Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Разные обелиски

Запорожец Наталья

Будут ли спорить памятники на площади Свободы?

Тема России в венгерских СМИ возникает с завидной регулярностью. Это и дань моде, и политическая конъюнктура, и хороший способ привлечь внимание аудитории. Россия для венгров – раздражитель, и порой российская проблематика представляется в экзотическом виде.

Так, например, крупный информационный портал magyaridok.hu предлагает зловещий образ России: «Новый герой – российский хакер, который в тёмной комнате перед мерцающим экраном стучит по клавиатуре, как повелел ему Путин». Картина дополняется ещё одной символической фигурой, характеризующей Россию, это – «журналист, продуцирующий фальшивые новости и просчитывающий, какое влияние будет иметь его ложь на данные исследований общественного мнения». При этом автор статьи не склонен преувеличивать значимость русских хакеров и даже обижается за хакеров Китая, США, Индии, Ирана и Израиля, они, дескать, тоже мастера.

Венгерское общество как будто старается найти баланс между укоренившимися в Европе антироссийскими стереотипами и здравым смыслом.

Тут можно увидеть и антироссийскую демонстрацию, куда жители Будапешта выходят с транспарантом «Мы не будем колонией», но, с другой стороны, нельзя не отметить, что в Европейском союзе позиция Венгрии по «русскому вопросу» становится всё более независимой. За это ЕС уже не раз угрожал разного рода санкциями и лично главе правительства Виктору Орбану, и в целом стране.

Похоже, многие в Венгрии понимают, что Россия, пусть это и парадоксально, гарантирует Венгрии независимость. Например, в вопросе энергетической безопасности.

Характерно высказывание министра иностранных дел и внешней торговли Петера Сийярто: «Принципиальный интерес Венгрии в том, чтобы газ поступал ещё по одной ветке». После Петербургского экономического форума министр сообщил венгерскому агентству MTI, что Венгрия, Россия и Сербия возобновляют переговоры о строительстве газопровода по прежней трассе Южного потока, пусть и меньшей мощности. Это реальный план, считает Сийярто: Россия готова к его осуществлению, есть такие возможности у Венгрии и Сербии.

Можно назвать знаковым и его интервью польской газете «Salon24», где министр Сийярто заметил, что знает, с какой опаской относятся поляки к русским, но у венгров на то нет оснований: «Я не поляк, у меня не польское мышление. Я – венгр, и у меня наша история. Мы не видим угрозы в России. Точка».

Популярный венгерский портал 444.hu также процитировал Сийярто: «Нам нужно отстаивать прагматичные отношения с Россией. Почему? Потому что это один из наших важнейших торговых партнёров, и в Центральной Европе – нравится кому-то или нет – играет большую роль. Это факт. 85% нашего газового импорта даёт Россия. Поэтому невозможно обойтись без диалога. Если НАТО говорит, что необходимы диалог и сдерживание, то к этому нужно относиться серьёзно. Вот и мы не только о сдерживании говорим, но и о диалоге».

И действительно Венгрия сотрудничает с Россией. Даже в такой деликатной сфере, как телекоммуникации. Авторитетный венгерский деловой портал index.hu сообщает, что российская компания оснастит будапештское метро сетью Wi-Fi. Или, например, другая область сотрудничества: именно россияне займутся обновлением подвижного состава метро венгерской столицы. Пять метросоставов из подмосковных Мытищ уже поставили в Будапешт, сообщает 444.hu. Победившей в тендере российской фирме предстоит за два года обновить 37 поездов.

Российская тема стала в Венгрии (как, впрочем, и вообще в западном обществе) полем политической борьбы. Её удобно использовать для спекуляций и привлечения к себе внимания. Так, общественная организация «Szorakész», отстаивающая интересы венгров, прошедших через ГУЛАГ (не стоит забывать, что Венгрия во Вторую мировую воевала на стороне гитлеровской Германии), предложила установить памятник «жертвам советской оккупации» на площади Свободы. В этом случае обелиск из чёрного гранита оказался бы контрапунктом находящемуся на противоположной стороне площади памятнику советским героям (белого цвета и такой же высоты). Депутаты V округа Будапешта не дали согласия на установку памятника именно здесь. Вопрос решается, и ещё неизвестно, каким будет окончательный вердикт.

Венгерское общество смотрит в сторону России с разноречивыми чувствами – и с враждебностью, и с искренним интересом. Одни выходят на будапештские улицы с политическими лозунгами, осуждающими Россию, но другие – с портретами русских писателей: Булгакова, Толстого, Пушкина…

Игра в независимость, или Почему иракские курды угрожают развалить Ирак

Андрей Александрович Захаров (р. 1961) – редактор журнала «Неприкосновенный запас: дебаты о политике и культуре», специалист по сравнительному федерализму, доцент факультета истории, политологии и права Российского государственного гуманитарного университета.

Леонид Маркович Исаев (р. 1987) – старший преподаватель департамента политической науки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

[1]

В конце марта нынешнего года президент Иракского Курдистана Масуд Барзани, встречаясь с новым генеральным секретарем ООН Антониу Гутеррешем, в очередной раз поднял тему грядущего референдума, призванного решить вопрос о «самоопределении» возглавляемого им региона[2]. Как и ожидалось, инициатива иракских курдов вызвала неприятие со стороны не только федерального правительства Ирака, но и соседей курдской автономии – Сирии, Турции и Ирана. В каждой из этих стран, где тоже немало курдов, в очередной раз не преминули напомнить Эрбилю о том, что возможная сецессия принесет иракской части Курдистана больше издержек, нежели преимуществ.

Закрома и жернова империй

Стремление курдов к самоопределению вполне понятно. На сегодняшний день на Ближнем Востоке и на Южном Кавказе – в Турции, Сирии, Ираке, Иране и Армении – проживают около 24–27 миллионов курдов, причем около половины от этого числа составляют турецкие курды[3]. Наличие столь многочисленного народа, после двух мировых войн не сумевшего обзавестись собственным nation-state, можно считать геополитическим парадоксом: подобных прецедентов в мире больше нет. Естественно, любые потрясения и кризисы на Ближнем Востоке неизменно возбуждают курдское сообщество (каким бы раздробленным оно ни было) и ставят под вопрос сложившиеся государственные границы. «Соглашение Сайкса-Пико больше не действует, это в прошлом, и не я один так думаю, – заявил Барзани в недавнем интервью Би-би-си. – Региону необходима новая формула, при которой курды получат свое историческое право на независимость»[4]. В итоге курды наряду с так называемым «Исламским государством» (ИГИЛ) в последние годы превратились в одну из самых влиятельных сил, открыто покушающихся на административно-территориальный порядок, который сложился после Первой мировой войны и деколонизации на Ближнем Востоке.

Анализируя политический потенциал, которым обладают современные курды, полезно предпринять небольшой экскурс в историю. До первой половины XVI века большинство курдов проживало в Сефевидской империи, находясь под властью персов. Переломным моментом в их дальнейшей судьбе стали турецко-персидские войны, которые велись за доминирование над торговыми и стратегическими путями Месопотамии и Закавказья на протяжении трех столетий[5]. Уже в ходе первой турецко-персидской войны (1514–1555) османы нанесли серьезное поражение персам в Чалдыранской битве, что легло в основу Амасьяского мира, по результатам которого все курдские земли перешли под контроль Турции.

Переход курдов под юрисдикцию династии Османов первоначально происходил более или менее гладко, так что столкновений и конфликтов между представителями двух народов было немного. Такое положение объяснялось прежде всего тремя обстоятельствами. Во-первых, умиротворяющее значение имел сам факт ухода курдов-суннитов[6] из-под власти шиитского Ирана и присоединение их к конфессионально близкой Турции. Османские власти ценили это и старались лишний раз не притеснять своих новых подданных. В XVII–XVIII веках курдские племена обладали значительной автономией, проявлявшейся, в частности, в том, что турецкие власти применяли к ним особые правила налогообложения. Во-вторых, ареал проживания курдов был относительно небольшим и ограничивался двумя высокогорными районами вокруг Эрбиля и Диярбакыра, а это сокращало зону непосредственного турецко-курдского соприкосновения и снижало его конфликтный потенциал, предоставляя курдским вождям и эмирам относительную свободу в собственных владениях. Наконец, в-третьих, турецкие власти очень ценили военный потенциал курдов, мобилизуемый с помощью традиционных элит и активно используемый в османской армии. Указанные факторы предопределили относительно мирное пребывание курдов в составе Османской империи вплоть до конца XVIII века.

Однако в первой половине XIX века отношения имперского истеблишмента с курдским меньшинством заметно омрачились. С 1820-х годов империя, пережившая в предшествующие десятилетия ряд унизительных военных поражений и все глубже погружавшаяся в системный кризис, приступила к осуществлению превентивных мер, которые должны были, как предполагалось, предотвратить дальнейший развал. Одной из них стало внедрение в 1830–1840-х годах в имперских провинциях турецкой разновидности «вертикали власти», призванной заменить прежних наследственных правителей назначаемыми чиновниками, подотчетными Стамбулу. Жертвами соответствующих административных (а порой и военных) мероприятий оказались видные представители курдских элит, часть которых лишилась не только наследственных владений и постов, но и самой жизни. Совокупным результатом стало ожесточение курдских нотаблей в отношении Порты и вызревание в курдской среде протестных настроений.

Эффект от репрессий и ущемлений накапливался постепенно. Через одно поколение, в 1880 году, под патронажем влиятельного религиозного лидера, шейха Обейдуллы, состоялся съезд курдских вождей, где было решено начать восстание, нацеленное на создание независимого курдского княжества, в рамках которого могли бы объединиться иранские и турецкие курды. Выражая тем самым возмущение политикой турецких властей, Обейдулла одновременно намеревался защитить еще более бесправных персидских соплеменников, страдавших от притеснений шахиншаха. Автономная территория должна была, по замыслу повстанцев, стать центром притяжения для прочих курдских земель. Интересно, что авторы этой инициативы, рассчитывая на содействие западных держав, пытались заручиться и поддержкой России, наладив контакт с русским консулом в Эрзеруме, а потом с вице-консулом в Ване[7]. (Курды, кстати, и в дальнейшем не раз заигрывали с русскими, но даже в годы Первой мировой войны царские власти не обещали создания политической автономии не только курдам, но и армянам: восточную Анатолию они собирались включить в состав Российской империи.) Впрочем, слабая организация восстания и жестокое разорение иранских пределов, в которые вступили курдские формирования в ходе кампании, не позволили мятежникам достичь желаемых целей, а бесчинства сторонников Обейдуллы обрушили на них гнев обеих империй. Тем не менее сам шейх, после завершения восстания наказанный Портой ссылкой в Хиджаз, где он и умер в 1883 году, навсегда вошел в историю курдского национализма: именно он впервые в одном из своих писем назвал курдов «разделенным народом»[8].

Османские власти, однако, даже после мятежа не стали обострять отношений с курдским меньшинством, поскольку нуждались в его содействии при решении важнейших задач внешней и внутренней политики. В особенности это касалось так называемого «армянского вопроса». Предоставляя армянам довольно широкие возможности для самоопределения в Османской империи, турки тем не менее настороженно относились к покровительству, которое по результатам русско-турецкой войны 1877–1878 годов оказывалось этому христианскому народу западными державами. Особую подозрительность у Порты вызывала Россия, постоянно демонстрировавшая свою благосклонность к армянам и открыто использовавшая армянский национализм в своих интересах. (И это вполне объяснимо: в то время как в шести провинциях восточной Анатолии проживал миллион армян, еще 1,25 миллиона населяли соседние территории Российской империи.) Не желая обострять отношений с европейскими государствами, дряхлеющая Порта старалась тем не менее постоянно напоминать своим армянам о том, что они в конечном счете – османские подданные. Ключевым инструментом инспирируемого государством, но пока еще негласного давления выступали курдские племена, на протяжении столетий вовлеченные в земельные споры с армянами на территории восточной Анатолии[9]. В ходе этих конфликтов, нередко заканчивавшихся кровопролитием, курдские банды грабили и жгли армянские села.

По упомянутым причинам даже после провалившегося восстания отношения турецких курдов и самих турок оставались относительно ровными, а период 1889–1908 годов вообще стал временем расцвета курдского самоопределения в Османской Турции. Именно тогда была образована первая курдская политическая организация – Партия союза и прогресса – и начал выходить общественно-политический журнал «Курдистан». На протяжении последних имперских десятилетий курды пользовались большими привилегиями, предоставленными им администрацией Порты. В обмен от них требовалось оказание османскому режиму специальных услуг. В 1891 году султан Абдул-Хамид санкционировал создание специальных кавалерийских подразделений («Хамидие»), по своим функциям напоминавших русские казачьи части и состоявших сугубо из курдов. Этим нерегулярным формированиям, размещенным по оси Эрзерум–Ван, предписывалось противодействие русской угрозе и армянским революционерам. Государство нарочито отстранялось от руководства ими, переложив всю ответственность на плечи курдских нотаблей. Более того, когда у казны не хватало денег на выплату им жалования, Порта поручала курдской кавалерии сбор налогов с армянских сел; без труда можно представить, как проводились подобные мероприятия. Вооруженные курды систематически попирали законность и правопорядок не только в отношении армян; их жертвами становились и другие христианские сообщества. Но устрашение именно армян оставалось их главным приоритетом: они, например, самым активным образом участвовали в кровавых армянских погромах осени 1895 года, в которых сгинули тысячи мирных граждан. Части «Хамидие» пережили и свержение Абдул-Хамида младотурками в 1908 году, лишь сменив название. Позже, в период армянского геноцида, это взаимопонимание обернулось тем, что курдские полувоенные части наряду с черкесскими и чеченскими бандами оказались в числе наиболее активных палачей безоружных армян[10].

Распад государства Османов предельно обострил вопрос о политическом самоопределении курдов. Если в 1890–1900-е годы среди курдских интеллектуалов шла идейная борьба между сторонниками обретения бóльших прав в рамках Османской империи («автономистами») и приверженцами создания независимого курдского государства («сецессионистами»), то крах имперской конструкции, который происходил на фоне нараставшего шовинизма младотурок, поставил точку в этих спорах. Курдских шейхов сразу насторожило, что в словаре, которым пользовались младотурки, слово «умма» быстро было заменено словами «нация» и «общество»[11]. По мере того, как военное поражение турок становилось все более очевидным, градус радикализма в пестром курдском сообществе стремительно повышался. К 1919 году значительная доля курдских элит еще возлагала свои надежды на Антанту, готовую, как они полагали, учредить независимый Курдистан. Но обнародованное большевиками соглашение Сайкса-Пико, высадка весной 1919-го греческих войск в Смирне и итальянских – в Анталии, а также страх перед тем, что управление восточной Анатолией может быть передано союзниками армянам, повергли курдов в уныние. Они поняли, что о независимости для Курдистана всерьез никто и не думает.

Народ, которому не досталось государственности

Заключению Севрского мирного договора 1920 года, который стал одним из документов, оформивших завершение Первой мировой войны, непосредственно предшествовало очередное курдское восстание. Это событие наряду с прочими все-таки заставило победителей декларировать намерение наделить курдов государственностью. Новому образованию предполагалось отвести территорию Мосульского вилайета Османской империи, а его границы предстояло совместно определить Франции, Англии и Турции[12]. Первоначально Курдистан планировалось сделать автономным регионом в составе Турции, а через год курды наделялись правом провести референдум о независимости – если Лига Наций благоприятно оценит перспективы его самостоятельного существования[13]. Этим планам, однако, не суждено было сбыться: ощущение нараставшей внешней угрозы толкнуло турецкую элиту к реанимации ранее заглушенного панисламистского дискурса и сворачиванию разговоров о курдской автономии. Фиаско, которое потерпели младотурки в военные годы, состоявшийся в 1922 году приход к власти Мустафы Кемаля и бегство халифа Мехмеда V из страны так и не позволили независимому курдскому государству появиться на карте Ближнего Востока. Ататюрк, вынудивший Великое национальное собрание отказаться от ратификации Севрского мира, довольно скоро не только отверг признание политических прав курдского меньшинства, но и наложил запрет на любые проявления его национальной самобытности – вплоть до использования курдского языка в судах и школах[14]. В целом же, по словам современного историка, в 1918–1925 годах «курды лишились блестящей возможности обзавестись собственной государственностью, оказавшись, вместо этого, на положении меньшинств в новой системе государств, которая пришла на смену Османской и Каджарской империям»[15].

К тому времени изменилась и международная обстановка: пока режим Ататюрка все тверже вставал на ноги, Севрский договор, так и не вступивший в силу, был замещен Лозаннским мирным договором. Новый документ окончательно оформил послевоенные границы Турецкой Республики, не предполагавшие теперь никакого курдского обособления. К 1923 году кемалисты полностью отказались от своих первоначальных планов сформировать исламскую республику, состоящую из турецкого и курдского компонентов былой империи, и встали на путь секулярного национализма. Великое национальное собрание предложило курдским районам такую форму самостоятельности, которая многими современниками воспринималась как насмешка: согласно законодательству, принятому в феврале 1922 года, курды могли рассчитывать на «автономную администрацию для курдского народа, работающую в согласии с его национальными традициями», но при этом турецкий парламент наделялся прерогативой утверждать выборных лиц Курдистана, избираемых в ходе всеобщего голосования – включая членов Курдской национальной ассамблеи и курдского генерал-губернатора[16]. При этом официальным языком, на котором предстояло вести делопроизводство в Курдском национальном собрании, объявлялся турецкий. После Лозанны Турецкая Республика систематически и неуклонно принялась навязывать курдам универсальную турецкую идентичность.

Но, поскольку в фокусе настоящей статьи находятся все же иракские курды, мы оставляем здесь их турецких собратьев, как и тему их мучительных взаимоотношений с Анкарой. Ведь послевоенное урегулирование разбросало курдов по нескольким странам, и Турция стала лишь одной из них. В частности, из трех бывших вилайетов Османской империи, Мосула, Багдада и Басры, было создано Иракское хашимитское королевство, искусственное и многонациональное государство, в северной части которого, по линии Эрбиль–Киркук–Сулеймания, преобладало курдское население. Этническая и конфессиональная пестрота обрекла Ирак на неразрешимые внутренние противоречия, которые то вспыхивали, то угасали на протяжении всей его недолгой пока истории[17]. Наличие в стране курдского меньшинства вносило в эту динамику заметный вклад, тем более что в процессе провозглашения в 1931 году формальной независимости Ирака ни политические, ни культурные права курдов, как и в Турции, не получили здесь правового закрепления.

Проживавшие на территории Месопотамии курды не раз конфликтовали с англичанами еще до появления Ирака на политической карте мира: оккупационным войскам, расквартированным на Евфрате, в первой половине 1920-х годов многократно приходилось подавлять беспорядки и бунты в южном Курдистане. Что касается Фейсала, будущего иракского монарха, то самоопределение вдруг оказавшихся под его королевской дланью курдов его категорически не устраивало: во-первых, в новорожденном государстве нужно было сдерживать шиитское большинство, а без курдов-суннитов это казалось невозможным; во-вторых, даже скромная курдская автономия в пределах Месопотамии виделась сплотившимся вокруг нового владыки арабским элитам крайне опасной, поскольку, опираясь на нее, курды Ирака, теоретически, могли бы сговориться с курдами Ирана и Турции, что могло угрожать хрупкой иракской государственности[18]. Иначе говоря, в политическом отношении в послевоенный период иракские курды, подобно турецким курдам, тоже остались ни с чем. Результатом этого печального для них развития событий стали сначала разочарование и ожесточение, потом резкий рост национального самосознания и, наконец, новые катаклизмы и вечная распря иракского Курдистана с Багдадом, пережившая саму монархию и не прекратившаяся до сегодняшнего дня. В ходе этой распри курды постоянно вспоминали о том, что, примирившись в свое время с османским господством, они никак не рассчитывали оказаться впоследствии и под гнетом арабов.

Едва лишь Ирак был провозглашен независимым, как курдское национальное движение громко заявило о себе: в 1931–1932 годах страну накрыло крупное восстание, которое возглавил Ахмад Барзани, один из местных вождей. Статус шейха обеспечивал ему религиозный авторитет, и, хотя в основе конфликта лежали чисто административные вопросы, англичане были крайне встревожены политическим потенциалом возглавляемого Барзани движения. Военные действия продолжались целый год, и только поддержка со стороны британских ВВС позволила загнать мятежников в горы. Интересно, что летом 1932-го шейх предпочел сдаться не иракским, а турецким войскам, перейдя для этого границу. Спустя десять лет, в 1943–1944 годах, история повторилась: против центрального правительства восстал другой представитель клана Барзани, мулла Мустафа[19]. Восставшие почти не выдвигали политических требований, но их предложение о направлении в Багдад специального комиссара по делам курдов, обладающего правом вето на правительственные решения, возмутило власти королевства. Временное замирение, которого удалось достичь, не помешало учреждению в 1946 году Демократической партии Курдистана, ставшей потом одним из активнейших субъектов иракской политики – наряду, кстати, с Иракской коммунистической партией, где также преобладали курды.

Мытарства курдов в республиканском Ираке

Восстания не прекратились и после 1958 года, когда, несмотря на свержение королевской власти движением «Молодых офицеров», гонения на курдов лишь усилились. Впрочем, первые шаги революционного правительства, объявившего во временной Конституции страны о том, что «арабы и курды в партнерстве развивают свою отчизну, а их национальные права признаются внутри всего единого Ирака», воодушевили курдов: их элиты почувствовали, что равноправие, о котором они говорили с начала 1920-х, не за горами. Однако очень скоро выяснилось, что соперничающие версии национализма не в состоянии приспособиться друг к другу: уже в 1961 году в Ираке началась первая курдская война. Первое время бригадный генерал Абд аль-Керим Касим, возглавлявший революционное правительство, пытался лавировать между арабскими и курскими националистами, но эта линия оказалась недолговечной. В 1959 году курдские вооруженные отряды подавили выступление арабов-националистов из партии «Аль-Баас» в Мосуле, назвав его проявлением арабского шовинизма; за четыре дня беспорядков погибли от 200 до 2500 человек[20]. (Баасисты, кстати, им этого не простили и позже многократно мстили за мосульскую резню.) Диктатор Касим использовал эти события как предлог для того, чтобы очистить свою администрацию и армию от наиболее рьяных баасистов, но это вызвало резкое ожесточение арабских элит в отношении курдов.

Сами иракские курды, однако, тоже не были едиными; курдские вожди и землевладельцы, в отличие от курдских националистов и коммунистов, испытали ужас от произошедшей революции. До 1958 года руководители крупнейших курдских племен были представлены либо в правительстве, либо в парламенте королевства, но теперь они лишились своих должностей. Проведенная революционным правительством аграрная реформа также стала для них ударом. Наконец, они были напуганы альянсом между революционерами и левыми силами Курдистана, лидером которых был упомянутый выше Мустафа Барзани. В свою очередь генерал Касим также не желал чрезмерного усиления левых курдских сил. Когда в 1960 году начались столкновения между сторонниками Барзани и враждебными ему племенами, военный режим поддержал последних, обвинив Барзани в заговоре против республики. Осенью 1961-го Демократическая партия Курдистана была объявлена вне закона. В ответ курды реанимировали старые лозунги о придании курдскому языку официального статуса и потребовали национализировать нефтяные месторождения в Иракском Курдистане – надеясь, разумеется, прибрать их к рукам. Результатом этого конфликта и стала курдская война 1961–1963 годов, на первом этапе которой «консервативные» курдские племена при поддержке правительства сражались с «прогрессивными» курдскими племенами, а на втором этапе все они объединились между собой против Багдада. Именно тогда и было сформировано курдское ополчение «Пешмерга».

