Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Международная платежная система MasterCard обнародовала данные рейтинга Global Destination Cities Index за 2013 год, согласно которому Дубай стал седьмым по популярности туристическим направлением в мире, поднявшись по сравнению с прошлым годом на одну строчку вверх. Планируется, что в этом году Дубай обгонит по числу международных гостей такие популярные направления, как Гонконг, Барселона, Милан и Рим, а общий объем туристического потока достигнет 9,9 млн человек. Кроме того, планируется, что международные туристы потратят в текущем году в эмирате US$ 10,4 млрд. Прогнозируется, что в 2016 году по объему туристов Дубай обгонит Нью-Йорк, а в 2017 году – Париж. При этом уже сегодня эмират остается лидером среди всех городов Ближнего Востока. В то же самое время, Абу-Даби, который примет в текущем году 1,7 млн гостей, покажет рост в 16,1%. Планируется, что в 2016 году по этим показателям столица ОАЭ превзойдет Лагос, а в 2017 году – Йоханнесбург. ОАЭ > Миграция, виза, туризм > russianemirates.com, 4 июня 2013 > № 828507

Гражданская безответственность хунты

Смерть бывшего диктатора Аргентины заставила мир вспомнить о негативном примере из истории этой страны, когда нежелание сверхбогатой правящей элиты находить консенсус со своим народом в итоге привело государство к экономическому и политическому краху

Власти Аргентины отказали в военных похоронах бывшему главнокомандующему вооруженных сил и фактическому президенту страны с 1976-го по 1981 год Хорхе Виделе. Мотивация — он хоть и руководил страной почти пять лет, но законным главой государства никогда не избирался, а потому не входит в официальный список президентов Аргентинской Республики.

Хорхе Рафаэль Видела Редондо скончался 17 мая в тюрьме в пригороде Буэнос-Айреса. Его смерть напомнила миру о том, что происходило в Аргентине много лет назад, после того как 24 марта 1976 года военная хунта сместила президента Исабель Перон и отправила ее под домашний арест. Захватив власть, военные начали проводить в стране государственный терроризм, получивший в истории название «грязная война», в ходе которого замучили и уничтожили около 30 тыс. человек, записанных в противники режима.

Судебные процессы против Виделы и других военных начались сразу же после восстановления в Аргентине демократического правления в 1983-м. Два года спустя суд признал диктатора виновным в организации пыток и убийств во время управления страной и приговорил его к пожизненному заключению. В 1990 году Видела вышел на свободу по амнистии, но в декабре 2010-го его настиг еще один пожизненный тюремный срок — на этот раз за причастность к уничтожению 31 политического заключенного. И хотя по законам Аргентины люди старше 70 лет отбывают наказание под домашним арестом, а не в тюремной камере, для генерала сделали исключение, снова отправив за решетку. Вдогонку в июле 2012-го бывший диктатор получил еще 50 лет — на этот раз за похищение детей (военные отбирали детей у жертв режима).

Видела не был полновластным диктатором, а являлся лишь лицом военной хунты, где представлял сухопутные войска, адмирал Эмилио Массера — военно-морской флот, а бригадный генерал Орландо Рамон Агости — военно-воздушные силы. И «эскадроны смерти», занимавшиеся в Аргентине того времени похищениями, пытками и убийствами политических и общественных активистов, — совсем не его изобретение. Начало беззаконным расправам с политическими противниками было положено при Исабель Перон (той самой, которую сместила хунта). Именно поэтому в 2007 году аргентинский судья Рауль Акоста выдал ордер на ее международный арест по обвинению в организации «эскадронов смерти» и уничтожении около полутора тысяч активистов левых организаций. Год спустя Национальный суд Испании, где Перон проживает с 1981 года, отклонил запрос, сославшись на истечение срока давности.

«Реформы» по-военному

Аргентина конца 1970-х — классический пример того, в какой тупик могут завести социальное расслоение, нищета большинства населения и кричащее богатство элиты, неэффективная экономическая модель, коррумпированная власть и разрушенное правосудие. В то время как большинство людей перебивались с хлеба на воду, в стране сформировались кланы земельной, финансовой и промышленной олигархии.

В ситуации, когда в обществе зашкаливает социальное напряжение между наемными работниками и работодателями, богатыми элитами и нищими миллионами, мелкими предпринимателями и крупным капиталом, существует два сценария развития событий. Вариант номер один иллюстрирует история Швеции, где приход к власти Социал-демократической рабочей партии сгладил противоречия между элитой и народом, предложив работающие механизмы: повышение зарплат, предоставление относительно дешевого жилья, социальные выплаты для неимущих и т. д. Но аргентинские элиты выбрали вариант силового подавления любой общественной активности, нацеленной на защиту своих прав.

Придя к власти, хунта обнародовала программу «национального возрождения». И сразу же распустила конгресс, приостановила действие конституции и деятельность всех политических партий, закрыла гражданские суды, запретила забастовки, передала полномочия местного самоуправления военным губернаторам. Всех противников своего режима хунта объявила террористами, разрешив применять против них любые методы воздействия.

Финансово-экономический командный пункт в правительстве военных занял министр экономики Мартинес де Ос — выходец из аргентинской олигархии. Суть его экономической политики — приватизация государственных предприятий и увольнение работников госсектора, отказ от защиты национального производителя, создание выгодных условий для крупных корпораций и землевладельцев, в первую очередь ориентированных на экспорт. Де Ос стремился сдерживать увеличение зарплат и сокращать социальные выплаты при одновременном установлении свободных цен на товары и услуги, начиная с продуктов питания и одежды (за период 1976–1983 годов цены выросли в 410 раз). Хунта активно привлекала транши Международного валютного фонда и иностранные инвестиции (от 2,2 млрд долл. США в 1974-м до 55,6 млрд в 1981 году). Значительную часть кредитов военная хунта и близкие к ней финансовые круги попросту «осваивали», перекладывая бремя выплат процентов и займов на государственный бюджет.

Кстати, Мартинеса де Оса можно по праву считать «отцом» аргентинского кризиса 2001–2002 годов, ведь именно он начал в 1970-е годы практику увеличения государственного долга (тот подскочил с девяти миллиардов долларов в 1976-м до 44 млрд в 1983 году), которая спустя два десятилетия привела к экономической катастрофе. В начале XXI века Аргентину поразил экономический кризис, страна была вынуждена объявить дефолт из-за невозможности рассчитаться по государственному долгу, крупные города захлестнула волна мародерств.

С другой стороны, экономический курс хунты способствовал модернизации аргентинских предприятий и росту производительности труда. Однако происходило это в условиях полного равнодушия к судьбе потерявших работу наемных работников и разорившегося в результате модернизации на предприятиях-гигантах малого бизнеса. К началу 1980-х годов безработица в Аргентине подскочила до 15–18% экономически активного населения, а доля заработной платы в структуре национального дохода за годы правления военной хунты рухнула с 45 до 28–30%. При этом утечка капитала из страны во время диктатуры составила, по оценкам компании Morgan Guaranty Trust, 28 млрд долларов. Всемирный банк полагает, что эта сумма еще выше — 31 млрд только за 1978–1981 годы.

Печальный итог

Всё это подливало масла в костер социальной напряженности. Хунта даже не пыталась искать социальный компромисс. Вместо этого она развернула в стране террор, обосновав его концепцией «внутренней войны против недовольных и ненадежных». Широчайший арсенал средств убеждения несогласных включал концлагеря, пытки, вертолеты, сбрасывавшие приговоренных в океан, похищения «эскадронами смерти» с последующими убийствами. Показательно, что хунта, несмотря на демонстративную религиозность военных правителей, рассорилась даже с церковью — в июне 1981 года Конференция епископов Аргентины потребовала от военных прекратить репрессии и восстановить демократическое правление.

Настоящим приговором для хунты и лично для диктатора Виделы стал экономический кризис 1980 года, после которого военные 29 марта 1981-го отстранили генерала от власти как не справившегося с «боевым заданием». На посту «фактического президента» его сменил генерал Роберто Виола, впоследствии — еще один герой судебных разбирательств преступлений военного режима.

Агония военного режима растянулась еще на два с половиной года. В июне 1983 года Буэнос-Айрес потерпел поражение в войне с Лондоном за Фолклендские острова. К тому времени военные полностью потеряли контроль над экономической ситуацией — инфляция достигла рекордных 434% в год. Сразу же после потери Фолклендов последний из череды военных диктаторов, генерал Леопольдо Галтьери, был смещен со своего поста, а власть перешла к демократической администрации.

Все военные диктаторы и члены хунты после падения военного режима предстали перед судом, получив в 1985 году за причастность к массовому террору разные сроки заключения, вплоть до пожизненного. В том числе — и министр экономики де Ос, последние годы своей жизни пребывавший под домашним арестом по обвинению в причастности к похищению двух бизнесменов в 1970-е годы и скончавшийся в марте 2013-го.

Автор: Сергей Слободчук

"ЧТОБЫ ГОРОД БЫЛ "УМНЫМ", ОН ДОЛЖЕН ОСТАВАТЬСЯ ЖИВЫМ"

Записала Наталья Коныгина

Глава московского департамента информационных технологий о транспортных потоках, открытиях в здравоохранении и наблюдении за дворами

О том, как Москва движется к "умному городу", как технологии помогают бороться с пробками и какой московский опыт изучает Париж, "Московским новостям" рассказал руководитель столичного департамента информационных технологий Артем Ермолаев.

Об интеллектуальной транспортной системе

Москва ничем не отличается от других городов - все мы движемся в одном и том же направлении. Сказать, что кто-то за счет только "умных" технологий достиг сбалансированного развития, нельзя.

У каждого мегаполиса свои приоритеты. Чтобы город был "умным", он должен оставаться живым. Транспортная проблема Москвы известна - если мы не разрулим автомобильные потоки, Москва просто задохнется. Для этого мы создаем интеллектуальную транспортную систему.

Для поиска решения сначала нужна информация. Датчики на дорогах помогают нам собирать данные о загруженности светофоров и управлять ими. Добавляем видео с камер и начинаем анализировать - появляется корреляция событий. Предположим, у нас пробки десять баллов, время с 18.00 до 19.00, сто светофоров на вылетных магистралях работают в режиме 30 секунд - зеленый, 20 секунд - красный, 5 секунд - желтый. Вопрос: как ликвидировать эти пробки? Всю эту информацию мы загружаем в транспортную модель, которая начинает перебирать параметры и выдает рекомендацию: сделать так, чтобы вместо 4 млн машин в городе стало 4 тыс. Но мы же понимаем, что это невозможно. Тогда мы даем математической модели более жесткие параметры, и она выводит реалистичный сценарий корректировки светофоров.

Параллельно система выстраивает потоки городского транспорта - мы понимаем, в какое время какие интервалы движения формируются, причем на интермодальных маршрутах, когда часть маршрута проходит на трамвае, вторая - на троллейбусе или метро. В итоге мы можем замерить пассажиропоток.

"Мозг" этой системы сейчас настраивается, этим занимаются наши коллеги из департамента транспорта. Это нетривиальная задача со многими параметрами. Результата от ее внедрения можно ждать примерно через год.

Об "умных" технологиях в здравоохранении...

До недавнего времени аналитика загруженности врачей первичного звена отсутствовала как класс. И за 1,5 года мы развернули во всем поликлиническом комплексе так называемую систему управления потоками пациентов, больше известную как запись на прием к врачу. Создавая эту систему, а начинали мы с 800 лечебно-профилактических учреждений, мы провели фактически перепись всех поликлиник, всего контингента врачей, и в итоге смогли увидеть в онлайне, как происходит загрузка того или иного учреждения. Это позволило нам реагировать на спрос населения и понимать, где у нас нехватка специальностей.

Картина оказалась совершенно потрясающей. Система мониторинга часто показывает, что в одной микрорайонной поликлинике ожидание терапевта - 14 дней, а в другой - запись происходит день в день. Значит, в первую поликлинику надо оперативно перебрасывать врачей из другой.

Сначала система была выстроена таким образом, что если вам нужно попасть к врачам узкой нозологии - онкологам, эндокринологам и т.д., вы к ним попасть напрямую не могли. Сначала вы должны пойти к терапевту.

Представьте себе ту поликлинику, в которой приема терапевта надо ждать 14 дней. А потом еще вы ждете приема к онкологу или эндокринологу. Самое простое, но неправильное решение было бы таким: открыть прямую запись к любому врачу. Но у нас же каждый сам ставит себе диагноз и идет, минуя терапевта, к тому врачу, которого считает нужным. Поэтому здесь важно было не перегрузить врачей.

И систему записи мы перестроили так, что, если вы уже были у эндокринолога и он сказал: "Вы и в дальнейшем будете моим пациентом", он вас вносит в систему и теперь вы можете к нему попасть, минуя терапевта.

У нас недавно была делегация из Парижа, которая смотрела, как мы организовали общегородскую систему записи на прием к врачу. Они были удивлены, как нам удалось собрать в одну систему 800 учреждений и десятки тысяч врачей.

...В ЖКХ

Вся техника, которая должна быть задействована в уборке города, оснащена ГЛОНАСС. Соответственно мы можем по трекам посмотреть, как она передвигалась. Но как заказчику понять, что там не просто проехали, а убрались?

Для этого мы весь город насытили системой видеонаблюдения. Она позволяет в режиме онлайн увидеть, что происходит в конкретно взятом дворе. И не только посмотреть в настоящем времени, но и заглянуть в архив. Наверняка вы в подъезде видели такой красный "глазик" - это подъездные камеры. Есть еще дворовые камеры с 10-кратным зумом. А есть более сложные камеры, которые стоят в местах массового скопления людей, они имеют 30-кратный зум. Всего камер в городе порядка 120 тысяч.

Изображение хранится на наших серверах, городских. А сами камеры, каналы связи, их обслуживание - это все мы арендуем у операторов, которые выиграли конкурс. Камера с 30-кратным зумом обходится в 14 тыс. руб. в месяц. Дворовая - в 9 тыс., подъездная - в тысячу рублей. В среднем система в целом обходится городу в 2-3 млрд в год. Но у нее два пользователя: коммунальщики и полицейские, поэтому сумма делится между ними.

Так что на первом уровне интеллектуализации город становится прозрачен. После этого идет уже более сложный этап, связанный с принятием решений. Понятно, что уследить за всеми камерами, даже имея некоторое количество чиновников, сидящих перед ними, проблематично. Но можно настроить интеллектуальную систему так, чтобы она сама выявляла отличие от нормы. Вот, к примеру, контейнер с мусором. В 8 утра он должен быть чистым. Система может настраиваться таким образом, чтобы анализировать его состояние в 8 утра и в 9 утра. Если система не видит динамики, то есть контейнер не убран, она эту камеру подсветит, сделает снимок и автоматически выставит штраф. Но это мы сделаем несколько позже. Сейчас штраф выставить уже можно, но пока в ручном режиме.

...И в культуре

Есть сферы, куда технологии проникают не так явно. Например, в сферу культуры, изучение культурного наследия. Возьмем, к примеру, музей где-нибудь в Эстонии. Вам там дают магнитную карточку, а у экспонатов висит небольшой плазменный экранчик, на котором вы можете выбрать информацию об объекте - аудио, видео, текст. Если вам нужно уходить, а вы еще не все посмотрели, можете "набрать" на эту карточку объекты, о которых хотели бы получить больше информации. На выходе из музея вы оставляете эту карточку, и вам на е-mail присылают информацию по каждому из интересующих вас объектов. Музею это дает понимание, что людям интересно, что не очень.

У нас есть проект модернизации биб-лиотек, мы пытаемся дать им вторую жизнь, создавая на их базе мультимедийные центры. Так что мы зреем вместе с каждой отраслью, продумываем, что можно изменить, поэтому везде есть прогресс, хотя, конечно, где-то в большей степени, где-то в меньшей.

Москва обогнала Сидней и Мадрид

В рейтинге уровня информатизации мегаполисов мира, подготовленном агентством CNews Analytics по заказу московской мэрии, по итогам 2012 года российская столица заняла 13-е место, обогнав такие города, как Сидней (18-е место), Мадрид (19) и Париж (21). Среди европейских городов Москва стала восьмой, а на постсоветском пространстве уступила только Таллину. Наиболее продвинутым мегаполисом эксперты признали Сингапур, за ним следуют Стокгольм и Берлин.

Уровень ИКТ-развития городов сравнивался по 18 параметрам, таким как количество электронных сервисов, интернет-покрытие, информатизация образования, здравоохранения и транспорта, применение энергосберегающих технологий, наличие массовых государственных мобильных сервисов, уровень проникновения сотовой и фиксированной связи, доступность данных из государственных информационных систем для сторонних разработчиков.

"В "УМНОМ ГОРОДЕ" ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ РАЦИОНАЛЬНО"

Беседовала Наталья Коныгина

Булат Столяров, генеральный директор консалтинговой компании IRP Group

"Мы восторгаемся, когда видим в Сеуле тачпанели в метро, с которых ты, пока едешь домой и ждешь поезд, можешь заказать продукты домой. Это неслучайно появилось не в Цюрихе или Мар белье, а именно в Сеуле. Эта услуга там колоссально востребована, потому что так устроен город. В этом смысле разговор про Москву как место для внедрения большого количества технологических инноваций справедлив"

Город можно сделать "умным", если посмотреть на него глазами хорошей домохозяйки

"Умными гаджетами" и даже "умными домами" уже никого не удивишь. А возможно ли, что "умными" будут целые города? Урбанисты считают, что возможно. Что стоит за этим определением? Как "умные города" выглядят сейчас и как могут выглядеть в будущем? Об этом наш спецвыпуск.

Должен ли "умный город" быть похож на картинку из научно-фантастического фильма, являются ли высокие технологии обязательным признаком "умности" и как связаны "умность" и конные повозки, "МН" рассказал Булат Столяров, генеральный директор консалтинговой компании IRP Group, специализирующейся на вопросах инвестиционной политики и пространственного развития.

ГОРОДА ВЫБИРАЮТ ЖИТЕЛЕЙ

- Что такое "умный город"? Как это надо понимать?

- "Умный город" - это итог усилий всех людей, которые занимаются городским развитием. Я думаю, что английский термин smart cities значительно лучше, чем его русский перевод "умные города", потому что в понятие smart входит не только то, что мы слышим в русском слове "умный", но также релевантность и компактность предложенных решений, измерение эффективности. Smart - это когда мы достигаем результата, не используя лишних ресурсов. Это то, чего не хватает нашим городам.

- Каким принципам должен соответствовать "умный город"?

- Есть не мною придуманная традиционная триада, которая звучит так: urban strategy ("городская стратегия"), urban planning ("городское планирование"), urban design ("городской дизайн"). Стратегия - это верхний уровень, понимание того, на какую аудиторию мы работаем, а на какую нет.

Когда города вступили в конкуренцию между собой за три вида основных ресурсов - жителей, инвестиции, туристов, то на следующем этапе встал вопрос: каким должен быть стратегический маркетинг города, какие именно инвесторы, жители, туристы нам нужны? Стратегия устойчивого развития жестко диктует набор тех действий, которые нужны, чтобы сыграть именно на свою аудиторию и не попасть случайно в аудиторию ненужную.

Очевидно, что Берлин ориентируется на одних людей, Лондон - на других, Сингапур - на третьих. Лондон, к примеру, пытается удовлетворить мировую финансовую, управленческую элиту, поэтому все, что связано с ним, имеет элитарный запредельный ценник.

Берлин говорит: мы пытаемся продать такого же качества городскую среду, как в Лондоне, но за существенно более низкую цену, поэтому работаем на арт-элиту, более молодую аудиторию, андеграунд, начинающих художников, семьи из креативного класса.

А Сингапур говорит: я буду для азиатского мира тем же самым, чем является Лондон для мира евроатлантического. Я буду сочетать в себе Лондон и Швейцарию, то есть стану бесконфликтным для всех азиатских цивилизаций местом, где они смогут сотрудничать.

- А у Москвы этой стратегии нет?

- Если мы говорим о формальностях, то надо посмотреть официальную стратегию, которую сделали Академия народного хозяйства и Владимир Мау. Но на самом деле там не написано ничего.

А реальная жизнь диктует сложную ситуацию, когда Москва, с одной стороны, является средоточием всех финансов большой нефтегазовой страны, и в этом смысле центром деловых интересов всего мира, связанных с этой большой нефтегазовой страной. Это формирует колоссальный поток больших, горячих и неквалифицированных денег, убивающих город трафиком, чудовищными темпами строительства, постоянным наплывом людей и экстенсивным ростом всего. А с другой стороны, публика, которая собралась в Москве, с каждым днем становится все более квалифицированным, а значит, недовольным и требовательным пользователем городских услуг, и городские власти находятся в постоянной борьбе между тем, что финансовый пресс разрушает столицу, и тем, что пользователь все менее доволен городом как услугой. Интуитивно некоторые деятельные части команды Собянина занимаются именно такой работой - пытаются удовлетворить рассерженного горожанина новым качеством городской услуги. Например, весь продукт, который делает блок Сергея Капкова, - про это. Но я не уверен, что все исповедуют такие же ценности.

ПОЛИГОНЫ ТЕХНОЛОГИЙ И ЭФФЕКТИВНОЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

- Как со стратегией связаны планирование и дизайн?

- Вот вы выбрали стратегию - для кого делать город. Далее это должно быть отражено в планировании - генплане, мастер-плане для всех градообразующих точек развития. А дизайн - это физические вещи: как должны выглядеть здания, мусорные баки, форма мусорщиков, такси, городские автобусы, навигация.

Связь между высокоуровневой стратегией "где мы находимся и куда нам надо попасть" и физическими решениями на уровне скамеек - вот это и есть "умный город". Если эта связь прерывается, то "умного города" не получается.

- То есть "умный город" - это не технологические штучки?

- Это и технологические штучки тоже. Но технологические штучки, существующие просто так, не имеют никакого смысла. Если мы поставим в северном городе в зимнем автобусе без отопления Wi-Fi, то вряд ли это будет признаком "умного города", потому что им никто не сможет пользоваться: все будут сидеть в варежках.

- Значит, "умный город" может быть без чудо-техники, хоть с конными повозками на улицах?

- Да, если это соответствует стратегии города и он с помощью конных повозок добивается своих результатов. Есть, например, процветающий край, который состоит из большого количества прекрасно связанных между собой "умных городов", - это Тоскана. Это регион, который находится в траектории потрясающе устойчивого развития. Но разве это полигон технологических инноваций? Он состоит из спящих в неге средневековых городов: Сиена, Лукка, Монтальчино, Монтепульчиано, Пиенца...

Вопрос - добивается ли Тоскана как конгломерат этих городов своих задач с точки зрения привлечения именно ее туристов, ее инвесторов и ее жителей? Насколько эффективна Тоскана на этих трех рынках? Абсолютно эффективна. А если бы они сделали ставку на внедряемые в городское пространство технологии, они скорее всего убили бы Тоска ну. Но, с другой стороны, там, где запрос на городские технологии объективно есть, как в переполненной туристами Флоренции, там технологические инновации разумно представлены. Вам не надо стоять в очереди пять часов, чтобы попасть в Уффици: билет с фиксированным временем посещения можно купить на сайте за месяц до поездки.

- А если все-таки говорить о мегаполисах, можете привести пример "умного города"?

- Ну этот канонический список известен: Лондон, Берлин, Сингапур, Сеул, Шанхай, Барселона, Нью-Йорк, далее везде... Каждому близко свое.

- Азиатские города, насколько я понимаю, - это как раз полигоны технологий.

- Да. Но почему это происходит? Где нужны высокие технологии? Они нужны там, где большое демографическое давление на единицу пространства. Мы восторгаемся, когда видим в Сеуле тач-панели в метро, с которых ты, пока едешь домой и ждешь поезд, можешь заказать продукты домой. Но это же происходит не от хорошей жизни. Это неслучайно появилось не в Цюрихе или Марбелье, а именно в Сеуле. Эта услуга там колоссально востребована, потому что так устроен город.

В этом смысле разговор про Москву как место для внедрения большого количества технологических инноваций справедлив. Поскольку Москва является магнитом для все новых и новых людей, она не сможет с этим справляться без большого внимания к миру технологических решений. Здесь на азиатский опыт нам надо смотреть. Но технологии - это уровень именно urban design. Без адекватности двух верхних уровней сами по себе технологические фишки не работают. Важен смартпринцип, разумность на трех этажах.

ЭФФЕКТИВНОСТЬ В РАЗНЫХ ПЛОСКОСТЯХ

- Мне казалось, что "умные города" должны выглядеть как в научной фантастике.

- Я думаю, что на города, как и на любые другие объекты управления, надо смотреть скорее не глазами фантаста (хотя форсайты важны и интересны), а глазами крепкого хозяйственника. Или глазами эффективного хозяина или домохозяйки, которая на уровне своего семейного бюджета, своей кухни принимает не абстрактные, а очень конкретные решения.

Давайте посмотрим глазами эффективной домохозяйки на действительно фантастически выглядящий сегодня Сингапур, который является полигоном для внедрения, видимо, всех технологических инноваций, которые могут пригодиться для повышения эффективности городского пространства. Но они же к этому пришли неслучайно. Они говорят: мы хотим иметь во всех отраслях, которыми занимаемся, все самые квалифицированные деньги мира и самые качественные мозги мира. Следовательно, у нас будет постоянный демографический напор самых требовательных, самых искушенных представителей мировой элиты. Это означает, что у нас должен эффективно использоваться каждый сантиметр городского пространства. Вопрос: как мы можем этого достигнуть, если мы обладаем компактной и ограниченной по размеру территорией? Какие у нас есть варианты, кроме технологической интенсификации? Никаких. Вот так в Сингапуре добиваются своих целей.

Если же мы посмотрим глазами той же эффективной домохозяйки на поселок Сотогранде в Андалузии, на юге Испании, то эффективность города будет находиться совсем в другой плоскости. Его потребитель - бабушка-миллиардерша, которая выходит из своего дома, стоящего десятки миллионов долларов, садится в антикварный "Порше", едет в этом же городке в яхтенную марину, садится в свою яхту и идет в Ниццу поесть устриц. Что должно быть в таком городе? Сосны, океан и образцовое поле для гольфа.

В "умном городе" не существует никакой самоцели, все должно быть рационально.

Как еще описывают "Умный город"

Сайт businessdictionary.com: "Умный город" - развитая урбанизированная территория, где за счет высокого уровня экономики, транспортной мобильности, заботы об окружающей среде, человеческих ресурсов и управляющего аппарата создаются условия для устойчивого экономического роста и высокого уровня жизни. Ключевыми факторами, обуславливающими успех "умного города", являются коммуникационно-информационные технологии, а также человеческий ресурс".

Обозреватель журнала Fast company Бойд Коен: "Определение "умный город" не имеет четких рамок. Некоторые люди предпочитают более узкое определение и называют "умными" те города, где информационные и коммуникационные технологии используются для того, чтобы предоставлять жителям различные услуги. Но я предпочитаю более широкое определение: "умные города" используют информационные и коммуникационные технологии для более эффективного ресурсопользования, что в конечном итоге позволяет экономить энергию, повышать уровень сервиса и стандарты жизни, а также снижать негативное влияние человека на окружающую среду - все благодаря инновациям и экологически чистой экономике".

Где нужны высокие технологии? Там, где большое демографическое давление на единицу пространства

Россия. Весь мир > Недвижимость, строительство > mn.ru, 3 июня 2013 > № 842503 Булат Столяров

Фитосовхоз "Радуга" в Симферопольском районе - единственное крупное предприятие в Крыму, продолжающее традиции "золотого" растениеводства на полуострове, - хочет привлечь инвесторов из Германии и построить завод за 8,5 миллионов евро.

"По объемам производства (более 1000 тонн сырья в год) и ассортименту продукции наше предприятие - крупнейшее в Украине. Наше сырье покупают фармпредприятия Германии, Польши, Испании, Болгарии, Франции, России, Казахстана, Прибалтики. Там к качеству сырья относятся очень строго... Нам бы не хотелось отдавать сырье по дешевке, а производить уже готовые лекарства. Например, эхинацею мы продаем в Германию по 1 евро за килограмм, а оттуда получаем 300-граммовый пузырек настойки по 22 евро за штуку. Вот где скрыта основная рентабельность этого производства. Поэтому мы планируем построить фармацевтический завод", - поясняет директора фитосовхоза Сергей Кутько.

В советские времена отрасль выращивания эфиромасличных и лекарственных культур у нас называли "золотом Крыма". Дело не только в огромных объемах вложенного труда и ресурсов, но и в дороговизне лекарств и парфюмерии на основе природных компонентов.

Руководство "Радуги" задумывается о повышении рентабельности хозяйства, а для этого нужно внедрять технологии переработки продукции. Строительство предприятия, по оценкам специалистов, обойдется в 8,5 млн. евро. Эти расходы также возьмут на себя немецкие инвесторы - крупнейшая в Европе фармацевтическая компания Martin Bauer. Сегодня проект проходит экспертизу в Германии.

Профиль "Радуги" - выращивание лекарственных трав, которыми заняты более 650 гектар. Мелиса, душица, мята, эхинацея, котовник и даже укроп - всего более 30 наименований. А в совхозном питомнике - банке данных хозяйства - их больше 120. Здесь и обыкновенная крапива, и расторопша, и гинко билоба, и подорожник.

Председатель Совета министров Анатолий Могилев пообещал поддерживать проект. По его мнению, в Крыму необходимо отказываться от рискованного и нерентабельного производства зерновых и возвращаться к корням - выращиванию традиционных для Крыма культур, которые будут приносить гораздо большие доходы в бюджет. "Я дал поручение министру аграрной политики и продовольствия разработать программы по возрождению в Крыму виноградарства, овощеводства, садоводства, выращивания эфиромасличных и лекарственных культур. Также нужно создавать инфраструктуру по переработке этого сырья. Благодаря этому Крым станет самодостаточным регионом и не будет стоять перед Киевом с протянутой рукой", - убежден глава правительства автономии.

Ваш билет

В рамках проекта StartUp мы продолжаем рассказ о самых успешных и харизматичных предпринимателях, создавших свой бизнес с нуля. Итак, знакомьтесь: исполнительный директор и соучредитель компании Skyscanner Гарет Уильямс, который отыскал залежи дешевых авиабилетов в таблице Excel

Гарет Уильямс воплощает в себе лучшие качества настоящего британца: смекалку, стойкость, выдержку. Именно он в самом начале нулевых додумался создать сайт для поиска дешевых авиабилетов по всему миру. Именно из его компании вырос нынешний рынок онлайн-путешествий. Причем зарабатывать деньги на этом ноу-хау Гарет не спешил, отказавшись вернуться в Лондон из провинциальной Шотландии и долго не соглашаясь принять деньги от инвесторов. Но награда сама нашла героя: отныне его Skyscanner — это поисковик номер один в Европе.

— Господин Уильямс, готовясь к интервью, я нашел в «Википедии» 18 полных ваших тезок, а вас, увы, нет. Не обидно?

— Это из той же серии, что «гуглить» свое имя. Давно уже этим не страдаю.

— Вы тоже считаете, что деньги любят тишину, а публичность вредит бизнесу?

— Вот я с вами сейчас разговариваю не ради денег. Начиная бизнес, мы тоже, как ни странно, меньше всего думали о том, как будем их зарабатывать. Деньги не могут быть главным мотиватором. Мной, например, всегда двигало желание познакомить с новыми возможностями, которые давал наш сайт, максимальное количество людей в мире. Нет, я не берусь утверждать, что деньги совсем ничего не значат, это было бы глупо. Но для меня гораздо важнее, сколько человек воспользовалось нашим детищем.

— Мы беседуем в Эдинбурге, здесь вы уже давно живете. Но вы ведь не шотландец?

— Нет, я родился в Норфолке, в небольшом городке где-то в 100 милях к северо-востоку от Лондона. В детстве, правда, жил еще и в Швейцарии, и в Канаде, и во Франции, и в Австралии. Отец получил докторскую степень по генетике, и ему предлагали работу в университетах по всему миру. Мама не работала до тех пор, пока мы с братом не выросли, после чего тоже устроилась на работу в университет. Сейчас я живу в Шотландии, здесь я встретил свою жену.

— Когда вы начали увлекаться компьютерами?

— Моим первым компьютером был Commodore VIC-20. Это было в 1981 году, мне тогда только исполнилось 12 лет. Помню, первой игрой была Space Invaders. После этого мне уже хотелось сконструировать на компьютере что-то самостоятельно.

— Родители увлечение поддержали?

— Да. С отцом мы вместе учили язык Assembler на компьютере BBC Micro... Короче, в университете я выбрал математику и программирование. Уже тогда, в 1990 году, понимал, что работа, которая позволяет сделать карьеру не к старости, а чуть пораньше, должна быть связана именно с компьютерами. Если вы, к примеру, юрист, то вам придется им быть до конца жизни: сегодня, конечно, многое изменилось, но в то время для успешной карьеры вам пришлось бы работать на одну компанию лет эдак двадцать. Мне этого не хотелось. Так что меня ждали две профессии — программирование или работа на нефтедобывающих платформах в море. Обе подкупали невероятно гибким графиком.

— И чего же такого привлекательного в работе на нефтяных платформах в холодном море?

— Свободное время и относительно высокая зарплата.

— Стремление к свободе тоже пошло из семьи?

— Я рос в антиавторитарной семье, и мне не хотелось становиться частью какой-либо корпорации с установленной формой власти. С тех пор я повзрослел и сам стал такой властью, будучи главой компании. Так что в этом есть некая ирония.

— Университет научил чему-нибудь или программирование — это профессия для самоучек?

— С точки зрения чистого программирования университет, к сожалению, не дал мне ничего. Я не мог понять, по какой логике подбирались предметы. Мне, например, хотелось узнать, как работал компьютер с самых основ, а профессора мне в этом помочь не могли... Хотя это были прекрасные годы: не стоит забывать классическое для Британии прожигание студенческих лет за пинтой пива или чего покрепче!

— И вас не миновала чаша сия?

— Не миновала (смеется).

— Вы вышли из университета уже с идеей создать свой бизнес?

— Идея создать Skyscanner пришла ко мне в возрасте 32 лет, то есть десять лет спустя. Перед этим был довольно продолжительный период, в течение которого я занимался совсем другим делом — лыжным слаломом. Ездил по Европе, участвовал в соревнованиях. Пришел третьим в чемпионате Великобритании, шестнадцатым в открытом чемпионате Испании, но был недостаточно хорош, чтобы пройти отбор на чемпионат мира. Это было не просто увлечение. Я тратил на это до шести месяцев в году. Потом закончились деньги. Мне приходилось спать в машине, сильно простудился. Тогда я перестал кататься и поехал работать в Лондон программистом.

— Чем зарабатывали на жизнь, пока не начали работу над Skyscanner?

— Программировал для банков и розничных компаний. Клиентами, например, были Nation's Bank, Tullet and Tokio, Cantor Fitzgerald, Long-Term Credit Bank и прочие. Многое из того, что я делал, было связано с облигациями, процентными ставками, свопами, опционами и другими финансовыми инструментами. Тогда еще не было автоматизированных трейдинговых систем, и я пытался решать эту проблему. Мне очень нравилась свобода, которую давала эта работа: слалом не отпускал! На три месяца в году я опять ездил в горы. До тех пор, пока не понял, что с каждым днем становлюсь в спорте не лучше, а хуже. Подумал — и отправился в Новую Зеландию. Пытался построить продукт, связанный с использованием искусственного интеллекта, хотел сделать бизнес. Но, видимо, слишком мало внимания уделял построению бизнес-модели, больше увлекаясь технологией.

Кстати, именно лыжи натолкнули меня на идею создания Skyscanner. Однажды мне предложили неплохую работу, но условием был график: две недели через две недели. В течение всей зимы я каждый месяц ездил к брату в Альпы, ночевал в спальном мешке у него на полу, катался, а потом возвращался в Лондон на работу. В то время бюджетные авиалинии только начинали создаваться в Европе. Единственная сложность заключалась в поиске самых дешевых и удобных вариантов. Для этого приходилось вручную просматривать предложения всех авиакомпаний, летающих из Великобритании в пять аэропортов, расположенных вокруг альпийских горнолыжных курортов.

И я подумал: «Раз такая проблема возникла у меня, значит, кто-то так же сидит и мучается».

Решил написать программу-прототип для собственных нужд буквально в виде страницы в Excel. Этот инструмент сработал, я его показал двум друзьям и сказал: «А что, если мы сделаем из этого бизнес?» Они увлеклись. Кстати, у нас троих были и другие мысли на тот момент. Например, мы хотели создать сайт по продаже недвижимости, так как некоторые из нас в то время подыскивали жилье. А еще тогда только появился широкополосный доступ в Интернет, и мы подумали, что неплохо было бы сделать музыкальный сервис, к которому могли подключаться пабы и бары.

Но в конце концов решили, что поисковик по авиабилетам именно то, что надо.

Это было смелым решением. Еще года не прошло с того момента, как лопнул пузырь доткомов и обвалилась биржа NASDAQ в Нью-Йорке. В начале 2000-х ни один инвестор не хотел вкладывать деньги в интернет-стартапы. Правда, в результате это только сыграло нам на руку.

— Почему?

— У нас не было опыта в привлечении инвестиций, и мы бы однозначно сделали это плохо. Так что решили полностью сосредоточиться на сайте. Прошло чуть больше шести лет, когда мы впервые получили деньги от инвесторов. Мои друзья продолжали работать на своих прежних местах, а я стал уделять все свое время этому бизнесу. Для этого мы решили разделить две зарплаты на троих.

Часто говорят: «Когда вы начинаете бизнес, обязательно спрашивайте себя: «Как я заработаю свой первый доллар?» Так вот, мы понятия не имели. У нас не было обязательств, не было инвестиций, мы могли жить на две зарплаты многие годы, пока идея не стала достаточно продуманной. Но когда мы запустились, оказалось, что рынок и пользователи были не готовы к этому.

— То есть вы фактически основали новый рынок?

— Мы написали почти половину сайта, когда я наткнулся на два клона. Один был британский Apple Fares, а другой — американский SideStep, который потом был куплен компанией KAYAK. Я подумал тогда: «Черт, мы опоздали!» Но ни один из этих конкурентов не дожил до наших дней. Борьба шла за качество, за скорость.

— Когда открылся ваш сайт?

— Первая версия появилась в 2001 году, значит, сайт — где-то в начале 2002 года.

— Как, и никакой вечеринки по случаю запуска не было?

— Я помню сам день, но совершенно забыл дату. Мы занимались рассылкой электронной почты всем своим друзьям и членам семьи, а я устранял ошибки, потому что у нас еще не было системы управления исходными текстами программ. Это был настоящий бутстрэппинг (когда бизнес строят, опираясь только на собственные силы. — «Итоги»). Через неделю мы с трудом смогли набрать десять постоянных пользователей. Первые три или четыре года я писал коды по 12—14 часов в день. Я пропустил, наверное, три Рождества, потому что работал. И это периодически сводило меня с ума. Было очень трудно. Почти все могут придумать какую-то идею за кружкой пива, но самое сложное — сделать первый шаг в сторону создания чего-то конкретного, поверить в себя и кардинально изменить свою жизнь.

— А как насчет заработков на первых порах?

— Мы были программистами-фрилансерами, все зависело от заказов. Был период, когда я зарабатывал малую долю того, что получал до ухода с основной работы. Но в принципе неплохо. Где-то 25 тысяч фунтов в год. Но, к примеру, программист, работающий по контракту в Лондоне, в 90-е годы мог зарабатывать до 100 тысяч фунтов.

