских институтов, существовавших задолго до утверждения примата либеральных свобод. Политические режимы в этих случаях строились на подчинении личности воле сообщества. Иллюстрацией антилиберального характера традиционных демократий был остракизм, практиковавшийся в Древних Афинах. Народное собрание имело право изгнать любого гражданина на десятилетний срок за пределы города (не говоря уже о фактическом бесправии неграждан и тем более рабов, которые составляли реальное большинство населения полиса).

Нынешняя западная политическая форма не представляется логичной, внутренне непротиворечивой системой взаимодополняющих институтов. Она отражает опыт взаимной подгонки и балансирования двух принципов: индивидуальной свободы и правления большинства. Их соединение стало результатом болезненного поиска и неочевидных компромиссов, а вовсе не исторической предопределенности и естественной необходимости. Итог эволюционного процесса – модель политического порядка, декларирующая превосходство над любыми другими системами правления. Вместе с тем либерализм – далеко не первое учение, претендующее на такого рода уникальное положение. Рассмотрение его положений в более широком историческом контексте позволяет вскрыть логику развития мессианских политических идеологий и международные последствия их появления.

Методологическая интерлюдия: значение идейного универсализма

Как и большинство категорий, характеризующих общественные явления, понятие «политическая идеология» допускает множество интерпретаций. В практическом смысле оно может описывать систему коллективных убеждений по поводу принципов организации власти в стране. В самом общем виде политическая идеология отвечает на вопросы: где проходят границы политического сообщества; кто должен в нем править; каким образом обретается и теряется власть.

Функциональная роль политической идеологии заключается в легитимации государства как такового, а также правящих в нем элит. Устойчивая власть не может основываться исключительно на грубом насилии. Любой режим стремится обосновать свою нужность населению. Идеология формирует ценностную опору существующей системы правления, убеждая, что она лучше доступных альтернатив. Но делать это можно по-разному.

Ряд идейных учений утверждает, что предлагаемая ими модель политической организации является объективно лучшей, применимой к любому социуму, а потому универсальной. В частности, теократические представления, основанные на мировых религиях, нередко стремятся представить земную государственность пусть и несовершенным, но отражением божественного порядка. Для такого рода ойкуменистических воззрений местная специфика не имеет существенного значения, так как они обращены ко всему человечеству.

Другие концепции акцентируют не универсальную природу власти, а уникальность конкретного сообщества, обосновывая свое локальное превосходство апелляцией к историческому опыту отдельной страны. Нередко они оперируют представлениями об особом пути развития, географической или социальной специ­фике, требующих индивидуальных решений и в политической сфере. В этой связи рост национализма в XIX–XX веках способствовал распространению убеждений, что каждый народ имеет не только право на собственную государственность, но и возможность самостоятельно определять ее форму.

Универсалистские и партикуляристские идейные представления порой причудливо сочетаются в отдельных странах, порождая странные гибриды. Так, концепция «социализма с китайской спецификой» выражает стремление, с одной стороны, присвоить мобилизационный потенциал марксистской модели, пользовавшейся глобальным признанием, а с другой – обосновать отклонение от нее ссылкой на национальную уникальность. Вместе с тем в каждом конкретном случае один из двух элементов оказывается преобладающим. Например, в Китае по мере ослабления классовой основы организации политической системы происходил неуклонный сдвиг в сторону партикулярности.

Из положений универсалистской идеологии вытекает нетерпимость к любым альтернативным системам правления – только одна модель организации власти является лучшей для всех, только она может быть легитимной. Наличие иных версий политического порядка, а тем более успешность их функционирования при решении социальных, экономических, военных задач подрывает аргументацию универсализма. Если другие общества не выбирают модель, претендующую на превосходство, собственное население может засомневаться в ней.

Таким образом, правящие элиты, опирающиеся в обосновании своей власти на универсалистскую идеологию, заинтересованы в ее распространении за рубежом. Идеологический прозелитизм необязательно становится их единственной внешнеполитической целью (как правило, они решают также множество других задач – например, защита от территориальной агрессии или повышение материального благосостояния), но способен занять высокое место в списке приоритетов. От широты международного признания политической модели начинает зависеть (по крайней мере отчасти) стабильность внутри страны. В случае преобладания партикулярных представлений аналогичных стимулов к идейному экспансионизму не возникает – как чужие успехи, так и собственное отставание обосновываются культурной, цивилизационной или иной национальной спецификой.

Хотя системы политических убеждений – это мыслительные конструкты, их последователи используют не только силу слова. Контроль над государственными институтами открывает возможности мобилизации всех инструментов национальной мощи в целях распространения исповедуемой политической модели. Упоминавшиеся межконфессиональные войны начала Нового времени были борьбой не только за правильную веру, но и за соответствующую ей форму властвования. Протестантизм, отвергавший иерархическую логику католической церкви, подрывал и принципы построения Священной Римской Империи, а некоторые направления религиозной Реформации ставили под сомнение сам институт династической монархии.

Экспансионизм универсалистской идеологии заставляет государства, сталкивающиеся с давлением ее приверженцев, выбирать между тремя стратегиями. Они могут принять стандарты данной идеологии, согласившись на преобразование своей политической системы (или по крайней мере убедительно имитируя реформы). Они также могут попытаться доказать стране, стремящейся навязать собственную модель правления, что принесут больше пользы, например, с экономической или военной точки зрения, сохранив прежний режим. Следуя такой стратегии «выкупа», они получают шанс хотя бы на время вывести себя из-под идеологической угрозы. Наконец, они могут постараться остановить волну идейно-политического прессинга по аналогии с тем, как они сдерживают территориальную агрессию. Такой курс во многих случаях требует не только убедительной пропагандистской реакции на утверждения адептов универсалистской идеологии, но и готовности ответить на широкий спектр мер дипломатического, экономического и военного давления. Идейные расхождения относительно предпочтительных моделей политической организации могут вести к значительным материальным издержкам.

На практике первые две линии поведения возможны не всегда.

Во-первых, принятие навязываемых стандартов и проведение реформ способно угрожать интересам местных элит или повышать риск общей дестабилизации в стране. Во-вторых, у государства не всегда наличествуют достаточные ресурсы для торга и даже тактического умиротворения идеологического оппонента. В этих условиях значительная часть стран идет по третьему пути и вынуждена мобилизовать доступный потенциал, чтобы сбалансировать оказываемое давление.

Одним из элементов ответа на вызов универсалистской модели становится кооперация с другими игроками, которые также не готовы менять форму правления. Это сотрудничество порождает международные коалиции, которые можно обозначить как контридеологические. Их участники стремятся ответить на общий идейно-политический вызов, но не нуждаются в сходстве убеждений и политических режимов для сотрудничества. Перефразируя утверждение Джорджа Лиски, они создаются прежде всего против кого-то или чего-то и лишь во вторую очередь – за что-то. Подобная негативная повестка характерна для большинства межгосударственных объединений.

Такие союзы могут быть достаточно прочными и сохраняться сравнительно долго, по крайней мере до тех пор, пока не исчезнет породивший их вызов. Универсалистские идеологии сами способствуют формированию таких балансирующих коалиций, изображая все альтернативы как различные градации политического заблуждения. Подобное упрощение во многом неизбежно, ведь признание многообразия «зла» потребовало бы допущения множественности «добра», а значит – ослабило бы утверждения об исключительности предлагаемой модели.

В XVI–XVII веках объединению остро конкурировавших между собой реформистских движений способствовала католическая неразборчивость, которая привела к тому, что они начали игнорировать несовместимость их религиозных догматов, социальных доктрин, политических установок. Схожим образом на протяжении XX века советские сторонники мировой революции раз за разом отталкивали от себя умеренные социал-реформистские движения в Европе, отклонявшиеся от ортодоксального марксизма. Отсутствие гибкости в этом вопросе способствовало консолидации Запада в противодействии коммунистическому экспансионизму.

Утверждение универсалистских идеологий в качестве источника легитимации политических элит (особенно в крупных государствах) ведет к наступательности внешнеполитического курса, росту напряженности на международной арене и возникновению новых линий раздела. Оно нередко стимулирует появление балансирующих коалиций, объединяющих игроков, неготовых принять навязываемую им модель политического устройства. Способность универсалистских идеологий сближать своих противников не раз приводила к ослаблению государств, которые их проповедовали. История либерального учения не является исключением в этом отношении.

Предыстория современного либерального экспансионизма

Возникновение нынешней западной формы политической организации связано с наследием американской и французской революций конца XVIII века. Порожденные ими режимы впервые постарались воплотить или хотя бы декларировать то сочетание политических и гражданских идеалов, которые определяют основы современной западной модели. Во многих отношениях они были далеки от представлений нынешнего либерализма, отражая продолжавшийся эксперимент с формами республиканской государственности. Тем не менее эти прецеденты показательны для осмысления международного значения внутриполитических изменений.

В частности, падение ancien régime во Франции немедленно сказалось на европейской политике. Новая власть, не успев утвердиться внутри страны, приступила к активному и даже насильственному распространению своих идеалов за рубежом. Результатом стал продолжительный период революционных и наполеоновских войн, в ходе которого сменяющие друг друга монархические коалиции пытались справиться с мобилизационным потенциалом французского радикализма. Мир в Европе был восстановлен спустя четверть столетия, после реставрации династического правления в Париже.

Возникшие несколько ранее Соединенные Штаты несколько отличались от революционной Франции.

Во-первых, американская республика в первые годы существования выдвигала куда менее радикальную программу социальных и политических изменений. Сохранение рабства в Новом свете контрастировало с отменой феодальной зависимости и привилегий в Европе. Что еще важнее с точки зрения политической организации, американская система правления оставалась в значительной мере патрицианской. Она включала ряд механизмов, обособлявших политику от влияния народных масс (включая сохраняющийся доныне институт непрямых выборов президента).

Во-вторых, хотя американские колонии провозгласили, что все индивиды имеют неотчуждаемые свободы и «для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых», для них было характерно ощущение собственной исключительности. Оно логично вытекало из истории заселения континента. Выходцы из Европы самим фактом переезда свидетельствовали о невозможности реализовать свои устремления в тех странах, которые они покинули.

США с момента появления были экспансионистским государством в территориальном смысле, ориентированным на освоение западного фронтира. Они также рано заявили претензии на доминирование в Западном полушарии, выдвинув доктрину Монро. Более того, в ценностном отношении Соединенные Штаты хотели выступать «сияющим градом на холме», образцом для остального человечества. Тем не менее изначально они не стремились к непосредственному экспорту своей политической системы за рубеж. Легитимность американской государственности определялась ее контрастом с другими, а не наличием последователей.

Подобное положение позволило новой республике сравнительно быстро интегрироваться в международную систему в отличие от революционного Парижа. Идеологическая угроза, которую США создавали для европейских монархий, была несравнима с опасениями, которые Франция, Испания, Голландия или даже Россия испытывали в отношении британского могущества. В результате большинство европейских держав или напрямую поддержали восставшие американские колонии, или сохраняли дружественный нейтралитет в период их борьбы за независимость.

Поскольку французский эксперимент потерпел поражение, а американская республика дистанцировалась от европейской политики, либеральная демократия лишалась субъекта, на который могла бы опереться, – государства, готового предоставить собственный потенциал для ее распространения. Революционная угроза монархиям сохранялась на протяжении всего XIX века, свидетельством чего стали сменявшие друг друга сдерживающие коалиции консервативных держав (в первую очередь Австрии, России и Пруссии). Однако эта угроза была отчасти остановлена, отчасти канализирована осторожными реформами. В результате единственной державой на континенте, которая пережила возврат к республиканской форме правления, оставалась Франция. Объединение Италии и Германии, а также трансформация Японии проходили на монархической основе.

Первая мировая война, казалось бы, создала благоприятные условия для популяризации либерально-демократической модели – раз уж последняя была характерна для держав-победительниц. Но Британия и Франция оказались слишком заняты попытками обратить вспять закат собственного могущества, а Соединенные Штаты оставались в политической самоизоляции. Желание президента Вудро Вильсона мобилизовать США на проведение активного международного курса под лозунгами либеральной идеологии не нашло понимания в стране, по-прежнему испытывавшей скепсис в отношении внешнего мира.

В период Второй мировой войны противостояние с «державами оси» побудило США сменить курс. При этом их транзит к глобальной роли проходил под лозунгами защиты «свободного мира». По окончании войны уже на фоне обострения отношений с СССР Вашингтон занялся конструированием либерально-демократических режимов в Западной Европе и Японии. Однако эта политика осуществлялась непоследовательно и недолго. Еще в годы Второй мировой, несмотря на идеологизированную риторику, Соединенные Штаты проявили готовность вступать в союзы не только с британской демократией, но и с советскими коммунистами. После рьяно поддерживали лояльных монархов и полезных диктаторов – всех, кто представлялся полезным в борьбе с недавними союзниками по антигитлеровской коалиции. При этом практически за каждым народно-демократическим или антиколониальным движением США видели руку Москвы.

В первые десятилетия холодной войны идеология, безусловно, оказывала влияние на американскую стратегию, но это была зависимость «от противного». Соединенные Штаты не столько стремились распространить собственный вариант политической организации, сколько испытывали опасения по поводу популярности социалистической модели.

Американское лицо либерального мессианства

В конце 1970-х гг. ситуация стала меняться. Ключевую роль в идеологизации внешней политики сыграл наметившийся кризис доверия американского общества к национальной политической системе. Разоблачения, вызванные войной во Вьетнаме и Уотергейтом, дискредитировали правящую элиту. Вера в американскую исключительность не исчезла, но в глазах населения власти все больше представали коррумпированными и некомпетентными. Общественное недоверие затрагивало представителей обеих ведущих партий, так как и демократы, и республиканцы несли ответственность за внешнеполитические провалы и вскрывшиеся обманы.

Осознание уязвимости заставило американские элиты перейти к либеральному мессианству на мировой арене. Первые шаги предпринял президент-демократ Джимми Картер, акцентировавший борьбу за права человека. Эта линия быстро получила развитие и поддержку обеих партий. Символичным стало создание в 1983 г. Национального фонда демократии – спонсируемой из бюджета организации, занимающейся распространением западной политической модели. Впоследствии представления о ее работе по смещению «неблагонадежных» режимов приобрели поистине конспирологический ореол, но даже официальные сведения свидетельствуют об идеологической ориентации фонда.

Распад Советского Союза в начале 1990-х гг. дискредитировал главную универсалистскую альтернативу либеральной демократии, породив чувство идеологического триумфа в Соединенных Штатах. На этой волне президент Билл Клинтон объявил основанием стратегии национальной безопасности США расширение сообщества, базирующегося на западных ценностях. Следующий американский лидер Джордж Буш-младший схожим образом провозгласил приоритетом внешней политики «повестку поддержки свободы» (freedom agenda).

Стратегия демократизации предполагала не только убеждение пламенной риторикой, но и практические шаги. Последние включали как помощь странам, принявшим западную модель, так и давление на сомневающихся. Вашингтон стремился политически и экономически изолировать режимы, определяемые как недемократические. Присваивая им ярлыки «государств-изгоев», он старался обосновать связь между авторитаризмом и угрозами международной безопасности – разработкой оружия массового уничтожения, локальными конфликтами, поддержкой терроризма.

После распада биполярной системы в США и других западных странах сформировалось убеждение, что в долгосрочной перспективе альтернативы либерально-демократической модели не существует. Рано или поздно все общества должны были усвоить преимущества выборности властей, политического плюрализма и индивидуальных свобод. Отсутствие признаков демократизации в отдельных странах (например, в Китае) представлялось временным явлением. Трудности в проведении реформ (в том числе в России) не принимались всерьез.

Такой фатализм пресловутого «конца истории» может рассматриваться как проявление высокомерия Запада. Вместе с тем он лишал Вашингтон стимулов усердствовать в реализации идеологической программы, позволяя закрывать глаза на отклонения от либерально-демократического строительства. Принуждение как экономическое, так и силовое применялось избирательно, в качестве показательной меры и исключительно в отношении слабых стран, ставших париями международного сообщества (Ирак, Иран, КНДР, Куба, Ливия). Остальных стремились вовлечь в сеть американоцентричных институтов и хозяйственных связей, ожидая, что рост зависимости будет способствовать их политической трансформации.

С середины 2000-х гг. стало проявляться растущее нетерпение США в связи с затуханием постбиполярной либерально-демократической волны. Метрики, призванные фиксировать ее продвижение (например, индекс свободы Freedom House), указывали на разворот в обратном направлении. Неблагонадежные режимы не только не торопились следовать логике политического транзита, но и демонстрировали жизнеспособность и даже успехи в социально-экономическом развитии. Прежнее благодушие и внутреннее спокойствие сходили на нет.

Идеологической мобилизации, правда, препятствовало ощущение перенапряжения в ходе неудачных кампаний в Афганистане и Ираке, а также финансово-экономического кризиса 2007–2009 годов. Однако даже запрос на сокращение внешнеполитических обязательств оказал лишь краткосрочное воздействие на американскую стратегию. Уже на рубеже 2010-х гг. волнения на Ближнем Востоке и в Северной Африке («арабская весна») стимулировали возврат Вашингтона к политике демократизации. Симптоматичным стало принятие Агентством США по международному развитию (United States Agency for International Development, USAID) в 2013 г. стратегии поддержки демократии, прав человека и надлежащего управления, ставившей задачу «формирования и консолидации инклюзивных и ответственных демократий для продвижения свободы, достоинства и развития».

Победа Дональда Трампа на президентских выборах в 2016 г. ожидаемо породила панику в рядах сторонников демократизации. И в ходе избирательной кампании, и потом новый лидер демонстрировал отсутствие интереса к пропаганде западной модели. Напротив, он указывал на ее изъяны. Апеллируя непосредственно к массам, противопоставляя себя истеблишменту, он вновь вскрыл противоречия между либерализмом и народовластием, за что был назван популистом. Тем не менее практики ведомств, вовлеченных в реализацию внешней политики, изменились мало. Так, объем федеральных средств, выделенных на поддержку демократий в 2018 г., сопоставим с показателями президентства Барака Обамы. Более того, избрание Трампа породило алармистский дискурс, обосновывавший новую мобилизацию общества на защиту американской демократии и борьбу с нелиберальными режимами.

За последние десятилетия универсалистские амбиции либеральной идеологии глубоко укоренились в американском сознании и внешнеполитической практике. В основе стратегии США сохраняется представление, что мир может стать действительно безопасным для демократий только в том случае, если будет состоять лишь из них. Кроме того, политическая поляризация и социальное недовольство, усугубившиеся в 2010-е гг., угрожают основам сложившегося в Соединенных Штатах порядка. В этих условиях поиск внешних источников его легитимации не просто остается востребован, его значение может возрастать.

Придется ли США пожинать бурю?

Американский курс на распространение западной политической модели провоцирует рост напряженности в отношениях с широким кругом стран. В то же время его конфликтогенная роль разнится от случая к случаю. Во взаимодействии с рядом контрагентов идеологические разногласия накладываются на противоречия по другим вопросам. К примеру, Китай не только не соответствует западным стандартам либеральной демократии, но и угрожает превратиться в главного конкурента США на мировой арене. В этих условиях порицание его политической системы резонирует с попытками остановить подъем соперника.

В других ситуациях идеологические противоречия приобретают центральное значение. Например, такие страны, как Египет, Саудовская Аравия и Турция, традиционно выступали в качестве близких региональных союзников и партнеров Соединенных Штатов, создавая каркас их политического и военного присутствия на Ближнем Востоке. Однако на протяжении последнего десятилетия разногласия по поводу природы их политических режимов становятся источником растущих противоречий. Особенно показателен опыт турецкого правительства, которое открыто обвиняет своего союзника по НАТО в поддержке, если не организации попытки государственного переворота.

Россия занимает, по-видимому, промежуточное положение между двумя рассмотренными вариантами. Недовольство монополизацией мирополитической повестки, построением натоцентричного порядка в Европе, расширением американского присутствия в бывших союзных республиках накапливалось у Москвы еще с 1990-х годов. Однако курс на разобщение стал более четким с середины 2000-х гг. Россия подозревала США в поддержке «цветных революций» на постсоветском пространстве, а Запад все острее критиковал российскую политическую систему. Провокационным стал и опубликованный в 2006 г. доклад американского Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations, CFR) о движении Москвы в «неправильном направлении». В результате в Кремле начали зреть опасения относительно западного вмешательства во внутренние дела.

Недовольство политикой демократизации по-разному соотносится с другими проблемами в отношениях с Соединенными Штатами. Но во всех упомянутых случаях ощущение идеологической угрозы порождает поиск способов балансирования. Его следствием становится рост числа объединений незападных стран, подвергающихся критике и давлению по идеологическим мотивам. Пока они чаще проявляются в мягком сближении, а не в официально закрепленных блоках. Объединения такого рода включают полноценные межправительственные организации (Шанхайская организация сотрудничества), менее институционализированные клубы (БРИКС) или даже совсем неформальные коалиции. Обычно они предполагают комбинацию политической координации и практической кооперации. Пример тому дает наметившееся сближение России и Турции, включающее взаимодействие в такой чувствительной области, как военно-техническое сотрудничество. Другая иллюстрация – Россия и Китай, которые укрепляют многомерное партнерство, но не торопятся закреплять взаимные обязательства на бумаге.

Показательно, что формирующиеся коалиции включают страны, существенно различающиеся по характеру внутриполитических систем и источникам легитимации моделей государственности. Как уже отмечалось, они носят контридеологический характер, а потому остаются инклюзивными, гибкими и позволяют подключать к сотрудничеству любого партнера, который не замечен в приверженности либеральному экспансионизму.

Слабость такого сотрудничества часто связывают с отсутствием позитивной повестки взаимодействия. Но это не всегда так. Упомянутое выше сближение России и Турции демонстрирует, что два государства нашли множество сфер для практической кооперации, как только геополитические противоречия ушли в тень на фоне общей идеологической угрозы. Кооперативная повестка создает дополнительные опоры сближения, даже если не становится его ключевым драйвером.

Сегодня не видно особых предпосылок для исчезновения универсалистских претензий западного либерализма, а значит – уровень идеологизации международной политики в обозримой перспективе останется высоким. Несмотря на разговоры об упадке США, они остаются наиболее влиятельным игроком на мировой арене, и американскую политическую повестку игнорировать невозможно. В этой связи идеологическая угроза продолжит играть заметную (если не ведущую) роль в расчетах политических элит и порождать объединение государств, стремящихся ее сбалансировать.

Причиной распада контридеологических объединений мог бы стать транзит их участников в сторону либерализма западного типа. Однако тенденции последнего десятилетия не указывают на реалистичность подобного. Напротив – международная среда определяется расширением плюрализма моделей государственного устройства. Во многих странах с 2000-х гг. растут националистические настроения, предполагающие создание собственных политических институтов независимо от внешнего влияния. Эта тенденция в сочетании с агрессивным либеральным универсализмом создает почву для дальнейшей консолидации контридеологических объединений вплоть до их трансформации в жесткие блоки.

* * *

Сторонники либерализма настаивают на его принципиальном отличии от прежних политических учений, поскольку он строится на преобладании личных свобод, а не на подчинении индивида различным формам коллективной идентичности. Справедливость такого рода утверждений оценить невозможно, так как они постулируют радикальный разрыв с предыдущим опытом. Либеральная демократия получила широкое, но не универсальное признание в качестве предпочтительной модели политической организации. А сам либерализм порой далек от толерантности в отношении альтернативных идейных представлений.

История показывает, что универсалистские идеологии неизбежно вызывают противодействие правительств, ощущающих угрозу своей легитимности. Государства, руководствующиеся ими в своей политике, постоянно сталкиваются с контридеологическими объединениями. Империю Габсбургов, революционную Францию и Советский Союз, пропагандировавших католический универсализм, республиканизм и марксизм соответственно, можно отнести к числу жертв попыток политического прозелитизма. В каждом из этих случаев стремление построить идейную гегемонию повышало уровень напряженности на международной арене. С этой точки зрения политика США представляет очередной пример в длинном ряду. Она может оказаться очень затратной для лидеров либерализма и контрпродуктивной – для достижения поставленной цели.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138483 Игорь Истомин

Кризис политических войн XXI века

Грег Саймонс - Доцент Института исследований России и Евразии (IRES) Уппсальского университета, Швеция.

Резюме Информация нематериальна. Ей можно делиться и манипулировать, а это значит, что информация в новостной среде не всегда точно отражает реальную ситуацию. Информационная среда является ареной конкурентной борьбы. Цель в том, чтобы получить информационное превосходство над противником. Именно в информационной среде происходят реальные сражения, определяются победители и проигравшие на основании таких неосязаемых факторов, как лидерство, нравственность, сплочённость, уровень подготовки и опыт, осознание ситуации и состояние общественного мнения. Вся информация проходит через фильтр человеческого восприятия.

Введение

США и их союзники стремятся обеспечить себе максимальную свободу при реализации своих внешнеполитических целей, включая практику смены режимов, а для этого им потребовалось расширить пределы возможного, изменив то, как задумывались, воплощались на практике и разграничивались международные отношения. Для достижения этой тактической цели им потребовалось нивелировать идеи, заложенные несколько веков назад в основу Вестфальской системы международных отношений, поскольку они представляли собой преграду на пути избирательного применения силы в политике, экономике, дипломатии и военном деле против отдельных стран, режим которых было намечено сменить. И США далеко не одиноки в своём стремлении к этой цели, поскольку такую тактику применяют и другие страны. Однако они значительно уступают Вашингтону с точки зрения своей мощи и потенциала. США пока удаётся сохранять статус единственной мировой сверхдержавы, несмотря на достаточно убедительные попытки оспорить это господство.

Заявление о начале кризиса быстро и неизбежно провоцирует политическую мобилизацию с целью «урегулирования» ситуации. Констатация наличия кризиса в материальном мире позволяет проецировать в информационное пространство идею о необходимости принятия экстренных мер в свете чрезвычайных обстоятельств, тем самым задавая определённую модель восприятия и формируя реакцию аудитории на сконструированное средствами массовой информации (СМИ) событие. Это позволяет направлять в нужное русло связанные с кризисом информационные потоки. В практическом смысле в результате у жертвы ограничена свобода оперативного выбора, тогда как агрессор получает более широкие возможности в плане ведения политических войн.

Одним из новейших и наиболее удобных инструментов обхода правовых и этических норм в рамках Вестфальской системы применительно к политике смены режимов стал принцип «ответственности по защите» (Responsibility to Protect). При поверхностном рассмотрении может показаться, что за этим растяжимым понятием (или даже лозунгом) скрываются благие намерения. На самом деле его суть настолько туманна, что этот принцип можно применить в любой удобной ситуации, если «правильно» подать информацию и окружить событие туманной завесой за счёт пропаганды и подрывной деятельности. При таком раскладе можно убедительно отрицать свою причастность к подрывной деятельности и политическим войнам, при этом насаждая мысль о необходимости вторжения на «гуманитарных» основаниях, чтобы закрепить успехи, достигнутые на этапе скрытой (и с большой долей вероятности — незаконной с точки зрения международного права) деятельности.

Формирование общественного мнения и восприятия

В более широком смысле понятие информационной войны включает три области: материальный мир, информационную среду и когнитивную сферу[1]. В ходе борьбы за политическое и военное влияние именно когнитивная сфера является главным объектом воздействия. Оно происходит посредством коммуникационной деятельности в информационной среде с целью создания необходимых условий для проведения военных операций и достижения внешнеполитических целей в материальном мире. Понимание «реальной ситуации» определяет эффективность боевых действий и политического курса. Информация нематериальна, так как существует и создаётся в информационной среде. Ей можно делиться и манипулировать, а это значит, что информация в новостной среде не всегда точно отражает реальную ситуацию. Речь идёт об обороте информации среди активных субъектов. Поскольку информационная среда является ареной конкурентной борьбы и вмешательства со стороны других субъектов, коммуникационная деятельность может быть как наступательной, так и оборонительной.

Цель заключается в том, чтобы получить информационное превосходство над противником в информационной среде. Восприятие, убеждения и ценности участников определяются когнитивной сферой. Там формируются смыслы и принимаются решения. Именно в этом измерении происходят реальные сражения, определяются победители и проигравшие на основании таких неосязаемых факторов, как лидерство, нравственность, сплочённость, уровень подготовки и опыт, осознание ситуации и состояние общественного мнения. Вся информация в этой сфере проходит через фильтр человеческого восприятия.

Внешняя политика и вооружённые конфликты подвергаются манипуляциям как никакая другая сфера человеческой деятельности. Нередко в этой связи применяется метод противопоставления противоположных по смыслу норм и ценностей, например, одна сторона представляет «добро», а другая — «зло». Это делается потому, что на фоне роста скептических настроений в обществе убедить население в необходимости следования каким-то конкретным национальным интересам или целям гораздо сложнее, чем мобилизовать людей с помощью якобы бескорыстных норм и ценностей «гуманитарного» характера. В этом контексте, а также учитывая современное состояние информационной среды и политики, СМИ формируют общественное мнение и восприятие. То, как журналисты трактуют то или иное событие, служит оружием войны. Господствующие либеральные СМИ не соответствуют роли независимого противовеса власти, как об этом писал Эдмунд Берк. Напротив, своим мессианским стремлением распространять «демократию» они скорее выступают в качестве инкубатора и рупора глобальной либеральной повестки.

Мнения и восприятия — это неосязаемые элементы, они существуют в виртуальном измерении и проявляются на психологическом уровне, поскольку их нельзя «пощупать». Тем не менее они могут влиять на реальный, материальный мир. Связующим звеном между виртуальным и реальным мирами выступают информация и знания. Реальный мир включает в себя такие элементы и составляющие, как география (социально-экономическая и естественная), климат, население, оборудование и другие материальные объекты, которые можно увидеть, пощупать и ощутить на физическом уровне. Что касается политики и в особенности таких сфер интенсивной политической активности, как внешняя политика и вооружённые конфликты, к неосязаемым факторам относятся вера в политическое и военное лидерство, степень готовности ответить на призыв лидера или действовать в соответствии с поставленными им целями.

Способность нарушить эту связь между осязаемым и виртуальным может обернуться политической войной, под которой понимается ведение политики путём принуждения. Соответственно, подрывную деятельность можно рассматривать как составляющую политической войны. Такая деятельность хорошо скоординирована и тщательно спланирована, она направлена на завоевание политической власти за счет принуждения и силы, при условии их применения в нужном месте в нужное время. Необходимо отменить, что политическая война — очень широкое понятие, включающее использование как явных, так и скрытых инструментов, нередко с применением коммуникационной завесы для маскировки реальных намерений. В качестве такой «завесы» можно использовать «гуманитарные» соображения, которые нередко становятся поводом для смены режимов.

Для предотвращения любых попыток оспорить или ослабить нарратив за счёт выдвижения альтернативной точки зрения используются различные тактики. Нередко можно наблюдать появление якобы «независимых» организаций (чтобы создать видимость независимости от властей и тем самым обеспечить доверительное к ним отношение) для распространения соответствующего нарратива и противодействия любым несогласным, часто за счёт клеветы и очернительства. В качестве примеров можно привести PropOrNot («Пропаганда или нет?»; группа борцов с «российской пропагандой»), Bellingcat (интернет-издание, публикующее результаты журналистских расследований о зонах военных действий через анализ данных из открытых источников) и Integrity Initiative (британский государственный проект, занимающийся информационным противодействием России). Эти проекты находятся на передовой линии «борьбы с российской пропагандой», о чём сами иногда заявляют. При этом они сами активно вовлечены в пропагандистскую деятельность, поскольку препятствуют выражению в общественном пространстве отличных от них идей по некоторым ключевым вопросам.

Для достижения подрывных внешнеполитических целей посредством политических войн необходимо разрушить связи между элитой и народными массами, подорвать сплочённость элиты страны и тем самым затруднить процесс принятия решений и возможность реализовывать эффективные контрмеры. Одним из наиболее распространённых средств достижения этих целей в области международных отношений на современном этапе стало навязывание идеи о наличии кризисной ситуации, что предполагает и даёт возможность ввести чрезвычайные меры в силу якобы имеющих место чрезвычайных обстоятельств и таким образом выйти за рамки дипломатических норм и традиционных политических подходов.

Кризисы в международных отношениях

В первую очередь нужно понять, что понимается под термином «кризис». Разные люди и группы могут по-разному воспринимать это слово в силу различий их интересов и восприятия. Кроме того, бытует ложное представление, что кризис может представлять исключительно угрозу, хотя на самом деле кризис может открывать новые возможности для отдельных групп интересов. Как правило, под кризисом понимается чрезвычайное событие, нарушающее нормальный ход вещей и функционирование общества. В ходе чётко обозначенного и признанного кризиса затронутое им общество должно «встать под знамёна» и выполнить свой «патриотический» долг, не задаваясь вопросом о мудрости и целесообразности не подлежащих оспариванию указаний по выходу из ситуации. Термин «кризис» часто используется в общественном пространстве, хотя остаётся неясным, что именно имеется в виду. Соответственно, заявивший о наличии кризиса субъект может определять психологическую среду в свете своих целей и задач.

Кризис в материальном пространстве всегда сопровождается кризисом информационным (с точки зрения количества и качества информации и коммуникаций). Как отметил в 1975 г. Джозеф Скэнлон, «в любом кризисе важна информационная составляющая […]. Неспособность контролировать информационный кризис ведёт к неспособности контролировать ход кризиса, включая его непосредственные операционные аспекты». Природа и масштаб кризисных коммуникаций определяются триггерным событием, повлёкшим за собой кризис. Попытки осмыслить кризис исключительно в его материальном измерении отвлекает внимание от неосязаемых политических намерений инициатора кризиса, среди которых может быть и намерение возможного свержения иностранного правительства чужими руками или с использованием собственных вооружённых сил.

При реализации внешнеполитических целей в контексте мнимых кризисов применяется нормативный подход, в котором понятие «ответственности по защите» представляется в качестве глобальной нормы. В основе такого подхода лежит идея о том, что эпоха суверенитета постепенно уходит в прошлое и что необходимо показать на словах и на деле: государства больше не могут безнаказанно обращаться со своими гражданами по своему собственному усмотрению. Отмечалось, что понимание термина «суверенитет» ведущими государствами и организациями претерпело существенные изменения, повлияв на их действия. Кроме того, важно обратить внимание на то, что эта тема возникла почти сразу после окончания холодной войны, то есть разрушения биполярной системы международных отношений и становления США как единственной сверхдержавы. Таким образом, отсутствие сдержек и противовесов в международных делах привело к исчезновению многих существовавших ранее ограничений и сдерживающих факторов в поведении и подходах в сфере внешней политики.

Это сразу же сказалось на дискурсе о войнах и о военных вмешательствах. Учитывая общественные настроения и ситуацию, сформировавшуюся после терактов 11 сентября 2001 г., страны в своей внешнеполитической и военной деятельности больше не могут заявлять о наличии у них геополитических или геоэкономических целей. Вместо этого потребовалось разработать альтернативный информационный подход. Сталкиваясь с необходимостью осуществления спорных внешнеполитических действий, например проведения крупных военных интервенций, страны Запада оправдывают их соображениями нравственности и заявляют об отсутствии у них корыстного интереса, подчёркивая, что они сражаются во благо других. С точки зрения риторики, принцип «ответственности по защите» используется в кризисных ситуациях с человеческими жертвами. Этот принцип применяется для мобилизации населения. С практической точки зрения, он направлен на достижение политического консенсуса применительно к неоднозначным внешнеполитическим действиям.

Внешняя политика и подрывная деятельность

Подрывная деятельность — мощное и известное испокон веков орудие власти, которое используется для свержения политических режимов за счёт психологического давления и (или) физической силы «внутренних» игроков (даже при поддержке внешних сил). Внешние субъекты могут принимать участие в подрывной деятельности против иностранного государства или поддерживать такие действия в силу своих идеологических или геополитических интересов. Американский консерватор и друг Рональда Рейгана Лоуренс Бейленсон в 1972 г. точно подметил один из недостатков внешнеполитических подходов и методов США времён холодной войны: «Мы ведём нашу политическую войну, опираясь на военную мощь, дипломатию, договоры и традиционную подрывную деятельность, то есть используя три с половиной средства против четырёх, имеющихся у противоположной стороны». Он добавил, что «с точки зрения общей стратегии, политическая война подобна обычной войне в том смысле, что в обоих случаях пассивная оборона является проигрышной стратегией». Таким образом, рекомендуется вести подрывную деятельность более агрессивно для достижения внешнеполитических целей, а также из соображений безопасности.

В использовании политических методов борьбы в целях подрыва позиций противника нет ничего нового — такая практика существует уже сотни лет. Однако теперь это можно делать гораздо более изощрённо и быстро за счёт постоянного совершенствования информационно-коммуникационных технологий, необходимых для использования таких подходов. Можно, например, в этой связи сравнить события «цветных революций» и «арабской весны» с конфликтами в Косово и Ираке (2003)[2]. В своей монографии «Информационные войны и психологические операции. Руководство к действию» А.В. Манойло приводит множество примеров из недавнего прошлого о ведении политических войн для направления политических процессов в глобальном масштабе. Он прослеживает явные расхождения и противоречия в описании подрывной деятельности различными вовлечёнными сторонами. «В большинстве стран, во внутренние дела которых вмешиваются США в качестве «миротворцев», ставка делается на сотрудничество с политическими силами и режимами, которые в мире определяются как террористические и экстремистские». Как было уже неоднократно отмечено, налицо разница между честным (объективным) и могущественным (субъективным) посредником в контексте международных «кризисов».

Информационные войны XXI века: «арабская весна» на практике

С точки зрения природы и практики политических войн, уместно сравнение с «теорией политической относительности» в том плане, что в долгосрочной перспективе за каждым политическим действием следует равносильная ответная реакция. Обычно задача политической и информационной войны заключается в обретении власти, влияния и (или) богатства в ущерб стране-жертве и её иностранным сторонникам. В рамках подрывной деятельности и политических войн важным инструментом являются информационные войны и кризисы, поскольку они позволяют конструировать желаемую реальность в благоприятном для соответствующей стороны свете.

В качестве показательного примера можно привести события «арабской весны». Здесь мы имеем дело с развитой формой ведения политических и информационных войн с опорой на опыт «цветных революций». Чётко прослеживается стремление представить эти события как гуманитарный кризис, однако делается это не только с целью формирования общественного сознания и мнения об этих событиях, но и для того, чтобы определить ожидания в отношении дальнейшего развития ситуации и её конечной цели.

Использование понятия «арабская весна» не случайно. Если первое слово отражает регион, где эти события имели место, то использование слова «весна» имеет явно положительную окраску, поскольку ассоциируется со временем роста и расцвета. Это яркий пример того, как информационная среда может влиять на когнитивную сферу за счёт искажения реальности. Умышленно оптимистичный тон способствует формированию определённых ожиданий (положительного исхода событий). Нельзя не отметить, что в свете удручающих последствий для региона и всего мира с точки зрения государственного строительства и безопасности, ряд наблюдателей, в том числе из стран региона, назвали эти события «арабской зимой».

Использование брэнда «арабской весны» в рамках политической войны призвано лишить руководство страны-жертвы возможности эффективно справляться с подрывной деятельностью внутри страны и извне. События в Тунисе и Египте показали действенность такой стратегии. В этих странах имелись внутренние проблемы: из-за тяжёлой экономической ситуации росло латентное недовольство среди населения (проблемы коррупции и безработицы), отсутствовали каналы открытого взаимодействия между элитой и массами. Не хватало только события, которое бы привело к началу конфликта (для Ливии это были события в Бенгази, а для Сирии — события в Дараа). Эти события освещались в СМИ избирательно, чтобы представить их исключительно как гуманитарный кризис. Например, в ходе переговоров в Женеве по Сирии под эгидой США предпочтение было отдано «оппозиционным» группировкам, тогда как в рамках Астанинского процесса США оказалось сложнее сохранять этот уклон, что объясняет переход инициативы к сирийскому правительству — вопреки недовольству со стороны Вашингтона. Неудивительно, что США теперь стремятся вернуться к Женевскому формату. Это создаёт условия, в которых сторонники подрывной деятельности могут выставить себя в качестве важных посредников по урегулированию конфликта, чтобы привести к власти своих протеже.

Испытать на практике принцип «ответственности по защите» позволил так называемый ливийский кризис, который был представлен как война ливийского правительства против собственного народа, в связи с чем «необходимо» международное вмешательство, чтобы в конечном счёте заложить основы построения в стране либеральной демократии по западному образцу. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун попытался сплотить международное сообщество, выступив с эмоциональным призывом, в котором он обратился к ярким событиям прошлого, когда были нарушены установленные западные нормы и ценности. «После ужасных массовых убийств прошлых десятилетий, в ходе которых международное сообщество было обвинено в бездействии, в том числе геноцид в Сребренице, Руанде и Камбодже, после этих ужасных инцидентов мир сказал: никогда больше […]. Международное сообщество должно быть единым в отношении этой меры»[3].

Однако его эмоциональное воззвание нелогично и противоречит фактам. Мир, конечно, не хочет повторения упомянутых Генеральным секретарём геноцидов, а само упоминание таких примеров несёт в себе образы и ассоциации, основанные на исторически сложившейся трактовке этих событий. По мнению Пан Ги Муна, предотвратить эти трагедии можно было только за счёт вмешательства международного сообщества. Это заявление представляется спорным, поскольку и в Боснии, и в Руанде в момент происхождения массовых убийств международные контингенты уже находились на территории этих стран, но миротворцы ничего не сделали, чтобы воспрепятствовать происходящему. В случае с Камбоджей ситуацию спасло не «бескорыстное» вмешательство демократических стран, а вторжение коммунистического Вьетнама. Однако в то время любая попытка открыто оспорить столь искажённую трактовку трагических событий была бы воспринята как злостная клевета и оскорбление жертв этих преступлений. В итоге этот конфликт был представлен как гуманитарный кризис в чёрно-белых понятиях противостояния добра против зла, свободы против притеснений, демократии против авторитаризма, жизни против смерти.

В некоторых кругах эти события ознаменовали завершение формирования доктрины «ответственности по защите». Применение силы всегда приводит к серьёзным последствиям вне зависимости от того, как это пытается подать тот или иной субъект. Именно фактор силы имел решающее значение в борьбе за власть в Ливии и определил исход политического противостояния. Соответственно, эта доктрина по определению представляется достаточно спорной. Допущенные в Ливии перегибы, в особенности выход за рамки мандата Совета Безопасности ООН, существенно затруднили применение концепции «ответственности по защите» в Сирии. Газета The New York Times открытым текстом заявила, что Ливия должна была стать образцом для будущих операций по смене режима. Однако в реальности произошедшее в Ливии показало опасность злоупотреблений при применении этой концепции.

В результате доверие к принципу «ответственности по защите» — как норме и действенному инструменту — было подорвано. Ещё одним подтверждением его противоречивости стал доклад, подготовленный британским парламентом. В нём утверждалось, что власти приняли решение начать военные действия на основании ложной и недостоверной информации о кризисе в Ливии[4]. Это лишний раз показывает важность создания дымовой завесы вокруг принимаемых решений путём воздействия на восприятие и общественное мнение. В краткосрочной перспективе информационный ресурс может быть задействован для преодоления неблагоприятной ситуации в реальном мире путём распространения субъективных информационных сообщений с определённой трактовкой событий с учётом особенностей целевой аудитории, чтобы повлиять на восприятие и общественное мнение и тем самым заручиться поддержкой населения. При сохранении разрыва между реальным миром и информационной средой, в особенности в условиях снижения доверия населения к СМИ и политике, такая стратегия в конечном счёте несостоятельна. Введение общественности в заблуждение и попытки манипуляции общественным мнением могут обернуться отрицательными последствиями для господствующих политических сил и СМИ.

Всё же надолго закрепить ложную точку зрения в общественном пространстве практически невозможно из-за постепенного накопления множества неувязок, которые подрывают эффективность информационных войн и сводят на нет влияние на реальный мир, которое оказывается за счёт воздействия на когнитивную сферу посредством манипуляций в информационной среде. В качестве наглядного примера можно привести обнародование электронной переписки между Джоном Подестой и Хилари Клинтон. В одном из писем Подеста пишет, что «Аль-Каида» и США, по сути, были союзниками, преследующими одни цели в Сирии. В письме от 12 февраля 2012 г. сотрудник Государственного департамента США Джейкоб Салливан писал Хилари Клинтон, что ««Аль-Каида» на нашей стороне в Сирии»[5]. Так появились спорные по своей сути и лишённые смысла лозунги о «принуждении к демократии», будто «демократия» — это то, что должно быть навязано стране и её народу более сильным в военном отношении государством. Не говоря о том, что США декларировали целью своего присутствия в Сирии борьбу с терроризмом, но на самом деле преследовали общие с террористами задачи.

США и их союзники позиционируют себя в качестве посредников применительно к урегулированию конфликтов «арабской весны». Но все равно становится очевидно, что вместо исполнения роли нейтрального посредника США пытаются активно влиять на ход событий, отдавая предпочтение определённым политическим силам и способствуя их приходу к власти. Несмотря на попытки выдать сирийский конфликт за «гражданскую войну», в августе 2012 г. разведывательное управление министерства обороны США чётко охарактеризовало происходящее в стране как «опосредованная война»[6]. Важно отметить, что, согласно проведённым исследованиям, навязанная извне смена режима обычно не приводит к улучшению отношений между вовлечёнными государствами.

Ведение политических и информационных войн по такой модели подразумевает, что у правительства и в целом у властей страны-жертвы должно возникнуть впечатление, что они не в состоянии справиться с происходящим и что общественное мнение настроено решительно. В этих условиях может произойти смена мнений и восприятий, вызывая эффект «присоединения к большинству», то есть — к победителю. Так развивались события в ходе Сербской революции 2000 г. и во время «революции роз» в Грузии. Но если правительству и руководству страны удалось устоять, необходимо повысить ставки и давление. В качестве хорошего примера можно привести Ливию, где ожидания от «арабской весны» не реализовались, что привело к попыткам спровоцировать раскол внутри элиты посредством санкций, переманивая ключевых персон на сторону «повстанцев» щедрыми выплатами и нападениями на дома наиболее значимых деятелей, чтобы расколоть элиту и тем самым лишить её способности эффективно сопротивляться.

Кроме того, налаживание прямых каналов общения с широкими массами населения ограничивает возможности проводников подрывной деятельности по распространению своей точки зрения и борьбе за «сердца и умы» населения. Такую ситуацию можно наблюдать в настоящее время в Сирии, где появления президента Башара Асада на публике, вопреки чрезвычайно высоким рискам в плане безопасности, показывает, что он сопереживает своим согражданам и остаётся лидером страны. Чем дольше длятся конфликты такого рода, тем острее встаёт вопрос о сложности дальнейшего поддержания внешнего обманчивого фасада, который в глазах общественности становится всё более неправдоподобным. Это относится, в частности, к проблеме присутствия на территории Сирии иностранных войск (например, США), несмотря на заявления о необходимости соблюдения суверенитета и норм международного права. В этом отношении показательна реакция основных политических сил и СМИ на заявления президента Дональда Трампа в декабре 2018 г. о завершении незаконного присутствия американских войск в Сирии. Политики и журналисты всех течений от неоконсерваторов до либералов стали решительно осуждать идею вывода войск, что стало очередным подтверждением выполнения лидирующими СМИ роли орудия войны и слепого следования «либеральным» ценностям.

При этом существуют общественные пространства, где мы можем наблюдать проявления гибридной войны по продвижению в широких слоях населения заданной точки зрения, чтобы убедить общественное мнение в «правильности» ведения подрывной деятельности в контексте международных кризисов. В качестве примера можно привести ретроспективный анализ кризисов глобального масштаба: «арабской весны» (другим примером может выступить война 2003 г. в Ираке). Под этими брэндами впоследствии появляются аналитические и критические статьи, особенно в тех случаях, когда навязанный общественному мнению сценарий так и не реализовался. Появление таких материалов часто совпадает с годовщинами анализируемых ими событий. Наглядным примером стала статья, появившаяся в конце 2017 г. в Huffington Post. В ней приведён прекрасный анализ политики конструирования общественного мнения за счёт искажения реальных событий. В этой статье осуществляется деконструкция информационного пространства с целью выявления реальных, а не виртуальных событий и того, как это повлияло на ситуацию.

В действительности «арабская весна» никогда не была народным демократическим восстанием, как это пытались доказать западные власти и СМИ. На самом деле, «арабская весна» имела мало общего с демократией, хотя в ней, несомненно, участвовали некоторые либерально-демократические группы общества. Фактически это было реакционное движение консервативных, религиозных и исламистских элементов против светских режимов арабского мира[7].

Описанные выше процессы, связанные с ролью возникновения кризисов в информационной среде и подрывом действующего правительства, можно проследить не только на примере арабских стран, о которых речь шла в этой статье, но и на примере событий в Венесуэле, где наши выводы вновь подтверждаются. США и их союзники ввели экономические санкции против этой страны не для того, чтобы наказать её руководство за якобы имевшие место многочисленные нарушения, а чтобы добиться ещё большего ослабления экономики и спровоцировать рост недовольства властями среди населения. Это привело к глубокому экономическому кризису, и, чтобы создать условия для смены режима, он был представлен внешними силами как «гуманитарный кризис». Несмотря на то, что внешние силы сыграли значительную роль в сложившейся ситуации, они возложили всю ответственность на правительство Венесуэлы. Наличие кризисной ситуации открывает путь к принятию чрезвычайных мер, например, признанию Хуана Гуайдо в качестве «легитимного» президента. Для того, чтобы это выглядело законным, нужно постоянно твердить об этом в СМИ. При этом никто не обращает внимания на тот очевидный факт, что Гуайдо никогда не участвовал в президентских выборах, а значит не соответствует основополагающему требованию для вступления в такую должность.

Таким образом, на современном этапе для смены режима необходимо наличие двух условий: ухудшение экономической ситуации в стране и наличие поддержки со стороны США и их союзников. Однако необходимо также создать ещё две необходимые предпосылки. В частности, нужно сделать невозможным прямое общение между президентом Николасом Мадуро и народом Венесуэлы за счёт избирательного продвижения в основных СМИ таких оппозиционеров, как Гуайдо, дезертиров и других элементов, выступающих против режима Мадуро, создавая впечатление, что они отражают настроения большей части населения. Достичь такой цели в Венесуэле достаточно сложно, поскольку Мадуро всё ещё пользуется поддержкой армии, правительства и большинства граждан. Поэтому отрезать его от населения невозможно, как и разрушить позитивные отношения между ними, а это значит, что не получится и изолировать правительство страны от общественности. Не хватает также «судьбоносного события», которое разгневало бы общество и привело к реальным столкновениям, как это было на площади Тахрир в Египте, в Дараа в Сирии или в ливийском Бенгази. Оппозиция действует недостаточно активно, находясь внутри страны в относительной изоляции, что, однако, не мешает попыткам СМИ нагнетать ситуацию, сообщая о «спонтанных» протестных выступлениях, что, как предполагается, должно спровоцировать беспрецедентно жестокую реакцию со стороны сил правопорядка по отношению к ним.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 27 августа 2019 > № 3138496 Грег Саймонс

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Республики Ангола М.Д.Аугушту, Москва, 26 августа 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели очень хорошую встречу. Подробно поговорили о состоянии двусторонних отношений между Россией и Анголой и о нашем взаимодействии на международной арене.

Наши страны связывают многолетние узы дружбы и сотрудничества, которые уходят корнями во времена борьбы народа Анголы за свободу и независимость.

Констатировали сохраняющийся и набирающий темп высокий уровень взаимопонимания и доверия. Обстоятельно обсудили конкретные направления двустороннего взаимодействия, прежде всего, на тех направлениях, которые стали предметом договоренностей в ходе официального визита Президента Анголы Ж.Лоуренсу в Россию в апреле этого года и его переговоров с Президентом России В.В.Путиным.

Высказались в пользу дальнейшего расширения политического диалога. Отметили, что наши торгово-экономические связи развиваются по восходящей, что отвечает обоюдному стремлению вывести деловое партнерство на новые рубежи. Продолжается подготовка к реализации ряда взаимовыгодных проектов в области промышленности и добычи полезных ископаемых особенно в сфере алмазодобычи, а также в области энергетики, рыболовства, транспорта, агропромышленного комплекса, космической связи, в финансово-кредитной сфере и в сфере военно-технического сотрудничества. Договорились, что очередное заседание Межправительственного Российско-Ангольского комитета по военно-техническому сотрудничеству состоится во второй половине нынешнего года в качестве очередного шага на этом направлении.

В экономической сфере отечественные компании проявляют все большую заинтересованность в емком и перспективном ангольском рынке. Условились и впредь оказывать содействие нашим деловым кругам в установлении прямых контактов, в том числе по линии Межправительственной Российско-Ангольской комиссии по экономическому, научно-техническому сотрудничеству и торговле. Важным подспорьем в этом деле станет созданный в марте этого года российско-ангольский Деловой совет. «На полях» предстоящего 23-24 октября саммита «Россия-Африка» в Сочи намечена встреча сопредседателей Межправительственной комиссии и диалог с участием компаний России и Анголы, которые взаимодействуют в рамках наших планов по углублению экономической кооперации.

У нас хорошо развиваются культурно-гуманитарные и межрегиональные обмены. Отметили хорошую практику и хороший опыт подготовки ангольских специалистов в российских вузах. На данный момент почти 1120 ангольцев обучаются в российских университетах. В дополнение к этому еще пара десятков человек проходят обучение в вузах Министерства внутренних дел России.

Договорились проработать дальнейшее совершенствование двусторонней договорно-правовой базы в таких областях, как взаимное признание документов об образовании, учреждение и условия деятельности информационно-культурных центров, взаимодействие в кризисных ситуациях, мирное использование атомной энергии, торговое судоходство и других.

С близких или даже совпадающих позиций обменялись мнениями по актуальным проблемам региональной и международной повестки дня. Наши страны едины в необходимости строгого уважения международного права в полном соответствии с Уставом ООН. Это предполагает, прежде всего, уважение суверенитета каждого государства, принципа невмешательства во внутренние дела и, конечно же, учет культурно-цивилизационного многообразия современного мира, когда каждый народ имеет право самостоятельно определять пути своего развития. Опираясь на эти важнейшие принципы, мы тесно сотрудничаем в ООН, поддерживаем друг друга. Признательны нашим ангольским друзьям за соавторство и голосование в пользу всех основных российских инициатив во Всемирной организации.

Было очень полезно послушать оценки наших ангольских друзей ситуации в Африке, прежде всего, в таких «горячих точках», как ДРК и в целом Район Великих озер, ЦАР и другие. Мы очень ценим активную миротворческую роль Анголы в содействии урегулированию конфликтов на Африканском континенте. Уверены, как и наши ангольские друзья, что для урегулирования существующих на континенте проблем необходим комплексный подход, который подразумевает согласованные действия самих африканцев при поддержке мирового сообщества. Со своей стороны подтвердили готовность и впредь содействовать, в том числе в качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН, упрочению стабильности и безопасности в Африке.

Сотрудничество африканских государств и организаций с объединением БРИКС является важным направлением современных международных отношений. Договорились, что мы будем продолжать практику, которая началась в 2018 г., когда на саммите БРИКС присутствовали представители ведущих субрегиональных африканских организаций.

Особо хочу подчеркнуть, что по такой острой проблеме, как необходимость реформы СБ ООН, Россия твердо выступает за достижение самого широкого согласия при приоритетном внимании преодолению главного дефекта нынешнего состава Совета Безопасности – недопредставленности развивающихся стран. Любая реформа СБ ООН должна иметь в качестве главной цели – повышение представленности Азии, Латинской Америки и обязательно Африканского континента. Россия в сентябре этого года будет председательствовать в Совете Безопасности ООН. Одно из наших ключевых мероприятий запланировано по проблемам содействия африканцам в решении их проблем в сфере кризисов, конфликтов и в других ситуациях.

В целом мы удовлетворены итогами переговоров. Убежден, что визит Министра иностранных дел Республики Ангола М.Д.Аугушту будет способствовать дальнейшему продвижению российско-ангольского сотрудничества. Благодарю Вас.

Вопрос: Министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу недавно заявил о том, что считает продвижение сирийской армии при освобождении Хан-Шейхуна и других территорий грубым нарушением духа как астанинских, так и сочинских договорённостей. Согласны ли Вы с таким мнением?

С.В.Лавров: Насчет происходящего в зоне деэскалации Идлиб, в частности в районе Хан-Шейхуна и окрестностей. Сирийские вооруженные силы действуют при нашей поддержке и не нарушают никаких договорённостей. Президент России В.В.Путин неоднократно говорил, что договорённости от сентября прошлого года предусматривали создание зоны деэскалации и обеспечения режима прекращения боевых действий со стороны незаконных вооруженных формирований при том понимании, что террористов (установленных в качестве таковых Советом Безопасности ООН) никто не освобождал от принятых СБ ООН решений. На них изначально не распространялся режим прекращения боевых действий.

Стало ясно, что террористы не просто не успокоились, а наращивают свою провокационную длительность изнутри идлибской зоны, атакуя позиции сирийской армии, гражданские объекты, российскую военно-воздушную базу «Хмеймим». В начале этого года мы еще раз договорились с турецкими коллегами о необходимости создать внутри идлибской зоны деэскалации демилитаризованную полосу, чтобы там не было вооружений способных «доставать» упомянутые мной объекты сирийской армии, гражданские объекты и нашу военную базу. Для того, чтобы эта демилитаризованная полоса работала, наши турецкие партнеры создали там несколько наблюдательных пунктов. Мы предложили организовать совместное патрулирование. Пока этого не удается сделать. Несмотря на все принятые меры, включая создание наблюдательных пунктов турецких вооружённых сил, обстрелы изнутри идлибской зоны, в том числе, как мы не раз говорили, продолжались «через голову» турецких наблюдателей и даже в какой-то степени стали более интенсивными. Для пресечения подобных нарушений и провокационных неприемлемых действий, конечно, используются удары по тем целям, откуда исходит угроза сирийской территории и территории нашей военно-воздушной базы. Никто никогда не договаривался о том, что таких ответных действий по террористическим структурам, ведущим огонь, не будет предприниматься. Поэтому когда сирийская армия ликвидировала очаг в Хан-Шейхуне, это было сделано совершенно легитимно и необходимо с точки зрения достижения тех целей, которые поставлены Советом Безопасности ООН по сирийскому урегулированию.

Хотел бы отметить, что мы слишком часто слышим эмоциональные высказывания относительно того, как страдает гражданское население, как нарушается международное гуманитарное право во время действий сирийской армии при поддержке российских ВКС в Идлибе. Перечисляются больницы, которые якобы сознательно были разрушены, распространяются прочие измышления. Хотел бы в очередной раз выразить надежду, что международные СМИ, журналистское сообщество все-таки будут опираться на факты, а не на вышеупомянутые утверждения, тем более что большинство этих инсинуаций проистекает от печально известной группы «Белые каски». Хорошо известно, кто это такие. Будем делать все необходимое, чтобы журналисты своими глазами могли увидеть то, о чем сейчас раздувается такая достаточно нервозная кампания.

Вопрос: Среди участников G7 развернулась бурная дискуссия о возможном возвращении России в клуб. Есть ли перспективы сотрудничества в таком формате? При каких условиях Россия могла бы согласиться на возвращение? Сможет ли принять приглашение, если поступит предложение со стороны США принять участие в следующем саммите?

С.В.Лавров: Что касается «восьмерки» или «семерки», они и без нас там ничего не смогли подписать. Президент России В.В.Путин, комментируя эту тему неделю назад на переговорах с Президентом Франции Э.Макроном, сказал, что «восьмерки» уже давно нет – так решили наши западные партнеры. Мы активно и продуктивно работаем уже в других форматах – БРИКС, ШОС, интеграционных объединениях на постсоветском пространстве, «Большой двадцатке», не говоря уже про ООН. Ни разу за все эти годы мы не только не затрагивали инициативно тему «восьмерки» в контактах с кем бы то ни было, но и вообще не имели ее в виду, когда выстраивали внешнеполитические планы. Вдруг западные коллеги вспомнили о «восьмерке», причем вспомнили сразу в публичных комментариях. Кто-то заявил о необходимости возрождения «восьмерки», кто-то стал говорить о том, что Россия этого «не заслужила», что это «невозможно», стали выдвигать какие-то условия. Кто-то стал предлагать воссоздавать не «восьмерку», а придумать какую-то группу «7+1». Такое впечатление, что участники «Группы семи» стали сами себя в чем-то то ли уговаривать, то ли разубеждать. Мы к этому не имеем никакого отношения. Мы никого ни о чем не просили. Как я уже сказал, об этой теме мы узнали из публичных заявлений некоторых западных коллег. Никаких обращений на этот счет мы не делали и не собираемся делать. Жизнь ушла далеко вперед. Как сказал Президент России В.В.Путин в Брегансоне, мы не уклоняемся от контактов со странами, которые входят в «Группу семи», но если брать мировую экономику, политику, в том числе финансовую, то главные вопросы сейчас решаются в «Группе двадцати». Там есть все члены «семерки», все члены БРИКС. Наши позиции в «Группе двадцати» определяются теми подходами, которые координируются в объединении БРИКС. Это хорошо известно. Это реальность, из которой нужно исходить.

Вопрос: Могли бы Вы дать оценку угроз со стороны США в адрес участников Дамасской международной выставки?

С.В.Лавров: Дамасская международная выставка открывается через несколько дней. Мы слышали, что США пригрозили любым участникам этой выставки санкциями исходя из того, что любое присутствие на этом мероприятии будет означать «поддержку», как они выражаются, «сирийского режима». Это известная риторика, которую мы регулярно слышим в отношении Сирии и целого ряда других стран, где правительства выступают с самостоятельных позиций, а не «пляшут под чью-либо дудку».

При этом хочу обратить внимание на одно обстоятельство, которое американская администрация не упоминает в связи с угрозами в адрес всех участников Дамасской международной выставки. Имею в виду то, что делает американская администрация и к чему привлекает своих союзников на восточном берегу реки Евфрат. Там они ведут себя совсем наоборот: не только не запрещают кому бы то ни было осуществлять проекты на территории Заевфратья, а настоятельно призывают своих союзников в регионе и в Европе делать все, чтобы восстанавливать там нормальную жизнь, инфраструктуру и делать шаги по решению гуманитарных вопросов и, в более долгосрочном плане, – создавать условия для нормального функционирования этой территории. Я оставляю в стороне, насколько это реалистично в условиях, когда там до сих пор не могут договориться о том, как решать военно-политические проблемы, обеспечивать безопасность.

Как Вы знаете, идут дискуссии между США и Турцией, между курдами и арабами. Ситуация непростая. Но говорю об этом только для того, чтобы подчеркнуть неприемлемость подобного подхода, когда такой линией в отношении восточного берега Евфрата США взяли курс на подрыв суверенитета и территориальной целостности Сирийской Арабской Республики (САР). Это грубейшее нарушение обязательств США, которые они взяли вместе со всеми остальными членами международного сообщества, проголосовав за резолюцию Совета Безопасности ООН, которая однозначно подтверждает незыблемость суверенитета и территориальной целостности САР. Надеюсь, что наши американские партнеры будут относиться более уважительно к международному праву. Хотя их действия в отношении иранской ядерной программы, Парижского соглашения по климату, Договора о ракетах средней и меньшей дальности не позволяют надеяться, что эти призывы будут услышаны.

Вопрос: Накануне стало известно о том, что в скором времени можно ожидать проведения саммита в «нормандском формате». Предполагается ли, что до этого пройдет министерская встреча? Когда она может состояться?