Это противостояние было на время прервано свержением Касима арабскими националистами. В последние месяцы войны курды пытались вести переговоры с партией «Аль-Баас» и ее союзниками, намеревавшимися вскоре захватить власть; они рассчитывали, что их поддержка будет оплачена расширением курдской автономии. Подобные надежды, однако, оказались тщетными. После переворота, произошедшего в феврале 1963 года, к власти в Ираке пришла коалиция людей, видевших в курдах «троянского коня» иранского шаха и западных нефтяных компаний[21]. Некоторые из них вообще считали Иракский Курдистан исконно арабской территорией, населенной национальным меньшинством. В целом в революционной администрации восторжествовал крайний арабский национализм, не суливший курдам ничего хорошего. Уже летом того же года боевые столкновения между курдскими формированиями и правительственными войсками возобновились. Несмотря на то, что курды встретили этот конфликт раздробленными и расколотыми, им сопутствовала удача на поле боя; кроме того, мулла Мустафа и его партия сумели заручиться основательной поддержкой со стороны соседнего шахского Ирана, считавшего революционные иракские власти агентами Москвы. К 1966 году иранское оружие покрывало 20% всех военных поставок, получаемых сторонниками Барзани[22]. Война продолжалась до лета 1968 года, когда в Багдаде состоялся новый военный переворот, теперь установивший в стране монополию партии «Аль-Баас».

Налаживая контакты с новой властью, Мустафа Барзани допустил две принципиальные ошибки: во-первых, он исходил из того, что иракским курдам обязательно помогут внешние силы в лице США и Ирана; во-вторых, он недооценил потенциала иракской армии и ее способности победить курдов на поле боя. Совокупный итог этих просчетов в 1968–1975 годах включал в себя разгром курдских сил, насильственное переселение курдов и навязывание Иракскому Курдистану фальшивой автономии. Впрочем, начиналось все вполне благостно: придя к власти, баасисты объявили о намерении «навсегда разрешить курдскую проблему мирными средствами». Им удалось углубить раскол в курдских рядах, поскольку сторонники Барзани согласились на сотрудничество с новым правительством, а курдские коммунисты, напротив, отказались от него. Более того, новая администрация, понимая, что ей нужно время для военной мобилизации и решительного наступления на курдов, на первых порах вела себя очень миролюбиво: в частности, революционеры ввели преподавание курдского языка во всех иракских школах и университетах и объявили амнистию для участников предыдущей курдской войны. Кроме того, курдам была обещана желанная автономия. В марте 1970 года было подписано мирное соглашение, в котором удовлетворялись буквально все требования иракских курдов, выдвигаемые на протяжении десятилетий: и в плане политической самостоятельности, и в плане языковой политики и равноправия, и в плане экономического развития территории.

С самого начала, однако, соглашение не соблюдалось, причем обеими сторонами. Одним из спорных моментов оставалась территориальная принадлежность города Киркук и расположенных вокруг него нефтеносных полей. Курды надеялись, что их исторические права на эту территорию будут, наконец-то, признаны государством, но, вместо этого, в 1972 году баасисты объявили о национализации нефтяной отрасли Ирака, мгновенно превратив «курдскую нефть» в «арабскую нефть». Кроме того, правительство отказалось одобрить кандидата на пост вице-президента, представленного курдами в соответствие с соглашением 1970 года. Курды же в свою очередь продолжали активно сотрудничать с шахским Ираном – злейшим врагом багдадского режима. Более того, получив изрядные уступки со стороны баасистов, курдские лидеры попытались расширить свои требования: если раньше они соглашались с «автономией в рамках неделимой иракской государственности», то теперь Демократическая партия Курдистана выдвигала лозунг федерализации Ирака и заключения «добровольного союза» между двумя его частями, арабской и курдской.

Между тем проблема Киркука становилась все более серьезным препятствием для установления согласия: национализация нефтепромыслов резко подняла ставки для обеих сторон, поскольку доходы от нефти, ожидавшиеся в 1974 году, должны были в десять раз превысить прибыль 1972-го. Киркук обеспечивал 70% иракской добычи нефти, и курды были полны решимости закрепить его за собой – более того, они требовали провозгласить его столицей автономного Иракского Курдистана[23]. Но таким же несговорчивым оставался и Багдад, которому не хотелось подводить под автономию Курдистана прочный экономический фундамент. Желая сыграть на опережение, баасистское правительство в марте 1974 года обнародовало свою версию закона о курдской автономии. Исходя из этого акта курды не получали никаких особых полномочий ни в политике, ни в экономике: Багдад оставался главным «держателем акций», причем за президентом Иракской Республики резервировалось право смещать главу исполнительной власти Курдистана и распускать его законодательные органы. Новая инициатива еще более углубила фрагментацию в курдских рядах – одни организации ее поддержали, а другие решительно отказались ее принять. Итогом всей этой смуты стала курдская война 1974–1975 годов, во время которой курдские формирования, имеющие лишь легкое вооружение, начисто проиграли самолетам и танкам багдадского режима – в основном, кстати, советского производства. 100 тысяч курдов, по большей части бойцов ополчения «Пешмерга» и членов их семей, ушли в соседний Иран, сделавшись беженцами.

Закрепляя свою победу, баасисты организовали вдоль границы с Ираном и Турцией «санитарную» полосу шириной до 30 километров; к 1978 году это обернулось сносом более тысячи курдских сел. Более 600 тысяч человек были насильственно переселены в «лагеря временного размещения» или отправлены в арабские районы страны[24]. При этом правительство озаботилось «выправлением» этнического баланса на спорных землях: в район Киркука, в частности, хлынул поток переселенцев-арабов. Деятельность курдских политических организаций в самой курдской автономии жестко ограничивалась, а несогласные сурово репрессировались. Объясняя позицию республиканских властей Ирака в курдском вопросе, российский арабист Константин Труевцев отмечает:

«Осуществление тотального контроля… имело своей целью определенную социальную инженерию, направленную на достижение полной гомогенности общества, причем на националистических основах. Поэтому всякая оппозиция “вычищалась под ноль”, а партийные структуры обрастали “приводными ремнями” в виде профсоюзных, молодежных, женских и других общественных организаций, находившихся под полным партийным контролем»[25].

В таких условиях курды выглядели инородным элементом, мешающим создавать новую иракскую нацию: помимо своей этнической обособленности, они постоянно раздражали власти неуступчивостью в переговорах о настоящем и будущем Ирака. Более того, курдские элиты мешали созданию ячеек партии «Аль-Баас» на территории Курдистана и время от времени оказывали спорадическое вооруженное сопротивление правящему режиму.

На протяжении 1970-х избыточные нефтяные доходы позволяли баасистскому режиму так или иначе справляться с курдским вопросом: благодаря нефтяным кризисам 1973-го и 1979 годов иракское государство не только осуществляло масштабные социально-экономические программы, повышающие жизненные стандарты населения, но и эффективно подавляло оппозицию во всех ее разновидностях. В Иракском Курдистане в тот период создавались рабочие места, строились школы, больницы и дороги. Между тем курдские политические элиты по вполне понятным причинам находились в состоянии апатии; их деятельность концентрировалась, как правило, в эмиграции. Это тем не менее не помешало Джалялю Талабани, старому сопернику Мустафы Барзани, основать в 1975 году в Дамаске Патриотический союз Курдистана – еще одну группировку, до сих пор наряду с Демократической партией Курдистана доминирующую в курдском сегменте иракской политики. Патриотический союз и Демократическая партия немедленно начали враждовать друг с другом: уже через год между ними происходили вооруженные стычки. Помимо этих двух организаций, хаос в курдской политике усугублялся наличием множества других, еще более мелких, политических групп.

Уныние иракских курдов отчасти компенсировалось постепенной деградацией багдадского режима. Начавшаяся в 1980 году по инициативе Ирака война с соседним Ираном подточила былое ресурсное изобилие, а последствия операции «Буря в пустыне», в ходе которой войска коалиции во главе с США изгнали иракские войска с территории оккупированного ими в 1990 году Кувейта, вообще поставили иракский режим на грань краха. Всему этому тем не менее предшествовала зловещая операция «Анфаль», в 1988 году проведенная войсками Саддама Хусейна в Иракском Курдистане и сопровождавшаяся массированным применением химического оружия. Согласно имеющимся приблизительным подсчетам, войска баасистов уничтожили тогда 150–200 тысяч человек, что позволило курдам объявить себя жертвами геноцида[26]. К сентябрю того же года сопротивление «Пешмерга» было сломлено, а курдское руководство полностью деморализовано; все это отнюдь не странно, если учесть, что в ходе операции «Анфаль» 4000 деревень и поселков были разрушены, 1,5 миллиона человек подверглись принудительному переселению, а 45 тысяч из 75 тысяч квадратных километров Иракского Курдистана были «очищены» от курдов[27].

Разгром 1988 года оказался для иракских курдов более ужасающим, чем поражение 1975-го. Снова поднять голову они смогли лишь после того, как иракским режимом вплотную занялись американцы; весной 1991 года сначала в шиитских, а потом и в курдских районах Ирака началось восстание, поддержанное США. Первоначально войска Саддама Хусейна, действовавшие крайне жестоко, почти подавили сопротивление, но уже через несколько месяцев, осенью 1991-го, курдские районы, включая Дохук, Эрбиль и Сулейманию, были освобождены от иракской армии в ходе операции НАТО. До самого падения баасистского режима в 2003 году территория Иракского Курдистана, оказавшись под спасительным «зонтиком» натовского контингента, оставалась неподконтрольной Багдаду. Фактически Курдистан тогда стал независимым не только в политическом, но и в экономическом отношении: так, в качестве местной валюты иракский динар был вытеснен американским долларом. Багдад пытался ответить на курдское обособление экономической блокадой, но курды, которые теперь сами контролировали государственную границу, смогли ее пережить – и продержаться до полного краха режима. В 1992 году в Иракском Курдистане состоялись выборы, по результатам которых Демократическая партия и Патриотический союз Курдистана, совокупно получившие около 90% голосов, сформировали региональное правительство, независимое от Багдада.

Крушение врага и счастливая доля

На первый взгляд судьба курдов, оказавшихся в XX веке на территории Ирака, в последние десятилетия складывалась более удачно, нежели у их собратьев в соседних странах, – и тем не менее они вновь грезят о независимости. Итак, что же имеют иракские курды сегодня, почему опция полного обособления от Багдада кажется им привлекательной и по какой причине скептики утверждают, что выход из состава иракского государства обернется для них скорее потерями? Как известно, после краха баасистского режима, который возглавлял Саддам Хусейн, Ирак был преобразован в асимметричную федерацию, где территориям, населенным курдами, отвели совершенно особое место. Иракский федерализм нередко критикуют за то, что он предоставляет преференции одной этнической группе, причем составляющей меньшинство, за счет других, и потому является переходной и шаткой конструкцией. Подобные аргументы, наряду с указанием на то, что иракская Конституция 2005 года строится на противоестественном сочетании шариата и либеральных ценностей – к числу последних относится, как известно, и федерализм, – звучат весьма убедительно[28]. Действительно, в сравнительной перспективе иракское государство не слишком типично. Согласно Конституции, из восемнадцати иракских провинций только три, населенные курдами, наделены правами субъекта федерации, причем автономия Иракского Курдистана сегодня поистине безбрежна: он среди прочего имеет право на собственные вооруженные силы – это не раз упоминавшееся ополчение «Пешмерга», насчитывающее, по некоторым оценкам, более 150 тысяч бойцов, – проведение самостоятельной внешней политики, автономное привлечение иностранных инвестиций. Пятнадцать провинций, в которых проживают арабы, ничего подобного не имеют, что вызывает у них законную зависть. В этой связи политическое будущее Ирака вызывает вопросы; более того, в научном и политическом сообществе ближневосточного региона, где сильны традиции монолитной и неделимой власти, иракский федералистский эксперимент зачастую считают провальным. В частности, сирийские оппозиционеры, отвергая предлагаемые им извне проекты федерализации Сирии, видят в опыте Ирака однозначно негативный пример[29].

Однако едва ли стоит соглашаться с суждениями, согласно которым федерация не принесла Ираку никакой пользы. В конце концов, как не раз подчеркивали специалисты, предназначение федерализации вовсе не в том, чтобы сделать межобщинную жизнь райской; как правило, внедряя федералистские схемы, элиты пытаются не допустить ее превращения в ад. В такой логике федерализм есть всего лишь «система, придуманная для того, чтобы сделать дурную жизнь более или менее терпимой»[30]. Что, собственно, можно считать успехом федерализации в сложносоставном социуме, раздираемом гражданской смутой? Если в качестве такового рассматривать сохранение государства в границах, признанных международным сообществом, то тогда Ираку очень повезло. Учитывая, что эта страна появилась на карте после Первой мировой войны как государство искусственное, придуманное англичанами в интересах «политики нефти»[31], а также то, что населяющие его арабы и курды еще со времен Османской империи далеко не всегда ладили друг с другом, шансы на выживание этого политического образования после ухода баасистов были ничтожными. Тем не менее широкое рассредоточение власти позволило иракским курдам, составляющим около 20% населения страны, в середине 2000-х снять с повестки дня вопрос о полной независимости. «Местные политические акторы видели в федерации средство, позволяющее смягчить непримиримую вражду между курдами и арабами»[32]. Согласившись на ее создание, здешние курды успокоили не только Багдад, и без того перманентно сотрясаемый соперничеством суннитов и шиитов, но и соседей Ирака, имеющих курдское население. Федерация, сочетающая самоуправление и разделенное правление, предусматривает «дозированный» суверенитет: ее компромиссная природа выступает ее главным плюсом[33]. В то время, как полное политическое обособление Иракского Курдистана не устроило бы никого из региональных политических игроков, устройство, предлагающее Эрбилю соседствовать с Багдадом в рамках общей государственности, но с предельной самостоятельностью, беспокоит гораздо меньше – и тем самым вносит вклад в поддержание региональной безопасности.

Таким образом, федерализация стабилизировала иракское общество в политическом отношении, хотя дело не ограничилось только этим. Для нового Ирака, что вполне естественно, ключевое значение имел вопрос о сырьевой ренте. Конституция 2005 года закрепила такой раздел нефтяных доходов, который на текущий момент вполне устраивает иракское руководство – в основном тем, что принципиальные вопросы, касающиеся распределения налоговых поступлений, до сих пор не решены до конца. Важной особенностью федерального дизайна современного Ирака стало то, что в стране до сих пор нет закона о нефти и газе; это обстоятельство создает зону правовой неопределенности, наличием которой охотно пользуются как федеральные, так и региональные власти. В Иракском Курдистане, однако, аналогичный закон есть – он был принят в 2007 году; опираясь на его положения, региональные власти ведут с Багдадом нескончаемую тяжбу о распределении нефтяных доходов. При этом в рамках федеративного порядка Эрбиль обладает правом самостоятельно заключать нефтяные контракты, а статус primus inter pares позволяет ему привлекать инвесторов посредством налоговых ставок, которые ниже федеральных. К середине 2010-х правительство Иракского Курдистана подписало более 40 крупных международных контрактов, в основном связанных с нефтедобычей и обеспечивших около 15 миллиардов долларов иностранных инвестиций. Багдад, конечно же, ропщет по этому поводу, но скорее для приличия: столичные чиновники понимают, что они не останутся в накладе, даже если гипотетически Эрбиль заберет себе все углеводородные контракты – ведь у Иракского Курдистана нет своего выхода к морю, а все трубопроводы контролируются федеральными властями.

Кстати, среди партнеров властей Иракского Курдистана есть и российские компании[34]. В частности, здесь уже работает «Газпром нефть», у которой имеются три проекта по нефтеразведке («Халабджа», «Шакал» и «Гармиан»), а в 2017 году сюда пришла «Роснефть», заключившая с регионом контракт на покупку и продажу нефти, а также разведку новых месторождений. Интересно, что одновременно российские компании осваивают и арабскую часть Ирака: в 2009-м «Лукойл» получил право на освоение месторождения «Западная Курна-2» в 65 километрах от Басры (в текущем году концерн планирует инвестировать в этот проект 1,5 миллиарда долларов), в 2010-м «Газпром нефть» приступила к разработке еще одного месторождения в том же регионе, а в 2012-м «Башнефть» добилась права начать нефтедобычу в двух других южных провинциях, граничащих с Саудовской Аравией. Такая диверсификация нефтяных интересов может свидетельствовать о том, что Россию нынешнее положение вещей – игра на двух досках сразу – тоже полностью устраивает, а идея провозглашения независимости Иракского Курдистана, которая способна серьезно ухудшить бизнес-климат в регионе, едва ли встретит поддержку в Москве.

В целом же федеративное переустройство Ирака в середине 2000-х годов позволило решить несколько принципиальных задач: во-первых, сохранить территориальное единство страны; во-вторых, удовлетворить вечно недовольное курдское меньшинство и сделать опцию независимости менее привлекательной для его элит; в-третьих, взаимовыгодно разделить сырьевую ренту. Все это заставляет задуматься о целесообразности выхода Иракского Курдистана из состава Ирака, тем более что никогда в своей истории иракские курды не пользовались такой свободой в политическом, экономическом, культурном отношении, как сейчас. Более того, получение независимости не только не упрочит их положения в чем бы то ни было, но, напротив, скорее спровоцирует обратный эффект: внезапное появление на карте Ближнего Востока самостоятельного курдского государства дестабилизирует ситуацию в регионе, а это чревато потерей нефтяных доходов, за счет которых и живет Иракский Курдистан. Тем не менее вопреки очевидности Эрбиль вновь объявил о подготовке референдума. Почему?

Лает, но не кусает

По-видимому, обоснованным выглядит предположение о том, что оживившиеся разговоры о независимости не столько шаг к подлинному самоопределению, сколько новый козырь в том политическом торге, который Эрбиль давно ведет с Багдадом. Оживление этого торга, аналоги которого есть в любой федерации, может объясняться несколькими причинами. Прежде всего это личные амбиции Масуда Барзани, чья легитимность в последнее время вызывает все больше вопросов. Формально полномочия его как президента Иракского Курдистана истекли 19 августа 2015 года, когда региональный парламент отказался продлевать срок действия его мандата, что привело к конфликту между президентом и законодателями. Правда, тогда нарастающая угроза со стороны ИГИЛ затушевала это столкновение, чему способствовало положение Барзани как главнокомандующего ополчением «Пешмерга». Но постепенное угасание террористической опасности, обусловленное изменением военной обстановки, вновь делает вопрос о легитимности нынешнего курдского лидера актуальным. По-видимому, именно это заставляет его задумываться о новых больших проектах, одним из которых выступает «игра в независимость».

Далее, уместно напомнить, что планы провести референдум по самоопределению не новы: они выдвигались Барзани еще в 2014 году – на фоне тогдашнего ослабления иракской центральной власти под натиском исламистов. Курды в то время решили использовать падение Мосула и наступление исламистских сил на Багдад для того, чтобы запустить процедуру пересмотра устоявшегося баланса сил между федеральной властью и Эрбилем в свою пользу. Тогда, в военной обстановке, эта тема не получила развития. Однако наметившееся к настоящему моменту поражение ИГИЛ в Ираке, которое сопровождается возвращением занятых исламистами территорий под контроль правительственных войск, заставило курдское руководство вновь вернуться к идее референдума. Поскольку с укреплением позиций Багдада шанс на выгодный для курдов пересмотр федеративного контракта тает, Эрбиль решил действовать на опережение, желая помешать столице воспользоваться военными успехами в ходе внутригосударственного торга.

Наконец, угроза независимости может быть использована Эрбилем для того, чтобы попытаться расширить территории Иракского Курдистана. Одним из условий конституционной сделки между арабами и курдами, заключенной под патронажем американцев, было решение вопроса о спорных территориях, на которые претендуют обе общности. По мнению курдских элит, если в ходе кампаний по насильственной арабизации, проводимых в Северном Ираке в 1960–1970-е годы, этнический баланс был искусственно смещен в пользу арабов, то теперь пришла пора восстановить справедливость, под которой курды понимают возвращение к былому status quo. Именно по их настоянию в Конституции Ирака появилось положение о том, что «в городе Киркук и других спорных районах в целях выяснения воли их граждан» до конца 2007 года необходимо провести референдум, либо оставляющий эти нефтеносные территории под контролем Багдада, либо передающий их Эрбилю (ст. 140). Иракское правительство к немалому раздражению курдов этого условия до сих пор не выполнило. В такой ситуации угроза сецессии, предъявляемая Курдистаном, может послужить действенным средством убеждения Багдада в его неправоте[35].

В целом же, анализируя кампанию по подготовке к референдуму в Иракском Курдистане, необходимо разделять саму независимость как потенциальный политический акт и разговоры о независимости как элемент актуального политического дискурса. Поскольку реальную сецессию, если таковая состоится, трудно будет оправдать какими-то рациональными доводами, ибо она способна лишь ухудшить положение иракских курдов и их элит, речь скорее всего идет о политической игре, в которой заведомый и целенаправленный блеф призван напугать оппонента и побудить его к уступкам. Вся эта тяжба очень напоминает так называемый «парад суверенитетов», разворачивавшийся в 1990-е годы в России, когда Татарстан и другие сырьевые республики, не раз угрожая федеральному центру уходом, на самом деле и не помышляли о нем – они добивались лишь максимальных преференций в рамках федеративного союза. В российском случае, кстати, эта тактика оправдала себя: даже сейчас, когда в стране выстроена унитарная по сути система, а федерализм превращен в чистую формальность, Кремлю так и не удалось отобрать у сырьевых республик те бонусы, которые они обеспечили себе пятнадцать лет назад.

[1] Статья основывается на материалах исследования, выполненного в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2017 году при поддержке гранта РНФ № 14-18-03615.

[2] Власти Иракского Курдистана проведут референдум о независимости от Ирака // Интерфакс. 2017. 31 марта (www.interfax.ru/world/556284).

[3] См.: McDowall D. A Modern History of the Kurds. London: I.B. Tauris, 2007. P. 3.

[4] Мьюир Д. Чем соглашение Сайкса-Пико обернулось для Ближнего Востока // BBC – Русская служба. 2016. 16 мая (www.bbc.com/russian/international/2016/05/160516_sykes_picot_me_map_cent...).

[5] Подробнее о турецко-персидских войнах см.: Savory R. Iran under the Safavids.Cambridge: Cambridge University Press, 1980.

[6] В настоящее время около 75% курдов являются суннитами.

[7] Джалил Д. Восстание курдов 1880 года. М.: Наука, 1966. С. 54.

[8] См.: Gunter M. The A to Z to the Kurds. Lanham: The Scarecrow Press, 2009. P. 203–204.

[9] См.: Rogan E. The Fall of the Ottomans: The Great War in the Middle East, 1914–1920. London: Penguin, 2016. P. 32–34.

[10] Подробнее об этом см.: Mann M. The Dark Side of Democracy: Explaining Ethnic Cleansing. Cambridge: Cambridge University Press, 2005. P. 164–167. Однако справедливости ради необходимо добавить, что преследуемые властями армяне не раз находили убежище в курдских селениях, жители которых прятали их от гонителей. См. воспоминания очевидцев: Rogan E. Op. cit. P. 179–182.

[11] McDowall D. Op. cit. P. 96.

[12] См.: Helmreich P. From Paris to Sèvres: The Partition of the Ottoman Empire at the Peace Conference of 1919–1920. Columbus, OH: Ohio State University Press, 1974.

[13] McDowall D. Op. cit. Р. 137.

[14] Подробнее о взаимоотношениях курдов с Турецкой Республикой см.: Kreyenbroek P., Sperl S. (Eds.). The Kurds: A Contemporary Overview. London; New York: Routledge, 2000.

[15] McDowall D. Op. cit. Р. XI.

[16] Ibid. Р. 188.

[17] О политическом переустройстве Месопотамии после Первой мировой войны подробнее см.: Rogan E. The Arabs: A History. London: Penguin, 2010. P. 198–216.

[18] McDowall D. Op. cit. P. 168.

[19] Подробнее об этом деятеле см.: Жигалина О.И. Мулла Мустафа Барзани. Исторический портрет. М.: Институт востоковедения РАН, 2013.

[20] McDowall D. Op. cit. P. 304.

[21] Ibid. P. 313.

[22] Ibid. P. 320.

[23] Ibid. P. 335.

[24] Ibid. P. 339.

[25] Труевцев К.М. Ирак после диктатуры: девять трудных лет // Системный мониторинг глобальных и региональных рисков. Арабский мир после Арабской весны / Отв. ред. А.В. Коротаев, Л.М. Исаев, А.Р. Шишкина. М.: УРСС, 2013. С. 110.

[26] McDowall D. Op. cit. P. 359.

[27] Ibid. P. 360.

[28] Подробнее об этом см.: Danilovich A. Iraqi Federalism and the Kurds: Learning to Live Together. Farnham, UK; Burlington, VT: Ashgate, 2014.