— Сколько вы вложили в компанию на момент запуска?

— Ноль. Никто из нас не обладал сбережениями или свободными средствами. Офиса тоже не было: в течение первых трех лет мы работали из дома, из своих спален.

— Когда на сайт пришел первый посетитель?

— Когда мы отправили электронные письма всем, кого знали, а это было около 200 человек, некоторые из них зашли на сайт и попробовали заказать авиабилет. Для нас был гораздо важнее момент, когда пошел медленный рост числа посетителей, потому что он был основан не на рекламе, а исключительно на распространении наших писем. Люди потянулись уже через несколько часов после первого письма. Наверное, самым волнительным моментом был день, когда кто-то решил рассказать мне про Skyscanner, не зная, что это был мой бизнес. Это было здорово!

— Кто был вашим первым авиаклиентом?

— Региональная авиакомпания British Midland Airways, и заключить с ней договор было непросто, так как у нас был маленький трафик и они ничего про нас не слышали. Один из моих друзей и партнер, Барри Смит, ходил к ним и убеждал, какие мы хорошие.

Чтобы взять планку в тысячу пользователей в день, нам потребовалось два года. Еще два года — чтобы вырасти до миллиона посетителей. То есть рост происходил в геометрической прогрессии.

— Когда компания стала приносить прибыль?

— Мы вышли в ноль в 2007 году, когда получили первый транш инвестиций. Так что теоретически компания уже тогда начала приносить прибыль, но мы использовали ее для выплаты зарплаты самим себе, чтобы продолжать заниматься проектом. Настоящая прибыль появилась где-то через 18 месяцев после прихода в бизнес инвестора. Это середина 2009 года.

— Почему вы решили зарабатывать на сборе комиссии с авиакомпаний, а не на рекламе, например?

— Сейчас мы зарабатываем и на рекламе. А вначале были увлечены совершенствованием поиска дешевых авиарейсов. Когда начинали, мы хотели быть самым популярным сайтом для европейских малобюджетных авиакомпаний. Мы концентрировались на этой цели вплоть до начала 2007 года и достигли ее. А после этого сказали себе: «Теперь наш сайт должен выходить за пределы Европы и собирать информацию с более крупных авиакомпаний». Тогда же я решил, что успех — это 400 тысяч пользователей ежедневно. Мы достигли этого уровня несколько лет назад.

Сейчас у нас около миллиона посетителей в день. И теперь наша цель — десять миллионов. Думаю, она не за горами.

— Ваш главный конкурент, американский KAYAK, запустился в 2004 году и сразу начал агрессивную экспансию, привлекая к рекламе голливудских звезд и миллионы долларов инвестиций. Не было ощущения, что вас обошли на крутом вираже?

— Не стоит забывать, что помимо огромных инвестиций у них была еще и очень умная команда, которая работала до этого в авиакомпаниях и турбизнесе. Так что за тот успех, которого они достигли, их можно только уважать. Отвечу на вопрос так. Наш объем поиска составляет сейчас около 60 процентов от показателей KAYAK, но мы растем гораздо быстрее. Они же, достигнув пика, расти перестали. Поэтому я тогда понимал, что надо настраиваться на затяжную войну, проигрывая какие-то локальные битвы. KAYAK провел блестящую маркетинговую стратегию в США, но они работают в основном на американском рынке. Они получают данные от компании ITA Software, которую недавно купил Google. Поэтому в отличие от нас они не могут контролировать качество поиска. И Google сейчас пытается эту проблему решить.

— Как рынок делите?

— Около 80 клиентов KAYAK находятся в США, а остальные 20 процентов — в других странах. Для нас же 20 процентов всего бизнеса делается в Великобритании, еще 60 процентов — в остальной Европе и еще 20 процентов — в Азии. Если говорить об абсолютных размерах, то сегодня только 10 процентов всех покупок проходит через поисковики авиабилетов. Так что тут еще есть куда расти. Сам же рынок — он ну очень огромный. Где-то четыре миллиарда пассажиров летает ежегодно.

И еще никто не смог предложить идеального решения проблемы, с которой сталкиваются пользователи. Ведь когда кто-то действительно полностью решает проблему, тогда он получает 70 процентов мирового рынка, и игра заканчивается. Отсутствие такого игрока — четкий сигнал того, что в этом секторе еще остались нерешенные проблемы. Например, чтобы получить данные от авиакомпаний, надо платить много денег. Еще одна трудность связана с тем, что авиакомпании практикуют спиралевидные ценовые стратегии. Скажем, они хотят продавать билеты в бизнес-класс дороже, чем в экономкласс.

Одной из сильных сторон Skyscanner является то, что мы потратили много сил, денег и времени, чтобы создать систему, которая бы напрямую контактировала с авиакомпаниями или турагентствами, вместо того чтобы полностью полагаться на системы GDS.

— Ваш первый инвестор — шотландская фирма Scottish Equity Partners.

— Когда я рассматривал предложения от инвесторов, то мне не очень хотелось, чтобы первой компанией, вложившей в нас деньги, была шотландская. Я хотел позиционироваться как европейская компания. Однако лучшие отношения у нас сложились именно c Scottish Equity Partners. Мы смогли нанять людей, стали тратить деньги на маркетинг. Я стал исполнительным директором, чего мне, кстати, не очень хотелось. Появился совет директоров, который в конце каждого месяца давал оценку того, где мы находимся и куда следует двигаться. Они же нас научили переживать первые убытки, что довольно трудно. В конце концов все заработало.

— Я читал, что одна из ваших целей — стать первой шотландской интернет-компанией стоимостью в миллиард долларов.

— Думаю, мы сделаем это.

— На IPO выходить планируете?

— IPO — это очень дорогое удовольствие. Вот посмотрите на тот же KAYAK. Они консолидировали 95 миллионов долларов и получили наличными 78 миллионов долларов, так что пришлось понести весьма крупные траты, чтобы выручить столь небольшую сумму. Эти деньги можно получить и через частные инвестиции, необязательно для этого выходить на IPO.

— Кто был вашим первым наемным работником?

— Парень по имени Мартин, мы его наняли в 2004 году. Он до сих пор у нас. Еще один парень работал из своего дома в Польше, и он тоже все еще наш сотрудник. Теперь в штате около 200 человек: 160 в Эдинбурге и еще 20 в Сингапуре и Пекине. Наша задача — сделать онлайн-путешествия не сложнее поиска книги в Интернете или друга на Facebook. И мы идем к этому в хорошем темпе, как мне кажется.

— Каков ваш личный доход от компании?

— У меня очень скромная зарплата. Все мое состояние сейчас связано с оценкой компании.

— И какова ваша доля в бизнесе?

— 17 процентов.

— Получается, что инвесторы контролируют компанию?

— И тем не менее компания полностью контролируется ее основателями. Такова договоренность.

— Кризис 2008 года научил чему-нибудь?

— Наш бизнес прошел уже через три рецессии: текущую, в 2008—2009 годах и ту, в которую мы открылись, — кризис доткомов начала 2000-х. И почти каждый раз мы их просто не замечали. На рынке, в котором мы работаем, всегда будет около четырех миллиардов человек, готовых лететь из точки А в точку Б. Во время кризиса часть людей может отказаться от своих планов, поменять работу, а инфляция обесценивает их зарплаты. Но существует определенное количество самолетов в мире, и авиакомпании скорее снизят цены, чтобы люди смогли себе позволить более дешевый перелет. Так что никаких потерь.

— Ваша жена обижалась, что вы десять лет вкладываете деньги в черную дыру без какой-либо отдачи?

— С одной стороны, она меня поддерживала. Деньги для нее не главное, и она видела, с какой страстью я работал. С другой стороны, сейчас мы разведены, хотя и остались хорошими друзьями. Интенсивность, с которой приходилось вкалывать днем и ночью, наверное, внесла свою лепту в это дело. Когда мы расставались, одна из ее фраз звучала так: «Я, черт возьми, на тебя не работаю». Думаю, тут есть над чем задуматься.

Артем Никитин

Анкета

Имя Гарет Уильямс.

Компания Skyscanner Ltd.

Направление бизнеса Онлайн-поиск авиабилетов.

Возраст 44 года. Родился 27 марта 1969 года.

Место рождения Норидж (Восточная Англия), Великобритания.

Образование В 1992 году окончил университет Манчестера по специальности «Компьютерное программирование».

Год и возраст вступления в бизнес В 2001 году мы создали компанию Skyscanner. Мне было 32 года. Идея пришла во время катания на лыжах в Альпах, откуда приходилось каждые две недели летать на работу в Лондон.

Когда заработали первый миллион Skyscanner заработал свои первые 1,5 миллиона фунтов только в 2009 году.

Нынешнее состояние Зарплата у меня небольшая. Все состояние — в акциях компании. Их у меня 17 процентов. (По оценкам The Guardian, в конце 2012 года Skyscanner зарабатывал 3 миллиона фунтов стерлингов в месяц.)

Цель в бизнесе Сделать так, чтобы путешествовать стало не сложнее, чем заводить друзей на Facebook.

Место жительства Эдинбург, Великобритания.

Увлечения Десять лет профессионально катался на горных лыжах — увлекался слаломом. Был призером международных соревнований. Чуть-чуть недотянул до чемпионата мира.

Как сообщают эксперты Таможенного департамента Министерства экономики Испании, в марте текущего года экспортные цены на плодовоовощную продукцию, выращенную в стране, упали на 1%, по сравнению с показателями прошедшего года, но увеличился поставляемый на внешние рынки объем продукции – на 1,5%.

Согласно информации Fepex, данные результаты работы демонстрируют тенденцию существенного замедления роста данного сектора, по сравнению с прошедшим годом и первыми двумя месяцами 2013-го. Так в январе 2013 года экспорт возрос на 5%, а цены на 11%, в феврале текущего года объемы поставок выросли на 10,5%, а и[ стоимость на 3%.

Мартовские показатели были сформированы из «овощных» данных – снижение поставок на 2,4% до 517,79 тысяч тонн и цен на 1% до совокупной за месяц суммы в размере 516 млн евро, и фруктовых – увеличение объемов на 5,5% до 555,377 тысяч тонн и снижение стоимости на 2% до совокупных 492 млн евро.

Как сообщает отраслевой журнал Proeftuinnieuws, по итогам последних нескольких лет Бельгия заняла первое место в ТОПе стран-производителей овощной «заморозки» с долей в 27,6%.

Напомним, что в 2011 года в Бельгии было произведено 855,1 тысяч тонн продукции, что на 16% больше, чем в 2010-ом. Страна опередила Испанию с 490 тысячами тонн замороженных овощей в год, Польшу с 435 тысячами тонн и Францию с 430 тысячами тонн.

За тот же период общий товарооборот замороженных овощей в Бельгии составил 1,169 млн тонн с долей импорт в размере 20%, что является очень важным для бельгийского рынка, так как способствует расширению ассортимента.

Франц Йозеф Маркс возглавит Группу "Илим" (г. Санкт-Петербург), он сменит Пола Херберта, работавшего на посту генерального директора в течение шести лет, говорится в полученном Lesprom Network сообщении компании.

Председатель Совета директоров Группы «Илим» Захар Смушкин в своем комментарии выразил благодарность Полу Херберту за тот вклад, который он внес в рост и успех Группы «Илим». «Полу удалось создать атмосферу доверия и взаимопонимания между российскими акционерами и акционерами International Paper. За шесть лет компания под руководством Пола Херберта достигла стратегических целей, сформулированных в начале работы совместного предприятия, и завершает реализацию самой масштабной в отрасли инвестиционной программы объемом более 1,5 млрд долларов. От всей Группы «Илим» выражаю благодарность Полу и хочу пожелать ему дальнейших успехов», – отметил Захар Смушкин.

Председатель Совета директоров и главный исполнительный директор International Paper Джон Фарачи отметил: “То, что создал Пол на протяжении своей 47-летней карьеры в отрасли, оказало значительное влияние на компании и людей, с которыми была связана его работа. 21 год Пол проработал в International Paper и последние 6 лет – в Группе «Илим». Его деятельность охватывает почти все континенты – такие страны как Канада, Чили, Бразилия, США, Бельгия, Германия, Испания, Франция, Чили, Индия и Россия. Его глобальный опыт не имеет аналогов в отрасли. Мы благодарим Пола за значительный и многосторонний вклад и желаем ему всего самого наилучшего в будущем”.

Кандидатом на пост генерального директора Группы «Илим» выдвинут Франц Йозеф Маркс. В настоящее время Франц Маркс является президентом International Paper, Россия. До прихода в International Paper Франц работал в Boston Consulting Group на должности Партнера и Управляющего директора. Начал свою профессиональную деятельность в компании BASF, работал в Европе, Китае, Среднем Востоке и Африке.

«Франц обладает разносторонним международным опытом, он хорошо знает Россию и нашу отрасль. Мы надеемся, что он сможет применить свой опыт, полученный в ведущих мировых компаниях и International Paper, Россия в новой более масштабной роли», – заявил Захар Смушкин.

«С момента, когда Франц пришел в International Paper в 2008 г., он добился высоких результатов и продемонстрировал сильные лидерские качества, – отметил Джон Фарачи, председатель Совета директоров и главный исполнительный директор International Paper. – Под его руководством команда International Paper, Россия принесла в прошлом году рекордные финансовые показатели, достигнув наивысших результатов шесть кварталов подряд. Его значительный опыт работы в этом регионе делает его подходящей кандидатурой на этот важный пост в Группе «Илим».

Окончательное утверждение кандидатуры Франца Маркса произойдет на очередном заседании Совета директоров Группы «Илим» 24 июня 2013 года.

В Испании определены лидеры в сфере городского туризма за 2012 год: тройку лучших замыкает Валенсия, благодаря стратегическому планированию в областях туризма и урбанизма, обогнавшая блистательную Севилью.

Как сообщает испанский портал kyero.com, по результатам исследования туристической конкурентоспособности UrbanTUR 2012 (измеряющего показатели 20 важных городов в Испании), в лидеры, помимо ожидаемых Барселоны и Мадрида, вышла Валенсия и заняла третью позицию по туристической привлекательности. Четвертое место в рейтинге занимает Севилья, а затем, по порядку: Сан-Себастьян, Малага, Бильбао, Сантьяго-де-Компостела, Сарагоса, Гранада, Саламанка, Овьедо, Кордова, Ла-Корунья, Аликанте, Сантандер, Толедо, Бургос, Овьедо и Леон.

Анализ основных элементов туристического предложения городов Испании включает следующие области: развлечения, развитие бизнес сферы, особенности городской жизни и духа города, транспортная доступность, стратегии развития и результаты в сфере туризма. Каждый из рассматриваемых городов обладает конкурентными преимуществами, которые оказывают влияние на развитие туризма, но для их соотнесения в анализе обращено особое внимание на размеры, географическое положение, культурное наследие и экономическую структуру каждого города.

Барселона и Мадрид являются бесспорными лидерами в сфере культурного туризма, коммерческой деятельности, гастрономии, высшего образования для иностранцев, экономического воздействия туризма на местную экономику. Значительно сократилась разница между городами в таком важном сегменте, как предоставление услуг в отелях высокого класса, и теперь тройка лидеров обладает лишь небольшим преимуществом. Лидеры легко доступны для авиатранспорта (высокая частота перелетов), здесь легко поймать такси, однако стоимость услуг такси выше, чем у "середнячков". Лидеры, однако, находятся в хвосте списка в таких областях, как общественная безопасность и качество воздуха.

Мадрид опередил Барселону в областях свободы торговли и высокоскоростного железнодорожного транспорта, в то время как Барселона сохранила лидирующую позицию благодаря бесплатному доступу в Интернет через Wi-Fi.

Интересен факт, что российские покупатели давно оценили Валенсию по достоинству.

Испанская полиция запустила мобильное приложение для туристов, благодаря которому отдыхающие могут на родном языке заявить о происшествии.

С помощью приложения служители порядка могут мгновенно установить район и местоположение пострадавшего и, соответственно, оказать необходимую помощь в кратчайшие сроки, сообщает Испания по-русски.

На сегодняшний день у туристов уже есть возможность заявить о происшествии по мобильному телефону на английском, французском и итальянском языках. А уже в ближайшее время это можно будет сделать на русском и японском, отметил начальник правоохранительного подразделения МВД Испании Игнасио Косидо.

С момента запуска приложения на первых трех языках, туристы воспользовались этой полезной услугой уже 23 тысячи раз.

Появление услуги на русском языке логично и закономерно, ведь только за последний год число русских туристов в Испании увеличилось на 25%.

Агенты таможенного контроля испанского города Малага задержали лодку с 17 тоннами гашиша на борту, сообщает в воскресенье новостное агентство EFE.

В результате операции сотрудники правоохранительных органов задержали 14 человек, находившихся на лодке, в том числе двух несовершеннолетних. Лодка была перехвачена патрулем в 60 милях от испанского берега, в результате досмотра было обнаружено более 650 тюков с наркотиками, спрятанных в трюме.

Все задержанные являются египтянами по происхождению. В понедельник они будут переданы суду. В настоящее время задержанная лодка и наркотики находятся в порту города Малага, где в ближайшее время будет проведена экспертиза запрещенного груза. Сергей Сарымов.

ТОЛЕРАНТНОСТЬ В ПОЛЬШЕ

С проф. Каролем Карским, лютеранским богословом, председателем совета Экуменического фонда «Толерантность», беседует Лешек Вонтрубский

— Когда был создан Экуменический фонд «Толерантность», что он собой представляет?

— Экуменический фонд «Толерантность» был основан в 1993 г., 20 лет назад, группой христианских деятелей, которым была близка идея уважения любой «инаковости» — особенно конфессиональной, национальной и культурной. В течение многих лет Общественный совет фонда возглавлял проф. Тадеуш Желинский (скончавшийся в 2003 г.), бывший омбудсмен по гражданским правам. Сам же Общественный совет фонда составляет группа людей разного вероисповедания и неверующих, священнослужителей, ученых, политиков и журналистов.

Деятели Экуменического фонда «Толерантность» на первый план выдвигают задачи, связанные с искоренением любых проявлений национализма, шовинизма, а также отравляющего общественные отношения антисемитизма, противостоят любым проявлениям нетерпимости, очень часто возникающей на почве религиозных, национальных предубеждений или ввиду сексуальной ориентации. Все эти проблемы и задачи, стоящие перед нашим фондом, весьма актуальны для нашей страны.

Кроме того, члены нашего фонда инициируют и развивают различные формы сотрудничества с целью построения межнациональных и международных отношений на основах равноправия, поддерживают контакты с европейскими и мировыми экуменическими обществами.

— Кто сегодня составляет ваш фонд? Кто им руководит и управляет?

— В его состав входят представители разных Церквей: католической, православной, лютеранской, а также люди неверующие. Экуменический фонд «Толерантность» с момента создания очень последовательно реализует свои цели посредством организации публичных обсуждений, семинаров, награждения студенческих дипломных работ, посвященных теме толерантности.

— А кто ваши партнеры? С кем вы сотрудничаете?

— Фонд «Толерантность» сотрудничает с различными международными организациями, в том числе с Союзом за примирение народов со штаб-квартирой в Берлине, в который входят депутаты Бундестага и видные европейские политики, а также Международным партнерством по согласию (International Fellowship of Reconciliation — IFOR). Однако сегодня наша деятельность сильно ограничена, главным образом по финансовым причинам.

На сегодняшний день актуальны четыре проекта фонда. Это две ежегодно присуждаемых премии: премия им. брата Альберта Хмелёвского и медаль Толерантности, вручаемая 16 ноября, в День толерантности, учрежденный ООН. Символичен тот факт, что торжества по поводу награждения нашей медалью Толерантности проходят в Еврейском театре в Варшаве.

— Другие два проекта — это книгоиздание...

— Да, остальные проекты касаются издательств. Наш фонд издает два журнала: «Экуменические исследования и документы» и «Православный обзор». Первое издание представляет широкую панораму экуменических проблем в Польше и в мире. Публикуются важные церковные документы разных конфессий, связанные с экуменической проблематикой, а также статьи, посвященные диалогу между Церквями и конфессиями, написанные публицистами и христианскими богословами. Также публикуются важнейшие документы, принятые межконфессиональными христианскими церковными комиссиями мирового уровня. Наконец, уделяется внимание христианско-иудейскому диалогу и, время от времени, христианско-мусульманскому. Это единственный в Польше журнал подобного профиля, он выходит два раза в год тиражом 350 экз. Адресован он прежде всего знатокам экуменических проблем (профессорам богословия, священнослужителям и мирянам, желающим углубить свои знания по данной теме), в расчете на то, что они станут распространителями этих знаний среди своих студентов, паствы и т.п.

Второе периодическое издание, «Православный обзор», — это иллюстрированный ежемесячник, информирующий о жизни и проблемах людей, исповедующих православие, в Польше и во всем мире. Он выходит на четырех языках — польском, белорусском, украинском и русском, тиражом 5 тыс. экз.

— Какова роль римско-католической и лютеранской Церквей в экуменическом диалоге в Польше?

— В Польше трудно говорить о равноправном партнерстве названных вами Церквей. С одной стороны — огромная, вездесущая римско-католическая Церковь, с другой — лютеранская, едва насчитывающая 70 тыс. человек и носящая в Польше официальное название Евангелической Церкви аугсбургского исповедания. Это самая большая по числу верующих евангелическая Церковь в нашей стране. В таком контексте заинтересованность римско-католической Церкви в нашем церковном общении гораздо сильнее, чем в отношении других евангелических объединений. Какое-то время действовала даже совместная католическо-лютеранская комиссия. Однако выяснилось, что между нашими Церквями не существует крупных противоречий, как это было в прошлом. Здесь я имею в виду, например, споры о церковной собственности. Сразу после Второй Мировой войны и даже еще в семидесятые годы лютеранские объекты были незаконно заняты римско-католической Церковью. Однако эти вопросы были решены полюбовно, и сегодня на этой почве уже нет никаких трений.

Лютеранская церковь небольшая, и в некоторых районах нас нет совсем. Иначе обстоит дело в Тешинской Силезии, где лютеран больше всего. Там атмосфера диалога существенно улучшилась. Конечно, это произошло не в один день. Любые перемены требуют времени и происходят путем эволюции. Примерно начиная с 1980 х можно говорить о том, что лютеранско-католические отношения в Польше складываются нормально.

Сейчас принимается как должное, что католическая сторона приглашает лютеранскую сторону, а также представителей других Церквей на совместные молитвы в период молитв о единстве христиан, и наоборот. Это происходит раз в год.

Есть, к счастью, и другие совместные инициативы. Я имею в виду совместные научные конференции, симпозиумы и углубленное сотрудничество между учебными заведениями, например, между Христианской богословской академией (ХБА) и Люблинским католическим университетом. Я лично в течение 28 лет выступал с докладами по вопросам экуменизма в варшавском Университете им. кардинала Стефана Вышинского (бывшей Академии католического богословия). В Белостоке также на базе тамошнего университета ведутся занятия по католическому и православному богословию. Наконец, мы рецензируем научные работы, в частности диссертации. Однако некоторые вопросы остаются нерешенными.

— Что вы имеете в виду? Если можно, какой-нибудь конкретный пример...

— Не до конца решена еще проблема смешанных браков. С этой точки зрения нам представляется, что дискриминация религиозных меньшинств (православных, старокатоликов, евангеликов) продолжается. Мы ощущаем давление католической стороны, чтобы дети в таких браках воспитывались в католическом духе, хотя уже существуют экуменические решения в европейских странах, где каждая из сторон — католическая и евангелическая — оставляет этот вопрос на усмотрение самих родителей.

Документ по вопросам смешанных браков уже был подготовлен представителями Польского экуменического совета и Совета польских епископов по делам экуменизма. Мы даже опубликовали его в наших «Экуменических исследованиях и документах». Но позднее выяснилось, что польский епископат не может сам его апробировать и ждет решения Ватикана. Он так и лежит в Риме уже больше года. В этом документе проводятся решения, которые уже приняты в Италии или Испании, государствах с католическим большинством, много лет назад. Там это было возможно. Напрашивается вопрос: почему же у нас это оказалось невозможно, и почему это тянется так долго? Это, случайно, не намеренные проволочки?

— Чего нам удалось достичь в экуменическом диалоге, а чего — нет?

— Рассмотрим это в общемировой перспективе. Потому что определенных вопросов не решить в масштабе одной страны.

Возьмем вопрос о взаимном допуске к причастию — о том, что лютеране, реформатская Церковь, методисты, наконец, англиканцы и старокатолики практикуют уже давно.

Между тем здесь, в римско-католической Церкви, продолжается блокада. Непосредственно после Второго Ватиканского собора в странах Западной Европы долгое время стихийно практиковалась интеркоммуния, во многих странах это происходило на уровне приходов. Епископы об этом знали, но делали вид, что не знают. Доктринально же такое положение дел было недопустимым, о чем папа Иоанн Павел II напоминал в окружном послании «О Евхаристии в жизни Церкви» в 2003 году. С того времени стихийные интеркоммунии католиков с верующими иных конфессий стали практиковаться значительно реже.

Следующая проблема, которая, собственно, связана с предыдущей и по которой происходит католическо-евангелический диалог, — это ответ на вопрос: что такое церковное служение? Евангелики и католики это понимают по-разному. Католическая Церковь говорит о священнике, рукоположенном епископом, составляющим звено в цепи апостольской преемственности и связанным с епископом Рима; священнике, главная задача которого состоит в том, чтобы служить Божественную литургию и приносить искупительную жертву. Ключевая роль евангелического священнослужителя между тем состоит в провозглашении Слова Божия. Католическая Церковь не признаёт такого понимания духовного служения, а следовательно, не признаёт и Евхаристии, совершаемой евангелическим священником. Это совсем не означает, что ксендз или католический епископ не обратится к евангелическому епископу или священнику «ваше преосвященство» или «отец». Такие формы вежливости признаются повсеместно, но дело в том, что этот факт не признаётся католической Церковью с богословских позиций.

Тем не менее такое понимание церковного служения становится самым большим препятствием для интеркоммунии. Эту проблему не удается решить путем диалога внутри страны в Польше или в Германии, она должна решаться глобально всей римско-католической Церковью.

— Вы выпускник Христианской богословской академии...

— Да, я закончил ХБА. Там же я защитил диссертацию по вопросам истории экуменического движения в Польше (до Второй Мировой войны). Докторскую степень между тем я получил в Люблинском католическом университете (ЛКУ). Это произошло потому, что в то время (1992 г.) в моей alma mater было слишком мало самостоятельных научных работников, способных провести апробацию. Со стороны ЛКУ это было огромное экуменическое содействие, инициатором которого был архиепископ проф. Альфонс Носсол. Я был первым не-католиком, который защитился в ЛКУ.

Сейчас я зав. кафедрой экуменизма в БХА и одновременно, уже почти 30 лет, главный редактор «Экуменических исследований и документов». Перед тем как получить должность в БХА, я 13 лет работал в Польском экуменическом совете1 заместитель председателя по вопросам международных контактов и прессы. Был также участником многих важных международных экуменических мероприятий. Кроме того, сотрудничал в качестве публициста с ежемесячником «Еднота» («Единство»), «Тыгодником польским», еженедельником «За и против» и многими другими журналами.

— Благодарю вас за беседу.

____________________

1 Польский экуменический совет объединяет сегодня семь христианских Церквей: Польскую автокефальную православную, евангелическо-аугсбургскую, евангелическо-реформатскую, евангелическо-методистскую, христиан-баптистов, польско-католическую и старокатолическую мариавитов.

Польша > Внешэкономсвязи, политика > novpol.ru, 31 мая 2013 > № 889647 Кароль Карский

УРОВЕНЬ БЕЗРАБОТИЦЫ В ЕВРОЗОНЕ В АПРЕЛЕ УВЕЛИЧИЛСЯ

В апреле 2013 года он составил 12,2%, что на 0,1% выше аналогичного показателя за март

Уровень безработицы в странах еврозоны в апреле 2013 года составил 12,2%, что на 0,1 процентного пункта выше аналогичного показателя за март, сообщается в отчете европейского статистического агентства Eurostat. В ЕС в целом уровень безработицы не изменился по сравнению с мартовским показателем и составил 11,0%. Согласно данным отчета, всего в еврозоне насчитывается более 26,5 млн безработных.

Среди стран-членов ЕС наименьший уровень безработицы был зафиксирован в Австрии (4,9%), Германии (5,4%) и Люксембурге (5,6%), а наивысший - в Греции (27% в феврале 2013 года), Испании (26,8%) и Португалии (17,8%).

Для сравнения, в США уровень безработицы в апреле составлял 7,5% и снизился по сравнению с предыдущим месяцем на 0,1 процентного пункта, а по сравнению с апрелем 2012 года - на 0,6 процентного пункта.

Уровень безработицы среди лиц моложе 25 лет в апреле составил 24,4% в еврозоне и 23,5% в ЕС в целом по сравнению с 26,6% в обоих случаях в предыдущем месяце. Самый низкий уровень молодежной безработицы был зафиксирован в Германии (7,5%), в Австрии (8,0%) и в Нидерландах (10,6%), а наивысший - в Греции (62,5% в феврале 2013 года), в Испании (56,4%), Португалии (42,5%) и Италии (40,5%).

По оценкам российских туроператоров, в 2013 году туристический поток за рубеж, по сравнению с прошлым годом, увеличится на 15%.

Самыми популярными направлениями традиционно являются Турция и Египет. В этом году к ним активно приближаются Греция и Испания.

По программе раннего бронирования на данный момент продано 50-60% туров, оставшееся будет раскуплено уже перед началом сезона, сообщила 30 мая исполнительный директор Ассоциации туроператоров России (АТОР) Майя Ломидзе. Самые низкие цены ожидаются на путевки в середине июня и июля.

Для семейного отдыха хорошо подойдут Болгария и Хорватия. К тому же, путевки в последнюю будут дешевыми весь летний сезон, отмечает ИНТЕРФАКС-ТУРИЗМ

Падение цен на туры в Хорватию связано с недостатком спроса, интерес покупателей заметно понизился после введения виз для въезда в страну.

Испания вышла на второе место в мире по числу биосферных заповедниковИспания заняла второе место в мире по числу биосферных заповедников, опередив Россию. Об этом сообщают испанские информационные агентства. Решением ЮНЕСКО данный статус был присвоен трем новым зонам - Ла-Гранха и Эль-Эспинар (Сеговия), Мариньяс-Коруньесас и Террас-до-Мандео (Галисия), а также Тьеррас-дель-Эбро (Каталония). ЮНЕСКО также одобрила расширение заповедника Ордеса-Виньямала в Арагоне. В результате в мировом рейтинге Испания теперь опережает Россию по числу биосферных заповедников и уступает США.

Заповедник Ла-Гранха и Эль-Эспинар занимает площадь в 35414 га. На его территории проживает около 14000 человек. Он расположен в провинции Сеговия, в 50 км к северу от Мадрида, и имеет высокую экологическую, экономическую, эстетическую и социальную ценность. В этом районе основными видами деятельности являются стекольная промышленность и мелкое сельское хозяйство. Кроме того, на территории заповедника расположено несколько исследовательских центров, занимающихся в основном изучением лесов.

Что касается заповедника в Галисии, то он занимает площадь около 116000 га. Численность населения этой территории составляет около 190000 человек. Заповедник объединяет бассейны рек Меро и Мандео. Местным жителям удалось сохранить аутохтонные породы скота.

Каталонский заповедник Тьеррас-дель-Эбро, в свою очередь, занимает площадь в 367729 га и объединяет дельту и бассейн реки Эбро. Его населяет около 190 тыс. человек. В этой зоне существует множество экосистем - как внутренних, так и прибрежных. Большая часть территории отведена под скотоводство. Кроме того, в районе занимаются развитием альтернативных видов энергии.

В числе прочих испанских биосферных заповедников - Ордеса-Виньямала, острова Лансароте, Менорка и Иерро, горные хребты Касорла и Сегура, парк Монфрагуэ, Пикос-де-Эуропа, Сьерра-Невада, Доньяна, Урдаибаи и многие другие.

Компания Amadeus, ведущий технологический партнер мировой туристической отрасли, опубликовала отчет за 2012 год, анализирующий деятельность и показатели компании в 2012 году с точки зрения устойчивого развития. В документе приводится анализ экономического, экологического и социального воздействия деятельности компании, а также вклад Amadeus в достижение целей устойчивого развития отрасли.

"Обеспечение устойчивого развития является нашей приоритетной задачей при планировании каждого аспекта деятельности. Мы работаем в индустрии путешествий и туризма, на которую приходится 9% мирового ВВП и занятости по всему миру. Amadeus объединяет комплексные экосистемы продавцов и покупателей туристических услуг. Это привилегированное положение, чтобы способствовать устойчивому развитию, используя основополагающие технологические возможности, опыт и отношения с отраслевым сообществом", – отметил старший вице-президент, генеральный секретарь компании Amadeus Томас Лопес Фернебранд (Tomбs Lуpez Fernebrand).

Вклад Amadeus в устойчивое развитие туристической отрасли тесно связан с научно-исследовательской деятельностью – повышение эффективности с помощью инновационных разработок компании зачастую связано с уменьшением энергических и ресурсных затрат. Об этом свидетельствует улучшение показателей производительности, операционной эффективности и потребления топлива авиакомпаний, внедривших ИТ-платформу Amadeus Altea для управления качеством обслуживания пассажиров. С 2004 года объем инвестиций Amadeus в научные исследования и разработки составил 2,4 млрд евро.

В Amadeus работают более 11 000 сотрудников из 110 стран мира, говорящих на 53 языках, что обеспечивает компании национальное разнообразие и культурное обогащение. Разработаны широкомасштабные проекты в рамках "Программы корпоративного гражданства" (138 инициатив в 45 странах мира) и глобального проекта "Экологическая устойчивость". Среди инициатив Amadeus– реализация сотрудниками по всему миру общественно-значимых проектов на добровольной основе. Важным достижением в сфере охраны окружающей среды стало обновление центром обработки данных Amadeus в Эрдинге (Германия) сертификата "энергоэффективного предприятия", выпускаемого международной организацией TUVSUD.

Хрупкая устойчивость

Экономическая ситуация во Франции

Резюме: Несмотря на последствия финансового кризиса и долговой проблемы, способность Франции к восстановлению, а затем – устойчивому экономическому росту значительна.

В ситуации ухудшения экономической конъюнктуры, вызванной глобальным финансовым кризисом, экономика Франции продемонстрировала большую устойчивость, чем экономики других европейских государств. Спад ВВП в 2009 г. не превышал 3% – против 4,4% в Великобритании, 5,1% в Германии и 5,5% в Италии. Рецессия экономики также оказалась слабее, чем в Соединенных Штатах (-3,5%) и в странах ОЭСР (около -3,8%).

В первом триместре 2009 г., в разгар кризиса, снижение ВВП во Франции составило 4,3% в годовом исчислении (первый триместр 2009 г. по сравнению с первым триместром 2008 г.), тогда как в Германии этот показатель равнялся 6,8%, в США – 4,6% (второй триместр 2009 г.) и примерно 5,5% в странах ОЭСР.

ПРИЧИНЫ УСТОЙЧИВОСТИ ФРАНЦУЗСКОЙ ЭКОНОМИКИ

Относительно высокая сопротивляемость кризису объясняется сочетанием нескольких факторов:

• прочные позиции банковского сектора страны;

• диверсифицированная структура производства, благодаря которой экономика меньше зависит от секторов, серьезнее всего пострадавших от кризиса – финансов, строительства и автомобильной промышленности;

• уменьшение процента задолженности домохозяйств (73,5% от валового располагаемого дохода в 2008 г., 78,9% – в 2010-м, в отличие от Испании и Великобритании, где показатели превышают 100%) как результат, во-первых, разумной банковской политики по предоставлению кредитов и, во-вторых, ощутимого увеличения нормы сбережений (около 15,5% в 2008 г. и 15,9% – в 2010 г.);

• меры по решению внутренних проблем, такие как План по оживлению экономики, на который выделено 34 млрд евро; принятый в конце 2008 г., он позволил поддержать потребление домохозяйств и в то же время сделал возможными инвестиции в наиболее пострадавшие отрасли;

• наличие «автоматических стабилизаторов», особенно системы социальной защиты (в 2008 г. расходы на социальную сферу составили 29,5% от ВВП, в то время как в Германии – 26,9%, а в Соединенном Королевстве – 25,3%), которые сыграли существенную роль в антициклическом регулировании и в поддержке внутреннего спроса.

КРИЗИС «СУВЕРЕННЫХ» ДОЛГОВ

Подъем, начавшийся со второго триместра 2009 г., шел примерно теми же темпами, что и во время прежних рецессий, отмеченных во Франции в 1980 и 1993 годах. Однако его интенсивность была явно меньшей, чем в Германии и других странах ОЭСР, что не позволило полностью преодолеть спад активности, зафиксированный в 2008/2009 годах.

Если внутреннее потребление быстро достигло докризисного уровня после довольно умеренного спада, то инвестиции со второго триместра 2008 г. начали резко сворачиваться. В конце 2010 г. инвестиционные показатели оказались на девять с лишним процентов ниже докризисного уровня, несмотря на ежеквартальный прирост (приблизительно 2%) с конца 2009 г. по начало 2011 года. Пассивность капиталовложений объясняется, с одной стороны, общим ухудшением экономической ситуации, которая делает неясной перспективу сбыта, а с другой – синхронизацией экономического спада в глобальном масштабе. Последнее обстоятельство оказало отрицательное влияние на внешний спрос и привело к снижению экспорта (-15% с первого триместра 2008 г. по второй триместр 2009 г., который был временем наибольшего спада экспорта).

Кризис «суверенных» долгов и ухудшение ситуации с публичными финансами затормозили вялый рост французской экономики. Утверждение властями стран еврозоны первого плана помощи Греции в мае 2010 г. привело к явному замедлению процессов, лежащих в основе экономического роста (потребление, инвестиции, экспорт). Проекты содействия Ирландии (в сентябре 2010 г.), Португалии (в апреле 2011 г.) выявили проблемы других стран – членов еврозоны, таких как Италия, Испания, Кипр, в которых наблюдался серьезный экономический спад.

Государственные финансы Франции тоже в значительной степени пострадали от ухудшения экономической конъюнктуры. Попытки решить данную проблему в макроэкономическом ключе, особенно в рамках Плана по оживлению экономики, и резкое замедление экономической активности привели к увеличению доли дефицита и публичного долга в ВВП.

Удельный вес государственного долга стабилизировался на уровне 65% ВВП и в течение 2007 г. медленно уменьшался, но с первого триместра 2008 г. он снова начал расти и с конца 2008 г. все больше набирал обороты, и так продолжалось до середины 2010 года. С первого триместра 2008 г. по второй триместр 2010 г. государственный долг увеличился на 27,3%, достигнув отметки в 1 600 млрд евро. Из-за замедления экономического роста удельный вес долга достиг во втором триместре 2010 г. 83% ВВП, хотя два года назад он составлял 66,2 процента. После короткого периода стабилизации суммы долга и технического снижения ее доли в ВВП (что стало следствием наметившейся тенденции роста валового продукта) сумма долга к началу 2011 г. снова начала увеличиваться под воздействием кризиса «суверенных» долгов. Во втором триместре 2012 г. государственный долг достиг 92% ВВП, составив 1 832 млрд евро.

