Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Истребитель Су-35 был загадкой на протяжении многих лет, под этим индексом публиковались фотографии разных модификаций Су-27, пишет defenseindustrydaily.com 27 марта.

Сегодня этот самолет заказан ВВС России, Су-35 также позиционируется как истребитель, который в ближайшее десятилетие заменит большинство Су-30МК на экспортном рынке. Будет ли он иметь успех?

В 2005-2007 годах этот истребитель представлялся как две разные модификации Су-27. Первый это версия доработанного в середине жизненного цикла строевой Су-35, второй – гораздо более улучшенный вариант с передним горизонтальным оперением (применялся также индекс Су-37). Итак, что можно понимать под Су-35?

Что за «Сухой»?

В настоящее время Су-35 окончательно предстал как что-то вроде компромисса между доработанным строевым самолетом и полным видением модернизации истребителя. В некоторых источниках он имеет обозначение Су-35БМ (Т-10БМ, в то время как первоначальный серийный прототип Су-27 имеет обозначение Т-10С). Из доступной информации известно, что Су-35 оснащен бортовой РЛС с пассивной ФАР «Ирбис-Э» (дальнейшее развитие «Барс-М»), нет переднего горизонтально оперения (ПГО), в хвостовой балке размещена РЛС самообороны заднего обзора, силовая установка состоит из двух ТРДДФ АЛ-37ФУ/117С с управляемым вектором тяги (УВТ) и тягой на форсаже от 142 до 147 кН с большей пропускной способностью воздузаборников, крыло имеет развитую механизацию в виде флаперона, занимающего всю заднюю кромку, оснащен системой РЭБ Л175М «Хибины» и новой и легкой цифровой электродистанционной системой управления (ЭДСУ) с четырьмя каналами, кабина имеет полностью «стеклянный интерфейс» с двумя ЖК-экранами большой площади, пилот имеет нашлемную систему целеуказания.

Разработчик самолета КБ «Сухой» сообщает, что в связи с увеличенной взлетно-посадочной массой машина имеет двухколесную переднюю стойку. Скорость у земли 1400 км/ч (1,4М), на большой высоте 2400 км/ч (2,26М), крейсерская скорость с вооружением и без включения форсажа является дозвуковой (достижение скорости М1+ на таком режиме, вероятно, потребует усовершенствованных двигателей с большей тягой). Управление вектором тяги повышает маневренность самолета.

РЛС «Ирбис-Э» оснащен 2-ступенчатым электрогидравлическим приводом, который обеспечивает максимальное отклонение электронного луча на 120 град. Разработчик радара НИИП им. Тихомирова сообщает, что РЛС способна обнаруживать и отслеживать до 30 воздушных целей с обеспечением одновременной стрельбы по 8 из них, в режиме работы по наземным целям станция способна одновременно обнаруживать и отслеживать четыре цели и обеспечивает стрельбу по двум из них. Максимальная дальность обнаружения воздушных целей рекламируется как 400 км (240 миль), но показатель ЭПР (эффективная площадь рассеяния) целей не сообщается. Обнаружить Boeing-747 на такой дальности значительно проще, чем легкого истребителя JAS-39 Gripen. Самолет также оснащен ИК-системой с дальностью обнаружения воздушных целей более 80 км.

Семейство Су-27 никогда не отличалось малой ЭПР, так как его конструкция значительно сужает перспективы модернизации в данной области. Тем не менее, «Сухой» сообщает о «значительном сокращении заметности самолета» в Х-диапазоне (традиционном режиме работы современных радаров в диапазоне углов +- 60 град). Работы в этом направлении, исходя из результатов летных испытаний, были проведены с использованием радиопоглощающих покрытий и удалением/изменением местоположения внешних датчиков, которые увеличивают радиолокационную заметность. Срок службы нового самолета составляет 6000 часов (30 лет), ресурс двигателя 4000 часов. Время покажет, насколько правдивы эти заявленные характеристики.

Экспортные перспективы

Семейство Су-27 появилось после американских истребителей четвертого поколения F-14, F-15, F-16 и F-18, что позволило советским конструкторам учесть их характеристики. В результате был создан истребитель, который имеет большой простор для модернизации. Су-27/30 по экспортной популярности быстро превзошел истребитель МиГ-29, который в советское время был основным экспортным продуктом.

Су-27 стал основным глобальным конкурентом западных истребителей и был продан в странах, имеющих слабый доступ к современным западным технологиям. Большое количество Су-27/30 оказалось на территории бывших советских республик, но именно Индия и Китай стали реальными внешними клиентами. Теперь Су-35 должен конкурировать на двух экспортных фронтах – с современными западными истребителями поколения 4+ и в перспективе бороться с китайскими предложениями – скопированными J-11 (Россия правильно обвиняет Китай в краже интеллектуальной собственности), меньшими по размерам и дешевыми J-10 поколения 4+ или даже легкими китайско/пакистанскими JF-17.

Китай имеет большое количество Су-30МКК, но их количество все равно меньше, чем было заключено по контракту на их производство. Продвигается программа J-11B с китайской электроникой, радаром и силовой установкой. Россия весьма расстроена таким незаконным использованием своего самолета, как сообщается, именно это препятствует продаже палубных истребителей Су-33 Китаю. В программе J-11 Китай столкнулся с некоторыми проблемами, в частности, неспособностью обеспечить ресурс двигателя по сравнению с оригинальным российским АЛ-31Ф. Этот факт подвигнул некоторых российских чиновников к мысли возобновить экспорт истребителей, но фактор J-11 остается барьером для дальнейших поставок. СМИ сообщали, что достигнуто предварительное соглашение по поставке Китаю 24 истребителей Су-35, но эти сообщения спорны. Появление Китая в реестре будущих заказчиков Су-35 сомнительно, так как Пекин является экспортным конкурентом России, и поставки этих истребителей создадут трудности для продвижения Су-35 на рынках других стран.

Экспортные перспективы Су-35 представляются не такими широкими, как в случае с Су-27/30. Страны Восточной Европы больше не покупают российские истребители, потенциал поставок Су-35 в развивающихся странах также ограничен, так как этот рынок ориентирован в самых разных направлениях.

Индия продолжает программу закупок и лицензионного производства Су-30МКИ со своей электроникой. Малайзия заказала менее «навороченные» Су-30МКМ с российским и французским бортовым оборудованием. Обе эти версии весьма современные и по своим характеристикам сравнимы с Су-35. Индия вряд ли закажет Су-35, так как продолжает лицензионное производство Су-30МКИ и намерена это делать в течение нескольких лет. Этот фактор значительно сужает экспортный потенциал Су-35.

Алжир и Венесуэла приобретают менее развитые версии Су-30МК2 и Су-30МКА, а это значит, что свои военные расходы эти страны направят на другие программы. Южная Корея продолжает закупки американских F-15K, в новом тендере не нашлось места для Су-35. Саудовская Аравия, склонная к закупкам российских вооружений, заказала европейские Eurofighter для своих ВВС. Бразилия, которая могла бы стать большим экспортным рынком для Су-35, не включила его в заключительный тур своего тендера FX-2.

В настоящее время страны Ближнего Востока имеют ограниченный рынок для закупки российских истребителей, потенциальными клиентами считаются Ливия, Сирия и, возможно, Иран. Большинство стран региона уже заняты другими поставщиками. В африканских странах нарастает конкуренция со стороны Китая.

Новые рынки Южной Азии как Индонезия и Вьетнам «более обещающие» для Су-35, так как эти страны менее склонны покупать китайские или западные истребители, но в настоящее время они заняты оплатой закупок предыдущих версий Су-27/30 и будущие заказы, вероятно, будут ограниченными.

В целом, цифры показывают, что экспортные возможности Су-35 «гораздо менее благоприятны», чем это было для его «ранних родственников», резюмирует defenseindustrydaily.com.

К 2015 году Россия и Таиланд могут выйти на товарооборот в 7 млрд. долларов

"Россия и Таиланд могут поставить перед собой амбициозную цель выйти на показатели товарооборота между странами в объеме как минимум 7 млрд. долларов к 2015 году", - заявил Министр промышленности и торговли Российской Федерации Денис Мантуров в ходе пятого заседания Смешанной Российско-Таиландской комиссии по двустороннему сотрудничеству.

Открывая заседание, глава Минпромторга, в частности, сказал: "Таиланд является одним из важнейших торговых партнеров России в Юго-Восточной Азии. В 2011 году двусторонний товарооборот превысил 4 млрд. долл. Для закрепления положительной динамики необходимо в тесной координации и на системной основе продолжить работу над совершенствованием договорно-правовой базы отношений. На рассмотрении сторон находится внушительный пакет документов, который можно было бы подготовить к подписанию в ходе предстоящих контактов".

"Вместе с тем, - добавил глава Минпромторга России, - товарооборот - не самоцель. Важно качественное наполнение нашего сотрудничества. В этой связи необходимо направить совместные усилия на диверсификацию структуры товарооборота, повышение доли высокотехнологичной продукции. Что касается инвестиционной составляющей, считаем целесообразным активизировать переговорный процесс по согласованию протокола о внесении изменений в соглашение поощрении и взаимной защите капиталовложений, который был подписан в 2005 году".

Денис Мантуров отметил, что в инвестиционном секторе уже созданы определенные "точки опоры", например, в сфере агропромышленного сектора. Также, по его мнению, мы должны эффективнее использовать такие инструменты как Деловой Совет, торгово-промышленные палаты двух стран. "Только за счет объединения усилий торговых экономических операторов мы можем получить положительный результат", - убежден Денис Мантуров.

"У нас есть хороший потенциал в развитии взаимодействия между нашими странами в таких областях как энергетика, транспорт, промышленная кооперация, сельское хозяйство, сотрудничество в сфере медицины и фармацевтики и развитие региональных связей. Перспективы видим и в энергетической сфере", - подчеркнул глава Минпромторга России. "Мы заинтересованы в продвижении российской авиационной техники, в первую очередь речь идет о возможности поставок самолетов и вертолетов. У наших иностранных партнеров, в том числе из регионов Юго-Восточной Азии, уже востребован самолет "Суперджет-100". За первые месяцы этого года Россия уже поставила две машины в Индонезию и в Лаос", - отметил Денис Мантуров.

"Важное направление - туризм. Количество посещающих Вашу страну российских туристов ежегодно возрастает. В этой связи считаю правильным создать рабочий орган под эгидой нашей смешанной российско-таиландской комиссии», - предложил Министр.

НАША ОДЕЖДА БЫЛА TOO MUCH

Цветелина Митева, Надежда Померанцева, Даша Динзе

Ирина Воднева, бренд-директор Jennyfer, рассказала "Московским новостям" о том, как взрослеет марка, главных конкурентах и особенностях сегмента fast fashion

Jennyfer - это...

Бренд Jennyfer относится к сегменту fast fashion массмаркета. В основном одежда марки производится в Китае, Бангладеше, Турции и Индонезии. Для международной сети магазинов новые поставки бывают раз в неделю.

Мы же работаем по схеме open-tobuy и формируем ассортимент, ориентируясь на текущие потребности покупателей. Данные о продажах мы ежедневно отправляем во Францию, где и формируются поставки. К началу сезона у нас есть своего рода идеальный для нашего рынка ассортимент, который потом корректируется в зависимости от продаж.

В течение года к нам поступает две коллекции - осень/зима и весна/лето. В течение сезона в среднем бывает десять обновлений. Ассортимент делится на модные и базовые вещи в соотношении 70 к 30. Фешен-товар обычно находится в магазине восемь недель, а базовый - 26. Обновление ассортимента происходит каждые две недели. Бывают также две межсезонные распродажи и одна окончательная, в конце сезона.

Все магазины Jennyfer делятся на категории в зависимости от размера предполагаемого товарооборота. Категорий четыре - S, M, L, XL.

XL - самый большой магазин, в России один такой - в Манеже, туда поступает абсолютно весь ассортимент, отшиваемый в Jennyfer. S - это самый маленький магазин, в основном в регионах. Чем меньше площадь торговой точки, тем меньше магазин получает опций моделей и тем больше в нем базового ассортимента. Модный ассортимент обычно не является лидером продаж, ведь не каждый может надеть то, что привлекательно смотрится в витрине.

Целевой аудиторией марки являются девушки от 16 до 25 лет. Раньше бренд Jennyfer был ориентирован на покупательниц от 14 до 21 года с ключевым сегментом 16-18 лет. Теперь наша марка рассчитана на 16-25 лет, а ключевой сегмент ее покупателя - девушки 18-21 года, то есть мы работаем с более взрослой аудиторией, у которой и бюджет больше.

Перепозиционирование Jennyfer с изменением продукта идет в течение двух последних сезонов. Изменяется дизайн, повышается качество товара. Раньше бренд был, как бы это сказать, too much, чересчур во всем. Если это блузка, то в ней было слишком много разных деталей, блесток. Сейчас дизайнеры марки хотят отойти от этого и оставить ее, с одной стороны, модной, а с другой - достойной выбора молодых девушек, которые хотят каждый раз выглядеть по-разному, но всегда стильно и нескучно в любой ситуации, будь то поход в кино, учеба, работа или вечеринка.

Вещи, которые не нашли своего покупателя, мы после финального сейла не возвращаем в продажу, а консервируем и передаем в дисконтную сеть нашей компании.

Конкуренты марки - это...

Если говорить о концепции и ассортименте, то, к примеру, бренд Ojji не является конкурентом Jennyfer, хотя по отдельным товарным позициям (трикотаж, вязаные вещи) пересечения бывают. Мы ориентируемся и хотим быть ближе к Bershka, Stradivariu, и Newlook. Также нашими конкурентами являются Terranova и Calliope, NewYorker.

Ходовые товары бренда - это...

Бестселлерами чаще бывают базовые вещи, а не суперфешен. Но случаются и исключения. Например, у нас третий сезон подряд отлично раскупаются толстовки очень ярких цветов - розовые, салатовые, с надписью на груди. В прошлом сезоне это была надпись "83 Academia", в этом сезоне другая. Это наш супербестселлер. Его постоянно перевыпускают.

Еще, как горячие пирожки, разбирают шорты с клепками и принтом в виде американского флага, из аксессуаров хорошо распродается обувь, в частности недорогие кеды.

Что касается ходовых размеров, то наиболее популярны у нас маленькие, причем так сложилось исторически, и даже обувь бренда скорее маломерная. Начиная с этого сезона в Jennyfer добавили размер XS, на который образовался хороший спрос, и теперь размеры S, M, L реально соответствуют стандартам.

Индонезийский рывок

Индонезия наращивает потребление и производство стальной продукции

Индонезия, страна с населением в 250 млн. человек, является одной из наиболее крупных и быстрорастущих экономик Юго-Восточной Азии. Большинство специалистов предвещают Индонезии в среднесрочной перспективе мощный экономический рост, который, как прогнозируется, даст стране возможность в будущем войти в десятку ведущих экономик мира. Тенденции роста наметились и в индонезийской металлургической отрасли, хотя говорить о достижении самообеспеченности страны металлопродукцией еще рано.

Генеральный план

Производство стали в Индонезии, хоть и достаточно медленно, но последовательно растет, начиная с 2003 года, когда в стране было выплавлено чуть более 2 млн. металла. По данным Эдварда Пинема, исполнительного директора индонезийской Ассоциации производителей чугуна и стали (Indonesian Iron and Steel Industry Association –IISIA), в прошлом году местные металлурги выплавили около 3,9 млн. т металла, что на 20% меньше рекордного показателя (4,8 млн. т), зафиксированного в 2011 году. Главными причинами спада производства, по его словам, были дефицит сырья (почти 100% стали в стране выплавляется в электропечах, а сырье для них в виде лома черных металлов на 70% импортируется) и снижение темпов оста потребления стальной продукции в 2012 году на 5% до уровня 9 млн. т. В целом же, около 300 металлургических предприятий Индонезии, на которых заняты примерно 500 тыс. человек, располагают совокупной мощностью по производству около 5-5,5 млн. т стали в год.

Как утверждает Эдвард Пинем, в текущем году выпуск стальной продукции в Индонезии должен увеличиться почти на 23% и вернуться на рекордный уровень 2011 года. Давать такие прогнозы, по его словам, есть все основания. В настоящее время в стране реализуется «Генеральный план по ускорению и расширению экономического развития Индонезии» (Masterplan for the Acceleration and Expansion of Indonesia’s EconomicDevelopment – MP3EI), предусматривающий рост ВВП государства до $4,5 трлн. к 2025 году. Это позволит Индонезии войти в десятку крупнейших экономик мира.

В результате реализации этой программы потребление стали в текущем году, как полагают в IISIA, может возрасти на 7-9% до 11,4 млн. т. «Генеральный план» предусматривает реализацию десятков крупных проектов по строительству таких объектов инфраструктуры, как высокоскоростные магистрали, аэропорты, железные дороги, морские порты и др. Кроме того, эксперты ожидают высоких темпов роста не только в национальном строительном секторе, но и в автомобилестроительной промышленности. Предполагается, что продажи автомобилей в Индонезии в этом году достигнут рекордных 1,2 млн., а мотоциклов – 6,3 млн. штук.

В начале марта текущего года в столице Индонезии Джакарте состоялась церемония закладки первого камня в строительство нового и самого большого на архипелаге грузового порта Калибару, участие в которой принял президент страны Сусило Бамбанг Юдхойоно. Проект оценочной стоимостью почти в $2,5 млрд. осуществляется государственной портовой компанией Pelindo II, его планируется завершить в 2023 году. После этого новый порт войдет в так называемый «индонезийский маятник» (растянувшаяся вдоль побережья страны цепь ее главных гаваней протяженностью 5,5 тыс. км) и станет обрабатывать примерно 13 млн. т грузов в год.

Впрочем, приведенные выше данные совершено отчетливо свидетельствуют о том, что Индонезия, занимающая сегодня третью позицию в списке крупнейших потребителей металла среди стран АСЕАН, испытывает на самом деле серьезный дефицит стальной продукции. Ведь для того, чтобы удовлетворить спрос внутри страны, по оценкам Эдварда Пинема из IISIA, при внутреннем производстве примерно в 5 млн. т стали Индонезия должна импортировать, по меньшей мере, еще столько же. На самом же деле, в страну поступает куда больше металла: в 2011 году, по данным ISSB, импорт металлопроката в Индонезию составил 7,5 млн. т., а с учетом труб – 8,3 млн. т.

Таким образом, Индонезия является на сегодняшний день нетто-импортером стали. Причем в число главных экспортеров, к примеру, полуфабрикатов, за счет которых решается вопрос с дефицитом сырья, наряду с Китаем и Японией, входят Россия и Украина. В частности, в 2010 году Украина поставила в Индонезию порядка 700 тыс. т, в 2011 году – около 600 тыс. т, а 2012-том – 773 тыс. т полуфабрикатов. В среднесрочной перспективе, как представляется, Индонезия и далее будет оставаться нетто-импортером полуфабрикатов, что обещает устойчивый рынок сбыта для украинской и российской продукции.

Антидемпинг и новые проекты

Конечно, индонезийское правительство принимает, как оно не раз заявляло, все необходимые меры для ограничения импорта стали в страну. Так, к примеру, в марте текущего года Антидемпинговый комитет (Komite Anti Dumping Indonesia – KADI) при Министерстве финансов Индонезии принял решение взимать дополнительные импортные пошлины в размере от 5,9 до 55,6% на импорт холоднокатаного листа и рулонов из Китая, Южной Кореи, Японии, Тайваня и Вьетнама. Это положение будет оставаться в силе в течение ближайших трех лет. Главным инициатором практически всех антидемпинговых расследований является крупнейшая сталелитейная компания Индонезии Krakatau Steel.

Ранее, с 1 октября 2012 г., фактически «задним числом», без проведения официального расследования, министерством финансов Индонезии с подачи KADI были введены антидемпинговые пошлины на ввоз в страну горячекатаного листового проката из 3 стран. В частности, на импорт продукции из Китая введены пошлины в размере 10,47%, из Сингапура – 12,33%, из Украины – 12,5%; они будут действовать в течение трех с половиной лет.

Отметим также, что с марта 2008 года в Индонезии действуют пятилетние антидемпинговые пошлины в размере 4,24-56,51% на стальные горячекатаные рулоны из таких стран, как Россия, Таиланд, Китай, Индия и Тайвань (всего – 17 компаний). По последним данным, председатель KADI Бачрул Чаири настаивает на том, чтобыантидемпинговые пошлины на горячекатаные рулоны из указанных выше пяти государств, срок действия которых истекает в текущем году, были сохранены, поскольку цены на эту продукцию продолжают оставаться ниже стоимости г/к рулонов, выпускаемых внутри Индонезии.

Индонезийские власти, безусловно, понимают, что уменьшить поток дешевой стальной продукции, заполонившей в последнее время рынок страны, поможет и наращивание мощностей национальных сталелитейных компаний. Большая часть производимой в стране стали приходится на долю государственной корпорации Krakatau Steel. С мощностями по выплавке 2,9 млн. т в год эта компания держит под контролем около 50% и 30% внутреннего рынка горячекатаной и холоднокатаной листовой продукции соответственно.

В течение ближайших нескольких лет должен быть реализован проект стоимостью $622 млн. по расширению сырьевого потенциала Krakatau Steel. Он подразумевает строительство аглофабрики мощностью 1,78 млн. т, коксохимического завода производительностью 500 тыс. т и доменной печи на 1,2 млн. т в год. Запуск этого производства в эксплуатацию в 2014 году позволит снизить зависимость компании от импорта лома и чугуна, а также увеличить выпуск стали – до 2,8-3 млн. т. Финансировать проект на 30% будет сама Krakatau Steel, а остальные инвестиции планируется вложить за счет долгосрочных кредитов.

Наряду с этим, в настоящее время продолжается реализация проекта стоимостью около $6 млрд. по строительству завода по выпуску листовой стали PT Krakatau Posco с участием южнокорейской корпорации Posco и Krakatau Steel. Пуск первой фазы (70% готовности) этого совместного предприятия мощностью 3 млн. т стальной продукции в год намечен на начало 2014 года. Сразу вслед за этим планируется начать вторую фазу строительства СП, которая завершится в 2015 году, после чего производительность нового завода составит порядка 6 млн. т стали в год. По данным газеты Jakarta Post, южнокорейские металлурги в течение ближайших пяти лет хотят вложить в новые проекты в Индонезии порядка $11 млрд. Сама же Krakatau Steel планирует к 2014 году выйти на уровень производства 4,7 млн. т стали в год.

Тем временем, в конце декабря прошлого года крупнейшая японская металлургическая корпорация Nippon Steel & Sumitomo Metal Corporation (NSSMC) подписала с той же Krakatau Steel первоначальное соглашение о создании совместного предприятия в Индонезии, которое станет заниматься производством и продажами автолиста для нужд автомобильной промышленности. Обе компании договорились согласовать все детали и условия, а также подписать финальный документ по созданию СП в первой половине 2013 года. Но уже сейчас известно, что NSSMC будет владеть 51% акций нового предприятия, тогда как PT Krakatau Steel – оставшимися 49%.

Целью создания японско-индонезийского СП мощностью около 120 тыс. т листовой продукции в год является удовлетворения спроса на высококачественный автомобильный лист как со стороны японских автомобильных корпораций (Toyota, Daihatsu и Suzuki), открывших собственные производственные мощности в Индонезии, так и со стороны местных производителей автотранспортных средств. Новый завод будет расположен в Чилегоне – индустриальном комплексе в 100 км к западу от Джакарты.

Кроме того, еще одна японская металлургическая компания JFE Steel планирует инвестировать порядка $360 млн. в строительство сталелитейного завода в Индонезии. По информации IISIA, для этих целей JFE Steel зарезервировала 15 га земли в индустриальном парке Бекаси на западе страны и в настоящее время ожидает одобрения проекта от индонезийского инвестиционного совета.

Наконец, в текущем году Krakatau Steel планирует также начать строительство нового стана горячей прокатки. Общий объем инвестиций в этот проект составит более $400 млн. По словам директора по маркетингу компании Ирвана Хакима, в настоящее время проводится технико-экономическое обоснование проекта, а к концу года будет завершен процесс приобретения земли. Запуск нового стана в эксплуатацию запланирован на 2015 год. Большая часть производимой на нем продукции будет реализовываться на внутреннем рынке в интересах удовлетворения растущего спроса на стальную продукцию в Индонезии. После ввода в эксплуатацию нового стана мощности по производству проката Krakatau Steel возрастут до 4,25 млн. т в год.

Увеличить свои мощности по выпуску холоднокатаных рулонов в Индонезии намерена и индийская металлургическая компания Essar – на эти цели планируется направить порядка $125 млн. На своем индонезийском заводе в городе Сибитунг индусы хотят увеличить производительность по выпуску х/к рулонов до 700 тыс. т в год (сейчас – 400 тыс. т), что позволит этому предприятию стать вторым после Krakatau Steel производителем холоднокатаных рулонов в стране.

По материалам Metal Bulletin, ISSB, SEAISI, Jakarta Post, ANTARA News, Steel Business Briefing, SteelOrbis, «Металлоснабжение и сбыт»

Олег Зайцев

"Суперджету" нужно время

Источник: "Компания"

В последние годы отечественное гражданское авиастроение в лице Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК) часто критиковали за неспособность конкурировать с лидерами мировой авиаиндустрии.

Однако с начала года поток негатива значительно усилился, а его фокус пришелся на главный и наиболее перспективный проект ОАК - региональный самолет Sukhoi Superjet 100. Если эта критика ставит целью смену руководства и приоритетов корпорации, то предлагаемая альтернатива, скорее всего, превратит наш авиапром в сборочную площадку для иностранной авиатехники.

Момент для критики выбран самый неподходящий: с начала 2013 г. стартовали экспортные поставки SSJ 100 вне рамок СНГ. Первые самолеты уже переданы лаосской авиакомпании Lao Central и индонезийской Sky Aviation. На очереди прорыв в Америку, где российскую технику ждет мексиканская Interjet. Суммарно эти три авиаперевозчика заказали 35 SSJ 100, что составляет 20% всего портфеля заказов этой машины.

Заказы демонстрируют высокий уровень доверия иностранных клиентов к новой российской технике. Sky Aviation не отказалась от контракта с нашим производителем даже после катастрофы опытного SSJ 100 в ходе демонстрационного полета под Джакартой в мае 2012 г., когда погибли 14 сотрудников этой авиакомпании. В ходе расследования индонезийские власти признали, что причиной крушения стала не неисправность самолета, а человеческий фактор, и разрешили эксплуатацию SSJ 100 в своей стране. Вскоре примеру Индонезии последовали и авиационные власти Лаоса, валидировавшие сертификат типа российского самолета в декабре 2012 г.

В этой ситуации раздувание истории с приостановкой Росавиацией эксплуатации четырех из десяти самолетов SSJ 100 "Аэрофлота" из-за технических проблем сильно подрывают авторитет программы. Этот запрет действовал менее недели, после чего все воздушные суда возобновили полеты. Разработчик SSJ 100 - компания "Гражданские самолеты Сухого" - смогла быстро идентифицировать технические дефекты, выявленные в ходе эксплуатации лайнеров, и устранить их, показав, что лечение "детских болезней" SSJ 100 идет в рабочем порядке. На самом деле эта история подтверждает тот факт, что, в отличие от российских гражданских лайнеров предыдущего поколения, система технической поддержки SSJ 100 такая же современная, как и сам самолет.

С проблемами на начальном этапе эксплуатации сталкиваются многие новые модели авиатехники. Наш SSJ 100, перевозящий пассажиров менее двух лет, является просто образцом надежности по сравнению, например, с новыми Boeing 787, эксплуатация всего парка которых была приостановлена с середины января из-за случаев возгорания ионно-литиевых батарей. Если проблема быстро не решится и запрет окажется долговременным, то уже скоро не только нынешние, но и потенциальные эксплуатанты Boeing 787, в число коих входит и "Аэрофлот", будут вынуждены искать временные альтернативы этому лайнеру. Другой недавно введенный в эксплуатацию пассажирский борт Airbus A380 также не избежал проблем. В 2010 г. в части парка пришлось производить замену двигателей, в 2012 г. концерн Airbus за свой счет менял дефектные детали в элементах креплений обшивки крыла ряда машин, где были найдены микротрещины.

Критики любят говорить о постоянных задержках программы SSJ 100 и ее неумеренных финансовых аппетитах, забывая при этом, что разработка самолета стартовала на заре 2000-х, по сути, на "останках" отечественного авиапрома. С начала 1990-х отрасль не имела ни гражданских, ни оборонных внутренних заказов и держалась исключительно за счет экспортных поставок военной авиатехники. Под создание SSJ 100, впервые в истории российского авиапрома изначально осуществлявшееся в соответствии с международными стандартами, пришлось, по сути, проводить технологическую и логистическую революцию производственных мощностей. И не только завода "Сухого" в Комсомольске-на-Амуре, где дислоцируется площадка по окончательной сборке самолета. В программу уже вовлечены крупные производственные площадки ОАК в Новосибирске, Воронеже и Ульяновске, а также производитель двигателя SaM146 для этого самолета - НПО "Сатурн". Более того, широкая международная кооперация при создании SSJ 100 стала моделью для следующего российского прорывного проекта - программы магистрального самолета МС-21.

Пока не очень ясно, кто стоит за критиками ОАК и программы SSJ 100, но уже понятно, какая альтернатива предлагается российскому авиапрому. Это похоже на то, что произошло с нашим легковым ав-томобилестроением, уже практически полностью перешедшим на сборку иностранной продукции. Такие же проекты теперь предлагается осуществить и в авиастроении. В феврале в интервью агентству "Рейтер" глава ГК "Ростех" (бывшие "Российские технологии") Сергей Чемезов заявил о том, что госкорпорация ведет переговоры с канадской Bombardier о создании в Ульяновске совместного предприятия для сборки турбовинтовых пассажирских самолетов Bombardier Q400. Как объяснил господин Чемезов, первоначально самолет предполагается собирать из импортных комплектующих, а потом часть из них будет выпускаться на российских предприятиях, в первую очередь входящих в структуру "Ростеха". Ориентировочная стоимость этого проекта составит $100 млн.

Этот проект подается как более быстрая и дешевая альтернатива собственной разработке в том же классе, хотя имеются свои схожие программы на стадии серийного производства - Ил-114 или Ан-140. Однако будет ли он таким при всей кажущейся простоте?

Тут можно вспомнить почти идентичный по бизнес-модели проект, организуемый дочкой "Ростеха", корпорацией "Оборонпром". В 2008 г. последняя договорилась с англо-итальянским производителем AgustaWestland о сборке в РФ легких вертолетов AW139 для местного рынка. Однако на освоение сборки из импортных комплектов ушло более четырех лет. Первый AW139 российской сборки поднялся в воздух только в конце 2012 г., но до сих пор на него нет заказчиков. Так стоит ли в поиске быстрой прибыли покупать иностранные лицензии, жертвуя при этом собственным конструкторским и производственным опытом?

Подобный подход вполне в духе нынешней российской сырьевой экономики, при которой в обмен на энергоресурсы страна начинает импортировать все, от продуктов питания до авиатехники. И вполне в духе окологосударственного бизнеса, ориентированного на броские мегапроекты, позволяющие быстро освоить бюджеты и отрапортовать о достижениях, не задумываясь о том, будут ли они иметь какое-либо долгосрочное значение.

Понятно, что отдача от инвестиций в столь технологичную отрасль, как авиастроение, не может быть быстрой. Наоборот, они закладывают потенциал индустрии на долгие годы вперед. ОАК создана не так давно, в 2006 г., и технологические и организационные преобразования, проведенные ею в российском авиапроме за последние годы, сопоставимы по значимости с советской индустриализацией 1930-х. Их результаты уже заметны в военной области. Предприятия ОАК вполне справляются со стремительно растущими объемами гособоронзаказа, который в 2012 г. был выполнен на 100%. Гражданский сегмент, по всей видимости, "выстрелит" чуть позже, хотя первые успехи заметны уже сейчас. В предыдущие десять лет весь российский авиапром выпускал не более дюжины гражданских самолетов в год, а в прошлом году ОАК поставил заказчикам уже 16 воздушных судов. Половина из них пришлась именно на SSJ 100, который де-факто является флагманом российского авиапрома и, по всей видимости, останется им на ближайшие годы.