[29] Подробнее об этом см. нашу статью: Сирия: дилемма федерации // Ведомости. 2016. 16 марта (www.vedomosti.ru/opinion/articles/2016/03/16/633738-dilemma-federatsii).

[30] Cameron D. The Paradox of Federalism: Some Practical Reflections // Jerk J., Anderson L. (Eds.). The Paradox of Federalism: Does Self-Rule Accommodate or Exacerbate Ethnic Divisions? Abington, UK: Routledge, 2010. P. 117.

[31] О британских интересах в ходе образования Ирака, а также об определении границ нового государства см.: Митчелл Т. Углеродная демократия: политическая власть в эпоху нефти. М.: Дело, 2014. Гл. 4 («Механизмы доброй воли»).

[32] Danilovich A. Op. cit. P. 50.

[33] Об этом не раз заявляли классики федералистской мысли. См., например: Riker W. Federalism: Origin, Operation, Significance. Boston: Little, Brown and Co, 1964.

[34] См.: List of International Oil Companies in Iraq (www.iraq-businessnews.com/list-of-international-oil-companies-in-iraq).

[35] Пока этот материал готовился к печати, Масуд Барзани объявил, что референдум по самоопределению Иракского Курдистана состоится 25 сентября 2017 года.

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2017, 3

Андрей Захаров, Леонид Исаев

Ирак. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 21 июня 2017 > № 2337052 Андрей Исаев

После Мосула. Какой будет новая стратегия США в Ираке?

Операция по взятию Мосула неуклонно близится к своему завершению. Таким образом, будет одержана важная победа над «Исламским государством» (ИГ), которое лишится своего крупнейшего аванпоста в Ираке. Но потеря Мосула не означает уничтожение ИГ, которое постепенно меняет тактику, возвращаясь к старым проверенным методам партизанской войны. Уход ИГ в подполье означает лишение общего врага на военных фронтах и вскрывает противоречия, которые были заморожены на время конфликта с ним. В связи с этим возникает вопрос о дальнейших действиях различных акторов, которые так или иначе участвуют в иракской политике. Особенно важным этот вопрос видится для США, ведь решение о штурме Мосула принималось еще при Б. Обаме, а это значит, что сейчас администрации Д. Трампа необходимо определиться с тем, какой будет политика США на иракском направлении.

Мнение экспертов

В ноябре 2016 г. Атлантический совет (Atlantic Council) представил доклад, авторы которого описали основные задачи, стоящие перед США в Ираке. Согласно докладу, Соединенные Штаты не должны выводить свои войска из Ирака после окончания штурма Мосула. Достигнув краткосрочной победы над ИГ в Ираке, Багдад и Вашингтон должны развить этот успех, создав такие условия, которые позволят предотвратить угрозу возрождения ИГ в долгосрочной перспективе. Поэтому неудивительно, что основное внимание в документе акцентируется на ключевых проблемах современного Ирака и задачах, которые необходимо выполнить для укрепления его стабильности и состоятельности. В первую очередь это повышение качества государственного управления и борьба с коррупцией, для чего рекомендуется проведение политических реформ, а также повышение прозрачности государственных закупок и распределения государственных контрактов. Выдвигаются и ставшие традиционными предложения о продолжении подготовки и материально-технического снабжения иракской армии, финансовой помощи Ираку и укреплении его нефтегазового сектора, опираясь на который, Багдад сможет в дальнейшем восстановить экономику страны.

Вместе с тем есть ряд пунктов, на которые стоит обратить особое внимание.

Во-первых, американские эксперты прекрасно понимают то, что после поражений в полевых сражениях ИГ перейдет к тактике партизанской войны. В этой связи они предлагают развивать связи между силовыми ведомствами США и МВД Ирака, на которое ложится важная задача по обеспечению безопасности на территориях, подконтрольных Багдаду.

Во-вторых, много внимания уделяется проблеме арабов-суннитов Ирака, которые чувствуют себя маргиналами в существующей политической системе. Поддержка со стороны этой группы населения стала одним из факторов успеха ИГ в 2014 г., когда оно практически без сопротивления захватило значительную часть территории Ирака. В связи с этим отмечается необходимость интеграции суннитов в государственные структуры, повышения доли их представительства в органах власти и форсированного восстановления освобожденных территорий, которое вернет их население к мирной жизни.

В-третьих, предлагается усилить влияние региональных властей. Например, оказывать материальную помощь Ираку, посылая ее адресно в конкретные районы, минуя Багдад, или набирать региональных служащих армии и МВД из числа местных жителей.

Помимо этого, авторы доклада призывают ограничить влияние Ирана на иракской территории, считая его одним из факторов нестабильности в стране и регионе Ближнего Востока в целом. Особенно экспертов настораживает наличие в Ираке множества проиранских нерегулярных вооруженных формирований, как, например, «Корпус Бадр», «Асаиб Ахль аль-Хак» или «Катаиб Хезболла». Бойцы этих объединений составляют значительную часть Сил народной мобилизации (СНМ). Отсюда неудивительна позиция авторов доклада относительно будущего СНМ, которые предлагается расформировать после окончания боевых действий против ИГ. В равной степени понятным видится их желание максимально отдалить СНМ от суннитских провинций Ирака.

Наконец, согласно докладу, главный приоритет США и возглавляемой ими коалиции — сдерживание территориальных претензий различных акторов относительно территорий, находящихся к югу от Курдского автономного района, под которыми прежде всего следует понимать Киркук.

Подобное видение стратегии США в Ираке присутствует не только у членов Атлантического совета. Если посмотреть посвященные Ираку доклады Вашингтонского института или Rand Corporation, можно увидеть совпадения или принципиальное согласие практически со всеми тезисами Атлантического совета. Более того, мнение экспертов АС относительно основных задач американцев в Ираке и методов их достижения во многом совпадает с Национальной стратегией для победы в Ираке, представленной Национальным комитетом обороны еще в 2005 г.

Первые шаги

Некоторые рекомендации экспертов уже начинают претворяться в жизнь. Так, глава Пентагона Джеймс Мэттис заявил, что США сохранят свой воинский контингент в Ираке после окончания активных боевых действий против ИГ. Данное решение подтверждается и недавно опубликованным проектом военного бюджета США на 2018 г., согласно которому Соединенные Штаты сохранят свое военное присутствие в Ираке как минимум на три года, в течение которых планируется подготовить около 20 тыс. бойцов вооруженных сил Ирака. Будет также продолжаться сотрудничество с руководством Курдского автономного района и поддержка сил пешмерга, на которую планируется выделить 365 млн долл., большая часть которых (270 млн долл.) пойдет на оплату жалования бойцам курдского ополчения. При этом отмечается, что Пентагон должен использовать данные средства и на обеспечение нужд по поддержанию стратегического сотрудничества между Багдадом и Эрбилем. Поддержка правительства Ирака и его вооруженных сил рассматривается Пентагоном как средство, способное обеспечить дальнейшие успехи в борьбе с ИГ, снизить влияние Ирана и России на иракскую политику, а также «убедить иракских суннитов в том, какую важную роль они играют в борьбе против ИГ».

Данные тезисы вкупе с заявлением Дж. Мэттиса о том, что стратегия США в Ираке будет строиться на глубоком сотрудничестве с местными силами, а также рекомендациями экспертов формировать региональные силовые структуры новобранцами в Ираке за счет местных жителей наводят на вывод о желании американцев вернуться к опыту движения «Сахва» («Пробуждение»). Это движение было организовано Пентагоном в суннитских районах Ирака еще до начала первого вывода войск при Б. Обаме и предполагало сотрудничество с локальными ополчениями, прежде всего племенными, в борьбе против террористов. Безусловно, этот положительный опыт необходимо развивать, и создание нового аналога движения «Сахва» может оказаться эффективным шагом в борьбе против ИГ. Однако есть и другая сторона такого решения: организация и поддержка суннитских ополчений может стать инструментом США по сдерживанию влияния СНМ, а значит и Ирана.

Но и Тегеран не теряет времени даром. Сегодня СНМ планомерно действуют в различных районах вдоль сирийско-иракской границы, стараясь установить над ней контроль, что позволит Ирану и его иракским союзникам оказывать еще большую поддержку Б. Асаду в Сирии и «Хезболле» в Ливане, а также не даст возможности оставшимся на территории Ирака боевикам ИГ перебраться в Сирию и воевать там против правительственных сил. Поэтому можно ожидать усиления борьбы между различными акторами за контроль над сирийско-иракской границей, ведь наличие такого контроля позволяет оказывать серьезное влияние на ход боевых действий в Сирии.

Проникновение Ирана в иракскую политику слишком велико, поэтому вероятность того, что США удастся серьезно потеснить его позиции, мала. Министр иностранных дел Ирака Ибрагим аль-Джаафари уже заявил, что Ирак никогда не присоединится к антииранскому фронту. Поэтому вероятнее Белый дом выберет стратегию сдерживания и опосредованной борьбы с Ираном, превращая Ирак в арену заочного противостояния с Тегераном, что вряд ли пойдет на пользу в первую очередь самому Ираку.

Другой полюс внимания Вашингтона — Иракский Курдистан, где наблюдается очередной виток конфликта между Багдадом и Эрбилем. Штурм Мосула еще не закончился, а руководство курдской автономии уже объявило о намерении провести референдум о независимости Иракского Курдистана 25 сентября 2017 г. На этом фоне с новой силой разгорается ожидаемый экспертами кризис вокруг Киркука, который не входит в состав курдской автономии, но контролируется силами курдских пешмерга. В данных условиях важной задачей для США становится помощь в урегулировании разногласий между иракским правительством и руководством курдской автономии, тем более что Вашингтон имеет достаточно прочные контакты с премьер-министром Ирака Хайдером аль-Абади и главой курдской автономии Масудом Барзани. В Государственном департаменте уже осудили решение курдов о проведении референдума, назвав его несвоевременным и предупредив, что это может негативно сказаться на дальнейшем ходе борьбы с ИГ. В то же время, как уже упоминалось, США продолжат поддерживать силы пешмерга, способные здесь и сейчас продолжать вооруженную борьбу против ИГ и сдерживать усиление СНМ на севере Ирака. Таким образом, Вашингтон продолжит сотрудничество с руководством курдской автономии, в то же время используя свое влияние на Эрбиль для умиротворения его противоречий с Багдадом.

При этом ни официальные лица США, ни американские эксперты не учитывают возможные интересы Турции. Сегодня, когда Анкаре выгодна ситуация, сложившаяся на севере Ирака, Турция занимает скорее выжидательную позицию, но в случае изменения текущего статус-кво от нее можно ждать активных действий, которые могут помешать успешной реализации планов американских стратегов.

Новые возможности

Ключевым вопросом относительно американской политики в Ираке остается сотрудничество Вашингтона с правительством в Багдаде. Для стабилизации Ирака в долгосрочной перспективе требуется улучшение качества госуправления, что как минимум означает необходимость проведения соответствующих реформ иракской политической системы. Однако США имеют не такое сильное влияние на политические элиты в Багдаде: относительно хорошие отношения у США установлены лишь с Х. аль-Абади, и этого явно недостаточно для того, чтобы Белый дом успешно продвигал свои инициативы. Взаимодействие с локальными силами также не дает Вашингтону ощутимого влияния на иракский парламент, особенно если учитывать тот факт, что депутаты зачастую не отражают интересы представляемых ими групп населения. Поэтому Соединенным Штатам необходимо искать новых партнеров в Ираке, которые могут влиять на принятие решений уже сейчас, иначе тот промежуточный успех, которого добились Ирак и войска коалиции в борьбе с ИГ, может не получить дальнейшего развития и сойдет на нет.

В этой связи важным событием стало формирование коалиции между Хайдером аль-Абади и Муктадой ас-Садром. Как и Вашингтон, М. ас-Садр выступает за роспуск СНМ после окончания боевых действий против ИГ и проведение реформы госуправления. Кроме того, ни М. ас-Садр, ни Х. аль-Абади, ни Белый дом не заинтересованы в усилении позиций и приходе к власти бывшего премьер-министра Ирака Нури аль-Малики, в котором они видят угрозу своему влиянию в Ираке и проводника интересов Ирана. Значительное влияние М. ас-Садра в Ираке, в том числе его возможность оказывать давление «снизу», мобилизуя народные массы, может помочь Х. аль-Абади сдвинуть процесс проведения реформ с мертвой точки, поэтому США необходимо пользоваться этим окном возможностей, предлагая премьер-министру Ирака различные проекты реформ. Помня сложную историю взаимоотношений американцев с М. ас-Садром, чью «Армию Махди» они называли угрозой №1 в Ираке, трудно предположить даже возможность временного партнерства между ним и США, но при посредничестве Х. Аль-Абади возможна координация их действий, которая позволит избежать ненужных столкновений.

Второй шанс?

Пока Соединенные Штаты выполняют в Ираке задачи прежде всего по военному уничтожению сил ИГ, а также по сдерживанию и опосредованной борьбе с Ираном. Однако сосредотачиваясь на этих целях, Вашингтон забывает о главном — развитии Ирака в качестве состоятельного государства, и для этого требуется нечто большее, чем подготовка солдат иракской армии, которой сегодня занимаются американские военные. США должны помогать Багдаду выстраивать более эффективные и надежные политические институты, создавать благоприятную среду для жизни населения и развития экономики, прежде всего частного сектора, а также способствовать диалогу между различными группами иракского населения. Это потребует больших усилий и вложений со стороны Вашингтона, но он демонстрирует скорее подход бизнесмена, который желает получить выгоду, минимизировав при этом издержки, что видно из призывов США к странам Европы и международным организациям оказывать большую поддержку правительству в Багдаде. Свою роль в оказании помощи Ираку может сыграть и Россия, которая способна оперативно поддерживать связь с иракским руководством по линии информационного центра в Багдаде, а также осуществлять поставки вооружения в Ирак. Однако активизация действий России и укрепление ее позиций в Ираке вслед за Сирией не соответствуют интересам США.

Ситуация в Ираке действительно очень непроста для Д. Трампа: с одной стороны, от него будут требовать успехов уже в краткосрочной перспективе, с другой — успешное решение проблем, существующих в Ираке, предполагает долгосрочную стратегию действий. Текущее состояние дел США в Ираке во многом похоже на положение, в котором они находились в 2005 г., и это действительно тот редкий случай, когда Вашингтон получает второй шанс. Поэтому американскому руководству необходимо переосмыслить весь свой иракский опыт, чтобы воспользоваться этим шансом с умом. В противном случае у планов Белого дома может быть та же судьба, что и у Национальной стратегии для победы в Ираке 2005 г.

Антон Мусихин

Факультет политологии МГУ им. М.В. Ломоносова

"Газпром": санкции США угрожают поставкам газа в ЕС.

Новые антироссийские санкции США угрожают поставкам газа в Европу, заявил глава совета директоров "Газпрома" Виктор Зубков.

Зубков назвал проект газопровода "Северный поток-2" "важнейшим для России и Европы". "И когда проект выходит на хорошую реализацию, когда закончено базовое проектирование, и уже на тысячу километров мы разместили трубы, конечно, начинаются очередные инсинуации, ужесточение санкций против России в области энергетики", - отметил Зубков.

Этими санкциями Вашингтон преследует свои экономические интересы, лоббируя, в частности, интересы американских энергетических компаний в Европе. Зубков напомнил, что глава МИД ФРГ Зигмар Габриэль и канцлер Австрии Кристиан Керн раскритиковали решение США об ужесточении санкций, их мнение поддержала и канцлер Германии Ангела Меркель.

"Они считают, что недопустимо, чтобы американские санкции против России затягивали европейскую экономику и фактически наказывали местные компании, а попадает тогда под санкции и OMV австрийская. Мы считаем, что это неправильно. Я думаю, что Европа - и Австрия, и Германия - должны поддержать этот проект", - отметил Зубков.

Никто из партнеров холдинга по "Северному потоку-2" не заявил о выходе из проекта после сообщений о планах США ужесточить антироссийские санкции. "Наоборот, все партнеры настроены на конструктивную работу, и она идет, все нормально", - добавил Зубков.

На прошлой неделе Сенат США одобрил новые санкции против России и Ирана. Санкции предлагают сократить максимальный срок рыночного финансирования находящихся под санкциями российских банков до 14 дней, компаний нефтегазового сектора - до 30 дней. Кроме того, санкции предполагают, что президент США может принять меры в отношении компаний, которые собираются вложить в строительство российских экспортных трубопроводов более $5 млн за год или $1 млн единовременно, а также предоставлять услуги или оказывать информационную поддержку.

Отдельным пунктом прописано намерение США "противодействовать строительству газопровода "Северный поток-2".

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил ранее, что устремления Вашингтона по введению антироссийских ограничений могут обернуться новым санкционным пике, поскольку Россия вынуждена принять ответные меры.

Иранский фильм будет представлен на международном кинофестивале в Казани

Иранский документальный фильм "Свет, тень, жизнь" режиссера Шахрияра Пурсейедиана был выбран для участия в основном конкурсе 13-го Казанского международного кинофестиваля, в Республике Татарстан, сообщает Mehr News.

Иранский документальный фильм "Свет, тень, жизнь" режиссера Шахрияра Пурсейедиана был выбран для участия в основном конкурсе 13-го Казанского международного фестиваля мусульманского кино, который пройдет в Казани, столице Республики Татарстан, 5-11 сентября 2017 года.

Фильм "Свет, тень, жизнь" повествует о жизни молодого человека с ограниченными интеллектуальными возможностями, который живет со своим отцом - художником.

Основанный в 2005 году, Казанский мусульманский кинофестиваль является одним из крупнейших кинофестивалей, проводимых ежегодно в столице Республики Татарстан, в России.

По данным сайта фестиваля, концепция фестиваля отражается через его официальный девиз: "Через диалог культур к культуре диалога". Фестиваль фокусируется на фильмах, поддерживающих идеи миротворчества, толерантности и гуманности и на поощрении межкультурного диалога.

Иран экспортировал на мировые рынки фисташек на $ 1,240 млрд. за год

Иран экспортировал на мировые рынки фисташек на $ 1,240 млрд. в прошлом 1395 иранском календарном году (закончился 20 марта 2017), показав рост по стоимости на три процента по сравнению с предыдущим годом, сообщает IRIB.

Страна экспортировала в течение 1394 года фисташек на $ 1,202 млрд.

На прошлой неделе, Таможенное управление Ирана сообщило, что из страны было экспортировано около 141 500 тонн фисташек за последний 1395 иранский год (март 2016 - март 2017), регистрируя увеличение на 20 % по сравнению с годом ранее.

Иранские фисташки были экспортированы в 43 страны мира, в частности в такие, как Гонконг, Вьетнам, ОАЭ, Германия и Индия.

В Алма-Ате, в октябре, пройдет эксклюзивная выставка иранских товаров

В крупнейшем городе Казахстана Алма-Ате, 5-8 октября 2017 года, пройдет эксклюзивная выставка Исламской Республики Иран, сообщается на официальном сайте Организации по продвижению торговли Ирана (ТРО).

Выставка должна проводиться, сосредоточив внимание на экспозиции иранской продукции в различных отраслях, таких как конструкционные материалы, нефть, газ и нефтехимия, горнодобывающая техника, продукты питания и садоводства.

Алма-Ата - крупнейший мегаполис Казахстана. Он служил в качестве столицы страны до 1997 года и остается ведущим торговым и культурным центром Казахстана.

В иранском порту Чабахар построены 9 новых причалов

Девять причалов были построены на южном побережье Ирана вдоль Оманского залива в иранском порту Чабахар, которые будут официально открыты в течение двух месяцев, заявил чиновник Организации портов и морского судоходства Мухаммед Саид Арбаби.

Новые причалы были созданы с совокупным объемом инвестиций в размере около 9 трлн. риалов ($ 240 млн.), сообщает информагентство Mehr News.

Все техническое оборудование, необходимое для строительства причалов, было завезено из стран Европы, отметил Араби.

До конца года будет перевезено 200 000 тонн грузов через коридор "Юг-Запад", идущий через Иран

Иран, Азербайджан, Грузия, Украина и Польша запланировали перевозку 200 000 тонн грузов до конца 2017 года через вновь предложенный транзитный коридор, который простирается от Индии до Черного моря и Европы, сообщает Financial Tribune.

Так называемый транспортный коридор "Юг-Запад" обсуждался на многосторонней встрече между железнодорожными чиновниками вышеупомянутых государств в Баку, в понедельник.

"Мультимодальный маршрут позволит значительно сократить время и затраты на транспортировку грузов между Индией и Европой", - сказал глава "Азербайджанских железных дорог" Джавид Губанов во время встречи.

По словам чиновника, этот путь является "экономически выгодным" маршрутом для транспортировки 72 млн. тонн грузов, отправленных из Индии в Европу и 25 миллиардов тонн в противоположном направлении каждый год.

"В настоящее время необходимо 40 дней, чтобы перевозить грузы из Индии в Европу. Коридор "Юг-Запад" позволит сократить это время до 15 дней" - отметил он. Данный маршрут частично заменит создаваемый международный коридор "Север-Юг".

"Иран имеет огромный транзитный потенциал", - отметил в кулуарах встречи в Баку генеральный директор "Грузинской железной дороги" Мамука Бахтадзе. "В последние годы в товарообороте между Ираном и Европой наблюдается рост, и это добавляет важности коридору "Юг-Запад", - добавил он.

Автострада Исфахан-Шираз будет завершена к марту 2019 года

Правительство Ирана заявило, что строительство 222-километровой автострады, соединяющей города Исфахан и Шираз, будет завершено до конца следующего 1397 иранского года (до марта 2019), сообщает Financial Tribune.

"Проект стоимостью 20 триллионов риалов ($ 534 млн.) в настоящее время финансируется совместно правительством и частным сектором", - отметил заместитель начальника по строительству и развитию компании "Transportation Infrastructures Company", аффилированной с Министерством автомобильных дорог и городского развития Сейид Хоссейн Миршафи.

Согласно его данным, также имеющимся на новостном портале этого министерства, данный проект реализован на 47 %. Общая протяженность иранских автострад в настоящее время составляет около 2500 км. Предусмотрено достичь общей длины автострад на уровне 7000 км к концу Шестого пятилетнего плана развития (март 2022 г.).

Правительство Ирана инвестировало 30 триллионов риалов ($ 800 млн.) в течение последних двух лет (март 2015- март 2017) для строительства автострад.

Около 2000 километров автострад в виде 10 проектов находятся в стадии строительства в Иране.

Иранские и западные фармацевтические компании укрепляют отношения

Иранская фармацевтическая компания "Behestan Tolid" завязала партнерские отношения компанией "Merck Sharp & Dohme" и ждет разрешения от Министерства здравоохранения страны, чтобы начать лицензионное производство, сообщает Financial Tribune.

Насер Риахи, который возглавляет Иранскую фармацевтическую ассоциацию импортеров и является членом Иранской палаты торговли, промышленности, горнодобывающей промышленности и сельского хозяйства, сообщил Financial Tribune, что лицензированное производство является ключом к успеху иранской фармацевтической промышленности.

В последние годы были заключены лицензионные соглашения между несколькими иранскими фармацевтическими компаниями и их зарубежными коллегами, включая "Zahravi Pharmaceutical Company" и швейцарскую компанию "Roche", "Modava Pharmaceutical Company" и швейцарскую "Novartis", "Abidi Pharmaceutical Company" и французскую "Sanofi", "Behestan Tohid" и швейцарскую "Sandoz", а также японскую компанию "Astellas Pharmaceutical Company".

Ядерные санкции в отношении Ирана не повлияли на бизнес с фармацевтическими компаниями и на получение патентов на самые передовые лекарства. Тем не менее, импортеры столкнулись с банковскими ограничениями.

Ядерная сделка, известная как Совместный комплексный план действий, сделала импорт дешевле на 30 %, поощряя иностранные компании инвестировать в страну.

На вопрос о качестве лекарственных средств, производимых на местном уровне по сравнению с импортными, Риахи сказал, что правила производства иранских лекарственных препаратов и пищевых продуктов являются очень строгими.

Иранские фармацевтические компании обязаны использовать отечественное сырье в своих продуктах, что иногда может привести к слегка различным качествам лекарственных средств.

Около 97 % лекарств, доступных в Иране, поставляется отечественными производителями, в то время как импорт составляет 30 % рынка лекарств Ирана в стоимостном выражении.