С.В.Лавров: Мы многократно говорили, что «нормандский формат» полезен. Президент России В.В.Путин подтвердил это на встрече с Президентом Франции Э.Макроном в форте Брегансон. Но мы также постоянно напоминаем нашим партнерам, что для того, чтобы авторитет этого формата не пострадал, необходимо обеспечивать выполнение тех решений, которые достигались в этих рамках ранее. Одно из таких решений — разведение сил и средств, начиная с трёх пилотных районов. В станице Луганской, которая была камнем преткновения из-за абсолютно деструктивной позиции режима П.Порошенко, разведение наконец началось. Более того, оно уже достаточно серьёзно продвинулось. Сейчас стороны уже приступили к ликвидации фортификационных сооружений по обе стороны линии соприкосновения. Идёт разговор о ремонте моста в станице Луганской. Это очень позитивное развитие событий. После этого останется повторно организовать разведение сил и средств двух других районов – Петровское и Золотое, — которые обозначил «нормандский формат». Там разведение состоялось, но затем украинские Вооруженные силы вернулись туда «в ползучем режиме». Этим занимается контактная группа. Надеюсь, что разведение сил и средств состоится во всех трёх районах, и «нормандский формат» сможет договариваться о распространении этой практики на всю линию соприкосновения. Это было бы очень важно.

Второе условие, которое необходимо выполнить, – это зафиксировать на бумаге, в правовом смысле т.н. «формулу Штайнмайера» о том, что особый статус территорий Донбасса будет введен на временной основе в день выборов и на постоянной основе – когда наблюдатели от ОБСЕ представят доклад, подтверждающий свободный и справедливый характер этих выборов. Думаю, это тот минимум, о котором все хорошо знают и который необходим для того, чтобы очередной саммит в «нормандском формате» стал бы предметом обсуждения.

Что касается министерского контакта, то, как Вы знаете, пока у нас нет партнера на Украине. Там еще только будет формироваться правительство. Прежде чем говорить о контактах в «нормандском формате» и их планировать, хотелось бы все-таки понять, как новое правительство, когда оно будет сформировано, определит свою позицию в отношении Минских договоренностей. Мы, как и наши германские и французские партнеры, твердо рассчитываем, что новое правительство однозначно подтвердит приверженность Минским договоренностям.

Такое подтверждение тем более необходимо, что в предвыборный период и сразу после выборов мы слышали немало противоречивых заявлений со стороны представителей новой Администрации, нового офиса президента Украины, которые шли вразрез с обязательствами Киева по этому важнейшему документу. Поэтому еще раз подчеркну: переподтверждение приверженности Минским договоренностям со стороны украинского руководства будет иметь очень важное значение.

Россия. Ангола > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 августа 2019 > № 3150304 Сергей Лавров

Лавровый венок для Путина

1999—2019: успехи и проблемы внешней политики Кремля

Александр Нагорный

Можно ли считать внешнюю политику Кремля в течение последних 20 лет дипломатией Русской Мечты? На этот вопрос, несмотря на все бесспорные успехи и на огромный путь, пройденный нашей страной на мировой арене с августа 1999 года, тем не менее, пока нельзя ответить однозначным "Да!"

"Фактор Путина" во внешней политике России

Накануне нового, 2020 года мы, вероятнее всего, отметим двадцатилетие пребывания Путина на вершине российской власти. И почти всё это время "фактор Путина" является важнейшим фактором российской внешней политики. Правда, в 1999 году, когда Ельцин выдвигал Путина в качестве своего преемника, в кремлёвских коридорах шла достаточно острая борьба за властные позиции и, соответственно, компромиссы оказывались неизбежными. Одним из таких компромиссов, несомненно, была позиция министра иностранных дел, которую с сентября 1998 года и до завершения первого президентского срока Путина занимал Игорь Иванов.

Между тем — и это стоит отметить особо — даже при Ельцине внешнеполитический курс России не являлся неизменным, хотя и находился в рамках тотальной и безоглядной сдачи стратегических позиций нашей страны США и их союзникам. К власти в 1991-92 гг. пришли стопроцентные противники суверенитета России и независимой стратегической линии в глобальном мире. Эту позицию ярче всего засветил первый глава российского МИДа Андрей Козырев, ныне гражданин США, "руливший" отечественной дипломатией до января 1996 года и превративший здание на Смоленской площади в фактический филиал американского Госдепартамента.

Мотивы, по которым этого "мистера Да" сменил Евгений Примаков, до конца непонятны, но, видимо, поддержка тех сил, которые стояли за Евгением Максимовичем, остро требовалась "всенародноизбранному", рейтинг которого к тому времени достиг дна в 3%, а до президентских выборов оставалось всего несколько месяцев. Примаков руководил российским МИДом больше двух лет, а после дефолта 1998 года на некоторое время возглавил правительство РФ, но из-за знаменитого "разворота над Атлантикой" Ельцин был вынужден отправить чересчур самостоятельного премьера, фактически бросившего перчатку всесильной Америке, в отставку.

Пришедший ему на смену карьерный дипломат Иванов, бывший и у Козырева, и у Примакова первым замом, проработал с президентом Путиным весь его первый президентский срок, после чего уступил это место Сергею Лаврову, возглавляющему внешнеполитическое ведомство России на протяжении вот уже 15 лет, с начала ХХ века это второй по длительности результат после Андрея Громыко, бывшего министром иностранных дел СССР в 1957-1985 гг., и четвёртый — за всю историю этого отечественного ведомства, после Карла Нессельроде (1816-1856) и Алексея Горчакова (1856-1882). Так что можно сказать о формировании устойчивого и эффективного тандема Путин—Лавров в современной российской дипломатии.

Справедливости ради надо отметить, что внешняя политика ельцинской России до какого-то момента полностью продолжала внешнюю политику горбачёвского СССР. Благодаря захвату власти в стране группой "перестройщиков" в конце 80-х—начале 90-х годов произошли следующие события: сдача ГДР и стран Восточной Европы с роспуском СЭВ и Варшавского договора, что продолжилось расчленением самого Советского Союза с формированием 15 "новых независимых государств" из бывших союзных республик (1991-92 гг.). Наша страна в этот период потеряла треть своих территорий и более половины своего населения, а русский народ стал крупнейшим разделённым народом современного мира: более 25 млн. русских оказались за пределами Российского государства. В неизвестном направлении "исчезла" гигантская зарубежная собственность СССР, крохотный неприватизированный осколок которой, компания "Вьетсовпетро", в первой половине 90-х годов давала бюджету РФ больше доходов, чем вся остальная федеральная собственность. Был подписан неравноправный договор с США о делимитации акватории Берингова моря. Этот список можно множить и множить.

Более того, процессы распада глубоко затронули и саму Российскую Федерацию: после 1991 года началось массовое изгнание русского населения из ряда республик Северного Кавказа, прежде всего — из Чечни; некоторые автономии и регионы (та же Чечня, Татарстан, Якутия, Свердловская область при губернаторе Росселе и другие) заявили свои претензии на независимость от России и выход из её состава.

Этот процесс приобрёл ещё более острые формы после политического кризиса 1993 года, расстрела Верховного Совета и принятия новой, "ельцинской" Конституции РФ.

При этом внешнее влияние Запада в целом и США в частности "на местах" становилось всё значительнее и подталкивало местные элиты ко всё более сепаратистской и антироссийской политике, противодействовать которой у федеральной власти оставалось всё меньше сил и средств. В том же направлении толкали страну и компрадорские олигархические группы, справедливо считавшие, что им проще и дешевле будет "договориться" с "независимыми" Тюменью или Якутском, чем с Москвой.

Возрождение суверенитета России: закономерность истории?

В сложившемся политическом хаосе почти нерешаемой задачей было само сохранение государственного единства России, а внешнеполитические проблемы, как правило, отступали на второй план, для их решения не имелось ни сил, ни средств, ни даже целеполагания, поскольку главной целью власти была конвертация этой власти в собственность и присоединение к "империи доллара" хоть тушкой, хоть чучелом.

Казалось, что для России наступал настоящий "конец истории", кардинально противоположный описанному под этим названием Фрэнсисом Фукуямой глобальному "либеральному раю". Даже русские регионы, не говоря уже о "национальных", начали заниматься собственным конституционным строительством и недоперечислением налогов Центру. Эти процессы распада дополнительно подстёгивались явной функциональной недееспособностью самого Ельцина и его ближайшего окружения из так называемой "семьи".

В этой ситуации, неуклонно близящейся к политической и социально-экономической катастрофе, смена власти "сверху" с гарантиями лично Ельцину и его "семье" была единственной альтернативой смене власти "снизу", с распадом России на множество "новейших независимых государств". Сегодня трудно сказать, насколько выдвижение на первый пост в российском государстве Владимира Путина было простимулировано спецслужбами, а насколько оно было обусловлено необходимостью "сильной руки" в Кремле для олигархата и "семибанкирщины", где за роль флагмана соперничали тогда Борис Березовский и Владимир Гусинский. Но именно первый из них, имевший значительное влияние на "семью", пролоббировал вывод Путина на позицию искомого ельцинского "преемника".

Само по себе это мало что значило — на той же позиции с той же целью перебывало уже несколько различных фигур, но ни одна из них по своим личностным качествам "семью" не удовлетворяла. Но за назначением Путина, который до того активно "поработал" с российскими регионами, почти сразу же последовала громкая победа над террористическими отрядами Басаева и Хаттаба, вторгшимися с территории Чечни в Дагестан, которая перечеркнула позорные для России Хасавюртовские соглашения 1996 года и переросла во "вторую чеченскую войну".

В данном формально внутрироссийском конфликте уже тогда была задействована немалая внешнеполитическая составляющая, которая должна была показать всему миру, что формирования "второго Косово" на своей территории Россия не допустит. Это стало асимметричным, но жёстким ответом Москвы на предыдущие натовские бомбардировки Югославии в марте-июне 1999 года.

Надо сказать, что третирование Ельцина со стороны западной прессы после 1996 года привело к тому, что этот разрушитель советского стратегического блока начинал проявлять всё больше несговорчивости в отношениях с западным блоком. Ярким примером такой эволюции может служить саммит ОБСЕ в Стамбуле (18-19 ноября 1999 года), где Ельцин неоднократно резко высказывался в адрес НАТО не только в закрытом, но и в открытом режиме, чем поразил участников той встречи. Прорычав, что "бомбардировки безнравственны", а западные "друзья" забыли о ядерном компоненте России, Ельцин — пусть на словах, но явно — сменил свои внешнеполитические приоритеты.

Таким образом, российские "элиты" уже в конце 90-х годов поняли, что к их мнению США и НАТО не намерены прислушиваться, а их интересы — в должной мере учитывать. И это, в свою очередь, сделало востребованным использование российской властью патриотической риторики и патриотической идеологии, которые она достаточно легко перехватила у "народно-патриотической оппозиции во главе с КПРФ". То есть эти элиты, при полной власти ярых "западников" ельцинско-гайдаровского образца, в целях самосохранения вынуждены были начать дрейф в сторону традиций отечественного общественно-политического сознания, которое, в свою очередь, сильно трансформировалось в результате понесённых Россией внешних и внутренних потерь, фактически ничем не компенсированных. Тем более, что буквально за несколько дней до начала бомбардировок Югославии, состоялось первое расширение НАТО на Восток: 12 марта в состав Североатлантического альянса вошли Венгрия, Польша и Чехия. Статус-кво в Европе после уничтожения СССР был нарушен "коллективным Западом". И это вызвало ответную реакцию со стороны Москвы. Но, похоже, никто не ожидал, насколько длительной и мощной она окажется.

Есть ли у Путина внешнеполитическая идеология?

А вот на этот вопрос можно смело ответить, что такая идеология у российского президента есть, и она проявляется во всех его действиях на международной арене, которые часто оказываются неожиданными и непредсказуемыми, но никогда не являются абсолютно и бесповоротно проигрышными.

Владимир Владимирович уже на отрезке своего выдвижения и утверждения в качестве нового политического лидера России демонстрировал поразительно широкий диапазон убеждений и оценок, на поверхности нередко противоречащих друг другу. Одним из первых его внешнеполитических заявлений было заявление о желательности для РФ членства в Североатлантическом альянсе (что привело к созданию формата "Совета Россия—НАТО"). Он фактически "спустил на тормозах" гибель АПЛ "Курск" с явным американским следом, демонстративно поддерживал даже самые спорные внешнеполитические действия США, в том числе — связанные с провокацией 11 сентября 2001 года, вплоть до переброски войск в Афганистан через российскую территорию и согласия на военное присутствие Соединённых Штатов в Средней Азии, закрыл российские военные базы во Вьетнаме и на Кубе. Самые благоприятные отношения Путина фиксировались как во взаимоотношениях с широким кругом либералов-"питерцев" (Чубайс, Кудрин, Греф и др.), так и в его оценках лидирующей роли Запада и перспектив "глобального рынка" (сохранение модели "вашингтонского консенсуса" для российской экономики, вступление в ВТО и т.д.). Что вызывало соответствующую позитивную реакцию и у Билла Клинтона, и у его преемника на посту президента США Джорджа Буша-младшего. Для установления позитивных контактов с последним Путин приложил гигантские личные усилия, вплоть до посещения ранчо семейства Бушей, которое было подкреплено солидными пакетами акций нефтяной компании "Лукойл".

Но при этом Путин начал с "равноудаления олигархов" и перекрытия им основных финансовых потоков. Кульминацией этой политики, начатой с выдавливания за рубеж олигархов калибра Гусинского и Березовского, стал арест Михаила Ходорковского и передача активов его компании ЮКОС государственной "Роснефти", укрепления госбюджета и мягкого вывода страны из западной кредитно-долговой петли. Путин всегда шёл на соглашения и компромиссы, если это не касалось урезания его возможностей и его "степеней свободы": и во внутренней политике, и во внешней. Возможно, нагляднее всего идеология его внешней политики проявилась в отношениях со странами так называемого "ближнего Зарубежья", то есть с бывшими союзными республиками СССР. Шаг за шагом, медленно, но верно Путин отказывался от любых дотаций в их пользу, типичных для времён президентства Ельцина. Уже в 1999-2001 годах ему удалось получить от президента Украины Леонида Кучмы в обмен на списание части газовых долгов важнейшую военную технику, а после назначения главой "Газпрома" Алексея Миллера — сокращать "кормовую базу" украинских партнёров. Это привело к целой серии "газовых войн", последней из которых, длящейся по сей день, стал госпереворот в Киеве в феврале 2014 года, но лишило "незалежную" важнейшего источника валюты и дешёвой энергии для своей экономики — за российский счёт, разумеется.

При этом Путин даже не остановился перед политической жертвой такой важной политической фигуры, как Украина, американским "партнёрам", взамен получив Крым и значительно большую свободу рук по всему миру (что было проявлено при решении сирийского кризиса и недавнего политического кризиса в Венесуэле).

Наверное, делая какой-то общий вывод, можно сказать, что внешнеполитической идеологией Путина является идеология силы. Не какого-то её компонента: военного, финансово-экономического, культурно-информационного или любого иного, а силы как комплексного ресурса, всегда свободного и готового к применению, но применяемого только в случае необходимости и в необходимых же размерах.

К новому русскому экспансионизму?

Западные "партнёры" сегодня практически постоянно обвиняют Путина и Россию в агрессивности и экспансионизме, уточняя, что понимают под этими терминами любые попытки нашей страны выйти за пределы границ, определённых для неё после 1991 года. При этом они, разумеется, не обращают внимания на два очень важных для нас и совершенно неважных для них обстоятельства.

Первое из них заключается в том, что Россия (понимая под "Россией" весь СССР) в конце ХХ века была обманута и предана собственной "верхушкой", но не побеждена. Поэтому относиться к ней, как стране побеждённой, на чём настаивал русофоб Збигнев Бжезинский и что стало "мейнстримом" на Западе, было гигантской ошибкой. Обещания "нового дивного мира" для всех, сотрудничества и совместного процветания на деле обернулись разграблением и унижением России. Такое не забывается и не прощается ни в личных, ни, тем более, в международных и межгосударственных отношениях.

А второе обстоятельство состоит в том, что у "коллективного Запада" на поверку вообще не оказалось приемлемой для всего мира модели жизнеустройства, кроме банального "умри ты сегодня, а я завтра"", прикрытого виртуальными декорациями "постиндустриального общества потребления", "экономики знаний", "экономики услуг" и тому подобного театрального реквизита. После кризиса 2008 года это стало ясно уже всему миру, а на уровне "верхов" было очевидно ещё раньше. А следовательно, терпеть грабёж и унижения ради некоего совместного "светлого будущего" не имело уже никакого смысла.

Следовательно, если ни коммунистический, ни капиталистический рай оказались невозможными, то надо сделать всё, чтобы не допустить своего падения в ад. И здесь "идеология силы" Путина оказалась полностью соответствующей доминанте общественного сознания России, что по определению невозможно во внутренней политике — при сохранении крупной частной собственности на средства производства и соответствующих механизмов государственного распределения результатов их использования.

Именно эта попытка России хотя бы частично вернуть себе отобранное у неё в ходе уничтожения Советского Союза, включая статус великой державы на международной арене, и рассматривается на Западе как агрессия и экспансионизм со стороны её нынешнего политического руководства и лично Путина. Возможно, для них это действительно так, а расширение НАТО на Восток, выход США из всех договоров по контролю над вооружениями плюс непрерывное вмешательство во внутренние дела России под предлогом защиты свободы, демократии и прав человека, — всего лишь системная защита собственной безопасности и позитивного глобального имиджа, но такая позиция является стремлением даже не к сохранению статус-кво, а к уничтожению России любыми силами и средствами, лучше всего — доведением нашей страны до повторного самоубийства, как это уже удалось однажды в 1991 году. Но такой "мир без России" нам уж точно не нужен, а считать представителей "коллективного Запада" единственно заслуживающими право на жизнь — да ещё за наш счёт — для нас нет никакого смысла.

Мюнхенская речь, Крым и "новая холодная война"

Уже в 2004-2007 гг., несмотря на видимо тёплые личные отношения между Путиным и Бушем-младшим, давление США и Запада на Россию стало нарастать практически по всем азимутам. Президент РФ столкнулся с целой серией "цветных революций" на границах страны. Это и "оранжевая" Украина с Ющенко и Тимошенко и их трёхактным голосованием, и Киргизия в Средней Азии, и "розовая" Грузия с Саакашвили. В те годы Путин относился к "прозападным переворотам" спокойно и даже поддерживал их — вопреки очевидным интересам России. Так, победа "революции роз" в Тбилиси и в Батуми произошла только после приезда спецпредставителя Президента РФ Игоря Иванова, который своим публичным обращением санкционировал захват правительственных зданий в Тбилиси, а также выдавливание Абашидзе из Батуми. Не было принято никаких видимых действий и в Киеве, где "оранжисты" добились даже не пересчёта голосов, а проведения противоречащего конституции Украины повторного второго (то есть третьего) тура голосования.

Но отзвуки и последствия этих событий и их осмысление, в конце концов, привели Путина — уже на исходе второго срока его президентства — к знаменитой и во многом загадочной (поскольку её появление не определялось текущими событиями) Мюнхенской речи, где он впервые в полном объёме предъявил свои претензии к мировому гегемону в лице "коллективного Запада", нагло попирающего любые договорённости и соглашения, если те не соответствуют его интересам.

Прежде всего, президентом России была дезавуирована модель "однополярного мира" Pax Americana и "империи доллара" как безальтернативного выбора для всего человечества, наподобие чёрного цвета для автомобиля "Форд". Такая модель была названа им не только неприемлемой, но и "вообще невозможной".

Как следствие, было признано недопустимым распространение действия сферы внутреннего права одного государства, то есть в данном случае — США, "которое перешагивает свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере и навязывается другим государствам", — на весь мир.

В Мюнхене, Путин в очередной раз призвал считать ООН главным механизмом урегулирования международных отношений, сделав упор на том, что "для принятия решений по использованию военной силы как последнего довода может быть только Устав ООН".

Кроме того, Путин заявил, что "НАТО должна прекратить выдвигать свои передовые силы к российским государственным границам, тем самым нарушая Договор об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ)". Из его уст прозвучала также критика сформированной в мире модели политических и экономических отношений, а также системы международных организаций типа МВФ или ОБСЕ, которые выступают инструментом давления "коллективного Запада" на страны "развивающихся рынков", то есть "третьего мира".

Заключительным залпом прозвучала путинская фраза о том, что Россия является страной с более чем тысячелетней историей, которая практически всегда пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику, а потому не собирается изменять этой традиции и сегодня.

По форме и по сути это выступление Путина было равнозначно объявлению Западу новой "холодной войны", зеркальным аналогом знаменитой Фултонской речи Черчилля. Но силы сторон выглядели настолько несоизмеримыми, что российского президента на Западе назвали "рычащей вошью", а его слова не восприняли всерьёз. Как показало дальнейшее развитие событий, со стороны России за путинскими словами дела последовали далеко не сразу. Ни в 2007 году, ни после того новая холодная война между Россией и Западом не началась, хотя устроенная тбилисским режимом Саакашвили агрессия против Южной Осетии привела к быстрому и полному поражению грузинской армии. Но к каким-либо видимым внешнеполитическим последствиям это не привело: Путин на "третий срок" не пошёл, сделав паузу на четыре года, а его сменщик в Кремле Дмитрий Медведев ездил в гости к Обаме, где ел бургеры, пил колу и восхищался "айфоном", после чего дал в ООН фактическое добро на уничтожение Ливийской Джамахирии и Муаммара Каддафи. Сергей Лавров и госсекретарь США Хиллари Клинтон дружно жали на бутафорскую красную кнопку с надписью "перезагрузка", а внутренняя политическая система и идеологическая матрица России не изменились ни на йоту, с установкой на квазилиберальный порядок внутри страны и на попытки убедить "западных партнеров" не воспринимать Москву как совсем пустое место.

Как впоследствии оказалось, всё это было "затишьем перед бурей". Которая не замедлила разразиться, когда Путин, вопреки настойчивым "рекомендациям" официального Вашингтона, выставил свою кандидатуру на президентские выборы 2012 года и, вопреки протестам "болотной оппозиции", вернулся в Кремль. При этом на словах президент России продолжает выступать за полное восстановление всего спектра отношений с Западом, а его реакция на различные провокации со стороны последнего: от "допингового скандала" и "дела Скрипалей" до госпереворота в Киеве и режима санкций, — оказывается стандартно одинаковой: на захваты зданий, аресты российских граждан за рубежом следуют формальные протесты, прямые оскорбления игнорируются, выход США из соглашений по стратегической безопасности воспринимается как должное. И всё это — на фоне заявлений о полной готовности к взаимовыгодному сотрудничеству с Западом. Если бы не воссоединение Крыма, не уничтожение исламистов в Сирии, не создание новейших уникальных образцов оружия, не реформа армии, резко усилившая её боеспособность, не формирование сети союзников по всему миру на основе российско-китайского стратегического партнёрства, — можно было бы предположить, что Путин вообще индифферентен к внешнеполитическим вызовам. Но на деле это далеко не так. И если попытаться сделать вывод из приведённых выше фактов, то он окажется очень простым и понятным. Действующий президент России был и остаётся представителем "западников" в отечественном политическом истеблишменте. Но его эволюция и эволюция российской дипломатии проходила и проходит под воздействием растущего количества антироссийских факторов во внешней политике США и их союзников.

Неизбывная и уже неприкрытая американская русофобия заставляет Путина вместе с его ближайшим окружением в той или иной мере реагировать на все обстоятельства прямой конфронтации с "коллективным Западом". При этом надежды на разворот американских, британских, немецких и прочих "партнёров" к признанию очевидного: растущей внешнеполитической мощи и роли России на международной арене, — в Кремле не исчезают, а двери специально "остаются открытыми", хотя в условиях режима всё более жёстких санкций и тотальной дифамации в духе "хайли-лайкли" Кремлю, казалось бы, уже давно пора перейти к активной наступательной политике против американской гегемонии, как это и было заявлено Путиным в его Мюнхенской речи. Триумфальный лавровый венок уже ждёт Владимира Владимировича, но нужен ли он ему, и если нужен, то насколько — пока остаётся вопросом без ответа. Но "момент истины" в этом отношении неумолимо приближается.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 22 августа 2019 > № 3103202 Александр Нагорный

Китайцы едут в Россию за детьми

Автор: Максим Спасский

Китайский рынок открывается для российского бизнеса, предоставляя огромные возможности. К сожалению, не каждый может ими воспользоваться. Эти возможности иногда открываются на длительный период, иногда — на короткий. В настоящий момент для российского бизнеса очень актуальны услуги ВРТ для китайских пациентов. С чем это связано? Во-первых, демографическая ситуация в Китае меняется, и уже в ближайшее время страна может столкнуться с серьезными проблемами. В Китае так долго боролись с рождаемостью, что в течение следующих десятилетий доля китайцев старше 60 лет будет превышать 60%. И проблему эту необходимо решать.

По данным Всемирной организации здравоохранения, бесплодие вскоре выйдет на третье место в антирейтинге распространенных заболеваний — после сердечно-сосудистых болезней и онкологии. И для Китая это также большая проблема. Еще в 1988 году в Китае был рожден первый младенец из пробирки. В настоящее время в КНР бесплодны 15-20% женщин (40-50 млн) и 10-12% мужчин (около 45 млн) детородного возраста. В то же время правительство страны планирует увеличить рождаемость с 17 млн до 25 млн младенцев в год.

Количество китайских пар, готовых оплатить услуги ВРТ, превышает 10 млн. При этом внутренний рынок может удовлетворить только часть спроса. В Китае работает 178 репродуктивных центров и 13 банков спермы, которые расположены в 30 провинциях, автономных районах и муниципалитетах, за исключением Тибета. На территории Китая также активны 500 нелицензированных клиник и 100 агентств в интернете (по данным Министерства здравоохранения Китая). Потенциал рынка Китая — до 4 млн процедур ВРТ в год со скринингом генов.

Поэтому китайские пациенты обращаются за помощью в иностранные клиники. До недавнего времени на этом рынке превалировали США, Таиланд, Австралия и Вьетнам. США и Австралию выбирали представители среднего класса и выше, а Таиланд и Вьетнам — люди победнее, так как на там услуги ВРТ зачастую оказываются нелегально.

Сейчас отношения Китая и США резко ухудшились. Торговая война США и Китая длится уже более полутора лет и быстро не закончится. Будет перманентно длиться: то затихать, то разгораться. Для российской медицины это открывает возможности для продажи китайцам услуг ВРТ.

Услуги ВРТ для китайских пациентов сейчас очень востребованы. Я это вижу на живых примерах. За последнее время я принял четыре китайские делегации, которые приезжали на разведку этого рынка и для установления партнерских отношений с клиниками. Да, китайцы — непростые переговорщики: они хотят получить все сразу и за копейки. Но тем не менее это весьма привлекательная возможность для российских клиник.

В чем выгода всей этой ситуации для нас? В том, что одна из наиболее востребованных услуг — суррогатное материнство — в Китае запрещена. В российских клиниках же такую услугу предлагают.

Запрет на суррогатное материнство — не единственное ограничение рынка ВРТ в Китае. Запрещен выбор пола ребенка. Требуется свидетельство о браке и разрешение на рождение ребенка. Запрещено подсаживать сразу несколько эмбрионов. Как запрещены и другие процедуры, повышающие качество ЭКО и увеличивающие вероятность зачатия. Донором спермы может быть только китаец от 22 до 45 лет. Центр ВРТ не может выполнять более 1000 процедур ЭКО в год.

В наших клиниках нет большинства этих ограничений. Кроме того, на стороне России — врачебная школа, берущая начало из СССР. Советский Союз всегда боролся за счастливое детство, программы охраны материнства были очень развиты.

И, наконец, на нашей стороне — цены на ЭКО. Стоимость процедуры ЭКО в США составляет 160 тыс. юаней (более 1,5 млн рублей), во Вьетнаме и Таиланде — от 80 тыс. до 100 тыс. юаней (от 756 тыс. рублей до 945 тыс. рублей). В России — от 150-200 тыс. рублей. Так что делать ЭКО в России еще и очень выгодно!

Перед российскими клиниками стоит задача — не упускать замечательную возможность и забрать поток китайских пациентов, которые нуждаются в услугах ВРТ.

Заметим, что отношения России и Китая сейчас находятся на одном из самых высших уровней. Лидеры наших стран дружат, поощряют рост товарооборота. В прошлом году внешнеторговый оборот превысил $108 млрд, планы на 2024 года — $200 млрд. При этом медицинские услуги в перечне того, что мы продаем в Китай, занимают чуть ли не последнюю строчку. Углеводородами торговать мы научились. А продажа медицинских высокотехнологичных услуг — совсем другое. Поэтому российским клиникам нужно присмотреться к этой возможности. И идти в бой вооруженными.

К сожалению, в Китае информация о рынке ВРТ засекречена. Собирать ее приходится по крупицам. Я занимаюсь этой проблематикой с 2016 года. Неоднократно готовил отчеты для здравоохранения. Постоянно обновляю свои знания. И сейчас совместно с ChinaLogist мы запускаем серию материалов, в которых я подробно расскажу об этой замечательной возможности для российской медицины.

Китай. Россия > Медицина > chinalogist.ru, 20 августа 2019 > № 3557847 Максим Спасский

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и региональной интеграции Республики Гана Ш.А.Ботчвей, Москва, 20 августа 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Переговоры с Министром иностранных дел Ганы Ш.А.Ботчвей были содержательными, полезными и нацеленными на то, чтобы как можно эффективнее использовать наш хороший политический диалог, тесные контакты на международной арене для наращивания материального сотрудничества, расширения торговых и инвестиционных обменов с использованием механизмов Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству в целях запуска взаимовыгодных совместных проектов в различных областях: энергетике, сельском хозяйстве, инфраструктурных вопросах.

Мы подтвердили нашу совместную решимость содействовать наращиванию гуманитарных связей, продолжим готовить ганские кадры на базе российских образовательных учреждений. Договорились ускорить работу над некоторыми проектами соглашений и меморандумов, которые укрепят договорно-правовую базу нашего сотрудничества. Условились поощрять деловые круги, торгово-промышленные палаты двух стран к продолжению и интенсификации прямых контактов.

У нас очень близки подходы – в большинстве случаев они совпадают по международным проблемам. Как и наши друзья из Ганы, мы привержены всем принципам и целям Устава ООН, выступаем за уважение суверенитета и суверенного равенства государств, невмешательство в их внутренние дела, за уважение права народов самостоятельно определять модели своего развития. Мы отвергаем методы шантажа, ультиматумов и прочего нелегитимного давления как несоответствующего общепризнанным нормам международного права.

Мы признательны Гане за традиционную поддержку, а в ряде случаев и соавторство, российских инициатив в ООН по таким вопросам, как недопустимость героизации нацизма, вывода оружия в космос, обеспечение сотрудничества на основе доверия и транспарентности в космическом пространстве, международная информационная безопасность. Все это очень актуальные темы, особенно учитывая планы некоторых государств действовать в киберпространстве и в космосе не на основе согласования подходов на универсальных площадках, а в одностороннем порядке.

Большое внимание мы уделили ситуации на африканском континенте, в том числе в контексте задач развития этих стран и угроз терроризма, которые, к сожалению, там сохраняются и в определенных странах даже нарастают. Что касается Сахаро-Сахельского региона, то причина такого положения заключается в тех крайне негативных последствиях, которые имела агрессия стран НАТО против Ливии в 2011 г. После разрушения государственности Ливийской Арабской Джамахирии были созданы условия для террористов, контрабандистов оружия, наркотиков, которые, как сквозь черную дыру, проникают через Ливию в другие африканские страны, включая Сахаро-Сахельскую зону.

Мы рассмотрели ход подготовки к предстоящему в октябре этого года в Сочи первому саммиту Россия-Африка. Мы признательны за то, что Президент Ганы Н.Акуфо-Аддо принял приглашение Президента России В.В.Путина и будет активно участвовать в этом мероприятии. Обсудили подготовку итоговых документов этой встречи в верхах. Убежден, что она будет способствовать развитию всего комплекса российско-африканских связей.

Мы говорили и о продолжающихся в ООН дискуссиях о реформе Совета Безопасности. Россия в очередной раз подтвердила свою твердую позицию, что главной задачей этой дискуссии должно быть решение вопроса о повышении представленности развивающихся стран, включая Азию, Латинскую Америку и обязательно Африку.

Я считаю, что переговоры позволили нам «сверить часы» по целому ряду важных аспектов российско-ганской и международной повестки дня. Я очень признателен моей коллеге за продуктивную совместную работу.

Спасибо.

Вопрос: Мы видим, как быстро развивается ситуация в зоне Идлиба. Вчера сирийская авиация огнем остановила продвижение турецкого военного конвоя в сторону города Хан-Шейхун, где идут жесткие бои между правительственными войсками и различными группировками боевиков. Как Вы оцениваете ситуацию там и конкретно данный инцидент? Есть ли контакты с Турцией относительно происходящего там сейчас?

С.В.Лавров: Естественно, мы не просто следим за ситуацией, наши военные находятся «на земле» в Идлибской зоне деэскалации, которая была создана документом, подписанным в сентябре прошлого года в Сочи Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом. Эта договоренность предполагала обязательство наших турецких коллег обеспечить размежевание между вооруженной оппозицией, которая готова участвовать в урегулировании, от террористических группировок, прежде всего «Джабхат ан–Нусры», на тот момент контролировавшей почти половину территорий Идлибской зоны деэскалации, как она была определена российско-турецкими договоренностями, и впоследствии мимикрировавшей в «Хейат Тахрир аш-Шам». К сожалению, на данный момент территории, которые контролирует эта группировка уже определяются в девяносто процентов от площади зоны деэскалации Идлиб.

Для того, чтобы пресечь регулярные нарушения террористами режима прекращения боевых действий (хотя он на них не распространяется), мы с турецкими коллегами четко дали понять, что, если боевики будут осуществлять вылазки из этой зоны против сирийской армии, гражданского населения и нашей авиационной базы в Хмеймиме, то эти вылазки будут жестко подавляться. На всем протяжении всего нынешнего года такие провокации не прекращались. Они исчисляются десятками, если не сотнями. В том числе несколько десятков провокаций с использованием беспилотных летательных аппаратов, ударных беспилотников, которые пытались поразить цели на территории авиационной базы Российской Федерации в Хмеймиме. Во всех случаях наши турецкие коллеги предупреждались о том, что мы будем отвечать, и эта практика не может прекратиться, потому что соглашение по Идлибу не предусматривает распространения режима прекращения огня на террористов. Для устранения рисков для нашей военной базы, сирийских военных подразделений и населенных пунктов, находящихся за пределами зоны Идлиба, в начале этого года президенты России и Турции договорились внутри территории деэскалиции создать демилитаризованную зону, отодвинув на десять-пятнадцать-двадцать километров в разных частях этого периметра любые вооружения вглубь, чтобы дистанция, на которую они будут отведены, не позволяла продолжать упомянутые мной провокации.

Было создано несколько наблюдательных пунктов турецких военных. Мы надеялись, что это будет сдерживать какие-либо провокации, но они продолжались, в том числе через головы турецких военных наблюдателей.

Ситуация, которая разворачивается там сейчас, связана с тем, что экстремисты не прекращают своих попыток поражать оттуда цели на остальной части территории САР. Наши военные, конечно же, находятся в повседневном контакте. Нынешняя ситуация также конкретно обсуждается между ними и в эти дни.

Вопрос: По итогам состоявшейся накануне встречи лидеров России и Франции появилась ли ясность относительно сроков проведения встречи в «нормандском формате», если не на высшем, то на министерском уровне?

С.В.Лавров: Президент России В.В.Путин и Президент Франции Э.Макрон вчера достаточно конкретно комментировали эту тему в ходе выступления перед прессой до начала переговоров. Как сказал В.В.Путин, мы готовы встречаться в любом формате, если только это будет результативно. Э.Макрон также подтвердил, что он не сторонник встречи ради встречи.

Мы обсуждали необходимость, прежде всего, выполнить то, о чем лидеры «нормандской четверки» договорились в Берлине в октябре 2016 года – почти три года назад. Это касается и полного разведения сил и средств на трех пилотных участках линии соприкосновения в Донбассе. Эта договоренность с самого начала и до последних дней режима бывшего президента Украины П.А.Порошенко им саботировалась. Сейчас в Контактной группе наметился прогресс по разведению сил и средств в Станице Луганской. На двух остальных участках надо восстановить статус-кво, потому что в конце прошлого и в начале этого года украинские вооруженные силы, которые поначалу были выведены оттуда, вновь туда вернулись. Это одна задача – выполнить то, о чем три года назад договорились лидеры.

Вторая задача, как подтвердил вчера Президент В.В.Путин, – четко зафиксировать «формулу Штайнмайера» относительно порядка вступления в силу Закона об особом статусе. Все это было согласовано в деталях, и сейчас мы в «нормандском формате» и в Контактной группе предлагаем закрепить это уже юридически на бумаге. Таким образом результаты последнего саммита «нормандской четверки» будут выполнены, и можно будет говорить о том, какой следующий шаг необходимо сделать в этом формате.

Конечно, это потребует подготовительной работы. Внешнеполитические помощники «нормандских лидеров» встречались в прошлом месяце в Париже. Встреча была полезной. Вчера на переговорах с французскими коллегами мы это констатировали. Надо готовить дополнительные шаги, которые будут продвигать выполнение Минских договоренностей. Как я уже сказал, первый этап – выполнить то, о чем условились на предыдущем саммите. Тогда можно будет говорить о подготовке новой встречи в верхах.

Россия. Гана > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 20 августа 2019 > № 3150306 Сергей Лавров

Закат демократии

Как свобода сдает позиции в мире

Лэрри Дэймонд – профессор социологии и политических наук в Стэнфордском университете, ведущий научный сотрудник Гуверовского института.

Резюме На протяжении трех десятилетий, начиная с середины 1970-х гг., мир переживал поразительную экспансию демократии – так называемую третью волну, когда по всему миру авторитарные режимы падали или реформировались.

На протяжении трех десятилетий, начиная с середины 1970-х гг., мир переживал поразительную экспансию демократии – так называемую третью волну, когда по всему миру авторитарные режимы падали или реформировались. К 1993 г. большинство государств с населением более миллиона человек стали демократиями. Уровень свободы, по шкале Freedom House, также неуклонно рос. С 1991 по 2005 г. больше стран обретали свободу, нежели утрачивали ее.

Однако примерно в 2006 г. победная поступь остановилась. Каждый год, начиная с 2007-го, количество стран, где степень свободы снижалась, существенно превышало число стран, которые становились более свободными. Таким образом, мы увидели обращение вспять тенденции, начавшейся после холодной войны. Власть закона терпит одно суровое поражение за другим, особенно в Африке и бывших коммунистических странах; гражданские свободы и избирательное право тоже деградируют. Проблема усугубляется тем, что демократия сворачивается и в крупных стратегических важных странах. Например, российский президент Владимир Путин давно уже использует вручаемые ему на выборах власть и полномочия для уничтожения демократии в России. В последние годы на тот же путь встал и турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган.

В некоторых странах главными проводниками уничтожения демократии стали избранные главы исполнительной власти, в других — военные. Генералы взяли под контроль правительство Египта в 2013 г., а в Таиланде – в 2014 г., они удерживают власть де-факто в Мьянме и Пакистане. В африканских государствах наметилась тенденция прихода к власти выборным путем авторитарных правителей, таких как президенты Кении Ухуру Кеньята и Танзании Джон Магуфули. Чтобы удерживать власть, они манипулируют выборами, подрывают независимые государственные институты, преследуют критиков и политических оппонентов. Большую озабоченность вызывает волна нелиберального популизма, захлестнувшая как развитые, так и развивающиеся государства – часто она служит реакцией на приток иммигрантов и растущее культурное многообразие. Предвестником тенденции стал венгерский премьер-министр Виктор Орбан, который председательствовал на первых похоронах демократии в еврозоне. Аналогичные тренды наблюдаются в Бразилии, на Филиппинах и в Польше.

Нелиберальные, ксенофобские партии укрепили позиции в таких устоявшихся либеральных европейских демократиях как Дания, Германия, Нидерланды и Швеция; одна из таких партий сделала серьезную заявку на президентство во Франции, другая вошла в правящую коалицию Италии. В США глава Белого дома – нелиберальный популист. Есть проблески надежды в таких странах, как Эфиопия, Малайзия и Нигерия, и демократия пока невероятным образом сохраняется в Тунисе и на Украине. Но общая тенденция не может не тревожить. Прошло 12 лет после того, как демократия впала в спячку, и пока нет признаков ее пробуждения; напротив, сон все глубже. Четверть века назад казалось, что распространение демократии гарантированно, и главная цель внешней политики США ускорить ее наступление – это было так называемое «распространение демократии» в 1990-х гг. и «продвижение демократии» в первом десятилетии этого века. Что пошло не так? Если сказать коротко, демократия потеряла своего ведущего пропагандиста.

Катастрофическое вмешательство на Ближнем Востоке остудило пыл американцев в смысле продвижения демократии по миру: сочетание опасений по поводу кризиса народовластия в собственной стране и экономический спад побудили обратить взоры на внутренние проблемы. Сегодня Соединенные Штаты еще быстрее сдают позиции мирового лидерства, освобождая место авторитарным странам, таким как Китай, который превращается в сверхдержаву, и Россия, возрождающая военную мощь и геополитические амбиции. Сворачивание демократии удастся обратить вспять, только если США снова возьмутся за ее продвижение в мире. Для этого им придется гораздо энергичнее конкурировать с Китаем и Россией, дабы распространять демократические идеалы и ценности и противодействовать авторитарным государствам. Но это станет возможно лишь после того, как Соединенные Штаты восстановят позиции демократии в собственной стране.

Американцы заняты своими проблемами

Временное замедление темпов демократизации в мире было неизбежным. В конце третьей волны демократия распространилась во многих странах Африки, Азии и Восточной Европы, где отсутствовали классические благоприятные условия для закрепления свободы: развитая экономика, высокий уровень образованности населения, многочисленный средний класс, развитое предпринимательство.

В 37 странах, где опрос проводился в 2017 г., средний процент респондентов, благожелательно отзывавшихся о Соединенных Штатах, снизился до 49%, тогда как в конце президентского срока Обамы позитивно были настроены 64 процента. Америке будет трудно продвигать демократию за рубежом, когда другие страны, да и многие граждане США, утрачивают веру в американскую модель. Отход Вашингтона от мирового лидерства подпитывает скептические настроения, создавая эффект домино.

Обещание Джорджа Буша-младшего поддержать людей, выступающих за свободу в других странах Ближнего Востока, отдавало фальшью. Например, в Египте администрация Буша ничего не предприняла, когда ее союзник – президент Египта Хосни Мубарак – усилил политические репрессии во время выборов 2005 г., итоги которых вызвали большие сомнения, и сразу после этих выборов. В январе 2006 г. палестинская администрация провела демократические выборы, отчасти реагируя на давление со стороны США, итогом которых стала неожиданная победа воинственной группировки «Хамас». А затем, уже в годы президентства Барака Обамы, так называемая «Арабская весна» пришла и прошла, оставив после себя лишь одну новую демократию в Тунисе и целую вереницу карательных мер и репрессий со стороны правящих режимов в остальных странах Ближнего Востока, вследствие чего ростки демократии в них были уничтожены на корню. Американцы, наблюдавшие за этими неутешительными итогами, полностью утратили всякое желание насаждать демократию в других регионах мира.

В сентябре 2001 г. 29% опрошенных американцев были согласны с тем, что продвижение демократии должно быть главным внешнеполитическим приоритетом, согласно опросу Центра исследования общественного мнения (Pew Research Center). Это число снизилось до 18% в 2013 г. и до 17% в 2018 году. Согласно опросу общественного мнения, проведенному в 2018 г. Freedom House, Институтом Джорджа Буша и Центром Пенна Байдена, семь из десяти американцев по-прежнему благожелательно относились к усилиям США по продвижению демократии и защите прав человека в мире. Однако большинство также весьма настороженно относилось к внешним интервенциям, которые могут истощить финансовые ресурсы, как это произошло во Вьетнаме и Ираке. Что еще важнее, американцы выражали озабоченность печальным состоянием демократии в самих Соединенных Штатах – две трети опрошенных высказали мнение, что демократия «теряет позиции». Люди также не скрывали обеспокоенность проблемами в американском обществе – больше всего их волновали слишком большие деньги в политике, расизм и транспортный коллапс. Половина опрошенных людей заявили, что, по их мнению, США грозит «реальная опасность стать недемократической, авторитарной страной».

Пессимизм по поводу состояния американской демократии усугублялся болезнями экономики. Американцы были потрясены финансовым кризисом 2008 г., который чуть не вверг весь мир в депрессию. Экономическое неравенство, которое в Америке уже хуже, чем в других развитых демократиях, продолжает углубляться. По американской мечте также нанесен серьезный удар: лишь половина детей, родившихся в 1980-е гг., зарабатывает больше, чем их родители в том же возрасте. В то же время, когда американцам, родившимся в 1940-е гг., было 30 лет, примерно 92% зарабатывали больше, чем их родители в том же возрасте. Граждане утрачивают веру в свое будущее, в будущее своей страны и в способность своих политических лидеров как-то изменить неблагоприятную динамику. Преобладает ощущение, что Соединенные Штаты переживают упадок, притом это мнение разделяют не только американцы. После инаугурации президента Дональда Трампа позиции и престиж США в мире сильно пошатнулись. В 37 странах, где опрос проводился в 2017 г., средний процент респондентов, благожелательно отзывавшихся о Соединенных Штатах, снизился до 49%, тогда как в конце президентского срока Обамы позитивно были настроены 64 процента. Америке будет трудно продвигать демократию за рубежом, когда другие страны, да и многие граждане США, утрачивают веру в американскую модель. Отход Вашингтона от мирового лидерства подпитывает скептические настроения, создавая эффект домино.

Отказ от лидерства

Продвижение демократии в мире никогда не было легким делом. Президенты США от Джона Кеннеди до Рональда Рейгана и Обамы изо всех сил пытались найти правильный баланс между возвышенными целями пропаганды демократии, прав человека и более жесткими требованиями к управлению мировым сообществом. При случае все они делали выбор в пользу не просто прагматичных, а теплых отношений с автократами ради доступа к рынкам, защиты союзников, борьбы с терроризмом и сдерживания распространения оружия массового уничтожения.

Президенты часто поддерживали силы, выступавшие за свободу, исходя из конъюнктурных соображений. Обама не предпринимал попыток свержения Мубарака, однако, когда египетский народ восстал, он решил поддержать восстание. Рейган не мог предвидеть, что ему придется бросить верных союзников США на Филиппинах и в Южной Корее; но происходившие события не оставили ему выбора. Джордж Буш-старший, наверное, не мог вообразить, что предсказание Рейгана о гибели советского коммунизма сбудется так быстро. Когда это случилось, он расширил границы демократического мира и предложил программы помощи в государственном управлении, чтобы поддержать и закрепить стремительные изменения.

По мере того, как риторический и символический акцент Белого дома на свободе и демократии неуклонно ослабевал в течение четырех десятилетий, миссию помощи и поддержки демократии в мире взяли на себя некоммерческие и неправительственные агентства. Речь идет о таких организациях как Национальный фонд поддержки демократии, Агентство международного развития США, а также Бюро по вопросам демократии, прав человека и труда при Госдепартаменте, которые взяли на себя многотрудную миссию помощи и поддержки демократии в мире. На программы содействия демократии за рубежом Соединенные Штаты ежегодно выделяют 2 млрд долларов в течение последнего десятилетия. Большие деньги, но лишь менее одной десятой процента от общего федерального бюджета.

Хотя правительству следует расходовать больше на эти усилия, главная проблема не в выделяемых средствах, а в несоответствии похвальных усилий США по содействию демократии заявлениям американских дипломатов, программе визитов официальных лиц и потокам финансовой помощи, которые зачастую посылают противоположные сигналы. Не прошло и года после того, как Джордж Буш-младший пообещал в речи по случаю вступления в должность «покончить с тиранией», как он приветствовал в Белом доме коррумпированного, автократического президента Азербайджана Ильхама Алиева, не произнеся публично ни слова критики по поводу характера его власти. Во время визита в Эфиопию в 2015 г. Обама дважды назвал правительство этой страны «демократически избранным», хотя правящая коалиция провела незадолго до этого фиктивные выборы.

Трудно не попасть в ловушку восхваления дружественных Америке автократов при одновременном игнорировании их злодеяний, и все прежние президенты время от времени в ней оказывались. Но большинство, по крайней мере, пытались найти баланс, оказывая давление, когда чувствовали, что это можно сделать, и формулируя общий принцип поддержки свободы в мире. Однако все изменилось после избрания Трампа, который даже не делает вид, что поддерживает свободу. Вместо этого Трамп тепло относится к таким диктаторам как Путин, лидер Северной Кореи Ким Чен Ым и кронпринц Саудовской Аравии Мохаммед бен-Салман (МБС), в то же время не скрывая презрительного отношения к европейским демократическим союзникам. Неуважение Трампа к демократическим нормам способствует усугубляющемуся и очень опасному ощущению вседозволенности среди диктаторов всего мира. Достаточно посмотреть на президента Уганды Йовери Мусевени.

В начале октября 2017 г. я получил расстроившее меня письмо от Николаса Опийо, одного из ведущих угандийских юристов в области защиты прав человека. В конце сентября того же года солдаты зашли в парламент и избили парламентариев, сопротивлявшихся принятию крайне непопулярной поправки к Конституции, позволявшей Мусевени, который уже находился у власти более 30 лет, править страной пожизненно. «Мне представляется, что весь регион переживает тяжелую рецессию демократии отчасти из-за красноречивого молчания западных союзников, – писал Опийо. – В прошлом государство не решалось действовать настолько жестоко, поскольку правителям было хотя бы немного стыдно. Теперь они потеряли всякий стыд».

Автократы всего мира улавливают те же сигналы, что и Мусевени: Соединенные Штаты больше не следят за ними, и они могут творить все, что захотят, если только прямо не посягают на интересы США. Президент Филиппин Родриго Дутерте, конечно, четко уловил сигнал, отстранив от должности председателя Верховного суда, арестовав своего главного противника в Сенате, начав запугивать журналистов и других критиков его мнимой войны с наркотиками, в ходе которой репрессиям подверглись как политические оппоненты, так и невинные люди. Освободившись от давления со стороны Вашингтона, президент Египта Абдель Фаттах аль-Сиси начал широкую кампанию зверского подавления всех форм оппозиции и диссидентства в стране, которая стала более репрессивной, чем при 29-летнем правлении Мубарака. А МБС фактически сошло с рук убийство: после того, как появились доказательства, что он приказал жестоко убить и расчленить тело журналиста Джамаля Хашогги в стамбульском консульстве Саудовской Аравии в октябре 2018 г., в отношении него не было введено никаких санкций.

Растущая самонадеянность крупных авторитарных государств также отбрасывает демократию назад. За последнее десятилетие Россия спасла режим президента Башара Асада в Сирии, захватила и аннексировала Крымский полуостров и дестабилизировала Восточную Украину. Тем временем Китай инвестирует колоссальные средства и энергию дипломатов в проецирование своей силы и влияния в мире – как на суше, так и на море. На горизонте замаячила новая эра глобальной конкуренции – не просто между конкурирующими державами, а между конкурентными способами мышления о силе и власти. Угроза далее усугубляется тем, что конкуренция между демократическими и авторитарными правительствами несимметрична. Китай и Россия стремятся проникать в институты и учреждения уязвимых стран и компрометировать их не с помощью легитимной «мягкой силы» (прозрачных методов убеждения, привлечения и вдохновения зарубежных участников большой политики), а посредством «острой или резкой» силы – термин, изобретенный Кристофером Уокером и Джессикой Людвиг из Национального фонда поддержки демократии.

«Резкая» сила предполагает использование информационной войны и вмешательство в чужие внутренние дела с целью ограничения свободного выражения, искажения политического ландшафта и размывания политических и гражданских институтов демократических стран. По словам бывшего премьер-министра Австралии, эта сила действует «завуалировано, понудительно или разлагающе». В Австралии и Новой Зеландии – западных демократиях, больше всего пострадавших от такой тактики – почти нет китайскоязычных средств массовой информации, которые бы действовали независимо от Пекина, а бывшие функционеры неплохо зарабатывают, продвигая китайские интересы. Австралии удалось дать некоторый отпор этим проискам законодательными методами. Однако попытки КНР проникать в СМИ, организации гражданского общества и политику не встречают решительного отпора в более уязвимых формирующихся рыночных демократиях, таких как Аргентина, Гана, Перу и ЮАР. Сегодня Китай пытается влиять на политическую ситуацию в Канаде и США, угрожая независимости и плюрализму китайскоязычных СМИ и общественных ассоциаций в этих странах, а также свободе слова и расследований в канадских и американских научно-исследовательских центрах и университетах.

Перезагрузка пропаганды демократии

Невозможно механически устранить препятствия на пути распространения демократии. Это большая и глубокая проблема, назревавшая уже долгие годы, поэтому реакция должна быть соответствующей. Для начала американским лидерам следует признать, что они снова втянуты в международное соперничество ценностей и идей. И китайская Компартия, и Кремль ведут борьбу цинично и энергично. Ключевая тактика Кремля — уничтожить само предположение о том, что существует объективная правда, не говоря уже о всеобщих ценностях. Если нет объективной истины, и отсутствуют более глубокие или фундаментальные нравственные ценности, чем голая сила и власть, тогда побеждает самый большой лжец, и это, конечно же, Путин. Руководство Китая играет в более долгую игру проникновения в демократические институты и медленного подрыва и разложения их изнутри. В его распоряжении более широкий арсенал методов и средств, чем у России – не в последнюю очередь, благодаря гигантской, тесно связанной между собой партийной и государственной бюрократии, а также формально негосударственным организациям.

Противодействие этим зловредным авторитарным кампаниям дезинформации, подрыва общественных устоев и институтов и идеологической войны будет важно для защиты демократии. Демократические правительства должны начать с обучения своих граждан, а также средств массовой информации, сотрудников университетов, научно-исследовательских центров, корпораций, местных правительств и этнических диаспор, объясняя им, какую опасность представляют операции авторитарных стран по воздействию на демократические институты. Нужно учить их «конструктивной бдительности», по выражению авторов доклада 2018 г. «Влияние Китая и американские инструменты». Доклад подготовлен группой китайских экспертов, собранных Институтом Гувера и Азиатским обществом. Я редактировал этот доклад вместе с Орвиллом Шеллом. Реакция должна быть конструктивной: важно не перегибать палку, не впадать в этноцентризм и стремиться как можно больше внимания привлекать к демократическим ценностям. Однако необходимо сохранять бдительность, понимая и вскрывая усилия Китая и России проецировать свою влияние во всем мире. Демократическим странам нужно настаивать на полной прозрачности в любых институциональных обменах, грантах, контрактах и иных видах взаимодействия с Китаем и Россией. И демократиям необходимо требовать большей взаимности в отношениях с этими странами.

Например, они не могут предоставлять якобы независимым журналистам и средствам массовой информации из этих авторитарных Джаггернаутов неограниченный доступ к своим странам, в то время как демократическим журналистам не дают доступа ко многим объектам в этих странах или отказывают им в визах. А у их кабельных новостных сетей нет возможности открыто вещать на информационных рынках Китая и России. Демократическим странам и организациям, таким как университеты и исследовательские центры, необходимо также теснее работать друг с другом и делиться информацией для защиты от авторитарной тактики «разделяй и властвуй».

Помимо этого, Соединенным Штатам необходимо активно присутствовать в странах, граничащих с авторитарными государствами, которые борются за умы и сердца жителей этих стран. Пора вернуться в эти страны, чтобы быть в курсе того, что там происходит. Нужно быть на передовой линии битвы за умы. Это означает резкое наращивание таких программ, как стипендии Фулбрайта (которые администрация Трампа неоднократно предлагала сократить), стипендии Борена, поддерживающие студентов США, изучающих за рубежом критически важные языки, а также других программ Госдепартамента, в рамках которых американцев отправляют за границу жить, работать, читать лекции, выступать на сцене и учиться. Необходимо также принимать жителей этих стран в Америке – например, приглашать больше журналистов, политологов, лидеров гражданского общества, избранных представителей и госслужащих для участия в программах партнерства и обучения. Сегодня крайне неподходящее время для того, чтобы замыкаться на своих внутренних проблемах и закрывать двери для иностранцев; не время заявлять, что Америке нужно сконцентрироваться только на своих делах.

Чтобы противостоять глобальному пропагандистскому ресурсу Китая и России, Соединенным Штатам потребуется перезагрузить и резко увеличить усилия на дипломатическом фронте. Китай дерзко стремится взять под контроль мировую информацию о себе, своих намерениях и своей модели управления. Россия гнет свою линию, представляя Россию и Путина поборниками традиционных христианских ценностей в эпоху феминизма, культурного плюрализма и защиты прав людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, наряду с общим презрением к демократии и наглой лжи о США. Вашингтон должен в ответ проводить собственные информационные кампании, объясняя свои ценности, но с привязкой к местным условиям, чтобы быстро доносить правду до местного населения. В то же время он должен быть готов к более длительной борьбе, упорно распространяя информацию о ценностях, идеях и опыте людей, живущих в свободных демократических странах. Потребуется использовать инновационные методы, чтобы обходить систему защиты доступа в интернете, чтобы распространять в интернете авторитарных стран тексты и видео, проповедующие демократию, на местных языках, которые можно скачать на мобильные устройства и накопители. Необходимо также создавать новые инструменты, чтобы помогать людям в автократических странах безопасно и осмотрительно обходить цензуру и контроль.

Когда-то у Соединенных Штатов был эффективный инструмент для ведения таких информационных и идеологических битв: Информационное агентство США. Однако в 1999 г. оно было закрыто в рамках сделки между администрацией Клинтона и сенатором от Северной Каролины Джесси Хелмсом – консервативным республиканцем, стремившимся максимально свернуть деятельность Соединенных Штатов за рубежом. Чтобы избежать сокращения бюджета других программ американского участия в мировой политике, администрация Клинтона нехотя согласилась снизить финансирование этого агентства. Его бюджет и функции были без особого успеха переданы Госдепу: тем самым был нанесен серьезный урон важному инструменту распространения демократии. В 2016 г. администрация Обамы создала Центр всемирного взаимодействия – группу внутри Госдепа, задачей которой было противодействие иностранной пропаганде и дезинформации.

Однако Рекс Тиллерсон, незадачливый первый госсекретарь в администрации Трампа, не израсходовал выделенные средства; эта инициатива начинает реализовываться лишь теперь, при новом госсекретаре Майке Помпео, который понимает ее важность. Соединенным Штатам сейчас нужна не одна единственная программа, а информационное агентство, укомплектованное постоянными, энергичными, технологически подкованными сотрудниками – профессионалами в области информации или, как выразился Джеймс Клэппер, бывший директор разведывательного управления, необходимо «информационное агентство США на стероидах». Цель возрожденного ИА должна быть не в том, чтобы превзойти Китай и Россию в игре под названием «дезинформация». Скорее ему нужно будет, совместно с Агентством США по глобальным СМИ, надзирающим за независимыми корпорациями США, вещающими на внешний мир, такими как «Голос Америки» и «Радио Свободная Европа» / «Радио свободы», придерживаться золотого правила знаменитого журналиста Эдварда Мэрроу, директора этого Агентства при президенте Джоне Кеннеди: «Правда – лучшая пропаганда, а ложь — худшая». А правда в том, что люди предпочли бы жить в свободном мире. Самый действенный способ противодействия китайской и российской пропаганде – это раскрытие правдивой информацию о том, как в действительности осуществляется государственное управление в этих двух гигантских странах. Затем эти факты и аналитическая информация должны широко освещаться с использованием новаторских подходов уже внутри Китая, России и других закрытых обществ, а также внутри более открытых обществ, которые, будучи мишенью китайской и российской пропаганды, не получают полного и истинного представления о характере этих двух режимов.

Прозрачность может также играть важную роль в борьбе за демократию. Уязвимым местом всех злокозненных автократий, включая Китай и Россию, является их глубокая и неизлечимая коррупция. Ни одно государство не в состоянии по-настоящему сдерживать коррупцию, если в нем не действует власть закона. Но это просто немыслимо и неприемлемо для обеих стран, потому что в Китае правовое государство означало бы подчинение партии независимой судебной системе, а сегодняшний российский режим – это организованная преступная банда, маскирующаяся под государственную власть. Тем не менее, у ведущих демократий мира есть определенное преимущество, поскольку большая часть умопомрачительного личного богатства, накопленного благодаря коррупции, течет в банки, корпоративные структуры и рынки недвижимости США и Европы, благодаря лазейкам в законе, которые приносят выгоду лишь привилегированной элите. Эти лазейки позволяют диктаторам и приближенным к ним лицам накапливать и отмывать грязные деньги посредством анонимных оффшорных компаний и анонимного приобретения недвижимости. Со своей стороны, Соединенные Штаты могут покончить с этой практикой на законодательном уровне, если введут обязательное требование раскрытия конечных бенефициаров всех регистрируемых компаний, трастов и любых приобретаемых на территории США объектов недвижимости. Можно также запретить бывшим американским официальным лицам и членам Конгресса лоббировать иностранные правительства. Необходимо также расширить полномочия и бюджет таких агентств как Сеть по расследованию финансовых преступлений Министерства финансов США по выявлению случаев отмывания денег и преследования виновных.

Наконец, чтобы победить в глобальной битве за демократию, Соединенным Штатам необходимо начать с себя. Люди во всем мире должны снова увидеть в Америке демократию, достойную подражания. Этого не произойдет, если Конгресс не сможет свободно и беспрепятственно принимать необходимые решения, если американское общество будет разделено на враждующие политические лагеря, если избирательные кампании и дальше будут тонуть в «темных деньгах». Этого не произойдет, если две партии будут устраивать беспардонные предвыборные махинации в избирательных округах с целью получения максимальных преимуществ для своей партии, если одна из политических партий приобретет дурную репутацию вследствие неустанных попыток подавить голосование расовых и этнических меньшинств.

Американский пример

Не в первый раз свобода в мире оказывается под угрозой. В 1946 г., когда замаячил призрак холодной войны, дипломат Джордж Кеннан отправил свою знаменитую «длинную телеграмму» из американского посольства в Москве. Кеннан призвал Соединенные Штаты четко уяснить для себя неопределенный характер авторитарной угрозы, укреплять коллективную оборону и возможности демократий противодействовать авторитарным амбициям и сдерживать их, а также делать все возможное для разделения коррумпированных авторитарных правителей с народом. Но Кеннан понимал и нечто другое: что величайшее достояние США – это демократия, и что им необходимо обрести «мужество и самоуверенность», чтобы держаться своих убеждений и избежать уподобления тем, против кого они борются. Кеннан советовал: «Смелые и решительные действия по разрешению внутренних проблем нашего общества – это… дипломатическая победа над Москвой, которая дороже тысячи дипломатических нот и совместных коммюнике».

Сегодня, когда Соединенным Штатам противостоят не один, а два решительно настроенных авторитарных противника, неплохо вспомнить совет Кеннана. США стоят на краю обрыва, вступив в эру серьезных испытаний идеалов свободы и демократии. Сегодня больше, чем когда-либо, судьба американской демократии во многом зависит от глобальной борьбы за свободу. И исход этой борьбы зависит от обновления американской демократии, повышения ее качества и от веры в ее ценность и светлые перспективы.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 августа 2019 > № 3095818 Лэрри Дэймонд

Память Победы не терпит изъятий

о роли Китая во Второй мировой войне

Юрий Тавровский

Рукотворный памятник Победе, величественный Музей Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве напоминает нам о великом общенародном подвиге, о нашем жертвенном вкладе в спасение человечества от фашизма. Внимание посетителей, помимо самого здания Музея Победы и его богатых экспозиций, неизменно привлекают собранные на соседних площадках образцы военной техники — причём не только советской, но и трофейной: немецкой и японской. С тыльной части Музея находится памятник союзникам по Второй мировой войне. Четыре воина: советский, американский, английский и французский, — стоят у подножия белого обелиска, увенчанного эмблемой Организации Объединённых Наций. Постойте, но ведь держав-победительниц, разгромивших германских фашистов и японских милитаристов, создавших эту влиятельнейшую международную организацию и по праву ставших постоянными членами Совета Безопасности ООН — было не четыре, а пять! "Никто не забыт и ничто не забыто!"? Но про Китай — "забыли"?! Эту "забывчивость" можно объяснить тем, что в годы советско-китайской "холодной войны" из истории Второй мировой были вырваны не просто какие-то "неудобные" страницы, а целые главы. Комплекс на Поклонной горе был открыт в 1995 году, к 50-летию Победы, но проектировался и строился он ещё на излёте сначала идеологической, а затем и тотальной конфронтации двух соседних стран, которая началась ещё в 60-е годы ХХ века. Как обидно! Ведь взаимодействие и взаимная выручка воинов России и Китая в 30-е, 40-е, 50-е годы подчас влияли на направление исторических процессов не только в двух наших странах, но и во всём мире.