Два года для самолета - не срок, а только период избавления от "детских болезней". Западные бестселлеры Boeing 737 и Airbus A320 летают уже не по одному десятку лет, и их конструкция и характеристики доведены практически до совершенства. Так, может, стоит дать и SSJ 100 время возмужать, а не разменивать богатый потенциал отечественного авиастроения на красивые, но бесполезные для будущего отрасли проекты лицензионной сборки?

Выставка Thailand Travel Mart Plus - крупнейшее выставочное мероприятие Королевства Таиланд для корпоративных клиентов, пройдёт с 5 по 7 июня 2013 года в выставочном центре IMPACT, расположенном в провинции Таиланда - Муанг Тхонг Тхани (Muang Thong Thani).

Организаторы выставки ТТМ+ ожидают принять 344 покупателя из 51 страны мира, включая Индию, Великобританию, Россию и США. На мероприятие также были приглашены несколько крупных buyer-ов из Аргентины, Белоруссии, Эстонии, Индонезии, Казахстана, Латвии, Мьянмы и Украины. 156 покупателей впервые примут участие в данном мероприятии.

Глава Туристического Управления Таиланда, Сурапхон Светасрени, прокомментировал эту новость следующим образом: «В этом году выставка отмечает свою 12-ую годовщину. Количество посетителей в этом году увеличилось вдвое, а сама индустрия туризма претерпела феноменальные изменения. В этом году наша главная задача - это развитие нишевого рынка туризма по мере вступления в новую эпоху маркетингового развития. Таким образом, мероприятие ТТМ+ было организовано в соответствии с актуальными тенденциями на рынке и с целью свести вместе правильного покупателя и правильного продавца».

В этом году было выделено четыре ключевых рыночных сегмента: экотуризм, гольф, медицинский туризм и туризм с целью проведения свадьбы и медового месяца. На сегодняшний день уже зарегистрировано 318 организаций, включая 232 отеля, 23 туристических оператора, 17 компаний из союза субрегиона Большого Меконга (Greater Mekong Subregion), 14 предприятий сферы развлечений, 8 свадебных агентств, 7 медицинских организаций, 5 ассоциаций, 4 экологические организации, 2 гольф клуба и 2 транспортные компании.

Согласно последним статистическим данным, в 2012 году в Иране произведено 989 тыс. 110 легковых и коммерческих автомобилей, что позволило ему занять 18-ое место среди крупнейших автомобилестроителей в мире и 8-ое место в Азии, сообщает агентство ИСНА.

С 1-го по 7-ое места среди крупнейших автомобилестроителей Азии занимают Китай, Япония, Южная Корея, Индия, Таиланд, Турция и Индонезия. Ирану по итогам 2012 года принадлежит 8-ое место. На 9-11 местах находятся Малайзия, Тайвань и Узбекистан.

Сокращение объема производства автомобилей в прошлом году наблюдалось в таких азиатских странах, как Южная Корея, Турция, Иран, Тайвань и Узбекистан. В других странах этот показатель вырос. Наибольшее сокращение объема производства наблюдалось в Иране (40%) и наибольший рост – в Таиланде (70,3%).

В 2011 году в Иране было произведено 1 млн. 648 тыс. 505 автомобилей, что позволило ему занять на тот период 5-ое место среди крупнейших автомобилестроителей Азии.

Тенденции экспорта-2013: курс – на Восток, часть 1

Спад потребления на ключевых рынках ведет к формированию избыточных объемов стали, которые размещаются на внешних рынках и приводят к значительному ужесточению глобальной конкуренции.

В 2013 г. рынками, где будет расти спрос и импорт, будут Северная Америка, страны MENA со стабильной политической ситуацией, в Азии – Индия и страны АСЕАН, незначительный рост импорта ожидается в странах Европы, не входящих в еврозону, а из стран СНГ – в России.

В 2013 г., по оценкам МВФ, мировая экономика вырастет на 3,6%, при этом развитые экономики покажут лишь 1,5% прироста (исключая США и Канаду – порядка 2%), тогда как ВВП развивающихся стран, как ожидается, увеличится на 5,6%, в т.ч., китайский – на 8,2%. Поскольку рост мирового спроса на сталь коррелирует с ростом ВВП, лучшие показатели в увеличении потребления продемонстрируют развивающиеся страны.

В минувшем году значительный рост экспорта показали КНР, Турция, Россия и ЕС, ухудшились позиции Украины и Бразилии. На ведущую десятку стран-экспортеров приходится 90% глобальных поставок стали на мировые рынки.

Крупнейшие экспортеры в 2012 г., млн. т:

Источник: данные ISSB, расчеты автора

В настоящее время наиболее емкими потребительскими рынками являются Азия (оценочно 922 млн. т в 2012 г.), Евросоюз (140 млн. т), объединение НАФТА (131 млн. т), МЕНА (67 млн. т), СНГ (55 млн. т), а также Центральная и Южная Америка (50 млн. т). Однако за минувший год перераспределение торговых потоков изменило расклады в глобальной стальной торговле.

Россия и Украина – лидеры в Европе

Напомним, что суммарные объемы экспорта металлопродукции из стран СНГ (Россия + Украина + Беларусь + Казахстан) оцениваются в 60 млн. т. Это примерно 20% общемирового экспорта.

Крупнейшими импортерами проката из СНГ остаются страны МЕНА, ЕС, и страны Юго-Восточной Азии.

Стальной экспорт из России в 2012 г. вырос на 8% до 25,6 млн. т, импорт вырос до 6,4 млн. т. Из общего объема экспорта около 84% ушло в страны дальнего зарубежья, остальное – в СНГ (порядка 4,4 млн. т). Кардинально иная ситуация по импорту: только 40% приходится на дальнее зарубежье, в то время как 60% на страны СНГ.

Динамика экспорта из РФ по основным видам метпродукции, млн. т:

Источник: ISSB

Для российского экспорта основными направлениями традиционно являются страны Европы – 55% всех поставок (доля ЕС – порядка 25%), Ближнего Востока – 25%, СНГ – 5-10%, Северной Америки – около 5%.

В 2012 г. крупнейшими импортерами российской метпродукции стали Италия, Турция, Тайвань, США, Иран, Дания, Германия, Казахстан и Беларусь. Эти же страны выступают и основными покупателями полуфабрикатов из РФ. Крупнейшие покупатели российского длинномерного проката – Казахстан, Беларусь, Украина, Тайвань, Германия и Иран, листового – Италия, Турция, Иран, Беларусь, Украина, Германия, США и Индия.

В структуре экспорта доминируют полуфабрикаты (50-55%), на листовой прокат приходится 30-35%, длинномерный – 10%, трубы – до 5%.

Отметим, что 2012-й должен стать последним годом действия соглашения ЕС и России о торговле некоторыми изделиями из стали. С 2013 г. РФ является членом ВТО, и евроквоты на металл будут сняты.

Украинский экспорт в 2012 г. упал на 7%, до 22,5 млн. т. Отгрузки плоского проката упали на 13% (на 1 млн. т, до 7-летнего минимума), полуфабрикатов – на 6%, длинномеров – остались на уровне предыдущего года. Импорт сократился на 3,3%, до 1,8 млн. т.

Динамика экспорта из Украины по основным видам метпродукции, млн. т:

По информации «Укрпровнешэкспертизы», наиболее существенно снизились поставки на рынки ЕС и Юго-Восточной Азии. Заметно выросло влияние украинских металлургов на рынке Африки. Стабильными потребителями остаются страны СНГ и Турция, которая берет украинский г/к рулон в прежних объемах, несмотря на успешное развитие собственной металлургии.

География экспорта украинского металлопроката (данные УПВЭ), млн. т:

В 2013 г. по прогнозу УПВЭ, экспорт вырастет на 2,2%, до 23,1 млн. т. В том числе, возможен рост поставок в страны ЕС, Турцию, Африку, Индию.

Возможное введение в ЕС ограничений на импорт проката украинских поставок, которые представляют собой преимущественно полуфабрикаты, не коснется. Более того, временное или постоянное закрытие ряда доменных и сталеплавильных мощностей на еврорынке рождает дополнительную потребность в привозной заготовке и слябах.

Азия-экспортеры

В Азии крупными экспортерами являются Китай, Япония, Южная Корея и Тайвань, однако нетто-экспортерами до последнего времени выступали только Китай и Япония. Значительные объемы проката импортируют Корея, КНР, Индия, Вьетнам, Тайвань, Таиланд, Индонезия, Сингапур и Малайзия, однако лишь последние 4 страны зависят от привозной продукции.

За последние 2 года существенно увеличила экспорт с одновременным снижением импорта Южная Корея, что позволило ей войти в тройку ведущих в мире нетто-экспортеров, опередив Россию и Украину.

Китай в 2012 г. увеличил стальной экспорт на 14%, до 55,73 млн. т, в то время как импорт сократился на 12,3%, до 13,7 млн. т. Почти 90% китайского импорта представляет плоский прокат из покрытых и спецсталей. За минувший год стальной торговый профицит увеличился до 42 млн. т.

У китайского экспорта в 2012 г. наибольший рост отмечен в сегменте катанки (на 86% к АППГ, до 5,6 млн. т), а всего рост поставок длинномерной продукции составил порядка 6 млн. т.

Отметим значительный рост экспорта г/к полосы – на 84%, до 5,5 млн. т. Экспорт г/к широкого листа вырос на 18% до 6,1 млн. т. Экспорт листов и рулонов с покрытием остался на уровне предыдущего года – 10,8 млн. т.

На азиатские страны пришлось 57% китайского экспорта в 2012 г. (31 млн. т), в т.ч. 18% на Южную Корею. В Америку ушло почти 15% (8 млн. т) от общего объема экспорта, это на 20% выше уровня 2011 г. При этом, экспорт в США вырос на 30% до почти 1,9 млн. т. Китайский экспорт в ЕС сократился на 24% до 3,9 млн. т, наибольшее падение отмечено в поставках в Бельгию и Италию – на 36% и 35% соответственно. Экспорт в СНГ увеличился на 24,5% до 2,1 млн. т, а в Африку вырос на 19% до 3,2 млн. т

Увеличение производства в 2013 г. прогнозируется на уровне 4,5%, до 749 млн. т. Опережение прироста производства над потреблением продолжить формировать избыточные объемы стали (порядка 50 млн. т), которые будут размещены на внешних рынках. Учитывая ожидаемый уровень импорта (до 15 млн. т), потенциальный объем сталепродукции, который будет реализован на экспорт, составляет фантастические 65 млн. т.

В 2012 г. стальной экспорт из Японии прирос всего на 3%, до 42,5 млн. т. В наибольшей степени – на 8%, вырос экспорт полуфабрикатов (до 5,51 млн. т), экспорт проката из углеродистой стали вырос на 1,1% до 27,67 млн. т, при этом по г/к рулону рост поставок составил 17%, х/к рулону – 14%, оцинкованному листу и толстолистовой стали на 6% и 2%, соответственно.

Динамика японского экспорта по основным видам продукции, млн. т:

В 2012 г. снизился экспорт в КНР – на 12% до 6,1 млн. т, в Таиланд – на 17%, до 5,4 млн. т, на Тайвань – 3,5 млн. т (на уровне предыдущего года). Вырос экспорт в Корею – на 7% до 8,2 млн. т, в США – на 22%, до 2,4 млн. т.

Есть основания ожидать роста экспорта в текущем году – прежде всего, вследствие оживления китайского спроса, увеличение которого ожидается также в странах АСЕАН, а также благодаря падению стоимости иены. Оценочно, прогноз по экспорту в 2013 г. составляет 46-47 млн. т.

Импорт сталепродукции в 2012 г. сократился на 3%, до 8,04 млн. т. В т.ч., ввезено 3,1 млн. т из Кореи (+4,8%), 4,6 млн. т из КНР (-28%), и 846 тыс. т из Тайваня (+3,4%).

Южная Корея в 2012 г. увеличила стальной экспорт на 5% - до 30 млн. т. Импорт снизился на 11%, до 21,3 млн. т, соответственно, торговый профицит достиг рекордного для страны показателя в 9 млн. т.

Экспорт г/к рулонов упал на 4%, до 5,3 млн. т. Поставки в Японию снизились на 4%, во Вьетнам – на 24%, в то время как в Индонезию увеличились на 27%.

Корейский нетто-экспорт плоского проката в 2012 г. оценивается на уровне 9 млн. т (в т.ч., 4 млн. т по х/к листу), в то время как нетто-импорт длинномерной продукции составил 1,6 млн. т, включая 1 млн. т по катанке.

При ежемесячном уровне экспорта на уровне 2,6-2,7 млн. т годовой объем поставок в 2013 г. можно оценить на уровне 31-32 млн. т.

Азия-импортеры

Индия за апрель-декабрь 2012 г. (9 месяцев 2012/203 фингода) увеличила импорт на 16,2% до 5,79 млн. т. Экспорт вырос на 24% до 3,77 млн. т, таким образом, нетто-дефицит по стали снизился до 2 млн. т.

По оценкам JSW Steel, в 2012-13 гг. импорт вырастет на 18%, до 8 млн. т. Основными причинами устойчивого роста импорта являются спрос со стороны автомобилестроения и производства потребительских товаров длительного пользования, проблемы с поставками сырья и ресурсов для производства, низкий уровень использования местных мощностей, а также высокий курс рупии.

Более трети поставок приходится Японию и Корею, которые пользуются низкой ввозной пошлиной (по соглашению о свободной торговле, ее размер составляет 3%).

Спрос на сталь со стороны инфраструктурных проектов в Индии, как ожидается, повысит общее внутреннее потребление стали на 7% в 2013 г. При этом страна в течение ближайших 2-3 лет останется нетто-импортером.

Объединение АСЕАН (10 стран Юго-восточной Азии) остается одним из наиболее перспективных направлений для импортеров. Львиная доля импорта приходится на плоский прокат, прежде всего г/к и х/к рулон и лист, прокат с покрытием. Импорт длинномеров растет в среднем на 7-10%.

Основными поставщиками сталепродукции в АСЕАН являются Япония и Китай, на которые приходится примерно 25% и 20% от общего объема импорта. Следует отметить низкий уровень внутренней торговли сталью между странами АСЕАН – на нее приходится менее 10% от общего объема импорта.

По итогам 2012 г. региональный объем потребления составил примерно 56 млн. т с ростом к предыдущему году 8%. Импорт сталепродукции в страны АСЕАН составил 37 млн. т, экспорт составил 6 млн. т.

За 2012 год китайский экспорт стали в АСЕАН достиг 14 млн. т, выше АППГ на 48%. В общем объеме импорта стран АСЕАН, доля китайской продукции выросла с 10% в 2009 г. до почти 25% в 2012 г.

Крупнейшими в АСЕАН импортерами являются Таиланд, Вьетнам и Индонезия.

В минувшем году спрос на сталь в Таиланде, крупнейшем потребителе в АСЕАН, вырос на 13%, и достиг 16,5 млн. т. По прогнозам ISIT, потребление стали в стране в 2013 г. увеличится на 6,14%, составив 17,62 млн. т. Страна почти на 70% зависит от импорта. Крупнейшим поставщиком сталепродукции в страну является Япония, на которую приходится 30% от общего импорта стали, на Китай – 20%. В 2012 г. импорт из КНР увеличился на 60%.

Стальной импорт Индонезии в 2012 г. вырос до 12 млн. т. В 2013 г., как ожидают в ассоциации IISIA, спрос на сталь будет расти на уровне 6-7%.

Вьетнам в прошлом году импортировал порядка 7 млн. т стали, в свою очередь, отгрузив за рубеж 1 млн. т.

Значительными по региональным меркам нетто-импортерами являются Филиппины (в минувшем году ввоз метпродукции, по оценочным данным, составил 4 млн. т), Малайзия (3 млн. т) и Сингапур (2 млн. т).

Игорь Жигир

23 марта 2013 года Sukhoi Superjet 100 с бортовым номером PK-ECL индонезийской авиакомпании Sky Aviation выполнила первый внутренний коммерческий полет из Макассара (ранее Уджунг Паданг) в Соронг.На данный рейс было зарегистрировано 67 пассажиров, при этом полет занял около двух часов.

Первый серийный самолет Sukhoi Superjet 100 прибыл в аэропорт базирования авиакомпании Sky Aviation - Халим Перданакусума 27 февраля 2013 года: ЗАО "Гражданские самолеты Сухого" передали Sukhoi Superjet 100 с серийным номером производителя 95026 авиакомпании. 20 марта, после оформления всех необходимых документов, самолет выполнил перегоночный рейс из Джакарты в Макассар для подготовки к первому коммерческому рейсу в Соронг.

Генеральный директор Sky Aviation, Крисман Тариган на церемонии передачи самолета в феврале сказал: "Наша страна - это архипелаг, включающий многочисленные острова. Жизненно важно обеспечить транспортное соединение между ними. Среднемагистральный Sukhoi Superjet 100 - превосходное решение данной проблемы, в то время как другие самолеты обслуживающие эти маршруты нерентабельны для Sky Aviation. Многие аэропорты Индонезии оснащены короткими взлетно-посадочные полосами, что подразумевает определенные ограничения для самолета, в то время как Sukhoi Superjet 100 соответствует этим особенностям, поскольку длина взлетно-посадочной полосы для SSJ100 составляет меньше чем 1800 метров".

В 2011 году на международном авиационно-космическом салоне МАКС ЗАО "Гражданские самолеты Сухого" (ГСС) и индонезийский авиаперевозчик Sky Aviation подписали контракт стоимостью 380 миллионов долларов CША на поставку 12 самолетов SSJ100 в период с 2012-2015 гг. Компоновка (конфигурация) первых трех самолетов включает 12 мест бизнес-класса и 75 эконом-класса. Исходя из предпочтений заказчика остальные самолеты будут поставлены в компоновке: 8 мест бизнес-класса и 90 эконом-класса.

Следующая поставка Sukhoi Superjet 100 планируется во втором квартале 2013 года.

Sky Aviation выполнила первый коммерческий полет на Sukhoi Superjet 100

24 марта 2013 года Sukhoi Superjet 100 авиакомпании Lao Central, базирующейся в Лаосской Народно-Демократической Республике, успешно выполнил первый коммерческий полет по маршруту из столицы страны - Вьентьян во второй крупнейший город Лаоса - Луангпхабанг.

На рейс было зарегистрировано 60 пассажиров, при этом полет занял около 30 минут.

Lao Central планирует поставить Sukhoi Superjet 100 как на внутренние, так и международные маршруты из Лаоса в Бангкок, Ханой, Хошимин, Сингапур и другие направления в Юго-Восточной Азии.

В марте 2011 года ЗАО "Гражданские самолеты Сухого" и авиакомпания Lao Central подписали договор на поставку трех самолетов и опционом на шесть Sukhoi Superjet 100 в двухклассной компоновке: 8 - бизнес-класс и 85 - эконом-класс.

Мировой экспорт лома-2012: апатия рынка

В минувшем году на фоне замедления выплавки стали динамика прироста глобального потребления и импорта металлолома замедлилась до нуля. Среди основных игроков расклады не изменились – США остается ведущим экспортером, Турция – импортером, в числе новых тенденций – резкий рост закупок сырья Индией и Вьетнамом.

В 2012 г., по предварительным оценкам, глобальный спрос на стальной лом составил 575 млн. т по сравнению с 570 млн. т в 2011 г. Мировые поставки лома в минувшем году составили 106 млн. т, несколько ниже показателя предыдущего года (107 млн. т).

Основные экспортеры лома в мире в 2012 г., млн. т:

Источник: ugmk.info

США

В 2012 г. экспорт лома из США снизился на 12%, до 21,4 млн. т. Поставки в Китай упали на 54% до 1,94 млн. т в 2012 году, самый низкий уровень за последние 12 лет.

В то же время, американский экспорт в Турцию увеличился на 14% и достиг 6,4 млн. т.

Импорт лома в США в 2012 г. США составил 3,7 млн. т, сырье завозится преимущественно из Канады – 3 млн. т. потребление лома в стальной отрасли в минувшем году оценивается на уровне 57 млн. т.

Цены на лом на рынке страны колебались между $ 311 и $ 430 за тонну.

В январе 2013 г. объем экспорта составил 1,53 млн. т.

Среднегодовые цены на лом в США, $/тонна:

Канада в 2012 г. экспортировала 5 млн. т черного лома, то на 4% выше показателя предыдущего года.

Евросоюз

В 2012 г. 27 стран ЕС экспортировали 19,214 млн. т лома, что на 2,1% больше, чем год назад. В т.ч., 11 млн. т было экспортировано в Турцию (+11% к ААПГ), 2,665 млн. т – в Индию (+ 19%).

В свою очередь, в 2012 г. в ЕС импортировано 3,412 млн. т, что на 8,1% ниже в годовом исчислении. В т.ч., 1,05 млн. т из России (+13%) и 642 тыс. т из Швейцарии (-3%).

Внутренний объем потребления металлолома в странах ЕС в минувшем году, по предварительным оценкам, составил 95 млн. т, что на 5% ниже показателям предыдущего года.

Среди основных игроков рынка лома в ЕС Германия в 2012 г. снизила потребление лома на 3,5% по сравнению с предыдущим годом, до 28,3 млн. т.

Италия, по предварительным оценкам, сократила потребление более радикально – с 22,5 млн. в 2011 г. до 20 млн. т.

В ЕС более 55% производителей стали используют стальной лом в качестве сырья, еще 41% составляет доля стали, выплавленной в ДСП.

Япония

Экспорт лома из страны в 2012 г. вырос на 58%, до 8,6 млн. т – после снижения на 16% в 2011 г. (до 5,45 млн. т). На двух крупнейших покупателей - Корею и Китай – пришлось 93,5% общей суммы поставок, почти 4% пришлось на Тайвань, остальные страны закупили минимальные объемы.

В 2013 г. экспорт лома из Японии может достигнуть 9 млн. т, на фоне последнего этапа утилизации поврежденных разгулом стихии авто. В январе текущего года вывоз лома за рубеж составил 736 тыс. т.

Россия в 2012 г., по данным ФТС РФ, увеличила экспорт лома до 6,59 млн т. В то же время, местные эксперты сомневаются в достоверности данной цифры. По приведенной на сайте Металлторг информации, объем российского экспорта (без учета автоперевозок в страны ТС) - 5,45 млн т. Основными покупателями лома из РФ остаются Турция, Корея, из стран ЕС – Испания.

В январе 2013 г. вывоз лома из страны составил всего 200 тыс. т.

Австралия в 2012 г. увеличила объем экспорта лома на 24%, до 2,19 млн. т и вошла в «клуб» крупнейших мировых поставщиков этого сырья на мировые рынки. Основным покупателями австралийского лома стали Вьетнам, Индонезия и Китай.

Украина в 2012 г. сократила экспорт лома черных металлов на 54% - до 366,542 тыс. т. В денежном выражении экспорт металлолома уменьшился за этот период на 52,2% - до $153,138 млн. Основной экспорт осуществлялся в Турцию (94% поставок в денежном выражении), Россию (3%) и Румынию (2%).

В нынешнем году показатели экспорта будут еще хуже, учитывая, что с ноября 2012 г. вывоз лома из страны фактически прекратился.

В то же время, в январе 2013 г. импорт металлолома вырос к АППГ в 4,3 раза, до 4,3 тыс. т.

Импортеры

10 крупнейших импортеров лома в мире в 2012 г., млн. т:

Источник: ugmk.info

Турция в 2012 г. импортировала 22,4 млн. т лома, на 4,4% выше по сравнению с годом назад. Средние импортные цены составили $ 420/т, что существенно ниже, чем $ 455/т в 2011 г.

Основные поставщики лома в Турцию – ЕС (почти половина всего объема), США и Канада. Отмечается продолжение тенденции резкого падения экспорта лома из России и Украины.

В январе 2013 г. турецкий импорт лома составил 1,51 млн. т.

Среди стран Евросоюза основными импортерами (с учетом торговли внутри ЕС) в 2012 г. стали Германия, которая за год снизила импорт на 18%, до 5,5 млн. т, Италия – 5 млн. т (-12%), Бельгия и Испания, закупившие примерно по 4 млн. т лома.

Южная Корея импортировала в 2012 г. 10,13 млн. т лома черных металлов, что на 17% выше уровня 2011 г.

Значительный прирост импорта (+30%) в минувшем году продемонстрировала Индия, которая ввезла 8,17 млн. т лома. При этом импорт из США вырос на 36%, до 1,123 млн. т, по сравнению с показателями в прошлом году.

Китай, по предварительным оценкам, в минувшем году снизил объем импорта лома на 10%, до 6,1 млн. т.

Тайвань в 2012 г. снизил свой импорт, по предварительным данным, на 6% в годовом исчислении, до 5,06 млн. т. Крупнейшими поставщиками сырья в страну остаются США, Гонконг и Австралия.

Вьетнам увеличил импорт в минувшем году на 32,5%, до 3,43 млн. т.

Георгий Карпенко

Власти Индонезии, с целью стабилизации поставок и рыночных цен, издали распоряжение о создании «буферных» запасов чеснока. Правительство также выделит порядка 179,9 млн долларов США на закупку продукции и обеспечение ее дальнейших бесперебойных поставок.

Напомним, что в настоящее время внутренний рынок страны испытывает постоянную нехватку чеснока, и даже существует существенный риск возникновения инфляции его стоимости. Теперь же государственные структуры самостоятельно начнут закупку продукции у индонезийских производителей, тем самым нарушая монополию перекупщиков, диктующих собственные цены и выстраивающих ход развития рынка.

Глобально говоря

Российский бизнес вливается в «большую двадцатку»

Неделя российского бизнеса (НРБ) в основном была посвящена подготовке к главному событию 2013 года — саммиту «большой двадцатки» в Санкт-Петербурге. Впервые за пятилетнюю историю этого форума на формат G20 будет влиять бизнес. О том, чего ждут предприниматели от участия в этом глобальном форуме, «Итогам» рассказал президент РСПП Александр Шохин.

— Александр Николаевич, ситуация на Кипре повестку дня Недели российского бизнеса подкорректировала?

— В кулуарах участники форума комментировали эти события очень активно. Непосредственное же влияние она имела на нашу финансовую конференцию, где речь шла как раз о восстановлении доверия к финансовой системе. И здесь все совпало, что называется, один к одному. Эта тема повлияла на дискуссию с точки зрения того, готовы ли «двадцатка» и международные фининституты разработать набор инструментов, которые разные страны могли бы использовать при чрезмерном суверенном долге, угрозах банкротства банковской системы и так далее. Сейчас для разных случаев принимаются разные меры, причем зачастую спонтанно. Мы же теперь хотим понять, можно ли это как-то унифицировать, выработать для разных ситуаций дорожные карты.

— Вообще вышло так, что глобальные проблемы в дискуссиях преобладали над внутренними. Рискну предположить, что на Неделе российского бизнеса это впервые.

— В нашем постоянном диалоге с правительством, администрацией президента, Госдумой достаточно актуальных внутренних тем. Но в этом году мы решили обсуждать глобальную тематику, причем уже сейчас, в марте. Слишком уж жесткий график диктует председательство России в «большой двадцатке».

— Но ведь сам саммит G20 состоится в Санкт-Петербурге только в начале осени…

— Совершенно верно. Если быть более точным, то 5—6 сентября. Но дело в том, что хотя этот клуб и считается неформальным, внутри него существует очень сложная процедура согласования проектов документов, которые выносятся на итоговое заседание. Если мы хотим, чтобы нас, то есть бизнес-сообщество, услышали, мы должны пройти большой путь. У нас семь целевых групп. Каждая из них в рамках Недели российского бизнеса провела конференцию. Темы: торговля, инвестиции, инновации, рынок труда, противодействие коррупции. К концу марта, в том числе по итогам публичного обсуждения на НРБ, мы получим от каждой группы рекомендации. Затем надо будет понять, насколько они совместимы между собой не только по жанру, но и по существу. На это уйдет весь апрель и начало мая. В середине мая в Москве состоится заседание шерп глав государств и правительств стран «двадцатки». К нему мы хотим представить уже сводный проект наших рекомендаций. А уже после этого начнем новую серию консультаций. В том числе с учетом корректировок шерп. И эту, уже уточненную версию мы хотели бы представить на Петербургском международном экономическом форуме как официальный проект рекомендаций «бизнес-двадцатки» (B20). И донести его до президента Владимира Путина как председателя G20. А дальше останется еще полтора месяца, чтобы инкорпорировать наши рекомендации в финальные документы «двадцатки».

— Успеваете?

— На мой взгляд, да. И, что самое главное, на этом работа не закончится. Надо будет передать наработанный механизм следующему председателю в G20 — Австралии. Мы уже сейчас начали плотно с ними работать. Представители этой страны присутствовали на конференциях Недели российского бизнеса. И я думаю, если нам удастся создать такой постоянно действующий формат привлечения бизнеса к работе «двадцатки», это будет одно из достижений председательства нашей страны.

— До сих пор интересы бизнеса представлялись на «двадцатке» как-то иначе?

— Какого-то единого механизма не было. Некоторые председатели B20 просто привлекали консультантов, таких как McKinsey, Всемирный экономический форум, Международная торговая палата. В рамках нашего председательства создается более сложная конструкция, большую роль в которой играют организации бизнеса в странах — членах G20. Они должны консолидировать интересы национального бизнеса и выносить их на уровень «бизнес-двадцатки». Конечно, к этой работе должны быть подключены ведущие глобальные компании. Поэтому с российской стороны сопредседателями целевых групп являются члены правления и вице-президенты РСПП, демонстрируя, что в этом процессе должны участвовать не просто лидеры крупных компаний. Они должны представлять ведущие бизнес-ассоциации. Раньше как было? По-разному. В Торонто, к примеру, главы государств сами решали, кто будет участвовать в «бизнес-саммите» — по три представителя бизнеса с каждой стороны. В Мексике президент страны посылал приглашения бизнес-лидерам по рекомендации консультантов. Мы все эти форматы объединяем.

— Саммитам «двадцатки» уже пять лет. Решений принималось много. Однако их эффективность вызывает сомнения. Не боитесь, что и с вашими рекомендациями произойдет то же самое?

— Мы осознаем эту проблему. Поэтому важнейшим направлением работы стал своеобразный управленческий аудит. Нам важно понять, почему в предыдущие годы те или иные рекомендации не срабатывали. Почему одни страны их реализуют, как тот же «Базель III» в банковской сфере, а другие нет. Ведь начиная с первой «двадцатки» все страны подписались под тем, что не будут пользоваться протекционистскими мерами для борьбы с кризисом. 18 стран из 20 такие меры ввели почти сразу после встречи в Вашингтоне. Важно оценить, почему это происходит. То ли потому, что в «период тушения пожара» не всегда находились оптимальные решения. Или принимаемые решения быстро становились неактуальными. Мы создали каталог решений предыдущих саммитов G20. И сейчас наши целевые группы их анализируют. В будущем это должно стать постоянной темой для «двадцатки».

Константин Угодников

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 25 марта 2013 > № 791756 Александр Шохин

Глава Организации развития торговли Хамид Сафдель в интервью агентству ИСНА сообщил, что в новом 1392 году (21.03.13-20.03.14 г.) Иран направит своих торговых советников в Россию, Пакистан и Армению.

По словам Х.Сафделя, в прошлом году Иран располагал торговыми советниками в 20-ти странах, в Китае, Индонезии, Индии, Афганистане, Турции, Казахстане, Узбекистане, Беларуси, Азербайджане, Туркменистане, Сирии, Ливане, Ираке, ОАЭ, Омане, Нигерии, Южной Африке, Алжире, Венесуэле и Кувейте.