В течение последнего 1395 иранского года (март 2016 - март 2017) в Иране было произведено лекарственных средств на сумму почти 105 трлн. риалов ($ 2,8 млрд.). Кроме того лекарства на сумму 38 трлн. риалов ($ 1,01 млрд.) были импортированы из-за рубежа. Скудный экспорт иранских препаратов составил около $ 70 млн. в прошлом году.

Хотя нет никаких точных данных о контрабанде лекарств, согласно оценкам экспертов, контрабанда лекарственных средств в Иран составляет от $ 400 млн. до $ 500 млн. Министерство промышленности, горнодобывающей промышленности и торговли оценивает эту цифру в $ 700 млн. - $ 800 млн. Организация защиты потребителей и производителей Ирана утверждает, что контрабанда медицинских препаратов составила $ 1,5 млрд. в прошлом иранском году.

В соответствии с планом реформирования здравоохранения, принятым в 2014 году, были введены ограничения на импорт фармацевтической продукции. Продажа импортных лекарств, отпускаемых по рецепту, снизились до 842 млн. лекарственных форм (таблетки, флаконы, ампулы и т.д.) в 2015-2016 году с 1,240 млрд. в 2014-2015 и 1,580 млрд. в 2013-2014 годах.

Лекарства, вводимые пациентам, страдающим от тяжелых и редких заболеваний, являются основной категорией препаратов, ввозимых в страну, потому что они имеют ограниченное применение, не только в Иране, но и в других странах.

Только Соединенные Штаты и Швейцария производят такие препараты, а весь остальной мир покупает их в этих странах, так как их местное производство не является экономически жизнеспособным.

Нехватка конкретного препарата является еще одним основанием для импорта. Нехватка лекарств вызвана многими факторами, в том числе трудностями в приобретении сырья, производственными проблемами, вопросами регулирования и бизнес-решениями, а также множеством других нарушений в цепи поставок.

Так как два года назад, были установлены ограниченные квоты на импорт фармацевтической продукции в размере $ 1 млрд., по мнению Рахаи, такое ограничение на количество импорта привело к контрабанде и вместе с ней к возможности попадания в Иран фальсифицированных лекарственных средств. Кроме того, эти ограничения вызвали рост цен на импортные препараты.

Фармацевтические расходы на душу населения в Иране составляют $ 54 по сравнению с глобальным средним показателем, находящимся на уровне $ 132. Среднедушевое потребление лекарственных средств в Турции, к примеру, составляет $ 150, а в странах Персидского залива $ 260.

Иранская компания "Esfordi" увеличила производство фосфатов на 13 %

Крупный иранский производитель фосфатов "Esfordi Phosphate Industrial & Mineral Complex" произвел 11 223 тонны фосфатов в течение первых двух месяцев текущего 1396 иранского финансового года (21 марта - 21 мая 2017), показав увеличение на 13 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Добыча фосфатной руды этой компанией в указанный период выросла на 138 % до 43 305 тонн, сообщает Minews.

"Esfordi Phosphate Industrial & Mineral Complex" является дочерней фирмой компании "Iran Minerals Production and Supply Company", находящейся в шахрестане Бафк в провинции Йезд.

Иран планирует установить единый курс валют до конца этого года

Чиновник Центрального банка Ирана (CBI) заявил, что к концу текущего года, будут созданы необходимые условия для запуска брокерских связей с банками мира в качестве предпосылки для принятия единого курса валют, сообщает Mehr News.

Решения, принятые в последнее время Конгрессом США о продлении санкций против Ирана, по мнению заместителя главы CBI по иностранным биржевым делам Голямали Камийаба, не будут иметь прямого влияния на банки.

Чиновник отметил, что позиция Ирана даже может быть усилена в случае урегулирования международных стандартов в государственных и частных банках страны.

Чиновник охарактеризовал единообразный курс валют, как основной принцип Экономики сопротивления, который в настоящее время тщательно проводится правительством. Центральный банк Ирана проводит экспертные исследования по этому вопросу, пытаясь устранить возможные препятствия.

Два года назад Иран был полностью готов принять единый валютный курс, хотя решение было намеренно отложено на более позднее время, когда брокерские связи достигнут уровня, который позволит легко выполнять казначейские операции.

Чиновник считает, что запуск брокерских отношений с мировыми банками будет возможен к концу текущего 1396 иранского календарного года (до 21 марта 2018), хотя на этом пути есть еще ряд препятствий.

Камийаб отказался предоставить статистику по объему иностранных финансов, привлеченных в текущем году, пояснив, что этот показатель предусмотренный штабом Экономики сопротивления, будет успешно реализован.

О деятельности ирано-европейских совместных банков, чиновник CBI сказал, что эти учреждения работают на удовлетворительном уровне, и они охватывают торговые сделки между Ираном и европейскими странами с полной мощностью.

Иран предлагает Ираку отменить визы и торговать в риалах и динарах

Первый вице-президент Ирана Эсхак Джахангири выдвинул предложение об отмене визовых ограничений для иранских и иракских путешественников, а также призвал к торговым обменам между двумя странами с использованием своих собственных валют, а именно риала и динара, сообщает Tasnim News.

Выступая на встрече высокопоставленных делегаций Ирана и Ирака, состоявшейся во вторник в Тегеране, при участии премьер-министра Ирака Хайдера аль-Абади, первый вице-президент Ирана Эсхак Джахангири призвал к расширению банковского сотрудничества между двумя соседями и к устранению торговых барьеров. С этой целью он предложил осуществлять торговлю между Ираном и Ираком, используя свои национальные валюты.

Джахангири тогда отметил, что политическое, экономическое сотрудничество и сотрудничество в сфере безопасности между Ираном и Ираком достигло такого высокого уровня, что они должны сформулировать "всеобъемлющий документ по вопросам торговли и экономического сотрудничества".

Вице-президент Ирана также указал на огромное количество иранских паломников, осуществляющих хаджи в Ирак каждый год, полагая, что Тегеран и Багдад должны подписать соглашение об отмене визовых ограничений.

Со своей стороны, премьер-министр Ирака выразил готовность Багдада форсировать отношения с Тегераном во всех областях. Ирак и Иран находятся на одном фронте в борьбе с терроризмом, добавил аль-Абади, заявив, что такфиристские террористические группировки в арабской стране находятся на грани уничтожения.

Возглавляя делегацию, аль-Абади прибыл в Тегеран во вторник и провел встречи с лидером Исламской революции аятоллой Сейедом Али Хаменеи и с президентом Ирана Хасаном Роухани.

Иран построит 6500 километров железных дорог в течение пяти лет

Иран построит 6500 километров железных дорог в течение пяти лет, заявил глава Международного транспортного бюро по иранским железным дорогам, сообщает Iran Daily со ссылкой на агентство Trend.

Хоссейн Ашури уточнил, что эта цифра включает также недоделанные проекты, в то время как строительство дополнительных 3500 км железных дорог после 2022 года находится в стадии изучения.

Он не сообщил о количестве инвестиций, необходимых для реализации проектов, но генеральный директор "Железных дорог Исламской республики Иран" Саид Мохаммадзаде рассказал в понедельник, что в течение последних четырех лет Иран вкладывал $ 1 млрд. в год в железнодорожные проекты, и в период следующих пяти лет эта цифра достигнет от $ 1,5 до $ 2 млрд. в год. В настоящее время сеть железных дорог Ирана простирается на 10 170 км.

Одним из важнейших железнодорожных проектов является сегмент Решт-Астара, который простирается на 175 км. По его завершении, международный транспортный коридор "Север-Юг" станет полностью работоспособным. Данный коридор предназначен для соединения железных дорог Северной Европы с Юго-Восточной Азией. Он будет служить в качестве связующего звена, соединяющего железные дороги Азербайджана, Ирана и России.

По коридору планируется перевозить 6 миллионов тонн грузов в год на начальной стадии и впоследствии грузооборот должен вырасти до 15-20 миллионов тонн в год.

Единственным сегментом проекта, который до сих пор не введен в строй, является участок Решт-Астара, который Иран планирует доделать в течение трех лет за счет кредита из Азербайджана. Финансовые переговоры по этому вопросу продолжаются, и соглашение находится в завершающей стадии, сказал Ашури.

Участок Решт-Астара потребует инвестиций в размере $ 1,1 млрд. Иран и Азербайджан ведут переговоры о кредите в размере $ 500 млн.

Король Саудовской Аравии объявил своего наследника.

Наследником Саудовской Аравии стал 31-летний сын короля Салмана – Мухаммад ибн Салман Аль Сауд.

Кронпринц Мухаммад ибн Салман является ключевой фигурой в противостоянии ряда стран Ближнего Востока с Катаром и пользуется поддержкой администрации Дональда Трампа, сообщает агентство Associated Press.

Журналисты предполагают, что тесные связи между Эр-Риядом и Вашингтоном могли ускорить назначение Мухаммада ибн Салмана Аль Сауда – в марте кронпринц посетил Белый дом, тем ускорил ответный визит Трампа в Саудовскую Аравию. С президентом РФ кронпринц встречался в 2015 году во время первого официального визита в Россию.

Мухаммад ибн Салман является ключевой фигурой в противостоянии с Ираном и в изоляции Катара за поддержку террористических группировок, пишет агентство. Ранее он уже подвергался критике как министр обороны Садовской Аравии за военную операцию в Йемене.

Иран и FAO реализуют совместную программу по производству соевых бобов

Иран и Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (FAO) планируют летом т.г. реализацию совместной программы по производству соевых бобов в провинции Хузестан, сообщило агентство IRNA.

Как уточняется, основной задачей данного проекта является создание потенциала в государственных и частных секторах Ирана для использования инновационных методов в производстве устойчивых культур и для применения данных методов в сегменте сои.

«Программа предусматривает обмен зародышевой плазмы между Ираном и ФАО, защищенную культивацию сои в целях достижения самодостаточности страны в производстве масличных культур», - пояснил глава Центра исследований, аграрного образования и природных ресурсов г.Софиабад Рахим Эсламизаде.

Напомним, что в рамках реализации стратегии достижения Ираном уровня самообеспечения в производстве растительных масел, планируется, в частности, снизить ежегодный объем импорта масличных в страну с нынешних 95% от общей потребности (примерно 1,5 млн. тонн) до примерно 30%.

Мир будет меняться, а следом за ним – рынки сырья и капитала.

Текст: Мария Ромашкина

Роман Блинов, эксперт компании «Международный финансовый центр» рассказал, как продление соглашения ОПЕК+ может отразиться на добыче в РФ и рынках

25 мая 2017 года в Вене завершилась встреча ОПЕК и независимых стран-экспортеров нефти, на которой было принято решение продлить действие комплекса мер по стабилизации цен на нефть на мировом рынке. В ходе итоговой пресс-конференции министр энергетики России Александр Новак сообщил, что, по его мнению, переговоры можно назвать успешными. Министры ОПЕК и стран, не входящих в организацию, но участвующих в сделке по сокращению добычи, пролонгировали договоренности до конца марта 2018 года. Ожидается, что запасы нефти на рынке стабилизируются к первому кварталу 2018 года.

Прогнозами, насколько эти ожидания оправданы и как отразится продление соглашения ОПЕК+ на добыче в РФ, на фондовом рынке и на мировом рынке нефти, в интервью «НиК» поделился Роман Блинов, эксперт компании «Международный финансовый центр».

«НиК»: Что несет в себе продление соглашения?

– Рынок получил ожидаемое соглашение о продлении удержания квот на добычу нефти в ранее озвученных рамках.

Но рынок не получил «вишенку на торте» – увеличение сокращения уровня добычи свыше ранее озвученного.

Первая «ложка дегтя в бочке с нефтью» – результаты встречи ОПЕК+ не выявили конкретики относительно дальнейших действий картеля. Для большого числа наблюдателей разочарованием стало и то, что к участникам сделки не добавились новые страны, в частности Египет и Туркменистан. После такого присоединения квоты других государств остались бы прежними, а суммарный объем сокращения нефтедобычи на рынке сырья вырос бы. Но 25 мая стало известно, что Туркменистан и Египет как минимум не примут участие в переговорах. Это и послужило одной из причин обвала цен на нефть после саммита ОПЕК+.

«НиК»: В качестве компенсации за отказ Туркмении и Египта, вероятно, можно рассматривать прием в ОПЕК Экваториальной Гвинеи?

– Квоты изменятся незначительно. В соответствии с первоначальными договоренностями декабря 2016 года суммарная квота картеля должна остаться на уровне 32,5 млн баррелей в сутки (у России – 10,8 млн баррелей) при суммарном сокращении 1,8 млн баррелей в сутки. Несмотря на то, что мониторинговый комитет признал итоги действия пакта за четыре месяца удовлетворительными, есть вопросы, косвенно нивелирующие это заявление. Ряд экспертов считают, что остался вопрос о соответствии заявлений ОПЕК+ реальному сокращению добычи и поставок нефти. По-прежнему нет уверенности, что Саудовская Аравия не откажется от заявленного снижения объемов, при том что не имеющая ограничений Ливия способна нарастить объемы.

«НиК»: Как выполняется соглашение?

– Мониторинговый комитет пришел к выводу, что соглашение выполняется всеми странами-участниками сделки на 102%. Согласно заявлению главы Минэнерго РФ, Россия к концу первого полугодия снизит добычу на 310 тыс. баррелей в сутки при обязательстве 300 тыс. баррелей. Ливия и Нигерия по-прежнему будут освобождены от обязательств по сокращению добычи. ОПЕК+ настаивает, что снижение добычи дает результаты: сокращение запасов ускорится в III квартале 2017 года. Кроме того, в I квартале 2018 года уровень запасов снизится до среднего показателя за пять лет. И хотя саудовский министр ожидает роста добычи сланцевой нефти в США, по его словам, это не помешает достижению цели: сланцевики также заинтересованы в стабильной и не слишком низкой цене на нефть.

Есть ожидание, что понимание тезиса «мы все в одной лодке» сейчас чуть лучше, чем два года назад.

Шаги ОПЕК+ по сохранению уровня сокращения добычи до марта – «безопасный и почти гарантированный способ достичь цели», заявил министр энергетики Саудовской Аравии Халид аль-Фалих. «Мы достигнем баланса скорее раньше, чем позже», – отметил он. Это пока не более чем вербальная интервенция, но тем не менее. Доходы от экспорта нефти странами ОПЕК в 2016 году упали на 13,2% по сравнению с 2015 годом, составив $445,7 млрд. При этом экспорт нефти странами ОПЕК за год вырос на 6,5% – до 25,01 млн баррелей в сутки. Дефицит счета текущих операций стран картеля составил $43,7 млрд в 2016 году, тогда как в 2015 году этот показатель был на уровне $98,7 млрд. Экспорт стран ОПЕК в стоимостном выражении снизился на 7,9%, а импорт – на 9,2% в годовом исчислении.

«НиК»: Есть ли факторы, позволяющие проявлять оптимизм?

– Часть инвестиционных домов и банков считают, что в глобальной перспективе нефть будет стоить $25-30 за баррель. Но они соглашаются и с тем, что, исходя из данных Международного энергетического агентства (МЭА), количество открытий новых месторождений находится на минимальном уровне за последние 70 лет. МЭА указывает, что «не было новых месторождений, так как не было средств на разведку». Например, в России большая часть месторождений была разведана еще в так называемые «брежневские времена», а доля новых открытий на постсоветском пространстве невелика. Разведка ведется, но более скромными темпами, что связано с существенными затратами. Как неоднократно заявляло МЭА, мировая нефтяная промышленность должна нарастить расходы, если компании хотят избежать истощения текущих запасов в течение ближайших нескольких лет. Указывается на естественное истощение традиционных запасов нефти, на которые приходится большая часть мировых поставок, из расчета порядка 3-4% в год. «Необходимо больше инвестиций в добычу нефти, чтобы избежать рисков резкого повышения цен на нефть к началу 2020-х гг.», – говорится в мартовском отчете МЭА. Мировая экономика фактически зависит от старых и устаревающих месторождений. Исключение – сланцевая промышленность США, сделавшая скачок за последние несколько лет. Из нефтяных компаний мало кто инвестирует в новые месторождения.

Многие компании из-за низких темпов роста экономики сократили расходы, особенно в 2015-2016 годах. Это говорит о намерении тратить меньше на разведку новых месторождений. Они сосредоточены на контроле затрат и генерации прибыли. Если такая политика сохранится, а цены на нефть останутся стабильными, акции энергетических компаний будут расти. Некоторые компании пытались добывать больше за счет новых технологий. Это помогло им достичь быстрого роста прибыли, но запасы нефти на их месторождениях быстрее истощаются. Несмотря на то, что МЭА снизило прогноз роста спроса на нефть в 2017 году с 1,4 млн до 1,3 млн баррелей в сутки, спрос стабилен, хотя запасы нефти в США остаются на пике.

Мировые запасы нефти сокращаются, а мировая экономика растет, пусть даже менее высокими темпами, чем ожидалось.

Устойчивость темпов роста экономики Соединенных штатов подтолкнула Комитет по открытым рынкам ФРС США к повышению учетной ставки и ужесточению монетарной политики. Это приведет к пересмотру основных экономических параметров всей мировой экономики, что в длительной перспективе должно привести к росту спроса.

«НиК»: Как вы прокомментируете решение о снятии запрета на бурение и добычу нефти на шельфе Аляски?

– Меня это удивляет. Основная версия – увеличение числа рабочих мест в отрасли и экономике в целом. Но рост добычи грозит снижением цен и не очень выгоден нефтяникам, особенно сланцевикам, которые, как и все, зависят от цен на рынке. Тем более что разведка и добыча в условиях Крайнего Севера – дело трудное и затратное.

Если в стране все так хорошо с энергоносителями, зачем извлекать невосполнимый природный ресурс в нынешних рыночных условиях?

Согласно анализу Wall Street Journal, в 2017 году объемы экспорта нефти из США в отдельные месяцы достигали 1 млн баррелей в сутки. Это не только удвоение показателей 2016 года, но и очередной пик отгрузки в качестве нетто-экспортера. Раньше большие запасы нефти в стране и низкий уровень цен на рынке побудили бы компании снизить буровую активность. Однако в конце 2015 года Конгресс США отменил запрет на экспорт нефти, что спровоцировало стремительный рост отгрузок из Техаса и Луизианы. Причиной роста экспорта нефти из США стало то, что почти весь год американская нефть продавалась с дисконтом к Brent в размере примерно $2,5. Это делало выгодной транспортировку нефти из США на значительные расстояния. Дисконт увеличится – Америка будет поставлять за рубеж еще больше нефти, и наоборот. Другой причиной стала перевозка грузов обратными рейсами. Раньше танкеры, поставлявшие нефть из Ближнего Востока в Техас, уходили пустыми. Теперь их заполняют американской нефтью и отправляют через Европу. В конце мая Occidental Petroleum Corp. успешно протестировала в портовом терминале Корпус-Кристи супертанкер вместимостью 2 млн баррелей нефти. Впрочем, пока экспорт из США таких нефтепродуктов, как бензин и дизельное топливо, в девять раз превышает экспорт нефти.

«НиК»: Но ведь есть и Поднебесная?

– Там традиционно получают более половины необходимого сырья от стран – членов ОПЕК, включая Саудовскую Аравию, Анголу и Иран. Но Китай, в декабре 2016 года импортировавший рекордные 8,6 млн баррелей в сутки, начинает проявлять интерес к нефти США и Бразилии. Это результат снижения показателей собственной добычи в 2016 году. Остается потенциал снижения цен на нефть, но предсказание труднопрогнозируемых абсолютных цифр на данный момент мне напоминает гадание на кофейной гуще. Меня не удивит цена Brent на уровне $40-45 в рамках текущего лета или спекулятивной биржевой игры на понижение. Стабильность цен на рынке выгодна всем участникам, но есть рыночные доли в «пироге» спроса, за который идет война поставщиков. Отказываться от поставок никто не собирается. Это вторая «ложка дегтя».

«НиК»: Какие риски несут страны, входящие в ОПЕК+?

– На данный момент существенно снижать объемы добычи нефти, в первую очередь в странах ОПЕК+, будет трудно. Существует риск потери доли рынка. Есть мнение, что ОПЕК с трудом удерживает квоты в рамках картеля. Несмотря на санкционное давление на Россию, мы не ожидаем существенного снижения уровня добычи и экспорта нефти, мы даже видим рост по итогам 2017 года. Есть основание полагать, что в ближайшей перспективе основные участники картеля будут продолжать бороться за рынки, а это в нынешней конъюнктуре непросто. Существуют и сезонные факторы – ураганы, или «драйвингсизон», в США. Предположу, что в обозримом будущем мы столкнемся с повышенной турбулентностью на рынке в части ценообразования на нефть как Brent, так и WTI. С 2008-2010 годов по текущий момент нефть уже не просто сырье, но финансовый инструмент биржевых торгов с огромным количеством «раздражающих» факторов.

«НиК»: На каком уровне могут стабилизироваться цены при благоприятном сценарии?

– На уровне $46,64-47,75 есть слабая поддержка со стороны покупателей в краткосрочной перспективе. Если под влиянием рынка уровень будет ниже $44-45 за баррель, то у Brent есть шанс попробовать на вкус диапазон $39-42,75. Если рассуждать о судьбе марки WTI, то тут схожая картина – $39-42. Прогнозы рынка и нефтяников о равновесной цене на нефть часто сходятся в диапазоне $50-55. Эти цифры ниже средней медианы за несколько лет, находящейся на уровне $62-67.

Наиболее вероятным видится уровень $64-64,25. При благоприятном сценарии на рынке цены на нефть стабилизируются выше $50-55, что положительно скажется на российском бюджете и финансовом рынке.

Стабилизация цен окажет влияние на укрепление курса рубля и, возможно, станет причиной его движения в сторону уровня 50 рублей за доллар, что пока большинству участников рынка кажется призрачным сценарием.

«НиК»: А если смоделировать ситуацию, при которой цены снизятся буквально завтра?

– Разумно будет ожидать снижения курса рубля. С учетом анонсированных новых возможных санкций в отношении РФ со стороны ряда западных стран есть вероятность закономерного падения основных фондовых индексов российского финансового рынка, галопирующего роста доходности инструментов с фиксированной доходностью. Как следствие, это может привести к ухудшению отношения к РФ основных мировых рейтинговых агентств вплоть до понижения суверенных рейтингов страны в обозримом будущем. С учетом заседания Комитета по открытым рынкам ФРС США и следующими за этим событием заседаниями ряда глав ЦБ западных стран есть ощущение, что мы скоро увидим формирование существенных трендов финансового рынка в целом. Мир сталкивается с ужесточением мировой монетарной политики, что приведет в движение существенные пласты рынков капитала и не только. Ряд процессов уже выведен из состояния спячки. Мир неспешно будет вынужден меняться, а следом за ним – рынки сырья и капитала.

Россия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 20 июня 2017 > № 2685414 Роман Блинов

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Франции Ж.-И. Ле Дрианом, Москва, 20 июня 2017 года

Мы провели хорошие переговоры с Министром иностранных дел Франции Ж.-И. Ле Дрианом, которые проходили в развитие договоренностей Президента Российской Федерации В.В.Путина и Президента Франции Э.Макрона, достигнутых в ходе их недавней встречи в Версале, позволившие обстоятельно и подробно рассмотреть немалый спектр вопросов, наметить приоритетные направления совместного приложения усилий, включая график дальнейших контактов на различных уровнях.

В нынешнем году мы отмечаем знаменательное событие в летописи двусторонних отношений – 300-летие визита во Францию Петра I, которое послужило важным символическим фоном для проведения переговоров между президентами в Версале. Понятно, что сегодня диалог между двумя нашими странами развивается в непростой ситуации на европейском континенте. Как я понял моего коллегу Министра иностранных дел Франции Ж.-И. Ле Дриана, мы готовы делать максимум возможного для сбережения накопленного за долгие годы солидного капитала партнерства, чтобы он не растрачивался. С российской стороны готовы вновь начать работу тех механизмов межгосударственного сотрудничества, которые были заморожены последние четыре года.

