Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

ПРАВОВАЯ СКОРЛУПА ДЛЯ БЕЗЪЯДЕРНОЙ ИЛЛЮЗИИ

БАХТИЯР ТУЗМУХАМЕДОВ

Профессор международного права

О БЕСПОЛЕЗНОСТИ И НЕКОТОРОЙ ПОЛЬЗЕ ДОГОВОРА О ЗАПРЕЩЕНИИ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ

Ядерное оружие – реальность, существующая среди международно-правовых дозволений, ограничений и запретов. При всех своих очевидных недостатках Договор о запрещении ядерного оружия, вступивший в силу 22 января, мог бы невзначай принести и некоторую пользу. Какую?

Данная статья будет опубликована во втором номере журнала «Россия в глобальной политике».

22 января 2021 г. вступил в силу Договор о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО). Амбициозный документ претендует на всеобъемлющий запрет ядерного оружия – от разработки, испытаний и производства до применения или угрозы его применения. В продвижении инициативы значительную роль сыграли не только несколько государств-энтузиастов, но и многочисленные неправительственные организации. Наиболее энергичная из них – Международная кампания за запрещение ядерного оружия (International Campaign to Abolish Nuclear Weapons – ICAN) – в 2017 г. удостоилась Нобелевской премии мира «за деятельность по привлечению внимания к катастрофическим гуманитарным последствиям любого применения ядерного оружия и за новаторские подходы к достижению договорного запрещения этого оружия».

Вступление в силу произошло через девяносто дней после того, как пятидесятая ратификационная грамота была сдана депозитарию – Генеральному секретарю ООН. Это сделал Гондурас, а к моменту написания этих строк полноправными участниками ДЗЯО стали также Бенин и, в день вступления ДЗЯО в силу, Камбоджа. Несмотря на пандемическую ситуацию, отвлекающую ресурсы государств от не самых первостепенных внутри- и внешнеполитических забот, ДЗЯО набрал в прошедшем году семнадцать ратификаций – против пятнадцати в 2019-м, шестнадцати в 2018-м и трёх – в 2017-м, когда он был принят на специально созванной под эгидой Генеральной Ассамблеи ООН конференции.

Для сравнения можно привести данные о динамике движения к вступлению в силу двух договоров, запрещающих другие известные виды оружия массового уничтожения – конвенций о запрещении биологического и химического оружия.

Первая была открыта для подписания 10 апреля 1972 г. и вступила в силу 26 марта 1975 г., набрав к этому моменту 51 ратификацию из требуемых 22, включая (и это главное) ратификации всех трёх депозитариев – СССР, Соединённого Королевства и США, без которых Конвенция не могла бы вступить в силу. В то время существовала такая юридико-дипломатическая уловка – тройственный депозитарий, позволявшая обойти политические препятствия в виде, к примеру, непризнания одними государствами Северного, а другими – Южного Вьетнама или Восточной и Западной Германии. Тройственный депозитарий предоставлял выбор наиболее приемлемого хранителя ратификационной грамоты.

Вторая Конвенция была открыта для подписания 13 января 1993 г. и вступила в силу 29 января 1997 г. – через 180 дней после сдачи 65 грамоты (это сделала Венгрия).

ДЗЯО предъявляет не самые строгие условия для вступления в силу – по количеству ратификаций, срокам или по участию в договоре государств, отвечающих определённым признакам. Кстати, именно трудности с соответствием третьему критерию не позволяют вступить в силу Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, пока его не ратифицируют 44 государства, входящие в список обладателей ядерных энергетических или исследовательских реакторов. Россия, внесённая в список, ратифицировала Договор ещё в 2000 г., однако восемь государств, включая пять подтверждённых обладателей ядерного оружия (Индию, Китай, КНДР, Пакистан, США), а если считать Израиль, то шесть, делать этого не торопятся. И это при том, что Договор набрал уже 168 ратификаций.

Упрощена и процедура выхода из ДЗЯО, для чего достаточно уведомить депозитария об исключительных обстоятельствах, ставящих под угрозу интересы участника, – и по истечении двенадцати месяцев государство свободно от обязательств, если только оно не ввязалось в вооружённый конфликт. Для сравнения: чтобы выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) или Конвенции о запрещении биологического оружия, надо разъяснить исключительные обстоятельства как основание для выхода не только всем другим участникам, но и Совбезу ООН. Выход из Конвенции о запрещении химического оружия и того сложнее: помимо всех участников, Совбеза и депозитария объясняться придётся и с Организацией по запрещению химического оружия.

Может сложиться впечатление, что упрощённый порядок присоединения к ДЗЯО и выхода из него был призван сделать Договор более привлекательным для сомневающихся государств.

Международное регулирование ядерного оружия

Идеи запрета ядерного оружия витали в ООН практически с момента начала её деятельности. Самая первая резолюция, принятая Генассамблеей в январе 1946 г., когда она ещё заседала в Лондоне, предусматривала образование Комиссии по атомной энергетике, которая должна была выдвинуть предложения «относительно исключения из национальных вооружений атомного оружия». Таким оружием в то время обладала лишь одна страна – Соединённые Штаты. Впоследствии в ООН и вне её выдвигались разные предложения, включая проекты всеобщего и полного разоружения или хотя бы своды принципов переговоров об их осуществлении.

Однако впервые практическая и юридически обязательная мера была принята в 1963 г., когда СССР, Соединённое Королевство и США заключили Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой, первоначально трёхсторонний, но открытый для участия всех государств. Ныне в нём участвуют 125 государств, включая Южную Африку (с 1963 г.) и Израиль (с 1964 г.), которых, тем не менее, подозревали в проведении совместного атмосферного испытания в 1979 году.

Крупнейшим этапом в правовом ограничении доступа к ядерному оружию стал ДНЯО, вступивший в силу в 1970 г., формально поделивший государства на «имущих» и «неимущих». К «имущим» были отнесены пять стран, испытавших на тот момент ядерные боеприпасы и создавших их запасы. По совместительству они же являются постоянными членами Совбеза ООН. Обладание ядерным оружием – не только и не столько привилегия, сколько немалая ответственность за его сохранность, предотвращение от случайного или несанкционированного применения, наконец, от попадания в чужие руки – с одной стороны, а с другой – за развитие мирной ядерной энергетики и содействие в доступе к её плодам. В том, что касается запрета ядерного оружия, ключевое значение имеет статья VI ДНЯО, обязывающая его участников «в духе доброй воли вести переговоры об эффективных мерах по прекращению гонки ядерных вооружений в ближайшем будущем и ядерному разоружению, а также о договоре о всеобщем и полном разоружении под строгим и эффективным международным контролем». В ДНЯО участвуют 190 государств, не считая КНДР, которая вроде бы заявила о выходе, но не выполнила все подобающие процедуры. Не участвуют в нём Индия и Пакистан, испытавшие собственное ядерное оружие, а также Израиль, в ядерном статусе которого сомнений немного. Так что ДНЯО не герметичен, но без него земной шар был бы менее безопасным местом для проживания.

Ни испытания ядерного оружия, ни производство оружейных расщепляющихся материалов запретить до сих пор не удалось: Договор о всеобъемлющем запрещении испытаний – потенциально важная мера на стыке ядерного разоружения и нераспространения – не может вступить в силу по уже упомянутой причине, а переговоры о юридическом запрете производства расщепляющихся материалов буксуют на Конференции по разоружению, автономной от ООН межгосударственной дипломатической площадке.

Что касается средств доставки ядерного оружия, то за пределами российско-американских договоров, судьба последнего из которых – Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений, иначе известного как СНВ-3, – решается в момент написания этой статьи, действуют режимы экспортного контроля с целью предотвращения распространения ракет и ракетных технологий – Режим контроля за ракетной технологией и Гаагский кодекс поведения по предотвращению распространения баллистических ракет, авторитетные договорённости в сфере экспортного контроля, впрочем, не обладающие силой юридического документа.

Для полноты картины следует упомянуть инструменты, направленные на предотвращение распространения оружия массового уничтожения в руки негосударственных субъектов, прежде всего вспомогательный орган Совбеза ООН – Комитет 1540, названный так по номеру учредившей его резолюции.

ДЗЯО – этапы (небольшого) пути

Заключение ДНЯО, если считать от первоначальной переговорной инициативы до вступления в силу, заняло более одиннадцати лет, на заключение Конвенции о запрещении биологического оружия потребовалось меньше времени – немногим более четырёх лет, если считать с момента разведения его с химическим оружием как предмета переговоров. А вот на заключение Конвенции о запрещении химического оружия – опять-таки, если отмерять от выделения химического и биологического оружия в отдельные направления, ушло не менее четверти века.

С этой точки зрения ДЗЯО – рекордсмен среди договоров о запрещении оружия массового уничтожения по скорости заключения: 23 декабря 2016 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о созыве в 2017 г. конференции «для согласования юридически обязывающего документа о запрете ядерного оружия, который привёл бы к полной ликвидации этого оружия». В рамках конференции прошли две сессии общей продолжительностью четыре недели, в итоге 7 июля 2017 г. был одобрен и 20 сентября того же года открыт для подписания текст, набравший за три года и один месяц достаточное число ратификаций для вступления в силу. Конференции не предшествовали заседания подготовительного комитета – его попросту не формировали; несмотря на техническую сложность предмета переговоров, их не сопровождала экспертная проработка. Трудно сказать, полностью ли понимали, за какие меры, предусмотренные ДЗЯО, отдали свои голоса 122 из 124 участников конференции (делегат Нидерландов голосовал против, Сингапура – воздержался).

Возникает вопрос: если конференция была созвана под эгидой ООН, какие же из 193 государств-членов воздержались от участия в ней? Ведь это 69 членов, то есть более трети нынешнего состава Организации. Нетрудно догадаться, что к этой группе принадлежат девять упомянутых обладателей ядерного оружия. Трое из них входят в состав НАТО, ещё 26 неядерных членов которой также не пожелали быть причастными к выработке ДЗЯО. Исключение составили только Нидерланды, которые, похоже, приняли участие в конференции лишь для того, чтобы продекларировать позицию блока. Не было в зале заседаний делегаций Австралии, Южной Кореи и Японии, имеющих договорённости с США о прикрытии их «ядерным зонтиком».

Заметим, что в октябре 2018 г. в ходе дебатов в Первом комитете Генассамблеи ООН, который занимается вопросами разоружения и международной безопасности, пятёрка постоянных членов Совбеза с редким по нынешним временам единодушием заявила об отказе «поддержать, подписать или ратифицировать этот Договор». Основания: подрыв режима ДНЯО, игнорирование стратегического контекста и существующих реалий международной безопасности. Это заявление, по сути воспроизводившее совместный пресс-релиз постоянных представительств при ООН США, Соединённого Королевства и Франции, выпущенный в день принятия ДЗЯО, было подтверждено МИД России в октябре 2019 г., когда стала известна дата вступления Договора в силу.

Продолжим статистическое упражнение. Из 122 участников конференции, проголосовавших за принятие ДЗЯО, некоторые (например, Швейцария и Швеция) сделали это с оговорками, означающими отказ от подписания и присоединения к нему, во всяком случае – в обозримом будущем. Да и подписали его на данный момент 86 государств, включая, впрочем, тринадцать государств, не представленных на конференции. Однако весьма любопытным представляется сравнение с участием в уже действующих договорах о региональных зонах, свободных от ядерного оружия, – от Антарктики до Центральной Азии. Так, из 54 сторон Договора об Антарктике 45 не подписали или не ратифицировали ДЗЯО. Для договоров о безъядерной зоне в Латинской Америке и Карибском бассейне эти значения составляют соответственно – 33 и 12, в Южной части Тихого океана – 13 и 4, в Юго-Восточной Азии – 10 и 6, в Африке – 41 и 33, в Центральной Азии – 5 и 4. Среди охваченных режимом безъядерных зон государств, многие из которых участвовали в принятии ДЗЯО, но теперь не торопятся подтвердить своё положительное отношение к нему путём присоединения или подписания, немало региональных тяжеловесов: Аргентина, Бразилия, Египет, Индонезия, Кения, Перу, Танзания, Филиппины, Чили.

Более того, ДЗЯО не подписали государства, на себе испытавшие последствия неконтролируемого высвобождения ядерной энергии, вырвавшейся из бомбы (Япония) или вышедшего из-под контроля промышленного реактора (Белоруссия, Украина и снова – Япония). Из государств, на территории которых производились испытания ядерного оружия, его не подписали Австралия и Маршалловы Острова, а Алжир, хоть и подписал, до сих пор не ратифицировал. У «зонтичных» Австралии и Японии есть хоть какое-то оправдание, а вот с Маршалловыми Островами вообще странная история. На входящих в состав этого государства атоллах Бикини и Эниветок США произвели около семидесяти испытаний ядерного и термоядерного оружия, и именно это крошечное островное государство в апреле 2014 г. обжаловало в Международном суде ООН отказ девяти государств, обладающих ядерным оружием, в том числе всех постоянных членов Совета Безопасности, прилагать усилия к ликвидации своих ядерных арсеналов и выполнять обязательства по статье VI ДНЯО. Те же из ответчиков, кто в ДНЯО не участвуют, связаны, по мнению заявителя, аналогичным по содержанию международно-правовым обычаем, то есть обязательным правилом, пусть и не оформленным в виде договора. Дело было проиграно, но репутацию борца за мировое благо вроде бы удалось заслужить. И теперь – отказ от идеалов?

Впрочем, не мог не сыграть свою роль нажим, который оказывали США на разные государства в преддверии конференции и затем в ожидании принятия ДЗЯО. Сомневающиеся вынуждены были учитывать и согласованную – отрицательную – позицию постоянных членов Совбеза ООН в отношении ДЗЯО, и мнение, выраженное или явно подразумеваемое, других влиятельных государств. Наконец, не исключено, что иные усомнились в целесообразности участия в договоре, свободными от обязательств по которому будут не только относительно предсказуемые «традиционные» ядерные державы, но и государства с незрелыми представлениями о ядерном сдерживании (Индия, Пакистан) или не проявляющие очевидных признаков наличия у них таких представлений (Северная Корея).

Что не так с текстом ДЗЯО?

Помимо перечисленных оснований для отрицательного или, по меньшей мере, сдержанного отношения к ДЗЯО, самому тексту Договора присущи недостатки, вплетённые в установленные им запреты, дозволения и процедуры. Например, с правовой да и с житейской логикой идёт вразрез попытка запретить то, чем участники ДЗЯО сами не владеют. Да, за принятие Договора выступили Аргентина, Бразилия и Южная Африка, в своё время развивавшие ядерные программы, имевшие военный потенциал. Однако пока лишь ЮАР, некогда собравшая шесть готовых к употреблению боеприпасов, распрощалась с ними в начале 1990-х гг. по мере интеграции в международное сообщество, ратифицировала ДЗЯО. О предположении, что упрощённый порядок вступления в силу или выхода из ДЗЯО является средством привлечения участников, мы уже упоминали.

Кроме того, нельзя не заметить, что текст Договора готовился в спешке. Признаком неумелой проектной работы является отсутствие определений. Например, в ДЗЯО нет дефиниции базового понятия «ядерное оружие». Но это не главное упущение, в конце концов – в отношении его содержания имеется устойчивое понимание. Не раскрывается оно и в ДНЯО, однако в нём явно прослеживается, что «ядерное оружие» и «другие ядерные взрывные устройства» – разные явления: первое – испытанное и развёрнутое средство вооружённой борьбы, второе – система, в которой ядерный взрыв является составной частью исследования и разработки или служит промышленным и иным мирным целям. В ДЗЯО смысл термина «ядерное оружие» ретушируется употреблением словосочетания «другие ядерные взрывные устройства», которое подразумевает его использование в военных целях.

ДЗЯО предусматривает то ли использование уже существующего, то ли создание некоего нового «компетентного международного органа» или даже «органов» с чрезвычайно широкими полномочиями по обеспечению выполнения Договора. Что это за органы – неясно, понятно лишь, что это не авторитетное Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), в совокупности с ДНЯО обеспечивающее режим нераспространения ядерного оружия. Между тем на орган (или органы) предполагается возложить функции «согласования и проверки» осуществления мер по ликвидации ядерного оружия и тех самых «других ядерных взрывных устройств», а также ликвидации или «необратимой конверсии» связанной с ними инфраструктуры. Не прописаны в ДЗЯО ни порядок ликвидации ядерного оружия и «устройств», ни процедуры проведения проверки. Последнее – не праздный сюжет, именно невозможность согласования методов проверки долгие годы тормозило принятие реальных мер ограничения, а позднее и ликвидации вооружений. Эти важнейшие вопросы оставлены на разрешение будущим протоколам, содержание которых даже в общих чертах не раскрывается.

ДЗЯО присваивает себе приоритет по отношению ко всем иным договорам, в которых состоят государства-участники, включая ДНЯО, в то время как мандат, выданный Генассамблеей конференции 2017 г., исходил из того, что именно ДНЯО является «краеугольным камнем ядерного нераспространения и ядерного разоружения» и новый договор должен дополнять и усиливать его режим. Новый Договор вторгается не только в систему гарантий ядерной безопасности, обеспечиваемых в рамках сотрудничества с МАГАТЭ, но и в повестку дня регулярных конференций по рассмотрению действия ДНЯО, очередная из которых должна была состояться в 2020 г., но перенесена на 2021 г. из-за пандемической ситуации.

Присвоенный приоритет может пагубно сказаться и на перспективах вступления в силу уже упомянутого Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, пусть даже ДЗЯО в своей преамбуле признаёт его «жизненно важным» и одним из «ключевых элементов режима ядерного разоружения и нераспространения». Не исключено, что какие-то государства предпочтут упрощённую процедуру входа и выхода и расплывчатые инструменты проверки первого договора строгому и регламентированному механизму второго.

Наконец, декларативное преимущество ДЗЯО по отношению к другим договорам вторгается в правовые основы военных союзов и военно-технического сотрудничества.

Перечень изъянов ДЗЯО можно было бы продолжать, ограничимся ещё парой. Во-первых, он не предусматривает запрет транзита ядерного оружия и всё тех же «других ядерных взрывных устройств» через территории, находящиеся под суверенитетом, юрисдикцией или контролем государств-участников, что обесценивает продекларированный запрет на его размещение.

Между прочим, если Шотландия всё же обретёт независимость и уже как суверенное государство решит присоединиться к ДЗЯО, придётся куда-то девать ядерные силы Великобритании, ныне базирующиеся в шотландских фьордах.

Во-вторых, заявленный ДЗЯО запрет на применение или угрозу применения ядерного оружия не находит безусловного подтверждения в международно-правовой практике. В 1996 г. Международный суд, главный судебный орган ООН, вынес консультативное заключение по запросу Генассамблеи, заявив, что не нашёл в международном праве твёрдых доказательств противозаконности ядерного оружия как крайнего средства обороны, когда под угрозу поставлено само дальнейшее существование государства. ДЗЯО в силу своей декларативности не опровергает эту правовую позицию; на ней (явно и осмысленно либо исподволь и инстинктивно) основаны военные доктрины государств, обладающих ядерным оружием, во всяком случае тех, которые публикуют такие документы. При этом лишь Китай и Индия заявили о неприменении ядерного оружия первыми, впрочем, с некоторыми оговорками. Помимо этих двух государств, только официальные воззрения России в области ядерного сдерживания адекватны правовой позиции Международного суда.

Кстати, в 1982 г. СССР взял на себя одностороннее обязательство об отказе от применения ядерного оружия первым, подтверждённое в декабре 1991 г. бывшими союзными республиками, на территории которых размещался ядерный арсенал бывшей сверхдержавы. В те дни ещё теплились надежды на сохранение объединённых вооружённых сил, включая их стратегический компонент. Однако вскоре наступило осознание катастрофического ослабления сил общего назначения, и в Основах военной доктрины России, принятых в ноябре 1993 г., была заявлена возможность обращения к ядерному оружию как средству сдерживания не только в ядерном контексте. Такое представление о роли ядерного оружия, пройдя этапы эволюции, оформилось в прошлогодних Основах государственной политики в области ядерного сдерживания. Однако если судить по открытым источникам – официальным, пропагандистским, экспертным – силы общего назначения восстановились и окрепли настолько, что способны выступать в качестве фактора неядерного сдерживания. А раз так – не вдохнуть ли новую жизнь в обязательство 1982 г., продумав его наиболее выигрышную внешнеполитическую подачу?

И всё же…

При всех своих очевидных недостатках ДЗЯО мог бы невзначай принести и некоторую пользу, к примеру, подхлестнув дискуссии на предстоящей конференции по рассмотрению действия ДНЯО, может быть, даже заставив активизировать поиски путей осуществления его статьи VI или, скажем, оживив Конференцию по разоружению. А то и государства, от которых зависит вступление в силу Договора о запрещении ядерных испытаний, обеспечат, наконец, затянувшееся введение его в действие, отшатнувшись от ДЗЯО и его последствий.

Не хотелось бы подвергать сомнению искренность стремления протагонистов ДЗЯО к миру без ядерного оружия. Но им стоило бы быть бережнее по отношению к уже имеющимся и порой хрупким правовым режимам или к другим, не столь амбициозным, но реалистичным проектам. Ядерное оружие – реальность, существующая среди международно-правовых дозволений, ограничений и запретов. Задача в том, чтобы сужать сферу влияния первых путём укрепления действующих правовых режимов, введения в силу новых, подкрепления их мерами доверия и проверки. А безъядерный мир, о котором в запальчивости раннего президентства говорил Барак Обама, за что был авансирован Нобелевской премией мира, – дело в лучшем случае неопределённо удалённого будущего.

США. Россия. КНДР. Азия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 25 января 2021 > № 3632159 Бахтияр Тузмухамедов

Войска со стальными нервами

Российские военные инженеры успешно решают множество сложнейших задач, в том числе за пределами страны.

В канун 320-летия со дня образования инженерных войск на вопросы «Красной звезды» ответил начальник инженерных войск Вооружённых Сил РФ генерал-лейтенант Юрий Ставицкий.

– Юрий Михайлович, расскажите немного про сами войска. Откуда ведёте свою историю?

– Инженерные войска – одни из старейших в Вооружённых Силах РФ. 21 января мы празднуем 320-ю годовщину со дня их образования.

История инженерных войск ведёт свою летопись с эпохи зарождения регулярной русской армии и подписания Петром I указов 1701 года от 21 января о создании инженерной школы и от 25 мая о формировании первых инженерных подразделений, которые первоначально входили в состав артиллерийского полка и были представлены минёрной ротой, инженерной и понтонной командами.

Возрастание роли инженерных войск привело в начале XIX века к их отделению от артиллерии и созданию самостоятельного рода войск со своим органом управления и центром для подготовки кадров.

В 1802 году в соответствии с Указом императора Александра I как самостоятельный орган управления инженерными войсками была сформирована Инженерная экспедиция, правопреемником которой в настоящее время является Управление начальника инженерных войск Вооружённых Сил РФ.

За заслуги военных инженеров в Отечественной войне 8 января 1813 года был учреждён лейб-гвардии сапёрный батальон – с этой даты ведёт свою историю сапёрная гвардия.

К 1828 году все инженерные части имели боевые знамёна, а наиболее отличившиеся из них были удостоены Георгиевского знамени и стали гвардейскими.

Мы с гордостью вспоминаем, что инженерные войска внесли достойный вклад в разгром немецко-фашистских захватчиков в Великой Отечественной войне. За проявленные мужество и героизм государственных наград и почётных наименований удостоены 969 инженерных частей и соединений, 196 из которых стали гвардейскими.

Впервые после долгого перерыва 9 Мая 2020 года личный состав 1-й инженерно-сапёрной бригады принял участие в параде Победы на Красной площади, посвящённом 75-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне.

Инженерные войска свято чтят славные боевые традиции героического прошлого. В настоящее время в составе войск – семь гвардейских частей. Ещё несколько воинских частей и организаций имеют награды и почётные наименования.

Причём Международный противоминный центр Вооружённых Сил РФ стал первой воинской частью инженерных войск, получившей награду после 1945 года.

За заслуги в укреплении обороноспособности страны, высокие показатели в боевой подготовке, мужество и самоотверженность, проявленные личным составом в ходе выполнения учебно-боевых задач, центр награждён орденом Кутузова.

Орден вручён центру 18 декабря 2018 года в ходе расширенного заседания Коллегии Министерства обороны Президентом Российской Федерации – Верховным Главнокомандующим Вооружёнными Силами РФ Владимиром Владимировичем Путиным.

Центр, сформированный в 2014 году, за короткий срок приобрёл авторитет и уважение благодаря высокопрофессиональным действиям по разминированию в Сирийской Арабской Республике.

Военнослужащие центра заслужили искреннюю благодарность сирийского народа, с риском для жизни обезвредив тысячи взрывоопасных предметов.

– Юрий Михайлович, насколько нынешняя организационно-штатная структура инженерных войск соответствует масштабу решаемых ими задач?

– Инженерные войска предназначены для выполнения наиболее сложных задач инженерного обеспечения, требующих специальной подготовки личного состава, применения инженерной техники, инженерных боеприпасов и инженерного имущества.

В настоящее время инженерные войска поступательно развиваются – наращивается их состав, совершенствуются организационно-штатные структуры инженерных подразделений, частей и соединений, идёт перевооружение на новейшие и модернизированные средства инженерного вооружения.

В целях дальнейшего повышения возможностей войск с 2013 года начато формирование инженерно-сапёрных полков в составе общевойсковых армий военных округов и флотов. Всего сформировано 13 полков. В этом году работа в данном направлении будет продолжена.

– Что показали итоговые проверки воинских формирований инженерных войск за 2020 учебный год? Сколько из них подтвердили почётное наименование «ударное» или получили его?

– В прошлом году всего было организовано и проведено 95 основных мероприятий боевой подготовки, в том числе 55 учений различного уровня и масштаба, что на 10 процентов выше аналогичного показателя 2019 года. Тактико-специальные учения проводились с учётом опыта выполнения задач инженерного обеспечения в современных вооружённых конфликтах.

Проведена проверка подразделений, претендующих именоваться ударными. В ходе проверки военнослужащие сдали нормативы по физической и тактико-специальной подготовке, боевой и мобилизационной готовности. Специальная комиссия проверила исправность вооружения, военной и специальной техники, морально-психологическое состояние личного состава, состояние правопорядка и воинской дисциплины.

По итогам проверки инженерный батальон (штурма и разграждения) и рота инженерной разведки инженерно-сапёрной бригады, а также понтонная рота понтонно-мостовой бригады центрального подчинения (Муром, Владимирская область) смогли выполнить требования к подразделениям, воинским частям и соединениям Вооружённых Сил РФ для включения их в перечень ударных.

Проверки показали готовность всех воинских частей к выполнению задач по предназначению.

– Как вы оцениваете действия военнослужащих инженерных войск в ходе СКШУ «Кавказ-2020»? Какие учебно-боевые задачи они решали?

– Высшей формой подготовки подразделений, частей и соединений инженерных войск непосредственного подчинения стали проведение специального учения инженерных войск и участие в стратегическом командно-штабном учении «Кавказ-2020», в ходе которых в интересах войск (сил) на полигонах Южного военного округа выполнен полный комплекс задач инженерного обеспечения.

Особо отмечу возрастающее с каждым годом количество военнослужащих и техники, задействованных в учениях. Так, в этом году количество личного состава, задействованного на всех полигонах, где проходили учения, возросло до 7,5 тысячи человек, при этом количество специальной инженерной техники составило свыше 1700 единиц.

В целях развития приёмов и способов выполнения задач понтонно-переправочными подразделениями проведено их комплексное применение в ходе специального учения на реке Волге в районе Астрахани. Впервые в истории была оборудована мостовая переправа через крупную водную преграду шириной 1365 метров. Одновременно силами понтонно-переправочных подразделений оборудована переправа с применением более 40 паромов, 36 плавающих транспортёров. Также в ходе специального учения инженерных войск на полигоне Капустин Яр отработаны совместные действия инженерно-штурмовых подразделений и подразделений десантно-штурмовой дивизии по высадке из вертолёта и выполнению задач по проделыванию и содержанию проходов в минно-взрывных заграждениях, штурму укреплённых районов условного противника.

В ходе СКШУ «Кавказ-2020» проведена апробация современных и перспективных средств инженерного вооружения. Для обеспечения движения войск и повышения темпа их сопровождения сформирован и апробирован перспективный отряд обеспечения мобильности. Осуществлено массированное применение 10 мобильных робототехнических комплексов БМР-3МА, «Уран-6», «Уран-14» и инженерной машины разграждения ИМР-3М. В дальнейшем отряд будет задействован в ходе проведения различных учений.

При развёртывании системы управления войсками (силами) осуществлено инженерное оборудование 42 полевых подвижных пунктов управления. Основной особенностью скрытия пунктов управления стало полное отсутствие маскировочных ёмкостей и естественных масок. Это потребовало применения более чем 5640 маскировочных комплектов, общая площадь которых составила почти миллион квадратных метров, что сопоставимо с площадью 143 футбольных полей.

Общий объём вынутого грунта при фортификационном оборудовании пунктов управления, рубежей, позиций и районов, занимаемых войсками, составил более 1 млн 200 тысяч кубометров.

– Расскажите, пожалуйста, о специфике деятельности специалистов Международного противоминного центра Вооружённых Сил РФ по разминированию территории в Нагорном Карабахе.

– Среди задач инженерного обеспечения разминирование занимает особое место. Данная задача выполняется инженерными войсками постоянно как в боевых условиях, так и в мирное время.

В настоящее время в соответствии с решением Президента РФ личный состав Международного противоминного центра Вооружённых Сил РФ в составе Центра гуманитарного разминирования продолжает выполнять задачи по очистке от взрывоопасных предметов местности и проверке маршрутов движения на территории Нагорного Карабаха.

Кроме этого, в задачу отряда Международного противоминного центра Вооружённых Сил РФ входит взаимодействие со сторонами по вопросам организации совместной работы с местными органами власти по определению территорий, объектов, районов (мест), засорённых взрывоопасными предметами.

По состоянию на 19 января российские сапёры очистили свыше 566,3 гектара территории, проверили более 209,8 км дорог и прилегающих к ним обочин, 802 здания. Обнаружили и обезвредили свыше 23 755 взрывоопасных предметов.

В Нагорном Карабахе в первую очередь выполняются задачи по разминированию объектов социальной инфраструктуры, школ, автомобильных мостов, дорог, ведущих к линиям электропередачи и газоснабжения.

Личный состав отряда разминирования Международного противоминного центра Вооружённых Сил РФ имеет богатый опыт выполнения задач. В ходе четырёх командировок в Сирии разминированы города Пальмира (дважды), Алеппо и Дейр-эз-Зор. При этом очищено более 6,5 тысячи гектаров территории, 1400 километров дорог, 12 километров железнодорожный путей, свыше 17 тысяч зданий и сооружений. Обнаружено и уничтожено более 105 тысяч взрывоопасных предметов, из которых около 30 тысяч – самодельные взрывные устройства.

Конечно же, особенностью разминирования стала высокая плотность минирования, наличие фугасов большой мощности, установленных на неизвлекаемость.

19 ноября 2020 года отряд третий год подряд убыл для выполнения задач по гуманитарному разминированию территории Лаоса и обучения лаосских военнослужащих на базе филиала Международного противоминного центра Вооружённых Сил РФ.

С октября 2018 по март 2019 года и с октября 2019 по март 2020 года отряд разминирования Международного противоминного центра Вооружённых Сил РФ выполнял задачу по гуманитарному разминированию территории Лаосской Народно-Демократической Республики и обучению лаосских военнослужащих работе на переданных средствах поиска взрывоопасных предметов на базе развёрнутого филиала центра. За две командировки очищено более 110 гектаров территории, обнаружено и уничтожено 1180 взрывоопасных предметов. В основном это кассетные суббоеприпасы американских авиационных бомб, сброшенных США на Лаос в ходе войны во Вьетнаме в 1964–1973 годах.

Отмечу, что особенность разминирования на территории Лаоса – залегание обнаруживаемых боеприпасов на глубине до 170 сантиметров и большое количество ферромагнитных элементов, что существенно замедляет темпы поиска.

Личным составом отряда разминирования используются только современные отечественные средства поиска, обнаружения и защиты. Это костюмы разминирования ОВР-2-02, миноискатели различных типов ИМП-С2, ПИПЛ, глубинные бомбоискатели МБИ-П2, металлодетекторы МГ-1. Вышеуказанные средства подтвердили свою надёжность при большой интенсивности применения в сложных климатических условиях.

На сегодняшний день наши сапёры нашли и совместно с лаосским отрядом разминирования U-58 уничтожили более 300 взрывоопасных предметов.

– Какая работа проведена в ходе разминирования территории Российской Федерации от взрывоопасных предметов, оставшихся после Великой Отечественной войны, и в ходе ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций?

– Продолжается непрерывная работа по проверке и очистке местности от взрывоопасных предметов, оставшихся со времён Великой Отечественной войны. Земля со временем выталкивает на поверхность эти опасные «пережитки».

Группами разминирования инженерных подразделений военных округов в прошлом году очищено свыше 18 тысяч гектаров территории, обнаружено и уничтожено более 42 тысяч взрывоопасных предметов.

Помимо этого, инженерные вой­ска всегда находятся в готовности к действиям в случае возникновения чрезвычайных ситуаций, оказанию помощи местному населению во всех субъектах Российской Федерации.

Так, при ликвидации последствий взрыва на арсенале в Рязанской области инженерными подразделениями в период с 7 по 30 октября 2020 года очищено свыше 1025 гектаров территории, обнаружено более 7700 взрывоопасных предметов. Необходимо отметить, что личный состав выполнял задачу на наиболее засорённых участках в очагах разлёта боеприпасов.

Однако дело не просто в цифрах и красноречивых показателях. Разминирование проводится скрупулёзно, без спешки. Выполнение задачи требует хладнокровия, выдержки, мужества и отваги. Не зря говорят, что инженерные войска – это войска со стальными нервами.

– Какие образцы нового вооружения, военной и специальной техники, в том числе роботизированной, поступили в инженерные войска в 2020 году и в каком количестве? Что поступит в войска по планам на 2021 год?

– Инженерные войска – одни из наиболее разноплановых и технически насыщенных войск.

Система средств инженерного вооружения включает в себя свыше 600 наименований различных образцов и комплектов, при этом их классификация включает 75 типов средств.

В 2020 году поставлено 639 единиц инженерной техники, более 195 тысяч комплектов инженерного имущества и различных инженерных боеприпасов.

Отмечу, что закупка основных образцов инженерной техники синхронизирована с поставкой учебно-тренировочных средств – динамических тренажёров и учебных мультимедийных классов подготовки специалистов. Это динамические тренажёры машин инженерного вооружения – экскаваторов одноковшовых, буксирно-моторных катеров, автомобильных кранов, плавающих транспортёров, путепрокладчиков, инженерных машин разграждения.

В настоящее время в рамках гособоронзаказа в войска поставляются современные средства инженерной разведки, полевого водообеспечения, фортификационных сооружений, скрытия и имитации, а также средства преодоления водных преград, минно-взрывных заграждений, разрушений и препятствий.

Продолжается поставка робототехнических средств разминирования «Уран-6» и пожаротушения «Уран-14». Всего в инженерные войска поставлено 15 единиц МРТК-Р «Уран-6» и 7 единиц МРТК-П «Уран-14». В этом году в инженерные подразделения спланировано к поставке 20 единиц «Уран-6» и 17 единиц «Уран-14».

При этом непрерывная работа по разработке и созданию новых средств инженерного вооружения, отвечающих современным требованиям, продолжается по всем направлениям.

В наступившем году продолжатся работы по созданию инженерных многофункциональных робототехнических комплексов: разминирования тяжёлого класса ИМРТК-РТ и штурма и разграждения ИМРТК-ШР.

Взамен устаревших танковых мостоукладчиков ведутся работы по созданию танкового мостоукладчика МТУ-2020 на базе узлов, агрегатов и систем танков Т-72Б3 и Т-90А. В отличие от состоящих на снабжении войск мостоукладчиков грузоподъёмность нового моста увеличена до 60 тонн.

Разрабатывается тяжёлый механизированный мост ТММ-7 с увеличенной длиной мостовой конструкции. Новая схема раскрытия моста обеспечит сокращение времени оборудования мостовых переходов примерно в 1,5 раза.

В 2021 году продолжатся опытно-конструкторские работы, направленные на создание перспективных средств инженерного вооружения различного назначения, например установки получения воды из снега и льда УПВС-5.

Также организована совместная работа с предприятиями промышленности по разработке в инициативном порядке новых компонентов инженерной экипировки – пассивного экзоскелета, взрывозащитной обуви и рюкзака сапёра-штурмовика.

Продолжается разработка новых тренажёров средств инженерного вооружения, представляющих собой полномасштабные динамические тренажёры, обеспечивающие обучение и тренировку экипажей машин вождению и действиям при выполнении инженерных задач в условиях учебного класса. Это, например, тренажёры для новых буксирно-моторных катеров БМК-МО, танковых мостоукладчиков МТУ-72, паромно-мостовых машин ПММ-2М, универсальной бронированной инженерной машины УБИМ.

Доля современных образцов средств инженерного вооружения в частях и соединениях составляет свыше 70 процентов.

– Как вы оцениваете результаты участия российских специалистов инженерных войск в Армейских международных играх – 2020? Будут ли внесены какие-либо изменения в условия конкурсов для военных инженеров на АрМИ-2021?

– В ходе мероприятий боевой подготовки инженерных войск первостепенное значение уделяется вопросам состязательности. Наивысшей формой являются Всеармейские соревнования и Армейские международные игры.

В рамках Армейских международных игр в 2020 году проведены конкурсы понтонно-переправочных подразделений «Открытая вода», инженерных подразделений «Безопасный маршрут», экипажей инженерных машин «Инженерная формула».

Созданная состязательность в армейских коллективах, находчивость, применение нестандартных способов выполнения инженерных задач позволили достичь пяти рекордов выполнения нормативов. Достигнутые результаты внесены в Книгу рекордов Вооружённых Сил РФ. Во всех конкурсах победили команды Российской Федерации.

Конкурс понтонно-переправочных подразделений «Открытая вода» позволяет выполнить полный спектр задач по оборудованию переправ с использованием всей линейки средств инженерного вооружения. Данные состязания – самые масштабные по количеству участников и привлекаемой технике.

В конкурсе инженерных подразделений «Безопасный маршрут» каждая команда выступает в роли отряда обеспечения движения танковых подразделений. Конкурс проводится с использованием комплекта тяжёлого механизированного моста ТММ-3М2, путепрокладчика БАТ-2, инженерной машины разграждения ИМР-3М.

Соревнования экипажей машин «Инженерная формула», в ходе которых преодолеваются препятствия, ограниченные проходы и выполняются инженерные задачи, – одни из самых динамичных. Экипажи показывают свои навыки и умения и соревнуются в скорости на тяжёлой специальной инженерной технике – инженерных машинах разграждения ИМР-3М, машинах для отрывки котлована МДК-3, путепрокладчиках БАТ-2, установках разминирования УР-77, гусеничных минных заградителях ГМЗ-3 и плавающих транспортёрах ПТС-2.

В 2021 году в конкурс «Безопасный маршрут» будет внесён ряд изменений, направленных на усложнение прохождения трассы.

– Где готовят молодых офицеров и младших специалистов для инженерных войск?

– Специалистов инженерных войск готовят два военно-учебных заведения и четыре учебных центра.

Военно-учебные заведения остаются основным, гарантированным по качественным и количественным параметрам источником комплектования Вооружённых Сил профессиональными офицерскими кадрами.

Подготовка офицеров инженерных войск ведётся в Военном институте (инженерных войск) Военного учебно-научного центра Сухопутных войск «Общевойсковая академия Вооружённых Сил Российской Федерации» и в Тюменском высшем военно-инженерном командном училище имени маршала инженерных войск А.И. Прошлякова.

В Тюменском училище обучается свыше 1500 курсантов. В 2020 году для войск подготовлено 234 лейтенанта и 32 прапорщика. Доля выпускников, завершивших обучение с оценками «хорошо» и «отлично», составляет 66 процентов, что выше аналогичных показателей предыдущих годов.

Также ведётся подготовка кадров для вооружённых сил зарубежных государств. В Тюменском училище обучаются свыше 300 человек, которые реализуются как в военном деле, так и в гражданской сфере. За последние три года количество стран увеличилось в 1,5 раза, а обучаемых – в 2,5 раза.

Подготовка младших специалистов осуществляется в 210-м (Кстово) и 187-м (Волжский) межвидовых региональных учебных центрах (подготовки младших специалистов инженерных войск).

В учебных центрах военно­служащие готовятся по 30 военно-учётным специальностям на более чем 35 различных образцах инженерной техники. Ежегодно войска получают более 4,5 тысячи подготовленных младших специалистов.

Благодаря слаженной работе командного состава учебных центров с каждым годом возрастает качество подготовки младших специалистов инженерных войск. Активное использование поставляемых специальных тренажёров буксирно-моторного катера БМК-460, плавающего транспортёра ПТС-2, экскаватора одноковшового, крана автомобильного военного назначения, путепрокладчика БАТ-2, инженерной машины разграждения позволило повысить первоначальные навыки в эксплуатации машин инженерного вооружения по наиболее сложным военно-учётным специальностям.

– Какие главные мероприятия боевой подготовки запланированы для военных инженеров в наступившем году?

– Основные мероприятия боевой подготовки – комплекс специальных учений инженерных войск, спланированных к проведению в августе, и стратегическое командно-штабное учение «Запад-2021» в сентябре. Также проведём сбор руководящего (командного) состава инженерных войск.

Для слаживания подразделений спланировано проведение командно-штабных учений (военных игр), тактико-специальных занятий и учений.

С учётом эпидемиологической обстановки на май запланирована IV Международная конференция по разминированию. Будут приглашены порядка 50 стран как ближнего, так и дальнего зарубежья.

В дальнейшем с июля по август спланированы к проведению всеармейские, а после и международные соревнования «Открытая вода», «Безопасный маршрут» и «Инженерная формула» в рамках Армейских международных игр.

В ноябре 2021 года на базе 210-го Межвидового учебного центра (Кстово, Нижегородская область) состоится слёт сержантов инженерных войск. В ходе него будут проведены методические, практические и показные занятия, обсуждены проблемные вопросы и пути их решения.

В инженерных войсках особое внимание уделяется качественной подготовке сержантского корпуса. В частях и соединениях созданы советы сержантов, в состав которых ежегодно избираются наиболее подготовленные и опытные военнослужащие. Они тесно взаимодействуют с командирами в вопросах формирования сержантского корпуса, воспитания и обучения младшего командного состава.

На объектах Тюменского высшего военно-инженерного командного училища в мае спланирован к проведению сбор инженерных подразделений штурма и разграждения.

В 2020 году такой сбор провели на объектах 333-го Центра боевой подготовки в Мулино и инженерно-сапёрного соединения в Муроме. На сбор привлекли 550 военнослужащих и задействовали 46 единиц военной и специальной техники от отдельных инженерных бригад военных округов и инженерно-сапёрных полков армий. На заключительном этапе сбора проведён конкурс «Стальное сердце», победителем которого стали штурмовики 1-й гвардейской инженерно-сапёрной бригады, в составе которой есть батальон штурма и разграждения.

Всего в Вооружённых Силах России сформировано 15 подобных подразделений. В составе отдельных инженерных бригад военных округов сформированы роты штурма и разграждения, а в составе инженерно-сапёрных полков армий – штурмовые взводы.

Необходимо отметить, что проведённые мероприятия боевой подготовки в 2020 учебном году позволили повысить уровень подготовленности военнослужащих инженерных войск. Так, количество классных специалистов увеличилось на 15 процентов, военнослужащих, получивших уровни физической подготовленности на 11 процентов.

– Юрий Михайлович, что бы вы хотели пожелать всем, имеющим причастность к инженерным вой­скам, по случаю праздника?

– Отечественные инженерные войска имеют богатейшую историю и за годы своего существования прошли долгий и славный путь служения Отечеству. На протяжении трёх столетий войска – неотъемлемая часть военного потенциала государства. Их славная история создавалась героическим трудом многих поколений истинных профессионалов своего дела. Военные инженеы – люди героическойпрофессии. Они всегда отличались мужеством, самоотверженностью, преданностью Родине и воинскому долгу. И в мирные дни военные инженеры выполняют зачастую опасные для жизни задания. Сегодня военнослужащие инженерных войск с честью продолжают традиции предшественников, эффективно решают возложенные на них ответственные задачи.

Исторический опыт свидетельствует: инженерные войска России, успешно выполняя стоящие перед ними задачи в мирное и военное время, будут и впредь вносить достойный вклад в дело защиты нашей Родины, укрепления её обороноспособности.

Поздравляю всех с праздником, благодарю за доблестную службу и ратный труд. Желаю крепкого здоровья, счастья, благополучия, новых успехов на благо России!

Виктор Худолеев, «Красная звезда»

Россия > Армия, полиция > redstar.ru, 20 января 2021 > № 3626071 Юрий Ставицкий

Петр Городов: уголовники из РФ осели в странах, где нет договора о выдаче

Начальник Главного управления международно-правового сотрудничества Генеральной прокуратуры РФ Петр Городов в интервью РИА Новости рассказал, как происходила экстрадиция фигурантов уголовных дел из России и в нашу страну в условиях пандемии COVID-19, чем осложняется выдача преступников из США, что нового появилось в расследовании таких резонансных дел, как крушение самолета польского президента Леха Качиньского и убийство в ФРГ гражданина Грузии Зелимхана Хангошвили.

– Петр Петрович, сколько человек по запросам Генеральной прокуратуры России было экстрадировано в Россию из различных стран в 2020 году?

– Генпрокуратура России взаимодействует в сфере уголовного судопроизводства с зарубежными партнерами более чем в 80 государствах мира. И тут, конечно, важное место в нем занимают вопросы выдачи лиц для уголовного преследования или исполнения приговора. В 2020 году в компетентные органы иностранных государств Генеральной прокуратурой РФ было направлено более 350 подобных запросов. Для сравнения, по итогам 2019 года эта цифра была в пределах 450.

– То есть количество запросов снизилось почти на четверть. Почему?

– На снижение количества направленных за рубеж запросов повлияло распространение во всем мире коронавирусной инфекции СOVID-19. В то же время иностранными государствами в 2020 году в Россию выдано 165 человек, 64 из них – это страны дальнего зарубежья. Здесь показатели соответствуют прошлогодним.

– Из каких стран экстрадировали фигурантов в 2020 году?

– Положительные решения по российским запросам в 2020 году принимались компетентными органами ближнего зарубежья: Украины, Беларуси, Казахстана, Армении, Азербайджана. И таких государств, как ФРГ, Испания, Польша, Венгрия, Кипр, Италия, Греция, Нидерланды, Норвегия, Сербия, Словения, Бельгия, Австрия, Швеция, Черногория, Литва, Марокко, Вьетнам, Египет, Таиланд, Турция, Аргентина.

В целом, нам удалось добиться выдачи в Россию нескольких человек, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, имеющих в ряде случаев повышенный резонанс, а также лиц, совершивших преступления коррупционной направленности.

Например, в марте Генпрокуратура добилась выдачи из Польши генерального директора ОАО "Кемеровский кондитерский комбинат" Вячеслава Вишневского, который за взятку должностным лицам получил разрешение на реконструкцию здания торгово-развлекательного центра "Зимняя вишня", которая прошла с нарушениями. В результате, как мы помним, в 2018 году в ТРЦ произошла страшная трагедия – пожар, унесший жизни 60 человек, 37 из которых были дети.

Также не могу не отметить еще один положительный пример сотрудничества. Компетентными органами Нидерландов в кратчайшие сроки было принято решение о выдаче в Россию Никиты Смурова по упрощенной процедуре для приведения в исполнение приговора Тихоокеанского флотского суда. Он обвинялся в растрате вверенного ему имущества более чем на 52 миллиона рублей.

– А сколько, в свою очередь, запросов на экстрадицию из России получила Генпрокуратура РФ в 2020 году? И сколько из них было удовлетворено?

– Генеральной прокуратурой РФ было рассмотрено свыше 900 запросов компетентных органов иностранных государств о выдаче лиц из Российской Федерации. В прошлом году – свыше 1,2 тысячи запросов. Причина снижения количества рассмотренных нами запросов та же – пандемия.

В прошлом году по запросам иностранных государств было отказано в выдаче 120 лиц, из них в большинстве случаев по запросам государств-участников СНГ. Лишь в 13 случаях мы отказали по запросам стран дальнего зарубежья. Основные причины отказов в выдаче связаны с истечением срока давности (43 случая); на втором месте стоит отсутствие состава преступления (38 случаев); затем – наличие российского гражданства (27 случаев) и, наконец, предоставление убежища или, если выдача может нанести ущерб суверенитету или безопасности либо противоречит законодательству России, таких случаев всего шесть.

– А из каких стран чаще всего приходят в Россию запросы на экстрадицию тех или иных обвиняемых или подозреваемых?

– Прежде всего мне хотелось бы отметить плодотворное сотрудничество с компетентными органами стран СНГ. В прошедшем году мы приняли 610 решений о выдаче граждан для уголовного преследования, из них в страны СНГ – свыше 580. Наибольшее количество запросов о выдаче поступило из Белоруссии и Узбекистана. В 2019 году было удовлетворено почти 800 иностранных запросов о выдаче, из них так же большинство стран СНГ – более 700.

– В целом, за последние 10 лет сколько Генпрокуратура РФ направила запросов об экстрадиции граждан, объявленных в розыск?

– За последние 10 лет нами направлено свыше пяти тысяч запросов о выдаче лиц для уголовного преследования и исполнения приговора суда, рассмотрено более 19 тысяч таких запросов, поступивших из-за рубежа.

Тут важно отметить, что опыт сотрудничества России с иностранными государствами в борьбе с преступностью показывает, что лица, подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений, все чаще скрываются от органов следствия и суда в тех зарубежных странах, с которыми РФ не имеет договоров о выдаче. Вместе с тем имеется положительный опыт сотрудничества с подобными странами на основе принципа взаимности. К примеру, на основании этого принципа состоялись выдачи фигурантов уголовных дел из Ирака, Эквадора, Камбоджи, Египта, Перу и Марокко.

– А из каких стран чаще всего приходят в Россию запросы на экстрадицию тех или иных обвиняемых или подозреваемых?

– Прежде всего мне хотелось бы отметить плодотворное сотрудничество с компетентными органами стран СНГ. В прошедшем году мы приняли 610 решений о выдаче граждан для уголовного преследования, из них в страны СНГ – свыше 580. Наибольшее количество запросов о выдаче поступило из Белоруссии и Узбекистана. В 2019 году было удовлетворено почти 800 иностранных запросов о выдаче, из них так же большинство стран СНГ – более 700.

– В целом, за последние 10 лет сколько Генпрокуратура РФ направила запросов об экстрадиции граждан, объявленных в розыск?

– За последние 10 лет нами направлено свыше пяти тысяч запросов о выдаче лиц для уголовного преследования и исполнения приговора суда, рассмотрено более 19 тысяч таких запросов, поступивших из-за рубежа.

Тут важно отметить, что опыт сотрудничества России с иностранными государствами в борьбе с преступностью показывает, что лица, подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений, все чаще скрываются от органов следствия и суда в тех зарубежных странах, с которыми РФ не имеет договоров о выдаче. Вместе с тем имеется положительный опыт сотрудничества с подобными странами на основе принципа взаимности. К примеру, на основании этого принципа состоялись выдачи фигурантов уголовных дел из Ирака, Эквадора, Камбоджи, Египта, Перу и Марокко.

– А из каких стран чаще всего приходят в Россию запросы на экстрадицию тех или иных обвиняемых или подозреваемых?

– Прежде всего мне хотелось бы отметить плодотворное сотрудничество с компетентными органами стран СНГ. В прошедшем году мы приняли 610 решений о выдаче граждан для уголовного преследования, из них в страны СНГ – свыше 580. Наибольшее количество запросов о выдаче поступило из Белоруссии и Узбекистана. В 2019 году было удовлетворено почти 800 иностранных запросов о выдаче, из них так же большинство стран СНГ – более 700.

– В целом, за последние 10 лет сколько Генпрокуратура РФ направила запросов об экстрадиции граждан, объявленных в розыск?

– За последние 10 лет нами направлено свыше пяти тысяч запросов о выдаче лиц для уголовного преследования и исполнения приговора суда, рассмотрено более 19 тысяч таких запросов, поступивших из-за рубежа.

Тут важно отметить, что опыт сотрудничества России с иностранными государствами в борьбе с преступностью показывает, что лица, подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений, все чаще скрываются от органов следствия и суда в тех зарубежных странах, с которыми РФ не имеет договоров о выдаче. Вместе с тем имеется положительный опыт сотрудничества с подобными странами на основе принципа взаимности. К примеру, на основании этого принципа состоялись выдачи фигурантов уголовных дел из Ирака, Эквадора, Камбоджи, Египта, Перу и Марокко.

– А запрашивала ли прокуратура Германии у российских коллег дополнительную информацию по делу об убийстве гражданина Грузии Зелимхана Хангошвили, в котором обвиняют россиянина Соколова? Если да, то какую?

– В Генеральную прокуратуру РФ из Федерального ведомства юстиции ФРГ поступало два запроса прокуратуры Берлина о правовой помощи, на которые были даны ответы. Дополнительная информация не запрашивалась.

– В сентябре суд в Польше получил от местной Генпрокуратуры ходатайство об аресте российских авиадиспетчеров по делу о крушении самолета президента Польши Леха Качиньского под Смоленском в 2010 году. Обращались ли уполномоченные органы Польши в Генеральную прокуратуру России с запросом о международной правовой помощи в этом вопросе?

– Тут могу сказать следующее. С сентября и по настоящее время из компетентных органов Польши запросы о правовой помощи и о выдаче по уголовному делу о крушении 10 апреля 2010 года под Смоленском самолета Ту-154М президента Польши в отношении российских авиадиспетчеров не поступали.

– А на какой стадии находится рассмотрение запроса России о получении стенограммы разговора президента Польши Леха Качиньского с братом?

– Запрос мы направили еще 24 ноября 2020 года и до сих пор ответа на него не получили.

СНГ. Россия. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 12 января 2021 > № 3622919 Петр Городов

ДВЕ СТОРОНЫ ОДНОЙ ПРОБЛЕМЫ

ЕВГЕНИЙ КАНАЕВ

Доктор исторических наук, профессор факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ.

АЛЕКСАНДР С. КОРОЛЁВ

Кандидат политических наук, заместитель заведующего Евразийским сектором Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

МАЛАЙЗИЯ И ИНДОНЕЗИЯ В АЗИАТСКИЙ КРИЗИС 1997–1998 ГОДОВ

Азиатский экономический кризис 1997–1998 гг. стал одним из крупнейших в истории финансовых крахов развивающихся стран. Он ярко продемонстрировал ограниченность идей Вашингтонского консенсуса, риски глобализации, а также отсутствие единого рецепта процветания, который может быть применён повсеместно независимо от социального, политического и культурного контекста.

У истоков этого кризиса – система фиксированных валютных курсов, служившая одним из ключевых факторов экономического роста государств Юго-Восточной Азии в 1980–1990-е годы. Она гарантировала уверенность инвесторов и, следовательно, высокий приток иностранного капитала. Однако существенная часть поступлений приходилась на краткосрочный спекулятивный капитал, который и обусловил беззащитность стран перед случившимся внешним шоком.

Ещё до начала кризиса перед Малайзией и Индонезией стояла проблема высокой закредитованности. Неготовность решать её, в свою очередь, была связана с непрозрачностью банковской системы и низким качеством государственного контроля над финансовым сектором. Положение усугублялось коррупцией, процветанием приятельского капитализма (кронизма) и непотизма, приводивших к сращиванию политической и бизнес-элит и получению конгломератами возможностей финансирования нерентабельных проектов за счёт банков и государства.

Хотя механизм развития кризиса в Индонезии и Малайзии был схожим, стратегии стран по выходу из него различались принципиально: Индонезия сделала ставку на помощь МВФ и его рекомендации, а Малайзия выбрала стратегию экономического национализма.

Наряду с различиями в исходной макроэкономической ситуации это объяснялось и конкретными политическими решениями, и разницей в политических системах и практиках: жёсткий авторитарный режим Сухарто в Индонезии и мягкий авторитаризм Махатхира в Малайзии. Результаты выхода стран из кризиса различались кардинально. Малайзия не утратила экономического динамизма и быстро вернула себе статус одной из наиболее успешных стран региона. Индонезия же потеряла фактически десятилетие экономического развития.

Начало и развитие кризиса

Кризис начался летом 1997 г. с отказа правительства Таиланда поддерживать фиксированный валютный курс. Последний позволял сохранять стабильность валютной системы и придавал уверенность иностранным инвесторам, перемещавшим производство из Японии и других стран с дорогими валютами. Однако в результате девальвации юаня и йены и последовавшего повышения конкурентоспособности китайских и японских товаров, а также замедления роста уровня потребления в США и странах Европы, азиатские государства столкнулись с падением экспорта и ростом дефицита счетов текущих операций. Демарш Таиланда запустил эффект домино: отток капитала последовал из всего региона, ударив по валютам восточноазиатских стран, в том числе по индонезийской рупии и малайзийскому ринггиту. Ситуация в обеих странах усугубилась переходным состоянием национальных экономик в процессе либерализации их финансовых систем. Банковская паника приняла самоподдерживающийся характер.

В июле 1997 г. малайзийское правительство решило перейти к плавающему курсу национальной валюты. В итоге курс ринггита упал со среднего уровня в 2,42 ринггита за доллар в апреле 1997 г. до рекордного минимума в 4,88 в январе 1998 года. Вслед за этим последовало падение фондового рынка: к декабрю индекс Фондовой биржи Куала-Лумпура (KLSE CI) опустился на 44,9 процента. В Индонезии в результате перехода к плавающему курсу рупии её стоимость достигла минимума – 3600 рупий за доллар к концу октября 1997 г., а к концу января 1998 г. – 10000 рупий за доллар. В условиях оттока капитала ставки по депозитам в Индонезии выросли более чем в 4 раза – до 60–65 процентов. Это ещё больше увеличило долю необслуживаемых долгов. Инфляция выросла почти в 10 раз – с 6,2 процента в 1997 г. до 60 процентов в 1998 году. В обеих странах росла безработица: в Малайзии с 2,5 процента в 1997 году до 3,3 процента годом позже; в Индонезии – с 4,7 процента до 8,4 процента соответственно (рисунок 1). Её последствия в наибольшей степени ощутили сельскохозяйственные районы обеих стран.

Рисунок 1. Основные макроэкономические показатели Индонезии и Малайзии, 1996–2000 годы

Источник: Всемирный банк.

Различия в степени влияния кризиса на Индонезию и Малайзию были обусловлены не только экономическими, но и политическими факторами. В Малайзии ситуация была в целом стабильной, так как «Национальный фронт» прочно удерживал власть. В Индонезии сложился более персонифицированный характер принятия внутриполитических решений, за тридцать с лишним лет правления Сухарто сложилась коррумпированная и несбалансированная экономико-политическая модель. Перспектива экономических неурядиц означала реальную угрозу долгосрочной политической дестабилизации.

Антикризисные меры

Инструменты, задействованные Джакартой и Куала-Лумпуром для снижения остроты финансовых потрясений, качественно отличались. Индонезия в антикризисной политике опиралась преимущественно на рекомендации МВФ. Для осуществления стабилизационной политики Фонд выделил стране в общей сложности 43 млрд долларов. Программа Фонда включала два компонента: проведение структурных реформ и введение стабилизационных макроэкономических мер.

Стабилизационная макроэкономическая политика подразумевала повышение процентных ставок. Так, ко второй половине 1998 г. они достигли 50 процентов. Банк Индонезии уже в июле 1997 г. снизил уровень ликвидности в банковском секторе, ограничив возможность форвардной продажи долларов нерезидентам 5 млн долларов и предписав уменьшить размер валютных спекуляций. Конечная цель состояла в сокращении дефицита текущего счёта и восстановлении профицита бюджета.

Структурные реформы включали усиление контроля Центрального банка над коммерческими банками. Пакет МВФ предполагал создание механизмов реструктуризации корпоративного долга, а также некоторые дотации и субсидии для населения.

На начальном этапе кризиса ЦБ Индонезии расширил кредитование обанкротившихся банков. Распространённой практикой стало их закрытие и рекапитализация потенциально жизнеспособных финансовых организаций. Так, по рекомендациям МВФ только за 1997 г. в Индонезии было закрыто 23 банка. Этот факт, а также ограничение поддержки монополий было критически воспринято в окружении Сухарто. Ряд близких к нему фигур сопротивлялись закрытию финансовых организаций, а со стороны правительства были задержки с принятием решений по реструктуризации компаний. В таких условиях увеличившийся отток капитала привёл к ещё большему падению рупии.

Одним из инструментов спасения национальной промышленности стал кластерный подход, который предполагал приоритетную государственную поддержку производства ключевых товаров. В их числе – текстиль и текстильные изделия, продукты из пальмового масла, электрические машины и оборудование. С 1998 г. пристальное внимание уделялось индустриализации с опорой на сельское хозяйство и добывающую промышленность, а также заключению контрактов между предприятиями малого/среднего бизнеса и крупными компаниями для запуска промышленных кластеров и повышения эффективности производства.

Под влиянием гиперинфляции, повышения уровня бедности и низкой эффективности реализуемых мер в индонезийском обществе росло недовольство. Оно воплотилось в студенческих демонстрациях и протестных движениях.

Режим более не мог обвинять в кризисе международное сообщество и перенаправлять на него общественный гнев.

После банкротства и реструктуризации некоторых конгломератов, Сухарто лишился и олигархической поддержки. В итоге 21 мая индонезийский лидер ушёл в отставку после 32-летнего пребывания у власти.

Однако и его преемник Бухаруддин Юсуф Хабиби не обладал широкой поддержкой населения и армии. Кризис не удавалось преодолеть быстро, и получение международной помощи было, по сути, единственным доступным вариантом. Поэтому Хабиби сделал ставку на технократическую элиту и в конце концов договорился о получении нового транша от МВФ, что позволило дополнительно привлечь 6,2 млрд долларов для реструктуризации задолженностей банков и снижения оттока капитала. В феврале 2000 г. правительство вновь обратилось к МВФ за финансовой поддержкой.

Средства, полученные в рамках международной помощи и приватизации компаний и финансовых организаций, направлялись на погашение внешнего долга. Было увеличено налогообложение и сокращены государственные расходы. Продолжался курс на реструктуризацию банков и финансовых учреждений. Тем не менее, хотя к началу 2000-х гг. Индонезии удалось достичь некоторых докризисных показателей, уже в 2001 г. стали проявляться структурные дисбалансы, тормозящие ход реформ и усугубившиеся политической турбулентностью.

Опыт Малайзии во многом противоположен. Хотя в 1997 г. предприняты отдельные попытки следовать рекомендациям МВФ, впоследствии правительство Махатхира Мохамада придерживалось собственного плана действий. К началу кризиса летом 1997 г. экономика Малайзии характеризовалась высоким уровнем краткосрочной задолженности. В качестве превентивной меры в апреле того же года под руководством министра финансов Анвара Ибрагима были ужесточены пруденциальные нормы для банков: в частности, утверждены более короткие сроки для выявления просроченных кредитов. Процентные ставки выросли с 7,5 процента в июле 1997 г. до 10 процентов в феврале 1998 года. В результате рост кредитования начал постепенно снижаться, но ввиду турбулентности на валютном рынке Центральный банк продолжил ужесточение монетарной политики и пруденциальных требований вплоть до конца 1998 года.

К началу 1998 г. опыт стран, обратившихся к МВФ за помощью и рекомендациями, показал, что программы Фонда не учитывают особенности стран-реципиентов и не являются достаточно эффективными. Соответственно, Махатхир Мохамад избрал стратегию с опорой на экономический национализм. Её основой стала защита от международного капитала. В рамках данного курса 7 января 1998 г. был учреждён подотчётный премьер-министру Национальный совет экономической политики – консультативный орган для централизации процесса кризисного управления. Совет подготовил План восстановления экономики. Центральный банк вместо ужесточения денежно-кредитной политики стал снижать ставки процента и нормы обязательных резервов. Так, ставка процента, которая в июле 1998 г. была на уровне 11 процентов, к декабрю 1999 г. опустилась до 3 процентов. Норма обязательных резервов сократилась с 13,5 процента до 10 процентов.

Для стабилизации курса национальной валюты в сентябре 1998 г. установлен контроль над капиталом, направленный против офшорных рынков ринггита. В частности ограничивались денежные переводы на счета нерезидентов и иностранных компаний. Для иностранных физических и юридических лиц введён мораторий на репатриацию доходов от продажи акций на один год с даты покупки. Малайзийским резидентам запрещалось брать иностранные кредиты за исключением случаев, когда доходы по ним были также в иностранной валюте. Отток капитала почти прекратился. А привязка к американскому доллару была восстановлена 2 сентября 1998 г., когда стоимость малайзийской валюты составляла 3,8 ринггита за доллар.

Важную роль сыграла и промышленная политика. Выстраивая стратегию по выходу из кризиса, Малайзия опиралась на принятый в 1995 г. и рассчитанный на 1996–2005 гг. Второй промышленный генеральный план. Он предполагал качественный переход от простой сборки промышленных товаров к кластерному производству высокотехнологичной продукции и продукции с высокой добавленной стоимостью. Данная стратегия получила название «Промышленность++». Именно в её рамках Малайзия запустила флагманскую инициативу «Мультимедийного суперкоридора» (МСК), предусматривающего создание национальных индустриальных кластеров и технопарков и привлечение зарубежных IT-компаний. По состоянию на декабрь 1998 г. 195 компаний, включая 88 малайзийских, получили статус резидента МСК.

Для выхода из рецессии правительство подготовило комплекс мер, предполагавших увеличение государственных расходов на 2 млрд ринггит. Запущен комплекс социальных трансфертов бедным слоям населения (Program Pembangunan Rakyat Termiskin), для реализации которых выделили ещё 100 млн ринггит. Малайзия вернулась к докризисному уровню ВВП в 2000 г., однако улучшения наметились уже к концу 1999 г.: инфляция была невысокой, на уровне 3,2 процента, равно как и безработица (3,4 процента). Валовый доход на душу населения также превысил значение докризисных показателей.

Суммируя политическое измерение выхода из кризиса в Малайзии и Индонезии, правомерно говорить о двух примерах испытания легитимности режимов, основанных на высоких показателях экономического развития.

В Индонезии режим Сухарто не выдержал испытания, причиной чему во многом стали экономические и социально-политические дисбалансы.

Кронизм, коррупция, опора на армию, с одной стороны, и зависимость от международного капитала и помощи, с другой, в совокупности привели к кризису, охватившему все сферы общественной жизни.

Хотя неэффективность программы помощи МВФ была признана самим Фондом, низкое качество антикризисной политики правительства стало основной причиной экономических и социальных неурядиц.

Напротив, в Малайзии, несмотря на то что на начальных этапах макроэкономическое управление кризисом было менее эффективным, принятые меры способствовали стабилизации. Махатхир Мохамад использовал это для легитимации своей власти: он сосредоточил внимание народа на «внешней» причине кризиса, попутно расправившись с политическими оппонентами.

Оба режима были националистическими и в некоторой степени популистскими, прежде всего, в сфере экономики. Однако если до 1997 г. национализм Махатхира был сконцентрирован на коренных малайцах бумипутра, то в ходе кризиса акцент сместился с этнических вопросов на защиту от угроз, представляемых международным капиталом. Сухарто же, хотя и опирался на те же риторические приёмы, не смог предложить эффективную идеологическую модель: его непоследовательность в реализации пакета МВФ и связь с олигархическими структурами в условиях тяжелейшего кризиса стоили ему власти. Его преемнику Хабиби пришлось запустить механизм реформ и начать процесс восстановления экономики и политической управляемости в стране.

Долгосрочные последствия кризиса

Отдавая себе отчёт в том, что при кажущейся привлекательности исторические аналогии имеют важный изъян – кардинально иной контекст развития тех процессов, которые пытаются сравнить и сопоставить, – стоит выделить те элементы прошлого опыта, которые могут оказаться подходящими для решения современных задач.

Во-первых, азиатский финансовый и экономический кризис продемонстрировал не только несбыточность, но и порочность надежд на то, что глобализация несёт человечеству невиданное процветание, и главное – включиться в этот процесс. Отсюда – объективная потребность стран Юго-Восточной Азии в организации собственного геоэкономического пространства посредством сначала механизма АСЕАН по финансовому надзору, а потом – запуска Чиангмайской инициативы. За ними последовали формирование Сообщества АСЕАН до 2015 г. и 2025 г., принятие двух Генеральных планов АСЕАН по наращиванию взаимосвязей и, наконец, соглашение о Всеобъемлющем региональном экономическом партнёрстве в 2020 году. И хотя такое переформатирование осуществляется не беспроблемно (чего стоит отказ Индии подписать соглашение о Всеобъемлющем региональном экономическом партнёрстве), сам факт проведения подобных мероприятий отчётливо демонстрирует как осознание Ассоциацией такой необходимости, так и готовности подкрепить планы конкретными делами.

Применительно к опыту Малайзии и Индонезии важно подчеркнуть: по итогам кризиса обе страны, хотя каждая по-своему, осознали непрочность и шаткость идеи Вашингтонского консенсуса. Уместно вспомнить нежелание бизнес-кругов этих стран страховать займы в американской валюте и рассматривать привязку к доллару как лучшую гарантию от неприятностей.

Во-вторых, азиатский финансовый и экономический кризис на примере Малайзии и Индонезии показал объективную необходимость трансформировать восточноазиатскую модель капитализма. Обозначились пределы ориентации на экспорт, встал вопрос о развитии внутреннего спроса как основного драйвера хозяйственных процессов, были выявлены уже не преимущества, а недостатки «приятельского капитализма» в его восточноазиатской версии.

Кризис 1997–1998 гг. разрушил смычку между бюрократией и бизнесом, которая в предшествовавшие годы служила основой как «государства развития» (developmental state), так и философии нациестроительства как такового. Бизнесу пришлось провести реструктуризацию с акцентом на повышение самостоятельности и конкурентоспособности, изменить стиль и философию корпоративного управления (к чему руководителей азиатских компаний подтолкнула волна слияний и поглощений западными партнёрами в сфере, прежде всего, телекоммуникаций, а также банкротство крупных азиатских компаний, таких как индонезийская Salim Group и малайзийская Renong Group).

Происходило изменение той модели трудовых отношений, которая верой и правдой служила несколько десятилетий: постепенно уходили в прошлое патернализм руководства и лояльность персонала, вводилась дифференцированная система материального вознаграждения работника, его возраст и трудовой стаж стали терять вес при премировании и продвижении по карьерной лестнице.

Всё это происходило на фоне волатильности рынка занятости и отсутствия в государствах ЮВА – и здесь Малайзия и Индонезия не стали исключением – сколь-либо надёжной системы социальной защиты.

Вместе с тем «второе пришествие» азиатской модели развития состоялось довольно скоро после финансовых потрясений 1997–1998 годов. Носителем такой модели стал Китай, который на основе своих социокультурных особенностей реализует эволюционный переход от административно-централизованной экономики к рыночному хозяйству, а в сфере внешнеэкономической политики сочетает элементы импортозамещения и экспортной ориентации. Отвечая в общих чертах логике восточноазиатского «государства развития» и восточноазиатской модели капитализма как модернизационной стратегии, такая политика откликалась на запросы стран Юго-Восточной Азии. Они не желали отказываться от того, что составило основу их экономических успехов, и объективно нуждались в сильном союзнике со схожими мировоззренческими установками.

В-третьих, кризис 1997–1998 гг., в том числе на примере Малайзии и Индонезии, предельно ясно поставил вопрос о вызревании противоречий нынешней модели глобализации с быстрым перетоком спекулятивного капитала и неразвитостью институтов его регулирования. Главное, насколько Соединённые Штаты и контролируемые ими международные финансовые институты заинтересованы в изменении сложившихся правил игры. Реакция Вашингтона на предложение Токио о формировании Азиатского валютного фонда, который мог бы выдавать кредиты пострадавшим странам без условий МВФ[1], свидетельствовала об обратном. Вся логика действий Вашингтона говорила о его стремлении извлекать, а не создавать ценность, мало заботясь о судьбах азиатских стран. А они, заметим, были лояльными политическими партнёрами США, включились в японоцентричную модель «гусиного клина»[2], по определению подразумевающую постоянный импорт промежуточных товаров, а следовательно – перманентную зависимость от состояния платёжного баланса текущих операций.

В общем и целом, на примере сравнения Малайзии и Индонезии азиатский финансовый и экономический кризис поставил вопрос о целесообразности интеграции в глобализирующееся мировое хозяйство, если на внутриэкономическом и внутриполитическом фронтах не решены важнейшие вопросы развития, а ход, направление и динамика глобализации определяются силами, имеющими мало общего с национальными интересами государств.

Опыт Малайзии показал, что отказ от рецептов МВФ и Вашингтонского консенсуса может быть залогом успешной политики, а рыночный либерализм и экономическое дерегулирование малопригодны в критический момент.

Соответственно, не лучше ли сначала создать страховочные механизмы от неурядиц, к которым гарантированно приведут чрезмерная зависимость от зарубежных капиталов, рынков и технологий вкупе с отсутствием внутреннего платёжеспособного спроса и неразвитостью механизмов регионального сотрудничества?

Азиатский финансово-экономический кризис сквозь призму опыта Малайзии и Индонезии демонстрирует преимущества конвергентного подхода к экономическому развитию с учётом его содержательной, институциональной и нормативной составляющих. При сравнении опыта этих двух стран стали очевидны выгоды синергии государственного планирования и рыночной самоорганизации, развития институтов мобилизации интересов общества при помощи механизмов и инструментов азиатской версии государственного дирижизма при отказе от экономического дерегулирования. Вызревание такой идеи со временем позволило азиатским странам задуматься о возможности перевода глобализации из стихийного процесса в управляемый проект, характер и темпы реализации которого регулировались бы государствами Азии, а не Евроатлантики: при таком подходе в кризисе 1997–1998 гг. можно найти истоки идей, лежащих в основе асеаноцентричных форматов сотрудничества, предложенной Китаем инициативы «Пояса и пути», а также ВРЭП.

Уроки для наших дней

Рассмотрение особенностей политики Малайзии и Индонезии в отношении азиатского финансового и экономического кризиса позволяет сделать ряд обобщающих выводов.

Во-первых, актуальной задачей было и остаётся предотвращение дисбаланса между приоритетами финансового сектора и реальными экономическими потребностями страны. Как показали рассмотренные примеры, кризис не заставит себя ждать, если финансовый сектор отрывается от реального, регулирующие органы утрачивают контроль над ситуацией, а бизнес исходит из того, что растущая задолженность – нормальное явление, так как «дешёвые деньги» будут всегда и в любом количестве. Поощрять заинтересованность бизнеса в краткосрочных спекулятивных операциях, а не в «работе вдолгую» посредством, в частности, инфраструктурного строительства – значит, подорвать перспективы экономического развития.

Во-вторых, Малайзия и Индонезия стали заложниками экспортоориентированной экономической модели. По мере выполнения основных задач она теряла эффективность и ставила всю экономическую стратегию в зависимость от факторов, которые не поддаются контролю и управлению. Экономическую модернизацию нужно проводить параллельно с решением политических, социальных и этнических проблем, гибко корректируя как очерёдность проведения необходимых мероприятий, так и перспективные планы развития в целом.

В-третьих, пример Малайзии и Индонезии поставил вопрос о создании механизмов раннего предупреждения экономических неурядиц регионального масштаба – посредством инструментов как регионализма, так и регионализации. В первом случае речь идёт об институциональном оформлении инициатив торгово-инвестиционной, производственно-технологической и производственно-сбытовой кооперации в Юго-Восточной Азии и за её пределами – во взаимодействии с партнёрами из Северо-Восточной Азии. Во втором – об объективной необходимости подкрепить развитие институтов проведением мероприятий по облегчению торгово-инвестиционных, технологических и межчеловеческих обменов, что в политическом лексиконе АСЕАН и стран, в неё входящих, получило название «наращивание взаимосвязей» (connectivity).

В-четвёртых (и это главное), если страна оказывается один на один с серьёзными проблемами, рыночный фундаментализм – плохой советчик, а конвергенция возможностей государства и рынка с преобладанием первого над вторым при их гибкой адаптации к меняющейся обстановке и при постоянном наращивании ресурсов – оптимальный подход. Опыт Малайзии и Индонезии продемонстрировал это лучше, чем хотелось бы и адептам Вашингтонского консенсуса, и стратегам восточноазиатских стран, предложившим миру собственную версию глобализации.

--

СНОСКИ

[1] Инициатива, выдвинутая Японией в ходе Азиатского финансового кризиса в 1997 г., предусматривала создание организации, аналогичной по своим функциям МВФ с объёмом капитала 100 млрд долларов, но под японским патронатом, встретила резкое противодействие Соединённых Штатов и по этой причине не была реализована.

[2] «Парадигма Акамацу» (1960-е гг.), согласно которой азиатские страны догонят Запад по мере того, как производство потребительских и инвестиционных товаров будет постоянно перемещаться из более развитых стран в менее развитые и повторяющие их стадии развития – «гусиный клин». Ведущий «гусь» в этой схеме – Япония, за ней следуют «новые индустриальные экономики первой волны» (Южная Корея, Сингапур, Тайвань и Гонконг – НИЭ-1), далее – «новые индустриальные экономики второй волны» (Индонезия, Малайзия, Таиланд, Филиппины – НИЭ-2) и далее – Китай и оставшиеся государства Индокитая (Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Мьянма).

Малайзия. Индонезия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 января 2021 > № 3631189 Евгений Канаев, Александр С. Королев

«ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ПЁРЛ-ХАРБОР»

ИГОРЬ МАКАРОВ

Руководитель Департамента мировой экономики факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

МАКСИМ ЧУПИЛКИН

Стажёр-исследователь Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

НЕФТЯНОЙ КРИЗИС 1973 ГОДА

Нефтяной кризис 1973 г. – одно из важнейших событий второй половины XX века. То, что в одно мгновение нефть превратилась из дешёвого товара в дорогой, не только кардинально изменило образ жизни людей в странах Запада, но и привело к трансформации всей системы общественных отношений: изменению роли государства, направлений научно-технического прогресса, относительной значимости различных отраслей экономики, географии и структуры международных торговых потоков.

Вместе с тем нефтяной шок стал не столько первопричиной, сколько катализатором перемен. Эпоха послевоенного экономического роста, основанного на экстенсивном промышленном развитии и потребительском буме, в любом случае была близка к завершению. В 1960-е и начале 1970-х гг. противоречия в экономическом развитии ведущих стран достигли критического уровня. Социальные расходы увеличивались, а производительность труда падала. Росла озабоченность нехваткой природных ресурсов. В кризис вступила Бреттон-Вудская валютная система, не справлявшаяся с бурным расширением экономической активности и растущими трансграничными потоками капитала. Переход ведущих экономик мира от индустриального в постиндустриальный мир, а также проходившая в послевоенные десятилетия гуманизация ценностей и либерализация общественной жизни требовали иных принципов управления экономикой.

Внешний шок и последовавшая за ним стагфляция не позволили далее игнорировать накапливающиеся проблемы. Пять-шесть лет после нефтяного кризиса ушло на то, чтобы подстроить под новые условия энергетические системы, найти новые внешнеполитические решения в условиях масштабного перераспределения богатства и переформулировать принципы экономической политики. Однако адаптация не затрагивала ни ключевых ценностей западного мира, ни основ рыночного хозяйствования.

В итоге самый масштабный кризис Запада во второй половине ХХ века подтолкнул его к той экономико-политической модели, которая уже через полтора десятилетия праздновала глобальный триумф в духе «конца истории», а в настоящее время претерпевает кризис, пути выхода из которого пока не найдены.

Причины кризиса

Послевоенные десятилетия были золотым веком для Запада. США наслаждались беспрецедентным экономическим процветанием, План Маршалла сделал возможным динамичное восстановление европейских экономик, Япония, как и Германия, переживала экономическое чудо. В Японии темпы роста достигали 10 процентов в год, во Франции и ФРГ – 5–6 процентов, в США и Великобритании – 3 процентов в год, но с более высокого исходного уровня. В 1960-е гг. безработица во многих странах не превышала 1–2 процентов. Быстро росла производительность труда, в гражданский оборот входили технологические достижения, разработанные в военное время. Быстрее, чем когда-либо в мировой истории, расширялась международная торговля. Макроэкономическую стабильность обеспечивали кейнсианская политика и Бреттон-Вудская валютная система. Сформировалось государство всеобщего благосостояния современного типа, а также экономика потребления. Наилучшим отражением оптимизма того времени стал бэби-бум во всех уголках западного мира.

Тем не менее уже в 1960-е гг. в экономической и политической жизни ведущих западных стран начали обозначаться противоречия. Формирование «общества изобилия» (заглавие известной книги американского экономиста Джона Гэлбрейта 1958 г.) в послевоенные десятилетия привлекло внимание к социальным проблемам, остававшимся нерешёнными. Казалось, что расцвет экономики несовместим с сохранением бедности части населения. Как следствие – во всех ведущих странах формировалась современная модель государства всеобщего благосостояния. В 1960–1975 гг. социальные расходы в Соединённых Штатах и Великобритании росли на 3 процента в год, в континентальной Европе – на 4–5, в Японии – более чем на 8 процентов в год[1]. В США президент Линдон Джонсон запустил программу «Великое общество», которая включала государственную поддержку образования и дорогостоящие программы государственного здравоохранения Medicare и Medicaid.

В ответ на замечания о том, что эти программы слишком накладны, он возражал: «Меня утомляют люди, говорящие о том, что мы не можем чего-то сделать. Чёрт возьми, мы богатейшая страна мира, самая влиятельная. Мы можем всё»[2].

Одновременно росли траты американцев на помощь союзникам во время холодной войны и поддержание войны во Вьетнаме: военные расходы с 1965 по 1970 гг. увеличились на 60 процентов. Эти расходы финансировались за счёт низких процентных ставок и запуска печатного станка: с 1961 по 1970 гг. инфляция в США выросла с 1,1 до 5,8 процента; во Франции с 2,4 до 5,3 процента; в Великобритании с 3,5 до 6,4 процента; в Японии с 5,4 до 7 процентов. Центральные банки были в полной зависимости от исполнительной власти, разгоняя инфляцию в такт выборным циклам. Когда в начале 1970-х гг. инфляция вышла из-под контроля, они наконец начали поднимать ставки. В результате затягивание поясов в качестве расплаты за большие расходы прошлого десятилетия совпало с экономическим шоком[3].

Из-за высокой роли профсоюзов и индексации зарплат гибкость рынка труда была низкой, что затруднило адаптацию экономики к последовавшему шоку и усилило риск стагфляции. Самый известный пример роли организованного труда в усугублении экономического кризиса – забастовка шахтёров в Великобритании. Из-за высокой инфляции, в том числе увеличенной начавшимся нефтяным эмбарго, шахтёры требовали повышения зарплат. Когда государство на это не пошло, профсоюзы начали забастовку, что вместе с топливным кризисом привело к переходу Великобритании на трёхдневную рабочую неделю.

Перегрев экономик развитых стран, в первую очередь Соединённых Штатов, привёл к дестабилизации мировых финансов. Бреттон-Вудская система, существовавшая с 1944 г., предполагала конвертацию доллара в золото по постоянной ставке 35 долларов за унцию. Однако по мере увеличения дефицита платёжного баланса США объём долларов за рубежом рос и в 1966 г. впервые превысил золотой запас Соединённых Штатов. Высокая инфляция и государственный долг, а также замедление экономического роста в США привели к усилению недоверия к доллару. Министр финансов Франции Валери Жискар д’Эстен в 1970 г. назвал особую роль доллара «непомерной привилегией». Многие ведущие страны принялись активно обменивать его на золото[4]. В 1971 г. президент Ричард Никсон вынужден был объявить об отмене золотого стандарта, и одновременно запустить план Новой экономической политики (по горькой иронии повторяющий известный советский термин), включавший замораживание цен и зарплат и 10-процентную таможенную пошлину на импортные товары[5].

Нефтяное эмбарго, фактически введённое 17 октября 1973 г., стало лишь катализатором кризисных явлений, последним элементом «идеального шторма» в мировой экономике. Само решение стран ОПЕК о запрете поставок нефти Соединённым Штатам и их союзникам (Канаде, Японии, Нидерландам и Великобритании) было принято в ответ на оказание американцами военной помощи Израилю в Войне судного дня против Египта и Сирии. Однако нефтяной кризис не был случайным событием – «чёрным лебедем», прилетевшим из ниоткуда.

В 1960-е гг. роль нефти в производстве и потреблении западных стран выросла невероятно. Так, с 1961 по 1973 г. её доля в производстве электроэнергии в США поднялась с 6 до 17 процентов; во Франции с 4 до 40 процентов; в Великобритании с 15 до 26 процентов; в Японии с 20 до 73 процентов. На нефти базировались ключевые отрасли промышленности того времени. А одновременно и общество потребления. 80 процентов взрослых американцев ездили на работу на автомобилях. Гонки на автомобилях, с ностальгией показанные Джорджем Лукасом в фильме «Американские граффити» 1973 г., были типичной формой досуга молодёжи. Цена на нефть 1–2 доллара за баррель не стимулировала домохозяйства сдерживать потребление, а компании – инвестировать в энергоэффективность.

При этом Соединённые Штаты оставались единственной из развитых стран с возможностями собственного производства нефти – все остальные целиком зависели от поставок из Персидского залива.

Но с 1960 по 1973 гг. доля США в мировом производстве нефти упала с 33,5 до 16,5 процента, а доля стран ОПЕК выросла с 39,4 до 53,3 процента.

Высокая зависимость от Ближнего Востока не рассматривалась как проблема. В американской внешней политике доминировала идея, что рынок нефти контролирует покупатель, а не продавец. Это действительно было так, но контроль был не рыночным, а политическим. До 1973 г. часть арабских стран находилась под прямым управлением Великобритании, а в других правили подконтрольные лидеры. К 1973 г. колониальное управление закончилось, а в Египте, Ираке, Тунисе, Йемене, Ливии, Сирии и Алжире к власти пришли революционные лидеры, скептически относящиеся к сотрудничеству с Западом[6].

Снижалась роль западных компаний. В 1952 г. крупнейшие из них, получившие название «семь сестёр», контролировали 90 процентов производства нефти и 75 процентов производства нефтепродуктов вне США, СССР и Китая. К 1958 г. их доли снизились до 75 и 50 процентов соответственно. ОПЕК как раз и была создана в 1960 г. как механизм координации таких стран, как Иран, Ирак и Саудовская Аравия, объединённых целью снизить контроль Запада над нефтяными месторождениями и рынком нефти[7].

Спусковым крючком, который сделал нефтяной кризис неизбежным, стал крах Бреттон-Вудской системы. Сопровождавшая его девальвация доллара привела к падению доходов арабских стран-нефтеэкспортёров, продававших нефть за американскую валюту. Для компенсации выпадавших доходов ОПЕК была вынуждена искать возможности повышения цен.

Последствия кризиса

За введением эмбарго – «энергетическим Пёрл-Харбором», по выражению советников президента Никсона, – последовал рост цен на нефть с 2,9 до 11,7 доллара за баррель. «Великим американским гонкам наступает конец», – констатирует герой Джона Апдайка[8]. К заправкам выстраиваются очереди длиной в несколько кварталов. Бензина на всех не хватает, он отпускается лимитированно. Президент Никсон вынужден ограничить скоростной режим. Похожие меры применяются в разных странах Европы: прекращение телевещания и закрытие офисов в ночное время, запрет на световую рекламу, переход на летнее время для экономии энергии, запрет на вождение по воскресеньям. В Японии происходят набеги покупателей на магазины потребительских товаров, в результате чего государству приходится регулировать цены на них.

Не менее значимый эффект кризиса 1973 г. – резкий скачок инфляции. Почва для него уже была подготовлена чрезмерно мягкой монетарной политикой в 1960-е гг., базировавшейся на ошибочных представлениях о неизбежной обратной взаимосвязи между инфляцией и безработицей[9]. Однако резкий скачок цен на нефть привёл к повышению цен на топливо и, соответственно, к повышению издержек компаний. В результате во многих странах наступила стагфляция – одновременное сокращение производства и повышение цен. Так в США с 1972 по 1974 гг. инфляция выросла с 3,3 до 11,1 процента; во Франции с 6,1 до 13,7 процента; в Японии с 4,8 до 23,2 процента; в Великобритании с 7,1 до 16 процентов (рисунок 1). К 1975 г. безработица в США достигла 8,5 процента, а во Франции и Великобритании – 4 процентов. Для стран, ещё недавно ставивших целью полную занятость, это были высокие показатели.

Рисунок 1. Цена на нефть и инфляция (индекс потребительских цен) в странах ОЭСР в 1961–1990 годы[10]

В марте 1974 г. госсекретарю Генри Киссинджеру удалось добиться снятия нефтяного эмбарго. Спустя несколько месяцев оно было отменено и для союзников Вашингтона. Но кризис социально-экономических систем Запада уже был запущен.

Кейнсианство рухнуло, будучи бессильно перед стагфляцией. Не менее важно и то, что повсеместно рухнуло и доверие к «большому правительству». Со времён Нового курса Рузвельта государство приучило людей, что оно ответственно за их благосостояние. Конец 1970-х гг. стал крупнейшим провалом государства с тех пор. В США три президента подряд (Ричард Никсон, Джеральд Форд и Джимми Картер) не удержались более одного срока (Никсон выиграл на повторных выборах 1972 г., но ушёл в отставку ввиду неминуемого импичмента в 1974 г. – прим. ред.). В Великобритании 1974 г. ознаменовался провалом Консервативной партии. Правда, и лейбористы не смогли предложить адекватных решений накопившихся проблем и удерживали большинство лишь пять лет. В ФРГ правящая Социал-демократическая партия проиграла выборы в ряде земель, но всё же сохранила большинство.

В США нефтяной кризис больно ударил по главным отраслям промышленности того времени: производству стали и особенно автомобильной промышленности. Производство самого популярного американского автомобиля Chevrolet снизилось с 2,5 млн единиц в 1973 г. до чуть более 800 тысяч в 1975 году. Появился термин «Ржавый пояс». Сотни тысяч людей в Детройте, Буффало, Питтсбурге, Кливленде и других крупнейших городах этого региона потеряли работу. Города стали приходить в запустение по мере того, как состоятельные люди перебирались в пригороды. Даже в таких мощных центрах, как Нью-Йорк и Чикаго, увеличилась преступность. На смену идиллии «Американских граффити» в 1976 г. пришёл фильм «Таксист» Мартина Скорсезе, показывающий безнадёжность новой городской жизни.

Нефтяной кризис ударил по научно-техническому прогрессу, драйвером которого в 1950–1960-е гг. были энергоёмкие технологии и отрасли. После резкого скачка издержек производство в них вернулось к технологиям середины или начала 1960-х. Рост производительности труда с 1973 по 1979 гг. снизился с 0,7 процента до -1,2 процента в Японии и с 0,4 до -0,7 процента в год в Соединённых Штатах[11].

Всё это в совокупности положило конец золотому веку экономического роста в развитом мире. Если с 1960 по 1973 гг. среднегодовые темпы прироста ВВП в Японии составляли 10–11 процентов, в США 4,3 процента, во Франции 5,9 процента, а в Германии 5,4 процента, то с 1973 по 1979 гг. в Японии они упали до 3,8 процента, в США до 2,8 процента, во Франции до 3,1 процента, в Германии до 2,4 процента. Даже после возврата к устойчивому экономическому росту в 1980-е гг. его темпы так и не вернулись к докризисным уровням (таблица 1).

Таблица 1. Среднегодовые темпы экономического роста в ведущих странах Запада и Саудовской Аравии в 1961–2019 годы[12]

В Японии и ФРГ завершилось экономическое чудо, во Франции – «славное тридцатилетие». Впрочем, нефтяной кризис был скорее завершающим ударом. Источники экономического роста послевоенных десятилетий – восстановление промышленности и инфраструктуры, перераспределение ресурсов из сельского хозяйства в индустриальный сектор, экстенсивное использование природных ресурсов и привлечение на рынок труда большого количества новых работников (в том числе женщин) – в любом случае иссякали[13].

В то же время произошло одно из самых драматичных в мировой истории изменений географии торговли, а как следствие – и перераспределения богатства (таблица 1). Только за 1974 г. доходы стран ОПЕК от продажи нефти выросли на 70 млрд долларов. Переток доходов из стран ОЭСР составил примерно 2 процента их ВВП[14]. В 1979 г. произошёл новый нефтяной шок, связанный с иранской революцией, но к тому моменту страны ОЭСР уже адаптировались к новой реальности.

Таблица 2. Сальдо счёта текущих операций стран ОПЕК, ОЭСР и ненефтедобывающих развивающихся стран в 1973–1980 годах[15]

Реакция на кризис

Нефтяное эмбарго потребовало от правительств западных стран не только оперативных решений по борьбе с инфляцией и дефицитом энергии, но и серьёзных усилий по подстройке энергетической, экономической и внешней политики под новые условия, когда один из важнейших факторов производства в одночасье стал дорогим.

Остро встал вопрос обеспечения энергобезопасности. Каждая страна стремилась к диверсификации источников поставок нефти и снижению зависимости от Ближнего Востока, диверсификации источников энергии и снижению зависимости от нефти, а также к стимулированию энергоэффективности и энергосбережения[16].

Франция пошла по пути создания собственной энергетической отрасли силами государства. Её ядром стала атомная энергетика. Сразу после нефтяного кризиса был принят План Мессмера, целью которого было производство 100 процентов электроэнергии страны на атомных электростанциях. В 1973 г. доля ядерной энергии в общем объёме производства электроэнергии во Франции составляла 8 процентов, к 1983 г. она выросла до 48,8 процента, а к 1990 г. – до 75,2 процента.

Великобритания решила проблему энергетической безопасности посредством ускоренного освоения запасов нефти и газа в Северном море. Ещё в 1970 г. на собственные нефть и газ в стране приходилось 4,5 процента потребления первичной энергии. К 1978 г. эта величина достигла 41,4 процента. Если добавить к этому уголь, а также атомную и гидроэнергетику, к 1978 г. Великобритания самостоятельно обеспечивала 80 процентов своих энергетических потребностей[17].

Япония выбрала стратегию инвестирования в общую энергетическую эффективность производства. Из непосредственно энергетических отраслей масштабную поддержку получили лишь ядерная и солнечная энергетика, опиравшиеся на японские технологии. Их развитие сопровождалось наращиванием импорта угля и сжиженного природного газа[18]. Японии удалось компенсировать потери от роста импорта энергоносителей расширением промышленного экспорта, в первую очередь автомобильного. Малолитражные японские автомобили Toyota Corolla, Honda Civic, Mitsubishi Galant и Datsun Sunny завоевали американский рынок, легко выигрывая конкуренцию у американских «пожирателей бензина». Экспансия японских автомобилей произошла и в Великобритании.

В Германии протекала диверсификация источников энергии и её поставок (развитие атомной энергетики и рост потребления природного газа из СССР и Норвегии) и делались масштабные инвестиции в энергосбережение – как в промышленности, так и в коммунальном хозяйстве.

В США последовательная стратегия приспособления энергетической системы к новым условиям так и не была выработана. В 1975 г. появился стратегический нефтяной резерв, а в 1977 г. создан Департамент энергетики в составе правительства. Некоторые инвестиции были направлены на развитие новых технологий и альтернативных источников энергии. Они включали в себя и атомную энергетику, и некоторые технологии, ставшие тупиковыми (синтетическое топливо) либо давшие плоды спустя десятилетия (добыча сланцевого газа)[19]. В целом эти инвестиции не были столь же успешными, как в ряде европейских стран. Контроль цен на энергоносители сохранялся до 1979 г., что не создавало стимулов ни к снижению их потребления, ни к росту внутреннего производства. В условиях необходимости соблюдать баланс интересов между неповоротливым «большим государством», бизнесом и профсоюзами ни одна из решительных мер, которые обсуждались в тот момент, будь то национализация энергетической отрасли или, наоборот, прекращение контроля цен, так и не были приняты.

Так как последствия кризиса вышли далеко за рамки энергетики, подстройка под новые условия также должна была охватывать все стороны экономической и политической жизни.

Основным результатом кризиса 1973 г. во внутриполитической жизни стал переход от кейнсианства к неолиберализму. Опыт высокой инфляции, чрезмерной роли профсоюзов и регулирования экономики привёл к переходу баланса от государства к рынку.

Из-за инерции «большого правительства» этот переход не был моментальным: он начался к концу 1970-х гг., но окончательно оформился с приходом сильных лидеров, способных его осуществить: Маргарет Тэтчер в Великобритании и Рональда Рейгана в Соединённых Штатах. Низкая инфляция заменила полную занятость в качестве основной цели экономической политики. Был взят курс на снижение налогов и ослабление регулирования. Самое резкое снижение верхней ставки налогообложения, сразу с 98 до 75 процентов, произошло в Великобритании в 1979 г. после прихода Маргарет Тэтчер. В 1981 г. снижение верхней ставки с 69,1 процента до 50 процентов произведено в США президентом Рейганом. Во Франции и Германии налоги почти не снижались, однако обе страны приняли основные формы неолиберальной политики – в частности, жёсткий ориентир на низкую инфляцию. Независимость центрального банка от исполнительной власти была признана ключевым условием предотвращения новой волны роста цен.

Способствовало переходу к неолиберализму и оформление Ямайской валютной системы, пришедшей на смену Бреттон-Вудской. В 1976 г. Совет директоров МВФ официально отменил золотой стандарт и золотые паритеты, плавающие валютные курсы были признаны нормальной формой экономической политики. Для регулирования платёжных балансов разных стран и формирования резервов в рамках МВФ была создана система специальных прав заимствования. Фактически в неизменном виде Ямайская валютная система существует и сегодня.

Кардинально изменилась международная среда. Кризис подорвал единство Запада. Несмотря на то, что Соединённые Штаты ещё при Никсоне всячески пытались обеспечить координированный ответ стран ОЭСР на нефтяное эмбарго, сделать этого не удалось. Более того, ухудшились отношения внутри НАТО: частично из-за большой зависимости от импорта арабской нефти, частично из-за непримиримой позиции Франции страны Европы запретили США использовать европейские военные базы для поддержки Израиля. Германия обвинила Францию в том, что та хочет «развода» Европы и США[20]. Единственным новым инструментом координации развитых стран в энергетической сфере стало учреждённое в 1974 г. Международное энергетическое агентство. Однако его роль не вышла за пределы информационного обмена между странами ОЭСР. Переговоры с ОПЕК все пострадавшие от эмбарго государства вели, по сути, в одностороннем порядке.

Франция в целях защиты от будущих нефтяных шоков заключила соглашения со странами ОПЕК о долгосрочных контрактах на поставку нефти на государственном уровне[21]. Япония стала использовать ресурсную дипломатию: японские политики поддерживали арабские страны на международной арене для того, чтобы гарантировать поставки нефти[22]. Великобритания начала выстраивать отношения с разбогатевшими на нефти арабскими странами на новой основе: нефтедоллары вкладывались в лондонский Сити, а британские компании начали разворачивать в Саудовской Аравии промышленные проекты и поставлять туда вооружения[23]. Вашингтон подписал соглашение об экономическом и военном сотрудничестве с Эр-Риядом спустя три месяца после снятия эмбарго. За этим последовали поставки военной техники, вложения Саудовской Аравии в американские активы, а также её активное участие в борьбе против распространения коммунизма. Саудовская Аравия также сдерживала своих партнёров по ОПЕК от новых подъёмов цен в 1970-е годы[24]. США поставляли оружие и в Иран – до Исламской революции 1979 г., вызвавшей новый виток роста цен на нефть.

В то же время нефтяное эмбарго не привело к сколь-либо серьёзным сдвигам во внешней политике западных стран в отношении Израиля. Низкая эффективность эмбарго в достижении его прямых целей, объясняющаяся высокой вовлечённостью политиков пострадавших стран в дела Израиля, стала хорошей иллюстрацией характера ответа Запада на нефтяной шок. Этот ответ заключался в подстройке своих экономических и политических систем, создании амортизационных механизмов и в переходе в новое равновесное состояние развития экономики и международных отношений, но не в изменении основных целей и позиций[25].

Заключение: кризис, который изменил мир

Удар, нанесённый кризисом 1973 г. по странам ОЭСР, был очень сильным. Завершилась эра безусловного американского лидерства, наступившая после Второй мировой войны.

Пошатнулось единство Запада, стало очевидно, что Германия и Япония – это уже не прилежные ученики Соединённых Штатов, а их прямые конкуренты.

Оптимизм послевоенных десятилетий сменился ощущением тревоги, особенно сильной на фоне казавшихся тогда несомненными успехов Советского Союза. В 1975 г. обложку журнала Time украшал заголовок «Выживет ли капитализм?». В США всерьёз обсуждалась возможность перехода к централизованному планированию[26].

Тем не менее западные страны пережили нефтяной шок, хотя отдельные политические лидеры – нет. Выход из кризиса опирался в целом на те же системы институтов и убеждений. Кризис потребовал амортизации и адаптации, но не фундаментальных сдвигов в основах общественных отношений. Капитализм выжил, хотя и был переформатирован – сильнейшим образом со времён Великой депрессии.

1970-е гг. ознаменовали закат традиционного индустриального мира – особенно в Соединённых Штатах. Но у него уже была замена: мир финансов и технологий. На смену Питтсбургу и Детройту уже приходили Уолл-стрит и Кремниевая долина – символы нового постиндустриального общества, требовавшего, однако, другой системы общественных отношений. Слом «большого правительства» и переход к дерегулированию начался при Джимми Картере, а завершился при Рейгане. Схожие процессы происходили в Великобритании с самого начала правления Маргарет Тэтчер: там зарождалась мощь лондонского Сити. Франция и Германия приняли основные постулаты новой экономической политики, но остались верны модели социальной экономики со значительной ролью государства и сильным регулированием. Но даже несмотря на это, опробованные в США и Великобритании рецепты быстро стали претендовать на универсальность: в дальнейшем они оформились в идеи «вашингтонского консенсуса».

Мировая экономика никогда больше не росла такими же темпами, как до нефтяного кризиса.

Новая нормальность, запущенная в 1970-е гг., характеризовалась более низкими темпами экономического роста, более высокой его волатильностью[27], большей зависимостью от инновационных отраслей, а также растущим неравенством.

В краткосрочном плане главными выигравшими от кризиса стали страны-экспортёры нефти. Их экспортные доходы выросли более чем втрое с 1973 по 1974 год. Нефтедоллары использовались странами Персидского залива для создания системы общественных благ, трансфертов населению и финансовой поддержки сторонников действующих режимов. Впрочем, в долгосрочном плане эффект неожиданного богатства не столь однозначен. Не всем удалось справиться с ним: например, в Иране спустя несколько лет произошла Исламская революция. Почти во всех странах ОПЕК приток лёгких денег закрепил практики неэффективного управления, запустив механизм «ресурсного проклятья». Всесилие ОПЕК сошло на нет менее чем через десятилетие.

Рост цен на нефть сильно повлиял и на развитие СССР. Валютная выручка от продажи нефти в страны ОЭСР за 1970-е гг. выросла примерно в 10 раз. Это обстоятельство позволило решить часть текущих внутриэкономических проблем, нарастить импорт оборудования и потребительских товаров, продолжить участие в гонке вооружений и ввязаться войну в Афганистане[28]. В 1970–1986 гг. темпы роста капитальных вложений в производство нефти и газа превышали рост инвестиций в промышленность и сельское хозяйство в 3–5 раз[29]. Страна оказалась на нефтяной игле, с которой так и не смогла слезть.

Кризис 1973 г. спровоцировал, возможно, самое масштабное перераспределение богатства в истории, направив огромные потоки доходов из стран ОЭСР в страны ОПЕК. Но в то же время именно этот кризис заставил страны Запада преодолеть противоречия, накапливавшиеся с 1960-х годов. Переформатировав барахливший капитализм, они первыми шагнули в постиндустриальный мир, самостоятельно сформировав его облик и заложив тем самым основы своего глобального лидерства на десятилетия вперёд.

--

СНОСКИ

[1] OECD. Social Expenditure 1960-1990. Problems of Growth and Control. OECD, 1985. URL: http://www.oecd.org/social/soc/40836112.pdf

[2] Цит. по Greenspan A., Wooldridge A. Capitalism in America. An Economic History of the United States. New York: Penguin Press, 2018.

[3] Blanchard O., Gali J. The Macroeconomic Effects of Oil Shocks: Why are the 2000s so different from the 1970s? National Bureau of Economic Research, No. w13368, 2007.

[4] Bordo M. The Operation and Demise of the Bretton Woods System; 1958 to 1971. National Bureau of Economic Research, No. w23189, 2017.

[5] Greenspan A., Wooldridge A. Capitalism in America. An Economic History of the United States. New York: Penguin Press, 2018.

[6] Issawi C. The 1973 oil crisis and after // Journal of Post Keynesian Economics, Vol.1, No. 2, 1978.

[7] Frankopan P. The silk roads: A new history of the world // Bloomsbury Publishing, 2015.

[8] Апдайк Дж. Кролик разбогател // Москва, АСТ, 2009.

[9] Замулин О. Концепция реальных экономических циклов и ее роль в эволюции макроэкономической теории // Вопросы экономики, №1, 2005.

[10] По данным World Development Indicators и BP.

[11] Jorgenson D.W. Productivity and economic growth in Japan and the United States // The American Economic Review, Vol. 78, No. 2, 1988.

[12] По данным World Development Indicators.

[13] Temin P. The golden age of European growth reconsidered // European Review of Economic History, Vol. 6, No. 1, 2002.

[14] Ikenberry G.J. Reasons of State: Oil Politics and the Capacities of American Government // Cornell University Press, 1988.

[15] Ikenberry G.J. Reasons of State: Oil Politics and the Capacities of American Government. Cornell University Press, 1988

[16] Ikenberry G.J. The irony of state strength: comparative responses to the oil shocks in the 1970s // International Organization, Vol, 40, No. 1, 1986.

[17] Bank of England. North Sea oil and gas in the UK balance of payments since 1970. Bank of England, 1979. URL: https://www.bankofengland.co.uk/-/media/boe/files/quarterly-bulletin/1979/north-sea-oil-and-gas-in-the-uk-balance-of-payments-since-1970.pdf

[18] Moe E. Vested interests, energy efficiency and renewables in Japan // Energy Policy, Vol. 40, 2012.

[19] Ross M. How the 1973 oil embargo saved the planet // Foreign Affairs, 2013.

[20] Turner L. The politics of the energy crisis // International Affairs, Vol. 50, No. 3, 1974

[21] Ikenberry G.J. The irony of state strength: comparative responses to the oil shocks in the 1970s // International Organization, Vol. 40, No. 1, 1986.

[22] Yorke V. Oil, the middle east and Japan’s search for security // International Affairs, Vol. 57, No. 3, 1981.

[23] Wearing D. Forty years on, the effects of the 1973-74 oil crisis still shape British foreign policy in the Middle East // Open Democracy, 2003. URL: https://www.opendemocracy.net/en/opendemocracyuk/forty-years-on-effects-of-1973-74-oil-crisis-still-shape-british-foreign-po/

[24] Gause F.G. The International Relations of the Persian Gulf. Cambridge University Press, 2010.

[25] Licklider R. The power of oil: the Arab oil weapon and the Netherlands, the United Kingdom, Canada, Japan, and the United States // International Studies Quarterly, Vol. 32, No. 2, 1988.

[26] Gordon D.M. ‘’Recession is Capitalism as usual’’ // New York Times, 1974. URL: https://www.nytimes.com/1975/04/27/archives/recession-is-capitalism-as-usual-a-radical-economist-argues-that.html

[27] Григорьев Л.М., Иващенко А.С. Теория цикла под ударом кризиса // Вопросы экономики, №10, 2010.

[28] Гайдар Е.Т. Гибель империи. Уроки для современной России // М.: РОССПЭН, 2006.

[29] Ермолаев С. Формирование и развитие нефтегазовой зависимости Советского Союза // Московский центр Карнеги, 2017. URL: https://carnegie.ru/2017/03/31/ru-pub-68448

США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 января 2021 > № 3631177 Игорь Макаров, Максим Чупилкин

ИНТЕРВЬЮ АНАТОЛИЯ ЯНОВСКОГО «РОССИЙСКОЙ ГАЗЕТЕ»

Какое будущее ожидает российский уголь

На фоне кризиса на нефтяном рынке и газового противостояния России с США из-за "Северного потока-2" угольная отрасль находится в тени. Ее воспринимают как нечто устаревшее и уже ненужное в будущем. Заявления об отказе от угля в Европе создают впечатление, что совсем скоро продукция отрасли будет не востребована. Но в действительности по сей день угольная генерация преобладает в мировом энергобалансе по сравнению с другими видами производства электроэнергии. И в ближайшие десятилетия совершенно не собирается сдавать свои ведущие позиции.

О том, почему уголь остается одним из самых выгодных и безопасных энергоресурсов, насколько в действительности велик вред от его использования для экологии и почему угольная отрасль очень важна для экономики России, рассказал заместитель министра энергетики Анатолий Яновский.

"Зеленая" повестка сформировала мнение, что уголь - это самый грязный продукт в энергетике. Насколько это справедливо? Есть ли место для угля в "чистой энергетике" будущего?

Этот тезис отражает скорее дань моде, чем истинное положение вещей. Во-первых, если мы поддерживаем идею об устойчивом энергетическом развитии, то должны приветствовать любой вклад в достижение его целей - в частности, переход к "чистым" угольным технологиям. И здесь достаточно сказать, что лишь в Китае, Индии и Вьетнаме планируется построить более 1000 угольных электростанций, работающих на принципах HELE (высокая эффективность и низкая эмиссия).

Во-вторых, громкая кампания против угля пока приводит к мизерному результату. Например, намечавшиеся странами - членами "антиугольного" альянса (PPCA) объемы сокращения выбросов за счет досрочного вывода угольных электростанций из эксплуатации оцениваются в 1,6 Gt CO2 в год, что в 150 раз меньше общего объема выбросов от всех угольных электростанций. Да и выводятся из эксплуатации в основном маломощные устаревшие предприятия.

Если действительно хотеть устойчивого энергетического будущего, надо двигаться к нему не в формате звонких лозунгов, а в контексте реальных проблем социально-экономического развития разных стран - и не забывать при этом, что любые энергетические технологии "чистыми" не являются. Например, на нефтегазовый сектор ТЭК приходится более 50% выбросов метана, на угольный сектор - около трети. К основным экологическим проблемам атомной энергетики относится сложность в захоронении, переработке и утилизации радиоактивных отходов. В солнечной энергетике экологические риски связаны с использованием большого количества токсичных и взрывоопасных компонентов при изготовлении солнечных батарей. Развитие энергетики на возобновляемых источниках энергии (ВИЭ) требует дополнительного использования невозобновляемых ресурсов, кроме того в десятки раз может возрасти добыча лития для производства аккумуляторов, которая способна нарушать экологию целых регионов.

Технологии "чистой" угольной генерации обладают вполне конкурентоспособными экономическими показателями. Наличие угля в топливно-энергетическом балансе повышает энергетическую безопасность и надежность энергоснабжения. Не случайно страны АТР строят и планируют к вводу более 200 ГВт угольных генерирующих мощностей. Характерно, что за последние 10 лет оценки доли угля в мировом энергобалансе на 2035 год колебались в базовых сценариях прогнозов МЭА с 2010 по 2020 год примерно на 2%, находясь все эти годы в диапазоне 21-23%.

А можно ли сравнить, насколько себестоимость современной чистой угольной генерации дешевле ВИЭ, или наоборот?

Газовая и угольная технологии остаются наиболее дешевыми по строительству и эксплуатации электростанций. По данным Совета по минералам Австралии (Minerals Council of Australia) за 2019 год, полная приведенная стоимость электроэнергии для электростанции на каменном угле составляет 67 долларов - 91/МВт*ч; для станции с комбинированным циклом, работающей на природном газе, - 64 долларов - 91/ МВт*ч; для электростанции на буром угле - 75 долларов - 88/ МВт*ч. Что касается технологий ВИЭ с низкими выбросами, то аналогичный показатель для ветряных станций составляет 85 долларов - 121/МВт*ч, для солнечных фотоэнергетических станций - 118 долларов - 172/ МВт*час. То есть современная высокоэффективная экологически чистая угольная генерация в 1,3 раза дешевле ветряной и в 1,9 раза дешевле солнечной генерации. Поэтому место для угля в системно развивающейся "чистой энергетике" однозначно найдется - поскольку уже сегодня "чистая" угольная генерация имеет значительные конкурентные преимущества по затратам на производство электроэнергии и тепла перед технологиями ВИЭ.

Но Европа все же пытается отказаться от угольной генерации. Получится ли у нее это сделать до 2030 года и есть ли в этом смысл?

Действительно, в европейских странах уже длительное время декларируется стремление отказаться от использования ископаемых видов топлива, и прежде всего угля. Есть, например, такая неправительственная организация Europe beyond coal, с пристрастием отслеживающая продвижение к "безугольной" Европе-2030 - однако, даже по их свежим данным за 2020 год, ситуация не столь однозначна. В частности, в Германии, являющейся одним из лидеров "энергетического перехода", и после 2030 года продолжат работать около 15 угольных электростанций общей мощностью почти 20 ГВт. В ряде государств Европы не закончены дискуссии по вопросу об отказе от угольной генерации и возможных экономических последствиях такого решения. А в таких странах, как Польша, Румыния, Словения, Хорватия, Болгария, данный вопрос вообще не стоит на повестке дня. При этом Польша, на которую приходится более пятой части всего европейского потребления угля, будет стараться сохранить функционирование государственной угольной компании PGG до 2049 года (с государственной поддержкой).

Говоря не о политических, а об экономических факторах, необходимо иметь в виду, что в отсутствие накопителей электроэнергии и тепла, только газовая и угольная генерация способны эффективно выполнять регулирующие функции. Недаром, Япония и Южная Корея, не имеющие собственного производства угля, поддерживают за счет импорта его долю в своих топливных балансах на уровне 26-29%.

А как отразится на экспорте нашего угля в Европу введение углеродного налога? И возможно ли перенесение европейской практики в АТР (например, в Китае и Индии)?

Европа - крупнейший экспортный рынок для российского угля. Даже в сложном 2020 году наши компании поставили в страны Европы 45 млн тонн угля. Это более 20% от его ожидаемого общего экспорта из нашей страны (208-210 млн тонн). Если ЕС введет такой налог, то все российские экспортеры угля могут столкнуться с немалой пошлиной. Окончательной информации по вопросу самого введения углеродного налога и его возможных параметров пока нет - соответственно, и нет окончательных оценок влияния этих мер. Понятно, что если смысл налога будет заключаться в получении односторонних конкурентных преимуществ, надо будет этому противодействовать.

Что касается Китая и Индии, то есть полная уверенность в том, что даже в условиях активной экологической политики, российский уголь будет здесь востребован. Поставки угля из России в эти страны растут, в 2020 году в Китай будет поставлено 37 млн тонн против 32,8 млн тонн в 2019 году. Индия увеличит закупки российского угля на 6-7%. Дальнейшие планы также предусматривают рост экспортных поставок, прежде всего коксующегося и качественного энергетического угля. Это подтверждается материалами заседаний межправительственной Российско-Китайской комиссии по энергетическому сотрудничеству и подготовленным к подписанию меморандумом между Министерством энергетики России и Министерством сталелитейной промышленности Индии о сотрудничестве в угольной сфере.

В целом итоговое влияние различных ограничительных мер в торговле энергоресурсами на наш экспорт будет зависеть от взвешенной политики России в области борьбы с изменением климата, включая максимальное использование и адекватный международный учет гигантского поглощающего потенциала российских лесов.

Учитывая все сказанное, будет ли расти мировой рынок угля в обозримом будущем и за счет каких стран?

Начнем с отрицательных факторов. Наиболее активно развивается, пропагандируется и субсидируется безуглеродная энергетика и ВИЭ в Европейском Союзе, Великобритании, США и Японии. Эти страны по классификации Международного валютного фонда относятся к прогрессивным или развитым (advanced economies). Они имеют значительные финансовые возможности для внедрения более дорогих экологически чистых технологий. Доля таких стран в мировом потреблении угля составляет менее 20%, а в мировом импорте - 34%. Их отказ от использования угля хотя и чувствителен, но для мирового спроса не является катастрофой.

Для так называемых "развивающихся" стран, доля которых в мировом потреблении угля превышает 80%, приоритетной является доступность энергоресурсов. Потребность в энергоносителях в этих странах, как правило, определяется, прежде всего, темпами роста экономик, а уж затем процессами, связанными с защитой окружающей среды.

Прогнозы ведущих зарубежных аналитических агентств о будущем мирового рынка угля весьма противоречивы. Международное энергетическое агентство в своем последнем прогнозе WEO-2020 говорит, что торговля углем упадет к 2040 году с сегодняшних 1,4 млрд тонн до 1,18 млрд тонн. Управление по энергетической информации США дает альтернативный прогноз - рост международной торговли к 2040 году до 1,6 млрд тонн. В любом случае кардинального снижения торговли углем мы не ожидаем. Снижение же экспорта Россией угля в европейские страны будет компенсировано возрастающими закупками стран АТР, Ближнего Востока и Африки.

Сохранят свои позиции ведущих экспортеров угля Индонезия и Австралия, имеющие сегодня доли в международной торговле углем, соответственно, 32% и 27% (по данным Coal Information 2020). Вместе с тем, доля этих стран в перспективе будет сокращаться - в Индонезии из-за расширения использования угля для внутренних нужд, в Австралии - из-за неритмичности экспортных поставок. Россия, занимающая 15,6% международного рынка, имеет шансы повысить свою долю к 2040 году до 25%. В числе основных стран-импортеров останутся Китай, Индия, Южная Корея, Япония. Будут наращивать закупки угля на международном рынке Вьетнам, Тайвань (Китай), Малайзия, а также Египет, Нигерия, Марокко и даже ОАЭ.

Очень много говорят о падении спроса на нефть и газ из-за пандемии, но очень мало об угле. Насколько пострадала угольная отрасль и когда ожидается восстановление?

Спрос на угольное топливо, традиционно играющее роль замыкающего энергоресурса, чаще всего сокращается во время кризисов, и растет в периоды оживления экономики. Так происходит ввиду мобильности, доступности угля и низких удельных капитальных вложений при вводе новых мощностей по добыче.

В 2020 году общая торговля на международном рынке может снизиться на 80-100 млн тонн (до 1300 млн тонн). При этом в 2020 году общее производство угля в мире может сократиться до 7,3 млрд тонн, против 7,8 млрд тонн в прошедшем году, до уровня 2016 года. Наибольшего снижения можно ожидать в США (на 20-22%), странах Европейского Союза (на 15-20%), Колумбии (на 10-15%), а также в России (на 9-10%).

Несколько упасть экспорт угля из России может в результате снижения его потребления в странах Европы и невозможности полностью возместить выпадающие объемы наращиванием поставок на Восток - в страны АТР. Основным ограничивающим фактором здесь является недостаточная пропускная способность железных дорог Восточного полигона. В 2019 году из России на внешний рынок поставлено 221 млн тонн угля, внутреннее потребление российского угля составило 170 млн тонн. За 11 месяцев текущего года экспорт российского угля снизился на 12 млн тонн (-5,9%), внутреннее потребление сократилось на 23,8 млн тонн (-15,3%). В целом за год экспорт угля ожидается в объеме 208-210 млн тонн. По сравнению с 2019 годом падение составит 5-6%. Такая же ситуация ожидается и в 2021 году. Надеемся, что затем мы сможем выйти на траекторию роста экспортных поставок.

А за счет чего будет расти производство угля в России?

Программой развития угольной промышленности России на период до 2035 года" (Программой 2035 - "РГ") намечается освоение целого ряда угольных месторождений в новых регионах. В Якутии, Тыве, Хакасии, Забайкальском крае, Амурской и Кемеровской области. Получит также развитие добыча на уже освоенных месторождениях в Кузбассе и Новосибирской области. Кроме того, до настоящего времени остается нераскрытым колоссальный потенциал Канско-Ачинского месторождения. Именно эти проекты и будут обеспечивать загрузку развивающейся железнодорожной и портовой инфраструктуры, прежде всего, на Востоке страны.

Вы коснулись темы инфраструктуры. Много было разговоров о том, что падение цен на уголь сильно отразится на окупаемости модернизации БАМа или Транссиба.

Окупаемости затрат на модернизацию БАМа или Транссиба в первую очередь связана с объемами транспортировки грузов. Если в период падения цен будут снижаться объемы перевозок, то соответственно и срок окупаемости инфраструктурных проектов будет расти.

Сегодня экспорт сопровождается постоянным ростом затрат на транспортировку и перевалку угольной продукции независимо от изменения цен на уголь на международном рынке. Между тем уровень и предсказуемость железнодорожных и логистических тарифов являются основополагающими факторами для формирования инвестиционных планов угольных компаний. В "Программе 2035" предусмотрено применение долгосрочных и предсказуемых параметров установления железнодорожных тарифов на период после 2025 года.

При этом весь рост российского экспорта угля мы ожидаем на Востоке, где и цены на уголь повыше. Однако рост грузооборота в этом направлении (при обеспеченном спросе на российский уголь в странах АТР) сегодня ограничен пропускной способностью железнодорожной инфраструктуры. Тех самых БАМа и Транссиба, из-за 4-летнего отставания в реализации первого этапа их модернизации. Будем возить уголь, и затраты окупятся - а рост и падение цен всегда имели циклический характер.

Какие перспективы есть у угля, как сырья в химической промышленности? Например, как сырья для создания искусственного топлива?

Сейчас технологии глубокой переработки угля развиваются в Китае, США, Германии, Японии, ЮАР, Польше и в некоторых других странах, где из него получают несколько десятков наименований товарной продукции с высокой добавленной стоимостью. В мире суммарная мощность предприятий по газификации углем составляет сегодня порядка 160 ГВт, что соответствует объему переработки 60 млн тонн угля. Это крайне мало - менее 0,8% от мирового потребления угля.

В России пока нет промышленных установок по глубокой переработке угля (не считая восьми коксохимзаводов в черной металлургии), производящих продукты углехимии. Однако в Кузбассе создан Федеральный исследовательский центр угля и углехимии РАН, выделяются бюджетные ассигнования на выполнение научно-исследовательских работ в этой сфере. Работа идет по четырем основным направлениям:

- газификация угля с получением продуктов для базовой химии и жидкого искусственного (синтетического) топлива;

- коксохимия с получением товарных продуктов (бензол, толуол, фенол, нафталин, углеродные волокна, наноматериалы и прочее);

- экстракционные технологии извлечения продуктов из бурых и низкокачественных каменных углей с получением ценных продуктов (гуминовые препараты, воски, битумы, поверхностно-активные вещества);

- получение углеродных сорбентов и молекулярных сит различного назначения: очистка питьевой воды, очистка шахтовых вод, разделение и очистка газов, использование в пищевой, химической и фармацевтической промышленности.

Актуальной остается задача как можно полнее задействовать не только энергетический и металлургический потенциал ископаемых углей, но и их потенциал для получения продуктов углехимии, а также углеродных и композитных материалов. Так, например, новейшая отечественная разработка - частичная газификация угля - обеспечивает безотходную переработку низкозольного бурого угля в газовое топливо и углеродную продукцию премиум-класса.

Мы в Минэнерго считаем, что развитие технологий глубокой переработки угля должно быть составной частью Стратегии развития химического и нефтехимического комплекса России.

Сейчас про уголь часто забывают, когда говорят о доходах бюджета, хотя вклад его очень значителен. Какой объем средств поступает из отрасли в казну?

За период 2008-2018 годы суммарный объем налоговых отчислений и прочих выплат из угольной отрасли в бюджеты всех уровней составил около 840 млрд рублей (в номинальных ценах), из них только в 2018 году - более 142 млрд рублей, а в 2019 году в результате падения цен - 100,9 млрд рублей. Кроме того, экспорта угля дает казне значительные валютные средства, в частности, в 2019 году они составили 16,8 млрд долларов (для сравнения, экспорт газа принес в 2019 году 41,6 млрд долларов - "РГ"). Они являются источником инвестиций не только для угольщиков, но и для развития железнодорожной и портовой инфраструктуры страны.

С учетом кризиса ожидается снижение ежегодных объемов добычи и экспорта угля в 2020-2021 году - и, соответственно, налоговых поступлений в бюджет - примерно на 10%. Но в случае восстановления спроса и благоприятной ценовой конъюнктуры на мировых рынках уже к 2025 году налоговые поступления смогут превысить 150 млрд рублей в год.

А сколько всего людей заняты в отрасли? И сколько новых рабочих мест будет создано в новых регионах добычи, о которых вы говорили?

Сейчас в отрасли (добыче и переработке угля) заняты 143,6 тысячи человек. Что касается новых предприятий, то только в основном производстве в угольной промышленности будет создано более 15 тысяч новых высокотехнологичных рабочих мест. К этому можно добавить рабочие места в обслуживающих предприятиях и смежных отраслях - в тяжелой промышленности, на транспорте, в электроэнергетике, стройиндустрии. Создаваемая транспортная и энергетическая инфраструктура послужит катализатором для освоения в этих регионах месторождений других полезных ископаемых (руд цветных металлов, строительных материалов и др.).

