Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Следим за каждой детской прививкой: Анастасия Ракова рассказала про вакцинацию в Москве

Вице-мэр Ракова рассказала про детскую вакцинацию в Москве и коронавирус

Рафаэль Фахрутдинов

Отслеживать в онлайн-режиме вакцинацию своих детей с сегодняшнего дня москвичам позволит электронная медицинская карта. В нее внесены данные обо всех прививках, сделанных ребенку в городских учреждениях. Кроме того, столичные власти с помощью этих данных просчитывают эпидемиологические риски в мегаполисе и контролируют прозрачность системы здравоохранения. Об этом и многом другом рассказала заместитель мэра Москвы по вопросам социального развития Анастасия Ракова.

С сегодняшнего дня москвичи смогут в онлайн-режиме следить за вакцинацией своих детей, это стало возможным после запуска раздела «вакцинация» электронной медицинской карты – рассказала заместитель мэра Москвы по вопросам социального развития Анастасия Ракова.

В этом разделе отражена информация об всех прививках, которые поставлены детям москвичей в городской системе здравоохранения. Эти данные были проверены и утверждены также участковыми лечащими врачи детей. Таким образом, электронная база прививок представляет собой уже юридически значимый документ, а не просто запись в реестре.

По словам замглавы столичного правительства, электронный реестр всей детской вакцинации был сформирован в прошлом году — на сегодняшний день все карты вакцинации детей в поликлиниках Москвы оцифрованы. В итоге имеется полная картина вакцинации 1,9 млн детей — у кого какие прививки сделаны, а у кого, согласно позиции родителей, официально зарегистрирован отказ от вакцинации.

«Мы в правительстве Москвы считаем, что наш мегаполис с 12-миллионным населением, куда ежедневно прилетают десятки тысяч людей, имеют эпидемиологические риски, несравнимые с любым другим городом нашей страны. Поэтому вакцинация является одной из наших приоритетных задач», — рассказала Ракова.

Имея такие данные, власти уже в динамике отслеживают, как продвигается вакцинация, какие риски возникновения тех или иных инфекционных заболеваний существуют в городе.

«Эти данные открыли возможность для анализа ситуации с детской вакцинацией в масштабах всего города. Мы можем оперативно в режиме онлайн мониторить работу по вакцинации детей и реагировать на случаи отказов от прививок; заранее прогнозировать эпидемиологическую ситуацию по городу в целом, а также по отдельным группам детей — в школах и в детских садах. У нас связаны две системы – ЕМИАС и МЭШ, и мы можем предсказать риск развития того или иного заболевания в каждом классе», — пояснила заммэра.

Власти проводят агитационную работу среди родителей в пользу прививок.

«Мы работаем со всеми информационными ресурсами, в том числе – с провокационными видеороликами. В таком большом городе, как Москва привлечь внимание к проблеме – непростая задача. Поэтому мы это делаем всеми возможными способами», — подчеркнула Ракова.

С появлением в прошлом году электронного реестра, столичное правительство начало не просто выпускать общую социальную рекламу, но работать таргетированно с каждым родителем, учитывая индивидуальную ситуацию каждой семьи. За последние полгода специалисты мэрии Москвы разослали 1,5 млн таргетированных sms- сообщений, push-уведомлений и электронных писем для каждого родителя применительно к состоянию его ребёнка.

Помимо этого, московские власти сейчас проводят планомерную работу по приданию большей прозрачности городской системе здравоохранения, чтобы исключить, в частности, случаи внесения в карту данных о медицинских услугах, которых не было предоставлено.

«Такое недобросовестное поведение недопустимо. Мы неоднократно говорили о том, что лучший способ предотвратить подобные нарушения – это обеспечить полную прозрачность системы. И мы последовательно работаем в этом направлении. А самый ответственный контролер – сам пользователь.

Для таких случаев внутри сервиса мы предусмотрели кнопку обратной связи. Если некорректные данные все же появятся в карте, мы просим жителей сообщать об этом. Мы оперативно реагируем на все запросы, никакие нарушения не останутся незамеченными. Вместе мы будем работать над тем, чтобы система была еще более эффективной и открытой», — детализировала вице-мэр.

Сейчас около 190 москвичей открыли свои электронные карты, из которых более 30 тысяч – детские. Стоит отметить, что московский календарь прививок шире общефедерального, в него включены дополнительные три прививки. Кроме того, с нынешнего года Москва впервые вводит вторую ревакцинацию детей 6-7 лет против коклюша. При этом используется новая вакцина, которая не дает совершенно никаких противопоказаний.

Отдельно Ракова сообщила о том, что конце прошлого года правительство Москвы приняло постановление о проведении эксперимента по внедрению искусственного интеллекта в сферу здравоохранения. На прошлой неделе власти объявили о сборе заявок от тех, кто хотел бы поучаствовать в эксперименте с цифровым зрением.

«Современные технологии позволяют с помощью цифрового зрения рентгенологические снимки просматривать не только взглядом врача, но и с помощью искусственного интеллекта. Поэтому в ближайшее время мы с помощью конкурса мы выберем компании, которые наряду с врачами будут отсматривать снимки, и уже цифровым взглядом искать в них наличие каких-либо отклонений от нормы, в том числе – онкологии. В первую очередь, речь идет о КТ, рентгене и маммографии», — добавила замглавы правительства Москвы.

Участвовать в эксперименте уже изъявили желание девять компаний, имеющих свои технологии и опыт подобной работы. Наряду с Россией там представлены Израиль, Испания, Нидерланды, ОАЭ, Южная Корея. Компания, показавшая лучший результат, будет вместе со столичными властями внедрять данную технологию во все учреждения Москвы.

Коснулась заммэра и ситуации с китайским коронавирусом COVID-2019из города Ухань, атаковавшем более 40 тысяч людей из десятков стран на трех континентах – Австралии, Евразии и Северной Америке.

«На сегодняшний день подтвержденных заболеваний коронавирусом в Москве нет», — резюмировала Ракова.

В России сильно выросла заболеваемость циррозом, выяснили ученые

Завершено крупное международное исследование распространения цирроза печени в 195 странах мира за 1990–2017 годы. В странах постсоветского пространства ситуация — одна из худших в мире. Результаты исследования опубликованы в журнале The Lancet Gastroenterology & Hepatology.

Международная коллаборация ученых GBD 2017 Cirrhosis занимается изучением распространения цирроза в мире — в том числе в зависимости от причин возникновения, а также оценкой социально-экономического ущерба, связанного с последствиями этого заболевания, — сокращения продолжительности жизни и потери трудоспособности. Руководят коллаборацией профессора Реза Малекзаде из Тегеранского медицинского университета и Мохсен Нагави из Вашингтонского университета в Сиэтле.

Опубликованный отчет охватывает 195 стран мира и период с 1990 по 2017 годы. Наша страна по приросту смертности от цирроза печени находится на четвертом месте в мире после Украины, Белоруссии и Литвы, и третьей, после Украины и Белоруссии, по сумме лет жизни ее граждан, прожитых с болезнью и потерянных вследствие преждевременной смерти. При этом, в течение всего периода наблюдений ситуация только ухудшается.

В отчете отмечается, что в 2017 году цирроз стал причиной более 1,32 миллиона случаев смерти в мире (из них 440 тысяч приходится на женщин и 883 тысячи — на мужчин), или 2,4 процента от общего числа смертей. Хотя этот показатель в целом по миру немного увеличился — на 0,5 процента — по сравнению с 1990 годом, коэффициент смертности, скорректированный на средний возраст населения, снизился с 21 до 16,5 смертей на 100 тысяч человек населения практически везде, кроме стран Восточной Европы и Центральной Азии.

Наименьший коэффициент смертности от цирроза наблюдается в Сингапуре, Исландии и Новой Зеландии (3,7; 3,8 и 3,9 смертей на 100 тысяч человек населения соответственно), а наибольший — в Египте (103,3 на 100 тысяч, несмотря на то, что количество алкоголь-ассоциированных циррозов в этой стране рекордно низкое даже по сравнению с арабскими странами).

"Обращает на себя внимание существенный рост числа декомпенсированных циррозов за последние 27 лет, — приводятся в пресс-релизе слова российского участника коллаборации, сотрудника МФТИ и Курского медицинского университета Давида Наимзада. — По нашим оценкам, в 2017 году в мире насчитывалось 10,6 миллионов человек с диагнозом декомпенсированный цирроз и 112 миллионов человек с компенсированным циррозом. Компенсированный цирроз — это начальная стадия заболевания, когда патология ткани печени уже может быть обнаружена, но орган справляется со всеми своими функциями в условиях отсутствия опасных факторов. Декомпенсированный цирроз от компенсированного отличает неспособность печени выполнять одну или несколько своих функций".

В качестве причин цирроза рассматривались: гепатиты В и С, алкоголизм, неалкогольный стеатогепатит (патологическое состояние, развивающееся, в частности, на фоне ожирения или диабета) и группа иных факторов. Как отмечается в статье, основными причинами развития цирроза в мире, особенно в странах с низким уровнем дохода, являются гепатиты В и С. Однако с течением времени происходит и динамичный рост доли циррозов, обусловленных неалкогольным стеатогепатитом.

При этом в структуре причин смерти от цирроза наибольшая доля алкоголь-ассоциированных циррозов наблюдается в Испании; с гепатитом В цирроз чаще всего ассоциирован в Сенегале, Того и Сингапуре; с гепатитом С — в Японии; с неалкогольным стеатогепатитом — в Эквадоре.

В странах постсоветского пространства ситуация с циррозом существенно отличается от общемировой. Если в 1990 году из 100 тысяч населения России декомпенсированный цирроз имели 129,8 человек, в 2017 году — уже 238, а в масштабах населения всей страны — около 450 тысяч человек, что сопоставимо с населением Курска. Для компенсированного цирроза эти значения составили 1521,2 человека на 100 тысяч в 1990 году и 2252,7 — в 2017-м, что в сумме превышает население Перми, Екатеринбурга и Новосибирска вместе взятых.

"Основной причиной этого роста стали алкогольные циррозы. Кстати, на постсоветском пространстве это практически общий тренд: доля алкоголь-ассоциированных циррозов с поправкой на возраст повысилась в полтора-два раза во всех странах бывшего СССР. С компенсированным циррозом в России в 1990 году проживали 2,5 миллиона человек, а в 2017 — уже 4, и у трети больных циррозом в России причиной заболевания стало злоупотребление алкоголем", — добавляет Давид Наимзада.

Ученые отмечают, что цирроз в наше время стал своего рода индикатором социального благополучия в стране. Технологии радикального лечения, такие как трансплантация печени, реально доступны только в развитых государствах. Против гепатитов В и С сегодня существуют эффективные меры профилактики и лечения. И хотя доступны они пока не повсеместно, сокращение к 2030 году числа инфицированных гепатитом на 90 процентов является одной из задач в рамках Целей в области устойчивого развития, принятых ООН. Однако никакие международные программы не помогут снизить распространенность цирроза, связанного с употреблением алкоголя.

Иран. США. Украина. Весь мир. Россия > Медицина > ria.ru, 13 февраля 2020 > № 3289277

Словили вирус

Из-за эпидемии под угрозой проведение Мобильного всемирного конгресса в Барселоне

Текст: Иван Черноусов

LG, Ericsson, Amazon, Nvidia, Vivo, Intel и другие крупные компании не приедут в этом году на ежегодный Мобильный всемирный конгресс (MWC, Mobile World Congress) в Барселоне. Это крупнейшая ИТ-выставка в мире, где презентуют новейшие мобильные устройства, задающие тренды индустрии на весь последующий год.

"Мы внимательно следим за развивающейся ситуацией после вспышки коронавируса. Мы придаем первостепенное значение безопасности и благополучию наших клиентов, партнеров, СМИ и сотрудников, поэтому мы приняли трудное решение отказаться от участия в MWC 2020", - говорится в сообщении компании Sony.

Несмотря на то что мнения о том, участвовать ли в MWC, у компаний разнятся, организатор выставки - GSMA (объединение производителей и операторов индустрии сотовой связи) отменять конгресс не планирует. "Коронавирус создал препятствия для участников и посетителей со всего мира, в том числе и для 5-6 тысяч человек (5-6 %), которые традиционно прибывали из Китая. Мы сочувствуем всем, кто пострадал. И благодарны за меры, принятые нашими китайскими участниками", - говорит исполнительный директор GSMA Джон Хоффман.

Организаторы конгресса предпримут беспрецедентные меры безопасности. Запрещено посещение выставки жителям провинции Хубэй, а также всем, кто недавно там побывал.

Сотрудники китайских компаний, которые все же примут участие в MWC, должны будут покинуть территорию Китая не менее чем за 14 дней до старта мероприятия (конгресс стартует 24 февраля, а значит, они уже сейчас должны быть за пределами КНР). Кроме того, каждый из участников выставки из Поднебесной должен иметь при себе справку, подтверждающую, что он здоров и не контактировал с людьми, заболевшими коронавирусом.

На всех стендах, а их 2800, будет постоянно проводиться дезинфекция. Особое внимание будет уделено общественным сенсорным экранам, поручням и другим поверхностям. В павильонах установят пункты неотложной медицинской помощи, а всем участникам измерят температуру при помощи сканера. Кроме того, каждому выступающему выдадут персональный микрофон, а также рекомендуют воздержаться от рукопожатий.

Ранее из-за коронавируса уже отменили или перенесли на более поздний срок празднование Китайского Нового года в Париже, гран-при Формулы-1 в Шанхае, Российский инвестиционный форум в Сочи, женские турниры по гольфу в Таиланде и Сингапуре, конференцию Food & Hotel Asia в Сингапуре, авиасалон Singapore Airshow и ряд других мероприятий.

Выставку Mobile World Congress в Барселоне отменили из-за коронавируса

Международная выставка мобильной индустрии Mobile World Congress (MWC), которая должна была пройти в Барселоне с 24 по 27 февраля, отменена из-за спровоцированного коронавирусом массового отказа компаний принимать в ней участие, пишет País.

По данным газеты, руководство организатора мероприятия, ассоциации GSMA, которая представляет интересы операторов мобильной связи, приняло такое решение в среду по итогам встречи.

От участия в MWC отказались более 20 компаний, в том числе Ericsson, Sony, LG, Umidigi, Nvidia, NTT Docomo, Gigaset, Amazon, McAfee, Vivo, ARCEP, Deutsche Telekom, STMicroelectronics, Nokia, Rakuten, AT&T, Orange и Vodafone. Испанские власти призывали компании к спокойствию и просили не поддаваться панике.

Названы самые доступные районы Мадрида для покупки квартиры в новостройке

Средняя стоимость квадратного метра превышает €3000.

Что случилось? По данным оценочной компании Sociedad de Tasación, за 2019 год новые квартиры в столице Испании подорожали на 6,6%, или на €223 за кв.м. Средняя стоимость квадратного метра в декабре 2019 составила €3630. Таким образом, апартаменты площадью 70 квадратов обошлись бы новому собственнику в €257 000, пишет Noticia.ru.

Где дешевле всего? Наиболее доступными районами названы Викальваро (€2230 за кв.м), Вильяверде (€2280) и Пуэнте-Вальекас (€2550).

А где дороже? Самые дорогие квартиры расположены в районе Саламанка (€6040 за кв.м) и Чамбери (€5570).

Узнайте больше. Мэрия Мадрида стала крупнейшим застройщиком жилья в городе. По данным за ноябрь, она разрабатывает строительство 1 005 домов и квартир в испанской столице. Это на 33% больше прошлогоднего показателя.

Автор: Ольга Петегирич

Коронавирус повлиял на железнодорожную логистику

Часть китайских компаний, в том числе занятых в сфере логистики, возобновили работу сегодня, 10 февраля. Правда, во многих случаях это означает режим хоум-офис. Об этом сообщает портал Railfreight.

Некоторые предприятия, возобновившие производство, работают в усеченном режиме, — только на экспортные заказы. Один из таких примеров — фабрика по производству оборудования Zhengzhou Camelway Machinery Manufacture Co., LTD (провинция Хэнань). О возобновлении работы на экспорт с 10 февраля фабрика сообщила своим клиентам, в том числе новосибирской компании, лидеру в сфере агентирования ВЭД за Уралом, — АО «ВЭД Агент».

Многие крупные производители продлили каникулы. В том числе — часть автомобильных заводов иностранных брендов, расположенных в КНР, на продукцию которых приходится значительная часть грузов из Китая. Так, в Toyota заявили, что продлят каникулы на своих китайских заводах до 17 февраля. В Nissan минимум до 14 февраля отложили возобновление работы завода в Ухане. А в Fiat даже заявили, что ситуация с коронавирусом в КНР может привести к вынужденному простою одного из европейских заводов.

Как сообщили Railfreight в логистической компании GVT (Тилбург), они надеются на доставку товаров в Нидерланды поездом Чэнду – Тилбург, который должен отправиться в путь 10 февраля. Грузы для этого поезда уже две недели находятся на терминале Чэнду. Но это грузы, которые были сформированы и доставлены на станцию еще до каникул. В отношении новых поставок ясности пока нет. И непонятно, удастся ли привлечь и доставить грузы на следующие поезда.

Грузовое сообщение из Чэнду в города Европы должно возобновиться сегодня, 10 февраля. Первые поезда из Хэфэя отправятся 12 и 13 февраля. Восстановить грузовое сообщение из Сианя, одного из главных хабов на пути в Европу, также планируется сразу после 10 февраля. С этой же недели должно возобновиться и железнодорожное сообщение из Чунцина: поезда из этого крупнейшего города будут отправляться по четвергам и субботам.

С 10 февраля в расписании стоят и грузовые поезда до Ворсино из городов провинции Гуандун, Чэнду, Чунцина, Суньчжоу и Яньтая. Но в сообщении указано, что эта информация предварительная и требует уточнения.

31 января успел благополучно покинуть Сиань грузовой поезд до города Дунайська-Стреда в Словакии. Следующие поезда по этому маршруту операторы надеются отправить 16, 22 и 28 февраля. Правда, есть сомнения в том, смогут ли водители китайских фур доставить грузы со складов.

Отменены все февральские поезда из Уханя (до Дуйсбурга, Гамбурга, Лиона, Будапешта, Мадрида и Антверпена) и в Ухань (из Гамбурга). Центр эпидемии, провинция Хубэй, где число зараженных на утро понедельника приблизилось к 30 тысячам, остается отрезанной от всего мира.

Названы самые посещаемые туристами страны мира

Некоторым из них в прошедшем году активно «помогали» россияне.

Что случилось? Всемирная туристическая организация (UNWTO) составила список стран, которые в прошедшем году посетило наибольшее число путешественников, и обозначили те направления, по которым турпоток показал наиболее заметный рост, пишет АТОР.

ТОП-10 самых посещаемых стран мира в 2019 году (по количеству туристов):

   1.Франция – 90,2 млн

   2.Испания – 83,8 млн

   3.США – 78,7 млн

   4.Китай – 67,5 млн

   5.Италия – 64,6 млн

   6.Турция – 52,5 млн

   7.Мексика – 44,9 млн

   8.Таиланд – 39,7 млн

   9.Германия – 39,4 млн

   10.Великобритания – 36,9 млн

Самые быстрорастущие туристические направления в 2019 году:

   1.Мьянма +40,2%

   2.Пуэрто-Рико +31,2%

   3.Иран +27,9%

   4.Узбекистан +27,3%

   5.Черногория +21,4%

   6.Египет +21,1%

   7.Вьетнам +16,2%

   8.Филиппины +15,1%

   9.Мальдивы +14,9%

   10.Багамские острова +14,6%

   11.Катар +14,5%

   12.Армения +14,4%

   13.Южная Корея +14,4%

   14.Турция +14,0%

   15.Босния и Герцеговина +13,7%

   16.Тунис +13,6%

   17.Лаос +11,5%

   18.Азербайджан +11,4%

   19.Израиль +10,5%

   20.Литва +10,1%

Важные факты:

   -Упрощение визовой политики помогло росту турпотока в страны Центральной Азии. В итоге иностранных туристов в Узбекистане стало больше на 27,3%, в Кахахстане – на 10%, в Азербайджане – на 11,4%.

   -Россияне помогли улучшить показатели Тунису. «Наших» в 2019 году оказалось 636 000 из 9,4 млн иностранных гостей в этой стране. Также граждане РФ активно посещали Вьетнам (более 646 000 человек). А турпоток из России на Мальдивы за 2019 год и вовсе увеличился на 17,5% (до более 83 000 человек).

   -Поток отдыхающих из России в Южную Корею за год подскочил на 13,4% и достиг почти 343 000 человек. Израиль посетил 328 000 россиян.

Автор: Ольга Петегирич

Разочарование Запада: НАТО теряет доверие

Доверие жителей Германии и Франции к НАТО резко снизилось

Алексей Поплавский

Доверие жителей стран Запада к НАТО резко снизилось за последние два года. Последние опросы говорят о падении рейтинга одобрения альянса в США, Франции и Германии. К тому же в Европе активно выступают против исполнения 5-й статьи о коллективной безопасности в случае «нападения» России. А запрос европейцев на обоюдное взаимодействие с Вашингтоном и Москвой, напротив, набирает силу.

Доверие общественности к НАТО резко упало в США и ведущих европейских странах после того, как Белый дом возглавил Дональд Трамп. Согласно исследованию Pew Research Center, рейтинг одобрения альянса на Западе снизился на 10 процентных пунктов в период с 2017 по 2019 год.

Так, в США к НАТО положительно относятся 52% респондентов, что на 10% ниже показателей двухлетней давности. Зеркальная ситуация в Германии, где рейтинг одобрения альянса упал с 67% до 57%. Во Франции — еще хуже — 49%, хотя в 2017 году НАТО поддерживали 60% опрошенных. В Венгрии к альянсу положительно относятся 48% респондентов — на 12% меньше, чем два года назад.

При этом наибольший показатель доверия к НАТО зафиксирован в Польше, действия альянса поддерживают 82% граждан — на 3% больше, чем в 2017 году. На втором месте идет Литва — 77%, следом Нидерланды — 72%, затем Канада — 66%, а замыкает пятерку Великобритания с 65%. Во всех этих странах, за исключением Нидерландов, рейтинг доверия к альянсу вырос или не изменился.

Наименьший показатель по традиции зафиксирован в Турции — 21%, за последние два года он упал еще на 2%. Слабый рейтинг поддержки у НАТО и в Греции — 37%, хотя в 2017 году доверяли альянсу еще меньше греков — 33%. В Болгарии же альянс одобряют лишь 42% респондентов.

К слову, исследование также проводилось в странах, не входящих в альянс, а именно — в Швеции, России и на Украине. Так, более 63% шведов доверяют НАТО — против 65% в 2017 году. В России же к деятельности альянса положительно относятся лишь 16% респондентов, что на 4% выше прошлых результатов. На Украине доверяют НАТО 53% опрошенных — показатель снизился на 5%.

Отсутствие единства

Причин для снижения доверия к НАТО за последние несколько лет было предостаточно, и главным фактором тут выступает президент США Дональд Трамп, чей курс на пересмотр большинства международных соглашений, открытая критика в адрес своих союзников по НАТО и показательное недовольство самой организацией определенно влияют на отношение к альянсу в США и европейских странах.

Американский лидер начал критиковать НАТО еще во время президентской кампании 2016 года и с тех пор лишь усиливает натиск на альянс.

Трамп не раз называл альянс «устаревшим», а союзников обвинял в невыполнении своих обязательств. В частности, президента США не устраивает нежелание ведущих европейских стран — Франции и Германии — повышать расходы на оборону до 2% ВВП, о чем сам Трамп упоминал множество раз.

Подрывает доверие европейцев и желание президента США выйти из альянса. Об этом неоднократно сообщали различные СМИ, по их информации, за счет подобных угроз Трамп пытался надавить на союзников, чтобы добиться увеличения расходов на оборону.

Кроме того, негативно влияет на альянс и односторонний характер действий Трампа. Так, осенью прошлого года в НАТО возникла определенная напряженность из-за операции Турции на севере Сирии. Анкара начала военные действия против сирийских курдов, получив согласие США, но без консультаций с остальными членами альянса.

Эта ситуация вызвала возмущение в Европе и споры относительно жизнеспособности альянса. Наиболее резко отреагировал президент Франции Эммануэль Макрон, он констатировал «смерть мозга» НАТО и призвал усомнился в целесообразности «сдерживания России» — фактически основного направления деятельности альянса.

Высказывания французского лидера встретили в штыки в Польше и странах Балтии, но в целом в Европе отделались дежурными фразами о единстве и отсутствии «смерти» каких-либо органов альянса.

Тем не менее ситуация повторилась вновь в начале 2020 года, когда США единолично приняли решение о ликвидации иранского генерала Касема Сулеймани, что привело к эскалации на Ближнем Востоке. Тегеран пообещал отомстить Вашингтону и даже атаковал ряд американских объектов на территории Ирака.

В итоге повышенная напряженность между странами привела к гибели мирных граждан. В ожидании ответных действий США иранские военные сбили украинский пассажирский самолет, приняв его за американскую ракету, — в результате погибли 176 человек.

Впрочем, разногласия в НАТО — явление отнюдь не новое. Так, в 2003 году Франция и Германия отказались поддержать США в военных действиях в Ираке, что вызвало резкую реакцию главы Пентагона Дональда Рамсфельда. Он заявил, что существует две Европы — старая и новая, в лице бывших стран Варшавского договора, которые поддержали США.

«Сдерживание России»

Пожалуй, одной из главных причин проблем внутри альянса является Россия, а именно отношения стран-членов НАТО к ней. Несмотря на то что «сдерживание» Москвы значится в числе ключевых задач альянса, большинство европейских стран не собираются отказываться от сотрудничества.

Так, 55% респондентов в Венгрии выступают за тесные отношения одновременно с США и Россией, в Польше это мнение разделяют 53% опрошенных, а в Словакии — 50%. В Германии же одновременное сотрудничество с Москвой и Вашингтоном считают выгодным 30% респондентов, а во Франции — лишь 13%. При этом в Италии и Болгарии данный показатель составляет 45% и 47% соответственно.

Взаимодействие только с США в основном поддерживают в Великобритании (83%), Нидерландах (82%) и Испании (73%). В то же время за взаимодействие только с Россией выступает большинство респондентов в Болгарии — 28% против 16% за США.

К слову, подобные мнения существенно отличаются от позиции жителей стран Запада в отношении соблюдения 5-й статьи Устава НАТО, в которой говорится, что нападение на одного из членов альянса приравнивается к нападению на всех.

По данным опроса, жители Болгарии, Италии, Греции, Германии и Испании выступают против вмешательства в конфликт в случае «нападения» России на одного из членов НАТО.

Наиболее активно эту позицию поддерживают болгары — 69%, на втором месте итальянцы — 66%, затем греки — 63% и следом немцы — 60%. Более половины респондентов среди французов и турков также против ответного нападения на Россию.

Среди ярых сторонников ответных действий — голландцы (64%), американцы (60%) и канадцы (56%). Также эту точку зрения поддерживают в Великобритании (55%) и Литве (51%). Как отмечается в исследовании, против вмешательства в конфликт с Россией, в целом, выступает половина респондентов из 16 стран-членов НАТО.

Впрочем, большинство из участников опроса уверено, что США защитят альянс от любого возможного нападения, в том числе со стороны России. Так, в Италии это мнение разделяют 75% опрошенных, в Великобритании — 73%, а в Испании — 72%. Меньше всего в защиту со стороны США верят в Венгрии — 39% и Чехии — 41%. К этому также скептически относятся в Турции (46%) и Польше (47%), но в целом большинство стран блока уверены в поддержке со стороны США в случае военного конфликта с третьим государством.

Результаты исследования нельзя назвать неожиданными, однако они демонстрируют определенное падение доверия к НАТО в европейском регионе. Подобные выводы касаются только ведущих европейских держав, в странах Балтии и Польше доверие к блоку лишь растет.

Положительные подвижки зафиксированы и в Великобритании, что, вероятно, связано с выходом страны из Евросоюза и частичным разворотом в сторону США — главного спонсора военного блока. Британские власти обещают своим гражданам активно взаимодействовать с США, делая особый акцент на будущем торговом соглашении сторон. Подобные сигналы поступают и со стороны Белого дома, что лишь увеличивает поддержку со стороны британцев.

Маски срывают цены

В Госдуме готовят закон против ажиотажного подорожания в аптеках

Текст: Алексей Бондарев, Татьяна Замахина, Айгуль Камаева, Ольга Кондрева, Алена Ларина, Дмитрий Мальков, Дина Непомнящая, Михаил Пинкус, Наталья Саванкова, Светлана Сибина, Светлана Цыганкова, Анна Юркова, Владимир Аносов

В Госдуме всерьез занялись проблемой завышения цен на медицинские маски и противовирусные препараты. Депутаты проведут мониторинг цен в аптеках. И готовят законопроект о регулировании аптек, который в случае принятия поможет не допустить возникновения таких ситуаций в дальнейшем.

Глава нижней палаты Вячеслав Володин дал поручение проанализировать информацию о росте цен. И подчеркнул, что реакция должна быть самой серьезной, наживаться на людях недопустимо. Необходимо взаимодействовать со Счетной палатой и с Федеральной антимонопольной службой, поставил задачу Володин.

"Единая Россия" предложила как меры быстрого реагирования, так и идеи на перспективу. Инициативы отправлены в штаб по борьбе с коронавирусом, сообщила координатор партпроекта "Народный контроль", депутат Госдумы Анна Кувычко. Для производителей и оптовых фармкомпаний в случае одобрения меры будет установлена максимальная оптовая наценка - не более 20 процентов, для розничных сетей - не более 15 процентов.

Вторая мера - ввести лимит на продажу масок (не более 40 штук в руки). Кроме того, в партии настаивают на приоритетных продажах масок розничным торговым сетям, которые напрямую работают с населением. "Все эти предложения позволят пресечь спекуляции на фоне нагнетания информации об эпидемии", - заявила Анна Кувычко.

Что касается мер на перспективу, то уже разработан комплексный законопроект, который готовится к внесению в Госдуму. Как рассказал глава думских "единороссов" Сергей Неверов, документ отрегулирует деятельность аптек и аптечных сетей. В случае его принятия он будет призван не допустить скачков цен на препараты.

Первый замглавы фракции "Единая Россия" Андрей Исаев рассказал журналистам о деталях. По его словам, законопроект содержит ряд антимонопольных ограничений - в частности, устанавливает предельное количество организаций (аптечных пунктов и т.п.), которое может иметь аптечная сеть на территории РФ. Это должно помочь избежать сговоров.

Законопроектом также вводится обязанность фармацевтов сообщать покупателям об имеющихся отечественных аналогах продаваемых импортных препаратов. Кроме того, российские лекарства должны будут в обязательном порядке получить место на витрине.

Предлагается прописать и ограничение бонусов, которые могут брать аптеки за размещение отечественной фармацевтической продукции.

Также депутаты предлагают обязать аптеки регистрировать цены на все лекарства ежеквартально в заявительном порядке. Эту меру предложат ко второму чтению законопроекта в случае его принятия в первом. Она нужна, чтобы в течение квартала цена не могла быть изменена, пояснил Исаев. Это должно помочь предотвратить ситуации, при которых аптеки "под конъюнктуру берут и повышают цены", как это произошло на волне новостей о коронавирусе.

Корреспонденты "Российской газеты" проверили ситуацию с медицинскими масками в более 20 российских регионах.

Картина пестрая. В некоторых цены выросли на 25, 30, 40 процентов. И даже на 440. Но есть города, где на прилавках лежат и дорогие, и дешевые маски. Однако почти везде в том или ином виде журналисты зафиксировали дефицит масок. И разобрались в причинах.

Просчитались

В Петрозаводске масок в день проверки не было во многих аптеках. Новые поставки обещали только через два-три дня. Так ответили в организации, которая получает изделия оптом и распределяет по аптекам.

А дешевые одноразовые маски по 10 рублей за штуку закончились почти сразу, как заговорили о коронавирусе. Из 26 социальных аптек в городе, они остались в трех, и то дорогие - по 85 рублей за пять штук.

Жители Уфы тоже начали массово скупать маски. Из-за этого в ряде аптек уже несколько дней они отсутствуют. "Три дня назад у нас еще были маски, но после сообщения о закрытии на карантин по ОРВИ десятка школ все срочно начали закупаться. Сразу по две-три упаковки. На днях ждем дополнительных поставок. Теперь заказали больше. Цена прежняя", - рассказала "РГ" провизор одной из уфимских аптек.

Там, где ситуацию просчитывают заранее и знают запросы своих покупателей, ажиотажный спрос на маски возникает редко. Взять, к примеру, Красноярск. Здесь даже если в каких-то аптеках возникает временный дефицит, то в соседних маски есть. Их продают даже в супермаркетах-дискаунтерах среди прочих средств гигиены.

В Челябинской области не сразу, но тоже сумели взять ситуацию под контроль. Здесь эпидемический порог по гриппу и ОРВИ пройден еще 4 февраля. И спрос на маски, по оценке гендиректора "Областного аптечного склада" Андрея Князева, вырос в 15 раз. Чем не преминули воспользоваться в крупных аптечных сетях, где маски или исчезли, или продаются упаковками по три-пять штук, понятно, по высокой цене. При дефиците люди готовы платить за нужный товар больше. На что и расчет.

Ажиотаж диктует

В Краснодаре люди признавались, что, узнав о коронавирусе, начали покупать маски впрок. Хотя в крае случаев заражения не зафиксировано.

Были госпитализированы и обследованы 15 человек с похожими симптомами. Но у всех подтвержден другой диагноз. Но ажиотаж сделал свое - цены выросли в десять раз. "Это был искусственный ажиотаж, - сообщила вице-губернатор Анна Минькова. - И нельзя допустить его разрастания. К аптекам будут применяться самые строгие меры". И уточнила: за нарушение антимонопольного законодательства предусмотрены штрафы от 1 до 15 процентов от прибыли предприятия.

Штрафы - дело, конечно, нужное, но и ажиотаж желательно сбивать еще до того, как аптеки им уже воспользовались. Хотя это самое трудное в данной ситуации. Как говорили работники некоторых аптек в Архангельске, многие северяне закупаются средствами защиты от вирусов словно на пятилетку вперед. И в аптеках уже есть перебои с масками. Но, к счастью, не везде. В небольшой частной аптеке у корреспондента "РГ" глаза разбежались: каких только масок нет - и черные, и обеззараживающие, и с особыми креплениями... Цены - от 280 рублей за 50 масок до 70 рублей за одно изделие с усиленными защитными свойствами.

А в Ставропольском крае цены на медицинские маски, как, впрочем, и на противовирусные препараты, с начала года не изменились. Связано это с распоряжением губернатора Ставрополья Владимира Владимирова. Он так и заявил: "Цены не должны повышаться, а у людей должна быть возможность купить необходимые предметы, чтобы защититься от коронавируса и других заболеваний".

Купить, чтобы продать

Небывалый ажиотаж наблюдали и в Чите. Там за неделю жители скупили трехгодичный запас масок. Причем некоторые покупатели, похоже, тоже решили нажиться на вирусе.

"Поступает информация о возможных спекулянтах - гражданах, которые якобы в личных целях покупают в аптеках по несколько тысяч единиц товара", - рассказали в правительстве Забайкалья.

В Татарстане - другая история. Среди жителей республики особого ажиотажа вокруг масок нет. А у китайских граждан, в том числе студентов, которых только в Казани около двух тысяч, этот товар пользуется повышенным спросом. Они скупают маски для отправки на родину. В одной из аптек их заказывают сразу по 10 тысяч штук.

Однако в половине аптек, где побывал корреспондент "РГ", маски, по словам провизоров, отсутствуют уже две недели.

Повышенный спрос на маски есть и в Хабаровске. Здесь с 10 февраля ввели масочный режим. Медики, педагоги, сотрудники банков, торговли и водители обязаны работать в масках.

Но в свободной продаже накануне найти их было сложно. В то же время, как сообщил директор "Фармации" Денис Улыбышев, к ним регулярно поступают звонки явно не от медорганизаций с предложением приобрести до 300 тысяч штук. Готовы платить наличными и сразу же вывезти. "Это делают для перепродажи за более высокую стоимость или для их поставки в Китай", - уверен директор.

Новая большая партия масок должна прийти в Хабаровск в середине февраля.

Внимание: обман

Заработать на ажиотаже

Под прессом негативных новостей из Китая эмоционально лабильные люди склонны проявлять повышенную тревожность. И этим пользуются не только производители и продавцы масок, но и некоторые клиники и лаборатории. "Приходите, мы проверим, не заразились ли вы коронавирусом!" - вот суть предложений. Ясно, что за "проверку" придется заплатить немалую сумму.

"В отношении медицинских организаций, недобросовестно использующих ситуацию с распространением коронавируса, будут приняты меры", - такое сообщение распространило столичное подразделение Росздравнадзора.

О чем идет речь? Вот столичная частная клиника предлагает сделать компьютерную томографию, чтобы "выявить страшную болезнь, вызванную коронавирусом". Да, с помощью КТ диагностируют различные тяжелые патологии: воспаление, фиброз легких, туберкулез, новообразования. Но установить, что причиной пневмонии стал именно коронавирус, КТ, конечно, не позволяет. Тем не менее реклама настаивает: такое исследование совершенно "необходимо пройти всем", у кого повышена температура и держится кашель. Стоимость исследования - 6,5 тысячи рублей.

А в Санкт-Петербурге отличилось авторитетное медучреждение, где действительно проводят тесты на всевозможные вирусные инфекции. Там предложили всем желающим "провериться" на новый коронавирус. За 5,5 тысячи рублей. При этом, приглашая на исследование, умолчали, что проведение подобного теста в частном порядке ничего не даст - такая диагностика выполняется и имеет смысл только по назначению врача. Впрочем, уже через сутки рекламное сообщение с сайта учреждения исчезло - видимо, информация дошла до руководства, решившего окоротить проявления сомнительной инициативы.

В Росздравнадзоре заявили, что "обеспокоены ситуацией, при которой ряд медицинских организаций используют в рекламе и в качестве конкурентного преимущества ситуацию распространения в Китае и других странах нового коронавируса (2019-nCoV)".

В надзорной службе напомнили: медицинские показания для проведения обследования устанавливаются врачом. "Проведение обследования необходимо лишь в отношении определенной категории граждан, находящихся на стационарном лечении и посещавших или проживавших в течение последних 14 дней в Китайской Народной Республике, либо посещавших медицинские учреждения в странах, где имелись случая выявления коронавируса 2019-nCoV", - говорится в сообщении московского подразделения федеральной службы.

В частности, кроме выполнения процедуры КТ, людей вводят в заблуждение, навязывая им предложение пройти тестирование (РТ-ПЦР) без достаточных на то оснований.

Управление Росздравнадзора обратилось к коллегам из территориального отделения Федеральной антимонопольной службы "для принятия мер реагирования".

Подготовила Ирина Невинная

А как у них

Коронавирус переложили на музыку

Свирепствующий в Китае коронавирус, который привел к смерти уже более 800 человек, нашел свое отражение в искусстве. Итальянский музыкант-концептуалист Массимо Магрини переложил 2019-nCoV на музыку. Получившееся после обработки на компьютере изображения ключевых молекул вируса видео со звуковой дорожкой он опубликовал в Сети.

"Прямая ультразвуковая обработка РНК нового коронавируса 2019 года. Последовательность нуклеотидов сопоставлена с различными четырьмя звуками", - написал Магрини на своей странице в социальной сети "Фейсбук", пояснив, что он тщательно подбирал звуки, чтобы передать правильную атмосферу.

Интересно, что Магрини не единственный, кого вдохновил коронавирус на создание нового произведения. Итальянский фермер и художник Дарио Гамбарин, который в своем творчестве отражает наиболее актуальные темы, волнующие весь мир, тоже не смог остаться в стороне. На поле под Вероной художник изобразил китайские иероглифы и написал название вируса латинскими буквами с помощью трактора, плуга и вращающейся бороны.

Согласно последним данным, общее число инфицированных новым коронавирусом в Китае превысило 37,2 тысячи человек, 813 скончались от осложнений. Количество жертв всего за месяц с небольшим превысило общее число погибших за всю эпидемию атипичной пневмонии (SARS) 2002-2003 годов (774 человека в 30 странах). В связи с ростом числа заболевших посольство США в Пекине и генконсульства в Чэнду, Гуанчжоу, Шанхае и Шэньяне приостановили выдачу виз. Насколько эта мера будет эффективна, покажет время. Пока же число инфицированных за пределами Китая увеличилось до 316. И страх перед коронавирусом отразился на жизни китайских кварталов по всему миру. Так, в Париже в местах проживания выходцев из Поднебесной опустели прежде оживленные кафе, закусочные. И дело не только в туристах, которые избегают там появляться, сами местные жители без особой нужды не покидают квартиры.

В ужасе владельцы всех заведений тайской, японской, камбоджийской и, конечно, китайской кухни. "В декабре нас подкосили забастовки против пенсионной реформы, когда замер городской транспорт, а вот теперь этот дьявольский вирус, - жалуется один из рестораторов. - Если так пойдет дальше, то придется закрывать лавочку". А пока парижские китайцы порой приступом берут аптеки, как только там появляются медицинские маски. Они готовы переплачивать, лишь бы добыть их и переправить своим родственникам в Китае.

В самой Франции явных признаков эпидемии нет. Шесть случаев заболевания были подтверждены недели полторы назад. Состояние заболевших, кроме 80-летнего туриста из Китая, стабильное, их, скорее всего, выпишут в ближайший дни. Правда, в воскресенье пришло сообщение о пяти подданных Великобритании, отдыхавших во французских Альпах, у которых обнаружили новый коронавирус. Оказывается, в их доме останавливался англичанин из Сингапура. Всех, кто с ним контактировал, отправили в госпитали и взяли под наблюдение. Еще один британец заболел в Испании, как выяснилось, он тоже прежде контактировал с инфицированным.

Подготовили Юрий Когалов, Нива Миракян (Рим), Вячеслав Прокофьев (Париж)

Между тем

Вирус получил имя

Власти КНР приняли решение дать временное название коронавирусу. Теперь в Китае вместо рекомендованного ВОЗ названия "острое респираторное заболевание 2019-nCoV" его называют NCP (Novel Coronavirus Pneumonia). Правда, пошли в Пекине по наиболее легкому пути. Данная аббревиатура расшифровывается с английского как "пневмония, вызываемая новым типом коронавируса" . Окончательный вариант названия вирусу обещают дать позже.

Из чего сделано счастье

Георгий Бовт о том, сколько денег надо, чтобы стать счастливым

«Деньги есть, а счастья нет», — такая формула многим в нашей стране кажется чистой «выпендрежной абстракцией». Многие верят: были бы деньги, остальное можно купить. Оказывается, нет. И другая формула — про «рай в шалаше», было бы с кем — тоже вполне работает. Не все так просто с этим счастьем. Был бы у нас нацпроект по всенародному счастью, можно было бы там подсмотреть желаемые плановые параметры. Но нет такого. А зря.

В 1974 году профессор Университета Южной Калифорнии Ричард Истерлин написал прорывную по тем временам работу «Экономика счастья». Сравнивая «уровень счастья» в разных странах, он пришел к выводу, что в бедных странах «уровень счастья» растет по мере роста ВВП, однако затем словно утыкается в потолок, когда дополнительный доход уже не приносит особо ни счастья, ни радости. Как в том анекдоте про нового русского, который вернул праздничные шарики в магазин, потому что «не радуют».

Хотя, как правило, богатые люди счастливее бедных людей, а богатые страны счастливее бедных. С тех пор в экономическую науку вошло понятие «парадокс Истерлина».

Некоторое время назад социологи подсчитали, что для Америки, скажем, пороговым значением является уровень дохода на домохозяйство около 75 тыс. долл. (сейчас, наверное, чуть выше). После этого, даже при условии резкого роста доходов, уровень счастья не растет. Этот порог в равной мере касался как жителей крупных мегаполисов, где жизнь процентов на 20% дороже, так и малых городков. У нас в России в прошлом году, согласно одному из опросов (проведен компанией SuperJob), семье из трех человек «для счастья» требовалось от 116 тыс. до 208 тыс. руб. в месяц в зависимости от региона. При этом доход около 75 тыс. рублей признали «нормальным» в среднем по стране для такой семьи. Шура Балаганов, помнится, в свое время, пределом своей мечты обозначил Великому Комбинатору сумму в 6 400 рублей.

Кстати, в том же прошлом году был зафиксирован самый низкий «уровень счастья» россиян с 2013 года (опрос проведен компанией Gallup International в 46 странах). И если в мире в среднем назвали себя счастливыми 59% людей, то в России лишь 42%. А ведь еще в 2017 году у нас таковых было 55%. Что же такое случилось с нами за два года, что мы так «погрустнели»? Вряд ли стоит винить в том одну лишь непопулярную пенсионную реформу. По Всемирному индексу счастья ООН мы тоже ходим не в «топах», но хотя бы в «середняках» (68-е место из 156). Неужели мы уперлись в «парадокс Истерлина»?

Тогда точно нужен еще один нацпроект — насчет достижения счастья? Впрочем, с нашими-то историческими традициями может получиться чисто по Оруэллу с его Министерством счастья. Да и свой печальный опыт на сей счет есть: «Железной рукой загоним человечество к счастью», — такой лозунг висел в Соловецком концлагере в 30-х. И какое-то время ведь казалось, что удалось.

О том, что не единым ростом ВВП можно сделать людей счастливыми, экономисты догадались давно. И если посмотреть на первую десятку «самых счастливых стран», то из развитых там разве что Испания (на девятом месте), а первая пятерка выглядит так: Колумбия, Индонезия, Эквадор, Казахстан, Нигерия. Нищими эти страны назвать нельзя, но и богатыми тоже, зато всех их объединяет большое число солнечных дней в году. Нам солнца, конечно, не хватает. А так неужели мы тогда бы догнали и перегнали Колумбию? Однако и солнце, увы, решает не все.

Взять, скажем, такие вполне солнечные страны, как Тунис и Египет. С 2005 по 2010 год ВВП в Тунисе вырос на 26%, а в Египте аж на 53%. Однако если в начале этого мощного роста «процветающими» называли себя примерно четверть тунисцев и египтян, то через пять лет доля таковых сократилась в два раза. Бурный рост ВВП, получается, не привел к росту всенародного счастья, а кончился, как известно, «арабской весной».

Стремительный рост экономики создал в «неподготовленном» обществе лишь новые точки напряжения и проблемы. Это на заметку нашим апологетам повышения роста ВВП как чуть ли не панацеи от всех проблем, начиная от бедности и кончая низкой рождаемостью.

Примерно тогда же (в 2010 году) двое исследователей из Института Брукингса Кэрол Грэм и Эдуардо Лора придут к следующему выводу: «Быстрый экономический рост часто приносит с собой большую нестабильность и неравенство, что и делает людей несчастливыми».

Впрочем, и тут не надо открывать Америку. После того, как ее открыл для себя Семен Абрамович Кузнец, предусмотрительно эмигрировавший в США от большевистского счастья в 1922-м и успевший до этого опубликовать всего несколько работ по экономике. Став Саймоном, а в 1971 году Нобелевским лауреатом, а еще ранее придумав измерять ВВП, он в 1934 году в докладе конгрессу США заметил, что для благополучия нации важен не только размер ВВП и его рост, но и то, каким образом распределяется национальное богатство.

Сегодня наглядно видно, что чем выше уровень неравенства, тем больше напряженность в том или ином обществе. И даже если, скажем, в больших городах обозначающий это неравенство «Индекс Джини» выше, чем в малых, то в первом случае и жизнь напряженнее, и выше доля людей, чувствующих социальный дискомфорт. Они несчастны на этом нескончаемом празднике жизни «огней большого города». Именно поэтому, скажем, страны с меньшим уровнем неравенства — например, скандинавские, где солнца не так уж и много — находятся в верхней части мировых рейтингов счастья. А если, бы, скажем, в Дании или Финляндии еще и солнца было, как в Колумбии?

Или вот, например, более 60% граждан одной из самых богатых стран — Америки — вне зависимости от национальности полагают, что жизнь их детей будет хуже, чем их собственная. А в Латинской Америке, где люди живут беднее, уверенность в будущем сильнее: менее 10% чилийцев опасаются, что дети их будут жить хуже. И даже в Бразилии, экономика которой в последнее время стагнирует, примерно как российская, более 70% уверены, что лучшее - впереди, и оно-таки настанет. Это называется социальным оптимизмом.

Для ощущения счастья, конечно, важна самореализация. Возможно, поэтому в нашей стране самыми счастливыми себя называют врачи и фармацевты, а также госслужащие. С первыми понятно: они спасают и лечат людей, несут добро. Однако, как бы многие с этим ни спорили, у многих госслужащих тоже присутствует ощущение, что они работают на общественное благо. Несут добро. Хотя управляющие и управляемые подчас понимают «благо» по-разному. Но это уже другой вопрос.

Важна офлайновая социализация, а не сидение в соцсетях, от которых только тошно становится. Важно то, как и с кем именно вы проводите свободное время. А не рабочее, которое тут далеко не на первом месте. Конечно, работа должна быть, без нее пока никак. Можно много еще факторов перечислять.

И в результате прийти к образу общества, где высок уровень доверия и горизонтальных связей, где люди совершают много поступков не корысти ради, а из альтруистических побуждений, объединяясь во всякие волонтерские движения и НКО, даже просто общаются, что-то совместно предпринимают с соседями по двору, сумев договориться. Где кричащее неравенство не бросается в глаза, а несправедливость на государственном уровне не разъедает душу в той ее части, где отведено место такой штуке, как патриотизм. Где вокруг не улицы разбитых фонарей, бесконечные помойки или железобетонные гетто-человейники без зелени, социальной инфраструктуры, а живое и комфортное городское пространство с его социализацией на уровне «соседских общин».

Важно, наконец, то, как общество смотрит в будущее. Со страхом новых вызовов и неизвестности или с надеждой и уверенностью, что завтра будет лучше, чем вчера. Тем более, что про прекрасное «вчера» и так уже со всех ушей лапша свисает.

Ускорить рост ВВП, теоретически, можно технократическими методами «тонкой настройки». Но сделать этот рост таким, чтобы ощущение счастья разлилось по всему обществу, а оно приподняло бы голову, увидело свет, поверило в себя, в свое будущее, встрепенулось и зажило своей собственной живой жизнь, без указок, запретов и хамских одергиваний со стороны начальства, — эта задачка будет куда сложнее. По силам ли она нам сейчас?

Россия. Весь мир > Госбюджет, налоги, цены > gazeta.ru, 10 февраля 2020 > № 3285392 Георгий Бовт

Рейтинг столиц Европы: куда уехать, чтобы прожить долгую и здоровую жизнь

Британские учёные выяснили, что вести здоровый образ жизни в Москве непросто. Сложнее только в Баку. Посмотрим, как они пришли к этим выводам и в каких городах шансы на долгую и здоровую жизнь существенно выше.

Аналитики британской онлайн-клиники Treated.com выяснили, какая из 46 европейских столиц лучше всего подходит для здоровой жизни. Каждый город оценивался по десяти критериям, среди которых и общее качество жизни, и стоимость овощей и фруктов, и процент ВВП страны, выделяемый на здравоохранение. За основу анализа взяты данные из таких источников, как Numbeo, HPI ThinkTank, World Population Review, World Bank Group и Index Mundi.

Факторы оценки

   1.Стоимость месячного абонемента в фитнес-клуб

   2.Средняя продолжительность жизни

   3.Качество воздуха

   4.Качество воды

   5.Общее качество жизни

   6.Процент ВВП, выделяемый на здравоохранение

   7.Стоимость пяти фруктов или овощей

   8.Уровень выбросов углекислого газа

   9.Процент жителей, добирающихся на работу пешком или на велосипеде

   10.Состояние зелёных зон

Лидеры

В общем зачёте лидирует Копенгаген. Средняя продолжительность жизни в городе – 81 год. Большую роль в этом играют высокие показатели по всем вышеперечисленным аспектам. Так, занятия спортом здесь доступнее, чем во многих других столицах: месячный абонемент в зал стоит £22,95. По общему качеству жизни Копенгаген на втором месте – после швейцарского Берна. По количеству людей, добирающихся на работу пешком или на велосипеде, столица Дании тоже на втором месте – сразу за Амстердамом. Ещё одно серебро у Копенгагена в номинации по выбросам углекислого газа – их меньше только в Подгорице.

Здесь хорошее качество воздуха, воды (третье место среди всех остальных) и зелёных зон. А вот стоимость овощей и фруктов высокая – за пять единиц нужно заплатить £10,50. Для сравнения, в Приштине, Белграде, Ереване, Тбилиси и Баку эта цифра не превышает £4. Зато и расходы на здравоохранение в датском городе одни из самых высоких – на это выделяется 10,35% ВВП.