Коротко обсудили торгово-экономическое взаимодействие. В прошлом году после резкого падения товарооборот показал тенденцию к росту, которая продолжилась и в первые месяцы нынешнего года. Договорились способствовать дальнейшим усилиям в этом направлении, тем более что со стороны бизнеса ощущается устойчивый интерес к дальнейшему взаимодействию. Все французские компании, которые работали в России остаются здесь, проявляют заинтересованность в развитии контактов со своими российскими коллегами. 80 ведущих компаний Франции были представлены на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ), где впервые в его истории состоялся «круглый стол» по российско-французскому взаимодействию. Как вам известно, наши президенты обсудили инициативу Э.Макрона о том, чтобы создать постоянную структуру взаимодействия по линии гражданских обществ – «Трианонский диалог». Сегодня обсудили, как сделать эту идею практически реализуемой. Надеюсь, что в самое ближайшее время мы сможем доложить Президенту России В.В.Путину и Президенту Франции Э.Макрону конкретные соображения на этот счет.

Из международных проблем особое внимание уделили ситуации в Сирии. У нас есть общее понимание, что решать этот кризис необходимо исключительно через инклюзивный национальный диалог при активной поддержке мирового сообщества, как это предусмотрено решениями СБ ООН, при абсолютно бескомпромиссной борьбе с террористическими структурами ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусрой» и прочими организациями, которые признаны террористическими Советом Безопасности ООН.

Рассказали о том, как идет работа в рамках «астанинского формата», в том числе по формированию конкретных параметров концепции «зон деэскалации» с целью консолидации режима прекращения боевых действий, обеспечения свободного доступа гуманитарной помощи, создания благоприятных условий для политического процесса. Понятно, что мы с особым вниманием готовимся к возобновлению межсирийских переговоров, очередной раунд которых откроет 10 июля в Женеве спецпредставитель Генерального секретаря ООН С. де Мистура, а перед этим 4-5 июля состоится очередная встреча в Астане.

Говорили об Украине. Наша общая позиция – необходимость полного выполнения минского «Комплекса мер». Мы считаем, что альтернативы этому компромиссу не существует. В России исходят из того, что для того, чтобы Минские договоренности были реализованы, необходимо больше доброй воли со стороны властей в Киеве. Будем, конечно, готовы продолжать взаимодействие (об этом сегодня также шла речь) в рамках «нормандского формата» в качестве очень важного внешнего сопровождения Контактной группы, где напрямую могут общаться представители киевских властей и представители тех районов Донбасса, которые контролируются провозглашенными республиками.

В более широком плане хотел бы упомянуть о том, что на франко-российской повестке дня есть и другие региональные кризисы, в которых мы можем с пользой для дела объединять свои усилия – это ситуация в Ливии, Йемене и целый ряд других. Условились сформировать устойчивый консультативный процесс между нашими министерствами.

В плане наших отношений с Евросоюзом в Российской Федерации заинтересованы в том, чтобы они вернулись на путь нормального развития. По-прежнему привержены тем инициативам и оценкам, которые были переданы год назад Председателю Еврокомиссии Ж.-К.Юнкеру в ходе его встречи с Президентом России В.В.Путиным «на полях» ПМЭФ. Ожидаем ответы на эти предложения. Рассчитываем, что Еврокомиссия отреагирует на предложение о налаживании рабочих контактов с Евразийской экономической комиссией.

Я считаю, что разговор был весьма полезным. Мой коллега Министр иностранных дел Франции Ж.-М. Ле Дриан пригласил меня в удобное время посетить Париж для того, чтобы мы не теряли темпа в реализации договоренностей Президента России В.В.Путина и Президента Франции Э.Макрона, достигнутых на встрече в Версале. Убежден, что наши сотрудники постараются предметно прорабатывать все, о чем мы договариваемся.

Вопрос: Самолеты США, возглавляющих международную коалицию в Сирии, не в первый раз атакуют вооруженные силы САР. Сегодня ими был сбит сирийский военный беспилотник, не так давно - истребитель ВВС Сирии, в ответ на что Россия приостановила действие Меморандума о сотрудничестве с США по предотвращению инцидентов в воздухе. Одновременно с этим ростом напряженности Иран впервые за долгое время наносит удар по позициям террористов в Сирии. К чему может привести этот новый виток напряженности? Как на эти события будет реагировать Россия?

С.В.Лавров: В Сирии действительно очень «тесно» - и на земле, и в воздухе. Там много участников боевых действий - сирийские вооруженные силы; те силы, которые принято называть проправительственными, в том числе «Хизбалла», которую поддерживают иранцы; вооруженная оппозиция; террористы; военные Турции, как вы знаете; спецназ целого ряда западных и региональных стран. Есть и авиация – ВКС России и коалиция, возглавляемая США. Часть этих участников процесса приглашены сирийским правительством, другие не приглашены и пришли «в гости» сами под благородной целью борьбы с терроризмом. Это сейчас то, что всех объединяет. Более того, в рамках тех усилий, которые предпринимают Россия, Турция и Иран и если они будут до конца доведены, достигается очень важная цель - полное прекращение боевых действий между Правительством САР и вооруженной оппозицией, которая отмежевалась от террористов. В случае, если инициативы, которые сейчас продвигаются в виде зон деэскалации, будут реализованы, то мы, наконец, впервые за всю историю сирийского кризиса, будем иметь ситуацию, когда произойдет размежевание между участниками режима прекращения боевых действий и террористами, а также теми, кто с ними заодно, если не хочет присоединяться к прекращению огня. Этот баланс очень хрупкий, но если мы все будем честными, будем руководствоваться целью борьбы с терроризмом, у нас есть все основания не допустить скатывания ситуации к хаосу и непредсказуемым инцидентам.

Как я уже сказал, есть механизм Россия-Турция-Иран, который функционирует при поддержке и с согласия сирийского правительства. Принимаемые в его рамках решения получают одобрение Дамаска. Есть механизм между российскими и американскими военными, который был и неплохо работал, но действительно сейчас приостановлен после того, что сделали США, сбив самолет. Как вы знаете, по линии Министерства обороны мы запросили подробные разъяснения по этому поводу. Ожидаем, что это будет сделано. Естественно, американцы в рамках этого механизма представляли не только себя, но и всю коалицию. Турция как участник «астанинского процесса» влияла на определенные боевые группы «на земле», Иран тоже как участник того же процесса имел влияние на другие группы.

Если посмотреть на складывающуюся ситуацию, особенно после того, как «астанинский процесс» стал устойчивым, есть все основания, чтобы сконцентрироваться на борьбе с терроризмом. Я не хочу делать предположений, что кого-то это не устраивает, что инциденты с ударами по правительственным силам отражают стремление подорвать эффективность антитеррористических усилий, но мы не можем не вспомнить, что на протяжении всего этого кризиса, начиная с того процесса, который мы запускали вместе с Дж. Керри с участием наших военных и спецслужб, складывалось и укреплялось устойчивое ощущение, что «Джабхат ан-Нусра», в отличие от ИГИЛ, всегда вольно или невольно выводилась нашими американскими партнерами из-под удара. Мы откровенно говорим об этом с американцами. Я обязательно в очередной раз поставлю этот вопрос перед Госсекретарем США Р.Тиллерсоном, надеюсь, в самое ближайшее время. Здесь должна быть полная ясность. Самое главное, что имеющиеся факты показывают, что коалиция действительно наносит удары по позициям ИГИЛ, но почему-то мы не припомним, чтобы так же активно осуществлялась борьба с «Джабхат ан-Нусрой» или как там ее теперь называют. Она постоянно мимикрирует, меняет названия, но от этого не меняется ее суть.

Еще одно замечание. Если мы все действительно боремся с терроризмом, то планирование боевых действий всех участников этого процесса на земле должно быть нацелено именно на это. Иногда, анализируя то, как передвигаются различные боевые структуры и какие задачи они решают, создается впечатление, что на их действия влияют попытки внести конфессиональный аспект в эти наши усилия. Нам кажется, более того, мы в этом убеждены, что те нездоровые тенденции, которые проявляются внутри ислама и которые мы наблюдаем и в Сирии, должны быть нейтрализованы. Все страны, в том числе все мусульманские страны должны объединиться вокруг единой цели - борьбы с терроризмом.

Последние осложнения в их рядах нас не радуют. Мы всячески поощряем нахождение компромиссов, будем приветствовать такие действия, которые позволят и ЛАГ, и ССАГПЗ быть едиными и обратить все свои силы и возможности на борьбу с общим для всех злом.

Вопрос: Считаете ли Вы возможным потепление отношений между Парижем и Москвой после «версальской встречи» двух президентов?

С.В.Лавров: На вопрос, можно ли нынешний этап отношений между Францией и Россией назвать этапом потепления, я предложил бы ответить Вам самому - всё-таки Вы журналист. Вы должны анализировать происходящее и оценивать ситуацию. Решайте сами.

Вопрос: В связи с ситуацией на Украине США ввели новые санкции против России. Какой фон это создает в преддверии грядущего двустороннего саммита?

С.В.Лавров: Атмосферу это не улучшает. Санкции в очередной раз принимаются на ровном месте. По-моему, ссылка на ситуацию на Украине у всех серьезных наблюдателей за этим процессом уже вызывает улыбку.

К сожалению, наши коллеги в Европейском союзе спрятались за лукавую формулу – санкции будут сняты, как только Россия выполнит Минские договоренности. Мы призываем наших европейских коллег прочитать еще раз Минские договоренности. Там достаточно понятно, кто и что должен делать и в какой последовательности. Не могу ничего сказать, кроме сожаления по поводу русофобской одержимости наших американских коллег, которая переходит уже все грани.

Президент Украины П.А.Порошенко не может выполнить свои обязательства по Минским договоренностям – вводятся санкции против России, в Сирии происходят очень сложные процессы – виновата исключительно Россия и, естественно, режим Б.Асада. Можно привести много примеров, когда любое развитие в каком бы то ни было регионе мира, который не нравится американским конгрессменам, тут же пытаются свалить на нас. Даже когда произошла так называемая размолвка между рядом арабских стран и Катаром, появились «утки» о том, что всё было организовано русскими хакерами. Естественно, через пару часов эту информацию убрали, когда поняли, что это бред. Однако никто за это не извинился.

В России есть традиция - идешь домой, а на лавочке сидят бабушки и рассказывают друг другу истории. Так что мы привыкли.

Вопрос (адресован обоим министрам): Вы, говоря о диалоге по линии гражданского общества, сказали, что он будет называться «Трианонский диалог». Что он в себя включает? Будет ли он связан с правами человека, свободой слова и демонстраций ЛГБТ?

С.В.Лавров (отвечает после Ж.-И. Ле Дриана): По большому счету все в этой жизни связано с правами человека. С ними связано решение экономических проблем, обеспечение занятости. В середине 60-х гг. были одобрены два пакта о правах человека - Международный пакт о гражданских и политических правах и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. Это было сделано пакетно, потому что нельзя забывать о том, что люди должны пользоваться правами в сфере своей социально-экономической деятельности. В этом убеждены я и другие люди, которые пытаются разобраться в том, что сейчас происходит во многих странах Европы и в мире. Я абсолютно согласен с Министром иностранных дел Франции Ж.-И. Ле Дрианом в том, что общественный диалог должен быть всеохватным. В нем, наверняка, необходимо присутствие гражданского общества во всех его ипостасях, в т.ч. правозащитников, лиц, заинтересованных в сближении культур, бизнесменов, заинтересованных в укреплении фундамента отношений между нашими народами.

Повторю, сейчас мы работаем над рамками этой структуры. Они будут отражать всеохватывающий характер наших отношений. Это развивает то, что уже было сделано в прошлом. У нас существовал российско-французский общественный форум, но он был больше «заточен» на экономические аспекты взаимодействия. Мы хотим, чтобы это было гораздо шире. Отмечу, что в этом году у нас заканчивается Перекрестный год российско-французского культурного туризма. Обсуждаются параметры нового перекрестного мероприятия на будущий год – Перекрестного года русского и французского языков и литературы.

Вопрос: Как Вы отреагируете на решение ЕСПЧ, признавшего дискриминационным российский закон о запрете пропаганды гомосексуализма?

С.В.Лавров: Я не помню, чтобы я что-то слышал или читал о таком решении - таковых много. Многие жалуются. Я повторю то, что мы неоднократно излагали. У нас нет никакого преследования за ту или иную ориентацию в той или иной области, включая ориентацию в ЛГБТ-сфере. Единственное, чего мы не хотим и что запрещается нашим законом – это навязывание этой ориентации несовершеннолетним гражданам Российской Федерации. Если мы и заговорили на эту тему, то я не буду сейчас вдаваться в детали. Но раз Вы так ей озабочены, то, наверное, эта озабоченность распространяется на все страны мира. Вы можете сравнивать.

Вопрос (адресован Ж.-И. Ле Дриану): Сейчас в зале присутствуют многочисленные иностранные журналисты. Почему в России они имеют право посещать мероприятия подобного рода, в то время как во Франции нас обвиняют в том, что мы не делали – в клевете. Это просто проверить на нашем сайте. Почему нам не дают аккредитацию для полноценной работы, это ли не цензура?!

Ж.-И. Ле Дриан: Президент Франции Э.Макрон выразился по этому поводу. Он сказал то, что хотел сказать. Не думайте, что я буду противоречить моему Президенту сегодня, когда я нахожусь в Москве.

С.В.Лавров: Я своему Президенту тоже противоречить не буду.

?

Иран планирует увеличить производство рыбной продукции на 200 000 тонн к 2021 году

Годовой объем производства в сфере рыбоводства Ирана увеличится на 200 000 тонн к концу Шестого пятилетнего национального плана развития страны (к марту 2021 года), заявил председатель Иранского рыбного научно-исследовательского института Мухаммед Пурказеми в понедельник.

Он также сообщил, что 400 000 тонн будут добавлены в годовой объем производства к концу 1404 года (март 2025- март 2026), согласно 20-летнему Плану видения, сообщает IRIB.

Производя 1 миллион тонн различных видов рыбной продукции в год, на Иран приходится 1 процент продукции рыбоводства в мире, отметил Пурказеми.

Более чем на $ 900 млн. рыбы и рыбной было экспортировано из Ирана в течение последнего 1395 иранского календарного года (который закончился 20 марта 2017), как сообщил ранее глава Организации по рыболовству Ирана Хасан Салехи. В настоящее время Иран производит 1,07 млн. тонн рыбной продукции в год, добавил Салехи.

Страна планирует увеличить стоимость экспорта рыбной продукции на $ 450- $ 500 млн. к концу текущего 1396 иранского календарного года (до 20 марта 2018).

Иран поставил 250 тонн арбузов в Катар

Около 250 тонн арбузов были экспортированы в Катар из южного иранского порта Генаве, расположенного в провинции Бушер, рассказал генеральный директор таможни порта Генаве, сообщает Financial Tribune.

"Груз, который вышел из порта в субботу стоит около $ 57 000", - уточнил Мансур Базиар.

Иран организовал поставки продовольствия в Катар с тех пор Саудовская Аравия и его региональные союзники блокировали арабскую страну из-за предполагаемой поддержки терроризма. Однако Доха категорически отрицает эти обвинения.

Иран выделит $ 1,5 млрд. из NDFI для создания рабочих мест в сельских районах

Парламент Ирана одобрил законопроект, позволяющий правительству выделить $ 1,5 млрд. из Национального фонда развития Ирана (NDFI) для создания рабочих мест в сельских и кочевых районах, в текущем 1395 финансовом году (март 2017- март 2018), рассказал законодатель Голямреза Катеб в понедельник.

Как сообщает IRNA, деньги из Национального фонда развития будут выданы в качестве кредитов для создания новых рабочих мест и развития сельских районов. Никакие дополнительные подробности плана не были объявлены.

NDFI является суверенным фондом Ирана. Он имеет $ 91 млрд. резервов. Фонд финансирует проекты развития с использованием вкладов от нефтяных доходов.

В соответствии с бюджетом на текущий иранский год, правительству поручено отправить 30 % доходов, полученных от экспорта нефти и газа в NDFI, по сравнению с 20%, направленными в Фонд в 1395 (март 2016 – март 2017) финансовом году.

Депутаты позволили правительству, в общей сложности, изъять из NDFI $ 2,3 млрд. в этом году.

Иран импортирует 250 тонн бананов из Филиппин

Иран импортирует 250 тонн бананов сорта Кавендиш из Филиппин. Груз будет доставлен из порта Филиппин Давао в иранский порт Бандар-Аббас, находящийся в южной иранской провинции Хормозган 30 июня, сообщает иранский ежедневник "Jahan-e Sanat".

Иран превратился в огромный рынок для тропических фруктов в последние годы. В соответствии с постановлением Министерства сельскохозяйственного развития (джихада), только четыре тропических фрукта, а именно бананы, ананасы, манго и кокосы могут быть импортированы в страну. В настоящее время, тарифы на импортируемые бананы искусственно поддерживаются на уровне 24 %.

От редакции iran.ru: Бананы сорта Кавендиш являются наиболее распространенным видом бананов. Длина их плода составляет от 15 до 25 см. Они имеют ярко-желтую кожуру с зелеными участками. Бананов сорта Кавендиш во всем мире съедается больше, чем каких-либо других видов тропических фруктов.

В Иране, в прошлом году было произведено около 81 500 тонн меда

В Иране, в прошлом 1395 (март 2016- март 2017) финансовом году было произведено около 81 500 тонн меда, что на 9,1 % больше по сравнению с 2013-2014 годом, рассказал заместитель министра сельскохозяйственного развития (джихада), сообщает Financial Tribune.

Хасан Рокни добавил, что производство меда, как ожидается, вырастет на 5,5 % в этом году по сравнению с прошлым годом, и достигнет 86 000 тонн.

Потребление меда на душу населения в Иране составляет около 1 кг, в то время как глобальное среднегодовое потребление составляет от 250 до 300 грамм.

Глава Национальной ассоциации пчеловодов и медоносных производителей Ирана Абдулреза Бигона заявил, что местное производство меда достаточно для удовлетворения внутреннего спроса. Около 75 тысяч человек активно работают в сфере пчеловодства Ирана.

Иран и ФАО осуществят совместную программу по выращиванию сои в Хузестане

Иран и Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО) осуществят свою первую совместную программу по выращиванию сои в городе Сафиабад в шахрестане Дезфуль в южной провинции Хузестан этим летом, рассказал глава Центра исследований, аграрного образования и природных ресурсов Софиабада, сообщает IRNA.

"Программа направлена на обмен зародышевой плазмы между Ираном и ФАО, на защитное возделывание сои в целях достижения устойчивого сельского хозяйства и достижении самодостаточности в производстве масличных культур", - заявил Рахим Эсламизаде.

Основные цели, преследуемые проектом, включают создание потенциала в государственных и частных секторах для использования инновационных методов в производстве устойчивых культур и для применения этих методов в масличной цепочке, в дополнении к интеграции новейших технологий в злаковые производственные системы.

Советник министра сельскохозяйственного развития и директор Национального масличного проекта Алиреза Мохаджер сказал, что 95 % внутреннего спроса (1,5 млн. тонн) на растительные масла удовлетворяются за счет импорта.

"Правительство планирует удовлетворять 70 % внутреннего спроса с помощью местного производства", - сказал он.

Подчеркивая важность этого проекта для обеспечения продовольственной безопасности в Иране, представитель ФАО в Иране Фабио Грита заявил, что цель состоит в том, чтобы уменьшить зависимость Ирана от зарубежных стран в этом отношении, производя часть необходимых масличных культур в самом Иране.

Прямые иностранные инвестиции в Иран составили $ 3,37 млрд. в 2016 году

Провинции Восточный Азербайджан, Западный Азербайджан, Исфахан, Тегеран, Казвин, Керман и Хорасан Резави были ведущими иранскими останами в сфере привлечения прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в 2016 году, рассказал председатель Организации по инвестициям, экономической и технической помощи Ирана, Али Хазаи.

"Основываясь на докладе Конференции ООН по мировым инвестициям, торговле и развитию в 2017 году, приток ПИИ в Иран составил $ 3,37 млрд. в 2016 году, что показывает на увеличение на 64 % по сравнению с годом ранее", - отметил Хазаи, как сообщает IRNA.

Чиновник рассказал, что эти инвестиции были сделаны в то время, как общий объем иностранных инвестиций, утвержденных правительством в течение этого срока, на которые были выданы гарантии, составляет $ 10,4 млрд.

В Иране началось строительство 2-ого этапа автострады Тегеран-Север

Строительство 2- го этапа шоссе Тегеран-Север, соединяющего столицу Ирана с городом Чалус в провинции Мазандаран, было официально открыто в присутствии первого вице-президента Ирана Эсхака Джахангири, министра дорог и городского развития Аббаса Ахунди и главы фонда "Mostazafan" Мухаммеда Саидикия.

"22-километровый участок строится с помощью четырех иранских подрядчиков", - рассказал Джахангири, сообщает IRNA. Мега-проект стоимостью $ 2,2 млрд., состоит из четырех этапов, охватывающих 121 км.

Фаза 1 общей длиной 60 км, на данный момент завершена на расстоянии 32 км, что составляет почти 85 % всех работ на данном участке. Фаза 1 включает в себя строительство 6500-метрового туннеля, который был создан недавно. Фазы 2 и 3 проходят по пересеченной горной местности, и на их реализацию уйдет больше времени. Фаза 4, длиной 20 км, была открыта в марте 2014 года.

Фонд "Mostazafan" - это крупнейшая благотворительная организация и второй по величине социально-экономический конгломерат Ирана, осуществляющий надзор за проектом.

Автострада Тегеран-Север, пожалуй, является одним из самых известных проектов в Иране, в течение последних 20 лет. По словам Саидикии, Фаза 1 проекта автострады будет завершена до окончания этого календарного года, до марта 2018 года.

Армения и Иран планируют увеличить обмен электроэнергии на газ

Управляющий директор Ереванской теплоэлектростанции Сассан Хачатурян на встрече с иранскими коллегами подчеркнул намерение Армении увеличить экспорт электроэнергии в Иран и призвал к увеличению импорта природного газа из Ирана, сообщает IRNA.

Сассан Хачатурян заявил, что его страна готова экспортировать больше электроэнергии в Иран летом, и призвал к большему импорту газа из Ирана в холодные месяца года.

Глава "National Iranian Gas Exports Company" (NIGEC) Али Амирани отметил на заседании, что расширение газового сотрудничества с Арменией также выгодно Ирану. Он выразил надежду на подписание нового контракта с Арменией, чтобы начать многогранное сотрудничество с Ереваном.

Обе стороны выразили мнение, что после строительства третьей линии электропередач, основания для газовых поставок увеличатся. Они также договорились провести следующую встречу в Тегеране, чтобы обсудить технические вопросы и подписать соответствующие соглашения.

В соответствии с двусторонним соглашением, третья линия электропередач будет построена к концу 2018 года. Эта линия увеличит скорость передачи электроэнергии в Иран от 350 до 1000 МВт. Линия также позволит южным и центральным районам Армении иметь более широкий доступ к электричеству.

Этот план, который стоит $ 107 млн., является частью четырехстороннего проекта между Ираном, Арменией, Россией и Грузией.

Иран и итальянская компания "Eni SpA" подписали МОВ об освоении двух месторождений

В соответствии с Меморандумом о взаимопонимании (МОВ), проект по исследованию и развитию газового месторождения Киш и 3-ей фазы нефтяного месторождения Дархоин был передан итальянской нефтепромышленной компании "Eni", сообщает Mehr News.

На церемонии подписания МОВ между Национальной иранской нефтяной компанией (NIOC) и итальянской компанией "Eni SpA" принял участие управляющий директор NIOC Али Кардор.

Соглашение о сотрудничестве относится к проведению исследований в области развития одного газового и одного нефтяного месторождения в Иране итальянской многонациональной нефтяной и газовой компанией, имеющей штаб-квартиру в Риме.

В соответствии с положениями Меморандума о взаимопонимании, "Eni" будет стремиться проводить исследования в области развития на газовом месторождении Киш и на нефтяном месторождении Даркоин в течение шести месяцев на инклюзивной основе.

Инвестиционная компания "Ghadir" и Филиппинская национальная нефтяная компания ранее подписали Меморандум о взаимопонимании (МОВ) для изучения развития месторождения Даркоин.

С другой стороны, МОВ по исследованиям на газовом месторождении Киш также подписаны с голландско-британской компанией "Royal Dutch Shell", а также с российским "Газпромом".

Россия начала изготовление оборудования для второй очереди Бушерской АЭС

Президент АО "НИАЭП", управляющей организации АО "Атомстройэкспорт" (АСЭ). Валерий Лимаренко рассказал в понедельник, что Россия начала производство оборудования, необходимого для строительства новых реакторов на Бушерской АЭС в Иране, сообщает Tehran Times.