В текущем году помимо продления командировок некоторым уже работающим советникам при сотрудничестве с министерством иностранных дел планируется назначить торговых советников в такие страны, как Россия, Пакистан и Армения, после того, как кандидаты на эту должность пройдут необходимую подготовку.

Х.Сафдель подчеркнул, что как свидетельствуют статистические данные, объем торговли с большинством стран, где у Ирана имеются торговые советники, постоянно растет и это касается как экспорта, так и импорта.

Более 120 мигрантов прибыли к берегам Австралии на трех лодках в прошедшие выходные.

В марте число беженцев, прибывших таким путем, составило 1215 человек. В 2012 году 16 тысяч мигрантов из азиатских стран попали в страну по морю из Индонезии, и их дела рассматривают для выдачи визы беженца. Рост мигрантов в Австралии за год составил 37 процентов, что в 4 раза выше, чем в других развитых странах.

Несмотря на то, что реализация контракта ВВС США о закупке 20 легких штурмовиков А-29 Super Tucano бразильской компании Embraer идет полным ходом, компания-конкурент Beechcraft Corporation (производитель штурмовиков аналогичного класса АТ-6) подала иск в Федеральный претензионный суд с требованием отменить этот контракт, сообщает Forbes 22 марта.

В ответном заявлении ВВС США отметили, что контракт будет реализован и является «частью критических и краткосрочных обязательств США» по повышению мощи ВВС Афганистана.

Beechcraft Corporation утверждает, что ВВС США заплатили около 100 млн долларов больше, чем это могло быть, если бы контракт был заключен с ней, хотя эта компания ни на каком этапе не выиграла этот тендер. Представители «Бичкрафт» говорят, что в результате проигрыша рискуют сократить 800 рабочих мест. Управление федеральной отчетности США имеет 90 дней для принятия решения, были ли ошибки в заключении контракта с бразильской компанией.

«Супер Тукано» является самым популярным бразильским легким штурмовиком, используется в ВВС развивающихся стран от Индонезии до Анголы. Теперь этот самолет будет использоваться в Афганистане.

ВВС США заявляли, что эти самолеты не будут пилотироваться американскими летчиками, но, однако, в любой момент это может произойти. Прежде всего, эти самолеты будут пилотировать летчики ВВС Афганистана для борьбы с повстанцами.

«Бичкрафт» также утверждает, что основной объем работ по производству штурмовиков А-29 будут выполняться в Бразилии и потом поставляться в США, в то время как эта компания производила бы самолеты АТ-6 «в полном объеме» на своем объекте в Канзасе. В ответ на это обвинение представитель компании Embraer заявил, что только 20% компонентов будут поставляться из Бразилии, остальные 80% будут произведены в США или других странах, подпадающих под действие Акта «Покупай американское» (Buy American Act). Из Бразилии будут поставляться фюзеляж, крылья и рули управления, на объекте компании в Джексонвилле будут выполняться основные работы по предварительному оснащению планера, механической и полномасштабной сборке самолетов, интеграция бортовых систем и летные испытания произведенных машин.

Индонезийская лоукост-авиакомпания Lion Air разместила твердый заказ на 234 самолета Airbus семейства А320, включая 109 ед. A320neo, 65 ед. A321neo и 60 ед. A320ceo.

Как говорится в сообщении авиастроительной компании, это первый контракт Airbus с Lion Air.

Контракт был подписан в понедельник, 18 марта, на торжественной церемонии в Елисейском дворце в присутствии президента Франции Франсуа Олланда. Общая стоимость контракта официально не сообщается; по предварительным оценкам она составляет около $24 млрд в каталожных ценах.

Заказанные самолеты будут иметь одноклассную компоновку салона: 180 пассажиров для А320 и 236 пассажиров для А321. Lion Air будет эксплуатировать данные лайнеры на внутренних и региональных направлениях. Выбор двигателя будет сделан позднее.

Интервью информационному агентству ИТАР-ТАСС.

ВОПРОС: Сравнительно молодой феномен БРИКС весьма оптимистичными прогнозами своего развития привлекает всеобщее повышенное внимание, особенно на фоне нынешних глобальных кризисных явлений в мировой экономике в целом. В чём текущее и перспективное значение БРИКС для России? Насколько удобен такой формат отношений между этими странами?

В.ПУТИН: На успех БРИКС работает ряд факторов долгосрочного характера. Экономики Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР уже два десятилетия выступают лидерами мирового экономического роста. Так, в 2012 году средние по группе темпы роста валового внутреннего продукта составили 4%. Для стран финансовой «семёрки» этот показатель равен 0,7%. При этом ВВП стран БРИКС, измеренный по паритету покупательной способности национальных валют, составляет сейчас свыше 27% общемирового – и эта доля постоянно увеличивается.

БРИКС – один из ключевых элементов формирующегося многополярного мира. Участники «пятёрки» неизменно подтверждают приверженность основополагающим принципам международного права, содействуют укреплению центральной роли ООН. Наши страны не приемлют политику силового давления и ущемления суверенитета других государств. У нас созвучные подходы к актуальным международным проблемам – в том числе по сирийскому кризису, ситуации вокруг Ирана, ближневосточному урегулированию.

Показателем авторитета и влияния БРИКС на мировой арене является растущий вклад объединения в усилия по стимулированию глобального развития. Этому важному вопросу «на полях» саммита в Дурбане будет посвящён Форум лидеров БРИКС и Африки.

Участники БРИКС выступают за создание более сбалансированной и справедливой системы мировых экономических отношений. Государства с формирующимися рынками заинтересованы в обеспечении долгосрочного, устойчивого роста глобальной экономики, реформировании финансово-экономической архитектуры, повышения её эффективности. Свидетельство тому – принятое в прошлом году консолидированное решение об участии в пополнении кредитных ресурсов МВФ на 75 миллиардов долларов, которое привело к увеличению доли быстроразвивающихся экономик в уставном капитале Фонда.

Россия – как инициатор создания БРИКС и председатель его первого саммита (в Екатеринбурге в 2009 г.) – считает участие в работе объединения одним из приоритетов внешней политики. В этом году мной утверждена Концепция участия России в БРИКС, определяющая стратегические задачи, которые мы стремимся решить, развивая взаимодействие с нашими партнёрами из Бразилии, Индии, Китая и ЮАР.

Такое взаимодействие в международных делах, в торговле, в обмене капиталами, гуманитарной сфере помогает формировать максимально благоприятные внешние условия для дальнейшего подъёма российской экономики, улучшения инвестиционного климата, повышения качества жизни и благосостояния граждан нашей страны. Участие в Объединении способствует укреплению привилегированных двусторонних отношений с государствами БРИКС, основанных на принципах добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества. Важную роль отводим наращиванию российского языкового, культурного и информационного присутствия в странах-партнёрах по БРИКС, расширению образовательных обменов и контактов между людьми.

ВОПРОС: Каковы задачи объединения на ближайшую перспективу и существует ли видение стратегических ориентиров экономического развития БРИКС?

В.ПУТИН: БРИКС определяет свою работу на основе Планов действий, принимаемых ежегодными саммитами. Прошлогодний, Делийский, план действий определил семнадцать направлений взаимодействия. В их числе – встречи министров иностранных дел «на полях» Генассамблеи ООН, совместные заседания министров финансов и управляющих центральными банками «на полях» совещаний «Группы двадцати», Всемирного банка, Международного валютного фонда, контакты по линии других ведомств.

Сейчас идёт согласование очередного Плана, который мы рассмотрим на встрече в Дурбане. Уверен, он послужит углублению нашего партнёрства. Рассчитываем, что нам удастся ещё теснее скоординировать подходы к ключевым вопросам повестки дня предстоящего саммита «Группы двадцати» в Санкт-Петербурге, повысить уровень сотрудничества в борьбе с незаконным оборотом и производством наркотиков, в противодействии угрозам террористического, криминального и военного характера в киберпространстве.

Россия придаёт большое значение развитию торгово-инвестиционного взаимодействия с партнёрами по БРИКС, запуску новых многосторонних бизнес-проектов с участием предпринимательских кругов наших стран. Этому призван содействовать Деловой совет БРИКС, об официальном учреждении которого мы планируем объявить в Дурбане. Накануне саммита состоится также Бизнес-форум БРИКС, в котором примут участие более 900 представителей делового сообщества наших стран.

ВОПРОС: Потенциал стран БРИКС ставит вопрос не только о координации их экономической политики, но и о тесном взаимодействии в геополитике. В чём геополитическая роль, в чём миссия стран БРИКС в современном мире? Исчерпывается она лишь экономической повесткой дня или они могут и должны брать на себя всё большую долю ответственности за геополитические процессы? Как они строят свою политику в отношении остального мира, в том числе таких его ведущих игроков, как США, ЕС, Япония... Как концептуально видится в этом смысле будущее самого объединения?

В.ПУТИН: Страны БРИКС стремятся прежде всего содействовать выведению мировой экономики на траекторию устойчивого, самоподдерживающегося роста, реформировать международную финансово-экономическую архитектуру. Главное для нас – найти решения, способные ускорить глобальное развитие, стимулировать приток капиталов в реальный сектор экономики, повысить занятость. Это особенно важно с учётом слабой динамики мировой экономики и сохранения неприемлемо высокого уровня безработицы. Хотя такие явления характерны в первую очередь для западных государств, но их негативное влияние ощущают на себе и страны БРИКС: сужаются экспортные рынки, сохраняется нестабильность в мировых финансах, тормозятся наши собственные темпы экономического роста.

Вместе с тем предлагаем партнёрам постепенно трансформировать БРИКС из диалогового форума, координирующего позиции по ограниченному кругу вопросов, в полноформатный механизм стратегического взаимодействия. Механизм, позволяющий сообща искать пути решения ключевых проблем мировой политики.

БРИКС традиционно выступает со схожих позиций по урегулированию политико-дипломатическими средствами всех международных конфликтов. К саммиту в Дурбане нами готовится совместная декларация с подробным изложением наших принципиальных подходов по таким актуальным вопросам международной повестки дня, как сирийский кризис, афганская, иранская, ближневосточная проблемы.

Мы не рассматриваем БРИКС как геополитического конкурента западным государствам или их организациям – напротив, открыты к дискуссии со всеми, кто в этом заинтересован – в рамках общей многополярной модели мира.

ВОПРОС: Россия и Китай являются важными стратегическими и историческими партнёрами. В чём Вы видите значение такого партнёрства не только для развития двух стран, но и для всей современной системы мировых отношений и мировой экономики?

В.ПУТИН: Россия и Китай – это два влиятельных члена международного сообщества, постоянные члены Совета Безопасности ООН, одни из крупнейших экономик мира. Поэтому налаженное между нами стратегическое партнёрство имеет большое значение как в двустороннем, так и в глобальном масштабах.

Сегодня российско-китайские отношения находятся на подъёме и переживают лучший период за свою многовековую историю. Их отличают высокая степень взаимного доверия, уважение интересов друг друга, поддержка по жизненно важным вопросам, подлинно партнёрский и всеобъемлющий характер.

В эти дни проходит государственный визит в Россию Председателя КНР Си Цзиньпина. Тот факт, что первая зарубежная поездка нового китайского руководителя осуществляется в нашу страну, подтверждает особый характер стратегического партнёрства между Россией и Китаем.

Только за последние пять лет объёмы взаимной торговли выросли более чем вдвое. Китай прочно занял первое место в списке наших торговых партнёров. В 2012 году российско-китайский товарооборот вырос на 5,2% и составил 87,5 миллиарда долларов (в 2007 г. – 40 миллиардов долларов).

Важным стабилизирующим фактором мировой политики стала общность наших подходов к основополагающим вопросам мироустройства и ключевым международным проблемам. В рамках ООН, «Группы двадцати», БРИКС, ШОС, АТЭС и других многосторонних форматов мы работаем сообща, помогаем формированию нового, более справедливого миропорядка, обеспечению мира и безопасности, отстаиванию базовых принципов международного права. Это – наш общий вклад в укрепление устойчивого глобального развития.

Россия и Китай показывают пример взвешенного и прагматичного подхода к решению наиболее острых вопросов – таких, как обстановка на Ближнем Востоке и в Северной Африке, ядерная проблема Корейского полуострова, ситуация вокруг иранской ядерной программы.

ВОПРОС:Перед саммитом БРИКС у Вас также запланирован рабочий визит в ЮАР. Каковы Ваши ожидания от предстоящих переговоров с южноафриканской стороной? Сможет ли этот визит придать импульс развитию двусторонних отношений?

В.ПУТИН:Россию и ЮАР связывают давние узы дружбы и взаимного уважения. Между нашими странами развивается многоплановое сотрудничество, налажен конструктивный политический диалог на высшем уровне, по линии правительств, министерств и ведомств. Последовательно расширяются межпарламентские, межрегиональные, деловые и гуманитарные контакты.

В ходе визита в ЮАР мы, безусловно, рассчитываем придать новый импульс двусторонним связям. Готовится к принятию Декларация о стратегическом партнёрстве России и ЮАР, которая закрепит новое качество наших отношений, определит ключевые направления будущей совместной работы. В Дурбане планируется подписание ряда важных межправительственных и межведомственных документов – декларация о стратегическом партнёрстве, соглашения о сотрудничестве в сфере энергетики, сельском хозяйстве и другие.

Приоритетное внимание в ходе переговоров будет уделено торгово-экономическому сотрудничеству. В прошлом году объём российско-южноафриканского товарооборота вырос на 66% и достиг 964 миллионов долларов (в 2011 г. этот показатель составлял 580 миллионов долларов). Крупный российский бизнес, в том числе такие компании, как «Ренова», «Норильский никель», «Евраз Групп», «Базовый элемент», «Северсталь», «Ренессанс Капитал», «Внешэкономбанк», активно выходит на рынок ЮАР, заинтересован в дальнейшем расширении своего присутствия в Южной Африке.

Россия и ЮАР способны значительно – в разы – увеличить объёмы двусторонней торговли и инвестиций, число взаимовыгодных проектов в горнодобывающей отрасли, в энергетике, в том числе атомной, исследовании космоса, военно-технической сфере.

Считаем важным развивать сотрудничество в сферах образования и культуры – за счёт укрепления прямых связей между вузами, расширения преподавания русского языка в учебных заведениях ЮАР, организации кинофестивалей и гастролей ведущих творческих коллективов, обменов музейными выставками.

О практических шагах по достижению этих целей мы и будем говорить с Президентом Джейкобом Зумой.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 22 марта 2013 > № 781935 Владимир Путин

Индонезия планирует купить дополнительную партию российских истребителей «Сухой» и патрульные катера собственной постройки в рамках 15 млрд долл пятилетнего плана по модернизации вооруженных сил, заявили в среду в военном ведомстве страны.

Министр обороны Пурномо Юсгианторо (Purnomo Yusgiantoro) сказал, что Индонезия намерена купить эскадрилью истребителей «Сухой» и патрульные катера.

Он также предупредил делегатов военной конференции, что быстрый рост военных расходов и наращивание военной силы в регионе может посеять недоверие и соперничество за энергоресурсы.

«Если это не будет сопровождаться усилением прозрачности, что повысит доверие и уверенность, это может превратиться в гонку вооружений, что отрицательно скажется на мире и стабильности», сказал он.

Другой индонезийский официальный военный представитель сказал, что еще есть планы закупки 16 истребителей «Сухой», 17 патрульных катеров, трех легких фрегатов и неустановленного количества танков и ракет.

Индонезия также планирует модернизировать эскадрилью истребителей F-16 американского производства. Индонезия уже располагает более 10 истребителями «Сухой».

В октябре прошлого года Министерство обороны заявило, что планируется закупка 130 танков Leopard 2 немецкой компании Rheinmetall AG на общую сумму 280 млн долларов.

Индонезия, страна островов с ключевыми морскими путями и 54700 км (34000 миль) береговых линий, также заказала три южнокорейские подводные лодки для увеличения своего флота субмарин до пяти единиц.

Расходы на оборону страны в 2012 году составили 72500 млрд рупий (7,54 млрд долл), что на 30% больше, чем в 2011 году. Как ожидается, в 2013 году военный бюджет возрастет до 77700 млрд рупий.

Стальное потребление в АСЕАН: у азиатских «тигров» проснулся аппетит

В 2012 г. объединение АСЕАН продемонстрировало один из самых высоких среди регионов мира прирост стального потребления – на 8%. По итогам нынешнего года, при сохранении текущей динамики – а для этого есть все основания – спрос на сталь в АСЕАН достигнет 60 млн. т.

По предварительным данным SEAISI (South East Asia Iron & Steel Institute), по итогам минувшего года объем видимого металлопотребления в объединении АСЕАН (10 стран Юго-восточной Азии) увеличился на 7,6%, до 56,4 млн. т.

Лидером по приросту потребления стал Таиланд: +13,9% в годовом исчислении, у Вьетнама – 9,9%, у Индонезии – 8,8%. Малайзия и Филиппины показали незначительное увеличение спроса на сталь – на 1,7% и 2,2% соответственно. Спрос на сталь в Сингапуре снизился на 4,9% в годовом исчислении.

Стальной баланс АСЕАН в 2012 г., млн. т:

Источник: по данным SEAISI

Объем выплавки стали в 2012 г. сократился в большинстве стран региона, за исключением Филиппин. На фоне роста спроса и снижения внутреннего производства значительно – на 8% – вырос импорт, объем которого почти достиг 37 млн. т.

Половина регионального импорта полуфабрикатов поступила из России, при этом объем поставок в минувшем году вырос на 1 млн. т. Второй крупнейший поставщик этой продукции в АСЕАН – Украина.

В 2012 г. зарегистрировано значительное увеличение импорта длинномерной продукции из Китая – почти вдвое. В частности, импорт сортового проката увеличился на 70% . Импорт арматуры и катанки из КНР увеличился более чем вдвое, до более 1 млн. т. Основным источником импорта горячекатаного листа в АСЕАН также был Китай, поставки которого выросли на 3%, до уровня 1 млн. т. Импорт этой продукции из Японии вырос на 10% до 800 тыс. т.

Япония стала крупнейшим источником импорта для г/к рулонов, 40% от общего объема импорта данной продукции в регион. В 2012 г. импорт из Японии и Южной Кореи вырос на 15% год к году и 8% в годовом исчислении, соответственно, в то время как импорт из Китая увеличился на 45%.

Стальной экспорт из АСЕАН в 2012 г. сократился на 22%, до 6 млн. т в 2012 г. Спад внешних поставок показали все страны объединения, за исключением Сингапура. Экспорт стали из Малайзии сократится почти на 50%, до около 700 тыс. т. Из Вьетнама – снизился на 32%, до менее 1 млн. т, из Индонезии – на 7% в годовом исчислении, до 1,1 млн. т. Экспорт стали из Таиланда в минувшем году сохранился на уровне 1,2 млн. т.

Динамика потребления в странах АСЕАН, млн. т:

Источник: данные SEAISI

В 2013 г. при сохранении прошлогодних темпов роста объем стального потребления в АСЕАН составит 60-61 млн. т.

В Таиланде, крупнейшем потребителе в АСЕАН, в 2013 г. потребление стали, согласно прогнозам, увеличится на 7%, составив 17,5 млн. т.

В 2013 г. стальной спрос по-прежнему останется сильным, учитывая высокий спрос со стороны строительства (продолжаются работы по восстановлению разрушенной наводнением в конце 2011 г. инфраструктуры) и автопрома. В 2012 г. внутренние продажи автомобилей подскочили на 80%, до 1,4 млн. шт, в результате политики правительства по субсидированию клиентов, впервые покупающих автомобиль.

В минувший вторник правительство Таиланда утвердило семилетнюю программу займов общим объемом в $62 млрд. на масштабные инфраструктурные проекты, среди которых – строительство четырех высокоскоростных железнодорожных веток от Бангкока на север, юг и восток королевства, по которым будут курсировать 200 поездов.

Еще один крупный региональный потребитель – Индонезия – в текущем году надеется на ускорение экономического развития благодаря инвестплану, включающему широкий спектр инфраструктурных проектов, в том числе платные дороги, аэропорты и железные дороги. Правительство поставило задачу повысить ВВП до $ 4,5 трлн. к 2025 году, что позволит стране войти в число 10 крупнейших экономик мира. Такой план обеспечит поддержку и стальному потреблению, объем которого в 2012 г. вырос на 9%, до 11,9 млн. т.

Во Вьетнаме в минувшем году зафиксирован рост стального потребления на 9%, до 10,6 млн. т. В текущем году местные металлурги надеются на возобновление роста потребления со стороны строительного сектора, который в минувшем году показал 10% падение. В целом же спад на рынке недвижимости продолжается с 2009 г., из-за чего Вьетнам уступал в последние годы в темпах стального потребления многим соседям по АСЕАН.

В 2013 г. в стране планируется рост экономики на уровне 5,5% после 5,08% в 2012 г. Внутренний спрос, по прогнозам Vietnam Steel Association, вырастет на 2-3%, поскольку сложности в экономике сохраняются.

Экономика Филиппин выросла на 6,6% в 2012 г., это наивысший в АСЕАН показатель, наряду с Таиландом. Согласно прогнозам Всемирного банка, в 2013 г. рост ВВП составит 6,2% и 6,4% в 2014 г.

В Малайзии потребление стали в текущем году должно составить, по прогнозам, 8,7 млн. т, что выше уровня предыдущего года на 8%. В 2014 г. ожидается ускорение роста спроса до 9,1 млн. т.

Потребление стали в Сингапуре в 2012 г. осталось на уровне предыдущего года – 3,8 млн. т. В нынешнем году ожидается ускорение развития экономики, в т.ч., благодаря подписанию договора с ЕС о создании зоны свободной торговли. Сингапур имеет население всего в 5 млн., однако одновременно является воротами на 600 миллионный рынок АСЕАН. ВВП страны в 2013 г., по прогнозам, увеличится на 1,5% после роста на 1,2% в минувшем году.

Георгий Карпенко

Индонезия, преследуя цель нормализации и контроля стоимости на внутреннем рынке, «дала добро» на ввоз импортного чеснока, основываясь на ходатайстве чиновников Минсельхоза страны.

Напомним, что импорт этой продукции был запрещен некоторое время назад, так как правительство страны стремилось защитить местных производителей. Сейчас же около 92 иностранных поставщиков получили лицензию на ввоз чеснока в совокупном объеме в 134,6 тысяч тонн. Всего же, ориентировочно, в текущем году в Индонезии будет реализовано порядка 160 тысяч тонн чеснока, поэтому импортная продукция составит около 84,15% от общего количества.

Нормализация цен является острой необходимостью для внутреннего рынка Индонезии, так как в течение последнего месяца стоимость на чеснок достигла рекордного максимума. Если ранее один килограмм продукции можно было приобрести за 15 тысяч рупий (≈47,6 рублей), то в последние недели цена того же веса достигла 80 тысяч рупий (≈253,88 рублей).

Рон Кирк, представитель США по вопросам торговли, на этой неделе выступил с сообщением об обращении страны к ВТО. США радует за создание совета по урегулированию спора с Индонезией, введшей серьезные ограничительные меры для импортной продукции, в том числе и растениеводческой.

По мнению г-на Кирка, наряду с квотами, власти Индонезии ввели в обращение невероятно сложную систему требований к предоставлению лицензий для зарубежных поставщиков. Правительство страны пытается защитить собственный сельскохозяйственный сектор, но неправомерно ограничивает интересы американских компаний.

- Требования Индонезии к импортным лицензиям и квотам оказывают негативное влияние на широкий ряд американского сельскохозяйственного экспорта, и значительно снижают доступ индонезийских потребителей к высококачественной американской продукции. Мы продолжим прикладывать все усилия для того, чтобы наши торговые партнеры играли по правилам,- сообщил Рон Кирк.

Напомним, что в конце 2011 года индонезийские власти ввели в работу положения, ограничивающие торговлю растениеводческой продукцией. Затем они были пересмотрены осенью 2012 года в сторону усиления. Ограничительные меры касаются фруктов, овощей, сухофруктов и соков.

США уже подавали в ВТО аналогичную просьбу, результатом которой были переговоры в начале текущего года, не приведшие к каким бы то ни было существенным результатам.

AIRBUS ПОДПИСАЛ КОНТРАКТ НА ПРОДАЖУ 234 САМОЛЕТОВ ЗА 18,4 МЛРД

Покупателем станет индонезийская авиакомпания Lion Air, до этого сотрудничавшая с Boeing

Европейский авиастроительный концерн Airbus подписал контракт на 18,4 млрд евро (24 млрд долларов) с индонезийской авиакомпанией Lion Air на продажу перевозчику 234 узкофюзеляжных пассажирских самолетов, передает Reuters. Компании, таким образом, удалось перехватить у ее американского конкурента Boeing одного из наиболее перспективных клиентов.

Администрация президента Франции Франсуа Олланда назвала сделку, заключенную Airbus и Lion Air, традиционно делавшей выбор в пользу самолетов Boeing, "крупнейшей в истории Airbus по числу проданных самолетов и общей сумме контракта". Договор предполагает поставку в Индонезию 109 самолетов Airbus A320neo и 64 Airbus A321neo (приставка neo означает новейший тип самолетов с меньшим расходом топлива), а также 60 классических A320.

В 2011 году индонезийский частный лоукост-перевозчик заключил с Boeing крупнейший контракт в истории концерна на покупку 230 самолетов за 22 млрд долларов. В течение последних лет Lion Air постепенно наращивал размеры своего воздушного флота, чтобы удовлетворить потребности развивающегося авиационного рынка Индонезии, четвертой по населенности страны в мире. Несмотря на то, что в настоящее время спрос на самолеты ниже пикового показателя, он все равно остается достаточно высоким, так как авиакомпании стараются модернизировать свой флот, чтобы добиться сокращения затрат на топливо. Кроме того, спрос на рынке обеспечивают рынки развивающихся стран, которые продолжают уверенно расти.

Президент Филиппин Бенигно Акино призвал малайзийские власти к переговорам о судьбе входящего в состав Малайзии штата Сабах, который в начале февраля попытались захватить филиппинские боевики, сообщают в понедельник региональные СМИ.

Богатый нефтью штат в прошлом принадлежал южно-филиппинскому султанату Сулу.

"Есть проблемы, которые при попытке их поспешного или насильственного решения порождают лишь новые проблемы. Если мы хотим найти верное решение, то нам нужны искренние и глубокие обсуждения", - заявил глава государства. Официальная Манила не признает власть Малайзии над Сабахом, и попытки Филиппин в середине 1960-х годов вернуть его оказались неудачными.

В начале февраля около 180 граждан Филиппин, называющих себя бойцами "Королевских сил безопасности султаната Сулу и Северного Борнео", высадились в сабахской деревне Тандуо на севере острова Калимантан (Борнео). Как малайзийские, так и филиппинские власти неоднократно требовали от них вернуться на родину, а 5 марта силы безопасности Малайзии провели против них массированную операцию с применением ВВС и артиллерии, после чего филиппинцы перешли к партизанской войне.

По заявлениям малайзийских властей, на этот момент общие потери со стороны вторгшихся составляют свыше 60 бойцов, у малайзийцев убиты девять. Специально посетивший Сабах премьер-министр Малайзии Наджиб Разак объявил о создании в штате "особой зоны безопасности", охватывающей шесть его районов. Там уже задержаны свыше ста местных жителей, подозреваемых в связях с боевиками. В свою очередь, филиппинские ВМС задержали еще 35 боевиков, пытавшихся незаметно пробраться на родину. Генсек ООН Пан Ги Мун ранее призвал положить конец насилию в Сабахе, после чего нынешний султан Сулу Джамалул Кирам Третий предложил временно прекратить огонь. Однако это предложение было отвергнуто малайзийской стороной, требующей, чтобы его боевики сложили оружие. Михаил Цыганов.

МИНФИН: ДОХОДЫ БЮДЖЕТА РОССИИ ОТ ПРИВАТИЗАЦИИ УПАДУТ В 7 РАЗ

Вместо запланированных в 2013 году 427 млрд рублей в бюджет поступит 60 млрд, предупреждают в ведомстве

Доходы бюджета РФ от приватизации в 2013 году составят около 60 млрд рублей вместо запланированных 427 млрд рублей. Об этом сообщила журналистам первый заместитель министра финансов России Татьяна Нестеренко, передает информагентство ПРАЙМ.

Информацию о том, что правительство РФ в 2013 году намерено обеспечить прямые поступления в бюджет от приватизации в размере 427 млрд рублей, 12 марта подтвердил министр финансов Антон Силуанов. Кабинет министров, по словам Силуанова, принял решение задействовать все возможности по продаже государственного имущества. "Мы, как Минфин, обеспокоены наполняемостью этой суммы, высказали эту обеспокоенность...", - сказал глава финансового ведомства. Силуанов впервые озвучил прогнозную величину доходов бюджета от приватизации в сентябре 2012 года. На 2014 год план составляет 330,8 млрд рублей, на 2015 год - 595,1 млрд рублей. "Достаточно амбициозное решение", - прокомментировал тогда эти цифры глава Минфина.

Федеральный бюджет в 2013 году может недополучить доходов от приватизации на сумму около 350 млрд рублей, озвучила сегодня Нестеренко прогноз Минфина. Выпадающие доходы обусловлены тем, что приватизация компаний, по словам чиновницы, будет, скорее всего, проводиться через докапитализацию, а не продажу акций.

Дополнительно бюджет РФ в 2013 году потеряет доходов в размере 130 млрд рублей, добавила Нестеренко. По ее словам, речь идет о выпадающих доходах от налога на добавленную стоимость (НДС): налоговые послабления получают крупные госкомпании по завершении инвестиционных проектов, связанных со строительством объектов для форума АТЭС и Олимпийских игр в Сочи.

Правительство пытается решить проблемы, которые могут возникнуть из-за недополучения доходов. Часть этих усилий - оперативные совещания, которые проводит премьер-министр Дмитрий Медведев, пояснила Нестеренко. "Он (Медведев - BFM.ru) сказал, что будет разговаривать с каждым администратором доходов. Будем разбираться с Росимуществом, с планами приватизации. Речь идет о том, чтобы исполнить хотя бы то, что запланировано сейчас", - сказала замминистра.

Европейский банк реконструкции и развития поддерживает создание объединения крупнейших мировых производителей зерна ("Зерновая двадцатка") с участием Украины.

Об этом на встрече с министром аграрной политики и продовольствия Николаем Присяжнюком сообщил директор департамента агробизнеса ЕБРР Жиль Меттеталь.

Присяжнюк проинформировал Меттеталя, что во время визита во Францию и встречи с министром сельского хозяйства, пищевой промышленности и лесного хозяйства Франции Стефаном Ле Фолем обсуждался вопрос создания "Зерновой двадцатки" (G20).

В эту организацию должны войти крупнейшие мировые производители зерна.

По словам Николая Присяжнюка, Украина готовится присоединиться к указанной инициативе.

Меттеталь выразил поддержку инициативе французской стороны и отметил высокий уровень украинских компаний, с которыми сотрудничает ЕБРР.

Он напомнил, что общий объем инвестиций ЕБРР в аграрный бизнес Украины на данный момент уже превышает 1,5 млрд долларов.

Также ходе встречи Присяжнюк отметил важность для развития отечественного аграрного сектора тех проектов, которые финансирует ЕБРР в Украине.

"Я доволен тем, что все проекты, которые вы поддерживаете в сельском хозяйстве Украины путем кредитования, являются успешными. И с каждым годом линия сельхозпродуктов, которые производят кредитуемые Банком украинские предприятия, расширяется. Это очень важно", - отметил министр.

Стороны договорились продолжить сотрудничество в производстве зерновых, птицеводстве и машиностроении.

Кроме того, участники встречи обсудили внедрение совместных проектов в сахароварении, агролизинге, а также животноводстве, в частности молочном.