Лишь немного уступая Копенгагену, серебро в исследовании получает Вена. Средняя продолжительность жизни здесь ещё выше – 81,5 года. По остальным показателям: качеству воздуха, воды, общему уровню жизни и зелёным насаждениям – город также занимает высокие позиции. Многие местные ходят на работу пешком или ездят на велосипеде. Вообще спорт любят, он здесь тоже доступный, хотя и чуть дороже, чем в Копенгагене, – £24,36 в месяц. На здравоохранение тратят немало – 10,44% от общего уровня ВВП.

Тройку победителей закрывает Берн с самым высоким уровнем жизни и её продолжительностью – местные в среднем живут почти до 84 лет. Но здесь самые дорогие абонементы в спортзал (£60,53) и вторая по дороговизне фруктово-овощная корзинка (£13,31). Впрочем, судя по тому, сколько зарабатывают люди в Швейцарии, эти цифры их не смущают. В швейцарской столице выделяется и самый большой процент ВВП на здравоохранение – 12,25%.

В топе-5 также оказались Хельсинки и Берлин. Объединяет их то, что горожане живут более 81 года и что там есть хорошие парковые и лесные зоны. По некоторым другим параметрам столицы тоже схожи – и в той, и в другой дорогие фрукты и овощи, примерно одинаковая стоимость занятий в фитнес-клубе и относительно невысокий уровень выбросов углекислого газа. Но есть и существенные отличия. Так, качество воздуха и воды гораздо выше в Хельсинки, как и уровень жизни в целом. Однако немцы заметно чаще ездят на работу на велосипедах или ходят пешком. Помимо этого, в столице Германии выше процент ВВП, который выделяют на здравоохранение!

Кстати

Наличие в первой пятёрке двух северных столиц неудивительно: скандинавские города считаются одними из самых зелёных и безопасных мест, а их жители – одними из самых счастливых.

Аутсайдеры

В конце рейтинга расположились города, где пока не созданы хорошие условия для долгой и здоровой жизни.

Несмотря на доступность спортивных абонементов и фруктов с овощами, Анкара показывает плохие результаты по всем остальным показателям. В городе низкое качество воды, зелёных территорий и воздуха. На последнее влияет большая загазованность – турецкая столица третья по выбросам углекислого газа. Обычные граждане проблему решать не помогают: доля людей, добирающихся на работу пешком или на велосипеде, в Анкаре меньше, чем в остальных столицах. На здравоохранение власти выделяют лишь 4,31% ВВП, а сами турки живут здесь в среднем 77,5 года.

Ещё хуже ситуация в Риме. Плохие вода и воздух, высокие выбросы углекислого газа в атмосферу, низкий процент людей, отказывающихся от машин в пользу пеших или велопрогулок… «Бонус»: в Риме, оказывается, очень дорого стоят абонементы в спортклубы. Чуть лучше дела обстоят с качеством парков и аллей, сферой здравоохранения и стоимостью фруктов и овощей, но и по этим показателям город сильно уступает лидерам рейтинга. Парадокс заключается в том, что, несмотря на всё вышеперечисленное, в итальянской столице обитают долгожители – Рим на третьем месте со средней длительностью жизни почти 83,5 года.

Населению Бухареста повезло разве что со стоимостью корзины с фруктами и овощами. Дневная порция обходится в среднем в £4,31. Всё остальное не прибавляет местным ни здоровья, ни возраста. Кстати, живут люди в румынской столице в среднем чуть меньше, чем 76 лет. Что неудивительно, ведь вода и воздух здесь не лучшего качества, зелени мало, и только 16% населения предпочитает передвигаться пешком или на велосипеде, в основном же ездят на машинах. Ну а на саму систему здравоохранения выделяется менее 5% ВВП.

Российская столица в рейтинге на предпоследнем месте. Судя по полученным данным, в Москве дорого заниматься спортом (£35,45) и не очень дёшево покупать фрукты и овощи (£5,71). Аналитики также отмечают, что в городе большая загазованность, мало зелёных насаждений, низкий процент людей, отказывающихся от машин, и некачественная вода. В таких условиях москвичи живут в среднем менее 73 лет.

Закрывает рейтинг Баку. Пожалуй, единственным плюсом столицы Азербайджана из тех показателей, по которым оценивали города, является стоимость овощей и фруктов. На них люди ежедневно тратят не более £3,84. А вот поддерживать спортивную форму стоит не менее £28,82 ежемесячно. Что касается остального, то общий уровень жизни в городе практически самый низкий.

Кстати

Некоторые страны поделили места в рейтинге. Например, Рейкьявик и Мадрид вместе заняли 17-ю строчку, София и Варшава – 27-ю, Сараево и Люксембург – 30-ю, а Скопье и Афины – 34-ю.

 Вывод

Представитель Treated.com доктор Дэниэл Аткинсон, комментируя результаты отчёта, отметил, что вышеперечисленное отражается не только на физическом благополучии, но и на психологическом здоровье. Так, хорошие зелёные зоны обогащают город кислородом и способствуют занятиям спортом в таких местах. Сами же люди замечают, что парки и лесополосы повышают их счастье и благополучие – так ответили 90% опрошенных.

Автор: Вероника Галачиева

Интервью директора Первого Европейского департамента МИД России А.В.Парамонова Международному информационному агентству «Россия сегодня», 8 февраля 2020 года

Вопрос: В прошлом году значительно активизировались политические контакты России и Франции. В августе состоялась встреча президентов двух стран, в сентябре впервые за несколько лет провели переговоры в формате "2+2" главы МИД и минобороны России и Франции. Ожидаете ли вы, что политический диалог наших стран и в этом году будет насыщенным? Какие двусторонние встречи и визиты ждут нас в ближайшее время? Когда может пройти новая встреча в формате "2+2"?

Ответ: Можно ожидать, что заданные в 2019 году президентами Владимиром Путиным и Эммануэлем Макроном вектор и темп развития двусторонних отношений сохранятся и в наступившем году. Происходящая интенсификация двусторонних контактов и расширение их повестки дня позволяют постепенно возвращать политический диалог с Францией на уровень, соответствующий статусу двух ядерных держав и постоянных членов Совета Безопасности ООН.

Как известно, Макрон примет участие в торжественных церемониях 9 мая в Москве, посвященных 75-летию окончания Второй мировой войны. Этот визит французского лидера в Россию, вызывающий у некоторых экспертов определенные ассоциации с приездом Шарля де Голля в СССР в 1944 году, призван подчеркнуть особый характер двусторонних отношений, выдержавших испытание на прочность даже в самые тяжелые периоды в истории Европы, и создать в них новую важную точку отсчета.

Рассчитываем, что очередное заседание российско-французского Совета сотрудничества по вопросам безопасности (ССВБ) с участием министров иностранных дел и обороны может быть организовано во второй половине текущего года. Этот формат является серьезным подспорьем для выработки нашими странами согласованных ответов на возникающие вызовы стабильности и безопасности как в проблемных регионах, так и в мире в целом.

Придаем важное значение развитию связей между субъектами Российской Федерации и французскими регионами, знаем о неподдельном интересе, проявляемом на местах к расширению таких контактов. Налаживанию этого направления сотрудничества будет способствовать, как мы рассчитываем, намеченный на 2021 год перекрестный Год российско-французского регионального сотрудничества. Подготовкой займется российско-французская комиссия, создание которой предусмотрено соответствующим межправительственным соглашением 2011 года.

В культурно-гуманитарной сфере нынешний год ознаменуется в первую очередь проведением во Франции фестиваля "Русские сезоны", церемония открытия которых состоялась 16 января в Париже в театре "Одеон" спектаклем Театра наций "Дядя Ваня". Фестиваль затронет практически все французские регионы (64 города), запланировано более 270 мероприятий.

Вопрос: МИД России ранее сообщил о подготовке переговоров России в формате "2+2" с еще одной европейской страной – Италией. Когда и где они пройдут? С какими еще странами можно ожидать возобновления переговоров в данном формате в ближайшей перспективе? Можно ли считать возобновление такого формата сигналом к возможному улучшению климата отношений Москвы и Брюсселя?

Ответ: Принципиальная договоренность о возобновлении практики проведения регулярных встреч министров иностранных дел и обороны России и Италии в формате "2+2" была подтверждена в ходе официального визита президента России в Рим 5-7 июля 2019 года.

На данный момент эта встреча в основном уже подготовлена. Ее основные параметры были согласованы заместителем министра иностранных дел Александром Грушко в октябре 2019 года. Рассчитываем, что консультации с участием четырех министров состоятся уже в самое ближайшее время.

Российско-итальянская встреча в формате "2+2" позволит подкрепить заданный Парижем вектор на развитие диалога между Москвой и ведущими европейскими странами по вопросам европейской и международной безопасности. В условиях продолжающейся деградации международной архитектуры контроля над вооружениями, а также официального курса НАТО на милитаризацию Европы и отказа от ключевых договоренностей по военной сдержанности восстановление военно-политических контактов играет важную роль в деле деэскалации и укрепления доверия в Европе.

Вопрос: Есть ли информация о том, когда Россию посетит король Испании?

Ответ: Правительственный кризис в Испании, затянувшийся более чем на год, дважды привел к необходимости проведения досрочных парламентских выборов (апрель и ноябрь 2019 года). Рассчитываем на то, что сейчас, после преодоления внутриполитической нестабильности в Испании, двусторонние отношения обретут новую динамику. Важную роль в этом деле могли бы сыграть контакты на высшем уровне, имеющие богатую историю, которым в Москве, естественно, будут рады.

Вопрос: Ранее сообщалось, что каталонский женералитет хотел бы открыть представительства в России и других странах постсоветского пространства. Поступало ли уже такое обращение в МИД России?

Ответ: Как известно, в последние годы каталонское руководство в контексте реализации дорожной карты суверенизации региона открыло в ряде стран Европы свои представительства, основной целью которых является продвижение имиджа независимой Каталонии.

В наш адрес правительство Каталонии с предложением открыть подобные представительства не обращалось, заведомо зная о том, что Россия выступает за строгое соблюдение внутреннего законодательства Испании в отношении вопросов территориальной целостности страны, о чем неоднократно заявлялось на самом высоком уровне.

Вопрос: Генконсул Италии Франческо Форте заявил, что благодаря новым правилам выдачи шенгенских виз, которые начали действовать с 2020 года, часто путешествующие россияне смогут рассчитывать на визы сроком сразу на пять лет, так как не будет виз на три или четыре года. Происходит ли это на самом деле? Италия часто заявляла о том, что будет выдавать долгосрочные туристические визы россиянам, однако на практике это оказывались визы сроком на год, два, не больше. Какие европейские страны сейчас являются наиболее гибкими в вопросе выдачи долгосрочных виз?

Ответ: Основную часть этого вопроса скорее следует адресовать итальянской стороне. В соответствии с действующим соглашением между Российской Федерацией и Европейским сообществом об упрощении выдачи виз гражданам Российской Федерации и Европейского союза от 25 мая 2006 года действует прежний порядок, то есть при первом обращении оформляется многократная виза до 1 года, и только после ее использования возможно получение многократной визы сроком от 2 до 5 лет. Знаем, что данная практика не претерпит изменений и после вступления в силу 2 февраля нового Шенгенского визового кодекса Европейского союза.

В части вопроса о гибкости европейских государств в этом вопросе хотелось бы с удовлетворением отметить, что большинство стран, входящих в Шенгенскую зону, в целом идут навстречу нашим гражданам и в упрощенном порядке выдают долгосрочные визы. Судя по имеющимся отзывам, процесс получения виз в итальянских консульствах в России является очень комфортным и удобным, за что мы признательны итальянской стороне.

Вопрос: Глава МИД Италии Луиджи Ди Майо считает, что российское продуктовое эмбарго в отношении итальянского сыра пармезан не входит в рамки режима санкций и ответных мер между Западом и Россией. О необходимости снятия санкций с пармезана он заявил министру иностранных дел Российской Федерации Сергею Лаврову на встрече в Риме в декабре. Не планирует ли Россия вывести ряд продуктов, включая пармезан, из-под ответных мер?

Ответ: Позиция России в отношении санкционных ограничений хорошо известна: не мы вводили санкции, не нам их отменять. Считаю, что это вполне справедливо. Мы видим, что с течением времени все больше наших партнеров в Европе открыто признают не только бесполезность санкционного или какого-либо другого давления на Российскую Федерацию с целью изменения нашей позиции по важнейшим международным вопросам, но и прямой вред собственной экономике, интересам европейских компаний-экспортеров.

Вы хорошо знаете, что Италия, обладающая одним из самых значительных экспортных потенциалов как в Европе, так и в мире в целом, фиксирует экономические потери в результате российских ответных мер практически с момента их введения. Наши друзья на Апеннинах открыто говорят о том, что отмена санкций пошла бы на пользу итальянской экономике.

К сожалению, конструктивной позиции Рима пока недостаточно, чтобы маховик западных санкций прекратил вращение. Этот абсолютно несправедливый с точки зрения глобальной экономической конкуренции инструмент по-прежнему используется против нашей страны. Соответственно, продолжают действовать и российские ответные меры. Надеемся, что в перспективе наши западные коллеги все же прислушаются к голосу разума и санкционное противостояние уйдет в историю.

В диалоге с Италией мы продолжим выступать как партнеры. Мы приветствуем итальянские инвестиции в российскую экономику, будем наращивать наше сотрудничество в рамках международных проектов, поддерживать положительную динамику двустороннего товарооборота.

Уже сейчас в России создано немало компаний, в том числе с итальянским участием, которые с успехом в рамках курса на импортозамещение производят продукцию высочайшего качества. Это касается и сыров, произведенных в Подмосковье, Ленинградской, Брянской, Тверской, Курской, Тульской и других областях. Успехи российского сельского хозяйства, в том числе в области молочного животноводства, вкупе с прогрессом в сыроварении, стали очевидны для всех.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 8 февраля 2020 > № 3328540 Алексей Парамонов

Эксперт объяснил массовое увольнение российских пилотов в Китае

Бывший командир воздушного судна, специалист по безопасности полетов Александр Романов назвал URA.RU причину увольнения российских пилотов китайскими авиакомпаниями.

По его словам, это связано со вспышкой в КНР коронавируса.

Ранее СМИ сообщили, что китайские авиакомпании Hainan Airlines и China Southern Airlines планируют уволить более 100 российских пилотов. Согласно сообщению CSA, которое было разослано летчикам, иностранцы будут отправлены во временный простой без сохранения зарплаты.

Эксперт поделился мнением, что россияне уже обучили китайских летчиков, и нужды в их услугах у китайских авиакомпаний нет. В течение трех лет авиакомпании КНР набирали высокопрофессиональных российских летчиков со знанием китайского языка. Но теперь, отметил Романов, россияне воспитали достаточное количество кадров.

По словам Романова, в больших самолетах на некоторых рейсах возят всего по 5-10 человек. При этом большинство уволенных в Китае российских пилотов будут продолжать искать работу за рубежом, пояснил он.

"Люди будут искать другие авиакомпании, например, Японские авиалинии", – заключил Романов.

Полеты в Китай из-за вспышки коронавируса приостановили Россия, Австралия, Великобритания, Вьетнам, Германия, Израиль, Индия, Испания, Италия, Канада, Кения, Монголия, Марокко, Новая Зеландия, Катар, Оман, Рунада, Танзания, Турция, Финляндия, Филиппины и Франция.

Ранее радио Sputnik сообщило, что самолет МЧС с медикаментами направили из России в Китай.

Китай. Россия > Транспорт > ria.ru, 8 февраля 2020 > № 3284359

Лекарство и лукавство

Виталий Головачев, обозреватель «Труда»

Какое наследство бывшая глава Минздрава Вероника Скворцова оставила преемнику Михаилу Мурашко?

Освободившая министерское кресло Вероника Скворцова оставила преемнику ворох проблем. Среди них и постоянные исчезновения из аптек жизненно важных медикаментов. Сумеет ли стабилизировать ситуацию новый министр Михаил Мурашко, пришедший, кстати, из Росздравнадзора?

Среди пропавших лекарств — урологический, тоже жизненно важный препарат «Омник Окас». Владелец регистрационного удостоверения — голландская фирма Astellas Pharma Europe, B.V. Но таблетки выпускаются в России на подольском предприятии ЗАО «ЗиО-Здоровье». А упаковку и контроль качества осуществляет ЗАО «Ортат» в Костромской области. Лекарство пользуется спросом. «Этот препарат очень нужен мужскому населению, — пишет житель Екатеринбурга. — Эффективно помогает при урологических расстройствах. Без него мужикам сложно жить». «Аналоги есть, — добавляет другой пользователь, Алекс, — только эффективность не та».

Итак, таблетки выпускаются у нас, казалось бы, проблем быть не должно. Но в ноябре «Омник Окас» пропал из аптек. Пациенты заметались в безуспешных поисках. Мой знакомый слетал в Варшаву и купил там аж 18 упаковок (хватит на полтора года), причем почти вдвое дешевле, чем в Москве. Но разве это выход?

В компании Astellas объяснили исчезновение лекарства тем, что по инициативе Федеральной антимонопольной службы РФ зарегистрированная цена на «Омник Окас» была отменена, после чего продажа его стала невозможной. Теперь надо перерегистрировать цену, а это процесс непростой. Обращаюсь за разъяснениями в ФАС. И получаю ответ: цены на «Омник Окас» в России на 75% выше, чем в Венгрии, Греции, Испании, Польше, Румынии, Словакии. По нашим правилам производитель обязан в таких случаях цену на лекарство снижать. Но время шло, ничего не менялось, вот ФАС и решилась на крайние меры.

По этим и другим пропавшим препаратам есть вопросы к чиновникам и депутатам. В России, как заявил один специалист, «создана недоброжелательная, неприязненная среда для зарубежных фармацевтических компаний, да и для многих наших». Сегодня закон обязывает бюджетные учреждения покупать лекарства, объявляя конкурс. При этом побеждают самые дешевые препараты. Не так важно, эффективны они или нет, главное — дешевые. Из-за этого в прошлом году оказались сорваны тысячи тендеров.

Жестко ограничен допуск иностранных лекарств при госзакупках, немало проверенных, эффективных препаратов осталось за бортом. Стоит ли удивляться уходу иностранных компаний с нашего рынка? Хотите снизить цену? Создавайте такое же лекарство в России, дотируйте, но не обрекайте граждан на муки. Нет, чиновников такая логика не устраивает, они под импортозамещением и обеспечением лекарственной безопасности видят не создание качественных -отечественных аналогов, а введение запретов. Хотя здесь-то монополии точно не надо. Пусть будут и зарубежные, и российские препараты, а врачи и больные выберут наилучшие. Это был бы трудный, но верный путь. Увы...

Угрозой национальной безопасности назвал исчезновение жизненно важных лекарств ученый с мировым именем, один из ведущих онкологов России, член-корреспондент РАН, директор Института гематологии, иммунологии и клеточных технологий Национального медицинского исследовательского центра имени Дмитрия Рогачева Алексей МАСЧАН, спасший многих маленьких россиян. Смелый и принципиальный человек, для которого жизнь ребенка важнее карьеры, говорит неудобную для начальства правду.

Так, в прошлом году прекратились поставки из-за рубежа эффективного в детской онкогематологии препарата «Онкаспар», более 20 лет успешно использовавшегося для лечения ребятишек, больных лейкозом. У «Онкаспара» нет адекватного аналога, и теперь, после запрета в нашей стране лекарства, каждый второй ребенок из этой группы, если не будет новых поставок, рискует жизнью. Всего же из России ушло в последние годы свыше 700 препаратов. Чиновники опровергают эту цифру, но специалисты настаивают на своих данных.

До последнего времени у нас вылечивали почти 80% детей со злокачественными заболеваниями. Но если лекарства не появятся, смертность может увеличиться вдвое. Кто ответит за это? «Законы и распоряжения министерства, против которых мы яростно возражали пять лет, закономерно привели к катастрофе, — констатирует на сайте pravmir.ru доктор Алексей Масчан. — Мы требуем отмены этих законов и распоряжений. Требуем, чтобы те люди, которые ответственны за создание кризиса, были как минимум лишены своих постов или пошли под суд».

Это министр промышленности и торговли Денис Мантуров, отвергая предупреждения специалистов, проталкивал введение ограниченного доступа иностранных лекарств для государственных и муниципальных закупок. Сегодня такое правило: если есть два аналога препарата, произведенных в странах Таможенного союза, то перед западным лекарством, даже самым наиэффективнейшим, автоматом опускается шлагбаум. А то, что аналоги, дженерики могут быть более токсичными, приводить к опасным осложнениям, в расчет не принимается. Ну и зачем нам враги с такими-то друзьями?

Голос

Наталья Кравченко, доктор медицинских наук, профессор, эксперт по эффективности систем здравоохранения в нашей стране и за рубежом

— Для меня очевидно: стране нужно отдельное министерство медицинской промышленности, а не подразделение в составе Минпромторга. Если бы стоящие специалисты были на ключевых постах, запреты на импортные препараты никогда бы не ввели. Это ужасная ошибка. Хотя и не случайная. Сегодня в здравоохранении взят жесткий курс на коммерциализацию, расширение платного сектора медицины за счет бесплатного. Между прочим, с 2010-го по 2018-й количество больниц в государственном секторе сократилось на 21%, число коек уменьшилось на 185 тысяч. Теперь надо все исправлять, а это дополнительные деньги и страдания.

И финансирование отрасли должно быть существенно увеличено. Для того чтобы выплачивать достойные зарплаты врачам, для приобретения медтехники, для ремонта поликлиник и больниц. У нас в стране 300 стационаров не имеют водопровода, 1800 — без горячей воды, 480 — без канализации, 900 — без центрального отопления...

Зато в платном секторе объем услуг быстро растет. В прошлом году россияне только официально потратили на медицину около 700 млрд рублей — на 44 млрд больше, чем в 2018-м.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Медицина > trud.ru, 7 февраля 2020 > № 3370256

Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на встрече с представителями «круглого стола национального диалога» Венесуэлы, Каракас, 7 февраля 2020 года

Уважаемые дамы и господа,

Коллеги, друзья,

Прежде всего хотел бы искренне поблагодарить за приглашение выступить перед участниками «круглого стола национального диалога». Это единственный действующий формат переговоров между Правительством Венесуэлы и оппозицией. Все другие форматы, которые были испробованы, к сожалению, были прерваны из-за ультимативных позиций радикальной части оппозиции, которая, насколько мы можем судить, больше озабочена своими собственными амбициями, нежели судьбами своей страны и своего народа.

Для меня большая честь присутствовать на этом мероприятии, которое подчеркивает сложившийся между нашими государствами высокий уровень взаимного доверия.

Венесуэла – давний партнер России в Латинской Америке и в мире в целом. Нам импонирует самостоятельная линия вашей страны на международной арене. Мы заинтересованы в том, чтобы Венесуэла, как и любая другая страна, была независимой, политически стабильной и успешно развивающейся.

К сожалению, тот кризис, который сейчас развернулся вокруг Венесуэлы, проистекает из попыток начать масштабную кампанию с декларированной целью свержения законного Правительства с задействованием всех опций, как говорят организаторы этой кампании, в том числе и применением силы. Считаем подобные сценарии абсолютно недопустимыми. Будем активно добиваться того, чтобы они были осуждены мировым сообществом. Эту линию мы отстаиваем и в наших контактах с США, и в Совете Безопасности ООН. Требуем от всех соблюдать международные обязательства по Уставу ООН, которые среди прочего требуют урегулирования всех споров мирным путем и воздерживаться не только от применения, но и от угроз применения силы, а также от вмешательства во внутренние дела суверенных государств.

Осуждаем абсолютно нелегитимные рычаги финансово-экономического давления на Венесуэлу. Имею в виду санкции, попытки экстерриториально применять национальное законодательство. Эти рестрикции, это абсолютно незаконное давление извне стало основной причиной рецессии венесуэльской экономики.

Цель очевидна – разжечь недовольство, спровоцировать социальный взрыв через блокирование финансового, нефтяного, золотодобывающего секторов венесуэльской экономики. При этом ясно, что от этих санкций страдают, прежде всего, рядовые граждане вне зависимости от политических предпочтений. Особенно возмутительно то, что односторонние американские действия оказывают негативное влияние на реализацию социальных и гуманитарных проектов. Достаточно упомянуть вопиющий пример последствий банковских ограничений - блокирование программы лечения онкологических больных, которая осуществлялась через совместный проект Венесуэлы и Испании.

Мы абсолютно убеждены в том, что безотлагательная отмена санкций – одна из важнейших задач для всех патриотически настроенных венесуэльцев. Уверен, что участники «круглого стола» уделяют этой проблеме самое пристальное внимание.

Наш принципиальный подход заключается в том, что любой кризис, в том числе и тот, который охватил Венесуэлу, может быть урегулирован исключительно политико-дипломатическими методами, через инклюзивный диалог самих венесуэльцев и с учетом положительных наработок предыдущих переговорных процессов. Мы отмечаем, что благодаря работе вашего «круглого стола», уже удалось согласовать целый ряд практических решений. Вы смогли договориться о выработке путей возврата в конституционное русло, преодоления раскола и возобновления участия депутатов-социалистов в работе Национальной Ассамблеи. Регулярные амнистии, обновление состава Избирательного совета, обсуждение экономических реформ – все это, конечно, вызывает – у нас нет сомнений – большие симпатии среди венесуэльцев, которые явно устали от конфронтации и от призывов к уличным протестам и иностранной интервенции. Очень важно, что, в отличие от других переговорных форматов, ваш «круглый стол» носит подлинно инклюзивный характер, поскольку он открыт – как мне сказали, и это подтверждается нашими контактами – для присоединения любых политических партий.

Понятно, что это вызывает аллергию у радикальных оппонентов правительства и их зарубежных спонсоров, которые стремятся дискредитировать работу вашего диалога. Но я думаю, что эти попытки обречены на провал. Президент Российской Федерации В.В.Путин, встречаясь с Президентом Венесуэлы Н.Мадуро 25 сентября 2019 г., подчеркнул, что любой отказ от диалога мы считаем иррациональным, вредным для страны и несущим только угрозы для благосостояния населения Венесуэлы.

Уверены, что амбиции отдельных политиков не должны доминировать над интересами всего общества. И, конечно, как вы и договорились, мы рассчитываем, что у вас будет общий подход к согласованию нового состава Национального избирательного совета и подготовке к выборам в Национальную Ассамблею в 2020 г. Уверен, что эти выборы – это единственная возможность для радикалов не лишить себя будущего в политической жизни Венесуэлы. Через выборы им предоставляется возможность вернуться в цивилизованное поле и принять участие в народном суде над политическими силами страны. Только народ может определить, насколько те или иные политики могут удовлетворять чаяниям страны и всех граждан.

Хочу завершить цитатой великого венесуэльца, освободителя С.Боливара, который сказал: «Только народ знает, в чем состоит его благо, и только он является хозяином своей судьбы, а не какой-либо властитель, какая-либо фракция. Народное большинство – вот истинный суверен». Это великие слова, и я уверен, что они применимы к любой стране, любому народу, в любое время истории.

Россия готова всемерно поддерживать вашу работу. Убежден, что, если наши усилия будут востребованы в той или иной форме, за нами дело не станет.

Еще раз спасибо вам за приглашение и всяческих успехов вашей благородной деятельности.

Россия. Венесуэла > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 7 февраля 2020 > № 3328574 Сергей Лавров

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

КАК УЛЬТРАПРАВЫЕ ЗАКРЫВАЮТ ПОСЛЕВОЕННУЮ ЭПОХУ В ГЕРМАНИИ И ЕВРОПЕ

В германской политике случилось то, что объективно было неизбежно, но субъективно считалось совершенно невозможным. В федеральной земле Тюрингия, где очередные выборы прошли еще осенью прошлого года, было сформировано правительство во главе с премьер-министром Томасом Киммерихом. Он представляет либеральную Свободную демократическую партию (самый знаменитый политик от этой партии – многолетний министр иностранных дел Ганс-Дитрих Геншер), которая получила поддержку 5% избирателей.

Главой земельного кабинета министров он стал благодаря голосам правоконсервативной ХДС и ультраправой «Альтернативы для Германии». Именно участие последней стало решающим, что вызвало настоящее потрясение – от шока в кругах политического истеблишмента до уличных пикетчиков, которые обвинили либералов в пособничестве возрождению нацизма. В дискуссии мелькнул пугающий термин «веймаризация».

Напряжения добавил теперь уже бывший глава правительства Тюрингии Бодо Рамелов (партия «Левые» – отдаленный наследник гэдээровской СЕПГ), который разместил в твиттере цитату из Адольфа Гитлера: «Самого большого успеха мы добились в Тюрингии. Там мы теперь действительно партия, от которой все зависит… Партии, которые до сих пор формировали правительство Тюрингии, больше не способны собрать большинство без нашего участия». Гитлер написал это почти день в день 90 лет назад, 2 февраля 1930 года, по итогам таких же земельных выборов.

Стоит отметить, что партия «Левые» заняла первое место на выборах в минувшем сентябре, набрав более 30% голосов. Нежелание вновь допустить эту партию к власти, собственно, и стало причиной негласного сговора, который впервые в истории Федеративной Республики позволил крайне правым принять участие в процессе распределения власти. Ситуацию отягощает еще и то, что, помимо общей нерукопожатности «Альтернативы», особая проблема существует именно в Тюрингии – Эрфурт считается центром наиболее агрессивных антииммигрантских и ксенофобских настроений, и тамошняя ячейка «АдГ» – вдвойне одиозна.

Казус оказался очень кратковременным. Не прошло и суток, как Киммерих, получив волну возмущения со всех сторон, включая гневную тираду канцлера Ангелы Меркель, подал в отставку и объявил о намерении добиваться роспуска ландтага и новых выборов. Лидер свободных демократов Кристиан Линднер его поддержал, хотя сначала отказываться от случившегося не торопился: мол, с «АдГ» мы ни о чем не договаривались, а если они нас поддержали, то это их дело.

Проблема, правда, в том, что повторные выборы могут не решить, а лишь усугубить проблему – в выигрыше от шумихи снова окажутся крайности – «Левые» и «Альтернатива». Тем более что прецедент получается довольно сомнительный – полностью законное с точки зрения процедуры назначение отменили после, как сказали бы у нас, «окрика» из Берлина.

Народные и альтернативные

Происходящее в Германии по значимости выходит далеко за земельные или даже национальные рамки. Еще в начале 2000-х, когда в Европе начала расти популярность крайне правых партий (пионером стала Австрия, где Партия свободы вошла в правительство в 2000 году, потом последовали президентские выборы во Франции с Жан-Мари Ле Пеном во втором туре), было понятно, что о серьезном повороте в европейской политике можно будет говорить, когда сила соответствующего толка появится в Бундестаге.

По историческим причинам Германия обладала особенно сильным иммунитетом к легитимации таких партий. Точнее, страх перед повторением прошлого – отчасти привитый внешними усилиями во второй половине ХХ века, отчасти органический, основанный на трагическом опыте национальной катастрофы середины столетия, – служил вполне надежным ограничителем.

Знаковый успех националистов случился в 2017 году, партия антииммигрантской и евроскептической направленности «Альтернатива для Германии», основанная в 2013 году выходцами из правого крыла ХДС, набрала около 13% голосов на федеральных выборах, став третьей по значимости политической силой страны после ХДС и Социал-демократической партии (обе понесли потери, социал-демократы – особенно тяжелые).

А после того как в результате очень долгого и мучительного процесса на федеральном уровне была сформирована «большая коалиция» из консерваторов (ХДС/ХСС) и социал-демократов, «Альтернатива» оказалась главной оппозиционной партией Германии.

Тогда же с удвоенной силой зазвучали заклинания, что никогда и ни при каких обстоятельствах приличные политики не будут вступать с крайне правыми ни в какие отношения. С тех пор, однако, «АдГ» последовательно наращивала свое присутствие в ландтагах по всей стране.

Шокирующим стал результат в Баварии в 2018 году, превысивший 10% (доминирующий там десятилетиями и очень консервативный ХСС клялся, что в их земле у «Альтернативы» шансов нет). Еще более заметными стали прошлогодние цифры в восточных землях – около 24% в Бранденбурге и Тюрингии, около 28% в Саксонии. Везде – второе место, в Тюрингии ХДС был оттеснен на третье, в то время как социал-демократы там и вовсе превратились в малую партию.

Успехи крайне правых отражают не столько фашизацию населения, сколько упадок всей партийной системы страны. По сути, в Германии не происходит ничего экстраординарного – проседание народных (то есть массовых) партий фиксируется по всей Европе. Больше всего страдают социалисты, превратившиеся, например, во Франции едва ли не в маргинальную силу, но и умеренные консерваторы последовательно теряют поддержку.

Причин тому много – от кризиса руководства классических политических сил до изменения структуры общества, которой больше не соответствует привычное партийно-идеологическое деление. Немецкие социологи с начала века указывают на то, что в обществе растет количество граждан, оказавшихся вне деятельности привычных партий – это нижний сегмент среднего класса, который сползает вниз и по уровню доходов, и по социальной реализации. Традиционные социал-демократы к ним не обращаются, потому что их электорат – те, кто преуспел благодаря «социальной рыночной экономике» (а не те, кто постепенно выпадает из нее). А правые – консерваторы и либералы – заведомо обращены к успешным слоям.

Ответом политиков на меняющееся общество стала не попытка обратиться к появляющимся новым группам, а возобладавшее после холодной войны и прекращения идеологического противостояния торжество центризма. Партийные программы, ранее имевшие сущностные отличия по экономическим, социальным и до некоторой степени политическим сюжетам, стали почти неотличимы – левые и правые, каждые со своей стороны, сместились к центру.

Целью было охватить как можно большее количество избирателей, но в какой-то момент результат стал получаться обратным. У голосующих возникло ощущение, что сменяющие друг друга партии отличаются названиями, но не проводимым курсом. Тем более что глобализирующаяся среда действительно загоняла правительства во все более жесткую колею взаимозависимости и сужения пространства для маневра на национальном уровне.

Стирание идейных различий в той или иной степени свойственно большинству стран, но в Германии, как и положено в тамошней культуре, процесс принял логически законченную форму. Создание «большой коалиции» ХДС/ХСС и СДПГ под руководством Ангелы Меркель формализовало слияние прежних оппонентов, лишив социал-демократов собственного политического лица.

Личность канцлера – человека, всем своим поведением олицетворяющего лозунг «умеренность и аккуратность», только подчеркивала целостность политической модели. Иные настроения – даже не радикальные, а просто более четко маркированные – вытеснялись на маргиналии. Но вдруг оказалось, что именно эта позиция благоприятна для того, чтобы выстрелить в условиях перемен. Это касается не только крайне правых, но и «Левых», а в немалой степени и «Зеленых».

Фрагментация политического ландшафта, неизбежная по мере ослабления больших партий, привела к тому, что процесс формирования устойчивых коалиций очень осложнился. А попытки выйти из клинча посредством новых выборов дают либо тот же, либо еще худший результат (самые яркие недавние примеры – Израиль и Испания, но этот феномен присутствует во многих странах).

Соответственно, то, что случилось в Тюрингии, будет воспроизводиться. Крайне правые занимают в Германии (и некоторых других государствах ЕС – Италии, Австрии, теперь уже и в Швеции) такую долю политического пространства, что игнорировать их просто уже невозможно, несмотря на жесткие заявления о недопустимости «социализации» ксенофобских сил.

Время поляризации

В Германии и без того болезненные процессы усугубляются личностным фактором. Ангела Меркель готовится уходить, но за 15 лет пребывания у власти она обрела почти тотемную репутацию – канцлер пользуется авторитетом и доверием (на конец прошлого года ее деятельность считали успешной две трети немцев), а вот и у ее партии, и у возглавляемого ею правительства цифры поддержки намного более скромные.

Длительное пребывание на посту одного сильного лидера повсеместно – будь то авторитарные или демократические модели – имеет одно свойство: конкурентное пространство сжимается, что препятствует появлению независимых претендентов. Речь неизбежно заходит о преемничестве, то есть о том, что сам лидер и выбирает своего последователя. А преемничество по определению исключает выдвижение яркого политика, уходящий руководитель предсказуемо озабочен сохранением своего наследия больше, чем обеспечением перемен.

В случае с Меркель продвижение Аннегрет Крамп-Карренбауэр на пост лидера партии с перспективой возглавить правительство многие считают чуть ли не крупнейшим промахом канцлера. Ситуация в Тюрингии, кстати, становится настоящей проверкой на прочность партийного руководства – земельная парторганизация фактически пошла против курса федеральной верхушки, которая, впрочем, всячески старалась уклониться от принятия решений.

Германия вступает в период очень сложной трансформации, и это неизбежно влечет за собой трансформацию всего Европейского союза. Европейская интеграция родилась из необходимости вписать Германию, источник войны и потрясений на протяжении многих десятилетий, в общую структуру и избежать повторения катаклизмов. Самим немцам после Второй мировой интегрированность в Сообщество, а потом в Союз давала гарантии мирного развития в условиях демократии, устойчивость которой обеспечивалась извне. Дальше, по мере экономического, а потом политического роста Бонна/Берлина именно Евросоюз позволял смягчать страхи соседей Германии по поводу ее избыточного влияния.

Кризис европейской интеграции, который стали замечать с конца 2000-х годов, а признали во второй половине 2010-х, поставил немцев перед сложной дилеммой. От них ждали инициативы по выводу ЕС из кризиса и выработки новой модели, но конкретные шаги в этом направлении немедленно вызывали подозрения в строительстве «четвертого рейха».

Долговой кризис 2010–2013 годов, миграционный кризис 2015-го, необходимость реагировать на референдум о выходе Великобритании из ЕС в 2016-м, изменение риторики США при Трампе – все это накалило общую обстановку, однако Германию и в особенности ее канцлера продолжали рассматривать как единственно возможного флагмана перемен.

Сегодня на фоне все более запутанной внутренней ситуации в ФРГ Меркель больше не рассматривают как архитектора будущей Европы. Между тем соотношение сил в Евросоюзе меняется. Уход Великобритании, которая играла роль необходимого противовеса континенту по многим вопросам, рождает потребность в создании нового баланса между крупными странами, прежде всего Германией и Францией.

У Берлина и Парижа разные представления о направлении развития, при этом во Франции проблемы с социально-экономической стабильностью, в Германии – с политической перспективой. И последние в этих условиях становятся куда более значимыми.

Дезинтеграционные импульсы, существующие в ЕС, обостряют страхи немцев вновь оказаться наедине и со своими внутренними демонами, и с тревогами соседей. Едва ли стоит ожидать, что «Альтернатива для Германии» станет ведущей политической силой. Исторические ограничители еще действуют, а политические навыки крайне правых пока оставляют желать лучшего.

Однако политический ландшафт неизбежно будет обустраиваться по-новому, и на смену подчеркнутому центризму эпохи Меркель придет растущая идейная поляризация. Люди по всей Европе – и Германия не исключение – ждут от политиков четкой системы взглядов, созвучных их нуждам и потребностям. Можно предположить новое деление на «прогрессистов», которые будут так или иначе группироваться вокруг зеленых идей, и национал-консерваторов (что, кстати, тоже не исключает экологизм в форме почвенничества).

Европа, выстраданная и придуманная после катастроф первой половины прошлого столетия, заканчивается. Прежде всего потому, что ушли условия, благодаря которым она существовала, – внешние (холодная война и ее последствия) и внутренние (понятное устройство обществ). Прививка от недугов, приведших к трагедиям ХХ века, считалась бессрочной, но появляется все больше примет, что у вакцины может быть ограниченный срок действия. Европейская гармония уступает место неопределенности. И перемены не обойдутся без потрясений, как всегда бывало в истории Старого Света.

Публикация подготовлена в рамках проекта «Россия – ЕС: развивая диалог», реализуемого при поддержке Представительства ЕС в России

Германия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 февраля 2020 > № 3305448 Федор Лукьянов

Земля героев

В Храме Победы установят гильзы с землей, взятой с могил фронтовиков

Текст: Борис Ямшанов

Знаковым событием в строительстве Главного храма Вооруженных сил стало недавно освящение иконы под главным куполом храма, которая представляет собой мозаичную композицию с изображением Спаса Нерукотворного. В церемонии освящения приняли участие инициатор проекта, министр обороны Сергей Шойгу, другие военачальники, а также руководство благотворительного фонда "Воскресение". О том, как идет завершение строительства храма, корреспондент "Российской газеты" поговорил с генеральным директором фонда Александром Каньшиным.

Александр Николаевич, до праздника Великой Победы остается все меньше времени, а храм еще в лесах. Успеете?

Александр Каньшин: У нас, как на передовой: отступать некуда, впереди - великая дата. Успеем. Завершаются работы над мозаичными композициями, иконами для иконостаса, другими предметами внутреннего и внешнего убранства храма.

Леса снимаются в последнюю очередь, когда собор заиграет всеми красками не только изнутри, но и снаружи. Не будет преувеличением сказать, что храм станет настоящим шедевром мировой культуры и архитектуры.

Какое количество людей приняли участие в пожертвованиях на возведение храма? Цифры в разных источниках почему-то очень разнятся.

Александр Каньшин: Если говорить с бухгалтерской точки зрения, то на сегодняшний день их 85 тысяч 602 участника. Среди жертвователей - многие руководители регионов, например, губернаторы Московской и Тульской областей Андрей Воробьев и Алексей Дюмин. Свои личные средства перечислили заместитель мэра Москвы Александр Горбенко, другие известные люди.

Но значительное число добровольных пожертвований поступает от коллективов, подчас многотысячных, как, например, корпорация "Алмаз - Антей", самолетостроительная фирма "Сухой", ВТБ, Промсвязь-, Газпром- и Сбербанк, "ЛУКОЙЛ", компания "Металлоинвест", а также армейские полки, батальоны, роты. Поэтому мы с полным основанием говорим, что общее число участников храмового созидания исчисляется сотнями тысяч человек. Об этом говорит и то, что сайт фонда посетило уже около 900 тысяч человек, среди которых большинство - жертвователи.

Пожертвования продолжаются, в последнее время активно стал использоваться сервис СМС-переводов, с помощью которого на счета поступило 25 206 пожертвований от физических лиц. Общая сумма пожертвований растет ежедневно, на момент нашего разговора она составляет 3 миллиарда 21 миллион 316 тысяч 520 рублей.

В начале строительства многие жертвовали не деньгами, а техникой, материалами, оборудованием, другими видами. Такая помощь оправдывает себя?

Александр Каньшин: В строительстве и сегодня активно участвуют многие российские предприятия и организации. С фондом "Воскресение" заключено более 650 договоров благотворительного пожертвования. Я уже рассказывал, что, например, колокола, установленные ныне на храмовой звоннице, были с любовью и мастерством отлиты на заводе в Воронеже, у них изумительные голоса. По договору с фондом выполняют ответственные заказы предприятия "Софрино", "Православные художественные мастерские "Ковчег", художники по изготовлению мозаичных композиций, написанию икон, художественных росписей, различных элементов храмового убранства.

Сейчас фонд "Воскресение" отчитывается перед коллективами жертвователей за израсходованные средства, дает возможность на месте убедиться в том, как они реализуются в грандиозном замысле Храма Победы, после чего многие вносят новые добровольные пожертвования.

Яркой стала церемония освящения и установка шести куполов, вес главного из которых составляет 80 тонн, а также подъем и установка на купола филигранно выполненных православных крестов.

Когда все работы будут завершены и состоится освящение храма, в нем начнутся утренние и вечерние службы, они будут проходить также по большим воинским и общецерковным православным праздникам.

Помимо этого, в храмовом комплексе начнут работать школа сестер и братьев милосердия, а также школа священников для воинских частей и гарнизонов.

Как известно, вместе с храмом создается историко-мемориальный комплекс, призванный увековечить подвиг нашего народа в Великой Отечественной войне. Как будет выглядеть этот памятник?

Александр Каньшин: Аллея историко-мемориального комплекса "Дорога памяти" длиной 1418 метров - столько дней шла великая битва - будет дополнять грандиозный храмовый ансамбль. Там будут увековечены имена всех воинов, сражавшихся против немецко-фашистских захватчиков.

Уже примерно 15 миллионов россиян направили материалы о своих родственниках-фронтовиках для размещения в комплексе. Всего же там будет более 33 миллионов фотографий и историй о подвиге фронтовиков в мультимедийном исполнении. В связи с этим фонд проводит патриотическую акцию "Расскажи о своих предках", в ходе которой поступило уже несколько тысяч трогательных историй о фронтовиках. К акции активно подключились многие общественные структуры: ДОСААФ, Юнармия, ветеранские организации регионов.

Многие советские воины-герои сражались и погибли вдали от родных мест, в том числе за границей. Их родственники в большинстве своем так и не знают, где могилы павших, куда положить траурные цветы в дни поминовения...

Александр Каньшин: Министерство обороны выступило с инициативой провести акцию "Горсть памяти" - по сбору земли в нашей стране и за рубежом с мест захоронений воинов - участников беспримерной битвы. Эти горстки земли, помещенные в гильзы артиллерийских снарядов, в торжественной обстановке будут установлены на территории храмового комплекса. Можно будет подойти и поклониться символической могиле близкого человека.

Уже получена земля с братских могил советских воинов из Азербайджана, Испании, Китая, Литвы, Норвегии, Польши, Сербии, Словении, Таджикистана, Швеции, Австрии, Италии, Молдовы, Хорватии, Нидерландов, Румынии, Финляндии, Японии и других стран.

Всего предполагается привезти землю из более чем 40 стран, в том числе из самых дальних уголков мира, где оставили свой след наши герои. В 30 странах уже прошли торжественные церемонии по изъятию земли. А в нашей стране собрали землю более чем с 15 тысяч захоронений павших воинов. Торжественная передача кисетов с землей проходит в Центральном музее Вооруженных сил.

Представители фонда работали в рамках этой акции во всех регионах страны, а также в Беларуси, Болгарии, Сербии, Италии, Франции, Великобритании и других странах.

Десятки тысяч публикаций в общероссийских и региональных изданиях, сотни сюжетов на телевидении, трансляция рекламных роликов, работа в соцсетях - все это направлено на успех создания российского Храма Победы, который, несомненно, станет событием в истории мировой цивилизации.

Люди тепло встречают благотворительные концерты известных российских артистов в военных гарнизонах, вузах, госпиталях. Акции прошли в Московской области, Краснодаре, Ростове-на-Дону, Санкт-Петербурге, Пскове, Владикавказе, где прозвучала в исполнении ансамбля им. Александрова специально написанная "Песнь о Храме", автором которой стал эксперт фонда полковник Сергей Вербин.

В ходе таких встреч люди вносят пожертвования, но, главное, они сердцем принимают идею увековечения памяти героев Отечества в Храме Великой Победы.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ. Недвижимость, строительство. Приватизация, инвестиции > rg.ru, 7 февраля 2020 > № 3282967 Александр Каньшин

Норвегия присвоила Шпицберген

Официальный Осло грубо нарушает Договор о Шпицбергене 1920 года, где зафиксированы равные с Норвегией права России на освоение острова

Текст: Евгений Васильев

Девятого февраля 2020 года исполнится 100 лет Договору о Шпицбергене, определившему международно-правовой статус архипелага. Договор - уникальный многосторонний документ, который сохраняет свою актуальность и спустя сто лет после подписания. История его подготовки насчитывает около полувека. За время работы в числе "высоких договаривающихся сторон" Российскую империю сменил Союз Советских Социалистических Республик, Норвегия обрела независимость, а Первая мировая война перекроила политическую карту мира. На смену действовавшему с 1872 года международно-правовому подходу к Шпицбергену как "территории общего пользования, изъятой из сферы распространения государственного суверенитета" пришла иная, новая правовая модель. Она была отражена в Договоре 1920 года, где говорилось о распространении на архипелаг суверенитета одного государства, а именно - Норвегии, при соблюдении ряда норм, призванных защитить и гарантировать права и законные интересы граждан и юридических лиц других государств - участников этого международного соглашения. В числе таких прав значился "одинаковый свободный доступ" на архипелаг, а также возможность ведения там хозяйственно-экономической деятельности "на условиях полного равенства". Но в последние годы, говоря о Договоре 1920 г., норвежские власти объявляют о своем "полном и абсолютном суверенитете" над Шпицбергеном. И при этом игнорируют последующие статьи документа, содержание которых обусловило согласие других государств подписать этот трактат.

Вспоминая длительный период подготовки договора, следует заметить, что еще незадолго до его заключения Норвегия не была ведущей державой на архипелаге и ее права на эти территории выглядели совсем не очевидными. Существует множество гипотез, кто первым открыл эти земли, кто основал там первое поселение. У России существовали убедительные основания для правопритязаний на Шпицберген, прежде всего в силу того, что поморы с незапамятных времен участвовали в освоении архипелага и имели там постоянные поселки. Имеются авторитетные сторонники, в числе которых, например, российский историк В.Ф. Старков, теории, что русские мореходы начали хозяйственное освоение острова во второй половине XVI в., то есть еще до открытия архипелага В. Баренцем. Однако Россия отказалась от своих претензий на архипелаг и сделала выбор в пользу многостороннего режима. Отвергая чей-либо суверенитет над Шпицбергеном, правительство царской России последовательно отстаивало свою правовую позицию на международных конференциях в Христиании (прежнее название Осло) в 1910, 1912, 1914 годах. Этот подход имел все шансы быть зафиксированным на бумаге, однако Первая мировая война, Октябрьская революция и, как следствие, экономическое и военное ослабление России привели к отказу от его продвижения. 14 августа 1925 года Договор о Шпицбергене вступил в силу в его нынешнем виде, СССР официально присоединился к нему 7 мая 1935 года. Заметим, что значительные усилия по изучению и освоению архипелага приложили также Великобритания, Швеция, США, другие страны.

Для лучшего понимания значимости Шпицбергена необходимо сказать несколько слов о его месте на современной карте мира. Архипелаг с прилегающими к нему морскими пространствами фактически является воротами в Арктику. В этом районе проходят важные морские транспортные магистрали, пролегают кросс-полярные воздушные коридоры. В прилегающих к Шпицбергену акваториях осуществляется активный промысел морских биоресурсов. На самом архипелаге и его континентальном шельфе уже разведаны и потенциально могут залегать перспективные месторождения различных ископаемых. Базовым минеральным ресурсом, добываемым на архипелаге, остается уголь, промышленная разработка которого ведется с начала XX века. Предпринимались также небезуспешные попытки найти нефть и газ, разведаны залежи золота, цветных металлов, барита, гипса, мрамора и т.д.

Расположение Шпицбергена обеспечивает уникальные условия для проведения высокоширотных научно-практических исследований в области океанографии, исследований атмосферы, геофизики, геологии, археологии, гляциологии, гидрологии, палеографии, биологии. Это весьма перспективная площадка для формирования одного из опорных пунктов современной научно-исследовательской базы в Арктике, в т.ч. для наблюдения за состоянием окружающей среды и трансграничным переносом загрязняющих веществ в реальном времени, включая прогноз опасных и экстремальных явлений в арктических районах Мирового океана, обеспечения приема спутниковой информации от наземных и морских измерительных комплексов, создания комплексных геофизических и криосферных полигонов, организации и проведения регулярного биоресурсного мониторинга.

Именно в силу данных факторов в статье 5 Договора 1920 г. Высокими Договаривающимися Сторонами была предусмотрена разработка конвенции о научной деятельности на Шпицбергене. Но это положение из-за неготовности норвежской стороны до сих пор не осуществлено.

Ввиду облегчения транспортной доступности и уникальных природных условий архипелаг также стал туристическим объектом мирового значения. На сегодняшний день участниками договора являются 46 государств, однако хозяйственную деятельность на Шпицбергене осуществляют только Норвегия и Россия. Единственным российским хозяйствующим субъектом на архипелаге стал ФГУП "Государственный трест "Арктикуголь".

После включения Шпицбергена в состав королевства, Норвегия взяла курс на усиление своего влияния на архипелаге и постепенное ограничение прав других подписантов Договора 1920 года. На практике главным инструментом политики норвежских властей стало распространение на Шпицберген действия национального континентального законодательства. К настоящему времени издано порядка полусотни нормативных актов, регулирующих практически все аспекты деятельности на архипелаге, прежде всего в части соблюдения природоохранных требований. В 2001 году был принят Закон об охране окружающей среды на архипелаге Шпицберген, устанавливающий, по сути, разрешительный порядок любой экономической деятельности, причем на значительной части территории она вообще запрещается. Идет планомерный процесс создания новых природоохранных зон. Шаги по ужесточению законодательства в сфере экологии могут в перспективе затронуть и участки, на которых осуществляет свою деятельность "Арктикуголь".

Очередным шагом норвежских властей, направленным на одностороннее и потому необоснованное и неправомерное расширение своих прав в районе действия Договора 1920 года, стало установление Норвегией в 1977 году в одностороннем порядке 200-мильной зоны охраны рыболовства вокруг Шпицбергена. Это решение явно противоречит принципу "свободного доступа" участников договора для занятия экономической деятельностью в районе архипелага. Несмотря на то что Российская Федерация не признает "рыбоохранную зону", упомянутое решение используется в качестве основания для задержания норвежской Береговой охраной российских рыболовных судов, применения к ним обременительных штрафных санкций.