"Контракты для изготовления устройства локализации расплава, так называемого кернорвателя, для второго и третьего реакторов АЭС уже подписаны. Кроме того, производитель уже начал изготовлять это сложное оборудование", - заявил он на IX Международном форуме "АТОМЭКСПО 2017 года". Он добавил, что также были подписаны контракты на поставку оборудования для машинных помещений.

Лимаренко также отметил, что вопрос о покупке парогенераторов для Бушерской атомной электростанции и систем автоматизации управления технологических процессов также на повестке дня.

"Это трудная и кропотливая работа, которая включает в себя большое количество специалистов "Атомстройэкспорта", основной целью которого является поставка оборудования по времени. Такой подход позволит сократить период строительства, так как оборудование будет доставлено непосредственно к месту установки", - сказал он.

Тегеран отправил в Россию первый транш на финансирование строительства второй очереди АЭС в Бушере в декабре 2016 года.

По данным государственной корпорации по атомной энергии России ("Росатома"), строительно-монтажные работы в рамках проекта Бушер-2 начались 14 марта 2017 года.

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, комментируя ход текущих военных действий на территории Сирии, заявил, что в этой стране "становится очень тесно и на земле, и в воздухе".

"Действительно, очень тесно и на земле, и в воздухе. Там много участников боевых действий: это и сирийские вооруженные силы, и те силы, которые принято называть проправительственными, в том числе "Хезболлах", силы, которые поддерживают иранцы. Там же есть и вооруженная оппозиция, там же есть террористы. Там же есть и военные Турции, и спецназ целого ряда западных стран и региональных стран. Есть и авиация ВКС РФ и коалиции, которую возглавляют Соединенные Штаты", — сказал Лавров на пресс-конференции по итогам переговоров с главой МИД Франции Жан-Ивом Ле Дрианом.

В минувшее воскресенье авиация возглавляемой США коалиции по борьбе с ИГ* сбила сирийский истребитель Су-22 в провинции Ракка после того, как тот якобы сбросил бомбы вблизи позиций "Сирийских демократических сил" (SDF, основу составляют отряды сирийских курдов), сообщили ранее в коалиции. Дамаск заявил, что самолет сирийских ВВС выполнял задание против ИГ (запрещена в РФ).

После этого Минобороны РФ заявило, что любые самолеты и беспилотники в районах выполнения боевых задач ВКС в Сирии будут приниматься на сопровождение российскими средствами противовоздушной обороны в качестве воздушных целей. Российское военное ведомство также с 19 июня прекратило взаимодействие с США в рамках меморандума о предотвращении инцидентов в небе над Сирией.

Во вторник возглавляемая США коалиция сбила БПЛА иранского производства модели Shahed-129, принадлежавший ВВС Сирии, рядом с районом Ат-Танф.

"Если мы все будем честными, если мы все будем руководствоваться целью борьбы с терроризмом, то у нас есть все основания не допустить скатывания ситуации к хаосу и к непредсказуемым инцидентам", — добавил глава МИД РФ.

* Террористическая организация, запрещенная в России.

Москва и Париж поддерживают территориальную целостность Сирии, заявил во вторник министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан.

"Во-первых, мы намерены бороться с "Аль-Каидой" и с ИГ (обе группировки запрещены в РФ). Во-вторых, мы считаем, что необходимо сохранить территориальную целостность Сирии. Мы считаем, необходимо, чтобы продолжалась ситуация, где существует целостное дееспособное государство", — заявил Ле Дриан на пресс-конференции по итогам переговоров с главой МИД РФ Сергеем Лавровым.

"Необходимо параллельно и думать, и находить политическое урегулирование сирийского кризиса, которое, во-первых, гарантировало бы территориальную целостность Сирии… а, (во-вторых), организовать нормальный, жизнеспособный переходный процесс", — подчеркнул Ле Дриан.

В минувшее воскресенье авиация возглавляемой США коалиции по борьбе с ИГ* сбила сирийский истребитель Су-22 в провинции Ракка после того, как тот якобы сбросил бомбы вблизи позиций "Сирийских демократических сил" (SDF, основу составляют отряды сирийских курдов), сообщили ранее в коалиции. Дамаск заявил, что самолет сирийских ВВС выполнял задание против ИГ (запрещена в РФ).

После этого Минобороны РФ заявило, что любые самолеты и беспилотники в районах выполнения боевых задач ВКС в Сирии будут приниматься на сопровождение российскими средствами противовоздушной обороны в качестве воздушных целей. Российское военное ведомство также с 19 июня прекратило взаимодействие с США в рамках меморандума о предотвращении инцидентов в небе над Сирией.

Во вторник возглавляемая США коалиция сбила БПЛА иранского производства модели Shahed-129, принадлежавший ВВС Сирии, рядом с районом Ат-Танф.

* Террористическая организация, запрещенная в России.

Реализация инициатив по зонам деэскалации в Сирии позволит полностью отмежевать террористов от участников режима прекращения боевых действий, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров на пресс-конференции по итогам переговоров со своим французским коллегой.

По словам Лаврова, в рамках усилий, "которые предпринимают Россия, Турция и Иран, достигается (если они будут до конца доведены) очень важная цель — полностью прекращение боевых действий между правительством и вооруженной оппозицией, которая отмежевалась от террористов".

"И в случае, если те инициативы, которые в виде зон деэскалации сейчас продвигаются, будут реализованы, то мы будем иметь наконец-то впервые за всю историю сирийского кризиса ситуацию, когда произойдет размежевание между участниками режима прекращения боевых действий и террористами, а также теми, кто с террористами, получается, за одно, если он не хочет присоединяться к прекращению огня", — сказал Лавров.

По его словам, если все стороны будут честными и все будут руководствоваться целью борьбы с терроризмом, то "есть все основания не допустить скатывания ситуации к хаосу и к непредсказуемым инцидентам".

Особое внимание на переговорах с главой МИД Франции было уделено ситуации в Сирии, стороны обсудили создание зон деэскалации в стране, у России и Франции также есть понимание, что кризис в САР необходимо урегулировать через диалог при бескомпромиссной борьбе с террористами, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров.

"Особое внимание мы уделили ситуации в Сирии. У нас есть общее понимание, что решать этот кризис необходимо исключительно через инклюзивный национальный диалог при активной поддержке мирового сообщества, как это и предусмотрено решениями СБ ООН при абсолютно бескомпромиссной борьбе с террористическими структурами ИГИЛ, "Джебхат-ан-Нусра"(запрещены в РФ — ред.) и прочие организации, которые признаны террористическими СБ ООН", — сказал Лавров на пресс-конференции по итогам переговоров с главой МИД Франции Жан-Ивом Ле Дрианом.

Российский министр отметил, что "мы рассказали о том, как идет работа в рамках астанинского формата, в том числе по формированию конкретных параметров концепции зон деэскалации с целью … консолидировать режим прекращения боевых действий, обеспечить свободный доступ гуманитарной помощи, создать благоприятные условия для политического процесса".

Лавров также добавил, что Россия с особым вниманием готовится к межсирийским переговорам, которые пройдут 4-5 июля в Астане, а затем начнутся 10 июля в Женеве.

Ранее офис спецпосланника ООН по Сирии Стаффана де Мистуры, МИД России и МИД Казахстана подтвердили, что очередной раунд переговоров по Сирии в Астане пройдет 4-5 июля. Как заявил глава МИД РФ Сергей Лавров, на этой встрече стороны договорились завершить согласование конкретных параметров модальностей обеспечения того режима, который должен существовать в зонах деэскалации и по их периметру.

Четыре раунда встреч по сирийскому урегулированию прошли на площадке "Астана" 23-24 января, 15-16 февраля, 14-15 марта и 3-4 мая. Основным их результатом стало согласование положения о совместной оперативной группе по мониторингу режима прекращения боевых действий в Сирии и подписание странами-гарантами (Россией, Турцией и Ираном) меморандума о создании зон деэскалации в Сирии, направленного на прекращение насилия, сохранение единства и территориальной целостности этой страны, а также политическое урегулирование конфликта.

Белый дом готов работать с конгрессом по санкциям в отношении РФ, заявил пресс-секретарь президента США Шон Спайсер.

"Посмотрим, что случится в палате представителей, потом мы выскажемся по данному пакету (санкций — ред.)… Есть некоторые разделы в этом пакете санкций, по которым мы должны будем работать с палатой представителей и сенатом", — сказал Спайсер журналистам.

Также, по его словам, уже действующие санкции по России будут действовать, "пока Россия не уйдет с Восточной Украины". Россия неоднократно отвергала обвинения во вмешательстве в дела Украины.

Сенат США 98 голосами против двух одобрил на прошлой неделе новые санкции против России и Ирана. Санкции против России были "пришиты" к законопроекту по Ирану в виде поправки, чтобы ускорить их прохождение и затруднить возможный отказ президента Дональда Трампа подписать законопроект. Пакет санкций рассматривается в палате представителей.

Законопроект предлагает сократить максимальный срок рыночного финансирования российских банков, находящихся под санкциями, до 14 дней, подсанкционных компаний нефтегазового сектора — до 30 дней.

Документ также предполагает, что президент может наложить санкции на лиц, намеренных вложить в строительство российских экспортных трубопроводов более 5 миллионов долларов за год или 1 миллион долларов единовременно, или предоставить проектам услуги, технологии, оказать информационную поддержку.

При этом США "продолжат противодействовать строительству газопровода "Северный поток-2", принимая во внимание его пагубное воздействие на энергобезопасность Евросоюза и развитие рынка газа в Центральной и Восточной Европе и на реформы энергетики на Украине", говорится в тексте законопроекта.

Госсекретарь Рекс Тиллерсон на прошлой неделе заявил, что предусмотренная законопроектом кодификация санкций лишит администрацию необходимой гибкости в дипломатическом подходе к Москве. Аналогичной позиции придерживалась предыдущая администрация Барака Обамы, несмотря на то, что Обама был инициатором введения санкций.

Удары США по самолету и беспилотнику сирийских вооруженных сил являются откровенным пособничеством террористам, заявил РИА Новости замглавы МИД РФ Сергей Рябков.

"В случае с ударами (американских сил по самолету и по беспилотнику сирийских ВС) мы имеем дело с откровенным пособничеством террористам, орудующим на сирийской земле", — заявил высокопоставленный дипломат.

В минувшее воскресенье авиация возглавляемой США коалиции по борьбе с ИГ сбила сирийский истребитель Су-22 в провинции Ракка после того, как тот якобы сбросил бомбы вблизи позиций "Сирийских демократических сил" (SDF, основу составляют отряды сирийских курдов), сообщили ранее в коалиции. Дамаск заявил, что самолет сирийских ВВС выполнял задание против ИГ.

После этого Минобороны РФ заявило, что любые самолеты и беспилотники в районах выполнения боевых задач ВКС в Сирии будут приниматься на сопровождение российскими средствами противовоздушной обороны в качестве воздушных целей. Российское военное ведомство также с 19 июня прекращает взаимодействие с США в рамках меморандума о предотвращении инцидентов в небе над Сирией.

Во вторник возглавляемая США коалиция сбила БПЛА иранского производства модели Shahed-129, принадлежавший ВВС Сирии, рядом с районом Ат-Танф.

В Кыргызстане около 500 иностранцев получили статус беженца за 20 лет. Об этом сообщила старший региональный советник по правовым вопросам по делам беженцев (УВКБ ООН) Урара Фурукава на встрече с журналистами во вторник.

«В Кыргызстане насчитывается около 500 беженцев из других стран. Большинство из них – выходцы из Афганистана, затем идут жители Сирии, Узбекистана и Ирана. Также среди беженцев, проживающих в КР, есть и представители Пакистана, России, Сомали, Таджикистана и Китая. Число приехавших в Кыргызстан из-за рубежа, но еще не получивших статус беженца, достигает 300 человек», - сказала она, напомнив, что сегодня 20 июня отмечается Всемирный день беженцев.

«На сегодняшний число беженцев по всему миру достигло рекордного количества - более 65 млн», - отметила она.

Напомним, Кыргызстан подписал конвенцию ООН о статусе беженцев 8 октября 1996 года. И с того момента страна принимает тех, кто покидает свою страну в поисках безопасного убежища.

В Москве на площадке IX Международного форума «АТОМЭКСПО’2017» между АО «ТВЭЛ» и Организацией по атомной энергии Исламской Республики Иран подписан контрактный документ на поставку в 2017 году резервной партии российского ядерного топлива типа УТВС для первого блока АЭС «Бушер».

Ориентировочная стоимость перегрузочной партии составляет около 30 млн долларов США.

Контрактный документ подписали старший вице-президент по коммерции и международному бизнесу АО «ТВЭЛ» Олег Григорьев и вице-президент Организации по атомной энергии Исламской Республики Иран, управляющий директор по производству ядерной энергии и развитию Мохаммад Ахмадиан.

Данный заказ позволит Иранскому партнеру повысить энергетическую безопасность страны, а также безопасность и гарантированность поставок российского ядерного топлива. Кроме того, будут сняты все риски, связанные с транзитом российского ядерного топлива через сопредельные с Ираном государства.

Топливная компания ТВЭЛ, в свою очередь, дополнительно загрузит фабрикационные и разделительные мощности, снизит себестоимость производства продукции.

АО «ТВЭЛ» в ближайшие дни запускает эту партию в производство, поставка топлива будет обеспечена в конце ноября – начале декабря 2017 года.

В мае ключевые экспортеры соевого масла снизили объем отгрузок

Согласно данным аналитиков Oil World, в мае т.г. экспортные отгрузки соевого масла из 4 ключевых стран-поставщиков несколько сократились и составили 0,81 млн. тонн против 0,82 млн. тонн в мае прошлого года и 0,87 млн. тонн в апреле т.г.

Как отмечается, общий показатель снизился за счет Бразилии, которая в отчетном месяце сократила поставки до 120 (183) тыс. тонн. Также снизился экспорт из Парагвая – до 0,58 (0,7) млн. тонн. В то же время, отгрузки соевого масла из Аргентины и США превысили ожидания операторов рынка, достигнув 560 (520) тыс. и 74 (47) тыс. тонн соответственно.

Наибольшие объемы продукции в мае традиционно поставлялись в азиатские страны. В частности, Индия увеличила закупки до 410 (318) тыс. тонн, Иран – до 30 (1) тыс. тонн. Экспорт бразильского соевого масла в Китай, в то же время, снизился до 47 (86) тыс. тонн, в Южную Корею и Малайзию – до 10 (74) тыс. и 5 (34) тыс. тонн соответственно.

Всего по итогам октября-мая 2016/17 МГ мировой экспорт соевого масла снизился на 8% в год - до 5,6 (6,1) млн. тонн ввиду относительно небольших объемов отгрузок, фиксировавшихся вплоть до февраля т.г.

Турция в июне может стать лидером среди покупателей российского зерна, сместив с первого места Египет, прогнозирует директор департамента стратегического маркетинга ЗАО "Русагротранс" Игорь Павенский.

"В июне доля Турции среди ведущих импортеров российского зерна может составить 13,4%, Ирана - 9,1%, а доля Египта, который традиционного лидировал в закупках, составит 5,8%", - заявил И.Павенский "Интерфаксу".

По его словам, в июне Россия экспортирует около 1,6 млн тонн зерна против 912 тыс. тонн в июне 2016 года. В частности, экспорт пшеницы И.Павенский оценивает почти в 1 млн тонн против 705 тыс. тонн в июне прошлого года, кукурузы - в 350 тыс. тонн против 168 тыс. тонн, ячменя - 200 тыс. тонн против 12 тыс. тонн соответственно.

И.Павенский сообщил, что, по уточненным данным, в мае экспорт составил 2,32 млн тонн, что на 31% превышает показатель мая прошлого года (1,77 млн тонн). "Этот скачок произошел за счет того, что в Новороссийск привезли значительно больше пшеницы - 601 тыс. тонн против 225 тыс. тонн в мае 2016 года", - пояснил он.

Всего в мае этого года было экспортировано 1,63 млн тонн пшеницы, что на 40% больше, чем год назад (1,1 млн тонн). Экспорт ячменя вырос на 70%, до 209 тыс. тонн, кукурузы - снизился на 1%, до 447 тыс. тонн.

Всего с июля 2016 года по май 2017 года, по уточненным данным, РФ экспортировала 33,6 млн тонн зерна, что на 2% превышает показатели за июль 2015-май 2016 гг. (33 млн тонн). В том числе экспорт пшеницы составил 25,8 млн тонн (на 8% больше), кукурузы - 4,7 млн тонн (на 5% больше). Отгрузка ячменя оказалась существенно ниже - 2,6 млн тонн против 4,3 млн тонн соответственно.

Основным экспортером российского зерна за этот период стал Египет, купивший 6,59 млн тонн, что на 7,9% больше, чем за июль 2015-май 2016 гг. (6,1 млн тонн). Его доля в российском экспорте составила 19,6%. Турция пока отстает от темпов закупок прошлого сельхозгода - 3 млн тонн против 4,1 млн тонн в прошлом сельхозгоду. Ее доля составила 9,2%. На третьем месте Бангладеш (5,8%), купившая 1,96 млн тонн, что на 71,2% больше прошлогоднего (1,1 млн тонн).

Снизил закупки и Иран - 1,56 млн тонн против 2,1 млн тонн. Его доля составила 4,7%. Пятерку основных покупателей российского зерна замыкает Азербайджан с долей в 3,9%. Он импортировал из России 1,3 млн тонн зерна, что на 10% больше, чем в прошлом сельхозгоду (1,1 млн тонн).

ШОС нуждается в новой концепции развития

Муратбек Иманалиев - Киргизский государственный и политический деятель, Генеральный секретарь ШОС в 2010-2012 гг.

Резюме Важно определиться, что является той скрепой, объединяющей страны ШОС?

Важно определиться, что является той скрепой, объединяющей страны ШОС? Антиамериканизм? Вряд ли. Борьба с религиозным экстремизмом и терроризмом? Может быть. Создание единого экономического пространства? Об этом нет и речи. ШОС нуждается в новой концепции развития, радикально отличающейся от существующей.

Сегодня у ШОС есть две проблемы, которые, наверное, стоит выделить как наиболее важные и стратегические. Проблемы, решение которых до некоторых пор было сокрыто в дебрях многосторонней дипломатии и завязло в противоречиях, существующих в позициях государств. Тем не менее умелое использование дипломатических компромиссов позволило и позволяет находить (полу)удовлетворяющие всех выходы.

Первая – это проблема расширения. Оно состоялось, и теперь во весь рост встал вопрос гармоничной (или почти гармоничной) инкорпорации Индии и Пакистана в структуры, процедуры, правила и политические позиции организации. Причём со всеми их страновыми и региональными проблемами. А они, как известно, непростые. Вторая – в каком виде и каким образом ШОС могла бы быть задействована в строительстве Евразийского экономического союза (в качестве партнёра) и «Экономического пояса Шёлкового пути» (в качестве пространства или инструмента).

Первая проблема на сегодняшний день, вроде бы, решена (всё кажется «обговоренным» и «договоренным»). Что касается второй – то, скорее всего, ситуация будет развиваться в режиме дрейфа.

Создаётся впечатление, что некоторые страны-участницы ШОС начинают терять интерес к организации и не стремятся найти новые пути и тренды для развития ШОС. Усиление «китайского» фактора, особенно в последние годы и особенно в сфере экономического сотрудничества, вывело Китай на орбиту неформального лидерства в организации, что создало определённый политический и дипломатический дискомфорт для некоторых участников ШОС. Возникла некая колеблющаяся ситуация, связанная с переливом экономической и финансовой массы на «китайский берег». Это был, собственно говоря, процесс ненасильственный, объективный, и для стран СНГ он мог компенсироваться за счёт мероприятий в сферах политики и безопасности. Однако в рамках ШОС этого было сделано недостаточно: компенсация осуществилась функционированием ОДКБ.

Расширение ШОС должно осуществляться консенсусно, по единогласному одобрению всех членов – это стратегическая позиция, зафиксированная в соответствующих документах организации, которой, как говорится, альтернативы нет. Таковы правила.

Вялые консультации по данному вопросу велись давно, общие подходы закреплялись в разных документах, в том числе и декларациях, но процесс не двигался, как бы настойчиво об этом ни просили кандидаты на присоединение, особенно Пакистан и Иран. Министры иностранных дел рекомендовали подождать, ссылаясь на недостаточную разработанность или отсутствие документов, регламентирующих вступление в члены, генеральные секретари ссылались на процедуры и правила.

В запуске процесса по приёму кандидатов в ШОС, с моей точки зрения, немаловажную роль сыграли два события. Во-первых, начало открытого и интенсивного проектирования евразийского пространства, которое было положено в том числе созданием Евразийского экономического союза (ЕАЭС), инициацией «Экономического пояса Шёлкового пути» (ЭПШП), конструированием «Нового шёлкового пути», а также идеей «сшивки» Большой Евразии, состоящей из ЕАЭС, ШОС, ЭПШП, АСЕАН и, по возможности, Европейского союза. Это – геополитическая задача.

Во-вторых, в странах-кандидатах постепенно нарастала и приобретала всё более отчетливые очертания идея «заморозки» вступления в ШОС, обусловленная некоторой усталостью кандидатов на вступление от долгого ожидания приёма, что было весьма неприятной констатацией для стран-членов ШОС, учитывая неоднократные заявления организации о её открытости, транспарентности и так далее. Это – геостратегическая проблема.

Приём в ШОС Индии, Пакистана и далее – Ирана приведёт к укрупнению и расширению геополитического ресурса, виртуальных экономических возможностей, способных при стечении благоприятных обстоятельств имплементироваться в реальность, к возникновению самой крупной в истории человечества международной (правда, неинтеграционного типа) организации практически по всем параметрам: территории, населению, разнообразию культур и цивилизаций, за исключением ВВП.

Но, с другой стороны, расширение организации ослабит и без того малоэффективную организационно-логистическую и управленческую «карму» ШОС, и она, уже существующая как конференция глав государств, теперь станет ею уже абсолютно точно. В этом нет ничего страшного, в таком режиме функционирует большинство международных организаций: иным могут похвастаться лишь единицы.

Важны будут также и позиции стран по наиболее важным с точки зрения основных участников вопросам и обязательства, которые эти государства берут на себя в связи с членством в организации. И здесь всплывёт масса пиар-неприятностей, геостратегических, политических, экономических и иных нестыковок. И чтобы их не возникало надо будет многие актуальные и злободневные темы снимать с повестки дня.

Вступление в ШОС Индии понятным образом усиливает значение «тройки» РИК (Россия, Индия, Китай), в рамках которой будут обсуждаться проблемы ШОС, возможно, даже более серьёзные, чем в рамках самой ШОС. В этом смысле чрезвычайную актуальность приобретает консенсус между этими государствами.

В самой «тройке» отношения «Россия – Индия и Россия – Китай» выглядят более предпочтительными, чем отношения «Китай – Индия». Сможет ли Россия сыграть роль медиатора с учётом существующих противоречий между Китаем и Индией? Или данную роль на себя возьмёт на себя какая-то другая страна? Это будет зависеть от совместимости позиций трёх стран, а также Пакистана.

Ещё один сложный вопрос: как будут развиваться отношения между Индией и США после вступления первой в ШОС? Новые хлопоты или новые преференции? Очевидно, что изменения будут, но не принципиального характера.

Со вступлением в ШОС Индии и Пакистана организация приобрела уникальные, ещё не имевшие в мировой дипломатической практике, характеристики. Во-первых, это сообщество стран, имеющих разные политические системы. Во-вторых, основные тренды, ориентиры, объёмы и качество развития экономик разнятся практически у всех стран ШОС, особенно ведущих. В-третьих, в её составе – государства, принадлежащие к абсолютно разным конфессиональным пространствам. В-четвёртых, все они относятся к разным цивилизационным пластам. Это наиболее весомые и наиболее принципиальные разнящиеся идентичности – существуют и другие. Нынешний ШОС и раньше сочетал в себе эти качества, но теперь расползающиеся идентичности стали более рельефными. Ни Евросоюз, ни НАТО, ни АСЕАН, ни одна другая международная организация не обладают таким набором характеристик.