Мультипликативный эффект будет зависеть от прироста добычи угля. В "Программе 2035" производство угля в новых центрах намечается увеличить почти в два раза по консервативному варианту и в три раза по оптимистическому варианту, доведя ее до 134-231 млн тонн. В результате только прямой мультипликативный эффект составит 265-670 млрд рублей.

Последний вопрос связан больше с социальной сферой, нежели с экономикой. Как обстоят дела с программой развития шахтерских городов и программой переселения шахтеров?

Реконструировано и построено почти 800 объектов социальной инфраструктуры, переселено из ветхого аварийного жилья и районов Крайнего Севера, соответственно 43,6 тысячи семей и 17,1 тысячи семей. В 2020 году будет переселено 918 семей.

В соответствии с указаниями президента переселение всех шахтерских семей (осталось переселить 8955 семей) должно завершиться до 2024 года, в том числе в Кузбассе - до 2023 года. Необходимые средства федеральным законом "О федеральном бюджете на 2021 год и на плановый период 2022 и 2023 годов" предусмотрены.

Автор Сергей Тихонов

Интервью на сайте «Российской газеты»: https://rg.ru/2021/01/07/kakoe-budushchee-ozhidaet-rossijskij-ugol.html 

Россия > Нефть, газ, уголь. Госбюджет, налоги, цены > minenergo.gov.ru, 7 января 2021 > № 3622870 Анатолий Яновский

2020 ГОД В ФОРМАТЕ «ДОПОЛНЕННОЙ РЕАЛЬНОСТИ»

АНДРЕЙ КОРТУНОВ

Генеральный директор и член Президиума Российского совета по международным делам.

У каждого, наверное, в жизни бывали случаи, когда очень хотелось отмотать время назад – хотя бы на час или на день, на месяц или на год и даже на пару десятилетий. Вернуться в прошлое, чтобы исправить досадные ошибки, воспользоваться упущенными возможностями, избежать роковых случайностей или – а почему бы и нет? – изменить ход всемирной истории.

Например, неплохо было бы проснуться январским утром наступившего 2021 г. от доносящегося из старого советского репродуктора голоса Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва, витиевато рассуждающего о перспективах гласности и ускорения. Выглянув из окна, обозреть занесённый новогодним снегом старый московский двор – без столпотворения иномарок, без застеклённых лоджий и спутниковых антенн на балконах. И задохнувшись от восторга, внезапно осознать, что впереди ещё целая жизнь – с её взлетами и падениями, надеждами и разочарованиями, с невообразимыми приключениями и необозримыми перспективами.

Впрочем, даже если не закапываться так глубоко в прошлое, альтернативная история всё равно пробуждает воображение. Любопытно представить себе, каким мог бы стать, к примеру, 2020 год, если бы удалось минимизировать воздействие на мировую политику множества негативных факторов: неудачных стечений обстоятельств, разрушительных амбиций государственных лидеров, стратегических и тактических просчётов ведущих международных игроков, инерции старой конфронтации и тому подобного. Почему бы не попробовать вернуться ненадолго в начало 2020 г. и взглянуть на високосный год сквозь волшебные линзы очков «дополненной реальности»? Что мы могли бы увидеть, вооружившись этой оптикой?

Январь. В Берлине прошла международная конференция на высшем уровне по Ливии, на которой были достигнуты договорённости о прекращении огня и о начале политического диалога между Палатой представителей Ливии (ППЛ) и Правительством национального согласия (ППС). Несмотря на опасения скептиков, переговоры между ППЛ и ППС по формуле «5+5» начались в Женеве уже в конце месяца, что позволило добиться стабильного прекращения огня. Внешние участники конфликта в целом выполнили свои обязательства по отказу от поставок вооружений и иных форм поддержки воюющим сторонам. Политической сенсацией стало присоединение России к военно-морской операции Евросоюза IRINI («Мир»), нацеленной на предотвращение попыток нарушить оружейное эмбарго ООН в отношении Ливии. Хотя окончательной политической договорённости по будущему Ливии на протяжении года достичь не удалось, страна практически исчезла с карт «горячих точек» мира. В Ираке в начале января Соединённые Штаты предприняли неудачную попытку убийства иранского генерала Касемa Сулеймани; широкое международное возмущение заставило Белый дом отказаться от планов дальнейшего усиления давления на Тегеран.

Февраль. При активной поддержке (и осторожном давлении) со стороны Москвы правительство Башара Асада в Сирии объявило о начале глубоких экономических реформ в стране, включающих борьбу с коррупцией, восстановление независимой судебной власти, повышение эффективности государственного управления. Целью реформ также стало создание надёжных гарантий безопасности для возвращающихся в Сирию беженцев и вынужденных мигрантов. Дамаск воздержался от реализации планов масштабного наступления в Идлибе, что предотвратило очередной кризис в сирийско-турецких и российско-турецких отношениях. Эти решения сирийского руководства были встречены с осторожным оптимизмом в международном сообществе; в администрации США заявили о возможности отложить введение в действие законопроекта «Цезарь», предусматривающего введение новых санкций в отношении Сирии. Европейский союз, со своей стороны, заявил о расширении формата оказания гуманитарной помощи Сирии, в том числе и на территориях, находящихся под контролем Дамаска. Кроме того, при посредничестве Москвы на севере Сирии прошли успешные переговоры между представителями Дамаска и руководством курдских «Отрядов народной самообороны» (YPG), результатом которых стали предварительные договорённости о статусе курдских территорий в рамках единого сирийского государства.

Март. В начале марта странам-производителям нефти в рамках сделки «ОПЕК+» удалось договориться о снижении добычи нефти на 1,5 млн баррелей в день; обязательства России составили 0,5 млн баррелей. Таким образом, удалось избежать ценовой войны и обвального падения цен на нефть. Цены на нефть весной 2020 г. всё равно снижались, но их катастрофический обвал, неизбежный при отсутствии договорённостей, был успешно предотвращён. После длительных дискуссий в Совете Безопасности ООН удалось согласовать текст резолюции, касающейся объединения усилий в борьбе с пандемией COVID-19. В резолюции, в частности, была поддержана российская инициатива о введении всеобщего моратория на односторонние санкции в отношении поставок медикаментов, продовольствия, медицинского оборудования и технологий. Эта резолюция была затем дополнена призывом Генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша к «коронавирусному перемирию». Притом, что не все страны мира и не все вооруженные группировки выполнили положения резолюции и последователи призыву Генерального секретаря, значительная часть односторонних санкций была заморожена, а интенсивность многих локальных конфликтов уже в апреле пошла на спад. Президент США Дональд Трамп, хотя и подверг критике деятельность Всемирной организации здравоохранения, тем не менее выразил принципиальную готовность к максимально широкому вовлечению США в международные усилия по противодействию пандемии.

Апрель. Администрация Дональда Трампа заявила о своём намерении продлить действие американо-российского Договора СНВ-3 сроком на пять лет и продолжить консультации с Россией по вопросам стратегической стабильности. Было подчёркнуто стремление США со временем перевести такие консультации в трёхсторонний формат с участием Китая. В Белом доме также зафиксировали готовность на протяжении ближайших лет оставаться в рамках Договора РСМД – при условии отказа Москвы от размещения спорных российских ракетных систем 9М729. Эти инициативы нашли поддержку в Москве, где подтвердили заинтересованность в сохранении двусторонних механизмов контроля над стратегическими вооружениями. Российская сторона призвала американских партнёров незамедлительно начать консультации по наиболее опасным направлениям качественной гонки вооружений, включая космос, кибер, автономные летальные системы и средства нанесения быстрого глобального удара. Первые такие консультации состоялись уже летом 2020 г. Другим крупным международным событием апреля стало достижение рамочной договорённости между Россией и Японией о подписании мирного договора и разрешении территориального спора между двумя странами. Договор был подписан в начале сентября и стал последним крупным достижением Синдзи Абэ на посту премьер-министра. В российско-японских отношениях была открыта новая глава.

Май. В Белоруссии прошла регистрация кандидатов в президенты страны. Действующий президент Александр Лукашенко после долгих размышлений принял решение больше не участвовать в выборах, призвав своих избирателей поддержать дипломата и экс-главу Белгазпромбанка Виктора Бабарико. Это решение получило поддержку как со стороны России, так и со стороны Евросоюза. В ходе ожесточённой избирательной кампании Бабарико вышел во второй тур вместе с создателем Парка высоких технологий Валерием Цепкало, в итоге победив последнего с небольшим перевесом. Новый президент Республики Беларусь заявил о преемственности основных направлений внешней и внутренней политики страны, однако признал необходимость фундаментальных реформ экономики и системы государственного управления. С учётом приближающейся избирательной кампании в Соединённых Штатах и демонстрируя свою добрую волю, в мае российское руководство приняло решение приостановить деятельность Агентства интернет-исследований (известного также как «фабрика троллей»). Российская сторона также предложила США восстановить некоторые из прерванных ранее программ образовательных и гуманитарных обменов между двумя странами. В Федеральном Собрании РФ был поставлен вопрос об отмене так называемого «закона Димы Яковлева».

Июнь. В ходе интенсивных консультаций между помощником президента России Дмитрием Козаком и руководителем Офиса президента Украины Андреем Ермаком была достигнута предварительная договорённость о новых модальностях реализации Минских соглашений по Донбассу. Суть состояла в совмещении требований о внесении в Конституцию Украины положений об особом статусе отдельных районов Луганской и Донецкой областей с законодательством, регулирующем административные реформы в стране. Были согласованы положения закона об амнистии и недопущении преследования участников конфликта, а также закона о местных выборах в Донбассе. Это дало основания начать подготовку к встрече «Нормандской четвёрки» на высшем уровне, а также содействовало активизации торгово-экономических и гуманитарных связей между Россией и Украиной. С обеих сторон наблюдалось значительное снижение враждебной и милитаристской риторики. Впервые украинская официальная делегация приняла участие в российских траурных мероприятиях, посвящённых годовщине начала Великой отечественной войны.

Июль. В начале июля начала обостряться ситуация вокруг Нагорного Карабаха. Лидеры Армении и Азербайджана сделали несколько воинственных заявлений, Турция заявила о готовности оказания масштабной военной поддержки Азербайджану. Исходя из сложившейся ситуации, Россия настояла на проведении внеочередной встречи сопредседателей Минской группы ОБСЕ. Несмотря на острые расхождения между сторонами конфликта, удалось договориться о начале реализации согласованного плана разрешения конфликта на базе так называемых «мадридских принципов», предполагающих возвращение семи оккупированных в 1994 г. армянской стороной «буферных» районов Азербайджана под контроль Баку, гарантии права возвращения беженцев и перемещённых лиц, обеспечение безопасности транспортного коридора между Нагорным Карабахом и Арменией, введение российских миротворцев. Таким образом, удалось предотвратить очередную эскалацию армяно-азербайджанского конфликта с непредсказуемыми последствиями для обеих стран и для Кавказа в целом.

Август. Состоялся давно ожидаемый визит французского президента Эммануэля Макрона в Москву. С учётом достигнутого прогресса в реализации Минских соглашений по Донбассу, предотвращения новой эскалации на Южном Кавказе и возобновления российско-американского диалога по контролю над стратегическими вооружениями, были обсуждены практические шаги в направлении «перезагрузки» отношений России с ЕС. В частности, два лидера наметили первоочередные инициативы по сотрудничеству в реализации зелёной повестки Евросоюза, в развитии сетей 5G, в расширении трансграничных проектов и проектов в транспортной инфраструктуре. Стороны договорились о совместных и параллельных действиях по укреплению механизмов ОБСЕ и Совета Европы, сохранению и расширению общеевропейского гуманитарного, научного и образовательного пространства. Одновременно прошла встреча министров иностранных дел и обороны двух стран (формат «2+2»), на которой были определены ближайшие приоритеты двустороннего российско-французского сотрудничества, включая конфликтные ситуации в Сирии и Ливии.

Сентябрь. Президент США Дональд Трамп и председатель КНР Си Цзиньпин подписали торговое соглашение США – КНР в новой редакции. Хотя не все разногласия были преодолены, сделка предотвратила начало полномасштабной торговой войны между двумя странами. Это соглашение де-факто обозначило окончание экономического кризиса 2020 г. Начало экономического подъёма совпало с завершением острой фазы пандемии коронавируса в большинстве стран, оказавшихся в эпицентре пандемии. Объединёнными усилиями ведущих стран мира удалось предотвратить вторую волну коронавируса в Европе и в Северной Америке, а также не допустить распространения пандемии на Глобальный Юг – в Латинскую Америку, Африку и Южную Азию. Достигнутые весной соглашения о широком международном сотрудничестве позволили к концу сентября создать и сертифицировать несколько эффективных вакцин против COVID-19, вакцинация отдельных групп населения началась уже в конце сентября. В сентябре с официальным визитом в Москву приехал Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель, который продолжил обсуждение перспектив сотрудничества России и ЕС, начатое в августе Эммануэлем Макроном.

Октябрь. В Нью-Йорке «на полях» юбилейной Генеральной ассамблеи ООН состоялась встреча лидеров так называемой «большой пятёрки» – постоянных членов Совбеза ООН (P5). Были обсуждены вопросы стратегической стабильности, региональные кризисы, проблемы нераспространения ядерного оружия. Удалось договориться по основным вопросам подготовки очередной Обзорной конференции по нераспространению ядерного оружия, перенесённой из-за пандемии на 2021 г. Была также достигнута договорённость о восстановлении военного измерения работы Совета «Россия – НАТО». Участники встречи достигли соглашения о новом порядке подготовки резолюций Совета безопасности, который минимизировал бы потребность в использовании права вето постоянными членами Совета. Было решено проводить встречи P5 на высшем уровне регулярно на ежегодной основе. В Берлине состоялась очередная встреча «Нормандской четвёрки» на высшем уровне. Участники встречи с удовлетворением отметили значительный прогресс в выполнении минских договорённостей, а также решений Парижской встречи 2019 г., в особенности касающихся интеграции «формулы Штайнмайера» в украинское законодательство. Была согласована подробная «дорожная карта» работы «четвёрки» на 2021 год.

Ноябрь. В ходе президентских выборов в США в тяжёлой борьбе с кандидатом Джо Байденом победу одержал действующий президент Дональд Трамп. В своём первом выступлении он заявил, что внешняя политика США отныне будет строиться на основе принципов многосторонности и баланса интересов, и что его основное внимание на протяжении второго срока будет уделено «работе над ошибками», допущенными на протяжении первого срока. В условиях эффективной борьбы США с коронавирусом и начала быстрого экономического подъёма в стране, республиканцы смогли не только сохранить контроль над Сенатом, но и добиться большинства в Палате представителей Конгресса США. В ходе избирательной кампании серьёзного внешнего вмешательства зафиксировано не было. В Эр-Рияде состоялась очная встреча «Группы двадцати», посвящённая согласованиям планов восстановления мировой экономики после пандемии и глобальной рецессии. Это была, бесспорно, самая важная встреча организации после финансового кризиса 2008–2009 годов. Были приняты многочисленные решения, касающиеся облегчения долгового бремени беднейших стран мира, повышения эффективности работы международных финансовых институтов, предотвращения протекционизма и регионализации мировой экономики, выполнения программы Целей программы устойчивого развития (ЦУР ООН) и другие. Встреча «Группы двадцати» дала старт новому этапу глобализации – «глобализации 2.0», или «глобализации с человеческим лицом». Кроме того, в ноябре в Ханое было подписано историческое соглашение о Региональном всеобъемлющем экономическом партнёрстве (RCEP), ставшее самым масштабным в истории договором о зоне свободной торговли. До самого последнего момента было неясно, войдёт ли в число участников Индия, но в итоге премьер-министр Нарендра Моди смог преодолеть упорное сопротивление внутренней оппозиции и подписал историческое Соглашение.

Декабрь. В конце года были достигнуты два важных международных соглашения – по урегулированию в Афганистане и в Йемене. Оба соглашения, ставшие возможными благодаря энергичному содействию России, предусматривали вывод иностранных войск с территории этих суверенных государств, формирование репрезентативных коалиционных органов власти, осуществление масштабных международных программ постконфликтного восстановления. В декабре Евросоюз продлил экономические санкции против России на очередные шесть месяцев, но на этот раз решению предшествовала острая дискуссия между противниками и сторонниками санкций. С учётом очевидного прогресса в ситуации на востоке Украины, большинство экспертов выразили мнение, что данное продление стало последним. Кроме того, в декабре начались переговоры между Индией и Пакистаном по проблеме Кашмира. Подводя итоги года, эксперты в разных странах мира назвали его annus mirabilis (чудесный год), поскольку именно в этом году страны мира, наконец-то, смогли преодолеть свои частные расхождения и противоречия, объединившись вокруг фундаментальных общих целей безопасности и развития.

Мог бы 2020 г. стать таким, каким он описан выше? Ни одно из перечисленных в альтернативной хронике событий, на наш взгляд, нельзя считать принципиально невозможным – при наличии политической воли, стратегического мышления и готовности к компромиссам. Ну и, конечно, при наличии некоторого везения. Тем не менее развитие событий 2020 г. в реальной жизни пошло в большинстве случаев по совсем другой колее. На протяжении года человечество не столько решало свои старые проблемы, сколько с энтузиазмом, заслуживающим лучшего применения, создавало новые. Снимая с носа очки «дополненной реальности», мы наблюдаем грустную картину обострения региональных конфликтов, разрушения системы контроля над вооружениями, деградации глобальных институтов управления и норм международного права, наступления протекционизма и отступления глобализации.

Вернуться в ушедший 2020 г., конечно же, невозможно. Но история, в отличие от компьютерной игры, не прекращается. И если прошлый год оказался очередным annus horriblis (ужасным годом), то все возможности 2021 г. для каждого из нас в отдельности и для человечества в целом пока остаются открытыми.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 января 2021 > № 3632171 Андрей Кортунов

ЕВРАЗИЙСТВО «РЕВУЩИХ ДВАДЦАТЫХ»

АЛЕКСЕЙ ДЗЕРМАНТ

Научный сотрудник Института философии НАН Республики Беларусь.

Столетие евразийства мы отмечаем в апокалипсических декорациях. Пандемия ковида, кажется, остановила устоявшийся, привычный универсум. 2020-й год, так лихо задавший тон начавшемуся десятилетию, похоже, действительно, может быть только началом грядущих глобальных изменений. Личное, общественное и политическое пространство сужается, дробится, переживает болезненную трансформацию. Все обозначившиеся тенденции в геополитике, экономике и технологиях говорят о том, что мы на пороге как минимум одного, а может быть, и нескольких «ревущих» десятилетий, которые сформируют новый облик нашего мира.

Сто лет назад евразийское движение, евразийство как устойчивая интеллектуальная традиция и аутентичная школа мысли рождалось ответом, реакцией на Русскую революцию и вызванные ей радикальные изменения не только национального, но и глобального масштаба.

Столетний цикл завершён, перед евразийством и евразийцами стоят задачи осмысления, определения того, как будет, как должна развиваться наша часть планеты, что ждёт Евразию и, прежде всего, её сердцевину: Россию, Казахстан, Белоруссию, наших союзников.

Фронтир пришёл в движение

2020 год показал, что украинский кризис далеко не локализован, он задал долгосрочную тенденцию на фронтире-пограничье, направленную на изменение статус-кво. Политический кризис в Белоруссии, война в Карабахе, смена власти в Молдавии, переворот в Киргизии – всё это симптомы того, что фронтир лихорадит.

Наиболее острая ситуация складывается на западном (европейском) и южном (закавказском) участке фронтира. Здесь отмечается активизация и рост геополитических амбиций со стороны давних геополитических оппонентов России – Польши и Турции. Фактически в обоих случаях речь идёт о продвижении в новых формах неоимперских проектов: Речи Посполитой 4.0 и неоосманизма, сочетаемого в необходимых случаях с пантюркизмом.

Это достаточно автономные от остального коллективного Запада проекты, хотя, безусловно, вписанные в определённые общие стратегические рамки. Активная роль Польши в белорусском политическом кризисе во многом была именно польской политической авантюрой, поддержанной частью американского, британского истеблишмента, но в гораздо меньшей степени встреченной с энтузиазмом в Берлине, Париже и Брюсселе.

Активность Турции в Восточном Средиземноморье и Закавказье, многоуровневые договорённости с Россией вызывают раздражение и критику во Франции и у части американских элит. Тем не менее внешнеполитические амбиции турецкого руководства вполне могут быть традиционно разыграны западным альянсом для сдерживания России.

Очевидно, после успешной войны в Карабахе, значительно усиливающей позиции Турции в Азербайджане и в целом в регионе, можно предположить, что влияние этой страны усилится и в Причерноморье: в Грузии, в Молдове, на Украине. Особое внимание в контексте безопасности Крыма и Донбасса вызывает украинско-турецкое военное сотрудничество.

Польша также активно выстраивает военную инфраструктуру у границ России и Белоруссии – как вместе с союзниками по НАТО, так и с привлечением Украины в рамках «люблинской тройки». По сути, на этих участках фронтира мы имеем долгосрочную конфигурацию, напоминающую ситуацию XVII века, когда Речь Посполитая и Османская Порта являлись основными геополитическими конкурентами России.

Восточный (среднеазиатский и дальневосточный) фронтир гораздо более стабилен, что обеспечивается высоким уровнем российско-китайских отношений, имеющим доверительный характер. Но рост могущества и влияния – долгосрочная, устойчивая тенденция. Принимая во внимание экономическое и технологические развитие Китая (экономика Китая по прогнозам может стать первой в мире уже к 2028 году), символически можно сказать, что «Хартленд», сердцевина Евразии, неуклонно смещается на Восток и к концу десятилетия будет находиться уже где-то в районе Синьцзяна.

Технологическая революция

Возвышение Китая на протяжении десятилетия во многом будет обусловлено технологическим превосходством, особенно в цифровой сфере. Технология 5G, в овладении и развитии которой Китай прочно занял лидирующие позиции, окажется в центре формирующегося технологического и промышленного мира. Коммуникационные сети больше не будут просто средством связи. Они эволюционируют в центральную нервную систему интернета следующего поколения и в следующее поколение промышленных систем, зависящих от этой инфраструктуры.

Технология 5G совершит революцию в производственных процессах. Это квантовый скачок, благодаря которому самые крошечные устройства могут иметь практически мгновенную взаимосвязь и доступ к бесконечной вычислительной мощности. «Смартфоны» всех видов, датчики, собирающие и передающие данные, исполнительные алгоритмы, выполняющие удалённые команды – могут быть рассредоточены и встроены в деловое и промышленное оборудование для широкого спектра предприятий, таких как транспорт, энергетика, финансы, здравоохранение, сельское хозяйство, тяжёлое строительство и так далее.

5G-технология разовьётся в точную систему командования и управления в реальном времени. Это означает, что появятся напичканные видеокамерами и всевозможными датчиками «умные» мегаполисы. С одной стороны – они обеспечат горожанам больший комфорт, а с другой – начнут всё более контролировать их жизнь.

Серьёзные изменения ожидаются в сфере энергетики и энерготехнологий. Потребление углеводородов и цены на них снизятся. ЕС и США будут последовательно реализовывать стратегию зелёной энергетики. И всё это непосредственным образом может отразиться на экономике нашей части Евразии (России, Казахстана, Азербайджана, Узбекистана, Туркмении) и на уровне благосостояния их граждан.

Энергопереход увеличит востребованность более экологичных технологий или тех, которые будут считаться экологичными, а задаваемые стандарты превратятся в способ устранять конткурентов со своих рынков. Например, под запрет попадут производства автомобилей с двигателями внутреннего сгорания и, возможно, будет запрещён въезд на территорию стран, объявивших «зелёную революцию» на таких автомобилях, а вместо этого развитие получит электротранспорт.

Нашу жизнь будет сопровождать искусственный интеллект, но наибольшее развитие он получит в военной сфере. Беспилотные аппараты, управляемые ИИ, системы отслеживания боевой активности и реагирования на неё и другие проекты станут пилотными для последующего повсеместного внедрения ИИ уже в гражданскую сферу: использование ИИ-полиции, фиксация правонарушений и так далее.

Социальные изменения

Эпидемия COVID-19 стала серьёзным испытанием на прочность для социальных систем многих государств. Подходы к здравоохранению будут пересматриваться в сторону усиления роли государства по примеру тех стран, которые более успешно справлялись с эпидемией (Китай, Вьетнам). Западные системы частной, страховой, семейной медицины в целом показали низкую эффективность по сравнению с системами здравоохранения, имеющими специальные санитарно-эпидемические органы, инфекционные больницы, значительный коечный фонд. Это значит, что и политика государств должна становиться более социально-ориентированной.

В грядущем мире, где подобные эпидемии, скорее всего, будут всё более частым явлением, государства, обладающие системой здравоохранения, позволяющей оперативно изолировать очаги инфекции, вводить масштабные карантины, проводить массовую госпитализацию, иметь научную базу и достаточные мощности для производства вакцин, окажутся более конкурентоспособными по сравнению с другими. Для нас это особенно важно и в контексте народосбережения. Нам необходимо бороться за жизнь и здоровье каждого жителя региона, и без того имеющих довольно редкое население.

Демографический сдвиг – ещё один вызов и возможность. Общая тенденция в Северной Евразии – сокращение и старение население, а в Южной – увеличение численности и омоложение. Демографическое давление из Африки, Ближнего Востока и Южной Азии будет серьёзным фактором, влияющим на политику, экономику и культуру Западной Евразии (Европы и России).

Управление миграционными потоками, этнокультурными и конфессиональными процессами, способы адаптации и ассимиляции мигрантов и инокультурных жителей стран будут важнейшими социальными технологиями, позволяющими удерживать баланс во всё более усложняющемся мире. Но очевидно, что никакие консервативные и изоляционистские стратегии не смогут справиться людскими массами, становящимися всё более мобильными и динамичными.

Требования эмансипации этнических и религиозных сообществ будут происходить на фоне всё большей женской активности, выдвижения женщин на первые роли в политике, управлении, бизнесе. Усиление женского фактора затронет даже самые традиционные общества, это глобальная тенденция, которая будет определять и специфику нового общественного сознания.

Запрос на экологичность, женское участие, вовлечение разнокультурных групп, на доступную медицину весьма вероятно обозначают «левый поворот» в глобальной политической повестке, который неизбежно затронет Евразию.

И на этот запрос нужен ответ, отражающий наши интересы, потому что от этого ответа зависит то, кто будет определять картину мира, будущее и его ценности.

Задачи для евразийства

Перед евразийской школой мысли и всем, кто себя к ней относит, стоят непростые, но крайне интересные задачи. В геополитике необходимо не просто удержание границ, фронтира, но нахождение оптимальных решений по снижению конфликтного потенциала сопредельных миров, по их сопряжению или нейтрализации.

В отношении Китая, принимая во внимание темпы его экономического и технологического роста, эффективность китайской социальной и управленческой модели, самой оптимальной стратегией видится стратегическое союзничество, но без утраты собственной инициативы. «Поворот на Восток» неизбежен, но вопрос в том, что мы в Северной Евразии получим от этого поворота. Это и мировоззренческий вопрос, и прагматический.

В мировоззрении и идеологии нам понадобится сопряжение, а возможно даже синтез русской и китайской философии, определение точек их соприкосновения, моделей согласования целеполагания. У Китая перед государствами Северной Евразии есть много преимуществ – цельность, а не раздробленность территории, политико-идеологическое единство и наличие последовательно воплощаемой в жизнь стратегии в сочетании с почти безграничными демографическими ресурсами.

В отношениях с Китаем самым правильным будет выстраивание общей позиции, общей идентичности, объединяющей нас и отличающей от других. Это означает последовательное развитие Евразийского экономического союза и других форматов интеграции, особенно социальной и гуманитарной, в нашей части Евразии.

Турцию необязательно рассматривать только как конкурента, уже накоплен опыт конструктивного взаимодействия с ней, этот опыт можно и нужно продолжать и расширять чтобы избежать серьёзного конфликта интересов, к чему будут подталкивать третьи страны. Евразийство должно включать и осмысливать весь тюркский мир, но исключать преобладание в нём логики этнического национализма и религиозного фундаментализма.

На западном фронтире придётся более внимательно и активно относиться к амбициям и планам Польши. Эта страна не настолько монолитна и защищена от внутренних и внешних рисков, чтобы позволять её быть деструктивным фактором в регионе. Видимо, Польша и её патроны требуют специальных подходов и стратегии нейтрализации.

Энергопереход в Евразии потребует изменения многих системных настроек, но главная задача – сохранить устойчивость и попасть в чрезмерную зависимость от новых экологических стандартов. По мере снижения значимости углеводородов будет расти значимость других источников энергии, для использования которых есть все необходимые ресурсы и компетенции. Прежде всего, речь идёт об атомной энергетике, на очереди водородная энергетика. Энергия термоядерного синтеза пока ещё слишком затратная и вряд ли мы увидим здесь прорыв за ближайшее десятилетие, но работы в этом направлении необходимо продолжать. Экологичность может быть органичной частью евразийского мироощущения с его вниманием к природному пространству и «почве».

В рамках евразийских подходов можно развить все необходимые технологии управления этнокультурным и конфессиональным разнообразием, избегая этнонационализма и фундаментализма. Евразийское мировоззрение позволяет сочетать приверженность традиционным ценностям и необходимость политэкономической и общественной модернизации. Евразийство с красным оттенком и футуристическим содержанием может давать убедительные ответы на притязания и растущую роль пассионариев, возникающих в разнообразных этнических, религиозных и социальных средах.

Евразийская метаидеология имеет шанс стать «золотой серединой» для различных «миров». Основная задача для евразийства следующего десятилетия – минимизировать количество внутриевразийских конфликтов, умерить амбиции и претензии на одностороннее доминирование, найти теоретический и практический метаязык для взаимопонимания разных стратегий и идей, создать в Большой Евразии гармонично-связанный «мир миров», объединённый пониманием общей судьбы.

Россия. Белоруссия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 31 декабря 2020 > № 3602957 Алексей Дзермант

Россия продолжает активно развивать военно-техническое сотрудничество

Военному и военно-техническому сотрудничеству с зарубежными государствами в Министерстве обороны РФ всегда придавалось и придаётся огромное значение. На что оно было направлено в уходящем году? Какие достигнуты результаты в этой работе? Что будет дальше с системой контроля над вооружениями? На эти и другие вопросы в интервью «Красной звезде» отвечает заместитель министра обороны Российской Федерации генерал-полковник Александр Фомин.

– Александр Васильевич, в ноябре Президент России согласился с предложением Правительства РФ создать в Судане объект ВМФ России и поручил Минобороны подписать соответствующее соглашение с властями этой страны. Какие плюсы вы видите в появлении российского военного объекта в Африке?

– Перед принятием решения о развёртывании российского военного объекта в Судане была проведена продолжительная работа военных ведомств двух стран. Согласовывались место, сроки и условия размещения пункта материально-технического обеспечения на суданской территории. Следует отметить, что этот пункт создаётся, исходя из обоюдного стремления России и Судана к развитию военного сотрудничества, направленного на укрепление обороноспособности наших стран.

При этом считаем, что создание в Судане пункта материально-технического обеспечения отвечает целям поддержания мира и стабильности в регионе. Положения, которые были закреплены в соглашении, станут отправной точкой в развитии сотрудничества между Россией и Суданом в военно-морской об­ласти.

Высшее военное руководство этой страны выступает за расширение военных и военно-технических связей с Россией и подчёркивает готовность сохранить преемственность в отношениях с нашей страной и выйти на стратегический уровень двустороннего взаимодействия. Действия по созданию объектов ВМФ за пределами России имеют плановый характер, направлены на обеспечение и реализацию национальных интересов нашей страны в Мировом океане и не предполагают агрессии против какого-либо государства.

– А вообще для чего нам нужна такая структура в Красном море?

– Поясню. Мы заинтересованы в военном присутствии в регионе. В первую очередь для борьбы с терроризмом, пиратством, контрабандой оружия, наркотиков, работорговлей, а также обеспечения безопасного коммерческого судоходства. Открытие пункта материально-технического обеспечения в Судане позволит ВМФ создать условия безопасной морской деятельности не только для России, но и для других государств. Этот пункт даст возможность находиться кораблям в дальней океанской зоне, участвовать в военных, миротворческих и гуманитарных акциях. Также реализация этого проекта позволит создать благоприятные условия для обеспечения кораблей и судов ВМФ, которые несут боевую службу и совершают межфлотские переходы через Красное море.

– Если продолжать тему Африки и Ближнего Востока, то это – ключевой регион, и Россия год от года расширяет там своё присутствие. Помимо уже проверенных партнёров, таких как Египет, Алжир, Ангола, какие ещё страны в регионе проявляют заинтересованность в расширении военного и военно-технического сотрудничества?

– Думаю, не ошибусь, если скажу о том, что Африка и Ближний Восток сегодня являются самыми проблемными регионами в мире с точки зрения обеспечения своей внутренней и внешней безопасности и в то же время самыми перспективными регионами в плане налаживания разнопланового сотрудничества. Безусловно, с уверенностью можно сказать, что число государств в этих регионах, готовых развивать сотрудничество с Россией в военной и военно-технической областях, растёт. Если говорить о побуждающих мотивах к такой положительной динамике взаимодействия, то здесь прежде всего нужно отметить подходы России в целом и Минобороны России в частности к развитию диалога с нашими парт­нёрами.

– США, ряд европейских стран периодически пытаются выстраивать диалог с африканскими и ближневосточными странами с позиции силы. Для достижения своих целей стараются надавить на слабые точки, использовать или даже создавать проблемы в странах, чтобы потом навязать им свою поддержку. Для нас такие методы приемлемы?

– Взаимодействие с нашими друзьями мы организуем не с позиции силы, мы не угрожаем им санкциями и отказом от финансовых и экономических проектов. Другими словами – сотрудничество посредством шантажа для нас неприемлемо. Россия выстраивает взаимоотношения с партнёрами на равноправных условиях. И такие подходы наиболее популярны сегодня. Говоря о конкретных странах и реализованных проектах, необходимо сразу отметить трудный 2020 год, в котором не только России, но и большинству государств в мире пришлось всеми доступными способами бороться с распространением коронавирусной инфекции. Но даже в таких непростых условиях нам удалось выйти на новый уровень военных связей. С рядом государств мы продолжали работу по подготовке к подписанию соглашений о военном сотрудничестве, а также подписали контракты о приёме на обучение иностранных военнослужащих в военные учебные заведения Минобороны России.

– Можно ли привести пример успешного взаимодействия с африканской страной?

– Если говорить о конкретных примерах сотрудничества со странами-партнёрами, то следует отметить Центральноафриканскую Республику. Для нужд сил безопасности этой страны в ноябре текущего года поставлены бронированные разведывательно-дозорные машины БРДМ-2, предназначенные для использования в рамках реформы сектора безопасности этой республики. Абсолютно естественно, что в складывающихся условиях соперничества государств – основных мировых лидеров за военные и экономические рынки стран Африки и Ближнего Востока Россия и дальше будет прилагать усилия по расширению военного и военно-технического сотрудничества в этих регионах.

– Насколько сильно ударила пандемия по военному и военно-техническому сотрудничеству, которое вы курируете в Министерстве обороны? Повлиял ли коронавирус на количество военных контрактов, которые были запланированы на 2020 год?

– Несомненно, пандемия коронавирусной инфекции существенно ослабила мировую экономику. По оценкам экспертов, в 2020–2021 годах возможно сокращение мирового валового внутреннего продукта на 4–5 процентов по сравнению с уровнем 2019 года. К сожалению, среди наиболее пострадавших стран оказались и основные партнёры России в сфере военно-технического сотрудничества – Алжир, Египет, Индия, Китай… Падение темпов развития мировой экономики повлекло за собой сокращение мировых военных расходов и объёмов закупок нового вооружения. Ожидается, что в ближайшие два года общемировые военные расходы сократятся на 8 процентов, мировой экспорт продукции военного назначения – на 4 процента. По оценкам экспертов, возвращение мирового рынка вооружений к докризисным темпам роста можно ожидать лишь к 2023 году.

– Я правильно понимаю, в первую очередь из-за пандемии сдвигаются сроки поставок?

– Да, в целом это так. В настоящее время с некоторыми иностранными заказчиками перенесены сроки поставок военной продукции. Это вызвано в том числе невозможностью приёма их специалистов для проведения предотгрузочных инспекций в России, а также командирования российских представителей для сдачи и обслуживания продукции у заказчиков. Также из-за ограничений, связанных с пандемией, обозначились трудности в реализации экспортных контрактов по оказанию услуг по ремонту и обслуживанию вооружения и военной техники. Приостановлены на неопределённое время приём иностранных специалистов на обучение в России и оказание услуг по их обучению за рубежом.

Значительное сокращение числа внутренних и международных авиа­рейсов порой вызывало увеличение общих сроков доставки мелких партий продукции иностранным заказчикам и ввоза имущества для ремонта в России. Это также привело к невозможности плановой замены российских специалистов, которые обслуживают технику на территориях заказчиков. Кроме того, ограничения в условиях пандемии не всегда позволяют обеспечить своевременную передачу партнёрами оригиналов платёжных документов, что приводит к задержкам с поступлением валютной выручки, несвоевременным расчётам с предприятиями кооперации и образованию у них кассового разрыва. Тем не менее, несмотря на имеющиеся трудности, надеюсь, план экспорта продукции военного назначения на 2020 год будет выполнен.

– Министр обороны генерал армии Сергей Шойгу неоднократно заявлял, что в Сирии в том числе проверяются новейшие виды российских вооружения и военной техники. Вырос ли интерес зарубежных партнёров к российскому оружию, которое применялось в сирийском конфликте?

– У многих наших партнёров интерес к оружию российского производства неуклонно растёт. В первую очередь, конечно же, проявляется заинтересованность в приобретении российской продукции военного назначения. Она подтвердила свою высокую надёжность и эффективность в реальных боевых действиях против международных террористических группировок в Сирии. Это относится к широкому перечню образцов вооружения, начиная со стрелкового оружия и заканчивая авиационной техникой, средствами ПВО, РЭБ, ударными ракетными комплексами, военно-морской техникой и другими видами вооружения и военной техники. Мощности российских предприятий ОПК, выпускающих такое вооружение, загружены на годы вперёд.

– А к чему, если не секрет, самый пристальный интерес у наших потенциальных покупателей?

– Особо отмечаю интерес многих стран к приобретению современных средств ПВО, которые позволяют чувствовать себя в большей безопасности от «демократии, прилетающей, как правило, на крыльях бомбардировщиков и беспилотных летательных аппаратов». Ведь отразить массированное применение ударной авиации, беспилотников и крылатых ракет, с которого в современных реалиях начинается вооружённый конфликт, в состоянии только вооружённые силы стран, имеющие грамотно построенную и современную систему ПВО. Государства, у которых отсутствует такая система, потенциально обречены на поражение в самом начале сражения. Поэтому многие наши партнёры, понимая жизненную необходимость в выстраивании своей системы ПВО, планируют закупить, а некоторые уже приобрели российские комплексы, успешно проверенные в реальных боевых условиях. Кроме того, мы продолжаем знакомить наших партнёров с опытом боевого применения различных образцов техники и организовываем их демонстрационные показы. Как и ранее, стараемся удовлетворить различные потребности наших потенциальных заказчиков, тем более, когда это обусловлено обеспечением их национальной безопасности.

– Не секрет, что у России и США сейчас, наверное, самый сложный период в отношениях. Американцы вышли из Договора по ПРО, Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, под угрозой договор о мерах по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений. Понятно, что реакция России на такие демарши, которые совершаются под надуманными предлогами, не может быть спокойно-философской. Какие ответные шаги планирует Минобороны на действия американцев?

– Соединённые Штаты в течение длительного времени проводят курс, направленный на наращивание своей военной мощи. Под надуманными предлогами американская сторона отказывается от своих договорных обязательств в сфере контроля над вооружениями, мешающих ей достижению глобального доминирования. После выхода в 2002 году из Договора по ПРО следующим шагом американской стороны стала денонсация Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Для минимизации негативных последствий развала Соединёнными Штатами этого договора мы предложили странам НАТО присоединиться к российскому мораторию на развёртывание ракет средней и меньшей дальности.

Важным элементом реализации наших предложений могли бы стать взаимные верификационные меры в отношении вооружений, по которым стороны высказывали свои озабоченности. У России вопросы возникали к универсальным пусковым установкам Мк-41, развёрнутым в Румынии и Польше. У США к нашим ракетам 9М729. В случае, если наш призыв не найдёт поддержки и начнётся развёртывание в Европе американских ракет, мы оставляем за собой право на адекватные ответные меры.

Не лучшим образом складывается ситуация вокруг Договора о стратегических наступательных вооружениях, так как всё меньше времени остаётся до 5 февраля 2021 года, когда заканчивается срок его действия. Россия предложила США продлить договор и одновременно приступить к совместной работе по подготовке нового соглашения, которое бы учитывало все факторы, влияющие на стратегическую стабильность.

Вместе с тем, как я уже сказал, у американской стороны – другие приоритеты, в связи с чем они не проявляют заинтересованность в продлении Договора о стратегических наступательных вооружениях. В силу складывающейся политической ситуации в США не исключаем, что позиция американцев по данному вопросу может измениться.

– Свежий пример, как вы сказали, смены приоритетов, выход США из Договора по открытому небу. Есть ли вообще смысл исполнять его без участия США?

– Конечно, мы также обеспокоены выходом Соединённых Штатов из Договора по открытому небу (ДОН). Полагаем, что тем не менее договор сохраняет свой позитивный потенциал. Дальнейшую линию в отношении ДОН будем определять с учётом готовности остальных государств-участников гарантировать непередачу американской стороне информации, полученной в ходе наблюдательных полётов над территорией России. Продолжим следить за развитием ситуации вокруг этого договора и принимать решения, исходя из интересов национальной безопасности.

– Ежегодно увеличивается количество учений, которые НАТО проводит возле российских границ. Зачастую они носят явный провокационный характер. Ряд членов НАТО, в частности Германия, призывает вести диалог с Россией с позиции силы. Расскажите, пожалуйста, о состоянии и перспективах сотрудничества России и НАТО.

– Рост военной активности США и их союзников по НАТО вблизи наших границ сопровождается агрессивной риторикой в отношении России. Инициативы российской стороны о взаимном отводе районов проведения учений от линии соприкосновения Россия–НАТО, как правило, игнорируются.

В 2020 году активность действий авиации и военно-морских сил альянса существенно возросла, всё чаще возникают ситуации, способные привести к серьёзным инцидентам. Накануне празднования 75-летия Победы в акватории Баренцева моря прошли учения отряда боевых кораблей объединённых военно-морских сил НАТО. В августе и сентябре 2020 года в непосредственной близости от российской границы зафиксировано более 15 полётов американских стратегических бомбардировщиков В-52Н и В-1В. 13 октября эсминец ВМС Великобритании Dragon осуществил проход через территориальное море России в районе мыса Херсонес, а 24 ноября эсминец ВМС США «Джон Маккейн» зашёл в залив Петра Великого.

Перечисленные действия имели открытый провокационный характер. Инцидентов удалось избежать только благодаря высокому уровню профессиональной подготовки российских лётчиков и моряков.

Что касается второй части вопроса, то никому не советовал бы пытаться вести диалог с Россией с позиции силы. Наряду с тем, что угроза силой является прямым нарушением Устава ООН, такие действия не останутся без должной ответной реакции с нашей стороны. Мы всегда исходили из того, что самые сложные проблемы нужно решать за столом переговоров. Готовы к профессиональному конструктивному диалогу с соблюдением принципов взаимного уважения и учёта интересов друг друга.

– Россия неоднократно заявляла, что намерена расширять военно-техническое сотрудничество со странами Латинской Америки. В частности, МИД России заявлял, что Москва готова рассмотреть возможные предложения Гаваны по укреплению её оборонного потенциала. С Венесуэлой и Никарагуа нас также связывают проверенные временем отношения. Расскажите, пожалуйста, о перспективах военного и военно-технического сотрудничества с этими странами.

– Военное и военно-техническое сотрудничество с государствами Латинской Америки в текущем году осуществлялось в условиях кризиса, вызванного пандемией коронавирусной инфекции, а также возрастающего давления США на правительства стран региона для вовлечения их в сферу своего влияния. В настоящее время Куба, Венесуэла и Никарагуа являются нашими стратегическими партнёрами и сохраняют нацеленность на укрепление и развитие разноплановых межгосударственных связей с Россией, в том числе и в оборонной сфере.

Хотелось бы отметить, что в текущем году исполнилось 60 лет установления дипломатических отношений между Россией и Кубой. Мы с оптимизмом смотрим в будущее двусторонних отношений и продолжаем работать над тем, чтобы в полной мере защитить суверенитет и независимость наших стран. В феврале 2020 года в Гаване был подписан Меморандум между Мин­обороны России и министерством Революционных вооружённых сил Республики Куба о сотрудничестве в военно-морской области. На регулярной основе ежегодно проводятся заседания межправительственной российско-кубинской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. С учётом сложившихся дружественных отношений Россия, как правило, идёт навстречу кубинским партнёрам и учитывает предложения Гаваны по укреплению оборонного потенциала острова Свободы.

Что касается военного и военно-технического сотрудничества России с Никарагуа и Венесуэлой, то оно также традиционно находится на достаточно высоком уровне. Руководство Минобороны России рассматривает сотрудничество с Никарагуа в сфере обороны и безопасности в качестве одного из основных долгосрочных направлений межгосударственных отношений.

Особое внимание уделяем взаимодействию с Боливарианской Республикой Венесуэла. Доверительный тон нашим контактам придал бывший лидер республики Уго Чавес. В настоящее время действующее военно-политическое руководство страны, несмотря на противодействие США, продолжает следовать заданному курсу дружбы и партнёрства.

За долгие годы сотрудничества Каракасу поставлена широкая номенклатура продукции военного назначения, которая включает самолёты и вертолёты различных модификаций, комплексы ПВО, танки, БМП, бронетранспортёры, САУ, реактивные системы залпового огня, стрелковое оружие, различные типы боеприпасов и учебно-тренировочного оборудования. Взаимодействие с оборонными ведомствами Кубы, Никарагуа и Венесуэлы имеет тенденцию к дальнейшему развитию.

– Делегации Минобороны неоднократно вылетали в Азиатско-Тихоокеанский регион для выполнения задач по расширению и углублению взаимовыгодного сотрудничества. Можно ли утверждать, что сейчас развитие отношений с регионом является одним из важнейших направлений международного военного сотрудничества Минобороны России?

– Вы – абсолютно правы. Сегодня мы отмечаем очевидный рост значения Азиатско-Тихоокеанского региона не только для мировой экономики, производства и хозяйственной деятельности, но и для международной и региональной стабильности. Что касается наших ключевых партнёров в регионе в области военного и военно-технического сотрудничества, то такими, несомненно, в этом году оставались Китай, Индия, Вьетнам и Мьянма. В настоящее время эти страны являются основными импортёрами российского оружия в регионе. Кроме того, в области военного сотрудничества активно взаимодействуем с Лаосом, Индонезией, Филиппинами, Таиландом и другими странами АТР.

Мария Томиленко, «Красная звезда»

Судан. США. Куба. Весь мир. Россия > Армия, полиция > redstar.ru, 30 декабря 2020 > № 3627747 Александр Фомин

Секрет мученической смерти Сулеймани

генерал превратил кризис в возможности

Казем Джалали

Выдающейся особенностью мученика Сулеймани была его способность «создавать возможности», и то, что мы видели во время церемонии проведения беспрецедентных похорон его пречистого тела, было проявлением этой его способности. Путь Касема Сулеймани от командования батальоном до момента его мученической смерти красноречиво говорит о такой способности мученика, которая является проявлением Исламской революции, а также свидетельствует о его мудром руководстве. Исламская революция одержала победу, не сформировав различные необходимые организации, но, находясь в шаге от победы, она создала необходимые институты и множество возможностей из их числа. И сегодня мы можем видеть результаты и благословения этих институтов и организаций. Комитеты Исламской революции, Корпус Стражей революции, Созидательный джихад, Движение за грамотность, Университетский джихад, Жилищный фонд исламской революции, Комитет помощи имама Хомейни и т. д. - каждый из них стал источником огромного скачка для компенсации серьезной отсталости длительного периода Тагута. Его Светлость Имам Хомейни и верховный лидер Исламской революции также обладали способностью «создавать возможности». Обзор жизни этих двух великодушных неоднократно показывает проявление этой характерной черты. Если мы рассмотрим события последних двух десятилетий, обнаружим, что во многих случаях руководство, создавая возможности, сталкивается с чувствительными проблемами. Одним из таких примеров был план «Экономика сопротивления» перед лицом ужесточения западных санкций против Ирана, в случае реализации которого Иран превзойдет эти санкции, и проблемы последних 80-70 лет Ирана будут решены.

Генерал Сулеймани создавал возможности в любой ситуации. Сегодня нет Сулеймани, но, безусловно, результаты его стратегической работы останутся на десятилетия, а может быть, и на сто лет, и действительно «Сулеймани» существуют, но не в том смысле, что каждый человек с точки зрения возможностей обязательно является «Касемом Сулеймани». Однажды Ирак полностью был оккупирован американскими военными. Триста тысяч военнослужащих и сил безопасности с разнообразной военной техникой вошли в Ирак, и поскольку они были полны решимости ликвидировать военные силы, силы безопасности и политические структуры страны, на их пути не было препятствий. А некоторые видные американские политики, такие как Генри Киссинджер, заявляли, что американцы непосредственно будут править Ираком не менее 100 лет, что в каком-то смысле означало бы больше, чем «подшефная территория». Джей Гарнер и Пол Бремер также соответствующим образом сформулировали военную программу армии США в Ираке, и, конечно же, они имели в виду нечто большее, чем просто господство над Ираком, господство в регионе, как будто эта политика - доминирование над регионом через Ирак - всё еще не сошла с повестки дня официальных лиц США. Дональд Трамп, в свою очередь, заявил во время своего последнего визита в Ирак, около двух лет назад, что Соединённые Штаты контролируют поведение Исламской Республики в Сирии через Ирак. В то же время тогдашний премьер-министр Великобритании Тони Блэр объявил в Басре, что это посыл Ирану внести фундаментальные изменения в свою политику. В этих обстоятельствах Генерал Сулеймани должен был сначала остановить угрозу, а затем полностью устранить её, что означало вывод американских войск из Ирака. Это была очень сложная задача. Потому что, с одной стороны, Иран не имел власти в Ираке, а с другой стороны, политика Ирана заключалась не в проведении прямых операций против Соединенных Штатов. В связи с этим, управление выводом вооруженных сил США из Ирака, хотя и было очень трудным и находилось на грани невозможного, требовало особого и незаурядного интеллекта.

Генерал Сулеймани справился с этой миссией мудро и в относительно короткие сроки. Ирак был оккупирован Соединенными Штатами в 2003 году, а в 2005 году план США зашёл полностью в тупик, и два года спустя они были вынуждены подписать соглашение о безопасности, основанное на полном выходе из Ирака. Этот выход начался в 2008, а завершился в 2011 году. На этой арене, имам Хаменеи (да благословит Его Аллах) хотя и был инициатором изгнания США из Ирака, но за эту операцию отвечал генерал Сулеймани, которая была проведена и завершена с его исключительной проницательностью. Вывод американских войск из Ирака после поражения во Вьетнаме в 1975 году стал самым горьким воспоминанием Соединенных Штатов за последние сорок пять лет. Американцы ещё не смогли должным образом оправдать свой уход и в течение последних восьми лет серьёзно добивались военного возвращения в Ирак, что раскрывает секрет запуска и формирования ИГИЛ* США. Формирование ИГИЛ было основано на сложной повестке дня и началось сразу после завершения вывода войск США из Ирака.

Генерал Сулеймани фактически сформировал «исламскую армию» в разгар дискуссии американцев о военной коалиции в регионе, которую политические аналитики назвали «серьезной угрозой» и которая имела различные проявления, включая военную коалицию стран-членов НАТО, коалицию друзей Сирии, коалицию против ИГИЛ, формирование арабского НАТО. Если мы пройдемся по проблемам последнего десятилетия в регионе, мы обнаружим, что коалиционные и коллективные планы, а также западные военные инициативы и инициативы в области безопасности Запада в регионе потерпели фиаско, и провал каждой из них вызвал большое разочарование у членов этого фронта и сделал их бездейственными. Генерал Сулеймани в течение этого десятилетия, проявляя разумность и отслеживая военные события на западно-израильском фронте, незаметно создавал группы бойцов, и сегодня эти подразделения превратились в целую сеть. Фактически, генерал Сулеймани использовал угрозы врагов и превратил кризис в возможности. Между тем, деятельность Сулеймани была и остается угрозой для Запада и его региональных агентов, а его сильная логика предопределила серьезные проблемы в реализации их планов. Например, он работал с большим количеством молодых афганских моджахедов, чтобы защитить Сирию и ёе народ. Они собрались под священным названием «защитники храма», обучились и основали свою собственную организацию, которую мы знаем сегодня как «Фатимиды». Они сыграли очень важную роль в отражении смуты ИГИЛ и в то же время стали потенциальной силой безопасности для своей страны. Соответственно, между генералом Сулеймани и афганским правительством было много переговоров о принятии их в качестве сил обороны Афганистана. И это несмотря на то, что правительство Кабула изначально раскритиковало этот шаг, а принятие его было для него весьма затруднительным. То же самое и с Ираком. Мученик Сулеймани, после начала течения ИГИЛ в Ираке, используя фетву аятоллы Систани, собрал большое количество иракской молодежи под тем же названием «защитники храма», а после их обучения, организовал и превратил их в крупную армию. Сегодня около 120 000 человек выступают под названием «народное ополчение» и выполняют различные функции по защите независимости, территориальной целостности и политической системы Ирака, так чтобы кризисы, подобные тому, который ИГИЛ создало в Ираке в период с 2013 по 2017 год, когда тысячи людей погибли мученической смертью, во многом исчезли. Тем самым, с учетом наличия подобной армии сопротивления, возможность возникновения переворота против власти со стороны Иракской армии тоже во многом исчезла.

Генерал Сулеймани никогда не говорил об «Исламской армии» и не претендовал на неё, но сегодня она, «Исламская армия», по сути существует, и если любой уголок исламского мира столкнётся с кризисом безопасности со стороны Запада и его агентов, она сможет действовать быстро и с очень низкими затратами решить проблему. Похоже, что нечто, что сделало генерала Сулеймани большой угрозой для Запада, так, что он пошёл (решился) на "весьма высокую цену" его террористического убийства, была как раз его способность создавать возможности. Сплочённость людей, усердствующих на пути Аллаха в Йемене, Палестине, Ливане, Сирии, Ираке, Иране, Афганистане и Пакистане стала тревожным сигналом для Запада и его агентов, но мученичество генерала Сулеймани, в принципе, не исключает реализации этой темы.

*террористическая организация, запрещенная в России

Иран. Ирак. США. Ближний Восток > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 28 декабря 2020 > № 3599055 Казем Джалали

Красное море под килем

Замминистра обороны Александр Фомин рассказал "РГ" о том, зачем России морской пункт в Африке и как пандемия повлияла на сроки поставок оружия за рубеж

Текст: Александр Степанов

Минобороны России, несмотря на пандемию коронавируса, активно налаживает военно-дипломатические отношения по всему миру. Как будет развиваться объект Военно-морского флота в Судане? На какое оружие вырос спрос после операции в Сирии? Как пандемия повлияла на поставки наших вооружений за рубеж? Об этом и о многом другом в интервью "Российской газете" рассказал заместитель министра обороны РФ Александр Фомин.

Александр Васильевич, насколько сильно "ударила" пандемия по военному и военно-техническому сотрудничеству, которое Вы курируете в Министерстве обороны? Повлиял ли коронавирус на количество контрактов, которые были запланированы на 2020 год?

Александр Фомин: Несомненно, пандемия новой коронавирусной инфекции существенно ослабила мировую экономику. По оценкам экспертов, в 2020-2021 годах возможно сокращение мирового валового внутреннего продукта на 4-5 процентов по сравнению с уровнем 2019 года. К сожалению, среди наиболее пострадавших стран оказались и основные партнеры России в сфере военно-технического сотрудничества (далее - ВТС) - Алжир, Египет, Индия, Китай и др.

Падение темпов развития мировой экономики повлекло за собой сокращение мировых военных расходов и объемов закупок нового вооружения. Ожидается, что в ближайшие два года общемировые военные расходы сократятся на 8 процентов, мировой экспорт продукции военного назначения (далее - ПВН) - на 4 процента. По оценкам экспертов, возвращение мирового рынка вооружений к докризисным темпам роста можно ожидать лишь к 2023 году.

В настоящее время с рядом иностранных заказчиков перенесены сроки поставок ПВН. Это вызвано, в том числе, невозможностью приема иностранных специалистов для проведения предотгрузочных инспекций в Российской Федерации и командирования российских представителей для сдачи и обслуживания продукции на территориях заказчиков.

Кроме того, из-за ограничений, связанных с распространением коронавирусной инфекции, обозначились трудности в реализации экспортных контрактов по оказанию услуг по ремонту и обслуживанию вооружения и военной техники. Приостановлены на неопределенное время прием иностранных специалистов на обучение в Российской Федерации и оказание услуг по их обучению за рубежом.

Значительное сокращение числа внутренних и международных авиарейсов порой вызывало увеличение общих сроков доставки мелких партий продукции иностранным заказчикам и ввоза имущества для ремонта на территорию Российской Федерации, а также привело к невозможности плановой замены российских специалистов, осуществляющих обслуживание техники на территориях заказчиков. Также указанный фактор не всегда позволяет обеспечить своевременную передачу партнерами оригиналов платежных документов, что приводит к задержкам с поступлением валютной выручки, несвоевременным расчетам с предприятиями кооперации и образованию у них кассового разрыва.

Тем не менее, несмотря на имеющиеся трудности, надеюсь, план экспорта продукции военного назначения на 2020 год, будет выполнен.

В ноябре Президент России Владимир Путин согласился с предложением Правительства РФ создать в Судане объект Военно-Морского Флота России и поручил Минобороны подписать соответствующее соглашение с властями этой страны. Какие плюсы вы видите в появлении российского военного объекта в Африке?

Александр Фомин: Принятию решения о развертывании российского военного объекта на территории Судана предшествовала продолжительная работа военных ведомств двух стран по согласованию места, сроков и условий размещения пункта материально-технического обеспечения (далее - ПМТО) на суданской территории.

Следует отметить, что ПМТО создается, исходя из обоюдного стремления России и Судана к развитию военного сотрудничества, направленного на укрепление обороноспособности Российской Федерации и Республики Судан.

При этом считаем, что создание на территории Республики Судан ПМТО отвечает целям поддержания мира и стабильности в регионе.

Положения, закрепленные упомянутым Соглашением, станут отправной точкой в развитии сотрудничества между Россией и Суданом в военно-морской области.

Высшее военное руководство этой страны выступает за расширение военных и военно-технических связей с Российской Федерацией, подчеркивает готовность сохранить преемственность в отношениях с Россией и выйти на стратегический уровень двустороннего взаимодействия.

Действия по созданию объектов Военно-Морского Флота за пределами территории Российской Федерации имеют плановый характер, направлены на обеспечение и реализацию национальных интересов Российской Федерации в Мировом океане и не предполагают агрессии против какого-либо государства.

Россия заинтересована в военном присутствии в регионе с целью борьбы с терроризмом, пиратством, контрабандой оружия, наркотиков, работорговлей, а также обеспечения безопасного коммерческого судоходства.

Открытие ПМТО в Судане позволит Военно-Морскому Флоту создать условия, безопасной морской деятельности не только для Российской Федерации, но и для других государств, нахождения кораблей в дальней океанской зоне, их участия в осуществляемых мировым сообществом военных, миротворческих и гуманитарных акциях.

Также реализация этого проекта позволит создать благоприятные условия для всестороннего обеспечения кораблей и судов Военно-Морского Флота, выполняющих задачи боевой службы и совершающих межфлотские переходы через акваторию Красного моря. Если продолжать тему Африки и Ближнего Востока... это - ключевой регион и Россия, год от года, расширяет там свое присутствие.

Помимо уже проверенных партнеров, таких как: Египет, Алжир, Ангола, какие ещё страны в регионе проявляют заинтересованность в расширении военного и военно-технического сотрудничества?

Александр Фомин: Думаю, не ошибусь, если скажу о том, что Африка и Ближний Восток сегодня являются самыми проблемными регионами в мире с точки зрения обеспечения своей внутренней и внешней безопасности и, в то же время, самыми перспективными регионами с точки зрения налаживания разнопланового сотрудничества.

Безусловно, с уверенностью можно сказать, что число государств в этих регионах, которые готовы развивать сотрудничество с Россией в военной и военно-технической областях, растет.

Если говорить о причинах такой положительной динамики взаимодействия, то здесь, прежде всего, нужно отметить подходы Российской Федерации, в целом, и Минобороны России, в частности, к развитию диалога с нашими партнерами.

Взаимодействие с нашими друзьями мы организуем не с позиции силы, мы не угрожаем им санкциями и отказом от финансовых и экономических проектов. Другими словами - сотрудничество посредством шантажа для нас - неприемлемо. Россия выстраивает взаимоотношения с партнерами на равноправных условиях. И такие подходы - наиболее популярны сегодня.

Говоря о конкретных странах и реализованных проектах, необходимо сразу отметить трудный 2020 год, в котором не только России, но и большинству государств в мире пришлось всеми доступными способами бороться с распространением новой коронавирусной инфекции.

Но даже в таких непростых условиях нам удалось выйти на новый уровень военных связей.

С рядом государств мы продолжали работу по подготовке к подписанию соглашений о военном (оборонном) сотрудничестве, а также подписали контракты о приеме на обучение иностранных военнослужащих в военные учебные заведения Минобороны России.

Специалистам хорошо известны качество и безотказность российского оружия, оно - популярно во всем мире.

Если говорить о конкретных примерах сотрудничества со странами-партнерами, то следует отметить Центральноафриканскую Республику. Для нужд сил безопасности этой страны в ноябре текущего года поставлены бронированные разведывательно-дозорные машины БРДМ-2, предназначенные для использования в рамках реформы сектора безопасности Центральноафриканской Республики.

Абсолютно естественно, что в складывающихся условиях соперничества государств - основных мировых лидеров за военные и экономические рынки стран Африки и Ближнего Востока, Россия и дальше будет прилагать усилия по расширению военного и военно-технического сотрудничества в этих регионах.

Сергей Шойгу неоднократно заявлял, что в Сирии, в том числе, проверяются новейшие виды российских вооружения и военной техники. Вырос ли интерес зарубежных партнеров к российскому оружию, которое применялось в сирийском конфликте?

Александр Фомин: У многих наших партнеров интерес к оружию российского производства неуклонно растет.

В первую очередь, конечно же, проявляется заинтересованность в приобретении российской ПВН, подтвердившей свою высокую надежность и эффективность в реальных боевых действиях против международных террористических группировок в Сирии. Это относится к широкому перечню образцов вооружения, начиная со стрелкового оружия и заканчивая авиационной техникой, средствами противовоздушной обороны (далее - ПВО), радиоэлектронной борьбы, ударными ракетными комплексами, военно-морской техникой и другими видами вооружения и военной техники.

Мощности российских предприятий оборонно-промышленного комплекса, выпускающих такое вооружение, загружены на годы вперед.

Особо отмечаю интерес многих стран к приобретению современных средств ПВО, которые позволяют чувствовать себя в большей безопасности от "демократии", "прилетающей, как правило, на крыльях бомбардировщиков и беспилотных летательных аппаратов".

Ведь отразить массированное применение ударной авиации, беспилотников и крылатых ракет, с которого в современных реалиях начинается вооруженный конфликт, в состоянии только вооруженные силы стран, имеющие грамотно построенную и современную систему ПВО.

Государства, у которых отсутствует такая система, потенциально обречены на поражение в самом начале сражения.

Поэтому многие наши партнеры, понимая жизненную необходимость в выстраивании своей системы ПВО, планируют закупить, а некоторые уже приобрели российские комплексы, успешно проверенные в реальных боевых условиях.

Кроме того, мы продолжаем знакомить наших партнеров с опытом боевого применения различных образцов техники и организовываем их демонстрационные показы.

Как и ранее, стараемся удовлетворить различные потребности наших потенциальных заказчиков, тем более, когда это обусловлено обеспечением их национальной безопасности.

Россия неоднократно заявляла, что намерена расширять военно-техническое сотрудничество со странами Латинской Америки. В частности, МИД России заявлял, что Москва готова рассмотреть возможные предложения Гаваны по укреплению оборонного потенциала страны. С Венесуэлой и Никарагуа нас также связывают проверенные временем отношения. Расскажите, пожалуйста, о перспективах военного и военно-технического сотрудничества с этими странами.

Александр Фомин: Военное и военно-техническое сотрудничество с государствами Латинской Америки в текущем году осуществлялось в условиях кризиса, вызванного пандемией коронавирусной инфекции (COVID-19), а также возрастающего давления США на правительства стран региона для вовлечения их в сферу своего влияния.

В настоящее время Куба, Венесуэла и Никарагуа являются нашими стратегическими партнерами и сохраняют нацеленность на укрепление и развитие разноплановых межгосударственных связей с Российской Федерацией, в том числе - и в оборонной сфере.

Хотелось бы отметить, что в текущем году исполнилось 60 лет установления дипломатических отношений между Россией и Кубой, Мы с оптимизмом смотрим в будущее двусторонних отношений и продолжаем работать над тем, чтобы в полной мере защитить суверенитет и независимость наших стран.

В феврале 2020 года в Гаване был подписан Меморандум между Минобороны России и министерством революционных вооруженных сил Республики Куба о сотрудничестве в военно- морской области.

На регулярной основе ежегодно проводятся заседания Межправительственной Российско-Кубинской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

С учетом сложившихся дружественных отношений Российская Федерация, как правило, идет навстречу кубинским партнерам и учитывает предложения Гаваны по укреплению оборонного потенциала острова Свободы.

Что касается военного и военно-технического сотрудничества Российской Федераций с Никарагуа и Венесуэлой, то оно также традиционно находится на достаточно высоком уровне.

История двусторонних контактов в военной области с Манагуа начата 22 мая 1980 г. с подписания соглашения между правительствами СССР и Никарагуа о военно-технической помощи республике.

Руководство Минобороны России рассматривает сотрудничество с Никарагуа в сфере обороны и безопасности в качестве одного из основных долгосрочных направлений межгосударственных отношений.

Особое внимание уделяем взаимодействию с Боливарианской Республикой Венесуэла. Доверительный тон нашим контактам придал бывший лидер республики Уго Чавес. В настоящее время действующее военно-политическое руководство страны, несмотря на противодействие США, продолжает следовать заданному курсу дружбы и партнерства.

За долгие годы сотрудничества Каракасу поставлена широкая номенклатура ПВН российского производства, которая включает самолеты и вертолеты различных модификаций, комплексы ПВО, танки, боевые машины пехоты, бронетранспортеры, самоходные артиллерийские установки, реактивные системы залпового огня, стрелковое оружие, различные типы боеприпасов и учебно-тренировочного оборудования.

Взаимодействие с оборонными ведомствами Кубы, Никарагуа и Венесуэлы имеет тенденцию к дальнейшему развитию.

В Гаване и Манагуа успешно функционируют представительства Минобороны России.

Мы продолжаем практику обучения военнослужащих стран- партнеров в военных учебных заведениях Минобороны России, заходов кораблей ВМФ России в порты дружественных государств региона, использования аэродромов указанных стран самолетами стратегической авиации ВКС России. Кроме того, работаем над совершенствованием нормативно-правовой базы в оборонной сфере и увеличением мероприятий военно-делегационного обмена.

Делегации Минобороны неоднократно вылетали в Азиатско-Тихоокеанский регион для выполнения задач по расширению и углублению взаимовыгодного сотрудничества. Минобороны России участвует в совещаниях министров обороны стран- участниц Ассоциации государств Юго-Восточной Азии и диалоговых партнеров (СМОА плюс). Можно ли утверждать, что сейчас развитие отношений со странами Азиатско- Тихоокеанского региона является одним из важнейших направлений международного военного сотрудничества Минобороны России? Какие страны АТР для нас являются ключевыми партнерами и почему? Как вы в целом оцениваете перспективы военного и военно-технического сотрудничества в регионе?

Александр Фомин: Вы - абсолютно правы. Сегодня мы отмечаем очевидный рост значения Азиатско-Тихоокеанского региона не только для мировой экономики, производства и хозяйственной деятельности, но и для международной и региональной стабильности.

Минобороны России активно взаимодействует со странами региона как на двусторонней основе, так и на многосторонних площадках, включая "СМОА плюс".

10 декабря приняли участие в 7-м заседании "СМОА плюс", в рамках которого довели российские подходы по решению ключевых вопросов безопасности в АТР. Да, наши оценки не всегда совпадают со взглядами других партнеров по диалогу, в частности, США и их союзников, но они направлены, в первую очередь, на сохранение сбалансированной и надежной архитектуры безопасности в АТР при центральной роли АСЕАН. Мы считаем, что безопасность в Азиатско-Тихоокеанском регионе может быть обеспечена только общими усилиями, с учетом интересов всех государств региона.

Что касается наших ключевых партнеров в АТР в области военного и военно-технического сотрудничества, то такими, несомненно, в этом году оставались Китай, Индия, Вьетнам и Мьянма. В настоящее время данные страны являются основными импортерами российского оружия в регионе. Кроме того, в области военного сотрудничества активно взаимодействуем с Лаосом, Индонезией, Филиппинами, Таиландом и другими странами АТР.

Не секрет, что у России и США - сейчас, наверное, самый сложный период в отношениях. Американцы вышли из Договора по противоракетной обороне (далее - ПРО), Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (далее - РСМД), в ноябре завершена процедура выхода из Договора по открытому небу (далее - ДОН), под угрозой - договор о мерах по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (далее - СНВ-3). Понятно, что реакция России на такие демарши, которые совершаются под надуманными предлогами, не может быть спокойно-философской. Какие ответные шаги планирует Минобороны в ответ на действия американцев? Если говорить о ДОН, то есть ли вообще смысл исполнять этот договор без участия США?

Александр Фомин: Соединенными Штатами в течение длительного времени реализуется курс, направленный на наращивание своей военной мощи. Под надуманными предлогами американская сторона отказывается от своих договорных обязательств в сфере контроля над вооружениями, мешающих достижению глобального доминирования.

После выхода в 2002 году из Договора по ПРО следующим шагом американской стороны стала денонсация Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.

Для минимизации негативных последствий развала Соединенными Штатами Договора о РСМД мы предложили странам НАТО присоединиться к российскому мораторию на развертывание ракет средней и меньшей дальности. Важным элементом реализации наших предложений могли бы стать взаимные верификационные меры в отношении вооружений, по которым стороны высказывали свои озабоченности (Россия - универсальные пусковые установки Мк-41 в Румынии и Польше, США - ракеты 9М729).

В случае, если наш призыв не найдет поддержки, и начнется развертывание в Европе американских ракет, мы оставляем за собой право на адекватные ответные меры.

Не лучшим образом складывается ситуация вокруг Договора о СНВ, так как все меньше времени остается до окончания срока его действия (5 февраля 2021 г.).

Российская Федерация предложила США продлить Договор и одновременно приступить к совместной работе по подготовке нового соглашения, которое бы учитывало все факторы, влияющие на стратегическую стабильность.

Вместе с тем, как я уже сказал, у американской стороны - другие приоритеты, в связи с чем они не проявляют заинтересованность в продлении Договора о СНВ.

В силу складывающейся политической ситуации в США, не исключаем, что позиция американцев по данному вопросу может измениться.

Обеспокоены выходом Соединенных Штатов из Договора по открытому небу. Полагаем, что тем не менее Договор сохраняет свой позитивный потенциал. Дальнейшую линию в отношении ДОН будем определять с учетом готовности остальных государств- участников гарантировать непередачу американской стороне информации, полученной в ходе наблюдательных полетов над территорией России.

Продолжим следить за развитием ситуации вокруг ДОН и принимать решения, исходя из интересов национальной безопасности.

Ежегодно увеличивается количество учений, которые НА ТО проводит возле российских границ. Зачастую они носят явный провокационный характер. Ряд членов НАТО, в частности - Германия, призывает вести диалог с Россией с позиции силы. Расскажите, пожалуйста, о состоянии и перспективах сотрудничества России и НАТО.

Александр Фомин: Рост военной активности США и их союзников по НАТО вблизи наших границ сопровождается агрессивной риторикой в отношении Российской Федерации. Инициативы российской стороны о взаимном отводе районов проведения учений от линии соприкосновения Россия-НАТО, как правило, игнорируются.

В 2020 году активность действий авиации и военно-морских сил альянса существенно возросла, все чаще возникают ситуации, способные привести к серьезным инцидентам.

Накануне празднования 75-летия Победы в акватории Баренцева моря прошли учения отряда боевых кораблей объединенных военно-морских сил НАТО.

В августе и сентябре 2020 г. в непосредственной близости от российской границы зафиксировано более 15 полетов американских стратегических бомбардировщиков В-52Н и В-1В.

13 октября 2020 г. эсминец ВМС Великобритании "Dragon" осуществил проход через территориальное море России в районе мыса Херсонес, а 24 ноября 2020 г. эсминец ВМС США "Джон Маккейн" зашел в залив Петра Великого.

Перечисленные действия имели открытый провокационный характер. Инцидентов удалось избежать только благодаря высокому уровню профессиональной подготовки российских летчиков и моряков.

Что касается второй части вопроса, то никому не советовал бы пытаться вести диалог с Россией "с позиции силы". Наряду с тем, что угроза силой является прямым нарушением Устава ООН, такие действия не останутся без должной ответной реакции с нашей стороны.

Мы всегда исходили из того, что самые сложные проблемы нужно решать за столом переговоров. Готовы к профессиональному конструктивному диалогу с соблюдением принципов взаимного уважения и учета интересов друг друга.

Как Вы оцените прошедшие в этом году Армейские международные игры и Международный военно-технический форум "АРМИЯ"?

Александр Фомин: В текущем году Армейские международные игры и Международный военно-технический форум "АРМИЯ" впервые состоялись в одно и то же время. Соединение двух крупных международных мероприятий в условиях пандемии продемонстрировало высокую эффективность. Этот подход себя полностью оправдал.

В Форуме приняли участие делегации 92 иностранных государств, в том числе 18 - под руководством министров обороны и их заместителей. Кроме того, были подписаны ряд экспортных контрактов, а также иные международные документы.

Армейские международные игры проводились на территории 5 государств - Российской Федерации, Азербайджана, Армении, Белоруссии и Узбекистана. В них приняли участие 156 команд из 32 государств.

Мы, безусловно, благодарны руководству стран-участниц за то, что в столь непростое время смогли найти силы и средства для участия в прошедших мероприятиях.

В дальнейшем планируем совместное проведение Международных армейских игр и Форума "АРМИЯ" на постоянной основе.

Россия. Весь мир > Армия, полиция > rg.ru, 28 декабря 2020 > № 3598077 Александр Фомин

Небо над войсками надёжно прикрыто

В войсковой ПВО постоянно повышаются интенсивность и качество боевой учёбы.

В преддверии Дня войсковой ПВО на вопросы «Красной звезды» отвечает начальник войсковой противовоздушной обороны Вооружённых Сил РФ генерал-лейтенант Александр Леонов.

– Александр Петрович, с какими показателями соединения, части и подразделения войсковой ПВО завершили 2020 учебный год?

– В 2020 учебном году задачи, поставленные перед войсками ПВО, выполнены, подготовка войск проведена в плановом порядке, срывов мероприятий не допущено.

Основываясь на детальном анализе подготовки войск ПВО в 2020 учебном году могу с уверенностью сказать, что по сравнению с результатами 2019 учебного года достижения войск ПВО на полигонах, уровень подготовки солдат, офицерского состава вырос, особенно в практическом плане.

В соответствии с планом все итоговые проверки проведены в установленные сроки, несмотря на ограничения, связанные с распространением новой коронавирусной инфекции.

Проверка подразделений на соответствия критериям ударных показала, что из заявленных 42 воинских формирований все этому высокому и почётному званию соответствуют.

Наиболее качественно в уходящем году задачи боевой подготовки решались в зенитном ракетном соединении Южного военного округа и в зенитном ракетном полку Западного военного округа.

В целом, как я уже говорил, в 2020 учебном году все задачи, поставленные перед войсками ПВО, выполнены. Можно быть уверенным, что во всех видах боевых действий соединения, воинские части и подразделения войск противовоздушной обороны способны в полном объёме выполнить задачи по предназначению.

– Сколько учений с соединениями и частями войсковой ПВО проведено в 2020 году?

– В течение 2020 учебного года на полигонах Капустин Яр, Ейский, Ашулук и Телемба проведено свыше 97 тактических учений с боевой стрельбой с соединениями, воинскими частями и подразделениями войсковой ПВО.

Основные усилия в ходе учений были сосредоточены на выполнении практических огневых задач, в ходе которых израсходовано свыше 500 зенитных управляемых ракет и десятки тысяч боеприпасов к зенитной артиллерии, а для создания мишенной обстановки – свыше 600 мишеней, имитирующих всю линейку средств воздушного нападения, включая беспилотные летательные аппараты, оперативно-тактические и крылатые ракеты.

Анализ результатов учений показал, что по сравнению с 2019 учебным годом основные оценочные показатели, полученные формированиями ПВО, в целом улучшились, качество полевой выучки подразделений и интенсивность боевой учёбы возросли.

– Как вы оцениваете действия специалистов войсковой ПВО в ходе СКШУ «Кавказ-2020»?

– В этом году войска противовоздушной обороны традиционно приняли активное участие в стратегическом командно-штабном учении «Кавказ-2020», в ходе которого решали учебно-боевые задачи на 10 полигонах.

Всего подразделениями войсковой ПВО на этом масштабном учении выполнено свыше 70 практических стрельб по воздушным целям и отработано более 40 основных нормативов по боевой работе. Всё это позволило качественно и надёжно прикрыть общевойсковые формирования на поле боя.

Подразделения противовоздушной обороны всей линейки современных средств войсковой ПВО (С-300В4, «Бук-МЗ», «Тор-М2», «Тунгуска-M1», «Игла-С») выполнили поставленные перед ними задачи, чем подтвердили свои огневые возможности, получив оценки «хорошо» и «отлично».

Отмечу, что созданная на «Кавказе-2020» группировка войск противовоздушной обороны почти в 2,5 раза превысила состав войск, привлекаемых к СКШУ прошлых лет.

Кроме того, в ходе СКШУ «Кавказ-2020» группировкой войск ПВО Южного военного округа установлен комплексный рекорд плотности огня по уничтожению воздушного противника за единицу времени. В течение 15 минут были уничтожены 62 воздушные цели различных типов, при этом израсходовано 50 зенитных управляемых ракет и более 7000 боеприпасов.

По итогам учения проведён разбор, каждый знает, кроме сильных, и свои слабые места, но учения для того и проводятся, чтобы учить управления, штабы и войска решать самые сложные задачи по своему предназначению.

– Как используется опыт современных вооружённых конфликтов в повседневной боевой учёбе?

– Если говорить о современных конфликтах, которые имели место в мире в последнее время, а это конфликт в Сирийской Арабской Республике, Ираке, Ливии, Нагорном Карабахе, то, естественно, напрашивается вывод, что даже не обладающие мощными вооружёнными силами страны имеют на вооружении различные типы беспилотных летательных аппаратов, эффективно действующие по объектам и живой силе противника.

В этой связи особое внимание необходимо уделять обучению командиров войсковой ПВО организации противодействия БПЛА, совершенствованию способов их обнаружения и уничтожения.

Это направление активно развивается, внедряется перспективная тактика применения подразделений ПВО, что нашло отражение в новых боевых уставах, методических рекомендациях по борьбе с БПЛА, в материале, разрабатываемом в помощь командирам всех степеней для эффективной организации и проведения занятий по тактической, специальной и разведывательной подготовке.

Кроме того, в рамках дня специалиста ПВО с военнослужащими, привлекаемыми в состав постов воздушного наблюдения, проводятся тренировки по уничтожению микро- и мини-БПЛА, а также практические стрельбы из стрелкового оружия по воздушным целям.

Эта работа многогранна, управлением начальника войсковой ПВО Вооружённых Сил РФ, управлениями ПВО и авиации военных округов, коллективом Военной академии войсковой ПВО Вооружённых Сил РФ она будет продолжена.

– Какова сейчас тактика борьбы с беспилотными летательными аппаратами?

– Опыт локальных войн и вооружённых конфликтов последних десятилетий свидетельствуют о возрастающей роли комплексов с беспилотными летательными аппаратами различных типов и предназначений.

В настоящее время наряду с традиционными способами борьбы с БПЛА наибольшую эффективность показало совместное, иными словами, согласованное применение всех имеющихся сил и средств родов войск общевой­скового соединения, направленных на борьбу с воздушным противником, в том числе с БПЛА. К таким тактическим приёмам борьбы с БПЛА следует отнести создание смешанных тактических групп борьбы с БПЛА, которые включают в свой состав общевойсковые подразделения, подразделения ПВО и РЭБ. Это позволяет осуществлять раннее обнаружение и оповещение о действиях БПЛА, радиоэлектронное подавление системы управления БПЛА и эшелонированное огневое воздействие.

В состав таких групп предполагается включение перспективного зенитного артиллерийского комплекса «Деривация-ПВО», предназначенного для борьбы с мини- и микроБПЛА за счёт применения инновационного снаряда с программируемым подрывом вблизи цели. Эта боевая машина способна вести стрельбу в движении и на плаву. Комплекс предназначен для замены зенитных самоходных установок «Шилка».

В настоящее время в рамках предварительных испытаний зенитного артиллерийского комплекса проводятся стрельбы из вновь разрабатываемых снарядов по подтверждению заданных тактико-технических характеристик. Государственные испытания спланированы в 2022 году.

– Расскажите, пожалуйста, о поступающих в соединения, части и подразделения войсковой ПВО других образцах военной техники и вооружения.

– За последнее десятилетие войсковая ПВО претерпела существенные изменения, в первую очередь связанные с совершенствованием боевого состава, поставкой современных и разработкой перспективных образцов вооружения ПВО.

В целях разработки новых и модернизации существующих образцов вооружения за последние семь лет завершено 10 опытно-конструкторских работ.

Проведённые государственные испытания подтвердили заявленные характеристики и позволили серийно изготавливать и поставлять в войска зенитные ракетные системы и комплексы С-300В4, «Бук-МЗ», «Тор-М2» и «Тор-М2ДТ», переносные зенитные ракетные комплексы «Верба», радиолокационные станции «Ниобий-СВ», комплекты средств автоматизации «Поляна-Д4М1», «Барнаул-Т» и другие образцы вооружения.

Продолжается плановое оснащение войск современным вооружением с одновременным выводом из боевого состава устаревших образцов.

В этом году в войска противовоздушной обороны для перевооружения соединения ПВО поступили дивизионные комплекты зенитного ракетного комплекса средней дальности «Бук-МЗ». Продолжена поставка в общевойсковые соединения военных округов современного ПЗРК «Верба», обладающего высокой эффективностью в условиях воздействия оптических помех.

Кроме того, осуществлена поставка отдельных образцов техники войсковой ПВО в объёме пяти комплектов, в том числе комплексов средств автоматизации командных пунктов

«Поляна-Д4М1» и радиолокационных станций «Ниобий-СВ».

В целях повышения боевых возможностей и обновления парка техники войсковой ПВО действующей Государственной программой вооружения предусмотрены значительные объёмы оснащения войсковой ПВО современным вооружением и военной техникой в 2021 году.

– Александр Петрович, что показал анализ результатов конкурса специалистов войсковой ПВО «Чистое небо», проводившегося в рамках АрМИ-2020? Будут ли усложняться условия конкурса?

– В 2020 году Международный конкурс «Чистое небо» провели в учебном центре по подготовке специалистов ПВО в Ейске. Традиционно конкурс вызывает большой интерес у специалистов противовоздушной обороны армий зарубежных государств, поэтому в нём приняли участие шесть иностранных команд – Белоруссии, Пакистана, Узбекистана, а также сборные из числа военнослужащих Вьетнама, Камбоджи, Лаоса, обучающихся в Военной академии войсковой ПВО. Команда России уже привычно показывает высокие результаты на состязаниях и занимает призовые места. Так произошло и в 2020 году – в упорной борьбе мы завоевали первое место.

Подобные соревнования положительно влияют на ежедневную боевую учёбу. Участвующие в конкурсе военнослужащие в соревновательной форме особенно успешно совершенствуют свои навыки. Победители различных этапов предыдущих лет участвуют в персональной подготовке других военнослужащих, передают им свой опыт и профессионализм.

В 2021 году мы планируем добавить по одному огневому рубежу на этапах конкурса «Мастерство» и «Взаимодействие», что повысит зрелищность состязаний и более полно выявит уровень боевой выучки военнослужащих и подразделения в целом.

– Как была представлена войсковая ПВО на Международном военно-техническом форуме «Армия-2020»? Что привлекло внимание специалистов?

– Из образцов вооружения войсковой ПВО руководству Министерства обороны РФ были представлены ПЗРК «Верба», комплекты средств автоматизации стрелков-зенитчиков ПЗРК КСАС и КАУС, опытные образцы боевых машин «Тайфун-ПВО» и 57-мм ЗАК «Деривация-ПВО». Традиционно выставка образцов вооружения вызвала высокую заинтересованность у гостей форума.

– В каком состоянии, по вашему мнению, сейчас находится учебно-материальная база Военной академии войсковой ПВО Вооружённых Сил РФ в Смоленске?

– Общеизвестно, что наличие знаний само по себе не обеспечивает уверенных практических навыков у военнослужащего. Для того чтобы подготовить специалиста ПВО, способного решать весь спектр задач, связанных с выполнением его обязанностей, необходима надлежащая учебно-материальная база.

Министерством обороны РФ проведена большая работа по обеспечению Военной академия

войсковой ПВО Вооружённых Сил РФ современными тренажёрами, специализированными классами и современными зенитными ракетными комплексами и системами. Так, например, в этом году в Военную академию поставлены тренажёры для подготовки командира и оператора современного ЗРК «Тор-М2».

На данный момент Военная академия в полном объёме обеспечена учебно-тренажёрной базой, которая обеспечивает подготовку будущих офицеров по всем специальностям. Её состояние отвечает самым высоким требованиям, предъявляемым как к ведущим гражданским вузам, так и к вузам Минобороны России, и позволяет проводить подготовку более 2000 обучающихся одновременно.

Наличие современной учебно-материальной базы способствует качественной подготовке будущих офицеров в стенах этого прославленного вуза. Основываясь на отзывах о выпускниках Военной академии, могу с уверенностью сказать, что молодые офицеры достойно справляются со всеми трудностями и тяготами военной службы, показывают высокий уровень подготовленности и являются достойными продолжателями традиций войсковой ПВО.

Пользуясь случаем, хочу посоветовать молодым людям, оканчивающим школу в 2021 году, связать свою судьбу с Российской армией, стать офицерами и получить престижное высшее образование в Военной академии войсковой противовоздушной обороны Вооружённых Сил РФ имени Маршала Советского Союза А.М. Василевского, размещённую в славном городе-герое Смоленске.

– Какие основные мероприятия боевой подготовки в войсковой ПВО запланированы на 2021 год?

– 2021 учебный год будет для войсковой ПВО таким же насыщенным мероприятиями боевой учёбы, как и минувший.

Одним из самых значимых мероприятий боевой подготовки Вооружённых Сил РФ, в котором примут участие соединения, воинские части и подразделения противовоздушной обороны, станет учение «Запад-2021».

Другие мероприятия также пройдут планово. Основные из них – это, во-первых, тактические учения с боевой стрельбой войск ПВО Сухопутных войск в учебных центрах войск ПВО Сухопутных войск и на полигонах ВКС в зимнем и летнем периодах обучения. Во-вторых, подготовка младших специалистов в соответствии с квалификационными требованиями. В-третьих, переподготовка вновь формируемых и перевооружаемых воинских частей и подразделений войсковой ПВО на новые образцы вооружения, военной и специальной техники. В-четвёртых, подготовка и проведение Международного конкурса «Чистое небо» и конкурсов полевой выучки среди командиров дивизионов, сержантов и подразделений войсковой ПВО, вооружённых зенитными ракетными комплексами средней дальности.

Все мероприятия боевой подготовки спланированы и доведены до войск, каждый военнослужащий о них знает.

Главное в 2021 году – это не останавливаться на достигнутом, неустанно идти вперёд, служить и усердно работать на благо укрепления обороноспособности нашей страны.

– Александр Петрович, у вас есть возможность через «Красную звезду» поздравить с профессиональным праздником ветеранов войсковой ПВО, подчинённых, а также специалистов оборонки, которые разрабатывают и выпускают вооружение и технику для войсковой ПВО…

– В канун 105-й годовщины войсковой ПВО сердечно поздравляю с профессиональным праздником личный состав, ветеранов и всех, кто своим самоотверженным трудом вносит вклад в развитие рода войск. Желаю крепкого здоровья, успехов в боевой подготовке и ратном труде на благо укрепления обороноспособности нашей Родины, а ветеранам – не стареть душой и подольше оставаться в строю!

Виктор Худолеев, «Красная звезда»

Россия. СКФО > Армия, полиция > redstar.ru, 25 декабря 2020 > № 3628869 Александр Леонов

Расширенное заседание коллегии Минобороны

Владимир Путин посетил Национальный центр управления обороной, где принял участие в ежегодном расширенном заседании коллегии Министерства обороны Российской Федерации.

В.Путин: Уважаемые товарищи!

Сегодня на расширенном заседании коллегии нам по традиции предстоит проанализировать итоги работы Министерства обороны в 2020 году, определить приоритеты по дальнейшему развитию Вооружённых Сил.

Уходящий год для всех выдался тяжёлым, сложным. Мир столкнулся, как известно, с эпидемией коронавирусной инфекции. Казалось бы, что само время требует от лидеров государств, от всего мирового сообщества предельной ответственности, объединения усилий. К сожалению, далеко не всегда это было именно так. Мы видели, как вспыхивали новые и обострялись застарелые региональные конфликты, предпринимались действия, направленные на подрыв глобальной стабильности.

И хочу сразу подчеркнуть, что в этой сложной, во многом беспрецедентной обстановке все поставленные задачи выполнялись Министерством обороны, частями и подразделениями армии и флота профессионально и эффективно. Говорю сейчас о несении боевого дежурства, о ратной учёбе, об организации призыва на военную службу и, конечно, это главная, ключевая задача, о перевооружении войск.

Вчера вечером попросил начальника Генерального штаба Валерия Васильевича [Герасимова], а сегодня с утра разговаривал с Министром Сергеем Кужугетовичем [Шойгу] о том, как складывалась эта работа в предыдущие периоды времени в нашей стране. Очень любопытно, вот смотрите. Во времена Советского Союза в Советской армии по силам общего назначения, так называемая современность, количество современных на тот период времени вооружений составляло 54 процента, по силам общего назначения. По стратегическим, ядерным силам – 65–70 процентов. Это приличный, хороший показатель. В 2000 году уровень современных вооружений по силам общего назначения упал до критически низкого уровня в 12 процентов. А по силам ядерного сдерживания – до 35. Я помню очень хорошо свои первые разговоры на эту тему с Министром обороны тогда Сергеевым. Очень порядочный был человек и высокопрофессиональный ракетчик. Он мне тогда сказал: «А что я могу сделать? Даже на содержание ядерных сил не хватает денег». Что у нас сейчас? К середине декабря 2020 года доля современных образцов вооружения и техники в войсках России составляет уже более 70 процентов, это по силам общего назначения, а в ядерных силах – 86 процентов.

Таким образом, наша армия и, что особенно, важно ядерная триада вышли на уровень, позволяющий гарантированно обеспечить безопасность России.

На что хотел бы обратить внимание. Стоять на месте сегодня абсолютно недопустимо. Скорость изменения во всех критически важных для Вооружённых Сил сферах необычайно высока. Это даже не «Формула-1», скорости изменения космические. Остановимся хотя бы на одну секунду и сразу начнём отставать.

Поэтому уже в 2021 году по силам ядерного сдерживания мы должны достигнуть уровня в современности в 88,3 процента. Мы знаем, что конкретно, по каким позициям нужно сделать. А по силам общего назначения в 2024 году должны выйти на уровень 75,9 процента, то есть почти 76 процентов.

В течение года высокая боеготовность войск, умение эффективно отрабатывать сложные, нестандартные задачи были продемонстрированы в ходе более чем 5 тысяч 700 учений и тренировок различного уровня. В том числе на масштабном учении «Кавказ-2020» с участием воинских контингентов пяти зарубежных стран.

Ответственно и мужественно действуют наши военнослужащие в Сирии. По сути, их повседневная работа – это важнейший фактор стабильности на сирийской земле и в регионе в целом.

С 10 ноября российские миротворцы приступили к выполнению сложнейшей миссии в Нагорном Карабахе. Их присутствие стало гарантией соблюдения договорённостей о прекращении боевых действий. Они многое делают для улучшения гуманитарной ситуации и помощи беженцам, для разминирования территорий и восстановления социальной инфраструктуры, для сбережения культурных, исторических, религиозных памятников.

Рискуют собой, к сожалению, не без потерь, рискуют своей жизнью, чтобы на эту землю вернулась мирная жизнь.

Уважаемые товарищи!

Все мы – руководство страны, наши граждане – благодарны Российской армии за незаменимый вклад в общую борьбу с эпидемией коронавируса, с чего я начал, за помощь столь своевременную и действенную, ощутимую.

С учётом открывающегося на днях медцентра в Южно-Сахалинске за 9 месяцев Минобороны оперативно построило 30 медцентров для больных этой опасной инфекцией. В регионах с особенно сложной обстановкой было развёрнуто восемь мобильных госпиталей. Знаю, что специалисты, военные строители работали как в боевых условиях, действовали по армейским, фронтовым законам, когда поставленная задача должна быть выполнена во что бы то ни стало, несмотря ни на что.

Добавлю, что с начала эпидемии военно-медицинские организации приняли на стационарное лечение почти 37 тысяч больных коронавирусом, в том числе порядка 13 тысяч гражданских лиц. Военные врачи, средний и младший медперсонал – всего более 18 тысяч медработников – не только делали всё возможное, чтобы не допустить распространения коронавирусной инфекции в армии и на флоте, они помогали своим гражданским коллегам, в том числе в составе выездных бригад, и всегда действовали профессионально, собранно, с огромной самоотдачей. Не жалели сил, часто работали сверхурочно, чтобы помочь людям, оказавшимся в беде. Такие примеры, как всегда в таких случаях, доказывают известное у нас в народе выражение: «Народ и армия – едины». И мы видим, что это не пустые слова.

Хочу ещё раз сказать большое спасибо военным и гражданским строителям за быстрое и качественное возведение медцентров, а всем сотрудникам военно-медицинской службы – за мужество и самоотверженность в борьбе с эпидемией.

Отмечу, что, несмотря на сложную эпидемиологическую ситуацию, в честь 75-летия Великой Победы был проведён парад на Красной площади, а также парады ещё в 27 городах страны. Открылся Главный храм Вооружённых Сил и музей «Дорога памяти». В дистанционном формате состоялось множество других акций, посвящённых этому знаменательному для всех нас юбилею.

Уважаемые участники коллегии!

Повторю, мы видим, что военно-политическая обстановка в мире остаётся сложной. Высоки риски обострения ситуации в Закавказье, на Ближнем Востоке, в Африке, других регионах мира. Не прекращается военная активность блока НАТО. Продолжается деградация, к сожалению, системы контроля над вооружениями. Под надуманными предлогами США уже вышли из договоров по ПРО, РСМД и по открытому небу. Нет определённости и в отношении договора о СНВ, срок действия которого, как известно, истекает в феврале 2021 года. Мы неоднократно уже заявили о готовности продлить это соглашение, ответа нет.

Безусловно, мы детально анализируем текущую геостратегическую и военно-политическую ситуацию, прогнозируем возможные варианты её развития.

В 2020 году завершилось планирование обороны государства на ближайшие пять лет. В ходе этой работы учтены все существующие и прогнозируемые угрозы безопасности России, а также растущие боевые возможности нашей армии и флота.

Главный вывод очевиден. Будем и дальше активно и качественно развивать Вооружённые Силы, повышать их боеготовность и эффективность. Я об этом только что говорил в начале.

В этой связи поручаю сосредоточиться на решении следующих ключевых задач.

Первое – это поддержание высокой боеготовности ядерных сил. Развитие всех составляющих ядерной триады. Это принципиально важно, чтобы гарантированно обеспечить безопасность нашей страны, сохранить стратегический паритет в мире. Об этом мы предметно, детально говорили в ходе очередной серии совещаний в ноябре этого года в Сочи. Такие совещания, как вы знаете, уже стали традиционными. Наши подходы в этой сфере носят сугубо оборонительный характер и изложены в принятом в 2020 году документе «Об Основах государственной политики в области ядерного сдерживания».

Второе. Столь же важно укреплять потенциал сил неядерного сдерживания, прежде всего высокоточного оружия. Мы не намерены производить и развёртывать ракеты средней и меньшей дальности в европейской части России, так же как и в других регионах страны. Но надо быть готовыми оперативно реагировать на размещение западными странами аналогичных средств вблизи наших границ. В случае вынужденной необходимости провести все ответные мероприятия, причём в кратчайшие сроки. Я не сомневаюсь, что мы сделаем это, причём как в отношении мест базирования соответствующих систем, которые нам будут угрожать, так и в отношении пунктов их управления.

Третье – это дальнейшее продолжение ритмичного переоснащения армии и флота на современные вооружение и технику, то есть чёткое и своевременное выполнение заданий гособоронзаказа. Подчеркну, в стратегических силах у нас уже создан серьёзный научно-технический задел по образцам вооружения и техники, не имеющим мировых аналогов. В том же направлении должны развиваться и силы общего назначения. Добавлю, что Минобороны и предприятиям ОПК следует проработать вопрос о заключении долгосрочных контрактов по всем основным видам вооружений. При этом необходимо абсолютно исключить необоснованный рост стоимости заказов, использовать эффективные методики ценообразования.

Четвёртое. Техническая модернизация армии и флота требует внедрения новых форм и способов действий войск, а для этого нужно развивать военную науку. Не только изучать опыт современных вооружённых конфликтов и локальных войн, но и делать прогнозы на будущее, в том числе учитывать появление в армиях ряда зарубежных государств оружия на новых физических принципах. Мы знаем об этом, работаем над этим, но надо держать это постоянно в поле нашего внимания.

Пятое. В ходе боевой учёбы следует более активно осваивать, «обкатывать» вооружения и технику с элементами искусственного интеллекта, только совсем недавно обсуждали это на Совете Безопасности, в том числе – роботизированные комплексы, беспилотные летательные аппараты, автоматизированные системы управления. Такое оружие в разы повышает потенциал частей и соединений, и не только сегодня, но и в ближайшем будущем станет во многом определять исход боя. Кроме того, в ходе предстоящего учения «Запад-2021» должны быть отработаны новые подходы к применению региональной группировки Союзного государства.

Уже сейчас некоторые наши соседи проявляют повышенный интерес к тому, что и как мы там планируем делать. Но мы же традиционно приглашаем наблюдателей, Сергей Кужугетович, надо и на этот раз пригласить, пусть смотрят, у нас всё открыто в этом смысле.

Уважаемые товарищи!

Одной из значимых, безусловно приоритетных задач остаётся повышение уровня социальных гарантий защитников Родины. Отмечу, что с 1 октября текущего года на 3 процента проиндексировано денежное довольствие военнослужащих.

Не снижаются темпы жилищного обеспечения. За последние три года на выделенные из федерального бюджета субсидии квартиры приобрели более 15 тысяч военнослужащих. Служебное жильё получили 108 тысяч военнослужащих. В течение 2021–2023 годов постоянное жильё получат ещё более 10 тысяч человек, служебное – 90 тысяч.

Эффективно работает накопительно-ипотечная система. Только за 2018–2020 годы её применение позволило обеспечить жильём свыше 57 тысяч военнослужащих. В ближайшие три года благодаря этой системе квартиры должны получить ещё 55 тысяч человек.

Таким образом, с 2018 по 2023 год всего постоянным жильём будет обеспечено почти 138 тысяч военнослужащих, а служебным – 198 тысяч. Причём с учётом компенсаций за поднаём жилья последняя цифра ещё увеличится, поскольку только в 2020 году такие компенсации получили 59,6 тысячи человек.

Будем и дальше улучшать условия жизни военнослужащих и их семей, военных пенсионеров. Уверен, налаженный тыл, без всякого сомнения, и вы, уверен, разделяете такой подход, будет укреплять боеспособность армии и флота и безопасность страны, повысит престиж военной службы.

В заключение хочу поблагодарить руководство и весь личный состав Минобороны за достигнутые в 2020 году результаты.

Уверен, что все вы и впредь будете самым достойным образом решать стоящие перед нами задачи.

Спасибо.

С.Шойгу: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

В 2020 году расширилась география вызовов, в нашей стране возросла роль военной силы в решении международных проблем. НАТО рассматривает Россию главной угрозой наращивания военного потенциала у наших границ.

Соединённые Штаты Америки начали передислокацию боевых подразделений из Германии в Польшу и страны Балтии. На 15 процентов по сравнению с прошлым годом возросла интенсивность разведывательных и демонстративных действий американских самолётов и кораблей вблизи российских границ.

Наращивается передовое присутствие американских кораблей в Арктическом регионе. Системными стали тренировки НАТО, проводимые одновременно у западных, южных и восточных рубежей России. Только в августе – сентябре в них участвовало 55 боевых самолётов, включая стратегические бомбардировщики, и 12 кораблей – носителей высокоточного оружия. Мы внимательно отслеживаем эти учения, принимаем зеркальные меры.

Наша ядерная триада содержится на уровне, позволяющем гарантированно осуществлять стратегическое сдерживание РВСН. В РВСН более 95 процентов пусковых установок содержится в постоянной готовности к боевому применению. Дальней авиацией успешно решаются задачи воздушного патрулирования. В текущем году осуществлено 50 полётов стратегических ракетоносцев по установленным маршрутам. Ракетные подводные атомные крейсеры несут плановую боевую службу в назначенных районах Мирового океана.

Высокая боевая готовность стратегических ядерных сил обеспечивается беспрецедентным уровнем современности, доведённым до 86 процентов. В этом году три ракетных полка РВСН переоснащены на ракетные комплексы «Ярс». Продолжается перевооружение 1-го полка на ракетный комплекс с гиперзвуковым, планирующим крылатым блоком «Авангард». Авиационные стратегические ядерные силы пополнились пятью модернизированными ракетоносцами Ту-95МС.

В состав Военно-Морского Флота принят головной атомный подводный крейсер «Борей-А» «Князь Владимир», вооружённый баллистическими ракетами «Булава», современным комплексом средств преодоления противоракетной обороны. Для ракетных комплексов «Ярс» и «Авангард» создана современная инфраструктура. В этом году в интересах РВСН построено свыше 950 зданий и сооружений.

Сухопутные войска. Поставлено более 3,5 тысячи новых и модернизированных образцов вооружения, включая 220 танков и других боевых бронированных машин, свыше 1,5 тысячи единиц автомобильной техники. Сформирована новая мотострелковая дивизия – ракетные артиллерийские бригады.

В Воздушно-космических силах сформировано 13 воинских частей, в том числе военно-транспортный авиационный полк и зенитно-ракетный полк. Поставлено 147 летательных аппаратов, более 150 образцов техники ПВО, включая четыре зенитно-ракетных комплекса С-400 и 24 боевые машины «Панцирь-С».

В целях развития аэродромной сети Вооружённых Сил реконструированы взлётно-посадочные полосы на 14 аэродромах, построено свыше 270 зданий и сооружений. В Воздушно-космические силы начали поступать первые современные комплексы разведывательно-ударных беспилотных летательных аппаратов средней дальности «Иноходец» и «Форпост».

Нарастила боевые возможности Единая космическая система. В мае текущего года запущен четвёртый космический аппарат «Купол», тем самым выполнен второй этап развёртывания орбитальной группировки ЕКС. Реконструированы стартовый комплекс для ракет «Союз-2» и монтажно-испытательный комплекс для ракет-носителей тяжёлого класса. Успешно осуществлён испытательный пуск ракеты «Ангара-А5» с массогабаритным макетом космического аппарата.

Военно-Морской Флот получил 2 современные подводные лодки, 7 надводных кораблей, 10 боевых катеров, 10 судов и катеров обеспечения. По количеству береговых ракетных комплексов «Бал» и «Бастион» вышли в этом году на показатель 74 процента от потребности. В боевом составе Военно-Морского Флота сформирована мотострелковая дивизия и береговая ракетная бригада. Реконструирован штаб Черноморского флота с глубокой модернизацией системы управления.

В Махачкале введены в эксплуатацию объекты военной инфраструктуры Каспийской флотилии, в том числе причальный фронт. В её основном пункте базирования в Каспийске завершена отсыпка северного и южного молов протяжённостью около трёх километров.

Таким образом, задача по перевооружению, поставленная Верховным Главнокомандующим в майском указе 2012 года, выполнена. Уровень современности в Вооружённых Силах составляет 70,1 процента. В целях его дальнейшего повышения Министерством обороны ведётся работа по совершенствованию методов ценообразования. Это позволило исключить необоснованный рост стоимости государственных контрактов в 2018–2020 годах, сохранить в объёмах государственную программу вооружения 551 миллиард рублей, направить эти средства на переоснащение войск.

Применение опережающего финансирования позволяет решить проблему дефицита средств на строительство кораблей дальней морской зоны и обеспечить сокращение сроков поставки современных самолётов.

В настоящее время ведётся строительство 16 и модернизация 19 надводных кораблей дальней морской зоны, ещё на 6 будут заключены государственные контракты в следующем году. Всего с учётом действующих госконтрактов общее количество строящихся и модернизируемых боевых кораблей дальней морской зоны составит 41 единицу.

По авиационной технике: предусматриваются досрочные поставки 94 самолётов и вертолётов к исходу 2024 года, в их числе 22 самолёта Су-57, количество которых к 2028 году будет доведено до 76 единиц.

Спланированные показатели закупок современных образцов за счёт принятых мер позволят довести к концу 2024 года уровень современности армии и флота до 75,9 процента. В перспективе предусматривается выйти на заключение долгосрочных контрактов по всем основным видам вооружения. За счёт них предприятия ОПК смогут уверенно планировать свою работу на 7 лет вперёд, закупать необходимые материалы и эффективно вести хозяйственную деятельность.

В начале следующего года заключим долгосрочные контракты на дополнительную закупку высокоточных ракет большой дальности, чем увеличим их количество в два раза. Подробно об этом доложено на совещаниях под Вашим руководством в Сочи.

Заканчивая тему перевооружения, хотел бы подчеркнуть, что наши Вооружённые Силы вошли в число самых передовых и наиболее технологически развитых армий мира. По уровню современности мы вышли на аналогичные показатели вооружённых сил многих государств. При этом по затратам на оборону в текущем году Россия переместилась с 8-го на 9-е место.

Перевооружение армии и флота осуществлялось в условиях ограничительных мер, при этом возникла угроза невыполнения государственного оборонного заказа предприятиями ОПК.

В разгар пандемии 2 миллиона 300 тысяч специалистов находились на самоизоляции, большинство предприятий прекратило работу. И только вмешательство Верховного Главнокомандующего позволило восстановить производственные процессы и не допустить снижения объёмов выпуска оборонной продукции.

Созданная в Министерстве обороны система финансового мониторинга дала возможность отслеживать в условиях ограничительных мер ход исполнения государственного оборонного заказа предприятиями оборонно-промышленного комплекса. Своевременная корректировка жёстких мер самоизоляции позволила не только сохранить темпы исполнения гособоронзаказа, но и выполнить социальные обязательства перед трудовыми коллективами и бюджетной системой.

В рамках помощи населению специалистами военно-строительного комплекса за девять месяцев в 23 субъектах страны развёрнуто 30 многофункциональных медицинских центров общей площадью более 200 тысяч квадратных метров. Вчера, Владимир Владимирович, в Южно-Сахалинске ввели тридцатый. Они оснащены самым современным оборудованием. Благодаря принятым мерам показатель заболеваемости коронавирусом в Вооружённых Силах на 100 тысяч человек на 37 процентов ниже, чем по стране. Для этого с апреля в 2,5 раза увеличено число лабораторий ПЦР-исследований и в семь раз – количество тестов в сутки. Этим закрыли потребность в тестировании военнослужащих, гражданского персонала Вооружённых Сил. Время получения результатов анализов сокращено с двух дней в апреле до четырёх часов в июне.

Для стационарного лечения в военных госпиталях развёрнуто свыше 8 тысяч койко-мест, половина из которых используется в интересах населения. С начала пандемии медицинская помощь оказана более 13 тысячам гражданских пациентов. Кроме того, меры социальной поддержки получили около 5 тысяч ветеранов, а также многодетные семьи военнослужащих и потерявшие кормильцев.

В целях ранней диагностики коронавируса количество томографов увеличено в восемь раз, что позволяет проводить исследования в день обращения без сбоев и очередей. В настоящее время в Вооружённых Силах активно ведётся массовая вакцинация. В военно-учебных заведениях введён жёсткий карантин, образовательные организации работают в плановом режиме с использованием электронной обучающей системы. Благодаря этому обучение не прерывалось.

Во время пандемии свою эффективность показала телемедицина. Количество удалённых консультаций увеличилось в пять раз. Санитарная авиация Министерства обороны в течение года выполнила 191 рейс, эвакуировано 630 пациентов в тяжёлом и крайне тяжёлом состоянии.

48-й Центральный научно-исследовательский институт войск РХБ защиты принял участие в разработке вакцины «Спутник V». На базе лечебных учреждений Министерства обороны проведено её испытание. Отмечу, что данный институт – единственная в России исследовательская организация, сертифицированная ОЗХО. При этом её экспериментальная база не обновлялась с 1992 года.

Благодарность за Вашу, Владимир Владимирович, поддержку предложения по созданию в 48-м ЦНИИ современного лабораторно-экспериментального комплекса. Это позволит участвовать в международных исследованиях по направлениям деятельности института, а также создавать перспективные вакцины и лекарственные препараты. В настоящее время Правительством Российской Федерации прорабатывается вопрос выделения дополнительных бюджетных ассигнований на эти цели.

В Вооружённых Силах, как и в целом по стране, высокий уровень онкологических заболеваний. В 2021 году в интересах военнослужащих и сотрудников других силовых структур предлагается начать строительство единого онкологического центра на базе госпиталя имени Бурденко и многопрофильного центра в Севастополе. У нас в этом городе порядка 150 тысяч силовиков и членов их семей. Достойного медицинского учреждения, к сожалению, нет.

Уважаемый Владимир Владимирович, прошу Вас поддержать совместную инициативу силовых ведомств по созданию указанных объектов.

Вооружённые Силы в условиях пандемии полностью сохранили высокую боеспособность и выполнили все плановые мероприятия. Весомый вклад в подготовку личного состава внесли внезапные комплексные проверки боевой готовности войск, проводимые постоянно в течение семи лет. В этом году их было две, но более масштабные, чем ранее. В результате проверены все военные округа, Северный флот, виды и рода войск Вооружённых Сил.

За год в Вооружённых Силах проведено свыше 18,5 тысячи мероприятий подготовки различного уровня. На пять процентов повысилась интенсивность межвидовой подготовки и на шесть процентов – двусторонних учений.

Высокий интерес зарубежных стран сохранился к Армейским международным играм. В этом году они проходили на территории пяти государств. Всего приняло участие более 3300 военнослужащих из 32 государств. Конкурс Армейских игр посетили свыше 1 миллиона 200 тысяч человек. Главным мероприятием боевой учёбы стало стратегическое командно-штабное учение «Кавказ-2020». Оно показало высокий уровень подготовки органов военного управления, стратегический и оперативный уровни, способность группировок войск надёжно обеспечить военную безопасность России на юго-западных рубежах.

Военно-Морским Флотом проведено масштабное межвидовое учение «Океанский щит». Созданная группировка продемонстрировала способность эффективно выполнять задачи по защите наших национальных интересов в акваториях трёх океанов и девяти морей, включая Северный морской путь. Кораблями и судами Военно-Морского Флота выполнено 140 походов во все стратегически важные районы Мирового океана, осуществлено 122 визита и деловых заходов в порты 28 иностранных государств. Успешно проведены международные учения «Славянское братство», «Мост дружбы», «Селенга» и «Дружба».

В рамках ОДКБ приняли участие в специальном учении по материально-техническому обеспечению «Эшелон» и в КШУ [командно-штабных учениях] с миротворческими силами «Нерушимое братство». Продолжаем формировать профессиональную армию.

По окончании вузов в войска направлено 13 тысяч офицеров-выпускников. Уровень укомплектованности офицерских должностей составляет более 96 процентов. Растёт количество контрактников, во всех видах и родах войск Вооружённых Сил по численности они почти в два раза превышают призывников. Плановая поставка нового вооружения и военной техники определяет потребность в контрактниках по ряду специальностей. Уже сегодня дефицит в них составляет 6 процентов от расчёта необходимой численности. К исходу 2022 года он может вырасти до 14 процентов при отсутствии надлежащего финансирования. Данный вопрос прорабатывается Правительством Российской Федерации.

Набор курсантов в военные вузы из-за пандемии проведён специальными выездными группами по регионам их проживания. Слушателей в академии собирали и отбирали с использованием видео-конференц-связи, без отрыва от исполнения служебных обязанностей и боевой службы. Всего зачислено свыше 12 тысяч курсантов и более 1 тысячи слушателей.

В текущем году первых воспитанников встретил филиал Нахимовского военно-морского училища в Калининграде. Тем самым мы завершили создание сети нахимовских училищ во всех флотах. Суворовцы Тверского и Северо-Кавказского училищ приступили к занятиям на новых фондах, полностью оснащённых самой современной технологичной учебно-материальной базой.

Военно-научный потенциал Вооружённых Сил повышается военнослужащими 17 научных рот. Ими получено 14 патентов на изобретения, разработано 84 рационализаторских предложения и 44 прикладные математические модели.

Совместно с руководителями субъектов Российской Федерации продолжено решение социальных проблем военнослужащих и членов их семей. Вопросы трудоустройства жён и обеспечения детей местами в детских садах решены. За год в дошкольные учреждения принято более 2 тысяч детей. В текущем году денежное довольствие проиндексировано на 3 процента. С июля введена денежная надбавка отдельным категориям военнослужащих, она затронула более 45 тысяч человек, которые в среднем получили ежемесячную прибавку в 23 тысячи рублей. В то же время в течение пяти лет из-за отсутствия индексации образовался дефицит средств на выплаты денежного довольствия, которые требуют ежегодного перераспределения финансов с других видов расходов.

В целях недопущения снижения выплат военнослужащим предлагается рассмотреть возможность увеличения фонда денежного довольствия в 2021 году.

В течение года на высоком уровне поддерживались темпы обеспечения военнослужащих жильём. Всего обеспечено более 111 тысяч военнослужащих. При этом сохранился плановый режим обеспечения постоянным жильём, его получили около 6 тысяч человек. Более 11 тысяч военнослужащих по накопительной ипотечной системе реализовали свои права на жильё в 2020 году.

Ежегодно на 10–11 процентов увеличивается количество военнослужащих, обеспеченных служебными и жилыми помещениями. В текущем году их получили 35 тысяч человек. Компенсация за поднаём жилья выплачена более 59 тысячам военнослужащих. В июне 2019 года Вами, Владимир Владимирович, поддержано наше предложение о повышении размера денежной компенсации за поднаём жилья контрактникам из числа рядовых и сержантов, что существенно увеличило приток на контрактную службу.

Министерство обороны продолжает планомерное развитие военной и социальной инфраструктуры в Арктической зоне. За последние два года введено в эксплуатацию свыше 360 зданий и сооружений общей площадью более 413 тысяч квадратных метров. На острове Земля Александры полностью завершили обустройство военной базы. Это единственный в мире объект на 80-м градусе северной широты. Всего он насчитывает 334 здания и сооружения. Взлётно-посадочная полоса на аэродроме Нагурское увеличена до 3,5 километра. Введены в эксплуатацию объекты второй очереди военного городка в Тикси для 300 военнослужащих соединения ПВО.

Продолжены мероприятия по ликвидации экологического ущерба Арктике. За год собрано 2830 тонн металлолома, полностью завершены работы по очистке на мысе Марре-Сале, острове Кильдин и территории национального парка Шантарские острова. Всего с начала данных работ собрано 26 тысяч тонн металлолома, более 20 тысяч тонн вывезено.

Министерством обороны и Русским географическим обществом проведено 12 совместных экспедиций, в ходе самой масштабной из них «Арктические архипелаги» исследованы экология региона и морское дно Северного Ледовитого океана.

Совместно с компаниями «Газпромнефть» и «Роснефть» продолжается строительство шести топливно-заправочных комплексов на военных аэродромах. Всего с начала реализации инвестиционных проектов построено 14 топливно-заправочных комплексов. Совместно с компанией «Новатэк» котельные переводятся на сжиженный газ. До 2025 года их будет более 1 тысячи. Это позволит сократить расходы на потребление котельного топлива на 15 процентов.

Подразделениями МТО полгода эксплуатируется 819 километров магистрального трубопровода для снабжения водой Симферополя и центральной части Крымского полуострова. Уже подано более 6 миллионов кубометров воды. В текущем году для Севастополя завершили строительство водовода и гидротехнических сооружений, позволяющих ежесуточно поставлять 15 тысяч кубометров воды. С 1 марта следующего года ежесуточная подача воды увеличится ещё на 50 тысяч кубометров за счёт завершения строительства водозабора и инженерной инфраструктуры.

С 10 ноября в соответствии с трёхсторонними договорённостями российским воинским контингентом успешно проводятся мероприятия, операции на территории Нагорного Карабаха. В кратчайшие сроки группировка российских войск развёрнута в назначенных районах и приступила к выполнению задач на 23 наблюдательных постах. На сегодняшний день не допущено ни одного серьёзного инцидента. Открыто и поддерживается безопасное движение гражданского автотранспорта по Лачинскому коридору.

Под руководством российских миротворцев произведён обмен военнопленными между армянской и азербайджанской сторонами по принципу «всех на всех». Также организован обмен телами погибших. Мирные граждане в условиях полной безопасности возвращаются в районы проживания и восстанавливают свои дома. Им помогают военнослужащие Центра управления миротворческой деятельностью.

С 14 ноября российские миротворцы обеспечили возвращение более 42 тысяч беженцев. Осуществляется разминирование территории Нагорного Карабаха. Всего обезврежено более 6 тысяч взрывоопасных предметов. Для размещения российских миротворцев в Степанакерте возведено два современных блочно-модульных городка общей ёмкостью 330 человек. До 1 апреля следующего года развернём 32 городка, в результате для миротворческого контингента будут созданы комфортные условия службы и быта.

Российская группировка войск продолжает выступать гарантом сохранения мира в Сирии. Совместно с турецкими военнослужащими осуществляется патрулирование по дорожным маршрутам на северо-востоке Сирии, а также тесное взаимодействие в Идлибской зоне деэскалации. При содействии российского воинского контингента организовано движение гражданского автотранспорта по трассе М-4 на севере Сирии.

С 25 мая российская военная полиция сопроводила около 35 тысяч автомобилей и более 66 тысяч человек. Военнослужащие российского Центра по примирению враждующих сторон провели свыше 2,5 тысячи гуманитарных акций, обеспечена проводка более 650 гуманитарных конвоев по линии Организации Объединённых Наций. Военные медики оказали помощь свыше 130 тысячам мирных жителей.

Благодаря эффективной работе межведомственных координационных штабов России и Сирии в места довоенного проживания вернулось более 2 миллионов сирийских граждан. При активном участии Министерства обороны в Дамаске проведена международная конференция по возвращению беженцев. Она способствовала активизации процесса возвращения беженцев и оказания им гуманитарного содействия. Расширился круг стран, желающих помочь сирийскому правительству.

Совершенствуется военная и социальная инфраструктуры на наших базах в Сирии. На аэродроме Хмеймим для всех боевых самолётов возведены укрытия. В этом году построено ещё 9 таких сооружений для вертолётов. В пункте МТО Военно-Морского Флота в Тартусе проведена реконструкция и модернизация казарменно-жилищного фонда и материально-технической базы.

Международное военное сотрудничество в этом году охватывало 96 стран. В целях военно-технического сотрудничества приоритетными партнёрами для нас оставались Китай, Индия, Египет, Алжир, Вьетнам, Турция, Мьянма. Продолжили укреплять союзнические отношения со всеми странами ОДКБ, СНГ и ШОС. Выполнили все Ваши поручения по оказанию помощи населению шести иностранных государств по борьбе с пандемией.

В текущем году под российским председательством проведено первое в истории совместное заседание министров обороны государств ШОС, СНГ и ОДКБ. Это новая авторитетная переговорная площадка для обсуждения и решения актуальных проблем национальной безопасности.

Ежегодное проведение форума «Армия» укрепляет международное военно-техническое сотрудничество. Его гостями и участниками стали делегации из 92 иностранных государств, а количество посетителей превысило 1 миллион 400 тысяч человек. На полях форума субъектами МВТС заключены экспортные контракты на поставку военной продукции инозаказчикам на сумму более 380 миллионов долларов и подписан ряд международных соглашений. Кроме того, заключён 41 государственный контракт с 27 предприятиями оборонно-промышленного комплекса на сумму более 1 триллиона 160 миллиардов рублей.

Командующие и командиры совместно с военно-политическими органами поддерживали высокий уровень морально-психологического и морально-политического состояния войск и готовность к выполнению боевых задач в любых условиях обстановки.

В год 75-летия Победы Министерством обороны реализованы крупные приоритетные и культурные проекты. Военные парады проведены в 28 городах. Традиционно в этом году провели главный Военно-Морской парад. Событием года стало открытие и освещение Главного храма Вооружённых Сил и музейного комплекса «Дорога памяти». В нём размещены данные на 34 миллиона участников Великой Отечественной войны. Уникальный комплекс уже стал центром духовного притяжения военнослужащих и граждан страны. Даже в условиях ограничений его посетило более 1 миллиона человек. Мы чтим историческую память о героях Великой Победы и защищаем её. Отмечу, что по нашей инициативе принят федеральный закон, в котором предусматривается уголовная ответственность за осквернение воинских захоронений и памятников защитникам Отечества.

Успешно развивается самое многочисленное молодёжное движение «Юнармия», которое охватывает все субъекты Российской Федерации и объединяет более 740 тысяч подростков. Совместно с руководством Москвы и Московской области создан круглогодичный учебно-методический центр военно-патриотического воспитания молодёжи «Авангард». В текущем году начали работу ещё 23 таких региональных центра. До 2023 года они будут созданы во всех субъектах России.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Все задачи, определённые на 2020 год, Вооружёнными Силами выполнены. Их боевые возможности возросли на 13 процентов. Обеспечен заданный уровень поддержки и обороноспособности страны. Завершена разработка плана обороны Российской Федерации на 2021–2025 годы, он Вами утверждён. Реализация всех заключённых контрактов обеспечила поставку более 250 тысяч единиц вооружения и средств поражения к ним. Уровень выполнения заданий «гос» составил по закупкам 99,8 процента, по ремонту и модернизации – 99,7 процента.

Перевооружение армии и флота, а также плановый ремонт позволили поддерживать исправность военной техники на уровне 95 процентов. Введено в эксплуатацию 3200 зданий и сооружений. При этом военно-строительный комплекс реализовал масштабные инфраструктурные проекты в течение четырёх – семи месяцев.

В 2020 году общий объём переданных пользователем капитальных вложений составил свыше 275 миллиардов рублей, что почти в два раза превышает показатели прошлого года. Тем самым значительно снижен объем незавершённого строительства.

Проблемные вопросы и пути их решения учтены в Плане деятельности Министерства обороны на 2019–2025 годы.

В 2021 году Министерству обороны предстоит решить ряд приоритетных задач.

По перевооружению. Поставить на боевое дежурство в Ракетные войска стратегического назначения 13 пусковых установок с межконтинентальными баллистическими ракетами «Ярс» и «Авангард». За счёт дополнительного финансирования, выделенного на производство данных комплексов, выйти на уровень современных стратегических ядерных сил 88,3 процента. Завершить строительство для комплексов «Ярс» и «Авангард» инфраструктуры в Козельске, Ясном, Ужуре, Новосибирске, Йошкар-Оле. Обустроить в районе посёлка Северо-Енисейский испытательный полигон для проведения лётных испытаний ракетного комплекса «Сармат». Приступить к государственным испытаниям модернизированного самолёта Ту-160. Принять в состав Флота два атомных подводных крейсера проекта «Борей-А» «Князь Олег» и «Генералиссимус Суворов», оснащённых баллистическими ракетами «Булава».

По силам общего назначения. Поставить в Сухопутные войска, Воздушно-десантные войска и береговые войска Военно-Морского Флота более 500 современных боевых бронированных машин. Сформировать зенитно-ракетную бригаду в Южном военном округе. Поставить в Воздушно-космические силы и морскую авиацию Военно-Морского Флота более 100 новых и модернизированных летательных аппаратов. Завершить строительство радиолокационной станции высокой заводской готовности в Воркуте и поставить её на опытное боевое дежурство. Начать работы по строительству РЛС «Яхрома» в Севастополе и отдельных узлов загоризонтного обнаружения воздушных целей в Калининграде и Зее. Принять в состав Военно-Морского Флота 4 подводные лодки, 6 надводных кораблей, 22 катера и судно обеспечения.