Как сообщало агентство, в 2012 году ЕБРР профинансировал в Украине 35 проектов на общую сумму 950 млн евро.

Всего за весь период сотрудничества с Украиной ЕБРР профинансировал в стране 300 проектов на 7,5 млрд евро.

Министерство аграрной политики и продовольствия оценивает экспорт зерна в 18,305 млн тонн с начала 2012/2013 маркетингового года (июль 2012-июнь 2013 года).

Японская сталь-2013: весна надежд

Для Страны Восходящего Солнца восстановление разрушенной землетрясением и цунами 2011 г. инфраструктуры должно содействовать выходу из рецессии. Японским металлургам нынешний год несет надежды на более активный рост внутреннего потребления и улучшение экспортной конъюнктуры.

Спустя 2 года после одного из самых страшных в ее истории стихийных бедствий страна еще не завершила ликвидацию его последствий. «До тех пор, пока не наладится ситуация в Тохоку (регион на северо-востоке острова Хонсю, принявший на себя главный удар землетрясения и цунами 11 марта 2011 г.), весна не придет по-настоящему в Японию» - говорит на траурном митинге премьер-министр Японии Синдзо Абэ.

Напомним, что общее число жертв, включая пропавших без вести, составило почти 18 тыс. человек. Прямой экономический ущерб оценен в $210 млрд., потери в ВВП за прошедшие два года составили минимум 2%.

Около 315 тыс. человек, потерявших жилье в результате катастрофы, до сих пор не имеют постоянного места жительства. Значительные потери понесли производители пищевой продукции из префектуры Фукусима, где находится аварийная АЭС «Фукусима-1», которая едва не стала вторым Чернобылем.

Однако, как говорит японская пословица, «не бойся немного согнуться, прямее выпрямишься». Нынешний премьер-министр Японии Синдзо Абэ объявил о намерении укрепить геополитическую и экономическую мощь страны, которую в Азии в последние годы все увереннее теснит Китай.

Спор за острова Сенкаку/Дяоюйдао в Восточно-Китайском море может стать не только началом нового витка японо-китайского противостояния (сколько их было уже в истории!), но и стартом для новых амбиций Японии. Государство, имеющее столь мощный экономический, технологический и финансовый потенциал, желает играть более активную политическую роль во всем азиатско-тихоокеанском регионе, где до сих пор доминируют США и Китай.

Макроэкономика

Уже готов план финансового стимулирования экономики в размере 10 трлн. иен ($115 млрд.), с избранием нового главы Центробанка ожидается принятие и монетарных мер поддержки экономического роста.

В числе прочего, справиться с рецессией и содействовать росту экспорта помогает ослабление иены, курс которой к корзине валют развитых стран за полгода снизился почти на 20%. В феврале курс иены США опускался до показателя 95 иен за доллар, наиболее низкого курса с мая 2010 г.

Более активная экономическая политика понемногу дает результаты. Промпроизводство в декабре выросло на 2,5% к ноябрю, когда наблюдалось сокращение на 1,4%. В январе рост к декабрю составил 1%.

В январе, впервые за 8 месяцев, зафиксирован рост экспорта, составивший 6,4% к АППГ. При этом экспорт в Китай увеличился в прошлом месяце на 3%, вернувшись к росту после спада на фоне территориального спора.

Однако состояние торгового баланса остается сложным - в январе дефицит достиг рекордных 1,629 трлн. иен ($17,4 млрд.), отрицательное сальдо внешней торговли сохраняется уже 7 месяцев подряд.

Основной причиной формирования и роста дефицита остается резко возросшая после закрытия АЭС необходимость в импорте энергоносителей. Сейчас в стране работает только одна атомная станция – «Ōi» компании Kansai Electric Power в префектуре Фукуи, и та будет закрыта в сентябре для проверки.

Динамика роста ВВП страны по отношению к предыдущему году:

Стальной рынок

На фоне восстановления экономики, которое пока проходит умеренными темпами, оживает активность и потребляющих секторов. Основными драйверами роста металлопотребления являются подъем в стройсекторе (реконструкция и строительство нового жилья) и стабильный спрос со стороны автопрома (в 2012 г. выпуск легковых авто вырос на 19%, до 5,55 млн.). В 2012 г. закупки стройсектором снизились на 2%, до 28,9 млн. т, судостроением – на 22%, до 4 млн. т, а единственным сектором, который увеличил потребление, стало автомобилестроение – 12,9 млн. т (+2%).

В начале 2013 г. спрос на сталь демонстрирует тенденцию к выздоровлению. Объем внутренних заказов в январе вырос на 4,5% до 3,69 млн. т (в декабре также был рост). Заказы со стороны автопрома, крупнейшего потребляющего сектора, выросли на 6%, от строительства – на 10%. В будущем именно строительство будет двигать спрос, поскольку традиционно доминирующий в стране автосектор все активнее переносит производство за рубеж.

Стальной баланс Японии, млн. т:

Источник: данные JISF

В 2012 г. выплавка стали в Японии сократилась на 0,3%, до 107,2 млн. т, проката – на 0,1%, до 94,77 млн. т. Напомним, что землетрясение привело к временной остановке в 2011 г. ряда расположенных на побережье Токийского залива метзаводов, общая мощность которых равна 26 млн. т. Это повлекло за собой 10% рост импорта металлопродукции и 15% снижение закупок руды.

Япония – крупный игрок на мировых рынках сырья, в 2012 г. страна импортировала 131 млн. т (+2% к пред. году) железной руды, 71,5 млн. т коксующегося угля (+4%) и 1,7 млн. т (-4,5%) ферросплавов.

Экспорт лома из страны в 2012 г. вырос на 58%, до 8,6 млн. т – после снижения на 16% в 2011 г. В 2013 г. экспорт может достигнуть 9 млн. т, на фоне последнего этапа утилизации поврежденных разгулом стихии авто. В январе вывоз лома за рубеж составил 736 тыс. т.

Японская стальная промышленность в значительной степени зависит от экспорта, доля которого в объеме производства составляет порядка 42%. К слову, доля импорта в потреблении – 9%.

Стальной экспорт в 2012 г. вырос на 3%, до 42,5 млн. т. Снизился экспорт в КНР – на 12% до 6,1 млн. т, в Таиланд – на 17%, до 5,4 млн. т, на Тайвань – 3,5 млн. т. Вырос экспорт в Корею – на 7% до 8,2 млн. т, США – на 22%, до 2,4 млн. т. Японский импорт сталепродукции в 2012 г. составил 3,1 млн. т из Кореи (+5%), 4,6 млн. т из КНР (-28%), и 846 тыс. т из Тайваня (+3%).

В текущем году есть основания ожидать роста экспорта – вследствие оживления китайского спроса, увеличение потребления в странах АСЕАН, а также благодаря падению стоимости иены. Оценочно, прогноз по экспорту в 2013 г. составляет 46-47 млн. т.

Максим Белов

В соответствии с данными, представленными в обзоре компании Knight Frank, в 2012 году Дубай занял второе место в мире по скорости роста цен на элитную недвижимость. Как сообщает IMEXre.com со ссылкой на издание Arabian Business, в 2012 году стоимость элитной недвижимости эмирата выросла, в среднем, на 20%. Такое же повышение цен на недвижимость класса «люкс» зарегистрировано на острове Бали. Пальма первенства среди городов мира, элитная недвижимость которых в 2012 году подорожала наиболее стремительно, досталась столице Индонезии Джакарте, где рост цен в секторе элитной недвижимости составил 38.1%. По мнению специалистов компании Knight Frank, столь стремительное повышение стоимости элитной недвижимости объясняется, в первую очередь, закрепившимся за Дубаем статусом делового и культурного центра со стабильной геополитической и экономической обстановкой. Заинтересованность богатых инвесторов всего мира в приобретении жилой недвижимости в Дубае способствует активному росту цен на элитное жилье эмирата. В обзоре отмечается, что элитная недвижимость Дубая пользуется популярностью, в том числе, у россиян, а высокий уровень спроса на данную категорию недвижимости среди жителей Северной Африки, Пакистана, Индии и Ирана создает условия для дальнейшего роста цен в элитном секторе недвижимости. Напомним, что после мирового экономического кризиса цены на недвижимость Дубая снизились, в ряде случаев, на 60%, и восстановление сектора недвижимости эмирата началось только в прошлом году. ОАЭ > Недвижимость, строительство > russianemirates.com, 12 марта 2013 > № 827855

Стоимость эксклюзивного жилья в эмирате выросла на 20% за 2012 год, что эквивалентно ценовому приросту на острове Бали и отстает только от индонезийской столицы, Джакарты, где цены на недвижимость взлетели на 38,1% за год.

Согласно данным компании Knight Frank, увеличение цен в Дубае было вызвано стремлением иностранных инвесторов найти места для безопасного вложения средств в период глобального финансового кризиса.

Аналитики прогнозируют дальнейший рост цен на недвижимость в Дубае, тем более что многие очень состоятельные люди с Ближнего Востока и Африки уже заявили о том, что собираются приобрести себе жилье в эмирате в ближайшем году. Об этом сообщает портал Arabian Business.

Отметим, что не в первый раз бьют рекорды по росту цен, например, апартаменты, расположенные в Dubai Marina. Кроме того, этот район лидирует в ОАЭ по количеству совершенных сделок с недвижимостью.

Угрозы реальные и мнимые

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 11 марта 2013 > № 2906774 Алексей Арбатов

И все-таки она вертится. Вокруг денег

Почему экономика сильнее войны

С.К. Дубинин – доктор экономических наук.

Резюме: Растущая национальная экономика и есть сила, которая сегодня открывает возможности перед теми, кто способен сконцентрировать у себя инвестиции, а стало быть, определять правила игры.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Уже более 200 лет, со времени начала промышленного переворота, большинство стран, входящих в европейский цивилизационный ареал, преследуют в качестве цели своей политики создание благоприятных внешних условий для экономического роста. Существует понимание того, что национальные элиты должны бороться за доступ к ресурсам и рынкам сбыта, чтобы экономика собственной страны динамично развивалась, избегая кризисов и спадов. Однако методы и основные инструменты достижения этой цели радикально изменились. Достаточно долго сила оружия, этот «последний довод королей», ставилась в центр международной жизни. Сегодня сила денег обеспечивает необходимые результаты гораздо эффективнее.

Прощай, оружие

На протяжении первых 150 лет после начала промышленного переворота ведущим великим державам казалось наиболее выгодным устанавливать контроль над территориями, рынками, ресурсами путем создания империй. Имперская политика была направлена на военный захват, а затем административный контроль над территорией и населением чужих стран. Агрессии подвергались более слабые соперники. Некоторые из них еще не сложились как государства, иные сохраняли традиционный социокультурный феодальный уклад. Поэтому национальные государства, первыми совершившие переход к промышленному капитализму, получили долговременное военно-техническое преимущество.

Все европейские страны так или иначе втянулись в круговорот глобальной имперской политики. Традиционные империи, такие как Российская, Китайская, Османская, чье возникновение не связано с промышленным переворотом, стремились изо всех сил не отстать от уходящего вперед поезда Британской империи. И Англия, и все, кто ей подражал, включая Россию, в какой-то степени Францию, Германию, Италию, взяли на вооружение идеологию передела чужих территорий в свою пользу. Как следствие, с небольшим интервалом одна за другой вспыхнули Первая и Вторая мировые войны.

Однако именно в ходе мировых войн элиты и проигравших, и победивших стран убедились в том, что имперская политика настолько затратное дело, а войны между ведущими мировыми игроками столь разрушительны, что продолжение подобной политики в прежних формах просто невозможно. Война сводит на нет ту цель, ради которой ее затевали. Что может дать контроль над выжженными после бомбежек территориями, которые приходится восстанавливать из руин, спасать от голода и эпидемий? И элиты, и общество осудили политику агрессии как слишком опасную и затратную. На этой почве возникли ограничения, заработала сила идей. Изменилась нравственная и этическая парадигма, наложившая запрет на возможность применения насилия.

Изменения коснулись и политики, проводимой Советским государством. Советская империя распалась именно потому, что наступил перелом в отношении общества к тому, что можно, а чего нельзя делать силовыми методами. Я не буду приводить многочисленные примеры. Но мы все понимаем, что если бы в Афганистане советские войска действовали так же, как все страны действовали в Европе во время мировой войны и применяли такой же масштаб разрушений при нанесении ударов, то, наверное, им все-таки удалось бы установить контроль над этим «восточным перекрестком истории». Та же самая дилемма стоит сейчас перед НАТО в Афганистане. По чисто этическим соображениям уже невозможно позволить себе войну на уничтожение людей и выжигание пространства.

Мир радикально изменился после Второй мировой войны. И продолжает преображаться. Глобализация в форме имперского раздела мира на экономически и политически противостоящие друг другу блоки ушла в прошлое. Хотя соперничество советского лагеря с союзом государств под эгидой США выглядело весьма схожим с классическим многосторонним противоборством великих держав, по существу это соревнование социальных систем явилось переходным периодом к новой форме глобализации. Необходимость противостоять СССР мощнейшим образом стимулировала объединение, а не разделение мировых рынков товаров, капиталов, информационных и финансовых услуг. Политики постоянно напоминали бизнесменам – нельзя давать социализму аргументы против рыночного строя, основанного на частной собственности. Соперничество подстегивало появление новых целевых ориентиров и пределов дозволенного, победа Запада в холодной войне подтвердила рациональность такой стратегии.

Как же определяются правила игры на международной арене, регулируется доступ к рынкам и ресурсам, как современные государства решают задачи своей внешней политики? Ответ лежит на поверхности – силой денег. Речь, разумеется, не идет о запасах на счетах в банках или в ценных бумагах. Тем более о золотых запасах – золото сегодня драгоценный металл в ряду всех иных видов сырьевых товаров. Решающее значение имеет накопленное и продолжающее расти общественное богатство. Растущая национальная экономика сама по себе благо, расширяющиеся рынки обещают любому экономическому партнеру выгодные контракты. Так, именно спрос на внешние ресурсы сырья со стороны стран «золотого миллиарда» позволил запустить производство по извлечению и переработке этих запасов в странах с развивающимися рынками. Здоровая экономика, умножение богатства – это главное, а вовсе не то, сколько денег напечатано в любой форме.

Поэтому растущая национальная экономика и есть сила, которая сегодня открывает широкие возможности перед теми, кто способен сконцентрировать у себя инвестиции, а стало быть, определять правила игры. Причем речь идет об инвестициях не столько бюджетных, сколько прежде всего частных. Ограниченность ресурсов государственных бюджетов сегодня особенно хорошо видна. Необходимо убедить обладателей сбережений превратить их в инвестиции в собственной экономике, а не где-либо еще.

Таким образом, страны, которые быстро растут экономически или где риски для бизнеса оцениваются как низкие, экономически привлекательны для инвесторов и диктуют правила игры. Вследствие того, что формирование национального совокупного спроса, потребления (частного и государственного) и инвестиций сегодня практически оторвано от создания сбережений в национальной экономике, каждая страна вынуждена конкурировать на глобальном рынке за право трансформировать последние в инвестиции. Национальные сбережения накапливаются, выходят на глобальный рынок и инвестируются в сделки с финансовыми инструментами. Приобретение прав на акционерный капитал или долговые обязательства предприятий реального сектора собственной страны – лишь один из вариантов помещения средств в финансовые инструменты наряду с приобретением производных (деривативов), акций корпоративного сектора или государственных облигаций, эмитируемых в любых странах.

Экономика Соединенных Штатов обеспечила создание такой изощренной финансовой системы, которая открыла двери наиболее мощному потоку финансовых ресурсов в мире. Использование глобального рынка для привлечения вложений в долговые обязательства, получения кредитов частным сектором (корпорации и домохозяйства) и государственным сектором США оказалось важнейшим методом финансирования потребления и инвестиций в этих секторах, несмотря на снижение уровня сбережений вплоть до нулевой отметки.

История развития современной глобальной финансовой системы в течение последних четырех десятилетий, целый ряд мировых финансовых кризисов в сочетании с попытками выработать международные методы регулирования и прибегнуть к помощи наднациональных институтов – наглядный пример того, как действует сила денег сегодня.

Современная финансовая система возникла как результат соединения двух потоков инноваций. С одной стороны, информационные технологии создали сеть для передачи данных о финансовых сделках; потоки этой информации приняли невиданные ранее масштабы. С другой стороны, предложение новых финансовых инструментов отражало нарастающий спрос на услуги финансового рынка. В течение ряда десятилетий устойчиво увеличивались объемы сбережений, которые трансформировались в инвестиции, в рынок ценных бумаг, что породило предложение финансовых инноваций.

Инвестиции на финансовых рынках, с одной стороны, канализировали колоссальные денежные потоки и трансформировали сбережения в виртуальные ценности, которые приносят тем не менее доходы инвесторам. С другой – наполнение международных каналов финансовых транзакций денежными потоками ликвидности автоматически создает массированный платежеспособный спрос для новых выпусков и акций, и облигаций с фиксированной доходностью. «Поднять» деньги для инвестиционного проекта стало задачей в значительной степени чисто технической. Обслуживание новых эмиссий финансовых рыночных инструментов – основной бизнес глобальных инвестиционных банков.

Вместе с тем общеизвестно, что глобальный экономический спад начался в 2007–2008 гг. с финансового кризиса. На протяжении всех этих лет широко ведется дискуссия о перестройке архитектуры мировой финансовой системы. В эти годы на семи саммитах Группы-20 центральными были именно проблемы оздоровления финансовой системы. Аналогичное место они займут и на встрече в Санкт-Петербурге 5–6 сентября 2013 года. Однако не появилось ни новых теоретических идей, ни предложений по поводу организационных и регулирующих мер.

Глобальный характер современного финансового рынка и общемировой размах кризиса, казалось бы, предопределяют необходимость придать регулированию межгосударственный характер. Однако кризис показал, что при глобальном объекте регулирования (мировой финансовый рынок) реальным действующим лицом – регулятором может выступать только национальный субъект (правительства национальных государств).

Такие международные форумы, как G20, встречи глав «восьмерки», лидеров стран БРИКС, ежегодные собрания Международного валютного фонда, Мирового банка, Европейского банка реконструкции и развития – все эти многочисленные собрания являются площадками для переговоров. На этих платформах правила жизни могут согласовываться и утверждаться в предварительном порядке. Согласно договору, Всемирная торговая организация обладает, например, возможностью контролировать исполнение ранее принятых обязательств и возбуждать процесс по рассмотрению и обсуждению допущенных нарушений. Проекты создать наднациональные регулирующие органы для глобального финансового рынка даже не обсуждаются.

Только Европейская комиссия и Парламент Европейского союза претендуют на право принимать решения, обязательные для стран-участниц. Опыт кризисных лет показал, что весь комплекс надгосударственных органов ЕС также не в состоянии действовать без согласования с национальными правительствами. Хотя соглашение о зоне евро предусматривает нечто близкое к наднациональному регулятору – Европейский центральный банк (ЕЦБ), последний таковым не стал. Его функции достаточно ограниченны, они гораздо уже, чем у национальных центральных банков стран, не входящих в еврозону. ЕЦБ эмитирует евро, устанавливает свою ставку при предоставлении кредитов коммерческим банкам, имеет право выкупать у банков пакеты ценных бумаг. Прямые операции ЕЦБ на финансовом рынке не допускаются. Предложение денег и дисконтная ставка являются единственными методами регулирования.

Стремление придать ЕЦБ функции надзора и регулятора банковских систем в еврозоне, наделить его правом вводить обязательные для коммерческих банков нормативы и решения частично одобрено, но не реализовано. Проект Европейского банковского союза далек от воплощения в жизнь.

Неудачные попытки надежно оценивать риски кредитования и инвестиций привели к стремлению повысить надежность балансов банковских учреждений. Эти вопросы мировое банковское сообщество пытается решить путем принятия стандартов требований, согласованных в рамках Базельского комитета по банковскому надзору при Банке международных расчетов (Базель-2 и Базель-3). Применение таких требований в период кризиса привело к констатации серьезного дефицита капитала и сверхнормативного уровня левериджа. Работа Базельского комитета по банковскому надзору позволила нацелить депозитные коммерческие банки на то, чтобы ввести повышенную норму резервирования по активам, размещаемым в производных инструментах с учетом взвешивания активов по оценке их рисков. Эта позитивная работа также представляет собой результат продолжительных многосторонних переговоров.

Если невозможно создать механизм однозначного принятия решений большинством голосов, работает только принцип консенсуса, даже при том что на бумаге записаны другие правила. Это обрекает участников на бесконечные переговоры (например, как помогать Греции). Как следствие, механизм принятия многостороннего решения обнаруживает свою неэффективность.

Реальные решения принимают национальные государства, которые способны контролировать ситуацию. И, в частности, на финансовых рынках такие решения естественно принимаются, прежде всего в Соединенных Штатах. Сорок лет назад, в 1973 г., американское руководство решило отказаться от какой-либо, даже виртуальной, привязки доллара США к золотому обеспечению. Наступила эпоха чисто кредитных денег, обеспеченных самим потенциалом экономики государства-эмитента. В 1976 г. на конференции МВФ данный подход был оформлен в качестве многостороннего соглашения. Возникла так называемая Ямайская валютная система. Рыночные методы определения обменных курсов оказались успешными. За несколько десятилетий, которые прошли с этого момента, глобальная экономика продемонстрировала беспрецедентный рост.

Парадокс текущего финансового кризиса заключается в том, что доллар и евро сохранили всеобщее доверие и соответствующую им роль основных резервных валют. На начало 2011 г. аналитики ФРС оценивали общий объем предложения денег (агрегат М2) в мировой экономике, т.е. объем предложения свободно конвертируемых мировых валют в долларовом эквиваленте, примерно в 20 трлн долларов. Из этой суммы около 9 трлн долл. приходилось непосредственно на американскую валюту, чуть более 2 трлн долл. – на долю евро.

Учитывая тот факт, что в международных расчетах в системе финансового рынка на долю доллара США как ведущей конвертируемой валюты приходится не менее 70%, а на евро и иные конвертируемые валюты – менее 30% расчетов, ведущим игроком в сфере глобального финансового регулирования стали Соединенные Штаты. Точнее, государственные законодательные и исполнительные органы власти, а также ФРС (Центробанк).

Задачи преодоления последствий кризиса и устойчивого развития финансового сектора решаются в рамках принятия Закона Додда–Фрэнка. Основные его требования были посвящены вопросам corporate governance, compliance, а также информационной прозрачности и правилам консолидированного бухгалтерского учета. Частью закона явилось «правило Уолкера», вводящее ограничения размеров спекулятивных активов на банковском балансе. В 2013 г. в США вступает в силу закон «О налогообложении иностранных счетов» (FATCA). Его действию фактически придан характер экстерриториальности. В том же направлении развиваются события с применением закона «О противодействии коррупции за рубежом» (FCPA). Применение его на практике значительно расширилось в годы после кризиса 2007–2009 гг. и приняло экстерриториальный характер.

Примеру Соединенных Штатов последовали все ведущие игроки на финансовом рынке. Страны–члены ОЭСР добились соглашений с офшорными юрисдикциями по полному раскрытию информации о владельцах активов и их доходах с целью пресечения уклонения от налогообложения. Таким образом, усилия по реформе регулирования финансового рынка оказались сосредоточены на нескольких самостоятельных направлениях. Во-первых, укрепление банковской системы, достаточности капитала банков. Принципиальное значение приобретает внутрибанковская система оценки принимаемых рисков и создания резервов. Во-вторых, реорганизация рынков производных финансовых инструментов. Вопрос не сводится к правилам торговли, но включает в себя ряд ограничений для финансовых учреждений на участие в сделках с такими инструментами. В-третьих, самостоятельное значение приобрело обсуждение вопросов налогообложения финансовых операций и доходов от них.

Российский путь к выходу из финансового кризиса

В контексте борьбы за усиление международного влияния России развитие финансового сектора будет иметь принципиальное значение. Сегодняшняя позиция весьма неоднозначна.

Рынок ценных бумаг Российской Федерации накопил опыт работы в течение последних двух десятилетий. Однако масштабы операций с акциями и облигациями остаются ограниченными. Финансовый рынок испытывает хронические проблемы с предъявляемым спросом, ликвидностью рынка. Капитализация российского фондового рынка в отношении к объему ВВП составила в конце 2010 г. 71%, т.е. в два и более раза ниже уровня аналогичного показателя в таких странах БРИКС, как Индия (142%) или Китай (209%). В развитых экономиках соответствующий уровень «глубины финансовых рынков» составляет более 400% ВВП. Потенциальные эмитенты корпоративных ценных бумаг предпочитают проводить первичные размещения (IPO) одновременно на Московской бирже и на биржах Лондона или Гонконга.

Российская банковская система быстро развивалась на протяжении последнего десятилетия. Кризисный период 2008–2009 гг. не привел к обрушению ее устойчивости. В самой острой его фазе, в ноябре-декабре 2008 г., для стабилизации ситуации понадобилось активное вмешательство правительственных органов и Банка России. Речь шла и о предоставлении государственных гарантий, выкупе государственными банками банков-банкротов и о кредитовании банковской системы Центральным банком под залог активов самого невысокого качества.

Активы банковского сектора в 2001–2010 гг. выросли в 10,6 раза до 33,8 трлн руб., капитал возрос в 9,4 раза до 4,7 трлн рублей. По данным Банка России, рост банковских активов продолжился быстрыми темпами. В послекризисный период спрос на кредит со стороны российских предпринимателей и домохозяйств вновь стал расти, хотя и не так интенсивно, как перед спадом 2008 года. Ежегодный прирост кредитования домохозяйств составил 25–30%, юридических лиц – около 20%. В 2011 г. он составил в целом 23,1%, в 2012 г. оценивается как 10,2%. Отношение банковских активов к ВВП составило в 2011 г. 75%. Непосредственно объем банковских кредитов к ВВП повысился в указанные годы в 2,7 раза и достиг уровня 40%. Наиболее динамично растет активность государственных банков.

Кредитный портфель госбанков, по оценке год к году, в 2012 г. увеличился на 19,7%, тогда как частные банки наращивали свое кредитование на 11,9%. Ускоренно увеличивается кредитование населения (домохозяйств). Рост составил 47,9% у госбанков и 36,2% у частных банков. Кредиты российских банков на срок три и более года составляют в настоящее время около трети их общего объема, однако крупнейшие корпоративные заемщики России стремятся также использовать ресурсы глобального рынка. Крупный российский бизнес систематически выходит на глобальный финансовый рынок для размещения облигационных займов или обращается за кредитами к международным банковским группам. Доля зарубежных кредитных институтов в общем объеме средне- и долгосрочных кредитов, привлекаемых российскими заемщиками, превышает 50%.

Международные позиции российских банков также укрепляются. 16 из них входят сегодня в число тысячи крупнейших банков мира по версии журнала The Banker. Из примерно тысячи существующих в России банков 356 имеют уставной капитал свыше 300 млн рублей. По данным Банка России, иностранные активы российских банков превысили уровень 200 млрд долларов. В 111 российских банках 50% и более акционерного капитала принадлежит иностранным инвесторам.

Кризисная ситуация в глобальной экономике явно не способствует процветанию экономики российской. Устойчивый послекризисный рост цены барреля нефти с минимального значения около 40 долл. в 2008 г. до сегодняшнего уровня более чем в 100 долл. не сопровождается увеличением спроса на энергоносители. Из фактора стимулирования развития экспорт нефти и газа превращается в ресурс простой балансировки текущего платежного баланса. Неудивительно, что картина, наблюдаемая в экономике России, вызывает тревогу.

Рост ВВП в 2013 г. официально оценивается в 3,6%. Стабилизация и желательно ускорение экономической динамики будут зависеть от роста инвестиций. При планировании экономической политики на ближайшие годы российскому руководству предстоит ясно определить подходы к методам стимулирования инвестиционной активности. Важнейшую роль начинает играть оценка инвесторами российского странового риска, в частности – качества функционирования российских юридических и экономических институтов. Согласно общему мнению, инвестиционный климат в России остается малопривлекательным для частных инвесторов даже на фоне продолжающихся финансовых перипетий и неприятностей в зоне евро и раздувания государственного долга в Америке.

Разумеется, российская экономика соперничает за привлечение инвестиций, отечественных и зарубежных, не столько с указанными странами, сколько с Китаем, Индией, Бразилией. В этом контексте наши проблемы смотрятся еще более выпукло. Данная группа государств сумела воспользоваться ресурсами мирового финансового рынка и своими конкурентными преимуществами для сохранения высокой динамики роста.

В соответствии с данными Конференции ООН по торговле и развитию, Россия в последнее десятилетие добилась значительного прогресса в привлечении прямых иностранных инвестиций. В состав показателя включаются инвестиции в акционерный капитал, реинвестиции прибыли, внутрикорпоративные займы. Доля России в мировом объеме прямых инвестиций достигла максимума перед кризисом, составив 4%, затем стала снижаться – до 3,4% в 2011 г. и 2,4% в 2012 году. Все же Россия удерживается в первой десятке стран мира по этому показателю.

На протяжении последних двух десятилетий российская экономика генерирует объем сбережений, превышающий масштабы внутренних инвестиций. Накануне кризиса в 2008 г. доля сбережений в ВВП России составляла 31,5%, а инвестиций – 21%. Сегодня российская экономика по-прежнему формирует сбережения в крупном масштабе. Вместе с тем они не находят должного применения непосредственно в самой национальной экономике.

В результате чистый отток капитала в 2011 г. составил 80,5 млрд долларов. Оценка чистого оттока капитала в 2012 г. колеблется от 70 до 80 млрд долларов. Россия является, таким образом, участником глобального баланса покрытия дефицитов правительственных и частных корпоративных бюджетов в качестве кредитора. Превышение вывоза капитала над его ввозом наблюдается на протяжении последних двух десятилетий, оно, видимо, продолжится в предстоящие несколько лет. Разворот данной тенденции к чистому притоку кредитов и инвестиций, желательно в форме прямых инвестиций (сегодня доля прямых инвестиций не более 10% прихода капитала в Россию), представляет собой важную стратегическую задачу. Она не может быть решена административными методами. В то же время прямые иностранные инвестиции в российскую экономику излишне жестко контролируются правительством. Законодательно установлено, что в 42 отраслях российской экономики, признанных стратегическими, потенциальный зарубежный инвестор должен получать предварительное одобрение своего участия в инвестиционном проекте от правительственной комиссии, если такое участие предусмотрено в доле свыше 10%.

Однако главным препятствием для наращивания прямых вложений капитала в России остается недостаточно благоприятный инвестиционный климат. Опыт развития многих стран показывает, что оценка странового риска для иностранных инвесторов базируется на анализе успехов или неудач национальных предпринимателей. Иностранные вложения придут только тогда, когда российское предпринимательское сообщество продемонстрирует историю своего успеха.

Российский бизнес проявляет осторожность при определении своей инвестиционной политики. Согласно статистике, в 2012 г. доля депозитов, т.е. ликвидных денег в совокупных средствах предприятий, достигла 47,2%. В октябре в течение месяца объем таких средств на депозитных счетах вырос на 2,5%, что составило прирост год к году 14,1%. Доля рублевых остатков в общих средствах предприятий за год снизилась с 75,3% до 74,7%.