Но такая «неодинаковость» формирует и разные подходы к пониманию роли своей страны и других государств на международной арене, мировоззренческие платформы и, наконец, дипломатическую деятельность и ориентацию. Очевидно, что это отразится и на формировании позиций государств и в рамках ШОС.

Позитив это или негатив? Думается, что ни то, ни другое. Всё будет главным образом зависеть от сопутствующих, «нешосовских» факторов и обстоятельств.

Разумеется, что какая-то часть человечества рассчитывает, что ШОС будет в состоянии оказать влияние на формирование нового мирового политического и экономического порядка, способствовать обузданию экстремизма, терроризма и иных трансграничных преступных деяний, содействовать развивающимся странам в улучшении экономического положения, вырабатывать новые правила и стандарты международной экономической жизни и так далее. Но чтобы двигаться по этим азимутам, важно определиться, что, собственно говоря, является той скрепой, объединяющей страны ШОС? Антиамериканизм? Вряд ли. Борьба с религиозным экстремизмом и терроризмом? Может быть. Создание единого экономического пространства? Об этом даже нет и речи.

В такой конфигурации, с такими разными подходами к международным вопросам и отношением к экономическому сотрудничеству ШОС, конечно, нуждается в новой концепции развития, радикально отличающейся от существующей.

Вторая серьёзная проблема для ШОС – это её будущее сотрудничество с ЕАЭС и встроенность в «Экономический пояс Шёлкового пути». Организация, в общем-то, располагает необходимым набором возможностей в качестве партнёра, пространства и инструмента.

В качестве партнёра ШОС – это состоявшаяся, признанная многими мировыми акторами международная организация с необходимыми системами управленческих и исполнительных институтов. Нужен только партнёрский статус. Но вот вопрос – будет ли нуждаться в таком партнёре ЕАЭС, особенно после достижения соглашения Евразийской комиссии о взаимодействии с Китаем? Понятно, что в «Большой Евразии» найдётся место для ШОС, но, понятно и другое, что это будет место, в общем-то, пассивного участника процесса.

Пространственный фактор ШОС весьма привлекателен. Во-первых, это «документированное пространство». Во-вторых, пространство ШОС, особенно Центральной Азии, нуждается в экономическом развитии с соответствующими инвестициями и технологиями извне. В-третьих, несмотря на то, что состояние безопасности достаточно удовлетворительное, требуется общерегиональная система коллективной безопасности, что может быть обеспечено усилиями ОДКБ и ШОС.

ШОС на перепутье. В условиях евразийского проектирования, после появления в составе новых стран, из-за присутствия не всегда позитивных внешних факторов и в связи с различиями государств-участников организация, несомненно, нуждается в серьёзном концептуальном и организационном обновлении. Если, конечно, на то будет воля членов ШОС.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Китай. Киргизия. ШОС. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 июня 2017 > № 2911820 Муратбек Иманалиев

Индия и Россия в XXI веке: переоценка двусторонних отношений

Перевод с английского Андрея Захарова

Хариндер Сехон – специалист по проблемам международной политики и безопасности в Южной Азии, ведущий научный сотрудник Международного фонда имени Вивекананды (Нью-Дели, Индия).

Долгое время Индия поддерживала дружественные отношения с Советским Союзом, а в годы «холодной войны» два государства оставались верными союзниками. Императивы Realpolitik требовали, чтобы две страны установили прочные стратегические, военные, экономические и дипломатические связи; тесное взаимодействие двух не слишком естественных «единомышленников», руководствовавшихся весьма разными политическими ориентирами, достигли кульминации в индийско-советском договоре о мире, дружбе и сотрудничестве, заключенном в августе 1971 года. И для Индии, и для СССР этот акт стал выдающимся дипломатическим достижением, поскольку он был совершен сразу же после тайной поездки государственного секретаря США Генри Киссинджера в Пекин в июле 1971-го – поездки, которая подготовила исторический визит президента Ричарда Никсона в Китай, состоявшийся в феврале следующего года. Индийско-советский договор «предоставил Индии гарантии безопасности и поддержку сверхдержавы, а Советский Союз получил в союзники самую крупную и наиболее важную страну Южной Азии»[1]. Этот договор сослужил двум странам хорошую службу в разгар «холодной войны»; неудивительно, что наиболее крепкими отношения между ними были именно в конце 1970-х годов.

Наследие дружбы и новые реалии

Однако из-за изменений в глобальной политике, сопровождавших завершение «холодной войны», «особое» и «стратегическое» партнерство, некогда сложившееся между Индией и Россией, дало трещину. Обе страны руководствовались вынужденными приоритетами – в основном экономическими и внутриполитическими, – которые не позволяли им поддерживать в однополярном мире тот же уровень взаимодействия, что и в годы «холодной войны». Россия, теперь рассматривавшая себя в качестве не столько глобальной, сколько евразийской державы, пыталась наладить более тесные геополитические связи с Европой и Средней Азией, сосредоточившись на выстраивании Евразийского экономического союза, который позволил бы ей, по замыслу ее руководителей, превратиться в ключевого экономического игрока в Восточной Европе, Средней Азии и на Южном Кавказе. В последнее время, по мере ухудшения отношений с Западом Россия активно занимается строительством газопровода в Китай, а также исследованием ресурсов Арктического региона. Она возглавила разработку Северного морского пути, призванного связать Азию и Европу через Арктику[2] и тем самым ослабить свою зависимость от европейских рынков. Относительно недавно, в 2014 году, нынешнее индийское правительство объявило о том, что Индия и Россия, сталкиваясь с общими вызовами в однополярном мире, должны стремиться к выработке общих ответов на эти проблемы, перефокусировав отношения друг с другом. Индию и Россию по-прежнему многое связывает; поскольку фундаментальных противоречий между ними нет, они способны выстроить взаимоотношения, базирующиеся на глубоком доверии.

Тем не менее некоторые расхождения между странами все же имеются. Вполне понятно, что с геополитической точки зрения Россия чувствовала бы себя более уверенно, если бы ей удалось полностью доминировать в Средней Азии, как это и было во времена СССР. Но ее укрепляющиеся отношения с Китаем и одобрение китайского проекта «Один пояс – один путь» не могут не беспокоить Индию. Не разделяет Россия и озабоченности индийцев относительно Афганистана. Учитывая прошлый опыт, Россия проводит очень осторожную политику на афганском направлении и не слишком обеспокоена перспективой того, что «Талибан» может вернуться к власти в этой стране. Тревогу вызывает и недавно оживившееся военное сотрудничество России с Пакистаном, включая готовность продавать пакистанцам наступательное оружие. Кроме того, Индия не может убедить Россию скорректировать ее отношения с Ираном. Наконец, на глазах чахнет проект международного транспортного коридора «Север–Юг».

В целом Индия очень заинтересована в сохранении нынешнего равновесия во взаимоотношениях между Россией, с одной стороны, и европейскими странами (и НАТО), с другой стороны. Дело в том, что ослабление России меняет международный баланс сил не в пользу Индии, поскольку усиливает позиции Китая в международных и региональных объединениях, включая БРИКС и Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), где китайцы и без того с самого начала были гегемонами. Имея статус наблюдателя в ШОС с 2005 года, Индия получила постоянное членство в этой организации с июля 2015-го – одновременно с Пакистаном. Китай не желал принимать Индию, не предоставив такого же права и Пакистану, но приглашение посетить июльский саммит 2015 года в Уфе, которое индийский премьер-министр Нарендра Моди получил от Владимира Путина, свидетельствовало о том, что Россия хотела бы в рамках ШОС видеть в Индии противовес Китаю. Тем не менее, несмотря на вступление Индии в ШОС, а также учитывая углубление российско-китайских связей, пока не ясно, насколько последовательна Россия в своем желании укреплять Индию относительно Китая и какая роль отводится ею Индии в российско-китайских инициативах в Средней Азии.

Россия поддерживает китайский проект «Один пояс – один путь», в то время как Индия с настороженностью относится к его геополитическим последствиям, в особенности в свете участия в нем Пакистана и Афганистана, поскольку эта инициатива может консолидировать влияние Китая на индийских соседей. Китайская экспансия в Евразии, помимо создания новых рынков для китайских товаров, призвана уравновесить нарастающий интерес США к азиатско-тихоокеанскому региону. Она не может не затрагивать Индию, пусть даже и косвенно, поскольку подрывает индийские позиции в этой части мира[3].

Ухудшение российско-американских отношений контрастирует с наращиванием индийско-американских связей. Это является серьезной проблемой для индийской дипломатии. В данном отношении Индии важно понимать, способна ли она выполнять роль посредника, сглаживающего противоречия между РФ и США. В этой сфере пока довольно далеко продвинулся японский премьер-министр Синдзо Абэ, но у Индии в этом отношении есть преимущество, поскольку она не имеет никаких территориальных разногласий с Россией.

Россию в свою очередь беспокоит наметившееся сближение между Ираном и США, влияние которого может ощущаться, в частности, в Сирии. В географическом плане Сирия контролирует газопроводы, тянущиеся из Персидского залива в Европу, которые способны конкурировать с российскими газопроводами, проложенными в том же направлении. Если Иран решит продавать свой газ в Европу после того, как ядерная проблема будет снята с повестки дня, а западные санкции отменены, ему понадобятся иракские и сирийские газовые магистрали. Президент Асад в таком случае окажется под огромным давлением, поскольку ему придется балансировать между Ираном и Россией. Учитывая возможность такого геополитического вызова, Россия старается улучшать свои отношения с Саудовской Аравией: принятое в прошлом году решение отозвать из Сирии значительную часть российского военного контингента, по-видимому, было попыткой восстановить отношения с этим ключевым региональным игроком. Завершая картину, можно упомянуть и признаки того, что Россия, наблюдая за индийско-американским сближением, собирается корректировать свою стратегию в Южной Азии с бóльшим учетом интересов Китая и Пакистана.

Перечисленное обязывает Индию и Россию предпринимать все возможные усилия для того, чтобы не позволить этим конкурирующим векторам и противодействующим силам подорвать их двусторонние отношения. Они «испытывают взаимную нужду в том, чтобы систематически повышать модус сотрудничества»[4]; в частности, диалог на высшем уровне можно было бы вести более интенсивно, не ограничиваясь встречей лидеров двух стран раз в год, а экономическое и деловое взаимодействие можно было бы ощутимо расширить. Потенциал для всего этого есть. Рассмотрим его по конкретным сферам.

Энергетическое сотрудничество

Для Индии Россия остается доминирующим игроком энергетического сектора, вносящим огромный вклад в обеспечение ее энергетической безопасности. Российские технологии разработки нефтегазовых месторождений на суше по-прежнему остаются лучшими в мире. Энергетическое партнерство с Россией выглядит очень многообещающим, о чем говорит, в частности, недавно обнародованное решение индийской компании OVL инвестировать 1,3 миллиарда долларов в разработку Ванкорского нефтегазового месторождения. Крупнейшие инвестиции, сделанные Индией в углеводородный сектор, приходятся именно на Россию – это 4,5 миллиарда долларов. Отдача столь же максимальная: 30% всей нефти, обеспечиваемой зарубежными вложениями, поступают как раз оттуда. В настоящее время Индия рассматривает возможность вложить средства в разработку углеводородов в Арктике; примером для нее выступает французская компания «Total», которая активно финансирует эту работу (ей принадлежат 20%). В Арктическом регионе есть обширные неисследованные пространства, и именно поэтому первые американские санкции, касающиеся России, ограничивали как раз освоение Арктики[5]. Индии надо действовать энергичнее, пока цены на нефть остаются низкими, а Россия нуждается в финансовых вливаниях из-за ухода попавших под санкции транснациональных компаний. Индии стоит также рассмотреть возможность заключения газовых своп-контрактов, предусматривающих обмен энергетическими потоками, с Японией, Кореей, Тайванем и Катаром, поскольку нефтепроводы из России в Индию коммерчески нерентабельны[6]. Энергетическое сотрудничество с Россией нельзя оставлять на усмотрение исключительно частных компаний; оно должно курироваться на межправительственном уровне. Для начала Индия могла бы выделить на цели изысканий, доставки или очистки топлива от 20 до 30 миллиардов долларов, а потом, посмотрев, как это работает, решить, что делать дальше.

Оборонное сотрудничество

Несмотря на то, что главным продавцом современного оружия в Индию остаются Соединенные Штаты, страна продолжает ощущать серьезную зависимость от российских поставок, поскольку от 70% до 80% ее военной техники имеют советское происхождение. Поскольку двусторонние соглашения о передаче военных технологий в последние годы давались двум странам с большим трудом, а это сказывалось на жизненном цикле и обновлении существующих оборонных систем, Индия превратилась в своеобразного заложника российского военно-промышленного комплекса. Показательна в этом отношении переделка российского авианесущего крейсера «Адмирал Горшков» в авианосец индийского ВМФ «Викрамадитья». Реконструкция производилась в соответствии с межправительственными соглашениями, где главным партнером индийцев была определена российская государственная корпорация «Рособоронэкспорт», на долю которой в 2010 году приходились более 85% всего оружейного экспорта России. Такая ситуация позволяла ей «задирать» цены по своему усмотрению. Заплачено за работу было немало, но эффективного послепродажного техобслуживания предусмотрено не было. Доставка судна проходила хаотично, а поскольку Россия не была связана целым рядом международных технологических соглашений, индийцам было отказано в получении тестирующего оборудования, которое позволило бы проверить готовность определенных систем вооружения, оснащавших корабль[7].

Поскольку метод передачи военных технологий не сработал, Индия обратилась к альтернативному решению в виде совместного развития оборонных проектов; примером – правда, пока единственным – выступает разработка сверхзвуковой противокорабельной ракеты «БраМос». Большим шагом вперед стал состоявшийся в 2013 году спуск на воду первой индийской ядерной субмарины класса «Арихант», которая разрабатывалась в соответствии с программой модернизации индийского флота, принятой после индо-пакистанской войны 1971 года[8]. Среди индийских специалистов постепенно крепло убеждение в том, что Индии стоит самым серьезным образом рассмотреть вопрос о привлечении россиян в качестве консультантов к конструкторским и производственным работам в рамках программы «Make in India» – именно так, как это делалось в ходе обновления индийского флота. В долгосрочной перспективе подобный подход может оказаться плодотворным для обеих сторон.

Совпадение интересов определяло оборонное партнерство Индии и Советского Союза и в годы «холодной войны». Именно оно позволило Индии модернизировать вооруженные силы посредством экономически выгодного прямого обмена рупий на рубли – больше это походило на бартер, в ходе которого Индия расплачивалась за советские самолеты, танки, корабли и прочее военное снаряжение своими товарами[9]. Однако после того, как СССР распался, опыт, например, индийских ВВС, на 70% оснащенных советским вооружением, оказался отнюдь не однозначным. Несмотря на то, что российские военные технологии являются передовыми, а индийская армия привыкла ими пользоваться, Индия все-таки недостаточно последовательно отстаивает свои интересы, чтобы обеспечить наилучшие условия сделок. Тем более, если учесть, что западные продавцы вооружения сейчас тоже присматриваются к Индии. Пока же, согласившись на совместную с Россией работу над истребителем пятого поколения, индийцы оплатили 50% всех расходов, хотя на этапе конструирования их вовлеченность составила лишь 13%. Так что доступ индийских специалистов к новым технологиям остается крайне ограниченным[10].

К счастью, хорошие отношения между индийским премьер-министром и российским президентом обернулись позитивными сдвигами в оборонном сотрудничестве, ориентированном теперь не столько на покупку вооружения, сколько на его совместное производство. В декабре 2015 года индийская корпорация «Reliance Defence Limited» и российский производитель «Алмаз – Антей» подписали многомиллиардное соглашение о совместной разработке систем противовоздушной обороны и радарного слежения, необходимых для индийской армии. Поскольку Индию заинтересовали российские фрегаты типа «Адмирал Григорович», ожидается, что контракт на строительство четырех таких кораблей будет совместно осуществляться российской Объединенной судостроительной корпорацией и индийской компанией, также принадлежащей упомянутой выше «Reliance Defence Limited»[11].

Экономическое сотрудничество

Двусторонние экономические связи на сегодняшний день обладают значительным потенциалом для развития. В 1989–1990 годах доля СССР в индийской внешней торговле составляла 17%; к 1994 году она сократилась до 2%, а в настоящее время это всего 1%. С другими партнерами дело обстоит гораздо лучше; например, товарооборот России с Китаем в восемь раз выше, чем с Индией[12]. Главным институциональным механизмом, обеспечивающим экономическое взаимодействие между двумя странами, выступает Индийско-Российская межправительственная комиссия по торгово-экономическому, научно-технологическому и культурному сотрудничеству. В своей работе она опирается на рекомендации, получаемые от различных деловых объединений – например, от Индийско-Российского делового совета, входящего в состав Федерации индийских торгово-промышленных палат, а также взаимодействующих друг с другом Конфедерации индийской промышленности и Российского союза промышленников и предпринимателей.

Индийские компании довольно активны в России, причем их присутствие больше не ограничивается энергетическим или оборонным сектором. В последние годы инвестиции в Россию делались такими IT-фирмами, как «Tata Consultancy» и «Infosys». Индия занимает важную нишу на российском рынке сельскохозяйственной продукции, а также фармацевтики – в частности, она является крупным поставщиком в Россию современных дженериков. Санкции, наложенные на Россию западными странами, открыли новые возможности для кооперации в сфере торговли и бизнеса. Под давлением санкций россияне были вынуждены развивать собственное производство во многих областях, и Индия готова помогать им в этом. Новые перспективы обозначились в таких производственных областях, как пищевая промышленность, выращивание цветов, обработка алмазов и так далее. С падением нефтяных цен и обесцениванием рубля в России стало выгодно покупать недвижимость, ввозить товары повседневного спроса, вкладывать деньги в развитие инфраструктуры. Еще одной сферой сотрудничества могут стать проекты, предусматривающие переподготовку кадров: Россия имеет большой опыт в этом деле, а в Индии есть спрос на подобные инициативы. В то время как лидеры двух стран задают тон сближению, все более частые визиты предпринимательских делегаций продвигают сотрудничество.

Кроме того, Индия способна развивать партнерство с Россией в области образования – и особенно в научно-техническом образовании, где российские преимущества перед Индией очевидны. В России крепкая образовательная система, которая входит в двадцатку лучших в мире. Согласно подсчетам Всемирного банка, доля образованной рабочей силы здесь составляет 54%, и это очень высокий показатель.

В культурном плане Россия весьма ценит «фактор силы», а также того, кто способен держать взятое на себя слово. В данном отношении, кстати, китайцы заметно превосходят индийцев; так что Индии нужно учиться делать и говорить с позиции силы. Нам также стоит освоить искусство что-то давать и обязательно что-то брать взамен, в котором весьма преуспели китайцы. К несчастью, многие постулаты, бытующие в индийских академических кругах, основываются на антироссийских легкодоступных публикациях западных авторов; в то же время российская точка зрения, представленная в русскоязычных источниках, просто игнорируется. Незнание современной России оборачивается порой неверными выводами, предлагаемыми нашими учеными.

Это в свою очередь порождает и в российских официальных и научных кругах недоверие к намерениям официального Дели; в Москве крепнет ощущение, что индийская внешняя политика становится все более проамериканской. В результате индийские реалии также неверно интерпретируются, причем парадоксальным образом основой для таких интерпретаций служат все те же западные аналитические разработки. Иначе говоря, обеим сторонам нужно стремиться к лучшему взаимопониманию.

«Отчуждение элит»

Помимо внешних проблем, стоящих перед индийско-российскими отношениями, есть еще и внутренние вызовы, с которыми тоже надо работать. К их числу можно отнести, например, проблему «отчуждения элит», с которой сталкиваются обе стороны и которая осложняет диалог между ними. В советскую эпоху, когда отношения с Индией были прерогативой монопольно правящей Коммунистической партии Советского Союза, политические контакты верхов постоянно поддерживались диалогом между интеллектуальными кругами, включавшим широкий обмен культурными и научными кадрами. Советские интеллектуалы и ученые представляли свои рекомендации напрямую в Кремль, в то время как их индийские коллеги, несмотря на разные партийные аффилиации, влияли на процесс принятия политических решений в Нью-Дели благодаря механизмам индийской парламентской демократии.

Теперь, после краха СССР и перехода обеих стран на рыночные рельсы, в России и Индии оформились новые властные элиты, которые попросту игнорируют друг друга. Для них быстрая финансовая отдача гораздо важнее выстраивания устойчивых отношений. Около десяти лет назад на уровне министерств экономического развития обеих стран была учреждена совместная рабочая группа, призванная выявить главные препятствия на пути двустороннего торгово-экономического сотрудничества и внести рекомендации по их устранению. Ее российский сопредседатель в частной беседе говорил следующее: «Российские чиновники и бизнесмены давно переселили свои семьи в Европу, они летают к своим родным каждую неделю; понятно, что Индия для них – какая-то загадка, которая настораживает и пугает»[13]. Несмотря на западные санкции, ударившие по крупным бизнесменам, входящим в «ближний круг» Путина, восприятие Индии российскими властями остается двойственным. Поэтому в области взаимопонимания нам еще многое предстоит сделать.

В данном плане очень важно заполнить информационную пропасть, разделяющую два общества. К моменту крушения СССР в Москве были аккредитованы восемь индийских журналистов, представлявших основные СМИ. А в настоящее время люди, принимающие решения в индийской столице, нередко практически ничего не знают о России, ориентируясь исключительно на западное освещение, не видящее в происходящем в России ничего, кроме тирании Путина.

Недавнее соглашение, подписанное между индийской государственной телерадиовещательной корпорацией «Prasar Bharti» и компанией «Digital TV Russia», обеспечивающей материалами ВГТРК, является шагом в правильном направлении. Поскольку частные индийские СМИ Россией не интересуются, объединенное представительство здесь могут открыть государственные компании «Doordarshan» и «All India Radio»[14]. Взаимодействие в сфере softpower могли бы усовершенствовать более широкие культурные и журналистские обмены, а также более масштабное освещение событий в обеих странах индийскими и российскими СМИ – как это было в советскую эпоху. Индия могла бы также опереться на обширный слой собственных студентов, отправляющихся на учебу в Россию, уделяя им больше внимания. Стоило бы также расширить студенческие и прочие обменные программы.

Индия и Россия имеют все предпосылки для того, чтобы создать прочные основания для конструктивного сотрудничества в предельно глобализированном мире. Решительно и жестко действуя в Сирии, Россия вновь заявила о себе как о политическом игроке глобального масштаба; отобрать у нее этот статус будет нелегко. Важно также иметь в виду, что она по-прежнему остается крупнейшей страной мира и, несмотря на упавшие цены на сырье, крупнейшим нефтедобытчиком планеты. Являясь одним из пяти постоянных членов Совета безопасности ООН, Россия имеет возможность оказывать влияние и на международную политику. Одновременно с этим Путин пытается запустить амбициозный план модернизации ядерного, научно-технического, военного потенциала России. Следовательно, Россия естественным образом нуждается и в расширении геоэкономического взаимодействия с другими странами, особенно в Азии. И здесь Индии стоит обратить наработанные прежде исторические связи ко взаимной выгоде обоих государств.

Перевод с английского Андрея Захарова,

доцента факультета истории, политологии и права РГГУ

[1] См.: Kamalkaran A. 41 Years after the Indo-Soviet Friendship Treaty // Russia and India Report. 2012. August 9 (https://in.rbth.com/articles/2012/08/09/41_years_after_the_indo-soviet_f...).

[2] Trenin D. Pressing Need to Tap Potential of Bilateral Ties // A New Era: India-Russia Ties in the 21st Century. Moscow: Rossiyskaya Gazeta; New Delhi: Observer Research Foundation, 2015. P. 14.

[3] См.: Sibal K. India is Now In, But Let’s Not Forget the “S” in SCO Stands for Shanghai // The Wire. 2015. July 23 (http://thewire.in/2015/07/23/india-is-now-in-but-lets-not-forget-the-s-i...).

[4] Trenin D. Op. cit. P. 15.

[5] Дискуссия об индийско-российских отношениях в Международном фонде имени Вивекананды, 23 августа 2015 года.

[6] Беседа с послом Индии в Российской Федерации Прабхатом Шукла в Международном фонде имени Вивекананды, февраль 2016 года.