Подготовить и провести с Вооружёнными Силами России и Белоруссии совместные стратегические учения «Запад-2021». Провести международный военно-технический форум «Армия-2021». Открыть Омский кадетский военный корпус на новых фондах, ввести в эксплуатацию три тысячи зданий и сооружений синхронно с поставками новых образцов вооружений и военной техники исходя из доводимых бюджетных ассигнований на соответствующие цели.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

В соответствии с Вашим поручением в следующем году будет продолжен курс на поступательное развитие Вооружённых Сил и повышение их качественного состояния.

Подробные итоги деятельности обсудим в ходе закрытой части заседания коллегии.

Доклад закончен.

В.Путин: Спасибо, Сергей Кужугетович.

Мы заседание завершаем, да? Мы сейчас будем завершать в этой части с моим участием вашу работу.

Что я хотел бы сказать в завершение. Мы сейчас послушали доклад Министра, отчёт, по сути дела. У военного ведомства очень много задач и очень много направлений работы, они все важные, нет ничего второстепенного. Взять хотя бы участие Минобороны в борьбе с пандемией. Я с этого начал, и Сергей Кужугетович об этом сказал. Действительно, хорошо медики отработали. Чувство гордости возникает за них. И организация хорошая, и методики хорошие, протоколы правильные, подчас даже поэффективнее, чем в гражданской сфере. И вовремя, и с хорошим качеством всё сделано. Не допустили ни в ОПК сбоя, ни вспышки заболеваемости, ни в рядах Вооружённых Сил, и задачи все выполнили по подготовке войск, по выпуску необходимой техники предприятиями ОПК. Так же и по очень многим другим направлениям вашей работы.

Направлений много, но что главное для всех, кто принимает участие в нашей сегодняшней работе, понятно: главное – это обеспечение обороноспособности страны. И здесь очень важно, я сказал это в своём выступлении, во вступительном слове: скорость изменения в научно-технической сфере чрезвычайно высокая. Очень важно ничего не пропустить, внимательно наблюдать за тем, какие возможности открываются в связи с развитием. Вот это чрезвычайно важная вещь, нельзя ни в коем случае почивать на лаврах. Да, мы говорим, и я с гордостью повторяю, неоднократно это уже делал, что у нас появились вооружения, которых в мире нет, прежде всего имеется в виду, конечно, гиперзвуковое оружие. Вот мы сейчас разрабатываем планы, как со «Стилетов», на которых «Авангард» размещается, перевести на перспективные разрабатываемые ракетные комплексы боевой маневрирующий блок. Много и других планов не только в сфере триады ядерной, но и по обычным вооружениям.

Но мы с вами знаем и должны отдавать себе отчёт в том, что ведущие армии мира тратят огромные, не сопоставимые с нами ресурсы, для того чтобы обеспечить своё превосходство. У нас нет шансов им уступить ни в чём. Хочу, чтобы это было понятно для всех.

Вы знаете мудрость народную? Самое плохое – это что делать? Чего нельзя допустить? Это догонять и просить. А если нам снова не придётся догонять, то тогда и просить не нужно будет.

Я хочу вас нацелить на эту работу. Не на рутинную, хотя рутины много у всех, во всех сферах, в том числе и в Вооружённых Силах. Рутина нам не должна застилать глаза. И наши успехи последних лет не должны нас ни в коем случае останавливать в движении вперёд.

Я хочу поблагодарить вас за службу. Прошедший год был сложным, тяжёлым. Вооружённые Силы, вся вооружённая составляющая государства, всё, что с этим связано, показали свою высокую мобилизационную готовность, и не просто жизнеспособность, а возможность к развитию в любых условиях обстановки. Вам это удалось. Надеюсь на такую же позитивную работу и в будущем году.

Спасибо вам большое. Всего доброго.

Россия > Армия, полиция. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 21 декабря 2020 > № 3596972 Владимир Путин

ВОЕННЫЙ ФАКТОР КАК ОСНОВА ГЕОПОЛИТИКИ

СЕРГЕЙ КАРАГАНОВ

Учёный-международник, почётный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике». Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

ДОСТАТОЧНО ЛИ «БОЧКИ С ПОРОХОМ», ЧТОБЫ СТАТЬ ВЛИЯТЕЛЬНЫМ ГОСУДАРСТВОМ?

Большую часть всей истории мир существовал при авторитаризме, поэтому «светлое будущее» не подразумевает искоренения авторитаризма, считает Сергей Караганов, доктор исторических наук, декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ. 4 мая 2020 г. он выступил на совместном заседании Евразийского онлайн-семинара и Китайского семинара Факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ. Тема заседания: «Роль военного фактора в международных отношениях и его влияние на исторические процессы».

На протяжении всей мировой истории страны использовали военную силу для достижения лидирующих позиций на мировой арене. Однако наращивание военной мощи не обязательно означает готовность стран к ведению открытых боевых действий. Оно скорее способствует доминированию сильной в военном плане страны в экономической, политической и культурной сферах.

В научной литературе можно найти различные теории о том, по какой причине Запад стал занимать условно с XVI века лидирующие позиции в мире. Ранее были популярны теории расового превосходства, ныне уже неприличные. Согласно наиболее распространённым современным версиям, это произошло благодаря:

демократическому устройству западных стран

высокому уровню развития науки и медицины;

распространению христианства на их территории;

верховенству закона и механизмам защиты прав частной собственности.

В реальности же определяющую роль в возвышении Запада сыграло именно военное превосходство, а остальные причины были вторичными. Данная точка зрения также подкрепляется мнением известного английского экономиста и политолога лорда Роберта Скидельски. В одной из своих статей он говорит о том, что истоком западного господства было не христианство, а физическая мощь западных государств.

Тем не менее в доказательство высказанного тезиса попробуем проанализировать указанные выше версии. Говоря о демократии, стоит отметить, что это лишь один из способов управления обществом, и далеко не все страны доминирующего Запада на деле являлись демократическими.

Во многих случаях демократия была лишь формальностью, а по своей сущности государства оставались авторитарными и достигали своего расцвета именно при таком государственном устройстве.

Более того, только 50–70-е гг. ХХ века были периодом так называемой «либеральной демократии». Сейчас же всё меняется в другую сторону

Наука и медицина в Европе начали развиваться лишь в XVII–XIX веках, в то время как в странах Арабского мира и Китае медицина находилась на высоком уровне уже в предыдущие века. Кроме того, на момент развития медицины и науки Запад был уже богатым и политически сильным.

Христианство (а точнее – христианская трудовая этика) действительно сыграло свою роль, но в основном на территории протестантской части Европы и Запада.

Кстати, верховенство закона, возможно, действительно одна из немногих причин, которая наряду с военной мощью оказала влияние на становление и возвышение Запада.

В XVI веке Запад впервые начал выходить на лидирующие позиции в мире. Это следствие того, что из-за постоянных междоусобных войн на территории Европы многие западные страны получили лучшие военные технологии и выработали лучшую военную организацию. Именно квалифицированная армия и мощное вооружение дали им возможность впоследствии подчинить себе более далёкие, в том числе и крайне развитые, цивилизации. Ацтекская империя, Китай, Индия и часть Арабского мира – самые известные примеры.

В этом контексте пример Китая особенно показателен. В середине XV века он обладал в то время немыслимым по масштабам и мощности флотом, но по не вполне понятным причинам в какой-то момент перестал его развивать. Если бы этого не произошло и военная промышленность Поднебесной продолжила бы расти, в наши дни большая часть мира разговаривала бы не на английском, а на китайском языке. Ослабление боевой мощи Китая повлекло за собой невозможность распространения его внешнего влияния. Более того, даже оборона собственных территории стала для него непосильной задачей. Это привело к ряду нашествий со стороны Португалии, Нидерландов и Англии, целью которых были грабежи и подчинение местного населения. От подобных действий со стороны западных империй пострадал не только Китай, но и большинство стран Азии, а также Африки и Латинской Америки – многие из них попали под колониальное господство европейских гегемонов.

Россия во многом придерживалась того же курса, что и Запад. Экспансия и грабежи прилегающих территорий были частью её политики. К концу XVI века русские казаки завоевали огромные территории в Азии, которые впоследствии стали частью Российской империи и обеспечили ей выход к Тихому океану. Это, в свою очередь, поспособствовало как территориальному, так и экономическому расширению России. В результате она получила доступ к таким ресурсам, как серебро и меха, которые в дальнейшем послужили источником финансирования экспансии в западном и южном направлениях. В романе Алексея Иванова «Тобол» есть упоминание о том, что один китайский караван с шелками, чаем и фарфором обменивался на эти меха и обеспечивал Императорскую казну в достаточной мере, чтобы полностью вооружить полк во времена Петра Великого.

Экспансия Российской империи имела отличия от западной. Так, её характерной чертой была толерантность к культуре захваченных стран.

Это связано с историей самой России, которая на протяжении более чем двухсот лет находилась под гнётом татаро-монгольского ига. Но монголы не навязывали свою религию и культуру.

В XX веке в западной политике начались резкие перемены. В России и Китае к власти пришли коммунисты, что для Запада означало начало нового противостояния коммунистической доктрине. Из-за того, что в основе идеологии коммунизма лежала поддержка антиколониального режима, с этого момента можно говорить о кончине Европейской империи, так как вся её политика строилась на принципах колониализма.

В 1950-е гг. у Советского Союза появилось ядерное оружие. Спустя чуть более чем 10 лет, Китай также стал ядерной державой. Наличие ядерного оружия у двух этих государств полностью изменило историю человечества, сделав ведение крупных войн и столкновений невозможным. Ядерное оружие оказывало огромное психологическое воздействие на потенциальных противников. Так, например, США из страха перед ядерным арсеналом Советского Союза не выиграли войну с Кореей и проиграли во Вьетнаме.

26 декабря 1991 г. случился распад СССР. Причиной этому стали политические, экономические и идеологические проблемы внутри страны. СССР лишился своей былой мощи и идеологии, перестал быть сильной военной державой, и это привело к тому, что он больше не мог сдерживать Запад. Из-за этого ранее мирные демократические европейские государства начали проводить серии агрессий. В качестве примера можно привести агрессии против Югославии, Ливии и Ирака. В это время западными державами было совершено две крупные стратегические ошибки, которые в дальнейшем привели к ослаблению позиций Запада. Первой такой ошибкой стал отказ в присоединении России к Западу. Российская элита 1980–1990-х гг. хотела присоединения России в качестве младшего, но независимого партнёра, однако условия России не были приняты, и она была вынуждена продолжать своё развитие в противостоянии Западу.

Будь Россия партнёром и западным союзником, падения западного влияния не наступило бы, потому что российские военные и стратегические силы были бы на стороне Запада, и не произошло бы столь стремительного взлёта Китая.

Второй ошибкой стала бомбардировка Югославии в 1999 году. Эту агрессию Россия восприняла как провокацию и показательную репетицию того, что ждёт Россию в ближайшем будущем.

С 2008 г. Россия начинает проводить масштабные военные реформы по усилению боевой мощи. В результате в середине 2010-х Россия обладала как жизнеспособной и мощной армией, так и обновлёнными стратегическими системами. Наращивание военной мощи дало возможность России нанести Западу ещё два удара. Первым стало присоединение Крыма. Запад не имел никаких возможностей вмешаться в то, что происходило в Крыму, потому что Россия была уже слишком сильна, чтобы вступать с ней в конфликт. Вторым ударом стала Сирия. По той же самой причине Запад не мог и не может открыто противодействовать России. Несмотря на то, что Россия не ставила перед собой цель предотвращения западного господства, именно она сыграла ключевую роль в подрыве западного влияния в мировой политике, экономике и культуре. Для России это был результат (в первую очередь) заботы о собственной безопасности.

Нынешнюю политику России можно охарактеризовать как «лучшая из худших», или даже «лучшая среди возможных».

Переходя к видению будущего российской внешней политики, хотелось бы рассмотреть три важных аспекта:

зависимость России от других государств и, в частности, от Запада;

взаимосвязь между режимом и эффективностью политики;

баланс между внешней и внутренней политикой.

Итак, часто можно встретить вопрос, зависит ли Россия от Запада? На самом деле все государства зависят друг от друга. В том числе и Россия является очень зависимым государством, особенно от США в технологическом плане. В то же время Россия стала гораздо менее зависимой, чем ранее. И в этом смысле зависимость от Запада имеет всё меньшее значение, однако гораздо большая зависимость начинается от Азии. Тем не менее представляется, что Китай не станет единственным крупным и лидирующим игроком на мировой арене в ближайшем будущем. У Китая есть такая возможность, но для этого ему нужно занять место Германии.

Если Китай не станет ничего менять, то через двадцать-тридцать лет он останется крупной мировой державой, но лидером ему никогда не стать, потому что его уравновесят другие государства.

Запад в наши дни не имеет возможности оказывать на Россию военное давление, поэтому им предпринимаются попытки оказать экономическое давление, сопровождающиеся постоянным вводом санкций. Россия постепенно движется в верном направлении.

Говоря об особенностях режимов, независимо от того, начнёт ли преобладать авторитаризм или демократия, у стран и народов будет гораздо больше свободы выбора своего пути, чем раньше. Развитие стран должно проходить в соответствии с их историческими корнями и культуре без навязывания извне. Навязанная демократия никогда не была успешной формой правления и несёт за собой «бедствия, кровь и несвободу». Она всегда умирала и возрождалась – как это было с греческими республиками, Римской республикой, маленькими республиками Северной Италии, Венецианской, Новгородской, Французской республиками, и в конце концов континентальной Европой, которая вся сдалась Гитлеру, кроме России, Греции и Югославии. Поэтому демократия – это удобный, но не эффективный политический строй.

Большую часть всей истории мир существовал при авторитаризме, поэтому «светлое будущее» не подразумевает искоренения авторитаризма.

Ещё один важный аспект выстраивания внешнеполитического курса государства – это баланс между внешней и внутренней политикой. Наиболее желательна в этом смысле политика «вооружённого нейтралитета». Безусловно, Россия должна заниматься вопросами и проблемами внутренней политики, но в то же время Россия не может отходить и от международных отношений. Россия соблюдает нейтралитет, но делает то, что выгодно ей (как, например, на Ближнем Востоке). Полностью отходить от международных отношений и концентрироваться на внутренних проблемах невозможно. Внешняя политика и политика безопасности лежат в основе национальной идентичности. Невозможно стать великой державой без сильной внешней политики.

Подводя итог разговору о роли военного фактора во внешней политике, ответим на вопрос о том, достаточно ли «бочки с порохом», чтобы стать влиятельным государством? На первый взгляд, пример Советского Союза максимально полно даёт на него ответ. В 1970–1980-е гг. СССР вкладывал огромные деньги в вооружённые силы. Такие вложения оказались избыточными и бессмысленными, и это стало одной из причин дальнейшего распада – на тот момент – абсолютно всемогущего Советского Союза. Противоположным примером является ситуация в Китае XVIII–XIX вв., когда пословица о том, что «хороший человек не будет солдатом» стала реальностью. Огромные и неорганизованные силы Китая были разбиты несколькими сотнями европейских солдат и канонерскими лодками, что привело к 150 годам существования в унижении и жестокой эксплуатации. Важно соблюдать баланс и не делать упор на одну лишь гонку вооружений, развивая различные сферы влияния государства.

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 15 декабря 2020 > № 3602479 Сергей Караганов

Что привело к подорожанию продуктов

Председатель правления Союза экспортеров зерна - о связи экспорта и стоимости хлеба в магазине

Текст: Татьяна Карабут

Председатель правления Союза экспортеров зерна Эдуард Зернин рассказал "РГ", что изменит экспортная пошлина на пшеницу, почему выросли цены на хлеб и как увеличить экспорт зерна.

Вы принимали участие в совещаниях по ценам на продукты в правительстве и минсельхозе. Вы за регулирование цен или против?

Эдуард Зернин: Концепция свободных рынков нигде в мире так и не реализована. Ее пытались сделать в Аргентине, но она провалилась. Закончилось все гиперинфляцией. Насколько я знаю, других опытов после этого и не проводили. Свободный рынок существует только в учебниках макроэкономики. У нас почему-то принято пенять "вот у них на Западе не так". Ничего подобного. Там ровно так же. Собирается бизнес за столом вместе с представителями государства. Так же обсуждают, договариваются устно или письменно и выполняют. У нас тоже настало такое время. Я считаю, это совершенно правильно.

Экспортная пошлина на подсолнечник по просьбе Масложирового союза с 9 января повышается с 6,5% до 30%. Но одновременно переработчиков обязали зафиксировать цену на подсолнечное масло на полке. Получается, им никакой выгоды от этой пошлины?

Эдуард Зернин: Это ведь логично: если людям пошли навстречу и ограничили экспорт подсолнечника, они должны взять на себя встречные обязательства и умерить свои аппетиты в ценообразовании на подсолнечное масло. В противном случае это действительно выглядит как попытка наживы за счет растениеводов. Пожертвовать целой отраслью растениеводства ради интересов пятерки крупнейших переработчиков было бы очень странно.

Полагаю, по экспортной пошлине на зерно у вас другая точка зрения?

Эдуард Зернин: По зерну ситуация действительно немного иная. Цена на зерно напрямую не влияет на цену продуктов на полках в магазинах - в магазин зерно идет дольше. Сначала оно смелется в муку, потом приедет на хлебозавод. В структуре себестоимости производства батона доля зерна составляет не более 25%.

Мы понимаем, что пошлина на пшеницу будет введена. Решение принято - мы должны его исполнять. Для нас нет проблемы в самой пошлине, для нас проблема - в механизме и сроках. Мы просим ввести пошлину на тонну продукции, а не пропорциональной цене контракта. Мы неоднократно в течение года выступали с инициативой изменения валютного законодательства (в частности, по возврату валютной выручки), чтобы российские экспортеры имели возможность на равных условиях с зарубежными игроками поставлять напрямую российское зерно конечным потребителям. До введения пошлины это не было так критично. Но сейчас, начиная работать с товаром, облагаемым пошлиной, мы попадаем в очень специфичную зону регуляции, где таможенная стоимость начинает играть роль. И мы как раз хотим избежать этого риска.

Что касается сроков, наша просьба такая: пошлина не должна вводиться завтра, потому что мы уже отконтрактованы. Речь идет о миллионах тонн. Да, в первую очередь потери понесут экспортеры. Но в любом случае они размажутся по всей цепочке, потому что экспортеры будут отрабатывать эти деньги. Зачем допускать это? Я очень надеюсь, что нас услышали: сейчас обсуждается вариант введения пошлины на пшеницу с 15 февраля.

Хорошо. Масложировая отрасль зафиксирует цены на подсолнечное масло. Но у хлебопеков и так маржа минимальная. Еще и зерно в цене выросло. Им-то куда снижать цены?

Эдуард Зернин: Про низкую маржинальность у мукомолов и хлебопеков я слышу давно. Но если люди остаются в этом бизнесе, значит, они что-то в нем зарабатывают. Мы не видим никаких массовых банкротств этого сектора. Но зато мы видим, что переработчики составляют нам как экспортерам конкуренцию на закупках зерна. И зачастую не мы, а они являются драйверами этих цен. Маржа экспортера гораздо меньше маржи переработчика. Экспортеру зачастую проще остановиться и приостановить закупку, чем участвовать в гонке цен.

В этом сезоне переработчики допустили серьезную коммерческую ошибку в начале сезона. Они рассчитывали, что цены пойдут вниз, урожай зерна ведь огромный. Поэтому не стали закупать сырье сразу и формировать запасы, а решили подождать. Но цены подскочили. Переработчики не просчитали аппетиты и емкость внешнего рынка, не просчитали последствий неурожая в других странах - конкурентах России. Они действительно не ожидали, что внешний рынок сможет съесть то, на что они претендовали. А когда в октябре это стало понятно, тогда они включились в гонку с экспортерами за зерно. Ведь нельзя же остановить производство - ему нужно сырье. А гонку с экспортерами выдержать сложно, потому что у экспортеров устоявшиеся финансово-хозяйственные связи с производителями. Даже когда переработчик предлагает выше цену, не факт, что ему продадут - в силу в том числе и простоты работы с экспортерами.

На рынке подсолнечника ситуация немного другая - есть определенный дефицит семечки. Но он сложился в первую очередь за счет агрессивного наращивания перерабатывающих мощностей. Вот тут вопрос как раз к переработчикам: зачем они вкладываются и расширяют свои мощности, если понимают, что у нас есть дефицит семечки? И как их инициативы, ограничивающие сельхозтоваропроизводителей в экспорте подсолнечника, могут способствовать повышению объемов производства семечки? Кроме общих слов о том, что это принесет всем добро, я не понимаю, как это может сработать.

Предполагается ввести еще один механизм регулирования на рынке зерна - сейчас активно обсуждается законопроект о прослеживаемости зерна. По вашей оценке, насколько сейчас велика доля "серых" поставок за рубеж? Есть ли у иностранных партнеров претензии к качеству нашего зерна? И что изменит этот закон?

Эдуард Зернин: Серые поставки за рубеж могут оценивать только те, кто ими занимается, или правоохранительные органы. Насколько я знаю, счет идет минимум на сотни тысяч тонн. Называлась даже цифра в 1 млн тонн. Это достаточно серьезные объемы.

Мы принимали участие в разработке изменений в закон о зерне. Мы поддерживаем эту историю по одной простой причине: нам надо гарантировать качество нашей продукции. У нас все хорошо с зерном с точки зрения потребительских характеристик, но есть проблемы с фитосанитарным качеством. Система прослеживаемости зерна поможет нам решить эту проблему. Амброзия, бодяк и т.п. - из-за этого у нас возникают проблемы с поставками во Вьетнам, Индонезию, из-за этого нас как страну не открывает Китай (разрешены поставки только из отдельных регионов).

Система прослеживаемости зерна будет гарантировать фитосанитарное качество той продукции, которую мы поставляем на экспорт. Мы будем знать источник заражения, а сейчас понятия не имеем. Свалили несколько составов где-нибудь в Новороссийске. Подсушили и перемешали, и это пошло в лодку. Лодку забраковали. А мы не понимаем, где возникла проблема. Предлагают решение - давайте поставим сепараторы на терминал. Но это просто увеличит нагрузку на конечное звено, соответственно приведет к еще большим логистическим издержкам, которые и так у нас очень высоки. Зачем это делать, когда можно еще на уровне поля отрегулировать?

Противники этого закона говорят, что это увеличит финансовую нагрузку на сельхозтоваропроизводителей...

Эдуард Зернин: Мне кажется, что производитель, уверенный в качестве своего зерна, должен быть только заинтересован в этой системе. Ведь покупатели будут наверняка знать, что у этого производителя зерно чистое, и поэтому готовы будут его приобретать даже по более высокой цене. Тогда мы сможем договариваться напрямую с гораздо большим спектром покупателей - с теми, кто сегодня как раз опасается покупать.

Этой осенью озимые серьезно пострадали от отсутствия влаги и прежде всего в южных, экспортно ориентированных регионах. Насколько это снизит экспорт зерна? Повезут ли за рубеж озимые (как в случае с яровыми) из центральных регионов?

Эдуард Зернин: Симптомы тревожные. Был большой объем сева в сухую почву. Я сам лично наблюдал в Краснодарском крае и Ростовской области столбы пыли на полях, которые стояли во время посевной. Там не было ни грамма влаги. Сейчас морозы и отсутствие устойчивого снежного покрова тоже делают свое нехорошее дело. Но мнение специалистов такое: выводы о состоянии озимых можно будет делать только после возобновления вегетации весной. Надо учитывать, что селекционно-семеноводческая отрасль эволюционирует: сегодняшние семена могут оказаться сильнее тех, которые были раньше, вопрос лишь в том, что использовалось в каждом конкретном случае. Конечно, если на юге будет неурожай, он опять будет замещен экспортным объемом из других регионов, в первую очередь из центра и Поволжья.

Россия > Агропром > rg.ru, 14 декабря 2020 > № 3581030 Эдуард Зернин

НОВАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ США: ЧЕГО ЖДАТЬ В ВОЕННО-СТРАТЕГИЧЕСКОЙ СФЕРЕ

КОНСТАНТИН БОГДАНОВ, Кандидат технических наук, научный сотрудник сектора военно-политического анализа и исследовательских проектов ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

ДАВИД ГЕНДЕЛЬМАН, Израильский военный эксперт.

ПАВЕЛ КАРАСЕВ, Старший научный сотрудник Сектора военно-политического анализа и исследовательских проектов ИМЭМО им. Е.М.Примакова РАН, эксперт РСМД.

ИЛЬЯ КРАМНИК, Эксперт Российского совета по международным делам.

АЛЕКСЕЙ КУПРИЯНОВ, Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора международных организаций и глобального политического регулирования отдела международно-политических проблем ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ, Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

--

Каковы приоритеты новой администрации США в области военного строительства? Как изменится внешняя политика и к чему готовиться в плане кибербезопасности при Байдене? Об этом поговорили участники круглого стола «Новая администрация США: чего ждать в военно-стратегической сфере», который был организован онлайн журналом «Россия в глобальной политике». С Константином Богдановым, Давидом Гендельманом, Павлом Карасевым, Ильёй Крамником, Алексеем Куприяновым побеседовал Фёдор Лукьянов.

Лукьянов: Давайте начнём с СНВ. Его всё-таки продлят или можно уже расслабиться?

Богданов: Шансы на продление договора очень хорошие, но они потребуют солидарной работы обеих администраций – российской и американской. У американцев достаточно простая процедура продления на пять лет. У нас она чуть сложнее. Но несмотря на то, что формально эта процедура длительная, она допускает некоторое такое рекурсивное вложение. То есть если запустить её надлежащим образом, то она уже сама по себе является основанием для продления сроков. И если Россия до того, как договор истёк, запустит её, то отдельным пунктом она может оговорить автоматическое продление на период процедурных мероприятий. Поэтому с Россией проблем особых тоже не должно быть. Если считать от инаугурации, получается 15 дней, – в принципе можно уложиться. Или продлить.

Но дело не в этом. Дело в том, что продлить СНВ – это единственное нормальное логичное решение, которое следовало бы использовать с самого начала. То, что под это продление началась торговля, мне кажется, просто подрывало основы под любыми переговорами в дальнейшем.

В результате мы сейчас находимся в ситуации, когда обе стороны испытывают тягостную неловкость. Не все понимают, что это было, но есть общее ощущение того, что, наверное, надо как-то что-то выправлять.

И мне кажется, это касается в большей степени американской стороны, чем нас, потому что Россия, несмотря на то, что она тоже выписала несколько хитрых фигур высшего пилотажа за последние полтора-два года, особенно за последний год, была более-менее последовательна, – мы говорили о том, что договор надо продлевать.

Здесь правильнее говорить не столько о том, что даёт договор СНВ-III в случае продления, – кроме транспарентности он ничего особо не даёт. Эта предсказуемость программы развития стратегических вооружений, некая прозрачность сил, инспекции и подключение к ним части новых вооружений, в частности, «Авангарда» и «Сармата». «Авангард» уже подключён де-юре, год назад его показывали американцам, «Сармат» ещё не прошёл испытания, но как только пройдёт, так и покажут. Остальные новые стратегические вооружения в текущее определение СНВ не входят, это предмет совсем других договорённостей, если по ним когда-нибудь начнутся переговоры.

Так вот, это пятилетнее продление (а почему я говорю о пятилетнем, потому что продления на год и два не решают проблемы, а лишь создают лишнюю нервозность, – договориться за этот период не получится) – это большое стратегическое предполье, в ходе которого имеет смысл вырабатывать следующие соглашения. Потому что если свести воедино пожелания всех сторон, как они формулировались за последние, так, на секундочку, лет десять-двенадцать, ещё на входе переговоров по Пражскому договору, и особенно сейчас, то, получается, нужно принципиально новое соглашение, которое уже выходит за пределы сложившегося понимания стратегических наступательных вооружений и стратегической стабильности. Это должно быть некое обобщенное соглашение по ядерным силам, а точнее – по ядерной стабильности, учитывающее новые факторы, которые на неё влияют.

И вот тут уже может начинаться какая-то торговля. Мы говорим про противоракетную оборону, космос и неядерные высокоточные вооружения, американцы говорят про тактическое ядерное оружие. Предлагаются вариации на тему сведения всего этого в единый потолок по боезарядам, и сразу возникает проблема российского тактического ядерного оружия, которая тянет за собой полупокойный договор ДОВСЕ. Понятно, что тактическое ядерное оружие предназначалось не для применения в стратегических целях. Оно предназначалось для компенсации континентальных балансов. Если континентальный баланс нарушен, значит, его нужно выправлять. И просто так взять и ограничить тактическое ядерное оружие не получится. Ввести его в уравнение можно только с другими переменными. Это как в бирюльки играть. Мы из клубка тянем одну нитку, она вытаскивает за собой ещё четыре.

Если подобного рода соглашение будет выстраиваться, то даже и не важно, какие там будут потолки, цифры, даже какие типы вооружения туда будут включаться, – это второстепенный вопрос, о котором договорятся прекрасно. Что на самом деле намного важнее – область контрольно-верификационного механизма.

Реально это соглашение будет представлять собой квантовый скачок в методологии контроля над вооружениями. Таким же, каким был СНВ-I в 1991 году.

Тогда мы не имели более-менее выработанных правил для интрузивного контроля. Были только национальные средства технического контроля, прочие наблюдения со спутников и обмен данными.

Договор СНВ-I вырабатывали, если брать в качестве старта Женевские переговоры по ядерным и космическим вооружениям (ЯКВ), шесть лет, с 1985 года. Углубленно – два, два с половиной года в конце 1980-х, потому что ждали, пока договор по ракетам средней дальности заключат, но в общей сложности – шесть лет. Мы не выработаем подобного наследника, который совершит сходный качественный рывок, за один-два года. А на этом наследии мы жили тридцать лет. Тридцать лет мы обретались в философии стратегической стабильности 1990 г. и формировали договоры в этой логике. Иной раз и договор не надо было формировать, нужно было просто переписать потолки, подписать и поехать дальше. Как это было с СНВ-II и Московским договором 2002 года.

В Праге контрольные режимы немножко изменили – их упростили. Потому что за пятнадцать лет некоторые вещи стали избыточными. Сейчас многие полагают, что понятие о стратегической стабильности устарело. Я считаю, что оно не устарело. На мой взгляд, стратегическая стабильность как состояние на центральном сдерживании Россия – США, стабильность в первом ударе и так далее – все эти вещи остались. Но на текущий момент обобщённая глобальная ядерная стабильность объемлет ещё несколько вопросов, которые не описываются классической двухсторонней стратегической стабильностью. И это как раз следующая проблема, к которой я хотел перейти.

Придётся кардинальным образом менять не только контрольно-верификационный механизм, но ещё и само понимание ядерной стабильности в региональных сценариях сдерживания. Потому что асимметричные сценарии, региональные сценарии не подчиняются классической логике стабильности в первом ударе, они никак не релевантны старым расчётам про гигантские обмены многотысячными залпами в разоружающем ударе, в ответном ударе, выживаемость сил и так далее. Это всё не очень актуально для ситуации, когда, допустим, мы берём асимметричный сценарий Америки против Ирана или против Северной Кореи и понимаем, что в какой-то момент на театре Соединённые Штаты должны применить тактическое ядерное оружие. Я просто цитирую соответствующие документы или работы начала 2010-х годов по этой части, когда пытались переосмыслить стратегическую стабильность и говорили о том, что нам нужны маломощные высокоточные боеприпасы для того, чтобы иметь больше гибких возможностей.

И вот тут мы понимаем, что эта модель больше не работает. Использовать ядерное оружие вроде как необходимо, чтобы у нас было гарантировано ядерное сдерживание. А как обеспечить стабильность и отсутствие (в идеале) этого применения, – непонятно. Все эти великолепные идеи про зачёт всех боеголовок приведут нас к верификационной катастрофе, потому что контролировать придётся не ракетные базы с развёрнутыми боезарядами, как сейчас (что, опять же, сорок лет назад считалось вообще невозможным, а вот уже тридцать лет назад оказалось возможным), – контролировать придётся склады. Причём склады, при инспекциях которых можно получить весьма чувствительную информацию. Там может лежать всё что угодно: вплоть до боеголовок, которые разобраны или предназначены к ликвидации (их тоже нужно как-то учитывать), рядом могут лежать резервные боеголовки. Это дико чувствительная проблема для инспекций, потому что пускать людей на хранилища объектов «С» – это пускать их в святая святых своего ядерного сдерживания. С другой стороны, и на ракетные базы когда-то никого не пускали.

Поэтому очень много времени будет потрачено на то, чтобы выработать общий язык понимания того, как мы рисуем рамки ядерной стабильности в целом, как мы в них вписываем предыдущие наши понимания этого двустороннего центрального сдерживания. А его придётся вписывать, потому что как ни крути, 90 процентов ядерного оружия по-прежнему сохраняется за двумя сверхдержавами, и они по-прежнему имеют наиболее совершенные средства доставки.

То есть нужно выстрогать некую матрёшку. У нас есть базовая стратегическая стабильность, она продолжает существовать в рамках юридически обязывающих соглашений, дающих мандат на интрузивный контроль. И есть некий набор других проблем, которые возникли за это время и к которым как-то надо адресоваться. Возможно, не этим же самым соглашением, возможно, это приведёт к возникновению многосторонних гибких форм ядерного контроля – трёхсторонних, пятисторонних, – я не знаю, как конкретно это может выглядеть. В гораздо более мягких формах это могут быть политические обязательства или добровольные обмены данными на первых порах.

Понятно, что все страны живут с некоторым сдвигом по графику. То, что мы с американцами делали в 1970-е, Китай может начать делать, например, в 2020-е – обмен исходными данными и политические обязательства по поддержанию определённых потолков – чисто теоретически. Но это означает, что необходимы уже другие многосторонние соглашения или политические декларации, под общим сводом которых будут дополнительно существовать двухсторонний договор СНВ-III и потенциальный его наследник СНВ-IV.

Я ещё не коснулся такого важного момента, как системы средней дальности, которые повисают в вакууме между тактическим ядерным оружием и стратегическим. А на них придётся обратить внимание. Гибель договора РСМД – если говорить начистоту, обе стороны приложили не так много усилий к тому, чтобы его сохранить. Мы помним многолетнюю вереницу критических высказываний российских официальных лиц, как относились в Америке к РСМД – тоже известный факт.

Получается, что нужна замена, отсылающая и к ядерным средствам средней дальности, которые по-прежнему остаются угрозой, особенно для континентальных территорий, для Китая и для России в первую очередь, и к неядерным средствам. Почему договор РСМД не делал различий в типах оснащения? Не потому, что в 1980-е уже были эффективные обычные высокоточные вооружения, а потому, что можно было быстро заменить боезаряд теоретически, в модульном исполнении.

А сейчас мы получили ещё и достаточно эффективные конвенциональные средства, в том числе гиперзвуковые, с малым подлётным временем, и их тоже надо как-то учесть. Например, через контроль носителей, пусковых установок, из которых могут применяться как ядерные, так и неядерные ракеты. Это гигантская методологическая проблема – всё это вместе собрать и отбалансировать. Поэтому пятилетний срок представляется почти спасением, если только начнётся разговор обо всех этих проблемах и их взаимном влиянии.

Моим самым неприятным ощущением от того, что происходило в последний год, было даже не то, что США, администрация Трампа не хотят продлевать договор СНВ. Проблема была в том, что его можно было продлить, даже на пять лет, – но совершенно непонятно, как с этой администрацией дальше договариваться. Это было бы очень тяжело. Это было бы время сплошных мучений.

То, что сейчас пришёл Байден, который проблемами контроля над вооружениями занимается 45 лет, со времен ОСВ-II, и который курировал, в том числе, ядерную политику в администрации Обамы, это, я бы сказал, почти стерильные условия, при которых администрация США может выработать свою позицию.

И, пожалуй, лучшего предложения для России не будет.

Ситуация с новой администрацией гораздо прозрачнее, чем с трамповской. С администрацией Трампа договариваться, если честно, смысла не имело. Туда можно было только сдавать какие-то уступки и в ответ получать то, что мы получали весь прошедший год. Кстати, уступок мы сделали немало, мягко говоря. Там тоже, конечно, исходно был жирный запас запросных позиций для торговли, но результат был совершенно не гарантирован, как он и не был бы гарантирован, если бы Трамп выиграл выборы. Поэтому жить пришлось бы в условиях полностью разваленного договора, выполняя его де-факто. Мы в таких условиях жили с 1979 по 1986 гг. – по договору ОСВ-II. Договор не действовал, но потолки более-менее сохранялись. Лучше от этого мир бы не стал.

Если касаться всех остальных вопросов, то, мне кажется, ещё одним важным моментом был бы правильный сигнал в отношении Обзорной конференции Договора о нераспространении ядерного оружия (2021 г.), который бы подали две стороны. Потому что Договор о нераспространении ядерного оружия находится в жутком кризисе, реально он трещит по швам. И то, что мы наблюдаем в виде появления так называемого Договора о запрещении ядерного оружия – бунт малых неядерных стран, которые устали ждать от ядерных держав исполнения ими шестой статьи, а именно – ведения переговоров о сокращении ядерных вооружений вплоть до полной их ликвидации, и решили просто запретить ядерное оружие.

Гондурас стал 50-й страной, которая ратифицировала этот договор. И с января 2021 г. на площадке ООН мы имеем договор, который запрещает ядерное оружие и существует в параллельной реальности по отношению к ядерному оружию. Можно сколько угодно играться в это стратегическое зазеркалье, но лучше от этого не будет никому. Лучше всё это вернуть обратно на площадку ДНЯО. Продемонстрировать, что мы действительно привержены контролю над вооружениями. А переговоров по контролю над вооружениями не было девять лет, с 2011 года никто ни о чём не разговаривал. Были какие-то эпизодические стратегические консультации по углам, но субстантивных переговоров не было вообще, ни с одной администрацией – ни с медведевской, ни с путинской, ни с обамовской, ни с трамповской. С трамповской какой-то разговор начался только в 2020 году.

В этих условиях, когда мы сами себя так ведём, трудно требовать что-то от стран третьего мира. Продление этого договора стало бы нормальным сигналом в систему ДНЯО, что мы по-прежнему – плюс-минус – привержены своим базовым обязательствам и согласны дальше всё это делать совместно и эволюционно, без перекосов.

И вот два основных вывода, которые можно сделать из текущей ситуации. Во-первых, у нас есть время для того, чтобы поговорить о том, как жить дальше в условиях новой ядерной стабильности. Во-вторых, пора привести в чувство всех остальных, которые начали беспокоиться за время последнего десятилетия.

Лукьянов: Ну, хорошо. Происходит бунт каких-то стран, которые хотят запретить ядерное оружие. Но это же нереально. Вам не кажется, что это не имеет отношения к теме ДНЯО? Те, кто нарушают и хотят это оружие, не потому его хотят, что не ведутся переговоры между Россией и США. У них всегда есть свои конкретные цели – у Ирана, Северной Кореи и так далее. Мы не становимся заложниками этих мантр, которые уже не работают?

Богданов: Нет, здесь дело в другом. Здесь получается такое зазеркалье зазеркалья. Договор о нераспространении ядерного оружия – это размен отказа от ядерного оружия на подразумеваемую (там это не записано) безопасность неядерных стран. И тут всё становится на свои места. Откуда этот бунт возник? Он возник из-за того, что в мире дефицит безопасности, и он нарастает очевидно, потому что миропорядок плавится.

Дефицит безопасности, и при этом ведущие страны, вместо того, чтобы разоружаться и каким-то образом структурировать миропорядок (а контроль над вооружениями и разоружение – это признак структурированного миропорядка), начинают делать вид, что вот-вот начнётся новая гонка вооружений. Естественно, возникают две крайние реакции. Одна из них – это истерическая попытка запретить ядерное оружие теми, кто вообще не может к нему никак отнестись, и вторая – со стороны тех, кто может к нему как-то физически отнестись – заполучить ядерное оружие. И эти две крайние реакции нужно купировать.

Нужно успокоить политический фон с этими мантрами про стигматизацию ядерного оружия и устранить реальные основания для распространения ядерного оружия в мире.

Иран, Северная Корея, Саудовская Аравия, Египет, Турция, вероятно, могут пытаться заполучить бомбу просто потому, что так они воспринимают ситуацию со своей безопасностью. И это тоже элемент сигнализации. Мы игнорируем не только мнение Гондураса, но и мнение Ирана, а они взаимосвязаны, это как две стороны монеты. А какое может быть мнение у Ирана после того, что происходило вокруг ядерной сделки 2015 г. с ним?

Лукьянов: Это да. Но мне кажется, что Иран и некоторые другие страны хотят заполучить оружие ещё и потому, что боятся, что «прилетит вдруг волшебник» и начнёт менять у них режим. В общем, на мой взгляд, это не очень связано с глобальной безопасностью, – это конкретная политика конкретной страны, идеологическая политика.

Богданов: Да, но это событие происходит не в вакууме, оно происходит в некоторой системе коллективной безопасности, если такое ругательное выражение мне здесь позволят. В той системе коллективной безопасности, в которой этот вертолёт может прилететь, видимо, что-то происходит не так. И из-за этого одни пытаются запретить ядерное оружие, другие – им обзавестись.

Эту ситуацию надо как-то нормализовать. С одной стороны, дать понять пороговым странам, что им, может быть, не нужна ядерная бомба, хотя я понимаю, что мы их окончательно не уговорим никогда. Но если десять лет не заниматься этой проблемой, всё так и будет.

Лукьянов: Мы потом выйдем на региональные вопросы, а сейчас меня ещё очень интересует вот что: Владимир Путин обратился недавно с предложением по поводу кибербезопасности. Очень красивое предложение, которое, как я понимаю, не вызвало вообще никакой реакции – улетело в стратосферу и там где-то и осталось. Мы можем чего-нибудь ожидать в этом направлении, тем более все вроде говорят, что это самая опасная сейчас область, где всё что угодно может произойти. А каких-то значимых попыток урегулировать её не видно.

Карасев: Для Трампа отреагировать как-то на это предложение – на фоне постоянных обвинений в его адрес о сговоре с Россией – значило бы поставить крест на своей предвыборной кампании. Все годы нахождения Трампа у власти отношения с Россией в сфере кибербезопасности не только последовательно разрушались, но были совершенно заблокированы американским Конгрессом. Все, как демократы, так и республиканцы, сошлись во мнении, что Россия – очень опасный игрок в киберсфере, и с ней никаких отношений иметь нельзя. Например, у них есть такой документ – Закон о бюджетных ассигнованиях на национальную оборону (National Defense Authorization Act), где, начиная с 2017 г., можно найти положение об ограничении военного сотрудничества между США и Российской Федерацией. В бюджете на 2020 фискальный год на основе этого положения было введено ограничение на создание с Россией какой-либо совместной группы или подразделения в сфере кибербезопасности.

Если попытаться спрогнозировать, что может быть дальше, если президентом будет Джо Байден, то, конечно, есть вероятность, что он вернётся к тому, что было при Обаме. При Обаме создали пост «киберцаря» – межведомственного координатора, а Трамп его упразднил. Уже сейчас на слушаниях в Палате представителей рассматривается законопроект о восстановлении подобной должности, которая немного изменится по функциям и будет называться National Cyber Director. Скорее всего, при Байдене вновь появится фигура, которая будет координировать кибербезопасность среди всех американских департаментов, агентств и так далее. Также при Обаме был назначен координатор по кибервопросам в Госдепе, который от имени США занимался всеми аспектами кибербезопасности на международной арене. При Трампе эта должность была практически ликвидирована, и есть мнение, что Байден вновь повысит её приоритет.

Если проследить линию международного взаимодействия, то при Джордже Буше – младшем был сделан упор на национальные усилия по обеспечению кибербезопасности, а с отдельными государствами существовали двусторонние соглашения. При Обаме обеспечение кибербезопасности стало международным делом, и надо сказать, что это в некоторой степени было полезно для России, потому что США включились в работу Группы правительственных экспертов ООН (ГПЭ). Тогда при участии США и России получены самые значимые достижения ГПЭ – выработаны нормы, правила и принципы ответственного поведения государств. При Трампе никаких достижений не было – напротив, сначала не был согласован доклад ГПЭ в 2016–2017 гг., а потом произошло раздвоение процесса на ГПЭ и Рабочую группу открытого состава (РГОС), которые опираются на одни и те же достижения, но ставят перед собой различные цели.

При Байдене возможен какой-то ренессанс, возврат к некоторому формату совместной работы. Но, так как настрой в отношении России сейчас в основном недружественный, я сомневаюсь, что в текущих условиях будет возможно двустороннее соглашение. Напомню, при Обаме было принято Совместное заявление президентов Российской Федерации и Соединённых Штатов в области сотрудничества и мер укрепления доверия. Там, в частности, говорилось об использовании линии прямой связи между Центрами по уменьшению ядерной опасности – специально для того, чтобы информировать друг друга, уведомлять о наличии каких-то опасений по поводу значительных кибератак. Не стоит ждать при Байдене возрождения такого двустороннего соглашения, потому что пока политической воли с американской стороны к этому не наблюдается. Сейчас действуют две площадки на уровне ООН, в каждой есть представители и США, и России.

На этих площадках можно отстаивать конкретные национальные интересы в данной области и вести диалог – пока для изменения ситуации к лучшему двустороннее соглашение не так важно.

Несколько лет назад в США была создана Комиссия по киберпространству (The Cyberspace Solarium Commission), которая объединила экспертов со всего политического спектра – и демократов, и республиканцев, и независимых. Поставленная перед ними задача состояла в том, чтобы достичь консенсуса в вопросах кибербезопасности. Я не сомневаюсь, что Байден обратит внимание на многие рекомендации, приведённые в докладах этой Комиссии. Что касается позитивных моментов, то одна из рекомендаций направлена на повышение взаимного доверия в киберпространстве. А что касается негативных аспектов – их много больше, и среди них, во-первых, продолжение политики сдерживания злонамеренных акторов «за передовой линией» (defend forward), то есть на их территории и превентивно; во-вторых, продолжение политики «присвоения» выработанных международным сообществом норм, правил и принципов ответственного поведения, когда они начинают использоваться в одностороннем порядке как обоснование для наказания «плохого» поведения злонамеренных киберакторов.

В ближайшие годы сотрудничество России и США по вопросам кибербезопасности может состояться, но в качестве дополнения к другим темам. Есть мнение, что на смену СНВ-III должен прийти какой-то новый договор. В экспертном сообществе сейчас с большим интересом относятся к вопросам кибербезопасности систем, поддерживающих стратегическую стабильность, и к тому, как развиваются новые технологии – например, искусственный интеллект (ИИ). Очень много исследований посвящено тому, как искусственный интеллект может повлиять на стратегическую стабильность. Например, если ИИ будет использован в системе предупреждения о ракетном нападении и внезапно даст сбой, то в условиях дефицита времени на принятие решения это может иметь самые серьёзные последствия. По этому вопросу в возможном новом документе обязательно надо договариваться, несмотря на противоречия. Это может быть единственный способ предотвратить катастрофу. Известно, что такого же мнения придерживаются многие американские эксперты.

Что касается мер доверия, они нужны и могут быть полезны, но при одном условии – если есть хотя бы минимальный уровень доверия между договаривающимися. В его отсутствие меры доверия остаются на бумаге и не реализовываются.

Лукьянов: По поводу мер доверия у меня короткий вопрос, касающийся этого трёклятого российского вмешательства. Представить себе, что российская сторона что-то признает и за что-то извинится, я не могу ни при каких обстоятельствах. Российская сторона может дать понять, что, мол, ребята, давайте мы перевернём страницу и закроем вопрос. Насколько демократы, которые взяли реванш у ненавистного им Трампа, готовы начать эту тему отодвигать? Чтобы она уже не играла такую роль.

Карасев: Думаю, что эта тема будет отравлять отношения ещё не один год – в американских документах стратегического планирования Россия названа одним из главных противников в киберпространстве. Эта позиция стала значимой частью политики США. Байден в своей предвыборной риторике чётко обозначил, что Россия должна заплатить за совершённое вмешательство. Якобы совершённое. Многие ожидают, что он реализует это намерение. Другое дело, что подобный выпад может последовать как возмездие в ответ на какие-то действия в Европе, якобы совершённые Россией. Самое негативное, что в подобном сценарии может быть, – публичная атрибуция.

Если США, как они часто делали в последние годы, просто назначат виновного и начнут в наказание совершать какие-то действия, то вопрос существования международного права отпадёт сам собой.

Лукьянов: Иначе и не будет.

Карасев: Мы находимся в очень опасной ситуации. Когда Обама «взорвал» Stuxnet на предприятиях иранской ядерной программы, то политический эффект – демонстрация возможностей – был сравним с бомбардировкой Хиросимы и Нагасаки. По имеющимся данным, проведению этой операции предшествовали годы подготовки и согласований. Трамп поднял уровень Киберкомандования, и теперь для проведения отдельных кибератак, даже в рамках «обороны за передовой», необязательно согласование с президентом. Если благодаря таким действиям начнёт раскручиваться маховик эскалации, то это может закончиться очень плохо. Джо Байден, как представляется, это понимает и вряд ли станет отдавать приказ о кибератаке против России.

Крамник: Я бы тоже добавил кое-что, если можно. Я в последние несколько месяцев читаю об американских разработках в области системы управления войсками нового поколения и систем передачи данных. Так вот мы стоим на пороге – в диапазоне трёх-пяти лет – практического применения, когда у нас появятся цифровые системы управления боем, где в ряде случаев из цепочки передачи информации человек будет исключён. Естественно, такие системы более уязвимы для кибератак по своей природе. Здесь возникает вопрос: как только подобная система будет применена в локальной войне, как только против неё будет применено соответствующее противодействие, мы окажемся в ситуации, когда удар по Ирану или ещё по кому-нибудь столкнётся с противодействием в киберпространстве. И кого в этом немедленно обвинят?

Карасев: Конечно. Киберпространство безгранично, анонимно, сложно, взаимосвязано. Все сейчас говорят о великих достижениях в сфере атрибуции, и в последнее время достигнуто множество успехов. Но моментально понять, откуда идёт атака, пока невозможно. Есть сообщения, что американские специалисты разрабатывают новые системы киберзащиты и анализа, в том числе использующие ИИ. Но насколько хорошо они будут работать на практике? Будут ли они сами уязвимы к кибератакам?

Информационное пространство неосязаемо. Если снаряд летит по баллистической траектории, мы можем за доли секунды точно просчитать, откуда он летит, куда, сколько по времени. Откуда прилетела кибератака, мы быстро посчитать не можем.

Для передачи вредоносного файла необязательно требуется подключение к глобальной информационной сети. Как заложили вирус Stuxnet в иранскую ядерную программу? Проанализировав код, эксперты пришли к выводу, что вирус распространялся посредством USB-накопителей. Работник предприятия мог поднять подброшенную флешку, вставить в свой рабочий компьютер и заразить систему.

Богданов: Что касается атрибуции, то именно она в данном случае является ключевым вопросом выстраивания контроля. Пока не будет независимой от национальных систем процедуры атрибуции, мы не получим никакого контроля над кибером, за исключением мер доверия – я на вас не нападаю, как это было всегда. Скажем, известное соглашение о ненацеливании ракет 1995 года. Кто его проверял? Какой в нём смысл? Оно просто есть. Вот на уровне таких договорённостей и можно вести речь.

Если будет создана международная структура – извините меня за такие идеалистические фантазии из 1980-х гг., – которой будет делегировано право атрибуции, мониторинга, установления ответственности (я сейчас провокационную вещь скажу: то, что хотят сейчас сделать из ОЗХО по химическому оружию, и из-за чего начался такой скандал), тогда у нас появится точка опоры. Сейчас же в кибербезопасности нет точки опоры по атрибуции вообще никакой. Максимум, что мы можем делать, – меры доверия. Как в том анекдоте: джентльменам в нашем клубе верят на слово.

И одно маленькое замечание по поводу России. Я не про вмешательство буду говорить, а про то, что Россия за всё заплатит и во всём виновата. Дело в том, что следы этого применения уже наблюдаются в американской ядерной политике. Пресловутый маломощный Trident с блоком W76-2, тактическая головка на стратегической ракете, была придумана не Трампом и не для сдерживания России в отношении какой-то страшной стратегии эскалации для деэскалации. Когда о ней говорили, эскалация/деэскалация не обсуждалась вообще. Я прекрасно помню эти работы начала 2010-х годов, в которых длинно и нудно обосновывалась необходимость этих боеголовок для нужд стабильности регионального сдерживания, – о России там речь не заходила даже. Но как только случился Крым, стало понятно, как эту боеголовку можно продать Конгрессу. Я думаю, что Россия «продаст» ещё немало интересных вещей американским налогоплательщикам.

Лукьянов: Поскольку мы затронули несколько раз Ближний Восток через Иран и Израиль, давайте сдвинемся в этом направлении. По логике вещей, раз Байден декларирует себя как антитрамп, соответственно, всё то, что Трамп наворотил ужасного, как считают демократы, на Ближнем Востоке, в частности – отдал Сирию на съедение Асаду и Путину, можно предположить, что будут какие-то попытки сделать контршаги, как минимум – символические, может быть, и не только. Но это моё обывательское мнение, а что говорят на Ближнем Востоке на эту тему? Как может меняться политика?

Гендельман: Чего Израиль ожидает от новой администрации США, так это прежде всего решения иранского вопроса, а не сирийского.

Можно даже сказать: первый пункт – Иран, второй пункт – Иран, третий пункт – Иран, и уже потом все остальные пункты – и Сирия, и палестинцы, и поставки вооружения Эмиратам.

Прежде всего и главным образом – это Иран. Соглашение по ядерной проблеме с Ираном было заключено, когда Байден был вице-президентом, и сам он приложил к нему руку, и большинство экспертов сходится на том, что он захочет вернуться в той или иной форме к этой сделке. Вопрос в санкциях, которые на данный момент существуют: будет ли он их использовать как рычаг или откажется от них. Эксперты также сходятся на том, что поскольку в Иране в июне следующего года должны быть выборы президента, до этого серьёзных подвижек вряд ли можно ожидать. Опять же, мы сейчас не рассматриваем случаи появления «чёрных лебедей», пока считается, что в ближайшие полгода, до выборов президента, каких-либо значительных перемен в программе не будет.

Решение сирийского вопроса будет также во многом зависеть от результатов по Ирану, потому что мы знаем про позиции Ирана в Сирии – всё взаимосвязано. Остальные вопросы – палестинцы и прочее – на этом фоне меркнут.

Лукьянов: А не появится ли естественное желание «подвинуть» русских в Сирии, безотносительно к Ирану, а просто потому, что «они совсем обнаглели»?

Гендельман: В принципе, Израиль полагает, что Сирия на данный момент не является первостепенным театром военных действий для Америки. Это взгляд со стороны, но считается, что для американской администрации Иран – более первостепенная задача. С другой стороны, из-за того, что там на полгода серьёзные подвижки вряд ли вероятны, возможно, внимание как раз будет переключено на Сирию. Пока никаких значимых рассуждений у Израиля на эту тему нет.

Лукьянов: Почему всё-таки подвижки невозможны? Ведь логика может быть и такая: у них выборы, надо нажать на них как следует, чтобы население окончательно осознало, как всё плохо, и выбрало правильных людей, а потом мы с ними будем говорить.

Гендельман: Есть такой вариант тоже, но он может привести к обратному – к сплочению вокруг руководства против иностранного давления. Никто не исключает, что вмешательство в выборы можно производить и в Иране. Но считается, что это менее вероятно, чем ожидание, кого выберут. Тогда уже будет видно, с кем разговаривать. Понятно, что выборы президента – это не выборы рахбара, но это тоже политическая индикация.

Куприянов: У меня вопрос к Давиду Гендельману. Что говорят по поводу Турции?

Богданов: И ещё вопросы. Первый. Продолжится ли при Байдене процесс хотя бы видимой нормализации отношений Израиля с монархиями Залива, начавшийся при Трампе, или он как-то трансформируется? И второй. Мы видим, что суннитский лагерь разбит на части: одна – политический ислам (это Турция, Катар, который «Братьев-мусульман» поддерживает), с другой стороны – режимы, с которыми Израиль налаживает отношения, с третьей стороны – Иран, который в плане политизации ислама ближе к Турции с Катаром, чем к остальным, несмотря на то, что они шииты, а не сунниты. В этой системе что-то поменяется при Байдене или она так и будет развиваться?

Гендельман: Это один из главных вопросов. Считается, что в ближайшее время по чисто объективным причинам процесс продолжится. Сейчас уже официально подписано соглашение Израиля с Эмиратами и с Бахрейном. Причём не только на уровне общих деклараций – подписаны торговые соглашения, скоро начинаются регулярные авиарейсы, а с Эмиратами даже подписано соглашение о безвизовом режиме. Начался процесс нормализации с Суданом, там пока соглашение не подписано, но официально главы государств уже заявляли, что думают о нормализации.

Что касается Саудовской Аравии – там широкие контакты в области безопасности, разведки и прочего пока остаются «подковёрными», потому что Мохаммад бен Салман всё ещё не может пробить свою линию официально, есть много внутренних факторов, которые он должен учитывать. Считается, что от Байдена сложно ожидать, что он полностью сломает эту линию, поскольку непонятно, каким образом это противоречит интересам США. То есть в целом не видно, чем это плохо для США, поэтому в ближайшее время всё должно остаться как есть.

Предполагается, что США не будут продавливать эту нормализацию с арабскими странами всем своим политическим весом, как при Трампе, но не будут и активно противодействовать. Опять же, причина всему – объективные интересы. Всем понятно, что Бахрейн и Эмираты не то чтобы вдруг стали сионистами, просто они видят, как развивается ситуация с Ираном, понимают, что они союзники и ведут реальную политику. Если на иранском направлении произойдут какие-то резкие изменения, то это повлияет и на данный аспект, но пока – так.

Что касается Турции, то там позиция США амбивалентна, и вопрос в том, на что сделает упор Байден. Если при Трампе было ухудшение отношений на фоне закупки С-400 и исключения Турции из программы F-35, то Байден уже делал антитурецкие заявления и по восточному средиземноморью, и по Карабаху, и по правам человека в самой Турции, и о том, что Эрдогана надо сменить путём выборов. Но пока Турция – часть НАТО, неясно, насколько Байден захочет и сможет давить на неё реально.

Фёдор Лукьянов: Байден или кто-то другой из демократов там выступали с заявлениями, что нельзя забывать палестинцев. Пока что это просто слова.

Давид Гендельман: В этом плане – да. Что касается палестинцев, уже были заявления: Камала Харрис говорила, что будет усилена работа на палестинском направлении и возобновлено сотрудничество американской администрации с палестинцами, практически прекращённое при Трампе. Сложно ожидать, что они откатят такие вещи, как перенос американского посольства в Иерусалим. Теоретически это несложно сделать, но политически будет выглядеть очень неоднозначно.

Скорее всего, новая администрация действительно усилит сотрудничество с палестинцами. Но опять же, сложно представить, к каким практическим результатам это может привести. Всеобъемлющее соглашение с палестинцами не было подписано по объективным причинам. Не потому, что американцы не смогли его продавить.

Считается, что Байден будет вести более традиционный курс – как это было при администрации Обамы. Так или иначе, линия продолжится, но, скорее всего, ни к чему не приведёт, поскольку вряд ли можно ожидать, что США окажет такое массированное давление на Израиль, что он пойдёт на реальные уступки.

Лукьянов: Давайте теперь выйдем на более широкие просторы: флоты, армады.

Куприянов: Ситуация у Байдена сложная: на президентский пост он заступит, судя по всему, ещё во время пандемии. Ему придётся разбираться с последствиями вызванных коронакризисом экономических пертурбаций, и эти последствия наверняка отразятся на планах по развитию флота.

Что касается вопроса о сдерживании Китая – тут вряд ли что-то кардинально изменится. Я понимаю, что это звучит парадоксально, так как байденовская кампания строилась во многом на отрицании действий Трампа, но на самом деле Байден, как и Трамп, настроен это сдерживание продолжать. Скорее всего, содержание останется прежним, но изменится форма: если риторика Трампа отличалась известным прагматизмом и вертелась вокруг понятия «сделка» (хорошая сделка, плохая сделка, нужно заключить сделку с союзниками и переложить на них часть расходов на оборону), то теперь, скорее всего, вернётся привычная по временам Обамы риторика об общих демократических ценностях, необходимости сотрудничества перед лицом авторитарных режимов, пытающихся изменить статус-кво и так далее.

В остальном вряд ли стоит ожидать кардинальных перемен. Байден наверняка не откажется от поддержки тайваньского проекта, от привычных FONOP’ов в Южно-Китайском море. Причём я бы не исключил, что если американцы будут вести ударными темпами свою программу по строительству ледоколов, то к концу байденовского срока мы увидим эти FONOP’ы уже в Арктике.

По сути, перед Байденом стоит та же проблема, что и перед Трампом: найти, кто будет сдерживать Китай. Трамп подошёл к этой проблеме без особых изысков: в его стратегии с Китаем противоборствовали непосредственно США при помощи верных союзников. Байден, мне кажется, скорее будет проводить курс Обамы, активнее привлекая союзников и партнёров и выстраивая разветвлённую сеть, где у каждого участника своя причина сдерживать Китай, а Штаты станут подпирать этот неформальный альянс с тыла, поддерживая его в случае необходимости.

Задача нелёгкая, потому что влезать в открытую конфронтацию и портить отношения с Китаем никто не хочет: вроде бы все согласны, что КНР нужно сдерживать, но пусть этим займутся Штаты – у них денег много.

В первую очередь это касается АСЕАН: почти наверняка администрация Байдена попробует вовлечь их в формирование антикитайской оси, апеллируя к ценностям демократии и свободного рынка, но я не уверен, что этот номер пройдёт.

В том числе потому, что у Байдена за спиной довольно сомнительное наследие времён Обамы: многие азиатские партнёры в своё время были буквально очарованы перспективами, которые перед ними развернул Обама, потом оказалось, что Соединённые Штаты много обещают и мало делают, а после того, как Обама ушёл из Белого дома, и внешнеполитический курс изменился. Для азиатских стран, привыкших к стабильной внешней политике, это стало неприятным сюрпризом. На Байдене как на вице-президента Обамы висит немалая доля ответственности за несбывшиеся надежды.

Определённо Байден будет пытаться укрепить отношения со всеми более-менее антикитайскими акторами в Индо-Пацифике, включая Японию, Южную Корею, Австралию, Индию, Вьетнам, Новую Зеландию, Тайвань. Скорее всего, будет активизироваться Quad. Линия на активизацию Quad вполне соответствует обамовско-байденовскому пониманию того, как нужно сдерживать Китай – не случайно эта структура появилась при Обаме.

Таким образом, резюмирую, Штаты оказываются в ситуации, когда им придётся, с одной стороны, укреплять свою тихоокеанскую систему безопасности в условиях проблем с оборонным бюджетом и при этом активнее работать с партнёрами, делая это более мягко и искусно – притом, что эти партнёры совершенно не горят желанием включаться в конструкцию сдерживания.

В качестве примера можно привести Индию. Индийско-китайские отношения вроде бы уже полгода в глубоком кризисе из-за пограничных проблем, но на самом деле индийская внешняя политика похожа на маятник, который может откачнуться в другое положение буквально за несколько месяцев. Это хорошо продемонстрировала уханьская встреча, которую Нарендра Моди и Си Цзиньпин провели менее чем через год после жёсткого противостояния на Докламе. Азиатская политика – очень сложное, динамичное явление, глубоко завязанное на историю региона, и Байдену придётся нелегко. Теперь хочу передать слово Илье Крамнику, который подробно расскажет про то, почему именно мы не завидуем американцам в нынешней ситуации.

Крамник: Американцам придётся как минимум демонстрировать оказание помощи союзникам. А может ли эта помощь перерасти во что-то реальное, в финансовые вложения американцев в эту историю – это большой вопрос, в силу имеющихся у меня сомнений относительно возможностей США сильно расширить свой военный бюджет и бюджет на оказание помощи. Есть несколько направлений, где я жду каких-то серьёзных увеличений физических поставок, все они связаны либо со странами, уже располагающими финансовыми ресурсами, либо со странами, которые слишком важны в стратегическом и политическом плане.

Если говорить о военно-морских делах и связанных с ними воздушных, я жду, что США увеличит объём военной поддержки на Тихом океане, прежде всего – в Австралии и в Японии. Не готов в данном случае прогнозировать по Тайваню, но что касается Австралии и Японии, думаю, мы увидим там дополнительные контракты с участием США – и по флоту, и по ВВС, поскольку, с одной стороны, обе эти страны могут в данном случае свои расходы оплатить, а с другой стороны – это позволит повысить эффективность сдерживания и в отношении Китая, и в отношении России (в случае с Японией), переложив часть расходов на военный бюджет союзников.

Что касается НАТО, тут мы можем столкнуться с очень интересной картиной. При Трампе начался перенос центра тяжести во взаимоотношениях с НАТО на страны Восточной Европы, которые стали и политически больше значить, чем раньше, и наращивать свои военные расходы в процентном соотношении от ВВП, по крайней мере, более значительно, чем их соседи на Западе. Я думаю, что тенденция продолжится, поскольку в данном случае есть совпадение и политических, и экономических интересов. Германия, Франция, Италия и другие лидеры НАТО из числа стран Западной Европы – никто из них, скорее всего, не сможет позволить себе значимого роста военных расходов в ближайшие годы. В Восточной Европе рост происходит. В ближайшие несколько лет он превратится в зримые, значимые поставки большого количества современных вооружений. Отчасти мы уже имеем эти поставки, мы видим процесс перевооружения польских, румынских вооружённых сил. Скоро будут затронуты и другие страны.

Причём здесь будет и увеличение, с одной стороны, расходов их собственных, так и увеличение помощи со стороны Штатов, поскольку в отношении Восточной Европы это не требует значительного роста в абсолютных цифрах. Там и относительно небольшие деньги могут серьёзно повысить оснащённость, уровень подготовки европейских армий.

И, конечно же, надо сказать про Арктику. Я жду, что мы увидим рост и американского собственного участия, и помощи со стороны Штатов в адрес, прежде всего, Норвегии и Дании. Тут та же самая причина: относительно небольшие в американских масштабах средства могут дать значительный прирост в датских и норвежских потребностях по арктическому направлению, где в условиях театра, на большом пространстве силы в абсолютных числах достаточно ограничены. Если у Норвегии вдруг возникнет вместо четырёх фрегатов, например, восемь, что вполне возможно, или вместо полусотни F-35 их будет 80, то для американцев это не будет стоить почти ничего, но даст существенный прирост возможностей в регионе для альянса в целом.

Что касается дальнейших планов развития вооружённых сил США, прежде всего – флота. Эксперты уже прямо начинают говорить, что американский флот перенапряжён, нагрузка на него слишком велика, корабли не успевают ремонтировать, они выходят в море не в самом удовлетворительном состоянии, есть риск просесть по числу кораблей первой линии. Здесь, очевидно, мы упрёмся в решение, которое видели в прошлые десятилетия и века от других великих морских держав – увеличение дешёвого проекта. Отчасти это уже наблюдается с проектом фрегатов типа «Констеллейшн», это полноценные, очень хорошие корабли, но они рангом ниже, чем эсминцы типа «Арли Берк», и они заметно дешевле.

Увидим ли мы это в других классах кораблей, увидим ли попытку упростить подводные силы за счёт дизельных подводных лодок? Это не раз обсуждалось и может снова оказаться на повестке, хотя, конечно, американские адмиралы не любят дизельные лодки. Увидим ли мы удешевление авианосцев за счёт заказов кораблей нового класса на основе универсальных десантных кораблей – вопросы, на которые лично у меня пока ответов нет, но предпосылки к этому есть. Есть определённый предел расходов, сомнения в том, что эти расходы могут вырасти, потребность в присутствии. Как в этом балансе будет происходить поиск ответа – хотелось бы понять.

Куприянов: Если посмотреть, какое время американские авианосные ударные группы (АУГ) проводят в том или ином регионе, видно, насколько серьёзным в 2019-м и в 2020 г. было американское присутствие на Среднем Востоке. Каждый день, который потрачен на дежурство на Среднем Востоке, – это день, который отнят у дежурства в Пацифике, а меж тем именно Пацифика рассматривается как ключевой театр военных действий. Фактически мы видим, что американские АУГи растаскиваются по разным театрам.

Богданов: Мы эту картину уже видели перед Второй мировой войной в Британии и в процессе Второй Мировой войны тоже.

Крамник: Я только что хотел сказать – мы уже британские линкоры считали в своё время.

Куприянов: У британцев была, пускай и плохая, сингапурская стратегия, которая теоретически заменяла необходимость растаскивать силы империи по разным частям – наличием базы в ключевой точке. У американцев я этой базы не вижу, Диего-Гарсия на эту роль явно не годится: она просто в силу своего местоположения и особенностей базирования и снабжения не может заменить АУГи, дежурящие в Персидском заливе.

Крамник: С этой точки зрения – хороший вопрос про нормализацию отношений между Израилем и Эмиратами. Не увидим ли мы расширение присутствия в Эмиратах, создание там крупной стратегической базы? С другой стороны, такая база становится реверсивной, если Иран подумает, что по его душу пришли, то могут быть неожиданности.

Тут мы опять упираемся в лёгкий авианосец. Что о нём пишут? Что это корабль, который будет втрое-вчетверо дешевле, при этом он втрое-вчетверо ниже по боевым возможностям. Однако ни Россия, ни даже Китай с точки зрения потенциала своих тяжёлых корабельных групп сейчас не представляют проблемы, которая требовала бы большого количества тяжёлых авианосцев. Присутствие двух-трёх кораблей типа “America” с группами F-35 при поддержке ВМС с земли – будет более чем весомо и для российского, и для китайского флотов. Мне кажется, что в этих условиях проект имеет шансы взлететь.

Лукьянов: Попробую собрать воедино все основные соображения. Мы можем ожидать в значительной степени восстановление риторики, которая была при Обаме, притом, что частично она будет носить характер, заменяющий действие. То есть, чтобы разговоры шли, а делать при этом ничего не надо было, – просто вселить уверенность во всех, кто ещё способен во что-то верить.

Существенные финансовые ограничения по всем направлениям. То есть, считать деньги придётся довольно интенсивно, и как бы ни бились военные, им придётся это учитывать.

Для меня несколько неожиданный вывод, что Ближний Восток не восстановит своей прежней актуальности. То есть Трампа ругали-ругали, но на самом деле все сами хотят оттуда уйти.

Доля Азии в интересах США, понятно, будет продолжать увеличиваться.

По стратегической стабильности – широчайшее поле, которое либо может очень медленно осваиваться, либо на нём вообще ничего не будет происходить. СНВ продлят, все похлопают, скажут: «Видите, можем же, когда хотим», и на этом всё закончится, потому что никто не знает, что делать дальше и как. А прилагать большие усилия нет ни желания, ни возможностей. К тому же, я думаю, ситуация наложится на тот факт, что всем придётся повернуться к своим внутренним проблемам, потому что они большие у всех. И Россия не исключение.

Картина получается неустойчивая. Администрация Байдена никакой существенной стратегией поразить не может, но то, что принято раньше, может развиваться, да?

Крамник: На мой взгляд, в паре Россия – США значительная часть проблем ближайшей пятилетки будет определяться ходом внутренних преобразований, их отсутствием или, наоборот, напряжённостью в обеих странах. Очень многое будет от этого зависеть. И у нас, и у них.

Текст подготовила Елизавета Демченко

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 декабря 2020 > № 3602967 Константин Богданов, Давид Гендельман, Павел Карасев, Илья Крамник, Алексей Куприянов, Федор Лукьянов

Запад: оптимизация усилий

Текст: Федор Лукьянов (профессор-исследователь НИУ "Высшая школа экономики")

Про то, что XXI столетие - век Азии, говорят давно. Правда, не перестают спорить, что это значит и что из этого следует. Но вот 2020 год точно стал годом Азии, то, что происходило там, предопределило события везде. Из этой части планеты пошел гулять новый коронавирус, действия Китая по борьбе с заразой с большей или меньшей эффективностью начали копировать остальные страны, Азия первой начала выползать из пандемии и связанного с ней экономического кризиса. Политическая повестка не изменилась, конфликтов меньше не стало, но фокус переместился именно туда.

Валдайский клуб провел свое ежегодное азиатское региональное заседание. Как и всё сейчас - дистанционно, что не уменьшило ни представительность, ни полноту дискуссии. Азия целостна, взаимосвязана, но отнюдь не едина, что было видно из выступлений китайских, японских, индийских, вьетнамских, корейских и других участников. Выдвижение Азии на передний край политико-экономических процессов подчеркнуло различие интересов в этой части мира. Однако из держав там никто не желает, чтобы в регион перенеслось соперничество по модели, известной из "холодной войны" - жесткое размежевание по блокам. Страны АТР больше, чем кто-либо, выиграли от глобализации, когда именно отсутствие системного соперничества позволяло пользоваться разными преимуществами и возможностями. Поэтому нарастание противостояния США и Китая всех удручает, хотя многие и опасаются поступательного роста Пекина. Ситуация в любом случае не будет линейной, слишком туго переплетены конфликты и интересы.

Происходящее в Азии для Москвы очень важно. Во-первых, эти процессы всё больше диктуют международную обстановку. Во-вторых, отношения с Европой и США, по традиции являвшиеся приоритетными, демонстрируют унылую тенденцию. Там на данный момент не видно каких-то перспектив. Азия же - пространство для российской политики и экономики пока еще малоосвоенное и проблемное, но хотя бы лишенное шлейфа, который превращает разговор с Западом в перекличку эхо-камер.

На ежегодном собрании РСМД министр иностранных дел России Сергей Лавров заметил, что "Евросоюз отказался от притязаний на роль одного из полюсов в объективно формирующейся многополярной системе и полностью ориентируется на США. Линия ФРГ... убеждает нас, что именно так хочет поступать Берлин, сохраняя свои претензии на полное лидерство в ЕС. У французов несколько иная позиция. Доминирующей представляется тенденция на отказ Евросоюза от амбиций на "полюс" в многополярном мироустройстве. Если Франция захочет претендовать на эту роль, посмотрим, что получится". Отдельно министр упомянул концепцию "фиктивного мультилатерализма, сочиненную немцами и французами".

Сразу после этого глава внешнеполитического ведомства отправился на встречу с делегацией партии "Альтернатива для Германии", где прямо дал понять, что данный прием - зеркальный ответ на политику Берлина, который крайне чутко относится к российской оппозиции, заботясь о ее проблемах больше, чем о прагматических интересах обеих стран. Встречу с крайне правым крылом германского политического спектра стоит считать именно демонстративной, а вот высказывание об отказе Евросоюза, с подачи Германии, от претензий на самостоятельную роль в мире - концептуальное. В Москве пришли к выводу, что специальных отношений с Берлином больше нет, а учитывая вероятных сменщиков Ангелы Меркель на посту канцлера - в обозримой перспективе и не будет. Эрозия прежнего восприятия "оси Москва - Берлин" как чего-то особенного началась давно. Теперь это восприятие рассеялось вместе с традиционными для российской политики мечтаниями, что континентальная Европа в новых мировых условиях начнет эмансипироваться от трансатлантической идентичности в сторону чего-то более самостоятельного. И главным препятствием на пути такой гипотетической эмансипации является Германия. Отсюда и пас в сторону Франции, впрочем, несколько иронический.

Когда два месяца назад Лавров заявил о готовности прервать на время диалог с ЕС по причине его безрезультатности, речь шла именно об институтах Союза, а не об отказе от разговора с Европой как таковой. Сейчас начинают пересматриваться отношения с конкретными странами - в зависимости как от их позиции в отношении России, так и от их роли внутри ЕС. Это завершение очень значимого периода российской внешней политики, который начался после распада СССР (точнее - еще до, но в другой форме), и переход к чему-то совсем другому, вероятно, гораздо менее евроцентричному.

Речь не идет о том, что Россия полностью отворачивается от Европы и обращается к Азии. Вопрос о необходимом балансе - азиатское направление в любом случае надо форсированно развивать, а также о разумном распределении усилий. С Западом отношения будут снова налаживаться, поскольку это выгодно и нужно, но не сейчас, а на каком-то ином этапе.

Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > rg.ru, 11 декабря 2020 > № 3578628 Федор Лукьянов

Новая фаза «холодной войны» против России и Китая

Байден и его «неоконы» переходят к «неоглобализму»

Юрий Тавровский

Правление Дональда Трампа принесло Америке немало вреда, окончательно подорвало её имидж чуть ли не законного руководителя мира. Новая администрация заявляет о намерении исправить ошибки, восстановить старые союзы, найти новых друзей. Означает ли это, что мы скоро увидим смягчение «холодной войны» против России, завершение торговой войны против Китая, возвращение Вашингтона в международные организации?

Думаю, противостояние с Россией и с Китаем, причём одновременное, никуда не денется. Оно несколько изменится по форме, но не по содержанию. Москву и Пекин, например, могут менять местами в качестве приоритетной мишени. Байден назвал Россию «главным врагом», а Китай – «основным конкурентом». Но это было в пылу предвыборной полемики.

Грядущая смена власти в Вашингтоне будет, с одной стороны, означать свертывание трамповской стратегии «деглобализации» - выхода Америки из международных организаций типа Соглашения по климату, ВОЗ, ЮНЕСКО, Тихоокеанского торгового партнёрства и так далее. Но с другой стороны, администрация Байдена будет насаждать своё видение глобализации на основе идеологии неоконсерватизма. Эту стратегию можно назвать «неоглобализмом», поскольку она идёт на смену «классическому глобализму», который возобладал после распада Советского Союза. Америка на несколько десятилетий стала единственной настоящей глобальной силой. Но сейчас её преследует череда неудач, общество расколото, на мировой арене Америку перестали бояться, сформировались новые центры силы.

Особую опасность Америке в период перехода от трамповской «деглобализации» к байденскому «неоглобализму» представляет быстро крепнущий Китай. Он продемонстрировал свой мобилизационный потенциал, выдержав за последние пару лет американские атаки в ходе торговой войны и попыток цветных революций в Гонконге и Синьцзяне. Он единственным в мире смог избавиться от эпидемии коронавируса и преодолеть её экономические последствия. Таких успехов, да ещё на фоне прискорбной ситуации в самих Штатах, американская элита простить не может.

Не справившись с битвой против Поднебесной «один на один» при Трампе, Вашингтон при Байдене продолжит политику коллективного окружения Китая, начатую ещё при Обаме. Его военная концепция «Поворот к Азии» и торговый блок «Транстихоокеанское партнерство» (ТТП) были нацелены на сдерживание Поднебесной с помощью сателлитов.

Теперь Вашингтон оказался в «яме, которую рыл другому». Подписанное в середине ноября Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП) не включает США. Не включает США также «Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение для Транстихоокеанского партнерства», или ТТП-2. Зато ожидается присоединение Китая ещё и к этой версии «Транстихоокеанского партнёрства», из которого Дональд Трамп демонстративно вышел в первые же дни своего президентства. На это недавно прозрачно намекнул Си Цзиньпин. Интрига закручивается -- предсказывается возвращение Америки в ТТП-2 в начале правления Байдена. Любопытно было бы наблюдать за отношениями Китая и Америки в одном экономическом блоке. Вряд ли они будут образцом гармонии…

«Неоглобализм» Байдена будет строиться на широком вовлечении потенциальных союзников и партнёров в противостояние России и Китаю. На антироссийском фронте все укрепления и боевые порядки, в общем-то, выстроены ещё со времен первой «холодной войны» и укреплены восточноевропейской «пехотой» за годы нынешней, второй «холодной войны». А вот на антикитайском театре предстоит ещё немало потрудиться. На этом театре наступление, похоже, будет происходить одновременно на двух стратегических направлениях, Восточном и Западном.

На Восточном фронте есть перемены

На Востоке Байден будет наращивать существующие двусторонние союзы с Японией, Южной Кореей, Австралией. Будет он укреплять и многосторонние антикитайские коалиции типа КВАДРО в составе США, Японии, Австралии и Индии. Начавшаяся с 2017 года «дружба против Китая» этих стран носила поначалу весьма ограниченный характер и проявлялось во встречах дипломатов и ежегодных военно-морских учениях. Однако по мере нарастания отчуждения между Пекином и Дели конструкция КВАДРО стала наполняться геостратегическим содержанием. Америка получила подспорье в продвижении новой концепции Индо-Тихоокеанского региона. Создано военное командование с этим названием, которое координирует растущую активность американских вооружённых сил. На днях началось обсуждение создания ещё одного флота в дополнение к 7-му и 5-му. Он призван усилить контроль над китайскими военными и торговыми кораблями на стыке двух нынешних зон ответственности, Тихого и Индийского океанов.

Благодаря КВАДРО Вашингтон препятствует улучшению отношений Пекина не только с Индией, но также с Японией и Австралией. Новая геополитическая конструкция в перспективе может пополниться Вьетнамом, Новой Зеландией и другими странами. Уже ясно, что КВАДРО в ближайшее время станет в руках неоглобалистов дополнительным средством политического и военно-стратегического сдерживания Китая, создания жёсткого каркаса, не позволяющего Поднебесной расширить позиции в бассейне как Тихого, так и Индийского океанов.

У группировки КВАДРО будет и экономическое измерение. По мнению экспертов Торгово-промышленной палаты США, Индо-Тихоокеанский регион может в перспективе составить половину мировой экономики, хотя это потребует инвестиции порядка 26 триллионов долларов. Если Америке удастся вернуться в соглашение ТТП-2 и даже возглавить его – очень хорошо. Если не удастся – то альтернативой станет КВАДРО в расширенном варианте. Уже обсуждается роль новой группировки в развитии межрегиональных отношений с участием не только стран Восточной Азии, но также Южной Азии, Африки и Евразии.

Западный фронт пока лишь пунктир

На Западе антикитайским ресурсом неоглобалистов призвана стать Европа. Вашингтон и при Трампе добивался распространения зоны ответственности блока НАТО на Восток. Теперь же можно ожидать более активного вовлечения военного, экономического и информационного ресурсов Европы в сдерживание Китая. Успехи Поднебесной вовсе не радуют влиятельные политические силы в Брюсселе и столицах некоторых стран Евросоюза. В их среде немало деятелей, тесно связанных с американскими «неоконами», разделяющими их монополярное видение мира.

Характерны высказывания Манфреда Вебера, главы Европейской Народной партии, самой крупной партийной группы в Европарламенте. Он на днях дал интервью гонконгской газете «Саут Чайна Морнинг Пост». «Создание Китаем нового торгового соглашения ВРЭП должно разбудить Европу и Америку. Необходимо снова объединить так называемый Западный мир ради ответа на вызов Китая. Это будет главный пункт нашей повестки на грядущее десятилетие», -- заявил видный парламентарий. Его враждебность объясняется не только торгово-финансовыми причинами, но и несовместимостью с идеологией Пекина. «Китай является абсолютным противником европейского образа жизни в понимании Евросоюза, а также в видении нашего общества, как доказали события в Гонконге», - подчеркнул Манфред Вебер. «Евросоюз и США вместе производят половину мирового ВВП. Я не поддерживаю все действия Дональда Трампа, но он абсолютно прав в отношении Китая -- необходимо проявлять крутость, использовать экономическую мощь Америки, чтобы показывать Компартии Китая, что времена изменились и благоприятной для нее ситуации последних 30 лет больше не будет». Установку на восстановление тесных отношений с Вашингтоном в противодействии Китаю практически одновременно поддержала председатель Европейской Комиссии Урсула фон дер Ляйен, также член Европейской Народной партии.

Эстафета «неоконов» – от Обамы к Байдену

Похоже, формы сдерживания Китая при Байдене будут напоминать времена Обамы. Невооружённым глазом видно, что вокруг «спящего Джо» собралось немало людей из предыдущей демократической команды. Здесь ключевое слово -- «команда». На ключевые посты Байден выбрал людей, которые сообща работали по проблемам национальной безопасности и внешней политики в команде президента Обамы и вице-президента Байдена. В разное время они также были то ли правыми, то ли левыми руками в команде госсекретаря Хиллари Клинтон. Эти деятели не только выполняли указания своих боссов, но и формировали их политику, готовя соответствующие решения, контролировали выполнение.

Вот, например, будущий госсекретарь Тони Блинкен. При Бараке Обаме он занимал должности советника вице-президента Байдена по национальной безопасности, заместителя советника самого Обамы по нацбезопасности. В качестве заместителя Хиллари Клинтон он курировал политику США в Афганистане, Ливии, Азиатско-Тихоокеанском регионе. Блинкен активно участвовал в разработке концепции «Поворот к Азии» (Pivot to Asia) и создания Транстихоокеанского партнёрства. С переходом на первые позиции Блинкен будет ещё решительнее проводить курс «либерального интервенционизма» в отношениях с Россией, Китаем и Ираном, считают эксперты.

Единомышленником Тони Блинкена в Белом доме будет Джейк Салливэн, назначенный на пост советника по национальной безопасности. Они были соратниками, работая в аппаратах Хиллари Клинтон и Джо Байдена. Самый молодой в истории советник по нацбезопасности посетил 112 стран, сопровождая госсекретаря Клинтон. Он был одним из самых лояльных помощников Байдена и во время его вице-президентства, и в ходе предвыборной кампании. Салливен разделяет приоритеты избранного президента по части создания широкой коалиции для решения глобальных проблем. Судя по недавним выступлениям, в числе первоочередных проблем он видит борьбу с пандемией, нажим на Иран и Китай.

Новый советник по нацбезопасности связывает борьбу с коронавирусом и Китай, но не в смысле координации усилий двух стран. Прозрачно намекая на теорию «китайского вируса», Салливэн заявил в интервью вашингтонскому изданию «Политико»: «Надо послать очень ясные сигнал Пекину, что это не должно случиться вновь, что США и весь мир не потерпят повторения ситуации, при которой у нас нет эффективной международной системы наблюдения за здравоохранением в Китае и по всему миру».

Но, конечно, основные изменения во внешнюю политику США в целом и в отношении Китая в частности будет вносить сам Джозеф Байден. Некоторые эксперты в Пекине ожидают от него если не смягчения враждебности в отношении Китая, то, по крайней мере, большей стабильности и предсказуемости. Вот, например, мнение советника Правительства КНР, ученого-американиста Ши Иньхуна из Народного университета. Отражая точку зрения всё ещё остающихся в китайской элите оптимистов, он признает, что «окно возможностей» для налаживания продуктивных отношений возникнет, хотя и будет непродолжительным. Продолжающийся рост влияния Китая в мире и нестабильность ситуации в самих Штатах могут лишить Байдена возможности «проанализировать прежние ошибки и сделать правильные шаги», - считает Ши Иньхун.

Нотки оптимизма звучат в анализе ещё одного влиятельного эксперта -- Ван Хуйяо. «В Вашингтоне сложился двухпартийный консенсус – Китай это стратегический соперник. Этот вывод будет только углубляться по мере усиления Китая и роста его влияния. Байден и его советники, как и весь внешнеполитический истэблишмент США, усилили свою «ястребиность». В то же время, отмечает этот руководитель «Аналитического центра Китай и глобализация», явные различия между уходящей и приходящей администрациями вселяют надежду. «При Байдене внешняя политика станет более стабильной и прагматичной. Трамп рассматривал Китай сквозь узкую призму торговых дефицитов и краткосрочных политических выигрышей. Команда Байдена более реалистична. Главные советники Джейк Салливэн и Курт Кэмпбелл, например, полагают, что сосуществование с Китаем подразумевает соревнование с ним как управляемый процесс, а не как проблему, подлежащую разовому решению».

Станет ли Байден придерживаться своих угроз и оскорблений в адрес Китая в предвыборных заявлениях, как это сделал 4 года назад Дональд Трамп? Часто цитируется формула Байдена «Китай – основной соперник». Реже вспоминают его же заявление что «Си Цзиньпин – это бандит», сделанное в феврале на одной из встреч с избирателями. Даже Трамп не опускался (или не поднимался) до такого уровня ненависти. Как видно, опыт общения с китайцами с 1979 года и 8 встреч с самим Си Цзиньпином не добавили умеренности новому американскому лидеру. По крайней мере, в словах. Что будет на деле?

Умеренный оптимист Ван Хуйяо видит три основные различия между китайской политикой Байдена и Трампа. Во-первых, новый президент будет теснее сотрудничать с другими державами и организациями для достижения американских целей. Среди них будет и оказание скоординированного давления на Пекин. В то же время ему придётся учитывать интересы участников коалиции. Можно надеяться, что это даст возможности понизить напряжённость между Штатами и Китаем через двусторонние и многосторонние каналы.

Во-вторых, Байден и его команда, похоже, уже смирилась с тем, что Китай не столкнуть с его собственного пути развития. Есть сведения, что советники Байдена рекомендуют ему сместить фокус с попыток «изменить Китай» на повышение конкурентоспособности самой Америки. Избранный президент уже призвал больше вкладывать в образование и инфраструктуру, покупать американские товары ради усиления отечественной промышленности. Даже если эта стратегия продиктована необходимостью соревноваться с Китаем, то она должна уменьшить экономические трения.

В-третьих, полагает Ван Хуйяо, самое главное различие с Трампом состоит в том, что Байден ясно видит стоящие перед США глобальные вызовы, которые невозможно решить силами одной страны.

Выбор главного противника – медведь или дракон?

Даже в самых сложных переделках человеку хочется надеяться на лучшее. В Пекине оптимизма в отношении Байдена побольше, чем в Москве. Такой вывод можно сделать из того, что Председатель Си Цзиньпин после определённой задержки все же поздравил Байдена. Президент Путин держит паузу и, похоже, склоняется к пессимистическому взгляду на будущее.

Напомню шутку времён параллельной советско-американской и советско-китайской холодной войны в 70-80-е годы. «Оптимисты учат английский язык, пессимисты учат китайский язык, а реалисты изучают автомат Калашникова». С тех пор ситуация кое в чём изменилась. Америка как была, так и осталась нашим непримиримым врагом. Китай из стратегического противника стал стратегическим партнером. Но как раньше, так и теперь, нам стоит в первую очередь заботиться о своих национальных интересах, то есть изучать и совершенствовать автомат Калашникова.

Даже в нынешней трудной экономической ситуации Россия поддерживает высокий уровень безопасности, её руководство закалено десятилетиями «холодной войны» с Западом. Думаю, что, поначалу сохраняя нынешний уровень давления на Россию, Байден вскоре перенесёт центр тяжести на создание широких коалиций для обуздания всё более мощного и ершистого Китая. Не Россия, а Китай чётко сформулировал альтернативу доктрине либерального капитализма – концепцию социализма с китайской спецификой. Не Россия, а Китай бросил успешный вызов Америке на экономическом поле. Преодоление последствий КОВИД-19, создание ВРЭП и другие победы последних месяцев предвещают проигрыш на этом поле. Но есть и другие поля, где американское превосходство пока неоспоримо.

В первую очередь, это мировая валютно-финансовая система, построенная на долларе и управляемая послушными воле Вашингтона финансовыми институтами – МВФ, Всемирным Банком, МБРР, ФРС и так далее. Китай ведёт борьбу и на этом поле, создав новые институты развития типа «Фонда Шёлковый путь» и Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, добиваясь интернационализации юаня, запустив цифровой юань, расширяя использование юаня в ШОС, БРИКС и программе «Пояс и путь». Но даже до паритета юаня с долларом ещё весьма далеко.

Соотношение сил не в пользу Китая и в военной области. Здесь паритет ближе, чем в финансах. Но всё равно перевес - на стороне Америки с её колоссальными военными расходами, сотнями военных баз по всему миру, с военными союзами и двусторонними соглашениями с десятками стран. Американские ВМС по-прежнему доминируют на морских просторах, по которым проходят жизненно важные для Поднебесной торговые пути.

Вот почему я полагаю, что после недолгого периода приведения новой администрации в боевую готовность, Белый дом поначалу постарается перейти в наступление на всех трёх направлениях соперничества с Китаем: торговом, финансовом и военном. Однако безнадежная торговая война Трампа постепенно отойдёт на второй план, действующее двустороннее соглашение может быть пересмотрено, отменены некоторые таможенные тарифы и иные ограничения, навредившие и китайцам, и самим американцам. Вашингтон постарается свести к минимуму ущерб от разрыва Трампом торговых и экономических соглашений, вернуться в ТТП-2, усилить КВАДРО и так далее. Но привлекательность быстро растущего китайского рынка, стабильность китайской валюты и экономики в целом останется магнитом для всех стран, в том числе союзников Америки. Ещё до Нового года ожидаются новые крупные победы Китая, в первую очередь заключение инвестиционного соглашения с Евросоюзом.

Вот почему от Америки вскоре можно ожидать недружественные ходы на финансовом поле. Мировой финансовый капитал активно поддерживает «неоконов» из Демократической партии с их версией глобализма. Финансисты затормозят увеличение доли юаня в корзине МВФ. Постараются перехватить инициативу в продвижении цифровой валюты. Попробуют разорвать финансовые цепочки, связывающие Китай с миром, например, остановив платежную систему SWIFT. Предпримут диверсии на китайских валютных биржах, как это уже приключалось несколько лет назад. Под предлогом тех или иных неугодных действий Пекина могут заморозить китайские авуары в мировых банках и ФРС, арестовать счета и собственность фигур из китайской элиты.

Ещё опаснее для Китая и всего мира действия на военном поле. Уже в обозримом будущем речь может пойти как о расширении локальных провокаций в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе, так и более масштабных «пробах сил». Правда, эскалация военной напряжённости до «точки кипения» может занять некоторое время и выйти за рамки четырех лет, отпущенных сейчас Байдену, его команде и их комиссарам из числа вашингтонских неоконсерваторов. Демократы победили с математической погрешностью. Голосующая Америка разделилась на две половины, и в следующий раз успех может вернуться к республиканцам с их американским национализмом и антиглобализмом.

Но это будет уже следующая глава американской истории. Это будет уже следующая фаза холодной войны Америки против Китая.

США. Китай. Евросоюз. Азия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 7 декабря 2020 > № 3584809 Юрий Тавровский

ЭШЕЛОНИРОВАННАЯ ОБОРОНА

КОРИ ШЕЙК, Директор по исследованиям внешней и оборонной политики в Американском институте предпринимательства.

ДЖИМ МЭТТИС, Сотрудник Гуверовского института, бывший Министр обороны США.

ДЖИМ ЭЛЛИС, Сотрудник Гуверовского института, возглавлял Стратегическое командование США.

ДЖО ФЕЛТЕР, Сотрудник Гуверовского института.

ПОЧЕМУ БЕЗОПАСНОСТЬ США ЗАВИСИТ ОТ АЛЬЯНСОВ – СЕЙЧАС БОЛЬШЕ, ЧЕМ КОГДА-ЛИБО

Текст, важный для понимания разворачивающихся в США дебатов о национальной военной стратегии. Оппоненты Трампа опасаются, что его победившие противники не откажутся от части его постулатов.

Мир не становится безопаснее для США и их интересов. Ещё до пандемии коронавируса в Стратегии национальной обороны 2017 г. отмечались растущий глобальный беспорядок, долгосрочное стратегическое соперничество, быстрое распространение технологий и размывание военных преимуществ Соединённых Штатов как основные характеристики международной обстановки. Для защиты США необходима стратегия глубоко эшелонированной обороны, то есть идентификация и борьба с глобальными проблемами там, где они происходят, а не выжидание, пока они достигнут американского побережья.

Чтобы обеспечить эшелонированную оборону, недостаточно простого усиления вооружённых сил или дипломатии и других гражданских составляющих национальной мощи, хотя последняя задача является более актуальной.

Укрепление национальной безопасности нужно начинать с признания фундаментальной истины: американцы не могут защитить себя и свои интересы без помощи других.

Международная вовлечённость позволяет американцам видеть и действовать на расстоянии, пока угрозы только формируются, не дожидаясь, чтобы они достигли пугающего масштаба, а борьба с ними стала более затратной. Для ликвидации возникающих угроз необходима прозорливость, способность видеть за пределами своих границ, которая обеспечит раннее предупреждение и быструю адаптацию к непредвиденным событиям.

При всех возможностях Вооружённых сил США принципиальных противников Америки в значительно большей степени сдерживает сеть альянсов, а не военная мощь страны. Однако неспособность адекватно инвестировать в отношения с союзниками и партнёрами и сотрудничать с ними в формировании международной атмосферы несёт в себе риск эрозии этой сети – в результате сад, за которым давно ухаживали, начинают душить сорняки. Более того, в случае появления других, конкурирующих сетей альянсов может сформироваться международный порядок, из которого Соединённые Штаты будут просто исключены и не смогут влиять на исход событий.

США сегодня подрывают основы международного порядка, который явно благоприятствует американским интересам, абсолютно игнорируя тот факт, что эти альянсы и международные институты обеспечивают жизненно важную стратегическую безопасность. На практике «Америка прежде всего» означает «Америка в одиночку». Такой подход наносит ущерб способности страны решать проблемы до того, как они появятся на американской территории, и усугубляет опасность новых угроз.

Опасность «Америки в одиночку»

Сторонники подхода нынешней администрации, по-видимому, считают, что у других стран нет иного выбора, кроме как прислушиваться к пожеланиям Вашингтона и сотрудничать на его условиях. Это заблуждение. У суверенных государств всегда есть выбор: идти на компромисс с агрессором, действовать вопреки интересам США, не оказывать помощь, необходимую Вашингтону, и сотрудничать между собой в тех сферах, где не задействована Америка. В противном случае можно спровоцировать противников, которые станут проверять надёжность американских обязательств.

Даже Соединённые Штаты не настолько сильны, чтобы защитить себя собственными силами. Им нужна помощь для поддержания привычного образа жизни. Сотрудничество со странами-единомышленницами в сохранении международного порядка, который обеспечивает взаимную безопасность и процветание, – эффективный способ получить такую помощь.

Но нужно избежать соблазна добиться максимальной выгоды для США за счёт стран, которые разделяют их цели. Вместо этого следует приложить усилия, чтобы расширить группу государств, готовых взаимодействовать с Америкой ради общего блага.

Для союзнических отношений требуется стратегия передовых рубежей, подразумевающая присутствие американских дипломатов и военных в Азии, Европе и на Ближнем Востоке, чтобы подкрепить надёжность американских обязательств. Такое присутствие в сочетании с союзническими отношениями создаёт преграду для новых угроз, защиту от шоковых ударов и систему раннего предупреждения, которая обеспечит время и пространство для манёвра в случае опасности. С этой точки зрения сегодня отказываться от вмешательства США в Афганистане, Ираке и других странах как от «бесконечных», или «вечных», войн – как делают Дональд Трамп и избранный президент Джо Байден – неверно. Речь идёт о поддержке дружественных правительств, которые пытаются взять под контроль собственную территорию. В интересах Вашингтона дать им возможность справиться с угрозами, которые касаются американцев. Работа не быстрая и не линейная, но это инвестиции в безопасность и прочные отношения, что более предпочтительно, чем необходимость бесконечно противостоять угрозам в одиночку.

Союзники дополняют военную мощь США. Стратегия национальной обороны 2017 г. строилась на идее увеличения реальных военных расходов на 3–5 процентов в год. Это идея исходила не из политических реалиий, а из нового фокуса на партнёрствах, которые позволят снизить требования к американским силам, поскольку безопасность – командный вид спорта. Однако требуются существенные инвестиции в создание сильных и готовых помочь союзников, в переговоры и имплементацию международных правил и практик в целях сдерживания противников, в поддержание устойчивой индустриальной базы, которая удовлетворит военные нужды США, а также их ключевых партнёров. В своё время эти инвестиции не просто окупятся, они позволят союзникам разделить бремя затрат.

Военные ресурсы не могут заменить многие невоенные составляющие национальной безопасности: дипломатов из Госдепартамента, экономистов из Минфина и ФРС, специалистов по переговорам из офиса торгового представителя США, экспертов по здравоохранению из центров по контролю за заболеваемостью, юристов Международного арбитражного суда, финансистов из Экспортно-импортного банка и Агентства по международному развитию, а также специалистов по технологиям из Федеральной комиссии по связи.

Можно привести много аргументов в пользу инвестиций в эти инструменты. Вооружённые силы обладают всё меньшими возможностями и теряют легитимность, отступая от своих основных функций. Министерство обороны способно укрепить позиции дипломатов за рубежом и оказать поддержку гражданским ведомствам дома, оказывая содействие в таких сферах, как логистика, защита от опасных биологических и химических веществ, а также чрезвычайных ситуациях. Пентагон должен оказывать поддержку, а не требовать её сам, всячески избегая политизации своих действий, как в инциденте с Трампом на Лафайет-сквер в июне. Такое балансирование американской повестки безопасности уменьшит значимость военного элемента, но не ослабит оборону, невоенные источники обеспечат свой многообразный и не менее эффективный вклад. Это позволит не допустить чрезмерного влияния военных, которое может подорвать американские традиции гражданского управления и преимуществ свободного общества.

Пересмотр подхода к национальной безопасности необходим, когда речь идёт о поддержании сети альянсов и партнёрств. Милитаризация национальной безопасности может снизить привлекательность американской модели, благодаря которой другие страны обычно готовы поддерживать политику США. Она также может привести к нездоровому разделению труда между союзниками: Соединённые Штаты возьмут на себя непропорциональный риск за военный результат, а их союзники сосредоточатся на помощи в развитии и управлении.

Конец «Америки прежде всего»

Главную внешнюю угрозу для США сегодня представляет агрессивность и ревизионизм Китая – единственной державы, которая в состоянии подорвать американский образ жизни. Однако целью Соединённых Штатов должно быть не только сдерживание войны между великими державами, но и стремление к миру между ними и сотрудничеству в продвижении общих интересов. Для этого особенно важны альянсы и партнёрства США.

Для реализации американской военной стратегии в Азии потребуются изменения и улучшения по ряду фронтов: более эффективное ядерное сдерживание, расширение возможностей в космосе и в киберпространстве, кардинальное совершенствование возможностей по проецированию военной мощи и готовность переносить ресурсы с менее приоритетных задач. Поскольку Китай использует асимметричные стратегии и технологические инновации, США нужен всеобъемлющий подход по восстановлению того, что традиционно считалось их конкурентным преимуществом. Природа конкуренции кардинально изменилась после холодной войны: раньше борьба за технологическое доминирование разворачивалась в секретных национальных лабораториях и на спонсируемых государством предприятиях, сегодня передовые технологии для военного применения разрабатываются в коммерческом секторе, драйвером прогресса стал потребительский спрос, а не правительственная директива. Технологии должны быстро встраиваться в системы вооружений и другие оборонные платформы, чтобы обеспечить возможности для новых оперативных концепций и доктрин.

Императивом должно стать сохранения альянсов в Азии, особенно с Австралией, Японией и Южной Кореей; укреплять отношения с такими партнёрами, как Индия, Индонезия и Вьетнам, у которых есть общие интересы – свободный и открытый регион, полноценная работа в международных организациях, чтобы Китай не мог манипулировать ими в противостоянии с США. Эти партнёрства также важны, когда речь идёт об укреплении и диверсификации цепочек поставок и уменьшении зависимости страны от товаров и материалов из Китая (в первую очередь редкоземельных элементов). Пандемия продемонстрировала актуальность этой проблемы.

Соединённые Штаты не должны заставлять страны выбирать между двумя ключевыми державами. Подход «с нами или против нас» сыграет на руку Китаю, потому что экономическое процветание американских союзников и партнёров базируется на прочных торговых и инвестиционных отношениях с Пекином.

Считать страны пешками в соперничестве великих держав – неверный подход, нужно акцентировать внимание на общих нормах поведения и подталкивать других к формулированию представления о собственном суверенном будущем и предпочтительных видах партнерства.

Это также позволит расширить пространство для сотрудничества, в котором смогут взаимодействовать все те, кто поддерживает основанный на правилах миропорядок, продвигая общие интересы. Добиться сотрудничества разных идеологических систем трудно, но необходимо. Нужны возможности для взаимодействия с Китаем в сферах совпадения интересов, включая пандемию, изменение климата и ядерную безопасность.

В январе, когда президент Джо Байден и его команда по национальной безопасности начнут переоценивать американскую внешнюю политику, мы надеемся, они быстро пересмотрят стратегию нацбезопасности, чтобы удалить из неё принцип «Америка прежде всего» и восстановить сотрудничество в сфере безопасности, которое многие десятилетия служило интересам США. Лучшая стратегия обеспечения безопасности и процветания – сочетать наращивание американской военной мощи с расширением гражданских инструментов и восстановлением сети прочных альянсов. Обе эти составляющие необходимы для эшелонированной обороны. Пандемия напомнила нам, что бывает, если ждать, пока проблемы затронут нас самих.

Перевод: Елизавета Демченко

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 ноября 2020 > № 3602973 Кори Шейк, Джим Мэттис, Джим Эллис, Джо Фелтер

Место США в Азии пусто не будет

Китай объединяет вокруг себя наиболее динамично развивающиеся экономики Азиатско-Тихоокеанского региона

Михаил Морозов, обозреватель «Труда»

15 ноября произошло событие мирового значения, о котором у нас почти не говорят. А между тем 15 стран Азиатско-Тихоокеанского региона подписали соглашение о Всестороннем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП). В английской аббревиатуре — RCEP (Regional Comprehensive Economic Partnership). Словечко «всесторонний» — явно из китайского лексикона, но, судя по всему, понравившееся партнерам. Работа над созданием ВРЭП велась трудно, с 2012 года, за это время состоялось более 30 раундов переговоров.

Церемония подписания прошла на полях саммита Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), который в этом году из-за известных обстоятельств проходил в видеоформате.

Соглашение предусматривает создание крупнейшей в мире зоны свободной торговли, охватывающей почти треть населения, ВВП и торговли планеты. Его участниками стали 10 стран АСЕАН: Бруней, Вьетнам, Индонезия, Лаос, Камбоджа, Малайзия, Мьянма, Филиппины, Сингапур, Таиланд. К соглашению присоединились (что важно!) Австралия, Япония, Южная Корея и Новая Зеландия. Эту четверку роднит то, что они считаются союзниками США, но вошли в ВРЭП, идейным вдохновителем и «мотором» которого является Китай.

«Дальнейшее ускорение процесса либерализации торговли будет еще больше содействовать экономическому процветанию региона», — говорится в заявлении стран-подписантов. По единому мнению участников соглашения, оно будет стимулировать экономическое восстановление всех стран после пандемии. Соглашение позволит торговым партнерам в Азии получить доступ на рынки друг друга и снизит пошлины на товары, что потенциально обещает ускорение экономического роста и повышение уровня жизни, особенно беднейшим странам региона. Оно открыто для расширения, и не исключено присоединение Индии, что еще более поднимет вес организации.

Для многих такой оборот событий покажется неожиданным. Но это лишь на первый взгляд. Китай уже давно держит курс на углубление торгово-экономических отношений со странами региона. Протекционистская политика США и коронакризис лишь резко ускорили процесс. После падения внешней торговли в I полугодии 2020-го Китай немедленно переориентировался с рынков развитых стран, наиболее пострадавших от кризиса, на развивающиеся страны. По данным Главного таможенного управления КНР, в первой половине этого года объем торговли между КНР и Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН, которая составляет костяк новой ЗСТ) достиг 2,09 трлн юаней, что на 5,6% больше, чем в прошлом году. Этот показатель составил 14,7% в валовом объеме внешней торговли КНР. Экспорт в АСЕАН вырос на 3,4% и достиг 1,15 трлн юаней, импорт прибавил 8,5% и составил 938,57 млрд юаней. Уже по итогам I полугодия Ассоциация государств Юго-Восточной Азии вышла на первое место в рейтинге торговых партнеров Китая, сменив Европейский союз (ЕС).

Важно, что драйвером роста внешнеторгового оборота и становления АСЕАН как главного торгового партнера КНР стала индустрия производства электроники. За первые шесть месяцев этого года Китай импортировал из АСЕАН интегральные схемы на 226,81 млрд юаней (рост — 23,8%). И это составило 24,2% импорта из АСЕАН. Экспорт интегральных схем в АСЕАН достиг 89,68 млрд юаней, увеличившись на 29,1%, что составило 7,8% в совокупном экспорте КНР в АСЕАН. Чем это не ответ товарища Си Цзиньпина господину Дональду Трампу, ополчившемуся на китайские высокотехнологичные компании? Снятие барьеров в рамках новой ЗСТ еще сильнее подстегнет кооперацию Китая с лидерами высокотехнологичных отраслей — Сингапуром, Малайзией и Индонезией, которые как раз вошли в ВРЭП. С учетом роста китайских инвестиций в эти страны они будут постепенно замещать США на рынке микрочипов и других высокотехнологичных изделий. По данным миссии КНР в АСЕАН, прямые инвестиции Китая в страны альянса в первые три квартала 2020 года достигли 10,72 млрд долларов, увеличившись на 76,6% в годовом исчислении! Инвестиции из АСЕАН в Китай увеличились на 6,6% в годовом исчислении. В лидерах этого роста опять же Сингапур, Таиланд и Малайзия.

В этой истории поведение США напоминает самострел, поскольку самонадеянная политика санкций лишает Вашингтон многих преимуществ и толкает Китай к опоре на собственные и альтернативные силы. Дело в том, что все восемь лет, пока шли переговоры о RCEP, Япония, Австралия и Новая Зеландия параллельно создавали гораздо более продвинутый торговый блок — Транстихоокеанское партнерство с участием США и Канады. Выход США под управлением Трампа из этой планировавшейся сделки фактически похоронил идею, толкнув партнеров США в другой альянс. Как говорится, ничего личного — только бизнес. Страны региона идут за развивающимся, открытым и более мощным Китаем, чтобы не упустить свою выгоду. Поговаривают, что при изменении политики США эти страны, включая также Южную Корею, могут переметнуться. Но даже и без них новая ЗСТ останется движущей силой всей мировой экономики. В связи с этим слышатся комментарии, что Китай тем самым заявил о себе как о единственной супердержаве, лидере мировой экономики. Быть может... Но, по сути, в условиях пандемии и всеобщего падения экономики он остается единственной крупной страной с положительными показателями роста. Ориентация на этот маяк позволяет обойти бурю кризиса и другим желающим. По мере снятия барьеров и развития кооперации ВРЭП будет набирать вес и становиться все более привлекательным.

А что же Россия? В ноябре прошлого года Дмитрий Медведев в ранге премьера участвовал в деловом инвестиционном саммите АСЕАН-2019. Присматривался. В 2020 году Владимир Путин выступил в онлайн-формате так называемого Восточноазиатского саммита — «площадке стратегического диалога лидеров стран АТР по широкому кругу вопросов». Саммит проходит ежегодно с 2005 года в привязке к мероприятиям АСЕАН на высшем уровне. Участниками ВАС являются 18 государств: «десятка» стран АСЕАН и ее «диалоговые» партнеры — Россия, Австралия, Индия, Китай, Республика Корея, Новая Зеландия, США, Япония. Там плодотворно поговорили и разошлись ни с чем.

Китай. АСЕАН > Внешэкономсвязи, политика > trud.ru, 20 ноября 2020 > № 3564436 Михаил Морозов

Развлечение на уик-энд

"Мисс Сайгон" в Санкт-Петербурге

Текст: Владимир Дудин

В Петербурге в Театре музыкальной комедии готовится к постановке всемирно известный мюзикл К.-М. Шёнберга "Мисс Сайгон". В постановочной команде - художники японка Йоко Сеама и венгр Кентаур, итальянец Ванни Вискузи (балетмейстер), россиянин Алексей Нефёдов (музыкальный руководитель и дирижер) и голландец Корнелиус Балтус - режиссер-постановщик. Корнелиус, для которого "Мисс Сайгон" станет третьей работой в этом театре после "Бала вампиров" и "Голливудской дивы", рассказал "РГ", как работается в Петербурге и в чем секрет "Бала вампиров".

Вы участвовали в создании одного из самых успешных в мире мюзиклов, завоевавших и российскую публику. В чем секрет успеха?

Корнелиус Балтус: Этот феномен трудно постичь, хотя у меня есть свои фантазии. В "Бале вампиров" много скрытой чувственности. Шея - эрогенная зона, и когда героиня получает заветный укус, зрители испытывают волнение. Плюс огромной силы музыка. Если же вспомнить о неутолимой жажде графа Кролока, станет ясно, что его послание "Когда же вы насытитесь?" обращено к людям, которым давно следовало бы задуматься о своем образе жизни.

Ваш приезд на постановку "Мисс Сайгон" кажется сегодня сродни подвигу. Как отважились на такой шаг?

Корнелиус Балтус: Снова получить возможность свободно передвигаться по улицам, пойти в театр, в ресторан - это невероятные ощущения. Дома, в Австрии, я соблюдал изоляцию: разрешалось ходить в супермаркет и обратно... Честно говоря, я сомневался, ехать или нет, но стремление жить без страха сделало свое дело - я здесь. С 16 марта все мои планы отменились и до приезда в Петербург я не был ни в одном театре. И когда сходил на спектакль в Театре музыкальной комедии, понял, как жизненно необходимы для нас культура, танец, музыка. Я был счастлив услышать оркестр, я дышал вместе с артистами. В Европе и Америке культура сейчас претерпевает катастрофу. Если в Германии и Австрии правительства еще как-то поддерживают артистов, то в Лондоне, где я выпускал мюзикл We ll Rock You, после объявления о карантине всем заплатили за две недели и уволили без какой-либо поддержки.

Как работается в новых условиях?

Корнелиус Балтус: Очень сложно. Выпуск "Мисс Сайгон" планировали на май, потом на июнь, сейчас - уже на 11 декабря, но нет никакой гарантии, что премьера состоится - ситуация меняется ежедневно. Однако я уверен, что иногда в трудных ситуациях могут случаться самые невероятные вещи. Если мыслить "позитивно, широко и перспективно", как призывал герой "Бала", все можно преодолеть.

Вас вдохновляют русские артисты?

Корнелиус Балтус: Кастинг был непростой. Нужно было найти азиатскую "начинку", и мы нашли очень красивых певцов из Казахстана. В труппе есть и опытные ребята, и те, кто делает первые шаги. Как звезды мюзиклов Игорь Кроль, Елена Газаева, так и новые имена для Петербурга - невероятно красивый состав! Я закончил работу над первым актом, почти завершил второй, и вижу, что получается, предчувствия хорошие. В Театре музкомедии я всегда чувствую себя очень комфортно, так как генеральный директор господин Юрий Шварцкопф всецело доверяет мне творческий процесс, я очень ценю такие качества в продюсере.

В "Мисс Сайгон" действие происходит во время американо-вьетнамской войны. Ваша постановка содержит острые актуальные резонансы?

Корнелиус Балтус: Политика меня не интересует, это лишь фон. Иностранец в зоне войны влюбляется в девушку. После войны Крис возвращается в Америку, а Ким остается, у нее рождается от него ребенок, и она ждет его возвращения. А для американца это было всего лишь развлечение на уик-энд...

Получается "Мадам Баттерфляй"!

Корнелиус Балтус: Абсолютно точно, мюзикл написан по мотивам этой оперы. Я поднял еще и мифологические слои, внедрил в спектакль кукол Лисы и Дракона. Лиса с девятью хвостами - образ злого рока. Драконы иногда ассоциируются с коммунистическими шествиями, но у нас он появляется после прекрасного дуэта Криса и Ким "Последняя ночь на земле" в первом акте, символизируя счастье, благосостояние - все самое лучшее. Надеюсь, у нас все получится.

Справка "РГ"

Мюзикл Клода-Мишеля Шёнберга и Алена Бублиля увидел свет 20 сентября 1989 года в Королевском театре Drury Lane в Лондоне. В США премьера состоялась в 1991 году в Broadway Theatre. Главные герои мюзикла - американский солдат и вьетнамская девушка. Филиппинка Леа Салонга, которая сыграла в мюзикле вьетнамскую танцовщицу мисс Сайгон и голосом которой сегодня говорят диснеевские принцессы Мулан и Жасмин, стала самой молодой (на момент премьеры ей исполнилось 18 лет) исполнительницей, получившей премии Лоуренса Оливье и Tony Awards.

Россия. СЗФО > СМИ, ИТ > rg.ru, 19 ноября 2020 > № 3556215 Корнелиус Балтус

НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ ЕСТЬ ПЕРЕМЕНЫ: ЧТО ОЗНАЧАЕТ ПОДПИСАНИЕ ВРЭП?

АЛЕКСАНДР С. КОРОЛЁВ

Кандидат политических наук, заместитель заведующего Евразийским сектором Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ГРИГОРИЙ КАЛАЧИГИН

Стажёр-исследователь, Факультет мировой экономики и мировой политики, Центр комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ).

Подписание 15 ноября 2020 г. соглашения о создании крупнейшей зоны свободной торговли в истории – Всеобъемлющего регионального экономического партнёрства (ВРЭП) – позиционируется как торжество регионализма и символ наступления «века Азии». Но представляет ли ВРЭП новое слово в интеграционной мозаике в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР)? Меняет ли он правила игры и баланс сил в Азии? И что означает эта сделка для основных её участников?

«Горячая экономика, холодная политика». Подобное словосочетание можно нередко встретить при описании сути международных связей в Азии, когда при наличии проблемных и даже рискованных политических отношений страны Азиатско-Тихоокеанского региона умудряются заключать экономические мегасделки.

Неоднократные переносы сроков подписания ВРЭП[1], публичное недовольство условиями, разногласия между участниками и выход Индии из сделки, отвлечение внимания Китая на «экономическую войну» с США – всё это заставляло даже главных оптимистов засомневаться в способности стран довести до ума текст соглашения по ВРЭП.

Символично, что заключение сделки, генерирующей 30 процентов мирового ВВП и объединяющей свыше 2 млрд населения, пришёлся на пик коронакризиса, когда страны всё больше закрываются и переключают своё внимание на вопросы восстановления национальных экономик. Более того, по злой иронии подписание ВРЭП совпало по времени с закатом политической карьеры президента Дональда Трампа, собственноручно отправившего в нокдаун амбициозный проект Транстихоокеанского партнёрства, которому предрекали титул главной звезды интеграции в АТР. Идеи ТТП впоследствии воплотились во Всеобъемлющем и прогрессивном соглашении для Транстихоокеанского партнёрства (ВПТТП) в составе 11 стран. Однако проект пока не оправдал ожиданий.

ВРЭП – новая ступень интеграционного взаимодействия в АТР?

Участниками ВРЭП являются 15 стран, между которыми к настоящему моменту уже было заключено 28 соглашений о ЗСТ (таблица 1).[2] Поэтому с торговой точки зрения ВРЭП выступает унификатором этих соглашений с дополнительным расширением положений. Среди них – вопросы регулирования электронной торговли, конкурентной политики, защиты интеллектуальной собственности и других актуальных вопросов, ранее не фигурировавших в имеющихся соглашениях. Тем не менее амбициозность ВРЭП существенно уступает ВПТТП по глубине и широте положений.

Снижение тарифных ограничений участников не является главной целью ВРЭП[3]. Срок достижения завершения процесса обнуления/снижения тарифов колеблется от 20 до 25 лет[4] за исключением Сингапура[5]. Более того, в своих обязательствах по снижению тарифной защиты по-прежнему предусмотрены исключения.

Таблица 1. Действующие ЗСТ между участниками ВРЭП по состоянию на 15 ноября 2020 г.

* Отдельные члены АСЕАН имеют двусторонние соглашения со странами «пятёрки»

** Между Японией и Новой Зеландией не было заключено двустороннее ЗСТ, однако они являются участниками ВПТТП, для которых соглашение уже вступило в силу.

В виду наличия большого количества уже действующих ЗСТ отдельные страны используют различные схемы обязательств по открытию рынков, в том числе с указанием обязательств, которые действуют в отношении только некоторых участников ВРЭП.

Несмотря на то, что в рамках ВРЭП не предусмотрено каких-либо прорывных идей по регулированию торговли, имеет смысл выделить следующие особенности соглашения:

Нацеленность подписантов на решение проблемы «миски лапши»[6]: сформулированы единые правила по определению страны происхождения товаров, правила лицензирования, соответствию стандартов и так далее. Это означает меньшие издержки бизнеса при экспортировании и – как следствие – наращивание торговли между странами.

Стимулирование формирования региональных производственных цепочек: под преференциальный режим будут попадать товары, производство которых распределено по странам – членам ВРЭП. Другими словами, компаниям будет выгодно размещать производства на территории стран ВРЭП, что приведёт к наращиванию торговли промежуточными товарами.

Возможность не выполнять обязательства в рамках исключений по соображениям безопасности возникновения «чрезвычайной ситуации в стране». Эта новая и неопределённая формулировка[7] может использоваться как повод для приостановления выполнения своих обязательств в случае неблагоприятной для страны мировой обстановки, в том числе и пандемий.

Таким образом, ВРЭП не является передовым торговым соглашением и нацелено скорее на гармонизацию, а не на изменение существующих «правил игры» в торговле. При этом сам факт подписания мегасделки, за бортом которой оказались США, и наличие ярко выраженного лидера проекта в лице Китая, способно спровоцировать очередной раунд великодержавного противостояния.

ВРЭП через призму противостояния США и Китая

На глобальном уровне успешная реализация ВРЭП – камень в огород американских усилий по сдерживанию лидерства Китая в регионе АТР и запрос на модернизацию многосторонней торгово-экономической политики. Решение Дональда Трампа в 2017 г. выйти из Транстихоокеанского партнёрства положило конец усилиям его предшественника Барака Обамы по установлению торговых правил игры в Азии и предоставило Китаю карт-бланш на продвижение собственных форматов сотрудничества.

Если раньше Китай мог довольствоваться инициативой «Пояса и пути», которая в последние годы всё чаще становится объектом для критики, теперь в арсенале у Пекина появляется ещё один многосторонний инструмент проецирования своего влияния. Нет никаких сомнений, что Китай будет форсировать ратификацию ВРЭП на фоне внешнеполитической передышки США, связанной со сменой администрации и расстановкой внешнеполитических акцентов Вашингтона.

В данной ситуации любопытной станет реакция США. Джозеф Байден уже успел упомянуть, что намерен возвратить США в многосторонние инициативы, которые не пользовались популярностью у Трампа. Не исключено, что Байден захочет вернуться в ВПТТП и реанимировать данный проект, развязав «гонку интеграции» с Китаем.

Важно понимать, что реализация подобного сценария не будет означать возрождения модели западного экономического либерализма.

В данном случае речь идёт о создании дополнительного инструмента давления на Китай, который наверняка встретит поддержку в странах-союзниках США.

ВРЭП для его участников

Отдельно стоит порассуждать, что получат в результате ВРЭП основные его участники. Применительно к Китаю уже было сказано, что скорая ратификация ВРЭП полностью соответствует экономическим и стратегическим интересам Пекина. Комплексность и относительная широта соглашения помогут Китаю хеджировать риски в результате продолжающейся торговой войны с США, которая едва ли утихнет с приходом Байдена.

Для АСЕАН унификация имеющихся соглашений ЗСТ и расширение принимаемых обязательств придадут новый стимул для наращивания региональной торговли. Однако на передний план выходит стратегическая составляющая. Подписание и дальнейшая ратификация ВРЭП позволит АСЕАН частично реабилитироваться за неудачи по многим другим направлениям. Прежде всего, это неспособность урегулировать проблему Южно-Китайского моря и заменить Декларацию поведения сторон в ЮКМ на более продвинутый Кодекс, а также выгодно «продать» собственное видение Индо-Тихоокеанского региона.

Наконец, именно АСЕАН инициировала в 2012 году переговоры по ВРЭП и координировала этот процесс на протяжении восьми лет. Поэтому подписание мегарегионального торгового соглашения воспринимается странами Юго-Восточной Азии как крупное достижение асеановской дипломатии и закрепляет, пусть и номинально, за Ассоциацией статус главного дирижёра интеграционных процессов в АТР.

Для Японии и Республики Корея подписание ВРЭП стоит рассматривать в качестве альтернативы трёхсторонней ЗСТ «Япония – Китай – Республика Корея». Ранее стороны неоднократно предпринимали попытку заключить трехстороннее ЗСТ, однако всякий раз они терпели неудачу из-за политических разногласий. Ратификация ВРЭП частично решает эту задачу.

Наконец, для Австралии и Новой Зеландии, будучи средними державами и одновременно участниками альтернативного проекта ВПТТП, – подписание ВРЭП это классический пример попытки «усидеть на двух стульях» и максимально диверсифицировать свои торговые потоки.

Подводя итоги, ВРЭП не является переходом на новую ступень интеграции и уступает конкурирующему ВПТТП по широте и глубине охвата торговых вопросов. Однако сам факт подписания соглашения уже можно назвать промежуточным успехом, поскольку демонстрирует готовность участников к дальнейшей либерализации торговых отношений. Эффективность данного соглашения при условии дальнейшей ратификации во многом будет зависеть от способности сторон нивелировать проблему «миски лапши», усилить существующие и нарастить новые региональные производственные цепочки в постпандемийную эпоху.

--

СНОСКИ

[1] Изначально ВРЭП планировали подписать в 2015 году.

[2] Включая ЗСТ «Австралия – Новая Зеландия» и ЗСТ в рамках АСЕАН, без учёта ВПТТП. Это составляет порядка 10. процентов всех действующих ЗСТ в мире (305) на данный момент.

[3] При этом Японию, у которой до ВРЭП не были установлены преференциальные торговые отношения с Китаем и Республикой Кореей, можно назвать главным выгодоприобретателем, с точки зрения сокращения тарифных ограничений партнёров.

[4] Здесь ВРЭП уступает ВПТТП, так как в нём переходной период отдельных стран зафиксирован на сроке менее 10 лет.