Попытки ряда российских экономистов предложить в качестве альтернативы улучшению инвестиционного климата усиленную эмиссионную денежную накачку, дабы сформировать дешевый кредит для дальнейшего финансирования инвестиций, представляются крайне рискованными и неплодотворными. Как пишет журнал «Эксперт», Сергей Глазьев выступил с «новой денежной политикой»: Центральному банку предлагается, во-первых, установить ставку рефинансирования на уровне ниже текущей инфляции по краткосрочным кредитам, которые должны направляться в коммерческие банки. Во-вторых, институты развития должны предоставлять реальному сектору долгосрочные деньги непосредственно для финансирования инвестиционных проектов по ставке в 2% годовых, при инфляции свыше 6%. Поскольку денег в федеральном бюджете для этих инвестиций заведомо нет, их предлагается, видимо, получать из ЦБ за счет эмиссии. В-третьих, в этой схеме необходима «система стратегического планирования», которая и будет назначать цену денег и выбирать проекты для льготного кредитования, следить за реализацией проектов. В-четвертых, предлагается отказаться от свободной конвертируемости российского рубля и вернуться к практике валютного контроля. Автор этих предложений и целый ряд сторонников директивного определения кредитного процента не хотят учитывать важный факт. Цена заемных средств определяется не столько путем складывания затрат и маржи операторов (инфляция + чистый процент на депозит + процент на кредит + затраты банка), сколько отражает в себе оценку риска кредитора в данной сделке и в данной экономике.

Ничего нового в этих идеях, разумеется, нет. Так, проведение Банком России массированной денежной эмиссии в 1993 г. для осуществления взаимозачета долгов между предприятиями стало причиной взлета инфляции на потребительском рынке до уровня более 1500% в год. Есть опыт использования эмиссионной денежной накачки для финансирования «сверхиндустриализации» в конце 1920-х и первой половине 1930-х годов. Сама идея была заимствована Иосифом Сталиным у его внутрипартийных соперников – Троцкого, Преображенского, Пятакова. Последствия никто из них, видимо, не просчитывал до конца. В условиях отказа от свободного рыночного ценообразования в СССР таким последствием стало исчезновение товаров из магазинов и введение карточной системы, призванной обеспечить население товарами первой необходимости.

В данном контексте рассуждения о недостаточной монетизации (соотношении агрегата денежного обращения М2 и ВВП) в России в сравнении с другими странами заслуживают отдельного рассмотрения. Действительно, это отношение в российской экономике составляло в ноябре 2012 г. 45,3%. Если вспомнить, что в конце 1990-х гг. данный показатель находился на отметке около 12%, при уровне инфляции по товарам потребительского рынка в 11,5%, то такой естественный, а не форсированный рост монетизации – показатель позитивный. При этом объем агрегата М2 в 2010 г. вырос до 28,5%, а в 2011–2012 гг. (ноябрь к ноябрю) составил 15,8% при показателе роста цен около 6% в год. Это означает, что экономика предъявляет достаточный спрос на деньги. Разбалансировка спроса и предложения денег ничего кроме инфляции не дает.

Ссылки на опыт денежного количественного смягчения (в Соединенных Штатах) при сохранении инфляции ниже 2% в год не работают, так как игнорируется принципиально иная функция доллара в качестве основной валюты глобального финансового рынка. Кроме того, в Америке темп прироста агрегата М2 равнялся 3,9% в год в тот же период последних двух лет.

Несмотря на три стадии количественного смягчения (QE-1, 2, 3), монетизация в США составила в 2011 г. 75%. По оценке ФРС, в середине 2012 г. на один доллар в составе агрегата М2 этой страны приходится свыше трех долларов так называемых первоклассных ценных бумаг, чья стоимость выражается в американской валюте. Таким образом, при массовом сбросе этих ценных бумаг в случае обвала рынка долларовая ликвидность окажется недостаточной.

В настоящее время эмиссионная денежная накачка долларов и евро в значительной степени поглощается процессом пополнения собственного капитала банковских систем Соединенных Штатов и еврозоны. При применении критериев достаточности капитала банков, заложенных в стандарте Базель-3, с учетом оценки качества и рисковости активов банков банковские системы ведущих стран требуют дальнейшего значительного пополнения собственного капитала. Вряд ли в этих условиях есть основания говорить об «агрессивной и чрезмерной эмиссии доллара и евро».

Выводы

Перед предпринимателями России и регулирующими правительственными учреждениями стоит задача не только привлечения средств с мирового финансового рынка, повышения объема доступной ликвидности, но эффективного использования самых сложных финансовых инструментов в целях выгодного включения в этот рынок. При этом речь идет в первую очередь об оптимизации уже сложившихся каналов включения российской экономики в глобальный финансовый контекст, а далее – о наращивании собственного потенциала России в качестве одного из мировых финансовых центров. Российским регулирующим и денежным властям необходимо активно вести переговоры по согласованию методов подключения к механизмам глобального финансового рынка. И делать это более интенсивно, чем до финансового кризиса. В противном случае отечественной финансовой системе угрожает перспектива маргинализации в результате того, что неизбежно будут расти оценки рисков финансовых операций с российскими участниками.

Российские активы отнесены к высокорисковым, хотя в целом макроэкономическая ситуация в России устойчива. Федеральный бюджет на протяжении последних трех лет находится в профиците. Объем государственного долга составляет около 11% ВВП. Вместе с тем сохраняется зависимость доходов бюджета от экспорта нефти и газа. Ненефтяной дефицит федерального бюджета равняется примерно 10% ВВП.

Перечень позитивных факторов, способных поддержать рост ВВП России, достаточно убедителен: начиная со стабильного состояния бездефицитного государственного федерального бюджета в 2012 г. до ускорения роста кредитования экономики российскими банками. Вопрос в том, способна ли современная российская система хозяйства обеспечить динамику экономического роста и международную позицию, которые повысят возможности российской элиты оказывать реальное влияние на глобальные рынки и правила игры на международной арене.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 11 марта 2013 > № 886287 Сергей Дубинин

Кластеромания

Создание «русских кембриджей» и прочих «силиконовых долин» обычно начинается с девелопмента. И, как правило, им же и заканчивается

В России начинается еще одна «стройка века» — в подмосковном Домодедове появится мощный образовательный кластер. Планируется, что туда переедут сразу несколько именитых московских вузов. Для студиозусов там построят буквально все — от учебных корпусов и лабораторий до кампусов, спортивных баз и дискотек. Всех сомневающихся инициаторы проекта отсылают к опыту британского Кембриджа — научного и университетского центра мирового уровня.

Между тем, как показывает практика, любое инновационное строительство в России начинается девелопментом. И как правило, им же и заканчивается. «Итоги» попытались выяснить, почему кластер так ласкает чиновничий слух.

Кембриджево

Итак, пяти лучшим московским вузам — МИСиС, МИРЭА, РЭУ имени Плеханова, МИУ и МИФИ — предложено разместиться на единой территории. Определено и место: 40 гектаров в районе поселений Барыбино и Ильинское, что на трассе М4 «Дон». Обозначена цена вопроса: 45—60 миллиардов рублей на возведение учебных корпусов и переезд вузов, не считая сопутствующей инфраструктуры. Рядом должны разместиться тренировочные спортивные базы, строительство которых предусмотрено бюджетом, заложенным на чемпионат мира по футболу в 2018 году (еще 30—40 миллиардов рублей). Аргументация в пользу территориального объединения пяти вузов пока лишь одна: создание мировой научной кузницы наподобие Кембриджского университета. Правда, с домодедовской идеей британский центр имеет мало общего.

«Само понятие «образовательный кластер» в научном мире не совсем устойчиво, — пояснил «Итогам» старший научный сотрудник Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ Василий Абашкин. — Один из основных критериев кластера — это способность торговать своей продукцией на международных рынках. Думаю, что сам по себе переезд московских вузов вряд ли этому поспособствует и даже может подорвать исторически сложившиеся связи. Кластером сейчас ошибочно называют любое скопление чего-либо, что, конечно, не так. Многие такие начинания заканчиваются масштабной стройкой, но с безжизненными зданиями. Достаточно посмотреть на тот же остров Русский после саммита АТЭС».

Очень своеобразно толкуют эту идею и потенциальные «кембриджцы». «Ни о каком переезде из исторических зданий университета в центре Москвы речи не идет, — говорит проректор по административной работе РЭУ имени Плеханова Анатолий Говорин. — Наоборот, в связи с расширением деятельности университета рассматривается возможность строительства новых объектов на двух площадках: в Щелкове и городском округе Домодедово. Комплекс в центре столицы по-прежнему будет использоваться университетом по своему прямому назначению». Причем, как рассказали «Итогам» в университете, идея отправить вуз за город витает в воздухе еще с 2011 года, но руководство учебного заведения твердо стоит на своем.

Если же речь идет о разгрузке Москвы от чиновников, студентов и других мигрирующих жителей столицы (второй главный аргумент властей), то эксперты относятся к этой перспективе скептически. Так, по мнению президента фонда «Институт экономики города» Надежды Косаревой, если посчитать, какой на самом деле вклад в пробки вносят эти группы населения, то он может оказаться минимальным. Словом, проблема кластеров лежит за пределами как научной, так и социальной целесообразности. Она скорее в другом: в сакральном российском вопросе — о земле.

Приказано освоить

По подсчетам компании Penny Lane Realty, около 20 тысяч гектаров земли, немалая доля которой в районе Домодедова, находится в распоряжении компании Coalco бизнесмена Василия Анисимова. Актив предприниматель начал формировать где-то в начале 2000-х годов. Это считалось отличным вложением денег — со временем город будет расширяться, территории застраиваться, а земли неуклонно дорожать. Его примеру последовали и другие предприниматели, благодаря чему «лендлордам» принадлежит в ближайшем Подмосковье почти 260 тысяч гектаров земли.

Согласно плану компания Coalco должна была возвести небольшой город под названием Большое Домодедово, частично застроив его малоэтажным социальным жильем. Идею поддержал в ту пору еще вице-премьер Дмитрий Медведев, который занимался нацпроектом «Доступное жилье». Помимо Большого Домодедова в число 22 отобранных в рамках нацпроекта строек вошли «Рублево-Архангельское» и проект «А101» группы «Масштаб» Вадима Мошковича. Планов громадье подкосил кризис. Но идея освоения дорогих земель не умерла.

Сначала Анисимов боролся за принятие своих территорий в состав новой Москвы и даже будто бы предлагал разместить именно там ряд федеральных ведомств. Но «город чиновников» в итоге выиграл другой землевладелец — Вадим Мошкович, на счету которого 13 тысяч гектаров в районе поселка Коммунарка. А вскоре была создана Межведомственная рабочая группа и по развитию городского округа Домодедово. По плану, который озвучивали представители правительства и московской мэрии, «бюроград» должен был соединиться с Домодедовом (где теперь уже планировали разместить организации, обслуживающие новый федеральный центр и некоторые международные институты) с помощью новых электричек и автодорог. Но и этот прожект, вместе с самим переездом органов власти за МКАД, затух.

Возникали альтернативные проекты типа парка «Россия в миниатюре», который курирует Русское географическое общество. А одной из последних дебютных идей стал тот самый образовательно-спортивный кластер, к которому власти хотят добавить еще и аллею киногероев для Госфильмофонда. О «доступном жилье», с которого все начиналось, за это время как-то подзабыли.

Описанный выше механизм освоения земель вполне экстраполируется и на другие кластерные проекты. Скажем, не секрет, что «Сколково» строится на землях олигарха Романа Абрамовича, чья британская компания Millhouse Capital в 2004 году скупила сельхозугодья АОЗТ «Матвеевское». В свою очередь, Сбербанк никак не может избавиться от 317 гектаров в Рублево-Архангельском, полученных за долги: сначала банк лоббировал включение их в новую Москву (и весьма успешно), а сейчас предлагает строить там Международный финансовый центр.

Их нравы

Термин «кластер» стал часто звучать из чиновничьих уст с принятием в конце 2011 года «Стратегии инновационного развития России на период до 2020 года». Считается, что если объединить предприятия, учебные заведения и малый бизнес на одной территории, то возникнет синергия (еще одно модное ныне словечко). Иными словами, процесс коммерциализации науки попрет словно на дрожжах. Так, «Сколково» любят сравнивать с Силиконовой долиной, где бум стартапов объясняется легким доступом инноваторов к поставщикам и покупателям. Не менее важными плюсами являются высокая конкуренция и так называемые knowledge spillovers, то есть знания, которые можно почерпнуть у соседствующих с вами компаний. В США, подсчитал главный экономист консалтингового подразделения Cisco IBSG Дуглас Хэндлер, кластер, содержащий 500 компаний и 10 тысяч человек, растет примерно на 6,5 процента в год даже при слабом экономическом росте в целом по стране. Однако стоит ли Россию сравнивать с США?

В правительстве выбрали 25 инновационных кластеров, расположенных в разных регионах России, которым пообещали субсидии из федерального бюджета (сравнительно немного — 25 миллиардов рублей в ближайшие пять лет). Но давайте посмотрим, что же собой представляют эти территории на самом деле.

Во-первых, все они созданы по инициативе государства, тогда как мировой опыт показывает, что кластеры (та же Силиконовая долина), чаще всего образуются стихийно, под воздействием благоприятных рыночных условий. Для этого в Европе и США даже существуют специальные кластерные обсерватории, которые отслеживают зарождение новых бизнес-галактик. Так, согласно исследованию организации Oxford Reasearch Group, в 31 европейской стране практически все кластеры появились самостоятельно.

«К сожалению, пока бизнес не горит желанием работать в инновационных отраслях и объединяться в кластеры, — говорит Василий Абашкин из НИУ ВШЭ. — Подразумевается, что федеральные власти дадут некий стартовый толчок, а предприниматели уже дальше сами будут развивать кластеры». Пока что мы обошли некоторые европейские страны только по длине перечня инновационных предприятий, числу выпускников вузов (не лучшего качества) и количеству заявок на патенты. По таким же ключевым критериям, как доля исследовательских проектов в ВВП, производительность труда, количество исследователей на миллион населения и доля высокотехнологичной продукции в экспорте, мы занимаем места от 24-го до 41-го.

Кластерски сработано

Большинство кластеров из числа отобранных правительством это, по сути, остатки советского промышленного потенциала, которым местные чиновники прочат великое инновационное будущее. Судите сами: кластер в ЗАТО Железногорск (Красноярский край), Зеленоград (Москва), кластер ядерных технологий в Дубне (Подмосковье) и Димитровграде (Ульяновская область), ЗАТО Саров (Нижегородская область), Аэрокосмический кластер в Самарской области, Академгородок в Новосибирске, судостроительные кластеры в Архангельской области и Хабаровском крае, «Ульяновск-Авиа» на базе завода «Авиастар» и так далее.

«В кластерах якорем должны выступать наши крупные компании, — говорит Василий Абашкин. — В большинстве своем, когда речь заходит об инновациях, это госкомпании. А они до сих пор рассчитывают исключительно на поддержку федерального центра». Нечто подобное уже пытались строить в СССР, называя другим термином — «производственное объединение».

Есть и другая крайность. «В понимании многих кластер — это в первую очередь комплекс зданий, — рассказывает «Итогам» руководитель Kontur Labs компании СКБ Контур Павел Браславский. — Наш же Уральский IT-кластер — это форма самоорганизации нескольких компаний, а еще точнее, людей. Направлений у него не так уж много. Например, активисты организуют поездки на зарубежные конференции, проводят их в регионе. Так, Уральский федеральный университет получил право провести финал чемпионата по программированию в 2014 году». Но ведь это можно было сделать и без всяких кластеров и прочих «строек века». Просто прописать программы закупки оборудования в университеты, субсидирования зарубежных стажировок и привлечения иностранной профессуры. По словам бизнесменов, главный тормоз российских инноваций — отсутствие соответствующих кадров. И в этом кластеры едва ли смогут помочь.

В программах развития кластеров, принятых региональными правительствами, слабо прописано самое главное — критерии оценки эффективности этих проектов. Это и совокупная выручка от продажи продукции, и доля на мировом рынке, и доля сотрудников с зарплатой, превышающей на 100 процентов среднюю по региону. Так делается во всем мире. У нас же основным критерием зачастую оказывается эффективность созданной инфраструктуры. Но и она измеряется лишь объемом вложенных инвестиций, то есть все тем же освоением бюджетных средств.

Кстати, в научном мире кластеромания уже переходит в кластерофобию. Европейские критики кластерной модели считают, что крупные конгломераты не диверсифицируют экономику региона, а наоборот, делают ее зависимой от кластера, который очень чувствителен к колебаниям мировой конъюнктуры. Досталось и непосредственно Кембриджу. Франц Убер, защитивший там докторскую диссертацию, провел в 2010 году исследование на тему, действительно ли Кембриджский кластер так полезен для своих обитателей. Выяснилось, что две трети ученых вообще не общаются друг с другом и не обмениваются знаниями, острая конкуренция между компаниями приводит к закрытости, клиенты чаще всего обитают за границами кластера. И капитализируются в основном лишь сам бренд и консалтинговая деятельность. Глобализация и Интернет даже Силиконовую долину превратили в своеобразный «заповедник динозавров». Стоит ли прыгать на подножку паровоза, отправляющегося на свалку?

Артем Никитин

Как это по-английски

Оксфорд, Кембридж и другие

Кембриджский университет основан в 1209 году. По одной из легенд студент Оксфорда (основанного в 1096 году) убил местную жительницу, после чего некоторые профессора в знак протеста решили перебраться в расположенный неподалеку Кембридж и создать там свой университет. Старейшие британские университеты развивались параллельно и почти ничем друг от друга не отличаются. Разве что Кембридж традиционно имеет больше техническую направленность, а Оксфорд — гуманитарную. От многих других европейских учебных заведений их отличает наличие союза колледжей, которые российские чиновники ошибочно истолковали как союз вузов. Отчасти структура Кембриджа и Оксфорда описана в романах о Гарри Поттере. Если помните, там была Распределяющая Шляпа, которая в зависимости от характера и личных качеств учеников причисляла их к одному из четырех факультетов (houses). Это и есть те самые кембриджские «колледжи» (один из старейших и самых известных в Кембридже — Trinity College). Будучи частными и независимыми организациями, они обеспечивают студентов жильем и питанием. Глава колледжа и наставники (tutors) следят за успеваемостью своих подопечных и организовывают их досуг. Воспитанники объединяются в команды и соревнуются в спортивных состязаниях. Как правило, наставники одновременно являются и преподавателями. Вечером после занятий студенты разных специальностей собираются за ужином, обмениваются новостями и идеями. Считается, что такое смешение наук — это залог новых открытий.

В 1978 году в графстве Кембридж открыла офис британская компьютерная компания Acorn Computers, после чего в регионе развился IT-кластер, который по аналогии с Силиконовой долиной стали называть Silicon Fen, или «Силиконовым болотом» (в честь географического региона English Fenlands).

Осенью 2012 года на ежегодном саммите АТЭС во Владивостоке в присутствии президента России Владимира Путина и премьер-министра Японии Ёсихико Нода между компанией "Ангара Пейпа" и японской корпорацией "Марубени" был подписан EPC-контракт по проектированию, строительству и закупке оборудования для нового лесохимического комплекса в Красноярском крае.

Фактически, японская корпорация взялась создать "под ключ" одно из крупнейших в мире предприятий по глубокой переработке древесины. "Ангара Пейпа" еще в 2008 году был включен в список приоритетных инвестпроектов. Несмотря на то, что вокруг будущего красноярского гиганта то и дело вспыхивают конфликты (сейчас проект вообще рискует быть исключенным из перечня приоритетных), представители "Марубени" верят в успех дела. Во всяком случае, именно такое впечатление возникло после нашей встречи с менеджером департамента целлюлозно-бумажного оборудования корпорации "Марубени" Масато Тачибана, который курирует проект "Ангара Пейпа".

- Господин Тачибана, вхождение "Марубени" в проект "Ангара Пейпа" для многих в России стало неожиданностью. Почему выбор пал именно на этот проект?

- Наш департамент целлюлозно-бумажного оборудования сконцентрирован на участии "Марубени" в проектах как EPC-контрактора. Мы уверены, что Россия - это один из больших рынков для развития целлюлозно-бумажной промышленности. У нас есть богатый опыт строительства целлюлозно-бумажных комбинатов. Вот почему мы так заинтересованы в участии в проекте "Ангара Пейпа" на условии EPC-контрактора.

- Насколько я пониманию, на российском рынке корпорацию "Марубени" до недавних пор больше интересовал нефтегазовый сектор. Участие в проекте "Ангара Пейпа" - это проба пера в лесном секторе России или корпорация целенаправленно планирует развивать это направление и дальше?

- Я бы хотел рассказать о структуре нашей компании. "Марубени" является одной из самых крупных торговых, инвестиционных компаний Японии. Нам уже больше 150 лет, а капитал составляет 2,6 миллиарда долларов. Мы имеем 120 офисов в 67 странах. В России работает пять офисов "Марубени". Объем торговых операций в прошлом году составил 132 миллиарда долларов США, а чистый доход достиг 2,2 миллиарда долларов. "Марубени" имеет химический департамент, департамент энергетики, потребительский департамент, департамент металлов и минералов. Наша компания представлена в нескольких деловых секторах России. Конечно, одна из важных для нас областей - это нефтегазовая отрасль и минералы. Если говорить о лесном департаменте, то он один из самых сильных в нашем торговом доме. Наша компания является одним из трех крупнейших продавцов целлюлозы, бумаги и щепы. В рамках дивизиона промышленного оборудования в Марубени выделен отдельный департамент целлюлозно-бумажного оборудования. Поэтому мы заинтересованы в контрактах по всему миру, связанных с целлюлозно-бумажной промышленностью на условии EPC-контракта. Я так подробно остановился на структуре нашей компании, чтобы стало понятно, что Россия для нас стратегически важный рынок и все наши дивизионы имеют контракты с российскими партнерами. Конечно, для нас крайне важна и целлюлозно-бумажная промышленность.

- Правильно ли я поняла, что "Ангара Пейпа" - это только первая ласточка?

- В России есть большой потенциал для развития целлюлозно-бумажных заводов, так как здесь очень много леса.

- И какие в этой связи ваши планы? Будут ли другие проекты помимо "Ангары Пейпа"?

- Есть несколько других потенциальных проектов в России, но я уверен, что "Ангара Пейпа" имеет самый большой потенциал.

- Не секрет, что при реализации красноярского проекта возникало немало проблем. Есть ли какие-то временные ориентиры, когда можно будет говорить о начале строительства лесохимического комбината?

- Многое будет зависеть от подписания окончательного варианта EPC-контракта и от соблюдения его условий. Сразу после подписания окончательного варианта мы готовы приступить к проектированию.

- Когда это произойдет?

- Это зависит от российской стороны.

- По опыту работы в России с какими сложностями сталкиваются зарубежные инвесторы?

- В России не всегда понятна процедура развития проектов.

- В чем, с вашей точки зрения, разница в менталитете японцев и русских?

- Мой опыт ведения бизнеса в России не столь уж богатый. До того, как начать проект в России, я думал, что русские люди не столь уж дружелюбные и внутренне закрытые. К сожалению, существует подобный образ русского человека. Но с тех пор, как мы начали работать в России, наше представление о русских абсолютно поменялось. Мы поняли, что в России живут очень дружелюбные люди, способные организовать профессиональную команду для продвижения проекта.

- А разница-то в чем?

- Это очень сложный вопрос. Я особой разницы, откровенно говоря, не чувствую. Мы даже еду предпочитаем одинаковую.

- В смысле ваши российские коллеги перешли на суши?

- Когда мы с российскими партнерами были в Токио в суши-баре, то выяснилась удивительная вещь. Большинство блюд в токийском заведении было приготовлено из морепродуктов, поставленных из России. В Японии мы едим японскую кухню, в России - русскую. Мне, например, очень понравилась уха с черным хлебом.

Япония. СФО > Леспром > wood.ru, 11 марта 2013 > № 777458

Невзирая на нефтегазовые санкции Евросоюза против Ирана, пять европейских стран (Испания, Нидерланды, Бельгия, Турция и Румыния) остаются крупнейшими покупателя иранского газа с месторождения Южный Парс, сообщает MehrNews.

В текущем году, несмотря на эмбарго, ИРИ поставила в страны Европы и Азии природный газ и газовые конденсаты на общую сумму более 7 млрд. долларов. Всего за 336 дней с иранских нефтегазовых терминалов в районе Ассалуйе на мировые рынки было отгружено 8 млн. тонн газовых конденсантов. За этот же период Иран экспортировал более 15, 8 млн. тонн разной нефтехимической продукции (полиэтилена, бензена, парацителена) на общую сумму 12, 86 млрд. долларов.

Отмечается, что главными покупателями нефтехимической и газовой продукции месторождения Южный Парс являются КНР, Япония, ОАЭ, Индия, Индонезия, Нидерланды, Бельгия, Испания, Турция, Румыния, Тайвань, Таиланд, Малайзия, Вьетнам и Афганистан.

Мэрия Владивостока объявила о прекращении с 17 марта пассажирского паромного сообщения с поселком Поспелово на острове Русский в связи с резким сокращением пассажиропотока, вызванного введением регулярного автобусного сообщения между материком и островом через мост.

Мосты на остров Русский через пролив Босфор Восточный и на мыс Чуркин через бухту Золотой Рог были построены в рамках подготовки к саммиту АТЭС во Владивостоке. Мост через пролив Босфор Восточный - один из самых протяженных в мире вантовых переходов.

"Во Владивостоке в связи с резким сокращением пассажиропотока после введения в эксплуатацию мостовых переходов прекращается паромное сообщение с поселком Поспелово на острове Русский", - говорится в сообщении.

Уточняется, что рейсы по остальным направлениям (остров Русский (Подножье), остров Попов и остров Рейнеке) продолжают выполняться в полном объеме.

Военные корабли Турции и еще 12 стран провели в Индийском океане учения, направленные на противодействие террору на море, сообщает информагентство Anadolu.

"Учения под названием AMAN-13, которые прошли в территориальных водах Пакистана, преследовали цель обеспечить безопасность на море, укрепить оперативные способности морских подразделений и региональное сотрудничество в борьбе с морскими пиратами и террористами, угрожающими осуществлению морских перевозок и торговли", - говорится в сообщении.

По данным портала Dawn.com Pakistan, учения продолжались с понедельника по пятницу.

В учениях приняли участие Австралия, Бангладеш, Великобритания, Индонезия, Италия, Китай, Малайзия, ОАЭ, Пакистан, США, Турция, Шри Ланка и Япония. Еще двадцать стран, в том числе Россия, прислали своих наблюдателей. Алена Палажченко.

Индонезийское каботажное судно затонуло в субботу после столкновения с паромом Sea Hawk недалеко от Сингапура, один человек пропал без вести и восемь пострадали, сообщает газета Straits Times.

Отошедший от сингапурской пристани Пасир-Панджанг паром с примерно 200 пассажирами на борту столкнулся с индонезийским судном по неизвестным на данный момент причинам. Пять человек из экипажа каботажного судна удалось спасти, однако один пропал без вести.

"Морское и портовое управление (МПУ) в настоящее время руководит поисково-спасательной операцией, в которой принимают участие два судна МПУ и одно - береговой полиции. Дайверы приведены в готовность", - говорится в заявлении Морского и портового управления Сингапура.

Пострадавшие госпитализированы, начато расследование причин столкновения. Михаил Цыганов.

КОНКЛАВ ПО ИЗБРАНИЮ НОВОГО ПАПЫ РИМСКОГО НАЧНЕТСЯ 12 МАРТА

В конклаве примут участие 115 кардиналов-выборщиков, которые соберутся в Сикстинской капелле

Конклав по избранию нового Папы Римского откроется во вторник, 12 марта, сообщает CNN со ссылкой на пресс-службу Ватикана. Такое решение приняли 115 кардиналов Римско-католической церкви на всеобщей конгрегации, которая прошла сегодня.

Согласно действующей апостолической конституции, Папа Римский избирается собранием кардиналов, возраст которых не превышает 80 лет. В конклаве примут участие 115 кардиналов-выборщиков, хотя в общей сложности Кардинальская коллегия насчитывает 208 членов. В соответствии с особым рескриптом Бенедикта XVI, подписанным в июне 2007 года, кандидатуру нового Папы Римского должны будут поддержать не менее двух третей кардиналов, собравшихся на конклав.

Ранее официальный представитель Ватикана Федерико Ломбарди заявлял, что конклав вряд ли соберется уже 11 марта, однако вероятно, что выборы нового Папы Римского состоятся уже на следующей неделе. Сегодня конгрегация также получила объяснительные письма от двух кардиналов-выборщиков, которые имеют право голосовать на выборах нового понтифика, однако не смогут посетить конклав: это Кит О'Брайен из Шотландии и Юлиус Райяди Дармаатмаджа из Индонезии. Первый сообщил, что не сможет приехать по состоянию здоровья, второй - по личным причинам.

О'Брайен на прошлой неделе подал в отставку после обвинений в том, что он сексуально домогался молодых людей, учившихся на священников. Он принес публичные извинения в заявлении, которое было опубликовано сегодня. "Были времена, когда мое сексуальное поведение упало ниже стандартов, которые накладывает на меня положение священнослужителя, архиепископа и кардинала", - говорится в заявлении.

Ломбарди сообщил, что труба, дымовой сигнал из которой сообщает о том, был ли избран новый Папа Римский, может сегодня быть установлена над Сикстинской капеллой, где традиционно пройдет конклав. Здание, чей потолок покрывает знаменитая роспись Микеланджело, было закрыто для публики 5 марта и не будет принимать посетителей в обозримом будущем, сообщила пресс-служба Ватикана. В капелле полным ходом идут работы по подготовке помещения для конклава. Кардиналы дают клятву молчания, однако Ватикан намерен позаботиться о том, чтобы утечка информации с конклава была полностью исключена. Вокруг Сикстинской капеллы будет создан электронный щит, блокирующий работу мобильных телефонов и других устройств, которые могут позволить кардиналам связаться с внешним миром. Ломбарди, однако, опроверг сообщения некоторых итальянских СМИ о том, что кардиналов будут обыскивать во время входа и выхода с конклава.

Предыдущий Папа Римский Бенедикт XVI добровольно отрекся от Апостольского престола по состоянию здоровья. Он стал первым понтификом, решившимся пойти на такой шаг за последние несколько сотен лет. 28 февраля Бенедикт XVI покинул Ватикан на белом вертолете военно-воздушных сил Италии.

Глава Минпромторга Денис Мантуров: «В наших магазинах больше трети товаров будут российскими - без всякой принудиловки»

Источник: "Комсомольская правда"

Сможем ли мы заменить китайский ширпотреб своей продукцией, есть ли у нас шанс догнать Запад по технологиям?

Когда встречаешься с человеком, ответственным за все, что производит наша страна, то первым делом хочется его проверить. А сам-то он как поддерживает отечественного производителя?

- У меня есть российские костюмы, которые вы абсолютно не отличите от тех, что сделаны итальянскими кутюрье, - говорит Денис Мантуров. - И мне не то что не стыдно, мне почетно но-сить российскую продукцию, рекламировать ее на себе.

- То есть наша легкая промышленность вполне себе жива...

- Есть бренды - торговые сети и производители применяют специальные маркетинговые ходы, - которые кажутся импортными - па-залини там какой-нибудь и так далее...

- А на самом деле?

- Это все российские производства! И вы никогда не ошибетесь, если посмотрите на шильдик. По российскому законодательству производитель обязан писать, в какой стране это произведено. И там написано: «Сделано в России».

- А может, к русским названиям вернуться? Вот были же знаменитые «Парижская коммуна», «Большевичка»...

- А некоторые из этих брендов по-прежнему живут, процветают и развиваются. Это не преувеличение. Буквально в декабре прошлого года в Ростовской области мы проводили совещание по проблемам легкой промышленности. Я попросил организовать импровизированную выставку отечественной продукции. Я был - вот честно вам говорю - искренне удивлен, как много мы производим хороших вещей. Мы просто мало внимания уделяли и уделяем этой отрасли. Но я беру на себя обязательства развивать легкую промышленность!

- Я ведь эти ваши слова записываю...

- Записывайте! Я от своих слов никогда не откажусь. И все мои обещания пока всегда исполнялись.

- Прямо так и хочется с вами заключить пари...

- Можем и поспорить! Только не спрашивайте у меня завтра же результат. Хорошо?

- Хорошо.

- Дайте мне какое-то время.