Взаимопомощь — помощь друга другу

Совместное противодействие силам Зла, немецким нацистам и японским милитаристам, началось ещё в 30-е годы. Историки до сих пор спорят, когда же началась Вторая мировая война. Да, в Европе широкомасштабная война с участием Германии и Польши, а затем Англии, Франции и других стран началась 1 сентября 1939 года. Но в Азии к тому времени сражения, с сотнями тысяч убитых и раненых, длились уже почти два года. 7 июля 1937 года на окраине Бэйпина (Пекина) японские войска спровоцировали столкновение с частями столичного гарнизона и после этого развернули широкомасштабное наступление с захваченного ещё в 1931 году обширного плацдарма на Северо-Востоке Китая, где было создано марионеточное государство Маньчжоу-го, а также обширных районов Северного Китая. Немало историков в Китае и некоторых других странах считают эти события началом Второй мировой войны. К концу 1937 года японский флаг уже развевался в самых многонаселённых и экономически развитых районах Центрального и Южного Китая: над Шанхаем, Тяньцзинем, Нанкином и десятками других городов. Никакой реакции ведущих держав мира на агрессивные и варварские действия Страны восходящего солнца (достаточно вспомнить хотя бы о "Нанкинской резне") не последовало. Возможно, из-за надежд на то, что Япония вскоре нанесёт удар по советскому Дальнему Востоку.

Только Советский Союз пришёл на помощь Китаю, несмотря на серьёзные проблемы в отношениях двух стран, включая убийства советских дипломатов, захват советской собственности, масштабные вооружённые столкновения на КВЖД в 1929 году. В самый тяжёлый для Китайской Республики период, 21 августа 1937 года, Советский Союз подписал с ней Договор о ненападении сроком на пять лет. Тем самым де-юре и де-факто была прорвана международная изоляция Китая. Его правительство получило от СССР крупный кредит — 450 млн. долл. Уже осенью 1937 года через советскую Среднюю Азию и китайский Синьцзян пошли поставки оружия. Поначалу разобранные самолёты и танки везли на верблюдах и лошадях, затем наши сапёры построили первые сносные дороги. За первые 4 года китайско-японской войны, Китай получил от нас 904 самолёта, 1140 артиллерийских орудий, 82 танка, 9720 пулемётов, 50 тысяч винтовок, а также другое оружие и снаряжение.

Прямое участие советских военных специалистов и инструкторов в разработке планов и в боевых действиях против японцев началось весной 1938 года. Среди советников были будущие маршалы Чуйков, Рыбалко и Батицкий, генералы Благовещенский, Анисимов, Жигарев, Полынин, Рытов, Супрун, Рычагов, Тхор, Хрюкин и другие. С японскими пилотами сражались 2 тысячи советских летчиков-добровольцев, каждый 10-й из них погиб в боях. 14 советских пилотов были удостоены звания Героя Советского Союза. Для Москвы, уже вовлечённой в гражданскую войну в Испании, это был ещё один, равноценный фронт противостояния странам Антикоминтерновского пакта, подписанного в ноябре 1936 года Германией и Японией.

Неоценимой помощью и фактическим участием СССР в войне на стороне Китая стали операции Красной Армии в 1938 году в районе озёра Хасан на советско-маньчжурской границе и ещё более крупномасштабные бои в 1939 году на границе Монголии с Маньчжоу-го в районе реки Халхин-Гол. В первом столкновении с обеих сторон участвовало примерно по 20 тысяч бойцов (погибло около 1000 советских и 650 японских солдат); во втором с советской стороны — около 60 тысяч (погибло 7632 человека), а с японской — около 75 тысяч (погибло 8632 человека). Советскими войсками командовал будущий маршал и четырежды Герой Советского Союза Г.К. Жуков. Многие историки, в том числе — американские и японские, считают, что неудачи Квантунской армии в "необъявленной войне" против СССР зародили у верховного командования в Токио первые сомнения в целесообразности нанесения главного стратегического удара на Север.

Откусить — ещё не значит съесть

Японское командование поначалу планировало захватить весь Китай за три месяца. Национальная армия Китая постоянно отступала, однако иногда китайцы показывали чудеса стойкости. Ожесточённые бои развернулись в августе 1937 года за Шанхай, в них участвовало около 280 тыс. японских солдат, а также крупные силы ВВС и ВМС. Китайский командующий Чан Кайши послал на защиту города лучшие дивизии, обученные и вооружённые Германией ещё до подписания Антикоминтерновского пакта. Оборона Шанхая продолжалась три месяца, потери агрессоров превысили 40 тыс. солдат и офицеров. Однако в ноябре китайские войска оставили Шанхай, а месяцем позже — Нанкин, выполнявший функции столицы Китайской Республики.

Неудачи продолжались и в 1938 году. Были потеряны крупные города Сюйчжоу и Кайфэн. 21 октября японский десант захватил важнейший порт Южного Китая Гуанчжоу (Кантон). Главным сражением года стала оборона крупного города Ухань на стратегически важной реке Янцзы. Именно в боях за Ухань впервые появились советские лётчики-добровольцы, которые быстро лишили японцев подавляющего превосходства в воздухе. В составе смешанных советско-китайских боевых групп наши пилоты уничтожили 78 японских самолётов, потопили 23 крупных боевых судна, включая авианосец. Ухань держался более четырёх месяцев, но 25 октября был взят.

Захватив ценой немалых потерь обширные районы Китая, японцы столкнулись с проблемой установления эффективного контроля над этими территориями. Разорванные линии фронта и растянутые тыловые коммуникации, на которых действовали коммунистические партизаны, упорное сопротивление некоторых китайских соединений, нехватка продовольствия и снаряжения истощали силы Императорской армии и вынудили её после взятия Уханя и Гуанчжоу перейти к "стратегической обороне". К концу 1938 года, по данным китайских историков, "Япония использовала свыше 70% своих сил в контрпартизанских операциях на Северо-Востоке, Севере, в Центре и на Юге Китая. В начале Тихоокеанской войны (декабрь 1941 г.) у Японии было 2,1 млн. солдат, из них 1,4 млн. находились на китайском театре военных действий и только 400 тыс. воевали на Тихом океане". Таким образом, почти две трети японских сухопутных войск были связаны на фронтах и в тылах Китая. Впрочем, и оставшихся сил японцам хватило для блицкрига в странах Южных морей. С 8 по 25 декабря 1941 года длилась блокада Гонконга, завершившаяся сдачей в плен крупного англо-канадского гарнизона. Несколько дней ушло на разгром британских войск в Малайе. За семь дней февраля 1942 года пал Сингапур, "неприступный оплот" Великобритании, где в плен сдались 70 тыс. британцев и австралийцев. На островах Голландской Ост-Индии (Индонезии) сопротивление японцам продолжалось около двух месяцев, с 11 января по 2 марта 1942 года. Около четырёх месяцев потребовалось для разгрома всех американских войск на Филиппинах, являвшихся тогда колонией США. После длившегося целые сутки сопротивления союз с Японией заключил Таиланд. 8 марта 1942 года десант японцев захватил столицу британской Бирмы Рангун, а к маю они контролировали почти всю страну. Ни одна из колоний не смогла продержаться дольше, чем Шанхай, Ухань и некоторые другие китайские города.

Москва и Чанша — Первые победы Второй мировой

"Переваривание" обширных районов Китая поистрепало соединения Императорской армии, а боевые действия в странах Южных морей и их оккупация ещё больше растянули японские коммуникации, потребовали новых войск для контроля захваченных территорий. Эта реальность, а также воспоминания о неудачах на озере Хасан и реке Халхин-Гол вынудили Токио оттягивать выполнение союзнического долга перед Германией. Несмотря на требования Берлина, Токио даже после начала германской агрессии в целом соблюдал положения Японо-советского договора о нейтралитете, заключённого 13 апреля 1941 года. На совещании в ставке императора было решено отложить атаку до "завершения китайского инцидента", как скромно именовалась тотальная война против Китая. Страшно даже подумать, как сложился бы для Советского Союза ход войны, если бы нашей стране пришлось вести войну на два фронта: и на Западе, и на Востоке… Думаю, этого не произошло в значительной степени благодаря сопротивлению Китая.

Даже после тяжелейшей и выглядевшей безнадёжной войны с Японией, потери самых развитых провинций, создания японцами марионеточных режимов в Маньчжурии и Нанкине, Китайская Республика отказывалась капитулировать. Её войска и вооружённые силы Коммунистической партии продолжали сопротивление оккупантам. Стремясь подавить это сопротивление, императорская ставка в Токио поставила цель "окончательно решить китайский вопрос", захватив Чунцин, тогдашнюю столицу. Но для этого надо было сначала взять Чанша, стратегический транспортный узел на пути к Чунцину. Совпавшие с Битвой за Москву зимние бои за Чанша осенью-зимой 1941 года закончились первой крупной победой китайских войск. Японские войска были отброшены и понесли крупные потери. Весть об успехе китайцев под Чанша быстро стала сенсацией, вызвала прилив оптимизма в самом Китае и в других странах, воевавших против стран Оси. Автором стратегического плана обороны Чанша был главный военный советник, будущий маршал В.И. Чуйков. Спустя всего год он применил этот опыт для обороны Сталинграда — тоже крупного города на большой реке.

Героическое сопротивление китайской нации японским оккупантам, включая победу под Чанша, позволило советскому командованию в конце 1941 года перебросить на фронт "сибирские дивизии", сыгравшие ключевую роль в разгроме немецких войск под Москвой.

Бойцы в белых дублёнках с лыжами на плечах выдвигаются к месту боя, обозначенного столбами дыма, — такая картина предстаёт перед посетителями Музея Победы в диораме "Сражение за Москву". Свежие дивизии с Дальнего Востока и Сибири отправлялись на запад и в последующие годы Великой Отечественной войны. В свою очередь, разгром немцев под Москвой предотвратил использование Квантунской армии для окончательной "зачистки" очагов сопротивления в Китае. Императорская Ставка была вынуждена ещё несколько лет держать на границе с СССР до миллиона прекрасно вооружённых солдат. Первые победы Объединённых наций во Второй мировой войне: под Москвой и Чанша, — не только поразили весь мир стойкостью и массовым героизмом советских и китайских воинов. Они предотвратили катастрофическое для союзников развитие событий Второй мировой войны, в том числе — и на Тихом океане.

Китай спасает вчерашних колонизаторов

Китай вступил во Вторую мировую, объявив войну Германии вскоре после её нападения на Советский Союз. Война Японии официально была объявлена после атаки на американский Пёрл-Харбор. В течение пяти лет до того боевые действия китайцев и японцев велись без формального объявления войны и рассматривались в Токио просто как "инциденты". Китай играл важную роль в операциях, которые вооружённые силы США и остатки британских войск вели на тихоокеанском театре военных действий. Весной 1942 года союзники сформировали Объединённое командование Китайской военной зоны (КВЗ), куда, помимо самого Китая, входили Вьетнам, Бирма и Таиланд. Главнокомандующим КВЗ стал Чан Кайши. Крупный китайский экспедиционный корпус выдвинулся из провинции Юньнань в западные и северные районы Бирмы спасать окружённые там английские войска.

Контролируемые правительственными войсками и вооружёнными силами Компартии районы Китая имели стратегическое значение для СССР, США и других союзников по антигитлеровской коалиции. Точно так же оккупированные японцами обширные районы Китая играли роль стратегического тыла для императорских войск, действовавших в странах Южных морей. Ради сокращения территории свободного Китая и высвобождения сил на оккупированных землях японцы в 1941–1942 годах провели ряд карательных операций. Общая численность населения опорных антияпонских баз Компартии сократилась в 1942 году вдвое по сравнению со 100 млн. человек в 1940 году. Нелегко пришлось и державшим основной фронт регулярным частям Гоминьдана. Японцы весной 1944 года начали крупномасштабную "Операцию № 1".

Полумиллионная армия нанесла серию сильных ударов по китайским позициям. Были захвачены обширные территории вокруг крупных городов Чжэнчжоу в Центральном Китае, Гуйлинь на юге и Чанша в южной провинции Хунань. Красивейший 700-тысячный город Гуйлинь был сожжён дотла.

Москва лишает Токио надежд на "жизнь после смерти"

К победному маю 1945 года стратегическая ситуация вооружённых сил Гоминьдана и войск Компартии складывалась явно не в их пользу. Японская армия контролировала широкую зону вдоль всего морского побережья, где была сосредоточена львиная доля китайского населения и промышленности. Правительство Китайской Республики находилось в эвакуации в городе Чунцин, в труднодоступной горной провинции Сычуань. Китайские дивизии, а также действовавшие в рамках антияпонского фронта регулярные и партизанские формирования Компартии вели тяжёлые бои в Северном, Центральном и Южном Китае. Для всех них мало что меняла капитуляция Германии и даже успехи американских войск на тихоокеанских островах, штурм Окинавы и перспектива высадки на Японских островах. Дело в том, что на китайской земле к тому времени была построена ещё одна, "запасная Япония".

Японцы создали на Северо-Востоке Китая, в марионеточном государстве Маньчжоу-го, мощную промышленно-аграрную базу, способную обеспечивать войска в случае утраты ими связи с метрополией и даже утраты самой метрополии. Там возникла, по существу, "вторая Япония", с обширными сельскохозяйственными угодьями на плодородных землях, с богатыми сырьевыми ресурсами, развитой тяжёлой промышленностью и машиностроением, эффективным транспортом. Взявшее на себя ответственность и реальную власть во "второй Японии" командование Квантунской армии разработало в 1937 году первый пятилетний план, а в 1941-м — второй, долгосрочный план экономического развития Маньчжоу-го, который успешно выполнялся. Обеспечивался высокий уровень капиталовложений из японской казны, сюда ввозилось новейшее промышленное и транспортное оборудование. Приоритетом стала тяжёлая промышленность, быстро развивалась чёрная и цветная металлургия, расширялся выпуск оборудования и станков, автомобилей и локомотивов, танков и самолётов. Вполне реальной была перспектива продолжения войны из Маньчжурии даже после капитуляции Японских островов.

Эта безрадостная для Китая ситуация длилась до вступления СССР в войну против Японии 8 августа 1945 года. Стремительное продвижение Красной Армии в Северо-Восточном Китае обрекло на поражение Квантунскую армию, лишило надежды на "жизнь после смерти" не только командование "второй Японии", но и императорскую Ставку в Токио. 15 августа "Сын Неба" объявил о безоговорочной капитуляции, а 2 сентября на борту американского линкора "Миссури" в присутствии представителей стран антигитлеровской коалиции, включая Китай и Советский Союз, были подписаны соответствующие документы.

Существуют разные оценки стратегического вклада Китая в победу союзников. Но бесспорным фактом является то, что, несмотря на невыносимые тяготы противостояния более сильному противнику, он не последовал примеру Франции и не капитулировал, восемь лет (если считать даже с 1937-го, хотя на деле жертвой агрессии Китай стал ещё в 1931-м) продолжая сопротивление. С 1931 по 1945 год потери Китая составили, по оценкам западных историков, 4 млн. солдат и офицеров, а также 16 млн. мирных жителей. Обнародованная несколько лет назад официальная китайская оценка военных и гражданских жертв японской агрессии — более 35 млн. человек, то есть в скорбном списке потерь во Второй мировой войне Китай опережает Советский Союз.

Все эти годы, жертвуя миллионами человеческих жизней, Китай сковывал сотни тысяч японских солдат, которые могли бы напасть на советский Дальний Восток, захватить Австралию, Индию, дойти до Ирана и арабских земель, высадиться на пляжах Сан-Франциско и Лос-Анджелеса. Для Советского Союза траншеи китайско-японской войны были реально действовавшим на Востоке "вторым фронтом", открытия которого Москва так долго добивалась от американцев и англичан в Европе. Оправдался давний замысел И.В. Сталина, ещё с начала 30-х годов считавшего помощь Поднебесной не благотворительностью, а реализацией интересов Советского Союза.

Китайское правительство во главе с Чан Кайши высоко ценило поддержку Москвы, продолжавшей оказывать военную помощь даже после нападения Германии на Советский Союз. Слова благодарности не раз произносил руководитель китайских коммунистов Мао Цзэдун. В самый разгар Второй мировой войны, в январе 1942 года, Китай вместе с СССР, США, Великобританией и 22 другими странами принял Декларацию Объединённых Наций. В благодарность за самоотверженные действия китайцев на тихоокеанском театре Второй мировой Америка и Англия подписали 11 января 1943 года документы об отмене неравноправных договоров, навязанных ещё императорскому Китаю. Объединившиеся против Оси Берлин—Рим—Токио великие державы признали этот статус и за Китаем.

Китай вспоминает о Победе

Почему же у нас, да и во многих других странах несправедливо мало говорят и пишут об участии Китая во Второй мировой войне? Почему Китай, вернувший себе видное место в мировой экономической и политической жизни, всё ещё приглушённо говорит о своей роли в тех судьбоносных для всего человечества событиях? На то есть разные причины.

Сразу после окончания Второй мировой Китай гордо стоял в числе великих держав-победительниц. Он был одним из пяти основателей ООН и постоянным членом её Совета Безопасности. Китайский язык объявили официальным языком ООН. Предполагалось даже, что китайские войска будут участвовать в оккупации Японии (остров Сикоку), наряду с советскими, американскими и британскими войсками, а в четвертованном по лекалам Берлина Токио вместо французского будет китайский сектор оккупации. Но этот план не был осуществлён из-за нового президента США Трумэна, решившего за счёт монополии на атомное оружие заполучить всю Японию.

Ещё сильнее внешнеполитическим успехам Китая, соразмерным его вкладу в общую Победу, помешала разгоревшаяся в 1946 году гражданская война между правившей страной все военные годы партией Гоминьдан и Компартией Китая. Войска Гоминьдана, переброшенные американскими самолётами и кораблями, приняли капитуляцию японцев и установили свой контроль над Пекином, Шанхаем, Нанкином, Тяньцзинем, Гуанчжоу и другими ключевыми городами страны. Превосходившие по численности армию коммунистов войска Гоминьдана и в дальнейшем пользовались широкой помощью США. Тем не менее, войска Компартии, получив от СССР освобожденные от Квантунской армии территории в Северо-Восточном Китае и трофейную военную технику, неумолимо расширяли зону своего влияния. Кровопролитная гражданская война продолжалась несколько месяцев и после 1 октября 1949 года, когда в Пекине Мао Цзэдун провозгласил КНР, а гоминьдановское правительство во главе с Чан Кайши бежало на Тайвань.

Конфликт Гоминьдана с КПК имел и важное международное измерение, став одним из фронтов всемирной "холодной войны". Несмотря на установление контроля Компартии Китая над всей континентальной частью страны, США и их союзники не допустили передачи КНР места Китайской Республики в ООН. Тесные отношения КНР с СССР в 50-е годы, прямое участие Пекина в Корейской войне 1950-1953 гг., и косвенное участие в национально-освободительных войнах в Индокитае в 50-е годы и во Вьетнамской войне 1965-1973 годов, естественно, не вызывали на Западе желания вспоминать о заслугах Китая в ходе Второй мировой.

Советский Союз активно поддерживал КНР на международной арене, добивался её возвращения в ООН и другие влиятельные организации. Но к середине 60-х годов отношения двух стран начали быстро портиться. Свою роль, наверное, сыграла и несоизмеримость победы над Германией с победой над Японией в исторической памяти нашей страны. В августе-сентябре 1945 года Советская Армия вела боевые действия на Северо-Востоке Китая, Сахалине и Курильских островах всего 24 дня, её потери составили 8200 человек. Всего два года отмечался как праздничный и нерабочий День победы над Японией 3 сентября. Ветераны стали реже носить медали "За победу над Японией". Только недавно поднят вопрос о возобновлении официального и полноценного праздновании 3 сентября Дня победы над Японией вместо невнятного "Дня солидарности в борьбе с терроризмом".

Что касается самого Китая, то там парадов или иных масштабных торжеств по случаю завершения Второй мировой войны до недавних пор не проводили, хотя о тяжёлых годах сопротивления Японии, конечно, помнили всегда. Только в последние годы стало гораздо больше книг, фильмов и телесериалов о войне, которую китайцы тоже могли бы назвать для себя Великой Отечественной. Участвуя в съёмках двух совместных документальных лент о войнах 30-х и 40-х годов, я побывал на местах страшных поражений и славных побед, преклонял голову перед памятниками советским добровольцам и их китайским однополчанам, участвовал в местных поминовениях героев.

Общенациональные праздничные мероприятия по случаю победы в Антияпонской войне и завершения Второй мировой войны впервые состоялись в Пекине только в сентябре 2010 года. Грандиозно была отмечена по всему Китаю 70-я годовщина Победы в сентябре 2015 года. На трибуне площади Тяньаньмэнь рядом с Председателем КНР и главнокомандующим НОАК Си Цзиньпином стоял Президент России и главнокомандующий Российской Армией Владимир Путин. Перед этим, 9 мая 2015 года руководители двух стран партнёров точно так же вместе были на Параде Победы на Красной площади в Москве. Во время встреч и переговоров руководители двух стран вспоминали о героических эпизодах совместной борьбы, говорили о важности сохранения памяти о Победе и нетерпимости к фальсификациям истории.

Можно ли считать одной из форм такой фальсификации затушёвывание роли Советской Армии в освобождении Северо-Востока Китая (Маньчжурии) в 1945 году? Можно ли отнести туда же "забывчивость" в воздании долга памяти важнейшему союзнику в борьбе с фашистским интернационалом? Думаю, ответ на эти вопросы надо дать утвердительный.

В следующем, 2020 году в Москве и Пекине будут отмечать 75-летие Победы. Лидеры двух стран снова будут рядом на трибунах, перед которыми пройдут войска под победными флагами. Но ещё до этих юбилейных торжеств, конечно же, стоит заново перелистать страницы истории Второй мировой войны, восстановить её утраченные главы и страницы. Было бы очень хорошо в обеих странах провести показы документальных и художественных фильмов, включить соответствующие разделы в учебники истории, создать новые музеи и мемориалы, посвящённые судьбоносным сражениям на Востоке. Например, В.В. Путин и Си Цзиньпин могли бы заложить памятники советским и китайским воинам на Поклонной горе и в городке Ваньпин на окраине Пекина, где создан величественный Музей антияпонской войны.

Конечно, существующий памятник союзникам на Поклонной горе не надо "дополнять" или, тем более, сносить. Он сам уже стал фактом истории, её избирательности и относительности. Но увековечить вклад китайской нации в общую победу над Злом, напомнить новым поколениями о взаимопомощи двух соседних народов-цивилизаций — необходимо и обязательно! Тем более, что президент Путин объявил 2020 год Годом памяти и славы.

Прошу рассматривать эту статью как общественную инициативу Изборского клуба и обсудить содержащиеся в ней предложения на заседаниях Министерства культуры России, Российского военно-исторического общества и Правительства Москвы.

Германия. Япония. Китай. Россия > Армия, полиция > zavtra.ru, 24 июля 2019 > № 3076658 Юрий Тавровский

О стимулировании экспорта сельскохозяйственной продукции

Совещание.

Перед совещанием Дмитрий Медведев посетил предприятие «Комби-Линец» и Курский мясоперерабатывающий завод.

Филиал «Комби-Линец» ООО «Агропромкомплектация-Курск» представляет собой комбикормовый завод и элеватор, введённые в эксплуатацию в 2018 году.

Проектная мощность комбикормового завода – 218 тыс. т гранулированных комбикормов в год.

Элеваторная часть рассчитана на единовременное хранение 150 тыс. т зерна. Плановая мощность по сушке зерна – 300 т в час.

На комбикормовом заводе в с. Линец установлено оборудование российского производства машиностроительной компании «ТехНэкс».

Одна из особенностей завода – наличие линии по производству престартерных кормов для молодняка. Производительность линии – 5 т в час.

Для завода установлен режим наибольшего благоприятствования для инвесторов, действуют льготы по налогу на имущество. Также выделяется субсидия на возмещение части затрат на уплату процентов по инвестиционным кредитам в рамках постановления Правительства №1063 от 6 сентября 2018 года.

ООО «Курский мясоперерабатывающий завод» (КМПЗ) – инновационное высокотехнологичное предприятие мясоперерабатывающей промышленности. Проектная мощность завода составляет до 185 тыс. т мяса и мясопродуктов в год при ассортименте свыше 100 наименований.

КМПЗ характеризуется высоким уровнем автоматизации, что позволяет вести оперативный производственный учёт и отслеживать перемещение продукции на каждом этапе производства, начиная с поступления сырья и заканчивая отгрузкой готовой продукции контрагенту.

Единая информационная база, объединяющая логистические процессы, предприятия и функциональные подразделения, позволяет планировать объёмы сырья и материалов, формировать производственные задания исходя из производственных мощностей и заказов клиентов. Автоматизированы и роботизированы процессы производства, включая наиболее трудоёмкие и опасные операции, складской логистики, хранения и размещения – подачи сырья.

Продукция КМПЗ реализуется в 33 субъектах Федерации, поставляется в Белоруссию, а также во Вьетнам и Гонконг.

Численность работников предприятия составляет 2140 человек.

Совещание о стимулировании экспорта сельскохозяйственной продукции

Из стенограммы:

Д.Медведев: Сегодня мы с вами собрались в Курской области, чтобы обсудить дополнительные меры, которые должны способствовать увеличению экспорта продукции сельского хозяйства. Подчёркиваю: именно это является сегодня предметом нашего совещания. Я и мои коллеги по Правительству регулярно проводим разные совещания по поддержке сельского хозяйства и села в целом. Сегодня акцентируем внимание на увеличении экспорта продукции сельского хозяйства.

Очень важное направление, потому что агропромышленный комплекс растёт быстрыми темпами. Это видно невооружённым взглядом. В Курской области агропромышленный комплекс очень неплохо развит, есть большое производство зерновых, кормов, а также производство и переработка молока и мяса. В целом по стране решены задачи продовольственной безопасности. Мы только что говорили о том, как всё это начиналось в 2006–2007 годах, когда был первый национальный проект. Тогда многие задачи стояли очень остро. Сейчас у нас самый широкий выбор продуктов российского производства. Наши сельхозпроизводители не только хотят, но и могут выходить на иностранные рынки, и это вполне объяснимо.

Агроэкспорт развивается достаточно успешно. В 2018 году было поставлено за рубеж сельхозпродукции и продовольствия почти на 26 млрд долларов. Мы любим сравнивать с тем, что было, а также с экспортом вооружений. Сейчас это сравнение абсолютно показательное. Это даже выше целевых показателей, установленных в федеральном проекте «Экспорт продукции АПК», который является частью национального проекта по международной кооперации и экспорту.

Россия вошла в число стран-лидеров по экспорту зерна. Для нас это очень важно, тем более сейчас, когда идёт уборочная кампания. Идёт она в общем и целом неплохими темпами. Есть уже и просто очень хорошие результаты. В Краснодарском крае (мне специально звонил губернатор, чтобы доложить) собрано на 19 июля почти 11,2 млн т зерна, что на 700 тыс. т больше, чем в прошлом году. Урожайность там хорошая – 61 центнер с гектара.

Весьма неплохо также идёт сбор урожая здесь, в Курской области, несмотря на то что погодные условия не являются идеальными в этом году.

В результате всего этого растут объёмы российских поставок и по зерну, и по другим пищевым продуктам – рыбе, мясу, пищевой продукции другого ассортимента.

Расширяется и география экспорта, включая наших крупных партнёров в Азиатско-Тихоокеанском регионе (Китай, другие страны). Есть интерес к нашей сельхозпродукции и в Африке, и в странах Ближнего Востока. И конечно, всем этим мы должны обязательно воспользоваться.

Но, с другой стороны, мы понимаем: это направление пока является для нас новым, и нужно помогать аграриям продолжать усилия по выходу на внешние рынки, по продвижению своей продукции. Необходимые меры предусмотрены, включая федеральный проект, о котором я уже сказал. Там есть соответствующий показатель – к 2024 году экспорт агропродукции должен вырасти до 45 млрд долларов. Цифра, конечно, очень большая, но я считаю, что она нам вполне по силам, если мы сможем соединить те возможности, которые сейчас у нас сложились, и сохранить и нарастить поддержку, которая в настоящий момент существует. Напомню, что на эти цели за шесть лет мы планируем направить 407 млрд рублей.

Помимо этого нужно проработать ряд дополнительных шагов. Какие шаги?

Во-первых, мы будем оказывать государственную поддержку инвестиционным проектам по глубокой переработке сельхозпродукции на территории нашей страны, с тем чтобы изменить структуру экспорта в пользу готовой продукции, а не сырья. Этот курс является стратегическим в целом в экономике и применительно к аграрной отрасли и пищевой промышленности, соответственно, тоже.

Наша работа по зерновым уже началась по этому направлению, необходимо ускорить её по рыбе и морепродуктам. Сейчас, напомню, 90% улова просто замораживают перед тем, как отправить на экспорт. Мы понимаем: чтобы стимулировать предпринимателей строить заводы по переработке рыбы, закладывать новые суда, нужно принимать определённые решения. Мы их приняли, изменили систему распределения квот на вылов. В результате рассчитываем увеличить долю рыбной продукции с высокой добавленной стоимостью до 40%.

Во-вторых, нужно развивать и дальше логистическую инфраструктуру. Мы продолжаем строить сеть оптово-распределительных центров, которые нужны экспортёрам. В прошлом году начали работать восемь таких центров. Ещё 14 нужно ввести в эксплуатацию в течение четырёх лет – до конца 2022 года.

В Комплексном плане модернизации и расширения магистральной инфраструктуры на период до 2024 года нужно учесть потребности аграриев в транспортировке продукции аграрно-промышленного комплекса. Изменения надо подготовить и включить в план к середине декабря, мы об этом договаривались. Пока же мы компенсируем сельхозпроизводителям часть затрат на транспортировку продукции АПК по железной дороге через льготные тарифы.

Есть разные предложения о том, что делать дальше, как быстро доставлять эту продукцию. Давайте тоже их обсудим.

В-третьих, необходимо активней вести работу по сертификации нашей продукции, чтобы у стран-импортёров не было вопросов к документальному подтверждению качества российских товаров. Этим занимается Россельхознадзор. В том числе согласовывает экспортные ветеринарные сертификаты на различные виды аграрной продукции. Есть результаты – свыше 4 тыс. российских предприятий включены в реестр экспортёров, имеют право поставлять продукцию животноводства более чем в 80 стран.

Также есть предложения о корректировке ряда нормативных документов. Я думаю, коллеги, которые будут выступать сегодня, об этом скажут. В том числе – о подготовке единой методики учёта места происхождения для продукции, которая производится на экспорт, и о процедуре выдачи так называемого сертификата здоровья, который необходим для реализации сельхозтоваров на территории целого ряда стран.

Давайте обсудим эти и некоторые другие вопросы. У нас есть проект протокольного решения, он тоже должен подвергнуться обсуждению.

Послушаем выступления. Начнём с базового выступления – Министра сельского хозяйства. Дмитрий Николаевич (обращаясь к Д.Патрушеву), пожалуйста.

Д.Патрушев: Позвольте поблагодарить, уважаемый Дмитрий Анатольевич, за постоянное внимание к сельскохозяйственной отрасли и участие в решении важнейших задач, которые стоят перед агропромышленным комплексом. Президентом в майском указе поставлена цель – к 2024 году увеличить экспорт сельхозпродукции до 45 млрд долларов, то есть более чем в два раза. В первую очередь мы тщательно проанализировали потенциал АПК каждого региона. Для этого совместно с полномочными представителями Президента провели серию совещаний во всех федеральных округах. Участие в них принимали главы субъектов, а также заинтересованные организации. Эти мероприятия позволили скоординировать общие усилия и определить возможный вклад каждой области, края или республики в общероссийский экспорт АПК. Также важно, что совещания позволили обсудить и выработать совместные шаги в поиске и развитии новых точек роста сельхозпроизводства. С каждым регионом были согласованы целевые показатели производства и экспорта, установленные исходя из реальных возможностей. Один из важнейших итогов проведённых совещаний в том, что субъекты подтвердили готовность к работе по наращиванию экспорта сельхозпродукции и продовольствия. Таким образом, мы рассчитываем, что установленные майским указом показатели будут выполнены в полном объёме.

Агропромышленный комплекс России уже сегодня демонстрирует высокий экспортный потенциал. В 2018 году мы нарастили экспорт почти на 20% – до 25,8 млрд долларов. Коротко расскажу о структуре экспорта. Более 40% сегодня занимает зерно. По итогам 2018 года мы поставили 54,8 млн т зерна на внешние рынки. Что касается этой экспортной позиции, наши планы до 2024 года включают значительное увеличение валового сбора зерновых культур – на 28%. Российская Федерация не первый год занимает первое место в мире по экспорту пшеницы. По прогнозам Минсельхоза, в 2024 году зерновые останутся лидером российского экспорта с объёмом более 11 млрд долларов. Второе место разделят масложировая продукция и продукция пищевой и перерабатывающей промышленности с показателем 8,6 млрд долларов каждая. Рыба и морепродукты займут третью позицию с общей суммой 8,5 млрд долларов.

Дмитрий Анатольевич, Вы обозначили конкретные задачи по развитию экспорта продукции рыбохозяйственного комплекса. Механизмы квот, о которых Вы сказали, безусловно, будут способствовать развитию экспортного потенциала отрасли. Мы делаем на это большую ставку. Кроме того, планируем увеличить объёмы глубокой переработки, выпуска конечной продукции с высокой добавленной стоимостью, производства комбикормов, развития мари- и аквакультуры.

Всё это, разумеется, положительно скажется на развитии экспортного потенциала.

Также, как Вы отметили, при формировании нашей новой экспортной политики особое внимание будет уделено увеличению производства продукции с высокой добавленной стоимостью. В первую очередь речь идёт о продукции переработки. Рост её объёма обеспечат как действующие предприятия, которые модернизируются под экспортные задачи, так и новые. Они создаются в рамках реализации инвестиционных проектов. В настоящее время во всех федеральных округах страны прорабатывается более 500 таких проектов.

Следующим ключевым направлением наращивания экспорта является работа над созданием товаропроводящей инфраструктуры. Отмечу, что ряд регионов, преимущественно приграничные, взяли на себя высокие обязательства по увеличению экспорта продукции. Одной из причин являются перспективы строительства на их территории объектов транспортно-логистической инфраструктуры, в первую очередь портовых терминалов. Например, в Краснодарском крае уже в этом году запланирован запуск глубоководного терминала, ориентированного на экспорт масложировой продукции. Подобные проекты будут реализовываться в Ленинградской, Ростовской, Архангельской областях.

В целом реализация планов в области логистики имеет для нас ключевое значение. Несмотря на то что логистика напрямую не относится к сфере полномочий Минсельхоза, мы оказываем активное содействие её развитию, взаимодействуем с бизнесом для уточнения его потребностей, проводим анализ перспективных инвестпроектов и готовим соответствующие предложения. В частности, в июне Минсельхоз направил в Минтранс предложения о включении в Комплексный план модернизации и расширения магистральной инфраструктуры ряда дополнительных инвестпроектов.

Необходимо отметить важный инфраструктурный проект, который будет способствовать развитию экспортного потенциала России в азиатском направлении. Строительство зернового терминала в дальневосточном порту Зарубино и мультимодального транспортного коридора «Восточные зерновые ворота» позволят осуществлять перевалку до 4 млн т зерна ежегодно.

Говоря о росте производства и развитии логистических цепочек, нельзя забывать о конечной точке движения отечественной сельхозпродукции, а именно о зарубежных рынках. Мы ведём планомерную работу по расширению доступа к ним российских производителей и устранению торговых барьеров. В этом направлении также имеются определённые достижения. В частности, после длительной работы для наших производителей молочной продукции и мяса птицы открылся рынок Китая: 33 предприятия молочной отрасли и 30 организаций по производству мяса птицы аккредитованы для экспорта в КНР. В целом для развития нашего сотрудничества в аграрной сфере и расширения поставок продукции российского животноводства на рынок Китая мы предложили китайским партнёрам подготовить и подписать совместный план сотрудничества по поставкам российской мясной продукции. Уважаемый Дмитрий Анатольевич, учитывая особое значение этого вопроса для реализации планов по увеличению экспорта, прошу Вас рассмотреть возможность его включения в повестку встречи глав правительств России и Китая 17 сентября текущего года в Санкт-Петербурге.

Другим важным, но пока не освоенным нами направлением экспорта является Африка, куда планируется поставлять мясо птицы, пшеницу и продукты её переработки. Потребность в этих позициях там очень велика. Также Минсельхоз продолжит расширять присутствие на рынках стран Персидского залива. Буквально на днях для наращивания поставок российской аграрной продукции в Королевство Саудовская Аравия мы приступили к разработке соответствующего двустороннего документа.

Наконец, важнейшим направлением экспорта остаются страны СНГ, куда традиционно поставляется широкий перечень сельхозпродукции. Здесь мы также не планируем сбавлять обороты и будем закреплять позиции.

Реализация экспортных планов невозможна без оказания соответствующих мер господдержки нашим экспортёрам. В этом вопросе мы всегда стараемся учитывать мнение всех заинтересованных сторон – региональных органов власти, отраслевых союзов и ассоциаций, сельхозтоваропроизводителей. В случае необходимости и при существующей возможности оперативно вносим поправки в уже действующие инструменты поддержки. Например, изначально субсидирование перевозок сельхозпродукции распространялось только на транспортировку железными дорогами из отдельных регионов страны. Изучив предложения, мы внесли в механизм ряд изменений, которые отменяют все географические ограничения по отправке грузов и расширяют перечень продукции, транспортировка которой может быть просубсидирована. Раньше эта мера распространялась на 65 регионов, теперь она будет работать во всех 85 субъектах страны. Кроме того, теперь под действие субсидий попадает также водный и автомобильный транспорт. Новая редакция постановления сегодня была внесена в Правительство Российской Федерации.

В дополнение к уже существующему механизму выдачи льготных кредитов мы вводим меру поддержки – кредитование предприятий АПК, ориентированных на экспорт. Предусматривающее это постановление Правительства №512 вступило в силу весной текущего года. Вся система государственной поддержки АПК будет постепенно адаптироваться в том числе под задачи динамичного развития экспорта. Приведу пример. Одной из действенных мер было субсидирование экспортных кредитов. С 2019 года этот механизм перестал реализовываться для предприятий АПК по причине его исключения из 620-го постановления Правительства. Однако, учитывая высокую заинтересованность крупнейших экспортёров аграрной продукции в данной мере, мы с коллегами из Минэкономразвития и Российского экспортного центра в рабочем порядке договорились о возобновлении действия этого постановления для аграрного экспорта. Для ускорения принятия необходимых решений по возобновлению работы постановления №620 просил бы Вас дать заинтересованным ведомствам поручение о согласовании соответствующих изменений в бюджетную роспись. Для экспортёров это очень ожидаемый и нужный механизм государственной поддержки.

Минсельхоз намерен изменить механизм распределения средств господдержки. Мы будем учитывать реальный потенциал подотраслей АПК субъектов в рамках так называемой регионализации. Новый подход к оказанию господдержки предусматривает разделение действующих видов субсидий на стимулирующий и компенсирующий механизмы. Совместно с каждым региональным органом управления АПК мы выделили наиболее перспективные направления развития. На их поддержку будет направляться стимулирующая часть субсидии. Это позволит в рамках действующих лимитов повысить эффективность господдержки аграриев и сосредоточить усилия на развитии специализации точек роста регионов. Завершая тему развития механизмов господдержки, хотел бы выразить благодарность за то, что наше предложение о совершенствовании мер находит Вашу поддержку.

Вместе с обозначенными мерами Минсельхоз параллельно прорабатывает целый комплекс мероприятий, которые также будут способствовать увеличению экспорта сельхозпродукции. Во-первых, это мелиорация. На реализацию мелиоративных мероприятий федеральным проектом «Экспорт продукции АПК» до 2024 года предусмотрено 36 млрд рублей. Мелиоративные мероприятия могут способствовать существенному наращиванию объёма урожая, в том числе зерновых. Во-вторых, рост экспорта также обеспечат мероприятия по повышению плодородия почв. В результате проведения этих работ дополнительная суммарная прибавка продукции растениеводства до 2025 года может составить до 8,4 млн т зерновых. Немаловажным фактором выполнения стратегических задач станет процесс цифровизации АПК. С помощью новых технологий мы сможем с меньшими затратами получить больший урожай.

Помимо этого необходимо активизировать работу по маркетинговой поддержке продвижения российской аграрной продукции на международных рынках. В рамках федерального проекта «Экспорт продукции АПК» предусмотрен раздел по созданию комплексной системы продвижения аграрной продукции.

Ключевая цель всего описанного комплекса механизмов и мероприятий заключается в реализации прорывных сценариев развития производства и экспорта продукции АПК в субъектах страны.

Однако для этого в том числе необходимо решить ряд проблемных вопросов.

Начну с продвижения сельхозпродукции. Как вы знаете, во всех крупнейших странах-экспортёрах давно созданы мощные национальные системы продвижения продукции АПК на экспорт, включающие разветвлённые сети представителей по сельскому хозяйству за рубежом. Они доказали свою эффективность. Решение по созданию к 2021 году сети атташе по АПК за рубежом в количестве не менее 50 было утверждено на заседании президиума совета при Президенте по стратегическому развитию и национальным проектам.

Источник и объёмы финансирования этого мероприятия были ранее согласованы Минфином России. В соответствии с утверждённым планом по реализации федерального проекта «Экспорт продукции АПК» Минсельхозом был подготовлен соответствующий проект указа Президента. Однако в течение некоторого времени мы ведём работу по его согласованию с Минфином. К сожалению, вопрос пока ещё не решён.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Прошу Вас рассмотреть возможность поддержать Министерство сельского хозяйства и дать поручение Минфину России о согласовании проекта указа Президента в кратчайший срок. Для нас это также очень важное направление.

Продолжу тему продвижения продукции АПК. Выполнение наших стратегических целей в значительной степени зависит от качества и полноты мер, направленных на поддержку российских экспортёров. Они включают защиту и продвижение продукции на внешние рынки, создание позитивного образа страны происхождения.

Однако экспортные бренды, разработанные Российским экспортным центром, к сожалению, пока не стали эффективным инструментом поддержки и продвижения российской аграрной продукции на зарубежные рынки, обеспечивающим доверие иностранных потребителей.

Поэтому, мы полагаем, необходимо уделить особое внимание разработке комплекса мер поддержки продвижения аграрной продукции на перспективные международные рынки. Речь идёт в том числе о выставочных и гастрономических мероприятиях, бизнес-миссиях и так далее. По нашему мнению, в данном вопросе необходимо обеспечить прямую связь между проводимыми РЭЦ мероприятиями и конкретными практическими результатами этой работы. Мы считаем, что международные выставки в контексте формирования положительного имиджа российской продукции за рубежом – это очень ценный, но пока недооценённый ресурс. Минсельхоз со своей стороны готов активно включиться в это направление работы.

Ещё о некоторых проблемных вопросах. Одним из барьеров, препятствующих наращиванию объёмов экспорта, является стоимость транспортировки. Операторы подвижного состава зачастую повышают ставки на аренду вагонов не только по объективным причинам, но и в связи с сезонностью перевозки грузов АПК. При этом важно отметить первые положительные реальные сдвиги в данном направлении: «РЖД» выразило готовность рассмотреть вопрос о снижении на 50% тарифа на перевозку рефрижераторных контейнеров. Это важный шаг, но его пока, к сожалению, недостаточно. Просим оказать поддержку и поручить ФАС совместно с Минтрансом и Минсельхозом при участии «РЖД» провести анализ тарифообразования операторами подвижного состава на транспортные услуги по перевозке продукции АПК железнодорожным транспортом.

И наконец, заключительный наболевший вопрос, о котором в том числе говорили Вы, Дмитрий Анатольевич, и который поднимался большинством руководителей регионов. Он касается невозможности учёта экспорта по месту его происхождения. Речь идёт о тех случаях, когда продукция производится предприятием в одном регионе, а экспорт осуществляется в другом. Например, именно поэтому одним из лидеров по экспорту зерна из России, согласно официальной статистике, является Москва. Такая ситуация затрудняет оценку реального вклада каждого отдельного региона в производство экспортной продукции. Предполагаем, что для решения данного вопроса требуется внести корректировки в существующую методологию учёта экспорта Федеральной таможенной службы и Росстата. Мы вынесли соответствующее предложение на проектный комитет и просим нас поддержать.

В завершение выступления хотел бы сказать, что достижение целевого показателя по экспорту сельхозпродукции – задача, требующая включённости всех заинтересованных сторон. В её решении должны принимать участие не только органы исполнительной власти, но и государственные компании. При формировании экспортного пула считаем целесообразным Минэкономразвития и Росимуществу провести анализ деятельности государственных организаций, занимающихся экспортом сельхозпродукции, сырья и продовольствия, и представить в Правительство предложение по интеграции их деятельности в мероприятия по достижению целевого показателя объёма экспорта продукции АПК к 2024 году.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич, благодарю Вас за пристальное внимание к сельскому хозяйству в целом и к вопросу наращивания агроэкспорта. Повторю, что у нас есть необходимые возможности для решения поставленной в майском указе задачи. Уверен, что совместно с сельхозпредприятиями, руководством регионов, нашими коллегами из других ведомств при поддержке руководства государства мы сможем вывести агропромышленный комплекс страны на качественно новый уровень развития.

Д.Медведев: Спасибо, Дмитрий Николаевич.

Доклад достаточно подробный, основные позиции обозначены. Давайте приступим к обсуждению того, что звучало, предложений, которые есть, и, возможно, ещё будут. Начнём с выступления исполняющего обязанности губернатора Курской области, поскольку мы находимся в гостях.

Роман Владимирович (обращаясь к Р.Старовойту), пожалуйста.

Р.Старовойт: Дмитрий Анатольевич, Вы совершенно справедливо заметили, что какими бы ни были меры поддержки государства, финансовые вливания, всё равно в большинстве случаев всё зависит от человека. Куряне честные, трудолюбивые люди, которые горячо любят свою землю, и именно в этом залог успехов агропромышленного комплекса, о которых я хочу вас проинформировать.

В рамках федерального проекта «Экспорт продукции АПК» разработан региональный проект «Экспорт продукции АПК Курской области», где ставится задача к концу 2024 года увеличить экспорт до 272 млн долларов. По решению Минсельхоза России Курская область участвовала в пилотном проекте по определению перспективных направлений развития АПК, в том числе способствующих увеличению экспорта продукции. Одним из приоритетных направлений для Курской области определено производство зерновых и масличных культур. В текущем году хозяйствам области предстоит убрать 964 тыс. га зерновых культур. К сегодняшнему дню уборка проводится во всех районах, обмолочено более 200 тыс. га, или 21% площади. Намолочено 1,5 млн т зерна при урожайности более 53 центнеров с гектара в среднем. По прогнозу, валовый сбор зерновых культур составит около 5 млн т.

Достижению запланированных показателей и, соответственно, увеличению экспортных поставок зерна будет способствовать реализация инвестиционных проектов по строительству зернового терминала и отгрузочного железнодорожного элеватора, что позволит обеспечить отгрузку зерна до 9 тыс. т в сутки. Мощности по хранению зерна увеличатся на 100 тыс. т.

Производство масличных культур в регионе за счёт расширения посевов сои увеличится на 60% и составит около 1,5 млн т, которые необходимы для загрузки мощностей экспортно ориентированного комплекса по глубокой переработке масличных культур.

Показатели по производству продукции животноводства. Сегодня регион в полном объёме обеспечивает себя мясом птицы и свиней, а также отгружает значительные объёмы животноводческой продукции в другие регионы. Наращивание объёмов производства животноводческой продукции позволит загрузить мощности перерабатывающих предприятий и увеличить экспорт мясо-молочной продукции.

Объёмы производства пищевой продукции. В отрасли пищевой и перерабатывающей промышленности объём отгружаемой продукции за 2018 год составил 102 млрд рублей. К 2024 году данный показатель достигнет 180 млрд рублей.

Запланированные объёмы продукции экспорта АПК. Наша цель – к концу 2024 года не только достичь показателя 272 млн долларов, но и превысить его. Так, в 2018 году экспорт мясной продукции составил 13 млн долларов против 1 млн долларов в 2017 году. В прошлом году произведено 311 тыс. т мясной продукции, из них 140 тыс. т – предприятием, на котором мы с вами находимся.

ООО «Агропромкомплектация» начало экспортные поставки, что позволило уже в текущем году увеличить экспорт мясной продукции в регионе в шесть раз по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Сегодня ведётся работа по реализации крупных экспортно ориентированных проектов, направленных на увеличение валового сбора зерновых и масличных культур, производства молока, а также проектов по строительству мощностей по глубокой переработке продукции растениеводства и животноводства.

Во-первых, реализуются проекты по строительству селекционных семеноводческих центров, в том числе группой компаний «Эко-Нива», что позволит нам достичь запланированных урожаев.

Во-вторых, ООО «Содружество» реализует проект по переработке 1 млн т масличных культур, что позволит производить до 250 тыс. т масла и 650 тыс. шрота.

В-третьих, реализация компанией «Мираторг» одного из масштабных проектов, аналогичных тому предприятию, на котором мы сейчас находимся, по строительству мясохладобойни по убою свиней мощностью 4,5 млн голов в год позволит увеличить экспортные поставки мясной продукции на 42 млн долларов.

Претворение в жизнь намеченных планов позволит в перспективе увеличить экспортный потенциал Курской области в сфере АПК до 480 млн долларов, что в два с половиной раза превысит достигнутый уровень прошлого года.

Хочу выразить благодарность Правительству за то, что в целях стимулирования роста экспорта сельскохозяйственной продукции в качестве одной из мер господдержки было принято постановление Правительства №512. Этим постановлением установлены правила субсидирования льготных кредитов для сельхозтоваропроизводителей – экспортёров продукции АПК. Данная мера поддержки позволит значительно увеличить объёмы экспорта сельхозпродукции.

В завершение своего выступления обозначу вопросы, требующие решения на федеральном уровне.

Во-первых, прошу рассмотреть вопрос создания экспортных объединений. Это может стать одним из новых инструментов поддержки экспортёров сельхозпродукции, учитывая ограниченные возможности как федерального, так и регионального бюджетов по поддержке экспорта. К сожалению, действующее законодательство содержит ряд ограничений по формированию таких объединений. В целях повышения конкурентоспособности российской агропродукции, и прежде всего высокомаржинальной продукции переработки, прошу Вас поручить ФАС России подготовить проект правового акта, наделяющего Минсельхоз и ФАС России полномочиями по заключению соглашений с сельхозтоваропроизводителями для экспорта продукции АПК.

Второй вопрос касается льготного кредитования. На территории нашего региона, как и в других регионах, многие предприятия реализовали крупные инвестпроекты в рамках госпрограммы развития сельского хозяйства. Эти предприятия были и остаются социально значимыми и экспортно ориентированными. Но некоторые в силу различных обстоятельств попали в сложную финансовую ситуацию. Регионы сталкиваются с большими проблемами при поиске новых инвесторов. Если инвестор не найдётся, то в силу действующего законодательства в отношении таких предприятий вводится процедура банкротства, которая длится от полугода до нескольких лет. В результате деятельность предприятий, как правило, прекращается, что влечёт за собой социальную и экономическую напряжённость в регионе. Учитывая данные обстоятельства, предлагаю рассмотреть возможность предоставления льготных кредитов инвесторам для приобретения таких предприятий.

В заключение – вопрос об экспортных поставках зерна. Я поддерживаю Министра сельского хозяйства по поводу внесения корректировки в методологию учёта экспорта Федеральной таможенной службы и Росстата. Этот вопрос является актуальным и для Курской области. Так, в прошлом году, по данным таможенной статистики, прямой экспорт зерна у нас составил 420 тыс. т. В то же время порядка 1 млн т зерна на сумму около 170 млн долларов из региона вывозится в портовые терминалы, где крупные зернотрейдеры формируют партии для экспорта. Но по Курской области данное зерно не учитывается, а учитывается как вывоз в другие регионы Российской Федерации.

Уважаемый Дмитрий Анатольевич, труженики агропромышленного комплекса Курской области, несомненно, решат поставленные задачи по наращиванию продукции АПК и увеличению экспортного потенциала региона.

Д.Медведев: Давайте сразу послушаем представителя бизнеса. У нас есть ещё губернаторы и представители различных направлений аграрного бизнеса. Послушаем руководителя группы, которая также нам показывает свои возможности.

С.Новиков (генеральный директор группы компаний «Агропромкомплектация»): 13 лет назад я участвовал в таком же совещании, вёл его тогда Первый вице-премьер России Дмитрий Анатольевич, курировал приоритетные национальные проекты, ставились задачи Правительству. Тогда я увидел много скептиков. Мне запомнилась фраза: «Фантастика. Сказок не бывает». За последние 12–13 лет плодотворной совместной работы, благодаря созданным государством благоприятным условиям эту сказку мы превратили в явь. За эти годы, если говорить о свиноводстве, вложили более 500 млрд рублей частных инвестиций. Благодаря этому мы в 2018 году вышли на полную самообеспеченность производства свинины у нас в стране.

Хотя Правительство, Минсельхоз и Россельхознадзор последние годы проводят большую работу по выводу сельхозпродукции на внешние рынки, в отношении свинины у нас сделано не так много прорывов. Мы уже начали делать первые поставки в Гонконг. Белоруссию мы не считаем зарубежным рынком. В то же время на наших глазах развивается непростая ситуация с АЧС в Китае, Вьетнаме, Таиланде и других странах Юго-Восточной Азии, где сосредоточено свыше 60% мирового объёма производства и потребления свинины. Сегодня все мировые эксперты прогнозируют в ближайшие годы большой дефицит свинины и другого животного белка на этом рынке, а правительства крупнейших стран по производству мяса проявляют чрезмерную активность по дополнительному продвижению своих производителей на этот рынок. Мы видим всемерную активность Министерства сельского хозяйства, но, по-видимому, здесь потребуется срочная сверхконсолидация других ведомств. В этом направлении мы также просим затронуть этот вопрос на высоком уровне, возможно, на встрече с руководством Китая в сентябре, как сказал министр.

Дмитрий Анатольевич, мы не должны упустить этот исторический шанс не только для свиноводства, но и для всей отрасли мясного животноводства, являющегося локомотивом развития АПК.

И непосредственно связанный с этой темой вопрос. Как я уже сказал, мы добились успехов в мясном животноводстве, прежде всего свинине и птице, но мы можем достаточно быстро растерять весь этот успех в случае неконтролируемого ухудшения ветеринарно-эпизоотической ситуации у нас в стране. Минсельхоз и Россельхознадзор проводят большую работу в этом направлении, но, к сожалению, не всё зависит от них, и этого явно недостаточно. Главное, что мешает этому вопросу, – это высокий уровень разобщённости различных ведомств в понимании огромной опасности для российской экономики в случае обострения ветеринарно-эпизоотической ситуации у нас в стране. Об экспорте тогда будет говорить достаточно сложно. Можем ли мы попросить Вас дать дополнительные указания всем ведомствам, чтобы максимально быстро и результативно консолидировать усилия по всему комплексу вопросов, связанных с ветеринарной безопасностью в стране.

Д.Медведев: Указания я, естественно, дам. Это ключевая вещь, мы должны этим обязательно заниматься. Сами понимаем, в каких условиях находимся, какие огромные инвестиции были сделаны – вы их только что назвали. Я и мои коллеги этим вопросом будем заниматься. Дополнительную координацию постараюсь обеспечить.

Что касается того, о чём говорили Вы и министр. Мы в ходе консультаций с нашими китайскими и другими партнёрами по такой кооперации, особенно в Азиатско-Тихоокеанском регионе, всегда эти вопросы поднимаем и стараемся отстаивать наши возможности по поставке различных видов продуктов из Российской Федерации. Не исключением будет и встреча, которая состоится в сентябре. Это надо делать на всех уровнях и по всем направлениям, только в этом случае можно достичь успеха. Тем более сейчас наступил важный момент, чтобы нам правильным образом закрепиться на рынках Азиатско-Тихоокеанского региона. Будем над этим работать.

Россия. Весь мир. ЦФО > Агропром. Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 22 июля 2019 > № 3062861 Дмитрий Медведев

Золотая лихорадка по куриным лапам

Почему экспорт курятины в Китай буксует?

Протоколы между КНР и РФ, разрешающие взаимные поставки замороженного мяса птицы, подписаны еще 7 ноября 2018 года. Однако экспорт куриных лап на китайский рынок стартовал только весной 2019 года — в мизерных для этого рынка объемах. Большинство аккредитованных экспортеров не реализовали право на экспорт. Попробуем разобраться, почему.

Недавно я столкнулась с реалиями экспорта курятины в Китай из Западной Сибири. Только три птицефабрики из 44 предприятий, фигурирующих в реестре, расположены за Уралом. Есть в этом списке как птицефабрики, так и предприятия хранения. Непонятно, зачем нужны последние, ведь отгрузки обычно происходят со склада производителя, после чего груз везут на погранпереход или в порт. Проверку качества продукции тоже проходит производитель. Зачем в этой схеме промежуточное звено — неясно. Тем более что уже есть торговые компании-посредники, правда, их пока мало. Они забирают продукцию со склада аккредитованного производителя, загружают ее в фуру, увозят в морской порт, там перегружают в контейнер, после чего отправляют в Китай. Две сибирские птицефабрики таким образом уже отправили продукцию в КНР. Первая птицефабрика — два контейнера лап, которые пока еще не доехали до Китая. У второй птицефабрики лапы уже пересекли границу. Оба предприятия вышли на экспорт через российских посредников.

Если на птицефабрику приходит китайский покупатель, это всегда будет посредник. Что нормально для КНР. В Китае три категории покупателей куриных лап: оптовые компании, торговые сети и фабрики закусок из куриных лап. Все эти предприятия закупают товар у посредников — импортно-экспортных компаний.

Поэтому если на визитке китайского покупателя написано «импортно-экспортная компания», нельзя бояться и думать: «Зачем мне нужны перекупщики?!». Для Китая это единственно возможный вариант. Перед вами может сидеть топ-менеджер очень крупной компании, закупающей различную продукцию сотнями тонн, имеющей подвязки в Главном таможенном управлении КНР и профессионально занимающейся закупками товаров в России. В отличие от конечных покупателей. Оптовикам, сетям и фабрикам в Китае не нужно вникать в тонкости ВЭД. Они ничего не знают о том, как импортировать, какие документы для этого нужны, как осуществлять внешнеторговую сделку и т.д. У них нет собственного отдела ВЭД, и они в принципе не хотят заниматься закупками продукции за границей. Зачем? Если есть импортно-экспортные компании, которые делают это профессионально.

Подобные компании нужны и в России. Потому что российские производители, которые впервые выходят на экспорт, тоже ничего об этом бизнесе не знают, ничего не умеют, у них нет ВЭД-отделов, они путают условия Инкотермс и т.п. За экспорт у них отвечает, в лучшем случае, коммерческий директор. А чаще это любой другой сотрудник. Например, специалист по качеству продукции. В любом случае, это не ВЭДовец.

Почти все случаи экспорта российской курятины в Китай — поставки куриных лап.

Куриные лапы в Китае называют «ножками Феникса». Здесь это традиционная закуска, деликатес. Лапы жарят, маринуют, тушат, варят — рецептов множество. Китай — крупнейший покупатель куриных лап в мире. Долгое время на рынке экспорта лап в Китай лидировали США, которые практически закрывали весь рынок. Но началась торговая война и импорт лап из США прикрыли. Свято место не осталось пусто: на рынок экспорта куриных лап пришли страны ЮВА, Индонезия, Австралия, Бразилия. Бразилия сегодня — поставщик курятины в Китай номер один. Те объемы, в которых Бразилия поставляет лапы на китайский рынок, и те объемы, которые сейчас готова дать Россия — небо и земля. Наши возможности значительно скромнее. Бразилию нам не переиграть. Хотя бы потому, что китайцы гораздо дольше работают с Бразилией и реестр аккредитованных на экспорт предприятий там намного длиннее.

Средняя птицефабрика в России производит 80-100 тонн лап в месяц. Притом что в Китае небольшая фабрика по производству закусок потребляет 25 тонн в месяц. А средняя фабрика — уже 80 тонн. То есть производство лап одной российской птицефабрики может удовлетворить запросы одного среднего завода в Китае.

Рынок этот пока еще молодой, сырой. Российские предприятия раньше не занимались экспортом курятины. Максимум, что у них было до этого — поставки в Казахстан или в Белоруссию. Но, как понимаем, это не совсем экспорт, так как у нас единое таможенное пространство. У некоторых птицефабрик был опыт поставок в Китай — но это были черные поставки через Вьетнам. И сами птицефабрики к организации этого экспорта не имели отношения: приезжали ребята с фурами и забирали груз. То есть, по большому счету, опыта нет. Птицефабрики не готовы вести международную торговлю, не знают, какие документы необходимы, как выбрать покупателя, как выстроить систему продаж и т.д.

А теперь посмотрим на ситуацию из Китая. Там сейчас ажиотаж, настоящая золотая лихорадка по поводу закупок куриных лап в России. Я была на российской птицефабрике, которая только планирует получить допуск на экспорт в Китай. Пока этого предприятия еще нет в реестре. И, тем не менее, каждый день к ним поступают 2-3 запроса по лапам от китайских компаний, приезжают до 5 китайских делегаций в неделю для встречи с руководством. На птицефабрике удивляются: откуда они о нас узнали? «Нам же еще не дали допуск, а китайцы уже выстроились в очередь за куриными лапами, все хотят быть нашими покупателями». Пока эта птицефабрика еще только ждет в гости китайские контролирующие органы. Проверку Россельхознадзора она прошла в мае, ее результаты переданы в Китай. Который пока молчит.

«Как вырастить курицу с четырьмя лапами и большим-большим сердцем?»

Почему в Китае такой бешеный спрос именно на российские куриные лапы? Логика проста: китайцы думают, что, так как в России куриные лапы никто не ест, то и купить их здесь можно будет за копейки. А что происходит на самом деле? Ажиотажный спрос сформировал неожиданные ценник и предложение. Птицефабрики, получая от китайцев тысячи запросов по лапам, посчитали, что продавать их в Китай нужно не по той цене, по какой они продают их в России. Оптовая цена 1 кг куриных лап — 20 руб. Розничная цена — 45-48 руб. А экспортная цена — 150 руб. Это больше, чем цена за цельную тушку цыпленка (около 130 руб. за кг). Птицефабрики сегодня ищут покупателей по принципу тендера: лапы получит тот, кто предложит самую высокую цену. Они собирают заявки и раз в три недели проводят тендер.

Высокая цена — только первый момент. Второй заключается в том, что одни только лапы птицефабрикам продавать неинтересно. И они добавляют новые условия в тендер. Например, если вы хотите взять контейнер лап, то покупайте «в нагрузку» еще бедро или голень. 50 на 50. Так, представитель крупнейшего птицеводческого холдинга, четыре предприятия которого аккредитованы на экспорт куриного мяса в Китай, рассказал мне об условиях своего тендера. Минимальный заказ — внимание! — 800 тонн продукции в месяц. Только при этом условии они заключают контракт с покупателем. Заметим, что из частей курицы китайцев помимо лап интересует еще средняя часть крыла. И все. А им предлагают покупать курятину на условиях, когда 60% составляют бедра и голень, и только 40% — средняя часть крыла и лапы. Пропорции не обсуждаются, цены тоже. Хотите заключать контракт — заключайте его только на этих жестких условиях. При этом цены на 1 кг лап на разных птицефабриках колеблются от $1,9 до 2,8 (на условиях CIF). Других условий не найти, так как птицефабрики хорошо знают рынок.