[5] Сингапур без ЗСТ использует нулевые ставки тарифов практически на все тарифные линии, поэтому при вступлении в силу ВРЭП охват нулевых импортных тарифов достигнет 100 процентов.

[6] «Миска лапши» – эффект накладывания друг на друга большого числа ЗСТ между странами.

[7] В рамках ЗСТ «ЕС – Вьетнам» и «ЕС – Сингапур» такой формулировки нет. В USMCA (ранее – НАФТА) используется более широкая постановка раздела в целом.

Корея. Китай. Австралия. ВРЭП > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 16 ноября 2020 > № 3564071 Александр С. Королев, Григорий Калачигин

Восточноазиатский саммит

Глава Российского государства в режиме видеоконференции выступил на пленарном заседании 15-го Восточноазиатского саммита.

В ходе саммита обсуждались актуальные проблемы Азиатско-Тихоокеанского региона, включая укрепление региональной безопасности, обеспечение устойчивого экономического роста, предотвращение дальнейшего распространения коронавирусной инфекции.

По итогам форума принят пакет документов, в том числе Ханойская декларация по случаю 15-летия ВАС.

* * *

В.Путин: Уважаемый господин Председатель, уважаемые коллеги!

Прежде всего хотел бы поблагодарить Премьер-министра Вьетнама господина Нгуен Суан Фука за организацию сегодняшнего мероприятия.

Восточноазиатские саммиты утвердились в качестве авторитетной площадки для обсуждения насущных тем, затрагивающих весь Азиатско-Тихоокеанский регион, для совместного поиска решений наиболее острых международных проблем.

Именно на это направлен и главный документ, который планируется принять по итогам саммита, – Ханойская декларация. Согласен с ключевой зафиксированной в ней мыслью, что нашим странам нужно слаженно работать над поддержанием мира и стабильности в АТР, наращивать сотрудничество по широкому спектру политических и экономических вопросов. При этом важно действовать на принципах уважения международного права, учёта интересов друг друга, обеспечения равной и неделимой безопасности.

Россия последовательно выступает за формирование атмосферы конструктивного сотрудничества, упрочения стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в том числе это касается и военно-политической области, где риски и угрозы существенно возросли после прекращения действия по инициативе Соединённых Штатов Америки Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.

Стремясь стабилизировать ситуацию и не допустить нового витка гонки вооружений, мы, как известно, в одностороннем порядке объявили мораторий на размещение ракет средней и меньшей дальности в АТР и других регионах мира до тех пор, пока от таких мер будут воздерживаться наши американские партнёры. Открыты к серьёзному разговору по данному вопросу со всеми заинтересованными государствами.

И конечно, тесное сотрудничество и взаимодействие требуются для того, чтобы противостоять острейшему вызову, с которым столкнулся наш регион, да и всё человечество, – пандемии коронавирусной инфекции. Отмечу, что в Азиатско-Тихоокеанском регионе зарегистрировано свыше 20 миллионов заболевших коронавирусом, что составляет практически половину – 43,7 процента – от общего количества инфицированных в мире.

В этой связи Россия выступила с предложением подготовить для утверждения лидерами государств – участников Восточноазиатского саммита совместное заявление, посвящённое вопросам борьбы с коронавирусом. Очень рассчитываю, что наша идея будет поддержана, и надеюсь, что сегодня этот документ будет принят.

Хотел бы также напомнить, что ещё в 2016 году Россия выдвинула инициативу развития антиинфекционного сотрудничества в АТР. Её реализация позволила наладить координацию по линии эпидемиологических ведомств, организовать обмен опытом и информацией, начать подготовку профильных специалистов. Запущена программа повышения квалификации для эпидемиологов из государств региона на базе центра в городе Владивостоке в России.

Весьма полезной является и деятельность созданного в Бангкоке при активном содействии России Центра военной медицины Ассоциации государств Юго-Восточной Азии. В мае на базе центра прошли командно-штабные учения по борьбе с пандемией, в которых приняли участие представители оборонных ведомств стран АСЕАН и партнёров по диалогу, а также эксперты Всемирной организации здравоохранения.

Российская сторона открыта для дальнейшей активной коллективной работы на эпидемиологическом треке. Нам есть что предложить в плане научного, клинического и производственного опыта в борьбе с инфекциями.

В России, как известно, разработана и применяется, уже используется первая в мире вакцина против коронавируса – «Спутник V». Недавно у нас зарегистрирована вторая вакцина – «ЭпиВакКорона»; на подходе – третья. Десятки стран уже выразили желание наладить кооперацию по поставкам и по совместному производству этих препаратов. Убеждены, что свободный доступ к вакцинации должны иметь граждане всех государств.

Мы готовы и далее предоставлять партнёрам российские тест-системы, реагенты для диагностики коронавируса, в том числе на безвозмездной основе. Уже свыше миллиона тестов направлены более чем в 40 стран мира.

Важной задачей для совместной работы всех государств нашего общего региона является укрепление деловых и хозяйственных связей. Мы видим, что в условиях пандемии на азиатско-тихоокеанском пространстве снижаются объёмы взаимной торговли, инвестиционных обменов, наблюдается рецессия в ключевых промышленных и финансовых секторах.

В частности, товарооборот России с государствами, представленными сегодня на саммите, по итогам трёх кварталов текущего года сократился на 12 процентов. Рассчитываем, что принимаемое сегодня по инициативе китайских партнёров заявление об обеспечении стабильного роста региональной экономики будет стимулировать расширение торговли, инвестиций и технологических обменов между нашими странами.

Как представляется, упрочению экономической кооперации в Азиатско-Тихоокеанском регионе будет способствовать и дальнейшее развитие разнопрофильных интеграционных проектов. Уверены, что региональные и субрегиональные объединения, такие как Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, Евразийский экономический союз, Шанхайская организация сотрудничества, могут взаимодействовать в интересах всего региона, гармонично и эффективно дополняя друг друга.

На состоявшемся на этой неделе под российским председательством саммите Шанхайской организации сотрудничества принято совместное заявление лидеров, в котором получила одобрение идея сопряжения интеграционных усилий и предложенная Россией инициатива создания Большого Евразийского партнёрства как единого, широкого и открытого пространства безопасности и взаимовыгодного экономического и гуманитарного сотрудничества.

Другая тема, которая имеет важное значение для всех наших стран, – это цифровизация экономики и внедрение высокотехнологичных решений для улучшения жизни людей. В России многое делается для развития этой сферы. Сегодня мы занимаем седьмое место в мире по показателю вовлечённости людей в цифровую экономику. Большое количество услуг и инструментов поддержки граждан уже переведено в онлайн-формат.

Мы приветствовали выдвинутую два года назад сингапурским председательством важную и своевременную инициативу так называемых умных городов, подразумевающую применение передовых городских технологий в странах АТР. Со своей стороны можем предложить собственные современные технологические наработки в этой области.

Уважаемые коллеги, в заключение хотел бы подчеркнуть: будущее нашего Азиатско-Тихоокеанского региона зависит от того, насколько мы сможем сплотиться перед лицом возникающих вызовов и угроз, продемонстрировать политическую волю к сотрудничеству в интересах всеобщего и устойчивого развития. При таком подходе мы обязательно добьёмся результатов, и российская сторона готова вносить свой вклад в совместную работу.

Уважаемые коллеги, благодарю вас за внимание.

Вьетнам. Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 14 ноября 2020 > № 3551553 Владимир Путин

«ВОСТОЧНОАЗИАТСКИЙ СОЦИУМ – ОБЩЕСТВО ИЕРАРХИИ»

АНДРЕЙ ЛАНЬКОВ, Кандидат исторических наук, профессор Университета Кунмин (Сеул).

АЛЕКСАНДР ЛОМАНОВ, Доктор исторических наук, профессор РАН, заместитель директора по научной работе Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова Российской академии наук (ИМЭМО РАН), член научно-консультативного совета журнала «Россия в глобальной политике».

АЛЕКСАНДР МЕЩЕРЯКОВ, Японист, историк и литератор, лауреат премии «Просветитель».

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ, Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

КРУГЛЫЙ СТОЛ

Коронавирус позволил задаться не только вопросами сиюминутной эффективности государств в кризисной ситуации, но и проблемами более глубокими, философскими, даже экзистенциальными. Беспокойное время порой идеально подходит для спокойных бесед, а современные технологии позволяют собрать за виртуальным чайным столом таких выдающихся востоковедов, как профессор сеульского Университета Кунмин Андрей ЛАНЬКОВ, заместитель директора ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН Александр ЛОМАНОВ, профессор факультета гуманитарных наук НИУ «Высшая школа экономики» Александр МЕЩЕРЯКОВ. Вёл беседу о том, как цивилизации Дальнего Востока реагируют на форс-мажор, главный редактор журнала Фёдор ЛУКЬЯНОВ.

ЛУКЬЯНОВ: Пандемию коронавируса назвали «идеальным штормом», но, думаю, в предстоящие годы нас ждёт ещё много «штормов» разного рода. Что такое «кризис по-восточноазиатски» и чего нам ожидать в дальнейшем? Начнём с Китая. По-китайски «кризис» означает, как говорят, и проблемы, и возможности. Действительно ли понятие кризиса в китайской культуре амбивалентно?

ЛОМАНОВ: Ответ на вопрос о кризисе есть у правящей партии Китая – Си Цзиньпин несколько раз говорил о том, что нужно «превратить угрозу в возможность». Слово «кризис» состоит из двух иероглифов: 危-wéi и 机-jī. Первый означает – угрозу, опасность, второй – механизм, движение. С самого начала эпидемии китайский лидер постоянно призывает превратить угрозу в возможность, в шанс. Так что в понятии «кризис» действительно заложена возможность перейти от первого знака ко второму, трансформировать явную угрозу в шанс на улучшение экономики, статуса на мировой арене. А раз партия сказала, значит, так оно и будет.

ЛУКЬЯНОВ: Что такое форс-мажор для японцев и как они относятся к проблемам? Они их пугают, мобилизуют или не волнуют и погружают в состояние дзена?

МЕЩЕРЯКОВ: Япония всё время живёт в состоянии готовности к форс-мажорным обстоятельствам. Постоянно слышны разговоры о том, что «сейчас землетрясение по нам вдарит», а специалисты подтверждают: «Обязательно вдарит». При этом нет никакой паники, есть желание решать проблемы. Япония, в отличие от Китая – страна маленькая, и не ставит глобальных задач. Пока японцы думают о том, смогут ли провести Олимпиаду в 2021 году. У них более прагматичный и приземлённый подход.

ЛУКЬЯНОВ: Если Япония находится в постоянном ожидании форс-мажора природного, то Республика Корея живёт уже много десятилетий в состоянии военно-политической напряжённости. Значит ли это, что там тоже готовы к любым поворотам судьбы и кризисы их не пугают?

ЛАНЬКОВ: Корейцы готовы к кризисам даже больше, чем японцы. И старшее поколение более мобилизовано. Это поколение – те, кому за 45–50 лет, – суровые, битые жизнью люди. В памяти ещё хранится история потрясений, которые выпали на долю страны за последнее столетие. Корейская война, ощущение постоянной угрозы, крайняя экономическая нестабильность, нищета – через всё это они прошли и к этому в целом готовы.

А молодёжь любит тихую, спокойную, стабильную жизнь – я не знаю, в какой степени они готовы к вызовам. Как бы то ни было, нынешний кризис показал, что корейская молодёжь в целом демонстрирует завидную дисциплину. По отношению к миру они, конечно, больше похожи на молодых жителей Северной Европы (Германии или Скандинавии). С одной стороны, они любят спокойствие и не очень ждут неприятностей от Северной Кореи, а с другой – с высокой степенью доверия относятся к государству и иерархии. Это хорошо видно на примере борьбы с коронавирусом: правительство сказало носить маски – и все их надели. Распорядилось соблюдать дистанцию, сидеть через стул друг от друга – все дружно, без участия полиции сидят через стул.

ЛУКЬЯНОВ: В конце 1990-х гг. вошло в моду понятие «азиатские ценности». Оно возникло в связи с финансовым кризисом 1997 г.: одни страны прибегли к поддержке МВФ и согласились на его условия, а другие, как Малайзия, отказались от помощи. Описывали эти ценности разнообразно, так что в итоге встал вопрос: есть ли они вообще? Насколько азиатские ценности определяют поведение, например, Китая?

ЛОМАНОВ: В Китае нормативными являются не «азиатские» ценности, а «ценностные воззрения социализма с китайской спецификой». В них есть и «западная» специфика, в том числе ценности свободы и демократии. Этот кризис показал, что в китайцах сильно внутреннее чувство ответственности друг перед другом, перед обществом.

У нас маску надевают тогда, когда на тебя смотрит полицейский. Если снимешь маску в Китае, ты «потеряешь лицо» – сразу станет понятно, что тебе наплевать на окружающих, что ты о них не заботишься, что ты выпал из системы социальных связей, которую и называют «азиатскими ценностями».

Дело не в страхе, а в чувстве ответственности перед социумом. Как сформулировал один мой китайский коллега: «В чём разница между китайцами и западными людьми? Мы живём не для себя, а для других». Конечно, говорить о том, что китайцы готовы полностью отказаться от индивидуальных интересов ради социума – большое преувеличение. Но в повседневной жизни, во взаимодействии с окружающим миром, человек постоянно должен подчёркивать своим поведением, что он помнит и заботится о других.

ЛУКЬЯНОВ: А характерна ли такая позиция для японского мировоззрения?

МЕЩЕРЯКОВ: Пожалуй. На первый взгляд Япония похожа на западную страну, но у неё тоже есть своя специфика. Показательный пример – во время аварии на Фукусиме-1, к удивлению наблюдателей, не было случаев мародёрства. Это говорит о том, что вестернизация, хотя и оказывает сильное влияние на социум, имеет свою специфику. Думаю, причина в том, что Япония живёт в безрелигиозном обществе и в диалоге «человек – божество» место высших сил занимает социум. Люди научаются жить в такой системе координат, иначе не было бы ни общества, ни людей.

Это отличается от западного мышления, для которого есть традиционный ограничитель поведения – всеведущий Бог. Сегодня, правда, мы живём на обломках христианского общества – немногие считают, что Бог видит их каждую минуту. Но место Бога занял Закон: «не воруй, а то посодют». То есть, если полицейские тебя не видят, Закон не работает – ты можешь вести себя как угодно.

Отношение японцев и китайцев к ответственности и к нарушителям общественного порядка – другое. Если кто-то что-то нарушил, его фактически подвергают остракизму – причём без подсказки сверху. Поэтому, чтобы в условиях пандемии выйти на улицу без маски, нужно обладать чрезвычайно большим мужеством. Думаю, это и есть конфуцианские ценности (я против термина «азиатские»: есть Ближний Восток и Дальний Восток, а это совершенно разные вещи).

ЛУКЬЯНОВ: А как в конфуцианском мире обстоит дело с культурой доносов?

МЕЩЕРЯКОВ: В российском обществе доносы осуждаются потому, что у нас нет доверия к власти. А в Америке (как и в Европе, и в Японии) культура доносов – вещь абсолютно нормальная. Полиция считается не врагом, а другом – особенно в Японии. Полицейские там – это люди, которые объяснят, как пройти к нужному месту, ответят на все вопросы, у них можно попросить немного денег на проезд (этот заём возвращают в более чем 90 процентов случаев). Доверие к власти – очень важный момент. Это не самодержавная власть, а власть с обратной связью, и японцы властям – особенно чиновникам мелкого и среднего уровня, с которыми они чаще всего и имеют дело, – доверяют. У меня есть опыт общения с японскими чиновниками, и должен сказать, что я в восхищении.

ЛУКЬЯНОВ: Прозвучала мысль, что молодёжь в Корее движется в сторону североевропейского менталитета. Любопытно, что в Скандинавии есть особое определение качества общественных отношений, которое с трудом переводится на другие языки. Есть такое специальные слово «янтелаген» (на шведском “Jantelagen”, на норвежском и датском – “Jantelove”»), которое означает, что не надо высовываться, ты должен быть таким, как все. Там это воспринимается скорее в негативном ключе уравниловки, хотя имеет и позитивное воздействие, поскольку степень дисциплинированности скандинавских обществ вне зависимости от правительственной политики высока. Склонность к коллективизму и даже к коллективному самопожертвованию – не имеет ли она оборотной стороны в Восточной Азии? Будь, как все, а если не хочешь, то общество тебя заставит?

ЛАНЬКОВ: Абсолютно так. Я, кстати, ещё раз убедился в единстве конфуцианской цивилизации: всё, что относится к Китаю и Японии, применимо и к Корее. Доверие к государству как к институту там чрезвычайно высокое, и это удивительно сочетается с тем, что значительная часть населения к нынешней правящей партии, например, относится плохо. Сильны чувство собственной ответственности перед окружающими и нежелание «высовываться». Маски носят не потому, что они защищают самого носителя: власти объяснили, что маска нужна для защиты окружающих, а ты же должен заботиться об окружающих – для человека, выросшего в конфуцианском обществе, это аксиома.

Общество Северной Европы и общество Восточной Азии в чём-то очень похожи. Единственное серьёзное различие между ними – иерархия. Восточноазиатский социум – общество иерархии, где представление об изначальном неравенстве людей вошло в плоть и кровь и не воспринимается как нечто негативное. Старший выше младшего, начальник выше подчинённого. А в Северной Европе – подчёркнутое равенство.

Кроме доверия друг к другу, в Корее также высока бытовая честность – в стране практически нулевой уровень преступности, особенно насильственной.

Конечно, у этого есть и оборотная сторона. Одна из проблем восточноазиатской ментальности – высокая трудовая дисциплина и конформизм. Человек, который начинает действовать нетрадиционно, «неправильно», создаёт проблемы. То, что в Корее нет ни одного лауреата Нобелевской премии, и то, что там в одиннадцатимиллионном городе можно спокойно уйти из дома, не заперев дверь, – эти два обстоятельства тесно связаны друг с другом. Существует некое общественно одобряемое поведение и строй мыслей, и когда человек от этого строя отклоняется, на него оказывается гигантское давление со всех сторон. Иногда достаточно жёсткое и чуть ли не насильственное, чаще мягкое, но мощное, и человек возвращается на правильную дорогу. Это и понятие «не воруй», и правила «действуй по инструкциям», «не пытайся выдумать что-то совсем уж новое», «не считай себя умнее других, особенно старших».

ЛУКЬЯНОВ: Мне, как человеку совершенно стороннему, эти страны всё же кажутся совершенно разными. Когда я бывал в Китае, то не чувствовал себя чужеродным, хотя там много для нас странного, и белый человек отличается от ландшафта. В Корее – то же самое. А вот в Японии, притом что фасад абсолютно западный, у меня было ощущение, что есть какая-то «стеклянная стена» и я там – совсем чуждый элемент. Но культура вроде бы одна. Почему, например, Китай не воспринимается в России как нечто чуждое?

ЛОМАНОВ: Причисление Китая к странам конфуцианской цивилизации, с одной стороны, верно, с другой, очень условно, потому что у Китая за спиной всё же семьдесят лет опыта строительства социализма, огромное заимствование советской, российской культуры. К Японии и Южной Корее понятие «советский синдром» неприменимо. А в Китае «советский синдром» – это комплекс воспоминаний, переживаний, опыта целого поколения, которое в 1950–1960-е гг. попыталось полностью перекроить китайскую жизнь по советским учебникам и лекалам.

В современную китайскую культуру вплелась культура российско-советская. В Китае нет полного доверия к власти, и это было хорошо видно во время эпидемического кризиса. Поскольку некоторая часть интеллигенции относится к государству критично, на пике эпидемии его начали обвинять и в том, что ситуация ухудшается, и в том, что эпидемия вообще возникла. Доверие к правоохранительным органам тоже ограниченное, выборочное, по многим вопросам люди не станут обращаться в полицию. Двери автомобиля никто не оставит открытыми, поскольку уровень недоверия между людьми тоже достаточно высок. В общем, негативные стороны бросаются в глаза.

А вот когда дело касается общих интересов – например, борьбы с эпидемией, желания людей сообщить о соседе или о прохожем, который вернулся из другого города и пытается увильнуть от карантина, угрожая тем, кто живёт рядом, – вот по такому вопросу люди готовы обращаться к местным властям и полиции с тем, чтобы защитить именно свою жизнь и здоровье своих близких от тех, кто поступает легкомысленно и эгоистично.

Китайское общество чрезвычайно неоднородно, в городах много рабочих мигрантов из деревень. Такого, думаю, нет ни в Корее, ни в Японии. Ту работу, которую в России выполняют трудовые мигранты из постоветских республик, в Китае делают «отходники» из бедных деревень: они работают на стройках, в качестве обслуги в домашнем хозяйстве. Конечно, есть разница в менталитете, культурном уровне, образовании, поэтому постоянное перемешивание людей внутри страны не ведёт к появлению сплочённого гомогенного сообщества, где действительно можно было бы оставить дверь открытой на весь день и уйти. Вроде бы есть конфуцианство, и о нём помнят, но причислить современное китайское общество к тем, кто живёт по конфуцианским правилам, достаточно сложно.

Есть ещё одно обстоятельство – высочайшая степень конкуренции в обществе. С одной стороны, поощряется и тот конформизм, о котором сейчас говорили коллеги: да, нельзя высовываться, противопоставлять себя коллективу, ни в коем случае нельзя показывать, что ты умнее других, что смотришь на них свысока. С другой стороны – бешеная конкуренция при поиске работы, при поступлении в вуз. Родители бьются за то, чтобы пристроить ребёнка в школу при хорошем университете. Кто-то даже готов оставить престижный пост, закрыть бизнес и поступить на любую работу в такой университет ради того, чтобы ребёнок мог учиться в школе при этом университете и потом легко туда поступить.

Поэтому с одной стороны – гомогенность, с другой – огромное популяционное давление.

Если не читать книжки по двенадцать часов в день, поступить куда-то, пробиться дальше невозможно. Все прекрасно понимают: если не стараться, не тянуть жилы, добиться успеха нереально.

И это сложная диалектика. Коллективизм и принятие общих правил, непротивопоставление себя коллективу – и стремление стать лучшим, чтобы сдавать экзамены или продвигаться по службе. Образуется поле напряжения, благодаря которому китайское общество сейчас очень динамично, способно к инновациям, к движению вперёд. Они хотят Нобелевскую премию, и собираются её добиться.

ЛУКЬЯНОВ: Мы знаем из кино про японские корпорации, про их жуткую, железобетонную иерархию, когда ты не имеешь права ни на что, пока не шагнул на следующую ступень, и ни на что не можешь претендовать, всю жизнь работаешь на то, чтобы двигаться вверх. Известна статистика по депрессиям, алкоголизму, самоубийствам. Всё действительно так ужасно?

МЕЩЕРЯКОВ: Тот, кто родился и вырос в таком обществе, к нему привык. Конкуренция в Японии, конечно, острая, но система понемногу трансформируется. Да и выслугу лет никто не отменял. Люди знают, что с возрастом постепенно поднимаешься всё выше и со временем станешь начальником. Поэтому пока молодой – терпи, но перспектива роста позволяет с этим мириться.

Да, в Японии острая конкуренция между различными организациями, фирмами, институциями, университетскими группами. Это правда. Поэтому одиночек мало. Ты вливаешься в группу, получаешь защиту – и этой группе нужно сохранять лояльность всю жизнь. Это средневековая особенность, которая продолжает жить. Хочу добавить к словам Александра Ломанова: серьёзная проблема Китая – китаецентричная картина мира, которая никуда не делась. «Мы здесь, в центре, и от этого получаем огромное удовольствие, а остальные – варвары». Поэтому у Китая мало опыта интеграции окраин в общую китайскую жизнь, она только сейчас начинается.

В Японии с эпохи Мэйдзи (со второй половины XIX века) считается, что «мы все – японцы». Японскую нацию строили очень быстро. Поначалу жители Хоккайдо не понимали людей с Окинавы, но образовательная политика была направлена на то, чтобы все ощутили себя японцами. О человеке, совершающем нечто предосудительное, с укором говорят: «Он так плохо поступил, несмотря на то, что японец». Понятие «японец» определяет и моральный облик, и поведенческий идеал.

ЛУКЬЯНОВ: Получается, что и в Китае, и в Японии разное, но укоренённое чувство превосходства перед другими? Оно может не декларироваться, но всё равно есть?

МЕЩЕРЯКОВ: Это ощущение постоянно трансформируется. В первой половине ХХ века японцы считали себя лучше всех, что подтверждалось наличием разных качеств, прежде всего, готовностью умереть за императора. На это наслаивались другие черты, которые были у японцев или приписывались им: трудолюбие, уважение к семье и так далее.

После войны чувства превосходства уже не было, и японцы стали находить удовольствие в собственной уникальности, в том, что они «другие» (что само по себе ни хорошо, ни плохо). Экономические достижения тоже играли роль, но главное было в отличии. Доходило до анекдотичности: «У японцев пищевод длиннее, чем у европейца». Что из это следует? Ничего. Японский язык не входит ни в одну языковую семью. Хорошо это или плохо? Никак. Но люди получали от этого удовольствие. Расхожим в своё время было рассуждение, что у японцев полушария мозга работают не так, как у белых. До определённой степени это можно назвать культурным национализмом, но без превосходства. В национализм обычно вмонтирована агрессивность – Япония в этом смысле интересный вариант, так как рассуждения о своей самобытности в послевоенной Японии в агрессию не переросли.

ЛУКЬЯНОВ: А корейцы считают себя особенными, лучше других?

ЛАНЬКОВ: С одной стороны, корейский национализм силён. Представления об особости, национальном величии, солидарности с другими корейцами вмонтированы практически в любой идеологический пакет, который предлагается в идейно-политическом супермаркете. У меня всегда было ощущение (конечно, субъективное), что у китайцев и японцев национализм тихий, спокойный, уверенный в себе, а у корейцев – истеричный и замешанный на чувстве собственной неполноценности. Это такой «нутряной» надрыв, порождающий рассказы о том, что в древности земли Кореи простирались до Вьетнама, что это корейцы придумали иероглифику, а корейские учителя ездили просвещать японских варваров.

С другой стороны, комплекс неполноценности корейцы испытывают, похоже, только перед тремя цивилизациями. Раньше это был Китай, а сейчас корейцы чувствуют, что они не такие крутые, как американцы, японцы и европейцы. Рассказы о собственном величии в сочетании с воспоминаниями о бедах последних веков, когда корейцев били все соседи, говорят о том, что они в итоге как-то выправились, но глубокая внутренняя неуверенность осталась.

ЛУКЬЯНОВ: Мы подошли к следующей важной теме. Пандемия выявила много интересных процессов на мировой арене, и один из них – резкое обострение американо-китайского противостояния. По духу – это холодная война, но по структуре – нечто совсем другое. В этом контексте Восточная Азия и Тихоокеанский регион приобретают иное стратегическое значение – они становятся центром многих процессов. Обострение международной обстановки заставит реагировать все страны и народы в этом регионе. Китай будет главным участником, а Японии и Корее, скорее всего, придётся адаптироваться. Китай хитро и умно избегал прямых лобовых столкновений, но сейчас этого, похоже, больше никто не позволит. В какой степени классическая китайская культура готова к мобилизации – если не к войне, то к серьёзному внешнему противостоянию?

ЛОМАНОВ: Америка оказывала сильное влияние на китайскую интеллигенцию и её настроения весь ХХ век – за исключением периода дружбы с СССР 1950-х годов. Замечательный интеллектуал первой половины прошлого века, философ и литературовед, историк, настоящий гуманитарий широкого профиля Ху Ши как-то сказал: «Американская луна круглее китайской». Он очень любил китайскую культуру, и много сделал для неё, но ему до сих пор – уже посмертно – припоминают это высказывание.

Иностранцы подвергли деконструкции традицию национализма в культуре Китая, и китайцы десятилетиями пребывали в состоянии недоумения – почему вдруг они были так жестоко биты. Появилось чувство пессимизма, неверия в себя. Отсюда и «американская луна круглее» и прочие ламентации в том же духе – «у нас всё не как у людей» и «всё неправильно, надо всю жизнь менять». Это был сильный импульс и для первой Синьхайской революции, и для второй революции 1949 г.: чувство кризиса, ощущение, что всё плохо, мотивировало китайцев искать выход из сложившейся ситуации.

При этом реформы Дэн Сяопина были бы невозможны без договорённостей Ричарда Никсона и Мао Цзэдуна. Китайско-американское сближение стало толчком для реформирования китайской экономики в конце 1970-х и в 1980-е гг., ведь отношения с СССР совсем испортились. Поэтому сейчас китайская интеллектуальная, политическая, экономическая элита чувствует себя некомфортно. Опыта прямого противостояния c США у Китая нет – за исключением Корейской войны в 1950-х гг., но то противостояние было физическим.

Повторения чего-то подобного не хочет никто. Каким образом страна может развиваться, проводить реформы, осваивать внешние рынки, получать новые технологии, находясь в состоянии холодной или квазихолодной войны с США, непонятно. Последние два-три года, когда Дональд Трамп начал всё сильнее нажимать на Китай, китайцы переживали своего рода «синдром отрицания»: было понятно, что происходит что-то плохое, но казалось, что это можно «перетерпеть». Дескать, полгода-год и Трамп обязательно одумается, как и другие американские президенты, которые критиковали Китай, а потом перешли к прагматической политике. Надо просто подождать, поторговаться, и американская политика наверняка изменится к лучшему, отношения стабилизируются. В крайнем случае нужно дождаться смены лидера – и всё вернётся на круги своя.

Но сейчас наступило осознание того, что Трамп не изменится, а если его и сменят, то преемник не будет более благосклонен к КНР.

Конечно, Китай не хочет конфронтации или военного противостояния. Но главная цель Китая на протяжении полутора столетий, начиная с конца XIX века, – сила и богатство. Всё формулируется в этих двух иероглифах, и они для китайцев важнее, чем те, о которых шла речь в начале. Они не хотят кризисов, они хотят силы и богатства. А вот как быть сильными в условиях, когда Америка против того, чтобы Китай становился ещё сильнее и богаче – огромный вопрос, и ответ на него ещё не найден.

ЛУКЬЯНОВ: То есть к противостоянию «до последнего» Китай пока не готов?

ЛОМАНОВ: Надо учитывать опыт общения с Советским Союзом и заимствования китайцами того, что мы бы назвали нашими «советскими» ценностями. Так, вопреки конфуцианским нормам, требующим ставить жизнь на первое место (важнее всего потомство, передача семейной традиции), очень популярными в Китае стали истории героев Великой Отечественной войны. Образы Зои и Шуры Космодемьянских до сих пор присутствуют в повседневной китайской культуре как символ самопожертвования. Это опыт того, как, столкнувшись с экзистенциальной угрозой для существования своего государства, оба ребёнка в семье пошли на войну и погибли за свою страну.

В какой мере опыт усвоен, как он будет сейчас всплывать в образовательной системе, в повседневном политическом и культурном дискурсе, – другой вопрос. Но российская прививка, несомненно, помогла китайцам стать сильнее духом, смелее. Не бояться угроз, как в конце XIX – начале XX веков, когда Китай били, и чем сильнее его били, тем больше становилось чувство беспомощности, формируя порочный круг: чем слабее китайцы чувствовали себя, тем сильнее их били, и чем больше их били, тем слабее они себя чувствовали. Советский импульс помог разорвать этот замкнутый круг. Ну и однопартийная система власти, цементирующей, воспитывающей, направляющей – от регресса к прогрессу, от бедности и упадка к силе и богатству – это играет важную роль в формировании будущего китайского ответа на внешний вызов.

ЛУКЬЯНОВ: Можно ли представить, что в случае последовательного обострения военно-политической обстановки в Азии Япония перестанет воспринимать себя «непотопляемым авианосцем США» и будет формулировать собственные интересы и возможности их силового отстаивания?

МЕЩЕРЯКОВ: В ближайшее десятилетие, думаю, нет. В нынешней ситуации это совершенно невозможно. Япония окружена странами с ядерным оружием, а она таким оружием пока что не обладает. Американцы защищают её (или якобы защищают), хотя ведутся разговоры, что Япония должна стать «нормальной страной» – по-настоящему легализовать армию, принимать участие в военных конфликтах. Такие настроения есть, они растут и когда-то могут победить. Но чтобы страна стала «нормальной», нужно пойти на большие жертвы: пересмотреть всю систему образования и отказаться от идеи о том, что японцы – уникальный мирный народ. А это довольно трудно.

Многие сомневаются, что в критической ситуации американцы защитят Японию. И японцы с большим скепсисом относятся к американцам, но выхода нет: в Японии вполне панические настроения по отношению к Северной Корее, Китаю.

И хотя Китай, как мне кажется, не демонстрирует агрессивных намерений, но, как говорится, когда идёшь по улице и видишь слона, становится страшно. И хотя слон может быть добрым, он есть и выглядит устрашающе.

ЛУКЬЯНОВ: Если эскалация американо-китайского противостояния обострится до применения военной силы, Япония займёт сторону Вашингтона или будет избегать однозначных решений?

МЕЩЕРЯКОВ: Это зависит от США. Я не политолог, а историк, и не вижу серьёзных поводов для конфликта между Соединёнными Штатами и Китаем. Конечно, американская риторика агрессивна, её можно назвать новым изводом теории «жёлтой опасности». В Америке сильны разные мессианские настроения, но мне всё-таки кажется, что более прагматические устремления возьмут вверх.

ЛУКЬЯНОВ: А корейцы боятся слона?

ЛАНЬКОВ: Сегодня сложно найти страну, где отношение к Соединённым Штатам было бы настолько же позитивным, как в Корее. Для корейцев американцы – спасители. Многие помнят, как в сентябре 1950 г., когда южане проигрывали войну, США в самый последний момент пришли на помощь. Большинство корейцев относятся к американцам с неимоверной наивностью, считая, что Америка их не оставит. Корейская элита интегрирована в американскую даже больше, чем японская. Международные отношения и социологию преподают почти исключительно выпускники американских университетов. А без степени из Лиги плюща попасть в хороший корейский вуз на работу проблематично.

Многое из сказанного относится, прежде всего, к нынешней оппозиции. У людей, стоящих у власти, более сложное отношение к американцам. Они выросли из националистического движения с марксистско-ленинским «уклоном», который постепенно исчез, но не совсем. В окружении нынешнего президента есть определённая настороженность и недоверие к США, есть и те, кто воспринимает американцев не как спасителей, а как тех, кто вмешался и разделил страну в 1945 году. Но в целом отношение к американцам очень позитивное, напоминает отношение католиков к Папе Римскому.

Как это всё сочетается с Китаем? Любопытно, что в отличие от других соседей Китая (Японии и Вьетнама) в Корее традиционно его не особо боялись. Корейцы относятся к Китаю даже как-то свысока: это большая и немного бестолковая страна с великим прошлым, но жалким настоящим. Это отношение сейчас начинает меняться, но полностью не исчезло. Поэтому особого страха перед Китаем нет. Текущий конфликт воспринимается как досадная неприятность, и мало кто боится, что Корея окажется в него втянутой – а зря. По сути, она уже втянута. И экономика страдает, поскольку американцы требуют не торговать с Китаем отдельными видами товаров.

ЛУКЬЯНОВ: Интересно, что корейцы не боятся китайцев: ведь слон есть слон, тем более – здесь он совсем рядом. Вы говорите, что корейцы не считают, что их втянут. Это странно, потому что кажется совершенно неизбежным, – если в регионе начинается серьёзное противостояние, столь существенная страна, к тому же обременённая давним конфликтом, не сможет остаться в стороне.

ЛАНЬКОВ: Да, и это большая ошибка. Но американо-китайский конфликт воспринимается только в экономическом измерении, об этом пишут и говорят. А о том, что всё может кончиться стрельбой, и Корея неожиданно обнаружит, что она в очередной раз стала объектом свары двух соседей (как с ней неоднократно бывало), – об этом мало кто думает. Таких считают алармистами. Опасности элита не видит. Кроме того, силовики и значительная часть МИДа – люди правых и проамериканских взглядов.

ЛУКЬЯНОВ: Большая война между Китаем и США – совсем крайний и далеко не самый реалистичный сценарий, но торгово-экономическая битва уже идёт, и в технологической сфере – тоже. Борьба за доминирование не предполагает устойчивого компромисса. Готово ли китайское общество затянуть пояса, пожертвовать своей средней зажиточностью и пойти на мобилизацию ради того, чтобы выстоять в поединке с «бумажным тигром»?

ЛОМАНОВ: Шанс на военный конфликт всё же существует. Если Китай попытается задействовать силовой сценарий воссоединения с Тайванем, вероятность вмешательства Соединённых Штатов велика. Япония и Корея могут стать невольными участниками этих событий, ведь на их территории расположены американские военные базы, а это самый удобный плацдарм для воздействия на Китай. Если же Китай ввяжется в противостояние с Америкой, то жертвовать придётся многим – пушки вместо масла, поступиться благосостоянием ради защиты национальной территории, суверенитета и так далее.

Китайское общество, пожалуй, всё с большей готовностью мобилизуется для защиты своих интересов.

Китай стоит перед выбором – либо самостоятельно развивать экономику высоких технологий, вопреки американскому давлению и торговым санкциям, чтобы к середине этого столетия стать ровней США, либо согласиться на роль «мировой швейной мастерской», отказавшись от научно-технического прогресса.

Но такие перспективы Китай совершенно не устраивают. Он разбогател, шитьё дешёвых кроссовок – больше не его специализация, зарплаты выросли, ВВП на душу населения там уже на российском уровне и потихонечку его опережает.

Си Цзиньпина часто упрекают в том, что он отвернулся от лозунга Дэн Сяопина «держаться в тени», упуская, что полностью этот лозунг звучит так: «скрывать блеск, держась в тени». Этот внешнеполитический завет вполне соответствует конфуцианской умеренности, принципу «не высовывайся». Но Китай уже «высунулся» в сфере современных технологий, и, пожалуй, последним прощанием с былым смирением стала программа «Сделано в Китае – 2025». Это выход на мировой уровень по десяти направлениям: транспортное машиностроение, искусственный интеллект, робототехника, биомедицина и так далее, и вот это произвело эффект красной тряпки. Здесь интересы крупного западного бизнеса и американской администрации полностью совпали – такого возвышения Китая нельзя допустить, техническое развитие Китая надо сдерживать.

Суть экономического противостояния отличается от противостояния военного. Здесь у Китая есть все причины и возможности отвечать на давление самыми жёсткими методами. Китай будет стоять до последнего, защищая и экономический, и политический суверенитет – именно ради того, чтобы масла было больше, чем пушек. Ну и пушки тоже имеются, конечно.

ЛУКЬЯНОВ: А японцы готовы на жертвы в случае ухудшения ситуации – терпеть, сжимать зубы и так далее?

МЕЩЕРЯКОВ: В настоящий момент, безусловно, нет. Япония никогда не была богатой страной – её опыт благосостояния очень короткий: уровень жизни стал расти в 1960–1970-е годы. С одной стороны, это может сыграть в пользу того, что «мы потерпим». С другой стороны, огромное влияние оказывает демографический фактор. В странах, где на фертильную женщину приходится 1,3 ребёнка, дети достаточно эгоцентричны, и они не хотят положить свою жизнь непонятно на что. И в этом смысле японские юноши и девушки с точки зрения «маскулинных» стран – другие. К тому же у Японии нет «сверхцелей». У США и Китая они есть, есть желание что-то доказать. У Японии нет. Поэтому, думаю, японское население не слишком готово к жертвам.

ЛУКЬЯНОВ: А корейцы готовы?

ЛАНЬКОВ: Однозначно больше, чем японцы. Большую роль здесь играет наличие реального противника. Все мужчины (и небольшая часть женщин) служат в армии, и там ведётся достаточно активная политработа. Им сразу объясняют: «Если что начнётся – вы смертники. Живёте тридцать минут. Ваша цель – выполнить боевую задачу. Таким образом спасёте страну». Это не вызывает возражения.

Но подобное смирение относится в первую очередь к потенциальному противостоянию с КНДР. А вот если Корея обнаружит себя в очередной раз пешкой в американо-китайских сложных комбинациях, нет уверенности в том, что молодые корейские парни и девушки будут готовы умирать в каких-то непонятных геополитических разборках.

Если говорить об экономических трудностях – сейчас народ, в общем-то, немножко избалован, но старшее поколение помнит времена нищеты. В 1963 г. Корея по своему развитию была примерно как африканская страна, отстающая по показателям от Гватемалы и Папуа – Новой Гвинеи. Если придётся, думаю, те люди, которые помнят, выругаются, подтянут пояса и пойдут работать, куда деваться.

И последнее – если у японцев нет сверхцелей, то у корейцев есть: доказать наконец миру свою «крутизну».

Национализм, который в Японии сильно подавляется и сочетается с чувством превосходства, в Корее вполне себе существует и поощряется.

ЛУКЬЯНОВ: Дорогие друзья, огромное всем спасибо за замечательную беседу!

Текст подготовила Евгения Прокопчук, выпускающий редактор журнала «Россия в глобальной политике», аналитик ЦКЕМИ Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Медицина > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564063 Андрей Ланьков, Александр Ломанов, Александр Мещеряков, Федор Лукьянов

КОМПАНИИ УКРЕПЛЯЮТСЯ, СТРАНЫ СЛАБЕЮТ

ВАН ВЭНЬ

Исполнительный декан Института финансовых исследований «Чунъян» Китайского народного университета (RDCY).

Вспышка COVID-19 разрушает привычную систему управления, международная структура власти становится ещё более фрагментированной, стратифицированной и регионализованной. Эпоха глобализации, в которой господствовала одна страна или группа стран, подошла к концу. В международном порядке более не могут доминировать G2, G7 или G20. Вместо этого на глобальные события на разных уровнях теперь влияет n различных сил, так сказать, “Gn”.

В Gn входят не только традиционные великие, но и региональные державы, международные структуры, неправительственные организации, финансовые учреждения, транснациональные корпорации, лидеры общественного мнения, аналитические центры и СМИ. Всё это образует запутанную международную сеть, размывая глобальные авторитеты, ломая суверенитет и ослабляя традиционную политическую структуру. Глобализация представляет собой более сложную ситуацию, чем в прошлом. Наиболее важным фактором является рост транснациональных компаний.

Возвышение «Компании», вероятно, было оборотной стороной ужаса и негатива последних восьми месяцев.

Эпидемия COVID-19 вызвала на сегодняшний момент более 44 млн заражений и 1 млн смертей. Правительства всех государств находятся под огромным давлением. Во многих странах наблюдается экономический спад, политические трудности и социальный хаос. Однако большинство транснациональных корпораций извлекли из этого пользу.

Рыночная стоимость крупных компаний выросла более чем на 80 процентов за десять месяцев 2020 года. Возьмём для примера 17 сентября: рыночная стоимость Apple составила 1,9 трлн долларов, что на 210 процентов больше, чем в 2019 г., когда она составляла 896 млрд долларов; рыночная стоимость Microsoft составила 1,55 трлн долларов, увеличившись на 165 процентов по сравнению с 905 млрд долларов в 2019 году. Эта тенденция роста сохраняется.

С ВВП, напротив, дело обстоит совершенно иначе. Согласно докладу «Перспективы развития мировой экономики», опубликованному МВФ в конце июня, ожидается, что спад мирового ВВП в 2020 г. составит 4,9 процента. Ранее речь шла только о 3 процентах. Спад ВВП США составит 5,9 процента, по сравнению с докризисным прогнозом сокращение на 8 процентов. Спад ВВП еврозоны составит 7,5 процента, сокращение на 10,2 процента по сравнению с предыдущим прогнозом. За исключением нескольких стран, таких как Китай и Вьетнам, отрицательный рост в 2020 г. покажет ВВП более 170 стран.

Нельзя отрицать, что величайший с 1945 г. кризис человечества привёл к K-образному разделению экономического роста, при котором резко выросли прибыли в финансовой индустрии, у пяти американских технологических гигантов (FAANG), в сфере логистики, потребительских товаров и онлайн-образования. При этом туризм сократился в 2020 г. на 79 процентов, а рынок предметов роскоши (включая косметику и украшения), развлечений и спорта продолжает рушиться.

К сожалению, государство как организация находится в нижней половине К-образного графика. Согласно предыдущему прогнозу ВТО, мировая торговля в 2020 г. будет сокращаться в диапазоне от -13 процентов до -32 процентов. Индекс деловой активности (PMI) долгое время будет ниже 50 процентов – черты между процветанием и падением.

Можно вспомнить как минимум три компании с более чем тысячелетней историей. Это отель «Кэюнкан» в горах Акаиси в Японии, который был основан в 705 г., ресторан St. Peter Stiftskulinarium в австрийском Зальцбурге, основанный в 803 г. и Sean’s Bar в ирландском Атлоне, который, как утверждается, существует с 900 г. нашей эры.

Есть бесчисленное количество компаний, проработавших сотни лет, не говоря уже о семейных предприятиях с более чем двухсотлетней историей. Подумайте, сколько стран имеют историю более пятисот лет? А как насчёт правительств с историей более двухсот лет? Может, пересчитаем их по пальцам?

Наука обращала внимание и на корпоративное банкротство, и на взлёты и падения государств, но они обсуждались в рамках разных дисциплин. В деловой среде больше фиксируются на работе и успехе компаний, в то время как международные политологические круги обсуждают государства. При этом, похоже, не обсуждается, что компании и страны значат для развития человечества как организационные формы человеческой цивилизации.

Компании как явление возникли позже государства, но значимость компаний растёт, это продолжится и в будущем. В настоящее время рыночная стоимость ведущих транснациональных компаний намного превышает экономические масштабы большинства стран. Рыночная стоимость пяти крупнейших компаний мира сравнима с национальными ВВП из первой двадцатки.

Очевидным знаком ослабления государства является то, что компании из топ-100 по рыночной стоимости могли бы войти в топ-65 мирового ВВП. Экономический масштаб стран, не попадающих по ВВП в первые 65, уступает рыночной стоимости ста крупнейших компаний мира. Другими словами, размер национальной экономики примерно 2/3 мировых стран меньше, чем рыночная стоимость транснациональных компаний из первой сотни.

Что ещё хуже, глобализация ведёт к «фрагментации» стран. В 1945 г. в Организации Объединённых Наций было всего 51 государство. В 2009 г. их уже 192. На данный момент, если помимо официальных членов ООН учитывать территории, которые называют себя «государствами», но не получили широкого признания, выйдет более двухсот международных акторов. После окончания холодной войны информационная революция, распространение транснациональной культуры и идеологии, а также развитие транспортной сети значительно сократили физическое расстояние между людьми и странами, но национальное разделение всё ещё продолжается. Советский Союз, Югославия, Чехословакия, Судан и Украина раскололись. Следующая волна может охватить Великобританию, Испанию и даже США. Недаром звучат призывы к независимости штатов.

В мире около 4 тысяч этносов. Только в половине стран население состоит из одной этнической группы более чем на 75 процентов. Есть около девяноста стран с населением менее 5 млн и тридцать стран с населением менее 500 тысяч человек. Большинство сверхмалых стран, таких как Люксембург, Сейшельские острова и Доминика, по сути, представляют собой небольшие компании.

Понятно, что корпорации будут становиться сильнее, а страны – более раздробленными. В результате слияния, реорганизации и инвестиций теперь есть компании с рыночной стоимостью более 2 трлн долларов США. Можно представить, что рыночная стоимость крупнейшей в мире компании в течение двадцати лет превысит ВВП крупнейшей экономики мира. А небольшие страны, вероятно, будут всё больше контролироваться компаниями.

Нам нужно глубоко задуматься над этим вопросом. В условиях пандемии мы обнаруживаем, что скорость приспособления компаний к ситуации явно выше, чем скорость действий государства в условиях кризиса. Компания вообще должна быть более предприимчивой, чем страна. А в условиях жёсткой конкуренции компании вынуждены модернизироваться быстрее, чем государства.

Более двухсот лет назад французский мыслитель Руссо размышлял об «упадке государства». Карл Маркс твёрдо верил, что государство и классы в конце концов вымрут. Двадцать лет назад Александр Вендт и другие учёные-международники обсуждали, не похоже ли государство на человека. Имелось в виду, что страны, возможно, живут, стареют, болеют и умирают, как люди.

Сейчас кажется, что у стран, действительно, есть продолжительность жизни.

На этом фоне COVID-19 заставляет присмотреться к моделям организационного управления. Теоретически большинство компаний управляются и оценивают свою эффективность в соответствии с принципами элитизма. Те, у кого больше акций, избирают руководство компании. Большинство стран, следуя модели западной избирательной демократии, сформированной более двухсот лет назад, руководствуются принципами популизма и внедрили систему управления, основанную на равных правах и процедурной оценке. Кто получил больше голосов, тот может стать лидером страны, но действовать он должен в соответствии с процедурой. Процедура находится на первом месте, а насколько хорош(а) или плох(а) лидер – это уже вторично.

Эффективных компаний много, но всё меньше и меньше эффективных государств. Сравнение компаний со странами, безусловно, тема новая и спорная. Но она выглядит вполне легитимной сейчас, когда вспышка COVID-19 побуждает нас задуматься об управленческих методах и принципах. История начинается, а не заканчивается.

Комментарий был заказан Международным дискуссионным клубом «Валдай» и впервые опубликован на сайте клуба в разделе «Аналитика».

Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564059 Ван Вэнь

ДРУГОЕ ПРОШЛОЕ

ОЛЬГА СОЛОДКОВА

Кандидат исторических наук, доцент Департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА И ИЗМЕНЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ В СОВРЕМЕННОЙ ИНДИИ

Современному индийскому государству чуть более семидесяти лет, и это небольшой срок в сравнении с историей индийской цивилизации, исчисляющейся несколькими тысячелетиями и заслуженно относящейся к одной из древнейших в мире. Республика Индия – молодое государство, где продолжается процесс формирования политической и государственной систем управления, общества и одновременно сохраняются уходящие вглубь веков религиозные и культурные традиции.

«Бхаратия джаната парти» (БДП), лидирующая на политической арене Индии последние двадцать лет, ставит перед собой грандиозные задачи модернизации страны и превращения её в третью экономику мира. Для достижения национального единства и мобилизации индийского общества правящие элиты стремятся утвердить определённые интерпретации исторических событий как доминирующие, используя методы управления, которые можно характеризовать как историческую политику.

Историческая политика используется во всех странах мира, отличаясь только степенью глубины. Память народов корректируется, исходя из тенденций развития общества, меняется мифология, другие акторы становятся примером для подражания, оценка исторических событий соотносится с нормами современной морали. На политической арене Индии появились новые силы, произошла смена лидера, для которого формирование коллективной памяти особенно актуально. Реализация больших идей и планов требует усилий, нужна поддержка населения, а также преодоление сопротивления политических противников, и тут на помощь приходит история. Как отмечает профессор Евгений Вяземский, «под “исторической политикой” в международной практике понимаются интерпретации истории, избранные по политическим мотивам, и попытки убедить общественность в правильности такой интерпретации»[1].

В современной Индии история становится полем политических баталий между двумя крупнейшими партиями: «Бхаратия джаната парти» и Индийским национальным конгрессом (ИНК). С приходом к власти БДП стала проводить историческую политику в целях создания для себя комфортных интерпретаций спорных исторических событий. Чаще всего эти интерпретации связаны с утверждением положений новой идеологии, с активными попытками сделать эти положения доминирующими в массовом сознании. По мнению российского политолога Валерия Ачкасова, «политическое использование прошлого в дискурсе властных элит необходимо для решения конкретных актуальных задач, но оно всегда подчинено логике легитимации проводимого элитами политического курса»[2]. Для современной Индии, где к власти пришла политическая сила, ориентированная на принципиально иные исторические скрепы, такая политика абсолютно необходима.

Задача мобилизации нации, стоящая перед правительством Нарендры Моди, реализуется как организованное политическое националистическое движение с определённой идеологической программой. Оно проповедует индуистский национализм и опирается на внушительную поддержку индийского общества. В качестве основы предпринимается попытка использовать движение «Хиндутва». Его главная цель – создать особую индуистскую идентичность, первичная принадлежность к которой связана, прежде всего, не с конкретными божествами, а с нацией. Такой примат нации придаёт гибкость индусскому националистическому движению и «религиозная вера начинает играть значительную роль только в случае, когда этого требуют стратегии мобилизации»[3], отмечают немецкие политологи Саммих Хан, Тед Свенсон, Яшпал Джогданд и Джеймс Лью.

Необходимость адаптировать социальные устои и общественную мысль к современным условиям и задачам, стоящим перед обществом, стимулирует процессы, которые можно назвать реформацией индуизма.

Истоки лежат в трансформации индийской религиозной мысли 40–50-х гг. ХХ века, когда формировалась концепция индусской нации, причём наиболее радикальная её часть – хиндутва, индусский коммунализм, или возрожденчество. Этот процесс религиозного объединения совпал с процессом образования индийской нации по западному образцу.

Британское правление в Индии, по мнению российского индолога Максима Смирнова, проводило особую политику «распределения сфер влияния между различными группами индийского общества. Так индусы составляли в своём большинстве низший чиновничий аппарат в британской колонии, а мусульмане, вторая по численности религиозная община в Индии, в силу своих военных способностей?, составляли прослойку “лендлордов”, а также низший состав колониальных войск»[4]. Великобритания всегда играла на противоречиях крупнейших религиозных общин, пытаясь раздробить и ослабить национально-освободительное движение. Помимо общего для всех социальных групп индийского движения за освобождение от колониального ига, распространялся религиозный национализм – как индусский, так и мусульманский. «После получения Индией независимости ведущие позиции в политике и экономике заняли индусы, являющиеся наследниками британского аппарата управления. Именно они захватили инициативу в освободительном движении, а, следовательно, позднее оказались на ключевых постах в государстве. Поэтому изначально было заложено противостояние между индусами и мусульманами в подходе к идее национального государства (раздел Индии на Индию и два Пакистана), которое впоследствии углубилось»[5].

Индийский национальный конгресс, под руководством семьи Неру – Ганди опирался в первую очередь на светские идеалы национального единства. Первый премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, выступавший за светское государство и терпимость к мусульманам, считал, что «называть индийскую культуру индуистской – полное заблуждение»[6]. Эта точка зрения была главенствующей в период создания индийской государственности, но помимо светских идей национального единства активно распространялся религиозный национализм, причём по обе стороны индо-мусульманского разрыва.

Теория индуистского религиозного национализма, или индуистской национальной государственности, которая продолжает служить руководством для индуистских националистических движений, была сформулирована Винаяком Дамадаром Саваркаром ещё в 30-е гг. ХХ века в манифесте «Хиндутва: кто такой индуист?»[7]и в книге «Мы, или наша нация»[8], написанной Мадхавом Садашивом Голвалкаром. Эти работы стали руководством для националистических индуистских организаций – таких, как «Раштрия сваямсевак сангх» (Rashtriya Swayamsevak Sangh, далее – РСС). Эта организация принадлежит к группе индуистских националистических организаций «Сангх паривар».

Винаяк Саваркар не только был создателем теории индуистского государства, но и одним из основоположников концепции двух наций. Причём второй нацией, противостоящей «индуистской», являлась «мусульманская нация», а не западноевропейская. Этот раскол в движении за независимость привёл к чудовищным последствиям, когда менее чем через полгода после того, как Индия завоевала независимость, Махандас Карамчандра Ганди был убит членом РСС Натхурамом Годзе. Индуистские националистические организации после убийства Ганди на несколько десятилетий ушли в тень, однако продолжили свою деятельность. Создание светского государства ослабило, но не уничтожило индуистский религиозный национализм, а с приходом к власти БДП в стране начался процесс его возрождения. «Сангх паривар», РСС сумели расширить влияние, нарастить численность своих членов и кратно увеличить число сторонников. Нарендра Моди и руководство БДП ставят задачу сформировать новую национальную идентичность в соответствии со своими религиозными взглядами, полагая, что Индия является нацией индусов. Секуляризм объявляется западным конструктом, подвергается критике и осмеянию. В этом контексте разработка идей хиндутвы – индусскости – становится основой для поиска общенациональной идеи, попыткой отделить истинно индийское от наносного, найти новых героев, которые стали бы примером и вдохновляли на решение современных задач. Нарендра Моди и правящая «Бхаратия джаната парти», используя административные и финансовые ресурсы государства, стремятся утвердить определённые интерпретации исторических событий как доминирующие.

Основные идеи хиндутвы тесно связаны с образом жизни и культурой, рождёнными на индийской почве. Доисламское и доколониальное индуистское прошлое идеализируется, приобретает ореол благостного и истинного. Его достижения широко тиражируются в СМИ, в интернете, в университетах и школах. Обращение к исторической памяти, свободной от исламского и западного влияния, становится для индийцев отражением национальных амбиций и поиском своего места в мире.

В январе 2018 г. агентство Reuters сообщило, что по поручению Нарендры Моди создан специальный комитет из 14 историков и членов правительства, основной задачей которого, по словам его председателя К.Н. Дикшита, должен стать отчёт, который поможет правительству переписать некоторые аспекты древней истории. Он также добавил: «Необходимо подтвердить, что индийская цивилизация насчитывает многие тысячи лет. Это поможет подкрепить два основных положения: реальность событий, описанных в индуистских текстах, и то, что сегодняшние индуисты являются потомками и наследниками тех времён»[9]. В свою очередь, министр культуры Махеш Шарма отметил, что работа группы является частью более крупных планов по пересмотру истории страны[10], и выразил надежду, что выводы комитета найдут отражение в школьных учебниках и академических исследованиях. Высказался на эту тему и Пракаш Джавадекар, министр по развитию человеческих ресурсов: «Наше правительство – первое, у которого хватило смелости поставить под сомнение существующую версию истории, которую преподают в школах и колледжах»[11]. Один из руководителей РСС, глава отдела исторических исследований Балмукунд Панди заявил, что «пришло время восстановить былую славу Индии, признав, что древние индуистские тексты – это факт, а не миф», а индийцы, «должны принять свою общую родословную как часть Бхарат Мата, или Матери Индии»[12].

Эти заявления свидетельствуют о стремлении скорректировать ряд устоявшихся, подтверждённых наукой знаний, сформировать новое представление о великом индуистском прошлом.

Попытки подогнать традиционное историческое знание под желаемый результат связаны обычно с кризисами идентичности.

При этом пережитая и передаваемая из поколения в поколение история служила и служит сегодня всего лишь «сырьём» для конструирования «подлинной» истории нации, формирования «образа древности», столь важного для любого национального самосознания[13].

Индуистским националистам и высокопоставленным деятелям БДП важно доказать исключительность индийской цивилизации, автохтонность её населения, нивелировать идею его возникновения в результате массовой миграции. Они считают, что история Индии делится на три периода: индуистский, мусульманский и колониальный, а это является серьёзным изменением подхода к периодизации индийской истории. Индуистский период (до прихода мусульманских и колониальных завоевателей) становится золотым веком индийской истории и начинает активно приукрашиваться. Для последователей хиндутвы история считается ключом к национальной идентичности, принадлежности к достижениям великого прошлого, основанием для великих свершений завтрашнего дня. Усилия по продвижению идеи о великой индуистской нации находят отклик у широких слоёв населения, что позволило БДП в 2019 г. два раза подряд получить большинство на выборах (56,7% от общего числа голосовавших), при этом усиливая напряжённость между индуистским большинством и мусульманским меньшинством.

Новая правящая элита, как уже говорилось, нуждается в наличии собственного «героя прошлого» – для современной Индии желательно, чтобы это был популярный и харизматичный лидер, принимавший участие в борьбе с британским господством. Найти такую фигуру непросто. Большинство великих борцов с колониальным режимом были членами ИНК, а представители БДП стали главенствующей силой на политической арене не так давно, что вынуждает их либо «приватизировать» лидеров прошлого, либо попытаться заменить их альтернативными фигурами. Примером такой «приватизации» является создание культа Валлабхаи Сардара Пателя (1875–1950), заместителя премьер-министра Индии, министра внутренних дел, министра информации и радиовещания, а также министра по делам княжеств.

Отвечавший в правительстве Неру за объединение княжеств, Патель настоял на роспуске палаты князей, после чего работал с каждым княжеством в отдельности, вынуждая их либо объединяться с соседями, либо образовывать отдельные провинции. Он действовал решительно и быстро, жёстко по отношению к несговорчивым, не останавливался перед насилием для достижения результата. Его политика привела к интеграции 562 княжеств в Индийский союз. Яркая личность, умение быстро предпринимать успешные действия, направленные на объединение страны, сделали Валлабхаи Сардара Пателя основным кандидатом на роль альтернативного лидера национально-освободительного движения. Патель всегда был известным и уважаемым политиком, претендовал на пост премьер-министра в первом правительстве независимой Индии, но рано ушёл из политики по состоянию здоровья. Патель был одним из создателей конституции Индии и за свои заслуги перед страной удостоен звания Сардар (лидер, вождь). Он работал вместе с Неру, и, хотя у них имелись разногласия по ряду вопросов, они никогда не были антагонистами. Благодаря достижениям по объединению страны и отсутствию симпатий к социализму в противовес Неру Патель стал для лидеров БДП основным претендентом на роль «нового» альтернативного героя прошлого, который отвечает задачам, стоящим перед страной в настоящее время.

С приходом к власти БДП жизни и деятельности Валлабхаи Сардара Пателя стали уделять огромное внимание, его популярность начала резко расти. Таким образом, «Бхаратия джаната парти», отодвинув Индийский национальный конгресс от власти, представила индийскому обществу «нового» героя, «приватизировав» его из рядов лидеров ИНК. Премьер-министр Нарендра Моди, отмечая 144-ю годовщину со дня рождения своего земляка из Гуджарата, написал в «Твиттере», что «жизнь Сардара Пателя стала дорогой беспредельной храбрости, преданности делу и служения Родине. Он настоящий архитектор современной Индии»[14]. День рождения Пателя является государственным праздником и отмечается как День национальной интеграции. Неслучайно именно образ Валлабхаи Сардара Пателя был использован для монумента Единства.

Исторически сложилось, что Индийский национальный конгресс, более пятидесяти лет стоявший у руля молодой индийской государственности, выступает основным противником БДП на выборах, и лидеры БДП вынуждены искать ошибки в деятельности своих оппонентов не только в настоящем, но и в прошлом, покушаясь на авторитет исторических лидеров ИНК. В прессе активно обсуждаются просчёты основателей и их последователей. Махатма Ганди вне критики, но первые руководители – такие, как Джавахарлал Неру и Индира Ганди, затем Раджив Ганди, правительство Манмохан Сингха – подвергаются ей всё чаще и чаще. Осуждение лидеров и руководителей ИНК, жизнь и деятельность которых пришлась на первые годы существования индийского государства, идёт рефреном в прессе и далеко не всегда сопровождается реальной дискуссией. Хотя ИНК остаётся крупнейшей политической партией Индии, его положение усложняется тем, что правление политической династии Неру – Ганди подходит к концу. Рахул Ганди подал в отставку, признав ответственность за унизительное поражение ИНК на парламентских выборах в 2019 г., где партия показала худший результат за историю голосований, получив лишь 44 места в парламенте. В семье Неру – Ганди нет перспективных претендентов на руководство, и перед партией стоит сложная проблема поиска новых вождей.

Нарендра Моди заявляет о намерениях построить «новую Индию» без Индийского национального конгресса. Это непростая задача, поскольку, несмотря на сегодняшнюю слабость, ИНК – партия, стоявшая у руля почти 50 лет, и большинство её лидеров – основатели индийской государственности и герои национально-освободительного движения. Именно с их деятельностью связаны основные достижения Республики Индии в первые годы независимости. Это вынуждает БДП более активно критиковать лидеров ИНК и предпринимать попытки, направленные на подрыв их авторитета и поиски замещающих исторических фигур. Правительству Моди приходится бороться с уже сложившейся исторической мифологией.

Коллективная память индийского общества во многом держится на воспоминаниях о героической борьбе против колониализма, становлении молодой индийской государственности и первых шагах независимой Индии, во главе которой на протяжении десятилетий стояла семья Неру – Ганди.

БДП, находящаяся у власти второй срок подряд, пытается оставить свой след в массовом сознании. Каждая памятная дата, затрагивающая формирование индийской государственности, становится поводом для дискуссии в средствах массовой информации.

Особенно жарко в проправительственной прессе обсуждаются события, связанные с годовщиной китайско-индийского конфликта 1960–1962 годах. Острой критике подвергаются действия Джавахарлала Неру и его «Политика продвижения вперёд» (Forward Policy), в результате которой Индия и Китай и пришли к вооружённому конфликту[15]. Миновало почти шестьдесят лет, а военное поражение Индии до сих пор вызывает много вопросов.

Что же произошло тогда? Неурегулированность границ между Индией и Тибетом привела к острому вооружённому противостоянию между социалистическим Китаем и недавно созданной Республикой Индией. Спор разгорелся из-за двух пограничных участков: сравнительно небольшого – 518 кв.км – под названием Аксайчин в северо-восточной части Кашмира и более протяжённого – около 700 км длиной – в штате Аруначал-Прадеш. Индийские потери составили почти 6,5 тысяч человек, практически полностью была разгромлена 4-я пехотная дивизия, сложилась линия так называемого «фактического контроля». Индийцы до сих пор включают Аксайчин в карты как часть исторической области Ладакх. Военная катастрофа, которая произошла в ноябре 1962 г., вызывает болезненную реакцию, и неудивительно, что традиционные соперники ИНК регулярно к ней возвращаются. Основная причина поражения Индии в этом конфликте видится им в недальновидной внешней политике Джавахарлала Неру.

Не последнюю роль в ажиотаже вокруг этого события играет и то, что материалы, содержащиеся в отчёте двух крупных индийских военачальников Хендерсона Брукса и Преминдра Сингха Бхагата, засекречены уже более полувека. Правительства, сформированные и ИНК, и БДП, так и не решились их опубликовать, посчитав, что информация слишком болезненна для индийского общества.

Однако австралийский журналист Невилл Максвелл в марте 2014 г. разместил первый том отчёта на своём сайте и выпустил книгу, посвящённую индо-китайской войне 1960–1962 гг., основанную на документах первого тома знаменитого отчёта[16]. Дискуссия во многом базируется на материалах, опубликованных Максвеллом, и на достаточно противоречивых мемуарах бригадного генерала Далви[17], участника событий 1962 года. Обе книги запрещены в Индии сразу после публикации.

Несмотря на отсутствие подтверждённой документальной базы, в индийской прессе идёт активная полемика о причинах вооружённого конфликта, ошибках политического и военного руководства того времени, действиях и назначениях, сделанных Джавахарлалом Неру. В частности, говорится о том, что из-за непонимания Неру реальной ситуации в регионе и его «Политики продвижения вперёд» индийская сторона сама спровоцировала конфликт. Штаб армии в Дели в ноябре 1961 г. приказал восточному и западному командованию создать большое количество новых форпостов и начать патрулирование на спорных территориях, что спровоцировало китайцев на ответные меры и привело к горячей фазе войны. Жёсткой критике подвергается назначение Бриджа Мохана Кауля, не имевшего боевого опыта, командовать 4-й пехотной дивизией, полностью разгромленной в 1962 году.

Неру также традиционно обвиняют в идеалистической вере в принципы мирного сосуществования «панча шила» и в непонимании сложившейся в горах реальной ситуации. Хотя, судя по опубликованным страницам дневника посла Индии в Китае Дж. Партасарати, премьер-министр крайне настороженно относился к Китаю и считал, что Пекин «сознательно встал на антииндийскую позицию»[18], то есть обвинять его в идеализме достаточно сложно. В нашу задачу не входит оценка аргументации сторон, можно только констатировать, что цель полемики – не столько выяснить истину, сколько ухудшить имидж Неру, который якобы не решил проблему границ в регионе, и теперь страна регулярно оказывается на грани новой войны с КНР.

Яркий пример использования методов исторической политики – создание монументов и объектов религиозного поклонения под патронатом правящей «Бхаратии джаната парти». Строительство мемориальных комплексов требует огромных затрат и невозможно без государственной помощи.

Решение, кто достоин быть увековеченным, носит обычно политический характер и включает пропагандистскую составляющую. Монументальная скульптура обращена к массовому зрителю и приобретает особое значение во времена общественного подъёма.

Даже названия этих огромных памятных комплексов Индии говорят сами за себя: статуя Единства, статуя Равенства, статуя Веры.

Символом единства стала скульптура Валлабхаи Сардара Пателя. Фигура, высотой 183 метра (вместе с постаментом – 240 метров) была открыта в октябре 2018 года. Строительство курировала БДП с использованием административных и финансовых ресурсов государства и путём сбора средств и пожертвований частных лиц. Руководство проводило широкую кампанию в прессе в поддержку памятника Пателю. «Единство в разнообразии является основой нашей идентичности»[19], – заявил премьер-министр Моди на открытии монумента, осыпая его лепестками цветов в подтверждение того, что скульптура является материальным свидетельством успешного исторического прошлого, ставшего основой для формирования современной национальной идентичности. В этом контексте события прошлого, связанные с деятельностью Сардара Пателя, приобретают вневременной характер, становятся частью «истории нации», а огромный мемориал выступает как материализация нового отца нации.

Не менее важен памятник равенства. В Мумбаи, штат Махараштра, планируется установить памятник высотой 137,3 метра Бхимрао Амбедкару– одному из главных авторов индийской конституции и борцу за права неприкасаемых. Ещё одним символом межкастового равенства стал монумент индуистскому вайшнавскому теологу, проповеднику и философу Раманудже в Хайдерабаде (66 метров – самая высокая в мире фигура сидящего человека). Считается, что живший в XI веке Рамануджа выказывал необычный для той эпохи либеральный взгляд на касты.

Символами религиозного возрождения являются скульптуры индуистских божеств, установка которых разворачивается по всей стране. Вслед за возведением 37-метровой фигуры Шивы в Карнатике, в городе Натхдвара, в северо-западном штате Раджастхан устанавливается статуя Веры. Новая скульптура Шивы, держащего ритуальный трезубец, составит без постамента 106 метров. Недалеко от мифической Айодхьи уже стоит грандиозный бюст Адийоги Шивы, ставший самым высоким в мире бюстом из металла – 34 метра.

В штате Уттар-Прадеш в городе Файзабад (Айодхья), возводится монумент Рамы, седьмой аватары бога Вишну, культ которого характерен для последователей вайшнавизма. Планируется, что высота статуи составит 221 метр. Преподаватель университета в Киле Шалини Шарма отмечает, что «Рама был бы королём только небольшого королевства, не более чем сноской в истории, будь он исторической фигурой», но как мифологический персонаж и аватар Вишну, он «тем не менее стал воплощением долга и добродетели»[20]. Не имеет решающего значения кому посвящены эти огромные скульптурные комплексы – реальным историческим деятелям или мифологическим фигурам. Монументальная скульптура, возвышающаяся высоко над землёй, превращает любой персонаж в образ, в миф, а обыденное сознание, сотканное из мифов, формирует для себя новую реальность. «Миф завладевает внутренним миром человека, программирует его и управляет человеком, помещая его в особую мифологическую реальность. …Вместо критического восприятия исторического материала происходит эмоциональное вживание в миф»[21]. Возникает чувство сопричастности с этими героями – как реальными, так и мифическими.

Важную смысловую нагрузку несёт строящийся недалеко от Мумбаи мемориал Чхатрапати-Шиваджи. Он посвящён великому герою Индии, борцу против империи Великих Моголов и мусульманского владычества. Для самой большой конной скульптуры в мире насыпали искусственный остров, её высота превысит 212 метров. Факт, что монумент был заложен в декабре 2016 г. премьер-министром Нарендрой Моди, знаковый. Памятник герою, успешно боровшемуся с империей Великих Моголов, символизирует победу над тысячелетним мусульманским господством, индуизма над исламом.

Каждый из этих монументов несёт в себе определённый смысл. Формируется новый пантеон героев. Мифологические герои из Рамаяны, великие боги, борцы за единство страны, за равенство в вере, против мусульманских завоевателей встают, как войско, состоящее из защитников и героев, по всей Индии. Монументальные фигуры героев и богов, посвящённые им праздники служат связующим звеном между прошлым и будущим, рождают чувство сопричастности великой истории, как реальной, так и мифической. И это чувство – принадлежности к великой цивилизации, родства с великими героями – объединяет и мобилизует общество для решения амбициозных задач, которые ставит Нарендра Моди и «Бхаратия джаната парти».

Итак, индийская история становится ареной борьбы с политическими противниками. В проправительственных СМИ завязываются дискуссии и обсуждаются исторические события, вызывающие рефлексию в современном индийском обществе. Идёт процесс переоценки вклада лидеров национально-освободительного движения в создание современного государства. Вносятся изменения в учебники истории. Меняется мифология. На первый план выходят новые исторические личности. От того, как долго БДП удастся сохранять политическое лидерство в стране и сможет ли ИНК восстановить свою популярность и влияние, будет зависеть, насколько глубоко эти изменения закрепятся в исторической памяти народа.

Данная работа подготовлена при грантовой поддержке факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ в 2020 году.

--

СНОСКИ

[1] Вяземский Е.Е. Историческая политика государства, историческая память и содержание школьного курса истории России. Проблемы современного образования, № 6, с.89-97, 2011.

[2] Ачкасов В.А Национальная идентичность как исторический нарратив./ Политика и правовое государство, № 10, с.19-26, 2018.

[3] Khan S., Svensson T., Jogdand A., Liu J. Lessons From the Past for the Future: The Definition and Mobilisation of Hindu Nationhood by the Hindu Nationalist Movement of India Journal of Social and Political Psychology, vol. 5(2), pp. 477–511, 2017.

[4] Смирнов М. Г. Идеология хиндутвы и ее двойственность. Вестник Чел.ГУ. 2004. №1, с. 97–110. Ссылка: http://cyberleninka.ru/article/n/ideologiya-hindutvy-i-ee-dvoystvennost. Дата обращения: 14.09.2020.

[5] Там же.

[6] Nerhu J. The discovery of India Oxford University press, Delhi, New York, p.582, 1946.

[7] Savarkar, V.D., 1928.

[8] Golwalkar, M. S., 1939.

[9] Jain R., Lassenter T. By rewriting history, Hindu nationalists aim to assert their dominance over India//Reuters, Filed March 6, 2018. URL: https://www.reuters.com/article/us-india-modi-culture-specialreport-idUSKCN1GI170. Accessed: 11.10.2020.

[10] Там же.

[11] Там же.

[12] Там же.

[13] Ачкасов В.А Национальная идентичность как исторический нарратив. Политика и правовое государство, № 10, с.19–26, 2018.

[14] Modi N. Sardar Patel is architect of modern India: India twitter Updated: Oct 31, 2014, 11:36 IST. URL: https://twitter.com/narendramodi/status/528000953987780608. Accessed: 04.09.2020.

[15] Venu Gopal Narayanan How Nehru’s ‘Forward Policy’ Worked And Its Lessons Look From The Vantage Point Of 2020. Swarajya Jun 9, 2020. URL: https://swarajyamag.com/ideas/how-nehrus-forward-policy-and-its-lessons-look-from-the-vantage-point-of-2020. Accessed: 08.10.2020.

[16] Maxwell N.‘China’s Borders: Settlements and Conflicts: Selected Papers’, Newcastle upon Tyne: Cambridge Scholars Publishing, 2014.

[17] Dalvi, John P.. Himalayan blunder; the curtain-raiser to the Sino-Indian war of 1962 (1st ed.). Bombay, India: Thacker, 1968.

[18] Pubby M. Don’t believe in Hindi-Chini bhai-bhai, Nehru told envoy, The Indian Express: New Delhi, 22. 01. 2010. URL: http://archive.indianexpress.com/news/dont-believe-in-hindichini-bhaibhai-nehru-told-envoy/570332/. Accessed: 04.10.2020.

[19] ‘Unity in diversity is our identity’, says PM Modi on Patel’s 144th birth anniversary Hidnustan Times, New Delhi, 31.10.2019. URL: https://www.hindustantimes.com/india-news/pm-modi-pays-tribute-to-sardar-patel-at-statue-of-unity-in-gujarat/story-TWCXfQKgt2mXBoMQk6p09K.html. Accessed: 08.10.2020.

[20] Sharma S. India: how some Hindu nationalists are rewriting caste history in the name of decolonization , The Conversation, May 9, 2019. URL: https://translate.google.com/translate?hl=ru&sl=en&u=https://theconversation.com/india-how-some-hindu-nationalists-are-rewriting-caste-history-in-the-name-of-decolonisation-114133&prev=search&pto=aue. Accessed: 06.10.2020.

[21] Стариков А.Г. Мифотворчество как метод формирования массового сознания Вестник ДГТУ, Гуманитарные науки, т. 9, №4(43), с. 234–245, 2009.

Индия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 ноября 2020 > № 3564053 Ольга Солодкова

Взрывная волна

У "Медузы" прорезался "Голос Америки"

Алексей Гончаров

Взбунтовавшаяся Киргизия, кровавый Карабах, протестная Белоруссия... Призрак «бархатных» революций снова замаячил у наших ворот. В ход пущены лучшие пропагандистские машины мира.

«Говорит «Голос Америки» из Вашингтона»

Поколение советских людей хорошо помнит данную фразу, прорывающуюся сквозь хрипящий эфир отечественных «глушилок». «Голос Америки» - радиостанция, созданная в 1942 году и принадлежащая правительству США, начала свое вещание на русском языке в далеком 1947 году. Станция стала своеобразным ответом на советскую пропаганду в лице «Радио Москвы», которое начало вещание на Европу на английском языке в 1929 г.

Прямое финансирование «Голоса Америки» из бюджета США означало, что данная радиостанция не может беспристрастно и взвешенно подавать информацию. Кроме того, с момента своего основания эта радиостанция напрямую подчинялась федеральному ведомству по надзору в сфере информации. Используя западные источники, можно утверждать, что даже если внутри самого радио имели место разногласия о необходимости достоверной подачи информации, то это вовсе не гарантировало нейтральную оценку событий источником, целиком и полностью получающим зарплату от американского правительства. Например, в истории «Голоса Америки» был случай, когда само радио обвиняли в излишней симпатии к Москве из-за немного сочувствующих выпусков по поводу смерти Сталина. Этот инцидент стал известен как «дело Маккартни». В последующее время финансирование «Голоса Америки» сократилось, но рост советского влияния в мире побудил США вдохнуть новую жизнь в это радио.

Была принята Хартия «Голоса Америки», в которой официально заявлялось, что «целью радиостанции является освещение целостного образа США, а не их отельных социальных классов». Такой подход уже содержал в себе элемент пропаганды. Для привлечения аудитории в СССР использовался утончённый подход. Руководство «Голоса Америки» понимало, что однобокая критика СССР не вызовет доверия у советского слушателя, поэтому в сетку вещания периодически вставлялись критические передачи о ситуации в США. Этот способ оказался действенным. Например, в ходе ряда интервью, взятых у слушателей «Голоса Америки» после распада СССР, люди отмечали, что именно аналитические репортажи об отставке Р. Никсона, критика войны во Вьетнаме вызывали у них доверие к источнику.

Кроме того, разнообразие информации критического характера о ситуации в самих США выделялось на фоне монотонной советской пропаганды, рапортовавшей о нескончаемых успехах. Безусловно, СССР предпринимал меры по снижению влияния западной идеологии на своей территории, но введение запретов и строительство «глушилок» часто приводили к обратному эффекту.

Пропагандистская направленность «Голоса Америки» подтверждалась также и тем фактом, что эта радиостанция целенаправленно строила мощные длинноволновые передатчики в Западной Германии и Греции для вещания вглубь СССР. Кроме того, в период таких кризисов как Чернобыльский (1986), падение коммунистических режимов в Восточной Европе (1989) вещание на СССР шло круглосуточно по сравнению с 5-6 часами в обычное время.

После введения советских войск в Афганистан также появилось вещание на дари (1980) и пушту (1982), что говорит о желании воздействовать на ход войны через информационное поле. Точные цифры аудитории «Голоса Америки» в СССР сложно установить, по одним источникам это 10 млн. человек, по другим 40 млн. Но в целом видно, что некоторая часть советского общества (от 5% до 10% населения) слушала «Голос Америки». При этом нужно принимать в расчёт удалённость России от радиостанций в Германии, поэтому можно предположить, что страны Восточной Европы и западные советские республики были охвачены влиянием «Голоса Америки» в большей степени, чем РСФСР.

Нельзя однозначно сказать, что «Голос Америки» сыграл решающую роль в распаде СССР, экономические и политические факторы были намного сильнее. Но видно также и то, что СССР в последние годы своего существования всё больше проигрывал в идеологическом дискурсе, и эту брешь заполняли иностранные идеи. Трудно не согласиться с мнением Майкла Нельсона, экс-директора агентства Reuters, который в одном из интервью «Голосу Америки» заявил: «Почему Запад выиграл «холодную войну»? Он выиграл её не оружием. Не оружие пробило «железный занавес». Радио стало тем самым мечом, проделавшим брешь в советской границе». «Голос Америки» вызывал брожение части населения СССР, хотя, конечно, большинство никогда не слушало иностранного радио и узнало о «Голосе Америки» только после распада СССР.

Сейчас радио всё больше уходит в Интернет. Русское вещание «Голоса Америки» было прекращено в 2008 г. Остался только сайт и YouTube-канал. Современную аудиторию уже не интересуют подобные сайты, несущие явный идеологический посыл. Юные пользователи Интернета либо ограничиваются развлекательными каналами, либо вообще дистанцируются от подобной политически окрашенной информации. Однако современные интернет-пропагандисты под упаковкой молодежной прессы предлагают им явно политическую повестку, направленную на смену власти. Примером такой «работы с молодежью» является интернет-ресурс «Медиазона», центральной темой которого в последние годы является хроника тюрем и работа правоохранительных органов.

В «Медиазоне» особого внимания молодое поколение

Интернет-СМИ «Медиазона» было основано в 2014 году известными активистками и участницами группы Pussy Riot Надеждой Толоконниковой и Марией Алехиной. Эксперт Владислав Карпов в статье «Медиазона» как СМИ политической оппозиции: контент, стратегии влияния» после проведенного контент-анализа издания делает вывод, что данное СМИ использует пропагандистские стратегии для изменения общественного мнения.

Можно с уверенностью сказать, что интернет-издание «Медиазона» имеет двойственный характер, с одной стороны публикуя правдивую информацию, с другой - делая акцент на «громких делах» и негативной работе правоохранительных органов. Очевидно одно: влияние «Медиазоны» в общественном дискурсе колоссально по нескольким причинам. Во-первых, формат издания (Интернет) позволяет быстро распространить информацию, особенно среди молодёжи. Во-вторых, «Медиазона» акцентирует внимание на популярной теме недоверия власти. В-третьих, «Медиазона» и её журналисты имеют прямые контакты с политзаключенными и активистами, что придает данному СМИ авторитет в глазах общественности. Вероятность того, что при попытках свержения власти «Медиазона» будет играть большую роль не только как СМИ, но и как актор политической жизни в лице своих журналистов и представителей, пытающихся поднять революционное настроение среди молодежи, весьма высока.

Подобное СМИ уже работало у наших границ в прошлом веке. «Радио Свобода» или же «Радио Свободная Европа» является международной радиовещательной организацией, созданной в 1953 году и финансируемой Конгрессом США. Попечителем радиостанции является Агентство США по глобальным медиа. Штаб-квартира радиостанции находится в Вашингтоне.

Отделение «Радио Свобода» на территории СССР начало свое вещание в 1953 году под названием «Радио Освобождение». В это же время началось вещание на множестве языков народов СССР: армянском, азербайджанском, грузинском, чеченском, казахском, киргизском, таджикском, узбекском, белорусском, украинском, крымско-татарском. Начало подготовок «цветных революций», социальных потрясений, войн и межэтнических разборок было заложено еще в середине двадцатого века средствами массовой информации США.

Со своей стороны, советское руководство и власти стран Восточной Европы рассматривали «Радио Свободы» как информационное оружие Запада в «холодной войне» и орудие западной пропаганды, направленное на подрыв единства социалистического лагеря. Деятельность радиостанции характеризовалась как «клеветническая», как «идеологическая диверсия». Предпринимались меры для противодействия пагубному влиянию радио, особенно на молодое поколение соцлагеря. Была развернута сеть радиоглушения, что не нарушало никаких правил, так как в отличие от «Голоса Америки» или «Немецкой волны» станция не имела статуса государственной.

Согласно опубликованным в 2018 году на Украине архивным записям (47 документов с 1965 по 1991 год) КГБ активно следило за эфиром и деятельностью радиостанции, а также составляло аналитические материалы по этой теме для партийного руководства УССР.

Основной задачей радиостанции во второй половине ХХ века было представление информации о советской истории и действительности, о фактах, скрывавшихся руководством от народа, в том числе о репрессиях, о деятельности организаций и отдельных лиц, выступавших против коммунистической идеологии. И целей своих журналисты «Свободы» добивались: бывали случаи, когда власти социалистических государств из сводок радиоперехвата «Радио Свободы» получали сведения, которые невозможно было получить из подконтрольных им СМИ.

По данным на 2018 год ретрансляция программ «Радио Свобода» российскими радиостанциями не ведется. Вещание на русском языке ведется из-за рубежа в средневолновом диапазоне. Доступ к текстовой информации, видеосюжетам и онлайн-вещанию обеспечивается также через веб-сайт и социальные сети. Несмотря на продолжение деятельности «Радио Свобода» на территории нашей страны, ее популярность в последние годы падает. Многие молодые пользователи предпочитают использовать другие медиа для получения достоверной, по их мнению, информации по текущей ситуации. В их числе «Медиазона» и портал Meduza.

Российский портал с латвийским акцентом

Meduza - российский интернет медиа-проект, базирующийся в столице Латвии городе Риге. Основателем проекта стала бывшая главный редактор издания Lenta.ru Галина Тимченко. Размещение редакции в Латвии связано с рядом причин, включавшим в себя как миграционное законодательство, так и часовой пояс, ибо редакция работает по московскому времени. Во многом мотивация к базированию интернет-издания вне территории России связана с изменяющимся законодательством страны и «общей накаленной политической обстановкой», которая могла бы, по мнению сотрудников редакции, препятствовать работе журналистов и влиять на создаваемый контент.

Кстати, позиция издания такова, что оно не представляет себя «оппозиционным» СМИ или «журналистикой в изгнании». Несмотря на часто открытую критику российской политики (на освещение которой приходится большая часть материала), основная цель портала, по словам его создателей, - предоставить альтернативную точку зрения, не задетую многими ограничениями российских реалий журналистики. Тем не менее, иногда возникают конфликты, связанные с обвинениями в политической ангажированности издания, как это было в 2019 году после публикации материалов о проекте Алексея Навального, одного из главных оппозиционных политиков России.

На сегодняшний день Meduza имеет большой успех в медиапространстве, особенно среди молодежи. Среди очевидных преимуществ этого портала удобство пользования, транслируемость на всех основных социальных платформах, а также адаптированность материала под аудиторию «до 35».

Попала Meduza и в рейтинг оппозиционных СМИ России, который составило Федеральное агентство новостей в феврале 2020 года. Данный сайт составлял рейтинг на основе количества выпущенных материалов антироссийского направления. Согласно этому рейтингу главными оппозиционными СМИ в России являются радиостанция «Эхо Москвы», МБХ-Медиа и телеканал «Дождь». Также в данный рейтинг вошли "Новая газета", РБК, «Медиазона», Meduza, газета «Ведомости». Всего Федеральное агентство новостей выделило 25 антироссийских оппозиционных СМИ.

В качестве медиа, которые представляют фейковую дезинформацию, агентство называет «Новую газету», «Дождь», «Медузу» и «Эхо Москвы». Данные медиа также обвиняются в получении информации от недружественных России структур: спецслужб иностранных государств, террористических организаций, общественных организаций, работающих на подрыв основ российского государства.

СССР и Россия на гребне «Немецкой волны»

Среди СМИ, обвиняемых агентством в дезинформации населения России, находится и немецкая международная телерадиокомпания Deutsche Welle ("Немецкая волна"). Эта радиостанция пристрастно следила за становлением российского государства после вступления в должность президента России Владимира Путина. Позиция СМИ заключалась в следующем: при Путине ситуация с политическими свободами и гражданскими правами стала гораздо хуже, чем была при Ельцине.

Политика Кремля подвергалась критике со стороны немецких СМИ и в период распространения коронавируса. Deutsche Welle характеризовала политику Владимира Путина как «самоустраненную от антикризисного управления». Медиакомпания подвергалась обвинениям со стороны российского парламента в «неверном освещении действий России по борьбе с коронавирусной инфекцией». И эти обвинения вполне оправданы. Многие парламентарии хорошо помнят то время, когда «Немецкая волна» во времена СССР была причислена к так называемым «вражьим голосам» и активно глушилась вплоть до 1988 года.

В целом считается, что роль Deutsche Welle в подрыве внутриполитической ситуации в СССР была значительно менее серьезной, нежели роль «Голоса Америки», «Радио Свободы» и Русской службы ВВС. Это объясняется количеством постоянных слушателей и финансированием самих «вражьих голосов». Так, по исследованиям, проводившимся в США, самой значительной была еженедельная аудитория радиослушателей «Голоса Америки» в СССР. В 1980-е годы она достигала 30 миллионов человек. На втором месте шла «Русская служба Би-би-си» с вдвое меньшей аудиторией, затем «Радио Свобода». Точных данных о еженедельной аудитории «Немецкой волны» найти не удалось, однако отмечается, что наибольшей популярностью радио пользовалось в период политического кризиса в СССР в 1991 году. Согласно официальным данным, за 1991 год редакция радиостанции получила более 4 тысяч писем от слушателей из СССР.

В то же время Бото Кирш, глава Русской службы Deutche Welle в период с 1966 по 1994 год, до сих пор уверен, что «Немецкая волна» наряду с другими западными радиостанциями внесла значительный вклад в распад советской империи. По мнению Кирша, «Россия, во всяком случае во времена «холодной войны», после смерти Сталина, была империей лжи, обмана и самообмана. ... Мы были своего рода альтернативным общественным мнением. Из этого концерта различных голосов люди складывали для себя картину. Здесь, в Германии, многие это недооценивают, но я берусь утверждать, что «Немецкая волна» наряду с Би-би-си и «Голосом Америки» в немалой степени содействовало тому, что революции на Востоке Европы были бархатными... Это заслуга западных радиостанций».

Прошли десятилетия, но навязываемая сегодня нашей стране информационная повестка со стороны западных идеологов от СМИ по-прежнему направлена на развал основ российской государственности. И на это надо жёстко отвечать.

США. Евросоюз. Латвия. Россия > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 30 октября 2020 > № 3559438 Алексей Гончаров

Проекты развития

России нужен Госплан

Борис Марцинкевич

Самым напряженным для России месяцем в году всегда был август – так уж сложилось. Но в таком случае, похоже, придется считать, что в 2020 году август начался в марте, а для энергетической отрасли нет надежд, что он закончится раньше, чем 31 декабря. В конце марта рухнули цены на нефть, в мае – на природный газ, коронавирус роняет экономику одной страны за другой, спрос откатился к показателям чуть ли не начала века, а сейчас Европа, судя по всему, ждёт ещё и вторую волну COVID19. Однако кризис спроса, как и любой другой, приносит не только беды и тяготы – кризис позволяет отчетливее видеть причины проблем, лучше понять тенденции, наметить перспективы развития.

"Северный поток-2" – это только четверть российско-европейского газового проекта

В этом году, на мой взгляд, Европа убедительно доказывает, что рассматривать её как порядочного экономического партнера больше не приходится. Времена, когда европейские бизнесмены считались наиболее надежными, наиболее предсказуемы, безвозвратно ушли в прошлое, вот только, что занимательно, прямой вины самих предпринимателей в этом нет – разве что в том, что они, как выясняется, не могут научиться лоббировать собственные интересы. Происходящее вокруг СП-2 – своеобразная лакмусовая бумажка. Внимание СМИ сосредоточено на том, что и как говорят политики, забывая напоминать, что из себя представляет проект, связанный с этим МГП. Рассуждать о СП-2 как о двух трубах на дне Балтики от берега России до берега Германии это нечто странное, газ в эту трубу должен каким-то образом попасть и куда-то, к каким-то потребителям проследовать. Давайте на минуточку забудем, сколько усилий и денег потратил Газпром, чтобы газ из Надым-Пур-Тазовского региона на Ямале добрался до скромного поселка Усть-Луга в Ленинградской области – посмотрим на проект с точки зрения европейцев. Морской МГП – это 9 млрд евро, половину из которых внесли пять европейских компаний. 9 млрд для того, чтобы труба возле берега высунулась из воды. Но 55 млрд кубов газа не будут расходоваться на морском песочке, СП-2 на суше будет подхвачен еще одним МГП – Еугал, который уже полностью завершен. Строит его консорциум немецких компаний, у них с календарным графиком полный порядок: было написано, что на полную мощность Еугал должен выйти к концу 2020 года – так и сделано. С учетом газоотвода на Берлин, по которому в столицу Германии будут идти 10 млрд кубов газа, смета Еугала до границы с Чехией – 5 млрд евро. Чехи помалкивают, поскольку не желают вляпаться во все политические дрязги, но свою часть работы уже сделали – газопровод Нетфогаз уже готов, от границы с Германией до границы с Германией трубы уже лежат, компрессорные станции готовы к работе. Обошлось это удовольствие еще в 3 млрд евро, но и это не все. Вернувшись в Германию, трубы МГП стыкуются с новыми нитками МГП Мидал, по которому еще 10 млрд кубов газа убежит в сторону Бельгии и Франции. А вот для всего ставшегося построен еще и Мигал-Зюйд, по которому основная часть газа будет поступать на хаб Баумгартен, который расположен в Австрии. Вот эта часть – это еще 3 млрд евро, и они уже тоже инвестированы. Итого – денег европейских компаний во все эти радости жизни вколочено более 15 млрд евро. И ни в одном случае – ни цента из государственных бюджетов, предприниматели сами искали деньги – в собственных кубышках, в банках, акциями да облигациями торгуя. Дело-то серьезное, на примере газовых магистралей, проложенных через территорию Украины, мы видим, что газопроводы могут службу служить лет по полста, а если еще и ремонтировать во время - будут и дальше трудиться. Такими суммами в Европе не мальчики играются – серьезные компании, способные просчитывать бизнес на десятилетия вперед. Само собой, в 2017 году, когда принимались инвестиционные решения по всем частям этого грандиозного проекта, юристы этих компаний даром хлеб не ели – все законы и директивы ЕС соблюдены, все в полном порядке. А в 2020, три года спустя то кто-то что-то в трусах Навального нашел, но американцы из-за океана шипеть так, что гадюка обзавидуется. И вот уже европолитики рассуждают – а не отменить ли нам все правила задним числом, чтобы, значит, Россию-то как следует наказать? Русский медведь аж балалайку уронил от удивления: если европейские политики способны вот так колотить своих, так это ж что с чужими-то сделать способны? Политики ведь понимают, что остановка СП-2 – это многомиллиардные иски от десятков компаний, с учетом банковских процентов, упущенной выгоды цифры будут мелькать как из учебника по астрономии. Но заокеанский босс кулаком по столу стучит – а это куда как страшнее, чем неизбежная реакция электората, из карманов которого государственные бюджеты и будут рассчитываться с обиженными своими правительствами капиталистами. Но это, конечно, их, европейско-американские проблемы, наше дело сделать единственный вывод: СП-2 должен стать последним крупным инфраструктурным проектом, связанным с Европой. Это не партнёры по серьёзному бизнесу, это чёрт-те что и с боку бантик.

На смену глобализации приходит самоизоляция

Напомню, что основная идея пресловутого Третьего энергопакета – поставить поставщиков энергетических ресурсов в зависимое положение от ЕС как потребителя. Отказ от практики долгосрочных экспортных контрактов, во главу угла – спотовую торговлю. Проект вокруг СП-2 – десятки миллиардов евро, а поставки по нему – в зависимости от того, как сложатся рыночные цены. Следствие – отсутствие ответа на простой вопрос: когда окупятся инвестиции, когда проект начнет приносить прибыль. Извините, но такой футбол нам не нужен. В августе 2020 года ЕК заявила, что к 2050 году ЕС полностью перейдет на водород, и с этого момента не будет испытывать никакой потребности в ископаемых энергетических ресурсах – ни в газе, ни в нефти, ни в угле с ураном. Для того, чтобы найти триллионы евро для этой водородной программы, уже с 2021 года ЕК намерена ввести углеводородный налог – дабы всем поставщикам чего бы то ни было не повадно стало заниматься производством с использованием углеводородов. Звучит красиво, модно, современно – сплошная забота об экологии, праздник имени Греты Тунберг. Но, по сути, всё куда как проще: с учетом роста себестоимости производства, ЕС намерен ввести заградительные пошлины, чтобы поддержать отечественного производителя. В Штатах Трамп с его «Грит Америка эгейн», в Брюсселе – еврочиновники с углеводородными налогами. Те и другие мечтают о возвращении производства в родные пенаты, о реиндустриализации. Те и другие понимают, что и кадров работящих у них нет, и система социальных выплат такова, что себестоимость будет куда как выше, чем сейчас в Китае, Вьетнаме, Индии. Те и другие под разным соусом говорят о заградительных пошлинах – вспомните, каким методом Трамп сражается с Киатем, именно заградительными пошлинами. Если коротко – Запад намерен напрочь отказаться от глобализации и перейти к самоизоляции. Окуклиться, закрыться от внешнего мира, пытаться выжить в одиночку. Можно относиться к таким идеям по-разному, разных теорий напридумывать, но это не моя работа, пусть этим специалисты занимаются. На мой взгляд, Запад не только не понимает внешнего мира – он начинает откровенно бояться его. Тут, понимашь, Россия с ракетами и ядерными бомбами, тут – Китай, который норовит завалить дешевыми товарами и на корню скупить все европейские и американские компании, а в кустах и вовсе Ким Ир Сен прячется, норовит чем-то тяжелым по голове приложить. А противопоставить – нечего, запас идей кончился, новые генерировать не получается, все в гудок уходит, в ЛГБТ-толерантность, в борьбу с миллионами беженцев, с расовыми проблемами. Квинтэссенция – стена на границе с Мексикой в США. В США, которые не способны выжить без мексиканских гастарбайтеров – собственное население даже обслуживать предками созданную инфраструктуру не желает, да и не способно. Потому и войска из ранее оккупированных стран вывести инстинктивно хочется – из Сирии, из Ирака, из Афганистана, из Ливии. Натворив делов, Штаты и ЕС отказываются понимать, какой может оказаться ответная реакция. Домой, за стены, в подвал, отгородиться, окуклиться, никого не видеть – вот и вся идеология.

России нужен разворот на север, на восток и на юг

Но это всё проблемы Запада, а нам-то что делать? Продолжать царапаться в закрывающуюся дверь с криками «Мы свои, мы буржуинские, возьмите нас к себе»? Выцыганивать чужие технологии, уговаривать заниматься торговлей на равноправных основаниях? Не получится, да и стыдно так себя вести, в конце-то концов. Лукашенко вон попробовал, так до сих пор с автоматом по президентскому дворцу бегает, а уж про то, что раньше было Украиной, и говорить не хочется. Задача № 0 очевидна – крепить оборонный щит, не жалея живота своего. Он у нас надёжный, за что спасибо товарищам Сталину, Берии, Курчатову и Королёву. Кстати, пользуясь случаем, пусть и запоздало, хочу еще раз поздравить наших атомщиков с их профессиональным праздником. Спасибо им, поклон в пояс за то, что за послевоенную пятилетку смогли, успели, зубами вырвали ядерный паритет с главными демократизаторами планеты. Но война войной, а обед – по расписанию, ядерной бомбой сыт не будешь. Сотни лет Россия упорно ползла в сторону Запада – то Петр Первый бороды топором рубил, то Уренгой – Помары – Ужгород всей страной укладывали, то болонскую систему на голову собственной системе образования надеть пытаемся. Может, хватит уже, сколько можно-то? Нет, я не о том, что нужно немедленно оборвать все связи – это не прагматично, этим пользоваться надо, если получается. Имеется в собственности у Роснефти и у Лукойла НПЗ в Европе, журчит нефть по «Дружбе», не получается у Европы без наших сельхозудобрений, без пшеницы – будем пользоваться. Росатом вон и вовсе с французскими атомщиками сработался, хоть и не от хорошей жизни. Есть у нас не решенная проблема – АСУ ТП называется, хромаем мы с приборостроением и с прочей радиоэлектроникой, да и внешние заказчики норовят требовать, чтобы АСУ ТП на наших АЭС от французов была. Росатом от этого не в восторге, компания отраслевой интегратор уже создана, РАСУ, у которой уже план готов по возрождению отечественного приборостроения, но дело это не быстрое. Даст бог – справимся, вот и Путин недавно потребовал от правительства дополнительные миллиарды в возрождение приборостроения направить. Но отношения с Европой, со Штатами должны перестать быть главным направлением для России. Желает Запад самоизолироваться – флаг им в руки и ветер в горбатую спину. Для тех, кто забыл, напомню – на компасе помимо запада, имеются еще север, восток и юг. На севере – наша Арктика и наш СМП, на востоке – полуторамиллиардный Китай, Япония, две Кореи, Вьетнам и прочие Таиланды с Сингапурами. Если кто-то скажет, что Таиланду нам и предложить-то нечего – так это пальцем в небо. В начале лета Росатом в Сингапуре медицинский центр помог построить, ускорители им поставив. Мы вообще много, чего можем и уже делаем, разве что наши СМИ про это рассказывать забывают. Уголь вон в Израиль и в Марокко поставляем, хоть там ЮАР и ближе, скоро нефтепродукты на алмазы менять начнем. Но юг – это не только вот эти две небольшие страны, это еще и 1,5 млрд человек в Индии, 200 миллионов человек в Бангладеш, 200 миллионов человек в Пакистане, 100 миллионов человек в Египте – и все кушать хотят. Если же серьёзно, то во всех перечисленных странах при стремительно растущем спросе - серьезный дефицит энергоресурсов, генерирующих мощностей, магистральных трубопроводов, подземных хранилищ газа, интегрированных систем ЛЭП. Если припомнить мировую атомную энергетику и то, какое место в ней принадлежит Росатому, можно охарактеризовать ситуацию коротко: Росатом строит АЭС в Китае, Индии, Бангладеш, Иране, в ближайшее время будет дан старт строительству АЭС Эль-Дабаа в Египте. В перечисленных странах живет почти половина населения планеты. Однако южное направление – не в этот раз.

«Развитие Дальнего Востока – национальный проект России XXI века». В. Путин

Напомню, что еще несколько лет назад Владимир Путин назвал наш Дальний Восток «Национальным проектом XXI века», а в 2012 году в составе первого правительства под руководством выдающегося политического деятеля Дмитрия Медведева появилось министерство развития Дальнего Востока. В 2018 году полномочия этого министерства расширили, заодно расширив и название, теперь оно именуется министерством развития Дальнего Востока и Арктической зоны РФ. Ничего не могу сказать по поводу того, удобно ли работать его чиновникам, но лично мне это позволяет сделать небольшой обзор как восточного, так и северного направлений развития России. На мой взгляд, развитие этих регионов на новом технологическом, научном, организационном уровне совершенно спокойно может стать базисом для формулирования государственной идеологии России. Если мы хотим действительно развивать Россию, нам не может хватать развития только европейской части нашей страны. Европа – не то направление, на котором можно строить долгосрочные планы, государства и бизнес, понимающие, умеющие ценить долгосрочные отношения – это совсем другая часть Евразии. Наш ДВ и Арктика – это то, что открывали, покоряли, присоединяли к России многие поколения наших предков, превращая Россию в еще один материк, который все еще пытается прикинуться страной. Мы не можем повторить путь развития, пройденный Европой – это данность. Не потому, что мы православные, а они нет. Не потому, что у нас социализм, не потому, что у нас неправильный капитализм. По поводу идеологии можно думать и спорить, но на планете больше нет стран, которые имеют железнодорожные и автомобильные трассы продолжительностью в несколько тысяч километров. В мире больше нет стран, для газификации столиц которых требуются газопроводы длиной в тысячи километров, нет стран, в восточных районах которой люди ложатся спать в тот момент, когда на западной окраине только-только начинается рабочий день. В мире нет больше стран, в которых за Полярным кругом не учёные геологи и биологи совершают научные подвиги, героически выживая в неимоверно тяжелых условиях, а живут простые люди в городах с населением больше сотни тысяч человек.

Правительственные программы не останавливают отток населения

Напомню, что «по ту сторону Урала» проживает всего 20 млн человек. К оценкам работы министерства Миндаля (для краткости буду называть его именно так) можно подходить по разному: перечислять инвестиционные проекты, планы развития ТОРов, прочих планов громадье. Но имеется и куда как более объективный метод оценки: отток населения с ДВ как составлял около 30 тысяч человек, так и составляет, отток населения из Арктики как составлял около 5 тысяч человек, так и составляет. Все прочее – нюансы, о которых охотно рассказывают как сами государственные чиновники, так и федеральные СМИ. Слов те и другие при этом произносят много, но факт остается фактом – люди покидают регионы, которые Миндалю получено развивать. Следовательно, речь приходится вести не о развитии, а о чем-то прямо противоположном. То, что жителям ДВ не уютно, все мы знаем отлично, поскольку имеется лакмусовая бумажка – ситуация, сложившаяся в Хабаровске. Усилия правительства сводятся к появлению все новых комплексных планов развития, каких-то программ и прочих проектов. Проекты составляются, программы пишутся – а люди как уезжали, так и уезжают. Совсем недавно была обнародована очередная редакция Национальной программы социально-экономического развития ДВ на период до 2024 года и на перспективу до 2035 года. Можно, конечно, попробовать ее самым тщательным образом проанализировать, взвешивая каждый параграф на весах вселенской мудрости. Но вполне достаточно ровно одного факта: в этой программе раздела «Энергетика» просто нет. Социально-экономически развивать Якутию, Бурятию, Камчатку, Магаданскую область, не занимаясь энергетикой? Вот пункт из программы: «Создание туристского кластера на Ленских столбах», но нет ни слова, как этот кластер будет обеспечен тепловой и электрической энергией. Отбор кандидатов в туристы по принципу морозоустойчивости и наличия/отсутствия ночного зрения? Или все проще – пункт нужен в качестве «галочки»? А вот про Магаданскую область – правда, на бюрократическом «новоязе»: «Реализация мероприятий в сфере энергетики в целях покрытия перспективного спроса на электрическую энергию и мощность энергосистемы Магаданской области с учетом реализации перспективных инвестиционных проектов». Реализация мероприятий в сфере энергетики – это, простите, что такое вообще? ЛЭП, подстанции, котельные, печки в каждом доме на дровах, ветряк в огороде? Можно перебирать страницы новой правительственной программы, которую назвали «национальной» и дальше, но найти ответ на простой вопрос: «Как вы, господа хорошие, хотите развивать ДВ, увеличивать количество населения, если у вас нет никакой конкретики по обеспечению новых производств, нового жилья, социальных, культурных, медицинских зданий теплом и электроэнергией?»

Неприятно об этом говорить, но удивления вот такое содержание очередной правительственной программы не вызывает – это уже традиция, точно так же выглядел и предыдущий план развития ДВ, который должен был завершиться еще в 2018 году. И традиция отсутствия даже попыток подведения итогов исполнения предыдущего плана развития – тоже соблюдена. Что планировали, что удалось реализовать, что нет и по каким таким причинам?

Энергетика – базовая отрасль для комплексного развития региона

На закате существования Советского Союза раздавалось много критики по поводу системы государственного управления – громоздкая, неповоротливая, межведомственная неразбериха, надо все делать иначе, надо все делать по уму. Сделали. Здравый смысл подсказывает, что развитие ДВ и Арктики без комплексного подхода к энергетической отрасли просто невозможно. А что на практике? Вся энергетика ДВ и Арктики находится в ведении государственной компании РусГидро – вся, включая ГЭС, угольные и газовые электростанции, электростанции на дизельном топливе в удаленных поселках. Теперь у Миндаля свои планы развития, у РусГидро – свои, согласовывать их друг с другом если кто-то и пытается, так точно не министерство. 9 сентября в Советской Гавани была введена в эксплуатацию новая угольная ТЭЦ – 126 МВт установленной электрической мощности и тепловая – 200 Гкалорий в час. Мягко будь сказано, пора было, поскольку все, что имелось в этом районе – Майская ГРЭС, которая была введена в строй в 1936 году. Новой ТЭЦ предстоит полностью обеспечивать порт Ванино – конечный пункт БАМа, крупнейший угольный порт всего ДВ. По итогам 2019 года здесь перевалили на морские суда 31,5 млн тонн угля, и жители Ванино отлично помнят, как это выглядело: постоянные перебои с электричеством, бункеровка судов топливом и питьевой водой только ночью, поскольку мощностей Майской ГРЭС постоянно не хватало. Новая ТЭЦ, построенная РусГидро, эти проблемы снимает, но давайте припомним хотя бы часть планов угольных компаний. 11 сентября 2020 года завершен первый этап новой угольной пристани компанией Колмар – на 12 млн тонн годовой мощности, вторая очередь – это еще 12 млн тонн. Крупнейшая в России угольная компания СУЭК намерена построить еще один угольный порт – на 40 млн тонн, компания А-Проперти намерена увеличить добычу на выкупленном ею Эльгинском месторождении в Якутии до 45 млн тонн в год и под этот объем будет наращивать свои мощности по перевалке все в том же Ванино. И это ведь не все – есть планы по росту оборота контейнерных грузов, компания Дерипаски намерена переваливать в Ванино 3 млн тонн глиноземов, есть свои планы у рыболовецких компаний. Разумеется, для функционирования всего этого потребуются рабочие руки, и в том случае, если это не будут новые и новые вахтовые поселки – это строительство жилья и социальной инфраструктуры. Насколько хватит новой ТЭЦ в Советской Гавани, если грузооборот Ванино увеличится в 3-4 раза? В планах РусГидро ничего дополнительного не значится, о чем думают частные угольные компании никому не известно, в плане развития ДВ от Миндаля об этом ни слова. Строительство Совгаванской ТЭЦ началось в 2014 году, то есть шло шесть лет – любая электростанция требует времени, требует согласования схе5мы соединения с объединенной энергосистемой и так далее. Что, 5-6 лет – слишком долгий горизонт планирования для правительственных экспертов.

Юрий Трутнев и география России

На ДВ в настоящее время идут сразу несколько гигантских строек – ССЗ Звезда в Большом Камне рядом с Владивостоком, космодром в Циолковском, Амурский ГПЗ в Свободном, в том же Свободном уже начата подготовка к строительству еще и ГПК. Любая стройка – это грузы, любые грузы – это их перевозка, это растущий спрос на моторное топливо. На весь регион – 2 НПЗ, Комсомольский, принадлежащий Роснефти перерабатывающей мощностью 8 млн тонн нефти в год и Хабаровский Независимой нефтегазовой компании мощностью 5 млн тонн в год. И – все. Дефицит нарастает с каждым годом, цены растут, ФАС свирепствует, все недовольны. Вот цитата из выступления господина Юрия Трутнева, вице-премьера правительства, ответственного за развитие Дальнего Востока, Арктики и Северного Кавказа: «Морской транспорт как был самым дешевым, так таковым и остается, и завезти топливо на побережье Дальнего Востока, а там у нас побережье, как вы видите, большое такое, длинное, никаких проблем не составляет. Но там у нас есть монополии, и как-то так получается, что других каких-то терминалов, мощностей не возникает. Может быть, скорее всего, надо просто делать соответствующие перегрузочные комплексы, ставить их и завозить топливо из других территорий. Оно же у нас есть, мы большой производитель». Серьёзный человек, серьёзное предложение.

А из откуда и по какому маршруту морем везти нефтепродукты? По Северному морскому пути? Вокруг Евразии через Суэцкий канал? На длинное побережье – длинными кораблями по длинному маршруту? Извините, не хочу комментировать, цензурных слов тут явно не хватает. Надеюсь, что правительство профинансирует покупку для Миндаля большой географической карты России, а эксперты этого ведомства, глядя на этот длинный лист бумаги, после длительного размышления выскажут свое мнение о своем уважаемом, высокопрофессиональном, государственного ума руководителе. Господин Трутнев, несомненно, высочайшего уровня профессионал, но есть вот предложение Независимого топливного союза – объединения торговцев нефтепродуктов, не входящих в состав ВИНКов: снизить НДС для нефтепродуктов в ДФО на 10%. Простое, незатейливое – чтобы и на тарифы РЖД хватило, которая снижать их не соглашается, и цены выше, чем на всей остальной территории не выросли. Не длинное такое предложение, намного короче дальневосточного морского побережья. Кто встал поперек? Разумеется, министерство финансов, которое давно пора переименовать в министерство бухгалтерии. Это ведомство интересует только одно – чтобы сальдо с бульдо каждый год сходилось, пассив актив не превышал. Волшебная идиома «выпадающие доходы» отменяет любые инициативы, все прочее господина Силуанова не интересует. Дешевле топливо – выше уровень жизни – меньше поводов паковать чемоданы – такой алгоритм в стенах Минфина не котируется.

Министерство бухгалтерии против любых проектов развития

То, что лоббистских усилий независимого топливного союза не хватает на преодоление министерства бухгалтерии – не удивительно. Но имеется ещё и проект Роснефти, которая уже много лет размышляет о строительстве в Находке Восточного нефтехимического комплекса мощностью переработки 12 млн тонн, способного выпускать 8 млн тонн нефтепродуктов и 3,4 млн тонн нефтехимической продукции. Проект есть, окончательного инвестиционное решение на смету в 1,5 трлн рублей Роснефть уже несколько лет принять не может. Причина – тот самый налоговый маневр, любимое детище министерства бухгалтерии. Год за годом растет НДПИ, одновременно год за годом снижается экспортная пошлина. Если компания всю добываемую нефть экспортирует – ей, в общем-то, все равно, от перемены мест слагаемых сумма не меняется. А вот если компания желает нефть перерабатывать внутри России, то итог очевиден – с каждым годом растет цена сырья. Работать себе в убыток никто не хочет, потому мы и наблюдаем, как растут цены на бензин и на дизельное топливо даже в этом году, когда состоялся невиданный обвал цен на мировом рынке нефти. Логика убийственная: нефтяные компании у нас богатые, с них не убудет. Конечно, не убудет – они дополнительные издержки с чистой совестью перевесят на конечного потребителя. Заплатят больше владельцы частных автомобилей, заплатят больше перевозчики всего остального – сырья для производства, сельхозпроизводители, компании, развозящие товары по складам, базам и магазинам. Рост себестоимости производства – это удар по экспорту, это удар по заинтересованности любых зарубежных инвесторов, которые могли бы думать о размещении у нас производств. Вот цитата Игоря Сечина во время его недавней встречи с Владимиром Путиным: «Мы готовы вернуться к нему в случае обеспечения фискального режима, обеспечивающего рентабельность проекта, возвратность на вложенные средства». НХЗ в Находке – это не только сами производства, проект предусматривает строительство нового порта, новых железнодорожных путей, новой электростанции, это десятки тысяч новых рабочих мест. От Большого Камня до Находки – 75 км по автотрассе, то есть в комплекте с ССК Звезда Россия могла бы получить серьезный производственный кластер, о чем, собственно, Игорь Сечин вот уже несколько лет рассказывает президенту страны. А вот так звучит приговор министерства бухгалтерии: «Запрошенные "Роснефтью" для "Восточного нефтехимического комплекса" (ВНХК) в Находке меры поддержки превышают возможный дополнительный эффект для бюджета, поэтому они не могут быть предоставлены» - заявил заместитель Силуанова Алексей Сазонов 15 сентября. 16 сентября состоялось заседание правительства, на котором, в числе прочего, должен был обсуждаться и вопрос запрошенных Роснефтью льготах для ВНХК. Заседание – состоялось, но этот вопрос никто и не думал обсуждать. Губернатор Приморского края Олег Кожемяко присутствовал, но его этот вопрос не интересовал, господин Трутнев отсутствовал – заседание было выездным, проходило в Благовещенске, а господин полномочный представитель президента в ДФО был занят более важными и серьезными делами. Да, заседание в ДФО, его тема – развитие ДФО, а потому отсутствие вице-премьера по развитию ДФО – это совершенно нормально. Не Хабаровском же господину Трутневу заниматься, в конце-то концов, за который он по своей должности тоже ведь ответственность несет. Вероятнее всего, как раз в это время господин Трутнев усиленно работал над составлением того самого национального плана социально-экономического развития ДФО.

Врио губернатора Хабаровского края и РусГидро

Хабаровский край – тоже интересный регион, о котором в этом году мы много политических новостей прочитали и услышали. Эти новости уж точно в новинку были, мы оттуда другое слышать привыкли: каждое лето, каждую осень там усиленно работают сотрудники МЧС, спасая тех, кто оказался в зоне наводнений, подтоплений, прорывов дамб. Сезон муссонов – сезон паводков – сезон действительно героической работы МЧС. Далее – горькое похмелье: новые и новые миллионы и миллиарды рублей на компенсации пострадавшим, на восстановление дорог, мостов, ЛЭП. И вновь назначенный ВРИО Михаил Дегтярев не преминул отметиться, блеснуть уровнем квалификации: «У меня много вопросов к паводку. Это третий случай за семь лет. У меня есть подозрения, я в этом сейчас разбираюсь, что не во всём виновата погода и не во всём виноваты наши соседи. У меня есть большое желание разобраться, как происходит сброс воды на Бурейской ГЭС, Зейской ГЭС, и почему до того, как "РусГидро" получила контроль за этим процессом, стихийного бедствия не было, — это вопрос». Звонко, мощно! Вот только в РусГидро не оценили – вот официальное заявление, опубликованное на сайте компании:

«Во-первых, хотим сообщить Михаилу Дегтяреву, что Хабаровск, как и другие города края, с даты его основания находится в зоне муссонного климата. Основной объем осадков ежегодно приносится мощными циклонами. Вызванные циклонами продолжительные ливневые дожди являются единственной причиной возникновения паводков на реках бассейна Амура, в том числе и на самом Амуре в Хабаровском крае.

Во-вторых, важно отметить, что паводок 2020 года в районе Хабаровска преимущественно сформировался за счет стока реки Сунгари в связи с прохождением циклонов «Майсак» и «Хайшен» над территорией КНР, вклад Сунгари в общий объем стока в регионе составляет 50%, вклад рек Зеи и Буреи составляет 25%, вклад Уссури и других рек – 10%, верхний Амур- 15%. Это означает, режимы работы гидроэлектростанции РусГидро Зейской и Бурейской ГЭС, расположенных на реках Зея и Бурея соответственно, не оказывают ключевого влияния на паводковую ситуацию в Хабаровском крае.

Установление режимов пропуска воды через ГЭС в соответствии с Водным кодексом возложено на Федеральное агентство водных ресурсов, указания которого РусГидро неукоснительно выполняет. Режимы пропуска воды устанавливаются с учетом того, что важной функцией гидроузлов является борьба с наводнениями, и с этой функцией гидроэлектростанции успешно справляются.

Начиная с лета не было ни одного дня, когда ГЭС РусГидро на реках бассейна Амура пропускали воды больше, чем к ним притекало, вплоть до исчерпания свободной емкости водохранилищ. Так, с 1 августа по 27 сентября 2020 года Зейская ГЭС задержала в своем водохранилище 4,5 миллиарда тонн паводкового стока, Бурейская ГЭС – 4,1 миллиарда тонн, что позволило существенно снизить силу паводков в Амурской области. Если бы гидроузлы ГЭС работали без накопления воды в водохранилищах, в транзитном режиме, то населенные пункты ниже по течению уже месяц как были бы серьезно подтоплены».

Вот карта с притоками Амура:

Надеюсь, расположение рек Зеи, Буреи и Сунгари хорошо видны, как и то, как они расположены по отношению к Хабаровску. Популизм для политика – хлеб насущный, но врио губернатора, обвиняющий государственную компанию РусГидро и Федеральное агентство водных ресурсов - это совсем уж перебор.

Наводнение-2013 и комиссия Дворковича

Напомню коротко историю того, что происходило после катастрофического наводнения на Дальнем Востоке летом 2013 года. метеорологи говорят, что такой климатический феномен в Дальневосточном регионе — первый за 150 лет наблюдений, и уверяют, что подобная ситуация повторится не ранее, чем лет через 100. Очень снежная зима, блокирующий антициклон над Тихим океаном, «блокировавший» все летние циклоны над югом Сибири — да, это очень маловероятное стечение обстоятельств. Но как страховаться от таких капризов погоды? Годовая норма осадков – 30 кубических километров или, если в кубометрах, то 30 млрдов – и вся Россия вынуждена была следить, как бурные потоки смывали целые поселки, как под воду уходили городские кварталы. Паводок шел не только на самом Амуре, но и на его крупных притоках — Зее, Бурее, Уссури и Сунгури. Значит, всем этим рекам не хватает плотин и водохранилищ, которые придется проектировать с запасом объема на случай повторения погодных аномалий. РусГидро ввело в эксплуатацию советский долгострой — Бурейскую ГЭС, которая стала только второй в регионе, теперь уже работает и Нижнебурейская ГЭС с ее контрплотиной и дополнительным водохранилищем. Но план, предложенный РусГидро на основе советских еще наработок, был куда масштабнее:

- ГЭС на реке Шилка (Амур начинается со слияния Шилки и Аргуни в Забайкалье) — 736 МВт мощности, полная емкость водохранилища 15,4 км3, полезная 8.8 км3;

- ГЭС на реке Селемдже (это главный приток Зеи, причем впадаеющий ниже по течению, чем место расположения Зейской ГЭС) — Русиновская и Селемджинская, 470 МВт и 300 МВт, 4,46 км3 и 5,2 км3 соответственно;

- Гилюйская ГЭС на реке Гилюй, впадающей в Зейское водохранилище — 462 МВт, полезная емкость водохранилища 3,3 км3;

- Нижне-Зейская ГЭС — на 300 км от Зейской ГЭС ниже по течению, 400 МВт мощности и 1 км3 полезной емкости водохранилища;

- Нижне-Ниманская ГЭС на Нимане, притоке Буреи — 600 МВт, полезная емкость водохранилища 8,3 км3;

- две Дальнереченские ГЭС на реке Большая Уссурка (приток Амура в Приморском крае) общей мощностью 370 МВт и общей полезной емкостью 0,8 км3.

Общий объем водохранилищ – 31 кубический километр. Другими словами – были бы построены все эти ГЭС, мы бы наводнение 2013 года практически и не заметили бы. Ну, дожди прошли – бывает… Этот проект был подан на рассмотрение в правительственную комиссию, созданную по распоряжению Путина, но уже в 2015 глава этой комиссии, господин Дворкович, изволил сообщить, что «климат вернулся в многолетнюю среднегодовую норму» - и проект «умер», не родившись. Средняя норма? Включите телевизор прямо сейчас, полюбуйтесь тем, что снова творится в нижнем течении Амура.

Развитие Дальнего Востока и Арктики зависят от судьбы частной компании

Отговорка правительства Медведева известна: электроэнергию этих ГЭС девать некуда, потребителей нет. Развитие ДВ – национальный проект XXI века, а потребителей – нет. Так чего же стоят тогда все эти правительственные планы, какое такое развитие, если господа чиновники не в силах думать о новых заводах-фабриках, шахтах и разрезах, о новых поселках и городах? В их головах по прежнему ничего, кроме бухгалтерского отчета: сальдо-бульдо, актив-пассив, в конце года баланс должен сойтись, выпадающие доходы. Не получается с городами и заводами? Но с этим спокойно справляются государственные концерны – Газпром уже на 2/3 построил АГПЗ, Роснефть запустила первую очередь ССК Звезда, СИБУР нашел партнера и деньги на строительство АГХК. Мы можем в три этажа материть Миллера и Сечина, но они, пусть и не так прозрачно, пусть не без откатов – строят, рабочие места создают. А там, где правительство и Миндаль – там строится ж/д мост через Амур, первый в мире еврейско-китайский мост. Это не шутка – он должен соединить Китай и ЕАО. По договору на долю китайцев из 2,2 км пришлось строительство ¾, на нашу – ¼. Китайцы давно все закончили, а мы снова сдвинули срок – теперь на февраль 2021. Министр и вице-премьер ДВ чего только не рассказывали, а вот не выходит каменный цветок – да и все тут. Мост обеспечит грузопоток в 21 млн тонн в год, тысячи новых рабочих мест для одного из самых депрессивных объектов Федерации. Разумеется, в том случае, если РЖД успеет с расширением мощностей своего Восточного полигона. Главное слабое место БАМа – Северомуйский тоннель, низкая пропускная способность которого тормозит наращивание экспорта в ЮВА. В 2019 году, на ПМЭФ, в торжественной обстановке глава «Сибантрацита» Дмитрий Босов взял на себя обязательство инвестировать в строительство дублера 60 млрд рублей и пробить его за 3-4 года. По данным следствия, в мае 2020 года Дмитрий Босов покончил с собой, и проект тоннеля завис намертво: идут суды его супруги, ставшей наследницей, с партнерами Босова по угольному бизнесу. И что? И – ничего, мы спокойно ждем, когда завершат свои труды многочисленные юристы.