- Сколько? Год, два?

- Через год мы сможем с вами подводить какие-то промежуточные итоги. А реально мы должны выйти на достойный уровень про-изводства качественных товаров легкой промышленности через три, максимум четыре года. Основной конкурент - это недобросовестный производитель. Тот, кто делает некачественный, а потому дешевый товар. В ближайшее время мы сформируем спецкомиссию по борьбе с контрафактом. Но главное - нужно смотреть самим, что вы покупаете.

- Нет китайскому ширпотребу - покупай российское?

- Да! Покупай российское! А еще лучше по-другому: «Сделано в России, сделано с душой!» Неплохой бренд? «Сделано с душой!» То же самое есть и во многих других странах - у них целые департаменты, министерства, которые целенаправленно занимаются массированной пропагандой своей собственной продукции. В Турции есть специальные отдельные прилавки в магазинах, есть отдельного цвета шильдики, где написано: «Сделано в Турции». Они не стесняются этого. И нам стесняться нечего.

- А Всемирная торговая организация, в которой мы уже полгода, не возмутится? Они же нам навязывают свободный рынок, с равными условиями для западных и отечественных производителей...

- А что здесь такого? Правила Всемирной торговой организации не запрещают продвигать товары отечественного производителя законными способами.

- А ваша идея о том, чтобы в магазинах было не менее 30% российских товаров, - это тоже в правила вписывается?

- Конечно. Но я отмечу: Минпромторг никого не обязывает это делать. Это не наш метод. Мы разговариваем с торговыми сетями, предлагаем разные варианты.

Более того, доля отечественных товаров - речь идет о продукции легкой промышленности: обуви, одежде - так вот, ее доля на розничном рынке в прошлом году уже составила около 25%. Поэтому если говорить про те 30% отечественной продукции, что должны появиться на прилавках, - это цифра взята не с потолка. Она вполне реальна и достижима. А если учесть, что министерство активно стимулирует промышленных производителей, чтобы они повышали качество товаров, то российской продукции в магазинах в скором времени будет больше тех самых 30% без какой-либо принудилов-ки.

- Были опасения, что вступление в ВТО может придушить нашу промышленность...

- Прошло слишком мало времени после присоединения к ВТО. Конечно, промышленность еще не полностью адаптировалась к новым условиям. Но говорить о том, что мы испытываем какие-то трудности или наоборот, пока рано.

Тем не менее у нас есть все механизмы, чтобы защитить свою промышленность - это и субсидии, и приоритет отечественным товарам при госзаказах плюс специальные программы по закупке современного технологического оборудования.

- А можно здесь поподробнее? Считается, что наша промышленность отстала от западной на несколько десятилетий: нет технологий, низкая производительность труда. Но вот Сталин, например, когда проводил индустриализацию СССР, он же, по сути, целые заводы на Западе скупал. Нам-то что мешает?

- Я бы не говорил, что мы такие уж прямо отсталые. Из-за серьезной экономической ситуации в конце 80-х - начале 90-х годов прошлого столетия мы пропустили почти полтора индустриальных цикла. Оборудование, технологии не обновлялись. Как результат - заметное падение производительности труда. Но сейчас мы быстро наверстываем упущенное. Кое-где мы не просто достигли мирового уровня, но и обгоняем Запад. Речь идет о тех отраслях, которые всегда работали на внешний рынок. Но с машиностроением действительно есть проблемы. Здесь у нас все внимание Министерства сосредоточено.

- Ну так и воспользуйтесь известным рецептом «отца народов».

- Сталина? Его способ модернизации страны не подходит. Вся промышленность и все средства производства были в собственности государства. Экономика СССР была изолирована, а основная цель развития промышленности в то время была связана с подго-товкой к большой войне. Страна создавала экономику, способную прежде всего обеспечить армию вооружением и техникой.

А основным ресурсом, который обеспечил индустриализацию, была не только импортируемая техника. Основным ресурсом стали десятки миллионов людей, создававших новую промышленность в тяжелейших условиях. В том числе и миллионы крестьян, которые погибли из-за того, что их лишили средств к существованию - все реквизировалось для получения золота и валюты, чтобы закупать новое оборудование. Мы готовы платить такую цену?

- Надеюсь, что нет...

- Вот и я уверен, что нам такого не надо. Сейчас поиск новых на-правлений и технологий в самом разгаре. И по многим направлениям у нас есть уникальные решения. Вот здесь и есть возможность стать первыми.

- Вот-вот, про то, что мы должны сами создавать новые технологи, мы слышим давно, а в реальности хоть что-то создано прорывное?

- Если вы говорите про гражданские отрасли, то здесь действительно зачастую неэффективно пытаться изобретать велосипед. Выгоднее перенести технологии из-за границы и на их основе создавать конечную продукцию в стране. Но в ряде отраслей, напри-мер металлургия, у нас есть заводы, самые современные в мире. Еще пример - применение композиционных материалов. Скажем, дороги с применением композитов надо ремонтировать раз в пять лет, а не ежегодно.

- Ну и главная наша гордость - самолет «Суперджет»...

- А что вы ерничаете?

- Ну в последнее время всякие нарекания на самолет слышны: мол, недоделан, а денег на него порядочно потратили...

- В прессе была цифра, что на «Суперджет» потрачено из бюдже-та 7 млрд. долларов. Тот, кто это заявляет, - большой фантазер, писатель-фантаст, я бы сказал. Я бы мечтал, чтобы мы из бюджета такие суммы стали тратить на авиацию. На самом деле на «Суперджет» потрачено всего 51,7 млрд. руб. - это 1,7 млрд. долларов. При этом 75,9% - это внебюджетные источники. Вообще последние 25 лет ни Россия, ни Советский Союз не разрабатывали такого рода современной техники.

- Но в разработке и иностранцы принимали участие.

- Это правда, сегодня 40% - это наше участие в «Суперджете», 60% - зарубежные компании. Но это и планировалось с самого начала, так как проект рассчитан на мировой рынок. В настоящее время проводится репрайсинг, включая работу по замене импортных комплектующих на отечественные. В дальнейшем соотношение, безусловно, изменится.

- А когда это случится?

- Примерно в 2015 - 2016 годы. Быстро это сделать не получится.

Уже сейчас создано 13 таких лайнеров. Плюс есть 170 твердых заказов по всему миру (Индонезия, Мексика, Лаос), при этом «Аэрофлот» заказал 30 самолетов.

- А что с другими самолетами-новинками?

- Что касается других проектов, в 2008 году стартовала программа по созданию нового ближнее - среднемагистрального пассажирского самолета. Он придет на смену Ту-154 и семейству Ту-204. Мы говорим о МС-21. Кстати, в этом самолете изначальная пропорция уже будет другой: примерно 60% - наше участие, 40% - зарубежные компании.

Первый его полет планируется на июнь 2015 года. Но уже на сегодня у нас есть заказы на 256 таких самолетов. И, кстати, про технологии. В этом самолете мы тоже применяем наши разработки, связанные с композитными материалами. Так что у нас все еще впереди!

Россия > Госбюджет, налоги, цены > minpromtorg.gov.ru, 7 марта 2013 > № 795077 Денис Мантуров

ЮДАЕВА: ЭКОНОМИКА РФ МОЖЕТ РАСТИ НА 3,5-4% В ГОД

Для таких темпов роста нужны структурные преобразования, считает глава экспертного управления администрации президента

У российской экономики есть потенциал роста на 3,5-4% в год, но для этого нужны структурные преобразования, сказала в интервью Russia Today шерпа РФ в G20, руководитель экспертного управления администрации президента Ксения Юдаева. В частности, по ее мнению, необходимо улучшение инвестиционного климата, а также относительно благоприятные темпы роста в ЕС, США и Китае.

Она полагает, что российская экономика сейчас претерпевает структурные изменения, по большей части связанные с замедлением роста всей мировой экономики и изменением модели ее развития. Юдаева пояснила, что прежняя модель основывалась на росте доли заемного капитала и потребительском буме в некоторых странах. Глава экспертного управления отметила, что экономика России сейчас работает с полной загрузкой. По ее оценке, страна достигла "предельного уровня использования своих возможностей". С учетом низкого уровня безработицы можно говорить о том, что традиционные факторы роста уже исчерпаны, пояснила Юдаева. "Теперь нам следует развиваться за счет роста производительности и повышения эффективности капиталовложений, а не за счет использования еще не задействованных возможностей", - считает она.

В то же время Юдаева предполагает, что обвала, подобного 2008 году, "в ближайшие несколько кварталов" не повторится, поскольку развитые страны приняли определенные меры для предотвращения таких ситуаций. По этой причине побочные эффекты подобных событий не отразятся на РФ, считает она.

Ранее замминистра экономического развития Андрей Клепач сообщал, что экономика РФ в этом году может вырасти на 3,3% вместо официального прогноза в 3,6%.

Пираты напали на судно в Гвинейском заливе у берегов Нигерии и похитили трех моряков, передает в четверг агентство Рейтер.

По данным агентства, нападение было совершено на зарегистрированный в Малайзии буксир Armada Tuah 22 в 90 километрах от порта Брасс (штат Байелса). Среди похищенных капитан судна, старший механик и его помощник. Источник в нигерийской службе безопасности сообщил, что один из похищенных моряков является гражданином Индонезии.

В середине февраля в этом же районе пираты напали на судно того же типа - Armada Tuah 101 - и похитили шесть членов экипажа, в том числе гражданина РФ. Через неделю моряки были освобождены.

В настоящее время в плену у нигерийских пиратов находятся еще двое российских моряков с британского сухогруза Esther C. Они были захвачены в плен 7 февраля.

Туроператоры и представители туристических служб Ирана предлагают вниманию посетителей достопримечательности своей страны на 47 ярмарке туризма ITB, которая была официально открыта во вторник вечером в Берлине, сообщает агентство IRNA.

На этом пятидневном мероприятии, которое предоставляет полный обзор всех продуктов, связанных со свободным отдыхом, либо с деловым путешествием, присутствуют и многочисленные туристические компании Ирана.

Чтобы принять участие в самой крупной торговой туристической ярмарке в мире, охватившей 26 павильонов, регистрацию прошли, в общей сложности, 10 086 туристических групп от 188 стран.

Среди тем ярмарки этого года присутствуют как экологический и социально ответственный туризм, так и путешествия по городам.

Индонезия была выбрана в качестве страны-партнера туристической ярмарки ITB на этот год.

Высококлассная выставка примет приблизительно 170 тысяч гостей, среди которых 100 тысяч экспертов по путешествиям и туризму.

Иран. Германия > Миграция, виза, туризм > iran.ru, 7 марта 2013 > № 772386

Протекционизм на стальных рынках-2013: много дыма, мало огня

Растущий избыток стали на мировых рынках в условиях стагнирующего потребления вновь провоцирует всплеск торгового протекционизма. В конце 2012 – начале 2013 гг. количество новых антидемпинговых расследований значительно возросло, однако массовых торговых войн, скорее всего, не будет – в этом не заинтересованы ни страны группы G20, ни главный их «раздражитель» - Китай.

Отмечаемый с конца минувшего года рост применения протекционистских мер в секторе металлопродукции в мире во многом имеет эмоциональный характер. Во многих странах недовольны тем, что именно сейчас, когда стальное потребление стагнирует, сталекомпании вынуждены останавливать заводы и увольнять рабочих (наибольший размах этот процесс набрал в Евросоюзе), китайская сталь находит возможности для наращивания продаж практически на всех рынках.

В связи с этим, в последние месяцы отмечается резкий рост напряженности в торговле между Китаем и его основными торговыми партнерами – Евросоюзом, США и Японией.

В то же время, не стоит расслабляться также и другим крупным экспортерам, в частности, России и Украине, которые могут пострадать вследствие «цепной реакции» закрытия рынков.

Глобальная сталеторговля-2013: доступных рынков все меньше

В минувшем году объемы торговли сталью, по информации аналитической группы Металл-Эксперт, выросли на 2% и составили 370 млн. т. Этот показатель в целом коррелирует с увеличением мирового производства (+1%) и потребления (+2%). По оценкам Металл-Эксперт, основными тенденция мировой сталеторговли в 2012 г. стали: рост экспортных поставок стали из КНР (на 16%), наращивание экспортных поставок со стороны крупнейших экспортеров (за исключением Украины, Бразилии, ряда стран ЕС), снижение импорта со стороны развитых стран (исключение США, которые увеличили импорт на 16%), основной прирост импорта обеспечили развивающиеся страны Азии (Таиланд, Индонезия, Малайзия, Филиппины), небольшой прирост импорта показали страны Восточной Европы.

Крупнейшие нетто-экспортеры в 2012 г., млн. т:

Источник: данные ISSB, расчеты автора

По предварительным оценкам, нетто-экспорт Китая в 2012 г. превысил 37 млн. т, на 2-е место опустилась Япония с показателем 34 млн. т, на 3-м месте – Украина (20 млн. т), на 4-м – Россия (19 млн. т).

Крупнейшие нетто-импортеры в мире – США, у которых превышение импорта над экспортом в 2012 г. составило 18 млн. т, Мексика, ряд стран Азии (Таиланд, Вьетнам, Индонезия), Ближнего Востока и Северной Африки (Турция, ОАЭ).

Из указанных стран только Мексика, Таиланд и Индонезия в минувшем году существенно нарастили закупки импортной металлопродукции. Пока остается открытым «окно» в Индию, у Канады и Турции рост незначителен, а ЕС, Корея и Китай активно снижают импорт.

Евросоюз выпал из числа нетто-импортеров еще 2011 г., за минувший год его нетто-экспорт вырос до 12 млн. т. Учитывая очень сложную ситуацию на рынке ЕС (избыток мощностей на фоне стагнации спроса), в ближайшие 2-3 года говорить о росте поставок в этом направлении не приходится. Более того, проблемы европейских сталепроизводителей создают подходящий фон для роста антидемпинговых расследований против импорта, и не только китайского.

За 11 месяцев ЕС-27 сократил импорт (из стран – не членов Евросоюза) длинномерной и плоской металлопродукции по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 31%, до 12,903 млн. т.

Ввоз металлопродукции по крупнейшим странам-импортерам, млн. т:

Источник: данные ISSB

У китайского экспорта стали в 2012 г. (данные за 11 месяцев) наибольший рост отмечен в сегменте катанки (на 80% к АППГ, до более чем 5 млн. т), а также горячекатаной полосы (на 83%, до 5 млн. т). Экспорт г/к широкого листа вырос на 11,6% до 5,5 млн. т и бесшовных труб выросла на 9% до 4,8 млн. т. Экспорт листов и рулонов с покрытием за 11 месяцев 2012 г. снизился на 1%, до 9,9 млн. т.

На фоне замедления темпов роста спроса на сталь в КНР (в 2012 г. – 3%, в 2013 г. – до 4%), рост экспорта металлопродукции единственным выходов избежать остановки производств. Массовое сокращение производства весьма нежелательно, поскольку обострит проблему занятости и спровоцирует социальные волнения. Таким образом, китайский экспорт будет расти и в 2013-м году, однако уже более скромными темпами.

Учитывая растущее недовольство поступающими на все свободные рынки значительными объемами дешевой китайской стали, в текущем году рост экспорта из КНР составит около 10%.

Основной конкурент китайского стального экспорта на мировых рынках (с точки зрения объемов) – японский – в 2012 г. прирос всего на 1%, до 42 млн. т. Российский стальной экспорт в 2012 г., по предварительным данным, вырос до 25 млн. т, украинский – упал на 7%, до 22,5 млн. т.

Учитывая, что в текущем году глобальный рост стального потребления составит не более 3%, объем мирового экспорта увеличится максимум на 1%. Тем немногими рынками, где будет расти спрос и возможно импорт, будут Северная Америка, Ближний Восток и Северная Африка, Индия и страны АСЕАН, СНГ, прежде всего, Россия.

Рост протекционизма – будет или уже есть?

Как известно, мировая экономика находится в далеко не лучшей форме. Такой важный показатель как глобальная торговля, в 3-м квартале по сравнению со 2-м сократился, в целом за 2012 г. рост мировой торговли составил 2,5% (в 2011 г. – 5%). К примеру, Бразилия в 3 квартале снизила импорт и экспорт на 6,8% и 0,6% соответственно, Германия – на 1% и 0,7%, Италия – на 0,9% и 1% соответственно, Япония – на 2,3% и 5,8%, Россия - на 0,6% и 1%, США – на 3,1% и 0,5% соответственно.

Перспективы нынешнего года остаются весьма неопределенными. По оценкам ВТО, в 2013 г. прогнозируется прирост глобальной торговли в 4,5%, однако выйти на этот весьма оптимистический показатель будет непросто. На фоне рецессии в экономике ЕС и ослабления роста в Китае высок риск новой волны торгового протекционизма. Генеральный директор ВТО Паскаль Лами, характеризуя ситуацию в 2012 г., заявил, что роста темпов введения новых ограничительных торговых мер со стороны стран группы G-20 пока не наблюдается, однако сейчас, во время серьезных экономических трудностей, количество торговых трений растет. Лами призвал правительства G-20 «удвоить свои усилия, чтобы сохранить свои рынки открытыми, что является и способом противодействия замедлению мирового экономического роста».

Всего в 2012 г. в мире, по данным ВТО, инициировано 114 антидемпинговых расследований (155 в 2011 г.), из которых на сектор «Металлы» пришлось 58 (и 53 в 2011-м).

В 2012 г. (за 1-е полугодие) Китай лидировал по количеству инициированных по отношению к его продукции расследований – 30. Далее следуют Корея – 15, Тайвань – 12, Япония – 5. По российской продукции инициировано 3 новых расследования, по украинской – 2. Всего за полгода инициировано114 новых расследований по сравнению с 155 за предыдущий, 2011 год.

Главная жертва

По предварительным данным, за весь 2012 год по отношению к китайской продукции было инициировано 53 расследований, которые затрагивают объем поставок в 24,2 млрд. долл. Это в семь раз больше, чем в 2011 г.

Китай был и остается крупнейшей в мире жертвой антидемпинговых расследований, начиная с 1995 г. По ряду оценок, с 2003 г. по сентябрь 2012 г. в отношении демпингового и субсидируемого экспорта из страны велось 758 дел, стоимость поставок в рамках данных расследований превышает $ 68 млрд. Основные преследователи китайского экспорта – это его же основные торговые партнеры – ЕС и США.

Американские сталепроизводители, традиционно воспринимающие китайскую сталь как основную проблему для своего рынка, жалуются, что несправедливая конкуренция со стороны КНР вынуждает их закрывать заводы и сокращать рабочие места.

Европейская Комиссия считает, что Пекин незаконно субсидирует китайских производителей стали. Сейчас в ЕС расследуется 21 дело о демпинговых или субсидируемых поставках продукции из КНР, на ряд позиций уже введены предварительные пошлины, что немало разозлило Пекин. Наиболее болезненным стало проводимое европейцами расследование против солнечных батарей из КНР, которое может стоить утраты поставок стоимостью 21 млрд. евро.

Китай считает это дело проявлением торгового протекционизма, дав понять Евросоюзу, что это дело может спровоцировать торговую войну и повлиять на развитие солнечной энергетики в мире.

«Третий фронт» против Китая открыла Япония, которая направила на Китай жалобу в ВТО, оспаривая недавно введенные антидемпинговые пошлины на поставки японских бесшовных труб из нержавеющей стали.

К слову, в 2012 г. в апелляционный орган ВТО поступило 27 жалоб, максимальное за 10-летний период количество.

Северная Америка

В США опасаются, что рост импорт сталепродукции из КНР помешает восстановлению американской стальной отрасли, которая в 2012 г. увеличила объемы производства и экспорта.

В то же время, в минувшем году среднемесячный объем импорт из КНР составил почти 123 тыс. т по сравнению с 95 тыс. за 2011 г.

С января по октябрь 2012 г. отмечен почти 31% рост китайского экспорта в США, которые является 8-м крупнейшим рынком для китайского экспорта в минувшем году.

Китай недавно заявил, что правительство США с 2006 г. инициировало более 30 компенсационных пошлин в отношении китайской продукции - в том числе стальных труб, алюминиевых профилей и труб нефтяного сортамента - что влияет на более чем $ 7,3 млрд.

Напомним, что в марте 2012 г. президент Обама подписал закон, дающий Министерству торговли США власти применять дополнительные ограничения против демпингового и субсидированного экспорта из стран с нерыночной экономикой, таких как Китай.

В целом, 92% от всех расследований, проводимых в США за последние 5 лет, пришлось на импорт из азиатских стран. На антидемпинговые расследования в отношении Китая приходится от 50 до 60% от общего числа торговых претензий в Штатах.

Среди стран-не входящих в НАФТА, показавших наибольшее увеличение экспорта в США в минувшем году, отметим также Бразилию (увеличение среднемесячного объема поставок с 231 до 302 тыс. т), Корею (с217 до 290 тыс. т), Японию (с 152 до204 тыс. т), Россию (со 109 до 172 тыс. т) и Турцию (с 54 до 107 тыс. т).

К слову, в настоящее время близки к завершению переговоры между США и Россией о пересмотре действующих соглашений, регулирующих поставки тонкого и толстого горячекатаного стального проката из России в США. В начале декабря 2012 г. Минэкономразвития РФ и Минторговли США уже подписали протокол о внесении изменений в соглашение о приостановлении антидемпингового расследования в отношении некоторых видов горячекатаной плоской углеродистой сталепродукции из РФ.

В ближайшее время ожидается принятие решения по введению компенсационных тарифов по импорту в США труб для нефтяных скважин. Размер пошлины составит от 10,36 до 15,78%, и затронет поставки объемом в около $ 2,7 млрд. Сегодня 50% произведенных в КНР труб нефтяного сортамента экспортируется в США.

По предварительной информации, скоро начнется расследование в отношении импорта южнокорейских сварных труб OCTG, инициаторами которого являются US Steel, Tenaris и Vallourec. В прошлом году Южная Корея поставила около 841 тонн сварных OCTG на рынок США.

В Мексике по заявлению Ternium в октябре начато антидемпинговое расследование по импорту холоднокатаной листовой стали с шириной выше 600 мм и толщиной менее 3 мм из Южной Кореи (POSCO, Hyundai Hysco и Dongbu Steel). На южнокорейские поставки приходится 50% от общего объема импорта этой продукции в Мексику.

В ноябре по просьбе Tamsa начато расследование импорта китайских бесшовных стальных труб за период с 1 апреля 2011 года по 31 марта 2012 г.

В июле Мексика распространила действующие в стране компенсационные пошлины на импорт широколистового проката (29,3%) на ввоз продукции из РФ, в частности, производства «Северстали».

В январе 2013 г. представители мексиканской стальной ассоциации Canacero на встрече с министром экономики попросили защиты от несправедливого импорта стали в страну. На фоне роста внутреннего стального спроса (в минувшем году оценочно на 6%) выплавка стали в стране снизилась на 0,5%, а увеличение потребления спровоцировало увеличение импорта. За 11 месяцев 2012 года импорт готовой стальной продукции в Мексику из других стран вырос по сравнению с АППГ на 29% - до 5,5 млн. т.

Основные а/д расследования в регионе во 2-й половине 2012 г.:

* в декабре Минпромторг Бразилии исключил РФ из списка стран, в отношении которых проводится расследование в отношении толстого листового проката.

Латинская Америка

По данным Alacero, с января по сентябрь 2012 г. стальной импорт из Китая в Латинскую Америку вырос на 15%, составив 3,2 млн. т. Крупнейшими импортерами китайской металлопродукции из латиноамериканского региона оказались Бразилия (649,8 тыс. т), Чили (576,6 тыс. т) и Перу (491,5 тыс. т). На эти страны пришлось 54% от общего китайского импорта.

В некоторых странах региона импортная китайская продукция покрывала свыше 20% видимого стального потребления. Например, в Венесуэле – 32%, в Чили – 25%, в Перу – 24%, в Эквадоре – 20%

В Бразилии, которая является ведущим импортером в регионе, в последнее время усилились призывы местных металлургов к активизации расследований по отношению к демпинговым поставкам.

В течение 2012 г. был инициирован ряд расследований, в частности по толстого листовому прокату, «нержавейке» и трубам. Правда, одновременно с этим секретариат внешней торговли (Secex) прекратил без установления каких-либо антидемпинговые расследования в отношении импорта плоского проката с покрытием и х/к рулонного проката из аустенитной нержавеющей стали.

В сентябре бразильское правительство временно подняло до 25% пошлину на импорт 100 наименований продукции из нескольких секторов, включая сталь (группы кодов 7208; 7213; 7217; 7219; 7222; 7225; 7229), в целях поддержки местной промышленности. В частности, это коснется таких видов продукции как горячекатаные рулоны, толстый лист, катанка, листовая и рулонная нержавеющая сталь, трубы, катанка и проволока.

Недавний опыт доказывает, что волны протекционизма сильно дестабилизируют «нормальные» торговые потоки и в конечном счете вредят как экспортерам, так и импортерам. Однако локальные торговые войны все же будут – учитывая накал страстей в стальном экспорте, который уже давно приобрел едва ли не политический характер.

Пока главные стороны нынешнего витка торговых противоречий – США, ЕС, Япония и Китай – пытаются не накалять обстановку, публично заявляя о том, что никаких торговых войн нет и не будет. По крайней мере, страны – члены группы G20 (Аргентина, Австралия, Бразилия, Канада, КНР, Франция, Германия, Индия, Индонезия, Италия, Япония, Мексика, РФ, Саудовская Аравия, ЮАР, Корея, Турция, Великобритания, США, ЕС) заявляют, что твердо намерены воздерживаться от протекционизма и опровергают намерения принимать «явные или скрытые меры» по защите внутреннего рынка и субсидированию экспорта.

Азия

Индия в июле 2012 г. увеличила таможенную пошлину на легированную бором сталь с 5% до 7,5%. Данное решение в большей степени коснется на поставки данной продукции из Китая и России. Ранее, в марте пошлина на ввоз нелегированной стали была увеличена также с 5%до 7,5%.

Уже в январе 2013 г. принято решение ввести 20% импортный налог на поставки нержавеющей стали из Китая.

В ассоциации АСЕАН, объединяющей 11 стран Юго-восточной Азии, весьма обеспокоены растущим импорт из КНР. В январе 2013 г. 6 региональных стальных ассоциаций (Малайзии, Индонезии, Филиппин, Сингапура, Таиланда и Вьетнама) заявили, что нормы соглашения о свободной торговле с Китаем должны быть пересмотрены из-за сильного притока металлопродукции из КНР в АСЕАН в течение последних трех лет.

Только за девять месяцев 2012 года экспорт стальной продукции из Китая в АСЕАН увеличился на 47% по сравнению с аналогичным периодом в 2011 г. – до 9,1 млн. т. Доля металлургической продукции из Китая в общем стальном импорте АСЕАН возросла с 10% в 2009 г. до 17% в 2010 г., 18% в 2011 и 23% в первой половине 2012 г.

АСЕАН является крупным нетто-импортером стальной продукции, не будучи самодостаточным в поставках полуфабрикатов из стали и высокотехнологичной стальной продукции.

В отличие от Японии и Южной Кореи, которые экспортируют главным образом высокого класса стальную продукцию, которую не производят в АСЕАН, китайский экспорт представляет собой в основном коммерческие сорта, которые находятся в прямой конкуренции со стальной продукцией, производимой в странах АСЕАН.

Указанные 6 стран договорились принимать необходимые решения по защите национальных металлургических секторов как внутри самих государств, так и совместно.

В Индонезии все идет к введению антидемпинговых пошлин на импорт х/к проката из 5 стран. Расследование, проводившееся по просьбе Krakatau Steel, факт демпинга установило и местный антидемпинговый комитет Кади рекомендовал введение антидемпинговых пошлин в размере до 74%. Решение будет принимать правительство, которое подвергается давлению со стороны импортеров, в частности автопрома, по мнению которых, введение пошлин на ввоз данной продукции нанесет вред местному автопрому.

По предварительным данным, самая низкая ввозная пошлина в размере 5,9% будет взиматься с тайваньской компании, в то время как самый высокий тариф в 74% получат несколько китайских компаний.

Напомним, что в октябре министерство финансов ввело антидемпинговые пошлины на стальной горячекатаный прокат из Китая (10,4%), Сингапур (12,3%) и Украины (12,5%).

В настоящее время готовится расследование по импорту широколистового проката шириной 600 мм или более, с гальваническим или другим покрытием.

Правительство Малайзии с 1 февраля 2013 г. отменило освобождение от пошлин 18 марок видов сталепродукции для противодействия импорту дешевой стали. По итогам расследование импорта стальной катанки из 5 стран найдены доказательства демпинга, принято решение о введении предварительной антидемпинговой пошлины в пределах от 5,56% до 33,62%.

Сразу несколько расследований начато в Таиланде, а министерство финансов Вьетнама намерено на 5-10% повысить тарифы на импорт некоторых стальных изделий.

Основные а/д расследования в регионе во 2-й половине 2012 г.:

В Евросоюзе, согласно данным ЕС, на конец 2012 г. действовало 102 антидемпинговые и 10 компенсационных мер, еще 61 исследование находилось в активной фазе, из которых 19 инициированы в текущем году. В минувшем году уже введены 9 временных и 3 постоянные ограничительные меры по начатым расследованиям. В то же время, без приятия каких-либо мер было завершено 9 расследований.

Кроме того, по итогам проведенных 37 пересмотров действующих мер были отменены 10, остальные продолжать действовать.

Наиболее серьезные разногласия у ЕС сейчас с Китаем, который европейцы обвиняют в предоставлении незаконных субсидий компаниям-экспортерам. Еврокомиссия расследует 21 случай демпинга и субсидий с участием КНР, для которой ЕС является крупнейшим торговым партнером.

Расследования, инициированные в ЕС в течение года:

Источник: ЕС

В ближайшее время будут введены постоянные 5-летние пошлины размером до 52% на импорт стали с органическим покрытием (см. табл. 6). Этот шаг обеспечит поддержку европейским металлургам, таким как ArcelorMittal и ThyssenKrupp, которые в настоящее время находятся в очень сложном положении из-за ослабления рыночного спроса. Как утверждают в ЕК, Китай помогал производителям сталей с органическими покрытиями получить доступ к сырью и материалам по ценам ниже рыночных.

В 2012 г. спрос на сталь в ЕС составил всего 150 млн. т при мощностях в 210 млн. т, избыток производственных мощностей оценивается в 25%.

Эксперты же говорят, что это дело может иметь более широкие последствия для целого ряда отраслей промышленности Европы. Признание факта, что Китай субсидирует производство и экспорт проката, ключевого компонента для выпуска многих видов металлоемкой продукции, может повлечь претензии к широкому спектру товаров из КНР на рынке ЕС – от автомобилей до бытовой техники.

В то же время, возможные ответные действия со стороны Китая могут спровоцировать полномасштабную торговую войну.

Следует также отметить, что в октябре 2012 г. Европейский Союз одобрил новую систему тарифных преференций для наименее развитых стран. Согласно ней, такие страны получать самые низкие импортные тарифы, в т.ч., на стальную продукцию.

Основные а/д расследования в ЕС во 2-й половине 2012 г.:

Ближний Восток и Северная Африка

Турция в конце декабря объявила об изменениях в размерах пошлин на ряд плоских стальных изделий, используемых преимущественно в производстве трубной продукции: с 1 января увеличены с 0 до 10% тарифы на ввоз плоских полос и стержней содержащих менее 0,25% углерода (ТН ВЭД 7211.23.30.00.21); с 0 до 10% на плиты шириной не более 500 мм (ТН ВЭД 7211.14.00.21.12 и 7211.14.00.29.12); с 3 до 6% на плоский прокат листовой из легированной стали шириной 600 мм или более (ТН ВЭД 7225.30.90.00.00 и 7226.99.70.00.00)

С 2% до нуля были снижены, пошлины для плоского проката из нержавеющей стали толщиной 4,75 мм или более, содержащие более 2,5% никеля (ТН ВЭД 7219.12.10.00.11 и 7219.13.90.00.19) .