Те же бедра и голени китайцам не нужны. Золотая лихорадка разгорелась именно по лапам. На втором месте средняя часть крыла, на третьем — субпродукты: прежде всего, сердца. Как смеялся один из представителей птицефабрик: «Мы сейчас думаем, как вырастить курицу с четырьмя лапами и большим сердцем». Специально для Китая.

При этом отношение к китайским покупателям практически везде — очень плохое. «Вы нас достали, у нас лежит уже тысяча заявок, а еще и вы приехали». Пробиться наверх сложно. На одной птицефабрике нас и вовсе не пропускали на территорию: мы с китайским клиентом 40 минут стояли на КПП, несмотря на предварительную договоренность.

Качество нашей продукции тоже часто плачевное. Так, по требованиям Китая процент лома куриных лап должен быть не больше 5%, а на наших птицефабриках он доходит до 35%. Кожа черная, лапы синие, кутикула не очищена. Такие лапы в Китае попадают в категорию B, в то время как цена на них в России — такая же, как на идеальные лапы категории А из Бразилии. Нетрудно предположить, что скоро китайцы излечатся от золотой лихорадки. И экспортеры вынуждены будут менять условия и цены. Но это уже другая история. А пока российские птицефабрики чувствуют себя на этом рынке королями.

Автор: Анна Андрющенко

Россия. Китай > Агропром > chinalogist.ru, 19 июля 2019 > № 3091918 Анна Андрющенко

Война и миф

военные интеллектуалы в тисках идеологий - круглый стол с участием Виктора Мураховского и Алексея Рамма

Владислав Шурыгин

Владислав ШУРЫГИН, заместитель главного редактора газеты "ЗАВТРА".

Коллеги, тема нашего обсуждения сегодня — военные мифы. В основе любой национальной военной системы находятся представления, а часто — даже иллюзии о противнике, о том, в каком состоянии он находится, каков его характер, психологическая устойчивость. Как он будет себя вести в ходе конфликта? И это не только вопрос разведки, добычи той или иной информации, о количестве танков, о его военных планах. А это оценка противника на гуманитарном уровне. На уровне национальных особенностей, привычек, пристрастий, традиций. Можно вспомнить, например, ошибочную уверенность части советского политического руководства в том, что в случае вооружённого конфликта с Германией, немецкие рабочие откажутся воевать с первой страной рабочих и крестьян и перейдут на сторону СССР. Вспомним и высокомерную уверенность американцев, считавших, что необразованные, плохо обученные и слабо вооружённые вьетнамцы будут быстро разгромлены. Эти ошибки дорого обошлись и СССР, и США. И в связи с этим, Виктор Иванович, первый вопрос к вам. Насколько, вообще можно говорить о точных оценках морально-психологического состояния противника в мирное время?

Виктор МУРАХОВСКИЙ, главный редактор журнала "Арсенал Отечества".

Ну, наверное, только гипотетически. Вы правы — есть разведка: различные технические средства, агентурная разведка и прочая. И они добывают некие объективные данные о количестве танков, самолётов, технических параметрах военной техники, системе организации военной службы, военных планах и так далее. Но эти данные всё же не дают полного представления о реальной боеспособности вооружённых сил противника. Она проверяется только практикой, реальными боевыми действиями. Причём, надо понимать, что характер боевых действий может быть совершенно разным: от широкомасштабной войны до каких-то локальных столкновений. Мы неоднократно видели, что прогнозы относительно реального хода и результата боевых действий — особенно те, которые публикуются в СМИ, — как правило, абсолютно не оправдываются. Мне запомнилось недавнее выступление командующего американскими войсками в Афганистане генерала Миллера, которое он сделал на некоем семинаре по стратегическому планированию в Вашингтоне, где собрались эксперты, аналитики с хорошим бэкграундом, экспертным и научным. Он сказал: "Вы тут, не знаю, какие планы и стратегические прогнозы пишете, а в реальности мы 18 лет воюем в самой малонаселённой и пустынной местности в мире. И ничего не можем сделать". "И мы вынуждены", — так он сказал, — "отступать". Это реальная оценка боеспособности противника — афганских талибов — со стороны генерала, который командует коалиционной группировкой, американскими войсками в Афганистане…

Поэтому я, например, стараюсь вообще не делать такого рода прогнозов и оценок в отношении каких-то вероятных боевых действий. Никакие симуляторы, тренажёры и командо-штабные учения не дадут реального понимания того, что же за противник нам противостоит. Насколько он мотивирован, насколько устойчив, насколько боеспособен.

Владислав ШУРЫГИН.

Алексей, перейдём к разговору о военных мифах. Ими заполнена медийная околовоенная среда. Их множество. Есть миф, что американские солдаты во время войны во Вьетнаме отказывались идти в бой, не поев мороженого. Что американцы не воюют лицом к лицу с врагом, только дистанционно. Что русская армия — технически отсталая, поэтому русские воюют людьми и не берегут своих солдат. Что британская армия давно закостенела и не отвечает современным требованиям. И это даже не уровень пропаганды, а уже некий штамп массового сознания. Откуда возникают такие мифы? Американцы действительно отказываются воевать без мороженого?

Алексей РАММ, редактор отдела армии газеты "Известия".

Да нет, конечно! Это пропагандистский штамп, который за годы настолько укоренился, что вот, американцы — это избалованные солдаты, а мы дисциплинированные и неприхотливые. Есть хороший документальный сериал — телегруппа провела год с американцами 173-й воздушно-десантной бригады в Афганистане. И там вполне ясно видно, что американцы неприхотливы и вполне стойко переносят все трудности. Там нет такого, что "мы сегодня без мороженого не пойдём", наоборот — ограниченное количество продовольствия, воды, периодические проблемы с амуницией, с формой. Впечатление, что ты смотришь фильм не об американцах, а про советский Афганистан. И техника изношена, и оружие затёртое, и выглядят солдаты явно не как на картинке вербовочного пункта. Но они продолжают выполнять свои боевые задачи.

У американцев — свои штампы, связанные с нами. Там тоже полно публикаций и рассуждений о том, что русские, по меркам армии США, недисциплинированны, что у нас творится анархия, что мы им уступаем. Но не надо путать такие штампы массового сознания с реальной оценкой состояния нашей армии. Тут уже всё совершенно иначе. В серьёзных справках и исследованиях нашей армии даются очень высокие оценки…

Виктор МУРАХОВСКИЙ.

Поддержу Алексея. Большая часть мифов — это продукт пропагандистской работы. Её цель — выработать в солдатах и офицерах чувство морального превосходства над противником, убеждённости в своей силе и, как следствие — в неизбежной победе. Что мы лучшие, мы можем вытерпеть большие лишения и трудности военной службы, чем противник. Но в реальной боевой подготовке, конечно, такого пренебрежения отнюдь нет. Я вспоминаю, как в годы службы в Германии у нас при каждой части фактически, на каждом полигоне были специальные городки, где были выставлены либо макеты, либо реальные образцы иностранного вооружения, в том числе — американского, где тщательно изучались их слабые и сильные стороны. Отрабатывались приёмы борьбы. На командирской подготовке мы тщательно изучали американские боевые документы.

Поэтому давайте различать две практически не пересекающиеся между собой сферы. Во-первых, это пропаганда и медийная сфера, в том числе — и художественная литература, как, например, произведения Тома Клэнси, или современная британская серия книг про войну с Китаем и Россией. Этакое военное фэнтези. Есть там, кстати, и достаточно качественные работы. Например "Ризингшторм", написанная на основе командно-штабного симулятора. Но, в то же время, есть и другой пласт, профессиональный. Рассчитанный на экспертное сообщество, на военных специалистов. Там очень высокого качества работы. Вот недавно я читал изданную в США книгу по обобщению советского боевого опыта в Афганистане "Когда медведь переходит горы". Очень профессиональная работа! Видно, во-первых, глубокое понимание нашей военной организации, того, как вообще работает наша военная машина. Каким образом проходит обучение, воспитание, прохождение службы офицеров. Проанализирована система управления боевыми действиями, с глубоким пониманием и видно, что с уважением. В частности, там отмечается некоторое преимущество нашей системы подготовки и ведения боевых действий. Но также вскрываются и недостатки.

Так что есть две сферы оценки противника. Профессиональная и вульгарно-пропагандистская. К сожалению, второй подход тоже проникает в некоторые руководящие документы армии США. Когда читаешь, например, сочинённое штабом армии США руководство по особенностям боевых действий российской армии, то просто поражаешься невежеству авторов. В этом руководстве американских военнослужащих всерьёз предупреждают: "вы не должны ни в коем случае на средства медицинской эвакуации наносить красные кресты, потому что это сразу станет первоочередной целью для русских военных, чтобы сбить этот вертолёт или уничтожить эту санитарную машину". Смотрю авторов, а там сержанты, сержанты, и самый старший какой-то капитан. То есть вот этот бред на таком уровне вылезает.

Алексей РАММ.

Виктор Иванович вспомнил книгу "Когда медведь переходит горы". Книга действительно очень профессиональная, но нужно добавить, что основой для неё стал наш советский сборник боевых примеров офицеров-участников боевых действий в Афганистане, написанный в Академии имени М.В.Фрунзе. У меня как раз есть оригинальная советская работа и, конечно, американское переиздание тоже есть. Они его, конечно, доработали, многие примеры пояснили для американского уровня понимания. Я поддержу Виктора Ивановича — в профессиональной среде никаких глупых штампов нет. Нас американцы оценивают очень высоко. Пожалуй, как никого другого. Вот интересный пример. Один из командиров "спецназа" "Дельта", очень уважаемый в армии США офицер с богатой боевой карьерой. Он вспоминал, в своих мемуарах, как в 2001-м году развёртывал первые разведывательные группы в Афганистане, ещё до ввода войск. И как одна из разведывательных групп, укрывшись в одной горной пещере, обнаружила следы пребывания там советского спецназа — закопанные баночки сухпайка, ещё что-то… И командир "Дельты" делает вывод: значит, это очень хорошая позиция, если русские её занимали, мы здесь можем себя чувствовать спокойно.

Владислав ШУРЫГИН.

Оценивая боеспособность той или иной армии, можно ли опираться на некую историческую перспективу? То есть, насколько армия себя воспроизводит и повторяется в своей морально-психологической матрице на протяжении, допустим, ста лет? Можно ли в этом промежутке сформировать некий общий психологический портрет той или иной армии?

Алексей РАММ.Я не считаю такой подход продуктивным. С одной стороны — да, есть устойчивая историческая связь поколений. Традиции, форма одежды, награды, ритуалы — они по замыслу призваны демонстрировать преемственность со всеми предыдущими поколениями. Но, с другой стороны, меняется социальная структура общества, меняется образование, меняется менталитет самого народа. Между русской императорской армией 1914 года и советской армией 1945 года — всего тридцать лет. Едва одно поколение. И даже форма советская, после введения погон, стала похожа на форму русской армии. Но ведь это две совершенно разные армии! С разным менталитетом, моралью и мотивацией. Такая же картина и в армии США. Армия 1917-го — это не армия в 1945-м и уж, тем более, не армия 2000 года. Что такое американская армия до начала 80-х годов? Это армия белых христиан, протестантов с отчётливыми мессианскими комплексами: "Мы спасём мир от коммунизма!" А сейчас американская армия — это интернациональный коктейль. Процент афроамериканцев и латиноамериканцев подбирается к половине. Даже в таких элитных частях, как полк рейнджеров, "Дельта", 6-я команда "Тюлени". Это уже не армия белого большинства.

Армия — это слепок общества. Меняется общество — меняется и армия.

Виктор МУРАХОВСКИЙ.

Это так! Армия, несмотря на свою консервативность как структуры, непрерывно меняется. Да, есть историческая преемственность — она выражается в праздновании определённых дат: битв, дней родов войск, юбилеев части. Но это — внешнее, а внутри у каждого поколения — свои герои, свои кумиры, свои цели в жизни, свой сленг, свои привычки. В 60-е годы американский флот был печально знаменит своими пьянками и драками, а теперь за это можно легко вылететь с флота, в моде спорт и "зож", не говоря уже о том, что в составе большинства экипажей служат женщины. Это уже другой флот, хотя название у него — то же, и задачи — те же самые.

Владислав ШУРЫГИН.

А есть ли штампы, которые соответствуют реальности? Мифы о других армиях, о вероятном противнике или о союзнике, неважно? Если возвращаться к Великой Отечественной войне, то многие ветераны вспоминают о немецкой пунктуальности. Есть множество рассказов о том, что немцы воевали по часам. Я разговаривал с участником боёв подо Ржевом генерал-лейтенантом Михаилом Титовым, ныне покойным. В ту пору он был капитаном. И он рассказывал, что наши солдаты почти наизусть знали немецкий распорядок: что в 10 утра немцы откроют огонь, в час они пойдут на обед, в два часа они опять начнут, в 17 закончат. Даже бомбардировщики налетали по часам…

Виктор МУРАХОВСКИЙ.

Как отслуживший в Германии офицер, могу подтвердить: миф о знаменитом немецком ordnung'е, оказался реальностью. Я в этом убеждался не раз. Одна только история. Котельные в наших полках топились углем. Его доставляли вагонами из Советского Союза. Однажды я убыл старшим на разгрузку. Немецкий кран скрепером зачерпывает уголь и высыпает в кузов подъезжающего самосвала. И вот в очередной раз кран набрал своим скрепером кучу угля и начал поворачиваться к подъехавшему самосвалу, и вдруг замер. После чего из его кабины вылез немец и ушёл на обед. На часах 13.30. Ровно через час — минута в минуту! — он продолжил работу.

Алексей РАММ.

Я скажу немного о другом, но близком к теме вопроса. Плохо, когда мифы кладутся в основу политических решений о применении Вооружённых сил и вдвойне плохо, когда эти мифы повторяются из раза в раз. Давайте вспомним, зачем США влезли во Вьетнам? Их главной задачей было остановить коммунизм и защитить демократию. А зачем они начали войну в Югославии? Тоже для защиты демократии. И вот этот миф: о непрерывной защите Америкой демократии, — является самым стойким американским мифом последних лет пятидесяти! Причём чаще всего именно он становился причиной их военных поражений. Что в Афганистане, что в Ираке, что в Сирии.

Давайте сравним ведение боевых действий в Афганистане СССР и США. Если прочитать мемуары советских военнослужащих, посвящённых войне, посмотреть отчёты и доклады того периода, то становится очевидно, что 40-я армия вела активные боевые действия, отыскивая и уничтожая бандформирования по всему Афганистану. Например, полк, развёрнутый под Кабулом, мог побывать за месяц на всей территории Афганистана, проведя целую серию операций и при этом иметь ещё свою зону ответственности, которую был обязан контролировать. Но наша главная задача была — обеспечивать нормальное функционирование общества. Мы помогали правительству, открывали школы, строили заводы.

А чем занимаются американцы в Афганистане? Американцы придумали себе мессианскую задачу: сделать из Афганистана Афганскую демократическую республику. И каким же способом? Типовая тактика —занимаем определённый район и контролируем его, не допуская туда талибов. Создаём так называемый "пузырь безопасности". При этом главная задача — провести за это время выборы, набрать местную полицию и отойти в сторону. Всё! Задача выполнена! Мы уходим. Теперь дело за местными. А у тех ничего нет. Ни денег, ни заводов, ни фабрик, ни тракторов — ничего! И район тут же снова занимают талибы.

Владислав ШУРЫГИН.

Но всё то же самое проходили и мы. Но только мы, как говорится, на 20 лет раньше…

Алексей РАММ.

Нет. Во-первых, при нас Афганистан был полноценным государством. У него была экономика, работали предприятия. Вспомните, Афганистан поставлял в СССР ткани, каракуль, овощи и даже газ в Узбекистан с местного месторождения, о чём сегодня мало кто знает. При нас был самый низкий за всю афганскую историю уровень производства наркотиков, а те, что производились, выращивались только на тех территориях, которые контролировали душманы.

Но, главное, нам в Афганистане противостоял целый интернационал: США, Пакистан, Китай. Оружие душманам шло со складов НАТО. И, тем не менее, страна развивалась. И после нашего ухода ещё три года правительство Наджибуллы сохраняло контроль над страной, пока Ельцин полностью не прекратил ему помощь.

А кто помогает талибам? Никто! Разве что тайно Пакистан. И, тем не менее, американцы уже восемнадцать лет сидят в этом капкане. Капкане своего мифа.

Виктор МУРАХОВСКИЙ.

То же самое мы видим и в Ираке. Там американцы тоже сбросили существующий режим Саддама Хусейна, который им никак не угрожал. А дальше взялись строить там демократию. Проводить выборы, делать "демократический Ирак" — и в итоге получили антиамериканское правительство. Потом взялись было за Сирию, с теми же лекалами. Но тут пришли мы…

Алексей РАММ.

Я с Виктором Ивановичем полностью согласен, вторжение в Ирак — это было абсолютно политическое решение. Как думали тогда американцы? Народ измотан санкциями и не любит диктатора Саддама. Если его свергнуть, сразу наступит демократия. А дальше союзное США государство сможет само себя кормить и будет всячески американцев поддерживать. Нужен был только повод. И они его нашли. Атака 11 сентября 2001 года. Разведка быстро выяснила, что Усама бен Ладен скрывается в Афганистане, но тут же включились политические советники Буша: мол, давайте привяжем сюда ещё и Хусейна, чтобы ударить и по нему. Есть очень хорошая книга, "Не лучший день для смерти" — про вторжение США в Афганистан в 2001 году. Там есть очень интересный момент. Почему, например, элитная 82-я парашютно-десантная дивизия не принимала участие в этом вторжении, а была отправлена 10-я горная и 101-я десантно-штурмовая? Да потому, что в этот момент 82-я уже вовсю готовилась к вторжению в Ирак. И как только была совершена террористическая атака, так сразу же был запущен план вторжения в Ирак. При этом военных особо не спрашивали. Всё решало политическое руководство. Мы принесём демократию в Ирак! И понесли!

Это и есть главный американский миф — вера в неизбежное торжество демократии по-американски во всём мире. Ни на какие объективные доказательства она не опирается. Жертвы этого мифа исчисляются уже миллионами человек.

Владислав ШУРЫГИН.

А дальше — как в рекламе: "Тогда мы летим к вам!"

Виктор МУРАХОВСКИЙ.

Да, и летят! К сожалению, вот эта тенденция веры без опоры на объективные факты проникает не только в политику, но и в американское военное дело. Если мы посмотрим на ключевую военную программу противоракетной обороны, прочитаем их отчёты, то увидим, что там всё опирается на слепую веру. На миф! Миф, что можно создать непроницаемую систему ПРО национальной территории США. Этому мифу скоро уже сорок лет! Его ещё при Рейгане выдумали! И с упорством, достойным лучшего применения, американцы снова и снова берутся за его реализацию и каждый раз, потратив впустую сотни миллиардов долларов, оказываются в точке "зеро". Сейчас идёт очередная реинкарнация этого мифа. Сначала разработчики обещали прикрыть США от ракет к 2010 году, потом — к 2020-му. Теперь это отнесено на период после 2027-го года. Но миф так и остаётся мифом. А отношения с Россией из-за этого безнадёжно испорчены.

Владислав ШУРЫГИН.

Насколько должно учитываться такое мифотворчество в нашем военном планировании?

Алексей РАММ.

Виктор Иванович очень правильно отметил: в оборонные структуры сегодня всё чаще проходят не профессиональные военные, а политики. И они приносят в них своё видение и политическую конъюнктуру, что влияет на боевое планирование, на применение войск, сил и средств. Невозможно себе представить, чтобы у нас в стране командующий войсками Центрального военного округа будет выступать перед Госдумой и объяснять депутатам, что вот тут он правильно врага сдерживает, поэтому ему нужно выделить ещё денег. А в США всё происходит именно так! Каждое командование — это отдельная строка финансирования. И для того, чтобы оно могло нормально функционировать, командующий вынужден выступать перед Конгрессом, доказывать, что те стратегии, которые он принимает для сдерживания врагов демократии, верны и нуждаются в финансовом обеспечении. И тут снова рождаются мифы. На этот раз те, о которых мы говорили в самом начале, — мифы о русской угрозе, которыми начинают пугать Конгресс генералы. И конгрессмены на всё это ведутся. Генералы же не могут врать! Русские — настоящая угроза! Вот это сейчас реальная проблема. И мы должны её учитывать.

Владислав ШУРЫГИН.

А как же защититься от таких ошибочных решений?

Виктор МУРАХОВСКИЙ.

Это очень сложный вопрос. Понятно, что у нас нет инструментов для того, чтобы как-то повлиять на США. Там в военном деле всё сильнее рулит конъюнктура и мифы. Сегодня уже хорошо известно, что, например, фейковые сообщения в СМИ повлияли на решение президента Трампа в апреле 2017 года нанести удар крылатыми ракетами по одному из военных объектов Сирии, аэродрому Шайрат. Можно ли исключить такое влияние? Практически нет. А вот из нашей военной среды, я думаю, мифотворчество надо выкорчёвывать железной рукой, не жалея ни пропагандистов, ни агитаторов, которые несут чушь, клише и штампы.

Американским мифам мы должны противопоставить объективность, выдержку и беспристрастность.

Они сильнее любых мифов — потому что позволяют принимать взвешенные и правильные решения.

Алексей РАММ.

Я с Виктором Ивановичем полностью согласен. Как говорится: одежду должен шить портной, а готовить еду — повар. Поэтому подпускать к военному делу дилетантов, а тем более — политических конъюнктурщиков, категорически недопустимо. За пропаганду пусть отвечают пропагандисты, а вот за боевое планирование должны отвечать профессиональные военные. Потому что они хорошо понимают цену ошибок и могут прогнозировать, каким будет итог тех или иных политических решений. Когда же в этот процесс управления вмешивается политика, тем более — мифологизированная, то это превращается в то, что мы сегодня видим в США.

США. Афганистан. Ирак. Россия > Армия, полиция. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 13 июля 2019 > № 3060743 Виктор Мураховский, Алексей Рамм

Интервью Посла России в Королевстве Камбоджа Д.Ю.Цветкова "Россия и Камбоджа совместно борются с терроризмом и киберугрозами"

По словам Дмитрия Цветкова, стороны также последовательно активизируют и расширяют связи по линии гражданского сообщества

ХАНОЙ, 3 июля. /Корр. ТАСС Юрий Денисович/.

Россия и Камбоджа активизируют двустороннее сотрудничество по всем направлениям и активно взаимодействуют на международной арене, в том числе в борьбе с терроризмом и киберугрозами. Об этом заявил в среду в интервью ТАСС Посол России в Камбодже Дмитрий Цветков.

"Россия и Камбоджа осуществляют общий подход к решению большинства вопросов международной повестки, действуя в соответствии с принципами невмешательства во внутренние дела суверенных государств, неприятия двойных стандартов в международной коммуникации и недопустимости навязываемого извне свержения законных правительств посредством "цветных революций", - подчеркнул дипломат.

Москва и Пномпень в настоящее время обсуждают направления взаимодействия в этих сферах "с учетом новых условий и международных реалий". "В ходе состоявшегося в марте визита в РФ камбоджийской военной делегации во главе с командующим сухопутными войсками Королевских вооруженных сил Камбоджи, руководителем национального антитеррористического центра генералом-лейтенантом Хун Манетом стороны "сверили часы" по всем основным темами повестки сотрудничества РФ и Камбоджи в сферах обороны и безопасности. Особое внимание на консультациях было уделено вопросам противодействия терроризму, а также реагированию на традиционные и новые вызовы безопасности, в том числе на кибертерроризм", - сказал Посол России.

Экономическое сотрудничество

Цветков отметил, что товарооборот между Россией и Камбоджей в 2018 год увеличился на 21,5% по сравнению с предыдущим годом, превысив 202 млн долларов. "Все больше российских компаний проявляют интерес к выходу на быстро развивающийся камбоджийский рынок, при этом местные предприятия готовы увеличить свой экспорт в Россию, - подчеркнул он. - Наряду с расширением объемов и диверсификацией номенклатуры взаимной торговли, важнейшей задачей остается стимулирование роста инвестиционной активности, в чем в равной степени заинтересованы и Россия, и Камбоджа".

Укрепление правовой базы двустороннего сотрудничества

Глава российской дипмиссии обратил внимание на то, что последний период взаимодействия Москвы и Пномпеня отмечен значительным укреплением двусторонней договорно-правовой базы. Если в 2005-2014 годах было подписано 17 российско-камбоджийских соглашений, то за последние пять лет стороны заключили уже 45 двусторонних документов, охватывающих практически все сферы взаимодействия двух стран. "Среди подписанных в последние годы документов - соглашения и меморандумы, регламентирующие сотрудничество в области воздушного сообщения, в сфере противодействия отмыванию денег, в продвижении инвестиций, в развитии партнерских связей в здравоохранении, в области культуры, спорта, СМИ, а также по укреплению взаимодействия по межпартийной линии", - сообщил Д.Ю.Цветков.

Взаимодействие по линии гражданского сообщества

Посол рассказал, что Россия и Камбоджа последовательно активизируют и расширяют связи по линии гражданского сообщества двух стран. "Мы видим, что в Камбодже опять появился и с каждым днем усиливается интерес к нашей стране, к сотрудничеству с Россией, к изучению русского языка, который мы полностью поддерживаем. В частности, мы продолжаем расширять стипендиальную программу для камбоджийских студентов, содействуя контактам между людьми и, следовательно, возрождая наши традиции дружбы", - сказал дипломат. В этом контексте одно из последних выдающихся достижений - установление прямых связей и подписание меморандума о взаимопонимании между Московским государственным институтом международных отношений (МГИМО) и Национальным институтом дипломатии международных отношений Камбоджи.

Взаимодействие по линии гражданского сообщества играет первостепенную роль в сохранении исторической правды о российско-камбоджийских связях, способствуя дальнейшему развитию традиционно теплых отношений между народами двух государств, уверен Д.Ю.Цветков. "Нам необходимо расширять студенческие обмены, гуманитарные и культурные связи, благодаря этому современные и будущие поколения россиян и камбоджийцев смогут лучше понимать друг друга и тем крепче будут становиться отношения между нашими государствами", - резюмировал Посол.

Россия. Камбоджа > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 июля 2019 > № 3075093 Дмитрий Цветков

На долгую память

Вина, покаяние и компенсации в мировой политике

Кира Сазонова – доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Института государственной службы и управления РАНХиГС при президенте РФ.

Резюме Правилен ли бесконечный пересмотр истории – вопрос философский, однако можно с уверенностью сказать, что политические и юридические последствия подобного переосмысления уже стали неотъемлемой частью международной повестки.

В последние годы государства активно используют застарелые обиды в качестве фактора, способного повлиять на международные отношения. Одним из самых обсуждаемых событий начала 2019 г. стал очередной эпизод в вопросе делимитации Южно-Курильских островов. Ситуация с Курилами – показательный пример того, насколько удобно порой разыгрывать историческую карту в современном политическом противостоянии. Подобные баталии особенно часто разворачиваются в российско-украинских отношениях – века совместной истории дают о себе знать. Самое интересное начинается, когда в двусторонние тяжбы вмешиваются третьи страны. Так, в самом конце 2018 г. Палата представителей Конгресса США приняла резолюцию о признании украинского голодомора 1932–1933 гг. сознательным геноцидом украинского народа со стороны советского руководства. Попытки объяснить, что в ту эпоху сгинули тысячи советских граждан не только украинского происхождения вызвали лишь ответную агрессию и поток новых оскорблений.

Отношения России со странами Балтии также существенно осложняются полувековой совместной историей. Именно Эстония, Литва и Латвия в 1988–1989 гг. начали процесс одностороннего провозглашения независимости, которое вошло в учебники истории как «парад суверенитетов». Противостояние сторонников независимости и частей Советской армии в Вильнюсе в январе 1989 г. перешло в горячую фазу, в результате чего погибло четырнадцать человек. 27 марта 2019 г. суд Литвы заочно приговорил последнего министра обороны СССР Дмитрия Язова, которого литовская сторона считает организатором операции, к десяти годам тюрьмы. Обвинительные приговоры, как очные, так и заочные, вынесены еще нескольким бывшим советским офицерам. Вопрос о том, как должны вести себя официальные власти в случае гражданских волнений, многие годы остается открытым. Примеры Виктора Януковича и киевского Евромайдана в 2014 г., Мариано Рахоя и Каталонии в 2017 г., Эммануэля Макрона и «желтых жилетов» в последние несколько месяцев свидетельствуют о том, что универсальных рецептов не существует и каждый руководитель действует на свой страх и риск.

Прибалтийские страны в последние годы все активнее разыгрывают карту «советской оккупации», требуя от России многомиллиардных компенсаций. Продвигается концепция реституционизма, согласно которой каждый год из пятидесяти, которые Латвия, Эстония и Литва провели в составе СССР, должен быть щедро компенсирован.

Вероятность получения хоть каких-нибудь реальных сумм в случае выставления многомиллиардных счетов за «советское прошлое», а также всяческие «аннексии» и «оккупации» составляет примерно один шанс из тысячи. Но обвинения, подкрепленные финансовой составляющей и конкретными цифрами, всегда выглядят куда весомей в политических дебатах.

Российская Федерация также не осталась в стороне от захватившего многие государства тренда на «исторические компенсации». Так, в конце марта текущего года спикер Государственной думы РФ Вячеслав Володин предложил рассмотреть вопрос о выставлении Киеву внушительного счета за годы нахождения Крыма в составе Украины: «Через наши парламентские структуры, европейские структуры мы с вами возьмем и обяжем Украину компенсировать то, что потерял Крым за эти 25 лет». К сожалению, амбициозным мечтам о справедливости вряд ли суждено стать явью, поскольку никаких юридических механизмов для их воплощения в жизнь попросту не существует. Нет ни международных судов с соответствующей юрисдикцией, ни механизмов имплементации. Международное правосудие пока даже близко не подобралось к тому уровню развития, которое позволяет ждать реальных международно-правовых последствий подобного заявления, а также добиться каких-либо реальных выплат.

Но не только постсоветское пространство лелеет былые обиды. В 2018 г. резко обострилась напряженность между Японией и Южной Кореей по вопросу о так называемых «женщинах для утешения», которых в 1930–1945 гг. заставляли заниматься проституцией. Аналогичные претензии к Японии имеют Китай, Индонезия и Вьетнам, но именно с Сеулом в 2015 г. удалось заключить примирительное соглашение в обмен на официальное признание вины, принесение извинений и выплату компенсации на общую сумму более 8 млн долларов. Однако новый президент Мун Чжэ Ин заявил, что извинения были формальные и неискренние, а компенсация недостаточной, и сегодня старый вопрос вновь мешает дружбе двух стран.

Еще один важный политический тренд – пересмотр собственной истории в рамках текущего политического дискурса. Например, в России активно обсуждается необходимость переоценки участия Советского Союза в Афганской войне. Хотя Съезд народных депутатов СССР в 1989 г. осудил ввод советских войск в Афганистан, тридцать лет спустя вопрос вновь поднимается в Государственной думе, при этом со ссылкой на загадочные «принципы исторической справедливости». Барометром политических настроений россиян являются бесконечные социологические опросы об отношении к личности и деяниям Иосифа Сталина, а также сакраментальный вопрос о том, «ощущаете ли Вы ностальгию по советскому прошлому».

Призраки ушедших лидеров гуляют и по Европе, где действующие политики явно уступают по яркости и харизме своим предшественникам. В начале года правительство Испании приняло решение перезахоронить останки Франсиско Франко из Долины Павших, которая должна стать не местом паломничества поклонников диктатора, а местом примирения. Более того, социалистическая партия пролоббировала закон «Об исторической памяти», который признает Долину Павших мемориалом жертв франкизма, что и вызывает необходимость перенести могилу каудильо. В свою очередь Народная партия полагает, что перенос захоронения и попытки переименования улиц – неудачная попытка забыть собственную историю или разделить ее на черное и белое.

В 2019 г. в Румынии отмечается 30-летие расстрела семьи Николае Чаушеску, рейтинги которого в современном румынском обществе неуклонно растут. Чаушеску, безусловно, спорная личность, а также политик, активно использовавший репрессивные методы управления. Однако наспех проведенное судилище, обвинения в наличии иностранных счетов, которые так и не были найдены – все это заставляет задуматься о том, можно ли отдавать судьбу главы государства в руки собственного народа или имеет смысл развивать международные суды и трибуналы, способные обеспечить хоть какую-то объективность судейства.

Коллективное бессознательное

Психологи считают, что память человека – это не набор реальных фактов, а лишь совокупность восприятия этих фактов конкретным сознанием, пропущенная сквозь призму индивидуального опыта и темперамента. Именно поэтому свидетели одного и того же происшествия нередко расставляют разные акценты, вплоть до формирования «ложных воспоминаний». Коллективная память существует по тем же законам. Любое государство сознательно использует примеры подвигов и геройства для формирования духоподъемных образов для агитации и пропаганды. Со временем такие примеры становятся легендами и все дальше и дальше отходят от реальных событий.

То, что исторические события активно используются в политическом дискурсе, можно частично объяснить ростом влияния информационного компонента на мировую политику. Однако данная причина не является исчерпывающей. Во-первых, эксплуатировать дела минувших дней в актуальной повестке – очень удобно. События происходили давно, живых свидетелей либо не осталось, либо почти не осталось, реальные факты как геройств, так и злодейств обросли мифами и могут интерпретироваться весьма вольно. Во-вторых, государство консолидируется образами, которые впитываются со школьной скамьи, а значит, любые попытки покуситься на них воспринимаются как враждебные, что может вести к разжиганию межгосударственных противоречий.

Большинство современных государств вправе иметь внушительный список взаимных обид и претензий. Показательным примером того, как можно забывать эти обиды или хотя бы делать вид, что они забыты, является Европейский союз. Описание войн и конфликтов между европейскими народами потянет на десятки увесистых томов. Тем не менее после Второй мировой войны на западной части европейского континента воцарился не просто мир, но появилось общее «пространство людей, товаров и услуг», объединенных «европейскими ценностями». Безусловно, демарш Великобритании в форме Брекзита против европейской директивной системы, а также подъем «альтернативных» сил на континенте пошатнули позиции самого амбициозного интеграционного проекта в мире, но суть его остается неизменной – создание системы экономических обязательств, при которых война является наихудшим выходом из всех возможных.

Око за око?..

Проблема международно-правовой ответственности государств и индивидов является, наверное, самой философской из всех юридических, поскольку ставит вопросы, не имеющие однозначного ответа. Сколько стоит человеческая жизнь? А три миллиона жизней? Влияют ли на стоимость гендерные, возрастные, этнические и религиозные характеристики погибших? На кровь обязательно нужно отвечать кровью или справедливого суда достаточно? Какой суд можно считать справедливым и где взять судей, которые были бы беспристрастны или хотя бы стремились к беспристрастности? Кто должен нести ответственность за развязывание войн, геноцид, апартеид и прочие преступления – лидер государства, политическая элита, весь народ? И имеют ли эти злодеяния сроки давности? И это лишь неполный перечень вопросов, с которыми действующей системе международного правосудия приходится работать последние десятилетия. На многие из них ответы так и не найдены.

Когда жажда справедливости не дает забыть об исторических обидах целым странам и народам, вполне очевидно желание обратиться в судебные инстанции. Вопрос лишь в том, какой именно суд выбрать – международный или национальный. Первый вариант представляется наиболее логичным. Проблема в том, что выбор международных судебных инстанций, куда можно было бы обратиться по поводу «исторических обид», невелик. Первое, что приходит в голову – Международный суд ООН. Процесс будет долгим, трудным, а также сопряженным с массой ограничений, самым ощутимым из которых является то, что решение суда будет иметь лишь рекомендательный характер.

Судьбу же конкретного государственного деятеля, проводившего преступную политику, может решить либо трибунал (создание которого нужно согласовать через Совет Безопасности ООН), либо Международный уголовный суд (МУС).

Идея создания МУС обсуждалась более полувека. Он задумывался как институт, обладающий юрисдикцией в отношении тягчайших международных преступлений (геноцида, апартеида и преступлений против человечности) и способный преодолевать должностные иммунитеты любых политических деятелей, в том числе глав государств. Менее чем за пятнадцать лет работы МУС стало очевидно: надежды на то, что он выведет международное правосудие на новый, доселе невиданный уровень, не оправдались. Во-первых, МУС обнаружил предвзятость и избирательность (большая часть дел возбуждается в отношении африканских лидеров); во-вторых, он имеет колоссальное число ограничений, главным из которых является то, что любое государство может либо вовсе не участвовать в его деятельности, либо в любой момент отозвать свою подпись. Например, в 2002 г. из него вышли США, посчитав, что участие в работе суда ущемляет их национальный суверенитет. В 2016 г. свою подпись отозвала Российская Федерация, указав на крайне низкую эффективность суда, который за пятнадцать лет вынес всего четыре приговора, израсходовав при этом более миллиарда долларов. Бывают причины и вовсе банальные: например, после объявления в 2018 г. о начале расследования преступлений, в которых мог быть замешан действующий филиппинский президент Родриго Дутерте, Филиппины отозвали свою подпись.

Не виновен, но больше так не делай

Поскольку человеческая жизнь по историческим меркам весьма непродолжительна, очень часто международное правосудие в отношении отдельных индивидов не успевает свершиться. Ответственность государства остается актуальной гораздо дольше. В настоящее время «рабочими» считаются три формата международной ответственности, которые можно вменить государству: во-первых, реституция в виде конкретных материальных ценностей; во-вторых, денежная компенсация (самая простая форма ответственности до тех пор, пока не встает вопрос о размере компенсации за тысячи смертей); в-третьих, сатисфакция, предполагающая признание государством вины и принесение официальных извинений.

Запрет иметь собственную армию также является весьма дискуссионной формой международной ответственности. Пример Германии и Японии, которые полвека спустя после запрета на собственные вооруженные силы смогли сначала создать «силы самообороны», а затем и полноценные армии, свидетельствует о том, что бессрочным данный запрет быть не может.

Часто бывает так, что государство вообще не несет никакой ответственности за совершение преступлений, будь то война, массовое истребление, сегрегация, принудительная стерилизация и прочее. Причин масса: прошло слишком много времени, и политическая ситуация изменилась; на момент совершения преступлений отсутствовали международные договоры, за несоблюдение которых можно было бы привлечь государство; отсутствие органов правосудия с соответствующей юрисдикцией и прочее.

Потенциально самым «долгоиграющим» форматом международной ответственности является сатисфакция, поскольку извиниться никогда не поздно. Именно поэтому в Японии до сих пор ждут извинений от США за бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, а в Армении – признания Турцией геноцида армян в Османской империи. Сатисфакцию может осуществлять и международная организация. Например, в конце 2016 г. ООН взяла ответственность за действия своего миротворческого контингента, которые способствовали вспышке эпидемии холеры на Гаити в 2010 г., унесшей жизни десяти тысяч человек. В марте 2018 г. 62% опрошенных сербов заявили, что не приняли бы извинения НАТО за бомбардировки Югославии. Собственно, пока альянс вовсе не собирается их приносить.

Определить время, по истечении которого государствам становится уже не комильфо обижаться друг на друга, практически невозможно. Например, польские историки в обосновании причин неприязни к России копают минимум от Речи Посполитой, плавно подводя к катынским событиям и заканчивая катастрофой Ту-154 с президентом Лехом Качиньским на борту в 2010 году.

Когда еще живы свидетели событий, вполне понятно, что боль не утихает – это касается и тех, кто выжил после атомной атаки на японские города, и тех, кто пострадал от применения «Агента “Оранж”» во Вьетнаме. В то же время с момента ирландского голодомора, памятники которому появляются все чаще, прошло уже более полутора веков, геноцида армян и геноцида в Намибии – более сотни лет, а актуальность этих событий все еще весьма высока.

Но что же делать, если привлечь государство к ответственности через международные суды не удается? Можно попробовать действовать напрямую через органы национального правосудия. На первый взгляд, шансы ничтожно малы (просто представьте – вы приходите в своей стране в суд и просите призвать к ответственности другое государство). Как ни странно, именно данный вариант получил большой резонанс в последние годы, благодаря принятию в США в сентябре 2016 г. закона «Правосудие в отношении спонсоров терроризма» (JASTA). Этот документ позволяет американским гражданам подавать иски в национальные суды против тех государств, которые они считают виновными в теракте 11 сентября 2001 года. Поскольку большинство террористов были подданными Саудовской Аравии, на саудитов обрушились иски. Ситуация с американскими исками стала одним из ключевых вопросов, которые наследный принц Мохаммед бин Салман Аль Сауд обсуждал с Дональдом Трампом весной 2018 г., так и не придя к согласию. Естественно, юридических механизмов заставить государство платить по данной схеме не существует, однако всегда остаются политические и экономические рычаги давления, в том числе старые добрые санкции.

Государства, пострадавшие от американских действий, также пытались реагировать подобным образом. В начале XXI века во Вьетнаме была создана ассоциация жертв «Агента “Оранж”», токсичного дефолианта, который ВВС США использовали полвека назад. Ассоциация потребовала от американского правительства компенсации. В 2006 г. Конгресс признал ответственность за применение во Вьетнаме дефолиантов, но все ограничилось лишь констатацией факта. В 2011 г. Конгресс обсуждал перспективы учреждения программы выплат пострадавшим от «Агента “Оранж”», включающую помощь медицинским учреждениям Вьетнама, занимающимся инвалидами той войны. Однако программа так и не была принята. Кроме того, жители Вьетнама и Южной Кореи неоднократно пытались призвать к ответственности компанию Monsanto, производившую «Агент “Оранж”», и подавали иски как в суды своих государств, так и в американские, но безуспешно.

В Марокко действует ассоциация потомков марокканцев, пострадавших от химического оружия, которое Испания применяла во время Рифской войны 1921–1926 гг. Члены ассоциации пытаются добиться компенсаций от испанского правительства, но пока без особых результатов.

Можно констатировать, что признание государством собственной вины по-прежнему является существенным камнем преткновения в процессе реализации международной ответственности. А вот признание чужой вины – это сугубо личный и добровольный акт каждого государства. Например, официальное признание геноцида армян на государственном уровне по-прежнему самый простой способ испортить отношения с Турцией. Как правило, Анкара реагирует нотами протеста, отзывом послов и гневными комментариями. Тем не менее за последние пять лет на данный шаг решились Австрия, Люксембург, Болгария, Бразилия и Парагвай в 2015 г., Германия в 2016 г., Чехия и Дания в 2017 г., а также Нидерланды в 2018 г. В крайне неловкое положение в прошлом году попал Израиль, в парламенте которого сначала официально анонсировали голосование о признании факта геноцида, а затем отменили его.

Сложно сказать, чего больше в этих решениях – цепной реакции по типу «сосед признал – почему бы и нам не признать» или стремления уколоть политическую элиту Турции. Или же правительствами движет искреннее желание почтить память жертв геноцида? Может, и так, но почему должно было пройти более ста лет для того, чтобы это желание вдруг возникло? И правильно ли использовать «политику памяти» в качестве разменной монеты?

Важно отметить, что Турция со времен Мустафы Кемаля Ататюрка последовательно отрицает факт армянского геноцида, считая данную тему лишь поводом для политических спекуляций. За «очернение турецкой нации» в форме признания геноцида по-прежнему сохраняется уголовное наказание сроком до двух лет тюрьмы. Предложение президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана создать совместную турецко-армянскую комиссию историков для установления фактов не получило продолжения.

В феврале 2019 г. Эммануэль Макрон подписал указ, согласно которому 24 апреля во Франции, где проживает самая большая в Европе армянская община, будет отмечаться как Национальный день памяти жертв геноцида армян. Любопытно, что во Франции, столь толерантной к одним меньшинствам, в последние пять лет происходит процесс нарастания неприязни к другой этнической группе – евреям. Антисемитизм вообще может служить одним из наиболее ярких проявлений беспричинной неприязни к конкретному народу. Массовое признание холокоста как великой трагедии еврейского народа (и всего человечества), а также создание государства Израиль в 1948 г. привели к тому, что вторая половина XX века в целом характеризовалась толерантным отношением к евреям. В 1965 г. Папа Римский Павел VI подписал буллу, в которой снимал с евреев «коллективную историческую вину» за распятие Христа. В 2011 г. Бенедикт XVI в своей книге «Иисус из Назарета» резонно отметил, что евреями были не только те, кто распял Иисуса, но и сам Христос и его первые последователи. Но если богословские оценки становятся все мягче и деликатнее, то на светском уровне немотивированные вспышки антисемитизма происходят все чаще.

По данным социологического исследования новостной службы CNN, 20% французской молодежи даже не слышали о холокосте. Многочисленные опросы и аналитические доклады последних пяти лет свидетельствуют об эпидемии юдофобии на Западе. При этом наблюдается заметная асинхрония между действиями правительств и настроениями отдельных категорий населения. С одной стороны, в 2018 г. Совет Европейского союза единогласно принял «Декларацию по борьбе против антисемитизма и развития общих подходов в сфере безопасности для лучшей защиты еврейских сообществ и институтов в Европе». С другой стороны, усилиями отдельных граждан антисемитизм стал переходить в практическую плоскость – убийства, погромы, теракты в синагогах.

Признание холокоста или же геноцида армян являет собой просто непаханое поле для исследователей. Важно отметить, что данная тематика, при всей своей актуальности, практически не имеет правовых основ. Любое признание (нового государства, сменившегося правительства, исторического события и так далее) – это всегда односторонний добровольный акт государства. В марте текущего года резонансное заявление президента США Дональда Трампа о признании Голанских высот территорией Израиля заставило скрупулезно изучать историю Шестидневной войны 1967 г. даже тех, кто был весьма далек от хитросплетений ближневосточной политики. Более того, информационное пространство наводнили публикации, проводящие параллель между Голанскими высотами и Крымом.

До тех пор, пока институт признания продолжит оставаться «черной дырой» международного права, где процветают «двойные стандарты» и абсолютный волюнтаризм, подобные дестабилизирующие ситуации будут происходить постоянно. Ни резонансная ситуация 2008 г., когда одни и те же страны совершенно по-разному реагировали на самопровозглашенные государства Косово, Абхазию и Южную Осетию, ни случай 2014 г., когда Россия и западные государства резко разошлись в вопросе признания правомерности событий на Украине, не подтолкнули международное сообщество к внесению уточнений в данный вопрос. Именно поэтому очередные «грабли» в виде противостояния Николаса Мадуро и Хуана Гуайдо в Венесуэле, вызывающие полярную реакцию в мире, вряд ли существенно изменят сложившееся положение, при котором признание продолжает оставаться самым политическим из всех юридических действий государства.

Сам себе судья

Единственным по-настоящему рабочим форматом получения от государств компенсации за те или иные исторические события является добровольное признание собственной вины.

Наиболее впечатляющим примером того, как страна последовательно и вдумчиво несет крест в виде груза международной ответственности за весь последний век собственной истории, является Германия. В 2010 г. немецкое правительство завершило выплату репараций за Первую мировую войну. По итогам Второй мировой войны, помимо серьезных официальных обременений по положениям послевоенных договоров, в течение всей второй половины XX века германское правительство по собственной инициативе принимало различные законы для возмещения ущерба жертвам войны и холокоста. В 2000 г. Бундестаг принял закон о создании специального фонда «Память, ответственность, будущее» для выплаты компенсаций лицам, работавшим по принуждению, и некоторым другим жертвам нацистского произвола. В начале 2019 г. Германия выделила 12 млн евро пережившим блокаду Ленинграда, в очередной раз отметив, что признает ответственность за преступления вермахта.

В феврале этого года мировые СМИ облетела новость о том, что более двух тысяч человек, проживающих во Франции, Бельгии, Польше, Чехии и других европейских странах, по сей день получают пенсии от немецкого правительства за «верность, преданность и подчинение», установленные Гитлером еще в 1941 году. Назрел настоящий скандал: как публичное осуждение нацизма может сочетаться с выплатой пенсий пособникам данного режима? Общественное возмущение вполне объяснимо, однако можно посмотреть на ситуацию с другой стороны. Германия всячески подчеркивает, что принимает на себя ответственность за все деяния предыдущих правительств, какими бы они не были. Более того, Германия продолжает очищаться и от иных, гораздо менее известных широкой публике исторических деяний. В начале XX века немецкие солдаты совершили массовое истребление племен гереро и нама на юго-западе Африки, уничтожив более 70 тысяч человек. В 2011–2018 гг. Германия несколько раз передавала Намибии останки коренных жителей Намибии, которые хранились в немецких музеях, а также принесла официальные извинения.

Франция в последнее время также отличилась в данной области. Так, в сентябре 2018 г. Эммануэль Макрон впервые официально признал, что французские солдаты применяли пытки при подавлении восстаний в Алжире в 1950-х гг., и принес за это извинения.

Отдельное направление исторической ответственности государств – признание вины за действия предшествующих правительств в отношении собственных граждан. Примером может служить политика принудительной стерилизации, практиковавшаяся в Швеции в 1935–1975 гг., одним из идеологов которой была Альва Мюрдаль (по иронии судьбы – лауреат Нобелевской премии мира 1972 г. за гуманитарные заслуги перед человечеством). Стерилизации подвергались граждане, признанные умственно или расово неполноценными. Только в конце XX века, после ряда журналистских расследований и широкой огласки, шведское правительство начало выплату компенсаций пострадавшим.

Еще один пример – ответственность за расовую сегрегацию в США, которая формально завершилась в конце 1960-х гг., однако ее последствия оказывают колоссальное влияние на современное американское общество. Своеобразной гиперкомпенсацией можно считать «позитивную дискриминацию», выражающуюся в создании максимально комфортных условий для некогда дискриминируемых категорий. Реванш афроамериканцев можно наблюдать в самых разных областях, начиная от номинаций на музыкальные и кинематографические премии и заканчивая членством в американском Конгрессе.

Есть и более впечатляющие в плане сроков давности примеры. В 2001 г. губернатор штата Массачусетс подтвердила невиновность девятнадцати «салемских ведьм», казненных в конце XVII века. В 2008 г. парламент Швейцарии оправдал Анну Гёльди – последнюю женщину в Европе, приговоренную в 1782 г. к смерти за ведьмовство.

В особую категорию можно отнести ответственность государств за события, связанные с колониальной эпохой и ее последствиями. Так, в 2004 г. в Новой Зеландии была создана партия, представляющая интересы коренного народа маори. В Австралии с 2007 г. вещает Национальное аборигенное телевидение. Правительство Японии в 2008 г. признало айнов коренным населением японских островов. В 2009 г. Конгресс США принес официальные извинения североамериканским индейцам за «множество случаев насилия, плохого обращения и пренебрежения». Кроме того, термин Indians в Соединенных Штатах постепенно заменен на политкорректное Native Americans, а в Канаде – на First Nations.

В последние годы в американском публичном пространстве активно развивается запрет на «культурную апроприацию», предполагающую использование одной культурой символов и развлекательных атрибутов, которые могут задеть чувства представителей другой культуры. Например, бейсбольная команда штата Огайо с 2019 г. отказалась от карикатурного изображения вождя Ваху в качестве своего логотипа. Индейские активисты добивались этого более полувека.

В данную тенденцию вписывается и сознательный отказ от любого, хотя бы и косвенного намека на темный цвет кожи, в том числе запрет на грим blackface. Так, в Метрополитен-опера уже четыре года исполнители партии Отелло не используют темный грим, а Наташу Ростову в бродвейской постановке «Война и мир» 2016 г. сыграла чернокожая актриса.

* * *

Таким образом, формат современных международных отношений не позволяет, подобно герою фильма «Брат», утверждать, что «сила – в правде», поскольку становится все очевиднее, что правда у каждого своя. Практически каждое государство позиционирует себя на международной арене, отталкиваясь от собственной исключительности и уникальности. При этом поводы для гордости и поднятия самооценки не всегда должны быть видны невооруженным глазом. Необязательно быть США с их третью мирового ВВП, Россией – с самым большим ядерным арсеналом или Китаем – с населением, уверенно приближающимся к полутора миллиардам человек. Постоянное возвращение к истории во многом объясняется тем, что, каким бы ни было настоящее той или иной страны, в ее прошлом всегда найдется повод для гордости. Финляндия как родина Санта-Клауса привлекает огромное число туристов. Ирландия позиционирует себя как страна с наибольшим в мире количеством нобелевских лауреатов по литературе на душу населения. Небольшая по размерам Италия лидирует в списке всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.

История не знает сослагательного наклонения, поэтому все плохое и все хорошее в результате привело нас к той точке, в которой мы находимся сегодня. А вот куда двигаться дальше – вопрос открытый. Джон Локк полагал, что память подобна медной доске, покрытой буквами, которые со временем сглаживаются, если не обновлять их резцом. Когда речь идет о политической конъюнктуре, резцом порой начинают работать особенно усердно. Правилен ли бесконечный пересмотр истории – вопрос философский, однако можно с уверенностью сказать, что политические и юридические последствия подобного переосмысления уже стали неотъемлемой частью международной повестки.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 июля 2019 > № 3069853 Кира Сазонова

Незаменимая держава

«Стальные коридоры» Евразии и роль России

Давид Тертри – кандидат географических наук, научный сотрудник Центра исследований Европа – Евразия (CREE) Национального института восточных языков и цивилизаций (INALCO, Париж).

Резюме Стремление Запада обойти Россию и Иран привело отчасти к несостоятельности его проектов, которые не получили достаточного финансирования. Уже в начале 1990-х гг. желание изолировать Россию не только проявляет свою неэффективность на уровне логистики, но несет негативные геополитические последствия для региона.

Еще в советское время Москва пыталась представить территорию СССР в качестве альтернативы морскому сообщению между Европой и Азией. Поэтому, когда Пекин запустил проект «Новый шелковый путь», Россия заняла двойственную позицию. Официально она с готовностью присоединилась к данной инициативе в надежде воспользоваться ее экономическими выгодами. В то же время она опасается негативных последствий для своего суверенитета, а также утраты влияния на соседние страны. Россия пытается развернуть китайский проект в благоприятном для себя направлении, что вполне оправданно, поскольку она обладает рядом преимуществ. Это единственная страна, имеющая общую границу и с Китаем, и с ЕС. В отличие от всех других потенциальных маршрутов на российской территории имеется работоспособная сеть железных дорог. Наконец, после стольких лет выжидательной политики Москва начала модернизацию инфраструктуры и вырабатывает автономную стратегию создания евразийских транспортных путей: коридор «Север – Юг» в направлении Индии, проекты сообщения с Японией и Южной Кореей. Таким образом, вырисовывается истинная российская стратегия, которая, будучи более скромной, чем в области энергетики, все же преследует важные геополитические и геоэкономические задачи.

Построенные в конце XIX века российские железные дороги определили транспортную структуру в Евразии. Однако начатое Пекином создание Нового шелкового пути, похоже, ставит под вопрос российскую монополию на континентальные связи между Европой и Азией. Если прежде в мировой торговле преобладали морские перевозки, то одним из наиболее амбициозных направлений китайского проекта является развитие континентальных экономических связей с использованием евразийских транспортных коридоров. Перед Пекином стоят две основные задачи: построить разветвленную транспортную сеть с центром в Китае и связать китайскую территорию с Европой наземными путями. Создание сухопутных маршрутов между двумя главными мировыми экономическими полюсами (Европой и Восточной Азией) – важный вызов для России и ее позиционирования как державы в сердце Евразии.

Евразийские коридоры: передовая роль России

Российская империя построила первые евразийские железные дороги в конце XIX – начале XX века. Закавказская железная дорога, соединившая Баку с Черным морем, закончена в 1883 г., а среднеазиатская магистраль между Каспием и Ташкентом открыта в 1899 году. Так появилась мультимодальная ось между Черным и Каспийским морями, необходимая как для нефтяного промысла в Баку, так и для нужд российской армии в Средней Азии. В 1903 г. железная дорога через Сибирь и северо-восток Китая (КВЖД) соединила Владивосток с европейской частью России. Строительство российской части Транссиба завершилось в 1916 году. Созданная Российской империей трансконтинентальная железнодорожная сеть с особым размером колеи (1520 мм) связала российские столицы с окраинами (Прибалтикой, Украиной, Кавказом, Средней Азией, Сибирью и Дальним Востоком) и по сей день играет важнейшую роль в сохранении общего евразийского экономического пространства.

Пораженный быстротой развития российских железных дорог, британский географ и политик Хэлфорд Джон Маккиндер подчеркнул значение трансконтинентального сообщения для мировой геоэкономики в своей знаменитой статье «Географическая ось истории» (1904): «Посредническая океанская торговля ведет (…) к формированию вокруг континентов зоны проникновения, чья внутренняя граница грубо обозначена линией, вдоль которой цена (…) океанской перевозки (…) равна цене (…) перевозки по континентальной железной дороге. (…) Российские железные дороги протянулись на 9 тыс. километров (…). Пространства на территории Российской империи и Монголии столь велики, а их потенциал (…) столь высок, что здесь, несомненно, разовьется свой, пусть несколько отдаленный, огромный экономический мир, недосягаемый для океанской торговли».

СССР развивал континентальную, отчасти автаркическую, экономику, в которой железные дороги играли ведущую роль. Но уже с 1970-х гг. Москва начинает рассматривать территорию страны в качестве альтернативы морским путям, связывающим экономики Азии и Европы. Именно тогда начинается быстрый рост товарных перевозок между Японией и Европой, достигший к 1983 г. 110 тыс. в двадцатифутовом эквиваленте (ДФЭ – условная единица измерения вместимости контейнеров, используемая для упрощения расчетов их объема). Однако японский транзит к концу 1980-х гг. идет на спад, а в 1990-е гг. терпит крах.

На то было несколько причин. С одной стороны, в результате распада Советского Союза железнодорожная сеть была поделена между новыми республиками, появились границы и таможенный контроль на них. С другой, кризис в России оказал влияние на качество управления железнодорожными магистралями (хищение товаров и оборудования, нехватка инвестиций). Наконец, в этот период быстро развиваются контейнерные морские перевозки, снижение их стоимости делает наземные пути менее конкурентоспособными. Однако в начале 2000-х гг. появление новых экономических держав в Азии, а также политическая стабилизация и экономический подъем в России позволяют отчасти компенсировать падение транзита из Японии. В 2001 г. перевозки из Азии в Европу через Транссиб составляли 100 000 ДФЭ, из которых 80% приходилось на Южную Корею и по 10% на Китай и Японию. Хотя Япония проигрывает Корее и Китаю в использовании евразийских коридоров, она сохраняет первенство в логистических технологиях: в 2008 г. японская компания Fujitsu в партнерстве с Siemens запустили первые контейнерные блок-поезда между Китаем и Германией. Именно Германия, крупнейшая промышленная держава Европейского союза, проявляет наибольшую активность в налаживании регулярного сообщения с Китаем, которое лишь расширяется с начала 2010-х годов.

Россия стала первой страной, создавшей евразийские транспортные коридоры для решения внутренних экономических нужд, а также для обеспечения товарного транзита между Европой и Азией. Однако распад СССР ознаменовался не только появлением новых границ, но и дал возможность внешним державам проникнуть в Евразию с юга, минуя Россию.

Новый шелковый путь в обход России?

С начала 1990-х гг. Запад стремится воспользоваться распадом СССР, чтобы положить конец российской монополии на евразийские связи. Он первым попытался воссоздать Шёлковый путь между Европой и Азией. С этой целью в 1993 г. Евросоюз запускает программу ТРАСЕКА (транспортный коридор «Европа – Кавказ – Азия»), которая объединяет 12 бывших советских республик и Турцию. Ее главная задача – вывести из изоляции Кавказ и Центральную Азию минуя Россию, которая не включена в программу. Несмотря на заявленные цели, Запад прежде всего демонстрировал заинтересованность в поставках углеводородов с Каспия, в связи с чем наиболее динамичное развитие получил именно энергетический аспект (программа INOGATE), что подтверждает, к примеру, открытие в 2005 г. нефтепровода «Баку – Тбилиси – Джейхан». Если говорить о транспорте, то здесь первые успехи достигнуты лишь в 2017 г. с открытием железной дороги «Баку – Тбилиси – Карс», связавшей Азербайджан и Турцию через Грузию (но в обход Армении). Впрочем, строительство дороги в основном оплачивалось Азербайджаном, а не западными партнерами. Стремление Запада обойти одновременно Россию и Иран отчасти привело к несостоятельности его проектов, которые не получили достаточного финансирования. Уже в начале 1990-х гг. желание изолировать Россию обнаруживает не только логистическую неэффективность, но и негативные геополитические последствия для региона, где игра с нулевой суммой приводит к постепенной дестабилизации по примеру нынешнего украинского кризиса.

Заведомо иную политику в отношении Москвы ведут китайские власти. Пекин, будучи заинтересован в экономическом и логистическом потенциале бывших советских республик, всегда старался привлечь Россию к своим инициативам. Так, созданная в 2001 г. Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) объединила Китай, среднеазиатские республики и Россию. Трехстороннее взаимодействие «Россия – Китай – Центральная Азия» позволило стабилизировать этот изначально наиболее бедный и конфликтогенный (если не считать Кавказ) регион бывшего Союза. Сегодня при прочих равных условиях относительная стабильность Центральной Азии резко контрастирует с Восточной Европой, расколотой украинским конфликтом и сопутствующим ему напряжением между Россией и Западом.

Тем не менее немало вопросов вызвал у Москвы в сентябре 2013 г. запуск проекта Пекина «Новый шелковый путь». О нем председатель КНР Си Цзиньпин заявил во время официального визита в Казахстан. Несмотря на подчеркиваемую близость с Владимиром Путиным, китайский лидер предпочел объявить о проекте континентального масштаба не в России, а в Казахстане, который Москва считает одним из своих ближайших союзников. Этот шаг Китая, вполне логичный, учитывая большой объем китайских инвестиций в инфраструктуру этой страны, вероятно, был воспринят в Кремле с настороженностью. И даже если не принимать во внимание контекст заявления, китайский проект сам по себе способен обеспокоить российские власти. В самом деле – основной маршрут новых сухопутных дорог, представленный китайским официальным информагентством «Синьхуа», в общих чертах повторяет западные проекты, стремящиеся обогнуть Россию с юга через Центральную Азию и Турцию. В плане, предложенном Китаем, даже предполагалось, что основной коридор будет выходить на Москву через Украину. Россия не только утратила бы ключевую роль в евразийских связях, но ее экономические отношения с Китаем оказались бы в зависимости от украинского транзита, в то время как с 1990-х гг. Москва приложила немало усилий, чтобы сократить свою зависимость от Киева в экономических отношениях с Европой. Тогда же, в сентябре 2013 г., украинское правительство согласовало текст соглашения об ассоциации с ЕС – договор, которому Москва всегда противилась, полагая, что он нанесет урон российско-украинской экономической интеграции.

Россия, казалось, была зажата в тиски между Евросоюзом и Китаем, тем более что Пекин анонсировал намерение осуществить масштабные вложения в глубоководные порты в Крыму. Реализация китайских проектов, объявленных в декабре 2013 г. во время визита украинского президента Виктора Януковича в Китай, рисовала неблагоприятный для Москвы сценарий, при котором Украина сближалась с Евроатлантическим сообществом и открывала двери Китаю. Такое развитие событий могло привести к маргинализации России в Евразии. Именно в этом весьма непростом геостратегическом контексте разгорелся украинский кризис. Он привел к беспрецедентному охлаждению в отношениях России с Западом и одновременно затормозил китайские проекты на Украине. Россия не только вернула Крым под свой контроль, но и ввела «контрсанкции» против товарных перевозок через Украину. Эти меры привели к катастрофическому падению украинского транзита в 2015–2016 годах. Несмотря на попытки Украины найти альтернативное решение через Закавказье, она оказалась практически исключена из планов развития евразийской транспортной сети.