Особый спорный момент - порядок доступа и ведения экономической деятельности на шельфе архипелага. В Осло настаивают на том, что шельф Шпицбергена следует считать продолжением континентального шельфа Норвегии. Следуя этой логике, власти страны - опять-таки на основе национального законодательства - приступили к распределению среди заинтересованных нефтяных компаний концессионных участков, расположенных в пределах т.н. "шпицбергенского квадрата". У России это вызывает справедливый протест. Позиция Москвы заключается в том, что правовой режим, установленный Договором 1920 года, полностью распространяется на шельф Шпицбергена. Поэтому Норвегия не может осуществлять какие-либо исключительные интересы и права в отношении шельфа архипелага без согласия всех участников договора.

Одной из наиболее острых проблем российского присутствия на Шпицбергене на сегодняшний день является "вертолетная". Норвежские авиационные власти ограничивают использование вертолета треста "Арктикуголь" только обеспечением угледобывающей деятельности. По сути, Норвегией искусственно создана транспортная монополия на архипелаге, что также грубо нарушает положения Договора 1920 года и права других экономических операторов. При этом в условиях роста турпотока в российские поселки и развития науки расширенная эксплуатация российского вертолета становится жизненно необходимой.

Серьезным раздражителем в российско-норвежских отношениях остаются принятые Норвегией в сентябре 2016 года дискриминационные правила депортации с архипелага. Они распространяются на лиц, в отношении которых приняты "международные ограничительные меры, к которым присоединилась Норвегия". Речь идет об антироссийских санкциях ЕС. Однако односторонние санкции Евросоюза, не получившие одобрения Совета Безопасности ООН, ни в коей мере не могут служить основанием для подобных действий в отношении граждан государств - участников Договора о Шпицбергене 1920 года.

Претензии к норвежским властям возникли также в связи с непрозрачным распределением взимаемых на Шпицбергене налогов и сборов. Согласно Договору 1920 года они должны быть употреблены исключительно на нужды самого архипелага. Налицо явная диспропорция между финансовыми отчислениями российского треста "Арктикуголь" в норвежскую казну и норвежскими ассигнованиями на нужды российских поселков. Куда более справедливым стало бы выделение адекватного норвежского финансирования на содержание российских поселков и на социальные нужды жителей Баренцбурга, являющегося вторым по численности населенным пунктом архипелага.

Существует еще один важный аспект. Договор предусматривает, что архипелаг не должен использоваться "для целей войны". Данное положение - принципиальный аргумент, который может воспрепятствовать усилению военной активности Норвегии и НАТО на этой территории. Однако Россия регулярно фиксирует заходы кораблей Береговой охраны в воды и порты Шпицбергена, проведение в Лонгиербюене разного рода мероприятий с участием представителей альянса. Попытки норвежских властей втянуть НАТО в Арктику и на Шпицберген в частности, не могут не вызывать озабоченности.

Примечательно, что Россия не одинока в своих претензиях к Норвегии по вопросу несоблюдения ею обязательств по Договору 1920 года. Разногласия у Осло имеются с Исландией, Испанией, Латвией и рядом других европейских государств, в том числе и с самим Евросоюзом. В условиях роста потребностей в разного рода ресурсах с большой вероятностью можно спрогнозировать усиление недовольства и противодействие дискриминационному регулированию Норвегией промысла в "рыбоохранной зоне", доступа к углеводородам на шельфе Шпицбергена. При таком развитии событий нельзя исключать и постановку вопроса о созыве конференции по пересмотру решений Парижской конференции 1920 г.

У России есть богатый и результативный опыт освоения удаленных и сложных территорий, и Москва не намерена сворачивать свое присутствие на Шпицбергене. Напротив, имеется твердое стремление укреплять его, диверсифицировать и модернизировать. В долгосрочных планах, помимо угледобычи, развитие других видов экономической деятельности, в том числе туризма, создание новых предприятий, например рыбоперерабатывающего. Весьма перспективным может стать наращивание научной составляющей российского присутствия. Системный характер этой работе на архипелаге был придан путем создания Российского научного центра на Шпицбергене (РНЦШ). Благодаря этому существенно расширен спектр научно-исследовательских работ на архипелаге, многие из которых имеют уникальный характер.

Для поступательной реализации разнообразных проектов Российская Федерация заинтересована в поддержании на архипелаге атмосферы конструктивного взаимодействия с Норвегией по насущным вопросам нашей хозяйственной и научной деятельности. В Совместном заявлении президента России и премьера Королевства Норвегия от 27 апреля 2010 года отмечалось, что "норвежская сторона приветствует продолжение российской экономической деятельности на Шпицбергене как естественной и важной части общей деятельности на архипелаге, а также новые виды такой активности". Однако на деле такая активность обставляется норвежскими властями различными ограничителями.

Уникальный правовой режим Договора о Шпицбергене обеспечивает все возможности для долгосрочного, уважительного и взаимовыгодного сотрудничества всех его заинтересованных участников. Но для этого каждый из подписантов этого документа, включая Норвегию, должен нести ответственность за его неукоснительное соблюдение. В этом - залог развития и процветания архипелага.

Waves запустили Waves Association со штаб-квартирой во Франкфурте-на-Майне

Эта структура объединит блокчейн-платформу и все ключевые проекты экосистемы Waves, а также будет определять приоритеты и направления дальнейшего развития самой экосистемы.

31 января Waves Association была учреждена во Франкфурте-на-Майне. В ассоциацию на текущий момент вошли представители шести стран: Португалии, Германии, Испании, Швейцарии, Нидерландов и России.

Миссия Waves Association – разрабатывать и предоставлять технологии нового поколения, которые позволят создавать доверенные цифровые среды и децентрализованные экосистемы для сотрудничества организаций. Деятельность организации направлена на то, чтобы ускорить внедрение парадигмы Web 3.0 по всему миру. Для этого структура намерена стимулировать исследования в данной области, в том числе выделять гранты для развития технологического стека Waves.

"Для того, чтобы быстрее достигнуть более массового принятия парадигмы Web 3.0, мы решили объединить возможности и усилия всех членов нашего сообщества. Это важнейший шаг в сторону повышения эффективности экосистемы Waves. Благодаря Ассоциации уже в ближайшем будущем мы сможем значительно увеличить количество разработчиков и пользователей, а также планируем привлечь криптоэнтузиастов, развивающих другие блокчейн технологии и решения", – подчеркнул основатель Waves Александр Иванов.

Ассоциация будет сотрудничать с университетами, исследовательскими центрами, бизнесом и государственными властями как в Европе, так и во всём мире. В дальнейшем в администрирование планируется внедрять принципы управления децентрализованной автономной организации для подачи и рассмотрения инициатив, принятия решений, стимулирования сообщества и других процедур для максимальной прозрачности и децентрализации.

"Я присоединился к Waves Association, думаю, что мой опыт будет полезен при принятии решений о будущем развитии платформы. Нас с Waves многое связывает, я инвестировал в Waves Platform в первый же день ICO, и продолжаю поддерживать все проекты экосистемы," – сообщил профессор разработки ПО для распределенных и мобильных систем университета Линнеус Марк Йенсен.

Waves Association создана как некоммерческая благотворительная организация, действующая в соответствии с налоговым кодексом Германии. Объединение будет сфокусировано на общественно-полезных целях, таких как развитие науки, проведение исследований в области информационных технологий, создание современного ПО, а также проведением образовательных программ в целях профессиональной переподготовки.

"Некоммерческая благотворительная ассоциация – наиболее демократичный и прозрачный способ привлечь и поддержать членов блокчейн-сообщества, а также дать разработчикам шанс играть более активную роль в управлении экосистемой. Выступая новатором в сравнении с другими протоколами, Waves соединяет гибкость и юридическую значимость немецкой ассоциации и технологическое визионерство с голосованием на блокчейне и управлением по принципу децентрализованной автономной организации (DAO)", – отметил член правления Ammer Capital Виктор Аммер.

Одна из ведущих международных юридических фирм Winheller в сфере блокчейн и некоммерческого налогообложения выступила консультантом по вопросам организации и созданию устава Ассоциации.

В конце прошлого года Waves объявили о разработке нового поколения технологий Waves – в частности, протокола интероперабельности Gravity Hub, позволяющего объединять сторонние блокчейн-протоколы, например, Waves и Ethereum. Waves Association займется развитием нового стека технологий Waves, это будет одной из самых первых задач ассоциации.

Германия. Швейцария. Россия > СМИ, ИТ. Финансы, банки > comnews.ru, 5 февраля 2020 > № 3312158

Опубликован рейтинг стран по стоимости жизни. Россия – между Польшей и Ботсваной

Лидер рейтинга не слишком удивил.

Что случилось? Журнал Ceoworld определил самые дорогие и самые доступные для проживания страны мира.

Как считали? Основанием послужили различные национальные и международные отчёты и исследования. Принимались во внимание такие факторы, как стоимость аренды жилья, цены на одежду, такси, интернет, продукты питания, общественный транспорт и рестораны. Затем эксперты составили индекс, используя Нью-Йорк как точку отсчёта (он получил балл 100). Получился список из 132 стран.

ТОП-10 самых дорогих стран:

   1.Швейцария

   2.Норвегия

   3.Исландия

   4.Япония

   5.Дания

   6.Багамские острова

   7.Люксембург

   8.Израиль

   9.Сингапур

   10.Южная Корея

Интересные факты:

   -Самой дешёвой страной назван Пакистан. Чуть дороже Афганистан, Индия, Сирия, Узбекистан и Кыргызстан.

   -Швейцарию называют самой дорогой уже не первый раз. Она появляется на вершине аналогичных рейтингов из года в год.

   -Россия оказалась на 82 позиции, между Польшей и Ботсваной. Беларусь – на 102, Украина – на 107.

   -Популярная у российских покупателей недвижимости Франция – на 14 месте, ниже неё Финляндия (22), Великобритания (27), Германия (29), Кипр (36), Греция (38), Испания (44).

   -Болгария (94) и Албания (95) оказались дешевле России (94).

Автор: Ольга Петегирич

В Мадриде построят самый высокий небоскрёб в Европе

Это часть плана по развитию района Madrid Nuevo Norte.

Что случилось? Испанское издание LibreMercado пишет о том, что в городском плане по развитию района Madrid Nuevo Norte («Новый Мадрид Северный») значится возведение башни высотой 330 метров (включая антенны).

Чем примечателен объект? Новое здание побьёт рекорд по высоте в Старом Свете. В настоящий момент это звание принадлежит лондонскому «Осколку» (The Shard), который вознёсся ввысь на 309,7 метров.

Что может помешать рекорду? Сейчас в Варшаве строится прямой конкурент мадридского рекордсмена. Здание под названием «Варшава» по проекту Foster & Partners будет достигать 310 метров. До завершения строительства башни в Мадриде оно будет считаться самым высоким в Европе.

Что ещё будет поблизости? Новый район будет включать в себя жильё, офисные здания, зелёные зоны, торговые площадки.

Автор: Ольга Петегирич

Поэт и музы

Выставка Государственного музея А.С. Пушкина в Мадриде

В Российском центре науки и культуры испанской столицы на днях открылась выставка «Поэт и музы», посвящённая женщинам, которыми Пушкин был увлечён и которым посвятил свои лучшие стихи о любви. Музей предложил вниманию испанской публики галерею портретов современниц А.С. Пушкина – женщин, без которых невозможно представить жизнь поэта и понять его творчество.

Зимой 1829–1830 годов, уже собираясь жениться на Наталье Гончаровой, Пушкин составил признательный список женщин, которых любил в былые годы. Он состоял из двух частей. В первую половину поэт записал имена тех, кто внушал поэту серьёзные чувства. Во вторую – героинь более лёгких и поверхностных увлечений. Правда, по мнению исследователей жизни и творческого наследия Пушкина, его собственный «донжуанский список», составленный поэтом шутя и в дружеском кругу, был далеко не полным. Поэтому на свою тематическую выставку музей предложил также портреты женщин, которые в разное время вдохновляли поэта, но остались малоизвестными, а также тех, кого с поэтом связывали просто добрые дружеские отношения.

В состав экспозиции вошли работы художников первой трети XIX века и рисунки самого Пушкина. Выставку сопровождают краткие аннотации и пушкинские строки, которые помогают лучше понять личность изображённых и характер их отношений с Пушкиным.

В разные периоды жизни поэта его музами были и юные девушки, и зрелые дамы, и провинциальные барышни, и светские львицы. Публика на мадридской выставке увидит портреты Екатерины Бакуниной и Натальи Кочубей, в которых Пушкин был влюблён во время учёбы в Царскосельском лицее; княгини Голицыной, салон которой выпускник лицея, погрузившись в водоворот столичных развлечений, посещал в Петербурге; знаменитых актрис того времени – Екатерины Семёновой, Авдотьи Истоминой, Александры Колосовой, красота и талант которых вызывали восторг поэта.

В 1820 году за вольнолюбивые стихи Пушкин был удалён из Петербурга на юг России, и с семейством прославленного генерала Николая Раевского он совершил путешествие по Крыму и Кавказу. В эти годы поэт пережил несколько сильных увлечений: дочерью генерала Марией Раевской, женой богатого одесского коммерсанта Амалией Ризнич, супругой новороссийского генерал-губернатора Елизаветой Воронцовой. Они стали адресатами многих его стихотворений, и рассказы о них, конечно, представлены на выставке.

В 1824 году Пушкин был отправлен в новую ссылку – родовое имение Пушкиных, село Михайловское Псковской губернии. Живя там, поэт был частым гостем соседнего имения Тригорское. Тригорские помещицы – молодые женщины и девицы – кокетничали с Пушкиным. Некоторые серьёзно увлекались им. Сам же он, по обыкновению своему, влюблялся во всех понемногу. Этот период жизни Пушкина выставка отметила портретами Анны Вульф, тригорской барышни, безответно влюблённой в Пушкина, и гостившей в имении Анны Керн, к которой, по легенде, и было обращено стихотворение «Я помню чудное мгновенье».

В 1826 году Пушкин был возвращён из ссылки новым царём, Николаем I. Поэт приехал в Москву во время коронационных торжеств. В это время он находился в зените своей славы, и москвичи устроили ему восторженный приём. На выставке представлен портрет хозяйки самого известного в Москве литературно-музыкального салона Зинаиды Волконской, певицы-любительницы Екатерины Луниной, известной московской красавицы Александры Алябьевой, которых Пушкин упоминал в своих стихах и письмах.

Вероника Кирсанова

LG отказалась от участия в Mobile World Congress из-за коронавируса

Южнокорейская LG Electronics, один из ведущих мировых производителей электроники и бытовой техники, в этом году решила отказаться от участия в крупнейшей международной выставке мобильной индустрии Mobile World Congress (MWC) из-за рисков, связанных с коронавирусом, говорится на сайте компании.

"Рассматривая вопрос безопасности своих сотрудников, партнеров и клиентов, LG решила отказаться от участия в MWC 2020 в конце этого месяца в Барселоне", - сообщается в пресс-релизе.

Вместо этого компания намерена провести отдельные мероприятия в ближайшем будущем, где представит свои новые продукты.

Всемирная организация здравоохранения признала вспышку нового китайского коронавируса чрезвычайной ситуацией международного значения. По последним данным, число заразившихся на материковой части Китая превысило 24,3 тысячи человек, скончались 490, еще один человек скончался в Гонконге. Более 170 человек заболели за пределами Китая, один из них погиб.

Крупнейшая в мире выставка мобильной индустрии Mobile World Congress ежегодно проходит в Барселоне с 2006 года. В 2020 году она продлится с 24 по 27 февраля. Ожидается, что в этом году выставку посетят около 109 тысяч человек, а свою продукцию представят несколько тысяч компаний, включая Ericsson, Facebook, Google, Huawei, Nokia, Qualcomm Technologies, Samsung, Sony, Microsoft и ZTE.

Корея. Испания > СМИ, ИТ > ria.ru, 5 февраля 2020 > № 3281341

Пойдут в рост

Выгоревшие леса можно восстанавливать в 3-4 раза быстрее

Текст: Сергей Деменко

Пожары уничтожают миллионы гектаров леса, для его восстановления требуются десятки лет. Российскими учеными создан метод, который позволит сократить это время в 3-4 раза. В его основе хорошая известная технология микроклонального размножения.

- Скажу сразу, что он не имеет ничего общего с генетическим клонированием, - сказал корреспонденту "РГ" руководитель проекта, директор НИИ экологии и биотехнологии Тамбовского госуниверситета Александр Гусев. - Напомню, что в природе есть половое размножение, где изменение признаков происходит за счет того, что родительские гены комбинируют в разных сочетаниях. Такой вариант выгоден природе, позволяет лучше приспосабливаться к изменениям среды. У нас другой принцип, мы из одной клетки растения получаем его абсолютные клоны. Точную копию родителя. А главное, микроклоны можно размножить в 3-4 раза быстрей, чем обычные саженцы.

Казалось бы, найден радикальный способ быстро восстанавливать легкие планеты. Однако у него помимо очевидных плюсов есть серьезные минусы. И главный - цена. Клон в десять раз дороже обычного саженца. Одна из причин - их высокая смертность, когда выращенные в стерильных условиях и не знавшие инфекций проростки попадают в почву и сталкиваются с реалиями природы. А тут их ждут самые разные вирусы. Они приводят к гибели 30 процентов саженцев, полученных довольно дорогим методом. Ученые НИТУ "МИСиС" и Тамбовского государственного университета совместно с партнерами из Питомнического комплекса Воронежской области предложили неожиданный вариант решения проблемы: использовать нанотехнологии.

- Фактически это нанокомпозиты, состоящие из серебра, а также оксидов графена и меди, - говорит Александр Гусев. - Получается своеобразная конструкция, где оксид графена является носителем, а находящиеся на нем серебро и медь "киллерами" инфекций. Они убивают до 95 процентов патогенных микроорганизмов и существенно усиливают рост растерий. Важно подчеркнуть, что нанопрепараты не токсичны для самих растений.

Насколько такая технология сделает саженцы дешевле? Смогут ли они вытеснить растения, выращенные традиционным методом? По мнению Гусева, все зависит от того, где будут высаживать клоны. "Хотя благодаря нашей технологии их стоимость существенно упадет, но им все равно будет непросто соперничать с обычными саженцами при масштабной высадке растений, - говорит ученый. - Тут семенное размножение вне конкуренции. Наша ниша - быстрое восстановление относительно небольших площадей, скажем, выгоревших после пожаров. Или в городах, где надо быстро озеленить небольшие территории. Уже за 3-4 месяца можно получить здоровые растения".

Разработанные российскими учеными нанопрепараты могут быть востребованы во многих странах, в том числе в США, Канаде, Испании, Италии.

Король Испании заявил о готовности развивать отношения с Россией

Отношения между Испанией и Россией должны продолжать развиваться в экономическом, политическом и культурном планах, заявил король Фелипе VI в ходе встречи с дипломатическим корпусом, аккредитованным в Испании.

"Наши отношения с Россией продолжают укрепляться на всех направлениях – экономическом, политическом и культурном, и мы продолжим вместе работать", - сказал глава государства.

Выступая перед послами, аккредитованными в Испании, он также выразил поддержку китайскому народу в связи со сложной ситуацией, связанной с эпидемией коронавируса, отметив "огромные усилия и меры, принятые китайским правительством для эффективного урегулирования кризиса". Король заявил, что Пекин может рассчитывать на помощь Испании для его преодоления.

Глава государства заявил, что считает "приоритетным поддерживать и расширять наилучшие отношения с Соединенными штатами Америки". Говоря о предложении Дональда Трампа по палестино-израильскому урегулированию, Фелипе VI заявил, что его "необходимо глубоко проанализировать". "Необходимо, чтобы палестинцы и израильтяне напрямую обсуждали решение, учитывая свои интересы, в соответствии с резолюциями ООН и международно принятыми нормами", - добавил король.

Он также выразил сожаление в связи с выходом Великобритании из ЕС, что он назвал "грустным моментом", и надежду на то, что Евросоюз и Великобритания "продолжат разделять общие ценности, перспективы и интересы, хотя и не будут частью общего проекта".

По его словам, в основе испанской внешней политики останутся защита принципа многополярности, международное право и сотрудничество между странами.

"Мы отдаем приоритет превентивной дипломатии, посредничеству и гуманитарной дипломатии. Защита прав человека останется базовым и определяющим элементом нашей внешней политики", - добавил Фелипе VI.

Коронавирус «уронил» спрос на нефть в Китае на 20%

На фоне вспышки нового коронавируса спрос на нефть в Китае упал на 3 млн б/с, или на 20% от общего потребления, сообщает Bloomberg, ссылаясь на источники. Китай — крупнейший импортер нефти, потребляя около 14 млн б/с. Этого хватит, чтобы удовлетворить потребности Франции, Германии, Италии, Испании, Великобритании, Японии и Южной Кореи. Bloomberg считает, что новый вирус может стать самым мощным шоком для нефтяных рынков со времен мирового финансового кризиса 2008–2009 годов.

По данным Bloomberg, фондовые биржи Китая закрылись падением в 7–8% на фоне опасений из-за коронавируса. Индекс Шанхайской фондовой биржи Shanghai Composite упал на 7,7%, до 2746,61 пункта, индекс Шэньчжэньской биржи Shenzhen Composite — на 8,4%, до 1609 пунктов. Агентство характеризует ситуацию на торгах так: «Все, чего боялись инвесторы, и даже больше».

Что касается цен на нефть, то за январь они упали на 26%.

Новый коронавирус 2019-nCoV был обнаружен в Китае в декабре 2019 года. От заболевания погибли уже более 400 человек, число заразившихся превышает 17 тыс. человек. Случаи заболевания были обнаружены и в других странах, отмечает «Коммерсант».

Южные Курилы увеличивают контейнерные перевозки рыбы

Контейнерный терминал на Кунашире работает успешно, это направление будет только развиваться, уверен генеральный директор Южно-Курильского рыбокомбината Константин Коробков.

Проект по организации контейнерных перевозок через Кунашир ЮКРК реализует совместно с партнерами из Дальневосточного логистического центра. Если за 2018 г. таким образом вывезено чуть больше сотни сорокафутовых контейнеров с мороженой рыбопродукцией, то в 2019 г. – уже 550, рассказал Fishnews руководитель курильской компании Константин Коробков.

Это около 14 тыс. тонн готовой продукции, отметил он. В среднем предприятие отправляет 60% товара в Россию, 40% - за границу, сообщил генеральный директор ЮКРК. Среди клиентов – Дальний Восток, Сибирь, Урал, центральная часть страны, северо-западные регионы. За рубежом – страны АТР, Польша, Нигерия, Испания.

Контейнерные перевозки – это плюс для сохранения качества продукции, ведь нет необходимости в промежуточных перевалках, не нужно беспокоиться, соблюдается ли при них температурный режим.

Также при таком способе транспортировки есть возможность доставлять в одном контейнере небольшие партии сразу для нескольких оптовиков. Это позволяет сократить время между производством продукции и ее прибытием к покупателю, отметил Константин Коробков.

«Задача компании – чтобы от момента, когда добыто сырье, до момента, когда продана продукция из этого сырья, проходило не больше 30 дней. И вот контейнерные перевозки, как никакие другие, этому способствуют», – считает руководитель Южно-Курильского рыбокомбината.

Перевозка осуществляется как напрямую до портов Приморья, так и Северным морским путем и Южным морским путем, включая интермодальные перевозки до двери клиента в 8 регионах России.

Есть опыт по доставке в Южно-Курильск лосося, принятого в путину на Камчатке, затем рыба в контейнерах расходилась по всему миру. Такая логистическая схема позволяет миновать Владивосток с его сложностями и задержками в оформлении.

Контейнерными перевозками заинтересовались и другие рыбопромышленные компании, работающие на Южных Курилах. Этот путь будет только развиваться, уверен Константин Коробков.

Fishnews

Древесная квакша

как верить политикам, чьи слова лишь увеличивают «белый шум», множат миллиарды мёртвых, ничего не значащих слов?

Александр Проханов

Американцы убили ракетой иранца Сулеймани. Иранцы грохнули по американской военной базе. Весь мир, затаив дыхание, ожидал Третьей мировой войны, которая казалась неизбежной, но не случилась. В Китае народился коронавирус. Все китайские миллиарды сидят по домам, армия блокировала города, ведётся счёт заболевшим и умершим. Мир находится накануне чудовищной пандемии, которая может положить предел человечеству.

Но ничего подобного не случится. Вирус расточится, респираторы бросят в мусорные урны, и армия вернётся в казармы. Ещё один конец света не состоится.

Трамп придумал план умиротворения Палестины и Израиля. Палестинцев выселяют в пустыню, евреям отдают палестинские плодородные земли, Палестину заливают деньгами — и мир, по Трампу, обеспечен. Но ничего этого не случится: опять гремит интифада, Хамас пускает ракеты. Снова блеф, сотрясение воздусей, что стоит человечеству немалых нервов.

Англия вышла из Евросоюза, совершилось грандиозное деяние, которое пугало Европу и радовало англосаксов. Но ничего не случилось: Европа живёт прежней жизнью, англосаксы попивают эль и топчут флаги Евросоюза.

Началось обсуждение поправок к российской Конституции. В обсуждение включились все. Любители собак просят включить в Конституцию пункт, дающий право собаководам выгуливать собак в скверах. Огромный вал предложений, особенно усердствуют ученики первых классов. Эта кампания завершится ничем, мы увидим проволочный каркас Конституции, сконструированный в администрации президента.

После послания президента к Федеральному Собранию в умах случился взрыв. Многие утверждают, что после этих речений мы живём в другой стране. Ушёл Медведев, появился Мишустин, и ничего не изменилось: одни миллиардеры сменили других миллиардеров, а народ продолжает грызть свои грязные ногти. В преддверии думских выборов создаётся множество новых движений и партий. Российский политический ландшафт взбухает гигантскими пузырями, как это бывало уже не раз. Эти пузыри лопались, брызгали едкой слизью. Множество воздушных шариков, не успев взлететь, станут с треском лопаться.

Россия сражается за историческую правду, бьёт по рукам тем, кто хочет переписать историю Второй мировой войны. Антисемитский скандал со стародавним польским послом, польское свинство, когда русских не пригласили на торжество, связанное с освобождением Освенцима, идиотическое заявление Зеленского, утверждающего, что Освенцим освободили украинцы, — разве это не переписывание итогов Второй мировой войны? Нет, это не переписывание. Итоги Второй мировой войны: Ялтинский мир, Хельсинское соглашение, утверждающее незыблемость послевоенных границ, — были переписаны в 1991 году Горбачёвым. Исчезли две германские границы, и возникла одна большая. Исчезла грандиозная граница Советского Союза, и возникли восемнадцать эфемерных границ. Исчезла огромная граница Югославии, и вместо неё возникло множество новых, включая границу Косово. Все эти границы нелегитимны, меняют конфигурации не только Восточной Европы, но и всей Европы в целом.

Каталония стремится вывалиться из Испании. Ирландия и Шотландия хотят выйти из Великобритании. Силезия просится из Польши обратно в Германию. А целые районы Украины мечтают вернуться: кто в Венгрию, кто в Польшу, а кто — в Россию. Идёт грандиозный мировой карнавал, где одна маска смерти сменяет другую, и ни одна из них не страшна. Краски смываются, и наносится новый грим. Эти маски не пугают, а вызывают недоумение и раздражение. Возникает огромное количество мнений, заявлений, суждений, статей, прогнозов, конференций, дебатов, манифестальных заявлений. Как тут не вспомнить слова Пастернака, написанные ещё до войны:

Сырели комоды, и смену погоды

Древесная квакша вещала с сучка.

Вслушайтесь, оглянитесь — и увидите очередную квакшу, которая с сучка вещает нам мировую катастрофу.

Как жить в этом карнавальном мире, который больше не запугать угрозами немедленной гибели? Как верить политикам, чьи слова лишь увеличивают «белый шум», множат миллиарды мёртвых, ничего не значащих слов? Как действовать военным ведомствам, которые не знают, кто для них Турция — друг или враг? А Иран — союзник или противник? Что для них арабский мир: разменная карта в мировой игре или несчастные, изнасилованные народы? Неверие мировым коммуникационным системам, средствам массовой информации, лидерам общественного мнения. Кого слушать, чтобы понять истинную конфигурацию мира?

Эти знания таятся в малых, почти незаметных группах, они — у маргиналов, которые не участвуют в этом огромном мировом карнавале, они ведут свои исследования на мансардах — там рождаются образы цифрового мира, там пишутся новые музыка и поэзия. Туда приходит Христос, покидая шумные амвоны и златотканые мантии. Люди не слушают фарисейские речи, в которых звучат «прожиточный минимум», «черта бедности», «нацпроекты» или «реформа здравоохранения».

9 мая, власть, сними ткань с Мавзолея Ленина и проведи парад во всей его подлинной красоте, во всём величии, положи конец переписыванию истории!

США. Китай. Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 4 февраля 2020 > № 3281803 Александр Проханов

«Свободная страна»: Эрдоган объяснил фразу «Слава Украине»

Эрдоган объяснил приветствие военных в Киеве фразой «Слава Украине»

Отдел «Политика»

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган считает приветствие «Слава Украине!» официальным, поэтому он произнес эту фразу в ходе официального визита в Киев. Политик также напомнил, что в Турции официальным приветствием является фраза «Merhaba asker!» («Здравствуй, солдат!»). Украинские националисты во время второго конгресса в Риме в августе 1939 года официально утвердили приветствие «Слава Украине! Вождю слава!» в сочетании с поднятием правой руки.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган пояснил, что воскликнул «Слава Украине!» на площади возле Мариинского дворца в Киеве в ходе официального визита потому, что — по его мнению — это является официальным приветствием на Украине.

Турецкий лидер по прилету в Киев поздоровался с почетным караулом словами «Слава Украине», а военные ответили ему: «Героям Слава!»

«Это официальное приветствие на Украине. Разве Украина не свободная страна? Каждый президент, приезжая на Украину с официальным визитом, использует это приветствие. Как те, кто приезжает к нам, говорят «Merhaba asker!» («Здравствуй, солдат!»)», — заявил Эрдоган.

Стоит отметить, что первая часть приветствия «Слава Украине» активно использовалась во времена Украинской народной республики (1917—1920 годы). Вариант «Слава Украине!» с ответом «Героям слава!» был принят в качестве организационного пароля-приветствия среди членов экстремистской Организации украинских националистов (запрещена в России) в начале Второй мировой войны.

ОУН во время второго конгресса в Риме в августе 1939 года официально утвердила приветствие «Слава Украине! Вождю слава!» в сочетании с поднятием правой руки. Похожий жест был также у НСДАП (Германия), Национальной фашистской партии (Италия), усташей (Хорватия), фалангистов (Испания), Глинковой гвардии (Словакия).

Президент Украины Владимир Зеленский и Эрдоган 3 февраля провели встречу в Киеве. Зеленский описал переговоры с Эрдоганом как конструктивные и содержательные. К этим тезисам можно добавить еще «продолжительные»: лидеры отклонились от первоначального графика примерно на три часа.

Выступая на совместной пресс-конференции по итогам встречи, украинский лидер заявил, что Украина и Турция будут развивать политическое партнерство, взаимодействовать в рамках международных организаций и сотрудничать в различных сферах.

«Мы говорили о войне в Донбассе, аннексии Крымского полуострова (Киев не признает итоги референдума на полуострове в 2014 году и считает Крым оккупированной территорией — «Газета.Ru»), нарушениях прав человека в Крыму, агрессивной политике России в регионе», — указал Зеленский.

Киеву чрезвычайно важна поддержка Анкары в данных вопросах, добавил украинский лидер, в особенности практические шаги турецкой стороны.

«Украина рассчитывает на помощь Турции в процессе освобождения политических заключенных — граждан Украины, в том числе крымских татар, которые незаконно удерживаются в Крыму и на территории России», — пояснил Зеленский.

В свою очередь, Эрдоган повторил, что Анкара не признает переход Крыма под юрисдикцию России, а также поддерживает территориальную целостность Украины.

«Совместно с властями Украины мы продолжим оказывать поддержку крымско-татарским тюркам, которые являются исконными жителями этой страны», — утверждает президент Турции.

Реагируя на происходящее, депутат Госдумы от полуострова Руслан Бальбек посоветовал турецкому лидеру снять «вашингтонские очки». По мнению Бальбека, Эрдоган смотрит на Крымский полуостров в очках от Вашингтона с сильно затемненными линзами. Если же он их снимет, то станет смотреть на Крым реалистичнее.

Говоря же о ситуации в Сирии, Эрдоган указал, что Анкара не намерена вступать в серьезные противоречия с Москвой, однако нужно «сесть и поговорить обо всем без гнева».

«Нам не нужно вступать в конфликт или серьезное противоречие с Россией на данном этапе. У нас с ней есть стратегические проекты, такие как «Турецкий поток» и АЭС «Аккую». Нет речи о том, что мы откажемся от системы ПВО С-400. Тот, что встанет с гневом, сядет с ущербом для себя», — цитирует слова Эрдогана газета Sabah.

Турецкий лидер напомнил об обстреле турецких военных вооруженными силами Сирии в Идлибе, унесшем жизни восьми человек — пяти военных и троих гражданских.

Инцидент произошел 3 февраля в сирийской провинции Идлиб. По словам Эрдогана, трагедия «будет иметь последствия» для режима президента Сирии Башара Асада. Глава Турции тогда призвал Россию не стоять на пути турецких сил во время их ответных атак и «не переходить дорогу».

Почти полтонны санкционных сыров и рыбы уничтожили в Петербурге

В Санкт-Петербурге уничтожили примерно полтонны санкционных продуктов, большая часть из них относятся к молочных и мясных категориям. Об этом сообщают "Невские новости" со ссылкой на пресс-службу Россельхознадзора по региону.

До этого в одном из магазинов "Финские товары", находящемся в Приморском районе Петербурга, работники управления Россельхознадзора изъяли свыше 456 килограммов готовой мясной, молочной и рыбной продукции.

Также изъяли 395,65 килограмма сыров, йогуртов и масла из Эстонии, Финляндии и Германии, 53,21 килограмма колбасных изделий, мясных полуфабрикатов и хамона из Латвии, Германии и Испании. Еще 7,25 килограмма финской рыбы были сожжены.

На маркировочных этикетках изъятых товаров были указаны предприятия-производители из стран – членов Европейского Союза.

Продэмбарго со стороны России в ответ на санкции Запада действует уже пять лет. Президент РФ Владимир Путин подписал соответствующий указ 6 августа 2014 года в отношении продовольствия из США, Евросоюза, Канады, Австралии и Норвегии. Запрет не касается ввоза товаров для личного потребления весом до пяти килограммов. В конце июля 2015 года вышел указ об уничтожении изъятой запрещенной продукции. Правительство разрешило уничтожать такое продовольствие любым законным способом.

Ранее радио Sputnik сообщало, что экономисты впервые подсчитали потери россиян от "продуктового эмбарго".

Названы города мира с самым стремительным ростом цен на элитное жильё в 2019-м

В первой десятке лидируют города Европы и Азии.

Что случилось? Компания Knight Frank опубликовала отчёт Prime Global Cities Index за четвёртый квартал 2019, посвящённый изменению стоимости элитной недвижимости в 47 городах мира. В среднем цены на жильё класса «люкс» с четвёртого квартала 2018 по аналогичный период 2019 увеличились на 0,9% — самый слабый годовой показатель за десятилетие. Аналитики винят в этом замедленный рост экономики, охлаждающие рынок меры властей и в некоторых городах – недостаточное предложение.

ТОП-10 городов по росту цен на элитную недвижимость (четвёртый квартал 2018 - четвёртый квартал 2019):

   1.Франкфурт, Германия (+10,3%)

   2.Тайбэй, Тайвань (+8,9%)

   3.Сеул, Южная Корея (+7,6%)

   4.Берлин, Германия (+6,5%)

   5.Манила, Филиппины (+6,5%)

   6.Гуанчжоу, Китай (+6,3%)

   7.Стокгольм, Швеция (+5,2%)

   8.Мадрид, Испания (+5,1%)

   9.Торонто, Канада (+4,9%)

   10.Дели, Индия (+4,7%)

Самое важное:

   -Немецкий Франкфурт заслужил первенство в рейтинге благодаря дисбалансу спроса и предложения и реконструкции центра города, которые подстегнули цены на «элитку».

   -В самом низу списка оказались Ванкувер (-8,3%), Найроби (-4%), Нью-Йорк (-3,6%), Лондон (-2,6%), Кейптаун (-1,5%) и Сан-Франциско (-1,2%).

   -Аналитики указывают на то, что ситуация в Лондоне в 2020 может выправиться после решающей победы консерваторов на выборах.

   -Москва оказалась в рейтинге между Гонконгом и Майами (+2,8%), Санкт-Петербург – между Сингапуром и Пертом (+1%).

   -Популярный у российских покупателей Париж расположился на 12-й строчке (+4,3%), Милан – на 13-й (+4%).

Автор: Ольга Петегирич

В Испании падает доходность от аренды жилья

Рентабельность опустилась до минимума 2008 года.

Что случилось? Как пишет Idealista, испанское жильё, которое долгие годы приносило доход инвесторам благодаря восстановлению сектора, теряет привлекательность для желающих на нём заработать. Виновато снижение цен. По данным Генерального совета нотариусов, в ноябре прошлого года они уменьшились на 0,4% в годовом исчислении. Особенно пострадали Барселона и Мадрид, которые закрыли 2019 год «в минусе».

Доходность. Согласно информации Центробанка Испании, меньше всего аренда жилой недвижимости приносила в 2008 году, сразу после того, как лопнул «пузырь» – 3,8% годовых. Затем, благодаря восстановлению рынка, она в последние годы постепенно достигла 4,6% годовых. Но потом снова начала снижаться и, по состоянию на сентябрь 2019, снова достигла минимального значения в 3,8%.

Цитата. «В 2020 году инвестиции в жильё потеряют свою силу, и восстановятся только в следующем», – сообщается в исследовании компании BBVA. Эксперты прогнозируют, что в 2021 году ситуация изменится в лучшую сторону: «Экономика продолжит создавать рабочие места, затраты на финансирование останутся низкими, а низкие процентные ставки сделают жильё популярным активом с конкурентоспособной доходностью».

Варианты. В качестве более прибыльных испанских активов с низкими операционными издержками и более высокой ликвидностью специалисты Bankinter называют логистические объекты (например, склады). Эксперты PwC советуют обратить внимание на дома престарелых. Другие рекомендуют коворкинг-центры.

Автор: Ольга Петегирич

Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова телеканалу «Россия 1» для документального фильма «Антарктида. 200 лет мира», Москва, 2 февраля 2020 года

С.Б.Брилёв: Здравствуйте, Сергей Викторович.

С.В.Лавров: Добрый день.

С.Б.Брилёв: Вам, наверное, в Антарктиде не приходилось быть?

С.В.Лавров: К сожалению, пока не удалось.

С.Б.Брилёв: Коротко расскажу. Я летел туда из Чили. При вылете из аэропорта в Чили я спросил, а где погранконктроль? Мне ответили: не надо, ведь Вы продолжаете путь по Республике Чили – с континента на чилийский «сектор» Антарктиды. Почему Советский Союз не выторговал себе «сектор»?

С.В.Лавров: Никто себе «сектор» не выторговал. Антарктида, которая была открыта, как Вы помните, 200 лет назад русскими мореплавателями Ф.Ф.Беллинсгаузеном и М.П.Лазаревым, является континентом, ставшим после долгих распрей предметом Договора, который был подписан 60 лет назад. Договор об Антарктике 1959 г. предполагает целый ряд принципов, которые регулируют деятельность всех государств на территории Антарктиды. Во-первых, это исключительно мирное использование Антарктиды, сохранение биологических ресурсов, запрет на их разработку, кроме как в научных целях (этот запрет был переподтвержден в 1991 г. на встрече участников Договора в Мадриде, как минимум, на 50 лет), запрет на любую военную деятельность, на создание военных баз, на проведение любых военных маневров, на проведение любых взрывов на территории Антарктиды. Среди этих принципов – принцип взаимоуважительного сотрудничества на благо всего человечества.

То, что это – материк, было впервые установлено Ф.Ф.Беллинсгаузеном и М.П.Лазаревым. Вслед за ними туда осуществлялись экспедиции англичан, американцев, но наши были первооткрывателями и первыми доказали, что это – именно материк, а не скопление льдов. Поэтому Антарктида не является чьей-либо территорией. Да, действительно, целый ряд стран в прошлом веке – Великобритания, Норвегия, Чили, Австралия, Новая Зеландия – заявляли свои претензии на часть материка и прилегающие воды Южного океана, что и называется «секторами».

С.Б.Брилёв: Треугольнички такие?

С.В.Лавров: Да, треугольнички. Советский Союз и США в то время совместно выступили с заявлением о категорическом непризнании каких-либо претензий и несогласии с делением Антарктиды на сектора, за сохранение Антарктиды в качестве всеобщего достояния человечества, на территории которой ведутся научные работы во всеобщее благо. Это понимание было зафиксировано. Право на выдвижение претензий остается, но между правом на претензии и их практической реализацией – дистанция большого размера, поэтому сейчас об этом речь не идет.

С.Б.Брилёв: Получается, что позиция России и США по Антарктиде – один из тех примеров, где царит полное единодушие между Москвой и Вашингтоном.

С.В.Лавров: Да, но и не только в этом вопросе. Антарктида после ее открытия была «лакомым» кусочком. Все хотели застолбить там себе какую-то территорию. Доходило даже до серьезных межгосударственных обострений.

С.Б.Брилёв: Стреляли.

С.В.Лавров: Стреляли, да. Но в итоге все разрешили мирным образом. Причем, я считаю, что этот опыт надо использовать в современных конфликтах.

С.Б.Брилёв: Война все-таки была недавно одна – почти за Антарктиду. Фолклендские (Мальвинские) острова. Они лишь чуть-чуть севернее.

С.В.Лавров: Это все же не Антарктида.

С.Б.Брилёв: С видом. Где гарантия того, что Договор продолжит работать, что мир не скатится к вооруженному конфликту?

С.В.Лавров: Думаю, что ни у кого нет настроения подрывать этот Договор. В мае-июне текущего года состоится сессия 43-го Консультативного совещания государств-участников Договора об Антарктике. Там будут отмечать 200-летний юбилей открытия Антарктиды нашими мореплавателями. Мы не наблюдаем каких-либо признаков того, что Договор будет подвергаться испытаниям. Мне кажется, что наоборот сотрудничество на Южном полюсе является образцом взаимодействия государств, которые оставляют в стороне все идеологические разногласия и концентрируются на научных исследованиях, мирном освоении этого действительно общечеловеческого достояния.

С.Б.Брилёв: Глазами не ученого, а дипломата: ради чего Россия присутствует в Антарктиде с таким количеством баз?

С.В.Лавров: Вы знаете, здесь нужно прежде всего смотреть глазами ученых. Сомневаюсь, что дипломаты смогли бы совершить такое количество открытий, которые были сделаны нашими учеными. Чего только стоит открытие в конце прошлого века подлёдного озера, которое находится миллионы лет без соприкосновения с земной поверхностью под четырехкилометровой толщей льда. Уникальное открытие, которое до сих пор позволяет узнавать все больше фактов о том, что из себя представляет наша Земля, как она произошла. Для дипломатии – прямая выгода, потому что это позволяет нам передавать свой опыт, показывать достижения наших людей и тем самым укреплять авторитет России в мире. Это то же самое, когда у нас с экономикой и с наукой все хорошо, то нам легче «делать» внешнюю политику.

С.Б.Брилёв: Есть теория, что станции – это заявочные столбы. Или это геополитические фантазии?

С.В.Лавров: Станции – это станции. Нам тоже не нужны визы, чтобы летать в Антарктиду. Это уникальный район земного шара. Думаю, что нужно очень бережно относиться к любым идеям каким-то образом модифицировать согласованный Договором режим.

С.Б.Брилёв: Спрошу Вас как байдарочника. Если представить, как Ф.Ф.Беллинсгаузен и М.П.Лазарев на этих двух скорлупках через весь океан во льды…Удивительно героическая страница мировой истории, если вдуматься.

С.В.Лавров: Я даже не столько байдарочник, сколько рафтер. Рафт – это понадежнее, чем байдарка, но не могу представить, как они путешествовали в то время. Кстати, дипломаты во многом помогли организации этой экспедиции. По всему маршруту следования все наши послы, генеральные консулы были озадачены поручениями оказывать содействие, в том числе в снабжении провиантом, в оснащении различной аппаратурой – биноклями, подзорными трубами – и многим другим. Конечно, то, что экспедиция прошла без инцидентов – никто не погиб, не заболел цингой, как того опасались, – отразило во многом то внимание, которое государство, в том числе дипломатическая служба, оказывали по пути следования этим людям.

Россия. Антарктида > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 февраля 2020 > № 3328578 Сергей Лавров

Судимость и нарушения: кого из россиян не пустят в Европу

Со 2 февраля вступили в силу новые правила получения шенгенской визы

Дмитрий Окунев

Со 2 февраля 2020 года вступает в силу обновленный визовый кодекс Евросоюза. Подать заявку на Шенген россияне отныне смогут за полгода до поездки и не позднее, чем за 15 дней. Туристам с хорошей визовой историей будут чаще выдавать долгосрочные мультивизы. Тариф для граждан России сохранится в размере €35. Для ряда других стран стоимость визы вырастет до €80.

Совет Евросоюза одобрил поправки к визовому кодексу в июне 2019 года. Считается, что нововведения упростят процесс выезда для путешественников, оформляющих все документы законным путем и не прибегающих к махинациям. Главной целью утвержденных изменений является борьба с нелегальными мигрантами. Подавать заявку на получение визы отныне можно будет за полгода до планируемой поездки вместо прежних трех месяцев и не позднее, чем за 15 дней. Введение указанных сроков обеспечит возможность заполнения и подписания формы заявки в электронном виде.

К регулярно выезжающим в страны Шенгенского соглашения туристам с положительной визовой историей будет применяться максимально лояльный подход.

Так, период действия их визы при каждом следующем обращении будет последовательно расти от 1 до 5 лет. Для успешного решения по годичной визе станет необходимо «откатать» три краткосрочные без нарушения установленных норм. Визу на 2 года выдадут в случае беспроблемного использования годичной. Далее требования симметричны.

«Заявители на получение многократной визы должны подтвердить наличие действительной медицинской страховки», — пояснили «Газете.Ru» в пресс-службе VFS Global.

Регламент также предусматривает изменение суммы визового сбора каждые три года. На ближайшее трехлетие он составит €80. Впрочем, россияне, по словам основателя международной компании «Второй паспорт» Юрия Моши, пока продолжат платить €35 за обычную визу и €70 – за срочную. Эти тарифы прописаны в договоре об упрощении выдачи виз между Россией и Евросоюзом от 2006 года.

По данным «Библио-Глобуса», с €60 до €80 увеличена стоимость сбора за оформление визы для граждан из стран, не подписавших договор об упрощении визового режима.

Изменения в правилах также коснулись критериев сотрудничества по части реадмиссии – согласия государства на прием обратно своих граждан, подлежащих депортации из другой страны. Уровень и качество применения данной опции будет регулярно оцениваться специальной комиссией. В случае уклонения третьих стран от реального взаимодействия в борьбе с нелегальной миграцией, на такие страны будут налагаться санкции в виде различных визовых ограничений и увеличения тарифа. Для тех же государств, которые проявят себя в вопросах реадмиссии с положительной стороны, может быть снижен визовый сбор или сокращен срок рассмотрения заявки.

Претерпел изменения и дизайн вклеиваемых в заграничный паспорт виз.

Вице-президент Ассоциации туроператоров России (АТОР) Дмитрий Горин считает, что возможность более ранней подачи заявки на визу упростит задачу туристам и позволит избежать чрезмерного ажиотажа в разгар сезона.

«Самое сложное при оформлении Шенгена – пиковые нагрузки перед майскими праздниками и летом. Теперь же, если вы планируете поездку заранее, сделать визу станет намного проще. Что же касается срочных поездок, то все равно нужно знать правила и подавать документы заблаговременно. Правила только вступили в силу и наверняка еще последуют разъяснения. Мы полагаем, что у заявителей с хорошей визовой историей не возникнет проблем.

Консульские службы будут еще строже следить за соблюдением правила страны первого въезда, за количеством дней, проведенных в государстве, в которое вы получали визу.

В нынешней ситуации надо быть предельно внимательными. Тем более, из анкеты исключен пункт о возможности сразу запросить мультивизу. То есть, решения о многоразовой визе будут приниматься, исходя из поданных документов. Хорошо, что закон позволяет одновременно иметь два загранпаспорта. Поэтому совет такой: если у вас заканчивается срок действия паспорта, и вы хотите получить мультивизу по новым правилам – сначала сделайте новый паспорт», — сказал эксперт в интервью «Газете.Ru».

Куда чаще всего ездят россияне

По имеющимся статистическим данным, Россия остается лидером по общему количеству заявок на шенгенские визы, несмотря на падение числа соискателей почти в два раза после 2013 года. Так, в 2018 году россияне 3,695 млн раз обратились в визовые центры, консульские отделы или посольства ради возможности выехать в страны Шенгена. По 24,2% одобренных запросов были выданы многократные визы. Для сравнения, от граждан Китая за тот же период было подано 2,818 млн заявок, от индийцев – 1,081 млн.

Наибольшее число запросов у россиян традиционно приходилось на Финляндию (почти 770 тыс. в 2018 году).

А лидерство по числу полученных заявок среди всех диппредставительств стран Шенгена в мире удерживает финское консульство в Санкт-Петербурге (541 тыс. заявок в 2018 году). Эти показатели могут упасть ввиду отмены упрощенной системы выдачи виз в указанную страну для россиян с 1 сентября 2019 года (ранее в пакете документов не требовались, например, справка с места работы и подтверждение финансового обеспечения). Однако в свете запланированных изменений Совет ЕС унифицировал процедуру для всех стран-членов Шенгенского соглашения. В целом количество обращений за шенгенскими визами от россиян с каждым годом падает, а число отказов в выдаче (это особенно заметно в процентном соотношении), наоборот, растет.

«Процент отказов у нас был 1,4, стал – 1,6. Это небольшая доля на самом деле. Для сравнения, в иных странах аналогичный показатель может достигать 9-10%. К сожалению, россияне часто пренебрегают правилами, в частности, пунктом о стране первого въезда», — подчеркнул Дмитрий Горин.

В Западной Европе наибольшей популярностью у россиян пользуются Италия, Испания и Германия, рассказала «Газете.Ru» представитель международного туристического метапоиска momondo.ru Ирина Рябовол. Вместе с тем было зафиксировано падение посещений Греции и Австрии.

«В 2019 году интерес к поездкам в Европу снизился в среднем на 12% к предыдущему году. Впрочем, с началом 2020 года ситуация начала меняться. В январе отрицательная динамика относительно аналогичного периода 2019-го составила лишь 1%, а отдельные направления показали рост. Число поисковых запросов в Италию и Испанию выросло на 5%», — констатировала Рябовол.

Как удалось выяснить «Газете.Ru», несмотря на частые предостережения туроператоров о риске отказа во въезде в страну, если шенгенская виза была выдана консульским учреждением другого государства, пограничные службы, по крайней мере, в последнее время, относились к данному пункту довольно лояльно. Так, гражданка РФ Юлия в конце января 2020 года отправилась в Чехию по французской визе и очень переживала, что на паспортном контроле в аэропорту Карловых Вар ее развернут обратно.

Офицер чешской пограничной службы, однако, без проблем пропустил россиянку, несмотря на несоблюдение правила о стране первого въезда.

«Зато в России перед регистрацией у меня спросили, собираюсь ли я во Францию. Очень боюсь, что если так и не посещу эту страну, в следующий раз мне откажут в визе», — пояснила Юлия.

Собеседница также рассказала, что в середине 2019 года столкнулась с серьезными проблемами при оформлении своей первой шенгенской визы. Она подала пакет документов в визовый центр Финляндии за месяц до планируемой поездки. Вместо обещанных десяти дней оформление визы по неизвестным причинам затянулось. В итоге девушке вернули паспорт с долгожданной наклейкой лишь накануне даты вылета – и то после неоднократных звонков в call-центр.

Как объяснил «Газете.Ru» Юрий Моша, отказать в Шенгене россиянам могут, если: заявленные цели поездки не соответствуют действительности или непонятны принимающей стороне; имеется ошибка в документах или медицинской страховке; не подтверждена финансовая состоятельность гражданина; претендент нарушал визовый режим ранее, был судим или предоставлял фальшивые данные.

«Если в визе отказали, нужно выяснить причину, исправить ее и подать документы заново. Визовый сбор – это плата за подготовку документов гражданина сотрудниками посольства. В случае отказа в получении Шенгена визовый сбор не возвращается», — подытожил эксперт.