Осложнение ситуации с финансами привело не только к замедлению экономической активности в национальном и международном масштабах, но и ухудшило условия участия государства в рынке ценных бумаг. Размер т.н. «премии за риск» в связи с государственной задолженностью Франции, равно как и с подобными долгами других стран – членов еврозоны, стремительно увеличивался на протяжении всего 2011 г., свидетельствуя о растущем беспокойстве рынков относительно жизнеспособности государственных финансов и риска распространения на другие страны кризисов в Греции, Италии и Испании.

Это недоверие выразилось, например, в растущем расхождении (спрэде) между доходностью французских и немецких облигаций (со сроком погашения в 10 лет). Подобный «спрэд», являющийся индикатором доверия держателей ценных бумаг к способности государства в нужный срок выплатить проценты по ним, достиг в ноябре 2011 г. отметки в 200‰ (два процентных пункта), хотя в начале лета он составлял лишь 40 базисных пунктов, а до кризиса 2008 г. – всего только 10‰. Данная тенденция отражает растущее недоверие вкладчиков к способности французского государства выплачивать долги (кредитный риск) и проявляется в выборе людьми активов, которые можно считать более надежными с точки зрения «flight to quality», – например, немецких ценных бумаг.

МАКРОЭКОНОМИКА ПОД УДАРОМ ПУБЛИЧНЫХ ФИНАНСОВ

Усугубляющееся недоверие к французской экономике привело к ожидаемому понижению суверенного кредитного рейтинга страны, опустившегося, по оценке агентства Standard & Poor’s (январь 2012 г.), на одну ступень – с позиции «ААА» до уровня «АА+» – и сохранившего, по прогнозам того же агентства, тенденцию к отрицательному росту. Спустя месяц агентство Moody’s, не понижая кредитный рейтинг Франции, тем не менее дало отрицательный прогноз, тогда как агентство Fitch сообщило, что не станет рассматривать возможность понижения рейтинга Франции, если в текущем году не произойдет серьезного ухудшения экономической конъюнктуры.

Прямое воздействие на государственные финансы проявилось в виде увеличения долгового пресса (рост процентных ставок по долгосрочным облигациям на 100‰ утяжелил бремя публичных долгов в первый год кризиса примерно на 2 млрд евро, или 0,1% от ВВП, а во второй – на 4 млрд евро, или 0,2% ВВП). Рост процентных ставок сказался и на реальном секторе экономики, особенно посредством повышения заемных процентов на приобретение недвижимости, что сопровождалось замедлением темпов жилищного строительства – сферы, которая способна предоставить много рабочих мест.

Этот эпизод вернул к жизни старые традиции, реанимации которых способствовала также и ситуация на рынках; с одной стороны, государственный долг Франции сохранил тенденцию к более быстрому росту, нежели рост национального дохода, а с другой, бюджетный дефицит снижался медленнее, чем у ее основных партнеров. Кроме эффекта расширения кризиса, регресс в области государственных финансов в конечном счете привел к усилению тренда, отмеченного еще с середины 1970-х годов. События последних лет, связанные с ухудшением конъюнктуры, только усугубили ощутимую склонность к наращиванию дефицита, что объясняется структурными причинами.

Впрочем, правительство осознало масштаб проблемы и опасность, связанную с недоверием рынка, и с августа 2011 г. принят ряд мер по бюджетному оздоровлению. Они предусматривали снижение на три пункта структурного дефицита в течение двух лет (2011 и 2012 гг.) и возвращение к трехпроцентному уровню дефицита в 2013 году. Это необходимо для стабилизации долга в пределах 90% ВВП (как предусмотрено Маастрихтскими соглашениями). Вместе с тем определены способы ограничить воздействие подобных бюджетных манипуляций на экономический рост (снижение на один пункт ВВП структурного дефицита автоматически приравнивается к потере 0,5% роста). Поэтому решили не проводить общего повышения основной процентной ставки НДС (19,6%), ограничившись увеличением пониженной ставки (с 5,5 до 7%) и только на некоторую продукцию. Фискальные меры (деиндексация подоходного налога и солидарного налога на состояние, увеличение налога на процентный доход и дивиденды, повышение налога CSG на доход от капитала, расширение налогообложения капитала, полученного от операций с недвижимостью, и т.д.) коснулись в основном зажиточных домохозяйств, отличающихся наибольшей предельной склонностью к потреблению, чтобы не затрагивать покупательной способности домохозяйств со средним и низким доходом.

ПЕРЕХОДНЫЙ ГОД ДЛЯ ПОЛИТИКИ И ЭКОНОМИКИ

Замедление экономической активности в мировом масштабе и особенно в Европе потребовало новых мер, чтобы выполнить обязательства по снижению дефицита. Если американская экономика во втором триместре 2012 г. развивалась примерно теми же темпами, что и в предыдущем (соответственно, +0,3 и +0,5%), что обуславливалось успешным поддержанием внутреннего спроса и экспорта, то экономика европейских государств переживала спад, вызванный снижением спроса на внутреннем рынке. Хотя в Германии во втором триместре 2012 г. экономический рост остается положительным (+0,3%), во Франции он нулевой, а в Великобритании – отрицательный (-0,4%), равно как в Испании (-0,4%) и в Италии (-0,8%).

Чтобы компенсировать последствия недостаточного экономического роста, в первый раз пересмотренного в сторону понижения, новое правительство Франции представило в июле 2012 г. план, на который предполагалось выделить 20 млрд евро (1,1 процентный пункт ВВП). Предусматривается увеличение социальных налогов с доходов на капитал (с 13,5% до 15,5%), ограничение налоговых льгот на капитал, полученный от операций с недвижимостью вне места основного проживания, повышение налога на процентный доход и дивиденды, солидарного налога на состояние и на наследство, отмена освобождения служащих и предпринимателей от взносов за сверхурочную работу.

Индекс деловой активности в промышленности, опубликованный в сентябре, фиксирует значительные колебания и скромные показатели (ниже средних). А общий индекс деловой активности опустился до самого низкого уровня с сентября 2009 года. Значит, активность, по-видимому, останется столь же незначительной по крайней мере до конца года. При таких обстоятельствах перспектива экономического роста на 2012 г. была вновь пересмотрена в сторону понижения и должна, по прогнозам, составить 0,2% (0,1%, согласно последним данным МВФ): обзоры рыночной конъюнктуры демонстрируют уверенность в продолжении застоя по крайней мере до конца года. Если прогнозы подтвердятся, экономика страны не сможет достичь своего докризисного уровня.

Сдержанному прогнозу экономического роста сопутствуют мрачные перспективы для рынка труда. После года и четырех месяцев последовательного роста число безработных (исключая заморские территории), не занятых ни в какой деятельности, преодолело в августе символический порог в 3 млн человек. Во Франции безработица (если определять ее в соответствии со стандартами МОТ) может в четвертом триместре достичь 10,2%, т.е. отметки, которая ниже среднего уровня по странам еврозоны (11,2%), но соответствует уровню развитых стран (по стандартам МВФ) и почти в два раза превышает уровень безработицы в Германии (5,2%).

ПЕРСПЕКТИВЫ НА 2013 ГОД

Проект бюджета, предложенный на рассмотрение в прошлом сентябре, подтверждает задачу снижения бюджетного дефицита в 2013 г. на 3% (против 4,5% в 2012 г.) и предусматривает новые меры экономии (38 млрд евро, т.е. на 1,9 пункта ВВП). Это повлечет за собой ощутимое сокращение публичных расходов (1/3 всей суммы) и увеличение налогов и социальных взносов (равномерно распределяемых между домохозяйствами и предприятиями).

На основании анализа текущей ситуации в проект бюджета закладывается рост экономики на уровне 0,8%, тогда как МВФ оценивает перспективы роста не столь оптимистично (0,4%). Следовательно, экономический подъем будет оставаться в 2013 г. очень умеренным.

Подобный прогноз основан на нескольких факторах:

• постепенный выход из кризиса «суверенных» долгов;

• восстановление экономического роста в еврозоне (+0,2% сравнительно с -0,4% в 2012 г., по оценке МВФ) и в целом по Европе (+0,8% сравнительно с +0,1% в 2012 г.), а также благоприятная мировая конъюнктура (динамичный рост стран БРИКС), которая может активизировать международную торговлю, а следовательно, и экспорт;

• несмотря на налоговый гнет, который давит на доход домохозяйств (затрагивая главным образом высокие доходы), потребление домашних хозяйств может остаться на прежнем уровне благодаря некоторому оживлению на рынке занятости и уменьшению норм сбережений;

• возможен постепенный рост инвестиций в реальный сектор при условии достаточного внешнего спроса, в то же время предпринимателям придется тщательно просчитывать тактику ввиду таких обстоятельств, как наличие больших производственных мощностей, традиционно низкая валовая прибыль и увеличение налогов (которыми облагаются, впрочем, скорее крупные предприятия, нежели малый и средний бизнес).

Однако прогнозирование экономического роста в 2013 г. остается довольно шатким вследствие тумана, которым окутаны все определяющие факторы такого подъема. Недостаток доверия со стороны домохозяйств и бизнеса – следствие пяти лет кризиса – может вылиться в пассивное ожидание и помешать активизации спроса и инвестиций, которые традиционно остаются главными движущими силами экономического роста во Франции. Кроме того, некоторые меры бюджетной экономии способны отрицательно сказаться на этом росте, если он превысит прогнозируемый уровень. В расчеты экономического подъема закладывается т.н. «умноженное воздействие» на доход в размере 0,5%; следовательно, фискальная консолидация, эквивалентная одному процентному пункту ВВП, будет означать замедление роста на половину процентного пункта. У специалистов нет единого мнения по поводу нужного размера данного коэффициента; вероятно, его можно было бы без ущерба для дела повысить (от 0,8 до 1,7) – так, чтобы при режиме экономии, заложенной в бюджет, предусматривались бы бÓльшие расходы на стимулирование роста и на борьбу с безработицей.

НА ЧТО МОЖЕТ ОПЕРЕТЬСЯ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ ВО ФРАНЦИИ

Хотя французская экономика имеет ряд структурных дефектов (таких как повышенные ставки обязательных выплат, прежде всего социальных, излишне жесткая регламентация, особенно на рынке труда, недостаточная ценовая конкурентоспособность, финансовая слабость, сдержанность развития сети предприятий малого и среднего бизнеса), она тем не менее стоит на прочном фундаменте, что дает возможности для экономического роста.

Среди внутренних рычагов подъема экономики фигурируют многочисленные факторы, оказывающие прямое влияние на привлекательность страны для бизнеса. Качество инфраструктуры университетского образования, мировое лидерство в целом ряде ключевых областей, находящихся в процессе постоянного подъема (производство электроэнергии, телекоммуникации, гражданская и военная авиация, транспорт, производство предметов роскоши, продовольственная промышленность и т.д.), надежная степень социальной защиты и впечатляющие темпы демографического роста – вот что характеризует современную Францию. Демографическая динамика представляет собой ключевой фактор экономического развития и возвращения к сбалансированным государственным финансам, потому что обеспечивает обновление трудовых ресурсов и позволяет обуздать увеличение расходов, связанное со старением населения. Кроме того, почасовая производительность труда во Франции является одной из самых высоких в мире и на 30% превосходит средний уровень стран ОЭСР.

К указанным факторам следует добавить потенциал, связанный с выбором публичной политики.

В этом контексте речь может идти о важных реформах, направленных на совершенствование пенсионного обеспечения служащих (постепенное повышение установленного законом возраста выхода на пенсию) и на стимулирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в частном секторе (налоговый кредит на 30% расходов на НИОКР, если их сумма не превышает 100 млн евро, и на 5%, когда речь идет о большей сумме).

Франция также располагает достаточно большими возможностями маневра для оздоровления государственных счетов и завоевания доверия рынков. Из-за налоговых льгот («налоговых ниш»), предоставляемых предпринимателям и домохозяйствам, Франция, по некоторым оценкам, недополучила в 2013 г. 70 млрд евро. Кроме того, публичные расходы в 2011 г. достигли 56,1% ВВП, в то время как в странах ОЭСР сумма расходов в среднем составляет 43,2%. Рационализация существующих льгот и расходов могла бы помочь освободить для государства значительную часть финансовых ресурсов.

Последствия новых мер экономии и повышения обязательных взносов, предложенных в рамках бюджета на 2013 г., можно легко компенсировать уменьшением норм сбережений домашних хозяйств, которые по-прежнему слишком высоки. Потребление, продолжающее оставаться главным фактором экономического роста, могло бы тогда сохраниться на прежнем уровне, если бы только домохозяйства окончательно не утратили доверие к государству.

С самого начала кризиса рост безработицы во Франции обнаружил серьезные изъяны в функционировании рынка труда. Стране пришлось столкнуться с такими проблемами, как низкая степень занятости населения, двойственность рынка труда (полюсами которого являются контракты с установленным сроком и контракты с неустановленным сроком) и высокий уровень «застойной» безработицы. Все это отрицательно сказывается на экономическом росте, подчеркивает противоречия и усугубляет ситуацию с государственными финансами. Необходимо как можно скорее провести реформы, направленные на поиск баланса между гарантиями занятости и гибкостью рынка труда (политика, получившая название «flexicurisation»).

Надо заметить также, что высокая стоимость трудовых ресурсов является препятствием к получению работы и снижает конкурентоспособность предприятий. Делаются попытки найти способ снизить бремя социальных взносов работодателей; планируется частичный перевод финансирования социальной сферы на широкую налоговую базу, чтобы более равномерно распределить фискальное бремя.

ВНЕШНИЕ ИСТОЧНИКИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА

С 2003 г. у Франции сохраняется дефицитный торговый баланс (-69,5 млрд евро в 2011 году). Подобная ситуация позволяет увидеть две определяющие черты экономического роста: с одной стороны, недостаточная ориентация французских предприятий на экспорт, и с другой – постепенное вытеснение отечественных товаров импортными. Усилия, направленные на улучшение ценовой конкурентоспособности (уменьшение стоимости трудовых ресурсов с помощью более рационального распределения взносов – см. выше), позволили бы стимулировать производство. Они благоприятствовали бы переориентации французских домохозяйств на потребление отечественной продукции и способствовали улучшению позиций французских товаров на внешних рынках.

Наряду с этим необходимы меры по увеличению внеценовой конкурентоспособности, чтобы подстегнуть экспорт, а следовательно, и рост занятости. С этой целью уместно было бы поддерживать инновации и стимулировать частные и государственные исследовательские инициативы (вроде т.н. «Большого национального займа», налоговых льгот для исследовательских проектов, создания «конкурентоспособных полюсов»), что необходимо для развития секторов с высокой добавленной стоимостью, которые не зависели бы от конкуренции с развивающимися странами. Впрочем, подобные меры возымеют действие только в среднесрочной/долгосрочной перспективе.

Несмотря на экономические и социальные последствия финансового кризиса и государственной задолженности, способность Франции к восстановлению, а затем – поиску путей устойчивого экономического роста кажется значительной. Польза потрясений последних четырех лет заключается по крайней мере в том, что они показали настоятельную необходимость сконцентрировать экономическую политику вокруг двух главных целей. Во-первых, добиваться, чтобы состояние государственных финансов не угрожало макроэкономической стабильности, во-вторых, начать структурные преобразования, позволяющие сохранить высокий уровень социальной защиты и вместе с тем сделать налоговую систему более восприимчивой к экономическим изменениям с тем, чтобы стимулировать производственный потенциал экономики и рынок труда.

Пьер Копп – профессор факультета права и экономии Университета Пантеон-Сорбонна (Париж 1), член научного совета Франко-российского аналитического центра Обсерво.

Разница в процентной ставке между Францией и Германией

Франция > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 30 мая 2013 > № 885410 Пьер Копп

Финансовый кризис. Россия в поиске ответа

Нет альтернативы дальнейшей интеграции

Резюме: Необходимо оптимизировать сложившиеся каналы интеграции российской экономики в глобальный контекст, а также о наращивании собственного потенциала.

Два десятилетия, предшествовавшие кризису 2007–2009 гг., были периодом мощного ускорения экономического роста и одновременно годами развития глобального финансового рынка. Два явления взаимосвязаны. Механизм этого рынка позволял проводить мобилизацию финансовых ресурсов в невиданных ранее масштабах. Одновременно изменившаяся реальность мирового финансового рынка принесла с собой и новые риски, которые породили кризис.

Национальные сбережения накапливаются, выходят на глобальный рынок и инвестируются в сделки с финансовыми инструментами. Приобретение прав на акционерный капитал или покупка долговых обязательств предприятий реального сектора своей страны – лишь один из вариантов размещения средств инвесторов, наряду с приобретением финансовых инструментов, производных (деривативов), акций корпоративного сектора или государственных облигаций, эмитируемых в любых иных странах.

РОССИЙСКИЕ ФИНАНСЫ: НЕДОСТАТКИ И ПРЕИМУЩЕСТВА

В результате того, что формирование национального совокупного спроса, потребления (частного и государственного) и инвестиций оказалось как бы оторванным от создания сбережений в национальной экономике, каждая страна вынуждена конкурировать на глобальном рынке за право трансформировать в национальные инвестиции как иностранные, так и свои национальные сбережения. Перед предпринимателями России и регулирующими правительственными учреждениями стоит задача не только привлечения средств с мирового финансового рынка, повышения объема доступной ликвидности, но и создания механизма эффективного и выгодного для государства в целом и для конкретных компаний включения в этот рынок. При этом речь идет в первую очередь об оптимизации уже сложившихся каналов интеграции российской экономики в глобальный финансовый контекст, а также о наращивании собственного потенциала.

На протяжении последних двух десятилетий российская экономика генерирует объем сбережений, превышающий масштабы внутренних капиталовложений. Накануне кризиса 2008 г. доля сбережений в ВВП России составляла 31,5%, а инвестиций – 21 процент. Сегодня российская экономика по-прежнему формирует сбережения в крупном масштабе. Вместе с тем они не находят должного использования непосредственно в национальной экономике. В результате чистый отток капитала из России в 2011 г. составил 80,5 млрд долларов. По оценке министра экономики Андрея Белоусова, объем чистого оттока капитала в 2012 г. может составить от 60 до 70 млрд долларов. Россия, таким образом, участвует в поддержании глобального баланса путем покрытия дефицитов правительственных и частных корпоративных бюджетов в качестве кредитора.

Превышение вывоза капитала над его ввозом происходит на протяжении последних двух десятилетий и, видимо, продолжится в предстоящие несколько лет. Разворот данной тенденции к чистому притоку кредитов и инвестиций, желательно в форме прямых инвестиций (ПИ, сегодня их доля не более 10% прихода капитала в Россию), является важной стратегической задачей. Она не может быть решена административными методами.

Прямые иностранные инвестиции в российскую экономику излишне жестко контролируются правительством. Однако главным препятствием для наращивания прямых вложений капитала в бизнес в России остается недостаточно благоприятный инвестиционный климат. Согласно данным Конференции ООН по торговле и развитию (UNCTAD), Россия в последнее десятилетие добилась значительного прогресса в привлечении прямых иностранных инвестиций. В состав показателя включаются инвестиции в акционерный капитал, реинвестиции прибыли, внутрикорпоративные займы. Доля России в мировом объеме ПИ достигла максимума перед кризисом, составив 4%, затем стала снижаться – до 3,4% в 2011 г. и 2,4% в 2012 году. Тем не менее Россия удерживается в первой десятке стран мира по этому показателю.

Вместе с тем проблемы существуют и в развитии более традиционного для нашей страны способа привлечения иностранных инвестиций в инструменты финансового рынка и банковского кредитования. С момента возникновения финансовый рынок в России развивался при активном участии иностранных инвесторов, их доля традиционно составляла около 20% капитализации рынка акций российских эмитентов. В годы экономического роста фактор иностранного капитала имел большое позитивное значение. Однако в период финансового кризиса и послекризисной консолидации рынка Россия столкнулась с последствиями массового оттока иностранных капиталовложений.

Падение фондового рынка составило более 30% в конце 2008 года. Затем к началу 2012 г. произошло постепенное восстановление ценовых индексов рынка и переход его в боковой тренд со значительной волатильностью котировок. Это являлось очевидным следствием процесса deleverage мировых инвестиционных институтов. Необходимость сократить применение привлеченного капитала и кредитов относительно собственного капитала финансовых институтов вызвала соответствующее свертывание наиболее рисковых активов на балансах финансовых институтов.

Российские активы отнесены к высокорисковым, хотя в целом макроэкономическая ситуация в России устойчива. Федеральный бюджет имеет профицит на протяжении последних трех лет. Объем государственного долга составляет около 11% ВВП. Вместе с тем сохраняется зависимость доходов бюджета от экспорта нефти и газа. Ненефтяной дефицит федерального бюджета равняется примерно 10% ВВП.

Рынок ценных бумаг накопил опыт работы в течение последних двух десятилетий. Однако масштабы операций с акциями и облигациями остаются ограниченными. Финансовый рынок испытывает хронические проблемы с предъявляемым спросом, ликвидностью рынка. Капитализация российского фондового рынка в отношении к объему ВВП составила к концу 2010 г. 71%. Этот показатель в два и более раза ниже уровня аналогичной величины в таких странах БРИКС, как Индия (142%) или Китай (209%). В развитых экономиках соответствующий уровень «глубины финансовых рынков» составляет более 400% ВВП. Потенциальные эмитенты корпоративных ценных бумаг предпочитают совмещать первичные размещения (IPO) на Московской бирже с размещением на биржах Лондона или Гонконга.

Российская банковская система быстро развивалась на протяжении последнего десятилетия. Кризисный период 2008–2009 гг. не привел к обрушению ее устойчивости. В самой острой его фазе в ноябре-декабре 2008 г. для стабилизации ситуации понадобилось активное вмешательство правительственных органов и Банка России. Речь шла и о предоставлении государственных гарантий, и о выкупе государственными банками банков-банкротов, и о кредитовании банковской системы Центральным банкам под залог активов самого невысокого качества.

Активы банковского сектора в 2001–2010 гг. выросли в 10,6 раза до 33,8 трлн руб., капитал возрос в 9,4 раза до 4,7 трлн рублей. По данным Банка России, рост банковских активов продолжился быстрыми темпами. В послекризисный период спрос на кредит со стороны российских предпринимателей и домохозяйств вновь стал расти, хотя и не так интенсивно, как перед спадом 2008 года. Ежегодный прирост кредитования домохозяйств составил 25–30%, юридических лиц – около 20 процентов. В 2011 г. он составил в целом 23,1%, в 2012 г. оценивается как 10,2% прироста. Отношение банковских активов к ВВП страны составило в 2011 г. 75 процентов. Непосредственно объем банковских кредитов к ВВП повысился в указанные годы в 2,7 раза и достиг 40 процентов.

Наиболее динамично растет активность государственных банков. Кредитный портфель госбанков по оценке год к году в 2012 г. увеличился на 19,7 процентов. Тогда как частные банки наращивали свое кредитование на 11,9 процентов. При этом ускоренно увеличивается кредитование населения (домохозяйств). Рост составил 47,9% у госбанков и 36,2% у частных банков.

Кредиты российских банков на срок трех и более лет составляют в настоящее время около трети их общего объема, однако крупнейшие корпоративные заемщики России стремятся также использовать ресурсы глобального рынка. Крупный российский бизнес систематически выходит на глобальный финансовый рынок для размещения облигационных займов или обращается за кредитами к международным банковским группам. Доля зарубежных кредитных институтов в общем объеме средне- и долгосрочных кредитов, привлекаемых российскими заемщиками, превышает 50%.

Международные позиции российских банков также укрепляются. 16 ведущих банков входят сегодня в число тысячи крупнейших банков мира по версии журнала The Banker. Из примерно тысячи существующих банков 356 имеют уставной капитал свыше 300 млн руб. (36,6% общего числа банков). По данным Банка России, иностранные активы российских банков превысили уровень 200 млрд долларов. В 111 банках 50% и более акционерного капитала принадлежит иностранным инвесторам.

ПРОБЛЕМЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ И ТРАНСПАРЕНТНОСТИ

Весьма важной задачей регулирующих органов банковского надзора (Банк России, АСВ), денежных властей (Минфин, Банк России), регуляторов финансового рынка (Минфин, ФСФР) является полномасштабное включение в процесс международного сотрудничества. Только это позволит финансовым учреждениям страны успешно работать на глобальном финансовом рынке.

Целый ряд проблем российского банковского сектора носит не текущий конъюнктурно-кризисный, а структурный характер. Низкое качество корпоративного управления и значительная доля непрозрачных сделок, зачастую с бизнес-структурами аффилированных лиц, являются широко распространенными проблемами. Такое положение не позволяет с полным доверием относиться к применяемым многими банками методам оценки рисков, к внешним и внутренним рейтингам риска операций финансовых учреждений.

Банк России, который сосредоточил в себе и надзор, и банковское регулирование, и определяет по согласованию с правительством направление денежной политики, внедрил принципы Базель-I. В настоящее время вырабатывается «дорожная карта» применения методов из арсенала Базель-II и Базель-III. При этом внимание сосредоточено на тех же параметрах, которые являются главными для всех банковских систем в мире.

В целом ряде случаев Банк России использует более жестко формализованные показатели и требования к банкам, чем принято в международной практике. Так, применяемый показатель достаточности капитала 10% совокупных активов остается выше уровня, рекомендованного Базельским комитетом. Норматив достаточности капитала определяется как отношение собственных средств к активам, взвешенным по степени риска, следовательно, любое увеличение оценки риска ведет к требованиям увеличения резервов и/или капитализации банка. Работающий капитал банка должен также расширяться, чтобы приносить реальные доходы.

Учитывая, что на долю американского доллара как ведущей конвертируемой валюты мира приходится не менее 70% объема международных расчетов в системе финансового рынка, на евро и иные конвертируемые валюты – менее 30% расчетов, ведущим игроком в сфере глобального финансового регулирования стали США. Точнее, государственные законодательные и исполнительные органы власти Соединенных Штатов, а также американский Центробанк (ФРС).

В 2013 г. в США вступает в силу закон «О налогообложении иностранных счетов» (FATCA). Служба внутренних доходов (IRS) получает право требовать от финансовых учреждений раскрытия информации о счетах налогоплательщиков Соединенных Штатов. Определение таковых носит расширительный характер: от физических лиц – налоговых резидентов до юридических лиц, американских и иностранных, если доля контроля в капитале этих лиц со стороны резидентов США составляет 10% и более. Задача закона в том, чтобы обеспечить сбор налогов в американский бюджет со всех доходов таких налогоплательщиков, полученных по всему миру.

В рамках FATCA американские власти обращаются с требованием о предоставлении информации ко всем финансовым организациям во всех странах. Большинство правительств ведущих стран – партнеров Соединенных Штатов, включая членов Евросоюза, предпочли заключить с американской стороной межправительственные соглашения о формате сотрудничества по режиму этого закона. Для многих национальных правительств закон США послужил поводом для принятия аналогичных решений. Можно констатировать, что такие требования по раскрытию налоговой информации банками и другими финансовыми организациями о своих клиентах становятся международной нормой.

Ассоциация российских банков (АРБ) обратилась с запросом в Министерство финансов РФ, Банк России и МИД о правилах действия российских финансовых организаций в связи с FATCA. В ответ на запрос АРБ получила письмо Минфина, в котором говорится: «Обмен информацией с американской стороной должен строиться на взаимной основе, осуществляться не на основе какого-либо специального межправительственного соглашения, а строго в рамках российско-американского Договора об избежании двойного налогообложения от 17.06.1992 г. и подвергаться всем ограничениям, которые установлены в отношении подобного обмена российским законодательством, внесение изменений в которое ради выполнения требований FATCA должно быть абсолютно исключено».

В том же направлении развиваются события с применением закона США «О противодействии коррупции за рубежом» (FCPA). Применение его на практике значительно расширилось в годы после кризиса 2007–2009 гг. и приняло экстерриториальный характер. В восьми из десяти случаев расследования и наложения крупных санкций дело касалось иностранных компаний. Так, применение многомиллионных штрафов возможно в отношении не только американских граждан, компаний или действий иностранцев на территории Соединенных Штатов, оно распространяется на все акционерные общества, осуществляющие любые сделки с резидентами США или котирующие свои акции на американских биржах, а также на их менеджеров – санкции могут быть использованы против них всех.

С учетом того факта, что транспарентность финансовой информации, включая перечень конечных бенефициаров – собственников активов, зарегистрированных в офшорных юрисдикциях, является сегодня требованием такой международной организации, как ОЭСР, российским властям предстоит тщательно рассмотреть методы обмена налоговой информацией. Стремление России вступить в ОЭСР неизбежно приведет к изменениям в российских законах и практике их применения.

Отказ властей от международного сотрудничества может только ухудшить оценки странового риска. За этим последует требование ко всем банковским учреждениям, которые будут потенциальными кредиторами российских компаний и банков, предусматривать повышенные нормы резервирования по таким операциям (например, 100% задолженности). Эти правила уже в настоящее время привели к сокращению внешнего кредитования российской экономики.

Налоговая тематика приобрела особую актуальность в условиях кризиса государственного долга во всех ведущих странах ОЭСР. Увеличение доходной части национальных бюджетов, снижение государственных расходов и ограничение размеров бюджетных дефицитов стали важнейшей целью государственной финансовой политики. Правительства этих стран приложили значительные усилия для того, чтобы распространить на всех налоговых резидентов своего государства требование уплаты подоходных налогов со всех получаемых в любых странах мира доходов, включая так называемые офшорные территории.

Использование офшоров давно стало в международной практике делом абсолютно нормальным. Все страны ОЭСР провели работу по заключению межправительственных договоров об обмене налоговой информацией. В списке «черных» офшоров ОЭСР в настоящее время не осталось ни одной юрисдикции. «Серый список» еще несколько лет назад включал в себя 40 стран, теперь лишь две. Правительства офшорных территорий приняли на себя обязательства соответствовать стандартам ОЭСР по прозрачности налоговых систем, информационной прозрачности и заключили не менее чем с 12 государствами соглашения об обмене информацией. Нет уже тайн и в определении бенефициаров тех или иных холдинговых компаний, необходимо только заключение соглашений об их раскрытии по требованию уполномоченных регуляторов.

Не менее значимым явлением стало применение налога на финансовые транзакции («налог Тобина»). Решение о его введении с 2013 г. принято во Франции, руководители стран еврозоны принципиально одобрили его применение в зоне в целом. Основным противником применения «налога Тобина» в масштабах ЕС является правительство Великобритании. Оно опасается, что дополнительные затраты такого рода резко понизят конкурентоспособность Лондона как финансового центра глобального рынка.

ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРАВИЛА

Такие международные форумы, как G20, встречи глав восьми государств, глав стран БРИКС, годовые собрания МВФ, Мирового банка, ЕБРР – все эти многочисленные собрания являются площадками для переговоров. Здесь правила жизни могут согласовываться и утверждаться в предварительном порядке. Согласно договору о присоединении к ВТО, эта организация обладает возможностью производить мониторинг исполнения принятых обязательств и возбуждать рассмотрение и обсуждение допущенных нарушений. Аналогичный механизм – сначала согласование в ходе переговоров, затем одобрение и внедрение согласованных правил национальными властями и отслеживание их результатов – лежит в основе работы Базельского комитета по банковскому надзору. Проекты создания наднациональных регулирующих органов для глобального финансового рынка даже не обсуждаются.

Только Европейская комиссия и Европейский парламент претендуют на право принимать решения, обязательные для стран-участниц. Но реальная власть аппарата ЕС весьма ограниченна. Опыт кризисных лет показал, что весь комплекс надгосударственных органов Евросоюза также не в состоянии действовать без согласования с национальными правительствами. Хотя соглашение о зоне евро предусмотрело нечто близкое к наднациональному регулятору – Европейский центральный банк (ЕЦБ), таковым ЕЦБ не стал. Его функции достаточно ограниченны, они гораздо уже, чем у национальных центральных банков стран, не входящих в еврозону. ЕЦБ эмитирует евро, устанавливает свою ставку при предоставлении кредитов коммерческим банкам, имеет право выкупать у банков пакеты ценных бумаг. Прямые операции ЕЦБ на финансовом рынке не допускаются. Предложение денег и дисконтная ставка являются его единственными методами регулирования.

Попытки придать ЕЦБ функции надзора и регулятора банковских систем в еврозоне, наделить его правом введения обязательных для коммерческих банков нормативов и решений были частично одобрены, но остаются нереализованными. Проект Европейского банковского союза далек от воплощения в жизнь.

Последние решения по преодолению кризиса государственного долга в периферийных странах ЕС, а также по спасению национальных банковских систем принимались на саммитах лидеров еврозоны и союза в целом. Согласно межправительственным соглашениям, созданы «спасательные» финансовые фонды. Первым шагом являлось учреждение European Financial Stability Facility (EFSF), затем European Stability Mechanism (ESM), European Financial Stabilization Mechanism (EFSM). В основу этих соглашений легло использование бюджета Евросоюза в качестве ресурса для залогов, привлечение финансовых средств на рынке, тогда как решения об их применении согласуются на многосторонних совещаниях министров финансов стран ЕС.

При разработке методов стабилизации финансового сектора внимание властей каждой из стран в годы кризиса было направлено прежде всего на укрепление банковской системы как стержневой конструкции и глобальных, и национальных финансовых рынков. Всем, кто имел какое-то отношение к финансовым рынкам, было ясно, что серийное банкротство банков по принципу домино неизбежно приведет к мировой депрессии, как это произошло 90 лет назад.

Немедленная и скорее рефлекторная, а не глубоко продуманная реакция правительств и центральных банков ведущих стран – финансовых центров была оправданна и в целом успешна. Было объявлено о предоставлении правительственных (т.е. бюджетных) гарантий по всей совокупности банковских операций. Примененные чрезвычайные меры сработали. Межбанковские транзакции возобновились.

Позднее пришло время разбора кризисных завалов. Банк Японии, Банк Англии, Федеральная резервная система США приступили к программам «количественного смягчения», осуществив масштабное увеличение денежного предложения. Значительная часть денежной эмиссии была использована для увеличения капитала и формирования резервов банковских систем. Денежные вливания обеспечили покрытие убытков на балансах финансовых институтов. Стало очевидным, что проблемы финансовых рынков шире, чем угроза дестабилизации только лишь банковской системы. Угроза краха крупных страховых институтов, американской AIG, например, инвестиционных банков или ведущих инвестиционных фондов (hedge-funds) потенциально не менее опасна.

Таким образом, усилия по реформе регулирования финансового рынка оказались сосредоточены на нескольких самостоятельных направлениях. Во-первых, укрепление банковской системы, достаточности капитала банков. Принципиальное значение должна иметь внутрибанковская система оценки принимаемых рисков и создания резервов. Во-вторых, реорганизация рынков производных финансовых инструментов. Вопрос не сводится к правилам торговли, но включает в себя ряд ограничений для финансовых учреждений принимать участие в сделках с такими инструментами. В-третьих, самостоятельное значение приобрело обсуждение вопросов налогообложения финансовых операций и доходов от них.

Неудача в попытках надежно оценивать риски кредитования и инвестиций привела к стремлению усилить надежность балансов банковских учреждений. Эти вопросы мировое банковское сообщество пытается решить путем принятия стандартов требований, согласованных в рамках Базельского комитета по банковскому надзору при Банке международных расчетов (Базель-II и Базель-III). Применение таких требований в период кризиса привело к констатации серьезного дефицита капитала и сверхнормативного уровня левериджа.

Осуществив национализацию ряда банков своих стран, правительства Великобритании или Испании сняли угрозу немедленного банкротства, однако нехватка капитала на фоне роста рискованности активов не исчезла ни для частных, ни для государственных банков. Внутренние рейтинговые формулы оценки банковских рисков, расчет коэффициентов ликвидности, коэффициентов левериджа не привели к росту уверенности менеджмента банков и их клиентов в безопасности операций.

В США аналогичные задачи решались также в рамках принятия Закона Додда–Фрэнка (Dodd–Frank Act). Основные его требования были посвящены вопросам корпоративного управления, соответствия нормативным актам, а также информационной прозрачности и правилам консолидированного бухгалтерского учета. Частью закона явилось «правило Волкера», вводящее ограничения размеров спекулятивных активов на банковском балансе.

Было учтено, что первые взрывы долговых пузырей начались в сфере финансового рынка производных финансовых инструментов. Заявление французского банка BNP Paribas в августе 2007 г. о колоссальных потерях на рынке Subprime ипотеки, а затем банкротство американского банка Lehman Brothers в сентябре того же года стали общепризнанными точками отсчета начала глобального финансового кризиса. Наиболее рисковыми операциями на мировом финансовом рынке в период текущего кризиса показали себя сделки с деривативами. Конкретные проблемы возникли прежде всего на рынках Credit default swaps (CDS), Collateralised debt obligations (CDO) на пакеты ипотечных кредитов США «не высшего качества» (subрrime). Так, накануне кризиса 2007–2009 гг. объем сделок со сложными структурированными продуктами – деривативами типа СDO и CDS – вырос до размеров, в два раза превышающих объем глобального ВВП, а весь рынок внебиржевых деривативов превышал глобальный ВВП в девять раз.

Инвестиции в сделки на рынке деривативов, прежде всего сделки вне организованного рынка (over-the-counter derivatives), относятся к категориям наиболее рискованных финансовых вложений. Законодательство Соединенных Штатов потребовало инвестиции данного рода перенести из закрытой зоны двусторонних отношений «банк-клиент» в прозрачную сферу биржевой торговли на электронной платформе. Регулирование финансового рынка США потребовало в рамках закона Додда–Фрэнка переноса операций с производными своп-инструментами «на торговые системы или платформы, в рамках которых многочисленным участникам должна быть обеспечена возможность принимать участие в совершении сделок со свопами».

Вместе с тем в период выхода из кризиса ускоренный рост объемов операций с производными инструментами продолжился. Если в 2007 г. объем деривативов, принадлежавших пяти крупнейшим американским банкам, превышал объем их иных активов в 33,6 раза, то в 2011 г. – в 50,8 раз.

* * *

Что же дальше? Очевидно, что пришло время выработки нового комплекса правил регулирования финансового рынка. Современная финансовая система возникла как результат двух потоков инноваций. С одной стороны, IT technologies создали сеть для передачи данных о финансовых сделках, потоки этой информации приняли невиданные ранее масштабы. С другой стороны, предложение новых финансовых инструментов стало ответом на нарастающий спрос в сфере услуг финансового рынка. Устойчивое увеличение в течение ряда десятилетий объемов сбережений, которые трансформировались в инвестиции в рынок ценных бумаг, породило предложение финансовых инноваций. Плюсы и минусы такого развития стали очевидны в ходе финансового кризиса.

Глобальный характер современного финансового рынка и общемировой размах кризиса, казалось бы, предопределяют необходимость придать регулированию этого рынка наднациональный характер. В период кризиса, однако, стало очевидно, что при глобальном объекте регулирования (мировой финансовый рынок) реальным действующим лицом – регулятором – может выступать только национальный субъект (правительства национальных государств). Однако именно данный факт делает особенно актуальным межгосударственное сотрудничество на основе переговоров.

Российским регулирующим и денежным властям необходимо вести такие переговоры более интенсивно, чем это делалось до финансового кризиса. Речь должна идти об условиях и методах присоединения финансовых организаций и банков к глобальному рынку, а регуляторов – к механизмам регулирования, которые реально определяют правила игры на этом рынке. В противном случае российской финансовой системе угрожает перспектива маргинализации в результате роста оценок рисков финансовых операций с российскими участниками.