Со своей стороны, власти КНР постепенно начали осознавать пределы своих возможностей в инфраструктурном строительстве за рубежом, в частности в создании маршрутов, обходящих Россию с юга. Преодоление горных районов Центральной Азии требует масштабных инвестиций в строительство многочисленных инженерных сооружений, которые при условии их реализации в Киргизии и Таджикистане скорее укрепят региональные связи (между Китаем и его соседями), нежели станут полноценными евразийскими коридорами. К тому же развитию этого маршрута мешает нестабильность, вызванная соседством с Афганистаном, приграничными конфликтами между Киргизией, Таджикистаном и Узбекистаном, а также закрытостью стран этого региона. Именно по этой причине появился средний вариант: маршрут через Казахстан, Каспий и далее через Кавказ в Турцию и в Причерноморье. Он воспроизводит европейские проекты (ТРАСЕКА). Основная проблема состоит в наличии большого числа перевалочных пунктов (на Черном и Каспийском морях), что повышает стоимость и увеличивает длительность пути. К тому же дополнительные препятствия создают многочисленные таможенные барьеры национальных операторов. Этот вариант выглядит больше как запасной, предназначенный для региональных обменов.

Именно к такому выводу пришли Соединенные Штаты и их партнеры по НАТО, когда в конце 2000-х гг. искали альтернативные Пакистану пути для снабжения своей армии в Афганистане. Поначалу предполагался маршрут через Закавказье и Каспий, но в конце концов пришлось обратиться к России. Москва и государства НАТО подписали несколько соглашений, обеспечивающих переброску грузов через российскую территорию, преимущественно по железной дороге. Со времен запуска «северного маршрута» в 2009 г. его обороты возрастали, достигнув в 2012 г. объема в 50 000 ДФЭ. Открытие Западом «северного маршрута» знаменовало относительный провал стратегии обхода России с юга, хотя при равных условиях объемы перевозок оставались сравнительно небольшими, а в распоряжении американских военных были и весьма значительные средства логистики.

Единственный путь, который мог бы серьезно конкурировать с российскими транспортными коридорами, пролегает к югу от Каспия, идет через Казахстан, Туркменистан и Иран в Турцию и далее в Евросоюз. И хотя в теории по данному маршруту могут ходить поезда, пока это неосуществимо по причине недоразвития инфраструктуры. Особенно на юге Центральной Азии и в Иране, значительно пострадавшем от американских санкций.

Коридоры между Китаем и Европой: подтверждение ключевой роли России

Пекин распространил проект «Нового шелкового пути» на морские перевозки, выдвинув в июле 2016 г. инициативу «Один пояс, один путь»», открытую для всех стран, желающих в ней участвовать. Интерес к этому проекту проявила и Россия, попытавшись повернуть его в сторону своих интересов на уровне евразийских связей. Но задача перед Москвой весьма сложная. Не желая оставаться в стороне от процессов, которые происходят в ближнем зарубежье, она опасается чрезмерного экономического влияния Китая на своей территории, в частности в Сибири и на Дальнем Востоке. Российские власти, осознавая эти риски, признают за китайскими проектами несколько преимуществ. Создание транспортных коридоров способствует развитию евразийских континентальных пространств, позволяя превратить зачастую бедные и нестабильные страны, которые несут угрозу безопасности России, в полноценных экономических партнеров. В более широком плане укрепление экономической роли континентальной Евразии, неподконтрольной западным державам, способствует формированию многополярного мира, к которому стремится не только Москва, но и Пекин. Именно в такой перспективе российские власти решили продемонстрировать добрую волю в отношении инициатив, выдвинутых КНР. Например, Россия стала третьим акционером (после Китая и Индии) Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), созданного в конце 2014 г. по инициативе Пекина в рамках проекта «Новый шелковый путь».

Тем не менее именно по линии установления связей между Китаем и Европой российская держава демонстрирует, что с ней необходимо считаться: если быстро развивающийся евразийский коридор проходит через Казахстан, то дальше он идет в Европу по территории России. Этот путь рассматривается как некий компромисс между китайскими проектами в Средней Азии и стремлением России сохранить главенствующую роль в евразийских транспортных связях. На самом деле маршрут «Китай – Казахстан – Россия – Белоруссия – Европа» имеет много преимуществ. Это один из кратчайших путей, связывающих Китай с промышленными регионами северо-западной Европы. Выгодно, что он пересекает бывшую китайско-советскую границу в районе Джунгарских ворот, позволяя обогнуть горы Тянь-Шаня на юге и Алтай на севере и выйти сразу в казахские, а затем в российские степи и далее на равнины Восточной Европы. Этот путь соединяется с относительно плотной и развитой сетью железных дорог на севере Казахстана и в европейской части России.

В широком смысле практически все железнодорожное сообщение между Китаем и Европой, которое набрало обороты после 2013 г., проходит по российской территории: либо транзитом через Казахстан или Монголию, либо напрямую через российский Дальний Восток и Сибирь (по Транссибирской магистрали). В последние годы транзит между КНР и Европой через Россию показывает высокий рост: в 2017 г. транзит из Китая в Европу увеличился на 67% до 167 000 ДФЭ, тогда как транзит из Европы в Китай увеличился на 95%, до 98 500 ДФЭ, то есть общий транзит достиг 265 500 ДФЭ. Рост европейского экспорта отчасти позволяет решить проблему порожних составов в сторону Китая, хотя это по-прежнему снижает рентабельность евразийских железнодорожных сообщений, которые частично субсидируются китайскими регионами. В 2018 г. грузоперевозки между Китаем и Европой через Россию выросли еще примерно на 30% до 360 000 ДФЭ.

Существует множество причин, по которым Россия незаменима при создании евразийских транспортных коридоров. Это единственная страна, имеющая общую границу и с Китаем, и с Европейским союзом. Кроме того, на ее территории есть эффективная и развитая сеть железных дорог – в отличие от других описанных выше потенциальных маршрутов. Наконец, Россия укрепила позиции в связи с созданием в 2015 г. Евразийского экономического союза (ЕАЭС), который является общим экономическим пространством. Пять стран – членов Союза (Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Армения) делегировали часть полномочий в области внешней торговли и макроэкономического регулирования евразийской комиссии (наднациональному органу) со штаб-квартирой в Москве. Таможенный союз ЕАЭС благодаря положению между Евросоюзом и Китаем значительно упрощает сообщение между двумя основными экономическими полюсами евразийского континента.

Несмотря на отдельные недоработки, интеграция в ЕАЭС продолжается. В частности, в начале 2018 г. вступил в силу единый таможенный кодекс. ЕАЭС оказывает существенное влияние на реальную интеграцию, и это несмотря на неблагоприятные условия, связанные с экономическим кризисом в России (2015–2016) и международными санкциями. С начала 2000-х гг. доля России во внешнеторговом обороте Казахстана неуклонно снижалась в пользу Китая, который в 2010 г. занял место главного коммерческого партнера этой страны (более 17% от общего оборота). Но теперь наблюдается обратная тенденция: в 2017 г. Россия прочно заняла первую позицию в товарообороте Казахстана (более 20% от внешнеторгового оборота), тогда как Китай опустился до 13,5 процентов.

Таким образом, евразийская интеграция оказывает существенное влияние на региональный обмен, что вынуждает Китай учитывать новую реальность: в 2015 г. Пекин подписывает с Москвой совместное заявление о сопряжении Нового шелкового пути с Евразийским экономическим союзом, а в 2018 г. Евразийский экономический союз заключил с Китаем договор о торгово-экономическом сотрудничестве.

Подписание равносильно признанию Пекином роли ЕАЭС и дает Москве возможность влиять на торгово-экономические отношения между государствами-членами и китайским соседом. Речь идет о значительной победе Москвы, которая в то же время противилась попыткам Китая превратить ШОС в зону свободной торговли. Российским дипломатам удалось добиться расширения ШОС за счет новых партнеров: в 2017 г. приняты Индия и Пакистан. Это ослабило вес Китая внутри организации и превратило ее в евразийский эквивалент Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), отодвинув реализацию экономической интеграции в рамках ШОС на далекую перспективу.

Москва и Пекин начали в регионе тонкую игру, сочетающую конкуренцию и сотрудничество. Россия, не обладающая ни промышленной мощью, ни финансовыми возможностями Китая, отвечает на предложенную Пекином логику транснациональной интеграции логикой интеграции наднациональной на уровне региональных институтов. Что позволяет ей оставаться значимым партнером для соседей, в том числе в экономическом плане, тем более что центральноазиатские государства рассчитывают на Россию в противодействии гегемонии Китая. Этому способствуют три основных фактора: репрессии против уйгурского населения в Синьцзяне (весьма отрицательно воспринятые в соседних мусульманских странах), миграционное давление со стороны Китая, первые разочарования, связанные с экономическим партнерством, предложенным Пекином в рамках «Нового шелкового пути». За последние годы долг Киргизии и Таджикистана Китаю стремительно возрос, этот феномен наблюдается и в Юго-Восточной Азии, что часто вызывает сомнения в обоснованности односторонней модели «развития», предложенной Пекином (это уже стало заметно в Киргизии).

Что касается России, то она предлагает своему китайскому партнеру иную форму отношений в области евразийских транспортных коридоров. Москва согласна на китайские инвестиции, но только в рамках проектов, в которых сохраняет контроль (например, «Ямал СПГ»). Симптоматично, что китайские инвестиции в строительство железных дорог пока существуют лишь на бумаге, поскольку Москва не может принять сформулированные Пекином предложения «под ключ». Российско-китайское партнерство по созданию Шелкового пути строится иначе: с одной стороны, Россия сама вкладывает деньги в модернизацию инфраструктуры, благодаря которой обеспечивает транзит товаров между Китаем и Европой. При этом она получает дополнительный бонус, связанный с повышением пропускной способности ее железнодорожной сети, оптимизацией норм и упрощением таможенных процедур. С другой, Россия содействует объединению евразийского пространства через ЕАЭС, который создает некий политико-экономический континуум от Китая до Европы. ЕАЭС является не только сдерживающим фактором для прямых контактов Китая и Средней Азии, но и мостом между Китаем и Европой.

Однако транспортное сотрудничество России с соседями не ограничивается институциональной интеграцией. Евразийский банк развития, контролируемый Россией и Казахстаном, вкладывает деньги в модернизацию инфраструктуры государств – членов ЕАЭС. К тому же Россия тесно сотрудничает в области железнодорожных перевозок с другими транзитными государствами (Казахстаном, Белоруссией и Монголией) через совместные предприятия. В 2014 г. РЖД совместно с казахской и белорусской национальными железнодорожными компаниями создала «Объединенную транспортно-логистическую компанию – Евразийский железнодорожный альянс» (ОТЛК ЕРА), чей капитал принадлежит трем партнерам в равных долях. Ее задача – увеличить пропускные мощности железнодорожного транзита через страны ЕАЭС, в частности между Китаем и Европой. ОТЛК ЭРА специализируется на сообщении между казахскими станциями Достык и Алтынколь (на границе с Китаем) и белорусскими пунктами Брест и Свислочь (на границе с Польшей), общее расстояние между которыми составляет 5430 км и преодолевается за пять дней. В 2018 г. Евразийский железнодорожный альянс обеспечил перевозки в 280 500 ДФЭ, что почти на 60% больше чем в 2017 г. (175 800 ДФЭ), а в 2019 г. планируется перевезти 350 000 ДФЭ.

Темпы увеличения товарного потока становятся испытанием для таможенной и железнодорожной инфраструктуры на польско-белорусской границе, где одновременно происходит смена таможенного пространства (переход из ЕАЭС в ЕС) и железнодорожной колеи (с «российского» на «европейский» стандарт), что может ограничивать число пересечений границы. Чтобы с этим справиться и предложить альтернативу, Альянс проложил новый мультимодальный маршрут через российский анклав в Калининграде с дальнейшим реэкспортом морским путем через Балтику.

На линии «Китай – Монголия – Россия» Москва также сохраняет конкурентное преимущество, контролируя монгольские железные дороги через совместное российско-монгольское АО «Улан-Баторская железная дорога» (50% акций принадлежат РЖД). Сейчас осуществляется модернизация, которая позволит монгольским железным дорогам получать прибыль от увеличения евразийского товарообмена: в первом полугодии 2018 г. РЖД зафиксировали рекордный рост контейнерных перевозок через российско-монгольскую границу (более 85%) именно между Европой и Китаем. Для поддержания этого роста российская компания планирует построить на китайско-монгольской границе новый контейнерный терминал.

Разработка самостоятельной российской стратегии

Однако Россия должна найти баланс между динамикой, связанной с грузоперевозками «Китай – Европа», налаживанием международных связей с другими партнерами и интересами собственной промышленности. Масштаб потребностей, как в плане модернизации существующих сетей, так и в создании новых дорог, настолько огромен, что инвестирование в транспортную инфраструктуру Владимир Путин назвал в числе приоритетных задач своего нового президентского срока (2018–2024). Президент поставил амбициозные цели: к 2024 г. увеличить в полтора раза грузооборот Транссиба и БАМа, сократить до семи дней время в пути для контейнерных поездов, курсирующих между Дальним Востоком и западными границами, в четыре раза увеличить транзит контейнерных перевозок.

Эти задачи отчасти опираются на показатели последних лет: за 2013–2018 гг. общий объем контейнерных перевозок показал впечатляющий рост (+160% за три года) и достиг в 2018 г. 550 000 ДФЭ. В 2018 г. доля транзита в общей структуре контейнерных перевозок в сети РЖД выросла с 10% до 12%. Рост обеспечен за счет резкого подъема европейско-китайского направления, которое в 2018 г. составило 67% от суммарного объема транзита. Россия продолжает обеспечивать большую долю товаропотока в Центральную Азию (единственный евразийский регион, не имеющий альтернативного пути по морю) как из Европы, так и из Восточной Азии. В 2018 г. доля поставок в Центральную Азию занимала 29% от всех транзитных перевозок РЖД.

Россия пользуется ростом грузопотока с Китаем для повышения собственного экспорта. Так, в мае 2017 г. был запущен первый регулярный железнодорожный маршрут для поставки в Китай российских товаров, и с тех пор прибавилось еще несколько подобных маршрутов. В январе 2018 г. с российского Дальнего Востока через китайскую территорию открыто сообщение «Россия – Вьетнам». Это стало результатом активизации российско-вьетнамских экономических связей после подписания в октябре 2016 г. договора о свободной торговле между ЕАЭС и Вьетнамом. В 2018 г. по сети РЖД отправлено на экспорт более 1,1 млн ДФЭ контейнеров, что больше на 16,9%, чем в 2017 году. Рост контейнерных перевозок наблюдается и на внутреннем, и на внешнем рынке. Эти данные свидетельствуют о том, что сегодня транзит осуществляется не в ущерб другим направлениям, но напротив – отчасти способствует оживлению российской экономики.

Россия старается влиять на формирование евразийских транспортных магистралей и налаживать партнерство с различными азиатскими странами. Одним из приоритетов является развитие транспортного коридора «Север – Юг», который призван связать Россию, Иран и Индию. Хотя на политическом уровне Москва поддерживает с Тегераном и Нью-Дели хорошие отношения, потенциал товарного обмена остается нераскрытым, в частности из-за проблем с логистикой: более 80% российско-индийского товарооборота проходит через порт Санкт-Петербурга. В связи с этим Индии предложено построить наземный маршрут в направлении России и Северной Европы. В сентябре 2000 г. подписано межправительственное соглашение между Ираном, Индией и Россией о его создании, но реализация столкнулась с трудностями. В отличие от Китая Индия не располагает промышленными и логистическими мощностями, необходимыми для массированных вложений в такого рода проект, тогда как Иран находится под американскими санкциями. Однако в последние годы благодаря совместным усилиям России, Ирана и Азербайджана произошли некоторые подвижки. Дело в том, что часть коридора «Север – Юг» проходит к западу от Каспийского моря по азербайджанской территории. Баку вкладывает нефтедоллары в амбициозные планы превращения страны в «перекресток», к которому будут стекаться региональные транспортные потоки. Однако железнодорожная линия, связывающая Иран с Россией через Кавказ, закрыта из-за армяно-азербайджанского конфликта. Поэтому необходима дорога от Ирана в Азербайджан. Баку выделил Тегерану кредит на 500 млн долларов на строительство 350 км железной дороги «Астара – Казвин», которая связала азербайджанскую сеть с Ираном. Первые контейнерные составы начали курсировать между Россией и Ираном в марте 2018 г., хотя на иранской территории дорога будет окончательно достроена лишь в 2021 году. Со своей стороны РЖД с 2012 г. приступили к электрификации иранских железных дорог: вторая фаза проекта (2018–2022) представляет инвестирование в 1,2 млрд долларов.

Москва стремится диверсифицировать партнерства в Восточной Азии. Это является одной из причин активизации в 2018–2019 гг. диалога о мирном договоре с Японией. Учитывая возрастающий вес Китая, сближение России и Японии кажется тем более логичным, что две страны дополняют друг друга на экономическом уровне. Москва и Токио совместно восстанавливают движение по Транссибирской магистрали, чтобы японские товары попадали в Европу и Центральную Азию, а также на российский рынок. Объем импорта, проходящий через Транссиб, составляет более 40% валового объема (60% по-прежнему идут морским путем до портов европейской части России). К тому же российские власти говорят о возможности строительства прямой железной дороги, которая пройдет через Сахалин до японского Хоккайдо. Однако проект пока остается гипотетическим, поскольку требует гигантских вложений (например, в строительство 50-километрового моста между Сахалином и Хоккайдо) при неочевидной рентабельности.

Россия также поддерживает прекрасные отношения с Южной Кореей, с которой хотела бы возобновить план строительства транскорейской железной дороги, соединив ее с Транссибом. Но этот проект, гораздо более реалистичный, чем железнодорожное сообщение с Японией, требует нормализации межкорейских отношений и хотя бы частичной отмены санкций против Северной Кореи.

Строительство транспортной инфраструктуры из Закавказья в Турцию и из Центральной Азии в Китай позволяет этим регионам преодолеть изоляцию и положить конец российской квазимонополии на их экономические связи с внешним миром. С этой точки зрения, китайский проект «Новый шелковый путь» оказывает большое влияние, которое в ближайшие годы будет распространяться в сторону юго-запада азиатского континента. В то же время выход из изоляции Центральной Азии и Кавказа открывает возможности для модернизации хозяйства этих стран, которые становятся для Москвы интересными экономическими партнерами. Поэтому все, что Россия теряет в плане эксклюзивного влияния, она приобретает в плане стабильности и экономического роста в сердце Азии. К тому же большинство евразийских потоков, генерированных китайскими проектами, касаются сообщения с Европой, которое, как оказалось, без России невозможно. Почти все стальные коридоры Евразии проходят по трем основным направлениям: через российский Дальний Восток (Транссибирская магистраль), через Монголию и, главным образом, транзитом через Казахстан. Казахстан же, как и Белоруссия, является приоритетным партнером Москвы в рамках ЕАЭС. Помимо того, что ЕАЭС формирует единое таможенное пространство между Китаем и Европейским союзом, а это важное преимущество для непрерывности сообщения, российские, казахстанские и белорусские железнодорожные компании объединились, чтобы обеспечить контейнерные перевозки между Европой и Китаем.

Таким образом, Шелковый путь не только не ведет к маргинализации России, но позволяет ей наладить взаимовыгодное партнерство с Пекином. Тем не менее практически взрывной рост сообщения между Китаем и Европой в последние годы отчасти поддерживается субсидированием Пекина, что ставит под вопрос устойчивость данного процесса. Поэтому российские власти стремятся нивелировать зависимость от Китая, расширяя партнерство в Северо-Восточной Азии (Япония, Южная Корея) и создавая альтернативные транспортные коридоры («Индия – Иран – Россия»). Но чтобы сочетать всестороннее развитие перевозок с требованиями национальной экономики, Москве придется решить одну из основных проблем российской экономики, то есть существенно увеличить инвестиции в инфраструктуру страны.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 июля 2019 > № 3069852 Давид Тертри

Чисто американская неразбериха

Что Мюллер обнаружил — и что он так и не обнаружил — насчет России и Путина.

Стивен Коткин – профессор истории и мировой политики в Принстонском университете и научный сотрудник Гуверовского института при Стэнфордском университете.

Резюме Теоретическое сравнение Горбачева с Трампом, поможет понять, как контрразведывательное расследование ФБР по своей сути превратилось в уголовное расследование действий предвыборного штаба Трампа (а затем и самого президента), по результатам которого в конечном итоге и был подготовлен доклад Мюллера.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 4, 2019

Автор «Форин афферс» считает прокурора Мюллера истинным патриотом США, который оказался вынужден копаться в грязи: якобы реальной попытке России «украсть выборы» и подробностях недостойного поведения афериста Трампа в этой ситуации. Автору кажется, что Мюллер спас США: мол, попадись Трамп на крючок «КГБ», он сделал бы с США то же, что Горбачев — с СССР. Но непонятно: если США так хороши, почему там столько ненависти, а Трамп оказался главой государства?

Роберт Мюллер играл в лакросс и учился в Принстоне по специальности «Госуправление». Он окончил университет в 1966 году и вскоре после этого стал добровольцем и был принят в морскую пехоту. За героизм во Вьетнамской войне он был награжден медалью «Бронзовая звезда», а затем учился на юридическом факультете Университета Виргинии. С тех пор он почти полвека занимался частной юридической практикой или работал в правоохранительных органах — в том числе 12 лет на посту директора ФБР. Мюллер является типичным представителем старого истеблишмента белых англо-саксов протестантского вероисповедания.

Дональд Трамп окончил Уортонскую школу бизнеса Университета Пенсильвании в 1968 году. Он сделал так, чтобы его не отправили воевать во Вьетнам, якобы попросив ортопеда выдать ему фиктивную справку о наличии у него пяточных шпор. Трамп добился славы и богатства в частном секторе, начав работать у своего отца в успешной компании недвижимости, которую он перевел из районов на окраине Нью-Йорка в более процветающие, роскошные и связанные с большим риском районы Манхэттена и в столицу казино Атлантик-Сити. Он пробовал свои силы в управлении авиакомпанией и быстро разбогатевшим университетом, после чего, наконец, нашел свое истинное призвание — исполнять роль фантастической версии самого себя в реалити-шоу. Трамп — типичный американец, такой же символ «истинных США», как традиционный американский яблочный пирог.

Эти два человека — «столп общества» и предприниматель-выскочка — столкнулись в мае 2017 года. Именно тогда Министерство юстиции США назначило Мюллера специальным прокурором для расследования (как говорилось в распоряжении, определявшем данное ему поручение и сферу его полномочий) «любых связей и/или взаимодействия между российским правительством и лицами, связанными с предвыборным штабом президента Дональда Трампа», а также «любых фактов, которые были выявлены или могут быть выявлены в результате расследования». За два последующих года Мюллер и его следователи опросили около 500 свидетелей, выдали около 2800 повесток и около 500 ордеров на обыск и арест, предъявили обвинения 34 российским физическим лицам и трем компаниям. Кроме того, они получили признания вины или добились осуждения, в частности, бывшего председателя предвыборного штаба Трампа и бывшего советника Трампа по национальной безопасности.

В марте этого года Мюллер представил в Министерство юстиции 448-страничный доклад в двух томах, отредактированную версию которого несколько недель спустя обнародовал генеральный прокурор Уильям Барр. В первом томе подробно рассматриваются доказательства возможного преступного сговора между предвыборным штабом Трампа и российским правительством. Россия, как говорится в докладе, вмешивалась в американские президентские выборы 2016 года «масштабно и систематически» путем распространения дезинформации в социальных сетях, а также путем кражи и распространения личной электронной переписки высокопоставленных лиц из предвыборного штаба Хиллари Клинтон, оппонента Трампа. Во втором томе рассматриваются доказательства возможного воспрепятствования правосудию со стороны президента в отношении расследования — то есть, возможность нарушения Трампом закона в попытке затруднить Мюллеру поиск истины.

В первом томе сделан более или менее однозначный вывод. «В рамках расследования было установлено, что российское правительство считало, что избрание Трампа президентом будет ему выгодно, и действовало с тем, чтобы добиться этого результата. Было также установлено, что предвыборный штаб рассчитывал, что в плане выборов он извлечет пользу из информации, похищенной и опубликованной благодаря действиям России. Однако расследование не установило, что члены предвыборного штаба Трампа были в сговоре или взаимодействовали с российским правительством в его деятельности, осуществлявшейся с целью вмешательства в выборы». Своими многочисленными контактами с россиянами предвыборный штаб закона не нарушал. Но, как ясно следует из доклада, Трамп и его главные советники, включая членов его семьи, знали, что Кремль пытается им помочь, и, вместо того, чтобы забить тревогу и сообщить властям США, они очень радовались этой помощи.

Выводы, сделанные во втором томе, оказались не столь однозначными. В силу мнения, давно сложившегося в Министерстве юстиции о том, что обвинения действующему президенту предъявляться не могут, Мюллер решил, что юридических полномочий обвинять президента у него нет. В результате традиционное прокурорское решение относительно воспрепятствования правосудию со стороны Трампа в докладе отсутствует. Совершил ли Трамп преступление, можно толковать по-разному. После получения доклада Барр и его заместитель Род Розенстайн, который назначил Мюллера и контролировал весь ход расследования, кроме последних двух месяцев, решили, что действия Трампа не были препятствием для совершения правосудия. И все же доступно изложенный Мюллером перечень подтвержденных фактов позволяет вынести в отношении действий Трампа во время избирательной кампании и президентства однозначное этическое обвинение.

Представленное Мюллером документированное изложение событий, сопровождавшихся уловками, лавированием, неэтичным поведением и некомпетентными действиями со стороны Трампа, производит удручающее впечатление. А вот то, как Мюллер беспристрастно и жестко излагает юридические аргументы и строго соблюдает правоприменительную практику и процессуальные нормы, воодушевляет. Документ подобно рентгену выявляет продажного политика и коррумпированную политическую систему. В то же время он воплощает в себе многие ценности, которые делают США великими: честность, педантичность, профессионализм, гражданский долг и верховенство права.

Конечно, среди черт, благодаря которым Америка стала такой, какая она есть, также следует назвать умение показать себя и привлечь к себе внимание, дух авантюризма, бесшабашность и умение идти ва-банк. Трамп в свойственной только ему манере назвал доклад Мюллера «полным оправданием» и «абсолютной чушью». Трамп — феноменальная личность. Только по-настоящему сильный человек мог выдержать такое огромное, неослабевающее давление со стороны следствия и враждебность, даже если он в немалой степени сам их на себя навлек. Трампу не хватает умения эффективно управлять, но он знает, как привлечь внимание высокообразованных людей и быть в центре новостей. Есть причина, по которой он оказался способным за один избирательный цикл победить давно существующие династии Бушей и Клинтонов. Недостатки и проступки Трампа теперь хорошо задокументированы. И все же он своими действиями не вызвал катастрофу, даже отдаленно напоминающую по масштабам войну в Ираке или глобальный финансовый кризис.

В докладе отчетливо видно, что Трамп-политик напоминает Трампа-бизнесмена. До того, как стать президентом, всякий раз, когда он попадал в неприятности (в которые он попадал постоянно), он подавал в суд, добиваясь заключения соглашения, чтобы выпутаться из сложной ситуации. Он и его компании участвовали примерно в 3500 судебных процессов, в большинстве из них — в качестве истца. Если никакие другие методы не действовали, Трамп объявлял о банкротстве. В период с 1991 по 2009 годы его компании пережили шесть корпоративных банкротств в соответствии с главой 11 (Кодекса США о банкротстве). Но хотя ему пришлось отказаться от многих своих активов, он избежал необходимости подавать заявление о личном банкротстве.

Его президентство фактически является седьмым банкротством. Но опять же, оно, возможно, не личное. Зато оно может быть банкротством Америки, что для страны является шансом сократить свои потери и начать все заново.

Для этого потребуется, чтобы сторонники Трампа признали, что его портрет, нарисованный Мюллером, является изобличительным. Что же касается противников Трампа, им пришлось в этом случае бы признать, что их портрет Трампа как единственной угрозы республике не имеет ни контекста, ни и перспективы. (Представьте себе, например, что специальный прокурор расследовал бы действия предвыборных штабов президента Линдона Джонсона и годы, проведенные им в Белом доме, когда Джонсон еще занимал свой пост — результаты были бы неутешительными).

Кампания Трампа и его президентство так же, подобно рентгену, раскрывают многое из того, что в последние годы пошло не так в американской политике и обществе. На фоне последствий его некомпетентности и неблаговидных действий у США может появиться возможность проявить себя лучше, чем Трамп, и, что еще более важно, быть выше, преодолеть те условия, в которых он победил и остается у власти.

Доклад подробный, но не полный

В докладе Мюллера подтверждается, что президент немало постарался в деле разрушения устоев демократии и принципов элементарной порядочности, но эта деградация началась задолго до него, и это повторяют многие из его политических противников. Трамп вписывается в более длинную и широкую шеренгу лиц, скрытых под красноречиво уничижительным ярлыком «популизм». Его образ карнавального зазывалы, самоуверенного человека отнюдь не чужд Соединенным Штатам. Его выдающиеся способности в сфере маркетинга, примененные к политическому миру, умопомрачительно «хороши». Возьмите его мнение о расследовании Мюллера, которое он выразил в «Твиттере» в июне 2017 года: «Они сфабриковали фальшивую историю о сговоре с русскими, не нашли никаких доказательств, и теперь нацелились на препятствование правосудию по этой фальшивой истории. Молодцы». Сильно сказано и в своем роде пророчески — и в своих интересах.

Восхождение Трампа выглядит как большая американская затея, несмотря на его международные связи. Кандидат Трамп, похоже, отчаянно хотел построить в Москве высокоприбыльную башню Трамп-тауэр — во всяком случае, не меньше, чем своего избрания президентом. В докладе Мюллера также зафиксированы совершавшиеся в это время дела бесчисленных болтунов, прихлебателей и мошенников, которые потянулись к Трампу и его предвыборному штабу. Подобно криминальному триллеру, доклад переполнен сомнительными персонажами, и некоторые из них, как им и свойственно, избежали наказания (или, по крайней мере, пока). Но им это сошло с рук не благодаря их криминальному таланту. «Доказательств, достаточных для того, чтобы обвинить какого-либо членов предвыборного штаба Трампа в сговоре с представителями российских властей о вмешательстве в выборы 2016 года, не обнаружено», — говорится в докладе, но только потому, что это было просто за рамками их возможностей. Как зять и советник Трампа Джаред Кушнер сказал стажерам Конгресса в июле 2017 года, «они думали, что мы были в сговоре, но мы не могли сговориться даже с нашими местными службами». Это жалкое, но точное оправдание: невиновны по причине неспособности.

Более того, как я утверждал в течение многих лет, российским спецслужбам и не нужно было вступать в сговор со штабом Трампа, в котором царила полнейшая неразбериха. Они вполне могли самостоятельно взламывать электронную почту, подыскивать для распространения компрометирующих материалов такие сайты, как «Викиликс», выдавать себя за американцев в социальных сетях и изучать имеющиеся в открытых источниках результаты элементарных исследований о колеблющихся штатах и неопределившихся избирателях. Доклад Мюллера это подтверждает, несмотря на некоторую по-прежнему существующую неясность в отношении связей штаба Трампа с «Викиликс», который для России является действительно ценным ресурсом.

Что же касается воспрепятствования правосудию, которое Трамп открыто пытался чинить нескольких месяцев подряд, в докладе говорится, что «попытки президента повлиять на расследование были в основном безуспешными, но во многом это объясняется тем, что люди из окружения президента отказались выполнять приказы или удовлетворить его просьбы» (обратите внимание на фразу «в основном»). Многие чиновники администрации знали, что Трамп подталкивает их к незаконным действиям или, по крайней мере, к «сумасшедшим действиям», как выразился Дональд Макган, бывший юрист Белого дома, невольно ставший «звездой» доклада. Но на примере ряда захватывающих эпизодов Мюллер демонстрирует, что Трамп является просто потенциальным гангстером, который страшно боится, что его бандиты-подчиненные носят на себе «жучки». Но не думайте, что он закатывает своих врагов в бетон. Трамп, в отличие от настоящего криминального босса, не внушает страха, не говоря уже о чувстве преданности. На самом деле он вновь и вновь упрашивает сотрудников аппарата выполнять его приказы, а потом, когда те тянут время, не решается их наказывать. Оказывается, действительно есть «закулиса», оппозиция в государстве, которая мешает Трампу, но ее представители являются не якобы либеральными ненавистниками Трампа в ФБР, а назначенцами Трампа в его администрации. И когда им тайно удается помешать ему, они защищают его от тюрьмы.

В том, что касается, разоблачения всего этого, доклад Мюллера — документ, безусловно, подробный и обстоятельный. Но при этом вызывает тревогу то, что он не является полным. Мюллер решил не выдавать повестки для дачи показаний, когда они, казалось, гарантированно привели бы в суд. Очевидно, он учитывал необходимость вести расследование быстро, не затягивая, чтобы закончить его до начала избирательной кампании 2020 года. В докладе отмечается, что некоторые полученные Мюллером доказательства были неприемлемыми, а некоторые свидетели ссылались на свое право не давать невыгодных для себя свидетельских показаний, предусмотренное Пятой поправкой, уничтожали улики или рассчитывали на то, что зашифрованные сообщения долго не хранятся. Мюллер также приводит примеры того, что может быть истолковано как давление на свидетелей. Трамп, отмечается в докладе, «участвует в действиях», направленных на то чтобы «предотвратить предъявление доказательств [специальному прокурору], в том числе путем публичных и частных контактов с потенциальными свидетелями». Ложные показания, данные людьми, связанными с предвыборным штабом Трампа, — говорится в докладе — «в существенной степени негативно сказались на расследовании вмешательства России в выборы».

Доклад является неполным и в другом отношении: основное внимание в нем уделяется уголовному расследованию вмешательства России, а не контрразведывательному расследованию, которое параллельно проводило ФБР — с которого и началась вся история. Россия осуществила кибератаку на американскую демократию, продемонстрировав другим потенциальным противникам (не говоря уже о потенциальных «имитаторах» американцев), что это возможно. Это явная и реальная опасность. Но когда следователи обнаружили попытки работников предвыборного штаба Трампа взаимодействовать с людьми, действовавшими в интересах России, возникла необходимость начать уголовное расследование, что осложнило проведение контрразведывательного расследования.

Те разделы доклада, в которых говорится о том, что Россия намеревалась сделать, и что ей удалось сделать, были отредактированы больше всего. В общедоступной версии доклада вмешательство осуществлялось по приказу российских властей «самого высокого уровня», а не конкретно президента Владимира Путина. В этом смысле доклад Мюллера не имеет почти никакого сходства с последним подробным докладом о преступлении, совершенном зарубежным противником против Соединенных Штатов, подготовленном национальной комиссией 9/11 по поручению правительства США. В том докладе был представлен тщательный анализ того, как «Аль-Каида» (террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. ред.) планировала и осуществляла теракты, проанализирован характер сбоев в системе безопасности США и изучены по-прежнему существовавшие уязвимости, а также было дано множество рекомендаций по их устранению. Публичная версия доклада Мюллера ничего подобного не содержит. Многие разделы, посвященные роли технологии, обеспечившей возможность российского вмешательства, в значительной степени отредактированы: почти две трети текста, посвященного действиям России в киберпространстве, замазаны черными чернилами. В итоге он дает ограниченное представление о связях, если таковые были, между многими различными лицами с российской стороны, не все из которых были государственными служащими.

Возьмем, к примеру, печально известный случай, который произошел 27 июля 2016 года, когда Трамп в своей предвыборной речи попросил Россию помочь ему ослабить позиции Хиллари Клинтон, разыскав ее личную электронную переписку, которую она отказалась предоставить во время расследования по поводу использования ею личного почтового сервера в бытность госсекретарем. «Россия, если вы слушаете, я надеюсь, вы сможете найти 30 тысяч пропавших электронных писем», — сказал Трамп. Мюллер показывает, что в течение примерно пяти часов офицеры российского военного разведывательного управления впервые совершили кибератаку на компьютерную систему в кабинете Клинтон, отправив скрытое в электронных письмах вредоносное ПО на 15 адресов, связанных с ее кабинетом. «Неясно», загадочно отмечается в докладе, как они смогли «идентифицировать эти адреса электронной почты, которые не были предназначены для общего пользования».

«Правдоподобная гиперболизация»

Как и когда Соединенные Штаты оказались в «сумеречной зоне», описанной в докладе Мюллера, и как реагировали на это? В некотором смысле это началось с двух фантазий, существовавших одновременно во времена холодной войны.

Первой была фантазия ЦРУ. Хотя американский дипломат Джордж Кеннан в своей «Длинной телеграмме» предложил проводить политику сдерживания, которая в конечном итоге приведет к внутренней эволюции или к краху советского коммунизма, ее смысл поняли не все. ЦРУ мечтало о чем-то другом. Многие лица и группы в правительстве США и за его пределами, включая разведывательные службы, пытались свести на нет советскую угрозу, поддерживая вооруженных мятежников, которые стремились свергнуть советский режим и привести к краху его союзников. Эти меры обычно приводили к обратным результатам.

Но потом, в 1985 году, в Москве появился волшебник по имени Михаил Горбачев. Находясь на вершине власти в стране со сверхцентрализованной системой правления, советский лидер ослабил цензуру, чтобы добиться поддержки реформ. Это стало стимулом для советских журналистов, и они начали публиковать одну за другой запрещенные до этого разоблачительные статьи, что изрядно портило имидж режима. Горбачев ввел правовые механизмы свободного рынка, расшатав плановую экономику, а также конкурентные выборы, позволив населению продемонстрировать недовольство монополией коммунистической партии. Он также потребовал от государств-сателлитов СССР в Восточной Европе провести реформы, что дестабилизировало всю империю. Чтобы защититься от государственного переворота, он даже саботировал централизованный контроль над всей системой, осуществлявшийся партийным аппаратом — единственное, что позволяло не допустить распада федерального государства. Другими словами, он невольно создал добровольный федеральный союз государств, которые при желании могли из него выйти. Генеральный секретарь Коммунистической партии сделал то, о чем ЦРУ мечтало, но так и не смогло добиться: он разрушил эту систему.

У КГБ тоже была мечта. Во время холодной войны его оперативники фантазировали, предаваясь мечтам об ослаблении и, возможно, даже распаде НАТО и разрушении сплоченности Запада. А еще агенты КГБ хотели ослабить альянсы США в Восточной Азии, пытаясь вбить клин между Соединенными Штатами и Южной Кореей или Японией. КГБ работал сверхурочно, пытаясь дискредитировать политическую систему США, распространяя информацию с тем, чтобы разуверить американцев в беспристрастности американских судов и судей, подорвать доверие к американским СМИ и внушить американской общественности мысль о том, что политическая система США нечестная и коррумпированная. Москва стремилась разобщить американцев на «племена» в надежде на то, что недовольство перерастет в кризис, а может даже и в социальный коллапс. Но США отличаются разнообразием политических взглядов, и ее значительные политические различия являются нормальными и не представляют угрозы, поскольку в стране есть демократические институты, обеспечивающие возможность их выражения и конкуренции. И как бы ни старались КГБ и его постсоветские преемники, они не смогли разрушить американскую систему извне.

Потом появился Трамп. Очевидно, что сравнение Горбачева с Трампом не самое удачное. США — не коммунистический режим, а страна, в которой существует конституционный строй с верховенством права, динамичной рыночной экономикой и открытым обществом. Действительно, большинство республиканцев не пришли в ярость из-за действий Трампа отчасти потому, что они считают (и совершенно правильно), что американские институты устойчивы. (Это объясняется еще и тем, что они согласны с политикой Трампа, боятся поражения на выборах без его поддержки и рассчитывают на то, что он не допустит демократов к руководству Белым домом — эту цель поддерживает почти половина электората). Однако чисто теоретическое сравнение Горбачева с Трампом, вероятно, поможет понять, как контрразведывательное расследование ФБР по своей сути превратилось в уголовное расследование действий предвыборного штаба Трампа (а затем и самого президента), по результатам которого в конечном итоге и был подготовлен доклад Мюллера.

Трамп озвучивал строки прямо из установок КГБ: пресса — это враг народа, американские правоохранительные органы коррумпированы, НАТО устарела, торговые партнеры США — пройдохи и мошенники. Все это время члены семьи и соратники Трампа тайно встречались с русскими и лгали — сначала о факте этих встреч, а затем об их сути. Эти встречи проходили в контексте многолетних попыток Трампа заняться бизнесом в России и других странах на постсоветском пространстве. Завышенные цены на недвижимость в какой-то степени являются бизнесом, основанным на отмывании денег, при этом все покупатели, расплачивающиеся только наличными, должны отмывать средства сомнительного происхождения и искать партнеров, которые не предпринимают необходимых мер предосторожности. Любое серьезное расследование в отношении Трампа с выдачей повестки для дачи свидетельских показаний и проверкой деятельности его компаний, означало бы серьезную угрозу привлечения к юридической ответственности его и членов его семьи. (В докладе Мюллера коротко говорится о попытках Трампа заключить сделки с недвижимостью в Грузии и Казахстане. Остается неясным, учтены ли эти факты или факты, связанные с ними, в тех 12-ти текущих уголовных расследованиях, которые канцелярия специального прокурора передала в другие органы. И подробности проведения которых в версии доклада, имеющейся в открытом доступе, вымараны.)

Связи Трампа с Россией во время президентской кампании вряд ли были для кого-то секретом. В июне 2016 года Кевин Маккарти из Калифорнии, который был в то время лидером республиканского большинства в Палате представителей и теперь является лидером меньшинства и верным сторонником Трампа, сказал за закрытыми дверями однопартийцам во время тайно записанной встречи: «Есть два человека, которым, как я думаю, платит Путин: Рорабейкер и Трамп». (Дана Рорабейкер был на удивление пропутинским представителем Республиканской партии от штата Калифорния.) Когда некоторые из присутствовавших засмеялись, Маккарти добавил: «Клянусь Богом!»

Самым показательным примером связи команды Трампа с Россией была печально известная июньская встреча в Трамп-тауэр в 2016 году с группой россиян, которые заявили, что у них есть компромат на Хиллари Клинтон. Встреча была организована Дональдом Трампом-младшим, и на ней присутствовали Кушнер и Пол Манафорт, который в то время возглавлял предвыборный штаб. Стив Бэннон, бывший председатель совета директоров новостного сайта «Брайтбарт» (Breitbart), который через несколько месяцев после этой встречи стал председателем предвыборного штаба Трампа и который позже был главным стратегом Белого дома, сказал журналисту Майклу Вольфу, что встреча была «предательской». Бэннон добавил: «Даже если [они] не считали, что она была предательской, или непатриотичной, или мерзкой, а я считаю, что она такой и была, [они] должны были немедленно позвонить в ФБР». Бэннон был прав, несмотря на то, он продолжал настаивать не на том, что от встречи следовало отказаться, а на том, что ее надо было устроить подальше («в „Холидей Инн" в Манчестере, Нью-Гэмпшир»). И что полученные во время встречи материалы, если они могли скомпрометировать Клинтон, надо было «слить „Брайтбарту" или куда-нибудь в этом роде, или, возможно, какому-то другому, более легитимному изданию».

Учитывая факт таких контактов, нет сомнений в том, что независимое расследование кампании Трампа было более чем оправдано. И все же история о связах Трампа с Россией заставила большую часть СМИ пуститься во все тяжкие, что было сумасшествием даже по нынешним невысоким меркам. В своем освещении этой темы противники Трампа в комментариях иногда опускались до его уровня. «Я играю на фантазиях людей, — писал Трамп в книге „Искусство заключать сделки" (The Art of the Deal). — Люди хотят верить, что нечто является самым большим, самым лучшим и самым зрелищным. Я называю это правдоподобной гиперболизацией». В последние два года основным источником «правдоподобной гиперболизации» был не только Трамп, но и элитные медиа-персоны, такие как Рэйчел Мэддоу из MSNBC, которые подогревали желание либералов, хотевших, чтобы история о связях Трампа с Россией была самым большим, самым лучшим и самым зрелищным политическим скандалом в истории США.

Среди наиболее смешных обвинений было утверждение, согласно которому русские еще больше поляризовали американцев. В действительности же во время президентской кампании 2016 года граждане США создавали и распространяли в интернете материалы, гораздо более способствующие обострению разногласий, чем это могли бы сделать русские. А еще больше таких материалов распространяли американские журналисты. Точно так же в гневной риторике в отношении того, насколько беспрецедентным было столь наглое вмешательство враждебной иностранной державы в выборы в другой стране, как бы случайно сбрасываются со счетов бесчисленные примеры того, как то же самое делают другие страны. КГБ делал это в США в годы холодной войны. Британцы делали это в США еще раньше, в 1939 году, даже получив доступ к конфиденциальным данным опросов. А США делают это во всем мире. Великие державы вмешиваются в дела других стран, потому что могут, и они будут делать это до тех пор, пока не заплатят за это дорогую цену.

Иллюзия всемогущего, все контролирующего, безнадежно злобного Кремля отвлек слишком много внимания от собственных недостатков американцев и их обязанностей по их исправлению. Сегодня в России все еще существует множество теорий заговора, согласно которым ЦРУ развалило Советский Союз, а Горбачев на самом деле невольно (а, возможно, и сознательно) был агентом американцев. Неважно, что Горбачев был достойным гордости продуктом советской системы. И горбачевский реформированный коммунизм тоже был полностью доморощенным. Если бы российское общество признало все это, а не цеплялось за слухи о Горбачеве, оно могло бы в более полной мере понять те внутренние факторы, которые привели к развалу советской системы. Точно так же и в США зацикленность на вмешательстве России и сумасбродные спекуляции о том, что Трамп является агентом Кремля, способствовали тому, что американцы закрыли глаза на многие внутренние проблемы, из-за которых стала возможной победа Трампа.

А тем временем сторонники Трампа распространяют конспирологическую теорию, утверждая, что расследование действий предвыборного штаба Трампа было зловещим заговором, спланированным в ФБР. Эти две альтернативные выдумки, согласно которым Трамп является российским агентом, а ФБР — закулисной оппозицией государству, служат зловещими копиями друг друга и продолжают формировать политику. Как будто Мюллер никогда и не писал своего доклада.

Сбывшиеся и несбывшиеся ожидания

Лидеры больше не привлекают достаточного внимания историков. Очень немногие в этой области пытаются лучше понять, когда и как люди находят способы трансформировать политическую конъюнктуру — понимать и использовать возможности, которые другие не замечают, превращать невыносимое положение в прорывы. В немалой степени этому способствует везение, но решающее значение имеет видение будущего и высочайшая тактическая ловкость. Кроме того, эти прогрессивно мыслящие, способные к преобразованиям личности обычно занимают самые высокие посты в политической и общественной жизни: президенты (Рональд Рейган), госсекретари (Джордж Маршалл), председатели совета управляющих Федеральной резервной системы (Пол Волкер), лидеры движения (Мартин Лютер Кинг-младший). Канцелярия специального прокурора (временного сотрудника Министерства юстиции) не обладает полномочиями осуществлять такие преобразования. Те, кто надеялся, что Мюллер спасет республику, преувеличили его роль и не учли его возможности. И, все-таки, имеют ли налогоплательщики право ожидать большего, чем то, что сделал Мюллер?

Редко когда американцам предоставляли столько правдивой (и характерной) информации о работе исполнительной власти их правительства. Несмотря на всю нечистоплотность СМИ, в докладе Мюллера подтверждается большая часть материалов, собранных в результате расследований, проведенных журналистами изданий «Нью-Йорк Таймс» (The New York Times), «Вашингтон Пост» (The Washington Post) и «Уолл-стрит Джорнел» (The Wall Street Journal). В отличие от этих изданий, Мюллер не был обязан защищать свои источники, гарантируя им анонимность. Кроме того, несмотря на наличие средств оказания значительного давления, связанных с возможностью вызывать свидетелей для дачи показаний и предъявлять обвинения в совершении преступлений, специальный прокурор всячески старался быть справедливым по отношению к Трампу. Он предоставлял не только уличающие, но и оправдательные доказательства, а также предъявлял высокие требования при определении того, что будет считаться «взаимодействием» уголовного характера. Мюллер также не стал вменять президенту коррупционные мотивы, хотя Трамп не выполнил многочисленные обещания дать показания лично, а затем впал в состояние невероятно тяжелой амнезии, отвечая на письменные вопросы. Возможно, из-за этой беспристрастности картина поведения Трампа становится еще более изобличающей.

Доклад Мюллера служит образцом гражданских добродетелей, благодаря которым американские лидеры смогли бы обновить страну. Инструменты, которые им понадобятся, находятся под рукой в виде солидных демократических институтов страны и твердых основополагающих принципов умеренности, честности, порядочности и здравомыслия. Это, конечно же, не произойдет в ближайшем будущем. Пока что политика берет верх над технократией. Мюллер действовал как сдержанный профессионал в условиях звучащей со всех сторон необъективной болтовни. Но, как оказалось, искусным тактиком он не является. В отличие от него, Барру удалось опубликовать почти весь доклад (разделы об отвратительном поведении Трампа отредактированы меньше всего), не вызвав гнева президента, который вместо этого обвинил Мюллера в компрометирующих его разоблачениях. Публичная версия отчета не знаменует собой ни победу сторонников Трампа, ни победу его противников. И, что действительно вызывает разочарование, доклад не предполагает возможности примирения этих двух сторон. В основном появление доклада привело к тому, что тупиковая ситуация стала еще более безвыходной.

Возможно, сделать нечто большее не позволяли обстоятельства. С самого начала Мюллеру было поручено осуществить уголовное преследование, осуществить которое невозможно. Вполне предсказуемо, что любое решение не предъявлять Трампу обвинения большинство республиканцев воспримут как оправдание, хотя в докладе буквально говорится, что он «он его не оправдывает». Не менее предсказуемо было и то, что явный отказ Мюллера оправдывать Трампа будет воспринят большинством демократов как фактическое обвинение. Мюллер сделал и кое-что еще. Он обратился к Конгрессу, сделав то, о чем в положении о действиях специального прокурора не говорится. В докладе содержится 21 страница текста, в котором речь идет об исполнительной власти президента, разделении властей и Конституции, а также совершенно очевидная рекомендация: «Вывод о том, что Конгресс может применить законы, препятствующие злоупотреблениям при осуществлении президентом полномочий, соответствует нашей конституционной системе сдержек и противовесов и принципам, согласно которым никто не может быть выше закона». Некоторые демократы и критики Трампа ухватились за это как за «предложение рассмотреть вопрос об импичменте».

Однако сегодняшнее противостояние разыгрывается между хранящим молчание и оказывающим сопротивление Белым домом и чрезмерно ревностной Палатой представителей, контролируемой Демократической партией, по поводу налоговых деклараций Трампа и многих других важных документов и свидетельств, которые в конечном итоге будут обнародованы, к чему и стремится Конгресс. Основанные на принципах состязательности политическая и правовая системы будут осуществлять надзор и в случае необходимости привлекут президента к ответственности в рамках средств правовой защиты, предусмотренных Конституцией, и, прежде всего, с учетом мнений избирателей.

Один большой сюрприз

О чем мы в конечном итоге узнали? Может показаться, что в докладе лишь перечислено, хотя и более подробно, то, что нам уже известно. Но на самом деле, в нем содержится огромный сюрприз. Некоторые наблюдатели, включая меня, давно предполагали, что во время избирательной кампании 2016 года русские, которые действовали по приказу Кремля (или пытались угодить ему), не стремились вступать в сговор с представителями предвыборного штаба Трампа. Они скорее пытались получить беспрепятственный доступ к внутренней переписке членов штаба, чтобы получить оперативные секреты и компрометирующие материалы (компромат) на Трампа и его людей. Или вовлечь их в незаконные действия. Я счел реальную историю связей Трампа с Россией историей внедрения и предположил, что российская разведка прослушивала мобильные телефоны не только Манафорта и его заместителя Рика Гейтса, но и самого Трампа и членов его семьи. Я предположил, что российские спецслужбы установили устройства в проводке под башней Трамп-тауэр и внутри нее, и задался вопросом о тех принадлежащих русским квартирах, расположенных наверху недалеко от кабинета Трампа. (Первые семь месяцев своего президентства Трамп не приезжал в башню, словно там было небезопасно. А в 2017 году, когда он обвинил администрацию Обамы в прослушивании телефонов в башне, я воспринял это как типичную ложь Трампа о чем-то, что было правдой, но несколько иначе). То, что такая слежка велась во время избирательной кампании, казалось само собой разумеющимся. Ведь чиновники в России, которых я давно знаю, хвастались этим, и такие методы работы были элементарными.

Поэтому представьте мое удивление, когда я прочитал в докладе Мюллера, что русские, пытавшиеся выйти на штаб Трампа, не могли понять, с кем связаться, кто был главным, или кто именно играл значительную роль. Российские оперативники и посредники выходили на членов штаба со всех сторон, изучая каналы связи с помощью людей, которые не имели никакого влияния на политические позиции, поскольку штаб вообще не имел никакого влияния. Дело в том, что никто, кроме Трампа, не был главным, и никто не играл значительной роли. А он в своем исполнительном кресле в зависимости от своего настроения метался из стороны в сторону. Но русские не смогли получить к нему доступ, даже когда штаб и Белый дом распахнули двери. (В докладе говорится, что тогдашний посол России в США Сергей Кисляк отверг предложение Кушнера общаться в безопасном месте в российском посольстве в Вашингтоне.) Я ошибался, и это важно.

Петр Авен, директор крупнейшего в России частного банка и бывший чиновник российского правительства, рассказал следователям специального прокурора о том, что впервые после избрания Трампа Путин созвал свою очередную ежеквартальную встречу, на которой присутствовало около 50 главных российских олигархов. В докладе приведены слова Авена, который сказал: «Путин говорил о трудностях, с которыми сталкиваются российские власти в налаживании контактов с пришедшей к власти администрацией Трампа». По словам Авена, Путин сказал, что не знает, с кем вести официальные переговоры, и что он вообще не знает людей из окружения избранного президента. Конечно, это могли быть слова, вводящие в заблуждение, дезинформация, которую Путин хотел повсеместно распространить. Но Мюллер воспринимает это иначе. «Как только стало известно, что Трамп избран президентом, российские правительственные чиновники и видные российские бизнесмены начали пытаться наладить отношения с новой администрацией, — говорится в докладе. — Судя по всему, у них до этого не было контактов, и они всячески пытались наладить связь с высокопоставленными чиновниками из окружения избранного президента».

Это поразительное открытие, следующее из доклада: Путин, предположительно, мог помочь Трампу победить на выборах, но не мог поговорить с ним, несмотря на публичные высказывания Трампа о своем желании и желании своих людей наладить контакты и заключать сделки.

Справедливости ради следует отметить, что русским удалось передать членам семьи Трампа «планы заключения мира» на Украине, только эти предложения лежали в папках для входящей почты, пока русские неоднократно просили узнать — от имени «босса» (Путина) — продвигаются ли дела в этом направлении. Как оказалось, действительно важные игроки в команде, такие как Дональд Трамп-младший и Кушнер, были не в восторге от внешней политики и не понимали, как добиться каких-то действий от правительства.

Похоже, что Путин и его оперативники были так же не готовы к победе Трампа, как Трамп и его люди. Безусловно, по-прежнему не исключается, что российская разведка действительно следила за внутренними звонками и перепиской в окружении Трампа. Но если это так, то собранная ими информация не представляла особой практической ценности, во всяком случае, с точки зрения налаживания полезного диалога для продвижения интересов России. Вполне возможно, что «мир Трампа» был слишком неорганизованным, чтобы им можно было манипулировать. Но не исключено, что российская разведка в своих действиях была не столь профессиональной, какой ее обычно изображают, особенно при попытке действовать на территории США и под наблюдением контрразведки ФБР, а не анонимно и издалека через компьютеры.

Покончить с этим и забыть

Американская общественность должна понять не только то, что сделали русские, но и то, чего они не сделали. Россия не выбирала кандидатов в президенты от соответствующей партии и не изобретала коллегию выборщиков. Клинтон провела единственно возможную кампанию демократов, которая могла закончиться поражением, а Трамп провел единственно возможную кампанию республиканцев, которая могла закончиться победой. Какими бы незначительными ни были последствия действий России, они стали возможными только благодаря решающим действиям и бездействию, в которых Россия никогда не участвовала. Прежде всего, не Россия была автором нелепой путаницы и уязвимостей избирательной системы США.

Более того, не Путин внедрил спящего агента в общежитие Гарварда в 2002 году, а затем заставил его изучать психологию и информатику, разрабатывать алгоритмы социальных сетей, бросить учебу в 2004 году, проникнуть в Силиконовую долину и создать частную компанию, которая получает феноменальную прибыль, монетизируя любовь американцев к чрезмерному обмену информацией и постоянную потребность чувствовать себя оскорбленными. И не Путин заставлял те самые СМИ, которые компания этого российского спящего агента помогла вытеснить с рынка, вознося этого агента до небес. И не он заставлял инвесторов вкладывать деньги в это скрытое российское оружие, расширяя тем самым сферу его влияния и укрепляя его власть. Нет, «Фейсбук» сам попал в руки Путина в 2016 году и по-прежнему там находится. В докладе Мюллера американские технологические фирмы действительно привлекают к себе внимание: один раздел называется «Операции с использованием «Фейсбука», другой — «Операции с использованием «Твиттера». Но в нем ничего не говорится о том, что должны сделать власти, чтобы минимизировать уязвимости, которые создают социальные сети.

По-прежнему неясно, узнает ли когда-нибудь общественность подробности важного контрразведывательного расследования ФБР в отношении российского вмешательства. Сотрудники ФБР сотрудничали с офисом Мюллера и получали от него информацию, «не вся из которой содержится в этом томе», говорится в докладе. Но в докладе ничего не говорится о том, что стало с этой информацией. Если контрразведывательное расследование продолжается, и к нему привлекаются секретные источники, а также и используются секретные методы, то вполне возможно, что Барр был прав, отказавшись выполнить требование Конгресса предоставить полный текст доклада Мюллера и лежащие в его основе материалы. Из-за этого отказа Палата представителей пригрозила ему обвинением в неуважении к Конгрессу.

В конечном счете, доклад Мюллера не дает ответа на вопрос о том, что служит причиной подобострастного отношения Трампа к России. Там, где речь идет о болезненной реакции Трампа на любое упоминание о российском вмешательстве и о его странных публичных заявлениях, в которых он соглашается с Путиным, отрицающим причастность России к вмешательству, в докладе говорится о неуверенности Трампа, связанной с тем, что его избрание могут признать нелегитимным. И о его желании построить башню Трамп-тауэр в Москве, которая принесет ему неожиданный доход. В докладе нет раздела, в котором приводится анализ давней зависти Трампа к сильным правителям. Не рассматриваются в докладе и общие неудачи в российско-американских отношениях. Три президента, которые предшествовали Трампу, которые находились на президентском посту по два срока, не могли понять, как регулировать американо-российские отношения в долгосрочной перспективе. Каждый из них пытался наладить взаимодействие или «перезагрузить» отношения, после чего следовала некая версия попытки изоляции, кульминацией которой были санкции и никакого видимого пути для продвижения вперед. Вмешательство России во внутреннюю политику США во многом было результатом этих неудач, так же, отчасти, как и примирительные жесты Трампа. Но Трамп даже не дошел до своей «перезагрузки»: несмотря на его чрезмерное выражение восхищения Путиным, его администрация сразу же перешла к фазе санкций и взаимных обвинений.

В этом свете нападение России на американскую демократию нельзя считать даже тактическим успехом. Вместо того чтобы добиться юридического признания нарушения целостности территории Украины или отмены санкций, Путин получил дополнительные санкции. Кибератаки и специальные операции по распространению похищенной электронной переписки были техническим успехом, но их вклад в победу Трампа был самым незначительным. Кремль заставил Вашингтон патологически зациклиться на России, и действия Москвы способствовали началу расследования в отношении президента США, которое вызывало негодование. Но в США есть устойчивые институты (в отличие от коррумпированных российских), мощная экономика (в отличие от российской средней экономики) и в значительной степени самоорганизованное гражданское общество (в отличие от российского общества, подвергающегося преследованиям). Именно поэтому высокообразованные, предприимчивые россияне по-прежнему уезжают в США.

И поэтому, несмотря на несбывшиеся и оторванные от действительности ожидания, связанные с докладом Мюллера, «момент Трампа» — это возможность. Необходимо заново открыть Соединенные Штаты в самом лучшем из их воплощений и переориентировать на решение тех проблем, которые стоят перед страной сегодня: дилемм, связанных с биоинженерией, повышением уровня мирового океана и экстремальными изменениями климата, чрезмерной концентрацией экономической мощи и геополитическим соперничеством с Китаем. Прежде всего, стране необходимы огромные внутренние инвестиции в человеческий капитал, инфраструктуру и в систему эффективного управления. То, что Трамп инстинктивно воспользовался недавними неудачами Вашингтона в своих интересах, служит ярким напоминанием о том, что страна должна уделять внимание тем качествам, которые составляют величие Америки. Несмотря на высокую цену, которую приходится платить, Трампа все же можно считать «даром», настоящей находкой, если его правильно понять.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 июля 2019 > № 3069862 Стивен Коткин

Теперь все по-другому

Почему внешняя политика США никогда не восстановится

Дэниел Дрезнер – профессор международной политики Школы права и дипломатии имени Флетчера, обозреватель The Washington Post.

Резюме Новый президент может запустить общественную дискуссию о роли США в мире. Не помешает прислушиваться к компетентному мнению экспертов и не забывать о мудрости народа. А продвигая верховенство закона за рубежом, не стоит забывать об уважении демократии дома.

Общепризнанно, что внешнеполитическое сообщество, обладающее большой властью, должно пребывать в душевном равновесии. Изменение климата, Ближний Восток, терроризм, торговля, нераспространение ядерного оружия – специалистам в сфере международных отношений всегда есть чем заняться. Если вы полистаете старые выпуски Foreign Affairs, то найдете очень мало статей, провозглашающих полное решение той или иной проблемы. Даже после мирного завершения холодной войны страницы издания были заполнены бурными дебатами о столкновении цивилизаций.

Поэтому было бы слишком просто отмахнуться от тревог из-за действий президента США Дональда Трампа, посчитав их очередными радениями «церкви вечного беспокойства». Эксперты не в первый раз ставят под сомнение жизнеспособность глобального порядка, возглавляемого Соединенными Штатами. Угроза Западу никогда не была больше, чем в период, начавшийся запуском советского спутника и завершившийся, когда президент Ричард Никсон фактически остановил работу Бреттон-Вудской системы. Нефтяной шок 1970-х гг. представлял серьезную опасность для либерального международного порядка, а в 1980-е гг. началось раздувание американского бюджета, возник дефицит торгового баланса. Организаторы терактов 11 сентября казались экзистенциальной угрозой для системы – до финансового кризиса 2008 года. Теперь Трамп. Возникает вопрос: можно ли считать нынешние тревоги чем-то принципиально новым? Ведь за предыдущие десятилетия небеса так и не рухнули на землю.

Но на этот раз все действительно по-другому. Многие источники американской мощи истощились, а нормы внешней политики страны обветшали. Можно связывать упадок с Трампом и его ретроградными внешнеполитическими взглядами, но процесс эрозии начался задолго до его прихода к власти. Постоянные колебания в обсуждении и реализации внешней политики только усложнят управление кораблем в ближайшем будущем. Внешнеполитический дискурс оставался последним бастионом двухпартийной системы, но политическая поляризация добралась и до него. Будущие президенты попытаются возродить классическую версию американской внешней политики, но вряд ли они в этом преуспеют.