Бедным - не читать! Почему стоимость книг в России стала шокирующе высокой

Для тех, кто давно не покупал книги, поход в книжный магазин в начале 2020 года может оказаться шокирующим мероприятием. Автор этих строк, желая что-нибудь почитать на новогодних каникулах, заплатил всего за пять томов и томиков современных авторов около 9-и тысяч рублей! Почему так много, выясняли "НИ".

Ирина Мишина

Чтобы не возникало сомнений в мистификациях или преувеличениях, приводим конкретные ценники из "Книжного лабиринта":

- Сборник статей немецких физиков о потеплении климата - 1980 рублей;

- Работа американского журналиста Уильяма Ширера "Взлет и падение Третьего рейха" - 2070 рублей;

- Монография Юваля Ноя Харари "21 урок для 21 века" - 1610 рублей;

- Роман Мишеля Уэльбека "Покорность" - 1210 рублей;

- Новый роман Рю Мураками "Фатерлянд" - 1800 рублей.

Помнится, еще недавно те же романы Уэльбека и Мураками можно было купить по цене 200-400 рублей, а издание, очень похожее на документальную книгу Ширера "Германия. Самоликвидации" Тило Сарацина стоило в 2015 году 890 рублей.

Получается, что за считанные годы стоимость книг пересекла психологическую отметку в одну тысячу рублей, а цены многих изданий уже прыгнули за две тысячи! И это - не в книжных лавках аэропортов Москвы, где романы Акунина продают по 5 200 рублей, это - из "Книжного лабиринта" в Румянцево.

Характерно, что в огромном магазине, где были куплены все названные издания, в течение получаса никаких других покупателей не было. На вопрос о том, что случилось с ценниками, юный и очень услужливый продавец только закатил глаза и ничего внятного ответить не смог.

И ладно бы инфляция в России зашкаливала, приближаясь к трехзначным цифрам! По официальным данным, в 2019 году она составила не более 3,5-4%.

Почему книги в России дорожают такими сногсшибательными темпами? Очевидно же, что и при нынешних ценниках они уже стали товаром элитарным, не доступным для пенсионеров (если они живут только на свою пенсию), для школьников и студентов (если они не из богатых семей), да и для абсолютного большинства россиян со средней зарплатой около 40 тысяч в месяц. Сложно представить, что кто-то захочет потратить на пять-шесть книг четверть своей зарплаты.

"Новые Известия" решили разобраться в причинах столь стремительного роста цен на книги в сети магазинов "Книжный лабиринт", где была совершена упомянутая дорогостоящая покупка. Сотрудники этой сети оказались не словоохотливы. На вопрос о причинах роста цен на книги менеджер, не пожелавшая представиться, ответила нам кратко: "Комментариев не будет. Всего вам доброго!" После этого в трубке раздались короткие гудки...

Что же произошло с ценами на книги? «НИ» задали этот вопрос руководству Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. «Данные об уровне отпускных цен на книги в 2019 г. будут доступны в конце марта 2020 года. Что касается данного показателя по итогам 2018 г., то, по оценкам отдельных экспертов книжной отрасли, средняя отпускная цена издания составляла порядка 230-и рублей», - заявила "НИ" официальный представитель Роспечати Алина Ермолинская.

Мы начали разбираться в нюансах. Однако, на многие наши вопросы в Роспечати не нашлось ответа. Так, на вопрос о том, на сколько за последний год подорожала в России бумага, в Роспечати заявили : «Нет таких данных». Не оказалось в Федеральном агентстве по печати и массовым коммуникациям информации и о том, на сколько за последний год выросли цены на типографские услуги. Зато, по информации Роспечати, средняя цена на книгу в России "сегодня вполне приемлема". «По оценке экспертов книжной отрасли, средняя цена реализованного издания в РФ в 2019 г. составляла порядка 300 рублей. При этом учитывались цены как в офлайновых магазинах, где они традиционно выше, так и цены в онлайновых магазинах, где они обычно ниже», - ответила «НИ» официальный представитель Роспечали Алина Ермолинская.

Наши доводы о стремительно растущих ценниках в книжных магазинах остались без комментариев…

Из чего же складывается сегодня столь высокая стоимость книги?

"Дорожают расходные материалы. Дорожает жизнь. Приходится поднимать людям зарплаты. От 35 до 50% цены , которую покупатель видит в розничной торговле, прибавляют магазины. Все вынуждены платить аренду, оплачивать налоги, зарплату. Ежегодно дорожают типографские услуги на 10%. Даже если бы никто не дергался, цена книжки росла бы на 10% ежегодно", - заявила "НИ" издатель, главный редактор независимого детского книжного издательства "Самокат" Ирина Балахонова.

Как признался «НИ» пожелавший остаться не названным менеджер книжного магазина, реализующего продукцию холдинга "Эксмо-АСТ", наценки магазинов книг в РФ сегодня колеблются от 70 до 120%. «К нам поступает книга по входящей цене 300 рублей. Но аренда, коммунальные нагрузки, налоговое бремя делают эту книгу дороже в два раза. Иначе мы попросту разоримся. При этом заработок магазинов от продажи составляет от 30 до 50%. И поймите, мы давно уже не самая читающая страна. Даже восточноевропейские страны по площадям книготорговли опережают Россию. В Москве книготорговля еще как-то выживает, а вот региональные сети одна за другой закрываются, не выдерживая конкуренции с федеральными игроками», - признался «НИ» представитель одного из крупных столичных книжных магазинов.

Мы решили уточнить в Роспечати, какова же на самом деле сегодня средняя наценка книжных магазинов, берущих на реализацию книги? «Наценка книжного магазина зависит от того, где он расположен. Так, в магазине, находящемся в центре крупного города, наценка может достигать и 150%, а в магазине, расположенном в удалённом районе, она может быть лишь 40%. При этом высокая наценка в магазинах, расположенных в крупных городах, продиктована отнюдь не погоней за сверхприбылью, а лишь необходимостью поддержания элементарного уровня рентабельности, без которой данный магазин просто не выживет», - отметила представитель Роспечати Алина Ермолинская.

В книжном магазине "Молодая гвардия" на наши вопросы ответила главный товаровед Светлана Минина. "По поводу роста цен - это вопрос к издателю. Наш магазин уже на протяжении 10 лет не производит повышения цен. Наша единая наценка действует уже многие годы", - заявила Светлана Минина. На вопрос "НИ", сколько составляет наценка "Молодой гвардии", главный товаровед ответила туманно: "Это коммерческая тайна, подобные вещи мы не разглашаем. Мы работаем с ведущими издательствами, например, с холдингом "ЭКСМО- АСТ" и ориентируемся на ту цену, которую предлагает нам поставщик. Аренда помещения книжного магазина на нашей наценке никак не сказывается", - заверила нас товаровед "Молодой гвардии".

Итак, книжные магазины возложили вину за рост цен на издателей. Мы обратились в один из крупнейших в России издательских холдингов "ЭКСМО-АСТ" с вопросом о причине роста цен на книги. В пресс-службе этого холдинга менеджер, пожелавший остаться неизвестным, откровенно признался: " Главная причина в росте цен на бумагу. Сильно подорожало сырьё".

Бумага входит в перечень типографских услуг и может существенно влиять на цену книги. В счете, который выставляет типография, бумага - в первых строках. "Каждый январь сумма увеличивается. Тем, кто покупает бумагу огромными партиями и она лежит годами, если есть, где ее хранить, это дает возможность экономии. Правда, тогда добавляются складские расходы. Монополистам проще. У них свои печатные мощности, свои магазины, свои склады", - поделилась главный редактор детского издательства "Самокат" Ирина Балахонова.

Так называемые "монополисты" - холдинг "Эксмо-АСТ" считают современную книгу едва ли не самым сложным "продуктом " на современном рынке. "Ее цена включает в себя наценку продавца, который закладывает свой процент, гонорар автора, книжный магазин должен платить арендную плату, это тоже надо учитывать. Цена на одну и ту же книгу может быть разной в известном книжном магазине в центре города и на окраине. Вообще, судить по книжному рынку по одной-единственной покупке, о которой идет речь, не стоит. Книга - это такой же товар, как и продукты питания, как это ни парадоксально прозвучит. А продукты, как известно, могут иметь разную цену в "Азбуке вкуса" и в "Пятёрочке", - заявила "НИ" руководитель отдела по внешним коммуникациям холдинга «Эксмо-АСТ» Екатерина Кожанова. По ее мнению, оценивать рост цен на книгу с точки зрения средней цены не совсем конкретно. "Книги бывают разные, и их можно приобрести по-разному, сейчас богатый выбор в этом плане. Можно купить книгу в интернет-магазине, в издательстве, и это обойдется дешевле, чем в обычном книжном магазине. Я соглашусь с данными Роспечати о том, что средняя отпускная цена за книгу в 2019 году не превысила 300 рублей. Но помимо этого необходимо учитывать рост цен на бумагу и типографские услуги, а эти показатели растут," - заявила "НИ" руководитель отдела по внешним коммуникациям холдинга «Эксмо-АСТ» Екатерина Кожанова.

«Типографские и издательские цены поднимаются скачкообразно в связи с сумасшедшим налогообложением», - пояснил «НИ» бывший заместитель генерального директора Самарской типографии Игорь Черный. – «Вторая причина – это цена самой бумаги. За последние 20 лет производство бумаги просто рухнуло. Это произошло после того, как закрылись крупные целлюлозно-бумажные комбинаты в Карелии, в Коми, в Сыктывкаре. В результате, второе по величине и сфере влияния издательство в России, «Олма-пресс», перевело все свое производство в Китай: там бумага в несколько раз дешевле, чем в России. Еще одна причина подорожания редакционно-типографских услуг – оборудование. Книги долго печатали на советской технике. Но со временем она устарела, надо было приобретать новое оборудование, соответствующее новым стандартам печати. И это тоже надо было как-то окупать. Немаловажный момент – квалификация сотрудников. Профтехучилища, которые готовили специалистов для книгоиздания, были ликвидированы. В результате, квалифицированных работников становится все меньше. Чтобы их удерживать, нужно платить нормальные деньги, а это еще одна статья расходов. Ну, и самое главное – магазины цены накручивают невероятно. И если у наших монополистов – «АСТ», «Олма-пресс», «Молодая Гвардия» - есть своя сеть магазинов, у других издательств таких возможностей нет. Они ищут место сбыта напечатанной продукции. Магазины, видя, что издательству некуда деваться, начинают задирать цены до небес», - рассказал «НИ» бывший зам. директора Самарской типографии Игорь Черный.

Если в крупных городах книгоиздание еще остается "на плаву" и пользуется спросом, то в регионах книга, похоже, скоро станет редкостью.

Писатель и издатель из Новокузнецка Константин Бендас за последние 10 лет издал 20 книг. Это художественная литература, переводы, публицистика. Константин выпускал их в издательстве «Хлебъ». Сейчас издательство прекратило свое существование, Константин издает книги за счет одного из фондов. «Мы не смогли наладить распространение и выстроить отношения с магазинами. Перепрыгнуть гигантов-монополистов книгоиздания – «Эксмо -АСТ», «Олма-пресс» не сумели. Дело в том, что именно они диктуют цены на рынке книгоиздания и продажи. Сегодня есть либо сетевые магазины, с которыми сотрудничают монополисты по своим ценам, либо киоски с детективами-однодневками. Книготорговля умирает. Думаю, вскоре она будет рассчитана на элиту и бомонд. Для массового читателя книги будут не доступны. Мы пытались возродить издание уникальных энциклопедий, учебных пособий, даже выходили с этими предложениями в Роспечать. Но ничего из этого, увы, не вышло: бюджетное финансирование оказалось для нас недоступно по неизвестным причинам», - поделился с «НИ» издатель Константин Бендас.

Региональные детские издательства вообще переживают , вероятно, самый тяжелый кризис за весь пост-советский период. В связи с тем, что государственная система реализации приказала долго жить, региональная книжная сеть фактически умерла. Помножим это на обнищание регионов и получим уменьшение тиражей на два порядка. Главный редактор детского издательства «Белый город» Наталья Астахова занимается книгоизданием 25 лет. Нынешняя схема выпуска книг для нее превратилась скорее в бухгалтерию, чем в творческий процесс : «Если раньше тираж детской книги мог быть 1 млн экз., то сегодня 5 тысяч - это норма. Вследствие этого типографские услуги в пересчете на экземпляр увеличивается раза в два-три. Каждый посредник делает накрутку не на 20%, а на 200-300%. Если мы книгу отдаем в сеть по цене 200 рублей, то дешевле 600-т ее магазин не выставит. И это не его жадность. Он обязан оплачивать аренду, налоги, платить сотрудникам зарплату. В результате издательства вынуждены ужиматься, повышать цены. Сейчас книжный рынок в ауте. Книга переходят в разряд товаров "лакшери", - заявила "НИ" издатель детской литературы Наталья Астахова.

"Лакшери" - это очень точно сказано.Потому что на полках магазинов лежат подарочные издания, сравнимые по цене с новым автомобилем! И у них есть свои покупатели! На заоблачные цены никто не жалуется. "Это решение, например, "Вита Новы". Они работают в подарочном сегменте, и это их негласная договоренность со своими покупателями: "Мы вам сделаем очень дорогие книжки, и вы их сможете купить для очень престижных подарков". В ответ им говорят: "Да, давайте!". Это лакшери, люкс. Может, оно столько в производстве и не стоит. Такие издатели выпускают книги очень маленькими тиражами", - поясняет издатель, главный редактор издательства "Самокат" Ирина Балахонова.

Но помимо книг формата "лакшери" есть еще и учебники, справочники, без которых не могут обойтись школы, вузы, колледжи... Как это ни парадоксально прозвучит, и в этой сфере - монополия. "Хотите - не хотите, вы обязаны их купить. На них выделяют бюджетные деньги, но они снова попадают к монополистам", - поделилась с «НИ» издатель Наталья Астахова.

«Новые Известия» поинтересовались в Роспечати, существует ли сегодня в России система государственной поддержки производителей книг ? Например, оказывает ли государство поддержку издательствам, которые выпускают учебники, пособия, энциклопедии? И как регулируется на них отпускная цена ?

«Государственная поддержка выпуска социально значимой литературы, в том числе учебников, учебных пособий, справочно-энциклопедической литературы, осуществляется Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям в рамках государственной программы Российской Федерации "Развитие культуры и туризма". Ежегодно Роспечать объявляет приём заявок в Госпрограмму от издающих организаций. Принять участие в Госпрограмме могут издающие организации (кроме государственных и муниципальных учреждений), основная деятельность которых направлена на выпуск социально значимой литературы», - заявили в Роспечати.

Этому можно было бы только порадоваться, если бы не одно «но». «Субсидии на выпуск социально значимой литературы предоставляются издающим организациям на конкурсной основе. Конкурсная комиссия рассматривает поступившие в Роспечать заявки и принимает решение о предоставлении субсидии на выпуск одобренных книг», - пояснили в Федеральном агентстве по печати и массовым коммуникациям.

То есть можно предположить, что в издании и реализации учебной литературы, на которую государством выделяются существенные льготы, тоже есть свой клан монополистов. И пробиться в этот узкий круг практически невозможно. Постепенно монополисты по выпуску учебной литературы начинают диктовать свои условия на рынке. Так, тоненькая брошюра под названием «Пособие по ЕГЭ» стоит сегодня 650 рублей. Откуда такая наценка – вопрос риторический.

Чего же нам ждать в ближайшем будущем от книгоиздания? Неужели книга действительно превратится в предмет роскоши? В Роспечати на этот счет высказываются осторожно: «Данные о реализации книг в 2019 г. будут доступны лишь в конце марта 2020 года. При этом объём рынка традиционно оценивается не в экземплярах, а в деньгах. Что касается совокупного объёма всей книжной отрасли по итогам 2018 г., то он составлял примерно 79,8 млрд рублей. Это приблизительно на 3,3% больше, чем в 2017 году». То есть, если верить официальной статистике , книги все же покупают. Видимо, отказать себе в этой роскоши не могут заядлые «книгоманы». Вторая категория – учащиеся школ, вузов, других учебных заведений, для которых книга – необходимый атрибут обучения.

А теперь – самое интересное. В 2007 году в России была принята специальная «Национальная программа поддержки и развития чтения», разработанная Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям совместно с Российским книжным союзом. Программа эта рассчитана до 2020 года, то есть срок ее действия истекает в нынешнем году. В ней есть громкие декларации, например: "Возрастающий дефицит знаний и конструктивных идей в российском обществе во многом обусловлен снижением интереса к чтению у населения. Современная ситуация в этом отношении характеризуется как системный кризис читательской культуры, когда страна подошла к критическому пределу пренебрежения чтением. Такое положение сопряжено с большим социальным риском… От уровня культурной компетентности граждан во многом зависят экономика, политика, национальная безопасность и конкурентоспособность страны".

Сейчас с полным основанием можно сказать, что эта программа провалилась. Просто ее победил рынок. Издатели находят этому своё объяснение: "Давайте начистоту: сейчас зарплаты в Москве приближаются к зарплатам в Испании, во Франции. А книжки у нас в полтора-два раза дешевле. В России очень дешевые книги. У нас постоянно конфликты с зарубежными агентами по поводу покупки прав. Нам задают вопрос, почему мы там дешево продаем. Мы отвечаем, что дороже у нас просто не купят", - считает главный редактор издательства "Самокат" Ирина Балахонова.

Можно предположить, что после окончания срока действия этой программы цены на книги взлетят до небес. Это косвенно следует и из ответа Роспечати: "По мнению ряда участников рынка, уровень цен на книги в России уже сегодня достаточно близок к «предельному»", - считает официальный представитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Алина Ермолинская.

Коронавирус: «черный лебедь» приплыл

Доли Китая в мировом производство и экономике огромны: до 50% по некоторым секторам промышленности и пятая часть мирового ВВП согласно прогнозу на 2020-й. Поэтому коронавирус — не только глобальная ситуация в здравоохранении, но и неизбежные серьезные последствия для экономики.

Безусловно, замедлится экономический рост Китая. По оценке Академии наук КНР, в 2020 году он может впервые за последние годы составить менее 5%. Деловые сми мира цитируют главного экономиста рейтингового агентства Moody's Джона Лонски, уже назвавшего коронавирус «черным лебедем» для мировой экономики 2020 года, влияние которого может превзойти финансовый кризис и рецессию 2008-2009 годов. По наблюдению Лонски, с первых дней появления новостей о коронавирусе резко снизился индекс мировых цен на промышленные металлы (более чем на 7%), а глобальный экономический рост в течение десятилетий демонстрировал сильную корреляцию с этим показателем. Обрушила эпидемия и юань, который вчера обновил минимум за 6 недель, пробив уровень 7 юаней за доллар. Еще 20 января показатель составлял 6,86 юаней за доллар. Индекс Доу-Джонса в ходе торгов на Нью-Йоркской фондовой бирже 31 января спикировал вниз сразу на 600 пунктов (на 2%) на фоне опасений, что эпидемия будет иметь далеко идущие последствия для мировой экономики.

Распространение эпидемии продолжается. На утро 1 февраля официально подтвержден 11821 случай. Еще 17988 проверяются. Число погибших достигло 259. 243 человека вылечены и отпущены из больниц. Вчера на карту коронавируса добавились Великобритания, Испания и Швеция. И Россия.

Вице-премьер Татьяна Голикова рассказала о двух подтвержденных случаях у граждан Китая: в Тюменской области и в Забайкальском крае. Голикова объявила, что в связи с этим будет закрыто авиасообщение с Китаем. Останутся только рейсы «Аэрофлота» в четыре города: Пекин, Шанхай, Гуанчжоу и Гонконг. Россия эвакуирует своих граждан из Уханя. Кроме того, в Китае находятся 2665 туристов из России, которые поехали в КНР по путевкам. Они должны вернуться на родину чартерными рейсами к 4 февраля. Все прибывшие из Китая будут помещены на двухнедельный карантин.

Хотя вирусологи заявляют в сми, что вероятность заражения коронавирусом 2019-nCoV через купюры, телефоны или товары практически исключена, импортеры продолжают опасаться того, что Россия перекроет грузопотоки с Китаем. По данным компании «ВЭД Агент» (лидер по агентированию ВЭД за Уралом), уже ограничено автомобильное грузовое сообщение с Китаем. Грузы застряли в приграничной зоне до открытия границы (пока это 1 марта), а их владельцы понесут серьезные убытки. По грузовому железнодорожному сообщению решения пока нет. Каникулы в Китае продлены. В том числе в портах. Морское грузовое сообщение вряд ли остановят: это было бы беспрецедентным решением и привело бы к коллапсу в логистике.

Граница Казахстана с Китаем для грузов остается открытой. Приостановлено до конца февраля грузовое железнодорожное сообщение из Уханя.

В ЕС самый низкий уровень безработицы с 2008 года

В декабре 2019 года уровень безработицы в Евросоюзе составил 6,2% от трудоспособного населения. Это на 0,4% ниже, чем в том же месяце предыдущего года.

Ситуация. На данный момент число безработных в странах Евросоюза достигло минимума с начала регистрации данного показателя в январе 2000 года Евростатом. По оценкам главного статистического ведомства альянса, в ЕС 28,5 миллионов мужчин и женщин были безработными в декабре 2019 года. По сравнению с ноябрем это количество снизилось на 80 000, а за год – на 747 000.

Подробности:

Среди государств-членов самый низкий уровень безработицы в декабре 2019 года зафиксирован в Чехии (2,0%), а также в Германии и Нидерландах (по 3,2%). Неудивительно, что к концу 2019 года число вакансий в Чехии в 1,5 раза превысило количество безработных. Самые высокие показатели – в Греции (16,6% в октябре 2019 г.) и Испании (13,7%).

По сравнению с концом 2018 года уровень безработицы снизился в 21 государстве-члене. В Дании оставался стабильным, хотя вырос на Кипре (с 7,4% до 7,6%), Словении (с 4,4% до 4,6%), Литве (с 5,8% до 6,1%), Португалии (с 6,6% до 6,9%), Люксембурге (с 5,2% до 5,6%) и Швеции (с 6,5% до 6,9%). Наибольшее снижение зарегистрировано в Греции (с 18,5% до 16,6% в период с октября 2018 по октябрь 2019 года), Болгарии (с 4,7% до 3,7%) и Хорватии (с 7,3% до 6,4%).

В конце прошлого года 3,16 миллиона молодых людей (в возрасте до 25 лет) в ЕС были безработными. За год число снизилось на 143 000, составив в декабре 2019 года 14,1% от трудоспособного населения. Самые низкие показатели по молодёжной безработице наблюдались в Чехии (4,3%), Германии (5,8%) и Нидерландах (6,7%), а самые высокие – в Греции (35,6% в октябре 2019 г.), Испании (30,0%) и Италии (28,9%).

Кстати, в Эстонии на данный момент открыто более 10 000 вакансий.

Автор: Виктория Закирова

ЭЛЕКТРОННЫЕ ВИЗЫ И АВИАСООБЩЕНИЕ МЕЖДУ РОССИЕЙ И ИСПАНИЕЙ. ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ НА МЕЖДУНАРОДНОЙ ВЫСТАВКЕ FITUR

На международной выставке FITUR 2020, которая состоялась в Мадриде с 22 по 26 января, Ростуризм представил туристский потенциал российских регионов. Единый стенд Федерального агентства показал возможности нашей страны в части природно-ориентированного, культурно-познавательного и развлекательного туризма Санкт-Петербурга, Сочи, Калининградской, Ростовской и Московской областей, Камчатского края, Республик Татарстан, Северная Осетия-Алания и других субъектов РФ.

Делегация Ростуризма провела на площадке выставки ряд деловых встреч с ведущими туроператорами Испании. Стороны еще раз подтвердили намерение развивать транспортное сообщение между странами для роста взаимных туристических потоков.

«Транспортная логистика – один из главных факторов, от которого зависит увеличение туристических потоков в оба направления. Мы заинтересованы в наращивании авиасообщения по маршруту Мадрид-Санкт-Петербург-Мадрид, так как через главный хаб Испании (аэропорт Барахас) совершается большое количество транзитных рейсов с потенциальными туристами из Латинской Америки», — отметила начальник отдела международных организаций и мероприятий Управления международного сотрудничества Ростуризма Ирина Сергеева.

На стенде Ростуризма также состоялся пресс-брифинг с представителями СМИ из Испании и России, на котором подробно объяснили механизм получения электронной визы, порядок их оформления, сроки выдачи и действие. Сейчас по такой системе иностранные туристы могут приехать в Санкт-Петербург, Калининград и Владивосток, а к 2021 году ее введут по всей стране.

«С действием электронных виз на всей территории России, связаны наши большие амбиции по увеличению турпотока», — заявила журналистам советник руководителя Федерального агентства по туризму Елена Лысенкова. «Если раньше возможность съездить в Россию на выходные зарубежные путешественники даже не рассматривали, то с появлением электронной визы, такой формат начал пользоваться спросом», —отметила Лысенкова.

Российские стенды на выставке посетил Посол России в Испании Ю.П. Корчагин и дипломаты посольства. Вместе с руководством Ростуризма обсудили приоритетные направления сотрудничества между странами, а также новые предложения российской туриндустрии.

Для гостей выставки была организована дегустация национальных блюд, которая сопровождалась рассказом о традициях народов России. Посетители смогли попробовать деликатесы из Московской и Ростовской областей, Казани. Также состоялся розыгрыш призов от Татарстана.

Мадридская выставка FITUR входит в пятерку крупнейших в мире в сфере туризма и является первым в году масштабным мероприятием в отрасли. В этом году форум прошел в 40-й раз.

ГЛОССАРИЙ

Вместе с замечательными авторами мы попробовали составить перечень наиболее важных понятий, которые употребляются для описания российской внешней политики: великодержавие, гибридная война, мессианизм, прагматизм, национальный интерес, равноправие, стратегия, стратегическая стабильность, суверенитет, справедливость. Это не классические словарные статьи, которые должны быть дистиллированными по определению, а осмысление, как те или иные понятия преломляются в прикладной деятельности.

В – Великодержавие - Андрей Цыганков

Г – Гибридная война - Василий Кашин

М – Мессианизм - Иван Сафранчук

П – Прагматизм - Мария Ходынская-Голенищева

Н – Национальный интерес - Павел Цыганков

Р – Равноправие - Николай Косолапов

С – Справедливость - Вера Агеева

С – Стратегия - Андрей Сушенцов

С – Стратегическая стабильность - Дмитрий Суслов

С – Суверенитет - Александр Филиппов

В – великодержавие

Андрей Цыганков

В теории международных отношений великодержавность связывают не только с независимостью внешней политики и безопасностью страны, но и с возможностями и влиянием, которыми обладают лишь немногие государства в мире. При этом в понятие «великая держава» вкладываются разные смыслы. Для одних речь идет о материально-силовых возможностях, для других – о статусе и престиже, для третьих – об идейно-политическом измерении и способности вести за собой силой примера. Наиболее упрощенной выглядит трактовка великодержавности представителями американского неореализма, для которого все государства одинаковы и различаются лишь силовым потенциалом.

Державное мышление отличают, по крайней мере, три принципа. Во-первых, державники выступают за раздельное рассмотрение роли внутренних и внешних факторов в развитии общества. Они убеждены в приоритетности факторов международного окружения как наименее подверженных контролю и наиболее потенциально дестабилизирующих. Внешняя политика, следовательно, не может быть лишь отражением потребностей внутреннего развития, но должна отвечать на международные вызовы. Во-вторых, державники исходят из постоянства геополитических интересов государства. У государства нет постоянных друзей и врагов, а есть лишь постоянные интересы – вслед за лордом Пальмерстоном эту максиму нередко повторяют и российские державники. Державники могут выступать сторонниками национальной идеологии, если она не сковывает государство, а помогает сформулировать и защитить его интересы. Третий принцип связан со вторым и сводится к гибкости внешнеполитических союзов. Если у государства нет миссии, но есть постоянные национальные интересы, то руководители государства должны быть готовы сотрудничать с кем угодно, но ровно настолько, насколько это необходимо для соблюдения державного интереса.

За общими компонентами и принципами (велико)державности скрываются различные исторические условия ее формирования. Каждая держава национально и исторически своеобразна, по-своему решает возникающие перед ней задачи и вкладывает в обоснование значимости избранных решений свой смысл. Для России великодержавность исторически определялась важностью сохранения внутреннего единства территориально протяженного и социально-разнородного государства. Ее смыслом является конструкция сильного, способного к управлению сложной страной государства. Без такого государства трудно представить себе собирание земель и укрепление границ в московский период, нанесение поражения сильнейшей в начале XVIII века шведской державе, участие в поддержании европейского баланса сил в XIX столетии и создание советского строя в XX веке.

Своеобразие внешних условий России включает в себя протяженность сухопутных границ, соседство с мощными государствами, пограничное положение между западной и незападной цивилизациями и другие факторы. Следует подчеркнуть и то, что в силу относительной геополической удаленности, размера и православия Россия не является органической частью Европы. Но она стремилась слиться с западным миром, при этом утверждая себя в качестве самостоятельной, культурно своеобразной державы.

Русская великодержавность подразумевает наличие (1) сферы культурно-ценностного влияния в Евразии и Европе, (2) политико-экономической самодостаточности и (3) военного потенциала, достаточного для нанесения поражения любой другой державе. Понимаемая таким образом великодержавность обеспечивает достижение стратегических целей выхода в Европу, поддержания особых доверительных отношений с Востоком и сохранения определяющего влияния на евразийском материке.

Разделяя сформулированный набор принципов мышления, русские державники представляют собой неоднородную группу, различаясь предлагаемыми стратегиями достижения целей государства. С некоторой долей упрощения можно выделить три основные группы.

К первой относятся те, кто исторически выступал за союз с Западом против общих угроз. Примерами такого сотрудничества могут быть попытки России участвовать в Первой северной войне против Швеции (1655–1660) в союзе с другими европейскими государствами. Чуть позже Россия присоединилась к Священной лиге для противостояния Оттоманской империи, подписав в этих целях в 1686 г. договор о вечном мире с Польшей, своим давним соперником. Петр I начинал свое правление с посольского путешествия, преследовавшего целью объединение европейских государств против шведской угрозы. Провозглашение России «европейской державой» и екатерининское участие в Семилетней войне укладывается в то же понимание методов державничества. Еще более важный пример – Священный союз, заключенный Александром I с другими европейскими государствами во имя предотвращения опасности, подобной той, которая еще недавно исходила от наполеоновской Франции. Во второй половине ХIХ и в ХХ столетии примерами союзов с западными странами против общей угрозы были Антанта, попытка создать антигитлеровскую коалицию в преддверии Второй мировой войны, а также открытие Второго фронта в целях нанесения поражения фашизму. В ХХI веке Россия пыталась выстроить единый союз с Западом против международного терроризма.

Ко второй группе русских державников относятся выступающие за гибкую союзническую политику, не замкнутую на странах Запада как приоритетных партнерах. В условиях, когда России не удавалось достичь целей в союзе с западными странами или добиться их поддержки, российские правители нередко уходили в относительную изоляцию для перегруппировки сил, или получения «передышки» (Владимир Ленин). В начале ХVII века после нескольких поражений в противостоянии с Польшей Россия не выходила из изоляции до 1654 г., когда она начала новое наступление присоединением Украины. В XVIII веке Россия взяла двадцатилетнюю паузу, заняв позицию нейтралитета в войне со Швецией для финансового и демографического оздоровления. После поражения в Крымской войне Россия «сосредотачивалась», проводя в жизнь политику гибких союзов, пока не смогла наконец восстановить утраченные позиции на Черном море. «Мирное сосуществование» большевиков и сталинская теория «социализма в отдельной взятой стране» тоже относились к попыткам ослабить внешнеполитическую активность для укрепления страны, вышедшей из революции и гражданской войны. Наконец к этой же группе державного мышления можно относить попытки Евгения Примакова маневрировать между Западом, Китаем и Индией после окончания холодной войны.

Для третьего типа русского державного мышления характерна наступательность, в том числе в отношениях с Западом, если последний отказывается признать важнейшие внешнеполитические интересы России. Россия неоднократно утверждала свои интересы в одностороннем порядке, невзирая на критику западных стран. В XVII веке российское государство вело многочисленные войны с Польшей и Оттоманской империей, стремясь к укреплению границ и защите балканских славян. В XVIII веке Пётр нанес сокрушительное поражение Швеции, не вступая для этого в союз с европейскими государствами. В основном успешные войны с Турцией продолжились вплоть до Крымской войны, которую Россия проиграла благодаря поддержке, оказанной Турции Англией и Францией. После внутреннего выздоровления Россия вернулась к активной политике на Балканах, нанеся туркам новое поражение в 1870-е годы. В ХХ веке большевистская доктрина «мировой революции» стала ярким примером наступательного мышления, поскольку ставила под сомнение саму систему западных государств-наций. В 1920 г. большевики даже попытались вторгнуться в Польшу для смены правительства. Во время холодной войны наступательным был курс Советского Союза, стремившегося к укреплению геополитического влияния в мире, как, например, в период Карибского кризиса в 1962 г. или в случае ввода войск в Афганистан в 1979 году. После окончания холодной войны российская наступательность проявилась в вооруженном вмешательстве в конфликт Грузии и Южной Осетии, присоединении Крыма и вступлении в войну в Сирии.

В зависимости от того, какие коалиции выстраивали державники и какого рода политику защищали внутри страны, их идейными оппонентами были представители западнического или самобытно-цивилизационного мышления. Западники опасались, что державность ослабит страну внутренне, поскольку противопоставит отсталую в материально-технологическом и политическом отношении Россию передовому Западу. Связывая российскую идентичность с Европой, западники выступают за воспроизводство на российской почве европейских политических институтов и выстраивание приоритетных, стратегических отношений с европейскими странами. Представители цивилизационного мышления нередко поддерживали державников, считая великодержавность условием защиты национальных ценностей от внешних посягательств. В то же время сторонники русской самобытности могут оказаться в числе критиков державности, если считают, что она ослабляет общество. Например, для славянофилов национальные интересы и границы были вторичны, а главным являлось создание условий для свободного общинного труда и жизни в православной вере.

Державный тип мышления традиционно поддерживался широкими слоями общества, особенно если не требовал значительных жертв со стороны населения и не оборачивался внешнеполитическими поражениями. При этом державность нередко оказывалась для русского народа тяжелой ношей, если государство решало внешнеполитические задачи за счет напряжения общественных ресурсов. Подвергаясь многочисленным опасностям извне, русские консолидировались вокруг государства для сохранения свободы от внешних посягательств, но при этом теряли свободу внутреннюю. Со временем они утратили возможности свободного общинного хозяйствования («мир») и участия в управлении и выборах князя («вече»), создав централизованное патримониальное государство. По оценке историка Георгия Вернадского, «самодержавие и крепостное право стали ценой, которую русские заплатили за национальное выживание». Военная сила, имперское могущество и способность противостоять внешним вторжениям постепенно стали самоцелью государственной политики. Бедность и крепостное право превратились в средства ускоренной мобилизации армии. Власть нередко игнорировала назревшие потребности в реформах, видя в них опасность для сложившейся в России системы правления.

Ценой внутреннего перенапряжения было ослабление внутреннего и внешнего компонентов державности. Распад советского государства – пример такого перенапряжения в результате длительного противостояния более развитым странам Запада. Традиционные опоры державности, в задачу которых входит защита безопасности государства – армия и силовые структуры – оказались в униженном положении, в то время как укрепился класс нового «боярства», или олигархов. Деморализации армии способствовала запоздалая и плохо продуманная военная кампания по стабилизации в Чечне. Население, лишившись денежных накоплений в результате олигархических в своей основе экономических реформ, не поддерживало власть. В стране подняла голову преступность, и государство не успевало реагировать на массовые нарушения законности против граждан. Конфликт исполнительной и законодательной властей, приведший к использованию силы против парламента в октябре 1993 г., довершал картину чрезвычайного ослабления государства. Во внешней политике российское руководство стремилось проводить прозападный курс, по существу отказавшись от принципов державной политики.

Постепенно, во многом благодаря усилиям созданного Совета по внешней и оборонной политике и деятельности министра иностранных дел Евгения Примакова, понятие державности вернулось в политический лексикон в качестве одного из центральных. В 2000-е гг. в целом благоприятное внешнее окружение и отсутствие угрозы войны позволило руководству страны сосредоточиться на решении внутренних задач, связанных с экономической и политической стабилизацией. Результатом стало завершение военных действий на Северном Кавказе, относительная консолидация политического класса и восстановление способности проводить независимую внешнюю политику.

Будущее российской державности связано с выстраиванием новых международных коалиций в условиях мировой турбулентности и способностью руководства страны осуществить переход к новой модели государства. С первым дело обстоит лучше, чем со вторым. Державность во внешней политике способствовала восстановлению важных и утраченных в 1990-е гг. позиций. Выдержала проверку временем ориентация на укрепление баланса сил и престижа великой державы. Уходит в прошлое мир единственной сверхдержавы. Меняется и децентрализуется Европа. Россия разворачивается к Азии, реализуя проекты Большой Евразии, Шанхайской организации сотрудничества и другие. Перед страной открываются новые возможности налаживания международного сотрудничества за пределами западного мира.

Более трудным является переход к новой государственности. Он сопряжен с комплексом мер по преодолению политического наследия 1990-х гг., связанного не столько с сильным державным государством, сколько с его отсутствием. Экономическое пробуксовывание, коррупция, ориентация на стабильность вместо развития – «родимые пятна» российского капитализма, возникновение которого связано с залоговыми аукционами, рейдерством, экспортом энергоресурсов, а также неспособностью правительства реализовать единые принципы и правила в политике и экономике. В этой области державность во многом остается благим пожеланием. Впереди трудный период, требующий новых стратегий формирования сильного и легитимного государства.

Без создания такого государства державность не может считаться полностью состоявшейся. Для державников является аксиомой, что государство должно обладать значительной свободой от вмешательства не только внешних, но и внутренних групп интересов, без чего невозможно осуществление политической стратегии в интересах общества в целом. В частности, Примаков в должности премьер-министра пытался бороться с засильем Бориса Березовского и других олигархов ельцинской «семьи». Позднее, на посту руководителя Торгово-промышленной палаты он отстаивал важность выработки и соблюдения четких правил в отношении экономики и собственности, предупреждал об опасности силовых «наездов» на бизнес. Понимал он и опасности, связанные с чиновничьим засильем и коррупцией. Сильное государство должно быть правовым и опирающимся на институты, а не на чреватые злоупотреблениями неформальные связи. Сильная исполнительная власть нуждается в независимости судов, частичной региональной децентрализации, честных выборах и борьбе с коррупцией.

В эпоху глобальной нестабильности и перехода власти выживет тот, кто сумеет приспособить к своим нуждам внешние и внутренние условия. В мире происходит масштабная перекройка рынков, региональных систем и военно-политических союзов. Современная державность должна сочетать отстаивание важнейших интересов в мире с активным выстраиванием нового миропорядка и проведением необходимых для этого внутренних реформ. Твердость защиты суверенитета предусматривает гибкое умение создавать новое и желаемое в экономической, информационной, военной и политической сферах. С осуществлением такого курса сопряжено немало трудностей, включающих в себя не только риски противодействия развитым в материально-экономическом отношении державам, но и способность выбирать растущие сферы внутреннего развития и вкладываться в перспективные международные проекты.

Г – Гибридная война 

Василий Кашин

Понятие «гибридная война» прочно связалось на Западе с Россией после присоединения Крыма. Значительную роль в этом сыграло распространение мифа о наличии у России специальной стратегии противостояния, известной как «доктрина Герасимова». Ее существование к настоящему времени опровергнуто самими авторами мифа. Но история с «доктриной Герасимова» показательна: за российскую стратегию гибридной войны были выданы идеи аналогичной стратегии Соединенных Штатов. Они, в свою очередь, сформировались у российских военных и политиков на основе осмысления опыта «цветных революций» 2000-х гг. и «арабской весны» начала 2010-х годов.   

К моменту крымских событий военные теоретики не только на Западе, но и на Востоке осмыслили различные формы невоенного противоборства государств. Высокая стоимость и чудовищная опасность современной высокотехнологичной войны требовала найти такие формы участия в конфликтах, которые позволяли бы контролировать эскалацию и добиваться целей строго дозированным применением силы. 

Эти концепции (например, в опубликованной в 1999 г. книге «Война без границ» // Unrestricted Warfare китайских полковников Цяо Ляна и Ван Сянсуя) не сводятся к распространенным в настоящее время представлениям о гибридной войне. Речь идет о комплексной стратегии противостояния великих держав с применением неограниченного арсенала методов. 

Концепции гибридной войны упрощают борьбу между государствами. Государство, взявшее их на вооружение, получает пропагандистский инструмент для демонизации противника, но наносит удар по собственной стратегической культуре. Его способности понимать намерения оппонента в результате падают. 

Гибридная война наиболее часто определяется как конфликт с использованием информационной борьбы, экономического и политического давления в сочетании с ограниченным применением вооруженной силы. Предполагается, что действия по всем направлениям помогают нивелировать превосходство Запада в обычных вооружениях. Это понятие расплывчато и опасно. Оно было введено в оборот в середине 2000-х гг., использовалось для описания войны в Ливане 2006 г., а по-настоящему популярным стало на волне украинского кризиса.   

Однако все приемы гибридной войны известны много лет, если не веков. Появление новых технологических возможностей в связи с развитием информационно-коммуникационных технологий мало что меняет в сути отношений вовлеченных в конфликт стран. На протяжении всей истории человечества любая хорошо спланированная военная кампания сопровождалась усилиями в области пропаганды, дипломатии, разведки и экономики. О том, что победа с применением именно этих инструментов предпочтительней лобового столкновения, писал еще Сунь Цзы. 

Нет ничего нового в поддержке повстанческих движений на территории иностранного государства, вводе на его территорию собственных регулярных войск под видом добровольцев и в прочих методах, часто подаваемых в качестве неизвестной и страшной угрозы. Эти методы широко применялись всеми участниками холодной войны, прежде всего, США, СССР и Китаем. Они нередко использовались и до холодной войны. 

Фактически, гибридность позволяет навешивать устрашающую этикетку «война» на широчайший спектр достаточно рутинных внешнеполитических, пропагандистских и разведывательных мероприятий, зачастую являющихся неизбежной частью межгосударственных отношений.   

Приписывание стране гибридной стратегии может рассматриваться как элемент политики по ее изоляции. 

Цель такой политики – лишить противника возможности отстаивать свою точку зрения. Любая форма разъяснения позиции, попытки защититься от обвинений и изменить позицию другой стороны могут быть теперь интерпретированы как дезинформация и информационное нападение. Появляется также возможность ограничить дипломатическую активность противника, которая по своей природе предполагает установление связей, распространение и сбор информации и влияние на точку зрения собеседника. Фактическое разрушение российско-американских каналов политической коммуникации в посткрымский период и особенно на фоне истерии с российским «вмешательством в выборы» в Соединенных Штатах в этом отношении весьма показательно. 

Россия также склонна приписывать гибридную стратегию своим оппонентам. Предполагаемая гибридная угроза со стороны Европы и США, осмысливаемая под военным углом, ведет к вполне конкретным и важным выводам, касающимся внутренней политики. В известном выступлении начальника генерального штаба Вооруженных сил России Валерия Герасимова на общем собрании Академии военных наук 1 марта 2019 г. в качестве элементов новой военной стратегии США и их союзников упоминаются «цветные революции» и «мягкая сила». Предполагается, что целью американских стратегий является «ликвидация государственности неугодных стран, подрыв суверенитета, смена законно избранных органов государственной власти». Герасимов отмечает, что Пентагон разрабатывает принципиально новую стратегию под названием «Троянский конь», которая заключается в использовании «протестного потенциала пятой колонны» с одновременным нанесением ударов высокоточным оружием по наиболее важным объектам. Соответственно, российский ответ предусматривает «комплекс мер по упреждающей нейтрализации угроз безопасности государства». 

Россия, как и прочие крупные военные державы, обладает военными и невоенными средствами борьбы, которые могут применяться в условиях мирного времени или вооруженного конфликта низкой интенсивности. Этот арсенал в его нынешнем виде создавался главным образом в эпоху холодной войны. Скрытные и не признаваемые военные вмешательства, поддержка повстанческих движений и создание «квазидобровольческих» формирований для интервенций за рубежом в сочетании с дезинформацией, пропагандой и поддержкой оппозиции использовались тогда всеми крупными странами.   

Что касается СССР, то ограниченные и тайные военные интервенции широко применялись им с раннего периода советской истории. Классическим примером можно считать вмешательство в гражданскую войну в Афганистане 1929 года. Под командованием Виталия Примакова двухтысячный отряд красноармейцев, облаченных в афганскую военную форму и вооруженных трофейным английским оружием, вторгся в эту страну. Целью знаменитого «рейда Примакова» было изменение хода войны в пользу дружественного СССР короля Амануллы-хана. Операция готовилась в тесной координации с представителями Амануллы, и к отряду Примакова присоединялись местные этнические формирования. Рейд, завершившийся захватом Мазари-Шарифа в апреле 1929 г., был предпринят, однако, слишком поздно и уже не смог переломить ход гражданской войны. Многое в его организации тем не менее можно считать характерным для подобных операций Советского Союза и постсоветской России. 

В ходе «афганской спецоперации» СССР пытался повлиять на внутренний конфликт за счет ограниченного, тайного и краткосрочного вмешательства в ключевой момент (который, как оказалось в дальнейшем, был выбран неверно). Советским силам следовало изменить ход конфликта в пользу союзника и уйти. Но они ни в коем случае не должны были выступать главной действующей силой в конфликте. СССР тщательно избегал привлекать внимание к своей операции и стремился жестко контролировать масштабы вовлеченности в войну. После того, как стало ясно, что поражение Амануллы-­хана предотвратить не удалось, СССР свернул интервенцию, невзирая на продемонстрированное подавляющее тактическое и техническое превосходство Красной Армии. 

Сходным образом осуществилось более крупное и успешное вмешательство в Синьцзяне в ноябре 1933 – апреле 1934 года. В операции в поддержку генерал-губернатора Шэн Шицая участвовали войска НКВД, замаскированные под действовавшие в регионе белоэмигрантские формирования. К ней привлекались собственно бывшие белогвардейцы, завербованные советской разведкой, а также просоветские формирования из числа местного населения. Интервенция продолжалась недолго, после решения поставленных задач советские войска ушли, оставив в Синцзяне ограниченный контингент и группу советников для наблюдения за ситуацией. 

«Квазидобровольческой» операцией было советское участие в гражданской войне в Испании. Несмотря на присутствие в стране тысяч советских военнослужащих и крупные военные поставки, вмешательство в конфликт СССР отрицалось. Советские летчики и военные советники в качестве «добровольцев» участвовали в китайско-японской войне в 1937–1940 годах. Подобная же практика продолжилась и с наступлением холодной войны. Советская истребительная авиация и зенитно-артиллерийские части с личным составом, замаскированным под китайских добровольцев, действовали в Корее. Советские летчики противостояли ВВС Гоминьдана в небе над Шанхаем в 1950 году. Советские зенитно-ракетные и авиационные части принимали участие в войне во Вьетнаме и в ряде конфликтов на Ближнем Востоке. 

Перечисленные интервенции были успешны с точки зрения достижения политических и стратегических целей Москвы. Все они следовали одной и той же модели, которая прослеживается со времен рейда Примакова в 1929 году. Это были короткие, внезапные, тщательно спланированные действия, направленные на то, чтобы в ключевой момент помочь важному союзнику, будь то дружественное государство или одна из фракций в гражданской войне. 

Операции имели разную степень секретности; как правило, СССР либо отрицал участие в конфликте в принципе, либо преуменьшал его масштабы. Главным условием успеха был тщательный расчет баланса сил, выбор времени, места и характера вмешательства. При этом сводились воедино возможности вооруженных сил, спецслужб, дипломатического аппарата. 

Сильной стороной Советского Союза при ведении таких операций была способность добиваться высоких результатов в обучении, а порой – в строительстве с нуля вооруженных сил дружественных стран или политических групп. На протяжении всей холодной войны созданные советскими инструкторами вооруженные формирования одерживали победы над противниками, обучаемыми и оснащаемыми США. 

Разумеется, речь идет о случаях, когда советские военные имели реальные возможности руководить процессом военного строительства, чего не было, например, в арабских армиях, воевавших с Израилем. Афганская кампания 1979–1989 гг. стала грубым нарушением всех старых советских принципов ведения зарубежных интервенций. Она была затяжной, масштабной, предпринятой без учета местных условий, главной силой в войне оказались собственно советские войска, а не формирования союзников. 

Тем не менее многие преимущества отечественной военной школы, прежде всего – способность налаживать работу с местным населением, создавать относительно боеспособные местные вооруженные силы и действовать совместно с ними, проявились и тогда. К моменту вывода советских войск в 1989 г. Республика Афганистан обладала армией и специальными службами, далеко превосходившими все, что было создано за 18 лет американской оккупации Афганистана после 2001 года. Падение режима Наджибуллы было связано с фактически продолжавшимся вмешательством в афганский конфликт ряда иностранных государств на фоне распада СССР и бездействия России. 

Офицеры советских вооруженных сил и спецслужб, вовлеченные в подобные операции на поздних этапах холодной войны, продолжали активную службу и с началом военных конфликтов 1990-х гг., когда этот опыт был значительно обогащен и расширен. Российские военные оказались вовлечены в столкновения на Южном Кавказе, в стабилизацию ситуации в Таджикистане в 1992–1997 годах. Но наиболее глубокое влияние на армию, спецслужбы и государственный аппарат России оказали боевые действия на Северном Кавказе в ходе двух чеченских войн. Армия и спецслужбы получили огромный опыт решения сложнейших задач при весьма ограниченных ресурсах с опорой на переговорные инструменты, агентурную разведку, взаимодействие с разнообразными вспомогательными вооруженными формированиями из местного населения. 

Присоединение Крыма, события на Восточной Украине и сирийская кампания показали, что Россия возвращается к старой модели применения вооруженных сил для обеспечения национальных интересов. Ставка делается на быстрые, внезапные действия с тщательным контролем уровня вовлечения в конфликт. Значительный опыт строительства и использования вспомогательных отрядов из числа добровольцев и местного населения, накопленный в ходе многолетних конфликтов на постсоветском пространстве, используется в полной мере. 

Такие действия едва ли делают Россию более непредсказуемой или агрессивной, чем другие державы. Даже Китай при всей его внешнеполитической пассивности последних десятилетий отметился уже в XXI веке в поддержке вооруженных формирований и непризнанных государственных образований на севере Мьянмы (так называемое государство Ва). Эта поддержка включала в себя обучение и оснащение, вплоть до поставок тяжелого вооружения. 

Интервенции США, Франции и Великобритании на Ближнем Востоке носили более систематический характер. Они сопровождались масштабным применением современных технологий, финансовых ресурсов и технических возможностей, недоступных для России. Однако результаты оказывались почти неизменно неблагоприятными для самих акторов. Они, в особенности американцы, демонстрировали неспособность к интерпретации разведданных и оценке политической ситуации. Строительство Соединенными Штатами союзных вооруженных сил из местного населения приводило к разочаровывающим результатам на фоне гигантского расхода средств. Взаимодействие американских и местных вооруженных формирований оставалось слабым. 

Российские действия на этом фоне отличаются не большей агрессивностью, а большей эффективностью. Россия в отличие от США и ряда их союзников не вторгалась в иностранные государства, штурмуя столицы и убивая политических лидеров. Россия не тратила триллионы долларов на многолетнюю оккупацию других стран, чтобы затем уйти, признав поражение. Но, применяя силу в куда меньших объемах, Россия в последние десятилетия добивалась куда большего в реализации своих политических целей. 

На стороне российской армии и спецслужб – многолетний опыт войн с сильным иррегулярным противником, получающим поддержку из-за рубежа, в условиях ограниченности собственных ресурсов. Переоснащение и реформирование российской армии в 2010-е гг. позволило резко повысить ее боевые возможности. Патриотический подъем, связанный с украинскими событиями и присоединением Крыма, обеспечил приток добровольцев для зарубежных операций в составе регулярных и иррегулярных формирований. 

Таким образом, в новых условиях российские Вооруженные силы превращаются в гибкий инструмент, который может быть использован для влияния на ситуацию в стратегически важных для России частях мира. 

Использование ярлыка гибридной войны уводит нас в сторону от того факта, что мы имеем дело с набором весьма традиционных приемов борьбы, восходящих к началу ХХ века или более ранним временам. Эти приемы используются всеми крупными игроками в современной международной политике. Но одни страны владеют ими хорошо, а другие – никак не могут научиться, даже потратив триллионы долларов и потеряв многие тысячи солдат убитыми. 

М – Мессианизм

Иван Сафранчук

Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что Россия никогда не была исключительно прагматической державой, движимой только практическими интересами. Чувство некой миссии, высшей цели России было присуще всегда.