С.К. Дубинин – доктор экономических наук.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 30 мая 2013 > № 885406 Сергей Дубинин

Неиспользованные возможности

Арабские революции: какие стратегические вызовы они бросают Франции

Резюме: Хотя Франция была одним из главных действующих лиц в ливийском и сирийском конфликте, она забыла, что подход должен базироваться на общей стратегии и четких принципах.

Арабские революции зимы-весны 2011 г. стали полной неожиданностью для подавляющего большинства западных стран, включая Францию. Открытое сотрудничество с авторитарными режимами арабского мира долгое время не сулило ничего, кроме выгод. С точки зрения правительств Европы и США только диктаторы могли эффективно бороться с исламизмом, выступая гарантами западных интересов и стабильности в регионе. Поэтому потеря двух ближайших союзников, Зин эль-Абидина Бен Али и Хосни Мубарака, не могла не внушить Западу опасения. Действительно, с трудом верилось, что свергнутых диктаторов могут сменить столь же энергичные альтернативные лидеры. Создавалось впечатление, что стабильность и безопасность в регионе внезапно оказались под угрозой.

Подобные опасения не совсем рассеялись до сих пор. «Арабская весна» стала серьезным вызовом для всех держав, имеющих влияние в регионе, в том числе и для Франции. Париж в состоянии принять брошенный вызов, если сумеет пересмотреть стратегию решения возникающих проблем. Необходимо прояснить позицию по отношению к арабскому миру, направление эволюции которого по-прежнему не до конца ясно.

ФРАНЦИЯ И «АРАБСКАЯ ВЕСНА»: ОТСУТСТВИЕ ЕДИНОЙ РЕАКЦИИ

Падение первых двух президентов, ставших жертвами «арабской весны», стало для Парижа тяжелым ударом. Франция традиционно делала ставку на эти образчики умеренной политики и стабильности. На подавление главой Туниса Бен Али политических свобод и прав граждан предпочитали закрывать глаза, а что касается египетского лидера Мубарака, то именно Париж содействовал его назначению сопредседателем Средиземноморского союза. Чтобы привыкнуть к новым реалиям, Франции потребуется много времени. Но последствия первого шока удалось преодолеть, когда Париж выступил в пользу военного вмешательства в дела Ливии. Несмотря на все знаки внимания, которые Николя Саркози оказывал в прошлом своему коллеге Муаммару Каддафи, тот не оправдал ожиданий Франции в плане французских инвестиций. Поэтому для Елисейского дворца его уход обещал гораздо больше выгод, чем неприятностей.

Западные государства, а также примкнувшие к ним страны, наподобие Катара и Объединенных Арабских Эмиратов, поспешили взять курс на свержение Каддафи. Франция поддержала это начинание, хотя во главе операции в результате оказалась НАТО. Но приходится признать, что, избавившись от Каддафи, державы, которые, вмешавшись, взяли на себя обязательства относительно Ливии, не нашли времени для решения подлинных проблем страны. Их внимание приковано теперь к другой горячей точке региона – Сирии.

Нет сомнений, что Николя Саркози решил воспользоваться возможностями, которые открылись в арабском регионе, и компенсировать выжидательную позицию, занятую перед революциями в Тунисе и Египте. При этом он подчеркивал огромные прибыли, которые-де после падения Каддафи можно будет извлечь из дешевой ливийской нефти. Но главным следствием уничтожения диктатора оказалось погружение региона в хаос: отсутствие традиций выборов в арабских странах делает их будущее крайне неустойчивым. Ситуация в Ливии показала, что безопасность в этой части мира подвержена многочисленным угрозам, что не соответствовало обязательством по содействию стабильности на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые взяла на себя Франция.

Можно найти немало причин, толкнувших Саркози к разрыву с Каддафи. Среди них и задетое самолюбие. Во время визита ливийского лидера в Париж в декабре 2007 г. французский президент устроил ему очень теплый прием, однако Каддафи, в сущности, проигнорировал его предложения о сотрудничестве. Он даже не побоялся раскритиковать продвигаемый Францией проект Средиземноморского союза и объявить ему бойкот. Поэтому Франция не видела причин не участвовать в операции, которая могла бы придать ей статус союзника ливийцев, протестовавших против режима. «Освобождение» Ливии должно было открыть Парижу доступ к нефтяным месторождениям и к участию в восстановлении страны, сулящему немалые доходы. Проявив инициативу, Саркози, как казалось, обошел даже самих американцев. Подобное положение дел не ново. После прихода к власти в 2007 г. французский президент также проявил бÓльшую жесткость относительно «ядерной программы» Ирана, чем администрация Джорджа Буша.

Однако в ливийском случае Соединенные Штаты решили вернуть себе пальму первенства. Они приняли участие в разработке стратегии борьбы с Каддафи, а затем передали эстафету НАТО. Франция отошла на второй план. Кстати, что касается широко обсуждавшейся роли французского интеллектуала Бернара-Анри Леви в решении Саркози разыграть военную карту, то она кажется сильно преувеличенной. В противном случае бывший французский президент прислушался бы к рекомендациям этого философа и по сирийскому вопросу.

Ливийская акция значительно осложнила ситуацию с безопасностью в регионе. Вскоре после свержения Каддафи возрос поток мигрантов в соседние страны (прежде всего в Египет и Тунис), равно как и обратное движение в сторону Ливии; люди, желающие покинуть зону нестабильности, пытались воспользоваться царящим вокруг хаосом, чтобы достичь Европы. Одновременно с этим на юге страны, где еще при Каддафи процветала нелегальная торговля и контрабанда, утвердились вооруженные исламисты, способные перемещаться и в другие страны-соседи. Эхо ливийских событий отзывается не только в Египте, но и в Республике Мали.

Как бы то ни было, «арабская весна» продемонстрировала стремление Франции занять ведущую позицию среди государств, имеющих интересы в этой части мира. Идея о вмешательстве в ливийские дела активно продвигалась Саркози, пока ему не пришлось согласиться на коллективную стратегию и признать главенство НАТО (то есть Соединенных Штатов). К тому же обстоятельства, сопровождавшие преобразования в Ливии, показали, что Франция отдает предпочтение связям и действиям, которые подчеркивают ее роль. Вовсе не стремясь отмежеваться от Европейского союза, Франция проводила собственную политику, и точно так же она поступала во время сирийских событий, когда постаралась направить в нужное ей русло деятельность Сирийского национального совета (СНС), оппозиционного режиму Башара Асада. Но такая стратегия не позволяет увидеть ясные перспективы в новой политике Франции в отношении Ближнего Востока.

Особая заинтересованность сирийским вопросом Франсуа Олланда и его министра иностранных дел свидетельствует об их преемственности курсу Николя Саркози и Алена Жюппе: поддержка оппозиции, осуждение репрессий Асада, стремление урегулировать ситуацию – одинаково приоритетные задачи для обоих президентов.

Тем не менее Олланд стремится подчеркнуть свое отличие от предшественника в сирийском вопросе. Вопреки официальным заявлениям, Париж стал одним из первых активных союзников вооруженной сирийской оппозиции. Больше того: первый председатель СНС Бурхан Гальюн и его официальная представительница Басма Кодмани не один десяток лет жили во Франции. Подчеркивая роль и значение СНС, выражая поддержку его действиям, Париж делал ставку на альтернативу Асаду в расчете на влияние, которое сможет оказывать на политику Сирии после его падения.

Но этим надеждам не суждено было сбыться. Совет запутался в противоречиях. Хуже того, он, в сущности, перестал представлять кого-либо, кроме самого себя. В Национальной коалиции Сирии, пришедшей ему на смену, Франция пользуется меньшим авторитетом. Однако это не заставит Париж отказаться от попыток подчеркнуть свой интерес: именно Коалиции позволено назначить сирийского посла. К этому можно добавить недавно принятое обязательство оказывать вооруженным отрядам оппозиции помощь в материально-техническом обеспечении. Франция явно склонна считать, что особые отношения, которые установились у нее с Ливаном, точнее с частью политического класса этого государства, в сочетании с влиянием на будущую Сирию позволят держать под контролем одну из «болевых точек» региона.

НЕОБХОДИМОСТЬ ПЕРЕСМОТРА «АРАБСКОЙ» ПОЛИТИКИ ФРАНЦИИ

Наблюдатели часто обращали внимание на тот факт, что линия Франции на Ближнем Востоке фактически является «проарабской». Отбросив идеологические аспекты, такие, например, как соблюдение прав человека, Париж до настоящего времени неизменно строил отношения в регионе на прагматизме и «реальной политике». Но это не мешало с большим недоверием относиться к исламистам, особенно с того момента, когда их популярность стала резко расти.

Одним из краеугольных камней восприятия арабского мира Париж всегда считал защиту собственных интересов. Положение не особенно изменилось с приходом к власти нового президента – социалиста Франсуа Олланда. Поэтому французам стоило бы пересмотреть некоторые аспекты отношения к данному региону. Во главу угла надо поставить несколько четких принципов. Например, декларируемая приверженность идее справедливости должна быть подтверждена конкретными делами.

Текущие события требуют от Франции ревизии взглядов касательно исламистов и их политики. Среди противоречий французской стратегии можно отметить, что Париж неизменно отказывается доверять исламистам, пришедшим к власти путем избрания, и, напротив, уже много лет находит общий язык с невыборными исламистскими властями (например, в Саудовской Аравии). Вот и рост влияния исламистов в Марокко, какую бы тревогу ни вызывало это событие, оправдано в глазах Франции «умеренной политикой» короля Мухаммеда VI. Но если крах исламистов в Алжире и низкие результаты, полученные ими на выборах в Ливии, кажутся Парижу обнадеживающими, не стоит забывать, что среди прочих сил, борющихся против Асада в Сирии, он поддерживает исламистов. Тот же курс Франция проводила и во время ливийских событий, оказывая содействие Национальному переходному совету. По нашему мнению, Парижу стоило бы из прагматических соображений отказаться от вечных страхов в отношении исламистских политиков в целом. Недавние преобразования в регионе продемонстрировали, что исламисты могут быть легальной и легитимной силой, если их власть санкционирована волей избирателей. Отсюда вытекает необходимость готовиться к повторению такого сценария без излишней настороженности.

Что касается экономики, она по-прежнему во многом связана с политикой, и именно в этой сфере Франция могла бы извлечь большую выгоду, четко определив принципы своего курса. Конечно, Париж заинтересован в создании сильной общеевропейской внешней политики. Но это нисколько не отменяет задачи декларировать бÓльшую ясность относительно того, что Франция ждет от своих партнеров из арабского мира. Как бы хорошо ни было замаскировано красивыми фразами направление французской дипломатии, создается стойкое впечатление, что никто не понимает, насколько важно сохранять последовательность в подходе к Ближнему Востоку, находящемуся в переходном периоде. То, что Франция официально приветствует (пусть иногда и с оговорками) политические перемены в Тунисе, Египте и Ливии, достойно, конечно, всяческих похвал, ибо это соответствует общественным настроениям упомянутых стран. Однако Парижу нужна более четкая (и более решительная) позиция по событиям в Бахрейне, в Иордании, а также в Йемене, в котором дела принимают серьезный оборот. С другой стороны, злоупотребления, имеющие место в Саудовской Аравии и ОАЭ, заслуживают более серьезного осуждения. Впрочем, то же можно сказать и в отношении Алжира и Марокко: Франция уже много лет воздерживается от критики в их адрес, чтобы не упускать возможностей в экономической и политической сферах, так же как и в области туризма.

Экономические интересы Франции в арабском мире следует рассмотреть более внимательно. Годовой оборот торговли с регионом составляет около 50 млрд евро, то есть примерно 15% от общего объема внешней торговли. Но ближайшими торговыми партнерами Французской республики являются страны Магриба (начиная с Алжира), а Ближний Восток и государства Персидского залива значительно отстают.

В июле 2012 г. Франция устами министра иностранных дел Лорана Фабиуса предложила строить отношения с другими государствами на основании т. н. «изменяемой геометрии». Подразумевается применение в каждом конкретном случае особой политики – в зависимости от страны, от ее условий и перспектив. Тем не менее Франции следует освободиться от слишком тесной связи с Магрибом. Не то чтобы их надо было оставить и забыть. Напротив, необходимо активно укреплять связи со странами – членами Союза арабского Магриба. Но та же тенденция должна прослеживаться и на уровне всего Ближнего Востока и Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива. Особый характер отношений, которые Франция поддерживает со странами Магриба и с Ливаном, мешает раскрыться потенциалу, скрытому в других частях арабского мира.

Впрочем, не всегда ясно, к чьему мнению прислушивается Франсуа Олланд, определяя ближневосточную стратегию, особенно в сфере политики. Разумеется, на него влияет советник по Ближнему Востоку Эммануэль Бонн. А тот факт, что в июле 2012 г. Олланд опроверг заявления своего министра Лорана Фабиуса относительно проекта закона об отрицании геноцида в Османской империи, свидетельствует об отсутствии согласованности позиций. Но если верить окружению президента, он сам принимает окончательное решение в соответствии с собственной оценкой фактов. События, связанные с Сирией, подтвердили это. После вступления в должность Олланд получил массу предложений о необходимости ужесточения позиции Франции по сирийскому вопросу. Он не остановился ни на одном из них, полагая, что ситуация взрывоопасна. Но его действия становятся все более решительными. На это указывает принятое в ноябре 2012 г. решение позволить «сирийской оппозиции» назначить посла во Франции. Сначала, вероятно, политическое чутье, потом консультации с советниками и экспертами убедили французского президента в необходимости занять более уверенную позицию в отношении режима, который, по его мнению, «исчерпал себя».

НАВСТРЕЧУ «ВЕСНЕ» ВО ФРАНЦУЗСКОЙ ДИПЛОМАТИИ?

Некоторые из противоречий, характерных для Ближнего Востока и Северной Африки, заметно обострились с наступлением «арабской весны». Хотя Франция, со своей стороны, выражает достойную похвалы поддержку желанию Палестины занять место государства-наблюдателя при Генеральной ассамблее ООН, палестино-израильский конфликт продолжает оставаться эпицентром нестабильности в регионе. Терроризм принимает более опасные формы, как свидетельствует наличие ячеек исламского джихада в Алжире, Ливане, Сирии, Ираке и Йемене. Отметим также угрозу этнического изоляционизма: Ирак эволюционирует в сторону федерализации, предела которой не видно, тогда как в Ливии возрастают племенные и клановые различия. В то же время в Ливане и Сирии сохраняются конфессиональные барьеры, а разрыв между суннитами и шиитами на Аравийском полуострове, похоже, достиг наивысшей точки.

Беспокойство вызывает Иран. Его радикализация и политические амбиции, связанные со стремлением стать ядерной державой, сочетаются с неким региональным курсом на Среднем Востоке, который многие считают крайне опасным. Таким образом, «арабская весна» является синонимом глубоких противоречий.

Данный контекст благоприятствует «французской весне» в ближневосточной дипломатии. Серьезное участие Парижа продолжает ощущаться в сирийских делах, равно как и в проблемах Мали. Особую активность проявляет министр иностранных дел Лоран Фабиус. Тем не менее в глобальном плане голос Франции звучит не столь громко, как при президенте Саркози. А между тем Париж должен сегодня не только решительнее отстаивать свои приоритеты в области внешней политики, но и подчинить более жестким критериям участие в международных альянсах.

Тенденции, проявившиеся в последние годы, продемонстрировали особый характер отношений между Францией и Катаром. Такой политики Николя Саркози придерживался с момента прихода к власти. Об этом свидетельствует, например, присутствие эмира Катара рядом с президентом во время парада 14 июля 2007 года. Благодарность Дохе за роль, которую она сыграла в освобождении болгарских медсестер, осужденных в Ливии, тесный диалог между Саркози и эмиром о позиции, которую следует занять относительно «арабской весны», приобретение Катаром бÓльшей части акций футбольного клуба «Пари Сен-Жермен», объявление об инвестициях Катара в парижские пригороды – вот лишь некоторые подтверждения «особых отношений».

Суждено ли этой тенденции стать долгосрочной? Ничто не говорит об обратном. Но позволим себе усомниться в том, что Парижу удалось извлечь значительные дивиденды. Открыто афишируя близость к Катару, Франция сужает для себя поле политического маневра. Эмират все чаще критикуют за политическую неразборчивость. К тому же сакрализация исключительных отношений с Катаром не может не вызвать раздражения Саудовской Аравии, страны, которая терпеть не может, когда соседнее маленькое полуостровное государство выступает в качестве ее соперника. Разрыв франко-катарских связей, разумеется, крайне нежелателен. Но – идет ли речь обо всем арабском мире или только о странах Персидского залива – Париж должен строить отношения с партнерами на равных условиях. Без этого заметная всем исключительность связей с Катаром может обернуться против Франции.

У Парижа мало шансов отделить собственную стратегию от общеевропейского контекста. Активно продвигающая идею сильной европейской внешней политики Франция будет и дальше придерживаться этой линии. Но некоторые направления ее действий, вытекающие из понятия национального интереса, придется корректировать. Речь идет прежде всего об отношениях с арабскими странами Персидского залива, а также с Ираном. Переговоры с Тегераном по вопросам ядерной безопасности не принесли значительных результатов, не в последнюю очередь потому, что Париж начинал их с излишней настороженностью. Престижа Франции это тоже не прибавило. Такая позиция не позволила ей добиться популярности среди арабских монархий. Иначе говоря, Франция оказалась в тупике, но сближение с определенными государствами Персидского залива (в данном случае – с Саудовской Аравией и ОАЭ) позволило бы ей получить бÓльший доступ к остальной части арабского мира (Ливан, Сирия, Иордания, Египет, Тунис, Марокко, все государства Аравийского полуострова). Таким образом, Франция производит впечатление страны, которая плетется в хвосте у некоторых западных партнеров, включая США. Требуется изменить эту ситуацию.

Перед Францией также стоит задача переоценки отношений, связывающих ее с другими мировыми державами – как в целом, так и в том, что касается ближневосточных проблем. Во время событий в Сирии Франция сделала выбор в пользу вооруженных повстанцев, что сближает ее с Америкой, отдаляя от России и Китая. Теперь уже можно констатировать, что плоды такой политики оказались одновременно и опасными (невинные жертвы, отсутствие единства во взглядах оппозиционеров), и скудными в смысле конкретных результатов. Отбросив мысль, что у всех заинтересованных сторон должно наблюдаться единство взглядов, Франция могла бы перейти к более интенсивным переговорам, в частности с Россией, у которой есть преимущество в виде доступа к сирийскому президенту. Каким бы справедливым ни казался бойкот режима Асада, будущее Сирии требует смелых решений. Все чаще звучат слова о необходимости переговоров между Асадом и оппозицией, что продиктовано прагматическими соображениями. При условии, что подобный сценарий будет развиваться успешно, Франция (а через нее и весь Евросоюз), оказавшись на первых ролях, многое выиграет.

Что касается стремления Франсуа Олланда реанимировать проект средиземноморского сотрудничества, важно, чтобы оно воплотилось в жизнь. Для начала Франция должна выйти за рамки чисто технических вопросов и энергично взяться за решение политических проблем. Приоритет имеет арабо-израильский конфликт, хотя не стоит забывать и о ситуации в Западной Сахаре. Главный просчет Саркози состоял в том, что он верил в способность экономики разрешить политические разногласия. Однако его ставка оказалась неверной. Если Олланд совместит политический волюнтаризм с прагматизмом, он покажет, какую возможность дают последствия «арабской весны» Ближнему Востоку, Европейскому союзу, а также самой Франции.

* * *

Традиционно оставаясь незаменимым участником событий на Ближнем Востоке, Франция, несмотря на явный волюнтаристский подход, не до конца воспользовалась выгодами, которые можно было извлечь из «арабской весны». Хотя Франция была одним из главных действующих лиц в ливийском конфликте, а сейчас сосредоточила усилия на решении проблем Сирии, она как будто забыла, что ее подход должен базироваться на общей стратегии, основанной на четких принципах.

В арабском мире и сейчас не завершился переходный период, и будущее может таить немало сюрпризов. Но это должно служить для Парижа лишним стимулом к тому, чтобы проявлять последовательность в политике и быть готовым принять сегодняшние и будущие вызовы; иначе он может быстро потерять позиции в регионе. Благодаря своей истории и дипломатической активности Франция находится в центре пересечения интересов Ближнего Востока, Европы и всего мира. «Арабская весна» должна послужить стимулом к модернизации методов ее деятельности и пересмотру некоторых ключевых моментов в дипломатии и стратегии.

Барах Микаил – руководитель программы исследований Северной Африки и Ближнего Востока в Фонде международных отношений и внешнего диалога (FRIDE, Мадрид), автор книги «“Арабская весна”: необходимость повторного прочтения» (Editions du Cygne, 2012).

Франция. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 мая 2013 > № 885403 Барах Микаил

Испытание рынком

Европа и Россия после кризиса

Резюме: Пока Евросоюз осмысляет кризис и разрабатывает стратегию развития, Россия возвращается к «старым добрым» практикам имитации демократических институтов и рыночных механизмов.

Экономически Европейский союз и Россия не слишком похожи. В Евросоюзе ВВП на душу населения вдвое выше, чем в России (30 и 15 тыс. долларов), ЕС экспортирует высокотехнологичные готовые изделия, а Россия – сырье. Однако кризис сказался на всех: падение ВВП в 2009 г. составило 4,4% в Евросоюзе и 7,8% в России, дефицит госбюджета в обоих случаях превысил 6% ВВП, а безработица подобралась к 10 процентам. И, хотя кризис пришел из Соединенных Штатов, его тяжелые последствия были вызваны местными причинами. Главные среди них – отсутствие структурных реформ, недостаточная конкурентоспособность, чрезмерный рост зарплат, раздутый и неэффективный госаппарат, разросшиеся и нестабильные финансовые рынки.

Нынешний спад – первый общемировой кризис эпохи глобализации и повсеместного торжества рыночной экономики. Это также первый всеобщий кризис эпохи деиндустриализации. Накануне прошлой глобальной рецессии, вызванной нефтяным шоком, промышленность давала 40% мирового ВВП, а сфера услуг – 50%. Теперь вклад промышленности составляет 27%, а сферы услуг – 72%. То есть прежнее условное равенство переходит к соотношению 3:1.

ЧТО СЛОМАЛОСЬ В ЕВРОПЕ?

Создание в Европе экономического и валютного союза преследовало цель сделать внутренний рынок действительно единым и приблизить его по качеству к национальному, по примеру того, который существует в США. Из этого выводились стратегические преимущества единой валюты. Предполагалось, что увеличение размеров внутреннего рынка запустит эффект масштаба – расширит рынок сбыта для европейских компаний и повысит их рентабельность, то есть будет содействовать устойчивому развитию и долговременному росту занятости. Выравнивание цен внутри ЕС должно было повысить благосостояние европейцев и улучшить условия для ведения бизнеса. Более емкие, глубокие и ликвидные финансовые рынки сулили низкие процентные ставки, тогда как Европейский центральный банк брался обеспечить долговременную ценовую стабильность. Плюс к тому добавлялся подарок в виде устранения конверсионных расходов и валютных рисков.

Все эти аргументы многократно повторялись лидерами Евросоюза в ходе ратификации Маастрихтского договора и в процессе перехода на евро. Однако в агитационной кампании были свои «маленькие хитрости». Специалисты знали, что снятие барьеров ведет к ужесточению конкуренции. Кстати, один из первых номеров корпоративной газеты ЕЦБ вышел под заголовком «Банковские служащие 90-х – это шахтеры 50-х?». Параллели между валютным союзом и Европейским объединением угля и стали (ЕОУС) были очевидны. Ведь интеграция полезна как раз тем, что, усиливая механизмы конкуренции, вынуждает проводить оздоровление экономики. Но это предполагает проигравших. О них органы ЕС предусмотрительно молчали, чтобы не лишить проект широкой общественной поддержки.

Секретом для широкой публики осталось и то, что переход на евро был призван не дополнить созданный к 1992 г. единый внутренний рынок Евросоюза, а спасти его от разрушения. Снятие ограничений на пути движения капиталов (а это было одним из пунктов Программы-1992) медленно, но верно подрывало механизм коллективного плавания валют. Кризис Европейской валютной системы 1992–1993 гг. только подтвердил это. Нормальная торговля внутри ЕС невозможна без фиксированных курсов. Ведь поставщикам невыгодно заключать контракты в чужой дешевеющей валюте, а покупателям – в чужой дорожающей. Похожая ситуация уже возникала в ЕЭС после краха Бреттон-Вудса, и тогда положение спасла «валютная змея». Донести эту идею до широкой публики было бы крайне сложно, Делор и его команда решили не пугать обывателя и не морочить ему голову сложными экономическими выкладками.

С началом мирового экономического кризиса скрытые мотивы обнаружили себя. Европейцы почувствовали, что их обманули. «Почему власти не сказали, что введение единой валюты потребует жертв? Да еще таких крупных. А если нас ввели в заблуждение, то пусть теперь власти заберут назад свою хваленую единую валюту и вернут все на прежние места». Примерно так, с чувством бессильной обиды, реагировал греческий обыватель на объявленные правительством меры жесткой экономии. Да, с гражданами посчитались не в полной мере, не так, как это следует из принципов демократии. Справедливости ради заметим, что все великие проекты в той или иной мере навязываются обществу. На то, чтобы добиться полного одобрения, обычно нет ни сил, ни времени. Идеалы демократии и практика жизни, увы, не совпадают.

Второй аргумент – о том, что без единой валюты внутренний рынок Евросоюза перестал бы к сегодняшнему дню существовать, – будь он вовремя внедрен в общественное сознание, сыграл бы сегодня добрую службу органам ЕС и национальным правительствам. Осознание того, что без евро полувековые завоевания интеграции пошли бы прахом, очень вероятно, остудило бы пыл тех, кто громил витрины и поджигал машины на улицах европейских городов. Ясное понимание этого механизма помогало бы лидерам быстрее договариваться о срочных действиях по спасению евро и облегчало бы процесс нахождения взаимопонимания с избирателями. Почему об этом до сих пор молчат, сказать трудно. Видимо, высокие чиновники не слишком верят в способность населения услышать голос разума и переключиться с эмоций на рациональное. Особенно во времена, когда безработица бьет рекорды, социальные пособия урезаются, а в обществе нарастают разочарование и тревога.

Сохранение общеевропейского рынка, рост его однородности и улучшение его качества, как и следовало ожидать, принесли выгоды наиболее сильным игрокам и ухудшили позиции слабых. С 1999 по 2007 гг. экспорт Германии в другие страны Евросоюза вырос (по отношению к национальному ВВП) в полтора раза. При высоком качестве немецких товаров Германия все годы после введения единой валюты имела темп инфляции ниже, чем в среднем по зоне евро. С 1999 по 2010 гг. цены в Германии в общей сложности поднялись на 19%, а в зоне евро – на 25%. То есть ценовая конкурентоспособность немецкого экспорта в другие государства единой Европы выросла. В Греции за это же время прирост цен составил 43%, в Испании – 36%, в Португалии – 31%, в Италии – 28%.

Долговременная высокая инфляция, характерная для стран Южной Европы, сформировала в них особый инфляционный тип экономики – со своими правилами и механизмами. Переход на единую валюту в числе прочего был направлен на то, чтобы искоренить этот порок и перевести все государства еврозоны на модель устойчивого роста. Фактически – немецкую, основанную на сильной сохраняющей покупательную способность валюте при долговременно низких процентных ставках и высоких сбережениях, необходимых для инвестиций. С переходом на евро страны периферии получили валюту гораздо более высокого качества, чем их прежние национальные. Но автоматического переключения других рычагов их хозяйственного механизма на германскую схему не произошло.

Эмиссионный фактор инфляции исчез, ведь теперь создавать деньги мог только ЕЦБ. Но фактор издержек сохранился. Греческие, португальские, испанские товары и услуги постепенно дорожали по сравнению с товарами стран европейского ядра. Раньше, чтобы остановить потерю конкурентоспособности, национальные власти прибегали к девальвациям, то есть перекладывали издержки своей неэффективной политики на других партнеров по ЕС и на третьи страны. Теперь этим бонусам «безбилетника» наступил конец. Германия, Нидерланды и некоторые другие государства со стабильными валютами избавились от регулярно возникавшего внешнего налога. Но слабые страны остались наедине с результатами своей политики.

В инфляционной экономике бизнес и население привыкают к тому, что деньги постоянно теряют покупательную способность. Следовательно, хранить сбережения в национальной валюте нет смысла. Они должны быть в иностранной валюте или в вещественной форме. Кроме того, при дешевеющих деньгах часто выигрывает тот, кто вовремя взял кредит. В упрощенном виде – стабильная валюта поощряет к накоплениям и длинному горизонту планирования, а нестабильная – к займам и короткому горизонту. Перейдя на евро, Греция и другие государства периферии получили качественную денежную единицу, но сохранили старые практики. Тем более что на них снизошла невиданная доселе благодать в виде низких процентных ставок. Брать кредиты стало дешевле, а круг заемщиков кардинально расширился. Раньше немецкие банки не давали грекам кредиты в драхмах, опасаясь их удешевления. То есть срабатывал автоматический стабилизатор экономики: валютный риск ограничивал размер задолженности. После перехода на евро этот ограничитель пропал, а рынки, спутав валютный риск со страновым, стали пренебрегать последним. В итоге на Грецию и другие слабые страны обрушился поток необоснованно доступных займов.

Иначе говоря, с введением евро рынки попали под обаяние сильной валюты, и на протяжении всего докризисного периода явно недооценивали риски. В 2008 г. ситуация изменилась на противоположную. С началом кризиса в зоне евро остановился рынок межбанковских кредитов, а ставка EURIBOR (которая задает стоимость денег в отношениях между банками и их клиентами) лишилась всякого экономического содержания. По мере нарастания долговых проблем рынки стали крайне чувствительны к рискам, спрэды по суверенным долгам слабых стран взлетели, а их гособлигации перестали приниматься в обеспечение банками других государств еврозоны. Вместо недавнего притока дешевых кредитов периферия еврозоны испытала на себе бегство капиталов, обычно свойственное развивающимся экономикам. В итоге произошла дезинтеграция единого финансового рынка еврозоны, созданного немалыми усилиями органов ЕС (в первую очередь ЕЦБ) и самих рынков за время существования евро. Раскол предательски прошел ровно по линии национальных границ, и о сроках повторной «сборки» сейчас никто не возьмется говорить всерьез.

ЧТО НЕ ЛОМАЕТСЯ В РОССИИ?

Еще в 2002 г. Евросоюз вслед за США признал рыночный статус российской экономики. Но тот факт, что российская экономика перестала быть централизованной и государственной, не означает, что она стала рыночной по существу. Сформировавшаяся в стране модель «кланового капитализма» заметно отличается от экономики западного типа и имеет немного шансов перерасти в нее в обозримом будущем.

Ее характерные черты – неправовой характер (со слабой системой защиты прав собственности и исполнения контрактов), общий дефицит доверия, высокая концентрация экономической власти при интенсивном сращивании интересов бизнеса и чиновничества. Особенностью России является запредельная властная рента, то есть взятки и откаты. Последние доходят до 80% от государственного заказа. Сегодня карьерный рост молодых специалистов во многих государственных и полугосударственных структурах зависит от их способности привести начальнику проект с откатом. Все это радикально снижает рентабельность предприятий, повышает риски и транзакционные издержки, ухудшает инвестиционный климат. Не говоря уже о моральной стороне дела и практиках ведения бизнеса.

За 20 лет рыночных реформ в России, как это ни удивительно, так и не произошло полной монетизации хозяйства. Да, власти сумели преодолеть царившие в 1990-е гг. бартер и долларизацию, а также повысить уровень монетизации экономики (отношение денежного агрегата M2 к ВВП поднялось с немыслимых 11% до 40%). Тем не менее в стране продолжают существовать два параллельных мира – денежной и неденежной экономики.

Поясню. В апреле 2011 г. 36% работников имели начисленную зарплату до 12 200 рублей в месяц, в том числе 16% – до 7400 рублей. То есть на руки эти люди получали соответственно не более 10 600 и 6400 рублей в месяц, притом что прожиточный минимум составлял 6500 рублей. Иными словами, 16% занятых едва могли прокормить сами себя, а еще 20% оказывались у черты бедности, если двое взрослых содержали одного ребенка. Об одиноких родителях и семьях с двумя-тремя иждивенцами говорить вообще не приходится. Возникает вопрос: как выживают эти люди и почему не бунтуют? Ответ прост: значительная часть граждан живет «невидимыми» доходами от крестьянского труда, охоты, рыболовства и собирательства.

Заглянув весной на рынок любого небольшого города, наблюдатель застанет бойкую торговлю семенами, рассадой и всевозможной живностью на вырост: цыплятами, утятами, кроликами. К концу лета самым ходовым товаром становятся стеклянные банки и крышки. Стремясь сохранить выращенный урожай, домохозяйки сутками напролет варят варенье, выжимают соки, закатывают компоты и маринады. В Сибири, на Дальнем Востоке, на севере европейской части России мужчины со средним и даже высшим образованием регулярно выходят на охоту и рыбалку, чтобы обеспечить семьи полноценной белковой пищей. Сбор грибов и ягод – не только всенародное хобби, но и значимый источник пропитания для малообеспеченных слоев населения.

Если в Западной Европе процесс деиндустриализации занял несколько десятилетий, то в России она свершилась в чрезвычайно короткие сроки, одновременно с рыночными реформами 1990-х годов. Заводы и фабрики закрывались буквально на глазах и повсюду. Сотни тысяч рабочих, инженеров, техников, бухгалтеров и прочих специалистов оставались без профессии, социального статуса и источников существования. Единственным выходом для многих было вернуться к крестьянскому труду на приусадебных участках, просто чтобы выжить и прокормить детей. Формально оставаясь горожанами, эти люди не по своей воле постепенно утрачивали многие признаки городского образа жизни. Скрытая дезурбанизация приобретала общенациональный масштаб. А Россия, вопреки советскому индустриальному прошлому, оказалась зажатой между городом и деревней.

Наличие неформальной аграрной занятости выступает мощным социально-экономическим стабилизатором, чем с удовольствием пользуются власти всех уровней. Так, в 2009 г. при падении национального ВВП на 7,8% реальные располагаемые денежные доходы населения, согласно данным Росстата, выросли в постоянных ценах на 3%. При этом данный феномен цементирует сложившуюся систему внерыночных отношений и создает долгосрочные препятствия на пути модернизации.

Семьи с низкими зарплатами вынуждены строго делить бюджет на денежную и натуральную часть. Первая используется только для приобретения особо важных товаров и услуг, которые невозможно произвести самостоятельно или обменять на продукты своего труда. В их числе коммунальные услуги, бензин, крупы, сахар, обувь, книги, школьные принадлежности. Ввиду неэластичности денежного предложения потребление этих товаров и услуг жестко ограничивается. Даже при наличии значительных запасов продовольствия такая семья не может позволить себе покупку фотоаппарата, книг, лекарств, билетов на поезд или самолет. Ее члены оказываются отрезанными от преимуществ глобализации, за исключением мобильной связи и отчасти интернета. Крестьянствующие учителя, медицинские и социальные работники, слесари, электрики и водители не могут быть носителями передовых практик на официальном рабочем месте, а их труд на земле всегда будет технологически отсталым и неэффективным.

Частичная монетизация закрепляет широко распространенное в России представление о деньгах как о субстанции особого рода, наделенной едва ли не сверхъестественной силой. О деньгах слагают мифы, их привораживают и заговаривают, как это было в средневековой Европе. Очень небольшая часть россиян считает деньги инструментом и умеет с ним правильно обращаться. Фетишизация денег способствует сохранению символических обменов и статусных подношений, характерных для архаичных обществ. Подарки учителям, врачам, начальникам и чиновникам – не только мягкий вариант взятки, но и глубоко укоренившаяся, почти обязательная форма проявления уважения. Кстати, работающие в России европейские компании пользуются этими сомнительными традициями в целях повышения продаж. Весной 2012 г. рекламные плакаты одного из лидеров косметического рынка вышли с лозунгом «Конец учебного года, учителя ждут подарки!».

Дезурбанизация содействует распространению нерыночных практик и идеологии.

Во-первых, владельцы приусадебных участков, не имея юридических прав фермеров, а также их технических и финансовых возможностей, стремятся максимально сократить денежные траты. Вместо того чтобы платить за электричество, часть из них предпочитает «кинуть провод». Нелегально подключиться к общественному водопроводу, бесплатно воспользоваться удобрениями, топливом или техникой близлежащих предприятий не считается постыдным и противоправным.

Во-вторых, наличие дополнительного дохода закрепляет систему низких зарплат и препятствует формированию современного рынка труда. Приведу пример: даже в крупных промышленных центрах можно услышать фразу «она устроилась санитаркой в больницу, и каждый вечер имеет два ведра объедков для поросенка». И это в стране с космической и атомной промышленностью.

Сомнительный натуральный доход в данном случае компенсирует мизерную зарплату. А она, в свою очередь, позволяет существенно занижать официальный уровень безработицы. Если в ЕС профсоюзы добиваются необоснованно льготных условий для работников и таким образом делают рынок труда негибким, то в России они практически не участвуют в согласовании коллективных договоров, не влияют на зарплату и тоже деформируют рынок труда.

Кроме того, побочная аграрная занятость препятствует формированию современной городской среды. Подавляющее число малых и средних российских городов сохраняют черты сел, из которых они выросли. Центральные площади часто представляют собой расширенные участки трактов, вокруг которых когда-то формировалось поселение. Каменная застройка в таких городах ограничивается центральными кварталами, вокруг которых привольно и беспорядочно раскидывается частный сектор – с деревянными домами, сараями, огородами и разбитыми грунтовыми дорогами. Обширный частный сектор можно встретить даже в городах с населением около миллиона человек, например, в Воронеже и Уфе. Чем дольше российские горожане будут заниматься сельским трудом, тем дольше города будут оставаться без высокотехнологичной и удобной инфраструктуры.

Кризис 2008–2009 гг. стоил российской экономике больших потерь. ВВП упал сильнее, чем в среднем по миру, и в большинстве стран СНГ. Беспрецедентным было обрушение фондовых индексов. Чтобы воспрепятствовать падению курса рубля, Центральный банк проводил массированные валютные интервенции, истратив на них почти 200 млрд долларов. Однако сравнительно быстрый выход из депрессии и статистически небольшие социальные издержки создали иллюзию, будто с российской экономикой все в порядке.

В отличие от Евросоюза, где кризис вызвал болезненную, но энергичную реакцию властей и общества, в России он не дал сколько-нибудь заметных побудительных импульсов. Пока в ЕС идет осмысление случившегося и разработка новой стратегии экономического развития, Россия возвращается к «старым добрым» практикам, имитирующим демократические институты и рыночные механизмы.

* * *

Европейский союз, создав качественный единый рынок, предоставив слабым странам сильную валюту и переведя их на модель устойчивого развития, столкнулся с непредвиденной деформацией рыночных механизмов. Периферия зоны евро оказалась неготовой к возросшей конкуренции, а рынки не сумели правильно и своевременно оценить риски. В условиях кризиса произошла остановка денежных рынков еврозоны и дезинтеграция единого финансового пространства. Автоматические стабилизаторы экономики, существовавшие до введения евро, перестали срабатывать, и экономика надолго вышла из состояния равновесия.