В 2018 году президент России поставил совершенно четкую задачу, касающуюся СМП – до 2024 году довести грузооборот до 80 млн тонн в год. Задача казалась решаемой – нефтяные проекты, Ямал-СПГ, Арктик СПГ-2, Арктик СПГ-1 должны были дать почти 60 млн тонн, еще 20 – уголь Таймыра, за развитие проекта добычи которого взялась компания Сибантрацит, то есть все тот же Дмитрий Босов. И господин Трутнев уже обратился с письмом в адрес Путина – коронавирус, видите ли, не дает справиться с задачей, просим снизить задание до 60 млн тонн. Но реальная-то причина в другом – мы и с этим проектом будем ждать, чем закончатся суды, и сколько времени уйдет на юридические споры, никто не знает. Смерть Дмитрия Босова - действительно трагедия, но каким же таким образом оказалось, что два вот таких проекта – развитие СМП и БАМа оказались в руках не государства, а частной компании? Развитие России – в руках одного частного лица. Это похоже на соответствие здравому смыслу, носит признаки государственного мышления? В конце концов – ну, так получилось, но теперь-то почему никаких инициатив со стороны Миндаля, почему мы приговорены ждать, когда и как завершатся юридические вопросы вокруг Сибантрацита и других компаний Босова? Миндаль разрабатывает документ, который называется НАЦИОНАЛЬНЫЙ план развития, реализация которого будет зависеть от того, чьи адвокаты сработают лучше. При этом ни наследница Дмитрия Босова, ни его партнёры никаких обязательств государству не давали, они имеют полное право отказаться от проектов и таймырского угля и Северомуйского тоннеля, никто им слова плохого по этому поводу сказать не может. Как, между прочим, и по поводу строительства нового порта «Вера» на ДВ. Не так давно Индия, которая намерена выйти в мировые лидеры по производству стали, но у которой нет месторождений коксующегося угля, зато есть проблемы с Китаем, откуда она его традиционно импортировала, заявила, что готова покупать до 46 млн тонн этого ресурса у России. Но Малолемберговское месторождение, которое Сибартрацит собирался развивать на Таймыре – это более 1 млрд тонн угля сверхвысокого качества, арктический карбон не втиснулся ни в какую общепринятую классификацию. Грубо говоря: есть покупатель, есть план развития СМП, а мы будем ждать, чем закончатся суды вокруг Сибантрацита.

Вам шашечки или ехать?

Мы будем ждать, когда на берега Амура явятся неведомые инвесторы и начнут строить электростанции и осваивать месторождения, строить шахты и заводы. Нет потребителей вдоль Амура? Летом 2020 года Росатом заявил, что его первый проект по производству водорода будет реализовываться на Кольской АЭС, причем производить водород будут методом электролиза, для чего требуется вода и много электричества. Но самый высокий уровень развития водородной энергетики, водородного транспорта не в Европе, куда будет экспортировать свой водород Росатом, а в Японии и в Китае. Вода и электроэнергия на Кольском полуострове имеются, а в Приамурье есть ежегодные наводнения, есть судоходная река Амур, но нет лишней электроэнергии. Зато есть Миндаль и его план развития ДФО без раздела «энергетика». На Амурском ГПЗ Газпром будет производить гелий, под который он уже строит хаб. Гелий перевозится в жидком виде, для чего требуется температура в минус 269 градусов, и эта технология у Газпрома уже есть. Температура ожижения водорода – на 10 градусов выше, то есть велосипед изобретать не требуется, у нас с технической точки зрения все есть для того, чтобы притоки Амура стали «месторождением» водорода.

Вывод из всего сказанного? Если кому-то хочется считать, что это была сплошная критика правительства и некоторых отдельных его представителей – я не против. Но на самом деле я просто хотел показать, к чему приводит фрагментация системы управления, когда у отдельных министерств и отдельных государственных компаний есть собственные планы развития, которые никто и не пытается состыковать между собой. А это – прямое следствие того, что после 1991 года мы вместе с водичкой выплеснули и младенца – отказавшись от системы Госплана, мы решили, что нам и без него будет хорошо. По большому счёту – не так уж и плохо, в 90-е и похуже бывало. Но это «хорошо» - фрагментарно, разрозненно. Вот новый огромный завод в Большом Камне, вот новый гигант растёт в Свободном, вот в Якутске строится новая судоверфь, вот построили АЯМ, вот на месте трех домов поселка Сабетта вырос вахтовый город на десяток тысяч человек с новым портом и аэропортом, вот в Певек доставлена ПАТЭС. Но это не комплексный план, эти островки новой стабильности не соединены, не состыкованы друг с другом, а где-то там, в московской тишине чиновники сочиняют новые планы, называя их то национальными, то комплексными. И где-то отдельно трудятся эксперты Газпрома, Роснефти, НОВАТЭКа – у них свои задачи, они их решают. Притча про прутья и веник в действии. Можно ли справиться с этим бесконечным флэшмобом? Мне кажется, что можно хотя бы попытаться. Но об этом – уже не сегодня.

Россия. ДФО. СФО > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 27 октября 2020 > № 3558185 Борис Марцинкевич

ПОЧЕМУ ТРАМП ПОБЕДИТ

АЙЗЕК ЛОПЕС

Колумнист журнала Telos.

Хотя все опросы предрекают победу Байдену, есть храбрые, безумству которых мы поём песню. Публикуем текст автора, который рискует утверждать, что Трамп всё равно возьмёт верх. Скоро проверим.

Дональд Трамп победит в ноябре, потому что те же силы, которые привели его к победе в 2016 г., в 2020 г. заявляют о себе ещё громче. Этот год обещает стать самым бурным в американской истории, по крайней мере, с 1968-го, если не с 1941 г.: мы живем в эпоху «чёрных лебедей». Если вы всё время их обнаруживаете, значит, они не такая уж редкость, не так ли?

Здравый смысл подсказывает, что Трамп должен потерпеть сокрушительное поражение в ноябре с учётом хаоса прошедших восьми месяцев, усталости общества от четырёх последних лет и почти ежедневных сюрпризов в октябре. Но тот же здравый смысл подсказывал, что Трамп и его избирательная кампания пойдет путём плана налоговой реформы 9-9-9 (Кейна) и первых бунтарей-одиночек типа Маккейна и Пейлин в течение трёх недель после того, как он спустился по эскалатору Башни Трампа. Быть может, мне придётся взять свои слова обратно через неделю, но рискну изложить свои доводы в пользу победы Трампа, не прибегая к количественному анализу, особо не умничая, и к черту итоги разных опросов.

В 2016 г. Трамп победил по одной простой причине: негативной реакции на восемь лет поступательной экспансионистской политики и перенапряжения при администрации Обамы, а также на 25 лет слабого республиканского лидерства. Дональд Трамп – неотёсанный мужлан, малокультурный, невыдержанный, не имеющий необходимых профессиональных навыков и совершенно непригодный для президентской должности. Однако он был избран почти исключительно по этим самым причинам.

Вопреки догматической версии ведущих СМИ, вовсе не Россия склонила чашу весов на сторону Трампа во время президентской кампании.

Фальшивые новостные статьи от клик-ферм в Македонии не убедили послевоенное поколение на «Фейсбуке», что Хилари Клинтон – предводитель банды педофилов-сатанистов, и 46,1% голосовавших в 2016 г. не были белыми националистами.

Трамп победил потому, что множество избирателей до такой степени ненавидели элиту, что готовы были проголосовать за такого человека просто чтобы унизить Республиканскую партию и политический истеблишмент во время предвыборного партийного плебисцита (праймериз). Трамп одержал победу по причине разочарования электората, и с этого должен начинаться и заканчиваться любой ретроспективный анализ выборов 2016 г. применительно к нынешней ситуации в год выборов.

Простая беседа с большинством сторонников Трампа показала бы, что очень часто это светские центристы или консерваторы, которые находят личное и непрофессиональное поведение Трампа отталкивающим, в своём большинстве поддерживают его из-за отсутствия лучшей альтернативы. В действительности самая мощная база поддержки Трампа на праймериз состояла из людей, которые фактически числились демократами, но голосовали за республиканца. Обычно это «белые представители рабочего класса», оставленные на обочине экономического прогресса технологическим глобализованным обществом и политически изолированные Демократической партией, одержимой прогрессивными идеями. Гораздо более показательно, что уровень поддержки Трампа немногим превышал 30%, и только когда избирательное поле на праймериз сузилось до 3,5 кандидатов, ему удалось добиться выдвижения.

Принято считать, что «сторонники Трампа не расисты, но они решили, что расизм – не помеха для сделки», и что поддержка Трампа не означает согласие с его худшей риторикой и с самыми отвратительными представителями его электората. Но эти трюизмы берут на вооружение в основном те же люди, которые лишь полушутя говорят, что проголосовали бы за Микки Мауса, чтобы только не голосовать за Трампа или любого другого республиканца. Поддержка политика, позиция которого вам ближе всего, не означает чистосердечное принятие всех его взглядов: политическая поддержка – это компромисс, а не брачный союз. Большинство людей левоцентристских взглядов не являются антисемитами или марксистами; однако антисемитизм и открытая поддержка неомарксизма в верхних эшелонах организации «Жизнь чернокожих имеет значение» (Black Lives Matter) не мешает многим представителям Демократической партии, включая выдвиженцев в президенты, открыто поддерживать эту группу. Приравнивание политической поддержки Трампа к расизму – слабая перспектива, построенная на плохом понимании людей с другими взглядами и отсутствии эмпатии. Политическая идеология полностью определяется социализацией, личным опытом и корыстными интересами; отрицание этого факта означает невежество, облачённое в притворство и фанатизм.

Республиканцы и центристы, лишённые представительства, пришли поддержать Трампа, чтобы выразить негативное отношение к тому, что происходило последние десять лет. Этот негатив накапливался в два этапа. Первый был ответом на принятие законопроекта Обамы о стимулировании экономики, который поддержали конгрессмены-демократы и только три сенатора-республиканца, одним из них был вышеупомянутый «бунтарь-одиночка». Вторым этапом было принятие закона о доступном здравоохранении, который не был поддержан ни одним республиканцем в Конгрессе. Принятие этих законов ускорило образование Чайной партии, или Движения чаепития, привело республиканцев к крупнейшей победе в Конгрессе, с тех пор как рецессия при Рузвельте перетасовала его состав в 1938 г., и, в конце концов, породило гораздо более реакционную, идейно заряженную разновидность консерватизма по сравнению с предшествующим ей неоконсерватизмом.

Второй этап негативной реакции почти совпал с началом избирательной кампании Трампа. В конце июня 2015 г. Верховный суд принял решение по делу «Обергефелл против Ходжеса», легализовав однополые браки в общенациональном масштабе, а также по делу «Кинг против Бервелла», когда был поддержан законопроект Обамы о доступном медицинском обслуживании, а обязательное медицинское страхование превращено в налог. Решение по делу Обергефелла было принято, когда по всей стране ширилось движение за легализацию однополых браков. Но для религиозных фундаменталистов, боящихся того, что это будет означать для свободы религии, и для людей, всё ещё неприязненно относящихся к этой идее, решение Верховного суда стало напоминанием о том, что даже суд, тяготеющий к правым взглядам, не гарантирует принятие консервативных решений. Решение по обамовской реформе здравоохранения также поддержало непопулярную правовую парадигму с помощью витиеватой аргументации, что в глазах консерваторов выглядело так, как будто председатель Верховного суда Робертс искал предлог, чтобы встать на сторону либерального крыла вместо вынесения вердикта на основе Конституции.

Вердикт по делу Обергефелла, демократически принятый большинством, – величайшая победа либерального суда со времен дела «Роу против Уэйда» (о законности абортов) – был вынесен назначенцем Рейгана, а решение по делу Кинга – Робертсом, назначенным Бушем-младшим. Другие консерваторы также вспомнили Дэвида Суттера, назначенного Бушем-старшим, и его дрейф к левой идее. В итоге он стал надёжным представителем либерального крыла судебной власти. Зачем избирать республиканцев президентами, спрашивали себя консерваторы, если лица, назначаемые ими в Верховный суд, собираются в любом случае играть на стороне левых, обеспечивая их победу?

С тех пор дело кондитерской пекарни Masterpiece Cakeshop подтвердило некоторые опасения христиан из евангелических деноминаций относительно возможных последствий дела Обергефелла для свободы религии. Это мнение, отражённое в недавнем заявлении судей Томаса и Алито, усилило у них желание любой ценой добиваться назначения надёжных и консервативно настроенных судей. Добавьте к этому катастрофическое управление войной в Ираке со стороны администрации Буша, а также финансово-кредитный кризис 2008 г. и дурное управление сбережениями, экспоненциальный рост государственных расходов в 2000-е гг., конфуз Маккейна во время избирательной кампании и ещё более разрушительные последствия превращения Сары Пейлин в национально значимую фигуру. А когда Ромни лишь немного уступил Обаме на следующих выборах, хотя вполне мог бы одержать победу и набрать больше 47% при более продуманном проведении избирательной кампании, рядовые соседи-консерваторы, наконец-то, поняли, что их лидеры – незадачливые шарлатаны, кем они в действительности и были. К 2015 г. многие на правом фланге жаждали принять новую идеологию и новое лидерство, которое могло бы в кои веки учитывать и их интересы.

Это фон, на котором Трамп начал свою кампанию 16 июня 2015 года. Стоит ли удивляться тому, что он быстро поднялся на самый верх в опросах перед началом праймериз Республиканской партии? В то время как Джеб Буш старательно добавлял восклицательные знаки к своему имени, чтобы отвлечь внимание от своей фамилии, а Марко Рубио потерял дар речи, когда говорил на испанском языке, Трамп ополчался на Китай, массовую иммиграцию, высокомерные либеральные элиты и политкорректность. Остальные члены Республиканской партии извинялись за всё, что консерватизм сделал в последние тридцать лет, пытаясь как-то сгладить непрестанные обвинения в расизме, сексизме или гомофобии со стороны СМИ и твиттерсферы, но только не Трамп. Он без обиняков и извинений взял на вооружение все эти стереотипы, не боясь предстать перед широкой общественностью и медиа таким, каков он есть.

Теперь нужно пояснить, что это было пять лет тому назад, и уже можно считать далёкой историей, особенно с учётом новостного цикла эпохи Трампа. Все традиционные индикаторы сегодня свидетельствуют о том, что Трамп проиграет. Прежде всего, согласно опросам, Байден вырвался далеко вперёд: ни один кандидат с таким явным отставанием согласно опросам всего за три недели до выборов никогда ещё не побеждал. Байден может соперничать с Майклом Дукакисом за титул наименее вдохновляющего кандидата со времен Джимми Картера, но Дональд тоже не Джордж Буш – старший. Между тем экономика, прежде считавшаяся образцовым достижением Трампа, теперь, образно говоря, в сортире. Безработица находится в районе 8% и может ещё вырасти, когда второй этап массовых увольнений и осенняя волна коронавируса начнут уничтожать рабочие места для белых воротничков со средними зарплатами.

В геополитическом отношении современный мир всё больше напоминает мир в 1931 году. Формирование оси «Россия – Китай – Иран» может заполнить вакуум силы, образовавшийся после двух десятилетий уклонения США от обязанностей мирового лидера.

А теперь ещё и общественные беспорядки. Являются ли они замаскированными войнами в Уолмарте или разрастающейся культурной войной в ответ на смерть Джорджа Флойда, которая вывела на улицы так много белых мятежников, возможно, из-за их повышенной раздражительности после длительной изоляции в связи с карантином, но Америка определённо охвачена современной версией маоистской культурной революции. У этой революции присутствуют все сопутствующие атрибуты, такие как новояз, уличные столкновения и деперсонализация политических и культурных диссидентов. Если заменить голубые птички в «Твиттере» хунвэйбинами, мы получаем приближение первого порядка к ситуации в Китае 1967 г.; замените войну во Вьетнаме системным расизмом или социальным неравенством, и сегодняшний Портленд напомнит нам Беркли 1968 года.

Мы находимся на перекрестье путей, где одновременно повторяются четыре самых напряжённых момента в истории ХХ века: «испанка», Великая Депрессия, подготовка ко Второй мировой войне и общественные беспорядки 1968 года.

То, что Трамп не способен управлять страной в столь критический момент истории, ни у кого не вызывает сомнения. Такой исторический момент требует фигуры, равнозначной Черчиллю или Рузвельту, но, к сожалению, на Западе нет лидеров, которые бы соответствовали этому высокому стандарту. Поэтому приходится выбирать между Трампом и Байденом.

Принципиальный вопрос относительно выборов 2020 г.: будут ли избиратели вести себя так, как в военное время или в разгар революции? Оставят ли они того же самого президента во время кризиса или проголосуют против нынешней администрации, попытавшись поколебать устоявшийся порядок? Похоже, что история говорит в пользу второго варианта: 1920 год дал нам Хардинга, 1932 год – Рузвельта, а 1968 год – Никсона.

Несмотря на все эти факторы, указывающие на поражение Трампа, культурные силы всё же говорят о том, что Трамп «доплывёт» до победы. Прежде всего, поговорим о статистике опросов. Логичное объяснение причин убедительного выступления Трампа на праймериз 2016 г. и поражения Хилари на Среднем Западе, хотя она лидировала согласно опросам, состоит в том, что многие избиратели не признавались социологическим службам в своих предпочтениях. Статистика поддержки Трампа в опросах 2020 г. никоим образом не связана с карантинами или статистикой по коронавирусу: скорее его поддержка по результатам опросов, как правило, снижалась, когда американцы видели, что всё больше людей, открыто его поддерживающих, реально рискуют своей карьерой, средствами к существованию и даже личной безопасностью. Существуют убедительные доказательства, что робкая поддержка Трампа во время опросов объясняется, как и в 2016 г., нежеланием признаться, а не фактическим отсутствием солидарности. Если перефразировать сенатора Файнстайн, «убеждения и правила жизни робкого избирателя громко заявляют о себе в статистике опросов».

Правило молчаливого большинства – не единственный исторический прецедент на повестке дня в 2020 году. Общенародное презрение к политическому истеблишменту лишь усиливалось в последние четыре года. Байден в большей степени представляет его, чем Хилари; он был ещё менее популярным, чем она, во время предвыборного партийного плебисцита; он ещё меньше вдохновляет американскую общественность и даже если займёт Овальный кабинет, это не будет иметь никакого исторического значения. Трамп всегда выбьет 1000, выражаясь бейсбольной терминологией, он всегда будет добиваться успеха в противостоянии с непопулярными кандидатами от истеблишмента, и единственный аргумент в пользу прекращения этой тенденции – участь других непопулярных первых лиц. Однако, в отличие от Хамфри (при Джонсоне), Картера или Буша-старшего, единственное, в чём Трамп превосходит всех остальных – это энтузиазм избирателей из его электоральной базы и их отвращение к тем, кто по другую сторону водораздела.

То есть, мы снова имеем дело с чувством обиды и возмущением несправедливостью. Трамп встал на верный путь к поражению в мае. Общество устало от мрачных выпусков вечерних новостей; драконовские ограничения из-за пандемии не вызывали никакой реакции, альтернативных предложений или руководящих указаний со стороны администрации Трампа, а кульминацией его ежедневных брифингов был экспромт в виде предложения вводить дезинфицирующий раствор для борьбы с коронавирусом, которое журналисты слышали из уст главнокомандующего. Однако начальная поддержка Трампа на заре пандемии возвращается – во многом вследствие вульгарных преувеличений и лицемерия политиков демократов и левой прессы во всех вопросах, связанных с пандемией. Трамп настоял на ограничении полётов в Китай в то время, как Де Блазио велел всем жителям своего города выходить на улицы, а Пелоси без маски ходила по Чайнатауну, говоря о том, что только расисты и законченные дебилы могут думать, будто коронавирус хуже обычного гриппа. Затем Пелоси и Ко. вместе с подхалимами из СМИ сменили пластинку и стали говорить, что только полные идиоты и недоумки не воспринимают COVID-19 всерьёз, совершив поворот на 180 градусов почти так же быстро, как можно произнести фразу «Бутиджич выпадает из гонки».

Любой новостной выпуск сегодня ненавязчиво напоминает об очевидной предвзятости СМИ и их высокомерной элитарности, что побудило избирателей поддержать Трампа четыре года назад. Губернаторы демократы и малоизвестные «эксперты в области здравоохранения» месяцами внушали общественности, что вирус опустошит всю страну, как это случилось с Нью-Йорком, если мы не будем следовать указаниям ВОЗ – организации, находящейся под влиянием Компартии Китая. То есть если мы не уйдём на карантин, не будем тщательно дистанцироваться друг от друга в общественных местах и не пожертвуем своими экономическими интересами до тех пор, пока вакцина не станет доступной. Однако на сегодня даже в странах, где не вводился карантин, или в тех, которые уже вышли из своего кокона, по-прежнему намного меньше смертей на душу населения, чем в таких штатах как Нью-Йорк или Мичиган. Нас предупреждали, что школы должны закрыться, потому что это главные очаги распространения инфекции, но до сих пор не было представлено никакой доказательной базы, подтверждающей этот тезис. В конце пандемии штаты, управляемые губернаторами-демократами, продемонстрируют худшую статистику смертности, несмотря на самую жёсткую политику по части карантина и изоляции людей. В глазах многих избирателей истерика в СМИ по поводу пандемии всё больше выглядит как фальшивые новости на службе у политиков, преследующих определённые цели.

Однако самое мощное культурное течение в пользу Трампа – это общественные беспорядки, в частности реакция на смерть Джорджа Флойда и, наверно, что ещё важнее, реакция СМИ на эти беспорядки на фоне продолжающейся пандемии. Месяцами напоминая нам о том, что мы невежественные эгоисты, если слишком часто ходим в продовольственный магазин, видимся с друзьями или посещаем церковные богослужения, те же самые СМИ и многие госслужащие начали внушать, что нет ничего страшного в нарушении социальной дистанции, если люди выражают протест, с которым эти политические деятели и медиа согласны. Специалисты, отслеживающие контакты людей в городе Нью-Йорк, не задают им вопросов по поводу участия в демонстрациях и акциях протеста, и более 1200 чиновников в области здравоохранения США, Канады и Великобритании даже подписали открытое письмо, в котором протесты оправдываются во имя здоровья общества. Внезапно начавшаяся кампания по обоснованию крупномасштабных протестов на фоне пандемии продемонстрировала многим избирателям, что протесты и карантинные мероприятия – это не политика в области здравоохранения, опирающаяся на факты, а продолжение политики политкорректности 2016 года.

Явная предвзятость СМИ, наметившаяся еще с 2016 г., теперь превратилась в прикрытие политического насилия в реальной жизни, а нарочито политизированная культура четырехлётней давности быстро наводняет всю общественную жизнь, что уже граничит с промыванием мозгов и оболваниванием населения. Отморозки из Антифа, уничтожающие и уродующие памятники, изображаются мирными демонстрантами. Сотрудники Департамента внутренней безопасности, задерживающие хулиганов, представляются неопознанными агентами, похищающими граждан и заталкивающими их в микроавтобусы без опознавательных знаков. И любая корпорация, включая тех, которые в буквальном смысле используют рабский труд в своих цепочках поставок, спешно загружает одноцветную версию своих логотипов. Принятие левой идеологии требуется во всех аспектах жизни, а отказ это сделать оправдывает любое насилие или причинение вреда. Культурные войны четырёхлетней давности сегодня стали тактикой выжженной земли.

Постоянное заискивание Национального комитета Демократической партии перед организацией «Жизнь чернокожих имеет значение» и неугомонные сторонники Берни – явные индикаторы, говорящие о том, что хотя формально Байден – представитель умеренного крыла, реальная власть при его президентстве будет принадлежать левым радикалам. Сегодня тон задает леворадикальное крыло партии, и никакие усилия Байдена по отцентровке своего базового электората не убедят общественность, что пациенты не будут управлять клиникой после прихода в Белый дом администрации Байдена. Вы выбираете не работягу Джо из Скрэнтона, а его кукловодов, открыто заявляющих о своём желании закрыть полицейские участки, выплачивать репарации, укомплектовать Сенат и Верховный Суд своими кадрами и сделать всю экономику углеродно-нейтральной, даже если это разрушит вашу карьеру. Это те самые люди, которые иронично утверждают, что регулируемая рождаемость может и должна быть неотъемлемой частью комплексного плана общественной безопасности. Они также считают, что меритократия и полноценная семья – пережитки белого этноцентричного общества.

Они предвозвещают ту же самую фундаментальную трансформацию Америки, которая и привела нас к Трампу, но без класса и харизмы Обамы.

На всё это последует негативная реакция, и этой реакцией, как и четыре года тому назад, будет избрание президентом Дональда Трампа. До дня выборов может быть опубликована масса глупых твитов, множество тестов на COVID окажутся положительными, а армянские и азербайджанские солдаты выпустят ещё много пуль. Но, судя по тому, как сегодня обстоят дела, ветра снова раздувают паруса Трампа. В течение четырех летних недель «Жизнь чернокожих имеет значение» и Антифа, вкупе с их корпоративными и медийными утешителями и печальниками, ухитрились вручить Трампу достаточно нарастающих преимуществ и полномочий, чтобы консерваторам и независимым можно было не париться по поводу четырёх лет непоследовательных решений и дурного управления.

Трамп победит в ноябре исключительно потому, что за последние четыре года демократы не смогли предложить избирателям нечто лучшее, чем хаос, отказ в защите силами правопорядка и одно бедствие за другим. В смелом новом левом мире, который они предпочли принять, ничто не забывается и ничто не прощается. Белая кожа и рабство – это первородный грех; Трамп – дьявол, а демонстранты и жертвы полицейского насилия – мученики во имя правого дела. Покайтесь или будете прокляты. Или, по крайней мере, вас лишат защиты. Та ли это страна, в которой вы хотите жить? Сомневаюсь. И сомневаюсь, что в такой стране захотят жить ваши соседи, что бы они ни говорили социологам во время опросов.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 октября 2020 > № 3538529 Айзек Лопес

«Ибо нет ничего тайного…»

Троцкисты, нацисты, либералы, консерваторы… Разве их может что-то объединять? А если – да, то почему и как?

Сергей Кургинян

Вначале — об американской и в целом западной политкорректности. Я хорошо знаком с этим феноменом и ответственно заявляю, что речь идёт о такой цензуре и самоцензуре, по сравнению с которой не только советский Главлит, но и самые оголтелые проявления средневековой инквизиции — образцы толерантности. Кое-кто из западных интеллектуалов порой может в узком кругу сказать что-то выходящее за рамки политкорректности. Однако на публичном мероприятии он будет нести занудную околесицу, не имеющую отношения ни к реальности, ни к его собственному видению мира. Как только он преступит рамки политкорректности, его превратят в изгоя. Но это — социальная составляющая наказания, а есть ещё психологическая. На лице нарушителя появляется какая-то странная гримаса. Он перестаёт гладить брюки и чистить ботинки. Возникает ощущение, что он всё время озирается по сторонам. В этом состоянии бедолага изрекает нечто уж совсем экзотическое, научно неопрятное, рассчитанное на низкоуровневую аудиторию.

Западное общество внутренне настолько несвободно, что политкорректность в нём прочно срослась с фундаментальными табу. Поэтому трудно ориентироваться на высказывания тех, кто эти табу нарушил. Ориентироваться на высказывания политкорректных господ тоже ошибочно. Но в американском и европейском интеллектуальном истеблишменте есть некоторое число людей, которым разрешают в чуть расширенных рамках политкорректности придавать содержательность своим выступлениям. Им позволяют дозировано нарушать правила игры, поэтому к их мнению стоит прислушиваться. Правда, нужно понимать, что оно санкционировано высшим политическим классом. Такое понимание облегчает аналитическую работу, помогает всестороннему исследованию одушевлённых или неодушевлённых объектов.

Среди немногочисленных американских интеллектуалов, способных сообщить существенное, достоверное, респектабельное, видное место занимает Фрэнсис Фукуяма. Нашему читателю полезно познакомиться с его новой книгой "Америка на распутье", где весьма откровенно обсуждается история возникновения неоконсерватизма в США. Того самого, важнейшие представители которого: Рональд Рейган, Джордж Буш-младший, Дональд Рамсфелд, Ричард Чейни, Пол Вулфовиц, Ричард Перл, Джон Болтон и другие, — настаивали на необходимости некоего трансформирующего события, без которого США не смогут сохранить своё господство в XXI столетии. Давая рискованную, но дозволенную ему характеристику американского неоконсерватизма, Фукуяма утверждает, что корни его "восходят к деятельности примечательной группы интеллектуалов по большей части еврейского происхождения, которые в середине второй половины 1930-х и в начале 1940-х учились в городском колледже Нью-Йорка».

Фукуяма не зря указует перстом на сей колледж. Тот долгое время слыл флагманским кампусом городского университета Нью-Йорка. Основанное ещё в XIX веке, это было первое бесплатное общественное учреждение высшего образования в США. Весьма престижное. Среди его выпускников — 11 лауреатов Нобелевской премии. В нём осуществлялся некий догляд за принятыми сюда перспективными детьми из бедных семей. В первую очередь — из еврейских, как пояснил Фукуяма. Американский неоконсерватизм, оказывается, пророс отсюда.

Отбор детей бедняков в привилегированную верхушку общества посредством предоставления им бесплатного, высококачественного образования — придумка неплохая. Конечно, за ними надо было внимательно присматривать. Если с мальчиками из богатых семей всё обстояло довольно ясно, то у мальчиков из неимущей среды могли проявиться чуждые классовые тенденции. Поведав нам о старинных корнях неоконсеватизма, Фукуяма далее сообщает, что интересующие нас дети были "выходцами из рабочего класса, из семей иммигрантов", что они были политизированы и тяготели к левым взглядам. Фукуяме можно верить, когда он говорит, что в колледже имелись ложи (или секции) №1 и №2. Первая была троцкистской, вторая сталинистской.

Америка 1930-х—40-х годов была не такой, как сейчас. В той Америке евреи занимали, естественно, ниши в экономике. Но к политической власти их впервые допустил президент Франклин Рузвельт, хотя на некоторых ресторанах ещё висели таблички "Евреям и собакам вход воспрещён". Это была Америка сегрегации и антисемитизма. К гитлеризму она не скатилась — у этнических меньшинств имелись определённые права — но и явное ущемление прав тоже было налицо.

И вот берут ребят из бедных еврейских семей. Им дают отличное образование, да ещё разрешают создавать сталинистскую и троцкистскую ложи. То есть не мешают двигаться к некоей коммунистической идеологии. И это в люто антикоммунистическом государстве, где ФБР во главе с Гувером ведёт охоту на ведьм задолго до Маккарти, где правящий класс напуган Октябрьской социалистической революцией, укреплением Советского Союза. С какой стати бесплатно обучать умных и бойких, но бедных еврейских детей, а вдобавок позволять им баловаться левыми идеями на троцкистской и сталинистской площадках? Кто и что за этим стоит? Абсолютно невозможно, чтобы подобное "баловство" не было суперуправляемым, чтобы за ним не осуществлялся супернадзор.

Напомню: информация исходит от престижного и деликатного на западный манер профессора Фукуямы, который почему-то нарушил табу. Может быть, Фукуяма по неизвестным нам причинам искажает реальный генезис американского неоконсерватизма? Нет, он ничего не искажает. Чтобы убедиться в этом, ознакомимся с тем, что сообщает о самом себе и о неоконсерватизме Ирвинг Кристол. Тот самый Кристол, чей портрет в 1979 году был помещён на обложку элитного журнала "Эсквайр" с надписью: "Основатель наиболее влиятельной политической силы в Америке — неоконсерватизма". Незадолго до того сей отец (без иронии) американского неоконсерватизма опубликовал в "Нью-Йорк таймс" свои воспоминания. Знаете, как они называются? "Воспоминания троцкиста".

Престарелый Кристол с тоской смотрит на студентов его родного колледжа. Он сравнивает студентов 1970-х со своими однокашниками из секции №1, которые в 30-е годы сочетали в себе бесшабашность и политические амбиции. Как всё измельчало, как все раздобрели, вздыхает он, вспоминая свою яркую троцкистскую молодость. О ней Кристол без обиняков свидетельствует: «Я окончил городской колледж весной 1940 года. Но больше всего гордился тем, что был активным членом Социалистической лиги молодёжи». Входившей, замечу, в троцкистский так называемый Четвёртый интернационал.

Кристол откровенничал: «У меня нет никаких сожалений об этом эпизоде моей жизни. Присоединиться к радикальному движению для молодого человека — это всё равно, что влюбиться. Можно потерять невинность, но опыт любви столь ценен, что ты никогда в ней окончательно не разочаруешься». И далее: "Юношеский радикализм был не просто частью моей жизни в колледже. Он был всей моей жизнью. Если я покинул городской колледж с гораздо лучшим образованием, чем у выпускников других, более сильных колледжей, то это потому, что моё участие в радикальном политическом движении свело меня с людьми и идеями, которые побуждали меня думать, спорить и действовать с яростной энергией. Мы были элитой».

Они были также «немногими счастливцами, избранными историей, чтобы вести товарищей в светлое будущее». И ещё: «Здесь были секции католиков, сионистов, ортодоксальных евреев, чернокожих… Но для меня важны были только секции №1 и №2… Между нами разгорались словесные битвы. Секция №2 — самая многочисленная.., могла мобилизовать для своих протестных выступлений человек 400-500… Наша секция — троцкистская №1 насчитывала около 30 постоянных членов. И мы были счастливы, если на свои акции нам удавалось собрать человек 50-100. Всё, что случалось в кампусе, определялось завсегдатаями сталинистской секции №2 или нами, троцкистами… Господи, каким мрачным сборищем они выглядели!»

Последней фразой Кристол отозвался о сталинистах и добавил: «Никто из них так ничего и не добился в жизни… Мне запомнились только двое. Один из них стал учёным в крупном университете. А второго звали Юлиус Розенберг». Имелся в виду американский коммунист, обвинённый в передаче СССР атомных секретов и казнённый вместе со своей женой Этель Розенберг в 1953 году. Как плохо, однако, всё сложилось у сталинистов — никто никуда не продвинулся. А вот троцкисты — другое дело. Кристол восхищался: «Макс Шахтман — лидер троцкистов США или Гас Тайлер из социалистической партии могли спорить с высочайшим моральным, интеллектуальным и риторическим вдохновением в течение двух, трёх, даже четырёх часов — я никогда в жизни больше не видел и не слышал ничего подобного».

Несколько слов по поводу подлинных причин преуспевания двух "великих" интеллектуалов "левого" толка.

Шахтман был одним из тех троцкистов, которые в 1941-м заявили, что империалистическая политика Сталина делает невозможной даже минимальную поддержку СССР. Вместе с другими представителями позиции, именовавшейся "третьим лагерем", он утверждал, что капитализм и сталинизм одинаково чужды социализму. Тужился отвадить от сталинизма тех, кто был недоволен капитализмом. Сталинизм, глубокомысленно поучал Шахтман, есть проявление бюрократического коллективизма.

Согласитесь, такая позиция вполне могла понравиться американскому правящему классу. Позднее Шахтман ратовал за вхождение людей из "третьего лагеря" в Демократическую партию США и — внимание! — за продолжение агрессии США во Вьетнаме. Огромная часть Демпартии в пику республиканцам орала: «Надо остановить войну!». А "левый" Шахтман, который вроде должен был бы проявить солидарность с вьетнамцами, изгалялся: «Это те же сталинисты, советисты, бомбите их, чем больше, тем лучше». Шахтман противостоял любым прогрессивным силам, хоть в какой-то степени симпатизировавшим Советскому Союзу. Стоило каким-то людям высказаться, что, дескать, СССР не так уж плох, как Шахтман сразу обрушивался на них: «Вы — не левые, вы — коллективистские бюрократы! Вы — ещё большее препятствие на пути к социализму, чем капитализм!».

Вот так сей деятель прокладывал дорогу идеологии будущего американского неоконсерватизма, имеющей, как выясняется, троцкистские корни. Вот почему шахтманы как ярые антисоветчики в отличие от розенбергов, преуспели в США. Американскому правящему классу было необходимо оттянуть от СССР хоть какую-то часть левых. Но докатиться до того, чтобы поддержать войну во Вьетнаме — для этого надо было сильно переродиться и сомкнуться с самой реакционной частью американской буржуазии.

Другой "левак" Гас Тайлер страстно восстал против создания антифашистского единого фронта, способного объединить СССР и ряд буржуазных стран перед лицом германской агрессии. Он "открыл", что антифашистские капиталистические страны ничем не отличаются от фашистских, и стал автором резолюции, осуждавшей коллективную безопасность. Гитлеровцам было радостно, что среди ненавистных им евреев есть гасы, которые хотят разрушить коллективную безопасность, столь неприятную для стран оси.

Кристол верно считает, что у троцкистов и сталинистов был разный умственный и социальный ресурс. На что он использовался — вот вопрос. В контексте реальных биографий приходится вскрывать непростую, чаще неявную связь между троцкизмом и фашизмом, которая определила судьбу антисоветских левых. Эта связь имеет прямое отношение к американскому неоконсерватизму. А также — к вещам, которые сопровождают сиюмоментный "ковидный" психоз, к фигурам, которые направляют глобальный тренд в выгодную для них сторону и, приветствуя низвержение статуи освободителя рабов Авраама Линкольна, демагогически ратуют за права чернокожих.

Короче, не только Фукуяма, который долгое время был неоконсерватором, а потом отошёл от них, но и родоначальник неоконов Кристол, который никуда не отходил, подтверждают, что это политическое течение вышло, образно выражаясь, из троцкистской шинели. В дальнейшем произошла определённая переориентация выходцев из пресловутой шинели. Состоялось послевоенное снюхивание троцкистов с приемлемыми и удобными для них неонацистами, несколько смягчившими свой антисемитизм. Плод такого сближения и зачатия и зовётся неоконсерватизмом.

Фукуяма, полагая, что неоконы впоследствии отказались от радикальных троцкистских концепций, всё-таки настаивает, что они унаследовали от троцкизма несколько методологических принципов.

Первый из принципов — примат идеологии. Одобряется не прагматизм, органически свойственный Америке, а ультра-идеологизм! Пафос потрясающий: «Если мы откажемся не только от идеологии, но и от непримиримой идеологической борьбы, американская супердержава рухнет». Хотя идеология неоконов уже совсем не левацкая, принцип её примата остаётся прежним, то есть по сути троцкистским. Ценное признание Фукуямы и господствующего политического класса, не так ли?

Второй методологический принцип, который Фукуяма относит к троцкистскому наследию — потребность в мессианстве. Без мессианства сверхдержава обойтись не может, утверждают неоконсерваторы. Кстати, про то же самое говорит Дмитрий Саймс, нынешний издатель основанного Ирвингом Кристолом журнала "Нэшнл интерест". Саймс упирает на «неотроцкистскую веру неоконсерваторов в перманентную революцию, пусть даже демократическую, а не пролетарскую…» При этом Саймс не любит неоконов. Он желает идентифицироваться в качестве реалиста. И потому заявляет, что краеугольным камнем внешней политики США «должна явиться традиционная американская ценность — такая, как благоразумие…»

Вот оно как! Осторожность и ещё раз осторожность, но "революцию" провернём! А для этого идеологическая борьба, действительно, должна быть превыше всего и доведена до мессианства, которое, в свою очередь, должно осуществляться беспощадно и неукоснительно. Способ осуществления — любое насилие.

Третий принцип — необходимость движения через хаос. К наисвирепейшему порядку, который даст сто очков вперёд проклинаемому троцкистами сталинизму. Достаточно пройтись по некоторым статьям и речам Льва Троцкого, чтобы уразуметь, какой бесчеловечный режим он сулил гражданам СССР, да и другим народам. Жива, жива в сердце неокона первая любовь — троцкистская, сладостная, непреходящая… Мессианство через управляемый хаос. Пока нет нового мирового порядка, следует для начала организовать новый мировой беспорядок.

Четвёртый принцип. Недопустимость какого-либо равноправия между мессианской сверхдержавой и остальными странами. Русские проиграли холодную войну, пусть плачут. Пусть ползают на брюхе перед победителем. Хотя это у Фукуямы читается между строк, но таково бесспорное мнение тех, кто санкционировал описание Фукуямой замыслов ядра американского политического класса.

А что, если Фукуяма, отойдя от неоконсерваторов, на них клевещет?

Посмотрим, что они сами думают по поводу американского права на мировое господство. Уильям Кристол, сын безусловного гуру неоконсерватизма Ирвинга Кристола, предлагает задействовать американские потенциалы для сокрушения недемократических режимов. Приводит примеры. Даёшь чилийский или индонезийский вариант для Ирака! Не останавливаясь на многострадальных иракцах, он говорит о необходимости борьбы с коммунистической властью в КНР. Даёшь горбачёвскую перестройку для Китая! Если троцкизм в сердце сохранён, если сталинский СССР не был социалистическим, то уж сегодняшний Китай — совсем не социалистический. И его иезуитски можно назвать бо?льшим препятствием на пути к социализму, нежели американский капитализм.

Уильям Кристол уверен, что американская миссия только стартует в Багдаде или Кабуле. Она — знамение новой исторической эры — непременно разовьётся и развернётся, для чего необходима абсолютная победа США, их тотальная гегемония. Чем не троцкизм в рафинированном виде?

Ещё один видный неокон, Дональд Рамсфелд, будучи министром обороны, утверждал, что Вашингтон откажется признать исламский режим в Ираке, даже если тот будет желанным для большинства иракцев. Потому что США, считает Рамсфелд, мессианская держава, у неё примат идеологии. И это мессианство будет насаждаться всюду, даже ценой определённых страданий по поводу неоконсервативного триумфа в американской политике. Так и хочется пожалеть: страдалец ты наш…

Фукуяма как будто тоже переживает, что этот триумф породит оживление жестокосердных сил. В первую очередь, силы военной. Фукуяма (возможно, иронично) пишет: «Если из инструментов у тебя только молоток, то все проблемы выглядят как гвозди». Его рукой водит сам правящий класс. Вернее — та часть его, что сторонится неоконсерватизма. Она отчасти обеспокоена. Как установил Фукуяма, неоконов интересует всеобщее будущее приструнённого ими человечества, а не частное благо американского народа. Вывод, который логично следует из сказанного Фукуямой: если Трамп как обыкновенный консерватор говорит, что «превыше всего благо американского народа», то он для неоконсерваторов враг.

Я лично не против миссии, возлагаемой на человека, народ, страну. Но знаю, какова конкретная миссия, подразумеваемая неоконами, — это дегуманизация, порождаемая идеей американского господства над миром и над… самими американцами. Господство для носителей сего мессианства самоценно и олицетворяет волю к власти.

А это есть квинтэссенция ницшеанства и некоторая модификация нацизма. Более того, для этих сил, чем кровожаднее будут формы господства — тем лучше. И тем в большей степени содержанием политики становится господство как таковое, а не то, ради чего оно реализуется. Моральные издержки в данном случае не имеют никакого значения. Недаром Уильям, сынок Ирвинга-старшего, раскрыл карты: «Проблема мира… не в том, что США и неоконсерваторы продолжают развязывать войны, чтобы помешать деспотам. Проблема в том, что если мы ведём такие войны, то слишком мало». На словах он грозит деспотам. А Рамсфелд — не отдельным деспотам, а целому народу, предостерегая того от "неправильного" выбора: мол, изберёте неугодную нам власть — будем крушить её как деспотическую.

Но так ли велико влияние неоконсерваторов на сегодняшнюю Америку? Ведь пока что президентская власть находится в руках Трампа, который к неоконсерваторам не принадлежит. Со всеми оговорками он принадлежит скорее к палеоконсерваторам. Позиции Трампа по многим вопросам диаметрально противоположны позициям неоконов. Однако это не отменяет того, что он вынужден опираться на всех без исключения сенаторов и конгрессменов, входящих в его Республиканскую партию. А неоконов в ней предостаточно.

Вот, что говорят по поводу их влияния авторитетные западные СМИ. Комментируя согласие Трампа на убийство иранского генерала Касема Сулеймани, газета "Нью-Йорк Таймс" написала: «Трамп сказал своему собеседнику по телефону, что был вынужден занять более жёсткую позицию в отношении Ирана под давлением некоторых сенаторов-республиканцев, поддержка которых ему как никогда необходима сегодня в борьбе против импичмента».

Вне всякого сомнения, эти сенаторы были неоконами. Я не думаю, что "Нью-Йорк Таймс" всегда брешет как сивый мерин. У неё есть серьёзные источники. Выходит, были такие республиканцы, которые потребовали у Трампа: или ты убьёшь Сулеймани, или мы по вопросу импичмента проголосуем против тебя, и в Сенате он пройдёт, поэтому нравится, не нравится — давай, убивай иранца.

Не менее авторитетное издание "Уолл-стрит Джорнэл" сообщило: «Трамп сказал после атаки своим соратникам, что в деле с генералом Сулеймани на него оказывали давление сенаторы-республиканцы, которых он рассматривает как важных сторонников слушания по делу импичмента».

Публикации в других органах печати подтверждали этот шантаж.

Сулеймани был убит 3 января 2020 года. А 5 февраля состоялось голосование в Сенате по вопросу злоупотребления властью американским президентом. Трамп победил со счётом 52:48, потому что расплатился с неоконами жизнью Сулеймани.

Как бы то ни было, мы рассуждаем не о прошлом, а о дне нынешнем, когда наследникам троцкизма очень кстати подвернулся COVID-19. Но о пандемии — ниже. А пока повторю, что гегемония — кредо неоконсервативного движения.

Его прежний лидер Ирвинг Кристол скончался в 2009-м. Но многие его соратники из старой гвардии живы. В частности, Норман Подгорец, который на пару с Ирвингом ещё в середине ХХ века призывал США ко всемирной (и, разумеется, гуманистической) гегемонии — в силу якобы абсолютного превосходства американских культурных и общественно-политических ценностей. Кто установил превосходство? Мы установили — и баста. Оба считали, что эта гегемония обязана опираться на военное доминирование и прямые военные интервенции США.

Неоконсервативное движение в 30-е—40-е годы зарождалось, а в 60-е—70-е оперилось. Завоевало определённые позиции сначала в Демократической партии США. Любопытно, что бо?льшая часть демократов не поддержала войну во Вьетнаме. А та, которая поддержала, смогла обособиться и сформироваться в виде пока не слишком заметного слагаемого внутри Демпартии. Наличие такого слагаемого внутри конкурента было выгодно республиканским ястребам, дружившим со Всемирной антикоммунистической лигой. А та на 100% занимала неонацистские позиции. Опять сплелись воедино троцкизм и фашизм — на сей раз в варианте неотроцкизма и неофашизма, взращивая неоконов поколение за поколением.

В 1990-х годах процесс привёл к тому, что неоконсерваторы перекочевали из Демократической партии, где они оставили свои яйцекладки, в Республиканскую и превратились в её самую серьёзную фракцию. При этом неоконсерваторы недолюбливают даже таких вполне "ястребиных" демократов, как Клинтон и Обама, а национально ориентированных палеоконсерваторов типа республиканца Трампа на дух не выносят.

Мы теперь столкнулись с тем, что называют уже не "третьим лагерем", а "третьим путём". Если не капитализм и не социализм, то что? Нацизм той или иной модели. В своё время "третий путь" предлагался рядом идеологов фашизма, наиболее близких к троцкизму. Симпатизировавшее троцкизму крыло нацистской партии существовало, хотя не афишировалось. Много позже оно начало раскрутку неонацизма.

Поскольку неоконсерваторы представляют собой мощную, но не слишком многочисленную группу, нынешний 2020 год является для них фактически судьбоносным. Если Трамп закрепится, они могут угодить в отстой. От Трампа уже отошли или отходят такие яркие неоконы, как, например, его бывший помощник по национальной безопасности Джон Болтон. Трамп упрашивает Болтона не публиковать его мемуары в силу их компрометирующего характера. Говорит Болтону о том, что мы были-де в одной команде, а теперь ты полощешь моё грязное бельё. Но Болтон остался непоколебим в том, что касается исполнения решений его неоконсервативного руководства.

Миру предстоит суровый период, предваряющий ноябрьские выборы президента США. И вряд ли стоит игнорировать неоконсервативную струю в потоке предвыборных перипетий.

Имеет ли она какое-то отношение к COVID-19? Безусловно. Неоконы с начала XXI века стали настойчиво говорить о необходимости глубочайшей трансформации мира — иначе Америке не совладать с вызовами. А также о том, что для такой трансформации необходимо некое суперсобытие, которое они так и называют — "трансформационным". Неоконсерваторы оседлали стратегическое явление под названием "глобальный тренд" и его порождение — злосчастный коронавирус. А коль скоро неоконсерватизм является помесью неотроцкизма с неонацизмом, то очень важно предугадать, в каком трансформационном событии отразится глобальный тренд? Не исключено — в чём-то более опасном и страшном, чем COVID-19.

Наиболее внятно на этот счёт изъяснялись бывший министр обороны США Дональд Рамсфелд и члены его команды. Прослеживается связь между тем, что они говорили лет 15-20 назад, и сегодняшней коронавирусной пандемией.

5 декабря 2001 года Рамсфелд беседовал на канале CNN с известным тележурналистом Ларри Кингом. Беседа шла в кабинете министра обороны в Пентагоне. Кинг интересуется, где находился Рамсфелд, когда Пентагон и башни-близнецы в Нью-Йорке подверглись атаке 11-го сентября. Рамсфелд отвечает: «Я был здесь». Кинг развивает тему: «Вы разговаривали с делегацией Конгресса?» Рамсфелд: "Да, прямо в этой комнате… Я сказал им, что когда-нибудь… в мире произойдёт событие, которое будет достаточно шокирующим, чтобы ещё раз напомнить людям, как важно иметь сильное, здоровое Министерство обороны, которое… способствует миру и стабильности… Кто-то вошёл и вручил мне записку, в которой говорилось, что самолёт только что врезался во Всемирный торговый центр. Мы прервали встречу». Далее Рамсфелд описывает, как сотряслось от взрыва здание Пентагона, как он помогал кому-то с носилками и т. д. Выслушав, Кинг произнёс: «Вы были довольно пророческим в то утро». Рамсфелд "скромно" подтвердил: «Да».

Подведём предварительные итоги. В этом интервью Рамсфелд повествует, что утром 11 сентября 2001 года в ходе разговора с делегацией Конгресса он предупредил о настолько шокирующем происшествии, что люди захотят, чтобы их защитила сильная американская рука. Для далеко идущих выводов заявление, пожалуй, недостаточное. Но ведь дело им не ограничивается. В 2003 году Министерство обороны США выпустило доклад под названием "Инструкция по планированию трансформации". Он представляет собой сборник речей разных ответственных лиц. Вступительное слово произносит сам Рамсфелд: «Некоторые верят, что в разгар опасной войны с терроризмом США не должны думать о преобразовании наших вооружённых сил. Но я считаю наоборот. Именно сейчас наступило время что-то менять. Война с терроризмом — это трансформационное событие, которое взывает к нам, чтобы мы переосмыслили свою деятельность…»

По сути, он непринуждённо и официально ввёл термин "трансформационное событие" (ТС), уже не просто "достаточно шокирующее", а обретающее доктринальный смысл. Министр трактовал ТС как вызов, требующий перестройки вооружённых сил. Но то была проба пера. Военное руководство США в 2004 году выпускает доклад под названием "Роли и миссии Министерства обороны в сфере национальной безопасности". Вкратце, в этом документе говорилось, что «комиссия готовности и быстрого реагирования… считает, что обстановка в сфере национальной безопасности изменилась достаточно, чтобы Минобороны играло более активную роль в обеспечении готовности к чрезвычайным ситуациям и реагировании на них». Отмечалось, что текущая роль министерства неадекватна угрозе, с которой сталкивается американская нация, что часть преобразований Минобороны преследует цель взять на себя новую миссию, связанную с трансформационными событиями.

Согласно статье 4 Конституции США, каждому штату гарантируются республиканская форма правления и каждый из них защищён от внутреннего применения силы. Но возникла новая обстановка в сфере безопасности — и федеральное правительство предприняло знаковые шаги. Так, в рамках Министерства обороны было создано новое боевое командование — Северное, чтобы, во-первых, «проводить операции по сдерживанию, предотвращению и пресечению угроз и агрессии, нацеленных на США", а во-вторых, «по указанию президента или министра обороны оказывать военную помощь гражданским властям, включая операции по управлению последствиями».

Ничего не напоминает из теперешнего управляемого хаоса в Штатах? Ни на какие мысли не наводит?

Вон когда вышеуказанная комиссия Министерства обороны США взяла на вооружение важнейший тезис Рамсфелда о ТС, и предложила для его воплощения в жизнь создать новую боевую структуру — Северное командование. Сначала предполагалось, что это командование будет действовать по приказам президента США, но потом тихой сапой всё переиграли, и отныне в определённых условиях Северное командование может заменить собой и президента, и всё остальное. Ему предписано в особых условиях взять на себя функцию управления страной, заменив гражданскую власть.

Как именно будет увязано неконституционное преобразование власти с трансформационным событием, о котором давным-давно поведал министр обороны Дональд Рамсфелд? На фоне всего происходящего в США и в мире ответ тревожен.

Нелишне обратить внимание и на то, кто именно входил в число сопредседателей комиссии, подготовившей подобный доклад и реорганизацию.

Один из них — генерал Майкл Уильямс, второе высшее должностное лицо в Корпусе морской пехоты США, на момент доклада — в отставке, но возглавлявший важное учреждение военной логистики. Другой — Ричард Хэтчет: медицинская шишка, причастная к вопросам нацбезопасности, чья неблаговидная роль в ковидной эпопее освещалась уже достаточно подробно. Вряд ли целесообразно повторять, что деятели типа Хэтчета хотят нажиться на эпидемии, разворачивая на паях с крупными фармацевтическими фирмами соответствующую информкампанию. Но это малая часть того, чего они хотят или, точнее, чего им поручают такие важные персоны, как Рамсфелд, а через него — хозяева рамсфелдов.

А теперь обратимся к другому докладу, вышедшему до печальных событий 11 сентября 2001 года, которым был присвоен код ТС и о которых пророчески вещал Рамсфелд. Этот более ранний доклад под названием «Перестройка обороны Америки. Стратегия, силы и ресурсы для нового столетия» был выпущен организацией «Проект нового американского века». В числе политиков, создавших эту организацию, и Дональд Рамсфелд, и его очень активный заместитель Пол Вулфовиц, который покруче своего шефа, и будущий вице-президент США Ричард Чейни, и Фрэнсис Фукуяма, и известная украинская русофобка-бандеровка Пола Добрянски с приветом от Всемирной антикоммунистической лиги… Та ещё гремучая смесь! Их доклад вышел в сентябре 2000 года – ровно за год до события, прекрасно вписывающегося в понятие «трансформационное», после чего члены организации «Проект нового американского века» встанут у руля государственной власти. В этом докладе говорилось следующее:

«Кроме того, процесс трансформации, даже если он принесёт революционные изменения, вероятно, будет долгим без какого-либо катастрофического и катализирующего события, как например, новый Пёрл Харбор». Дабы не уподобляться маргинальным конспирологам, подчеркну, что здесь не говорится напрямую, мол, нужен непременно Пёрл Харбор. Здесь лишь говорится о том, что без нового катастрофического и катализирующего ТС пёрлхарберного масштаба процесс может затянуться на долгое время. Авторы волновались: что будет с нашим господством в XXI веке? Мы его теряем, а Китай наступает. Да и Россия от рук может отбиться. Кошмар!

Но, согласитесь, нет безумцев, которые напрямую могли бы сказать: «Нам нужно катастрофическое ТС». И вообще, Пёрл Харбор, как известно, затея Рузвельта. Об этом говорится шёпотом, потому что данная точка зрения не респектабельная.

Для нас же достаточно того, что ТС, о котором оповестил Рамсфелд в 2003-м, став министром обороны, фактически обсуждалось в 2000-м – в той организации, где решающую роль играли будущие и тоже решающие официальные лица: Чейни, Рамсфелд, Вулфовиц… И даже сам президент Джордж Буш-младший входит в это логово консерваторов, образовавших «Проект нового американского века». Конкретно и весьма твёрдо было сказано, что трансформация, при которой США сохранят господствующие события, может стать стремительной только при наличии широкомасштабного события – гибельного, рокового.

Далее в этом докладе написано:

«Хотя процесс трансформации может занять несколько десятилетий, со временем искусство ведения боевых действий в воздухе, на суше и на море будет значительно отличаться от сегодняшнего. И боевые действия, вероятно, будут происходить в новых измерениях: космос, кибер-пространство и, возможно, мир микробов (выделено мною. – С.К.). Бои в воздухе больше не будут вестись пилотами, сидящими в истребителях. Но будет доминировать скрытный беспилотный аппарат большой дальности. На суше столкновения массированных бронетанковых войск может быть заменено набегами гораздо более лёгких, скрытных и информационно ёмких сил, дополненных парками роботов, некоторые из которых достаточно малы, чтобы помещаться в карманах солдат. Контроль над морем может в значительной степени определяться не эскадрами кораблей и авианосцев, а наземными и космическими системами, заставляющими флот маневрировать и сражаться под водой. Сам космос станет театром военных действий, поскольку страны получат доступ к космическим возможностям и станут полагаться на них. Кроме того, различие между военными и коммерческими космическими системами, боевыми и не боевыми, станет размытым. Информационные системы станут важным центром атаки, особенно для врагов США».

И наконец, в докладе было сказано главное: «А также будут применяться передовые формы биологической войны, которые могут нацеливаться на конкретные генотипы, могут превратить биологическую войну из сферы террора в политически полезный инструмент».

Вот это уже наглость неслыханная! Заявлять подобное могут только люди без всяких тормозов! Значит, сначала в 2000 году эти представители элиты, но пока не официальные власти, устами Рамсфелда озвучили идею трансформационного события, рассуждали о биологическом варианте события. А потом эти люди встали у кормила политической власти и, опираясь на Рамсфелда как напористого и влиятельного единомышленника, принялись пророчествовать о скором пришествии ТС, да разрабатывать под эгидой Министерства обороны США очень серьёзные документы.

Что ж, настала пора поговорить о том, кто такой Дональд Рамсфелд, с кем он связан, почему по изучении каждого очередного слоя этой истории мои впечатления о будущем делаются всё более мрачными. С 1977-го по 1985-й годы Рамсфелд был генеральным директором, президентом, председателем совета директоров всемирно известной фармацевтической компании G.D. Searle&Company (здравствуйте, вирусы!). В 1985 году сей бизнес был куплен компанией Monsanto – самой одиозной из фармацевтических или биотехнологических компаний мира (здравствуй, генная инженерия!).

Считается, что Рамсфелд обогатился, когда его «Сирл энд Компани» была поглощена компанией «Монсанто». А она, приобретая рамсфелдовское владение, вступила с Дональдом в те неповторимые отношения, которые, как говорят в таких случаях, не имеют срока давности… Это очень специфическая компания, знаменитая своей фактической монополией на производство и продажу семян трансгенных сельхозкультур. В США «Монсанто» контролирует около 80% рынка генномодифицированной кукурузы и трансгенной сои. При этом стремится контролировать не только семена подобных культур, но и быть важным игроком в том, что касается семян культур традиционных. Статистика за 2017 год показывает, что у «Монсанто» самая большая доля глобального рынка семян – 34%. На втором месте в списке из 20 крупнейших компаний, занятых в данной сфере, «Дюпон» с 25%. У «Сингенты» – менее 9%, у «Байера» – чуть больше 5%.

«Монсанто» знаменита именно трансгенными культурами. Кстати, в 2013 году она объявила, что увеличит своё присутствие на Украине. В 2015-м контроль компании над украинским рынком семян кукурузы вырос с 20 до 30 процентов. «Монсанто» по социологическим опросам более ненавидима, чем такие антипатичные и злокозненные киты западного бизнеса, как Федеральная резервная система США, транснациональная корпорация «Халлибёртон», высокопоставленный жулик – вице президент США Дик Чейни, всепроникающая сеть «Макдоналдс» и другие участники многочисленных афер и скандалов. Уже прошло несколько международных акций под лозунгом «Остановите “Монсанто”!».

Это биотехнологическое чудовище известно ещё по вьетнамской войне, в ходе которой войска США распыляли над мирным населением ядовитую смесь, от которой, между прочим, пострадало немало военнослужащих-янки. Смесь эта, производимая «Монсанто», называлась Agent Orange. По сведениям западных СМИ, даже через 40 лет после окончания войны этот яд продолжает вызывать генетические мутации у вьетнамских детей. Я лично видел во время поездки во Вьетнам горестные результаты таких мутаций. Кроме того, «Монсанто» является лидером по загрязнению окружающей среды диоксинами. Компания привлекалась к ответственности за то, что производимые ею вещества вызывает отравления, головные боли и другие негативные последствия, а также в связи со сбросом отходов в американские реки.

Словом, можно долго перечислять зафиксированные преступления «Монсанто», которая орудует, в том числе, на территории России. Кто, как и почему это допустил – отдельный вопрос. А пока обратим внимание, что в 2010 году 500 тысяч акций «Монсанто» приобрёл Билл Гейтс. Эта небезызвестная персона давно подаёт себя в качестве всемирного благодетеля, спасителя человечества и пр., и пр. Зачем же он приобретает в таком количестве акции одной из самых одиозных, чтобы не сказать отвратительных компаний, зачем вступает в очевидную, крепкую связь с ней? Неужели он и другие сильные мира сего не знают, не видят, как производство проблематичных антиковидных вакцин, а Запад во всю их готовит, сплетается воедино с производством проблематичной генномодифицированной продукции. Вот какой корпорации продал господин Рамсфелд в 1985 году руководимую им «Сирл энд Компани». Вот акции, какой корпорации купил господин Гейтс. Бесчеловечной, ультрабандитской корпорации.

Может быть, Рамсфелд только однажды оскоромился какой-то фармацевтикой и на этом всё закончилось. Ушёл человек в политику, потом ещё куда-то… Нет. В 1997 году Рамсфелд сел в кресло председателя Совета директоров биофармацевтической компании Gilead Sciences, и сидел в нём до 2001 года. Компания занималась разработкой препарата Осельтамивир, используемого для лечения птичьего гриппа. После того, как вокруг птичьего гриппа была поднята шумиха, аналогичная той, которая раскручивалась вокруг COVID-19, активы «Гилеад Сайенсиз» на бирже подскочили в цене. 21 января 2020 года компания сделала заявление, где говорится буквально следующее: «”Гилеад” работает с органами здравоохранения в Китае над проведением рандомизированного контролируемого исследования, чтобы определить, можно ли безопасно и эффективно использовать Ремдесвир для лечения COVID-19. Мы также ускоряем проведение соответствующих лабораторных испытаний…». После этого сообщения акции компании снова взлетели – сразу на 14%.

Короткая справка. Антивирусный препарат Ремдесвир существовал до COVID-19. Он не является вакциной в том смысле, что не способствует выработке иммунитета, он работает вместо иммунитета. С началом эпидемии коронавируса «Гилеад Сайенсиз» предлагала всем протестировать свой якобы надёжный препарат. Испытания показали, что препарат сокращает время лечения, но радикально уровень смертности не сокращает. Несмотря на это, Управление США по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов поспешила одобрить Ремдесвир в экстренном порядке, запретив исследования того же гидроксихлорина. Ремдесвир стал обязательным для лечения средних и тяжёлых случаев.

Как видим, Рамсфелд является не только видным неоконсерватором, настаивающим на необходимости трансформационного события, позволяющего повергнуть мир в ужас и с помощью этого добиться особого положения США в XXI столетии. Он является ещё и боссом фармацевтических компаний, которые должны поучаствовать в том, что касается создания ТС и обогащения за счёт него. Обделав сделку купли-продажи с «Монсантой», будущий министр обороны, вне всякого сомнения, остался внутри этого монстра, пусть и на неформальной основе. Само собой, там же находится открытый монсантовский акционер Билл Гейтс. Безусловность этих связей требует пристального внимания к фармацевтическим и биотехнологическим компаниям, к деятельности которых причастны столь влиятельные господа определённой политической ориентации.

Разбираясь с «Монсанто», мы наталкиваемся на занятное обстоятельство. Как в известной поговорке: чем дальше в лес, тем больше дров. Компания была основана в 1901 году неким Джоном Фрэнсисом Куини (умер в 1933 г.). Компания названа по имени жены Куини – Ольги Монсанто. Дело продолжил их сын Эдгар Монсанто Куини. При нём компания превратилась в мощное предприятие с филиалами во многих странах, её активы выросли с 12 до 857 миллионов долларов.

При Куини-младшем, в 1936-м, «Монсанто» приобрела одну перспективную фирму. Приобретение было связано с тем, что «Монсанто» заинтересовалась разработками Чарльза Аллена Томаса и его коллеги Кэрола Хохвальда. Тут-то мы и сталкиваемся с весьма далёкими от агрохимии, биотехнологии, фармацевтики аспектами деятельности компании, очень важными для понимания, как невидимой сущности «Монсанто», так и того, что происходит с COVID-19. Дело в том, что Чарльз Аллен Томас был не просто известным химиком и бизнесменом, а чуть ли не ключевой фигурой в знаменитом Манхэттенском проекте. Присоединился он к нему в 1943 году, уже будучи директором Центрального исследовательского отдела «Монсанто», которая, таким образом, непосредственно причастна к созданию американской атомной бомбы.

Достопочтенный мистер Томас сделал в компании феноменальную карьеру. Он возглавил «Монсанто», в 1950 году став сначала её президентом, а в 1960-м – председателем Совета директоров. С 1943-го по 1945-й он координировал в рамках Манхэттенского проекта всё, что связано с очисткой и производством плутония и являлся – внимание -- сопредседателем Манхэттенского проекта наряду с не требующим представления Робертом Оппенгеймером. Позже Томас курировал ещё и всё, что связано с очисткой полония и его использованием вместе с бериллием в рамках Дейтонского проекта, который являлся частью Манхэттенского. Томас ушёл в отставку в 1970 году. К этому моменту торговый оборот «Монсанто» вырос с 857 миллионов до 1,9 миллиарда долларов. Атомные и коммерческие заботы не помешали Томасу стать одним из создателей DARPA – Агентства Министерства обороны США по перспективным исследовательским проектам, отвечающего за разработку новых технологий. Включая биологическое оружие. Теперь становится яснее, почему «Монсанто» удалось завоевать такие возможности в области американского биологического оружия.

Остаётся добавить, что существует так называемый монсантовский закон, посвящённый проблеме экспоненциального роста использования биотехнологий. Согласно этому закону мы все вскоре будем питаться только генномодифицированной продукцией, созданной монсантами. И лечиться от результата потребления этой продукции лекарствами, производимыми всё теми же монсантами… Связь «Монсанто» с американским военно-промышленным комплексом не сводится к участию в создании атомной бомбы и производству вещества Agent Orange. И к биологическому оружию военный профиль «Монсанто» не сводится. Многие направления её работы засекречены. Но компания «прославилась», помимо прочего, как ведущий производитель используемого в военных целях белого фосфора.

Лет десять назад начались какие-то подспудные многоходовки, обычные при крупных слияниях. Они закончились тем, что в сентябре 2016 года химическая и фармацевтическая фирма «Байер» объявила о своём желании купить «Монсанто» за 65 миллиардов долларов. Сделка состоялась в 2018 году. «Байер» – это германская фирма, основанная в 1863 году, производившая поначалу синтетические красители, а впоследствии и лекарства. Зарубежные активы «Байера» были конфискованы в качестве репараций после Первой мировой войны. В США они перешли к компании Sterling Drug, предшественнику компании Sterling Winthrop. Отношения между немецкими предпринимателями и американским фармацевтическим гигантом отнюдь не свидетельствовали о второстепенной роли «Байера». Наступит время, и «Байер» завладеет частью компании Sterling Winthrop. Но главное кроется в том, что ещё в 1925 году произошло объединение 6 крупнейших химических корпораций Германии и фирма «Байер» вошла в это число. Объединение получило зловещее название: концерн I.G. Farben.

Примечательно, что в наблюдательный совет концерна входил Фриц Габер, который придумал химическое оружие, применённое немцами в Первой мировой войне. Фриц Габер руководил на месте первой газовой атакой, когда 5 тысяч французских солдат погибли, а 15 тысяч получили тяжёлые ожоги. Пикантная деталь или очарование всеядной буржуазии, которая даже науку готова рассматривать через что угодно, но только не через призму чистоты и порядочности: позднее Габер был удостоен Нобелевской премии за синтез аммиака и составляющих его элементов.

«Байер» приняла самое активное участие в злодеяниях I.G. Farben, занимаясь производством газа Циклон-б, с помощью которого заключённых убивали в гитлеровских концлагерях. Кроме того, на узниках испытывали производимые ею гормональные и предположительно психотропные препараты. Установлено, что она финансировала «медицинские опыты» нациста-садиста Йозефа Менгеле. Бесчеловечные опыты с применением продукции фирмы «Байер» проводились в филиале Освенцима лагере Мановиц, которые нацисты именовали, знаете как? Байеровским. Именно в Мановице наладили особо изуверские эксперименты по испытанию биологического оружия.

После Второй мировой войны I.G. Farben была расчленена, и выделившаяся из неё компания «Байер» снова стала независимым предприятием. Она процветала. Вероятно и потому, что подпала под крылышко тех, кого можно назвать неоконсервативными «королями» Америки. У неё большие заслуги перед военным ведомством США. Некоторые её сотрудники вместе с другими немецкими специалистами тоже ушли в Форт-Детрик – научно-исследовательский центр американской армии, занимающийся созданием бактериологического и прочих «экзотических» видов оружия. Туда же доставили соответствующих специалистов из капитулировавшей Японии. Американцы свозили к себе всех компетентных профессионалов, все научные материалы, наработки, захваченные ими в Германии, Японии и представлявшие военный интерес.

И там всё соединилось: бывшие и будущие троцкисты, нацисты, неоконы, глобалисты… Демократы и фашисты, либералы и расисты, традиционалисты и модернисты.., левые, правые, центр – всё, что было политически и экономически пригодно для укрепления могущества США, было пущено в «дело». О моральной стороне «дела» никто не вспоминал и не вспоминает.

Между тем, главой наблюдательного совета «Байер» в 1956 году стал Фриц Мейер, который был приговорён Нюрнбергским трибуналом к 7 годам заключения за массовые убийства, использование рабского труда и присвоение чужого имущества. Однако вышел он на свободу досрочно, в 1950-м, о чём позаботился Джон Джей Макклой, верховный комиссар Американской зоны оккупации Германии. Сей джентльмен заслуживает отдельного рассмотрения.

Он не только «комиссарил» до 1951 года, но в сороковых годах побывал также президентом Всемирного банка. Затем его карьера пошла в гору ещё стремительнее: председатель рокфеллеровского «Чейз Манхеттен бэнк» (1953-1960), председатель Фонда Форда (1958-1965), председатель Совета по международным отношениям (1954-1970) – то есть работа в управленческих звеньях системообразующих структур всего Западного мира. Макклой был одним из наиболее доверенных советников девяти президентов США: от Франклина Рузвельта до Рональда Рейгана.

Впрочем, даже многозначительные тайны фирмы «Байер» не являются целью нашего исследования. Тем более, нет места и времени обсудить подробнее личность Макклоя, Могу лишь констатировать, что не только Фриц Мейер, но и многие другие бонзы германской промышленности, осуждённые за военные преступления, были освобождены досрочно благодаря хлопотам американского верховного комиссара. Среди них, в частности, Фридрих Флик, ближайший друг рейхсфюрера Гиммлера, магнат-миллиардер. А ещё – Альфрид Крупп фон Болен унд Гальбах, представитель старинной оружейной династии Круппов, которая стала именем нарицательным. Пдюс восемь членов Совета директоров крупповского концерна. Собственность Круппа многомиллионной стоимости была ему возвращена, и это сделал тот же Макклой. Но «украшением» этой коллекции преступников является Карл Краух, возглавлявший военный отдел концерна IG Farben, генеральный уполномоченный по специальным вопросам химического производства, награждённый лично Гитлером за «победу на поле сражения немецкой индустрии».

Позже, в 1960-м, при содействии Макклоя был условно-досрочно освобождён уж совсем матёрый убийца, закоренелый нацист, эсэсовец Мартин Зандбергер (помощник самого Вальтера Шелленберга), руководивший массовыми казнями евреев в Прибалтике, отвечавший за аресты евреев в Италии и их депортацию в Освенцим. Вот как отвечал Зандбергер, когда в нюнбергском суде его допрашивали о злодеяниях на территории Эстонии:

– Общее количество захваченных коммунистов составляет около 14 500?

– Да.

– Это означает, что тысячи были расстреляны?

– Да.

– Вы были в Эстонии тогда?

– Да, но они не были расстреляны под мою личную ответственность, я отвечаю только за 350.

А вот он даёт показания в том же суде о злодеяниях, совершённых в городе Пскове:

– Вы собрали этих людей в лагерях?

– Да, я дал заказ.

– Вы знали, что в будущем их может ожидать только смерть?

– Я надеялся, что Гитлер отзовёт приказ или изменит его.

Не надо быть большого ума, чтобы понимать, что сей подонок только прикрывался другим подонком, что надеялся он исключительно на взаимопонимание с американцами, на их милосердие. И, оказалось, не зря. Были особые обстоятельства, побудившие освободить его от наказания.

Макклой настоял на помиловании Зандбергера и ряда других, потому что за них просил Уильям Лангер, сенатор от Северной Дакоты. Лангер беззастенчиво обосновал свою позицию тем, что в его штате много избирателей немецкого происхождения, а суд над нацистами противоречит американской правовой традиции и помогает коммунизму. Это тот Уильям Лангер, который был противником не только вступления США во Вторую Мировую войну, но даже участия США в Организации Объединённых Наций. О давлении на Лангера немецкой диаспоры, а по сути целой «немецкой партии» как неявной, но весомой внутриамериканской силы, о последующем давлении Лангера на Макклоя, приведшее к освобождению мерзавцев типа Зандбергера, говорится во многих американских источниках. Но в них говорится и другое. Например, то, что отец Мартина Зандбергера был управляющим одного из заводов концерна IG Farben. Одним словом, в истории довольно массового выхода на свободу гитлеровских подельников фигурирует всё тот же «Байер», который, слившись в объединительном экстазе с «Монсанто», ныне представляет собой фармацевтический гигант. И именно его выбрал Гейтс для нового направления своей деятельности, следы которой ведут к «ковидам» и всяким иным эпидемиологическим затеям. Под весьма благовидными предлогами, разумеется.

Подведём заключительные итоги. Руководство «Иг Фарбен» из тюремных камер, где находилось по обвинению в особо тяжких преступлениях, пересаживается в кабинеты высших руководителей концернов, создающих биологическое и химическое оружие. А также – лекарства, спасающие от этого оружия. Редкостный цинизм, но деньги не пахнут. Эти события обязаны быть предметом тщательного изучения историками и политологами. Особенно, учитывая, что в вышеназванную «немецкую партию» входит семья Бушей, «подарившая» Соединённым Штатам двух президентов. А ещё в неё входит семья Рамсфелдов, чей отпрыск, занимавший пост министра обороны, исследовал проблему «трансформационных событий» и доказывал их необходимость и полезность для Америки.

Теперь постараемся увидеть всю картину целиком.

Рамсфелд продаёт возглавлявшуюся им «Сирл энд Компани» тому, кто специализируется на создании губительной для человечества генномодифицированной продукции, на биологическом оружия и, мягко говоря, на подозрительной фармакологии – корпорации «Монсанто». Туда вскоре внедряется Гейтс, чья роль в коронавирусной эпопее не просто подозрительна, а откровенно вредна. «Монсанто» обзаводится «Байером», который в качестве второй редакции замаранного нацистским прошлым IG Farben, был спасён мерами, предпринятыми «немецкой партией» США. В число деятелей последней и одновременно в группу неоконсерваторов, стремящихся к абсолютному господству США, входит господин Рамсфелд. Он давно окормляет биохимию и неспроста попал на должность главы военного ведомства США прямиком с поста главы фармацевтической компании «Гилеад Сайентсиз». То есть он не случайный человек в этой научно-практической сфере, на которую Пентагон, лидеры Запада возлагают особые надежды в свете своих стратегических геополитических целей. Он есть тот самый неокон, который порождён симбиозом специфического нацизма и троцкизма. Единомышленники Рамсфелда (и стоящие за ними подлинные хозяева Америки) уповают на некое ТС (возможно – на серию ТС), что должно изменить мир, сделав его абсолютно другим и подчинённым американцам. Я не постесняюсь назвать их бандой, которая для достижения глобальной цели не остановится перед развязыванием победоносной глобальной же войны, хоть атомной, хоть биологической, хоть какой-то ещё. С неким предшествующим ужасом, в который, по их мнению, надо вогнать население Земли.

Господство над планетой… Американцев ли? И каких именно американцев? Кто тут будет на подхвате, а кто развернётся во всю неоконовскую мощь, она же – троцкистско-нацистский реванш?

Напоследок хотелось бы сказать несколько слов по одному частному поводу. К советским фильмам жанра «про шпионов» можно относиться по-разному. Это кинопродукция для массового потребления, иногда со средними, иногда с хорошими сценариями, с такой же режиссурой и игрой актёров. Цензурированные, эти ленты выпускались в советскую эпоху, когда в их основе, как правило, лежали бесспорные архивные документы, либо другие данные, добытые разведкой. Один из классических образцов – «Мёртвый сезон» (1968), далёкий, на мой взгляд, от художественных изысков, зато сделанный добротно и рассчитанный на широкую публику. О его документальной базе очень убедительно повествует легендарный разведчик Рудольф Абель (Вильям Фишер) из той генерации советских людей, которые обладали фантастической идейной закалкой, не говоря о высочайших профессиональных знаниях и умениях, и которые не были пока замещены разными, скажем вежливо, мямлями. Фильм предваряется ответственным и правдиво-жёстким выступлением Абеля. Есть смысл ещё раз послушать его:

«Вы, вероятно, читали в газетах заметки, которые в последнее время довольно часто появляются. О том, что в некоторых капиталистических государствах проводятся опыты по использованию бактериологических и химических средств массового уничтожения людей. Эти последние особенно страшные, потому что они поражают психику людей и уничтожают его нервную систему. В английском городе Портоне, в канадском Саффилде имеются лаборатории, в которых хранятся возбудители самых страшных эпидемий, которые когда-либо поражали человечество. Во время войны мне довелось встретиться с одним немцем – врачом, отъявленным нацистом, который цинично заявлял о том, что необходимо уничтожить беспощадно всех неполноценных людей во имя улучшения человеческого рода. Эти бредовые идеи не погибли вместе с гитлерской Германией. В США я встретился с одним американским офицером из Форт-Детрика.., который выражал те же самые мысли. Всякий раз, когда подобные люди имеют в своих руках такие страшные средства.., встаёт вопрос – раскрыть их замыслы. Раскрыть для того, чтобы избежать катастрофы…».

С тех пор много воды утекло. Средства, о которых шла речь в фильме, стали ещё более изощрёнными. Пожалуй, здесь и COVID-19 всего-навсего лёгкая затравка для грядущих тяжёлых испытаний. Поэтому в последней абелевской фразе отражена сверхзадача, которая актуальна как никогда. Предотвратить катастрофу, в подготовке которой сомкнулись ряды разношёрстных сил, объединённых своркой, которую крепко держит властная рука! Чья? Проникая в коридоры идеологических, экономических, военных хитросплетений западной политики, как государственных, так и частных, мы в состоянии обнаружить это и даже гораздо большее… Ведь давно сказано: «Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы».

Материал подготовлен по выступлению на канале "Суть времени".

США > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > zavtra.ru, 15 октября 2020 > № 3556917 Сергей Кургинян

АВТОРСКАЯ КОЛОНКА МИНИСТРА ЭНЕРГЕТИКИ РФ А.В. НОВАКА ДЛЯ ЖУРНАЛА «ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА»

МЕЖДУНАРОДНАЯ КООПЕРАЦИЯ В ТЭК – ПУТЬ К ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ПЛАНЕТЫ.

С началом процессов глобализации человечество столкнулось еще несколько веков назад, но в течение последнего столетия темпы интеграции существенно ускорились, а с началом XXI века стали по-настоящему галопирующими. В первую очередь, этому способствует развитие технологий коммуникации, связи и транспорта, а также наличие все большего количества общих для мирового сообщества проблем, задач и вызовов, в числе которых в последние месяцы оказалось противодействие эпидемии коронавирусной инфекции, а также борьба с экономическими последствиями пандемии. Этот опыт в очередной раз продемонстрировал необходимость и даже неизбежность международной кооперации в различных отраслях экономики для достижения стабильности.

К числу наиболее важных сфер для международного сообщества относится энергетика, которая выступает одним из основных гарантов всеобщей безопасности в современном мире. Отрасли ТЭК обеспечивают комфортное существование населения планеты и возможности для развития мировой экономики. Поэтому в условиях глобальных вызовов и постоянно меняющегося мира крайне важно объединить усилия стран для сохранения баланса в этой отрасли. В этой связи российская энергетическая политика в течение нескольких последних лет неизменно направлена на развитие и углубление международного сотрудничества, которое с каждым годом выходит на все более высокие уровни коммуникации.

ОПЕК+

Предпосылкой для сотрудничества в формате ОПЕК+ стал начавшийся в 2014 году затяжной кризис на рынке «черного золота». В течение двух лет цены на нефть упали в среднем в два раза (в моменте разница достигала 4 раз). Причин этому было несколько. Во-первых, существенный рост добычи практически во всех нефтедобывающих странах из-за предшествующего периода сверхвысоких цен, а соответственно, значительных инвестиций в сектор. Во-вторых, на фоне благоприятной конъюнктуры произошел резкий скачок добычи сланцевой нефти в США. И в-третьих, в число основных поставщиков вернулся Иран.

Россия, которая не входит в ОПЕК, тем не менее, оказалась одной из первых стран мира, которая пришла к выводу о необходимости кооперации стран-производителей нефти и выступила с инициативой о начале переговоров со странами ОПЕК и другими ключевыми производителями нефти. Этот путь не был простым. Нахождению компромисса предшествовала целая серия сложных переговоров. Необходимо было учесть интересы каждой страны. И в конце 2016 года это удалось. В результате 1 декабря - еще до начала действия соглашения (1 января 2017 года) - впервые с июня 2016 года стоимость барреля марки Brent превысила уровень в $50.

Соглашение о сокращении добычи нефти стран ОПЕК и не ОПЕК стало наиболее знаковым примером международного многостороннего сотрудничества в энергетической сфере последних лет. Ключевую роль наряду с Россией в успешном заключении и последующей реализации сделки сыграла Саудовская Аравия, которая демонстрирует приверженность соглашению и активное участие в переговорах с другими странами. В течение 2017-2020 годов, благодаря, соглашению ОПЕК+ рынок нефти удалось значительно стабилизировать. В 2017 году средняя стоимость Brent на рынке достигла $54,1, в 2018 году - $71,2, в 2019 году - $64,7.

К началу текущего года ожидаемый эффект был достигнут, и участники соглашения готовились к дальнейшему ослаблению ограничений, однако резкое сокращение спроса на энергоресурсы в связи с пандемией коронавируса потребовало принятия незапланированных - более жестких мер. Если в 2019 году спрос на нефть достиг порядка 100 млн б/с, в апреле 2020 года он резко сократился примерно до 72-75 млн б/с. Для стабилизации ситуации в апреле текущего года было заключено новое соглашение с 1 мая 2020 года по 1 мая 2022 года. Кроме этого, значительно расширился список участников. Помимо 24 стран ОПЕК+ сделку поддержали ряд государств G20, в том числе США, которые из-за особенностей законодательства хоть и не вошли в кооперацию формально, но выразили готовность содействовать стабилизации ситуации на добровольных началах. Это был беспрецедентный сигнал для рынка.

Со вступлением соглашения в силу 1 мая рынок начал балансировку и примерно в июле-августе, согласно оценкам аналитических агентств, спрос превысил предложение. Уже в июле коммерческие запасы нефти впервые показали снижение, при этом спрос на нефть восстановился до 90% от предпандемийного уровня, а нефтяные котировки стабилизировались выше уровня $40/барр. На текущий момент, несмотря на начало второй волны пандемии в ряде стран, мы с коллегами продолжаем смотреть на ситуацию с оптимизмом и рассчитываем, что сможем постепенно наращивать добычу, согласно условиям сделки, без ущерба для рынка.

Помимо соглашения взаимодействие со странами ОПЕК развивается по линии Хартии сотрудничества стран-производителей нефти, которая была единогласно одобрена и подписана в июле 2019 года. Это стратегический документ, у которого нет ограничений по времени действия, то есть он бессрочный. Хартия направлена на развитие диалога, технологического сотрудничества, взаимоподдержку энергетической политики нефтедобывающих стран. И это очень важное, знаковое соглашение, так как нефть будет оставаться ведущим источником энергии еще ни один десяток лет.

ФСЭГ

Одни из инициаторов основания Форума стран – экспортеров газа (ФСЭГ) в 2008 году была именно наша страна. Сегодня ФСЭГ - это международная правительственная организация, миссия которой - защита интересов и суверенитета энергетической политики стран-участниц и координации усилий по продвижению природного газа на мировой арене. За время своего существования газовая коалиция объединила 20 стран – ведущих производителей природного газа, которые контролируют 72% доказанных запасов, 46% производства, 55% трубопроводного экспорта газа и 61% поставок СПГ.

Важнейшим современным событием объединения стало подписание в 2019 году единогласно одобренной Малабской Декларации ФСЭГ, которая закрепила важность роли природного газа в достижении целей ООН в области устойчивого развития, а также незаменимый вклад «голубого топливо» в охрану окружающей среды, в частности, в смягчение последствий изменения климата. Знаковым для мирового газового сообщества стало внесение в документ формулировки о недопустимости применения односторонних экономических и политических санкций.

Одним из ключевых направлений деятельности ФСЭГ также является мониторинг текущего состояния и прогнозирование развития ситуации на газовых рынках, что необходимо для планирования энергетической политики всех игроков и особенно важно для оценки экономических последствий пандемии коронавируса. По прогнозам ФСЭГ, падение спроса на газ в мире может составить от 2,8 до 6% в 2020 году Восстановление глобальной экономики в 2021 году не сможет компенсировать понесенные газовой отраслью потери, а спрос на газ достигнет уровня 2019 года только в 2022 году. При этом в будущем природный газ останется неотъемлемой частью энергетической трансформации, а его доля газа в мировом энергобалансе к 2050 году превысит 27%.

Что касается торговли СПГ, в 2020 году темпы роста торговли будут более медленными и составят до 3 – 3,5% при снижении роста производственных мощностей и вводимых СПГ-проектов, а также сокращения предложения СПГ. В 2021 году объемы торгового оборота СПГ могут вырасти на 7 – 7,5% ввиду возможного оживления спроса и запуска новых проектов. В дальнейшем ожидается ускорение темпов его ежегодного роста до 3,5-5,5%, вызванное появлением новых импортеров сырья, способных к 2025 году повысить мировое потребление. В этой связи

за горизонтом этого периода вновь может возникнуть ситуация

с переизбытком предложения СПГ, что повторно поднимает вопрос

о действенных механизмах по стабилизации рынков.

На этом фоне ФСЭГ приобретает особое значение. Это весьма важный для рынка институт в условиях устойчивого превышения глобального предложения газа над спросом в силу замедления темпов экономического роста и запуска новых мощностей по сжижению природного газа. ФСЭГ должен предвосхищать будущие тренды, задавать темп инновациям и быть примером эффективной кооперации в газовой отрасли. Ведущие эксперты сегодня по степени влияния и авторитета сравнивают газовый альянс с ОПЕК. И это вполне справедливо. Сегодня на базе ФСЭГ существуют аналогичные ОПЕК возможности по созданию коалиций и договоренностей для балансировки отраслевого рынка. И при необходимости эти рычаги могут быть использованы.

ЕАЭС

Евразийский экономический союз – стратегическая кооперация стран-участниц, которая направлена на повышение конкурентоспособности национальных экономик и уровня жизни населения. Сотрудничество в сфере энергетики со странами СНГ в рамках ЕАЭС является для Российской Федерации одним из приоритетных направлений деятельности. В этой связи с 2014 года идет работа по созданию общих рынков энергоресурсов стран ЕАЭС, то есть России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Армении.

Интеграция энергосистем повысит энергобезопасность наших стран и будет способствовать более рациональному использованию энергоресурсы государств союза. В июле 2019 года было завершено формирование общего электроэнергетического рынка, что позволяет на качественно новом уровне использовать имеющиеся преимущества параллельной работы энергосистем государств-членов ЕАЭС. Документ предусматривает принятие единых правил доступа к услугам по межгосударственной передаче электрической энергии и взаимной торговли электрической энергией на общем рынке ЕАЭС к 2022 году.

К 2025 году государства-члены ЕАЭС заключат международные договоры по формированию единых рынков газа, нефти и нефтепродуктов. Для обеспечения бесперебойной межгосударственной транспортировки нефти нефтепродуктов и газа при участии Минэнерго России организован обмен технологической информацией между операторами систем транспортировки нефти и нефтепродуктов государств-членов ЕАЭС, а также газотранспортных систем государств-членов ЕАЭС и операторами биржевых торгов.

БРИКС

Еще одна международная организация – БРИКС - объединяет пять стран из разных частей света - Россию, Бразилию, Индию, КНР, ЮАР, каждая из которых обладает уникальными для планеты ресурсами. Изначально сообщество предполагалось как консультативный орган, но практически сразу организация стала преобразовываться с экономический и даже геополитический клуб международного значения. На долю входящих в БРИКС стран приходится более четверти территории Земли, 42 % населения планеты и около 40% мирового потребления энергии. Поэтому энергетика стала одним из ключевых элементов сотрудничества, основная цель которого - решение проблем обеспечения доступа к недорогой, надежной, устойчивой и современной энергии. Здесь особая роль как раз принадлежит нашей стране, которая является одним из лидеров по запасам углеводородных ресурсов, уровню технологий, в том числе в атомной энергетике.

С 2019 года работает созданная по инициативе российской стороны Платформа энергетических исследований БРИКС. Россия в этом году председательствует в объединении БРИКС, и мы видим, что запрос на оценку глобального энергетического развития поступает не только из стран БРИКС, но и других крупных экономик. Энергоплатформа – именно тот инструмент, который позволяет оценить структуру энергопотребления, тенденции производства, потребления и стоимости энергии, инвестиции, развитие инфраструктуры не только в странах сообщества, но и в мировом масштабе. Прогнозы строятся на среднесрочную перспективу и способствуют странам БРИКС в формировании грамотной энергетической политики с учетом полученных данных. Важно, что исследование охватывает не только традиционные угольную, нефтяную, газовую (включая СПГ), электроэнергетическую отрасли, но также возобновляемые источники энергии и использование экологически чистых видов топлива в транспортном секторе, в частности, газа. Устойчивая энергетическая система будет отличным фундаментом БРИКС, у которого, по мнению экспертов, в будущем есть все шансы составить политическую конкуренцию G7.

«Группа двадцати»

В период пандемии страны «Группы двадцати» показали новый уровень кооперации. В апреле состоялась встреча Министров энергетики G20 на фоне беспрецедентного спада экономической активности, который серьезным образом повлиял на энергетический сектор и снизил спрос на нефть. Была создана краткосрочная энергетическая Фокус Группа, в рамках которой налажен эффективный механизм мониторинга и выработки необходимых мер реагирования по балансировке рынка энергоресурсов.

В ходе Рабочей группы по устойчивой энергетике «Группы двадцати» мы подробно рассмотрели вопросы циркулярной углеродной экономики, всеобщего доступа к энергии с акцентом на экологичные способы приготовления пищи, безопасности и стабильности энергетических рынков. В результате по итогам сентябрьской Министерской встречи ее участники выразили намерения дальнейшей кооперации по выработке принципов безопасности и стабильности энергетических рынков, продолжения коллективных усилий по искоренению энергетической нищеты, содействию доступу к надежной и устойчивой энергии. Также был представлен механизм работы Платформы циркулярной углеродной экономики (CCE) с так называемой основой «4R», подразумевающей снижение выбросов углерода, использование полученного СО2, его улавливание и переработку. Рост использования экономики замкнутого углеродного цикла может обеспечить до 40% сокращения выбросов со стороны промышленного сектора. В целом мы поддерживаем предложенный коллегами подход, при этом целесообразно рассматривать механизм в широком аспекте.

Так как принцип «циркулярной углеродной экономики» основывается на модели круговой экономики из четырех измерений «4R» (сокращение, повторное использование, рециркуляция, удаление), важен каждый компонент, и каждая страна в этой связи вольна выбирать наиболее оптимальное решение, исходя из национальных условий, приоритетов, потребностей и энергетического баланса. В этой связи отмечу, что ископаемые источники энергии, в частности, природный газ, могут быть экологически нейтральными с учетом развития и применения современных технологий по улавливанию и утилизации вредных выбросов.

Россия – Евросоюз

Россия – крупнейший поставщик энергоресурсов на рынок Европы в течение последних 50 лет. Документ об утверждении в 2000 году Энергодиалога Россия - ЕС стал первым для Евросоюза диалогом по энергетике с внешним партнером. Это было уникальное, первое в числе других отраслевых диалогов в двусторонних отношениях соглашение, которое вывело коммуникацию по вопросам энергетики с европейскими партнерами на новый уровень. Налаживание Энергодиалога позволило оперативно рассматривать актуальные вопросы энергетического сотрудничества, включая рационализацию производственных и транспортных инфраструктур, возможности для европейских инвестиций, отношения между странами-производителями и странами-потребителями, развитие сотрудничества в сфере энергосбережения.

В последующие годы был подписан ряд совместных документов, регламентирующих действия сторон по предупреждению и оперативному реагированию в случае возникновения внештатных ситуаций в поставках газа, нефти и электроэнергии из России в ЕС. Это, безусловно, значительно повысило энергетическую безопасность континента. В марте 2013 года мы утвердили «Дорожную карту сотрудничества России и ЕС в сфере энергетики до 2050 г.», которая направлена на взаимовыгодное развитие отношений России и ЕС в области энергетики и охватывает все отрасли ТЭК.

Несмотря на то, что в 2014 году Энергодиалог был формально заморожен по инициативе ЕС, продолжает свою работу Консультативный Совет по газу, в рамках которого проводится оценка объемов производства российского газа, спроса природного газа на европейском рынке, формируются рекомендации по долгосрочному взаимодействию России и ЕС в газовой сфере. Как мы сегодня видим, страны Евросоюза заинтересованы в поставках российского «голубого топлива». Мы в этом еще раз убедились, в частности, по беспрецедентной поддержке европейскими пантерами нашего совместного проекта газопровода «Северный поток – 2». Уже всем очевидно, что это коммерческий проект, который при этом никак не влияет на маршрут поставок газа через Украину, который согласно договоренностям, достигнутым в конце 2019 года, успешно продолжается, как минимум, до 2024 года.

Уверены, что со временем, причем в довольно короткой перспективе, Энергодиалог с ЕС возобновиться и по другим отраслям ТЭК и, как и планировалось согласно действующей Дорожной карте, к 2050 году мы выйдем на «формирование пан-Европейского энергетического пространства с функционирующей интегрированной сетевой инфраструктурой, с открытыми, прозрачными, эффективными и конкурентными рынками, которое будет способствовать обеспечению энергетической безопасности и достижению целей устойчивого развития ЕС и России». Это важно, в первую очередь, для потребителей.

МИРЭС

С 2000 года мы активно взаимодействуем на площадке МИРЭС. Созданный в 1923 году по инициативе деловых и энергетических кругов ряда стран Европы и Северной Америки Мировой энергетический совет является крупнейшей энергетической международной неправительственной организацией, в которую входят 92 страны. Одним из основных мероприятий по линии МИРЭС стал Мировой энергетический конгресс (МЭК), который проводится один раз в три года и представляет собой платформу для обсуждения мировыми энергетическими лидерами и экспертами всех аспектов функционирования энергетической сферы, поиска наиболее оптимальных путей развития энергетической системы, предупреждение рисков и формирование ответов на существующие вызовы.

В 2018 году по итогам голосования представителей национальных комитетов стран МИРЭС Россия получила право на проведение 25-го МЭК в 2022 году в году Санкт-Петербурге. МИРЭС сегодня играет исключительную роль в глобальном энергетическом балансе, поэтому и тема МЭК-2022 была выбрана с ориентиром на потребности населения планеты - «Энергия – человечеству». По нашему мнению, сегодня наиболее важно обеспечить наличие источников энергии у каждого жителя Земли, доступность научных изысканий для широкого практического применения, соблюсти интересы всех участников рынка. Все это необходимо для достижения целей социально-экономического благополучия и максимально возможного баланса интересов.

От востока до запада

Помимо международных структур, о которых речь шла выше, Россия также входит в Организацию черноморского экономического сотрудничества (ЧЭС), объединяющую 12 государств Причерноморья и Южных Балкан, приоритетом которой является поощрение многостороннего сотрудничества в области промышленности и торговли, энергетики, транспорта, сельского хозяйства, науки и других сферах.

Международный энергетический форум (МЭФ), образованный в 1991 году, - еще один самостоятельный институт мировой энергетической политики, призванный обеспечивать глобальный диалог потребителей и производителей энергоресурсов. На площадке МЭФ, где также регулярно принимает участие наша страна, уже около 20 лет налажен эффективный диалог между потребителями, производителями и транзитерами энергоресурсов, обсуждаются важнейшие вопросы, такие как повышение прозрачности рынков, преодоление «узких мест» в сфере развития инфраструктуры и правовой базы энергетического сектора, формирование общих подходов к развитию мировой энергетики.

С 2015 года Россия стала полноправным членом Международного агентства по возобновляемым источникам энергии (IRENA), которое образовано по инициативе Германии в 2009 году и объединяет 145 государств. Уже более 10 лет IRENA содействует распространению и устойчивому использованию всех видов возобновляемой энергии, которые сегодня активно развиваются и в России.

Сотрудничество на энергетическом треке также налажено на базе Электроэнергетического Совета СНГ, Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Европейской экономической комиссии ООН, Экономической и социальной комиссии ООН для Азии и Тихого океана (ЭСКАТО) и других организаций. Продолжается работа над проектами энергомостов «Россия-Армения-Грузия-Иран» и «Россия-Азербайджан-Иран».

Помимо сотрудничества со странами в многосторонних форматах мы уделяем значительное внимание развитию взаимовыгодных двусторонних деловых контактов, которые связывают нашу страну с многочисленными странами-партнёрами по линии энергетики на всех континентах планеты. На сегодняшний день взаимодействие в отраслях ТЭК налажено с более чем 100 странами. Руководство Минэнерго России возглавляет восемь межправительственных комиссий – с Испанией, Ираном, Пакистаном, Катаром, Турцией, Саудовской Аравией, Конго, Боливией и Афганистаном. Кроме того, только в 2019 году представители Минэнерго приняли участие в 51 заседании МПК по торгово-экономическому сотрудничеству с зарубежными странами, было подписано 15 международных договоров и 3 меморандума, реализован целый ряд масштабных международных проектов.

Мы активно работаем на традиционном для России европейском рынке, развивая со странами континента проекты в области поставок углеводородов, их хранения и глубокой переработки, а также участвуем в реновациях электроэнергетических мощностей. В январе 2020 года начались поставки газа по «Турецкому потоку», мощность первой и второй ниток которого составляет по 15,75 млрд. куб. м каждая. «Газпром» и немецкая компания VNG на паритетных началах реализуют совместный проект ПХГ «Катарина» в Германии, «ЛУКОЙЛ» владеет нефтеперерабатывающим комплексом на Сицилии Isab, который является третьим по мощности заводом в Европе, а «Силовые машин» участвует в модернизации сербской ГЭС «Джердап-1», выполнив досрочно свои обязательства по поставке оборудования.

При этом диверсификация экспорта энергоресурсов - основа новой энергетической политики России, поэтому мы расширяем двустороннее энергетическое сотрудничество со странами АТР, Ближнего Востока, Африки и Америки. В частности, значительно возросли объёмы поставок угля в страны АТР, на стабильно высоком уровне поддерживается экспорт нефти и нефтепродуктов в регион.

Поставки нефти в КНР в 2019 году составили 40 млн тонн, в первом полугодии 2020 года – 19,48 млн тонн. В конце 2019 года компания «Транснефть» вывела ТС «Восточная Сибирь – Тихий океан» на максимальную мощность в 80 млн тонн в год. Экспорт угля в КНР увеличился на 19%, составив в 2019 году 32,8 млн тонн. Введен в эксплуатацию магистральный газопровод «Сила Сибири», обеспечивающий поставку газа в КНР в объеме 38 млрд куб. м газа в год.

Что касается поставок угля в Индию, здесь отмечается рост практически в два раза, в 2019 году – до 8,41 млн тонн. Увеличились на 10% в сравнении с 2018 году поставки угля из России в Японию, превысив 20 млн тонн. Реализуются совместные с азиатскими компаниями проекты в области добычи углеводородного сырья как за рубежом, так и на территории Российской Федерации. Речь, в частности, идет о проектах компаний

СП «Вьетсовпетро», ООО «СК «Русвьетпетро», а также совместных проектах с китайскими, индийскими и японскими партнерами в области производства СПГ («Ямал СПГ», «Арктик СПГ 2»).

Отмечу, что благоприятный климат для взаимодействия российских с регионом Ближнего Востока и Северной Африки сформировало, в том числе, сотрудничество в рамках ОПЕК+. Уверен, что нам необходимо сохранять набранный темп и распространять полученный опыт на другие возможные сферы нашей кооперации. В двустороннем взаимодействии в сфере энергетики со странами региона есть немало возможностей для расширения кооперации. В частности, для продвижения интересов российского бизнеса в регион Ближнего Востока и Северной Африки активно используется механизм межправительственных комиссий по торгово-экономическому сотрудничеству (МПК), а также функционирующих в рамках МПК двусторонних рабочих групп по развитию сотрудничества в сфере энергетики. В качестве примеров успешного сотрудничества приведу недавнее вхождение компании «Новатэк» в ливанский проект разведки и добычи на шельфовых блоках восточной части Средиземноморья, совместную работу «Газпром нефти» и «Saudi Aramco» в рамках проекта по использованию искусственного интеллекта при геолого-гидродинамическом моделировании, а также проект разработки египетского газового месторождения «Зохр» НК «Роснефть» и присоединение «ЛУКОЙЛ» к концессии Гаша.

В Латиноамериканском регионе особое внимание уделяется сотрудничеству с Республикой Куба. Основные усилия на данном направлении сосредоточены в модернизации энергетической системы страны, добыче сверхвязкой нефти с применением инновационных методов, разработанных российскими компаниями.

Как мы видим, на сегодняшний день во внешней энергетической политике России уже достигнуты значительные успехи. В то же время в ближайших планах - расширение российского участия в работе профильных международных организаций и структур, а также в специализированных подгруппах по энергетическому сотрудничеству в составе двусторонних межправительственных комиссий. Кроме того, предстоит дальнейшая работа в части разработки и трансфера инновационных энергетических технологий, в том числе, в области водородной энергетики.

Еще раз подчёркиваю: наша страна всегда готова к обсуждению возможностей налаживания и расширения сотрудничества с партнерами в отраслях ТЭК, причем исключительно на взаимовыгодных условиях. Уверены, что только такой подход будет способствовать снижению рисков в энергетической сфере, повышению эффективности внешнеэкономической деятельности организаций ТЭК и, в конечном счете, позволит значительно повысить уровень энергетической безопасности планеты во благо всех стран и народов.

Россия. Евросоюз. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика. Экология > minenergo.gov.ru, 14 октября 2020 > № 3527927 Александр Новак

Мимо Нобеля

Почему российские ученые не выдвигают своих коллег на самую престижную премию

Текст: Юрий Медведев

Насколько престижная премия отражает тенденции современной науки? Как работает закрытая "кухня" Нобелевского комитета? Почему российские ученые сегодня не могут рассчитывать на премию? Об этом "РГ" беседует с вице-президентом РАН Алексеем Хохловым.

Алексей Ремович, в этом году Нобелевский комитет сумел удивить: ни один лауреат не значился в списках кандидатов, которые составляют авторитетные эксперты. А ведь в их руках, казалось бы, надежный инструмент - число ссылок на публикации. Но не сработало, у комитета другие предпочтения. А для вас имена лауреатов стали неожиданностью?

Алексей Хохлов: Как правило, выбор нобелевского жюри каждый год бывает неожиданным. Если, конечно, нет очевидных фаворитов, как, например, открытие бозона Хиггса или гравитационных волн. Ведь по естественным наукам всего три премии, а современная наука огромна. В ней работает много очень сильных ученых, и на кого падет выбор комитета - угадать практически нереально. Число ссылок на публикации, конечно, важно, но это далеко не решающий критерий. Что касается, работ этого и прошлого года, то они, несомненно, очень достойные.

Практически после каждого объявления лауреатов звучат вопросы: а почему этим дали, а тем не дали и т.д. А у вас есть какие-то вопросы?

Алексей Хохлов: Мне кажется, что в области физики у нобелевского жюри в последнее время наметился крен в сторону астрофизики. Почему? Ведь немало серьезных достижений есть и у "земной" физики.

Еще хотел бы отметить, что премии по физиологии и медицине, а также по химии в этом году напрямую связаны с завещанием Нобеля. Если помните, тогда в газетах произошла путаница. Ушел из жизни брат Нобеля, а написали, что умер создатель динамита, "злодей, торговец смертью". И Нобеля поразила мысль: какая же память останется о нем, когда он действительно покинет этот мир жизни. И завещал присуждать премии не просто за выдающиеся научные работы, а за те, которые приносят благо людям. И с этой точки зрения две награжденные сейчас работы на сто процентов выполняют волю Нобеля.

Часто можно слышать, что российских ученых обижают, что наши выдающиеся работы не замечают. В свое время называли, в частности, имена Оловникова, Мандельштама, Ландсберга, Пустовойта, в прошлом году среди явных лидеров был академик Юрий Оганесян. Он второй в истории, чьим именем назван новый химический элемент оганесон. Он считался абсолютным лидером еще и потому, что прошлый год ООН объявил годом Периодической системы элементов, автором которой был Менделеев. Но Нобелевский комитет это проигнорировал и в прошлом году, и в этом. Разве это не яркий пример негативного отношения к российской науке?

Алексей Хохлов: Вся история присуждения премии показывает, что комитет никогда не руководствуется юбилейными датами. Конечно, академик Оганесян заслуживает премии, надеюсь, он ее получит, но повторяю, никто не приурочивает награду к юбилею. И еще. Говоря образно, для комитета нет национальности ученого. Это граждане мира, они могут сегодня работать в одной стране, завтра - в другой. Главным является уровень работы, признание в научном сообществе.

Что готовят на закрытой кухне

Вы сказали, что сильных работ очень много. Но когда надо выбирать среди равных, могут включиться дополнительные аргументы и предпочтения. Какие? Нобелевский комитет - закрытая кухня, неизвестно, чем он руководствуется в своем выборе.

Алексей Хохлов: Сам комитет - это очень небольшое число ученых, которым надо решить сложнейшую задачу. Из огромного числа выдающихся работ выбрать всего три. Чтобы провести такой беспристрастный анализ, привлекают несколько тысяч авторитетных экспертов. Конечно, у них могут быть свои предпочтения, даже какие то крайности, но на таком большом массиве данных они не сказываются на окончательной оценке, остается реальное мнение научного сообщества. Словом, можно сказать, что выбор лауреатов делают сами ученые.

И тем не менее известно другое мнение, что это американская премия. Именно американцы получили около 43 процентов нобелей.

Алексей Хохлов: Америка ведущая научная держава, там созданы прекрасные условия для работы, она как пылесос высасывает лучшие в мире мозги. Понятно, что там больше выдающихся работ, удостоенных премии.

Исполнительный директор Нобелевского фонда Михаэль Сульман рассказывал, что архивы выявили закономерность: россияне своих соотечественников на премию практически не выдвигают. Это делают иностранцы. А вот англичане действуют консолидировано. Заранее определяются с наиболее проходимыми кандидатами и их выдвигают. Как объяснить такую странную позицию наших соотечественников?

Алексей Хохлов: Ну вы же знаете присказку "если у соседа корова сдохла, у меня праздник". К сожалению, такая позиция - не редкость, в том числе и в науке. Самый свежий пример - ситуация с нашей вакциной против коронавируса. Российские ученые сделали отличную работу. Да, эту вакцину надо проверять. С этим никто не спорит. Но важно понимать, что всего несколько групп в мире добрались до стадии, на которую вышли наши ученые. Так похвалите их, но в СМИ поднялась истерия, огульно стали критиковать, не отделяя зерна от плевел. Причем в первых рядах, к сожалению, оказались наши люди.

Возможно, есть и другая причина, почему наши ученые не выдвигают на премию соотечественников. А есть у нас кроме исследований академика Оганесяна работы нобелевского уровня? Ведь и кризисные 90-годы, и реформы науки, и годы на голодном финансовом пайке нанесли ей сильнейшие удары. Тут не до нобеля.

Алексей Хохлов: Увы, это так. Если науку финансировать так, как за последние 30 лет, то откуда ждать выдающихся работ? В денежном выражении у нас техническая оснащенность рабочего места одного ученого в 10 раз меньше, чем в ведущих странах. Так что чудес не бывает.

Конечно, известны случаи, когда научный прорыв произошел благодаря воле случая, но это большая редкость. Решающим фактором в работе ученого является научное оборудование. Он должен работать на самых современных приборах. В ведущие лаборатории мира часто ученых привлекает даже не зарплата, а такая техника.

Премия смотрит в прошлое?

Есть мнение, что научный уровень премий сегодня уже не успевает за последними достижениями, новыми тенденциями в науке. Кстати, сам Нобель писал, что надо награждать за новейшие разработки, и на первых порах так и было. А потом сроки между открытием и награждением стали увеличиваться, сейчас 20-30 лет - почти норма. А рекорд - вообще 55 лет. Может, премия смотрит в далекое прошлое?

Алексей Хохлов: Сейчас наука так устроена, что трудно сразу оценить значение и последствия научной работы. Как говорится, лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии. Вначале премии действительно присуждали довольно быстро, но поняли, что бывают серьезные промахи. Кроме того, наука постепенно усложнялась, сегодня многие открытия совершаются в ходе очень сложных и тонких экспериментов. Результаты надо несколько раз перепроверить в других коллективах, подтвердить на большом числе опытов. И конечно, значимость открытия должна быть понятна, что бывает далеко не очевидно. Требуется время.

Сегодня наука становится междисциплинарной, прорывы происходят на стыке наук, когда в одну команду объединяются физики, химики, математики, биологи и другие ученые. А Нобель расселил ученых по отдельным квартирам: здесь физики, там химики, здесь физиологи. Не получается, что премия по самой сути отстает от современных тенденций?

Алексей Хохлов: Раз Нобель так решил, то нарушать его волю вряд ли кто-то имеет право. Все-таки это его премия. Создавайте другие премии, учитывайте в них современные тенденции. Но вообще сейчас междисциплинарность исследований можно увидеть во многих награжденных работах. Скажем, премия по химии этого года хотя и дана за исследования, которые связаны с химическими реакциями, но это генетические редактирование. Есть премии по химии, связанные с созданием новых приборов, а премию по физике получал Пьер-Жиль де Жен за работы на стыке с химией. И таких примеров междисплинарности в удостоенных премией работах становится все больше. Но повторяю, есть другие премии, в которых учитываются разные научные аспекты и тенденции.

Кстати, нобель по размеру не самая весомая премия. Например, премия Мильнера в три раза больше. Но все мечтают именно о нобеле. Все дело в ее истории?

Алексей Хохлов: Несомненно. Ведь список лауреатов - это сонм великих ученых, вписавших себя в мировую историю науки, и каждый мечтает попасть в число этих небожителей. У молодых премий нет такой славной истории, такого авторитета, его надо упорно завоевывать. С этой точки зрения важно, что в прошлом году принято решение об учреждении ЮНЕСКО и Россией премии Менделеева в области физики, химии, математики, наук о жизни. Ежегодно будут присуждаться две премии, по 250 тысяч долларов каждая. Решение о награждении будет приниматься под эгидой ЮНЕСКО, в жюри войдут ведущие ученые из разных стран.

Как-то с известным российским ученым, обсуждая очередных лауреатов, мы вспоминали, какие раньше были яркие фигуры. Эйнштейн, плеяда звездных физиков, которые создали квантовую механику, Уотсон и Крик, открывшие двойную спираль ДНК, и многие другие великие личности, чьими именами названы институты, о них написаны книги, сняты фильмы. А сейчас как-то все помельчало. Уже мало кто помнит, кому в прошлом году дали премию. Может, причина в самой науке? Может, сливки уже сняли, и поиск эпохальных знаний дается все трудней, а потому их просто меньше. Это как покорение вершины: чем ближе к цели, тем тяжелее каждый шаг.

Алексей Хохлов: Не уверен, что 100 лет назад многие помнили, за что Эйнштейну дали премию? Кстати, он ее получил не за теорию относительности, а за объяснение фотоэффекта. И вы думаете, что теория фотоэффекта тогда произвела сильное впечатление? Опять же могу сказать, большое видится на расстоянии. Когда Эйнштейн опубликовал свою работу по теории относительности, мало кто из современников ее понял. Потребовались годы, чтобы автор получил мировое признание.

Конечно, наука 100 лет назад и сегодня кардинально отличаются. Вы правы, сегодня проникновение в тайны природы дается все трудней. И если когда-то это были одиночки, небольшие группы ученых, то сейчас, как правило, науку штурмуют большие коллективы, порой из нескольких сотен или даже тысяч человек. Раньше это был относительно небольшой круг людей, которые знали друг друга, общались. Причем среди них были энциклопедисты. Говорили, что последний человек, который мог охватить всю теоретически физику и написать серию учебников, был Ландау. Сейчас она так разрослась, что подобное никому не под силу. Даже самый выдающийся ученый уже не может разобраться во всех областях теоретической физики. То же самое можно сказать и про другие науки.

Современным ученым, наверное, можно даже посочувствовать. У Эйнштейна был узкий круг соперников, а современным ученым, чтобы стать лауреатом, надо конкурировать с целой армадой первоклассных специалистов.

Алексей Хохлов: Тем ценнее эта награда. И еще раз оцените работу Нобелевского комитета. Ему надо из гигантского потока научной информации выделить достойную тройку. И каждый год эту задачу удается решить, хотя, конечно, какие-то вопросы возникают. Но это мелкие издержки, без которых обойтись практически нереально.

Цифры и факты

В 1901-2020 годы премии присуждались 602 раза. Больше всего нобелей по науке - физике, химии и медицине - доставалось американцам. Их доля - 43 процента. На втором месте немцы, на третьем - англичане, на четвертом месте - французы. У России 24 лауреата.

Возраст

Средний возраст награжденных - 60 лет. Самой молодой в 2014 году стала 17-летняя правозащитница из Пакистана Малала Юсуфзай, отмеченная премией мира. Старейший лауреат - 96-летний американский физик Артур Ашкин, награжден в 2018 году.

Неудачники

Немецкий физик Арнольд Зоммерфельд является своеобразным рекодсменом. Его номинировали на премию 84 раза, но он так ее и не получил. Зато семь его учеников впоследствии ее получили. Знаменитый Махатма Ганди пять раз был номинантом на премию мира, но так не был награжден.

На что тратили

Как правило, лауреаты направляют денежную часть премий на развитие науки или благотворительные программы. Но, например, Альберт Эйнштейн перечислил деньги на содержание своей первой жены и двух сыновей. Иван Бунин премию по литературе потратил на увеселительные мероприятия и на пособия русским эмигрантам во Франции. Лауреаты премии по физиологии американец Филлип Шарп и британец Ричард Робертс использовали средства на покупку старинного дома. Турецкий писатель Орхан Памук открыл в Стамбуле Музей невинности, в котором представлены предметы быта 1950-2000 годов.

Отказники

Некоторые лауреаты отказались от премий. Например, немецкие ученые Рихард Кун, Адольф Бутенандт и Герхард Домагк отказались, так как в нацистской Германии принимать Нобелевские премии было запрещено. В 1958 году от премии по литературе под давлением властей отказался Борис Пастернак. От премии по литературе отказался француз Жан-Поль Сартр, мотивируя свое решение "личными причинами". Вьетнамский политический деятель Ле Дык Тхо отказался от премии мира. Он был удостоен награды в 1973 году совместно с Генри Киссинджером за усилия по заключению соглашения о восстановлении мира во Вьетнаме, однако не принял награду, поскольку в стране продолжались военные действия.

Россия. Швеция > Образование, наука > rg.ru, 14 октября 2020 > № 3522753 Алексей Хохлов

Заговор внутри советского руководства?

военный историк, директор Музея войск ПВО Юрий Кнутов о загадках полёта Матиаса Руста

Дионис Каптарь

Юрий Кнутов о загадках полёта Матиаса Руста

«ЗАВТРА». Юрий Альбертович, поговорим о событии, которое, возможно, свидетельствует о заговоре внутри советского руководства во второй половине 1980-х годов. 28 мая 1987 года немецкий пилот-любитель Матиас Руст незаконно пересёк нашу границу и приземлился в Москве на Большом Москворецком мосту. Вы тогда были заместителем начальника радиотехнического центра зенитно-ракетного полка. Как вы и ваши коллеги восприняли этот факт?

Юрий КНУТОВ. Был шок. Ведь система ПВО Москвы была очень мощная, как и система ПВО Союза в целом. И то, что самолёт Руста смог совершить посадку в самом сердце нашей столицы, было для всех потрясением. Но когда стали разбираться, то выяснилось, что причины скрыты в бездумных реформах, которые были проведены Генштабом при маршале Огаркове.

До реформ существовала единая система ПВО Советского Союза, которая управлялась из Москвы, из Центрального командного пункта. Боевое дежурство несли специальные радиотехнические, зенитно-ракетные силы, истребительная авиация и так далее. Небо, с 50-километровой зоны (и даже дальше) от границы Советского Союза, просматривалось тщательно. Любая цель, которая нарушала воздушное пространство, перехватывалась и по приказу уничтожалась.

В результате реформы единую систему разделили и передали в округа. Система ПВО перестала подчиняться единому командованию, расположенному в Москве. Хотя штаб существовал, была должность главкома… Но всё, что было связано с приграничными округами, отныне подчинялось командующим округами. И каждый командующий округом был заинтересован, чтобы ПВО решала задачи по прикрытию его войск. Но не по прикрытию тех объектов, которые до того прикрывались. Вопросам боевой подготовки и снабжения стало отводиться всё меньше внимания, войска ПВО стали считаться довеском, а основное внимание сосредоточилось на сухопутных частях.

Главнокомандующий войсками ПВО маршал Батицкий, создавший прежнюю систему, не согласился с этим и подал в отставку. Это, вообще, чуть ли не единственный случай был, когда маршал, главком, подаёт в отставку из-за несогласия с реформами. После того, как должность генерального секретаря занял Андропов, ему удалось добиться аудиенции, и систему начали восстанавливать, но не успели.

«ЗАВТРА». То есть, ещё до Горбачёва были эти реформы?

Юрий КНУТОВ. Да, и виноваты в них Генеральный штаб и маршал Огарков, которые не прислушались к мнению профессионалов.

А ведь всем был известен горький опыт Сталинграда. Немецкие войска тогда прорвались к городу и в течение недели бомбили его. Почему это произошло? Во время войны у нас была ПВО объектовая, прикрывавшая предприятия, гражданские объекты — население в целом; и ПВО войсковая, защищавшая подразделения, соединения, помогавшая решать боевые задачи. И вот объектовую ПВО передали под командование войсковой. Переправу прикрыли, войска прикрыли, а город немцы сожгли за неделю. Вот что такое нарушение баланса!

После реформы Огаркова пришедший к власти Горбачёв восстанавливать баланс и не собирался. Этот человек ставил другие задачи: максимальное ослабление вооружённых сил и смена политической системы. Позиция Горбачёва встречала серьёзнейшее сопротивление в армии. Большинство наших генералов понимали, что предложения Горбачёва ведут к одностороннему разоружению и, следовательно, к развалу страны.

«ЗАВТРА». И неприятие курса Горбачёва среди военных стало нарастать?

Юрий КНУТОВ. Поначалу некоторые считали, что, возможно, планируется эксперимент в духе «китайского пути». Но когда войска в одностороннем порядке стали сокращать и фактически выводить в голое поле, терпению настал конец.

«ЗАВТРА». Вообще, односторонний характер этих решений по разоружению удивителен. Как это так? Мы не будем себя защищать, а противник будет?!

Юрий КНУТОВ. И здесь важно, что в конце 1987 года по Договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности Советский Союз уничтожил 1846 ракет, а американцы — 846. Разница в 1000! Кроме того, туда был включен ракетный комплекс «Ока». Военные поначалу добились, чтобы этого комплекса там не было. (Это, кстати, «дедушка» «Искандеров» современных, чтобы было понятно.) Но вдруг в Вашингтоне пункты, касающиеся «Оки», вновь всплыли. И Горбачёв в итоге это всё подписал!

Но ещё задолго до подписания категорические протесты были, и Горбачёв понимал, что если он не сломит сопротивление военных, всё это для него может закончиться трагически — в лучшем случае отставкой, которую в своё время получил Хрущёв. Чтобы этого не произошло, Горбачёву требовалась провокация. Большинство военных экспертов считают, что авантюра Руста, совершённая, к тому же, в День пограничника, и стала поводом для масштабных репрессий в Вооружённых Силах СССР.

«ЗАВТРА». Министра обороны сняли, как мы помним.

Юрий КНУТОВ. Да, министра обороны Соколова, а также главнокомандующего войсками ПВО маршала Колдунова. Всего было снято с должностей порядка 200 человек.

Два офицера были даже осуждены на реальные сроки. Очень много офицеров, превосходных профессионалов, были вынуждены написать рапорты.

«ЗАВТРА». Под давлением?

Юрий КНУТОВ. Нет, просто они увидели, что начинает доминировать непрофессионализм и репрессивный подход. Людей заставляют заниматься не боевой подготовкой, а стрижкой газонов, покраской бордюров. По армии был нанесён мощнейший кадровый удар.

Почему всё это оказалось возможным? На мой взгляд, американцы тщательно следили за ситуацией с нашей ПВО. По сути, это были войска воздушно-космической обороны, только назывались они так — для маскировки — войсками ПВО. За океаном знали многие нюансы в тактике их применения. Там понимали, что если их не разрушить, то СССР в случае военного конфликта не победить. И тут им на руку оказались наши проблемы с разделением этих войск по принципу двойного подчинения. Американцы решили использовать ситуацию и поддержать Горбачёва. Полагаю, к этому имела отношение и западногерманская разведка, так как ФРГ была заинтересована в том, чтобы наши войска ушли из ГДР, не мешали западным немцам поглощать восточных.

А Горбачёву нужно было понравиться Западу любой ценой. И вот в 1987 году грянула эта провокация, исполненная, заметим, 18-летним мальчишкой. Если быть точным, ему через три дня должно было исполниться 19. Руст стал лётчиком неслучайно: его отец занимался продажей спортивных самолётов, и сам он с детства стремился пилотировать эти машины, и достигнув определенного возраста, получил лицензию пилота. Человек этот, вообще, был уже в ту пору крайне странных взглядов. У него какие-то авантюрные фантазии всё время были. И, как многие эксперты считают, западногерманская разведка неспроста обратила внимание на этого юношу. Его, видимо, смогли использовать «в тёмную», подловить на «слабо». В аэроклубе, например, могли подсказать, что знают, где есть клуб получше, как-то иначе втереться в доверие.

«ЗАВТРА». Там умеют вербовать.

Юрий КНУТОВ. Возможно, он даже и не предполагал, что будет выполнять задание западных спецслужб. Мы ведь прекрасно помним скандальную историю пятилетней давности с 62-летним почтальоном, посадившим гироплан на Капитолийском холме, у Конгресса США. Человек к полёту готовился несколько лет, и у него всё получилось. Он, как вы помните, каждому сенатору по письму прилетел передать. А вот когда Руста спросили о том, сколько у него ушло времени на тренировки, он ответил удивлённо: «Как сколько? Из Гамбурга до Хельсинки долетел».

«ЗАВТРА». Говорил он такое, да…

Юрий КНУТОВ. Теперь дальше.… Вот он снимает в «Цессне» пассажирское кресло, устанавливает дополнительный бак, берёт канистру, в которую заливает масло. Но при этом он рассказывал на суде о том, что летел он из Хельсинки обратно и как-то вдруг подумал: «А не полететь ли в Москву — встретиться с Горбачёвым?» И полетел «голубем мира».

«ЗАВТРА». Как пацифист, якобы со светлыми намерениями.

Юрий КНУТОВ. Но при этом, извините, бак дополнительный на борту был.

«ЗАВТРА». Всё было продумано.

Юрий КНУТОВ. Так над чем тут и голову ломать, где этот человек говорит правду, а где нет? Всё явная ложь. Но суд на это внимания не обратил.

Далее. Когда он взлетает из аэропорта в Хельсинки, он идёт, поддерживая связь с диспетчером. Потом на определённой высоте «ныряет», уходит на высоту метров в восемьдесят, чтобы не увидели радары. Сбрасывает канистру с маслом и движется в сторону Советского Союза. Границу пересекает по «коридору», предназначенному для гражданских самолётов! Это нужно было знать заранее — знать, что самолёт, который пересекает границу по данному «коридору», является не нарушителем границы, а лишь нарушителем режима полётов.

«ЗАВТРА». Хитро!