Но исторически и в строгом смысле этого слова российское государство не является мессианским. Оно не сформировало чего-то похожего на политическую доктрину божественной предопределенности, которая обосновывала бы экспансионизм Божьим промыслом (как американский Manifest Destiny). У российской элиты никогда не было намерения способствовать политическими средствами приближению конца света и второго пришествия ради торжества Истины, к чему склонны американские правые евангелисты, время от времени обретающие влияние на внешнюю политику. Россия не была очарована цивилизаторским «бременем белого человека», как британский колониализм. И не несла в мир нерелигиозные философские идеалы, как в Новое время это делала Франция, а позже опять же – США.

Наиболее мессианским был, вероятно, советский период российской истории, когда Москва взяла на себя роль распространителя и защитника в мировом масштабе целостной философской и политико-экономической доктрины. Впрочем, после десятилетий осуществления этой миссии увлеченность ею стала быстро исчезать и в элите, и в обществе. К концу же существования Советского Союза сформировался невероятный по силе общественный и элитарный запрос на прагматизм.

Как бы сейчас ни называли внешнеполитический курс Бориса Ельцина и Андрея Козырева – наивным или идеалистическим, на самом деле он формировался именно в прагматических категориях. Избавление от излишней и идеологически обоснованной внешнеполитической нагрузки трактовалось как прагматизм, а не как идеализм (по сути, этот подход продолжал горбачёвское «новое мышление», практическим содержанием которого стало освобождение перенапрягшегося и пораженного внутренним кризисом СССР от бремени ответственности за «второй мир».)

В дальнейшем прагматизмом стали считать не столько редуцирование внешнеполитических интересов, сколько их расширение, но опять же ради удовлетворения прикладных интересов, а не воплощения в жизнь абстрактных идеалов. Хотя конкретное выражение прагматического начала в российской внешней политике в последнюю четверть века очень сильно менялось, твердая приверженность прагматизму после опыта советского мессианства все-таки остается.

Россия не является мессианской державой в «большом» смысле: она не готова убивать других и посылать на смерть своих за абстрактные идеалы и доктрины. Российское чувство миссии другое.

Россия – государство, собранное на огромном пространстве из множества неоднородных элементов, расположенное в сложных климатических и природных условиях, подвергавшееся крупным нашествиям. Своей миссией это государство всегда считало собственную способность быть – и быть не дикими, не варварами. В одной интерпретации миссия состоит в том, чтобы суметь стать развитой частью мира, то есть Западом, и в таком качестве добиться принятия в какую-то общую систему политических и социальных отношений. В другой – миссия сводится к тому, чтобы быть без (не путать с против) Запада. Эта трактовка имеет другой обязательный компонент – представление о том, что есть могущественные силы внутри и вовне, постоянно мешающие России исполнить свой долг, стремящиеся подорвать ее возможности.

Территориальная экспансия, участие в мировых делах, вершение судеб мира – все это явные свидетельства способности быть и успешности существования. Российская элита, особенно после Петра I, считала такую программу действий естественной для Российского государства. И для подобной традиции выпасть из первого ряда мировых держав – историческая катастрофа, там надо оставаться любыми средствами – миром или войной. Не случайно противодействие риску скатиться во второй, а то и третий эшелон международной политики было объявлено лейтмотивом президентства Владимира Путина в его программной статье «Россия на рубеже тысячелетий», опубликованной за день до того, как он стал исполняющим обязанности главы государства после досрочной отставки Борис Ельцина.

Насколько чувство державности распространилось на весь народ – вопрос спорный. По всей видимости, общественные настроения по этому поводу могут колебаться в очень широкой амплитуде. Но всегда находились и те, кто был за сосредоточение на себе, за снижение бремени вовлеченности в мировые дела или даже за полное выключение из них. Великие русские писатели дают яркие примеры таких мыслей. Лев Толстой еще в «Севастопольских рассказах» обращал внимание на то, как чужда война русским крестьянам, а в дальнейшем чрезвычайно саркастично представлял геополитические, военные предприятия («Сказка об Иване-дураке и его двух братьях…») и даже характеризовал войну как «вредное учреждение», ставя ее в таком качестве в один ряд с рабством и проституцией (эссе «Так что же нам делать?»). Или Александр Солженицын в манифесте «Как нам обустроить Россию?»: «Пробуждающееся русское национальное самосознание во многой доле своей никак не может освободиться от пространнодержавного мышления, от имперского дурмана. (…) Это вреднейшее искривление нашего сознания: “зато большая страна, с нами везде считаются”. (…) Могла же Япония примириться, отказаться и от международной миссии, и от заманчивых политических авантюр – и сразу расцвела. Надо теперь жестко выбрать: между Империей, губящей прежде всего нас самих, – и духовным и телесным спасением нашего же народа».

Споры о том, в каком виде России существовать, продолжатся – у них давняя традиция. Но мощное стремление быть вопреки нескончаемым препятствиям (быть собой, но не пространством, признанным варварским) и стало миссией России. За века осуществления этой миссии у страны появился и некоторый собственно мессианский элемент. Но состоит он не в том, что Россия хочет переделать мир в соответствии с какой-то определенной программой, а в вере, что с Россией мир лучше, чем без нее.

П – Прагматизм

Мария Ходынская-Голенищева

В основе понятия «прагматизм» лежит примат пользы/выгоды, которую способно принести то или иное действие. Эвентуальные практические последствия определяют целесообразность конкретных шагов и одновременно служат критерием их эффективности. Философский словарь приводит слова одного из видных представителей прагматизма, американца Уильяма Джеймса: «Истина есть то, что лучше всего работает на нас».

Прагматизм – один из основополагающих принципов российской внешней политики. При некоторой абстрактности термина он имеет вполне конкретное содержание. Так, Концепция внешней политики России от 2016 г. ориентирует дипломатов на работу в пользу создания благоприятных внешних условий для поступательного и устойчивого внутреннего развития. Среди них – обеспечение безопасности страны, ее суверенитета и территориальной целостности, формирование пояса добрососедства с сопредельными государствами, содействие повышению конкурентоспособности экономики России, ее технологическому обновлению, повышению уровня и качества жизни населения.

Рациональна российская интеграционная политика на постсоветском пространстве и в Евразии (СНГ, ЕврАзЭС, ШОС), которая должна привести к формированию широкого интеграционного контура (инициатива Большого евразийского партнерства). Позитивная, неконфронтационная повестка этих объединений предоставляет возможность не распылять ресурсы и сосредоточиться на задачах обеспечения ускоренного темпа развития в государствах-членах. Прагматична линия России и в относительно новых, отвечающих духу времени институтах глобального управления. Например, в БРИКС, где, кроме всего прочего, проводится курс на создание альтернативы доллароцентричной валютно-финансовой системе: наличие подобной «подушки безопасности» приобрело для России особую важность в контексте деградации отношений с Западом после 2014 г., включая обмены санкционными ограничениями.

Единственно рациональным с военно-политической точки зрения (и соотнесенным с общественным запросом, обусловленным ощущением исторической несправедливости) стало решение о воссоединении Крыма с Россией. Реалистичная, трезвая оценка ситуации вкупе с глубокой проработкой возможных сценариев и их последствий предопределили активное участие Москвы на уровне высшего руководства в выработке Минских договоренностей, связавших Киев и крупных европейских игроков соответствующими обязательствами с выгодной для России последовательностью шагов.

Высоким уровнем прагматизма характеризуется российская политика на сирийском направлении. В основе принятого руководством страны решения о начале военной операции в Сирийской Арабской Республике (САР) лежали интересы, связанные прежде всего с обеспечением национальной безопасности. В 2015 г. в рядах террористических групп сражались, по разным оценкам, до 6 тыс. выходцев из России и постсоветских республик, существовала угроза их возвращения. Нарратив Запада, пытавшегося навязать впечатление о российской линии в Сирии как о иррациональной («Москва поддерживает диктатора-союзника»), противоречил предыстории конфликта: Башар Асад посетил Москву на пятый год президентства (первый его зарубежный визит в качестве главы государства состоялся в Париж, второй – в Лондон); до кризиса Россия занимала лишь девятое место в товарообороте Сирии (3%).

Исключительный прагматизм российской линии на сирийском направлении проявился в деидеологизированном подходе, позволившем договариваться по отдельным аспектам урегулирования (прекращение огня, параметры политического урегулирования, выправление гуманитарной ситуации и так далее) со всеми внешними игроками. Так, в период, когда российско-американские отношения находились в низшей точке развития, Москва и Вашингтон выполняли роль сопредседателей Международной группы поддержки Сирии (2015–2016 гг.), согласовали параметры режима прекращения боевых действий в САР (февраль 2016 г.), достигли договоренностей о деэскалации в Восточном Алеппо (декабрь 2016 г). С учетом неоднократно озвученной Россией принципиальной позиции о нелегитимном характере военного присутствия США в Сирии ничем, кроме как соображениями прагматизма, нельзя объяснить российско-американские договоренности о деконфликтации, в течение нескольких лет обеспечивающие отсутствие инцидентов «в воздухе» и «на земле».

Россия с рациональных позиций подходила к подбору внешних партнеров для диалога по сирийскому урегулированию. Яркий пример – астанинский формат (Россия, Иран, Турция) – объединение трех государств с несовпадающей, порой прямо противоположной повесткой. Сугубо реалистичный подход, продемонстрированный всеми странами-гарантами, позволил достичь важнейших договоренностей по прекращению боевых действий в САР, созданию зон деэскалации (2017 г.), а также сформировать Конституционный комитет (2018 г.). Сепаратная переговорная работа на двустороннем уровне с крупными региональными игроками, имевшими влияние на группы вооруженной оппозиции, – Турцией, Катаром, Саудовской Аравией, Египтом и другими – позволила перевести под контроль сирийского правительства такие стратегические районы (бывшие «зоны деэскалации»), как Восточный Алеппо, Восточная Гута, Хама/Хомс, Восточный Каламун, части провинций Сувейда, Кунейтра, Дераа, при этом не подорвав потенциала астанинского формата, создавшего эти зоны.

Отдельно стоит упомянуть российско-турецкий переговорный трек. Прагматизм вновь позволил преодолеть глубокий кризис между Москвой и Анкарой, который вызвали действия турецких ВВС, сбивших российский бомбардировщик Су-24 из состава группировки ВКС России, – тогда погиб один из катапультировавшихся пилотов Олег Пешков. После жесткой реакции Москвы и принесенных Анкарой (далеко не сразу) извинений диалог между Россией и Турцией возобновился и был максимально плодотворным: удалось договориться по окончательному решению проблемы Восточного Алеппо и согласовать условия деэскалации в Идлибе (2018 г.) и на северо-востоке САР (2019 г.).

Лишенная догматизма и конъюнктурных колебаний, последовательная линия России в сирийском урегулировании, вопреки некоторым прогнозам, не только не привела к ухудшению отношений нашей страны с суннитскими государствами, но, напротив, способствовала упрочению позиций Москвы в ближневосточных делах, закрепила за Россией образ надежного партнера.

На этом фоне некоторая отстраненность России в йеменских делах и осторожное балансирование в Ливии – также пример прагматичности и основанной на ней неготовности повышать ставки в ситуациях, развитие которых мало затрагивает национальные интересы России. Это не мешает Москве оставаться участником многосторонних форматов урегулирования йеменского и ливийского конфликтов, оказывать ощутимую поддержку соответствующим усилиям ООН.

Посредничество (как минимум в предоставлении московской площадки) в межпалестинском и межафганском примирении, без которых во многом девальвируются коллективные усилия по стабилизации ситуации на Ближнем Востоке и в Афганистане, – также мера, не превышающая полезную норму вовлеченности, но позволяющая оказывать необходимое влияние на соответствующие процессы.

Н – Национальный интерес

Павел Цыганков

Крен в сторону национальной политики, заметный сегодня во многих странах, в том числе ранее ориентированных на «трансферт суверенитета», вновь привлекает внимание к несколько подзабытому понятию «национальный интерес». Парадокс, однако, в том, что в науке о международных отношениях не прекращаются дебаты о его содержании. Будучи центральным для политического реализма, оно энергично оспаривается другими теоретическими школами.

С точки зрения канонического реализма конфликтная природа международных отношений является неизбежным следствием отсутствия в них верховной власти. В таком контексте государства постоянно испытывают страх за своё существование и им приходится полагаться только на свои собственные силы. Поэтому национальный интерес – это, прежде всего, рациональное осознание потребности государства в безопасности, что предполагает защиту не только физического выживания, но и территориальной целостности, независимости, экономического благосостояния и культурной идентичности. Безопасность зависит от положения государства в международной системе относительно других государств. А поскольку это положение производно от распределения способностей государств (в первую очередь в военном отношении), постольку национальный интерес определяется «в терминах власти (силы)», как считал один из основоположников реализма Ганс Моргентау.

Однако уже в рамках самого канонического реализма разгораются дискуссии. Так, Моргентау и Генри Киссинджер разошлись в оценке соответствия вьетнамской войны американскому национальному интересу. Возникшие впоследствии новые версии реализма – неореализм, наступательный реализм, неоклассический реализм – внесли дополнительные нюансы в релятивизацию понятия национального интереса.

Еще большей критике оно подверглось со стороны других теоретических течений. Позитивисты указали на его неоперациональность и даже антинаучность, ввиду невозможности его эмпирической верификации. В свою очередь, согласно либералам, национальный интерес определяется не внешней средой, а внутренними социетальными потребностями государства, которые являются не унитарными, а плюралистическими. В конечном счете национальный интерес представляет собой совокупность интересов тех групп, которым удается навязывать собственные политические предпочтения в качестве государственных. Хотя национальные интересы отражают приоритеты частного характера, они необязательно являются эгоистическими. По мнению неолибералов, понятие «национальный интерес» правомерно использовать только при условии, что его содержание составляют моральные нормы и глобальные проблемы, например, индивидуальные свободы. Сторонники экономического неолиберализма готовы согласиться с рациональностью, движущей силой национального интереса, и стремлением к безопасности как его главной составляющей, но лишь в аспекте рыночного измерения.

Конструктивисты предлагают свое объяснение интересов и условий, в которых они формируются и изменяются. С их точки зрения, национальные интересы основаны на идентичности и конструируются не столько самими государствами, сколько разделяемыми нормами и ценностями, которые структурируют международные отношения и придают им смысл. Критические теории, исследуя дискурс национального интереса, находят в нем интересы тех, кто его формулирует. Наконец, специалисты такого научного направления, как анализ внешней политики, настаивают, что она зависит от индивидуальных особенностей лиц, принимающих решения и от организационных процедур, представляя собой результат компромисса между бюрократическими структурами, члены которых зачастую думают вовсе не о национальном интересе.

Таким образом, содержание понятия «национальный интерес» выглядит размытым, а его роль во внешней политике – неочевидной.

Впрочем, сегодня в международно-политической науке сложилось понимание того, что разнобой в трактовке национального интереса не доказывает его «отсутствия» как мотива внешней политики и неэффективности как аналитического инструмента. Дискуссии полезны уже тем, что позволяют понять, каких ошибок следует избегать при анализе содержания и роли национального интереса в международном поведении государства. Уроки таких дискуссий сводятся к следующему.

Во-первых, необходимо помнить, что ни одна теория не дает полного объяснения национальных интересов. Поэтому не стоит опираться на одну из них, но использовать достижения каждой. Конкурируя, они дополняют друг друга и выявляют ошибки.

Во-вторых, не стоит противопоставлять интересы и ценности. Национальные интересы не могут не опираться на ценности, точно так же, как ценности невозможно понять вне национальных интересов. Не случайно реалисты (Арнольд Уолферс), говорят о том, что национальная безопасность объективно означает отсутствие угроз для приобретенных ценностей и субъективно – отсутствие страха, что эти ценности подвергнутся нападению.

В-третьих, в основе объясняющей функции национального интереса лежит признание связи внешней политики государства с его историей, географией, культурой, ментальностью и традициями народа, с его самобытностью. Хотя национальная идентичность со временем меняется, нельзя отрицать и ее преемственности.

Наконец, опора на интересы помогает лучше понять мотивы и оценить эффективность внешней политики государства в контексте конкретной международной обстановки, связанной с политикой и действиями других государств. Как писал еще в XIX веке русский дипломат Сергей Татищев, «в международных отношениях пользы и нужды родины – в постоянном столкновении со стремлениями и потребностями чужих стран».

Иначе говоря, реализация национальных интересов, как и внешней политики в целом, зависит не только от осознанного, научно обоснованного формулирования их содержания, но и от восприятия лидерами государства «польз и нужд своей родины и стремлений других стран».

В российских дискуссиях начала 1990-х гг. о национальных интересах страны доминировала идея, согласно которой ценности либеральной демократии автоматически должны были решить проблемы безопасности и развития страны. Устами главы МИДа Андрея Козырева было заявлено, что никаких особых национальных интересов у России нет: главное – присоединиться к сообществу цивилизованных стран Запада. Сотрудничество с ними будет сопровождаться серьезной экономической помощью США и стран ЕС. Во внешней политике был провозглашен общий курс с Западом на дружеские, даже союзнические отношения. Однако, несмотря на все уступки, экономических и финансовых дивидендов от Запада Россия не получила. Займы МВФ и Мирового банка были предоставлены ей на обычных, то есть крайне жестких условиях. Западные партнеры не только не оказали постсоветской России масштабной помощи, но и всячески препятствовали восстановлению ее экономического потенциала.

Интервенция НАТО в Боснии (1994), решение о расширении альянса на Восток, резкий рост антилиберальных настроений внутри страны вынудили Бориса Ельцина в 1995 г. заменить Козырева на посту министра иностранных дел Евгением Примаковым. С самого начала Примаков проводит линию на отстаивание национальных интересов страны и выступает с идеей многополярного мира. Будучи реалистом, Примаков считал нормальным, что на пути проведения независимой внешней политики у России могут возникать противоречия с другими странами. В то же время он видел свою задачу не в противостоянии Соединенным Штатам и Евросоюзу, а в отстаивании права России на самостоятельные позиции в вопросах, касающихся ее национальных интересов и собственных ценностей.

Придя к власти в 2000 г., президент Владимир Путин провозгласил деидеологизацию и прагматизм российской внешней политики. Вместе с тем, несмотря на резкое осуждение натовских бомбардировок Белграда и силовое отделение Косово от Сербии, он не собирался дистанцироваться от Запада. Так, в 2001 г. он был первым главой государства, кто выразил сочувствие и солидарность Вашингтону в связи с террористическими актами против Америки и предложил совместные действия против общей угрозы.

Однако последующий опыт взаимодействия с евроатлантическим сообществом постепенно создавал у значительной части российских правящих элит и политического класса устойчивое представление о нежелании «партнеров» идти на равноправное сотрудничество и признавать право России иметь собственные интересы, осуществлять внутренний и внешний национальный суверенитет. Запад все больше воспринимается как «другой» с отрицательным знаком, а российская идентичность – как незападная. Это стало одним из важных факторов поворота России на Восток, дальнейшего укрепления отношений стратегического партнерства с Китаем на основе взаимных интересов.

Постепенно повышая военно-силовой потенциал, Россия проводит все более активную национально-ориентированную политику на мировой арене. Рубежными в этом смысле стали 2007 г. («мюнхенская речь» Путина), 2008 г. («пятидневная война» с Грузией), 2014 г. (кризис вокруг Украины). В 2015 г. Российская Федерация начала военную операцию в Сирии по просьбе правительства этой страны. Борьба против международного терроризма – один из приоритетов российской политики национальной безопасности.

Успехи российской дипломатии несомненны. Они особенно заметны на Ближнем Востоке, где посредничество России позволило сблизить позиции, казалось бы, непримиримых противников (Сирия, Иран, Турция), отчасти в СНГ, где удалось добиться единых подходов России и Запада по урегулированию политического кризиса в Молдавии. Сложнее ситуация в Европе, по-прежнему далек от серьезных сдвигов в сторону разрешения украинский конфликт. И практически на нуле находятся отношения с Америкой, несмотря на противоречивые сигналы со стороны Дональда Трампа.

Западные санкции не смогли ослабить российскую внешнюю политику, но серьезно повлияли на экономику. Не сломив ее, они обнажили остроту проблемы модернизации и выхода на новый уровень производительности. Эксперты сходятся в том, что именно экономическое отставание, недостаточный уровень благосостояния и качества жизни представляют собой самое слабое звено российского национального интереса.

Р – Равноправие

Николай Косолапов

Равноправие – одна из ключевых социальных ценностей в современном мире. Во внешней политике бывшего СССР и постсоветской России ей придается большое значение. Упоминание равноправия как принципа, ценности и цели содержится во всех основополагающих документах РФ – от Конституции до концепций и стратегий. Но каковы реальные проявления равноправия в межгосударственных отношениях?

За последние две тысячи лет мысль о равенстве претерпела в еврохристианской культуре сложнейшую и далеко не завершенную эволюцию. Равенство людей как акта и результата творения; равенство их перед Богом; равенство между собой как следствие первого и второго; равенство независимо от их социального положения, званий, рода занятий, доходов… Все эти интерпретации равенства распространяются лишь на межличностные отношения.

Вопрос, распространяется ли идея равенства на людей, принадлежащих к разным вероисповеданиям, в рамках религиозного сознания неизменно решался отрицательно. Однако сам этот вопрос выводил идею равенства на социальный уровень. Светская жизнь востребовала право, а с ним пришла необходимость установления критериев равноправия (или отсутствия, отрицания оного). Этот подход открывал принципиальную возможность (не всегда реализовывавшуюся) признания равенства людей даже в мультиконфессиональной среде. Классовый подход (не Марксом придуманный) окончательно перенес проблемы равенства и равноправия на уровень массовых социальных явлений и процессов.

Но при ближайшем рассмотрении взаимоотношения церкви и светских властей, последних между собой, власти и народа, социальных групп и классов оставались по сути межличностными. Восстававшие рабы и крестьяне, Реформация, революционеры во Франции XVIII в. и в России начала XX в., все общественные движения прошлого неизменно боролись с персонализированным противником и только потом и реже – с институтами и порядками.

Вестфальская система международных отношений, затем колониализм и распространение капитализма по миру выдвинули проблему равноправия на уровень межгосударственных отношений. В Вестфальских соглашениях особо оговаривалось, что их положения не распространяются на мусульман и исламские страны. Европейское международное право конца XIX – начала XX вв. делило страны на цивилизованные (западно-христианские), полуцивилизованные (к ним причислялись православно-христианские) и нецивилизованные (все прочие). Причем если войны между первыми считались недопустимыми, то в отношении вторых применение силы рассматривалось как приемлемое, а третьих – как иногда необходимое[1]. Проблема равноправия захватила тем самым интенсивно развивавшийся уровень межинституциональных отношений.

Войны и революции первой половины ХХ в. связали три уровня равенства и равноправия – межличностный, макросоциальный и институциональный (включая межгосударственный) – в единый и уже нерасторжимый комплекс со многими присущими ему внутренними противоречиями.

На первый план вышло равноправие. Оно предполагает наличие правовой системы, в рамках которой только и могут быть определены права. В межгосударственных отношениях роль такой системы выполняет международное право, являющееся по сути сложным и внутренне также противоречивым комплексом межправительственных соглашений. Это означает, что при серьезных изменениях внутри наиболее весомых государств и/или в международном порядке производная от них международно-правовая система может и, скорее всего, будет меняться. При этом политическое сознание в разных частях мира способно еще долгое время сохранять инерцию прошлых представлений, стандартов и норм.

Декларация прав человека (1948 г.) и ряд последующих международных документов в целом конкретизировали современное понимание этих прав. Устав ООН, Венская конвенция 1961 г., ряд других хорошо известных документов выполнили схожую функцию применительно к суверенитету государств и их политическому равноправию. Источником дестабилизаций остается уровень макросоциальный, на котором «обитают» такие неопределенные явления и понятия, как «права народов» (кто и по каким критериям признается «народом»; есть ли у народов не только права, но и обязанности, и если да, то по отношению к кому; могут ли народы наказываться за недолжное отправление их обязанностей, и если да, то кем, на основании чего и как) или «права меньшинств» (кто такие «меньшинства», по отношению к кому, на какой территории и прочая – см. выше).

Глобализация ставит объективный вопрос: будет ли институт государства встроен в какую-то надгосударственную систему – финансовую, религиозную, идеологическую, иную – или же, напротив, сами государства (или какая-то их часть) станут определять политико-экономическое, культурное ее содержание. В ответе на этот вопрос особое значение приобретает политико-правовой и социально-политический статус государства в международной системе.

Но в какой конкретно системе? Для Соединенных Штатов, уверовавших в реальность своей «победы» в холодной войне, это американоцентричный (в жестком варианте) или западоцентричный (в мягком) миропорядок. Россия как страна, «проигравшая» холодную войну, обязана встраиваться в этот порядок на условиях Запада – что, в общем-то, по-своему логично. Однако для России, Китая и ряда других государств международная система 2000-х гг. – переходная от американоцентричности к полицентричности. Состоится такой переход или возникнет нечто неожиданное, время покажет. Но и с западной, и с незападной, в том числе российской, точек зрения мир пребывает в состоянии перехода – значит, четкие критерии порядка, прав, статуса государств и их реального (а не политико-правового только) равноправия либо его отсутствия нарушены. Причем процесс их размывания продолжается, кристаллизация новых критериев пока не просматривается.

После развала СССР Россия признана в мире как государство – продолжатель бывшего Союза, а не его правопреемник. В 1990-е гг. это позволило успешно решить задачи тактического плана, прежде всего, сохранить место страны – постоянного члена Совета Безопасности ООН, членство в других международных организациях, решить вопросы с зарубежной собственностью бывшего Союза и ряд других. Но закономерно, что в долговременном плане все заметнее становятся и издержки такого решения: Россия де-факто по всем характеристикам все-таки другое государство, а не продолжение СССР. Как другое государство, Россия – главный победитель в холодной войне. Без ее усилий не рухнул бы СССР, и в этом плане ее претензии на весомую роль в мире и на равноправные отношения с Соединенными Штатами и Западом в целом более чем обоснованы. Как государство-продолжатель – она лишь страна, потерпевшая поражение в холодной войне и – с точки зрения Запада – ищущая реванша, стремящаяся изменить комфортное для Запада мироустройство.

Переходный характер современной международной системы ставит и другой вопрос: равноправие – с кем и в чем. Вряд ли России нужно равноправие с американцами в «праве» на интервенции, организацию «цветных революций», замену неугодных режимов и тому подобное. Конечно, логика международных процессов может в отдельных случаях вынудить действовать схожим образом. Но в долговременной перспективе России нужно не равноправие с США или кем бы то ни было еще в проведении имперской политики, а принуждение Соединенных Штатов к равноправию с другими государствами. Разумеется, одной России такая задача не под силу.

У проблемы равноправия есть и политико-психологическая сторона. Как идея и ценность равноправие может быть мощным источником мотивации и эффективным инструментом построения более безопасного и справедливого мира. Но, как и любая иная идея и ценность, равноправие при определенных обстоятельствах способно превращаться в свою противоположность. И тогда стремление уравнять всех во всем и со всеми может вести в лучшем случае к потере здравого смысла, в худшем – к слиянию с исторически сложившимися фобиями и комплексами, что чревато эффектом «вечно обиженных» и/или наделением себя полномочием отказывать тем или иным государствам, социальным группам в равноправии или даже в правах вообще.

С – Справедливость

Вера Агеева

Справедливость – одно из центральных и наиболее часто упоминаемых понятий российской внешней политики начала XXI века.

Категория справедливости по отношению к межгосударственным делам вошла во внешнеполитический лексикон еще в XIX веке: Александр Горчаков не раз повторял, что «нет таких расходящихся интересов, которые нельзя было бы примирить, ревностно и упорно работая над этим делом в духе справедливости и умеренности»[2]. Данный подход позволил ему, с одной стороны, отстаивать российские стратегические интересы, в частности, путем пересмотра Парижского мирного договора 1856 г. и возврата Черного моря в зону российского влияния, с другой – сохранять взаимовыгодные отношения с ведущими европейскими державами сообразно текущей расстановке сил.

Идеи справедливого миропорядка также легли в основу концепции Гаагских мирных конференций, проведенных по инициативе российского императора Николая II в 1899 и в 1907 гг., по итогам которых были приняты первые международные конвенции о законах и обычаях войны, заложившие основы международного гуманитарного права. Как подчеркивал Федор Мартенс, российский юрист, дипломат, один из главных организаторов Гаагских конференций, цель заключалась не в поисках утопических рецептов установления вечного мира, а в «устройстве международной жизни на основах права и справедливости», в наведении порядка «там, где царит произвол»[3].

В условиях холодной войны и биполярного противостояния категория справедливости была почти исключена из словаря советских дипломатов: ни Вячеслав Молотов, ни Андрей Громыко не видели в ней отображения реалий мирового устройства того времени.

Однако в новейшей истории России произошел ренессанс идей справедливости по отношению к международному миропорядку. Редкий внешнеполитический термин мог бы конкурировать по числу упоминаний и в программных документах, и в официальных выступлениях политического руководства современной России. Интересно, что нынешняя внешнеполитическая интерпретация идеи справедливости явно перекликается с традициями русской философии конца XIX – начала XX века. Российская внутренняя политика не раз вдохновлялась идеями русских философов: в посланиях Федеральному собранию Владимир Путин ссылался и на Алексея Лосева, и на Льва Гумилева, и на Николая Бердяева, объясняя российскую модель консерватизма и ее укорененности в российской ментальности. По отношению к внешней политике востребованными оказались образ «цветущей сложности» Константина Леонтьева и идеи справедливости и правды Владимира Соловьева и опять же Николая Бердяева.

Правда-истина и правда-справедливость всегда были одними из центральных категорий русской мысли, которая изначально зародилась как историософская и социально-ориентированная. Она была сосредоточена на вопросах: что замыслил Творец о России, что есть Россия, какова ее судьба и какова ее роль в мировом историческом процессе, целью которого является построение справедливого миропорядка. «Всем предписана одна правда в двух своих степенях: как закон справедливости и заповедь совершенства. Вторая предполагает первый, то есть закон справедливости, безусловно, обязательный всегда и во всем», – писал Соловьев. Однако мировая справедливость не должна ограничиваться юридической интерпретацией: согласно Бердяеву, законническая трактовка не только онтологически неверна, но и практически опасна, так как «насильственное осуществление правды-справедливости во что бы то ни стало может быть очень неблагоприятно для свободы, как и утверждение формальной свободы, может порождать величайшие несправедливости».

В отличие от философов начала ХХ века российские дипломаты и политики эпохи глобализации стремятся подчеркнуть важность юридических норм и верховенства права как основы справедливой международной системы. Данная идея проходит красной нитью сквозь все редакции Концепции российской внешней политики с 2000 года. Согласно главному внешнеполитическому документу России, центральным элементом системы была и должна оставаться ООН, которая обладает «уникальной легитимностью» (2008) и является основной организацией, регулирующей международные отношения. Залогом стабильности справедливой международной системы выступают равноправные и партнерские отношения между странами, которые совместно должны выстраивать международную архитектуру «на коллективных началах».

Интересно, что в современной интерпретации понятие справедливости всегда соседствует с демократическими принципами. Так, одной из основных целей внешней политики декларируется «формирование стабильного, справедливого и демократического миропорядка», а в сфере экономического сотрудничества – построение «справедливой и демократической глобальной торгово-экономической и валютно-финансовой архитектуры».

На протяжении 2000–2013 гг. целый ряд региональных конфликтов оценивался Кремлем именно сквозь призму идеи справедливости. В Концепции внешней политики 2000 г. утверждалось, что требуется справедливое рассмотрение статуса Каспийского моря, который бы учитывал законные интересы всех сторон; там же постулировалось, что Россия будет «содействовать достижению прочного и справедливого урегулирования ситуации на Балканах, основанного на согласованных решениях международного сообщества» и гарантирующего территориальную целостность Союзной Рес­публики Югославии. Разрешение конфликта в Афганистане также видится современным российским лидерам с точки зрения справедливости: Россия всегда стремилась и продолжает стремиться к прочному и справедливому политическому урегулированию афганской проблемы и недопущению экспорта терроризма и экстремизма из этой страны.

В 2013–2014 гг. запрос на справедливость в международных отношениях фактически стал лейтмотивом Валдайских речей Владимира Путина, которые были обращены в первую очередь к широкой мировой общественности. В октябре 2013 г. президент заявил, что Россия, демонстрируя в своей внешней политике силу, всегда проявляла ее благородно и справедливо. Миропорядок, установленный по итогам и Венского конгресса 1815 г. и ялтинских соглашений 1945 г. при очень активной роли России, обеспечил долгий мир и справедливое мироустройство, которое отображало текущее распределение сил в мировой политике. При этом Путин подчеркнул, что Россия всегда дистанцировалась от несправедливных международных решений, каким, к примеру, был Версальский договор, создавший предпосылки для будущей Второй мировой войны.

В посткрымский период категория справедливости стала особенно важной. В Валдайской речи в октябре 2014 г. российский президент упомянул это слово в разных вариациях 8 раз. Речь преисполнена горечью от понимания образовавшейся пропасти между Россией и коллективным Западом. Истинной причиной явился отнюдь не Крым и будущее Украины, а накопившиеся противоречия, основанные на различных интерпретациях мирового порядка, который с российской точки зрения представляется однозначно несбалансированным и несправедливым. Истоки его – в итогах холодной войны, которая завершилась не заключением «мира» с понятными и прозрачными договорённостями о соблюдении имеющихся или о создании новых правил и стандартов, а иллюзией победы одного блока над другим и последующей за ней эйфорией, абсолютизирующей одну социально-экономическую модель как идеальную и всем подходящую. Объективность и справедливость принесли в жертву политической целесообразности, а юридические нормы подменили произвольным толкованием и пристрастными оценками. Вдобавок так называемые победители, объединившись, ввели практику наказаний для несогласных: к ним Путин относит и силовые акции, и экономическое и пропагандистское давление, и вмешательство во внутренние дела, и апелляции к некой «надправовой» легитимности, когда надо оправдать неправовое урегулирование тех или иных конфликтов, и устранение неугодных режимов. Заканчивая описание сложившейся в мире ситуации, Путин сказал: «Давайте зададимся вопросом, насколько всем нам комфортно, безопасно, приятно жить в таком мире, насколько он справедлив и рационален?».

В 2016 г. справедливость становится одной из основных российских внешнеполитических категорий: в Концепции внешней политики 2016 г. появляется отдельный параграф под названием «Формирование справедливого и устойчивого мироустройства», который входит в раздел «Приоритеты Российской Федерации в решении глобальных проблем». В этом параграфе вновь повторяются идеи о верховенстве права и закона, а также о центральной роли ООН. Новеллой раздела является установка на обеспечение «устойчивой управляемости мирового развития», которая должна строиться на «коллективном лидерстве ведущих государств», круг которых не должен быть ограничен привычным списком развитых стран, но в обязательном порядке должен отображать географическое и цивилизационное (sic!) мировое разнообразие. В практической плоскости российская идея справедливости по отношению к международному мироустройству апеллирует к более значимой роли интеграционных объединений развивающихся стран – таких, как G20, БРИКС, ШОС и РИК.

Цивилизационное измерение идеи справедливости появляется также в разделе «Современный мир и внешняя политика Российской Федерации» Отдельное внимание уделено формированию «ценностных основ совместных действий с опорой на общий духовно-нравственный потенциал основных мировых религий, а также на такие принципы и понятия, как стремление к миру и справедливости, достоинство, свобода, ответственность, честность, милосердие и трудолюбие». Согласно документу, только на основе таких ценностей можно достичь подлинного объединения усилий международного сообщества.

Также с 2016 г. для Российской Федерации становится важным установление справедливой системы регулирования интернета, поскольку за последние годы всемирная сеть стала отдельным, требующим специального подхода измерением международных отношений. Позиция России по этому вопросу была отражена и в Концепции внешней политики, и в Доктрине информационной безопасности 2016 года. Суть ее состоит в том, чтобы содействовать справедливому распределению между странами ресурсов, необходимых для обеспечения безопасного и устойчивого функционирования Интернета, основанного на принципах доверия.

Установки на поиск и создание справедливой модели мироустройства, закрепленные в основополагающих внешнеполитических документах Российской Федерации, являются отражением видения российской политической и дипломатической элитой мировой политики и места в ней России. Евгений Примаков в своих трудах по внешней политике уделял значительное внимание этому направлению работы российского МИДа. Его размышления помогают глубже понять, почему категория «справедливости» стала одной из основных. В книге «Мир без России? К чему ведет политическая близорукость» (2009) Примаков возвращается к истокам сложившегося в начале XXI века миропорядка и доказывает, что «однополярный момент» был, во-первых, стратегической целью США, которые стремились к безраздельному доминированию в международных отношениях, а во-вторых, по сути являлся иллюзией, которая строилась на убежденности зарубежных партнеров в их «победе» над СССР в холодной войне. Данная интерпретация показала свою несостоятельность во время финансового кризиса 2008 г., который продемонстрировал, что Соединенные Штаты неспособны единолично управлять ни мировой политикой, ни мировой экономикой. Более того, такого рода концепция уже тогда не соответствовала международным реалиям, в которых развивающиеся страны начали играть более весомую, в том числе финансовую, роль.

Согласно Примакову, уроки конца XX – начала XXI вв. должны быть усвоены мировым сообществом, а новая система международных отношений – построена на сбалансированных и справедливых началах, которые не позволят позволять одной стране брать на себя слишком большие обязательства и одновременно будут отображать изменившуюся архитектуру мировой политики.

C – Стратегия

Андрей Сушенцов

Осыпание мирового порядка – метафора, вокруг которой строится доклад Валдайского клуба 2018 г., – продолжается. Наблюдатели все чаще затрудняются объяснить логику происходящего и указать направление перемен. В условиях нарастающего хаоса все большее значение обретают действия отдельных государств. Таким образом, внимание с уровня системы переключается на уровень ее участников, конкретных стран.

Но как измерить субъектность стран в международной системе? Какие из них более или менее важны? Ведь разница между потенциалами бывает драматична, но далеко не всегда потенциалы конвертируются в значимые внешнеполитические достижения. Вероятно, наиболее точным общим знаменателем является качество внешнеполитической стратегии государств. В этом контексте важны не только крупнейшие игроки, но и малые страны, которые смогли разработать комплексную внешнеполитическую стратегию, ставшую для них мультипликатором мощи. Можно сказать, что в высшей лиге мировой политики играют только качественные стратегии.

Прототип модельного государства в анархичном мире – Израиль. Эта небольшая и молодая страна, находящаяся во враждебном окружении, выстроила внутреннюю мотивацию и внешнеполитическую стратегию, нацеленные на максимальное использование ограниченных ресурсов для национального развития. Кандидатами в число государств с оптимальными стратегиями можно назвать несколько стран, находящихся в сложных геополитических условиях: Южная Корея, Финляндия, Узбекистан. Но каковы критерии качества стратегии?

Попробуем деконструировать само понятие стратегии. Классическое определение гласит, что стратегия – это способность правильно соотносить внешнеполитические цели с ресурсами. Но не менее важными составными частями ее являются и несколько других компонентов.

Во-первых, способность элит правильно выстраивать причинно-следственные связи в происходящем и формировать цели внешней политики, исходя из подлинных, а не мнимых потребностей развития. Другими словами, умение адекватно осознавать собственные потребности и не выдвигать ложных целей.

Во-вторых, стратегическая культура, которая выступает как своеобразная «кредитная история» использования силы в прошлом и является продуктом накопленного опыта великодержавной политики. Европейские страны с обширным опытом применения силы и ведения переговоров (всякая война неизбежно заканчивается миром) нередко более искусные стратеги, чем молодые государства с неопытной элитой, которая пускается во внешнеполитические эксперименты.

В-третьих, лидерство, являющееся продуктом воли и целеустремленности, готовности к жертвам. В мире, который становясь все более анархичным, остается сравнительно безопасным и сытым, готовность к жертвам – величина убывающая.

В-четвертых, эмпатия как способность построить конструктивную стратегию с учетом интересов всех вовлеченных сторон. Только комплексный подход, принимающий во внимание общий контекст и специфику других игроков, будет устойчив в долгосрочной перспективе.

Наконец, организационный ресурс, подразумевающий потенциал для внутренней мобилизации и навыки сосредоточения на ключевых задачах развития. Сытость и расслабленность препятствуют мобилизации и часто не позволяют даже богатым и состоятельным державам достигать целей.

Если разложить эти параметры и применить их к анализу ведущих государств, будет видно, что у каждого из них имеется существенный изъян, препятствующий реализации наиболее эффективной стратегии. Иногда он неустраним.

Так, у Китая, Саудовской Аравии, Индии, Японии есть проблема конвертации серьезного экономического и политического потенциала в пропорциональное влияние на международной арене. Несмотря на явные преимущества по ряду показателей (а в случае КНР – и по большинству из них), перечисленные державы испытывают трудности в достижении важных для них стратегических целей.

США и Европейский союз объединяет проблема самопоглощенности, зацикленности на внутренних обстоятельствах и идеологической ангажированности. Страны Запада взрастили самодовольные политические элиты, которые, уверившись в собственной абсолютной правоте и устав от стратегического мышления, взяли каникулы и часто принимают решения, мало связанные с подлинными национальными интересами. В Соединенных Штатах под воздействием острейшей внутренней поляризации стратегические линии, прежде незыблемые, размываются.

Для Ирана, Израиля, Кубы и Северной Кореи наиболее жгучей проблемой является внешнее давление. В большинстве случаев оно настолько велико, что оказывает определяющее влияние на формирование их идентичности. Если давление ослабнет или исчезнет, это повлечёт значительные последствия для внутриполитической жизни стран.

Бразилия, Мексика и Индонезия испытывают трудности с внутренней мобилизацией и концентрацией на решении принципиально важных задач. Неоднородность и глубокое расслоение населения не позволяет государствам сосредоточиться на достижении ключевых целей развития.

Наконец, Украину, Грузию, Палестину можно поставить в один ряд и отнести к группе стран, не сформулировавших целей развития и опирающихся на мнимые, а не на подлинные потребности. Трудно представить себе, как добиться успеха, если его условием объявляется крушение более сильного оппонента.

Россия представляет собой с точки зрения стратегии особенный случай. Ей (как и Турции) присуща проблема внутренней хрупкости, способная подкосить даже самую искусную внешнеполитическую стратегию. Однако в текущей международной ситуации у российских элит есть ряд преимуществ. Выработанный с опытом прагматизм (нередко на грани цинизма) позволяет лучше соотносить цели внешней политики с доступными ресурсами. Прагматизм сочетается с достаточным уровнем эмпатии, готовности учитывать интересы соперников. Именно по этой причине России удается быть эффективным диспетчером безопасности на Ближнем Востоке или строить комплексные отношения с Китаем. Правда, российская эмпатия не распространяется на США и многие страны Европы – причина кроется в концептуальной дистанции между отечественным реализмом и западным идеализмом.

У России имеется обширный исторический опыт применения силы и дипломатии, и это делает ее стратегическую культуру одной из наиболее плодотворных. Российские элиты обладают большим запасом решимости и умеют мобилизовывать ресурсы для достижения внешнеполитических целей. Вероятно, стратегия, вытекающая из этих качеств, лучше прочих работает в условиях осыпания международного порядка и возрастающей анархии.

У каждого из названных государств есть существенные проблемы по части стратегий. Правда, наиболее крупные из них обладают тем преимуществом, что могут позволить себе ошибаться. По крайней мере, куда чаще, чем малые страны, у которых ресурс прочности существенно меньше и всякая ошибка грозит стать фатальной. Но и небольшие страны бывают значимы для международной системы, если их стратегия учитывает слабые места и формирует цели развития, опирающиеся на подлинные национальные потребности.

С – Стратегическая стабильность

Дмитрий Суслов

Д.В. Суслов – заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики».

Понятие стратегической стабильности вошло в российский внешнеполитический вокабуляр на рубеже 1980-х – 1990-х гг. одновременно с появлением соответствующей концепции. При этом уже в 1990-е гг. выявились отличительные особенности именно российского подхода. После распада СССР поддержание стратегической стабильности стало для Москвы не только вопросом национальной и международной безопасности – предотвращения ядерной войны и гонки вооружений, но и поддержания международно-политического статуса великой державы.

В США в период холодной войны для концептуализации отношений с Советским Союзом в области ядерного оружия использовались понятия «кризисная стабильность», «стабильность первого ядерного удара» и «стабильность гонки вооружений». В Советском Союзе открытых теорий ядерного сдерживания до конца 1980-х гг. не было.

Концепция стратегической стабильности возникла, когда острая конфронтация холодной войны уже сошла на нет, но СССР и биполярная структура международной системы еще существовали, равно как и огромные ядерные запасы обеих сверхдержав. Эта концепция совмещает в себе «стабильность первого удара / кризисную стабильность» и «стабильность гонки вооружений» и при этом призвана подчеркнуть стремление сторон подходить к вопросам стратегического сдерживания позитивно, через сотрудничество.

Впервые понятие упоминается в Договоре о ликвидации ракет средней и меньшей дальности[4], подписанном в 1987 году в Вашингтоне Михаилом Горбачёвым и Рональдом Рейганом. Затем оно получает развитие в «Совместном заявлении СССР и США относительно будущих переговоров по ядерным и космическим вооружениям и дальнейшему укреплению стратегической стабильности» (июнь 1990 г.). В этом документе говорится, что цель переговоров – «уменьшить опасность возникновения войны, особенно ядерной войны, обеспечить стратегическую стабильность, траспарентность и предсказуемость посредством дальнейших стабилизирующих сокращений стратегических арсеналов обеих стран. Это будет достигнуто путем поиска договоренностей, повышающих выживаемость, устраняющих стимулы для нанесения первого ядерного удара и воплощающих соответствующую взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами».

То есть понятие «стратегическая стабильность» носило двусторонний российско-американский характер, касалось только стратегических ядерных вооружений и включало в себя как принципы развития ядерных арсеналов России и США, так и отношений двух стран.

Прежде всего, понятие «стратегическая стабильность», как и «стабильность первого удара / кризисная стабильность», означало поддержание такого состояния ядерных арсеналов двух стран и такого характера российско-американских отношений, при котором ни у одной из сторон нет стимула для нанесения первого удара. Это подразумевало, во-первых, наличие у обеих сторон надежного потенциала ответного удара, способного нанести неотвратимый неприемлемый ущерб, – то есть ситуацию взаимного ядерного сдерживания. Во-вторых, отсутствие у сторон вооружений, наиболее опасных с точки зрения ядерной эскалации. На тот период – систем ПРО и ракет средней и меньшей дальности, которые действительно могли бы создать соблазн нанести обезоруживающий (в случае с ПРО) или упреждающий (в случае с РСМД) удар. В-третьих, прозрачность и предсказуемость, что давало бы сторонам относительную уверенность в том, что угроза неожиданного ядерного удара минимальна и вторая сторона не стремится явным образом к стратегическому превосходству. Это обеспечивалось постоянным российско-американским диалогом по контролю над вооружениями, мониторингом и верификацией выполнения обязательств по ограничению и сокращению вооружений.

Общими для Москвы и Вашингтона целями укрепления стратегической стабильности (посредством двустороннего контроля над ядерными вооружениями и поддержания надежных потенциалов ответного удара) были уменьшение угрозы ядерной войны, ограничение гонки вооружений, постепенное сокращение ядерных вооружений в целом, а также укрепление двусторонних политических отношений.

Подобное понимание создало концептуальную основу для переговоров по Договору СНВ-1 (подписан в июле 1991 г.), а также установило тесную связь между понятиями «стратегическая стабильность» и «контроль над вооружениями». Мнение, что именно контроль над вооружениями является единственно надежным способом обеспечения стратегической стабильности, стало доминирующим. В дальнейшем эти понятия воспринимались как синонимы.

Однако распад СССР вскоре после подписания договора СНВ-1 и резкое сокращение международного веса России существенно скорректировали ее подход к концепции стратегической стабильности. Москва начала видеть в ней и в соответствующем взаимодействии с Вашингтоном способ обеспечения не только безопасности, но и статуса великой державы.

Это выразилось, прежде всего, в приверженности России приблизительному количественному паритету с Америкой в области стратегических ядерных сил (СЯС) и ситуации взаимного гарантированного уничтожения (ВГУ) в варианте «зрелого» периода холодной войны – несмотря на прекращение холодной войны и резко изменившееся положение России и США в мире. Изначальная концепция стратегической стабильности не настаивает на паритете и способности сторон стереть друг друга с лица Земли. В ней речь идет о сдерживании, понимаемом как сохранение потенциала для неотвратимого ответного удара с заведомо неприемлемым для агрессора ущербом, что отнюдь не обязательно обеспечивается паритетом. В отношениях Вашингтона и Пекина, например, сдерживание не имеет какого-либо намека на паритет (так называемое «минимальное сдерживание»).

Россия же на протяжении 1990-х и 2000-х гг. последовательно рассматривала любые отклонения от паритета и ВГУ как угрозу стратегической стабильности и собственной военной безопасности. Даже в период наибольших финансово-экономических трудностей 1990-х гг. Москва строго следила за тем, чтобы ее арсенал СЯС был приблизительно равен американскому и чтобы все последующие российско-американские договоры об ограничении и сокращении стратегических ядерных вооружений носили паритетный характер и не допускали приобретения одной из сторон количественного превосходства.

Также Россия жестко критиковала стремление Соединенных Штатов создать ограниченную систему стратегической ПРО. Именно фактор ПРО похоронил Договор СНВ-2. Сразу после одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО 1972 г. (и выхода России из ДСНВ-2) Москва начала создавать вооружения, способные преодолевать любые перспективные системы противоракетной обороны, включая новейшие тяжелые жидкостные МБР и гиперзвуковые носители ядерного оружия.

Разумеется, изначальное понимание стратегической стабильности тоже рассматривало системы ПРО как дестабилизирующие, указывая на «взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами». Однако даже в российском, не говоря уже об американском, экспертном сообществе преобладает мнение, что никакие системы ПРО, которые США гипотетически могут создать в обозримой перспективе и тем более те, что создавались администрациями Джорджа Буша-младшего, Барака Обамы и Дональда Трампа, не способны поколебать российский потенциал ответного удара. Более того, наличие продвинутой системы предупреждения о ракетном нападении означает, что на практике речь в случае ядерной войны будет идти не об ответном, а об ответно-встречном ударе, минимизировать который средствами ПРО физически невозможно.

Причина жесткого подхода России в том, что она воспринимала создание Соединенными Штатами системы ПРО не только как фактор ослабления сдерживания, а как угрозу для стратегического паритета и ВГУ в классическом смысле.

Еще один пример приверженности России паритету и ВГУ – нежелание идти на дальнейшие сокращения СЯС после ДСНВ-3, как указывалось в официальной позиции, «без учета всех факторов, влияющих на стратегическую стабильность». Действительно, к началу 2010-х гг. США продвинулись существенно дальше России в области ПРО и высокоточных вооружений в неядерном оснащении, и эти системы стали рассматриваться как ослабляющие стратегическое сдерживание. Заговорили о «стирании грани» между ядерными и высокоточными обычными вооружениями в части их способности наносить обезоруживающий удар. Соответственно, Россия стала требовать их ограничения как условия дальнейшего сокращения СЯС.

Опять-таки на уровне теории российский подход полностью соответствует первоначальному пониманию стратстабильности. Однако на практике способность высокоточных неядерных вооружений вывести из строя значительную часть СЯС невелика, особенно в реалиях начала 2010-х годов. Россия стремилась не столько сохранить сдерживание как таковое, сколько предотвратить общий военный дисбаланс с США по мере их прогресса в области неядерных вооружений.

Наконец, доказательством приверженности России ВГУ и ее стремлению не допустить общий военный дисбаланс с Соединенными Штатами и НАТО служит повышение значимости ядерного оружия в ее военной доктрине после распада СССР. Это выразилось в отказе от советского принципа неприменения ядерного оружия первым (нынешняя ядерная доктрина РФ предполагает готовность применить ядерное оружие в ответ на неядерное нападение «в случае угрозы самому существованию государства») и в повышении значимости тактического ядерного оружия (ТЯО), которое стало рассматриваться как способ компенсировать превосходство НАТО в области неядерных средств. В связи с этим Москва жестко выступает против попыток Вашингтона включить ТЯО в контроль над вооружениями и установить для него какие-либо ограничивающие лимиты и правила.

Главная причина приверженности России стратегическому ядерному паритету и ВГУ – политическая. После распада СССР только в этих областях у Москвы сохранялось равенство с США и значительное превосходство над всеми другими центрами силы, включая Китай, а потому они стали важнейшими индикаторами статуса России как великой державы. Указание на особую ответственность России и Соединенных Штатов как стран, у которых свыше 90% мирового ядерного арсенала, за глобальную безопасность – одна из излюбленных тем внешнеполитической риторики Москвы.

Восприятие Россией статуса ядерной сверхдержавы как чуть ли не несущей опоры ее великодержавности предопределило и ее отношение к контролю над вооружениями. Москва воспринимала его не только как механизм уменьшения угрозы ядерной войны и ограничения гонки вооружений, но и как важнейший способ подчеркивать и институционализировать свой статус уникального партнера США по управлению стратегической стабильностью, державы, на которую возложена великая миссия обеспечивать мир и безопасность на всей планете.