В январе-ноябре 2012 года Турция импортировала в общей сложности 871 тыс. т плоского проката, на 19,5% выше АППГ.

В Иордании будут введены пошлины на импорт арматуры (ТН ВЭД 7213 и 7214), расследование по которым было начато в апреле 2012 г. Тем самым правительство намерено обеспечить возможность для конкуренции отечественным производителям.

Объединенные Арабские Эмираты с 5 января 2013 г. взимают таможенные пошлины на импорт строительного проката из Турции. Это стало болезненным ударом для турецких компаний, для которых рынок ОАЭ является одним из крупнейших. До последнего времени, пока турецкая арматура ввозилась беспошлинно, объем их поставок составлял более 100 тыс. т в месяц.

В свою очередь, местные производители во главе с крупнейшим из них Emirates Steel Industries надеются уже в январе нарастить производство на фоне удорожания импорта.

Правительство Египта с декабря 2012 г. облагает турецкую арматуру пошлиной в размере 6,8%. Местный рынок также важен для турецких компаний – годовой объем поставок на него колеблется в пределах от 500 до 800 тыс. т. На Турцию приходится около 85% от импорта арматуры в Египет. Импортная пошлины будет взиматься в течение ближайших семи месяцев и составит минимум $49/т, что уравняет в цене турецкую и местную продукцию. Все попытки турецкого правительства договориться об отмене или снижении пошлины успеха не имели.

Еще одним ударом по турецкому экспорту может стать возможное введение в Марокко пошлин на импорт арматуры и катанки, а также горячекатаного плоского проката, по которым в настоящее время продолжается расследование.

Пока нет плохих для экспортеров новостей из Алжира, правительство которого в начале 2013 г. обещает отменить 15% импортную пошлину на заготовки.

Основные а/д расследования в регионе в 2012 г.:

Австралия и Океания

Весьма жесткий прессинг по отношению к импорту в 2012 г. начала Австралия. В июле введены антидемпинговые и компенсационные пошлины на импорт полых структурных профилей (HSS), импортируемые из Китая, Южной Кореи, Малайзии и Тайваня. В октябре отменены пошлины на импорт этой продукции из Таиланда.

В декабре 2012 г. введены временные а/д пошлины в размере от 2,6% до 15,45% на горячекатаные рулоны (группа ТН ВЭД 7208) из Японии, Южной Кореи, Малайзии и Тайваня.

Кроме того, в ноябре ведущей местной компанией BlueScope инициировано расследование в отношении импорта оцинкованной стали из Китая, Кореи и Тайваня по итогам которого возможно введение компенсационных пошлин (ТН ВЭД 7210.4900, 7210.6100 и 7212,3000).

Игорь Жигир

ИНДОНЕЗИЙСКИЙ ЗАКАЗЧИК SSJ100 ПРЕКРАТИЛ ПОЛЕТЫ

Авиакомпания Kartika Airlines ранее подписала контракт на поставку 30 Sukhoi SuperJet-100 за 900 млн долларов

Заказчик 30 российских Sukhoi SuperJet-100 - индонезийская авиакомпания Kartika Airlines прекратила полеты, пишут "Ведомости".

По данным издания, авиаперевозчик договорился о поставках SSJ100 еще в 2010 году. Сумма сделки с российской компанией "Гражданские самолеты Сухого" (входит в ОАК) составила 900 млн долларов. Сторонам оставалось договориться только о финансовом обеспечении сделки. Как рассказал газете источник, близкий к Объединенной авиастроительной корпорации, индонезийцы так и не смогли подтвердить свою материальную состоятельность. В связи с этим исполнение контракта было отложено, сообщили изданию в пресс-службе ОАК, ссылаясь на слова президента компании Михаила Погосяна.

По словам главреда портала Avia.ru Романа Гусарова, контракт с Kartika с самого начала был мифическим. "Не может авиакомпания увеличить одним контрактом парк в 10 раз", - сказал он, объяснив, что у Kartika Airlines было всего три самолета: два Boeing 737-200 и один McDonnell Douglas MD-83. Эксперт также рассказал изданию, что у "Сухого" это уже не первый сорвавшийся контракт. По его словам, причина та же - прекращение деятельности компаний ("Кубань", лизинговая компания ФЛК и Malev). Между тем газета отмечает, что у российской компании есть и стабильный заказчик - авиакомпания Sky Aviation, которая планирует купить 12 самолетов. На прошлой неделе она получила первый лайнер. Также "Сухой" сотрудничает с "Аэрофлотом" и мексиканским Interjet. Всего же у ОАК есть контракты на поставку 179 SSJ100 каталожной стоимостью 5,4 млрд долларов.

Ранее Счетная палата России выразила опасение, что проект Sukhoi Superjet-100 может оказаться под угрозой срыва. Так, чистый убыток "Гражданских самолетов Сухого" за 2009 год достиг 1,3 млрд рублей, чистая прибыль в 2010 году - 49,9 млн рублей. За первые шесть месяцев 2012 года компания опять получила убыток в 100 млн долларов. Многие эксперты согласны с прогнозами СП. По их словам, приходиться сомневаться в успехе новинки после подведения итогов последних авиасалонов и авиакатастрофы, которая произошла в Индонезии во время демонстрационного полета Superjet.

Силы безопасности Малайзии при поддержке штурмовиков ВВС предприняли во вторник массированную операцию против боевиков с юга соседних Филиппин, пытающихся силой вернуть малайзийский штат Сабах на севере острова Калимантан (Борнео), сообщает малайзийская газета Star.

По заявлениям властей, операция "привела к полному разгрому" боевиков. "Полиция вела с ними переговоры в надежде на то, что они мирно покинут (Малайзию), но наша попытка избежать кровопролития провалилась", - заявил во вторник премьер-министр Малайзии Наджиб Разак.

В начале февраля в Сабахе высадились примерно 180 граждан Филиппин, называющих себя бойцами "Королевских сил безопасности султаната Сулу и Северного Борнео", около 30 из которых были вооружены. И Джакарта, и Манила требовали их возвращения домой, но те заявили, что будут бороться до победы или погибнут. Малайзийские власти сначала ограничились блокированием деревни, где высадились филиппинцы, но 1 марта боевики решили прорваться вглубь Сабаха, 12 из них были уничтожены, погибли двое полицейских. Ситуация осложнилась после того, как в Сабахе стали высаживаться новые группы боевиков с филиппинского острова Сибуту.

До вторника после ряда новых инцидентов погибли в общей сложности 8 малайзийцев и 19 филиппинских боевиков. По заявлениям малайзийской стороны, в ходе операции во вторник потерь с ее стороны не было, о погибших среди боевиков пока не сообщается.

Султан Брунея когда-то подарил Сабах южнофилиппинскому султанату Сулу за помощь в подавлении восстания. Позже британские колонизаторы взяли Сабах в аренду и после Второй мировой войны передали Малайзии. Манила не признает власть Малайзии над этим регионом, но попытки Филиппин в середине 1960-х годов вернуть богатый нефтью Сабах оказались неудачными. Михаил Цыганов.

Компания, созданная ОАО "РЖД", займётся инжинирингом зарубежных проектов.

На международной арене интересы холдинга "РЖД" будет представлять новая структура - "РЖД Интернешнл". О задачах, которые стоят перед ней, газете "Гудок" рассказал генеральный директор компании Сергей Павлов.

- Сергей Алексеевич, чем было вызвано создание новой структуры вместо прежней "Зарубежстройтехнологии"?

- "Зарубежстройтехнология" (ZST) создавалась под конкретный ливийский проект, который в то время был самым крупным железнодорожным проектом в мире. Как исполнитель этого проекта компания состоялась - были мобилизованы ресурсы и выполнен огромный объём работ. Но был и отрицательный опыт, поскольку мы всё старались делать своими силами. Решение о создании "РЖД Интернешнл" было принято на совещании у президента ОАО "РЖД"Владимира Якунина в августе прошлого года. От ZST компания отличается тем, что является инжиниринговой, то есть управляющей проектами. Здесь не стоит задача обязательно всё делать самим, поэтому это совершенно другая структура, другие функциональные обязанности. Мы будем выбирать наиболее эффективную модель управления зарубежными проектами. Что то, в чём у нас есть хорошие компетенции, сделаем сами, под другую часть подберём исполнителя. То есть мы должны выбрать самый оптимальный вариант реализации проектов, учитывая особенности каждой страны. А они везде разные.

Перед РЖД сейчас стоят задачи расширения географии своей деятельности и увеличение портфеля зарубежных инфраструктурных проектов. Поэтому перед нашей компанией поставлена цель реализации внешнеэкономической деятельности холдинга. На сегодняшний день мы, во-первых, должны эффективно управлять уже существующими проектами, а во-вторых, обеспечить холдингу доходы за счёт реализации новых. Кроме того, мы будем популяризировать бренд РЖД за рубежом, продвигать его на другие рынки.

- Какие проекты перешли к вашей компании и в каком они состоянии?

- Главный на сегодняшний момент проект - это строительство и реконструкция железных дорог в Сербии. Он включает в себя строительство новой однопутной электрифицированной линии протяжённостью 68 км на участке Вальево - Лозница, строительство и электрификацию второго пути на участке Белград - Панчево, реконструкцию линии Белград - Бар (200 км) и реконструкцию шести участков линии Европейского транспортного коридора Х, поставкудизель-поездов.

Мы ожидаем утверждения Межправительственного соглашения в парламенте Сербии, после чего можно осуществить подписание основного контракта. Предположительно это будет уже в марте. В июне можем приступить к началу работ.

Второй проект - это электрификация линии Гармсар - Горган (386 км) в Иране. Сейчас проект договора на проектные работы находится на рассмотрении у руководства "Иранских железных дорог".

- РЖД приходится участвовать в международных тендерах с другими зарубежными компаниями. Каковы сильные и слабые стороны нашей компании по сравнению с конкурентами?

- Зарубежные железнодорожные компании зачастую для победы в тендерах делают акцент на готовности инвестирования части собственных средств в первоначальную проработку и подготовку проекта. И, конечно, это даёт им значительное конкурентное преимущество. Нам же для побед на тендерах необходимо разработать оптимальный портфель предложений, исходя из рыночных возможностей, компетенций и ресурсов компании. Наше неоспоримое преимущество - это огромный опыт строительства и эксплуатации железных дорог в различных геологических и климатических условиях, оперирование движением поездов на больших географических территориях в условиях повышенной грузонапряжённости, производство ремонта пути с большей производительностью, чем предусмотрено европейскими стандартами. Мы научились ремонтировать пути в условиях повышенного количества поездов, чего нет в других странах. Когда на тендере в Сербии после всех презентаций европейских компаний мы показали, чего можно добиться во время 6-, 8- и 12-часовых "окон", все были поражены нашими цифрами. Технология управления движением с помощью наших центров - это также наше ноу-хау. Наши тоннелестроители показали в Сочи мировой уровень и получили в Сеуле приз за лучший проект года. Всё это мы будем использовать на тендерах, и нам есть что предложить за рубежом.

Нашей слабой стороной является то, что мы больше ориентированы на внутренний рынок, на нашу колею 1520, а в других странах другие стандарты и технологические процессы. Однако мы уже начинаем производить железнодорожную технику на колею 1435, ведём переговоры с "Ремпутьмашем" по поводу производства линейки новых машин, чтобы применять наши технологии ремонта на иностранной колее. Уже в Сербии будем применять новые технологии. Обучим свой персонал и получим новые компетенции. Возможно, даже будем покупать эти новые компетенции и проектные мощности, учитывая, что мы всё-таки больше ориентированы на внутренние стандарты.

- Какие перспективные страны вы видите для реализации новых проектов?

- В том договоре, который мы готовимся подписать с РЖД, у нас определена в качестве перспективных 21 страна. В частности, это Индия, Эквадор, Вьетнам. Индонезия, Иран. Мы должны оценить возможность работы там по многим параметрам: с точки зрения государственного законодательства, налогового, конкурентоспособности, перспектив, наконец, безопасности. Мы с холдингом должны выбрать наиболее интересные страны и проекты, а дальше будем работать, углубляясь в конкретные проекты. Каждый будет детально рассматриваться с учётом того опыта, который у нас есть, и после этого уже примем конкретные решения, "заходим" мы в эту страну или нет.

Проекты даже в одной стране бывают разные. В Иране мы электрифицировали железную дорогу Тебриз - Азершахр с инвестициями иранской стороны, а вот в строительство линии Тегеран - Мешхед нам предлагают на начальном этапе инвестировать самим. Мы самостоятельно будем выискивать в каких-то странах интересные проекты и предлагать их РЖД, не исключая и пространство СНГ. Сейчас мы готовим подписание меморандума о совместной работе с "РЖДстроем" и "Росжелдорпроектом".

На самом деле предложений по проектам немало, однако большинство стран нам предлагают делать собственные инвестиции с обещанием последующей компенсации. Но у нас нет такой цели - вкладывать средства в иностранные государства, имея большое количество нерешённых проблем у себя. Поэтому мы выбираем оптимальные модели, которые позволяют делать бизнес, принося доход холдингу.

Беседовал Сергей Плетнёв

Россия > Транспорт > trans-port.com.ua, 5 марта 2013 > № 770297 Сергей Павлов

В Мексике 2002 году побывало всего две тыс. россиян. Последние опубликованные данные говорят о значительном возрастании интереса русских туристов к этой стране. В минувшем году Мексика стала местом отдыха 77 тыс. россиян,- более чем на 80 процентов больше 2011 года. Прогноз предполагал, что в 2012 году Мексику посетят 50 тыс. туристов из России. Так что все аналитики просчитались, и рекорд посещаемости побит. Динамика спроса на турпоездки в Мексику у россиян растет быстрее, чем в других странах. В общем туристическом потоке они занимают 15-е место, но ежегодный прирост впечатляет- 40%.

Увеличение поездок в эту экзотическую страну связано не только с древней историей майя и ацтеков, но и с упрощением визового режима с Россией. Ускоряется не только процесс получения визы, но и последующие действия туроператоров, связанные с продажей туров. Немного отклонимся от темы и поговорим о светильниках. Светильники несут в дом тепло и уют и помогают в обустройстве дома, купить светильник очень просто, достаточно посетить любой интернет магазин товаров для дома и выбрать понравившийся. Вернемся к нашей теме.

По данным Всемирной туристской организации и Всемирной организации по туризму и путешествиям, упрощение визового режима в большой двадцатке (G20), куда входит и Мексика, позволит увеличить численность туристов на 123 миллиона, а прибыль от туристической деятельности до 2015 года возрастет на $206 миллиардов долларов. Такое решение стран с динамично развивающимся рынком позволит создать 5 млн. дополнительных рабочих мест к 2015 году.

В этом году Мексика также ожидает увеличения турпотока из России, разрабатывая новые маршруты, совершенствуя старые и создавая новые направления отдыха. Министерство туризма Мексики совместно с администрациями штатов и муниципалитетов активно пропагандируют новые программы, например, посещение тридцати мексиканских мини-городов. В Мексике их называют «волшебными», у каждого из них есть уникальные особенности и легенды (центр текилы, мировая столица серебра и т.п.). Мексика каждый год открывает по два-три отеля, в том числе - бюджетные.

Шесть малайзийских полицейских и шесть боевиков с юга соседних Филиппин погибли в выходные в результате попытки последних силой вернуть малайзийский штат Сабах на севере острова Калимантан (Борнео), сообщает в понедельник малайзийская газета Star.

В Сабахе, который Филиппины не признают частью Малайзии, все чаще высаживаются филиппинские боевики, желая силой вернуть регион под власть Манилы. В начале февраля в Сабахе высадились примерно 180 граждан Филиппин, называющих себя бойцами "Королевских сил безопасности султаната Сулу и Северного Борнео". И Джакарта, и Манила потребовали их возвращения домой, но те заявили, что будут бороться до победы или погибнут. Малайзийские власти ограничились блокированием деревни, где высадились филиппинцы, но 1 марта боевики решили прорваться вглубь Сабаха, 12 из них были уничтожены, погибли двое полицейских.

Большей части группы удалось прорвать блокаду, и сейчас она пытается воссоединиться с подкреплениями, просачивающимися на Сабах сквозь линию патрулирующих море филиппинских кораблей. Ситуацию осложняет тот факт, что в Сабахе проживает много приехавших филиппинских гастарбайтеров, а часть населения штата относится к тем же народностям, что и боевики.

"Я не хочу измышлений о том, что в Сабахе имеет место кризис - наши силы безопасности размещены в трех местах для (более быстрого) реагирования", - заявил глава малайзийской полиции Исмаил Омар (Ismail Omar). Между тем, главнокомандующий вооруженными силами Малайзии Зулкифли Мохаммад Зин (Zulkifeli Mohd Zin) сообщил о переброске на побережье Сабаха еще двух батальонов.

Султан Брунея когда-то подарил Сабах южнофилиппинскому султанату Сулу за помощь в подавлении восстания. Позже британские колонизаторы взяли Сабах в аренду и после Второй мировой войны передали Малайзии. Манила не признает власть Малайзии над этим регионом, но попытки Филиппин в середине 1960-х годов вернуть богатый нефтью Сабах оказались неудачными. Сейчас официальные лица характеризуют территориальный спор как вялый. Михаил Цыганов.

Обновление формы и содержания

Екатерина Кузнецова, Андрей Журавлев

Россия и Европейский союз в переходном состоянии

Е.С. Кузнецова – директор европейских программ Центра исследований постиндустриального общества.

А.В. Журавлев – директор по стратегическому планированию и анализу Telecomconsult.

Резюме Синхронизация политик в области информационных и коммуникационных технологий способна дать Москве и Брюсселю импульс в сфере транспорта и логистики, погранично-таможенного контроля и валютного регулирования, в борьбе с хакерством и мошенничеством в интернете.

Ситуация в отношениях между Россией и Евросоюзом напоминает переходное состояние при химической реакции, когда элементы уже находятся в необратимом взаимодействии, но ожидаемые результаты еще не достигнуты.

По данным Минэкономразвития, товарооборот Россия–ЕС в 2011 г. достиг рекордного уровня. Объем экспорта в Россию составил 108 млрд евро (или 7% общего объема экспорта Европейского союза); объем импорта из России – 199 млрд евро (или 12% общего объема импорта в Евросоюз). Общий объем российских инвестиций в ЕС – 55,9 млрд евро, инвестиций Евросоюза в Россию – 60,9 млрд евро. Обладая отлаженной системой двусторонних контактов и положительной динамикой торговых отношений, а также признавая стратегический характер партнерства, стороны активизировали работу на других направлениях. В прошлом году ЕС заключил соглашение о свободной торговле с Южной Кореей, добивается аналогичного договора с США и Японией, в планах – серьезное углубление связей с Китаем и Индией. Россия, в свою очередь, сосредоточилась на постсоветских интеграционных процессах, строительстве Евразийского союза (ЕАС) и сближении с экономиками – участницами АТЭС.

Попытки Москвы совместить «евразийский» вектор внешней политики (ЕАС) с западноевропейским направлением (общее экономическое и человеческое пространство от Лиссабона до Владивостока) пока нельзя назвать успешными. Предложение дать «зеленый свет» прямым переговорам между двумя наднациональными образованиями – Евразийской экономической комиссией и Еврокомиссией – встречает в Брюсселе более чем настороженную реакцию.

Объективное снижение интереса друг к другу и безвозвратная передача текущей повестки отношений на откуп бюрократии на время избавили от необходимости поиска прорывных инициатив и решений, равно как и ответа на главный вопрос – чего, собственно, ожидать друг от друга в ближайшие годы? Но если с последним можно и повременить, то от поддержания текущей инфраструктуры отношений уклониться сложно: регулярные саммиты и встречи на правительственном уровне должны наполняться содержанием, а общественности необходимо регулярно предъявлять пусть и скромные, но все же достижения.

Энергетика всегда составляла каркас отношений России и Европейского союза, делала их стратегическими. Но одно из решений по выводу Европы из кризиса – разгон экономического роста через повышение энергоэффективности и диверсификацию энергопоставок. Эти внутриполитические инициативы влекут за собой последствия, которые остро ощущаются и за пределами Евросоюза. Интересы европейцев предельно конкретны: им жизненно важен открытый и конкурентный рынок энергоносителей, ограничивающий рост цен. Это плохая новость для России, особенно если учесть прогнозы Международного энергетического агентства относительно перспектив «сланцевой революции» в США. Сегодня Европейский союз импортирует нефти примерно на 270 млрд евро и газа на 40 млрд евро в год. Общая сумма составляет 2,5% совокупного ВВП Евросоюза, и сокращение затрат на импорт – одна из важных мер по предотвращению хозяйственного спада. Интерес к энергетическим активам в России у европейцев умеренный – Вritish Рetroleum продает свою долю в ТНК-ВР, а Total не демонстрирует глубокого разочарования от провала эксперимента на Штокмане.

В ответ Россия возвращается к политике жесткого прагматизма. Так, в указе президента о реализации внешнеполитического курса от 7 мая 2012 г. взаимная выгода и удержание позиций в ключевых сферах (энергетика, визовый режим) рассматриваются как руководящие принципы взаимодействия с Брюсселем. Таким образом, многоаспектные отношения России и Европейского союза постепенно становятся заложниками всего двух вопросов – безвизового въезда и торговли газом. При этом стороны прекрасно понимают, что в обозримой перспективе ни один из них к взаимной удовлетворенности сторон решен не будет: слишком остры противоречия.

Безвизовый въезд остается, пожалуй, самой сильной фигурой европейцев на этой шахматной доске. Разменивать ее на нынешние предложения России – тем более что общая позиция по экономическому сотрудничеству не сформулирована – они пока не готовы. Возможно, ситуация сдвинулась бы с мертвой точки, если бы активизировались переговоры по другим ключевым вопросам, входящим в исключительную компетенцию институтов ЕС (защита инвестиций, к примеру). Однако стороны с трудом идут на компромиссы и не стремятся обновить взаимную повестку дня за счет поиска новых и перспективных сфер сотрудничества.

Исходя из нынешней ситуации, можно предположить два сценария развития событий. Первый – проектно-прорывной: стороны временно замораживают решение сложных вопросов, сосредоточившись на иных общих интересах, в частности, совместных промышленных, гуманитарных и других проектах. Второй – рамочно-консервативный: сохраняется нынешнее положение дел, и стороны, оставаясь каждая при своем мнении, продолжают без особого рвения попытки согласовать макропараметры взаимодействия. Каждый из этих вариантов имеет преимущества и недостатки, равно как и пределы возможностей.

Качественный прорыв возможен. Для этого придется признать, что зацикленность на энергетическом диалоге снижает уровень взаимодействия по другим направлениям. Обновление российско-европейской повестки пройдет быстрее и эффективнее при условии, что внимание будет уделено прочим вопросам. Это не значит, что энергетика потеряет приоритетность, но переговоры будут носить лишь обостренный характер. Поэтому необходимо формировать альтернативную повестку дня. Прежде всего требуется выделить как минимум одно направление российско-европейского экономического взаимодействия, которое не обременено длинной историей взаимных претензий, обладает значительным потенциалом развития, представляет интерес для обеих сторон и до сих пор не рассматривалось в качестве приоритетного.

Где возможен прорыв

Этим критериям соответствует сфера информационных и коммуникационных технологий (ИКТ). «Цифровое общество», которое определяется не только возможностью доступа к интернету и его охватом, но и ценами, надежностью сетей, скоростью передачи данных и простотой пользования, выступает одним из ключевых показателей уровня развития экономики и востребованности инноваций. Отрасль информационных технологий и коммуникаций демонстрирует высокие темпы роста на фоне традиционных секторов российской экономики. В 2011 г. он составил 14,6%, а прогноз на 2012 г. – не менее 16%. Хотя Россия и отстает по уровню цифровизации от передовых европейских государств, ее позиции выглядят вполне убедительно на фоне таких сопоставимых по этому показателю государств, как Германия, Франция или Австрия. Рынок телекоммуникаций почти в десять раз ниже европейского, но прирастает на 6% в год и оценивается приблизительно в 29 млрд евро.

Еще интенсивнее развивается экономика российского интернета. На долю электронной коммерции приходится бЧльшая часть интернет-экономики России, совокупно исчисляемой 553,79 млрд рублей. Отдельные секторы услуг (розничные продажи в интернете, электронные платежи) уже сегодня оцениваются в сотни миллиардов рублей и обещают двузначный рост (в среднем до 30% в год) по итогам 2012 года. Если принять во внимание интернет-зависимые рынки, то общий объем российской интернет-экономики сегодня составляет более 2,5 трлн руб. или 4,6% ВВП. Более того, в сфере ИКТ позиции России сильны: на рынке появились крупные конкурентные игроки, а ряд российских компаний уже работает в Европе (ABBYY, «Лаборатория Касперского» и др.).

Сектор ИКТ является наиболее выигрышным для вывода российско-европейских связей на новый уровень по нескольким причинам. Во-первых, развитие информационных технологий ставит перед Россией и Евросоюзом общие задачи. На международном уровне наиболее актуальными становятся требующие совместных действий вопросы глобального управления интернетом, доступа на рынки и обеспечения кибербезопасности. На национальном (региональном) существует целый перечень схожих российско-европейских вызовов, из которых следует особо отметить надвигающийся кадровый голод. По оценкам Еврокомиссии, к 2015 г. число вакансий в европейском секторе ИКТ возрастет до 700 тыс., и заполнить их при нынешнем уровне подготовленности европейских интернет-пользователей и темпах подготовки специалистов проблематично. По оценкам ключевых игроков российской ИКТ-индустрии, в ближайшие два-три года в России также ожидается острый дефицит кадров, связанный главным образом с «демографической ямой» – последствиями низкой рождаемости в начале «лихих девяностых».

Во-вторых, сектор ИКТ имеет ярко выраженный «сквозной» характер и может выступить локомотивом многих иных сфер сотрудничества. Позитивный эффект взаимодействия для предпринимательских, научных и иных кругов трудно переоценить. Увеличение доли электронного документооборота (в том числе в области международных перевозок, двусторонней торговли, сертификации и получения разрешительной документации) и онлайн-платежей ощутимо облегчит ведение бизнеса и ускорит прохождение формальных государственных процедур. Перевод части государственных услуг в электронный вид (к примеру, запрос и выдача въездных виз) и взаимный доступ к ним иностранцев (интернет-визы) снизит издержки, облегчит получение разрешительных документов и в перспективе приведет к увеличению взаимного туристического потока.

Следует, однако, отметить, что и в России, и в ЕС рост уровня доверия частных и корпоративных (в основном малых и средних предприятий) интернет-пользователей к онлайн-платежам отстает от роста технологических возможностей предлагаемых услуг. Основными причинами называются недостаточно высокий уровень защиты данных (особенно в России), языковой барьер и проблемы с обеспечением прав интеллектуальной собственности. (По оценкам Еврокомиссии, 90% европейских онлайн-покупателей предпочитают пользоваться интернет-магазинами только своей страны.) По уровню доверия к интернет-экономике Россия и Евросоюз дружно отстают от мировых лидеров ИКТ-индустрии – США, Южной Кореи и Японии.

В-третьих, этот сектор в силу своей организации и структуры довольно прозрачен, что минимизирует угрозу коррупции и злоупотреблений.

Особого внимания заслуживает тема развития сетевой инфраструктуры, где ключевую роль (применительно к России) в ближайшие годы будет играть космическая связь. Сектор в последнее время пережил ряд потерь, связанных с неудачными запусками российских спутников связи, что привело к необходимости оперативного привлечения европейского партнера. На фоне угрозы технологического провала, связанного с истощением кадрового ресурса в российских компаниях-производителях, EADS и ФГУП «Космическая связь» приняли инновационную программу партнерства, предусматривающую не только производство высокотехнологичного оборудования (двух спутников связи), но и передачу российской стороне передовых европейских технологий совместно с поэтапной подготовкой наших специалистов на базе европейского концерна. Углубление взаимодействия в области космической связи способно дать положительный эффект в самом ближайшем будущем.

Нацеленность Евросоюза на эффективную реализацию антикризисной стратегии путем активного продвижения цифровых технологий, с одной стороны, и наличие динамично развивающегося сектора ИКТ в России, с другой, создают объективные предпосылки углубления взаимовыгодной кооперации. С тем, чтобы стимулировать европейскую экономику в рамках нового периода финансирования на 2014–2020 гг., по предложению Еврокомиссии создается фонд «Соединяя Европу» (Connecting Europe) с бюджетом в 50 млрд евро. При этом доля телекоммуникаций и связанных отраслей в рамках фонда составляет около 9,2 млрд евро. Он должен стать ключевым инструментом целевых инвестиций в энергетическую, транспортную и телекоммуникационную инфраструктуру.

Синхронизация политик в области информационных и коммуникационных технологий способна дать Москве и Брюсселю заметный импульс к координации взаимодействия в сфере транспорта и логистики, погранично-таможенного контроля и валютного регулирования, борьбе с хакерством, мошенничеством в интернете. Первые шаги можно сделать сразу. Достаточно дополнить уже ведущийся диалог по информационному обществу задачами выработки совместных предложений по глобальному управлению интернета к саммиту G20 в 2013 г., по предотвращению ожидаемого кадрового голода в ИКТ к 2015 г., по обеспечению кибербезопасности и противодействию преступности, включая защиту детей в интернете.

О пользе знаковых проектов

Знаковые индустриальные или инфраструктурные проекты, совместно реализуемые Россией и Евросоюзом и обещающие значимый политико-экономический эффект, до сих пор не рассматривались как инструмент развития стратегического партнерства. Между тем приоритеты, заявленные в повестке «Партнерства для модернизации» как действующего руководства по развитию двусторонних отношений (расширение возможностей для инвестирования в ключевые отрасли, стимулирующие рост и инновации; создание благоприятных условий для малых и средних предприятий; внимание к региональным аспектам экономической реструктуризации и другие) имплицитно «выталкивают» сотрудничество в практическую плоскость. Понятные бизнесу и не вызывающие отторжения у населения проекты подобного уровня целесообразно реализовывать под патронатом руководства России и ЕС, а промежуточные итоги реализации докладывать саммитам.

Говорить о «Партнерстве» как об эффективном инструменте реализации системной и комплексной стратегии модернизации российской экономики при помощи объединенной Европы пока не приходится. Во-первых, его эффективность невозможно измерить в отсутствие национальной стратегии модернизации и четко поставленных целей, выраженных в цифрах роста экономики, уровня занятости или доли продукции на международных рынках. Во-вторых, большинство модернизационных трансграничных проектов реализуются независимо и без прямой поддержки программы. Разумеется, благодаря закупкам европейского промышленного оборудования и машин, на которые в 2011 г. было потрачено более 52,2 млрд евро, в России формируются островки – но не более – европейского производства. Без комплексного преодоления негативных факторов национального уровня – ограничений по доступу российских товаров на европейский рынок, неразвитости социальной инфраструктуры, слабости институциональной среды – модернизация российской экономики сохранит «островной» характер, а успешные проекты останутся исключением из правил.

Сегодня на роль российско-европейского мегапроекта объективно претендует создание и развитие транспортно-логистического узла в Калининградской области. Для этого сложились все предпосылки: между областью и отдельными регионами Польши уже действует соглашение о безвизовом режиме; начаты переговоры об аналогичном соглашении с Литвой; на территории Калининграда развернуто строительство масштабного автомобильного кластера с участием ведущих мировых компаний; город получил право на проведение матчей чемпионата мира по футболу в 2018 году. Однако задача, стоящая перед Калининградом и Москвой, на деле сложнее, чем «достраивание» мостов, автомобильных развязок или завершение реконструкции многострадального аэропорта Храброво, продолжающейся долгие годы.