Юрий КНУТОВ. Знает, что мы не будем по нему пускать ракеты, поднимать перехватчиков, а станем лишь запрашивать по радио, кто он такой. Поскольку уже была провокация 1983 года над Сахалином, где южнокорейский «Боинг-747» по наводке АНБ (сейчас вполне однозначно можно говорить об этом) был уведён с трассы. Перед этим близ трассы маячил самолёт-шпион Boeing RC-135. (Как и 747-я модель, оба четырёхмоторные.) И они проделали такой трюк, что на наших радарах две эти точки слились и разошлись. И мы уже дальше вели машину, думая, что самолёт-шпион ведём, и сбили его в итоге в нашем воздушном пространстве. А это оказался пассажирский самолёт, который специально подставили. В прошлом году я читал в англоязычной «Википедии» статью о Рейгане. Применительно к той трагедии там было сказано, что причина крылась в системном навигационном сбое, из-за которого корейский самолёт был ошибочно уведён с трассы. Но ведь к этой системе навигации имела доступ только американская разведка, АНБ, в первую очередь! Отчасти, может быть, ЦРУ.

«ЗАВТРА». Получается, наши руководящие органы после того трагического случая решили с новым нарушителем перестраховаться? Боялись истерии в западных СМИ?

Юрий КНУТОВ. После трагедии с южнокорейским «Боингом» был издан приказ, в основу которого были положены требования Международной организации гражданской авиации (ИКАО), которые запрещали применение любого вида оружия против гражданских, транспортных, спортивных самолётов, в том числе неустановленных. Получилось противоречие. С одной стороны, мы должны были обеспечивать воздушную безопасность, а с другой — не имели возможности применять оружие. У наших врагов оказались развязаны руки для провокаций на границах. И их количество резко возросло.

Причём накануне полёта Руста случилась мощная провокация на Дальнем Востоке с нарушением границы американскими военными самолётами. И со стороны Норвегии вторглись самолёты НАТО в день, когда Руст нарушил границу. Ещё были запущены воздушные шары с электронной аппаратурой. Это происходило буквально в те же часы, когда Руст пересекал границу.

«ЗАВТРА». Отвлекали внимание.

Юрий КНУТОВ. Тем не менее, когда самолёт Руста входил в «коридор», его обнаружили радиотехнические войска, пограничники. Пограничники вовремя доложили о ситуации. Доклад прошёл в Войска ПВО — на уровень командующего армии. Но так как не было уже единой системы, то «тут моя ответственность, а там твоя ответственность, от меня он улетел, и ладно»...

«ЗАВТРА». Каждый раз он благополучно перелетал эти «стыки». Неужели 18-летний Руст это чётко знал?

Юрий КНУТОВ. Думаю, да.

«ЗАВТРА». Информация о ликвидации единой системы ПВО — это же сверхсекретная информация, о которой мог знать только человек, получивший доступ к документам спецслужб или разведданным!

Юрий КНУТОВ. Естественно. Есть воспоминания генерала Ивашова. Он рассказывает, как Горбачёв попросил маршала Соколова принести секретную карту системы ПВО Европейской части Советского Союза и Москвы. Горбачёв тогда сказал: «Оставьте её мне». На следующий день Соколов спрашивает: «Где карта?» — «Ищи, она у тебя!» Горбачёв эту карту не вернул. Есть данные, что её он одолжил Маргарет Тэтчер.

Так или иначе, но сверхсекретная карта попала на Запад. И она была там распечатана! Её можно было купить безо всяких проблем. Руст просто купил копию этой карты, на которой были показаны наши дивизионы и так далее.

«ЗАВТРА». В голове не укладывается! На Западе можно было купить нашу сверхсекретную военную карту?!

Юрий КНУТОВ. Да, это кошмар, но это так. И была карта, сделанная со спутников. У Руста был проложен маршрут. Он ведь говорил, не скрывая, что летел над Октябрьской железной дорогой.

«ЗАВТРА». Ориентир был чёткий.

Юрий КНУТОВ. Руст шёл, не поднимаясь выше 600 метров. А на той карте были показаны участки, где радиолокационное поле от километра и выше, то есть он идёт ниже зоны видимости радаров. Но многие радиолокационные станции наши его всё равно засекли, пошли срочные доклады.

Ещё одна важная техническая подробность: провода, проходящие над железной дорогой и предназначенные для электровозов, создают «засветку». Если в ней идти, то будешь прикрыт.

«ЗАВТРА». И это тоже мальчик знал!

Юрий КНУТОВ. А этого, извините, даже профессиональные лётчики многие не знают!

А ещё в районе Селигера, по маршруту Руста, на берегу озера находились дачи атташе некоторых натовских стран. И когда он там летел, вдруг с земли пошли радиосигналы.

«ЗАВТРА». С ним вели радиообмен?

Юрий КНУТОВ. Сложно сказать. Кстати, Руст убеждал всех, что выключил свой радиоприёмник. Но на самом деле он поменял частоту. На какую? Может, на ней с ним как раз и связывались? Можем только гадать. Более того, в районе Селигера в тот момент находились западные туристы, которые решили (вдруг?) запустить металлизированные шары. И это тоже отвлекло нашу ПВО.

Всю эту картину по крупицам потом восстанавливали. Итак, этот мальчик немецкий идёт на предельно малой высоте. Но его видят, и, наконец-то, принимается решение, на котором дежурный лейтенант настоял. Лейтенант, понимаете?! Вылетают перехватчики. Один из «МиГов» (МиГ-23П) доложил, что видит спортивный самолёт неясной принадлежности. Ему дали команду зайти на второй круг, но цель была потеряна. Надо сказать, что у наших перехватчиков скорость, конечно, была не сопоставима со спортивными моделями. И прицел на фоне земли такие цели видел плохо.

«ЗАВТРА». А вертолёты поднять не могли?

Юрий КНУТОВ. Они уже подчинялись другой службе — войсковой службе ПВО. И если раньше, как только самолёт появлялся у нашей границы, диспетчер ПВО мог снять трубку, позвонить гражданскому диспетчеру и выяснить подробности обо всех самолётах в интересующем «квадрате»: пожарных, почтовых, медицинских, сельскохозяйственных и так далее, то теперь, после пресловутой реформы, на это уходила не одна минута, а до 15 минут! А за это время цель улетала на приличное расстояние. То есть продуманная система, кровью созданная в годы Великой Отечественной войны, проверенная во Вьетнаме, на Ближнем Востоке, была в одночасье разрушена.

«ЗАВТРА». И Руст летит всё дальше!

Юрий КНУТОВ. Ему и везёт к тому же. Подлетая к Московскому округу ПВО, он получил уже статус «своего» в системе распознавания «свой — чужой». Дело в том, что перед этим, близ Торжка, столкнулись два самолёта. Естественно, в воздух было поднято всё, что можно поднять, — искали место катастрофы. Все самолёты в этой ситуации оказались без чёткой системы распознавания «свой — чужой». Разобраться, где и кто, не смогли, и Русту присваивают «своего». И всё это из-за чего? Из-за того, что ленинградцы его сдали, а москвичи не смогли принять как следует. Принцип «каждый за себя» сработал. Местечковость, отсутствие единой системы. Почему я на этом акцентирую внимание? Сейчас, в эпоху гиперзвукового оружия, если одна армия сдала гиперзвуковую цель, а вторая её не приняла, то представьте себе, что будет? Мы уже с Дальнего Востока здесь, в Москве, эту цель должны знать, сопровождать, контролировать!

Надо отдать должное, в случае с Рустом были и дотошные офицеры, которые хотели разобраться с летящим недоразумением. В частности, на командном пункте Московского округа ПВО. Но как раз в это время у них на профилактике оказалась автоматизированная система управления!

«ЗАВТРА». Всё одно к одному!

Юрий КНУТОВ. Но систему всё же включили, экраны заработали. Она могла чётко выдать неопознанную цель, но вдруг появляются… два странных представителя так называемой промышленности. Что за люди, непонятно до сих пор! Но они, конечно, могли быть только «с допусками», раз на таком объекте оказались. И они потребовали выключить систему якобы для проведения каких-то работ. Оперативный дежурный возмущается и требует письменного приказа. Он уже думает, что письменного приказа ему не дадут, но эти люди возвращаются минут через пятнадцать с таким приказом!

«ЗАВТРА». Неужели и фамилия подписавшего приказ неизвестна? Не может этого быть.

Юрий КНУТОВ. Кто подписал, известно. Человек был сурово наказан, в том числе и за это. Но дело в другом. Систему выключают. И теперь у Руста уже зелёная дорога до самой Москвы.

А до этого его могли сбить, конечно. При заходе к ленинградцам три зенитно-ракетных дивизиона его сопровождали. И три командира полков запросили у командующего армии приказ разрешить открыть огонь. Командующий армии запретил. Это был тот самый запрет стрелять по самолётам, которые являются нарушителями режима полётов. И Руст спокойно пролетел, хотя ракетами его могли уложить запросто.

Потом, с тем же истребителем МиГ-23П… Ему не надо было даже ракету пускать. Достаточно было пролететь рядом, и он своей реактивной струёй просто свалил бы в штопор этого «спортсмена», самолёт его разбился бы.

Другое дело, конечно, последствия в виде международного скандала. К тому же вся эта провокация произошла незадолго до визита президента ФРГ. И если бы этот мальчик не долетел до Москвы, а оказался сбит, то виток новой истерии против СССР был бы обеспечен, а Горбачёву нужны были кредиты. Я не думаю, что кто-то на Западе стремился его сместить. Но там хотели подстроить дело так, чтобы Горбачёв пошёл на жёсткие внутренние репрессии в любом случае: сбили бы — уволил бы руководство Министерства обороны за нарушение приказа, не сбили бы — за скандальную посадку самолёта в центре Москвы. У Запада тут был беспроигрышный вариант!

«ЗАВТРА». Поставим вопрос ребром. Высказываются версии, что без участия кого-то из советского руководства в этой спецоперации Запада полёт Руста был бы невозможен.

Юрий КНУТОВ. Не только я, но и многие мои коллеги считают, что это была хорошо продуманная спецоперация западных спецслужб. И в этой спецоперации просматривается помощь со стороны ряда наших руководителей — однозначно. Взять ту же историю с автоматизированными системами управления в Московском округе ПВО. Ещё ситуация — в одном радиотехническом батальоне пропала связь, когда Руст пролетал. А телефонные каналы у них гражданские использовались. И гражданские службы эту связь отключили. Кто отключил?

Когда садился Руст, он пролетал над Красной площадью, а там уже почему-то находилась масса иностранных журналистов с камерами.

«ЗАВТРА». Ждали?

Юрий КНУТОВ. Да, на Красной площади, с камерами, притом высококачественными! Большое количество туристов, как всегда, и все всё снимают. Но главная деталь в следующем: сесть на Красную площадь из-за большого количества людей невозможно, поэтому на Большом Москворецком мосту почему-то оказываются снятыми троллейбусные провода. Накануне сняли! А на следующий день установили заново. Кто распорядился? Не много ли совпадений, которые явно свидетельствуют о причастности к этому заговору ряда руководителей внутри страны?

Никто тогда не думал, что вскоре нас ждёт дикий капитализм. Но требовалось уже в 1987 году готовить почву. И один из элементов этой «артподготовки» — полёт Руста, в результате которого из армии были убраны люди, которые выступали за сохранение СССР. Войска ПВО после этого как полноправный вид войск перестали существовать. Только теперь их восстановили, довели до приемлемого уровня.

Если копнуть историю вопроса, то не всё так схематично и просто было, конечно. В 80-х годах шёл процесс перевооружения, пусть и небыстрый. Мы начали переходить на зенитно-ракетные комплексы С-300. Но на востоке от Москвы, где я служил, сохранялись ещё даже С-25. Да, у них была ламповая аппаратура. Ну и что? А по боевым характеристикам она не уступала американскому «Пэтриоту». К тому же мы всё время модернизировали эту систему.

«ЗАВТРА». Лампы намного устойчивее к электромагнитным излучениям, чем полупроводниковые системы, не говоря уже о микросхемных решениях.

Юрий КНУТОВ. Если происходит ядерный взрыв, то электромагнитный импульс выжигает все транзисторы. А лампа выключится, а потом снова включится. Поэтому ламповая техника в Вооружённых Силах Советского Союза долго держалась, несмотря на иронию по этому поводу со стороны Запада. Но его издёвка была связана скорее с завистью. Психологи

«ЗАВТРА». Они всё хорошо понимали, просто высмеивали нас всеми силами своей пропаганды — шла информационная война.

Юрий КНУТОВ. Психологическая война, скажем так.

Расскажу одну историю, о которой мне рассказал в своё время генерал-полковник Литвинов, который был заместителем командующего группой советских войск в Германии по ПВО. Они столкнулись с проблемой: «Цессны» (на которых, в частности, Руст летал) постоянно перелетали из ФРГ в ГДР: перевозили оружие, контрабанду, забирали шпионов, высаживали шпионов — и что делать с этим, никто не знал. И тогда Литвинов сказал, что как поступят власти ГДР, это их дело, а если самолёт появится в районе нашей воинской части, то будет сбит.

И вот ему доложили о самолёте-нарушителе. Он отдал приказ командующему вертолётным полком поднять боевые машины. Вертолёты поднимаются. Следует приказ командиру полка открыть огонь. А тот растерялся. Тогда Литвинов приказал: «Соедини меня с командиром экипажа…» Командира экипажа дают. Литвинов: «Огонь по “Цессне”»! Но пока эти переключения ответственности шли, «Цессна» упала, но уже не в ГДР, а на западной территории. Разразился скандал, так как те стали говорить, что мы сбили её в небе над чужой территорией. Хотя сбили точно над территорией ГДР, притом было доказано, что самолёт летал над нашими дивизионами, занимался разведкой — были восстановлены его маршруты. Началось расследование. И когда маршал Колдунов, главком, обратился к Литвинову с вопросом: «Кто отдал приказ?», Литвинов промолчал. Тогда маршал Колдунов сказал: «Будем считать, что приказ на открытие огня отдал я». Больше генерал-полковнику Литвинову никто ни одного вопроса никогда не задавал.

Отсюда следует, что если бы Колдунову, человеку решительному, стратегически мыслящему, был сделан своевременный доклад о нарушителе Русте, его сбили бы мгновенно, как муху… Понимаете, в истории с Рустом всё было просчитано.

Я разговаривал с Матиасом Рустом. Как с вами сейчас, на таком же расстоянии.

«ЗАВТРА». Что же вы сразу не сказали!

Юрий КНУТОВ. Руст приезжал сюда, в Россию, была какая-то годовщина его полёта, шли телепередачи, в одной из которых я участвовал. Во время рекламной паузы я к нему подошёл и спросил: «Как вы решились на этот полёт? Ведь вас стопроцентно бы сбили». Он мне ответил: «Я знал, что меня не собьют».

«ЗАВТРА». И притом он, конечно, был продуктом своего времени, тенденциозно воспитанным молодым человеком — в духе ярой западной пропаганды, считавшей Советы «империей зла».

Юрий КНУТОВ. Исчадием ада, тиранией и так далее.

«ЗАВТРА». Казалось бы, зачем человеку на рубеже 19 лет идти на такой риск, если он знал, что его или собьют, или отправят в жуткий ГУЛАГ? Значит, кто-то должен был дать ему гарантию, что его не тронут. Удивительно и то, какой малый срок ему дали, не говоря уже о том, сколько из него он отсидел реально.

Юрий КНУТОВ. Посидел он всего ничего, притом в очень комфортных условиях. Его амнистировали уже в 88-м.

«ЗАВТРА». Это тоже элемент продолжения заговора?

Юрий КНУТОВ. Это было не более чем желание Горбачёва понравиться Западу.

«ЗАВТРА». Вместо "тоталитарного" Советского Союза он хотел продемонстрировать "демократический".

Юрий КНУТОВ. Да. Судя по нынешним репликам Горбачёва, которые прорываются в прессу, он ни о чём не жалеет. Ему ни грамма не совестно за развал Советского Союза, за миллионы людей, которые умерли преждевременно, за 25 миллионов русских людей, оставшихся в других государствах. Эти цифры сопоставимы с потерями от Великой Отечественной войны! Я ни разу не слышал от него даже капли сожаления на сей счёт.

Ходила в своё время легенда, она была опубликована, как ни странно, в журнале «Шпигель». Там писалось о том, что когда Горбачёв по приглашению ЦК Компартии Италии с супругой отдыхал на одном из островов, то на сутки он с Раисой Максимовной пропал — ровно 24 часа их не могли найти. И потом они появились как ни в чём не бывало. Есть версия, что тогда и произошла вербовка. Насколько это соответствует правде, я не знаю. Как опять же есть версия, что Тэтчер открытым текстом Рейгану и многим западным лидерам говорила, что Горбачёв — это «наш человек». Смотрины у папы римского — сюда же…

«ЗАВТРА». Если же заговор имел место быть, то нарисованная вами масштабная картина провокации с Рустом прямо говорит о том, что тут участвовали не три-четыре деятеля СССР, а целый слой.

Юрий КНУТОВ. Да, конечно. Рядовые коммунисты через некоторое время практически все согласились с тем, что переворот произошёл из-за предательства в верхушке Компартии Советского Союза. Верхушка решила прибрать себе собственность, поделить её. Этот процесс и был реализован Горбачёвым.

«ЗАВТРА». Подводя итоги, можно сказать, что мировое правительство, мировые элиты использовали полёт Руста против Советского Союза для достижения своих целей.

Юрий КНУТОВ. Конечно! Потому что Россия всегда была для них костью в горле. И на сегодняшний день их планы в отношении России не сильно изменились.

Как-то мне довелось пообщаться с одним американским журналистом, и он сказал: «Мы, американцы, в 91 году не забрали у вас ядерное оружие, но в следующий раз мы такой ошибки не допустим».

«ЗАВТРА». "Следующего раза" у них не будет!

Спасибо, Юрий Альбертович, за обстоятельный разговор!

Россия. Германия. ЦФО. СЗФО > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 12 октября 2020 > № 3593801 Юрий Кнутов

КОНЕЦ ЭПОХИ АМЕРИКАНСКИХ ИЛЛЮЗИЙ

НАДЯ ШЭДЛОУ

Ведущий научный сотрудник Гудзоновского института. В 2018 г. была заместителем помощника по национальной безопасности президента США по стратегическим вопросам

ТРАМП И МИР – ТАКИЕ, КАКИЕ ОНИ ЕСТЬ

После окончания холодной войны большинство американских политиков были обмануты набором иллюзий относительно мирового порядка. В критических вопросах они видели мир таким, каким хотели бы его видеть, а не таким, каков он на самом деле.

Президент Дональд Трамп, который не является продуктом американского внешнеполитического сообщества, не подвержен этим иллюзиям. Трамп был разрушителем, и политика, основанная на его неортодоксальных представлениях, привела в действие ряд давно назревших изменений. Многие из этих необходимых корректировок были неправильно изложены или неверно истолкованы в сегодняшних ожесточённых, пристрастных дебатах. Но изменения, инициированные Трампом, помогут сохранить международный порядок, благоприятствующий интересам и ценностям США и других свободных и открытых обществ.

Под конец первого срока администрации Трампа Вашингтон должен подвести итоги порядка, который возник после окончания холодной войны, а теперь рушится, и наметить путь к более справедливому и безопасному будущему.

Кто бы ни стал президентом в январе, американским политикам придётся взять на вооружение новые идеи о роли страны в мире и новое мышление о таких конкурентах, как Китай и Россия.

Россия – государство, которое уже давно манипулирует правилами либерального международного порядка в своих интересах. В основе внешней политики Соединённых Штатов должен лежать новый набор положений. Вопреки оптимистическим прогнозам, сделанным после распада Советского Союза, широкая политическая либерализация и рост транснациональных организаций не смягчили соперничества между государствами. Аналогичным образом глобализация и экономическая взаимозависимость не являются чистыми благами; зачастую они порождают непредвиденное неравенство и уязвимость. И хотя распространение цифровых технологий повысило производительность и принесло другие выгоды, оно также подорвало военные преимущества США и создало проблемы для демократических обществ.

Учитывая эти новые реалии, Вашингтон не может просто вернуться к комфортным ожиданиям прошлого. «Однополярный момент», наступивший после холодной войны, закончен, мир вступил в эпоху взаимозависимости и конкуренции, которая требует других стратегий и инструментов. Чтобы правильно ориентироваться в этой новой эпохе, Вашингтон должен отказаться от старых иллюзий, отойти от мифов либерального интернационализма и пересмотреть взгляды на природу мирового порядка.

Теперь все вместе?

По мере того, как двадцатый век катился к закату, всё больше стран перенимали демократические идеалы, это внушало Западу гордость и большие надежды на будущее. Сформировался консенсус относительно того, что сближение позиций на основании либеральной демократии приведёт к стабильному международному политическому порядку. Когда исчез Советский Союз и закончилась холодная война, президент США Джордж Буш-старший призвал к «новому мировому порядку», Pax Universalis, основанному на либеральных ценностях, демократическом управлении и свободных рынках. Спустя несколько лет в Стратегии национальной безопасности президента Билла Клинтона 1996 г. сформулирована основа политики вовлечения и расширения демократии, которая, как предполагалось, должна была способствовать улучшению «перспектив политической стабильности, мирного урегулирования конфликтов, а также создавать мир, в котором человечество пользовалось бы большими благами и имело бы надежду на лучшее».

Именно эта идея конвергенции на либеральной основе подтолкнула Запад к тому, чтобы разрешить Китаю вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО) в 2001 году. Как отметил тогда Клинтон, это окажет «глубокое воздействие на развитие прав человека и политической свободы» в Китае. Остальная часть мира, как предполагалось, получит доступ к китайским рынкам и дешёвому импорту, а КНР – шанс принести процветание сотням миллионов, что, по мнению многих в Вашингтоне, повысило бы вероятность демократизации страны. Это был беспроигрышный вариант.

Но стало очевидно, что у Китая не было намерения сближаться с Западом. Коммунистическая партия Китая никогда не собиралась играть по правилам Запада; она хотела контролировать рынки, а не открывать их. И осуществлялось это путём искусственного занижения обменного курса, предоставления несправедливых преимуществ государственным предприятиям и установления нормативных барьеров против некитайских компаний. И в администрации Джорджа Буша-младшего, и в администрации Барака Обамы были серьёзно обеспокоены неясностью намерений Китая. Но в основном они по-прежнему были убеждены, что Соединённым Штатам необходимо взаимодействовать с КНР для укрепления международной системы, основанной на правилах, и что экономическая либерализация Китая в конечном итоге приведёт к либерализации политической. Вместо этого Пекин продолжает использовать преимущества экономической взаимозависимости для роста своей экономики и укрепления своих вооружённых сил, обеспечивая тем самым долгосрочную стабильность КПК.

В то время как Китай и другие акторы подрывали либеральную идею за рубежом, экономическая глобализация не оправдывала ожиданий и внутри самих демократий. Сторонники глобализации утверждали, что в экономике, основанной на свободной торговле, потребители неизменно выигрывают от доступа к более дешёвым товарам, потерянные рабочие места в обрабатывающей промышленности будут восполнены в растущей сфере услуг, в каждый сектор устремятся прямые иностранные инвестиции, а компании всего мира станут более эффективными и инновационными. А такие организации, как ВТО, тем временем, успешно управляли бы этим более свободным и интегрированным миром (свод нормативных положений ВТО, составляющий 22 тыс. страниц, видимо, не мыслился как препятствие).

Но обещание, что прилив глобализации поднимет все лодки, не было выполнено: некоторые поднялись до крайних высот, некоторые остались там, где были, а другие просто утонули.

Оказалось, что либеральная конвергенция вовсе не была беспроигрышной: в ней, как и всегда, помимо триумфаторов обозначились и свои проигравшие.

Волна негативной реакции популистов, обрушившаяся на либеральные элиты, застала их врасплох. Эта реакция усилилась по мере того, как неправомерные действия на Уолл-стрит и ошибочная денежно-кредитная политика Федеральной резервной системы США привели к глобальному финансовому кризису 2008 года. Щедрая помощь, которую в результате получили банки и финансовые учреждения, убедила многих американцев в том, что корпоративные и политические элиты манипулируют системой – это тема, за которую Трамп ухватился в своей кампании 2016 года. Однако ещё за много лет до победы Трампа многие простые американцы уже поняли, что глобализация бьёт по ним сильнее, чем благоволит им. Те, кто работал, непосредственно испытали на себе, как свободная торговля экономически обескровливает массы людей, ведь рабочие места и капиталовложения уходят за границу. Даже ведущий экономист Международного валютного фонда Гита Гопинат признала в 2019 г., что международная торговля обошлась американским рабочим производственных отраслей очень дорого. В период с 2000 по 2016 г. страна потеряла около пяти миллионов рабочих мест в обрабатывающей промышленности.

Побрели в сторону Тёртл-бей

Вторая иллюзия, которой поддались американские политики, – идея о том, что Вашингтон в борьбе с вызовами своему влиянию может полагаться на международные организации и что именно благодаря американскому лидерству «глобальное управление» станет, наконец, реальностью. Поскольку предполагалось, что страны сближаются на пути политической и экономической либерализации, естественно было думать, что транснациональные вызовы, такие как ядерное распространение, терроризм и изменение климата, вытеснят межгосударственную конкуренцию, и решение этих проблем ляжет грузом на плечи Соединённых Штатов. Общепринятое мнение гласит, что с такими угрозами лучше всего справляются международные институты.

Эта же точка зрения предполагала, что, поскольку другие страны твёрдо и уверенно движутся к либеральной демократии, они будут разделять многие цели Вашингтона и играть по его правилам. Данное убеждение, как правило, сводит к минимуму важность национального суверенитета и тот факт, что страны различаются в том, как они организуют собственные сообщества. Даже среди демократий существует высокая степень вариативности, когда речь заходит о культурных, институциональных и политических ценностях.

Тем не менее международные институты стремились к дальнейшему расширению и становились все более амбициозными. В 1992 г. генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали в своей «Программе мира» представил видение такого международного порядка, в котором ООН поддерживала бы мир во всем мире, защищала права человека и содействовала социальному прогрессу посредством расширения миротворческих миссий. В период с 1989 по 1994 г. организация санкционировала проведение двадцати миссий по поддержанию мира – больше, чем общее число миссий, проведённых ею за предыдущие четыре десятилетия.

Эта система миссий распространилась и на отдельные специализированные учреждения ООН. Всемирная организация здравоохранения, созданная в 1948 г. для предотвращения распространения инфекционных заболеваний, стала пионером в ряде важнейших достижений ООН, включая искоренение оспы и почти полное избавление от полиомиелита. Но с годами масштабы деятельности ВОЗ значительно возросли. К 2000 г. она начала выпускать предупреждения практически по всем вопросам – от продовольственной безопасности до использования сотовых телефонов и качества воздуха. Это привело к слишком узкому распределению персонала и ресурсов, что подорвало способность организации реагировать на настоящие крупные кризисы, такие как продолжающаяся пандемия COVID-19. Во время первой вспышки эпидемии ВОЗ была отодвинута на второй план, поскольку национальные правительства стремились обезопасить медицинское оборудование. Решительная защита организацией антикризисных мер, принятых Китаем, продемонстрировала, что КПК использовала своё влияние для кооптации ВОЗ, а не для поддержки её миссий.

Однако проблемы ООН выходили далеко за рамки ВОЗ. В 2016 г. Энтони Банбери, карьерный чиновник ООН, который до этого работал помощником Генерального секретаря по вопросам поддержки на местах, писал, что бюрократическая система организации стала настолько сложной, что она больше не способна приносить результаты, создавая чёрную дыру, в которой исчезли «бесчисленные доллары налогоплательщиков», а также длинный список «человеческих устремлений, которые никто никогда больше не увидит». Совокупность таких упущенных возможностей привела к распространению скептицизма и в итоге ослабила либеральный международный порядок изнутри.

Больше не непобедимый

Хотя либеральный интернационализм поощрял взаимозависимость и многосторонний подход, он в то же время основывался на вере в способность Вашингтона бесконечно поддерживать неоспоримое военное превосходство, которое он обрёл сразу после холодной войны.

В действительности же американское военное господство сегодня оспаривается практически во всех областях. Соединённые Штаты больше не могут свободно действовать ни в традиционных сферах суши, моря и воздуха, ни в новых, таких как космическое пространство и киберпространство. Распространение новых технологий и систем вооружения, а также применение противниками асимметричной стратегии ограничили военные возможности США по поиску и нанесению ударов по целям, снабжению и охране своих сил за рубежом, свободному морскому плаванию, контролю над морскими линиями связями и защите родины. И ничто уже не обратит эти тенденции вспять.

С 1990-х гг. национальная безопасность становилась всё более зависима от политики государства в космической сфере, поскольку многие военные и разведывательные функции зависят от базирующихся там спутников. Но Китай, Россия и другие государства теперь имеют возможность размещать системы противоспутникового оружия. Кроме того, частная коммерческая деятельность в космосе также возросла в геометрической прогрессии. С 2014 г. большинство запусков спутников было осуществлено не американцами – в первую очередь Китаем, Индией, Японией и членами ЕС, что ещё больше подорвало способность Соединённых Штатов свободно маневрировать в космосе и увеличило количество космического мусора, что угрожает всем «земным» объектам в космосе.

В киберпространстве во всех военных цепочках поставок проявилась уязвимость аппаратного и программного обеспечения. И это потенциально снижает эффективность важных платформ. В 2018 г. Дэвид Голдфейн, начальник штаба ВВС США, описал F-35 Joint Strike Fighter как «компьютер, который может летать», – значит, как и все компьютеры, он уязвим для кибератак. В том же году Научный совет министерства обороны предупредил, что, поскольку систем вооружения, связанных между собой, теперь так много, уязвимость одной из них может серьёзно ударить и по другим.

В то же время многочисленные бюрократические требования затрудняют внедрение инноваций в сфере ВПК. С момента, когда была создана совместная программа ударных истребителей, до момента, когда первая боевая эскадрилья F-35 была объявлена действующей, прошло более двадцати лет. Военные требуют нереально высоких показателей, которые компании, жаждущие контрактов, обещают им обеспечить. Бывший министр обороны Роберт Гейтс сетовал на нежелание военных довольствоваться «80-процентным» показателем, который на самом деле мог быть реализован в разумные сроки. Учитывая то, как быстро развиваются технологии противодействия, трения в американской оборонной промышленности порождают серьёзные вопросы о способности страны вести и выигрывать войны, особенно против противников, равных по объёму военной мощи.

А тем временем Пекин и Москва разработали так называемые системы A2/AD ограничения и воспрещения доступа и манёвра, которые снижают способность Вашингтона демонстрировать силу в Восточной Азии и Европе. Китай разработал и модернизировал стратегическое и тактическое ядерное оружие и вложил значительные средства в технологии, направленные на совершенствование обычных вооружений. Россия создала целый ряд специфических «смертоносных систем вооружения» и тактических ядерных вооружений малой мощности, несмотря на заключённые с Соединёнными Штатами соглашения о контроле над вооружениями. И помимо этого, обе страны вкладывают ресурсы в развитие гиперзвукового оружия, скорость и манёвренность которого делают обычные системы противоракетной обороны неэффективными.

Кроме того, более мелкие противники, такие как Иран и Северная Корея, продолжают развивать и совершенствовать свои ядерные программы.

Несмотря на видение мира, в котором никто не может бросить вызов американской силе, эпоха американского военного господства оказалась относительно короткой.

Недружелюбные технологии

Проблема неоправданной веры в преимущества новых технологий не ограничивается военным измерением. Когда началась цифровая революция, политики и представители крупнейшего бизнеса были едины в оптимистичном взгляде на «освобождающую» роль новых технологий, которые должны были ускорить распространение либерально-демократических ценностей – «век информации может стать веком освобождения», как выразился президент Джордж Буш-старший в 1991 году. Несколько лет спустя Клинтон предсказал, что «свобода [будет] распространяться по сотовому телефону и кабельному модему».

Однако со временем стало ясно, что те же самые технологии, которые объединяют и расширяют возможности людей, могут поставить под угрозу свободу и открытость, а также ограничить право человека остаться наедине с собой – то есть все элементы процветающей демократии. Автократии используют цифровые технологии для контроля над своими гражданами при содействии (иногда невольном) западных компаний. Коммунистическая партия Китая разработала самую сложную систему наблюдения в мире, используя, например, технологии распознавания лиц и голоса и секвенирования ДНК, чтобы создать систему «социального кредита», которая контролирует 1,4 миллиарда человек в Китае и вознаграждает или наказывает их на основе предполагаемой лояльности к партии-государству.

Такого рода практики используются не одними лишь авторитарными правительствами – отчасти потому, что Huawei, китайский телекоммуникационный гигант, экспортирует устройства для наблюдения в 49 стран мира, включая устройства, использующие искусственный интеллект (ИИ). Согласно индексу глобального наблюдения за ИИ Фонда Карнеги, практически все страны «Большой двадцатки» внедрили технологию наблюдения с поддержкой ИИ, включая программы распознавания лиц.

Однако стоит отметить, что даже когда КПК запретила Twitter в своей собственной стране, Пекин и другие регионы использовали эту соцсеть и другие платформы для проведения кампаний по дезинформации за рубежом, направленных на ослабление демократии изнутри.

Разрушители мифов

Ещё в ходе своей предвыборной кампании, а затем и самого президентства Трамп предложил ряд идей по избавлению от опасных иллюзий прошлого – часто чересчур прямолинейно и иногда непоследовательно. Его отход от традиционных шаблонов восприятия и ведения внешней политики США обоснован тем, что он признаёт одну неудобную правду, а именно: идеи о благодетельной глобализации и либеральном интернационализме, приносящем «миру мир», не воплотились в реальность, столкнувшись с миром реальным, который становится всё более враждебным по отношению к американским ценностям и интересам.

Говоря о международном порядке, Трамп подчеркивает роль государств, тем самым бросая вызов американской цели (со времён окончания холодной войны) делегировать власть международным организациям.

Это не означает одностороннего ослабления роли Вашингтона в мире; скорее речь идёт о проявлении уважения к суверенитету других стран. Рассмотрим, например, стратегию администрации Трампа по созданию свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона, которая предусматривает противодействие чрезмерным и незаконным территориальным притязаниям Китая в Южно-Китайском море и укрепление морской безопасности других стран региона, таких как Вьетнам, путём предоставления им военного оборудования. Такой подход сильно контрастирует с усилиями Пекина по созданию в регионе системы отношений господства, подчинения и по установлению своих сфер влияния.

В более широком смысле администрация Трампа применила принцип взаимности к различным международным институтам и нормам. Это означало призыв к другим державам брать на себя больше ответственности за собственную безопасность и вносить больший вклад в укрепление порядка, возглавляемого Западом. По словам генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга, внимание Трампа к проблеме неравномерного распределения бремени «сделало НАТО сильнее». С 2016 по 2018 г. оборонные расходы других членов НАТО, кроме США, увеличились на 43 миллиарда долларов, и, по расчётам того же Столтенберга, к 2024 г. они вырастут ещё на 400 миллиардов долларов.

В области торговли и коммерции принцип взаимности означал включение в алармистскую повестку проблемы нежелания Китая открыть свой рынок для американских товаров и услуг, а также недобросовестной практики Пекина по принудительной передаче технологий и краже интеллектуальной собственности. По оценкам экспертов, с 2013 г. объём экономического ущерба, понесённого Соединёнными Штатами в результате вопиющих злоупотреблений Китая, составил более 1,2 триллиона долларов.

Использование Трампом тарифных ограничений в качестве торговой тактики подчёркнуло его готовность идти на риск. Критики осудили эту тактику как радикальное отклонение от традиционной экономической стратегии страны. На самом деле использование тарифных контрмер – американская традиция, восходящая к президентству Джорджа Вашингтона. Они также используются странами по всему миру для обеспечения выполнения решений ВТО или противодействия несправедливым субсидиям, предоставляемым другими государствами. Тарифная тактика Трампа помогла достичь первоначального соглашения с Китаем, которое, в отличие от любого предыдущего двустороннего американо-китайского соглашения, включает значимые обязательства Пекина ограничить практику кражи элементов коммерческой тайны, сократить принудительную передачу технологий и открыть китайские рынки для американских финансовых услуг и сельскохозяйственных товаров.

Текущие переговоры с Китаем – часть более широкой цели администрации Трампа по смягчению негативных сторон глобализации, таких как уязвимость, создаваемая цепочками поставок «точно в срок», и деиндустриализация центральной части страны. По словам Роберта Лайтхайзера, торгового представителя США, в настоящий момент задача в том, чтобы поддержать «тип общества, в котором [американцы] хотят жить», признавая достоинство труда и всегда помня при разработке экономической политики страны, в первую очередь об интересах американских рабочих и национальной безопасности. В этой связи одной из важных мер стало укрепление Комитета по иностранным инвестициям, который анализирует крупные вложения в американские компании со стороны иностранных корпораций и помогает блокировать использование китайцами инвестиций для доступа к ключевым технологиям, разработанным американскими фирмами.

Трамп выполнил предвыборное обещание остановить сокращение вооружённых сил и увеличил расходы на оборону почти на 20% с 2017 года. Кроме того, после многих лет забвения возобновлено, наконец, финансирование ядерной модернизации страны, а также системы противоракетной обороны, в довесок к этому – администрация Трампа создала национальные Космические силы. Министерство обороны уделяет приоритетное внимание развитию передовых технологий, таких как гиперзвуковые ракеты и искусственный интеллект, в рамках общей направленности на конкуренцию с другими великими державами. Пентагон и разведывательные организации также выдвинули важную оперативную концепцию «защиты на опережение» в киберпространстве, которая побуждает Соединённые Штаты более активно выявлять угрозы, предотвращать атаки и перераспределять расходы на сдерживание и поражение вредоносных кибератак.

Ни одна стратегия не обошлась без изъянов или несоответствий. Шаги действующей администрации лишь проявили тенденцию, которая появилась задолго до Трампа, – стремление слишком сильно полагаться на региональных партнёров, которые не всегда справляются с оказанным доверием и ответственностью. Одним из примеров этого является возникшее недопонимание относительно того, в какой степени Вашингтон готов вывести свои войска из Ирака и Сирии после победы США над Исламским государством (также известным как ИГИЛ, запрещено в России – прим. ред.). Консолидация достижений в этом регионе требовала понимания ограниченности возможностей партнёров Вашингтона в Сирии, неоднозначных мотивов лидеров Ирака и Турции, а также опасности оставить регион открытым для режима Башара Асада, Ирана и России. Поэтому свои интересы в данном регионе Соединённые Штаты вынуждены были защищать сами.

Президент и члены его администрации позволяли себе действовать столь дерзко, что шли на откровенно недружественные шаги в отношении союзников, особенно в Европе. И тарифная политика не всегда применялась стратегически выверено. Было бы гораздо разумнее стремиться к единству в борьбе против Китая, а не затевать ссоры с союзниками и партнёрами, вводя для них тарифы на сталь и алюминий, как в 2018 году.

Преодоление

Независимо от того, кто будет избран президентом в ноябре, возвращение к набору стратегических допущений, разработанных в эпоху однополярного момента, нанесёт ущерб интересам США. Конкуренция является и будет оставаться одним из базовых элементов международной среды, и пронизавшая мир взаимозависимость не исключает этого. Если в Белом доме окажется демократ, ему, вероятно, потребуется убедить себя в том, что соперничество – неизменная черта международной системы, а возвращение к предпосылкам ушедшей эпохи – фатальная ошибка.

Если Трамп пойдёт на второй срок, его администрация должна будет более активно взяться за осуществление политических изменений, которые сама же инициировала, посылая обществу чёткие и последовательные сигналы, а также создавая более сильные коалиции как внутри страны, так и за её пределами. Кто бы ни занял Белый дом в январе, он должен понимать, что современное многомерное соперничество уже не может разрешиться в результате конвенциональных побед. В более широком смысле политики и стратеги должны оставить в прошлом практику акцентирования на достижении конкретных конечных результатов, поскольку такой подход вытекает из механистического и неисторического по своей природе взгляда на то, как работает политика. В действительности, как утверждал историк Майкл Говард, действия людей создают новые наборы обстоятельств, которые, в свою очередь, требуют новых подходов к их анализу и новых решений.

Геополитика – вечная материя. Вот почему конкуренция сохраняется, как бы сильно идеалисты ни желали обратного.

Стратегия должна в первую очередь быть сосредоточена на том, чтобы предотвратить накопление действий и тенденций, наносящих ущерб американским интересам и ценностям, а не на осуществлении грандиозных проектов, как, например, попытка изменить политическую систему в Китае или других странах.

Для этого Соединённые Штаты должны выработать политику, направленную на поддержание регионального баланса сил и сдерживание агрессии со стороны ревизионистских держав.

Многие правые, выступающие за политику сдержанности или сокращения вовлечённости, неохотно примут идею постоянной конкуренции, потому что склонны сбрасывать со счётов интересы других держав. Диалектика их целеполагания весьма проста: если США будут демонстрировать сдержанность, а их аргументы – эффективность, следует ожидать, что такому примеру последуют и другие. Но история говорит об обратном. Многие левые неохотно примут идею альтернативного финала, потому что они склонны считать, что сам ход истории стремится к либеральной конвергенции, и рассматривают разновекторные факторы развития конкурентного мира как чрезмерно агрессивные и, вероятно, ведущие к войне.

Но признание центральной роли конкуренции не тождественно милитаризации внешней политики США и тем более не подразумевает строгой ориентации на войну. Более широкое осознание конкурентного характера геополитики, действительно, требует наличия фундамента военной мощи, но оно также подчёркивает ценность дипломатических и экономических инструментов государственного управления. Именно потому, что большая часть сегодняшней международной конкуренции происходит ниже порога военного конфликта, гражданские учреждения должны взять на себя ведущую роль в поддержании порядка и формировании политического ландшафта, благоприятного для интересов и ценностей страны. Но это произойдёт только после того, как менталитет и культура государственных ведомств изменятся, чтобы обеспечить более широкое признание конкуренции, которую мы наблюдаем сегодня.

В дальнейшем успех внешней политики будет зависеть от того, насколько трезв будет подход к сотрудничеству. Вместо того, чтобы рассматривать сотрудничество с другими странами как самоцель, политики должны признать его средством разработки более сильной конкурентной стратегии. Они также должны понимать, что подлинное сотрудничество требует взаимности. Маргрете Вестагер, комиссар ЕС по вопросам конкуренции, возможно, лучше всех выразила это, когда описала суть этой политики: «Там, откуда я родом – я выросла в западной части Дании, – если вы приглашаете людей, а они не приглашают вас в ответ, вы перестаёте приглашать их».

Кроме того, Вашингтону необходимо признать, что наиболее эффективное решение глобальных проблем совершенно не обязательно связано с международными институтами, которые подотчётны в первую очередь своим внутренним бюрократическим структурам, а не тем, кто в них входит. Такие организации действительно могут играть важную роль в качестве координаторов и центров обмена информацией, но им не хватает оперативного потенциала для масштабных действий; бюрократические препоны мешают им выполнять более широкие задачи.

Пересмотр системы глобального управления не требует отказа от либеральных принципов или отречения от порядка, на них основанного. Но поскольку лишь немногие страны реально привержены этим принципам, цель должна состоять в том, чтобы способствовать тому, что учёный Пол Миллер описал как «меньший, более глубокий либеральный порядок» промышленно развитых демократий, которые будут защищать либеральные ценности и служить стратегическим и экономическим целям развития этого порядка. Основное внимание может быть направлено на создание коалиций, ориентированных на выполнение конкретных задач. Такие объединения могли бы работать над созданием резервных цепочек поставок, финансированием исследований в области новых технологий, поощрением справедливой и взаимной торговли, а также над сотрудничеством по вопросам безопасности. Эти сообщества государств будут открыты для новых членов при условии, что они разделяют интересы и ценности Соединённых Штатов и способны использовать свои возможности для решения ключевых проблем. Интересно отметить, что истоки порядка, основанного на правилах эпохи холодной войны, примерно такие же: он был основан как группа государств-единомышленников во главе с США, стремившихся выиграть стратегическое и идеологическое соревнование против общего противника.

Вашингтону также необходимо пересмотреть представления о политической экономии и расширить возможности государственных институтов решать вопросы взаимодействия политики и экономики страны. Экономическая и политическая системы Америки никогда не смогут интегрироваться так, как это произошло в Китае, где система командной экономики была поставлена на непосредственную службу целям КПК. Но Вашингтон должен более активно инвестировать в экономическую разведку и облегчить межведомственный обмен такого рода информацией, создав Национальный центр экономической разведки, возможно, по образцу Национального контртеррористического центра, – идея, отстаиваемая учёным Энтони Винчи.

Кроме того, правительство обязано противодействовать крупным инвестициям Китая в исследования и разработки в области новых технологий. Конгрессу следует финансировать исследования государственного и частного секторов в области искусственного интеллекта, высокопроизводительных вычислений, синтетической биологии и других стратегически важных технологических секторов. Госдепартаменту надо поставить экономику в центр внимания, наделив чиновников экономических ведомств большей ответственностью в рамках их работы в посольствах и открыв консульства по всему миру, чтобы расширить развитие деловых и коммерческих отношений.

И, наконец, американским политикам пора признать, что в современном мире скорость является жизненно важным компонентом силы. Способность быстро реагировать на угрозы и хвататься за открывающиеся возможности укрепляет влияние государства. И напротив, заторможенность антикризисного реагирования подрывает систему демократического правления, поскольку снижает уверенность граждан в том, что их правительство способно удовлетворить потребности общества в адекватные сроки. Эта простая истина получила ещё одно подтверждение во время нынешней пандемии, в начале которой – в значительной степени из-за китайской политики укрывательства – правительства во всём мире действовали с задержкой. Госструктурам США необходимо ввести новую формулу расчёта: время до результата. Вооружившись этим, политик может надеяться быстро выявить препятствия, которые необходимо устранить, чтобы добиться успеха.

Что увидел Трамп

Цели либерального международного порядка были достойны похвалы – и во многих случаях они достигнуты, несмотря на огромные трудности. Мир стал более безопасным, процветающим и справедливым, чем когда-либо. Однако нельзя упускать из виду неожиданные последствия глобализации и невыполненные обещания, дававшиеся нам системой глобального управления.

В мире конкуренции великих держав, экономического неравенства и ошеломляющих технологических возможностей, где идеологии, а также патогены распространяются с дикостью вируса, ставки слишком высоки, а последствия слишком ужасны, чтобы просто продолжать полагаться на то, что работало в прошлом, и надеяться на лучшее.

Трамп осознал эту реальность раньше, чем многие в американском внешнеполитическом сообществе. Кто бы ни сменил Трампа на президентском кресле – будь то в 2021 или 2025 г., – он также должен будет признать это.

Перевод: Елизавета Демченко

Опубликовано в журнале Foreign Affairs №5 за 2020 год. © Council on foreign relations, Inc.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 12 октября 2020 > № 3538533 Надя Шэдлоу

К саммиту БРИКС: ответы на современные вызовы

Новые инициативы и долгосрочные планы взаимодействия "пятерки" по всем направлениям обеспечили наполнение повестки сотрудничества не на одно десятилетие вперед

Текст: Валерия Горбачева (директор по связям с государственными и общественными организациями Национального комитета по исследованию БРИКС)

Российское председательство 2020 года призвано стать важной вехой в развитии объединения БРИКС. И, несмотря на то что злополучная пандемия внесла свои коррективы в международную повестку, российская сторона намерена реализовать поставленные задачи и дать старт новым проектам и инициативам по развитию и углублению сотрудничества стран "пятерки".

Принимая эстафету председательства от бразильских коллег, заместитель министра иностранных дел России, шерпа России в БРИКС Сергей Рябков назвал БРИКС "архипелагом стабильности в бушующем море обстоятельств". В тот момент мир еще не успел погрузиться в пучину коронавирусного кризиса, но уже скоро мы убедились, насколько верным оказалось это суждение. Пожалуй, в мире не осталось союза, который бы пандемия не испытала на прочность. Мы продолжаем наблюдать пики напряженности в отношениях экономических гигантов, геополитических "лидеров" и тех, кто на это лидерство, судя по всему, претендует. Однако БРИКС стойко перенес не только "болезнь", но и ее последствия. Подтверждением тому стали насыщенные переговоры и многочисленные инициативы, которые представила Россия в рамках нынешнего раунда председательства.

Мир и пандемия

Девиз российского председательства в 2020 году звучит как "Партнерство БРИКС в интересах глобальной стабильности, общей безопасности и инновационного роста". Он обозначил три основных приоритета, которые встали во главу повестки, предложенной Россией своим партнерам по объединению.

Первой реакцией на происходящие в мире события стало совместное заявление о том, что страны БРИКС поддерживают твердую приверженность и целенаправленные усилия правительства КНР по борьбе с эпидемией новой коронавирусной пневмонии. Было важно не допустить дискриминации, "клеймения" и чрезмерной реакции при реагировании на эпидемию. Вместе с тем страны выразили готовность укреплять научно-исследовательское сотрудничество в области инфекционных заболеваний, представляющих угрозу для общественного здравоохранения, а также совместные усилия по выявлению, профилактике и борьбе с распространением пандемических инфекций с использованием современных методов и технологий, в том числе тестовых систем, разработанных в странах БРИКС.

Уже после того, как переговоры перешли в онлайн-формат, 28 апреля по инициативе российской стороны состоялось внеочередное совещание глав внешнеполитических ведомств государств БРИКС. Министры обменялись мнениями о ситуации в условиях негативного влияния пандемии коронавирусной инфекции COVID-19 на международные отношения и мировую экономику, обсудили пути возможного объединения усилий по противодействию ее распространению и преодолению финансовых, торгово-экономических и социальных последствий.

7 мая состоялась встреча старших должностных лиц стран БРИКС по вопросам здравоохранения. В рамках встречи стороны обсудили актуальные вопросы повестки дня в области здравоохранения, включая обеспечение биологической безопасности населения стран БРИКС в период пандемии новой коронавирусной инфекции, общий обзор ситуации в государствах "пятерки" по применению препятствующих распространению COVID-19 мер, а также взаимодействие национальных систем здравоохранения. Стороны также обсудили предложение российской стороны о создании в рамках БРИКС комплексной системы раннего предупреждения рисков биологических угроз. При этом была определена целесообразность задействования потенциала Нового банка развития для финансирования совместных проектов по обеспечению безопасности населения стран "пятерки" с акцентом на предупреждение значимых биологических угроз и необходимость ликвидации их последствий.

Стабильность и безопасность

12 августа прошло заседание Антинаркотической рабочей группы БРИКС. Руководители профильных подразделений компетентных органов обсудили наркоситуацию в странах "пятерки", международные и региональные тенденции незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, а также воздействие различных внутренних и внешних факторов. Участники подтвердили общую приверженность борьбе с глобальной наркоугрозой и готовность к дальнейшему развитию правоохранительного сотрудничества в рамках БРИКС, необходимость сохранения действующей международной системы контроля над наркотиками. По итогам заседания было принято совместное заявление.

26 августа прошло консультативное совещание на уровне заместителей министров иностранных дел/специальных представителей стран БРИКС по Ближнему Востоку и Северной Африке, в рамках которого состоялось предметное обсуждение ситуации в Сирии, Ливии, Йемене, Ираке, Ливане, регионе Персидского залива, а также ближневосточное урегулирование. При этом был констатирован значительный потенциал площадки БРИКС для налаживания коллективной работы по поиску и продвижению политических решений проблем ближневосточного региона, а также выражена общая нацеленность на продолжение сотрудничества и углубление политического диалога между членами "пятерки". По итогам проведенной дискуссии было также принято совместное заявление.

1-2 сентября прошла пятая пленарная сессия Рабочей группы БРИКС по антитеррору. Встрече предшествовали инаугурационные заседания подгрупп экспертов-практиков, созданных в интересах углубления практического взаимодействия "пятерки" по отдельным актуальным аспектам контртеррористической повестки дня. Делегации обменялись оценками террористических угроз на современном этапе в глобальном и региональном масштабах, наметили шаги по дальнейшему развитию координации на профильных многосторонних "площадках" - прежде всего в ООН. Главным итогом стало согласование проекта антитеррористической стратегии БРИКС, которая призвана придать дополнительный импульс сотрудничеству государств "пятерки" на этом направлении.

4 сентября состоялось полноформатное совещание глав внешнеполитических ведомств стран БРИКС. На заседании министры обменялись мнениями по актуальным вопросам международной повестки дня, в том числе по тематике региональных конфликтов, совместных усилий по борьбе с новыми вызовами и угрозами, взаимодействия государств "пятерки" на многосторонних площадках, в частности, на полях юбилейной 75-й сессии ГА ООН. Проведен комплексный анализ состояния пятистороннего сотрудничества в год председательства России в БРИКС по трем основным направлениям - политика и безопасность, экономика и финансы, гуманитарные связи. Обсуждены некоторые аспекты подготовки XII саммита объединения. По итогам заседания одобрено совместное заявление.

17 сентября прошла десятая ежегодная встреча высоких представителей стран БРИКС, курирующих вопросы безопасности. Состоялся обстоятельный обмен мнениями по ключевым вопросам повестки дня глобальной, региональной и национальной безопасности, включая ситуацию в области стратегической стабильности, биологической безопасности и здравоохранения, безопасности в сфере использования информационно-коммуникационных технологий. Участники встречи также обсудили основные направления практического взаимодействия стран БРИКС в области борьбы с терроризмом и экстремизмом, противодействия транснациональной организованной преступности и незаконному обороту наркотиков, в сфере санитарно-эпидемиологического контроля. В этой связи предложено создать новые механизмы взаимодействия в области противодействия эпидемиологическим угрозам и провести экспертные консультации по биобезопасности в формате БРИКС. В целях создания комплексной системы парирования угроз в информационной сфере предложено продолжить работу по заключению соответствующего пятистороннего соглашения. Достигнута договоренность о дальнейшем расширении диалога по вопросам безопасности, наращивании обмена информацией, более тесной координации совместных действий, в том числе по линии спецслужб и правоохранительных органов.

Торгово-экономическое сотрудничество

В качестве ключевых экономических приоритетов российского председательства в 2020 году заявлены "торговля и инвестиции без барьеров и санкций", "цифровая экономика на службе человека", "устойчивый рост и сбалансированное развитие". За прошедший период состоялось три заседания контактной группы БРИКС по торгово-экономическим вопросам, в рамках которых стороны обсудили итоги пятилетнего периода реализации Стратегии экономического партнерства БРИКС до 2020 года. Этому аспекту также была посвящена международная конференция "Стратегия экономического партнерства БРИКС", которая прошла в Москве 19 марта. К 2020 году суммарный ВВП стран БРИКС составил 25 процентов от общемирового (21 триллиона долларов), а их доля в международном товарообороте составила почти 20 процентов (6,7 триллиона долларов). Взаимный экспорт стран "пятерки" с 2015 по 2019 год вырос на 45 процентов. Российская сторона представила новую версию документа на период до 2025 года. Основной акцент в ней сделан на совместном сотрудничестве стран "пятерки" в условиях цифровой трансформации, а также повышения роли повестки устойчивого и инклюзивного развития.

Обновленная Стратегия экономического партнерства БРИКС на период до 2025 года была представлена 23 июля на встрече министров экономики и внешней торговли стран БРИКС. Это ключевой документ, определяющий цели и задачи экономического взаимодействия в рамках "пятерки" на ближайшую перспективу. Итогом встречи также стало принятие совместного коммюнике министров экономики и внешней торговли стран БРИКС, заявления в поддержку многосторонней торговой системы и по реформе ВТО, руководящих принципов по содействию эффективному участию ММСП в международной торговле и договоренность БРИКС по вопросам упрощения процедур осуществления инвестиций.

Кроме того, в ходе многочисленных встреч представители российских государственных, научных и деловых кругов представили ряд профильных инициатив для проработки с партнерами из стран БРИКС. Среди новых тем российского председательства особый интерес партнеров вызвала комплексная российская инициатива о развитии и интеграции удаленных и сельских регионов, системная проработка которой активно ведется в настоящее время в форуме АТЭС, ШОС, Диалоговом партнерстве Россия - АСЕАН.

13 марта состоялся круглый стол "Защита прав потребителей в эпоху электронной коммерции", по итогам которого были сформулированы предложения стран БРИКС, направленные на развитие международного взаимодействия по вопросам защиты прав потребителей в условиях цифровой экономики.

29 мая меры экономической поддержки налогоплательщиков в условиях пандемии COVID-19 обсудили налоговые администрации стран БРИКС. По итогам заседания основные принятые решения были отражены руководителями налоговых администраций стран БРИКС в итоговом коммюнике.

14 июля состоялся круглый стол "Поддержка и развитие малого и среднего предпринимательства в странах БРИКС", на котором представители профильных агентств и ведомств обменялись опытом и лучшими практиками по вопросам применения цифровых технологий для развития и поддержки МСП. Российская сторона предложила провести анализ уровня цифровизации в государственных структурах стран БРИКС. Полученная информация может послужить базисом для дальнейших шагов по созданию цифровой платформы для МСП в России, работающей по принципу одного окна. Такая платформа значительно упростит документооборот при взаимодействии с налоговыми и административными службами, а также даст импульс для развития бизнеса. Представители России отметили, что страна готова делиться опытом разработки подобной платформы с партнерами по БРИКС.

23 июля состоялось заседание руководителей конкурентных ведомств стран БРИКС. Подписана декларация глав конкурентных ведомств БРИКС, цель которой - продление на бессрочный период действия Меморандума о взаимопонимании между конкурентными ведомствами БРИКС в области сотрудничества в сфере конкурентного законодательства и политики. Главы конкурентных ведомств БРИКС также приняли совместное заявление о консолидации усилий в борьбе с негативными экономическими последствиями COVID-19.

19 августа прошла встреча руководителей национальных органов по стандартизации стран БРИКС. Эксперты обсудили механизмы развития сотрудничества стран "пятерки" в области стандартизации, отметили роль национальных органов по реагированию стандартизации на чрезвычайные ситуации - такие, как пандемия новой коронавирусной инфекции COVID-19.

25 августа прошла вторая встреча руководителей высших органов аудита (ВОА) стран БРИКС. Участники обсудили особенности работы в условиях пандемии и роль ВОА в преодолении ее последствий, а также наметили основные направления дальнейшего взаимодействия. По итогам встречи участники приняли декларацию о сотрудничестве.

3 сентября прошли заседание заместителей министров финансов и заместителей управляющих центральными банками стран БРИКС, а также заседание постоянного комитета пула условных валютных резервов стран БРИКС. По линии министерств финансов наиболее значимыми итогами работы экспертов стали инициатива по созданию совместной базы данных по инфраструктурным проектам и проектным инициативам стран БРИКС; а также обсуждение вопроса о расширении состава акционеров Нового банка развития (НБР). По линии центральных банков решено продолжить работу по совершенствованию механизма функционирования пула условных валютных резервов стран БРИКС. Особое внимание было уделено вопросам развития интеграции национальных платежных систем стран БРИКС, а также создания трансграничной платежной инфраструктуры государств "пятерки". Обсуждены некоторые аспекты создания быстрого канала информационной безопасности БРИКС (BRICS BRISC). Итоговая встреча финансового трека на уровне министров финансов и управляющих центральными банками стран БРИКС пройдет в октябре c.г.

Энергетика и устойчивое развитие

Поэтапно велась подготовка и ко встрече министров энергетики стран БРИКС. Основная задача - дальнейшее расширение деятельности платформы энергетических исследований БРИКС, создание которой инициировала Россия, а также принятие "дорожной карты" энергетического сотрудничества в рамках БРИКС до 2025 года.

В целях развития молодежного энергетического сотрудничества Россия инициировала проведение ежегодного Молодежного энергетического саммита БРИКС. В рамках подготовки к саммиту в нынешнем году более 150 молодых ученых из 30 ведущих университетов стран объединения ведут исследовательскую работу над перспективными направлениями развития энергетического сотрудничества стран "пятерки". Научно-образовательный проект, получивший название "Молодежный энергетический прогноз БРИКС" (BRICS Youth Energy Outlook 2020), включает в себя анализ около двадцати традиционных вызовов для развития энергетического сектора, а также специальный раздел, посвященный таким новым факторам риска, как влияние пандемии COVID–19 и турбулентность на мировых энергетических рынках. Молодые ученые получили поддержку министров энергетики государств объединения.

9 и 10 сентября прошел традиционный форум стран БРИКС по вопросам урбанизации, в ходе которого эксперты обсуждали практики, ключевые темы и направления, связанные с развитием городов: "умные" технологии, формирование транспортной инфраструктуры, комплексный подход к развитию территорий, вопросы привлечения инвестиций и перспективы трансформации жилищно-коммунального хозяйства.

PartNIR

24 августа состоялась встреча министров промышленности стран БРИКС. В качестве нового этапа развития сотрудничества в рамках Партнерства БРИКС по новой промышленной (цифровой) революции (PartNIR) российская сторона представила инициативу по созданию Центра промышленных компетенций стран БРИКС. В числе приоритетных направлений работы центра - обмен опытом в области наилучших доступных практик на промышленном треке, развитие совместных стартапов, в том числе с привлечением Нового банка развития БРИКС, организация эффективного поиска партнеров для индустриальных компаний. Кроме того, центр призван развивать диалог в сфере технического регулирования и стандартизации, в том числе в части определения механизмов признания документов оценки соответствия.

Сельское хозяйство

23 сентября состоялась десятая встреча министров сельского хозяйства стран БРИКС. Министры обсудили влияние пандемии на продовольственный и сельскохозяйственный секторы экономики, а также нынешнее взаимодействие в области сельского хозяйства. По итогам мероприятия участники приняли совместную декларацию, в которой отражены вопросы содействия торговле и инвестициям, использования цифровых технологий для устойчивого развития сельского хозяйства, выполнения повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года, реализации международных программ обеспечения продовольственной безопасности, питания и поддержки уязвимых групп населения.

Экология

30 июля на встрече министров окружающей среды стран БРИКС участники подвели итоги пятилетнего сотрудничества стран объединения в сфере экологии и защиты окружающей среды, а также обсудили актуальные вопросы профильного взаимодействия на фоне негативных последствий пандемии COVID-19. Особый акцент был сделан на наполнении конкретным содержанием "Платформы BEST" по развитию государственно-частного партнерства в области природоохранной деятельности. По итогам встречи было принято совместное заявление министров окружающей среды стран БРИКС.

В этот же день прошло заседание рабочей группы БРИКС по управлению рисками стихийных бедствий. По итогам встречи стороны подтвердили намерение развивать пятистороннее сотрудничество, нацеленное на укрепление потенциалов по борьбе с катастрофами и снижение рисков стихийных бедствий. МЧС России выразило готовность поделиться опытом организации связи при ликвидации ЧС с партнерами по БРИКС.

Технологии и инновации

17 сентября прошла шестая встреча министров связи стран БРИКС. Руководители профильных ведомств стран объединения обсудили роль ИКТ в преодолении негативных последствий пандемии COVID-19 в странах БРИКС, развитие системы электронного правительства и цифровой экономики для достижения ЦУР, а также перспективы сотрудничества государств "пятерки" в информационно-телекоммуникационной сфере. По мнению представителей стран - участниц БРИКС, важным направлением дальнейшей работы должно стать укрепление доверия людей к новым технологиям и условиям труда для формирования нового безопасного цифрового мира. В этой связи участники встречи подчеркнули необходимость совершенствования существующих норм международного права в сфере ИКТ. По итогам встречи была одобрена декларация министров связи стран БРИКС.

Культура и спорт

25 августа в рамках председательства Российской Федерации в БРИКС в 2020 году прошла первая встреча министров спорта стран БРИКС. Участники обсудили актуальные вопросы сотрудничества в спортивной сфере, в частности, организацию и проведение спортивных мероприятий в рамках индийского председательства в БРИКС в 2021 году. Кроме того, российская сторона заявила о готовности поделиться опытом и оказать необходимую поддержку Оргкомитету Олимпийских и Паралимпийских зимних игр в Пекине в 2022 году. По итогам встречи министров был одобрен меморандум о сотрудничестве между профильными министерствами стран БРИКС. Документ предусматривает сотрудничество в проведении ежегодных спортивных Игр БРИКС в стране председателя в БРИКС; обмен спортсменами, тренерами и спортивными специалистами; поощрение спортсменов к участию в международных спортивных мероприятиях, проводимых в странах БРИКС; сотрудничество в области спорта высших достижений, массового спорта и спортивного отдыха. Кроме того, развитие национальных, традиционных и неолимпийских видов спорта и обмен мнениями по вопросам, представляющим взаимный интерес в области физической культуры и спорта, рассматриваемым на международных площадках. А также обмен результатами научных исследований и систематизация знаний; обмен информацией по внедрению и поддержанию спортивных инфраструктурных объектов.

3 сентября состоялась пятая встреча министров культуры стран БРИКС. Эксперты обсудили актуальные вопросы взаимодействия стран БРИКС в культурной сфере, включая сотрудничество в музейной и библиотечной сферах, в музыкальном, театральном, цирковом искусстве и народном творчестве, а также в вопросах сохранения культурного наследия. Участники встречи отметили яркие совместные проекты предыдущих лет, обсудили ход реализации соглашения между правительствами государств БРИКС о сотрудничестве в области культуры на 2017-2021 годы, подписанного в Тяньцзине (Китай) в 2017 году. А также анонсировали мероприятия БРИКС в сфере культуры в нынешнем году. Кроме того, стороны подтвердили готовность к укреплению и расширению сотрудничества в рамках БРИКС. С этой целью будет создана рабочая группа стран БРИКС по культуре, участники которой ежегодно будут обмениваться информацией, касающейся актуальных вопросов многостороннего сотрудничества в культурной сфере, будут оперативно информировать друг друга о предстоящих крупномасштабных мероприятиях, проводимых в странах "пятерки". По итогам встречи была одобрена декларация 5-й встречи министров культуры стран БРИКС.

Наука и образование

Актуальным направлением взаимодействия "пятерки" является сотрудничество космических ведомств стран БРИКС. 15 июля руководители профильных ведомств "пятерки" обсудили актуальные вопросы международного сотрудничества в области освоения космического пространства, мировые тенденции развития космической деятельности, а также представили доклады о национальных достижениях в области использования и освоения космического пространства в мирных целях. Российская сторона предложила своим партнерам по БРИКС продолжать наращивать сотрудничество в космической сфере как в научно-технической области, включая практическую работу по таким конкретным проектам, как "лунная" программа, по вопросу совершенствования международно-правового регулирования космической деятельности для обеспечения ответственного, безопасного и мирного использования космического пространства в интересах всего человечества.

26 августа состоялась двенадцатая встреча глав ведомств по интеллектуальной собственности стран БРИКС. Участники мероприятия подвели итоги работы за прошедший год, поделились результатами реализации совместных проектов, а также обозначили перспективы развития межведомственного сотрудничества и расширения диалога по новым аспектам интеллектуальной собственности. Роспатент представил отчет по направлению сотрудничества "Обучение сотрудников ведомств по интеллектуальной собственности стран БРИКС". Российская сторона вынесла на обсуждение вопрос о проведении в октябре 2020 года в формате видеоконференции ежегодной стажировки экспертов ведомств по тематике промышленных образцов. Ввиду актуальности темы цифровых технологий на международных площадках российская сторона выступила с предложением о включении цифровизации в постоянную повестку встречи глав ведомств по интеллектуальной собственности стран БРИКС и создании по этой тематике отдельного направления сотрудничества. Ключевыми договоренностями по итогам встречи стали согласование общих заявлений стран БРИКС в рамках мероприятий ВОИС (Всемирной организации интеллектуальной собственности), запланированных до конца 2020 года. А также ускорение обмена информацией по заявкам, связанным с технологиями по борьбе с COVID-19 (с использованием совместного сайта ведомств). И создание нового направления сотрудничества, посвященного вопросам цифровизации сферы интеллектуальной собственности. В 2020 году по инициативе России впервые реализована программа образовательной стажировки для стран БРИКС на базе Дальневосточного федерального университета. В стажировке в период с февраля по июнь приняли участие 100 иностранных студентов. Стажировка призвана обеспечить среду, в которой студенты из пяти стран могут обучаться вместе по образовательным программам, популярным и актуальным для БРИКС. Это способствует академическому и культурному обмену, направленному на интенсификацию социально-гуманитарного сотрудничества, укрепление диалога и взаимопонимания в государствах - членах БРИКС.

По итогам встречи управляющего комитета по науке, технологиям и инновациям (НТИ) стран БРИКС и рабочей группы БРИКС по финансированию науки, технологий и инноваций 25 мая представители стран "пятерки" поддержали инициативу российской стороны по организации междисциплинарного конкурса исследовательских проектов БРИКС по тематике новой коронавирусной инфекции. В том числе поиску решений по преодолению последствий пандемии в области здравоохранения, экономики, социальных наук, психического здоровья и иных областях жизнедеятельности человека. К реализации проектов научно-исследовательские коллективы стран БРИКС смогут приступить уже в конце 2020 года. Кроме того, с 21 по 25 сентября в рамках российского председательства состоялся ежегодный форум молодых ученых стран БРИКС.

Молодые ученые, дипломаты, предприниматели, журналисты и общественные деятели из стран БРИКС также примут участие в международной образовательной программе "Школа БРИКС" в период с 5 по 10 октября, организатором которой выступает Национальный комитет по исследованию БРИКС.

По инициативе России ежегодно с 2017 года в странах БРИКС проводится онлайн-олимпиада по математике BRICSMATH.COM. Ее организатором выступает российская образовательная онлайн-платформа Учи.ру. Организаторы рассчитывают, что эта инициатива повысит мотивацию школьников к онлайн-обучению и будет способствовать развитию интереса к точным наукам. В 2019 году в олимпиаде приняли участие 1,6 миллиона школьников в пяти странах БРИКС. В 2020 году к олимпиаде присоединились ученики из Индонезии и Вьетнама.

Еще одним ежегодным форматом взаимодействия является академический форум БРИКС. Итоговые документы и решения форума в значительной мере помогли обогатить дискуссии на высшем уровне и способствовали дальнейшему развитию и углублению повестки БРИКС. Ученые сыграли роль пионеров в привлечении внимания ко многим проблемам, ставшим актуальными в развитии объединения. Подавляющее большинство инициатив экспертного сообщества были поддержаны на высшем уровне и способствовали эволюции объединения, расширяя его повестку далеко за пределы экономического развития стран-участниц и превращая БРИКС в механизм поистине глобального управления с обширной повесткой, который способен переформатировать ткань международных отношений в пользу развивающихся стран. В 2020 году академический форум БРИКС пройдет с 22 по 24 октября в Москве.

Мультитрековое взаимодействие

Одной из наиболее актуальных тем является развитие женского трека в рамках БРИКС. В 2020 году по инициативе России создан Женский деловой альянс БРИКС в целях реализации совместных проектов в таких областях, как цифровое развитие и дистанционное обучение, туризм, здравоохранение, пищевая промышленность, креативная экономика, "зеленый" бизнес, легкая промышленность и др.

8 сентября состоялся форум председателей Верховных судов стран БРИКС. В ходе мероприятия состоялся обмен мнениями по актуальным вопросам совершенствования правосудия в национальных юрисдикциях. Эксперты обсудили защиту экономических интересов хозяйствующих субъектов мерами административного судопроизводства. Особое внимание было уделено вопросам защиты прав потребителей в современных экономических условиях, вызванных глобальной пандемией новой коронавирусной инфекции. По итогам встречи было принято совместное заявление, в котором отмечен приоритет развития и широкого применения судами современных цифровых технологий, качественной и своевременной защиты прав граждан.

Еще одним из направлений развития всестороннего сотрудничества в рамках БРИКС является парламентский трек. Именно Россия стала инициатором проведения первого Парламентского форума БРИКС в 2015 году. Как и многие "взрослые" инициативы, этот трек дублируется на молодежном уровне, позволяя активно развивать молодежную повестку в общей палитре гуманитарных связей по линии объединения. На форуме молодых парламентариев, который прошел с 5 по 7 марта в Санкт-Петербурге, участники обсудили вопросы укрепления международной безопасности, регулирования цифровой экономики и обеспечения цифрового суверенитета, задачи гармонизации образовательного пространства БРИКС, а также пути стимулирования молодежного предпринимательства.

23 сентября состоялось первое заседание наблюдательного совета Проектного офиса международного молодежного сотрудничества по направлению "Россия - БРИКС". Основной целью деятельности проектного офиса станет поддержка системного взаимодействия молодежи и молодежных организаций России с зарубежными партнерами. Кроме того, в период с 20 октября по 2 ноября пройдет молодежный бизнес-инкубатор стран БРИКС, а с 29 ноября по 3 декабря- шестой Молодежный саммит БРИКС.

С 23 по 25 сентября в Москве прошел Гражданский форум БРИКС. За три дня гостями Форума на цифровой и очной площадках стали более 450 представителей институтов гражданского общества, экспертов, ученых и журналистов. Результатом работы форума стал свод рекомендаций гражданского общества БРИКС правительствам стран-участниц, а также итоговый документ "Обращение гражданского общества стран БРИКС к лидерам стран". Гражданский БРИКС как официальный процесс был запущен в 2015 году по инициативе России. Его цель - транслировать приоритеты общественности в повестке "пятерки", а также представлять гражданские инициативы с перспективой их включения в рекомендации для лидеров стран. Предложения гражданского общества БРИКС дают лидерам этих стран возможность взглянуть на актуальные проблемы развития с учетом интересов общественности. Количество новых инициатив и долгосрочные планы сотрудничества по всем направлениям взаимодействия "пятерки" обеспечили наполнение повестки БРИКС не на одно десятилетие вперед. Председательство России еще не завершилось. Впереди ряд важных мероприятий, ключевым из них станет саммит БРИКС, по итогам которого мы сможем детально разобрать цели и задачи объединения на ближайшую перспективу.

Прямая речь

Максим Решетников, министр экономического развития России: Думаю, все успели убедиться - кризис принес определенные новые возможности. Наша задача - воспользоваться ими, чтобы усилить экономики наших стран и наше взаимодействие.

Десятая встреча министров экономики и торговли стран БРИКС

Китай. Россия. БРИКС > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 9 октября 2020 > № 3516796 Валерия Горбачева

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на встрече с членами Ассоциации европейского бизнеса в России, Москва, 5 октября 2020 года

Уважаемый господин Вандерплатсе,

Уважаемые дамы и господа,

Коллеги,

Благодарю за эту возможность в очередной раз выступить перед членами Ассоциации европейского бизнеса в России. Прежде всего, хотел бы поздравить вас с юбилеем – 25-летием создания вашей Ассоциации. Мы признательны за те усилия, которые вы предпринимаете для развития наших связей в сфере экономики, инвестиций, торговли, что призвано создавать прочный фундамент для добрых отношений между нами и теми странами, которые вы представляете.

В нашем Министерстве мы ценим диалог с европейскими предпринимателями, нацеленный на продвижение прагматичной, деполитизированной, взаимовыгодной повестки дня, а в конечном счете – на повышение благосостояния граждан России и ваших стран. Наши регулярные встречи в таком формате стали доброй традицией и подтверждают нашу обоюдную нацеленность на продолжение такого диалога.

Но на деловую активность все больше и больше продолжает оказывать серьезное негативное влияние общая ситуация в мировых делах, которая с момента нашей последней встречи (а это было в прошлом году, уже более года назад) не стала проще. Многие годы в мире наблюдается серьезное обострение проблем международного терроризма, наркотрафика, организованной преступности. Не прекращается и лишь увеличивается количество региональных конфликтов. В последнее время добавился новый, очень серьезный вызов – коронавирусная инфекция, что стало испытанием для всего человечества. В одночасье, как у нас говорят, все это изменило жизнь, без преувеличения, миллиардов людей. При этом сейчас никто не может спрогнозировать, когда можно ожидать окончания пандемии. В этой аудитории я не буду останавливаться подробно на том, как это сказывается на международной торговле, когда были разорваны глобальные производственно-сбытовые цепочки, во многих странах существенно растет уровень безработицы. Все это негативно сказывается на мировой экономике, которой предстоит долгий и наверняка непростой период восстановления.

В целом, если говорить в глобальном, всеобъемлющем контексте, пандемия в очередной раз высветила то, о чем мы давно говорим: взаимозависимость всех государств без поправок на географическое положение, размер и уровень экономического развития. Пострадали все. Тем самым пандемия в очередной раз продемонстрировала, что в глобализированном мире отмахнуться от проблем, которые имеют трансграничный характер, не получится.

Нам казалось, что вывод напрашивается сам собой: общие задачи и вызовы должны способствовать объединению усилий на основе общепризнанных норм международного права. К сожалению, пока этого не произошло. Наоборот, ряд наших западных коллег во главе с США пытаются воспользоваться нынешним коронавирусным кризисом для еще более настырного продвижения своих узкокорыстных интересов, откровенного сведения счетов с геополитическими конкурентами. Кстати, до сих пор не были услышаны призывы Генсекретаря ООН А.Гутерриша и Верховного комиссара ООН по правам человека М.Бачелет о том, чтобы приостановить хотя бы на время пандемии применение односторонних нелегитимных санкций прежде всего в том, что касается поставок лекарств, медицинского оборудования и необходимых для этого финансовых транзакций. Проигнорировано и предложение Президента России В.В.Путина, внесенное им в рамках встречи «Группы двадцати» в онлайн-формате, о создании «зеленых коридоров», которые должны быть свободны от торговых войн и рестрикций и использовались бы для поставок медикаментов, продовольствия, соответствующего оборудования и технологий. Такое отношение к объединительным инициативам серьезно отравляет атмосферу межгосударственного сотрудничества, усугубляет дефицит взаимного доверия. От этого страдают не только обычные граждане (а прежде всего это сказывается на них), но и деловые круги. Не мне вам об этом говорить.

Не остаются в стороне от таких тревожных тенденций и отношения между Россией и Европейским союзом. О каких-либо положительных моментах говорить не приходится. Начиная с 2014 г., когда Евросоюз грубо нарушил свои гарантии по соглашению между тогдашним Президентом Украины В.Ф.Януковичем и оппозицией, он не только принял, согласился с государственным переворотом, но и фактически стал поощрять тех, кто пришел незаконным, антиконституционным путем к власти в Киеве, в том числе полностью закрывая глаза на то, что в центр своей политики путчисты поставили русофобию, угрожая изгнать русских из Крыма, подавляя те русскоязычные регионы, которые отказались признать переворот и сказали, что хотят разобраться в ситуации. Их тогда объявили террористами (хотя они ни на кого не нападали), на них были направлены армейские силы, силы безопасности Украины. Повторю, их объявили террористами только за то, что они не признали государственный переворот.

С того момента, наверное, во многом понимая свою негативную роль в этих процессах, но всячески стараясь «свалить с больной головы на здоровую», Европейский союз с 2014 г. обрушил всю многоуровневую архитектуру взаимодействия, которая была выстроена между Брюсселем и Москвой, – от саммитов до более двух десятков отраслевых диалогов. Была полностью забыта программа построения четырех общих пространств. До сих пор нормализация отношений искусственно увязывается с тем, как будут выполнены Минские договоренности. При этом откровенно говорят, что это должна сделать Российская Федерация. А наши украинские коллеги, как вы знаете, устами руководства Украины в очередной раз заявили, что Минские договоренности нужно сохранить, потому что их сохранение гарантирует продолжение санкций Евросоюза и США против России. Вот и вся логика.

Конечно, мы будем настаивать на выполнении Минского «Комплекса мер», который был одобрен в Совете Безопасности ООН, но не ради того, чтобы «заслужить» снятия санкций Евросоюза, а прежде всего в интересах украинского народа, который нам близок и страдает от того, что происходит в Киеве и других регионах этой страны в последнее время.

До сих пор сохраняются ограничения на доступ российских экономических операторов к внешним финансовым рынкам. Продолжают терпеть многомиллиардные убытки и европейские производители. Буквально на днях мы получили информацию о том, что в Швеции был предпринят очередной дискриминационный шаг, когда шведская компания «Квинтус Текнолоджис АБ» отказалась поставлять запчасти для промышленного пресса «Группы ГАЗ» под абсолютно надуманным предлогом. Якобы этот пресс имеет характер военного и двойного назначения. Абсолютно искусственная логика. Никогда ранее – а этот пресс используется с 2009 г. – включая весь период наших кризисных отношений после переворота на Украине, никаких сомнений у шведских регуляторов не возникало. Судя по всему, это далеко не последний пример, когда стремление понравиться тем, кто определяет геополитическую линию Запада, берет верх над здравым смыслом и собственными интересами. Конечно, это будет бить и по шведскому бизнесу, который сотрудничает с «Группой ГАЗ», по теvsм людям, которые заняты на этом производстве.

К сожалению, мы вынуждены констатировать сохраняющуюся недальновидную деятельность структур Евросоюза, особенно тех государств-членов ЕС, которые объявили себя «прифронтовыми» государствами. Они и настроены «по-фронтовому», и проводят «фронтовую» политику. Отмечу, что в июле под абсолютно надуманным предлогом был задействован созданный Евросоюзом в 2019 г. рамочный режим односторонних санкций за нарушение неких «правил» в киберпространстве, которые пока еще никто не согласовал на универсальной основе. Этот генерический режим, изобретенный в прошлом году, решили «обкатать» в практическом плане на российских гражданах. Без предъявления каких-либо реальных доказательств им инкриминировали участие в некоей кибератаке против штаб-квартиры Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) в Гааге. Этот режим, созданный в 2019 г., не единственный. Евросоюз также в «своем кругу» создал еще один генерический режим за нарушения в сфере применения химических отравляющих веществ – короче говоря, за использование запрещенных видов химикатов, которые являются химическим оружием. Он замыслен для того, чтобы применять его к конкретным ситуациям. У меня нет никаких сомнений, что сейчас этот режим будут пытаться применить к ситуации вокруг А.Навального. Причем факты для этого тоже не требуется «обкатывать» и обсуждать на универсальной основе.

Опять же в одностороннем порядке наши французские коллеги не так давно создали т.н. «партнерство против безнаказанности в сфере применения химического оружия». Это структура вне ООН, каких-либо универсальных, всеми одобренных международно-правовых рамок. Но в узком кругу единомышленников будут устанавливаться т.н. «факты», потом на основе этих в одностороннем порядке установленных «фактов» односторонне созданная в Евросоюзе структура для наказания тех, кто якобы виновен в нарушениях, будет принимать санкции. Все это печально и наводит на мысль о том, что разговоры наших западных коллег о необходимости для всех уважать порядок, основанный на правилах, – это не просто фигура речи, синоним необходимости уважать международное право, а осознанная политика на подмену универсальных международно-правовых рамок, требующих консенсуса между всеми государствами, для того чтобы принимались соответствующие конвенции, односторонне выработанными действиями, которые не носят легитимного характера.

Мы заинтересованы в том, чтобы как можно скорее установить истину в отношении А.Навального. Но ситуация сложилась вопиющая и развивается один в один по сценарию т.н. «дела Скрипалей», когда обвинения были заявлены, но никаких фактов предъявлено не было. Как вы знаете, Генеральная прокуратура России обратилась к своим коллегам в Германии, Франции и Швеции, где якобы были сделаны соответствующие анализы, за тем, чтобы нам в соответствии с Европейской конвенцией о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г., по протоколам к этой Конвенции предоставили информацию о том, каковы результаты этих анализов. Нам сказали, что никаких действий на основе этой Конвенции предприниматься не будет (что уже является ее нарушением), что все передано в ОЗХО. Мол, ждите, когда эта Организация объявит о результатах своих исследований. А в ОЗХО нам сказали, что пока еще продолжают исследовать эту проблему и те анализы, которые они взяли (причем непонятно, когда и кто их брал). Нам сказали, что когда они закончат, поскольку они реагируют на обращение Германии, они все сообщат Германии, а уж она сама решит, рассказывать нам что-то или нет. Это просто издевательство над здравым смыслом. По-моему, это понятно для всех, в том числе и для наших западных коллег, которые отказывают нам в требовании, основанном на обязательной к исполнению международной Конвенции. Судя по всему, русофобский запал стал настолько неостановимым, что руководствоваться здравым смыслом у них просто не получается.

Сожалеем о том, что торгово-экономического сотрудничество все более политизируется. Только что я приводил вам дополнительные примеры. Торговля, экономика всегда рассматривались в качестве «страховочной сетки» для отношений между государствами. Сейчас все это переходит в несколько иную фазу. Прекрасно помню, как в 2014 г. германский бизнес призывал Евросоюз, его структуры не ставить политику выше экономики в подходе к украинским делам. Но тогда лично канцлер ФРГ А.Меркель заявила, что бывают случаи, когда экономика должна быть подчинена политике. Печально.

Сейчас мы увидели очередной пример: Еврокомиссия подготовила доклад, который имеет длинное название – «О существенных искажениях в экономике Российской Федерации для целей проведения расследований в области торговой защиты». Думаю, вы понимаете, о чем идет речь. Документ носит откровенно предвзятый характер и чреват возникновением дополнительных ограничений для доступа российских товаров на рынок Евросоюза, что, как вы понимаете не останется без ответа. В частности, в этом докладе за т.н. «искажения» в экономике России выдаются абсолютно легитимные меры регулирования, в том числе в сферах энергетики, транспорта и трудовых ресурсов. У нас также возникают вопросы и к еще одной инициативе Евросоюза. Имею в виду ключевой элемент «Европейского зеленого курса» (ЕЗК) – т.н. «пограничный корректирующий углеродный механизм», который, как объявили в Брюсселе, в том или ином виде обязательно будет введен в действие не позднее 1 января 2023 г. Мы пока еще изучаем, что конкретно имеется в виду под этой инициативой. Мы очень надеемся, что этот «механизм» не вступит в противоречие с нормами Всемирной торговой организации (ВТО) и не обернется «торгово-климатическим протекционизмом». Хотелось бы избежать необходимости введения ответных мер. Думаю, что сейчас, даже если брать явно политизированную ситуацию, совсем не время для торговых войн.

Не буду много говорить об играх вокруг «Северного потока – 2». Все началось уже немало лет назад, когда вопреки всем правовым нормам, устоявшейся и одобренной всеми странами практике, задним числом была изменена «газовая директива» «Третьего энергопакета» ЕС только для того, чтобы осложнить реализацию этого проекта. С огромным трудом были найдены какие-то компромиссы. Но потом все опять пошло наперекосяк. Как только наметились перспективы завершения этого проекта, несмотря ни на что, тут же появилось новое обстоятельство – мощнейшее политическое давление США, которые открыто, беззастенчиво заявляют, что они хотят сорвать этот проект России и европейцев, навязать европейцам свой сжиженный газ. Лихорадочно создаются соответствующие мощности для сжиженного природного газа. Тем самым, как заявляют в Вашингтоне, будут поддержаны американские производители. Никакого политеса, этического предела здесь, по-моему, никто не ощущает. То, что будет подрываться конкурентоспособность целых секторов европейской промышленности из-за повышения издержек на более дорогой газ, американцев не то, что не волнует, а просто устраивает.

Политизация энергетического сотрудничества – это очередной удар по основам того, что мы называем европейской безопасностью. Именно энергетика была той сферой, история которой насчитывает уже больше 50 лет. Недавно мы вместе с австрийскими коллегами отмечали этот юбилей. Энергетика всегда выводилась «за скобки» любых форм противостояния во времена «холодной войны». Наша совместная энергетическая программа, совместное сотрудничество пережили распад и формирование новых государств, всегда служили долгосрочным интересам всех европейских народов, включая и Российскую Федерацию.

Протекционизм и прочие барьеры и ограничения лишь будут усугублять и без того непростую экономическую ситуацию. Кстати, мы обратили внимание на то, что Конфедерация европейского бизнеса «Деловая Европа» недавно опубликовала рекомендации, направленные на защиту европейского бизнеса в условиях санкционных ограничений. В документе прямо говорится о недопустимости превращения санкционной политики в «оружие» для продвижения экономических интересов. Вроде бы очевидная вещь, но по нынешним временам чтобы сказать эту очевидную вещь, требуется немалое мужество.

Дамы и господа,

Российское руководство реализует меры по оказанию помощи гражданам и бизнесу в условиях коронавирусных проблем. Мы делаем все возможное с учетом неких минимальных требований эпидемиологических властей для того, чтобы оказывать содействие возвращению иностранного персонала на территорию России, о чем вам хорошо известно. Вы обращались с соответствующими просьбами, и такие обращения продолжают поступать. Будем их оперативно рассматривать. Рассчитываем, что, как сейчас прогнозируют в России и зарубежных столицах (включая многосторонние институты), глубина экономического спада в нашей стране будет не такой значительной, как во многих других государствах, в том числе странах еврозоны.

Наш потенциал противодействия инфекционным заболеваниям становится все более эффективным. В ходе применения практических мер по борьбе с этим вызовом мы многому научились. Смогли, опираясь на прошлый опыт борьбы с различными пандемиями, разработать линейку тест-систем для выявления коронавируса, наладить производство медицинских препаратов для его эффективного лечения. Мы зарегистрировали вакцину, как вы знаете, «SPUTNIK V». Сейчас будет завершаться регистрация еще одной-двух вакцин, которые разработаны нашим предприятием «Вектор». Мы за то, чтобы делиться опытом в этой сфере и сотрудничать со всеми заинтересованными странами, ведь это важно для надежного преодоления последствий этого общего бедствия. Как вы знаете, Президент России В.В.Путин, выступая на 75-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в видеоформате, выдвинул инициативу о проведении онлайн-конференции высокого уровня с участием государств, заинтересованных в кооперации по созданию вакцин против коронавируса. Ожидаем конструктивную реакцию на это важное предложение.

Перед тем, как я завершу свое вступительное слово, возвращаясь к главной теме, хотел бы отметить, что экономическая взаимозависимость, как мы уже неоднократно убеждались, может работать как во благо, так и во вред. Если Евросоюз будет по-прежнему рассматривать партнеров в качестве неких «придатков» евроцентричного мира, то едва ли у нас что-то получится. Мир, который концентрировался на этом ощущении центральной роли Европы, не к сожалению и не к радости, а объективно остался в прошлом. Драйверы экономического роста и политического влияния сместились на Восток. Новая полицентрическая реальность требует новых подходов в политике и экономике. Уже неприемлемы схемы «ведущий-ведомый». Требуется уважение основополагающего принципа равноправия.

Сегодня мировой экономике нужно помочь пережить сложный период, обеспечить на этой основе поступательное «постковидное» восстановление. Цель должна была бы нас всех объединить, поскольку речь идет о благосостоянии всех наших народов. Мы за то, чтобы для преодоления глобальной рецессии совместно искать новые точки роста. Здесь очень важно постараться сложить потенциалы различных интеграционных начинаний, которые реализуются на всем пространстве Евразии. На это нацелена инициатива Президента России В.В.Путина о формировании на принципах универсально применимого международного права, транспарентности Большого Евразийского партнерства, открытого для всех без исключения стран нашего общего огромного континента. Как вы знаете, мы активно продвигаем диалог по этой теме в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС), Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и со странами АСЕАН. При этом подчеркиваем, что заинтересованы в том, чтобы к этому процессу подключились все без исключения страны нашего общего континента, как входящие в те или иные региональные организации, так и не входящие ни в одну из них. Имеем в виду, что и страны Евросоюза могли бы присмотреться к этой инициативе с точки зрения своих собственных интересов, интересов европейского бизнеса, учитывая открывающиеся возможности в рамках продвижения этого нашего проекта для облегчения доступа к быстрорастущим рынками, к новым транзитным маршрутам. У нас уже есть отправная точка для того, чтобы эта работа всерьез началась. Имею в виду контакты, которые стартовали пока еще на техническом уровне между Еврокомиссией и Евразийской экономической комиссией. Мы за то, чтобы эти контакты не ограничивались техническими, регуляторными вопросами, но чтобы они все-таки имели какой-то политический горизонт в этих дискуссиях и политическую дальновидность по вопросам развития Евразии, которая будет одним из локомотивов мировой экономики – в этом нет никаких сомнений.

Убеждены в том, что в наших общих интересах не допускать появления новых, абсолютно ненужных разделительных линий в новых областях экономической деятельности, связанных с очередной сменой технологического уклада. Идет «озеленение» энергетики и промышленного производства, оцифровка всех видов человеческой деятельности, включая работу экономических операторов. По нашему глубокому убеждению, все это требует сложения усилий, а не попыток вновь затевать геополитические игры с нулевой суммой, как мы уже переживали это в прошлом. Мы готовы к сотрудничеству на самой широкой основе.

Спасибо за внимание. Готов к интерактивной части нашей беседы.

Вопрос: На родном для меня немецком языке есть поговорка: «Умный в споре уступит». На какие шаги была бы готова в этом плане Россия? Какие возможности Вы видите для придания этому процессу импульса и его возвращения на более конструктивную траекторию? Какие механизмы и меры Вы видите для защиты пока небольших островков сотрудничества от побочных эффектов геополитического соперничества?

С.В.Лавров: Я так понимаю, приводя эту немецкую пословицу (умный в споре уступит), Вы убеждены, что Запад не уступит никогда.

Меня тоже наводит на этот вывод многое из того, что сейчас происходит. В частности, претензии, которые нам выдвигаются. Любая существующая в мире проблема - Россия должна. Сирия - Россия, Ливия – Россия, Белоруссия – естественно Россия. А.Навальный, любые кибердела, отравления. А фактов нет. Еще и обижаются, как мы смеем подвергать сомнению то, что они заявляют, то, что они проанализировали, – в данном случае в лаборатории Бундесвера. В случае со Скрипалями – в лаборатории «Портон-Даун». Но не было предъявлено никаких данных. Сейчас наши германские коллеги говорят нам, что это наша проблема, что отравление произошло на нашей территории, поэтому они ничего не знают. Мол, давайте заводите уголовное дело, но мы вам ничего не дадим.

Кстати, помню один не очень радостный эпизод в наших отношениях с ФРГ, когда в 2016 году возникла проблема вокруг несовершеннолетней русской девочки Е.Фесенко. Она пропала, ее долго искали. Потом она появилась, сказала, что ее изнасиловали. Впоследствии выяснилось, что не изнасиловали, но все равно в Германии было возбуждено уголовное дело по факту совершения преступления сексуального характера – растление несовершеннолетних. Один из двух обвиняемых получил условный тюремный срок. Но когда мы озаботились судьбой этой девочки (помимо гражданства ФРГ, у нее было и гражданство Российской Федерации) и просили наших немецких коллег объяснить, что с ней произошло, на нас обрушился шквал негодования, включая заявление тогдашнего министра иностранных дел ФРГ Ф.-В.Штайнмайера о том, что Россия не должна вмешиваться во внутренние дела ФРГ, использовать этот инцидент в пропагандистских целях. Я вижу здесь аналогию. Что-то произошло с российской гражданкой на территории ФРГ. Когда мы поинтересовались и попросили объяснений, нам ответили, что это не наше дело, и попросили не вмешиваться во внутренние дела. Когда сегодня мы просим наших немецких коллег объяснить, что же все-таки они установили при анализе биоматериалов А.Навального, нам говорят идите в ОЗХО. Там отвечают: идите в Германию, так как это их запрос, вы не могли не обнаружить того, что обнаружили в Берлине. Но, во-первых, врачи в Омске предоставили результаты всех проведенных анализов и проделанной работы немцам. Немцы, когда забирали А.Навального, расписались в том, что получили всю информацию. Более того супруга А.Навального подписала документ, в котором брала на себя ответственность за все последствия его транспортировки в Германию, потому что наши врачи не были уверены, что это безопасно. Да, они не обнаружили никаких следов боевых отравляющих веществ. Они об этом честно сказали. Но обращаю ваше внимание, что и в клинике «Шарите» не обнаружили никаких отравляющих веществ из т.н. семейства «новичков» в его анализах, а сделали это уже в клинике Бундесвера. До сих пор не знаем, сами ли брали французы и шведы анализы, или немцы просто передали им эти анализы. То, что наши партнеры пытаются все держать втайне, как у нас говорят, «наводить тень на плетень», нас очень тревожит. Мы хотим добиться истины и будем этого добиваться. Не знаю, что с этим делать. Сейчас нас уже обвиняют в ситуации в ЦАР, что-то в Мозамбике тоже пытаются на нас свалить – практически все и везде.

Когда Госсекретарь США М.Помпео, его заместители, другие члены Администрации США разъезжают по миру, они публично на пресс-конференциях призывают своих партнеров отказываться от сотрудничества с Россией, с Китаем будь то в Африке, будь то в Греции. Все эти заявления звучат официально, в микрофон, никого не стесняясь. Как «уступать» в этой ситуации, мне очень трудно сейчас сформулировать.

Ваш Председатель сказал, что, слава Богу, восстанавливаются контакты с ЕС. Они восстанавливаются, но исключительно по конкретным направлениям: Сирия, Ливия, африканские вопросы (недавно были консультации). Но не происходит никакого системного подхода к оценке отношений в таком глобальном, ответственном политическом плане.

Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррель – мой добрый знакомый. Мы с ним общались в начале года «на полях» Мюнхенской конференции по вопросам безопасности. Затем в июне у нас был двухчасовой видеоконтакт. Мы очень подробно все рассмотрели. Есть понимание того, что нужно переоценить ситуацию и хотя бы посмотреть на то, насколько эффективна линия, которую проводит ЕС, опираясь, прежде всего, на санкции. Это дело Евросоюза. Мы убеждены, что эта линия ущербна. От санкций страдают те, против кого они применяются, и те, кто их применяет. Как вы знаете, мы стараемся сейчас отойти от любых форм сотрудничества, которые будут увековечивать нашу зависимость от Европы, – будь то технологии, продукция сельского хозяйства. По-моему, достигли очень неплохих результатов во всем этом. Делается это, наверное, просто потому что у нас теперь нет уверенности, что наши европейские партнеры будут договороспособными. Я привел пример «Северного потока - 2». Казалось бы, юридическая служба ЕС давным-давно заявила, что она провела анализ, и проект полностью вписывается, не противоречит никаким нормативам ЕС. Несмотря на это, вопрос вскрыли задним числом, переиграли правила. Какая здесь надежность как партнеров? Причем все это делается вопреки тому, что компании из пяти уважаемых «старых» членов ЕС были полностью заинтересованы в «Северном потоке - 2» и продолжают оставаться заинтересованными. Но политика довлеет.

Конечно, по конкретным вопросам, как Вы сказали, имеет место избирательный диалог. Мы не отказываемся от этого. Но видим, что пока ЕС на официальном уровне пытается сохранить известные «пять принципов» и лишь модернизировать их применение (а они все равно основываются на том, что для нормализации отношений нужно, чтобы Россия, а не Украина, выполнила Минские договорённости). Пока в ЕС продолжаются такие бесплодные дискуссии, а русофобским меньшинством, которое ведет себя весьма агрессивно и шумно блокируются любые действия по переоценке отношений, в Германии разворачиваются очень серьезные аналитические процессы. По нашим данным (это было опубликовано в германской прессе), близкие к Правительству ФРГ эксперты разрабатывают то, что они называют «новой восточной политикой», предлагая по сути демонтировать любые остатки позитива в нашей повестке дня. Лейтмотив изысканий, о которых пишет пресса: стратегическое партнерство ушло в прошлое; партнерство для модернизации, которое когда-то было брендом нашего сотрудничества, прежде всего с Германией, а потом было распространено на отношения с ЕС в целом, тоже не удалось реализовать; Россия не захотела стать единомышленником Евросоюза и НАТО и превратилась тем самым в противника по принципиальным политико-идеологическим вопросам нового миропорядка. Я уже говорил о том, каким видится миропорядок нашим западным друзьям: порядок, основанный на правилах, а не на международном праве. Правила изобретаются в узком кругу единомышленников.

Про избирательное сотрудничество около правительственные круги, формулирующие новую повестку дня, говорят, что оно станет возможным, когда русские изменят свое поведение. В условиях такого застоя в Брюсселе в том, что касается мыслительных процессов, эти процессы идут, прежде всего, в Германии. Видимо аналитики от геополитики почувствовали, что Германия сейчас все больше и больше играет роль мотора по обеспечению устойчивой, долговременной, антироссийской заряженности всех процессов в рамках ЕС.

Мы это давно слышали. Первые санкции вводились после проведения в Крыму абсолютно прозрачного референдума, в результатах которого никто не сомневается – мне об этом говорили сразу после референдума американские представители. Никто не сомневался в результатах и не сомневается, что это было искренне желание крымчан. С того момента, когда это все началось, нам стали достаточно высокомерно заявлять, что Россия должна понять, что «бизнеса как обычно» больше не будет. Мы сказали, что, конечно, «бизнеса как обычно» не будет. Вы совершили такие действия по подрыву своего статуса, своей репутации, когда вам просто, извиняюсь, плюнули в лицо те, кто разорвал гарантированный Францией, Германией, Польшей договор. Мы понимаем, что мы больше не будем иметь с вами «бизнес как обычно», но мы готовы всячески искать какие-то конструктивные области взаимодействия. Но то, как сейчас развивается ситуация: «Северный поток-2»; мелкий, но все-таки серьезный пример – шведы прекратили разрешать своим компаниям сотрудничать с «Группой ГАЗ». Таких примеров много. Это вообще ставит вопрос не о том, что не может быть «бизнеса как обычно», а вообще-то можем ли мы с Европой в долгосрочном плане вести какой-либо бизнес на основах, которые будут надежными и будут подтверждать договороспособность европейцев? Не бизнеса. Бизнес заинтересован, но сейчас бизнесом руководят политики. Вот, в чем дело. Еще раз скажу, у нас нет недостатка доброй воли, желания развивать нормальные отношения. Почитайте поздравительные послания Президента России В.В.Путина Федеральному Президенту ФРГ Ф.-В.Штайнмайеру, Канцлеру ФРГ А.Меркель по случаю юбилея восстановления германского единства. Там все это сказано. Но добрая воля не может быть односторонней. И тут уже говорят, что кто умнее, сильнее, должен сделать первый шаг. Наверное, мы имеем все основания рассматривать наших партнёров сильными и умными. Надеюсь, они о нас такого же мнения. При наличии взаимной доброй воли, мы сможем переломить ситуацию. Пока такой взаимности мы не наблюдаем.

Вопрос: Мы видим эти переживания по поводу последних тенденций, которые Вы упомянули, материалы, в которых пишут о том, что партнёрство подошло к концу. Разделяем эту озабоченность. Как Ассоциация, мы согласны, что танго танцуют двое.

С.В.Лавров: Сейчас некоторые танцуют брейк-данс, там можно и в одиночку.

Вопрос: Будем надеяться, что все-таки парные танцы тоже не выходят из моды. Как Ассоциация мы придерживаемся принципа независимости. Общаемся как в Брюсселе – выражаем свою озабоченность текущей ситуацией, так и в диалоге с властями в России. Был очень рад услышать в Вашем выступлении поздравления в отношении нашего юбилея. Действительно в этом году нам исполнилось 25 лет. Планировалось организовать конференцию под лозунгом «России и Европа в мире завтрашнего дня: оглядываясь на прошлое, чтобы двигаться в будущее». Какими Вам видятся Россия и Европа в мире завтрашнего дня? Каковы наиболее перспективные направления для продолжения сотрудничества, которое не всегда было простым, но, безусловно, плодотворным на протяжении 25 лет? Какие для Вас ключевые направления?

С.В.Лавров: Мы сегодня об этом уже много сказали. Если говорить о конкретных направлениях, то это, конечно, цифровая экономика, зеленая экономика, все, что связано с новыми видами энергии, (российско-итало-французский проект термоядерных реакторов), с немцами у нас много высокотехнологичных проектов. К этому есть обоюдный интерес. Но повторю, политика, которая осуществляется сейчас, прежде всего, США, направлена на то, чтобы не позволить никаким взаимовыгодным, перспективным, конкурентоспособным экономическим проектам в Европе реализовываться без американского участия - будь то Россия, КНР. Об этом говорится в открытую. Политика – это искусство возможного, но, наверное, в нынешней ситуации экономика – тоже искусство возможного. Насколько смогут руководители ваших стран защитить исконные интересы европейского бизнеса, насколько смогут защитить вашу конкурентоспособность, насколько они могут выстоять перед этим давлением.

Но, конечно, помимо экономики нас очень волнует военно-политическая ситуация. В Европе она не улучшается, а, наоборот, становится все более тревожной. Сейчас, кстати, по случаю юбилея воссоединения Германии было много репортажей, оценок, статей. На нашем телевидении был снят двухчасовой документальный фильм «Стена», в котором делался достаточно печальный вывод о том, что Берлинская стена не была разрушена, а просто обрела виртуальную форму и передвинулась на Восток вплотную к границам России вопреки всем обещаниям, заверениям. Не буду комментировать этот фильм. Надеюсь, вы его смотрели. Кто не смотрел, советую посмотреть, потому что вы многое поймете о том, в каких условиях сейчас реализуются отношения между Россией и Европой, как в российском руководстве, российском народе отзывается память о тех временах, когда – мы все это хорошо знаем – Россия сыграла решающую роль в воссоединении Германии, сделала это ценой огромных жертв. Я не преувеличиваю. Вывод нашей группы войск осуществлялся в абсолютно нечеловеческих, антигуманных условиях. Мы знаем, какую цену в буквальном смысле (финансово) заплатила за это Германия. Знаем также, как наши западные коллеги в то время не то, чтобы отговаривали советское руководство, но спрашивали, хорошо ли подумали, нужна ли всем нам единая Германия. Итог известен. То, как сейчас некоторые представители германского руководства разговаривают с Российской Федерацией, считаю не только неприемлемым, но и абсолютно отражающим полное предание забвению той эпохи, которая считалась всеми историческим завоеванием немцев и русских, и затем все это стало завоеванием всей Европы. Это печально. Очень надеюсь, что эта аномалия пройдет. Она не может отражать истинного отношения немцев к России. Недавно, кстати, был опрос общественного мнения, где половина немцев на всей территории ФРГ, включая Западную Германию, позитивно высказались по отношению к российскому народу. У нас, думаю, будет не меньше тех, кто за сотрудничество с немцами. Наше историческое завоевание – преодоление всех фобий и сосредоточение на созидательном процессе в интересах наших народов. Конечно, будет преступно его потерять.

Вопрос: Хочу вернуться к вопросу возвращения в Россию высококвалифицированных специалистов. Мы очень благодарны за ту помощь, которую мы получили от Правительства Российской Федерации и, в частности, от Вашего Министерства. Мы знаем, что те правила, которые на сегодняшний день действуют – распоряжение Правительства Российской Федерации от 16 марта 2020 года № 635-р. – это большая ценность для наших членов, потому что оно открывает канал возвращения высококвалифицированных специалистов. Однако, с другой стороны процесс по-прежнему сложный и есть много нерешенных вопросов. Каковы перспективы либерализации режима пересечения границ, особенно в преддверии новогодних праздников?

С.В.Лавров: Я уже на эту тему не раз высказывался. Здесь МИД будет играть далеко не самую главную роль. Главный приоритет – это здоровье граждан. Поэтому первую скрипку здесь играют эпидемиологические и санитарные власти. У нас есть Оперативный штаб под председательством вице-премьера Т.А.Голиковой, Роспотребнадзор, Министерство здравоохранения, Федеральное медико-биологическое агентство. Все специалисты работают над тем, чтобы максимально оградить и наших граждан, и наших гостей от угрозы заразиться коронавирусом.

В интересах Министерства иностранных дел, чтобы контакты устанавливались как можно быстрее. Те же интересы, как Вы понимаете, и у авиационных властей, и у авиакомпаний, которые несут убытки и, которые хотели бы поскорее возобновить авиасообщение. Еще раз скажу, что решать здесь должны прежде всего эпидемиологи.

Вопрос: Я наблюдаю, что Россия пытается отгородиться от внешнего мира, требуя все большей локализации производства. Мы инвестировали около 2 млрд и являемся одной из крупнейших компаний. 70 процентов нашей продукции через два года не будет рассматриваться как российская продукция. Я хочу призвать Вас сделать все возможное для того, чтобы Россия не ограждала себя от остального мира и взаимодействовала с западными компаниями. Не вынуждайте нас прибегать к локализации, которая будет нам невыгодна и, которая будет казаться весьма странной после того, как мы инвестировали 2 млрд.

С.В.Лавров: Я разделяю идею о том, чтобы мы не разваливали глобальные формы сотрудничества и не возводили барьеры. Если рассматривать локализацию как барьер, то, наверное, есть такая логика. Но опять же нужно смотреть на стратегические задачи, которые перед нашей экономикой поставлены и Президентом Российской Федерации В.В.Путиным, и Правительством. Во многом они связаны с тем, что произошло за последние 6-7 лет в наших отношениях и с тем, насколько надежным и договороспособным проявил себя Запад в отношениях с нами.

Мы не одиноки в том, что касается локализации. В Индии, например, в целом проводится достаточно активная политика «делай в Индии» и, по-моему, она гораздо более жесткая, чем политика локализации в Российской Федерации. В целом, я понимаю Ваши производственные озабоченности и исхожу из того, чтобы эти проблемы должны ставиться перед советом по иностранным инвестициям при Правительстве Российской Федерации, который должен такими вещами заниматься.

Вопрос: Правительством Российской Федерации были приняты новые правила, которые лишают нас возможности инвестировать в течение следующих двух лет. Мы не знаем, можем ли мы инвестировать в будущее, поскольку через два года это уже будет для нас невыгодно.

С.В.Лавров: Наше Министерство заинтересовано в том, чтобы прагматичный и взаимовыгодный процесс сотрудничества в экономике продолжался, поэтому давайте договоримся, что ваш председатель, Генеральный директор, по итогам этого мероприятия, по итогам нашей дискуссии напишет мне предложение о том, какими бы Вы видели шаги, которые позволили бы нашему взаимодействию продолжаться на взаимовыгодной основе.

Я знаю, что вы сотрудничаете с группой «ГАЗ». Ровно то, о чем Вы говорили, я имел ввиду, когда сказал, что некоторые небольшие европейские страны пытаются «бежать впереди американского паровоза», потому что в очередной раз были продлены американские изъятия. Американцы тоже думают о себе. Многие американские рабочие места зависят от продолжения этого сотрудничества. Наши шведские соседи решили, что они будут более американцами, чем сами американцы.

Вопрос: Когда мы говорим о либерализации режима пересечения границ для высококвалифицированных специалистов, очень большая просьба не забывать про членов их семей, потому что это большая часть их жизни здесь. Просил бы на это обратить внимание.

С.В.Лавров: Конечно, специалисты должны находиться в комфортном состоянии, поэтому мы будем всячески поддерживать и обращения на счет членов их семей.

Вопрос: Сейчас мы действительно видим, что американская Администрация целенаправленно разваливает систему международных отношений, которая сложилась после Второй мировой войны. Насколько американцы уже в этом преуспели? Насколько это бесповоротный процесс? Что нам в этой связи ждать от предстоящих выборов?

С.В.Лавров: Нынешняя система международных отношений разваливается, как я уже сказал, под лозунгом «Rules based world order» – «Миропорядок, основанный на правилах». Он внедрился в политический лексикон, в нарратив, как сейчас говорят, где-то года 3-4 назад. Мы сразу обратили на это внимание. Когда мы стали привлекать внимание на международных форумах к этому термину, который предлагался в декларации, нам говорили: «Это же то же самое, что международное право». Когда мы предлагали заменить этот термин на «уважение международного права» нам всеми правдами и неправдами объясняли, что «нужно какой-то свежий язык употреблять». А потом выяснилось все то, о чем я говорил.

Сейчас происходят два параллельных процесса, напрямую связанных с размыванием той самой системы, которую создали после Второй мировой войны, которая всех устраивала, позволила избежать очередной мировой войны и как все мы надеялись, которая будет избавляться от конфронтационных компонентов после завершения «холодной войны». Мы уже говорили про Берлинскую стену и про все, что последовало затем и то, что мы сейчас наблюдаем.

Есть два очевидных направления, по которым идет «размывание» этой системы. Первое – приватизирование секретариатов существующих международных организаций. Ярчайший пример – Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО), которая базируется на Конвенции о запрещении химического оружия (КЗХО). Она принята единогласно (любая конвенция может быть только единогласной) и действует исключительно для государств, ратифицировавших эту Конвенцию (всего 193 страны). ОЗХО – одна из самых универсальных организаций. Менять Конвенцию можно исключительно внесением поправок, которые опять-таки должны стать предметом переговоров, формулировки должны быть приведены в консенсусное состояние, после чего они принимаются и ратифицируются. Конвенция предполагает, что Технический секретариат (ТС) ОЗХО обладает компетенцией провести расследование в ответ на обращение любой страны-участницы КЗХО по ее запросу. Оно должно осуществляться путем выезда экспертов на место, указанное соответствующей стороной, для забора проб, которые перевозят в сертифицированные лаборатории. Потом сообщается, обнаружено ли в этих пробах вещество, запрещенное специальными списками, прилагаемыми к КЗХО. Все. Секретариат ОЗХО стал грубейшим образом нарушать Конвенцию: в той же Сирии принимали решение, писали доклады без какого-либо выезда на место. Просто сообщали, что смогли получить пробы, скажем, от Великобритании и Франции (был такой эпизод в Хан-Шейхуне), т.к. самим туда ехать «небезопасно». Мы говорили, что по Конвенции они сами должны туда ехать. В ответ – «небезопасно». Тогда мы обратились к англичанам и французам, раз они смогли в таких небезопасных условиях каким-то образом получить пробы, то может быть, они используют свои связи для обеспечения безопасности инспекторов ОЗХО, чтобы они выполнили требования Конвенции. Нам сказали, что ничего не могут сделать, «это секретно». Сирийскому правительству вменяли бомбовые удары с начинкой из отравляющих веществ. На основе этого «секрета» было вынесено, что в Хан-Шейхуне применялось отравляющее вещество. И все. Никто не знает, кто эти пробы брал, кто их довозил до какой лаборатории, т.к. это «секрет».

Вопросов много. Когда мы стали их задавать и прекратили принимать такого рода доклады в Совете Безопасности ООН (только он может решать, кто прав, а кто виноват по международному праву и Уставу ООН), наши западные коллеги в ОЗХО созвали внеочередную сессию всех сторон Конвенции. Они поставили на голосование предложение о том, чтобы помимо того, что дозволено Техническому секретариату ОЗХО по Конвенции (определять, было применено запрещенное отравляющее вещество или нет), он был бы еще уполномочен устанавливать виновных, осуществлять атрибуцию. «За» проголосовали меньше половины стран-участниц Конвенции, остальные голосовали «против», либо воздержались. Но по правилам процедуры решение было объявлено принятым. Тем самым вместо инструмента международного права, каковым является любая универсальная конвенция, мы получили инструмент «порядка, основанного на правилах». Мы, конечно же, не будем платить за ту часть деятельности этого Секретариата, которая идет на эти цели. Так же поступает Китай и ряд других стран, но от этого проблема не исчезает. Это прямая приватизация Секретариата, которая сейчас проявляется в том, как руководство этой структуры (западные страны занимают посты Генерального директора и его «правой руки») реагируют на наши обращения по многим вопросам (по Сирии, А.Навальному и др.). Параллельно приватизация осуществляется и в менее агрессивных формах, когда «западные» сотрудники соответствующих секретариатов проводят откровенно одностороннюю линию в организациях системы ООН.

Второе направление – тенденция к выносу «неудобных» тем за рамки структуры системы ООН. Во вступительном слове я упоминал, что наши французские коллеги создали Международное партнерство против безнаказанности за применение химического оружия. Мы спросили, почему нельзя обсуждать это в ООН, даже в той же ОЗХО, которой они пытаются манипулировать. Почему это надо делать на стороне? Нам ответили, что это просто «группа единомышленников». Сегодня я разговаривал по телефону с моим французским коллегой, Министром Европы и иностранных дел Ж.-И. Ле Дрианом, и поинтересовался, почему они не отвечают на запрос из Генеральной прокуратуры России по анализам А.Навального. Ж.-И. Ле Дриан сказал, что они ждут, когда ответит ОЗХО. А ОЗХО до сих пор не ответила (сегодня 5 октября). Но уже 24 сентября с.г. в той самой Организации в Гааге наши французские коллеги инициировали распространение среди своих ближайших партнеров проекта заявления стран-участниц того самого Международного партнерства против безнаказанности за применение химического оружия. В проекте этого заявления уже сказано, что, как подтвердил Секретариат ОЗХО, А.Навальный был отравлен «новичком». А Секретариат вообще ничего еще не подтвердил и ничего не сказал. У нас есть официальное письмо Генерального директора ОЗХО Ф.Ариаса Гонсалеса, что процесс еще продолжается.

Эта «приватизация», как мы ее называем, создает достаточно серьезные проблемы и по другим направлениям работы универсальных институтов. Вместо того, чтобы в очередной раз устраивать скандалы на конференциях сторон соответствующих универсальных конвенций, они принимают решения в узком кругу «единомышленников», а потом преподносят это как образец многосторонности. На этом основана франко-германская инициатива о новом мультилатерализме, которую они продвигают и которая была провозглашена не так давно. Было сказано, что ЕС – образец мультилатерализма. Опять же мы спросили, почему многосторонность рассматривается где-то за рамками самой многосторонней организации ООН. Ответа нет, но нам он понятен. Такие примеры будут множиться. Наряду с этим Международным партнерством против безнаказанности за применение химического оружия такое же партнерство французы же создали по свободе журналистики и информации в киберпространстве.

Вопрос: Влияние геополитики на деглобализацию. Современное оборудование имеет очень широкий вшитый функционал с точки зрения сбора и передачи данных. Идет ужесточение требований по локализации, в частности, по сбору и передаче данных. Есть прогнозы, что к 2030 году многие страны закроют рынки друг для друга. Что, по Вашему мнению, может способствовать открытию единого экономического пространства?

С.В.Лавров: 15 лет (если не больше) мы активно продвигаем инициативу (сейчас она обрела большое количество сторонников) разобраться в том, как должен функционировать Интернет, чтобы все чувствовали себя комфортно. Поставили этот вопрос в Международном союзе электросвязи (МСЭ) (который занимается всеми формами информационно-коммуникационных технологий), в ООН (где предложили согласовать правила ответственного поведения в информационной сфере). Речь идет о теме международной информационной безопасности. Параллельно продвигаем инициативы в ООН по борьбе с преступностью в киберпространстве. Есть одна тема, касающаяся процессов, затрагивающих безопасность государств, а вторая – чистая преступность: наркоторговля, педофилия, порнография и прочее. Но в МСЭ дела идут туго. Все эти годы дискуссии ни к чему не привели. Американцы и не заинтересованы в том, чтобы эту тему каким-то образом сделать предметом договоренностей. Обсуждение продолжается, но вы знаете, как управляется Интернет, как это все устроено. Им это подходит. Американцы, кстати, продвигают тезис о том, что не требуется никаких конвенций по борьбе с киберпреступностью, правил поведения с точки зрения безопасности в информационном пространстве, т.к. есть международное право и оно применимо. Это тоже отражает линию наших западных партнеров на то, чтобы объявить киберпространство ареной потенциального противоборства, включая возможность боевых действий (и космос заодно).

Как мы убедились в ходе многочисленных и многочасовых дискуссий с американцами и другими западниками, нежелание вводить новые нормы регулирования, т.к. действует международное право, обусловлено тем, что запад опять же хочет оставить право за собой. Я упоминал Партнерство по защите свободы в киберпространстве. Если устанавливают, что кто-то нарушил «свободу в киберпространстве», они не должны будут никому ничего доказывать, т.к. международное право уже существует. Американцев интересует, прежде всего, статья 51 Устава ООН (право на самооборону с возможным применением оружия). Они этого не скрывают и хотят оставить за собой право наносить удары. Вернее не оставить, а получить право применять военную силу за то, что они считают некими поползновениями в киберпространстве, затрагивающими их национальный интерес. Туда можно «приплести» что угодно.

Президент России В.В.Путин выступил с предложением возобновить существовавшие каналы по проблемам кибербезопасности, Секретарь Совета Безопасности России Н.П.Патрушев 2 октября с.г. встречался с помощником Президента США Д.Трампа по национальной безопасности Р.О’Брайеном, который сказал, что «пока Вашингтон не видит попыток русских вмешаться в президентские выборы». Мол, наверное, Москва постарается это сделать, но «Н.П.Патрушев заверил, что они этого делать не будут». Секретарь Совета Безопасности России предложил ему то, что мы уже много лет назад передавали еще при Администрации Б.Обамы, потом возобновили при Д.Трампе, – предложение заключить договоренность о том, что мы не будем вмешиваться в дела друг друга, в том числе в киберпространстве, в связи с выборами и прочее. США не хотят, т.к. реально вмешиваются в наши внутренние дела. После событий в Киеве в 2014 г. они приняли закон «о свободе Украины», в котором Государственному департаменту прямо предписывалось тратить по 20 млн долл. США в год для того, чтобы работать с российским гражданским обществом, поддерживать «независимые» и «неправительственные» организации. Вам все это хорошо известно. Да, ситуация, когда в киберпространстве и в информационно-коммуникационных технологиях в целом появляются новые достижения и прогресс бурно набирает темпы, – это сфера конкуренции. Посмотрите, что сейчас происходит с сетями 5G, как американцы запрещают всей Европе, всему остальному миру работать с китайцами, что все это привносит в атмосферу международных отношений. Еще можно упомянуть искусственный интеллект. Думаю, конкуренция будет сохраняться, это новая «промышленная революция», точнее уже не промышленная, а технологическая.

Если брать линию США, которая сейчас наблюдается, трудно делать прогнозы, чем и когда это закончится, закончится ли вообще это по крайней мере на нашем веку, т.к. в жизни все может быть. Кто знает, что произойдет через 50-100 лет на этой планете. Есть много людей, считающих, что эта линия США бесповоротная, отныне они терпеть не будут. Самое интересное, что они добиваются своих целей в целом ряде случаев. Как у нас говорят, «сила солому ломит». Но мне кажется, США все-таки должны и будут уделять больше внимания своим внутренним проблемам. По-моему, то, что сейчас там проявляется, имеет очень глубинные корни. Есть много предсказаний, что любая империя когда-то переживает кризис и становится меньше, спокойнее. Как писал В.С.Высоцкий, «идет вкривь и вкось, вразнос, наперерез».

Делать сейчас прогнозы по выборам в США я не берусь, чтобы лишний раз никто не обвинял, что мы кого-то поддерживаем, а кого-то нет. В.В.Путин многократно говорил, что мы будем работать с любым, кого выберут. Наблюдаем за перепалками между демократами и республиканцами. Конечно, ничего хорошего. Дестабилизация США весьма вероятно ничего хорошего никому из нас не принесет. Наверное, мы все заинтересованы в том, чтобы США были ответственным игроком на международной арене, для этого они должны все-таки иметь какую-то внутреннюю стабильность, которая сейчас подвергается испытаниям. Если мы хотим, чтобы они были ответственным игроком, они, конечно, должны соблюдать правила, не ими же изобретенные, которые они применяют от случая к случаю, меняя их как то самое дышло (у нас говорят «закон – что дышло, куда повернешь, туда и вышло»). Это порядок, основанный на правилах. К сожалению, тенденция достаточно устойчива: они вышли из ЮНЕСКО, из Совета ООН по правам человека, практически из всех договоров, сейчас «умрет» последний – Договор о стратегических наступательных вооружениях, т.к. условия, которые они выставили, абсолютно односторонние, вообще не учитывают ни наших интересов, ни опыта многих десятилетий, когда контроль над вооружениями осуществлялся к всеобщему удовлетворению, приветствовался всеми странами мира. Не исключаю, что следующей будет Всемирная торговая организация. К ней тоже они предъявляют претензии, как я понимаю, до сих пор блокируют работу органа по разрешению споров, препятствуя назначению необходимых участников для кворума.

Этот вопрос всех волнует, но ответа на него у меня нет. О том, как стареют империи и появляются новые, некоторые говорят, как во дворе: многие играли, когда были маленькими, но всегда был какой-то главный хулиган, который обижал маленьких. Потом, когда маленькие подрастали, они припоминали ему все это. Наверное, в жизни тоже так происходит в разных формах. Это многовековые циклы.

Вопрос: Как Вы знаете между Турцией и Ливией есть определенные договоренности касательно средиземного моря. Образовалась аномальная ситуация, где Турция, будучи членом НАТО сталкивается с Европой, где большинство стран тоже являются членами НАТО. Очевидно, что причиной послужили не только экономические интересы, но и геополитические, военные. Хотелось бы услышать Ваше мнение касательно возможного увеличения количества столкновений в этом регионе, а также роли России в регионе.

С.В.Лавров: Здесь тоже приходится смотреть через призму геополитических интересов. В Ливии, Сирии и ряде других стран далеко не всё в порядке, но углеводороды – один из очевидных факторов, которые влияют на политику. По крайней мере то, что американцы делают с нефтью, незаконно оккупировав восточное побережье Евфрата в Сирии, – специально приняли для своей компании решение, разрешающее добывать нефть. Вмести с курдами они пытаются «сколотить» курдскую автономию, которая будет обладать квазигосударственными функциями. Известно, что они пытаются и турок уговорить, чтобы они не возражали против создания такой автономии, заверяя, что американцы обеспечат лояльность курдов. Заигрывать с территориальной целостностью любой страны – это грубое нарушение международного права. В данном случае это касается не только Сирии, но и курдской проблематики, которая может взорваться так, что нынешняя ситуация покажется гораздо менее серьезной. Она затрагивает целый ряд стран этого региона. Приглашение к сепаратизму и его активное продвижение может закончиться очень плохо. Это всё делает страна, которая далеко за океаном, а последствия будут «расхлебывать» страны региона и Европы. Мы тоже совсем не далеко находимся. Поэтому мы предложили инициативу разработки концепции безопасности в Персидском заливе с участием всех арабских стран, Ирана, Лиги арабских государств (ЛАГ), Организации исламского сотрудничества (ОИС), постоянных членов СБ ООН, Евросоюза.

Пришло время, когда накопилось слишком много проблем в Персидском заливе и вокруг него, включая Ближний Восток и Север Африки. Нужно садиться за стол и договариваться.