Созданный американцами фундамент, на котором зиждется либеральный международный порядок, находится в серьезной опасности. Представьте нынешнюю ситуацию как игру «Дженга» – когда множество элементов убрали, а башня все еще стоит. Вот почему некоторые эксперты полагают, что конструкция остается прочной. На самом деле в ней не хватает многих важных составляющих, а если приглядеться, видно, как она слегка раскачивается. Как и башня «Дженга», миропорядок будет стоять, пока не рухнет. Нужно предпринять максимум усилий для сохранения либерального международного порядка, но в то же время пора задуматься о том, что придет ему на смену.

Некоторые представители внешнеполитического сообщества уже осознают серьезность проблемы. Прогрессисты обсуждают, как они будут продвигать либеральные ценности за рубежом, если вернутся к власти, и стоит ли это делать. Консерваторы дискутируют, является ли популизм новой константой, с учетом которой следует рассматривать внешнюю политику США. Однако ни тот ни другой лагерь не пытается восстановить разрушенное равновесие. Вопрос не в том, что американская внешняя политика сможет сделать после Трампа. Главное, существует ли жизнеспособная внешнеполитическая стратегия, которая выдержит новый электоральный цикл.

Добрые старые времена

Во внешней политике провалы привлекают больше внимания, чем успехи. В годы холодной войны потеря Китая, возведение Берлинской стены, война во Вьетнаме, энергетический кризис, захват заложников в Иране затмили последовательную эффективную внешнеполитическую стратегию сдерживания. Но только когда Советский Союз мирно распался, внешнеполитический курс США времен холодной войны стали считать исключительно успешным. После этого в дискуссии доминировали войны в Афганистане, Ираке, Ливии и Сирии, а также финансовый кризис 2008 года и подъем популизма. Слишком просто прийти к выводу, что американская внешняя политика последнего времени – это полный провал.

Но одновременно с этими негативными событиями основополагающие тенденции развивались в благоприятном направлении. Число войн между государствами и гражданских войн резко снизилось, как и другие проявления международного насилия. Демократия распространялась, освобождая людей от тирании. Глобализация ускорилась, бедность сократилась. Эти достижения Соединенные Штаты могут занести в свой актив, поскольку поддерживаемый и укрепляемый ими либеральный порядок заложил основы для десятилетий относительного мира и процветания.

Конечно, Вашингтон совершал ошибки, включая вторжение в Ирак и принуждение стран снять ограничения на трансграничные потоки капитала. Эти шаги не имели смысла и оттолкнули союзников, но они не ослабили позиции США в мире. Мягкая сила пострадала в краткосрочной перспективе, однако быстро восстановилась при Обаме. Американцы по-прежнему привлекали союзников, а в случае с интервенцией в Ливию в 2011 г. именно союзники по НАТО просили Вашингтон применить силу, а не наоборот. Сегодня у Соединенных Штатов больше союзников, связанных договорами, чем у любой другой страны мира, и даже больше, чем у любой другой страны в истории.

Америке удалось пережить собственные ошибки благодаря тому, что американское доминирование базируется на прочном фундаменте. США обладают огромными географическими преимуществами: богатые природные ресурсы, два океана на востоке и на западе плюс два ценных партнера на севере и на юге. Страна была мощной так долго, что многие ее возможности воспринимаются как нерушимая константа, а не случайность. США обладают самыми мощными вооруженными силами в мире с 1945 г., а экономика страны, если оценивать по паритету покупательной способности, стала крупнейшей в 1870 году. Немногие пишущие сегодня о международной политике могут вспомнить времена, когда Соединенные Штаты не были самой богатой и влиятельной страной мира.

Длительная гегемония еще больше укрепляет преимущества США. Строя либеральный международный порядок, Вашингтон создал целый ряд многосторонних институтов – от Совета Безопасности ООН до Всемирного банка – и вместе со своими союзниками получил в них привилегии. Глобальные правила игры шли на пользу всем, но содержание этих правил приносило выгоду прежде всего США. Интернет возник как инициатива Пентагона, и в результате Вашингтон получил ведущую роль в его управлении. Американские вузы привлекают лучших из лучших со всего мира, как и Кремниевая долина и Голливуд, и приносят экономике миллиарды долларов. Иммигрантская культура приумножает демографическую мощь страны и помогает Соединенным Штатам избежать проблем старения, с которыми столкнулись Европа и Тихоокеанский регион.

США извлекли пользу и из своего финансового доминирования. Американский доллар пришел на смену британскому фунту стерлингов в качестве мировой резервной валюты 75 лет назад, открыв обширные и самые ликвидные рынки капитала и расширив охват и эффективность экономической политики. В последние десятилетия финансовая мощь Вашингтона только возрастала. Хотя финансовый кризис 2008 г. начался на американском рынке недвижимости, в итоге Соединенные Штаты стали играть еще более значимую роль на мировом рынке капитала. Американский рынок капитала доказал, что является более глубоким, ликвидным и лучше регулируемым, чем какой-либо другой. И хотя экономисты потеряли сон из-за растущего дефицита бюджета страны, это оказалось некритично. Многие утверждают сегодня, что американская экономика в состоянии выдержать больший госдолг, чем предполагалось ранее.

В дипломатическом плане все эти факторы привели к тому, что независимо от стоящего на повестке дня вопроса США всегда рассматривались как надежный лидер. Плотная сеть альянсов и партнерств свидетельствует, что обязательства, которые берет на себя Вашингтон, надежны. Американская гегемония вызывала недовольство в некоторых частях мира, но даже великие державы-соперники доверяли тому, что Соединенные Штаты заявляли на международных переговорах.

Пока мировая система цементировала структурную мощь США, внутренняя политика помогала поддерживать стабильный внешнеполитический курс. Ключевым фактором было равновесие различных школ международных отношений. Существовал баланс между сторонниками интервенционизма и теми, кто хотел экономно расходовать национальные ресурсы, между теми, кто поддерживал многосторонние подходы, и теми, кто отдавал предпочтение односторонним позициям. Если один лагерь получал преимущество, другой, выискав ошибку, требовал скорректировать курс. Сторонники сдержанности указали на избыточность расходов на иракскую кампанию, чтобы добиться ее свертывания. Сторонники интервенционизма обратили внимание на взрывоопасность ситуации в Сирии, чтобы обосновать более жесткую позицию.

Благодаря разделению властей в американской системе госуправления ни один внешнеполитический лагерь не получал чрезмерного влияния. Когда администрация Никсона стала прямолинейно использовать realpolitik в отношении Советского Союза, Конгресс внес в повестку дня вопросы прав человека. Когда администрация Обамы колебалась относительно введения санкций против Центробанка Ирана, «ястребы» в Конгрессе заставили ее прибегнуть к более агрессивным действиям. Вновь и вновь американская внешняя политика возвращалась к золотой середине. За неумеренностью в конце концов следовала сдержанность. Периодическое перекладывание ответственности обеспечивало лидерство. Результаты такого пересекающегося давления не были идеальными, но оно позволяло американской политике не слишком отклоняться от статус-кво. Старые обязательства оставались надежными.

На протяжении десятилетий такая динамика – и на глобальном, и на внутриполитическом уровне – удерживала кризисы под контролем, не позволяя им превратиться в катаклизмы. Американская внешняя политика возвращалась к равновесию. Что же изменилось? Сегодня равновесия уже нет, а структурные опоры американской мощи зашатались.

Новая норма

Несмотря на последовательность внешней политики, американская мощь по некоторым аспектам начала сдавать позиции. Несколько лет назад США перестали быть крупнейшей экономикой мира по паритету покупательной способности. Руководящая роль в глобальных делах ослабевает из-за асимметричного расширения возможностей Китая и России. Рост числа нескончаемых войн и тлеющих конфликтов сказался на вооруженных силах.

Внешняя последовательность курса скрывала развивающуюся дисфункцию системы внутренних сдержек внешней политики. Сначала общественное мнение перестало быть сдерживающим фактором для лиц, принимающих решения. Парадоксально, но ключевые аспекты, обеспечившие национальную безопасность США – географическая изоляция и подавляющая мощь, – позволили многим американцам не думать о внешней политике. Тенденция наметилась после перехода на полностью контрактную армию в 1973 г. – общество перестали волновать вопросы войны и мира. После окончания холодной войны апатия только возросла. А сегодня, как показывают опросы, американцы очень редко учитывают внешнеполитические аспекты, решая, за кого голосовать.

Рынок идей тоже развалился. Исчезли барьеры для безрассудных внешнеполитических концепций, потому что американцы утратили доверие к экспертам. Сегодня в США идут дебаты о том, должна ли стена вдоль южной границы быть сделана из бетона, нужны ли прозрачные вставки и стоит ли ее оснащать солнечными батареями. Эксперты уже не в состоянии уничтожать дурные идеи так, как делали это раньше. Знатоки полагают, что их экспертное мнение подкрепит действия Белого дома, но на самом деле они уже давно действуют на враждебной территории.

Стоит отметить, что враждебность к экспертам-международникам небезосновательна. Интервенции в Афганистан, Ирак и Ливию оказались серьезными промахами. Несмотря на прогнозы экспертов, глобализация не превратила Китай в джефферсоновскую демократию. Безупречные рекомендации, закрепленные вашингтонским консенсусом, не сработали, что вызвало ряд финансовых кризисов. Экономисты и советники по внешней политике выступали за сокращение расходов, несмотря на последствия для бедных слоев населения и среднего класса, и регулярно предрекали повышение ключевой ставки, которое так и не произошло. Неудивительно, что и Обама, и Трамп с удовольствием наносили удары по вашингтонскому истеблишменту.

Институциональные сдержки внешнеполитических привилегий президента тоже ослабели – в первую очередь потому, что две другие ветви власти добровольно от них отказались. Принятие закона о тарифах Смута–Хоули в 1930 г., только усугубившего Великую депрессию, показало, что Конгресс не в состоянии ответственно осуществлять свои конституционные полномочия в торговле. По закону о взаимных торговых соглашениях 1934 г. многие из этих полномочий были делегированы президенту. Так началось постепенное уменьшение надзора со стороны Конгресса. В последнее время политическая поляризация превратила Конгресс в неработающее, вздорное сборище, и Белый дом воспользовался этим, существенно расширив возможности исполнительной власти. Судебная власть тоже не справляется со сдерживающей ролью. Верховный суд все чаще уступает президенту в вопросах национальной безопасности – как, например, в 2018 г., когда он поддержал запрет на въезд иностранцев.

Эксперты в сфере внешней политики приветствовали концентрацию власти исполнительной ветви, и до избрания Трампа их логика не вызывала вопросов. Они указывали на невежество общества и отсутствие интереса к международным отношениям у Конгресса. В ситуации политического тупика и поляризации демократы и республиканцы рассматривали внешнюю политику как игрушку, которую можно использовать в борьбе за переизбрание. Поэтому внешнеполитическая элита склонна была считать президента «последним взрослым в комнате».

Однако они не предусмотрели избрания президентом человека с эмоциональным и интеллектуальным уровнем дошкольника. В ходе предвыборной кампании Трамп отказался от услуг экспертов по внешней политике, заявив, что добьется лучших результатов, полагаясь на интуицию. Став президентом, он в основном руководствовался своим настроением. Он начал торговые войны, которые не дали особых результатов, кроме ущерба американской экономике. Он заявил, что доверяет президенту Путину больше, чем собственным спецслужбам. Его администрация вышла из ряда международных соглашений и раскритиковала оставшиеся. Постоянные нападки на ЕС и НАТО – более серьезная стратегическая ошибка, чем вторжение в Ирак. Отобранные лично Трампом советники по внешней политике спешат юридически закрепить решения, прежде чем президент сорвет их импульсивным твитом. Даже если у администрации возникали разумные идеи, Трамп использовал их наихудшим образом.

Большинство внешнеполитических шагов были противоречивыми, контрпродуктивными, но абсолютно законными. Пользуясь правом проводить внешнеполитический курс, Трамп разрушил то, что его предшественники сохраняли на протяжении десятилетий. Остальные ветви власти наделили Белый дом возможностью вести внешнюю политику с мощью Ferrari, но нынешний его хозяин полагает, что у него в руках игрушечная машинка, а живет он в придуманном мире.

После Трампа новый президент безусловно постарается вернуть здравый смысл в американскую внешнюю политику. Он или она отменит запрет на въезд иностранцев, откажется от враждебной риторики в адрес давних союзников и прекратит атаки на мировую торговую систему. Но эти «заплатки» не скроют и не разрешат более глубокую проблему. Политическая поляризация подорвала уверенность в том, что президент должен находиться в центре системы госуправления. Эта идея выхолощена Трампом. На смену нынешнему президенту, вполне вероятно, придет левый популист, а потом пост займет архиконсерватор. Слабые ограничения исполнительной власти только ухудшат ситуацию. Конгресс не хочет играть конструктивную роль в вопросах внешней политики. Общество же не включено в дискуссию по внешнеполитическим вопросам. Из-за обветшавших норм и президентов с крайних флангов политического спектра внешняя политика США может внезапно обнаружить себя где-то между «Америка прежде всего» и новым Вторым Интернационалом. Сама концепция последовательной, долгосрочной внешнеполитической стратегии окажется нежизнеспособной.

В таких условиях только легковерные станут считать американские обязательства надежными. Альянсы будут распадаться, а другие страны смогут бросить вызов глобальным нормам. В любом случае шрамы, оставленные администрацией Трампа, не исчезнут. Капризы нынешней администрации уже вынудили многих ведущих дипломатов покинуть Госдепартамент. Этот человеческий капитал сложно заменить. За последние два года число иностранных студентов в американских университетах сократилось в связи с ростом нативизма. Придется приложить усилия, чтобы убедить иностранцев, что это временное явление. Выйдя из ядерной сделки по Ирану, администрация Трампа заставила SWIFT, частную систему международных финансовых транзакций, выполнять односторонние американские санкции против Тегерана. Китай, Франция, Германия, Россия и Великобритания вынуждены создавать альтернативную платежную систему. Сейчас это не имеет особого значения, но в дальнейшем и союзники, и соперники США научатся обходиться без доллара.

Но, возможно, самое главное – администрация Трампа в одностороннем порядке отказалась от идеалов, которыми руководствовались американские политики на протяжении десятилетий. Можно дискутировать о том, насколько важно для Соединенных Штатов продвижение прав человека, демократии и верховенства закона в мире. Но целесообразность продвижения этих ценностей за рубежом и их укрепление в самой Америке не подлежит обсуждению. Уродливая риторика Трампа – насмешка над этими ценностями. Следующий президент, вероятно, по-другому будет отзываться об этих идеалах, но союзники и соперники запомнят нынешние высказывания. Семена сомнений посеяны, и однажды они взойдут.

Факторы, которые обеспечили Соединенным Штатам преимущества в международной системе – емкие рынки капитала, либеральные идеи, высшее образование мирового уровня – работают по принципу «победитель получает все». Другие акторы не захотят переключаться с доллара, Уолл-стрит, демократии и Лиги Плюща на что-то другое. Эти сектора выдержат несколько ударов. Однако чрезмерное использование финансовых инструментов, альянсы с зарубежными популистами и продолжение антииммигрантской истерии заставит даже ближайших союзников задуматься об альтернативах. Америка станет банкротом в этих сферах так же, как Майк Кэмпбелл в романе Хемингуэя «И восходит солнце»: «постепенно, а потом как-то вдруг». Сейчас американская башня «Дженга» еще стоит. Но если убрать еще несколько элементов, раскачивание станет заметно невооруженным взглядом.

Как будет выглядеть обрушение? США, конечно, останутся великой державой, но рядовой и менее богатой. Предпочтения по некоторым вопросам будут иметь все меньше значения, Китай и Европа начнут руководствоваться другими правилами. Внутриполитическая поляризация заставит ближневосточных союзников (Израиль и Саудовскую Аравию) поддерживать республиканцев, а европейским союзникам (Германии и Великобритании) будут ближе демократы. В отсутствие всеобъемлющей внешнеполитической стратегии Латинская Америка может стать ареной новой «большой игры» – другие державы начнут бороться за влияние в регионе. Демографические факторы также будут воздействовать на Америку, падение рождаемости еще больше осложнит ситуацию. Торговые блоки замедлят глобальный экономический рост. Из-за снижения взаимозависимости возрастет вероятность войны между великими державами. Проблема изменения климата будет решаться на национальном, а не глобальном уровне, что хуже для всех.

О чем тревожиться?

Я буду рад, если через 10 лет критики назовут эту статью так и не сбывшимся предсказанием конца света. Состояние американской внешней политики казалось плачевным и десятилетие назад, в разгар финансового кризиса и войны в Ираке. Но это было незначительное отклонение, а не тренд. Возможно, преемнику Трампа удастся устранить нанесенный им урон. Не стоит также забывать, что при всех недостатках американской внешнеполитической машины другие великие державы тоже не всесильны. Внешнеполитические успехи Китая и России вызывают негативную ответную реакцию, включая затягивание инфраструктурных проектов в Азии и враждебность Украины, что затруднит достижение ими реваншистских целей.

Рассуждая о том, что будет «после Трампа», нужно помнить, что 45-й президент является одновременно и причиной, и симптомом болезней, поразивших внешнюю политику США. Да, Трамп существенно ухудшил ситуацию. Но система, лишенная формальных и неформальных ограничений президентской власти, досталась ему в наследство. Поэтому следующему президенту придется заниматься не только мелким ремонтом. Он будет вынужден пойти на политически неудобные меры, стимулируя вовлеченность Конгресса во внешнюю политику, даже если большинством обладает не его партия. Не каждая внешнеполитическая инициатива должна проходить через Пентагон. Новый президент, воспользовавшись своим положением, может запустить общественную дискуссию о роли США в мире. Не помешает вернуться к старой практике: прислушиваться к компетентному мнению экспертов и не забывать о мудрости народа. Кроме того, продвигая верховенство закона за рубежом, не стоит забывать об уважении демократии дома.

Все эти шаги серьезно осложнят политическую жизнь следующего президента. В большинстве статей в Foreign Affairs в этом месте автор обычно призывает лидера проявить политическую волю и сделать правильные шаги. Это всегда звучало неубедительно, но в данном случае просто смешно. Мы все надеемся, что «церковь вечного беспокойства» не превратится в апокалиптический культ. Но сейчас небеса действительно могут рухнуть на землю.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 июля 2019 > № 3069848 Даниел Дрезнер

Конец гордыни

И новый век американской сдержанности

Стивен Уолт – профессор мировой политики Школы имени Кеннеди Гарвардского университета, автор книги «Ад добрых намерений: внешнеполитическая элита Америки и конец превосходства США».

Резюме Несмотря на стагнацию во внешнеполитическом истеблишменте, перспективы более реалистичной и сдержанной внешней политики США более радужные, чем за многие годы. При всех его недостатках Трамп облегчил предложение альтернатив либеральной гегемонии, выражая презрение к консенсусу элиты.

Современный мир полон нескончаемых вызовов: более могущественный и самонадеянный Китай, новые угрозы из киберпространства, нарастающий поток беженцев, возрождение ксенофобии, неослабевающий экстремизм с его жестокостью и насилием, изменение климата и многое другое. Но чем сложнее и запутаннее обстановка в мире, тем больше Вашингтон нуждается в ясном понимании своих жизненно важных интересов и внешнеполитических приоритетов. Прежде всего успешная большая стратегия США должна определить регионы, в которых стране следует готовиться к войне, и цели, которые эти военные действия должны преследовать.

При всех разговорах о том, что внешняя политика Соединенных Штатов и их место в мире никогда не будут прежними после президентства Дональда Трампа, оптимальная стратегическая дорожная карта нам хорошо знакома. Лучшим выбором остается реализм – сугубо практичный и трезвый подход, которым страна руководствовалась на протяжении большей части XX века. И он позволил ей стать великой державой. Четверть века назад после окончания холодной войны внешнеполитические элиты отказались от реализма в пользу либеральной гегемонии, ослабившей страну и причинившей США значительный ущерб на родине и за рубежом. Чтобы вернуться на правильный путь, следует снова взять на вооружение реализм и сдержанность, которые исправно служили в прошлом.

Если бы Вашингтон заново открыл для себя реализм, Соединенные Штаты стремились бы к сохранению безопасности и процветанию американского народа, а также к защите главной ценности США – свободы. Политики признавали бы важность военной силы, но учитывали бы и выгодное географическое положение страны, а заодно соблюдали принцип сдержанности в применении силы. Америка взяла бы на вооружение стратегию «офшорного балансирования» и воздержания от крестовых походов с целью переделать мир по своему образу. Вместо этого они бы сосредоточились на сохранении баланса сил в нескольких ключевых регионах. Там, где это возможно, Вашингтон воодушевлял бы иностранные державы нести основное бремя ответственности за собственную оборону и брался бы защищать лишь те регионы, где у Соединенных Штатов имеются жизненно важные интересы и где их мощь все еще необходима. Дипломатия вернулась бы на свое законное место, и американцы отстаивали бы свои ценности за рубежом, прежде всего демонстрируя ценности демократии у себя на родине.

Если все хорошо работает…

В XIX веке, когда США были слабы, лидеры страны – от Джорджа Вашингтона до Уильяма Маккинли – старались избегать участия в зарубежных конфликтах, наращивали экономическую мощь и возможности внутри страны, расширяя ее влияние в Северной Америке. В конце концов Соединенным Штатам удалось вытеснить крупные европейские державы из западного полушария. В первой половине XX века президенты Вудро Вильсон и Франклин Рузвельт использовали мощь, которую страна накопила к тому времени, чтобы восстановить баланс сил в стратегически важных регионах за пределами Западного полушария. Но при этом они позволили другим крупным державам выполнить большую часть тяжелой работы. По этой причине Соединенным Штатам удалось избежать серьезных последствий участия в двух мировых войнах, опустошивших Азию и Европу. США вышли из этих войн сильнее, чем когда-либо. Соединенные Штаты не могли не разделить с другими странами бремя холодной войны, поэтому они активизировались и возглавили альянсы, сдерживавшие Советский Союз.

Американские лидеры на словах пропагандировали демократию, права человека и другие идеалистические устремления; однако в своей основе политика была реалистичной. Посредством Бреттон-Вудской системы и ее последующих модификаций США также помогли создать более открытую мировую экономику, уравновешивая экономический рост стремлением к финансовой стабильности, национальной автономии и внутриполитической легитимности. Попросту говоря, на протяжении большей части истории страны американские лидеры остро ощущали баланс сил, перекладывали ответственность на других, когда это было возможно, и брали на себя решение трудных задач, если это было необходимо.

Но когда Советский Союз распался и США оказались, как выразился бывший советник по национальной безопасности Брент Скоукрофт в 1998 г., «в одиночестве на вершине власти и силы… с редчайшей возможностью формировать новый мир», они отвергли реализм, который так хорошо служил Америке на протяжении нескольких десятилетий. Они попытались перестроить мировую политику в соответствии с американскими ценностями. Новая стратегия под названием «либеральная гегемония» преследовала цель распространения демократии и открытых рынков по всему земному шару. Эта цель была красной нитью, которая связала политику «взаимодействия и расширения» президента Билла Клинтона, «повестку свободы» президента Джорджа Буша и теплое приветствие президентом Бараком Обамой арабских восстаний 2010–2011 гг., когда он заявил, что «у граждан нет более фундаментального права, чем право выбирать своих лидеров и определять свою судьбу». Подобное мышление нашло широкую поддержку в обеих партиях, среди федеральных чиновников, занимающихся мировой политикой, а также в большинстве исследовательских центров, у лоббистов и представителей СМИ, составляющих внешнеполитический истеблишмент.

По своей сути либеральная гегемония – крайне ревизионистская стратегия. Вместо того чтобы добиваться сохранения благоприятного расклада сил в нескольких регионах, где сосредоточены их жизненно важные интересы, Вашингтон попытался трансформировать режимы во всем мире и включить новых членов в организации экономического сотрудничества и безопасности, в которых доминируют США. Последствия оказались удручающими: неудачные войны, финансовые кризисы, ужасающее неравенство, распадающиеся альянсы и осмелевшие недруги.

Гегемонистская гордыня

Когда в 1993 г. Клинтон стал президентом, Соединенные Штаты имели хорошие отношения с другими мировыми державами, включая Китай и Россию. Демократия распространялась повсеместно, Ирак удалось разоружить, а у Ирана не было возможностей для обогащения урана и других ядерных материалов. Соглашения в Осло, похоже, стали предвестником окончания палестино-израильского конфликта, а Вашингтон вполне был в состоянии взять на себя руководство этим процессом. Европейский союз принимал новых членов и продвигался к вводу единой валюты. Американская экономика динамично развивалась. Американцы считали терроризм второстепенной проблемой, а армия казалась непобедимой. Попутный ветер дул в спину, и жизнь была хороша.

Но эти обстоятельства породили у элит опасную самонадеянность. Убежденные в том, что США – «незаменимая страна», как заявила в 1998 г. госсекретарь Мадлен Олбрайт, они уверовали в то, что обладают правом и мудростью, чтобы формировать политическую систему в любой стране мира и что на них лежит такая ответственность. Этот план оказался высокомерной фантазией. Все попытки быть посредником на мирных переговорах между израильтянами и палестинцами провалились, а решение проблемы через создание двух независимых государств, к чему стремились три американских президента, больше не представлялось жизнеспособным вариантом. «Аль-Каида» нанесла удар по Соединенным Штатам 11 сентября 2001 г.; реакцией Вашингтона стало объявление глобальной войны с терроризмом, включая вторжение в Афганистан и Ирак. Эти кампании обернулись дорогостоящим фиаско, разрушив ауру непобедимости армии США. Сегодня конфликты бушуют почти по всему Ближнему Востоку. Жестокие экстремисты проводят операции на огромной территории от Африки до Средней Азии и за ее пределами. Тем временем Индия, Пакистан и Северная Корея испытали и развернули ядерное оружие, а Иран потенциально является ядерным государством. Крах жилищного ипотечного рынка в США в 2008 г. обнажил проблему повсеместной коррупции в финансовых учреждениях и запустил самый тяжелый экономический кризис со времен Великой депрессии. От этого потрясения мировая экономика еще полностью не оправилась.

В 2014 г. Россия захватила Крым и с тех пор осуществляет вмешательство во внутренние дела других стран, а ее отношения с Западом сегодня хуже, чем когда-либо после окончания холодной войны. Мы видим рост мощи и амбиций Китая; при этом сотрудничество Пекина и Москвы углубляется. Кризис еврозоны, решение Великобритании выйти из Евросоюза и энергичные популистские движения породили сомнения в будущем ЕС. Демократия отступает по всему миру; по мнению Freedom House, 2018 г. стал 13-м годом сворачивания свобод во всем мире, и это тревожная тенденция. В Венгрии и Польше у власти находятся нелиберальные лидеры, а аналитический отдел журнала The Economist в ежегодном «Индексе демократии» понизил статус США с «полноценной» демократии до демократии «с изъянами». Америка не единственная страна, несущая ответственность за эту неблагоприятную динамику, но она внесла немалую лепту.

Корнем многих из перечисленных выше неудач стало то, что Вашингтон взял на вооружение политику либеральной гегемонии. Для начала она расширила обязательства Соединенных Штатов в сфере безопасности, но не предусмотрела добавления новых ресурсов и средств для их исполнения. Политика «двойного сдерживания», нацеленная на Иран и Ирак, вынудила США держать многотысячный воинский контингент на Аравийском полуострове. Это было дополнительным бременем и убедило Усаму бен Ладена в том, что настал благоприятный момент для нанесения удара по Америке. Расширение НАТО заставило Вашингтон взять на себя обязательства по защите слабых и уязвимых новых членов альянса, в то время как Франция, Германия и Великобритания допустили полную атрофию своих вооруженных сил. Не менее важно и то, что усилия США по укреплению демократии, по сути бесконечное расширение НАТО и вынесение миссии альянса далеко за рамки его первоначальных параметров отравили отношения с Россией. А опасения некоторых стран, что Соединенные Штаты могут взять на себя руководство по смене находящегося у власти режима, побудили их обзавестись ядерными средствами сдерживания. Особенно преуспела на этом поприще Северная Корея. Когда США удавалось побеждать внешнего противника, как в Афганистане, Ираке и Ливии, это приводило не к появлению новых процветающих демократий, а к дорогостоящей оккупации, краху государственности и сотням тысяч погибших гражданских лиц. Если американские лидеры ожидали чего-то другого, то это было самообманом: создание функциональной демократии – тяжелый процесс даже при наличии благоприятных условий; но пытаться это сделать в расколотом обществе, культуру которого ты плохо знаешь и понимаешь, – миссия для глупцов. Наконец, глобализация не принесла обещанных результатов. Открытие рынков для торговли и инвестиций оказалось выгодно для бедного населения и среднего класса Китая, Индии и других развивающихся стран. Глобализация еще более выпукло высветила и без того невообразимое богатство одного процента богатейших семей мира. Однако доходы беднейших слоев и среднего класса США и Европы не росли, рабочие места в некоторых отраслях утекали за рубеж, а мировая финансовая система стала гораздо менее устойчивой.

Вот почему, когда Трамп в 2016 г. назвал американскую внешнюю политику «полной катастрофой», обвинив неприкасаемые и никому неподотчетные элиты в этом крахе, – многие согласились с подобной оценкой. Эти люди не были изоляционистами; они просто хотели, чтобы правительство прекратило попытки управлять миром и уделяло больше внимания внутренним проблемам. Похоже, что предшественники Трампа слышали эти призывы, по крайней мере когда баллотировались на президентский пост. В 1992 г. главной мантрой Клинтона была фраза «все дело в экономике, глупыш». В 2000 г. Буш высмеял попытки Клинтона заниматься «национальным строительством» за рубежом и призвал проводить «сильную, но скромную» внешнюю политику. Обама пообещал положить конец войнам за рубежом и сосредоточиться на «национальном строительстве на родине». Эти выражения сдержанности были понятны, поскольку опросы общественного мнения говорили о том, что большинство американцев против того, чтобы их страна играла роль мирового жандарма и помогала другим больше, чем должна это делать с учетом ее реальных возможностей. Согласно данным Исследовательского центра Pew, в 2013 году 80% американцев полагали, что «нам не следует так много думать о мировых проблемах и в большей степени сосредоточиться на решении внутренних, национальных проблем, наращивании силы и благополучия у себя на родине». А 83% участников опроса высказали пожелание, чтобы президенты больше внимания обращали на внутренние проблемы, а не на внешнюю политику. Клинтон, Буш и Обама прекрасно понимали, чего хочет американский народ, но не смогли удовлетворить его желания.

То же касается и Трампа. Хотя в Твиттере и публичных выступлениях он часто ставит под сомнение знакомые идеологические догмы и установки, США по-прежнему защищают богатых союзников по НАТО, сражаются в Афганистане, преследуют террористов по всей Африке, безоговорочно поддерживают проблемные, но дружественные страны на Ближнем Востоке и по-прежнему надеются свергнуть некоторые одиозные режимы.

Президентский стиль Трампа резко отличается от стиля его предшественников, но по сути его политика удивительно похожа на политику прежних президентов. В итоге мы имеем худшее из возможного: Вашингтон продолжает реализовывать бессмысленную, ничем не обоснованную большую стратегию, но при этом данным процессом руководит некомпетентный парвеню в Белом доме.

Реализм на практике

Четыре президента воплощали национальную стратегию, нацеленную на достижение американской гегемонии, и все они выглядели бледно. Как я доказывал ранее на страницах данного издания вместе с Джоном Миршаймером, пора уже Соединенным Штатам вернуться к традиционному подходу под названием «офшорное балансирование». Эта стратегия начинается с признания того, что США остаются самой защищенной державой в современной истории. У них имеются тысячи ядерных боеголовок и могущественные обычные вооруженные силы, так что в Западном полушарии у них нет серьезных соперников. Атлантический и Тихий океаны по-прежнему изолируют страну, защищая ее от многих угроз и давая огромный простор для маневра и правильного выбора, где и когда воевать. Для сохранения гегемонии в Западном полушарии американские политики стараются не допустить, чтобы другие великие державы доминировали в своих регионах, подражая Соединенным Штатам. Любая конкурентоспособная страна, не имеющая серьезных соперников поблизости, считала бы себя вправе проецировать силу по всему миру, что Вашингтон и делает на протяжении нескольких десятилетий. С точки зрения американцев лучше, чтобы евразийские державы пристально следили друг за другом, поскольку в этом случае им труднее вмешиваться в события, происходящие у берегов Америки. США вступали в мировые войны, чтобы не позволить Германии эпохи Вильгельма, нацистской Германии и императорской Японии доминировать в Европе и Азии. Тот же принцип вдохновил Америку взять на вооружение стратегию сдерживания в годы холодной войны, хотя в этом случае американцы не могли переложить ответственность на других и вынуждены были сами нести большую часть расходов. Сегодня, когда в Европе нет потенциального регионального гегемона, европейским странам следует постепенно взять на себя всю полноту ответственности за собственную оборону. В странах Евросоюза проживает свыше 500 млн человек, а его совокупный ежегодный ВВП превышает 17 трлн долларов, в то время как в России, считающейся главной внешней угрозой для стран ЕС, население менее 145 млн при годовом ВВП всего 1,6 трлн долларов. Более того, европейские члены НАТО вместе ежегодно тратят на оборону в три с лишним раза больше, чем Россия. Поэтому мнение, будто ЕС (в составе которого две ядерные державы) не имеет достаточного потенциала, чтобы защитить себя от угроз страны, экономика которой меньше итальянской, просто смехотворно.

У НАТО все еще много пламенных защитников по обе стороны Атлантики, но они живут в прошлом. Альянс сыграл бесценную роль в сдерживании СССР и недопущении возврата агрессивной, экспансионистской Германии. Но Советского Союза давно нет, а Германия сегодня – либеральная демократия, твердо приверженная нынешнему статус-кво. Лидеры блока работали сверхурочно, чтобы придумать новые задачи для альянса после падения Берлинской стены, но попытки национального строительства на Балканах, в Афганистане и Ливии не увенчались успехом. Если европейские члены блока не поддержат усилия США по уравновешиванию Китая (неясно, будут ли они это делать и следует ли им этим заниматься), Соединенным Штатам следует постепенно дистанцироваться от НАТО и переложить на европейцев ответственность за безопасность в Европе. Одновременно нужно начать согласованный вывод американских вооруженных сил из Европы и позволить европейскому офицеру стать верховным главнокомандующим НАТО. Нужно ясно дать понять, что Соединенные Штаты больше не будут первой линией обороны Европы. Вашингтону следует предпринять эти шаги без обиды, раздражения или негодования, но с чувством выполненного долга и обязательством сотрудничать в тех областях, где интересы американцев и европейцев совпадают. Это прежде всего изменение климата, борьба с терроризмом и управление мировой экономикой.

Вашингтону также следует вернуться к традиционному подходу на Ближнем Востоке. Чтобы обеспечить доступ к поставкам энергоносителей, от которых зависит мировая экономика, Соединенные Штаты давно уже стремятся не допустить доминирования какой-либо страны в богатом нефтью Персидском заливе. Но до конца 1960-х гг. они это делали, полагаясь на помощь Великобритании. После ее ухода Вашингтон опирался на страны-сателлиты в регионе, такие как Иран, Израиль и Саудовская Аравия. Вооруженные силы США не вторгались в страны региона до января 1991 г., они сделали это через несколько месяцев после того, как лидер Ирака Саддам Хусейн захватил Кувейт. Реагируя на эти действия Саддама, администрация Джорджа Буша-старшего собрала коалицию стран, которая освободила Кувейт, уничтожила армию Ирака и восстановила баланс сил в регионе.

Сегодня главная цель Вашингтона на Ближнем Востоке остается без изменений: не допустить, чтобы какая-либо страна препятствовала свободному поступлению нефти на мировые рынки. Мы видим глубокий раскол в регионе по нескольким линиям при отсутствии доминирующей державы. Более того, нефтедобывающие страны зависят от экспорта энергоносителей, поэтому они жаждут продавать их. Следовательно, поддержание регионального баланса сил не должно быть слишком трудным делом, особенно если США прекратят контрпродуктивные попытки изменить местную политику. Американские вооруженные силы должны быть полностью выведены из Ирака и Сирии, хотя Соединенные Штаты могут продолжать сбор разведданных, сохраняя ранее размещенное здесь оборудование, заключая соглашения и предпринимая меры на тот случай, если придется вернуться сюда в будущем. Но, как это делалось с 1945 по 1991 гг., так и сегодня Вашингтону нужно рассчитывать на то, что местные державы будут поддерживать региональный баланс сил сообразно своим интересам.

Как внешняя стабилизирующая сила, США должны установить нормальные отношения со всеми странами региона вместо «особых отношений» с некоторыми и глубоко враждебных с другими. Нет на Ближнем Востоке таких добродетельных или важных стран, которые заслуживали бы безусловной поддержки Соединенных Штатов, так же как и нет настолько омерзительных стран, чтобы считать их изгоями. США следует брать пример с Китая, Индии, Японии, России и ЕС, которые поддерживают нормальные рабочие отношения со всеми государствами региона, в том числе и с Ираном. Помимо прочего такая политика побудила бы соперничающие региональные державы конкурировать друг с другом за поддержку Соединенных Штатов вместо того, чтобы считать ее само собой разумеющейся. В данный момент Вашингтону также следует ясно дать понять, что он уменьшит поддержку местных партнеров, если они будут вредить интересам США или действовать вопреки их основным ценностям. Если возникнет угроза доминирования какой-либо страны в регионе, Соединенным Штатам следует помогать другим государствам в противодействии этому влиянию, корректируя уровень своих усилий и присутствия сообразно с опасностью.

После рационального пересмотра отношений с Европой и Ближним Востоком Соединенные Штаты как внешняя стабилизирующая сила могли бы сосредоточиться на той единственной стране, которая потенциально может на равных конкурировать с ними и быть единственным другим гегемоном, – на Китае. Если КНР станет региональным гегемоном в Азии, ей будет легче проецировать силу по всему миру и распространить влияние на Западное полушарие. Для противодействия такому развитию событий Соединенным Штатам следует поддерживать и углублять нынешние связи в сфере безопасности с Австралией, Японией, Филиппинами и Южной Кореей, а также продолжать развивать стратегическое партнерство с Индией, Сингапуром и Вьетнамом. Если США прекратят субсидировать богатых европейских союзников и транжирить триллионы долларов на дорогостоящие затяжные операции на Большом Ближнем Востоке, они смогут позволить себе содержание необходимого воинского контингента для сдерживания Китая.

Однако поддерживать действенную коалицию в Азии будет нелегко. Азиатские союзники Вашингтона отделены друг от друга водными просторами и большими расстояниями, а также не горят желанием ставить под угрозу торговые связи с Китаем. Тесное сотрудничество Японии и Южной Кореи затрудняется непростой историей отношений этих двух стран. У местных держав будет сильное искушение переложить на Вашингтон большую часть необходимой работы, и от американских политических лидеров потребуется тонкое и мудрое руководство, чтобы эта коалиция не распалась и чтобы каждый ее член вносил справедливую лепту в сотрудничество. Опрометчивые шаги Трампа – отказ от Транстихоокеанского партнерства, начало торговых споров с Японией и Южной Кореей и непрофессиональный флирт с Северной Кореей – не помогли.

Действия за рубежом – офшорное предприятие

Защитники сложившегося статус-кво, вне всякого сомнения, назовут такой курс возвратом к изоляционизму. Это полная чушь. В качестве внешней стабилизирующей силы Соединенные Штаты будут тесно взаимодействовать с миром по дипломатическим и экономическим каналам, а в некоторых регионах прибегать к военной силе. У них сохранятся самые мощные в мире вооруженные силы, даже если на них будет тратиться меньше денег. США продолжат работу с другими странами над решением серьезных мировых проблем, таких как изменение климата, терроризм и киберугрозы. Но Вашингтон больше не станет брать на себя главную ответственность за оборону богатых союзников, которые могут сами себя защитить; не станет субсидировать зависящие от него страны, если они не действуют в интересах Соединенных Штатов, и не будет стараться распространять демократию посредством смены режимов, тайных операций или экономического давления. Вместо этого Америка будет использовать свою силу, прежде всего для поддержания баланса сил в Азии, где все еще требуется существенное присутствие США, и уделит больше времени, внимания и ресурсов восстановлению американской силы на родных берегах. Подавая пример, который снова будет приводить в восхищение другие страны и которому те станут подражать, Соединенные Штаты будут лучше защищать и пропагандировать свои политические ценности в качестве внешней стабилизирующей силы.

При таком подходе страна будет меньше полагаться на силу и принуждение и придавать больше значения дипломатии. Военная мощь останется главным столпом в деле обеспечения национальной безопасности, но применяться она будет как самая крайняя мера, а не по первому побуждению. Стоит помнить о том, что некоторые из величайших внешнеполитических достижений Вашингтона – план Маршалла, Бреттон-Вудская система международных отношений, мирный договор между Египтом и Израилем и мирное воссоединение Германии – были дипломатическими достижениями, а не победами на поле боя. Однако в последние годы демократическая и республиканская администрации пренебрегали подлинной дипломатией; слишком многие американские официальные лица стали считать даже умеренные уступки противникам равноценными капитуляции. Поэтому они пытаются диктовать свои условия и прибегать к санкциям или мечу всякий раз, когда какая-то страна отказывается подчиниться. Но даже слабые страны неохотно уступают шантажу, а навязывание другим односторонних договоренностей повышает вероятность того, что они начнут жульничать или нарушать обещания, как только появится такая возможность. Чтобы дипломатия приносила плоды, обе стороны должны получить хотя бы что-то из того, к чему они стремятся.

Более того, офшорное балансирование требует тонкого понимания региональной политики, которым обладают лишь компетентные специалисты и эксперты по конкретному региону. В частности, создание действенной коалиции для сдерживания амбиций Китая в Азии – это не столько военная миссия, сколько дипломатическая задача, и успех ее зависит от наличия достаточного числа специалистов, хорошо знакомых с историей, языками, культурами и болевыми точками региона.

Возвращение к стратегии офшорного балансирования также должно сопровождаться серьезными усилиями в области профессиональной подготовки дипломатов и укрепления дипломатического корпуса. Послами в других странах должны быть квалифицированные дипломаты, а не ВИПы или спонсоры. Государственному департаменту необходимо развивать, совершенствовать и корректировать дипломатическую доктрину – способы применения ненасильственных методов влияния – подобно тому, как вооруженные силы постоянно совершенствуют военные доктрины и боевую тактику. Следует существенно увеличить число сотрудников во внешнеполитическом ведомстве, и по мере развития их карьеры профессиональные дипломаты должны получать те же возможности для повышения квалификации, которые имеются у старших армейских офицеров.

Покончить со старым мышлением

Несмотря на разочарования последних 25 лет, американская внешнеполитическая элита по-прежнему убеждена, что глобальное лидерство – неотъемлемое право США и что Вашингтон должен и дальше пытаться заставить другие страны подчиняться их диктату. Эта точка зрения – своего рода символ веры почти всех вашингтонских центров исследования внешней политики, на который опираются авторы обзорных статей, аналитических записок и докладов целевых рабочих групп. Аналогичное групповое мышление характерно для средств массовой информации, в которых закоренелые неоконсерваторы и необузданные либеральные интернационалисты занимают монопольное положение в качестве экспертов, а сторонники реализма, сдержанности и невмешательства появляются крайне редко.

В итоге внешнеполитические дебаты перекошены в пользу бесконечных интервенций. Чтобы вернуться к более реалистичной большой стратегии, необходимо расширить параметры дебатов и бросить вызов сложившимся интересам, из-за которых провальная внешнеполитическая повестка упорно продвигается и отстаивается. Клубный характер внешнеполитического истеблишмента также приводит к тревожному отсутствию отчетности. Хотя в дипломатическом сообществе имеется немало преданных своему делу, творчески мыслящих и уважаемых людей, первую скрипку играет каста инсайдеров, тесно связанных друг с другом и не желающих критиковать друг друга по принципу «рука руку моет». В результате лица, допускающие промахи, получают повышение по службе и возможность повторять прежние ошибки. Подумайте об официальных лицах, виновных в срыве мирного процесса на Ближнем Востоке (и о политических обозревателях, приветствовавших их действия), непродуманном расширении НАТО, бездарных войнах в Афганистане и Ираке, пытках, которым офицеры ЦРУ подвергали задержанных во время войны с терроризмом. Подумайте о слежке АНБ за американцами без санкции суда, провальной интервенции НАТО в Ливии и американских махинациях на Украине, которые дали России предлог для захвата Крыма. Никто из официальных лиц или политических обозревателей не понес профессиональной ответственности или наказания за свои ошибки и должностные преступления. Все они до сих пор занимают видные должности в правительстве, исследовательских центрах, СМИ или научных институтах.

Конечно, все ошибаются, и можно переусердствовать в стремлении призвать конкретных людей к персональной ответственности. Политики часто учатся на прошлых ошибках и со временем начинают работать более профессионально. Но когда одни и те же люди допускают те же самые грубые промахи и при этом не признают их и не выражают сожаления, пора искать новых людей с более конструктивными идеями.

Несмотря на стагнацию во внешнеполитическом истеблишменте, перспективы более реалистичной, более сдержанной внешней политики США сегодня более радужные, чем за многие годы. При всех его недостатках Трамп облегчил предложение альтернатив либеральной гегемонии, выражая презрение к консенсусу элиты. Молодые американцы более скептично настроены в отношении имперских притязаний своей страны, нежели старожилы внешнеполитического ведомства, а некоторые новые конгрессмены, похоже, настроены на то, чтобы частично вернуть под контроль внешнюю политику, которую американские президенты прибирали к рукам последние 70 лет.

Кроме того, могущественные структурные силы работают против либеральной гегемонии, продвигая повестку офшорного балансирования. Усиление Китая и частичное возрождение российской мощи вынуждают Соединенные Штаты уделять более пристальное внимание политике баланса сил, особенно в Азии. Трудноразрешимые проблемы Ближнего Востока остужают горячие головы, и в будущем наши президенты вряд ли захотят проливать там кровь американцев или транжирить средства налогоплательщиков – особенно под пение сирен о продвижении демократии. Вряд ли уменьшится давление на военный бюджет, особенно если придется вкладывать большие средства в борьбу с изменением климата, а также триллионы долларов в давно назревшие национальные проекты.

По этим причинам внешнеполитическая элита, в конце концов, заново откроет для себя ту самую национальную стратегию, которая помогала наращивать и сохранять американскую мощь на протяжении большей части нашей национальной истории. Пока неясно, каким образом мы вернемся к нашим корням, и вполне вероятно, что на это уйдет больше времени, чем следует. Но направление пути очевидно.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 июля 2019 > № 3069847 Стивен Уолт

"Адмирал Горшков" пригрозил Америке "Калибром"

26 июня настроение американских адмиралов было сильно испорчено

Владислав Шурыгин

26 июня настроение американских адмиралов было сильно испорчено. В порт Гаваны прибыл отряд российских кораблей во главе с новейшим фрегатом «Адмирал Горшков», вошедшем в состав Северного флота в прошлом году. Это один из самых современных боевых кораблей российского ВМФ. Фрегат, имеющий водоизмещение 5400 тонн с экипажем 180 моряков, имеет на своём борту самое современное вооружение: противолодочные средства, зенитно-ракетные комплексы, но его главный калибр это 16 крылатых ракет 3М14 «Калибр» с дальностью полёта 2000 км. Учитывая, что от порта Гаваны до побережья США менее 200 километров, было от чего испортиться настроению американских адмиралов. Тем более, что корабль носит имя легендарного главкома ВМФ СССР адмирала флота Сергея Георгиевича Горшкова, командовавшего советским флотом в эпоху «холодной войны» и добившегося паритета с ВМС США.

«Горшков» прибыл на Кубу в сопровождении многофункционального судна «Эльбрус», среднего морского танкера «Кама» и спасательного буксира «Николай Чикер».

Группа кораблей, выйдя в феврале из Североморска, прошла за четыре месяца расстояние свыше 28 000 морских миль, сделав остановки в Китае, Джибути, на Шри-Ланке и в Колумбии. В пресс-службе ВМФ сообщили, что корабли должны по плану зайти ещё в несколько портов Карибского моря, не уточняя при этом, в какие именно.

Группу кораблей у входа в бухту Гаваны салютом из 21 орудия встретили кубинские войска. «Горшков» ответил собственным салютом.

Надо сказать, что это не первое появление в ХХI веке наших боевых кораблей у берегов Кубы. В 2008 году после визита сюда российского президента Дмитрия Медведева группа российских кораблей вошла в кубинские воды с первым, как сообщили СМИ Кубы, визитом с 1991 года.

За тем, в 2010 году здесь побывали наши сухогрузы, доставившие в порт Сьенфуэгос, груз пшеницы.

Но самым представительным был визит в 2013 году отряда российских кораблей в составе ракетного крейсера "Москва", большого противолодочного корабля Северного флота "Вице-адмирал Кулаков" и большого морского танкера "Иван Бубнов"

Российских моряков встречают на Кубе с неизменным радушием. Как отметили кубинские СМИ, заход российских кораблей осуществляется "с миссией мира и братства с кубинским народом". Заходы российских военных кораблей вызывают неизменный интерес со стороны кубинцев. На открытые для посещения суда обычно выстраивается очередь, а на набережной у порта, где пришвартованы корабли, всегда многолюдно.

Почти каждый такой визит становится поводом для многочисленных комментариев в американской прессе. И главная тема, это обсуждение того, вернутся русские на Кубу на постоянной основе или нет. Появятся ли здесь их военные базы или нет?

Напомним, с начала 60-х годов прошлого века и до 2002 года здесь находилось несколько наших военных баз. Самой важной из них являлась база Лурдесе - Центр радиоэлектронной разведки в южном пригороде Гаваны. Он был сдан в эксплуатацию в 1967 году. Расположенный всего в 250 километрах от границ США, центр позволял перехватывать данные радиоэфира практически по всей американской территории. Оборудование центра несколько раз модернизировалось. Также ВМФ СССР имел на Кубе пункт базирования в порту Сьенфуэгос и узел связи "Прибой" в местечке Эль-Габриэль.

Во времена СССР аренда баз была бесплатной, но, в 1992 году администрация Ельцина, прекратив всякую экономическую помощь Кубе, разорвав с ней все экономические отношения, фактически, присоединилась к блокаде острова. В ответ на это правительство Кубы ввело для России арендную плату за пользование базами - 160 миллионов долларов в год, в 1996 году сумма выросла до 200 миллионов. Еще 100 миллионов в год тратилось на техническую поддержку и содержание персонала. Число сотрудников в последние годы существования базы снижалось с 3 до 1,5 тысячи.

Американцы не раз обращались в Ельцину с просьбой закрыть разведцентр, но военные доказывали ему его необходимость и Ельцин продлевал аренду.

В 2001 году, в начале своего первого президентского срока Владимир Путин, надеясь выстроить особо доверительные отношения с Соединенными Штатами, приказал военным закрыть на Кубе базу электронной разведки и слежения Лурдес, а также военно-морскую базу Камрань во Вьетнаме. И в феврале 2002 года, несмотря на все возражения российского Генерального штаба, база Лурдес была закрыта.

Сегодня очевидна ошибочность этого шага. И не только нам. Поэтому каждый визит наших военных на Кубу порождает в США очередную волну обсуждения – вернутся сюда русские базы или нет.

Летом 2014 года прошла информация, что Россия и Куба достигли согласия по этому вопросу. Но прошло уже пять лет, а база так и не появилась.

Специалисты утверждают, что современные технические возможности наших средств разведки позволяют получать информацию, не разворачивая свои электронные системы вблизи территории США. Но никаких официальных комментариев на эту тему не было...

Пока на Кубе регулярно появляются лишь наши корабли. И то с дружескими визитами.

Куба. США. СЗФО > Армия, полиция > zavtra.ru, 2 июля 2019 > № 3041925 Владислав Шурыгин

Надежный контракт: как избежать многомиллионных штрафов и тюрьмы, рассказывает Анна Войцехович

Мы продолжаем публиковать тексты выступлений спикеров мирового уровня на глобальной конференции «Перезагрузка экспорта», состоявшейся месяц назад в Красноярске. Сегодня мы поговорим о важнейшей стороне бизнеса — документальной. Почему 95% заключаемых российскими бизнесменами международных контрактов — ничего не стоящие бумажки для мусорной корзины? Как заключить надежный международный контракт? Мастер-класс на эту тему провела партнер, руководитель практики по защите интеллектуальной собственности и конкуренции ООО «Юридическая компания «Гребнева и партнеры», патентный поверенный РФ, кандидат юридических наук Анна Войцехович.

Анна Войцехович: Есть такая боль участника ВЭД — заключение международного контракта. Почему боль? Все участники ВЭД заключали контракты. Откуда обычно берут шаблоны? Из баз ТН ВЭД! Переделывают «под себя» контракт, не имеющий к реальной сделке никакого отношения, не думая о том, будет ли работать этот контракт применительно к конкретной ситуации. При этом учВЭД почему-то думает, что его таможенный брокер разбирается в контракте и сделает все, как положено. На самом деле, таможенному брокеру все равно, какой у вас контракт. Ему важно растоможить, довезти вас докуда-то логистической компанией, получить деньги — и ему неважно, что будет дальше с вами и вашим товаром. Особенно, если вы уже пересекли границу Китая.

Есть негативное мнение, что российские компании в Китае никто не защищает. Это не так. Когда контракт сделан хорошо, он будет защищать вас и в Китае. К тому же Китай сейчас нацелен на поддержку иностранных компаний. Но беда в том, что о 95% контрактов, которые я вижу, я сразу могу сказать: «Ребята, вы можете это выкинуть». С этим контрактом нельзя появиться в Китае. Ни в Китае, ни во Вьетнаме, ни где-либо еще. Потому что это не контракт, а химера. Это бумажка, которую вы сами распечатали, сами подписали и решили, что это контракт.

Запомните: не надо радоваться, если с вами не спорят по контракту. Это очень плохой знак. Знак того, что контракт настолько плох, что вы по нему ничего и никогда в этой стране не получите. Почему? Потому что китайцы очень хорошо знают законы. Китай — законопослушная страна. Это кажется удивительным, но это так. В Китае действуют серьезные штрафы и можно даже лишиться свободы за очень мелкие провинности. А если ты «накосячил» хотя бы раз, то в Китае у тебя отбирают бизнес-лицензию, и в течение 10 лет ты не сможешь вести бизнес. Но вы ничего не знаете о суровых китайских законах и делаете контракты так, как вам это нравится. Китайцы читают такой контракт, понимают, что вы с ним ничего никогда не сможете доказать, и спокойно его подписывают.

Как же заключать работающие контракты? У нас есть закон, который говорит о том, что такое внешнеэкономическая деятельность. Когда вы только начинаете вести ВЭД, проглядите его хотя бы по диагонали, посмотрите, какие там истории, какие темы. Что такое международный торговый контракт? Это основной коммерческий документ, по которому стороны фиксируют свои обязательства. Знаете, сколько у нас видов внешнеэкономических контрактов? Из тех, что активно заключаются по всему миру? Как минимум, 27 видов! А в России из них знают только договор поставки. Однажды я даже спрашивала работников таможни, что такое внешнеэкономический контракт. Все ответили: договор поставки. Я спросила: а вы знаете, что, например, договор лизинга может быть внешнеторговым? Нет, нет, — отвечают, — это ошибка, внешнеторговый контракт — это договор поставки. Все остальные — что-то другое. Так вот, еще раз: есть 27 видов внешнеторговых контрактов!

Внешнеторговый контракт имеет две отличительных особенности: у вас происходит передача товара через границу и у вас с противоположной стороны не резидент этой страны. Если с одной стороны Россия, а с другой — Казахстан, например, — это уже внешнеторговый контракт. Если у вас происходит валютная операция, то это у вас внешнеторговый контракт. Может ли быть, например, внешнеторговым контрактом договор на шеф-монтаж оборудования? Да, безусловно.

Поэтому первое, что я всегда говорю: посмотрите, какие у вас реально договорные отношения и делайте договор именно о них. Для каждого контракта есть свои нюансы. У нас есть основные международные соглашения, их очень много, но это базовые международные соглашения, которые хоть как-то и хоть что-то говорят о внешнеторговых контрактах. Россия все их ратифицировала, они все в России есть, они есть практически во всех странах мира. Без них выход на международный рынок страны практически невозможен.

Теперь о конкретике. Есть ЕЭК ООН, где вы найдете часть договоров. Есть международная торговая палата, где тоже можно посмотреть образцы договоров. Есть ВТО, где выложена информация по различным видам договоров. Есть такие узкие документы, как «Общие условия поставок товаров из СССР в КНР». Документ, принятый в 1990-м году и до сих пор прекрасно работающий. Регулирующий документ, когда речь идет о контрактах с Китаем. И его нужно внимательно читать. Один пример. Вы считаете, что можете предъявлять претензию по некачественному товару на протяжении всего времени действия контракта? Расстрою вас: не можете. В «Общих условиях» для этого определен срок в 30 дней. И даже если у вас в контракте написано «90 дней», в этой части ваш контракт ничтожен. 30 дней! И не надо пытаться предъявлять претензию через 90 дней. Подобных условий поставки у нас достаточно много, со многими странами. Просто пример Китая — наиболее яркий, так как здесь по данному документу 1990 года очень серьезно работают китайские суды и принимают его за базовый документ.

Образец внешнеторгового договора можно посмотреть на сайте www.cisg.ru. Это сайт Венской конвенции Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров (заключена в г. Вена 11.04.1980), сокращенное название на английском языке – CISG, на немецком – UN-Kaufrecht. На сайте www.cisg.ru представлено очень много информации по теме Венской конвенции, начиная от официального текста и комментариев и заканчивая подборкой судебной практики. Там выложен и очень хороший образец внешнеторгового контракта купли-продажи 2016 года. Если вам нужен идеальный договор, на базе которого можно уже прописывать свои истории, рекомендую выбрать его. Он вам очень сильно поможет в дальнейшем.

Все знают, что в контрактах есть такая история, как Инкотермс. Но никто не знает, про что это. Сразу скажу, что Инкотермс у нас меняется. Есть много видов Инкотермса: каждые 4 года он пересматривается. Но у этого документа есть одна большая подводная мина: каждый последующий документ действует одновременно с предыдущими. Все документы, которые когда-либо принимались, являются действующими. Бывает, когда пишут «Инкотермс 2010» в одной части договора и «Инкотермс 1980» — в другой. Это означает, что данный пункт договора нужно читать в рамках Инкотермса, принятого в 1980-м. Но экспортер об этом не знает. А самое главное, что Инкотермс так сильно менялся, что есть условия поставок, которые значительно различаются. Например, в Инкотермсе 1980 года страхование было возложено на одну сторону, а в Инкотермсе 2010 года — на другую. И эту хитрость надо учитывать. Если вы видите, что есть разница в версиях Инкотермса по тексту договора, а этим часто балуются хорошие ВЭД-специалисты, — пожалуйста, проверьте, соответствует ли это вашим критериям и тому, о чем вы договариваетесь.

Что еще заложено в Инкотермсе? Это общий свод международных правил, говорящий о том, как будут строиться отношения поставщика и покупателя с точки зрения расходной части. Там заложено распределение между продавцом и покупателем расходов на: погрузо-разгрузочные работы, включая перевалку; основную перевозку; доставку до основного перевозчика; хранение на промежуточных складах; таможенное оформление в стране экспорта; таможенное оформление в стране импорта; получение импортных-экспортных лицензий; страхование; упаковку и маркировку. Но совершенно точно в Инкотермсе ничего не говорится о переходе права собственности. И те, кто считает, что, например, «по Инкотермсу у нас переходит право собственности в конкретном месте», очень сильно заблуждаются. Я всегда спрашиваю в таких случаях, где это написано и кто вообще сказал, что Инкотермс регулирует переход права собственности. Он это не регулирует. Про переход права собственности нужно договариваться отдельно. У вас право собственности может переходить в любой точке, а где — вы определяете сами. От этого зависит, кто несет риск случайной гибели при взаимоотношении со страховыми организациями по вашему товару. Это принципиальная позиция. Мы зачастую требуем, чтобы право собственности переходило на территории РФ, когда мы уже поставили товар. Если мы говорим про экспорт, то переход права собственности у нас происходит всегда на территории РФ, на таможенных постах, чтобы в Китае не несли риск случайной гибели. Потому что вы потом замучаетесь доказывать что-то страховым агентам. Поэтому фактический переход товара из рук в руки — это одна история. А переход права собственности на товар — другая.

Нередко условия Инкотермса указывают в документах без конкретной географической привязки. Например, используется термин FCA — и пишут «Гонконг». Где в Гонконге, какое место в Гонконге, куда должны привезти товара — загадка. Если вы были в порту Гонконга, то знаете, что можно месяц бегать по нему в поисках товара. Более того, есть хитрости, когда поставщик привозит товар в определенное место в Гонконге, а покупателю нужно привезти это в другое место в Гонконге, а кто будет везти — непонятно. Потому что не договорились о конкретном месте. По правилам Инкотермса, нужно указывать все, вплоть до улицы и номера дома.

Нередко про Инкотермс пишут вообще без ссылки на редакцию. Если вы так написали, то это значит, что Инкотермс неприменим к вашему договору. И все, что там написано, никак с Иноктермсом не связано.

В Инкотермсе есть одиннадцать терминов. Семь из них применимы к любому виду транспорта. Четыре применимы только к водным видам транспорта. Пожалуйста, учитывайте это! Найдите табличку терминов Инкотермс. И когда вы будете заключать договор на определенных условиях, например, EXW — посмотрите, пожалуйста, что это означает. Не подписывайте документ просто так: нюансов очень много. Не бойтесь вникать во все детали: Инкотермс описан и переведен очень хорошо, это простой и понятный документ.

Китай. СФО > Внешэкономсвязи, политика > chinalogist.ru, 1 июля 2019 > № 3561757 Анна Войцехович

Цирковая школа, йога на свежем воздухе и кинотеатр как в Южной Корее появятся в обновленной «Ангаре»

В Москве реконструируют советские кинотеатры. Вместо устаревших зданий появятся районные центры с кинозалами нового поколения, гастрономическими этажами и точками притяжения москвичей. Новую жизнь в кинотеатры вдохнет ADG group.

Управляющий партнер компании Григорий Печерский в интервью порталу Стройкомплекса рассказал о том, зачем в обновленной «Ангаре» детская песочница и книжная гостиная, цирковая школа и йога на крыше, а также почему новый кинотеатр будет напоминать южнокорейские кинозалы.

- Как продвигается реализация программы реконструкции советских кинотеатров?

- Работы сейчас ведутся на 24 объектах, среди которых «Ангара», «Киргизия», «Орбита», «София», «Будапешт», «Нева», «Марс», «Рассвет», «Мечта», «Эльбрус», «Прага», «Баку», «Экран», «Байконур» и другие.

В этом году планируется открыть семь обновленных кинотеатров, которые дополнятся магазинами, ресторанами и местами для семейного отдыха. Поэтому мы называем их «районные центры» – новыми центрами районной жизни в этом году станут бывшие кинотеатры «Ангара», «Орбита», «Рассвет», «Нева», «Эльбрус», «Высота» и «Марс». Полностью программу по модернизации кинотеатров мы планируем завершить в течение двух лет.

- Первая «ласточка» программы – кинотеатр «Ангара». Какие работы осталось завершить?

- Районный центр «Ангара» на Чонгарском бульваре, 7 в Нагорном районе планируется открыть этим летом. Фактически закончены все строительные работы, возведены конструкции трех надземных этажей, завершаются работы на эксплуатируемой кровле.

Здание почти готово, монтируются межсекционные перегородки. 80% площадей уже сданы в аренду, некоторые арендаторы вышли на отделку, и совсем скоро мы начнем благоустраивать прилежащую территорию.

- Расскажите о «начинке» здания.

- В «Ангаре» будет три наземных и два подземных этажа, включая подземную парковку. Концепция минус первого этажа – товары и услуги регулярного спроса. Здесь будет супермаркет, а также кластер с фермерскими товарами, зоомагазин, дом быта, аптека и магазины товаров для дома.