Россия, напротив, продемонстрировала высокую прочность действующих хозяйственных механизмов, хотя назвать их рыночными можно лишь с натяжкой. Экономическая система находится в устойчивом институциональном равновесии, притом что социальная стабильность основывается на сильной поляризации доходов и низком качестве жизни значительной части населения. На данный момент внутри страны нет сил, которые бы хотели и могли начать глубокую институциональную и структурную трансформацию экономики. То, как долго она будет откладываться, зависит не только от внешних факторов, и прежде всего от мировых цен на нефть. Импульс к реформам может прийти и изнутри. Это станет ясно через три-пять лет, когда в трудовой возраст вступит поколение, родившееся в 1990-х, а именно дети тех горожан, которые были вынуждены заняться сельскохозяйственным трудом. Если молодежь, выросшая с гаджетами и социальными сетями, массово откажется делать компост и запарку для поросят, то в обществе возникнет качественно новая ситуация.

О.В. Буторина – д. э. н., профессор, заведующая кафедрой европейской интеграции, советник ректора МГИМО (У) МИД России, член научно-консультативного совета журнала «Россия в глобальной политике»

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 мая 2013 > № 885393 Ольга Буторина

Розы и тернии франко-германского тандема

Почему он пережил все политические перемены

Резюме: Ни Париж, ни Берлин не намерены выступать в качестве «троянского коня» России в евроатлантических структурах. Они стремятся лишь избежать возврата Европы к расколу.

Одной из знаменательных дат в истории Европы после Второй мировой войны стало 22 января 1963 г. – день, когда в Елисейском дворце президент Франции Шарль де Голль и канцлер ФРГ Конрад Аденауэр поставили подписи под договором о сотрудничестве.

Полувековой юбилей Елисейского договора был отмечен с большим размахом. В Берлине прошли совместные заседания правительств и парламентов обеих стран, президент Франсуа Олланд и канцлер Ангела Меркель ответили на вопросы студенческой аудитории, которые транслировались франко-германским культурным телеканалом «Арте». Вечером хозяева и гости присутствовали на симфоническом концерте в Берлинской филармонии.

Отклики на торжества выглядят неоднозначно. Комментаторы по обе стороны Рейна, как и в других странах, единодушно признают, что Елисейский договор стал вехой на пути к историческому примирению двух народов, которые трижды на протяжении жизни одного поколения сталкивались на полях сражений, втягивая в смертельное противоборство Европу, а за ней и весь мир. Превращение «наследственных врагов» в привилегированных партнеров сделало франко-германский тандем мотором Европейского союза, объединяющего уже 27 государств. Без предварительного согласия Берлина и Парижа органы ЕС не принимают ни одного сколько-нибудь важного решения.

Тем не менее отношения внутри самого тандема далеки от идиллии. За время существования Елисейского договора между сторонами не раз возникали разногласия, трения, а нередко и конфликты, причем за последние месяцы на фоне кризиса еврозоны и смены руководства во Франции они заметно обострились.

УРОКИ ПРОШЛОГО

Решение генерала де Голля избрать после возврата к власти весной 1958 г. одним из своих первых зарубежных собеседников канцлера Аденауэра вызвало тогда немалое удивление. Ветеран двух мировых войн, побывавший в немецком плену, а двумя десятилетиями спустя возглавивший французское движение Сопротивления, считался националистом, воспитанным с молодых лет в антигерманском духе.

Между тем де Голль всегда руководствовался в своей деятельности не эмоциями или предрассудками, а трезвым, прагматичным расчетом, вписывая его в широкие исторические и глобальные координаты. Особое беспокойство генерала вызывала эволюция баланса сил между США и СССР в сторону ракетно-ядерного «равновесия страха», при котором стороны оказывались заложниками друг друга, избегающими рисковать собственным населением ради безопасности союзников. Подобная ситуация была чревата для Европы двоякой опасностью – превращением либо в поле боя сверхдержав с катастрофическими последствиями, либо в объект их глобальной договоренности за счет интересов европейцев («супер-Ялта»).

Наглядным доказательством справедливости своего анализа де Голль считал кубинский кризис 1962 г., ускоривший переход Соединенных Штатов от стратегии «массированного возмездия» к концепции «гибкого реагирования». Твердо поддержав Кеннеди в ходе этого кризиса, де Голль взял курс, с одной стороны, на форсированное создание Францией национальной ядерной силы сдерживания, а с другой – объединение шести государств Западной Европы на основе Римского договора (1957) о создании Европейского экономического сообщества (ЕЭС) – зародыша будущего Евросоюза. Уверенный в том, что роль политического лидера в нем, а тем самым и весомого участника концерта мировых великих держав, будет играть Франция, де Голль считал ее основным партнером Западную Германию, чей экономический потенциал был ограничен политическими последствиями Второй мировой войны, прежде всего расколом на два государства.

Хотя Аденауэр далеко не во всем разделял грандиозные замыслы генерала, он усмотрел в них практические выгоды для своей страны. Главная из них состояла в том, что Франция, долго остававшаяся для немцев наиболее трудной собеседницей среди держав–участниц Североатлантического альянса, становилась ценным партнером в переговорах не только с Советским Союзом, но и в известной мере США и Великобританией. (Их линия поведения в ходе кризиса 1958–1961 гг. вокруг Западного Берлина не всегда вызывала у канцлера полное доверие.)

Эти факторы и легли в основу Елисейского договора, который предусматривал регулярные консультации на разных уровнях по важнейшим вопросам внешней политики, экономики и культуры, а также создание условий для более тесного общения молодежи обеих стран в рамках специально создаваемой организационной структуры.

Таким образом, с точки зрения международного права франко-германский договор 1963 г. отнюдь не представлял собой классический союз с четкими обязательствами участников о взаимодействии при тех или иных обстоятельствах. Это был лишь консультационный пакт, эффективность которого определялась степенью совпадения интересов. Однако именно в процедурном характере данного пакта заключалось его основное преимущество, позволявшее гибко адаптировать документ к контексту меняющейся международной обстановки.

Это достоинство обнаружилось очень скоро. В ходе ратификации бундестаг ФРГ добавил к договору преамбулу, подтверждающую незыблемость обязательств по Североатлантическому альянсу. Де Голль, который надеялся с помощью немцев добиться эволюции НАТО в сторону большего равноправия между союзниками по обе стороны Атлантики, не скрывал разочарования. «Договоры можно сравнить с молодыми девушками, которые подобны розам – они имеют свой лучший возраст, который проходит», – иронически заметил французский президент. Аденауэр постарался смягчить горечь партнера. Во время государственного визита во Францию летом 1963 г. он подчеркнул в одной из речей: «Каждый садовник знает, что розы – самое упорное, живучее растение, способное благодаря уходу пережить зиму».

Полувековая история Елисейского договора подтвердила оценку канцлера: этот документ продолжал служить важным каналом постоянного диалога между его участниками независимо от личных взглядов, партийно-политической принадлежности лидеров и коренных перемен ситуации в Европе и в мире. Например, в конце 60-х – начале 70-х гг. ХХ в. франко-германские отношения заметно осложнились из-за недоверия к «восточной политике» социал-демократа Вилли Брандта со стороны президента-голлиста Жоржа Помпиду, взявшего курс на сближение с Великобританией, перед которой открылись двери в ЕЭС, наглухо забаррикадированные ранее де Голлем. Напротив, преемник Помпиду либерал Валери Жискар д’Эстен наладил самое тесное сотрудничество с социал-демократическим канцлером ФРГ Гельмутом Шмидтом на почве совместных усилий по превращению ЕЭС из таможенного союза в валютно-экономический.

Самое серьезное испытание на прочность франко-германский тандем пережил на рубеже 80-х – 90-х гг., когда его возглавляли президент-социалист Франсуа Миттеран и христианско-демократический канцлер Гельмут Коль. С концом холодной войны и биполярного мира цели, которые ставили в свое время перед Елисейским договором его создатели, бесповоротно ушли в прошлое. Объединение Германии радикально изменило баланс сил между участниками тандема, а распад СССР – его геополитическое измерение.

Тем не менее диалог не прекратился, а напротив, стал еще более активным. Согласившись после некоторых колебаний с неизбежностью восстановления германского единства, Миттеран взял курс на придание ему европейского измерения. «Сделать Германию европейской, чтобы Европа не стала германской», – так резюмировал свою стратегию президент. Важнейшими вехами на этом пути стали Маастрихтский, Амстердамский, Ниццский договоры, а после провала в 2005 г. проекта Европейской конституции – Лиссабонский.

Роль катализатора углубления и расширения европейской интеграции продолжало играть франко-германское партнерство. Механизм Елисейского договора постепенно развивался – с 1988 г. к двум ежегодным саммитам и встречам министров иностранных дел добавились советы по обороне и безопасности, экономическим и валютно-финансовым вопросам. Межправительственные контакты подкреплялись связями парламентов, НКО, культурными и молодежными обменами. Определенный импульс получило и военное сотрудничество – создание франко-германской бригады, расширенной затем до Еврокорпуса со штабом в Страсбурге, который призван стать прообразом будущей европейской «оборонной идентичности». Миттеран и Коль приняли участие в совместных маневрах воинских частей обеих стран в Мурмелоне, арене кровопролитных боев Первой мировой войны.

Постоянный диалог чиновников и представителей гражданского общества на всех уровнях постепенно выработал привычку учитывать позицию партнера с тем, чтобы минимизировать столкновение интересов путем предварительного согласования решений. Изменилось и восприятие народами образов друг друга. Хотя многие устоявшиеся негативные стереотипы сохраняются, они утратили свойственный прошлому рефлекс взаимного недоверия и вражды.

Вместе с тем конкретная отдача сложившегося на основе Елисейского договора тандема по-прежнему колеблется в довольно широком диапазоне. В период двух президентских мандатов неоголлиста Жака Ширака (1995–2002 гг.) его взаимодействие с канцлером Герхардом Шрёдером оставляло порой желать лучшего. Зато с избранием в 2007 г. главой Пятой республики Николя Саркози и приходом к власти канцлера Ангелы Меркель могло показаться, что франко-германские отношения не только достигли пика времен де Голля–Аденауэра, Жискар д’Эстена–Шмидта или Миттерана–Коля, но поднялись на качественно новый уровень.

Такое впечатление, вызывавшее ревность других членов Евросоюза, не было лишено оснований. Причем дело было, разумеется, не в личностных особенностях двух лидеров. Правда, Ангелу Меркель, дочь протестантского пастора, родившуюся в ГДР, вначале несколько шокировала фамильярность Саркози. Тот факт, что эти шероховатости быстро сменились взаимопониманием и солидарностью, определялся прежде всего общностью подходов к главной проблеме, стоявшей перед их странами и ЕС в целом – преодолению последствий глобального финансово-экономического кризиса.

Как Меркель, так и Саркози искали выход из этого кризиса в соответствии с интересами их правых электоратов – в сокращении дефицита финансов и госдолга за счет экономии расходов государства и системы социальной защиты, облегчении налогового бремени частного сектора, придании большей гибкости трудовому законодательству. Вместе с тем неолиберальное кредо социальной рыночной экономики ФРГ в чрезвычайных условиях кризиса не противоречило широкомасштабным вливаниям бюджетных средств в спасение предприятий и банков, оказавшихся на грани банкротства, что соответствовало многовековым этатистским традициям Франции.

Другим фактором, способствовавшим этому «медовому месяцу», являлось неофициальное разделение ролей на международной арене. ФРГ, ведущего мирового экспортера промышленных товаров, интересовали в первую очередь дальнейшая экономическая интеграция в расширенном на восток Евросоюзе и сотрудничество с динамичными «всплывающими» державами бывшего третьего мира. В то же время президент Франции стремился утвердить за Парижем роль политического лидера, представляющего интересы Евросоюза как в трансатлантическом диалоге с США, так и в традиционных сферах французских геополитических интересов – Средиземноморье, на Ближнем Востоке, в Африке.

Это разделение не обходилось без сбоев. Оппозиция Меркель по существу девальвировала выдвинутый Саркози проект создания Средиземноморского союза. Решение Германии воздержаться в ходе голосования в Совете Безопасности ООН по Ливии, тогда как Франция активно добивалась вооруженного вмешательства (март 2011 г.), вызвало нескрываемое раздражение в Париже. Тем не менее по ключевым вопросам европейской и мировой политики тандем занимал согласованные, а зачастую единые позиции. В СМИ получил хождение термин «Меркози», подразумевавший фактическую франко-германскую директорию в Евросоюзе и его отношениях с внешним миром. Дальнейшее развитие событий показало, однако, что степень совпадения интересов между партнерами, а вместе с ней и эффективность самого тандема постепенно сужаются. НА НОВОМ ЭТАПЕ

Во время президентской кампании во Франции весной 2012 г. Меркель публично поддержала Саркози и отказалась принять его соперника-социалиста. В свою очередь Франсуа Олланд демонстративно встретился с лидерами оппозиционных германских социал-демократов, в том числе потенциальными конкурентами канцлера на предстоящих в 2013 г. выборах в бундестаг.

Этот обмен любезностями не помешал новому французскому президенту уже в день инаугурации, 15 мая 2012 г., срочно вылететь в Берлин. Время не могло ждать – острейший кризис суверенных долгов государств южной периферии ЕС, прежде всего Греции, оказавшейся на грани дефолта, а также Испании, Португалии, Италии грозил вызвать крах единой европейской валюты и паралич всего процесса евростроительства.

Между тем подходы партнеров по тандему к путям преодоления кризиса существенно разошлись. Для Меркель необходимым условием его преодоления являлась прежде всего финансовая стабильность на базе Пакта бюджетной дисциплины, подписанного в рамках Евросоюза по ее инициативе при активной поддержке бывшего президента Саркози. Не отказываясь от помощи терпящим бедствие, канцлер требовала от правительств гарантий в виде программ жесткой экономии государственных, прежде всего социальных расходов.

Отсюда – решительное сопротивление германской стороны тому, чтобы придавать этой помощи автоматический характер, например, эмиссии Центробанком ЕС евробондов – обезличенных облигаций, гарантированных всеми странами еврозоны и прежде всего наиболее кредитоспособной из них – Германией. «Пока я жива, евробондов не будет!» – твердо заявила Меркель. В ту же логику вписывалось ее стремление придать новый импульс европейской интеграции, дополнив существующий валютно-финансовый союз налоговым и кредитным с широкими полномочиями наднациональных органов контроля над банковской системой Евросоюза.

В то же время центральным пунктом предвыборной программы Олланда служило форсирование экономического роста ради смягчения главной социальной проблемы – занятости. Поскольку это предполагало активную роль государства, в том числе в финансовой сфере, кандидат соцпартии критиковал чрезмерные, по его мнению, уступки своего предшественника Германии и обещал возобновить переговоры об условиях Пакта бюджетной дисциплины, дополнив его мерами по стимулированию темпов роста ВВП.

Эти расхождения объяснялись отнюдь не идеологическими или партийно-политическими мотивами, ничуть не мешавшими в прошлом тесному взаимодействию Жискар д’Эстена со Шмидтом или Миттерана с Колем, а более существенными факторами объективного порядка. Эволюция баланса сил между участниками тандема, предопределенная воссоединением Германии, заметно ускорилась на фоне начавшегося в 2008 г. мирового кризиса. Франция оказалась более чувствительной к его последствиям, нежели ФРГ, причем не только из-за более ограниченного демографического или материального потенциала, но и по структурным причинам. Французский торговый баланс сводится с хроническим дефицитом, а германский – с внушительным активом, отражая различие в конкурентоспособности двух ведущих экономик Евросоюза. Удельный вес обрабатывающей промышленности в ВВП Германии, ведущего мирового экспортера ее продукции, достигает 27%, тогда как во Франции он вдвое ниже. Повышению эффективности социального рыночного хозяйства ФРГ заметно способствовала модернизация трудовых отношений и налоговой системы, начатая при Шрёдере и продолженная Меркель.

Во Франции подобные реформы, за которые выступали правые партии во времена президентства Саркози, столкнулись с упорным сопротивлением социалистов и их союзников, выступавших под этатистскими и эгалитаристскими лозунгами. Приход их к власти вполне закономерно привел к тому, что франко-германский дуэт начал давать сбои. Олланд оказался в нелегкой роли посредника между относительно стабильными, богатыми странами Северной Европы, верными неолиберальной и монетаристской стратегии (ФРГ, Нидерланды, Финляндия), и охваченными кризисом государствами Средиземноморья, став на присущий его политическому стилю путь поисков компромисса. В ходе подготовки двух важнейших саммитов ЕС – в июне и октябре 2012 г., которым предшествовали интенсивные контакты партнеров по тандему на всех уровнях, французская сторона впервые расширила их двусторонний формат, подключив глав правительств двух крупных южноевропейских государств – премьеров Италии Марио Монти и Испании Мануэля Рахоя.

Поддержав их просьбы о финансовой помощи, Олланд стремился нейтрализовать риск превращения основного донора – ФРГ в решающего игрока среди 27 государств ЕС. «Перебалансировка с Германией, предпринятая Франсуа Олландом, необходима», – подчеркивал Юбер Ведрин, бывший дипсоветник Миттерана, министр иностранных дел Франции в 1995–2002 годах. Эксклюзивный франко-германский дуэт все чаще превращается в квартет.

Это принесло результаты. Критика германскими СМИ популистской экономической программы французских социалистов постепенно смягчалась по мере корректировки Олландом многих предвыборных обещаний. После упорного торга на саммитах ЕС в июне и октябре 2012 г. достигнуты договоренности по самым острым вопросам. Средства, предоставленные Еврокомиссией, Европейским центробанком и МВФ, спасли Грецию от банкротства в обмен на введение Афинами режима строгой экономии. Солидный кредит получили и терпящие бедствие испанские банки. Президент Европейского центробанка Марио Драги обещал принять меры по снижению процентных ставок гособлигаций проблемных стран на мировых финансовых рынках. Угроза распада еврозоны отступила. Конкретные очертания приобрела и германская идея создания кредитно-банковского союза с контролем над 6 тыс. банков единой Европы.

В то же время Олланду пришлось отказаться от пересмотра Пакта бюджетной дисциплины и добиться ратификации его французским парламентом в прежнем виде. Обещанное им стимулирование экономического роста и занятости в масштабах Евросоюза свелось к созданию довольно скромного общего фонда для финансирования инвестиционных проектов, объем которого не превышает 120 млрд евро (1% совокупного ВВП 27 стран ЕС).

На следующем саммите в декабре 2012 г. позиции Берлина и Парижа вновь разошлись. Объектом конфликта стал на сей раз бюджет Евросоюза на семь последующих лет, запланированный в объеме 973 млрд евро. Великобритания категорически потребовала сократить его, грозя в противном случае вообще покинуть союз. Поскольку ФРГ несет основное бремя расходов на выгодную Франции общую сельскохозяйственную и региональную политику, германское общественное мнение в той или иной мере сочувствует требованиям Лондона. Ввиду приближения очередных выборов в бундестаг Меркель не могла не учитывать этого. Германия выдвинула широкомасштабную программу пересмотра основополагающих документов Евросоюза с тем, чтобы сделать новый решительный шаг к единой экономической, кредитной, валютной политике с широкими полномочиями контролера Евробанка над банковской системой стран ЕС. В ответ Олланд дал понять, что Франция остается верной традиционному для нее преимущественно межгосударственному подходу к интеграции, сохраняющему суверенные права участников, и отклоняет наднациональные, федералистские притязания ФРГ. Участники саммита разошлись, так и не приняв решений.

Однако они не склонны слишком драматизировать сложившуюся ситуацию. Расширение тандема за счет других участников не исключает двустороннего франко-германского диалога, а лишь придает ему более сбалансированный характер. После «смены караула» в Елисейском дворце Олланд и Меркель не упускают случая подтвердить это помпезными протокольными церемониями (например, в Реймсе, где де Голль и Аденауэр впервые объявили об историческом примирении). «У европейцев особый взгляд на франко-германские отношения, – иронически заметил Олланд. – Если мы действуем совместно, они опасаются, что это будет за их счет. Если же мы идем врозь, то уж точно в ущерб им».

Отклонив предложение Олланда заменить Елисейский договор новым, более обязывающим документом, сделанное им еще во время предвыборной кампании, Меркель предпочла подписать со своим французским коллегой декларацию о намерениях и программу действий на будущее.

Подчеркнув важность своего сотрудничества для определения и проведения в жизнь «ориентаций, которые очертят Европу завтрашнего дня», и канцлер, и президент перечислили 75 взаимных обязательств. Среди них фигурируют дальнейшее расширение контактов молодежи путем изучения немецкого и французского языков и совместного обучения, а также культурных обменов, в том числе с помощью современных технологий, для чего будет основана специальная академия.

В экономической сфере создается консультативная группа из представителей деловых кругов и профсоюзов для совместных поисков путей повышения конкурентоспособности, совершенствования моделей социальных отношений в обеих странах и решения проблем занятости. Два крупных предпринимателя – Жан-Луи Боффа (Сен-Гобэн) и Герхард Кроме (Тиссен-Крупп) должны представить на эти темы совместный доклад. Особое внимание уделено координации энергетической политики партнеров с учетом отказа ФРГ в перспективе от использования АЭС, остающихся ядром энергетики Франции.

В правовых вопросах имеется в виду содействие кодификации права убежища и созданию «европейской прокуратуры». Регулярные контакты отдельных министров примут форму прямого участия в рабочих заседаниях правительств обеих стран.

Наконец, стороны обязались завершить поиски компромиссных решений спорных вопросов, вызвавших провал предыдущей сессии Евросовета (интеграция кредитно-банковской системы, бюджет и т.д.) с тем, чтобы решить их на следующем саммите, намеченном на июнь 2013 года.

Предварительный набросок такого компромисса наметился уже на февральской сессии: объем годового бюджета Европейского союза на семь лет вперед установлен на уровне 960 млрд евро, но фактически ассигнование по конкретным статьям расходов снижены до 908 миллиардов. Этот половинчатый, сугубо бухгалтерский вариант не удовлетворил ни экономных северян, ни расточительных южан, интересы которых защищали в Брюсселе соответственно Кэмерон и Олланд. Арбитром между ними выступила канцлер Меркель, за которой, судя по всему, и останется последнее слово.

ТАНДЕМ И РОССИЯ

Подписание Елисейского договора руководство Советского Союза встретило без особого энтузиазма. В биполярном мире того времени любые шаги, способные так или иначе затронуть статус-кво, основанный на итогах Второй мировой войны, воспринимались Москвой как покушение на сферы влияния двух сверхдержав. Это касалось прежде всего главного из них – раскола Германии на два государства с несовместимыми социально-экономическими и политическими системами.

Тем не менее оснований для чрезмерного беспокойства в СССР также не видели. Хотя попытка де Голля наладить диалог с Аденауэром вызывала некоторое удивление и разочарование – советское руководство было уверено, что эта инициатива обречена на провал. Такое убеждение основывалось не только на ленинском постулате об «империалистических противоречиях» из-за неравности темпов развития экономики, неизбежно вызывающей войны за передел рынков и источников сырья. Его корни уходили в давние традиции российской дипломатии, стремившейся лавировать между двумя главными державами континентальной Европы. Франко-русские союзы 1891, 1935, 1944 гг. имели отчетливо антигерманскую направленность. «Союз трех императоров» (России, Германии, Австро-Венгрии) 1871 г., Раппальский договор 1921 г., пакт Молотова–Риббентропа 1939 г. – более или менее антифранцузскую.

Негативная реакция Парижа на «атлантическую» преамбулу, внесенную бундестагом в Елисейский договор, была воспринята в СССР как признак неизбежного краха тандема – тем более что за этим последовали визит де Голля в Москву, его лозунг «разрядка, согласие, сотрудничество» в Европе «от Атлантики до Урала», выход Франции из интегрированных структур НАТО. Когда же канцлер Вилли Брандт начал «восточную политику», советская дипломатия поощряла соревнование между партнерами по тандему в ходе подготовки к Хельсинкскому совещанию по безопасности и сотрудничеству в Европе, причем не без успеха.

Однако дальнейшие события показали, что игра на франко-германских разногласиях, использовавшаяся в разное время отнюдь не только Россией, исчерпала себя. С концом холодной войны и биполярного мира на первое место в повестке дня европейской и мировой политики, как после Второй мировой войны, вновь выдвинулась германская проблема. Потерпев неудачу в попытках вписать объединенную Германию в «европейскую конфедерацию» и взяв курс на ее форсированную интеграцию в ЕЭС, Миттеран не мог не учитывать, что для Коля завершение процесса воссоединения страны зависит прежде всего от Москвы.

В свою очередь, российской дипломатии пришлось сдать в архив прежние представления о непримиримости франко-германского антагонизма и шансах игры на нем. Новые геополитические реалии диктовали Москве необходимость выстраивания сбалансированных отношений как с Францией, так и с объединенной Германией – двумя ключевыми государствами Евросоюза, на который приходится половина объема внешнеэкономических связей России, прежде всего важнейшего для нее экспорта энергоносителей.

Это было тем более очевидно, что расширение ЕС на восток за счет бывших соцстран, которые ориентировались на США и НАТО, не обошлось без усиления недоверия, а порой и открытой враждебности к былому «старшему брату». Роль своего рода амортизатора этих негативных тенденций выпала на долю франко-германского дуэта. Различия в подходах между «новой» и «старой» Европой дали себя знать в 2003 г., когда страны Восточной и Центральной Европы поддержали вторжение США и Великобритании в Ирак, а Франция и Германия вместе с Россией и Китаем осудили его. На сессии Совета Североатлантического альянса в Бухаресте (апрель 2008 г.) вручение Украине и Грузии Плана действий для членства в НАТО было отложено по настоянию Франции и ФРГ.

Ни та ни другая страна никоим образом не намерены, разумеется, выступать в сомнительном качестве «троянского коня» России в евроатлантических структурах. Как Париж, так и Берлин стремятся лишь избежать возврата Европы к губительному расколу времен холодной войны. Одной из важных инициатив тандема вскоре после ее окончания стало создание «Веймарского треугольника» – соглашения о регулярных политических консультациях с Польшей, облегчивших процесс ее присоединения (2004) к Евросоюзу – причем логическим продолжением этого явилось приглашение России принять участие в этих консультациях на уровне министра иностранных дел.

Итак, долгая, непростая история Елисейского договора, на протяжении которой степень согласия партнеров, контекст и сам смысл этого документа неоднократно менялись, подтверждает устойчивость франко-германского тандема, являющегося существенным элементом системы международных отношений в Европе и в мире.

Ю.И. Рубинский – доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института Европы РАН.

Франция. Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 мая 2013 > № 885390 Юрий Рубинский

Генномодифицированная пшеница не должна присутствовать на рынке Евросоюза, заявил РИА Новости пресс-секретарь Еврокомиссии Фредерик Винсент, комментируя информацию об обнаружении такого зерна на ферме в Орегоне (США).

ЕС ежегодно импортирует из США около одного миллиона тонн пшеницы, значительная часть которой идет в Испанию.

Еврокомиссия запросила у США информацию о том, может ли генномодифицированное зерно быть в составе партий, экспортируемых из США в ЕС.

"Сегодня Еврокомиссия проинформировала страны ЕС о ситуации, рекомендовав провести пробы как уже поступивших партий, так и будущих. Конечно же, в случае подтверждения (наличия генномодифицированного продукта - ред.) партия не должна попасть на рынок", - сказал собеседник агентства.

Он отметил, что "ни в США, ни где бы то ни было" не разрешается продажа генномодифицированного зерна.

БОЛЬШАЯ ИСПАНСКАЯ РАСПРОДАЖА ЯХТ

Россияне скупают в Испании яхты. Местным жителям в период кризиса накладно владеть собственным водным транспортом, и они спешат избавиться от плавсредств. Подержанную яхту можно купить в пять раз дешевле рынка. Стоит ли воспользоваться моментом?

В Испании на продажу одного нового судна приходится пять сделок по продаже подержанных яхт, утверждают местные СМИ. Испанцы избавляются от водного транспорта, требующего затрат на содержание. Покупают россияне.

Комментирует директор журнала Yacht Russia Катерина Кудина: "Сейчас россияне - это единственная надежда верфей. В Испании ценовая политика несколько ниже, чем на Лазурном берегу. Я думаю, что эта тенденция еще какое-то время будет продолжаться. Я знаю несколько примеров, когда цена падает в 5 раз относительно рынка, потому что просто нет покупателей, и сейчас владельцы продают свои яхты по очень низким ценам".

Ажиотаж вряд ли будет длительным, считает главный эксперт компании "Серапис" Игорь Баранов. Сейчас покупать плавсредства ринулись те, кто давно мечтал, но не мог позволить: "В первую очередь, это связано и с отложенным спросом. Те, кто давно хотел, но не имел возможности, обнаружил вдруг, что в связи с резким падением цен на недвижимость и на движимое имущество - яхты и на причалы - оно стало соответствовать их возможностям. И поэтому те, кто этим увлечен, сейчас пришли к выводу, что настала пора".

Вопрос, какой будет яхта, купленная на "распродаже", и оправдают ли ожидания испанские "спецпредложения". Комментирует глава российского представительства "Азимут Яхтс" Антон Долотин: "На сегодняшний момент 90% россиян, имеющих лодки, имеют их либо на Средиземном, либо на Адриатическом побережье. Это связано с теми таможенными пошлинами, которые есть у нас на сегодняшний момент в России. Поэтому, рынок и бэушных, и новых лодок, конечно, привлекателен на Средиземноморье".

Впрочем, многие эксперты рынка отмечают, что резкого снижения цен не заметили. Интересные предложения действительно есть. Но, возможно, это не общая тенденция, а точечные проявления кризисного времени на испанском рынке

Совместное жилье, которое популярно на севере Европы, теперь начинает использоваться и в Испании.

В Испании продвижением этой модели занимаются несколько организаций. В их числе компания Cover. Сейчас эта организация подбирает пять семей для устройства совместного жилья в Аррайя-Маэсту (Алава), в нескольких километрах от Витории, где под это предназначение будет переоборудован постоялый двор XVIII века. Об этом сообщает портал Noticia.ru.

Cover собирается построить пять апартаментов площадью 45 кв.м для каждой семьи, а также общие пространства. Основным преимуществом такого жилья является более низкий уровень расходов. Обитатели совместных домов делят затраты на стиральные машины, беспроводное подключение к Интернету и даже автомобили или ипотеку в случае ее наличия.

При такой модели проживания собственность является кооперативной. Жильцы пользуются правом бессрочной эксплуатации объекта. Ритчар Басете, руководитель Cover, отметил, что спрос на такое жилье все время растет, так как граждане "нуждаются в ощущении поддержки со стороны общины, так как государство их не защищает, а рынок не предоставляет возможностей".

Интересно, что данная инициатива больше всего привлекает людей старше 50 лет, привыкших к высоким стандартам жизни и не желающих переезжать в специальные дома для престарелых.

Свыше половины всей молодежи Испании и Греции не имеют работы. На севере Греции наблюдается молодежная безработица в 72,5%, при этом некоторые испанские регионы также приближаются к этому показателю. Экономики обеих стран находятся в глубокой и продолжительной рецессии.

В Сеуте, небольшом автономном испанском анклаве на северном побережье Африки, молодежная безработица составила 70,6%, а в семи испанских регионах этот показатель превысил 60%. Об этом сообщает портал Euro Weekly News.

Средний уровень количества незанятой молодежи в Евросоюзе составляет 22,9%, однако между самыми сильными и самыми слабыми экономиками Европы наблюдается огромная разница по этим показателям.

Так, в Австрии и Германии около 6% молодых людей не имеют работы. В то время как в странах Средиземноморья отмечен самый высокий процент молодежной безработицы.

Как известно, уровень занятости населения является важным фактором, влияющим на рынок недвижимости страны. Так, в Греции экономический кризис и высокий уровень безработицы привели к тому, что многие наниматели жилья просто неспособны расплачиваться за аренду. А в самой Испании из-за большого уровня безработицы сократился спрос на жилье.

Испания. Греция > Госбюджет, налоги, цены > prian.ru, 29 мая 2013 > № 825120

Самый большой годовой прирост показало количество туристов из России – 24,8%. Затем следуют скандинавские страны (12,3%) и Франция (8%).

За первые четыре месяца 2013 года Испанию посетило всего 14 млн гостей из-за рубежа. Это на 2,5% больше, чем за тот же период 2012 года и является лучшим показателем за последние четыре года. Об этом сообщает портал Kyero.

Самый большой рост турпотока показали Валенсия (14,8%), Балеарские острова (9,6%) и Каталония (5%). В то же самое время количество туристов на Канарских островах снизилось на 1,2%, а в Мадриде – на 1,3%. Даже несмотря на небольшой спад, Канарские острова стали направлением, которое приняло наибольшее число путешествующих (3,6 млн). За ними следует Каталония (3,5 млн) и Андалусия (1,8 млн).

Что касается размещения, то свыше 9 млн туристов (65% от общего количества) предпочитали отдыхать в отелях, а остальные останавливались в собственных квартирах или выбирали другие типы проживания.

Куба и Доминикана больше всего привлекают российских туристов на Карибах. По данным местной туристической организации, рост турпотока из России также отмечен на Ямайке и Багамских островах.

Если в 2012 году на Ямайке побывало 2 тысячи российских туристов, то в этом году только за первые три месяца, с января по март, остров посетило уже 2 тысячи россиян. Тем временем ежегодный рост турпотока из России на Багамы в течение нескольких последних лет составляет около 30%. Как сообщает багамский туристический офис, такие высокие показатели обусловлены отменой виз в 2009 году. Несмотря на это, наши соотечественники составляют меньше одного процента от общего числа иностранцев, отдыхающих на Ямайке и Багамах, передает портал Travel.ru.

Европейские туристы, выбирающие Карибы, питают особую страсть к Доминиканской республике, Кубе и Ямайке. При этом каждая нация предпочитает определенные страны, в зависимости от наличия удобных авиарейсов и других критериев. Так, французы выбирают Мартинику и Гваделупу, голландцы – Арубу и Кюрасао, британцы – Барбадос и Тринидад и Тобаго. Отдых в Пуэрто-Рико популярен у туристов из Испании, Германии и Великобритании; Ямайка в первую очередь привлекает немцев, французов, испанцев, португальцев и британцев, тогда как Багамские острова предпочитают туристы из США, Великобритании, Франции и Германии.

Италии и Испании, одним из крупнейших стран еврозоны, не нужна внешняя финансовая помощь для обслуживания государственного долга и поддержания экономики; Португалии также не требуется дополнительная поддержка, считает заместитель старшего экономиста ОЭСР Йорген Елмесков.

"Мы считаем, что это необязательно", - сказал он на пресс-конференции во вторник рамках форума ОЭСР.

Ряд экспертов в последнее время не исключали, что Португалии, уже получающей помощь от еврозоны и МВФ, может понадобиться дополнительное финансирование. Италию и Испанию в прошлом году часто называли потенциальными кандидатами на получение помощи.

При этом опасения вызывали размеры их экономик в сравнении со средствами, которыми располагает еврозона для поддержки проблемных стран.

ОЭСР ранее в среду в своем докладе не исключила, что Греции, одной из самых проблемных экономик региона, может потребоваться дополнительная финансовая помощь ЕС и МВФ.

Ситуация на финансовых рынках улучшилась, сняв серьезное давление с рыночных займов периферийных стран еврозоны. Однако кризис в еврозоне нельзя считать завершенным: спад экономики региона продолжается, Еврокомиссия и ОЭСР продолжают ухудшать свои прогнозы. ОЭСР считает, что возврат к экономическому росту в еврозоне возможен не раньше второй половины текущего года. Мария Князева.

Испанские садоводы производят меньше орехов и сухофруктов.

Ведущий по выращиванию продуктов данной категории регион Испании - Кастилия-Ла-Манча – в этом году ожидает снижения производства орехов и сухофруктов на 40%.

По данным Кооператива производителей плодовоовощной продукции Кастилии-Ла-Манча, на текущий момент в совокупности собрано порядка 2,526 тонн орехов и сухофруктов, что на 44,42% меньше, чем на аналогичную дату прошлого сезона.

Многие производители связывают данное положение вещей с длительной засухой, повлиявшей на процесс вегетации растений, а также прошедшими заморозками, вызвавшими проблемы с опылением. В довершение всего, в ореховые сады пришли обильные дожди, затруднившие процесс сбора урожая.

ПЛАТА ЗА СОТРУДНИЧЕСТВО И РАЗВИТИЕ

АНАСТАСИЯ МАТВЕЕВА

Идем на четыре буквы Россия вступает в ОЭСР

Какова цена будущего членства России в ОЭСР

Сегодня в Париже открывается форум Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Основные дискуссии, как предполагается, развернутся вокруг поддержания роста экономик, создания рабочих мест и поддержания социальной справедливости в 34 странах - участницах ОЭСР. Россия, которую на площадках форума представит экс-министр финансов Алексей Кудрин, пока не стала участницей ОЭСР, но в настоящее время ведет переговоры о вступлении в эту организацию.

Вступление России в ОЭСР - следующая стратегическая задача правительства после того, как Россия стала членом ВТО. Судя по всему, решение российского руководства вступить в этот "клуб" развитых экономик окончательное. Зимой президент Путин встречался с руководством ОЭСР, а в мае в ходе конференции по вопросам налогового администрирования уже сравнивал Россию по этому показателю с уровнем стран - членов этой организации: по его словам, по качеству администрирования в налоговой сфере наша страна обошла 14 из 34 этих государств.

НЕ ВТО

Россия ведет переговоры о вступлении в эту организацию, и, как считают эксперты, они должны завершиться успешно к 2014-2015 году. По мнению экспертов Высшей школы экономики, подготовивших доклад на эту тему, выгоды от членства в ОЭСР прежде всего репутационные. Они прогнозируют возможное повышение инвестиционного и кредитного рейтинга РФ, расширение доступа российских компаний к международным финансовым рынкам, появление дополнительного стимула для потенциальных инвесторов. В целом членство в этой организации способно положительно влиять на деловой климат и стимулировать экономический рост.

Однако вступление в ОЭСР требует от России определенной платы. Включая изменения в уголовном праве, выделение значительных финансовых средств на экологию и даже штрафы за неучастие в переписи населения. Правда, это членство не сопряжено, как в ВТО, с обязательным выполнением большого числа требований - лишь часть из них носит характер норм, а остальное имеет характер рекомендаций.

Переговоры о вступлении России в ОЭСР начались в 2007 году, и имеются все шансы, что они завершатся не через 18 лет, как это было в случае с ВТО, а раньше. В конце апреля первый зампред правительства Игорь Шувалов сообщил, что кабинет ожидает до конца 2013 года получить от половины рабочих комитетов ОЭСР положительное решение о вступлении России. Характерно, что ОЭСР в отличие от ВТО не вызывает аллергии у определенной части общества, поэтому митингов протеста и демаршей в Госдуме относительно факта присоединения к этой организации вряд ли стоит ожидать.

ЧИЩЕ И ДОРОЖЕ

Тем не менее на этом пути не все так гладко. Эксперты ВШЭ в своем докладе предупреждают, что выполнение Россией обязательств перед ОЭСР будет наиболее чувствительным в сфере экологии - здесь будут неизбежны серьезные финансовые затраты. В ОЭСР действует принцип "загрязнитель платит", кроме того, охрана окружающей среды строится на принципах предотвращения загрязнений. "Существующая в России система платы за загрязнение неэффективна, а экономические стимулы недостаточны в связи с низкими ставками по сравнению с требуемыми природоохранными расходами", - говорит главный научный сотрудник Института экономики природопользования и экологической политики ВШЭ Андрей Терентьев. России придется постепенно снижать энергоемкость транспорта до уровня показателей стран - членов ОЭСР и переходить на экологичные виды топлива, отметил он.