Это выражалось, во-первых, в стремлении России сохранять процесс и континуум российско-американского контроля над вооружениями, не допускать периодов отсутствия действия договоров по типу СНВ-1 вопреки периодическим попыткам США положить этому процессу конец. Так, после одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО и гибели ДСНВ-2 Москва приложила немалые усилия, убеждая администрацию Буша-младшего, утверждавшую, что контроль над вооружениями потерял актуальность, все же не допускать его полного развала. Результатом стал Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов, который, хотя и казался легковесным по сравнению с Договорами СНВ-1, СНВ-2, все же был юридически обязывающим документом, сохранявшим формат двустороннего сотрудничества России и США по контролю над вооружениями. Аналогичные усилия Москва предпринимает сегодня, пытаясь убедить администрацию Трампа продлить ДСНВ-3.

Во-вторых, торжественное подписание «больших» договоров с американцами часто рассматривалось как признание лично президента России мировым лидером. Своего рода международная легитимация. Во многом именно соображения статуса толкали Москву к тому, чтобы подписать с США Договор СНВ-2 ещё до вступления в силу Договора СНВ-1: Борису Ельцину хотелось выглядеть не менее значимым мировым лидером, чем был подписавший ДСНВ-1 Михаил Горбачёв.

В-третьих, Россия болезненно реагирует на нынешние призывы администрации Трампа лишить ее статуса эксклюзивного партнера США по вопросам стратегической стабильности и включить в переговоры по контролю над вооружениями Китай. Негативное отношение к этой идее связано не только с невозможностью ее воплощения в жизнь в силу нежелания Пекина участвовать в подобном процессе, пока Москва и Вашингтон не понизят свои ядерные арсеналы до его уровня, и не только с тем, что оно в целом выглядит как попытка найти оправдание для непродления двустороннего российско-американского ДСНВ-3 на новый срок. Подключение Китая ликвидирует последнюю область мировой политики, в которой Москва заведомо важнее и влиятельнее Пекина. Вот почему Россия продолжает уговаривать администрацию Трампа все же продлить действие ДСНВ-3 до 2026 г. и использовать этот период для выработки новых или коррекции прежних подходов к поддержанию стратегической стабильности.

В последнее время в мире происходят настолько серьезные изменения, что и российский подход к стратегической стабильности, характерный для периода после распада СССР, и ее понимание образца 1990 г. стремительно устаревают. Приобретение неядерными вооружениями стратегических свойств и стирание грани между войной и миром в корне меняют содержание угрозы ядерной войны: сегодня ее начало гораздо более вероятно вследствие эскалации неядерного конфликта, нежели неожиданного ядерного нападения. Стремительная диверсификация средств нанесения стратегического ущерба, которые сегодня включают в себя в том числе киберсредства, меняют природу гонки вооружений и делают продолжение традиционного процесса ограничения и сокращения СЯС нереализуемым технически и бессмысленным с военной точки зрения.

Все это разрывает казавшуюся в 1990 г. незыблемой связь между стратегической стабильностью и контролем над вооружениями в виде системы соглашений и режимов по сокращению и ограничению СЯС. Последние уже не в силах гарантированно свести угрозу ядерной войны к минимуму. Они также перестают оказывать решающее влияние на гонку вооружений. Она ведется в других средах, ставших стратегическими. Гонка же ядерных вооружений теряет военный смысл в условиях появления гиперзвуковых носителей, позволяющих нанести агрессору неприемлемый ущерб при любом количественном уровне его СЯС и ПРО. Да и сами эти договоры последовательно отмирают.

Диверсификация стратегических вооружений делает поддержание количественного паритета с Соединенными Штатами по СЯС невозможным и еще более бессмысленным с точки зрения сдерживания. Даже новейшие российские гиперзвуковые системы – шаг в сторону от паритета и возможность отказаться от него на политико-доктринальном уровне.

Конфронтация США с Китаем, которая имеет все шансы стать главной темой международных отношений ближайших десятилетий, вкупе с совершенствованием стратегических сил КНР ставят крест на двусторонней российско-американской природе стратегической стабильности. Экономические и технологические ресурсы Китая позволяют ему совершить в случае необходимости рывок и выйти на уровни СЯС России и Соединенных Штатов к 2030-м годам. Уже сейчас Россия, как заявил в октябре 2019 г. Владимир Путин, содействует модернизации китайской СПРН, укрепляя тем самым ситуацию ВГУ между США и Китаем.

С – Суверенитет

Александр Филиппов

Понятие «суверенитет» – несомненно, одно из ключевых для российского политического, в том числе внешнеполитического, нарратива.

«Суверенитет» является, прежде всего, формулой политической риторики, то есть публичной речи, опознаваемой как политическая. Риторика суверенитета может иметь вид описания фактического положения дел, однако по сути это всегда послание о должном и недолжном. Упоминание о суверенитете есть способ напомнить о нем, утвердить требование, указать на возможность утраты и необходимость восстановления.

Смысл слова «суверенитет» ясен: это высшая власть. Поэтому суверенен в государстве тот, за кем, хотя бы на словах, она признается. В международных отношениях суверенитет есть признание, опять же – хотя бы на словах, независимости внутренней суверенной власти от внешних политических сил, от других государств, а еще более точно – независимость внутренних суверенов одних государств от внутренних суверенов других. Утверждение «такая-то страна есть суверенное государство» означает, что верховная власть в этой стране принимает решения, которые не продиктованы верховной властью других стран.

Но здесь-то и начинаются проблемы. Международное право и международные организации могут быть проблемой для тех, кто принимает суверенные решения, а внутренний суверенитет может быть проблемой для международного права и международных организаций. Способы постановки проблемы и ее решения меняются с годами, и если в 2000-е гг. и немного позже мы часто слышали, что время классического суверенитета ушло[5], что само понятие может считаться чуть ли не устаревшим, то в середине и ближе к концу 2010-х гг. ситуация изменилась. «Для нас суверенитет означает контроль над своим правительством. Таким образом, те, кто предлагает “разделить” или “объединить” американский суверенитет с международными организациями, чтобы вместе справляться с “глобальными” проблемами, говорят в реальности вот что: мы должны уступить часть нашего суверенитета институтам, которые будут находиться под влиянием или даже контролем также и других наций. Это, несомненно, формула уменьшения автономии США и нашего контроля над своим правительством»[6], – писал в начале десятилетия Джон Болтон. Болтон был последователен. Он атаковал не только Барака Обаму, левых университетских интеллектуалов и глобалистов, глобальное управление во всех его видах, но и саму идею международного права, проницательно, как оказалось впоследствии, указывая на то, что вопрос о роли и границах международного права и суверенитета станет ключевым в дискуссиях ближайших лет[7].

Действительно, чуть ли не наугад выбранное в источниках 2016 г. суждение в пользу Дональда Трампа кажется просто продолжением предыдущего: «Как следует нами править – посредством ли американского конституционализма или международного права? Должно ли правление быть укоренено в американском суверенитете или в глобальном управлении? … Есть ли право у американского народа сохранять и продолжить свой образ жизни или нет? Есть ли у американцев право быть законодателями самим себе или важнейшие решения будут принимать за них другие (например, иностранные судьи)?».[8]

Эти вопросы имеют риторический характер, все «да» и «нет» уже известны заранее. Однако такова риторика суверенитета! Несмотря на все значение этой позиции для Америки и Америки для всего мира, в самой сути этих формулировок нет ничего специфически американского, как нет ничего специфически американского в том более общем движении, которое эти формулировки иллюстрируют и которое, как мы видим, набирает силу в последние годы. Суверенитет видится в этой перспективе как род очевидности, безусловного блага. Мы должны рассмотреть эту очевидность, не останавливаясь на исследовании истории и множества источников, которые часто противоречат друг другу, хотя бы потому, что побеждающее в наши дни понимание суверенитета, в общем, достаточно простое и достаточно старое, словно бы выносящее за скобки всю интеллектуальную работу, которая совершается по сей день.

Что собой представляет это понятие? Прежде всего, оно предполагает, что суверенитет имеет отчетливо территориальный характер. Это далеко не очевидно по отношению ко всей вообще высшей власти, но имеет принципиальное значение в современном мире. Суверенная территория, то есть территория, на которую распространяется власть и на которой действуют законы, и является интуитивной очевидностью, опорой для политиков и политических публицистов. «Суверенитет – это территориальное определение политической власти. Территориальность стала принципом основания суверенной государственности в период раннего модерна и остается такой до сих пор»[9]. Территория, в принципе, может быть огорожена. Вокруг нее можно поставить забор, опутать колючей проволокой, закрыть небо над ней при помощи разного оружия… То же касается и людей: люди находятся на территории, и в понятие территориального государства недаром включено понятие физической силы, насилия, направленного на тело, которое находится в пределах досягаемости и, в целях реализации суверенной власти, может быть ограничено в перемещениях, подвергнуто чувствительному наказанию или, наоборот, снабжено пищей, теплом и средствами передвижения. Не в наказании и не в поощрении и поддержке как таковых состоит дело. Дело именно в живом теле. Из тел состоит население, народ, граждане, которые в большинстве современных стран объявлены носителями суверенитета, неотчуждаемым истоком власти.

Таким образом, суверенитет, как мы видим, без сомнения распространяется на людей в их телесности, поскольку они находятся на принципиально огораживаемой территории. Он распространяется на них, как на вещи, поскольку они доступны прямому физическому воздействию. Суверенитет также распространяется и на неодушевленные предметы, про которые можно сказать, например, что они находятся в собственности государства и под его контролем, а также на те нормы, в соответствии с которыми это воздействие на тела и предметы могло бы совершаться. Народ, что кажется вполне очевидным, располагается, как правило, на территории, является солидарным сообществом, которое определяет самое себя. Такова идея народного суверенитета, в ней так или иначе зашита идея «политического тела», как бы это ни называлось.

Конечно, это метафора, но иногда метафоры, употребляемые как бы полусознательно, без дополнительной работы над ними, начинают словно бы мыслить за нас, вместо нас. Полезно бывает вернуться к истокам собственной мысли, чтобы проверить, не связана ли с ней такая подспудная работа метафоры. В данном случае без метафоры тела все очевидности, все традиционные интуиции суверенитета кажутся бессмысленными.

Но чем больше мы отходим от этой, говоря языком философии, непосредственной телесности, тем сложнее говорить о суверенитете. Вся критика суверенитета так или иначе связана с оспариванием его основной метафоры и связанных с нею понятий. Здесь важно провести различия.

Один из самых распространенных способов борьбы против суверенитета государства связан не с отказом от метафорики политического тела как таковой, а с ее переинтерпретацией. Сначала связь государства и политического тела народа должна быть поставлена под сомнение. «Население», если оно очевидным образом разнородно, а территория, на которой оно находится, велика, риторически перестает считаться народом, за этим народом больше нет очевидности коллективного тела, зато она есть за другими, как правило, меньшими группами, однородность которых подтверждается языком, религией, подлинным или вымышленным общим происхождением и тому подобным. Логика сопряжения народа и территории, логика суверенитета сохраняется, но переносится на меньшие образования.

Иной случай – это сохранение ставки на телесность, но уже не коллективную, а индивидуальную. Отказ от метафорики политического тела и акцент на то, что самым подлинным, интуитивно неоспоримым, достоверным является индивид как живое смертное существо, приводит к идее естественных прав индивида, от имени которых можно оценивать, ставить под сомнение, оспаривать права любой общности, прежде всего, конечно, традиционного суверенного государства. Современное международное право, строго говоря, уже ставит права личности выше прав политической общности. Защита прав человека образует ядро международного права, в котором далеко не всегда удается находить баланс между уважением к правам человека и соблюдением принципа суверенитета. Однако критики суверенитета последовательны, они идут еще дальше, усматривая в перспективе «глобальный легальный порядок» всего человечества[10].

Наконец, третье направление – это радикальная детерриториализация социального.

Современные средства коммуникации уничтожают расстояния. Еще в самом начале XX века Георг Зиммель проницательно замечал, что деньги побеждают пространство. Если у вас есть деньги, недоступные прежде товары окажутся у вас, а события в мире денег подействуют одно на другое, даже если биржи, например, сильно отдалены друг от друга.

С введением электронных средств коммуникации не только в экономическую, но и в повседневную жизнь указание на уменьшение роли традиционно понимаемого физического пространства стало общим местом. Идеи, культурные образцы (например, образовательные системы, способы подачи новостей и многое другое) преодолевают государственные границы, не будучи телами, то есть, строго говоря, не преодолевают их, а существуют помимо них, в другом измерении. Новые пространственные образования вроде «мировых городов» иначе организуют территории, становятся узлами мировой системы коммуникаций, которые находятся, с одной стороны, в теле государств, а с другой – на совершенно особом, автономном положении.

Международные организации и международно-правовые регуляции, ими производимые, безусловно, требуют реализации на территориях. Отсюда, собственно, известная концепция «R2P» (Responsibility to Protect), которая широко обсуждалась международными юристами в начале 2000-х гг. Данная концепция «берет за отправную точку человеческие потребности и перемещает фокус с прав государства на обязанности государства (и его ответственность)», трансформируя тем самым понятие суверенитета[11]. 

Во всех этих случаях более традиционно понимаемый суверенитет размывается, находится под угрозой, кажется, ему грозит если и не исчезновение, то еще более существенное, чем прежде, ограничение. Но все ли чисто в этих аргументах? С одной стороны, мы видим, что пространство, тело и суверенитет действительно не могут быть сохранены в привычных форматах. Но с чем же тогда связаны успехи тех движений, которые в буквальном смысле слова могут быть названы реакционными, то есть являются реакциями на далеко зашедшие процессы глобализации и детерриториализации политики.

Возможно, вопрос о суверенитете должен быть действительно поставлен по-новому. Вот несколько оснований. Во-первых, его нужно радикально отделить от идеи коллективного тела, у которого есть некая особая, привилегированная естественность по сравнению с другими коллективными образованиями. Дело не в том, что государство не имеет здесь преференций, а в том, что в современном мире оно проиграет эту войну риторик другим поднимающимся общностям с их притязаниями. Радикальный отказ от этой риторики не подрывает государство, он подрывает притязания его соперников.

Во-вторых, государства должны перепроверить то, что может и что не может находиться в зоне их ответственности. Притязать на права там, где не способен проявить ответственность, – не лучшая тактика и худшая стратегия.

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305437

«ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ – ЕЩЕ ОДНО ПРОСТРАНСТВО, ГДЕ РЕШАЮТСЯ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЗАДАЧИ»

2020 год пройдет под знаком 75-летия окончания Второй мировой вой­ны. В России Великая Победа – ключевое событие для формирования национальной идентичности, стержень внутри- и внешнеполитического нарратива. Между тем в Европе вовсю идет пересмотр оценок того исторического периода, причин и хода Второй мировой. И это будет иметь существенные политические последствия. Чтобы обсудить происходящее, мы собрали небольшой круглый стол в редакции журнала. В нем приняли участие Юрий ВАСИЛЬЕВ, Федор ГАЙДА, Дмитрий ЕФРЕМЕНКО, Александр ЛОМАНОВ, Алексей МИЛЛЕР, Андрей ТЕСЛЯ, Александр ФИЛИППОВ. Вел дискуссию Федор ЛУКЬЯНОВ.

ЛУКЬЯНОВ: Мы давно хотели обсудить тему исторической памяти и ее роли во внешнеполитическом позиционировании, а тут информационные поводы один за другим. Президент несколько раз ярко высказался на тему ревизии истории Второй мировой, особенно отмечая неприглядную роль Польши. Видимо, подготовка к году 75-летия Победы. Ну и реакция на сентябрьскую резолюцию Европейского парламента к 80-летию начала войны, в которой СССР официально называется ее виновником наряду с Германией. К сожалению, кажется, что процесс эрозии, который мы видим в Европе, никакие доводы затормозить не способны. А это вообще можно сделать?

МИЛЛЕР: Понимание сути политики памяти меняется и в Европе, и в России. Идея, что мы возвращаемся к исторической памяти, чтобы преодолеть политические разногласия и вражду, уступила место пониманию памяти как еще одного пространства, где решаются политические задачи. Соответственно, конфликт неизбывен.

Мы влились в эту тенденцию, не понимая ее механизмов и совершая бесконечную череду ошибок. До определенного момента Россия апеллировала к Западной Европе, жалуясь на «плохое поведение» новых восточноевропейских членов. И резолюция Европарламента стала столь неприятным сюрпризом, потому что оказалось, что нарратив «двух тоталитаризмов» заместил собой нарратив холокоста и получил поддержку подавляющего большинства.

У нас создаются информационные поводы, очень удобные для оппонентов. Например, высказывания наших официальных лиц о том, что пакт Молотова – Риббентропа был большой победой советской дипломатии. Хотя еще в 2009 г. Владимир Путин, выступая на Вестерплатте, сформулировал точную позицию: нам нечем гордиться в связи с пактом Молотова – Риббентропа, мы о нем сожалеем, но это было звеном в длинной череде событий, в которой далеко не только мы участвовали. Однако уже с 2014 г. президент стал называть пакт Молотова – Риббентропа правильным решением, вслед за ним и остальные. Так войны памяти не выигрывают.

Мы не понимаем, как мы воюем, кто наши потенциальные союзники, кто непримиримые враги. Один союзник очевиден. В январе Путин едет в Израиль – там открывается памятник жертвам блокады. Это очень важный шаг, потому что блокадники ставятся на один пьедестал с жертвами холокоста.

Голосование за упомянутую резолюцию на самом деле скрывает глубокие внутренние разногласия в Европе. Важно понять, кто наши союзники, как с ними работать, как не поддаваться на провокации. Скажем, в Германии сейчас разворачивается конфликт по поводу того, как будет коммеморироваться память жертв войны на уничтожение в Восточной Европе. Есть проект отдельного памятника полякам, который предлагается в ответ на проект общего памятника всем жертвам нацизма на Востоке. Понятно, почему поляки не хотят, чтобы их коммеморировали вместе с русскими. Это обсуждение происходит внутри Германии, а у нас как будто никто внимания на это не обращает, не ведется работа с немцами, которые придерживаются благоприятной для России линии. А ведь вопрос вполне серьезный при правильной постановке. Например, никакого памятника ни остарбайтерам, ни советским военнопленным тоже нет, а их там полегло по разным данным несколько миллионов человек. В их числе и казахи, и украинцы, и белорусы… Так что это – площадка, на которой может произойти какая-то реконфигурация. Двигать надо такую коалицию: это, мол, не Путин, а народы Восточной Европы взывают к памяти. И немедленно.

Подобных линий разделения много во всех странах. Пожизненный сенатор в Италии Лилиана Сегре, выжившая в холокосте узница концлагерей, призвала к созданию комиссии для борьбы с расизмом и антисемитизмом и стала получать лавину угроз и проклятий. Недавно прошла демонстрация итальянских мэров – они собрались все вместе, сто человек, в поддержку этой женщины. Во Франции все острее дискуссия на тему антисемитизма, которая неизбежно связана и с событиями войны. В Европарламенте есть левые депутаты, высказавшиеся против резолюции, их поддержали 150 европейских интеллектуалов. Наша проблема, что у нас нет разных «лиц», которые обращались бы к разным группам. Скажем, какие-то наши левые, которые адекватно взаимодействуют с европейскими левыми и так далее.

Европейцы поняли, что закончился нарратив, который они называли космополитическим – построение транснациональной памяти, франко-германские учебники, франко-германско-польские пособия… Исходная позиция: «мы все виноваты в убиении евреев, наша тема – это покаяние, никогда больше». Приход восточных европейцев изменил подход. Евреи, мол, поддерживали советскую власть, а те, кого обвиняют в причастности к холокосту, сражались против сталинизма. Нашли идеального героя – Витольда Пилецкого, которого теперь собираются чествовать как воплощение европейского подхода. Он был сторонником лондонского правительства Польши во время оккупации. Нарочно попал в Аушвиц, чтобы собрать данные о том, что там происходит, сбежал оттуда, участвовал в Варшавском восстании, был снова у немцев в плену, потом, осенью 1945 г., вернулся как агент Лондонского правительства в коммунистическую Польшу, где был вскоре арестован и расстрелян. Идеальная фигура, поляк, жертва двух тоталитаризмов, что и требуется.

В Европе разворачивается дискуссия о том, что антагонистический подход к памяти наносит ущерб. Но и космополитический подход не работает, поскольку он мог существовать только до тех пор, пока любая попытка поставить его под сомнение жестко подавлялась. Теперь не получается: политическая система расшаталась, в ходу тезис о том, что антагонистическому подходу нужно противопоставить принцип агонизма, то есть диалога, основанного не только на конфликте интересов, но и на взаимном уважении спорящих. Вместо идеи, что мы говорим о прошлом для того, чтобы уничтожить нашего противника, следует построить разговор о прошлом, который учитывает то, что мы не согласны, но подразумевает, что мы уважаем друг друга в этом несогласии. Принцип «политика памяти нас объединяет за счет того, что мы в очередной раз назначили Россию нашим врагом», – слишком прост и поизносился.

На верхушке политической системы требуется понимание того, что с верхнего этажа должны спускаться очень правильные, отутюженные и кооперативные вещи. Не надо ввязываться в эту войну. Судя по тому, что говорил Путин в течение последнего месяца, он этого пока не осознает. Надо провести разграничение между государственными органами и «общественниками», которым все можно. У нас есть организация «Историческая память», пусть разоблачения «гнусной сущности» тех или иных деятелей и стран исходят оттуда. Они, кстати, эффективно это делают. А государственным органам – запретить, потому что на деле их заявления адресуются прежде всего внутренней аудитории, а внешняя это использует. На худой конец – есть Дума, пусть она и спорит с Европарламентом.

Руководству страны необходимо сформулировать положительную повестку, как использовать память не для усугубления конфликта. Это игра в долгую. Переход от космополитической к антагонистической памяти занял довольно много времени. Он начался на пороге XXI века, идеологически оформился в 2004 г., окончательно утвердился еще лет через десять. В каком-то обозримом будущем тенденции должны поменяться – нельзя ехать в одну сторону слишком долго.

Станет ли поворотным, скажем, 2020 год? Он начинается с ударного визита в Израиль, потом – празднование Победы с уже подтверждённым визитом мировых лидеров, 75 лет ООН. Предстоит целый ряд мероприятий, где можно закрепить позицию ухода от клинча в рамках политики памяти. Естественный союзник – Израиль, который, конечно, никогда не согласится с тем, что делают институты национальной памяти в Польше и – особенно – на Украине, или с политикой памяти в Эстонии, Латвии, Литве. Но нельзя ограничиваться этим.

ЛУКЬЯНОВ: Получается парадокс. Мы симпатизируем в Европе тем силам, которые, как на беду, отдаленно наследуют тем, кто во время Второй мировой войны воевал против нас. Я имею в виду так называемых правых популистов. Они, кстати, дружно проголосовали в Европарламенте в поддержку резолюции. Как с этим быть?

ГАЙДА: Надо исходить из двух ограничителей нашей деятельности. Первый: какой бы нарратив мы ни выстраивали, как таковой он нам ничего не принесет, потому что есть конфликт интересов. Надо искать точки соприкосновения, и тогда нарратив будет действовать. Отсюда второй ограничитель. Если в рамках выстраивания нарратива мы начнем фантазировать об исторических фактах, это будет работать исключительно против нас. Нас будут просто выводить на чистую воду, не прикладывая особых усилий, и мы будем выглядеть очень некрасиво, даже если станем передергивать по мелочи.

ЛУКЬЯНОВ: Фантазировать – это, например, отстаивать какую-нибудь самобытную версию событий 1939 года?

ГАЙДА: Да, сочинять победоносные мифы. Ничего хорошего это не даст в принципе, будет только хуже. Но нам нужно искать союзников в противоположном лагере – он все-таки не един. И это наша единственная формула успеха. В плане выстраивания концепции нужно работать на контрасте (выявлять светлое и темное), чужие концепции – доводить до абсурда (благо, больших усилий тут не требуется).

Что делать с проблемой начала Второй мировой войны? Ставить вопрос максимально широко во времени и пространстве.

Уходить назад в историю, говорить о том, что Вторая мировая война началась не в 1939 году. Мы забываем, что был второй очаг напряженности – Дальний Восток. Там война разразилась в 1937-м – китайцы считают, что это и было началом Второй мировой. Если говорить про август-сентябрь 1939 г., давайте вспомним, что в это время Советский Союз ведет войну с Японией. Мы заключаем пакт с Германией, воюя с японцами, которые являются союзниками Германии и тоже несут ответственность за развязывание Второй мировой. Японцы, кстати, очень болезненно отреагировали на пакт – практически, как на предательство со стороны Гитлера.

Напоминать об истоках: похабный Версальский мир с его торжеством национализма («национальные границы», о которых у всех всегда есть собственные суждения), Германия – униженный изгой, изоляция России как стратегическая ошибка Запада, а результат – авторитарные режимы Центральной и Восточной Европы… Маленькие диктатуры ничем не лучше больших, просто они послабее. Но их роль в дестабилизации общей картины часто даже сильнее. Чем Пилсудский лучше Муссолини? В Прибалтике и Румынии режимы тоже были вполне на уровне итальянских фашистов.

Сталинизм – отдельная тема. В публичном обсуждении Сталин должен постоянно увязываться с теми, в союзе с кем он вел Вторую мировую войну. Что говорил про Сталина Черчилль, Рузвельт, де Голль? Кто главный либерал начала ХХ века в России? Павел Милюков. А что говорил Милюков про Сталина в войну? Что Сталин вынужден отстаивать национальные интересы. У нас не публикуют статьи Милюкова с анализом советской внешней политики периода Второй мировой. Он выстраивал апологию, говорил, что Советский Союз вынужден поступать так, а не иначе, что совершенно правильно. Сталина надо увязывать с ООН, Декларацией Объединенных Наций 1 января 1942 года. Если мы говорим о нем, сразу должна возникать «Большая тройка»… Соответственно, неплохо было бы вспомнить, что европейские политики говорили о Гитлере до 1939 года – там было немало комплиментов. А СССР тем временем воевал с Гитлером в Испании за конституционный режим.

Итак, есть противники, есть союзники. Главный козел отпущения у нас, получается, Польша. Если нам с евробюрократами нужно найти общего врага, наверное, Польша и будет первым кандидатом. Роль Польши, на мой взгляд, должна быть освещена наиболее выпукло, что сейчас и делается. Наш главный союзник – да, это Израиль. Совершенно согласен, тему надо развивать: евреи в Красной Армии и так далее. На Украине есть государственный праздник – День защитника Украины, дата создания Украинской повстанческой армии (УПА), который отмечается 14 октября, на Покров. И в этот же день произошло восстание в лагере смерти Собибор. Отмечать годовщину на общегосударственном уровне в этот же самый день!

МИЛЛЕР: Все детали, все подробности, все частности – они, к сожалению, идут мимо. Мельчить нельзя, надо строить большой нарратив, а этого нарратива нет. Заход, что как-то нужно защищать Сталина, – заведомо проигрышный, нам вообще не надо его трогать.

ГАЙДА: Я не говорю, что надо защищать Сталина. Я говорю, о том, что, если мы топим Сталина, то топим его вместе с Рузвельтом, Черчиллем, де Голлем и всеми создателями ООН. Главное отличие Сталина – он был в «Большой тройке» и подписывал Декларацию Объединенных наций, а Гитлер не был и не подписывал. Гитлер, как известно, подписывал план «Ост».

МИЛЛЕР: Рассуждения про авторитарные режимы уже звучали в европейской дискуссии накануне момента, когда в 2009 г. было принято знаменитое постановление о том, что 23 августа – День памяти жертв двух тоталитаризмов. Изначально название было другим – «День памяти жертв тоталитарных и авторитарных режимов», «авторитарных» по дороге потеряли, и это произошло неслучайно – решили прикрыть те самые восточноевропейские государства. Вновь поднимать эту тему бессмысленно, потому что так мы играем на руку тем, кто говорит, что русские специально сеют вражду между европейскими народами.

Еще раз повторяю, нужна положительная повестка, положительный нарратив. Негатив оставить для НПО – у нас достаточно этих структур, надо эффективно их использовать. В этом смысле продуктивным будет включение Азии, потому что это направление у нас все время выпадает.

ГАЙДА: Надо уйти от тезиса, что Российская Федерация внесла решающий вклад в разгром немецко-фашистских захватчиков. Нельзя делать даже намека на умаление роли других республик. Подчеркивать только коллективный характер победы. Мы были вместе с евреями, армянами, узбеками, американцами, китайцами.

ЕФРЕМЕНКО: Происходит изменение модальности диалога по вопросам исторической памяти: переход от диалога несогласных к диалогу глухих. Это отражает то, что фактически наши отношения с Западом, а также с некоторыми другими странами постсоветского пространства соответствуют логике игры с нулевой суммой. В радикальном варианте здесь воспроизводится классическая дилемма безопасности, но применительно к проблемам идентичности и исторической памяти. Можно назвать это дилеммой мнемонической безопасности.

Если коротко, то суть в следующем. Например, есть исторический нарратив, который служит мифом – основанием для некоего государства X и играет большую роль в сплочении стоящего за этим государством сообщества. Он на систематической основе оспаривается влиятельными силами, выступающими от лица сообщества, которое стоит за государством Y. Если институты государства Y оказывают устойчивую поддержку этим усилиям, то политические элиты государства X оказываются перед выбором – либо игнорировать такого рода действия, либо разработать комплекс мер, направленных на противодействие подрыву своего нарратива и дискредитацию исторических установок, значимых, соответственно, для государства Y. Это выход на очень опасную траекторию, что мы сейчас и наблюдаем. Мы близки к этому в балто-российских и польско-российских интеракциях по вопросам исторической памяти. Последние годы мы уверенно двигались в направлении подобного конфликта исторических нарративов и с Украиной, по крайней мере, когда основным рупором «украинской национальной памяти» был Владимир Вятрович. Не знаю, удастся ли теперь переломить этот тренд Зеленскому. Оснований для оптимизма пока не очень много.

Резолюция Европарламента – один из финальных штрихов. Надо почувствовать общую опасность ситуации: это не просто дополнение к общей конфронтации, но ее глубокая фундаментализация.

Вместе с тем не стоит пренебрегать возможностями аналитической деконструкции нарратива, который представлен в резолюции Европарламента. Ведь резолюция – это попытка симбиоза того, что восходит к европейской космополитической культуре памяти конца XX века и той интерпретации исторических событий, которая сейчас наиболее удобна для политических элит Польши, Балтии и ряда других европейских стран. Она в конечном счете позволяет оправдать соучастие в преступлениях нацизма противостоянием сталинизму. Кстати, надо смотреть и на терминологическую игру, поскольку в резолюции используются термины «сталинизм» и «советский тоталитарный режим». По сути дела, там должен стоять термин «коммунизм», но авторы резолюции постарались этого избежать.

МИЛЛЕР: Там еще интереснее, потому что в резолюции говорится о тоталитарных режимах прошлого и настоящего. Я вас уверяю, имеется в виду не Северная Корея.

ЕФРЕМЕНКО: Реальные и потенциальные союзники в дискуссиях об исторической памяти – это, несомненно, Израиль и мировое еврейство, причем как раз здесь важно делать упор на отличии идеологии нацизма от коммунизма. В последнем хотя бы нет антисемитизма и установки на геноцид по принципу расовой, этнической и религиозной принадлежности. Принципиальное значение имеет роль Красной Армии в спасении той части европейского еврейства, которая не была уничтожена нацистами до весны 1945 г., но, безусловно, находилась в смертельной опасности, если бы Вторая мировая война в Европе продлилась еще несколько месяцев. Неприемлема перспектива девальвации уникального значения холокоста, здесь мы можем занимать единую позицию.

Что касается других потенциальных союзников в Европе, то это часть европейских стран, особенно в Южной Европе, где левые, коммунистические силы были и остаются влиятельными. В свое время они были вполне самостоятельны по отношению к Москве. Скажем, применительно к Испании резолюция Европарламента, фактически уравнивающая нацизм и коммунизм, в каком-то смысле работает на реабилитацию франкизма. А это, как показывает и свежая история с переносом останков Франко из Долины Павших, – до сих пор живая и очень болезненная тема. Примерно то же и в случае с Грецией, если вспомнить нацистскую оккупацию и гражданскую войну во второй половине 1940-х годов. Надо работать с соответствующими политическими элитами, объяснять им, к чему все идет.

ЛУКЬЯНОВ: А США мы не упоминаем совсем. Они вообще в этом контексте имеют место?

ЕФРЕМЕНКО: Конечно. Во-первых, партнер для диалога – опять-таки еврейское лобби в США, во-вторых, очень важна апелляция к опыту союзничества как чуть ли не единственному светлому пятну в истории российско-американских отношений последнего столетия. Америка – сложносоставное общество, здесь многое накладывается на внутренние расколы, особенно в последнее время. Надо вести диалог с американским университетским сообществом, оно весьма влиятельно.

Кстати, не стоит пренебрегать и международным сообществом экспертов, профессионально занимающихся исследованиями исторической памяти. Оно интенсивно формируется, создана Ассоциация исследований памяти, а внутри нее – сеть специалистов из постсоциалистических стран. Среди представителей этого сообщества немало экспертов, имеющих выходы на политические элиты. Отдельные представители рекрутируются в состав институций, созданных для проведения политики памяти на уровне национальных государств. От этого сообщества нужно не отгораживаться (в 2019 г. на протяжении нескольких месяцев англоязычный сайт Ассоциации исследований памяти в России был заблокирован), а вести активную работу с ним и внутри него через квалифицированных российских экспертов. Представители России могут ставить вопросы о недопустимости содействовать на экспертном уровне разжиганию войн памяти. Возможна и постановка вопроса о разработке специального этического кодекса для тех исследователей, которые занимаются проблемами исторической памяти.

ТЕСЛЯ: Нам не нужно создавать универсальный текст, который сразу зацепит всех и обратится ко всем. Принципиально важный момент – отношение к социалистическому опыту, которое не сделает нас врагами всего мирового левого сообщества. Как ставить вопрос? Да, Советский Союз – трагическая тема, достойная осуждения, но это сюжет про сбой, про срыв, а не про системный недостаток. Когда мы говорим о логике эволюции правых, то движение разных вариантов фашистов, фалангистов и прочих к нацизму – это движение в рамках внутренней логики, скатывание к крайности, но закономерной. Советское прошлое – не закономерность, а эксцесс.

То, что достаточно часто звучало в речах первых лиц в нулевые и отчасти даже в десятые годы и должно повторяться, – это критичность по отношению к своему прошлому. Не оправдание и защита собственных деяний, какими бы они ни были, а иной подход: с нашей стороны выступали отнюдь не воины света, чего только ни случалось, но с другой стороны было абсолютное зло.

Уход назад в прошлое – к Версалю и другим событиям предыстории – усугубляет восприятие того, как все было сложно и нелинейно. Признавая, что святых там не было, переходим к логике решающего испытания. Неважно, что было прежде, главное – в момент истины ты оказался на светлой стороне. Здесь хорошо работает связка про итоги, про выход из Второй мировой войны, 9 мая и 2 сентября 1945 г., Организацию Объединенных Наций, Советский Союз в числе учредителей – это, собственно говоря, то, что создает и Декларацию ООН и Всеобщую декларацию прав человека 1948 г., момент сообщества. Более того, базовые принципы, на основании которых мы сейчас говорим о прошлом, ведем «войны памяти», все эти принципы, во-первых, связаны с советской идеей. Во-вторых, то, что эти принципы стали универсальными, оказалось возможно благодаря 1945 г. и роли СССР. Каким образом мы можем отбросить левую идею, если мы так или иначе – наследники Союза? Двадцать раз осудим, но никуда от нее не денемся. Попытаться выбросить левое означает попадание в сюжет про два близких, кровнородственных режима. И когда мы работаем с крайне правыми, мы сразу же даем полное эмпирическое подтверждение этому. Здорово, да?

Соответственно, какой разговор нужен? Мы, например, говорим не в осуждение левых, мы говорим о современном консерватизме, о консервативной повестке, а современная консервативная повестка включает все лучшее из социалистического наследия. Быть консерватором сейчас – значит, в том числе, быть отчасти и социалистом.

МИЛЛЕР: Важно не перепутать левых и большевиков. Мы должны говорить о широком спектре левой традиции в России, которая пострадала. Тот большевизм, который превращается в сталинизм, защищать не нужно, а вот левую традицию, социал-демократию, можно использовать.

ЛОМАНОВ: При обсуждении проблем исторической памяти нельзя забывать про наших соседей в Азии, тем более на фоне российского поворота на Восток. В Китае конструируется обновленная трактовка истории, которая сообразна заявке на превращение в могущественную державу под руководством КПК. В прежние десятилетия официальная версия китайской роли в истории Второй мировой войны была приглушенной, с Японией ведь сражалось гоминьдановское правительство во главе с Чан Кайши. Но затенять роль КПК и Мао Цзэдуна было негоже. К тому же в начальный период реформ стремление к сближению с Японией ради получения инвестиций и технологий перевешивало националистическую мотивацию исторической памяти. Дэн Сяопин старался сгладить исторические споры и переложить бремя их решения на будущие поколения. Китайская память о войне состояла из двух основных тем – напоминаний о жестокости японских агрессоров (прежде всего, о трагедии «Нанкинской резни») и героических повествований о действиях партизан и военных соединений под руководством КПК.

Теперь привычная картина изменилась. В 2015 г. в ходе подготовки к празднованию 70-летия Победы китайское руководство заявило, что Война сопротивления Японии была «важной частью мировой антифашистской войны». Си Цзиньпин поручил историкам заняться сквозным изучением четырнадцати лет Войны сопротивления начиная с японской аннексии Маньчжурии в 1931 году. Были расширены прежние рамки военного восьмилетия – с 1937 по 1945 годы. Такая точка зрения означает, что «мировая антифашистская война» началась не в Европе и не в 1939 году. Развязала эту войну Япония, и потому любые обвинения в адрес СССР становятся бессмысленными.

В современной трактовке Китай – «главное восточное поле битвы» в «мировой антифашистской войне». Сохраняется добрая память о роли советских летчиков-добровольцев и о вкладе Красной армии в освобождение северо-восточного Китая в 1945 году. Это очевидный контраст с Европой, где приходится постоянно спорить об оценке освободительной миссии советского солдата. Даже в годы «культурной революции», когда напряженность между КНР и Советским Союзом была крайне высока, а советских лидеров поносили как «ревизионистов» и «новых царей», хунвейбины не позволяли себе поднять руку на памятники советским воинам и их могилы.

Вместе с тем с китайской стороны ощущаются ожидания, что российский исторический нарратив будет дополнен признательностью за то, что именно благодаря Китаю СССР не пришлось в 1941 г. после германского нападения воевать еще и с Японией на Дальнем Востоке. В качестве встречного шага мы можем рассчитывать на китайское признание роли СССР в качестве «главного западного поля битвы в мировой антифашистской войне».

Подобная трактовка будет служить весомым противовесом современным европейским попыткам ревизии истории войны. Солидаризация с китайским историческим нарративом чревата для России политическими издержками в связи с усугублением обвинительного уклона в отношении Японии. Однако Китай заинтересован в развитии связей со странами Центральной и Восточной Европы и потому вряд ли будет участвовать в полемике о коллаборационизме и холокосте на стороне России. Соответственно, и Россия может позволить себе не встревать слишком глубоко в китайско-японские споры по истории войны.

Китайский нарратив сохранил много знакомых нам с давних лет позитивных образов «великого Советского Союза» и «могучей Красной Армии», внесших решающий вклад в разгром фашизма. В условиях строгого контроля над исторической памятью в Китае «стихийное» появление критики роли СССР во Второй мировой войне невозможно. Нарратив создается сверху и контролируется правящей элитой.

Можно попробовать опереться на эту основу, чтобы создать общую версию военных событий на Дальнем Востоке 1930-х годов. Она должна быть яркой и зрелищной – нечто вроде приквела к советской киноэпопее «Освобождение», который начинался бы с рассказа о подвиге советских летчиков-добровольцев в небе Китая. Такой фильм следовало бы снять в современном «заклепочном» стиле с тщательным вниманием к правдоподобности технических деталей, делающим изложение убедительным. В частности, рассказать, как в феврале 1938 г. советские летчики на бомбардировщиках СБ без потерь сумели уничтожить японский военный аэродром на Тайване.

Искать общие точки в памяти о войне следует с учетом того, что в КНР происходит ужесточение контроля над историческим нарративом. Прежде китайские интеллектуалы позволяли себе искать человечное начало у японских агрессоров, одновременно допуская критическое переосмысление канонических историй о подвигах китайских солдат. В рамках кампании по борьбе с «историческим нигилизмом» таких отклонений все меньше. В кинофильмах уже не встретить «хороших» и «совестливых» японских солдат на китайской земле. Попытка историка Хун Чжэнькуая в 2013 г. усомниться в истории о пяти солдатах 8-й армии, уничтоживших при обороне горы Ланъя несколько десятков японцев и потом прыгнувших со скалы, чтобы не сдаваться в плен, завершилась скандалом, судебными тяжбами и полной сменой состава сотрудников журнала «Яньхуан чуньцю», напечатавшего статью.

В преддверии празднования 75-летия Победы в Китае, вероятно, появятся новые акценты в трактовке военной истории. Чтобы лучше ориентироваться в переменах, следует развивать диалог с китайскими учеными. Если взаимное понимание по чувствительным темам будет устойчивым, надо подумать о совместных выступлениях на научных площадках третьих стран, прежде всего – в Европе. Китайские коллеги могут убедительно рассказать, что войну развязал не Сталин, а японские милитаристы. Использование потенциала китайского исторического нарратива, опирающегося на мощный пропагандистский аппарат и поддержку государства, возможно и для проведения совместных конференций, совместных вылазок на западные дискуссионные площадки, создания берущих за душу военных фильмов. Также следует больше общаться с историками из Монголии и Кореи (в том числе из КНДР), дабы иметь представление об их взглядах на историю войны и роль в ней Советского Союза.

Перед нами две объективные данности. С одной стороны, растущее отчуждение между Россией и Европой, которое не будет вылечено скоро. С другой, это объявленная на официальном уровне новая эпоха российско-китайских отношений, главной нормативной характеристикой которых является беспрецедентный уровень взаимного доверия. Полное доверие к китайской версии, провозглашающей Китай победителем на восточном фронте Второй мировой войны, невозможно без встречного понимания уровня китайской поддержки российской трактовки военной истории. В Китае помнят не только о советских летчиках-добровольцах, но и, к примеру, об американцах из сражавшегося с японцами соединения Flying Tigers.

Надо внимательно наблюдать за тем, как будет меняться исторический нарратив о сотрудничестве Китая и США в годы Второй мировой войны на фоне нынешнего ухудшения китайско-американских отношений – станут ли их память замалчивать или, наоборот, превозносить в процессе поиска общих позитивных воспоминаний.

ЛУКЬЯНОВ: А у КНР не было идеи, что логично было бы включить в нарратив Гоминьдан с поправкой: «Да, они были буржуазные, но все же это были китайцы, которые воевали против захватчиков, и мы ценим их за это»?

ЛОМАНОВ: Сталкиваются два пропагандистских импульса. С одной стороны, «китайская мечта» о национальном возрождении дает возможность для патриотической консолидации. Это позволяет признать, что национальная армия под началом Чан Кайши сражалась с японцами, а в некоторых случаях и одерживала победы. Однако в контексте прославления исторической роли КПК невозможно дать позитивную оценку гоминьдановского руководства и военачальников. В итоге все сводится к подвигу простых китайских солдат и их командиров, сражавшихся под гоминьдановскими знаменами. На стыке двух юбилейных дат – 75-летия Победы и празднования 100-летия основания КПК в 2021 г. – акцент на роли компартии в разгроме японцев будет все более отчетливым. Этот фактор следует учитывать при планировании исторического диалога с китайскими коллегами.

ЛУКЬЯНОВ: А что делать с Германией? Германия – ключевой центр всего этого нарратива. На авансцену выходит очередное политическое поколение. Какова должна быть позиция России? Надо ли напоминать немцам без конца, что они натворили? Или наоборот, в духе вышесказанного, примирительно, что «это была жуткая трагедия, мы все помним, но давайте»…

ВАСИЛЬЕВ: И в отношениях с Германией, и в отношениях со всем комплексом нарратива войны и нарратива Победы предстоит весьма четко определиться. Прежде всего в том, насколько это разные истории и что в них общего. Во-вторых, придется осознать, что каждое наше слово о войне и о Победе, сказанное здесь, отзывается там. Когда речь идет о войне и о Победе, старый добрый принцип all foreign policy is local преображается в свою противоположность – all local policy is foreign.

В целом сложилось так, что нарратив войны и нарратив Победы у нас – примерно одно и то же. Замечательно было сказано о старом жестком нарративе наших восточных соседей. У нас тоже нарратив довольно стар, жёсток и монументален. В контексте отношений с западными партнерами – возможно ли иное определение войны и Победы? Это касается и вопроса о памятниках, и разнообразных демаршей, и своеобычных трактовок истории Второй мировой. Возможен ли более гибкий, тактический, оборонительный извод этих представлений? Возможен ли, условно говоря, «нарратив по вызову» в таком довольно крупном, неповоротливом, деле? Мне кажется, что нет. Этот нарратив так просто в тактическую оборонную единицу не преобразуется.

Можно, однако, предположить, что с течением времени преобразования вполне возможны. Вопрос лишь, в какую сторону и насколько этот нарратив будет соответствовать хоть каким-то фундаментальным задачам.

Последний казус в Орловской области с плакатом «Мы ценим наших ветеринаров», который прошел все стадии производства, включая редактуру, приемку и так далее, – вкупе со многими другими подобными случаями говорит нам, помимо прочего, и о неизбежности подобных изменений. 75-летие Победы – по сути, последняя дата, на которой ветераны как таковые могут присутствовать в сколько-нибудь заметном числе. К 80-летию Победы столетних ветеранов будет совсем не так много, как мы бы этого ни хотели. Соответственно, коррекция нарратива – именно тактическая, внутренняя – должна иметь еще и вполне прикладную цель: чтобы потомки победителей не ляпали на плакаты «ветеринаров». Остальное – приложится.

Можем ли мы в чем-то другом переосмыслить представления о войне? Такого опыта у нас нет. Точнее, опыт есть, но не переосмысления, а отмены военного нарратива – я говорю о Великой войне, то есть Первой мировой. Но отменить этот опыт вообще, вывести за скобки удалось только одним способом, – заместив его войной гражданской, причем с четким разграничением на «своих» и «чужих», оказавшимся губительным для национального согласия и жизни страны в целом.

ЛУКЬЯНОВ: Разве период конца 1980-х и какой-то части 1990-х – не попытка если не отмены, то радикальной коррекции нарратива Великой Отечественной, нарратива Победы?

ВАСИЛЬЕВ: Конечно, попытка. Что из этой попытки вышло? Судя по тому, что мы сегодня, через много десятилетий, собрались по тому же вопросу – ничего…

Итак, у нас есть опыт отмены нарратива Великой войны. Но для этого потребовалась еще одна война, а перед ней – две революции. Почему-то ни того, ни другого не хочется. Есть опыт, я бы даже назвал, исторической карнавализации нарратива войны – Отечественной 1812 г., но для этого тоже понадобился опыт другой войны, Великой Отечественной. Потому что между отменой того нарратива, который был в царской России, и появлением фильмов про князя Андрея и фельдмаршала Кутузова, которые, собственно говоря, составили нарратив Отечественной (просто Отечественной) войны, тоже прошло много времени и большая Великая Отечественная война. Да и то вопрос, что у нас больше вспоминается – фельдмаршал Кутузов или поручик Ржевский.

Что мы в данном случае можем сделать с нарративом Великой Отечественной войны, не прибегая к другой войне, не выжидая большую историческую дистанцию? Для меня вопрос открытый. По-моему, как и в случае с китайским опытом осмысления того же периода, перед нами довольно-таки монолитная структура, где переключение может быть только одно, абсолютно естественное с течением времени – в ближайшие пять-десять-пятнадцать лет. А именно: переход от нарратива Великой Отечественной к нарративу Второй мировой.

Грубо говоря, у нас есть тумблер: на одной стороне – 22 июня и 9 мая, на другой – 1 сентября и 2 сентября. Переходить ли от одного к другому – вопрос стратегический. И решение лежит прежде всего, как мне кажется, в области не столько чисто общественного, сколько еще и административно-управленческого консенсуса, причем на самом высоком уровне. Но резервов переосмысления нарратива Великой Отечественной в его сложившемся виде я не вижу – кроме ухода в область чисто исторической памяти.

ЛУКЬЯНОВ: Как следует относиться к тому, что сейчас опять в связи с неослабевающим вниманием к памятнику Коневу и идеей установки памятника власовцам в Праге встал вопрос о сносе советских военных монументов и сооружении других? С одной стороны, хамство, с другой, это чужая страна – мы же не можем навязать другой стране, как ей смотреть на свое прошлое.

МИЛЛЕР: То, что мы рисуем как уникальное, беспрецедентное явление, на самом деле – абсолютная норма. Каждая смена режима ведет к перелопачиванию, к зачистке памятников. Поэтому перестаньте дергаться. Надо опираться только на документы, которые мы подписали, например, с поляками, что места воинских захоронений – не трожь. Вот они и не трогают. А там, где не лежит тело, считают себя свободными. Надо понимать, что это тоже пространство борьбы, ввязываясь в которую мы становимся заложниками.

ФИЛИППОВ: У нас в стране практически сформировался внятный нарратив единства и совершенства всей нашей истории, во всяком случае предвоенной и далее, в ходе которой мы всегда были хорошими, правыми и рациональными. Невзирая на отдельные ошибки, конечно, от которых никто не застрахован. И обсуждение рискует превратиться в перебор тактических средств, наиболее пригодных для того, чтобы донести эту мысль внешнему миру с максимальной эффективностью.

Но это задача для пропаганды, а ученым довольно сложно обсуждать вопросы тактики, не трогая стратегии. Чем плохи, на мой взгляд, некоторые элементы этой стратегии? В принципе, для государства нормально представлять себя хорошим и правым, а если оно обращается к истории и связывает ее с настоящим, – представлять себя и в истории хорошим и правым, во всяком случае если это идет на пользу и внутренней, и внешней политике. Но мы, таким образом, утверждаем некоторую историческую непрерывность, полную преемственность по отношению к сталинскому СССР не только как к победителю Гитлера, но и к упорному борцу за мир в предвоенные годы. Оставим в стороне то, что советское понимание войны и мира было не всегда одним и тем же, и, возможно, если уж обращаться к нему как основному ресурсу, необязательно воспроизводить все основоположения пропаганды, нашедшие себе наиболее полное художественное выражение в знаменитом фильме «Падение Берлина».

Обратим внимание на одну важную деталь. Из всей этой истории – не из памяти, конечно, но из главных рассказов – как-то незаметно исчез Коминтерн. Между тем все то время, пока Советский Союз боролся за мир, ему было на кого опереться. А именно – на мировое коммунистическое движение и всех симпатизирующих ему левых и вообще людей доброй воли. В то время как западные страны, в этой версии истории, вели себя подло и трусливо, народы этих стран, в первую очередь трудящиеся, сочувствовали первому в мире государству рабочих и крестьян, а впоследствии возглавили подпольную борьбу против фашистов на оккупированных территориях. Проблема здесь в том, что Коминтерн, как мы знаем, в переломные годы войны, оказался помехой сотрудничеству с союзниками, так что его прикрыли, а вопросы мировой революции стали решаться позже и по-другому. Тут получается, что нам легче объяснить поведение западных правительств, чем отношение к своим политическим агентам в западных странах. Однако вопрос ведь не в том, какую историческую парадигму мы придумаем, чтобы убеждать самих себя. Когда СССР снова понадобились общественное мнение и политические агенты в западных странах, коммунистическое движение и борьба за мир всех людей доброй воли обрели новое дыхание, новые горизонты, новое финансирование и новые инструкции. Все это базировалось на определенной концепции мировой истории, в которой коммунизм был неизбежным будущим планеты. Те, кто боролись с коммунизмом, были поджигателями войны, сторонниками старого мира, врагами не просто нашей страны, но человечества. Постепенно стало ясно, что мы вообще-то не за рабочий класс и тем более – не за временные корыстные интересы, а за все человечество, поэтому лучшие люди земли на нашей стороне. Мы своей тогдашней версией истории вербуем колеблющихся стать на сторону мира и человечества. Так форматировалась и память: память работает как сегодняшний синтез вчерашнего, бывает выгодно помнить для сознания своего «вчера» с точки зрения предполагаемого завтра.

Если нас сейчас не устраивает изменение трактовок прошлого у наших бывших союзников, сателлитов и отколовшихся от Советского Союза стран, то надо спросить, зачем им наша существенно упрощенная и редуцированная даже по сравнению с поздним СССР трактовка прошлого? Они-то что получают, оказавшись то ли трусливыми предателями в борьбе против фашизма, то ли временами чуть ли не хуже Гитлера?