[7] Дискуссия об индийско-российских отношениях…

[8] См.: Mohanty A. India’s First Nuclear Sub Built with Russian Assistance Ready for Sea Trials // Russia and India Report. 2013. December 5 (https://in.rbth.com/economics/2013/12/05/indias_first_nuclear_sub_built_...).

[9] Rekha С. India-Russia Post-Cold War Relations – A New Epoch of Cooperation.New Delhi: CAPS, 2016. P. 29.

[10] Дискуссия об индийско-российских отношениях…

[11] Singh S. PM’s Moscow Visit: Private Sector Eyes “Make in India” Deals in Defence // Indian Express. 2015. December 23.

[12] Rekha С. Op. cit. P. 133.

[13] Беседа с работающим в Москве индийским журналистом Винаем Шукла в Международном фонде имени Вивекананды, 3 марта 2016 года.

[14] Там же.

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2017, 3

Хариндер Сехон

Прогноз: ценам на нефть пора отскочить вверх.

После падения последних недель цены на нефть способны отскочить вверх или уйти в боковую динамику, полагают эксперты. Хотя некоторые аналитики не исключают продолжения их падения до $40 долларов за баррель, в рамках ответного “привета“ от властей США к российским выборам 2018 г.

Запутанные предпосылки

В середине минувшей недели цена на нефть марки Brent падала ниже $47 за баррель. И хотя вечером в пятницу ценовая планка поднялась до $47,17, в целом, с конца мая, когда в Вене было продлено соглашение ОПЕК+ по ограничению нефтедобычи до конца марта 2018 г., нефть потеряла в цене свыше 12%.

На понижательную динамику, помимо данных Минэнерго США, зафиксировавшего уменьшение коммерческих запасы нефти в стране при некотором росте внутренней добычи, также повлияли усугубившие нервозность рынков решения Федрезерва в среду при дальнейшем развитии скандала вокруг Катара, с которым 10 арабских государств во главе с крупнейшим поставщиком нефти – Саудовской Аравией – 5 июня прервали дипотношения.

Впрочем, эмоциональный эффект от ожидаемых и учтенных решений ФРС, вкупе с его планами по свертыванию программы количественного смягчения, пока не ограниченных конкретными сроками, вряд ли, сохранит свое воздействие на текущей неделе. Тогда как вероятность негативное развитие сценария вокруг Катара, по словам портфельного управляющего GL Asset Management: Алексея Смывина, также закладывается в котировки на “черное золото”.

И следует ли далее ожидать обострения конфликта на катарском направлении? При том, например, что два ключевых его участника сегодня активно вооружаются – при содействии Вашингтона. В частности, в ходе визита президента США Дональда Трампа в Саудовскую Аравию в конце мая был подписан рекордный оборонный контракт на $110 млрд, а 15 июня Пентагон сообщил о договоренности по поставкам в Катар американских истребителей McDonnel Douglas F-15 Eagle на сумму около $12 млрд.

Это всего лишь бизнес, уточнил профессор Института стран Азии и Африки МГУ Владимир Исаев. Как он напомнил, во время ирано-иракской войны 1980 1988 гг. СССР также продавал вооружение обеим воюющим сторонам. Тем не менее, сегодня никто не хочет очередной большой войны в регионе и, в первую очередь, США, имеющие неподалеку от Дохи крупную военную базу Эль-Удейд, где также расположена штаб-квартира Центрального командования американских ВС. А потому в дальнейшем конфликт вокруг Катара, скорее всего, пойдет на спад.

Но при этом, в упомянутых странах останутся масштабные склады с американским оружием, которые, в случае необходимости, возможно будет оперативно задействовать. В том числе и против того же Ирана, активная деятельность которого по выстраиванию так называемого шиитского коридора, явно раздражает Эр-Рияд, оговорил Исаев.

Неоднозначная статистика

Однако вернемся к нефтяным ценам. Судя по их пятничной динамике, определил главный экономист ING Russia по России и СНГ Дмитрий Полевой, нефть пытается консолидироваться на достигнутых уровнях.

“На текущей неделе ожидаем диапазон в $47-48 за баррель. При этом рынки будут ждать данных по запасам топлива в США”, - сообщил Полевой.

Примечательно, что после публикации в минувшую среду данных Минэнерго США об увеличении добычи нефти в стране за неделю, завершившуюся 9 июня, на 12 тыс баррелей в сутки, до 9,330 млн баррелей в сутки, а также об уменьшении коммерческих запасов нефти в стране на 1,7 млн баррелей - до 511,5 млн, при прогнозном снижении от аналитиков на 2,739 млн, нефтяные цены снова пошли вниз, как и на предыдущей неделе.

Хотя тогда Минэнерго США, напротив, зафиксировало сокращение внутренней добычи нефти на 24 тыс. баррелей в сутки, до 9,318 млн баррелей в сутки, при повышении запасов нефти на 3,3 млн баррелей.

Отмеченное сходное воздействие на ценовые графики при изначально полярных статистических условиях порождает неизбежные вопросы о реальной значимости последних для рынков.

Как считает, например, портфельный управляющий GL Asset Management Сергей Вахрамеев, оценки, основанные лишь на статистике из США, без учета, скажем, аналогичных показателей в Китае представляются заведомо узкими и не в полной мере отражающими реалии глобального рынка.

В ответ другие аналитики указывают на действенность выстроенной в США системы мониторинга. И в самом деле, если иные крупные игроки заинтересованы в наличии соответствующего масштабного механизма, способного предоставлять объективную, в том числе, локальную, информацию, то его формированием и следовало бы озадачиться.

Точно так же, если прочие страны, к примеру, не желают ощущать себя зависимыми от экстерриториальной санкционной политики Вашингтона (о которой упоминалось в нашем предыдущем прогнозе), то и им необходимо консолидироваться и выработать надлежащую альтернативу. Понятно, что и в данной сфере общие правила игры не должны устанавливаться одной, пусть даже мощной, страной, парламент которой сегодня вводит новые санкции, не дожидаясь завершения расследования о существовании соответствующих причин, а президент – также без видимых поводов - ужесточает ограничения в отношении маленькой Кубы, смягченные пару лет назад его предшественником.

Полярные ощущения

Но, кстати, об ощущениях. Как предположил, исходя из собственных ощущений, Сергей Вахрамеев, цены на нефть и далее продолжат падать, поскольку власти США, таким образом, хотели бы ответить России на ее предполагаемое вмешательство в американские выборы 2016 г. Причем эта линия, очевидно, будет выдерживаться до следующих российских президентских выборов в 2018 г.

Для ее осуществления Вашингтон способен использовать различные рычаги, в частности, задействовав союзников на Ближнем Востоке, вроде Саудовской Аравии или того же Катара, определил эксперт.

Понятно, добавил он, что при таком сценарии продленный 25 мая в Вене пакт ОПЕК+, фактически, не будет соблюдаться, вплоть до конца марта 2018 г. В результате цены на нефть могут снизиться до $40 за баррель. В этих условиях для Москвы также было бы логично не придерживаться названного пакта. Для России, также как для Саудовской Аравии, где стоимость добычи тоже не высока, в складывающейся ситуации было бы более выгодно наращивать свою добычу и экспорт.

К примеру, себестоимость барреля у “Роснефти” в первом квартале 2017 г. составила $2,9 ($2,8 – в 4 квартале 2016 г.). Это без уплаты налогов. То есть, даже при падении нефтяных цен до $25-30 за баррель, ее добыча будет выгодна для российских компаний., заключил портфельный управляющий GL Asset Management. Тогда как с начала года, констатировал он, при действующем соглашении ОПЕК+ цены на нефть снизились на 17%.

Аналитик ИК “Абилити Капитал” Михаил Федоров, напротив, ожидает, что цены на нефть на следующей неделе могут начать отскок вверх - после почти месячного падения. Оснований для более глубокого падения сегодня нет. И в сравнении с предыдущим спадом в конце 2015 г., текущая ситуация на рынке нефти явно не столь драматична. Тогда нефтяные цены падали с высоты в $100, и на рынке, действительно была паника.

Причем общие страхи также усиливались из-за торможения роста экономики и падения фондовых индексов в Китае. Суммарный избыток нефти тогда оценивался в 3 млн. баррелей в сутки, и в портах из-за танкеров возникали пробки. А ОПЕК не могла договориться о консолидации действий. В итоге тогда нефть упала до $30, но сейчас всего этого нет, пояснил Федоров.

По его определению, благодаря соглашению ОПЕК+, с рынка ушли излишки, что поспособствовало повышению средней цены до $50 за баррель. В противном случае, она была бы на $10 ниже. При этом спекулятивные “быстрые“ деньги то входят в рынок нефти, то выходят из него (в частности, реагируя на данные из США), создавая колебания вокруг балансовой цены.

И если к середине мая сюда пришло достаточно много спекулятивного капитала, в расчете на новости от ОПЕК+, то на сегодня он, в основном, уже вышел с рынка. Так что в ближайшие недели цена на нефть вновь устремится к $50 за баррель, аргументировал аналитик ИК “Абилити Капитал”.

Изложенный им вариант, разумеется, выглядит более привлекательным, в сравнении с, примечательным самим по себе, альтернативным сюжетом - с неизбежным последующим появлением в зарубежных СМИ леденящих душу заголовков, вроде, “Путина также решили покарать ценами на нефть!“. И почему бы, собственно, его не предпочесть?! Тем более, что снижавшиеся в последнее время нефтяные цены, и в самом деле, теперь способны отскочить в верх.

Наталья Приходко

Инвестирование в улучшение готовности и наращивание устойчивости фермеров имеет основополагающее значение для того, чтобы справиться с ситуациями чрезвычайной засухи, сказал сегодня Генеральный директор ФАО Жозе Грациану да Силва.

«Сохранение средств к существованию означает спасение жизней - вот что такое повышение устойчивости», - сказал он в своем выступлении на открытии международного семинара по засухе, организованного Ираном, Нидерландами и ФАО, проходящий в штаб-квартире учреждения ООН в Риме.

Напомнив о засухе 2011 года в Сомали, в результате которой погибло более 250 000 человек, Грациану да Силва сказал: «Люди умирают, потому что они не готовы противостоять последствиям засухи, потому что их средства к существованию недостаточно устойчивы».

«В течение многих лет основное внимание уделялось засухам, когда они уже наступали, оказывалась экстренная помощь по спасению жизней людей», - сказал Грациану да Силва, отметив, что, хотя «конечно, это важно», инвестиции в готовность и устойчивость также играют огромную роль. Это позволяет странам действовать быстро, пока не стало слишком поздно, означает, что фермеры и сельские общины находятся изначально в лучшем положении, чтобы справиться с экстремальными погодными условиями, когда они наступают.

Министр сельского хозяйства, водных ресурсов и лесного хозяйства Намибии Джон Муторва сказал, что сейчас, в период изменения климата засуха стала вызовом, с которым все страны будут вынуждены сталкиваться снова и снова.

«Речь идет не о том, придет ли засуха, вопрос надо ставить по-другому: засуха придет, и поэтому мы должны быть к ней готовы», - сказал министр, подчеркнув важность темы семинара «Прогнозирование, планирование, подготовка: предотвратить перетекание засухи в голод».

«ВМО разрабатывает руководящие принципы и научную информацию для укрепления национальных служб, ответственных за решение проблем в сельском хозяйстве, связанных с засухой, - сказал Генеральный секретарь ВМО Петтери Таалас. - Мы призываем страны принять меры по борьбе с засухой и перейти к более активным мерам».

В своем выступлении Президент Международного фонда развития сельского хозяйства (ИФАД) Жилбер Фоссун Хунгбо подчеркнул необходимость разорвать порочный круг кризиса, стихийных бедствий и чрезвычайной помощи и призвал международное сообщество проявить инициативу и думать не только о сегодняшних чрезвычайных ситуациях, но и о том, как предотвратить подобные ситуации в будущем.

«Это означает инвестирование в мелких фермеров, чтобы помочь им решить проблемы, связанные с производительностью, предоставить им доступ к рынкам и финансам и, самое главное, стимулировать климатически-оптимизированное сельское хозяйство, чтобы, когда неизбежно наступит засуха, у них были инструменты, необходимые для выживания и процветания», - сказал Хунгбо.

Перезагрузка усилий по борьбе с засухой

Сегодняшний семинар направлен на то, чтобы стимулировать новый международный импульс к борьбе с последствиями засухи, которые приводят не только к голоду и нестабильности, но и к экономическим потерям до 8 млрд. долл. США в год.

Назрела острая необходимость в глобальном пересмотре подходов к борьбе с засухой. По мере изменения климата планеты суровые засухи становятся все более частыми. С 1970-х годов площадь суши в мире, испытывающая на себе тяжелое бремя засух, удвоилась.

И это бремя особенно велико в развивающихся странах, где сельское хозяйство остается опорой экономики. Более 80 процентов ущерба и потерь, связанных с засухой, приходятся на сельское хозяйство развивающихся стран, согласно исследованиям ФАО.

Африка, в частности, несет на себе основную тяжесть этих последствий. В период с 2005 по 2016 гг. 84 засухи затронули 30 различных африканских государства.

Профилактика

В настоящее время нет недостатка в знаниях, технологиях и передовой практике для борьбы с засухой, дефицитом воды и их последствиями для продовольственной безопасности, сельского хозяйства и развития сельских районов.

Во время сегодняшнего семинара эксперты из академических, научных, гуманитарных и политических кругов примут участие в ряде заседаний, посвященных тому, что необходимо изменить с точки зрения управления засухой и как это сделать, как предоставить фермерам доступ к усовершенствованным технологиям, чтобы лучше справляться с бедствием; а также как интегрировать вопросы управления засухой в Повестку дня в области устойчивого развития на период до 2030 года.

Заключительное коммюнике семинара будет посвящено результатам и предоставит рекомендации для продвижения вперед.

Сотрудничество для расширения возможностей мелких фермеров

На сегодняшнем мероприятии ФАО и Всемирная метеорологическая организация подписали Меморандум о взаимопонимании, который позволит им укрепить свое сотрудничество с целью реагирования на изменчивость и изменение климата, которое, согласно соглашению, представляет собой срочную и потенциально необратимую угрозу для мирового сообщества, экосистем и продовольственной безопасности.

Посредством усиленного партнерства обе организации будут работать над улучшением агро-метеорологических данных, инструментов и методов, а также доступа мелких фермеров к продуктам и услугам, которые могут помочь им прогнозировать и активно готовиться к засухе.

Ответ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопрос СМИ в ходе совместной пресс-конференции министров иностранных дел стран БРИКС, Пекин, 19 июня 2017 года

Вопрос: Одним из главных вызовов, стоящих перед мировым сообществом, остается терроризм. Могут ли страны БРИКС консолидировать усилия применительно к сирийскому кризису? Можно ли говорить о каком-то механизме по наблюдению представителями этих стран за режимом прекращения огня, в том числе в тех зонах, которые находятся на стадии формирования? Вчера США взяли под контроль сирийский пограничный пункт Ат-Танф на юге страны. Считаете ли Вы, что усиление роли США без согласования с Правительством САР может усложнить процесс урегулирования?

С.В.Лавров: Страны БРИКС едины в необходимости повышения эффективности борьбы с терроризмом. В Объединении существует и функционирует рабочая группа по противодействию терроризму, которая уже провела два заседания, ее потенциал весьма существенный. Необходимо проводить эту работу в межведомственном формате. У нас общее мнение о необходимости участия в ней внешнеполитических ведомств и профильных структур, обеспечивающих борьбу с терроризмом, предотвращение террористических актов, обмен соответствующей информацией.

Понятно, что впятером решить проблему глобального терроризма невозможно, поэтому все мы исходим из необходимости гораздо более широких усилий. Напомню об инициативе Президента России В.В.Путина сформировать универсальный антитеррористический фронт. Эта инициатива сохраняет свою актуальность. Надеюсь, что последние решения ГА ООН на основе предложения Генерального секретаря А.Гутерреша о создании офиса специального координатора всех ооновских программ по борьбе с терроризмом будет способствовать продвижению в этом направлении. Россия будет активно участвовать в этой работе.

Что касается сирийского урегулирования, то все страны БРИКС заинтересованы в выполнении резолюции 2254 СБ ООН. Сегодня мы услышали и признательны за высокие оценки наших коллег и друзей тех усилий, которые предпринимает Россия, в том числе вместе с Турцией и Ираном в рамках «астанинского процесса». Очередная встреча участников запланирована в Астане на 10 июля. В ней будет участвовать и специальный представитель Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистура. Именно на этой встрече стороны договорились завершить согласование конкретных параметров, модальностей обеспечения того режима, который должен существовать в зонах деэскалации и по их периметру. Как вы знаете, когда эта инициатива была выдвинута на предыдущей встрече в Астане 4 мая, в принятом меморандуме содержалось положение о том, что страны-гаранты (Россия, Турция и Иран) будут приветствовать подключение к этому процессу третьих стран, которые даже не участвуют в «астанинском формате». Повторю еще раз, когда будут ясны конкретные параметры, мы будем готовы рассмотреть предложения других стран, которые будут заинтересованы внести вклад в реализацию этой инициативы.

Что касается происходящего «на земле» в САР, то, безусловно, мы исходим из того, что необходимо в полной мере уважать суверенитет и территориальную целостность Сирии, как это предусмотрено в резолюции 2254 СБ ООН и других документах Организации. Любые действия «на земле» (а там много в том числе осуществляющих военные действия участников) должны согласовываться с Дамаском. Именно так поступаем мы вместе с Турцией и Ираном, когда продвигаем «астанинский процесс». Все свои инициативы и предложения мы согласовываем с позицией сирийского правительства. Исходим из того, что все должны действовать так же, тем более, когда речь идет о занятии каких-либо территорий в Сирии, в том числе тех, которые могут вызывать вопросы с точки зрения истинных замыслов осуществляющих такие захваты.

Мы призываем США и всех, кто имеет свои силы или советников «на земле», обеспечивать скоординированность в нашей работе. Зоны деэскалации являются одним из возможных вариантов совместного продвижения вперед. Приглашаем всех избегать односторонних действий, уважать, подчеркну, суверенитет САР и подключиться к нашей общей работе, которая согласована с Правительством Сирии.

?

Национальный фонд развития Ирана составляет 91 $ млрд.

Национальный фонд развития Ирана (NDFI) имеет 91 $ млрд. запасов, заявил Мохаммад Хоссейни, представляющий парламент страны в Правлении NDFI, сообщает ISNA.

NDFI является суверенным фондом Ирана. По словам Хоссейни, нефть и сельское хозяйство являются основными бенефициарами фонда, который служит для финансирования инфраструктурных проектов с использованием доходов от нефтяных месторождений.

В соответствии с бюджетом страны на текущий 1396 иранский год (март 2017- март 2018), правительство решило отправить в Фонд 30 % доходов, полученных от экспорта нефти и газа, по сравнению с 20 %, которые были предусмотрены бюджетным законодательством в 2016-2017 году.

Парламент также позволил правительству использовать 2,3 млрд. долларов из NDFI в этом году, более 50 % из которых должны пойти в оборонный сектор.

Иран за месяц экспортировал фиников почти на 10 млн. долларов

Более 10 600 тонн различных видов фиников на сумму 373 млрд. риалов (около 10 миллионов долларов) были экспортированы из Ирана в течение первого месяца текущего 1396 иранского финансового года (21 марта- 20 апреля 2017), согласно последним данным, опубликованным Таможенным управлением Исламской Республики Иран.

Как сообщает Financial Tribune, основными направлениями экспорта иранских фиников в течение первого месяца были Австралия, Великобритания, Болгария, Чехия, Финляндия, Казахстан, Канада, Ливан, Польша, Новая Зеландия, ОАЭ, Пакистан, Германия, Афганистан, Турция, Украина, Азербайджан, США, Дания, Швеция, Ирак, Россия, Малайзия, Нидерланды и Индия.

Иран является вторым по величине производителем в мире фиников и крупнейшим экспортером урожая. В прошлом 1395 иранском году, который закончился 20 марта 2017 года, производство фиников составило почти 1,2 млн. тонн.

Около 20 % от общего объема производства, на сумму около $ 300 млн., были экспортированы в Европу, Северную Америку, на Дальний Восток и в Россию.

Семь немецких компаний изучают возможность инвестиций в Северном Хорасане

Представители семи крупных немецких инвестиционных холдингов, действующих в сфере солнечной энергетики, совершили двухдневный визит в благоприятные районы иранской провинции Северный Хорасан, сообщает Mehr News.

Немецкая делегация пребывала в провинции в сопровождении должностных лиц Электросетевой компании Северного Хорасана.

На второй день визита, немецкая инвестиционная команда осмотрела земли для строительства возобновляемых энергетических электростанций и подписала совместный меморандум о сотрудничестве между двумя сторонами. В немецкую делегацию, совершившую визит в северо-восточную иранскую провинцию Северный Хорасан, вошли 12 представителей семи компаний, работающих в сфере возобновляемых источников энергии, включая такие компании, как "Phoenix" и BAYWA.

В ходе визита германской делегации, были осмотрены и согласованы приемлемые земли и участки для строительства солнечных и ветровых электростанций.

По словам, Электросетевой компании Северного Хорасана Алирезы Сабури, немецкая сторона имеет позитивный взгляд относительно строительства электростанций на этих землях, но окончательные результаты появятся после проведения дополнительных исследований в Германии.

Он также отметил, что сотрудничество с немецкой делегацией также может привести к строительству малых электростанций в государственных учреждениях, которые могут поставлять не менее 20 % от необходимой им энергии за счет возобновляемых источников.

Иран и "Total" готовы подписать контракт на разработку 11-ой фазы "Южного Парса"

Министр нефти Ирана Бижан Зангане сообщил, что Национальная иранская нефтяная компания (NIOC) и французский энергетический гигант "Total" находятся на финальной стадии подписания контракта на разработку 11-ой фазы газового месторождения "Южный Парс", который будет готов в ближайшее время, сообщает Fars News.

"Иран и "Total" пересматривают подписание контракта на разработку 11-ой фазы "Южного Парса", и они находятся в завершающей стадии", - сказал Зангане.

Он подтвердил, что подписание новых нефтяных контрактов на разработку нефтяных и газовых месторождений соотносится в первую очередь с разработкой совместных месторождений.

В конце мая, главный исполнительный директор "Total" рассказал, что его компания намерена подписать контракт на разработку 11-ой фазы месторождения "Южный Парс" с Ираном до конца лета.

После реализации этого проекта, стоимостью 4,8 млрд. долларов, к производственным мощностям Ирана добавятся 56 миллионов кубических футов газа в день.

Иран и Южная Корея собираются строить мини-заводы СПГ

Иран работает над планом разработки малогабаритных заводов по производству сжиженного газа, названных мини-заводы СПГ, с Южной Кореей, чтобы удовлетворить энергетические потребности в отдаленных районах своей страны, сообщает Fars News, со ссылкой на источник в энергетической отрасли.

"Соглашение об этом было подписано в Пусане в Южной Корее на прошлой неделе, и работа по строительству первых мини-заводов СПГ может начаться в течение ближайших четырех лет", - заявил директор по развитию Национальной иранской газовой компании (NIGC) Саид Пакзерешт.

"У нас нет технологий для развития отрасли мини-заводов СПГ, но, сотрудничество с такими компаниями, как "Oceanus consortium" и KOGAS (общественный газовой компанией Южной Кореи), является важным первым шагом на пути развития нашего сектора СПГ", - добавил он.

В проекте участвуют южнокорейские компании "Oceanus", "Kitech Institute of Industrial Technology" и "Korea Gas Technology Company" (KOGAS).

С иранской стороны в проекты включены NIGC, "LNG Institute of Tehran University" и "Research Institute of Petroleum Industry" (RIPI).

В середине июня, СМИ сообщили, что южнокорейские финансовые чиновники вели переговоры с иранскими коллегами, чтобы открыть кредитную линию на 13 млрд. долларов для инвестиций в Иране.

"Korea Eximbank" (KEXIM) обеспечит львиную долю средств для проектов в размере $ 8 млрд. в Иране. Остальная часть средств в размере $ 5 млрд. будет предоставлена "Korea Trade Insurance Corporation" в течение ближайших недель", сообщает иранская газета "Sharq".

Министр экономики Ирана Али Тайебния отправится в Сеул в ближайшее время для завершения процедуры получения кредита для Ирана.

Иран и Южная Корея также договорились о строительстве больницы.