Будет затронута химическая промышленность: российские правила и методы испытания химических веществ сильно отличаются от действующих в ОЭСР, к примеру, по оценке токсичности и видам воздействия. В России отсутствуют лаборатории, признанные инспекционными органами ОЭСР, это приведет (если таковые не появятся) к необходимости проводить исследования за рубежом, что весьма затратно.

Фармацевтика также может почувствовать эффект членства. "Прямые потери наших российских лабораторий составят до 20% объема рынка лекарственных и ветеринарных препаратов", - предсказывает Терентьев.

Кстати, в связи со вступлением в ОЭСР от России могут потребоваться и другие дополнительные затраты. Как члену престижной международной организации ей придется тратить больше денег на помощь бедным странам в рамках программ содействия международному развитию.

ЮРЛИЦ - К ОТВЕТУ

В области уголовного права также есть проблемы. С одной стороны, рекомендации ОЭСР по усилению борьбы с коррупцией можно только приветствовать - они подразумевают серьезное ужесточение законодательства в этой области.

Речь идет о таких рекомендациях, как внедрение уголовной ответственности юридических лиц (к этому призывает и глава СКР Александр Бастрыкин) и наказание за обещание и предложение дать взятку. ОЭСР рекомендует также увеличить срок давности при даче взятки иностранным должностным лицам и отменить практику освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием по делам о подкупе иностранных должностных лиц.

Однако в российских условиях введение ответственности юрлиц может быть использовано в качестве инструмента недобросовестной конкурентной борьбы, подчеркнул Алексей Конов из Центра развития государственной службы ВШЭ. Ужесточая наказание за коррупцию, необходимо думать и о возможности раскрытия подобных преступлений: если отменить такой важнейший стимул к сотрудничеству со следствием, как освобождение от наказания, раскрываемость снизится, убежден эксперт. Внесение же в Уголовный кодекс новых составов преступлений увеличит нагрузку на пенитенциарную систему, которая и так огромна.

СОМНИТЕЛЬНЫЙ ПРОГРЕСС

ОЭСР рекомендует России ввести прогрессивное налогообложение доходов физлиц, хотя формально это не регулируется нормами организации. Тем не менее большинство стран ОЭСР придерживаются именно прогрессивного налогообложения. Российские власти же склонны считать 13-процентную плоскую шкалу налога на доходы серьезным достижением. Кстати, и в некоторых зарубежных странах, включая развитые, российский опыт рассматривают как позитивный.

"Несмотря на отсутствие единой позиции в российском экспертном обществе, преобладающей является та оценка, что введение прогрессивного налогообложения физлиц может негативно сказаться на экономическом росте и усилить неустойчивость налогового законодательства", - отмечается в докладе ВШЭ.

ПЕРЕПИШУТ ВСЕХ

Вступление в ОЭСР может повлечь за собой пересмотр применяемых у нас методов статистических расчетов. В особенности это касается доходов населения (к примеру, в российских мониторингах уровня доходов редко учитывается владение недвижимостью). Организация сомневается в верности российских статистических данных, поэтому главный статистик ОЭСР Мартин Дюран рекомендовал России сделать обязательным участие в переписи населения - сейчас оно добровольное. "Когда РФ вступит в ОЭСР, у нас должна быть возможность сравнивать ее статистику со статистикой других стран, входящих в организацию", - заявил он на недавней пресс-конференции. Росстат поддержал коллег из ОЭСР, поэтому уклонение от участия в переписи может стать наказуемым деянием.

Чиновники полагают, что, несмотря на выводы доклада ВШЭ, выгод во вступлении России в ОЭСР гораздо больше, чем рисков, и стоит приложить усилия, чтобы попасть в такую престижную международную организацию. "Требования ОЭСР к нам достаточно вменяемые. Больших рисков их соблюдения нет. Ничего противоестественного, от чего сразу посыплется наша экономика и безопасность, там нет", - сказал в ходе обсуждения доклада замдиректора департамента корпоративного управления МЭР Руслан Кокорев. Это относится, по его мнению, и к проблеме соблюдения прав миноритарных акционеров, на чем настаивает ОЭСР.

Членство России не связано с жесткими обязательствами по изменению своего законодательства. "Ни в одной стране ОЭСР ни одна рекомендация этой организации в полной мере не реализована. Вряд ли и мы должны все рекомендации у себя внедрять именно в том виде, как нам предлагают", - уверен директор департамента госрегулирования в экономике МЭР Алексей Херсонцев.

Вступление России в ОЭСР - следующая стратегическая задача правительства после того, как Россия стала членом ВТО

347 млн евро составляет бюджет ОЭСР

***

ЧТО ТАКОЕ ОЭСР

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) (Organization for Economic Cooperation and Development, OECD) - международная экономическая организация развитых стран, признающих принципы представительной демократии и свободной рыночной экономики. ОЭСР была образована в 1961 году по инициативе США на базе существовавшей с 1948 года Организации европейского экономического сотрудничества, которая координировала американскую и канадскую помощь пострадавшим во время Второй мировой войны европейским странам в рамках плана Маршалла. Штаб-квартира организации располагается в Париже. Генеральный секретарь (с 2006) - Хосе Анхель Гурриа Тревиньо (Мексика). Руководящим органом ОЭСР является совет представителей стран - членов организации. Все решения в нем принимаются на основе консенсуса.

Цели организации: достижение высокого и устойчивого экономического роста и повышение жизненного уровня стран-членов при соблюдении финансовой стабильности; продвижение разумных экономических взглядов и методов в странах-членах, а также в невходящих в ОЭСР государствах, идущих по пути экономического развития; развитие международной торговли на многосторонней, не дискриминационной основе в соответствии с международными обязательствами.

В ОЭСР входит 34 страны: Австралия, Австрия, Бельгия, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Дания, Новая Зеландия, Норвегия, Польша, Португалия, Словения, Словакия, США, Турция, Израиль, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Канада, Люксембург, Мексика, Нидерланды, Финляндия, Франция, Чехия, Чили, Швейцария, Швеция, Эстония, Южная Корея, Япония. Бюджет организации составляет 347 млн евро. Россия с помощью сотрудничества с этой организацией надеется продолжить интеграцию в мировую экономику, расширить партнерские взаимоотношения с развитыми странами и получить доверие инвесторов, чтобы обеспечить устойчивый рост своей экономики.

ПОЧЕМ ГОЛУБОЙ ОГОНЕК

Автор: "МН" - "РИА Рейтинг"

Превратности трубы Рейтинг цен на газ в России и европейских странах

Согласно исследованию "РИА Рейтинг", у Белоруссии, Казахстана, Украины и России самые низкие цены на газ в Европе. В России средний уровень тарифов для населения по итогам 2012 года составил 3,8 руб. за кубометр. Это в 14 раз меньше, чем у лидера рейтинга - Швеции, и в 6,6 раза меньше, чем в среднем по Европе

Сколько платят жители Европы за природный газ

Больше всех за природный газ платят шведы, следует из рейтинга стран Европы по уровню конечных цен на природный газ для населения, подготовленного экспертами "РИА Рейтинг". В тройке лидеров также Дания и Греция. Россия занимает 29-е место из 32.

Большинство стран Европы - потребители не собственного, а импортного газа, в первую очередь российского и норвежского. Однако цена, по которой поступает к ним это топливо, сильно - как правило, в разы - отличается от той цены, по которой оно доходит до розничного потребителя. Доставка, хранение, перекупка, продажа через местные сбытовые компании увеличивают цену, по которой газ поставляет, например, "Газпром" (порядка 400 долл. за тысячу кубометров), до 700, 800 и даже 1300 долл. для жителей многих европейских стран. В других же случаях цена конечной продажи, напротив, оказывается многократно ниже цены импортируемого газа.

Как видно из рейтинга, не все страны, покупающие газ по высоким ценам, допускают высокую конечную внутреннюю стоимость. С другой стороны, не все страны, обладающие собственными ресурсами газа и ведущие его активную добычу, стремятся к тому, чтобы цены на внутреннем рынке были относительно низкими (например, Нидерланды - один из главных в Европе производителей газа, который, однако, достается местному населению в среднем по 1159 долл. за тысячу кубометров). Когда речь идет о ценах на газ для предприятий, то серьезное влияние на их уровень могут оказывать налоговая система, соображения экономии энергии, борьба за конкурентоспособность, экологические критерии. В то же время в ценообразовании для населения зачастую превалируют политические и социальные причины.

Дороже всего природный газ в Европе приходится приобретать населению Швеции - в конце 2012 года в пересчете на российскую валюту на уровне 52,9 руб. за кубометр или более 1700 долл. за тысячу кубометров. Впрочем, население этой страны не внакладе, и не только потому, что имеет высокие доходы, но и потому что доля газа в энергобалансе составляет лишь несколько процентных пунктов. Интересно, что шведы увязывают внутреннюю цену газа с ценой электроэнергии, причем заведомо дорогой "зеленой" электроэнергии. Таким образом, они решают свои экологические задачи. В Швеции 46,8% электроэнергии производится из возобновляемых источников (ветер, солнце, вода).

На втором месте рейтинга расположилась Дания, семьи которой платят по 45,2 руб. за кубический метр. Здесь, как и в Швеции, очень высока доля "зеленой" энергии в энергобалансе - около 30% приходится на ветровые электростанции.

Далее в рейтинге стройными рядами расположились "проблемные" страны еврозоны - Греция с 42,4 руб. за 1 куб. м, а также Италия, Испания и Португалия. Во многом цены на газ здесь также связаны не только с прямыми рыночными факторами, но и определяются налоговой нагрузкой, с помощью которой приходится спасать страдающие от долговой нагрузки бюджеты.

В самом же конце рейтинга расположился Казахстан с его дешевым собственным топливом - 2,1 руб. за 1 куб. м. Впрочем, стоимость газа в этой стране очень волатильна по областям страны.

На втором месте по дешевизне находится импортирующая российский газ по льготным ценам Республика Беларусь (в среднем, по оценке "РИА Рейтинг", около 2,6 руб. за 1 куб. м). Причем Россия продает газа этой стране всего по 160 долл. за тысячу кубических метров, а население получает его еще почти вдвое дешевле. Впрочем, такое несоответствие между закупочной импортной ценой и конечной розничной характерно почти для всех постсоветских стран, представленных в рейтинге (за исключением прибалтийских). Государства фактически субсидируют этот рынок для поддержания социальной стабильности.

Особенно тяжело с этой точки зрения приходится Украине, также вошедшей в тройку стран с самым дешевым газом для населения. Эта страна платит за российский газ "европейскую" цену, но население его покупает в несколько раз дешевле. Отчасти Украина может себе это позволить, так как имеет и собственную добычу. Еще одной причиной, как и в случае с Республикой Беларусь, является социальный фактор - для совсем небогатого электората этой страны цены на газ являются очень чувствительным аспектом уровня жизни. Но, возможно, эта ситуация может измениться: повышение розничных цен на газ едва ли не важнейшее условие предоставления массированной финансовой помощи МВФ, без которой Украина уже вряд ли способна закрыть свои бюджетные и валютные дыры.

Россия занимает по ценам на газ четвертое место с конца рейтинга со средним уровнем тарифов для населения по итогам 2012 года, исходя из данных ФСТ, около 3,8 руб. за 1 куб. м. Это в 14 раз меньше, чем у лидера рейтинга - Швеции, и в 6,6 раза меньше, чем в среднем по Европе. Следует отметить, что меньше 10 руб. за 1 куб. м. газ стоит только в четырех странах из 32 - в России и странах СНГ, граничащих с ней.

Лидером роста цен на газ для населения за прошедший год стала Испания, где они увеличились почти на 70%, а также Турция и Хорватия с ростом на 39 и 27% соответственно. Снижались цены в Словении, Казахстане и Румынии. В России цена за год выросла на 11%.

Любопытна и статистика, характеризующая доступность природного газа в зависимости от зарплат населения различных стран. На среднюю чистую (после вычета налогов и социальных выплат) заработную плату, по оценке "РИА Рейтинг", больше всего газа может быть приобретено гражданами Казахстана - 8,8 тыс. кубометров в месяц. Россия по этому показателю на втором месте. Жители нашего государства на свои доходы могут получить 6,1 тыс. кубометров природного газа в месяц. Замыкает тройку стран с наиболее доступным для населения газом Люксембург, который в отличие от Казахстана и России углеводороды на своей территории не добывает. Меньше всего природного газа на средние зарплаты приходится в Болгарии - 491 куб. м. В последней тройке также находятся Молдавия и Литва.

Анализируя результаты рейтинга, необходимо учитывать, что приводимая в нем стоимость газа является оценкой среднего уровня цен для населения и может существенно отличаться в каждом конкретном случае в зависимости от места проживания в пределах государства, объемов потребления газа семьей, наличия газовых плит, центрального отопления и других параметров.

Европейские сбытовые компании увеличивают цену газа для жителей примерно с 400 долл. за тысячу кубометров, по которой его поставляет "Газпром", до 700, 800 и даже 1300 долларов

3,8 за 1 куб. м природного газа - средний уровень тарифов для населения в России. Это в 14 раз меньше, чем у лидера рейтинга - Швеции, и в 6,6 раза меньше, чем в среднем по Европе

ИСПАНСКАЯ МОНАРХИЯ ЗАРЕГИСТРИРОВАЛА БРЕНД "КОРОЛЕВА ЛЕТИЦИЯ"

Персональные бренды есть также у мужа и детей будущей королевы

Испанский королевский дом зарегистрировал бренд "Королева Летиция" в расчете на будущее, когда супруга наследного принца Фелипе Летиция Ортис действительно станет обладательницей этого титула, сообщает газета Expansion.

Решение о регистрации нескольких персональных брендов было принято королевским домом почти восемь лет назад. Помимо Летиции, патенты поучили также ее муж и дети. На сегодняшний день зарегистрировано восемь брендов: "Принц Фелипе", "Принц Астурии", "Принцесса Астурии", "Принцесса Летиция" "Инфанта Леонора де Бурбон", "Инфанта София де Бурбон" и "Королева Летиция".

Как отмечает издание, на аналогичный шаг недавно пошел и британский королевский дом. Там служба интеллектуальной собственности зарегистрировала бренд "Кейт Мидлтон", который будет использоваться благотворительным фондом герцогов Кембриджских для продажи своей продукции.

Что касается Испании, то здесь данная практика пока не особо распространена даже среди знаменитостей. Стоимость регистрации персонального бренда сроком на 20 лет составляет около 500 евро.

РОССТАТ: РОССИЯ ОПЕРЕДИЛА ЕВРОПУ ПО ИНФЛЯЦИИ ПОЧТИ В 5 РАЗ

Российское статистическое ведомство провело сравнительный анализ на основе данных за апрель этого года

Темпы роста потребительских цен в России в апреле этого года (к декабрю 2012-го) почти в 5 раз превысили усредненный показатель по странам Европейского Союза (ЕС). По итогам апреля относительно декабря 2012 года инфляция в ЕС составила 0,5%, в то время как в РФ - 2,4%. Об этом говорится в сообщении, опубликованном на сайте российского статистического ведомства.

В апреле цены снижались в трех странах ЕС: Швеции и Греции (-0,1% в каждой), а также в Болгарии (-0,5%). Самые низкие темпы роста - в Латвии и Испании (по 0,2%), в Бельгии (0,3%), Италии и Португалии (по 0,4%), а также в Дании и на Кипре (по 0,5% в обеих странах).

В ЕС сопоставимая инфляция в апреле была в трех странах: Эстонии (2,3%), Нидерландах (2,4%) и на Мальте (2,6%).

Росстат сравнил темпы роста цен в РФ и ЕС на основе публикаций Евростата, национальных статистических служб, а также данных, размещаемых в Интернете в соответствии с требованиями Специального стандарта распространения данных (ССРД) Международного валютного фонда.

Минэкономразвития РФ сегодня повысило верхнюю границу прогноза по инфляции в мае - до 0,6%. В 2012 году цены в России выросли на 6,6%. Инфляция в России в 2013 году может выйти за пределы коридора в 5-6%, установленного Банком России, 29 марта сообщил журналистам заместитель министра финансов Алексей Моисеев. Через несколько дней заместитель председателя ЦБ Сергей Швецов заявил, что показатель вернется в установленный Банком России целевой диапазон 5-6% в IV квартале текущего года. 16 мая Банк России предложил правительству установить на ближайшие два-три года ориентир по инфляции в 4,5% с возможным отклонением в любую сторону на 1,5 процентных пункта. По данным Минфина от 15 мая, цены в РФ в 2013 году повысятся приблизительно на 6%.

Прокуратура Нью-Йорка во вторник предъявила обвинения в причастности к мошеннической схеме по отмыванию шести миллиардов долларов основателю платежной системы Liberty Reserve Артуру Будовски (Arthur Budovsky), передает агентство Ассошиэйтед Пресс.

Обвинения по данному делу в прокуратуре нью-йоркского района Манхэттен помимо Будовски предъявлены еще шести подозреваемым.

Сам Будовски был арестован 24 мая в Испании в рамках совместного расследования, начатого испанской и американской полицией в 2011 году. Сайт системы Liberty Reserve, которая обеспечивала полную анонимность владельцев счетов и необратимость транзакций, был закрыт властями США. Счета компании арестованы.

Система Liberty Reserve стала известна в августе 2007 года и пользовалась популярностью как платежный инструмент для высокорискованных инвестиционных программ.

По данным агентства, сторона обвинения заявляет, что через Liberty Reserve было проведено не менее 55 миллионов незаконных транзакций по всему миру.

Компания "Альтком" в очередной раз опровергает информацию о наличии покровителей в правительстве Украины и просит СМИ не связывать деятельность финансово-промышленной группы с именами политиков. Об этом сообщает пресс-служба компании, пишет novosti.dn.ua."Мы хотим обратить ваше внимание на то, что "Альтком" стабильно и успешно работает на рынке Украины и за ее пределами уже более 10 лет, независимо от смены правительств и министров. В этом году предприятия группы продолжают возводить крупные инфраструктурные объекты, выполнять международные заказы и воплощать в жизнь собственные инвестиционные проекты. Компания "Дорожное строительство "Альтком", благодаря своему мощному парку техники и опыту реализации крупных инфраструктурных проектов, стала единственным украинским предприятием, которое было допущено к тендеру на реконструкцию трассы Киев-Одесса. В конкурентной борьбе с компаниями из Чехии, Испании, Италии, Турции, Китая и Азербайджана была одержана заслуженная победа. Стоимость контракта более миллиарда гривен", - говорится в сообщении.

В "Альткоме" отмечают, что "не менее значительной стала победа в тендерах на строительство автодорожного моста протяженностью 1600 м, железнодорожного моста протяженностью 1750 м и международного аэропорта пропускной способностью 500 пассажиров в час в городе Туркменабад (Туркменистан) общей стоимостью почти миллиард долларов".

"Участие и победы в тендерах мирового уровня не могут быть обеспечены покровительством отдельных политиков. Компания завоевала авторитет на международной арене благодаря качественному и своевременному выполнению своих обязательств. Мы придерживаемся принципов открытости и взаимного уважения, в свою очередь, ожидаем от СМИ соблюдения журналистской этики, объективного освещения деятельности компании и непредвзятого отношения", - резюмируют в пресс-службе компаний.

Россия вышла на первое место в Европе по росту мошенничества с банковскими картами в 2012 г. Таковы недавние данные исследования компании FICO.Согласно статистике компании Euromonitor International, на Россию пришлось 6% потерь от мошеннических операций с банковскими картами, что в абсолютных величинах равно 91,4 млн. евро. За прошлый год рост составил 35% по сравнению с 2011 г. При этом в 2006 г. потери российских банкиров занимали не более 2% общеевропейских (12,6 млн. евро), а теперь они больше, чем в Германии, и приблизились к Испании, сообщается в отчете.

Россия далеко не единственная страна, в которой заметно растет количество мошенничества, связанного с банковскими транзакциями и персональной информации. Так, в Великобритании в 2011 году рост последних составил 35% и 58% соответственно ( UK's Fraud Prevention Service report). По мере роста технической оснащенности и подготовленности хакеров финансовым организациям необходимо постоянно улучшать свои стратегии защиты данных. Для компаний, которые пренебрегают аспектами безопасности и, в результате, подвергают своих клиентов неоправданным рискам, трудно найти оправдание, тем более, что сейчас есть известные стратегии и решения, которые доказали свою эффективность в этой области.

Современные разработки в системах аутентификации, например, могут защитить от набирающих обороты угроз известных, как Man-in-the-Middle и Man-in-the-Browser. Токены, имеющие оптические сенсоры, способные считывать информацию о деталях платежа с экрана монитора и генерировать электронную подпись, могут обезопасить от подмены реквизитов и параметров платежа. При этом подходе риски связанные с фишингом и социальным инжинирингом (подбор паролей) также оказываются резко уменьшены. В мировой практике электронных платежей чем большей суммы платежи осуществляются, тем более сложные системы используются, позволяя не только удостоверить личность плательщика, но и подтвердить правильность деталей платежа.

Финансовые организации могут добавить дополнительные слои в систему безопасности, например, шифрование данных и организацию специального хранения ключей шифрования, находящееся вне центра обработки данных. Такой подход сделает даже скомпрометированные данные абсолютно бесполезными для киберпреступников с одной стороны и позволить улучшить контроль за использованием информации внутри финансовой организации. Комбинации многофакторной аутентификации с шифрованием и - или обезличиванием данных могут существенно ограничить электронное мошенничество и обеспечить доступ к информации только легитимных пользователей.

Россия > Финансы, банки > pereplet.ru, 27 мая 2013 > № 862139

Россия в европейском ландшафте: зависимость от исторического пути

Дмитрий Травин

Наследие истории, а не культура предопределяет проблемы России и специфику ее модернизации.

Многочисленные попытки понять причины отставания России в сфере модернизации обычно оборачиваются масштабными историческими, философскими и социально-экономическими исследованиями нашей страны. На первый взгляд, кажется, будто именно такой подход наиболее правильный. Что же нам изучать, как не Россию, если именно ее мы хотим понять?

Однако на практике этот подход нередко оборачивается чрезмерным пессимизмом или, напротив, неоправданным оптимизмом в отношении перспектив России. Пессимистами становятся исследователи, обращающие основное внимание на особенности национальной культуры. Оптимистами — эксперты, которые склонны к социальной и политической инженерии.

Исследователи культуры, с какой бы стороны они ни зашли, часто находят у нас такие особенности, которые, как им представляется, качественным образом отличают Россию от более развитой части мира. Соответственно, делается вывод, что в силу этих культурных особенностей отставание непреодолимо.

Сторонники инженерии, напротив, исследуют лишь те инструменты, которые применяли лидеры модернизации для того, чтобы достигнуть успеха, а затем дают рекомендации, какую политику проводить. На наличие объективных ограничителей сторонники данного подхода смотрят скептически. Мол, коли есть желание модернизироваться, надо не болтать, а браться за работу.

В этой статье мы попытаемся подойти к анализу наших проблем с другой стороны. Не через Россию, а через те страны, которые в разное время являлись лидерами процесса модернизации. Мы попытаемся понять: во-первых, какие причины делали их лидерами; во-вторых, по какой причине вдруг отставали сравнительно успешные соседи; а в-третьих, в силу каких причин Россия на этом фоне трансформировала свой путь?

Век набегов

Для начала надо попытаться определить тот момент, с которого в Европе начался процесс модернизации. Он всяко не мог начаться, пока не получили должного развития европейские города, пока не сформировалась бюргерская предпринимательская культура, пока не появилась возможность копить деньги, инвестировать их, получать прибыль, приобретать собственность, сохранять ее и передавать по наследству. Иначе говоря, модернизация не могла начаться в условиях постоянной войны, нестабильности, погромов и грабежей.

Был ли в истории Европы такой период, который мы, соответственно, должны полностью вывести за рамки истории модернизации? Да, был. Это период набегов, завершившийся лишь примерно к XI веку н.э. Ведь последствия набегов качественным образом отличались от последствий обычной войны.

“Цивилизованный” захватчик стремится покорить территорию и поставить ее под свой контроль, чтобы регулярно взимать дань. Поэтому во время обычной войны он хочет минимизировать грабежи и разрушения. К чему ему убивать курицу, несущую золотые яйца?

Во время набега ситуация складывается иным образом. Здесь города уничтожаются полностью. Забираются все ценности, которые можно унести с собой, а остальное сгорает в огне пожаров. В дальнейшем подобную “хозяйственную деятельность” захватчик осуществляет в других городах, которые ранее еще не подвергались разграблению или же подвергались столь давно, что “шерстка” на остриженных овечках уже успела отрасти.

Именно так выглядела ситуация в Европе до XI столетия. Но примерно с XII века на западе Европы начинается расцвет городов. Они быстро строятся, богатеют, дают приют всё новым и новым жителям, переселяющимся туда из деревень. Возникают условия для качественного изменения всего образа жизни.

Иная ситуация сложилась на Руси. Там непрерывная череда набегов (викинги, хазары, печенеги, половцы) к XI столетию так и не прекратилась. Напротив, с XIII века русским землям приходилось выдержать еще более трудное испытание — татаро-монгольское нашествие. Вплоть до конца XV столетия русские города испытывали постоянное давление. Набеги приводили к грабежам, разрушениям, пожарам. Более того, даже после падения Золотой Орды проблема не была снята с повестки дня. Московскому государству угрожало Крымское ханство, откуда время от времени осуществлялись нападения на юг страны и даже на центральные регионы. Соответственно, русские земли еще долгое время испытывали серьезные трудности со стабильностью и безопасностью, тогда как эти проблемы уже перестали беспокоить европейские города и веси.

Итак, мы отметили точку на линии исторического развития, до прохождения которой модернизация в Европе никак не могла начаться. Кроме того, мы зафиксировали особое положение русских земель, где трудности сохранялись намного дольше, чем на Западе. Однако это все еще не является объяснением причины, по которой в отдельных местах Европы вдруг начали происходить изменения, со временем дошедшие и до России. Попробуем теперь выяснить условия, при которых общество начало реально модернизироваться.

Век капиталов

В позднее Средневековье явным экономическим и культурным лидером Европы стала Италия. Именно там находились все наиболее населенные города (Милан, Неаполь, Венеция, Флоренция) — кроме Парижа. Именно оттуда распространялись по другим странам прогрессивные экономические веяния — банковское дело, вексельное обращение, двойная бухгалтерия. Именно итальянцы стали законодателями мод в живописи, ваянии, зодчестве (Ренессанс, барокко) и фактически экспортировали за рубеж свои умения в живописи и архитектуре.

Почему же Бог так почтил своим вниманием именно Италию? Благоприятный климат? Наследие античности? Особая предрасположенность народа к искусствам и ремеслам? Вряд ли. Прошла лишь пара столетий с момента наивысшего расцвета культуры, и ни климат, ни великий дух древности, ни многочисленные народные таланты не помогли итальянцам удержать европейское лидерство. Страна быстро переместилась на задворки истории.

Так что же обеспечило временный взлет? В известном смысле случай.

В первую очередь следует отметить, что несколько итальянских городов стали получать большую выгоду от бурной левантийской торговли.

Понять значение этого факта можно, если представить себе, насколько средневековая коммерция отличалась от современной. Она ведь была в основном не специализированной. Все города производили стандартный набор товаров, а кормили их окружающие деревни. Не вписывалось в эту картину, пожалуй, лишь несколько крупных товаропотоков. Вино везли с юга на север, пушнину — с востока на запад, сельдь — из северных морей по всей Европе, а металлы из областей их залегания во все места, где ковалось оружие. Левантийская торговля пряностями являлась пятым и, возможно, наиболее монополизированным потоком специализированной торговли. Неудивительно, что она давала венецианцам и генуэзцам высокую норму прибыли.

Капиталы стали концентрироваться в Италии. Но это само по себе вряд ли приподняло бы Апеннины над другими европейскими регионами, если бы не крестовые походы. С одной стороны, моряки Северной Италии неплохо заработали на обслуживании крестоносцев и на прямом разграблении покоренных территорий. А с другой — благодаря победам европейских рыцарей итальянцы смогли укрепить свои позиции в Восточном Средиземноморье, где обосновались теперь, скорее, не на правах гостей надменных византийцев, а на правах хозяев. (Разграбление Византийской империи обогатило Венецию настолько, что уже никто не мог за нею угнаться. — Ред.)

Еще одной важной причиной концентрации капиталов в Италии была деятельность Ватикана. Римский папа собирал десятину со всего католического мира. Кроме того, церковь получала немалые доходы от своих земельных владений, разбросанных по всей Европе. При этом ни бюрократическим аппаратом, способным эффективно аккумулировать денежные поступления, ни финансистами, способными это эффективно использовать, Ватикан не обладал. Приходилось полагаться на “частный сектор”. Сиенские и флорентийские банкиры стали профессионально работать с деньгами церкви, а это приводило к тому, что известная доля средств оседала в их карманах. Все дороги, как известно, ведут в Рим, а по этим дорогам и в Средние века, и в начале Нового времени постоянно везли драгоценные металлы, которые составили финансовую основу для будущих промышленных операций.

Помимо экономических основ ведения бизнеса надо принять во внимание еще и политические. Сегодня у нас распространен миф, будто на Западе чуть ли не испокон веков испытывали уважение к бизнесу и частной собственности. На самом деле, конечно, это не так. Правители и военные давили предпринимателей по мере сил и надобности, поскольку никто не был против того, чтобы поживиться за чужой счет. Там, где худо-бедно выстраивалась вертикаль власти (Англия, Франция, Испания), возможности развития городов были относительны. Например, подавление процветающих на юге Франции ремесленных и торговых центров в ходе альбигойских войн фактически сделало блестящий Лангедок неконкурентоспособным.

Северная Италия и, в меньшей степени, южная Германия оказались в ином положении. Германские императоры так называемой “Священной Римской империи” постоянно боролись за власть с римскими папами, а потому у сильных городов появлялось пространство для маневра. Коммунальные революции в этих европейских регионах дали гораздо больше свобод, чем в тех, где жесткой рукой правили разного рода короли. В Северной Италии ни папы, ни императоры не могли слишком часто стричь шерсть со своих “овечек”, поскольку те тогда переметнулись бы на сторону противника (из гвельфов в гибеллины, или наоборот). В итоге чрезвычайно благоприятное для концентрации капитала положение Северной Италии оказалось благоприятно еще и для того, чтобы эти капиталы сохранить, инвестировать в бизнес или выстроить в своих городах дивные соборы, украшающие их и по сей день.

Капиталы, концентрировавшиеся в ряде городов и отраслей экономики Италии, постепенно стали создавать спрос на товары, который могли удовлетворять другие города и другие отрасли. Тем самым бизнес расширялся как географически, так и функционально. Например, Флоренция со временем стала специализироваться не только на банковских операциях, но и на производстве шерстяных тканей. А главным центром металлообработки и производства вооружения стал Милан (возможно, как город, ближе всего расположенный к металлургическим центрам, находящимся севернее Альп).

Естественно, всё не могло ограничиться только Италией. Флорентийцы стали осваивать южные регионы Франции, закрепившись, к примеру, в Лионе. Венецианцы двинулись на Восток, расширив свои деловые интересы в Далмации и на островах Средиземного моря. Генуэзцы обратили внимание на возможности финансового обслуживания Испании, богатеющей благодаря потоку драгоценных металлов, идущему из Америки. Немцы, прибывавшие за товарами в Венецию, затем распространяли свой бизнес по Рейну вплоть до фламандских и северогерманских городов, а те, в свою очередь, подключили к европейскому бизнесу Англию, Скандинавию, Польшу — поставщиков шерсти, леса, зерна. Соответственно, шерсть и сукно (из Испании и Англии), лес (из Скандинавии и с Балкан), зерно (из Апулии и Польши) породили новые специализированные и весьма высокодоходные товарные потоки.

Концентрация капиталов, возникшая в одном регионе, стимулировала деловое развитие по всей Европе. Разумеется, интенсивность проникновения бизнеса в разные страны была неодинаковой. Несколько упрощая, можно сказать, что потоки распространения капиталов теряли свою мощь по мере удаления от Северной Италии. Ряд факторов, правда, обусловил то, что Нидерланды в XVII столетии оказались наиболее передовой европейской державой с развитой торговлей и мореплаванием, тогда как Испания утратила преобладание на море и деловую активность. Но вне зависимости от любых обстоятельств такие географически удаленные земли, как Польша, Скандинавия, Русь, объективно были обречены на то, чтобы оставаться не более чем поставщиками отдельных видов сырья для стран Запада и Востока. Там возникало мало городов, а те, что были основаны (например, Данциг, Новгород, Берген), занимали узкую торговую нишу, не имея шансов стать крупными хозяйственными центрами и передать деловой импульс еще дальше.

А тем временем Русь…

Русь, в частности, так и осталась поставщиком мехов, льна, пеньки и воска. Лес транспортировать в крупные судостроительные центры Запада не имело смысла из-за гигантских расстояний. А зерно стало предметом российского экспорта лишь через много веков, когда под распашку были освоены черноземные земли.

Экономические проблемы непосредственным образом влияли и на социально-политические процессы. Дело в том, что на Западе, под воздействием растущих денежных богатств, стала происходить трансформация военного дела, которая, как это ни покажется странным, явилась наиболее важным для модернизации последствием процесса накопления капиталов.

Средневековая армия, несмотря на красивые истории про могучих, благородных рыцарей, была устроена ненадежно. Для ведения крупных военных кампаний сюзерен должен был привлекать армии вассалов. Вассалы, по идее, должны были откликаться на призыв. С одной стороны, этого требовала средневековая этика (предать сеньора неблагородно), с другой — средневековое устройство прав собственности (за предательство сеньор лишит своего вассала права владения землей).

Однако на практике механизм мобилизации войск испытывал значительные трудности. В целом ряде случаев Вассал мог полагать, что сеньор не выполнил своих обязательств по отношению к нему, а потому без зазрения совести игнорировал призыв о поддержке. Кроме того, некоторые вассалы одни свои земельные участки держали от одного сеньора, а другие — от другого. И, естественно, в случае возникновения военного конфликта “слуга двух господ” оказывался ненадежной опорой. Были и другие причины, по которым какой-либо граф или барон мог вообще не явиться в необходимое время по призыву короля — верховного сюзерена. Но главное даже не это.

Какова бы ни была причина, “разобраться” со строптивым вассалом сеньор мог лишь постфактум. Когда военный конфликт завершался, он его карал, а затем отдавал землю другому вассалу. Но в некоторых случаях сюзерен, ослабленный трудной военной кампанией, мог запросто проиграть битву строптивцу — свеженькому и поднакопившему сил.

Понятно, что при такой организации оперативная мобилизация войска и нанесение быстрых ударов дела невозможны. Требовалось выстроить вертикаль власти, в которой приказы исполнялись бы беспрекословно. Стало быть, необходимо создать такую систему, при которой армия получает вознаграждение только за реально оказанные услуги, а потому заинтересована вести военные действия эффективно.

С некоторой долей условности можно сказать, что финансовые отношения сюзерена с вассалом напоминали наш механизм оплаты жилищно-коммунальных услуг, когда вне зависимости от того, хорошо ли греют квартиру батареи, или не греют вовсе, и течет ли вода из крана, нам все равно автоматически повышают оплату за мнимые “услуги” ЖКХ. А коли мы недовольны, все равно надо сначала заплатить, а уж потом тратить время на долгие разборки с халтурщиками. Гораздо эффективнее система покупки товара в магазине, когда мы платим лишь за то, что реально приобрели. Продавец ведь не говорит нам: сначала деньги, а за товаром приходите, когда его завезут.

Вот потому-то ненадежную феодальную систему мобилизации войск требовалось заменить на такую, при которой строптивец автоматически остается “с носом”. И вот система “сюзерен–вассал” со временем уступила место системе наемных войск. Естественно, в полной мере такая трансформация смогла осуществиться лишь при высоком уровне развития товарно-денежных отношений, когда мешочек с золотыми монетами стал для “полевых командиров” большей ценностью, нежели земля.

Монархам удавалось преобразовать армии лишь в той мере, в какой у них для этого имелись деньги. Даже Столетнюю войну в XIV веке английский король смог начать лишь на кредиты, предоставленные ему флорентийскими банкирами. А в XV–XVI веках установилась достаточно прочная связь военной мощи с крепкими финансами. Тот, кто не имел кредита и налоговых сборов, не мог даже помышлять о достижении глобальных целей.

И Московия оказалась как раз именно в таком положении. Она не могла пойти по пути формирования крупного наемного войска. При явной недостаточности развития городов, при тех ограниченных финансовых ресурсах, которыми обладали великие князья, трудно было надеяться на создание армии, воюющей за деньги. Иван III и Иван IV разорили Новгородскую республику, экспроприировав ресурсы “Господина Великого Новгорода”, который худо-бедно был сопоставим по богатству с городами Западной Европы. На какое-то время это поддержало казну, но стратегически лишь подорвало возможность при создании добротной армии ориентироваться на успешные западные образцы.

А усиливать войско было необходимо. Московия, выйдя из-под контроля Орды, переориентировалась с Востока на Запад и постепенно втягивалась в большую европейскую политику. Цари хотели воевать, хотели продвигать границы на Запад.

Мы можем, конечно, говорить о преимуществах пацифизма, но вряд ли реалистично подходить к героям XVI века с современными мерками. Требовать, скажем, от Ивана Грозного, чтобы он не покушался на слабеющий Ливонский орден, — все равно, что требовать от волка перейти на вегетарианство. Москва объективно вынуждена была, оборотя взоры на Запад, тем или иным способом решать проблему формирования крупной армии. И она решила ее как сумела. Русским царям пришлось добиваться тех же военных целей, что западным государям, но используя при этом совершенно иные средства.

Не обладая деньгами, русские государи стали практиковать военную службу за землю. Благо земли на Руси после ряда успешных войн с татарами и продвижения границ на Восток было более чем достаточно. Поместное войско являлось не какой-либо дурью убогого самодержца и отнюдь не признаком восточной деспотии, свидетельством политической отсталости Московии. Оно представляло собой единственно возможную политическую реакцию на объективно сложившуюся экономическую отсталость Русского государства как отдаленной европейской окраины, неспособной в достаточном объеме мобилизовать финансовые ресурсы.

Наивно думать, что Московия могла устраниться от соперничества с Западом. Вслед за проблемой Золотой Орды одна за другой стали возникать проблемы Литвы, Польши, Швеции, претендующих на земли молодого Русского государства. Миролюбие не соответствовало стандартам того времени, и объективная потребность соперничества обрекала русских самодержцев на построение поместного войска в условиях недоразвитости городской культуры.

Цари обязали дворян-помещиков служить за землю. В известном смысле закрепостили их. Боеспособность подобной подневольной армии оказалась не слишком высока, но худо-бедно с Литвой Московия все же справилась. Однако вместе с поместным войском на Русь объективно должно было прийти крепостное право. Это на Западе наемник получал свои деньги и дальше жил, как хотел, без покровительства монарха. В Московии же помещику требовался постоянный патронаж. Обеспечить существование воина можно было лишь эффективно функционирующей землей, то есть такой, на которой сидит работник. И если, с одной стороны, работников постоянно переманивали богатые землевладельцы, а с другой — эти работники в массовом порядке бежали куда-нибудь на Дон, то без закрепощения русский царь постоянно оставался бы не с войском, а лишь с разбитым корытом.

Век королей

Тем временем в Западной Европе происходила смена лидера. Вместо Италии с середины XVII века на передний план вышла Франция. Она оказалась наиболее многочисленной по населению и наиболее сильной в военном отношении державой. Французский язык стал постепенно языком международного общения. А двор Людовика XIV — образцом для монархов всей Европы, и маленькие Версали раскинулись на огромном пространстве от Казерты в Неаполитанском королевстве (на юге) до Дроттнингхольма в королевстве Шведском (на севере) и Вилланова в Речи Посполитой (на востоке).