Ясно, что существует фундаментальный тренд в переформатировании памяти. В новой истории будут два тоталитарных гиганта, между которыми метались маленькие, бедные и честные страны и которым не всегда удачно противостояли старые крепкие демократии. Этот тренд тактическими средствами не изменить. Если это все равно неизбежно, эволюция, которую мы сейчас наблюдаем, никуда не денется. Они сносили и будут сносить памятники, потому что наличие их на самом деле – не вопрос того, заслужил ли монумента человек из прошлого, а того, как на это смотрят люди сегодня. Им нужно снести памятник для своей самоорганизации, решения внутренних вопросов. Предвидя то, что они его снесут, и за десять лет до того зная, что этому условному памятнику не уцелеть, что надо делать? Предъявить порцию исторических документов или какого-то краснобая послать разговаривать? Если вопрос решаемый, тут обсуждать нечего. А что делать, зная точно, что никакой краснобай ничего не изменит? Крутить по RT «Падение Берлина»? Тоже выход, конечно, но ради чего? На кого, на какие силы, на поддержку какого направления в будущей эволюции это работает, если от старых схем мы отказались? Если мы не видим социалистического будущего у всего человечества и даже не готовы признать, что мы его до войны приближали иначе, чем после войны, то кто наши естественные союзники и какова их картина мира?

Ситуация складывается таким образом, что, возможно, скоро верх будут брать не те силы, которые исторически восходят к славным годам борьбы с фашизмом, с нацизмом. Не коммунисты, не левые, не исторические симпатизанты СССР (хоть десять двадцатых съездов проведи, – они за нас). А кто тогда?

Хорошо, солидаризуйтесь со всеми оставшимися евреями мира. Во-первых, это благородно, во-вторых, может принести какие-то тактические успехи. Но раскручивающийся европейский (и не только) антисемитизм будет и дальше раскручиваться, подпитываться из разных источников. Он, между прочим, отсылает исторически к эпохе, когда совсем не нацисты, но люди, предпочитавшие лучше пожимать руку Гитлеру, чем Сталину, говорили: «Зачем большевизм на Востоке, когда у нас есть нормальные немецкие националисты, они правильно себя ведут по отношению к мировому олигархическому еврейскому капиталу в Германии?». Эти же самые люди, националистическая консервативная волна со всем ее прошлым, весь культурный национализм, он будет работать на кого? На тех, кто скажет: «Мировая олигархическая еврейская либеральная клика столкнула националистические здоровые силы всей Европы между собой. Nie wieder, никогда не дадим этому кошмару больше повториться, дави их всех». У них своя версия прошлого. И тогда что? Тогда, собственно, тренд на развитие, хотя бы даже очень осторожное, внутреннего национализма, который у нас имеется, столкнется с нарративом «бей, спасай»: вот, мол, вечные игрушки еврейского лобби, которое выступает то в виде большевизма, то в виде либерализма, то в виде сионизма, но всегда остается самим собой, нацеленным на то, чтобы сделать плохо Великой России. Солидаризоваться с этим по ряду очевидных причин трудновато.

Единственной позицией, которую имело бы смысл занимать, могла бы быть та, о которой говорил Андрей Тесля, что советское – эксцесс, а не закономерность. Но тогда должна быть полная ясность. Например, в следующем виде. Мы до сих пор являемся в первую очередь наследниками универсалистского гуманистического общечеловеческого проекта. На пути его реализации мы не то чтобы временно отклонялись в сторону эксцессов, а, скорее всего, совершали чудовищные преступления. Тем не менее никакого другого проекта в ресурсах нарратива у нас нет. Если вы не берете его, вы берете проект Третьего Рима, который спасает все человечество известно каким способом. Или в распоряжении окажется один из вариантов этнокультурного национализма, который достаточно жалким и неубедительным образом пытается доказать, будто националисты разных стран могут безо всякого империализма мирно сосуществовать на нашей маленькой красивой планете.

Чем это хорошо в плане международного разговора? Хотя бы тем, что сохраняет важные элементы западной дискурсивной культуры, что, конечно, не требуется, если главная цель не предполагает сохранения этой общей платформы. У меня нет надежд на то, что выбор будет сделан в сторону какого-то умеренного и аккуратного варианта. И нужно понимать, что мы не в Китае, – не то к сожалению, не то к счастью. У нас нет единого идеологического центра, который мог бы достаточно эффективно изменить характер внутреннего дискурса, даже в целях наибольшей солидаризации. У нас другое понимание способов аргументации в гуманитарной сфере и накоплен большой опыт работы с памятью, который невозможно ни игнорировать, ни отменить.

ЛОМАНОВ: Исторический нарратив в Китае – это не вещь в себе, которая не имеет к нам никакого отношения. Решительная борьба с «историческим нигилизмом» – реакция китайской элиты на распад Советского Союза. Эта политика основана на осознании того, что если начать каяться и пересматривать устоявшиеся интерпретации истории, то авторитет правящей партии рухнет, а потом распадется страна.

В трактовке истории КПК не настроена на покаяния и уступки. Противодействие попыткам «очернения» героев войны и революции тесно связано с защитой легитимности власти, не допускающей рассуждений о том, что выбор в пользу социализма был «исторической ошибкой». Официальный нарратив нацелен на героизацию и максимальное возвышение роли Китая в войне. Лишь в самой неформальной беседе китайские коллеги-историки готовы признать, что характер затяжной низкоинтенсивной войны с Японией сильно отличался от советских битв с немецкими войсками, а китайский флаг так и не был поднят над зданием парламента в Токио подобно красному стягу над Рейхстагом.

ЛУКЬЯНОВ: Года два назад я был на конференции в Сеуле, и на финальном банкете корейские коллеги, два симпатичных профессора левого толка, после хорошего пиршества взялись петь известные им песни на русском языке. Знали они немало, и надо было видеть, с каким задором и страстью, вкладывая всю душу, они распевали: «…И летели наземь самураи // Под напором стали и огня». Непростая вещь – историческая память. Большое спасибо всем за этот разговор.

Материал подготовила Евгения Прокопчук, аналитик Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики».

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305435

ОТ ЛИЧНОГО К ОБЩЕСТВЕННОМУ

АЛЕКСАНДР БАУНОВ

Эксперт Московского центра Карнеги, главный редактор сайта Carnegie.ru

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ПУТИНА КАК ЗЕРКАЛО ИСТОРИИ И СОВРЕМЕННОСТИ

Этой осенью преобразился очередной уголок Москвы. Смоленская площадь, известная всему миру как синоним российской дипломатии, из плешивого пустыря в тени министерского небоскреба превратилась в общественное пространство, обустроенное по современной урбанистической моде. Владимир Путин лично открыл на ней памятник бывшему министру иностранных дел и премьеру Евгению Примакову, который больше всего запомнился самой радикальной в новейшей российской истории формой отмены визита в США – разворотом правительственного самолета над Атлантикой, когда натовские войска начали бомбардировки Югославии. Тому самому Примакову, который должен был победить на выборах 2000 г. команду Бориса Ельцина и ее нового фаворита Владимира Путина, но проиграл в медийной войне и отступил на старте.

Российский «стеснительный авторитаризм» не грешит прямым возвеличиванием своего лидера. К изумлению многих иностранцев, представляющих себе Россию по тоталитарным антиутопиям из кинематографа, здесь нет ни улиц, названых в честь правителя, ни его громадных портеров, ни статуй. Максимум, что позволяет себе лично скромный и уже по этой причине гибридный российский режим – это прославление образцов из прошлого с намеком на то, что их мечты сбываются.

Во время своего временного премьерства Владимир Путин почтил статуей Петра Столыпина — царского премьер-министра реформатора и патриота, строителя новой капиталистической России под государственным главенством, врага революционеров и слишком буквально понятого народовластия. Бронзовый Столыпин у дома правительства – памятник экономическому курсу Путина, тем самым двадцати годам покоя, после которых царский премьер обещал сделать Россию неузнаваемой, а Путин сделал – что по сравнению с советским временем, что с девяностыми – постоянной и удобной для нынешнего правления референтной точкой. Бронзовый Примаков – памятник собственному внешнеполитическому курсу, который эти двадцать лет покоя обеспечил. Он наметился при Примакове, но обрел полную силу при новом президенте. Это памятник тому самому развороту над Атлантикой – к себе самим и прочь от несправедливого Запада, который требует поддержки без вопросов, одобрения без совета, следования без равенства. Важно, как и со Столыпиным, что герой памятника наметил направление, но не прошел путь до конца, начал, но не реализовал. И тот, и другой – памятники не человеку-успеху, а человеку-идее, человеку-попытке. А реализованы и та, и другая сейчас.

Парадокс в том, что Путин поставил памятник не ушедшему деятелю собственного времени, а политику эпохи девяностых, от которых при каждом упоминании отталкивается. Ведь и разворот над Атлантикой произошел тогда, и особая позиция по югославской войне, Ираку, и возражения по поводу расширения НАТО, и отрицательное отношение к смене режимов, и обвинения в двойных стандартах – всё это относится ко времени, когда Россия считалась молодой демократией, которая движется на Запад, будущим союзником, чьи выборы были честными, пресса – свободной, а экономика – рыночной. Таким образом, путинская внешняя политика была сформулирована – как идея и как попытка – в ельцинский демократический период, к которому у Запада почти нет претензий и который там принято вспоминать с ностальгией.

Личное и сокровенное

Внешняя политика России называется «путинской» по тому же принципу, по которому всё после двадцати лет правления Владимира Путина (слегка, как неглубоким сном, прерванного на рубеже 2010-х гг.) в России можно назвать «путинским»: политическую систему, государственную машину, сельскохозяйственную и промышленную политику, финансы, моду, кухню, кинематограф, рассветы, закаты и движения комет. Так устроены все долгие правления, в этом их привлекательность для правящего.

Поскольку период, когда Путин персонифицирует российское государство, теоретически подходит к концу, должна подходить к концу и путинская внешняя политика, которая доставила Западу столько неприятностей, а за ней начаться какая-то другая, не путинская внешняя политика, которая неприятностей доставлять не будет.

Эта убежденность основана на том, что Путин и есть самая большая неприятность, которая могла случиться с Россией. В этом виде тезис не выглядит доказанным даже для самого поверхностного рассуждения, поэтому больше принят другой его вид: Путин – неприятность, которой могло бы не случиться. И такова же его внешняя политика – случайный узел на полезном канате, затяжка на гладком вязании, яма на дороге. Бронзовый Примаков призван напомнить, что это не обязательно так.

В персоналистском правлении все персонально, но, если выделить в деятельности Путина самое персональное, личное и сокровенное, – это внешняя политика. На всех прямых линиях и пресс-конференциях президент говорит о ней с очевидно большей увлеченностью, чем об остальном. Можно представить себе решения в области экономики, госстроительства, выборов, принятые не Путиным, не его репрессии, не его кадровые назначения, не его слияния и поглощения компаний. Но сколько-нибудь серьезных внешнеполитических решений, принятых не им, представить себе нельзя. Значит ли это, что их не случилось бы без него?

Правление Франсиско Франко в Испании – один из самых поучительных примеров персоналистского правления в развитом мире. Профиль каудильо чеканился на монетах до самого 1975 г., и все важные решения в стране были персональными. Тем не менее во внешней политике Испания ориентировалась сначала на державы «оси», затем, обличая весь в мир в двойных стандартах, добивалась членства в ООН, строила особые отношения с Америкой на прочном фундаменте антикоммунизма, а с 1960-х гг. во времена экономических реформ добивалась членства в ЕЭС, хотя так и не была принята до смены режима на демократический. Тогда же под бесконечные требования вернуть домой Гибралтар Испания – так же, как ее демократические соседи по Европе и даже более мирно, – распустила колониальную империю, отпустила Марокко и Гвинею, быстро сдалась в короткой войне за Сиди-Ифни и в момент смерти Франко не стала препятствовать мирной, хоть и не одобренной ООН, марокканской аннексии Испанской Западной Сахары (Испанской Западной Африки). При всех оттенках трудно представить себе, чтобы демократическое правительство на месте франкистского делало бы что-то совсем другое, противоположное. Персоналистским был способ действий, но не сами действия.

В декабре 2019 г. лауреат Нобелевской премии мира, лидер демократической оппозиции, которая стала властью, бывшая политическая узница и героиня западных газет Аун Сан Су Чжи оправдывала действия бирманских военных, своих недавних тюремщиков, против народности рохинджа в Международном суде по правам человека в Гааге на слушаниях по иску Гамбии, обвиняющей Мьянму в геноциде. Оказалось, что действия молодой демократии Мьянмы под руководством одной из самых известных в мире демократических оппозиционерок не сильно отличались от образа действий военной хунты. Разве что ее глава не поехал бы ответчиком в Гаагу.

Мы можем предположить, что российская внешняя политика тоже имеет ряд черт, которые существуют сами по себе – как силовые линии и магнитные поля, как гравитация и климат, но приписаны Путину по принципу: «а кому же еще». Разбирая внешнюю политику путинской России, надо определиться, где в ней Путин, а где Россия.

Витки спирали

Самый верный ответ на вопрос, чем занимался Путин в эти свои двадцать лет у власти: восстанавливал утраченный международный статус России. Сначала препятствовал его дальнейшему падению, а потом любовно выращивал и ограждал от внутренних и внешних посягательств. Это главный мотив всех действий в экономике, по отношению к оппозиции и главный принцип выбора будущего устройства власти после 2024 года.

Популярные и непопулярные меры, рыночные и антирыночные действия, наймы и увольнения, приговоры или их отсутствие нужно рассматривать под тем же углом, под которым их видят в Кремле: насколько они способствуют сохранению возвращенного международного престижа, который является формой национальной безопасности: чем больше престижа, тем безопаснее.

Предыдущий президент Борис Ельцин решал другую задачу: его приоритетами были рыночные реформы, демонтаж власти Коммунистической партии, создание и защита нового класса собственников, остановка распада России посредством ее большей федерализации, интеграция в мировую капиталистическую систему, в том числе на правах младшего партнера США.

Тем не менее оба президента России, которых принято противопоставлять друг другу, Ельцин и Путин, проделали сходную эволюцию во внешнеполитическом поведении, которая заняла примерно один и тот же срок – пять-семь лет.

Период Ельцина начался сворачиванием российского военного присутствия за рубежом, нестандартными для главы России визитами и дружбами, терпимым отношением к западным силовым акциям и стремлением вступить в западные структуры. А закончился жестким оппонированием западной военной операции в Сербии, борьбой против расширения НАТО и напоминанием о собственном ядерном оружии.

Период Путина начался сворачиванием остатков российского военного присутствия за рубежом – закрытия военных баз в Лурдесе на Кубе и в Камрани во Вьетнаме, напряженно-шутливым предложением вступить в НАТО, которое могло бы перерасти в серьезное, желанием присоединиться к единой Европе по формуле «все общее, кроме институтов», нерадостным, но относительно спокойным восприятием расширения НАТО и попыткой закамуфлировать его посредством привилегированного Совета Россия – НАТО, в котором, как говорили тогда чиновники, у России будет даже больше прав, чем у новых членов. А кончился гибридной войной и возвращением к статусу глобального противника, который мало того, что мешает реализовывать национальные интересы США в разных частях мира, но и атаковал Америку на ее собственной территории, нанес ей киберпоражение в виде избрания Дональда Трампа.

В противоположную сторону развивалась внешняя политика Дмитрия Медведева, который начал с войны, навязанной ему Михаилом Саакашвили, и перешел к поддержке западного варианта резолюции о бесполетной зоне в Ливии. Впрочем, его правление было короче, чем у коллег, а временная поддержка западных действий в Ливии обернулась раздосадованным: «мы не за это голосовали».

И для Ельцина, и для Путина поворотными моментами были действия Запада в Югославии, в Ираке, на Кавказе, в Восточной Европе, которые в России воспринимали как кричащую несправедливость не только президенты, но и большая часть населения. В каком смысле тогда можно говорить о персоналистской внешней политике Путина, если она по настроению совпадает с представлениями граждан о справедливом ответе на внешнеполитические обиды?

Продавец зонтиков

У России есть одна черта, которая отличает ее от всех стран западного лагеря и которая никуда не исчезла бы, стань Россия его членом. Россия может защитить себя сама. Больше того – Россия может защитить не только себя, но и других, предоставляя уникальные услуги в области безопасности и обороны: помог себе, помоги товарищу. Во всем западном мире есть только одна такая страна – Соединенные Штаты Америки. С Россией их было бы две.

Речь идет о защите от глобальных, тотальных угроз. От угрозы завоевания, раздела, оккупации, взятия столицы, смены власти насильственным путем, изменения границы извне и отторжения территорий. Эта способность России ставит ее в мире, независимо от несовершенства политических институтов, технологического отставания и среднего уровня экономики, на совершенно особенное место. Подобной способностью защитить самих себя и при желании – других обладают всего несколько стран. Судя по всему, эту группу государств Путин и называет «полностью» или «подлинно» суверенными, когда снова и снова настойчиво возвращается к теме суверенитета.

Составными частями этого понятия можно считать ядерное оружие и количество обычных вооружений, размер населения и территории, водного и воздушного пространства, обеспеченность природными ресурсами и промышленностью, способность самостоятельно заместить выбывшие вооружения, наличие достаточно большого числа людей, готовых сражаться за родину (территории и даже армии Франции и Германии в 1940 г. были сопоставимы, но настроения различны). И – это критически важно – способность нанести любому, абсолютно любому противнику ущерб, после которого он не сможет продолжить прежнее существование. Грубо говоря: Россия – страна, которую нельзя завоевать и сама попытка ее завоевания обойдется неоправданно дорого.

На протяжении нескольких десятилетий второй половины ХХ века таких стран было две – Соединенные Штаты и Советский Союз. В девяностые казалось, что остались только США. Позже к ним присоединился Китай. Несомненно, к группе слишком больших, чтобы пасть, относятся Индия и даже Пакистан. Изо всех сил старается взломать дверь и присоединиться к клубу Северная Корея, которая для этого попросту слишком мала. Данный недостаток она станет компенсировать дерзостью.

Однако даже ядерные Индия и Пакистан пока являются такими непобедимыми скорее на региональном уровне, чем на глобальном. Трудно представить себе их эффективную оккупацию, но вполне возможно – военное поражение или попытку его нанести, которая необязательно будет сопровождаться неприемлемым уроном для того, кто такую попытку предпримет. Чувство неотвратимости ответа, чувство фатальной его неизбежности совсем не так сильно, как в случае с Россией. То же относится к ядерным Великобритании и Франции, если рассматривать их отдельно, вне военного союза с Соединенными Штатами.

Из всех полностью суверенных и слишком больших для внешнего правления государств только в отношении России – как снаружи, так и внутри нее самой – возможен и продолжается разговор о том, может ли она и на каких условиях стать членом западного мира. В отношении Индии или Китая такой разговор не ведется.

То есть Россию продолжают рассматривать как возможного участника западного, европейского и атлантического мира, и главная претензия к ней по-прежнему состоит в том, что она не соответствует условиям этого потенциального членства.

Конечно, западный мир – общество демократий, а Россия не демократия. И все же Россия не так уж сильно отличается от множества стран, которые западный мир считает союзниками. Умеренный российский авторитаризм с рыночной экономикой и большой потребительской свободой похож на те режимы, которые США в период сдерживания коммунизма объявляли бастионами свободного мира.

Но есть одна претензия, одно условие, которое не относится к области справедливого и несправедливого. От западных демократий Россия отличается именно тем, что не нуждается в чужой защите, в частности – ей не нужны гарантии лидера западного мира, Соединенных Штатов Америки. Россия была бы в западном мире вторым государством, которое повторяло бы уникальные свойства США – способность защититься и защитить – и тем самым размывало бы уникальность и исключительность США на их канонический территории. Не нуждаясь в защите, Россия и внутри западного лагеря вела бы себя независимо, не имела бы стимулов подчиняться общим решениям. Репетиция будущего неповиновения произошла во время югославской и особенно косовской войны, когда Россия была членом «Большой восьмерки» и еще считалась идущей к соединению с западным миром.

На услуги альтернативного защитника в западном лагере нашелся бы спрос, игра на создании коалиции внутри коалиции, своего лагеря внутри западного была почти неизбежна, как и особое мнение по ряду вопросов. А значит, полноценное вхождение любой России – в том числе демократической – было почти немыслимым.

Метод избегания прошлого

На саммите глав стран СНГ в декабре 2019 года Владимир Путин прочел сорокаминутную лекцию о начале мировой войны, обещал написать статью, где распишет по дням и часам, как всё было, и покажет, что вины России тут нет – или она уж точно не больше, чем вина Запада. Президент, как утверждается, читает много книг по истории. Опрос о возможности сдачи Ленинграда вместо обороны в блокаде решил судьбу «Дождя» в национальных кабельных сетях. Очевидно, Путина не оставляет мысль о том, что можно выиграть на поле боя и проиграть на страницах газет и телеэкранах. Рубеж личной битвы Путина за историю – Россия ошибалась внутри (революция, репрессии, колхозы), но всегда была права (или вынужденно, контекстуально права) снаружи. Отступления признаются неудачными: совместная память о Катыни с прагматиком Дональдом Туском не улучшила отношений с Польшей.

Бывшая государственная граница СССР и границы суверенных государств на его месте для Путина очевидно разной прозрачности. Он неустанно объясняет Бушу, Меркель, Обаме, Трампу сложное внутреннее устройство Украины и Грузии, которые для них выглядят просто пятнами на карте – такими же, как Голландия или Эквадор. Нарушение этих призрачных, нарисованных большевиками границ – столь же призрачное преступление, за которое нельзя наказывать, как за настоящее.

Не колонии, а несправедливо утраченные части русской земли и русского этноса, который с украинцами и белорусами – почти один народ. И этот самый единый русский этнос подарил казахам, да и другим народам, их государственность (как если бы национальное строительство не происходило бы в любом случае).

Выход за украинские границы для Путина обусловлен их ментальной прозрачностью: они все еще административные, межреспубликанские, а не межгосударственные. С другой стороны, Россия пересекает их не просто так, а в тот момент, когда другая сторона пытается уничтожить их прежнюю гуманитарную и экономическую межреспубликанскую прозрачность, сделать их межгосударственными и даже межблоковыми, приблизить НАТО к Ростову и Курску. С точки зрения Запада, Россия напала на соседнее государство. С точки зрения России – наоборот. «Все войны Путина – оборонительные» – лучшая гипотеза для объяснения действий его России в мире.

Личные черты во внешней политике Путина могут скрываться совсем не там, где мы их ищем. Прежде всего, они окрашены опытом советского человека, не желающего повторять ошибок советских руководителей. И они не всегда соответствуют зарубежному мифу о Путине.

Важнейшая среди них – приверженность капитализму, который рассматривается как фундамент безопасности и конкурентоспособности России. СССР проиграл и распался, потому что пытался создать систему, полностью альтернативную рынку. В результате его плохо накормленное и неказисто одетое население превратилось в народ завистников, готовый, как говорилось в популярном анекдоте, объявить войну Финляндии и через день сдаться. В каком-то смысле так и произошло, только без объявления войны. Поэтому нужно не выдумывать альтернативу, а строить капитализм для себя.

Путин скептически относится к возникшему в девяностые классу крупных собственников, разделяет народное мнение, что большие состояния появились не благодаря талантам их обладателей, а благодаря умению вовремя захватить кусок государственного достояния. Поэтому он относится к частным активам без священного трепета и всегда готов, если посчитает нужным, перераспределить их в пользу государства или других, более патриотично настроенных либо подконтрольных собственников. Однако он не сделал за двадцать лет того, чего ждало на рубеже 1990-х – 2000-х гг. едва ли не большинство простых граждан: не отменил итоги приватизации и не вернулся к государственной экономике, то есть так и не превратил Россию в большую Белоруссию.

На месте лихого капитализма девяностых не возникла белорусская модель с госпланом, государственными заводами и совхозами. Путин – стихийный или, вернее, интуитивный рыночник, как и всякий трезвомыслящий человек его лет, который помнит советскую экономику. В первые годы у власти он поощрял вхождение российского класса крупных собственников в мировой клуб, поддерживал слияние деловых элит, предполагая, что это сделает Россию сильнее. Одобрял сделки вроде слияния ТНК и BP или сорвавшуюся попытку «Северстали» купить Arcelor. После 2008 г. и санкций 2014 г. был взят противоположный курс на репатриацию элиты и создание патриотического бизнеса, который живет, тратит и инвестирует в России. Проблем здесь пока не меньше, чем успехов, но сам рыночный тип отношений не становится предметом пересмотра. Даже с санкциями современная Россия – более конвенциональный участник глобальной рыночной экономики, чем СССР или любая другая соцстрана без санкций.

По той же причине Путин не форсирует социальное государство внутри страны. Раздутое социальное государство слишком дорого и подрывает глобальную конкурентоспособность России. Советский Союз проиграл, несмотря на социальные гарантии, которыми так хвалился перед собой и миром, а население распадающейся страны не вышло его защитить. Поэтому желанные меры, о которых граждане не устают говорить с социологами, вроде фиксированных цен на базовые товары, раннего выхода на пенсию, разовых массовых повышений зарплат и пенсий из государственной копилки – не принимаются.

Финансовая безопасность считается важнее рейтинга. В первые годы правления правительство России сохраняло очень низкие пенсии и зарплаты бюджетникам, по сути, принимало коррупционную ренту как форму вознаграждения чиновников, но ускоренными темпами расплатилось с зарубежными кредиторами. С тех пор внешний долг России остается одним из самых низких в мире. Тогда же ради балансировки бюджета монетизированы (с небольшой компенсацией, растворившейся в тогдашней высокой инфляции) сотни советских льгот, несмотря на протесты населения и падения рейтингов власти. Зато в 2009 г., когда мировой финансовый кризис грозил «олигархам» потерей бизнеса, Путин выделил им бюджетные средства на спасение от margin calls их компаний, под залог докризисной стоимости которых они брали кредиты. Не слишком популярная мера была призвана сохранить стратегические активы в руках российских бизнесменов. Точно так в совершенно другую эпоху, но по сходным соображениям «прозападный» Борис Ельцин не допустил зарубежный капитал к приватизации.

В 2014 г., несмотря на падение цен на нефть и распугавшие инвесторов санкции, Путин не стал задерживать переход рубля к полной конвертируемости. Правительство и ЦБ ничего не предприняли, хотя в этих условиях переход очень быстро спровоцировал двукратную девальвацию. Она вызвала недовольство среднего класса и сократила доступность импорта и путешествий, зато сохранила сбалансированность бюджета: валютная выручка давала теперь в два раза больше рублей, и это позволило выполнить бюджетные и социальные обязательства в рублевом выражении.

Кремль не остановился перед непопулярной пенсионной реформой, уронившей рейтинг президента, – наоборот, президент лично взялся объяснять ее населению.

Зато Путин готов на социальные траты там, где они направлены не просто на поддержку потребления или своей популярности, а там, где поддержка напрямую связана с темой безопасности. Материнский капитал – беспрецедентно реальная субсидия в мире символических российских пособий. С 2007 г. его размер вырос с 250 до 453 тысяч рублей. Массированное вложение в рождаемость – борьба с депопуляцией русских просторов – тоже рассматривается как вопрос безопасности.

По контрасту с архаичным характером политических институтов в его России и тем, что сам Путин является скорее аналоговым, чем цифровым и сетевым человеком, электронные государственные сервисы и быстрый интернет для максимально большого числа людей признаны способом сократить технологическое отставание и не пропустить пятую технологическую революцию. Технологическое отставание разрушило СССР, нового допустить нельзя.

Россию нельзя победить во внешнем противостоянии, единственный способ – сделать это изнутри. Внешнюю политику России часто трактуют как продолжение внутренней (война – средство повышения рейтинга). В действительности дело обстоит скорее наоборот: внутренняя политика в России Владимира Путина – продолжение внешней.

Все ограничения, наложенные на деятельность политических институтов и на гражданские свободы, все технологии управления выборами и прессой направлены на то, чтобы Россия, которую нельзя победить снаружи, не была побеждена изнутри.

Аполитичная политика

Забота о безопасности – следствие восприятия России как слабого, хрупкого государства. Поколение Путина, как и – пока еще – большинство ныне живущих граждан России, застало коллапс собственной страны, изменение ее границ, флага и гимна, потерю накоплений, утрату союзников и международного авторитета (модные в восьмидесятые, особенно при Михаиле Горбачёве, русские стали совсем немодными в девяностые), полную смену жизненных планов, хотя у многих в конечном счете корректировка произошла в лучшую сторону. В то же время еще поколение деда Владимира Путина и его ровесников из первых уст рассказывало своим внукам о полном разрушении предыдущей российской государственности, которая исчезла в огне и дыме революции и гражданской войны и возродилась в полную силу только после того, как вышла из смертельной опасности Второй мировой.

По всему видно, как Путин не любит революционеров и критически настроенную интеллигенцию, дважды в прошлом столетии разрушивших великую российскую державу. Даже если они действовали с лучшими намерениями, результатом воспользовались геополитические конкуренты – с худшими.

Большевики были слишком идеологизированы и политизированы, сказал он на большой пресс-конференции 2019 года в Кремле, и забыли о геополитике. Отсюда вывод: бессмысленно заниматься преобразованием страны изнутри, не думая о том, какие последствия это повлечет снаружи. Россия никогда не будет достаточно хороша для похвалы, Россию превозносят, только когда она слабеет, поэтому внешним аудитом действий российской власти вообще можно пренебречь. Имеют значения лишь оценки службы собственной безопасности – вроде той, в которой работал сам Путин.

Из принадлежности к спецслужбам – неверие в случайность и стихийность. В лесу может вырасти гриб, но не айфон. Да и гриб, вероятнее всего, кто-то и зачем-то посадил. Не бывает случайных протестов, статей, оговорок. Всё – части плана. Алексею Мордашову не удалось купить Arcelor не просто потому, что его переиграл Лакшми Миттал, а потому, что русский бизнес не хотели пустить в Европу. Подтверждение такому анализу всегда можно найти: достаточно посмотреть на историю «Южного» и второго «Северного» потоков. Сравниваем случайное с неслучайным, спонтанное с запланированным (такое ведь тоже бывает) и получаем картину мира, построенного по чужому генплану. А жителей спросили?

Так Россия, которая внутри культивирует стабильность, во внешнем мире оказывается проводником дестабилизации – вроде независимых депутатов на выборах в Мосгордуму 2019 года. И жертвой мирового «московского дела», когда ее пытаются за это наказать – в том числе поддерживая тех, кто дестабилизирует ее изнутри. На них она и отыгрывается.

К 75-летию Победы во Второй мировой войне Путин обещает написать статью, где покажет правомерность действий советского руководства в ее начале. В отличие от ленинского Совнаркома революционеров оно руководствовалось не идеологией, а геополитикой (отсюда и готовность подружиться с империалистами, и пакт с ненавистными фашистами), значит – действовало верно.

Это полностью соответствует современной российской внешней политике. Она по сравнению с советской – предельно безыдейна. Друзей и врагов больше не выбирают, сверяясь с руководящей линией. Мир не разделен на своих и чужих по идеологическому принципу, экономическому или государственному строю.

Строго говоря, друзей и врагов в старом смысле тоже нет. Друзья – любые страны, когда они не отрицают права России отстаивать свои интересы и заседать за столом мирового совета директоров. Противники – те, кто реализации этих прав препятствуют. Иногда это одни и те же страны. Отсюда немыслимая для советской и даже современной американской политики неразборчивость (официально называется «прагматизмом»): партнер может быть демократией или диктатурой, монархией или республикой, правительство – левым или правым: нужна не любовь, а признание интересов. Отсюда же – немыслимый для советской дипломатии одинаковый уровень отношений с государствами, враждующими друг с другом. Однако подход, такой успешный в мире развивающихся стран, вдруг начинает плохо работать с западными странами, где принципы и ценности – когда реально, когда декларативно – составляют часть внешней политики.

Похвалы геополитическому прагматизму советских правительств сталинского и последующих времен по сравнению с более радикальными соратниками (маоистский Китай был готов войной решить вопрос о превосходстве систем, Фидель Кастро – принести Кубу в жертву победе мировой социалистической идее) подтверждают, что Владимир Путин видит собственный режим по сравнению с режимами Ельцина и Горбачёва как власть эпохи реставрации. Но власть такую, которая должна зафиксировать не только убытки, но и прибыли, принесенные нежеланной, хотя и неизбежной революцией рубежа восьмидесятых-девяностых, а не просто вернуть все как было и поставить мебель, как она стояла при Людовике XVI. Иногда, впрочем, все равно получается, как при Людовике, например в разговорах про единый народ русских, белорусов и украинцев, хотя 30 лет в разных странах уже сделали народы разными.

Цель внешней политики российского президента тоже можно назвать контрреволюционной и реставрационной – пересмотреть итоги «конца истории» 1990-х гг. и вернуть утраченные позиции России в мире. Но методы не равны простой реставрации методов СССР. Основным способом восстановления утраченных позиций является тщательное избегание старых ошибок, которые привели СССР к геополитическому проигрышу.

Но ошибки забываются по мере удаления от них. Новые поколения помнят их смутно. Социологи говорят: общество, которое только что молилось на стабильность, больше не опасается неопределенности, оно вновь ждет перемен, даже радикальных. Журналисты независимых СМИ жалуются в частных разговорах – в непокорном Шиесе, где протестуют против ввоза мусора из Москвы, трудно найти ракурс палаточного лагеря, чтобы в кадр не попадал флаг с профилем Сталина.

Продление путинизма – так власть, судя по всему, видит транзит 2024 г. – принесет косметические изменения и отложит ответ на вопрос о внешней политике России после Путина. Если любая следующая власть возьмет курс на ее пересмотр, здесь, как и во внутренней политике, возможно два исхода. Один из них – уход от борьбы за советский статус несоветскими методами и реставрация не только цели сделать Россию снова великой, но и способа действия. Ограничитель в виде тщательного избегания, обтекания ошибок позднего СССР падет, но может выясниться, что личное, путинское во внешней политике России лежит не с той стороны спектра, где ожидается. За Путиным не мягче, а еще упрямее.

А интеллигентским, или технократическим, вариантом пересмотра накопившегося в нынешнем периоде наследия будет попытка обеспечить собственный статус и безопасность через отказ от самоутверждения вопреки Западу. Тогда нас ждет очередной сезон сближения с европейским миром на общей культурной платформе. В ходе которого, несмотря на несходство многих интересных подробностей, выяснится, что главный герой неисправим, и внешняя политика, которую мы называем «путинской», получит новое, еще неизвестное нам имя.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305434 Александр Баунов

«Русофобы в меньшинстве»: ПАСЕ ратифицировала полномочия РФ

ПАСЕ ратифицировала полномочия российской делегации

Рафаэль Фахрутдинов

ПАСЕ ратифицировала полномочия российской делегации в полном объеме. Возвращение парламентариям из России всех прав поддержали 96 делегатов, против высказались 44 политика, еще семеро европейских депутатов воздержались от того, чтобы отдать свой голос. Председатель комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий заявил, что в ПАСЕ «возобладал здравый подход, а русофобы остались в меньшинстве».

Парламентская ассамблея Совета Европы ратифицировала полномочия российской делегации в полном объеме. Решение евродепутатами было принято вечером в среду, 29 января, на пленарной сессии ПАСЕ.

Возвращение парламентариям из России всех прав поддержали 96 делегатов, против высказались 44 политика, еще семеро европейских депутатов воздержались от того, чтобы отдать свой голос.

«В ПАСЕ возобладал здравый подход, а русофобы остались в меньшинстве», — пояснил в этой связи председатель комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий.

В свою очередь, глава российской делегации Петр Толстой подчеркнул, что любые ограничения РФ в ПАСЕ приведут к системному кризису Ассамблеи, говорится в сообщении на сайте Госдумы.

Накануне комитет ПАСЕ по мониторингу рекомендовал подтвердить полномочия российской делегации в полном объеме. По словам Толстого, поправки главы британской делегации в ПАСЕ Роджера Гейла были отклонены большинством голосов.

Также Толстой подчеркивал, что Россия покинет зимнюю сессию ПАСЕ в случае ограничения ее полномочий.

«Я надеюсь, что здравомыслящее большинство не будет такие решения принимать. Но если примут, мы уедем», — указывал парламентарий.

Подобный вопрос встал после того, как члены литовской и латвийской делегаций Зингерис Эмануэлис и Мария Голубева выступили с инициативой ограничить полномочия РФ в ПАСЕ.

Делегат из Литвы заявил, что Россия, в соответствии с заявленными конституционными поправками, не будет выполнять решения Европейского суда по правам человека.

«От имени коллег хотел бы оспорить полномочия РФ по существенным основаниям. Было предложено голосование [в России] по вопросам международного права… В этих условиях решения Европейского суда по правам человека не действуют, — заявил Эмануэлис. — Не выполняются резолюции [ПАСЕ], РФ не выполняет своих обязательств [как член Совета Европы]».

Мария Голубева же заявила, что в российской делегации состоят представители Крыма. Помимо этого, она указала, что крымские политики принимают участие в федеральных парламентских выборах РФ.

Инициативу поддержали не менее 30 депутатов из пяти национальных делегаций. Толстой обратил внимание, что оспорить полномочия России в ПАСЕ предлагается из-за поправок, которые находятся на этапе обсуждения.

«Другие претензии, связанные с тем, что у нас есть депутаты от Крыма в парламенте, уже были отвергнуты Венецианской комиссией, — напомнил депутат. — Поэтому я не вижу ни правовых, ни политических оснований для такого рода претензий. Когда нет почвы, хватаются за любой предлог, но здесь нет серьезной почвы для того, чтобы предъявлять претензии России».

Кроме того, сам Толстой был избран зампредседателя ПАСЕ по итогам голосования 28 января. За кандидатуру главы российской делегации отдали голос 132 парламентария из 252 проголосовавших, говорится на сайте нижней палаты российского парламента.

«До сегодняшнего дня нельзя было нашу работу на площадках Совета Европы считать полной и всеобъемлющей. Теперь же мы получаем возможность влиять на повестку.

Мы здесь для того, чтобы защищать позицию России, интересы и права граждан нашей страны, отстаивать наши принципы и ценности», — сказал депутат.

Делегация РФ в ПАСЕ в апреле 2014 года из-за событий на Украине и воссоединения Крыма с Россией была лишена права голосовать, участвовать в наблюдательных миссиях и входить в состав руководящих органов ПАСЕ.

Позднее ПАСЕ дважды рассматривала вопрос о восстановлении полномочий российской делегации, но тогда санкции только ужесточались. В результате Россия заявила об отказе работать в таких условиях, а в 2016-2018 годах не стала направлять заявку на подтверждение своих полномочий. Москва также заморозила выплату взноса в Совет Европы.

В конце июня прошлого года ПАСЕ провела голосование по поводу восстановления полномочий российской делегации. По итогам голосования было принято решение представителям России вернуть все права и пригласить их участвовать во встречах ассамблеи.

26 июня 2019 года ПАСЕ в полном объеме подтвердила полномочия делегации России, отклонив все поправки в проект резолюции. Принятие резолюции о полномочиях России поддержали 116 парламентариев.

Депутаты от Украины, Грузии, Эстонии, Латвии и Литвы единогласно выступили против. Большинство британских и шведских депутатов также не захотели видеть РФ на сессии.

Возвращение России ее прав поддержали единогласно Франция, Испания, Ирландия, Норвегия, Исландия, Австрия, Кипр, Турция, Азербайджан, Андорра, Сан-Марино и Сербия.

Кроме того, в поддержку России выступила большая часть депутатов из Германии, Армении, Бельгии, Швейцарии, Словакии, Чехии, Португалии, Молдавии, Нидерландов, Хорватии и Италии.

Воздержались от голосования делегации от Дании, Финляндии, Лихтенштейна, Словении и Румынии.

Сразу после принятия резолюции делегация Украины объявила о своем выходе из ПАСЕ, правда, затем украинцы вернулись в Совет Европы. Экс-президент Украины Петр Порошенко назвал решение ПАСЕ шагом к признанию российской юрисдикции над Крымом, а также к «снижению санкционного давления» на Москву.

Инициатива установки систем распознавания лиц встретила сопротивление

Комиссия ЕС по искусственному интеллекту предлагает ввести временный запрет на использование технологии

Комиссия ЕС по искусственному интеллекту предлагает ввести временный запрет на использование технологии распознавания лиц. Соответствующие поправки внесены в проект «белой книги» по искусственному интеллекту. Причиной стали жалобы со стороны общественных организаций Германии, где планируется установить подобную систему на 134 железнодорожных вокзалах.

В начале 2020 года Министерство внутренних дел Германии объявило о своей инициативе по установке на 134 железнодорожных станциях систем распознавания лиц. Для этого ведомство готовится внести поправки в закон о полиции, чтобы предоставить органу «улучшенные технические возможности и, где это возможно и разумно, расширенные обязанности».

Как пояснил тогда министр внутренних дел Германии Хорст Зеехофер, подобные системы сделают работу полиции эффективнее.

Но не все оказались с этим согласны: основатель инициативы «Цифровая свобода» Виктор Шлютер посчитал такую инициативу нарушением гражданских прав. По его мнению, доступные в настоящее время технологии остаются неразвитыми и могут привести к ошибочным определениям, так называемым ложным срабатываниям.

Согласно его данным, в 2018 году испытания камер с системой распознавания лиц на станции Берлин-Судкройц показали правильно только 80% людей. В связи с этим организация направила свои требования в комиссию ЕС по искусственному интеллекту.

Поскольку это не единственный случай опасений по поводу применения этой технологии в Европе – в 2019 году Шведское управление по защите данных оштрафовало муниципалитет на 20 тыс. евро за её использование для контроля посещаемости учащихся в школе, – комиссия ЕС скорректировала проект.

Внесённые поправки определяют, в частности, что запрет на использование технологии в общественных местах продлится от трёх до пяти лет. Теперь воспользоваться системой не смогут как частные, так и государственные компании ЕС. По данным разработчиков документа, этого времени должно быть достаточно для оценки рисков, связанных с такой технологией.

«На искусственный интеллект уже распространяются различные европейские нормы, в том числе правила об основных правах на неприкосновенность частной жизни, недискриминацию, а также законы о безопасности и ответственности за качество продукции, – говорится в документе. – Но правила могут не полностью покрывать все конкретные риски».

Как пояснила «Гудку» руководитель комитета по цифровым технологиям ЕС Маргрета Вестагер, необходимо сосредоточиться на корректировке положений о защите данных в существующих законах ЕС, а не препятствовать развитию технологии. Тем не менее она уточнила, что контроль за исполнением таких положений будет лежать на органах, которые назначат сами государства – члены ЕС.

Кроме того, по её словам, никто не отменял положения Общего регламента ЕС о защите данных, которые дают гражданам «право не быть субъектом решения, основанного исключительно на автоматизированной обработке, включая профилирование».

Если Европейская комиссия одобрит поправки, итоговый проект «белой книги» комиссия представит уже в середине февраля. Правда, возможность для манёвра разработчики всё же оставили: вопрос потенциальных рисков может быть скорректирован в будущем.

Напомним, что проект «белой книги» по искусственному интеллекту касается нормативно-правового регулирования технологии в «секторах повышенного риска», в том числе здравоохранении, на транспорте, в судебной и полицейской системах. Документ включает в себя вопросы маркировки, требований к управлению системами, безопасности и ответственности, рисков при её использовании.

Между тем помимо Германии развернуть автоматическое распознавание лиц планируется на крупнейших транспортных узлах Франции и Испании.

Дарья Белоглазова

«ПОЛИТИЧЕСКОМУ ЛИДЕРУ НЕОБХОДИМО ТЩАТЕЛЬНО УПРАВЛЯТЬ ОБЩЕСТВЕННЫМ МНЕНИЕМ…»

ДОМИНИК ЛИВЕН - Автор многочисленных книг по русской истории, лауреат премии Валдайского клуба за 2018 г., премия вручается за выдающийся вклад в анализ международных процессов.

АЛЕКСАНДР СОЛОВЬЕВ - Заместитель главного редактора журнала «Россия в глобальной политике».

Известный британский историк с российскими корнями размышляет об основах внешней политики России, применимости исторических исследований к пониманию международных отношений и вызовах, с которыми мир столкнется в ближайшем будущем.

Александр Соловьев: Одной из наиболее, пожалуй, известных в кругах международников попыткой дать комплексное концептуальное описание советской внешней политики была так называемая «длинная телеграмма» Джорджа Кеннана, впоследствии появившаяся в печати как “X Article”. Есть ли необходимость в своего рода «X Article – издание дополненное и обновленное» сегодня? Если есть, как бы вы подошли к решению такой задачи? 

Доминик Ливен: В сегодняшнем Вашингтоне подобная работа едва ли привлечет внимание. Американская политическая элита настолько одержима собственными проблемами, что внешняя политика (особенно в отношении России и Украины) переплетена с внутренними и партийными интересами и подчинена им в огромной – даже для США – степени. Я не эксперт по современным международным отношениям и поэтому в любом случае такую статью писать не мне. Но на самом деле я согласен с большей частью того, что написал Томас Грэм в своей недавней статье в Foreign Affairs[1]. Вместе с моим братом Анатолем[2], возможно, мы могли бы подготовить довольно интересную «Статью X», но единственная проблема в том, что ни одно правительство не примет ее к сведению. 

Соловьев: Какие из внешнеполитических концепций можно считать фундаментальными для России? «Иду на вы!», «Москва – третий Рим», «Северный аккорд», «Концерт наций», «Священный союз», «Панславянство» (либо «Русский мир»), «У России только два союзника: армия и флот» и так далее. 

Ливен: Мне кажется, что важнейшая реальность, лежащая в основе геополитического положения и внешней политики России, заключалась в том, что до XVI в. она граничила с сильнейшими военными державами мира (с различными евразийскими степными полукочевыми государствами, самыми могущественными из которых были империи Чингисхана и Тимура), а с XVI до XX столетия ее западным соседом был самый мощный и экспансионистский регион в мировой истории – Европа. 

Россия извлекла определенную выгоду из своего периферийного положения. Так, когда Монгольская империя распалась, а военные технологии (и другие факторы) благоприятствовали уже не кочевым народам, а оседлым, Россия смогла пройти весь путь к Тихому океану без особого сопротивления. Обратите внимание на контраст с Оттоманской Портой. На территории современного Ирана на смену государству Хулагуидов со временем пришли шииты Сефевиды, представлявшие серьезнейшую военную и идеологическую угрозу для османов в Анатолии и прочный барьер для любой попытки османской экспансии на Восток. 

Соловьев: Каковы характерные черты международной (само)идентичности России: (велико)державность, имперскость, подчеркнутое внимание к суверенитету, императив безопасности? Менялись ли они со временем? 

Ливен: Империя (и имперскость) – часть российской истории и идентичности. То же можно сказать, например, о Китае или англичанах. Но пережить распад сухопутной империи, где все территории сопряжены, гораздо сложнее, чем морской, с территориями за океаном – как психологически, так и по веским практическим причинам. Старая поговорка о том, что у Англии была империя, а Россия была империей, в чем-то верна. Лишиться того, чем ты обладаешь, проще, чем лишиться того, чем ты являешься. Как бы то ни было, одним из важнейших факторов, обусловивших и повлиявших на Brexit, была ностальгия англичан по времени, когда весь мир замирал в благоговении, стоило льву шевельнуть хвостом. 

Соловьев: Можно ли назвать внешнюю политику России со времен империи стратегически последовательной? Или же она была скорее оппортунистической, приспособленческой? Являлась ли Россия ведущим актором или просто следовала за ситуацией? 

Ливен: Большинство государств действуют в соответствии с контекстом и обстоятельствами, по крайней мере, до определенного момента. Иногда они проявляют инициативу, иногда их сдерживают неподконтрольные им силы, на которые приходится реагировать. Россия не стала исключением. Но в «большой стратегии» Российской империи сохранялись элементы преемственности. В XVII и XVIII вв. ее приоритетными задачами были последовательная и эффективная экспансия в плодородные регионы и контроль над истоками рек – и это лишь два примера. В XIX в. вплоть до 1914 г. Россия вела внешнюю политику в соответствии с теми же принципами, что и большинство других великих держав. Она приняла принципы европейской системы и равновесия сил. 

Во многих политических системах, в том числе в европейской с 1500 по 1945 гг., периферийные государства обладали большей свободой, чем центральные, поэтому великие европейские империи были созданы периферийными державами: Англией, Францией, Испанией, Португалией, в определенной степени Голландией на одном «краю» Европы и Россией – на другом. И Китай более 2000 лет назад не случайно был объединен периферийной державой – царством Цинь, которое одолело своих соперников, находившихся в центре, в ядре геополитической системы. 

Суть периферийной власти заключается в том, что вы можете использовать военную, административную и налоговую машину, отточенную конкуренцией внутри системы, для завоевания территорий за ее пределами, находящихся под управлением менее могущественных и развитых государств. В Китае периферийная власть (Цинь) достигла этого уровня в IV–III вв. до нашей эры. Гораздо труднее завоевать международную систему изнутри. Это было ключом к европейской геополитике между 1750 и 1945 годами. Французы в 1799–1814 гг. и немцы дважды в XX в. завоевывали ядро Европы, но затем сталкивались с огромной проблемой преодоления одновременного сопротивления двух крупных периферийных центров власти – Англии и России, получивших огромные ресурсы за пределами Европы. 

Соловьев: Если говорить о преемственности российской внешней политики (с имперских времен, через СССР и к современной России), то не попытался ли Михаил Горбачёв сломать систему? Была ли это девиация или здесь тоже можно усмотреть преемственность?

Ливен: Я не считал Горбачёва первооткрывателем в 1984–1991 годы. В результате целого ряда совпадений я в то время был не слишком важным, но привилегированным советником Маргарет Тэтчер по внешней политике и первый и единственный раз в жизни посвятил много времени изучению современной российской политики и написанию статей в прессе, выступлениям по телевидению и так далее. Я тогда видел в Горбачёве наследника Александра II. Подобно тому, как России при Александре угрожали изменения в мировой экономике (приход промышленной революции в Западную Европу), так и горбачёвская Россия рисковала потерять позиции современной сверхдержавы из-за наступившей постиндустриальной эпохи. На мой взгляд, Горбачёв, как и Александр II, желал, прежде всего, сделать Россию конкурентоспособной, страной, которой ее правители могли бы гордиться в новой для мировой экономики – а значит, и для международных отношений – эпохе.

Как и Александр II, Горбачёв действовал в эпоху торжества либеральных ценностей на Западе, когда ключевые элементы либерализма рассматривались не только как желательные ценности сами по себе, но и как неотъемлемые для успешной экономической, культурной и политической современности. Я считал неслучайным, что многие ключевые термины перестроечных лет – законность (верховенство закона), гласность и так далее – были заимствованы из периода александровских реформ. Я не хотел бы принижать Горбачёва и его время – нет ничего плохого в желании лидера править такой страной, которой он мог бы гордиться. В любом случае альтернативой тому, чтобы оставаться империей, была перспектива оказаться съеденным другой империей. 

Соловьев: Насколько исторические аналогии применимы в изучении международных отношений? 

Ливен: Исторические аналогии не дают ответов, но ставят вопросы и предупреждают. В какой-то мере страны и их лидеры руководствуются исторической памятью и национальными мифами, поэтому исторические знания необходимы для понимания современной политики. 

Соловьев: И как изучение истории, по вашему мнению, может помочь изучению международных отношений? 

Ливен: Лучше подумать о значении истории для тех, кто занимается внешней политикой в настоящее время. Когда Горбачёв начал реформы, мне было совершенно очевидно, что в результате его действий обязательно возникнет огромная внутриполитическая опасность не только для его режима, но и для самого имперского государства, то есть Союза, который я считал своего рода неоимперией. Параллели с дилеммами Александра II были слишком очевидны. В случае Горбачёва дилеммы, несомненно, были более серьезными, потому что демократия в 1980-е гг. была гораздо более распространенной, чем в 1860-е годы. Даже в советской конституции говорилось о демократии и теоретически позволялось республикам отделяться, что сделало «законность» в 1980-е гг. еще более серьезной угрозой, чем в 1860-е. 

Либерализаторские реформы, которые не приводят к полноценной демократии, гораздо труднее легитимировать. Кроме того, советская империя простиралась на всю Восточную и Центральную Европу. И вспоминания о польском восстании 1863 г. заставляли с тревогой ожидать, что возможное возвращение Горбачёва к традиционным имперским попыткам «обручить» русские автократические традиции и политию с элементами западного либерализма может вызвать серьезные проблемы как в Восточной Европе, так и в некоторых советских республиках. 