Американцы здесь тоже уходят от международного права, переходят к правилам, на которых они хотят основать миропорядок, имею в виду ближневосточное урегулирование. Они переворачивают с ног на голову Арабскую мирную инициативу, которая гласила создание палестинского государства, потом нормализацию отношений всех арабских стран с Израилем. Сейчас идет обратный процесс.

Мы приветствуем любые договоренности, которые нормализуют отношения между государствами, но не можем согласиться с тем, чтобы это делалось в ущерб интересам палестинского народа, закрепленным в многочисленных консенсусных резолюциях Совета Безопасности и Генассамблеи ООН.

Вопрос: Больше года назад состоялась встреча между Президентом Российской Федерации В.В.Путиным и Президентом Франции Э.Макроном в Брегансоне. Как вы оцениваете результаты встречи? Я знаю, что недавно в Литве Президент Франции Э.Макрон сказал, что без России ничего не будет делать в Европе. Как Вы это оцениваете?

С.В.Лавров: В августе 2019 г. в Брегансоне была очень хорошая, полезная встреча Президента России В.В.Путина и Президента Франции Э.Макрона. Франция – единственное государство, руководство которого ответило на послание В.В.Путина, которое было распространено осенью 2019 г., когда стало известно, что Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) окончательно «умер». Было направлено большое послание всем членам НАТО, ряду других государств, в котором В.В.Путин объяснил историю вопроса, показал, насколько важным был этот Договор, насколько возрастут риски в отсутствие его и какого-либо контроля за ракетами этих категорий, предложил объявить добровольный мораторий. Он сказал, что Россия уже его объявила и не будет создавать и развертывать ракеты этих категорий до тех пор, пока в каком-либо районе мира не появятся такие же системы американского производства. Президент России пригласил натовских партнеров рассмотреть возможность встречного моратория, не заключая никакого договора, – просто добрая воля, как в свое время был мораторий на ядерные испытания. Ответили немногие, и ответы были такие: «Мы получили, спасибо, почитаем», кто-то приписывал, что с нами не согласен. Президент Франции Э.Макрон – единственный, кто написал, что он готов это обсуждать, и кто обратил внимание на то, что в этом послании было сказано, что мы не просто предлагаем два встречных моратория – Россия-НАТО или более широкий – но мы готовы обсуждать конкретные меры верификации соблюдения этого моратория, потому что западные европейцы и американские коллеги заявляли, что «хитрая» Россия предлагает мораторий, когда у нее в Калининграде уже якобы стоят эти ракеты. Искандеры они считают ракетами, которые нарушали этот Договор, но нам не предъявили ни одного факта. Если они сказали, что эта ракета была испытана на запрещенную дальность, то явно у них должны быть спутниковые снимки, но они их нам не предъявили, так же как не предъявляют до сих пор спутниковые снимки в связи с катастрофой малазийского «Боинга», который был сбит над Донбассом. У них есть снимки, просто они их никому не показывают. Поэтому В.В.Путин предложил: «Если у вас такие озабоченности, давайте обсудим, какие меры верификации могут быть согласованы, чтобы всем было комфортно». Единственный, кто откликнулся на это предложение, был Э.Макрон.

В условиях, когда с есовским Брюсселем у нас избирательное сотрудничество по отдельным конфликтным темам, спорадически, от случая к случаю, с французами – устойчивый диалог, в том числе в формате «2+2» между министрами иностранных дел и обороны. В сентябре 2019 г. наши французские коллеги были в Москве. Также налажено сотрудничество в рамках более десяти рабочих групп по различным направлениям стратегического характера. Недавно состоялись заседания рабочих групп по борьбе с терроризмом, кибербезопасности – те самые темы, которые, очевидно, должны интересовать всех, но по которым американцы и большинство других западников, включая немцев, мягко говоря, не проявляют интереса к взаимодействию.

Э.Макрон высказывает критику. Мы это видим. У нас тоже есть вопросы к Франции. Я уже упоминал сегодня о тех действиях, которые они предпринимают, подсекая легитимность универсальных организаций, пытаясь вынести какие-то вопросы в комфортный для себя круг участников. Но у нас идет диалог, и никакие разногласия не могут служить основанием, чтобы не обсуждать серьезные вопросы, а не просто искать какие-то выборочные, избирательные темы, как это делает Евросоюз.

Вопрос: Мировое сообщество в 20 веке не смогло предотвратить две крупнейшие катастрофы – холокост и геноцид армян. Сейчас мы сталкиваемся с ситуацией, когда происходит эскалация конфликта между Арменией и Азербайджаном при участии Турции. Какие есть механизмы предотвращения геноцида в 21 веке?

С.В.Лавров: Есть Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, которая действует. Геноцид – объявлен преступлением против человечности. Геноцид бывает разных форм и модификаций. То, что сейчас происходит с русским языком, с русским образованием в Прибалтике (Латвии и Эстонии), на Украине, ряде других мест. Это однозначно ущемление коренных прав огромной группы людей.

Одна из тем, которую мы обсуждали с Ж.Боррелем касалась такого дискриминационного отношения к русскоязычным, в частности со стороны Украины. Про Прибалтику мы регулярно ставим вопрос с Евросоюзом. Они не в состоянии ничего сделать, по-моему, даже ничего не хотят делать. Говорят лишь: «Пусть будет процесс натурализации. Он идет, продолжается, всё будет хорошо». Ничего хорошего там не намечается. А на Украине приняли несколько законов об образовании и языке, приняв потом поправки, делающие исключения для языков Евросоюза, оставляя тем самым только русский язык под двойной дискриминацией, хотя в конституции Украины записано, что украинское государство обеспечивает права национальных меньшинств. Русские там упомянуты напрямую.

Мы обратились в Евросоюз: «Вот у вас венгры, болгары, поляки, чьи диаспоры существуют на Украине. Давайте вместе отстаивать права национальных меньшинств в ООН, ОБСЕ, Совете Европы». Мы почувствовали тенденцию к тому, что каждая из этих стран хочет полюбовно попытаться решить свои проблемы с Украиной для своего национального меньшинства, а остальное потом уже будет не их дело. Я спросил Ж.Борреля, поддержит ли Брюссель такую линию. Он сказал: «Ни в коем случае. Мы будем одинаково защищать все языки национальных меньшинств. Не будет такого, что ЕС успокоится, если для наших диаспор будет сделано исключение». Эти исключения уже сделаны. С первого сентября с.г. должен был вступить в силу закон, запрещающий преподавание в начальной школе на любых языках кроме украинского. Для языков ЕС сделано исключение на три года, а для русского языка этот закон вступил в силу. Я разговаривал с Ж.Боррелем, спросил: «Как же так?». Он ответил, что они над этим работают.

Я не думаю, что в нынешнем мире может быть повторение геноцида в классическом виде, но дискриминационные тенденции, к сожалению, будут набирать силу. Если говорить о Карабахе – мы в контакте с армянской и азербайджанской стороной, также с Турцией и Ираном как с соседями. Сегодня мы с Ж-И. Ле Дрианом обсуждали по телефону в том числе Карабах. Тройка сопредседателей Минской группы ОБСЕ в лице президентов России, Франции и США выступила с сильным заявлением. Сейчас мы готовим заявление министров иностранных дел трех стран. Но, конечно же, нужно думать не только о заявлениях, но и о тех конкретных шагах, которые можно предпринять для прекращения кровопролития и возвращения ситуации в русло переговоров.

Вы упомянули, что Э.Макрон был в Вильнюсе и заявил, что нужно с Россией искать пути решения проблем. Мы полностью это разделяем. Он там встречался и с С.Г.Тихановской, которую сейчас начали принимать высокопоставленные представители руководства стран ЕС.

В этой связи я вспомнил один эпизод, который произошел, наверное, в 2017 г., когда Ж.-М. Эро был министром иностранных дел Франции. В то время, в марте 2017 г., Россию по приглашению наших парламентариев посетила М.Ле Пен. С ней встречался В.В.Путин. Я помню, как тогда Ж.-М. Эро подверг критике такую встречу Президента России с лидером крупной французской партии, и сказал: «это попытка вмешательства в предвыборный процесс, мы хотим понять так ли это или нет. Мы, Франция, не вмешиваемся во внутренние дела России и надеемся, что Россия не будет вмешиваться в наши». Вот такой был комментарий по поводу встречи Президента России В.В.Путина с приглашенной нашим Парламентом руководителем французской партии. Сравните с реакцией на то, что происходит сейчас в Вильнюсе и других местах. Это к вопросу о двойных стандартах.

Вопрос: В первую очередь хотел бы отметить важность процесса возвращения специалистов в Россию, чтобы они могли продолжать тут свою работу. Что касается вопроса экспорта в Россию мы хотели бы сказать, что сегодня 25% продукции приходится на нас и мы хотим развиваться и дальше. Мы видим большие возможности, в частности, возможности использования сырья в России. В первую очередь здесь надо посмотреть на возобновляемые материалы и обсудить вопросы переработки материалов. Важно обсудить вопросы сертификации, подумать о том, как мы могли бы развивать мебельную промышленность в России с тем, чтобы экспортировать больше товаров ИКЕА из России.

С.В.Лавров: Я надеюсь, что вашу продукцию не объявят продукцией военного, двойного назначения, как это сделали со шведской компанией «Quintus Technologies», и вы будете продолжать снабжать нас недорогой, прочной, надежной мебелью.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > mid.ru, 5 октября 2020 > № 3531558 Сергей Лавров

Сработает принцип непрерывного управления…

Предстоящие президентские выборы в США, несмотря на их внешний драматизм, вряд ли поколеблют здание американской государственности.

Меньше месяца остаётся до очередных выборов президента США. Опросы общественного мнения показывают, что оба кандидата от республиканцев и демократов идут, как говорится, ноздря в ноздрю, и каждый намерен, невзирая ни на что, объявить себя победителем. При этом их сторонники готовы выйти на улицы крупных городов, что, по оценке многих экспертов, чревато внутриполитической дестабилизацией. Армия в США традиционно не вмешивается в политическую жизнь страны, но всё же при таком развитии событий позиция Пентагона может оказаться немаловажной.

На мировосприятие американских военачальников оказывает влияние немало факторов, и не в последнюю роль традиции вооружённых сил, авторитеты прежних эпох. О роли 34-го президента США Дуайта Эйзенхауэра, ставшего 10-м (и пока последним) выходцем из генеральской среды в ряду глав этого государства, мы недавно беседовали с доктором военных наук Сергеем Печуровым. Речь шла прежде всего о пути Эйзенхауэра в «большую политику», о влиянии его политического наследия на настроения нынешнего военного истеблишмента Соединённых Штатов.

– Сергей Леонидович, в СМИ сегодня немало разговоров о возможности вмешательства американских военных в события в Вашингтоне, если ситуация примет патовый характер. Военная элита может выступить арбитром?

– Американские военные в своей массе консервативны и скорее предпочтут нейтралитет, ссылаясь на верность традиционному принципу «Армия вне политики». Не в традициях американских военных выходить из казарм на улицы.

– А если по результатам выборов оба кандидата объявят себя победителями?

– В любом случае военная элита не начнёт своей игры, и второй Гражданской войны ожидать не стоит. Связанная многими невидимыми нитями с «высшим обществом», она примет сторону того кандидата, на ком будет сделан выбор в результате договорённостей за кулисами.

– Но ведь существуют и правовые основания для взятия власти американскими военными. Речь идёт о так называемых правилах «непрерывного управления»…

– Принцип «непрерывного управления» был введён при президенте Дуайте Эйзенхауэре. То был разгар холодной войны. Тогда американский истеблишмент опасался, что в случае ядерной войны с Советским Союзом может возникнуть ситуация, когда президент, вице-президент – он же, поясню, председатель сената, верхней палаты конгресса США – и председатель палаты представителей конгресса не смогут исполнять возложенные на них обязанности – смерть, тяжёлое ранение… Согласно директиве Эйзенхауэра власть в этом случае должна была перейти к военным, и они бы обеспечили управление страной вплоть до восстановления демократических процедур.

– Западные СМИ утверждают, что перед самым своим уходом в январе 2016 года президент Барак Обама подписал распоряжение № 40 по политике непрерывного управления – National Continuity Policy.

– Известно также, что директор FEMA, федерального агентства по управлению в чрезвычайных ситуациях США за два дня до вступления в должность президента Дональда Трампа в том же январе 2016-го подписал директиву № 1 о непрерывности управления – Federal Continuity Directive 1. Она конкретизировала соответствующие процедуры. А 31 января этого года, на следующий день после того, как ВОЗ признала вспышку коронавируса чрезвычайной ситуацией в области общественного здравоохранения, имеющей международное значение, глава Пентагона Марк Эспер подписал приказ о том, что Северное командование вооружённых сил США – United States Northern Command, сокращённо USNORTHCOM или просто NORTHCOM – должно быть готово к возможному применению новых правил «непрерывного управления». Северным командованием руководит с 20 августа этого года 57-летний четырёхзвёздный генерал Глен Ван Хёрк. В критической ситуации он берёт на себя ответственность за судьбы ядерной сверхдержавы.

– А были в американской истории процедуры временного введения «непрерывного управления»?

– Эта процедура была задействована однажды – 11 сентября 2001 года, когда управление страной на полдня перешло к национальному координатору по безопасности, защите инфраструктуры и контртерроризму – National Coordinator for Security, Infrastructure Protection and Counter-terrorism – Ричарду Кларку. Тогда, заметим, ни президент, ни вице-президент, ни председатель палаты представителей никак не пострадали от террористических актов в Нью-Йорке, и обстоятельства происходившего 11 сентября в кругах заокеанского истеблишмента не ясны до сих пор. Во всяком случае власти США так и не дали внятных объяснений, что происходило в течение тех 12 часов и что побудило временно фактически отстранить Буша-младшего на время от руководства страной.

– Вы упомянули генерала Эйзенхауэра, чей подход к государственным делам сформировался в годы Второй мировой войны…

– Американские военачальники в тот период обладали широкими правами, куда большими возможностями, чем их британские коллеги. Формально по содержанию и внешне обе системы управления вооружёнными силами были схожи, но в действительности американским военным предоставлялось больше свободы действий, при том не только по чисто военным вопросам, но и в политической области, экономике, включая контакты с промышленностью. Военачальники в США имели возможность свободно высказывать своё собственное мнение, которое далеко не всегда совпадало с доминирующей в политическом истеблишменте точкой зрения. К примеру, они могли позволить себе высказать своё несогласие с курсом Белого дома на вовлечение армии в военные действия одновременно на двух театрах, или «подсказать» Рузвельту: позволять британцам втягивать Штаты в политические интриги Лондона не следует.

Влияние американского генералитета во время войны и особенно на её завершающем этапе заметно выросло. В их среде возникли идеи относительно более существенной роли военного истеблишмента, которую он должен будет играть в послевоенный период. Даже безоговорочный исполнитель воли президента Рузвельта и его фактический ставленник в генеральских кругах адмирал Лихи с удовлетворением подчёркивал факт сложившегося к концу войны скоординированного мнения генералитета относительно того, что объединённый комитет начальников штабов должен продолжать функционировать как орган, ответственный только перед главой государства как верховным главнокомандующим. И формулировать для президента предложения по всем военным вопросам, включая формирование статей оборонного бюджета.

– Победоносный 1945 год можно считать точкой отсчёта нового этапа в политической роли американской армии?

– Можно сказать и так… В отличие от всех предыдущих так называемых поствоенных периодов в истории США первая декада после окончания Второй мировой войны была ознаменована возрастающим авторитетом военных в жизни страны и стремлением его широко использовать как политическими кругами, так и кругами бизнеса. Большое количество уволенных военных, особенно с техническим образованием и занимавших руководящие должности в соответствующих технических службах и родах войск, нашли себе применение в промышленности, в конторах и бюро, обслуживающих различные промышленные фирмы и компании. Их командный и административный опыт в те годы был весьма востребован.

Заслуженные в прошлом генералы и адмиралы приглашались на высокие посты в процветающие корпорации, придавая им дополнительный лоск. Так, например, генерал Дуглас Макартур ушёл в «Ремингтон-Рэнд», генерал Беделл Смит (в прошлом начштаба Эйзенхауэра) – в «Америкэн машинз энд фаундери», генерал Омар Брэдли – в «Бюлова».

Значительное количество генералов и адмиралов буквально растворилось среди множества компаний и корпораций, заняв значимые посты президентов, вице-президентов, председателей, гендиректоров и просто директоров. Согласно опросам общественного мнения в те годы, такие шаги бывших военных в позитивном плане влияли на имидж местного бизнеса.

Новый президент Гарри Трумэн и его администрация уловили настроения в обществе и первоначально любыми способами стали привлекать на государственную службу отставников, получивших известность в годы войны. Им предлагали различные должности где они могли применить свои управленческие навыки, например, в качестве гражданских руководителей оккупационных администраций. Особенно выигрышным для Трумэна оказалось назначение авторитетного генерала Джорджа Маршалла сначала своим личным представителем в проблемном Китае, затем государственным секретарём, а потом министром обороны.

Поощряемая президентом кампания по вовлечению бывших военных в государственные организации на руководящие посты со временем встретила скрытый ропот, а затем и открытое недовольство со стороны законодателей, резонно озаботившихся ростом «милитаристских настроений» в обществе. Некоторые наблюдатели даже находят связь между «поправением» внешнеполитического курса США в первые послевоенные годы с приходом в государственный департамент «толпы бывших генералов и офицеров».

Законодателей стали откровенно раздражать претензии военных на формирование внешнеполитического курса страны. Так, влиятельный сенатор Тафт даже публично заявил о том, что он «не приемлет, когда председатель ОКНШ выступает с речами о внешней политике». Рупор внешнеполитического курса Республиканской партии Джон Фостер Даллес в ещё более резких выражениях раскритиковал вмешательство военных «не в свои дела». Через некоторое время и Трумэн пришёл к мнению, что слишком «распустил» военных и попытался поставить их на место.

– Но настала корейская война…

– В администрации Трумэна при полном консенсусе среди гражданских и подчинённых им военных руководителей, относительно необходимости гибкости в проведении курса на урегулирование затянувшегося конфликта, поначалу явно недооценили настрой генералитета «в поле» на достижение победы любой ценой.

Изменчивая ситуация на фронте, постепенное прямое втягивание в конфликт на стороне северокорейцев Китая с его людскими ресурсами вынуждали Вашингтон беспрерывно наращивать свои войска в регионе. Но затем наступило осознание, что такое развитие ситуации ведёт в тупик, то есть чревато резким расширением военного конфликта. Трумэн начал зондировать пути выхода из ситуации без, что называется, потери лица.

Однако командующий коалиционной группировкой войск под флагом ООН в Корее генерал Дуглас Макартур высказал публично свое несогласие с президентом и призвал немедленно применить ядерное оружие по скоплению китайских войск вблизи корейской границы. Самое неприятное для Трумэна и его команды заключалось в том, что амбициозного командующего поддержали практически все американские военачальники в Корее.

Как позже писал генерал Марк Кларк, все командиры в регионе, с кем он обсуждал эту проблему, безразлично от того, как они относились к Макартуру, единогласно высказались за снятие правительством всех ограничений, которые «лишают их победы».

Однако президент Трумэн решил продемонстрировать генералам свою власть и в начале 1951 года отправил Макартура в отставку. Возвращение генерала в Вашингтон практически совпало с начинавшимися поисками в кругах американского истеблишмента альтернативной политики на внешней и внутренней аренах и подбором приемлемого кандидата на президентский пост с учётом того, что у трумэновской администрации не оставалось шансов предложить избирателям привлекательную перспективу.

Такой расклад и возрождение авторитета людей в форме не могли не стимулировать новую волну президентских амбиций среди тех, кто её недавно носил, и тех политических и бизнес-кругов, которые вознамерились использовать это в своих интересах. Оставалось лишь выбрать претендента, на которого следует сделать беспроигрышную ставку. Выбор претендентов постепенно сужался.

– Кандидатов было несколько?

– Да, и это проистекало из-за неоднородности военного истеблишмента. К концу 1940-х годов в американском военном истеблишменте сложились два примерно равных по численности неформальных лагеря, соответствующих двум так называемым американским военным традициям. Первая, берущая начало в элитной среде, сформировавшейся ещё в конце XVIII – начале XIX века, была представлена высокомерными и в то же время успешными военачальниками. Её типичным представителем был прославившийся в войне на Тихом океане генерал Дуглас Макартур – Мак, как его для краткости окрестили журналисты.

Основу второй, более соответствующей либеральным устоям американского общества, составляли лёгкие на подъём, дружелюбные и открытые для контактов высшие офицеры. Их наиболее авторитетным и одновременно наиболее типичным представителем был герой войны в Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр – Айк.

Представителям первой традиции было трудно ладить с политиками, тогда как вторые, более гибкие и контактные, легко шли на компромиссы и беспроблемно взаимодействовали с гражданскими элитами и, что не менее важно, с прессой.

Дуглас Макартур ещё в 1920–1930-е годы был известен своим непростым, жёстким характером и в то же время как волевой командир. Это, с одной стороны, способствовало его быстрому профессиональному росту, а с другой, – отдаляло его от коллег и, в конце концов, привело к разрыву с не менее способными, но более склонными к компромиссам военачальниками – такими как Джордж Маршалл и Дуайт Эйзенхауэр, ставшими впоследствии единомышленниками и друзьями.

Некоторые наблюдатели даже высказывали подозрения на тот счёт, что эта дружба явилась одной из причин того, что начштаба сухопутных войск Маршалл лично лоббировал военную кампанию США в Европе, где командовал войсками его друг и выдвиженец Айк, в ущерб Тихоокеанскому театру, где доминировал заносчивый Мак.

– Макартур, как отмечают историки, тоже мечтал «въехать» в Белый дом?

– Это объяснимо. К словам и делам Макартура, ставшего довольно известной личностью в годы войны, внимательно прислушивались и приглядывались в американских политических кругах ещё в ходе президентских кампаний в 1944 и 1948 годах. Во время же кампании 1952 года «обиженный» Мак сам решил «взбудоражить» общественность, предложив себя в кандидаты от республиканской партии. Однако его противники, причём не только из стана демократов, но и однопартийцы-республиканцы, предприняв контрмеры, сваливали неудачи корейской кампании на самого строптивого генерала.

Демократы раньше, чем их конкуренты-республиканцы, обратили внимание на не менее авторитетного, но в отличие от скандального Макартура выдержанного и улыбчивого Эйзенхауэра. Трумэн лично дважды посылал в Париж, где в должности главковерха НАТО служил Айк, своего представителя Джозефа Дэвиса, чтобы убедить генерала баллотироваться в президенты от демократической партии. Но Эйзенхауэр, к тому времени уже окунувшийся в политику, что называется, с головой, ответил президенту, что не разделяет идеалов демократов.

На июльском съезде республиканской партии, где в качестве его главного противника выступил Макартур, Айк одержал победу, которая была обусловлена его поддержкой со стороны крупного бизнеса, прежде всего таких промышленных гигантов как «Форд» и «Дженерал моторс», а также групп Рокфеллеров и Морганов.

– А как он относился к корейской войне?

– Одним из главных вопросов, которые предстояло решить за оставшиеся до осенних выборов месяцы, был вопрос о войне в Корее. Эйзенхауэр, как и его коллеги-генералы, поначалу безоговорочно поддерживал «курс на победу любыми средствами». Но надо отдать должное ему и его штабу в том плане, что они вовремя осознали бесперспективность эскалации конфликта, чего явно не желали даже ближайшие союзники Вашингтона.

В одном из своих выступлений он несколько неожиданно для своих сторонников прямо заявил, что «Америка не настолько сильна, чтобы тащить на себе весь мир!». Несмотря на разгул маккартизма в стране и повсеместное преследование левых пацифистов, чувствовалось, что американцы просто устали от череды войн и их настроения сделали крен в сторону завершения кровопролития. И эти настроения очень вовремя уловили Эйзенхауэр и его команда.

Он клятвенно обещал стране добиться почётного мира и после победы сдержал слово. Корейский фактор и его умелое использование Айком безусловно явились одной из главных причин победы республиканцев на выборах 1952 года. Я согласен с мнением экспертов, указывающих, что победа Эйзенхауэра была обеспечена тем, что ему удалось совместить две тенденции в настроениях американской элиты той поры: свойственный бизнесу либерализм и нейтрализованный авторитетом генерала-кандидата в президенты военный консерватизм. Это позволило воссоединить разнонаправленные внутреннюю и внешнюю политику.

Если Трумэн прежде пытался свои шаги на внутренней и внешней аренах прикрыть поддержкой авторитетных военных, то Эйзенхауэру этого не нужно было делать – он сам был авторитетом. Если председатель ОКНШ времён Трумэна генерал Омар Брэдли за два последних года службы в этой должности сделал около 60 публичных выступлений с разъяснениями в поддержку мер администрации, то за такой же период своего председательства при Эйзенхауэре адмирал Артур Рэдфорд высказывался в поддержку курса президента почти в два раза реже.

Первый и пока последний за годы после окончания Второй мировой войны американский президент-генерал, естественно, не мог пренебречь нуждами тех, среди кого он вырос как офицер, с кем воевал и служил. И ему не нужно было делать дополнительных усилий, чтобы обеспечивать поддержку своего курса со стороны военных, их семей и ветеранов, составлявших в те годы весьма значительный процент избирателей. Такая поддержка была ему обеспечена на два президентских срока.

И тем не менее он демонстративно, особенно в первые годы нахождения в новой должности, уделял повышенное внимание военным. В обязательном порядке, по крайней мере раз в неделю, он проводил длительные совещания и беседы с руководством ОКНШ, командующими и командирами разных уровней. По его инициативе и под влиянием его харизматической личности уже в первый срок президентства конгрессом США были предприняты беспрецедентные шаги по оптимизации материального положения военнослужащих и ветеранов, облегчено продвижение по службе офицеров, улучшены бытовые условия их семей.

Был также принят целый ряд законов и подзаконных актов, в значительной степени укрепивших авторитет военных и, по крайней мере до вьетнамской войны, сделав службу в американских вооружённых силах относительно комфортной и престижной. Это связывается именно с «президентом из генералов»– так окрестила Айка американская пресса.

– Сергей Леонидович, сегодня среди американских генералов просматриваются личности уровня Эйзенхауэра или Макартура?

– Эйзенхауэр оказался востребован временем. Потребуется ли Америке вновь президент из генералов? Давайте не будем опережать события. Американское общество поляризируется и находится в процессе трансформации под влиянием постмодернистских веяний. Я бы не стал вести речь о цивилизационном кризисе, хотя в истеблишменте и выкристаллизовались две диаметрально противоположные точки зрения на дальнейший курс развития страны. Очевидно, что Байден и Трамп выражают глубинные интересы конкурирующих групп большого бизнеса – Уолл-стрита, многонациональных корпораций, ВПК… Но когда вопрос встаёт о, как раньше говорили, классовых интересах, они всегда находили консенсус, действуя в рамках определённой юридической процедуры.

20 лет назад президентские выборы не выявили явного победителя, и тогда точку в пятинедельном споре между Бушем-младшим и Гором поставил Верховный суд. Не исключено, что и в этом раз будет так. А в Верховном суде сегодня большинство имеют сторонники республиканской партии…

Екатерина Виногадова, , «Красная звезда»

США > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 2 октября 2020 > № 3516065 Сергей Печуров

Академия, в которой учат побеждать

В Общевойсковой академии Вооружённых Сил РФ, одном из ведущих военных вузов страны, в обучение широко внедряют информационные и дистанционные технологии.

На вопросы «Красной звезды» отвечает начальник Военного учебно-научного центра Сухопутных войск «Общевойсковая ордена Жукова академия Вооружённых Сил Российской Федерации» генерал-лейтенант Александр Романчук. Речь о задачах академии в современных реалиях, стандартах, программах, военных специальностях, по которым организовано обучение, об учебно-материальной базе и многом другом.

– Александр Владимирович, что представляет собой Общевойсковая академия Вооружённых Сил РФ сегодня? Какие задачи решает?

– Военный учебно-научный центр Сухопутных войск «Общевойсковая ордена Жукова академия Вооружённых Сил Российской Федерации» – один из старейших военных вузов нашей страны. За время своего существования академия пережила много различных преобразований, но сохранила славные традиции Военной академии имени М.В. Фрунзе и готовит высококвалифицированные офицерские кадры для Сухопутных войск, других видов и родов войск Вооружённых Сил РФ, войск Национальной гвардии по программам магистратуры.

Основные задачи академии таковы: подготовка высококвалифицированных военных специалистов как для Вооружённых Сил РФ, так и для иностранных государств; подготовка научных и научно-педагогических кадров в адъюнктуре и докторантуре; повышение профессионального уровня офицерского состава путём дополнительного профессионального образования; проведение научно-исследовательских работ, направленных на совершенствование теории и практики ведения боевых действий и развития Сухопутных войск в целом.

– Как выстроена образовательная деятельность? По каким стандартам, программам, военным специальностям организовано обучение?

– Образовательная деятельность в академии построена в соответствии с законодательством Российской Федерации в области образования и нормативными правовыми документами Министерства обороны РФ.

Обучаем офицеров с высшей военной оперативно-тактической подготовкой на основе федеральных государственных образовательных стандартов образования поколения «три+» по трём направлениям подготовки, 14 программам магистратуры по военным специальностям командного и инженерно-командного профиля.

Офицерам, обучающимся в адъюнктуре, предоставлена возможность освоения одной из девяти программ подготовки научно-педагогических кадров с присвоением квалификации «исследователь, преподаватель-исследователь».

Для повышения профессионального уровня офицерского состава Вооружённых Сил РФ и иностранных государств в академии организована подготовка в системе дополнительного профессионального образования по более чем 70 программам профессиональной переподготовки и повышения квалификации.

Особое внимание в ходе образовательной деятельности преподавательский состав академии уделяет развитию у слушателей проблемного видения, способности к принятию нестандартных решений в управлении воинскими частями и соединениями при подготовке боевых действий, в ходе их ведения и в повседневной деятельности войск.

С 1 сентября 2021 года подготовка слушателей будет организована по модернизованным федеральным государственным образовательным стандартам высшего образования нового поколения «три++». В настоящее время для этого разрабатываются новые образовательные программы и учебно-методические материалы.

– Какие новации внедрены в последние годы в процесс обучения?

– Этот процесс постоянно совершенствуется.

За последние годы изменилась организация и методика проведения занятий. Активно внедряются информационные технологии, применяются 3D-справочники и каталоги, информационно-моделирующие комплексы, обеспечивающие создание тактической обстановки любого уровня и сложности. Особое внимание уделяется внедрению опыта ведения боевых действий в вооружённых конфликтах, поиску новых форм и методов проведения командно-штабных военных игр и других видов занятий с использованием современных информационных технологий.

Изменился сам подход к организации обучения. В этом учебном году мы предоставили слушателям, успешно окончившим первый курс, право освоения второй смежной специальности и возможность, обучаясь по программе магистратуры одновременно, осваивать программу профессиональной переподготовки в системе дополнительного профессионального образования по индивидуальному учебному плану. Решением учёного совета академии это право предоставлено 12 слушателям.

– Вносятся ли коррективы в учебные программы с учётом опыта ведения различных вооружённых конфликтов?

– Учебные программы постоянно корректируются. Необходимость в этом обусловлена быстро развивающимися средствами вооружённой борьбы, изменением на этом фоне форм и способов ведения боевых действий.

За последние три десятилетия вооружённые конфликты в мире происходят всё чаще. Из каждого можно извлечь уроки, учесть положительный и отрицательный опыт ведения боевых действий. Его изучение и анализ позволяют найти оптимальные формы и способы ведения боя. Особую актуальность обретают вопросы боевого применения и обеспечения боевых действий при проведении специальных операций Вооружённых Сил РФ, в том числе в Сирийской Арабской Республике. Данный опыт постоянно анализируется и отражается в содержании учебных дисциплин, что позволяет решать не только актуальные задачи дня, но и прогнозировать будущее.

– Как в академии будущих военачальников учат одерживать победы? На что обращаете особое внимание?

– Любой командир должен стремиться к победе, поэтому в центре внимания – развитие творческого мышления слушателей. Основные усилия профессорско-преподавательского состава направлены на обучение слушателей практической организации боя, разработку боевых графических, текстовых документов, выработку умений по обману противника, формирование способностей самостоятельно принимать решение на бой в кризисной ситуации и обеспечивать его выполнение.

В том числе, разумеется, с применением автоматизированных систем управления войсками.

– Каковы в академии условия для моделирования возможных оборонительных и наступательных операций?

– Они отвечают требованиям времени. Одна из основных составляющих подготовки любого современного офицера – умение моделировать возможные варианты действий войск в оборонительных и наступательных операциях. При отработке комплексных оперативно-тактических задач в ходе командно-штабных военных игр слушателям предоставляется возможность проводить расчёты с применением компьютерной техники с соответствующим программным обеспечением. На основании их результатов в процессе аналитической работы слушатель вырабатывает наиболее оптимальный замысел ведения боевых действий, исходя из сложившейся обстановки. Как правило, преподаватели создают проблемную ситуацию, способствующую поиску и определению слушателями правильного решения, необходимого для успешного исхода операции.

– Известно, что в академии обучаются и иностранные слушатели. Из каких они стран? Часто ли академию посещают иностранные делегации?

– За последние 20 лет по программам высшего и дополнительного профессионального образования обучалось и выпустилось из стен академии значительное количество военных специалистов из более чем 40 стран мира. Сегодня в академии обучаются свыше 150 военнослужащих иностранных государств.

У нас проходят подготовку военные специалисты из государств – участников СНГ, при этом военнослужащие государств – членов ОДКБ обучаются совместно с российскими военнослужащими по единым учебным планам и программам.

Из дальнего зарубежья в академии проходят обучение военнослужащие из африканских стран, стран Ближнего Востока, из Вьетнама, Китая, Республики Корея, Монголии и других.

Иностранные делегации по линии международного военного сотрудничества регулярно посещают академию. Мы всегда готовы к взаимодействию и открытому диалогу по вопросам организации, подготовки военных кадров и развития военного образования.

– Есть ли сложности с набором слушателей в этом году из-за сложившейся эпидемиологической обстановки? Как это повлияло на образовательный процесс?

– Сложностей практически не было. Однако сложившаяся эпидемиологическая обстановка внесла ряд корректив как в проведение набора слушателей, так и в образовательный процесс, который мы организовали удалённо. Это потребовало широкого внедрения в обучение информационных и дистанционных технологий.

Конечно, традиционные способы приёма экзаменов и проведения занятий, предполагающие контактную работу преподавателя со слушателями, и дистанционные способы с использованием видео-конференц-связи отличаются многим. Несмотря на явные преимущества традиционных методов обучения, в сложившейся ситуации предпочтение было отдано дистанционному обучению в целях сохранения здоровья слушателей, преподавателей.

Меры по строгому соблюдению социальной дистанции, масочному режиму, проведению мероприятий по самоизоляции личного состава существенного влияния на качество отбора и уровень подготовки слушателей в целом не оказали.

– Как часто ваши преподаватели и слушатели участвуют в учениях?

– Преподавательский состав академии в обязательном порядке принимает участие во всех масштабных учениях, проводимых в войсках. Полученный опыт анализируется, всё новое – формы, способы ведения боевых действий – находит своё отражение в учебных пособиях, учебно-методических материалах, научно-исследовательских работах и внедряется в образовательный процесс. Совсем недавно наши преподаватели вернулись с СКШУ «Кавказ-2020», в котором принимали непосредственное участие в составе посреднического аппарата и исследовательских групп.

Войсковая стажировка – обязательный элемент подготовки слушателей. Она проводится по завершении обучения на первом курсе.

Слушатели также принимали участие в СКШУ «Кавказ-2020», где исполняли обязанности должностных лиц воинских частей и соединений, а также получили практику управления воинскими частями и соединениями в различных условиях обстановки.

В настоящее время преподаватели анализируют результаты войсковой стажировки, каждому слушателю определяется оценка.

– Многие ли из профессорско-преподавательского состава имеют боевой опыт?

– Качество обучения слушателей неразрывно связано с уровнем подготовки и наличием боевого опыта у профессорско-преподавательского состава академии.

Сегодня в академии более 70 процентов преподавательского состава обрели боевой опыт в ходе военных конфликтов.

Начальники структурных подразделений академии уделяют достаточное внимание подбору в войсках наиболее подготовленных офицеров, имеющих боевой опыт и склонность к педагогической и научной деятельности. Отбор проводится в ходе участия руководящего и преподавательского состава академии в различных мероприятиях войск (учениях, испытаниях вооружения и военной техники) и в ходе войсковых стажировок. Офицеры, отобранные и рекомендуемые к назначению на воинские должности преподавателей, включаются в кадровый резерв с последующим назначением.

Кроме того, преподавательский состав комплектуем путём подготовки будущих преподавателей в адъюнктуре и докторантуре, где также предпочтение отдаётся офицерам, имеющим боевой опыт.

– Активно ли обновляется ваша учебно-материальная база? Что нового появилось в стенах академии в последние годы?

– Учебно-материальная база академии совершенствуется и обновляется непрерывно.

В академии проведена работа по созданию «Электронного вуза», осуществляется развитие электронной информационно-образовательной среды. Эта среда позволяет слушателям, адъюнктам и преподавателям использовать необходимые электронные ресурсы в ходе занятий и самостоятельной работы. Организовано взаимодействие с Президентской библиотекой и электронной библиотекой Министерства обороны РФ, что позволило расширить базу наших электронных ресурсов.

Для дистанционных учебных занятий на базе электронной среды академии создана система видеомостов, обеспечивающая выполнение режима противодействия коронавирусной инфекции.

Преподавательским составом разработано свыше 160 электронных учебников и учебных пособий по всем учебным дисциплинам, которые используются в образовательном процессе. Электронные учебники постоянно корректируются с учётом изменений в учебных программах подготовки слушателей и адъюнктов.

Внедрена система электронного тестирования и электронного учёта успеваемости обучаемых, которая обеспечивает мониторинг уровня их подготовки.

Проведена работа по обеспечению каждого обучающегося в академии средствами информатизации. Созданы электронные портфели слушателей и адъюнктов, которые обеспечивают им возможность самостоятельно осваивать программы подготовки по каждой специальности и специализации.

Введены в эксплуатацию и используются в ходе групповых упражнений на местности, командно-штабных военных игр учебные командные пункты управления.

Виктор Худолеев, «Красная звезда»

Россия. ЦФО > Армия, полиция. Образование, наука > redstar.ru, 2 октября 2020 > № 3516062 Александр Романчук

ПЕРСПЕКТИВЫ-2021

ТЬЕРРИ ДЕ МОНБРИАЛЬ

Основатель и президент Французского института международных отношений (IFRI), основатель и председатель Конференции по мировой политике (World Policy Conference).

Обзор Тьерри де Монбриаля – вступительная статья к ежегодному сборнику Ramses, издаваемого Французским институтом международных отношений. Данный материал написан для следующего выпуска.

Пандемия COVID-19 – уникальное явление в современной истории. Ни одна эпидемия с начала века (коровье бешенство, птичий грипп, вирус H1N1, коронавирусы SARS и MERS, лихорадки Эбола, чикунгунья, Зика и другие), не говоря уже о боязни биотерроризма (сибирская язва), не превратилась в глобальный катаклизм. Некоторые из этих вспышек вызывали панику, каждый раз будто застигая мир врасплох. Худшего не случалось, поэтому о необходимости готовиться к этому худшему, которое рано или поздно произойдёт, каждый раз тут же забывали. С этой точки зрения, COVID-19 – не самое страшное: вирус контагиозный, но имеет довольно низкий уровень смертности, хотя, по-видимому, вызывает патологии.

Ключевой момент – неспособность общества организовать превентивную подготовку к предсказуемым, но точно неопределённым по срокам потрясениям, потому что люди забывают о пережитых шоках, которые могут повториться в будущем. Например, гиперинфляция 1923 г. осталась в коллективной памяти немцев, но европейцы забыли об эпидемии испанки, разразившейся в конце Первой мировой войны и унесшей не меньше жизней. Спустя 30–40 лет в учебниках истории испанка уже не упоминалось. Кстати сказать, испанским грипп был только по названию, на самом деле вирус происходил из Америки, как COVID-19 – из Китая. Главное, что вирусное заболевание приводило к бактериальной суперинфекции, которая являлась основной причиной смерти. Антибиотиков тогда не было. Понятно также, почему азиаты, чаще сталкивающиеся с эпидемиями, чем жители западных стран, оказались лучше подготовлены и действовали более эффективно (маски, тесты и так далее).

Наследие кризисов

Начну с рассмотрения предполагаемой уникальности пандемии COVID-19. Предполагаемой, потому что в некоторой степени этот эпизод напоминает три других, которые, несмотря на все различия, потрясли международную систему в период, когда идеология либеральной глобализации находилась на подъёме. Это финансовые кризисы 1997-го и 2007–2008 гг. и теракты 11 сентября 2001 года.

Последний в XX веке финансовый кризис

Он начался в Таиланде весной 1997 г. и распространился на Восточную Азию, Россию и даже Латинскую Америку настолько быстро, что его без преувеличения можно назвать эпидемией. В то время либеральные лидеры говорили о финансовых рынках, как о живых организмах, мыслящих более рационально, чем человек. Специалисты с математическим складом ума создавали модели, получали Нобелевские премии и способствовали нескольким крупным банкротствам. Нас прежде всего интересует объяснение, как начинается финансовый кризис. В июле 1998 г. я писал: «Упрощая аргументы американского экономиста Пола Кругмана, можно сказать, что государственные и частные финансовые посредники, убеждённые, что государство так или иначе покроет любые убытки, занимались сомнительными, плохо продуманными и нередко теневыми инвестициями, особенно в сфере недвижимости. Это привело к инфляции, которая сначала касалась портфелей активов. Однако общий уровень цен оставался относительно стабильным, и критерии хорошего государственного финансового менеджмента (бюджетного и монетарного), казалось бы, соблюдались. Высокий дефицит текущего платёжного баланса вроде бы соответствовал темпам роста. По той же причине рост стоимости активов не вызывал беспокойства и списывался на спекулятивную природу».

Этот анализ базируется на двух важных идеях. Во-первых, на том, что эксперты по рискам называют угрозой недобросовестности: чем больше вы думаете, что защищены от последствий рискованных действий (в данном случае со стороны финансовых институтов), тем выше ваша беспечность и вероятность риска. Во-вторых, моральная недобросовестность одновременно способствует незаконным действиям. И, наконец, когда ультралиберальная идеология находится на пике и поддерживается влиятельными лобби, тревожные голоса не слышны. Не все могут придерживаться внесистемной идеологии и быть законопослушными гражданами. В случае с «пузырями», когда дисбаланс растёт, достаточно одной искры, чтобы разрушить ожидания. Затем стадный менталитет вызывает панику, которая распространяется со скоростью информации или слухов. Именно это произошло в конце прошлого века и повлекло за собой цепь экономических и политических последствий, включая падение режима Сухарто в Индонезии.

Второй вопрос, который сразу приходит в голову, – выявление дисфункций, вызывающих подобные кризисы. В случае с Таиландом (вновь цитирую свой текст от июля 1998 г.) МВФ винили в «неспособности диагностировать риски и их усугублении, поскольку сначала государства-авантюристы убеждали в том, что помощь всегда придёт, а потом предлагали неадекватное лечение». Конечно, я был слишком критичен. На самом деле международные организации не могли быть выше или даже на одном уровне с государствами, которые по-прежнему сильно привязаны к собственному суверенитету, особенно если могут его использовать. Несмотря на огромные ресурсы, МВФ сам зависел от стран-членов и их дипломатических отношений. Ни одна международная экономическая организация не имела полномочий аудитора, ответственного за сертификацию счетов компании. Государства могут публиковать любые цифры, а возможность манипулировать ими ограничивается только их собственными политическими институтами и представлениями о своей надёжности. В свою очередь, МВФ или Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) должны проявлять осторожность, не только чтобы избежать критики со стороны наиболее влиятельных государств, но и чтобы не провоцировать кризисы публичным предупреждением о них. Рейтинговые агентства не подвержены таким рискам, однако их возможности ограничены. Прежде всего, они не обладают такой легитимностью и могут стать объектом жёсткой критики. Тем не менее их позиция оказывает реальное (иногда преувеличенное) воздействие на условия заимствования.

Самое важное – позвольте вновь процитировать «Перспективы» 1998 г. – заключается в следующем: «Проблема организации так называемой международной экономической безопасности не сильно отличается от военно-политических отношений, где крупные государства постепенно наладили процедуры обмена информации, выходящие далеко за рамки деклараций правительств. Примером могут служить механизмы верификации, предусмотренные соглашениями об ограничении вооружений или Договором о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Удивительно, но в сфере экономических отношений мы продвинулись не так далеко. Как мы видим, государства часто действуют, руководствуясь националистическими побуждениями. Разоблачение уязвимости финансовой системы неизбежно поставит под вопрос целый ряд практик, включая коррупцию, которая серьёзно затронула правящие классы. Но, как и в военно-политических делах, это вопрос безопасности».

Я подробно остановился на финансовом кризисе в Таиланде, поскольку считаю, что он поднимает вопросы глобального управления, которые можно перенести и на здравоохранение. Очевидно, структурная стабильность международной системы, которая стала настолько взаимозависимой, вступает в противоречие с потребностью государств в абсолютном суверенитете касательно контроля медицинских данных, выявления вспышки заболевания и организации чрезвычайных мероприятий на всех стадиях эпидемии. Иными словами, необходимо реальное глобальное управление. Оно предполагает определённый обмен суверенитетом (выражение, часто используемое в отношении Евросоюза), а также институты, способные разработать и реализовать глобальные стратегии и наделённые широкими полномочиями в период до и после крупных кризисов в сфере здравоохранения.

До пандемии COVID-19 немногие – за исключением небольшой группы экспертов – понимали, чем занимается Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ). Вряд ли кто-то задумывался об ограниченности её возможностей. Более того, ВОЗ в значительной степени зависит от информации, предоставляемой государствами. Она может публиковать стандарты и заявления, которыми, кстати, не стоит пренебрегать. Здравый смысл позволяет предположить, что жуткий шок от нынешней пандемии даст возможность создать новую, более прочную архитектуру международного управления в сфере здравоохранения.

Какой мультилатерализм?

Если вернуться к моменту учреждения институтов Бреттон-Вудской системы, мы увидим, что их успех зависел от двух взаимодополняющих факторов: незаинтересованности Советского Союза и объединения западного лагеря вокруг реального лидера – США. Здесь стоит отметить, что слово «мультилатерализм» многозначно. Надо различать мультилатерализм в широком смысле с точки зрения международного права, мультилатерализм западной системы в период холодной войны, организованной вокруг Бреттон-Вудских институтов и Североатлантического альянса, и региональный мультилатерализм, выстроенный после Римского договора 1957 г. вокруг идеи Европейского сообщества (переименовано в Европейский союз по Маастрихтскому договору). Международное право – важная, хотя и слабая, опора мультилатерализма. В отсутствии естественного лидера углубление европейской интеграции требует мощного, априори противоестественного мультилатерализма. На практике обязательное условие будущего ЕС – способность Франции и Германии договориться на фоне постепенного уменьшения экономической мощи Франции.

Проблема в том, что степень мультилатерализма в рамках ассоциации государств снижается пропорционально идеологической и политической неоднородности её членов. Расширяющийся раскол между либеральными демократиями (которые и сами становятся более неоднородными) и так называемыми нелиберальными демократиями и авторитарными режимами (их несколько видов) подрывает управление международной системой в целом. Если сегодня глобализация находится на спаде, то только потому, что основные взаимодействующие акторы воспринимают друг друга как соперников. Они не хотят системного сотрудничества, которое предполагает статус-кво, то есть существование системы, нуждающейся только в сохранении или укреплении. В сфере здравоохранения отправной точкой является низкий уровень сотрудничества, поэтому его укрепление отвечает интересам всех государств и пойдёт на пользу, даже если взаимозависимость будет снижаться.

Ипотечный кризис и другие сравнения

Пропустим пока 11 сентября 2001 г. и сосредоточимся на кризисе субстандартного кредитования 2007–2008 гг., который стал раздутым по масштабам повторением тайского эпизода. Не буду останавливаться на огромной ответственности США, которая сопоставима или даже превышает ответственность Китая за пандемию COVID-19. Соединённые Штаты, которые уже не являлись лидером, но продолжали оказывать влияние на остальной мир, не стоит критиковать слишком жёстко. Процитирую «Перспективы» от июля 2009 г.: «Кредитный кризис стал непосредственной причиной системного коллапса по наихудшему сценарию. Рынки прекратили функционировать, и экономика оказалась парализована. Из-за новых стандартов в бухгалтерии компаний стало невозможно разобраться. Росло недоверие. Сначала правительства запаниковали. Джордж Акерлоф и Роберт Шиллер придали современное звучание идее Кейнса об иррациональном начале в экономике (animal spirits). К счастью, центробанки, в первую очередь ФРС США и ЕЦБ во главе с Беном Бернанке и Жан-Клодом Трише соответственно понизили ключевые ставки и пошли на «нетрадиционные» меры, предоставив помощь терпящей крах банковской системе».

Касательно этого монументального кризиса отмечу три пункта.

Во-первых, он бы не случился, если бы система – фактически США – извлекла уроки из тайского кризиса.

Во-вторых, что объясняет первое, в мире, где прав тот, кто сильнее, в результате кредитного кризиса пострадали другие. Следствием стал кризис в Евросоюзе, но еврозона извлекла из него пользу благодаря укреплению системы управления, что говорит о способности ЕС двигаться вперёд в тяжёлые времена.

В-третьих, лучшая аналогия экономического воздействия пандемии COVID-19 – кредитный кризис. В обеих ситуациях рынки, понимаемые как взаимодействие спроса и предложения, рухнули: в первом случае финансовые, во втором – реальные. Часто проводят сравнение с послевоенным периодом. Но мне оно кажется некорректным, потому что в 1945 г. уничтожены материальные средства производства (и отчасти люди). Со времён Джона Стюарта Милля мы знаем, что после войн рост идёт быстрее, потому что выжившие стремятся всё восстановить, особенно если им удаётся получить помощь извне, как Европе по плану Маршалла после 1945 года. С социальной точки зрения нынешняя ситуация тоже серьёзно отличается. В Европе я не вижу стремления к восстановлению, есть только желание каждой группы сохранить преимущества.

Если поискать другие сравнения в современной истории, я бы предложил события другого масштаба и другого времени: бывшие соцстраны, вступившие в ЕС после краха советской системы, или новые независимые государства, возникшие на её обломках. В обоих случаях, используя ту же терминологию, можно сказать, что рынки прекратили функционировать без физического уничтожения и перестраивались в совершенно иных условиях (и с совершенно иными результатами с точки зрения распределения богатства) в зависимости от внутри- и внешнеполитической ситуации. Позже мы вернёмся к экономическому и социальному воздействию пандемии, но важно отметить, что ни одно государство на планете не заинтересовано в срыве сотрудничества по вопросам здравоохранения, если оно может предотвратить повторение катастрофы, подобной нынешней.

Шок 11 сентября

Сравнение с 11 сентября 2001 г. кажется мне правомерным по крайней мере по трём причинам.

Во-первых, оба потрясения стали «чёрными лебедями». Со времён книги Нассима Талеба так мы называем тяжёлые потрясения, которые ничто не предвещало и после которых мы оказываемся в замешательстве и пытаемся осмыслить случившееся. С этой точки зрения не важно, является потрясение разовым или длительным, в случае с COVID-19 – от первого заражения до эпидемии.

Во-вторых, 11 сентября имело долгосрочные политические и экономические последствия, но не изменило иерархию сил.

В-третьих, шок поменял наше представление о гражданских свободах.

Идея «чёрных лебедей» для меня сложная, поскольку я не вижу множества убедительных примеров потрясений, которые ничто не предвещало. Многие люди, включая писателя Тома Клэнси представляли себе атаки, подобные 11 сентября. Кроме того, как я уже говорил, эпидемии, подобные COVID-19, предполагались и прогнозировались. В том числе самим Талебом. А Билл Гейтс казался алармистом, когда в своей лекции в 2015 г. говорил, что вирусы представляют большую угрозу для мира, чем ядерное оружие.

Можно привести и другие примеры. Конечно, бомбардировки Хиросимы и Нагасаки невозможно было представить себе до открытия атомной энергии, но многие и до Эйнштейна «предсказывали» использование того, что сегодня мы называем оружием массового уничтожения. С точки зрения принципов статистической физики, вероятность подъёма тяжёлого объекта без воздействия внешней силы чрезвычайно мала, но не равна нулю. В этом смысле даже воскрешение мёртвых нельзя считать невозможным. Главная проблема с прогнозированием заключается в том, какое внимание люди должны уделять событиям, вероятность которых кажется им небольшой. Это психологический аспект, а не технический или научный. И с научной, и с психологической точки зрения невозможно представить, что с нами случится за день: авария скутера, разрыв аневризмы, нападение и так далее. Это касается и жизни человека, и институтов.

Тем не менее COVID-19, как 11 сентября, обнажил дисфункции, которые все осознали постфактум (но не все хотели искать виновных). Во многих странах, считавшихся развитыми, неожиданной оказалась нехватка масок, лекарств, медицинского оборудования. Другая сторона той же медали – когда случается потрясение, люди склонны думать, что очень скоро всё повторится. Кто 12 сентября 2001 г. не задумывался об атаке на мост «Золотые ворота» или о новых терактах в Вашингтоне, Нью-Йорке и других крупных городах? Так и сегодня люди боятся второй волны пандемии. В прошлом однозначного ответа не было. Сегодня ситуация иная, потому что мы больше знаем об истории эпидемий. В любом случае воспроизведение уже пережитого риска происходит более активно, чем риска только воображаемого. И это опять же касается и людей, и институтов.

Как гласит африканская поговорка, тот, кто слышал о пантере, бежит не так быстро, как тот, кто её видел.

Среди множества идей следует также отметить связь между эволюцией общественного мнения, восприятием рисков изменения климата и рациональностью мер, рекомендуемых или реализуемых властями. В политике и психологии желание не всегда совпадает с пониманием. Это известно со времён Святого Августина и Блеза Паскаля.

После «чёрных лебедей» я упомянул политические и экономические последствия потрясений. Кадры от 11 сентября 2001 г., как самолёты врезаются в башни-близнецы, и они рушатся, вызвали в мире шок, глобальную волну эмоций и солидарность с США – даже в России и Китае, странах, столкнувшихся с исламским терроризмом раньше, чем мы. Следует отметить два важных отличия от ситуации с COVID-19. Первое – неожиданная, беспрецедентная атака была видна всем. Второе – невидимый, но вездесущий вирус постепенно распространялся по всему миру. В одном случае источник атаки – Усама бин Ладен и «Талибан» (запрещено в России – прим. ред.) – был идентифицирован почти сразу. В другом – возникло смятение из-за неизвестного вируса, обстоятельств его появления у некоторых видов животных и таинственной передачи человеку.

Изначальные различия дополняются политическими. После 11 сентября американцы объединились вокруг президента, как это всегда происходило в истории Соединённых Штатов, мощь которых основывается не только на суверенитете, но и на патриотизме. Это мы вновь увидели в 2003 году, когда Джордж Буш – младший начал войну с Саддамом Хусейном. Пандемия коронавируса началась в момент, когда из-за неравенства американцы оказались разобщёнными – наверное, впервые настолько со времён Гражданской войны. Последние двадцать лет пожары бушевали в обеих политических партиях. Возникли радикально настроенные силы: в одной неосоциалисты, в другой неоконсерваторы. Избрание Дональда Трампа было бы невозможно без этой двойной поляризации и в итоге усугубило противоречия. Когда появился вирус, нынешний хозяин Белого дома, считая Америку неуязвимой, одарил презрением всех, включая американских союзников и особенно Китай, стремясь укрепить свои позиции в конфликте с Поднебесной. На следующий день после 11 сентября Буш указал на страну-виновника – Афганистан. В 2020 г. Трамп указал на Китай, утверждая, что Си Цзиньпин создал COVID-19, чтобы ослабить своих соперников, несмотря на риск «самозаражения». По ходу он ещё обвинил ВОЗ в том, что она действует по приказу из Пекина.

Из-за бредней Трампа США серьёзно пострадали от пандемии, и единственная мировая супердержава теперь не может скрыть свою уязвимость и беспомощность. Более того, для всего остального мира Америка – временно – превратилась в изгоя. К невезению добавилась гневная риторика президента, который тем не менее сохранил поддержку базового электората. Пока его переизбрание в ноябре кажется вполне возможным, если экономика выдержит удар, несмотря на его стиль управления. Недавно вышел бестселлер неоконсерватора Джона Болтона. Это не памфлет, а большая, тщательно задокументированная книга. Что бы вы ни думали об идеологии автора (другой вопрос) важность книги очевидна. На сегодняшний день ясно одно: президентская кампания этого года беспрецедентна. Да и можно ли её называть кампанией? Джо Байден ещё может проснуться после пика эпидемии, но пока его стиль – бездействие, стратегия, более подходящая буддистским монахам. Под давлением левого крыла партии он также постепенно отступает от американских центристских традиций.

Именно этой традицией объяснялось единство американцев в прошлом. Я как-то представил Соединённые Штаты, как глазунью, плотно заполненная середина которой – это центр, края же скорее эксцентричны, что даёт возможность выпустить пар, а нонконформистам избежать уничтожения системой. Для тех, кто жил в Беркли среди хиппи в 1967–1968 гг., во время войны во Вьетнаме, много общался с белыми англосаксами-протестантами, эта картинка говорит о многом. Она позволяет понять святость Конституции и сплочённость вокруг президента перед лицом внешней угрозы. Но что происходит сейчас? Раскол из-за растущего неравенства? Главная угроза единственной супердержаве исходит изнутри, а не извне? Беспорядки после убийства Джорджа Флойда и невероятная реакция, включая разрушение памятников и пересмотр национальных постулатов, заставляет нас задавать эти вопросы. Я бы только добавил, что США не единственная страна, политические ритуалы которой разрушил коронавирус.

КНР была вынуждена перенести сессию Всекитайского собрания народных представителей, Россия – парад 9 мая и референдум по Конституции, Франция – второй тур муниципальных выборов. Также во Франции военный парад в День взятия Бастилии заменила трогательная церемония в честь медицинских работников. Но все эти примеры блекнут на фоне происходящего в Америке.

Кто бы ни стал президентом, это будут странные выборы. И эта странность не уменьшает их неопределённости.

А теперь несколько слов о сравнении 11 сентября с нынешней пандемией с экономической точки зрения. В 2001 г. были разрушены только башни-близнецы и часть Пентагона. Погибло несколько тысяч человек. Рынки быстро восстановились. С потрясением удалось справиться благодаря американскому патриотизму, который творит чудеса. Конечно, меры безопасности в аэропортах, общественных местах и так далее были тщательно пересмотрены. Кто-то, наверное, ещё помнит, что можно было улететь из Вашингтона в Нью-Йорк без предварительной регистрации. Просто бросить сумку на багажную ленту и пройти на посадку. Нужно было только проверить наличие мест. После 11 сентября изменилась не экономика и даже не экономика авиакомпаний, которые продолжили стабильный рост. Реальные изменения касались социальной сферы – ограничения свобод. Мы вернёмся к этой теме позже.

Экономические вызовы, обусловленные COVID-19, кардинально отличаются от ситуации после 11 сентября. Пока мы можем говорить только в общем, потому что пандемия продолжается, особенно на американском континенте. И ещё хотелось бы отметить один факт касательно кризиса 2007–2008 гг.: структурный ущерб от нынешних событий будет гораздо выше, даже в США. Более того, масштабы невозможно оценить, пока пандемия не прекратится.

COVID-19 как катализатор и фактор долгосрочного воздействия

Большинство аналитиков согласны, что пандемия стала катализатором трендов во всех сферах, можно даже сказать, обнажила их. В экономике компании, уже испытывавшие трудности – например, ритейлеры, пойдут ко дну быстрее. Везде под влиянием национализма будут сокращаться и диверсифицироваться цепочки поставок из-за политических рисков и угрозы срывов поставок. Некоторые виды деятельности будут перенесены на побережье (преимущество для стран Восточной и Южной Европы). Произойдёт отказ от поставок по принципу «точно в срок». Кроме того, можно ожидать дальнейшего спада международных и даже национальных авиаперевозок, а также увеличения видеоконференций, к которым компании привыкли за время локдауна.

Вероятна большая политизация мировой экономики, то есть более тесная корреляция между геополитикой, геостратегией и геоэкономикой, что заметно уже сейчас. Государства будут открыто защищать компании, которые считают «стратегическими», или по крайней мере критические точки их деятельности. Пострадает законодательство о защите конкуренции. Возможна гонка за субсидиями между Boeing и Airbus, а на заднем плане уже будут маячить китайские авиастроители. Это очень чувствительный вопрос, потому что в авиаотрасли трёхсторонняя олигополия нежизнеспособна. В результате возникнет дуополия. Хотя сейчас трудно представить, что такая страна, как Китай, откажется от индустриальных амбиций или что Boeing, ослабленный до коронавируса из-за катастрофы B737 Max, позволит Airbus себя купить. В любом случае прямые инвестиции и перемещение людей сократятся.

Вернусь к исключительно медицинскому аспекту первых месяцев кризиса. Наименее подготовленные страны вдруг обнаружили, насколько они зависимы от поставок масок, медицинского оборудования, таких препаратов, как парацетамол, и веществ, используемых в анестезии. Государства, даже союзники, готовы были перегрызть друг другу глотки за поставки медицинских товаров. Либеральные экономисты и подумать не могли о таком сценарии, если речь не шла о стратегических запасах.

Экономика и управление обществом

Кризис обнажил и другие проблемы, которыми не следует пренебрегать. Некоторые страны решили тратить деньги, не задумываясь о стоимости поспешных мер. Как выразился президент Франции Эммануэль Макрон, «за любую цену». Статистика показывает, что тяжелобольные пациенты с коронавирусной инфекцией имеют осложнения, обусловленные образом жизни, что в итоге ложится на плечи общества. Несмотря на табу, страховщики рано или поздно поднимут вопрос: какую ответственность общество готово брать за своих членов, не претендуя на контроль над ними? При этом в Азии уже действуют механизмы отслеживания — наиболее жёсткие в Китае. Сама постановка вопросов, предполагающих моральные риски, вызовет гнев тех, кто утверждает, что жизнь бесценна, и якобы не знает, что она имеет стоимость. Иными словами, пандемия COVID-19, скорее всего, вызовет дебаты об экономике здравоохранения, в которых этика и политика по-прежнему будут играть значимую, но не ведущую роль.

Этим воздействие пандемии не исчерпывается. Возможен возврат к прежней форме международной экономики, где происходит обмен товарами, но ограничено перемещение факторов производства (капитала и трудовых ресурсов в классической терминологии). Именно поэтому ВТО, в 1995 г. пришедшая на смену ГАТТ (Генеральному соглашению по тарифам и торговле), называется Всемирной торговой организацией, а не Всемирной организацией экономического обмена. Во многих странах происходящие сейчас изменения приведут к временной безработице, которая будет выше и продлится дольше, чем ожидалось до пандемии.

Беспрецедентный объём денег закачивается в экономику, поскольку «нетрадиционная» политика, проводимая центробанками после кризиса 2007–2008 гг., не дала негативных результатов (инфляции). Это позволило избежать худшего – цепной реакции банкротств структурно значимых компаний, а также главного кошмара – схлопывания глобальной экономики, которая могла рухнуть как карточный домик, как это произошло в России в 1990-е гг., но уже в планетарном масштабе. Страшно представить, что могло произойти дальше. Центробанки вновь отреагировали адекватно, но даже грамотные действия имеют обратную сторону. В данном случае это взрыв государственных долгов.

Беспрецедентность нынешнего кризиса в его одновременности по всему миру. Плюс тот факт, что он случился после достаточно длительного периода стабильных цен, которые поддерживались благодаря повышению конкурентного давления в развитых странах, особенно по зарплатам, учитывая открытие трудовых ресурсов развивающихся экономик. Даже при частичной деглобализации реальная инфляция или стагфляция, о нежелательных эффектах которой жители Западной (или скорее Юго-Западной) Европы забыли, может вновь вернуться в западные страны. В остальном мире социально-политические проблемы продолжат нарастать. С точки зрения Европы, особое внимание нужно уделить Африке, которой пока удаётся противостоять вирусу, но она страдает от экономических последствий пандемии. Строить математические модели на бумаге просто – создаётся иллюзия жизнеспособности экономики при вечно растущем госдолге, и некоторые неокейнсианцы не отказывают себе в этом удовольствии.

Структурная экономическая политика государств должна внушать достаточно доверия, чтобы позволить им себя рефинансировать с помощью межгосударственных трансферов, оправданных политическими причинами, или с помощью заимствования на финансовых рынках. Если доверие исчезнет, восстановить его будет очень трудно. Для чистоты анализа нужно различать внутренний и внешний долг.

Чтобы преодолеть постковидный период, потребуется более инновационное международное экономическое сотрудничество. А для этого нужно участие всех крупных государств, добиться которого будет непросто.

Тут мы возвращаемся к вопросу глобального управления, который стоял на повестке дня задолго до пандемии из-за колоссальной потери доверия в сочетании с беспечностью и самоуверенностью мировых лидеров, начиная, к сожалению, с главы самого мощного государства, который, казалось бы, должен подавать пример. Постоянные оскорбления, вульгарность, поиск козлов отпущения – часть привычного арсенала популистов. Нельзя также отрицать, что развитие соцсетей способствовало распространению оскорблений, информационных фальшивок и возврату к законам джунглей, где благородный дикарь Руссо чувствовал бы себя неуместно.

Но если международные отношения превратились в кулачный бой, где эмоции (или воля – по выражению Паскаля и Августина) преобладают над разумом в период, когда сотрудничество необходимо как никогда, риск Третьей мировой войны становится более отчётливым.

Как сбалансировать свободу и безопасность?

Эту часть «Перспектив» я бы хотел закончить несколькими фразами о гражданских свободах. Не углубляясь в историю (здесь я имею в виду XX век), можно сказать, что первый удар был нанесен терактами 11 сентября и – в более широком смысле – распространением исламского терроризма. Вопрос, как найти правильный баланс между свободой и безопасностью, в демократических странах возникает практически каждый день. В каждой по-своему. Американцы считают ношение огнестрельного оружия фундаментальным правом, для французов это неприемлемо. Со временем на фоне постоянной цифровой революции, внедрения искусственного интеллекта и использования больших данных те, кто особенно заботится о гражданских свободах, де-факто становятся объектами масштабной, широко распространенной слежки. Добропорядочные будут только приветствовать, если целью станет борьба с уклонением от налогов. Но если это будут делать для слежения за всеми передвижениями и образом жизни людей в случае медицинского кризиса, чтобы разрешить или запретить им доступ к медпомощи, возникнет сопротивление. Как далеко авторитарные, но демократические государства могут зайти в контроле за своими гражданами?

Нравится нам это или нет, но эти острые вопросы возникают не из-за 11 сентября или пандемии. Дело в прогрессе технологий и конкуренции технологических лидеров. Усложнение мира в отсутствии адекватного управления спровоцирует появление фальшивых «чёрных лебедей». Я часто говорю о риске цифровой пандемии. В любом случае в масштабах истории такие события, как финансовые кризисы, теракты 11 сентября и COVID-19, могут быть не только причиной, но и следствием изменений в мире.

Задуматься о геополитике и геоэкономике

В средне- и долгосрочной перспективе пандемия раскроет уже наметившиеся тренды во многих сферах. В первую очередь это касается эволюции международной системы в целом. В прошлогодних «Перспективах» (июль 2019) я особо подчеркивал идею о том, что соперничество Китая и США станет структурным феноменом ближайших десятилетий. Феноменом, который можно анализировать как конфронтацию двух противников. Французский институт международных отношений (IFRI) выбрал эту тему для 40-й конференции в Сорбонне 10 апреля 2019 года. Тогда (так близко и так давно) подобный взгляд на мире ещё не стал банальным. Обострение торговых войн, жёсткая риторика сторон и конспирологические теории вокруг китайского вируса, ухудшение ситуации в Гонконге и агрессивные заявления Пекина делают наши тогдашние суждения очевидными. Есть понимание, что в соперничестве двух супердержав нового мира контроль над информационными и коммуникационными технологиями, включая 5G, станет решающим фактором.

Поэтому в войне слов, значение которой в истории человечества нельзя недооценивать, всё чаще звучит не только «геополитика», но и «геоэкономика». Чем ближе к центру силы, тем больше они переплетаются. Цифровая власть предполагает контроль над составляющими технологий – программным обеспечением и оборудованием или, по крайней мере, над критически важными точками – соединениями в системе, что должно помочь государству избежать зависимости от внешних сил. Для государств это означает очень тесное взаимодействие правительства и индустрии. В 1960-е гг. много говорили о военно-промышленном комплексе. Сегодня это выражение кажется ограниченным, если не включает цифровые возможности в самом широком смысле, потому что в итоге тот, кто доминирует в технологиях, будет доминировать во всём мире. Поэтому сейчас нужно говорить о военно-цифровом промышленном комплексе, который должен обеспечивать неявные связи между крупными государственными и частными поставщиками и покупателями инструментов технологической силы. Совершенно очевидно, что такой комплекс существует в Китае и он абсолютно непроницаем для посторонних как знаменитый Запретный город. В США он тоже есть и скрыт за якобы прозрачным экраном. Другие страны, в том числе Россия и Израиль, расширяют свои возможности, создавая военно-цифровые комплексы на разных уровнях. С точки зрения мировой иерархии сил – чем слабее политическая составляющая, тем меньше вероятность появления военно-цифрового или военно-цифрового промышленного комплекса.

С этим вызовом нужно справиться Евросоюзу, чтобы обеспечить своё политическое присутствие в мире, где доминируют Вашингтон и Пекин, и не превратиться в поле битвы двух противников. Прежде чем закончить эту часть, хотелось бы проиллюстрировать роль COVID-19 как катализатора в двух взаимосвязанных реальностях. Первый пример – ужесточение властями Китая контроля за населением для борьбы с эпидемией. Пекин – и это вторая реальность – уже активно следит за гражданами, которые получают баллы за своё поведение (от количества баллов, разумеется, проистекают различные последствия). Демократические государства должны задать себе два вопроса: до какой степени общество может терпеть контроль, учитывая идеи свободы, и при приемлемом уровне контроля – до какой степени оно может зависеть от внешнего мира?

Вторая реальность вынуждает вернуться к классической геополитике. Гонконг находится в неспокойном состоянии уже год. Ситуацию можно сравнить с другими антисистемными движениями, как «Жёлтые жилеты» во Франции, «Хирак» в Алжире, протесты в Ираке и продолжающаяся мобилизация в Ливане. У них разные цели, но всех объединяет одно – цифровые технологии (соцсети с одной стороны и полицейский контроль с другой). В любом случае «Жёлтые жилеты» так и не вернулись в топы новостей после демонстраций против пенсионной реформы и особенно пандемии. В Алжире вирус также ослабил протесты, хотя движение «Хирак» добилось отставки президента Абделя Азиза Бутефлики, но новая система пока очень напоминает старую. Ливан находится на грани краха. Система серьёзно поражена, но пока не рухнула. «Хизбалла» выжидает. В Гонконге ситуация иная. КНР не отступит по целому ряду причин. 2047 год – дедлайн по передаче бывшей британской колонии – далеко, но он неизбежно наступит, и никто не хочет воевать с Китаем из-за нарушения соглашения 1997 года. Экономическая элита Гонконга уже давно присягнула Пекину, и мощь региона постепенно снижается, в то время как Шэньчжэнь и Шанхай наращивают обороты. Кроме того, центральное правительство обладает возможностями, чтобы контролировать всё население специального автономного района – так жёстко, как посчитает нужным. Да, за репрессии придётся заплатить высокую цену. Пекин заботится о своём имидже и не приветствует такие шаги, как предоставление британского гражданства жителям Гонконга или экономические санкции. Но в руководстве КНР понимают, что цена будет гораздо выше, если Пекин отступит, потому что тогда он потеряет Тайвань.

Мы должны быть готовы к жёсткому соперничеству США и Китая, которое повлечёт за собой частичную деглобализацию, а в рамках НАТО – к увеличению давления Вашингтона на европейцев, чтобы перетянуть их на свою сторону.

Некоторые попытаются найти баланс, склоняясь, как сказал бы Дэн Сяопин, на 70% в сторону Америки и на 30% в сторону Китая. Но это, конечно, фигуральное выражение.

Евросоюз становится геополитическим?

Тут мы переходим к ЕС. За прошедший год (с моих прошлых «Перспектив») мы увидели ряд ярких событий. После парламентских выборов в конце мая 2019 г., которые оказались не такими катастрофичными, как ожидалось, и трудных переговоров новый состав Еврокомиссии приступил к работе 1 декабря. В неё вошли значимые фигуры: председатель Урсула фон дер Ляйен, вице-председатель по цифровым вопросам Маргрет Вестагер, верховный представитель по внешней политике и обороне Жозеп Боррель и комиссар по внутренним рынкам Тьерри Бретон. Новая Еврокомиссия, которая, по мнению председателя, должна быть «геополитической», осознаёт быстрые и глубинные изменения в мире и понимает, что Европа больше не может прятаться под американским зонтом. Боррель выступает за стратегическую автономию. И все они признают значимость общих индустриальных проектов (прежде всего в цифровых технологиях) и необходимость защищать стратегические сектора, особенно от китайского проникновения. Однако пандемия коронавируса разразилась спустя всего три месяца после начала работы новой Еврокомиссии, добавив ещё один кризис к пережитым ЕС за последние десять лет: кризис в еврозоне, кризис с беженцами и Brexit. И каждый раз оказывается, что король голый – теперь выяснилось, что у Еврокомиссии нет серьёзных полномочий в сфере здравоохранения (кто слышал заявления комиссара, теоретически ответственного за здравоохранение, гречанки Стеллы Кириакидес?). Именно поэтому Италия почувствовала себя брошенной.

В истории Евросоюза трудности часто (хотя медленно) ведут к прогрессу. Ангела Меркель умело обошла постановление Конституционного суда по политике ЕЦБ, которое могло стать губительным, и договорилась с Эммануэлем Макроном о пакете мер (их ещё нужно реализовать) на общую сумму 750 млрд евро, которые должны ускорить экономическое восстановление стран, наиболее пострадавших от кризиса. Как обычно, это южные члены ЕС. С привычным прагматизмом канцлер, аура которой достигла пика к концу четвёртого срока, заявила, что коллапс Европы не в интересах Германии. Европа не распадётся, пока другие члены блока будут на это согласны. А это значит, что на континенте у Британии не будет последователей.

Невозможно говорить о стратегической автономии, не упомянув НАТО. 7 ноября 2019 года в интервью The Economist Макрон заявил, что Североатлантический альянс переживает «смерть мозга». Я убеждён, что после распада СССР НАТО утратила своё значение. США используют блок, чтобы структурировать свое доминирование в Европе, где, однако, есть свои нюансы. Страны Восточной Европы, вступившие в Европейский союз, ещё не излечились от травм межвоенного периода и советского режима. После окончания холодной войны они пережили массовый отъезд граждан. В некоторых расцвёл популизм. И все рассматривают НАТО как гарантию защиты от России, хотя венгерский премьер Виктор Орбан выступает за некий баланс в отношениях с Москвой. Болезненные воспоминания и страхи стран Восточной Европы – проблема ЕС. Для Германии, которая восстала из руин после 1945 г. благодаря Соединённым Штатам, НАТО остаётся краеугольным камнем. Для Британии после Brexit это надежда на особые отношения в будущем. Для Франции, которая три четверти века балансирует между атлантизмом и голлизмом, НАТО – это якорь в отсутствие «европейской силы» или меньшее из зол, на которое она готова пойти. В любом случае идеология играет для европейцев существенную роль: убеждение, что США являются защитников демократии, по-прежнему широко распространено.

Но определённость в этом вопросе разрушает Дональд Трамп. Конфликты из-за пандемии напомнили о пределах солидарности альянса. Главная проблема в том, что помимо пресловутых «западных ценностей» ни у членов НАТО, ни у членов ЕС нет общего представления об интересах, которые нужно защищать. После распада Советского Союза европейцы так и не смогли предложить общий проект с учётом России. Нет и проекта по Китаю (отсюда группа «16+1»). Без общих интересов и европейской идентичности альянс не имеет смысла и сводится к отношениям гегемона с вассалами. Никто не знает, какой будет политика Лондона на континенте после Brexit. Германия продолжает избегать антагонизма с США, что не мешает ей, как и в период холодной войны, поддерживать отношения с Россией и Восточной Европой. Канцлер Меркель вновь демонстрирует приверженность европейской архитектуре. Но в дальнейшем, если экономическое превосходство Германии продолжит расти, увеличится и её геополитическая свобода. Тогда Германия, а не ЕС приобретет стратегическую автономию.

Немцы много делают и мало говорят, у французов всё наоборот. Наше пространство для манёвра сокращается, как и наше влияние на южную часть Европы. Ядерное оружие и место в Совбезе ООН не позволит нам бесконечно поддерживать имидж. В XXI веке ключ к власти – экономика в целом и цифровые технологии – в частности. Недавний инцидент в Ливии между Францией и Турцией, влиятельным членом НАТО с новейшим вооружением, демонстрирует абсурдность того, во что превратился альянс. В суровом мире, где Америка отдаляется от Европы, чтобы защищать собственные интересы, Евросоюз уже не может медлить с мотивацией, потому что скрепляющий его цемент ещё не засох и распределён неравномерно. В ближне- и среднесрочной перспективе ещё будут действовать рефлексии холодной войны, но потом все ставки сгорят.

Сбросить идеологические шоры

Я неоднократно говорил об идеологических конфликтах в современном мире. Было бы неверно сводить их к бинарным противостояниям между «западными демократиями» и «путинским режимом» или «диктатурами» Си Цзиньпина, Ким Чен Ына и Мадуро, «популизмом Болсонару» и так далее. Наш мозг не любит сложности и склонен мыслить бинарными категориями, как добро и зло, правда и ложь, красота и уродство. Я ни в коем случае не оспариваю их релевантность с философской точки зрения. Но философия и реальность – не одно и то же.

Возьмём пример Индии, которую постоянно называют крупнейшей демократией мира. Политолог Кристоф Жаффрело опубликовал книгу об Индии при Моди. В ней от называет эту страну «этнической демократией», эту удивительную концепцию предложили политологи, изучающие Израиль. Жаффрело рассказывает, как Нарендра Моди поднялся со «стартовой площадки» в штате Гуджарат при содействии талантливого организатора Амита Шаха и использовал агрессивный национализм и поддержку бизнеса (например, Reliance Мукеша Амбани), чтобы превратить плюралистичную Индию в нацию индусов (хинду раштра составляют 80% населения страны). Он методично атаковал мусульман (около 13% населения), а затем обратил внимание на меньшинства, включая христиан (чуть более 2%). Чтобы добиться своих целей, нынешний премьер-министр «крупнейшей демократии мира» использовал политику страха, основанную на разоблачении чужака (мусульман). Себя он позиционирует как лидера, обеспечившего экономический рост (который ещё предстоит увидеть, поскольку коронавирус нанёс по субконтиненту мощный удар). Многие индийские общественные деятели утверждают, что страна абсорбирует любые попытки трансформировать природу субконтинента. Не буду комментировать эти заявления, отмечу лишь необходимость вникать в нюансы.

Другой один интересный пример – Россия. Владимир Путин получил поддержку на референдуме по Конституции, который пришлось перенести из-за пандемии. Да, его популярность упала по сравнению с 2014 г., когда был присоединён Крым, но остаётся достаточно высокой. Добавлю, что, хотя политический режим в России очевидно является авторитарным, любой человек, знающий страну, скажет, что называть её диктатурой странно, особенно на фоне других примеров. Россия противостоит коронавирусу не хуже западных стран. И неплохо справляется экономически, в том числе благодаря соглашению с США и ОПЕК по ценам на нефть, которые рухнули в начале марта, когда Россия и Саудовская Аравия не смогли договориться об объёмах добычи.

Если мы не хотим деградации международной системы, нужно пытаться воспринимать другие страны с эмпатией, в позитивном свете. Например, конституционные поправки дают возможность Путину оставаться у власти до 2036 г., но это можно интерпретировать не как его стремление держаться за власть до 84 лет, а как пространство для манёвра, чтобы защитить себя и подготовить преемника к нужному моменту. Полагаю, что этими же мотивами руководствовался Китай, инициируя конституционную реформу.

С западной и особенно европейской точки зрения (американцы прежде всего прагматичны) мы всегда возвращаемся к той же точке: если мы и дальше будем строить внешнюю политику на обращении в свою идеологию, нас ждут проблемы. Из-за отсутствия реалистичного, объективного взгляда на мир после распада СССР мы подтолкнули Россию и Иран в объятия Китая. Как я уже подчеркивал, Европа не может определить свои интересы, не говоря уже о том, чтобы их защитить на флангах (концепция одновременно является геополитической, геостратегической и геоэкономической) – не только на востоке, но и на юге, в Африке и на Ближнем Востоке. Но это еще не всё. Мы живём в новое время, когда некоторые недемократические в западном понимании государства выглядят более эффективно, чем сами западные демократии. Если мы продолжим воспринимать их как нацистскую Германию, империалистическую Японию или Советский Союз, мы неминуемо упадём в пропасть.

Заканчивая разговор о Европе, добавлю несколько слов о Ближнем Востоке (не так много, учитывая значимость темы). Главные игроки региона, который ещё де Голль называл «сложным», – это Саудовская Аравия, ОАЭ, Египет и Израиль, с одной стороны, и Турция и Катар, с другой. Они ничем не обязаны европейскому политическому инжинирингу. Первая группа задействована в политике США по Ирану, вторая, которую американцы активно не порицают, строится на амбициозных идеях Эрдогана и опирается на «Братьев-мусульман». Европейцы мечутся между двумя группами и при этом упрекают Трампа в односторонних действиях по Ирану. В то же время им нужна Турция, которая шантажирует их беженцами, а недавно спровоцировала скандал, превратив Айя-Софию в мечеть. Катар нужен европейцам, потому что богат. Европа не одобряет перенос столицы Израиля в Иерусалим и поддержанный Трампом план Нетаньяху по аннексии оккупированных палестинских территорий, что противоречит нормам международного права и всем предыдущим договорённостям. Но молчит или высказывается сдержанно. После хаоса в Ливии, который европейцы сами и спровоцировали – ломать проще, чем строить – Европа действует двойственно, потому что не она раздает карты. Пользуясь этим, Эрдоган устремил свои взгляды на Триполи, что вызвало недовольство Эмиратов, ключевого партнера альянса против Тегерана (но в первую очередь альянс направлен на сдерживание политического исламизма). А в это время Россия делает что хочет или – скорее – что может. В соперничестве с Турцией она хочет закрепиться в Ливии. В Сирии она уже добилась больших успехов, как и Турция, воспользовавшись отсутствием единства на Западе. Даже специалисту трудно во всем этом разобраться. Хочу лишь подчеркнуть, что, когда речь заходит о ключевых темах, как Россия или Ближний Восток, отсутствие единой внешней политики ЕС становится очевидным.

Идея Урсулы фон дер Ляйен о «геополитической» Еврокомиссии – благое намерение. Может быть, ей вместе с главой Евросовета Шарлем Мишелем и верховным представителем по внешней политике Жозепом Боррелем и при поддержке лидеров стран-членов удастся возродить надежды Европы. Но сначала нужно заняться экономикой, которая серьёзно пострадала от пандемии. Коронавирус ещё больше усилил страхи тысячелетия, о которых я говорил в прошлогодних «Перспективах». Третье тысячелетие начинается непросто.

Франция. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Медицина > globalaffairs.ru, 28 сентября 2020 > № 3538539 Тьерри Де Монбриаль

Дмитрий Миронов: Ярославль был и остается точкой притяжения для туристов

Дмитрий Миронов возглавил Ярославскую область четыре года назад. В интервью РИА Новости он рассказал об основных достижениях за этот срок на посту губернатора, а также о том, как область справилась с пандемией коронавируса и как готовится к возможной второй волне, о перспективах поставок вакцины от COVID для жителей, а также о росте интереса туристов к региону и планах по благоустройству Переславля-Залесского и Ростова Великого.

— Дмитрий Юрьевич, давайте начнем с самой актуальной на сегодня темы – пандемии. Есть ли предварительные подсчеты, каков нанесенный ущерб в целом экономике региона? Каковы прогнозы по ее полному восстановлению?

— Конечно, пандемия привела к появлению ряда негативных тенденций: сократились объемы розничного товарооборота, в основном за счет непродовольственных товаров, пострадали сферы общепита и платных услуг. Снизилась инвестиционная активность предприятий, уменьшились налоговые поступления в бюджет региона. К сожалению, прогнозы показывают, что по итогам текущего года наиболее пострадавший в условиях развития пандемии рынок товаров и услуг не выйдет в плюс.

Помимо этого, произошел значительный рост безработицы. Но отмечу, что самый большой прирост среди безработных это те, кто ищет работу впервые, и те, кто не работает уже давно, таких более 30%.

Из хороших новостей: по итогам первого полугодия 2020 года сохраняются положительные темпы роста промышленности, строительства, а также средней заработной платы. Избежать большого ущерба для экономики региона удалось благодаря оперативным решениям по восстановлению работы основных отраслей региона и в первую очередь обрабатывающей промышленности.

Что касается прогноза социально-экономического развития Ярославской области — ожидаем в перспективе, что промышленность региона будет демонстрировать положительную динамику. Будут восстанавливаться производственные цепочки как внутри страны, так и с внешними экономическими партнерами, планируется реализация крупных инвестиционных проектов. Прогнозируем, что восстановление экономики начнется с 2021 года.

— По каким предприятиям региона ограничительные меры ударили сильнее всего? Кому пришлось закрыться, а кому удалось сохранить плановые показатели?

— Благодаря нашей работе, с начала апреля поэтапно возобновилась работа промышленных предприятий. Это происходило при соблюдении рекомендаций Роспотребнадзора по профилактике COVID-19. Прежде всего запускались системообразующие производства и те, что задействованы в производственных цепочках по всей стране. Это наши крупнейшие налогоплательщики и работодатели. Начиная с 16 мая в регионе работают все промышленные предприятия. В итоге ни одно из них не закрылось, не исчезло — все работают, как прежде, до пандемии.

По итогам семи месяцев 2020 года индекс промышленного производства по сравнению с январем-июлем 2019 года составил 106,9%. Это на 11,1 % выше общероссийского показателя.

— Наверное, какие-то предприятия сумели подстроиться под изменившиеся из-за пандемии условия, перепрофилировать производство?

— Да, это так. Многие промышленные предприятия начали выпуск продукции, необходимой в условиях распространения новой коронавирусной инфекции. Например, Рыбинский завод приборостроения в рамках заказа компании "Инвитро" наладил выпуск медицинских пробирок с объемом производства 7 миллионов штук в месяц. Химзавод "Луч" начал выпуск антисептика для рук. С этой целью была перепрофилирована линия, на которой ранее производили клей ПВА. Производительность линии составляет 2,5 тысячи флаконов в час, в месяц — более миллиона.

Ряд предприятий региона занялись выпуском медицинских средств индивидуальной защиты. Например, кофе-цикорный комбинат "Аронап" запустил полностью автоматизированное производство медицинских масок. В эксплуатацию введена первая линия, она может выпускать до 2,5 миллиона масок в месяц. Впоследствии планируется установить еще две линии и увеличить производство до 7,5 миллиона штук.

Кроме этого, в Ярославской области будет построено современное биотехнологическое производство активных фармацевтических субстанций и готовых лекарственных форм. Предприятие появится в рамках совместного партнерства Рoссийсĸoгo фонда прямых инвестиций (PФПИ), суверенного фонда РФ и группы компаний "P-Фaрм". На новом заводе будут выпускать препарат "Артлегиа" (олокизумаб), применяемый в терапии больных со среднетяжелой формой коронавирусной инфекции, и российскую вакцину от COVID-19. Также там будут разрабатывать производство других перспективных средств и вакцин для борьбы с коронавирусом.

— Расскажите про крупные предприятия автопрома: какова ситуация на "Автодизеле" (ЯМЗ), ООО "Комацу Мэнуфэкчуринг Рус"? Не планируется ли сокращение производства, изменение графика работы, массовых увольнений?

— За эти предприятия не переживайте — они работают в полном объеме с соблюдением рекомендаций Роспотребнадзора. Увольнений, связанных с ограничительными мерами, ни на одном из предприятий не было. Сокращение производства не планируется.

— Какова ситуация с заболеваемостью в Ярославской области сейчас? Ожидаете ли вторую волну заболеваемости и если да, как к ней готовитесь?

— В настоящее время эпидемиологическая ситуация в Ярославской области стабильна. Ежедневно мы выявляем от 37 до 40 подтвержденных случаев новой коронавирусной инфекции, госпитализируем от 9 до 28 человек. Наши показатели позволили перейти на третий этап снятия ограничений. Основная работа сейчас направлена на то, чтобы не допустить нового всплеска заболеваемости.

В медицинских организациях региона сформирован неснижаемый запас средств индивидуальной защиты, антисептиков и дезинфицирующих средств, двухнедельный запас жизненно важных лекарственных препаратов. Ежедневно актуализируется потребность лечебных учреждений, задействованных для лечения COVID-19, в противовирусных и антибактериальных лекарственных препаратах для оказания содействия в их приобретении. Сейчас в регионе для коронавирусных больных развернуто 784 койки. В случае необходимости их количество сможем увеличить до двух тысяч. Но будем предпринимать все меры, чтобы делать этого не понадобилось.

— Ярославская компания "Р-Фарм" будет выпускать вакцину от коронавируса. Нет ли у правительства региона договоренности с компанией о поставках вакцины в первую очередь в Ярославскую область? Какие в целом планы по вакцинации населения от коронавируса?

— Как известно, массовый охват вакцинацией планируется после ноября — декабря 2020 года. Когда начнется поставка вакцины в регион, в первую очередь будут прививаться люди из групп риска – это медицинские работники, которые работают в контакте с пациентами, и педагоги. Первую партию мы получили на этой неделе.

Поставка вакцины от коронавируса будет централизованной. Потребность региона в ней будет постоянно актуализироваться, и на основании этих данных будем решать, есть ли необходимость договариваться о поставке дополнительных объемов.

— Страны постепенно открывают свои границы. Возобновляются ли уже контакты с иностранными партнерами? Чувствуете ли оживление интереса среди потенциальных иностранных партнеров к вашему региону?

— В условиях ограничений, вызванных коронавирусом, некоторые предприятия региона столкнулись со снижением спроса на продукцию. Кроме того, остановка производств в ряде стран привела к разрыву логистических и технологических цепочек. Мы стараемся помочь компаниям выстроить диалог, привлекая федеральные институты поддержки и деловые советы. В июне заключили соглашение о сотрудничестве с Российско-вьетнамским обществом дружбы. Хорошие перспективы есть для продвижения в Юго-Восточную Азию. Видим заинтересованность Малайзии в продукции наших судостроительных предприятий. Также эта страна интересуется возможностью сотрудничества в медицинской сфере.

Весной и летом мы организовали серию деловых встреч в онлайн-режиме, презентовали промышленный и экспортный потенциал торговым и экспортным представительствам в Индии, Узбекистане, Китае, Вьетнаме, в других странах, чтобы донести эту информацию до широкого круга потенциальных деловых партнеров.

В сентябре проведем цифровую бизнес-миссию с Азербайджаном. Двусторонние отношения между деловыми кругами Ярославской области и Республики Азербайджан имеют наибольшие перспективы развития в агропромышленном секторе, в туризме и культуре. В ближайшей перспективе планируем ряд онлайн-мероприятий, а при открытии границ состоятся и офлайн-встречи как на территории Азербайджана, так и в нашем регионе.

— Сфера общепита одна из наиболее пострадавших из-за пандемии. Что, по-вашему, ее ожидает в России в целом и в регионе в частности? Восстановятся ли предприятия общепита полностью и когда это может произойти?

— Оборот общепита на территории региона в январе-июле 2020 года уменьшился по сравнению с тем же периодом прошлого года на 15%. Предприниматели подстраивались под новые условия — работали на вынос и на доставку, развивали онлайн-сервисы.

Так как эта отрасль оказалась в числе наиболее пострадавших из-за распространения коронавируса, ее представители пользуются различными мерами господдержки. Такая поддержка очень важна, общепит делает жизнь в регионе интереснее и комфортнее. В такой сложной обстановке мы просто обязаны помогать нашим рестораторам.

В дальнейшем развитие сферы общественного питания будет зависеть в том числе от роста денежных доходов населения области. По мере роста реальной заработной платы в 2021–2023 годах ожидается положительная динамика оборота. По благоприятному варианту прогноза рост составит 104,4%.

— Регионы начинают подводить итоги летнего туристического сезона. Расскажите, каким он был для Ярославской области? Насколько сократился в целом турпоток из-за пандемии? В связи с бумом развития внутреннего туризма какие новые турпродукты и направления уже появились и еще планируются в регионе в ближайшее время?

— Ярославская область всегда была и остается точкой притяжения для людей со всего мира. Мы старались сберечь туристическую сферу, когда это было возможно, шли навстречу и музеям, и театрам, и гостиницам. Уже с 4 июля возобновили работу коллективных средств размещения с загрузкой до 75%, с рядом ограничений начали работать музеи региона. Сейчас у нас открыты гостиницы, туристско-информационные центры, кинотеатры, аттракционы, секции, музеи, кафе и рестораны.

Но даже несмотря на это, ущерб серьезный. За семь месяцев работы индустрии турпоток составил порядка 980 тысяч человек. Для сравнения, в 2019 году за аналогичный период регион посетили более двух миллионов человек.

Для поддержки туристической индустрии и продвижения туристического потенциала области мы проводили масштабную кампанию "Лето на Волге — 2020". Она включала в себя все необходимые условия для комфортного отдыха туристов и жителей региона: активные виды спорта на территории Плещеева озера, прогулки по Волге, сапсерфинг в акватории реки Которосль, экотропы, экскурсии на агрофермы. Сейчас особенно популярны туры выходного дня, многие приезжают в регион на субботу и воскресенье.

Для автотуристов правительство Ярославской области совместно с объединением автопутешественников разработало специальную карту, на которой отмечены порядка 30 объектов для организации кемпингов в регионе.

В планах на этот и следующий год разработка совместно с Архангельской областью нового автомобильного маршрута "Русский север". Он свяжет Московскую, Ярославскую, Вологодскую и Архангельскую области. И будет знакомить туристов с объектами культурного наследия, в том числе включенными в список ЮНЕСКО.

— Рост интереса к региону российских туристов, путешествующих самостоятельно, вскрыл ряд болевых точек. Это не только плохие дороги, но зачастую отсутствие необходимой туристической инфраструктуры – например, удручающе выглядит автовокзал в Переславле-Залесском, довольно неприглядно выглядит набережная Плещеева озера. А на озере Неро в Ростове Великом, который крайне популярен у туристов, набережная вообще отсутствует.

— Переславль-Залесский уже начинает меняться к лучшему. Город победил во Всероссийском конкурсе по благоустройству малых городов и исторических поселений и получил грант на реализацию проекта по благоустройству центральной площади города и примыкающей к ней набережной реки Трубеж. Это первый этап преображения общественного пространства, мест проведения культурных мероприятий, ярмарок, городских праздников.

Проект благоустройства предусматривает создание набережной Плещеева озера с городским пляжем, местами отдыха, спортивными игровыми площадками, необходимыми для комфортного досуга бытовыми объектами, а также нестационарными объектами торговли, проката. Заменим дорожное покрытие, обустроим пешеходные настилы на набережной Трубежа, установим освещение, проведем озеленение. В планах реконструкция части улицы Плещеевской, устройство парковок, пешеходных переходов, игровых зон.

Что касается Ростова Великого, то его тоже ожидают перемены. Здесь в рамках совместного проекта правительства РФ и Нового банка развития БРИКС будет формироваться природно-исторический кластер. Хотим улучшить состояние городской экономики с помощью развития культурно-познавательного и рекреационного туризма. Создание новых рабочих мест повысит качество жизни горожан, предотвратит отток молодого населения.

В рамках создания кластера город будет преображаться. В прибрежной зоне озера Неро появится набережная протяженностью 4,5 километра от Спасо-Яковлевского до Авраамиева монастыря. Обновление ждет и исторический центр города: здесь отреставрируют конгрессно-зрелищный центр. Запланировали благоустройство внутриквартального пространства исторической части.

Еще один этап благоустройства Ростова Великого — создание пешеходного туристического маршрута "Голландская крепость в древнерусском городе". Его протяженность будет составлять пять километров. Он откроет доступ к самым лучшим видам на ансамбль Ростовского кремля и другие объекты культурного наследия, озерные панорамы и панорамы кварталов исторической застройки.

— Кстати, можно ли как-то решить транспортную проблему в Переславле-Залесском? Центральная дорога в городе является частью трассы М-8, и там постоянные пробки.

— Все мы знаем, что и туристы, и местные жители регулярно стоят в пробках. Для того чтобы снизить нагрузку на основную дорогу города, нужно пересмотреть транспортную схему и по возможности ограничить движение транзитного транспорта по историческому центру. Работаем над этим. Вокруг Переславля существует объездная дорога как раз для транзитного транспорта.

— Дмитрий Юрьевич, вы периодически играете в товарищеских хоккейных матчах. Расскажите, как и когда началось ваше увлечение этим видом спорта? За какую команду болели в детстве?

— Хоккеем увлекаюсь с детства. Болел, конечно, за "ЦСКА", сейчас и за "Локомотив" болею. Эта команда — гордость нашей области.

— Находите время тренироваться сейчас?

— Стараюсь тренироваться хотя бы раз в неделю, держу себя в спортивной форме.

— В следующем году будет десятая годовщина гибели команды ХК "Локомотив" в авиакатастрофе. Возможно, уже есть какие-то планы по проведению памятных мероприятий? Вы помните день, когда это случилось? Как вы узнали о трагедии, что почувствовали?

— Конечно, помню. Как и многие россияне, узнал про трагедию из новостей. Это прежде всего даже не спортивная, а человеческая трагедия. Молодые парни, у каждого семья, родители, родственники. Что тут сказать, в такие моменты все мы сопереживаем, чувствуем боль от утраты. Тем более что эта команда была родной для тысяч человек.

Конкретных планов по проведению памятных мероприятий пока нет. Здесь для нас главное, учесть пожелания, возможности родственников и близких. И дело не в масштабе.

— Как оцениваете игру ярославского "Локомотива" в нынешнем сезоне, какие надежды возлагаете?

— Спортивные прогнозы — дело неблагодарное, но ребята хорошо начали сезон. В любом случае я болею за наших и верю в победу "Локомотива" и в каждом матче, и в сезоне.

— У вас отец и дедушка были военными. Вы поэтому пошли по военной линии, хотели на них быть похожими? Скажите честно — мечтали стать генералом?

— С одной стороны, все мы дети своих родителей, семья всегда имеет большое значение в вопросе выбора профессии. Я очень горжусь дедушкой и отцом, они всегда были для меня примерами сильных, порядочных и волевых людей, поэтому, конечно, с детства хотел быть на них похожим. А с другой стороны, эта профессия у меня всегда вызывала живой интерес. На мой взгляд, это достойное призвание для любого человека.

О конкретной должности никогда не мечтал. Хотелось быть полезным, качественно выполнять свою работу.

— Не жалеете, что при вступлении в губернаторскую должность пришлось отказаться от карьеры в МВД? Что вам нравится в работе главы региона, а что нет?

— О сделанном выборе не жалею, это новый опыт, возможность помогать людям уже в другом качестве. Самое интересное и самое приятное в моей работе это, конечно, общение с разными людьми. Многое узнаешь, работаешь с совершенно новыми для себя сферами. За эти годы я глубоко погрузился и в тему экономики, и в вопросы сельского хозяйства, и в особенности строительства. В последнее время пришлось погрузиться в медицину. А из неприятного — не люблю, что называется, вызывать на ковер, распекать, увольнять. Думаю, что это не самые эффективные методы управления.

— За те четыре года, что вы работаете в этой должности, какие свои достижения считаете самыми важными?

— Многое было сделано командой правительства. Из знаковых успехов я бы отметил сохранение за Волковским статуса первого русского театра. Важно, что мы не допустили строительства ЦБК на Рыбинском водохранилище. Но это именно громкие события, а повседневная работа заключается в планомерном поступательном прогрессе. В регионе впервые за несколько десятилетий строятся школы, современные больницы и детские сады, мы постепенно решаем дорожную проблему. Это происходит каждый день и меняет жизнь в регионе к лучшему.

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 19 сентября 2020 > № 3500164 Дмитрий Миронов

«ПОСТМОДЕРН – ЭТО АБСОЛЮТНО КИТАЙСКАЯ СРЕДА»

ВЛАДИМИР МАЛЯВИН

Китаевед, профессор-исследователь департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «Высшая школа экономики».

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

По мере выхода Китая на лидирующие позиции в мире и начала реального противостояния с ним США вопрос о китайском мировоззрении и стратегических установках становится из общетеоретического самым что ни на есть прикладным. О китайском взгляде на себя и на мир Фёдор Лукьянов беседует с одним из самых видных отечественных китаеведов, профессором-исследователем департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «Высшая школа экономики» Владимиром Малявиным.

Пользуясь случаем, сердечно поздравляем Владимира Вячеславовича с 70-летием и надеемся на тесное сотрудничество в дальнейшем.

ЛУКЬЯНОВ: Хотел бы начать с общего, но весьма применимого к сегодняшнему дню вопроса. Мы сейчас наблюдаем накат на Китай со стороны Соединённых Штатов. Отчасти это связано с политической конъюнктурой, но в целом в Америке уже принято решение, что Китай – это стратегический соперник. Когда китаец, имея в виду собирательный национальный характер, попадает в ситуацию давления извне, причём давления системного, широкого и как бы не имеющего конкретной цели, как он себя поведёт?

МАЛЯВИН: В условиях нынешней пикировки США и Китая последний ведёт себя удивительно миролюбиво. В положении, когда со всех сторон по нему стремятся нанести удар, Китай реагирует примерно так: «Да, у нас есть разногласия, но они легко могут быть разрешены при наличии необходимых условий». Китай демонстрирует спокойствие в ситуации, в которой любая европейская страна или, скажем, Россия стали бы сильно нервничать и срываться на ответные выпады. А Китай не отвечает, или почти не отвечает, симметрично на выпады США или Европы. Говоря примитивным языком, Китай попросту не вступает в базар. Он системно и последовательно гнёт свою линию, но облекает её в дипломатические формулировки, часто весьма абстрактные. Например, «нужно соответствовать актуальным тенденциям и реальной обстановке» означает «вы должны признать за Китаем его нынешние прерогативы в качестве как минимум второй державы мира, практически равной Америке».

Китайцы в этом смысле – прирождённые дипломаты. Китайская словесность – одно большое иносказание, а всё китайское поведение, по сути, ритуальное. Это можно выразить по-русски как поведение обходительное и предупредительное. С китайской точки зрения, мудрый человек не должен позволить завести себя в безвыходное положение, а главное – он не должен признавать его таковым.

Чтобы проиллюстрировать, как эта особенность отражается в дипломатическом языке, приведу такой пример: во время войны с Японией в китайских газетах не писали, что войска отступили, они «наступили наоборот». И такая формулировка принималась обществом. То есть философия такова, что китаец должен сохранять спокойствие до последней точки. При этом используя все средства и обязательно трансформируя ту действительность, которую он видит, в нечто успокоительное и гармоническое. А получаемые им выводы должны быть назидательными и, что важно, примирительными. Вывести китайца из себя можно, но сложно.

Говоря о китайской стратегии, важно сознавать, что она требует, чтобы исходили только из актуальной ситуации. Нет ни принципов, ни идей, ни даже ценностей, которые могли бы воздействовать на эту стратегию или серьёзно повлиять на неё. Действие исключительно в актуальной ситуации – в развитии. Вот это очень трудно понять европейцам. Они склонны предрекать, прогнозировать, выстраивать будущее. У китайцев же почти нет футурологии. Да, в Китае развита практика экономического планирования, но в отличие от западной цивилизации будущее для них не является утопией или антиутопией. Действовать при общении с зарубежным партнёром соответствующим образом и давать на любую комбинацию его шагов соответствующий ответ, вот в чём суть китайской стратегии. Поэтому китаец никогда не допустит, чтобы его загнали в угол, и – главное, чтобы его заставили вступить в прямую конфронтацию.

ЛУКЬЯНОВ: Но если вспомнить нашу совместную историю, то в адрес советских ревизионистов звучали страшные проклятия: «Разобьём собачьи головы Брежнева и Косыгина!»… Это была игра или момент, когда их действительно спровоцировали?

МАЛЯВИН: Это был маоизм, вывих китайской истории, временный этап ускоренной модернизации.

ЛУКЬЯНОВ: То есть отступление от традиции.

МАЛЯВИН: Конечно. Это открыто пропагандировалось. Уничтожить все феодальные пережитки, разбить семью, традицию почитания старших и всего, на чём стоял Китай. Такое тоже возможно. Китай большой, разный, и революционный вывих ему тоже был свойствен какое-то время. Сейчас Китай вернулся к истокам, Европа же сама ушла от революционности. Вспомните книгу Макса Вебера «Религия Китая», в которой он пишет, что китайцы не могут иметь современное общество, потому что для них нет разрыва между данным и должным, нет телеологии, нет целеполагания, потому что конфуцианство учит их бескрайнему конформизму. Поэтому китайцы, думали на Западе, обречены быть пассивными аборигенами, которых рано или поздно надо цивилизовать. Вот буквально так – поэтому у Китая нет ни политики, ни морали. А если у человека нет трансцендентных принципов – он дикарь. И сами китайцы тогда пытались подражать Европе, хотели завести у себя религию наподобие европейской, развивать науку и демократию, которая бы вытекала из этой религии, монотеистической, с её трансцендентными установками по отношению к миру. Сейчас Европа перешла в фазу, грубо говоря, постмодерна, который означает поворот от трансцендентности к имманентности жизни. Теперь важен сам процесс, который, по сути, состоит из различий. В нём нет трансцендентных принципов, которые организуют нашу жизнь и политику. Для Китая это абсолютно его среда. Оттого же он с такой готовностью прыгнул в это «постмодернистское болото», в котором есть лишь множество различий, и всё можно признать и принять.

Вот представьте, мы с вами сошлись, мы рождаемся вместе, неважно, кто были вы и я до встречи. Во время встречи мы оба должны измениться, превратиться. Таким образом, мы подобны только в акте встречи. Во всём остальном – мы совершенно непохожи, и ничего общего между нами нет. Отсюда и деление китайского общества на изолированные кубрики, как в подводной лодке, и его иерархический строй. А способности быть вместе с другими нужно учиться. Это практика совершенствования себя в дао.

Сравним с американцами, которые уверены в совершенстве либерального индивидуализма (принципа трансцендентного), зафиксированного в их Конституции, и как бульдозер наезжают на все нации, потому что по-другому не могут. Их внешнеполитическая стратегия совершенно лишена гибкости. В этом отношении, кстати, интересно различие между китайцами и японцами: последние тоже упрямо-прямолинейны в американском стиле, потому что не усвоили главный завет китайской цивилизации: отсутствовать, уступать в точке конфронтации, воздействуя на противника «асимметрично», а по сути, целостностью – всегда прикровенной – своего присутствия. В китайском военном каноне есть классической образ мифической змеи, которая, «если её ударить по голове, бьёт хвостом, если её ударить по хвосту, бьёт головой, а если её ударить посередине, бьёт одновременно головой и хвостом». Но в той точке, где вы её бьёте, её нет, вы проваливаетесь в пустоту. Мудрый только следует потоку жизни. А следовать всегда удобно и даже приятно. Так можно жить в своё удовольствие – вот китайский идеал.

Небольшая история хорошо иллюстрирует, о чём я говорю. Мой учитель тайцзицюань на Тайване в разговоре с гостями из России услышал притчу про лягушку, которая, упав в жбан с молоком, чтобы не утонуть, стала барахтаться лапками, взбила из молока масло и выбралась наружу. Учитель на это после недолгого раздумья ответил: «Если человек спокойно зайдёт в воду и ляжет на неё, вдохнув воздух, он не утонет». То есть для того, чтобы не потерпеть поражение, надо быть спокойным. Если барахтаться, можно утонуть.

ЛУКЬЯНОВ: Китай сейчас сталкивается с огромным силовым потенциалом. Американская стратегия поведения – это давление, и они будут продолжать это делать, потому что чувствуют угрозу. Как поведут себя китайцы в такой ситуации столь жёсткого фронтального давления, которое оказывается со всех сторон?

МАЛЯВИН: Китайцы по этому поводу часто вспоминают свою поговорку: «Могучий дракон не победит подколодную змею». Важно, что Китай самодостаточен. Всегда есть второй аэродром: огромный внутренний рынок, выход в Евразию с проектом «Шёлковый путь», выход на евразийское пространство и экспансия там. Да, Китай не может в некоторых аспектах обойти Америку, но это пока. Китайцы смотрят на сто лет вперёд, как ни странно. Я только что говорил об актуальности, но нет ничего более постоянного, чем постоянно меняющаяся актуальность. Китай спокоен, прежде всего, потому, что знает – завоевать его невозможно. А если это невозможно, и мы удержимся, думает Китай, то именно за счёт внутренней организации, способности проникнуть на рынки Азии, сопредельных стран, вплоть до Европы, что они и делают. В этом смысле китайцы схожи с американцами за тем исключением, что в отличие от США они не склонны провоцировать конфликты в странах, куда устремлён их интерес и где они уже укрепили свои позиции. С другой стороны, они всегда работают на себя – связанные кредиты, проникновение китайских компаний, привлечение китайских работников, приоритеты для китайских бизнес-интересов. Принципы китайской жизни, которые я бы назвал совместностью и обоюдным превращением, совершенно не означают союза или каких-то равноправных отношений в нашем понимании.

ЛУКЬЯНОВ: Китайцы стремятся к доминированию?

МАЛЯВИН: Если и стремятся, то не по-европейски. Их идеал – разбогатеть, вернуться домой, построить в родной деревне большой дом и жить там в своё удовольствие. Они не хотят захватить Париж или Берлин, и управлять там в каком-то оккупационном режиме. Им лучше, чтобы их доминирование вообще было незаметным, и оно осуществляется очень аккуратно, косвенно, с помощью финансовых механизмов и ни в коем случае не должно вызывать открытой агрессии или сопротивления.

ЛУКЬЯНОВ: Можно ли сказать, что им нужна дань?

МАЛЯВИН: Можно. Но это не дань в нашем понимании. Ещё в докладе первого русского посольства в Пекин в XVII веке зафиксирован любопытный отзыв о нравах китайских торговцев. На вопрос русского к китайскому торговцу: «Ты почему так дорого берешь?» китаец ответил: «Но ведь вас никто не заставляет покупать. Можете отказаться». В этом вся китайская мудрость: «Не хотите, не надо, но всегда готовы помочь». Так же они могли бы сказать и в Сербии, например, где активно выстраивают инфраструктуру. «Не хотите, чтобы мы строили у вас мосты и автострады, что мы, кстати, делаем дешевле и не хуже, чем европейцы, не надо. А отдавать вы можете постепенно, не обязательно деньгами, есть другие возможности…». Китайская экспансия ползучая, скрытая, но всесторонняя. Это Европе непонятно. Ведь там начиная с эпохи рыцарских турниров победитель определялся в результате реального боя. В Китае по-другому. Вы не должны ни замечать, ни даже представлять себе поединок, видны только мир и дружба. В поединке с мастером тайцзицюань вы обнаружите, что нигде не встречаете сопротивления, а при попытке его толкнуть проваливаетесь в пустоту. В тот самый момент, когда в вас просыпается агрессия, он её гасит и смотрит на вас, улыбаясь. Подход вообще актуальный и для политической стратегии, и для боевого искусства, и в быту.

ЛУКЬЯНОВ: А за что китаец всё-таки будет воевать? За тот самый дом, который он себе построил на дань?

МАЛЯВИН: Думаю, он будет до последнего искать выход из этой ситуации и торговаться. В Китае даже сейчас, несмотря на пропаганду и военно-патриотическое воспитание, на бытовом уровне милитаристских настроений нет. Будет ли он воевать? Это сложный вопрос, но он в любом случае постарается придумать, как откупиться.

ЛУКЬЯНОВ: С японцами же воевали.

МАЛЯВИН: Японцы сами напирали, куда же им было деваться?

ЛУКЬЯНОВ: А война с Вьетнамом 1979 года?

МАЛЯВИН: Это карательная экспедиция, особого рода ритуал. Цель – наказать младшего партнёра. Но это уже другой разговор, потому что это часть китайской дипломатии.

ЛУКЬЯНОВ: Сейчас все рассуждения о возможном военном столкновении США и Китая сосредоточены вокруг Тайваня. Во-первых, готов ли Китай за Тайвань воевать? Во-вторых, насколько тайваньцы отличаются от континентальных китайцев? Могут ли они себе представить, что возвращаются в Китай и вливаются в эту нацию?

МАЛЯВИН: Может ли Китай напасть на Тайвань? Эта тема сейчас опять активно муссируется на Тайване. Впрочем, как и всегда. Но несмотря на многочисленные обсуждения, по факту ничего не происходит, сохраняется статус-кво. Пока сам Тайвань не провозгласит независимость, а он этого не сделает, вооружённое вторжение крайне маловероятно. Есть, конечно, ритуальные заклинания, исходящие из Пекина: «Пора объединяться!». Потому что если их не будет, то это означает, что Китай как бы смирился. Последний раз такое заявление Пекина получило резкий ответ президента Тайваня Цай Инвэнь. Он выглядит как реакция демократического государства на угрозы авторитарного режима. Пекин ничего не ответил: потому что тут надо или действовать или молчать. Вне рамок таких ритуальных жестов пока ничего не произойдёт, и, я думаю, что и не может ничего произойти.

Надо сказать, что идентичность тайваньцев – вопрос очень сложный. Это только на политической карте Китай един, а по факту он очень разный. Китайское правительство крайне болезненно относится к этой проблеме, как вы понимаете. Тайваньцы имеют тот же нормативный язык и те же основы культурной традиции, что и жители континента, но многие факторы, и прежде всего политические, не дают ими воссоединиться с материковым Китаем. Как мы не можем понять, почему наши вчерашние братья-славяне не хотят больше считать себя братьями, так и китайцы не понимают мотивы тайваньцев. Надо сказать, что периферийные районы Дальнего Востока действительно тяготеют к особому цивилизационному укладу, который ближе национальным государствам Запада и более открыт ценностям либеральной демократии. При этом сама неопределённость тайваньской идентичности поспособствовала укреплению на острове демократических порядков.

ЛУКЬЯНОВ: Из всего того, что вы рассказали, я для себя понимаю одно: никакого союза с Китаем не может быть ни у кого.

МАЛЯВИН: Да. Заметили ли вы, что в Азии нет военно-политических союзов, во всяком случае, в Восточной Азии? Так происходит потому, что этот тип ритуального общения, о котором я говорил, предполагает самостоятельность акторов. Повторюсь, вне встреч, вне взаимодействия, они вообще не существуют друг для друга и живут свой жизнью. И Китай сидит за своей Стеной и думает, как ему достроить свой домик, в котором будут вместе жить три поколения одной семьи. Это не исключает возможность формирования так называемых актуальных союзов, то есть объединений для решения краткосрочных задач. Но когда задача решена – участники расходятся. Короче говоря, к встрече надо прийти, и она должна быть суждена. Случайных встреч не бывает. Может быть, поэтому китайцы очень ждут встреч с иностранцами, любят торжественно их обставлять. Завершающим штрихом китайской мечты служит уважение, а ещё лучше – восхищение со стороны иностранцев. Это тоже чисто ритуальная вещь, потому что таким образом иностранцы как бы признают китайскую добродетель. Нужно учиться взаимодействовать с Китаем, исходя из этого. Но для этого необходимо, как говорится, работать над собой, на что европейцы пока неспособны.

Россия. Китай. США. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 13 сентября 2020 > № 3493727 Владимир Малявин

Инвестор Семен Дукач: моя нация — иммигранты, они самые крутые стартаперы

Семен Дукач создал стартап, который обыгрывал казино с помощью математики, но этого ему показалось мало. Он основал другие бизнесы и в итоге создал фонд, который готов вкладываться только в иммигрантов. В интервью Business FM предприниматель объяснил свою позицию

Семен Дукач — сооснователь венчурного фонда One Way Ventures, Бостон. Его первым стартапом стала компания, которая обыгрывала казино с помощью математики. С этим он попал в кино и в книги. Но потом ему надоело делать деньги из воздуха, тем более что сокурсники из MIT — Массачусетского технологического университета — зарабатывали больше на новых технологиях. Насколько опасным и прибыльным было это дело и много ли — миллион долларов для США в 90-х?

С нами на связи Семен Дукач, наш соотечественник, который не живет в России и в Советском Союзе с 1979 года. Наверное, вашей визитной карточкой все-таки нужно назвать победу над казино, потому что об этом широко известно во всем мире. Вы были прототипом главных героев двух фильмов, в том числе знаменитого фильма «Двадцать одно» с Кевином Спейси. Вы обыгрывали казино, пользуясь своими математическими способностями, но, естественно, работая в команде. Может быть, вы считаете это своим главным достижением в жизни?

Семен Дукач: Мне кажется, что я с тех пор еще кое-чего достиг. Какое-то время, действительно, об этом много говорилось и писалось. Было дело, обыгрывали казино. Это был мой первый стартап, первый бизнес, но также мой первый фонд, потому что там тоже были инвесторы, и мы все легально делали, мы платили налоги. Просто играли правильно, разобрались, как обыграть, и обыграли. Фильм не совсем про меня, он скорее базируется на этой истории. Книга про меня действительно есть, есть документальный фильм. А вот голливудский фильм — он все-таки именно голливудский, но веселый.

А до вас и после вас были такие команды студентов-математиков или выпускников-математиков, которые разыгрывали такие штуки с блэкджеком?

Семен Дукач: Да, в MIT ребята это делали задолго до меня, и некоторые из тех, с кем я играл, продолжали задолго после. Мне просто в какой-то момент надоело. Эта штука не масштабировалась. Да, мы зарабатывали неплохо, фонд в один миллион мы могли удвоить за год. А дальше что? И никакой пользы никому не делалось. То есть нет клиентов, которые говорят спасибо. Просто обыгрываешь и обыгрываешь. Плюс все время надо убегать от них, они пытаются тебя выгнать, поймать. Мне надоело. А некоторым нравится, они продолжают играть.

В кино, естественно, есть сцены, леденящие душу, ужас, что-то на грани насилия. В жизни это было страшно? Вы любите риск или, может быть, любили и не любите теперь?

Семен Дукач: Отношение к риску не изменилось, я принимаю риски, жизнь состоит из них. Но я рационально к ним отношусь, мы оцениваем градацию риска. И часто, когда со стороны кажется, что я какие-то сумасшедшие риски все время на себя беру, на вертолете, например, летаю, по-моему, это риски ограниченные. Я просто привык именно из-за игры в карты рационально оценивать количество риска и решать, какой стоит брать, какой нет, когда стоит брать, а когда нет. А физические угрозы действительно в какой-то степени были, но не настолько, как в кино. Нам угрожали, но меня никогда не били. Угрозы поступали не от самих казино, а от некоторых работников этих заведений, которые действовали по инерции: они помнили былые времена, когда мафия контролировала этот бизнес, и поэтому они так себя вели. Но на самом деле, когда я играл в 1992-1994 годах, в это время уже были большие корпорации, и они вели себя более или менее по правилам.

То есть Лас-Вегас, вокруг пустыня. Поступали «предложения» выехать в пустыню и поговорить?

Семен Дукач: Да, пару раз поступали. Но они не были настолько серьезными.

Как вы говорите, есть продолжатели этого дела. Оно вполне легальное, просто казино имеет право вас не пустить, и вам как-то надо было обмануть казино. Может быть, вы маскировались, гримировались, чтобы вас допустили? А больше никакой линии борьбы не было?

Семен Дукач: Пару раз были какие-то случайные угрозы, но обычно мы просто приводили новых людей, в казино не знали, что они именно с нами и что мы их натренировали. Мы меняли имена. Но даже, например, поддельных документов я никогда не использовал. Мы были довольно осторожными и не нарушали законы, потому что казино бы нас на этом и поймало.

Вы создали фонд. Интересно, как самая первая ваша компания действовала. Там были инвесторы, был какой-то документ о разделе рисков и доходов? Наверное, вы и проигрывали деньги.

Семен Дукач: Мы довольно часто проигрывали. Может быть, 30% времени мы возвращались с потерями, а 70% — с выигрышами. Но в течение года мы всегда выигрывали, а в течение пары недель мы могли довольно много проиграть. И документы были, все было по правилам. Мы делили прибыль между инвесторами и игроками. В основном это были одни и те же люди. Я вначале был еще не в моей команде, а в другой. Я сначала играл, заработал какие-то деньги, потом я их все инвестировал, потом стал со временем самым крупным инвестором в этом фонде.

Этот опыт стал какой-то основой вашей жизни? Ведь вы из советской эмигрантской семьи, которой пришлось довольно тяжело на первом этапе жизни. Сколько вы заработали, чтобы потом стать предпринимателем?

Семен Дукач: Это было действительно важно в моей жизни, не только потому, что я так много заработал. Я лично заработал около миллиона долларов за четыре года своей жизни. То есть это не было много. Вся команда вместе где-то пять миллионов выиграла за это время. Я, по-моему, больше всех заработал, потому что я все инвестировал снова. Но это не были такие большие деньги. То есть я к тому времени какие-то дома покупал, продавал, что-то еще делал, крутился, вертелся. Я не сказал бы, что эти деньги существенно изменили мою жизнь. Но опыт был очень важный, потому что это первый бизнес — как настроить в бизнесе правильную культуру, как сделать так, чтобы все доверяли друг другу, как сделать так, чтобы люди играли именно по правилам, а не начинали играть по азарту, как записывать все результаты и действительно знать, что происходит, сколько мы выигрываем. И многие навыки для этого сформировались именно для инвестиций, именно как математически оценить и действовать оптимально. То есть первый бизнес многое формирует.

Миллион долларов США в 1996-1997 годах, когда вы решили расстаться с этим занятием, много это было или мало, чтобы стать успешным? Что можно было сделать, имея миллион?

Семен Дукач: Миллион — это не много, это недостаточно, чтобы оценивать возможности этой суммы денег. Мои дома обычно стоят больше миллиона. Это несущественный капитал для формирования чего-то большого. И плюс я тратил какие-то деньги тоже. Наверное, то, что осталось, позволило, когда я создавал компанию, полгода-год не иметь зарплату, а просто жить со своих сбережений, не более того.

То есть миллион — это чтобы за год можно было попытаться что-то создать? И вы решили сразу стать венчурным инвестором, то есть искать проекты, вкладывать в них. В Америке в 1990-е годы культура стартапов и венчурного финансирования уже была распространенной и понятной. Почему такой выбор был вами сделан?

Семен Дукач: Не совсем. Я в 1997 году открыл софтовую компанию Fast Engines. У меня было образование в MIT, в университете — computer science, и я занимался интернет-протоколами в самом начале, еще до игры. На самом деле, в блэкджеке я просто отвлекся. То есть если бы я просто опубликовал мою диссертацию, если бы я ее закончил и привел в действие, это был бы самый первый метод переводить деньги через интернет. Над тем, что потом сделал Paypal, работал до этого. Вы говорите, миллион. Да, конечно, приятно, что можно миллион заработать, но я наверняка гораздо больше бы заработал, если бы не играл в блэкджек, а просто начинал что-то вокруг интернета делать в то время, потому что я пропустил самое начало веба. В 1997 году я все-таки вернулся к этому, открыл софтовую компанию, мы продавали софт для больших корпораций. И эта компания быстро выросла, я ее продал за гораздо большую сумму денег в 1999 году.

«Когда ты знаешь, что можешь достичь того, что всем кажется невозможным, просто потому, что ты понимаешь как, это дает довольно много уверенности, и это потом помогало мне не только в своей компании, но и как инвестору»

Из тех, с кем вы учились в вашем поколении, вы говорите, пока вы обыгрывали казино, заработали всего миллион. Если бы вы занимались программированием, могли бы заработать больше. Среди вашего поколения студентов MIT вы знаете такие примеры, можете рассказать о них?

Семен Дукач: Я много студентов знаю. Если только считать тех, с кем я конкретно играл в карты, в маленькой моей команде, это очень успешные люди, например, Ю Чан Ли (Yuchun Lee). Джон Хирштик намного более успешен. Он создал SolidWorks и заработал больше миллиарда. И он со мной играл в блэкджек. Блэкджек — это не самое лучшее использование талантов, которые у нас были в тот момент. Если ты действительно разбираешься в компьютерных технологиях и у тебя есть предпринимательская способность и ты выходишь из университета в 1992 году, заканчиваешь свою аспирантуру, поверьте, блэкджек — это не лучшее, что можно сделать за это время с такими талантами.

Зато он вас прославил. Создателей компаний по программированию оказалось больше, чем людей, которые обыгрывали казино так успешно, чтобы попасть в книгу.