Отчего же произошла подобная трансформация? Почему Италия, казавшаяся долгое время бесспорным лидером, вдруг удивительным образом отправилась на задворки европейской жизни? Почему перестали работать те факторы, которые определяли ее преимущества в позднее Средневековье и в эпоху Высокого Возрождения?

Еще раз подчеркнем, что эпоха создания наемных армий требовала больших денег. Итальянские города-государства, эффективные в экономическом смысле, тогда лидировали по доходам на душу населения, однако по абсолютной массе денежных средств, находящихся в распоряжении правительств, эти политические “карлики” объективно должны были уступить первенство крупным европейским державам, способным аккумулировать финансовые ресурсы, порождаемые большими территориями и большим населением.

Если феодальное войско германских императоров не могло установить свой контроль над процветающей средневековой Италией, то значительно более эффективно выстроенные армии Испании и Франции вступили в острое соперничество за Апеннины с конца XV столетия. По этой причине Италия превратилась из субъекта в объект европейской политики. Обреченность этой раздробленной страны была очевидной, однако вопрос, кто же из двух агрессоров окажется господином, оказался не столь уж простым.

Поначалу доминировать стала Испания. Более того, улыбнувшееся ей военное счастье вскоре получило солидное материальное обоснование. Колонизация Америки дала испанским королям такой большой и стабильный источник дохода, которого не было в тот момент ни у кого из соперников. Финансирование наемного войска стало не столько задачей хозяйственного развития городов, сколько производной от эффективной работы боливийского рудника в Потоси, обеспечивавшего корону испанских Габсбургов серебром. Вернее, добыча благородных металлов в Америке явилась базой более сложного экономического процесса. Генуэзские банкиры в интересах Габсбургов сформировали международный рынок государственного долга. Генуэзцы из банка ди Сан Джорджо аккумулировали на проходивших в Пьяченце ярмарках временно свободные денежные средства богатых европейских купцов и ростовщиков, а затем кредитовали Испанию. Когда же в Севилью приходили корабли с серебром и золотом из Америки, кредиторы получали щедрое вознаграждение за свои деньги.

Что можно было противопоставить подобной системе? Могла ли какая-либо сила сделать Францию более богатой и более сильной в военном плане? Ведь генуэзский кредит в сочетании с американским серебром делали Габсбургов в смысле наращивания мощи не зависимыми ни от хозяйственного развития испанских городов, ни даже от численности населения Испании. Были бы деньги, а ландскнехтов Габсбурги легко нанимали и в Германии, и в Италии, и в Нидерландах.

Франция была обречена искать средство против испанской мощи, поскольку в противном случае оказалась бы еще одной частью империи Габсбургов. Если бы государство в основе своей оставалось к XVI веку средневековым, наверное, нарастанию испанской мощи ничего нельзя было бы противопоставить. Однако “век капиталов”, породивший крупные наемные армии, создал основу для формирования государства совершенно нового типа. Государства, которое обладало бы способностью эффективной трансформации.

Начиная с Людовика XI, монархи стали осуществлять централизацию государства, ликвидируя зависимость сюзерена от вассалов. Эта централизация осуществлялась различными способами от династических браков до хитроумных политических интриг, но вряд ли она была бы в принципе возможна, если бы армия сюзерена оставалась в зависимости от исполнения вассалами своих обязательств. “Век капиталов” породил “век королей”. Не в том смысле, понятно, что королей не было раньше, а в том, что могущество монархов благодаря оружию и деньгам сильно возросло. Устранив зависимость от вассалов, они, в свою очередь, получили возможность наращивать размеры бюджета и вооружений.

В Германии не произошло централизации, но то, что случилось в XVI–XVII веках на немецких землях, стало по сути иным проявлением тех же самых процессов, которые происходили во Франции. “Священная Римская империя” как иерархическая структура ослабла настолько, что Германия более чем на столетие погрузилась в кровопролитные религиозные войны. Суть конфликтов определялась не только делением христиан на католиков и протестантов. Само по себе появление “еретиков” прежде никогда не приводило Европу к столь страшным последствиям. Суть конфликтов определялась тем, что отдельные правители, стремившиеся “выкроить” из больного имперского тела свои собственные государства, намеренно поддерживали религию протеста, Реформацию, протестантизм, которые разрушали старые, традиционные механизмы легитимности. Наверное, самым ярким примером такого разрушения стало принятие лютеранства Гогенцоллернами, которые формировали Пруссию, “приватизируя” земли гибнущего Тевтонского ордена. Нетрудно понять, что папский престол в Риме никогда бы не санкционировал подобной “приватизации”, а потому разрыв с ним оказался неизбежен.

На переходе в лютеранство свою легитимность в середине XVI столетия выстроил шведский король Густав Ваза, которому требовалось обособиться от датского владычества. На формировании англиканства выстроил новый механизм власти Генрих VIII Тюдор, приватизировавший монастырское имущество и тем самым резко усиливший свою финансовую мощь. А кальвинизм стал важнейшим буржуазной революции в Нидерландах, поскольку ей требовалось разрушить гнетущую связь с испанскими Габсбургами, выкачивавшими налоги из Голландии.

Но вернемся к Франции. Обеспечив централизацию и пройдя быстрее, чем Германия, через гражданские религиозные войны, она приступила к качественному укреплению государства. Противопоставить испанской мощи можно было лишь твердое, планомерное выстраивание государственных финансов, чем, собственно говоря, лучшие бюрократические умы Франции занимались на протяжении всего XVII столетия. Усилиями герцога Сюлли, герцога Ришелье и интенданта финансов Кольбера вся Франция была поставлена на службу укреплению обороноспособности.

В начале века Сюлли оптимизировал государственный бюджет, устранил излишние расходы и постарался мобилизовать те доходы, которые можно было получить в краткосрочной перспективе без глубокой трансформации всей системы.

В середине столетия Ришелье начал формировать французскую бюрократию, важнейшей задачей которой постепенно стало взимание максимально возможного объема налогов на всей территории страны.

В 60-х — 70-х годах XVII века Кольбер не только развивал начинания Ришелье по состриганию шерстки с народа, но также прилагал усилия для увеличения налогооблагаемой базы, то есть для развития французской экономики — так, как он это понимал. Кольбер создавал государственные мануфактуры и ограждал французский рынок таможенными барьерами, чтобы столь необходимые для развития военного дела деньги не уходили за рубеж.

Подобная политика стала называться меркантилизмом. С позиций фритредеров (от англ. free trade — свободная торговля) будущего она представлялась ошибочной, поскольку не создавала настоящих стимулов для ведения бизнеса. Но с позиций задач, стоявших перед королевскими дворами XVII столетия, лишь такая политика была оптимальной, поскольку давала возможность мобилизовать максимум ресурсов для ведения войн.

Большая территория и значительная численность населения Франции позволили при наведении порядка в делах обеспечить такой объем поступления налогов, какой вряд ли кто-то еще из европейских монархов мог получить. Роль бюрократии в эту эпоху оказалась более важной, нежели роль купцов и банкиров, возвеличивших Италию в прошедшие века.

По образцу Франции стали выстраивать государственные отношения практически все державы Европы, и это заимствование институтов было, наверное, важнее строительства многочисленных Версалей или же повсеместного использования французского языка. Однако таких успехов, как Людовик XIV, никто из монархов по разным причинам достичь не смог. Испания герцога Оливареса была слишком деморализована “халявой”, выкачиваемой из колоний Америки, чтоб научиться суровому труду построения государства. Пруссия короля Фридриха Вильгельма, напротив, оказалась, пожалуй, в формировании бюрократии даже более эффективной, чем Франция, однако соперничать с ней в масштабах военного строительства не могла: “королевство маловато — разгуляться негде”. Англия же в стремлении собрать как можно больше налогов с населения быстро надорвалась, поскольку Карл I столкнулся с вооруженным сопротивлением парламента и проиграл ему битву за ресурсы. В краткосрочном же плане с Францией могла соперничать Австрия, за которую воевал гениальный полководец принц Евгений Савойский. Но в долгосрочном — австрийские позиции были подорваны неспособностью бюрократии эффективно выстраивать вертикаль власти в полиэтничной среде, объединенной не языком, не культурой, а только фигурой монарха.

Именно Людовик XIV в этой ситуации мог именовать себя “королем-солнцем”. И именно он мог с наибольшим правом провозгласить: “Государство — это я”. Естественным следствием трансформации государства, фискальной системы и основ построения армии стал переход к абсолютизму. Монарх имел армию чиновников, кровно заинтересованных в существовании централизованного государства, поскольку оно, в свою очередь, было заинтересовано в них. И монарх обладал армией военных, важнейшим источником существования которых являлся государственный бюджет. Такие основы былой самостоятельности, как своя земля (у феодалов) и свой бизнес (у бюргеров), потеряли значение. Во всяком случае, самостоятельность отстоять с помощью этих ресурсов было уже невозможно. Все стали выстраиваться в вертикаль власти. И, несмотря на очевидные минусы любой бюрократизации, именно те страны, где вертикаль обеспечивала максимизацию объема государственных финансов, оказывались наиболее сильными европейскими державами, оснащенными мощными армиями.

Помимо абсолютизма в политике и меркантилизма в экономике важнейшей чертой “века королей” стал рационализм в интеллектуальной жизни. По сути дела это была первая эпоха широкомасштабной политической и социальной инженерии.

В “век капиталов” господствовала стихия, когда самые успешные предприниматели становились олигархами, самые успешные кондотьеры срывали себе максимальный куш, самые успешные конкистадоры осваивали новые земли, а самые успешные миссионеры покоряли своими речами города и народы. В “век королей” от этой стихии ничего не осталось. Сконструированное на финансовой и военной основе, государство стремилось максимально распространить свою власть вширь и вглубь. Жизнь общества становилась более защищенной, менее подверженной стихии случая, и это порождало соблазн рационализировать человеческое существование так, чтобы в нем вообще не осталось места ни для чего неправильного. “Все к лучшему в этом лучшем из миров”, — сделал вывод немецкий философ, и многочисленные деятели Нового времени действительно стремились оптимизировать человеческое существование.

Бесспорным плюсом рационализма стало зарождение современной науки, способной анализировать мир и природу вне зависимости от религиозной догмы. Бесспорным минусом стало подмеченное Мишелем Фуко стремление общества отсечь всякую индивидуальность. Тысячи французов объявлялись безумцами в век рационализма по той лишь причине, что их поведение чем-то отличалось от общепринятого.

А тем временем в России…

В эту эпоху, естественно, не избежала трансформации и Россия. У нас, как и во Франции, все начиналось с военных проблем. К эпохе Петра I стала очевидной ограниченность возможностей поместного войска. Сражалась русская армия в XVI — XVII веках слабовато. Поляки худо-бедно ей были еще по плечу, но уже со шведами в Северной войне вышла известная заминка.

Однако для реорганизации армии требовались финансовые ресурсы. За землю нельзя было купить ни квалифицированного ландскнехта, ни быстро совершенствующейся артиллерии, ни дорогостоящих фортификационных сооружений. Денег же, как мы помним, из российских городов в большом объеме выкачать было нельзя по причине отсутствия таковых. Соответственно, перед царем, стремившимся выйти на европейскую политическую арену и на европейский театр военных действий, стояло две равных по значимости задачи: во-первых, сформировать отечественную бюрократию, которая сможет относительно эффективно мобилизовать в казну все, что “плохо лежит” (модель Ришелье); во-вторых, протекционистскими действиями государства усиливать эффективность отечественной экономики, дабы не только брать у народа, что “плохо лежит”, но и наращивать совокупное национальное богатство (модель Кольбера).

Именно по такому пути и двинулся Петр Великий. Его политика была вполне европейской по замыслу, однако надо иметь в виду, что начинал-то царь не с чистого листа. Он мог европеизировать лишь ту государственную, хозяйственную и военную систему, которая досталась ему от предков. А досталось ему, по объективным причинам, совсем не то, что французским королям или даже прусским монархам. В этом смысле возможности Петра были ограничены.

В итоге русский царь относительно успешно перекраивал государство, приступив к формированию бюрократии. Сравнительно боеспособным стало войско, поддержанное всеми ресурсами огромной, хотя и не слишком эффективно функционирующей в хозяйственном отношении державы. Однако избавить страну от деспотизма царь, естественно, не смог бы, даже если бы подобная идея пришла ему в голову. С одной стороны, он вынужден был импортировать европейский бюрократический деспотизм, поскольку тот являлся последним словом государственной мысли эпохи абсолютизма и меркантилизма. А с другой — Петр вынужден был опираться на старый крепостнический деспотизм, поскольку именно он уже много лет худо-бедно замещал в России отсутствие сильных торговых городов, которые исторически являлись важнейшим источником ресурсов в целом ряде европейских стран.

В эту эпоху по столь же объективным причинам Крепостничество сохранялось не только в России, но также в Польше, в Пруссии восточнее Эльбы и на славянских, венгерских, румынских, хорватских территориях австрийских Габсбургов. Прослеживается довольно четкая обратная зависимость между наличием бюргерской хозяйственной культуры, способной обеспечивать монархию ресурсами, и крепостничеством, применявшимся там, где совсем не было городов и, соответственно, городского населения.

В то время Россия не являлась совершенно особым миром, противостоящим европейскому миру бюргерства, как это принято иногда считать. Она просто была наиболее отдаленной, периферийной страной, которой пришлось столкнуться с проблемами, вытекающими из слабого развития городов, в большей степени, нежели Польше, Австрии или Пруссии.

Век свобод

Тем временем в Западной Европе процесс модернизации шел дальше. И на сей раз лидерство перешло к Англии. Уже в XVIII столетии англичане осуществили промышленную революцию, успешно применив технические новшества для повышения производительности труда. А сразу после завершения наполеоновских войн Англия оказалась явным экономическим лидером Европы. Со временем ее даже стали называть мастерской мира.

Английский язык стал догонять французский в качестве языка международного общения, а через некоторое время вышел на лидирующие позиции. Фритредерство, впервые признанное в качестве доминирующей экономической доктрины именно англичанами, к середине XIX столетия стало определять развитие практически всех европейских экономик. И каждый уважающий себя человек должен был читать Адама Смита, чтобы судить о том, “как государство богатеет, и чем живет, и почему не нужно золота ему, когда простой продукт имеет”.

Каким же образом Англия смогла обогнать в экономическом плане Францию? Как не слишком населенная островная страна смогла добиться высокой производительности труда? Почему технические новшества были рождены английскими умами и внедрены на практике руками англичан, а не французов, немцев или же русских?

По всей видимости, основная причина — в особой защищенности прав собственности, сложившейся именно в Англии, а не в других государствах. Порой существует иллюзия, будто в Европе подобные гарантии неприкосновенности собственности существовали испокон веков. Но этот подход к анализу проблемы не имеет ничего общего с реальностью. Европа, как и любой регион мира, содержит в своей истории многочисленный список экспроприаций, осуществленных правителями в различных условиях и по различным поводам.

Единственным сколько-нибудь эффективным способом защиты имущества вплоть до XVII века становился переход “из мещан во дворянство”. То есть успешный предприниматель должен был бросить свое дело, изъять деньги из бизнеса, вложить их в землю, в титул или в покупку государственной должности. Права аристократии были защищены гораздо лучше, чем права третьего сословия. Однако и находясь в числе аристократов, собственник должен был максимально избегать политической конфронтации, угадывать будущего победителя любого конфликта, а лучше всего вообще не иметь никаких врагов, поскольку те, случайно возвысившись, могли при случае отомстить богатею. Увы, не иметь врагов богатому человеку было трудно, поскольку соблазн завладеть чужим имуществом врагов плодил автоматически. В итоге дело складывалось так, что сохранять крупную собственность на протяжении веков оказалось практически невозможно.

Ситуация впервые стала меняться после формирования Голландской республики, в которой купцы являлись основой государства. Однако это была слишком маленькая страна, чтобы стать мировым лидером. Такую роль сыграла Англия.

На первый взгляд, вроде бы Англия не была купеческой республикой. К началу XVII века она представляла собой монархию, стремящуюся к абсолютизму примерно так же, как и другие монархии Европы. Однако на пути английских Стюартов встали препятствия, которых не было ни у французских Бурбонов, ни у австрийских Габсбургов, ни у прусских Гогенцоллернов или российских Романовых. Во-первых, у английских королей традиционно не имелось сильной сухопутной армии; во-вторых, в Англии издавна существовал сильный парламент.

Сухопутной армии быть не могло, поскольку Англия находится на острове. Воевать же ей приходилось с помощью флота, отражающего атаки с моря, как было, например, в случае с испанской “Непобедимой армадой”. На суше англичане много воевали в XIV — XV веках, а затем их силы оказались подорваны страшной междоусобной войной Алой и Белой розы. При Тюдорах сухопутные конфликты имели место фактически лишь с Шотландией, но они не требовали войск, сопоставимых по размеру с армиями, орудовавшими на континенте.

Что же касается английского парламента, то король Генрих VIII, вступивший в опасный конфликт с католической церковью, но не имевший при этом большой армии, неизбежно вынужден был опираться на различные слои общества. Приобретя от Реформации значительные выгоды, король вынужден был дать определенные права своим сторонникам. В итоге английский парламент, в отличие от некоторых континентальных аналогов, заседал сравнительно регулярно и принимал решение даже о том, может ли монарх собирать налоги для своих собственных нужд. При относительно слабом короле и относительно сильном парламенте формировалась система, которую Егор Гайдар, вслед за рядом западных мыслителей, назвал демократией налогоплательщика.

Когда Карл I попытался разрушить эту систему в пользу стандартного абсолютизма, выяснилось, что сил для этого у него недостанет. В Англии победила революция. Оливер Кромвель стал военным диктатором и фактически на какое-то время реализовал абсолютистский идеал, собрав значительные по размеру налоги и сформировав сильную армию. Однако, не являясь представителем легитимной династии, Кромвель не смог закрепить новую систему. После его смерти власть вернулась к Стюарту (Карлу II), а затем произошла так называемая Славная революция (государственный переворот 1688–89 гг.), которая подвела итог долгим поискам оптимального пути и закрепила доступ буржуазии к государственной власти.

Все соперники в борьбе за власть оказались слишком слабы для того, чтобы одержать единоличную победу. А перспектива возобновления долгого кровопролитного противостояния всех пугала. В итоге элитам пришлось пойти на компромисс. Не восстановились ни королевский абсолютизм, ни военная диктатура, ни гражданская война. Монархия оказалась ограничена парламентским правлением. И хотя до введения всеобщего избирательного права оставалось еще более двух веков, демократия для элит сыграла свою позитивную роль в развитии общества. Собственник, защищенный законом, стал эффективным производителем.

В это же время в Европе произошла катастрофа, подорвавшая былую уверенность в эффективности рационализма и, соответственно, бюрократической организации общества. Страшное лиссабонское землетрясение 1755 года поставило вопрос о том, все ли действительно к лучшему в этом “лучшем” из миров? Вольтер от всей души “оттянулся” по этому поводу в “Кандиде”, а идеи свободного, стихийного развития общества стали подрывать основы рационализма, и это оказалось весьма кстати для восприятия лучшими европейскими умами английского опыта частного предпринимательства.

Лидерство Англии стимулировало другие страны Европы пойти по тому же пути. Фритредерство, цензовая демократия, защищенность прав собственности, ограничение произвола властей стали в большей или меньшей степени проникать во все уголки Старого Света. По сути дела, именно тогда возникло такое явление, как догоняющая модернизация, которое сегодня почему-то принято относить лишь к нынешним развивающимся государствам. А ведь Франция или Германия в общих чертах прошли примерно такой же путь “гонки за лидером”, какой ныне нужно пройти России или Нигерии.

Важнейшей чертой данного этапа развития общества стало формирование национализма, который является неизбежным следствием системы свободного предпринимательства. Этот момент иногда стыдливо замалчивается, поскольку национализм отождествляется с нацизмом или ксенофобией. На самом деле, однако, это вовсе не одно и то же.

До начала промышленного переворота, осуществленного в Англии, общество было преимущественно аграрным. Причем не только в том смысле, что производило аграрную продукцию. Подавляющее большинство населения жило в деревнях, где все знали друг друга. Базовой формой человеческой общности являлась сельская община. Ее члены имели друг с другом определенные отношения — любви, ненависти, сотрудничества, совместной обороны от врага и т.д. Весь остальной мир для них был весьма абстрактной штукой. Крестьянин мог иметь еще определенные отношения с местным господином, взимающим оброк, и с покупателями из соседнего города, но такие понятия, как страна, народ, патриотизм, были для него условностью.

Крестьянин знал, конечно, что он подданный некоего короля, а также христианин, над которым выстроена вертикаль: кюре — епископ — папа. Но в непосредственные отношения с монархом или папой он, естественно, не вступал.

Развитие промышленности и вызванный ею быстрый рост городов стали разрушать сельскую общину как базовую форму человеческих отношений. Бизнес предъявлял ускоряющийся спрос на рабочую силу и притягивал людей из села.

Городской образ жизни стал для недавних крестьян шоком. Разрушились традиционные связи, потребовалось налаживать отношения с совершенно иными людьми, приехавшими, возможно, из дальних мест, где существовали другие нормы поведения, другие обычаи, другая вера. В известном смысле завод или фабрика могли заменить вчерашнему крестьянину старую сельскую общину, однако городская никогда не была стабильной. Сегодня ты имеешь работу, завтра — нет. Сегодня ты — на одном месте, завтра — на другом.

В этой ситуации стала постепенно формироваться новая человеческая общность. Причем возникала она на принципиально иных началах — как воображаемое сообщество, если воспользоваться удачным определением Бенедикта Андерсона. Если крестьянская община представляла собой сообщество, где каждый лично знал каждого и имел с ним непосредственную эмоциональную связь, то при формировании урбанистической общности подобное невозможно. Ты должен ощущать некую связь с миллионами людей посредством лишь своего воображения. Рабочий из Гамбурга должен каким-то образом представить себе, что у него есть нечто общее с рабочим из Мюнхена, которого он никогда в своей жизни не увидит, но он с ним, как говорится, “одной крови”, одной национальности. Так стали формироваться нации.

Если в обществе формируются такого рода отношения, оно продолжает существовать и даже укрепляться, как это имело место в Англии, Франции, Германии, Испании. Если же подобные отношения не возникают, общество при неблагоприятных внешних условиях распадается, как это случилось с Австро-Венгрией, Османской и Российской империями. А затем на лоскутных обломках держав все равно торжествует национализм, скрепляя некой нематериальной связью отдельные территории, такие как Польша, Румыния или Финляндия.

Формирование нации необходимо промышленному обществу, но в то же время оно и возможно-то по-настоящему только в индустриальной среде, поскольку лишь такая среда производит материалы для строительства воображаемого сообщества. Железные дороги, массовое книгопечатание, а впоследствии самолеты, телефоны, радио и телевидение… Все это крайне необходимо для того, чтобы житель Мюнхена и житель Гамбурга ощутили себя частичкой единой нации.

А тем временам в Российской империи…

Россия, для которой главной проблемой долгое время оставалось крепостное право, пошла по тому медленному пути, по которому шли Австрия (с венгерскими, славянскими, румынскими землями) и Пруссия. Наша страна находилась как бы на периферии Европы, идущие с Запада импульсы до нее доходили медленно по причине большой территориальной и культурной удаленности, а также потому, что наконец требовалось преодолеть тяжкое наследие, копившееся еще с тех времен, когда Россия встала на путь закрепощения и формирования поместного войска. Не удивительно, что отмена крепостного права и земельная реформа с наделением крестьянина собственностью прошли у нас позже, чем в Австрии и Пруссии. Но надо отметить, что преобразования Александра II и Петра Столыпина осуществлялись полностью в русле европейской модернизации.

Что же касается частичной демократизации, обеспечивающей хотя бы гарантию прав элит, то она в царской России так и не смогла дойти до своего логического завершения. Революция прервала процесс модернизации или, точнее, повела его по пути, максимально неблагоприятному для развития рынка и демократии. При этом некоторые приходящие с Запада “веления модернизации” (например, урбанизация или всеобщая грамотность) неплохо прижились на российской почве.

Во всех крупных европейских странах революции либо тормозили, либо существенно модифицировали процесс модернизации. И Россия здесь не стала исключением. Однако в силу описанных ранее обстоятельств дело сложилось так, что русская революция пришлась на сравнительно позднюю эпоху. На ту эпоху, когда широкое распространение получили коммунистические идеи. “Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма”. Однако реальную жизнь этот призрак обрел именно в России. — Ред.) Эти идеи придали специфическую форму тому деструктивному началу, которое, увы, сопровождает модернизацию. Административно-хозяйственная система и тоталитарный режим, использовавший массовые репрессии, создали у некоторых наблюдателей впечатление, будто Россия движется в совершенно особом, неблагоприятном для модернизации направлении. Однако на самом деле специфика была в основном обусловлена особенностями того исторического и трагического пути, который пришлось пройти нашей стране. Особенности этого пути, однако, не отменяли естественной реакции на вызовы модернизации, хотя и делали эту реакцию особенно сложной.

Век масс

Значительно более простой оказалась модернизация США. На очередном этапе развития эта страна обогнала Англию и стала новым мировым лидером. Именно благодаря влиянию Америки английский язык полностью победил всех конкурентов в качестве языка международного общения. Но самое главное — начали побеждать американские стандарты жизни. Они стали быстро восприниматься многими странами мира — от Бразилии до Японии, несмотря на естественное сопротивление национальных культур. Во всех уголках света заговорили об опасности американизации. Появился такой термин, как “кока-колонизация”, причем по большому счету имелось в виду не только широкое распространение кока-колы, но и фаст-фуда, засилье стандартных фильмов Голливуда, массовой автомобилизации, офисного и загородного стиля жизни и массы других особенностей нашего современного существования, поначалу утвердившихся именно в США.

Америка явилась образцом благодаря тому ее богатству, которое стало с очевидностью выявляться уже в начале ХХ века. А когда американский план Маршалла помог возрождению разрушенной во время Второй мировой войны Европы и доллар стал основой мировой валютной системы, сомнений в лидерстве США не осталось уже никаких.

При этом надо заметить, что в первые сто с лишним лет существования своего государства американцы вовсе не стремились стать мировыми лидерами. Более того, доктрина Монро даже предполагала, что США ограничивают свои интересы только собственными проблемы и не лезут со своим уставом ни в какие другие страны. Доминирование Соединенных Штатов явилось следствием не заранее сформулированных политических целей, а результатом развития массового производства в сочетании с огромным естественным размером американского рынка, покорившего и поглотившего мировой рынок. Во второй половине ХХ века он стал еще больше по причине активного перераспределения части валового продукта от богатых к бедным. Массовое производство на волне укрепления социального начала получило по-настоящему массового потребителя.

История формирования крупных рынков, “обогащенных” социализмом, начиналась не в США непосредственно, а в Германии в конце XIX столетия. С одной стороны, объединение ранее раздробленных немецких земель посредством создания империи, предваренное формированием Таможенного союза, создало крупнейший в Европе рынок, на котором смогли развернуться во всю мощь быстро зарождавшиеся германские концерны. С другой же стороны, канцлер Отто фон Бисмарк стал вводить для рабочих систему социального страхования — зародыш будущего социализма. Если бы в начале ХХ века вся Европа объединилась, так же как Германия (а ведь поговаривали тогда о Соединенных Штатах Европы), то, возможно, не было бы ни мировых войн, ни последующего глобального доминирования Америки. Однако этот фантастический сценарий не реализовался. В Старом Свете по объективным обстоятельствам мировые войны резко затормозили интеграцию и модернизацию, тогда как в Новом Свете модернизация шла полным ходом.

По сравнению с Европой США имели два существенных преимущества.

Во-первых, это была страна переселенцев, обладавшая огромными территориями, пригодными для заселения и формирования широкомасштабной экономики. Причем характер американского государства, ориентированного на прием переселенцев любой национальности (а не только жителей старой метрополии), формировал все новые и новые волны иммиграции — английской, немецкой, скандинавской, ирландской, итальянской, еврейской… Иммиграция постоянно увеличивала численность населения. Практически вся Европа теряла энергичных, предприимчивых людей, тогда как Америка их приобретала. При этом каждая новая волна переселенцев расширяла внутренний рынок США.

Во-вторых, это была страна, в полной мере воспринявшая у Англии опыт свободы предпринимательства и защиты прав собственности. Поначалу США привлекали переселенцев со всей Европы тем, что там легко можно было получить землю. Но впоследствии оказался гораздо важнее иной фактор экономического развития. В Америке было выгодно вкладывать средства и создавать промышленные предприятия, а потому там гораздо быстрее, чем в Германии, стали появляться многочисленные новые виды бизнеса — электротехника, нефтепереработка, автомобилестроение… Последнее сыграло особую роль в ускорении развития экономики.

Два отмеченных выше американских преимущества породили в сочетании феномен Генри Форда — предпринимателя, создавшего в автомобилестроении по-настоящему массовое производство. Огромный рынок, раскинувшийся на огромной территории, формировал почти неограниченный спрос на машины, тогда как свобода предпринимательства позволила умному изобретателю воспользоваться представившейся возможностью со значительной личной выгодой. Форд первым применил конвейер, сделал рабочих фактическим придатком движущейся линии по сборке машин, но при этом стал хорошо оплачивать за труд всех, кто работал на его заводах.

Конвейер в той или иной мере был перенесен во многие отрасли американской экономики, что обеспечило стабильный рост ВВП и реальных доходов. На этом основывалось то американское знаменитое Процветание и благоденствие, о которых говорили до Великой депрессии конца 1920-х — начала 1930-х годов. Многим тогда казалось, что так будет вечно. Масштабы роста благосостояния широких масс населения в 20-е годы были, наверное, беспрецедентными. Казалось, что общество потребления сформировано навсегда. Впрочем, сама Великая депрессия стала явлением закономерным, поскольку расширение рынка уперлось в естественные географические и демографические пределы. Рынок оказался все же не безграничным.

Печальный урок не прошел даром. После Второй мировой войны одним из важнейших направлений экономической политики в Европе стало формирование Общего рынка (ЕЭС), то есть ликвидация протекционистских ограничений, которые снижали эффективность функционирования национальных хозяйственных систем. Одновременно шла работа по либерализации всемирной торговли.

Вторым важнейшим процессом ХХ века, помимо формирования крупных рынков, стал социализм. Развитие было связано с тем, что перераспределение ВВП через бюджет повышало платежеспособность широких слоев населения. Собственно говоря, социализм является объективным следствием демократизации общества. Если цензовая демократия идет рука об руку со свободным предпринимательством, то всеобщее избирательное право является обратной стороной социалистического перераспределения ВВП.

До поры до времени избирательные цензы, а также некоторые другие механизмы сдерживают влияние большого числа граждан на управление экономикой страны. Однако распространение всеобщего избирательного права неизбежно ставит вопрос о том, что богатые должны каким-то образом “откупаться” от численно доминирующих бедных.

Предотвратить социализм невозможно. Демократия в элитах является необходимым способом гарантии прав собственности, столь важной для быстрого экономического развития. Но демократия, открытая для использования меньшинством, неизбежно становится соблазном широких масс, и они требуют уравнивания в правах. А как только это уравнивание осуществляется, большинство через госбюджет начинает отщипывать себе значительный кусок общественного пирога, тем самым покушаясь на права собственников. При этом богатые собственники вынуждены делиться доходами с теми слоями общества, которые получают деньги из бюджета, поскольку отказ от демократии нанес бы элитам значительно больший ущерб.

На этом фоне чрезвычайно важным становится достижение разумного баланса между свободой предпринимательства и социалистическим перераспределением. Если перераспределение выходит за известные пределы, бизнес теряет те стимулы, которые создает защищенность собственности. Одним из преимуществ США стало то, что благодаря традиции переселенческой страны с большим количеством собственников, масштабы перераспределения там все время оставались меньшими, чем в Европе.

А тем временем в СССР…

В СССР и странах Восточной Европы масштабы перераспределения, напротив, оказались значительно более высокими, чем даже в Западной Европе. Наша страна после Октябрьской революции 1917 года в известном смысле стала заложницей тех же проблем, которые модифицировали тот самый русский путь со времен царей Иванов. СССР выбрал путь, отклоняющийся от магистральной дороги Запада, именно потому, что хотел от этого Запада не отстать.

С одной стороны, советское руководство в 1920-е годы видело отставание СССР от ведущих стран Запада в сфере индустриализации. С другой же — проникшись идеями “мировой революции” и опасаясь интервенции со стороны мира капитала, Советы готовились вступить в вооруженное противостояние с сильным соперником. Большие амбиции на фоне явной нехватки ресурсов обусловили перестройку всей хозяйственной системы. Сформировалась административно-командная система, главной задачей которой стало быстрое перераспределение средств миллионов крестьянских хозяйств на нужды милитаризации. В этом смысле коллективизация представляла собой наиболее удобную форму экспроприации сельских производителей. А сталинская индустриализация была проведена в форме, оптимальной для скорейшего наращивания вооружений.

Можно ли сказать, что индустриализация с коллективизацией являлись результатом сталинского волюнтаризма? В известной мере да, поскольку решения принимались советским руководством, имевшим возможность выбора. Однако думается, что истинный выбор пути был осуществлен раньше — в то время, когда победившие большевики взяли курс на “мировую революцию”. Страна, полагавшая, что строит истинный социализм, видела себя во враждебном окружении, а потому судорожно вооружалась, невзирая ни на какие издержки. “Призраки прошлого” тянули большевиков за собой, и у них не было сил сопротивляться этому зову. Следовать по пути Бухарина, который в экономическом смысле, конечно, был намного перспективнее, Сталин не мог, поскольку тогда не сформировал бы в кратчайший срок армию, способную вести широкомасштабную войну.

Но в итоге дела все равно пошли плохо. Страна, готовившаяся к войне посредством уничтожения собственного крестьянства и введения системы массовых репрессий, фактически и крепила обороноспособность, и одновременно подрывала ее. Уничтожение командного состава армии и добровольная сдача в плен в начале войны большого числа людей, готовых служить немцам, — вот объективное следствие жесткого сталинского курса.

Более того, длительное существование экономики неумеренного социализма обусловило значительные трудности при попытке вернуться к рыночному хозяйству с умеренными социалистическими началами, характерными для стран Запада. Именно с этим были связаны трудности гайдаровской реформы в начале 1990-х годов. Приспособление системы, выстроенной для того, чтобы воевать, к рыночной экономике, потребовало широкомасштабной структурной перестройки. Спад был неизбежен вне зависимости от конкретной тактики осуществления реформ. А вслед за спадом и связанными с ним трудностями возникло массовое отторжение реформ, рынка и демократии.

Соответственно, нынешние проблемы России являются следствием того специфического исторического пути, берущего начало во глубине веков. Именно исторического пути, а не культуры. Нельзя сказать, что культура законсервировала Россию. Нельзя сказать, что наша страна не менялась в ответ на вызовы усовершенствования. Перемены были — и весьма значительные. Однако при каждом очередном вызове ответ не мог быть оптимальным, поскольку становился следствием сразу двух причин — требований изменений и исторического наследия.

Некоторые итоги

Итак, что же мы можем сказать о процессе модернизации в целом?

Во-первых, мы не можем говорить о существовании неких априорно существующих законов развития общества. Каждый новый поворот в процессе перемен, усовершенствования, требований времени представлял собой неожиданность. Левантийская торговля, крестовые походы, размещение в Риме папского государства Ватикан, открытие Америки, величина Франции XVII века, островное положение Англии, последствия Реформации, переселенческий характер США, размеры американских просторов… Как эти, так и другие важнейшие события истории определяли специфику крутых поворотов модернизации, за которыми внезапно открывались новые горизонты развития.

Во-вторых, отсутствие априорно существующих законов отнюдь не означает, что модернизация идет сумбурно, бессистемно, что она может в одних странах происходить, а в других — нет. Ход изменений определяется вызовом со стороны очередного лидера. Аутсайдеры при этом вынуждены приспосабливаться к ситуации, перенимать у лидеров их достижения и двигаться проложенным ими курсом, частично даже разрушая собственную веками складывавшуюся культуру. Такое движение, с одной стороны, обусловлено добровольным стремлением к заимствованию соблазнительных плодов модернизации, а с другой — опасением, что аутсайдер проиграет лидеру в конкурентной борьбе.

В-третьих, гонка за лидером может осуществляться более или менее успешно в зависимости от того, насколько страна готова перенимать институты лидера. Чем меньше мы скованы сложившейся традицией, чем меньше мы защищаем свою традиционную культуру, тем больше вероятность быстрого движения вперед. Таков, увы, печальный опыт истории. Однако реформаторы не свободны в деле разрыва с прошлым своей страны. Зависимость от исторического пути столь же серьезно определяет модернизацию, как и гонка за лидером. Отсутствие экономических, социальных и политических ресурсов модернизации может тормозить движение вперед или же пускать его по своеобразному “боковому” пути.

В-четвертых, каждый новый виток модернизации в значительной степени основан на успехах витка предшествующего. Бюрократизация Франции XVII века, на первый взгляд, является противоположностью тому доминированию частной инициативы, которое возвысило итальянские города-государства в эпоху позднего Средневековья. Но сбор налогов возможен ведь только в той ситуации, когда предпринимательство развивается успешно. Английский парламентаризм, определяющий гарантии прав собственности, на первый взгляд, противостоит французскому бюрократизму, но ведь любое, даже самое свободное государство не может существовать без эффективно выстроенного чиновничьего аппарата. Социалистическое перераспределение продукта, на первый взгляд, противоположно свободе предпринимательства и неприкосновенности собственности, однако социализм погрязнет в кошмарных, унизительных дефицитах, если заменит частнособственническую систему административной экономикой без конкуренции и материальных стимулов.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2013, №36

В этом году по числу Голубых флагов Греция заняла 2-ое место, уступив первое - Испании.Фонд экологического образования (Foundation for Environmental Education/ FEE/) отметил международным сертификатом экологической чистоты и качества 3.103 пляжа и 626 марин во всем мире, произведя отбор среди 63 стран, участвующих в программе, на основе 32 критерий.

В Греции в этом году было удостоено Голубым флагом 9 марин и 393 пляжа, с заметным ростом по сравнению с прошлым годом (375 пляжей).

Наибольшим количеством Голубых флагов удостоены пляжи таких округов и муниципалитетов, как

- Ласифи (Крит) - 36 пляжей, из которых 23 пляжа Агиоса Николаоса;

- Халкидики - 35 пляжей;

- Керкира (Корфу) - 35 пляжей;

- Додеканес - 25 пляжей;

- Ханья - 20 пляжей;

- Родос - 20 пляжей.

Владимир Путин провёл совещание «О перспективах развития высокоскоростного железнодорожного сообщения в Российской Федерации».

Глава государства, в частности, отметил, что развитие высокоскоростного сообщения должно сопровождаться серьёзными инвестициями в безопасность перевозок, в том числе антитеррористическую защищённость, технологическую и пожарную безопасность.

Кроме того, цена билетов на высокоскоростной железнодорожный транспорт должна быть доступной для граждан.

* * *

Начало совещания «О перспективах развития высокоскоростного железнодорожного сообщения в Российской Федерации»

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги!

В нашей повестке дня сегодня очень важный вопрос – важный для любой страны, а для страны с такой огромной территорией, как Россия, он важен вдвойне: речь идёт о формировании современной железнодорожной инфраструктуры и современного железнодорожного сообщения.