Тогда меня поразило (и продолжает поражать и сейчас), что полномасштабные либеральные реформы были начаты – даже в политической сфере – без очевидного понимания их возможных последствий. Я думаю, что одной из причин этого было то, что советское руководство в значительной степени отрезало себя от российской истории – прежде всего, от дореволюционной. Коммунистическая идеология не только искажала прошлое, но и не позволяла лидерам страны проводить исторические параллели с вызовами современности и делать сравнения. 

Я ни в коем случае не хочу обидеть Михаила Горбачёва, которого считаю благородным человеком и патриотом, но, учитывая происхождение моей семьи и тогдашнее положение во внешнеполитическом аналитическом центре Тэтчер, я оказался в довольно странной ситуации, поскольку наибольшее сочувствие я испытывал к Николаю Рыжкову. Полагаю, он был консерватором, как и я. 

Соловьев: Не могли бы вы подробнее – в российском контексте – остановиться на классическом либеральном тезисе о том, что внешняя политика является продолжением внутренней политики? Этот тезис часто оспаривается… 

Ливен: Я не думаю, что российская внешняя политика в имперскую эпоху определялась внутренними политическими соображениями и влияниями в большей степени, чем в Великобритании, Франции или Германии – я бы даже сказал, что в меньшей степени. И уж, конечно, в гораздо меньшей степени, чем реалии внутренней политики влияют на внешнюю политику современных США. 

Соловьёв: Западоцентризм и связанные с ним догоняющие модернизации, реваншизм (или ревизионизм, в котором сегодня Запад обвиняет Россию) – это непременная составляющая российской внешней политики?

Ливен: Что касается периода 1613–1991 гг., то главной общей чертой российской политики при любом правлении было стремление выжить перед лицом вызовов Запада, оставаясь при этом великой державой. Основным моментом было то, что Запад опережал Россию и в экономике, и в образовании, и в плане административно-финансовых ресурсов. Конечно, коммунистическая идеология серьезнейшим образом отличалась от того, что было до 1917 г., но основная парадигма – «догнать Запад», – на мой взгляд, сохранилась. Фактически она даже несколько укрепилась, поскольку советский догмат о необходимости обогнать капиталистический Запад «надстроился» на более ранние российские опасения и комплексы относительно своей неполноценности и отсталости. 

Петр I и его преемники стремились догнать Европу «старого режима». Победа России над Наполеоном ознаменовала их успех. Затем последовала промышленная революция, которая надолго сдвинула баланс сил в сторону Запада. Крымская война грубо обрушила эту реальность на российских императоров – их империя воевала, перемещалась и общалась, используя технологии доиндустриального мира, а англичане и французы имели пароходы, железные дороги, телеграф и нарезные мушкеты «квазимассового» производства. 

На мой взгляд, история России с 1856 по 1970 гг. во многом определялась желанием сохранить статус великой державы в индустриальную эпоху. Конечно, речь шла не только о внешней силе. Промышленная революция (и в некоторой степени наследие Французской революции) имела драматические последствия с точки зрения управления современным обществом. 

Романовы создали очень успешную во многих ключевых аспектах империю. Но превращение ее в жизнеспособное современное государство представляло огромную проблему. С этим вызовом сталкивались все старые империи, и никто не выжил. Советский Союз, на мой взгляд, был очень интересной попыткой слияния империи и модерна определенного (социалистического) типа, но огромные издержки этого эксперимента легли на российский народ, так что в конечном итоге эксперимент потерпел неудачу. 

Соловьев: Как эксперт по истории империй можете ли вы описать постимперский синдром? Испытывает ли его Россия? И если да, то как это проявляется? 

Ливен: Российский постимперский синдром понять легко. В Великобритании я говорю людям, что для того, чтобы понять ситуацию в России после 1991 г., англичанин должен представить себе, что Британская империя исчезла в 1930-е гг. (когда большинство англичан воспринимали ее существование как нечто само собой разумеющееся) и что это сопровождалось отделением Шотландии (Украина) и Уэльса (Белоруссия). Только в России все еще хуже, поскольку никто из англичан не считает, что английская религия или государственность зародились в Эдинбурге. Добавьте к этому крах монархии и парламентского правительства (советской партии и государства) и экономическую депрессию, которая была хуже, чем в 1930-е годы. В такой ситуации даже флегматический англичанин межвоенного периода был бы, мягко говоря, несколько взволнован.

Если Дональд Трамп пришел к власти под девизом «Вернем Америке величие», то неудивительно, что подобный лозунг сработал в России, учитывая гораздо более резкий спад и гораздо бóльшие страдания, которые он причинил населению. 

Соловьев: Вытекает ли напрямую императив безопасности из экспансионизма (территориальная экспансия заставляет защищать все более протяженную границу, все более обширную территорию, прибегая в том числе к созданию буферных государств по периметру)? Можно ли его преодолеть? 

Ливен: Территории, завоеванные Россией в Азии почти без боя, сначала давали ей меха, а затем и драгоценные металлы. Российская военная и тяжелая промышленность вплоть до XIX века базировалась на Урале. Россия одержала победу над Наполеоном, потому что имела самый большой в мире запас лошадей благодаря своему господству в евразийской степи в эпоху, когда лошадь была ключом к военному успеху (средство разведки, ударной силы, преследования, транспорта и подвижной огневой мощи). Россия также была единственной великой державой в наполеоновскую эпоху, способной вывести «колониальные» войска на европейский театр войны. Вклад казачества в победу в 1812–1814 гг. очень велик. 

В определенной степени российская экспансия была частью общей европейской экспансии за счет неевропейских народов. Ключевое отличие заключалось в том, что в связи с сухопутной экспансией основные районы расселения русских (колонии) стали частью территории самой России, в то время как западноевропейская экспансия привела к созданию колоний поселенцев, которые со временем стали независимыми государствами (испанская и английская Америка, Австралия и так далее). 

Именно по этой причине постимперская Россия до сих пор остается поистине великой державой (хотя и не настоящей сверхдержавой), в то время как ни одна западноевропейская страна (Великобритания, Франция, Испания) не осталась серьезным международным игроком после распада империи. С другой стороны, «деколонизация» для западноевропейцев означает ослабление военной ответственности и бремени. Россия как евразийская держава с бесценными ресурсами в Сибири и Тихоокеанском регионе имеет большие и дорогостоящие оборонные обязательства в Азии. 

Соловьев: Расширение границ и создание буферов было традиционной политикой безопасности Российской империи еще до того, как она стала империей, по крайней мере, начиная с Великого княжества Московского. Является ли эта концепция имманентной и непреодолимой или же со временем она может измениться? Это эксклюзивный российский рецепт стратегической безопасности или другие империи и государства использовали ту же стратегию? 

Ливен: Правители всех стран использовали эту стратегию, когда могли. Пытаться держать врагов подальше от границ – это просто здравый смысл. Буферные зоны, контролируемые надежными партнерами, обеспечивали безопасность по приемлемой цене.

Кстати, этот принцип все еще применяется. Посмотрите на войну в Сирии и участие в ней Турции – любое правительство хочет защитить свои границы, чтобы остановить «вторжение» толп беженцев.

Более того, вероятно, мы увидим его широкое распространение и в следующем поколении, поскольку изменение климата и связанные с этим политические кризисы вызовут приток беженцев гораздо больший, чем сейчас.

Соловьев: С какими фундаментальными геополитическими изменениями и вызовами Россия сталкивается сегодня и столкнется в ближайшем будущем? 

Ливен: Вполне возможно, что ключевой драйвер российской внешней политики в прошлом – догнать Запад – утратил актуальность. Подъем Китая вполне может привести нас к иному глобальному порядку, чем тот, который существовал в предыдущие пять столетий господства Запада. В некотором смысле с конца XVIII века ведущими мировыми державами были англоязычные – сначала Великобритания, затем Великобритания плюс США, а затем, после 1945 г., США во главе блока, внутреннее ядро которого состояло из англоязычных союзников. В определенной степени французские революционные и наполеоновские войны, две мировые войны и холодная война были попытками бросить вызов англоязычной гегемонии. Но они потерпели крах (и обошлись невероятно дорого). Из Лондона или Токио (двух городов, в которых я живу) видно, что элементы, лежащие в основе англофонной гегемонии, исчезают на глазах. 

В этом есть свои преимущества и опасности, не в последнюю очередь для России. Прежде всего, это означает, что перед Россией стоят геополитические задачи и возможности, принципиально отличающиеся от тех, с которыми она сталкивалась с XVII по конец XX века. Самое очевидное, что Россия, разоренная двумя страшными войнами с Германией, а затем исчерпавшая себя в борьбе с американским блоком в годы холодной войны, очень заинтересована в том, чтобы найти мирный и взаимовыгодный способ того, как справиться с проблемой подъема Китая.

Лично мне кажется, что некоторые работы ошельмованного «прогерманского» лобби, появившиеся до 1914 г., очень актуальны и сейчас. Прежде всего, это работы Романа Розена, бывшего посла в Вашингтоне и брата Виктора Розена, одного из ведущих востоковедов России. 

Соловьев: Российская внешняя политика (с имперских времен как минимум) может похвастать целой плеядой ярких личностей, многие из которых впоследствии становились вторыми лицами в государстве (канцлерами, премьерами) – Бестужев, Панин, Горчаков, Примаков. В принципе, персонализм во внешней политике характерен не только для России. Но не становится ли он сегодня анахронизмом? Или же, напротив, не дипломаты сегодня занимаются внешней политикой, а сами лидеры государств? 

Ливен: Если бы эра профессионализма во внешней политике действительно закончилась, то для меня это стало бы поводом для беспокойства. Однако это не так. Российские императоры (и многие другие монархи) часто сами были фактически министрами иностранных дел своих стран. Люди же, занимавшие эту должность, являлись их заместителями. Многие монархи представляли собой высококвалифицированных дипломатов: Екатерина II и Александр I были великолепны. Но императоров также часто сопровождали очень умные и компетентные государственные деятели. Вообще-то, в господине Лаврове я вижу наследника Карла Нессельроде. Я считаю Нессельроде чрезвычайно умным и находчивым защитником российских интересов, так что это был комплимент. 

Соловьев: Можете ли вы сказать, что империя как политическое явление ушла в прошлое? Или мы станем свидетелями появления новых империй в обозримом будущем? 

Ливен: Чтобы быть поистине великой державой в современном мире, необходимо располагать ресурсами континентального масштаба. Пророки геополитики, писавшие до 1914 г., были в этом смысле правы. США, Китай, Индия и Россия не являются империями в полном историческом смысле слова. Но это неоимперии, и они сталкиваются с некоторыми проблемами империй, касающимися, прежде всего, территориального масштаба, численности и разнообразия населения. Монархам всегда было трудно управлять империями ввиду этих (и других) факторов, но в большинстве империй правителям, как правило, приходилось проявлять особую заботу только о верхушке – о 2% населения. Ключом к успеху стало достижение жизнеспособного и стабильного компромисса между монархами и элитами в распределении «прибавочного продукта», который производили крестьяне: местные элиты управляли остальными 98% населения через местные системы патроната и принуждения. В современном мире сплошной грамотности, урбанизации и массовой политики управлять занимающими огромные пространства неоимпериями гораздо сложнее, однако судьба мира зависит именно от них. 

Соловьев: В заключение не могли бы вы очертить основные глобальные тенденции, которые повлияют на всех (или на большинство) международных субъектов, и подходы к ним? 

Ливен: Рост Китая обостряет опасность конфликтов. Крупные исторические сдвиги в глобальном или региональном балансе сил обычно приводили к войнам. Если до 1914 г. англоязычному сообществу не удалось мирным путем справиться с подъемом полулиберальной, полностью капиталистической и европейской Германии, то проблема поиска достойного места для Китая в сегодняшнем мировом порядке, весьма вероятно, будет гораздо более сложной. 

В прошлом климатические кризисы самым серьезным образом обостряли международные и внутренние политические конфликты. Если посмотреть на нынешние проблемы Европы из-за беженцев с южного побережья Средиземноморья, а затем обратить внимание на крупный экологический кризис на африканском континенте, где проживает около трех миллиардов человек, прогнозы представляются довольно мрачными. Еще более тревожной выглядит ситуация в Азии, связанная, прежде всего, с нехваткой воды. Это потому, что в будущем Восточная и Южная Азия, вероятно, приобретут большее геополитическое значение, чем Африка или даже Европа. 

Поэтому мой ответ на ваши вопросы заключается в следующем: на Россию и на весь остальной мир надвигается такая же опасная буря, как и та, что обрушилась на них в первой половине ХХ века. Может быть, эта буря даже опаснее, но история – особенно последних трехсот лет – не слишком адекватное руководство ни для осознания тех проблем, с которыми сталкивается Россия, ни для их решения.

Вероятно, ключевым вопросом будет выживание. От правителей потребуется большая осторожность и богатое воображение. Если из событий, предшествовавших 1914 г., и можно извлечь какой-то урок, то он будет о том, что политическому лидеру необходимо тщательно управлять общественным мнением – вне зависимости от типа государственного устройства страны, которую он возглавляет.

Россия. Великобритания > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 29 января 2020 > № 3305436 Доминик Ливен

Контрольный пакет PDVSA уходит международным корпорациям — СМИ

Президент Венесуэлы Николас Мадуро намерен передать контрольный пакет акций государственной нефтяной компании PDVSA крупным международным корпорациям, сообщает Bloomberg, ссылаясь на источники. PDVSA, пишет агентство, предлагает иностранным компаниям-участникам совместных проектов рассмотреть возможность новых инвестиций в страну, и, если предложение Мадуро будет принято, эти компании будут рассчитывать на долю в прибыли венесуэльской корпорации.

Речь, утверждают источники Bloomberg, идет о возможности частичной приватизации PDVSA путем конвертации части долга венесуэльской госкомпании перед международными компаниями в акционерный капитал. Среди потенциально заинтересованных в переговорах компаний источники агентства назвали испанскую Repsol S.A., «Роснефть» и итальянскую Eni S.p.A.

Переговоры PDVSA с другими компаниями, отмечают собеседники Bloomberg, пока находятся на ранней стадии и сталкиваются с трудностями, вызванными санкциями со стороны Вашингтона, которые запрещают любым американским компаниям инвестировать в Венесуэлу. Кроме того, PDVSA, некогда добывавшая 3,5 млн б/с нефти, теперь — всего 700 тыс. баррелей.

Более того, из-за нехватки собственных средств и персонала PDVSA предоставила партнерам по совместному предприятию нефтяные месторождения для эксплуатации, сообщило РБК, со ссылкой на Reuters.

Газ ждет зимы

Газовый рынок перестал радовать экспортеров: теплая зима и избыток предложения толкает мировые спотовые цены на газ к рекордно низким значениям. Некоторые аналитики даже считают, что Европе газ будет стоить ниже $100 за 1 тыс. кубометров. Впрочем, погода на сырьевом рынке всегда изменчива. Если летом будет жарко и потребуется увеличение производства электроэнергии, потребление газа начнет расти. Однако истинное положение дел станет известно осенью, когда страны ЕС и США начнут активно готовиться к новому холодному сезону.

По данным мониторинговой ассоциации GIE, с начала отопительного сезона из европейских хранилищ ушло на 3 млрд кубометров меньше, чем год назад, и запасы сейчас на четверть больше: 78,6 млрд кубов против 62,9 млрд. В настоящее время на европейской бирже TTF природный газ котируется по $115 за тысячу кубов.

S&P Global Platts уверен, что к лету цену упадут до $100, и это еще оптимистичный прогноз — уже звучат предположения и о семидесяти.

Любопытно, что виноватым в падении цен «назначен» именно российский «Газпром», который в 2019 году закачал рекордное количество энергосырья в европейские ПХГ, после чего запустил газопровод «Турецкий поток» и заключил новый транзитный договор с Украиной.

В этом есть доля истины, поскольку российский концерн поставляет газ в Европу по долгосрочным контрактам, привязанным к стоимости нефти, и не обязан беспокоиться о споте. Тем не менее, для спасения рынка от избытка предложения именно ему рекомендуют снизить поставки газа в ЕС.

Впрочем, отчасти этот процесс уже идет. На днях глава компании «Оператор ГТС Украины» Сергей Макогон сообщил, что транзит российского газа через Украину с начала 2020 года составил около 2 млрд кубометров. «Газпром» по условиям нового контракта о транзите, предусматривающего принцип «качай или плати», заплатил за прокачку 4,3 млрд куб. м, что вдвое больше реально перекачанных объемов — по состоянию на 22 января было прокачано всего 47% от оплаченного газа. Всего же в январе 2020 г. «Газпром» сократил поставки газа в Европу на 25% по сравнению с январем прошлого года — с 17,6 до 13,3 млрд кубометров. Более низкий показатель последний раз отмечался в 2015 году, когда экспорт упал до 11 млрд кубометров.

Однако если контракт есть, то в целом за год экспорт российского газа скорее всего достигнет законтрактованных объемов.

Главное беспокойство международных аналитиков вызывает судьба американских СПГ-проектов, которые могут оказаться в ситуации ограничения инвестиций в условиях столь сильного падения цен.

Напомним, что экспорт газа из США вырос на фоне сланцевого бума в стране. Но резкое снижение цен на сырье может привести в дальнейшем и к уменьшению поставок. Производители, заключившие контракты на поставку, вынуждены будут принять решение отказаться от отправки новых партий, поскольку не смогут получить хоть какую-то прибыль после учета транспортных расходов

Аналитики Morgan Stanley отмечают, что низкие мировые цены на СПГ ставят под вопрос новые проекты, требующие принятия окончательных инвестиционных решений (FID). Банк уже снизил прогноз по количеству проектов, которые имеют шанс получить FID. Кроме того, Morgan Stanley прогнозирует, что падение цен может заставить Катар отложить запланированное расширение мощностей на 64%, которое намечено на период до 2027 года.

Вероятно, что проблемы низких цен на спотовом рынке способны сказаться и на российском заводе «Ямал СПГ», который в том числе поставляет свою продукцию и в ЕС. Хотя глава компании Леонид Михельсон и заявил 23 января 2020 года в Давосе, что более половины продукции компании ушло в Азию, а НОВАТЭК и «Газпром» «в информационном режиме» стараются не допускать конкуренции между собой.

При этом стоит отметить, что у проблемы низких цен на сырье есть и другая сторона.

Ранее такая конъюнктура рынка всегда увеличивала спрос, поэтому далеко не факт, что производители сжиженного природного газа останутся без прибыли и инвестиций.

Например, то же Morgan Stanley считает, что падение цен способно ускорить переход Индии на газовую генерацию, а это потенциально огромный рынок. Потребление газа Китаем также постоянно растет, и вполне возможно, что на фоне низких цен этот процесс ускорится. Да и в самой Европе никто не откажется пополнить запасы ПХГ дешевым сырьем.

Большинство опрошенных «НиК» экспертов считает, что в настоящее время на рынок действительно давит избыток предложения. Однако это тактическая тенденция последних нескольких месяцев. Сколь долго она продлится, зависит главным образом от погоды и времени года, поэтому «Газпром» и производители СПГ могут не волноваться за будущее своих проектов. Стратегический тренд роста потребления газа в мире не меняется. Не стоит забывать, что и газовый бум в США является в определенной степени «побочным» фактором «сланцевой революции». А в настоящий момент будущее американской добычи из низкопроницаемых коллекторов уже не кажется столь безоблачным, число буровых установок снижается, поэтому и время низких газовых цен на внутреннем рынке США может рано или поздно закончиться.

Директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов отметил, что в США из-за большого предложения и отсутствия морозов цены на минимальных уровнях, в Азии стоимость газа чуть выше, чем в Европе: «Рентабельных проектов при этих ценах все меньше, и как следствие сокращается принятие инвестиционных решений по газовым проектам. Поэтому со временем на рынке будет меньше предложений. Но при этом в настоящее время из-за низкой цены на газ начинает расти спрос, а цены в свою очередь начнут расти вслед за ростом потребления. „Газпром“ будет выполнять долгосрочные контракты, но большая их часть идет с привязкой к нефтяной цене и цены в них существенно выше, чем на бирже», — рассказал эксперт в интервью «НиК».

По его словам, на китайском рынке постоянно растет потребление, хотя возможно и не так быстро, как в 2018 году, когда рынок вырос сразу на 15%.

Касаясь европейского рынка, он указал, что пока в ЕС постепенно качают газ из подземных газовых хранилищ: «Если сейчас ударят морозы, в конце зимы цены немножко подрастут, но весной упадут снова». По его мнению, устойчивый рост стоимости газа можно ожидать к следующему зимнему сезону, но и тогда ситуация будет зависеть от степени суровости зимы в Европе.

Отвечая на вопрос о том, насколько проекты «Газпрома» в ЕС конкурируют с ямальским СПГ, Правосудов заметил, что все зависит от конкретного рынка: «СПГ с Ямала приходит в Великобританию, Бельгию, Францию, Италию. На этих рынках есть конкуренция, поскольку туда есть доступ газа, поставляемого „Газпромом“. В Испании и Португалии, куда не доходят газопроводы, доминирует СПГ. В 2019 году „Ямал СПГ“ порядка 80% своей продукции отправлял на европейские рынки. Правда, Михельсон сказал, что частично этот газ потом ушел в Азию, но это сложно проверить. Конкуренция получилась жесткая, даже американского СПГ пришло меньше.

В проекте „Ямал СПГ“ помимо НОВАТЭКа есть и иностранные акционеры — Total, CNPC, — а им вообще нельзя указывать, куда отправлять газ. Они видят, что Европа ближе, туда и везут, не спрашивая согласия НОВАТЭКа», — заметил эксперт.

Доцент Высшей школы экономики Станислав Рогинский также указал на рост объемов производства газа в мире: «Сейчас пойдет так называемая вторая волна СПГ-проектов, выходят на рынок новые игроки, прежде всего, из США. Внутренний американский рынок перенасыщен. Фактор перенасыщенности европейских ПХГ был рассчитан под возможный российско-украинский кризис. Все хотели нажиться, но нажиться не получилось. Сейчас от газа избавляются, поэтому и случился локальный перебор. У США одна причина перебора, в ЕС другая. Вместе все это повлияло на мировой рынок. До лета пока ситуация сохранится, а уже лето покажет, какие отборы газа будут на рынке перед началом нового сезона. При этом в весенний период цены станут еще снижаться. Хотя конечно 100 долларов — это слишком пессимистичный прогноз», — заявил эксперт в интервью «НиК».

При этом он считает, что на сезонные колебания стоимости инвестиционный рынок давно не реагирует: «Инвестиционные проекты рассчитываются на 25-30 лет. Если бы что-то поменялось в глобальном плане, например, сильно повысилась доля возобновляемой энергетики…

Нынешняя ситуация скорее тактическая, чем стратегическая. Она может только временно ухудшить какие-то показатели компаний, поэтому на долгосрочные проекты нынешнее падение цен скорее всего повлияет незначительно.

Потенциально же спрос на газ будет продолжать расти», — пояснил Рогинский.

По его словам, «Газпром» и «Ямал СПГ» конкурируют, если идут поставки на один и тот же рынок: «Например, в Нидерланды есть возможности поставлять газ и через терминалы регазификации, и по газопроводу. Очевидно, эти поставки влияют друг на друга, и об этом давно говорят специалисты. Несмотря на официальные заявления, что одно другому не мешает, конкуренция между этими поставками все равно есть, и при отсутствии ограничения на экспорт НОВАТЭК может посодействовать снижению рыночной доли „Газпрома“ на некоторых рынках», — считает эксперт.

Старший аналитик «БКС Премьер» Сергей Суверов высказал более пессимистичную точку зрения о будущем мирового разового рынка: «Низкие цены на газ стали следствием не только теплой зимы, но и перепроизводства газа в мире на фоне новых газовых добычных проектов, прежде всего в США, а также торможения роста спроса на „голубое топливо“ в Китае на фоне естественного замедления экономической активности и эффекта от торговых войн. Кроме того, к июню 2019 года девять реакторов на пяти атомных станциях Японии признаны соответствующими новым стандартам и возобновили работу, что снизило потребность этой страны в газе. В результате можно ожидать снижения инвестиционной привлекательности ряда новых проектов по добыче газа и даже их возможное замораживание», — указал в своем комментарии аналитик.

На фоне падения цен на сырье в ЕС может развернуться еще одна интересная коллизия, связанная с экспортом российского газа в Европу. 18 мая 2020 года заканчивается контракт на транзит газа через Польшу по газопроводу «Ямал — Европа». В Польше уже сообщили, что «готовы к приостановке транзита». Такое заявление было сделано на фоне того, что «Газпром» до сих пор не представил Варшаве никаких предложений. В сложившейся ситуации переизбытка газа на европейском рынке российский концерн действительно может позволить себе вести длительные переговоры о транзите. Тем более что еще в августе 2019 года уполномоченный правительства Польши по стратегической энергетической инфраструктуре Петр Наимский предупредил о намерении Варшавы резко поднять тарифы на прокачку газа.

Сергей Правосудов указал, что главный вопрос транзитного договора с Польшей заключается в условиях его продления, ведь «Газпром» является акционером этого газопровода. На территории Белоруссии он принадлежит концерну на 100%, на территории Польши — на 48%. «Поляки же хотят увеличить транзитный тариф», — напомнил эксперт.

Станислав Рогинский отметил, что ситуация с подписанием нового транзитного договора с Польшей похожа на украинскую: «Страна заявляет, что в поставках российского газа не заинтересована, но транзит ей нужен. Поэтому можно предположить, что условия данного транзита для России ухудшатся, но коридор для транспортировки газа в ЕС останется», — считает Рогинский.

По его словам, новый транзитный договор будут подписан в соответствии с европейскими правилами резервирования мощностей:

«Когда в 1999 году вводили в строй газопровод „Ямал — Европа“, Польша еще не была членом ЕС, а транзитный договор подписывался в другом правовом поле. В настоящее время все изменилось, а Польша теперь должна соблюдать регламент ЕС.

Конечно, в условиях имплементации европейского законодательства транзит будет стоить дороже. Но без него не обойдутся, так как существует определенный маршрут, который нужно обеспечивать поставками газа в точках завершения этого маршрута непосредственно в Германии. Учитывая, что с Польшей отношения сложные, возможно захотят подстраховаться и подписать какой-то межгосударственный документ на эту тему», — сказал эксперт.

В завершении стоит отметить, что в условиях перенасыщения предложением газового рынка Европы переговоры по новому транзитному соглашению могут продолжаться долго. Тем более, что в ЕС и США очень хорошо знают, как защищать свои интересы в ситуации судебных разбирательств и торговых споров. Например, не так давно замглавы Минэкономразвития РФ Тимур Максимов сообщил об официальной заморозке в ВТО спора по Третьему энергопакету между Россией и ЕС. Оказывается, апелляционный орган ВТО приостановил свою работу 11 декабря 2019 года. Он был просто заблокирован из-за позиции США. Рассмотрение новых апелляций невозможно в течение неопределенного периода времени. Поэтому трудно с уверенностью предположить, чем закончатся переговоры с польской стороной. Пока позиция ряда стран ЕС по отношению к российским проектам крайне однобокая и напоминает игру в одни ворота.

Екатерина Вадимова

Минюст не обнаружил оснований для исключения ФБК* из списка иноагентов

Радио Sputnik. Минюст России не нашел оснований для исключения Фонда борьбы с коррупцией* (ФБК) из реестра иностранных агентов. Об этом заявили RT в пресс-службе министерства.

"По итогам проведенной проверки установлено отсутствие оснований для исключения некоммерческой организации "Фонд борьбы с коррупцией"* из соответствующего реестра", — сообщили в пресс-службе Минюста.

ФБК* был включен в список иноагентов в октябре прошлого года. Как указывали в Минюсте, только за 2019 год фонд получил три транша из США и Испании на общую сумму примерно 140 тысяч в рублевом эквиваленте.

Замоскворецкий суд Москвы, а затем Мосгорсуд признали решение ведомства законным.

В декабре ФБК* направил в ГУ Министерства юстиции по Москве заявление с просьбой исключить организацию из реестра иностранных агентов, поскольку она якобы отказалась от зарубежного финансирования и вернула все деньги, полученные из-за рубежа, иностранным источникам. Чтобы проверить факты, указанные в заявлении, ГУ Минюста России по Москве назначило внеплановую проверку, которая закончилась 15 января.

Ранее радио Sputnik сообщало, что RT изучил динамику транзакций на биткоин-кошелек штаба ФБК*.

* Фонд борьбы с коррупцией включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента, по решению Министерства юстиции РФ от 09.10.2019.

Последнее предупреждение

Австралийский сценарий грозит всему миру

Текст: Юрий Медведев

Миллиард погибших из-за пожаров в Австралии животных потряс весь мир. На восстановление фауны потребуется более 100 лет. Но, пожалуй, еще страшней прогнозы ученых. Они предрекают такие напасти в будущем всей Земле. А кто-то вообще считает, что австралийская трагедия может быть последнее предупреждение человечеству. Если оно не одумается, то пожары будут пылать повсюду. По оценкам экспертов, если сохраняются нынешние темпы разрушения биосферы, то к 2050 году исчезнет до 37 процентов всех видов животных, к концу века уже половина.

Откуда такой пессимизм? И почему пожары достанут всех? Ответ дает международная группа ученых. Они доказали, что пожары всего лишь соучастник "преступления", а главный виновник напастей - глобальное потепление, вызванное деятельностью человека. Оно вызвало рост числа и интенсивности пожаров на разных континентах. Так, в Южной Америке только за прошлый год зафиксировано больше пожаров, чем за последние 10 лет. Почти такой же рост отмечен и в Африке. Горят даже регионы Арктики, где произошли пожары невиданного ранее масштаба.

Отметим, что Земля знала куда более мощные огненные напасти, к примеру, 66 миллионов лет назад на планету рухнул гигантский астероид. Тогда исчезло 75 процентов видов животных, в том числе и знаменитые динозавры. Чтобы восстановиться, планете понадобилось много миллионов лет. И мир стал совершенно другим.

Сейчас в игру природных сил вступил человек. Он вносит свой негативный вклад не только в глобальное потепление, но и во всю экосистему Земли. Стремясь прокормиться, он вырубает леса, превращает луга в поля для выращивания сельхозкультур. К примеру, с 1980 по 2000 год исчезло около 100 млн га тропических лесов в Южной Америке и Юго-Восточной Азии.

Словом, человек оказался куда "эффективней" природы. Темпы вымирания видов уже в 100-1000 раз превысили те, что происходят естественным образом в ходе эволюции. А ученые предсказывают, что это ускорение может увеличиться до 10 000. Чтобы противостоять атаке пожаров и потепления, у фауны есть несколько ответов: уменьшение размеров, повышение рождаемости, переселение в более комфортные условия, прежде всего на север. Как работают эти механизмы уже сейчас? Какой будет фауна в результате атаки масштабных пожаров, глобального изменения климата и разрушительного влияния человека? Чтобы разобраться, ученые пытаются разглядеть тенденции, наметки картины буду­щего. Прежде всего подчеркивается, что в такой ситуации фауна оказалась впервые за многие сотни тысяч лет. И приспособиться к ней, как это было раньше, вряд ли получится, так как экосистемы в XXI веке уже потеряли устойчивость. Ведь большинство сред обитания разрушено. И если в течение предыдущих веков воздействия человека на природу были хотя и серьезными, но локальными, то в сейчас они охватили всю Землю. А это совсем иная ситуация. Непонятно, где пострадавшим животным искать пристанища, куда переселяться, где прятаться от напастей. Человек, осваивая землю, оставил им клочки свободной земли.

Словом, наступление на фауну идет по всему фронту, и она в панике отступает. За период 1970-2014 годы на планете стало на 60 процентов меньше животных. Больше всего пострадали тропики Южной и Центральной Америки, они потеряли до 90 процентов фауны. Кроме того, под угрозой вымирания уже сейчас около 60 процентов черепах и кораллов, 40 процентов амфибий. К 2100 году в Аф­рике вымрет половина всех птиц и животных.

Как известно, наиболее интенсивно климат атакует районы Арктики и Антарктики. Температура здесь растет в десять раз быстрей, чем в среднем на планете. И этот тепловой удар принимает на себя местная фауна. Особо он угрожает моржам, тюленям, белым медведям и другим млекопитающим, чье проживание и пропитание связаны с морским льдом. А его площадь стремительно сокращается, а значит, уменьшается и жизненная база. И вот средний вес самок белых медведей за 20 с лишним лет уменьшился с 300 кг сразу до 230 кг. А численность императорских королевских пингвинов Адели сократилась на 50 процентов.

Что же делать? "Мы - первое поколение, которое понимает, как человек воздействует на среду. И мы можем стать последними, кто в силах все изменить. Сейчас наступил решающий момент в истории планеты", - предостерегают ученые. Осенью 2017 года 16 тысяч ученых подписали обращение к человечеству под названием "Второе предупреждение". Они утверждают, что человечество и вся планета находятся на пороге экологического апокалипсиса. А "Первое предупреждение" ученые опубликовали в 1992 году, но за прошедшее время ни один показатель не изменился в лучшую сторону. Станет ли миллиард третьим предупреждением, а главное, будет ли оно, наконец, услышано…

Комментарий

Константин Гонгальский, доктор биологических наук, Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН:

Конечно, общественность миллиард погибших животных шокирует, но самих ученых он уже не удивляет. Его австралийский профессор Крис Дикман получил довольно просто, умножив пораженные пожаром площади на среднюю численность животных на гектар. Причем он учитывал только млекопитающих, птиц и рептилий, не включив даже амфибий, не говоря уже о беспозвоночных животных.

Если применить этот подход к России, например, только для млекопитающих, то у нас в пожарах 2019 года могло погибнуть огромное количество особей. Но эти оценки не затрагивают численность погибающих беспозвоночных, которые практически не поддаются учету. Например, в тайге численность только крупных почвенных беспозвоночных (жуков, мокриц, многоножек, дождевых червей) может составлять около 200 особей на квадратный метр, следовательно, здесь счет может идти на триллионы особей. А если говорить о микрофауне (почвенные клещи, ногохвостки), которых может быть 200 тысяч особей на квадратный метр, то мы получаем цифру на три порядка больше. Так что при том подходе, который применил Дикман, можно, в принципе, оперировать огромными цифрами. Конечно, важно, что он смог привлечь внимание к проблеме лесных пожаров.

Кстати

Почему масштабные лесные пожары из года в год имеют практически одни и те же адреса? В мире это Калифорния в США, штаты Виктория и Новый Южный Уэльс в Австралии, страны Южной Европы - Греция, Франция, Испания, Португалия. В России есть свои "стабильные" пожарные регионы: Забайкалье, Западная Сибирь, Северное Прибайкалье, Центральная Якутия, Бурятия, Хакасия, Хабаровский край с Приморьем. Причем это труднодоступные, малонаселенные или вовсе безлюдные территории, куда добраться "поджигателю" практически невозможно. Доктор геолого-минералогических наук, ведущий научный сотрудник геологического факультета МГУ Владимир Сывороткин считает, что причина постоянных пожаров в разрушении озонового слоя, также водорода, который выходит из разломов в так называемых рифтовых зонах. А высокая температура воздуха служит пусковым крючком, чтобы вызвать природный пожар.

Австралия. Весь мир > Экология. Леспром > rg.ru, 29 января 2020 > № 3273542

Близко к Дали

В Манеже открылась выставка знаменитого испанского художника

Текст: Жанна Васильева

Портрет Дали с подкрученными усами, встречающий посетителей в самом начале экспозиции в московском Манеже, одновременно манит и загораживает перспективу выставочных залов. Кажется, обойдешь, и вот она - "Тайная жизнь Сальвадора Дали" в рисунках, картинах, фильмах. Экспозиция старается не обмануть ожиданий. Сразу за поворотом - известное фото обнаженных красавиц, чье спортивно-нудистское построение складывается в образ черепа. Мол, ларчик Дали открывался просто: эротика и смерть, Фрейд и возлюбленная Гала, психоанализ и сюрреализм… Любителям искусства до 18 - вход воспрещен.

Меж тем выставка "Сальвадор Дали. Магическое искусство", которую привезли в Москву культурно-исторический фонд "Связь времен" и Музей Фаберже вместе фондом "Гала - Сальвадор Дали" (Фигерас) и Национальным музеем "Центр искусств королевы Софии" (Мадрид), строится хоть и по законам эффектного блокбастера, но вокруг другой книги - "50 секретов магического мастерства". Иллюстрации к ней образуют ядро выставки, расположившись кругом, в центре которого - мини-клумба, чьими единственными героями стали желтые нарциссы.

Образ тайного сада "магического искусства", то есть живописи, в центре которого оказывается цветок, названный в честь героя античного мифа, погибшего от любви к себе, более чем красноречив. А советы Дали частенько фантасмагоричны. Некоторым из них мог бы позавидовать Хармс. Например, настоятельной рекомендации завести паукариум, совершенно необходимый любому живописцу для наблюдения за закатом, для дрессировки пауков и сбора пыли в мастерской. Очевидно, что лучшими советами Дали являются его рисунки. Именно тут он не может морочить голову доверчивым простакам, но сами рисунки, с закрытыми они глазами сделаны или нет, выдают виртуозную технику рисовальщика, любовь к итальянскому Ренессансу и унаследованный от мастеров той эпохи вкус к пространственным и геометрическим построениям. Почему-то кажется, что и паук-то художника заинтересовал как гениальный геометр природы.

Впрочем, в данном случае любопытнее другое. Книга "50 секретов магического мастерства" и иллюстрации к ней задают не только точку опоры для куратора (это Монсе Агер, директор Музеев Дали фонда "Гала - Сальвадор Дали), но и вектор основного сюжета выставки - становление мастера. От раннего автопортрета Дали в образе Рафаэля - до Мадонны Рафаэля, представленной как атомное ядро в окружении электронов ("Максимальная скорость Мадонны Рафаэля", 1954). От портрета Луиса Бунюэля 1924 года на фоне минималистичного пейзажа в духе де Кирико - до фильма "Андалузский пес", снятого Бунюэлем в содружестве с Дали. От "Купальщиц в Эс-Льянере" (1923), выполненных в пуантилистской манере и оставляющих впечатление монументальной мозаики (вопреки небольшому размеру работы), - до панно "Женщина с бабочкой" (1958), созданной со студией Рене Ауриака… От крохотного рисунка, изображающего Андре Бретона в виде муравьеда (это когда Бретон и Дали еще не успели рассориться вдрызг), - до муравьев, этих символов смерти, ползучих по наряду ренессансной кокотки в работе 1974 года ("Трансформация. Женщина с зеркалом")…

Нетрудно заметить, что этот сюжет выглядит продолжением того, что был намечен на выставке "Сальвадор Дали. Сюрреалист и классик" в Музее Фаберже в Петербурге, который делала та же команда. В этом смысле московская выставка - сиквел, но значительно расширяющий повествование предыдущей серии. Дело не только в количестве представленных работ, но и в новом повороте.

Нет, разумеется, тема "сюрреалист и классик" никуда не делась. Хотя бы потому, что для понимания работ Дали, заявлявшего, что он хотел бы быть Рафаэлем своего времени, это ось центральная. И расширение материала, включение поздних работ 1980-х, когда Дали вновь обращается к скульптурному наследию Микеланджело, лишь подтверждает, что несущая конструкция творчества "сюрреалиста № 1" найдена точно. Но на московской выставке заметна и вторая тема, эпиграфом к которой могли бы служить замечание Энди Уорхола, что Дали был предшественником поп-арта. Интерес Дали к массовой культуре очевиден. Речь не только о готовности заниматься дизайном ювелирных изделий, рекламой, но и о мультфильмах. Когда в 1946 году Уолт Дисней предлагает Сальвадору Дали поработать в качества художника аниматора над фильмом "Дестино" по мексиканской песни, Дали очень даже вдохновился. В 1940-е годы студия не реализовала проект, но уже в XXI веке племянник Диснея таки сделал мультфильм "Дестино" с рисунками Дали. И он получил "Оскар" в номинации "короткометражная анимация". В Манеже они показываются рядом - "Андалузский пес" и "Дестино".

Наконец, концепция театра-музея в Фигерасе, придуманная Дали, который мечтал о музее как целостной сюрреалистической инсталляции, позволяющей попасть в грезы наяву, очень даже перекликается с современными тенденциями "театрализации" музейных экспозиций. Выставка в Манеже сделана по законам этого изобретенного Дали жанра. Поэтому любите вы Дали или нет, а посмотреть ее стоит.

Россия. Испания. ЦФО > СМИ, ИТ > rg.ru, 29 января 2020 > № 3273538

Медленное чтение в эпоху быстрой жизни

О цифре и слове в профессии журналиста размышляет в беседе с нашим корреспондентом декан факультета журналистики Уральского федерального университета Борис Лозовский

Текст: Юрий Лепский

Ничего в жизни не бывает данным раз и навсегда. Это сегодня он - легенда российской журналистики, уважаемый и любимый студентами декан, почитаемый коллегами профессионал, просто обаятельный и остроумный человек. А каких-нибудь пятьдесят лет назад мы с ним были студентами этого факультета, грузили мешки с картошкой в колхозной борозде Красноуфимского района, куда выезжали каждую осень на помощь "труженикам села", наслаждались веселыми днями и ночами в нашей общаге, влюблялись в хорошеньких девушек и уж точно не были всерьез озабочены освоением тонкостей профессии. Мы были дружны и к счастью сохранили наши отношения на долгие годы. Несмотря на то, что он после окончания факультета стал преподавать и превратился в теоретика журналистики, а я уехал работать на Дальний Восток и стал практикующим газетчиком, кем и остаюсь по сей день.

И вот совсем недавно мне стало известно, что он уходит. Уходит из деканата, не будет участвовать в выборах руководителя факультета. Я подумал, что это может быть поводам для подведения некоторых предварительных итогов - и для него, как для теоретика, и для меня, как для практика. Я позвонил ему и через два дня приехал на наш любимый факультет. Поздним вечером мы расположились за его столом в деканате и стали разговаривать...

Не уверен, повезло нам или нет, но всего за каких-то пять десятилетий наша жизнь, в том числе и профессиональная, изменилась кардинально. В то время, когда мы только стали студентами, у нас в стране не было ни персональных компьютеров, ни мобильных телефонов, ни интернета. Все это появилось в течение жизни одного поколения. Ничего подобного не происходило с поколениями современников Пушкина, например, или Бунина. Значит, всего за полвека жизнь колоссально ускорилась, стала очень быстрой. Согласен ли ты с этим? И если согласен, то какие изменения, на твой взгляд, принесло все это в нашу профессию, в жизнь общества?

- Да, что касается резкого ускорения - согласен, это чудо совершилось на наших глазах. Как это изменило профессию? Я думаю, что изменило довольно серьезно. И в части сбора информации, и в части обработки ее. И тем более в части распространения новостей.

Теперь, благодаря интернету, каждый человек легко становится средством массовой информации. Я завожу свой блог, приобретаю определенное количество пользователей и становлюсь СМИ. При этом мне не надо ничего: ни помещений, ни спонсоров, ни начальников, ни редакторов, ни корректоров, ни печатных станков, ни колоссального количества бумаги, - ни-че-го! Никогда такого не было. Сегодня - это реальность, данная нам в ощущениях, как говорил классик. Ну, согласись, для того, чтобы напечатать маленькую заметку даже в областной газете, не говоря уже о центральной, надо, чтобы либо заметка была сногсшибательной, либо ты был человеком с определенной профессиональной репутацией. Иначе путь к публичному высказыванию тебе будет закрыт. Теперь - даже если ты никто и звать тебя никак - ты легко можешь высказаться публично по любому поводу безо всяких предварительных фильтров. И при этом считать себя журналистом. И еще одно принципиально новое обстоятельство: все твои публичные высказывания в интернете никуда не деваются, они архивируются и становятся достижимыми практически для любого человека. Не нужно никаких специальных разрешений для ознакомления с ними, не нужны пропуска в спецхраны и спецотделы спецбиблиотек. Все доступно.

Прости пожалуйста, но коль всё это так, то зачем учиться журналистике? Купил планшет, заплатил за трафик - и готово дело, ты профессионал, безо всяких экзаменов, зачетов, производственных практик, семинаров и лекций с их конспектами. Надо ли в этих обстоятельствах чему-то учить студентов?

- Хороший вопрос. И ответ такой - надо.

Зачем?

- А затем, что, несмотря на обилие блогеров, журналистика остается профессией, со своими обязательными правилами, законами и эстетикой. Рыночная или потребляемая за деньги журналистика отличается от произведений даже самых талантливых блогеров, как типичное современное селфи от фотографий Картье-Брессона или Роста.

О каких правилах ты говоришь?

- Ну, хотя бы правило пяти "W": who, what, where, when, why - кто?, что?, где?, когда?, почему? Профессиональная журналистская заметка должна отвечать на эти вопросы. А для этого журналист должен знать, как и где получить эти ответы. А эти знания, в свою очередь, надо где-то взять и усвоить. За ними надо куда-то пойти.

И я пойду за ними на твой факультет журналистики.

- На наш факультет.

Извини, на наш, конечно. И какие же базовые знания может получить будущий журналист на нашем факультете сегодня? Что он получит такого, что будет отличать его от блогера?

- Он должен усвоить кое-какие серьезные навыки. Например - умение самостоятельно найти общественно значимую тему, увидеть ее, разглядеть среди множества фактов и явлений. Он должен уметь найти информационный повод для своей публикации. Он обязан знать, как добраться до источников информации. Он должен уметь договариваться с носителями информации, уметь проверить те факты, которые ему предлагает источник. Профессионал должен уметь привести все, что он собрал в единое целое, придать собранному, добытому им товарный, то есть привлекательный для потребления будущим читателем вид.

Но это еще не все, что должно отличать блогера от профессионала. Профессионал обязан быть технологически грамотным. В США, к примеру, будущих журналистов тестируют не на творческих конкурсах, как у нас, а проверяют у них конкретные навыки работы с конкретными компьютерными программами. Умеешь быть грамотным пользователем - ты наш, не умеешь - иди, гуляй. Но и это не все. Ты, получив диплом, обязан уметь работать в команде, потому что современная журналистика - командное дело, классную заметку, как ты знаешь, делают много людей: кто-то добывает факты и описывает ситуацию, кто-то делает иллюстрации, кто-то думает над подачей - неожиданный заголовок, интересные выносы, кто-то делает вариант той же заметки для сайта и других электронных платформ. Кстати, профессионал, в отличие от блогера, обязан уметь придумывать, фантазировать, принимать быстрые нестандартные решения...

Это теперь называется "быть креативным".

- Вот-вот, именно так. Ну, и последнее, пожалуй. Я настаиваю на том, что сегодня профессиональный российский журналист должен знать на хорошем уровне английский язык. Работа с большими данными, работа с источниками за пределами страны этого требует. Поэтому знание английского - непременное условие.

А знание русского?

- Ну, само собой.

Нет, Боря, не само собой. Мы же все-таки пишем не цифрами, не математическими формулами. Наш единственный инструмент - слово на русском языке. Какими бы мы ни были современными и оцифрованными, сетевыми и программными, мы работаем со словом, с языком, мы в широком смысле - литераторы. Известно, что Бродский, например, обожествлял язык. И с каким же чувством отчаяния я читаю и слушаю достаточно обширное количество наших коллег - косноязычных, не умеющих точно выразить то, что они думают и чувствуют, с удовольствием говорящих на подзаборном сленге, полагая, что все обязаны их бормотание понимать и с благодарностью принимать. Между тем профессионалом, как мне кажется, может считаться только тот, кто может воспроизвести в нас ровно то, что чувствует он сам. А это не просто профессионализм, это мастерство, образованность, чутье... Вот эти качества как воспитать в студентах?

- Ну, ты прав, конечно. А что касается воспитания этих качеств, то мне известен только один путь - это чтение хорошей литературы. Медленное, вдумчивое чтение. Не для экзамена, не для галочки, не для осведомления. Для понимания, для восхищения и потрясения. Такое чтение сейчас большая редкость. Время бежит быстро и с каждым годом все быстрее. Шедевры мелькают, пролетая мимо нас, как в окне скоростного поезда. Но для того, чтобы оставаться не просто профессионалом, но полноценным человеком, надо найти в себе силы и желание однажды выйти "из поезда", затормозить время, тихо присесть и прочитать то, что достойно медленного чтения. Ну, вот ты любишь Бродского. Скажи, ведь для того, чтобы понять его стихи, надо читать медленно и построчно. Так?

Да, пожалуй. Значит, медленное чтение среди быстролетящей жизни? Таков твой рецепт?

- Ну, если это можно назвать рецептом...

Хорошо, с этим более или менее понятно. А вот как ты считаешь, изменила ли цифровая журналистика этические нормы профессии?

- Изменила. Возник принцип, которого раньше не было. Я бы назвал его так - "Бей первым". Ты должен первым крикнуть о чем-то на сайте и в сетях. Тогда не ты будешь ссылаться на кого-то, а на тебя будут ссылаться все. А это прямо влияет на рейтинг, на стоимость рекламы и в конечном итоге на деньги, которые ты получишь. У того, кто кричит первым, зачастую нет времени проверить факты, сослаться на компетентное мнение или представить другую точку зрения. Так возникает явление, которое называется "фейкньюз", попросту вранье. Постепенно к этому привыкают, это становится если не нормой, то слабопорицаемым явлением. А там, где сопротивление слабое, противник наступает активнее. И вот потихоньку возникает ощущение всеобщего бесстыдства и утраты приличий как нормы. Ну, вот, к примеру, недавний публичный диалог двух медиаперсон - Канделаки и Уткина с использованием лексики "телесного низа". Стирается грань между интимным и публичным...

Может быть, эти грани легко стираются, потому что благодарный потребитель этого продукта сам маргинален, необразован и даже неграмотен. Беда в том, что именно на него эти "мастера культуры" и ориентируются сегодня.

- Честно говоря, тут я не знаю, что делать. Я не вижу внутрицеховых механизмов, которые бы это остановили.

Грустно. Ну, раз такое дело, давай поговорим о явлении менее ужасном. Почему профессиональные журналисты не гнушаются быть блогерами? Ты можешь представить себе великого Месси, который предпочел бы играть на пляже, нежели в "Барселоне"?

- Я назову тебе две причины. Первая - блогер более свободен и в том, о чем говорить, и в том, как это делать. Вторая - более существенна. Популярность блогера зависит от частоты его появления в онлайне. Глубокий профессиональный журналист не может появляться на страницах газеты ежедневно: он должен "созреть" до очередного выступления. Я не могу себе представить Анатолия Аграновского или Ярослава Голованова в качестве блогеров. Они не умели болтать, они привыкли сами и приучили нас к выверенной, вдумчивой, неторопливой и оттого блистательной журналистике.

Знаешь, мне всегда казалось, что блог - это форма публичного дневника. Поэтому Голованова в каком-то смысле можно считать блогером: он написал трехтомный дневник "Записки вашего современника". Но возьми в руки эти дневники, открой их, прочитай не более трех страниц, и ты почувствуешь разницу. Все-таки дело и в таланте, и в уме...

- Ну, конечно, и в этом тоже.

Раз уж мы перешли на личности... Вот у тебя на стене висит портрет Анатолия Аграновского. А кого из современных, живущих журналистов ты мог бы поместить рядом?

- Ну, не знаю, не знаю... (Долго молчит.) Рядом - никого. Но вот, кто мне близок сегодня... Это Юрий Рост, это Дмитрий Муратов, это Алексей Тарасов - между прочим, наш выпускник. Он занимается антикоррупционными расследованиями. Бесстрашный человек. Искренне уважаю.

Чем, на твой взгляд, отличается это новое поколение журналистов от нашего с тобой поколения?

- Ну, во-первых, у них другие родители, они воспитаны в другой системе ценностей. Они учились в других школах и по другим программам. У них другие условия жизни. У них есть персональный компьютер, мобильный телефон и интернет. Однако они менее социализированы.

Что это значит?

- Это значит, что они хуже понимают, в каком обществе они живут. Помнишь, на наш факультет журналистики принимали преимущественно абитуриентов с производственным стажем?

Ну, конечно помню. На нашем курсе было всего четыре вчерашних школьника. И это было здорово. Мы смогли научиться у старших ребят очень многому.

- Нынче основной контингент наших студентов - вчерашние школьники. Все бы ничего, но наш факультет - смыслообразующий. Мы не можем себе позволить получать на выходе слабый результат или, другими словами говоря, инфантильную журналистику. Поэтому мне кажется, что надо вернуться к прежней практике зачисления на факультет абитуриентов с производственным стажем, сохранив некоторые квоты для школьников. Такая практика существует во многих зарубежный университетах. Я знаю, что в Швеции, например, такая система существует уже много лет.

А в чем наши поколения похожи?

- А в том, что они, как и мы, приходят на факультет романтиками и искренне хотят сделать мир лучше. Они, как и мы, очень требовательны к преподавателям и хотят получить все профессиональные навыки здесь и сейчас.

Ты покидаешь кресло декана. Какой слоган ты оставил бы на стене деканата в качестве напутствия студентам?

- "Говори громче, чтобы тебя услышали".

Россия. УФО > СМИ, ИТ. Образование, наука > rg.ru, 29 января 2020 > № 3273537 Борис Лозовский