У жителей Нагорного района пропадет необходимость ездить куда-то за продуктами – можно будет просто зайти в «Ангару» за свежими овощами, выпечкой и другими повседневными товарами.

На первом этаже расположится семейный итальянский ресторан, кондитерская с кофейней, здесь также откроются магазины косметики, парфюмерии и японских товаров.

Второй этаж отдан под развлечения и хобби – здесь мы откроем досуговый центр нового формата.

- Что значит досуговый центр и в чем заключается новый формат?

- Концепция досугового центра разработана совместно с лидерами индустрии детских развлечений и образования специально для сети районных центров. В основе концепции лежит принцип многофункциональности и умное зонирование пространства. Спортивные, образовательные и развлекательные активности для детей разных возрастов будут сменяться в течение дня и недели.

Оператором первой многофункциональной площадки выступит ООО «Эдьютейнмент груп», компания одного из создателей сети семейных центров «ПандаПарк» Александра Худякова. Компания арендует от 400 до 1000 кв. м в районных центрах, в зависимости от размера объекта.

Досуговый центр в районном центре «Ангара» будет представлен четырьмя площадками. Первая – это единственная в России «цирковая школа» для взрослых и детей от 4 лет. Подобные школы есть в Ванкувере, Нью-Йорке и Лондоне. Здесь можно будет обучиться гимнастике на полотнах, кольце и трапеции, освоить жонглирование, слэклайн, балансборд и показ фокусов.

Реализованный в концепции «школа и шоу» проект даст возможность каждому желающему попробовать себя в роли артиста цирка. В конце месяца посетители смогут принять участие в театрализованных шоу совместно с педагогами и профессиональными гимнастами. В эти дни все будет по-настоящему: участники наденут красивые костюмы, нанесут грим и продемонстрируют мастерство в лучах прожекторов. Позже созданные на базе цирковой школы детские и взрослые творческие коллективы смогут принять участие в городских мероприятиях и праздниках.

На крыше и на прилегающей к районному центру территории мы организуем тренировки на свежем воздухе: здесь можно будет побегать, заняться йогой или посетить занятия по растяжке.

Вторую площадку в рамках досугого центра мы организуем для малышей до 5 лет – для них мы сделаем специальную песочницу площадью 80 кв. метров с гипоаллергенным кварцевым песком, где будут проходить активные игры под присмотром педагогов.

Детей от 5 до 10 лет можно будет оставить на развлекательной площадке, где они будут проходить трассы скалодрома, покататься на горках или отдохнуть на мягких пуфах.

На последнем этаже расположится секция дополнительного образования LEGO Education, где появятся мастер-классы для детей всех возрастов – от базового конструирования до регулярных занятий по робототехнике.

- Чем еще можно будет заняться в «Ангаре»?

- Помимо досугового центра, на втором этаже расположится книжная гостиная – это современный формат книжного, который представляет собой микс магазина и комфортного лобби отеля. Здесь можно будет брать книги или журналы и читать в удобных креслах. Покупать их при этом необязательно. Также рядом откроется магазин гаджетов, магазины игрушек, детских товаров и салон красоты.

На втором этаже появится пункт выдачи интернет-заказов нового поколения. Логистический оператор онлайн-торговли PickPoint откроет в «Ангаре» сервис Click&Collect, который предложит посетителям новый опыт интернет-покупок с e-commerce консьержами, примерочными, интерактивными зеркалами, промозонами и устройствами для снятия мерок. Это место будет полезно не только для тех, кто любит онлайн-шопинг, но и для тех, кто только хочет научиться покупать вещи в интернете. Специально обученный персонал поможет разобраться с интернет-заказом, выбрать размер и, при необходимости, поменять покупку.

- Кинотеатр и еда, получается, займут третий этаж?

- Да, на третьем этаже, помимо кинозалов, разместится гастрономическое пространство, где можно будет расширить карту вкусов и попробовать блюда разных стран мира по доступной цене – средний чек посетителя фудхолла составит около 500 рублей.

В ближайшие два года фудхоллы откроются в 15 районных центрах: «Ангара», «Алмаз», «Аврора», «Баку», «Будапешт», «Байконур», «Витязь», «Варшава», «Киргизия», «Керчь», «Мечта», «Первомайский», «Патриот», «Родина», «Орбита». В каждом из них появится от 15 до 25 корнеров с разными гастроконцепциями, среди которых будут рестораны с национальной кухней Грузии, Японии, Вьетнама, Индии, Греции и других стран. Например, на фудхолле «Ангары» гастрономических концепций будет 18. Разнообразие еды также дополнят кулинарные мероприятия, гастрономические маркеты и фестивали еды.

На нашем первом фудхолле, в Ангаре, будет предусмотрено адаптивное зонирование: в комфортном пространстве с панорамным видом на пруд и сквер на площади Вишневского будет удобно отдыхать и мамам с детьми, и шумным студенческим компаниям. А с третьего этажа можно будет подняться на летнюю террасу на крыше – современное общественное пространство с клумбами, шезлонгами, столиками и киосками с едой.

- По сути, районные фудхоллы – это альтернатива московским модным рынкам, вроде недавно открывшегося «Депо» у метро «Белорусская»?

- Сравнение с «Депо» не совсем корректно. Рестораторов, участвующих в этом проекте, трудно назвать гастроэнтузиастами. Многие представленные там проекты прямо аффилированы с ресторанными холдингами, другие – K-Town, Chauder Pie, Pho Bo – известны на рынке с 1990-х.

Мы основной упор делаем на начинающих несетевых предпринимателей, имеющих в управлении одну-две точки, и тем самым поддерживаем развитие малого бизнеса.

- Уже известно, какими будут кинотеатры в районных центрах: экраны, звуковая аппаратура, кресла? Чем они будут отличаться от действующих в Москве?

- Южнокорейская сеть CJ CGV откроет в «Ангаре» один из первых кинотеатров в России с четырьмя залами повышенной комфортности. Стоимость билета останется стандартной для Москвы.

CJ CGV – это единственный международный оператор на российском рынке кинопоказа. Компания делает ставку на передовые технологии, используя лучшие мировые стандарты (Digital Cinema Initiative) и развивая собственные уникальные разработки в части проекционных технологий, продажи билетов онлайн и интерактивных касс.

В кинотеатрах районных центров будет открываться от трех до десяти кинозалов, каждый рассчитан примерно на 100 мест. Залы будут отличаться повышенным уровнем комфортности: удобные кресла, широкий угол обзора, специальные места для маломобильных граждан.

Зрители смогут оценить высокий уровень сервиса. Мы установим кресла корейского производства, высокотехнологичные экранные полотна и звуковую аппаратуру международного бренда, поэтому каждый зритель кинотеатра сможет насладиться реалистичным звуком и проекцией высокого качества.

Что касается собственных разработок, сейчас компания решает, какие именно технологии станут наиболее востребованными у российских зрителей и реализованы в кинотеатрах CGV Russia.

В залах установят подвесные проекторы, что значительно увеличит пространство для посадочных мест. Размеры экранов будут зависеть от типа кинозала. Например, в нашем первом районном центре «Ангара» предусмотрен один небольшой и уютный кинозал – с шириной экрана около 9 метров и высотой почти 4,5 метра, и три зала побольше с параметрами экранов порядка 10,5 на 5,7 метра.

Помимо шаговой доступности, мы стремимся и к гибкой ценовой политике: планируем ввести льготные цены для школьников и пенсионеров в определенные дни и часы. При этом будут предусмотрены скидки для участников программы лояльности, а также специальные условия для льготных групп населения.

Мы хотим сделать поход в кино интересным для детей и взрослых, поэтому подбор фильмов будет разрабатываться для зрителей разных возрастов. Помимо новинок кинопроката, лежащих в основе сетки, мы подберем контент в соответствии со зрительскими предпочтениями.

Ольга Зеневич

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство. СМИ, ИТ > stroi.mos.ru, 27 июня 2019 > № 3203072 Григорий Печерский

Александр Удодов: «Нужно найти оптимальный баланс между аналитическими расчетами и собственной интуицией»

Российский бизнесмен Александр Удодов летом 2017 года запустил в Курской области агрокомплекс по производству свежих шампиньонов «Грибная радуга». Уже в 2018 году предприятие произвело почти 7 тыс. т грибов, а его выручка достигла 1 млрд руб. − по этим показателям компания стала лидером российского грибного сегмента.

В интервью «Финансовой газете» Александр Удодов рассказал о грибном буме, перспективах российского рынка грибов, а также о концептуальных основаниях принятия решений по бизнесу.

− Александр, есть два мнения о запуске бизнеса. Первое − то, что главное − идея, и второе − то, что она сама по себе ничего не стоит, а нужна прежде всего ее правильная реализация. Какой подход вам ближе?

− Важно и то, и другое. Найти хорошую идею и выстроить ее правильную реализацию: между этими действиями нельзя поставить союз «или». Это две разные стороны успеха. Просто сначала вы должны выбрать идею. Нужно найти оптимальный баланс между аналитическими расчетами и собственной интуицией, когда принимаете ключевые решения по бизнесу. Цифры и тренды не могут на 100% гарантировать успех проекта − аналитики ошибаются. Внутри каждого успешного бизнесмена есть своего рода компас, который подсказывает правильное направление движения. Это то, что называется интуицией, хваткой.

− Как вам пришла мысль в голову вложить свои деньги в производство грибов, учитывая отсутствие технологий, специалистов и материала?

− Если бы у меня не было технологий, специалистов и много другого, я бы не стал инвестировать в грибной проект. Сначала курс государства на продуктовое импортозамещение создал большую потенциальную рыночную нишу. Было понятно, что здесь можно заработать. В 2015 году я впервые встретился со своим будущим партнером по «Грибной радуге» Олегом Логвиновым, который отлично разбирается в рынке шампиньонов. Мы обсудили бизнес-план, у Олега была проверенная команда специалистов с опытом реализации проектов по выращиванию грибов, были простроены технологические вопросы. Только после этого я решил стартовать.

Открытие первой очереди комплекса под Курском состоялось летом 2017 года, в прошлом мае мы запустили вторую очередь. В 2018 году «Грибная радуга» произвела почти 7 тыс. т свежих шампиньонов − это вполне сопоставимо с объемами всех российских производителей в 2013 году до грибного бума. В ближайшее время будут новости о запуске третьей очереди агрокомплекса. Мы доведем мощности производства до 17 тыс. т грибов в год и планируем занять порядка 20% от российского рынка свежих шампиньонов.

− Расскажите, как строилось финансирование и с какими особенностями и сложностями вы столкнулись в начале реализации этого проекта.

− Чтобы сделать проект успешным, не надо жалеть на него средств − старт должен быть амбициозным. Когда мы с партнером планировали запуск «Грибной радуги», мы поняли, что собственных средств нам не хватает для нужного старта. В течение всего 2016 года мы вели переговоры с различными банками по условиям и структуре заемного финансирования. Самые приемлемые условия предложил Альфа-Банк. В начале 2017 года с ними было подписано кредитное соглашение, общий объем инвестиций после запуска третьей очереди комплекса составит 5,1 млрд руб.

− Можно ли сказать, что вы стояли у истоков формирования рынка грибов в России. Что это за рынок? В чем его специфика и насколько он перспективен сейчас?

− Я не стою у истоков грибного рынка. Я пришел на него всего несколько лет назад, но в переломное для рынка время − на старте грибного бума. Благодаря политике импортозамещения собственное производство шампиньонов в нашей стране растет вдохновляющими темпами. В 2013 году емкость этого сегмента рынка составляла порядка 70 тыс. т в год при доле отечественного производства в 11% (8 тыс. т) и импорте − 89% (62 тыс. т). Потом емкость рынка снизилась из-за ограничительных мер, введенных государством, но начался бурный рост отечественного производства. В 2017 году грибной рынок впервые с 2013-го показал рост, составив 46,2 тыс. т при доле российского внутреннего производства в 52% (24 тыс. т.) и импорте − 48% (22,2 тыс. т). Отрасль продемонстрировала отличный рост в прошлом году. Эксперты прогнозируют в текущем году двукратное увеличение российского грибного производства. Думаю, что такой прогноз можно считать оптимистично-реалистичным. «Грибная радуга» удвоит в 2019 году свои производственные возможности.

У нашего грибного рынка есть слабые места, например серьезная нехватка компоста отечественного производства. «Грибная радуга» в этом смысле независима: мы делаем компост сами. Но в целом я настроен оптимистично: рынку есть еще куда расти. В ближайшие годы при благоприятных обстоятельствах мы сможем наблюдать полный отказ от импорта свежих шампиньонов и существенное снижение цены на продукцию. Кроме того, отрасль будет готова экспортировать.

– Правительство говорит о повышении доли малых и средних предприятий в структуре экономики. Рынок грибов – это деятельность крупных предприятий сродни вашему или удел малого и среднего бизнеса?

− «Грибная радуга» – это среднее предприятие: после запуска третьей очереди количество работников будет составлять порядка 1 тыс. человек. На рынке производства свежих шампиньонов работают мелкие и средние организации. Лидирующая группа представлена несколькими компаниями, у нашего комплекса самые большие объемы производства. Грибной рынок сильно меняется за последние годы: быстро растет, появляются новые игроки, лидеры стараются упрочить позиции. Структурно пока рынок не устоялся − это произойдет в ближайшие годы.

– Знаю, что, помимо России, у вас есть логистический бизнес в Германии. Как он себя ощущает? Работает ли он с нашей страной?

− VG Cargo – пример удачного стартапа. Немецкая компания была создана в 2002 году, я купил ее основной пакет акций в 2004-м. Сейчас это логистический оператор, который осуществляет высокотехнологичную обработку авиагрузов и занимает ведущие позиции в аэропорту Франкфурт-Хан. Рынок грузовых авиаперевозок растет быстрыми темпами, а следом за ним увеличивается и рынок наземной обработки авиагрузов. VG Cargo демонстрирует хороший рост. В прошлом году объемы обрабатываемых грузов стали больше на 6% − это выше среднерыночных показателей. Конечно, это гораздо меньше роста «Грибной радуги» на российском рынке, но на нашем рынке возможностей сейчас больше. В этом году VG Cargo заключила договоры о наземном обслуживании с двумя новыми партнерами. Это молодой российский грузоперевозчик Sky Gates Airlines и китайская грузовая авиакомпания Suparna Airlines.

− Расскажите нашим читателям, какой сегмент сейчас перспективен для создания бизнеса.

− На российском рынке сейчас очень благоприятная ситуация для реализации проектов, связанных с производством продукции, импорт которой значительно снизился и стал дороже. В частности, речь идет о многих видах сельскохозяйственной продукции. Приведу конкретный пример. Быстро растущее грибное производство требует все больше компоста, который мы сами не производим в нужных объемах, он по большей части импортируется. Есть большой и быстро растущий спрос на этот продукт. Работайте в этой нише и получайте хорошую прибыль.

Россия. ЦФО > Агропром. Приватизация, инвестиции > fingazeta.ru, 21 июня 2019 > № 3110333 Александр Удодов

Косово — это Сербия!

доктор политических наук Елена Пономарёва о недавнем конфликте на Балканах

Андрей Фефелов

Андрей ФЕФЕЛОВ. Елена Георгиевна, 28 мая бойцы спецназа полиции «Республики Косово» вторглись на территорию северных районов Автономного края Косово и Метохия, где проживают преимущественно сербы, и учинили спецоперацию с участием 73 бронированных автомобилей. В результате президент Сербии Александр Вучич отдал приказ привести Вооружённые Силы Сербии в состояние полной боевой готовности. В чём суть произошедшего?

Елена ПОНОМАРЕВА. Балканы никогда не переставали быть особой зоной мировой политики. Это «стыковой регион», где пересекаются интересы ведущих мировых игроков: и государств, и транснациональных корпораций, и иных наднациональных структур. В настоящий момент огромную роль здесь играют нелегальные участники мировой политики. Это, прежде всего, международный криминал и международный терроризм.

Внимание к этому региону никогда не ослабевало, что связано, в частности, с тем, что здесь до конца не решены спорные политические вопросы. Поэтому, когда мы анализируем произошедшее 28 мая, нужно помнить слова выдающегося политика XX века Рузвельта: «В политике ничего не происходит случайно. Если что-то случилось, то так и было задумано».

Некоторые горе-политологи о событиях конца мая говорят, что это была лишь очередная провокация… Это не так. Данная акция тщательно готовилась и преследовала цель осуществить давление на Белград с целью ускорения процесса изменения баланса сил в регионе.

Андрей ФЕФЕЛОВ. А откуда «есть пошёл» этот современный виток балканского кризиса?

Елена ПОНОМАРЕВА. Косовский вектор (есть еще боснийский и хорватский – они заслуживают отдельного разговора) балканского кризиса был активизирован 20 лет назад. 24 марта 1999 г. под предлогом борьбы за права человека началась агрессия стран-членов НАТО против суверенного европейского государства – Союзной республики Югославия. Это был первый в истории военный удар, нанесенный по суверенному государству в ответ не на внешнюю агрессию, а на внутренний конфликт. Эскалация косовского конфликта до масштабов «гуманитарной интервенции» поставила острый вопрос не только о контурах и принципах мировой системы XXI века, но и о границах функционала наднациональных, прежде всего, силовых структур. Необъявленная война НАТО против Югославии и сербов с многочисленными жертвами и разрушениями длилась 78 дней и привела к отторжению от Сербии её исторической родины – автономного края Косово и Метохия, албанское население которого в феврале 2008 г. объявило о создании собственного государства.

То, что в последние несколько месяцев происходит на Балканах, в частности, протесты против политики Вучича в самой Сербии, осложнение ситуации в Македонии, новый виток косовского кризиса, — все эти события всё время отодвигают с повестки дня вопрос о последствиях агрессии 1999 года, о том, будут ли, в конце концов, наказаны виновники этой агрессии.

В том, что на территории сербского края было создано ещё одно албанского государство – протекторат США – есть и косвенная вина тогдашнего руководства РФ. 3 июня 1999 года Скупщина (парламент) Сербии одобрила документ «по достижению мира», представленный представителями ЕС и России – Мартти Ахтисаари и Виктором Черномырдиным. Широкой общественности документ впервые был представлен лишь 7 июня, когда он был зарегистрирован в СБ ООН под номером S/1999/649. Сербия брала на себя обязанности вывести из Косово и Метохии (далее – КиМ) все военные и полицейские силы и соглашалась на размещение в крае международных сил безопасности. Как свидетельствуют многочисленные участники переговоров, именно под давлением российской стороны сербы были вынуждены пойти на условия, которые диктовала страна-агрессор – США.

Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть мы сказали, что не будем вмешиваться?

Елена ПОНОМАРЕВА. Да, получилось так. Именно Черномырдин уговорил Милошевича пойти на переговоры, а по сути капитулировать.

Что же обещалось в результате этого мирного соглашения? Документ предполагал, что согласованному числу югославских и сербских военнослужащих будет разрешено вернуться в край для разминирования, обеспечения охраны сербских святынь и несения службы на ключевых погранзаставах. Что же касается политического процесса, то План мирного урегулирования предусматривал «существенное самоуправление для Косово, при всестороннем учете соглашений, заключенных в Рамбуйе, и принципов суверенитета и территориальной целостности СРЮ и других стран региона и демилитаризации Освободительной армии Косово». Однако «добрые» намерения так и остались на бумаге.

Здесь самое время вспомнить Иосифа Виссарионовича Сталина, который в апреле 1944 г. в разговоре с Тито сказал следующее: «В этой войне не так, как в прошлой, а кто занимает территорию, насаждает там, куда приходит его армия, свою социальную систему. Иначе и быть не может». В современных условиях ничего не изменилось – правила устанавливает та сторона, армия которой находится на территории конкретного государства, конкретной территории. Косово после событий 1999 года было разделено на пять секторов, в которых были размещены многофункциональные оперативные группировки НАТО под командованием США, Франции, Германии, Италии и Великобритании. Российские миротворцы там находились до 2003 года. Мы знаем про этот выдающийся…

Андрей ФЕФЕЛОВ. …Приштинский бросок.

Елена ПОНОМАРЕВА. Да. Операция сводного батальона ВДВ, проведенная в ночь с 11 на 12 июня 1999 г. по взятию под контроль аэропорта «Слатина» в Приштине и обеспечению российского присутствия на Балканах, по праву считается одной из самых успешных. Показательно, что в западной журналистике и литературе эту операцию называют исключительно – приштинский инцидент. Акцентируя тем самым внимание на случайном характере акции, подавая ее как неприятное недоразумение. Натовцам неприятно вспоминать, что российский батальон не только красиво и технично обыграл мощнейшую группировку, но и то, что на всем пути следования наших десантников сербы встречали цветами как героев-освободителей.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Об этом снят фильм «Балканский рубеж».

Елена ПОНОМАРЕВА. Совершенно верно. Хотя, как говорит Л. Ивашов – непосредственный участник тех событий – в жизни всё было гораздо трагичнее. Кстати, свою очередную книгу о процессах в регионе я назвала «Балканский рубеж России. Время собирать камни»…

Однако героические действия российских десантников остались лишь эпизодом в событиях 1999 года... Планы отторжения Косово, формирования на этом кусочке сербской земли полностью подконтрольной политии и создания там крупнейшей американской военной базы были очевидны еще до начала агрессии. Сценаристы вторжения хорошо усвоили урок начальника Генерального штаба вооруженных сил Австро-Венгрии (с 1881 по 1906 гг.) Ф. Фон Бек-Ржиковского: «Ключ к Балканам находится скорее в Косово и в Македонии, чем в Константинополе». После подписания мирных соглашений, руководство Косово, следуя стратегическому плану Вашингтона и ЕС, постепенно, шаг за шагом усиливало свои позиции как независимого от Сербии игрока. 17 февраля 2008 г. Приштина провозгласила независимость, которую сразу же признали ведущие западные страны, а первым это сделал Афганистан, по всей видимости, отдавая таким образом дань своим собратьям по мафиозно-террористической деятельности. С этого момента перед косовскими албанцами и их кураторами остро встал вопрос полного признания. Под сильнейшим давлением в 2013 году Белград согласился на подписание Брюссельских соглашений, которые правильнее было бы называть «Брюссельским сговором» — по аналогии с Мюнхенским сговором, потому что именно тогда были подписаны документы из 15 пунктов, согласно которым Сербия фактически отказалась от своего влияния в регионе. В частности, Белград признал действительность на всей территории КиМ полномочий и прав полиции Косова, его министерства внутренних дел, судебной и административной систем Приштины (п. 7). За Сообществом районов с сербским большинством в Косово сохранялась возможность заниматься вопросами экономического развития, образования, здравоохранения, городского и сельского планирования (п. 4). Далеко не только большинство сербов оценили этот текст как полную капитуляцию Сербии перед албанскими властями Косово, как открытие пути к созданию «Великой Албании». Сербская православная церковь (СПЦ) выступила резко против соглашения. В распространенном 22 апреля 2013 г. заявлении Священного архиерейского синода СПЦ, в частности, отмечалось: «Этот документ устраняет присутствие сербской государственной власти в Косово и Метохии. Это похоже даже не на продажу нашей самой важной в духовном и историческом плане территории, а на безоговорочную капитуляцию». Действительно, Брюссельский сговор привел к фактическому признанию Косова Белградом – он признал все косовские документы, выделил интернет-домен, телефонный код и всё, что необходимо для самостоятельного функционирования государственных структур.

Поэтому с формальной точки зрения приштинские власти ничего не нарушили – полицейский спецназ ROSU 28 мая провел спецоперацию в рамках «борьбы с коррупцией и организованной преступностью в рядах полиции». В общинах Звечан и Зубин-Поток спецназовцами были арестованы 28 человек, из которых 19 – сербские полицейские, служащие в результате Брюссельского сговора в косовской полиции. Другое дело то, какими методами проводилось задержание. Боевики ROSU использовали шумовые гранаты и открыли огонь из боевого оружия по молодым людям, забросавшим их камнями на одной из улиц Косовской Митровицы. Полицейские намеренно разбивали припаркованные у обочин автомобили. При арестах и обысках в частных домах были выбиты все окна и серьёзно испорчено имущество. «Правоохранители» разгромили местное кафе, где люди пытались укрыться. О том, как проводились аресты, можно судить по состоянию задержанного российского сотрудника миссии ООН – УНМИК Михаила Краснощёкова. Не спецоперация, а максимально жестокие боевые действия! Вообще, удивительно, когда правительство самопровозглашённой республики, во главе которой сидят криминальные авторитеты, наркодилеры и торговцы человеческими органами, вдруг объявляет официально о борьбе с криминалом. Это вообще, конечно, нонсенс…

Что же касается истинных причин и последствий этой акции устрашения, полагаю, что она непосредственно связана с процессом окончательного признания «Республики Косово».

Андрей ФЕФЕЛОВ. Но ведь западные страны признали Косово уже давно?

Елена ПОНОМАРЕВА. Конечно, когда мы говорим «окончательное признание», речь идёт именно о том, что это новообразование может признать Сербия. Кстати, не все страны ЕС и не все страны — члены НАТО признали «Республику Косово». Греция, Испания, Словакия и Румыния – не признали, не говоря уже о таких гигантах мировой политики, как Россия, Китай, Индия, Аргентина, Израиль. Даже Украина в этом вопросе солидарна с Москвой и Белградом, хотя понятно, по каким соображениям. Как видим, не только в международном сообществе в целом, но и в евроатлантическом лагере нет полного единства. Кстати, за последние месяцы 13 государств отозвали свое признание. Тем не менее, вопрос окончательного признания предполагает достижения нового соглашения между Белградом и Приштиной по урегулированию вопросов жизнедеятельности именно северных общин Косово и Метохии, где все еще проживает несколько десятков тысяч сербов. Поэтому акция устрашения была предпринята именно там.

Буквально за две недели до событий 28 мая группа наших политологов под руководством О. Бондаренко опубликовала доклад, где были рассмотрены три возможных сценария решения косовского вопроса. Один из них – силовое решение. Не случайно Приштина в противоречие с резолюцией ООН 1244 и при явном одобрении ЕС и США наращивает военную мощь.

Напряженность в регионе ощущалась уже давно. Когда приезжаешь на Балканы, неважно, кстати, куда именно: в Албанию, Болгарию, Боснию и Герцеговину или в Сербию, то некое состояние тревожности не покидает.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Явно зреет что-то…

Елена ПОНОМАРЕВА. Да, балканский порох в очередной раз нагрет до опасных пределов горения. Крайне сложная социально-экономическая ситуация накладывается на недорешённые геополитические вопросы, которые не позволяют развиваться дальше, при всём стремлении балканских политиков в евроатлантику.

Но вернемся к сценариям развития региона.

Первый, самый мирный: статус-кво — всё остаётся по-прежнему, а ситуация разрешится, когда придёт время. Есть ведь случаи, когда в течение десятилетий не признаются те или иные государства и вполне нормально существуют. В то же время нужно понимать, что статус-кво уже не удовлетворяет и запросы официального Белграда, который испытывает все усиливающееся давление со стороны Брюсселя (как ЕСовского, так и НАТОвского).

На данный момент Россия, не участвуя непосредственно в балканских переговорах, фактически, поддерживает этот сценарий. В ходе визита в Сербию 17 января 2019 г. В. Путин сказал именно то, что хотела услышать сербская общественность. Президент тогда заявил, причем неоднократно, о необходимости следовать букве Резолюции 1244, которая гарантирует территориальную целостность Сербии. Приведу лишь одну цитату из речи В. Путина: «Иногда складывается впечатление, что принимавшиеся ранее решения принимались только для того, чтобы растащить сербский народ по разным государственным квартирам. И все эти решения вряд ли будут жизнеспособными, если они не будут справедливы. Мы все вместе должны будем убедить наших партнеров в том, что если мы хотим добиться стабильности в регионе, то мы должны, конечно, уметь находить компромиссы, но когда они найдены, мы должны их соблюдать».

Второй сценарий — так называемое разграничение. «Разграничение» или как любит говорить Вучич – «компромисс» – означает не просто раздел КиМ на сербскую и албанскую часть, а обмен территориями. Обсуждается, что Северное Косово, населенное преимущественно сербами, отойдет к Сербии, а населенные преимущественно албанцами и прилегающие к Косово южно-сербские общины Буяновац и Прешево отойдут к РК (т.н. «пакетный план» президента Косова Х. Тачи).

По мнению Тачи, «если небольшая коррекция границы является ценой для окончательного мирного соглашения, то это должно быть приемлемым». Соответствующий документ, по его мнению, должен быть подписан «при поддержке США», а Россия «похоже, готова принять соглашение, которое будет достигнуто» между сторонами.

Вучич был согласен на раздел Косово с возвращением Белграду контроля над северными районами края с внимательным обсуждением их обмена на южно-сербские общины Прешевской долины. Такая позиция стала одним из триггеров антиправительственных протестов. Длительность (с 8 декабря 2018 г. по н/в, в Пионерском парке Белграда разбит палаточный лагерь оппозиционеров) и массовость протестных выступлений (включая попытки захвата ТВ-центра и президентского дворца) серьезно напугали руководство страны. Однако не столько эти протесты, сколько непримиримая позиция клана Харадиная и стоящих за ним сил – они категорически против передачи Сербии Северного Косова – сделали на данный момент идею «разграничения» нереализуемой.

Германия и Франция (более осторожно – у Макрона своя игра) с самого начала заявляли о неприятии территориальных разменов как таковых, поскольку это может привести к эскалации напряженности в Македонии и Боснии. Ангела Меркель по данному вопросу высказалась предельно ясно: «Территориальная целостность государств Западных Балкан уже сформировалась и не может быть изменена. Предпринимаются некоторые попытки начать разговоры о границах, но мы не можем этого делать».

В свою очередь Донадьд Трамп и ЕС настроены в пользу возможной сделки Приштины и Белграда, даже если она предполагает изменение границ. Такое соглашение, если оно будет достигнуто, по мнению Комиссара ЕС по вопросам расширения и политике соседства Й. Хана, станет уникальным, но «не должно быть использовано как пример в случае решения других проблем».

Россия до сих пор не высказала отношения к идее «разграничения», что в сложившейся ситуации выглядит наиболее верным шагом. Дело в том, что результат «разграничения» может быть только один. После признания Косово сначала станет частью албанского Шенгена, затем войдет в «Великую Албанию» (название условное), а поскольку Албания уже член НАТО, то территория сербского края автоматически станет частью альянса. К этому следует добавить членство в НАТО Черногории и скорое вступление в организацию Македонии.

В таких условиях Вучич скорее всего заявит, что имеющееся окружение не позволяет Сербии сохранять свой нейтралитет и поэтому страна вынуждена будет вступить в НАТО. После этого в соответствии с внешней политикой ЕС, куда стремится Сербия, могут быть введены санкции против РФ. Иными словами, для России может повториться история с Черногорией, где М. Джуканович до последнего клялся в дружбе и считался надёжным партнером, но одним из первых в 2014 г. ввел санкции против нашей страны и за год перед вступлением в НАТО обвинил Москву в попытке «государственного переворота».

Однако вернемся к идее разграничения. Главным её оппонентом и «самым большим сербом» в сложившейся ситуации оказался премьер-министр Косово Рамуш Харадинай. Почему? Здесь мы подходим к еще одному важному уточнению: ни Тачи, ни Харадинай не являются самостоятельными фигурами. За ними стоят крупные мировые игроки…

Андрей ФЕФЕЛОВ. Такие как США и Германия?

Елена ПОНОМАРЕВА. Учитывая сложность внутриполитической ситуации в самих США, нельзя сказать, что Вашингтон полностью поддерживает Тачи или Харадиная. Американские элиты имеют различные, иногда прямо противоположные цели в регионе. Однако, если не вдаваться в нюансы, Соединённые Штаты, естественно, на стороне Приштины.

Показательны в этом смысле недавние слова Харадиная: «США, независимо от обстоятельств, будут всегда на стороне Приштины, даже в случае нарушения ею всех основ международного права».

Андрей ФЕФЕЛОВ. Дерзкое заявление…

Елена ПОНОМАРЕВА. Не просто дерзкое, а откровенное и крайне показательное. Даже если Пентагон, частные американские военные компании, ЦРУ и ТНК ведут на площадке Косово игру друг против друга, они в любом случае рассматривают эту территорию как зону своих интересов, как свой протекторат. Тем не менее, американцы не единственные игроки.

На территории Косово столкнулись интересы США как кластера транснациональных компаний, ЕС и отдельных европейских государств. Харадиная, как уже отмечалось, поддерживают Германия и Франция (с определёнными оговорками). Думаю, провал встречи лидеров Сербии, Косово и Албании в Берлине 29 апреля в определенной степени был связан именно с этим.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Еврогранды считают, что если произойдёт процесс признания в новых границах, может «посыпаться» весь ЕС?

Елена ПОНОМАРЕВА. Да, ведь тогда, например, в Испании или Италии могут заявить: раз вы можете на Балканах менять границы, то чем мы хуже …

Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть им в принципе идея признания через размен территорий кажется опасной?

Елена ПОНОМАРЕВА. Признание через так называемые компромиссы или разграничение действительно опасно. Прежде всего для Балкан. В такой ситуации очевидно активизируется Республика Сербская. Баня-Лука может провести референдум, по итогам которого воссоединиться с Сербией или создать своё собственное государство… Тем более, что Босния и Герцеговина (далее – БиГ) — это сложный и бесперспективный в плане мирного урегулирования европейский анклав.

Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть прецедент опасен?

Елена ПОНОМАРЁВА. Очень. Но пока политики обсуждали эту идею, проверяли общественную реакцию, она, по сути «выветрилась» и потеряла для Приштины свою актуальность. Косовары решили не только не отдавать никаких территорий Сербии, но и забрать у неё населенные албанцами. На днях Тачи пригрозил Брюсселю (!) начать процесс объединения территорий, где проживает достаточное количество албанцев, если Евросоюз срочно не решит визовый вопрос косоваров. «Мы можем провести это [решение] через парламентскую работу или через референдум в Косово и в Албании, подключив жителей Прешевской долины. Если Евросоюз не хочет принять две албанские страны с двумя флагами, значит, пусть принимает только одну». Идея «исправления исторической неправды — присоединения Прешево, Буяноваца и Медведжи к Косово — сейчас как никогда близка к реализации». По сути это – ультиматум. На такие угрозы Приштина никогда бы не пошла, не имея существенной внешней поддержки. В то же время это говорит об ощущении албанцами собственной силы и значимости.

Здесь нужно сделать небольшой исторический экскурс. Албанцы, и в этом смысле надо им отдать должное, от своих идей не отказываются на протяжении веков. В 1878 году ими была создана Призренская лига, первая институциональная форма албанского национализма, в программе которой было зафиксировано в качестве главной цели создание государства, которое будет объединять всех албанцев, проживающих на Балканах.

Вот откуда проистекает идея так называемой Великой Албании. Я не люблю использовать слово «великая», потому что величие должно быть прежде всего в делах. Говоря же о данной территории, правильнее использовать понятие «Большая Албания».

Создание Призренской лиги было продиктовано недовольством решениями Сан-Стефанского мирного договора. В 1879 г. Пашко Васа Шкодрани сформулировал и зафиксировал главный слоган всех албанцев, который актуален по сей день: «Религия албанцев – это албанизм». Албанцы – вне зависимости от вероисповедания, а среди них есть не только мусульмане, но католики и православные, много атеистов – всегда остаются верными идеям албанизма, которые выражаются в объединении всех земель с большинством албанского населения. Показательно, что на эту цель диаспора по всему миру отчисляет процент от любого заработка. Албанизм – это не мечта, это конкретная цель – создание некоего целостного конгломерата, общеалбанского государства.

Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть существует перспектива включения сербской территории внутрь «Республики Косово» и, соответственно, вместе с этим сербским анклавом вхождение в некую албанскую общность? Транзит своего рода…

Елена ПОНОМАРЕВА. Очередной этап по пути к Большой Албании. Но закономерен вопрос: почему на территории исторической сербской государственности проживает, по словам косоваров, почти два миллиона албанцев (по данным ЦРУ – 1 900 тыс.)? На самом деле – это очень завышенная цифра, которая позволяет манипулировать общественным мнением. Никто не проводил в крае перепись с момента распада Югославии. Отток населения идёт из края постоянно. Только в 2015 г. – на пике миграционного кризиса в Европу под видом сирийских беженцев проникло почти 200 тыс. албанцев. По потребляемой воде, электроэнергии и продуктам эксперты называют цифру в 850-900 тыс., что тоже не мало. Особенно в сравнении с сербами, которых по разным оценкам в крае осталось от 90 до 120 тысяч. Разница колоссальная. Такая картина не могла сложиться за последние десятилетия. Как так получилось? Дело в том, что превращение КиМ в албанский анклав произошло не в период турецкого господства, а во времена СФРЮ. Начиная с XIV века, с момента завоевания турками Балканского полуострова, происходило отуречивание местного населения, что давало ему социально-экономические возможности (торговля, военная и государственная служба). Принятие ислама было своего рода социальной лестницей. Значительная часть современных албанцев — этнические сербы, принявшие ислам. С момента существования Османской Турции много времени прошло, и всё можно было бы изменить десять раз…

Андрей ФЕФЕЛОВ. И с хорватами такая же ситуация?

Елена ПОНОМАРЕВА. Конструированием хорватской нации активно занимались Вена и Ватикан. Это очень интересный вопрос, заслуживающий подробного разговора. Что же касается Косово и Метохии, то самый большой удар был нанесён по сербской государственности и сербской идентичности применительно к Косово именно в социалистический период. В России бытует некая идеализация Югославии, которая была достаточно успешным проектом в условиях биполярной системы.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Балансируя между Западом и Советским Союзом…

Елена ПОНОМАРЕВА. Это было многонациональное государство, во многом построенное по советской модели федерализма, но с точки зрения сербской государственности это был шаг в пропасть. Потому что за счёт именно сербских земель возникло такое новое образование, как Босния и Герцеговина. Исторически государственности Боснии и Герцеговины и Хорватии в современных границах никогда не существовало – это наследие административного деления социалистического периода.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Иосип Броз Тито, который был инициатором этих процессов, сам ведь был хорватом, таким образом…

Елена ПОНОМАРЕВА. Тито по отцу был хорват, по матери – словенец. Кстати, в этом году об этом партизане и бонвиване, австрийском разведчике и деятеле Коминтерна талантливого вышла интереснейшая книга историка Н. Бондарева – «Русские тайны Иосипа Броза Тито». Рекомендую. Тито фактически заложил бомбу, которая взорвала Югославию в 1992 году: войны в Хорватии, Боснии и Косово стали следствием изменения границ проживания сербов. Собственно Сербия была расчленена дважды. Сначала от нее отрезали огромные куски в пользу новоявленных союзных республик. Хорватия, например, получила всё побережье, которое к ней исторически не имело никакого отношения. Про Боснию мы уже сказали. Вторым и самым страшным ударом для Сербии было образование двух автономных краёв: Воеводины и Косово и Метохии.

И ещё важный момент: после Второй мировой войны албанизация славянских земель происходила под четким руководством Компартии Югославии и лично Тито. 6 марта 1945 г. было принято постановление «О временном запрещении возвращения колонистов в места их прежнего проживания». Площадь земель невернувшихся сербов составляла, по некоторым сведениям, около 25 тыс. га – все это было отдано албанцам. Кроме того, после 1948 г. в край были переселены тысячи беженцев из Албании.

В Югославии происходил процесс, очень похожий на то, что происходило на Украине. Только там украинизация, а тут — албанизация. Любого мало-мальски грамотного человека, который хоть плохонько, но умел писать, сразу принимали в партию, назначали руководителем муниципалитета, выдвигали на другие руководящие должности.

Словом, албанцы имели куда больший приоритет в занятиях интеллектуальной и общественно-политической деятельностью на территории Косово и Метохии, чем этнические сербы. Оценивая последствия такой политики, один немецкий профессор на международной конференции совершенно справедливо назвал Иосипа Броза Тито последним Габсбургом на Балканах: «Он [Тито] доделал то, чего не смогли сделать Габсбурги – уничтожил сербское могущество, лишил Сербию стратегически важных территорий и выхода к морю».

Андрей ФЕФЕЛОВ. Но демографический фактор мы тоже не можем сбрасывать со счетов. Когда одни рожали, а другие (сербы) — не рожали…

Елена ПОНОМАРЕВА. Это так. Одним из самых действенных способов албанизации новых территорий стала стратегия интенсивной рождаемости и даже так называемая «демографическая война» – закрытыми решениями албанского руководства рекомендовалось албанским семьям рожать как можно больше детей. Высокие темпы рождаемости как одна из социокультурных и религиозно-традиционных особенностей албанского мусульманского населения привели к интенсивной концентрации албано-мусульманского населения и к постепенной исламизации-албанизации и геттоизации (замкнутости).

Андрей ФЕФЕЛОВ. Как у них всё просто: порекомендовали, и они сразу побежали рожать!

Елена ПОНОМАРЕВА. Это стало возможным потому, что албанская семья глубоко патриархальна и до сих пор живёт по средневековым законам. Семьи объединены в кланы. Мужчины приносят особую клятву верности (беса) на совете клана. За нарушение бесы есть одно наказание – смерть. Руководит кланом уважаемый всеми и требующий безусловного подчинения «крюе». Важные вопросы могут выноситься на совет группы – байрак, но окончательное решение все равно остается за крюе. Законы чести, которыми руководствуются все члены албанских общин, во многом основаны на хорошо знакомом каждому албанцу «Кануне» – формальном своде правил жизни и поведения, составленном еще в XV в. самым почитаемым албанским князем – Леке III Дукаджини.

Понятно, почему для албанцев ценности семьи и нации превыше всего. Такое отношение формирует устойчивый и кране закрытый клановый характер албанского общества. Согласно имеющимся данным, «независимое» Косово поделено на 10-12 наркокланов или фисов, каждый из которых насчитывает от трехсот до тысячи членов. В самой Албании насчитывается до 30 фисов. На сегодняшний день в регионе существует два самых сильных клана – это фис Тачи в Косово и фис Бериша на севере Албании.

Так вот, главари кланов поставили перед собой задачу «состряпать» два дельца на пути к многовековой мечте. Это, во-первых, добиться полного признания независимости Косово. Во-вторых – воссоединиться с Албанией. 25 мая Хашим Тачи сделал сенсационное заявление о курсе Приштины не только на слияние Косово и Албании в единое государство, но и о претензиях на территории собственно Сербии. Цитата: «Прешевская долина должна присоединиться к Косово, как Косово к Албании – с ЕС или без него – это не важно». Если это сложится, то будут обязательно, в-третьих, четвертых и т.д.

На наших глазах реализуется один из двух возможных сценариев развития региона – процесс расширенной албанизации. Второй – развивается в рамках исламистского экстремизма (преимущественно, это ваххабитское движение), проводники которого активно работают над созданием т. н. «Балканского халифата» (БХ). Достижение данных проектных целей предполагает тесное взаимодействие их инициаторов и организаторов со структурами транснациональной организованной преступности и международного терроризма. В результате в регионе формируется регионально-глобальный монстр, несущий угрозу безопасности и территориальной целостности балканских стран, а также существованию населения, не исповедующего ислам.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Первый сценарий реализуется в местах компактного проживания албанцев на территории Сербии?

Елена ПОНОМАРЕВА. Нет, не только Сербии. Реализация сценария «Албанизация» возможна в двух вариантах.

Первый вариант: создание «Большой Албании». Территории, которые предполагается включить в паналбанское федеративное государство: Албания, Косово, Западная Македония (Республика Илирида), Юго-Восточной Черногория (Малесия), Северо-западная Греция (Чамерия).

Второй вариант: объединение албанских территорий через ассоциацию исламских областей, которая должна стать мостом между Ближним Востоком, Турцией и Санджаком (юг Сербии). Этот проект фактически является частью более широкой стратегии Аль-Каиды. Также, совпадет с неоосманскими целями современной Турции и частично пересекается со сценарием «Балканский халифат».

Опасность реализации указанных вариантов сценария заключается не в том, что албанцы хотят создать некое новое государство, а в том, какими методами оно будет создаваться. Косово, впрочем как и Албания, не только плотно вписаны в международный криминал, но в последние годы стали зоной рекрутинга и передислокации для международного терроризма. Не случайно Голландия, страна всех мыслимых и немыслимых свобод, направила Европейской Комиссии Резолюцию Генеральных штатов о возвращении визового режима для граждан Албании из-за «повышения уровня албанской преступности в регионе».

Андрей ФЕФЕЛОВ. Но, видимо, речь пойдёт и обо всём Евросоюзе? Не может же быть так, что Голландия по новому принципу с албанцами будет взаимодействовать, а другие страны Европейского союза — по старому.

Елена ПОНОМАРЕВА. Конечно, этот вопрос будет обсуждаться в Брюсселе. И я думаю, всё будет по принципу домино: остальные страны тоже понимают, что визовый режим с албанцами необходим…

Но в течение очень долгого времени в Европе мирились с албанским криминалом, пока не возникли вещи пострашнее, а именно — терроризм! Некоторое время назад авторитетное издание The Economist провело исследование о росте экстремизма в 22 европейских странах. Вывод говорит сам за себя: по количеству джихадистов на душу населения Косово занимает первое место. Босния и Герцеговина – второе, Албания – четвёртое. В настоящее время ситуация ещё хуже, потому что значительное количество уезжавших воевать из Косово в горячие точки вернулось в регион. Более того, ширится опасная тенденция: с боевиками в горячие точки уезжают жёны с детьми. Включение в террористические цепочки детей — это самое страшное. Почитайте романы Гранже, например, «Лонтано» или «Конго реквием»…

Андрей ФЕФЕЛОВ. Так воспитывается новая формация.

Елена ПОНОМАРЕВА. Да. Боевики возвращаются семьями, практически не подвергаясь преследованиям, за исключением редких случаев, когда за человеком идут явные факты убийств мирных жителей, что очень сложно в условиях существования террористических сетей отследить и доказать.

На Балканах существует разветвленная сеть лагерей по подготовке террористов. Так, по данным спецслужб, в настоящее время на территории БиГ активно действуют 46 военно-террористических лагеря, хорошо известных в исламском сообществе как параджматы (деревни, где не соблюдаются законы БиГ). В Косово на границе с Албанией и Македонией (районы Джаковицы, Урошеваца, Дечани, Призрена и Печа) оборудованы пять тренировочных баз ИГИЛ. Сюда попадают люди, прошедшие первичную обработку в мечетях, частных школах, на занятиях НКО. В лагерях происходит окончательное закрепление идейных позиций радикального ислама, параллельно следует закрепление навыков владения оружием и ведения боевых действий. Обязательное военное обучение включает такие курсы, как «городская герилья», «системы вооружения», «обработка взрывчатых веществ». После двухмесячного обучения молодые моджахеды получают оклад в размере 500-700 долларов (внушительная сумма для бедных балканских стран), а после трехмесячного курса получают униформу и оружие, и ждут приказа на выдвижение.

Как мне рассказывали сербы, проживающие в КиМ, а также сербы из Белграда, если приезжает такой ваххабит в Албанию или Косово, его даже местные албанские головорезы побаиваются. То есть даже визуально заметно, что он в другом мире живёт, где применить оружие и сделать всё, что ему захочется, не составляет никакого труда…

Андрей ФЕФЕЛОВ. Получается, европейские страны, включившись в эту американскую, а не свою, историю, допустив у себя эту базу исламского терроризма, подписали себе смертный приговор?

Елена ПОНОМАРЕВА. Похоже на то. Это, конечно, страшно. Я думаю, наиболее адекватные европейские политики отдают себе отчёт в том, что надо сдержать эту ситуацию, замедлить процесс «полного признания» Косово.

Но есть же и другие политики, которые сидят на американских деньгах и знают, что в ЦРУ есть компромат практически на любого балканского политика.

Почему, например, президент Черногории Мило Джуканович, который буквально несколько лет назад клялся в вечной любви к России, теперь чуть ли не целует ботинки Столтенберга? Потому что есть серьёзный компромат на Джукановича.

На Балканах в условиях очень сложной социально-экономической ситуации криминал перманентен, присущ всем уровням. Поэтому американцы находятся в двойном или тройном выигрыше. Они не только покупают, но и обеспечивают за счет компромата сервильность балканских политиков по многим политическим вопросам. Решают свои экономические и военно-стратегические задачи. По последнему пункту скажу лишь одно: в 2000 г. компания Hallibarton (ее связывали с именем министра обороны США при Буше-старшем – Д. Чейни) построила в Косово «крупнейший американский город в Европе» - военную базу, названную в честь стафф-сержанта Джеймса Бондстила, удостоенного высшей военной награды США – медали Почета – за участие во Вьетнамской войне. Месторасположение (база находится в зоне стратегически важных старых энергетических коридоров № 8 и № 10, что позволяет практически в любой момент «перекрыть вентиль» и оставить Европу без энергоресурсов) и оснащение военной базы, а также задачи, которые она призвана решать, рождают в экспертном сообществе уверенность, что Бондстил может стать столицей нового военно-криминального квази-государства, которое объединит территории Македонии, южной Сербии, Черногории, населенные албанцами, РК и собственно Албанию.

Таким образом, Республика Косово является центром балканской политики США. Американцы контролируют и энергетические поставки, и деятельность албанских политиков.

Хотя… когда Буш-младший в 2007 г. посетил деревню в 30 км от Тираны, живущую на американские деньги, «добрые» албанцы его так благодарили, что у того пропали наручные часы! Позже Белый дом выпустил утешительное сообщение, что часы были дешевыми – «Timex» за 50 долларов. Но суть ведь не в стоимости, а в факте кражи.

Андрей ФЕФЕЛОВ. А Россия? Вспомним сотрудника миссии ООН Михаила Краснощёкова, сильно избитого в ходе этой странной полицейской операции 28 мая…

Елена ПОНОМАРЕВА. Характер его травм показывает, что это не задержание спецназом. Его избивали так, чтобы нанести особо тяжкие травмы.

Андрей ФЕФЕЛОВ. И что нам делать в этой конкретной ситуации, потому что это не просто частное оскорбление, а куда более серьёзные вещи?

Елена ПОНОМАРЕВА. Сейчас уже, наконец, к разбирательству этого дела подключилась Организация Объединённых Наций, и миссия Kosovo Force высказала своё сожаление. Сербы тоже требуют расследования. 10 июня Совет Безопасности ООН по итогам заседания в Нью-Йорке, на котором обсуждалась ситуация в Косове, не принял никаких документов. Предложенный Россией проект заявления, в котором содержалось осуждение действий властей Косова, был отвергнут. Таким образом, западное сообщество в очередной раз попустительствует и даже поощряет косоваров. Западный блок СБ ООН в очередной раз продемонстрировал, что ни судьба представителя главной международной организации, если он гражданин РФ, ни судьба десятков тысяч людей, если они сербы – их не волнует. При таком подходе аппетиты албанской ирреденты будут только расти и новые эксцессы не за горами.

Что делать в такой ситуации? Необходимо создавать иную площадку, где Россия сможет выступить с новыми инициативами. Наращивать сотрудничество не только с Белградом, но и с Баня-Лукой, активизировать контакты с Сербской Православной Церковью.

Мы особо не вмешивались в эти дела, но сам случай подталкивает нас к тому, чтобы мы действительно поняли, что пришло «время собирать камни». И если Россия хотя бы один вагон из несущегося под откос поезда сможет отцепить, это будет очень хорошо…

Андрей ФЕФЕЛОВ. Елена Георгиевна, большое спасибо! Пусть не оптимистичная, но очень полезная и интересная беседа…

Сербия. Косово. США. Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 20 июня 2019 > № 3026693 Елена Пономарева

Китайский Сталин

о стратегии Си Цзинпиня, трудностях современного Пекина и китайской мечте

Юрий Тавровский Дмитрий Перетолчин

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Юрий Вадимович, недавно вышла Ваша книга «Си Цзиньпин. Новая эпоха». Хотелось бы начать нашу беседу с темы отношения китайской власти к своим интеллектуалам.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Для Си Цзиньпина характерно подчёркнутое уважение к людям, которых он называет мудрецами. Он окружил себя советниками ещё в тот период, когда был «наследником престола». Будучи: замгенсека КПК, он возглавлял Центральную партийную школу, был её ректором. А первым ректором в ней был еще Мао Цзэдун. Эта школа — аналог нашей Академии общественных наук, «кузница кадров» высшего уровня.

Среди слушателей Академии Cи Цзиньпин выделял наиболее ценных людей, уровня вице-губернатора провинции, генерала или будущего маршала. Из них он создавал т.н. «малые группы» (профильные аналитические центры) по разного рода проблемам: внешнеполитической стратегии, экономики, борьбы с коррупцией… Когда Си Цзиньпин пришёл к власти в конце 2012 года, у него уже лежали наготове папочки со всеми проектами; он стал доставать их — одну за другой… Самые мудрые из мудрецов продолжали напряженно трудиться, первые пять лет его правления оставаясь в тени, но после XIX съезда Компартии Китая, который состоялся в 2017 году, некоторые из них вдруг стали вице-премьерами, членами Политбюро — опорой его власти. Из старых и новых «малых групп» была создана сеть аналитических «мозговых трестов», которые у американцев называются think tanks. Их сейчас в Китае около двух тысяч. Они в какой-то степени увязаны с университетами и исследовательскими центрами, являясь «мозговыми» группами по исследованию определённых проблем — от искусственного интеллекта до создания региональных суперкластеров вокруг Пекина, Шанхая и Гуанчжоу с населением в 150-200 миллиардов человек.

Я не так давно прилетел из Пекина с международного Форума по Шёлковому пути, где довольно откровенно обсуждались как достижения, так и проблемы этой глобальной инициативы Си Цзиньпина. Заметно было, что китайцы свои интеллектуальные ресурсы намерены усилить за счет зарубежных «мудрецов». На Форуме было объявлено о создании всемирной сети аналитических центров. На днях на мой адрес пришло приглашение Изборскому клубу войти в новую сеть. Видите, насколько жива конфуцианская традиция. Конфуций говорил, что советниками императора должны быть умные люди, и сам он себя позиционировал как мудреца, дающего советы власть имущим.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Тогда мудрецы не особо ценились, и, насколько я помню, Конфуций единственному своему ученику последнюю кибитку отдал. Но его родное царство вскоре пало, и каждый ученик Конфуция возымел не менее двенадцати кибиток — мудрецы быстро поднялись в цене, поскольку поняли, что без этого всё кончается кровопролитием и падением государства.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. У китайцев разный опыт был… Во время «культурной революции» шло избиение интеллектуалов. Мао Цзэдун всех умных, по примеру императора Цинь Шихуанди, собирался закопать в землю живыми — традиция уважения мудрецов на 20 лет была прервана. Но то, что сейчас Си Цзиньпин эту традицию возвращает — одно из его достоинств.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Интересно, как в процессе «культурной революции» ковалась китайская элита?

Юрий ТАВРОВСКИЙ. В 1949 году коммунисты вошли в пекинский императорский дворец, с трибуны на воротах Тяньаньмэнь провозгласили Китайскую Народную Республику. Что было делать дальше, как управлять страной людям, не имевшим опыта государственного управления, достойного образования? Мао Цзэдун учился в педучилище, Лю Шаоци и Дэн Сяопин несколько месяцев провели в Москве в специальной партшколе — короче говоря, не было у них специалистов, поэтому шёл массовый завоз советских спецов, от командиров воинских соединений до архитекторов площади Тяньаньмэнь и даже министров. Срочно создавались партшколы, институты красной профессуры — вся элита китайская создавалась по советским лекалам, и до сих пор партийная и интеллектуальная жизнь страны идёт по ним. Уважение к науке и просвещению послевоенного Советского Союза гармонировало с конфуцианской традицией.

Однако за двадцать лет «смутного времени» - сначала «большой скачок» (1958-60) и затем «культурная революция» (1966-76) - китайская элита утратила конфуцианскую традицию, ведь Мао и его бесноватая жена Цзян Цин развернули общенациональную кампанию борьбы с древним мудрецом. С началом политики «реформ и открытости» в конце 70х Дэн Сяопин бросил клич «Обогащайтесь!» и началось подражание западной модели. Главным было, да и сейчас остается — заработать «быстрый доллар». Впечатляющие успехи за 40 лет «реформ и открытости» вскружили голову многим китайцам на всех ступенях общества, они стали пренебрегать традиционными морально-этическими нормами не только внутри Поднебесной, но и в контактах с внешним миром. В этом одна из причин трудностей Пекина на международной арене. Нынешняя китайская элита очень неоднородная…

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Дочь лидера Китая какой университет закончила?

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Дочке Си Минцзэ 27 лет. Она училась в Гарвардском университете, но не успела закончить курс обучения. Папа стал повелителем Поднебесной Генеральный секретарь ЦК КПК, Председатель КНР, Председатель Военного Совета ЦК КПК (главнокомандующий) — это ведь фактически Сын Неба, император. По партийной традиции и по соображениям безопасности члены семьи переводятся на особый режим жизни. Жене, знаменитой певице Пэн Лиюань, пришлось оставить сцену, потому что не царское это дело….

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Она не только певица, но и генерал-майор…

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Да, она генерал-майор и по-своему великая певица. Если пользоваться нашими аналогиями, то она что-то среднее между Зыкиной и Пугачёвой: Зыкиной, потому что народные песни пела, и Пугачёвой — по популярности. Начинала она путь в провинциальном военном ансамбле и дошла до Ансамбля песни и пляски НОАК, став генералом ещё до того, как Си Цзиньпин стал генсеком. Она в прошлом была куда известнее его. Высочайшие должности накладывают серьёзные ограничения на жизнь и деятельность, тут уж ничего не поделаешь…

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. В то же время Си Цзиньпин вовсе не «мажор», женатый на певице, а человек, который долго жил в землянке. Когда я об этом прочитал, был шокирован этим фактом. Как он туда попал, через что был вынужден пройти?

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Его отца Си Чжунсюня, близкого соратника Премьера Чжоу Эньлая, обвинили в контрреволюционных преступлениях накануне «культурной революции» и 16 лет мытарили по тюрьмам и лагерям, а мальчика исключили из престижной школы, он бродил по пекинским улицам в поисках пропитания …

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Фактически он бродяжничал.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Одно время — да, потом попал в колонию для малолетних преступников, бежал из нее, а далее был отправлен на поселение в деревню, где в те времена миллионы городских молодых людей получали «перевоспитание со стороны бедняков и низших середняков». Он жил в те годы в пещере, спал на циновке, кишащей насекомыми.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Он, думаю, ещё и мотыгой там работал. Вообще же, пестициды, брошенные под циновку, чтобы блохи не ели, и приватизация всего и вся у нас в 1990-е — какая огромная разница между элитами!

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Да, Си работал мотыгой, выносил отходы в вёдрах, таскал тяжеленые мешки. Можно сказать, чудом выжил.

Была у него и ещё одна серьёзная развилка, когда он мог выбирать путь восхождения в элиту. После того, как его отца сначала «пересудили» и дали менее тяжкое обвинение, Си Цзиньпину позволили вступить в партию и закончить престижный пекинский университет Цинхуа. Старый друг отца «посодействовал», его устроили в Военный совет при ЦК КПК солдатиком, носить бумажки. Статный молодой ординарец в роскошной, тщательно подогнанной по фигуре форме вернулся в круг столичной молодежи, где привлёк внимание девушки, отец которой был замминистра иностранных дел. Они поженились (в Китае про первую жену Си Цзиньпина не принято говорить), и вскоре тестя назначают послом в Лондон. Молодая жена предлагает поехать вместе в Англию, где зятю был бы обеспечен заметный пост в посольстве…

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Китайский вариант «жизни, которая удалась»?

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Да, жизнь могла стать чредой успехов и удовольствий. Но он отказывается ехать в Лондон, ему приходится развестись. Из уютного здания в Пекине Си Цзиньпин переезжает вновь в деревню, где становится секретарём парткома бедного уезда. Должность низкая, он опять пешком ходит по горным тропам, ест грубую пищу с крестьянами…

Кто-то может сказать, что это лишь домыслы циничных китаистов, но я тоже считаю, что Си Цзиньпина уже с того времени «подхватили» друзья отца - старые коммунисты. Они поставили многообещающего молодого человека на прямую дорогу, в полном смысле слова ему стали писать биографию будущего крупного государственного деятеля, пошедшего все ступени на жизненном пути. Далее он становится вице-мэром города приморского Сямынь, ставшего одной из первых «специальных экономических зон», потом — замсекретаря и секретаря провинции Фуцзянь, затем другой провинции Чжэцзян, крупнейшего города Шанхай и так далее. Но первым важнейшим его шагом был отказ от Лондона и последующей карьеры «мажора»-дипломата. Си Цзиньпин — во многом наследник большевистских традиций и взглядов своего отца и его друзей - отцов-основателей КПК и КНР, которые пришли «из пещер». Недаром в последнее время в Поднебесной провозглашен лозунг «Помнить о первоначальных замыслах», просматривается возврат к некоторым идеям и методам Мао Цзэдуна.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Насколько я понимаю, сегодня в Китае существует почти культ его личности, закреплённый даже конституционно?

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Нет, культа личности в нашем понимании нет. Но Си Цзиньпин, конечно, не просто очередной лидер, а третий вождь наряду с Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином. До Си Цзиньпина было два генсека, которые отсидели положенные сроки на посту и тихо ушли в историю. Это Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. У них была стратегия «не высовываться»?

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Да, это ещё Дэн Сяопин оставил такой завет — оставаться в тени, накапливать силы и ждать удобного момента. Но Си Цзиньпин с самого начала повёл себя по-другому, поставив сразу долгосрочную цель перед Китаем. Он выдвинул план «Китайской мечты» — великого возрождения китайской нации. Ключевое слово тут — «нация». То есть Си Цзиньпин — национальный лидер и генсек компартии; насчитывающей 90 миллионов человек, которая ведёт за собой нацию численностью 1 миллиард 400 миллионов человек, и задача её — к 2049 году сделать Китай великой, могучей, процветающей социалистической державой.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. К 100-летию взятия власти коммунистами?

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Да, он этот план провозгласил в конце 2012 года. Но мы мы-то знаем, что можно что угодно провозглашать, обещать построение коммунизма при жизни нынешнего поколения, удвоения ВВП и т.д.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Но всё-таки многое делается, у них реально сокращается число бедных…

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Да, пять лет между XVIII и XIX съездами партии показали, что план «Китайская мечта» реализуется на практике. Все это время до середины века разбито на пятилетки, ставятся и выполняются показатели. Экономическое развитие идёт хорошо, авторитет Китая растёт, с коррупцией борются. Вот почему товарищи по партии решили отменить ограничения в виде двух раз по пять лет для пребывающих на посту руководителя ЦК КПК, которые ввёл Дэн Сяопин, утомлённый пожизненным правлением Мао Цзэдуна…

Отмена этих рамок даёт руководителю очевидный карт-бланш по части доверия от товарищей по партии, которые понимают, что вождь не станет этим доверием злоупотреблять. Я пришёл к выводу, что Си Цзиньпин не просто лидер, а именно вождь, потому что он со своими мудрецами-советниками способен выдвигать долгосрочные стратегии и с опорой на эффективных помощников добиваться их реализации, у него всё просчитано. В Китае действуют пятилетние планы, хотя они индикативные, а не директивные, как это в Советском Союзе было. Китайские пятилетние планы дают ориентиры, и по ним работает не только государственный, но и частный сектор.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Кстати, когда знаменитый немецкий концерну «Басф» (BASF), который в том числе вопросами нашего газа занимается, пригласил международную консалтинговую компанию «Маккинси» (McKinsey&Company) помочь концерну в вопросе выработки новых стратегий при реструктуризации, то консультанты предложили ввести одну-единственную стратегию — пятилетний план!

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Да, и это понятно. У Си Цзиньпина в рамках общего плана возрождения китайской нации за минувшие пять лет появилась экономическая стратегия, которая получила название «новая нормальность». Смысл её заключается в постепенном уходе Китая от зависимости от внешних западных рынков.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Тоже понятно почему.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Естественно. Идёт переориентация на внутренний рынок, основа этого процесса — достижения китайской науки и техники и курс на дальнейшую независимость от «вашингтонского обкома» и МВФ.