Калининград имеет качественную и плотную сеть автодорог (302–305 км/1000 кв. км территории), что в два-три раза больше, чем в среднем по России, единственный незамерзающий порт на Балтике. Задача в том, чтобы увязать существующие – и неплохие, но разрозненные – элементы инфраструктуры в единый комплекс, который стал бы самостоятельной точкой экономического роста и повысил конкурентоспособность российского эксклава, не входящего, по экспертным оценкам, даже в тридцатку наиболее производительных регионов страны.

Для решения этой задачи требуется полноценный логистический инфраструктурный узел (аэротрополис), формирующийся вокруг аэропорта (двигателя, ядра экономического роста), дополненный развитой сетью железных и автомобильных дорог, офисными комплексами, производственными мощностями для наукоемких производств, торговыми центрами, а также гостиничной инфраструктурой. В прошлом под статус «аэротрополисов» попадали только аэропорты Схипхол в Амстердаме и Чек Лап Кок в Гонконге; сегодня подобные комплексы строятся по крайней мере в двух городах: Атланте – «Атланта Аэротрополис» (США) и Сеуле – «Сонгдо» вблизи аэропорта Инчхон (Южная Корея). По разным оценкам, проект в Атланте создаст около 10 тыс. рабочих мест. Компания Porsche перенесла туда свою североамериканскую штаб-квартиру из Сэнди Спрингс (где она находилась около 13 лет) и уже инвестировала более 34 млн долларов. В России этому не уделяется должного внимания, хотя комплексное развитие территорий вокруг ядра, будь то стадион, аэропорт, привлекательная рекреационная зона, давно стало тенденцией в мире.

Если рассматривать возможность инфраструктурного узла для Калининграда, следует задуматься о европейском партнере в форме консорциума европейских компаний, имеющих технологии и возможности для осуществления подобного проекта, с одной стороны, и внеэкономическую мотивацию, которая дополняла бы финансовую заинтересованность, с другой. Возможно, на роль лидеров такого консорциума, поддержанного со стороны Европейского союза, наилучшим образом подошли бы немецкие компании (к примеру, Fraport и Lufthansa). Калининградский узел мог бы стать центром транзитных авиапотоков из России в Европу (альтернативным Москве и Санкт-Петербургу) и бизнес-туристов из Европы в Россию. Целесообразно по образцу Сингапура ввести транзитную визу для тех, кто пребывает на территории Калининградской области менее суток.

Смена формата

Многообразие форматов переговоров, отношений и сотрудничества, порожденных бюрократической мыслью, служит наглядным свидетельством попыток совершить прорыв. Задуманный в 2003-м и воплощенный в 2005 г. новый формат четырех «общих пространств» и «дорожных карт» к ним, по сути, решил только одну, хотя и важную задачу: стороны начали лучше узнавать друг друга и постепенно разобрались в сфере компетенций ответственных органов: министерств, ведомств, директоратов и секций. Отраслевые диалоги в рамках «дорожных карт» стали основой «Партнерства для модернизации», а сами четыре «пространства» легли в основу соответствующих разделов будущего нового базового соглашения (НБС) Россия–Европейский союз.

Однако переговорный процесс по НБС приостановлен, а цели «Партнерства для модернизации» зачастую трактуются в Москве и Брюсселе по-разному. Российская сторона уверена, что Европа воспринимает ее как полноправного партнера в разработке и создании новых технологий и инновационной продукции, европейцы же ссылаются на «Партнерство» как на инструмент содействия России в деле модернизации ее экономики.

Существующая структура переговорных форматов не оказывает стратегического влияния на содержание российско-европейского взаимодействия, а сами форматы постепенно превращаются в автономный механизм внутрибюрократических коммуникаций, не способный генерировать идеи и адекватно и быстро реагировать на вызовы внешней среды. В систему не заложена функция быстрого реагирования и оперативной выработки ответов на возникающие внешние и внутренние угрозы. Для этого нужен некий совместный постоянно действующий российско-европейский экспертный центр, находящийся в непрерывном контакте с политическим руководством, с одной стороны, и группами интересов в России и Евросоюзе, с другой. В противном случае есть риск, что российско-европейские отношения полностью перейдут на двусторонний уровень с отдельными государствами.

Евросоюз был и остается ключевым партнером в деле комплексной модернизации экономики России. На фоне глобального кризиса необходимо срочно искать новые сферы сотрудничества и форматы, обеспечивающие системную гибкость, оперативность принятия совместных решений и, следовательно, новые возможности сближения. Глобальная цифровизация, открывающая неограниченный доступ к информации и связанными с ней преимуществами и опасностями, развивается бурными темпами. Россия должна эффективно использовать подъем в ее ИКТ-секторе путем встраивания в структуры глобального регулирования отрасли и формирования стратегических альянсов с передовыми экономиками. В противном случае страна рискует через два-три года оказаться вытесненной из группы «цифровых» лидеров конкурентами из БРИКС. Углубленный «цифровой» диалог Россия–Европейский союз, особенно в части господдержки, позволит вывести отношения на более современный уровень.

Инфраструктурные амбиции России невозможно реализовать обособленно, без использования лучших практик и привлечения более сильных и опытных партнеров, способных принести в страну новые технологии, в том числе и управленческие. Подход «от конкретного проекта к стратегическому сотрудничеству» следует взять на вооружение при реализации совместных российско-европейских проектов – драйверов сближения позиций по стратегическим вопросам.

Российские и европейские дипломаты и политики сумели построить жизнеспособную инфраструктуру официальных консультаций и обмена мнениями. Но подлинно стратегическое партнерство, основанное на общих ценностях, взаимном доверии и общем видении перспектив социально-экономического и культурного развития, еще только предстоит создать посредством и новых форматов, и нового содержания.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 2906333 Екатерина Кузнецова, Андрей Журавлев

Угрозы реальные и мнимые

Военная сила в мировой политике начала XXI века

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме: Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886285 Алексей Арбатов

Можно ли поправить дела Америки?

Новый кризис демократии

Фарид Закария – ведущий программы Fareed Zakaria GPS на CNN, колумнист журнала Time и автор книги «Постамериканский мир». Его микроблог в Twitter @FareedZakaria.

Резюме: Западным демократиям угрожает не смерть, а склероз. Грозные симптомы, с которыми они столкнулись, – бюджетная гипертония, политический паралич, демографический стресс – скорее указывают на недостаточный рост, нежели на крах.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, №1, 2013 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В ноябре американский избиратель, уставший от Вашингтона и его политических тупиков, проголосовал за то, чтобы не менять прежнее распределение власти – оставив президента Барака Обаму на второй срок и вернув демократический Сенат и республиканскую Палату представителей. Как только предвыборная неопределенность рассеялась, внимание быстро переключилось на то, как конгрессмены будут решать надвигающийся кризис так называемого «фискального обрыва» – ожидаемое в конце года повышение налогов и сокращение госрасходов, предусмотренное принятым ранее законом.

Пока США медленно, но верно поднимаются со дна финансового кризиса, никто в действительности не готов к тому, чтобы пакет масштабных мер экономии стал шоковым ударом и привел к рецессии, поэтому высоки шансы, что бюджетная игра прекратится в шаге от катастрофы.

Однако за «обрывом» зияет глубокая пропасть, представляющая еще более серьезный вызов – необходимость преобразования экономики, общества и системы власти в стране, чтобы привести Соединенные Штаты в соответствие с требованиями XXI века. Сейчас Вашингтон сосредоточен на налогах и сокращении расходов, в то время как его основной задачей должны быть реформы и инвестиции. США, помимо прочего, требуются существенные перемены в фискальной, социальной, инфраструктурной, иммиграционной и образовательной сфере. Однако поляризованный и часто парализованный истеблишмент откладывает проблемы на будущее, в результате их решение становится еще более сложным и дорогостоящим.

Исследования показывают, что обострение политических разногласий в Вашингтоне достигло максимума за весь период истории после Гражданской войны. Дважды за последние три года ведущая мировая держава – обладающая крупнейшей экономикой, мировой резервной валютой и доминирующей ролью во всех международных институтах – была близка к экономическому самоубийству. Американская экономика остается предельно динамичной. Но пока неясно, способна ли политическая система осуществить изменения, которые обеспечат устойчивый успех в мире глобальной конкуренции и технологических новаций. Иными словами, являются ли нынешние трудности реальным кризисом демократии?

Эта фраза как будто где-то встречалась. К середине 1970-х гг. страны Запада поразила стагнация, до небес подскочила инфляция. Вьетнам и Уотергейт подорвали доверие к политическим институтам и лидерам, а активисты общественных движений бросали вызов истеблишменту со всех сторон. В 1975 г. в докладе Трехсторонней комиссии под названием «Кризис демократии» известные эксперты из США, Европы и Японии утверждали, что демократические правительства индустриального мира просто утратили способность выполнять свои функции, столкнувшись с валом проблем. Раздел по Соединенным Штатам, написанный политологом Сэмюэлом Хантингтоном, выглядел особенно мрачным.

Мы знаем, что произошло дальше: за несколько лет инфляцию удалось укротить, возобновился рост экономики, а доверие было восстановлено. Спустя еще 10 лет рухнул коммунизм и Советский Союз, а вовсе не капитализм и Запад. Вот такой урок пессимистам.

И вот по прошествии более двух десятилетий развитые индустриальные демократии вновь окутаны мраком. В Европе экономический рост остановился, единая валюта под угрозой и уже поговаривают о возможном скором распаде Евросоюза. В Японии за 10 лет сменились семь премьер-министров – политическая система расколота, экономика переживает стагнацию, стране грозит упадок. Но Соединенные Штаты, учитывая их роль в мире, вызывают, возможно, наибольшую обеспокоенность.

Действительно ли наступил новый кризис демократии? Большинство американцев, по-видимому, думают именно так. Недовольство политиками и органами власти гораздо серьезнее, чем в 1975 году. По данным опросов Центра исследований американских национальных выборов (ANES), в 1964 г. 76% американцев солидаризировались со следующим утверждением: «Вы согласны с тем, что правительство в Вашингтоне делает то, что нужно, почти всегда или большую часть времени». К концу 1970-х гг. эта цифра упала до чуть более 40%. В 2008 г. таких респондентов было 30%, в январе 2010 г. – только 19%.

Эксперты склонны рассматривать нынешние вызовы чересчур апокалиптически. Возможно, эти проблемы тоже удастся преодолеть, и Запад будет двигаться дальше, пока, спустя поколение, не столкнется с очередным набором вызовов, которые кому-то вновь захочется драматизировать. Но возможно и то, что общественные настроения небеспочвенны. Стало быть, кризис демократии никогда не прекращался, его просто удавалось маскировать благодаря временным решениям; наконец, были и короткие передышки. Сегодня масштабы проблем возросли, а американская демократия функционирует с огромным трудом и обладает гораздо меньшим авторитетом, чем когда-либо ранее, и у нее значительно меньше рычагов, чтобы воздействовать на глобализированную экономику. На этот раз пессимисты могут оказаться правы.

Злободневные тенденции

Предсказания середины 1970-х гг. о скором конце западной демократии не оправдались благодаря трем крупным экономическим трендам: спаду инфляции, информационной революции и глобализации. Тогда мир был измучен инфляцией, ее уровень варьировался от небольших двузначных показателей в таких странах, как США и Великобритания, до 200% в Бразилии и Турции. В 1979 г. Пол Волкер стал председателем правления Федеральной резервной системы, и в течение нескольких лет ему удалось справиться с инфляцией в Америке. Центральные банки по всему миру стали следовать примеру ФРС, и вскоре инфляция повсюду пошла на спад.

Технологические прорывы происходили на протяжении веков, но начиная с 1980-х гг. повсеместное использование компьютеров, а затем интернета привело к трансформации всех аспектов экономики. Информационная революция обусловила увеличение производительности и экономический рост в Соединенных Штатах и других странах, при этом революция стала перманентным явлением.

К концу 1980-х гг. рухнул, а затем распался Советский Союз – отчасти оттого, что информационная революция сделала закрытые экономики и общества еще более отстающими. Это позволило западной системе взаимосвязанных свободных рынков и обществ охватить большую часть мира – процесс, получивший название «глобализация». Страны с командной или плановой экономикой и обществом открылись и приняли участие в едином глобальном рынке, что придало дополнительную энергию им самим и системе в целом. В 1979 г. в 75 государствах наблюдался экономический рост на уровне не менее 4% в год; в 2007 г., накануне финансового кризиса, число таких стран увеличилось до 127.

Эти тенденции разрушили Восток, но и принесли пользу Западу. Низкая инфляция и информационная революция позволили западным экономикам расти быстрее, а глобализация открыла обширные рынки дешевой рабочей силы, которые захватывались западными компаниями и использовались ими для продажи своей продукции. В результате американцы вновь обрели уверенность на фоне экспансии глобальной экономики во главе с США, лидерство которых не оспаривалось. Однако спустя поколение крах Советского Союза остается далеко в прошлом, низкая инфляция является нормой, а дальнейшее развитие глобализации и информационных технологий теперь приносит Западу в равной мере новые возможности и новые проблемы.

Например, рабочие места и зарплаты американцев оказались под нарастающим давлением. В 2011 г. исследование Глобального института McKinsey (MGI) показало, что с конца 1940-х гг. по 1990 г. периоды экономического спада и восстановления в США следовали простой схеме. Сначала ВВП возвращался на показатели до спада, затем, шесть месяцев спустя (в среднем), восстанавливался и уровень занятости. Впоследствии эта схема была нарушена. После спада начала 1990-х гг. занятость вернулась на прежний уровень только через 15 месяцев после восстановления ВВП. В начале следующего десятилетия на это потребовалось уже 39 месяцев. А на сегодняшний день следует, по-видимому, ожидать, что уровень занятости вернется к прежним показателям через 60 месяцев – пять лет – после восстановления ВВП. Те же самые тенденции, которые способствовали росту в прошлом, сейчас обусловили новую ситуацию, когда число безработных растет, а зарплаты падают.

Волшебные деньги

Полномасштабный рост, отмеченный после Второй мировой войны, замедлился в середине 1970-х гг. и полностью так и не восстановился. Федеральный резервный банк Кливленда недавно отметил, что реальный рост ВВП Соединенных Штатов, достигший пика в начале 1960-х гг. на уровне выше 4%, упал ниже 3% в конце 1970-х гг., немного восстановился в 1980-е гг., а затем продолжил падать до нынешних 2%. В то же время средние доходы лишь немного увеличились за последние 40 лет. Вместо того чтобы решать ключевые проблемы или снижать прожиточный минимум, США наращивают госдолг. С 1980-х гг. американцы потребляют больше, чем производят, а разницу компенсируют за счет займов.

Президент Рональд Рейган пришел к власти в 1981 г. как монетарист и адепт Милтона Фридмана, выступая за уменьшение роли государства и сбалансированный бюджет. Но на деле он проводил кейнсианскую политику, продвигая существенное снижение налогов и невероятно увеличивая оборонные расходы. (Снижение налогов – это так же по-кейнсиански, как государственные расходы; в обоих случаях происходит закачка денег в экономику и увеличение совокупного спроса.) Когда Рейган уходил с поста президента, федеральные расходы с учетом инфляции были на 20% выше, чем на момент его вступления в должность, а дефицит федерального бюджета резко подскочил. На протяжении 20 лет до Рейгана дефицит не превышал 2% от ВВП. В течение двух президентских сроков Рейгана он в среднем был выше 4% от ВВП. Кроме короткого периода в конце 1990-х гг., когда администрация Клинтона фактически добилась профицита, дефицит федерального бюджета с тех пор все время оставался на отметке выше 3%; сейчас он составляет 7%.

Джон Мейнард Кейнс советовал правительствам тратить деньги во время спадов и экономить во время бумов. В последние десятилетия правительствам с трудом удавалось экономить в любой период. Они доводили бюджет до дефицита и при спадах, и при бумах. ФРС удерживала ставки на низком уровне и в плохие, и в хорошие времена. Легко обвинять политиков в подобном одностороннем кейнсианстве, но ответственность лежит и на обществе. Опрос за опросом американцы озвучивали свои предпочтения: они хотят низких налогов и больше помощи от государства. Удовлетворить обе потребности одновременно возможно только при помощи волшебного средства, и оказалось, что оно есть – дешевые кредиты. Федеральное правительство активно занимало, то же самое делали другие органы власти – на уровне штатов, местном и муниципальном уровнях – и сами американцы. Долг домохозяйств вырос с 665 млрд долларов в 1974 г. до 13 трлн долларов сегодня. В этот период потребление благодаря дешевым кредитам шло вверх и уже не снижалось.

Другие богатые демократии следовали тем же путем. В 1980 г. совокупный госдолг США составлял 42% от ВВП; сейчас – 107%. За тот же период сопоставимые цифры в Великобритании возросли с 46% до 88%. В большинстве европейских стран (включая известную своей бережливостью Германию) соотношение долга к ВВП составляет около 80%, в Греции и Италии оно значительно выше. В 1980 г. совокупный госдолг Японии составлял 50% от ВВП, сейчас – 236%.

Мир перевернулся с ног на голову. Раньше считалось, что развивающимся странам не избежать долгового бремени, поскольку им придется активно занимать, чтобы финансировать свой быстрый рост при низком уровне доходов. Богатые же страны, растущие не так быстро при высоком уровне доходов, будут иметь небольшой долг, обладая при этом значительно большей стабильностью. Но взгляните на нынешнюю G20 – группу, включающую крупнейшие страны развитого и развивающегося мира. Среднее соотношение долга к ВВП в развивающихся странах – 35%, в богатых странах оно более чем в три раза выше.

Реформы и инвестиции

Когда западные правительства и такие международные организации, как МВФ, дают развивающимся странам советы, как стимулировать рост, они почти всегда выступают за структурные реформы, которые откроют сектора их экономики для конкуренции, обеспечат свободное перемещение трудовых ресурсов, положат конец бесполезным экономически неэффективным государственным субсидиям и позволят сосредоточить госрасходы на инвестициях, способствующих росту. Однако, столкнувшись с подобными проблемами у себя дома, те же самые западные страны не пожелали воспользоваться собственными рекомендациями.

Дискуссии о том, как восстановить рост в Европе, в основном вращаются вокруг мер экономии, плюсов и минусов сокращения дефицита. Экономия явно не работает, очевидно, что при долговом бремени уже почти на уровне 90% от ВВП европейские страны просто не смогут найти выход из кризиса. На самом деле им необходимы масштабные структурные реформы, направленные на повышение конкурентоспособности в сочетании с инвестициями в будущий рост.

Не в последнюю очередь благодаря обладанию мировой резервной валютой Соединенные Штаты имеют значительно больше пространства для маневра, чем Европа. Но и им необходимы изменения. В США гигантский Налоговый кодекс, который, если соединить все правила и нормы, составляет 73 тыс. страниц; сложнейшая система судебных тяжб и безумное количество нормативных актов федерального правительства, штатов и местных органов власти. Над финансовыми учреждениями то и дело осуществляют надзор пять или шесть федеральных агентств, а также 50 групп агентств от штатов, полномочия которых постоянно пересекаются.

Вопрос о реформах очень важен, а об инвестициях просто не терпит отлагательства. В ежегодном исследовании конкурентоспособности Всемирный экономический форум (ВЭФ) постоянно дает Америке низкие оценки по налоговой политике и регулированию, а в 2012 г. Соединенные Штаты, например, оказались на 76-м месте по «бремени государственного регулирования». Но, несмотря на все трудности, американская экономика остается одной из самых конкурентоспособных в мире и в общем рейтинге занимает 7-е место – небольшое снижение за пять лет. По инвестициям в человеческий и физический капитал США, напротив, потеряли очень много. Десять лет назад ВЭФ ставил американскую инфраструктуру на 5-е место в мире, сейчас – на 25-е, и падение продолжается. В прошлом Соединенные Штаты являлись мировым лидером в процентном отношении по количеству выпускников колледжей, сейчас они находятся только на 14-м месте. Федеральное финансирование исследований и разработок в процентах от ВВП сократилось вдвое по сравнению с 1960 г., в то время как в Китае, Сингапуре и Южной Корее эти показатели растут. Государственная университетская система США – когда-то главная ценность государственного образования – сейчас страдает от урезания бюджета.

В современной истории Америки можно обнаружить корреляции между инвестициями и ростом. В 1950–1960-е гг. федеральное правительство ежегодно тратило более 5% от ВВП на инвестиции, и в экономике наблюдался бум. В последние 30 лет правительство уменьшало расходы; сейчас федеральные инвестиции составляют около 3% от ВВП в год, и рост стал едва заметным. Как отмечает нобелевский лауреат экономист Майкл Спенс, Соединенным Штатам удалось выбраться из Великой депрессии не только благодаря огромным расходам на Вторую мировую войну, но и вследствие сокращения потребления и наращивания инвестиций. Американцы уменьшили расходы, увеличили сбережения и стали приобретать облигации военного займа. Подобный скачок государственных и частных инвестиций обеспечил послевоенный рост. Чтобы стимулировать новый рост, потребуются сопоставимые инвестиции.

Проблемы реформ и инвестиций тесно переплетаются между собой и приобретают особую остроту в случае с инфраструктурой. В 2009 г. Американское общество гражданских инженеров дало инфраструктуре оценку «D» (ниже среднего) и подсчитало, что ремонт и обновление обойдутся в 2 трлн долларов. Цифра может быть завышена (инженеры крайне заинтересованы в этом вопросе), но все исследования показывают то, что видит любой путешествующий по США: страна остро нуждается в обновлении. Отчасти это проблема разрушающихся мостов и автотрасс, но не только. Американская система управления воздушным транспортом устарела и требует усовершенствования стоимостью 25 млрд долларов. Энергосеть обветшала и часто выходит из строя, поэтому многие семьи вынуждены покупать собственные электрогенераторы – классический символ статуса в странах развивающегося мира. Питьевая вода подается по изношенным, подтекающим трубам, а системы сотовой связи и широкополосного интернета работают очень медленно по сравнению с другими развитыми странами. В итоге мы получаем замедление роста. И чем дольше будет откладываться решение этих проблем, тем дороже они обойдутся, как обычно бывает с отложенным ремонтом.

Однако расходы на инфраструктуру вряд ли можно считать панацеей, так как без тщательного планирования и контроля они могут оказаться неэффективными и бесполезными. Конгресс выделяет деньги на инфраструктурные проекты, руководствуясь политическими мотивами, а не факторами необходимости и ожидаемой отдачи. Изящным решением проблемы мог бы стать национальный инфраструктурный банк, учрежденный на деньги государства и частного капитала. Он позволил бы минимизировать излишнюю суету и бесполезные траты, поскольку отбор проектов производился бы согласно их достоинствам – технократами, а не по тому, насколько лаком кусок – политиками. Разумеется, сама идея томится в Конгрессе, несмотря на некоторую поддержку видных деятелей обеих партий.

То же касается финансовой реформы: проблема не в отсутствии хороших идей и их технической реализации, а в политике. Политики, заседающие в комитетах по надзору за сегодняшней стихией неэффективных агентств, довольны уже тем, что могут получать от финансовой индустрии деньги на свои предвыборные кампании. Сложившаяся ныне система лучше работает как механизм финансирования избирательных кампаний, а не как инструмент финансового контроля.

В 1979 г. социолог Эзра Фогель опубликовал книгу под названием «Япония как номер один», предсказав радужное будущее поднимавшейся тогда азиатской державе. Когда The Washington Post недавно задалась вопросом, почему эти прогнозы оказались так далеки от реальности, Фогель указал на то, что японская экономика была отлично развитой и продвинутой, но он не мог представить, что политическая система станет таким серьезным препятствием и позволит откатиться назад.

Фогель прав, подчеркивая, что проблема в политике, а не в экономике. Все развитые индустриальные экономики не лишены недостатков, но обладают значительной силой, в особенности когда речь идет о Соединенных Штатах. Однако они достигли стадии развития, при которой устаревшая политика, структуры и методы работы должны быть изменены или отброшены. Как отмечал экономист Манкур Олсон, проблема в том, что существующая политика выгодна группам интересов, которые яростно защищают статус-кво. Реформы потребуют от правительств поставить национальные интересы выше узкой выгоды, а это невероятно сложно в условиях демократии.

Политическая демография

За редким исключением, развитые индустриальные демократии потратили последние десятилетия, пытаясь держать под контролем или просто игнорируя свои проблемы, вместо того чтобы серьезно взяться за их решение. Скоро выбора уже не будет, поскольку к кризису демократии добавится кризис демографии.

Индустриальный мир стареет невиданными в истории человечества темпами. Япония впереди планеты всей: по прогнозам, к концу столетия население сократится с нынешних 127 млн до 47 миллионов. Европа не слишком от нее отстает, Италия и Германия следуют непосредственно за Японией. Исключением остаются только Соединенные Штаты как единственная развитая индустриальная держава, не знакомая с демографическим спадом. Благодаря иммиграции и несколько более высокому уровню рождаемости население США, по прогнозам, возрастет до 423 млн к 2050 г., в то время как, скажем, в Германии население может сократиться до 72 млн. Однако благоприятная демографическая ситуация нивелируется более дорогими программами социального обеспечения пенсионеров, особенно в сфере здравоохранения.

В качестве иллюстрации начнем с соотношения граждан трудоспособного возраста и населения старше 65 лет. Это поможет определить, какая часть дохода трудоспособного населения распределяется государством в виде пенсий. В Америке сегодня на каждого пенсионера приходится 4,6 работающих. Через 25 лет показатель упадет до 2,7. Этот сдвиг существенно изменит и без того тревожную ситуацию. Сейчас ежегодные расходы на две основные программы соцобеспечения пожилых американцев – Social Security и Medicare – превышают 1 трлн долларов. Рост этих расходов опережал инфляцию в прошлом, и, вероятно, эта тенденция сохранится в ближайшем будущем, несмотря на вступление в силу Закона о доступном медицинском обслуживании. Прибавьте все остальные социальные программы – и, как подсчитал демограф Николас Эберстадт, в итоге вы получите 2,2 трлн долларов – по сравнению с 24 млрд долларов полвека назад. Почти стократное увеличение.

Какими бы полезными ни были эти программы, США просто не могут их себе позволить, учитывая нынешние тенденции, поскольку на них уходит большая часть федеральных расходов. В детальном исследовании финансовых кризисов под названием «На этот раз все будет иначе» экономисты Кармен Рейнхарт и Кеннет Рогофф утверждают, что страны с соотношением долга к ВВП 90% и более практически не способны поддерживать рост и стабильность. И это положение продлится до тех пор, пока нынешние социальные обязательства не будут каким-то образом реформированы. В частности, если не будут сокращены затраты на здравоохранение, сложно представить себе, как Соединенные Штаты смогут существенно снизить этот показатель. Американские правые должны признать необходимость значительного повышения налоговых сборов в ближайшие десятилетия. А американским левым придется осознать, что без существенных реформ социальные программы останутся единственной статьей, и ее не покроют даже эти увеличенные налоговые поступления. В недавнем докладе вашингтонского мозгового центра «Третий путь», лоббирующего реформу соцобеспечения, подсчитано, что к 2029 г. на программы Social Security, Medicare, Medicaid и обслуживание долга в сумме будет уходить 18% от ВВП. Именно 18% от ВВП в среднем составляли налоговые поступления за последние 40 лет.

Продолжающийся рост социальных программ может вытеснить все остальные расходы правительства, в том числе на оборону и инвестиции, необходимые, чтобы стимулировать новую волну экономического роста. В 1960 г. социальные программы составляли менее одной трети федерального бюджета, на все остальные функции государства приходились оставшиеся две трети. К 2010 г. ситуация кардинально изменилась: социальные программы достигли размера двух третей бюджета, остальное втиснули в оставшуюся треть. Следуя по этому пути, федеральное правительство, по меткому выражению журналиста Эзры Клейна, превращается в страховую компанию с армией. Но армию тоже придется скоро сокращать.

Сбалансировать бюджет так, чтобы выгадать место для инвестиций в будущее страны – главный вызов, брошенный Америке. И, несмотря на преимущества, полученные в ходе прошедшей избирательной кампании, это вызов для обеих партий. Эберстадт отмечает, что социальные расходы фактически росли быстрее при президентах-республиканцах, чем при демократах, а исследование The New York Times 2012 г. показало, что две трети из 100 американских округов, наиболее зависимых от социальных программ, являются преимущественно республиканскими.

Проводить реформы и осуществлять инвестиции непросто и в лучшие времена, а сохранение сегодняшних мировых трендов только усложнит эти проблемы, сделает их еще острее. Технологии и глобализация позволяют наладить простое производство в любом месте, и американцы не смогут конкурировать за рабочие места с работниками в Китае или Индии, которым платят в 10 раз меньше. Это означает, что у США нет иного выбора, кроме как подниматься вверх по стоимостной цепи, опираясь на высококлассные трудовые ресурсы, превосходную инфраструктуру, масштабные программы обучения персонала и новейшие научно-технические разработки, но всего этого не добиться без значительных инвестиций.

В настоящее время правительство тратит на граждан старше 65 лет 4 доллара на каждый 1 доллар, расходуемый на американцев в возрасте до 18 лет. В определенном смысле это суровое отражение демократии – ведь голосуют пожилые, а несовершеннолетние лишены такого права. Но это также означает, что страна ценит настоящее больше, чем будущее.

Не стать японцами

Сэмюэл Хантингтон, автор раздела о Соединенных Штатах в докладе Трехсторонней комиссии 1975 г., часто говорил о том, как важно, чтобы страны испытывали тревогу по поводу возможного упадка, потому что только в этом случае удаются изменения, позволяющие развеять мрачные прогнозы. Если бы не страх, вызванный запуском советского спутника, США вряд ли начали бы стимулировать научный истеблишмент, финансировать создание НАСА и в итоге высадились на Луне. Возможно, подобная реакция на сегодняшние вызовы вот-вот проявится, и Вашингтон сумеет собрать волю в кулак, чтобы запустить серьезные долгосрочные политические инициативы в ближайшие несколько лет и вернуть Соединенные Штаты на светлый путь к динамичному, благополучному будущему. Но надежда – это не план, и нужно отметить, что на данный момент подобный исход кажется маловероятным.

Отсутствие таких инициатив вряд ли приведет страну к краху. Либеральный демократический капитализм – очевидно, единственная система, обладающая достаточной гибкостью и легитимностью, чтобы существовать в современном мире. Если кто-то и потерпит крах в ближайшие десятилетия, то это будут командные режимы, как в Китае (хотя это и маловероятно). Однако трудно представить, как «крушение» КНР, если это случится, поможет решить хотя бы одну из проблем, стоящих перед США, – скорее они еще более обострятся, особенно если мировая экономика будет расти медленнее, чем ожидалось.

Западным демократиям угрожает не смерть, а склероз. Грозные симптомы, с которыми они столкнулись, – бюджетная гипертония, политический паралич, демографический стресс – скорее указывают на недостаточный рост, нежели на крах. Абы как пройдя через кризис, эти страны останутся богатыми, но будут медленно и неуклонно сползать в сторону мировой периферии. Дележ оставшейся небольшой части пирога может вызвать политические конфликты и беспорядки, но, скорее всего, все сведется к менее энергичному, интересному и продуктивному будущему.

В истории уже существовала развитая индустриальная демократия, которая не смогла реформироваться. За два десятилетия она скатилась с доминирующих позиций в мировой экономике к анемичному среднему росту на уровне 0,8%. Многие представители ее стареющего, хорошо образованного населения продолжали жить вполне благополучно, но они не оставили почти никакого наследия будущим поколениям. Задолженность этой страны ошеломляет (в прошлом году госдолг Японии составлял свыше 230% ВВП, то есть почти квадриллион иен, или более 10 трлн долларов. – Ред.), доход на душу населения скатился на 24-е место в мире и продолжает снижаться. Если американцы и европейцы не возьмутся за активные преобразования, их будущее легко себе представить. Достаточно взглянуть на Японию.

США > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886282 Фарид Закария