Семен Дукач: Это тоже правда. И я не жалуюсь. Было интересно. Мы ездили по всему миру и делали то, что считается невозможным. Кстати, это был еще один урок для меня, потому что все вокруг считали, что обыграть казино просто нельзя. Нам даже не верили, когда мы рассказывали знакомым, что мы его обыгрываем, думали, что мы просто проигрываем деньги и нам кажется, что мы его обыгрываем. Когда ты знаешь, что можешь достичь того, что всем кажется невозможным, просто потому, что ты понимаешь как, это дает довольно много уверенности, и это потом помогало мне не только в своей компании, но и как инвестору. Это помогает их вдохновлять, напоминать им, что они могут достичь того, что они хотят, даже когда им кажется, что уже все, хана и ничего не получится.

«Человек должен иметь свободу строить и создавать бизнес где угодно — бумажки, виза не должны определять твои возможности»

Что бы вы назвали сами своим главным достижением, о котором вам хотелось бы, чтобы люди знали больше, чем про победу над казино?

Семен Дукач: Главное достижение — это фонд One Way Ventures, который я создал три года назад. Еще была пара достижений в середине, про которые действительно люди знали больше, чем про казино, потому что я руководил там акселератором TechStars в Бостоне, что было тоже очень положительно, интересно, правильно. Помогало очень многим компаниям успешно развиться. Но достижение, которым я больше всего горжусь, там тоже только начало пути, но то, чего мы уже достигли, намного интереснее блэкджека — это фонд One Way. Потому что фонд One Way совершенно уникальный: он вкладывает только в компании, созданные иммигрантами. Мы действительно верим, что человек должен иметь свободу строить и создавать бизнес где угодно — бумажки, виза не должны определять твои возможности. Конечно, того, что мы в это верим, недостаточно, чтобы быть прибыльными. Но оказалось, что наша миссия крутится вокруг того, что все иммигранты — одна нация, все вместе мы друг другу помогаем. Все это невероятно сильно влияет на прибыльность самого фонда.

Во-первых, иммигранты, оказывается, самые сильные предприниматели. Почти все «единороги» в мире находятся в Америке — 90% с чем-то, не считая Китая. И из них 55% имеют фаундеров-иммигрантов, хотя бы одного. Это неслучайно, потому что эти люди прошли очень сильный отбор. Очень трудно в другой культуре, в другой среде. И если ты из этого всего выходишь в позиции сильной компании, ты уже прошел больше и твой шанс достичь огромного успеха в бизнесе гораздо выше, чем если ты прошел какой-то легкий путь — у тебя связи, ты вырос в среде, где все тебе помогают. Это менее интересно. И вокруг этого мы построили фонд, и действительно, это получилось. Мы это уже доказали. Мы доказали, что фонд, который вкладывает в иммигрантов, приносит более большую выгоду, чем фонд, который просто вкладывается в технологии.

Я очень этим горжусь, потому что это влияет на мир, это громкий сигнал всем тем, кто хочет закрыть двери, границы, кто боится приезжих. Вот в Америке сейчас вокруг Трампа многие говорят, что боятся китайцев, не любят русских в том числе. А если посмотреть — Илон Маск приехал из Южной Африки, Сергей Брин — из России.

Вы считаете, это фактически идеологический фонд? А у вас есть идеологические противники? Вы инвестируете не в искусственный интеллект, скажем, и не в геологоразведку, и не в компьютерные игры. У вас специализация — это не сферы бизнеса, а тип людей?

Семен Дукач: Действительно, есть идеология. Но чтобы добиться нашей цели — повлиять на мир так, как мы хотим повлиять на мир, единственный путь — создать максимально высокую прибыль для нас и наших инвесторов. Потому что это путь к более большим фондам, к тому, чтобы инвестировать по всему миру. И оказалось, что это желание именно идеологическую мысль высказать непосредственно способствует тому, что наши результаты выше. То есть источник нашей прибыльности — это идеология, а не то, что мы выбираем идеологию вместо прибыли. У нас четыре человека инвестируют, есть свои интересы, конечно есть какие-то вертикали, которые мы лучше знаем, которые мы предпочитаем, но главный отбор для нас — это иммигрант. Потому что человеческие качества гораздо важнее, чем остальные аспекты бизнеса, на ранней стадии. Когда вы оцениваете бизнес, главное — команда. И поэтому первый отбор, с кем мы начинаем разговор, тоже связан с командой. А потом непосредственно это нам просто дает шанс входить в самые сильные стартапы. В сильных стартапах раунды всегда полные. Это люди, которым не нужны конкретно какие-то деньги. Они могут выбирать, чьи деньги брать, почти всегда. И нас никогда не выталкивают из раунда. Хотя мы участвуем в инвестировании с теми фондами, которые в 50 раз больше наших. У нас первый фонд — вообще 28 млн, сейчас мы собираем второй немножко больше. Но там с нами миллиардные фонды, полуторамиллиардные. И никогда в жизни такой маленький фонд, кроме нашего, не может попасть в раунд, взяв всего, допустим, 10 млн и гигантский фонд, который берет 9 млрд из 10 млрд. Не будут маленькие фонды в такие раунды. А нас всегда берут, потому что фаундерам, которые сами иммигранты, нравится, что мы делаем. Они понимают эту идею, они знают, что это самые лучшие предприниматели, они просто хотят, чтобы мы были успешными.

Скажите, а в Америке решение поднять такое идеологическое знамя над бизнесом с точки зрения бизнеса работает или мешает? Например, у вас есть другие партнеры, другие большие фонды. Они вам скажут: «Слушайте, из вашего же Бостона простой американский парень, он тоже способный, у него отличная идея». Вы скажете: «Он не проходит по нашему критерию, потому что он здесь родился». Вы так ответите? На вас не посмотрят как на чудаков?

Семен Дукач: Обязательно скажем. На нас посмотрят как на обычных иммигрантов. Все всё знают. Все фонды знают, что иммигранты — самые сильные фаундеры. Конечно, есть сильные фаундеры — неиммигранты, но в среднем статистически иммигранты сильные. У нас достаточно фаундеров-иммигрантов. Есть много других фондов, которые могут инвестировать в компании людей, которые родились здесь. Но они нас помнят. Как вы не понимаете, когда речь идет о миллиардном фонде и о фонде в 50 млн условно, чаще всего миллиардный фонд даже не знает о существовании этого маленького фонда, он просто не впустит его в раунд вообще. А в нашем случае люди знают, что мы вкладываем в иммигрантов, и если у них есть десять компаний, из которых в трех — иммигранты, они знают, про какие компании говорить с нами. И они вспомнят о нас. То есть это маркетинг тоже. Это позволяет людям помнить, кто мы такие, очень ясно. А политически да, есть люди, которые вообще не согласны с политикой впускать иммигрантов, которые считают, что надо никого не впускать. Конечно, это есть. Ну и что? Это их мнение, а это — наше. Действительно, у нас есть точка зрения. В этом вопросе мы не аполитичны.

«Я бы в себя вообще бы не вложил, я вкладываю в более сильных людей, чем я. Я неплохой инвестор, а предприниматель — довольно средний»

Вы эту точку зрения примеряете прямо на себя? Судя по вашей биографии, вы эмигрировали с родителями, то есть не сами. И дальше вы почти всю жизнь живете в Бостоне, и вам задавали вопрос: «Что же вы не в Силиконовой долине?» И вы привели массу причин, по которым вам надо остаться здесь: семья, другая семья, дети, родители. В общем, почему бы и не поехать в Силиконовую долину, но жизнь не позволяет. Вы не иммигрант. Вы сами — нет.

Семен Дукач: Хороший вопрос. Действительно, люди, которые приехали маленькими детьми, — мы иногда их не считаем иммигрантами, а иногда считаем. Мы просто спрашиваем у самого человека: «Ваш опыт переезда вас сформировал как личность?» Меня лично он сформировал. Я говорю по-русски, я не чувствую себя американцем совсем. Да, мне было почти 11 лет, но я, наверное, в этой культуре рос долго, читал книжки, слушал Высоцкого, не знаю, почему, но факт тот, что меня этот опыт частично формировал. Но не настолько, как, конечно, человека, который все бросил и едет один в никуда. Я больше даже уважаю своих родителей, конечно, моя роль в этом была маленькая. Мне было трудно приспосабливаться к другой культуре. Но если говорить о настоящих иммигрантах, то, разумеется, это мои родители, а не я. Но фонд — это также бизнес, у нас все-таки прямая непосредственная цель — заработать деньги для инвесторов. Я взял деньги от всех своих друзей, знакомых, от всех, кто мне в этой жизни важен, поэтому абсолютно критично для меня — максимально много зарабатывать с выгодой для моих инвесторов. А это значит, что я должен вкладывать в людей, у которых будет максимальный шанс сделать «единорога», потому что рекорд в фонде определяется размером самых больших выходов, а не количеством выигрыша. Поэтому я знаю, что у человека, который действительно прошел этот путь, который приехал в никуда, больше шансов создать крупного «единорога», и у него оценка на ранних стадиях не завышена из-за этого. Потому что мир недостаточно оценивает вот этот отбор, который человек прошел. Поэтому я с вами согласен, я, наверное, сам был бы не совсем идеальным фаундером в фонде, да я бы в себя вообще бы не вложил, я вкладываю в более сильных людей, чем я. Я неплохой инвестор, а предприниматель — довольно средний. Я никогда «единорогов» не строил, я продавал компанию за 35 млн долларов. Это максимум, чего я добился. Это не то, в кого я вкладываю сейчас как инвестор. Это же другое, инвесторы делают много-много разного и принимают быстрые решения. А фаундер должен одно и то же делать на протяжении десяти или больше лет, чтобы добиться чего-то большого. Это совершенно разные люди.

В высоких технологиях вообще понятие «эмиграция» в наше время еще актуально? Потому что сейчас ведь не обязательно иметь one way ticket, сейчас для людей, которые успешно создают новые технологии, в сущности, все дороги открыты постоянно. Все, чем они владеют, они держат у себя в голове. Нужно ли быть в прямом смысле слова эмигрантами, как это было в 1979 году?

Семен Дукач: Конечно, сейчас есть больше возможностей строить компании где угодно в мире. И можно передвигаться туда-сюда по надобности, можно быть более независимыми, но пока что факт остается фактом. У людей, которые все-таки куда-то эмигрировали и прошли вот этот конкретно трудный путь и после этого открывают стартап, шанс добиться большого успеха выше, чем у тех, этого не сделал. Человек, который переезжает сюда уже со своей успешной компанией, возможно, будет замечательным и успешным. Но ты не заработаешь в среднем больше, инвестируя в его компанию, чем в любую другую. А опыт человека, который прошел максимально трудный путь, на самом деле, предпринимательский. И я скажу еще насчет работяг, гастарбайтеров, которые приезжают без образования. Разумеется, мы не вкладываем в ларьки, мы вкладываем в технологические компании. И разумеется, недостаточно того, что у них есть. Но они все равно сильнее, если сравнивать с такими же на месте. Я не стал бы в их компании вкладывать, потому что образование нужно и технологии нужны, но если у меня есть выбор — нанять людей, которые будут чинить мой дом, и за те же деньги я могу взять человека, который приехал из очень бедной страны и посылает деньги домой, или я могу взять человека, который по какой-то причине у успешных родителей вырос, в успешной стране, с хорошими возможностями, образованиями и все равно занимается починкой домов, я всегда выберу иммигранта, потому что он будет работать лучше, у него мотивация выше и он уже прошел больше. Для меня это — нация, это мои люди. Иммигранты — мои люди, я так чувствую. И все мои партнеры в фонде из разных стран так же чувствуют.

Семен, вас сейчас слушают, смотрят и читают в России и верят вам от и до, особенно дети. У них первый взгляд — стать эмигрантами обязательно и венчурными инвесторами, потому что, кажется, ничего на свете лучше быть не может. Но где-то за углом должны быть какие-то мины и ловушки.

Семен Дукач: Венчурным инвестором стать достаточно трудно, потому что, во-первых, это занимает дико много времени. Чтобы приобрести опыт, нужно что-то делать лет 15-20, прежде чем у тебя появляется правильный фильтр, потому что результаты приходят довольно медленно. Да, оценки есть и в середине, но конечный результат — это когда понятно, продается ли. Это происходит не скоро. И цикл обучения довольно длинный. Вообще, не такая легкая профессия. Есть профессии, в которых любой человек может научиться и достичь какого-то уровня. А есть профессии, как у моей сестры. Она оперная певица. Очень мало оперных певиц действительно могут быть успешными много лет, как моя сестра. И всего есть несколько, которые стали с этого богатыми, еще более успешными, чем она. Или спорт какой-нибудь. То есть венчурные инвестиции ближе к этому, чем к обыкновенной профессии. Большинство людей просто не будут эффективными, и даже большинство, которые сегодня работают венчурными инвесторами, не очень эффективные. Большинство фондов не успешные. Только лучшие фонды приносят такие результаты, о которых я говорил. Поэтому не факт, что это правильная карьера для каждого человека. Для некоторых — да.

Способности, таланты оперной певицы понятны, они видны, они слышны. А в чем талант венчурного инвестора?

Семен Дукач: Талант венчурного инвестора состоит в том, чтобы, во-первых, правильно оценить, заметить и почувствовать человека, который построит действительно большой и невероятный бизнес. Даже когда другие этого не видят. Во-вторых, создать себе такую репутацию, чтобы этот человек к тебе зашел, прежде чем он пойдет в другие известные фонды, чтобы он прошел мимо твоей двери. Это главная цель. И чтобы этого достичь, обычно нужно очень много сделать для очень многих основателей компаний, чтобы они верили тебе, чтобы они верили в твою искренность. Нужно действительно их ценить, любить и хотеть им помочь. И нужно уметь им помочь. И тогда со временем создается репутация, и другие сильные фаундеры хотят разговаривать именно с тобой, а не с кем-то еще. Но в то же время не всегда нужно в них инвестировать, даже когда они сильные. То есть этот фильтр, как выбирать, на что смотреть. Нужно разбираться во многих разных технологиях.

На что вы смотрите? На технологию, на финансовый план или в глаза человека?

Семен Дукач: В первую очередь в глаза, но не только в глаза, мы смотрим на команду. Мы смотрим на предпринимателя главного, на CEO компании, и смотрим, какую команду этот человек вокруг себя создал, смог ли он или она привлечь невероятно сильных людей, которые могли бы свои стартапы открывать, но вместо этого идут работать на тебя. Это главное. А дальше — потенциал рынка, конечно. Для фонда интересно только то, что может быть очень большим. То есть большие рынки или что-то, что может превратиться в большой рынок. Третье — это технология, которая, во-первых, уникальна, во-вторых, создает барьер, чтобы тебя не скопировали через пару лет. Если ты минимальный успех получаешь, первые 50 миллионов в год зарабатываешь, сразу же гигантские компании тебя копируют. То есть нужно иметь что-то, что ты можешь защитить, потому что это уникально, это трудно сделать, у тебя какая-то уникальная команда, что-то надо иметь свое. И четвертое, наверное, — это уверенность, что в следующие шесть или 12 месяцев, пока деньги, которые мы инвестируем, будут потрачены, будет реальный прогресс. Это значит, какие-то клиенты. Нужно понимать, что клиентам это нужно, важно. То есть человек должен чувствовать и понимать своих клиентов. Он должен уметь просто быть успешным.

Это все видно в глазах?

Семен Дукач: Нет, это все в дополнение к глазам. А в глазах иногда видно, что человек просто не будет руководить большой компанией. Не поверят ему. Или в глазах видно, что, может, он вообще пытается свалить с деньгами, что иногда бывает. Я физически должен общаться. Некоторые по Zoom инвестируют, мы очень активно во время ковида инвестировали, но когда мы [проводили] сделки, это всегда были люди, которых мы знали еще до ковида лично, а по Zoom только сейчас общались. Пару раз мы инвестировали в очень горячие сделки, где дико успешны другие инвесторы, полные раунды, мы доверяем другим инвесторам, которые их знают, только в таких случаях. А так, если просто познакомиться с новыми людьми, без физического контакта, я бы не мог инвестировать. То есть глаза тоже имеют значение.

И математика здесь ни при чем.

Семен Дукач: Это рациональное решение. Всегда есть какой-то внутренний процесс. У нас несколько партнеров, мы обсуждаем сделки, прежде чем их совершать, и мы пытаемся быть рациональными, даже когда мы оцениваем команду, мы задаем конкретные вопросы про команду. Что этот человек сделал незаурядного в прошлом. Допустим, даже если это его первый стартап, чего он уже достиг такого невероятного. Мы должны поверить, что фаундеры — незаурядные, необыкновенные люди, которые сделают что-то гигантское. Это то, что мы ищем. И очень часто мы видим, что этот человек построит бизнес и с удовольствием продаст его за 50 миллионов. Если мы войдем процентов на пять, мы можем теоретически заработать в десять раз больше, но мы этого не делаем. Мы их пропускаем, потому что знаем: большой успех приходит только от людей, которые пытаются сделать что-то гигантское.

Напоследок я хочу задать теоретический вопрос. Мне самому это интересно. Америка, конечно, что бы ни говорили, лидер в области инноваций. В России тоже много что происходит, и главным образом не через стартап и венчур, а под крылом больших корпораций. И люди в России скорее настроены пойти в какое-нибудь R&D-подразделение (развитие инноваций) хоть «Росатома», хоть НЛМК, их много, и там много чего делается. И здесь больше людей действует так. В Америке тоже есть большие корпорации, которые нанимают такие же светлые головы и для себя делают эти инновации. Какой путь основной? Стартапы, которые потом большие компании купят или воспользуются их технологиями? В Америке пропорция между двумя этими руслами в чью пользу?

Семен Дукач: Я бы сказал так: во-первых, большинство людей должны работать в корпорациях, а не создавать стартап. Или работать в более больших стартапах, или вообще работать в корпорациях. Очень популярно сейчас в институтах — моя дочь, например, сейчас учится в Babson College, все они там хотят быть предпринимателями. Я не уверен, что предпринимательству можно научить. Мне кажется, не нужно говорить людям, что они могут быть предпринимателями, не нужно их подстрекать к этому, потому что настоящие предприниматели и так сделают [что хотят], что бы ты им ни говорил. А очень многие, которые не должны в это лезть, а должны просто работу найти. Они влезают и потом никакого успеха не находят. И большие компании сами разрабатывают технологии во всех странах, может быть, в России больше, здесь тоже часто, но в разработке нового и интересного нужны дико сильные люди. А самые-самые сильные люди не идут в большие корпорации, им там душно. Да, там хорошая зарплата, там удобно. Но они не хотят там быть. У них видение будущего, они хотят делать что-то свое в команде, с людьми, которым они полностью верят, и они хотят вместе что-то с нуля создать и сделать свое. Это самые-самые сильные. Поэтому большие корпорации это понимают, и они знают, что они не могут много таких людей нанять на работу. Может быть, лидеры больших корпораций тоже по-своему сильные люди и очень успешные, но все, кто там работают, не могут быть на таком уровне, и они поэтому понимают, что им нужно покупать компании. Технологии будут разрабатываться и вне корпорации, и потом, в какой-то момент, когда корпорация попытается их купить, в некоторых случаях она не сможет, в некоторых случаях эта технология ее потом убьет, и ничего с этим не сделаешь. Всегда так было. Всегда есть структура, всегда есть какие-то люди, которые уходят вне структуры и разрушают, строя что-то еще более большое и сильное.

И вы, без сомнения, один из них и любите именно их. Это мы знаем.

Семен Дукач: Да, наверное так.

Илья Копелевич

США. Россия > Приватизация, инвестиции. Миграция, виза, туризм. Финансы, банки > bfm.ru, 11 сентября 2020 > № 3539293 Семен Дукач

Привет из Лондона

"Хайли лайкли" секретно: почему обвинения в адрес России каждый раз скрывают от общественности?

Текст: Константин Косачев (председатель Комитета Совета Федерации по международным делам)

Для начала процитирую авторитетного политолога А.Коэна в "Форбс": "В Европе немецкие концерны будут стоять до конца, защищая свои "гешефты" с Россией. Газ гуще крови. Но ситуация поменялась... Фрау Ангела Меркель не сможет бесконечно противостоять санкциям". Конечно, в этих словах нет ничего необычного на фоне самой обсуждаемой ныне темы - предполагаемого отравления российского политика А.Навального. Если бы не одно "но": эти строки написаны… в июле 2014 года, через несколько дней после гибели малазийского "Боинга" на Донбассе.

Ощущение "дежа вю", не так ли? И тогда трагедия с самолетом - до всякого объективного расследования - стала последним аргументом для присоединения федерального канцлера А.Меркель к жестким санкциям США против целых секторов российской экономики.

И вот опять А.Меркель перед выбором. Объединяет оба случая именно Германия, как будто именно она является "адресатом" в обоих случаях. Ведь когда о своих возражениях против газового проекта России и ЕС говорят Вашингтон, Лондон или Варшава, это никого не удивит. Поэтому так важно, чтобы резкие слова в адрес России прозвучали именно из Берлина, которого обвиняют в излишней лояльности к Москве.

Кстати, в этом просматривается еще одна аналогия. Когда на фоне искусственного скандала с пресловутым российским вмешательством в американские выборы и якобы связей с Россией Д.Трампа именно ему пришлось вопреки логике своих же предвыборных обещаний соревноваться в жесткости антироссийских мер и слов с Конгрессом.

Злая ирония ли судьбы, или точный расчет за этим - вынуждать на резкую риторику именно прагматично настроенных политиков - но факт остается фактом: каждый инцидент максимально используется уже не столько против России (здесь обвинения давно поставлены на поток), сколько против голосов в поддержку сотрудничества с ней. А.Меркель в своем заявлении сказала, что Навального "заставили замолчать", но пока первые результаты показывают, что замолчать заставляют совсем других людей - сторонников "Северного потока - 2".

Речь идет уже не столько о новых санкциях против России - министр экономики Германии Петер Альтмайер на днях справедливо поставил под сомнение эффективность санкций в отношении России, заявив, что не знает "ни одного случая", когда санкции заставили бы такую страну, как Россия, "изменить свое поведение". Дело не в поведении России, но в поведении Германии.

Утверждения германских политиков со ссылкой на мнение специалистов лаборатории бундесвера о том, что А.Навальный был отравлен боевым веществом группы "Новичок", сразу перевело ситуацию в геополитическую плоскость. Ведь "Новичок" - "раскрученный" на Западе "бренд", который считается, во-первых, "государственным", то есть недоступным для производства частными субъектами, и, во-вторых, "российским", то есть СМИ обеспечили жесткую привязку в умах обывателей с Россией, хотя даже западные эксперты указывали на возможность его производства многими странами.

Несмотря на солидарно принятые Западом жесткие меры против России после инцидента с отравлением Скрипалей, "душок" от той истории сохранялся всегда. Все помнят про "хайли лайкли", про абсолютно деструктивную позицию Лондона, отказавшегося к реальному взаимодействию с Россией, про то, как страны Запада в 2018 году отвергли предложение 14 стран начать совместное расследование и заблокировали соответствующую резолюцию в Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) и т.п. До сих пор доказательств нет, а санкции есть, что лишний раз убеждает - санкции и есть цель.

Есть кстати британский след и в данном инциденте. Так, ВВС со ссылкой на эксперта по химоружию Милтона Лайтенбурга предполагает, что немецкие врачи изначально работали в контакте с экспертами "Портон Дауна" и госпиталя в Солсбери. К тому же в СМИ появились сведения о том, что в окружении Навального в поездке по Сибири была женщина, подозреваемая в связях с британскими спецслужбами и поставлявшая ему конфиденциальные сведения о частных российских капиталах в Лондоне (ссылки на конкретику в интернете найти легко). Глупо отрицать, что именно власти Великобритании крайне заинтересованы в том, чтобы тема "Новичка" - бессмысленная с точки зрения интересов России, но крайне удобная для ее "демонизации" - вновь вернулась на страницы мировой прессы.

Увы, в нынешних действиях Германии мы видим тревожные признаки "лондонского" сценария. Вместо полномасштабного сотрудничества - ссылка на секреты, вместо диалога - ультиматумы в адрес России, которую хотят вопреки базовым правовым принципам заставить доказывать свою невиновность.

Кстати и здесь просматривается интересная аналогия - на сей раз, с происходящим в окружном суде Гааги, где идет суд по делу о гибели рейса MH17. В июне этого года, через 6 (!) лет после запроса суда в США по поводу возможных спутниковых снимков, стало известным, как ответила американская сторона. А ответила она примерно как Лондон в деле Скрипалей, и сегодня Берлин в инциденте с Навальным: у нас есть доказательства, но мы их не обнародуем по соображениям секретности. Достаточно, мол, того, что мы в них уверены, и кому-то из тех, кому доверяем, мы их покажем.

Еще один очень характерный случай: суд американского столичного округа Колумбия в этом году вдруг снял обвинения с российской компании "Конкорд менеджмент и консалтинг", которую обвиняли в организации того самого пресловутого "российского вмешательства" в президентские выборы 2016 года. На первый взгляд, довольно странное решение, ведь вердикт суда придал бы по крайней мере видимость легитимности антироссийской кампании, в которой тема вмешательства для американцев намного важнее, например, украинской.

Но суд оставил россиян в покое на очень показательном основании: американские прокуроры заявили, что, хотя они и убеждены в виновности "Конкорда", однако не хотят предоставлять доказательства по делу, чтобы не раскрывать секретную (опять!) информацию о том, как США выявляют и предотвращают иностранное вмешательство в выборы. Проще говоря: правда о том, как американцы придумали "вмешательство", могла стать достоянием широкой общественности, и эта угроза заставила прекратить важный и потенциально очень громкий процесс.

Хрестоматийной стала и ситуация с односторонним выходом США из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Вашингтон обвинял Россию в его нарушении с 2014 года. Но когда мы официально попросили предъявить эти доказательства, США заявили, что данные есть, но они… засекречены. Как писал немецкий журнал "Шпигель" правительству ФРГ и тогда этого оказалось достаточным, чтобы осудить Россию за якобы нарушение договора по итогам встречи министров иностранных дел НАТО в начале декабря 2018 года. Представитель госдепартамента США Ванесса Аскер тогда сказала: "я не могу говорить за других членов НАТО о том, почему такое решение было принято именно сейчас. Но, возможно, на их решение повлияли недавние действия России в Керченском проливе". То есть еще один инцидент, в который искусственно втянули Россию, начинает играть совершенно новыми красками в этом контексте…

Удивительно, что при этом отказывающейся от сотрудничества почему-то каждый раз представляют именно российскую сторону, требуя, однако, от нее же убедить Запад в собственной невиновности. Напомню, что речь идет в том числе о тех государствах, которые в свое время пошли на прямой обман мировой общественности, демонстрируя пробирку с якобы имевшимся у лидера Ирака Саддама Хуссейна оружием массового поражения, что стало предлогом для военной агрессии против этого государства.

В последнее время Запад вообще наладил целую индустрию фейковых оснований для обвинений в адрес неугодных государств и правительств, создавая под это разного рода псевдообщественные конторы, вроде "Белых касок" и "Беллингкэта". Так что неудивительно и в новом деле наше требование представить настоящие доказательства, а не только рассказы весьма заинтересованных сторон о неких "секретных доказательствах".

Заявление властей ФРГ о том, что в Берлине не видят причин для передачи России доказательств об отравлении Навального, выходит уже за рамки элементарного дипломатического этикета. России предъявлен ультиматум, от нее требуют разъяснений и сотрудничества, но ее даже не считают нужным информировать о причинах обвинений.

Ссылка германских представителей на передачу результатов проб в ОЗХО никого не должна вводить в заблуждение: в последнее время эта организация пребывает в глубоком кризисе, в который ее ввергли именно попытки западных стран превратить ее в инструмент "прокурорских" обвинений в адрес неугодных стран. К ОЗХО в данном случае обращаются не как к независимой инстанции, а как к структуре, находящейся под влиянием Запада. В июле в американском журнале "The Nation" была опубликована статья, в которой убедительно разоблачались манипуляции при подготовке доклада спецмиссии ОЗХО по установлению фактов применения химоружия в сирийском г. Дума 7 апреля 2018 года. А после известных событий в сирийском Хан-Шейхуне миссия ОЗХО по установлению фактов несколько лет проводила расследования… с территории Турции! Хотя ей был обеспечен доступ к месту происшествия. В качестве "свидетелей" использовали людей, которых за руку приводили боевики и пресловутые "Белые каски", и в 57 из 247 случаев якобы пострадавшие ухитрились обратиться за медпомощью еще до происшествия.

Так что расчет Германии на лояльность ОЗХО может быть вполне оправдан, тем более, что теперь никому не известно, что именно передаст в эту организацию заинтересованная германская сторона. Но не нужно рассчитывать, что и в этом случае Россия, как и другие влиятельные страны "проглотит" очередные манипуляции в ОЗХО под нажимом Запада.

Реакция с нашей стороны должна быть достаточно серьезной. Расследование следует провести особенно тщательно и достоверно, без всяких "хайли лайкли". Неготовность германских и других западных партнеров к реальному взаимодействию следует расценивать как очень важный сигнал о том, что на самом деле стоит за отравлением А.Навального. Отказ предоставить убедительные доказательства общественности, а не только друг другу внутри НАТО, будем считать подтверждением того, что Западу точно есть что скрывать. И до появления новых сноуденов и ассанжей мир вряд ли узнает правду о том, кто стоит за многими инцидентами последнего времени.

Россия. Германия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 11 сентября 2020 > № 3492172 Константин Косачев

Карен Шахназаров: «Стиль – это самый верный признак таланта»

О кинематографических и литературных предпочтениях, ностальгии по брежневским временам, кризисе Запада и многом другом

Саркисов Григорий

Предлагаем читателю окончание интервью с замечательным режиссёром, общественным деятелем, директором «Мосфильма», лауреатом нескольких государственных премий и обладателем множества кинонаград Кареном Шахназаровым. Первая часть беседы опубликована в предыдущем номере «Литературной газеты».

– В советские времена, особенно в семидесятые годы, «Мосфильм», как и другие киностудии страны, выдавал «на-гора» массу фильмов. Увы, сегодня всё изменилось. В чём тут дело?..

– Дело тут в другой системе, к которой нас привёл рынок и капитализм. Студии, снимающие фильмы, снимают их у нас, на «Мосфильме». И если раньше наше кино было государственным, когда государство передавало деньги киностудиям, чтобы они создавали фильмы, и это был кинематограф больших студий, то сейчас кино – продюсерское, когда государство даёт деньги продюсерам на съёмки кино. Они и снимают – на нашей мосфильмовской базе, в наших павильонах, с нашими декорациями и с нашим оборудованием. Потому что у них нет ничего, кроме двух стульев в офисе, зато у них много денег. Такая система существует во всём мире, и те же американские гиганты вроде «Уорнер бразерс» и «Парамаунт» дают только материальную базу, а реально снимают кино отдельные студии. Это ещё учтите, что у них там целые холдинги, есть свои продюсерские и прокатные компании и прочее. У нас ничего этого нет, как нет и в Европе, поэтому и в Старом Свете компании вроде итальянской «Чинечитта» или немецкой «Баварии» работают по такой же схеме: мы вам материальную базу, а вы снимайте тут фильмы и платите нам денежку.

Кстати, мы не получаем от государства ни копейки, «Мосфильм» уже давно на полной самоокупаемости, и студию мы реконструировали сами и так же, без привлечения государственных денег, строили новые объекты. Это было очень сложно, особенно после разрухи девяностых, но мы, слава богу, смогли преодолеть тот трудный период.

– Кинематограф – часть нашего мира, в нём отражаются многие, если не все, новые явления. Например, нынче на Берлинском кинофестивале в угоду «гендерному равноправию» отменили призы за главную мужскую и женскую роль. Свежая новость: отныне книгу Агаты Кристи «Десять негритят» будут публиковать под названием «Их было десять». Могу напомнить и сравнительно недавнюю голливудскую историю, когда актёры-негры устроили скандал из-за того, что их мало в числе номинантов «Оскара», и на следующий год американская киноакадемия выделила для негров некую «квоту». Это что, свежий вид массового помешательства?

– Всё это кажется мне странным, и я не очень понимаю идущие сегодня на Западе процессы, все эти «гендерные битвы». Похоже, Запад уже и сам не понимает, что делает. В определённой степени западная цивилизация сама себя поставила в изоляцию по отношению ко всем другим, да и эти «другие» не понимают, что происходит сейчас с Западом. Понятно, что идея «отмены полов» неприемлема для большей части землян, но, возможно, Запад сейчас переживает какой-то этап своего развития, и боюсь, что это – заключительный этап. Возможно, все эти метания в сторону странно понимаемой «политкорректности» и прочие «завихрения» происходят оттого, что Запад почувствовал – он теряет свою гегемонию в мире, который он, Запад, долго пытался строить по своему образу и подобию.

– Не напоминает всё это происходившее две тысячи лет назад, во времена упадка Римской империи?

– Древний Рим не «отменял» полов, а гомосексуальные отношения были распространены там, как и во всей средиземноморской цивилизации, и в период расцвета империи, этого не чурался и Цезарь. Терпимость, или, как сегодня говорят, толерантность, – ещё не признак упадка и угасания. Но вот что на самом деле происходит с Западом сейчас и зачем они это делают, я понять не могу.

– Мы как-то вскользь упомянули американское кино, а есть ли американский режиссёр, близкий вам по духу?

– Наверное, ближе всех мне Вуди Аллен и братья Коэн, но очень нравится и Стенли Кубрик. Вообще, в Голливуде много больших мастеров, и помимо коммерческого кино там есть отличные режиссёры, снимающие очень хорошие, кинематографически крепкие, интересные фильмы. К ним бы я причислил и Квентина Тарантино, хотя и не отношу себя к его горячим поклонникам, но это настоящий мастер, он снимает очень своеобразные фильмы, и главное – у него есть свой стиль. Уберите титры с любой его картины – и вы всё равно точно определите, что это фильм Квентина Тарантино. То же и с картинами Тарковского, и с эксцентричными комедиями Гайдая.

Вот эта «узнаваемость» и отличает большого режиссёра от обычного. Тут всё просто: нет стиля – нет режиссёра. Стиль – это самый верный при- знак таланта, это, если хотите, «фирменный почерк» Большого Мастера. Ведь сегодня, когда выходит огромное количество фильмов и сериалов, уже и не поймёшь, да и неважно, кто их снимал – Иванов, Петров или Сидоров, потому что у этих картин нет лица, вот в чём проблема. Увы, такого кино хватает. А случается, не очень тебе и нравится фильм, но он запомнился, он остался с тобой, а значит, сделан настоящим художником.

– Хорошо, а что скажут искусствоведы будущего об узнаваемости фильмов Карена Шахназарова?

– Я об этом не думаю, но, наверное, в моих фильмах тоже есть какая-то узнаваемость, есть свой стиль. Если честно, я не рефлексирую по этому поводу и не занимаюсь самоанализом. Когда был помоложе – да, думал об этом. А сейчас понимаю: любая картина, что со стилем, что без, рано или поздно, через десять, двадцать, тридцать, пятьдесят лет, – всё равно умрёт, уйдёт в небытие, и смотреть её будут разве что специалисты да киногурманы. Увы, кино менее живуче, чем литература. Впрочем, сейчас мало кто читает даже таких писателей, как Достоевский и Толстой. А я давно понял: те, кто читает, кто интересуется этим миром и наполняет себя какими-то смыслами, – те и определяют нашу жизнь. От них исходит всё. Пусть их меньшинство, но в определённой степени от них зависит очень многое.

– Вас часто можно видеть на политических ток-шоу федеральных каналов, поэтому задам «политический» вопрос. Раньше в мире было два центра силы, два полюса – СССР и США, – а сегодня все полюса размыты. С ролью всесильного мирового жандарма американцы уже не справляются хотя бы потому, что есть усиливающиеся Россия и Китай, им уже особо ничего не подиктуешь. Мы живём в опасном мире?

– Мы живём в том же мире, в каком жили всегда, на протяжении тысячелетий. Ничего в нашем мире не изменилось. Просто нам кажется, что происходящее с нами – это нечто особенное. На самом деле, если почитать историю, так было всегда. И политики были жуликоватые, и мир всё время качался на грани войны, потому что мир наш всегда был соткан из борьбы, из стремления к доминированию, из взлёта и падения цивилизаций и империй. Это было, это есть, и это будет. Мы же, люди, живём сиюминутными ощущениями, и нам кажется, что с нами происходит то, чего никогда не было. А оно – было, и оно будет, и это невозможно изменить.

Конечно, я понимаю, откуда у многих, например, ностальгия по брежневским временам. Человек всегда стремится к покою, а последние тридцать лет советская власть держала нас в таком коконе, в таком информационном вакууме, что нам казалось – весь мир спит. А мир не спал, а мир бурлил и кипел, и как только мы вошли в этот мир – иллюзии о «покое» рассеялись. Да, это очень некомфортно, но это реальная жизнь, и человек никогда не добьётся покоя. Если же говорить о стержневых тенденциях современного мира, то, думаю, это увядание гегемонии Запада, теряющего сегодня своё лидерство.

– Ещё сто лет назад говорил Шпенглер в своём «Закате Европы»...

– Правильно, говорил, – вон оно и сбывается. Запад строил свой мир более 600 лет, он контролировал весь этот мир, но сейчас контролирует его всё меньше и меньше. Даже такие, казалось бы, незыблемые империи, как британская, французская и германская, ушли в прошлое, и сегодня Франция, Германия и Великобритания уже не империи, они всё более становятся второстепенными странами. Конечно, этот процесс растянут во времени, всё происходит не в один день, но тенденция, как говорится, налицо.

Вперёд выходят не только Китай и Россия, есть ещё Индия, Бразилия, ЮАР, Индонезия, посмотрите, как быстроразвиваются Южная Корея, Вьетнам, Лаос, Египет... Запад же теряет доминанту, и в этом суть мирового процесса сегодня. Разумеется, терять роль мирового лидера Запад не желает, и всё происходит с турбулентностью, в борьбе, но даже самая сильная страна западного мира, США, уже не настолько сильна, чтобы диктовать человечеству свою волю.

– Но всё-таки, США молодая империя...

– Да, молодая, но эта империя строилась на основе старой европейской цивилизации, она и есть часть этой цивилизации, несущая западные ценности и западные смыслы. Мы тоже находимся внутри этого процесса, и я очень хочу надеяться, что падение Запада не утянет за собой и Россию. Да, мы противоборствуем Западу и отделяем себя от него, но, как ни крути, Россия всё-таки остаётся частью европейской цивилизации, пусть и «сглаженной» тем, что большая часть нашей страны географически находится в Азии. Но западная цивилизация уходит, и не факт, что этого не произойдёт и с нами. Очень надеюсь, что этого не случится, но всякое может быть, а мы, люди, не в состоянии предсказать будущее.

– Ну, по каким-то признакам да в общих чертах что-то предсказать всё-таки можно...

– Знаете, я вырос в семье политолога, у нас была хорошая библиотека, и в десять лет я перечитал такие книги, которые тогда большинству были недоступны. И я достаточно быстро понял, что, когда мы пытаемся что-то предсказать, эти предсказания не сбываются. Или сбываются, как говорится, «с точностью до наоборот».

Нам всегда кажутся невозможными какие-то события, которые ещё не произошли. А когда они происходят, мы говорим: а как же могло быть иначе, ведь всё к тому и шло, такова была логика событий! И тогда, «опосля», эти события кажутся нам очевидными и неизбежными. Но ведь не зря же говорят, что человек предполагает, а Бог – располагает. Сегодня мы не знаем, какой будет картина нашего «незыблемого» мира лет через пять-десять. А он изменится. Не верите? А вы посмотрите на карту пятидесятилетней давности – сегодня эта карта изменилась очень сильно, и так, как никто не предполагал. Мы же с вами никак не могли подумать, что Советский Союз распадётся. А он – распался. Где сегодня Югославия? Где Чехословакия? Где ГДР? В начале восьмидесятых нам казалось это невозможным, а сегодня кажется, что так и должно быть.

Вот вам и вся наша способность предугадывать события. И мне остаётся только надеяться на то, что через пятьдесят лет Россия на карте мира останется хотя бы в том виде, в каком она сейчас. Возможно, она будет и больше, а возможно, произойдёт дробление России на более мелкие государства. К сожалению, нам не дано предугадать... После распада СССР я понял: в этой жизни может быть всё. И когда говорят, что невозможно возрождение СССР, я опять же отвечаю – не знаю.

– А разве наше будущее не зависит от нас самих?

– Только в некоторой степени. На мой взгляд, в истории присутствуют и объективные факторы, и какие-то вовсе не понятные нам силы, которые кто-то называет Богом, а кто-то – Всемирным Разумом. Я это называю «фактором Бога» и думаю, что он и есть самая главная сила, движущая человеческую историю.

– А есть ещё неглавные силы?

– Есть. Во-первых, действуют объективные законы, открытые ещё Марксом и другими философами. Во-вторых, есть конспирология, были, есть и будут заговоры – другое дело, что они не всегда удаются, но это не значит, что их вовсе нет. Есть ещё и случайный фактор, назовём его «феномен случая». Но четвёртый и генеральный фактор – это Бог как главная движущая сила нашего мира. И если три первых фактора ещё поддаются нашему пониманию и мы можем их хоть как-то объяснить, то «фактор Бога» – совершенно не познанная нами сила, мы не знаем, по каким законам она существует и по каким законам действует, – но она есть, и она превалирует над всем остальным. Поэтому единственное, что нам остаётся, – быть готовыми к любому, даже кажущемуся нам сегодня невероятным, повороту событий.

– В своё время генерал де Голль смог использовать противоречия между СССР и США, и Пятая Республика именно тогда смогла быстро превратиться в одну из ведущих держав планеты. Сегодня, когда обострились противоречия между Китаем и США, – не может ли Россия использовать эти противоречия в свою пользу, став реальным лидером третьего мира?

– Всё может быть. Мы же видим, как удивительно быстро поднялась Россия после, казалось бы, «непереживаемых» девяностых. Мы сегодня много говорим о наших неудачах и проблемах, но давайте вспомним – ещё недавно наша страна была на грани краха, и тем более удивительно, что мы так быстро смогли прийти в себя. Посмотрите, у нас самая сильная в мире армия – и вспомните нашу армию в середине девяностых, с нищими офицерами, голодными солдатами, со старыми вооружениями и очень низкой боеспособностью. Это удивительный взлёт! Россия вернулась в ряды сверхдержав, и пусть мы пока только военная сверхдержава, но ещё не вечер, да и мир всегда держался на силе.

У России есть мощнейшее преимущество, которого нет ни у Китая,ни у США,– наше географическое положение. Гигантская территория на перепутье между Востоком и Западом – это как стратегическая высота на войне. Всё это не играло никакой заметной роли в XVIII, XIX и даже в ХХ веке. Но сейчас, в XXI веке, это имеет огромное значение, потому что поднялся Восток, поднимается Азия. Мы обладаем колоссальными запасами природных ресурсов – на фоне обеднения недр планеты и роста населения. К тому же Россия – это ещё и «мировая цистерна» пресной воды. Наконец, у нас есть высокообразованное население – пусть сегодня это во многом «инерция Союза», но это есть. У нашей страны – колоссальный потенциал, он гораздо выше, чем у США и Китая.

– Сейчас вы собираетесь что-то снимать?

– Это вопрос о творческих планах? Они у меня есть, но говорить о них пока рано, не хочу сглазить.

– Да, иногда это кончается неудачей. Кстати, что бы вы назвали самой большой неудачей в жизни?

– Неудач и ошибок в моей жизни, как у всякого человека, хватало. Но жизнь и состоит из неудач и ошибок: первое надо преодолевать, а второе – учитывать на будущее. На самом деле, ошибки более полезны, чем победы, надо только научиться извлекать из них уроки, чтобы больше не наступать на те же грабли. Голова человеку на то и дана, чтобы делать выводы из своего и чужого опыта. Ну а если головы нет, тут уже ничего не поможет...

Многие люди не оценивают свои действия как ошибочные и предпочитают винить в неудачах кого угодно, только не себя. У меня, возможно, не очень много положительных черт, но одна из них – умение смотреть на себя критически и критически себя оценивать. К этому приучил меня отец, и за это я ему особенно благодарен. Стараюсь в случае неудачи не искать себе оправданий и кого-то в чём-то не обвинять, а смотрю, где был неправ я сам. Так легче находить выход из непростой ситуации, легче принимать верные решения, да и думать всегда полезно.

– Вы часто встречаетесь с молодыми кинематографистами. От чего вы бы их предостерегли?

– От самонадеянности. И от желания свалить свои неудачи на других.

– Сможете продолжить фразу: «Карен Шахназаров больше всего ценит в людях...»?

– Наверное, тут всё зависит от того, каких людей мы имеем в виду. В разных людях можно ценить разные качества. Одно дело – твой друг. Другое дело – любимая женщина. Мы же оцениваем их по разным качествам, правда?

– И слава богу, что по разным!

–Вот и я о том же. А если серьёзно, вы задали трудный вопрос, но, наверное, больше всего я ценю в человеке способность мыслить и самостоятельно принимать решения. А ещё – иметь своё мнение. Увы, на свете не так уж много людей, имеющих своё мнение, – чаще им так кажется, но если копнуть глубже, то оказывается, что они просто пользуются какими-то навязанными им стереотипа- ми и, естественно, мыслят тоже стереотипно.

–Но мы же с вами тоже получаем информацию не напрямую из ноосферы...

– Да, но вопрос в том, как мы пользуемся получаемой информацией: слепо принимаем её на веру или всё же анализируем.

– Какую книгу вы назвали бы своей любимой?

– Не знаю. Это когда прочитал одну книгу, легко назвать любимую, а у меня много таких книг. В разное время человека привлекает разное: скажем, в юности моей любимой книгой были «Три мушкетёра». Сейчас я тоже её могу почитать с удовольствием, но это уже не моя любимая книга. Ещё в детстве я начал читать классику и полюбил её. Считаю самым великим романом «Братья Карамазовы» Достоевского. Это лучшее, что написано в этом жанре. Пусть здесь нет толстовской стилистической изысканности, пусть эта книга не идеальна в литературном смысле, но когда её читаешь – книга просто жжёт руки. Всё-таки есть в произведениях Достоевского что-то нечеловеческое. Может быть, и верно утверждение, что великие художники разговаривают не с нами, они разговаривают с Богом и Ему задают вопросы. Достоевский был из таких великих художников.

– А у вас есть любимая актёрская байка?

– У меня их много. Не знаю, правда это или нет, но мне эту байку рассказал покойный Евгений Семёнович Матвеев. Был в советские времена такой актёр по фамилии Дикий, обласканный властью лауреат и народный артист, игравший самого Сталина. Была у этого Дикого одна особенность – любил он выпить. И вот как-то на кремлёвском приёме откушал товарищ Дикий сверх нормы, осмелел и подошёл к Сталину. «Вот, – говорит, – товарищ Сталин, сейчас репетирую в театре роль Гамлета. Как вы думаете, как мне лучше её сыграть?» – «Трезвым!» – ответил Сталин. Говорят, Дикий тут же протрезвел...

– О чём мечтает сегодня Карен Шахназаров?

– Мечта есть, но о мечте, как и о Боге, надо говорить меньше. Лучше работать – и тогда всё сбудется.

Россия > СМИ, ИТ > lgz.ru, 9 сентября 2020 > № 4258085 Карен Шахназаров

Победа обязывает

к 75-летию окончания Второй мировой войны

Геннадий Зюганов

3 сентября, в день 75-летия окончания советско-японской войны, члены КПРФ, сторонники партии возложили венки к мемориалу Неизвестного Солдата у Кремлёвской стены. Цветы и венки были возложены также к Мавзолею Владимира Ильича Ленина и к могиле Иосифа Виссарионовича Сталина. Лидер КПРФ Геннадий Андреевич Зюганов, обратившись к участникам церемонии, сказал:

В этот день 75 лет назад завершилась Вторая мировая война. Самый большой вклад в Победу над фашизмом и японским милитаризмом внёс Советский Союз, внесли коммунисты, внесли народы мира, которые прекрасно понимали, что фашизм — самое большое зло на планете, что это — порождение капитала, который поставил мир на грань уничтожения.

Из около 80 существовавших тогда в мире независимых государств 62 были втянуты в эту бойню. Многие думают, что Вторая мировая война началась с нападения гитлеровской Германии на Польшу 1 сентября 1939 года. В действительности война началась гораздо раньше. Сателлит гитлеровского фашизма Япония уже развязала войну с Китаем, который понёс колоссальные потери — почти 30 миллионов человек. Италия захватила Эфиопию. А испанский диктатор Франко, не согласившись с результатами выборов, на которых победили коммунисты и социалисты, осуществил военный путч и погрузил Испанию в кровавую междоусобицу.

Сталин первым в Европе почувствовал грядущую опасность и ещё в 1931 году, в Кремле, на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности заявил: "История старой России состояла, между прочим, в том, что её непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все — за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно… Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут". И наша Советская страна сумела пройти этот путь. Было построено почти 9 тысяч заводов. Полуграмотная страна, которая собралась под флагом солидарности и дружбы в единую Советскую Республику, сумела обеспечить высочайшую грамотность, освоить и разработать суперсовременные технологии, и 1941 год встретила с лучшей на ту пору боевой техникой, самым грамотным населением и лучшим в мире станочным парком.

Наша страна перед войной одержала три победы. Под руководством компартии она сумела мирно, на съезде, собрать расколотую и убитую в Первой мировой войне Российскую империю в Союз Советских Социалистических Республик. Сумела одержать победу над временем: за 10 лет прошла то, что Европа прошла за 50 лет. И ещё: советские люди реально подготовились к войне, в стране были воспитаны настоящие патриоты.

Мне пришлось служить в ГДР в группе советских войск. Я смотрел архивные документы, читал донесения фашистских генералов. И на вопрос, почему они проиграли Красной Армии, они сказали, что проиграли не Красной Армии — они проиграли советскому учителю, проиграли советскому строю, они проиграли русскому и советскому патриотизму, который оказался сильнее войск вермахта.

Не лишне сегодня напомнить англосаксам, что под руководством Сталина мы выполнили все обязательства перед ними. Ещё на Тегеранской встрече Рузвельт, который предпочёл поселиться в советском посольстве, провёл переговоры со Сталиным и попросил, чтобы Советский Союз помог им в войне с японцами. Сталин ответил: мы подумаем над этим вопросом. А в Ялте уже прямо сказал: как только мы завершим войну на Западном фронте, разгромим гитлеровскую Германию, ровно через три месяца вступим в войну с Японией. И через три месяца мы объявили войну Японии, и за три недели расколотили хвалёную Квантунскую армию численностью в миллион человек.

Но сейчас мы не услышим ни в американских, ни в других западных СМИ ни слова о том, что Советская страна совершила этот подвиг и, как говорил Рузвельт, спасла почти два миллиона американцев, которые могли погибнуть на японском фронте.

Недавно японцы в день годовщины атомных бомбардировок в очередной раз пришли склонить головы перед памятью 250 тысяч жителей Хиросимы и Нагасаки, которых американцы уничтожили в результате двух ядерных ударов. Никакой военной необходимости в тех бомбардировках не было: Япония на тот момент, по сути дела, потерпела поражение. И эти бомбы были сброшены не только на головы японцев, но на нашу Советскую страну. Трумэн тогда заявил Черчиллю: "С этого дня будет атомная дипломатия, и мы будем диктовать миру свои условия".

Но ни в одной публичной речи пришедших поклониться памяти погибших японцев не прозвучало, кто же сбросил две ядерные бомбы на мирное население. Разве это случайно?

Нужно понимать и осознавать, что "холодную войну", которую объявил Черчилль в своей Фултонской речи, американцы продолжают довольно энергично.

После ядерного кризиса в Карибском море, когда запахло угрозой большой войны, Джон Кеннеди пригласил в Овальный кабинет авторитетных специалистов и сказал: "С Советским Союзом мы не можем воевать — мы сами погибнем. Но и согласиться с тем, чтобы эта страна так энергично развивалась и была главной в этом мире, тоже не можем. Предложите способ ведения войны и уничтожения этой страны невоенными средствами".

И тогда была предложена так называемая информационно-психологическая война. Это зомбирование сегодня приобрело гибридные формы и продолжается с беспощадностью. Каждый из нас это ощутил.

Итоги великой нашей Победы 1945 года на западном и восточном фронтах были преданы горбачёвыми, яковлевыми, ельциными и шеварднадзе — сворой мерзавцев и предателей, которые были вскормлены трудовым советским народом. Я их называю либерал-фашистами. Они наплевали на могилы предков. Они предали отцов и дедов-победителей. И сегодня вещают со всех информационных каналов, льют ложь и грязь, которые растекаются по территории нашей любимой Родины.

В 1991 году были преданы идеалы нашей Победы. И мы должны честно оценить ту воровскую приватизацию, которую организовал Чубайс под руководством цэрэушников, за цену меньше 3% от реальной стоимости, распродав вашу собственность, что наживали и отстаивали наши предки тысячи лет.

После 1991 года планомерно уничтожается классическая русская и советская школа, которая была гордостью всей планеты. Американцы после запуска наших спутников и ракет приехали к нам учиться. Они тогда вкладывали в образование 3% своего бюджета, а мы перед войной вкладывали 8%, в 1950-м году 14 %, а сегодня — всего 3,5 %, вместо того, чтобы достойно финансировать образование, учить детей новым технологиям, прорываться дальше в Космос, а также осваивать всё лучшее, что есть на этой планете.

Из учебных программ выбросили изучение таких произведений, как "Молодая гвардия", "Как закалялась сталь", почти всю русскую классику, даже Пушкина почти не вспоминают, но при этом называют себя наследниками великой державы. Именно в подобных условиях появляются и действуют такие, как Светлана Алексиевич, которая утверждает, что русские ничего в этом мире не создали. Сегодня в мире более 200 стран, но лишь 10 имеют тысячелетнюю историю. Мы имеем такую историю. И мы трижды спасали хвалёную Европу: прикрыли от Ордынского нашествия, расколотили под Москвой Наполеона и разгромили Гитлера.

А сегодня на территории Германии организуют очередную провокацию против нашей державы, против нашей государственности: канцлер страны, её министры заявляют, что в организме Навального найдены токсины из группы средств "Новичок".

Мне пришлось служить в спецразведке по борьбе с атомным, химическим и бактериологическим оружием, и я прекрасно знаю их формулы и способы действия. И то, что заявляют немецкие официальные лица, — чушь. Это — очередная провокация. Литвиненко, Скрипали, Навальный… Англосаксы решили и дальше разыгрывать эту провокационную карту.

Большое возмущение вызывает новая атака на Русский мир. Русские создавали державу тысячу лет, собрали 190 народов и народностей, не порушив ни одной веры, не убив ни одного языка. Советская власть изобрела 42 букваря и дала всем народам реальную письменность. Дали государственность и Прибалтике, и Средней Азии. Наш народ положил за Победу 20 миллионов человек. После 1991 года мы потеряли ещё 20 миллионов человек, а ещё 25 миллионов отрезали границами. И уничтожение Русского мира продолжается. Поэтому нам надо объединиться и сплотиться. У меня ощущение, что Лукашенко и Путин это прекрасно поняли. И правильно заявили, что надо провести совместные учения.

Но вот некий высокопоставленный человек заявляет, что события в Белоруссии — это её внутреннее дело. Как это так? Мы живем в Союзном государстве, и у нас есть прямые взаимные обязательства.

Я начинал службу под Минском, принимал там присягу, принимал участие в строительстве танкодрома, готовил в Минске Всемирный фестиваль. Мой город Орёл и Брест побратимы. Белоруссия дорога всем нам. А там уже польская шляхта очень активна.

Кто организует насилие в Белоруссии? Один сидит в Лондоне и собирает деньги, второй из Варшавы вещает, третий в Киеве, четвертая в Прибалтике. А некоторые наши чиновники разводят руками и заявляют, что якобы нас это не касается. Нас это напрямую касается! Когда Путин служил в Дрездене, я служил рядом, заканчивал офицерскую школу. Тогда от стран НАТО до Москвы было 2000 километров. А от Белорусской границы до Смоленска — 73 километра. Если сдадим там свои плацдармы, их захватят натовцы. Ракеты будут лететь до Кремля всего четыре минуты. Опомниться не успеете, а уже выведут из строя все системы управления. И не зря Сергей Лавров сказал, что речь идёт о большой геополитике.

Сегодня на Русский мир идет новая атака. Великороссы, малороссы и белорусы — это один народ с одной Победой, одной верой, одной культурой, одними проблемами. И мы обязаны сегодня дружно встать на защиту своих интересов.

Когда я выступал в Бостоне, где были представители американской элиты, они прямо говорили: "Мы все сделаем для того, чтобы не допустить вашего союза". Они прекрасно понимали силу этого союза. И потому огромные деньги потратили на то, чтобы на Украине задурить людям головы. Советская Украина имела огромный потенциал, после разрушения СССР она поначалу входила в десятку ведущих стран мира, занимая девятое место. Там были лучшие заводы: собирали самолёты, в Днепропетровске делали ракеты, в Николаеве строили корабли. Сейчас дети талантливых инженеров и учёных с Украины в Европе работают уборщиками, огороды копают и улицы подметают. Разве это достойная жизнь для украинца? Сейчас Украина — это раздавленная республика, оккупированная и уничтоженная, где нет никакого суверенитета, а лишь политический цирк.

Такая же угроза стоит перед Белоруссией. Нельзя этого допустить! Мы с белорусским народом соединим наши потенциалы и будем руководствоваться победами. Победы 1945 года обязывают нас к этому. В противном случае нас загонят в такую яму, из которой никогда не выбраться. Надо понимать, что сегодня решается судьба наших детей и внуков.

Мы хотим поклониться отцам и дедам-победителям. Они справились с историческими задачами. Сегодня вызов стоит перед нами.

Германия. Япония. Белоруссия. Россия > Армия, полиция. Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 9 сентября 2020 > № 3543213 Геннадий Зюганов

"Скрипка и немножко нервно"

Текст: Михаил Швыдкой (доктор искусствоведения)

В отличие от В.В. Маяковского скажу сразу, что нервно по-настоящему, хотя бы потому, что день начинается и заканчивается с чтения информационных лент, формирующихся самыми разными изданиями в самых разных странах. Помню, когда впервые начал заниматься телевизионными новостями 23 года назад, один многоопытный человек сказал мне строго: "Хороших новостей не бывает!" Хорошие новости всегда проигрывали соревнования на информационных аренах - разве что победы наших спортсменов вызывали общенациональный восторг! Политика или то, что кажется политикой, проникает во все поры современной повседневной жизни. События в Хабаровске и Беларуси, трагический случай Алексея Навального, дело Михаила Ефремова, тлеющий конфликт на Украине, столкновение мировых держав в Сирии и Ливии, религиозный терроризм, левацкий экстремизм в традиционно буржуазных странах, диктатура политкорректности, желание перевернуть мировую историю не только ХХ века, но и предшествующих столетий - все это только вершина информационного айсберга, над которым навис угрожающий зонт пандемии, превратившей нашу жизнь в психологический и экономический гиньоль со всеми вытекающими последствиями.

Способно ли искусство выдержать соревнование с ошеломляющими скоростями нынешней изменчивой жизни, заставляющей нас жить в непривычно реактивном состоянии? Что оно может привнести и в без того перенасыщенный событиями мир? Чем способно удивить ошалевшее от дурных новостей народонаселение планеты? Способно ли вырабатывать смыслы, когда кажется, что рушится привычное мироустройство и миропонимание?..

Осенью 1989 года, когда со Светланой Немчевской и Лали Бадридзе по заказу Центрального телевидения СССР мы снимали в Западном Берлине фильм о Петере Штайне, легендарный немецкий режиссер работал над постановкой пьесы "Роберто Зукко" Бернара-Мари Кольтеса. Он создавал спектакль о природе зла в человеке и в окружающем мире. О трагедии свободы, которая невыносимо тяжела для людей. О ложных политических идеях, которые разрушают гуманистическую природу человека. Немецкая жизнь того времени была тотально политизирована. В ГДР шли бесконечные дискуссии о будущем социализма, как правило, заканчивающиеся антиправительственными демонстрациями. В ФРГ готовились к переменам, но явно не понимали их скорости и характера. Лидеры двух немецких государств общались друг с другом, не уверенные в том, какую позицию займут их старшие товарищи по коалициям на Востоке и на Западе. Немцы цитировали крылатую фразу французского президента Франсуа Миттерана: "Я так люблю Германию, что был бы счастлив, если их было две". И Маргарет Тэтчер тоже была против объединения немцев.

Все это вносило необычайную нервозность в жизнь обитателей Западного Берлина, города, где Петер Штайн вырос в театрального режиссера с мировой славой. Он признавался, что этот бурлящий котел политики, в котором мы все оказались, очень затрудняет работу. "Мне очень важно добиться от артистов, чтобы они забыли все, что они прочитали в утренних газетах или посмотрели в выпуске телевизионных новостей, когда они переступают порог репетиционного зала... Не добившись этого, нельзя погрузиться в художественный мир спектакля, нельзя заниматься полноценным творчеством". Штайн делал все, чтобы репетиционное пространство было изолировано от давления текущих политических событий, которые уже перевалили за точку кипения. И это при том, что он ставил спектакль об анархисте, жаждущем солнца, но убившем своих родителей, полицейского, ни в чем не повинного ребенка. Об анархисте, стремящемся к высшей справедливости, путь к которой он устилает смертями. Он ставил политический спектакль, пропуская сиюминутное через фильтры глубинного, вечного, изначально присущего человеку и социуму. Петер Штайн, начинавший свой творческий путь в "бурные шестидесятые" прошлого века, выступавший против войны во Вьетнаме, никогда не уклонявшийся от политических вопросов в своем творчестве, тем не менее отчетливо понимает разницу между искусством и политикой. При том, что он чтит традиции пролетарского революционного театра, рожденные именно на берлинских мостовых в конце десятых - в двадцатые годы минувшего столетия, - Штайн остро чувствует, как изменилась среда бытования театра. Радио, телевидение, интернет существенно изменили место театра в обществе, характер его отношений с миром.

Сегодня глобальная сцена интернета берет на себя ту роль, которая некогда была присуща лишь театральным подмосткам, где бы они ни располагались - на дворцовой или на ярмарочной площади. Агитпроп переместился в виртуальное пространство, он живет в режиме онлайн, в демократической среде, где каждый может выступить автором и актером в собственной постановке. Разумеется, это вовсе не значит, что театр должен бежать от политики. Но человеческое бытие все же не зависит от политики напрямую и уж точно ею не исчерпывается. В своей новой (и на мой взгляд, замечательной) пьесе "Альмар", рассказывающей об отношениях Альберта Эйнштейна и советской разведчицы Маргариты Конёнковой, Александр Гельман поделится мудрой и грустной мыслью: история всегда ужасна, а жизнь всегда прекрасна. В этом нет пошлости конформизма. Есть понимание того, что мы продолжаем жить, зная о неизбежном конце. И это трагическое ощущение бренности существования рождает особое напряжение нашего пребывания на свете. Здесь ключ к рождению подлинного искусства, способного выразить проблемы и загадки нашего бытия.

Россия > СМИ, ИТ > rg.ru, 9 сентября 2020 > № 3490305 Михаил Швыдкой

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ОБМАН

РОБЕРТ КАПЛАН

Заведующий кафедрой геополитики Института исследований внешней политики.

ЭЛБРИДЖ КОЛБИ

Руководитель Marathon Initiative. Служил помощником заместителя министра обороны по вопросам планирования и развития боевого потенциала в 2017–2018 году.

СОПЕРНИЧЕСТВО США И КИТАЯ – ВНЕ ИДЕОЛОГИИ

Примечательная статья американских коллег, в которой, наконец, чётко сказано, что Китай и США обречены на соперничество, даже если КНР каким-то чудом станет демократией.

Хотя система американской двухпартийности пребывает в специфическом состоянии, кое-что всё же объединяет обе партии – глубокая озабоченность в отношении Китая. В феврале этого года на Мюнхенской конференции по безопасности спикер Палаты представителей Нэнси Пелоси, отвечая на вопрос о том, согласна ли она с политикой президента Трампа в отношении Китая, сухо, но убедительно заявила: «У нас есть согласие по этой теме». Показательно, что новый закон, поддерживающий Гонконг и Тайвань и вводящий санкции против китайских чиновников, прошёл в Конгрессе очень легко.

В отличие от прошлых лет, сегодня в вашингтонских коридорах власти у Китая очень мало друзей, если вообще есть.

Даже за пределами Конгресса по всему политическому спектру формируется широкое согласие в отношении Китая как источника угрозы для Соединённых Штатов. Многие видят причину этого прежде всего в том, что КНР – репрессивное однопартийное государство, управляемое последователями марксистско-ленинской идеологии, чей лидер Си Цзиньпин накопил больше личной власти, чем кто-либо в Пекине со времен Мао Цзэдуна. Как администрация Трампа, так и кандидат в президенты от Демократической партии Джо Байден раскритиковали Китай за его отвратительную политику в области прав человека, которая включает в себя, среди прочих зверств, заключение миллиона мусульман-уйгуров в концентрационные лагеря. Ведущие эксперты в сфере внешней политики, ориентированные на Демократическую партию, Курт Кэмпбелл и Джейк Салливан, писали в прошлом году: «Китай в конечном счете может представлять собой даже более серьёзный идеологический вызов, чем Советский Союз… Восхождение Китая к статусу сверхдержавы будет способствовать укреплению автократий. Китайская модель соединения авторитарного капитализма и системы цифрового слежения может оказаться даже более прочной и привлекательной, чем марксизм».

Нельзя сказать, что критика Китая несправедлива. Соединённые Штаты действительно находятся в состоянии жесточайшей конкуренции с КНР, что требует от них занять жёсткую позицию по многим направлениям. Но Вашингтон никогда не должен уклоняться от поддержки принципов республиканского правления и уважения человеческого достоинства.

Несмотря на это, не идеология лежит в основе отношений между Соединёнными Штатами и Китаем – даже если некоторые элементы марксистско-ленинской элиты КНР думают по-другому.

Сам масштаб китайской экономики, населения, а также территории и их потенциальная мощь вызвали бы глубокую озабоченность США, даже если бы Китайская Народная Республика представляла собой демократию. Фокусироваться при анализе этих отношений исключительно на проблеме идеологии значило бы неминуемо исказить саму их природу – что имело бы потенциально катастрофические результаты.

Истоки китайского поведения

Китай – огромное государство, крупнейшая из великих держав, появившихся в международной системе с конца XIX века, включая сами Соединённые Штаты. КНР стремится занять позицию гегемона в Азии, – регионе, являющемся на сегодняшний день крупнейшим рынком в мире. Хотя Коммунистическая партия Китая (КПК) более идеологична, чем многие представляют, мотивы Пекина в достижении этих целей в значительной степени лежат вне идеологии.

Китай, вероятнее всего, стремится сформировать благоприятную для своей экономики региональную торговую зону – современный аналог существовавшей когда-то системы сбора дани, которая в XIV–XIX веках являлась основой господства Китая в Восточной Азии. Сегодня, когда контуры мира всё больше определяются растущими торговыми барьерами, Китай получит огромное преимущество в формировании широкого рыночного пространства, соответствующего его стандартам и крайне выгодного для его работников и компаний. Стремление КНР к гегемонии также имеет стратегическую цель. Китайское представление о себе как о крепости, окружённой противниками, главным образом, союзниками США, существует уже довольно давно. Теперь Пекин намерен заставить соседние государства интегрироваться в его систему безопасности. И вот теперь, после «века унижения» Китай стремится встать в полный рост, утверждая свою власть в Азии и за её пределами.

Ни один из этих императивов не является строго идеологическим. Нацистская Германия и имперская Япония тоже стремились к региональной гегемонии, как это делали послевоенный Советский Союз, постреволюционная Франция в начале XIX века и Соединённые Штаты в Северной Америке в XIX веке. А либеральная Великобритания управляла империей через систему преференциальной торговли, как и Третья Французская Республика.

Но какими бы естественными ни были устремления Китая, у Соединённых Штатов есть очень чёткий, первостепенный интерес в том, чтобы помешать Пекину в их реализации. Этот интерес исключительно важен для американцев: возможность торговать и иным образом экономически взаимодействовать с азиатскими партнёрами. США просто не могут позволить себе быть исключёнными (или подвергаться серьёзной дискриминации) из этого обширного, всё ещё растущего рынка. Если бы это произошло, китайские компании получили бы доступ к гораздо большей доле рынка, всё больше превосходя американских конкурентов. Соединённые Штаты стали бы объектом китайского силового давления, а американское процветание и в – конечном счёте – безопасность оказались бы под угрозой.

К счастью, многие другие государства в Азии и за её пределами также демонстрируют интерес в том, чтобы Китай не смог достичь положения полноправного регионального гегемона. Причем геополитическая палитра этих государств весьма разнообразна: начиная с Австралии и Японии и заканчивая Индией и Вьетнамом. Все они, независимо от их внутриполитического устройства, заинтересованы в сохранении своей автономии от доминирующего китайского влияния. Во главе с США эти государства могут сформировать общую коалицию, чтобы блокировать попытки Китая реализовать свой гегемонистский потенциал в Азии.

Ошибочное мышление

Создание такой коалиции будет затруднено, если американские политики будут продолжать рассматривать конкуренцию с Китаем в первую очередь как идеологическую. Хуже того, это может привести к гораздо более негативным последствиям, чем можно предполагать. Идеологическая борьба по определению превращает соперничество в рэстлинг на выживание, делая его интенсивность и риск ещё больше. Сама природа идеологической парадигмы требует, чтобы Соединённые Штаты работали над преобразованием китайского государства и системы, в свою очередь давая Пекину всё больше поводов идти на потенциально катастрофические меры, чтобы предотвратить поражение. Правда заключается в том, что Вашингтон может жить с Китаем, управляемым КПК, но только до тех пор, пока он уважает интересы США, а также интересы их союзников и партнёров.

Анализ, основанный на чрезмерной идеологизации, может блокировать потенциал для более стабильных отношений, если коммунистический Китай готов уважать американские интересы. Соединённые Штаты уже проходили этот путь. В 1954 г. госсекретарь Джон Фостер Даллес отказался пожать руку китайскому премьеру Чжоу Эньлаю, что усугубило ситуацию, сделало Вашингтон неспособным использовать советско-китайский раскол и привело к втягиванию во вьетнамскую кампанию. Восемнадцать лет спустя президент Ричард Никсон и советник по национальной безопасности Генри Киссинджер в разгар культурной революции вели переговоры с Мао и Чжоу, чтобы открыть новый фронт в конфронтации с Советским Союзом. Президент Джордж Буш – старший направил советника по национальной безопасности Брента Скоукрофта для переговоров с КНР всего через месяц после резни на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Все эти американские лидеры понимали, что в соперничестве великих держав настаивать на идеологическом согласии или полной победе – глупая затея и, вполне возможно, пролог к катастрофе.

Истолкование конкуренции как преимущественно идеологической имеет тенденцию превращать всякую проблему в другой стране в повод для дискуссии о том, какая политическая система лучше. При этом такое истолкование преувеличивает важность фундаментально второстепенных по своему значению событий. Во время холодной войны такое мышление «поддержи любого друга» привело США к погружению в свой «долгий национальный кошмар» во Вьетнаме, где они вели войну, ставшую неоправданной высокой ценой за оспаривание советской гегемонии над промышленно развитыми районами Европы и Азии.

Соединённым Штатам будет сложно, если не невозможно, взаимодействовать с менее либеральными или недемократическими государствами, если идеологический императив будет брать верх. Но многие из наиболее важных стран, которые могли бы присоединиться к коалиции государств, противоборствующих региональной гегемонии Китая, либо не являются демократиями, такие как Вьетнам, либо, как Индия и Малайзия, являются демократиями, которые многие критикуют как нелиберальные. Ни одна страна в критически важном регионе Юго-Восточной Азии не является образцовой демократией. Преувеличение роли идеологии в конкуренции с Китаем будет препятствовать сотрудничеству с этими государствами и даже чревато их отчуждением, что значительно затруднит процесс сдерживания Китая. У Соединённых Штатов нет серьёзных оснований иметь в своей коалиции Данию или Нидерланды, но ситуация кардинально меняется, если мы говорим об Индонезии, Малайзии, Сингапуре, Таиланде или Вьетнаме.

Представление о конкуренции как о явлении фундаментально идеологическом также обманчиво. Это чревато потворством несбыточной надежде на то, что, как только либеральная демократия распространится по всему миру, стратегическое соперничество прекратится и США смогут спокойно сотрудничать с государствами-единомышленниками в безопасном мире. Эта ложная, тысячелетняя надежда порождает нереалистичные ожидания, вместо того чтобы готовить Америку к устойчивому вовлечению и соперничеству в мировой политике.

Распад Советского Союза и последующая траектория развития России должны были научить американцев тому, что даже если такой грозный, идеологически непримиримый противник сдастся и трансформирует свою политическую систему, эти внутренние преобразования вовсе не обязательно снимут основную стратегическую напряжённость. Современная Россия вполне может быть более решительно настроена против Запада, чем Советский Союз в 1980-е годы, после разрядки, Хельсинкских соглашений и прихода к власти Михаила Горбачёва.

Иерархия потребностей

Соединённые Штаты оказались на подобном перекрестке в начале холодной войны. Некоторые политики, например, президент Дуайт Эйзенхауэр, следовали стратегии совмещения, с одной стороны, жёсткой линии в отношении Советского Союза, с другой – принципа избирательности в конфронтации, направляя внешнюю политику США в сторону того, что называлось «средний путь». Другие, такие как авторы Меморандума NSC-68 1950 г. (важнейшего доклада Совета национальной безопасности времён холодной войны), верили в экспансивный, системный подход к противостоянию с ССС, мышление, благодаря которому американцы оказались втянуты во Вьетнам. Сейчас, в условиях нового противостояния великих держав, Вашингтон находится в аналогичном положении, и кажется очевидным, что выбор должен быть сделан в пользу стратегии Эйзенхауэра.

Идея, которую мы предлагаем, это не ограниченный одним лишь эгоистично-практическим императивом курс в стиле реал-политик. Соединённые Штаты должны отстаивать свободу, принципы республиканского правления и ценность человеческого достоинства. Поддержка этого привлечёт к американскому знамени широкие социальные группы по всему миру, а также поможет продемонстрировать опасность преклонения перед Пекином и послужит стимулом для активизации коллективных усилий. Но мы должны признать, что и сам Китай мыслит, по крайней мере, в общем виде, именно идеологическими категориями.

Однако внешняя политика состоит из иерархии потребностей. Внешняя политика – особенно в государствах с республиканской формой правления – должна служить интересам граждан страны. Хотя американцы могут желать, чтобы китайское общество стало более свободным и справедливым, их правительство не должно нести ответственность за это, особенно учитывая издержки и риски продолжения чрезмерно идеологизированного конфликта с Пекином. Соединённые Штаты, безусловно, могут и должны разграничивать себя и Китай, подчеркивая важность принципов уважения человеческого достоинства и политических прав. Но политики должны сохранять ясное видение ситуации и демонстрировать разумную избирательность, особенно когда ставки так высоки.

Перевод: Елизавета Демченко

США. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 сентября 2020 > № 3493709 Роберт Каплан, Элбридж Колби

Критикам российской вакцины от коронавируса пора поискать бревно в глазу

Кирилл Дмитриев

Это перевод колонки генерального директора Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) Кирилла Дмитриева, подготовленной для агентства Sputnik на английском языке.

С самого начала запуска российской вакцины "Спутник V", разработанной НИЦЭМ имени Гамалеи и зарегистрированной Минздравом России 11 августа, Россия видела интерес и надежду со стороны многих стран и уже получила заявки на покупку более одного миллиарда доз вакцины. Тем не менее мы также столкнулись с критикой и вопросами от ряда западных стран и компаний, особенно тех, кто разрабатывает собственные вакцины, зачастую основанные на технологиях, которым пока лишь предстоит доказать свою безопасность и эффективность. К таким технологиям, в частности, относятся платформы мРНК и аденовирусных векторов обезьян. После публикации результатов первой и второй фазы клинических исследований вакцины "Спутник V" в медицинском журнале The Lancet мы хотели бы суммировать ответы на эти вопросы, а также задать свои.

Вопрос 1. Вы украли свою вакцину?

Нет, мы не крали ее. В вакцине используется уникальная технология двух аденовирусных векторов человека, которую для профилактики коронавирусной инфекции больше не использует никто в мире. Векторы — это генно-модифицированные вирусы, неспособные к воспроизводству и несущие в себе генетический материал внешней оболочки коронавируса. В технологии применяется два различных аденовирусных вектора человека — 5-го и 26-го серотипа для первой и второй инъекции соответственно. Эта технология позволяет преодолеть предсуществующий иммунитет к аденовирусам. Для вакцинации против коронавируса Россия удачно модифицировала уже существовавшую двухвекторную платформу, разработанную в 2015 году против лихорадки Эбола. Эта платформа прошла через все стадии клинических исследований и помогла победить эпидемию лихорадки Эбола в Африке в 2017 году.

Очевидно, что после первоначальной шумихи вокруг этого вопроса даже самые жесткие критики России о нем быстро забыли из-за его безосновательности, тем не менее мы считаем важным напомнить об этом моменте как о попытке очернить российскую вакцину еще до ее регистрации.

Вопрос 2. Когда будут опубликованы результаты фазы I-II клинических исследований?

Эти данные были опубликованы 4 сентября в издании The Lancet, одном из старейших и наиболее уважаемых медицинских журналов в мире, пройдя процесс экспертной оценки. Это лишь начало целой серии публикаций о вакцине. Ниже — ключевые факты, которые приводятся в статье.

1. В результате фазы I-II клинических исследований вакцины "Спутник V" не обнаружено серьезных нежелательных явлений (СНЯ, Grade 3) ни по одному из критериев, в то время как уровень серьезных нежелательных явлений у других вакцин кандидатов варьируется от одного до 25 процентов.

2. У 100 процентов участников клинических исследований вакцина "Спутник V" сформировала устойчивый и гуморальный, и клеточный иммунный ответ. При этом уровень вируснейтрализующих антител у добровольцев, вакцинированных "Спутником V", в 1,5 раза превысил уровень антител у людей, переболевших коронавирусной инфекцией. Для сравнения: у британской фармацевтической компании AstraZeneca уровень антител у вакцинированных добровольцев оказался примерно равным уровню антител у перенесших заболевание коронавирусной инфекцией. Стоит также отметить, что в рамках клинических исследований вакцины "Спутник V" у всех добровольцев сформировался Т-клеточный иммунитет, представленный как CD4+, так и CD8+ клетками. Эти клетки обеспечивают распознавание и уничтожение зараженных SARS-CoV-2 клеток, формируя основу для долгосрочного иммунитета.

3. Специалисты НИЦЭМ имени Н. Ф. Гамалеи сумели доказать эффективность использования платформы аденовирусных векторов человека, несмотря на опасения о наличии у вакцинируемых предсуществующего иммунитета к аденовирусам человека. Подобрана такая оптимальная безопасная дозировка, которая позволяет добиться эффективного иммунного ответа у 100 процентов вакцинированных, даже у тех, кто недавно перенес аденовирусную инфекцию. Опасения по поводу предсуществующего иммунитета к аденовирусным инфекциям были одной из главных причин для появления альтернативных методов, таких как платформы на основе вектора аденовируса обезьяны или мРНК, которые не были изучены и проверены на протяжении многих лет. Доказанная эффективность "Спутника V" снижает необходимость ускоренной разработки вакцин на основе этих платформ в ущерб безопасности.

4. Благодаря использованию двух разных векторов — на основе аденовируса человека 5-го и 26-го серотипов — в двух отдельных прививках удается добиться более эффективного иммунного ответа. В случае использования одного и того же вектора для двух прививок иммунная система запускает механизмы защиты и начинает отвергать препарат во втором уколе. Таким образом, использование двух разных векторов в вакцине "Спутник V" помогает избежать возможного нейтрализующего эффекта и создает более сильный и длительный иммунитет.

Вопрос 3. Не было ли слишком мало добровольцев в первой и второй фазе клинических испытаний?

При поверхностном подходе может показаться, что испытания вакцины "Спутник V" с участием 76 добровольцев были скромнее по охвату, чем, например, испытания вакцины компании AstraZeneca на 1077 человек. Тем не менее дизайн испытаний "Спутника V" был более эффективным и основывался на правильных научных предположениях. Поначалу AstraZeneca проводила свои испытания только с одним уколом, но это оказалось ложным предположением, поскольку только модель с двумя уколами позволяет сформировать долгосрочный иммунитет. Компания сама призналась в этом после испытаний. В результате этих ложных предположений AstraZeneca протестировала модель с двумя уколами только на десяти людях из 1077. Таким образом, общее число людей, которые получили два укола вакциной "Спутник V" в рамках первой и второй фазы клинических исследований превысило количество людей, которые получили два укола вакциной AstraZeneca, в четыре раза. Большинство СМИ проигнорировало этот момент.

Вопрос 4. Будут ли проведены клинические исследования на большем количестве добровольцев?

Пострегистрационные клинические исследования, включающие более 40 тысяч добровольцев, начались в России 26 августа, до того, как AstraZeneca начала фазу III своих клинических исследований в США с привлечением 30 тысяч добровольцев. Клинические исследования "Спутника V" в ОАЭ, Саудовской Аравии, Филиппинах, Индии и Бразилии начнутся в этом месяце. Предварительные результаты фазы III клинических исследований "Спутника V" будут опубликованы в октябре-ноябре 2020 года.

Вопрос 5. Почему вакцина "Спутник V" получила регистрацию по ускоренной процедуре?

Регистрация была осуществлена по ускоренной процедуре благодаря положительным результатам первой и второй фазы клинических исследований и тому, что платформа на основе аденовирусных векторов человека подтверждена в качестве самой безопасной платформы в мире в ходе десятилетий исследований, включающих 75 публикаций в международных научных журналах и более 250 клинических исследований.

Ученые представили убедительные данные о безопасности использования вакцин и лекарств на базе аденовируса человека по всему миру, основанные на исследованиях, которые проводятся с 1953 года. Согласно этим данным, с 1971 года более десяти миллионов военнослужащих армии США были привиты вакцинами на основе аденовируса человека. Препарат для лечения рака Gendicine, основанный на аденовирусных векторах человека, использовался для лечения более чем 30 тысяч пациентов в Китае уже на протяжении 15 лет. В клинических исследованиях вакцин на основе технологии аденовирусных векторов человека с использованием тех же векторов, что и в "Спутнике V", уже приняли участие более 25 тысяч человек во всем мире. С 2015 года более трех тысяч человек были привиты вакцинами от лихорадки Эбола и Ближневосточного респираторного синдрома (MERS), созданными в НИЦЭМ имени Гамалеи на основе аденовирусного вектора человека.

Вакцина была зарегистрирована в России, так как в ее основе лежит ранее доказавшая свою безопасность и эффективность платформа аденовирусных векторов человека. После регистрации вакцины "Спутник V" в Российской Федерации другие страны также объявили о планах последовать примеру России и применить ускоренную регистрацию для своих вакцин. Вакцина компании Sinovac Biotech получила одобрение по подходу, похожему на российский. Правительство Великобритании и глава Управления по контролю за качеством продуктов питания и лекарственных средств США Стивен Хан изменили свою позицию и сообщили о возможности рассмотреть ускоренную регистрацию вакцин британских и американских производителей.

Вопрос 6. Кто-то еще использует похожую технологию для производства вакцин?

Некоторые другие компании используют платформы на основе аденовирусных векторов человека для создания вакцин против коронавируса. Например, компания Johnson & Johnson использует только вектор 26-го серотипа, а китайская компания CanSino использует вектор 5-го серотипа. "Спутник V" использует оба этих вектора. Работа Johnson & Johnson и CanSino не только подтверждает достоинства российского подхода, но и показывает преимущества вакцины "Спутник V", поскольку исследования продемонстрировали, что использование двух векторов дает лучшие результаты, чем использование одного вектора.

Наши вопросы

С учетом всего вышесказанного, Россия как очевидный и признанный лидер в создании вакцин и как страна, которая создала самую безопасную и эффективную вакцину против коронавируса, также хотела бы задать вопросы разработчикам западных вакцин, которые используют платформы на основе вектора аденовируса обезьяны или мРНК. Теперь мы хотим спросить у критиков: "Что ты смотришь на соринку в глазу своего брата, когда в своем собственном не замечаешь бревна?"

Вопрос 1. Были ли проведены долгосрочные исследования рисков возникновения онкологических заболеваний и влияния на фертильность технологий на основе мРНК и аденовирусных векторов обезьян? (Подсказка: не были)

Вопрос 2. Не стало ли именно их отсутствие причиной того, что некоторые ведущие фармацевтические компании, разрабатывающие вакцины на основе этих технологий, обсуждают с государствами — покупателями этих вакцин пункты соглашений, которые защитят их от юридических последствий в случае возникновения серьезных непредвиденных эффектов?

Вопрос 3. Почему западные средства массовой информации не сообщают об отсутствии исследований вакцин на основе технологии мРНК и аденовирусного вектора обезьяны на протяжении длительного периода времени?

Вакцина человека или вакцина обезьяны

Вакцины на основе технологий мРНК и аденовирусных векторов обезьян ранее не использовались и никогда не получали одобрения регуляторов. Исследования их эффективности отстают от аналогичных исследований платформ аденовирусных векторов человека как минимум на 20 лет. Тем не менее производители уже обеспечили себе контракты на миллиарды долларов от правительств Запада и могут обратиться за ускоренной регистрацией, заранее защитившись от возможных юридических последствий. У вакцины на основе технологии мРНК много достоинств, которые могут играть важную роль в будущем, но наличие доказательств долговременной безопасности к ним пока не относится.

Некоторые руководители фармацевтических компаний говорят об этом открыто. Топ-менеджер компании AstraZeneca Руд Доббер заявил об "уникальной ситуации, в которой мы как компания просто не можем взять на себя риски, если через четыре года наступят негативные последствия от применения вакцины. В наших контрактах мы просим об освобождении от ответственности".

Мы считаем, что необходимо рассказать людям о рисках, сопряженных с одобрением новых непроверенных решений, таких как платформы на основе мРНК и аденовирусного вектора обезьяны. Мы очень ценим намерение западных фармацевтических компаний в ближайшее время опубликовать так называемый манифест безопасности. При этом мы надеемся, что такой манифест коснется не только кратковременных результатов клинических исследований, но и позволит убедиться в отсутствии существенных долгосрочных рисков возникновения онкологических заболеваний и влияния на фертильность из-за этих вакцин. Эта информация позволит защитить здоровье людей и даст миру возможность долгосрочного планирования.

Не все вакцины созданы равными

Подводя итог, стоит отметить, что платформы для вакцин отличаются между собой. "Спутник V" построен на самой безопасной и доказанной платформе и получил регистрацию для использования в экстренных случаях в полном соответствии со всеми российскими законами и процедурами. Некоторые регуляторы на Западе также рассматривают возможность ускоренной регистрации препаратов для использования в экстренных случаях, но уже в отношении вакцин, созданных на основе новых непроверенных технологий.

Мы надеемся, что наши вопросы о долгосрочных рисках получат ответы — так же, как и любые другие вопросы о непроверенных вакцинных платформах, которые могут появиться в будущем. Самая сильная пандемия за столетия заставила нас всех искать решения. Но мы надеемся, что наши критики будут соответствовать тем же строгим стандартам безопасности и прозрачности, которых они придерживались, критикуя российскую вакцину. Все-таки мы должны бороться с пандемией вместе, лишенные всяческих предрассудков, и в условиях полной прозрачности и доверия.

Россия. ЦФО > Медицина > ria.ru, 7 сентября 2020 > № 3490411 Кирилл Дмитриев

Танец дракона со слоном и птица-тройка

Михаил Морозов

Посол Китая в России Чжан Ханьхуэй дал в интервью газете «Труд»

Чрезвычайный и Полномочный Посол КНР в России Чжан Ханьхуэй в интервью газете «Труд» рассказал о ситуации в Южной Азии и сотрудничестве России, Индии и Китая как основе мировой стабильности.

— Уважаемый господин Посол, давайте начнем разговор с ситуации в Южной Азии. Какое место занимает этот регион в китайской дипломатии? Какую помощь оказал Китай странам Южной Азии в борьбе с эпидемией COVID-19?

— Южная Азия и Китай географически близки, и наши интересы тесно связаны. Волею судеб мы являемся партнерами. В последние годы Китай и страны Южной Азии достигли заметных результатов в торгово-экономическом и гуманитарном сотрудничестве. В 2019 году товарооборот Китая со странами Южной Азии составил почти 140 млрд долларов. Наше многоплановое взаимодействие имеет хорошие перспективы. С момента вспышки пандемии COVID-19 Китай, придерживаясь идеи сообщества единой судьбы человечества, предоставил противоэпидемическую помощь более чем 150 странам и международным организациям. На этом фоне выделю тесное сотрудничество со странами Южной Азии, демонстрирующее особую дружбу. Китай и сейчас продолжает поставку в большом объеме противоэпидемических грузов в страны Южной Азии, помогает в строительстве новой инфекционной больницы в Пакистане для заболевших коронавирусом, проводит множество онлайн-консультаций медицинских экспертов для обмена опытом по профилактике и противодействию эпидемии. Отправлены группы медиков в Бангладеш, Пакистан и Непал, созданы механизмы сотрудничества с Афганистаном, Пакистаном и Мальдивами по совместной профилактике и противодействию эпидемии.

27 июля министры иностранных дел Китая, Афганистана, Пакистана и Непала провели видеоконференцию, посвященную борьбе с пандемией новой коронавирусной инфекции. На заседании председательствовал член Госсовета КНР, министр иностранных дел Ван И. Четыре страны решили укреплять сотрудничество в борьбе с пандемией на информационном, политико-правовом и практическом уровнях. Выработаны регламент уведомления о выявленных случаях, контрольные меры на границах и пунктах пропуска, а также план действий в экстренных случаях. Стороны едины в необходимости создания «быстрого прохода» для персонала и «зеленого коридора» для грузов. Китай наращивает сотрудничество с тремя странами в таких областях, как тестирование, диагностика, лечение, лекарства и вакцины. КНР также будет помогать им в укреплении потенциала общественного здравоохранения. После выпуска вакцины для широкого применения, которая станет общественным продуктом мирового значения, Китай обеспечит доступность ее в трех странах — участницах видеоконференции.

— Пандемия COVID-19 негативно повлияла на сотрудничество в области экономики, торговли и транспорта. Отразится ли она на реализации инициативы «Один пояс, один путь» в Южной Азии, на строительстве экономического коридора «Китай — Пакистан»?

— Эпидемический кризис серьезно ударил по мировой экономике, негативно повлиял на обмен кадрами и деловое сотрудничество между странами. Сотрудничество между Китаем и странами Южной Азии в строительстве проекта «Один пояс, один путь» также пострадало, но эффект от этих последствий локальный и временный. С точки зрения долгосрочной перспективы фундамент Китая и стран Южной Азии для совместного строительства ОПОП остается прочным.

В настоящее время восстановление социально-экономического развития Китая ускоряется. Во II квартале этого года ВВП КНР вырос на 3,2%. Китай первым среди ведущих экономик добился роста после вспышки коронавируса. По мере улучшения эпидемической ситуации в странах продолжается реализация совместных проектов. В первой половине этого года товарооборот Китая со странами Южной Азии достиг почти 53 млрд долларов, что придало мощный импульс в преодолении последствий пандемии и восстановлении экономики. В период после пандемии стремление стран развивать свою экономику и повышать благосостояние населения усилится, резко возрастет интерес к сотрудничеству в здравоохранении. Китай будет работать со странами, расположенными вдоль ОПОП, включая Южную Азию, в рамках строительства «Здорового Шелкового пути», «Цифрового Шелкового пути» и «Зеленого Шелкового пути», чтобы создать новые точки роста, а также для того, чтобы стимулировать динамику восстановления мировой экономики.

Китайско-пакистанский экономический коридор — важный пилотный проект в рамках ОПОП. За последние шесть лет проект принес Пакистану 25 млрд долларов прямых инвестиций и создал 75 тысяч рабочих мест. Китай является крупнейшим инвестором Пакистана в течение пяти лет подряд. Как отметил премьер-министр Пакистана Имран Хан, будущее экономики Пакистана тесно связано со строительством китайско-пакистанского экономического коридора, который поможет Пакистану встать на путь быстрого развития.

Влияние пандемии на китайско-пакистанское сотрудничество в рамках инициативы «Один пояс, один путь» и строительства китайско-пакистанского экономического коридора незначительно. Во время пандемии Китай и Пакистан поддерживали тесную связь для преодоления трудностей и минимизации ущерба. Китай настаивает на том, чтобы не было увольнений и приостановки работы, аккуратно организует возвращение персонала в Пакистан и возобновление реализации проектов. Благодаря этим усилиям строительство коридора работает в обычном режиме, без крупномасштабных вспышек инфекции. В этот сложный период энергетическая составляющая коридора работает без сбоев, обеспечивая одну треть спроса на электроэнергию в Пакистане. Кроме того, Китай и Пакистан достигли консенсуса в отношении совместного строительства «коридора здоровья», будут расширять сотрудничество в области медицины и здравоохранения, чтобы оказать Пакистану более значимую помощь в преодолении COVID-19 и восстановлении экономики.

— США уходят из Афганистана, с которым Китай граничит и активно содействует процессу восстановления мира в этой стране, участвует в многочисленных координационных механизмах по Афганистану. Как Китай видит будущую ситуацию в этой стране? Какую роль он может сыграть в процессе национального примирения и восстановления Афганистана?

— В настоящее время Афганистан стремительно продвигается к миру, однако возникают новые риски и вызовы. Террористическая активность возрастает, бандиты ждут момента для действий. Вдобавок к этому пандемия COVID-19 породила социально-экономический кризис в стране, и безопасность в Афганистане по-прежнему не гарантирована. Китай искренне надеется, что эта страна сможет избежать войны и достичь полноценной независимости и мира. Китайская сторона продолжит поддерживать усилия правительства национального единства Афганистана по обеспечению стабильности и безопасности, а также содействовать процессу мирного политического урегулирования, которое должно осуществляться «под руководством афганцев самими афганцами». Мы надеемся, что иностранные войска будут выведены из Афганистана, что позволит обеспечить безопасность и стабильность, избежать роста активности террористических групп.

Недавно в Афганистане успешно прошло совещание Лойя джирги — собрания народных представителей. Китай приветствует это мероприятие и надеется, что оно поможет создать благоприятные условия для межафганских переговоров. Китай поддерживает тесные контакты со всеми заинтересованными сторонами по афганскому вопросу. В рамках мирного урегулирования продолжаем взаимодействие и координацию усилий с ООН, ШОС, через трехсторонний диалог Китай — Афганистан — Пакистан, а также трехсторонние консультации Россия — Китай — США и четырехсторонние консультации Россия — Китай — США — Пакистан и другие механизмы по афганскому направлению.

Пандемия COVID-19 негативно повлияла на экономическое и социальное развитие Афганистана, в связи с этим китайская сторона призывает к укреплению регионального сотрудничества. Китай предоставил Афганистану три партии противоэпидемических материалов, оказав посильную помощь афганскому народу. Мы готовы и впредь укреплять сотрудничество в борьбе с пандемией и оказывать помощь по мере своих сил. Китай также призывает международное сообщество оказать поддержку Афганистану, предоставить помощь афганским беженцам и принимающим их странам.

— Китай и Индия — азиатские державы, китайско-индийские отношения напрямую влияют на обстановку в АТР и на ситуацию во всем мире. Отношения двух стран часто описываются в СМИ как «соперничество дракона со слоном». Индия объявила о запрете использования многих китайских мобильных приложений, запрете участия компаний с китайским капиталом в проектах строительства индийских дорог. Индия ограничивает экспорт некоторых китайских товаров. Связано ли это с недавним конфликтом на китайско-индийской границе? Может ли возникнуть «торговая война» между Китаем и Индией?

— В этом году исполняется 70 лет со дня установления дипломатических отношений между Китаем и Индией. Китайско-индийские отношения прошли множество испытаний, достичь сегодняшней высоты было непросто. У Китая и Индии есть исторически сложившийся пограничный вопрос. Данная проблема довольно деликатна и сложна. Для выработки вариантов ее решения нужны консультации на равноправной и мирной основе. Недавно на западном участке китайско-индийской границы в долине реки Галван произошел инцидент. Это нежелательный случай для обеих сторон. После инцидента Китай и Индия сразу приступили к диалогу по военным и дипломатическим каналам. Было выполнено разведение войск в большинстве точек соприкосновения. В настоящий момент ситуация продолжает развиваться в сторону смягчения и деэскалации. Китайская сторона продемонстрировала добрую волю и заинтересованность в урегулировании. Китай выступает за мир, никогда не претендовал на доминирование и не проводил колониальную экспансию. За 70 с лишним лет после своего основания КНР решительно защищала суверенитет и территориальную целостность, всегда придерживалась линии на добрососедство и дружбу, никогда не выдвигала территориальные претензии. Из 14 граничащих с Китаем стран мы урегулировали вопросы демаркации сухопутных границ с 12, в том числе и с Россией. Границы с этими странами стали рубежами дружбы и сотрудничества.

Китай исходит из того, что его и Индию объединяет приоритетная политика на национальное развитие и процветание. В этом направлении у двух стран есть общие стратегические интересы. Отказ от обоюдных угроз и предоставление возможностей для развития друг друга — вот основа для взаимодействия. Только «танец дракона и слона» является единственным правильным выбором для обеих сторон, отвечающим коренным интересам народов, гарантирующим прочный мир и процветание в Азии и в мире. Китай заинтересован в сохранении стабильности в Азиатском регионе и во всем мире, в обеспечении фундаментальных интересов обеих стран и их народов. Мы придерживаемся принципов дружбы и сотрудничества, мирного урегулирования разногласий.

Экономики Китая и Индии обладают высокой взаимодополняемостью и большим рыночным потенциалом. По сравнению с началом века двусторонний товарооборот Китая и Индии вырос в 32 раза и в прошлом году приблизился к отметке в 100 млрд долларов. Китай много лет подряд остается крупнейшим торговым партнером Индии. В эпоху глобализации такие шаги, как отступление от рыночных норм и установок ВТО, протекционизм, нетарифные барьеры и ограничительные меры, приводят к «обоюдному проигрышу». Китай не намерен вести «торговую войну» с какой-либо страной. Мы последовательно расширяем внешнюю открытость и стремимся к развитию кооперации со всеми странами. Китай и Индия — две крупнейшие развивающиеся страны с формирующимися рынками. Укрепление сотрудничества между Китаем и Индией не только придает мощный импульс развитию двух стран, но и обеспечивает стабильность и процветание в мире.

— Россия, Китай и Индия являются членами БРИКС и ШОС. Китай и Индия — стратегические партнеры России. Все три стороны придают большое значение механизму Россия — Китай — Индия и уже успешно провели две неформальные встречи лидеров. Какую роль может сыграть трехсторонний механизм в поддержании международного мира и безопасности, содействии глобальному экономическому развитию?

— В июне текущего года успешно прошла видеоконференция министров иностранных дел Китая, России и Индии. Сегодня, в условиях роста политики односторонности, протекционизма и гегемонизма, некоторые страны стремятся «переложить вину», «отделиться» и «выйти из группы» в попытке спровоцировать идеологическую и социальную системную конфронтацию, поставив мир в опасную ситуацию. Совместное развитие и тесное сотрудничество РИК как мировых держав и стран с развивающейся экономикой становится все более важной стабилизирующей силой в эволюции мировой архитектуры. Нам необходимо продолжать развивать сотрудничество РИК в духе открытости, единства, взаимопонимания и взаимного доверия.

Во-первых, поддерживать мультилатерализм, защищать беспристрастность и справедливость в мире. Китай, Россия и Индия имеют широкий спектр общих интересов и схожие цели развития. Мы должны совместно защищать итоги Второй мировой войны, твердо отстаивать основные цели и принципы Устава ООН, противостоять политике односторонних действий, гегемонизму, а также твердо поддерживать ООНоцентричную систему международных отношений и мировой порядок на основе международного права.

Во-вторых, придерживаться принципов открытого развития и защищать систему многосторонней торговли. Китай, Россия и Индия являются странами — участницами «группы двадцати», ШОС и БРИКС. Три страны обязаны защищать систему многосторонней торговли под председательством Всемирной торговой организации, способствовать либерализации и упрощению торгово-инвестиционного сотрудничества, создать еще более открытую мировую экономику, выгодную для стран с формирующимся рынком и развивающихся стран.

В-третьих, усиление стратегической координации и совместное противостояние вызовам. Китаю, России и Индии необходимо углубить противоэпидемическое сотрудничество, поддержать ведущую роль ВОЗ в глобальной борьбе с эпидемией, тем самым стимулируя развитие глобальной системы здравоохранения. Укреплять взаимодействие и координацию в рамках многосторонних механизмов и объединять усилия в ответ на новые угрозы и вызовы, выстраивая международные отношения нового типа.

Китай, Россия и Индия расположены на двух континентах и соединяют собой три океана. Население трех стран составляет 40% мирового, они занимают площадь 22% территории Земли, а общий объем экономик составляет 21% от мирового объема. Трехстороннее сотрудничество имеет огромный потенциал и обширные возможности. Китай, Россия и Индия должны идти в ногу со временем, демонстрировать свою ответственность, продолжать укреплять стратегическое доверие друг к другу, углублять всестороннее сотрудничество, защищать фундаментальные интересы трех стран, глобальную безопасность и стабильность, а также оберегать общую тенденцию экономической глобализации и мировой многополярности.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > trud.ru, 4 сентября 2020 > № 3491334 Чжан Ханьхуэй

ХОЛОДНАЯ ВОЙНА ТОГДА И ТЕПЕРЬ: В ЧЁМ РАЗЛИЧИЯ?

ВИКТОР МУРАХОВСКИЙ

Эксперт Российского совета по международным делам.

В не столь далёком 2007 г. политологи осторожно задавались вопросом: приключится ли новая холодная война[1]? В 2014 г. уже призывали не допустить новой холодной войны[2]. Сегодня это явление считают состоявшимся и термин «холодная война 2.0» используют в фундаментальных трудах[3]. Действительно, в противостоянии Советского Союза (стран Варшавского договора) и Соединённых Штатов (стран Североатлантического договора) после Второй мировой войны и сегодняшней политикой сдерживания США «стран-ревизионистов» – Китая и России – есть некоторые общие черты[4].

По ряду формальных, внешних признаков холодная война в первой и второй версиях весьма схожи. Но между ними есть и фундаментальные различия, которые позволяют сомневаться в правомерности применения термина «холодная война» к современным отношениям соперничающих великих держав. Не являясь специалистом в международных отношениях и политологии, рискну предложить обзор различий в военных аспектах.

Ключевая характеристика текущей ситуации – появление третьего участника «большой игры», Китайской Народной Республики. Это вполне самостоятельный субъект военной стратегии, придерживающийся собственных интересов и принципов, не примыкающий по умолчанию ни к одной стороне. В данном обзоре КНР не рассматривается, поскольку страна не была активным участником холодной войны.

Многогранность и размах военного противоборства в годы холодной войны и в наши дни требуют обширного исследования, которое невозможно упаковать в одну статью, – этим объясняется «телеграфный» стиль изложения, присущий скорее военным сводкам.

Численность вооружённых сил[5]

В период холодной войны стороны активно готовились к глобальной «горячей» войне, в том числе с применением ядерного оружия и/или другого оружия массового поражения. Вооружённые силы в основном комплектовались призывным контингентом. Их численность была рассчитана на длительное ведение боевых действий высокой интенсивности с большими потерями. Например, ожидался рост санитарных потерь в 10–20 раз по сравнению со Второй мировой войной[6].

Британская армия после 1960 г. и армия США после 1973 г. стали комплектоваться по контракту, с уменьшением общей численности, в расчёте на качественное превосходство над противником. Офицерский корпус везде состоял из профессиональных военнослужащих. Унтер-офицерский и сержантский состав в ряде стран комплектовался по контракту, во многих странах, в частности в СССР и ФРГ, был смешанным (по контракту и по призыву).

К 1989 г. основные соперники в холодной войне имели следующую численность вооружённых сил.

СССР – после заявленного в декабре 1988 г. одностороннего сокращения ВС на 0,5 млн человек их общая численность составила 4,2 млн военнослужащих; с учётом внутренних, пограничных и железнодорожных войск – 5 млн 960 тыс. человек.

США – 2 млн 130 тыс. 229 военнослужащих действующих ВС, свыше 1,5 млн человек в активном резерве и Национальной гвардии, всего свыше 3,6 млн военнослужащих.

Великобритания – 311 600 военнослужащих.

Франция – 471 тыс. человек.

ФРГ – 456 тыс. военнослужащих.

По завершении холодной войны было радикальное сокращение численности вооружённых сил основных участников противостояния: более чем четырёхкратное в России, в 2–2,5 раза у ведущих европейских стран НАТО, в 1,7 раза – в Соединённых Штатах. Российская Федерация перевела вооружённые силы на смешанный принцип комплектования, их численность после 2008 г. не превышает 1 млн человек. В американских вооружённых силах состоят 2 млн 213 тыс. военнослужащих (армия, ВМС, морская пехота, ВВС, силы специальных операций, национальная гвардия). Великобритания имеет вооружённые силы численностью 144 650 человек. Во Франции с 1997 г. вооружённые силы комплектуются по контракту, их численность 268 тысяч. ФРГ отменила призыв в 2011 г., сейчас контрактные вооружённые силы страны насчитывают менее 183 тыс. человек.

В целом армии основных соперников в холодной войне сегодня сократились в несколько раз по личному составу и основным образцам вооружения. Это не позволяет им содержать развёрнутые группировки, необходимые и достаточные для ведения глобальной войны или масштабного регионального конфликта. Даже менее масштабные конфликты низкой интенсивности вынуждают их привлекать активные резервные компоненты вооружённых сил. Так, США приходится для операций в Афганистане, Ираке, Сирии использовать на постоянной основе войска Национальной гвардии[7]. Сегодня часть задач в военных операциях перекладывают на негосударственные вооружённые формирования, обычно в формате частных военных кампаний, а также местные союзные силы.

Гонка вооружений

В годы холодной войны под гонкой вооружений подразумевался качественный прогресс, наращивание номенклатуры и количественное насыщение войск современными образцами оружия, военной и специальной техники (ВВСТ). При этом количество ВВСТ, содержащегося в мирное время, рассчитывалось, исходя из обеспечения высокой интенсивности боевых действий и восполнения потерь по меньшей мере в начальный период войны, во время развёртывания мобилизационного производства. Так, по состоянию на 1989 г. войска ОВД и НАТО имели на европейском театре военных действий соответственно: танков – 59470 и 30690, орудий и миномётов – 32390 и 24200, боевых вертолётов – 2785 и 5270, боевых самолётов – 7876 и 7130.

На пике холодной войны можно отметить следующие особенности гонки вооружений.

Количество межконтинентальных носителей ядерного оружия и ядерных боевых частей позволяло накрыть зонами поражения и радиоактивных осадков практически все населённые территории противостоящих государств (вывод сделан по результатам советского стратегического командно-штабного учения «Решающий удар» 1970 г.)[8].

Высокая насыщенность ядерными боеприпасами военных формирований оперативного и тактического уровня. Ядерными боезарядами оснастили ракеты большой, средней, малой дальности и зенитные, артиллерию калибра от 152 мм и выше и даже американское 120-мм безоткатное орудие. Получили распространение ядерные бомбы, торпеды и фугасы. К середине 1980-х гг. соперники располагали огромными ядерными потенциалами (по 40–50 тыс. ядерных зарядов у каждой стороны)[9]. Договор об ограничении стратегических вооружений 1972 г. (ОСВ-I) между Москвой и Вашингтоном остановил наращивание числа МБР и носителей БРПЛ. Договор 1979 г. (ОСВ-II) установил для стратегических ядерных сил потолок в 2250 единиц с 1981 года. На момент подписания Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-I, 1991 г.) США и СССР имели на стратегических носителях 10563 и 10271 ядерный заряд соответственно[10]. Суммарная мощность ядерных зарядов только на МБР составляла 1100 и 6500 мегатонн тротилового эквивалента[11].

В сфере обычных вооружений происходило накопление больших мобилизационных запасов вооружений, военной и специальной техники (ВВСТ), ракет и боеприпасов, горючего, продовольствия, иных материальных средств. Все страны резервировали и поддерживали мобилизационные мощности промышленности. Отмечался очень высокий темп обновления ВВСТ, обычно характерный для военного времени. Всего за сорок с небольшим лет в вооружённых силах США, СССР, других государств НАТО и ОВД сменилось от трёх до пяти поколений обычных видов оружия и военной техники, и как следствие этого – операции и боевые действия с использованием такого оружия приобрели качественно новый характер. Особенно глубокие сдвиги произошли на рубеже 1970–1980-х гг., когда в развитии классических видов оружия наметилась тенденция, связанная с разработкой и широким внедрением высокоточного управляемого оружия, в том числе разведывательно-ударных систем. В этот период появились и опытные образцы ОНФП — оружия на новых физических принципах. К нему обычно относят лазерное, направленной энергии, электромагнитное, пучковое, гиперскоростное кинетическое.

За тридцать лет после окончания холодной войны (с 1990 по 2020 г.) темпы обновления ВВСТ резко замедлились. Количество ключевых систем вооружения существенно сократилось. Определённый качественный прогресс наблюдается в оперативно-тактической авиации (истребители пятого поколения), высокоточном ракетном оружии, робототехнике, ОНФП, цифровых технологиях. Но «гонки вооружений» в прежнем понимании не происходит. Зачастую передовые системы вооружения поступают в войска в ограниченном количестве и не повсеместно. Большинство основных систем вооружения являются модернизированными вариантами образцов, созданных в годы холодной войны.

Американские и российские стратегические ядерные вооружения ограничены договором СНВ-3 (по развёрнутым носителям – 700 единиц, по боевым частям – 1550 единиц). Фактически на 1 марта 2020 г. стороны имели 655 и 485 развёрнутых стратегических носителей соответственно, 1373 и 1326 ядерных боевых частей.

Мобилизационные запасы и мобилизационные возможности соперников радикально уменьшились, а в ряде стран они фактически ликвидированы.

Не будет преувеличением сказать, что мобилизационная готовность экономик и обществ большинства стран сейчас находятся на самом низком уровне после Второй мировой войны.

Военная стратегия

Общие концепции военной стратегии Соединённых Штатов, нацеленной на глобальную ядерную войну с Советским Союзом, постепенно менялись. С 1971 г. была принята концепция «полутора войн», допускавшая возможность ведения одной всеобщей ядерной и одной локальной войны. В 1980 г. её сменила концепция «двух с половиной войн», которая предусматривала готовность вооружённых сил к ведению двух крупномасштабных войн (ядерной и обычной) и одной локальной. С середины 1980-х гг. появилась концепция «множественности войн». США допускали возможность ведения двух крупномасштабных и нескольких локальных войн в различных регионах мира.

Военная стратегия СССР в ядерную эпоху сначала опиралась на теорию ядерной войны с неограниченным применением ракетно-ядерного оружия с самого начала и до конца боевых действий. Затем получила развитие теория поэтапной войны с последовательным переходом к использованию всё более разрушительных средств. Впоследствии сформировалась стратегия равной готовности. Имелась в виду готовность вести как ядерную, так и обычную войну с широким использованием высокоточных боевых средств и автоматизированных систем управления войсками и оружием.

Стратегия ведения войны в целом координировала действия на различных театрах войны и театрах военных действий. Она определяла цели и задачи всех вооружённых сил, а также иных средств, направленных на поражение противника, уничтожение его экономической базы, вывод из войны государств, которые могли стать противником. Связанная в основном с межконтинентальными действиями стратегических наступательных и оборонительных средств, стратегия объединяла в себе глобальные стратегические операции этих средств и сил.

Суть стратегии ведения войны на театрах военных действий (ТВД) сводилась к разгрому группировок войск и сил противника. Она охватывала и рассматривала главным образом проблемы, касающиеся подготовки и ведения операций на континентальных и океанских ТВД. Такой подход оказался целесообразным после создания главных командований на театрах военных действий. Планирование глобальных операций стало прерогативой Генерального штаба, а подготовка, планирование и ведение стратегических операций на ТВД – задачей соответствующих главных командований.

Для холодной войны характерно наличие боеготовых группировок войск сторон в Европе, находящихся в непосредственном соприкосновении. Европейский театр войны считался ключевым. На Центрально-Европейском и Северо-Европейском стратегических направлениях были сосредоточены основные группировки войск. СССР имел группы войск в ГДР, Польше, Чехословакии и Венгрии. На территории ФРГ размещался воинский контингент США, Великобритании и Франции. Предполагалось, что одновременно с действиями стратегических ядерных сил начнутся крупные наступательные операции на континентальных театрах. Их главные особенности – массированное применение ядерного оружия на всю глубину расположения противника, высокоманёвренные боевые действия и их развитие по отдельным направлениям.

Советский Союз в сентябре 1984 г. сформировал Главное командование Западного направления, объединившее войска в Германии, Польше, Чехословакии, Белорусский и Прикарпатский военные округа. Это было самое мощное стратегическое объединение в мире, включавшее 5 танковых, 6 общевойсковых и 5 воздушных армий. К 1989 г. на Западном направлении насчитывалось 50 дивизий – 26 танковых и 24 мотострелковые, из которых 35 были развёрнуты до полного штата. Для действий на Южно-Европейском направлении было сформировано Главное командование Юго-Западного направления, которому подчинялись войска в Венгрии, Киевского и Одесского военных округов: 2 общевойсковых и танковая армии, 22 дивизии[12].

Страны НАТО формально имели меньшее число дивизий и бригад сухопутных войск, но по оснащению они ненамного уступали армиям ОВД. В ФРГ дислоцировалось 24 дивизии различных типов четырёх стран[13]. Во втором стратегическом эшелоне альянса находилось ещё порядка 20 дивизий и около 30 отдельных бригад различных типов на территории Франции, Бельгии, Испании и Италии. Созданные НАТО и ОВД войсковые группировки в Европе могли начать полномасштабные боевые действия в течение 24 часов, а передовые эшелоны и дежурные средства – немедленно. Существовала возможность развёртывания наступательной конфигурации группировок в течение нескольких суток. Поддерживалась готовность войск вести широкомасштабные боевые действия с применением как обычного, так и ядерного и/или другого оружия массового поражения.

В Мировом океане оперативные флоты, эскадры, корабельные тактические группы и отдельные корабли непрерывно следили друг за другом, готовые к немедленному реагированию. В 1989 г. советский военно-морской флот насчитывал 1005 кораблей и катеров всех классов общим водоизмещением около 3,5 млн тонн. Американские ВМС имели 456 кораблей общим водоизмещение свыше 4,9 млн тонн.

Проводилось планирование и практическая отработка масштабного развёртывания войск второго стратегического эшелона и резервных компонентов. США проводили учения “REFORGER” (REturn of FORces to GERmany, 1969–1993 гг.) по усилению контингента на Европейском ТВД с переброской войск морем и по воздуху.

Советский Союз проводил учения с отмобилизованием соединений и последующим вводом их в сражение. Так, при подготовке манёвров «Запад-81» провели отмобилизование соединений 28-й общевойсковой армии Белорусского военного округа с призывом из запаса десятков тысяч человек, доведя его численность до 130 тыс. военнослужащих[14].

Стороны регулярно проводили масштабные учения с отработкой применения всех видов вооружённых сил и типов вооружений, включая ядерное, по сценарию глобальной войны. Характерным примером являются крупнейшие после Второй мировой войны манёвры «Запад-81» ВС СССР, на которых отрабатывались вопросы подготовки и проведения стратегической наступательной операции на Западном направлении. Самые крупные за послевоенный период учения НАТО прошли в 1988 году. За две недели с территории США в Западную Европу были переброшены 125 тыс. человек, что позволило создать на учениях группировку войск НАТО численностью до 300 тыс. военнослужащих. Средства усиления включали пехотную дивизию, бронекавалерийский полк, две пехотных бригады, батальон пехотного полка Национальной гвардии.

Сегодня соперничающие страны не имеют развёрнутых группировок войск в непосредственном соприкосновении. Единственный регион, где можно (при некотором допущении) заметить лёгкий намек на такое противостояние – Калининградская область и прилегающие территории Польши. Однако масштаб здесь тактический, нет и речи о создании ударных наступательных группировок хотя бы на одном операционном направлении.

После холодной войны значительно сократилось количество кораблей военно-морских сил ведущих держав (за исключением КНР, которая наращивает флот) при некотором повышении боевых возможностей каждой единицы. Уменьшилось число постоянно действующих оперативных флотов и эскадр. Особенно заметно сокращение кораблей океанского класса (дальней морской зоны). В этой категории ВМФ России насчитывает 104 корабля общим водоизмещением 0,76 млн тонн, американские ВМС имеют 221 корабль общим водоизмещением 3,5 млн тонн.

Масштаб нынешних войсковых учений в Европе в разы меньше, чем в годы холодной войны. Заметен акцент на перенос учений, особенно командно-штабных стратегического и оперативно-стратегического уровней, в виртуальное пространство компьютерного моделирования. На крупнейшее за последние 25 лет учение НАТО “DEFENDER-Europe 20” планировалось привлечь 35 тыс. военнослужащих из 18 стран. В том числе 2,5 тыс. человек из Великобритании и около 25 тыс. из США. В крупнейших в новейшей истории России манёврах на Западном стратегическом направлении «Запад-2017» с участием войск Западного военного округа и ВС Белоруссии было задействовано до 13 тыс. военнослужащих.

Военные конфликты

В данном обзоре не затронута тема прямого противостояния СССР и США/НАТО за пределами Европейского ТВД, хотя таковое случалось во время войн в Корее и во Вьетнаме. Правила и «красные линии» холодной войны вырабатывались не за столом переговоров. Пределы возможностей и границы допустимого тестировались в острых конфликтных ситуациях. Переговоры, если и случались, констатировали соотношение сил сторон, сложившееся «по факту».

Например, «красная линия» в Берлине в виде Берлинской стены формировалась в острейшей конфликтной ситуации. Самым опасным эпизодом стал инцидент у КПП «Чарли» американской зоны оккупации в западной части Берлина 26–27 октября 1961 г., когда американские и советские танки с полным боекомплектом целились друг в друга с дистанции пары сотен метров: «кто первым моргнёт».

Правило не нарушать воздушные границы, которое сегодня кажется аксиомой, прописывалось кровью в жёстком противоборстве авиации западной коалиции и советской ПВО в 1950–1960-е годы. Известно о примерно полутора десятках иностранных военных самолётов, сбитых в воздушном пространстве СССР в этот период. Самым резонансным случаем стало уничтожение американского разведывательного самолёта типа U-2 вблизи Свердловска 1 мая 1960 года.

Правила «большой игры» с нулевой суммой также формировались в ходе жёсткого противоборства. Характерны два эпизода с участием ракет средней дальности.

Инициатором первого стали США, разместившие в 1961 г. в Турции ракеты средней дальности «Юпитер» с ядерной боевой частью, в зону досягаемости которых попадала европейская часть СССР, включая Москву. В ответ СССР разместил на Кубе ядерные ракеты Р-12 и Р-14, в зону досягаемости которых попали многие американские города, включая Вашингтон. Вызванный этими действиями Карибский кризис октября 1962 г. считают переломным моментом в холодной войне. Примерно со второй половины 1960-х гг. противостояние постепенно смещалось от прямого конфликта вооружённых сил СССР и США к опосредованному противоборству.

Инициатором второго эпизода стал СССР, размещавший с 1977 г. в европейской части страны комплексы «Пионер» (РСД-10) с ядерными ракетами средней дальности (около 5,5 тыс. км), которые позволяли держать под прицелом всю Западную Европу. К 1987 г. на боевом дежурстве и в арсеналах находилось 650 ракет РСД-10.

12 декабря 1979 г. на саммите НАТО в Брюсселе было принято решение дислоцировать в Европе 572 ракеты средней дальности и предложить Советскому Союзу переговоры по двустороннему ограничению этого вида вооружений. Тем не менее эскалация продолжалась: в Европе развёртывались американские баллистические и крылатые ракеты, СССР разместил в ГДР и Чехословакии оперативно-тактические ракетные комплексы «Ока». Новое руководство, пришедшее к власти в СССР, пошло на односторонние уступки, и 8 декабря 1987 г. в Вашингтоне был подписан договор, по условиям которого стороны согласились уничтожить РСМД как класс вооружения. Это единственный случай в практике международных отношений за всю их историю.

Сегодня предпосылки конфликтных ситуаций возникают в основном в международном воздушном пространстве при идентификации и сопровождении боевых самолётов сторон. При этом интенсивность таких встреч в воздухе на порядок ниже, чем в годы холодной войны. На море интенсивность слежения кораблей друг за другом также в разы меньше, чем во время холодной войны.

Единственным регионом, где войска США и России находятся в непосредственном соприкосновении, является Сирия. При этом между ними заключено соглашение о предотвращении инцидентов, командующие группировками связаны прямой линией деконфликтации. В целом за почти пять лет операции ВС РФ в Сирии вооружённых конфликтов с американскими войсками не отмечено. Такой подход был бы невозможен в годы холодной войны.

Итоги и выводы

Сегодня вероятность развязывания глобальной войны или масштабного регионального конфликта между великими державами значительно меньше, чем во время холодной войны. Что не исключает возможности единичных военных инцидентов в районах непосредственного соприкосновения сторон.

Мобилизационная готовность государств и обществ к войне стала существенно ниже.

Оппоненты в глобальном военном противостоянии не имеют боеготовых группировок войск, способных реализовать даже максимально благоприятные для инициатора результаты внезапных ударов обычным высокоточным и/или ядерным оружием составом боеготовых сил мирного времени. Для этого требуется масштабное и относительно длительное стратегическое развёртывание вооружённых сил, что невозможно скрыть от национальных технических средств разведки.

Конфликтность из военной сферы переместилась по большей части в медийную, информационную, политико-дипломатическую, финансово-экономическую, юридически-правовую и другие, не создающие непосредственной военной угрозы.

При этом конфронтационность в иных областях не транслируется напрямую в сферу военного противостояния. Численность ВС не наращивается. Наступательные группировки войск не развёртываются. В войсках нет нестратегического ядерного оружия. Стратегическое ядерное вооружение ограничено разумными пределами. В обозримой перспективе не ожидается открытия неизвестных ранее физических принципов, на основе которых может быть создано оружие, радикально меняющее соотношение сил.

Вместе с тем попытки получить преимущество за счёт качественного превосходства некоторых систем вооружения, изменения их предназначения, форм и способов применения вооружения и группировок войск[15] не прекращаются. Потенциальную военную опасность создают разработки ОНФП следующего поколения, автономных робототехнических комплексов, стратегических средств быстрого глобального удара[16], систем ПРО передового и космического базирования, развёртывание нового поколения ракет средней дальности, оперативная подготовка театра военных действий странами НАТО вблизи российских границ и ряд других мероприятий.

Однако перечисленные опасности не формируют непосредственной военной угрозы, требующей чрезвычайных действий по укреплению обороны страны и мобилизации общества. Их можно парировать в ходе планового развития вооруже?нных сил, совершенствования вооружения, военной и специальной техники.

СНОСКИ

[1] Арбатов А.Г. Грядёт ли новая холодная война. Журнал «Россия в глобальной политике, №2, 2007. Ссылка: https://globalaffairs.ru/articles/gryadet-li-holodnaya-vojna/

[2] Караганов С.А. Европа и Россия: не допустить новой «холодной войны». Журнал «Россия в глобальной политике, №2, 2014. Ссылка: https://globalaffairs.ru/articles/evropa-i-rossiya-ne-dopustit-novoj-holodnoj-vojny/

[3] Адамишин А.Л. Конец холодной войны 30 лет спустя. Журнал «Россия в глобальной политике, №2, 2020. Ссылка: https://globalaffairs.ru/articles/vojna-30-let/

[4] National Security Strategy of The United States of America, December 2017. P. 25.

[5] Здесь и далее использованы в основном данные на 1989 и 2019 годы.

[6] История военной стратегии России. Под ред. В.А. Золотарёва. М.: Кучково поле. 2000. – 592 с. С.434.

[7] Defense Budget Overview. United State Department of Defense Fiscal Year 2020 Budget Request. 6. Overseas Contingency Operations and Emergency. P. 66-74.

[8] История военной стратегии России. Под ред. В.А. Золотарёва. М.: Кучково поле. 2000. – 592 с. С. 406.

[9] Там же. С. 446.

[10] Там же. С .418.

[11] Robert S. Norris & Hans M. Kirstensen. “Nuclear Notebook: U.S. and Soviet/Russian intercontinental ballistic missiles, 1959–2008”. Bulletin of the Atomic Scientist. January/February 2009. P. 2.

[12] Феськов В.И., Калашников К.А., Голиков В.И. Советская Армия в годы «холодной вой-ны» (1945–1991). Томск: Издательство Томского университета, 2004. – 246 с. С. 6.

[13] Там же. С. 13.

[14] Военный академический журнал. 2016. №3(11). С. 64–71.

[15] “The U.S. Army in Multi-Domain Operations is an operational-level military concept designed to achieve U.S. strategic objectives articulated in the National Defense Strategy, specifically deterring and defeating China and Russia in competition and conflict”. The U.S. Army in Multi-Domain Operations, 2028. TRADOC Pamphlet 525-3-1. 6 December 2018. P. 24.

[16] Conventional Prompt Global Strike and Long-Range Ballistic Missiles: Background and Issues. Congressional Research Service. R41464. August 14, 2019. P. 13. The Conventional Strike Missile.

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 сентября 2020 > № 3493695 Виктор Мураховский