Ещё одна стратегия — борьба с коррупцией. Если при Дэн Сяопине ввели знаменитые расстрелы, так сказать «штучные», то при Си Цзиньпине их отменили. Сейчас в Китае не расстреливают за коррупцию, расстреливают за убийства, изнасилования и так далее. За коррупцию дают в самом худшем случае расстрельный приговор с двухлетней отсрочкой — по сути, это пожизненное заключение. Между двумя последними съездами 1 миллион 400 тысяч чиновников и кадровых работников партии попали в сети, расставленные для коррупционеров.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Читал в журнале «Китай», что провинившихся отлавливают и за границей.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Да, их называют «голыми чиновниками», ведь счета в заморских банках, дети в западных университетах, жены и любовницы в нью-йоркских или лондонских апартаментах. А помимо прокуратуры, судов и прочих государственных органов, создана ещё специальная Комиссия по проверке партийной дисциплины, которая занимается, естественно, членами партии. Но поскольку в Китае невозможно быть кем-то значимым без членства в партии, то любого провинившегося приглашают на собеседование в специально оборудованное здание, и он там примерно полгода сидит; его допрашивают, отпускают или не отпускают, а собранные документы отдают в прокуратуру.

Есть ещё одна стратегия очень важная для Китая — Шёлковый путь…

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Это — в продолжение стратегии ухода от западной зависимости. И опасения относительно американских провокаций в Малаккском проливе.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Да, это совершенно верно — применительно к Морскому шёлковому пути.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Там, где до сих пор 90% товаропотока циркулирует…

Юрий ТАВРОВСКИЙ. А вот наземный, т.н. Новый Шёлковый путь от порта Ляньюньган на Жёлтом море проходит через весь Китай, Казахстан, Россию, Беларусь, Польшу — далее на запад: в Германию, Голландию и так далее… Вплоть до Испании и куда угодно ещё на Старом континенте…

В 2017 году я проехал по всему Новому Шёлковому пути, разбив его на пять участков. За полтора года и пять командировок я осилил его — до границы с Казахстаном. Это, действительно, новый путь сообщения, вокруг уже возникают заводы, институты, логистические центры-склады.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Беспошлинные склады, видимо. С бесплатным хранением.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. «Сухой порт» — так это называется.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Для китайцев, в связи с их переориентацией на Европу, этот путь — важнейший инфраструктурный проект, который, естественно, не будет перекрыт.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Cовершенно верно. Причём до сих пор Шёлковый путь рассматривается многими лишь как путь китайского экспорта в Европу. Но уже сейчас контейнеры возвращаются все чаще обратно гружёными, ведь в Китае образовался средний класс — около 400 миллионов человек… Они хотят красиво жить, ездить на западных машинах, питаться не отравленными китайскими продуктами, а более чистыми мясом, молоком, зерном. Китаю нужны и руда, лес, и прочие ресурсы — короче говоря, он становится постепенно ведущей страной-импортером.

В конце апреля в Пекине проходил второй международный форум по стратегии «Один пояс — один путь», в работе которого участвовал Владимир Путин. Форум показал, что китайцы ищут новые дополнительные маршруты. Например, через пакистанский порт Гвадар, до которого китайцы хотят построить шоссейную и железную дороги через проблемный «партизанский» Белуджистан. Всё это может скоро заработать.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. У Индии тоже ведь есть аналог Шёлкового пути — так называемый афро-азиатский коридор, предмет серьёзных споров с Китаем.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Есть ещё один параллельный и, возможно, конкурентный проект: Казахстан свою транспортную систему стыкует с китайской, чтобы железная дорога через казахскую территорию вышла на Каспий, далее — паромом, и через Азербайджан и Грузию — в Европу.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Казалось бы, всё шло у Китая хорошо, но тут вдруг Трамп начал создавать весьма серьёзные проблемы. Но они вроде на уступки идут?

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Это проблема не только экономическая, но еще и психологическая. Китайцы 40 лет наслаждались статусом наибольшего благоприятствования у Запада после подключения к «борьбе с гегемонизмом», т.е. Советским Союзом. Всё это началось давно — с утверждением Дэн Сяопина и его политики «реформ и открытости». В декабре 1978 года прошёл третий пленум XI созыва, Дэн Сяопина официально утвердили в качестве верховного правителя и уже через несколько дней он полетел в Америку. Маленький Дэн в большой техасской ковбойской шляпе все время обещал, что будет бороться с гегемонизмом, имея в виду Советский Союз.

Американцы все это, естественно, одобрили, но выразили и некоторое сомнение, ведь в их «мафию» пришёл неожиданно как бы ещё один новый член. Они дали понять сразу же: у нас есть обычай скреплять отношения в «семье» кровью. Через два месяца Китай атаковал Вьетнам, тем самым окончательно перейдя на сторону Запада, ибо продемонстрировал, что социалистическая страна вполне может воевать с социалистической. То есть, если Китай может воевать с Вьетнамом, то и с Советским Союзом — вполне.

После этого Запад с радостью открыл бездонные источники технологий и финансов, рынки и лаборатории. Этот счастливый для Китая период «наибольшего благоприятствования» продолжался вплоть до… прихода Трампа! А он, как бизнесмен, отодвинул в сторону предыдущие геостратегические соображения и прямо объявил, что Китай «грабит» США на 300 миллиардов долларов в год — именно настолько китайский экспорт превышает сейчас импорт. Начались санкции, преследования передовых компаний, высылки студентов и ученых… Китайцы этого не ждали.

Китайские мудрецы-американисты, с которыми я беседовал, понурив головы, признали, что совершили две ошибки. Во-первых, они подвели китайское руководство, предсказав победу Клинтон на выборах 2016 года. Во-вторых, они сориентировали руководство страны на возможность откупиться от Трампа, закупив «Боинги» или сжиженный газ на несколько сот миллиардов — лишь бы тот «заткнулся».

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. А он не «заткнулся»!

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Когда Си Цзиньпин приехал во Флориду к Трампу со стодневным планом увеличения американского экспорта в Китай, китайцы думали, что всё теперь в порядке, но в ответ начались санкции. Через несколько месяцев Трамп прибыл с официальным визитом в Пекин и Си Цзиньпин пообещал ему новые закупки на несколько сотен миллиардов долларов. Трамп в свойственной ему хамской манере хлопал «моего хорошего друга Си» по плечу, и «мудрецам» думалось вновь, что всё замечательно. Но президент США уехал и тут же ввёл новые санкции на сталь и так далее… Мало-помалу стало проясняться, что противоречия эти не совсем торговые, а, если говорить красиво, экзистенциальные: не может быть двух медведей в одной берлоге…

США начали Китай «прессовать по полной», а у китайцев нет навыков борьбы с превосходящими силами, размякли за 40 лет. У России, у Путина есть такой навык, он с 2007 года отбивается и не сдаётся. «Нам бы его в министры обороны или члены Политбюро», — так говорят некоторые китайские политологи… В Китае далеко не все уверены, что Си Цзиньпин совладает с проблемой, несмотря на то, что он стратег, настоящий вождь. Китайцы понимают, что у них возникло прямое столкновение с американцами, по китайскому выражению, «остриё против острия», и в этом противостоянии заокеанские «партнёры» явно готовы зайти (и заходят) чересчур далеко — и в торговой войне, и в технологическом противостоянии (война против Huawei и их прорыва в 5G). А ещё для них очень опасен шантаж, касающийся самого устройства их экономики. Американцы говорят: вы прибегаете к нечестным методам, ваша экономика смешанная, состоит из государственной и частной, перестаньте субсидировать малоэффективный социалистический сектор.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Можно подумать, что американцы только честными методами работают!

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Ну, американцы же себя безгрешными считают. Полагают, что вправе упрекать китайцев в том, что те оказывают помощь своей государственной экономике за счёт дешёвых кредитов; и требуют покончить с этим.

А что значит в китайских условиях — перестать поддерживать государственный сектор? Это значит прекратить власть компартии, потому что именно она — хозяин государственного сектора экономики. Когда американцы требуют убрать китайский государственный экономический сектор, они требуют по сути убрать компартию; а если этого не произойдёт, то будет Холодная война, как с Советским Союзом.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Символично, что в этом году исполнилось 30 лет со дня событий на площади Тяньаньмэнь, где, я знаю, вы были в те дни.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Больная тема. Это было очень страшное событие, о котором совсем не знает современная китайская молодёжь. Китайцы ведь молодёжь контролируют, отрезают от лишней информации. Причем не только по «инциденту на площади Тяньаньмэнь».

Тридцать лет назад я был на площади Тяньаньмэнь в то время, когда начинались и развивались эти события. Работал я в Идеологическом отделе ЦК КПСС, готовил визит Горбачёва в Китай, в ходе которого отвечал за информационные и пропагандистские аспекты. Естественно, что я заранее, до прибытия генсека, приехал в Пекин и многое видел…

Представьте себе самую большую в мире площадь Тяньаньмэнь, на которой сначала 10 тысяч человек, потом — 100 тысяч человек, потом миллион. Море людей, страшный шум, антисанитария: туалетов-то не было предусмотрено!

Власти уже настолько не контролировали ситуацию, что когда приехал Горбачёв, не было даже официальной церемонии встречи, весь протокол пошёл насмарку. В конце первого дня в специально оборудованном (чтобы не было прослушки) помещении нашего Посольства в узком кругу состоялось совещание, в котором я участвовал. Михаил Сергеевич сказал, что ему «подбрасывают идеи двигаться по китайскому пути», делать акцент на экономику, а не на гласность и «новое мышление», но сегодня он убедился, что «китайский путь» заканчивается площадью Тяньаньмэнь, и подобного он не хочет на Красной площади.

Теперь мы знаем, что его курс через два года поразил и площади Москвы, и всю нашу Родину. Для меня, как человека, который 50 лет занимается Китаем, совершенно очевидно, что совпадение кризиса социализма китайского в 1989 году и советского в 1991 году отнюдь не случайно. Это был кризис вождистской системы, при которой почти всё зависело от воли лидера в кризисных ситуациях. В Великую Отечественную войну мы победили за счёт лидерства вождя-Сталина. Китайцам из их страшной гражданской войны только за счёт лидерства вождя - Мао Цзэдуна удалось выйти и спасти, объединить страну.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Из Вашей книги я узнал, что его Великий поход обернулся 90%-ными потерями личного состава.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Да, из 86 тысяч бойцов-коммунистов после отступления под ударами гоминьдановцев до базы на Северо-Западе Китая дошло 4 тысячи! Понимаете, теми процессами управляла мощнейшая воля. Мао Цзэдун совершал чудовищные ошибки, была «культурная революция», политика «большого скачка»… Но он удержал власть! А когда умер в 1976 году, его жена и её приближённые хотели продолжить в стране бардак, но старые революционеры взяли власть и поставили Дэн Сяопина. Он же твёрдо наметил путь экономических реформ, используя Запад как ресурс. Дэн Сяопин реализовал это сполна, без Запада не было бы «китайского чуда».

В период Тяньаньмэня Дэн Сяопин некоторое время тоже не знал, что делать, но потом принял решение — жёсткое, непопулярное, кровавое… Но тем самым удержал власть и не позволил Китаю распасться. А Горбачёв оказался слабым политиком, не способным удержать власть партии. Я знаю, какие люди окружали его и что они ему советовали, но он не принял решение, так как был не вождём, а лишь временным лидером.

Годовщина событий на Тяньаньмэнь — повод для долгих размышлений, и думающие китайцы — те самые мудрецы — до сих пор трепещут, вспоминая их. Они опасаются того, что большевистская матрица, находящаяся в основе власти их компартии, вдруг выдаст тот же результат, что и в СССР. Ведь все зависит от вождя, его мудрости и силы воли.

В их партийной школе, изучающей наш опыт, меня расспрашивали часами о том, как отдел пропаганды ЦК КПСС работал в условиях надвигающегося кризиса. Они многих выпытывают, пишут диссертации, книги. Зюганова и других коммунистов приглашают, чтобы узнать с их слов и проанализировать, есть ли общие моменты между КПСС и китайской компартией. Для них это — самое страшное. Горбачев же для них – «негативный учитель».

Сейчас, кстати, памятников Мао Цзэдуну в Китае мало: новых почти не ставят, старых тоже почему-то становится всё меньше… Хотя Мао стали всё чаще вспоминать на фоне несомненного культа Дэн Сяопина.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. А в каком ключе его вспоминают?

Юрий ТАВРОВСКИЙ. В том же, как у нас Сталина...

Едешь, а у таксиста приколот значок с Мао Цзэдуном. 10 процентов сувенирных тарелок — с Си Цзиньпином, а 90 процентов — с Мао. В мавзолей Мао Цзэдуна на площади Тяньаньмэнь очередь — часами люди стоят. В значительной степени это реакция на то, что в китайском обществе все еще царит несправедливость…

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Социальное расслоение.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Чудовищное расслоение! Понимая, что зреет недовольство, Си Цзиньпин борется с коррупцией. Народу легче становится, когда он узнаёт, что кого-то заслуженно посадили.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Легче жить людям, когда они понимают, что на злоупотребляющих высоким положением есть управа.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Да, и один мой китайский знакомый, неплохой русист, говорит, что в свои 50 лет всё ещё ездит на мопеде и не может себе позволить машину, хотя в его институт директор института ездит на двух авто — с бензиновым и электрическим двигателем.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Как при Конфуции, на двух кибитках…

Юрий ТАВРОВСКИЙ. И, представьте, он говорит, что раньше не знал, как с этим жить, а теперь он пишет на директора доносы, отчего ему становится легче, так как появилась надежда, что рано или поздно товарищи из комиссии по проверке партийной дисциплины вызовут его и посадят. Поэтому образ Си Цзиньпина уверенно становится соизмеримым с образами Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина. Первые шаги сделаны, возвращаются некоторые порядки прежней партийной жизни, например, совместное исполнение песен на партсобраниях, изучение указаний товарища Си Цзиньпина…

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Это отторжения не вызывает?

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Вызывает, конечно, но даже антикоммунисты (такие мне тоже встречаются) говорят, что поддерживают компартию, потому что она нацию ведёт от победы к победе, а к Марксу и Ленину многие из них равнодушны. Им не важно, какого цвета кошка. Если красного и она по-прежнему ловит мышей и выводит Китай вперёд в мировом плане, то нужно поддерживать компартию и Си Цзиньпина, но если она перестанет это делать, то надо задуматься — так они считают.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. А может, вовсе и не между коммунизмом и капитализмом у них стоял выбор в своё время? Может, они всегда стремились просто к рациональному обществу с социальной справедливостью и предприимчивостью без уравниловки? И не было у них никакой особенной китайской мечты, свойственной, скорее, советской версии социализма, который стремился обустроить весь мир на новых принципах? Был ли в Китае вообще социализм? Или они только голую пользу выбирали и выбирают?

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Тут с вами, пожалуй, не соглашусь. Китайцы с самого начала строили свой коммунизм по «советским чертежам» — лекалам Коминтерна и наших большевистских инструкторов. Именно с этим идейно-организационным багажом они пришли к власти, других установок не было, ведь Запад сразу объявил им бойкот и ввёл всяческие блокады и санкции …

Позже Мао Цзэдун стал создавать «китайскую специфику», это и стало началом политики «большого скачка». Он высказался в том духе, что китайские товары лучше русских, что китайцам не нужны десятилетия для развития, поскольку китайцы трудолюбивее и талантливее русских. Если поднапрячься, то всего можно достигнуть очень быстро. Три года упорного труда — 10 тысяч лет счастья! Так что давайте сейчас, мол, все эти домны строить, копать водохранилища, воробьёв убивать…

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. И переплавлять ложки в металл.

Юрий ТАВРОВСКИЙ. Всё переплавим, да. Он говорил, что это перенапряжение кратковременное, потерпите, и за три года мы далеко позади оставим и Советский Союз, и Англию. Англия тоже очень волновала его тогда. Известно, во что всё это вылилось.

А как называется сейчас китайский строй? Он называется социализмом с китайской спецификой. Социализм, так как все банки, естественные монополии и инфраструктура (железные дороги, авиация и тому подобное) принадлежат государству. И есть рыночный частный сектор, который даёт 80% рабочих мест и 60% ВВП. Но всё равно это социализм, потому что и над государственной, и над рыночной экономикой стоит Компартия Китая, которая определяет, куда и как двигаться. Жёсткость треугольника. Этот треугольник — устойчивая конструкция из двух типов экономик и единой партийной власти. Компартия может перераспределять экономическое соотношение. Например, в начале своего первого пятилетнего срока Си Цзиньпин говорил, что надо помочь частному сектору, сейчас он говорит о смещении в сторону государственного сектора. Идёт переброска ресурсов туда или сюда: кому-то нужно снизить на два пункта процент по долгосрочным кредитам, кому-то, наоборот, «накинуть» и так далее.

Экономист Чэнь Юнь изобрёл в своё время теорию птички в клетке: птичка — это рыночная экономика, а клетка — компартия, пусть птичка в этой клетке веселится, порхает… Эту идею отдали Дэн Сяопину, это и есть «реформы и открытость». Но всё это продолжается. Есть, например, замечательный Джек Ма — руководитель Аlibaba Group… Он, между прочим, член компартии, ходит на собрания, и он будет делать то, что скажет ЦК.

Руководитель компании Huawei — тоже член компартии. Я был в Шэньчжэне пару месяцев назад, в том числе и в их штаб-квартире, там партийную линию проводят — однозначно. Главной стратегией компании остается вклад в достижение китайского величия к 2049 году. Такова их общенациональная стратегия, их мечта.

У американцев тоже есть американская мечта. И мы тоже хотим, конечно, чтобы наша страна была самая великая, самая лучшая. Александр Андреевич Проханов усиленно продвигает идею русской мечты. Я тоже считаю, что нам нужна русская мечта и долгосрочная цель, которая объединила бы всю нацию. На днях был создан Аналитический центр «Русская мечта-китайская мечта» в рамках Изборского клуба. Постараемся совмещать наши национальные интересы, искать возможности синергии на пути великого возрождения русской и китайской наций.

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. А пенсионное обеспечение в Китае имеет отношение к постулатам социализма?

Юрий ТАВРОВСКИЙ. «Забота о народе» исходит не только из принципов социализма и каких-либо благородных побуждений, но еще из экономической логики. Мудрецы просчитали, что если средний класс будет количеством не в 400, как сейчас, а в 800 миллионов человек, то в Китае будет больше потребителей, чем на американском и европейском рынках, вместе взятых. Это будет двигать китайскую экономику, в первую очередь, его внутренний рынок. Но для этого нужно избавиться от нищеты.

Выскочивший, как джокер из колоды, Дональд Трамп смешал Китаю карты, и я не совсем уверен, что Си Цзиньпин легко преодолеет это. Предстоят, судя по всему, трудные годы…Недаром в последние недели китайцев стали готовить к борьбе и лишениям, пропагандируют дух жертвенности бойцов Великого похода и Корейской войны…

Дмитрий ПЕРЕТОЛЧИН. Юрий Вадимович, спасибо большое за интереснейшую беседу!

Китай > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 15 июня 2019 > № 3026687 Юрий Тавровский

Диво дивное

нижегородская мечта восхитительна и бесконечна

Александр Проханов

Каждая русская земля неповторима, восхитительна и таинственна. Из неё на свет Божий век за веком выходят поколения людей, живут под солнцем, совершают свои труды, подвиги, воюют, молятся, возделывают пашни, закладывают храмы, а потом уходят с земли, покидая этот солнечный мир. Но не исчезают бесследно, а продолжают жить по берегам рек, в борах и дубравах, в названиях городов и селений, в воспоминаниях народившихся вновь поколений. Каждая русская земля имеет своё имя, произносит своё слово, окликает нас этим словом, вносит это слово в неумолчный, громогласный хор, в котором поётся о великой России, о русском чуде и о русской мечте. Так думаю я, скитаясь по нижегородским дорогам, стремясь услышать это вещее слово, угадать неизречённую мечту.

Я — в Свято-Троицком Серафимо-Дивеевском монастыре. Много в России чудесных монастырей, несравненных храмов, и каждый, соединяя небо и землю, питает Россию божественными соками жизни.

Монахиня мать Макария — мой поводырь по монастырю. Дивеевский монастырь, среди прочих монастырей России, единственный, который выбран Пресвятой Богородицей как её чертог. Богородица, однажды посетив Дивеево, уже не покидает его. Она незримо присутствует здесь каждый день, и всякий, кто идёт по Дивеевской канавке, повторяя путь, который проделала Богородица, окружая Дивеево непроницаемой завесой красоты, любви, каждый ощущает её присутствие. Одному она явится как промелькнувшая прозрачная тень, другой вдруг ощутит благоухание роз, третий радостно заплачет, исполненный чудесного волнения. В Дивеево со всей Россией стекаются тысячи и тысячи богомольцев. Пятьсот сестёр, проживающих в монастыре, направляют свои усилия на то, чтобы принять верящих в чудо паломников, окормить их телесно и духовно. И отпустить обратно в мир этих просветлённых людей, чтобы они несли из Дивеево в русский народ, занятый великими трудами, переживающий часы уныния и печаль, свет, чтобы русские люди не пали духом, чтобы любили друг друга. Дивеево — снежно-белое, изумрудно-зелёное, солнечно-золотое — охраняет Россию от тьмы и напасти, накрывает её волшебным Богородичным покровом.

Так чувствовал я Дивеево, находясь среди очаровательных школьников, учеников Дивеевской православной гимназии. Эта гимназия — в палатах, где когда-то останавливался последний русский царь с императрицей. И теперь на стене этого дома устанавливается памятная доска. Так думал я, глядя, как дивеевские монахи провожают мощи Серафима Саровского в дальнее странствие в Лондон, где их ждут на православном соборе.

Дивеево — это диво дивное, драгоценное место в нижегородской земле.

А вот я в Сарове, великом, загадочном городе, в котором было создано советское атомное оружие, работали бесподобные физики и гениальные инженеры, это место, где реализовывался сталинский атомный проект. Когда в Европе уже ревели моторы бомбардировщиков, отягчённые грузом ядерных бомб, нас не разбомбили, как разгромили Хиросиму, потому что был Сталин, были гениальные советские физики, был мобилизованный, готовый к битве советский народ. И враг отпрянул, не решился послать атомные бомбовозы к Москве и Ленинграду. Саров, среди чудесных летних лесов с кристаллами вновь возведённых жилых кварталов, научных лабораторий, исследовательских корпусов, Саров — это место битвы, здесь чувствуется напряжённость сражения. Не грохочут наземные танковые армады, не сталкиваются в небесах воздушные армии, не летят встречным курсом баллистические ракеты. Сталкиваются интеллекты, идеи, инженерные изобретения, новые представления о теории взрыва. Сталкивается русская воля с той извечной западной волей, что посылала к нам страшные нашествия, испепеляющие нашу цветущую Родину.

Об этом я говорил с руководителем саровских научных программ Вячеславом Петровичем Соловьёвым, который рассказывал об истории советского ядерного оружия, заверяя меня в том, что сегодняшний научный интеллект России, и её технические возможности — обеспечивают ядерный паритет с Соединёнными Штатами. Любая новая ракета, уменьшающая подлётное время до потенциального противника, обеспечивается модернизированным ядерным зарядом.

Здесь, в Сарове, я встречался с академиком Юрием Алексеевичем Трутневым. Могучий, 92-летний, с острыми зоркими глазами, он положил свою руку на корпус термоядерной бомбы, которую создавал когда-то с великими физиками-праотцами. Эта бомба наречена "Царь-бомбой". Это её, не взорванную, уже доставленную на Новую Землю, испугались американцы, она побудила их заключить Договор о ядерном разоружении. Когда-то, лет 40 назад, мы встретились с Трутневым на атомном полигоне в Семипалатинске, где испытывалось очередное изобретение знаменитого физика. В недрах чёрной горы проточили штольню, был заложен термоядерный заряд. Мы стояли и смотрели на гору, которая вдруг дрогнула, подпрыгнула, а потом опустилась, словно ей подрезали поджилки. И над её вершиной заклубилась рыжая пыль. Я почувствовал, как мне по ногам ударили гигантским двутавром, и взрывная волна прокатилась по земной коре, огибая несколько раз планету. Когда взрыв состоялся, и стало понятно, что эксперимент увенчался успехом, мы кинулись с Трутневым навстречу друг другу в объятья и ликовали, как дети, которым достался подарок.

Сгустки тьмы, летящие на Россию — сбиваются на дальних подступах молитвами русских праведников и усилиями великих русских физиков и инженеров. Россия — страна удерживающая. Она удержала мир от кромешной беды тогда, в послевоенные годы, когда на развалинах Саровского монастыря возникли атомные лаборатории, и преподобный Серафим, не покидая своих разгромленных обителей, незримо вдохновлял самозабвенных учёных, торопил их. И они успели создать советское ядерное оружие, предупредив его появлением вспышку последнего часа. Эта удерживающая роль России, удерживающая роль Сарова чувствуется и теперь. Здесь, через Саров, через научные лаборатории, храмы нового, возрождённого монастыря сквозь подземелья и катакомбы, где когда-то укрывались монахи, проходит ось мира. Вокруг этой оси вращаются народы, континенты, исторические эпохи. Россия и сегодня страна "удерживающая", не даёт погаснуть человечеству в его стремлении к благу и торжеству.

Быть может, в Арзамасе я угадаю нижегородскую мечту? В этом городе, в семидесяти верстах от Дивеево, почти сплошь состоящем из маленьких деревенских домиков с чудесными резными наличниками, которые зимой скрываются из вида, заслонённые громадными голубыми сугробами. Ты двигаешься из улочки в улочку мимо купеческих особняков, торговых рядов, всё тех же деревянных домишек, и вдруг перед тобой вздымается гигантский белоснежный собор, своими колонами, своим фронтоном, своими безупречными пропорциями напоминающий Парфенон. Ты не успеешь налюбоваться собором, отступаешь в соседнюю деревянную улочку, и второй громадный собор, краше первого, будто спустился из небес в этот неброский город. И не верится, что люди, живущие в этих крохотных домиках с подслеповатыми окошками, были в состоянии воздвигнуть эти божественные храмы. Что архитекторы, их спроектировавшие, родились и жили в Арзамасе. Каменщики, штукатуры, превратившие эти проекты в фантастические, похожие на божественные видения храмы, тоже — из этих малых домишек. И кажется, эти храмы златоглавые, белостенные, десятками поднимающиеся среди тёмного дерева скромных домишек, спустились с неба, построены исполинами. И что не могут обитатели этих избёнок с тесовыми воротами и резными наличниками, со скверами и палисадниками, где желтеют золотые шары, не могут они воздвигнуть эти циклопические громады, которым позавидует и Санкт-Петербург.

Знаток арзамасской культуры Ольга Евгеньевна Пряникова поведала мне о строителях этих арзамасских соборов. О литературном кружке "Арзамас", в который входили Пушкин, Жуковский, Батюшков, витийствовали Уваров и Дашков. От неё узнал я о знаменитых арзамасских гусях, которых выращивали здесь умелые птицеводы, тысячными стадами гнали пешком в Москву, на ярмарку. А чтобы гуси в дороге не стоптали свои лапы, заставляли гусей перед походом топтаться в смоле и древесных опилках, "обувая" их в эти смоляные сапожки. О знаменитом золотом арзамасском луке, который подавали к императорскому столу. О том, что через Арзамас в железной клетке везли в Петербург пленного Пугачёва. И когда царский вельможа у закованного в железо бунтаря, признаёт ли он себя вором, Пугачёв ответил ему: "Я не ворон, я — воронёнок, а ворон летает в поднебесье". Отсюда, из Арзамаса, в смутное время, когда на московский престол сел польский царевич Владислав, отправились первые 300 арзамасцев и пали под Москвой в неравном бою с поляками, как пали в своё время в Фермопилах 300 спартанцев.

Арзамасская земля рождала великих русских подвижников. Неподалёку от Арзамаса, в одном из сёл родился будущий патриарх Никон — строитель подмосковного Нового Иерусалима. И здесь же, неподалёку от Никоновой родины, родился будущий протопоп Аввакум, поначалу друг патриарха, а потом его обличитель, святой человек для раскольников.

И, гуляя по деревянному городу, ты вдруг оказываешься перед громадными, сияющими, как литые бруски, корпусами громадного завода, что создаёт детали, без которых невозможны противовоздушные ракеты системы "Бук" и "Тор". Директор Арзамасского приборостроительного завода Олег Вениаминович Лавричев водил меня по своему великолепному, поражающему чистотой и красотой хозяйству, где тысячи людей в белых халатах крохотными паяльниками касаются электронных плат, нанося на клеммы капельки золота и серебра. И из этих драгоценных плат создаются приборы, без которых ракета не сможет отыскать цель, достичь её, безошибочно поразить. Здесь, в Арзамасе, всё та же русская оборона. Златоглавые соборы сберегают русское небо Покровом Богородицы, а могучий завод строит ракеты, сжигающие в русском небе вражеские бомбовозы.

С Олегом Вениаминовичем мы пытались отгадать арзамасскую мечту, мечту нижегородскую, которая, сливаясь с общей русской мечтой, делает Россию необоримой. Через Арзамас проходит множество дорог, которые тот связывает в узел, являясь перекрёстком множества русских путей. Соединяет восток с западом, север с югом, северо-запад с юго-востоком. Нас связывают и соединяют великие русские пространства.

В Арзамасе сошлось множество народов, населяющих эти волжские пространства: сошлись русские и татары, чуваши и башкиры, мордва и марийцы. Арзамас соединяет, удерживает вместе эти российские народы. Арзамас соединяет великие пласты русского времени, разорванного неурядицами и смутой. Уже не стало династии Рюриковичей, ещё не появились Романовы, и в этот промежуток, в эту "чёрную дыру" русской истории Арзамас послал своих воинов. И они соединили распавшуюся цепь времён.

Арзамас своими соборами и деревянными домиками, своими могучими заводами соединяет древность и современность, рациональное мышление инженеров и техников с вероучениями старообрядцев, с солнечным пушкинским стихом. Арзамас соединяет русское небо и русскую землю. Глядя на эти огромные золотые чаши, что сияют в арзамасском небе, чувствуешь, как они наполняются божественной влагой, живой водой, делающей русский народ бессмертным. И не настало ли время, размышляем мы с Олегом Вениаминовичем Лавричевым, воссоздать общество "Арзамас", которое исследовало бы это замечательное, волшебное русское место, воспело эти арзамасские связи, пронизывающие русскую историю.

И вот она, волжская столица России — Нижний Новгород. Город прекрасен, ухожен, взлелеян. Не налюбуешься на старинные улицы, где можно встретить шедевры деревянного зодчества, великолепные купеческие особняки, аристократические дворцы и храмы. Революционный конструктивизм с его общежитиями, клубами, фабриками-кухнями. Сталинский ампир и размещённые повсюду по окраинам Нижнего Новгорода могучие заводы. Город трудится, создаёт ракеты, корабли, самолёты. А, натрудившись, идёт погулять и надышаться на прекрасную набережную. Волга — чудо Нижнего Новгорода. Стрелка, где Ока сливается с Волгой, — вот где разлив, вот где даль, вот где знаменитые нижегородские закаты: то лимонно-золотые, то розово-голубые! Недаром "над городом Горьким ясные зорьки".

Волга породила Нижний Новгород. Казалось, волжская волна выплеснула на оба берега эти храмы, заводы и жилые дома. Волга — река русского времени, рождённая из крохотного лесного ключика в Тверской губернии, она омывает всю Россию, скатываясь к югу, к Каспийскому морю. На её берега, как к водопою, сошлось множество народов, множество языков, укладов и верований. И всё это соединилось в неповторимую волжскую цивилизацию, где каждый народ, испивая волжской воды, наполняясь волжской красотой и духом, переплёскивает эту пригоршню воды соседнему народу. А тот всё дальше и дальше — к синему Каспию, в Астрахань, где уже начинают дышать раскалённые азиатские пустыни.

На Волге, в Костроме, родился родоначальник романовской династии царь Михаил. На Волге, в Симбирске, родился Ленин, основатель грандиозного красного царства. На Волге царила Золотая орда, захватив в свои объятья великие пространства от Байкала и до Карпат. На Волге был огненный Сталинград — провозвестник русской Победы. Волга одарила Нижний Новгород, а вместе с ним и Россию, великими волгарями: Горький, Шаляпин, Чкалов, великий математик Лобачевский, утверждавший, что две параллельные прямые в бесконечности пересекаются и создают удивительный небывалый мир, поразительную, неведомую человечеству геометрию.

Говорят, что верхняя, видимая глазу Волга, по которой плывут сухогрузы, баржи, а иногда нефтяные пятна, эта видимая верхняя Волга имеет под собой тайную, глубинную Волгу — хрустально чистую, студёную, которая несётся с огромной скоростью. И когда верхняя Волга мелеет, нижняя питает её свежей водой. Когда мелеет и разрывается видимая миру русская история, глубинная русская история обнаруживает себя, поднимается кверху и вновь наполняет обмелевшее русло русской истории. Две эти Волги сливаются в бесконечном море, подтверждая аксиому Лобачевского о том, что две параллельные прямые в бесконечности пересекаются.

С Ириной Николаевной Кузнецовой мы сидели в Нижегородском художественном музее перед громадной картиной Маковского "Воззвание Минина". На центральной площади города собрался нижегородский люд, и Минин пускал по кругу свою купеческую шапку, и всяк, кто тут был, кидал в неё, кто грош, кто жемчужную серьгу, собирая ополчение на Москву. Грандиозная картина, где показан народ в момент его великого единения, когда не было ни богатых, ни бедных, ни больных, ни здоровых, ни дворян, ни юродов, ни купцов, ни блаженных, а было русское многотысячное многолюдие, поднявшееся на защиту Отечества.

И так странно, наглядевшись на картину, было оказаться на той же Центральной площади, у тех же соборов, среди сверкающих автомобилей. И сладко до головокружения думать, что вот здесь стоял князь Дмитрий Пожарский, а здесь — красавица купчиха снимала со своей белой руки перстень и кидала в шапку. А здесь прикладывались к иконе, а потом надевали на себя кольчугу отправляющиеся в далёкий поход ратники.

Было долгое славное время, когда Нижний Новгород звался Горьким. Горький сопоставим с талантами Толстого, Чехова, Бунина, но величие Горького в том, что он подарил свой талант рабочему люду, пролетариату, не имевшему своих художников и своих писателей. Он написал роман "Мать", рассказав о партии, тогда ещё подпольной, гонимой, которая потом создала гигантское государство, закрасившее в красный цвет две трети земного шара.

В перестройку, в 90-е годы, когда красная идея была попрана и отвергнута, Горький попал в опалу. О нём молчало литературоведение. Его имя отнимали у городов, сёл и школ. Его "Буревестник" оказался крамольным, как крамольными, невозможными оказались Пугачёв и декабристы. Но сегодня помрачение постепенно проходит.

В Музее-квартире Горького мы говорили об этом с хранительницей этого музея Аллой Марковной Лебедевой. С благоговением я касался в горьковской гостиной стола, за которым собирались на чаепития хозяин дома со своим любимым гостем — Шаляпиным. Смотрел на отсветы старомодной изысканной лампы, которая когда-то освещала худощавое горьковское лицо с запавшими щеками и колючими усами. Горький никуда не ушёл, как никуда не ушла Волга, никуда не ушла шаляпинская "Дубинушка", никуда не ушёл Пожарский и Минин.

К волгарям относится рабочий люд, работающий сегодня на заводе "Красное Сормово". К волгарям относится директор завода Михаил Николаевич Першин. В довоенные годы на "Красном Сормово" строились подводные лодки, спускались в Волгу и секретно, скрытно, погружённые в доки, замаскированные, шли на север, пополняя Балтийский и Северный флот. Во время войны на этом заводе было выпущено больше танков Т-34, чем на остальных советских заводах. В годы лихолетья, во времена 90-х, завод затих, обессилел. И вновь воскрес, когда на нём стали строить гражданский флот. Сегодня завод строит сухогрузы и танкеры. На нём заложен первый громадный круизный теплоход, который скоро поплывёт по синим волжским водам, как великолепный белый лебедь.

Нижегородская мечта восхитительна и бесконечна, как Волга. Волга — река русской мечты…

Иду через поля и просёлки по берёзовой аллее к озеру Светлояр. Оно круглое, хрустальное, как око. В нём отражаются прибрежные леса, и оно нежно-зелёное. А иногда, если над ним встанет высокое белое облако, оно становится серебряным.

На дне этого озера на огромной глубине таится русское чудо. Когда-то здесь возвышался град с теремами, золотыми куполами, разноцветными шатрами и колокольнями. Хан Батый со своим несметным войском подступал к городу, грозил ему разорением и пожаром, избиением и старых, и малых. Но город ускользнул от батыева меча. Он опустился на дно, и над ним сомкнулись воды Светлояра. И Батый, ошеломлённый, испуганный, развернул своё войско и устремился вспять. Русский народ считает, что когда-нибудь град Китеж всплывёт и вновь воссияет своими куполами, зазвучит колокольными звонами. И пора эта будет самой прекрасной и чудесной на Руси. И люди не будут ведать зла, будут любить друг друга и всякую жизнь: и звезду, и цветок. Об этом мне поведал замечательный человек — Алексей Борисович Гроза, директор заповедника "Град Китеж". Он рассказывал, как множество паломников и богомольцев приходят сюда поодиночке или группами, дабы наглядеться на это озеро, испить воды, пережить благоговение.

Вокруг озера водят крестные ходы. Иногда десятки тысяч людей сходятся во дни церковных праздников и двигаются в темноте со свечами. Людей так много, что этот огненный золочёный круг, как обруч, замыкается вкруг озера. И оно в ночи становится золотым.

Во время войны, когда шли страшные бои, сюда, к озеру, сходились матери, жёны, дочери, вставали на колени и на коленях двигались вокруг озера, бросая к воде свои чёрные траурные платки, умоляя, чтобы пуля пощадила их любимых и суженых.

И сегодня озеро влечёт к себе русские сердца, которые исполнены ожиданием чуда, верой в светоносное будущее. Русским людям свойственна вера в чудо. Российскую историю не объяснить без такой категории, как чудо. Не объяснить, почему кончается одно русское царство, и Русь погружается в бездну, в непроглядную пропасть, откуда нет выхода, и, кажется, больше никогда не зазвучит русская речь, никогда не вознесётся к небу русская молитва. Но, о, чудо! Из чёрной бездны истории вновь поднимаются золочёные колокола, возникает новое русское царство, краше прежнего. И русский народ продолжает своё шествие по своей великой исторической дороге. И разве не чудо — бегство Наполеона из Москвы, когда великая армия побежала прочь не от русских пушек и от русской кавалерии, а от таинственной силы, изгоняющей супостата? И разве не чудом является разгром фашистов под Москвой, когда враг остановился на окраинах русской столицы, и больше не было войск и сил, чтобы заслонять Москву. Враг готовился совершить свой торжественный злой парад на Красной площади, но вдруг ударили морозы, заглохли моторы немецких вездеходов и танков, окостенели немецкие победоносные дивизии и, замотанные в шарфы и тряпьё, кинулись пешими по московским дорогам, оставляя по обочинам громады замёрзшей техники.

И разве не чудом было возвращение Крыма в Россию? Когда нежданно, когда русский народ унывал, когда он чувствовал свою обездоленность, рассечённость, когда над ним глумились и потешались недруги, вдруг совершилось чудо, и Крым, как великолепный ковчег, причалил к русскому берегу, и Россия вновь повенчалась с Крымом. Разве не чудо?

Чудо совершается на небесах, но оно нисходит на землю, поселяется в сердцах великих русских мечтателей и чудотворцев, которые своими подвигами, непомерными трудами, божественными песнопениями и восхитительными стихами вдохновляют народ, одолевают уныние, утирают слёзы на глазах вдов и сирот. И Россия вновь в блеске славы возносится неодолимой и вечной. Алексей Борисович Гроза — страж озера Светлояр. Он часто приходит один на берега этого таинственного озера и смотрит на воды. Быть может, он ждёт, не колыхнётся ли зелёное отражение лесов, не разомкнётся ли озёрная гладь, и не появятся ли над нею восхитительные купола церквей, золочённые кровли теремов, белоснежные звонницы? И не всплывёт ли ожидаемый, чаемый русским народом град Китеж? И не осуществится ли здесь, у Светлояра, вековечная русская мечта?

Россия. ПФО > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 12 июня 2019 > № 3021083 Александр Проханов

Новые направления глобализации по оси Юг–Юг

Ярослав Лисоволик – Программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай», член Экспертного совета при Правительстве России.

Чжан Хэнлун - Доктор экономических наук, профессор Шанхайского университета.

Резюме Региональная экономическая интеграция, превратившаяся в главный фактор нейтрализации протекционистского давления на глобальную экономику, продолжит своё победное шествие и в 2019 году.

Прошедший 2018 год был отмечен эскалацией напряжённости в торговых отношениях между крупнейшими экономиками мира — в основном в форме введения взаимных торговых ограничений. Утраты были частично компенсированы успехами в региональной экономической интеграции, в особенности между странами «глобального Юга», причём наиболее значительным достижением в этой области стало образование Африканской континентальной зоны свободной торговли (АКЗСТ). Региональная экономическая интеграция, превратившаяся в главный фактор нейтрализации протекционистского давления на глобальную экономику, продолжит своё победное шествие и в 2019 г. В частности, одним из поборников торговой интеграции и экономической открытости сейчас выступает Китай: создаваемое им Всеобъемлющее региональное экономическое партнёрство (ВРЭП) имеет все шансы стать крупнейшим мегаблоком из тех, чей запуск ожидается в 2019 г. Кроме того, 30 декабря 2018 г. вступило в силу Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение для Транстихоокеанского партнёрства (ВПТТП). В 2019 г. исполнение ВПТТП даст мощный толчок либерализации торговли.

Хотя региональные торговые объединения долгое время рассматривались как скорее потенциальные препятствия на пути к глобализации и многосторонности, в нынешней обстановке, характерной чертой которой является растущее протекционистское давление, регионализм может оказаться одним из немногих действенных средств распространения стимулов к либерализации по всей мировой экономике. Такая тенденция действительно наблюдается на фоне действий администрации Дональда Трампа по выстраиванию Соединёнными Штатами торговых барьеров, в частности путём пересмотра торговых соглашений в сторону усиления протекционизма. В качестве примеров можно привести Транстихоокеанское партнёрство — ТТП, НАФТА, а также двусторонние соглашения между США и Китаем. Всё это частично компенсируется заключением новых региональных интеграционных соглашений, таких как ВПТТП и ВРЭП.

Регионализм против протекционизма

В мире, где глобальные институты оказываются слишком слабыми перед лицом растущего протекционизма, с задачей поддержания продвижения к большей открытости и либерализации торговли в разных частях глобальной экономики успешно справляется регионализм. В сущности, страны, проводящие протекционистскую политику, теряют инициативу в деле формирования и расширения союзнических сетей, в то время как на других участках мирового пространства полным ходом идёт оформление всё более крупных торговых блоков. Соответственно, в ситуации, когда перестают действовать правила мировой торговли, подвижная комбинаторика региональных объединений может оказывать давление на протекционистские страны, заставляя их сменить политический курс из страха оказаться позади в гонке за построение разветвлённых сетей экономических партнёрств. Иными словами, страны, пострадавшие от протекционистской политики, могут структурировать свои двусторонние и региональные объединения таким образом, чтобы побудить протекционистские страны к изменению их курса, ведь в долгосрочной перспективе он может обернуться для протекционистов гораздо более значительными издержками, нежели применение против них контрмер в виде ответного протекционизма.

Положительное воздействие регионализма на мировую экономику ещё больше возросло бы, если бы в его эволюции не отсутствовали системность и координация действий между разными составными его частями. С отсутствием координации между региональными интеграционными объединениями можно было бы справиться на глобальном уровне посредством создания всеобъемлющей платформы регионального управления, которая объединит все основные региональные интеграционные организации. Этот новый региональный уровень управления может дублировать некоторые координационные механизмы, действующие между национальными государствами.

Возможно также привести доводы в пользу выработки набора основополагающих принципов, в опоре на которые будет осуществляться деятельность такой региональной платформы сотрудничества:

• Взаимное признание;
• Представительство во всемирных организациях;
• Невмешательство;
• Деполитизация;
• Возможность учреждения взаимных представительств/посольств.

Формирование общей региональной платформы может также сопровождаться выработкой повестки глобального управления, которая включала бы в себя следующие приоритеты:

• Урегулирование споров между региональными блоками и их членами;
• Связанность между региональными блоками, принадлежащими к одному и тому же региону/континенту;
• Разрешение финансовых кризисов посредством использования региональных финансовых механизмов (РФМ) с целью продвижения общерегиональных ответов на кризисы и панрегиональных мер по снижению экономических уязвимостей;
• Вопросы безопасности: работа над укреплением безопасности во взаимодействии с глобальными институтами;
• Регулирование финансового рынка;
• Сотрудничество по миграционным вопросам.

Наконец, перед лицом крепнущего протекционизма необходимо, чтобы региональные планы либерализации торговли были усилены путём укрепления многосторонней системы Всемирной торговой организации (ВТО). Члены «Группы 20» готовятся выдвинуть предложения по преобразованию некоторых ключевых аспектов деятельности ВТО, включая реформу Органа по разрешению споров, а также изменение объёма полномочий Организации в отношении региональных интеграционных объединений. Есть надежда на то, что в 2019 г. осознание экономических издержек протекционизма, включая растущую волатильность рынка, падение котировок на фондовых биржах, паническое ожидание рецессии, побудит крупнейших игроков мировой экономики произвести переоценку своих экономических приоритетов.

Новые импульсы к глобализации: интеграция по линии Юг–Юг

Введённые США недавние протекционистские меры нанесли развивающимся странам особенно тяжёлый удар. В поисках способов нейтрализации последствий американского протекционизма развивающийся мир достиг больших успехов. Одним из таких способов, уже приведших к ускорению экономического роста и хода модернизации, стало расширение торговли и выделение в качестве приоритета торгового и инвестиционного сотрудничества по линии Юг–Юг.

Растущее значение торговой и экономической интеграции Юг–Юг подтверждается цифрами торговой динамики в период с 1980-х гг. по настоящее время. Эти данные свидетельствуют о том, что за это время объём экспорта развивающегося мира вырос почти в пять раз, тогда как соответствующий мировой показатель увеличился в три раза. Более половины всего экспорта с Юга приходилось на торговлю по линии Юг–Юг[1], причём к 2014 г. её объём составил почти $5,5 трлн, что приближается к масштабу торговли Север–Север[2]. Своим более высоким потенциалом торговля в рамках «глобального Юга» обязана ряду факторов:

• Более высокая динамика роста и более высокий потенциал дальнейшего роста;
• Наличие больших возможностей для либерализации торговли при том, что импортные тарифы в развивающемся мире остаются завышенными;
• Наличие больших возможностей для обмена продукцией, учитывая схожесть уровней развития и конкурентоспособности;
• Значительный масштаб комплиментарности продукции и ресурсной базы между различными сегментами развивающегося мира, в том числе между экономиками БРИКС и странами с низким уровнем доходов[3].

Более высокий потенциал роста развивающихся стран, который, в свою очередь, может способствовать повышению темпов торгового обмена, отражён в прогнозах международных организаций. По данным ВТО, рост ВВП в развивающемся мире ускорится с 4,3% в 2017 г. до 4,6% в 2019 г., тог.да как соответствующие цифры по развитым экономикам указывают на замедление роста с 2,3% до 2,2%, что должно привести к расширению прогнозируемого дифференциала роста в 2017–2019 гг. с 2% до 2,4%. Что касается экспорта, то ожидается, что развивающиеся страны превысят траекторию роста развитых стран примерно на 2%, причём главным локомотивом роста торговых потоков станет Азия с показателем в 5% в год и более в период с 2017 по 2019 гг.

Совсем недавно сотрудничество по линии Юг–Юг получило новый импульс к росту от БРИКС, поскольку во всех экономиках этого блока в 2017 году отмечен положительный рост. Так, вопреки эпизодическим двусторонним трениям, Индия и Китай увеличили свой торговый оборот в 2017 г. почти на 20% до такой рекордной суммы, как $84,4 млрд. В 2017 году индийский экспорт в Китай вырос на 40%, а Китай со своей стороны значительно увеличил инвестиции в экономику Индии. Торговый оборот между Россией и Китаем вырос на 21% в 2017 г., достигнув $84 млрд. В январе–апреле 2018 г. рост составил более 20%, что позволяло надеяться на то, что объем взаимной торговли по итогам 2018 г. превысит $100 млрд.

Наряду с ускорением темпов торговли по линии Юг–Юг в развивающемся мире набирает обороты и региональная интеграция, что происходит на фоне потрясений в Европе и Северной Америке. В этом отношении проявляемая Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) активность в процессе заключения соглашений со странами Юго-Восточной Азии, такими как Вьетнам, подписание соглашения между МЕРКОСУР и Южноафриканским таможенным союзом (SACU) — первого соглашения на уровне «интеграции интеграций» — а также создание платформы БРИКС+, потенциально наиболее масштабной интеграционной платформы по линии Юг–Юг, — указывают на развитие важной тенденции в области экономической интеграции, способной поддержать рост мировой экономики в целом. Проведённый Конференций ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) анализ региональных зон торговли Индии и АСЕАН с другими азиатскими развивающимися экономиками обнаруживает наличие возможностей для расширения экспорта и ускорения экономического роста. В то же время ЮНКТАД отмечает, что для достижения эффективности экономическим альянсам в рамках «глобального Юга» необходимо параллельно реализовывать задачи по развитию инфраструктуры и устранению нетарифных барьеров[4].

Несмотря на вызовы глобального протекционизма, наблюдающийся в последнее время рост торговли в рамках «глобального Юга» и продолжающаяся торговая интеграция по линии Юг–Юг заложили прочные основы для создания интеграционных платформ по всему развивающемуся миру[5]. Это могут быть стандартные зоны свободной торговли, инвестиционные платформы, созданные национальными и региональными банками развития, а также суверенные фонды благосостояния. России также следует принять во внимание эту важную тенденцию в процессе выработки своей внешнеэкономической стратегии. Стратегия поворота на Восток должна стать частью более масштабной стратегии партнёрства со всем развивающимся миром. На «глобальном Юге» имеются гигантские возможности для образования таких альянсов. То же самое можно сказать и о потенциале экономического роста и увеличения торговли, обусловленного взаимной открытостью и инклюзивной моделью развития.

2018 как прорывной год для «глобального Юга»

Прошедший 2018 г. можно смело назвать тем периодом, когда развивающийся мир совершил прорыв в сторону собирания и структурирования своих экономических интеграционных платформ. Достигнутый на сегодняшний день прогресс опровергает представление о «глобальном Юге» как о в высшей степени разделённом и раздробленном. Напротив, возможность формирования панконтинентальных интеграционных платформ уже не кажется неосуществимой, и, похоже, дан ход оформлению межконтинентальных союзов.

В частности, запущена панконтинентальная зона свободной торговли в Африке — АКЗСТ, укрепляются связи между Тихоокеанским альянсом и МЕРКОСУР в Латинской Америке. В июле 2018 г. состоялась первая встреча на высоком уровне между представителями этих двух крупнейших торговых блоков, на долю которых приходится до 90% латиноамериканского ВВП. Одним из главных событий на этой встрече стало подписание президентами обоих региональных блоков меморандума о намерениях по созданию регионального торгового соглашения.

На евразийском фронте также происходили значительные перемены. В 2017 г. Индия и Пакистан стали членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), в силу чего эта региональная группировка стала одним из крупнейших блоков в масштабах мировой экономики и приобрела черты потенциального ядра/ключевой платформы интеграции для развивающихся стран Евразии. За пределами ШОС развивающиеся страны Евразии также предпринимают шаги к установлению более тесного партнёрства. В частности, в мае 2018 г. Иран заключил временное соглашение о зоне свободной торговли с ЕАЭС, а последний подписал непреференциальное соглашение (о торгово-экономическом сотрудничестве) с Китаем.

Помимо этого, активно углубляются межконтинентальные связи с участием таких панконтинентальных группировок, как Сообщество стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК), активно расширяющее кон.такты с Китаем и Россией. Другое важное измерение межконтинентального сотрудничества по линии Юг–Юг включает в себя укрепление партнёрства между Китаем и Африкой, а также инициативу БРИКС+, которая получила дополнительный импульс к развитию в 2018 г., когда в БРИКС председательствовала Южно-Африканская Республика.

Возникает картина растущей континентальной интеграции на всех трёх континентах оси Юг–Юг. Особенно заметный прогресс достигнут в 2018 г. в Южной Америке, Африке и Евразии. Из этих трёх континентальных группировок особенно большой объём работ по завершению выработки континентальной дорожной карты интеграции выпадает на долю Евразии, где по-прежнему нужно немало сделать для укрепления ШОС, наделения её большими полномочиями экономико-интеграционного характера и распространения её партнёрских связей на другие развивающиеся экономики Евразийского мира: Турцию, Иран, государства Персидского залива, а также АСЕАН на востоке.

Ввиду крупных успехов в процессе панконтинентальной экономической интеграции, достигнутых на всех трёх континентальных платформах, перед развивающимися экономиками открываются новые горизонты экономической интеграции, а именно межконтинентальная траектория, которая связывает воедино панконтинентальные торговые объединения Южной Америки, Африки и Евразии. Последовательные раунды интеграции и либерализации будут давать мощные импульсы, побуждающие мировую экономику, в которой всё шире используется политика протекционизма, к экономической открытости. Более того, если цели интеграции будут достигнуты, то развивающийся мир выиграет и в том отношении, что перед ним откроются стремительно растущие рынки, которые в то же время относительно лучше защищены, чем рынки развитого мира. А отсюда и более значительные преференциальные льготы, которые смогут получить развивающиеся страны, участвующие в либерализации торговли.

При формировании расширенной интеграционной платформы в рамках «глобального Юга» могут использоваться разная последовательность и разные алгоритмы, в том числе посредством объединения крупнейших на нынешний день интеграционных группировок во главе с экономиками БРИКС — в БРИКС+. Однако интеграцию можно ускорить, связав воедино пан-континентальные интеграционные платформы Южной Америки, Африки и Евразии (а именно ШОС+, СЕЛАК и Африканский союз, которые сформируют так называемую платформу ТРИА[6]). Немаловажно, что осуществление этой интеграционной инициативы не требует посредничества со стороны всемирных организаций или региональных группировок развитых экономик: она будет основываться на обмене торговыми преференциями по линии Юг–Юг.

Выгоды заключения трансконтинентального пакта силами континентальных платформ развивающегося мира состоят в том, что это сулит значительное сокращение раздробленности экономических альянсов развивающегося мира, а также их собирание и распространение на всю территорию «глобального Юга». Мировая экономика, в свою очередь, начнёт продвигаться к парадигме диверсифицированного развития, приходящей на смену косной логике взаимодействия «ядра–периферии». Кроме того, у «глобального Юга» появляются новые возможности для дальнейшего изменения соотношения сил в экономике в свою пользу, так как развивающийся мир вполне способен обогнать передовые экономики по темпам либерализации.

Заключение: в поисках алгоритма глобальной интеграции

Сила региональной экономической интеграции заключается не только в расширении возможностей экономического роста её участников посредством снижения торговых барьеров и удешевления потребительских товаров. Успешные и энергичные интеграционные блоки пожинают и внешние дивиденды в форме мягкой силы и силы притяжения, с помощью которых растущий экономический блок может улучшить условия торгово-инвестиционного взаимодействия с внешним миром.

В процессе экономической интеграции успех во многих отношениях порождает дальнейший успех, в том числе и за счёт того, что образуется критическая масса, чьё притяжение (в терминах гравитационной модели в международной торговле) всё более мощно воздействует на окружающие экономики. Примером в данном отношении может служить эволюция интеграции в рамках ЕС, которая пошла по пути создания критической массы крупных экономик (главными тяжеловесами были Франция и Германия) и перетянула торговые потоки из соседних экономик. В результате образовался «эффект домино», когда всё новые европейские страны стремились вступить в непрерывно расширяющийся и всё более массивный Европейский союз. С тех пор многое изменилось. Учитывая что сегодня ЕС столкнулся с вызовами Brexit, следующий цикл «интеграционного роста» может начаться на «глобальном Юге», где всё ещё наблюдается значительная раздробленность национальных государств и интеграционных блоков, особенно в Евразии.

Нынешняя система, характеризующаяся глубокой интегрированностью развитого мира и разобщённостью «глобального Юга», может просуществовать ещё довольно долго, если развивающиеся экономики не удвоят усилия, чтобы объединить существующие интеграционные блоки в единые интеграционные платформы. Первым шагом на этом пути могло бы стать создание критической массы в Евразии посредством объединения потенциалов Индии, Китая и России в рамках расширенного формата ШОС (ШОС+). Это заложит основу для привлечения в Евразию других региональных блоков «глобального Юга» (например АСЕАН) и создания самой обширной платформы развивающихся стран на континенте. В свою очередь, это позволило бы наладить более активное экономическое сотрудничество между ЕС и развивающимися экономиками Евразии. Одновременно расширенная ШОС+ могла бы содействовать созданию глобальной платформы по интеграции по линии Юг–Юг на основе либо БРИКС+, либо ТРИА[7].

Этапы создания глобальной структуры сотрудничества по линии Юг–Юг, пригодной для полномасштабного сотрудничества с развитым миром, могут быть следующими:

• Треугольник Россия—Индия—Китай: более тесная координация действий между Индией, Россией и Китаем по развитию ШОС как ключевой интеграционной платформы для развивающихся экономик Евразии;
• Большая Евразия: создание расширенной структуры ШОС+, достаточно масштабной для установления более тесных связей с ЕС, по.строения панконтинентального альянса, продолжения интеграции и усиления взаимосвязанности;
• Интеграция «глобального Юга»: создание структуры БРИКС+/ BEAMS[8] и/или ТРИА для привлечения других региональных блоков из развивающегося мира и формирования всё более широких коалиций и мегаблоков «глобального Юга»;
• Глобальная платформа Север–Юг: расширенная интеграционная платформа «глобального Юга», смогла бы обладать более мощной силой притяжения для воздействия на развитый мир, в том числе и в отношении координации усилий по созданию интеграционных структур/форумов по линии Север–Юг.

Отсюда следует, что при построении более сбалансированной глобальной экономической архитектуры нужно придерживаться определённой последовательности. Самое важное в этом контексте — преодолеть раздробленность и разрывы на региональном уровне глобального управления (особенно в рамках «глобального Юга»), которые на протяжении прошедших десятилетий превратились в большую проблему, препятствующую развитию и поддержанию макроэкономической стабильности. Налаживание более чёткой координации в отношениях между развитыми и развивающимися экономическими интеграционными платформами вряд ли сможет привести к прорывам в отсутствие более энергичных шагов со стороны «глобального Юга» по развитию интеграции по линии Юг–Юг. Развивающийся мир может установить более тесные связи с развитыми экономиками на основе использования двух ключевых интеграционных механизмов: ШОС+ (для развития сотрудничества с ЕС в Евразии) и БРИКС+ (для стимулирования развитых стран к более тесному сотрудничеству на глобальном уровне).

Устойчивую глобализацию и экономическую интеграцию вряд ли удастся обеспечить только на уровне глобальных экономических организаций без достижения прогресса в построении структуры, согласованной крупнейшими региональными интеграционными объединениями. Ключом к успешной перестройке глобальной экономической архитектуры может стать не внесение незначительных усовершенствований в систему глобальных институтов, а всесторонняя перестройка регионального уровня глобального управления и приведение его в соответствие с другими уровнями. В этом отношении «глобальный Юг», возможно, будет играть всё более важную роль в процессе развития регионализма и формирования глобальной экономической архитектуры будущего.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 31 мая 2019 > № 3037435 Ярослав Лисоволик, Чжан Хэнлун

Выступление Министра иностранных дел России на торжественном заседании по случаю 100-летия установления российско-афганских дипломатических отношений, Москва, 28 мая 2019 года

Уважаемые дамы и господа,

Рад приветствовать Вас на торжественном заседании, посвященном 100-летию установления дипломатических отношений между Россией и Афганистаном. Особо признателен афганским гостям, специально прибывшим в Москву для участия в этом мероприятии.

Наши страны связывает богатая история добрососедства и сотрудничества. В 1919 г. Россия первой в мире признала независимость Афганистана и оказала молодому государству существенную финансовую и военную помощь. Именно в тот период проявилось стремление народов двух стран развивать дружественные и взаимовыгодные связи, был заложен фундамент добрососедских отношений.

В течение десятилетий наша страна помогала становлению национальной промышленности, энергетики и сельского хозяйства, системы образования и здравоохранения Афганистана. За годы сотрудничества при помощи российских специалистов были возведены свыше 140 объектов экономики и социальной сферы, заключены сотни договоров и соглашений. Обучение в Советском Союзе и России прошли тысячи молодых афганцев. Даже драматические события 80-х гг. прошлого века не смогли заглушить чувство взаимной симпатии и уважения, которые связывают наши народы.

И сегодня Россия проводит политику содействия становлению Афганистана в качестве мирного, независимого и процветающего государства, свободного от терроризма и наркотиков.

В 2011 г. состоялся первый официальный визит в Россию Президента ИРА Х.Карзая (рад приветствовать его сегодня в этом зале вместе со многими другими друзьями России), в ходе которого было подписано Межправительственное соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве. Создана совместная российско-афганская Межправительственная комиссия. Динамично развиваются связи между парламентами наших стран. Ежегодно «на полях» международных мероприятий проходят встречи руководства Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации и Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации с коллегами из Мешрано джирги и Волуси джирги Национальной ассамблеи Афганистана.

При участии отечественных компаний в Афганистане реализуется ряд проектов в сфере энергетики. В российские вузы ежегодно принимаются на обучение свыше 400 афганских граждан по гражданским, военным и правоохранительным специальностям. Наращивается сотрудничество в культурной и гуманитарной сферах. На повестке дня скорое открытие Российского центра науки и культуры в Кабуле.

Углублению доверия и взаимопонимания между нашими странами способствуют общие цели в борьбе с международным терроризмом, прежде всего, с т.н. «Исламским государством», а также с наркопреступностью. Готовы продолжать взаимодействие с афганскими партнерами в искоренении угроз безопасности, оказывать содействие в укреплении потенциала гражданских, силовых и антинаркотических структур.

Важный вклад в урегулирование в Афганистане призваны внести мероприятия в рамках Московского формата и встречи межафганского диалога, проведение которых ознаменовало собой начало нового этапа на пути запуска мирного процесса, придание ему максимальной легитимности через вовлечение всех общественно-политических сил страны, включая оппозицию. В данном контексте с удовлетворением отмечаем присутствие в этом зале делегации Движения талибов.

Россия убеждена, что конфликт в Афганистане не имеет военного решения. Единственно возможный путь урегулирования – достижение мира политико-дипломатическими средствами. Выступаем за полный вывод иностранных войск из страны. Призываем все афганские стороны к скорейшему началу переговоров с участием широкого спектра общественно-политических сил. При этом подтверждаем приверженность сохранению единого и неделимого афганского государства, в котором сосуществуют в мире и гармонии многочисленные этнические группы. Искренне желаем скорейшего установления мира на земле Афганистана и открытия новой страницы в его истории.

Будем и впредь делать все для того, чтобы российско-афганские отношения последовательно развивались на основе принципов равноправия и взаимоуважения.

Уважаемые участники заседания,

В заключение я хотел бы воспользоваться нашей сегодняшней встречей для того, чтобы выполнить важное почетное поручение Президента России В.В.Путина – вручить высокую государственную награду Российской Федерации – орден Дружбы – Председателю Совета Афганского делового центра в Москве Мохаммаду Надир Шаху Джума Хану за большой личный вклад в укрепление сотрудничества и взаимопонимания между народами России и Афганистана.

Россия. Афганистан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 28 мая 2019 > № 3015590 Сергей Лавров