Обеспечение связанности территорий, создание условий для быстрого передвижения людей, грузов (причём по доступным ценам) является ключевым приоритетом нашей экономической и социальной политики. Это означает новые возможности для роста экономики страны, для развития регионов, для развития рынка труда, для перемещения людей.

Это принципиально другое качество жизни наших граждан, привлекательность страны для туризма и ведения бизнеса, успешная реализация нашего транзитного потенциала и тесная интеграция в евразийское транспортное пространство, да и вообще в евразийское экономическое пространство.

Существуют разные варианты решения стоящих перед нами задач. Мы сегодня поговорим о некоторых из них.

Безусловно, высокоскоростные магистрали – это мировая тенденция. Присутствующие здесь знают и прекрасно понимают, что есть разница между скоростным движением и высокоскоростным. Техника, инфраструктура высокоскоростного движения – это, безусловно, все элементы XXI века. Строительство таких линий – само по себе уже свидетельство высокого технического, технологического и инвестиционного потенциала любой страны.

И мы с вами хорошо знаем, как многие наши партнёры в своих странах – это Япония, Китай, Франция, другие государства – развивают высокоскоростное движение, и это заметно помогает увеличить пропускную способность железных дорог, повысить мобильность населения, я уже об этом сказал, но ещё и разгрузить аэропорты.

В России скорость перемещения пассажиров и особенно грузов по железной дороге пока остаётся скромной. Она у нас практически не отличается от того уровня, который был достигнут в конце 80-х годов ещё в Советском Союзе. Поэтому нам необходимо расшивать узкие места, строить новые железные дороги, наращивать скорость поездов, улучшать организацию движения на действующих магистралях.

Другими словами, надо создавать по-настоящему эффективную железнодорожную сеть. Сегодня хотел бы услышать от вас, уважаемые коллеги, какая роль в решении этих вопросов отводится высокоскоростному сообщению.

Мы с Аркадием Владимировичем [ Дворковичем] говорили некоторое время тому назад, обсуждали эту тему. В Правительстве есть соответствующие предложения и идеи, мы сегодня об этом подробнее поговорим.

Отмечу, что мы уже сделали определённые шаги в организации скоростного движения, имею в виду направления Санкт-Петербург – Москва, Москва – Нижний Новгород и Санкт-Петербург – Хельсинки. Нужно сказать, что свою востребованность и эффективность эти линии уже доказали. Пассажиропоток растёт, причём растёт очень быстрыми темпами.

Но есть и проблемы, об этом мы тоже должны будем сегодня поговорить. Всё-таки нужно адаптировать это движение к потребностям людей, причём проживающих на всех территориях, в том числе и вдоль трасс. Не уверен, что это в своё время всё было продумано должным образом. Теперь нужно двигаться, безусловно, дальше, учитывать все наработки и заранее предусмотреть все проблемные вопросы, решение этих вопросов должно быть обговорено заранее.

Нужно развивать скоростное и высокоскоростное движение. Причём делать это важно комплексно, поэтапно: нужно определять в каждом конкретном случае исходя из экономической целесообразности, какой именно вид сообщения наиболее целесообразен в настоящее время на том или другом маршруте, какое решение будет наилучшим для транспортной системы страны в целом.

В настоящее время рассматривается несколько направлений строительства новых высокоскоростных магистралей. Один из них – это Москва – Поволжье, и не просто Поволжье, а конкретный город указывается: это Москва – Казань. Сегодня детально обсудим такую возможность, проанализируем, насколько этот проект актуален и реалистичен с финансовой точки зрения.

По предварительным данным,время в пути от Москвы до Казани, если мы начнём строить и завершим эту стройку, сократится с 11,5 часа до 3 часов 30 минут. Это уже серьёзный результат. Но имея в виду, что Поволжье – это промышленный район, в целом я имею в виду Поволжье, не только Татарстан и Казань, проживает здесь большое количество наших граждан, регион активно развивается, и он, конечно, нуждается в улучшении связи с центром страны, со столицей.

Другая возможность – это Москва – Ростов-на-Дону – Адлер. И в этом случае движение сократится до 8 часов. Тоже очень востребованное направление, особенно если в первом случае это круглогодичная востребованность, то во втором она сезонная, но с учётом того, что мы делаем из Сочи курорт круглогодичный, то в целом и этот фактор имеет очень серьёзное значение.

Но нам, безусловно, нужно посмотреть на экономическую целесообразность, на окупаемость этих проектов, на срок окупаемости этих проектов. Нужно всё детально проработать.

Должна быть сформулирована чёткая, внятная финансовая и организационно-правовая схема реализации всех этих проектов, просчитаны ожидаемые эффекты от запуска магистралей как для государства, так и для потенциальных инвесторов. Только при таком условии мы обеспечим рациональное расходование ресурсов, привлечём к работе частный бизнес и регионы.

Далее. В обосновании этих проектов должны содержаться и решения по тарифной политике и стоимости билетов. Здесь сразу хочу подчеркнуть: цена на них должна быть приемлемой и доступной для подавляющего большинства граждан.

И, конечно, нужно посмотреть, как это отразится на скорости грузовых перевозок, как вообще реализация таких проектов косвенно или напрямую будет связана со скоростью грузовых перевозок.

Далее. Важный вопрос связан с выводом земель под строительство железнодорожных линий. Часто это затрагивает интересы собственников тех или иных территорий, тех или иных земельных участков, и поэтому действовать тут надо предельно взвешенно и предельно аккуратно – безусловно, исходя из опыта нашего законодательства.

И такой опыт, в принципе, решения подобных вопросов у нас уже есть – и не только здесь, скажем, при строительстве олимпийских объектов, но и при строительстве инфраструктурных объектов: и железных дорог, и шоссейных дорог.

Далее. Базовое требование при заключении контрактов на строительство железнодорожных путей – это, безусловно, приоритет для российских подрядчиков. Это касается и общестроительных работ, это касается сферы высоких технологий. Конечно, без всяких сомнений, и присутствующие здесь, ещё раз повторю, знают очень хорошо, нам без наших партнёров – на востоке от России или на западе от неё – наверное, будет не обойтись, да и не нужно без них обходиться, но работа, особенно в высокотехнологичной сфере, должна строиться таким образом, чтобы в конечном счёте мы вели дело к локализации, как можно более глубокой локализации той или иной техники на территории Российской Федерации – так, как это у нас получается, и не без результата, в некоторых других отраслях.

И последнее. Развитие высокоскоростного сообщения должно сопровождаться серьёзными инвестициями в безопасность перевозок, имею в виду безопасность и технологическую, и антитеррористическую защищённость, и пожарную безопасность.

Давайте по всем этим вопросам поговорим повнимательнее, подробнее.

Слово Якунину Владимиру Ивановичу. Пожалуйста.

В.ЯКУНИН: Спасибо.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые участники совещания!

Собственно говоря, прежде всего я хотел бы поблагодарить за Ваше внимание к нуждам отрасли с точки зрения потребностей населения нашей страны, с точки зрения инновационного развития отрасли. Это уже не первое совещание под Вашим руководством. И с учётом Вашего вступительного слова я не буду останавливаться на том, что высокоскоростные магистрали являются частью утверждённой Правительством Транспортной стратегии до 2030 года. Я сразу хотел бы перейти к конкретике.

Поскольку сегодня темой совещания является высокоскоростное движение, хотел бы сразу дать определение, что мы понимаем под высокоскоростным движением, движением поездов со скоростями свыше 200 километров в час ориентировочно до 400 километров в час. То, что до 200 километров, это, скажем, от 140 до 200 километров, мы рассматриваем как скоростное сообщение.

Если возвращаться к документам генеральной схемы развития сети железных дорог… Кстати, я хотел бы обратить внимание, что на столах есть наша презентация, можно этот материал дополнительно использовать.

В.ПУТИН: Да, мы уже смотрим.

В.ЯКУНИН: У нас предусмотрено строительство 4 тысяч 253 километров линий высокоскоростного сообщения и запуск 6 тысяч 942 километров линий скоростного движения. Это всё увязано в единую схему.

На слайде № 2 перечислены те эффекты, которые даёт создание высокоскоростного движения. Основную часть из них Вы уже, Владимир Владимирович, перечислили. Я бы тогда, с Вашего разрешения, хотел бы добавить только несколько элементов.

Прежде всего хочу сказать, что все цифры, которые будут называться в этом докладе, – это цифры, которые получены в результате апробированной математической модели расчёта эффектов от внедрения проектов высокоскоростного движения.

Мы работали над этой моделью два с половиной года с привлечением лучших наших и зарубежных специалистов. Модель признана рабочей всеми министерствами и ведомствами, с которыми мы обсуждали эту модель.

Итак, создание высокоскоростного сообщения позволяет повысить экономическую эффективность и трудовую миграцию, что приведёт к увеличению заработной платы в районе агломерации, например, если мы говорим о 200 километрах вокруг Москвы, на уровень 30–50 процентов просто за счёт того, что люди смогут выбирать место для работы, могут работать и перемещаться значительно эффективнее.

Сама ВСМ – это принципиально новый уровень железнодорожной техники. Это та самая инновационная составляющая, на которую указываете Вы, к которой нас призывает Правительство Российской Федерации. Если учесть, что нас обслуживает сегодня 19 отраслей российской экономики, то всё это тянет за собой развитие всех этих 19 отраслей.

Помимо этого Вы указывали на необходимость увязывания с грузовыми перевозками. Так вот, у нас возникает снижение себестоимости перевозок, повышение качества перевозок как в пассажирском сообщении, так и в грузовом сообщении. В пассажирском – за счёт комфортности, безопасности и скорости, а в грузовом сегодня введение одного только скоростного поезда заставляет нас снимать три обычных грузовых поезда, что, естественно, давит на экономику компании.

За счёт реализации проектов ВСМ к 2030 году сокращение потребностей в инвестициях на развитие пропускных способностей железнодорожной грузовой инфраструктуры составит около 460 миллиардов рублей. Поскольку сегодня у нас и грузы, и пассажиры ездят по одним путям, введение ВСМ позволит достигнуть такого эффекта.

Более того, переход на ВСМ и скоростные линии в части дальних и межрегиональных перевозок при гарантированном минимальном времени поездки с высоким сервисом и безопасностью позволит снизить (Вы говорили о комплексности подхода) нагрузку в том числе и на автодорожную сеть. Я думаю, что это особенно важно в Центральной России.

Организация на ВСМ регулярных маршрутных перевозок контейнерных грузов позволит повысить эффективность деятельности отрасли в целом.

Если говорить о существующей практике в мире (мы к этому совещанию проработали вообще практически все доступные материалы по существующим ВСМ, и на слайде № 3 эти данные приведены), то хотел бы отметить, что сегодня планируемая к 2025 году протяжённость высокоскоростных магистралей– 40 тысяч километров. При этом уже сегодня эксплуатируется 17 тысяч километров высокоскоростных магистралей.

В этом вопросе традиционно лидирует Япония, Франция, Германия, огромный рывок сделал Китай. Программу развития ВСМ реализуют такие страны, как Португалия, Тайвань, Турция и Нидерланды. О создании линий ВСМ заговорила такая автомобильная держава, как Соединённые Штаты Америки. Планируется создание ВСМ в Бразилии, и они уже проработали этот проект.

Очень важное значение имеет то, что высокоскоростное сообщение представляет собой высокоэнергоэффективное сообщение и высокоэкологичное сообщение. По данным Международного союза железных дорог, высокоскоростные магистрали являются наиболее энергоэффективными и экологичными видами транспорта. Энергозатраты на одного пассажира ВСМ в 4,3 раза ниже, чем на автомобили, и в 8,5 раза – чем у авиаперевозчиков.

Требования по землеотводу под инфраструктуру ВСМ при такой же пропускной способности в два-три раза ниже, чем для автомагистралей, а безопасность на два порядка выше.

Гарантированная скорость поезда до четырёх раз превышает скорость автомобиля. На расстояниях от 400 до 1000 километров (это 1,5–3,5 часа пути) высокоскоростные железнодорожные перевозки имеют существенное преимущество перед автотранспортом, а также и перед авиацией.

Обращаю внимание на слайд № 5, где приведён зарубежный опыт использования высокоскоростных магистралей. Он весьма показателен. Эффект выравнивания регионального рынка труда и потребления вокруг крупных городов за счёт повышения транспортной доступности является фактом, общепризнанным в мире.

Население городов Японии, где есть станции ВСМ, за первые 20 лет эксплуатации увеличилось на 32 процента при среднем значении по стране на 12 процентов. В этих городах зарегистрирован 46-процентный рост числа компаний при 21 проценте по стране. Бюджетные поступления в них возросли на 155 процентов к 110 процентам в среднем по стране за счёт тяготения к этим транспортным связям и бизнеса, и населения.

Например, во Франции ВСМ является наиболее доступным видом транспорта, которым пользуются 83 процента граждан. Например, стоимость путешествия на расстояние в 400 километров составляет от 10 до 100 долларов в зависимости от класса поезда и от класса вагона.

Это как раз ответ на Вашу постановку задачи о доступности этого вида транспорта для большинства нашего населения. Извините, что говорю в долларах, потому что говорю по тем данным, которые пока существуют в мире.

Естественно, что и цена проезда на отечественном высокоскоростном поезде будет формироваться по аналогичной схеме с учётом покупательской способности нашего населения, имея в виду, безусловно, обеспечение конкурентоспособности с другими видами транспорта.

Очень важно подчеркнуть, что создание высокоскоростных систем отвечает Вашим установкам на развитие транспортной системы России как моста между Дальним Востоком, Тихоокеанским регионом и Европой. Возникновение таких поездов, безусловно, повышает привлекательность нашей страны и для туристов, и для бизнесменов, которые предпочитают путешествовать всё-таки наземным транспортом, а не летать самолётами.

Принятие соответствующих решений обеспечит качественно новый уровень транспортной инфраструктуры Российской Федерации на ближайшие 50–70 лет.

Наиболее масштабные планы, как нам известно, о развитии транспортных коридоров сегодня объявлены Китаем. Россия на настоящем этапе имеет возможность не только участвовать в их организации, но и быть ключевым игроком в их создании и эксплуатации.

На слайде № 7 представлена существующая схема развития скоростного движения в Российской Федерации до 2030 года. На эту схему я уже ссылался, думаю, что не стоит повторяться.

Слайд № 8 – это схема развития высокоскоростного железнодорожного транспорта Российской Федерации. И здесь я бы сразу хотел подчеркнуть, что мы выделяем то, что назвали ВСМ-2 – это Москва, Владимир, Нижний Новгород, Казань, Екатеринбург с подключением, как мы говорим, Перми, Уфы, Челябинска и Самары за счёт рокадных ходов и рокадного железнодорожного сообщения.

ВСМ «Центр – Юг» – это Москва, Воронеж, Ростов-на-Дону, Адлер и, конечно, высокоскоростная магистраль № 1 – это «Москва – Санкт-Петербург», которая также очень хорошо просчитана и очень хорошо проработана. При этом проводится модернизация примыкающей инфраструктуры для максимального использования потенциала ВСМ за счёт подвоза пассажиров по скоростным линиям. Общая численность населения в зоне действия сети ВСМ более 100 миллионов человек – это 70 процентов нашего населения.

Вы упомянули, Владимир Владимирович, о том, что у нас уже есть определённый опыт скоростного сообщения. Разрешите доложить, что за время эксплуатации поезда «Сапсан» (это три года) 9 миллионов пассажиров перевезено.

Здесь присутствующие губернаторы знают, как работает этот поезд, подтвердят, что билеты находятся в высочайшем спросе и их очень часто не хватает, особенно в пиковые дни, в пиковые нагрузки. Поезд идёт со скоростью до 250 километров в час.

Результаты. С 2010-го по 2012 год суммарное увеличение пассажиропотока по железной дороге между Москвой и Санкт-Петербургом составило 860 тысяч человек – рост 15 процентов. Это притом что, вообще говоря, мы не можем похвастаться ростом пассажирских перевозок в стране в целом.

Для сравнения, дальние пассажирские перевозки по всей территории России в этот период возросли всего на 1 процент. На линии Санкт-Петербург – Хельсинки благодаря «Аллегро» за два года пассажиропоток в международном железнодорожном сообщении вырос на 43 процента, в 2012 году – до 495 тысяч человек.

В качестве первого этапа мы предлагаем рассмотреть строительство участка Москва – Владимир – Нижний Новгород – Казань – линию ВСМ протяжённостью 803 километра, проходящую по шести субъектам Российской Федерации – это Москва, Московская область, Владимирская, Нижегородская области, Татарстан и Удмуртия. Дальнейшее развитие линии предусматривает присоединение к ней Урала и Поволжья.

Запуск участка обеспечит сокращение времени следования, Вы об этом уже упоминали, разрешите я повторю. Я сейчас говорю о сокращении времени движения между Москвой и Казанью. Это сокращение в четыре раза – до 3,5 часа. При этом в часовой доступности будут находиться Владимир и Чебоксары. Подключение Набережных Челнов и прилежащих территорий также будет обеспечено. Время в пути между Нижним Новгородом и Казанью вообще сократится в семь раз – с 10 часов 32 минут сегодняшних до 1 часа 37 минут.

Организация остановок на расстоянии в 40–60 километров выравнивает транспортную доступность. Но при этом мы можем опять-таки разработать схему так называемых прямых поездов и поездов, которые будут останавливаться на большем числе станций именно для того, чтобы обеспечить транспортную доступность для максимального количества населения.

Опыт зарубежных стран позволяет говорить о значительных социально-экономических эффектах развития ВСМ за счёт повышения не только связанности территорий, о чём Вы сказали, но и о создаваемых этим ростом инвестиций в новые рабочие места.

Проведённый анализ показал, что скорость движения в поясе крупных городов России сегодня в два раза ниже, чем в Европе. Двукратное повышение скорости в московской агломерации приведёт, как я уже говорил, к радикальному изменению благосостояния населения.

С точки зрения тарифной политики (об этом я уже говорил, но хочу ещё раз подчеркнуть) мы исходим из тех данных, которые существуют по зарубежным странам. Стоимость проезда ВСМ будет варьироваться от 1 до 10 рублей за километр пути в зависимости от класса вагонов, то есть класса путешествия.

Слайд № 12 показывает эффекты от реализации проектов ВСМ. На всех стадиях жизненного цикла ВСМ создаёт значительное число новых высокопроизводительных, высококвалифицированных рабочих мест. В частности, например, если мы говорим об участке «Москва – Казань», то на стадии строительства создаётся 80 тысяч рабочих мест, в том числе 45 тысяч в сопутствующих отраслях. На стадии эксплуатации 30 тысяч рабочих мест, в том числе 15 тысяч в сопутствующих отраслях.

Очень важно подчеркнуть, что высокоскоростная магистраль – это принципиально новый высокотехнологичный объект, проектирование, строительство, оснащение и эксплуатация которого требуют весьма высококвалифицированных кадров и сложной техники.

Важно подчеркнуть, что для преодоления технологического разрыва с нашими зарубежными партнёрами нам необходимо быстро пройти значительный путь по приобретению отечественными научными и инженерными школами соответствующих компетенций.

Подтверждаю то, что Вы сказали, Владимир Владимирович, имея в виду, что прежде всего мы, конечно, будем ориентироваться на отечественного производителя, но, как показала практика совместных предприятий «Трансмашхолдинга» с Alstom и на Урале соответствующего совместного предприятия Пумпянского с Siemens, локализация, которая сегодня предусматривается по проекту «Ласточка», достигает 80 процентов. Была бы и больше, но только они сами не знают, потому что часть электроники они покупают у японцев, это просто запаянная коробка.

То есть это практически полная локализация производства на территории России. И именно по такому же пути мы предполагаем должны пойти и в развитии высокоскоростного движения, приглашая, если будем приглашать партнёров, для того, чтобы они приходили к нам с новейшими технологиями… Это будет российское предприятие, оно будет создавать и эксплуатировать эту линию.

Чрезвычайно важно, что необходимо будет развивать производственную базу на территории Российской Федерации как для производства этого подвижного состава, так и для его обслуживания.

При создании линии Москва – Казань российский бизнес, по нашим расчётам, получит заказ только на поставку строительной продукции более чем на 270 миллиардов рублей, ещё до 100 миллиардов рублей на технику и обустройство линии. Это машины, энергетика, системы автоматики и связи.

На слайде № 16 представлен перечень основной высокотехнологичной строительной техники для строительства. Я, с Вашего разрешения, не буду перечислять, это всё на слайде видно.

Слайд № 17 уже показывает все формулы реализации, модели реализации, финансовые схемы, о которых мы сегодня говорим. С точки зрения и зарубежного опыта, и просчёта математической модели наиболее оптимальным является финансирование на принципах государственно-частного партнёрства, где в развитие инфраструктуры государство вкладывает 70 процентов потребных инвестиций, а 30 процентов вкладывает частный бизнес для развития того, что называется суперинфраструктурой. То есть это, собственно говоря, поезда и всё обустройство, которое там есть.

Различные модели просчитывались, и мы знаем, какое будет соотношение, но, по крайней мере, вот это – наиболее оптимальное соотношение с точки зрения тех эффектов, которые получит государство. Общая стоимость строительства – 928 миллиардов рублей, при этом государственный грант – 650 миллиардов рублей. На этапе эксплуатации необходима государственная субсидия в размере 315 миллиардов рублей.

При этом это не просто вложенные деньги. За счёт синергетической эффективности проекта доходы государства за вычетом расходов составят 5,3 триллиона рублей. Вкладываем 920 миллиардов, 5,3 триллиона рублей – это доходы государства. Годовая доходность бюджета Российской Федерации – 6,88 процента. Рассчитывали и другие схемы. Если будут вопросы по этим схемам, я готов доложить. Они представлены на слайдах № № 18, 19.

Безусловно, это совершенно новая технология, она требует и определённых изменений в действующее законодательство. Остановлюсь только на некоторых аспектах.

Наша финансовая модель может быть существенно улучшена за счёт оптимизации налогообложения, без потери суммарной бюджетной эффективности. Предлагаемые меры налогового стимулирования позволят снизить налоговую нагрузку, повысить рентабельность проектов ВСМ и, соответственно, сократить размер необходимого государственного субсидирования. По сегодняшним законам: получил, скажем так, 100 рублей – 20 процентов где-то будь добр заплатить в виде налогов. Мне представляется, что, наверное, это вопрос решаемый, с учётом того, что эффективность всё равно будет повышаться.

Налог на имущество. В связи с принятием нового закона это весьма существенная сумма, которая тяжёлым бременем может лечь на ВСМ после её строительства, когда уже ВСМ будет принята на баланс. При этом хочу добавить, что на сегодняшний день железнодорожный транспорт находится в неравных условиях с автомобилистами, с авиационщиками и даже с нашими морскими коллегами. Дело в том, что там налогом это имущество не облагается, а для «Российских железных дорог» это имущество облагается налогом на имущество. Соответственно, часть этих затрат сразу должна быть включена в какой-то толике в любой билет, в любую тонну грузов, которые мы перевозим. Я бы просил, чтобы на этом также было заострено наше внимание. Кстати, по такой же схеме работает и Европа. И в Испании, и во Франции, и в других странах именно так и подходят.

Ещё один элемент – это налог на прибыль организации. Согласно действующему законодательству, как я уже сказал, вся сумма тех бюджетных субсидий, которые мы получаем, подлежит налогообложению под ставку 20 процентов – то, что я говорил. В условиях бюджетного софинансирования изъятие части субсидий в виде налогов фактически означает либо сокращение реальных государственных инвестиций, либо дополнительное увеличение нагрузки на бюджетную сферу.

Ну и, наконец, налог на добавленную стоимость. Предлагается установить нулевую ставку НДС в отношении услуг по аренде и использованию инфраструктуры ВСМ, а также услуг по железнодорожной перевозке с использованием этой инфраструктуры при сохранении планируемого уровня тарифов, платы. Данная мера позволит снизить тариф на перевозку пассажиров, а также увеличить доходы участников проекта и тем самым уменьшить размер «невозвратного» бюджетного финансирования. «Невозвратный» ставлю в кавычках, потому что, как я уже сказал, бюджет получает существенные доходы.

На слайде № 21 представлены основные показатели участка Москва – Казань. Прошу обратить внимание на этот слайд, потому что здесь как раз представлены все те элементы, о которых я только что сказал. Модель финансирования, рассчитанная в условиях оптимизации налогообложения проекта, позволяет привлечь существенно большую долю возвратных средств, в частности, средств Фонда национального благосостояния. Государственный грант на этапе строительства при этом снижается с 650 миллиардов рублей до 371 миллиарда рублей, то есть на 43 процента.

В заключение, если позволите, несколько слов об организационно-правовой схеме реализации проекта. На сегодняшний день существует Указ Президента, который определяет наше дочернее предприятие «Скоростные магистрали» как проектировщика. Мы считаем, что необходимо изменить схему, инициатором реализации проекта должен быть владелец инфраструктуры, это ОАО «РЖД», заказчиком должно выступать совместное предприятие, которое может быть создано на базе «Скоростных магистралей» с привлечением потенциальных инвесторов, то, о чём мы говорили. И в такой схеме, мы считаем, та финансовая модель, которую мы Вам докладывали, будет реализована.

В целях работы сегодняшнего совещания, если позволите, предложения в проект решения.

Первое. Разработать и внести на рассмотрение Государственной Думы проект федерального закона о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с созданием инфраструктуры высокоскоростного железнодорожного транспорта в Российской Федерации, в том числе предусматривающего создание упрощённого порядка подготовки и изъятия земельных участков, создание в Федеральном казначействе лицевого счёта ОАО «Скоростные магистрали», оптимизацию налоговой схемы проекта, установление ограничений в отношении оборота инфраструктуры ВСМ и акций ОАО «Скоростные магистрали».

Второе. Разработать и внести на рассмотрение Государственной Думы проекты федерального закона о внесении изменений в Федеральный закон о федеральном бюджете на текущий финансовый год и плановый период в целях выделения субсидий в размере 16 миллиардов 238 миллионов рублей на проектирование головного участка высокоскоростной железнодорожной магистрали ВСМ-2 «Москва – Казань».

На этом доклад закончен. Спасибо за внимание, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Проектная документация, рабочие документы – это миллиард евро?

В.ЯКУНИН: Да.

В.ПУТИН: Одни документы больше стоят у вас, по предварительным данным, чем проектно-изыскательские работы. А те, мы понимаем, – это работа на местности.

В.ЯКУНИН: Владимир Владимирович, у нас есть опыт. Здесь, в Сочи, стоимость проектной и рабочей документации достигает 15 миллиардов рублей. Это реальные цифры, это не что-то выдуманное. В принципе, это всё не только просчитано, это всё доказано, неоднократно проверено проверяющими органами и правоохранительными органами.

В.ПУТИН: Хорошо. Спасибо.

Россия > Транспорт > kremlin.ru, 27 мая 2013 > № 820671

Министерство культуры Греции и власти Аттики намерены привлечь миллионы туристов в Афины и столичный регион и сделать их одним из самых популярных центров туризма в Европе. Широкомасштабная программа привлечения туристов была представлена в понедельник на конференции в музее Акрополя.

Министр культуры Греции Ольга Кефалоянни на презентации проекта развития туризма в Аттике

"Афины нуждаются в новом положительном образе города, который будет удобным для миллионов туристов, города современного, безопасного, гостеприимного", - заявила министр культуры Ольга Кефалоянни на презентации.

Прилечь туристов предполагается не только памятниками истории, музеями, современной культурой, гастрономией, развлечениями, но морем и пляжем. Планы на будущее включают, в частности, создание "афинской ривьеры", реконструкцию исторической части центра города, создание крупных культурных центров. Город планируется сделать безопаснее - полиция усилит борьбу с преступностью. Министерство туризма обещает поддержку всем мероприятиям, которые могут привлечь туристов в Афины и сделать их пребывание приятным.

Красоты природы - море и горы, греческое гостеприимство, профессиональный уровень сотрудников в области туризма, историческое и культурное прошлое, - все это дает важное преимущество для развития туризма в Греции, заявила Кефалоянни и призвала и другие регионы Греции разрабатывать свои программы привлечения туристов.

Аттика намерена развернуть массовую кампанию привлечения туристов. Уже работает сайт www.athensattica.com, рассказывающий о жизни региона, открыты странички в Facebook, Instagram, канал к Youtube. Цель программы - показать привлекательность столичного региона Греции и входящих в его состав островов, вывести Аттику в десятку city-break - городов туров выходного дня, куда ездят на два-три дня, как в Барселону, Рим, Стамбул, Дубровник, отмечалось на презентации.

Причем туристов предполагается привлекать не только в летний период. Среди стран, где предполагается развернуть кампанию, названы Великобритания, Франция, Германия, Италия и Россия. Информацию об Аттике планируется распространять и через телеканал Travel Channel, который смотрят 50 миллионов домохозяйств, и через 16 изданий с тиражом в 25 миллионов экземпляров. Геннадий Мельник.

Пять лет назад лоукостер WizzAir зашел на украинский рынок с обещаниями развивать внутренние маршруты. Вначале так и было. Компания выполняла полеты между Киевом, Львовом и Симферополем. Анонсировала маршруты из Киева в Харьков и Запорожье. Однако постепенно WizzAir стал отказываться от полетов внутри страны, с июля компания прекращает летать по единственному внутреннему маршруту: Киев - Симферополь.

Издание Forbes побеседовало на эту и другие темы с генеральным директором "WizzAir Украина" Акошем Бушем и публикует самые интересные выдержки из разговора.

Об уходе с рынка внутренних авиаперевозок

Мы поняли, что наш тип самолетов не подходит для этих рейсов. Емкость наших самолетов – 180 мест, для внутренних рейсов подходят самолеты меньшей вместительности.

О причинах закрытия последнего внутреннего рейса Киев – Симферополь

Хендлинговая компания, с которой мы сотрудничали, была вынуждена существенно сократить объем предоставляемых нам услуг, и нас стал обслуживать Симферопольский аэропорт. У аэропорта более высокие расценки. Если нам вернут прошлый тариф, рассмотрим вариант возобновления полетов.

О том, когда компания начнет летать в Москву и Санкт-Петербург

Сроки пока непонятны. Госавиаслужба в марте дала добро, но от российской стороны мы не получали никакого официального ответа. У нас такое чувство, что они пытаются защитить свой рынок.

О планах открытия дочерних компаний в СНГ

Нам сложно получить назначение в странах СНГ, не говоря о том, чтобы базироваться там. Чтобы получить сертификат эксплуатанта в Украине, нужно иметь два авиалайнера. Если не ошибаюсь, в России стартуют с восьми. Есть ряд других объективных причин, в силу которых там сложнее начать бизнес. Но это не значит, что данный проект невозможен, просто он дорого стоит. Кроме того, страны очень защищают своих авиаперевозчиков. Белоруссия говорит открыто: мы не заинтересованы в новых перевозчиках, мы не дадим назначений.

О том, почему компания не летает по квоте WizzAir Венгрия, например, из Италии в Украину

У нас базы расположены в странах Восточной Европы. Теоретически мы можем летать в Украину из Италии или Испании – в рамках так называемого "горизонтального" соглашения, когда европейский авиаперевозчик может выполнять рейсы по Европе вне зависимости от того, где находится база. Но с эксплуатационной точки зрения это тяжело – летать оттуда, где базы нет.

О планах

Хотим создать во Львове базу для самолетов. Рассчитывали открыть ее там еще в прошлом году, но не определились с затратами. У нас несколько назначений из Львова, рейсов по которым мы не выполняем, поскольку наши самолеты базируются в Киеве. Учитывая, что увеличиваем количество рейсов из Донецка – их сейчас два, рассчитываем со временем открыть базу и там. Не обязательно после Львова, может быть и наоборот.

Почему компания не возвращается в "Борисполь", даже с учетом предложенных скидок

Мы не получали от "Борисполя" никаких официальных предложений. Но даже если они появятся, условия "Борисполя" должны перевесить плюсы "Жулян" – расположение аэропорта и наши с ними хорошие отношения.

О том, какие рейсы интересуют

Ждем назначений в Астану, Ереван, Баку, Тель-Авив, Прагу, Неаполь, Ларнаку, Стамбул, Салоники.

Французские садоводы все чаще высказывают предположение о том, что сезон уборки и поставок растительной продукции находится под угрозой срыва из-за крайне неблагоприятной погоды.

- Конечно, это еще не катастрофа, но, если погода не исправится в течение ближайшей недели, будет повод для серьезного беспокойства. Пока мы еще надеемся на возвращение теплой погоды и сохранение выращенного урожая,- рассказала Эммануэль Деманж, Руководитель Национальной организации производителей фруктов Франции (FNPF).

Рост опасений происходит практически у всех аграрных производителей, так как при недостатке местных овощей и фруктов, французские ритейлеры могут увеличить импортные закупки у Марокко и Испании, предлагающих весьма приемлемые цены.

Так сбор вишни на юге страны, меньше всего пострадавшем от непогоды, начался на 15 дней позже запланированного срока. А теплицы севера Франции и выращиваемые в них культуры страдают от нехватки солнца. По приблизительным подсчетам самих производителей, потери урожайности в этом году могут достичь 30%.

Американская компания Mobilona Space Hotels сообщила о том, что получила предложение построить космические отели в Дубае и Абу-Даби. Концепция проста: позволить туристам путешествовать в межзвездном пространстве, где отсутствует гравитация, не покидая Землю. Стоит напомнить, что на прошлой неделе компания анонсировала строительство аналогичного отеля с вертикальным туннелем на искусственном острове у побережья Барселоны. Инвестиции в проект составят порядка US$ 2 млрд, в самом отеле будет 2 тысячи номеров и апартаментов. Ожидается также, что подобные гостиницы появятся в Лос-Анжелесе и Гонконге. За прозрачными окнами отелей будет воспроизводиться обстановка полета, которую можно будет отключить, если турист захочет вернуться на Землю. Благодаря специальным мониторам постояльцам будет гарантирован прекрасный панорамный обзор из любой точки. Гости смогут видеть мир, слышать все его звуки и ощущать приятные запахи по своему желанию. ОАЭ. США > Миграция, виза, туризм > russianemirates.com, 26 мая 2013 > № 828826

Министр сельского хозяйства Афганистана заявил, что в прошлом году экспорт шафрана вырос до четырёх тонн.Мохаммад Асиф Рахими рассказал, что проект по замещению опиумного мака шафраном реализуется успешно. В прошлом году Афганистан экспортировал более 4 тонн шафрана в США, Германию и Великобританию и другие страны. Кроме того, пилотные проекты показали, что в 20 афганских провинциях климат подходит для выращивания шафрана, сообщает радиостанция «Салам Ватандар».

Глава Афганской ассоциации культивирования шафрана Башир Ахмад Рашид отметил, что крестьяне с удовольствием выращивают шафран, который приносит высокий доход и не требует значительных усилий по ирригации. По его словам, только провинция Герат в прошлом году экспортировала более 3 тонн дорогостоящей пряности. Также он добавил, что в Герате под шафран отведено 650 гектаров сельхозугодий.

Глава самой большой компании по производству шафрана Абдул Гаффар Хамидзай сообщил, что по сравнению с 2011 годом его предприятие поставило за рубеж на 120 килограммов больше, или 500 килограммов шафрана. Покупатели проживают в США, Германии, Италии и Испании. Стоимость 1 килограмма шафрана в 2012 году, по его словам, составляла 1600 долларов.

Напомним, что в прошлом году афганский шафран занял первое место на выставке-ярмарке шафрана, проходившей во Франции.

"Голубые флаги" качества в этом году получат 393 пляжа и девять марин в Греции, сообщило Греческое общество охраны природы. По этому показателю Греция остается на втором месте - возглавляет список Испания.

В прошлом году в Греции 375 пляжей и девять марин имели голубые флаги, в Испании - 538 пляжей и 83 марины. В Греции больше всего голубых флагов получили пляжи Керкиры и курорта Агиос Николаос на Крите - 35 и 23 соответственно.

У российских пляжей в прошлом году не было ни одного голубого флага, награждена была лишь одна марина недалеко от Санкт-Петербурга.

Наличием голубых флагов сейчас все чаще руководствуются туристы при выборе места отдыха. На это обращают внимание и крупные туристические агентства.

Голубые флаги, как сертификат качества ежегодно с 1987 года вручает Фонд экологического образования (Foundation for

Environmental Education, FEE). В программе участвуют 63 страны, но в списке награжденных всего 49. Награда присуждается по результатам тестирования чистоты песка и воды, с учетом степени оснащенности пляжей, безопасности купающихся и посетителей, сохранения природы прибрежной зоны, и так далее. Всего учитывается 31 критерий. Международный комитет в этом году присвоил голубые флаги 3103 пляжам и 626 маринам. Ежегодная церемония награждения проходит 5 июня.

Греция участвует в программе с 1992 года. Греческое общество охраны природы - старейшая экологическая организация страны, она основана в 1951 году и является некоммерческой организацией. Геннадий Мельник.

Успешно завершены испытания двигателей второго серийного самолета Airbus Military A400M, сообщает aviationnews.eu. Выполнение первого полета намечено на конец этого месяца.

Самолет, известный как MSN8, в настоящее время проходит наземные пробежки за пределами завода окончательной сборки А400М в Севилье, Испания.

Airbus Military рассчитывает завершить четыре самолета A400M в 2013 году и поставит ВВС Франции самолет MSN8 в третьем квартале этого года.

В марте 2013 года строительный сектор в Испании вырос на 16,6% по сравнению с этим же месяцем 2012 года. Этот рост стал самым значительным во всем Евросоюзе.

Такие данные опубликовал Евростат, статистический офис Евросоюза. Об этом сообщает портал Kyero.

В то время как по всему Евросоюзу спад в строительной сфере достиг 7,2%, в Испании в марте 2013 года наблюдался подъем в этом секторе после двух месяцев упадка. После Испании страной с самым значительным годовым приростом в сфере строительства стала Венгрия (+9,9%).

Самый большой спад в строительной отрасли наблюдался в Словении (-31,8%). За ней следуют Чехия (-19%), Польша (-16,9%) и Португалия (-16,7%).

Невзирая на кризис, в первом квартале объем инвестиций в коммерческие площади Европы увеличился на 11% по сравнению с тем же периодом 2012 года: €29,4 млрд против прошлогодних €26,5 млрд. Основные рынки недвижимости - Великобритания, Франция, Германия - показывают стабильный рост.

Самый скромный результат роста показала Великобритания, здесь инвестиции в коммерческую недвижимость выросли на 8%. Во Франции и Германии дела обстоят более оптимистично, активность выросла на 48% и 32% соответственно, сообщает arendator.ru. Кроме того, инвесторы стали активнее вкладывать средства в недвижимости Испании и Португалии.

Большая часть инвестиций пришлась на офисы - €12,9 млрд. (44% от общих вложений) и €3,7 млрд (13%)- складская и индустриальная недвижимость.

Более того, по информации CBRE GroupInc весь 2013 год рост вложений будет продолжаться.

Три человека погибли в пятницу в результате крушения одномоторного самолета Cessna 172 на испанском острове Майорка, сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс.

Самолет поднялся в воздух, однако не смог набрать высоту и рухнул на землю. Погибшие - одна женщина и два мужчины - граждане Испании. Пилот был спасен из охваченного пламенем самолета.

Как отмечает агентство со ссылкой на местные СМИ, пилот получил тяжелые травмы. Полиция проводит расследование инцидента.